Под тенью проклятья

Глава 1

Это был обычный день – скучный и однообразный, как и всегда. Будильник не сработал, поэтому меня разбудила бабушка, и я опоздала на работу. У меня закончился кофе, я порвала колготки, сломала ноготь и чуть не упала с лестницы. Батарея на телефоне разрядилась, так что я не смогла предупредить Мэри, свою коллегу, что опоздаю, и попросить её прикрыть меня. Но я решила, что не позволю этой череде неудач испортить мне настроение.

– Я пошла! – выкрикнула я бабушке, открывая входную дверь.

– Стой, а как же завтрак? – бабушка выглянула из-за угла кухни, откуда тянулся манящий аромат свежих блинчиков. – Сколько раз тебе говорить, что нужно нормально питаться? Это же вредно для желудка!

– Бабуль, я опаздываю, в следующий раз поем!

– Постой! – она подошла ко мне и вложила деньги мне в руку. – Купи по дороге домой тортик у Эрни, сегодня Марта приедет, надо встретить, как полагается.

Услышав имя Марты, я почувствовала, как внутри нарастает раздражение. Марта, сестра бабушки, которой я никогда не была рада. В последнее время она начала захаживать к нам гораздо чаще, чем раньше, когда ей было на нас наплевать. Она даже не удосужилась приехать на похороны моей мамы, что говорило о многом. Теперь мне казалось, что её интересует только наша квартира.

– Ладно, – ответила я с натянутой улыбкой. При мысли о том, что придётся тратить время и деньги на Марту, когда у меня и без того мало времени для себя и своих целей, меня охватывала злость. Но бабушка не должна была этого замечать. Она так радовалась каждому визиту этой грымзы, словно это могло восполнить те годы, когда её сестра не проявляла заботы. Благо хоть муж её адекватный мужчина.

– Будь осторожна, дорогая, сегодня обещали дождь.

Я кивнула, стараясь скрыть своё раздражение, чмокнула её в щёку и быстро вышла наружу.

Выйдя из дома, я почувствовала свежесть воздуха и глубоко вдохнула его, глядя на небо. Я всегда любила дождь – запах свежести, звук капель, стучащих по окнам, и атмосферу, располагающую к размышлениям и внутреннему покою. Середина августа и дождь – редкое сочетание для нашей южной провинции, поэтому для меня это было особым удовольствием.

Пока я шла по улице, начали падать первые капли – прохладные и нежные, словно целуя мою кожу своим мимолётным прикосновением. Вокруг меня поднялся запах мокрой земли, смешанный с лёгким ароматом цветов. Ритмичный стук дождя по тротуару эхом отдавался в моём сердце, успокаивая мысли и смывая остатки раздражения. Люди пробегали мимо, ища укрытие под зонтами и навесами, а я продолжала идти, наслаждаясь видами.

Улицы были узкими и уютными, вымощенными старинной брусчаткой, которая приятно поскрипывала под ногами. Небольшие домики с черепичными крышами и яркими ставнями утопали в зелени садов. В некоторых окнах виднелись цветущие герани и плющ, спускающийся по стенам. На углу одной из улиц находилась маленькая кондитерская дяди Эрни, откуда доносился аромат свежей выпечки, а немного дальше – старинный фонтан с мраморными статуями, вокруг которого часто собирались местные жители.

Я любила свой маленький город за эту тишину и красоту, за его неспешность и уют. Однако иногда он казался мне чужим, словно я не до конца вписывалась в его размеренную жизнь. Но, несмотря на это, он был моим домом, и я дорожила каждым его уголком.

Я глянула на свои старенькие наручные часы и выругалась. Блин, опаздываю! К счастью, место моей работы находилось на соседней улице.

Поворачивая за угол, я скользнула рукой по шероховатой поверхности стены, и направилась к ресторанчику «Магнолия». Раскат грома предупредил о наступлении бури, и дождь, как по команде, усилился, его капли теперь барабанили по асфальту с новой силой, создавая вокруг меня звуковой кокон.

Подходя к входу, меня встретил резкий порыв ветра, который взъерошил мои волосы и заставил плотнее прижать к себе сумку. Сырость воздуха вызвала у меня чих – аллергия на пыльцу, усиленную влажностью, проявлялась всегда внезапно. Протирая нос, я подняла взгляд и увидела его – Адама.

Он стоял у столика, записывая заказ в блокнот. Высокий и стройный, с аккуратно зачёсанными набок чёрными волосами и широкими плечами. Сдержанная, но очаровательная улыбка вызвала в моём сердце трепет. Карие глаза спокойно перемещались от блокнота к посетителю и обратно. Это не просто парень, а олицетворение мечты – человек, чьё присутствие без лишних усилий завоёвывало пространство.

Я медленно приближалась к нему, чувствуя, как учащается пульс.

Он был для меня живым напоминанием о том, что доброта и понимание всё ещё существуют в этом мире. За весь год нашего знакомства Адам никогда не давил на меня, не заставлял чувствовать себя некомфортно, а лишь поддерживал. Он никогда не указывал на мой шрам на лбу, не намекал, что я выгляжу необычно, как это делало большинство других людей.

Возможно, дело в том, что я не пытаюсь выделяться с помощью одежды и для кого-то выгляжу как серая мышь. Оверсайз для меня как вторая кожа; цветные вещи я крайне редко ношу, как и юбки, а макияж вообще не моё. Мне всегда казалось грустным, когда девушки наносили столько косметики, что их потом было не узнать. В чём смысл притворяться другим человеком?

Не то чтобы я считала себя некрасивой, это скорее вопрос вкуса. Как говорит бабушка, некрасивых не бывает, бывают неухоженные. Но шрам на лбу приковывал общественные взгляды, вызывая во мне лютый дискомфорт. Я получила его в десять лет, когда неудачно полетела с велосипеда. И не сам шрам меня раздражал, а реакция людей на него – словно этот дефект определял мою личность.

Так вот… Адам был другим, он отличался от всех, кого я встречала. И всё равно мне было странно так легко чувствовать себя рядом с ним. После того случая, когда мой отец в детстве чуть не продал меня в казино из-за долгов, я никогда не ощущала себя спокойно рядом с мужчинами. Мой отец был пьяницей и игроком, который спускал все наши сбережения в карты. Никогда не прощу ему, что он оставил меня и маму, когда она умирала от последней стадии глиомы. Он просто сбежал в другую семью, и я больше его не видела.

После этого он навязывался маме и предлагал нам деньги, казалось, даже бросил пить и азартные игры, но это лишь ухудшало ситуацию. Почему он не сделал этого, когда был с нами? Пусть подавится своими деньгами. Мама всегда говорила, что это она виновата, но я никогда не была наивной. Я видела, как обстоят дела на самом деле. Всегда видела.

Три года назад её не стало, и я осталась одна с бабушкой. Я поставила себе цель поступить в вуз, чтобы никогда ни в чём не нуждаться и быть самодостаточной. Но для этого мне нужно было ещё поработать, чтобы накопить денег. Время от времени за бабушкой смотрела Марта с родственниками, живущими недалеко, но всё равно, заботу о бабушке я никому не доверяла. Не Марте уж точно.

В этот момент Адам повернулся, словно ощутив мой взгляд, и наши глаза встретились. От стыда, что меня поймали с поличным, я начала бегать глазами, разглядывая разные предметы интерьера. Глупая привычка с детства.

Он что-то сказал посетителю и спокойно подошёл ко мне, засовывая блокнот и ручку в карман фартука.

– Привет.

– Привет.

– Ты опоздала.

– Правда, что-ли?

Его улыбка стала шире, от чего улыбнулась и я.

– Тебя Рита обыскалась.

От этого имени меня аж передёрнуло. Рита. Сестра моего отца, которая терпеть меня не может. Работу в нашем городе найти трудно, поэтому, когда бабушка посоветовала устроиться сюда, я не подозревала, что этот ресторан принадлежит именно ей. Если бы знала, ноги моей тут не было бы! Но что поделаешь, работа есть работа, а деньги нам необходимы. Рита с первого дня пыталась меня выжить, придираясь ко всем мелочам. Видимо, ждёт, что я не выдержу и уволюсь.

– Только не это… И давно она заметила, что меня нет?

Адам пожал плечами.

– Не знаю, но она с самого утра не в духе, ходит недовольная. Мы пытались тебя прикрыть, когда поняли, что ты, скорее всего, опоздаешь, но, видимо, она каким-то образом знала об этом уже заранее.

Кто бы сомневался.

– Я не понимаю, ну вот чего она ко мне постоянно пристаёт? Я ведь не единственная, кто опаздывает, но вас она так не мучает! – почти простонала я от отчаяния, прислонившись к стене и откинув голову.

– Эй-эй, не скидывай с больной головы на здоровую, – рассмеявшись, он протянул руку и поправил воротник моей рубашки. От этого жеста я замерла, молча уставившись на него. – Хорошо отметила вчера? Прости, не смог прийти, пришлось с отцом по делам в столицу поехать.

Точно, у меня ведь вчера был день рождения, совсем забыла об этом. Не люблю этот день. Совсем. Семнадцать лет жила без праздников – и ничего, не умерла, и сейчас не умру. Да и лишних денег у меня нет. Адам об этом знал, но странно, что забыл, а мне не хотелось это озвучивать. В такие моменты я чувствовала себя жалкой.

Но Адам всегда настаивал на том, чтобы я веселилась, чтобы я не проворонила, как он говорит, свою молодость. И вот сейчас он смотрит на меня укоризненно, будто я что-то украла у него.

Мне тоже хотелось веселиться, быть счастливой, делать всё, что захочется. Но ответственность и заботы не позволяли. Для меня важнее моё будущее, а не мимолётные увлечения и пустые тусовки. И кто ещё позаботится о бабушке, если не я?

Слегка потупив взгляд, я заправила прядь волос за ухо и как можно незаметнее отвернулась.

– Элла, – протянул он, пытаясь поймать мой взгляд. – Элла Вега.

– Ну что? – топнула я и упрямо посмотрела ему в глаза. – Не вижу смысла в этих мероприятиях, тем более сейчас. Ты сам знаешь, что мне не до этого!

– Мы же договорились, что ты перестанешь прятаться в свой панцирь и начнёшь веселиться, – Адам вздохнул, засунув руки в карманы. – Тебе не сорок, незачем так серьёзно относиться к жизни.

– Вот пристал, – я наигранно сделала обиженное лицо и выпрямилась, вызывая у него лёгкий смешок. – У меня другие приоритеты в жизни.

– Это какие же?

– Думать о будущем, а не терять время на глупости, как вы все.

– Говоришь так, будто мы идиоты.

– Так и есть.

Мы пару секунд молча смотрели друг на друга и, не выдержав, расхохотались.

– Ты неисправима, – качая головой, он направился внутрь заведения.

– А зачем меня исправлять? По-моему, я и так хороша, – я наигранно задрала подбородок, продолжая улыбаться ему вслед.

– А главное скромная, – он кивнул на столик, который только что заняла пара. – Давай работать, а то посетители вместо еды нас сожрут.

– Я сперва зайду к Рите, – я последовала за Адамом внутрь, мой голос прозвучал слишком тихо, но Адам, кажется, услышал и сочувственно посмотрел на меня, пожелав удачи.

Поправив брюки, я взяла фартук у барной стойки и аккуратно завязала его, направляясь к кабинету начальницы, который находился недалеко от входа. По дороге я заметила Мэри, что выходила из туалета и начала махать мне, а я провела пальцем по шее, показывая, что мне скорее всего конец. Она сделала кислое лицо и перекрестила меня в воздухе, от чего я засмеялась.

Но волнение начало нарастать по мере приближения к двери. Я нервно подняла руку и постучала. До меня сразу донеслось громкое «Входите», и я тихонько проскользнула внутрь. На лице старалась удержать вежливую улыбку, хотя чувствовала себя уязвимой. Снова придётся выслушивать недовольства о том, какой я ужасный работник. Заслуженно ли? Определенно нет.

– Рита, доброе утро, – мой голос звучал уверенно и спокойно, и по тому, как дёрнулся у неё глаз, ей это не понравилось.

Она смотрела на меня холодным взглядом, который действовал почти на всех, кроме меня.

Выглядела она, как всегда, шикарно. Блондинка с красивой укладкой и грудью четвертого размера, которую так перетянуло корсетом, что мне кажется она сейчас лопнет. А ещё, судя по всему, у неё новая юбка, которая задралась почти до пупка.

– Ты снова опоздала на работу.

– Да, но всего на… – я опустила взгляд на часы, – семь минут. Прошу прощения, будильник не зазвенел.

– Это меня не касается. За семь минут ты могла бы уже два столика обслужить! – её голос звучал неприятно, особенно когда она, как сейчас, пыталась его повысить. – Ты забыла, на кого работаешь?

Ага, такое забудешь.

– Я не специально, у меня ужасный график, Рита, ты же знаешь. Мне пришлось устроиться на вторую работу. Я не могу даже нормально поспать.

Медленно, словно кошка, она приподнялась со стула и облокотилась на свой стеклянный стол руками. Её содержимое в декольте так и норовило вывалиться наружу. Окинув меня своим фирменным взглядом надменной стервы, она приподняла бровь и произнесла:

– Я устала от твоих оправданий. Ты слишком проблемная. Я тебя нанимала не для того, чтобы выслушивать твоё нытьё.

От услышанного у меня глаза полезли на лоб.

– Что? Я сверхурочно у тебя работаю, заменяю почти всех, кто на работу выйти не может и ни разу слова поперёк не сказала, а ты мне даже зарплату повысить не хочешь.

Рита усмехнулась, а у меня сжались кулаки.

– Зарплату? Ты думаешь, что заслуживаешь больше за то, что просто выполняешь свои обязанности?!

– Я делаю не только свою работу, Рита, – парировала я, стараясь сохранить спокойствие, хотя внутри всё кипело. – Я вытаскиваю тебя из каждого дерьма, в которое ты попадаешь, будь то твоя пьянка или забытые заказы для ресторана. Это не входит в мои обязанности.

– Закрой рот! Ты не имеешь никакого права мне что-то говорить, ты даже на работу вовремя прийти не можешь! Я уступила твоей бабке и только из уважения к ней взяла тебя к себе, ты должна быть благодарна!

Она шумно вздохнула, её грудь поднималась и опускалась от быстрого дыхания.

Я сжала кулаки сильнее и не отрываясь смотрела в её глаза.

Надо держать себя в руках, мне нельзя терять эту работу, лучше варианта не найти. Нельзя сейчас поддаваться эмоциям. Видимо придётся пожертвовать ещё парой часов сна.

Тихо вздохнув, я отвела взгляд и, как можно спокойнее, произнесла:

– Я поняла. Больше этого не повторится.

Рита лишь усмехнулась, лениво махнув рукой:

– Конечно, не повторится. Ты уволена.

Я замерла, уставившись на неё. Слова прозвучали настолько неожиданно, что их смысл не сразу до меня дошёл. Рита тем временем снова уселась в кресло, небрежно закинув ногу на ногу, и с усмешкой наблюдала за моей реакцией.

– Ты сейчас меня уволила?

– Всё верно.

– Это шутка? – спросила я едва слышно.

Рита приподняла бровь, насмешливо качнув головой:

– Я похожа на клоуна?

Да!

– Но это несправедливо! – я повысила голос, шагнув вперёд. Руки дрожали от злости, дыхание сбилось.

– Не смей на меня орать! – взвизгнула она, от чего я вздрогнула. – Я тебе уже всё сказала! Свободна!

Удивление было таким сильным, что мне показалось, будто глаза вот-вот выпадут из орбит. В висках нарастала пульсация, а терпение висело на тончайшей ниточке.

Ну нет. Унижаться я больше не стану. Найду другой выход заработать, всегда находила.

Собрав последние крохи самообладания, я сжала губы и развернулась к двери, чтобы уйти.

– Стой, – окликнула меня она, едва я дёрнула ручку. – Перед уходом попроси Артура принести мне латте. Голова ужасно болит, ты меня утомила.

Я крепко сжала ручку двери, почувствовав боль в ладони. Утомила? Да что она знает об утомлении?!

Сердце билось так громко, что казалось – она его слышит. Я медленно обернулась. Рита больше не смотрела на меня, уткнувшись в телефон и громко клацая ногтями по экрану.

Заметив, что я всё ещё здесь, она подняла на меня взгляд – безразличный, скучающий, словно я никто.

Вот же… выдра!

– Знаешь, Рита, ты жалкая.

Я улыбнулась, наблюдая, как её самодовольная физиономия вытянулась.

– Я очень жалею, что всё это время помогала тебе. Твоя показная важность – не больше, чем дешевый цирк для таких же пустышек, как ты. Ты даже задницу без чужой помощи подтереть не можешь, но мнишь себя королевой. Если бы не твой бывший муж, ты бы до сих пор торчала в дешёвом стриптиз-клубе, из которого он тебя вытащил. Так что не строй из себя ту, кем никогда не была. И вообще… начальница ты, мягко говоря, дерьмовая.

Рита молча уставилась на меня, покраснев до цвета варёного рака. Её рот приоткрылся, пальцы дрожали, и телефон с глухим стуком упал на стол.

Я довольно ухмыльнулась, словно кот, объевшийся сметаны, и, не спеша, направилась к выходу, сдёргивая с себя фартук.

За спиной раздался грохот – что-то с силой упало в её кабинете, когда я хлопнула дверью. А в следующую секунду Рита вылетела следом, почти сбив кого-то с ног.

– Да кто ты такая?! – её визг разнёсся по залу, заставляя людей за столиками недоумённо оборачиваться. – Это я тебя жалела, поняла?! Ты тут работала только потому, что ты наполовину Вега! Ты больше никогда не найдёшь работу в этом городе, я тебе это обещаю! Дрянь!

– Меня на работу принимала не ты, а твой муж. И, знаешь, он даже не догадывался, что мы "родственники", – я изогнула пальцы в воздухе, изображая кавычки, и спокойно продолжила идти к выходу, даже не оглянувшись.

Рита что-то визжала мне вслед, но это уже не имел для меня никакого значения.

Улыбка не сходила с моего лица. Чем громче она кричала, тем легче мне становилось. Пусть катится к чёрту всё это напускное высокомерие и фальшь, которые я терпела здесь каждый день.

Ко мне подбежала Мэри, тревожно оглядываясь на Риту, которая продолжала кричать где-то позади. Она перевела на меня обеспокоенный взгляд и тихо спросила:

– Что случилось?

– Меня уволили.

Глаза Мэри округлились.

– Что?! За опоздание?

– Ага, – я подхватила сумку, оставленную возле двери в комнату отдыха.

– Ты не выглядишь расстроенной… Тебе же так важна была эта работа.

Я хмыкнула, перекидывая сумку через плечо и направилась к выходу.

– Была важна. Пока я не поняла, насколько мне тут тошно.

Мэри нахмурилась, снова бросая тревожный взгляд на ресторан, откуда всё ещё доносился раздражённый голос Риты.

– Ты столько для неё делала, а она просто взяла и уволила тебя. Я, конечно, знала, что она дура, но не думала, что настолько.

Я уже собиралась что-то ответить, но взгляд сам собой метнулся к лестнице… и застыл. Улыбка медленно сползла с лица, а сердце болезненно сжалось.

Адам стоял возле лестницы, обнимая какую-то девушку. Он улыбался ей, наклоняясь ближе и что-то нашёптывая её на ухо. Она рассмеялась в ответ и быстро чмокнула его в губы.

В этот момент перед глазами вспыхнули воспоминания. Его приглашения в кино, долгие прогулки, искренний смех, ночные разговоры обо всём на свете. Его внимание, его забота – всё это казалось таким настоящим.

Но сейчас, наблюдая, как он обнимает и целует другую, все эти моменты рассыпались в пыль. Иллюзия.

И зачем, спрашивается, нужно было давать мне надежду? Или это я сама всё выдумала?

– Чёрт… – послышался тихий выдох Мэри. – Это ведь не его сестра, да?

Я горько усмехнулась, хотя внутри всё сжалось в тугой узел.

– Если это сестра, то у них в семье явно какие-то особые традиции.

Наконец, когда он заметил меня, его улыбка мгновенно исчезла. Он резко разжал руки, отпуская девушку, и повернулся ко мне, замерев на месте.

В его глазах мелькнула грусть.

– Элла… – начал он, но я подняла руку, обрывая его.

– Не стоит, – мой голос прозвучал тихо, но уверенно. – Не буду мешать.

Я прошла мимо них, спустилась по лестнице и двинулась вперёд, не оглядываясь.

Злость и обида бурлили во мне, жгли изнутри за все его слова, за обесценивание, за то, что я только что увидела. Позади послышался его голос – он что-то кричал, но я не слушала, лишь ускорила шаг.

Глаза застилали слёзы, делая мир передо мной размытым. Они не должны этого видеть. Никто не должен видеть.

Я скорее умру, чем позволю им увидеть мои слёзы.

Неожиданно неподалёку раздался визг шин, затем чей-то крик – и в следующий миг резкий удар в голову разбил реальность на осколки.

Глава 2

Всё началось с жгучей, пронизывающей боли, словно меня погрузили в раскалённую лаву. Я попыталась закричать, но горло сдавило так крепко, что звук застрял глубоко внутри. Где-то вдали слышался глухой, едва различимый гул. Боль вспыхнула ярким, беспощадным пламенем и так же внезапно угасла, оставляя за собой пугающую, ледяную пустоту.

Я старалась расслабиться, пыталась сделать хотя бы один глубокий вдох, но тело оставалось неподвижным, словно закованное в невидимые цепи, сковавшие каждое движение.

Кругом была лишь бездонная, липкая тьма, бескрайняя и всепоглощающая. Время потеряло смысл, словно исчезло вовсе. Я не могла ни вдохнуть, ни пошевелиться, лишь ощущала, как ускользают последние крохи контроля – над реальностью, телом и собственными мыслями. Где-то в глубине сознания пробуждался лютый страх.

И вдруг…

Рывок. Внезапный, болезненный, словно кто-то силой выдернул меня из этой пустоты.

Боль вернулась – острая, колючая, словно тысячи игл впивались в кожу. Мысли путались, разбегались, а сознание, разорванное на осколки, никак не могло собрать их воедино.

Что происходит?

Я почувствовала под собой что-то твёрдое и холодное, словно камень или ледяная плита. Холод пробирался сквозь одежду, проникая в самую глубину, и от этого ощущения по коже пробежали мурашки.

Попыталась открыть глаза, но веки словно налились свинцом, а тело осталось неподвижным. Я не могла пошевелиться, и паника накатывала всё сильнее, захлёстывая меня волной.

Голова раскалывалась, словно её ударили чем-то тяжёлым. В груди сжималось, дыхание выходило рваными, неглубокими вдохами. Я дышу, это радует, но почему так трудно?

Попробовала пошевелить ногами – бесполезно. Пальцы рук скользнули по чему-то мягкому и рыхлому. Крупинки неприятно покалывали кожу.

Стоп… Я умерла?

Боженька, это ведь была шутка, я не хотела умирать!

Мой внутренний крик затих, когда сквозь туман в голове прорвался звук. Тонкий, чистый, словно звон колокольчика.

Пение птицы.

Я нахмурилась, с трудом прикусив губу, и попыталась хотя бы понять, где нахожусь.

Сегодня я проспала работу. Не поела. Меня уволили.

Адам. У него есть девушка. И это не я.

А затем… я побежала, чей-то крик… визг тормозов… боль.

Меня что, сбила машина?!

Прекрасно. Достойное завершение великолепного дня. Видимо, кто-то наверху решил: раз уж всё пошло наперекосяк, то и добью её сразу, чтобы не мучилась.

Сердце бешено колотилось. Захотелось разреветься.

Я задержала дыхание, вслушиваясь в тишину. Где скрип шагов, звон инструментов, голоса медсестёр? Где писк медицинских аппаратов? Я разве не должна быть сейчас в больнице? И почему так холодно, блин?!

В ответ – глухая, звенящая тишина.

Ни голосов. Ни сигналов техники. Только далёкое пение птицы.

Как там называется этот феномен, когда осознаёшь себя во сне и можешь управлять происходящим? Осознанное сновидение? Вот только управлять происходящим у меня явно не выходит – даже пальцем пошевелить не могу.

Попыталась приподнять голову, но жгучая боль пронзила затылок, заставив меня замереть.

Нет, так дело не пойдёт.

С трудом, через силу, я сделала глубокий вдох и попыталась приоткрыть глаза. Резкий свет ударил в них, ослепляя, словно фары автомобиля в ночи. Боль вспыхнула с новой силой, и горячие слёзы бесшумно скатились по щекам.

Я моргала снова и снова, позволяя глазам привыкнуть. Постепенно передо мной проступило небо – яркое, залитое солнечными лучами, бескрайнее и безоблачное.

Я глубоко вдохнула. Лёгкие отозвались жжением.

С усилием я втянула воздух ещё раз, чувствуя, как жизнь медленно возвращается в тело. Стиснув зубы, приподнялась, села.

Но дышать вдруг стало ещё тяжелее от того, что я увидела.

Вокруг простирался густой, заснеженный лес.

Высокие, тёмные стволы деревьев тянулись ввысь, исчезая под тяжестью снежных шапок. А вдалеке, за стеной леса, возвышались острые вершины гор.

Я моргнула, ошеломлённо оглядываясь.

Почему я посреди леса?! В снегу? Откуда снег… в августе?

Я попыталась встать. Ноги казались деревянными, чужими, едва слушались. Всё тело сковала дрожь – то ли от холода, то ли от шока.

Что за чертовщина творится? Как я вообще здесь оказалась?!

В голове пронеслась сумбурная мысль: может, водитель испугался, сбежал, а потом решил избавиться от тела?

Нет. Бред. Везде камеры, да и люди бы не оставили меня просто так.

Меня пробрал озноб.

Непонимание и страх тяжелым комом застряли внутри, с каждым мгновением набирая силу. Я быстро огляделась, отчаянно выискивая хоть малейшую зацепку – следы, дорогу, любую подсказку, которая помогла бы понять, где я и как отсюда выбраться.

Но вокруг не было ни души – лишь бесконечные ряды деревьев, тишина и хруст снега под ногами.

– Эй… здесь кто-нибудь есть? – мой голос прозвучал хрипло, настолько, что я сама вздрогнула от неожиданности. – Если это шутка, то она совсем не смешная!

Тишина.

Ни голосов, ни шагов, ни далёкого шума машин. Только одинокая птица на ветке продолжала свою песню, нарушая тишину.

Может, я всё-таки умерла?

Я вцепилась пальцами в волосы, словно это могло помочь собраться с мыслями.

– Успокойся, – шепнула себе, – не время паниковать. Надо что-то придумать.

Сделав глубокий вдох, я заставила себя собраться.

Пытаясь мыслить логично, я осторожно осмотрела себя, проверяя, нет ли повреждений. Ноги, руки, торс – всё, вроде, целое. Хотя тело ломило, а в голове пульсировала глухая, ноющая боль. Я нащупала затылок и поморщилась – там набухала небольшая шишка, вероятно, последствие удара при аварии. Открытых ран не было. Хоть что-то.

Пальцы дрожали и побелели от холода, едва сгибаясь. Мороз вцепился в меня мёртвой хваткой, пробираясь до самых костей, как будто я пролежала здесь не один час. Вид замёрзших, почти посиневших рук лишь усиливал тревогу.

Надо срочно согреться.

Слегка успокоившись, что серьёзных последствий нет – что само по себе было странно, – я, наконец, обратила внимание на свою одежду, которая привлекла внимание почти сразу.

На мне было бордовое платье из грубой ткани, подпоясанное ремешком, а под ним – белая рубашка с широкими рукавами и толстые, колючие шерстяные колготки. Сверху – маленькая меховая накидка, а на ногах – странные кожаные сапоги с завязками.

Я медленно провела рукой по ткани платья, не веря своим глазам. Это вообще как понимать? Меня переодели?

Кто-то решил надо мной поиздеваться? Что за клоунада?!

– Лучше выходите прямо сейчас, пока не стало хуже! – выкрикнула я в пустоту, оглядываясь по сторонам.

В ответ снова лишь тишина.

Если ещё минуту назад я была напугана, то теперь злость постепенно брала верх.

Ну попадись мне этот ублюдок, или ублюдки, – уничтожу.

– Вы у меня все сядете, ясно?! Каждого за решётку упеку! Уроды!

Я снова осмотрелась, пытаясь восстановить хоть какую-то цепочку событий, но в голове была пустота. Последнее, что я помню, – авария. После неё – только темнота.

Что-то здесь не сходится. Как меня могли похитить прямо посреди улицы, да ещё при свидетелях? И главное – куда меня увезли?

Последний раз я видела снег, когда мне было шесть лет, на горном курорте. А это значит, что сейчас я нахожусь, как минимум, за тысячу миль от дома.

Я судорожно ущипнула себя за руку, надеясь, что вот-вот проснусь, но вместо этого резкая боль пронзила кожу, и я втянула воздух сквозь зубы.

Не сон. И не галлюцинация.

Твою… мышь!

Дыхание сбилось. Паника медленно, но неотвратимо сжимала грудь, заставляя сердце колотиться быстрее.

Нужно выбираться, пока ещё светло. Ночью шансы выжить в этом лесу, да ещё в такой мороз, будут ничтожно малы. Надо найти дорогу – возможно, там будут люди, которые смогут помочь.

А когда я вернусь домой, тот, кто решил устроить мне этот кошмар, сильно пожалеет – это я ему гарантирую.

Стиснув зубы, я сделала первый шаг.

Ноги не слушались. Каждая попытка двигаться давалась с трудом, дрожь не отпускала ни на мгновение. Головная боль, пульсирующая и мучительная, не утихала. Казалось, ещё немного – и я рухну обратно в снег.

Щебет. Опять.

Я медленно подняла голову.

На ветке, в паре шагов от меня, сидела птица.

Небольшая синица, которая внимательно смотрела прямо на меня.

Я нахмурилась.

– Что смотришь? – пробормотала я.

Птица запрыгала на ветке, затем вспорхнула и… полетела.

Я продолжила идти, опираясь на стволы деревьев, чтобы не упасть. Но не успела пройти и нескольких метров, как синица вернулась, уселась на ближайшей ветке и снова принялась щебетать.

Я прищурилась, наблюдая за её странным поведением.

– Убирайся, – раздражённо махнула я рукой, недоумевая, почему она так привязалась ко мне. – От твоего пения у меня в голове ещё сильнее гудит.

Я развернулась в другую сторону, надеясь, что эта назойливая пернатая, наконец, отстанет. Но не тут-то было – она снова вспорхнула, закружила вокруг меня, словно муха над… мёдом, а затем резко дёрнула меня за волосы клювом!

Я вскрикнула от неожиданности и пошатнулась, едва удержав равновесие.

– Да что тебе надо?! – раздражённо бросила я, оборачиваясь к птице. – Чего ты прицепилась ко мне?!

Но синица лишь весело запрыгала на ветке, словно нарочно пытаясь привлечь моё внимание. Через мгновение она снова сорвалась с места, полетела вперёд, сделала петлю и вернулась.

Может, это усталость, а может, я уже схожу с ума, но на миг мне показалось, что она хочет, чтобы я следовала за ней…

– Ты что, хочешь, чтобы я шла за тобой? – произнесла я вслух, осознавая, насколько абсурдно это звучит.

Синица снова сорвалась с места, сделала круг, вернулась и замерла, будто выжидая.

– Нет, я правда схожу с ума. Ты мне помочь пытаешься?

Птица словно закивала… или мне показалось? Она снова закружила вокруг меня, а затем попыталась схватить за волосы. Я резко отшатнулась.

Ну и бред. Только вот интуиция кричала, почти умоляла следовать за ней.

Я молча стояла, наблюдая за этой настойчивой пташкой, обдумывая свои действия. Конечно, я всегда знала, что животные умны, порой даже умнее некоторых людей, но это…

Хотя, что я теряю? Вдруг она и правда сможет мне помочь. А оставаться здесь – всё равно что подписать себе смертный приговор.

– Ладно, показывай дорогу, – обречённо вздохнула я. – Выбора у меня всё равно почти нет.

Кряхтя, я заставила себя сделать шаг в её сторону.

Осторожно и неуверенно я двинулась в том направлении, куда летела птица. Каждый раз, когда мне хотелось остановиться или начинали закрадываться сомнения в здравом смысле происходящего, она возвращалась, подлетала ближе и кружила вокруг, словно упрямо напоминая, что останавливаться нельзя.

