Красные повязки

Размер шрифта: 13

В оформлении обложки использована работа художника А. А. Дареева «С нами Бог», 2024 г. (Студия военных художников имени М. Б. Грекова Министерства обороны Российской Федерации)

* * *

От автора

Всем, кто когда-нибудь прочтет эти строки, большой привет!

Я взялся за это произведение исключительно потому, что обещал своим сослуживцам написать правду о современной войне, называемой специальной военной операцией (СВО) на Украине.

Памяти погибших товарищей!

Участникам боевых действий посвящается!

Глава 1

Хмурое весеннее утро понедельника для меня было привычным. Не сказать, что запойный алкаш, но последнее время по выходным стал накидываться регулярно, а почему бы и нет? Работа отсутствует, аптечный бизнес с Китаем накрылся из-за пандемии медным тазом. Доставка даже из Маньчжурии до Красноярска стала затягиваться до полугода, так как товар стал приходить сначала в Гуанчжоу, потом в Питер, Москву, Новосибирск и, наконец, в Красноярск. Два раза из конца в конец необъятной России, цена соответствующая – дешевле из США привезти. Да и у людей покупательская способность резко просела. Траты только на продукты и коммуналку. Некоторые конкуренты по бизнесу выжили, стало быть, сам дурак. Ладно, хватит себя загонять, так можно и в депрессняк завалиться надолго, нужно чем-то положительным голову занять.

Сегодня 18 апреля 2022 года. Время летит. Скоро лето, поедем жить на дачу, в Таежку. А денег нет. Тишина и потолок. Пенсию по инвалидности получаю. Три дня назад получил, и уже нет. Как жить дальше – непонятно.

Грузчиком пойти – по здоровью не вывезу, в охрану – нет желания, уже работал полгода, тоже не сахар, здоровья не хватает. Итак, в активе: 48 лет, седой брюнет, образование высшее (учитель биологии), в школе не работал. Женат, двое детей, квартира, машина, дача, вся собственность устаревшая, как и я.

Кто виноват и что дальше? Виноват, естественно, сам: мужик должен обеспечивать семью, иначе никак, не сторонник я новомодных течений, консерватор по жизни. И снова вопрос: как жить дальше, как зарабатывать? На вахту не попасть: нет специальности, а главное, связей, таксером можно поработать, но старенький «фордик» умрет быстро, а на арендованной машинке много не заработаешь, еще и должен останешься конторе.

Можно создать новый канал на «Дзене», старый «забанили», а небольшие деньги приносил регулярно, подписчиков было около двух тысяч, аудитория 700 тысяч за месяц.

«Забанили» после выпуска двух статей: «Пора наконец реально помочь Донбассу» и «Когда накажут Украину за сбитый “Боинг”». Хозяин «Яндекс Дзена» – голландец, так что я сам идиот, предполагал, что «забанят», но не думал, что бессрочно, максимум на месяц, ошибся, видимо, статьи серьезно зацепили руководство «Дзена». Так, стоп, мотор! Украина, СВО с 24 февраля… А может, рискнуть и рвануть в Незалежную?

На самом деле мысли принять участие в спецоперации посещали меня давно, практически с ее начала, но при дальнейшем анализе ситуации я старался загнать их подальше. Причины вполне банальны: возраст и сильно подорванное здоровье (инвалид второй группы), нарушение мозгового кровообращения, следствие МТ. Левое ухо вообще не слышит, правое так себе, зрение сильно просело, постоянные головные боли и тошнота, таблетки горстями, кроме того, после второго ковида сильно просела дыхалка. Печально, в общем. Лейтенант запаса, в армии не служил, боевого опыта не имею. В «регуляры» не возьмут точно, но ведь есть еще ЧВК и добровольцы. Стреляю очень прилично, ежели в очках, подраться тоже не дурак, опыт большой. Хотя по доносившимся слухам с полей войны, все это не пригодится. Там рулит «арта», минометы, РСЗО… Короче, хватит лепить отмазки, погнали в военкомат, а там видно будет. После принятого решения на душе полегчало. Даже настроение поднялось. Отправился в военкомат.

Кировский военкомат Красноярска я посещал четверть века назад, но, на мой взгляд, здесь ничего не изменилось, разве что окна поменяли.

– Вы по какому вопросу? – обратилась ко мне женщина на проходной.

– Хочу принять участие в СВО.

– Паспорт, военный билет. Так, офицер запаса, вам на второй этаж, справа по лестнице. Она и выдала мне пропуск и добавила: – Пропуск отметите и вернете на выходе.

– Как скажете, а много вообще добровольцев приходит?

– У меня нет информации, поднимитесь в кабинет, там вам все расскажут.

– Хорошо, – кивнул я и потопал на второй этаж.

В просторном кабинете на пять рабочих мест заняты были только два молодыми барышнями лет до двадцати.

– Доброволец, хочу принять участие в СВО, – поздоровавшись, сказал я.

– Присаживайтесь ко мне, ваши документы, пожалуйста, – пригласила одна из них, но улыбка у девушки сразу стала вянуть: – А где ваш военный жетон? Вы получали? Или потеряли?

– Это было так давно, что я просто не помню. Это принципиально? – Ситуация начинала меня напрягать.

– Если жетон вами утерян, заплатите штраф, если не получали, мы вам выдадим.

– И что, большой штраф?

– Около тысячи рублей. Может, немного больше.

– Понятно, ну, вы тут разберитесь, получал не получал, а пока давайте вернемся к нашим баранам, в смысле, моему вопросу. Как мне попасть на Украину?

– Заполните анкету, напишите заявление, еще с вас копии военного билета, паспорта, медицинского полиса, ИНН и реквизиты лицевого счета, заверенные банком.

– Ух, как все запущено! Что, у вас ксерокса нет? Я оплачу копии. Кстати, а справку о судимостях нэ трэба?

– Военкомат сам запросит справку о судимостях и приводах. – Вопрос насчет ксерокса девушка проигнорировала.

Во время заполнения анкеты она задала неожиданный и, на мой взгляд, некорректный вопрос:

– Скажите, вы твердо решили принять участие в спецоперации? Ведь у вас нет боевого опыта, а там стреляют и даже убить могут.

– Что за детский сад, уважаемая? Или вы тут штатным психологом подрабатываете? Ладно, не обижайтесь, я взрослый мужик и способен отвечать за свои действия. Рисковать жизнью мне приходилось неоднократно, а причин у меня несколько. Я не ура-патриот, но «за державу обидно». Или мы их, или они нас, тут без вариантов, кроме того, нужно защитить Донбасс: там убивают мирное население, давно пора включить их в состав России. Опять же, сын у меня старший служил в разведке, если, не дай бог, объявят мобилизацию, пойдет первым. Ну и чисто шкурный вопрос: говорят, неплохо платят добровольцам, а в случае смерти семье выплатят большую компенсацию. Вот такие дела.

– Я вас услышала, – хмуро проговорила девушка. Видимо, не посчитала мои слова серьезными аргументами. – Приходите через неделю, когда у нас будет справка из МВД. Если нет тяжких преступлений и непогашенных судимостей, препятствий для вашего участия в СВО не будет. Если не передумаете, конечно, – уколола она меня напоследок.

– До свидания, – сухо попрощался я и покинул кабинет.

Глава 2

Через неделю снова явился в военкомат, принес недостающие документы, ознакомился со справкой из МВД. Длинная «портянка» получилась: две судимости без отбывания и длинная череда приводов. Эх, молодость! Я так понимаю, препятствий для службы добровольцем нет?

– Ждите нашего звонка, предупредим заранее, команды формируются и отправляются по вторникам еженедельно, – проинформировала меня симпатичная девушка Маша. – Вот, возьмите список вещей, которые необходимо взять с собой.

– Спасибо, Маша, жду звонка. Только просьба: хотя бы за пару дней предупредите, я могу быть не в городе.

– Обязательно! – жизнерадостно пообещала Маша.

Я вышел на улицу и прочитал список необходимых вещей; так себе перечень, конечно, могла бы и администрация подсуетиться для добровольцев. Предполагалось в пункте сбора иметь с собой: продукты на три дня, мыльно-рыльные, аптечку с двумя жгутами, наколенники, налокотники, тактические перчатки и очки. Сменную одежду, разгрузку, «тактический рюкзак», спальник, пенку, и под занавес – резиновые сапоги. Собственно, все это у меня имелось, кроме жгута и очков, так что и собирать заранее ничего не стану, позвонят – тогда и экипируюсь. Никогда не делай сегодня то, что можно отложить на завтра. Сегодня предстоит тяжелый разговор с семьей. Пора бы уже рассказать о моих планах на будущее, и в том, что никто не одобрит мои начинания, сомнений не было.

Разговор с родными прошел в ожидаемом ключе: никто меня не поддержал, кроме младшего сына Филиппа. Он заявил, цитирую дословно: «Взрослый человек. Решил – иди», и это в шестнадцать лет. Да, растет поколение. Не все еще потеряно для страны.

В томительном ожидании прошел месяц. На дворе май. Хозработы, картошка, в деревне дел хватает, периодически звоню в военкомат – новостей нет. Уже начались сомнения, что вообще призовут, но тут позвонили из военкомата и попросили размеры для пошива формы. Немного отлегло, и решил подождать еще две недели. Но долгожданного вызова все нет и нет. Я уже не сильно переживал, успокаивая себя мыслями, что, видимо, не нуждается страна в старперах без опыта, сами обходятся. Дела в СВО вроде неплохо двигаются, наступаем помаленьку…

Я даже начал собираться на первую рыбалку в этом году, накопал червей, опарышей у соседа взял, разобрал удочки, спиннинги, проверил лодку, и все это закинул в машину. Решил подремать пару часов и в ночь двинуться на рыбалку. Завтра четырнадцатое июня – юбилей нашей с Наталией свадьбы, тридцать один год вместе. «Неплохо бы для стола свежей рыбки привезти», – уже засыпая, подумал я, и тут заорал телефон, на экране большими буквами высветилось: «ВОЕНКОМАТ!»

Начался выброс адреналина, руки вспотели, в голове зашумело. Я был уверен, что это уже реальный вызов на войну.

– Слушаю вас внимательно, – сказал я в трубку.

– Козлов Василий Витальевич?

– Так точно!

– Военкомат беспокоит. Майор (ФИО не помню). Вы не передумали насчет участия в спецоперации?

– Не передумал, но ждать уже устал.

– Завтра в городской военкомат к 9.00 с вещами, – кратко проинформировал майор.

– Блин, просил же предупредить хотя бы за пару дней!

– Вы отказываетесь? – уточнил майор. – Если что, следующая команда через неделю…

– Ни в коем случае! Завтра буду по расписанию.

– Всего хорошего. – И майор отключился.

– Рота, подъем! – заорал я жене. – Собирайся по-рыхлому, завтра в девять в военкомате с вещами.

Жена резко побледнела и прошептала:

– Ты же понимаешь, что домой можешь не вернуться?

– Да все я понимаю, не начинай заново, обратку включать не буду. Погибнуть не страшно, а если быстро, то и не больно. Страшно вернуться инвалидом, не дай бог, стать овощем лежачим, который всех напрягает и ничего не может сделать, даже умереть. Вот это страшно. Но не грузись, у меня чуйка, что все пучком будет. Собираемся, и погнали. Эх, не успел на рыбалку!..

Зря я не экипировался, пока было время, много чего не собрал, но, как получилось, так получилось. Разгрузку забыл на даче, перчатки, наколенники, налокотники оставил Филиппу для мотокросса, в аптеку за жгутами не успел, нормальный рюкзак не купил…

Провожать меня в военкомат поехали жена и старший сын Сергей, мама гостила в Сочи у младшей сестры и пока ничего не знала. Довез до военкомата друг-сосед Глеб на таком же «фордике». Приехали на полчаса раньше, но я, дабы не затягивать прощание и не доводить до слез, обнял всех, пообещал еще раз жене вернуться и прошел через вертушку к месту сбора, в актовый зал военкомата.

Глава 3

Иду по пустым коридорам военкомата в актовый зал. Интересно, сколько человек команды наберется? Да и возраст будущих товарищей интересует – наверняка буду самым старым, погоняло «дед» или «седой» прилипнет. Зашел в зал, где ожидали трое бойцов. Возраст явно за пятьдесят, ну, хоть не поколение «пепси», «Z» или как там еще.

– Здорово, босота! Как жизнь, как бизнес? – жизнерадостно, но не в тему заорал я.

– Привет, и тебе не хворать, – ответил самый мелкий мужик и протянул краба. – Евгений, капитан.

Не знаю почему, но мужик мне не понравился, а первое впечатление обычно верное. Полный, с лысиной и хитрыми, постоянно бегающими карими глазками. По замазкам – мент.

– Капитан дальнего плавания или мент? – решил подшутить я.

– Ты кто, земеля? Звание? Где служил? Боевой опыт имеешь? – продолжал допытывать меня мужик, проигнорировав мои слова.

– Зовут Василий, лейтенант запаса мотострелков, боевого опыта не имею, не служил, – вывалил я.

– Ничего, – обрадовался мужик. – Будешь служить у меня во взводе, а может, и роту дадут, – развивал свои фантазии он. – Опыт – дело наживное.

– Короче, Жека, – перебил его другой мужик, – хорош пургу гнать! Назначат рядовым, и вперед! В добровольцах «полканы» могут обычными стрелками быть.

Я подошел знакомиться.

– Василий.

– Сергей.

– Юра.

Сергей – высокий, седой, возраст под шестьдесят, водила, еще в Афгане баранку крутил. Юра – фельдшер, ветеран двух чеченских, крепкий брюнет с роскошными усами. Вроде оба нормальные мужики: немногословные и с боевым опытом. Они в начальство не лезли и званиями не козыряли в отличие от Жеки, а тот продолжал бурную деятельность:

– Уважаемые добровольцы, прошу всех положить на первый стол военники, буду знакомиться.

Капитан вольготно расположился за столом в ожидании чуда, но никто из нас не проявил активности.

– Пошли, народ, покурим, – предложил я, – потрещим за жизнь дальнейшую.

