Я с тобой не наигрался, детка!

Глава 1. Кира.

– Кира, Кира, ты видела? – мечется около меня Аленка. – Нас взяли.

– Да, видела, – расплываюсь в улыбке, попутно собирая тренировочную одежду. – Поздравляю.

Стукаемся сжатыми кулачками.

Мы обе попали в команду поддержки. Теперь будем танцевать перед матчами молодежной команды «Барсов», лучшей в нашем городе. Есть повод для радости.

Хотя, конечно, мечтала я о другом. У меня были неплохие результаты в художественной гимнастике, я выиграла областные соревнования, а потом…

Потом случилась травма, из-за которой путь в большой спорт был навсегда закрыт. Отдушиной стали танцы и возможность заниматься тренерской деятельностью. Я поступила в институт физической культуры и спорта, честно старалась ни о чем не сожалеть.

– Может, вечером погуляем? – подруга поиграла бровями. – Девочки приглашают.

– Может, не сегодня, – скривилась я. – Завтра уже первая тренировка, не хочется приходить вялой и невыспавшейся.

– Ты такая зануда, – Аленка закатила глаза, – я все же пойду. И ты выбирайся из своего панциря. Представляешь, как нам повезло?

Суетная Данилова не способна простоять ровно и спокойно одну минуту. Я, по ее мнению, аморфная и чересчур зажатая.

Не могу себе позволить быть такой раскованной, не могу и завидую.

Попрощавшись с девушкой, закидываю сумку на плечо, стягиваю волосы резинкой и не спеша выдвигаюсь из помещений стадиона.

Спустившись с последней ступеньки широкой лестницы, напеваю себе под нос песню, орущую из моих наушников.

Внезапно ощущаю движение с левой стороны, слышу визг колес из-за резкого торможения, взвизгиваю и падаю на асфальт. Наушники, сумка, смартфон отлетают в другую сторону.

Прикрыв глаза, сделала глубокий вдох. Потянула ногу, проверяя, все ли со мной в порядке. Где-то позади выходят люди, кто-то подбегает ко мне. Жду помощи, но взамен раздается:

– Ты, вообще, смотришь, куда прешь?

– Я? – поднимаю на наглеца глаза. На секунду пребываю в замешательстве. А этот подонок не охренел часом. Он в курсе, что территория закрытая, и по ней не катаются на бешеной скорости? – Это ты меня сбил.

– Не сбил же, – бросает парень. – Вставай, – подает мне руку. – Нечего шастать и не оглядываться. Слышала про правила дорожного движения?

Отказавшись от чужой помощи, поднимаюсь под едкий смешок двухметрового громилы. Собираю разбитое барахло и пытаюсь подавить в себе гневные вопли.

Придурок.

Я знала, под чью машину едва не попала. Матвей Зарипов – местная звезда нашего института и команды баскетболистов в частности. Ему остался один год в молодежной лиге. По слухам, его отец продвигает парня и в сборную, и в московскую команду. С их деньгами достаточно просто все устроить. Но не могу отнять: Матвей играл феерично. За ним всегда интересно наблюдать

Красивый, спортивный, с брутальной щетиной и огромными плечами. По нему все сохли, да и я иногда поглядывала с восхищением. Правда, понятия не имела, что характер у Зарипова поганый. Видать, издержки больших денег.

– Эй, детка, – скрестил он руки на груди. – Не психуй. Хочешь, довезу тебя до твоей шараги. Куда тебе нужно?

Смотрит внимательно, обводит с головы до ног, задержав взгляд на сбитой коленке, изучает. Боится, что побегу жаловаться и заявление писать?

– Отвали, – зашипела я. – С тобой только смертник в машину сядет.

– Ты поаккуратнее, – потемнели его глаза. – Знаешь, кто я такой?

Проигнорировав его во второй раз, развернулась и намеревалась уйти, но не тут-то было. Матвей в два шага обогнул меня и перекрыл путь. А потом и вовсе положил руки на плечи.

– Детка…

– Эй, что-то случилось, – к нам подбежал еще один парень. Светлый, голубоглазый и такой же высокий. – Орут, что ты новую девчонку из поддержки сбил.

Я мысленно застонала. Узнала во втором юноше Антона Зарубина, разыгрывающего из команды. Сейчас, что, весь состав соберется?

– Из поддержки? – хмыкнул Матвей. – Будем знакомы, я Матвей, это Антон, – кивает на друга.

– Ты не ушиблась? – Зарубин оказывается более вежливым и сердечным.

– Я Кира, – поджимаю губы, – я не ушиблась. А теперь дайте пройти.

Расталкиваю две горы в разные стороны и гордо ухожу, вслед доносится свист и смех Зарипова.

– Еще встретимся, детка.

Домой вернулась в смешанных чувствах, закинула сумку с формой подальше и направилась в комнату, откуда доносился голос сводной сестры.

– Ты шутишь? – Сашка разговаривает с кем-то по телефону. – Кира? Пф, да она не в его вкусе.

Уже интересно, с кем сестренка беседует, и почему речь ведется обо мне.

Нам приходится делить одну комнату, но с Сашкой мы в плохих отношениях. По существу, и не родственницы даже, моя мать вышла замуж за ее отца и впустила семейку Невзоровых в нашу квартиру.

Первое время мы стеснялись, но узнав девушку получше, выявив, какая она сплетница, завистница и двуличная дрянь, общение сократила до минимального приветствия. Она со мной обходилась похоже.

Ужасно было, что поступила она в мой же институт. Теперь и дома от нее не отвертишься, и на учебе друг об друга спотыкаемся.

– Никусь, тебе точно не о чем волноваться, – противным голосом верещала Саша. – Зарипов всегда возвращается.

– Чего? – обнаружила свое присутствие. – Какой Зарипов, какой вкус? Ты о чем вообще?

– Я позже перезвоню, – вешает трубку сестра, меняет выражение на лице, с раболепного восторженного на брезгливое и сморщенное. – Чему ты удивляешься? Съехала по ступенькам, хромоножка? Хотела, чтобы Матвей на тебя внимание обратил?

Учитывая, что с моего позорного падения и ситуации в целом прошло не более получаса, сильно удивляюсь осведомленности Сашки.

– Ты откуда узнала?

На стадионе ее не было, танцевать она не умеет, всем известно.

– Вот  откуда, – фыркает она и показывает мне видео из соцсетей.

На нем я красочно отпрыгиваю от черно       тачки, улетаю в сторону, и ко мне подходят люди. Зато отлично видно, как из тачки медленно, лениво потягиваясь, выходит Зарипов и что-то говорит мне. Людям делать нечего, снимают все подряд. И это видео висит на студенческом аккаунте. Просмотров для скромной странички многовато.

– И что? Могла бы посочувствовать, – пожимаю плечами. – Из-за вашего несравненного Зарипова я могла умереть. Тот кто выдал ему права, совершил настоящее преступление.

Сашка в числе его поклонниц. Она и с бывшей Зарипова сдружилась ради возможности побольше лицезреть парня. Двуличная, говорю же.

– Попала в команду? – она резко меняет тему разговора.

– Тебе-то какое дело? – фыркаю я.

– Никакого, – сестра снова поворачивается к ноутбуку. – Хотя… раз не голосишь на весь дом, значит, не попала. Лучше бы не ходила, обо мне будут думать, что я сестра неудачницы.

– О тебе думают, что ты сама неудачница, – словно специально драконю девушку. – Еле сессию закрыла.

По странному стечению обстоятельств и без договоренностей, о делах в учебном заведении мы помалкивали и с родителями не делились. Я не стукач, но мне известно, что Невзорова со сложностями закрывала первый курс. Я и сама не отличница, но хвостов за мной не водилось.

У нас сложно плохо учиться. Почти все ребята состоят в сборных, в танцевальных коллективах, в различных командах. Либо когда-то были участниками. Моя сестра не исключение, занимала первые места по легкой атлетике. И ее путь в спорте только начинался.Конечно, преподаватели, скрипя зубами, заполняли ее зачетку. Деваться некуда.

Мы могли бы и дальше спорить, но с работы вернулась мама и отчим. Встретив ее в дверях, быстро чмокнула в щеку и забрала из рук пакет, в котором оказался тортик.