Минуты тянулись бесконечно, силы таяли.

Мысли вихрем проносились в голове, переполняя тревогой и вопросами. С каждым шагом я всё больше убеждалась – птица действительно ведёт меня куда-то. Абсурд? Безусловно. Но, если честно, моя ситуация уже давно перестала подчиняться хоть какой-то логике.

Не знаю, сколько прошло времени, но усталость постепенно брала своё, а дороги всё не было видно. Я уже несколько раз падала – ноги больше не держали, подкашивались от холода и изнеможения. Но останавливаться было нельзя. Если я замёрзну насмерть, никто даже не найдёт моё тело.

А даже если чудом удастся не умереть от холода, перспектива провести ночь в этом лесу пугала не меньше. Он казался безмолвным, но глубоко внутри жила твёрдая уверенность – здесь есть хищники. А становиться чьим-то ужином точно не входило в мои планы.

Внезапно пернатая заметно оживилась. Она закружила в воздухе ещё быстрее, стремительно взмывая вверх и опускаясь, словно пыталась что-то сказать. Я нахмурилась, прищурив глаза, пытаясь понять, что так взволновало её.

Сквозь деревья впереди проглядывались открытые просторы, намекавшие на то, что там, скорее всего, находится поляна.

– Ну, конечно, чудесно, – недовольно пробормотала я, бросив взгляд на птичку, сверкающую своими чёрными глазками. – Это, конечно, замечательно, только вот стоит мне туда ступить, и я окажусь, как на ладони. Любой, у кого когти, клыки или просто плохое настроение, сразу же меня заметит и схрумкает! И вообще…

Не успела я закончить свои жалобы, как пташка дерзко метнулась ко мне и с силой дёрнула меня за волосы. Опять.

– Ай! – вскрикнула я, потирая и без того больную голову. – Да что с тобой такое? Ты странная птица! Откуда в тебе вообще столько сил?

Синица снова метнулась к краю, где начинались открытые просторы, и выжидающе уставилась на меня.

– Ладно, ладно, иду!

Я глубоко вдохнула, упрямо стиснув зубы, и заставила себя подойти ближе.

Наконец, лесная чаща начала редеть, и передо мной открылась белоснежная поляна.

Облокотившись спиной о ближайшее дерево, я жадно втянула воздух, с трудом борясь с нестерпимой слабостью. В глазах мелькали тёмные пятна, но моё внимание сразу же привлекла огромная палатка, стоящая на другом конце поляны.

Сердце, что ещё недавно билось едва слышно, вдруг затрепетало чаще. Я выпрямилась, слегка приоткрыв рот, и устремила взгляд вперёд.

Если там стоит палатка, значит, рядом люди!

Облегчение волной прокатилось по телу, на миг отогнав ледяной холод, вцепившийся в кожу. С новыми силами я бросилась вперёд, подгоняемая надеждой и угасающим адреналином. Перед глазами мелькнула птица – мой маленький крылатый проводник, – которая, не теряя ни секунды, устремилась вперёд меня.

Не могу поверить – она и правда меня спасла!

В груди разлилось тепло огромной благодарности к этому крохотному созданию. Теперь будет жить со мной, даже если бабушка запретит. Поселится в саду, станет моим будильником – будет дёргать меня за волосы.

– Люди! – крикнула я, отчаянно размахивая рукой, в надежде, что мой голос, ослабевший и хриплый, всё-таки долетит до обитателей палатки. – Помогите, прошу!

Но чем ближе я подходила, тем сильнее меня охватывало смутное беспокойство. Эта странная конструкция совсем не походила на то, что я представляла, думая о «палатке». Выглядела она, мягко говоря, необычно.

Каркас её был сложен из массивных брёвен, а вместо привычной ткани её укрывали… шкуры животных? Толстые и грубые, они были натянуты на деревянные стойки так туго, что ни один порыв ветра, казалось, не смог бы проникнуть внутрь.

Моё внимание тут же привлекли символы на этих самых брёвнах. Ярко-красная краска резко выделялась на потемневшей древесине, притягивая взгляд. Я прищурилась, пытаясь рассмотреть их получше. Очертания знаков казались до странности знакомыми – они сильно напоминали древние руны, те самые, которыми когда-то увлекалась бабушка.

Пока я пыталась осмыслить увиденное, из глубины палатки послышались голоса.

Я невольно напряглась, когда полог колыхнулся, и наружу вышли несколько человек. Ещё пара силуэтов мелькнула между деревьями, и мои глаза расширились.

Все они были мужчинами – высокими, мощного телосложения, с длинными волосами у большинства. Грубые, потемневшие одежды скрывали их фигуры, а на некоторых виднелись кожаные доспехи с металлическими вставками. Плечи их укрывали плащи из шкур диких зверей – шерсть и мех словно сливали их с лесом, делая похожими на хищников, неотделимых от природы. На поясах висели мечи и топоры, поблескивая в солнечном свете.

Они двигались осторожно, словно медленно окружая добычу, а их взгляды – холодные, пронзительные – будто ощупывали меня. Двое из них, со сверкающей сталью мечей, казались готовыми рвануться вперёд по первому знаку. Воздух словно наэлектризовался, напряжение повисло тяжёлым облаком. Я замерла, вытянувшись, как струна, боясь даже шевельнуться.

Это что, какой-то фестиваль исторической реконструкции? Что за наряды?

Один из мужчин, тот, что стоял ближе всех, сделал шаг вперёд и махнул рукой, посылая молчаливое послание своим товарищам. Светлые волосы, перевязанные кожаной повязкой, отливали золотом в солнечных лучах, придавая ему почти мифический облик. Глаза – холодные, синие, как лёд – сузились, вглядываясь в моё лицо.

Молча, не отводя взгляда, он протянул руку к поясу и резко вытащил меч из ножен. Сталь блеснула на солнце, и её мерцающий отблеск будто прошёлся остриём по моим нервам.

Так… я не поняла, они фанаты средневековых штучек или реально собрались меня убить? Сектанты какие-то, что ли?

Хотелось задать эти вопросы вслух, но рисковать я не стала. Больно уж устрашающе они выглядят.

Сейчас бы развернуться и броситься прочь, подальше отсюда, но ноги предательски дрожали, отказываясь повиноваться. Да и бежать не имело смысла – каждый мускул тела кричал о безнадёжной усталости, и даже если бы я каким-то чудом смогла сделать несколько шагов, они всё равно поймали бы меня за считанные секунды.

– Ты кто? Откуда здесь взялась? – серьёзный и грубый голос светловолосого, что приближался ко мне, раздался так неожиданно в этой тишине, что я почувствовала, как отголосок вибрации прошёлся по коже, словно удар. – Отвечай на вопросы, и советую не дёргаться, если жизнь дорога.

Десятки пар глаз настороженно следили за каждым моим движением. Казалось, что воздух вокруг густел, затрудняя дыхание. Я прочистила горло, отчаянно пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли. Голос, хриплый и надломленный, всё-таки прорвался наружу:

– Послушайте, я не хочу проблем… Я просто очнулась в лесу, и синица мне помогла найти… вас, – это звучало так глупо, что мне хотелось провалиться сквозь землю.

Мой взгляд метнулся в сторону, чтобы указать на свою крошечную спасительницу, но пернатая исчезла.

– Какая ещё синица? Ты что несёшь? – голос с нотками раздражения снова привлёк моё внимание.

Мужчина хмурился, в его глазах мелькнуло сомнение, и он быстро оглянулся по сторонам, словно проверяя, не прячется ли кто-то ещё в тени деревьев. Затем его холодный взгляд вновь впился в меня.

– Что за игру ты задумала? Отвечай на вопросы, я сказал! – он шагнул ближе, вытягивая меч вперёд. – Повторяю ещё раз, кто ты такая? Отвечай, Хель тебя забери!

Я должна сохранять хладнокровие, но страх и нервозность наполняли меня до краёв, заставляя мысли метаться, как рыба, отчаянно бьющаяся в сети. Блондин уже стоял так близко, что я ощущала запах его пота, смешанный с запахом кожи.

Осознание того, что ситуация была намного серьёзнее, чем я могла предположить, становилось с каждой секундой всё более невыносимым. Внутренний голос, обычно игривый и даже язвительный, сейчас молчал, только твердил: с этими людьми лучше не шутить.

– Меня зовут Элла, – с трудом выдавила я. – Я потерялась и понятия не имею, как тут вообще оказалась. Мне бы просто хотя бы выйти на дорогу, чтобы вернуться домой. Больше я ничего не хочу. Пожалуйста, вы сможете мне помочь?

– Что-то ты юлишь, смазливая мордашка, – заговорил один из других мужчин, который был полнее всех остальных, с взглядом безумца. Потянулся за мечом. – В наших лесах просто так не теряются, и уж тем более не выживают. Говори правду, иначе прирежем!

От его слов ледяной холод пробежал по позвоночнику. В голове смешались мысли, запутанные и тяжелые, как вязкие тучи.

Это что… они серьёзно?

Я должна что-то сделать. Надо придумать, как выбраться. Вот пернатая, вот зараза! Куда ты меня привела?!

Лучше бы я в том лесу осталась ждать помощи. Лежала бы себе спокойно, да на небо глядела. А теперь, если и лягу, то хладным трупом.

На глазах уже навернулись непрошенные слёзы, которые я пыталась сдержать, когда послышался грубый, но спокойный голос другого мужчины:

– Убери меч. Насилие здесь ни к чему. Она и так заговорит.

Мой взгляд сразу же последовал к голосу. Среди всей группы мужчин один выделялся особенно. Он стоял чуть в стороне, неподвижный, как каменная статуя, и смотрел прямо на меня.

Серебряные глаза сверкали из-под тёмных волос, цвета ночи. В них не было агрессии, но было нечто такое, что заставляло моё тело трястись сильнее.

Странно, ведь сейчас в меня тыкает мечом вовсе не он.

– В-верно, – еле слышно ответила я.

– Тогда отвечай, что ты делала в лесу, Элла? – светловолосый снова заговорил. – Ритуалы какие-то проводила? Или может шпионила? Кто тебя подослал? Как ты выжила, а? Ну, отвечай!

– Да не понимаю я о чём ты! – внезапный порыв гнева вспыхнул во мне, и слова сорвались с губ быстрее, чем я успела подумать. – Меня сбила машина, и я очнулась в лесу, чуть не умерла от холода, у меня ужасно болит голова, я едва стою на ногах и хочу есть! Я просто шла за синицей, пока не наткнулась на вас. Мне просто нужна помощь! Так что прекрати тыкать в меня своей этой железкой, как какой-то дикарь!

Мой голос предательски дрожал, и вместе с ним начала дрожать нижняя губа. Я уже не знала, чего больше хочу – расплакаться или упасть в обморок. Чего им надо от меня? Что за вопросы такие странные? Волком смотрят, словно я кого-то убила. А я ведь ничего не сделала!

Светловолосый застыл. На миг в его глазах мелькнули удивление и растерянность. Взгляд его изменился, он осматривал меня, выгнув бровь.

Сердце бешено колотилось, и кровь так шумела в ушах, что заглушала всё вокруг. Но теперь, в этом бешеном ритме, помимо паники, звучало упрямство. Отчаяние способно пробудить самые неожиданные наши стороны. Терять мне больше нечего. Если бы они хотели убить меня, сделали бы это сразу.

Наверное…

Тишину нарушили шаги того, кто до сих пор стоял в стороне, молча наблюдая за происходящим. Его фигура, высокая и внушительная, двигалась с волчьей грацией. Он подошёл к нам, и светловолосый, услышав приближение, обернулся к нему.

– Рейгард, она…

– Я слышал, – произнёс он с ледяным спокойствием, не отводя от меня своего проницательного взгляда. Затем он вновь обратился к блондину: – Собирайтесь, мы возвращаемся в город.

Тот на мгновение замешкался, а затем бросил на меня последний, полный недоверия взгляд и обратился к остальным:

– Вы слышали ярла, идём домой!

Послышалось недовольное ворчание, на меня всё так же кидали пристальные и подозрительные взгляды. Порой даже презрительные.

Ярл?

Мой взгляд тут же метнулся к темноволосому мужчине – Рейгард, как я поняла. Так он здесь главный, получается.

Мужчина заметил мой взгляд и слегка приподнял бровь. Его глаза смотрели внимательно, изучающе, словно каждый лоскут моей потрёпанной одежды рассказывал ему мою историю.

– Итак, Элл*. Не надумала рассказать правду? Я не смогу тебе помочь, если ты будешь и дальше лгать.

– Я правду сказала, – буркнула в ответ, упрямо глядя на него.

Мужчина ничего на это не ответил, лишь вновь окинул меня скептическим взглядом.

Не верит.

Ну, логично.

Честно говоря, я и сама едва верю в происходящее, и вообще не до конца понимаю, что происходит. В их глазах я – всего лишь незнакомка, появившаяся из ниоткуда и не внушающая доверия. Моя история звучала нелепо даже для меня самой, но это ведь правда!

Осознание того, что эти люди, возможно, не намерены причинить мне вред – по крайней мере, пока, – пробудило во мне слабую надежду. Внимательно разглядывая лица, покрытые шрамами, я поняла, что, если они действительно не опасны для меня, я должна сделать всё, чтобы удержаться рядом с ними. Это мой единственный способ выжить, моя единственная надежда не умереть в этом проклятом лесу.

– Послушайте, я сама до конца не понимаю, что произошло, но… Я правда не знаю, как сюда попала и что вообще происходит, но прошу вас… помогите мне. Хотя бы просто выведите меня к дороге, дальше я сама.

Рейгард продолжал смотреть на меня, его взгляд оставался напряжённым, но что-то в его выражении мелькнуло, едва уловимое.

Он на мгновение отвёл глаза в сторону, словно размышляя над чем-то, что только ему было известно. Затем его суровый взор снова приковал меня к месту.

– Почему я должен тебе верить? Являешься из ниоткуда, одна. Просишь помощи, но при этом дерзишь. Даже в глаза не боишься смотреть, когда со мной разговариваешь.

– Потому что я не лгу. У меня нет причин на это. Мне просто нужна помощь.

Его глаза сузились, сверкая серебряным блеском. Он склонил голову набок, и уголок его рта чуть дёрнулся.

– Ошибаешься, – произнёс он, снимая перчатку и делая шаг ко мне. – Тебя здесь никто не знает. А это значит, ты чужая. Или лазутчица, или та, кто прячется в тенях. Таких мы сразу убиваем.

Его слова звучали как приговор, и холодные нотки угрозы заставили меня отшатнуться.

– Ну нельзя же так, вы чего…

– Последний шанс, – ещё один шаг ко мне.

Сердце застучало так громко, что гул отдавался эхом по всему телу, будто в унисон крича: «Беги, спасайся!»

– Да это безумие, преступление! Вы не можете меня просто взять и убить. Вас же посадят!

Он остановился совсем вплотную и посмотрел мне прямо в глаза. В них читалась решимость, он точно сейчас меня того…

Надо что-то делать, что-то срочно придумать!

Краем глаза я заметила, как остальные мужчины продолжали разбирать палатку, но продолжали настороженно поглядывать в нашу сторону.

В голове пронеслись отрывки статей, которые я когда-то читала: маньяки, говорилось там, нередко отступают, если жертва начинает проявлять покорность, льстить, угождать. Возможно, это и был мой единственный шанс – попробовать склонить их на свою сторону.

Ну, а что, вдруг сработает? Мне терять нечего.

Собрав всю волю в кулак и пересилив оцепенение, я зажмурила глаза, схватилась за его шершавую ладонь и крепко сжала её, глядя прямо ему в глаза.

– Просто выслушайте меня, пожалуйста, я правда вам не вру, честно! Давайте просто поговорим и все обсудим, я вам всё объясню, честно!

Мы так простояли лишь пару секунд. Внезапно мужчина весь дёрнулся, словно я обожгла его, и резко оттолкнул меня от себя. Я пошатнулась и чуть не упала, но на удивление удержалась на ногах.

– Ты совсем дурная?! Ты что вытворяешь?!

Он выглядел таким ошарашенным и злым, будто я его ножом пырнуть пыталась.

Заторможено, переводя взгляд с его руки на свою, я застыла. О нет, я перешла грань?

– П-простите, – заикнулась я, чувствуя, как в горле застрял ком. – Я не знала, что вас нельзя трогать. Я просто хотела поговорить. Вы начали угрожать мне, я испугалась, и…

– Она всё ещё стоит, – возле нас материализовался блондин и удивлённо смотрел на меня. – Рейгард, она всё ещё не потеряла сознание.

Ну да, стою. А что мне ещё делать? Лежать?

Хотя это вопрос времени. Я чувствую, что скоро рухну и умру прямо здесь, и убивать не придётся – стресс всё сам сделает. Даже головная боль ушла на второй план.

Я снова посмотрела на Рейгарда. Мужчина хмурился, но в его взгляде уже не было злости, только напряжённое внимание. Он разглядывал меня, как экспонат в музее, а затем его взгляд скользнул к моей руке.

– Дай сюда.

Я инстинктивно отшатнулась, пятясь назад, и прижала руки к груди.

– Вы её отрубить хотите? – пролепетала я с расширенными глазами. – Я правда не знала, что вас трогать нельзя!

Не обращая внимания на мои слова и явный страх, он подошёл ближе и резко перехватил мою руку. Его шершавые, грубые ладони крепко сжали её, обжигая своим теплом. Его крепкие пальцы держали меня с такой силой, что на миг я забыла, как дышать.

Он сосредоточенно смотрел на наши руки, и на его лице вновь промелькнуло удивление.

Я заметила, как он взглядом встретился со светловолосым. Между ними произошёл какой-то немой диалог, который длился недолго. На лице светловолосого уже не было привычного хмурого выражения; теперь он выглядел воодушевлённо, даже заулыбался.

– Вы можете объяснить, что происходит? Всё таки убьёте меня?

– А ты так жаждешь смерти? – Рейгард вновь перевёл взгляд на меня, ухмыльнувшись.

– Нет, конечно!

– Тогда ты идёшь со мной, – не дождавшись ответа, он быстро потянул меня за собой.

– То есть, вы мне всё-таки поможете? – не сдержавшись, я почувствовала, как в груди заполыхал восторг.

– Это ты поможешь нам, – сказал он, не оглядываясь.

Я не поняла его слов, и мои ноги подогнулись, но прежде чем я успела упасть, крепкие руки перехватили меня и закинули себе на плечо, как мешок.

Я вскрикнула, и больно ударилась животом об твёрдое, мускулистое тело. Пальцы отчаянно вцепились в шкуру, покрывающую его плечи, пытаясь хоть как-то удержать равновесие.

– Ты зачем поднял меня? Поставь меня на землю! – закричала я, ударяя его по спине, но моих усилий было недостаточно, чтобы произвести хоть какой-то эффект. – Немедленно!

Он проигнорировал мои протесты, снова ловко подкинул меня, чтобы перехватить поудобнее, заставив вновь вскрикнуть. Затем его рука уверенно легла на моё бедро, а мгновение спустя последовал шлепок. Ужас и гнев вспыхнули одновременно, смешавшись в горячий вихрь возмущения, от которого кровь прилила к лицу.

– Да как ты смеешь?! – я начала извиваться, в попытке вырваться. – Не смей прикасаться ко мне, изверг! Садист! Мы так не договаривались! Отпусти немедленно!

– Я думал, ты устала, – отозвался он с насмешливой интонацией, от которой у меня внутри ещё сильнее клокотать начало.

– Это не повод обращаться со мной так!

– А что тебе не понравилось? Это? – он снова бесцеремонно хлопнул меня по ягодице, и я вся сжалась.

Смущение вспыхнуло жаром в груди, сливаясь с гневом в неуправляемый пожар. Это уже не просто грубость – это откровенное домогательство!

– Извращенец! Я передумала, оставь меня здесь, я никуда не пойду с вами! Что вы собираетесь со мной делать?!

– Поверь, я сделаю с тобой многое, – его насмешливый тон заставил меня похолодеть, а ледяной ужас пронзил сердце, словно острый клинок. Мужчины вокруг загоготали – их грубый, резкий смех напоминал вой стаи волков.

Неужели они хотят…

Мысль молнией пронеслась в голове, усиливая панику.

– Вот это девке повезло! – раздался весёлый голос где-то позади, сопровождаемый одобрительным хмыканьем.

– Да всем нам повезло, – добавил другой. – Теперь хоть надежда появилась.

Предположения о том, что они задумали со мной сделать, вихрем закружились в голове, рисуя перед глазами картины, одна мрачнее другой.

Я снова задёргалась и закричала, пытаясь вырваться, но его сильная рука прижимала меня к плечу сильнее, что я едва могла дышать.

Неожиданно меня рывком подняли в воздух, словно невесомую куклу, и через мгновение я очутилась на лошади. Рейгард ловко устроился позади, уверенно сжав поводья в руках. Лёгкая, довольная улыбка скользнула по его губам, разжигая во мне ещё больший пожар отчаяния.

Я снова дёрнулась, пытаясь освободиться, но он крепко обхватил мою талию, прижимая к себе.

– Хватит дёргаться, – произнёс он холодно.

– Это сложно, когда тебе угрожают смертью и ещё чем похуже! – выпалила я, прожигая его взглядом.

– Успокойся! – он ловко перехватил мою руку, когда я замахнулась для пощёчины. Его глаза сверкнули хищным блеском. – Никто тебя и пальцем не тронет, так что прекрати.

– Да ты за пару минут уже всю меня облапал! – вырвалось у меня, голос дрожал от возмущения.

– Я сказал, хватит!

В его взгляде было столько серьёзности, что мой пыл невольно угас. Я вдруг вспомнила, что моя жизнь висит на волоске, и он вполне может передумать – бросить меня здесь, где никто не услышит моих криков, или даже убить. А умирать мне совсем не хотелось, особенно теперь, когда появился крохотный шанс выжить.

– Не бойся, синичка, теперь ты точно не пропадёшь, – раздался весёлый голос сбоку. Светловолосый подъехал ближе на своём коне и подмигнул мне с игривой улыбкой. – Меня, кстати, зовут Ингвар. Ты мне имя назвала, а я своё – нет. Непорядок.

Его слова принесли мне толику облегчения. Я огляделась по сторонам и поняла, что, возможно, судьба свела меня с грубыми, неотёсанными мужчинами, возможно, сектантами, но, кажется, они и правда не собирались причинять мне зла.

Если бы хотели, давно бы сделали.

И всё же. Почему они изменили свои намерения? Зачем взяли меня с собой? Ответы ускользали, растворяясь в потоке более простых и насущных мыслей – главное, что я не брошена на произвол судьбы.

Пока они везут меня куда-то, я смогу восстановить силы, а там, возможно, найду способ позвать на помощь или сбежать. Наверняка где-то поблизости есть и нормальные люди.

Я подняла взгляд на своего спасителя-похитителя и спросила:

– Куда вы меня везёте?

– В твой новый дом, – спокойно ответил он, продолжая управлять лошадью.

– А подробнее? – настаивала я.

– Сама увидишь.

Глаза защипало от слёз, и я с трудом сдерживалась, чтобы не разрыдаться. Всё пережитое за последние часы обрушилось на меня с новой силой, ударяя по разуму. А вдруг они всё-таки задумали что-то ужасное? Страх – плен, насилие, неизвестность – захватил меня целиком.

Вдруг я ощутила лёгкое движение на своём бедре и вздрогнула, с замиранием сердца, я подняла глаза.

– Не бойся, – заговорил Рейгард. В его серых глазах читалось спокойствие, а уголки губ слегка приподнялись. – Теперь ты в безопасности.

Что-то в его голосе и тоне заставило меня поверить ему. Я была измотана до предела, и, возможно, именно это сыграло свою роль – вопреки здравому смыслу я расслабилась.

Я продолжала вглядываться в его лицо, пока веки не начали тяжелеть. Тело, ощутив призрачное чувство безопасности, невольно обмякло. Я не заметила, как сознание стало угасать, унося меня в беспокойный, но спасительный сон.

Сквозь дрёму я почувствовала, как на меня накинули что-то тёплое, и это принесло последнюю волну умиротворения.

***

*Элла созвучно с Ell, происходящим из древнескандинавского и означающим «другой», «иной».

Глава 3

Солнечные лучи, мягко просочившись сквозь окно и словно робкие вестники нового дня, неспешно выманивали меня из сладких объятий сна. Сморщив нос, я изо всех сил цеплялась за ускользающий покой, зажмурилась и, стремясь укрыться, погрузилась во мрак сомкнутых век. Но свет, упрямо пробиваясь даже туда, не оставлял ни малейшего шанса, настойчиво разрушая мою дрёму.

Потянувшись всем телом и ощущая приятную тяжесть тёплого одеяла, окутывающего меня мягким коконом, я натянула его на голову, надеясь укрыться от назойливого сияния. Это подарило мне краткую передышку, позволив насладиться ещё несколькими мгновениями блаженного уюта.

– Бабуль! Ну зачем ты вечно распахиваешь эти шторы? Закрой их, прошу! – проворчала я, укутываясь с головой. – Всё равно идти некуда, меня же уволили…

Туманное, убаюкивающее забвение манило меня обратно в свои ласковые сети, и я уже готова была поддаться, как вдруг…

Воспоминания нахлынули волной, разом сметая остатки сна и выдергивая меня в реальность. Я резко села на кровати; сердце заколотилось, отдаваясь тревожным эхом в висках. Озираясь, я ощутила, как внутри нарастает холодный, необъяснимый страх, медленно сковывая меня своими цепкими пальцами.

Глаза лихорадочно метались по незнакомой комнате, выхватывая детали в попытке найти хоть что-то знакомое. Но всё вокруг было чужим.

Стены из грубо отёсанных брёвен и камней, скреплённых тяжёлыми балками, казались древними и основательными. Высокий потолок терялся в полумраке, а в воздухе пахло древесиной, смолой и чем-то ещё – едва уловимым, но стойким.

У окна возвышался большой сундук, украшенный резьбой с узорами, похожими на переплетающиеся ветви, по краям виднелись железные накладки. Рядом стоял массивный деревянный стол, на нём – кувшин, пара чаш и нож с рукоятью из рога. Несколько стульев с прямыми спинками были отодвинуты в стороны. А пол устилали густые шкуры животных.

И, несмотря на отсутствие видимого очага или какого-либо отопления, в комнате было удивительно тепло.

Это точно не мой дом.

А чей тогда?

Ущипнув себя за руку и вложив в это всю силу отчаяния, я надеялась, что это лишь кошмар, который вот-вот развеется. Но боль, острая и реальная, лишь усилила мой ужас.

Пальцы судорожно стиснули одеяло из шкур, в котором ещё минуту назад я нежилась, наслаждаясь его теплом. Теперь же ледяной озноб, поднимаясь вдоль спины, сковывал тело, проникая в самую глубину. Мысли, беспорядочно мечущиеся в голове, пытались ухватиться хоть за какое-то объяснение.

Я упорно гнала прочь навязчивую догадку, но она настойчиво пробивалась сквозь хаос сознания.

Я умерла? Это что-то типа чистилища?

Но, если так… почему я всё ещё ощущаю себя живой?

Грудь сдавило, заставляя дыхание сбиться, а в глазах защипало от накативших слёз.

Я отвернулась к окну, откуда струился мягкий свет, но тут взгляд зацепился за зеркало, стоявшее на грубом деревянном столике у изголовья. Его слегка затуманенная поверхность всё же отразила мой силуэт. Вглядевшись, я увидела незнакомку. Блондинка с зелёными глазами смотрела прямо на меня.

Я моргнула. Раз. Два. Медленно подняла руку. Незнакомка в зеркале повторила движение.

– Что за… – Я резко покрутила головой, и отражение послушно следовало за мной. – Что за чёрт?!

Ошеломлённая, я затрясла руками перед лицом, словно надеясь, что это всё глюк, а потом нервно ущипнула себя за щёку.

Ай! Больно!

– Так, погодите-ка, погодите… – Я схватила зеркало и чуть не уронила его, судорожно вглядываясь в чужие черты. – Это что, блин, розыгрыш? Где камеры? Кто меня так жёстко подставил?!

Я начала тыкать себя в лицо, будто от этого оно могло вернуться в привычную версию.

– Где мой нос?! Где мой шрам?! Где, чёрт возьми, Я?!

Я в панике дёрнула себя за волосы. Блондинка в зеркале сделала то же самое.

Сердце билось где-то в районе горла. Я вцепилась в зеркало двумя руками, зло таращась в отражение:

– Так… ладно. Либо я переродилась, либо меня кто-то напичкал каким-то запрещённым веществом, пока я спала. Ну и что теперь делать? Может у меня ещё и хвост вырастет?!

Я глубоко вдохнула, закрыла глаза, досчитала до трёх… Потом снова посмотрела в зеркало.

Запрокинув голову, я издала горестный стон:

– За что-о-о? Боже, за что ты так со мной поступаешь? Какое такое зло я успела совершить за свою маленькую жизнь, что ты меня так наказал?!

Я рухнула обратно на кровать, обхватив голову руками.

– Так, спокойно… Нужно подумать…

Проблема была в том, что мой мозг категорически отказывался сотрудничать.

Ладно, разберёмся логически!

Первое. Я жива. По крайней мере, так кажется.

Второе. Это не моё лицо. То есть либо пластическая хирургия вышла из-под контроля, либо… Но как такое возможно? И кому я вообще могла понадобиться настолько, чтобы вложить столько трудов и денег? И главное – зачем?

Не складывается.

Я снова села на кровать, взяв зеркало в руки.

– Ну, в целом… неплохо. Честно говоря, даже красивая. – Я наклонила голову, разглядывая себя под разными углами. – Глаза выразительные, волосы густые… Да тут даже кожа без единого прыща!

Я прищурилась.

С виду вроде человек. Уши на месте, клыков нет, глаза не светятся. Не демон, не эльф, не оборотень… Уже радует.

Я провела руками по лицу, снова ощутив гладкую кожу.

Странно всё это. Будь я чуть более впечатлительной, наверняка бы грохнулась в обморок.

Скрип двери за спиной заставил меня вздрогнуть. Я резко обернулась и увидела, что в комнату вошла молодая девушка. В одной руке она держала глиняную чашу, в другой – тряпку, тихонько напевая себе под нос незнакомую мелодию.

Её рыжие волосы мягкими волнами спадали на плечи, а светло-голубые глаза сияли, мгновенно притягивая взгляд. Россыпь веснушек, разбросанных по лицу, придавала ему лёгкое, непринуждённое обаяние. Простое платье нежно-голубого оттенка подчёркивало её чуть полноватую, но гармоничную фигуру, делая облик ещё более женственным.

Только вот её платье выглядело странно. Совсем не похоже на современное. Может, ручная работа? Когда я очнулась в лесу, на мне тоже был какой-то непонятный наряд.

Я опустила взгляд на рубашку, в которой спала.

Я как будто попала в средневековье.

Ну надо же… Вот это… бред.

– Твою мать! – выкрикнула я, не сдержав эмоций.

– О, Фрейя всемогущая, что случилось?! – раздался мелодичный голос девушки.

Мы встретились взглядами – мой, полный шока, и её, растерянный, испуганный. Она моргнула. Ещё раз. На мгновение застыла, будто не веря в происходящее.

А потом её лицо озарилось восторженной улыбкой.

– Ты проснулась! – вскрикнула она, радостно подпрыгнув на месте. – Боги, как я рада! Мы так долго ждали, пока ты придёшь в себя. Досталось тебе знатно – три дня без сознания!

Я моргнула, пытаясь осознать услышанное.

– Три дня? – переспросила я, недоверчиво уставившись на неё.

– Ага. Мы уже боялись, что… – она осеклась, поспешно сглотнув. – Но, слава богам, ты очнулась! Как ты себя чувствуешь? Голова не кружится? Жажда есть? Боль? Тошнота?

– Нет, всё в порядке, я не…

– Лекарь осмотрел твою голову, сказал, что выкарабкаешься, главное – следить, чтобы не было обезвоживания. Правда, велел каждый день мазать ушиб какой-то вонючей мазью из трав, – она сморщила нос, заглянув в чашу, что была в руке. – Но не бойся, смрад быстро выветрится.

– Слушай…

– Но, самое главное, что всё обошлось, – весело продолжила девушка, не обращая на меня никакого внимания. – Вальгард справился. Он уже давно не занимается целительством, этим обычно ведает его ученик, но тот, как назло, был не в городе, так что тобой пришлось заняться ему самому.