Мы пошли на выход, но тут появился новый персонаж и весьма любопытный хотя бы потому, что был прилично пьян. При входе в зал он столкнулся с местным подполковником, попытался отдать воинское приветствие, но, видимо, вспомнив, что без головного убора, прервал процесс и ухватился за подполковника, чтобы удержать свое тело в пространстве, и заплетающимся языком коротко представился:

– Валек, я в вашей команде…

– Всем здравствуйте, садитесь по местам, доведу до вас информацию. – Подполковник посадил «уставшего» добровольца. – Высоких речей задвигать не буду. Люди взрослые, сами все понимаете. Все вопросы потом. Команда в составе девяти добровольцев сегодня едет в Новосибирск, с заездом в Ачинск – там забираем еще одного добровольца. В Новосибирске сутки-двое, и военный борт до Ростова. Там в учебку на пару недель, и вперед на Украину. В Ростове заключите контракт. Минимальный срок – два месяца, оплата 205 тысяч во время нахождения на территории Украины. Сколько платят в учебке – не знаю, но наверняка минималку, около тысячи в день, может, меньше. По финансовым вопросам более подробно в Ростове с представителем банка ВТБ. И заранее отвечаю на вопрос по потерям личного состава. По статистике, примерно 10 процентов раненых и погибших от общего числа призванных. Раны в основном осколочные, прямой огневой контакт минимален. Скорее всего, вы не увидите живых хохлов в пределах прицельной дальности, – пошутил офицер. – Будете патрулировать занятые нашими «регулярами» населенные пункты. Никто вас на штурм укрепрайонов не пошлет. Да, забыл сказать. Я буду сопровождать вас до Новосибирска старшим группы. Вопросы?

Вопросов у нас накопилось много. Что с экипировкой, как кормить будут, где спать, как получать деньги, на какие должности поставят и расформируют ли нас или сохранят как отделение. На большинство вопросов полковник ответить не смог.

– Забудьте о своем звании. В добровольцах ценится боевой опыт. Ефрейтор может командовать взводом, а майор – отделением. В учебке вам расскажут. В Новосибирске – столовая, трехразовое горячее питание, туалет, душ, шконка, все обеспечим. В учебке то же самое. На войне – полевая кухня, горячее минимум два раза в день. (Здесь он, я думаю, сильно загнул.) Через час погрузка в машину. Здание военкомата не покидать. Курилка на улице, пока все. – Он поднялся и ушел.

Тем временем подтянулись еще двое добровольцев – тоже ветераны чеченских кампаний. Алексей – высокий блондин лет сорока пяти на вид – и Григорий – кряжистый мужик в очках, за пятьдесят, напоминающий своим видом депутата или бизнесмена среднего звена. Экипированы оба богато: налокотники, наколенники, перчатки, удобные разгрузки на шесть магазинов, громадные рейдовые рюкзаки, натовский камуфляж, желтые европейские ботинки с высоким берцем.

Через полчаса мы загрузились в грузопассажирский автомобиль «Соболь». Отправились в Новосибирск с заездом в военкомат Ачинска: забрать еще двоих бойцов. До Ачинска доехали быстро, но скучно. Самозваный взводный Жека пытался разговорить народ, но не преуспел в этом деле. Все ехали молча, пока не добрались до места…

Глава 4

Нам открыли ворота и шлагбаум, запустили в часть. Пошли размещаться в казарму – типовой корпус в четыре этажа. Местный майор проводил нас на четвертый незаселенный этаж. Голые шконки в два яруса с продавленными сетками, грязные стекла в больших окнах, выщербленные стены, отбитые подоконники, туалет забит, воды нет нигде. Но нам все эти мелочи по барабану! На войну едем, не хухры-мухры!

На следующий день разбудили нас в районе позднего утра. Прибыли еще две команды – алтайцы и иркутяне, человек сорок. Мы пошли знакомиться. Возраст новых добровольцев примерно такой же, как у нас. Экипировка на уровне. Заметил тенденцию: чем богаче регион, тем меньше власть заботится о своих бойцах.

Такая же, как у нас, экипировка, в смысле, никакой, была только у питерцев. Тоже, наверное, власти «бедствуют»…

Столовая разместилась в одноэтажном бараке недалеко от казармы. Два зала: для солдат и офицеров. Солдатский зал почти заполнен, мы пошли в офицерский. Не успели присесть, как ворвалась пожилая женщина и ультимативно потребовала освободить столы, аргументируя тем, что сейчас полковники завтракать будут.

Здесь меня крепко зацепило, хотя я человек совершенно неконфликтный:

– Мать, мне наплевать на ваше начальство, я сам офицер, и, если вы не в курсе, мы на Украину едем. Добровольцы. Еще вопросы есть?

Женщина молча вышла, видимо, для консультаций с начальством. Минуты через три появилась другая дама, помоложе, и с улыбкой попросила нас пройти на раздачу за провизией. Валек расцвел:

– Знойная женщина, мечта поэта! – процитировал он классика. – Вечером блины будем хавать, – подмигнул нам и дернул на выход.

Я подошел к раздаче: выбор скудноват, но для завтрака пойдет. Взял овсянку, порцию омлета и чай. На вкус вполне ничего, и порции приличные.

Вернулся Валек с букетом поникших ромашек, торжественно вручил полной женщине – заведующей столовой, как потом выяснилось.

– Мадам, прошу принять этот скромный букет от красноярских добровольцев самой красивой женщине Новосибирска.

Заведующая улыбнулась, приняла букет, видно было, что подкат удался, несмотря на то что мы далеко не первые добровольцы, наверняка навидалась подобных донжуанов. Но Валек – красавец, я так не умею, дамским угодником никогда не был. Я позавтракал, собрался на выход и сказал ему:

– Подождать тебя, братец? Здесь курилка рядом, там буду.

– Не, – отмахнулся он, – мне еще насчет блинов нужно договориться. – Наших увидишь, скажи, чтобы в этот зал заходили – обслужат, как в ресторане.

– Как скажешь, герой-любовник.

Я пошел искать команду. По дороге встретил Леху и Юру-медика, направил в столовую, в офицерский зал. Ну а что, нужно пользоваться преференциями, пока есть возможность.

В казарму притопал к первой фазе горячего конфликта: Григорий душил нашего несостоявшегося взводного Жеку.

– Прекратить, совсем башку снесло, воины?! – Я подбежал к сцепившейся парочке и попытался расцепить Гришину хватку, не тут-то было, мужик оказался весьма крепким. Короткий удар по бороде – и Григорий «решил вздремнуть».

– Жека, вы чего, совсем попутали? Нам в бой скоро, а вы тут чем занимаетесь?

– Да все, крыша у него поехала. Он со вчерашнего дня еще не ложился. Ничего, мужик крепкий, проспится, и все будет в ажуре, – задыхаясь, ответил Женя. – Да и зачем сор из отряда выносить, это же ЧП. Отправят всех с позором домой, вот будет финт ушами, – мудро рассуждал Жека.

– Пусть спит, а ты иди в столовку поешь, там Валек ВИП-зал замутил, и кормят вкусно, наших кого увидишь – с собой зови.

Женя ушел, а я накрыл Гришу свободным матрасом и завалился рядом. Но поспать так и не удалось.

– Через десять минут построение добровольцам! – прокричал какой-то солдатик и скрылся, не дав задать дополнительные вопросы. Где построение, кто проводит, будет ли перекличка поименно? Ладно, пойду на волю, завалив Гришу для надежности еще одним матрасом.

Возле казармы тусовалось под сотню добровольцев. В нашем полку прибыло: Алтай, Иркутск, Кемерово, Улан-Удэ, Благовещенск, Новосибирск. Мы, красноярцы, в полном составе, за исключением Гриши. Общего построения и переклички, к счастью, не было.

Пришел полковник пенсионного возраста и минут десять разглагольствовал на тему патриотизма, а в конце заявил, что борт до Ростова будет завтра утром.

– Закрыт ведь аэропорт в Ростове, товарищ полковник, – высказался крепкий дед под шестьдесят в казачьем обмундировании.

– Военный аэродром под Ростовом принимает. Оттуда – в часть. Заключите контракты и в учебку на две недели. – Полкан недобро улыбнулся, скомандовал разойтись, и мы всей толпой повалили обратно в казарму…

День прошел, обед и ужин в местной столовке – просто песня: все очень вкусно и много, спасибо, вечером даже блины были, это чудо Валек приписал себе, вероятно, заслуженно.

После ужина все легли спать, а мне не спалось, в голову лезли разные мысли: «Вот какого хрена меня вообще сюда занесло? Самый ярый патриот? А если сдохну, а если пулю в брюхо или инвалид неходячий? А как мои родные без меня? Хорош киснуть, размазня из каши, – осадил я себя. – Ведь все уже решено, кому суждено быть повешенным, тот не утонет, а мне везет по жизни, сколько раз уже должен был ласты склеить, а живой, инвалид, правда. А пацанов сколько вернется? Вряд ли все… – Депрессняк наваливался стремительно и неуклонно: – Умные люди на войне зарабатывают, неудачники и дураки мрут сотнями, может, и тысячами. Ко мне обе категории подходят, но я вернусь назло всем недругам и врагам. И все-таки зачем я сюда двинул? Денег заработать? Для этого есть более безопасные способы. Зачем? Стоп! Донбасс! Точно! Кошмарят наших восемь лет, а что тогда раньше не пошел? Ведь есть знакомые, кто давно воюет, даже пару-тройку вагнеровцев знаю, и не рядовых. Не взяли бы меня за отсутствием военного, да и армейского опыта. Это гнилая отмазка, – продолжал я нагнетать сам себя. – В ополчении народ тоже без опыта. Да, но они местные, бьются за свое, – возражала не самая приятная моя часть, но прагматичная. – Самое главное, есть старший сын Сергей, в случае мобилизации он пойдет первым. Разведчик по армейской специальности. На самом деле одно название: служил один год, ничему не обучали, отстрелял пару магазинов за весь срок службы, и все. Боевых навыков нет. Если призовут, то…

Нет, даже думать дальше не хочу, еще накаркаю. Лучше мы, деды, повоюем, глядишь, и отсрочим мобилизацию, а если добровольцев будет в достатке, может, вообще ее не будет. Молодым генофонд сохранить нужно…» На этой мажорной ноте я наконец задремал.

Глава 5

– Рота, подъем! Выходим на построение! – орал доброволец в казачьем прикиде. Дядька преклонного возраста, увешанный многочисленными медалями.

– Пошел к черту! – хрипло и вразнобой ответило несколько голосов.

Лично я спал, не раздеваясь, поэтому быстро натянул тапки, рюкзачок за спину и вышел на улицу. Здесь уже гудела толпа добровольцев, навскидку около роты. Нас, по ходу, разбудили последними.

– В две шеренги становись! – командовал полковник, проводивший вчера инструктаж. – Что вы телитесь, клячи? Резче давайте!

Мы построились в две неровные шеренги, прилично растянувшись, на левом фланге вряд ли слышали команды.

– Правое плечо вперед! Шагом марш!

Мы двинулись в направлении, противоположном КПП, минут через пятнадцать подошли к неприметной калитке в высокой бетонной стене, охраняемой двумя вооруженными солдатами. Миновав калитку, вышли на огромное поле с посадочной полосой – вдали виднелся гражданский аэропорт Толмачево. В начале полосы стоял древний винтовой «ИЛ-18». Мы направились к самолету.

Я подтянулся к борту одним из последних, соответственно, место досталось в хвосте. Знакомых рядом не было, сосед – хмурый мужик в тельнике – дышал перегаром и желания пообщаться не проявлял. Ну и черт с ним. Я достал телефон и уставился в книгу. Предпочитаю фантастику, такой я тип: несколько не от мира сего, прагматики – ноль.

Летим уже больше трех часов, сильно затекают ноги, места критически мало, колени упираются в спинку кресла. Народ начал выбираться в проход, предпочитая стоять. Я тоже решил размяться, прогулялся по салону и в центре рядом с аварийным выходом обнаружил красноярцев. Парни комфортно устроились на откидных стульях, кто-то на баулах, прямо на полу, места там было много.

– Оба-на, Васек пришел! – обрадовался Валек и протянул мне пластиковый стаканчик с водкой. Судя по всему, они с Гришей и не думали тормозить.

– Ты где был? – пробурчал Григорий. – Мы уже думали, что решил в Новосибе остаться…

– Клоун, – вздохнул Юра. – Скоро ему лицо начистят, даже впрягаться не буду, сам выпрашивает.

– Да, братва, весело у вас тут, но пойду на место, досижу в кресле, – покачал я головой.

Время будто остановилось. Лететь долго и скучно. Особенно на войну.

Но и наш долгий полет наконец завершился. Сделали два круга над военным аэродромом, и пошли на посадку.

Мы оперативно выгрузились, отошли от самолета метров на двести и завалились на травку в ожидании автобуса до части. Погода так себе: серое хмурое небо, солнце в плотной дымке, резкие порывы ветра, иногда дождик пробрасывает, в Сибири теплее было. Позвонил домой жене, маме в Сочи, у всех все нормально, ну и славно. Набрал друга Сеню, он моряк, сейчас должен быть в Азове, может, подскочит в учебку, давно не виделись. С Сеней не срослось: грузился в Турции, ладно, вернусь, и увидимся… может быть…

К нашему самолету подкатился другой «ИЛ» – реактивный для разнообразия, выгрузил около роты солдат в одинаковой «цифре», добротно экипированных, но без оружия.

Быстро подкатил старый «Икарус» в сопровождении БТР-80, рота погрузилась и убыла.

– Эсэсошники, – прокомментировал Гриша. – Специалистам все без очереди: награды, звания и… место на кладбище.

– Неудачная шутка, – не удержался я от комментария.

– А я не шутил, какие теперь шутки? Шутки закончились.

Были у меня сомнения относительно контракта, даже если не придут документы насчет инвалидности. Поверхностный медосмотр – и привет! Поеду домой. Давление. Даже сейчас, по ощущениям, верхнее сто восемьдесят, не меньше, и это без нагрузок. Ладно, прорвемся, добровольцев жестко по здоровью не должны контролировать.

Через пару часов прикатил «ЛиАЗ». Загрузились плотнячком. Мне достался край сиденья, но ехали недолго: полтора часа, и мы выгрузились перед КПП мотострелковой дивизии.

Суматоха кругом была приличная, много вездесущих таксистов, непонятно чего ожидающих – оказалось, что ждут добровольцев, отслуживших контракт, чтобы добросить их до Ростова по запредельным ценам. Нас это мало волновало, проблема транспортировки домой – дело очень отдаленное.

