Академия Кутха. Во сне и наяву

© Декар А., текст, 2025

© JoN-T, иллюстрации, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Я приходила на цветущую поляну к озеру, бродила по воде или, сидя на траве, почесывала евражке пузико и говорила, говорила, говорила…

Мне казалось, пиявка слышит меня, где бы он ни был.

Глава 1. Возвращение в Академию

Время, проведенное на каникулах, беззаботным я бы не назвала – хлопот хватило с лихвой. К моему приезду подготовились основательно. После долгих месяцев изнурительной учебы, где каждое утро я вскакивала под вой оревуна, а затем вертелась в круговороте лекций, практик и дополнительных занятий, мне хотелось только одного – отдохнуть. Но не тут-то было.

– Милгын, ты приехала! – охая, прижала меня к груди мама… И понеслось.

Ремонт в сарае, где я энергией помогала отцу передвигать огромные балки, побелка потолка, генеральная уборка по дому, разбор чердака и заготовка продуктов.

– Ты у нас такая взрослая! – гордясь, хвалил меня отец.

Самыми счастливыми оказались братья, ведь теперь я могла катать их на санях намного быстрее. За год, что меня не было, они вымахали в росте, стали более самостоятельными, но по-прежнему оставались такими же надоедливыми. Хоть комнату мою не разгромили, и на том спасибо.

– Ю-ха! – визжали они, разрумянившись на морозе. – Еще! Еще!

Перед окончанием каникул, когда хлопот по дому поубавилось, мне наконец-то дали выдохнуть, но сказать, что я отдохнула, к сожалению, нельзя. Однако, стоя на борту удаляющегося от берега корабля, я, как и год назад, не могла скрыть наворачивающихся слез. Тоску по Академии и друзьям мигом заменило нежелание расставаться с семьей. Даже Разбойник охал в чемоданчике с окошком, который для него сконструировал отец.

Когда мы подошли к пятому острову, на борт корабля взошла Карни, на четвертом к нам присоединился Грон, на третьем – Кром и Клера. Чем ближе мы подходили к столице, тем сильнее увеличивалось внимание ко мне, в особенности выскочек и слабоодаренных. С идеальными по-прежнему не складывалось: они считали недопустимым, что дочерью Кутха оказалась выскочка, а не кто-то из них. Некоторые не стеснялись заявлять об этом в лицо, но я спокойно игнорировала подобные выпады.

Выскочек в этом году оказалось намного больше, чем за последние несколько лет. Даже среди воронов набралось девять человек. Те из них, кто набирался смелости, подсаживались к нам за стол, заводили со мной разговоры на палубе, интересовались планами на будущее и конечно же спрашивали, а точно ли я дочь Кутха. Я мило улыбалась в ответ, не опровергая и не подтверждая. Единственное доказательство правдивости пророчества – наличие эфира, именно оно отличало меня от всех существующих одаренных. Однако про дополнительные занятия, на которых я практиковала недоступную для всех энергию, знали только самые близкие друзья: пока все члены Логова страждущих не окажутся за решеткой, Крен Рубен настоятельно рекомендовал воздержаться от распространения информации. Я бы и после воздержалась, не хотелось создавать дополнительной шумихи. При этом дознаватель работал без устали – на каждом острове были вычислены и заключены под стражу даже отдаленно причастные к Логову. К некоторым из них отнеслись с нисхождением, дав возможность реабилитировать свой род, трудясь на благо нашего мира.

– Слава Кутху, вы вернулись! – радостно закричала Люнея, встречающая нас на пристани первого острова. Когда мы спустились, она сразу кинулась обниматься. – Я так по вам соскучилась!

– Мы тоже, – крепко стиснул ее Грон, который всю дорогу не переставал жаловаться, как же медленно идет корабль.

– Милгын, тебе помочь? – неожиданно окликнули меня со стороны. Ворон-выскочка с четвертого острова лучезарно улыбался, протягивая руку к чемоданчику с евражкой[1].

– Спасибо, – немного замялась я, а тот уже схватил чемоданчик. – Не нужно, Разбойник поедет на плечах.

– Хорошо, – не отпускал он ручку, – а я понесу чемоданчик.

– Не нужно, я и сама могу.

– Я помогу, – настаивал он.

– Не, ну тебе же сказали – не надо. Ты что пристал? – не выдержал Кром.

– Я только хотел помочь, – надулся парень и отпустил ручку чемоданчика.

– Ухажер? – спросила Люнея, кивнув вслед уходящему парню.

– Они как с ума посходили – то помочь, то поболтать, – закатила я глаза.

Люнея вопросительно выгнула бровь.

– Так с дочерью Кутха теперь все хотят дружить… – почесал затылок Грон и, нахмурившись, добавил. – Почти все.

– Почти? – присвистнула Карни. – И столько же ей завидуют.

– Или ненавидят, – разумно заметил Кром. – Ладно, чего встали, идем?

В раскачку мы потащились до остановки. Кром все время останавливался, озираясь по сторонам.

– Ты чего? – пихнула его Клера.

– Я нам закусочную присматриваю, – озорно ухмыльнулся он. – Отметим начало учебного года?

– Поддерживаю, – воодушевился Грон и хлопнул Крома по плечу. – Только надо поближе к Академии, чтобы до отбоя вернуться.

– Верно мыслишь, – светился Кром.

– Эй, нам еще заселиться нужно, книги получить, – всполошилась Клера.

– Завтра первые занятия, не хочу на них носом клевать, – надула губки Люнея.

– Я с дороги устала, – пожаловалась Карни.

– Жуть жуткая! – вскричал Грон, вскинув руки.

– Что? Где? – вздрогнули мы с девочками.

– Не, ну Грон прав, вы чего такие нудные? – серьезно посмотрел на нас Кром.

– Ничего мы не нудные, – обиделась Люнея и отошла от Грона. – Отметить можно в выходные, а не в первый день.

– А кто говорит, что отмечать мы будем сегодня? – надувшись, сказал Кром. – В выходные, так в выходные, это даже лучше.

На том мы и закрыли нашу занимательную дискуссию и поспешили к остановке. За разговорами и постоянными остановками Крома двери колес закрылись прямо перед нашими носами, и олени отправились по маршруту. Пришлось дожидаться следующих.

– Вот смотрю на Клеру и думаю… А вы пытались на каникулах сменить ипостась? – спросил Грон, загадочно поглядывая на нас. – Ты так посветлела.

– Только заметил? – поправила прическу Клера. Волосы подруги переливались серебром, как и ресницы с бровями, а сама она вытянулась в росте и сильно похудела. – Воздушники не меняют ипостась, – пояснила Клера. – Мы вступаем в связь с воздушной энергией, отчего наши тела становятся более гибкими и легкими. Так нам проще чувствовать колебания и работать в тандеме с куропаткой. Кстати, в этом году…

– Пробовала? – перебил ее Грон.

– Пробовала, – нервно дернула она уголками губ и потупила взгляд.

– Еще как пробовала, – громко засмеялся Кром. – В такой узелок закрутилась!

– А сам-то! – не сдержалась Клера. – Я его на завтрак пришла звать, а он под одеялом прячется. Подушку в меня запульнул. Вы думаете, я от него отстала? Нет, – хищно оскалилась она. – Я не сдалась и вытащила его наружу, – теперь смеялась Клера, что аж слезы на глазах выступили, а брат молчал. – И что думаете? У того бивни вылезли, а уходить не хотели.

– У меня только перья повылазили, два дня потом дома сидел, ждал, пока исчезнут, – признался Грон, пытаясь поддержать друга, мол, не у него одного не вышло.

– И у меня дальше перьев ничего не зашло! – Признание Карни вышло чересчур радостным. – Как же хорошо! Хоть не у одной меня не получилось!

– Да, это успокаивает, – понимающе хмыкнула Люнея. – У меня только ноги в вороньи обернулись. Так больно было, – вздохнула она.

– Это же опасно! – охнула я и покачала головой. – Если бы что-то пошло не так, вы могли застрять в полуобороте, тогда…

– И это нам говорит человек, который уже самостоятельно менял облик. Сама, небось, уже за считанные секунды справляешься, – нахохлился Грон. – Нам тоже охота.

– Полегче! – пихнула Карни Грона и посмотрела на меня, прикусив губу. – Слушай, а правда, быстро выходит?

– Или ты реально не пробовала? – скептически посмотрел на меня Кром.

– Пробовала, но не вышло… больше не пыталась, – пожала я плечами. Не хотелось грузить всех переживаниями, ведь перед тем как сменить ипостась, я вижу белую вспышку, забравшую пиявку, и выпадаю из оборота. К тому же и про пиявку друзья не знали, а рассказывать им сейчас – момент неподходящий. – Давайте о чем-нибудь другом…

– Готовы к очередному году жаришки? – быстро нашелся Грон. – Со стадиона и корпуса смены ипостаси точно вылазить не будем.

– Не люблю я все эти упражнения! – печально протянула Люнея.

– Милая, как ты без стоек Преображения творить будешь? – спросил Грон, умиленно сложив ладошки у груди.

– Вот так и буду, – отвернулась она и заметила приближающиеся новые колеса. – Мы поедем с девочками, а вы отдельно.

– Но я так по тебе соскучился, – протянул Грон. – Не хочу с тобой расставаться ни на минуту! Твои Преображения самые прекрасные, талантливые, яркие… Ну самые-самые!

– Остановись, – строго сказала Люнея, но уголки ее губ приподнялись. – Хорошо, поедем вместе.

В подошедшие колеса мы расселись группами: я, как и год назад, вместе с Кромом и Клерой, а в соседних колесах – Люнея, Грон и Карни.

Клера сверлила меня взглядом, а когда Кром высунулся в окно, склонилась ко мне:

– Ты тоже изменилась.

– Изменилась? – удивилась я, не замечая за собой никаких перемен. – Ты вроде тоже. Или мы просто давно друг друга не видели.

– Не, точно изменилась, – кивнула она. – Я бы тебе еще на корабле сказала, но как-то разговор не заходил. Ну и ты не особо любишь говорить о своей внешности, хотя зря… – сделала она паузу, подбирая слова. – Ты стала такой выразительной.

– Это как?

– Как-как, – потерла она переносицу. – Как-то все гармонично, что ли… Глаза светятся… Если раньше ты казалась болезненной, то сейчас словно выздоровела, – вздохнула она и развела руки.

– Вы о чем? – заинтересовался Кром.

– Да так, обсуждаем предстоящую учебу, – елейно пропела Клера брату.

– О да, наконец-то я исследую глубины Единого океана. – Кром бросил мечтательный взгляд на оставленную позади пристань. – Скорее бы практика. А ты, кстати, все так же боишься высоты?

– Так же, – поджала я губы. – Все каникулы по настоянию отца провела в шпиле часовой башни. Ветер завывает, от холода зубы сводит, а он: «Смотри вниз, видишь, как красиво…» В общем, ничего не вышло.

– Жуть, – передернул плечами Кром.

– Ваш отец… его отпустили? – осторожно спросила я.

– Да, – радостно ответил Кром и обнял сестру. – Крен Рубен лично приехал, проследил.

– Даже стыдно, что мы его тогда невзлюбили, – сказала Клера.

– Мы его тогда все невзлюбили. Подход у него жесткий. Как вспомню эти допросы с Гернером в управе благополучия… – передернуло меня.

– Не вспоминай, – дотронулся до моей руки Кром. – Все в прошлом.

– Надеюсь. – Я попыталась улыбнуться, но вышло криво.

– Вы выходите? – послышался крик Люнеи снаружи. Оказывается, мы уже несколько минут сидим в стоящих колесах у ворот Академии.

– Выходим! – ответили мы хором.

Двор Академии пестрил красками, студентами, преподавателями и летающими предметами. Студенты сновали туда-сюда, создавая заторы. Со всех сторон разносились голоса, сливающиеся в единый гул. Не останавливаясь, мы сразу последовали в общежития, в пустующие комнаты, закрепленные за нами на весь период обучения.

