Красу на реке Квай

Глава 1. Снег над крылом

Мария медленно приходила в сознание.

Мир вокруг был размытым пятном – блеклые стены, мутный свет сверху, тягучий запах антисептика. В ушах гудело, будто кто-то крикнул прямо в её голове и теперь звук отражался внутри, не находя выхода.

Что произошло?

Она попыталась вспомнить… хоть что-нибудь. Имя. Лицо. Причину. Всё ускользало.

Только одно ощущение было отчётливым – звуки. Сухой писк медицинских аппаратов. Монотонный, равномерный, как ритм сердца. Значит… она жива.

С усилием Мария пошевелила рукой. Пластиковая трубка капельницы тянулась от вены. Кожа на запястье казалась чужой, побелевшей. Она сжала пальцы. Реальность начала обретать очертания.

Глаза открылись. Потолок. Белый. Потрескавшаяся плитка. Где-то гудел кондиционер. Пульс учащался. Паника поднималась изнутри.

Она резко повернула голову, будто в этом движении скрывался ответ. Комната была пуста – ни лиц, ни голосов. Только капельница, только гудение.

И тут Мария судорожно провела рукой по животу.

Он был… обычный.

Плоский.

– Нет… – прохрипела она.

Страх обрушился, как волна. Жгучий, обжигающий, без остатка.

– Нет! – голос сорвался, превратившись в крик.

Она вскочила, насколько позволяли силы, но мир тут же поплыл. В глазах потемнело, тело обмякло, но она продолжала сражаться.

– Где мой ребёнок?! Где мой муж?!

Ответа не было.

Только писк аппаратов.

Только белый потолок.

***

Мария смотрела в иллюминатор самолёта. За стеклом, тускло подсвеченным огнями рулёжной дорожки, медленно и почти торжественно кружились крупные хлопья снега. Они ложились на крыло самолета, на асфальт, на стеклянные купола терминала, а затем исчезали под мощными струями, что били из форсунок специальных машин. Самолёт обрабатывали противообледенительной жидкостью – густой, жёлтовато-зелёной, с характерным химическим запахом, который даже сквозь герметичность салона пробивался едва уловимым привкусом в воздухе.

Всё это – суета вокруг техники, мигание маячков, движение тягачей, далёкий рокот – казалось Маше каким-то зыбким, не до конца настоящим. Как будто не с ней это происходило. Как будто всё это – сцена из фильма, который она наблюдает изнутри, но участвовать в нём до конца не решается.

В груди смешались эмоции: радость, волнение, тревога, лёгкий страх. Всё это клубилось внутри неё, как тот самый снег – медленно, красиво, непредсказуемо.

Она повернулась к мужу, сидящему рядом, и сжала его руку – крепко, по-настоящему, со всей той силой, что жила в ней сейчас. Он повернулся к ней и улыбнулся – такой знакомой, спокойной, надёжной улыбкой, от которой сжималось сердце.

– Ну вот, Машенька, – тихо сказал он, – наши мечты сбываются. Скоро у нас будет долгожданный ребёнок… А к утру мы прилетим в Бангкок и наконец-то познакомимся с Таиландом.

Она кивнула, тоже улыбаясь. Её губы дрогнули.

– Да, – прошептала она. – Мы об этом так давно мечтали…

Мария опустила взгляд, погладила округлившийся живот – бережно, с трепетом. Где-то там, внутри, жил их маленький человечек. Он был с ними, уже здесь, уже часть этого мира. Она всё ещё не могла до конца поверить, что это действительно происходит. Что это не сон, не временное чудо, которое исчезнет, если моргнуть слишком быстро.

Им с Олегом было почти по сорок. Пятнадцать лет – почти вся их взрослая жизнь – прошли в попытках стать родителями. Бесконечные анализы, клиники, курсы, надежды, слёзы. И каждый раз – разочарование. Стены пустого дома, тесты с одной полоской, отчаяние, которое они прятали друг от друга, чтобы не ранить.

Но вдруг, шесть месяцев назад – свет. Очередное ЭКО, на которое они уже шли без особой веры. И оно сработало.

Жизнь зародилась в ней.