– Информация для вновь прибывших добровольцев: через десять минут построение. Организованно заходим на территорию части, перекличка, проверка на наличие запрещенных предметов, далее – заключение контракта, вакцинация и получение обмундирования, – оповестил нас молодой капитан. – В случае выявления признаков алкогольного опьянения – домой по статье, – добавил он и, отказавшись отвечать на вопросы, прошел КПП.

Запустили на территорию, перекличка, больных и отставших нет, пошла обстоятельная проверка – «шмон» в простонародье.

Мой внешний вид доверия у проверяющего лейтенанта не вызвал. Тот, внимательно осмотрев мой нехитрый скарб, открыл две запечатанных минералки, шумно понюхал и грустно выдал:

– Чего, все выжрали?

– Вообще не пьем, тащ лейтенант, и пьяных презираем! – бодро отрапортовал я.

– Ну-ну, – хмуро пробормотал офицер и перешел к следующему бойцу…

Наконец скомандовали общее построение. Полковник, проводивший инструктаж, выглядел бывалым, в хорошей экипировке, немногословный и конкретный. По ходу инструктажа я усвоил следующую информацию: контракт от двух месяцев до полугода, оклад – двести пять тысяч в месяц. Платится после перехода за ленточку. В учебке будем получать около полутора тысяч рублей в день. Сколько времени там проведем – неизвестно. Туманная формулировка: «по мере комплектования групп». Смысл осознал позже. Добровольцы, отслужившие минимальный контракт, получат статус ветерана боевых действий. Прибавка к пенсии тридцать процентов плюс три тысячи рублей в месяц и льготы. Комплекты зимней и летней формы получим здесь после подписания контракта. Обязательная вакцинация от гепатита и дифтерии. По желанию можно заключить контракт и служить в ВДВ или спецназе. Военный опыт обязателен, минимальный контракт – полгода. По деньгам примерно также плюс бонусы за уничтоженную технику.

– Есть желающие служить в ВДВ? – Полковник зорко оглядел строй. Желающих из приблизительно ста человек нашлось четверо. Полковник забрал их, а остальным велел полчаса оправиться и группами по пятнадцать человек двигать к штабу для оформления контракта.

А я озадачился зарядкой телефона. Пока что не отбирали, мол, в учебке заберут, но светить лишний раз не стоит. Попробовал проникнуть в ближайшую казарму – там дневальный не пускает, а подкупить нечем. Попробую в штаб просочиться, там точно розетки должны быть. Возле столовой встретил Жеку, который увлеченно хомячил бутер с колбасой.

– Жека, чего, в столовке пожрать надыбал за бабки?

– Да нет, отказываются тут нас кормить, даже за деньги. Своим, мол, не хватает. А ты куда двинул?

– В штаб, телефон почти умер, может, там заряжусь.

– Ага! – обрадовался Жека. – Зарядят, мама не горюй! Не пустят в штаб. Только группами, по очереди, там Иркутск сейчас, потом вроде мы. А телефон давай сейчас зарядим, нет проблем.

В предбаннике столовой, в углу, обнаружился незаметный лючок с пакетниками, там и подключился Женя с помощью двух проводов без изоляции. Телефон у него висел, не доставая до пола.

– Почти зарядился, давай свою трубу, только охраняй: солдатики тут ушлые.

Подзарядил малость, и нашу группу погнали в штаб на оформление.

Про оформление ничего нового не сказали, заключили договор с банком ВТБ на получение зарплаты, выдали карточку. Контракт заключили, прививки поставили, пошли в хозблок за формой.

Отстояв очередь, я получил два комплекта формы (зимняя и летняя) пиксельной раскраски, летние берцы, противогаз, дешевую портупею, кепку, подсумок на четыре магазина, солдатский сидор, три пары чулок, два вафельных полотенца, два комплекта летнего исподнего белья и большой рулон серой туалетной бумаги.

Вся одежда на пару размеров больше. Не страшно. А вот берцы нужно поменять, хоть и сорок третий, но хлябают, никакие носки не спасут, разве что портянки намотать. Кладовщик поменял на сорок второй – как литые сели. Теперь бы еще разносить аккуратно, без марш-бросков, иначе ногам конец, а ноги для солдата – все. Пока ходил, какая-то сволочь уперла у меня подсумок с противогазом. И хрен бы с ним, но подсумок жаль. Новый.

Переоделся в летнюю форму. Портупея, берцы, кепарик с кокардой. Разгрузки не хватает, но, может быть, выдадут потом с бронежилетом и каской? Оказалось, что разгрузки не выдают. За деньги можно у срочников купить.

Нарисовалась проблема лишних вещей. Особенно много места занимает зимник, в сидор не влезает. Эх, нужно было пару рулонов скотча прихватить. С сидором тоже проблема: завязать не могу. В теории просто: накидываешь петлю на кисть, потом на раструб вещмешка и затягиваешь. Но не получится, если петлю не перекрутить разок-другой. Помучившись минут пять, все же справился. Одолжил скотч и смотал зимник в одну скатку с ручкой. Готов, как Гагарин и Титов!

– Добровольцы, на выход, по машинам!

Выкатились во двор. Машин было две: «Урал» и «ГАЗ-66». Причем «Урал» взревел двигателем и бодро укатил.

– Да мы никак не поместимся в эту будку, тем более с вещами, – пожаловался Валек.

– Отставить разговоры, в «Шишигу» можно взвод с полным БК загрузить, – торопил сопровождающий майор.

Он оказался прав: в автомобиль набилось двадцать пять человек, считай, взвод. По дороге все чаще встречается военная техника, в основном старые «БТР» и грузовики, попалась даже одна «мотолыга» («МТ-ЛБ»), которая бодро молотила остатки асфальта в попутном направлении.

Наконец приехали. Ноги, заваленные грузом, затекли. Выпрыгнув из кузова, я позорно завалился на бок. Ожидал услышать смех и ехидные комментарии, но их не последовало. Толпа мужиков среднего возраста молча наблюдала за выгрузкой, некоторые даже помогали. В процессе завалились еще двое, не один я «мешок»…

Пришли к штабу. Небольшая палатка типа «кремль», расселись на земле в ожидании распределения.

– Козлов Василий Витальевич!

– Я!

– С документами в штаб!

– Есть!

В штабе добровольцами занимались три офицера: два капитана и старший лейтенант. Я попал к летехе.

– Садитесь. Паспорт и военник на стол. Так, лейтенант мотострелковых войск в запасе, служили?

– Нет, не служил, только сборы и военная кафедра, боевого опыта нет.

– Опыт руководства имеете?

– Имеется. Основал и руководил компанией, около ста человек по штату, по факту – больше.

– Нужен взводный в третью роту, справитесь?

Я замолчал, обдумывая предложение. Имелись, конечно, плюсы, но минусы перевешивали.

Из плюсов только то, что не нагрузят тяжелым оружием, граником с выстрелами, «ПКМ» с коробами, даже подствольник с «вогами» вес имеет. Офицеру легче: Калашников да пистолет. Не знаю, что сейчас на вооружении: Макаров допотопный или на Ярыгина перешли? Плюс экипировка у офицера приличней должна быть. Право первого выбора, наверное, хотя не факт.

А в минусе? Это ответственность! За жизни ответственность! За любой мой проступок или некомпетентность цена может быть неподъемной. Положу людей, даже если сам выживу, спать не смогу. Итого, ответ отрицательный.

– От взвода отказываюсь, нет уверенности, что справлюсь, а командиром отделения – согласен.

– Хорошо, назначаетесь командиром третьего отделения, третий взвод, первая рота. Взводный у вас Игорь Аркадьевич Якубович, четвертая палатка в первом ряду, свободен!

Глава 6
Учебка

Побрел искать палатку, оказалось, что дело непростое. Двадцать больших палаток, в каждой не меньше взвода спальных мест. В четвертой палатке не оказалось никого из третьего взвода первой роты. Сборная солянка из третьей роты и «гопники» из второй. «ГОП» – группа огневой поддержки (прим. автора). Свободные койки имелись. Я сгрузил шмотки, попросил присмотреть смутно знакомого по Новосибирску вояку с Алтая.

Взводного, как и самого взвода, не нашел ни в третьей, ни в пятой палатке. Время позднее, народ в большинстве отдыхает, как лицо сугубо гражданское, решил завалиться спать в четвертой палатке, оставив все проблемы на утро. Но шмотки мои оказались перегруженными на верхнюю полку. На моем месте лежал крупный дядя неславянского типа, залипая в дорогой айфон последних моделей.

– Уважаемый, освободи мое место, – вежливо попросил я, а про себя подумал: «Конфликт неизбежен: больно дядя крупный».

– Да не вопрос, уважаемый! – Детина легко спрыгнул на пол и заполнил все пространство между рядами. – Есть только один момент, а именно: почему вы считаете койку своей?

Подчеркнутая вежливость никак не вязалась с физиономией типа. Лицо в шрамах, свернутый нос, большие расплющенные уши – борец бывший? Возраст с ходу не определил, но за полтинник.

– А потому, уважаемый, что на койке лежали мои личные вещи, кстати, где они?

– Когда я занял койку, вещей не было, а все неопознанные шмотки лежат на выходе. Сходи, поищи свои. Мне по барабану, где спать, хочешь, забирай верхнюю, – миролюбиво предложил тип и протянул мне широченную лапу:

– Аслан.

– Василий. – Я крепко пожал его ладонь. – Знаешь, мне тоже побоку, где спать, это я так, справедливость искал.

– Понятно, – ухмыльнулся он, – заодно и кулаки почесать, стресс снять, да?

– Нет, братан, все нормально. Стресс отсутствует. Кстати, не знаешь, где телефон зарядить можно?

– В пятой палатке видел пилот на пять розеток, но все заняты были, глянь, может, освободились, мне бы тоже подзарядиться не мешало.

– На ходу подметки рвешь, респект! – улыбнулся я и снова побрел в пятую палатку. Пилот присутствовал, но все розетки были заняты. Более того, очередь на зарядку расписана до утра: по часу на телефон и только для проживающих людей. Как говорится, везет тому, кто сам везет; из недр палатки вынырнул Валек в своем обычном состоянии: изрядно пьяный, но на ногах стоит уверенно.

– Чего, брат, зарядиться хочешь? Пошли, я тебе свою очередь уступлю, полчаса еще есть, хватит тебе?

– Не хватит, но хоть что-то, домой позвонить смогу.

Пара человек настороже возле телефонов выразили свое «фи» нарушением графика, но, разобравшись в ситуации, отстали. Включив зарядку, я поинтересовался у Валентина его распределением.

– Вторая рота, первый взвод, гранатометчик. Ни разу не стрелял. Я вообще связист по специальности, с «граником» не знаком. Ну, ничего, научат, – жизнерадостно рассуждал Валек. – И взводный вроде нормальный попался.

Я отсидел свои полчаса, зарядился, позвонил домой и завалился спать. Завтра трудный день…

– Рота, подъем! Выходим на плац! Построение повзводно, пять минут на сборы!

Протер глаза, чего там по времени? Шесть утра, поспать удалось всего часа три, голова трещит. Берцы натягивать не стал, туфли быстрее. Летний камуфляж, кепку – и бегом в туалет. Потом легкой рысью погнал на плац искать взвод: время вышло, а я довольно ответственный тип, не люблю опаздывать куда-либо.

На плацу клубилась камуфляжная толпа, человек триста без признаков организации, так что времени вагон – такую толпу в строй нескоро собьют.

Вывод я сделал неверный, потому что тут же громко начал командовать толстый майор. Начштаба, как потом выяснилось. Нормальный мужик из Калининграда.

Толпа начала расходиться по подразделениям, а я направился к третьей группе на левом фланге. Три ряда по восемь человек. Мои.

– Здорово, пацаны! Ищу первую роту, третий взвод, правильно попал?

– И тебе не хворать, – ответил мне высокий крепкий брюнет примерно моего возраста. Взвод ты нашел, а вот насчет попал – это точно. Попал, как и все мы, в полную жопу. А чего хотел-то?

– Назначили командиром третьего отделения. Взводный здесь?

– Куда он денется? Здесь, конечно. Сергей, – протянул он широкую лапу.

– Василий, – пожал я руку.

– Васька, значит.

– Ничего это не значит! Васька – это кот на заборе. Понял? Повторяю: для друзей Васек, для остальных – Василий.

– Понятно, борзый, – одобрил Сергей, – это хорошо. – Аркадьевич! Иди сюда, тут потеряшка нашлась! – заорал он. – В смысле, «комод» третьего.

Быстрым шагом ко мне двинулся худощавый светловолосый дедок за шестьдесят, но спортивный.

– Командир третьего? – спросил он, энергично пожав мне руку.

– Так точно, Козлов Василий Витальевич, лейтенант запаса мотострелков.

– Якубович Игорь Аркадьевич, капитан, командир третьего взвода. Боевой опыт имеешь?

– Нет, не пришлось поучаствовать.

– А-а-а… – Командир разом поскучнел. – Принимай отделение, переписать ФИО, воинские специальности, наличие боевого опыта. Данные мне, и пошустрее… – Он бегом понесся к толстому майору, видимо, доложить о полном составе, а может, еще чего.

Не понравился он мне чем-то, но первому впечатлению я доверяю. Как правило, оно самое верное. Причем антипатия взаимная возникла, ну ладно, неприятность эту мы переживем, наверное.

– Мужики, кто с третьего отделения, ко мне подойдите, знакомиться будем.

Народ подтянулся. Где бы ручку с бумагой взять? В казарме у меня есть, да далеко лезть. Серега, с усмешкой наблюдавший за мной, протянул карандаш и листок бумаги:

– Держи, командир, только верни потом. – Пиши, писатель:

«Я из Калининграда, ефрейтор, ДШБ, две чеченских прошел. Саня – капитан, вертолетчик, ветеран Афгана. Толик – мичман, две чеченские. Вадим – ефрейтор из Челябинска, две чеченские. Игорь Елесин – снайпер, вторая чеченская, из Свердловска. Дима – пастырь из Перми, срочка в ДШБ. Саня – пулеметчик из Незалежной и Алтаец – самый мелкий и тоже без опыта».