– Кира, привет, – щебетала она радостно. – Тебя можно поздравлять?

– Да, – я скромно потупила глаза, но уловила сморщенный нос Сашки. – Взяли. Завтра первая тренировка, а через две недели выйду на матч, если все усвою.

– Я так рада, – мама поддерживала все мои начинания. И неважно, гимнастика это, танцы или гонки на картах. – Мы обязательно придем.

А вот отчим, напротив, поздравлять не спешил.

– Что хорошего, Марина? – кривился он. – Твоя дочь будет в трусах перед толпой прыгать. Это не танцы, а какой-то стриптиз.

– И правда, – ввернула я, никогда не способная найти с Валерием общий язык. – Бегать в трусах и топе не стриптиз, – намекала на его дражайшую дочурку, – а танцевать позорно.

– Она опять начинает, – буркнул мужчина, забитый моими доводами в угол.

– Милый, но ты первый ее оскорбил, – мама, впрочем, как и всегда, сглаживала углы между нами. – Тем более ты работаешь в департаменте Ахматовых. Они главные спонсоры всей спортивной жизни в городе.

Крыть было нечем. Валерий промолчал, буравя меня своими недовольными глазенками. И чего мама в нем нашла?

Я честно старалась не полыхать, не мешала, не влезала в их отношения. Но и не позволяла Невзорову лезть в мои дела, воспитывать меня. Поздновато, мне уже девятнадцать.

Какое-то время мы все расположились на кухне и делали вид, что мы дружная семья. Выходило плохо. Я и Сашка постоянно цеплялись к друг другу. И я жалела, что когда-то не переехала в общежитие. Может, есть смысл? Место выдать обязаны, а Алена вроде живет одна.

Кстати об Алене.

Вытащила телефон, чтобы проверить, не черканула ли подружка несколько сообщений. Она на вечеринке, и у Даниловой какая-то мания попадать в нелепейшие ситуации. Я бы назвала ее человеком, который без приключений, как без пряников.

Опасения подтвердились.

Весь экран забит ее смсками.

Начиналось довольно безобидно: она высылала селфи с девчонками, потом с парнями, а двадцать минут назад прислала настораживающее:

«Кира, мы хотим поехать в Сахару, присоединяйся.»

Ага, только в самом злачном студенческом баре меня и не хватало. Там отдыхали все, но публика была безумно своеобразной.

В момент, пока я держала смартфон, пришло новое:

«Я такая пьяная. Может, заберешь меня?»

Дура, но и бросить ее не могу. Пришлось торопливо собираться, обещая родственничкам, что сильно не задержусь, благо бар в пятнадцати минутах, если добираться на такси.

Подругу в темном помещении я нашла скоро. Танцевала, родная, видимо, позабыв, что написывала мне днем и вечером. Глаза расфокусированы, движения расслабленные. Купается в чужом внимания и явно счастлива.

От импульсивной реакции: догнать, поймать, обезвредить, закопать, я себя удержала, но пошла вперед, чтобы вывести Аленку на свежий воздух.

Внезапно кто-то обнял мою талию, я стиснула ладони в кулаки, намереваясь ударить нахала в бок и с изумлением обнаружила насмешливые карие глаза, смотрящие на меня сверху вниз.

– Зарипов?

– Привет, детка, – улыбнулся он. – За подружку не переживай, это я попросил тебя вызвонить.

Раздраженно бросаю:

– Зачем? Совесть замучила, испугался, что заявление пойду писать?

Улыбка спадает с лица парня, а взгляд щурится. Захват сильнее, пальцы впиваются в мое тело.

Задела.

– Ой, Кира, – наконец-то Данилова меня замечает. Отрывается от мужской компании и нетрезвым шагом идет ко мне. – Давай я тебя с Матвеем познакомлю, и с Антоном, и с Русланом, ик. – Возле нее вижу чуть ли не весь основной состав «Барсов». Все высокие, накаченные, здоровенные. Смеются и переглядываются, развлекаясь за мой счет. А тем временем Аленка продолжает, облокачиваясь спиной на Руслана. – Зарипов мне все уши про тебя прожужжал, говорит, ты злая. Я решила доказать, что это не так.

– Не надо, – отвечает за меня баскетболист. – Мы уже сами познакомились. Иди за столик, мы скоро подойдем.

– Не-ет, – делаю бесполезную попытку переорать музыку и потянуть подругу за собой. – Ты мне писала, что хочешь домой.

Аленка глупо подмигивает.

– Как писала, так и передумала. Смотри, и наши все здесь. Никто тебя завтра за неподобающий вид ругать не будет.

В чем-то она права. Девочки из поддержки зажигают на танцполе, кто-то сидит за столиком и потягивает коктейли, кто-то пялится на нас. Как завтра будут выглядеть на тренировке, одному боги известно? Одна я жмусь и смущаюсь.

Но у меня есть на то причины. И главная из них, это наглец, который утром меня чуть не сбил.

– Видишь, твоей Алене нравится, – настаивает Матвей. – А мы не кусаемся. Раз приняли в команду, вливайся. – Не понимаю, как у него получается, но иду за ним, словно послушная овца за пастухом. – В конце концов, теперь часто видеться будем.

Ребята сняли випку. И пусть Сахара не модный клуб с закрытыми секциями, но по моим меркам отдельный столик стоит дорого. Все гуляют, веселятся. При нашем появлении чуть сдвигаются, освобождая место на диванах.

Сажусь и здороваюсь с девчонками.

– Привет, Кира, – рядом обнаруживаю Антона Зарубина. Он наклоняется поближе и шепчет прямо в ухо.

– Мы так нормально и не познакомились, Кира. Я Антон, – говорит то, о чем я прекрасно знала. – Так ты не ушиблась? Серьезно не пострадала?

Не успеваю открыть рот, как с другой стороны присаживается Матвей и буквально зажимает меня между ним и его другом.

– Не ушиблась, иначе бы до клуба не дошла, – рявкает брюнет. Ощущение, что в ярости. В зрачках огненные искры, а у острых скул гуляют желваки. Вспышка прошла за секунду, мелькнула, а потом спокойный голос спросил: – Что будешь пить, Кира?

Чего ему не понравилось? Я в гости не напрашивалась. Сам притащил.

– Воду, – пожимаю плечами, игнорируя странную реакцию.

Я не пью в незнакомых компаниях. Это моя принципиальная позиция, да и со спиртным у меня всегда плохо складывается.

Естественно, мой ответ ребят не устраивает.

– Давай, Кира, расслабься, – уговаривает Зарипов. – За знакомство…

Голос подает девушка напротив. Лиза. Она наш капитан и хореограф, учится на выпускном курсе. Мы несколько раз с ней пересекались на соревнованиях, да и в танцевальной тусовке города она известна. Вполне себе милая и симпатичная, не засветилась ни в одном из студенческих скандалов. Приятная.

– Да, Кир, не стесняйся, – кивает она и подзывает официанта, заказывая мне мохито. – Завтра ничего сверхсложного не будет, а с твоим уровнем подготовки посчитаешь нас совсем детьми.

Улыбается.

– Каким уровнем подготовки? – включается в беседу Матвей.

Антон тоже интересуется, но я скромно молчу, достижений не так уж и много. Зато у Аленки язык за зубами не держится. Оторвавшись от флирта с Русланом Шакировым, она радостно сообщает:

– Так Кира же гимнастка. Могла бы и в сборную попасть.

Когда это было. Она бы мои детсадовские победы вспомнила.

– На шпагат садишься? – Зарипов вытягивает руку, будто приобнимает, но предусмотрительно кладет конечность не на меня, а на спинку дивана.

– Это все, что ты знаешь о гимнастике? – выгибаюсь я, чтобы случайно не коснуться.

Близость с ним напрягает, заставляет настораживаться. Два года проучилась, он на меня даже не взглянул, а сегодня преследовать начал, Аленку подговорил. Зачем? Ему мало побед в списке?