Она поставила чашу на стол и принялась энергично размешивать что-то внутри.

– По велению самого ярла, между прочим. Иногда кажется, что он на всё способен. Даже старость его почти не берёт, – она хихикнула, качнув рыжими локонами.

Я молча сидела, хлопая глазами, пытаясь переварить поток слов, обрушившийся на меня. Никогда раньше мне не приходилось встречать человека, который мог говорить так быстро и безостановочно.

Но несмотря на мою растерянность и нарастающую головную боль, девушка казалась милой и искренней.

Я медленно подошла ближе, пытаясь разглядеть, что она делает. Девушка аккуратно смачивала тряпку в густой зелёной жиже, напоминающей болотную тину.

Резкий, почти удушающий запах мгновенно ударил в нос, словно мне под нос сунули тухлую рыбу. Я дёрнулась назад, поморщилась и, не сдержавшись, воскликнула:

– Фу, как воняет!

Девушка фыркнула, явно ожидая такой реакции.

– Ну, а что ты хотела? Лекарства не всегда должны пахнуть приятно, иначе какой в них смысл? – ухмыльнувшись, она снова обмакнула тряпку в зловонную массу.

– Если уж мне придётся это терпеть, то хочется верить, что оно того стоит, – пробормотала я, снова отводя взгляд.

– Конечно стоит! Вальгард очень умный, он всё знает.

– Получается, ты помогала выхаживать меня?

Девушка тут же закивала, широко улыбаясь.

Я невольно улыбнулась в ответ.

– Спасибо.

– Пустяки! – сказала она, выпрямляясь с явным чувством гордости за свою работу. – На самом деле, я раньше работала на кухне, но меня назначили твоей помощницей. Когда узнала, была так счастлива!

Но тут же её голос стал чуть тише, а в глазах мелькнула неуверенность:

– Ты же не против?

Я снисходительно покачала головой.

– Нет, не против.

Девушка тут же засияла, её лицо вновь озарилось радостью, и она с воодушевлением вернулась к делу, продолжая смачивать тряпку в зловонной жиже.

У меня было слишком много вопросов, связанных с появлением помощницы, но я решила отложить их на потом.

Вспомнив её слова, я с удивлением спросила:

– Подожди… Я три дня была без сознания?!

– Ну… не совсем. Ты часто пыталась встать, всё время бормотала, что тебе жарко, пыталась раздеться… А ещё кричала, что хочешь кого-то убить.

Она замялась, задумчиво нахмурив брови.

– Каких-то… ммм… мошенн… или как там… Не помню точно, но ты кричала, что они что-то у тебя украли. Или что-то в этом духе. А ещё нас обвиняла в чём-то, но там такие слова были, я их даже не запомнила.

Сжав губы, я отвела взгляд, стараясь скрыть смущение. Надеюсь, я не наговорила чего-то глупого и не сделала ничего, что могло бы ухудшить впечатление обо мне ещё больше.

Хотя… учитывая, что я пыталась раздеться, куда уж хуже-то?

– Извини. Я ничего не помню.

– Неудивительно, – девушка перестала улыбаться. – У тебя ведь был сильный жар. Многие удивлены, что ты вообще выжила в том лесу.

В её голосе появилась нотка настоящего беспокойства, и она немного сникла. Я пристально посмотрела на неё, задумавшись.

Значит, три дня я приходила в себя, со мной ничего плохого не сделали, ещё и помощницу предоставили. В чём подвох?

В голове всплыли слова темноволосого мужчины, чьё имя я благополучно забыла.

«Ты в безопасности.»

И ведь не соврал.

– Ой, вот я глупая, забыла представиться! Меня зовут Грета.

Она повернулась ко мне всем телом, склонила голову и чуть не уронила чашу с раствором. Я едва успела подхватить её, прежде чем жидкость оказалась бы на полу.

Грета ойкнула и неловко забрала чашу из моих рук.

И хотя на душе было всё ещё паршиво, её забавное поведение заставило меня снова улыбнуться.

– Элла, рада знакомству.

– А я знаю! Весь Эйнхейм о тебе говорит, – она указала на стул рядом, приглашая меня присесть.

Эйн… кто? Это типо поселение у них так называется?

– Обо мне? У вас что, редко бывают гости? – спросила я, садясь на стул.

Грета тут же подошла, бережно откинула мои волосы и осторожно приложила тряпку к затылку. Холод пропитал кожу, но боли почти не было.

– Какой же ты гость! Ты невеста нашего ярла, а значит, своя!

Вот оно что… Погодите… ЧТО?!

Я резко вздрогнула и обернулась, уставившись на неё во все глаза.

– Невеста? – мой голос предательски дрогнул. – Ты о чём?!

– О том, что тебя ждёт великая судьба, ты же теперь наша спасительница!

Я снова посмотрела на Грету, надеясь, что она просто шутит.

Но нет.

Она улыбалась с таким восторгом, словно только что сообщила, что я выиграла миллион в лотерею – и он уже едет ко мне.

От негодования и гнева внутри меня словно взорвался вулкан, жар разлился не только по щекам, но и по всему телу.

– Что за бред?! – я вскочила со стула, едва не опрокинув его, и резко повернулась к девушке лицом. – Это шутка какая-то?

– Что? Нет, – Грета от неожиданности попятилась, хлопая глазами.

– Какая, к чёрту, невеста?! Я не собираюсь выходить замуж, тем более за кого-то, кого даже в лицо не знаю!

Это что, плата за моё спасение? Я думала, мне просто помогут, дадут воды и отправят восвояси!

– К… как не знаешь? – её голос дрогнул. – Он ведь сам привёз тебя к нам.

– Кто?! Как его зовут?!

– Р-Рейгард, ярл Эйнхейма.

Я замерла, взгляд невольно скользнул к потолку.

Так вот оно что… Он ярл этих земель. Это вроде означает правитель?

Ярл… Ярл… Погодите-ка, ярл?! Это что, Скандинавия? Викинги?

Я что, правда в средневековье попала?

Я с силой провела рукой по лицу.

– У вас тут что, нельзя касаться мужчин? – я вернула взгляд на Грету, уперев руки в боки. – Это обычай такой, что после обычного прикосновения сразу замуж тащат?!

– Нет, конечно, касаться можно… – Её лицо пошло жарким румянцем, и она смущённо уставилась в пол. – Но нежелательно. Ведь мужчина может расценить это как предложение… ну… уединиться.

– Чего?! Ничего такого я ему не предлагала! Вы что, с ума сошли?! – возмущённо выкрикнула я.

Моя резкость заставила Грету снова попятиться. Она неловко потопталась на месте, прижимая мокрую тряпку к груди.

Девушка нервно сжала губы, будто не решаясь что-то сказать, а потом всё же пробормотала:

– Мне в подробностях ничего не рассказывали… Лишь сказали, что нужно ухаживать за невестой ярла. Прости.

Моя ярость мгновенно испарилась. Осознание, что я накричала на девушку совершенно напрасно, накрыло меня волной стыда. Она ведь ни в чём не виновата, просто передала мне то, что знала.

Вздохнув, я неловко убрала волосы за уши, пытаясь собраться с мыслями, и, не зная, как ещё выразить своё раскаяние, осторожно взяла её за руку.

Девушка вздрогнула, её глаза округлились, но я чуть крепче сжала её ладонь.

– Это ты меня прости. Ты ни в чём не виновата. Я не должна была на тебя кричать. Просто всё это… Я запуталась.

Грета посмотрела на меня своими небесно-голубыми глазами и широко улыбнулась, словно секунду назад она не выглядела грустной.

– Всё хорошо! Я сразу поняла, что ты хороший человек.

– Ты ведь даже не знаешь меня, – усмехнулась я, чувствуя, как напряжение медленно спадает.

– Будь ты плохой, то не стала бы нашей спасительницей.

Я нахмурилась.

– Ты уже не в первый раз это говоришь. Что это значит?

Грета тут же замялась, потом прочистила горло и осторожно прикусила губу.

– Вообще-то, я не имею права тебе об этом говорить, – пробормотала она, явно колеблясь. – Лучше поговори об этом с ярлом.

– Почему?

– Потому что так велел ярл, – Грета отвела взгляд, явно не желая развивать тему.

Меня это совершенно не устроило. Но давить на неё я не стала – Грета и так выглядела напряжённой.

А вот поговорить с этим их ярлом мне ох как хотелось. И чем скорее, тем лучше.

– Ладно, где я могу найти вашего ярла?

– Скорее всего, в большом зале. Или во дворе. Он много времени проводит с воинами.

Оглядываясь вокруг, я вновь обратилась к девушке:

– Можешь рассказать, что это за место? Хочу понять, куда попала.

– Это дом ярла, – горделиво произнесла она, слегка задрав подбородок. – Ещё его называют «Волчья крепость».

– Я не об этом, – я повернулась к окну и кивнула в его сторону, где за стеклом виднелись дома, а дальше – высокие горы и густой лес. – Я о месте в целом. Страна, город, в котором мы находимся.

– Мы на северном фьорде Воющего Ветра, в городе Эйнхейм. Второй по значимости после главного города Скальдгарда. – Грета тоже посмотрела в окно. – Говорят, там зимы тёплые, в отличие от наших земель. Больше половины фьорда занимают леса и горы, но зато у нас лучшие воины и охотничьи угодья, даже несмотря на…

Она резко осеклась.

Я сразу же обратила на это внимание.

– Что? – повернулась к ней. – Продолжай.

– Ну… у нас в лесу вроде как злые духи водятся, – Грета нервно хихикнула, но в её голосе не было лёгкости. Она повела плечами, словно отгоняя неприятные мысли. – Мама всегда пугала меня страшными историями о них, когда я не слушалась. Говорила, что они бродят среди деревьев, наблюдают, шепчут друг другу на непонятном языке, а тех, кто заходит слишком далеко, утаскивают с собой в чащу, откуда уже не возвращаются.

– Пугать ребёнка сказками, чтобы он тебя слушался. Как банально, – фыркнула я, скрестив руки на груди.

– Только вот это не сказки.

Сначала я хотела отмахнуться, решив, что она шутит, но, заметив её серьёзное выражение лица, мгновенно встрепенулась.

– Ты серьёзно? Духи?

– Лично я их никогда не видела, слава богам, и вообще в лес женщинам и детям нельзя ходить, – она пожала плечами, подошла к столу и начала убирать всё, что принесла. – Но в наших лесах правда водятся духи, которых, по легендам, пробудили злые ведьмы своими ритуалами много веков назад.

Слова Греты эхом отозвались в моём сознании, наполняя его странной смесью страха и недоверия.

Духи? Злые ведьмы? Куда я вообще попала? Что за дурдом.

Нет, я, конечно, всегда верила, что магия и всякое необъяснимое существует. Ведь если мы чего-то не видели, это ещё не значит, что его нет.

И всё же…

– Ведьмы? – удивление в моём голосе было слишком явным, но я его даже не пыталась скрыть. – Ты пытаешься подшутить надо мной?

Грета грустно улыбнулась, её взгляд на мгновение стал печальным.

– К сожалению, нет, – тихо ответила она, махнув рукой, будто пытаясь отмахнуться от тяжести этого разговора. – Но не беспокойся, в город они проникнуть не могут. Мы здесь в безопасности, благодаря ярлу.

Её слова, казалось бы, должны были меня успокоить.

Но вместо этого тревога только нарастала. Мне вдруг захотелось снова лечь, укрыться одеялом и забыться сном.

Я оказалась чёрт знает где, и, судя по всему, здесь существует магия. Судьба, ты вообще нормальная? Это какое-то новое издевательство?!

К тому же, я ведь в том лесу была!

Получается, меня действительно могли там убить?

Теперь понятно, почему все так удивились, что я выжила.

Я сжала руки в кулаки, ощущая, как по коже пробежал холод.

– А как тогда я выжила?

Внутри всё сжалось от напряжения. Я нервно облизала пересохшие губы, ощущая, как сухость стягивает кожу.

– Этого никто не знает, – задумчиво произнесла Грета, глядя в окно. – Ведь туда нельзя ходить неподготовленным. И уж точно не в одиночку.

Я молчала, напряжённо вслушиваясь в каждое слово.

– Очень много воинов сгинуло там со времён гонений ведьм и колдунов, когда они пытались захватить власть. Легенды рассказывают о нечистой силе, что обитает в глубинах лесов, и о тёмных душах, которые были высвобождены благодаря им…

Она перевела взгляд на меня.

– Твой дух-хранитель, видимо, очень силён, раз ты выжила.

Я молча стояла, уставившись в одну точку, пытаясь осмыслить всё, что только что услышала.

Если она не шутит, а после всего, что я пережила, я уже не была в этом уверена, то этот мир, хоть и похож на мой, совершенно иной.

И если здесь действительно существует какая-то магия, то, возможно, я смогу с её помощью вернуться домой.

Если, конечно, это вообще не загробный мир.

Я прикусила губу, но не успела даже додумать мысль, как вдруг Грета ахнула, прижав ладонь ко рту.

Это мгновенно вырвало меня из раздумий.

– Что с тобой?

– Я совсем забыла сообщить о твоём пробуждении ярлу! Мне надо бежать!

Она уже хотела рвануть к двери, но я быстро схватила её за локоть, удерживая на месте

– Подожди, мне нужно с тобой! Хочу поговорить с вашим… – я стиснула зубы, недовольство снова подступило к горлу. – Ярлом.

– Конечно! Думаю, он будет очень рад увидеть тебя.

А я-то как рада… Всё выскажу ему.

Какой нормальный человек без разрешения записывает кого-то в свои невесты? Извращенец.

– Очнулась наконец.

Мы вдвоем обернулись на голос.

В дверном проёме стояла взрослая женщина с каштановыми волосами, в которых серебрились седые пряди, аккуратно собранные в пучок на затылке. Её тёмное платье, расшитое изысканными узорами, спускалось до самого пола, скрывая даже ступни, а строгий взгляд карих глаз внушал уважение.

В её облике я невольно вспомнила классную руководительницу, которую все боялись и слушались.

Едва увидев её, Грета тут же выпрямилась, и слегка склонила голову.

Я, отпустив руку девушки, на мгновение растерялась, не зная, как себя вести.

Под её проницательным взглядом я почувствовала себя неловко и поспешно поправила ночную рубашку.

– Госпожа Торга, я только что собиралась к вам. – Голос Греты прозвучал чуть взволнованно. – Элла хочет увидеться с ярлом.

Женщина неожиданно тепло улыбнулась, всё ещё разглядывая меня и шагнула через порог.

– Пойди принеси ей одежду, я сама отведу её, – женщина обратилась к Грете, не отрывая взгляда от меня. – Негоже молодой девушке разгуливать в таком виде.

Грета кивнула и поспешила уйти, но перед этим бросила мне ободряющую улыбку.

Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться.

– Госпожа… Торга, – повторила я, осознавая, что передо мной кто-то значимый, и мне придётся вести себя более культурно. – Я очень благодарна вам за спасение, правда. Не знаю даже, что бы со мной было, если бы не вы. Но…

– Но ты не хочешь замуж.

Я глубоко вздохнула, сглотнув, и потянула край рубахи, опустив взгляд.

– Как так вообще получилось, что я стала его невестой? Меня ведь даже не спросил. Разве так можно?

Женщина подошла к окну и плавно приоткрыла его. В комнату ворвался свежий воздух, и по моим плечам прошёл холодок, вызывая легкую дрожь.

– Я понимаю твои переживания, ведь я тоже женщина. Но выбора нет.

– У меня? – выдохнула я, чувствуя, как внутри всё сжимается от несправедливости. Неужели они действительно собираются заставить меня подчиниться их обычаям? Это бесчеловечно.

– У нас, – её спокойный, но требовательный взгляд встретился с моим. – Откуда ты, дитя?

Я замешкалась. Как мне объяснить, что я, возможно, умерла и оказалась здесь? Меня могут посчитать сумасшедшей, а в худшем случае – ведьмой и сожгут на костре. Не зря ведь мужчины насторожились, увидев меня на поляне. Они, наверное, подумали, что я – ведьма или нечто ещё более опасное.

Нужно вести себя осторожно, если хочу выжить и разобраться в происходящем.

– Я не помню, – произнесла я спокойно, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Последнее, что я помню, – это как очнулась одна в лесу. До этого сплошная темнота.

Мои слова казались мне достаточно правдивыми, к тому же, я сказала правду. Возможно, моя глупая привычка отводить взгляд в моменты стресса действительно не выдала меня.

– Когда ты была в бреду, ты выкрикивала какие-то странные слова, о которых я даже не слышала, – она подозрительно прищурилась. – Тебя никто не знает, никто о тебе не слышал, а значит, ты не отсюда.

Меня словно кипятком облили. Я не могла сказать ей правду, хотя самой мне самой нестерпимо хотелось разобраться во всём. Но рисковать нельзя – эта женщина явно не та, кого стоит обманывать, а откровенность может привести к ещё большей беде.

Но я не могу им пока доверять.

Я незаметно сглотнула и старалась держать лицо невозмутимым

– Я искренне не знаю, как оказалась в лесу, – произнесла я, упрямо глядя ей в глаза.

И ведь не соврала.

В этот момент в комнату вбежала Грета с аккуратно сложенной одеждой в руках. Торга перевела на неё взгляд, и я едва заметно выдохнула с облегчением, закрыв на мгновение глаза.

– Всё принесла! Вот, надевай скорее, – весело сказала девушка, протягивая мне вещи и дружески толкая плечом. – Удачи с ярлом, потом расскажешь, как всё прошло, – подмигнула она и, не теряя ни минуты, снова выскочила из комнаты.

– Несносная девчонка, – тихо улыбнулась Торга и покачала головой. – Одевайся, я подожду за дверью, – её взгляд скользнул по мне последний раз, прежде чем выйти из комнаты.

Спешно натянув на себя нечто, похожее на шерстяные колготки, я отметила их грубый вид, контрастирующий с удивительной теплотой и мягкостью на ощупь. Затем, взявшись за платье, я надела первое – простое, сшитое из плотной ткани, – а поверх него второе, шерстяное, тут же ощутив, как оно ласково обволакивает тело.

Обычно шерсть выводила меня из себя – от неё нестерпимо чесалась кожа, – но эта одежда, к моему изумлению, оказалась нежной, не вызывая ни малейшего раздражения.

Напоследок, обув кожаные сапоги и обнаружив, что они сидят как влитые, словно сделанные специально для меня.

Я провела пальцами по волосам, распутывая их. Бросив взгляд в зеркало, я снова столкнулась с чужим отражением. Тревога, шевелясь внутри, смешивалась с чувством потерянности: я смотрела на себя будто сквозь кривое стекло, не находя знакомых черт.

Но выбора нет – придётся смириться с этой реальностью. Хотя бы на время.

Глубоко вдохнув и собирая остатки решимости, я положила зеркальце на стол, набросила на плечи тёплую меховую накидку, что висела на стуле и шагнула за порог комнаты.

Торга, как и обещала, поджидала у выхода. Окинув мой наряд цепким взглядом, она едва заметно кивнула, что, скорее всего, означало её одобрение.

– Хорошо, идём, – бросила она, будто отдавая приказ, и уверенно двинулась вперёд.

Коридор оказался недлинным, но слабость, всё ещё сковывающая тело, мешала шагать твёрдо, как я привыкла. Каждый мой шаг гулко отдавался в ушах, а звуки поступи Торги, отражаясь от холодных каменных стен, разносились эхом.

Вскоре мы вышли в просторный холл, и я, замерев на миг, остолбенела от его величия.

Высокие стены из тёмного дерева, украшенные искусной резьбой, словно дышали историей и мастерством древних ремесленников. Каждый узор, вырезанный с любовью и терпением, отражал культуру и дух народа, жившего здесь веками.

Я провела пальцами по одному из этих узоров, ощущая шероховатую поверхность старого дерева.

На стенах красовались массивные гобелены, поражавшие богатством красок. Их яркие тона, резко выделяясь на фоне тёмного дерева, придавали залу торжественный вид. Сюжеты, вытканные на полотнах, уносили в далёкие времена: яростные сражения, охота на свирепых зверей, пиры, полные ликования и разгула.

Золотые и серебряные нити, вплетённые в узоры по краям гобеленов, мерцали в тёплом сиянии факелов, придавая тканям едва заметное шевеление. Казалось, стоит вглядеться – и они оживут, поведав свои тайны.

Вдоль стен зала тянулись массивные дубовые столы, окружённые стульями, как будто готовые принять шумную толпу пирующих. В центре, гордо возвышаясь, стоял каменный камин, излучавший мягкое тепло, которое струилось по всему помещению, создавая атмосферу уюта. Пол устилали шкуры, заглушая звуки шагов. С другой стороны висели охотничьи трофеи – чучела зверей, от оленей до медведей и волков.

Но сильнее всего взгляд притянули знаки, высеченные на потолочных балках. Руны. Любопытство, вспыхнув внутри, заставило меня прищуриться, всматриваясь в их очертания.

– Зачем тут повсюду руны? – не сдержавшись, выпалила я.

Торга продолжала идти, но после моих слов обернулась, и на её губах мелькнула лёгкая, почти загадочная улыбка.

– Разбираешься в них?

– Нет, но я знаю, как они выглядят. Так для чего же они?

– Руны стерегут нас от бед, – ответила она, задержав взгляд на стенах. – Это древние символы, что несут силу, отпугивая зло и охраняя наш кров.

– От духов?

Торга метнула в мою сторону острый, пронзительный взгляд, заставивший меня тут же прикусить губу.

– Есть вещи, о которых не стоит трепать языком. Мы на месте.

Я даже не заметила, как мы приблизились к массивной деревянной двери, что стояла посреди зала. Над ней висел серебряный щит, у которого блестящая поверхность, словно отполированная мастером, была усеяна глубокими рубцами и царапинами, оставленными в сражениях.

Сглотнув ком в горле, я окончательно осознала, что оказалась в месте, которое знала только по кадрам из фильмов и сериалов.

Глава 4

Ледяной ветер хлестнул по лицу, едва Торга приоткрыла дверь. Поёжившись и не сводя глаз с щита над проёмом, я ощутила, как мысль о том, что я в полной заднице, вгрызлась в сознание и не отпускала.

– Проходи, – придерживая дверь рукой, женщина бросила мне лёгкую улыбку.

Я послушно вышла во двор и застыла, поражённая пейзажем. Дом возвышался на небольшом холме, откуда открывался завораживающий вид на окрестности. Величественные горы вдали тянулись к небесам, их заснеженные вершины блестели на солнце, словно драгоценные камни. Леса, окутанные белоснежной пеленой, плавно уходили к горизонту, даря ощущение бескрайних просторов. А неподалёку простирались поля, покрытые абсолютно нетронутым снегом.

Я сделала несколько шагов вбок, и город раскинулся передо мной, словно выложенный на ладони, с домами и башнями, выстроенными из камня и дерева. Узкие струйки дыма, поднимаясь из труб, растворялись в небесах, наполняя их лёгкой дымкой.

Мой взгляд остановился на массивной стене, окружающей город, которая казалась надёжным щитом от всех опасностей внешнего мира.

– Как красиво, – прошептала я.

– Рада, что тебе по нраву, – откликнулась Торга, незаметно приблизившись ко мне. – Теперь это и твой дом тоже.

Её слова ударили прямо в грудь, заставляя меня крепко сжать губы, сдерживая бурю чувств, рвущихся наружу.

Я представила лицо своей бабушки. Интересно, как она там? Марта должна была приехать, а значит, по крайней мере, она не одна.

Оглянувшись и бросив взгляд на дом, я отметила, как он выделяется среди прочих строений, поражая своими размерами.

Краем глаза заметив, как Торга пристально на меня смотрит, я поспешно растянула губы в улыбке, надеясь, что она выглядит правдоподобно, и нарушила неловкую тишину.

– Так зачем мы сюда выбрались?

– Запомни одну вещь, – произнесла она, пронзительно уставившись в меня взглядом. – Если ты предашь, тебе не жить, девочка.

Её слова, ошеломив меня, заставили выгнуть бровь в недоумении.

– Это вы о чём?

– У нас много врагов, – отчеканила она ровно. – Я должна быть уверена, что ты не представляешь угрозы ни для Рейгарда, ни для кого-либо ещё. Если я пойму, что ты что-то задумала, тебе не жить.

– У вас так много врагов, что даже беспомощную девчонку подозреваете?

– Я лишь пытаюсь защитить тех, кто мне дорог.

Её слова прозвучали как предостережение, хотя в них не было явной угрозы. Только вот мне нечего скрывать. Но не могу сказать, что не понимаю.

– Я понимаю ваши опасения, но мне нечего скрывать. Не в моём характере предавать тех, кто протянул мне руку помощи. Если вы дадите мне шанс, я докажу, что мои намерения чисты.

Уголки губ Торги едва заметно потянулись вверх, и её взгляд, такой строгий всего минуту назад, вдруг смягчился.

– Ты удивительно смышлённая для своего возраста. Сколько тебе?

– Восемнадцать.

– В твоём возрасте уже многие обзаводятся семьёй. Точно не хочешь замуж?

– Нет! – быстро выпалила я, выпучив глаза.

Торга тихо рассмеялась, чем удивила меня, а затем двинулась вперёд.

– Пойдём, Рейгард ждёт.

Я замешкалась на мгновение, но всё же последовала за ней.

– А куда мы? Почему на улицу вышли? – спросила я, пытаясь нагнать женщину. Да как она так быстро двигается?!

– Сейчас сама увидишь.

Насупив брови и глядя на спину Торги, я упрямо последовала за ней, изо всех сил цепляясь за скользкую тропу, чтобы не поскользнуться. Обогнув угол дома и сделав ещё один шаг, перед нами открылось боевое подворье.

В центре Рейгард и его светловолосый спутник скрестили мечи. Их движения, стремительные и слаженные, резали морозный воздух лезвиями. Искры, высекаемые каждым ударом, вспыхивали в полёте, добавляя схватке яростного накала.

Невольно засмотревшись на их бой и не в силах отвести глаз, я отметила контраст: Рейгард, стоявший полуголым, и его товарищ, укутанный по-зимнему, но двигавшийся с той же сноровкой. Один вид ярла, обнажённого по пояс в такой мороз, заставил меня поёжиться.

Оба кружили с повадками хищников, выжидая шанса сбить друг друга с ног. Не знай я, что они союзники, приняла бы это за смертельную дуэль.

Рейгард наносил резкие, мощные удары, явно отточенные годами тренировок. Каждый выпад, точный и сокрушительный, дышал уверенностью в своей мощи. Светловолосый не отставал: ловко уворачиваясь и отбивая атаки с непринуждённой лёгкостью, он будто предугадывал их. Казалось, они читают мысли друг друга.

– Ну что, для охотника не так уж хреново, а? Чуть не уделал тебя, – посмеиваясь выдохнул светловолосый, и вскинув меч.

Рейгард, увернувшись от нового выпада, оскалился в широкой ухмылке:

– Ты всегда так говоришь, но в конце концов это заканчивается моей победой.

– Ага, только не забывай, кто в детстве постоянно давал тебе по морде, – огрызнулся светловолосый, вновь бросаясь в атаку. – В следующий раз будешь валяться на земле с разбитым носом!

Рейгард рассмеялся, но тут же взял инициативу в свои руки. Обрушив серию стремительных ударов, он заставил товарища уйти в глухую защиту и ловко шагнул вбок. Пробив брешь в обороне и улучив момент, он пнул светловолосого ногой в грудь. Тот пошатнулся, выругавшись, и с глухим шлепком рухнул в снег.

– Похоже, боги опять за меня, Ингвар, сын Агвида, – бросил Рейгард, сияя победной улыбкой.

– Да ну, они просто тебя жалеют, Рейгард, сын Сигварда, – простонал светловолосый, картинно кряхтя, но тут же вскочив на ноги.

Словно почувствовав наше присутствие, Рейгард обернулся к нам. Заметив Торгу, оба почтительно склонили головы.

– Госпожа, неужто вы сами пожаловали нас проведать? – выдал Ингвар, выпрямляясь и не скрывая удивления в голосе.

– Почему ты всё ещё здесь? Кто работать будет? – строго спросила она, сложив руки за спиной.

– Решили размяться перед его уходом, – невозмутимо отозвался Рейгард, перетянув её внимание на себя.

– Невестушка, очнулась наконец! – протянул Ингвар с игривой насмешкой, заметив меня. – Долго же ты дрыхла, мы уж гадать начали, выкарабкаешься ли вообще.

От этого «невестушка» меня аж перекосило, будто током шибануло.

– Никакая я вам не невестушка и никогда ею не стану!

Мгновенно воцарилась тишина. Все трое, замерев, вперились в меня взглядами, а я, сообразив, что ляпнула, мысленно обругала себя.

– А у неё когти, люблю таких – не соскучишься, – хмыкнул Ингвар, пихнув Рейгарда локтем.

И тут я снова ощутила этот взгляд – цепкий, пробирающий до костей, от которого по спине побежали мурашки. Ни капли сомнений, кто так действует на мои нервы. Вскинув голову, я наткнулась на его серые, ледяные глаза. Он смотрел спокойно, но с едва заметной ухмылкой, словно его тешило что-то, ведомое лишь ему одному.

Не отрывая от меня глаз, он шагнул в нашу сторону.

– Спасибо, Торга, дальше я сам.

Женщина, задержавшись на миг и окинув меня цепким взором, коротко кивнула. Её рука опустилась на моё плечо и мягко похлопала по нему, в знак поддержки.

– Пошли, поможешь перетащить ящик с мясом на кухню, раз уж всё ещё тут ошиваешься, – буркнула она Ингвару, проходя мимо.

– Лучше бы я сразу свалил, – проворчал он, нехотя поплёлся следом, но всё же успел ухмыльнуться и подмигнуть мне. Затем бросив взгляд на Рейгарда, он растянул губы в ехидной ухмылке. – Знаю, ты давно этого ждал, но потерпи до спальни.

Сначала я не поняла его намёк, но, как только заметила ответную ухмылку Рейгарда, до меня дошло.

Щёки вспыхнули мгновенно. Возмущённо фыркнув и уже раскрыв рот для колкости, я вовремя захлопнула его, вспомнив, что лучше держать язык за зубами. Мало ли.

Стиснув зубы и прожигая обоих взглядом, я с трудом сдерживала рвущуюся наружу ярость. Извращенцы долбаные! Ухмыляется, гад. Пусть только попробует ко мне притронуться, так вдарю, что детей не сможет завести, сколько ни старайся.

Ингвар с Торгой скрылись за поворотом, и Рейгард вновь обратил на меня свой тяжёлый взгляд.

– Как себя чувствуешь?

Я поёжилась, нервно переминаясь с ноги на ногу.

– Всё хорошо… Спасибо, что помог, – выдавила я, неохотно признавая очевидное.

От благодарности я не откажусь ни за что, хоть он мне и не нравится.

– Ничего не болит?

– Нет.

– В сон не клонит?

– Нет.

– Уверена? Слабость? Головокружение?

– Да что за странные вопросы? – раздражённо отрезала я. – Сказала же, всё в порядке!

Он ненадолго замолчал, продолжая пристально смотреть, словно ожидая подвоха.

– Это… хорошо, – протянул он.

Рейгард задумчиво провёл рукой по короткой бороде, и я поймала себя на том, что пялюсь на него. Вернее, на его обнажённый торс.

А он что, вообще не мёрзнет?!

Небольшие шрамы, разбросанные по телу, лишь подчёркивали его мужественность и намекали, что передо мной не просто обычный мужчина, а настоящий воин.

Я дёрнула взгляд в сторону, чувствуя, как щёки вспыхивают.

– Тебе не холодно? – спросила я, отчаянно стараясь отвлечься. – Может, накинул бы что-нибудь… приличное?

Рейгард усмехнулся, и в уголках его глаз появились морщинки. Сколько ему лет? Тридцать? Он явно старше меня.

– Ты правда ничего обо мне не знаешь?

– А что, должна? Ты тут местная знаменитость?

– Я правитель этих земель.

– А… да. И что с того?

Взгляд его стал ещё пристальнее.

– И про проклятие моё ты тоже не слышала?

Я нахмурилась.

– Проклятие? Какое ещё проклятие?

Обрывки разговора с Гретой всплыли в памяти.

– Так это правда? – медленно проговорила я. – Грета говорила про каких-то беспокойных духов.

– Духи тут ни при чём, – он шагнул ближе.

Я не успела отступить, когда он вдруг взял мою руку и, прежде чем я поняла, что происходит, прижал к своей груди.