– Встречаемся через тридцать минут? – предложил Кром.

– И не забывайте мантии, а то нас не отличат от первокурсников, – прокричала Люнея, перекрывая стоящий гомон.

Разбойник, заприметив Хрумика, спрыгнул с плеч и затрусил за ним в сторону леса.

«Хелена здесь», – констатировала я очевидное. В какой-то степени мне на каникулах даже не хватало наших привычных перепалок, предающих заряд бодрости. Хотя… с этой задачей замечательно справлялись братья.

– Не, ну с вами все понятно, а вот нас точно не спутают с этим потоком щупленьких новобранцев, – выпятил грудь Кром.

– Жирок с боков сначала сгони, – поддела Клера брата. – Вот чаще бы выходил со мной на утреннюю пробежку, тогда бы точно не спутали, а так…

Кром пошел пятнами, а Клера вовремя ретировалась, повернув направо.

– Да не парься, быстро скинешь, – утешительно положил Грон руку на плечо Крому.

– Что?! – окончательно взревел Кром, покрываясь красными пятнами.

– Мальчики, вы прекрасны, – игриво захлопала глазками Люнея и потянула Грона в общежитие. – Напоминаю, встречаемся через тридцать минут.

– До встречи, – повернул Кром налево.

Я, Люнея, Грон и Карни шагнули внутрь общежития, холл которого был завален горой вещей, а посреди нее сидела группа первокурсников. Как мы это поняли? Вид у них был ошарашенным, а лица незнакомыми.

– Мэй, Теонола, – поздоровались мы.

– Амто, мей, тумгуутую[2]! – ответила она, оторвавшись от тетради. – Не толпитесь, идите к себе. Настоятельно приказываю правила повторить!

– Повторим, – заверил Грон, пропуская нас на лестницу.

– Знаю, как вы повторяете, – тяжко вздохнула Теонола, покачивая головой, и выдала стоящей группе ключи, а следом протянула им тетрадь для подписи. – Мне в этом году как раз помощник… – сказала она и с прикидкой посмотрела на меня с Карни и Люнеей, – или помощница нужны.

– И вам хорошего дня, – поспешила унести ноги Карни. Мы последовали ее примеру и быстро побежали по лестнице вверх.

Распахнув дверь комнаты, я шагнула за порог:

– Мэй, Хелена. Обнимать не стану, если только сама не попросишь.

– Не переселили? – протянула соседка, которая в этот момент причесывалась у зеркала.

– Не дождешься, – ответила я и прошла на свою половину комнаты.

– Слышала, всех членов Логова прикрыли.

– Надеюсь, это так.

– А ты у нас теперь звезда, – ухмыльнулась Хелена и послала ко мне газету, лежащую на покрывале ее кровати. – На. Третья страница.

Под заголовком «Чего хочет дочь Кутха?» красовался мой портрет, а ниже автор статьи, представившийся как Мэлтумгытум[3], во всех подробностях выставлял меня защитницей выскочек и слабоодаренных, чьи права ущемляют.

– Щавель кисленький! Я не давала никакого интервью, – сказала я и вернула газету Хелене. – Многие этому верят?

– Достаточно, чтобы всколыхнуть волну интереса, – лучезарно улыбнулась Хелена.

– Но я не собираюсь защищать ни чьи права!

– И при этом ты продолжаешь открыто выказывать неприязнь к идеальным, – сказала Хелена и отложила расческу в сторону. – Или за время каникул что-то изменилось?

– Разве вы перестали воротить носы? – Я скептически посмотрела на соседку и прошла к шкафу. – Мы можем все исправить.

– Интересно… – с любопытством привстала Хелена.

– Готова появиться за обедом под ручку? – лучезарно улыбнулась я ей в ответ.

– Слава Кутху, я еще не выжила из ума, – закатила Хелена глаза, расправляя невидимые складки на безупречной мантии. – Кто-то и вовсе не верит в тебя… точнее, в существование дочери Кутха. С поимкой членов Логова молва о тебе хоть и не утихала, но явно уменьшилась. Не давай лишних поводов, и все быстро забудут про эту статью.

– Если автор не опубликует новую, – отметила я, направляясь в ванную. – Зачем он это делает? Может, это член Логова?

Хелена пожала плечами:

– Возможно. Идеальные не стали бы писать подобное. В общем, если этот «дружок» опубликует новую, обратись к Крену Рубену. Уверена, он сможет угомонить этих писак.

– Обязательно воспользуюсь советом, – фыркнула я и поспешила освежиться с дороги. До встречи с друзьями оставалось совсем немного времени.

– Куда торопишься? – спросила Хелена, когда я вышла из ванной.

– В библиотеку, а ты ходила?

– В отличие от некоторых, я заехала еще вчера. Поэтому, да – в библиотеку сходила и мерки на новую форму подала.

Я посмотрела на заваленную столешницу Хелены. Учебников в этом году прибавилось:

– В отличие от некоторых, которые ходят в одиночку, мы с ребятами решили сходить вместе…

– Я ходила не одна. У меня тоже есть…

– Не будем вдаваться в подробности, – подняла я руки, останавливая соседку. – Мне кажется, или ты забыла взять книгу по медитации?

– Я никогда ничего не забываю, в отличие от…

– От выскочек, – закончила я за нее. – Мозгов, в отличие от выскочек, тоже не больше.

– Это еще почему? – вспыхнула она и подошла к столу, рассматривая учебники.

– Мы все вместе идем в библиотеку. Так?

– И?

– Все! – взмахнула я руками. – Ты как хочешь, а я пошла. Ребята, наверное, уже заждались нас.

– Книгу по медитации? – дошло до Хелены. Она схватила сумочку со стула. – Да-да, ты права. Я ее точно забыла.

Мы вышли в коридор и встретили спускающуюся Карни. Она помахала Хелене, а та сдержанно кивнула в ответ.

– Ничего не меняется, – засмеялась Карни. – Ты с нами?

– Я иду в библиотеку, если ты об этом, – похлопала глазами Хелена. – Чего замерли? Милгын сказала, внизу уже все заждались.

– Заждались, – не могла скрыть смех Карни.

Во дворе и в самом деле стояли Кром с Клерой, Грон и Люнея.

– Чего так долго? – возмутился Грон и заметил Хелену за моей спиной. – Мэй, – протянул он.

– Атмо, – улыбнулась она и повисла пауза. – И мэй всем тоже, – собралась Хелена. – Я в библиотеку.

– Не, ну мы тоже, – ответил Кром. – Как каникулы?

– В родовом имении я провела время незабываемо, – натянула улыбку Хелена, слегка передернув плечами.

– Тренировалась? – сочувственно заметил Кром.

– Готовилась к учебному году, – изящная улыбка не спадала с лица соседки. – Смотрю, Люнея тоже времени не теряла. Прекрасно выглядишь, – сделала комплимент Хелена.

За время каникул с Люнеи окончательно сошла припухлость, а должная физическая подготовка подтянула и без того стройные женственные изгибы.

– Люнея всегда прекрасна, – гордо заявил Грон, прыгая по каменному ограждению клумбы. – Не знаю, как вы, лично я отдыхал – абсолютно и полностью.

– Это как? – Люнея подтянула к себе Грона, пока тот не завалился на цветы.

– Много ел и много спал, – довольно ответил он.

– Ты же говорил, что дом с отцом перестраивал? – заметила Карни.

– И много работал… – сощурившись, вздохнул Грон.

– Зато теперь мы все будем мало есть, мало спать и много учиться, – добавила Карни, уворачиваясь от большого тюка, летящего в нее.

– Контроль держи, – возмутилась Клера на земника, чьи вещи чуть не врезались в Карни.

– Я пытаюсь, – рассердившись, парень схватил тюк и потащил его на себе.

Перед библиотекой, как обычно, выстроилась огромная очередь, поэтому внутрь мы вошли через сорок минут, а еще минут через пятнадцать, продвинулись к стойке.

– Мне книгу по медитации, – сказала Хелена, подошедшая к Служителю библиотеки после всех нас.

– Какую именно? Согласно читательскому билету, вы получили все книги по программе, – отчеканил Служитель библиотеки.

– По медитации, – недовольно поджала она губы.

– На что уклон?

– На смену ипостаси. В отличие от некоторых, я собираюсь оказаться среди первых, кто обретет облик ворона, – громко заявила Хелена и посмотрела на нас с высока.

– Милгын тебя все равно опередила, – пробурчала Клера.

Хелена возмущенно открыла рот, но в этот момент Кром взял ее за плечи и, повернув ее к Служителю библиотеки, сказал:

– Квен Вин. Сущность внутри меня.

Мы с любопытством посмотрели на Крома, а Клера даже тыкнула в него пальцем:

– И откуда такие познания? – добавила сестра.

– Не, ну я читал на каникулах, ничего так, полезно, – замялся он.

– Руки убери, – шикнула Хелена, оглядываясь по сторонам.

Кром нехотя убрал руки.

– Имеется данная книга в наличии. Будете брать? – спросил Служитель библиотеки.

– Оформите, пожалуйста, – ответила Хелена.

Парень с тележкой схватил карточку и побежал вглубь.

– Ужин скоро, – заметила Клера, поглядывая на часы.

– Пойдемте очередь на мерки занимать, – позвала я ребят, направляя книги в сторону выхода из библиотеки и незаметно подмигнула Хелене.

– Кром? – позвала Клера.

– Проверю, чтобы верную книгу принесли, – попытался отвязаться от сестры Кром.

– Идем, он догонит, – подхватила я под руку Клеру, чуть не уронив парящие книги.

– А зачем… – она хотела что-то сказать, но решила промолчать, махнув на брата. – Идемте.

– Хелене тоже надо снять мерки? – спросила Люнея.

– Она сняла их вчера, – ответила я.

– Тогда Кром мог пойти с нами, – сказала Люнея, поглядывая назад.

– Кром не захотел задерживать нас и оставлять Хелену одну, – притянул к себе Люнею Грон. – Топай ножками и следи за книгами, а то я уже два раза поддерживал их.

– А вообще, это странно, – задумчиво протянула Клера. – Почему книги в чужие руки передавать нельзя, а чужой энергией до них дотрагиваться можно?

– Кутх его знает, – почесал Грон затылок.

В административном корпусе пришлось взять книги в руки – слишком много студентов толпилось в коридоре.

– Неужели это первачков так много? – осматривал Грон толпу, большая часть которой не имела мантий, зато имела точно такой же вид, как у тех, что восседали на чемоданах в холле общежития.

– Они все в очереди или ждут своих? Не могу понять этой беготни, – проворчала Карни, протискиваясь вперед. – Внимание! – громко обратилась она к собравшимся, усилив голос энергией. – Те, кто снял мерки, выйдите на улицу! Остальным выстроиться в очередь!

После ее возгласа толпа пришла в движение, и половина коридора опустела.

– Ловко ты, – услышали мы довольный голос Дерри, а следом и его самого, выглядывающего из первой трети очереди. – Идите сюда! Только приехали?

Пока мы обнимались и обменивались любезностями, к нам подоспел Кром.

– В том и дело, она идеальная. Твои предостережения ни к чему, – уловила я чуть слышные перешептывания Крома с Клерой.

– Что ты сделал со своими кудряшками? – Люнея легонько дотронулась до коротко стриженных волос Дерри. Изменилась не только прическа – за время каникул он раздался в плечах и вытянулся сантиметров на пять.

– Надоели, – подмигнул Дерри. – Нравится? – спросил он, глядя на меня.

– Тебе идет, – опередила Люнея.

– Ты же с первого острова, а чего сегодня пришел? Раньше мерки не мог снять? – спросил Грон, недовольно посматривая на Люнею.

– Я к родственникам на четвертый остров летал, только сегодня вернулся, – ответил Дерри.

– Не понял, – нахохлился Грон, забывая о ревности к Люнее. – Мог бы и в гости зайти.