К тому же моя сводная сестренка дружит с его пассией. Ходят слухи, что они расстались, но верится с трудом. Весь институт наблюдает, как их пара то сходится, то расходится. Складывается впечатление, что им суждено быть вместе, хотя бы потому, что Вероника Ахматова из того сорта людей, которые свою добычу не отпускают никогда.

Из-за активных действий брюнета жмусь поближе к Антону. Второй парень спокойнее, вежливее, что ли. Не напирает, просто расспрашивает про спорт, про то, как занималась.

Я развернуто отвечаю, объясняю, на каких стартах побывала. Начинаю пить и улавливаю настроение всеобщей расслабленности. Тянет танцевать, тем более что Данилова уже где-то в середине клуба. Лишь бы про меня не забыла.

Притоптываю ногой в такт музыки, а потом чувствую, как зашевелился Матвей.

Он взъерошивает челку, долго смотрит на меня и хватает за запястье.

– Пойдем, детка. Потанцуем.

– Нет, не хочу, – отнекиваюсь, но не очень уперто.

– Вижу, как не хочешь, пойдем. Ты же должна нас поддерживать? – прикрывает один глаз и прикусывает нижнюю губу. – Какая из тебя болельщица?

Зарипов тянет за собой, и я поднимаюсь. Ведь понимаю, что подначивает и берет на слабо, но ведусь, словно мне лет пять.

Уходим в самый центр, я расслабляюсь и выгибаю спину. Рядом свои девочки, можем не стесняться и показать класс. Где-то поблизости замечаю Аленку, улыбающуюся и обнимающую Руслана.

Мы в Сахаре устроили настоящее шоу. Восемь профессиональных танцовщиц. Ловлю на себе восхищенный взгляд Матвея. Чего греха таить, мне нравится.

Свет начинает мигать, все видится вспышками, как в замедленной съемке, а потом диджей ловко сводит треки, меняя задорный хаус на какую-то медленную песню.

Запястья снова аккуратно схвачены. Зарипов заводит руки себе на плечи и приобнимает за талию. Обычно я себя так не веду, видимо, влияние алкоголя и атмосферы сказывается. Тону в ощущениях. Внутри будто стайка бабочек порхает. Эйфория накрывает с головой.

Чувствую дыхание партнера, совсем забываю, что мы не одни. Высокий баскетболист склоняется ко мне и вкрадчиво, еле слышно шепчет:

– Детка, а поехали ко мне, а?

И в это мгновение я резко трезвею.

Какая дура!

Зарипову скучно и мало впечатлений. Нашел во мне легкую добычу и пытается развести на секс. Я тоже хороша, соглашаюсь, следую за ним, как щеночек на коротком поводке.

– Что? Нет? – отстраняюсь я и делаю шаг назад, чуть не врезавшись в танцующую парочку.

Жаль, что от парня не убежать. Он ростом с пожарный столб и в плечах, как гренадер. Мгновенно растолкал мешающих. На лице усмешка, но в глазах мелькает что-то серьезное, недовольное.

– Что не так? Я вижу, что ты завелась. Ты мне нравишься, – касается скулы, медленно проводит по ней пальцами. – Я тебе определенно тоже.

Выразительно опускает взгляд на мою грудь. Лето, стоит невыносимая жара, и бюстгальтерами я пренебрегаю.

Дернувшись и отбросив его ладонь, рычу:

– Меня танцы заводят, идиот. Ты здесь ни при чем.

Гордо разворачиваюсь и возвращаюсь к столу, надеясь, что уязвленный Матвей не последует. Хватаю сумку, глазами ищу Аленку, чтобы предупредить.

– Кира, что такое? – хмурится Антон. – Тебя кто-то обидел?

Да, вся ваша команда! Хотя… Справедливости ради, Зарубин приятный собеседник. И за все недолгое общение, не ловила себя на мысли, что он как-то пытался меня поддеть. Нормальный парень, вежливый. Полная противоположность Зарипова. Диву даюсь, как они спелись.

– Настолько заметно? – вздыхаю я и кручу головой.

Словно мне назло, неподалеку от столика крутится блондинка, чем-то похожая на меня. Рост, фигура, наряд – и то совпадает. Теперь Матвей обвивает руками ее. Она и рада, сплелись, будто два осьминога.

Противно. Звезда универа времени не теряет. Не даст одна, найдет другую. Мне же противно, ощущение, словно в грязи извалялась.

– Очень, – морщится Антон и смотрит в ту же сторону, что и я. – Давай тебя отвезу. Я собирался домой.

– Нет, спасибо, – свежо утреннее воспоминание и лихая езда его товарища.

Зарубин читает мои мысли.

– Не бойся, я не пил. Вожу осторожно, особенно, если внутри есть пассажир. – Парень вытаскивает из кармана ключи от машины. – Довольно поздно, других девчонок их бойфренды заберут.

– Мне надо сказать Алене… – переминаюсь с ноги на ногу.

Уйти из клуба хочется побыстрее, но подруга…

– И за нее не стоит волноваться, – смеется Зарубин. – Руслан обязательно вернет ее в общежитие или…

– Или? – выгибаю бровь.

– Или она проснется у него.

Ну, Данилова не отличалась строгими взглядами. Вряд ли будет рада, что я потащу ее спать. Я решилась.

Быстро написала ей сообщение в телефон и приняла предложение.

Выходила из зала с липким ощущением, словно мне кто-то спину глазами дырявит. Обернулась и уткнулась в надменного брюнета. Девчонка повисла на его плече и мечтательно вздыхала. Он же не отворачивался и смотрел прямо на меня.

Издевается, поднимает бокал с коктейлем, прощается.

Бабник.

Отбросив ненужные мысли про Зарипова, полностью сосредотачиваюсь на Антоне. Выхожу на улицу и вдыхаю свежий воздух. На парковке парень за несколько секунд находит нужную машину, и я проглатываю новый стон удивления.

«Барсы», конечно, хороши. Еще несколько побед, и отправятся играть в Москву, а на кого-то из участников давно посматривают хантеры взрослой лиги, собираясь пригласить в клуб и сборную. Разговоры о Матвее, например, ведутся больше года. Об этом ходит множество сплетен.

Его отец работает в молодежной лиге, продвигает наших спортсменов, блюдет интересы. Сына он отдал в спорт, пока тот пешком под стол ходил. Сейчас, вероятно, шампанское каждый день открывает, до конца не осознавая, какого олимпийца воспитал.

Они, Зариповы, явно не бедствовали, все лучшее в семье. И квартиры, и машины, и техника.

Но я понятия не имела, какие суммы водятся в баскетболе. Антон кивает на иномарку-кроссовер, и ведь не китайского производства.

Эх, гимнастам мечтать и мечтать о похожих гонорарах, по крайней мере, не рядом со столицей.

Мой спутник галантно распахивает передо мной дверь и так же аккуратно закрывает. Прямо забываешь, что возле тебя юноша двадцати лет, ощущения, словно я попала в прошлый век, в экипаж к породистому джентльмену.

В салоне вежливая сказка продолжается. Баскетболист интересуется, что я хочу слушать, удобно ли мне сидеть, на какую температуру поставить климат-контроль.

Я теряюсь в ответах и чувствую, что по щекам разливается предательский румянец.

– Ты очаровательно краснеешь, Кира. – улыбается Зарубин. – Не бойся, я тебя не съем. Куда везти?

Называю адрес и пытаюсь справиться с нахлынувшими эмоциями, но Антон не делает мне легче.

На шоссе зачем-то остервенело бьет по рулю и спрашивает.

– Что вы все в нем находите?

Делаю вид, что не понимаю.

– О чем ты? – морщусь и виню себя одновременно.

– О Матвее, естественно,– бесится мой спутник. – Не говори, что Зарипов тебе не понравился. Я несведущ во флирте, но твои глаза показывали многое.

Обидно, что предъявляет по делу. Танцуя, развлекаясь с капитаном команды, я забылась, вела себя неосторожно и для меня чересчур раскованно.

– Тебе-то какая разница? – справедливо вопрошаю я.

Обычно я не столь напориста, чаще тушуюсь, но, положив детство на спортивном поприще, твердо уяснила: лучшая защита – нападение.

– Надоело смотреть, как он разбирает самых классных девчонок, – честно делится юноша. Я проглатываю очень скрытый комплимент. Я классная девчонка? Он дает это звание мне?

