Отравительница

Размер шрифта: 13

В оформлении макета использованы материалы по лицензии © shutterstock.com

Примечания автора

Это готический роман, включающий в себя откровенные сексуальные сцены и использование различных опасных ядов. Здесь также присутствуют элементы ужаса и тайны, что предполагает сцены с описанием жестокости, насилия и кровопролития… Помните! Это не является примером для подражания. Некоторые сцены включают в себя секс с доминированием и подчинением, являющимся подмножеством БДСМ, который в реальной жизни должен осуществляться опытными партнёрами, которые провели не одну беседу о доверии, личном согласии на данный вид отношений и их границах. В книге присутствует обсуждение сексуального насилия и сцена принуждения к действиям сексуального характера. Далеко не все эпизоды в этом романе были задуманы для описания сексуального наслаждения и не должны служить примером здоровых в физическом и психологическом смысле отношений. В случае особой чувствительности к тем моментам, где присутствует насилие, по возможности избегайте главу 48.

Важно понимать, что описываемые ситуации необязательно означают одобрение автора.

Кинки[1]

Вампиры, животные инстинкты, связывание рук и ног, нетрадиционные половые акты между партнёрами, осознающими все возможные риски, осуществляемые по взаимному согласию, преследования, укусы, таскание за волосы, кровавые игры, змеиные языки, светящиеся создания, наказания за плохое поведение (ограничения, порки и т. д.), плевки, герои, подвергающиеся опасности, навязчиво-агрессивная манера поведения.

Также в этом романе можно встретить использование нетрадиционных сексуальных практик, которые далеко не всегда предполагают наличие эротических оттенков и обычно не направлены на доставление физического удовольствия партнёру. Стоит упомянуть некоторые из них:

Секс с доминированием и подчинением, практика БДСМ, при которой партнёра могут стегать кнутом; нетрадиционное использование риса, разврат, садизм.

Дорогой читатель, если ты не знаешь, что такое «нетрадиционная сексуальная практика», убедительно прошу для начала ознакомиться с теоретической стороной этого вопроса, чтобы во время чтения романа не возникло неприятных сюрпризов.

Если же ты уже знаешь, что это такое, то не теряй времени и приступай к чтению.

Пролог

Вы когда-нибудь задумывались над тем, сколько времени требуется на то, чтобы подействовала смертельная доза мышьяка?

Тридцать пять часов, двадцать девять минут и пятнадцать секунд.

Я знаю точно. Я сама считала.

Глава 1
Алина

Как только я вышла из экипажа, мои каблуки быстро застучали о мокрые булыжники мостовой. Дождь лил, не переставая. Тяжёлые капли воды падали с тёмного неба, поблёскивая на свету, падающим на них от уличных фонарей. Лакей услужливо держал надо мной зонтик, пока я стояла и смотрела на величественный дом из белого камня. В окнах не переставая мелькали тени, каждая комната была заполнена людьми, и исходящее от них тепло заполняло собой длинные коридоры. Многочисленные гости, находившиеся внутри, заражали своей энергией и радостью. В доме Фиби, судя по его размерам, было никак не меньше пятидесяти комнат, в которых можно было легко заблудиться и уже никогда не найти дороги обратно.

– Алина! – пискнула Фиби с порога. – Ты, как всегда, опоздала! – подколола она меня. – Почему опять во всём чёрном?

– Чёрный подходит для любого случая, – ухмыльнулась я, входя и приветствуя её.

– Ну, совсем не для любого. Это же вечеринка, а не поминки.

Моя дорогая подруга издала подчёркнуто драматический вздох, подняв руки в знак поражения. Она знала, что у меня довольно своеобразный вкус и никто, включая её саму, не сможет заставить меня измениться.

Я весело вскинула брови, глядя на рассерженную рыжеволосую нимфу.

– Фиби, расслабься. Я же обещала, что мой наряд будет соответствовать дресс-коду.

Я скинула с себя пальто, которое было молниеносно подхвачено кем-то из её обслуживающего персонала, и ободряюще похлопала её по плечу.

– Кроме того, никогда не знаешь, чем закончится вечер. А что, если какой-нибудь гость настолько выведет тебя из себя, что ты не выдержишь и убьёшь его, запустив чем-нибудь ему в голову? Я как раз смогу пойти прямиком на похороны, не заходя домой, чтобы переодеться.

Фиби не смогла сдержаться, и её сердитое выражение лица сменилось весёлой улыбкой. Она обхватила руками мою шею и обняла меня.

– Как хорошо, что ты вернулась! Нам с тобой нужно столько всего наверстать! Несмотря на кучу писем, которые мы написали друг другу за этот год, ты так до сих пор и не рассказала мне, чем ты занимала себя всё это время!

– Ты не так уж много всего пропустила – к тому же я уверена, что у тебя куда более захватывающая жизнь, чем у меня.

– Ну что ж, тогда мы сами найдём себе достойное развлечение сейчас, когда ты вернулась.

Фиби скрестила перед собой руки, улыбка украшала её изящные, похожие на пружинки черты лица. Клубничного цвета локон игриво выбился из аккуратно зачёсанного назад пучка, обрамляя её хрупкое бледное лицо. Фиби была одной из тех девушек, красота которых не требует каких бы то ни было дополнительных усилий. Её кожа была как алебастр, настолько бледная, что можно было разглядеть любую эмоцию сквозь румянец, украшавший её щёки. Её рыжие волосы ещё больше подчёркивали соблазнительность изумрудных глаз.

– Мы обязательно найдём какое-нибудь приключение, – я улыбнулась в ответ.

Мы с Фиби дружили с тех пор, как я себя помнила, всегда были не разлей вода. Наши отцы часто работали вместе в фармацевтической отрасли, хотя её отец также был занят и в других сферах деятельности. Мой же посвятил свою жизнь изучению медицины, особенно тому, что касается ботаники, химии и физиологии. Я всегда восхищалась им из-за этого. Это была благородная профессия, и он смог далеко продвинуться благодаря инвестициям отца Фиби. Иногда я спрашиваю себя, что ещё он смог бы подарить миру, если бы не его преждевременная кончина год назад.

Уйдя, он словно забрал с собой часть меня. Весь последний год я провела как отшельник в нашем загородном поместье. Учитывая социальный резонанс вокруг дружбы Фиби, я не могла рисковать, чтобы меня видели в таком состоянии. Репутация моего отца была единственным, что у меня осталось от него, и я ни за что на свете не стала бы пятнать её своим неподобающим поведением. Я сама не думала, что так скоро вернусь, но правда была в том, что я соскучилась по городской жизни.

Я никогда не думала, что буду скучать по вечеринкам, которые устраивала Фиби у себя дома, хотя, возможно, я слегка переоценила свою способность чувствовать себя уверенно среди такого количества людей, к тому же учитывая, что последние несколько дней я провела в дороге. Сказать, что её дом напоминал королевский дворец во время приёма иностранных гостей, было бы явным преуменьшением, особенно когда речь шла о её таланте в организации праздников.

Всё в её доме было большим и величественным, начиная с великолепной винтовой лестницы, которая спиралью вилась вверх по обеим сторонам прихожей и сходилась в одной точке где-то наверху. Снизу же пространство под лестницей, а также саму лестницу с двух сторон украшали арки. Десятки произведений искусства на стенах радовали глаз, там и тут были расставлены подходящие по стилю предметы мебели, некоторые из которых заставили бы плакать от счастья лучших мастеров. Всё это излучало богатство и статус, идеально подходя для приёма сотен гостей, пока все они не разбредались по своим домам на рассвете, в надежде снова оказаться в списке гостей на следующей вечеринке.

Фиби схватила меня за руку, потянув за собой в одну из многочисленных комнат. Гул разговоров нарастал по мере того, как мы приближались. Все приглашённые были одеты в шёлковые платья и сшитые на заказ костюмы. Красота нарядов могла заставить почувствовать себя неловко даже самых завзятых франтов, всегда находящихся в курсе последних модных тенденций.

Я выбрала для себя платье простого кроя. Оно соблазнительно облегало мою талию, поддерживаемую корсетом, и плавно спускалось вниз, подчёркивая мои бёдра, прежде чем лечь на пол. Сзади же платье было слегка присборено, спадая книзу едва заметным шлейфом. Чёрный шёлк имел матовый блеск, переливаясь каждый раз, когда на него падал мягкий рассеянный свет. Вырез был широким и низким, почти до плеч, с нашитыми на нём розами из ткани, украшающими переднюю часть бюста и рассыпающимися по драпировке. Толстый кружевной чокер с подходящим чёрным цветком был высоко завязан на моей шее. И, наконец, мои волосы были наполовину собраны в высокую причёску, а специально выпущенные локоны кокетливо подчёркивали тонкую линию шеи. Затянутые в длинные, до локтей, перчатки руки сжимали веер из чёрных перьев.

Платье Фиби было схожим по покрою, нежного румяно-розового цвета с белыми кружевными деталями. Она выбрала для себя более узкий корсетный силуэт, довольно выразительно подчёркивающий её щедрую грудь. Её перчатки были полностью из плотного белого кружева, а веер из шёлка с такими же декоративными элементами, как на платье. Фиби также остановила свой выбор на гораздо более ярких украшениях: крупные бриллианты, словно мерцающие на ночном небосводе звёзды, украшали её шею и уши. Она вся сияла, как свежая капля росы на розах в её саду. Я всегда считала Фиби самой красивой женщиной на земле, и всё указывало на то, что я не ошибалась.

– И тут я узнала, что Бенджамин здесь и ищет нашу знакомую, Мэри, что весьма радует меня, хотя я слышала, что она, скорее всего, уже завела себе любовника. – Фиби оглянулась на меня и сжала мою руку, увидев, что я отвлеклась.

– Алина, с тобой всё в порядке? У тебя отсутствующий вид, – она нахмурилась, ткнув указательным пальцем мне в висок.

– Я в порядке. Просто я ещё не до конца пришла в себя после дороги, – пробормотала я, следуя за ней сквозь толпу и держа её за руку. Мы взяли по бокалу шампанского с подноса проходящего мимо официанта и вновь влились в толпу, чтобы смешаться с другими гостями.

Фиби излучала элегантность и гостеприимство. Я же всегда казалась немного неприступной и мрачной. Лично для меня это не было проблемой, так как я всегда предпочитала держать некоторую дистанцию между собой и незнакомыми людьми. Я и так привлекала к себе слишком много внимания, просто существуя на этом свете. Когда я думала об этом, мне казалось забавным наблюдать за тем, какие личности осмеливались подойти ко мне.

Фиби беззаботно общалась с какими-то расфуфыренными молодыми людьми, которых я никогда раньше не видела. А если учесть, что через некоторое время все лица стали выглядеть одинаково, то совсем неудивительно, что я не могла вспомнить, встречала ли я их когда-либо раньше.

– Это моя любимая подруга, Алина Лис. Она владелица аптеки, которая находится рядом с цветочным магазином в Вест-Энде. Можно сказать, что она в некотором роде учёная!

Я напряглась, когда поняла, что она говорила обо мне. Я оценила её энтузиазм по поводу моего рода занятий, но далеко не каждый мужчина ценил женщину, являющуюся владелицей или наследницей какой-либо собственности, не говоря уже о том, чтобы рассказать о своей работе в научной сфере. Магазин принадлежал моему отцу и перешёл ко мне после его смерти.