Народ бывалый подобрался. Даже молодой Саня-пулеметчик успел повоевать на Донбассе в 2014-м. Алтай – профессиональный охотник, таежник, стреляет отлично, хочет быть снайпером. Но «хочу» в армии не учитывают, так что поглядим. Список взводному готов, теперь себе еще скопировать, переписать, в смысле. Но не успел. Подбежал Аркадьевич, выхватил список, не читая, убрал и скомандовал построение.

– Сейчас нас сам Ветер будет дрючить – лютый, говорят, полкан, за мелкие косяки домой отправляет. Но подготовка здесь хорошая, учат на совесть. Выше голову, бойцы, живы будем – не помрем! – фальцетом заорал взводный. – Главное в нашем деле что? Правильно! Дисциплина и еще раз дисциплина.

– Демагог, – неприязненно посмотрел я на взводного, хотя он прав по сути.

Аркадьевич мой взгляд перехватил и сделал выводы, впоследствии облегчившие мне службу.

Тем временем на плацу срочники установили пару колонок и стойку с микрофоном, проверили звук и шустро разбежались. К микрофону неторопливо подошел молодой полковник, крепкий, спортивный, в отличной экипировке – прямо воин с обложки журнала. Карьерист, любимец женщин и просто чувак, крепко схвативший удачу за хвост. Полковник вдумчиво пощелкал по микрофону.

– Здравствуйте, солдаты!

– Здравия желаем, товарищ полковник!

– М-да, рапортовать вы не умеете или разучились по старости. Чего вы вообще умеете, воины?

Вопрос, конечно, риторический, но я стараюсь точнее передать яркие монологи полковника.

– Солдаты! Вы все являетесь добровольцами, решившими отдать долг Родине. Мне наплевать на подлинные причины вашего здесь присутствия. Более того, я и так их знаю. Большинство из вас по жизни неудачники! Алкоголики, криминальные элементы, недобросовестные заемщики, алиментщики и просто больные на голову и физически. Последние две категории в процессе сборов отсеются, это я вам обещаю. Оцените в процессе тренировок.

Строй начал гудеть и переговариваться.

– Тишина! Молчать и слушать! Чего там? Патриоты недовольны? Мы за идею? Страна в опасности, так? Возможно, здесь присутствуют и патриоты, в смысле, не все за деньгами пришли. Но эти воевать не будут, можете не сомневаться, максимум за ленточку зайдут, и – оревуар, домой! Не я это предсказал. Статистика – упрямая вещь. От списочного состава батальона (427 человек) после первой недели за ленточкой останется меньше половины. Из двухсот человек оставшихся половина в расход (убиты, ранены), и оставшиеся бойцы, около роты, будут выполнять задачи полноценного батальона. И спрашивать будут как с батальона. Все усвоили? Кинут отделение на лесополосу метров шестьсот, и привет. Ситуация в ТВД очень тяжелая: не хватает всего, и в первую очередь людей. Многие подразделения не доукомплектованы даже до половины состава. Я не сомневаюсь, что в наших рядах есть предатели, сливающие информацию врагу, пусть порадуются, еще не вечер, всех вычислим и накажем. М-да, отвлекся я. Итак, добровольцы, ваше подразделение называется «Барс-19» и формируется на базе 150-й мотострелковой дивизии, командиром которой я являюсь. Большинство офицеров и сержантского состава на полигоне – ветераны боевых действий на Украине. Вы тоже получите статус ветерана боевых действий после выполнения контракта. Добавка к пенсии, различные льготы и все такое. Государство вас не оставит. Сейчас коротко о правилах нашего полигона. Подъем в 6.00, завтрак с 8 до 9, обед с 13 до 14, ужин 18–19, в столовую без опозданий, кто не успел – тот опоздал. «Чипок» приезжает с 14 до 18, продаются сигареты, минералка, шоколад и бытовые мелочи. Никакого алкоголя. После завтрака полигон, потом на обед и снова полигон – до него пять километров. Берегите ноги. Берцы у большинства новые, поэтому в виде исключения первые дни на полигон можно двигаться в гражданской обуви. На территории части берцы обязательны. Стоит жара, следите за общим состоянием, пейте больше воды, по возможности, укрывайтесь от солнца. Почувствовали недомогание – немедленно к врачу. Немедленно! Трупаков мне еще здесь не хватало, – проворчал Ветер. – Задача у вас простая – научиться выживать. Не воевать, нет. Выживать. А именно: метко стрелять из любой стрелковки, включая пулеметы, гранатометные комплексы, «РПО», освоить азы минно-взрывного дела, оказания первой медицинской помощи, ориентирование на местности, корректировка огня, штурмовые действия в составе малых групп, бой в условиях городской застройки, работа с рацией, разборка и чистка основного стрелкового оружия и многое другое. Понятно, что за короткий период обучения все изучить невозможно, но хотя бы азы. Тем более большинство присутствующих – ветераны боевых действий, а опыт, как говорится, не пропьешь, хотя и видно, что старались. Рожи соответствуют.

– Командиры подразделений, ко мне! Разойдись! Всем 15 минут оправиться – и на инструктаж с командирами взводов.

Лично я погнал в палатку в надежде, что успею кофейку выпить. Оказалось, что на соседней шконке расположился боец моего отделения Саня – молодой пацан из Украины. Ну как молодой, лет тридцать пять, вполне адекватный.

– Что ж ты, брат лихой, не подсказал мне вчера, где взводного найти? – обратился я к нему.

– Да спал я, так, сквозь сон какой-то базар слышал, встать не смог, умотался. А чего, взводный докопался?

– Да нет, возможно, еще докопается, пока времени не было. А ты давно здесь, что про взводного скажешь?

– Да вроде нормальный дед, со своими тараканами, конечно, но у кого их нет? Третьи сутки здесь кукую.

– Да ты философ, Саня. Красава! А Аркадьевич, боевой офицер, где служил?

– Капитан запаса, вроде ДШБ. Срочка в ГДР, вроде не участвовал, но по контракту спортроту гонял. Физкультурник, в общем. Не ветеран.

– Понятно, что ничего не понятно. Почему люди с опытом, боевые офицеры служат рядовыми, а сугубо гражданских вроде меня на должности тащат?

– Ну, возьми да откажись от должности, в чем проблема? – подковырнул Саня.

– Вероятно, я так и сделаю, но вопрос: кем заменят? Если таким же, но еще молодым и активным, – беда.

– Не готов к такому, у меня вообще проблема с подчинением, даже в армию не пошел. Хотя, как говорится, хочешь командовать, умей подчиняться. Я могу подчиняться, но квалифицированному и адекватному командиру. Кипяток найдешь? Есть босяцкий кофе с шоколадом, да и перекусить не мешало бы.

– Перекусить не успеем, а насчет кофе – не вопрос.

Саня покопался в рюкзаке и извлек большой термос, вечером кипятил, вода еще горячая.

Мы смаковали кофеек с шоколадом, но армия есть армия, хоть и не война пока что.

– Третий взвод, на плац! Построение!

Вышли на плац, взвод пытался принять строй, но как минимум половина состава отсутствовала. Перед строем бродил Аркадьевич в стадии кипения.

– Командиры отделений, доложить о наличии состава подразделений! Принять меры к розыску отсутствующих!

В моем отделении отсутствовали двое: Игорь Елесин и Дима-Апостол. Ну и где их искать? Отправил Саню шерстить по ближним палаткам, сам решил заглянуть в курилку. Не успел отойти, как меня догнал Аркадьевич.

– Далеко собрался, Василий?

– Найти отсутствующих, принимаю меры к розыску.

– А почему так медленно? Бегом! Бегом! Шевели булками!

Внутри медленно поднималось глухое раздражение. Я демонстративно замедлился в движении. Ну, сейчас нагонит с предъявами, и побазарим в открытую. Даже обернулся разок посмотреть, но нет, не бежит. То ли умный оказался, то ли снимет меня скоро с командиров, да и правильно. Опыт, конечно, дело наживное, но ведь и я вроде бывал в переделках, и ничего, живой. «Да, но отвечал только за себя», – протестовал здравый смысл. Сейчас найду бойцов, и пусть снимают с должности. Может, удастся во вторую роту к своим землякам перейти. Мечты, мечты…

Елесина нашел в курилке: боец никуда не торопился и спокойно засмолил новую сигарету.

– Игорь вообще-то построение давно. Пошли уже!

Однако Игорь не торопился и лишь чаще стал затягиваться.

– А куда торопиться? Ну, построение, и чего? Ты присягу принял, оружие под роспись получил? Так что торопиться некуда, торопыги долго не живут. В армии не торопись исполнять приказ, скоро последует следующий, обычно исключающий предыдущий.

Везет мне на философов, но вообще парень мне понравился: уважаю умных, хоть и свободолюбивых, а Игорь был именно таким.

– Короче, Склифосовский, бросай дымить, и двинулись по-рыхлому.

Игорь не стал спорить, и мы пошли на плац. Народу прибавилось прилично, шум стоял изрядный, прорезаемый матами ротных.

– Из-за чего шум? – спросил я у ефрейтора Сереги.

– Да карточки зарплатные от ВТБ не активируются, вот народ и шумит.

– Да, это может стать проблемой, – согласился я.

Вчера скинул жене данные, вроде личный кабинет открыла, но карточка не активна. Хотя, наверное, рано еще. Нам же только в конце учебки должны полтинник перечислить. Подождем.

– Внимание, третий взвод! Правое плечо вперед, шагом арш! – перекричал общий гам Аркадьевич.

Мы отодвинулись от общей массы метров на тридцать. Можно разговаривать, не напрягая связки.

– Значит, так, бойцы, через пятнадцать минут завтрак, потом получаем экипировку, подгоняем по себе и идем получать оружие. Быстро разборка-сборка, удаляем смазку, чистим, заново смазываем и выдвигаемся на учения на полигон. Все делаем быстро, без суеты, организованно, по отделениям. Всем ясно? Вопросы есть?

– Вопросов нет, командир, есть предложение. – Здоровый тип, командир первого отделения, поднял руку.

– Чего тебе опять, Петя? – недовольно спросил Аркадьевич.

– Предлагаю занять очередь в столовку, вопросы там порешаем. Я к чему: первые позавтракаем, первыми двинем получать оружие, соответственно, будет какой-то выбор, возьмем лучшее.

– Разумное предложение, погнали, – вылез я вперед.

– Тихо, не гони лошадей… – Аркадьевич какое-то время напряженно думал, потом с сожалением сказал: – Нет, не пойдет, субординацию нужно соблюдать. Первым – первый взвод первой роты и так далее.

– Первое отделение, в столовую бегом марш! – скомандовал Петя, и они ломанулись.

– Третье отделение, за мной, бегом марш! – скомандовал я.

У входа в столовую скопилось уже человек тридцать из разных подразделений. Подошел взводный со вторым отделением, протолкнулся к нам с Егором, командиром второго взвода, и занял очередь во главе, так сказать. Тем временем начали подтягиваться срочники местного гарнизона и тоже в голову очереди. Когда открыли столовую, перед нами было больше сотни народу, но наш взвод с некоторым напрягом попал в первый заход.

Кормежка приятно удивила, во всяком случае, первые дни. На завтрак были два вида салатов, омлет и пельмени. Да, именно пельмени, причем ручной лепки, как похвасталась повариха, и неплохие по вкусу. Лично я наелся до отвала.

– Ну, чего, Аркадьевич, я побегу занимать очередь в оружейку, – нарушил я армейскую заповедь о наказуемой инициативе.

– Беги, – благодушно разрешил капитан. – Найди старшину, скажи, за третьим взводом не заржавеет. Так, погоди, а кто за тебя будет?

– Серега будет за старшего. Ладно, я побежал.

И действительно, побежал. Дыхалки хватило метров на семьдесят. Проклятый ковид! До него марш-броски по сорок километров бегал без проблем. Эх, прошла молодость, и здоровье тоже заканчивается…

До оружейки добрался быстро, но оказался во втором десятке ожидающих. Народ у нас закаленный в очередях.

– Здорово, мужики! Где здесь старшину отыскать?

– Привет, второй контейнер слева. А чего хотел-то?

– Да так, взводный сказал уточнить кое-что.

– По оружию – к старшине, по экипировке – другие контейнеры стоят, видишь?

– Понял-принял, – ответил я разговорчивому мужику и двинул к старшине.

– Здорово, старшина! Командир третьего отделения первого взвода, Василий.

– Привет! Сергей. – Старшина вяло пожал мне руку. – А рота какая?

– Первая.

– Ясно, ко мне, значит, че хотел-то?

– Да Аркадьевич отправил за оружием очередь занять, желательно первыми получить. Про обещанные плюшки типа «за нами не заржавеет» пока промолчал, отслеживая реакцию старшины.

– А кто этот, Аркадьевич – ваш взводный? – хмуро спросил старшина.

Вот те номер, они даже не знакомы! Ну, Аркадьевич, подставил!

– Взводный, – подтвердил я. – Нам желательно первыми получить оружие, дабы не обвешаться откровенным хламом. С нашей стороны гарантируем бонус: наличность в пределах разумного. Что скажешь?

Старшина отреагировал слабо: открыл ящик, достал тепловизор и внимательно его рассматривал.

– Чего молчишь, старшина? И тепляки с ночниками нам не помешают, желательно побольше да пожирнее… – Меня несло…

– Взятку, значит, предлагаешь? Ну-ну, оружие новое, ночники, тепловизоры… Ага, с армейским прапором меня попутал? Ты вообще представляешь, сколько этот тепловизор стоит?

– Черт его знает, рублей сто, двести?

– Больше «ляма», кроссовер подержанный можно купить, а «ночник» не многим меньше.

– Да ладно, заливаешь, Серега! Быть не может!

– Еще как может, – мрачно ответил Серега. – А вот батареек к ним нет, отсутствуют. Обычные пальчиковые батарейки: в тепляк – четыре, в ночник – одну. Когда привезут и привезут ли вообще – неизвестно, так что бесплатный совет: покупайте батарейки где угодно, в лесополосе не купите. По оружию конкретно распределено по подразделениям, номера записаны, что-то поменять невозможно, Ветер башку оторвет медленно и печально, наслаждаясь процессом. Что касается стрелковки, могу порадовать: «АК-74», выпуска начала восьмидесятых, с консервации, состояние приличное, почти не ржавые.