– Не до этого было, – потер Дерри шею. – У меня троюродную сестру Логово… завербовать пыталось. Хорошо, успели вовремя отвадить. Теперь дома на исправительных работах сидеть будет.

Дверь перед нами распахнулась, и нас поприветствовала взлохмаченная девушка, обмотанная кусками ткани:

– После наболтаетесь, заходите, – пригласила она нас.

Глава 2. В учебе с головой

После приветственной линейки мы сразу пошли в аудиторию. Вводная лекция для второкурсников ничем не отличалась от обычной пары, кроме того, что в начале нам десять минут с восторгом рассказывали о том, сколько новых предметов появиться в этом году и как важно усиленно готовиться к предстоящей практике. В том числе и занятия физкультурой ожидали нас не со второй недели обучения, а с завтрашнего дня.

– Надеюсь, за лето ваша прошлогодняя спортивная форма не ухудшилась, – ухмыльнулся Ван Ривьян, одаривая нас насмешливым взглядом. – Вынужден вас так же осчастливить, – игрался словами преподаватель, – в этом году честь энергетической подпитки шестого острова выпала на вас. Только семь человек из вашей группы под моим руководством отправятся на остров.

С третьего ряда поднялся Пеки, высокий, узконосый парень, один из прихвостней идеальных:

– По какому принципу будет идти отбор семерых?

– По силе и успеваемости, – поднял два пальца вверх преподаватель. – На шестом острове уже как тринадцать лет возвращается жизнь, и, чтобы ускорить восстановление, ежегодно самые сильные одаренные отправляются на него.

– То есть вы отберете самых сильных одаренных и подпитаете ими остров? – рассуждал Пеки. – Нам это зачем?

– Вы можете не переживать, только лучшие из лучших попадут в число практикантов, – не повел и бровью Ван Ривьян. – К тому же посетить шестой остров просто так не получится, вашу кандидатуру лично должен одобрить Совет. Следовательно, практика – это уникальный шанс для каждого из вас побывать там. Вместе мы осмотрим остров, опишем произошедшие изменения и, конечно, вернем часть энергии природе, которая даровала ее нам.

Ван Ривьян с энтузиазмом описывал практику, отмечая ее преимущества, и всем сразу же захотелось попасть в эту семерку счастливчиков.

– Тогда запишите меня, – попросил Пеки.

– Как быстро меняются ваши предпочтения, – покачал головой Ван Ривьян. – Практика на шестом острове – это поощрение, которое нужно заслужить. Что же, вернемся к насущным делам и посмотрим, много ли вы забыли за время каникул. – Ван Ривьян прошел на середину аудитории и сделал пас, створки платяного шкафа отворились, и к преподавателю устремилась клетка с глиняной ящерицей в окружении белых бусин. – Совещаемся, пробуем, учимся на ошибках. К концу занятия у каждого должна быть бусина, а предвестница смерти должна остаться целой и невредимой. Аудитория тоже, – сказал он и поставил клетку на свой стол. – Прикосновение, как и укус ящерицы, не опасно, но если первое полностью безобидно, то второе может обездвижить минут так на десять. – Ван Ривьян одарил нас улыбкой-оскалом и скрылся за дверью позади стола, пожелав напоследок удачи.

– Нормальное начало учебного года, – негодовал Грон. – У кого какие идеи?

– Пускай Милгын идет первая, защитнице ущемленных дорога, – изящно взмахнула рукой Олуа, одна из идеальных, которая попадала в категорию «подруг Хелены», и ткнула в меня тонким пальчиком.

– Согласен, – взвизгнул Пеки, с обожанием взирая на идеальную. – Милгын у нас не просто заступница, она дочь Кутха, – разошелся Пеки, отчего его и без того покрытые прыщами щеки стали красными.

– Идеальные, как обычно, хотят отсидеться в стороне? – насупилась Карни. – Давайте, раз вы такие сильные, достаньте по бусине!

Если бы у меня не было эфира, я бы до сих пор считала ее дочерью Кутха, настолько она была похожа на хищницу.

– Не сомневайся, мы достанем, – встала из-за стола очередная идеальная, Фена, из той же категории «подруг Хелены», и выпятила пышную грудь.

– Уверен, мы будем первыми, – высказался ее парень, Рамс.

– Милгын, ты принимаешь вызов? – не унималась Фена.

– Я не собираюсь соревноваться. Лучше объединим усилия и быстрее покончим с заданием, – сдерживала себя я.

– Так дочь Кутха боится проиграть? – противно захихикал Пеки. – Как была бездарной выскочкой, так и осталась.

– И никакие дополнительные занятия не сделают тебя сильной, гамык-явал[4]! – ехидничала Фена.

– Кого ты там собралась защищать, если ты даже за себя постоять не можешь? – гневно высказалась Олуа.

Ее выпад заставил меня вспомнить о гибели пиявки, которого я не смогла спасти. Карандаш в руках треснул и разломился надвое. Внутри бурлила энергия, но я сдерживала всплеск. Невероятных усилий стоило не снести с ног этих нахалов.

– Милгын, глаза, – дотронулась до руки Люнея. – Ты собираешься подпалить всех?

– Когда вы уже поймете, выскочкам не место в Академии, – хихикал Пеки.

Я медленно поднялась из-за стола и направилась к клетке:

– Мы достанем эти бусины.

Грон, Карни и Люнея последовали за мной. Вслед за ними поднялись и другие ребята, кого идеальные с прихвостнями относили к никчемным – то есть чуть меньше половины группы.

– Вы собираетесь этой жалкой кучкой опередить нас? – надменно ухмылялась Фена.

– Будем тянуть по очереди, – ответила я, не поворачивая головы к сгруппировавшимся идеальным с прихвостнями. – Кинем жребий?

– Не стоит, тяните первыми, – скривилась Олуа. – Тем сладостней будет ваше поражение.

Мы не стали перечить, а сразу перешли к действию.

– Есть идеи? – пропищала худенькая Стела.

– Это необычная глиняная ящерица, обычные не обездвиживают, – задумчиво выдал Грон.

– Необычная, но типичная. Среди предвестников смерти данные особи считаются наиболее ценными, – заученно пробубнила Стела.

– Ван Ривьян любит усложнить задачу, – согласилась я с ней.

– Может, это? – поддался к клетке Грон. – Тоже попробуем ее усыпить?

– Интересно, как? – слегка задела клетку Карни, ящерица тут же зашипела на нее. – Напоить ее отваром? Так его еще приготовить надо. Времени не хватит, и негде здесь.

– Ван Ривьян не упоминал, что нам нужно достать именно руками, – сказала Лика и вынула из волос палочки, удерживающие высокую шишку.

– Это идея, – воодушевились ребята и уступили место возле клетки длинноногой одногруппнице с палочками, плотно встав позади нее и закрыв обзор идеальным с прихвостнями.

– Время идет, – напомнил Рамс.

– Вы собираетесь доставать бусины или только и умеете, как языками чесать? – возмутилась Фена, привстав на цыпочках.

– Тихо, – цыкнул на нее кто-то из нашей группы.

Лика, дрожа, открыла клетку и медленно засунула внутрь палочки, даже сжала ими одну из бусин, но в этот момент ящерица прыгнула к палкам и перекусила одну из них.

– Острые зубки, – дернулась Лика.

– Жуть жуткая, – протянул Горн, отступив от клетки и убрав руки за спину.

– Она не на десять минут обездвижит, а палец откусит, – страдальчески промолвила Люнея.

– Ну и? – с любопытством спросил Пеки, наблюдавший наше отступление от клетки.

– Ваша очередь, – любезно улыбнулась я идеальным с прихвостнями и уже тише обратилась к ребятам. – Нам нужно подумать.

Мы отошли в правую половину аудитории. Теперь идеальные с прихвостнями окружили клетку, а мы наблюдали за ними издалека.

– Ван Ривьян не зря упомянул, что это проверка наших знаний, – разумно заметила Карни и достала из сумки тетради. – Прошлогодние конспекты.

– Зачем ты таскаешь их с собой? – удивился Зувир и протянул руки-лапища к тетрадям.

– Затем и таскаю. – Карни невозмутимо хлопнула по ручище Зувира. – Вспоминаем все, что мы учили о глиняных ящерицах.

– И о подавлении низших, – пискнула Стела.

– Верно, – похвалила ее Карни и протянула одну из тетрадей.

Карни, Люнея и Стела листали страницы, другие углубились в учебники, кто-то перешептывался между собой, вспоминая материал, Грон задумчиво тер переносицу, наблюдая за нами, а я, нахмурившись, записывала все поступающие предложения.

– Не понимаю, мы изучали защиту и уничтожение, но о том, как сделать так, чтобы предвестница смерти просто не трогала нас, ничего нет, – нервно захлопнула Карни тетрадь. – И вообще, во время битвы мы должны защищаться, а не заниматься их усыплением! Запиши еще идею, – серьезно посмотрела она на меня, – пока ящерица кусает одного, другой опустошает клетку.

– Оставим этот вариант на крайний случай, – ответила я, но пометку сделала.

Когда с идеями было покончено, Грон заглянул в записи:

– Что-то из них точно должно сработать. Четырнадцать пунктов – нехило, – присвистнул он.

– По десять минут на каждую пробу до конца пары, если исключить этих, – махнула Карни в сторону соперников.

– У них тоже ничего не вышло, – воодушевился Зувир, когда идеальные с прихвостнями отошли от клетки и уединились в левой стороне аудитории.

– Никчемные, ваша очередь, – сказала Олуа, делая приглашающий жест. – Или вы уже сдались?

– Как они бесят! – сжала кулачки Люнея и ломанулась вперед.

Наша группа направилась к ящерице, а я притормозила Карни:

– Могу попробовать воздействовать на нее эфиром, – прошептала я так, чтобы никто не услышал.

– С Олуа?

– С ящерицей, – поджала я губы.

– Как? – захлопала глазами Карни, а затем до нее начало доходить.

– Да, только это будет нечестно.

– Ты серьезно? Милгын, нам надо обойти их, иначе они снова возомнят себя лучше нас. – Карни скосила глаза в сторону идеальных с прихвостнями.

– Разве когда-то было иначе? – с усмешкой посмотрела я на подругу.

Раздался визг и Люнея повалилась, но прежде, чем она ударилась об пол, ее подхватил Грон:

– Укусила, – обернулся он к нам, – но палец на месте, – важно добавил он.

Идеальные с прихвостнями мерзко заржали. Хелена подскочила, но подойти к нам не решилась.

– Отчего ты не спасла ее, дочь Кутха? – голосил Пеки.

– Тебя самого чуть не сцапали, – гневно посмотрела на покрасневшего Пеки Хелена. – Заткнись и думай.

Грон отнес Люнею на нашу половину аудитории и уложил ее на стол, а сам сел подле, подложив ей кофту под голову.

– Размягчить глину водной энергией не получилось, – подытожил Зувир, вычеркивая пятый пункт из составленного списка по укрощению ящерицы.

– Она должна остаться целой и невредимой, а не развалиться. Думайте, прежде чем предлагать и делать, – возмущалась Стела.

– Кажется, она становится сильнее, поглощая энергию, – заметила одногруппница с множеством косичек, вовсю украшенных цветными лентами. – Ее чешуя блестит, а реакция стала более быстрой.

– Как ты поняла, что это девушка? – спросил щупленький паренек, пытаясь заглянуть ящерице под хвост.

– Она – моя, ящерица, женский род, – схватилась за голову девушка с косичками. – Мы точно провалим задание.

Пока наша группа выясняла, какие еще пункты из списка стоит испробовать, я обошла клетку и присела у створки. Уловив маленький посыл эфира, ящерица вытянула мордочку и посмотрела на меня.

– Ты же не будешь меня кусать? – шепотом спросила я, смотря прямо в глаза глиняному хищнику. Ящерица высунула язычок и облизалась. – Щавель кисленький! Тебе понравилось? Дам еще, если ты позволишь взять бусины. – Я послала еще немного эфира, пока открывала створку и засовывала руку. – Это в качестве аванса.