– В данный момент я пишу статьи для научных журналов о токсичности некоторых косметических средств и предлагаю более безопасные варианты. Если вы интересуетесь таблоидами, то, возможно, знакомы с моими работами.

Я вежливо улыбнулась, в надежде избежать колких замечаний о том, что некоторые женщины занимаются тем, что не входит в сферу их компетентности. Иногда мужчин успокаивало, когда они видели, что мои занятия были связаны с чем-то более женским. Объясняться было настолько утомительно, что я предпочитала строить из себя дурочку, дабы сохранить внутреннее спокойствие.

Говоря об объяснениях, следует упомянуть о моей секретной продукции, предназначенной для женщин, как состоящих в браке, так и незамужних, которые хотели избавиться от неугодных им мужчин. Благодаря своим глубоким познаниям в ботанике и химии я смогла оказать помощь в исчезновении многих представителей противоположного пола – можете называть меня профессиональной избавительницей, если хотите. Фиби ничего не знала о моём маленьком хобби, но благодаря её сплетням я легко выбирала себе новых жертв.

Хотя обычно я предпочитала не называть их жертвами.

Они были кем угодно, только не жертвами.

Что касается ядов, то их можно было изучать до бесконечности, поскольку их состав всегда можно было улучшить, сделать более утончённым, прозрачным, ещё более смертоносным – и так до тех пор, пока твои руки не создавали что-то новое, после чего начинали весь процесс заново. Вот почему каждый испытуемый был объектом исследования, каждый почивший оставлял на своём теле едва заметные следы того, как можно было улучшить яд для его приёма следующим грешником.

Пока я разговаривала, Фиби переключила своё внимание на домашние дела, оставив меня наедине с гостями.

– А, так ты вроде фармацевта? – довольно точно определил говоривший со мной мужчина, однако прежде чем продолжить разговор, он повернулся с довольной ухмылкой к своему другу.

– Скажи, почему у тебя такой странный цвет волос? Вот тут, на этой половине лица.

Я сделала натянутую улыбку в ответ, инстинктивно проведя пальцами по своей брови.

– Ничего особенного. Это полиоз. От этого волосы на левой стороне моего лица становятся белыми, – ответила я нарочито сладким голосом скорее для приличия, чем для просвещения такого бездельника, как он.

– Конечно, если ты фармацевт, то должна знать, как лечится подобный недуг.

– Это не недуг, а скорее редкое дерматологическое явление, – я сделала глубокий, ровный вдох, чтобы не ляпнуть то, в чём я потом буду раскаиваться. – Я предпочитаю называть это своей особенностью.

Людское невежество было вполне предсказуемо, поэтому я обычно не обращала на это особого внимания. Быть глупцом не выбираешь, поэтому я приложила все усилия для того, чтобы сделать сочувствующий вид. Я была уверена, что родись я блондинкой, цвет моих волос не был бы такой животрепещущей темой для обсуждения. Но, к сожалению, я унаследовала чёрные, как смоль, волосы матери, которые выделялись, как тёмное пятно на свежевыпавшем снегу.

Извинившись, я оставила своих собеседников в одиночестве и направилась в другую комнату, сменив по пути пустой бокал для шампанского на полный.

По дороге я несколько раз заводила схожие по тематике разговоры с дамами, касающиеся моих статей, в основном тех, где речь шла о косметических процедурах. Было приятно осознавать, что мою работу ценили, даже если обратная её сторона была пока никому неизвестна. Пусть пока что это останется тайной. Когда-нибудь, возможно, я стану такой же известной, как Джулия Тофана[2], но пока это знали лишь я и те женщины, которые нуждались в моей помощи. Личные хобби сродни засыхающим цветам, которые лучше держать подальше от света, чтобы подольше сохранить их яркость.

Я подняла глаза, чтобы взглянуть на комнату, в которой я находилась. Потолок был высоким, а на стене висела впечатляющая коллекция картин в несколько рядов. Несоответствующие друг другу по размеру холсты были размещены вместе, создавая некое подобие эклектической эстетики. Здесь было всё: портреты, экзотические пейзажи, изображения животных и необычные фольклорные сцены. Все они гордо красовались в золотых рамах. Я неторопливо прогуливалась сквозь толпу, переключая своё внимание с одной картины на другую. Всё в этой комнате свидетельствовало о богатстве её владельцев.

Трель настраиваемых инструментов отвлекла моё внимание от неприлично роскошной экспозиции произведений искусства. Все гости начали медленно стекаться в главный бальный зал. Паркет здесь был окрашен в прекрасно дополняющие друг друга оттенки коричневого цвета, составляющие причудливый узор, украшающий пол. В углу стоял рояль, а неподалёку от него несколько музыкантов возились со своими инструментами. Я стояла на пороге комнаты, как и многие другие, предвкушая скорое начало праздника, накручивая пряди волос на пальцы и потягивая остатки шампанского, часть которого медленно стекала из уголков моих губ.

Притормози, Алина. Ещё вся ночь впереди, ты же не хочешь напиться уже сейчас.

Привалившись к стене, я с интересом рассматривала толпу, которая делилась на тех, кто танцевал и тех, кто за ними наблюдал. В этот раз я тоже выбрала для себя роль зрителя. Было что-то успокаивающее в этом занятии. Мне нравилось задумываться о том, каково это – быть тем или иным человеком. Мой взгляд скользил по парочкам, медленно покачивающимся в танце и порхающим друг подле друга. Некоторые из них были связаны прочными брачными узами и пришли, чтобы немного развлечься, некоторые же были страстными любовниками, обретающими уверенность в себе в присутствии друг друга; были и только что познакомившиеся, проявлявшие осторожность и любопытство в равных долях. Это напомнило мне разные виды птиц и то, что они делают, чтобы привлечь к себе внимание особей противоположного пола.

В комнате постепенно становилось всё жарче, и мне казалось, что пол начинал ускользать из-под моих ног. Хорошо, что я временно решила обождать с выпивкой. Огромное количество беспрестанно мигрирующих тел затрудняло возможность быстро проскользнуть в соседнюю комнату. Я знала, что это была гостиная, где можно было отдохнуть, поскольку видела её раньше, когда какое-то время назад пересекла её по пути в бальный зал.

Что я делаю? Мне следовало использовать сегодняшний вечер для отдыха.

Я буквально ввалилась в комнату, зажав двумя пальцами нос, чтобы снять приступ быстро надвигающейся тошноты.

Резкий вскрик вернул меня на время к действительности.

Две фигуры возлежали в кресле в другом конце комнаты.

Посередине сидел мужчина с широко расставленными ногами, между которыми примостилась женщина. Одной рукой в чёрной перчатке он держал свою подругу за шею, слегка наклонив её набок, а другой крепко сжимал её руку. Одет он был во всё чёрное, что сильно контрастировало с нежно-голубым платьем женщины.

Стук моих каблуков оповестил его о моём присутствии.

Его глаза медленно пробежались по комнате, прежде чем остановиться на мне. В его поведении не было никакой поспешности. Он не то что не шевельнулся, а даже бровью не повёл, чтобы показать хоть какое-то раскаяние за своё позорное поведение.

Его глаза были холодного бледно-серого цвета. Такие, которые могут уничтожить тебя одним лишь взглядом. Светлые золотистые волосы слегка спадали на его лицо. Вся его внешность словно бы подпадала под описание ангела, но этот холод, стоящий в его глазах, неизбежно предупреждал о том, что он скорее принадлежал к аду, чем к раю.

Я не могла думать ни о чём, кроме этих мёртвых глаз, словно высасывающих всё тепло из воздуха, разделяющего нас.

Он так сильно сжал сидевшую с ним женщину, что из её губ вырвался стон, прозвучавший эхом в моих ушах. После этого единственное, что я могла чувствовать, – это как кровь начала закипать в моих венах.

По лицу мужчины поползла голодная ухмылка. По шее женщины стекали алые струйки крови, оставляя следы на прекрасном голубом шёлке её платья.

Я готова поклясться, что увидела вспышку света, отразившуюся в его глазах.

Брутальные мужчины вовсе не были для меня загадкой. Я хорошо знала этот тип. Но я ещё никогда не видела настолько наглого человека, который радовался бы тому, что его поймали с поличным. Никакого благоразумия или намёка на стыд.

В его взгляде присутствовало нечто дикое. В следующее мгновение он схватил женщину за подбородок, тем самым вытянув её шею ещё больше для того, чтобы ещё через секунду провести по ней своим красным блестящим языком. Краем глаза он смотрел на меня, словно спрашивая, каким будет моё следующее действие.

Мне бы очень хотелось сказать, что вскоре я смогла заставить этого человека страдать, что я отрубила его руки, поместила их в специальные стеклянные банки и отрезала ему язык. Но вместо этого я сделала нечто гораздо хуже.

Я спасовала и не сделала ничего.

Глава 2
Существо

– Давай, продолжай извиваться. Тогда я смогу показать тебе, насколько нежной на самом деле является твоя шейка, – прошептал я, проведя губами по ушку сладкой малышки. Удовлетворённый стон вырвался из моего горла, когда мои слова вызвали всхлип у хрупкой крошки.

Я провёл губами по её шее, практически чувствуя металлический привкус на своих зубах.

Она взвизгнула ещё раз, прежде чем я прикусил её кожу, прижимая её бёдра, чтобы удержать свою жертву на месте. Тепло заполнило моё горло и согрело моё тело быстрее, чем самый крепкий виски. Я отстранился, чтобы осмотреть свою работу, и приказал себе не торопиться, чтобы подольше наслаждаться вкусом и продлить себе удовольствие. Кроме того, тащить на себе мёртвое тело будет куда неприятнее, чем терпеть её капризы.

И тут я словно услышал щелчок.

Я терпеть не мог, когда меня прерывали.

Потребовалось лишь мгновение, чтобы отвлечься от свежего женского тела, затем мой взгляд медленно пробежался по лицам, остановившись на девушке, стоящей на пороге.

Кто это? Я пока не был готов к очередному блюду. Сегодня мне явно везёт.

Я окинул взглядом девушку. Она выглядела гораздо аппетитнее, чем та, которую я сжимал в руках.

Её высокая, стройная фигура была обтянута узкой чёрной тканью. Образы того, как она будет выглядеть, распластанная на полу, заполнили всё моё сознание. Я вполне мог бы принять её за тень, учитывая её тёмное платье и чёрные, как смоль, волосы, если бы не её молочного цвета плоть. В её глазах, наблюдающих за мной, в этом океане холодного льда, читались упрёк и гнев.

На моём лице появилась довольная ухмылка, заставив её милые ресницы дрогнуть в недоумении.

Была ли она достаточно трезвой, чтобы запомнить меня? Была ли она напугана или очарована тем, что видела? Почему она просто стояла и ничего не делала?

Почему её лицо казалось более приятным, чем лицо девушки, которую я только что смаковал?

Мои пальцы ещё глубже впились в добычу на моих коленях, вызвав у неё ещё один слабый всхлип.

В ярких глазах, издали следящих за мной, мелькнула вспышка гнева.

Издаст ли она такой же звук, когда я сожму в кулаке её чёрные волосы? Когда я обхвачу пальцами эту изящную шею? Станет ли она бороться со мной, проклиная моё имя, как колдунья? Или заплачет, умоляя меня о пощаде? Если повезёт, я очень скоро смогу найти ответы на все эти вопросы.