А Антон отвлекается от дороги и грозно выдыхает. – Почему? Это ведь не деньги, ты не похожа на тех, кто ведется на тачки и квартиры.

И пусть мне приятно, что он не ставит меня в один ряд с эскортницами и содержанками, но все равно напрягаюсь.

– А я на что-то повелась? – морщусь и заявляю праведным тоном. – Ушла с ним?

– Нет, но…

– Нет, но танцевала, – перебиваю и заканчиваю за Антона.Мрачнею, потому что ему не хватило храбрости высказаться открыто, и продолжаю с открытым сарказмом. – Это же прямой путь в постель? Два-три коктейля, танец, нашептывания, и я в его кровати? Ты так обо мне считаешь?

Злюсь. Я не идиотка, догадываюсь, как обо мне судят ребята, которые не крутятся в спортивной сфере, но Зарубин, Зарипов и другие тусуются в подобном обществе годами. Что годами, десятилетиями…

Любительниц легких связей не счесть, они преследуют кумиров, но в поддержке похожих девушек мало. Большая часть – бывшие спортсменки,  трудоголики и амбициозные личности. И все красавицы. Реши мы искать себе покровителей, вряд ли бы обратили взор на парней, только подающих надежды.

Зачем? Всегда есть богатые спонсоры, титулованные ветераны, важные администраторы.

– Нет, – Антон крутит головой, возвращая внимание к движению на магистрали. – Прости, неправильно выразился.

– Выразился ты предельно ясно, – фыркаю я, вытаскивая телефон из сумочки. – Как и твой друг. И да, он совершенно точно дал мне понять, в какой ипостаси меня видит.

Позвал же, идиот, предложил переночевать.

– Не обижайся, – шепчет Зарубин. – Это маска.

– Вы все так говорите, – я фальшиво улыбаюсь, вытаскивая телефон и попутно проверяя почту и сообщения.

Слава богу, Аленка пишет, что они выехали из клуба, что она чуть ли не влюблена в Руслана, но боится торопить события. Я по поводу ее избранника особо не проезжаюсь, отвечаю философским: «Поболтаем завтра, отпишись, когда будешь в комнате», – и укладываю смартфон на место.

Становлюсь спокойнее, потому что Данилова тоже едет домой. Как бы ни атрофировались ее мозги при виде высокого, знойного брюнета, я переживаю…

– Прибыли. – Тормозит Антон перед моей многоэтажкой.

Он словно родился не в том веке. Я не успеваю отстегнуть ремень безопасности, а юноша уже вышел из машины, уже встал, уже распахнул передо мной дверцу и подал руку.

– Спасибо, – опять краснею.

– Напиши, как отправишься спать, – вторит баскетболист, вкладывая в мои пальцы визитку.

На ней все его контакты: почта, номер, наименование клуба.

– Зачем?

Он наклоняется, смотрит мне прямо в глаза. Ладонь задерживается на талии.

– Хочу быть уверен, что все в порядке.

Негодую, мне не нужны няньки, но подаюсь вперед, не могу объяснить зачем.

– Антон…

– Что? – дергаются его брови.

Глава 2. Кира.

Забираюсь в постель и долго борюсь с насущными мыслями. Похоже, вечер смело можно обозвать неудачным.

Зачем я потянулась к Антону? Почему потом резко отпрянула? Что он обо мне подумает?

Складывается впечатление, что я эмоциональная, психованная дура. Зарубин красиво повел себя, повез меня домой, и я четко уловила сигнал, что он хочет меня поцеловать. Но сама струсила. Глупо сбежала в открывшийся подъезд. Сосед-алкоголик отправился на ночные приключения, а я выхватила визитку и дала деру. Я нормальная?

С другой стороны, к ухаживаниям от друга Матвея тоже совершенно не готова. Капитан Барсов красиво напевал мне весь вечер, обнимал, а после выдал прямое оскорбление. Он реально думал, что я соглашусь?

В общем, уснула я разбитая и недовольная собой.

Просыпаюсь, смотрю на экран и прикусываю губу. Проспала.

Голова тяжелая от выпитого, сна не хватило, и понятия не имею, как выдержать первую тренировку в команде. Одно радует, девчонки придут не менее «красивыми».

Поднимаюсь, пишу Аленке, интересуясь, где и как она ночевала. Данилова в ответ присылает чужую душевую комнату и подмигивающий смайлик. С ней все понятно, ночь она провела с Русланом, и нисколечко не жалеет. Хотя бы проснулась.

Быстро собираюсь, стараясь не шуметь. Мама и отчим отправились на работу. Сашка будет дрыхнуть до полудня, и я лучше похожу на цыпочках, чем буду выслушивать ее язвительные замечания.

Как назло, перед моим уходом, она подрывается с места в одной пижаме и тычет мне смартфоном в нос.

– Это ты? Кира, это ты? – стоит в прихожей, не дает надеть кроссовки.

– Не мельтеши, что там? – морщусь я.

Но самой неспокойно. Прямо чувствую, что будут какие-то фотки или видео из клуба.

Всматриваюсь, осознавая, что была права. Мой танец с Матвеем, это я кручусь возле него, а потом его руки сползают ниже, обвивая талию. Вроде ничего такого для меня, а для других впечатление, будто я вешаюсь на Зарипова. Выглядит горячо, жарко. Мы шепчем что-то друг другу на ушко. Все обрывается, прежде чем видно, как я отстраняюсь, оскорбленная его предложением.

Аккаунт принадлежит девочке, которая гуляла с нами. Вообще, она снимала себя, но мы с баскетболистом прямо позади. И мало кого волнует танцовщица с коктейлем, в перспективе вид интереснее.

Твою мать…

Я краснею, сводная сестра с ужасом отнимает телефон и прижимает к себе.

– Ты идиотка, Кира? – она кривится. – Ты знаешь, что с тобой сделает Ахматова?

В голосе одновременно звучат и зависть, и благоговение, и любопытство. Она везде мотается за бывшей Зарипова, надеется, что красавчик-брюнет когда-нибудь взглянет и на нее. Он тот еще ходок.

– Это ничего не значит, – зачем-то оправдываюсь я. – Жаль, не сняли, как я отпрыгнула от вашего любимца.

– Отпрыгнула? Пф, в жизни не поверю. Да и по тебе не скажешь. Ты девственницей для приличия прикидываешься? – пытается меня поддеть.

И как наши родители влюбились, ума не приложу. Сашка до отвращения на отца похожа, такие же мерзкие повадки.

– Тебе доказывать не собираюсь, – дергаю замок на двери и выбегаю, лишь бы не выслушивать новый треп Сашки.

Она завидует и злорадствует. Сама в своих эмоциях разобраться не может. Начинаю понимать вопросы Антона. Боже, и правда, что такого в Матвее, что на нем весь свет клином сошелся? Бабник, грубиян и… обманщик. И водит отвратительно.

Иду до остановки и злюсь. Обижаться на новую сокомандницу смысла нет, догадываюсь, что она не специально, потому что, сидя в автобусе, отмечаю, что видео удалено. Остается надеется, что знаменитая Вероника Ахматова его не изучила.

Впрочем, обиженной мести нашей звезды универа я тоже не опасалась. Мы на разных факультетах, никак не соприкасаемся. Максимум, она пошипит на меня в столовой. Переживу.

Под трибунами все из поддержки успели переодеться, обсуждают гулянку и немного косятся на меня.

– Ты же с Зарубиным уехала? – уточняет опухшая Данилова, прижимая к голове холодную бутылку с водой.

– Да, только давай без твоих намеков, – отрезвляю подругу. – Я ему благодарна, что он довез меня без приключений, проводил до дома и отбыл.

О позорном отступлении предпочитаю молчать.

– Я-то думала… – грустно срывается с ее губ.

На моей памяти Аленка ни разу не была свободной. Вечно с кем-то встречается, вечно крутится какой-то парень. И она жутко переживала, что с момента нашего знакомства, я ухажером так и не обзавелась.

– Пойдем, болезная, – смеюсь над ней.