– Какого Кутха? – удивился кто-то из группы.

Ящерица вздрогнула и оскалилась, обнажая маленькие блестящие зубы, на которых виднелись капли крови Люнеи.

– Тише, – шикнула Карни на группу.

Я усилила посыл. Ящерица плотоядно облизнулась, но не дернулась.

– Доставай, у тебя все получится! – подбадривала Карни, пока остальная часть группы глядела на меня в немом изумлении.

Я собрала бусины в горсть и вытянула сжатую ладонь:

– Разбираем.

– Это как? – подала голос Стела.

– Пункт под номером шесть, – пришла на выручку Карни. – Милгын согрела огненной энергией ящерицу, и та успокоилась.

Все посмотрели на клетку, где, свернувшись, спала ящерица. Фин, одногруппник невысокого роста с длинными ступнями, важно заметил, что это была его идея. Я поблагодарила его, быстро распихала всем бусины, и мы вернулись на свою половину аудитории.

– Как она? – спросила Карни у Грона.

– Спит, – ответил он.

– Очередная неудача? – подплыла к клетке Фена.

– Как сказать, – широко улыбнулась я и продемонстрировала бусину. Следом за мной раскрыла ладони и остальная часть группы.

– Ты, – зашипела Фена. – Как ты посмела обойти нас?

– Не утруждаясь, – вскинула я бровь.

– Они мухлевали! – пискнул Пеки.

– Ничего подобного, – встал на защиту своей идеи Фин.

– Мы обошли их? – в полудреме спросила Люнея, приподнимая голову.

– Обошли, – веселился Грон.

– Ящерица спит, – загадочно посмотрела на меня Хелена. Она спокойно открыла створку и вытащила бусину.

– Нам нужно было выждать дольше, а не подпускать к клетке. Увеличенная доза успокоительного усыпила ящерицу, и вы воспользовались нашими плодами, – скривилась Фена, в то время как другие идеальные с прихвостнями вытаскивали бусины.

– Ничего подобного! – подскочил Фин. – Примите поражение достойно!

– А вот мне больше интересно, где вы взяли успокоительные, еще и убойную дозу? – задумчиво спросил Зувир.

– В отличие от вас, у нас имеются запасы некоторых отваров, – гордо ответила Олуа. – Никогда не знаешь, что пригодится.

– Жуть жуткая! – воскликнул Грон. – Вам так плохо живется, что вы уже без успокоительных и на учебу ходить не можете?

Наша группа засмеялась, а Фену с Олуп перекосило. Они развернулись и удалились к своей группе.

– Их успокоительное подействовало только после того, как мы ящерицу подогрели. Или и вовсе не сработало, – не мог остановиться Фин, так восхищающийся своей идее.

– Как вы ее подогрели? – спросил у Карни Грон.

– Энергией огня.

– Кто подогревал? – заинтересовалась Люнея, которая все проспала.

– Милгын, – ответила Карни.

– Ой ли? – посмотрела на меня Люнея.

– Ты чего? – не понял Грон.

– Надеюсь, нам поверят, – прошептала я, сжимая руки. – Крен Рубен настаивал, чтобы наличие эфира оставалось в тайне.

Ровно за пять минут до окончания пары вернулся Ван Ривьян.

– Пол не усыпан искалеченными, вы не бьетесь в истерике, – делал выводы преподаватель, вальяжно двигаясь в сторону клетки, – а ящерица спит… Спит? – поднял на нас он удивленный взгляд. – Интересно выходит. Как же вам это удалось?

– Мы использовали успокоительные капли, – подскочил с места Пеки. – Убойную дозу.

– И все? – брови преподавателя взметнулись. – Спешу вас огорчить, Пеки, но даже убойной дозой глиняную ящерицу не усыпить. Что еще?

– Мы напитали ее энергией огня. Она согрелась и уснула, – взял слово Фин. – Я же говорил! Мы не мухлевали!

– Больше походит на правду, но нет. Это бы тоже не сработало, – разочарованно вздохнул Ван Ривьян. – Еще?

– Мы составили список и следовали ему… – прощебетала Стела.

– Можно ознакомиться с ним? – не спрашивал, а велел преподаватель.

Стела робко передала Ван Ривьяну список, точно такой же список ему доставил Пеки от группы идеальных с прихвостнями.

– Очень плохо, – вынес вердикт преподаватель, и бумага вспыхнула в его руках. – Ничего из этого не могло подействовать, однако ящерица спит, а бусины у вас.

Я опустила взгляд и вообще старалась не шевелиться и не привлекать внимания.

– Они смотрят на нас, – прошептала Карни.

– Они или Ван Ривьян? – пискнула я.

– Идеальные с прихвостнями.

– Я жду, – настаивал преподаватель. – Хорошо, тогда спрошу иначе. Кто первым достал бусину?

Моя группы выдавать меня не спешила, а идеальные с прихвостнями не хотели добавлять мне превосходства.

– Кто первым достал бусину? – повторил вопрос преподаватель.

– Эти, – злобно прошипела Фена, указывая на нашу группу.

– Поздравляю вас, – неожиданно для всех улыбнулся преподаватель. Он хлопнул в ладоши, сделал пас, и клетка с ящерицей улетела в платяной шкаф. – Вашей группе по тридцать баллов. В совокупности составленный список помог справиться с заданием, хоть сделать все можно было намного проще и эффективнее. Поставил бы пятьдесят, но… вы не нашли необходимого решения.

Наша группа радостно зашевелилась. Я по-прежнему не поднимала головы от созерцания парты.

– Однако, вы должны были вспомнить – ящерицы впадают в спячку при отсутствии питания, то есть без вашей энергии. Следовательно, всего-то и стоило, как создать вокруг нее безэнергетическое поле. За это всем по минус десять баллов, – закончил речь Ван Ривьян перед самым звонком.

– Нам-то за что? – возмутился Пеки.

– Лично вам еще минус десять баллов, – растянул губы в оскале Ван Ривьян. – К следующей паре повторить способы защиты от низших.

Стоило нам выйти в коридор, как меня окружила наша группа, заработавшая баллы даже с учетов минуса десяти.

– Ты как это сделала? – спросил Зувир, перегораживая дорогу.

– Ты явно не лишала ящерицу энергии, – топтался на месте Фин.

– Не знаю, – нагло врала я. – Может, она была сильно голодной и наелась… В любом случае спасибо, вы не выдали меня. Но почему ничего не сказали идеальные?

– Чтобы идеальные подчеркнули наше превосходство над ними? – кинулась обнимать меня Лика. – Ты видела, как они на нас смотрели? Мы точно уделали их!

После обеденного перерыва нас ждали пары у Астрин Мерил. Поприветствовав собравшихся, она сразу перешла к делу:

– Как вам известно, перед вторым полугодием каждого из вас ждет практика, которая повлияет на итоговую отметку, поэтому в первом полугодие вы обязаны освоить смену ипостаси, – прищурившись, оглядела она нас. – Осваивая дар, вы обращались к сущности, живущей внутри, знакомились, налаживали связь. Теперь пора дать ей свободу и выпустить наружу.

Она кивнула и позади раздался голос Лики:

– То есть моя сущность – это не я?

– Хороший вопрос. Правильный, – похвалила Астрин Мерил. – Сущность – это отголоски высших, живущих внутри одаренных. Первоначально вы ощущаете ее как нечто инородное. Как то, что необходимо отыскать и с чем научиться сотрудничать. Однако сущность – это и есть вы, точнее, сверх-вы. Меняя ипостась, одаренный раскрывается в полной мере. Его связь с природой и энергиями усиливается, чувства обостряются. Именно в облике сущности одаренные способны творить все боевые и сложные Преобразования, изучаемые на старших курсах.

– Тогда для чего мы изучаем все эти стойки? – спросил Зувир. – Сменив ипостась, я же не смогу размахивать руками и ногами.

– Уметь творить Преобразования необходимо в любых обликах, – заверила его Астрин Мерил. – Иначе бы вы повсюду встречали воронов, полуморжей или полумедведей. Не забывайте, что во второй ипостаси условия проживания для каждого владельца дара будут отличны друг от друга, не говоря уже про неодаренных.

– А это правда, что мы будем сменять ипостась обнаженными? – игриво хохотнули с задних рядов.

– На вас будет мантия. Она способна скрыть наготу и исчезнуть в момент оборота, а затем вернуться вновь.

Среди девушек послышались возмущенные шептания, а парни заинтригованно крутили головами. Только идеальные сидели спокойно – они знали об этом еще до поступления в Академию.

– Почему только мантия? Неужели нельзя было сотворить исчезающие костюмы? – робко спросила Стела.

– Важность данного Преобразования сокрыта в крое и целостности материала. Когда дело дойдет до костюмов, это, несомненно, придаст одаренным больший комфорт, – ответила Астрин Мерил и сразу же добавила. – На первых порах смены ипостаси вас разделят на мужские и женские группы, но после освоения вы объединитесь. А теперь вернемся к теории. Открываем тетради и записываем тему «Изменения тела при смене ипостаси у огненных одаренных».

Преподаватель сделала несколько пассов и перед нами возникли два скелета – человеческий и вороний. Под действием энергии человеческие кости видоизменялись: ломались и отрастали. Раскрыв рты и щурясь от страха, мы следили за всем этим процессом, который Астрин Мерил сопровождала четкими пояснениями.

– Болевые ощущения проявляются на первых парах. Организму необходима практика, чтобы научиться справляться с изменениями.

«Щавель кисленький! Хорошо, что первая смена ипостаси прошла бессознательно», – думала я, наблюдая за всем этим ужасом.

– К следующему занятию необходимо поэтапно изучить последовательность видоизменения. Чем четче вы понимаете и контролируете процесс, тем быстрее и легче он проходит, – дернулись губы Астрин Мерил в подобие улыбки.

– Жуть жуткая, – простонал Грон, и все без исключения были с ним полностью согласны.

Глава 3. Первым делом – смена ипостаси

За первую неделю занятий нам окончательно стало ясно – год предстоит быть жарким, как и предрекал Грон. С утра нас изматывал Торс Крепен, затем мы зубрили теорию у Астрин Мерил, практиковались у Ван Ривьяна, а после отправлялись на медитацию, которая теперь проходила в корпусе смены ипостаси, где нас разделили на две неравномерные группы. У парней так и остался Най Ривьян, с которым я была несказанно рада распрощаться, а у девушек вела Илая Литера, шесть лет как окончившая обучение в Академии.

– Милые девушки, не топчемся, – трелью разлетелся голос Илаи Литеры, встречающей нас на входе. Ее волосы были острижены по моде до плеч, черная мантия плотно окутывала тело, и лишь голые ступни и кисти рук мелькали в прорезях. – Занимайте места так, чтобы между вами расстояние было не меньше двух с половиной метров.

Огромная площадь, не уступающая спортивному стадиону, усыпана подушками для сидения на полу. Сверху простирается стеклянный разъездной купол, сквозь который видно синеву неба. Схватив подруг, я потащила их в центр, не желая уступать столь чудесные места, освещаемые теплым вечернем солнцем. Следом поспешили и другие девушки.

– Куда торопишься, гамык-явал? – напомнила о себе Фена, крепко сжимающая полы мантии. Она опередила меня у подушки и грузно плюхнулась на нее. – Не терпится в очередной раз выпендриться?

– Куда мне? Это прерогатива идеальных.

Я окинула ее надменным взглядом и спокойно заняла соседнее свободное место. Рядом, на расстоянии двух с половиной метров, по обе стороны от меня, уселись Карни и Люнея.

– Девочки, смена ипостаси – это благодать, полученная от Хозяев дара. Никакого соперничества, лишь почтение и смирение, – возвестила Илая Литера, наблюдавшая за нами. – Наша первоочередная задача – научиться принимать второй облик. Затем мы объединимся с мужской половиной группы и выйдем на стадион, где к тренировкам подключится Торс Крепен, а затем… – Илая Литера сделала пас, и купол над головами разъехался, пропуская легкий ветерок. – Затем мы отправимся в ваш первый полет.