Я вяло приблизил язык к шее бедняжки, проведя им медленно и уверенно. Следы крови и слюна окрасили бледную кожу в багровый цвет.

Что ты теперь будешь делать, невольная свидетельница?

Она вспыхнула как огонь. Если бы я был ближе, то смог бы почувствовать запах дыма, исходящий от неё. Она прервала моё развлечение, ускользнув в другую комнату, а я погрузился в раздумья.

Вот досада.

Мой вкус изменился. Кушанье, которое я только что узрел в стоящей неподалёку девушке, стоило сотни самых лучших закусок, которые я мог бы смаковать этим вечером.

Я уже давно не чувствовал эту безудержную, всепоглощающую жажду охоты.

Наверное, мне просто давно не удавалось найти ту, на которую действительно стоило поохотиться.

Будет ли у тебя такое же восхитительное выражение лица, когда я тебя поймаю?

Глава 3
Алина

Снова тошнота

Алкоголь грозил вновь заявить о себе из-за моей неспособности ограничивать себя в употреблении спиртного. Моя голова закружилась, пока воспоминания о прошедшей ночи не всплыли в моём затуманенном мозгу.

Эти мёртвые глаза всё ещё стояли передо мной, преследуя меня как в ночных кошмарах, так и в течение дня.

Мой желудок, наконец, выпустил из себя все ненужные воспоминания, излив их в унитаз и превратив в желчь.

От похмелья и воспоминаний о прошедшей ночи меня мутило, я испытывала отвращение к самой себе.

Хотела бы я сказать, что это отвращение было направлено исключительно на того ужасного мужчину, но правда в том, что я никак не могла избавиться от чувства вины за то, что я бросила эту бедную девушку на произвол судьбы. Мой инстинкт самосохранения пересилил потребность в справедливости в тот момент, и я никогда не забуду, насколько сильным может быть ощущение невыполненного долга.

Я не до конца понимала, что именно я увидела, но уверенности в том, что это был не сон, было достаточно. Этот голодный взгляд можно было назвать безжалостным, даже животным.

Мои пальцы вцепились в край раковины, когда я нерешительно взглянула на своё отражение в зеркале, надеясь, что моё второе «я» выпрыгнет оттуда и даст мне столь необходимую пощёчину. Тёмные пряди волос выглядели неряшливо после бессонной ночи.

Возьми себя в руки. Тебе нужно идти на работу.

Мы с Фиби договорились встретиться сегодня утром, а я никак не могла заставить себя выйти за пределы ванной комнаты, терзаемая непроходящим чувством вины.

Наконец мне удалось наполовину собрать себя по частям. Перемещаясь по дому, я пыталась собрать воедино разные вещи, затерянные где-то в разбросанных повсюду сундуках, ожидающих, когда же их наконец разберут.

Не так давно мы с Фиби носились по этим коридорам на своих деревянных лошадках, представляя, что мы – искатели приключений, а это – наш дом, открывающий бесконечные возможности для развития воображения.

Поместье Истуотер Мэнор было лишь моим временным пристанищем. Это место принадлежало семье Фиби.

Я же была всего лишь арендатором до тех пор, пока не смогу приобрести что-то своё.

Поместье представляло собой красивый георгианский таунхаус с тремя этажами и огромным количеством комнат. Располагалось оно в конце тихой улицы, в окружении таких же элегантных особняков. Пышный сад, обнесённый стеной, находился в задней части, скрытый от любопытных взглядов. Больше всего мне нравилась скромная оранжерея, притаившаяся в зарослях плюща. Я была благодарна за то, что жила в самом превосходном районе Лондона. Дом был выдержан в мягких кремовых и белых тонах, а все перила и углы были отделаны благородным деревом. Этот дом был моим любимым местом с детства. Когда я была маленькая, он представлял собой такой же лабиринт, как и сейчас.

Ничего не изменилось с тех пор.

Открыв сундуки с одеждой, я натянула на себя первое попавшееся платье.

Моё настроение было таким же мрачным, как и мой наряд. Думаю, даже покойник выглядел бы лучше, чем я.

Моя рука провела по замысловатой резьбе вдоль перил. Утренний свет просачивался сквозь единственное слуховое окно, напоминающее всевидящее око, освещая мягкие золотисто-листовые узоры на обоях цвета слоновой кости. Круглое окно находилось над лестничной площадкой, словно отделяя её от следующего этажа и освещая пространство, которое оставалось бы тёмным, если бы не оно.

Я потёрла заднюю часть шеи, чтобы снять напряжение с мышц. Тонкое чёрное кружево моего воротничка щекотало под подбородком.

Я подошла к входной двери, чтобы проверить почтовый ящик и посмотреть, не было ли снаружи посылок. Холодный ветерок, встретивший меня, напомнил мне о том, что осень уже подходила к концу. Деревья, растущие вдоль улицы, сбросили все листья и стояли почти голые. Стук лошадиных копыт и карканье ворон вписывались как нельзя лучше в данное время года.

Когда я закрыла за собой дверь, раздавшийся щелчок эхом отозвался в доме, отскакивая от стен, словно мячик. Постепенно звук начал исчезать в глубине, всё больше удаляясь, словно напоминая мне о том, насколько же я была одинока.

– Клянусь тебе, я бы ещё побыла на вечеринке! Я сама не знаю, что именно произошло. У меня внезапно поднялась температура и меня начало лихорадить. Этого никак нельзя было предугадать! – я одарила Фиби озорной улыбкой, отрывая очередной кусок от своего пирожного.

Мы с Фиби договорились позавтракать в парке, чтобы хоть как-то компенсировать моё внезапное исчезновение вчера ночью. Это было небольшое кафе с маленькими стульями и столиками, расставленными на свежем воздухе, – тихое место, где люди могли расслабиться или просто почитать книгу. В нашем случае это кафе служило идеальным местом для утренних сплетен.

– Я была рада услышать тебя по телефону и узнать, что с тобой всё в порядке. Я ужасно беспокоилась о тебе, когда ты вчера ночью словно растворилась в воздухе, – Фиби хмыкнула, но поняла, что больше не имело смысла сердиться. – Ты хотя бы немного пообщалась с людьми? Познакомилась с кем-нибудь? Может, ты хочешь мне что-нибудь рассказать?

Я молча покачала головой, вспомнив о странном существе в облике человека. Должно быть, мои щёки выдали меня, потому что Фиби взволнованно пискнула. Хотя на самом деле мой румянец был скорее вызван гневом, а не стыдливостью.

– Ты познакомилась с кем-то, не так ли? Почему ты не рассказала мне об этом? – она заёрзала на своём стуле, словно усаживаясь поудобнее, чтобы услышать длинный рассказ. – Ну? – её пальцы в перчатках сжимали чашку с чаем в предвкушении волнительных подробностей.

– Всё было совсем не так, – ответила я, чувствуя подрагивание в уголках губ, поскольку её волнение передалось и мне. – Я всего лишь проходила мимо. Ничего не произошло.

Фиби бросила на меня недовольный взгляд, сморщив при этом нос. Затем что-то позади меня привлекло её внимание, и она быстро забыла о своём предыдущем допросе.

Её светская улыбка снова озарила её лицо.

– Смотри! Мы привлекли внимание известного иллюстратора, сидящего вон за тем столиком! – она жестом наклонила голову в его сторону, словно не желая показывать, что она его заметила.

Это было не в первый раз, так как наши столь разительно отличающиеся друг от друга стили часто привлекали внимание бродячих художников. Фиби всегда была яркой, элегантной и красивой. Я же, напротив, предпочитала что-то тёмное и зловещее.

Из-за моей работы у меня был личный ритуал ношения чёрного. Я часто становилась виновницей многих похорон, и, хотя обычно я не питала никакого сочувствия к усопшим, мне казалось вполне уместным всегда одеваться по случаю. Это была некая дань уважения моему своеобразному таланту. Я не видела необходимости переодеваться в наряды других цветов, так как каждый день кто-нибудь обязательно умирает: траур для его близких – повод отпраздновать для меня.

Что касается духовных причин, то у меня их не было. Чёрный цвет всегда будет в моде, траур это или нет. К тому же чёрный цвет сводил моё общение с людьми к минимуму, что являлось дополнительным плюсом. Если уж на то пошло, я была уверена, что, если бы духи увидели меня сейчас, они бы приняли меня за свою. Романтика, да и только!

Мы посидели ещё немного, давая иллюстратору возможность хорошенько себя рассмотреть, прежде чем отправиться на утреннюю прогулку.

– Убийство! Тело брошено в доках! Среди нас Потрошитель! Монстр, жаждущий крови! – закричал мальчик-газетчик, размахивая сумкой и свеженапечатанными номерами перед лицами прохожих.

Я бросила мальчику монетку и взяла газету, ускорив шаг, пока Фиби пыталась догнать меня.

– Тело в доках? Тоже мне новость, – она нахмурилась, пытаясь заглянуть в газету, пока я рассматривала обложку.

– Не просто тело, – пробормотала я, обращаясь больше к себе, чем к ней.

Я едва могла разобрать лицо, глядя на иллюстрацию: возможно, из-за того, что его практически не было видно. Это был просто силуэт женщины в элегантном платье.

Возможно, это был просто рисунок, сделанный чёрными чернилами, но я была уверена, что узнала это платье небесно-голубого цвета.

Я смяла газету и бросила её в урну, проходя мимо, нервно вытирая руки о юбку, словно желая очистить их от чувства вины, которое продолжало грызть меня.

Моя следующая потенциальная жертва снова показала свою уродливую сущность.

На этом мы с Фиби расстались, и каждая из нас отправилась по своим делам.

Первой моей остановкой был цветочный магазин.

«Цветочный магазин миссис Колдуэлл», – гласила вывеска.

Я знала миссис Колдуэлл с самого детства. Мой отец всегда обращался к ней со странными просьбами. Её магазин один из немногих закупал цветы и растения на заказ.

Муж миссис Колдуэлл имел хорошие связи в компаниях по грузоперевозкам и импорту. Это было обязательным условием для моего отца, который постоянно экспериментировал с диковинными растениями для приготовления лекарств, настоек и всего того, чем он увлекался в то время.

В итоге я тоже стала заказывать у неё всё, что мне было нужно для работы до тех пор, пока год назад не уехала из города. Она никогда не задавала лишних вопросов, кроме как: «Какое количество тебе нужно?» или: «Срочный ли заказ?» С годами она стала для меня кем-то вроде члена семьи.

– Мой специальный заказ уже пришёл? Тот, по поводу которого я звонила на прошлой неделе? – спросила я, глядя поверх прилавка на невысокую пухленькую женщину.

– Алина! Да, конечно. К тому же они прислали больше, чем нужно, но поскольку мне твои растения ни к чему, можешь забрать всё себе. – Она пошарила вокруг, достала плоский ящик и поставила его на прилавок. Сняв крышку, она показала мне щедрое количество белых корневищ.

Я заглянула в ящик, стараясь держать руки подальше от небольшого, похожего на кустик, растения, хоть и умирала от желания провести пальцами по его пышным листьям. Растение было насыщенного зелёного цвета с маленькими белыми цветочками наверху, похожими на боровую матку. На вид оно было совершенно непримечательным, но его внутренний потенциал поражал своим великолепием.