Она вспоминала, как впервые почувствовала радость от того, что наконец-то она станет матерью. Как тогда закрыла глаза, прижав ладони к животу. Как позволила себе заплакать – от счастья, от облегчения, от страха.

Но радость быстро омрачилась тревогой.

На очередном обследовании врач, насупившись, долго разглядывал результаты. Потом отодвинулся от монитора и тихо сказал:

– Мария Павловна… причин для паники пока нет, но показатели слабые. Такое бывает – ваш возраст, зима, нехватка витаминов и солнца. Ребёнок развивается хорошо, но ему нужно больше поддержки. Вам срочно нужно начать пропивать курс витаминов, а лучше – хотя бы на месяц сменить климат. Тёплая страна, мягкое солнце, свежие фрукты и овощи. Но с цитрусовыми осторожнее, пожалуйста, их много нельзя. Главное – натуральные витамины. То, что сейчас в магазинах – это не питание, а иллюзия. Зимние овощи – пустышки.

Мария вышла из кабинета, чувствуя, как её мир снова рассыпается. Она не плакала. Просто стояла в коридоре, прислонившись к стене, и дышала.

Олег встретил её взглядом. Один только взгляд. Он всё понял. Она быстро пересказала ему рекомендации врача.

– Значит, – сказал он спокойно, – пора осуществить ещё одну нашу мечту. Мы полетим в Таиланд.

– Олежа… – только и прошептала она.

Она кинулась к нему, обвила руками за шею, прижалась всем телом.

– Спасибо… Мы обязаны защитить нашего малыша. Он должен быть здоровым. Он должен…

– Он будет, – твёрдо сказал он, обнимая её в ответ. – Мы сделаем всё, что от нас зависит.

За окном всё ещё шёл снег. Но внутри живота теплилось нечто большее. Там билось сердце новой жизни. И ни один холод этого мира не должен был добраться до него.

В динамиках зазвучал голос стюардессы: “Дамы и Господа, наш самолет готов к вылету. Просьба всем сесть на свои места и пристегнуть ремни безопасности”.

Мария ещё раз провела ладонью по животу.

«Мы летим к солнцу, – подумала она. – Мы защитим тебя, мой малыш. Всё обязательно будет хорошо».

Салон затих, когда самолёт вырулил на взлётную полосу. Мягкое покачивание сменилось ровной вибрацией, и на мгновение всё будто замерло – тишина перед прыжком. Потом – гул, мощный, растущий, обволакивающий. Машина ожила, дрогнула всем корпусом, начала набирать скорость. Под окнами стремительно понеслась череда огней, размытых в снежном мелькающем потоке. Толчок, приятное вдавливание в спинки кресел. Мария машинально вжалась в сиденье, продолжая сжимать ладонь Олега, как якорь в этом незнакомом ей мире.

– Всё хорошо, – шепнул он, – уже летим.

Она кивнула, но не открыла глаз. Последний раз она летала в детстве – с родителями, в Сочи. В памяти остались фантики от ирисок, маленькое окошко с облаками и дрожь в животе. Сейчас эта дрожь вернулась, только теперь к ней примешивалась ответственность: в ней был ещё один пассажир. Их будущий ребёнок. Их всё.

Когда самолёт вынырнул из снежного тумана, Мария не сдержала восторга. За иллюминатором раскинулось белоснежное море – плотные облака, подсвеченные холодным лунным светом, казались ватным ковром, по которому можно идти босиком, не проваливаясь. Над этим безмолвным океаном – только звёзды и полумесяц, висящий в небе как изогнутая серебряная улыбка.

– Олег… – прошептала она, – посмотри… какая красота.

Он наклонился, тоже глянул в окно, и просто кивнул. Молчание между ними было наполнено. Не было нужды в словах – достаточно было этого взгляда, этой минуты.

Командир корабля сделал объявление по внутренней связи, его голос был спокойным, чуть приглушенным:

– Уважаемые пассажиры, наш полёт проходит на высоте одиннадцать тысяч метров. За бортом минус шестьдесят градусов. Ориентировочное прибытие в международный аэропорт Суварнабхуми – через семь часов, в восемь утра по местному времени. Приятного полета.

Олег повернулся к Марии и сжал её руку крепче.