– Слушай, Серега, а можно я сейчас автомат выберу, а ты номер впишешь в реестр или куда там?

– Выбирай, без проблем, заодно и штык забирай.

– А зачем он мне? Мне вроде подствольник положен, штык уже не прилепишь.

– Положено, забирай, на ремень прицепишь или в сидор закинешь, мне без разницы.

– Ну, как скажешь.

Я выбрал автомат с чуть тронутой ржавчиной ствольной коробкой и новый штык-нож. Пока Серега переписывал номера, выглянул из контейнера и заорал, перекрикивая гомон:

– Аркадьевич, двигай сюда, наша очередь!

Старшина только хмыкнул, не препятствуя. Вообще нормальный чувак оказался: не конфликтный, вся жизнь в армии, погранец на Дальнем Востоке, сейчас уже на пенсии, доброволец.

Ввалились взмыленные Аркадьевич с Петей и Егором, командиры отделений, если кто подзабыл. Петя тут же начал качать права, докапываясь до всего на свете. Помощник депутата, что с него взять, хоть и питерский. Мне старшина предложил свалить во избежание суеты и толкотни, что я с удовольствием и сделал. Расписался в журнале, прихватил подсумок, четыре магазина и на выход.

– Ничего себе раритет, – удивились пацаны, разглядев мой автомат. – Он хоть стрелять будет? Вон, коробка вся ржавая.

– Да вы че, братва, конечно, будет, это же «калашников», самая надежная в мире машина. Сейчас почищу, и будет как новенький. Другие еще похуже выглядят.

Я протолкнулся к столу для разборки оружия и успел слить остатки оружейного масла. Треть масленки примерно, почистить хватит, потом добудем. Разобрал – приемлемое состояние, внутри ржавчины нет, и то хлеб. Напряг предохранитель – очень тугой, сколько ни смазывал, таким и остался. Ну ладно, может, еще разработается.

Тем временем остальные получили оружие согласно воинским специальностям или, точнее, вопреки. Был старшим стрелком – будешь снайпером, был разведчиком – будешь сапером, был связистом – будешь гранатометчиком и так далее. Утрирую немного, конечно, но совсем немного. Практически ни у кого воинская специальность не совпадала с новым назначением, понятно, что летчики, вертолетчики, танкисты не у дел, но остальные? Вопрос открытый…

Опять построение, прошлись строевым шагом пару кругов, послушали язвительные комментарии Ветра. Побежали получать броники и каски. Запускали по пять человек, три минуты на выбор, и на выход. Я выбрал броник почище, каску поновее и, довольный собой, начал подгонять по размеру броник, но с ним было что-то не так. Сомнения разрешил Серега.

– Где ты пластину со спины потерял?

А ведь действительно, спина без защиты, черт, на второй заход не пустят точно, затопчут! Что делать?

– Да не переживай, – успокоил меня Серега, – по такой жаре в бронике не айс, увидишь, сегодня-завтра многие свои жилеты облегчат, вырежут пластины, вот и разживешься, или у старшины попроси, может, есть.

– Пластин нет и не будет, – сразу отказал старшина, – покупай сам.

– В смысле, покупай? – удивился я. – У кого? Военторг тут отсутствует.

– Да есть человечек, – ухмыльнулся Серега, – местный, с Ростова. Достанет что угодно: броню, прицелы, каски, ножи, экипировку любую… Накидывает, правда, две цены, но здоровье дороже. Пиши номер.

Ладно, и то хлеб, нужно будет позвонить вечером.

Я рысцой двинул на плац.

– Взво-од! Напраа-во! На полигон – ша-агом марш! Равнение на середину! – выделывался Аркадьевич перед старшими офицерами. Бог ему судья.

Наконец дошли. Общее построение. Наша задача: до обеда отстреляться из автоматов в три магазина. Затем метание гранат: одна учебная, одна боевая «РГД». После обеда занятия по медицине и эвакуации.

Отстрелялись. Мой автомат работает как часы, но зрение подсело, дальние мишени за двести метров не вижу вообще, слил магазин в белый свет. Нужно было очки посильнее покупать, теперь поздно. С рубежа ушел расстроенным. Мнил себя почти снайпером, а тут взводный еще достает.

– Василий, бери бойца и бегом за БК. Получите гранаты – и вперед на огневую позицию.

– Где гранаты получить?

– Ты чего как не родной? Бегом до штаба, там объяснят что и где.

В штабе получили гранаты, инструктора и двинулись на рубеж. Слава богу, в направлении части все меньше брести потом. Толяна я отправил за взводом, до их прихода выполнил броски и завалился в крошечном теньке от врытого бетонного блока. Снял броник, каску. Кайф! Минут пятнадцать удалось полежать, пока подтянулся взвод.

– Так, Вася, ты отстрелялся, уточни, где занятия по медицине будут?

– Аркадьевич, занятия по медицине на том полигоне, а сейчас строимся и на обед – это приказ комбата.

– Принял. Взвод, в две шеренги становись, шагом марш!

Шлепаем снова по раскаленной степи, вода отсутствует, давление шкалит, по ощущениям, под двести, дойти бы, не завалиться, вот позор будет.

Дошли до КПП, и… о, чудо! Рядом с ним на территории части стоял чипок. Большой фургон, содержащий в недрах не меньше тонны минералки, или квасу, или просто воды.

– Построение через сорок минут, попробуй очередь в чипок занять. Может, повезет? – сказал мне Аркадьевич.

Я бегом понесся в казарму за деньгами. Когда вернулся, в очереди уже стояли человек сорок, и я уныло встал в хвосте. Пошли первые отоваренные счастливчики, каждый волок не меньше двух-трех упаковок минералки и кваса. Да, таким темпом мне не хватит ни товара, ни времени. Из середины очереди все громче орали, что пора нормировать: не больше упаковки воды в руки. Нарисовался наш капитан, попробовал пристроиться рядом, не пустили, сунул мне деньги и ушел, напомнив, что выдвигаемся через двадцать минут.

Все-таки фарт со мной. Успел отовариться: три упаковки минералки плюс семь бутылок кваса по два литра. Больше не было, да и не унес бы, рук бы не хватило, осталась только негазированная вода в «пятишках» – тара ценная сама по себе. Отдал одну упаковку Аркадьевичу, одну для красноярских, Толику, две утащил в казарму. Закатил воду под кровать, забрал два пузыря и прикрыл гражданским шмотьем – ходили уже слухи о «крысах». Прилег на шконку хоть пару минут полежать, и почти сразу началось построение по боевой. Влез в броник, накинул, не застегивая каску, и на выход. Видимо, разница температур сказалась: в глазах резко потемнело, уши забило ватой. Я упал, крепко приложившись лбом о соседнюю шконку. Полежал пару секунд, попытался вскочить – как через мясорубку пропустили: голова раскалывается, все тело ватное. В казарму заскочил Саня-пулеметчик из моего отделения, рывком поднял меня на ноги и проявил участие.

– Слышь, Вася, тебе в медчасть нужно, по ходу, солнечный удар словил, пошли, провожу, у меня там братан старший, Миха, валяется с тем же.

– Не, брат. Пошли на построение, а то из медчасти могут домой отправить…

– Ну, смотри, тебе жить.

– Нечего тут смотреть. Тянуть нужно. На Сане куда больше понавешано, а помощника еще не выделили.

Построились, двинули, жара, по-моему, еще сильнее стала, плелись без разговоров, экономили силы, зато дошли в полном составе. Во втором взводе двое слились, в смысле, потеряли сознание на марше, возрастные за пятьдесят, сразу в медчасть и на следующий день домой. Контракт окончен…

На полигоне занятия по медицине, эвакуации и так далее. И почему здесь? Могли на плацу отработать, стрелять ведь не нужно. Но все когда-нибудь заканчивается, закончились и занятия.

По дороге в казарму взводный устроил подобие тренировки: разобрали секторы на марше, падали в пыль по команде к бою, разучили несколько знаков спецназа: стоять, движение и тому подобное. Но шли такой плотной группой, что прилетит, и конец всем. Наколенников, налокотников да и перчаток у половины не было, прочувствовали все камни на дороге, лично я рассадил себе левое колено.

– Аркадьевич, завязывай с тренировками, сдохнем все здесь без всякого боя.

– Ничего, – взводный был на позитиве, – зато комбат видел, отметил, что тренируемся, когда есть возможность.

В столовку притопали за пятнадцать минут до закрытия, пайку получили по остаточному принципу, ну, хоть успели.

После ужина позвонил домой, все нормально, слава богу. Скинул форму, хрустевшую солью, накинул «гражданку», теперь можно немного отдохнуть. Разговорились душевно с Асланом – вояка опытный, всю жизнь на войне, подкинул пару дельных советов.

Но идиллия продолжалась недолго.

– На выход, общее построение!

Вышли, построились. Тут же нарисовался Ветер и начал разбор по поводу сотовых телефонов. Телефоны по окончании учебки всем сдать вместе с документами, особенно касается смартфонов, но кнопочные тоже. Иначе страшные кары: или свои «фэбсы» накроют, или хохлы артой. Неизвестно, что больнее. В подтверждение перед строем выставили бойца с позывным Берсерк – участника СВО в ранних «Барсах». Он рассказал историю, как положили его отделение после того, как кто-то из бойцов отправил фотки домой по ватсапу. Народ большей частью проникся, сдать согласились, тем более обещали не одну проверку до ленточки. Некоторые доказывали, что это абсолютная ерунда, но я все-таки решил сдать, о чем впоследствии не раз пожалел.

Наконец объявили отбой. Я думал, что усну, – прилично вымотался, – но не получилось, видимо, передозировка нагрузок. Так бывает. Пару часов послушал «тигров» со всех сторон и поднялся. Отправился в соседнюю палатку, поставил телефон на зарядку, побродил вокруг, забрал телефон и снова залег. Спать осталось часа три. Это позже научился засыпать в любом месте, в любом положении и в любых условиях. Пока что с трудом входил в ритм.

Раннее утро, подъем, построение через пятнадцать минут – все по старой схеме. Перед столовой большущая очередь. Стояли минут сорок до раздачи, хорошо, что еще не жарко, всего-то тридцать с хвостиком. Оказалось, стояли зря: из съедобного только кусочек запечатанного масла, да и оно не натуральное, а так, горка безвкусной сечки и две сосиски, причем одна сосиска выглядит намного хуже другой, и так во всех порциях. Начал с самой подозрительной сосиски, откусил, проглотил и почувствовал непередаваемую тухлятину. Запил слабым чаем и решительно понес завтрак на мойку. Может, только мне такая попалась? Но нет, все сдавали, минимум по одной сосиске, местные хрюши, наверное, оценят, и то не факт. М-да, утро не задалось. Еще к Сереге нужно сходить, получить подствольник и подсумок с «вогами». Но Серега сам вычленил меня из толпы.

– Барыга из Ростова сейчас подъедет, за КПП ждать будет, сделали заказ?

– Да нет, не успели, сейчас накидаем.

Понятно, что он на проценте. Ну и жук!

– Просто берите на полигон наличные, за лесом будет ждать. А чего пришел-то?

– Да подствольник с «вогами» получить.

– Ясно, лови подствольник и пружину, старую сдашь, «воги» за ленточкой получите, – пробубнил Серега, записывая номер ГП.

– Принял, а что за пружина?

– Эх, деревня! Спросишь у ветеранов, некогда мне тут с тобой.

С подствольником и мелкой пружиной пошел в расположение.

– Слышь, пацаны, берите на полигон наличку, у кого есть, будет на марше барыга с разными ништяками.

– Эт какие ништяки, к примеру? – заинтересовался взводный.

– Не знаю, но, думаю, часы и ножи, броники и каски, берцы и наколенники. Говорят, вещи нормальные, но дорого.

– Нужно посмотреть, – отозвался Аркадьевич, – лично мне часы бы…

Построились в оружейку. Суета, толкотня, без косяков не обошлось. У Коляна из второго отделения пропал автомат прямо из пирамиды. Момент серьезный, достанется многим, но больше всех старшине. Причем лишнего «АК-74» в пирамиде не осталось. Беда!

Построили батальон на жаре, естественно, и начали по спискам сверять номера. Дело небыстрое: почти четыреста стволов сверить!

Подошли проверяющие, сверили номер моего «АК». А если старую опять воткнуть, защелкнется? Воткнул старую, собрал без проблем, автомат к бою готов. А подствольник – нет.

Сергей, наблюдавший за моими мучениями, подошел, забрал автомат, повторил процедуру.

– Ну, не знаю, может, бракованная, хотя непонятно, чему там браковаться? Сходи до старшины, поменяй, как распустят, – посоветовал он.

Старшина был недоволен, что до сих пор не пообщались с барыгой, вследствие этого в замене отказал, мотивируя двумя причинами:

– Нечему там ломаться, брака не бывает. К тому же запасных все равно нет.

Побрел в казарму, не успел зайти, снова общее построение. Взбешенный Ветер проинформировал, что автомат нашли (без уточнений, где и кто виноват), потом раздал пистоны, начиная от комбата и заканчивая взводными. Еще минут сорок, итого до обеда остался час. Есть надежда, что не погонят на полигон: никак не успеем вернуться.

Надежда оправдалась, но частично: оставшийся час гоняли по плацу строевым.

Перед самым обедом снова нарисовался Ветер, отметил, что в нарушение приказа многие в гражданской обуви, и выдал новый приказ – после обеда на полигон только в берцах.

Отобедали на троечку, маршируем на полигон. Жара! Нет, не жара – пекло! Программа для взвода на вечер: минно-взрывное дело и специализация. Старшим стрелкам – по три выстрела из подствольника, снайперам – десять патронов из «СВД», гранатометчикам – три выстрела из «РПГ-7», пулеметчикам – отстрелять два короба по сотке из «ПКМ». В целом вроде не напряженный вечер будет.

Занятие по минно-взрывному делу было интересным: хорошая подача материала, респект инструктору. Типы мин, обнаружение, разминирование – все в поле. Лично я усвоил четко главное: не сапер ты, вот и не лезь. Относительно безопасно можно ликвидировать только лепестки из стрелковки, сам потом неоднократно применял этот навык.