Горячая кожа, твёрдые мышцы…

Я вздрогнула, сердце рванулось к горлу.

– Ты и вправду невосприимчива, – пробормотал он, глядя на меня с каким-то странным выражением. Затем уголки его губ дрогнули, и на лице расцвела триумфальная улыбка. – Невероятно.

– Что ты творишь?! – я рывком выдернула руку, чувствуя, как сердце начинает колотиться в груди.

– Проверяю.

– Вообще-то это называется домогательство! – я уставилась на него, едва сдерживая желание двинуть кулаком.

Его губы дрогнули в улыбке, но взгляд остался серьёзным.

– Ты жива, невредима, не ослабла и не потеряла сознание. Это значит, что моё проклятие на тебя не действует.

Я моргнула.

– О чём ты?

– Пойдём внутрь. Здесь холодно.

– Ну уж нет!

Я резко отпрыгнула в сторону, когда он вновь захотел схватить меня за руку, но тут же споткнулась обо что-то и потеряла равновесие.

Пошатнувшись, я вскрикнула и с глухим звуком рухнула в снег. Рейгард удивлённо уставился на меня, уже делая шаг в мою сторону, но я поспешно вскочила, запутавшись в подоле юбки.

– Мы будем говорить здесь! – выпалила я. – Какого чёрта все зовут меня твоей невестой?! Я ведь не давала согласия! Да ты даже не спрашивал! Мы вообще едва знакомы!

Он смотрел на меня почти не моргая, пока я продолжала возмущаться.

– Я не знаю ваших законов и традиций, но я не местная, – твёрдо сказала я, не отводя глаз. – А значит, не обязана им подчиняться!

Он не двинулся с места, не изменился в лице.

– Это была мера предосторожности.

– Ах, ну конечно, как же я сама не догадалась! – я всплеснула руками. – А мне можно хотя бы знать причину такой… заботы?

– Ты чужачка, – голос его был ровным, без эмоций. – Здесь чужаков не любят. Особенно тех, кто появляются из ниоткуда. Это может напугать людей.

– И это, по-твоему, повод сделать меня своей невестой?

– Это единственный способ заставить их принять тебя. Чужих здесь не терпят. Но женщину ярла не тронут.

Я стиснула зубы.

– А кто вообще сказал, что я останусь?

Рейгард не ответил сразу. Его взгляд скользнул по мне сверху вниз, холодный, оценивающий, он словно сканировал меня.

– А тебе есть куда идти?

Я собралась возразить, но осеклась, захлопнув рот.

Вот… зараза!

Он заметил мою реакцию и усмехнулся.

– Насколько я понял, ты ничего не помнишь. Разве нет?

Я прикусила губу, понимая, что он прав. Но признать это вслух – значит уступить. Подчиниться. А если я это сделаю, то окажусь зависимой от его покровительства.

А я не привыкла зависеть ни от кого.

– Тогда просто отпусти меня, – выдохнула я. – У вас тут есть… что-то вроде карт? Отправь меня в другой город. Я там устроюсь. И у тебя проблем меньше будет.

Рейгард медленно поднял бровь, глядя на меня так, будто я только что предложила броситься в море с камнем на шее.

– Деве одной не выжить. Рядом всегда должен быть мужчина, который защитит.

– Но…

– К тому же, – он перебил меня резко, чуть повысив голос, – отпускать тебя я не намерен.

Я судорожно сглотнула, чувствуя, как ладони мгновенно вспотели.

Не намерен отпускать? Я что, теперь пленница?

Я напряжённо вглядывалась в его лицо, но там не было угрозы. Ни злобы, ни насмешки. Только уверенность в собственных словах.

– Зачем я тебе? – голос звучал тише, чем мне хотелось. – У вас тут что, женщин мало? Почему именно я?

Рейгард вздохнул, медленно наклонился, поднял меч, который до этого бросил в снег.

– Разговор будет долгим. – Он выпрямился, глядя на меня сверху вниз. – Пойдём внутрь. Я отвечу на все твои вопросы.

Он протянул мне руку.

Ага, конечно.

Как будто после его слов мне вообще захочется заходить с ним в одно помещение.

К тому же, он постоянно пытается меня потрогать. И каждый раз смотрел на меня так, будто это чудо небесное.

Я подняла глаза.

– Почему ты всё время прикасаешься ко мне?

Он сделал шаг ко мне. Я буквально слышала его дыхание – ещё немного, и между нами не останется расстояния.

Он выдохнул, словно признаваясь в чём-то тяжёлом:

– Потому что ты единственная, кого я могу касаться, не причиняя вреда.

– Почему? – недоумённо спросила я, заранее предчувствуя, что мне это не понравится.

Мышцы на его скулах дрогнули. В глазах мелькнуло что-то мрачное, тяжёлое. Затем он произнёс ровным, бесстрастным голосом:

– На мне лежит проклятие. Если я касаюсь человека, он умирает.

Эти слова повисли в воздухе, и я застыла, пытаясь осмыслить услышанное.

Моргнула. Раз. Два.

Мы стояли молча. Он – с каменным лицом. Я – с лицом человека, который только что осознал, что несколько раз едва не отправился в загробный мир, даже не подозревая об этом.

– То есть… – мой голос сорвался, и я нервно сглотнула. – Я уже несколько раз могла умереть?

Рейгард медленно кивнул.

Я почувствовала, как внутри всё сжалось, будто невидимая рука сдавила грудь.

– Но, похоже, проклятие на тебя не действует.

Холодный пот пробежал по спине. Ноги стали ватными.

– И ты так спокойно об этом говоришь? – мой голос дрожал. – Почему ты позволил этому случиться?!

– Если ты забыла, то первая набросилась трогать меня.

– Откуда же я могла знать?!

– Все знают.

– Все, но не я!

– Но ты жива. Это главное.

– Так вот зачем ты снял тогда перчатки? – в горле пересохло, но я не собиралась замолкать. – Ты правда собирался убить меня?!

– Ты могла быть угрозой. Это не нормально, что ты выжила в том лесу. – Его голос был ровным, почти бесстрастным. – Я подумал, что ты ведьма.

В его голосе это слово прозвучало так, будто за ним шло приговорённое «значит, сжечь».

Меня передёрнуло. Я втянула носом морозный воздух и ненадолго прикрыла глаза, чтобы прийти в себя.

Он стоит передо мной такой спокойный и говорит такие вещи. А ведь я только что узнала, что была в миллиметре от смерти. Опять.

– Так ты поэтому хочешь меня в невесты? Потому что я единственная, кто может дотронуться до тебя и остаться в живых?

Он кивнул.

– Мне нужен наследник, чтобы продолжить род.

– Но ты же можешь… – я осеклась, внезапно осознав, что предлагать искусственное оплодотворение в этом мире попросту невозможно. Прекрасно. – А что, других вариантов нет? Возьми да потрогай ещё кого-нибудь, вдруг я не одна такая.

– Ты понимаешь, что предлагаешь? – его голос прозвучал низко, глухо, с едва заметной угрозой. – Я не могу так рисковать.

– Хорошо, а… обязательно рожать наследника? По-моему, тебе и так неплохо живётся.

Прозвучало это, конечно, эгоистично, но, чёрт возьми, а его намерения – разве они лучше?

Ну и что, что у него не будет наследника? Это же не конец света. А я не вещь. Не инкубатор. Не та, кому можно просто сказать: «Ты единственная, значит, вот тебе твоя судьба, рожай».

И потом… Тогда мне придётся…

Я резко отвела взгляд, чувствуя, как лицо заливает жаром.

– Обязательно, – в его голосе прозвучала сталь. – Иначе весь город будет в опасности, когда я умру.

– И как это связано?

– Ты замёрзла, – его тон чуть смягчился, но в глазах всё ещё тлела жёсткость. Он кивнул в сторону дома. – Там поговорим.

Я действительно замёрзла. Этот климат оказался слишком суровым для меня, и тело, в котором я нахожусь, пока не привыкло.

«Тело, в котором я нахожусь…»

Даже звучит жутко.

Рейгард молча натянул на себя рубаху, что всё это время валялась в снегу, и уверенно направился к дому.

Я последовала за ним, но мысли метались, как загнанные птицы.

За один день я могла умереть трижды. Один раз даже получилось.

Видимо, после первой смерти удача всё-таки решила повернуться ко мне передом, а не задом.

Но почему проклятие на меня не действует?

Мы вошли в дом, и тепло окутало меня, пробираясь под кожу, возвращая чувствительность к замёрзшим пальцам.

В зале нас встретили две молодые девушки. Они стояли у стены, одетые в одинаковые тёмные платья из плотной ткани. Как только увидели Рейгарда, тут же покорно склонили головы.

Я задержала на них взгляд.

Члены семьи? Хотя… Одеты одинаково. Может, работницы?

Рейгард не обратил на них внимания – просто пересёк зал, направляясь к лестнице.

Я двинулась следом, но, поймав на себе чей-то взгляд, невольно обернулась.

Девушки больше не стояли, опустив глаза в пол. Теперь они исподтишка изучали меня, а одна из них что-то быстро прошептала другой. Та тут же кивнула, не сводя с меня настороженного взгляда.

Ну вот. Уже началось.

Я не слышала, о чём они говорили, но их взгляды и перешёптывания говорили о многом.

Покачав головой, я отвернулась и вновь нагнала Рейгарда.

Он шагал уверенно, но почти бесшумно. Для мужчины его роста и телосложения двигался он удивительно легко. Лестница под его весом скрипела, но если бы не этот звук, я бы не услышала его шагов.

Рейгард остановился перед одной из дверей, открыл её и кивнул мне, приглашая войти.

Я шагнула внутрь и осмотрелась.

Комната была похожа на ту спальню, в которой я очнулась впервые, но здесь пространства было почти вдвое больше. И шкуры. Очень много шкур.

Я провела ладонью по массивному деревянному столу. Дерево было шероховатым, грубым, но отшлифованным временем.

– Я думала, покои ярла будут роскошнее, – пробормотала я.

Позади раздался хриплый смешок. Затем дверь глухо захлопнулась.

– Я тут редко бываю, поэтому не вижу в этом смысла.

– Почему? Разве ты не здесь живёшь?

Подойдя к окну, я выглянула наружу. Вид захватывал дух: величественные горы, затянутые снегом, словно укрытые белыми мехами.

– Я часто в походах со своей дружиной и возвращаюсь домой раз в месяц, – его голос прозвучал ближе. – Но теперь стану бывать здесь чаще.

Медленно развернувшись, я едва не врезалась в его грудь носом. Сердце пропустило удар. Он стоял вплотную, не оставляя мне пространства. Я отступила, но пространство за спиной быстро кончилось.

Его взгляд был тяжёлым, пристальным, словно он изучал не просто моё лицо, а что-то глубже – мои мысли, страхи, слабости.

Я скрестила руки на груди, словно защищаясь, маскируя нервозность.

– Ну, приступай к объяснениям, – я старалась говорить ровно, будто его взгляд не прожигал меня насквозь. – Я слушаю.

– Прежде я хочу узнать, кто ты на самом деле.

– Я уже сказала, что не помню.

– Ты лжёшь.

– Нет.

– Да.

– С чего ты это взял? – я вскинула голову, встречая его взгляд. – Какой смысл мне врать?

– Ты нервничаешь. – Он чуть склонил голову на бок. – Тебя выдают глаза. Бегают.

Дьявол!

Быстро моргнула, заставляя себя смотреть прямо.

– Это потому что ты меня в угол загоняешь!

– Мне не нужно тебя загонять. Ты и так ведёшь себя подозрительно.

Я почувствовала за спиной холодное стекло. Назад больше некуда.

– Я хочу услышать правду.

– А если мне нечего сказать?

– Тогда мне придётся заставить тебя говорить.

В его тоне не было угрозы, но от этих слов внутри всё сжалось.

Спокойно, Элла. Не ведись.

– Смотри мне в глаза, когда я с тобой разговариваю, – его голос прозвучал ниже, срываясь на рычание.

– Иначе что? – я вскинула подбородок, встречаясь с его глазами. – Ты мне не навредишь. Я тебе нужна.

Я увидела, как его губы дрогнули – едва заметное движение, но этого хватило. Желваки на скулах напряглись, заходили ходуном.

– Это не значит, что тебе всё позволено, – его голос стал ниже, в нём появилась сталь. – У моего терпения есть предел.

Я почувствовала, как внутри всё сжимается, но заставила себя стоять ровно.

– Я понимаю, что ты ярл и что привык к тому, что все перед тобой пресмыкаются и благодарят за любую подачку, – я чуть прищурилась. – Но я теперь должна в ноги тебе кланяться за то, что ты не дал мне замёрзнуть в лесу?

Он медленно наклонился вперёд, как хищник, что выслеживает добычу. Не торопился, не делал резких движений. Он даже не касался меня, но это не имело значения. Его присутствие заполняло собой всё пространство.

Стекло за спиной было ледяным, но мне казалось, что воздух в комнате становится всё горячее.

– Там, откуда ты родом, так принято разговаривать с тем, кто спас тебе жизнь? – его голос стал ниже, грубее.

– Я благодарна, очень, – слова давались с трудом, но я выдавила их. – Но это не даёт тебе права держать меня здесь, как пленницу.

Едва фраза сорвалась с губ, я поняла, что сказала что-то не то.

Его лицо мгновенно стало суровым.

Гнев не вспыхнул резко – он будто затянулся в глубину, опустился в эту ледяную бездну, где жил его контроль.

– Пленницу? – его голос прозвучал глухо, с опасной ноткой.

– Ну, отпускать же ты меня не хоче…

– Я не беру женщин и детей в плен, – резко перебил он, повысив голос.

– Разве? – выдохнула я, не желая уступать, хотя разум кричал: остановись. – А что тогда это, если не плен? Я не могу уйти. Ты не даёшь мне свободы. Так в чём разница?

Его глаза сузились, взгляд потемнел. Выражение его лица стало таким мрачным, что мне невольно захотелось спрятаться. Если этот шкаф решит мне навредить, убежать я не смогу.

– Разница в том, что если бы ты была пленницей, ты бы сейчас не стояла здесь и не огрызалась со мной. Ты бы сидела в холодной темнице, без еды и воды, и никто бы не стал церемониться с тобой.

Он нагнулся ближе, заглядывая мне в глаза.

– В последний раз говорю. Не испытывай моего терпения.

Он смотрел ещё мгновение, затем резко отодвинулся и развернулся ко мне спиной. Как только пространство между нами увеличилось, я, наконец, вдохнула.

Воздух с силой ворвался в лёгкие, и я схватилась за грудь, осознавая, что всё это время не дышала.

В этот момент за дверью послышались крики. Кто-то что-то уронил, по коридору прокатился глухой грохот. Затем раздался пронзительный женский голос:

– Отпусти меня! Я хочу увидеть Рейгарда!

– Тебе нельзя, он не один! – этот голос я узнала. Грета.

– Именно поэтому я и пришла! А ну, с дороги!

Дверь со стуком распахнулась, ударившись о стену, и на пороге появилась девушка.

Красавица, не иначе. С пышными формами, и длинной светлой косой, спадающей по спине. Её синие глаза полыхали яростью, и, судя по всему, она была в бешенстве.

Она замерла, быстро окинув взглядом комнату, и в следующий миг её глаза вспыхнули ещё сильнее, остановившись на мне. В этом взгляде смешались негодование и злость.

Девушка мгновенно напряглась, натянулась, как струна, а её пальцы судорожно сжались в кулаки.

Рейгард нахмурился и медленно повернулся к незнакомке.

– Что ты здесь делаешь, Ида?

Рейгард не двинулся с места, но в его голосе зазвенела опасная нотка, холодная и отстранённая.

Девушка дрогнула, но тут же взяла себя в руки. Её пальцы сжались в кулаки так сильно, что аж побелели.

– Это… это она? – голос прозвучал натянуто, словно последний предохранитель внутри неё вот-вот сломается.

Её синие глаза полыхнули, когда она подняла руку и резко указала на меня.

Я невольно напряглась.

На мгновение я ощутила странное облегчение оттого, что Рейгард по-прежнему стоял передо мной, прикрывая собой.

Потому что в её взгляде было что-то дикое, необузданное. Казалось, ещё чуть-чуть – и она бросится на меня.

Я не знала, кто она, кем приходится ему, но в одном была уверена – теперь она ненавидит меня.

– Простите, я не смогла её остановить… – в дверном проёме появилась Грета.

Она выглядела потрёпанной: волосы взлохмачены, в руках пустое ведро, юбка её платья мокрая. Теперь понятно, что вызвало тот грохот.

– Почему я узнаю от каких-то служанок, что у тебя появилась невеста?! – взвизгнула Ида, бросая на меня злобный взгляд.

А вот и причина её ярости.

Рейгард устало выдохнул.

– Ты сейчас не вовремя. Выйди.

– Но ты..!

– Выйди, – повторил он жёстче, от чего девушка еле заметно вздрогнула. – Мы поговорим позже.

Ида ещё раз одарила меня убийственным взглядом, затем резко толкнула Грету с дороги и стремительно выскочила из комнаты, хлопнув дверью так, что дрогнули стены.

Мы с Гретой встретились взглядами, и прежде чем она тоже ушла, я заметила её сочувствующий взгляд, который заставил меня насторожиться.

Как только мы остались одни, тишину комнаты нарушил очередной тяжёлый вздох. Я удивлённо перевела взгляд с двери на Рейгарда. Даже через ткань рубахи было видно, как напряглись мышцы его спины, как подрагивали жилы на руках, когда он сжал пальцы в кулак.

Не нужно быть гением, чтобы понять: между ним и этой девушкой что-то есть. Иначе почему моё присутствие её так взбесило?

Надеюсь, она не решит задушить меня во сне. Ещё одной смерти я, скорее всего, не переживу.

– Эта девушка, – я кивнула в сторону двери, внимательно наблюдая за его реакцией. – Она тоже твоя невеста?

Рейгард резко вскинул голову, его челюсть чуть напряглась.

– Нет.

Я приподняла бровь, давая понять, что жду продолжения. Он правда думает, что я так легко в это поверю?

Рейгард заметил мой взгляд и, неохотно, с видимым напряжением, добавил:

– Ида бывает… взбалмошной. Особенно когда дело касается меня.

– Правда? – я широко распахнула глаза в наигранном удивлении. – Интересно, с чего бы это?

– Я ей ничего не обещал.

– Конечно. Все мужчины так говорят, – усмехнулась я, покачав головой.

Он снова посмотрел на меня, и в его взгляде ясно читалось предупреждение.

Не угроза. Но та тихая, несгибаемая уверенность, что если я продолжу, мне будет плохо.

– Тебя это не касается, – на этот раз его голос прозвучал ровно. – Можешь не переживать, она тебе не навредит. В остальное не лезь.

Я сузила глаза.

– Я не стану тебе помогать, если ты будешь продолжать так общаться со мной. Мы должны хотя бы поладить, раз уж ты не собираешься меня отпускать.

Он посмотрел на меня долгим, оценивающим взглядом, будто что-то взвешивал.

– Уже смирилась?

– Никогда.

Между нами повисла тишина.

Рейгард медленно выдохнул, провёл рукой по лицу, и его губы дрогнули в усталой усмешке.

Его движения были ленивыми, размеренными, словно происходящее не стоило его внимания. Он небрежно опустился на стул, взял один из лежащих на столе листов и начал читать, даже не взглянув на меня.

Словно меня здесь и не было.

Я осталась стоять на месте, чувствуя, как внутри растёт раздражение.

После всего, что произошло, быть вот так нагло проигнорированной казалось нелепым.

– Серьёзно? Будешь делать вид, что меня тут нет?

– Ты слишком много болтаешь, – его голос был ровным, спокойным, будто я говорила не с человеком, а со стеной. – Мне нужно закончить дела и успокоиться. Посиди пока молча.

Я упрямо сжала губы и, зло сверкнув глазами, показала ему язык в спину. Он этого, конечно, не видел, но мне стало чуть легче.

Тишина давила, заполняя собой всё пространство. Я начала осматриваться, чтобы хоть как-то себя отвлечь, но мысли не давали покоя.

Медленно пройдясь по комнате, стараясь двигаться как можно тише, я разглядывала окружающее пространство. Всё здесь было строгим, без лишних украшений, но в то же время добротным, основательным. Даже грубым. Как сам хозяин.

Прошло уже минут пятнадцать, не меньше.

Слабость в ногах напоминала, что я ещё не до конца оправилась. А ведь если подумать, это его заслуга.

Я нахмурилась, вспоминая все, что произошло. Он спас меня. Дал крышу над головой, еду, тепло. Он мог оставить меня умирать, и никто бы его за это не осудил. Но он не сделал этого.

Совесть кольнула неприятно, оставляя после себя тягучий осадок.

Украдкой взглянула на него.

Он сидел за столом, склонившись над бумагами, хмурясь в задумчивости. Правда читает или делает просто вид?

Я тяжело выдохнула, собираясь с духом.

– Давай уже поговорим, – выдохнула я, с трудом сглатывая гордость. – Я хочу… извиниться. Была не права.

Рейгард медленно поднял взгляд, и его равнодушные глаза встретились с моими.

– Извиниться?

Слова прозвучали как насмешка.

Я стиснула зубы. Мне и так пришлось переступить через себя, а он ещё хочет, чтобы я повторила? Не дождётся!

Он не отвёл взгляда. Только чуть прищурился, словно проверяя – сломаюсь или выдержу.

Я выдержала.

Лишь спустя несколько долгих секунд он медленно, почти лениво, отложил бумагу в сторону – и в тот же миг в дверь постучали.

– Заходи, – спокойно бросил он, поднимаясь на ноги.

Дверь отворилась, и внутрь шагнул мужчина. Высокий, крепкий, с густой бородой, он двигался размеренно, не удостоив меня даже взглядом.

– Всё готово к отправлению, ярл.

Рейгард, не торопясь, взял со стола бумагу и протянул её мужчине.

– Доставить вовремя. Ярлу Ралофу. Лично в руки.

Мужчина коротко кивнул и так же быстро скрылся за дверью.

Я уже открыла рот, собираясь спросить, кто это был, но Рейгард перебил меня первым.

– Давай я тебе кое-что объясню, Элла, – его голос стал другим. В нём больше не было усталости.

Взгляд тоже изменился. Теперь в нём читалось что-то, от чего по моей коже пробежал холодок.

– Ты единственная, кто смеет так со мной разговаривать, – голос Рейгарда стал глухим, тяжёлым, словно набатом ударил по воздуху. Он сделал шаг вперёд, и я почувствовала, как внутри всё снова сжалось. – Не знаю, какие законы были у тебя дома, но здесь за такую дерзость головы лишаются.

Я напряглась, но взгляда не отвела.

– Ты не сможешь меня запугать.

– Думаешь?

Я не успела даже вдохнуть, как он схватил меня.

Я ахнула, когда земля ушла из-под ног. Рывок – и я оказалась перекинутой через его плечо, как какой-то мешок.

– Эй! – взвизгнула я, забарабанив кулаками по его спине. – Какого чёрта?!

Всё произошло слишком быстро. Одно резкое движение – и меня швырнуло на кровать.

– Ай! Ты…

Я рывком приподнялась, опираясь на локти, собираясь вскочить. Ноги уже свисали с края ложа, но в следующее мгновение что-то резко прижало их к твёрдому дереву кровати. Как капкан, захлопнувшийся без предупреждения.

Рейгард.

Его сапоги жёстко зафиксировали мои ноги, не давая пошевелиться.

Он возвышался надо мной – массивный, суровый, заслоняя собой весь свет из окна. Воздух сделался совсем густым, вязким.

Я медленно подняла взгляд. В его глазах больше не было раздражения, только глухая ярость.

– Я не знаю, кто ты. Не знаю, что ты скрываешь. Но запомни, девочка, – наши лица оказались слишком близко, а его серые глаза впились в меня, как лезвия. – Ярлу не хамят. Девы воину не бросают вызов. Не смей забывать, где находишься. Иначе…

Я вцепилась в простынь, но взгляда не отвела.

– А что ты сделаешь? Убьёшь меня?

Рейгард тихо выдохнул, прикрыв глаза, словно удерживая себя от чего-то.

– Нет. Но если ты не перестанешь играть с огнём, кто-нибудь другой сделает это за меня.

Глаза скользнули ниже моей шеи, и по спине пробежал холодный, неприятный жар. Его лицо оставалось бесстрастным, но в уголках губ затаилась едва уловимая усмешка.

– Ты что это удумал? – прошипела я, заметив его взгляд.

– Тебе нужен отдых, – вкрадчиво произнёс он. – Ты всё ещё не пришла в себя.

– Я не хочу отдыхать, – резко бросила я. – Я хочу понять, чего ты от меня добиваешься.

Он склонился ещё ниже, и я невольно вздрогнула. Наши носы почти соприкоснулись, горячее дыхание коснулось моей кожи. Мне пришлось откинуться назад, вжимаясь в кровать, но это лишь сократило расстояние между нами.

– Тогда, если не хочешь, чтобы я взял тебя прямо здесь и сейчас, – его голос стал низким, опасным, – ты закроешь свой ротик и выслушаешь меня.

Сердце сорвалось в бешеный галоп, гулкие удары отдавались в ушах, заглушая всё вокруг. Кровь бросилась в лицо, разливаясь жаром по коже.

Сколько раз он уже заставлял меня так нелепо краснеть? Гад.

– Ты не посмеешь.

– Хочешь проверить?

Его голос был слишком спокойным, слишком уверенным. Это злило меня даже больше, чем всё остальное.

Я крепче вцепилась в простыни, подавляя вспышку ярости.

Он знал, что пугает меня. И ему это, судя по всему, нравилось.

Дикарь.

Обыкновенный дикарь.

Мы долго сверлили друг друга взглядами. Напряжение в воздухе стало таким густым, что, казалось, его можно было потрогать, раскрошить.

Наконец, Рейгард, расценивая моё молчание как знак покорности, медленно выпрямился, отступая.

– Всё началось пять столетий назад, – спокойно начал он. – Когда ведьмы поселились в наших лесах и начали творить свои грязные ритуалы.

Я заметила, что при упоминании ведьм его лицо исказилось злобной гримасой.

– Никто не знает, откуда они пришли. Но из-за них духи леса, которые прежде защищали эти земли, разгневались. Ведьмы пытались подчинить их себе и натравили на нас, желая уничтожить тех, кто мешал их планам. Наши воины сражались, но как бороться с духами, никто не знал.

Он прошёлся по комнате, шаги тяжело отдавались в деревянном полу, затем сел на стул.

– Мой предок, Торбьорн, основатель Эйнхейма, нашёл способ остановить их. Он воздвиг стены вокруг города и начертал на них особые руны собственной кровью. Благодаря этому духи не могут проникнуть внутрь. С того дня только наследники рода Торбьорна, в чьих жилах течёт его кровь, могут удерживать защиту. Без этого всё падёт. – Он наклонился вперёд, упёршись локтями в колени. Его взгляд поймал мой и удержал, не давая отвернуться. – Теперь понимаешь, зачем мне нужен наследник? Это мой долг.

Я уставилась на него, не зная, что сказать. Это всё звучало, как сюжет какого-то фильма.

Если бы не всё, что произошло со мной, я бы решила, что он бредит. Но теперь… теперь его слова открывали передо мной новую реальность, к которой я не была готова.

– И что в вашей крови такого особенного?

– Когда Торбьорн прибыл сюда, он заключил договор с богами. Поклялся защищать этот фьорд, доказал своё право на власть – и в ответ они даровали ему силу.

– А проклятье? Оно тоже связано с твоим родом?

Рейгард молчал, несколько долгих секунд просто смотрел на меня.

– Нет, – в его голосе звучала отстранённость. – Меня прокляли, когда я был ещё ребёнком.

– А твои прикосновения на меня не действуют, – тихо произнесла я, глядя ему в глаза.

– Верно.

– Вот оно что… – я нервно облизнула губы. – А кто тебя проклял?

Он не ответил сразу. В тишине я заметила, как его задумчивый взгляд скользнул вниз – слишком быстро, но достаточно, чтобы я успела уловить это движение.

Он уставился на мои губы.

– Ведьма.

– И что же… неужели у тебя нет брата или сестры? – судорожно начала я искать лазейку. – Раз на тебе проклятье, почему твои родители не завели ещё детей?

– Я единственный сын Сигурда. Других нет.

– Почему?

– Моя мать умерла.

– Мне жаль… Но ведь твой отец мог завести ещё детей с другой женщиной? Ситуация-то у вас явно не из простых.

– У нас браки священны. Один на всю жизнь.

– Но это же особый случай! – раздражённо всплеснула я руками. – Можно было бы хоть раз нарушить традиции!

Он устало выдохнул, провёл рукой по лицу и выпрямился.

– Дело не в этом. Вступив в брак, ты связан с этим человеком навсегда. Ни деве, ни мужу зачать от другого невозможно. – Он заметил, что я открыла рот, собираясь уточнить, и, не скрывая раздражения, добавил: – Вне брака тоже.

– То есть… как? Типа магия?

– Не совсем. Но если так тебе понятнее, пусть будет магия.

Сердце пропустило удар, а затем застучало вдвое быстрее.

Да как же так?

Я недоверчиво смотрела на мужчину, но по его взгляду было видно, что он это серьёзно. От этого по спине скользнула холодная капля пота.

Это что же… У меня даже парня никогда в жизни не было, а тут сразу заставляют замуж выйти и рожать?!

– Я не согласна! Ты не можешь меня принудить. – упрямо заявила я, глядя на него исподлобья.

Его глаза сверкнули, в них мелькнуло что-то непонятное.

Он поднялся со стула и стремительно двинулся ко мне.

– Выбора у меня нет, – его хриплый голос прозвучал твёрдо, но тише, чем раньше.

И это мне совсем не нравилось.

Вот совсем.

Я судорожно отползла назад, отталкиваясь руками и ногами, чувствуя, как каждый мускул напрягся от страха.

Когда моя спина упёрлась в холодное, твёрдое изголовье кровати, паника захлестнула меня с новой силой. Комната вокруг меня словно начала сужаться. Воздух стал густым, как смола, и каждый вдох давался с трудом.

И вдруг, неожиданно для меня, мужчина остановился.

Он смотрел на меня холодными глазами, будто хищник, который нарочно медлит, смакуя последний миг перед прыжком на добычу.

Его губы дрогнули в лёгкой улыбке.

– Не переживай, – произнёс он спокойно. – Я не собираюсь трогать тебя против воли.

– Т-ты… Ты издеваешься? Ты специально пугаешь меня?!

– Ну, должен же я был тебя как-то усмирить.

– Я тебе не кобыла, чтобы меня «усмирять»!

Вдруг дверь с громким грохотом распахнулась, заставляя меня подпрыгнуть на кровати. Я скоро так инфаркт заработаю, вот правда!

В ту же секунду в проёме появился запыхавшийся светловолосый мужчина с длинной бородой.

– Ярл, у ворот пробле…! – он осёкся, заметив меня, и поспешно прочистил горло. – Вы заняты. Прошу прощения.

Я облегчённо выдохнула, прикрыв глаза. Кто бы ты ни был, спасибо тебе!

Взгляд Рейгарда, который всего мгновение назад изучал меня с живым интересом – словно я зверёк в его клетке, – стал холодным и сосредоточенным.

– Продолжай. Кто у ворот?

Подойдя к сундуку, что стоял в углу, он открыл его и достал накидку с железными вставками.

– Лекарь Хельмар вернулся, но не один, – чеканил вошедший. – С ним чужаки. Мы не знаем, впускать их или нет, а скоро стемнеет.

– Понял. Ты, – Рейгард снова обратился ко мне. – Сиди здесь. Я скоро вернусь.

Дверь закрылась за ними, и тут же раздался щелчок, от которого я мгновенно напряглась. Вскочив на ноги, я метнулась к двери, схватилась за ручку, пытаясь её открыть, но она не поддалась.

– Он что, запер меня? – прошипела я, не веря в происходящее.

Стиснув зубы, я попыталась снова, вложив в движение всю силу, но ничего не изменилось.

– Вот гад!

Гнев вспыхнул мгновенно, сметая остатки паники.

Но я не собиралась сидеть здесь и ждать, когда он вернётся и решит сделать мне… ребёнка! Надо было бежать. Срочно! Хоть в лес, хоть куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

Бросив взгляд на окно, я подбежала к нему и рывком распахнула створки. Холодный воздух сразу же ворвался в комнату, даря мимолётное чувство свободы. Оценив расстояние до земли – второй этаж, высота приличная, падение могло быть опасным. Но времени на раздумья нет. Это мой единственный шанс.