– Не терпится, – мечтательно прикрыла глаза Карни.

– Милгын? – обратилась ко мне преподавательница. – Насколько быстро вы меняете ипостась?

– В прошлый раз вышло случайно, а после я не оборачивалась.

– На каникулах не пробовали? – скептически прищурилась преподавательница.

– Запрещено, – потупила я взгляд.

– Убеждайте сколько угодно, но я не поверю, что вы или любой из вас, – выразительно посмотрела она на собравшихся, – не пытался сменить ипостась самостоятельно.

Девочки примолкли, не зная, признаваться им или и дальше придерживаться легенды – запрещено, мы ни-ни.

– В таком случае, – продолжила Илая Литера, – начнем занятие. Закрываем глаза, зовем сущность и выпускаем ее наружу. Вопросы есть?

– Страшно, – дрожала раскрасневшаяся Стела.

– Отчего, дорогая? В смене ипостаси нет ничего страшного, сплошная красота и гармония.

Стела страдальчески закатила глаза:

– Можно мне к шаманам?

Илая Литера сощурилась, подошла к девушке и приложила ладонь ко лбу, покрытому испариной:

– Вы вся горите!

– Я не хочу, – сжалась Стела.

– Проводите ее, – обратилась преподавательница к дежурившим по периметру девушкам-шаманам с выпускного курса.

Стела тут же вскочила, не дожидаясь помощи, и устремилась на выход.

– Буду ждать вас после занятий, – тоном, не терпящим возражения, обратилась Илая Литера к убегающей студентке.

– Нам обязательно ждать, когда обернутся эти? – устало вздохнула Олуа, провожая негодующим взглядом Стелу. – Я в небо хочу!

– Вы должны помогать и поддерживать друг друга, – напомнила Илая Литера. – Однако, если вы уже освоили смену, то, конечно, мы составим индивидуальный план занятий. Прошу, продемонстрируйте оборот, – тепло прощебетала она.

– Сейчас? – сглотнула Олуа. – Я думала, вы нам покажете…

– Пример равного лучше.

– Ничего не лучше, – затряслась Олуа. – Вы преподаватель, вот и учите нас.

– Я могу и помочь, – давила заботой преподавательница. Она сделала пас и Олуа согнулась пополам, ее тело задрожало. – С Астрин Мерил вы в подробностях изучили процесс смены ипостаси, отпустите стеснение и доверьтесь телу.

– Не могу, – взвыла Олуа. – Больно…

– Жаль, – разжала пальцы Илая Литера. – Я надеялась, вы сможете показать пример.

Преподавательница отвернулась от бледной Олуа и кивнула дежурившим, чтобы те осмотрели страдалицу.

– Милгын, может, вы продемонстрируете пример?

Щебет преподавательницы уже не казался милым. Я сжалась и, не поднимая головы от пола, произнесла:

– Тогда все произошло случайно…

– Не волнуйтесь, я помогу, – давила Илая Литера. – Готовы?

Ответить мне не дали, энергетическая волна настигла прежде. Страх сковал. Я приготовилась к боли, но ее не было. Неприятно – да, необычно – да, но не больно… Огненная волна, ненадолго сковавшая меня в самом начале, сменилась теплыми ласкающими ручейками. Преподаватель обращалась напрямую к сущности – звала ее, успокаивала, просила не сопротивляться. Кажется, я даже улыбалась, отдаваясь на волю зову, откликнувшемуся дару и собственному телу. Я раскинула руки и почувствовав, как те изгибаются и превращаются в могучие крылья. Вместе с верхом изменялся низ – стопы лап росли, уверенно опираясь на пол. Невероятные ощущения и эмоции захлестывали, разжигая огненную силу и видоизменяя меня.

– Теперь вы справитесь сами, – услышала я довольный щебет Илаи Литеры.

Зов стих, а на смену ласкающим теплом ручейкам пришла боль. Паника охватила. Я забыла все, чему нас учила Астрин Мерил, и не слышала голос Илаи Литеры, подсказывающий мне. Огненная волна плетью огрела тело, которое, казалось, превратилось в сплошное месиво. Оно отказывалось повиноваться. Я не могла сменить ипостась, но и вернуться в человеческий облик не выходило. Из глаз брызнули слезы, виски сдавило, из последних сил я прохрипела:

– Щавель кисленький! Помогите. – И перед глазами возникла белая вспышка, утягивая в прошлое.

Алтарь. Я вновь лежу на холодном камне. Пиявка скачет верхом на Разбойнике, даря надежду – я не одна. Пас Верховного и белая пелена. Я всматриваюсь в нее, сокрушимая болью, жалостью, ненавистью и любовью. Тогда эмоции взяли надо мной вверх, и я ничего не могла разглядеть, но сейчас отчетливо увидела мерцающий щит, закрывающий пиявку и Разбойника от удара Верховного. Доли секунды, и щит пеплом осыпается, а Разбойника с пиявкой раскидывает в разные стороны… Пиявка падает в Разлом, и мрак окутывает меня.

Оранжевое солнце медленно опускалось за горизонт, окрашивая небо розово-лиловыми разводами. Вокруг колыхались золотистые колосья пшеницы, а под ногами трещали сухие стебли. Теплый ветерок принес с собой запах свежескошенной травы. Впереди, окутанный вечерними переливами небосвода, стоял мужчина – руки опущены вдоль стройного тела в широкой до колен кухлянке и прямых брюках, ноги босы, а в зубах зажата соломинка. Он смотрел на меня, а я на него, и с каждым шагом сердце ускоряло бег.

Когда я приблизилась, мужчина вынул соломинку изо рта и широко улыбнулся – на правой щеке появилась маленькая ямочка. Пришлось задрать голову, чтобы рассмотреть его как можно лучше – коротко стриженные волосы сияли синевой под широким ободком, опоясывающим голову, угловатые черты лица, прямой нос и пухлые губы.

– Почему ты так долго не приходила? – спросил он и аккуратно дотронулся тыльной стороной ладони до моего лица. – Здесь так одиноко без тебя.

– Без меня?

– Без тебя. – Мужчина отнял руку, и я тут же почувствовала пустоту без его прикосновений. – Ты словно настоящая – теплая, и я могу дотронуться до тебя. – Он склонил голову, любовно созерцая меня.

– Настоящая? – замялась я, не в силах отвести взгляд от пронзительных синих очей. – Я настоящая.

Мужчина засмеялся раскатистым басом:

– Ты плод моего воображения.

Постепенно память возвращалась, а вместе с ней понимание – я не знаю этого мужчину, не понимаю, где оказалась и почему одета почти в точности как он: с украшениями в волосах, длиной кухлянке и с босыми ногами, и я понятие не имею, почему меня так тянет к нему!

– Эй, ты что-то путаешь, – отступила я, стараясь усмирить сердцебиение. – Мы знакомы?

– Не думаю, – ошалело разглядывал меня мужчина. Он хотел вновь дотронуться до меня, но ладонь замерла у лица.

– Руки прибери, – предупредила я, боясь своей реакции на этого незнакомца.

– Кажется, ты действительно настоящая… – замялся мужчина, с прищуром рассматривая меня.

– Не кажется, – на всякий случай подтвердила я.

Улыбка с лица мужчины спала. Он выглядел растерянно.

– Тогда что ты делаешь в этом Кутхом забытом месте? – скривился он.

– Забытом месте, – повторила я за ним и посмотрела по сторонам на золотистое поле, которому не было конца и края. – Здесь, кажется, не так уж и плохо.

– На смену вечному закату не приходит ночь, она не сменяется рассветом. И это бескрайнее поле в вечном закате, совершенно один я брожу по нему… Теперь не один.

Его голос, полный горечи и печали, оголял и без того напряженные нервы.

– Минуту назад я была на уроке медитации и пыталась сменить ипостась, а потом… Щавель кисленький! Мы мертвы? – спросила я дрогнувшим голосом.

– Тогда все становится понятным, – бесстрастно произнес мужчина.

– Что именно? – Я хотела зареветь от безысходности, как грудь обожгло.

– Ты растворяешься, – прошептал мужчина.

– Что? – подняла я руки и закричала, взирая на исчезающие кисти.

– Милгын, вы с нами? – спросила Илая Литера, склонившись надо мной.

– Да, – прохрипела я, после небольшого замешательства.

Илая Литера кивнула шаманам, и те удалились на дежурство к стенке:

– Такое бывает, – помогла она мне подняться. – Немного практики и самостоятельный полный оборот не за горами.

«Такими темпами скоро я сама окажусь не за горами, а не этот оборот!»

– Вернемся к практике, – прощебетала Илая Литера, переключив внимание на оставшихся испуганных девушек. – Может, вы?

Пока преподаватель испытывала Фену, Карни с Люнеей помогли мне вернуться на свою подушку.

– Ты как? – прошептала Карни.

– Кажется, нормально, – с облегчением я рассматривала свои вернувшиеся пальцы.

– Ты так кричала или каркала… – держалась Люнея за горло.

– Девочки, вижу, вам не терпится сменить ипостась, – неожиданно пропела над нами Илая Литера. – Я вам помогу, – посмотрела она на Люнею, и та согнулась пополам.

К великому счастью, преподаватель не помогала в обороте дважды – она прошлась по всем, а дальше дала нам возможность, так сказать, немного выдохнуть и попрактиковаться самостоятельно. Мы обращались к сущности и вытягивали ее наружу – в основном выходили частичные изменения, поэтому очередь к дежурившим на занятиях шаманам не уменьшалась. Зато момент стеснения был стерт сразу – когда корчишься от боли, тебя не волнует, во что и как ты одет, лишь бы быстрее закончилось это.

Глава 4. Делу время, потехе час

Как и было задумано, в первые выходные мы отправились дружной компанией в город, чтобы отметить жуткое начало учебного года, как обозвал его Грон. Мы были полностью согласны с его высказыванием. Одно радовало – дополнительные занятия мне пообещали начать со следующего месяца, так сказать, дали время привыкнуть к текущей нагрузке.

В уютной закусочной, заполненной студентами Академии, мы плясали, а в перерывах уплетали мелко порезанную юколу[5] из наваги[6] со смесью орехов и ягод и запивали все это фирменным сладким студнем.

– Я так больше не могу, – плакалась на плече Грона Люнея. – Почему я не воздушница? Летала бы на куропатке, а не вот это все!

– Нам легче не приходится, – вступила в спор Клера.

– Ты же сама говорила, вы не сменяете облик, лишь становитесь более гибкими и легкими, – проныла Люнея.

– И что? Нас скручивают в бараний рог, а кости становятся как, – посмотрела она на стол, – как этот студень! Знаешь, не особо приятно растекаться по полу слизью.

– Жуть жуткая, – потряс стаканом Грон.

– Мне нравится студень, – смачно отхлебнул Кром.

– Я не о студне же, – жалостливо протянула Клера.

– Мы и без всех этих изменений на Ягодке славно полетали, – задумчиво накручивала прядь волос на палец Карни.

– Ты про тот наш ночной побег? – скептически приподняла бровь Клера. – Нашла с чем сравнивать. Каких-то пару кругов над полем, никаких Преобразований и полное отсутствие слияния с куропаткой.

– Я только уточнила, – приподняла ладони Карни.

Тем временем закусочная продолжала заполняться студентами, а веселье набирало обороты. Музыка становилась громче, как и голоса не говорящих, а уже орущих собравшихся. В центре зала одаренные размахивали руками и ногами, дергаясь в такт мелодии. Я услышала за спиной недовольное фырканье. Это Лимани, моя бывшая лучшая подруга, прошествовала мимо в сопровождении одногруппников.

– Да, неприятное времечко. Потерпите немного, потом и не вспомните, как страдали, – великодушно заметил Дерри.

– Если не можешь помочь – лучше помолчи, – простонала Клера и откинулась на спинку дивана.