Отзанимались, разошлись по специализациям, стрелков из «ПГ» набралось около тридцати. Стреляют по трое в сгоревший БТР, дистанция сто пятьдесят – сто восемьдесят метров примерно, дальномер или ПСО не дали, так, «на глазок». С НП я видел, что народ в БТР попадал совсем редко, практика нужна как воздух.

Между тем по дороге медленно приближалась группа военных, при ближайшем рассмотрении оказавшаяся моим взводом, но в неполном составе – отсутствовали гранатометчики и снайперы. Взводный остановил подразделение и направился ко мне:

– Василий, ты чего тут телишься? Мы меняем позиции, сейчас заберем снайперов и на полигон к гранатометчикам, там отдохнем немного.

– Аркадьевич, ты когда меня от отделения освободишь? Достал меня уже такой командир…

– В первый же день рапорт на тебя и Петра написал. Решают пока. Думаю, скоро решат. Вы мне тоже не нравитесь, опыта нет, еще и наглые, как танки.

Дошли до позиций гранатометчиков, больше половины уже отстрелялись и валялись в траве, дымя сигаретами. Мы тоже разлеглись, наблюдая. Наш капитан не препятствовал. Резкие выстрелы «РПГ» больно били по ушам, но все равно – отдых. Никто мозг не выносит, дурных команд не отдает. Народ долбил по сгоревшему корпусу, по-моему, «Т-72», но могу и ошибиться, дистанция метров двести пятьдесят – триста, может, немного дальше, но это же не ПТУР. Прилично, в общем. Из семи выстрелов при мне никто не попал. На рубеж вышел Толик – мичман из моего отделения, видимо, учел ошибки предыдущих стрелков и взял поправку. Результат – выстрел прошел выше танка метра на два и рванул в полукилометре. Крайний боец вышел на позицию – выстрел, почти попал.

– Взвод, стройся! – скомандовал Аркадьевич – в столовую можем не успеть, так что сейчас будет ускоренный марш. – Народ зароптал.

– Отставить построение! – скомандовал инструктор, наблюдая в бинокль. – Траву подожгли, бегите, тушите!

Бойцы энтузиазма не проявили, поэтому тушить отправили Толяна и трех солдатиков-срочников. Возились они примерно час, а мы отдыхали, но все хорошее быстро кончается, потопали в часть…

Дойдя до казармы, переоделись, заварили «Доширак» с тушняком и кофейку попили. Жить можно. Осмотрел ноги: на правой пятке надувалась приличная мозоль, левая немного лучше. Ноги – наше все, запускать нельзя, поэтому пошел искать медика, может, пластырь выдаст какой. У штатного взводного Сани медикаменты отсутствовали, но он мудро посоветовал пластыри не клеить – будет хуже. Побрел искать главного – мелкого бурята за сорок, как звать, не помню.

– Показывай, чего там у тебя стерлось. Э-э-э, да это ерунда, ресурсы еще на тебя тратить. Есть люди, у которых до мяса стерлись.

– Вот я и не хочу стираться, болезни лучше на ранней стадии лечить, согласен?

– Ну, так-то да, держи, насыплешь в носки, наденешь на ночь, утром смоешь, – выдал он мне два пакетика по грамму, по виду и консистенции толченый стрептоцид. Засыпал его в носки и прилип к телефону. Позвонил Егору Селютину, Андрюхе Дунаеву – друзья детства, с Егором вообще в садик вместе ходили. Скинул фотку. Они отметили, что похудел сильно, и, не сговариваясь, посоветовали валить, пока возможность есть. Ожидаемо.

Поднялся до общего подъема, ай, молодца, в носках вместо порошка какой-то липкий гель, даже с кожи снимается с трудом, но мозоли сошли без следа – чудеса! Пошел в душ, народ спит – бинго! Помылся, долго отдирал носки от чудо-порошка, но отстирал вроде.

Утро началось. Подъем, построение, пистоны от Ветра. Пора было двигать на полигон, но тут Аркадьевич подошел к Пете и громко объявил:

– Петя, я снимаю тебя с должности командира отделения, будешь помощником пулеметчика Али. Командиром назначен Иван.

Иван был самый опытный среди нас, ему бы ротой командовать…

– В смысле, снимаешь? Полномочий не имеешь, приказ покажи за подписью комдива и комбата, – брызгал слюнями Петя – знаток любых законов, включая Устав, помощник питерского депутата.

– Не нагнетайте, – поморщился Аркадьевич, – приказ я видел, вечером почитаешь, если принципиально.

– Принципиально сейчас! – продолжал орать Петя.

– Э-э-э начальник, – проснулась во мне бесшабашная юность, – про меня забыл, что ли? Че вообще творится?

– По тебе пока нет приказа, – мрачно ответил взводный. – Все. Иван за главного, двигайте на полигон, я догоню.

За КПП вышли, как положено, строем, дальше разбились по интересам, но в колонне по двое. Иван не препятствовал, только не давал растягиваться. Мужик, конечно, глыба, профессионал до мозга костей, еще на срочке сдал на краповый берет, ветеран второй чеченской, потом в ССО дослужился до майора, два года в отставке по выслуге.

Сегодня в планах на полигоне топография: чтение карт, привязка к местности, ориентирование по компасу, корректировка артиллерии. Разборка, сборка «ПКМ», включая замену ствола, стрельбы из «ПКМ» для пулеметчиков и командиров отделений и подразделений. Здесь я порадовался, что пока не сняли, давно хотел из «ПКМ» пострелять. Занятие по топографии было проведено квалифицированно, интересно, но, как показала практика, бесполезно. Все эти улитки, сетки, квадраты в квадрате – хлам. Для стрельбы по площади нужен очень грамотный корректировщик, за пару часов не научишь.

Отзанимались, пора на обед, семь верст бешеной собаке – не крюк. Я на обед не пошел, решил ноги поберечь. Аркадьевич бы закусился, но Иван воспринял спокойно, только посоветовал не отсвечивать перед начальством и определиться, где пересечемся перед занятиями. Дошел со взводом до полигона, где вчера стреляли из подствольников, и там остался обедать в маленькой тени от НП. Умял в одну каску банку тушенки без хлеба, запил минералкой, потом завел будильник, подремал часок – жить хорошо! А хорошо жить, ну, сами в курсе…

Бойцы стали подтягиваться после обеда, увидел своих и влился в состав. Народ матюгался: обед – отстой, завтра чуть не весь взвод планировал остаться на полигоне по моему примеру. У вернувшегося Аркадьевича поинтересовался насчет приказа, но приказа не было, значит, постреляю из «ПКМ». Должны были отстрелять по малому коробу – сто патронов. Маловато, но за неимением гербовой пишем на простой…

Подобраться поближе или поучаствовать в разборке не получилось, ну и ладно, попрошу Саню разобрать-собрать его пулемет. Фишку при смене ствола я ухватил: часто новый ствол не встает на место сразу, нужно просто немного обработать место крепления тонкой наждачкой. Саня согласился, мы переместились в отползшую тень, и я приступил к разборке-сборке. В принципе ничего сложного, конструкция простая и функциональная, ствол легко меняется в полевых условиях.

Тут к нам подошел Аркадьевич.

– Вы чего отрываетесь от коллектива, все знаете, сами с усами?

– Все знаем, все умеем, остальное заставят, – схохмил я. – А если серьезно, народу там много, а тут наглядно, своими руками.

– Ясно, иди с Иваном на позицию, набивайте три ленты, по сотке.

– А ты че, не будешь стрелять?

– Мне Иван полкороба оставит, ему тут учиться нечему.

– Как скажешь, босс.

Мы получили БК, стали набивать ленты – новые, туго идут. Сначала у меня отсох большой палец, следом колено. Отстегнул магазин, попробовал упирать патроны им, но сразу был остановлен Иваном:

– Ты чего творишь? Продавишь капсюль железкой, держи наколенник.

Даже с наколенником я снарядил одну ленту, хоть и торопился, а Иван – две. Опыт рулит.

Он стрелял первым, положил все мишени на трех дистанциях и обошелся половиной ленты. Я стрелял вторым, на двух ближних закрыл двумя короткими. Дальнюю мишень почти не видел и добил короб. Не знаю, поразил или нет, но зачет сдал.

Отстрелялся Егор, потом Аркадьевич положил половиной ленты первую мишень. Закончили, двинули на ужин. При подходе за стеной части заметили колонну грузовиков: «КамАЗы» и «Уралы» стояли пустые, водителей не видно.

– Наш транспорт на Украину, только маловато что-то, – заметил Аркадьевич. – Ночью добавят, завтра учение по ускоренному десантированию.

После ужина я пошел в душ, помылся, побрился, постирался, хотел попробовать заснуть, но не срослось: явился Аркадьевич.

– Иван и Василий, на выход! Радиостанции получать.

Я сдуру рассчитывал на цифровые, пусть и старые, но где там. Нам выдали «гробы», тип не помню точно, но похоже на «Р-159», штатные у ротных в СССР. Батареи сдохшие, заряд не держат, связь в прямой видимости метров на сто, голосом проще докричаться. Плюс предупредили о материальной ответственности, якобы стоят дорого, выдавали также под подпись. Мы проверили с пацанами, убедились, что связь отсутствует далее ста метров, и я отказался получать данный раритет, да еще непонятно, за какие «большие» деньги. Такой демарш переполнил чашу терпения взводного, и наконец-то меня сняли с должности.

– Приказ будет завтра, я уверен на все сто процентов, или ты как Петя – «законник»? – спросил Аркадьевич.

– Да мне плевать на приказ. Короче, держи это барахло, а я спать.

Вернул «чудо» советской инженерной мысли и лег на боковую.

– Серегу разбуди и отправь ко мне! – крикнул вслед Аркадьевич.

«Серега – это хорошо, – подумалось мне, – еще бы Егора поменять, на того же Вадика, к примеру, и будут рулить пацаны с опытом, тогда вероятность выживания взвода повысится».

Нашел Серегу и разбудил.

– Че случилось? – Он отчаянно зевал.

– Аркадьевич зовет, он на плацу.

– Зачем?

– Не в курсе, сходи и узнай, – немного покривил я душой, добрел до своей шконки и сразу уснул, – вот что значит снять груз ответственности.

Утром подъем, построение. Подошел Серега и хмуро спросил:

– Ну и зачем ты мне такую подставу устроил?

– Ты чего, чувак? Этот вопрос не в моей компетенции. Соскочить хотел, не спорю, а дальше Аркадьевич выбирал, согласно опыту. По-моему, достойный выбор.

– Ну да, конечно, – не поверил Серега и побрел пинать запоздавших бойцов. Теперь это его головняки.

Машин за забором прибавилось, Двенадцать «КамАЗов», восемь «Уралов» и одна «Шишига». Хорошо бы нам в «Урал» сесть, ехать ведь шестьсот километров с хвостиком. Кажется, в ЛНР под Лисичанск, штурмовать, говорят, будем. Обычно немногословный Иван, проанализировав слухи, матерился долго и изобретательно. Следом выдал пару связанных предложений.

– Вести наступление в плотной городской застройке – это не в окопах сидеть, пусть даже под плотным огнем. На это годами нужно натаскивать, и далеко не все выучатся. Здесь не только физика и рефлексы, но и слаженность подразделения. Здесь голова нужна. Эх, да чего базарить! Положат нас всех еще на подступах!

Думаю, психологически Иван начал сдавать именно с этого момента. Последующие движения – лишь следствие надлома…

Последовали учения по погрузке-выгрузке, наш «КамАЗ» № 4 по китайским приметам – хреновая цифра. Но водитель у нас – огонь. Валентин еще в Афгане на «Шишиге» баранку крутил и всю жизнь шофером, при этом крайне мягкий и добрый человек. Очень редко такие люди встречаются в современном мире.

Мы разбились по номерам и давай скакать в машину и обратно, имитируя огневой контакт, подрыв на мине. Эвакуировались с поднятым и откинутым бортом. Развлекались таким образом почти до обеда. Потом общее построение, разбор полетов. Ветер всем командирам накрутил хвосты, попутно спрыгнув с темы: он давал приказ к максимально облегченным занятиям. Поднимаемся по лестнице, чинно рассаживаемся по лавкам согласно боевому расписанию, по номерам.

– Завтра 22 июня – печальная дата для всех, но и символизма достаточно, – заговорил Ветер. – Будем торжественно провожать «Барс-19» в зону СВО. Приедут депутаты, ветераны, духовенство, школьники, будут раздавать гуманитарку. Всем привести себя в приемлемый вид, побриться, постричься, постираться, будет работать парикмахер. Модельные стрижки под ноль – абсолютно бесплатно. Никакой «гражданки», все по форме. Продолжайте занятия, – махнул он рукой и удалился.

Мое место в кунге – второе по правому борту. Трясти будет сильнее и пыли больше, но есть шанс выбраться из машины в критической ситуации. (Подрыв или попадание снарядом.) Одним из первых – нормальный ход. Первым по моему борту – пулеметчик Али из Калининграда. Мелкий и жилистый. Ему немного за тридцать. Веселый тип, постоянно хохмит и каламбурит, нескучно будет ехать.

После обеда сгоняли на полигон. Тренировка по боевому слаживанию в малых группах. Я отстрелял три магазина, и на этом занятия были закончены. Естественно, недели в учебке недостаточно, но все-таки. За такой короткий срок получили необходимый минимум подготовки. Инструкторам 150-й мотострелковой дивизии почет и уважение, и Ветру – за организацию процесса.

Наступила последняя ночь перед отправкой… Мысли, мысли, ни о чем и обо всем сразу, полный сумбур. Завтра телефоны сдадим, и связи с родными не будет. Выдержит ли сердце у Филиппа, как справится жена со старой машиной, как мама, как старший сын Сергей восстановится после операции? Вопросы, которые грызут меня постоянно, а связи не будет…

А как развивается СВО? Вроде пока положительно для нас: всю хохловскую авиацию повыбили, большинство. ПВО-ПРО – тоже. Но сколько наших войск в зоне конфликта? Тысяч сто – сто пятьдесят? А хохлов? Тысяч триста, и это при хорошем раскладе, вероятно, намного больше, плюс принудительная мобилизация, да они миллион наберут, немного напрягшись. И вот тогда нам вломят по первое число, никакая арта не спасет. И вообще, чего я здесь забыл? Больше других надо? Денег подзаработать? Тут заработаешь бесплатный памятник, если будет что хоронить. Ладно, хватит киснуть, все давно решил, коней на переправе не меняем. Я иду рубиться за Россию! С этими мыслями удалось наконец заснуть…

Подъем! 22 июня. Парадная суета явно присутствует. На плацу не гоняют, в душевые очередь, но вода не заканчивается, завтраком накормили обалденным, изобразив что-то типа шведского стола. Вкусно, но мало. После завтрака вынесли столы и пошли за стульями. Притащили около трехсот стульев и были освобождены от всех работ и занятий до обеда.