– Скоро мы с тобой попадём в сказку, о которой так давно мечтали.

Она улыбнулась в ответ. Не наигранно – по-настоящему. Именно в этот момент пришло странное, тихое чувство: как будто всё наконец-то идёт как должно. Как будто мир выдохнул вместе с ними.

Они летели чартерным рейсом, организованным одной небольшой компанией, ориентированной на самостоятельных путешественников. Это был не стандартный турпакет с флажками и экскурсоводами, а возможность пожить по-настоящему – в другой стране, в своём темпе. В Паттайе их уже ждала небольшая квартира: скромная, но с видом на океан. С балконом, с утренним солнцем, с пальмами за окном. Мечта, пусть и временная.

Полет шёл спокойно. Свет в салоне приглушили, большинство пассажиров либо засыпали, либо тихо смотрели фильмы в экранах перед собой. Кто-то читал, кто-то бесшумно листал ленту новостей. Всё было удивительно мирно.

У Марии же были свои особенности.

– Извините, – в третий раз за полтора часа она коснулась плеча молодого парня, сидящего рядом с проходом.

Он уже улыбался заранее.

– Всё в порядке, конечно, проходите.

Беременность – это не только счастье, но и физиология. Она чувствовала, как меняется её тело, как оно работает уже на двоих, а иногда казалось – и на троих. Частые походы в туалет стали нормой, и она уже начала чувствовать себя неловко перед соседом.

Олег заметил это и, улучив момент, вежливо заговорил с парнем:

– Извините, не хотите ли пересесть к иллюминатору? Там хороший вид.

Тот обрадовался. На вид ему было около 25-ти лет, с небольшим рюкзаком с ярлыками "Bangkok" и "Ko Samui", парень с радостью перебрался к окну.

– Спасибо! – искренне сказал он. – Я как раз хотел посмотреть на восход.

Олег сел ближе к проходу, Мария – рядом с ним. Ей стало легче. Спокойнее. Она устроилась поудобнее, накрылась пледом, поправила подушку за спиной и чуть прикрыла глаза.

"Скоро всё изменится, – думала она. – Совсем скоро."

За пределами иллюминатора медленно и величественно проплывали облака, а за ними – новая жизнь.

Глава 2. Первый поцелуй с Таиландом

Полёт шёл долго, но удивительно спокойно. Олег уже не раз ловил себя на мысли, что он почти не замечает времени – будто его поглотил особый вакуум неба, где всё происходит в полусне. Где не существует ни часов, ни обязательств, ни даже прошлого – только настоящее, ограниченное креслом, иллюминатором и рукой Маши в его ладони.

За время полёта пассажирам дважды предлагали горячее питание. Марии еда неожиданно показалась вкусной. Её вкусовые рецепторы с наступлением беременности стали особенно избирательны, но в этих маленьких, плотно запечатанных контейнерах, где пряталась курица с рисом и овощи на пару, было что-то домашнее, почти уютное.

– Хочешь мой десерт? – предложил Олег, протягивая ей пирожное с кокосовым муссом.

– Я как раз хотела его украсть, – улыбнулась Маша, принимая угощение.

Пока они неспешно ели, с их соседом – парнем, что пересел к окну – завязалась беседа. Он сам первым обернулся, приподняв крышку подноса.

– Вы, наверное, в Паттайю летите? – спросил он с дружелюбной улыбкой, явно ища компании.

Маша кивнула, проглотив кусочек рыбы:

– Да, впервые. А вы?

– Ого! Я вам даже завидую. Я тоже туда. Уже третий раз лечу. Но первый – он особенный, – с удовольствием сообщил он. – Это как… первый поцелуй. Никогда не забудете.

– Ой, – Мария смущённо рассмеялась. – Вы так говорите, будто Таиланд – это девушка.

– А разве нет? – подмигнул парень. – Он и ласковый, и коварный, и непредсказуемый, и очень красивый.

Затем он улыбнулся, протянул руку Марии и представился:

– Меня кстати, Гена зовут.

– Что это мы действительно, меня Маша, а это мой муж Олег, – сказала Мария, пожимая в ответ руку.