Благо Лиза всех позвала внутрь и предложила заняться разминкой. Вчера она не лгала, дала сегодня всем прийти в себя. Мы только растягивались, никакого намека на трюки и танцы.

Единственное, что напрягало, это звуки из основного зала, где в это же время тренировалась команда Барсов. Судьба будто издевалась надо мной. Все наше расписание совпадало с занятиями молодежной команды. Или девочки подгадали, многие из них встречались с юношами.

– Ого, – впечатлилась наш капитан.

Мне почти ничего не стоило сесть в обычный продольный шпагат, в поперечный или сделать вертикальный. Без сложностей я могу водрузить ноги и на стул, а сама оставаться на коврике.

– Художественных гимнасток у нас еще не было, – радостно заключает Лиза. – С тобой можно сделать много чего интересного.

– Давай, – улыбаюсь я.

В груди тепло, соскучилась по похвале, по нагрузкам, по выступлениям особенно. Пусть не соревнования, зато азарт и адреналин присутствуют.

Внезапно музыка, игравшая на фоне, останавливается. В отражении вижу, как двое парней сбрасывают спортивные сумки и отходят от оборудования.

Я невольно постанываю. Опять он.

– О, это мы удачно зашли, – склоняет голову на бок Зарипов, стреляя в меня глазами.

За ним стоит Антон и тоже меня изучает. Пронизывающий взгляд светлых глаз с укором напоминает о его просьбе. Я ведь ничего не написала вчера, не сказала, что вошла и все в порядке. С другой стороны, чтобы со мной могло произойти в родном подъезде?

– Кажется, – щурится Лиза и улыбается гостям, – к нам пришли зрители? – Ее появление баскетболистов не смущает. Насколько мне известно, они дружат много лет, тусуются в одной компании, и она знает ребят чуть ли не с детства. – Девчонки, не стоим. Повторим связку. Один, два, три…

Девушки собираются, подмигивают и радуются вниманию, тем более что многие имеют отношения с барсами.

Чудом заставляю себя не покраснеть, когда Данилова одними губами говорит:

– За тобой…

Ее, напротив, куда больше заботят сплетни и интерес парней ко мне. Вряд ли зависть, которую испытывает Сашка, а все равно раздражает.

Матвей и Антон из-за меня пришли? Просто перед нами покрасоваться? Впечатление, словно после несостоявшейся аварии они на меня поспорили. Или между ними протекает вялотекущий конфликт, и каким-то образом я оказалась в эпицентре назревающего урагана.

Им нормально, а я раздражаюсь. Жутко бесит, что снимают видео, что меня обсуждают за моей спиной, что я в соцсетях похожа на влюбленную фанатку, цепляющуюся к звезде нашей молодежной лиги.

Хотя… какая, к черту, разница? Становится объектом флирта для Матвея я не планировала, прыгать к нему в постель уж точно.

В танце я выкладываюсь на полную, спортивное прошло не позволяет лениться. И вроде отвожу взгляд от зеркала, но вижу, что ни Зарубин, ни Зарипов глаз от меня не отводят.

– Ладно, – Лиза останавливает тренировку и тянется за полотенцем. – На сегодня хватит, все равно мы только начали. Давайте встретимся в понедельник и продолжим нормально. Без похмелья, – она прибавляет громкости в голос, – без недосыпов и других неприятностей. Мэтью, – по-дружески обращается к Матвею, – следующий матч же через две недели? У нас?

– На нашей арене, да, – кивает брюнет.

Лиза фыркает. Оно и понятно, после гулянки почти все еле шевелятся, зевают. Поражаюсь, что никто не пропустил. В общем, до приличного уровня мы недотягиваем несмотря на ее искреннюю похвалу в мой адрес.

– Успеем, – отмахивается девушка. – Не поможешь? – Указывает на музыкальное оборудование.

– Ты слишком дорого мне встаешь, – кривится Зарипов, – бери Антона, – толкает друга в плечо.

– Нет, увы, – у Зарубина чуть приподнимается уголок губ, и он потирает опухшую руку. – Ты сегодня малость озверел. Мне еще нашему врачу придется показаться.

Эх, даже жаль, что их тренировку я не застала. Иногда в универе я наблюдаю за ребятами. Нашей команде, конечно, далеко до профессиональных спортсменов, но игра захватывает.

Что у них там приключилось? На локоть Антона, и все что выше, больно смотреть. Конечность опухла, покраснела. Его явно толкнули, и юноша неудачно упал. У гимнасток больное место – позвоночник и ноги, у баскетболистов, похоже, страдает все тело.

Не устаю превозносить маму и бабушку за мудрый выбор и нежелание отдавать дочь в хоккей. Мой родной отец был истинным фанатом ледовых побоищ, порывался отвести маленькую девочку в суровую секцию. Мне свезло, ходила бы помятая, побитая и без зубов.

– Посторонись, болезный, – Матвей уже схватил музыкальный пульт и уверенным шагом направился к дверям. – Детка, сделай одолжение, дождись меня, – вворачивает между делом, словно мы парочка какая-то.

Просьбу пропускаю мимо ушей.

– Кира, ты идешь? – торопится Алена. У нее назначено очередное свидание с Русланом, и она категорически настроена не опоздать.

– Нет, беги, – отвечаю и шагаю к Антону.

Добрая я и мягкая. Какой мне большой спорт с моим характером? Вроде ничего не сотворила, а терзает чувство вины перед парнем.

– Привет, беглянка, – кажется, Зарубин что-то понял по моему лицу, начал первый.

Радует, что не обижен, не дуется, в общем, опять ведет себя как нормальный мужчина. Разумный и осмысленный.

– Привет, – улыбаюсь я и от смущения перекатываюсь с пятки на носок. – Что с рукой, сильно болит?

– Неважно, – хмыкает он, – я тебя ничем не расстроил? – закидывает меня новыми вопросами. – Ты очень быстро унеслась. Телефон твой не знаю, иначе написал бы. И ты сообщение не присылала. Ничего не случилось?

Случилось. Тебе в попутчики досталась чересчур скромная дурочка, которая и сама не понимает, чего в то мгновение хотела.

Сама, естественно, произношу другие слова.

– Нет, прости. Осознала, что мои домашние переволновались, – честно вру я, нервно запуская пальцы в волосы. – Прости, что не отписалась. Хотела спать и все такое…

– Прощу, – тянется он к моей сумке, – когда пообедаем. Понятия не имею, как принято у танцовщиц, но мы, – он незаметно поигрывает мышцами, – превращаемся в стадо неуправляемых зверей, если голодные. Как у вас?

– Тоже, – еле держусь, чтобы не рассмеяться. – Девочки превращаются хуже. Ты когда-нибудь видел стадо разъяренных фурий?

– Нет, и не хотелось бы. Так ты согласна?

Не успеваю открыть рот, как в нашу беседу вклинивается третий.

– Нет, не успеет, – громко обрывает Матвей.

Неизвестно, сколько он стоит, что успел услышать. Навалился боком на проем, скрестил руки, а пальцами поигрывает ключами от помещения.

В воздухе буквально повисло напряжение. В темных глазах брюнета плещется злость, издалека видно. Второй тяжело дышит, скрипит костяшками. И Антон, и Зарипов молчат. Я все больше уверяюсь, что между ними что-то произошло, но никак не могу взять в толк, причем здесь я.

– Ты чего здесь забыл? – поворачивается Зарубин. – И почему не успеет?

– Лиза попросила закрыть, – выпрямляется брюнет и направляется к нам. – А не успеет, потому что… – держит зачем-то паузу, – я только что был у врача. Я же виноват, – взглядом указывает на пострадавшее плечо, –  считай, позаботился. Но не переживай, девушку я накормлю. Кира, детка, собирайся.

Матвей ведет себя так, словно сказал какой-то пустячок и не сомневается, что я соглашусь.

– Мне надо в душевые, – скромно мотаю головой и осторожно отхожу подальше и от Антона, и от Зарипова.

Жалею, что вообще подошла. Зачем поперлась извиняться? Это даже не молот и наковальня, это фарс, идиотизм, и я не подписывалась становиться невольным участником их соревнований.