Внутри этой невзрачной травки находилось ядовитое вещество под названием треметол. Его действие проявлялось через несколько дней и могло быстро убить как людей, так и животных при правильном расчёте дозы. Это был отличный экземпляр, предназначенный для особых покупателей, который можно было легко спрятать во флакончик от духов.

– Оно прекрасно, миссис Колдуэлл, – вздохнула я, не сдержалась и широко ей улыбнулась.

– Ох уж этот твой странный выбор цветочных композиций. Я тебя не понимаю, но я рада, что тебе нравится, – она хихикнула. – Как хорошо, что ты вернулась обратно. Ты уже обустроилась?

Она бросила на меня взгляд, который я довольно часто замечала у людей после моего возвращения из мира одиночества. Это был взгляд полный жалости, соболезнования. Я его ждала с того момента, когда увидела знакомое старое лицо, как бесконечное напоминание о моей потере.

Мой голос снова стал жёстким, отстранённым.

– Ещё раз спасибо. До свидания.

Стоит отметить, что магазин миссис Колдуэлл находился всего в трёх кварталах от аптеки моего отца, теперь моей аптеки.

Балансируя с ящиком в руках, я вставила ключ в замок. Когда я толкнула дверь, раздался резкий звон колокольчика.

Если бы я могла создать духи с запахом моего магазинчика, то это был бы мой постоянный аромат на протяжении всей жизни.

В нём присутствовали нотки трав и антикварного дерева. Волны ностальгии захлёстывали меня каждый раз, когда я входила туда. Мой отец обычно приходил домой, принося с собой этот запах аптекаря, по крайней мере, в те дни, когда ему не предстоял визит в морг. Я любила, когда этот аромат преследовал меня по всему дому, я смаковала каждый такой момент. Как раз из-за этого запаха память об отце никогда не померкнет. Отец словно всегда был рядом, когда я была в магазине – во всех смыслах, кроме физического, естественно.

За тёмным деревянным прилавком находилось подсобное помещение. Я называла его своей лабораторией, хотя это место не имело с ней ничего общего. Именно здесь и происходили волшебные превращения.

В подсобке хранились препараты тонкого помола, как принадлежавшие моему отцу, так и взятые мной из университетской лаборатории Королевского Колледжа; все они были беспорядочно расставлены по рабочему столу. Стеклянные ёмкости, отличающиеся друг от друга по форме, цвету и вместимости, были аккуратно сложены под столом, терпеливо собирая пыль и ожидая своей очереди.

Запах здесь был менее приятный, чем в главной части магазина, здесь пахло плесенью и хлоркой. Свет падал лишь из тонких горизонтальных окон, расположенных высоко на стене, которые можно было открыть для проветривания. И наконец в конце помещения находилась ничем не примечательная дверь, которая вела в переулок, где я хранила клетки с крысами и мусорные баки. Раньше я ловила крыс для своих опытов на заднем дворе, но потом решила, что, скорее всего, буду разводить своих собственных.

Насколько всем было известно, я занималась изучением токсичности компонентов, используемых в косметических и оздоровительных целях, что давало мне возможность спокойно закупать все те растения, какие я хотела. Как только я начинала сыпать академическими жаргонами, количество любопытных заметно редело. Вопросов становилось с каждым разом всё меньше.

Не успела я поставить ящик на стол, как прозвенел звонок на входной двери. К сожалению, мне пришлось отложить на потом изучение прекрасных новых экземпляров.

В течение всего дня ко мне без конца заходили посетители: одни просили подобрать себе средства для макияжа, другие хотели узнать, что принимать от того или иного недуга, третьих интересовало, какие растения могли сделать их кожу светлее, а какие – их фигуру стройнее, четвёртые просили подобрать своим мужьям средства для повышения потенции.

Я с удовольствием помогала всем страждущим. Я так любила узнавать что-то новое в области ботаники, что наслаждалась общением с каждым клиентом. Я предпочитала, чтобы люди лишний раз спрашивали, а не верили всему, что написано в журналах, не подкрепляя это доказательствами. Поэтому я часто писала собственные статьи. Не так уж сложно было привести доказательства тому, что такое-то вещество ядовитое, поэтому лучше использовать другое.

Колокольчик звенел, не переставая, но визит одной посетительницы обрадовал меня больше всего. Это была мадам Бердо, одна из моих постоянных давних клиенток, осуществляющих особые заказы. Ко всем своим клиентам я старалась относиться одинаково хорошо, и всё же именно этого визита я ждала с нетерпением долгие недели или даже месяцы. Я как раз только недавно переслала ей по почте щедрую порцию экспериментального яда подлесника. Я использовала остатки образцов, которые в своё время припрятал мой отец, чтобы приготовить из них что-то новое. Несколько недель назад она написала мне, что яд отлично действовал, поэтому я заказала ещё.

Её профессия была сопряжена с некоторым риском встречи с нежелательными мужчинами. Она владела одним из самых известных публичных домов в городе, расположенных в порту, так что это было идеальным местом для испытания любого раствора, которое я могла приготовить, и мадам Бердо с удовольствием помогала мне, предоставляя в качестве подопытных кроликов особо опасных индивидуумов. Единственным моим условием было то, что она должна была использовать мои яды только на особо жестоких и агрессивных мужчинах.

– Нам нужно поговорить, – резко сказала она, переводя взгляд на группу завсегдатаев, изучающих полку с травами. Её руки взволнованно теребили вьющиеся светлые волосы. Она бросила быстрый взгляд в сторону входной двери, несмотря на то, что только что вошла в неё, и ее накрашенные зелеными и розовыми тенями веки слегка дрогнули.

– Конечно, пожалуйста, – я жестом указала на подсобное помещение, где можно было поговорить вдали от любопытных ушей.

Она схватила мою руку своей липкой ладонью.

– Я не знаю, что случилось, но яд перестал действовать.

Я удивлённо изогнула брови.

– Этого не может быть.

– Тем не менее, это так. Сначала яд действовал, как и предполагалось, надо отдать тебе должное, но потом внезапно перестал. Ты хоть понимаешь, какой опасности ты подвергаешь меня и моих девочек?

Я понизила голос.

– Этого просто не может быть, потому что он не должен терять своей силы со временем. Небольшое количество этого вещества свалит даже лошадь. Я сама проверяла.

– Этому клиенту просто стало плохо, но потом он вдруг вернулся и… – её голос задрожал. – Я подумала было, что ошиблась с дозировкой, но потом убедилась в том, что яд действует далеко не на всех.

– Вы не обязаны ничего объяснять. Позвольте мне предложить вам нечто другое. Скажите, кто-нибудь пострадал из-за всего этого? Вам нужна помощь? – спросила я, роясь в ящиках за прилавком. Вскоре я вытащила небольшой пузырёк. – Мышьяк. Хотя если этот человек представляет собой реальную угрозу, я бы порекомендовала более быстрые и действенные альтернативы. Не стоит рисковать больше, чем нужно.

Она выхватила пузырёк из моей руки и кивнула. Не сказав больше ни слова, она поспешно покинула мой магазин. Я не знала, разочаровалась ли она во мне, хотя что-то мне подсказывало, что наши профессиональные отношения пострадают от этой моей оплошности.

Вот и закончился мой постоянный приток подопытных.

Солнце скрылось за туманным горизонтом, и в магазине стало постепенно темнеть. Свет от ручного фонаря освещал помещение, когда я стала закрывать магазин на ночь. Полы были подметены, полки вымыты, а товары пополнены перед началом нового дня. Я так и не успела разобрать свои новые растения.

До завтра, мои прекрасные друзья.

Я повернулась спиной к двери, сосредоточившись на своём аптекарском шкафу со ста пятьюдесятью ящиками, перебирая его на предмет затерявшихся товаров. Тут я заметила небольшой кожаный портфель, в котором лежали заказы с доставкой на дом, и которыми мне следовало заняться в ближайшее время, прежде чем я о них забуду. Я проверила, все ли были на месте.

Низкий щёлкающий звук, который я не смогла определить, эхом разнёсся по помещению.

Звук был настолько необычным, что я сначала даже подумала, что это звенело у меня в ушах. Это напоминало нечто между стрекотанием цикад и звуком, который издаёт кошка, охотящаяся на птиц за окном. Звук хищного зверя.

Он продолжался целую минуту, которая показалась мне вечностью, и доносился из лаборатории, откуда-то из темноты, которая просматривалась сквозь трещину в двери.

Я никак не могла решить, стоило ли мне захлопнуть дверь поплотнее или, наоборот, открыть пошире и пригласить это существо войти.

В конце концов я выбрала последнее. Свет от лампы осветил тусклый пол подсобки. Я увидела лишь пылинки, которые порхали в воздухе, а вот любопытный шум резко стих.

Тёмный, пустой магазин погрузился в оглушительную тишину.

Я нахмурила брови, закрывая дверь и подхватывая портфель и лампу. Я не стала обманывать себя и пытаться поверить в то, что это был всего лишь плод моего воображения. Либо я случайно получила экзотическое насекомое вместе с ядом подлесника, либо какое-то животное пряталось в моём магазине.

В тот вечер дорога домой показалась мне длиннее, чем обычно. Я никак не могла избавиться от мысли об этом звуке. Он был гортанным, незнакомым, наполнял меня неким предвкушением того момента, когда я найду это существо. Мне всегда было интересно, как я назову никем ранее не виданное насекомое или млекопитающее.

К тому времени, когда я добралась до дома, мои ноги уже изнемогали от усталости. В прихожей меня встретил лунный свет, который мягко лился сквозь слуховое окно над лестницей, расходясь лучами по аккуратной плитке.

Устроившись поудобнее в гостиной, я налила себе заслуженный стакан виски. Стоит отметить, что отец Фиби, мистер Астон, знал толк в спиртном и держал в своём доме только лучшее. А ещё он мог похвастаться самыми старыми и редкими винами, которые я когда-либо видела, судя по его коллекции в загородном поместье.

Прежде чем подняться наверх, крепко держа стакан в руке, я оставила ботинки у подножия лестницы. Мои ноги гудели, и усталость становилась всё более заметной по мере того, как я поднималась по ступенькам.

После первого лестничного пролёта снова послышались странные звуки.

«Ещё один вредитель?» – простонала я.

Моим оружием стала метла, которую я прихватила из небольшого шкафчика наверху лестницы.

Крри-кри. Крри-кри.

Я заглянула за угол в конце коридора. Затем подождала. У этого существа было лишь два возможных варианта: пойти налево или направо. Прислонившись к стене и сделав очередной глоток виски, я прислушалась к доносящимся звукам.

Крри-кри. Крри-кри.

Снова этот скрежет. Слева была моя спальня. Я провела метлой по ковру в надежде заметить каких-нибудь тварей и уже готовая их поймать.

В конце коридора дверь в мою спальню была приоткрыта.

На мгновение стало тихо. Оставшаяся жидкость в моём стакане колыхалась из стороны в сторону, как и всё моё тело. В другой руке я уверенно сжимала метлу, ожидая, что снова услышу этот звук в тёмной спальне.

Дверь жалобно скрипнула, распахнувшись от лёгкого толчка.

Следовало зажечь свет в комнате, если я хотела там что-нибудь найти.