– Со своей куропаткой познакомилась? – спросил Дерри.

– Не совсем…

– Это как? – уточнил Грон.

– Вот так, – обрисовала Клера перед нами овал. – Яйцо видела. Моя куропатка еще в нем.

– Так пока вылупится, вырастет… – загибал пальцы Грон. – Месяца два, не меньше, пройдет.

– Вот за это время я как раз и научусь безболезненно становиться наездником, а птенец вырастет и подготовится к полету. Или считаете, вам удастся освоить смену ипостаси и научиться летать намного раньше?

– Ничего мы не считаем, – цокнула Карни. – Однако к практике мало-мальски летать уже должны будем. Еще этот остров со своей подпиткой… – рассказала она для брата с сестрой и Дерри о выпавшей чести на нашу группу.

– Да брось, одни идеальные и прихвостни на него отправятся, можно даже не париться, – отмахнулся Грон.

– Мне бы хотелось там побывать, – вздохнула Люнея.

– Не, ну звучит красиво. Я бы на вашем месте не собирался упускать такую возможность, – согласился с Люнеей Кром. – Только меня туда пока не пригласили.

– И не пригласят, – пихнула брата Клера.

– С чего это? – отодвинулся от сестры Кром.

– Сказали же, в этом году только их группа, – подлила брату студень Клера.

– Как твои успехи? – спросил Дерри у молчаливой меня.

– Никак, – пожала я плечами.

– В смысле?

– Никак, значит, никак, – допила я остатки студня и заказала новую кружку. – Звать – зову, а сменить ипостась не могу, – призналась я и опустила голову на стол.

– Ты же меняла облик, должно было и сейчас выйти, – не отставал Дерри.

Я посмотрела на него, не заметив, как увлажнились глаза:

– Когда Илая Литера помогала, почти получилось… Каждый раз, когда хочу сменить облик, вижу белую вспышку, и все заканчивается, – всхлипнула я. Вся компания прислушалась к нашему разговору. – Сменила бы ипостась раньше, пиявка был бы жив…

– Пиявка? – отодвинула от себя тарелку Карни. – У тебя же евражка.

– Разбойник выжил, а пиявка нет. Я не рассказывала вам… Он не хотел, чтобы кто-то знал, но сейчас его нет, – снова всхлипнула я.

– Милгын, – приобняла меня Клера. – Если хочешь поделиться, мы – никому. Да? – посмотрела она на собравшихся.

– Никому, – пообещали все за столом.

– Пиявка, он… он добрый, а еще он красивый и мудрый, – так начала я рассказ о погибшем друге.

Девушки всхлипывали вместе со мной, а парни тоскливо склонили головы.

– Я искала его и не нашла.

– За пиявку, – поднял кружку Дерри. – За героя, спасшего тебя и всех нас.

– За пиявку, – подняли мы кружки.

Я допила студень и встала из-за стола:

– Вы извините, я пойду.

– Давайте все пойдем? – предложила Люнея. – До отбоя осталось не так много времени.

– Соглашусь, – потерла виски Карни. – Да и спать уже охота.

Расплатившись, мы встали из-за стола и двинулись друг за другом на выход, протискиваясь между танцующими, как по дороге кто-то схватил меня за руку, дернув на себя.

– Читал про тебя, – раздался мужской голос над ухом.

– А? – растерянно спросила я и повернулась к говорящему. Им оказался изрядно захмелевший воздушник.

– Отвали! – среагировал шедший позади меня Дерри. Он отпихнул воздушника и забрал меня из его рук.

– Куда лезешь? – огрызнулся тот. – Не видишь, я с заступницей говорю?

Воздушник вновь потянул руки, но Дерри ловко задвинул меня к себе за спину:

– Она со мной!

– И что? Подвинешься! – нагло засмеялся воздушник и неожиданно нанес удар Дерри в живот.

– Ты больной? – закричала я, хватая согнувшегося друга. – Та статья – сплошная выдумка!

Крик услышали парни, ушедшие вперед, и побежали к нам на помощь.

– Вылечи меня, дочь Кутха, – недолго веселился воздушник, так как Дерри быстро пришел в себя и ловким ударом в челюсть повалил его на пол. – Ты пожалеешь! Мы идеальные! – застонал поверженный, позади которого уже выстроилось трое воздушников. Я узнала в них одногруппников Лимани, с которыми она пришла в закусочную.

В это время к нам подоспели Грон и Кром, вставшие позади Дерри. Повисло напряжение. Танцующие замерли. Музыка остановилась.

– Драки запрещены! – закричал молодой парнишка-официант. – Я позову директора!

– Ты сейчас же извинишься перед девушкой, и вы все, – указал Дерри на троицу, которая подняла воздушника с пола, – уберетесь отсюда.

– Не много ли на себя берет жалкая кучка выскочек? – огрызнулся центральный.

Внутри стояли блокираторы энергии, чтобы студенты ненароком не разгромили заведение, но на эфир они конечно же не действовали. Приготовившись к худшему, я окружила парней защитным куполом.

– Дважды повторять не буду, – резко придвинулся Дерри к воздушнику, хватавшему меня, и тот вздрогнул.

– Сами убирайтесь отсюда! – замахнулся боковой.

Он потерял равновесие и налетел на парнишку-официанта. Поднос упал на пол. Пробегающий мимо водник поскользнулся на растекшейся по полу подливе и угодил в толпу, сбивая всех с ног.

– Той[7]! – закричали в толпе.

Началась драка. Первые удары мне удалось отразить. Воздушники в полном недоумении взирали на кулаки, ударяющиеся об пустоту. Во всеобщей суматохе меня толкнули, на секунду я потеряла контроль, и вот уже воздушники под куполом дрались с Гроном и Дерри, а те не могли их вышвырнуть за пределы окружавшего их купола.

– Почему? – охали воздушники, ударяясь об невидимую стену.

– Ми… Прекрати! – закричал Дерри, обернувшись ко мне. – Поймут!

Я сняла защиту, и воздушники тут же отлетели, а на парней кинулись с боков.

– Щавель кисленький!

– Надо что-то делать! – визжала Люнея.

– Уходите! – гаркнул Грон, успев оградить нас от летящего стула.

Нас дергали из стороны в сторону, но ползком нам с девочками удалось добраться до стены, где собирались другие перепуганные студентки.

– Мало тебе внимания в Академии? – взвизгнул мне в ухо женский голос.

Я повернулась и обнаружила Лимани. Вот угораздило же меня приползти именно сюда?

– Ты можешь их успокоить? Они пришли с тобой, – обратилась я к ней.

– А ты своих?

– Начали-то твои.

– Из-за тебя, – шипела она, брызгая слюной.

Парни дрались неистово. Нужно было срочно что-то делать, но что, ума не приложу… Лезть в пекло, размахивая кулаками, так прилетит. Нас, конечно, Торс Крепен выдрессировал знатно, однако одно дело – учебный бой, а другое – драка в закусочной.

– Меня дернули за руку, я вообще никого не трогала!

– Не строила бы из себя спасительницу, тебя бы и не трогали! – огрызалась Лимани.

– О, Кутх, и как только мы могли быть подругами! – схватилась я за голову.

– Милгын, – пискнула в другое ухо Карни. – Это ты сделала?

– Ничего я не делала, – закричала я на подругу. – Ты хоть не начинай!

– Тише! – дернула меня Карни и добавила. – Система безопасности, – показала она на разбрызгиватель под потолком. – Сможешь по-тихому снести его? Твой защитный купол вокруг парней никто не приметил. Я отвлеку!

– А это идея, – воодушевилась я.

Карни перекинулась через меня и схватила Лимани, прося ее угомонить воздушников, в то время как я подхватила летящую кружку, немного изменяя траекторию, и впечатала ее в разбрызгиватель так, чтобы из него точно хлынула вода. План сработал. Для большего эффекта, я еще немного подморозила воду и направила ее на дерущихся парней, защищая прижатых к стене девушек.

– Что за? – в недовольстве утихало намокшее месиво.

– Прекратить! – выскочил плотненький директор закусочной, раскручивая писклявую трещотку, режущую слух, и драка окончательно закончилась. На его благо были сломаны лишь несколько ближайших к танцполу столов, а все остальное только залито водой, которая не переставала хлестать.

– Остановить не могу, – поежившись, прошептала я Карни.

– Веселье закончено! Вилли, рассчитать всех и выпроводить! – верещал директор на застывшую толпу. – Или в управу все захотели?!

Угроза директора сработала, и студенты пришли в движение.

– Люнея? – услышали мы голос Грона, а затем увидели и его самого: мокрого, в разорванной одежде и с ссадинами на лице. – Вы как?

– Все целы? – спросил, появившийся из толпы Дерри. Он тащил к нам за ворот того самого нахального воздушника. Выглядели они оба не лучше Грона. – Говори!

– Да как ты смеешь? – вскочила Лимани и кинулась с кулаками на Дерри. – Отпусти его!

– Не лезь, – схватил ее воздушник. – Извини, – нехотя произнес он, обращаясь ко мне.

– С какой радости ты будешь… – негодовала Лимани.

– Убирайся и близко не подходи, – отпустил воздушника Дерри. – И ее с собой забери, – указал он на дергающуюся Лимани.

Воздушник быстро скрылся в толпе под возмущенные причитания моей бывшей подруги.

– Девушки, на выход, – скомандовал нам Дерри.

Мокрую одежду удалось высушить быстро, а вот с порванной у парней дела обстояли хуже – заплатки вышли частичные и кривые. С помощью бытовых Преобразований можно лишь немного исправить рвань, а не сотворить оторванные куски ткани.

– Специально новую надел, – с тоской вздохнул Грон, поправляя разорванную рубаху.

– Не, ну под мантией заплаток не видно, – пробубнил Кром, разглядывая себя.

– Когда темно, вообще ничего не видно, – обняла Грона Люнея.

– Идемте, а то опоздаем, – напомнила Карни.

Мимо нас то и дело проходили студенты, выглядевшие не лучим образом. Мы смешались с толпой и поспешили в Академию. Впереди шли Грон с Люнеей, следом Клера и Карни, опираясь с двух сторон на Крома, а позади плелась я под руку с Дерри.

– Там, в закусочной, я сказал, что ты со мной… Нужно было сразу тебе признаться, но все как-то завертелось, а потом появился Гернер. Понимаю, не совсем тактично спрашивать такое, – Дерри говорил впопыхах и постоянно сбивался с шага. – Ты еще любишь Гернера?

Повисла пауза. Дерри всматривался в меня, сжав руку, а я наконец-то отпустила обиду:

– Щавель кисленький! Нет! – воскликнула я. Хватка Дерри расслабилась. – Он мне нравился. Очень… Его внимание льстило, все-таки первые отношения, – засмущалась я. – Понимаешь, меня хотели отправить домой, дар не отзывался, а Гернер… Я поверила в себя, почувствовала дар… но любовь? Нет, между нами никогда ее не было, по крайней мере, с моей стороны. Хотя он даже в управе благополучия не переставал твердить обратного. Не нужно тогда было с ним сближаться, – вздохнула я.

– Извини, что это он, а не я, поддерживал тебя. Все могло выйти иначе.

– Но вышло как вышло, – бесстрастно сказала я. – Если бы можно было отмотать время вспять… Пиявка предупреждал об опасности и не раз, а я отмахивалась, не хотела верить. Теперь его нет.

– Отпусти его. Пиявку не вернуть, – давил на больное Дерри. – Тебе не понравятся мои слова, но он тоже неправ: тянул до последнего, скрывал твой дар!

– Не нужно, – остановилась я и убрала руку Дерри с локтя. – Не говори так!

– Дослушай меня, – взъерошил он волосы. – Не отрицаю, каждый из вас совершил ошибки, но почему пиявка спас тебя?

– Он был моим другом, – через тугой комок в горле прошептала я.