Олег с интересом подался вперёд:

– А что вы Гена нам можете посоветовать? Мы, честно говоря, вообще впервые за границей. Всегда ездили на машине или поездом, максимум до Чёрного моря.

– Тогда тем более вам будет интересно. – Гена отложил вилку и заговорил с азартом. – Я всегда беру мотобайк в аренду. Удобно, дёшево, ветер в лицо – только держись. Но… – он бросил взгляд на живот Марии, – в вашем случае, наверное, не лучший вариант.

– Мягко говоря, – усмехнулась Маша. – Да нам бы по берегу прогуляться, на солнце погреться, в солёной воде поваляться. Чего ещё для счастья нужно?

– Тогда вам понравятся тук-туки – такие пикапы, с крышей над кузовом и лавочками для людей, – оживился он. – Быстро, весело, и их полно в Паттайе. А ещё есть экскурсионные минивены, они по всему городу ездят и даже за его пределы. Можно добраться до каких-нибудь красивых мест в джунглях или старинных храмов.

Мария покачала головой с улыбкой:

– А нам бы наоборот – поближе к морю. Зачем уезжать от такой красоты?

– Согласен, море – это кайф, – кивнул парень. – Но, если честно, в самой Паттайе море не особо чистое. Из-за ила и моторных лодок вода мутная, особенно у центральных пляжей. А вот на острове Ко-Лан – совсем другое дело.

– Ко-Лан? – переспросил Олег.

– Маленький остров недалеко от берега. Паромы туда каждые полчаса, плыть минут сорок. Там пляжи как с открыток: белый песок, пальмы, вода прозрачная до дна. Сразу поймёте, зачем туристы туда ездят.

– Звучит заманчиво, – сказала Мария, глядя куда-то вдаль, за иллюминатор, словно там уже было солнце и шум прибоя.

– Спустя неделю вы вспомните мои слова, – добавил их собеседник. – Красота Таиланда – не только в пальмах и океане. Тут культура такая, что к ней хочется прикасаться всё ближе и ближе. Храмы, традиции, улыбки. Вас она затянет – мягко, как шелк.

Мария и Олег переглянулись. В глазах обоих – ожидание и лёгкое волнение, будто за этими словами скрывалось нечто большее, чем просто отпуск.

– Гена, – Олег с интересом посмотрел на него. – И куда бы вы советовали нам съездить?

Парень на секунду задумался, будто прокручивал карту в голове:

– М-м… Слоновья ферма – это прямо круто. Там можно покормить, погладить, даже прокатится на слонах. Очень душевно. А если хотите чего-то атмосферного – вот правда, чтобы мурашки – поезжайте на реку Квай. Там двухдневная экскурсия. С ночёвкой в бамбуковых домиках прямо на воде, со сплавом по реке, джунглями, храмами и историей, от которой дыхание перехватывает.

– Это звучит… – Мария мечтательно вытянула шею к иллюминатору, – …как кадры из фильма.

– Так и будет, – с улыбкой пообещал Гена. – Только вы в главной роли.

Пока они болтали, время незаметно пролетело. Самолёт начал снижение, и из окон открылся поразительный вид.

Под ними простирался огромный, живой город – Бангкок. Он словно светился изнутри, как улей: золотистые огоньки, линии автострад, всполохи крыш, очертания рек и зеркала водоёмов. Всё было пронизано утренним светом – не таким, как дома, а влажным, густым, почти масляным. Солнце поднималось над горизонтом, и город утопал в его лучах, как в расплавленном янтаре.

– Ну вот, – прошептала Маша, не отрывая взгляда от окна. – Мы прилетели.

– Добро пожаловать в сказку, – тихо сказал Олег, обняв её за плечи.

И ни он, ни она не могли тогда знать, что в этой сказке, под ярким солнцем, уже шевелилась тень.

Самолёт мягко коснулся земли – чуть слышный скрежет, толчок, и Маша почти неосознанно сжала руку Олега. Она ожидала большего – тряски, рывков, паники – но всё прошло так тихо, будто птица просто опустила крылья на влажный лист тропического лотоса. За иллюминатором промелькнули полосы посадочной полосы, пробежали яркие лампы и заросли высокой травы за оградой. Гул двигателей сменился на ровное гудение, самолёт свернул с полосы и начал плавно катиться к месту стоянки.