Я быстро пересекла комнату, чтобы включить свет у своей кровати. Лампа замерцала, пламя начало лениво разрастаться, освещая мрачное помещение.

И тут снова раздался этот звук. Прямо за моей спиной.

Не царапающий звук, а щелчок из магазина.

Охваченная ужасом, я снова напряжённо прислушалась, словно убеждая себя в том, что на этот раз я смогу понять, что это было. Я никогда раньше не слышала ничего подобного. Я объездила весь мир в поисках экзотических растений и животных, но этот звук я слышала впервые.

Когда я повернулась, шум резко прекратился. Никаких существ не было видно. Лишь тусклая, пустая комната.

Я могла бы поклясться, что это «что-то» находилось в нескольких метрах от меня, но я не заметила ничего, что могло бы подтвердить мои догадки. Единственным доказательством были мои ощущения, являющиеся, вполне вероятно, плодом воображения, успокаиваемые лишь приятным прикосновением к флакончику с моим любимым ядом.

Глава 4
Существо

Разве она не восхитительна?

Алина Лис, что за пикантная картина предстала предо мной!

Её густые чёрные волосы были беспорядочно раскиданы по шёлковым простыням. Судя по всему, она не могла лежать спокойно и не ворочаться всю ночь. А что, если она кожей чувствовала присутствие некоего хищника, забравшегося в её уютное гнёздышко?

Умная девочка, но не слишком.

Я просто наблюдал, пообещав себе, что буду вести себя хорошо. Только в этот раз. У меня ещё будет время с ней поиграть. Мой голод только усилился с тех пор, как я расправился со своей последней жертвой, словно готовясь ко встрече с ней.

Я был джентльменом. Мне нравилось сначала познакомиться со своей добычей поближе, прежде чем расправиться с ней. Я делал это лишь из вежливости. Я так старался сегодня, следя за каждым её движением. К тому же я провёл своё собственное расследование, узнав много интересного о моей новой милой игрушке.

Я заслужил награду, особенно учитывая то, какие расстояния способна пройти эта девушка за день. По крайней мере, я точно знал, что при такой физической активности кровообращение у неё должно было быть просто отличным. Я не представлял себе и половины того, что узнал о своей будущей трапезе. Мисс Лис всё время куда-то спешила, и смысл некоторых её действий был мне непонятен. Распорядок её дня включал в себя так много своеобразных ритуалов. Хотя аптека – это, конечно, интересно. Я предположил, что она была владелицей, так как ключей от входной двери, кроме как у неё, больше ни у кого не было.

Я уже давно не выслеживал никого стоящего. Я всегда обычно сначала знакомился со своей жертвой поближе, чтобы потом забрать у неё, погубить жизнь, которая так отчаянно билась в молодом теле. Я буду сильно разочарован, если, приложив столько усилий, её тело окажется безвкусным. И всё же, переводя разговор на другую тему, я почти забыл, какое это волнительное ощущение – преследовать кого бы то ни было. Я бы сказал, что время было потрачено с пользой. Изучить её распорядок дня, её жизнь, её запах. Словно она уже принадлежала мне. Бедняжка просто ещё не знала этого.

Вид спящей девушки манил меня вперёд, подталкивая ближе к кровати. Лакомство, предназначенное лишь для меня.

Красота её была такой, будто чьи-то руки с помощью волшебного жезла превратили грубую кору дерева в изящные узоры и изгибы, словно духи древности поведали ей свои многовековые тайны. Не говоря уже о её… уникальном цвете волос. Словно кто-то нарочно рассыпал рафинированный сахар поверх угольной пыли. Случайная и единственная в своём роде, слишком ценная, чтобы тратить время впустую.

Она зашуршала под одеялом и повернулась в другую сторону.

Чувствовала ли она, как близко я был?

Достаточно близко, чтобы попробовать кусочек.

Осторожно приподняв шелковистую ткань постельного белья, я надеялся увидеть, что она скрывала под своим унылым покрывалом. Но каково было моё разочарование, когда я убедился, что на ней была надета ночная рубашка, хотя, может, это было и к лучшему.

Всему своё время.

Обнажённое тело не было для меня загадкой, но увидеть обнажённой именно эту девушку казалось мне непростительным грехом. Изысканные лакомства следует есть медленно, наслаждаясь каждым кусочком. Поспешишь – людей насмешишь. Её волосы распущенными локонами струились по бледной коже до самых бёдер, словно рисуя карту тех мест, к которым я хотел прикоснуться. Я мог видеть лишь очертания её силуэта, поскольку ткань ночной рубашки плавно обтягивала его. Почему-то мне казалось, что я делаю что-то запретное, оскверняю её личное пространство.

Я наклонил голову в сторону, подняв простыни подальше от её тела, подглядывая, но в то же время не желая потревожить её. Если бы только она повернулась ко мне лицом. Мне так хотелось увидеть больше. Но она будто целенаправленно закрывалась от моего взгляда. Ладно, пусть будет по-твоему, но только сегодня.

Её аромат словно дразнил меня.

Я опустился на колени рядом с кроватью, мои глаза были прикованы к завораживающей картинке передо мной. Мои пальцы осторожно убрали волосы с её шеи.

Я не в силах сдержаться. Кто я такой, чтобы лишать себя простых жизненных удовольствий?

Наклонившись ближе, я зарылся носом в её волосы и намотал тёмный локон на палец. Когда я в очередной раз вдохнул этот аромат, мои чувства словно пустились в пляс. Она пахла чёрной вишней, горьким миндалём и ликёром. Присутствовали и небольшие нотки чего-то ещё, что слегка обжигало мою слизистую. О, я не сомневался, что она сведёт меня с ума.

Она словно околдовала меня своими чарами, память о ней навсегда запечатлелась в моём сознании. В конце концов, очень важно знать добычу как свои пять пальцев, уметь предупреждать каждый её шаг. Я был совсем не против узнать эту жертву поближе, когда придёт время.

Но когда речь шла о ней, тут всё было не так просто. Это сводящее с ума ощущение, которое я уже испытывал ранее. Ничем не сдерживаемое, мощное, девственное. Капля этой сладости могла свести с ума любого от голода и желания.

Ей повезло, что я нашёл её первым.

Любой другой сразу же овладел бы ей, если бы узнал поближе.

«Ах… как мило», – пробормотал я, зарываясь лицом в ложбинку её шеи.

Я не ошибался, когда говорил, что она редкий экземпляр. Может и можно было, конечно, найти кого-то с той же группой крови, как у неё, но всё остальное делало её уникальной. Её можно было сравнить с редким экзотическим фруктом.

Мне нравилось не ошибаться.

Её кровь добавляла пикантные нотки всему этому.

Она выглядела такой соблазнительной, её хрупкая шея словно приглашала меня вкусить сладость этой нежной кожи. Я мог бы перекусить её пополам безо всяких усилий.

Я поднял глаза и посмотрел на её лицо. Оно казалось таким умиротворённым, таким спокойным. Как у спящего лебедя, закутанного в тьму ночи, уверенного в том, что он находится в безопасности от ужасов, которые поджидают рядом. Она казалась беспомощной, невинной.

Мне было физически больно стоять рядом и не иметь возможности дотронуться до неё.

Мои клыки дрожали, подёргиваясь от предвкушения, умоляя вонзиться в её нежную плоть. Оставить следы на этой девственной коже было бы высшим афродизиаком. То же самое чувство мучило меня и прошлой ночью и не позволило насладиться моим предыдущим ужином. Я знал, что утром она видела в газете то, что я сделал. Я хотел, чтобы она знала, что это был я.

Я встал на колени, пытаясь устроиться поудобнее. Из моего горла вырвался низкий возбуждённый щелчок, когда я подвинулся, заставляя свои зубы стучать от озноба. Выражение её лица, когда она увидела изображение в газете, заставило меня дрожать от волнения. Мне было интересно, сделает ли она такое лицо снова для меня. Я не смог удержаться от того, чтобы не напеть любимую песню, вспомнив об этом. Всё это так возбуждающе действовало на меня. Почему она не спросила обо мне? Даже не упомянула об этом полиции.

Как нехорошо.

Она была очень проницательной. Я был уверен, что её первым действием станет позвонить в полицейский участок или в газету.

Что ты задумала? Почему не захотела играть?

Было обидно потратить столько сил на преодоление всех трудностей только для того, чтобы в результате она проигнорировала меня. Я не понимал, почему она так поступила. Возможно, мне следовало оставить намёки и действовать наверняка. В другой ситуации я не стал бы утруждать себя лишними усилиями, но она просто свела меня с ума. Игнорировать её было никак невозможно и я искренне не понимал, как она, в свою очередь, была способна не обращать внимания на меня.

«Я с нетерпением жду следующей встречи с тобой, маленькая тень», – прошептал я ей на ухо, заправляя за него прядь волос. После этого я исчез, давая ей возможность отдохнуть. Я подарил ей одну ночь перед тем, как начать наши маленькие игры.

Глава 5
Алина

Кровь, повсюду кровь

Я стою на четвереньках в густой, липкой жидкости, глядя вниз на своё отражение.

Почему её так много? Неужели это моя собственная кровь?

Я поднимаю глаза. Впереди темнота, я стою в луже алого цвета, скорее напоминающей бассейн, чем лужу. Моё тело полностью в крови. Струйки крови текут по моим глазам, делая моё зрение красным и размытым. Как бы сильно я ни тёрла лицо, оно не очищается. Такое ощущение, что чем больше я тру, тем больше крови стекает вниз.

«Ах… как мило».

Говорит размытая фигура вдалеке. Такое чувство, что я нахожусь под водой и слышу этот голос. Я моргаю и судорожно пытаюсь прочистить глаза, чтобы разглядеть, кто здесь со мной.

Это чья-то высокая фигура, стоящая ко мне спиной, кровь капает на точёные мышцы. Человек больше напоминает скульптуру, высеченную из камня. Если бы он сказал мне, что он сам Люцифер, я бы ему поверила. В нём мало человеческого, словно это мифическое существо, которому не ведомы проблемы простых смертных.

Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня. Знакомая ухмылка в сочетании с мёртвенно-бледными глазами, отражающими мой собственный взгляд.

Когда уголки его губ приподнимаются, из горла доносится хищный щелчок, словно это демон, вышедший из самого ада. Он здесь для того, чтобы мучить меня.

Я отшатываюсь назад, моё зрение снова затуманивается. Всё, что я вижу, – это хищный отблеск его глаз в слабом свете, когда он приближается ко мне.

«Я с нетерпением жду следующей встречи с тобой, маленькая тень».

Внезапный приступ сердцебиения вырвал меня из сновидений и вернул в реальность.

– Это потому, что ты всё время работаешь вместо того, чтобы развлечься со мной, – недовольно проворчала Фиби, постукивая пальцами по ободку своей чашки.

– Дело не в этом. Я просто плохо спала последние несколько дней. А работа расслабляет меня.

– Работа расслабляет тебя? Пожалуйста, ты когда-нибудь слышала, чтобы хоть один нормальный человек сказал это всерьёз?

– Я серьёзно! – рассмеялась я, но выражение лица Фиби говорило о том, что она мне не поверила.

Мы решили встретиться у Фиби дома для утреннего сеанса сплетен, так как шёл дождь, и выйти на улицу не представляло никакой возможности.