– Ты была ему дорога! Понимаешь? – повысил голос Дерри. – Уверен, он хотел бы, чтобы ты научилась сменять ипостась, чтобы стала сильной и смогла постоять за себя. Перестань винить себя!

Дерри говорил горячо и проникновенно. Он говорил то, что я и так осознавала, но не хотела принимать и до последнего надеялась – пиявка жив.

– Не дай, чтобы его смерть оказалось напрасной. Живи за вас двоих! А я… – вдруг сделал паузу Дерри и понизил голос. – Я всегда буду рядом и никогда не оставлю тебя… будь ты со мной или с кем-то другим. – Он крепко обнял меня.

– Дерри? – вопросительно подняла на него взгляд.

– Знаю, не самый лучший момент. Обычно не хватает духу. Милгын, я…

– Ребята подошли к воротам, – перебила я признание Дерри, понимая, к чему оно ведет.

Он отступил и с легкой иронией в голосе спросил:

– Не самый лучший момент?

– Не самый.

– Я буду ждать его. И тебя.

В неловком молчании отчетливо слышались голоса ребят, споривших с привратниками. Я судорожно пыталась найти ответ, но подходящего не находилось. Мне не хотелось спешить после расставания с Гернером и смерти пиявки. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас.

Дерри широко улыбнулся, словно минуту назад он не признавался в чувствах:

– Идем?

Я сделала вид, что ничего необычного только что не произошло, и взялась за протянутый локоть, после чего мы поспешили к воротам Академии, возле которой толпились переминающиеся с ноги на ногу другие пострадавшие студенты. Приближаясь, мы услышали голос Грона:

– Второй курс, а там, – махнул он в нашу сторону, – тоже второй и четвертый еще.

– А вы с какого, что не изволили даже высушиться? – спросил привратник, сложив руки на груди, у взлохмаченного паренька, в волосах которого красовались остатки водорослей.

– Первый, – дрожащим голосом ответил парень.

– Почему в ненадлежащем виде? – продолжал вопрошать привратник.

– Откуда такие нарисовались? Чего в городе натворили? – ухмылялся второй привратник.

– Ничего не натворили, – послышалось сбоку.

– Что за неряшливость, вонь и рвань? Зачем мантиями прикрыли это непотребство? В Академической форме запрещено разгуливать в подобном виде. Разве так должны выглядеть будущие миротворцы и борцы? – разошелся первый привратник. Ему явно доставляло удовольствие отчитывать нас.

Мы посмотрели на Дерри – на нем не было мантии, как и на половине толпившихся студентов.

– Ты почему нам не сказал? – возмутился Грон.

– Он ее даже не надевал, – напомнил Кром.

– Еще одно слово – и уже сегодня вас будет ждать встреча с ректором, – громко предостерег привратник со сложенными руками.

– Мы исправимся, – сказала Люнея и постаралась состроить милое личико, вышло скорее страдальческое.

– Ректору и так доложат о ваших гуляниях, а теперь быстро разойтись по комнатам и не испытывать наше терпение, – с ухмылкой сказал второй привратник, хлопнув напарника по плечу.

– Так и быть, расходитесь, нечего тут стоять и ныть, – смирился тот, что стоял, сложив руки.

– Чего стоим? – прикрикнул на нас ухмыляющийся.

Мы вспомнили, что не одни, и сразу же устремились во двор Академии, остановившись лишь у стадиона, чтобы перевести дух.

– Не, ну и как это понимать? – продолжал возмущаться Кром.

– Честно, не подумал, – оправдывался Дерри. – Я как-то по привычке, если иду в закусочную, мантию оставляю. В следующий раз гулянка за мой счет.

– Пойдет, – гоготнул Грон, которого явно устроил такой расклад.

– Воздержусь, – передернула плечами Люнея.

– Если бы не Милгын, не известно еще, чем бы закончилась эта драка, – сказала Карни.

– Не, ну если бы не она, то драка и не началась бы, – напомнил Кром и получил толчок от сестры.

– Больше никаких закусочных! – согласилась я с Люнеей. – Как думаете, кто-нибудь заметил эфир?

– Ты про тушитель? Не, не думаю, – сказал Кром.

– Воздушникам не до этого было, – скосил на меня взгляд Дерри.

– А что с ними? – удивился Грон.

– Не шумите! Не хватало еще на дежуривших по периметру преподавателей нарваться, – напомнила Карни.

Возле общежития воздушников мы попрощались с Клерой, а возле нашего распрощались с Кромом.

– Теонола ищет помощника или помощницу, – вспомнила я. – Дерри, ты заходи первым и отвлеки внимание, а мы проскользнем.

– Нас твое «не подумал» не устроило, – цокнула Карни. – Вперед.

Дерри подошел к двери и прежде чем заглянуть внутрь, решил дать нам предостережение:

– Постарайтесь не шуметь и не оступиться на лестнице.

Однако засмотревшись на нас, он оступился сам и ввалился внутрь. Дверь за ним с грохотом закрылась.

– Кажется, Теонола нашла помощника, – захихикала Люнея.

Я подкралась ко входу и прислушалась:

– Вроде все спокойно.

– Все равно ему не отвертеться, – не унималась Люнея.

– Почему? – спросила Карни.

– Мы не договорились о знаке, – уже в голос смеялась Люнея.

– Каком знаке? – удивилась Карни. – Ты о чем?

– Знаке, когда заходить.

Накопившемуся напряжению требовался выход, и он себя нашел. Люнея так заразительно хохотала, и вот мы уже втроем тряслись от смеха.

– Может, сами залезем? – осенило Люнею, и она посмотрела на мое окно.

– Боюсь, не долезем, – качнулась Карни, держась за живот.

– Девочки, тише! Тише! – причитал Грон, испуганно тараща глаза. Он кружил вокруг нас, постоянно приседая и прикладывая палец ко рту.

– Ты в туалет хочешь? – спросила Люнея.

– Не хочу я в туалет! – присел Грон, а мы зашлись очередным приступом смеха.

Дверь приоткрылась и проеме показалась сердитая голова Дерри:

– Вам повезло, Теонолы нет в холле. От этого гула ничем не отвлечешь. Вы чего разорались?

– Не могу их успокоить, – пожаловался Грон, в очередной раз присев.

– Ты это, беги, если невтерпеж, – сочувственно хмыкнул Дерри.

Грон раскраснелся и покрылся свечением:

– Не хочу я в туалет!

Мы повалились на землю, сотрясаясь истерическими конвульсиями. Дерри провел рукой по лицу, обернулся, посмотрев в холл, а затем встал в стойку и сделал пас. Огненные искры сорвались с его ладоней и устремились на нас. Как бы мы ни кружились, увернуться от них у нас, увы, не вышло, зато мы сразу пришли в чувство.

– Быстро в общежитие, – скомандовал Дерри.

Потирая ужаленное место, мы потрусили внутрь, а замыкал шествие Грон. Только вот возле комнаты, когда я уже приоткрыла дверь, Дерри задержал меня:

– Извини, что задел… Не хочу, чтобы ты страдала. Помни, я всегда буду рядом… Спокойной ночи.

И ушел.

Глава 5. Кто такой этот Шелли?

Благо за утренним воем оревуна и ударами бубна наступила долгожданная тишина. Я натянула одеяло на голову, прячась от яркого солнечного света. Разбойник решил повеселиться и принялся с усердием откапывать меня – пришлось выбрать солнце, зато евражка угомонился.

– Не понимаю, – спросонья протянула Хелена. – Ладно Гернер, тот хоть по дочери Кутха с ума сходил. Но Дерри?

– Ты о чем?

– Слышала, как он вчера желал тебе спокойной ночи.

– Идеальных не учат, что подслушивать не хорошо?

Значит, когда я вернулась, Хелена не спала. И как же ей хватило терпения не высказать мне все вчера?

– Надо больно, – фыркнула соседка. – Ты бы лучше двери закрывать научилась.

– Не начинай. Дерри просто друг, – сказала я и вспомнила его вчерашнее признание, но не то, что было возле двери, а то, когда мы возвращались в Академию. – Вчера в закусочной, куда он нас пригласил, произошла драка. Ему было из-за этого неудобно и все, – оправдывалась я. Не хотелось, чтобы Хелена надумала того, чего нет.

– Тогда Шелли не друг?

– Ты бредишь? – повернулась я к соседке.

– Нет. Спасибо твоему зверю, он всех разбудил.

– Не Разбойник, а будильник.

– Согласна, – замолчала Хелена, а потом снова спросила. – Так кто такой Шелли?

– Шелли… Не знаю, а что?

– Ты всю ночь бубнила и повторяла – «Шелли, Шелли». Нашла очередного ухажера?

– Нет у меня никакого очередного, – отмахнулась я.

– Тайная любовь с восьмого острова? – не отставала Хелена.

– Не знаю я никакого Шелли, и нет никакой тайной любви. Щавель кисленький, отстань, а!

– Так бы ты мне и призналась? Не верю, – Хелена лежала на животе, подперев руками голову, и покачивала ногами. – Имя, конечно, нередкое. В Академии явно найдется парочка Шелли. Может, облегчишь поиски?

– Может, расскажешь про себя и Крома? – ответила я вопросом на вопрос. – Я же вижу, вас тянет друг к другу.

– Я идеальная, не забывай, – подмигнула Хелена и, отвернувшись, опустила голову на подушку. – Между нами ничего не было и быть не может.

С разговорами было покончено, теперь каждый мог спокойно проспать еще несколько часов.

И все-таки интересно – кто такой Шелли? Имя явно крутилось на языке.

– Ты вернулась, – прошептал мужской голос в районе затылка.

– Шелли? – обернулась я к нему. – Представляешь, я всю ночь бубнила и повторяла твое имя. Хелена, соседка по комнате, все допытывалась, кто ты, а я… Я не могла вспомнить!

– Ты каждый раз так возмущаешься, – тепло улыбнулся Шелли.

– Но почему? Это так несправедливо! Если бы я помнила, то точно разобралась бы, что это за место, и почему ты здесь.

– Не грусти, – взял меня за руку Шелли. – Давай наслаждаться отведенным временем, ведь скоро ты проснешься.

– А ты так о себе ничего и не вспомнил?

– Нет, – ответил он, ведя меня по хрустящим стеблям.

– Зато я уверена, ты водник.

– Из-за цвета волос и глаз? – повеселел Шелли.

– Да. Только у водников такой оттенок.

– Проверить все равно не сможем, дар здесь не работает, – пожал плечами Шелли.

– Вот сейчас и проверим, – загадочно улыбнулась я и сразу потянулась за эфиром. Нас окружило едва уловимое свечение, но, кроме того, что оно выглядело красиво, ничего не происходило.

– Вот видишь, у тебя хоть что-то выходит, – дотронулся до свечения Шелли. – Или мой дар очень слаб, или я и в самом деле мертв…

– Или перед тобой дочь Кутха, – подмигнула я Шелли и пустилась вперед. Мне не верилось в худшее, и я не давала верить ему.

– Кто? – донеслось вдогонку. – Дочь Кутха?

– Догони и повторю, – кричала я на бегу.

Однако Шелли настиг меня чересчур быстро.

– Набегалась?

– Ага, набегаешься с тобой, – опустилась я на землю, переводя дыхание.

– Дочь Кутха, – задумчиво произнес Шелли. – Такое чувство…

– Ты что-то начинаешь вспоминать? – заерзала я.

– Посиди спокойно, – тепло улыбнулся мужчина. – Помню, есть пророчество, в котором говорится о дочери Кутха, то есть о тебе: «…Когда глаза без поклонения зажгутся и изменения в неподготовленных начнутся; лишь та, что кровью связана с Творцом, откроет для себя дар иной и, растворившись в земном мире, возродится снова; со всеми она схожа и не схожа, и там и здесь откроется дорога; и колесо к повтору наклонится; она исполнит долг перед Творцом с покорностью; тогда вернется Кутх, чтобы повстречаться с дочерью…» – внимательно посмотрел он на меня.