Зарубин, кажется, воодушевляется. Поигрывает плечами, несмотря на боль, вздергивает подбородок.

– Тогда дождись меня, Кира, я постараюсь побыстрее. Можем пойти вместе.

Его рука тянется ко мне, а я невольно вздрагиваю. Мгновение, когда я чувствовала себя уютно в обществе с ним, исчезло, испарилось. Испарилось, потому что его «друг» Матвей живет и ведет себя не как обычный человек, а будто палящее солнце. Выжигает озоновый слой, земли и кислород. Заставляет терять равновесие.

– Прости, – нервно перевожу взгляд то на одного, то на второго. – Я тут вспомнила… ээ… меня мама просила поторопиться.

– Понятно, – Антон закатывает глаза, но по-доброму, без злости, кивает. – Напиши мне, пожалуйста. Вечером пересечемся.

– Ээ… ладно, ок, – смешиваюсь, но осознаю, что будет некрасиво: ретироваться во второй раз.

Выходим мы из зала втроем. В общем холле свободно, никого нет. Я глупо извиняюсь, опустив взгляд, и сбегаю в душевые.

Там за секунду принимаю душ, переодеваюсь из формы в обычную одежду, а потом долго сижу на лавочке около шкафчиков. Падаю лицом в свои же ладони и обдумываю: куда я вляпалась? Надеюсь, к моему выходу оба уже уедут.

Как назло, надо мной издевается собственная совесть. Требует, чтобы я написала Антону и оставила свой номер. Учитывая, что у меня не железные нервы, и в целом я мягкая и пушистая, сдаюсь под напором своей самосознательности.

От него ничего не приходит. То ли он еще у врача, то ли уже за рулем.

Трусливо выглянув из-за двери, надеваю очки и шустро семеню по мраморной плитке. Дохожу до выхода из комплекса и слышу женский визг.

– Ты меня на нее променял? На эту шалаву?

Лопатки начинают пригорать. Я узнаю голос, узнаю запах дорого и безумно сладкого парфюма. Видимо, видео и сплетни дошли до ушей Вероники. Лично явилась разобраться с бывшим.

Только не оборачиваться, только не оборачиваться. Любопытно посмотреть на физиономию вредной мажорки, достающей всех в универе. Но по мне она никогда не проходилась, не замечала…

– Ника, отвали, –  фыркает на нее Зарипов. – Зачем ты сюда пришла?

– У тебя разрешения должна спрашивать? – шипит разъяренная Ахматова. – Ты помнишь, кому ты всем обязан? Да без моего отца…

– Заткнись, Ника, – угрожающе начинает Матвей. – Кира, погоди!

Куда там? Я припускаю во весь опор, шаг сменяется бегом. Но успеваю подметить прогресс в нашем общении. Уже не детка – Кира.

– Да стой, кому говорю, – он оказывается рядом и привычно хватает за запястье.

Ага, убежишь от такого, он меня чуть ли не на три головы выше.

Обрываю его руку, и повторяя тон его подружки, гневно бросаю:

– Да что вам обоим надо от меня? Вы поспорили? Забудьте.

– Поспорили? – брови Матвея изумленно вскидываются вверх. – Что за бред? Я не пятиклассник.

– Тогда отвали, Зарипов, – мычу сквозь зубы. – К тебе не поеду, с тобой тоже. Тебе есть с кем утешиться, – подбородком показываю на застывшую Веронику.

Благо она нас не слышит… пока. Несется вперед, похожая на быка. Врывается между нами, отталкивает меня.

– Мы недоговорили!

– Я тебе все сказал, – хмурится Матвей. – Отношения закончены, чужие объедки я со стола не подбираю.

– Ничего не было, – девушка переминается с ноги на ногу. – Обычная переписка, флирт. Ты поступал хуже.

– И тебе ничего не обещал, – отрезает баскетболист, когда ты…

Вероника беспомощно оглядывается на меня и взрывается новым всплеском негодования.

– Поэтому с этой мышкой загулял? Последней девственницей в университете. Чего-то новенького

Открываю и закрываю рот от шока. Сашка тварь. Растрещала среди своих подружек. Не то чтобы я делала из этого факта секрет, но полоскание моей личной жизни, моего выбора бесит.

К тому же несмотря на ее старания, Матвея от меня эта новость точно не оттолкнула. По-моему, он даже больше заинтересовался.

Решено! Вернусь домой, убью сестру.

– Ника, завали, – лениво тянет Матвей и спускается по лестнице к своей машине. Пока эта парочка увлечена разговоров, я неслышно крадусь, намереваясь свалить поскорее.

Плохо, что молчу, даю себя оскорблять, но еще хуже, если Ахматова развопится на всю улицу. Они и так стали предметом сплетен расходящихся спортсменов и работников комплекса.

Постепенно их голоса затихают. Мне рукой подать до забора и шлагбаума, но судьба делает мне новую подножку.

Позади рычит мотор, и за несколько метров от меня раздается звук визжащих тормозов. Распахивается передняя пассажирская дверца.

– Кира, садись, – предлагает мне Зарипов.

– Нет, – уперто отказываюсь. – Я сказала, что не поеду.

– Отлично, – хмыкает парень, – так и буду тухлить до твоего дома.

И не лжет. Снизил скорость до черепашьей. За ним собираются машины и принимаются гудеть. Шум стоит оглушительный.

Из будки выбирается охранник, он искренне не понимает, в чем дело, потому что шлагбаум он поднял, а люди беснуются. Завидев нас, кривится.

– Девушка, а вы не могли бы перестать ломаться. Не видите, какую пробку создаете?

В машине слышится смех Матвея.

Отлично, это он ведет себя как идиот, а выговаривают за пробку мне. Естественно, он же звезда.

Я все равно включаю гонор, но длится мое упрямство мгновение. Звуки раздражают, и в отличие от Зарипова, я сочувствую людям, спешащим по своим делам.

Плюхаюсь на сиденье, с грохотом захлопываю дверь.

Матвей косится и не скрывает веселого настроения.

– Правда, могла и не ломаться, детка.

– А ты мог представление не устраивать, – смотрю на него и демонстративно пристегиваюсь.

Он хмыкает, прибавляет скорости и с ревом выезжает с территории спортивного комплекса. Меня буквально вжимает в кресло, к горлу подкатывает комок тошноты.

– Перестань, перестань, – ору, как ненормальная.

Знала же, что ехать с ним куда-либо – плохая идея. Зарипов – маньяк. Ему нужно проживать жизнь на максимум. И если в спорте это отличный ход, то кататься по улочкам нашего городишка с бешеной скоростью чревато последствиями.

– Чего ты испугалась? – он приотпускает педаль, и машина уже едет в более приемлемом темпе. – Я отлично вожу, немного агрессивно. Проходил курс экстремального вождения.

– Я так понимаю, куда бы ты ни выехал, там и становится экстремально, – скептично отзываюсь. – Что ты от меня хочешь? Куда мы едем? Я не шутила, когда говорила, что тороплюсь.

Он бросает хитрый взгляд.

– Танцуешь ты лучше, чем врешь. – Матвей устраивается поудобнее. – Едем мы обедать. Обычный, приличный обед.

– Обед? – поднимаются мои брови.

– Ты вроде учишься хорошо. Знаешь, что такое обед.

Пропускаю мимо ушей колкость и продолжаю расспрашивать.

– Зачем? – я искренне недоумеваю. – С чего ты ко мне привязался? Преследуешь, словно ты сталкер какой-то. Вы с Зарубиным поспорили на меня?

Мне душно, несмотря на прохладный воздух в машине. Неприятно и липко, что ли, от жарких взглядов парня и от его близости. Но не могу не признать, что Матвей меня волнует. Правда, не в хорошем смысле этого слова.

– Я же сказал, – мотает баскетболист головой, – я не школьник, чтобы спорить на девчонку. Тебя устроит ответ, что ты мне понравилась?

– Понравилась?

Господи, переспрашиваю как дурочка. Мне надо слух проверить… или мозги.

– Мать твою, Кира, – Зарипов закатывает глаза. – Ты же красивая, гибкая девочка, да еще и с характером. Чего странного в том, что ты мне понравилась?