– Может, ты не спишь, потому что по улицам бегает убийца? Я уверена, что ты читала статью о новых жертвах, – пробормотала Фиби.

– Каких новых жертвах? – я нетерпеливо протянула руку. – Покажи мне.

Она дала мне свежую газету, в которой говорилось о двух телах, обнаруженных в порту. На картинке были изображены их бледные лица, неподвижные тела лежали на тусклых булыжниках, куда их вытащили из воды.

Примечательно, что обе девушки были похожи друг на друга, хотя в газете говорилось, что они не родственницы и даже не были знакомы друг с другом. Но факт оставался фактом: у них был один и тот же тип внешности.

Несмотря на их затуманенные глаза, было видно, что они светлого цвета. Тёмные мокрые волосы беспорядочно налипли на лица.

Самое примечательное, что кожа на левой стороне их лиц была аккуратно содрана от глаз до бровей. Обнажённые мышцы и аккуратные края ран говорили о том, что всё это было сделано тщательно, методично.

Я прекрасно знала, кто это сделал, тем не менее всё это заставило меня задуматься о том, какая необходимость была в таком театральном эффекте.

Это было послание для меня. Поверьте мне, оно было получено. Хотя такой способ обратить на себя внимание казался мне, как минимум, отвратительным.

Должно быть, отвращение отразилось на моём лице, так как Фиби выхватила газету из моих рук.

– Довольно ужасов на сегодня!

В моей голове проносились мысли о всевозможных вариантах. Придёт ли он за мной в тот день? На следующий? Через две недели? Я почувствовала огромное облегчение от того, что он до сих пор не объявился, поскольку я вовсе не жаждала такого общения. Я надеялась, что это была всего лишь угроза. Если же нет, то даже полиция будет не в силах ему помочь, даже в самом кошмарном сне он не представлял себе, на что я была способна, если он не перестанет меня преследовать.

Тем не менее, я должна была быть готова к любому сценарию, который он выберет. Было невозможно предугадать, каков будет его следующий шаг, но у меня было ощущение, что убить меня было бы для него слишком просто, учитывая хищные вкусы этого существа. Потратив столько усилий на то, чтобы послание дошло до меня, было бы неразумно покончить со мной так быстро.

После того как я попрощалась с Фиби, я отправилась сначала на рынок, а потом в аптеку. Пузырьки и кусочки металла звенели в моём рюкзаке по дороге домой. Я не боялась темноты, тем не менее, я вовсе не собиралась специально подвергать себя опасности, для чего в тот день закрыла магазин пораньше.

Вернувшись домой, я сразу вывалила содержимое своего рюкзака на кухонный стол. Поскольку я так и не смогла решить, что именно мне было нужно, я принесла с собой всего понемногу. Маленькие, странной формы флаконы разных цветов были рассыпаны по деревянной столешнице. Некоторые из них были прозрачными, и внутри можно было разглядеть разноцветную жидкость. Другие – из тёмно-коричневого тонированного стекла, предназначенные для более светочувствительных растворов из моей коллекции. Я забыла наклеить на них этикетки, так что для нас обоих станет сюрпризом тот момент, когда я решу их использовать. На стол посыпались и другие предметы: например, металлический шприц, остро заточенные ножницы для шитья и складывающееся в несколько раз лезвие парикмахера. Ножи у меня имелись и дома, хотя лишнее оружие никогда не помешает.

Признаться, я почти с упоением представляла себе, чем именно буду защищаться, если он нападёт на меня.

В своём воображении я рисовала наш поединок. Удивится ли он, узнав, что венцом его охоты станет его смерть? Я представляла себе, какое выражение появится на его лице, когда он поймёт, что я не так уж и беззащитна. Как мне покончить с ним, быстро или медленно? Это навело меня на мысль, что мне следовало принести верёвку из теплицы на случай, если мне придётся тащить его.

Поверхность стеклянных флаконов была прохладной на ощупь, я медленно перебирала их, не зная, какой взять первым. Кончики моих пальцев имели лёгкий красный оттенок, так как я часто забывала использовать перчатки, когда принималась за изучение любимых растений. Одна из многих моих плохих привычек.

Фиби всегда ругала меня и даже пыталась не раз лечить своими собственными средствами, состоящими из говяжьего жира и других мазей, помогающих снять раздражение. К счастью, в моду вошли перчатки, и уже никто не мог видеть моих рук, по крайней мере до тех пор, пока тенденции не изменятся.

Я не возражала. На то, чтобы привести руки в такой плачевный вид, ушло немало часов работы. Это был своего рода признак того, что я чего-то добилась в жизни. Мой отец всегда повторял, что отсутствие следов на руках говорило лишь об отсутствии целей в жизни. Скорее всего, он не хотел, чтобы мой будущий муж был бездельником, но я решила для себя, что это принцип, которого я бы тоже хотела придерживаться.

В конце концов я смогла отвлечься от безделушек и переключить своё внимание на более важные задачи на эту ночь. Я проверила все окна и двери, чтобы убедиться в том, что они были заперты. Я даже захлопнула ставни.

Возможно, это было перебором, но ситуация того стоила. Я знала, на что он был способен, хотя его несчастная душа не могла знать, на что была способна я.

Ножи и острые предметы были спрятаны между подушками и другими местами. Удовлетворённая собственной работой, я решила принять ванну, чувствуя себя в безопасности. Я сомневалась, что кто-то мог забраться ко мне этой ночью, но на всякий случай позаботилась о том, чтобы устроить ему достойную встречу.

Час или два я провела в горячей ванне, расслабляясь и давая возможность отдохнуть своему уставшему телу, затем облачилась в мягкую ночную рубашку и принялась расчёсывать волосы. Заплетя длинные пряди, я скрутила их в низкий пучок, закрепив его кое-чем особенным.

В шпильку, поддерживающую причёску, была вставлена игла, пропитанная ядом Bitis arietans, широко известной под названием африканской гадюки. Мне только недавно его прислали. Я всегда старалась включить эту невидимую для чужого глаза деталь в свою причёску, дабы обезопасить себя, особенно в те дни, когда я знала, что мне предстоял вечерний выход. Сегодня я впервые почувствовала необходимость данного вида самозащиты в собственном доме.

Моё отражение показало мне уверенную улыбку сквозь запотевшее стекло зеркала, прежде чем я накинула на себя чёрный шёлковый халат. Я очень любила этот предмет домашнего гардероба, вышитый цветами чертополоха, плечи, рукава и подол которого были расшиты фиолетовой нитью.

Спать мне не хотелось вовсе, поэтому я решила посвятить время себе. Чем-нибудь заняться.

Я вошла в гостиную, напевая неизвестную мелодию. Я всегда считала эту комнату своей любимой. Здесь был большой камин, на верхней части которого были высечены из камня древние сцены. Зловещие фигуры двигались в мерцающем свете огня, оживая, чтобы рассказать свою историю. Не было необходимости включать газовые лампы, так как камин давал достаточно тепла. Оставалось не больше получаса до того, как яркое пламя сведётся к бледным уголькам.

Но сцена домашнего уюта была бы неполной без стакана шотландского виски из коллекции мистера Астона.

Я аккуратно вставила пластинку в проигрыватель и подвела иглу к нужной записи. Запись ожила и превратилась в вальс. Это была прекрасная инструментальная композиция, идеально подходящая для тёмного и дождливого вечера.

Пока звучала музыка, я поднесла к губам бокал и немного отпила из него виски, покачиваясь в такт струнным инструментам. Я сделала театральный реверанс, пересекая прихожую, и направилась в столовую.

Я рассмеялась.

Это выглядело так по-детски! Но что-то было в этих простых удовольствиях.

Войдя на кухню, я заметила миску с фруктами, стоящую посреди столешницы.

Апельсины. Причём довольно много. Они были дорогими, но стоили каждой потраченной на них копейки. Что-то такое было в цитрусовых фруктах. Наверное, больше всего мне нравилась эта кислинка в послевкусии. Лучше всего было оставить их на потом, когда алкоголь поможет мне расслабиться.

Ещё много разных мыслей роилось у меня в голове, пока я напивалась до чёртиков.

В какой-то момент по дому раздался шорох – я как раз заканчивала чистить спелые фрукты. Я вскрикнула и хлопнула ножом по столу, как раз рядом с тем местом, где лежала тарелка с фруктами.

Может, я и могла защититься от убийц, но от мелких вредителей у меня получалось не очень.

Я зажгла свечу и взяла в руку подсвечник. Лишь две вещи могли издавать такой звук – либо существо, которое я слышала прошлой ночью, либо горящее полено в камине.

Я снова пересекла прихожую, вошла в гостиную и уставилась на огромный камин. Однако на тот момент все поленья уже догорели и превратились в пепел. Я увидела лишь горстку тлеющих углей, не представляющих собой повода для беспокойства. Я раздражённо цокнула и наклонилась, осматривая кучу пепла с помощью единственной свечи.

К тому моменту темнота полностью поглотила внешний мир, ночь сменилась ранним утром. Весь дом превратился в тени.

Потеряв интерес к сгоревшей куче пепла, я плотнее затянула пояс на халате. И тут замерцало всеми бликами пламя свечи, танцуя в дрожащем воске. Я просто стояла и смотрела на него, как вдруг моё тело затрепетало, возвещая о присутствии чего-то или кого-то позади меня.

Глаза.

Дуновением ветра погасла свеча, я услышала лишь приглушённое шипение, возвестившее о том, что пламя потухло.

Я вскрикнула, быстро поворачиваясь и роняя подсвечник. Он упал, ударившись об пол, пролив то, что осталось от расплавленного воска.

Проигрыватель скрипнул, когда игла сошла с дорожки, что смутно напомнило звук, который я сама издала за мгновение до этого.

Наконец, в полной темноте и абсолютной тишине, я стала ждать.

Казалось, я осталась без воздуха или мои лёгкие перестали работать. Я задыхалась, и у меня кружилась голова. Я напоминала летучую мышь, пытающуюся вслепую и без эхолокации ориентироваться в пространстве.

Меня окутал табачный аромат: такой, какой бывает в бочках с выдержанным виски, в коробке с экзотическими сигарами и у мужчин с плохой репутацией.

В послевкусии ощущались нотки ежевики и лаврового листа.

– Какой сладкий звук ты издала…

Ровный голос прорезал воздух, словно раскалённый нож кусок масла, прежде чем прожечь деревянную столешницу.

Я вся напряглась, окаменев от загадочного голоса, обращённого ко мне. Я решила, что лучше не отвечать, чтобы дать себе дополнительное время собраться с мыслями.

– Не будь невоспитанной. К тебе пришёл гость. Какая хозяйка игнорирует гостя дважды? – он хмыкнул, и его шаги послышались совсем рядом со мной.

– Гость – это сильно сказано, – насмешливо заметила я. – В любом случае, в твоих же интересах прекратить это детское преследование, если ты хочешь, чтобы твоя нервная система не пострадала.

– О-о-о, – в его голосе я услышала наглую ухмылку, – она не только говорит, но ещё и кусается.

– Уверена, что ты из тех психопатов, которым это нравится, – усмехнулась я.

Где-то послышалось хихиканье, затем оно перетекло в зловещий хищный щелчок, похожий на урчание в пасти крокодила.