Праздничный обед выше всяких похвал – умеют, когда хотят! Торжественный митинг в столовой часа на три: выступали ветераны и юные дарования. Когда митинг закончился, на выходе из столовой встречали школьники и волонтеры с подарками. Носки, трусы, мыльно-рыльное, пакет карамели, но самое главное – спиртовой антисептик, реально необходимая вещь!

Построились на плацу, и Ветер выдал напутствие:

– Всем удачи, возвращайтесь! – без всяких хохмочек.

Покружили по плацу под песню «Вставай, страна огромная», батюшка побрызгал святой водой и под «Прощание славянки» вышли за КПП к машинам. Ну, что сказать, растрогало до слез, я вообще человек излишне сентиментальный, но здесь многих проняло. Удачное мероприятие, хорошо проведенное для поднятия духа солдат. Уважение организаторам.

Если кто подумает, что мы сразу получили БК, загрузились в машины и отчалили, то ошибается – это армия. Сначала мы с Али получили шанцевый инструмент на роту (18 лопат и топор) и мудро оставили во взводе восемь штук лопат и топор. Незаменимая вещь, но почему один? Раздали спальники – тоже гуманитарка и тоже вещь нужная, хоть и самые дешевые. Затем пошли грузить боекомплект. В наш «КамАЗ» загрузили два больших ящика – презент от старшины. В одном «ночники», «тепляки», ПСО, ПГО плюс различные ЗИПы, включая пустые магазины. Другой ящик еще больше, но легкий – что в нем, никто не знает, старшина демонстративно опломбировал оба, не вскрывая второй.

Ночью отправка! Повзводно пошли сдавать в архив документы и телефоны. Я позвонил жене, обещал вернуться через два месяца живым и здоровым. С тяжелым вздохом вырубил телефон – все, кончилась прошлая жизнь. До 23.00 сдавали документы, потом еще час ждали команды «по машинам».

Взвод наш перед отъездом пополнился еще двумя бойцами. Саша – ветеран чеченских кампаний и Коля-афганец. Абсолютно без башни чувак, вспыхивает как порох по малейшему поводу. Вновь прибывшие учебку не проходили. Колю определили в саперы, Саню – помощником пулеметчика, проигнорировав их воинские специальности. Набились в кунг, как кильки в банке, старшина, желавший быть поближе к драгоценным ящикам, не влез и ушел в кабину «Урала» № 5. Двинулись без фанфар и маршей, колонна – двадцать четыре машины, тринадцать «КамАЗов», десять «Уралов», одна «Шишига». В добрый путь, пацаны!

Глава 7
За ленточкой

Двигаемся с хорошей скоростью, примерно восемьдесят километров в час, и отмотали километров сто пятьдесят. Первая остановка. В «КамАЗе» № 7 пробили колесо, стояли минут двадцать. Еще около сотни – снова остановка, закипел «Урал» № 9, причина неизвестна, ходивший на подмогу Валентин выразил сомнения в компетенции водилы. Колян-афганец демонстративно снял броник и повесил за спину, проигнорировав вялые возражения взводного. Он вообще забил на него сразу, громко прокомментировав, что офицер без боевого опыта всех подведет под монастырь. Аркадьевич не стал осаживать подчиненного и с этого момента потерял авторитет не только в моем лице, но и в остальных.

Степь да степь кругом, без конца и края, поля засеяны в основном подсолнечником и кукурузой до самого горизонта. Асфальт хороший, едем за восемьдесят. Чем дальше от Ростова, тем больше машин. Нас приветствуют легковые, грузовые, фуры. Сигналят, руками машут, женщины поцелуйчики отправляют. Егор, сидя на ящике возле борта, нацепил на лицо героически-суровое выражение и махал в ответ. Чем ближе к границе, тем больше было приветствий…

Наконец-то добрались до границы. Очереди нет, впереди пара гражданских машин. Съехали на обочину, пропуская колонну. Головная машина встала на КПП. Стоим, ждем. Рядом дот из бетонных плит. В бойнице торчит ствол, похож на «Утес», но это не точно. Мимо прошел комбат, кратко напомнил: из машин не выходить и подбодрил:

– Выше голову, бойцы, почти приехали!

Простояли минут двадцать, прошли два погранца, записали номера, и на этом досмотр закончился, на втором КПП простояли и того меньше. Все, впереди терра инкогнита.

Свернули с трассы на грунтовку, проехали пару километров и снова свернули в луга. Весь луг, или скорее подсохшее болото, в кочках до метра высотой, наш «КамАЗ», ревя двигателем, тяжело переваливался с кочки на кочку. Бойцов бросало от борта к борту, почти куча мала образовалась.

Наконец остановились.

– Сидеть, из машины не выходить, – скомандовал Аркадьевич.

Раздался нарастающий, надсадный рев реактивных двигателей из незаметной ВПП – в полукилометре тяжело пошли в темное небо два «Грача», загруженных по самое «не хочу».

– Привет бандеровцам, ура нашим ВВС! – восторженно завопил Али.

Бойцы загомонили, обсуждая старт штурмовиков. Авиация действует – хорошая новость, а то столько слухов бродит, не знаешь, во что верить. Однако нам обещали ночевку возле аэродрома, неужели приехали? Хорошо бы…

Выходим из машин, ночуем здесь!

Не понял, кто отдал команду, но народ повалил толпой, не давая Валентину откинуть борт. Я тоже сиганул вниз, но на ногах устоял. В мозгу сработал рефлекс: залечь, приготовить оружие, осмотреться. Но никто этого не делал, и я не стал выделяться. Да и не видно ничего даже с колена, трава по пояс.

– Василий, в охрану машины! А я схожу до комбата, узнаю, где на ночевку нас определят.

Он быстро вернулся и объявил, что ночуем в палатках на свежих нарах – прямо курорт! Машину охраняют Валентин и Али, и еще троим места не хватит.

– Василий, Дима и Николай, двигайтесь в четвертую палатку к «гопникам», у них места есть.

Зашли с Диманом в палатку. Коля-афганец прошел дальше, пробурчав что-то типа «сам разберется, где кости кинуть». «Гопники» встретили гостей настороженно, но лед растопился быстро, командир у них – знакомый по Новосибирску полковник. Потрепались с ним за рыбалку в Бердском заливе, и он разрешил падать с ним рядом на нижний ярус. Мы поужинали с Диманом и его другом, позывной – Лесник. На гражданке тоже егерем работает.

После ужина все улеглись, но поспать так и не получилось: после трех ночи, с периодом в час, взлетали и садились самолеты. Это хорошо, работает наша авиация – красавцы!

Подъем в пять утра, построение, потом завтрак сухпаек, и прозвучала команда: «По машинам!»

Интересно было смотреть, как трогается колонна. Трехмостовые грузовики ревели, чадили, но около половины тронулись с места, не заглохнув. Про метровые кочки я уже упоминал, легче всех пошла «Шишига» на малом газе, легко преодолевая препятствия и лишний раз подтвердив высокую проходимость.

Молотим по асфальту с крейсерской скоростью, миновали указатель Луганск – Лисичанск и свернули направо – на Лисичанск. Качество асфальта резко ухудшилось, появились воронки от снарядов-мин, иногда довольно большие. На развилках дороги – блокпосты с признаками штурма, по обочинам – сгоревшая техника. Впечатлил сгоревший «Т-64». Башня валялась метров за сорок – нехило рванул.

Проехали поселок городского типа, разбитый в пыль, ни одного целого здания, поразил сохранившийся подъезд девятиэтажки, торчавший, как гнилой зуб у бомжа, кругом мешанина из бетона и металлоконструкций.

Короткая остановка, пробежал посыльный с приказом комбата соблюдать дистанцию между машинами не менее ста метров, но в пределах видимости. Приказ грамотный, своевременный, но способ передачи – XIX век. Как мы без связи воевать будем?

Миновали пару станиц, внешне не затронутых войной, дома утопали в зелени. Вишня, шелковица, яблони, груши, виноград, грецкий орех. Дома в основном одноэтажки – чистые и красивые, везде стеклопакеты. Неплохо жили…

Опять остановка в полуразрушенном поселке без указателей. Позади нас был припаркован «Опель Фронтер» в камуфляжной раскраске, из него вышли чеченцы, во главе генерал (Ахмед Закаев), так Коля-афган пояснил (всезнайка)…

Колонна двинулась дальше – интервал сто метров.

Дорога уматывала, асфальт в выбоинах и воронках, на грани слышимости слышна канонада. Свернули на проселок, проехали немного, и Валентин заглушил двигатель. Далекие взрывы стали звучать отчетливо.

– Из машины! Рассредоточиться и занять позиции! Разобрать сектора! – скомандовал взводный.

Какие сектора, если сзади нас чистое поле и грунтовка с растянувшейся до горизонта колонной. Впереди – глухая бетонная стена, обзор закрыт.

– Взводный, нужно стену форсировать, мало ли кто за ней залег, – проявил инициативу любимчик Егор.

– Отставить! За стеной наш временный лагерь. Постреляем, не дай бог, друг друга.

Наше дело маленькое: завалился в промоину, наставил автомат в пустую степь, наблюдаю за подходящими грузовиками. Колонна, кстати, не снижая скорости, втянулась за стену в редкий лесок. Вот, блин, там пролом, что ли, или КПП? С нашей позиции не разглядеть: стена поворачивает под небольшим углом. «Урал» № 11 притормозил, из кабины выпрыгнул толстый майор, переваливаясь, побежал к нам.

– Почему стоим, сломались? – задыхаясь, спросил он.

– Никак нет, товарищ майор, заняли оборону, ждем указаний.

– Какие, к черту, указания, быстро на территорию, машины замаскировать!

Валентин загнал машину в более-менее густой лесок, и мы минут за пятнадцать закидали ее плотно нарубленным подлеском. Неплохо получилось, на мой дилетантский взгляд. После этого пошли получать дополнительный БК и гранаты. Для себя урвал одну «Ф-1» и две «РГД-5». Ну, теперь есть чем огрызаться.

– Василий, заступаешь на дежурство через десять минут, сектор от машины и пятьдесят метров направо вдоль тропинки. На территорию никого не впускать и не выпускать. Сборный пароль – «Одиннадцать». Также контролируешь воздух на предмет появления беспилотников. Все ясно?

– Более-менее ясно, но есть вопросы: время дежурства и кто меняет, сидеть в схроне или патрулировать, что делать в случае обнаружения беспилотника? Орать «Воздух!» или пытаться сбить? Ну и до кучи – выдай тепляк или ночник, небо в тучах, ночью вообще видно не будет.

– Дежуришь три часа, меняет Саня – твой друг. По БПЛА стрелять не нужно – будишь меня. Тепляк не дам, ночник есть у Елесина на СВД, можешь снять. Выполнять!

– Есть!

Елесин сам нашел меня – притащил ночник.

– Аркадьевич отправил, умеешь пользоваться?

– Ну как, смотрел пару раз.

– Все просто. Врубил, осмотрелся по фронту и сразу выключай, батарейка быстро садится. Смотри только левым глазом – слепнет сразу, аккомодация минут пять минимум. Чем дольше смотришь, тем сильнее слепнешь. Ну, бывай!

– Спасибо, Игорь!

Стемнело. Лежу в кустах, наблюдаю. Действительно, пять секунд в ночник – пять минут ничего не видишь, может, и сетчатку прожигает, кто знает? Лагерь не спал, движения не было, но слабые огоньки повсюду: чаек кипятят, паек греют на спиртовках, а я не успел перекусить. Потянуло дымком: кто-то оборзел и запалил костерок.

– Во-о-здух! – вдруг раздался громкий вопль, и через пару секунд резко затарахтел автомат: один, два, пять, много. Некоторые лупили трассерами. Идиоты в квадрате! Сейчас что-нибудь сбросит по вспышкам…

Но беспилотник, покружив, ушел на юг. «Птичка» улетела, не причинив ущерба, но координаты передала, кому требуется, и, по идее, нужно сваливать отсюда. Батальон, скученный в леске, без отрытых окопов – жирная мишень.

Пришел на смену Саня, похвастался, что высадил по «птичке» малый короб, некоторые по два-три магазина.

– Передай по смене, что ночник нужно вернуть Игорю Елесину, а я – спать.

Раннее утро, накрапывает дождик, потрескивает рядом небольшой костерок. Алтаец варит «купчик» – почти чифир, судя по радикальному черному цвету.

– Держи, – протянул он мне кружку.

– От души, брат! – оценил я.

Уходить никто не спешил. После обеда запланировали учения по действию штурмовых групп повзводно. Дождь усиливался. Смастерили с Саней навес из шести плащ-палаток, канавки прокопали для отвода воды – жить можно, прямо пикник на природе. Доставили горячий обед. Если можно так громко назвать большой комок слипшихся макарон без признаков тушенки. Абсолютно безвкусно.

После обеда взвод на учебу, а меня с Толиком-мичманом взводный отправил к медикам в помощь. Не дает мне научиться чему-нибудь полезному. В относительно целом свинарнике в закутке с торца мели полы. Пыль до потолка – вода дефицит, собирали нары из гнилых досок и оконных рам – антисанитария полная, лучше бы в леске палатку поставили да сеткой накрыли. Начмед был в благодушном настроении и сказал:

– Ну че, пацаны? Начало положено. Взводному скажите, что завтра с утра я вас заберу, а сейчас свободны.

Какое завтра? Дождемся здесь скоро локального Армагеддона, но дискутировать по вопросу не с кем, только с такими же бойцами, а они и так все понимают – уходить нужно. Парни с учений пришли взмыленные, хорошо промялись, видимо, все мрачные и не расположены к разговорам. По слухам, выдвигаемся ночью под Лисичанск – штурмовать НПЗ. Ну что сказать – «весело»: без поддержки танков, да даже БТРов, приданных подразделению. Их нет и не будет. Перспективы мрачные, а тут еще дождь в ливень перешел, кто не успел обустроиться – попрятались в свинарник.