– Потому что в универе ты меня два года не замечал? – приходит моя очередь закатывать глаза.

В целом я не отрицаю своей привлекательности. У меня классная спортивная фигура, правильные черты лица. Да я на персонажа диснеевского похожа. Будь я поуверенней, наверное, купалась бы во внимании парней. Но чего нет, того нет.

И, честно признаться, меня все устраивало. В большом спорте я была слишком мала для свиданий, потом травма, потом лечение, после я поступила и полностью погрузилась в учебу. Я этим летом едва очнулась, осознала, что юность проходит мимо меня, и я даже не успела нагуляться, повеселиться по-настоящему.

С другой стороны, веселье возле Зарипова меня напрягало. Он казался мне опасным.

– Не замечал, я там крайне редко появляюсь, – сообщает он будто между делом. – И если прихожу, то чтобы заняться делами, а не клеить кого-то. А ты, как снег на голову упала.

– Ты меня чуть не сбил, – морщусь я, справедливо напоминая о его отвратительном поступке. – И я не давала повода вести себя так со мной.

– Ну, не хватать же и не забрасывать тебя насильно? – усмехается Матвей.

Он останавливается и начинает парковаться, сосредоточившись на зеркалах и камере заднего вида. Я же осматриваюсь, ищу в салоне следы его бывшей девушки и отчаянно игнорирую его последние слова.

А он смог бы?

Интуиция подсказывает, что да.

Зарипов выходит первым, а я не тороплюсь. Потом ловлю странное чувство дежавю, когда Матвей открывает дверцу с моей стороны. Он, оказывается, тоже может вести себя культурно и вежливо.

Мы приехали в ресторан в центре города. Моя мама неплохо зарабатывает, я теперь получаю небольшую зарплату от клуба «Барсов» за поддержку, два раза в неделю веду занятия танцев, но все равно не могу позволить себе отдыхать в подобном месте.

Меня жаба задушит оставлять половину моего гонорара за один никчемный обед.

Невольно отстраняюсь, делаю шаг назад.

– А…

– Хватит, – Матвей по-свойски кладет мне руку на талии. – Если я приглашаю девушку, я всегда за нее плачу. Тебя это волнует, да?

Киваю, видимо, по моему лицу действительно все видно.

– Пойдем, не бойся, детка, – хриплым голосом шепчет брюнет. – Я хотел поболтать, узнать тебя получше. А в забегаловках шумно.

Меня смущает его ладонь, съехавшая на бедро, его нашептывания. И сцену не устроить, потому что по улице шагает много людей, а на последней ступеньке ожидает кто-то из персонала, открывающий дверь перед гостями.

Ладно, Матвей прав. От одного обеда не убудет. И я ему ничего не должна. Он меня едва ли не силком затащил на сиденье. Поговорим, и хватит с него.

Внутри приятная прохлада, полумрак. На стенах развешены светильники с теплым светом. В центре огромного помещения, у стены сцена, а за ней искусственный водопад. Не вычурный, не в цыганском стиле, но и как правильно назвать, не знаю.

– Добрый день, Матвей Равильевич, – улыбается ему красивая шатенка, стоящая у стойки с меню. – Рады вас снова видеть.

– Нам столик в углу, – обращается Матвей к хостес, не снимая с меня своей руки.

– Одну минуту, следуйте за мной.

Она идет вперед, покачивая бедрами, обтянутыми узкой юбкой. К чести Зарипова он взгляд не опустил, упрямо тянул меня.

– А есть в городе то место, где тебя никто не знает? – зашипела я.

Понятия не имею, что на меня нашло. Матвей довольно известен в наших краях, явно бывал не единожды, знание шатенки объяснимо. Но мне жутко неуютно в простеньких штанах и коротком топе, когда большинство гостей в дорогих пиджаках и броских платьях. Зачем он меня привел именно сюда? Мало кофеен?

– В университетской столовой, – не задумываясь, бросает парень. – А вот и наше место.

Мы садимся, нам тут же вручают меню, и одарив баскетболиста обворожительным взглядом, хостес удаляется.

– Детка, расслабься, – советует Матвей. – Сидишь, словно на иголках.

Но его выражение лица моментально меняется, когда недалеко от нас раздается мужской голос и женский смех.

– Твою мать, – Зарипов злится. – Что он здесь забыл? Сказал, что весь день проведет в офисе.

Я ничего не понимаю, но через несколько секунд ощущаю движение рядом. На наш стол ложится чужая ладонь.

– Добрый день… сын.

Разворачиваюсь и чувствую себя еще хуже. Я не готова то с Матвеем сидеть, а в ресторане оказывается его отец, не один, со спутницей. И судя по всему Зарипов не рад появлению старшего родственника.

– Здравствуй, – хмурится парень, сдавливая краешек стола. – Может, тебе стоит вернуться к Ирине? Кажется, твоя невеста скоро обидится.

Я не смотрю назад, но понимаю, что женский голос был слишком молодой, вряд ли это ровесница Равиля Дамировича. Получается, с матерью Матвея последний в разводе? По этой причине брюнет злится?

– Ничего, потерпит, – отмахивается мужчина и бросает взгляд на меня. Обводит с головы до ног, оценивает. Буквально чувствую, как он подмечает мою одежду, скромный маникюр, простейшую спортивную сумку из дешевых материалов. – Не представишь нас?

– Это Кира. Кира – это мой папа, Равиль Дамирович, – нетерпеливо вздыхает Зарипов, очевидно показывая, что хочет побыстрее закончить глупый разговор.

– Очень приятно, – лепечу я.

– А мне как… – глаза отца вкрадчиво щурятся.

Он поднимает мою ладонь и целует ее с тыльной стороны. И плевать ему, что я не давала разрешения, что мне неудобно, и что возникает желание сбежать от внимания семейного, хищного прайда. Они действительно вылитые львы.

Очень заметное сходство между Зариповыми. Оба темноволосые, оба кареглазые. У обоих тяга игнорировать условности и вызывать у людей неловкость.

Тем временем Равиль Дамирович продолжает:

– Кира, простите, пожалуйста. Могу я на некоторое время занять вашего… хм… своего сына. Он вернется, вы опомниться не успеете.

– Да, конечно, – смотрю на Матвея.

Ощущаю, что он хотел бы услышать другой ответ, но куда мне деваться?

Матвей встает, обходит меня и опускается ниже, положив свои руки мне на плечи. Вздрагиваю от такого открытого и в тоже время интимного жеста.

– Не скучай, детка. Я быстро.

И потом мгновенно уходит, скрывшись за тяжелой портьерой.

Первое время я реально жду, пялюсь в телефон, меняя видео в карусели приложения. Одну минуту, вторую. Когда прошло больше пятнадцати минут, я начинаю закипать. Я же сюда и не хотела, мне этот обед не нужен, меня сюда едва ли не притащили. Почему я сижу? Для чего жду? Зачем мне все это?

Словно назло, подходит высокий официант, интересуясь, готова ли я сделать заказ. А я не готова. Желудок прилип к спине, в голове какой-то сумбур. Мне отчетливо намекают, чтобы я поторопилась с выбором или освободила столик.

Оглядываюсь по сторонам, а Матвея словно след простыл. Заходить в тихий коридор, где находятся вип-кабинки, мне совсем неудобно. Еще отвлеку от чего-то важного. И я принимаю решение.

Резко поднимаюсь, накидываю капюшон толстовки и хватаю свою сумку. Быстрым шагом несусь к выходу, чтобы не струсить.

Слышу позади голос невесты Равиля Дамировича и полностью его игнорирую. Надеюсь, она не посчитает это невежливостью.

Яростно распахиваю дверь и вдыхаю свежий воздух.

Да, этого мне не хватало. Свободы.

С одной стороны совестно, что я бросила Зарипова, а с другой… я не обязана ждать, терпеть, да и ресторан мне совсем не подходит.

Как можно скорее вызываю такси. Телефон пищит, оповещая, что машина подъезжает. На всякий случай я отхожу подальше. Вдруг Матвей закончит разговор с папой и пойдет меня искать.

Дожидаюсь, когда подъедет невзрачная иномарка, сажусь на заднее сиденье и, отъезжая, краем глаза замечаю, как из ресторана вываливается взъерошенный брюнет.