Они прилетели.

Вскоре послышалось щелчки замков, откидывающиеся столики, щебет голосов на разных языках – английский, тайский, русский, китайский. Люди потянулись за ручной кладью, кто-то зевал, кто-то наспех проверял телефон, и всё это вдруг стало таким реальным, таким живым – как утро после долгого сна.

Олег пожал Геннадию руку – крепко, по-мужски.

– Спасибо тебе, Гена. За советы. За настроение.

– Удачи вам, – сказал тот. – Наслаждайтесь каждой минутой, здесь это легко.

С рюкзаками за плечами, держа в руках документы и светлую надежду, они с Машей направились к выходу. Когда дверь открылась и они сделали шаг за порог самолёта, всё вокруг будто вспыхнуло – не яркостью, а ощущением. Тепло ударило в лицо, окутало тело, мгновенно пропитало одежду. Воздух был густым, влажным, насыщенным ароматами и жизнью.

– Как в теплице у нас на даче, – пробормотал Олег, щурясь. – Только тут не помидоры, а весь мир другой.

Маша кивнула, глядя вперёд широко раскрытыми глазами. Её волосы мгновенно стали тяжёлыми от влажности. Она чувствовала, как кожа покрывается испариной – не от духоты, а от плотности этого воздуха, который будто обнимал её.

Запах был особенным. Морской, пряный, с ноткой чего-то древесного и сладковатого – может быть, фруктов или какого-то цветка. Хотя до моря было ещё далеко, воздух уже пах им. Он пах солёной волной и зелёной листвой.

Их посадили в шаттл-бас, который довёз до здания аэропорта – монументального, светлого, с огромными стеклянными фасадами. Там, внутри, жизнь кипела и бурлила, как в муравейнике. Тысячи лиц, чемоданы, объявления на табло, багажные ленты, запах кофе и отмытых кондиционером полов.

Они прошли к специальным стойкам, где по стендам с переводом на русский и английский заполнили анкеты. Мария немного волновалась, но Олегу удалось разрядить атмосферу парой шуток. Он держал её за руку, пока они сдавали анкеты и подходили к таможенному контролю.

Пограничник мельком взглянул на паспорта, поставил по штампу и вернул документы. Всё прошло быстро, без лишних вопросов. Мария впервые в жизни держала в руках паспорт с настоящим, иностранным штампом. Маленький красный прямоугольник чернил, а внутри – целая глава их жизни.

Они прошли в главный зал аэропорта. Он был настолько огромен, что поначалу казался декорацией. Потолки – выше, чем в любой гостинице, где они бывали. Свет – тёплый, дневной, струящийся сквозь громадные стеклянные стены. Где-то играла фоновая музыка – лёгкая, азиатская, с переливами флейты и барабанов.

Они шли, оглядываясь на указатели. По-английски, с примесью осторожности, Олег обратился к стойке информации – где купить билеты до Паттайи? Девушка с аккуратным пучком на затылке и пластиковой табличкой на груди указала на нужный терминал и сказала: “Bus to Pattaya – platform seven. Next in twenty minutes.”

Они успели. Уже через полчаса сидели в просторном междугороднем автобусе. Кондиционер работал на полную, и в контрасте с жарой снаружи было даже зябко. За окнами проплывали кадры чужого мира. Движение было левосторонним, что поначалу сбивало с толку. Маша то и дело вздрагивала, думая, что водитель едет "не по своей полосе".

На дорогах – сотни пикапов, грузовичков, машин с корзинами фруктов, связками цветов, клетками с курами. Повсюду – пальмы, зелень, и местами выжженная солнцем растительность, как будто огонь прошёлся по ней вскользь. Дома – разноцветные, словно из конструктора. В воздухе висел тёплый маревый дымок, и в каждом повороте дороги чувствовалась новая тайна.

Олег держал Марию за руку, и они оба ловили себя на одной и той же мысли: это чувство – когда всё впервые – бывает только в детстве. Когда ты видишь мир заново. И сейчас, впервые за много лет, они ощущали себя детьми. Счастливыми. Настоящими. На грани чего-то удивительного.