Дежурство у меня утром с шести до девяти. Ночью опять прилетал беспилотник, но в этот раз уже не стреляли – довели до сознания «умников». Утром чистим оружие, травим байки, но чуйка не спит: уходить нужно, пусть даже на штурм. Может, успею пару магазинов отстрелять, здесь тупо сдохнем без пользы. Какого хрена взводный не телится? Сходил бы до бати, задал пару вопросов, но нет, затаился.

Аркадьевич тем временем развлекал мое отделение байками о службе в ГДР. Дурень, с народом работать нужно, а не пиаром заниматься. Скоро нас здесь накроют! Пойду попробую вздремнуть, скрасим, так сказать, неизбежное…

Выехали на следующее утро, отмотали километров пять, и через рев двигателя где-то позади пробился звук тяжелого взрыва. Нам повезло: совсем чуть-чуть не успели «укропы». С меня спал напряг, душивший последние дни. Пронесло, обманули костлявую! Дай бог, и дальше так.

Летим по разбитому асфальту, средняя скорость пятьдесят – шестьдесят километров в час, с такой скоростью кажется, что уже под Лисичанском. Слышна канонада, но нас пока не срисовали, движемся без препятствий.

Вииу! Р-а-х! – близкий разрыв мины, и машину качнуло – тент посекло осколками.

– Все целы? Осмотреться! – заорал Иван. Взводный в кабине с картой разбирался, сегодня выдали.

– Целы. Нормально все, – вразнобой ответили бойцы.

– Нужно сворачивать с дороги, сейчас пристреляется, и нам закинут! – выкрикнул Серега.

В подтверждение его слов по курсу сразу несколько прилетов.

– Вертай с дороги! – Колян стал долбить прикладом по кабине.

Валентин резко свернул, и мы понеслись по полю. Еще десять минут бешеной езды, и он затормозил, едва не проломив борт «КамАЗу» № 1. Перед ним перекрывает дорогу старый «Т-62», а сзади тормозит «Урал» № 7, почти в нас врубился, видимость нулевая – пыль.

– Из машин! Рассредоточиться по обочинам, в лес не заходим – мины! – орет «тридцатый».

Рассредоточились по обочинам, залегли, разобрали сектора, ждем дальнейших команд. Коля-афган, тыкая щупом, осваивал профессию сапера, к нему присоединилась еще пара профи, один даже с миноискателем.

– Проверено: мин нет, – доложил «тридцатому» один из саперов.

– Маскируем машины, ночуем здесь, ждем отставших. Костры не разводить, – скомандовал «тридцатый».

Машин подтянулось одиннадцать штук – меньше половины колонны…

– Остальные добрались до пункта назначения, – пояснил Аркадьевич, двое «трехсотых», легкие.

– Значит, все-таки есть связь? – ненавязчиво поинтересовался я.

– Три «Азарта» на батальон у комбата, начбоя и начальника штаба. Хватит болтать, маскируем машины, роем временные огневые, сколько успеете до ночи, хоть по колени. Главное, залечь и не отсвечивать: вероятность обстрела высокая. Кроме того, высокая активность вражеских ДРГ. Передвижение минимум вдвоем, дежурство по два часа. Ты, Василий, с двух до четырех, меняешь Свата, тебя меняет Лесник, предупредишь его сам. Территория – пятьдесят метров в стороны от машины, сборный пароль «Семь». Слева наш пост, справа – ополченцы ЛНР. Они в курсе обстановки. Понял меня?

– Принял, а что насчет пожрать, пайку выдадут?

Взводный поморщился, словно у него зуб заболел. Ну, на самом деле я его раздражал.

– Не будет! Машина с продуктами и кухня на конечной точке. Прорвались, красавцы. – Взводный развернулся и быстрым шагом пошел дальше, успев предупредить: – И не вздумайте костры палить!

Я пошел менять Свата. Тот лязгал зубами от холода, нацепил броник на тельняшку без гимнастерки.

– Чего так холодно-то? – задал он вопрос небесной канцелярии. – А ты в курсе, Василь, что мы сегодня чуть не влипли?

В смысле?

– Да в прямом. Поговорил с часовым элэнэровским, он говорит, что по дороге до хохлов меньше километра и наших позиций впереди нет. Так что, если бы не этот танк, попали бы по самые помидоры.

– Дела! – недоверчиво протянул я. – А что, прям совсем никого?

– Рота добровольцев из ЛНР и танк тоже их, окопаться они не успели. Ну, сам с ними побазаришь. Бывай! – Сват мгновенно растворился в темноте.

И впрямь холодно, пока копал, не чувствовал, надо было зимник натянуть, в сон клонить не будет. Пойду пообщаюсь с часовым.

– Два. – Приглушенный голос из темноты.

– Пять, – отвечаю я.

– Подходи ближе, братское сердце.

Подошел. Сложно разглядеть человека, но моих лет примерно, судя по голосу.

– Василий.

– Андрей.

– А чего, Андрюха, вам тоже ночники не выдают?

– Есть один тепляк на роту. Трофейный. Через раз включается, чего-то в нем повреждено. На слух полагаюсь. Если не двигаться, хрен ко мне подберешься близко. – А ты, Василий, откуда сам?

– Красноярск.

– Добрэ, сибиряки с нами, а москалей чет не видать.

– Ты хохол, что ли?

– Ну да, местный, ополчение из Луганска.

– Понятно, как у вас дела тут? Экипировка, БК, питание горячее, богато живете?

– Друже, не дави на мозоли, на вот каску посмотри, к примеру.

Я взял шлем, в темноте не разобрать, что почем, но подозрительно легкая.

– И-и что, «макара» держит?

– Ее ножиком перочинным проткнуть можно, жестянка оловянная. Обещают, правда, вскоре поменять, с БК тоже негусто, четыре магазина, и то спасибо вашим, подкинули немного. Зато броня у меня приличная и «гады». Ничего, сейчас легче воевать, чем поначалу было.

– Если завтра пересечемся, я тебе закину пару пачек 5,45. Магазинов у самого мало.

– Добрэ, – обрадовался Андрюха, – а сейчас расходимся, я с напарником стрелкуюсь раз в пятнадцать минут. Давай хоть в полчаса разок пересекаться, мало ли…

– Да не вопрос, брат. Увидимся.

Я пошел налево, делаю остановки метров через пять-семь и пытаюсь слушать по совету Андрюхи. Какое там слушать, если левое ухо давно не слышит. Сейчас, по-моему, и правое подсело. Слышу только храп бойцов в лесу.

– Шесть!

– Один!

– Подходи, брат.

– Знакомый голос, Колян, ты, что ли?

– Я, Васек, я.

– Писец, дубак, как осенью прямо. Ты, смотрю, не мерзнешь, горячий финский парень?

– Я на «Саланге» зимовал. Нормальная температура плюс десять, не меньше. Заходи после смены, кофейку попьем.

– Запретили же движение ночью, только часовые…

– Я тебя умоляю! Лучше бы график между часовыми согласовали поминутно. Конченые. Особенно взводный.

Ответить я не успел – задрожала земля. Огненные росчерки взлетали неподалеку от нас, некоторое время ярко светились в ночном небе и гасли.

– «Грады», причем почти прямой наводкой, – со знанием дела прокомментировал Колян.

– А чего гаснут?

– Движки отработали – дальше по инерции.

Далеко впереди по фронту возникло зарево, и снова задрожала земля.

– Склад с БК накрыли! Красавчики! – продолжал Колян комментировать. – Ладно, пойду с Вованом потрекаю, мы договорились встречаться через каждые пятнадцать минут.

– Давай двигай, до скорого. – Все о чем-то договорились, один я как не пришей рукав.

Может, дернуть с поста и зимник накинуть? Полминуты дел, но нет! Снова отправился к ополченцам, медленно, с остановками, и пытаюсь слушать. Резкий грохот очередей, струи трассеров режут ночное небо. «Шилка» работает, а может, и «Тунгуска». Молотила секунд пять, наверно, весь БК израсходовала. Но похоже, не попали. Обидно!

– Три!

– Четыре!

– Ходи сюда, Василь. Видал, как «птичку» сняли четко?

– Нет, смотрел, но взрыва не видел.

– Два взрыва, порезали, видать, на клочки. Огонь топовый погас – значит, сбили. Тебя скоро меняют? Вы же по два часа стоите? Я к чему: сменишься, притарань патроны, мало ли как завтра будет, живем-то сегодня.

– Ладно, сделаю, мне полчаса осталось, еще разок по смене пересечемся.

Пошел обратно к Коляну, метров с десяти разглядел его силуэт. Коля пароль не спрашивал, видимо, узнал. Вдруг шесть звонких щелчков резко ударили в уши.

– «Ураган» сработал, – предвосхитил Коля мой вопрос, – далеко бьют, судя по траектории.

Потрепались минут десять с Коляном; и смена уже кончается. Быстро пролетело время, пройдусь еще разок до Андрюхи. Но его на точке не было – прождав семь минут, пошел меняться. Андрюха растерянно топтался посреди дороги, видимо, глаза еще не привыкли, но со слухом все нормально: хоть я и старался идти бесшумно, но услышал метров за десять.

– Стоять! Пароль! «Три»! – клацнул он затвором.

– «Четыре»! Стою. Ты че такой нервный, брат?

– Занервничаешь тут. Ни зги не видно, и кто-то крадется. Не делай так больше.

– А что, надо было берцами топать и в ладоши хлопать? Ладно, проехали. Меня другое беспокоит: элэнэровец на точку не вышел, хоть мы по времени и не договаривались, но хрен его знает. Так что, как пойдешь, смотри внимательней, я минут через десять подойду, патроны ему обещал, смотри, не шмальни на нервах.

– Принял, – кивнул Лесник и ушел.

Добравшись до стоянки, я натянул зимний бушлат, согрелся немного и полез в сидор за патронами. Достал две пачки и двинулся к дороге – недалеко захлопал «калаш», короткая, потом длинная, на полмагазина, очередь. Присоединилась к соло еще пара автоматов. Я завалился у дороги, дернул предохранитель, изготовился к стрельбе.

– Взвод, к бою! – густым басом взревел позади меня Лесник.

Куда целиться? Контроль за дорогой или за лесом? Так и не решив, я двигал стволом туда-сюда, пытаясь контролировать больше пространства.

– Андрюха, держи лес! Я дорогу контролю!

– Принял, – ответил он глухим басом.

Впереди начало разгораться зарево. Метров сто – сто пятьдесят, на фоне огня виднелись мечущиеся силуэты. Это, скорее всего, наши ополченцы из ЛНР. В нашу сторону стволами не тычут, бегают вокруг огня, а что горит, непонятно.

– Отходим, все отходим! Бегом, сейчас рванет! Фигуры бежали по дороге в нашу сторону и кричали: «Пацаны, не стреляйте! Мы свои, ополченцы!»

Какие пароли спрашивать, если бежит толпа? Мозг понимает, что свои, но закаменевший палец снять с крючка не получается. Поравнявшись со мной, они начали тормозить и падать на обочину, некоторые забегали в лес и тоже там залегали.

– Что вообще происходит? – крикнул я залегшему рядом бойцу.

– Хохлы танк подожгли. Сейчас БК рванет, не вставай! – крикнул тот в ответ.

– Бах! Бу-у-м! – Последний взрыв выбил остатки слуха, звон такой, как будто в колоколе сидишь, на этом фоне несколько прилетевших на зарево мин кажутся детскими хлопками…

Полностью рассвело, закончилась и эта паршивая ночь. Был еще один артналет, но обошлось без потерь. Выяснились ночные события: просочилась «укропская» ДРГ. Предположительно, в составе трех человек. Двоих положили при отходе группы. «Укропы» перерезали глотку часовому Андрюхе и механику-водителю (земля пухом пацанам), закинули в люк танка какую-то термитную шашку, возможно, «Т-62» сгорел полностью, с детонацией БК. «Укропы» в большом плюсе.

После таких новостей накатила депрессия. Что, трудно было согласовать график движения часовых с ополченцами?..

Стали энергично углублять окопы: ночные прилеты добавили мотивации, хоть и прошел слух, что ночевки не будет. Постепенно подтягивались отставшие машины, уже почти комплект – восемнадцать грузовиков насчитал. Мы Саней-пулеметчиком отправились искать воду с разрешения взводного.

– На все дела у вас час. Потом в расположение независимо от результата.

По слухам, рядом хутор небольшой есть. Прошли с полкилометра, свернули вправо. Домиков тридцать. Один здоровый трехэтажный коттедж, визуально целый, только окна выбиты. Добрались до коттеджа, но он был занят подразделением «РЭБ». Несколько локаторов кружились, в охранении «Панцирь» и две «Шилки». Отсюда ночью садили. Генератор тарахтел, водовозка и полевая кухня – все под сетками. Нормально парни устроились, но не жлобы: позволили нам залиться водичкой да еще целый паек выдали: две банки кильки в томате, буханку хлеба и даже блок сигарет «бизнес-класс». Царский подарок!

Стартуем утром в предрассветных сумерках, все машины заведены, стоят колонной. Дистанция – тридцать метров. Но опять задержка: отсутствуют Коля-афганец и Стас-вертолетчик.

– Где эти уроды зашкерились? – орал взводный, но не спешил отправлять бойцов на поиски – могут не успеть вернуться. Дезертиры, мать их. К стенке. Он наконец полез в кабину, и головные машины начали движение.

Мы стояли предпоследними в колонне, и машина перед нами начала движение. Валентин врубил передачу и начал ускоряться, но в клубах пыли вдруг нарисовался бегущий Колян и на ходу забросил автомат, затем ловко перевалился через борт.

– Стоять, Валек, тормози! – заколотили приклады по кабине.

Следом медленно бежал Стас – жирноват, парняга, вцепился в борт, перевалиться не может. Втроем с трудом затянули его в машину, причем мне опять прилетело по больной коленке.

– Дорога не та, где нас обстреляли, и направление сменилось. В Донецк едем, пацаны. А ты, старый, бывал в Донецке? – обратился Али к Николаю.

Продолжить чтение