Я села на подоконник, крепко держась за раму. Страх высоты меня никогда не мучил, но сейчас адреналин заставлял ноги дрожать. Перевернувшись на живот, я начала медленно сползать вниз, стараясь удерживать равновесие и контролировать движение.

– Ты чего это делаешь? – раздался мужской голос снизу.

От неожиданности и испуга, что меня раскрыли, я замерла. Руки соскользнули, и в следующий миг я с ужасом поняла, что теряю опору. Полетев вниз, я не успела даже осознать, что произошло, и зажмурила глаза, готовясь к удару о землю. Время словно остановилось, звуки исчезли, оставив лишь гулкую тишину.

Но вместо боли я почувствовала, как меня подхватили сильные руки.

– Ну ты даёшь, синичка, – светловолосый друг Рейгарда, Ингвар, смотрел на меня с задорной улыбкой. – Ты чего через окна выходишь? Совсем дурочка, что-ли?

– Я случайно, – выдохнула я, всё ещё дрожа от страха. – Спасибо, что поймал меня.

Ну он то уж точно сдаст меня. Такой шанс профукала!

Ингвар рассмеялся и аккуратно поставил меня на землю. Он не выглядел удивлённым – словно ловить девушек, выбирающихся через окно, для него привычное дело. У его ног я заметила дрова, которые, судя по всему, он уронил из-за меня.

– Ох, синичка, видимо любишь ты вечно влипать в неприятности. Скучно живёшь?

– Почему ты зовёшь меня синичкой? – спросила я, пытаясь уйти от темы и поправляя растрёпанные волосы дрожащими руками. – У меня есть имя.

Он усмехнулся и беспечно пожал плечами.

– Ты при нашей первой встрече что-то про синичку говорила, вот я и решил тебя так называть, – его взгляд вдруг стал серьёзнее. – А теперь скажи, зачем в окно полезла? Рейгард обижал?

– Ага, обижал! Но какой смысл рассказывать тебе об этом? Ты ведь его друг, а значит, будешь на его стороне.

– Ну, вообще-то да, – задумчиво почесав затылок, согласился Ингвар. – Но это не значит, что я одобряю всё, что он делает. Так ты сбежать хотела?

– Хотела, – буркнула я, решив не тратить силы на ложь. Он и так уже всё понял, так что скрывать правду было бессмысленно.

– А если б я тебя не поймал? Не делай так больше, синичка, – он покачал головой, будто отчитывая ребёнка.

– Ладно… Пойдём, отведёшь меня обратно в комнату, – вздохнула я.

– Зачем? – он удивлённо вскинул брови. – Рейгард, конечно, мне как брат, но нрав у него больно уж суровый. И если он тебя взаперти держит, как курицу в клетке, то это его проблемы. Я бы на его месте тебе мёду налил да поговорил по-человечески.

Он нагнулся и с лёгкостью поднял дрова, словно они ничего не весили, он закинул свободную руку мне на плечо.

– Хочешь выпить?

Я удивлённо взглянула на него, пытаясь понять, чего он добивается.

– Выпить? Алкоголь, что ли?

– Ага! Отведу тебя в таверну, там Варда такой мёд варит! – он мечтательно прикрыл глаза. – Будь она помоложе, взял бы её в жёны. Такая жена – мечта любого воина.

– Я не пью, – буркнула я, пытаясь скинуть его руку с плеча.

– Ты хоть попробуй! – не унимался он, прижимая меня чуть сильнее и глядя с поддразнивающей улыбкой, поигрывая бровями. – Заодно поболтаем.

Его настойчивость сбивала с толку, но угрозы я не чувствовала. Он вёл себя взбалмошно, даже слишком беспечно, но в отличие от холодного Рейгарда с ним можно было немного расслабиться. Может, даже что-то полезное выведать.

– Ты, если что, не переживай, со мной не пропадёшь. Слово чести! – заверил Ингвар, выпятив грудь.

Я ещё немного помолчала, опустив взгляд, а затем, выдохнув, произнесла:

– Ну… ладно.

– Отлично! – с энтузиазмом гаркнул Ингвар и, не теряя времени, скинул дрова на землю.

Схватив меня за руку, он потащил вперёд, чуть ли не бегом уводя со двора.

– Эй, погоди, не так быстро! – воскликнула я, пытаясь удержать равновесие. От его резкого рывка я споткнулась и едва не упала, но его крепкая рука вовремя меня поддержала.

Но тут за спиной раздался голос, заставивший меня обернуться.

– Ингвар! – окликнула его Торга, глядя с укором. – Где дрова? И куда ты её тащишь? Рейгард будет недоволен.

– Не переживай, Торга, – отмахнулся светловолосый, не замедляя шага. – Мы скоро вернёмся!

Продолжая движение, мы спустились с холма и вышли к узким улочкам города. Ингвар уверенно вёл меня вперёд, а я, не теряя времени, внимательно осматривалась.

Домики с деревянными крышами и черепицей, припорошенной снегом, тянулись вдоль извилистых улиц. Яркий свет отражался от сугробов, создавая сказочную, почти нереальную атмосферу. В воздухе витал густой запах дыма от печей, смешиваясь с холодной свежестью, что придавало месту особую притягательность. Всё вокруг выглядело как картинка из далёкого прошлого, оживающая прямо на глазах.

Жизнь вокруг кипела: люди переговаривались, занимались делами – кто-то развешивал бельё, кто-то нёс домой полные корзины. Но стоило им заметить меня, как всё изменилось. Я чувствовала их взгляды – колючие, словно иглы, – и с каждой секундой напряжение в воздухе росло.

– Ах, это же она! Невеста! – послышался чей-то взволнованный голос из ближайшей группы людей.

– Красивая такая, жаль её… – добавил другой, и в его голосе прозвучала искренняя жалость.

– Почему она здесь? Я думала, её вообще запрут в доме, – удивлённо прошептала женщина, прижимая к себе корзину с выпечкой.

Я никогда не страдала социофобией, но в этот момент мне отчаянно захотелось забиться в укромное место, чтобы меня никто не видел, не слышал, не обсуждал. Людское внимание оказалось тяжёлым бременем, и я чувствовала, как оно давит на меня, угрожая раздавить.

Неосознанно я попыталась спрятаться за широкой спиной Ингвара, словно его присутствие могло укрыть меня от этих назойливых взглядов. Его фигура действительно давала некоторое чувство защищённости, но напряжение всё равно нарастало с каждым шагом.

Неподалёку стали слышны громкие голоса и смех – видимо, таверна была уже близко. Я всё же подняла взгляд и украдкой осмотрела здание. Таверна выглядела приземистой и крепкой, словно сама природа предусмотрела для неё испытания ветром и снегом.

На фронтоне можно было заметить резьбу в виде драконьих голов и сложных узоров. Над дверью висел деревянный щит с выжженным символом, который, вероятно, обозначал название заведения или просто привлекал путников. Рядом у входа громоздились дубовые бочки и несколько старых деревянных ящиков, а сбоку, под навесом, виднелись стойла для лошадей, хотя сейчас они были пусты.

Когда мы вошли, таверна встретила нас густым ароматом дерева, пропитанного дымом очага, с тонкими нотами алкоголя и пряностей. В центре горел большой очаг, вокруг которого согревались завсегдатаи. Их обветренные и грубые лица отбрасывали длинные тени на стены, создавая игру света и тьмы.

Длинные деревянные столы, тёмные от времени и пролитого алкоголя, были заполнены мужчинами в тёплых мехах. Они шумно переговаривались, смеялись, а кто-то уже успел поспорить, привлекая к себе лишнее внимание.

В углу сидел, судя по виду, местный бард. Он устало перебирал струны лютни, наполняя пространство старинной мелодией. Шум голосов, смех и топот ног сливались в общий гул, делая это место живым, словно оно было сердцем этого маленького мира.

Пока я разглядывала окружающую обстановку, не заметила, как Ингвар уверенно усадил меня за один из столов.

– Жди здесь, – бросил он, не оборачиваясь, и направился к стойке, за которой стояла взрослая, полноватая женщина с пышными формами и широкой, дружелюбной улыбкой.

Он сказал ей что-то, и она вдруг звонко рассмеялась.

Я перевела взгляд на присутствующих, снова обводя глазами зал таверны. Внимание задержалось на одном из мужчин, сидевшем у дальнего стола. Его лицо, тёмное от тени и эмоций, было обращено прямо ко мне. Он хмурился, и в его взгляде читалась такая злоба, будто он готов был придушить меня прямо здесь и сейчас.

Я поёжилась, не понимая причины этой враждебности. Неловко отведя взгляд, я вновь нашла глазами Ингвара.

В этот момент женщина уже передавала ему две большие деревянные кружки, наполненные до краёв. Жидкость внутри кружек слегка плескалась, а от их поверхности поднимался лёгкий пар. Вероятно, это и был тот самый мёд, о котором он упоминал раньше.

Ингвар вернулся к столу, поставил одну из кружек передо мной и уселся напротив с довольной улыбкой.

– Попробуй, тебе должно понравится.

Я взяла кружку в руки, почувствовав её тяжесть и гладкий ободок. Несмотря на всю странность ситуации, я ощутила лёгкое облегчение от того, что могла хоть на мгновение отвлечься и позволить себе немного расслабиться.

Когда я приблизила кружку ко рту, меня поразил неожиданный аромат – странное, но притягательное сочетание, напоминающее корицу и другие пряности. Содержимое выглядело довольно привлекательно: тёмно-коричневая жидкость с тонкими золотистыми переливами, которые ловили свет, создавая почти магическое зрелище.

Однако, стоило мне сделать первый глоток, как я тут же пожалела об этом. Сильный привкус алкоголя резко ударил в нос и глаза, заставив меня невольно зажмуриться. Я не удержалась и закашлялась, поспешно опустив кружку и бросив растерянный взгляд на Ингвара, который с трудом сдерживал смех.

– Это что такое?! – воскликнула я, пытаясь справиться с неожиданным огнём, разгоревшимся в моём горле.

– Это наш знаменитый мёд! – с улыбкой ответил Ингвар, явно довольный моей реакцией. – Давай, синичка, не робей, пей до дна!

– До дна?! – прохрипела я, вытирая слёзы с глаз. – Ты меня что, убить решил?

Ингвар хохотнул и, поднеся кружку к губам, одним большим глотком выпил почти всё содержимое.

Я ошарашенно уставилась на него, прикрыв рот рукой. Как он так может? У меня горло полыхало, будто я проглотила жидкий огонь, а он осушил свою кружку, словно это вода.

Но через пару секунд жжение начало отступать, сменяясь неожиданно приятным сладковатым привкусом. Это было странно, но уже не так неприятно.

Я снова взглянула на свою кружку, стоявшую на столе. Тёмная жидкость теперь не казалась такой пугающей. Подтянув кружку ближе, я слегка наклонила её, разглядывая напиток. Мне вдруг захотелось попробовать ещё.

– Давай, синичка, ещё глоток, – подбодрил Ингвар, заметив мой интерес. – В первый раз всегда так, а потом втянешься.

Осмелев, я сделала ещё один глоток, ожидая нового удара по горлу. Но вместо этого ощутила терпкую сладость, а тепло мгновенно разлилось по телу – от кончиков пальцев до макушки.

– Это… вкусно! – удивлённо выпалила я. – Из чего он сделан?

– Тайна Варды, – бросил он, пожав плечами. – Говорят, ради её мёда сюда даже с дальних фьордов на драккарах плывут, рискуя нарваться на шторм или духов глубин.

– Неудивительно, – хмыкнула я, снова приникая к кружке. Напиток был слишком хорош, чтобы его игнорировать.

Но тут Ингвар посерьёзнел. Он наклонился чуть ближе, прищурив глаза, словно волк, почуявший добычу.

– Так что там произошло?

– Где? – я сделала вид, что не понимаю, хотя прекрасно знала, о чём он.

– В комнате Рейгарда, синичка. Что такого случилось, что ты сиганула в окно, как ворона из горящей избы? – он подался ещё ближе, и я почувствовала, как его взгляд буквально вгрызается в меня.

Я заёрзала на грубо сколоченном стуле, упрямо сжав губы. Но Ингвар не отступал – его улыбка стала шире, кошачья, хищная, а пальцы забарабанили по столу, выбивая ритм, от которого у меня внутри всё сжалось.

– Ну же, не томи! Выкладывай, что там было!

– Он… рассказал про каких-то духов, – выдавила я наконец, чувствуя, как слова царапают горло. – Мол, от него зависит безопасность всего города. А ещё… – голос сам собой упал до шёпота, – что ему нужен наследник.

– Так и есть, – кивнул Ингвар, и в его тоне проступила тень чего-то тяжёлого, хотя глаза всё ещё искрились. – И что, для тебя это беда?

– Я не собираюсь рожать ему детей!

– А кому собираешься?

– Да никому не собираюсь!

– Это же неправда. Да и какая разница – сейчас родить или позже? – Он беззаботно пожал плечами, будто и вправду не видел никакой проблемы. – Ты взрослая дева. Тебе положено рожать сыновей, держать очаг в тепле, поддерживать мужа. Разве не об этом вы грезите?

Я замерла, ошарашенная его словами. А потом внутри всё вспыхнуло.

– Слушай сюда! – я вскочила так резко, что стул заскрипел и чуть не рухнул. Ингвар отшатнулся, округлив глаза, но я уже не могла остановиться. – Может, у вас тут все девы только и мечтают, как бы горшки греть да детей плодить, но я не такая! – я размахивала руками, захлёбываясь словами. – Может, я хочу жить, как сама решу, а не прыгать под вашу дудку? Это моё дело, ясно?

– Тише, тише, буря ты ходячая! – Ингвар выставил ладони, словно пытаясь унять разъярённого зверя. – Не всем так везёт жить вольно. Рейгард отвечает за наш народ, это его долг.

– Долг-долг-долг! – передразнила, скривив губы. – Это его ноша, а не моя!

– Никто и не спорит, – в голосе мелькнула тень усталости. – Только думаешь, ему сладко этот груз тащить? Он не выбирал, синичка.

– А я тут при чём? Пусть сам со своим долгом разбирается!

– Разбирается, – хмыкнул Ингвар. – Только без тебя, похоже, этот долг нас всех в могилу сведёт. И тебя заодно.

– Я, может, вообще сбегу отсюда, – буркнула я, плюхнувшись обратно на стул. Дерево скрипнуло подо мной, а я схватила кружку и сделала большой глоток. Мёд растёкся по венам, но в голове только громче зашумело.

Посетители таверны – бородатые воины в шкурах и женщины с натруженными руками – начали коситься на нас: кто с ухмылкой, кто с раздражением. Чертыхнувшись про себя, я опустила взгляд в кружку, а потом всё-таки посмотрела на Ингвара.

– Извини, не хотела орать, – пробормотала я. – Просто… тяжело мне тут.

Он смотрел молча, серьёзно, будто взвешивал каждое моё слово. Но вот его губы дрогнули, и на лицо вернулась та самая кошачья ухмылка.

– Не хочешь рассказать, что ты забыла в лесу?

– Да сколько можно! Не помню я!

– Не помнишь, значит, – протянул он, покачав головой с наигранным сочувствием. – Удобно, конечно. Но если вдруг вспомнишь, какого йотуна тебя туда занесло и почему ты вывалилась оттуда, как дохлая нерпа на камни, – я всегда выслушаю.

– Очень смешно, – я закатила глаза, но уголки губ сами поползли вверх.

– Ладно, синичка, не дуйся, – он хлопнул ладонью по столу так, что кружки звякнули. – Спрашивай, что хочешь. Я весь твой.

Я притворно задумалась, постукивая пальцем по краю кружки. Но один вопрос уже жёг язык, подогретый мёдом и любопытством.

– Объясни, почему у вас с браками всё так сложно? – выдохнула я, чувствуя, как язык слегка заплетается.

– А Рейгард тебе ещё не объяснил?

– Объяснил, но я хотела бы узнать подробности. Если уж…

Я не договорила, прикусив язык. Бабушка всегда была права – у нас, Вега, язык без костей, когда выпьем.

Ингвар наклонился вперёд, упёршись локтями в стол.

– Узы брака у нас – это оковы судьбы, выкованные богами. Клятву приносят перед ликами Одина и Фрейи, под вой ветра и треск жертвенного огня. Предки взирают из тени, а норны плетут нить в своих чертогах. Потом жрец режет древние слова на камне – и всё: души сцеплены, как цепи в глубинах Нифльхейма. Не разорвать. Ни с кем другим не сплетёшь судьбу, не зачнёшь кровь. И без этой клятвы – пустота, хоть сто ночей дели ложе.

Я нахмурилась, пытаясь уложить в голове сказанное.

– Значит, без ритуала боги не признают союз? Как он выглядит?

Ингвар на мгновение задержал на мне взгляд, словно решая, стоит ли мне знать.

– Всё начинается с подношения. В храм несут дары – мёд, хлеб, шерсть, иногда оружие. Затем жрец призывает богов и предков, прося благословения. Огнём и кровью скрепляют клятву – пускают в жертву быка или коня.

Я вздрогнула.

– Кровь?

Он кивнул.

– Без неё не обойтись. Огонь очищает, кровь связывает. Жених и невеста встают у жертвенника, касаются клинка, а жрец высекает на камне их имена их кровью. С этого момента пути их слиты в одно русло. Ни отринуть, ни изменить.

– И всё же… – я внимательно всматривалась в лицо Ингвара. – Что, если кто-то передумает? Если… захочет разорвать эти узы?

– Это невозможно, – его голос был твёрд. – Разорвать такой союз – значит отвергнуть саму судьбу, пойти против богов. А за это… платят сполна.

Я сглотнула.

– Как?

– По-разному. Иногда человек просто исчезает. Будто его никогда не было. Иногда остаётся, но боги отнимают у него всё, что было дорого. В том числе и жизнь.

– И это везде так? На других фьордах тоже?

– Везде, – отрезал он. – От ледяных берегов севера до южных скал, где волны бьются о камень.

– И зачем это всё? – я задумалась, чувствуя, как брови сами лезут вверх. – Какой смысл?

– На самом деле причин много, синичка. Смысл в том, чтобы судьбы не сплетались случайно, не рвались по прихоти. Чтобы любовь не была капризом, а долг – не пустым словом.

– Да это же несправедливо! – выпалила я, стукнув кружкой по столу. – Как можно клясться навеки, если никто не знает, что ждёт впереди?

– Потому и клянутся. Чтобы не шататься меж хочу и не хочу, не рыскать путями назад, как потерянный пёс. Это как клятва воина перед ярлом: дал слово – стой, хоть копья летят. Но дело не только в нас. Ритуал сплетает миры – живых с тенями духов, что стерегут эти земли. Брак – это их договор с нами, вырезанный кровью на рунах. Древние силы дают защиту: от бурь, от врагов. А мы платим верностью их законам. Так было, когда мир ещё лежал в ледяной колыбели.

Я задумалась. Внутри пылал протест – хотелось вскочить, затопать ногами и заорать, что вся эта их клятвенная чушь несправедлива до тошноты. Но с другой стороны… Это их мир, их законы. Кто я такая, чтобы осуждать?

– Какой кошмар… – я поёжилась, ощутив, как по спине пробежали холодные мурашки. – Всё равно не понимаю.

– Вот и я о том же! – подхватил Ингвар с внезапным жаром, хлопнув себя по колену. – Духи, защита, клятвы – это всё ладно, но одна жена до конца дней? – он закатил глаза, будто его заставили жевать гнилую рыбу. – Это испытание потяжелее, чем схватка с лесным троллем. Скука смертная!

Я зыркнула на него с осуждением.

Вот павлин.

Бедная девчонка, которой выпадет «счастье» стать его женой.

– И это всё, что тебя волнует?

– Ну а что ещё? – он задумчиво почесал затылок, а потом его взгляд – мутный от мёда – лениво скользнул по молодой подавальщице, что прошагала мимо с подносом, звенящим кружками. – Странно, что ты таких вещей не знаешь. Видать, и правда не из наших краёв.

Знал бы ты правду, блондинчик.

Я уставилась на почти пустую кружку, задумавшись. Меня пронзила боль от мысли, что если я не выберусь отсюда, моя свобода и выбор окажутся под замком. Меня, скорее всего, заставят выйти замуж, и тогда – прощай шанс на другую семью, другую жизнь.

Варварство какое-то.

А мысли о побеге только сильнее жгли. Сбегу – и что дальше? Этот мир для меня – тёмный лес, и в прямом, и в переносном смысле. В родном городе я могла заблудиться в трёх улицах, а тут… Тут всё чужое, дикое. Как это вообще провернуть? Я даже карту нарисовать не смогу – не то что фьорды обойти.

Схватив кружку, я опрокинула остатки мёда одним махом. Алкоголь сильнее ударил в голову, и слёзы сами собой навернулись на глаза. Я смахнула их рукавом, сердито моргнув.

Послышался голос Ингвара, заставив меня вздрогнуть:

– Рейгард тебя не обидит.

– Он меня запер! – я буркнула, скрестив руки так, что суставы хрустнули. – Кто вообще додумался держать девушку взаперти, как овцу в загоне?

– Согласен, тут он перегнул. Но с другой стороны, он хотел убедиться, что ты не сбежишь.

– Прекрасно. Отличный способ расположить к себе человека.

Ингвар нахмурился, и от этой его смены настроения мне вдруг захотелось расхохотаться. То он серьёзен, то шутит, как мальчишка, дразнящий ворон. Я понимала, что он, скорее всего, выгораживает своего дружка, но в его голосе мелькала тёплая нотка – будто он и правда хотел меня подбодрить. Раздражающий, но искренний.

Мысли оборвал резкий женский выкрик, разнёсшийся по таверне.

– Убери свои грязные лапищи, свинья вонючая!

– Да брось, Альва, не ломайся! – прогундосил в ответ мужской бас.

Я крутанула головой. Здоровенный детина – борода в клочьях, руки как брёвна – скалился, тяня руки к стройной блондинке с подносом. Она не сплоховала: влепила ему пощёчину так, что хлопок отлетел от бревенчатых стен.

Но громила даже не шелохнулся – загоготал, будто его щекотали, а не били. Его дружки за столом подхватили хохот, стуча кулаками по доскам.

– У вас тут ко всем женщинам так неуважительно относятся?

Я услышала, как Ингвар усмехнулся.

– Неуважение? Альва только прикидывается цветочком, а на деле – та ещё волчица, – он осёкся, кашлянул в кулак, будто проглотил лишнее слово. – Ну, скажем, бойкая. Сам проверял.

– Даже если и так, это повод её лапать?

Ингвар пожал плечами, будто я спросила, почему снег падает зимой, и неспешно глотнул из кружки.

– Если не заметила, Альва и сама справляется.

Я снова глянула туда. Ждала слёз, криков, ну хоть чего-то. А вместо этого Альва схватила поднос – тяжёлый, с резной кромкой – и с размаху врезала громиле по башке. Тот охнул, но всё равно продолжал ржать, а она, гордо вскинув подбородок, прошагала прочь.

– Здесь никто не тронет деву против её воли, Элла, – тихо заговорил Ингвар, глядя на меня поверх кружки. – Всё будет так, как она дозволит. Не больше и не меньше.

Я поджала губы, глядя, как пламя свечей бросает тени на грубые стены.

Допив остатки, я выдохнула – возмущение угасло, оставив лишь усталость и лёгкий гул в голове, будто рой пчёл поселился между ушами. Пальцем провела по шершавому краю кружки, и вдруг поняла, что хочу спросить о другом. Сердце стукнуло, мысли выстроились в шеренгу. Подняв взгляд, я решилась.

– А насчёт проклятия… – голос дрогнул, но я продолжила. – Неужели нет никого, кто мог бы его снять?

Ингвар нахмурился, словно я ткнула палкой в старый шрам. Он молчал, будто взвешивал, стоит ли открывать рот, но всё же заговорил, понизив голос:

– Рейгард годами искал способ. По всем землям гонцов слали. Лекари, знахари, даже ведуньи, что живут за морем… Все не ведают, как его снять.

– Ну за что мне это? – простонала я, рухнув подбородком на стол и глядя на него исподлобья. – Даже малюсенького шанса нет?

– Ну-у… – протянул он, и в его глазах мелькнул лукавый блеск.

– Что?! – я резко выпрямилась и подалась ближе. – Всё-таки есть что-то?

– Я бы так не сказал, но…

– Ингвар! – громкий рык неподалёку заставил меня подскочить на месте.

Я подняла голову и замерла. Рейгард. Очень, очень злой Рейгард. Он стоял у нашего стола, сверля друга взглядом.

– О, явился! – Ингвар хлопнул ладонью по столу, расплываясь в ухмылке. – А я уж думал, ты уже не придёшь. Садись, а то твоя невеста совсем раскисла.

– Зачем ты её сюда притащил? – рявкнул Рейгард так, что голоса в таверне смолкли. – Ты же знаешь, что ей опасно покидать дом!

Ингвар только шире ухмыльнулся, будто злость друга была его личной потехой. Мужчины впились друг в друга взглядами – один яростный, другой насмешливый.

– Ингвар привёл меня отвлечься. Мне что, уже и выпить нельзя? – вмешалась я, чувствуя, как слова выходят из меня с трудом. В глазах всё начало плыть, и я встряхнула головой, пытаясь хоть немного прийти в себя.

Рейгард медленно перевёл на меня взгляд. Его глаза искрились яростью, от которой по моему телу пробежала дрожь.

Я повернулась на стуле, уже готовая высказать ему всё, что думаю – что я не вещь, и могу делать, что захочу. Но краем глаза заметила рядом с ним ещё одного мужчину, который сразу привлёк моё внимание. Он выглядел совсем иначе, чем воины, которых я привыкла видеть за последнее время.

На нём был длинный плащ, а под ним что-то вроде платья. В голове внезапно всплыл образ Султана Сулеймана из Великолепного века, и из меня вырвался смешок. Я прикрыла рот рукой, пытаясь удержать себя от смеха, но всё равно не могла не заметить странные детали его внешности.

На поясе мужчины висело множество мешочков, что-то типа амулетов и каких-то мелочей.

Он казался таким… неестественно грациозным для северянина. Хотя откуда мне знать.

Подняв взгляд на мужчину, я нахмурилась.

Почему он так странно смотрит на меня? Подумаешь, выпила! Тут что, девам даже пить нельзя?

Не успела я додумать, как почувствовала крепкую хватку на своём локте. Меня резко потянули вверх, заставляя встать. Я ойкнула, ноги подкашивались, тело было ватным, и я чуть не упала, но сильная рука придержала меня за талию.

– Эй, я не закончила! А ну пусти! – попыталась я вырваться, но безуспешно.

– Нет, ты закончила, – грубый голос Рейгарда прозвучал над ухом. Затем он обернулся к мужчине, что пришёл с ним. – Завтра продолжим.

Мужчина в ответ на это лишь коротко кивнул.

Рейгард поднял меня с места, и я не стала перечить – сил уже не осталось – и позволила ему потащить меня в сторону выхода. Позади раздался приглушённый смешок, скорее всего Ингвара, и я едва удержалась от того, чтобы оглянуться и показать ему язык.

В следующую секунду меня буквально выволакивали из таверны.

Глава 5

Одно из самых запомнившихся событий моего детства связано с тем днём, когда я впервые решила сама испечь пирог. Да, всё верно – это было связано с пирогом.

Я всегда с восхищением наблюдала, как бабушка ловко управляется с тестом, аккуратно выкладывает яблоки и посыпает их корицей. Её выпечка всегда была безупречной – ароматной, золотистой, с аппетитной хрустящей корочкой. Я мечтала попробовать сделать что-то похожее сама, чтобы удивить её.

В один из дней, дождавшись, когда бабушка уйдёт на работу, я решительно взялась за дело.

Сначала всё шло гладко: тесто было замешано, яблоки нарезаны и уложены в форму. Но стоило поставить заготовку в духовку, как меня начали терзать сомнения.

Вдруг тесто оказалось слишком жидким? Яблоки нарезаны неправильно?

Когда пирог, наконец, испёкся, он выглядел далеко не так идеально, как бабушкин.

Края подгорели, и это меня сильно огорчило. Всё же, собравшись с духом, я решилась попробовать своё творение. На удивление, он оказался вкусным.

Вскоре бабушка вернулась. На столе стоял пирог, который я изо всех сил пыталась спасти – замаскировала кремом, стараясь скрыть подгоревшие края.

А сама… выглядела так, будто не пирог готовила, а сражалась с ним.

Мука покрывала руки, лоб и даже пряди волос. К фартуку прилипли кусочки теста, а на щеке красовалось что-то липкое, скорее всего крем.

Бабушка лишь мягко улыбнулась, покачала головой, но ничего не сказала.

Лишь с любопытством взглянула на мою выпечку, затем отломила кусочек, попробовала и сказала:

– Знаешь, он напоминает мне людей. Не все могут быть красивыми снаружи, но главное – то, что внутри. Важно, чтобы душа была тёплой и доброй, как начинка этого пирога. Внешняя оболочка может подгореть, но если внутри всё сделано с любовью, то это и есть настоящая ценность. А бывают пироги, которые снаружи выглядят как произведение искусства, но внутри они пресные и совсем не вкусные.

– То есть если человек красивый, то внутри он может быть… невкусным? – недоверчиво спросила я.

Бабушка рассмеялась.

– Не всегда так, милая. Просто иногда оболочка обманчива, а истинная суть скрыта глубже.

В тот миг я впервые задумалась, какими на самом деле бывают люди.

***

Ночь обрушилась на город, словно тяжёлый, чёрный плащ, знаменуя конец дня. По узким улочкам скользил ледяной ветер, резким хлыстом ударяя в лицо, пробирая до самых костей. Я сжалась, зябко передёрнув плечами, но холод был не единственной тяжестью. Усталость давила, словно камень на шее, приглушая мысли, замедляя движения.

Уже вечер?

Сколько же мы там просидели?

Рейгард сжал мою руку крепче, и я вздрогнула.

Попыталась вырваться, но тело будто стало чужим – вялым, непослушным. Алкоголь, разлившись по венам, туго стянул сознание, превратив всё вокруг в мерцающую, зыбкую дымку. Голова кружилась, мысли путались, словно ускользали сквозь пальцы, но в этом тумане было что-то странно притягательное.

Она убаюкивала. Смягчала тревоги.

– Мне больно, не сжимай так, – пробормотала я, едва удерживая равновесие, когда споткнулась о какой-то камень.

Рейгард ослабил хватку, но не отпустил. А я уже не сопротивлялась.

Он уверенно вёл меня вперёд, а я лишь бесцельно следовала за ним, скользнув рассеянным взглядом по прохожим. Редкие фигуры расходились в стороны, отводя глаза, не осмеливаясь задержать взгляд на нас.

Странные какие.

Внезапная воспоминания пронзила сознание, отрезвляя на долю секунды.

Точно. Они ведь боятся его.

Жалость к ярлу шевельнулась в груди, но испарилась почти сразу, стоило памяти вернуть утреннюю сцену. Как он со мной обращался. Как вёл себя.

Пелена дурманящего тепла вновь сомкнулась вокруг сознания.

Слабость накатила внезапно, выбивая почву из-под ног. Тело ещё не оправилось, а алкоголь лишь усугубил состояние, делая движения неловкими. Шаг – и подол платья спутал ноги, заставляя споткнуться. Мир вокруг пошатнулся, очертания расплылись, будто пространство утратило чёткость.

Но прежде, чем я успела коснуться земли, сильные руки перехватили меня за талию. Рейгард среагировал мгновенно, легко удерживая меня, будто знал, что это случится.

Резкое движение – и я снова оказалась закинута на его плечо. Ударившись животом о твёрдую, словно камень, опору, я лишь выдохнула и закрыла глаза. Сил возмущаться уже не осталось, да и смысла в этом не было.

И если честно, это было даже к лучшему – хотя бы не придётся тащиться самой.

Да уж.

Алкоголь явно не моё. Но странное тепло, растёкшееся по телу, нравилось.

Мы шли в тишине, и мои мысли вновь вернулись к проклятию.

В памяти всплыло лицо Иды, её взгляд, полыхающий яростью, и что-то в её реакции показалось мне странным.

Даже если она влюблена в него, разве её не должно убить его прикосновение?

– Та девушка, Ида, её ты тоже касаться не можешь? – вопрос сорвался с губ сам собой, прежде чем я успела его обдумать.