До этого Шелли был лишь ночным гостем, вторгшимся в мои сны. Было весело носиться с ним по полю, болтать ни о чем, однако сейчас, после его признания, до меня начало доходить – это все-таки ненормально. В этих ночных перемещениях явно есть какой-то подвох.

– Нормально у тебя все с памятью…

– Я не помню себя, а не общие познания, – напомнил Шелли. – Отец еще не явился?

– Нет.

– Ты уверена?

– Думаю, я бы поняла… Щавель кисленький! А ты, случайно, не мой отец? – осенило меня.

– Творец мира? – засмеялся Шелли. – Скажешь тоже, я же водник.

– Это я предположила, а не ты. И мы не знаем, как Кутх выглядит в человечьем обличье.

– Нет, я точно не он, – потер Шелли подбородок. – Пророчество кажется таким важным, такое чувство, – задумался он. – Ты точно меня не знаешь?

– Провалы памяти настигают меня в обычной жизни, а не во снах, – напомнила ему я. – Ты уверен насчет Творца? Это, по крайней мере, логично… А что, пророчество исполнено – появилась дочь. Вот и ты – или вы? – явился…

– Не уверен, что Творец мог бы оказаться в таком положении, как я.

– Вас вообще собирались убить и забрать дар…

– Милгын, – хмуро протянул Шелли. – Я не Творец. И перестань выкать!

– Хорошо… А ты больше ничего не вспомнил, что связано с пророчеством? – серьезно спросила я.

Шелли сжал мои ладони в своих:

– Ты единственное, что есть в этом Кутхом забытом месте. Я не знаю, почему оказался здесь. Не знаю, смогу ли выбраться отсюда. Не знаю, как долго смогу видеть тебя, говорить с тобой. Я ничего не знаю, но обещаю, я никогда не причиню тебе вреда.

– Ты не можешь обещать, если ничего не помнишь о себе. Если дознаватель кого-то упустил, они могли отправить тебя в мои сны.

Хотелось верить Шелли. Он говорил так искренне, но я не могла ошибиться вновь. Если он оставшийся на свободе член Логова, правды от него не жди.

– Какой в этом смысл?

– Втереться в доверие. Гернер, так звали того, кому я поверила и кто предал меня… – отвела я взгляд и вынула руки из его сжатых ладоней. – Они надеялись, любовь затмит разум и я соглашусь стать их игрушкой.

– Ты не согласилась.

– Конечно не согласилась! Зато я поверила не тому, и из-за этого близкий друг погиб, спасая меня.

– Мне жаль, – сочувственно произнес Шелли. – Как его звали?

– Пиявка, – невольно улыбнулась я, вспомнив друга. – Он и был пиявкой, хотя в начале я приняла его за свою сущность.

– Пиявки умеют говорить?

– Долгая история…

– Не прячься. Я не хочу, чтобы ты боялась меня.

– Не боюсь, просто все это странно. Не находишь? – обхватила я колени. – Зачем я переношусь сюда, к тебе? Почему я ничего не помню, когда просыпаюсь?

Шелли неприятно усмехнулся:

– Ты думаешь, мне самому не хочется найти ответы? Я помню тот мир, его историю, но ничего не помню о себе. – Он нежно дотронулся до моего лба, разглаживая морщинки. Я дернулась. – Извини, – быстро убрал он руку. – Надеюсь, мне не грозит сойти с ума, так и не выбравшись отсюда.

– И все же ни о каком доверии не может быть и речи, – замолчала я, отвернувшись. Мне не нравилось то, как меня тянуло к нему. Я не знала Шелли, этого места и причины, по которым оказывалась здесь.

– Милгын, не отталкивай! – подскочил Шелли. – Сомневайся, не договаривай, но не избегай.

– Разве от меня что-то зависит? Как я могу избегать тебя, если каждую ночь провожу здесь, с тобой? Нам стоит сконцентрироваться на перемещениях, а не тратить время на пустую болтовню. Должен быть какой-то смысл. Расскажи все, что помнишь, – это может быть важно.

Шелли задумчиво устремил взгляд вдаль:

– Кажется, я как-то связан с Академией Кутха, – наконец признался он, сжав сухие стебли. – Слишком много воспоминаний о первом острове и о самой Академии. После твоего появления картинки стали более четкими, яркими…

– Ты уверен?

– Палящие солнце, кружащие вороны надо мной, черные стены Академии, аудитории, библиотека, но сами люди при этом смазаны. Кажется, ты права, если я не водник, то точно имею какое-то отношение к Единому океану – вода окружает, укутывает, мне не страшно. Я чувствую восторг, когда вижу ее в видениях.

– Если ты не Кутх, то можешь быть студентом или… – внимательно посмотрела я на Шелли, а выглядел он даже не как вчерашний выпускник, а старше, – или преподавателем. Найти информацию было бы возможно, помни я тебя… вас.

– Вас? – выкинул стебли из рук Шелли. – Ты опять?

– А если вы на самом деле преподаватель? – опустила я глаза.

До этого момента я не задавалась вопросом о его возрасте, и меня нисколько не смущало, что выглядел он старше. До этого момента я постоянно удивлялась перемещениям и скорее не особо верила в происходящее, но системность появлений здесь заставила взглянуть на все с другого ракурса.

– Милгын, даже если я преподаватель, в возникшей ситуации вполне логично общаться на ты, – осмотрел он руки и дотронулся до своего лица. – К сожалению, здесь негде увидеть отражение. Я слишком стар? В твоих зрачках просматривалось молодое лицо.

– Нет, не слишком, – посмотрела я на него, давая возможность заглянуть в глаза. – Старше меня лет на десять или двадцать… Одаренные поздно стареют.

– Слава Кутху, а то я представил себя стариком, – обрадовался Шелли, поднимая меня и кружа. – Нам нужен план. Ты должна вспомнить обо мне.

– Что предлагаешь?

Глава 6. В здоровом теле здоровый дух

– Живее! – поторапливал нас Торс Крепен. – Зувир, по перекладине нужно бежать, а не ползти! Стела, и долго ты собираешь болтаться на канате? Снизу очередь выстроилась! Люнея, поднимай ноги выше, через кольца нужно перепрыгивать, а не сносить их! Карни, подстриги ногти, иначе ты так и будешь слетать с подвесной стены!

Преподаватель физкультуры не смолкал. По его мнению, мы должны порхать между снарядами, а не плестись на последнем издыхании. Учебная нагрузка, по сравнению с прошлым годом, возросла в разы, а смена ипостаси высасывала столько энергии, что нам и ночи не хватало на восстановление, а утром не радушная тренировка забирала последние остатки.

Закончив прохождение полосы препятствий, грязные и вымотанные мы выстроились в шеренгу перед преподавателем.

– Могло быть и лучше, – вынес вердикт Торс Крепен. – Работаем в парах. Энергии у вас достаточно, навыков тоже подкопили, пора переходить к практике: атака, защита, атака. Новый партнер, новая тактика! – пылко раздавал он указания, прохаживаясь перед нами.

Пока я размышляла с кем-бы сегодня поработать, Торс Крепен решил за меня:

– Милгын, в каких облаках витаешь? Ступай к Олуа.

– Щавель кисленький! – поежилась я.

Названная напарница скривила лицо, но оспорить команду преподавателя не спешила. Я была с ней в этом солидарна.

– Готова лечь на лопатки, бездарность? – прошипела Олуа, когда мы встали напротив друг друга.

Я не стала отвлекаться на разглагольствования и заняла стойку, которую легко преобразовать в защитную, и выставила руки для удара:

– Не надоело? Начнем?

– Постарайся не свалиться сразу, – хищно улыбнулась Олуа.

Она перенесла вес на левую ногу, вытянув правую, свела руки крестом и выпустила мощную энергетическую волну. Ей почти удалось сбить меня, но я устояла, сделав замах и ответив не меньшей волной.

Олуа явно не ожидала, что бездарность может ответить. Она сжала зубы, нырнула и с поворотом прыгнула на меня, посылая серию ударов. Приложив усилия, я отразила и их, приноровилась к технике соперницы и уверилась в своих силах. Тренировка начала доставлять удовольствие.

Войдя в азарт, я не только противостояла Олуа, так еще и сама наступала на нее, успевая выставлять защиту и посылать энергетическую волну одновременно. Тело дрожало, но силы не оставляли.

Олуа отступала, пропуская удары. В ее глазах промелькнул страх.

– Закончим? – спросила я, не снимая защиты. Причинять вреда, как и унижать Олуа, я не собиралась.

– Не дождешься, гамык-явал, – закричала она.

Олуа не соглашалась на мировую и уступать не планировала. Ее лицо перекосилось от ненависти. Она резко махнула рукой, поднимая волной песок со стадиона. От неожиданности я не успела отвернуться. Глаза защипало. Олуа била, не давая возможности оглядеться. Мне приходилось отбиваться на ощупь. Несколько пасов я все-таки пропустила и опустилась на колени. Послышались смешки.

– Бездарность, моли о пощаде, – злорадствовала Олуа.

– Прекрати! – попыталась вразумить идеальную Хелена.

– Добей ее уже, – взвизгивал Пекки.

– Она кинула ей песок в глаза! – ругался Грон.

– Остановите, это нечестно! – истерила Люнея.

– Милгын, вы сдаетесь? Или как? Встанете с колен? – спокойно поинтересовался Торс Крепкн.

Обида обжигала, энергия кипела. Я сдерживала ее, не желая навредить сопернице, но теперь… теперь предстояло преподнести ей урок.

– Или как! – процедила я и сделала кувырок назад, уходя с линии огня.

Секунды промедления Олуа для меня было достаточно – выполнив круговой мах руками от предплечья до кистей, я послала энергию вперед – туда, где стояла та, что желала сломить меня. И все-таки я остановилась прежде, чем раздался голос преподавателя:

– Милгын, хватит!

Удары прекратились. Я поднялась на ноги и, протерев глаза, которые нещадно жгло, посмотрела на поверженную соперницу – с взлохмаченными волосами Олуа лежала на лопатках. Вокруг же нас столпилась притихшая группа.

– Милгын, присуждаю вам тридцать баллов за победу. Олуа, а вам минус тридцать за неуважительное отношение к сопернику и использование песка. И поднимайтесь уже, я наблюдал за состязанием: пара синяков и испорченная укладка – вот и все полученные увечья.

Пеки тут же подскочил к лежавшей и помог ей подняться.

– Мы еще поквитаемся, – не желала принимать поражение Олуа.

Она говорила что-то еще, но я уже не слышала ее, принимая поздравления с победой.

– Жуть жуткая, – хлопнул по больному плечу Грон.

Я ойкнула, а Люнея сразу отодвинула друга от меня.

– Ты когда свалилась, думал все, спасать надо, а потом такая волна, – размахивал Грон руками. – Мощно!

– Тебя отнести к шаманам? – предложил Зувир.

– Не нужно, – втянула я голову в плечи и вывернулась из расставленных лапищ.

– Ты снова поставила их на место, – прыгала от радости Стела. – Милгын положила идеальную на лопатки!

– Милгын! Заступница! – голосила та часть группы, которая, согласно мнению идеальных с прихвостнями, относилась к никчемным.

«Надо придумать для нас другое прозвище. Сами-то мы себя такими не считаем», – подумала я и повернулась к Карни:

– Проводи до умывальника.

Спина отчетливо улавливала ненавидящие взгляды идеальных с прихвостнями.

– Тебе лучше какое-то время не ходить одной, – шепнула Карни.

– Да брось, это учебная тренировка. Среди выскочек много сильных, не думаю, что они ни разу не побеждали.

– Побеждали, только ты у них как кость в горле, – выразительно приподняла Карни брови.

– Еще наши с этими лозунгами! Ну какая из меня заступница?

– Может, в этом что-то и есть, – пожала Карни плечами. – Как ни крути, ты дочь Кутха, выскочка и заступница.

– Не хочу я быть никакой заступницей. Если бы не эта статья, про меня бы точно все забыли!