Волоски на моей шее не просто встали дыбом, а захотели вырваться из кутикулы и убежать подальше. Я каждой клеткой чувствовала дикое желание бросить своё собственное тело и со всех ног бежать прочь от стоящего передо мной существа.

Я двинулась на середину комнаты, вглядываясь в темноту в поисках движущихся теней.

– Кто ты? – спросила я, осторожно выставив руки перед собой, чтобы случайно не задеть мебель.

– Я тот, кем ты хочешь, чтобы я был, – его голос послышался рядом с моим ухом. – Решай сама, я разрешаю тебе это сделать в последний раз, прежде чем я поглощу тебя.

Чья-то рука опустилась на мои бёдра, словно мелкие иголки защекотали сзади мою шею. Это ощущение заставило меня подпрыгнуть, мне вдруг стало нестерпимо жарко от чего-то, в чём мне было даже стыдно признаться.

– Довольно дерзко с твоей стороны думать, что я позволю тебе зайти так далеко, – я старалась, чтобы мой голос звучал ровно.

– Не стоит начинать отношения со лжи, моя дорогая тень, – он вздохнул. – Ты очень скоро поймёшь, насколько мы с тобой похожи. Именно поэтому я уверен, что тебе интересно посмотреть, как далеко я могу зайти.

– Похожи? Ты не способен вызвать у меня ничего, кроме отвращения. Я до сих пор так и не поняла, человек ты или дьявол.

– Я не тот и не другой, – он рассмеялся, и что-то влажное скользнуло вниз по боковой поверхности моей шеи.

Я обернулась и яростно вытерла мокрое пятно с кожи.

– Ах ты, дьявол! – крикнула я, схватив с чайного столика оловянную вазу и швырнув её через всю комнату. Она ударилась о стену и с грохотом упала на пол.

Низкое рычание эхом прокатилось по комнате. Невозможно было понять, откуда оно исходило, что ещё больше запутывало меня.

– Если ты хочешь, чтобы я был дьяволом, тогда как насчёт пари?

– Я не люблю азартные игры.

– Пусть не на деньги, но ты ежедневно играешь в азартные игры, ставя на что-то другое.

– Игра не является азартной, если я заранее знаю, что выиграю.

– Ты уверена? – он сделал паузу. – В том, что выиграешь?

– Конечно, уверена. Я всегда выигрываю.

– Тогда в чём проблема? Уступи мне и согласись.

Его голос кружил вокруг меня в темноте, словно змея, обвивающаяся вокруг своей добычи, перед тем как задушить её.

Я видела лишь высокую чёрную тень, которая постоянно двигалась, мелькая перед окнами.

– Если ты успеешь добраться до своей спальни до того, как я тебя поймаю, – кто-то дёрнул меня за волосы, чья-то рука коснулась моей, – тогда, так и быть, я не трону тебя этой ночью, – он потянул за рукав моего халата, словно изучая свой приз перед победой.

– А если нет?

Мой вопрос был встречен лишь усмешкой.

– Я дам тебе возможность стартовать раньше, как знак моей доброй воли, – его слова прозвучали тошнотворно сладко, медленно и соблазнительно.

Мои ноги пришли в движение раньше, чем я успела подумать.

До арки было всего несколько шагов, я бросилась к лестнице, слыша его шаги совсем близко от меня.

Я преодолела лишь половину пути до лестницы, как вдруг почувствовала резкую боль в щиколотке.

Было физически невозможно, чтобы у меня было какое-либо преимущество, он слишком быстро меня догонял.

Вот ведь лжец!

У меня вырвался стон, когда я потянулась за своей шпилькой для волос. Моё тело дёрнулось, когда я упала, повернувшись к нему лицом. Я вонзила иглу в стоящее передо мной существо. Его лицо освещал лунный свет, льющийся из круглого окна над входом.

Мелькнули ангельски светлые волосы, и эти бледные, мёртвые глаза уставились на меня. Последнее, что я увидела, было то, как моя игла рассекла его щёку, прежде чем мой затылок ударился об острую ступеньку лестницы.

Глава 6
Существо

– Хорошо, а что ей нравится? – спросила пухленькая цветочница.

– Вообще-то я надеялся, что вы сами сможете мне в этом помочь, – ещё не заживший порез на моей щеке причинил мне боль, когда я улыбнулся. – Если я не ошибаюсь, она ваша постоянная клиентка.

– О! Конечно, я буду рада вам помочь! – она просияла. – Как её зовут?

– Алина Лис, – ответил я. Это имя слишком хорошо звучало на моих губах. У меня просто слюнки текли от его вкуса на моём языке.

– Ах да, она довольно необычная девушка, – хозяйка цветочного магазина кивнула. – Вам повезло, что я слишком хорошо знаю её вкус. Подождите, пожалуйста, минуту, пока я приберусь в подсобном помещении.

Я сжал ладони вместе в умоляющем жесте и вздохнул.

– Вас сам Бог послал мне.

Полная женщина ушла в подсобку, и я позволил своей улыбке исчезнуть, как только она скрылась из виду.

Рана на моём лице заживала медленнее, чем обычно, но тем не менее заживала. Поначалу я был удивлён, не понимая, зачем Алине вооружаться всего лишь иглой. Это было слишком просто и неинтересно. Только через несколько дней я понял, что она пыталась меня отравить.

Поверьте мне, я совершенно серьёзно говорю, что от этой женщины у меня в животе порхали бабочки. Хотя, возможно, это просто было внутреннее кровотечение. В любом случае, она меня очаровала.

– Мистер Форбс! Пожалуйста, следуйте за мной – думаю, вам будет проще выбрать самому. Я не могу вынести их все в целях безопасности! – крикнула женщина.

Я критически поднял бровь, но послушался и, минуя прилавок, вошёл в подсобное помещение.

– Всё, что стоит вдоль левой стены, – это то, что она мне заказала перед своим возвращением домой. Пожалуйста, не трогайте их, я снова уберу их, как только вы выберете. Когда закончите, крикните мне!

Она жестом указала на полку, после чего звон колокольчика на двери возвестил о приходе клиента.

Увидев столько цветов, всё постепенно стало обретать смысл.

Каждое растение на этой полке было способно убить любого среднестатистического мужчину в хорошей физической форме.

Могла ли она быть ответственной за все эти внезапные отравления мужчин и вайперов? Я начинал думать, что да, что у неё, должно быть, припрятано гораздо больше козырей в рукаве, чем я предполагал вначале.

Я отщипнул стебель паслёна, стоящего в вазе, и покрутил его между пальцами. Оглядываясь назад, я вдруг увидел, что во всём этом был некий смысл. Специалист по ботанике, аптекарь, смертельные экзотические растения и ядовитые иглы. У неё была определённая цель и небольшое состояние для её осуществления. Кусочки пазла начинали вставать на свои места. На самом деле, единственное, что это меняло, так это то, что с этого момента мне придётся быть немного настойчивее.

Я усмехнулся про себя и машинально провёл сорванным стеблем по порезу на щеке. Она, скорее всего, думала, что убила меня! Я мог представить себе её облегчение, когда она проснулась этим утром. Но ещё веселее будет, когда я опять её увижу. Как же приятно будет увидеть её смятение и разрушить её эго. Возможно, она даже поставит под сомнение свои способности отравительницы, когда увидит, что яд не подействовал.

Я ещё никогда так не наслаждался охотой, как сейчас.

– Сэр! Я же просила вас не трогать растения! У вас будет раздражение на коже! Бедная Алина тоже всегда пропускает мимо ушей мои советы! – отругала меня хозяйка магазина, вырывая растение у меня из рук.

– Простите меня. Я только хотел посмотреть его поближе, – сказал я. – Мне кажется, вы лучше знаете её вкус. Здесь слишком много растений, чтобы можно было выбрать. Может, вы сможете подсказать мне что-нибудь?

– Да, конечно! Просто скажите мне, сколько…

– Чем больше, тем лучше. Позвоните мне, когда всё подготовите. Я пришлю кого-нибудь за ними, – я достал из кармана визитную карточку и протянул ей, проходя мимо.

Куча идей роились в моей голове теперь, когда я открыл для себя смертоносную натуру Алины. Это дало мне некую творческую свободу, поскольку я знал, что мою игрушку будет не так-то легко сломать.

Я заметил, что Алинино утро каждый день начиналось более-менее одинаково. У неё был строгий распорядок дня.

Сначала она собиралась на завтрак, хотя ела не так уж много, несмотря на довольно необычный выбор ресторанов. Я предположил, что она делала это, по большей части, для своей подруги, Фиби Астон. Несмотря на то, что социальный круг, в котором они вращались, был довольно узкий, их тесная связь поразила меня.

Как бы то ни было, они всегда начинали с завтрака, редко пропуская свои встречи. Я принял решение о своих дальнейших действиях в тот момент, когда она ударилась головой об эту ступеньку.

Я был рад, что не съел её тогда, иначе я бы рассердился на себя за то, что упустил возможность поиграть с ней в дальнейшем.

Хотя я без сомнения считал Алину очень умной девушкой, её недостатком было то, что она страдала особым видом зацикленности, который я редко встречал в ком бы то ни было. Как только она открывала книгу, она словно исчезала, – оставалась лишь оболочка человека. Несколько раз я чуть не столкнулся с ней. Проходя мимо неё на рынке, я один раз даже задел её своим плечом. Она просто извинилась и пошла дальше.

Я повторюсь: она извинилась и даже не посмотрела в мою сторону.

Она ни разу не подняла свои ледяные глаза от пахнущих типографской краской страниц. Единственное, что она сделала помимо чтения, – это откусила яблоко после того, как пробормотала свои извинения. На самом деле это действовало мне на нервы. Я даже хотел сбросить её с моста, но решил, что она больше расстроится из-за того, что намокнет книга, чем из-за того, что увидит меня.

Большую часть дня она проводила в магазине, занимаясь бог знает чем в подсобном помещении. Несмотря на то, что я никогда особо не интересовался наукой, всё это дорогое оборудование в задней комнате выглядело очень впечатляюще. Оно было не новым, но достаточно замысловатым, чтобы понять, что на него потрачено немало денег. Она была профессионалом, хоть и использовала подручные средства для самозащиты.

Обычно я мог наблюдать за ней из подсобки, так как она всегда была занята обслуживанием клиентов в главном зале. Она думала, что у неё сломался дверной замок, но это всего лишь я держал дверь приоткрытой, чтобы было удобно наблюдать за ней в её любимом уголке. Я всегда был там. Даже когда она заходила в подсобку, чтобы взять что-нибудь, я наблюдал за ней, спрятавшись за дверью.

Она была настолько поглощена своей работой, что даже не допускала мысли, что кто-то мог пробраться внутрь, была настолько уверена в своих силах, что даже её инстинкт перестал предостерегать её от опасности, скрывающейся в темноте. Она была слишком самоуверенной.

После работы всё шло своим чередом, хотя, как правило, она всегда оказывалась дома до восьми тридцати вечера.

Сегодня она кому-то позвонила. Это только подтвердило мои подозрения, что она – избавительница, поскольку звонок был в публичный дом в порту.

Я держался на безопасном расстоянии, следуя за её тёмной фигурой, проскользнувшей в заднюю часть таверны. Там она заговорила с какой-то женщиной. Свет изнутри таверны освещал неухоженные светлые пряди её собеседницы.