Едва слова слетели с уст, я почувствовала, как тело Рейгарда напряглось подо мной. Он резко замедлил шаг, затем остановился.

Если бы я могла видеть его лицо, то, наверняка, там сейчас читалось полное разочарование в моей способности держать язык за зубами.

– О чём ты говорила с Ингваром? – его голос прозвучал низко, глухо, почти угрожающе.

– Он рассказал мне о ваших браках. Странные у вас традиции. Это ведь так неудобно. А вдруг выйдешь замуж, а муж окажется тираном? Бьёт женщин, издевается. Куда потом деваться?

– Это не традиция, а закон. Всё зависит от богов. Они так решили, и мы не имеем права ослушаться.

Он снова двинулся вперёд.

– И у нас не бьют дев, – добавил он после короткой паузы. Голос его прозвучал твёрдо, словно в этом не могло быть ни тени сомнения. – Это не по чести. Мужчина должен защищать, а не поднимать руку на тех, кто слабее. Такое не остаётся безнаказанным.

Я прикрыла глаза, с трудом сглотнув ком в горле.

– Вот бы все так думали… – выдохнула почти шёпотом, вспоминая отца.

На секунду грудь болезненно сжалась, но я быстро загнала это чувство обратно, вытеснила, как делала всегда.

– И так на всех… фьордах?

Наступила тишина. Слышны были только его шаги, ступающие по хрустящему снегу.

Я уже начала думать, что надоела ему своими вопросами и он не ответит, но затем его голос прозвучал тише обычного:

– Не на всех.

Я чуть нахмурилась, но открывать глаза не стала.

– Понятно.

Я слишком быстро утратила интерес к разговору и снова погрузилась в свои мысли. Но через мгновение я вновь заговорила:

– Ты так и не ответил на вопрос про Иду.

– Нет.

– Что «нет»?

– Её касаться я тоже не могу.

– Тогда почему она была так возмущена, что у тебя появилась невеста, если между вами ничего не может быть? – я приподнялась на его плече, ухватившись за спину.

Он снова замолчал, и я буквально почувствовала, как с каждым моим словом его напряжение нарастает. Было очевидно, что отвечать он не хочет, но уж простите, раз меня в это впутали, мне нужны ответы.

– Не знаю, – наконец произнёс он.

– Что-то ты недоговариваешь, дорогой ярл.

– Не я один.

– Ну ты хотя бы намекни. Она ведь влюблена в тебя, я права?

– Ты меня отвлекаешь. Я могу тебя уронить.

– Нет, не можешь, – я фыркнула. – Ты такой здоровенный, что, кажется, и огромный валун поднять смог бы. Или корову. Или меня с коровой вместе.

Послышался его хриплый смех, от которого по всему моему телу пробежала волна мурашек.

– Так ты ответишь? – я продолжила наседать.

– Мы вместе росли – я, Ингвар и Ида.

Я ждала, что он продолжит, но он снова замолчал.

– И-и?

– И всё.

– Пф, очень информативно, – устало выдохнула я, снова расслабившись. Какой же он немногословный. Ничего не вытянешь.

Мои веки начали смыкаться – так хотелось лечь в тёплую кровать и просто уснуть.

– Что это за слово? Инфор… инфор… тильно?

Его голос выдернул меня из лёгкой дрёмы, а затем послышался скрип двери.

Я и забыла, что здесь таких слов, скорее всего, не знают.

– Ну-у, – протянула я, пытаясь собрать мысли в кучу и объяснить так, чтобы он понял. – Что-то типа великой вести, но я сказала это с сарказмом.

– Что такое сарказм?

– Забудь, – выдохнула я и прикрыла глаза. Голова начала побаливать.

Всё-таки объяснять человеку из прошлого словарь современного языка – затея не из лучших. Особенно когда сама еле соображаешь и вот-вот готова пасть в объятия нирваны.

– Ты используешь странные слова, незнакомые нам, но говоришь на нашем языке, – послышался скрип половиц под его ногами.

Было темно, я почти ничего не видела, а вот он, кажется, ориентировался, как сова в ночи.

– Так и не хочешь рассказать мне, откуда ты?

Ну вот, опять. Если я ему всё расскажу, меня точно лишат жизни, в этом я больше чем уверена. Хотя… я ему нужна. Может, стоит рискнуть?

Нет, всё равно слишком опасно. По крайней мере пока.

Сжав губы, я решила сделать ход конём – притвориться спящей. Ну а вдруг прокатит? Может, тогда он просто донесёт меня до комнаты и швырнёт на кровать, как ему это привычно. К тому же алкоголь и вправду меня разморил, да и организм ещё не до конца восстановился.

– Не притворяйся, дева, – насмешливо проговорил он. – Ты дышишь, как раненый кабан.

– Ты всех женщин со свиньями сравниваешь? Может, дело вовсе не в проклятии, а в твоих манерах? – я из последних сил приподняла голову, чтобы хоть как-то взглянуть на него, но мой взгляд невольно притянули его чёрные волосы. – Слушай, мне вот интересно, а если твоих волос коснуться, от них тоже умереть можно?

– Не знаю. И проверять не намерен.

– Ну чисто из любопытства. Волос-то всё равно часть тебя, хоть и мёртвая. А вдруг выпадет, и кто-то его подберёт?

Послышался тяжёлый выдох.

– Ты слишком много думаешь для девы.

– Ну, кто-то же должен думать, раз ты больше молчишь, чем говоришь, – парировала я. – А ещё это помогает отвлечься. К тому же я не…

Не успела я договорить, как он без церемоний швырнул меня на кровать. Внутри всё моментально вспыхнуло гневом.

– Ты прекратишь со мной так обращаться или нет?! Я же живая, в конце концов! Могла и головой удариться! – выпалила я, раздражённо дёрнув юбку, которая предательски задралась.

Он бросил на меня холодный взгляд, словно размышляя, стоит ли вообще отвечать, и спокойно скинул обувь, отшвырнув её под стул.

– Ты только что пыталась притвориться мёртвой.

– Не мёртвой, а спящей! Дикарь! – я сверлила его взглядом, поднимаясь на кровати. – У вас тут что, с детства учат обращаться с женщинами, как с вещами? Я требую хотя бы минимального уважения!

Он молчал, но его глаза потемнели, а выражение лица стало таким ледяным.

– Не надо на меня так смотреть, – я вскинула подбородок, встречая его взгляд с вызовом. – Может, другие и боятся тебя, но я не из их числа. Ингвар мне уже сказал, что ты мне не навредишь, так что не старайся.

Руки сами собой скрестились на груди, словно возводя невидимую стену между нами. Его молчание только подливало масла в огонь, но я не собиралась уступать.

Слегка ухмыльнувшись, он наклонил голову и внимательно, почти оценивающе, посмотрел на меня.

– Упрямая. И в кого ты такая?

– В маму, – гордо произнесла я, вздёрнув голову.

– Начинаешь вспоминать? – его ухмылка стала шире.

– Нет, – поспешно одёрнула себя, отводя взгляд в сторону. – Считай, просто интуиция.

Большая свеча на столе отбрасывала мерцающий свет, заполняя комнату уютным, но тревожным полумраком. Она была такой крупной, что её могло хватить на целую ночь, а может, и на несколько. В её свете я разглядела грубую деревянную мебель, массивные балки на потолке и самого Рейгарда, чей силуэт с каждым его движением казался всё более внушительным.

Это ведь не та комната, где я проснулась.

Мысль вспыхнула, как молния, и в тот же миг мои глаза широко раскрылись. Я огляделась снова, уже внимательнее. Да, сомнений быть не могло – это была его спальня. Та самая, из которой днём я умудрилась сбежать.

– Ты зачем меня сюда притащил?

– Спать, – ответил он, продолжая раздеваться.

Меня будто по голове ударили, и я мгновенно отрезвела. Мир вокруг начал растворяться в калейдоскопе смутных образов, а сердце стучало так громко, что, кажется, его могли услышать даже на соседнем фьорде.

– Я здесь не останусь! – я вскочила с кровати и молниеносно рванула к двери.

Но не успела даже дотронуться до ручки, как он перехватил меня за талию и сжал в железной хватке.

– Пусти! – я заёрзала, отчаянно царапая его руки. – Я не буду с тобой спать, озабоченный!

– Да успокойся ты! Не собираюсь я ничего с тобой делать!

– Ложь! Не верю! У тебя планы на меня! Гад! Пусти! – я вырывалась изо всех сил, извиваясь, как рыба, попавшая в сеть.

Рейгард раздражённо выругался, легко приподнял меня в воздух и снова швырнул на кровать. Я приземлилась прямо у изголовья, едва не ударившись головой.

Сердце бешено колотилось, словно загнанный зверёк в ловушке, и мне вдруг до боли захотелось разрыдаться.

Боги, за что мне всё это?!

– Ярл, что-то случилось? – раздался приглушённый мужской голос за дверью.

– Помогите! Меня хотят обесчестить! А-а-а! – выкрикнула я, хватаясь за последний шанс на спасение.

За дверью повисла напряжённая тишина.

– Замолчи, дурная! – рыкнул Рейгард и устало потер лицо руками. Затем, повернувшись к двери, бросил резко: – Занимайся своими делами, Лугос!

На том конце послышалось неуверенное покашливание, а затем звук удаляющихся шагов.

Я открыла рот, но тут же захлопнула его, осознав, что ситуация только что стала в разы хуже.

Меня всю начало потряхивать от страха. Захотелось закричать, позвать на помощь, но осознание, что никто здесь мне не поможет, обрушилось, словно ледяная волна. В груди всё сжалось, дыхание сбилось, а в глазах потемнело.

Когда Рейгард повернулся ко мне, на его лице мелькнуло удивление – я даже не заметила, как у меня хлынули слёзы.

Вытерев их тыльной стороной руки, я вжалась в изголовье кровати, поджав под себя ноги.

– Не подходи ко мне! – мой голос дрожал. Кажется, у меня паническая атака.

– Элла, – его голос стал мягче. Он сделал шаг ко мне, и я вздрогнула.

Заметив мою реакцию, он тут же замер, и что-то в его суровом лице изменилось. Он вытянул руки вперёд, раскрытые ладони повернул в стороны, словно показывая, что не собирается причинять вреда.

– Я не трону тебя. Просто давай поспим. У меня был тяжёлый день, у тебя тоже. Кровать большая, места хватит.

– Я хочу вернуться в свою комнату, – всхлипнула я.

Рейгард долго смотрел на меня, затем медленно подошёл и сел на край кровати. Я тут же отпрянула и попыталась встать, но он осторожно взял мою руку, заставляя замереть.

– Я тебя не обижу, обещаю.

Я озадаченно посмотрела на него. Слёзы почти перестали литься, но в горле всё ещё стоял ком. Вытерев мокрые щеки рукавом, я настороженно скосила взгляд на дверь.

– Тогда дай мне уйти, – сказала я, голос стал чуть увереннее. – Раз ничего не собираешься со мной делать.

Мы долго смотрели друг на друга, и в его серых глазах я уловила нечто тревожное. В них отражались сила, решимость и скрытая угроза, словно он уже давно принял какое-то решение, от которого не собирался отступать. Его взгляд был настойчивым, даже властным.

Но вместе с этим в его взгляде было что-то ещё – неуловимое, почти неразличимое, не позволяющее мне полностью бояться его.

В них читалась сильная усталость и даже тревога.

– Мне будет спокойнее, если ты будешь рядом. Тебе быть одной небезопасно.

– А что, умру без тебя? – с издёвкой вырвалось у меня.

– Да.

Его тон и выражение лица были настолько серьёзными, что мои глаза невольно округлились.

– У меня много врагов, Элла, и все они жаждут моей смерти. Весть о том, что у меня появилась возможность зачать наследника, уже разнеслась повсюду. И теперь все знают, что эта возможность – ты. Они захотят тебя убрать. В доме безопасно, но я не хочу рисковать.

Я машинально облизнула пересохшие губы, погружаясь в размышления. Моё положение стало смертельно опасным. Опять.

Я – единственный источник «спасения» для его народа, если так можно сказать. Это конечно же объясняет его позицию, и всё же… Он ведь понимает, что я здесь против своей воли.

Подняв на него слегка прищуренный взгляд, я снова встретилась с его глазами цвета серебра. Говорят, глаза – зеркало души, и в них я видела искренность. Я не так уж хорошо разбираюсь в людях, но практика у меня имеется. Может, он действительно заботится обо мне, несмотря на мои отказы? Хотя нет, скорее просто думает, что со временем я соглашусь.

И всё же, одно стало очевидным: он правда пытается защитить меня. Даже несмотря на моё поведение.

На мгновение мне стало даже стыдно.

– Но если я тебе так противен, могу лечь на полу, – его хриплый голос вывел меня из размышлений.

– Не надо на пол! – выпалила я, а через секунду прикусила язык. Захотелось стукнуть себя.

Его брови удивлённо приподнялись.

– То есть… кровать и вправду большая. Здесь четыре меня поместится, так что…

Сняв обувь и отодвинувшись на другой конец кровати, я быстро нырнула под одеяло из шкур.

– Доброй ночи, – буркнула, укутываясь плотнее.

От стыда мне хотелось провалиться под землю, исчезнуть, лишь бы он больше меня не видел. Вот кто меня за язык тянул!

Я плотно зажмурила глаза и попыталась успокоиться, но спустя некоторое время услышала, как Рейгард хмыкнул. Затем зашуршала одежда, а через мгновение возле моей спины прогнулась кровать.

Всё моё тело напряглось.

Хотелось вскочить, но я сдержалась и попыталась хоть как-то расслабиться. Он обещал, что не тронет меня.

Глупо верить на слово, но если бы он действительно что-то замышлял, то давно бы уже сделал. Значит, говорил правду.

Когда он улёгся, я настороженно прислушалась, но он даже не шелохнулся.

Тишина становилась всё гуще, и в какой-то момент я начала понемногу расслабляться.

Почти сразу по телу разлилось приятное тепло, и меня резко начало клонить в сон.

Я и забыла, насколько была вымотана…

…Я медленно просыпалась, ощущая приятное тепло, которое окутывало всё моё тело, словно мягкий плед.

Невольно улыбнувшись этому уютному чувству, я слегка поёрзала, стараясь не выходить из полусонного состояния. Совершенно не хотелось открывать глаза.

Я прижалась ближе к источнику тепла и, неосознанно подняв руку, медленно потянулась к нему.

Мои пальцы тут же нащупали что-то гладкое и твёрдое. Я нахмурилась.

Что это?

Медленно, боясь пошевелиться, я приоткрыла глаза.

Жаркая волна смущения мгновенно окатила меня. Передо мной лежал спящий и обнажённый Рейгард, а моя рука покоилась на его широкой, тёплой груди. Сам же он крепко прижимал меня к себе.

Я замерла, боясь пошевелиться.

Что делать? Как я могла забыть, что мы уснули вместе? Как я вообще могла на это согласиться?!

Никогда больше пить не буду!

Я приоткрыла рот, но тут же захлопнула его, задержав дыхание.

Попыталась осторожно, миллиметр за миллиметром, отодвинуться, но стоило мне чуть пошевелиться, как его руки сжались крепче, лишая свободы.

Ну прекрасно.

Я метнула взгляд по комнате, отчаянно ища хоть какой-то выход.

Дверь далеко. Окна закрыты.

Ну вот что со мной не так? Он ведь вчера прямо сказал, что меня могут убить, а я снова ищу способ сбежать. А из местных защищать меня намерен только Рейгард.

Ладно, сбегать я не буду… пока что. Но вот выбраться из его медвежьих лап мне точно не помешало бы. Мало ли, что ему взбредёт в голову спросонья. У них же по утрам эта… как её… эрекция! Я так рисковать не собираюсь!

Я тихо втянула воздух, пытаясь успокоиться, и в этот момент мой взгляд зацепился за шрам на его шее, протянувшийся почти от уха до адамова яблока. Он был почти скрыт бородой, но теперь, когда я видела его так близко, он казался грубым, словно оставленным острым клинком.

Любопытство взяло верх, и я невольно начала его разглядывать. Ведь не каждый день встретишь представителя древнего народа вживую.

В комнате царил предрассветный полумрак, но этого хватало.

Высокие скулы, прямой нос с лёгкой горбинкой, чётко очерченный подбородок, густые ресницы.

Чёрные волосы беспорядочно распались на пряди, частично закрывая лицо, а в уголке губ таился ещё один шрам, тонкий и едва заметный.

Интересно, как он их получил?

Он был привлекательным, но не мягкой, благородной красотой, а той, что рождена в битвах и испытаниях.

Мысли резко оборвались, когда мой живот издал предательски громкий звук, напомнив, что я не ела уже несколько дней.

Я вздрогнула, затем подняла взгляд – и наткнулась на уже открытые глаза Рейгарда.

– Доброе утро, – почти испуганно прошептала я, чувствуя, как смущение накатывает с новой силой.

Он молча смотрел, но спустя несколько секунд его взгляд медленно скользнул вниз. Я заметила, как его зрачки расширились, постепенно заполняя серую радужку.

Что?..

Проследив за его взглядом, я обнаружила, что рубашка под платьем сползла, и теперь ложбинка между грудями отчётливо виднелась.

Всё тело тут же охватила новая волна жара.

Я залилась краской, вскрикнула и резко выскочила из его объятий, поспешно отползая туда, где изначально уснула. Укуталась в шкуры, словно они могли защитить меня от его слишком внимательного взгляда.

Рейгард не сразу отреагировал на мой всплеск эмоций. Он медленно приподнялся на локте, а затем, заметив моё смущение, едва заметно усмехнулся.

– Тебя вчера покормили? – его голос был хриплым, всё ещё пропитанным сонливостью.

Я сжала губы и покачала головой.

– Нет…

Он ничего не сказал, но в его лице что-то изменилось. Желваки на челюсти напряглись, а взгляд стал более жёстким.

На что он разозлился?

– Собирайся, – резко бросил он, встал и начал сам одеваться.

– Куда? – я с недоумением следила за его действиями.

– На кухню.

Воодушевившись таким предложением, я аккуратно села на кровати, свесив ноги, и надела обувь, попутно поправляя платье.

Принюхавшись, я уловила запах пота на себе.

– Я хочу помыться. Где это можно сделать?

– Потом. Я отправлю к тебе Грету, она тебе всё покажет.

Рейгард отпёр дверь – непонятно, когда он успел её запереть – и вышел первым. Оглядев коридор, оценил обстановку, затем махнул мне рукой, подзывая к себе.

Его движения были чёткими и уверенными, как у телохранителя, охраняющего важную персону.

С одной стороны, это должно было внушать чувство безопасности, но с другой – выглядело странно. Если он так переживает за мою безопасность, то, наверное, и мне стоит об этом волноваться… верно?

Спустившись вниз, он молча завёл меня на кухню.

Как только я вошла, меня окутал густой, насыщенный аромат – дыма, свежего хлеба, специй и жареного мяса.

Воздух тёплый, тяжёлый, наполненный гулкими звуками готовки: глиняные горшки позванивали друг о друга, ножи ритмично стучали по деревянным доскам, а в очаге потрескивали дрова, разбрасывая искры.

В помещении кипела работа: три кухарки суетились, выполняя свои задачи.

Одна из них, судя по всему, была главной – женщина в годах, но её уверенный командный тон и ловкие движения с ножом говорили о том, что возраст никак не повлиял на её сноровку.

Она следила за каждой деталью, точно боевой командир на поле битвы, держа ситуацию под полным контролем.

Две другие – молодые, энергичные девушки, чьё старание бросалось в глаза с первого взгляда. Они изо всех сил пытались проявить себя, будто доказывая свою значимость.

Завидев нас, все три на мгновение замерли, косо взглянули на меня, но тут же покорно склонили головы, хором поприветствовав ярла.

– Завтрак скоро будет готов, ярл, – спокойно проговорила самая старшая из них, затем её взгляд задержался на мне. – Это она?

На кухню стремительно ворвалась Грета, держа в руках железный котёл.

– Я принесла. Ой! – Заметив меня, она тут же лучезарно улыбнулась, а в глазах вспыхнула искренняя радость. – Элла! Доброе утро!

– Доброе утро, – я улыбнулась ей в ответ.

– Вот негодница! Сколько раз я тебе говорила быть внимательнее! – раздался строгий голос старшей кухарки. Женщина подошла, ловко забрала у Греты котёл и кивком указала на Рейгарда.

Только теперь девушка заметила его присутствие и тут же напряглась, неловко склонив голову.

– Ой… ярл, простите, доброго утра вам.

Рейгард, не обращая внимания на эту небольшую сцену, лишь кивнул в знак приветствия и снова повернулся ко мне.

– Это Рунильда, главная на кухне, – сказал он, кивая в сторону женщины. – Если что понадобится, обращайся к ней.

– Рада знакомству.

Рунильда лишь молча кивнула, её лицо оставалось непроницаемым.

Остальные кухарки, видимо, не желая нарушать рабочий процесс, быстро вернулись к своим делам, едва взглянув в мою сторону.

Да уж, видимо, здесь мне не очень рады.

– Накормите её, – строгим голосом приказал ярл. – И Грета.

– Да? – девушка встрепенулась и выпрямилась.

– Проследи, чтобы она, – он кивнул в мою сторону, – не выходила из дома, пока я не вернусь. И будь всегда рядом. Покажи ей тут всё.

– Хо… хорошо, – Грета растерянно покосилась на меня.

– Даже во двор? Опять пытаешься меня запереть? – возмутилась я, уперев руки в бока, не в силах сдержать раздражение. – Я не собираюсь быть затворницей!

– Я тебе вчера всё сказал, – грубо отрезал он, глядя прямо в мои глаза. – Ты будешь сидеть в доме, пока я не вернусь.

И, не дождавшись моего ответа, резко развернулся и вышел, громко хлопнув дверью.

Внутри меня всё кипело от злости. Да в чём его проблема?!

Понимаю, что он хочет меня защитить, но мог бы выражаться спокойнее, а не грубить при всех. Это унизительно.

Я оглядела присутствующих и заметила, как они мельком поглядывают на меня с любопытством. Одна из молодых кухарок даже едва заметно ухмыльнулась, явно получая удовольствие от происходящего. Затем, шепнув что-то напарнице, неторопливо направилась в мою сторону.

– Свана, вернись к работе! – проворчала Рунильда, сверля девушку строгим взглядом.

– Сейчас, сейчас, хочу просто познакомиться!

Старшая кухарка тяжело вздохнула, покачала головой и продолжила заниматься своими делами.

Тем временем Свана медленно смерила меня оценивающим взглядом, задержав его на моей одежде и волосах.

– Так ты теперь наша новая хозяйка? – она выгнула бровь, на её губах застыла усмешка. – Странно… Выглядишь как самая обычная девка. Я думала, увижу что-то особенное.

Я с удивлением посмотрела на неё, а та продолжала разглядывать меня с ног до головы, словно экспонат в музее.

Она что, пытается меня оскорбить, или мне показалось?

Не на ту напала. С непроницаемым выражением лица я спокойно произнесла:

– Уж точно не обычнее тебя.

Мой ответ застал её врасплох. Кухарка заморгала, возмущённо выдохнула, явно пытаясь подобрать слова. Она даже уже открыла рот, но её перебила Грета, неожиданно встав рядом со мной.

– Оставь её в покое, Свана, – твёрдо произнесла Грета, метнув строгий взгляд в сторону кухарки.

А затем, неожиданно улыбнувшись, с явной настойчивостью вложила ей в руки корзину с овощами, которую, кажется, просто материализовала из ниоткуда.

– На, лучше займись делом. Нарежь овощи, надо куриный суп поставить.

Свана удивлённо захлопала глазами, затем фыркнула, сжала корзину в руках и, не удостоив нас больше ни взглядом, вернулась к своей работе.

– Садись, я тебя сейчас накормлю, – Грета потянула меня за руку и усадила за небольшой столик в углу. – Надо было ещё вчера предложить, дурная я голова! – добавила она, суетясь с мисками и ложками. – Совсем забыла, что ты несколько дней не ела!

Она торопливо достала котелок с едой и наложила в тарелку горячий мясной суп. От одного его вида живот скрутило ещё сильнее, и я незаметно сглотнула слюну.

– Ничего страшного, я сама об этом забыла… Он так аппетитно выглядит. Ты готовила?

– Ага! – гордо выпрямилась Грета, сияя улыбкой. – Мне время от времени позволяют помогать на кухне, когда работы много, а рук не хватает.

Краем глаза я заметила, как две молодые кухарки занимались своими делами, но при этом продолжали украдкой поглядывать в мою сторону. Особенно Свана.

Её взгляд был далёк от доброжелательности, и я не понимала, почему.

Казалось, она пристально следит за каждым моим движением, словно изучает, оценивает, пытается что-то понять.

Ну и ладно. Кто знает, что у этих людей в голове.

Я вновь перевела взгляд на Грету. Она аккуратно поставила передо мной тарелку с горячим супом, протянула деревянную ложку и, усевшись напротив, терпеливо ждала, когда я начну есть.

Я невольно улыбнулась. Её внимание и забота напомнили мне о бабушке, которая всегда следила, чтобы я правильно питалась, даже в самые тяжёлые времена.

От этого на душе потеплело, но вместе с тем подкатила тревога.

Я ощутила лёгкую тошноту, когда мысли о том, что, возможно, я больше никогда её не увижу, резанули сознание болезненной тоской. Я знала, что если что-то случится, за ней присмотрят, но…

Отгоняя мрачные мысли, я заставила себя улыбнуться Грете, стараясь скрыть настоящие эмоции.

– Спасибо, – я взяла ложку и начала есть. – От такого аромата хочется съесть даже тарелку.

Девушка хихикнула, весело покачав головой.

– Ешь, ешь, а то ты и так худенькая, непорядок.

Я улыбнулась, отломив кусочек хлеба, и, понизив голос, осторожно спросила:

– Слушай, а ты не знаешь, куда пошёл Рейгард?

Неожиданно за моей спиной раздался чужой женский голос:

– Он отправился на охоту вместе с Ингваром.

Я замерла.

– Они ведь из-за тебя так и не смогли поймать достаточно дичи.

Улыбка мгновенно исчезла с лица Греты, и это насторожило меня сильнее самого голоса.

Я обернулась и увидела Иду, стоящую у стола, за которым хлопотали кухарки. Её взгляд был холодным, как лёд. Мышцы сами собой напряглись, предчувствуя, что эта встреча не сулит ничего хорошего.

Глава 6

Ида стояла на кухне, будто чувствовала себя полноправной хозяйкой этого места. Осанка прямая, подбородок чуть вздёрнут, во взгляде – надменность, в движениях – уверенность. Её лицо выражало спокойное превосходство, как будто остальные здесь – просто пустое место.

Она явно из тех, кто всегда подчёркивает своё превосходство, давая понять, что стоит выше остальных.

Девушка поведением напомнила мне Риту. Вот только ещё одной самоуверенной стервы для полного счастья не хватало.

Единственная, кто, казалось, искренне обрадовалась её приходу, была Свана. Она встала рядом с Идой, глядя на неё с восхищением. Ещё немного – и начнёт петь ей хвалебные гимны.

Ясно. Подружки, значит. Могла бы и догадаться.

Рунильда и ещё одна девушка молча занимались работой, не обращая на Иду ни малейшего внимания. Возможно, привыкли, а может, просто не видели смысла в этом спектакле.

– Наша первая встреча не задалась, – сказала Ида, чуть склонив голову, её взгляд скользнул по мне с холодным интересом. – Я – Ида, дочь Ульвара и Лив. А ты…

– Элла, – коротко ответила я, откусывая кусок хлеба.

– Элла? – Она фыркнула, уголки губ дрогнули в усмешке. – Великая Элл, посланница богов, спасительница, надежда нашего народа… Настоящее чудо, не иначе.

Она нарочито склонила голову чуть сильнее, чем нужно, но в голосе не было ни капли почтения – только насмешка и раздражение.

– Расскажи, каково это – свалиться с небес прямиком в объятия того, кто тебе не принадлежит?

Я заметила, как её пальцы чуть сильнее сжали ткань платья. В глазах вспыхнуло что-то похожее на гнев, прежде чем она спрятала его за холодной улыбкой.

– Честно говоря, быть чудом не входит в мои планы, – я повторила её интонацию, поднимая на неё взгляд. – Я здесь не по своей воле.

– И всё же ты здесь, – она резко отбросила вежливую маску, улыбка исчезла.

Я отвела взгляд и неторопливо зачерпнула ложкой густой бульон, подцепив кусочек мяса. Голод был сейчас куда важнее её попыток меня задеть.

Напряжение в комнате ощутимо нарастало, и я ясно чувствовала пронзающий взгляд Иды, впившийся в мой затылок. Грета же вовсе затихла, словно пытаясь слиться со стулом, чтобы её не заметили.

– Ты удивительно хладнокровна, – протянула она, делая несколько шагов в нашу сторону. – Или просто не понимаешь, в какое положение попала?

Я медленно подняла на неё взгляд и, не торопясь прожёвывая, спокойно спросила:

– Думаешь, мне есть о чём беспокоиться?

– Думаю, ты удивительно быстро освоилась. Тебя кормят, о тебе заботятся, ярл объявил тебя невестой… И ты сидишь тут, будто так и должно быть.

Я усмехнулась, покрутив ложку в бульоне.

– С чего ты вообще решила, что мне всё это нравится? Или ты толком ничего не знаешь? Тебе не рассказали?

– Я не знаю? – Ида насмешливо вскинула бровь, а затем коротко рассмеялась. – Вот уж действительно забавно. Я всегда считала, что Рейгард не из тех, кто легко впускает в свою жизнь чужаков, но это…

– А может, ты не так хорошо его знаешь?

Её глаза вспыхнули, и она резко вскинула подбородок, глядя на меня.

Возможно, мне не стоило её дразнить, но, честное слово, она меня уже достала. Даже поесть спокойно не даёт.

Я заметила, как в глазах Иды мелькнула искра злорадства, прежде чем она холодно произнесла:

– Я видела, как ты пришла вместе с Рейгардом из его спальни. Уже пыталась помочь ему с наследником?

В помещении мгновенно стало тише. Стук ножа по доске прекратился, шорох шагов исчез, и теперь даже потрескивание огня в очаге казалось слишком громким.

Мне не нужно было поднимать голову, чтобы понять – все сейчас смотрят на меня.

– Ты что, не знаешь, что без брака зачать не получится? Матушка не рассказала? – продолжила она с наигранным сочувствием. – Выходит, тебя просто использовали? Беда…

Я стиснула зубы и медленно подняла взгляд, встретившись с её насмешливой ухмылкой.

– Если так интересно, почему бы тебе не спросить у Рейгарда? Ему ведь так важно, чтобы ты всё знала.

Судя по всему, ярл не посвящает её в свои дела, иначе она бы не устроила сцену у него в покоях вчера.

Глаза Сваны округлились, она бросила взгляд на Иду, но та даже не дрогнула.

– А сейчас, пожалуйста, дайте мне доесть мой суп. Спасибо.

Я натянуто улыбнулась, сохраняя спокойствие, и снова перевела взгляд на тарелку, надеясь, что она наконец оставит меня в покое.

– Я уверена, что твое присутствие принесёт нам больше неприятностей, чем пользы. Рейгард поймёт это и отправит тебя куда подальше. Родишь наследника, а потом о тебе все забудут, – я не видела её лица, но по голосу поняла, что она улыбается. – Я слышала, что ты уже пыталась сбежать.

Она склонилась ближе, её дыхание коснулось моего уха, и в голосе зазвучала ядовитая нотка.

– Если хочешь… я могу помочь.

Моё тело напряглось мгновенно. В голове замигала красная лампочка тревоги, словно предупреждая: осторожно, ловушка. Варианты замелькали один за другим.

С одной стороны, это звучало… заманчиво. Возможность выбраться отсюда, вернуть себе свободу. Но с другой… что ждёт меня за пределами этого места? Да и вообще, если мне грозит опасность, это так себе вариант.

К тому же, эта дамочка совершенно не вызывает у меня доверия. Она просто хочет избавиться от меня, как от потенциальной конкурентки, ясное дело. Но выглядит это, мягко говоря, очень глупо. Неужели ей всё равно на судьбы людей, которых она сейчас подставляет? В том числе и на свою.

– Хочешь помочь, чтобы быстрее избавиться? – я прищурилась, глядя на девушку. – А сможешь?

Она приторно улыбнулась, выпрямилась и небрежным движением отбросила назад длинную косу.