Не зря я отходила, не зря. Буквально втапливаюсь в кожу, падаю вниз, лишь бы тот не рассмотрел меня в машине, и нервно кусаю губы.

Приходит смс.

«Детка, ты обиделась?»

Мне бы забить, не отвечать, но пальцы сами тянутся.

«Нет.»

В ответ получаю:

«Тогда почему ушла?»

«Осознала, что не хочу там находиться.»

«И все-таки ты обиделась. Чем мне загладить свою вину?»

«Перестань преследовать меня, писать и делать вид, что я тебя интересую.»

Строчу, отправляю и добавляю контакт в блок.

Глупо? Определенно, да. Настроение по неясной причине испорчено. Не могу сказать, что питаю хотя бы толику симпатии к Матвею, но эта неудачная встреча сильно показала мне на различия в наших образах жизни и поведении.

Я скромная студентка-спортсменка, живущая с матерью. Он – известная, пусть пока на городском уровне, звезда баскетбола. Вырос среди успешных бизнесменов. Его будущее предопределено. В следующем году Матвей, наверняка, будет играть в каком-нибудь московском клубе. И в моих планах нет никаких отношений. Я не стану его очередной победой, чтобы похвастаться перед друзьями.

Фу, даже в мыслях звучит противно.

Подъезжая к дому, вижу, как подсвечивается экран моего смартфона. Сердце замирает, потому что я думаю, что Зарипов пишет с чужого номера, догадавшись, что его заблокировали. Но нет. Сообщение приходит от Антона.

Я невольно улыбаюсь.

«Наш обед не удался, и я хочу исправиться. Как ты смотришь на вечерний ужин в бургерной и поход на какой-нибудь криповый ужастик?».

Смеюсь, немного пугая таксиста. Домой мне совсем не хочется. Подозреваю, что Сашка сидит под дверью, чтобы напрыгнуть на меня с обвинениями. Вряд ли Вероника молчала, а не растрезвонила все вокруг о предательстве своего бывшего. Что отчим займет сторону дочки, а мама постарается загладить семейную ссору, вынудив меня извиниться перед сводной сестрой.

«Положительно.»

«Так вышло, что я уже под твоими окнами. Выходи.»

Я и вышла, гордая и независимая, довольная собой.

Зарубин, похоже, заметил меня сразу. Слышу звук захлопывающейся дверцы, пищание сигнализации, поворачиваюсь и встречаюсь с ним лицом к лицу.

Парень хмурится.

– Привет еще раз. Ты так домой и не попала?

Не сразу понимаю, о чем он говорит, а потом осознаю, что до сих пор в спортивной одежде, вообще неподходящей для свидания.

– А, да, – по какой-то неясной причине не хочу говорить о несостоявшемся обеде с Матвеем.

Я определенно ощущаю чувство вины. Антона я не дождалась, а брюнет буквально заставил меня тащиться с ним. Но я не собираюсь оправдываться, да и настроение светловолосому баскетболисту портить не хочу.

– Забей, – хмыкает Антон и галантно забирает мою сумку. – Прогуляемся? Или ты хочешь на машине?

– Лучше пешком, – соглашаюсь я на первое предложение. – Так куда мы идем?

Шагаем рядом друг с другом по узкому тротуару, руки то и дело задевают друг друга.

– До торгового центра, – пожимает он плечами и смотрим на меня с интересом. – Ты же не против? Можем в более тихое место.

Нет, только никаких тихих мест. Сегодня я получила болезненную прививку от всяких пафосных ресторанов и их завсегдатаев.

– Нет, все отлично, – улыбаюсь я.

С Антоном комфортно, уютно. Не приходится постоянно находиться в напряжении, ощущая западню. Парень ведет себя вежливо, спокойно, я не в ловушке, воздух не выбивается из легких.

Встаем на светофоре, и ладонь Зарубина касается моей спины. Он, словно настоящий джентльмен, придерживает, чтобы я не пересекла линию. Это чудовищно мило.

В бургерной с ним также легко и непринужденно. Я не стесняюсь себя, смеюсь над его шутками, он не напирает, не бросается в агрессивную атаку. И как бы я прекрасно ни проводила время, все равно невольно сравниваю его с Зариповым.

Блин, они как лед и пламя, невероятно разные. Флегматичный, благоразумный Антон и активный, импульсивный Матвей. И ведь дружили долго, знаю не понаслышке. До начала лета постоянно тусили в одной компании. Какая кошка между ними пробежала?

В кино Антон приобнимает меня, морщится в особенно идиотских сценах и периодически косится в мою сторону. Не могу сказать, что произвожу впечатление снежной королевы и остаюсь невозмутимой. Его забота и внимание приятны.

Наконец, сеанс заканчивается. Мы поднимаемся со своих мест, и блондин услужливо подает руку, чтобы я спустилась с лестницы.

На улице сгущаются ранние сумерки, включаются фонари. Я, стянув свою толстовку в кино, ежусь от прохладного ветра и набираюсь храбрости спросить.

– Прости, если лезу не в свое дело, – храбрость моментально улетучивается, едва я развязываю язык, – но что произошло между тобой и Матвеем?

Мы неподалеку от моего дома, застряли на темной аллее. Антон останавливается, вытаскивает из моей сумки кофту и накидывает ее мне на плечи.

– Разве это важно?

И пусть он посчитает меня чересчур любопытной, но мне действительно важно знать, с чего оба парня сошли с ума, бегая за мной.

Киваю, жду, пока баскетболист трет шею.

– Мне писала Вероника, – мрачнеет Зарубин. – В очередной раз разругалась с Мэтом, и решила, наверное, – отворачивается и смотрит себе под ноги, – отомстить через меня. На вечеринке она попыталась меня поцеловать.

Теперь становится противно. Он флиртовал с Ахматовой? Фу! Во-первых, это подло. А во-вторых, подло еще раз. Ну и Вероника меня с первого курса раздражала.

Антон, видимо, улавливает смену настроения. Кусает нижнюю губу и зачем-то касается моего подбородка.

– Кир, это бред. Там ничего такого не было. Я отшил ее сразу, просто сразу не разобрался, что ей нужно. Она любила пожаловаться на него, я тупо выслушивал.

С ходу не разобраться, кто из нас больший наивный дурак. Он, потому что не распознал тонкую, но очень известную манипуляцию. Или я, потому что верю его словам.

Зарубин продолжил:

– Матвей порвал с ней и перестал общаться со мной. И каким-то образом догадался, что я запал на тебя.

– Запал? – чувствую себя неловко.

Антон проводит большим пальцем по моей коже. Может, он и не осознает, но у меня по спине пробегает толпа мурашек. Стою, мучаюсь, в ожидании чего-то неизбежного.

– Запал, – без смущения признается он. – Я в универе редко, увидел тебя на отборе в поддержку, а потом Зарипов тебя чуть не сбил, вот я и…

Толкается вперед, не закончив фразу, опускается ниже…

– Значит, вот ты куда торопилась, детка? – слышу знакомый голос позади.

Резко оборачиваюсь на источник звука, вижу рядом с нами темную фигуру, крутящую ключи от машины. Под светом фонаря Матвей кажется еще внушительнее, выше. Подбородок будто заострился, он похож на льва, готовившегося догнать свою добычу.

Антон морщится, переводит взгляд с меня на него и обратно. Я краснею. Блин, почему я-то испытываю стыд? Ни одному, ни второму я ничего не обещала. Не сделала ничего предосудительного.

Возникшую тишину нарушает проезжающий мимо автомобиль. Брюнет отходит, давая проезд, а потом приближается.

– Ладно, Кира, я все понял, – отмахивается, как от надоевшей мухи, после обращается к Зарубину, –  прямо везде обставил. Получается два : ноль?

– Отвали, Мэт, – бесится Антон. – Тебе нечем заняться? Здесь тебе не рады.

– Вижу, – Зарипов возвращает контроль над эмоциями. – Менял бы ты команду, Антоха.

Выпалив свою угрозу, он садится в авто. В присущей манере срывается с места, выжав педаль газа в пол. Я вздрагиваю.