– Конечно. Так ты согласна?

Мысль о побеге манила, но… Я понятия не имела, куда идти. Этот мир мне совершенно незнаком, по крайней мере пока.

– Элла… – робко вмешалась Грета, осторожно придвигая ко мне тарелку с супом.

В её глазах читалась тревога, а взгляд метался от Иды ко мне, словно она боролась с желанием что-то сказать, но боялась последствий.

– Грета! – голос Иды прозвучал резко, почти отрывисто.

Девушка вздрогнула, будто по ней хлестнули кнутом.

– Ты что, совсем страх потеряла? Кто позволил тебе вмешиваться в разговор?! И вообще… что ты здесь сидишь? Тебе разве не надо работать?

Грета сразу опустила голову, сжав руками юбку, словно надеялась стать меньше, незаметнее.

Я нахмурилась.

– Ты не имеешь права на неё кричать, – громко произнесла я, заставив брови Иды приподняться. – Грета служит мне, и только мне решать, что ей делать. Так что займись своими делами и не лезь в мои.

Лицо Иды исказилось от гнева. Она смотрела с таким выражением, будто готова была вцепиться в мои волосы.

– Вы чего уставились? А ну, за работу! Мясо само себя не пожарит! – раздался ворчливый голос Рунильды, и на кухне вновь закипела работа.

Грета удивлённо взглянула на меня, и в её глазах вспыхнула благодарность.

Ида приблизилась ко мне ещё ближе и резко наклонилась к столу, громко ударив по нему ладонями. Грета от неожиданности чуть не подпрыгнула на стуле, а я осталась на месте, притворяясь, что не замечаю её.

– Ты не знаешь, с кем имеешь дело, чужачка, – прошипела она. – Сейчас ты нужна Рейгарду, но как только родишь ему наследника, он выбросит тебя туда, откуда подобрал. Если захочешь уйти сама, пока до этого не дошло, ты знаешь, что делать.

Сказав это, Ида сверкнула на нас с Гретой своими синими, полными ярости глазами, развернулась и стремительно вышла из кухни.

Свана ещё некоторое время стояла в растерянности, но после ругани главной кухарки, которая назвала её бездельницей, тоже вернулась к работе.

Я облегчённо выдохнула. Ещё только утро, а я уже утомилась.

Но этот разговор лишь подтвердил мои подозрения: Ида вовсе не просто подруга детства, как уверял вчера Рейгард. Теперь мне придётся быть ещё осторожнее, особенно в её присутствии. А то, чего доброго, ещё и отравит, а мне жить хочется.

– Элла, – произнесла Грета дрожащим голосом. – Спасибо тебе.

Я посмотрела на неё и заметила, что её глаза блестят от слёз.

– Ты чего ревёшь?

– Ой… – девушка поспешно вытерла слёзы рукавами и попыталась натянуть на лицо улыбку. – Извини, это просто… Просто за меня ещё никто не заступался.

– К тебе тут плохо относятся?

– Нет-нет, что ты! – поспешно запротестовала она, энергично размахивая руками. – Я очень благодарна, что меня взяли работать в Волчью крепость, это такая честь. Просто… Раньше я была помощницей Иды, но вскоре меня сослали на кухню. Она всегда была строгой, но я старалась не подвести её. И всё же, я не знаю, что сделала не так, меня просто выгнали…

Я удивлённо посмотрела на неё, затем на дверь, за которой минуту назад скрылась Ида.

– Ты ей прислуживала?! Как так вышло?

– У меня не было выбора, – Грета пожала плечами. – Это лучше, чем работать собирательницей, как мама. К тому же, не всё было так ужасно. Ида на самом деле неплохая… иногда.

Слушая Грету, я почувствовала грусть. Девушка – просто жертва обстоятельств, как и я. Хорошо, что она стала моей помощницей.

– По-моему, ты слишком наивная, – пробурчала я, доедая суп.

– Я часто это слышу, – она мягко улыбнулась, затем встала со стула и взглянула на мою уже пустую тарелку. – Ты закончила? Пойдём, я покажу тебе купальню. Тебе, наверное, хочется помыться.

Я смущённо принюхалась.

– Что, всё так плохо?

– Ну, немножко, – девушка рассмеялась и направилась к выходу.

Я поблагодарила кухарок за еду и последовала за Гретой. Пока мы шли по коридорам, я ещё раз внимательно осматривала величественные стены и деревянные потолки дома.

Грета охотно рассказывала мне о различных частях здания по мере нашего продвижения:

– Дом большой, но потеряться в нём трудно, ты быстро привыкнешь, – объясняла она, указывая рукой на разные углы дома. – Вот эти коридоры, откуда мы пришли, ведут к кухне, кладовым и купальне. А те, что справа, – к жилым помещениям. Там живут кухарки и прислуга, включая меня. На втором этаже находятся спальня ярла, гостевые комнаты и библиотека. Главный зал, где проводятся советы, ты уже видела. За домом есть тренировочная площадка, но туда женщины ходят редко. Ещё есть крыло жреца, но он никого не впускает и сам никогда не выходит, только в особые дни, когда нужно провести ритуалы, – добавила Грета, понизив голос. – Туда лучше не ходить.

– Почему?

– Говорят, он не любит людей и сильно злится, если его побеспокоить. Поэтому к нему заходят только ярл или госпожа Торга.

– Понятно. А что за советы?

– Ты не знаешь? – она удивлённо захлопала глазами. – Зал собраний. Каждый сезон ярлы фьордов собираются в одном из городов, чтобы обсудить важные дела. Здесь также проводят совет старейшин, если требуется решить что-то, касающееся города. Но это случается редко, только в действительно серьёзных случаях.

Мы начали подниматься вверх по лестнице, и я внезапно остановилась.

– Подожди, но купальни же находятся в другой стороне, – заметила я, указывая пальцем назад.

– Так это общая купальня, в основном для прислуги, а я веду тебя в купальню ярла, – ухмыльнулась Грета. – Ты же теперь с ним живёшь, невестушка.

– Да, но… Ладно.

Хотя Грета внушала мне доверие, я пока не хотела ей ничего рассказывать.

Наконец, мы вошли в помещение, куда тонкий свет проникал сквозь стеклянные окна, создавая игру теней на тёмном деревянном полу. В центре комнаты располагалась широкая каменная ванна, занимавшая почти всю площадь. Рядом стоял стул, на котором висели холщовые ткани – вероятно, местные полотенца.

– Вот мы и на месте, – пропела Грета и начала наполнять ванну водой из вёдер, стоявших на полу. – Можешь раздеваться, я помогу тебе.

– Спасибо, Грета, – мягко ответила я, глядя на девушку. – Но можно мне… побыть немного одной?

– О, конечно! – она закончила наливать воду и подошла к двери. – Если что-то понадобится, я буду рядом, просто позови.

Я благодарно улыбнулась ей в ответ и кивнула.

Как только Грета покинула помещение, воцарилась блаженная тишина. Обрадовавшись тому, что наконец-то смогу помыться и остаться наедине со своими мыслями, я едва сдержалась, чтобы не запищать от радости. Быстро стянув с себя грязную одежду и закинув её на стул, я погрузилась в тёплую воду.

Почувствовав, как напряжение покидает тело, а мышцы расслабляются, я тихо простонала от удовольствия. Под плеск воды закрыла глаза и позволила себе забыть обо всём.

Через некоторое время, вспомнив, зачем вообще пришла сюда, я лениво протянула руку к краю ванны. Там лежал кусок плотного мыла, пахнущего травами, и что-то вроде мочалки – жёсткий пучок высушенной травы, перевязанный кожаным шнурком. Я задумчиво покрутила его в пальцах, а затем принялась тереть кожу, постепенно смывая с себя накопившуюся за последние дни грязь.

Не знаю, сколько времени прошло, но, похоже, я уснула, окутанная приятным теплом. Однако, когда вода начала остывать, её прохлада пробралась в сознание, разбудив меня. Потягиваясь, я медленно поднялась из ванны и обернулась в холстину.

Осмотрев помещение, я заметила, что моя одежда исчезла. Похоже, Грета забрала её для стирки, воспользовавшись моментом, пока я дремала.

Подойдя к двери, я тихо постучала, чтобы позвать её, но ответа не последовало.

– Грета?

В ответ – тишина.

– Грета, – повторила я, на этот раз громче, но снова никакого ответа.

Куда она могла уйти?

Приоткрыв дверь, я осторожно выглянула в коридор, но он оказался пуст.

Лёгкое раздражение овладело мной. Она же сказала, что будет рядом, так где же она? И даже чистую одежду не оставила. Эта тонкая ткань едва прикрывала тело. Не хватало ещё, чтобы меня кто-то увидел в таком виде.

Закрыв дверь, я снова осмотрела помещение в поисках хоть какого-то намёка на то, что делать дальше.

Остановившись перед зеркалом, которое сперва не заметила, я невольно засмотрелась, разглядывая своё отражение. И вдруг почувствовала, как начинает кружиться голова. Сначала это было лишь лёгкое головокружение, но оно быстро усилилось, превращаясь в мучительное ощущение, будто меня закрутили в бешеном водовороте.

Я попыталась удержаться на ногах, но силы стремительно покидали меня, и, облокотившись о стену, судорожно втянула воздух носом.

Перед глазами начали мелькать странные символы, вспыхивающие и гаснущие, словно я смотрела сквозь мутное стекло. Пульс участился, сердце забилось где-то в горле.

– Что со мной?.. Грета! – попыталась я крикнуть, но вышел лишь слабый шёпот.

Страх сковал грудь, дыхание стало прерывистым и тяжёлым. Казалось, стены сужались вокруг, грозясь раздавить меня.

Это длилось всего мгновение, а затем всё внезапно исчезло, и сцена перед глазами резко изменилась. Головокружение отступило.

Передо мной развернулась картина, будто вырванная из сна. Три девушки медленно кружились вокруг ярко пылающего костра, их движения были плавными и завораживающими. Пламя металось, отбрасывая на землю длинные, пляшущие тени.

Две из них были темноволосыми – их пряди поднимались в воздух, словно подчиняясь огню. Третья имела светлые волосы, переливавшиеся в лунном свете.

Они бросали что-то в пламя и переговаривались на непонятном мне языке, но их слова звучали приглушённо, отдалённо, словно доносились сквозь толщу воды.

Внезапно мой взгляд привлекло нечто более странное.

Вокруг костра были разбросаны золотые нити. Они покрывая почти всю землю, словно сплетаясь в огромную паутину.

Я огляделась и поняла, что нахожусь в лесу, окружённая высокими тёмными деревьями, чьи ветви переплетались, образуя причудливые узоры. Меня прикрывала лишь тонкая ткань, но холода я не чувствовала.

А куда снег подевался?

Девушки внезапно замолчали, и я тут же вновь обратила взгляд в их сторону. Теперь они стояли неподвижно, их глаза были устремлены прямо на меня.

Одна из них, та, что стояла посередине, вдруг медленно и плавно перешагнула через пылающий костёр.

Огонь даже не коснулся её одежды. Мои глаза округлились.

Девушка двинулась ко мне, протягивая руку.

– Наконец-то ты здесь, – произнесла она с улыбкой.

От неожиданности я отпрянула. Сердце забилось чаще, а пальцы крепче сжали ткань, прикрывающую моё тело.

– Вы кто такие? И где это я?

– Не бойся. Мы очень долго ждали, когда же ты наконец услышишь нас.

Я растерянно оглядела девушку, затем перевела взгляд на остальных.

– Услышу? В каком смысле? – я нахмурилась. – Что-то я ничего не понимаю. Как я здесь вообще оказалась? Что это за фокусы?!

– Ты должна слышать наш зов, – раздался новый голос, принадлежавший светловолосой девушке. Он был таким безжизненным, таким пустым, что холод пробежал по моему позвоночнику. – Не убегай от него. Мы тебе не враги.

Вторая темноволосая всё ещё стояла у костра, неотрывно глядя на меня. В её глазах плескался ледяной холод.

А светловолосая… Она казалась опустошённой. В её взгляде застыла невыразимая тоска, граничащая с отчаянием. Она медленно покачала головой, её губы дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но не могла.

И вдруг из её глаз потекла кровь.

Ужас пронзил моё тело, сковал конечности, и я вскрикнула, прикрыв рот рукой.

В голове раздался женский голос, проникший прямо в сознание: «Помоги им.»

Девушка, что была уже рядом, всё-таки подошла ко мне и легонько ткнула пальцем в лоб.

Я не успела увернуться и почувствовала резкий толчок, после которого меня куда-то отбросило, и свет пропал. Голова начала раскалываться от боли. Я зажмурилась и едва удержалась от крика, застрявшего в горле.

Когда я снова открыла глаза, передо мной раскинулся заснеженный лес – тот самый, где я впервые пришла в себя.

Холодный воздух щипал кожу, и я попыталась сделать шаг, но тело не откликалось. Меня словно парализовало.

Да что происходит?!

Внезапно я пошла вперёд, только ощущение контроля над телом я совершенно не ощущала.

Рядом со мной шагал кто-то ещё. Капюшон скрывал его лицо, оставляя лишь смутный, высокий силуэт. Я не могла разглядеть его черты, но по голосу поняла, что это мужчина.

Только вот голос был… странным. Искажённым, словно звук с испорченной плёнки старой кассеты.

Мы шли так долго, что время потеряло всякий смысл. Мир вокруг казался зыбким, словно сотканным из полупрозрачного тумана.

Я слышала собственный смех, чувствовала, как говорю с воодушевлением, но слова ускользали, превращаясь в бессмысленный шум.

Но что-то изменилось. Воздух вдруг стал тяжёлым, густым, словно насыщенным невидимой угрозой. Пространство вокруг сжалось, напряжение повисло в воздухе, давящее, неотвратимое – как грозовая туча, нависшая перед бурей.

Страх накрыл холодной волной. Я почувствовала себя загнанной в угол добычей, инстинкт самосохранения требовал бежать. Желание сорваться с места, вырваться, спастись рвалось наружу, будто пойманная в силки птица, отчаянно трепещущая крыльями.

А затем – резкий удар по затылку.

Земля. Снег. Тьма.

В голове раздался глухой гул, будто по черепу стучали молотком. Каждая пульсация отдавалась эхом, раскалывая сознание.

Я схватилась за затылок, ожидая нащупать кровь, рану – хоть что-то. Но ничего. Как будто удара не было вовсе.

Я глубоко вдохнула и внезапно закашлялась, как утопающий, только что выброшенный на берег. Грудь жгло, горло сдавило, воздух царапал лёгкие. Но кашель постепенно утих, и я осторожно открыла глаза.

Вокруг всё плыло, но я смогла разглядеть, где нахожусь. Я сидела на полу в купальне, где судя по всему потеряла сознание, а надо мной склонилась Грета.

Её лицо побледнело от страха, а глаза широко раскрылись.

– Элла, ты меня слышишь?

Я попыталась сосредоточиться, но это оказалось сложнее, чем я думала.

– Что… – хрипло выдавила я, ощущая, как саднит горло. Облизала пересохшие губы, сделала несколько глубоких вдохов, стараясь прийти в себя. – Что случилось?

Грета дрогнула, её глаза блестели от слёз.

– Ох, слава богам! Фрейя-мать, защити! Элла, ты так кричала… – её голос дрогнул. – Я подумала, что на тебя кто-то напал. Прости меня, пожалуйста! Я всего лишь отошла за чистым платьем, а когда услышала крики и забежала, ты уже лежала на полу.

– Всё хорошо, успокойся. Я уже в порядке, видишь? – попыталась её успокоить, покачав головой.

Но резкая боль кольнула висок, и я не смогла сдержать гримасу.

В этот же момент дверь с грохотом распахнулась, ударившись о стену, и на пороге появился Рейгард. Его глаза яростно сверкнули, мышцы были напряжены, а меч уже был наполовину вытащен из ножен, словно он готовился к атаке.

Его взбешённый взгляд скользил по комнате, выискивая угрозу.

Он метнул беспокойный взгляд на меня, затем на Грету, явно требуя объяснений.

– Что здесь происходит?! – его голос прокатился по комнате, словно раскат грома.

– Элле стало плохо, – тут же откликнулась Грета, поспешно помогая мне подняться. – Пожалуйста, позовите лекаря! Её надо проверить.

Рейгард замер, уставившись на меня. Его челюсть сжалась, но почти сразу он взял себя в руки, спрятал меч и быстро направился к выходу.

– Отведи её в мои покои и не спускай с неё глаз. Я приведу лекаря.

В этот момент вбежали двое суровых воинов, их лица были напряжены, а в каждом движении читалась готовность к бою.

– Ярл! Мы слышали крик!

Они огляделись, явно ожидая увидеть врага.

– Вон отсюда, живо! – рявкнул Рейгард, и мужчины тут же развернулись, покинув комнату без лишних вопросов. Он последовал за ними.

– Идти можешь? – Грета с тревогой осмотрела меня, крепко придерживая, чтобы я не упала.

– Да, мне уже получше.

Я сделала пару осторожных шагов, проверяя, слушаются ли меня ноги.

– Неужели я так громко кричала?

Грета нервно сжала губы.

– Я уже была на лестнице, когда услышала тебя, – её голос дрогнул, словно она снова переживала этот момент. – Я тебя подвела… Прости…

– Не выдумывай, и прекрати извиняться, – я мягко улыбнулась, хотя чувствовала себя совершенно разбитой. – Подумаешь, сознание потеряла, с кем не бывает. Видимо, пересидела в горячей воде, вот и результат.

Девушка ничего не ответила, но по её лицу было видно, что мои слова не особо её успокоили.

Когда мы зашли в спальню, Грета аккуратно помогла мне сесть на кровать. И только сейчас я осознала, что была практически голой. Тонкая ткань, едва прикрывавшая тело, сползла, оставляя грудь почти открытой.

Пресвятая дева Мария!

От осознания того, что все эти мужчины, а главное, Рейгард, скорее всего, видели меня в таком виде, мне стало дурно.

Я резко схватилась за голову.

– Я что, ещё и по коридору так шла?! – воскликнула я, чувствуя, как лицо заливает жар.

Грета вздёрнула брови, а затем улыбнулась.

– Не переживай, тебя никто не увидел. Кроме ярла, но это не страшно, рано или поздно это бы произошло.

– Грета! – воскликнула я, бросив на неё возмущённый взгляд, но девушка лишь пыталась сдержать смех. – Боже, ты… Просто отдай мне платье!

Пока Грета помогала мне одеться, я заметила, что моё тело всё ещё слегка дрожит. Неприятные ощущения не спешили отпускать.

Я взглянула на свои руки, пытаясь осмыслить произошедшее. Что это вообще было? Сон? Неужели я настолько переутомилась?

Когда я наконец оделась, Грета аккуратно уложила меня на кровать и укрыла одеялом. Затем она приоткрыла окно, впуская свежий воздух, и я облегчённо вздохнула.

Но покой был недолгим.

В голове снова начали мелькать образы, вспыхивающие хаотично, будто разбитые осколки.

Девушки у костра.

Голос в голове.

Человек, с которым я шла сквозь заснеженный лес…

Всё было настолько реалистичным, что у меня сложилось стойкое ощущение – это был не просто сон.

А что тогда? Видение?

Я окинула взглядом своё тело, будто пытаясь найти подсказку или подтверждение, что это действительно происходило со мной.

Может, это воспоминания… бывшей владелицы тела?

Пока я пыталась осмыслить, что всё это могло значить, дверь отворилась, и в комнату вошёл мужчина.

Я сразу его узнала. Тот самый, которого видела с Рейгардом в таверне вчера. Карие глаза, каштановые волосы, аккуратно собранные в короткий хвост.

На нём был всё тот же тёмный плащ, а на поясе висели мешочки – вероятно, с травами или снадобьями.

Так вот оно что. Он лекарь.

Грета почтительно склонила голову.

– Хельмар, главный лекарь, – шепнула она мне.

Я попробовала подняться, но он тут же вскинул руку, останавливая меня.

– Не стоит, вам нельзя перенапрягаться. Позвольте мне сперва осмотреть вас.

В его голосе не было ни резкости, ни холодности – только спокойствие и уверенность человека, который знает своё дело.

Он сел на край кровати и без лишних слов начал осмотр. Лёгким движением задрал мои рукава, внимательно изучил кожу, потом заглянул в глаза.

А затем, не говоря ни слова, достал иглу и быстро проколол мне палец.

– Ай! – воскликнула я, скорее от неожиданности, чем от боли.

– Прошу прощения, – сказал он без лишних эмоций, но я заметила, как его губы тронула легкая улыбка. – Это необходимо.

Он достал небольшой лепесток цветка и осторожно приложил его к капле крови.

– Могу я узнать, что вы делаете?

Он бросил на меня спокойный взгляд.

– Это белый морозник. Его ещё называют цветком обмана.

– Цветком обмана? Почему?

– С его помощью можно определить, есть ли в крови яд или нет.

Я удивлённо посмотрела на лепесток, затем на лекаря.

– Вы думаете, меня отравили?

А ведь правда. Это могло объяснить мои внезапные галлюцинации.

Хельмар внимательно изучил лепесток, потом спокойно выпрямился.

– К счастью, нет. С вами всё в порядке. – Он слегка улыбнулся, словно пытаясь меня успокоить. – Скорее всего, вы просто переутомились. Такое бывает.

Ага, конечно.

Я помню, что видела, и это точно не от усталости.

Но вслух я этого, конечно, не сказала.

– Вам нужно пить отвар валерианы, – он подошёл к столу и аккуратно поставил колбу с жидкостью. – Это поможет восстановить силы. Пейте перед сном.

– Спасибо.

Он задержал на мне взгляд, оценивая.

– Вас нашли в лесу, верно?

– Да.

– Вот вам и ответ. – Лекарь задумчиво кивнул. – Вы многое пережили. И вам несказанно повезло, что вы выжили.

Он начал собирать свои вещи и направился к выходу.

– Если вас снова что-то побеспокоит, зовите меня. Не стоит терпеть, ладно?

Я кивнула.

– Спасибо вам ещё раз.

Он ответил лёгкой, тёплой улыбкой и вышел, оставив после себя ощущение спокойствия.

Я откинулась на подушки, устроившись поудобнее, и перевела взгляд на окно. Грета стояла у него, словно застывшая статуя, плечи напряжены, пальцы сжаты в кулаки так сильно, что костяшки побелели. Её взгляд был прикован к чему-то снаружи.

– Что ты там высматриваешь? – спросила я, приподнявшись на локте.

Она вздрогнула, будто я выдернула её из глубоких раздумий, и медленно повернулась. В глазах мелькнула тень тревоги, но почти сразу исчезла.

– А… – её голос дрогнул. Затем она поспешно отвела взгляд. – Н-ничего. Просто… засмотрелась на горы.

Я прищурилась.

Та-ак. Что-то здесь не так.

– Серьёзно? Эти горы тебя так нервируют?

Грета открыла рот, будто хотела что-то сказать, но тут же передумала. Её пальцы судорожно сжались в ткани юбки.

– Это горы тебя так нервничать заставляют?

– Я… пойду принесу тебе кружку тёплого молока, а ты отдыхай! – выпалила она и резко развернулась, спешно направляясь к двери.

Она выскользнула из комнаты так стремительно, что чуть не споткнулась о порог.

Любопытство взяло верх, и я решила всё-таки проверить.

Горы она там рассматривала, ага, как же.

Снаружи всё казалось привычным: заснеженный двор, редкие прохожие, кутающиеся в плащи. Но, опустив взгляд ниже, я заметила у самого дома Ингвара и Иду. Они стояли в полутени, у самого угла здания, где начинался небольшой внутренний дворик – что-то вроде сада, укрытого от посторонних глаз.

Они о чём-то спорили, и, судя по напряжённой атмосфере, разговор явно не был приятным. Ида раздражённо размахивала руками, подчёркивая каждое слово, её губы дрожали от негодования. Даже сквозь стекло казалось, что голос срывается от эмоций. Ингвар, напротив, пытался её успокоить – наклонился ближе, стараясь донести что-то важное. Но Ида не слушала. Или не хотела слушать.

Я нахмурилась.

Грета так напряглась, будто увидела нечто ужасное. Но ссоры между друзьями – дело обычное, верно? Почему же она так резко среагировала?

Ингвар внезапно схватил Иду за запястье и рывком притянул к себе, не давая уйти. Девушка дёрнулась, вырываясь, но он не отпустил. А потом… наклонился и поцеловал её.

Я застыла.

Ида напряглась, будто собираясь снова оттолкнуть его, но так и не сделала этого. Её плечи дрогнули, а затем постепенно расслабились. Кулаки разжались, руки бессильно опустились… и, кажется, она ответила на поцелуй.

Сердце пропустило удар. Я быстро отступила от окна, боясь, что меня заметят.

И чем дольше я думала об этом, тем сильнее внутри нарастало гнетущее чувство, будто я только что стала свидетелем чего-то, чего не должна была видеть.

Глава 7

Прошло уже немало времени – если верить моим расчётам и словам Греты, больше трёх недель с тех пор, как я в последний раз видела Рейгарда.

Он уехал в столицу на совет ярлов. «Важные дела», – сказала Торга, когда я пыталась его найти, чтобы поговорить. Настолько важные, что он даже не посчитал нужным попрощаться или сказать об этом мне лично. Не то чтобы я ждала чего-то особенного – мы ведь, по сути, никто друг другу. Но всё равно остался неприятный осадок. Его резкий уход без единого слова как будто дал понять: моё присутствие в его жизни – пустое место.

Забавно. Особенно если учесть, насколько я ему нужна.

Впрочем, меня поселили в комнате ярла – и это, пожалуй, было лучшим решением за последнее время. Рейгарда всё равно не было, а сама комната сразу пришлась по душе: просторная, уютная, тёплая. Гораздо теплее, чем в других частях дома. А я не из тех, кто привык кутаться в шерсть и дрожать от холода.

Грета и Торга старались, чтобы моё пребывание здесь было максимально комфортным. Благодаря их помощи мне удалось сделать комнату по-настоящему уютной. Особенно отличилась Грета – у неё, как оказалось, потрясающий вкус.

В последнее время Торга не упускала случая просветить меня о местных порядках. Консервативная до мозга костей, она свято верила: раз уж живёшь здесь – обязана знать, где ты, что вокруг и откуда может прийти беда.

Континент, на котором мы находимся, зовётся Лаурвальд. Он простирается от залитых солнцем южных берегов до замёрзших северных пустошей, где даже тени сжимаются от холода. Север всегда считался самым суровым – и не зря. По словам Торги, именно здесь рождаются самые выносливые охотники и сильнейшие воины. Всё – благодаря богам. Или, как она выражается, их странной любви к испытаниям.

Здесь ничто не даётся просто так. Зима приходит рано и надолго. Земля скупа на урожай, а ветер порой с гор такой, что, кажется, готов вытряхнуть из тебя душу. Но именно это делает здешних людей крепче. Кто не сломался – закалился. Кто выжил – стал достоин. По местным поверьям, боги дают северянам меньше, но смотрят на них чаще. Не жалеют, зато не забывают.

Я пыталась понять эту логику. Почему сила должна рождаться из страдания? Почему богам важнее, чтобы люди выживали, а не просто жили? Если это и есть благословение, то выглядит оно как проклятие с красивой обёрткой. И всё же люди здесь гордятся своими устоями.

Может, именно поэтому они так трепетно относятся к своим городам – как к доказательству того, что всё это было не зря. Что за страданием есть результат. Пожалуй, ничто не символизирует эту идею так ярко, как Скальдгард – столица.

Именно туда уехал Рейгард. Там правит конунг, местный король, туда раз в год съезжаются ярлы, чтобы решать судьбу континента. По словам Торги, город будто вырезан из камня и золота: важный, показной – и до предела фальшивый.

Есть и другие города. На восточном фьорде стоит Карвальд – торговый порт, вечно гудящий, как улей. На юге – морской Мюрдаль. А ещё дальше, где туман ложится на воду, прячутся острова: один – проклятый, другой – вулканический, третий – забытый. Во время рассказа я поняла, что там никто не живёт и местные обходят их стороной.

А ещё я узнала о таких местах, о которых предпочла бы не знать.

Вот, например, Шепчущий лес. Он начинается сразу за горой, что будто нарочно заслоняет город – как щит от чего-то. Говорят, в том лесу нельзя произносить своего имени. И уж точно не стоит откликаться, если услышишь голос – даже если он звучит, как чей-то родной. Ходят слухи, что в лесу водится нечисть. И никто толком не знает, какая.

И всё же люди туда ходят. Кто-то – по глупости, кто-то – от безысходности, а кто-то мечтает найти озеро Льотавейн. Говорят, оно может показать будущее или ответить на любой вопрос. Звучит сказочно. Только вот обратно почти никто не возвращается. А те немногие, кому это удаётся… быстро сходят с ума.

Ещё были какие-то деревни и города, названия которых я не запомнила. И с каждым таким рассказом я всё больше понимала: этот мир не имеет ничего общего с моим.

Эта мысль почему-то ранила. Словно между мной и всем, что меня окружало, вдруг пролегла невидимая трещина. Непрошеная. Нежеланная. Я чувствовала себя чужой – не только в этом краю, но и в собственной коже.

– Ты опять сидишь одна? – голос Греты вырвал меня из раздумий.

Я прикрыла глаза, сдерживая непрошеные слёзы, и повернулась к ней. В руках она держала аккуратно сложенные ткани, её рыжие волосы были заплетены в тугую косу. Она улыбалась, но в глазах читалось беспокойство.

– Привыкаю к уединению, – пожала я плечами.

– Вряд ли это необходимо, – усмехнулась рыжая. – Тебе стоит почаще выходить, а не запираться в комнате.

– В город меня не пускают, забыла?

– Зато можно выйти во двор. Торга, кстати, хотела с тобой поговорить. Она ждёт в зале.

За это время я узнала ещё одну деталь – Торга оказалась мачехой Рейгарда. А значит, после него главная здесь именно она. Ослушиваться её – не лучшая идея. Да и, если честно, у меня не было такого желания. Несмотря на свою строгость, она была ко мне добра.

Я кивнула, откладывая в сторону книгу, которую так и не открыла.

В зале было тихо, лишь потрескивали дрова в очаге. Торга сидела у огня, её тёмные волосы, как всегда, убраны в строгий узел. Когда я вошла, она окинула меня внимательным взглядом, затем кивнула в сторону стула напротив.

– Садись.

Я повиновалась. Несколько секунд мы сидели молча, и тишина, нарушаемая лишь треском пламени, казалась почти осязаемой.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – ответила я, на что Торга скептически приподняла бровь.

Она продолжила сверлить меня взглядом, а затем тихо выдохнула.

– Ты избегаешь людей, Элла. Я не слепа. Вижу, как ты закрываешься от нас.

Я отвела взгляд, не зная, что ответить.

Да, за последние дни я почти не выхожу из комнаты. А что мне ещё остаётся? Я не чувствую на себе прямого давления, но оно всё равно витает в воздухе. Эти люди чего-то ждут от меня, и я не уверена, что смогу оправдать их ожидания. Впрочем, теперь я вообще ни в чём не уверена.

Я пыталась обдумать, как вернуться домой, но каждый раз заходила в тупик. Это только сильнее расшатывало нервы. Всё дошло до того, что я уже попросила у лекаря Хельмара какое-нибудь успокоительное – иначе я точно сойду с ума.

Торга продолжила – её голос звучал мягко, но уверенно:

– Ты ведь уже знаешь, что его прокляла ведьма?

Я оторвала взгляд от пляшущих в очаге языков пламени и посмотрела на неё. Догадаться, о ком она, было несложно.

– Да… Это ужасно. В голове не укладывается, за что можно проклясть ребёнка.

Торга на мгновение замолчала, прежде чем спокойно, почти буднично произнести:

– Это была его мать.

Я замерла.

Мне показалось, что я ослышалась. Что просто неправильно поняла её слова.

– Его… мать?

Торга молча кивнула.

– Как? – голос сорвался, и я с трудом сглотнула ком в горле. – Как можно сделать такое собственному ребёнку?

Женщина вздохнула, её взгляд потяжелел.

– От Рейгарда ты, скорее всего, всей правды не услышишь. Он не любит говорить о прошлом.

Я горько усмехнулась.

– Неудивительно. Я бы тоже не стала вспоминать такое.

Во взгляде Торги мелькнуло что-то похожее на одобрение. Она чуть заметно улыбнулась уголками губ.

– Знаю, возможно, ты не поверишь, но вы с ним очень похожи.

Я нахмурилась.

Похожи? Мы с ним? Ну да, конечно!

Мы как небо и земля, как соль и сахар. К тому же, Торга меня почти не знает. И вообще…

– Люди здесь до сих пор шепчутся об этом, хотя прошло столько лет, – голос Торги оборвал мои внутренние дебаты, когда она начала свой рассказ. – Амара была загадкой. Никто не знал, что она ведьма. Она появилась из ниоткуда, просто однажды пришла в наш город, и с того момента всё изменилось. Ярл Сигурд заметил её сразу. Что именно его так притянуло – её красота, тайна в глазах или нечто иное – никто сказать не мог. Но с той самой встречи он больше не смог отвести от неё взгляд. Они почти сразу провели брачный ритуал, связав души. Вскоре после этого они отправились в столицу. Ярл не мог оставить её одну – к тому времени Амара уже была беременна. Сигурд возвращался домой, но один. Прошло почти две зимы, прежде чем он вновь появился, но на этот раз с Амарой и ребёнком на руках.

Я слушала молча, впитывая каждое слово.

Торга ненадолго замолчала, облокотившись на стул и задумчиво уставившись в огонь. Пламя отражалось в её глазах, отбрасывая дрожащие блики на лицо.

Я услышала, как она еле слышно вдохнула, будто собираясь с мыслями перед тем, как продолжить.

– Только вот после возвращения она была сама не своя. А потом… всё рухнуло. Один из охотников случайно увидел её в лесу за проведением ритуала и сразу доложил ярлу. Сигурд пришёл в ярость. Он не был человеком мягким, а когда понял, что всё это время жил с ведьмой, его гнев стал неуправляемым. Сначала он хотел просто изгнать её, но…

Женщина провела пальцами по подолу своей одежды, расправляя невидимую складку.

– Амара не собиралась уходить мирно. Она была в бешенстве. Разъярена не тем, что её раскрыли, а тем, что он не принял её такой, какая она есть. Её гнев был страшен. Тогда она решила проклясть их ребёнка. Но Сигурд… – Торга чуть сильнее сжала ткань. – Он не дал ей закончить. Как только услышал слова проклятья, схватил меч… и отрубил ей голову.

Я ощутила, как по коже пробежала едва уловимая дрожь. Всё это время сидела, неосознанно задержав дыхание, и только теперь смогла бесшумно выдохнуть.

Торга не спешила продолжать. Она молчала, словно давала мне время переварить услышанное.

– И что было потом? – наконец спросила я, когда тишина стала слишком сильно давить. – Как вы оказались хозяйкой дома?

Она опустила взгляд, будто вновь переживая давно прошедшие события.

– Спустя время Сигурд привёл в дом меня. Даже несмотря на то, что его душа была связана с Амарой. Это считалось позором – он нарушил закон. Но ему было всё равно.

– И вы всё равно согласились? Даже несмотря на то, что он… такой человек?

Торга посмотрела на меня, выгнув бровь, и я тут же поняла, что стоило бы закрыть рот. Но остановиться уже не могла.

– Я просто не понимаю. Судя по всему, ярл Сигурд не был очень… добрым. Но неужели ему не стало жалко Амару? Она ведь не была ему чужой, даже если ведьма. Всё же он любил её, верно? Раз связал с ней свою душу. Как можно убить человека, которого ты любишь?

Торга пристально посмотрела на меня, словно оценивая. Несколько мгновений она молчала, а потом медленно произнесла:

– Она знала, насколько важен их род. Она обрекла на смерть весь народ, Элла.

Я вздрогнула, словно от пощёчины.

– Ты всё ещё глядишь на мир по-своему, девочка. Но любовь – это порой боль, и даже предательство. Не всякому дано любить искренне.

Слова Торги осели внутри тяжёлым грузом, заставляя меня невольно прикусить губу.

– Вы любили его.

– Да.

– А он вас?

Я понимала, что, возможно, лезу не в своё дело, но в этой истории было слишком много недосказанного. Я хотела понять.

Торга не отвела взгляда.

– Любил.

– Но как же…

– Я ведь появилась в его жизни позже, – она выпрямилась, склонив голову чуть в сторону, будто размышляя, стоит ли продолжать. – Я знала, что он никогда не забудет её. Это было невозможно. Такие узы не рвутся просто так. Но я пришла к нему не для того, чтобы заменить Амару. И он это знал.

– Тогда зачем?

– Потому что он остался один. Потому что этому дому нужна была хозяйка. Потому что Рейгард нуждался в том, кто сможет о нём позаботиться. Сигурд никогда не был образцовым отцом, но он любил сына, хоть и не показывал этого. Для него проявление эмоций всегда было чем-то запретным. Он верил, что слабость – это то, чем нельзя делиться даже с самыми близкими. Но я знала его. Знала, что за этой холодной маской скрывалось нечто большее. Это была не пустота, не безразличие… Просто он не умел иначе.

Я всмотрелась в её лицо, пытаясь уловить хоть тень сомнения.

– И вам этого было достаточно?

Она слегка улыбнулась.

– Иногда достаточно просто знать. Знать, что ты важна. Даже если тебе этого никогда не скажут.

На удивление, после этого разговора мне стало легче. Не потому, что услышанное внушало спокойствие – вовсе нет. История Амары и Сигурда оставила неприятный осадок, да и сам Рейгард теперь казался ещё более загадочной фигурой. Но хотя бы теперь я понимала, с чем имею дело.

Я глянула на Торгу.

Она молчала, глядя в огонь. Лицо её оставалось спокойным, но в этом спокойствии читалось слишком многое.

Я вдруг поняла, что впервые с момента своего появления в этом мире ощущаю не просто растерянность, а что-то большее.

Понимание.

Дни шли, и я понемногу привыкала к здешнему ритму жизни. Я перестала прятаться в комнате и всё чаще проводила время с Гретой. Ночи же оставались беспокойными. Сны тяготили меня, оставляя чувство тревоги даже после пробуждения.

Ингвар, мой новый охранник, не отходил от меня ни на шаг. Сначала это раздражало, но со временем я начала привыкать к его присутствию. Он не был навязчивым, просто был рядом – как тень.

И однажды ночью мне пришлось в полной мере убедиться в его бдительности.

Я проснулась от жажды, потянулась за кувшином с водой, но случайно задела его, и тот с глухим стуком упал на пол. Прежде чем я успела даже ахнуть, дверь с треском распахнулась, и в комнату ворвался Ингвар с мечом наголо.

– Я тебя уничтожу, мразь!

Я вскрикнула и схватила одеяло, прижав его к груди.

– Ингвар, ты рехнулся?!

– Я слышал шум, что это было?! – он всё ещё окидывал взглядом комнату, рыская по ней, даже под стол заглянул.

– Это был кувшин, – простонала я, указывая на пол.

Мы уставились друг на друга. Затем он смущённо хмыкнул, убрал меч в ножны и усмехнулся.

– Ну, по крайней мере, теперь я точно знаю, что в случае чего вовремя появлюсь.

Я лишь закатила глаза.

С этого момента между нами установилось что-то вроде дружбы.

Ингвар добродушный балагур – лёгкий в общении, всегда готовый вставить шутку в нужный момент. Но я быстро заметила, что его внимание было направлено на кое-кого ещё.

Он поглядывал на Иду.

А потом, словно опомнившись, делал вид, что вовсе её не замечает. Это было почти забавно – наблюдать, как он борется с собой, но в то же время… Грета тоже это замечала. Она старательно делала вид, что ей всё равно, что её это вовсе не волнует, но я видела, как каждый раз её взгляд задерживается на Ингваре дольше, чем она сама того хочет.

– Ты влюблён в неё? – однажды бросила я, наблюдая за тем, как он в очередной раз украдкой бросает взгляд в её сторону.

Он поперхнулся, вытаращив на меня глаза.

– Ты что такое говоришь?

– Точно влюблён, – хмыкнула я, сложив руки на груди.

Ингвар отвернулся, бурча что-то себе под нос, но я и так всё поняла.

С того дня, к счастью, странные видения больше не беспокоили меня. Однако я ещё не до конца оправилась от последнего раза. Первое время кошмары не оставляли меня в покое. Три девушки… Их образы буквально преследовали меня, являясь во снах, словно неотступные тени.

Иногда страх перед новой ночью становился настолько сильным, что я не решалась ложиться спать. Часы уходили на бесполезные попытки убедить себя, что всё это лишь игра воображения. Но со временем настои главного лекаря Хельмара помогли. Сны больше не терзали меня с прежней силой. И ночи, наконец, стали спокойнее.

Спустя ещё неделю я начала привыкать к здешнему суровому климату. В город меня всё так же не пускали, утверждая, что без Рейгарда это слишком опасно. Это раздражало, но спорить было бессмысленно.

А вот безделье оказалось куда большим испытанием. Сидеть без дела день за днём быстро утомило, и я решила заняться хоть чем-то полезным. В итоге попросилась работать на кухне. Сначала все были против – то ли считали, что мне там не место, то ли просто не хотели возиться с новичком. Но со временем привыкли и уступили.

К тому же, готовить я никогда не умела, а это был отличный шанс научиться. Кухарки оказались весёлыми женщинами, и время в их компании пролетало незаметно.

За исключением Сваны.

Она категорически не одобряла моего присутствия. Её взгляд всегда был колючим, а тон – сухим, словно каждое слово, обращённое ко мне, давалось ей с трудом.

К счастью, Рунильда оказалась на моей стороне. Её авторитет на кухне был бесспорным, а значит, даже Сване пришлось смириться с моим присутствием. Хотела она того или нет.

С самой Идой мы больше не пересекались. Мы избегали друг друга, но в редкие моменты, когда наши взгляды всё же встречались, её глаза метали злые искры.

Несмотря на её многочисленные провокации – фырканье при моём появлении или демонстративно громкие, не слишком лестные слова в мой адрес, когда она говорила с той же Сваной – я старалась не реагировать и не вступать даже в диалог.

Одним ранним утром Ингвар решил потренироваться на заднем дворе, и мы с Гретой, разумеется, последовали за ним.

Устроившись на скамейке из брёвен, мы наблюдали, как он раз за разом безошибочно попадал в цель.

Лук в его руках двигался легко, точно продолжение самого тела. Стрела срывалась с тетивы, рассекала воздух и неизменно вонзалась в середину мишени.

– Зачем он так часто тренируется? У него ведь и так всё идеально получается, – пробурчала я, блаженно вытягивая ноги.

Погода была прекрасной. Солнце светило ярко, и, довольно жмурясь, я подняла голову к небу.

Как же мне не хватало солнца.

– Он, как и ты, не любит сидеть без дела. А с отъездом Рейгарда у него почти не осталось обязанностей. Раньше он всегда ездил с ним, – в голосе Греты слышалась явная гордость. – Ему очень нравится стрелять из лука, не зря же он лучший охотник на фьорде.

Ингвар мог бы заниматься своими делами, а вместо этого следил за мной. Конечно, он не жаловался, но это ничего не меняло. В такие моменты я чувствовала себя обузой.

Я тяжело вздохнула.

Как будто у меня самой есть выбор.

Переведя взгляд на Грету, я невольно улыбнулась.

– Слушай, – деликатно начала я, придвигаясь к ней ближе. Мы с Гретой так сблизились за последнее время, что мне хотелось хоть в чём-то ей помочь. Хотя бы выслушать или поддержать. – А он знает?

– Что? – девушка посмотрела на меня, невинно хлопая глазами.

– Что он нравится тебе, – шёпотом спросила я, нагибаясь ближе.

Грета тут же перестала улыбаться. Щёки запылали так сильно, что мне на мгновение стало за неё тревожно.

Она неловко заёрзала на скамейке, бросила на меня короткий удивлённый взгляд, но тут же отвернулась. Глаза её метались в сторону, руки беспокойно поглаживали ткань юбки.

Я сразу пожалела, что так неудачно завела этот разговор. Всё же это не моё дело.

– Эй, – я осторожно положила ладонь на её руку. – Прости, не хотела тебя волновать. Обещаю, что никому не скажу.

Тело Греты слегка расслабилось, плечи опустились, и она ссутулилась, уставившись себе под ноги.

Мне совершенно не хотелось на неё давить, и теперь я чувствовала себя виноватой за то, что подняла эту тему.

Мы сидели так некоторое время, молча наблюдая за Ингваром.

– Мы с мамой живём на отшибе, – тихо начала она, и я сразу насторожилась, поворачиваясь к ней. – Всю свою жизнь она работала собирательницей, а я с детства мечтала посетить лес. Он всегда манил меня.

На её губах появилась лёгкая улыбка.

– Ингвара все знали как лучшего ученика своего отца. О нём говорили, его хвалили, но лично мы не были знакомы. Когда мне исполнилось тринадцать зим, я долго уговаривала маму взять меня с собой в безопасную часть леса собирать ягоды. Весь день мы бродили среди деревьев, и тогда мне казалось, что это самое прекрасное место на свете. А потом…

Она на миг замолчала, сцепив пальцы на коленях.

– На нас напали дикие волки… – её голос дрогнул. – Мама повредила ногу и не могла идти, а я… я ничего не могла сделать. Но, слава богам, рядом оказался Ингвар с отцом. Они охотились неподалёку и услышали наши крики. Всё обошлось, но мама получила серьёзные травмы. Ей пришлось долго восстанавливаться, а теперь… теперь она почти не встаёт с кровати.

Девушка замолчала, и я заметила, что она плачет. В этот момент слова казались лишними, поэтому я придвинулась ближе и приобняла её за плечи.

– После этого Ингвар часто наведывался к нам в гости, – вытирая слёзы, Грета продолжила. – Мы всегда жили очень скромно, а мама не могла работать. Отца я не знала, мы были только вдвоём. Поэтому он приносил нам еду и помогал по хозяйству.

Грета опустила голову, будто стыдилась своих слов, но я только крепче сжала губы.

– А твой отец? – осторожно спросила я.

– Я его никогда не знала. Мама не любила про него говорить, лишь злилась, если я задавала вопросы, – она на мгновение замялась, потом тихо добавила: – Меня часто дразнили безродной из-за этого.

– Какая глупость, – пробормотала я, нахмурившись. – Но я тебя понимаю.

– Ты о чём?

– У меня тоже не было отца. Точнее, он был, но лучше бы я его не знала, – я замолчала, прикусив губу почти до крови, пытаясь справиться с нахлынувшими воспоминаниями. – А мама… тоже болела… но вскоре умерла.

– О боги… – голос Греты дрожал, и я увидела, как по её щекам потекли слёзы. Она поспешно вытерла их рукой, но безуспешно. – Прости, мне так жаль…

– Всё хорошо, – мягко ответила я. Внутри всё болезненно сжалось, но в то же время я чувствовала странное облегчение. – Я верю, что она сейчас в лучшем месте.

Грета молча кивнула, всхлипнув, и торопливо вытерла глаза рукавом.

Некоторое время мы просто сидели в тишине, каждая погружённая в свои мысли.

– А ты тогда поняла, что… ну… Что он тебе нравится?

– Нет, это произошло позже. Я даже не сразу заметила, как мне всё чаще хотелось быть рядом с ним, – она опустила взгляд, изучая землю у своих ног. – И нет, он не знает. И было бы лучше, если всё так и осталось. У него уже есть… я его не интересую, как девушка.

Я промолчала, но поняла, о ком она говорит.

Ида.

Имя даже не было произнесено вслух, но этого и не требовалось. Всё и так было очевидно.

– Понятно, – вздохнув, я положила голову ей на плечо, ощущая, как между нами устанавливается ещё более тесная связь. – У меня тоже был человек, который мне очень нравился, но, как оказалось, я была ему безразлична.

– Как так? – Грета искренне удивилась и уставилась на меня. – Как такое возможно? Ты ведь такая замечательная!

Я усмехнулась, запрокинув голову к небу.

– Прекрати-и, – протянула я. – И вообще, в конце концов, это их потеря.

Грета тихо фыркнула, но я заметила, как уголки её губ приподнялись.

– А как ты вообще догадалась, что он мне нравится?

Я подняла бровь, едва сдержав смешок.

– У меня есть глаза. В отличие от твоего блондина.

Щёки Греты вновь вспыхнули, и прежде чем я успела увернуться, она слегка ущипнула меня за руку.

Мы обе рассмеялись, чувствуя, как напряжение постепенно исчезает, оставляя после себя лишь тёплое чувство лёгкости.

В этот момент к нам подошёл Ингвар, держа в руке лук.

– Над чем смеётесь?

– Ничего особенного, просто обсуждали двух неудачников, – я фыркнула, но тут же получила лёгкий удар в бок от Греты.

– Не меня, надеюсь? – Ингвар наигранно возмутился, приподняв брови, что вызвало у меня новый смешок.

Однако, когда он перевёл взгляд на Грету, его лицо резко переменилось, став серьёзным. Присев на корточки перед ней, он нахмурился.

– Что случилось?

– Т-ты о чём? Всё прекрасно, – мгновенно ответила Грета, делая невинное личико.

– Ты плакала, у тебя глаза красные, – его голос стал жёстче. – Её кто-то обидел? – на этот раз он обратился ко мне, и в его тоне слышалась явная настойчивость.

Такому напору даже я удивилась и на мгновение потеряла дар речи. А Грета повернулась ко мне с такой мольбой в глазах, что я даже немного растерялась.

– Нет-нет, меня никто не обижал! Всё хорошо, правда, просто мы вспоминали кое-что, – торопливо ответила она за меня и уже хотела встать, но я быстро схватила её за руку, удерживая на месте.

Она вздрогнула, но не попыталась вырваться.

– Да в порядке она, чего пристал! Просто я ей рассказала грустную историю, вот она и прослезилась, – я пожала плечами, и это было правдой. По крайней мере, частью правды.

Встав со скамейки, я уперла руки в бока и повернулась к Ингвару.

– Научи меня лучше стрелять из лука.

Светловолосый слегка растерялся, бросил на нас обеих внимательный взгляд, словно проверяя, не обманываю ли я, а потом поднялся на ноги.

– Научить стрелять из лука? Зачем?

– Да, зачем? – тут же подхватила Грета, с любопытством глядя на меня.

Боже, какая же глупышка, специально ведь отвлекаю его!

Хотя, если подумать, такой навык действительно пригодился бы в этом мире. Это было бы просто развлечение, а способ выживания. И, возможно, даже защиты.

Почему я раньше об этом не задумалась? Хожу сюда почти каждое утро и ни разу не подумала попросить научить меня стрелять!

– Чтобы я смогла защитить нас в случае чего, – сказала я, обращаясь к Грете, затем уверенно посмотрела на Ингвара. – И вообще, вдруг захочу охотницей стать.

Ингвар посмотрел на меня, как на умалишённую, и неожиданно прыснул со смеху.

– Девы не охотятся.

– Это что за дискриминация! – возмутилась я. – У вас разве нет воительниц?

– Девы щита, – произнёс он, будто объясняя очевидное ребёнку. – Они есть, но их очень мало. И точно не на нашем фьорде.

Он покачал головой, всё ещё посмеиваясь, но затем нахмурился.

– И что это за слово… дискри… диск…

– Дискриминация, – подсказала я.

– Да, вот это самое. Что оно значит?

Я тяжело вздохнула. Ну, теперь уроки словарного запаса можно добавлять в мой список занятий.

– Потом объясню, – отмахнулась я. – Так ты меня будешь учить?

– Ты хоть раз держала лук в руках?

– Нет, но это неважно. Я быстро учусь, – уверенно заявила я.

– Элла, ты уверена? Это дело не из простых, руки болеть будут, – Грета поднялась на ноги и аккуратно перехватила меня за локоть.

– Уверена! – твёрдо ответила я, сверля глазами Ингвара. – Ну так что?

Светловолосый прищурился, оценивающе посмотрел на меня и, пожав плечами, протянул свой лук.

– Ну хорошо. Давай посмотрим, на что ты способна, синичка. Только потом не жалуйся, что тебя не предупреждали.

– Не буду, давай сюда, – я уверенно схватила лук из его рук и решительно направилась к мишеням. – Показывай, что нужно делать.

Ингвар встал рядом и внимательно разъяснил, как правильно держать лук.

Я чувствовала, как мои пальцы дрожат от напряжения, но старалась не обращать на это внимания, сосредоточившись на его движениях. Он говорил спокойно, уверенно, и я изо всех сил старалась усвоить каждый совет.

Время шло, но несмотря на его поддержку и наставления, мне никак не удавалось попасть в цель.

Один раз я даже чуть не подстрелила птицу, сидевшую на ветке рядом. Грета испуганно вскрикнула, а Ингвар разразился смехом, хлопнув себя по колену.

– Может, тебе стоит тренироваться на воробьях? – усмехнулся он. – Так хоть кто-то пострадает, кроме твоего самолюбия.

Я злобно зыркнула на него и продолжила попытки.

Утро перешло в день, солнце поднялось выше, а я всё так же беспомощно метала стрелы.

Но вот, наконец, в порыве горечи от очередной неудачи, я выстрелила… и стрела вонзилась в самую крайнюю точку мишени.

Не в центр. Но я попала!

– О! – я скинула лук и торжествующе обернулась к ним. – Видели?!

Грета радостно захлопала в ладоши, восторженно улыбаясь.

– Ты умница!

– Ну, в будущем, если цель будет размером с амбар, ты точно её поразишь, – Ингвар скрестил руки на груди и ухмыльнулся.

– Ой, замолчи!

Но, несмотря на все его попытки подколоть меня, я не смогла скрыть довольную улыбку.

– Хотя, признаюсь, для первой тренировки очень даже неплохо, – Ингвар довольно кивнул, забирая у меня лук. – На сегодня хватит. А то Рейгард меня убьёт, если увидит эти ссадины на твоих руках.

– Да ладно, ему будет всё равно, – фыркнула я, разглядывая ладони.

Порезы были неглубокие, а вот синяки уже начинали побаливать. Скорее всего, завтра они будут мешать мне в готовке, но сейчас мне было всё равно. Адреналин и лёгкое чувство победы всё ещё бурлили внутри, заглушая усталость.

В этот момент я заметила, что Грета напряглась, её улыбка слегка угасла. Проследив за её взглядом, я увидела Иду. Она стояла у дома, молча наблюдая за нами, держа что-то в руках. Затем медленно направилась в нашу сторону.

Её внезапное появление будто нарушило атмосферу радости, заставив меня невольно напрячься.

– Какие люди, – Ингвар шагнул ей навстречу с улыбкой. – Решила всё-таки почтить нас своим присутствием?

– Сокол принёс письмо. Завтра Рейгард будет дома, – обратилась она к нему, но я заметила, что время от времени её взгляд метался в мою сторону.

Я сделала вид, что не замечаю этого.

– Опять прочла без меня? – светловолосый подошёл ближе и выхватил письмо из её рук. – Мы же договорились.

– Не делай из этого проблему, – отрезала Ида, а затем её глаза вспыхнули холодным огнём, когда она уставилась на меня. – Нужно поговорить.

Мои губы сжались в тонкую линию, но взгляд остался твёрдым. Я не собиралась уступать ей, даже если внутри уже бушевала буря эмоций.

Что ей на этот раз от меня нужно?

– Говори.

– Наедине, – процедила она сквозь зубы.

– Нет, – вмешался Ингвар, обращаясь к Иде. – Она должна оставаться в поле моего зрения.

– Не доверяешь мне?! – возмущённо воскликнула Ида, широко раскрыв глаза.

– Ты же знаешь, что дело не в этом, – ответил он, сжимая письмо в руке.

Несколько долгих секунд она сверлила его взглядом, но в конце концов фыркнула, будто осознав, что спорить бесполезно.

– Ладно, – бросила она, кивнув в сторону большого дуба, раскинувшего свои мощные ветви неподалёку от дома. – Тогда там поговорим.

Мы с Гретой переглянулись, и без слов стало ясно – Ида так просто не отстанет. Девушка сочувственно улыбнулась мне, а я напряжённо выдохнула, предчувствуя, что сейчас будет что-то интересное.

– Наедине так наедине, – сказала я и последовала за ней к дереву.

Когда мы подошли к дубу, Ида резко обернулась, её взгляд был полон упрёка.

– Решила всё-таки остаться? Так понравилось у нас?! – её тон не оставлял сомнений – любезностей и дипломатии не будет.

– Ты только ради этого меня сюда позвала?

– Отвечай, – она сделала тяжёлый шаг ко мне. – Почему ты не пришла ко мне? Я же предложила тебе помощь, – её голос стал тише, но от этого не менее угрожающий.

– Потому что я пока не решила, что буду делать дальше, – спокойно ответила я, пожав плечами. – Даже если ты мне поможешь, я не знаю, куда мне идти.

– Я тебе скажу, куда. Есть неподалёку город, ты можешь пойти туда. Я могу помочь.

– Это правда заманчивое предложение, Ида, – я скрестила руки на груди, выдерживая её взгляд. – Но я вынуждена отказаться. Это слишком рискованно.

Не для того я переродилась в новом теле, чтобы снова умереть.

Как я выяснила, за пределами леса тоже небезопасно. Грета рассказывала, что на фьордах есть немало поселений, где живут варвары, которые не постесняются даже съесть меня. И это не говоря уже о странных существах, которые могут скрываться в дикой местности. В целом их мир был похож на наш, но магия делала его куда более опасным.

Поэтому я решила повременить со своим побегом.

К тому же… Я не могла не думать о людях, которые могут погибнуть, если не будет наследника. Они ведь были так добры ко мне…

Нет! Не хочу даже думать об этом!

Мой ответ явно не удовлетворил её. В её глазах мелькнуло раздражение, а губы искривились в презрительной усмешке.

Посмотрев ей за спину, я заметила Грету – она стояла неподалёку и наблюдала за нами. А ещё дальше – Ингвар, который двинулся в нашу сторону.

Вовремя. Просто забери её от меня.

– Ты такая глупая! Неужели ты правда думаешь, что так нужна Рейгарду?

Опять она за своё. Ну сколько можно.

– Ида, – устало выдохнула я. – Тут дело совершенно не в этом. Я просто не хочу умереть.

– А мне кажется, что именно в этом, – её голос был полон ехидства, а в хитром взгляде читалось что-то недоброе. – Он тебе ничего не сказал про ритуал соединения, да?

Я напряглась.

Было стойкое ощущение, что Ида играет со мной, словно я её марионетка, дёргая за ниточки одну за другой.

И всё же любопытство взяло верх.

– Что за ритуал?

Её глаза вспыхнули, а на губах заиграла торжествующая улыбка.

– Он позволит Рейгарду касаться любого, кого захочет, – она смаковала каждое слово, произнося их медленно. – В определённый день, в определённое время.

– Что? – я растерянно нахмурилась.

– Он всю жизнь искал способ, как обойти проклятие. И если бы ты не появилась, он бы провёл этот ритуал со мной! Это я должна стать матерью его наследника, а не ты!

Мысли закружились в голове, словно разъярённый вихрь, а холод, который я ещё мгновение назад ощущала, исчез.

Получается, я вовсе не нужна?

Но тогда почему Рейгард так отчаянно держится за меня, если у него есть Ида? Что-то не складывается.

– Ты правда думаешь, что я тебе поверю?

– Не веришь мне – спроси завтра у Рейгарда, – она горделиво задрала голову и развернулась, чтобы уйти, но тут же уткнулась носом в грудь Ингвара.

Я даже не слышала, как он подошёл, но, увидев выражение его лица, сразу поняла – Ида говорит правду.

Глава 8

Свеча на столе тихо трещала, излучая едва заметный тёплый свет. Я сидела на краю постели, обхватив колени руками, и вглядывалась в темноту комнаты, которая казалась бесконечной.

Нервы были напряжены, словно скрученные пружины, не давая мне покоя.

Мысли метались в голове, как злые демоны, разрушая все мои попытки разобраться – что я на самом деле чувствую и чего хочу.

Было ли мне страшно? Да. Была ли я зла? Однозначно. Но сильнее всего меня терзал один единственный вопрос: если всё это правда… то зачем я нужна Рейгарду на самом деле?

После того как Ида рассказала мне о ритуале, весь день я провела в размышлениях о том, как действовать дальше. С самого начала мне было ясно, что меня хотят использовать. Но я и представить не могла, что я всего лишь запасной вариант.

Все их переживания о моей жизни, забота и осторожность вдруг приобрели другой смысл. Они не были продиктованы привязанностью или искренним интересом – это была необходимость. Обязанность.

Это вызывало во мне неуверенность. И чувство обиды. Всё это оказалось иллюзией. А я так глупо позволила себе поверить в неё.

Я не знала, на что рассчитывала, но быть пешкой в чужой игре – это точно не для меня.

– Обмануть меня хотел, да? Думал, я не узнаю правду? Гад! – злобно пробормотала я себе под нос, ударив кулаком по кровати.

Даже если мне никто ничего не обещал, я всё равно чувствовала себя отчасти использованной.

Во мраке комнаты мои размышления прервал шорох за дверью. Я замерла, напряжённо вслушиваясь, ожидая, что дверь вот-вот откроется и кто-то войдёт.

Надеюсь, это не Рейгард вернулся. Мне не хотелось видеть его сейчас.

Звуки почти сразу стихли, и я постепенно расслабилась. Но мысли не отпускали.

Если бежать, то куда?

Я оказалась в этом чужом мире без понимания, как вернуться назад, как выжить за пределами города. Не знала дорог, не знала, кому можно доверять. И всё же внутри меня крепло стойкое чувство: я не хочу быть ничьей марионеткой.

Внезапно перед глазами всплыло лицо бабушки.

Её добрые глаза, тёплая улыбка… Слёзы подступили к глазам, и я сжала кулаки, но не смогла сдержать их. Горячие капли сорвались с ресниц, падая на пол между моими дрожащими руками.

Вскочив с постели, я резко вытерла слёзы.

Хватит.

Сколько ещё я буду сидеть здесь, тонуть в своих мыслях и всего бояться? Если я останусь, ничего не изменится, и мне придётся принять чужие правила.

Люди здесь относились ко мне хорошо, кто-то даже проявлял заботу, и я искренне благодарна им за это. Но в конце концов, я для них – всего лишь инструмент, и как бы мне ни хотелось этого отрицать, всё именно так.

Свобода для меня важнее.

Да, мне страшно. Да, у меня нет чёткого плана, но это не значит, что я должна бездействовать.

Стараясь не шуметь, я разорвала простыню и сделала из неё небольшой мешок для припасов. В тишине даже мягкое шуршание ткани казалось оглушительным. Не самое лучшее решение, но выбирать не приходится – нужно действовать быстро, пока не наступило утро.

Затем, почти ползая по комнате, я начала одеваться, плотнее запахивая накидку и затягивая ремень. Сапоги сидели плотно, что было к лучшему – неизвестно, сколько мне придётся идти.

Небольшой кожаный мешочек с деньгами, заработанными на кухне, я осторожно закрепила на поясе, проверяя, чтобы он не звенел при движении.

Сердце билось сильно, с каждым мгновением нарастало напряжение, но останавливаться было нельзя.

Сосредоточившись, я осторожно приоткрыла дверь и выглянула в тёмный коридор.

Мёртвая тишина и зловещие тени, тянувшиеся по стенам, заставили меня поёжиться. Не то чтобы я боялась темноты, но в такие моменты даже знакомые места казались чужими и опасными.

На цыпочках я вышла из комнаты и направилась вниз, к кухне.

Самым сложным испытанием стала скрипучая лестница. Надо бы им её заменить… Хотя, возможно, так и задумано – своего рода защита от беглецов вроде меня.

Пока я осторожно спускалась, мне казалось, что звук моего дыхания разносится на весь дом. Если меня сейчас поймают, объяснять будет сложновато.

Зайдя на кухню, я заметила на столе небольшую тарелку с едой – вероятно, Грета оставила её для моего завтрака.

Не знаю, сколько времени займёт моё путешествие, поэтому, быстро оценив содержимое, решила взять всё, что могло мне пригодиться: немного хлеба, сушёные фрукты, вяленое мясо и кусочек сыра.

Не так много, но хотя бы на первые дни хватит.

Я уже собиралась уйти, но вздрогнула, когда позади меня зажегся свет.

Неужели поймали? Нет, нет, нет!

Я резко обернулась. В дверном проёме стояла Грета.

Тусклый блеск свечи в её руках отбрасывал рыжеватые отсветы на лицо, которое, несмотря на сонное выражение, отражало целый ворох эмоций: удивление, беспокойство и грусть.