Алина протянула ей небольшой мешочек, наполненный флаконами разного размера, – она была изобретательна в использовании старых флаконов из-под духов. Я мог только представить, какие ужасы таили в себе эти изящные пузырьки. Похоже, она выбирала мужчин, которые казались ей неприятными, что было вполне объяснимо, зная, как много представителей моего пола внезапно умирали от неизвестных болезней. На самом деле все думали, что это была попытка навредить престижу борделя, что было забавно, учитывая, что ответственной за всё это оказалась хрупкая и наивная девушка.

Как и каждый вечер до этого, она отправилась домой после того, как закончила свои дела. Каждый её шаг имел определенную цель, не оставляя места отдыху или удовольствиям. Даже дома она изучала бумаги или проводила свои собственные эксперименты. Немногие удовольствия, которые она себе позволяла, заключались в выпивке или принятии ванны, причём она имела отвратительную привычку засыпать прямо в воде. Я не винил её за это. Такой режим свалит с ног даже простого наблюдателя.

Я сидел на табурете, наблюдая за тем, как её голова медленно наклонялась к фарфоровому бортику ванны. Её влажные волосы выделялись, прилипнув к абсолютно белой поверхности.

Нет, я не видел, как она раздевалась.

Я ждал, пока она погрузится в воду.

Ещё не пришло время увидеть её в обнажённом виде. Я хотел дождаться идеального момента, чтобы насладиться тем, как она будет корчиться, как мышь, под моим сапогом.

Я был здесь лишь в качестве простого наблюдателя, как в ту первую ночь, когда я любовался тем, как она спала. Меня поражало, насколько часто она подвергала себя опасности.

Мой локоть упирался в колено, ладонь подпирала подбородок. Я теребил лезвие парикмахера, которое она оставила на том месте, где я сидел, то открывая, то закрывая его в такт своим мыслям. Умиротворённое выражение её лица не наводило на мысль, что она могла представлять угрозу.

Я хотел было оставить её наедине, но побоялся, что она утонет и отправится на тот свет раньше, чем я сам смогу оказать ей эту услугу. Тогда все мои усилия будут потрачены впустую.

Я встал и подошёл к краю ванны, глядя вниз на волосы, перекинутые через бортик. Швы на её голове соединяли вместе неровные края раны, которые всё ещё были приподняты и слегка распухли после наших предыдущих забав. Я осторожно убрал от раны её волосы, стараясь не потревожить спящую девушку, больше напоминающую львицу, когда речь шла о её жизни. Это рана оказалась больше, чем я думал, и я едва не поморщился от её вида.

Какие же всё-таки хрупкие эти люди!

Глава 7
Алина

С той ночи прошла уже неделя, но я помнила её так, будто это было вчера.

Или, по крайней мере, мне казалось, что это было вчера. Прошла уже неделя или целых две? День или несколько? Я старалась не утруждать себя подсчётами, пока восстанавливалась после сотрясения мозга. Если мне было сложно правильно отмерять дозы лекарств, то что тогда говорить о подсчёте дней!

Хотела бы я сказать, что это никак не отразилось на моей уверенности в себе, что я оставалась такой же сильной и бесстрашной перед всем, что бы ни преподнесла мне жизнь. Но, по правде говоря, всё произошедшее заставило меня усомниться в своих возможностях. Никогда в жизни я не была так близка к смерти, и я вовсе не хотела повторения подобного опыта.

Свет из большого круглого окна светил мне прямо в лицо тем ужасным утром. Открыв глаза, я увидела, что мои волосы прилипли к лицу, покрытые старой запёкшейся кровью. На деревянной ступеньке лестницы осталось багровое пятно, несмотря на все мои попытки отмыть её. Этот след на полу был единственным признаком того, что той ночью что-то произошло. В остальном всё было, как всегда, без единого следа вторжения или устроенного беспорядка. Даже ваза, которую я бросила, была аккуратно поставлена обратно на стол с букетом красных маков внутри. Постыдное напоминание о том, что я оставалась жива только потому, что он позволил мне это.

Единственная причина, по которой я не заявила на него в полицию, заключалась в том, что я точно знала: этот человек не сможет долго прожить после той ночи. Яд, скорее всего, убил его за день, от него ещё не было придумано противоядия. По крайней мере, легкодоступного.

Фиби знала только, что я напилась и упала, что звучало вполне правдоподобно. Если бы она узнала, что произошло на самом деле, она бы не оставила меня одну до конца жизни. Она каждый день навещала меня, приходя поболтать утром, чтобы убедиться, что я отдыхала.

У Фиби выработалась привычка надолго задерживаться в гостях. Она всё время хотела быть со мной, даже приходила в аптеку и притворялась, что интересуется растениями, чтобы развлечь меня. Это было, конечно, приятно, но когда она находилась рядом, я не могла общаться со своими особыми клиентами. Её непрекращающаяся болтовня начинала действовать мне на нервы.

– Я слышала, Эдит получила приглашение на маскарад. Видимо, в наши дни туда пускают кого угодно, – пролепетала Фиби, пытаясь заполнить свою скуку сплетнями.

– Да? А кто это? – спросила я рассеянно, побуждая её продолжить разговор, пока я проводила инвентаризацию полок. Я делала заметки о том, какие товары заканчивались на складе, поднимаясь по настенной лестнице, шаг за шагом, пока не оказалась на уровне самой высокой полки.

В это время Фиби разглагольствовала о происшествиях, любовных треугольниках и прочих несущественных историях, которые она ещё не успела выкинуть из головы.

– Через несколько дней я устраиваю вечеринку в ботаническом саду. Это будет небольшое мероприятие в узком кругу. Это как раз по твоей части со всеми твоими… растительными штуками, – неловко сказала она и жестом указала на стену перед собой, не зная, как продолжить. Она сдвинулась с места, разглядывая бутылки на стенах и ковыряя ногти.

– Тебе не обязательно оставаться со мной. Я обещаю, что со мной будет всё в порядке, – я ободряюще улыбнулась ей.

– Как я могу быть уверена в том, что ты не упадёшь с этой лестницы? Или в подсобке со всеми этими опасными инструментами? Или…

– Фиби, я в порядке, – я наклонилась к ней и протянула мизинец. – Я тебе обещаю.

Она бросила на меня растерянный взгляд, прежде чем уступить, взявшись за мой мизинец своим.

– Пожалуйста, позови меня, что бы ни случилось, даже если ты просто замёрзнешь. Хорошо? – попросила она.

Кивнув, я сжала наши мизинцы, прежде чем отпустить.

Она нерешительно ушла от меня, когда в магазин вошла очередная клиентка. Я взяла стакан с верхней полки и наклонилась, чтобы передать его покупательнице, дав инструкции по использованию, прежде чем вернуться к инвентаризации.

Кончик карандаша был зажат между моими зубами, пока я размышляла, стоило ли приготовить больше флаконов разной вместимости для того или иного средства.

В этот момент раздался звонок в дверь, и атмосфера в магазине сразу стала удушливой. У меня на затылке волосы встали дыбом, а моя ещё не зажившая рана на голове неприятно запульсировала.

Нет. Этого не может быть.

Пока эти мысли проносились в моей голове, в воздухе раздавались непрекращающиеся щелчки, вибрация от которых отдавалась в моих барабанных перепонках.

– У тебя случайно нет ничего от змеиного яда? – спросил прохладный голос.

Я уставилась на полку. В голове проносились все возможные варианты того, как он смог выжить. И каждый последующий казался невероятнее предыдущего.

– Обычно перед тем, как укусить, змея честно предупреждает о том, что любого контакта с ней лучше избежать, – я сладко улыбнулась, глядя вниз через плечо со своего места на лестнице.

Я осознала, что это был первый раз, когда я полностью со всех ракурсов видела своего преследователя.

Белокурый мужчина невинно наклонил ко мне голову, хотя любой святой сказал бы с уверенностью, что невинности в этом было мало, и что стоящий передо мной человек полностью погряз в грехе. Те же серые глаза смотрели на меня с неким подобием обожания.

Боже, помоги мне справиться с тем, что замышляет этот человек, что бы это ни было!

Зачем кого-то обманывать? Он превзошёл все мои ожидания. Назвать его красавцем было бы слишком просто. Каждый волосок на теле этого мужчины был создан для искушения, для охоты. Его острая линия подбородка и мускулистое тело словно сошли с картины знаменитого художника, а вовсе не состояли из плоти и крови. Его волосы были аккуратно уложены набок и сочетались с идеально сшитым по фигуре костюмом. Я почти завидовала одежде, облегающей его тело, хотя больше всего я завидовала кашне на его шее, которую я бы с удовольствием обняла своими руками.

Он приблизился к полкам, осторожно проведя пальцем по бесчисленным бутылкам, изучая маленькие этикетки, затем неторопливо наклонился, чтобы взглянуть на нижнюю полку.

Как высокомерно он держал себя и как комфортно ему было в моём магазине! Типично для мужчины.

– Ты знаешь, почему мангуст почти всегда выходит победителем в поединке со змеёй? – спросил он, не удосужившись даже взглянуть на меня, когда подкрался поближе. – Змея считает, что её укус – самый надёжный способ убийства, ведь у неё нет причин считать иначе, – он положил руку на край лестницы, когда наконец-то добрался до меня. – Единственная проблема в том, что змея никогда не узнает, что на мангуста не действует её смертельный яд и что у него, в свою очередь, выработался вкус к плоти соперника, – он наклонил голову, заставив меня посмотреть ему в глаза.

– Не будь глупцом. Ты же мужчина, а не мангуст, – усмехнулась я.

– Опять же, я не являюсь ни тем, ни другим, но я уже понял, что метафоры сложно понять людям научного склада ума, – он ухмыльнулся, прислонившись к полке и наблюдая за мной.

Мои каблуки ударили об пол, когда я спустилась с лестницы.

Меня насторожило то, каким высоким он казался теперь, когда я увидела его средь бела дня – не меньше метра девяносто. Я была немного обескуражена, так как обычно я была выше или такого же роста с окружающими меня мужчинами.

Должно быть, именно так чувствовала себя Фиби, вынужденная всё это время вытягивать шею, глядя на меня.

Его лицо не дрогнуло, пока я изучала его. Кровь прилила к моим щекам, когда я поняла, что, возможно, слишком надолго задержалась на нём взглядом.

Я повернулась на каблуках, словно невзначай оказываясь по ту сторону деревянного прилавка.

– Ты выглядишь разочарованной. Это причиняет мне боль, – насмешливо заметил он, театрально схватившись за сердце, а затем упёрся локтями в прилавок. Хотя его поведение и могло показаться игривым, взгляд его глаз был чисто плотским, выражавшим лишь одно желание. – Я думал, мы неплохо провели время вместе.

– Как ты смог прийти сюда? – спросила я, суетливо перебирая ящики и их содержимое.

– А почему бы мне не прийти, дорогая?

– Яд.

– Всё моё тело состоит из яда, – он рассмеялся. – Или же мне просто повезло.

– Я не верю в удачу.

– Есть много вещей, в которые ты не веришь, хотя следовало бы.

Он наклонился ближе. Рука в перчатке потянулась к моей голове.

Я отдёрнула его руку, и на его лице появилось выражение некоего подобия жалости ко мне, словно он ухаживал за раненым животным.

– Расслабься. Я даже отсюда чувствую, как ты волнуешься. Я просто хотел ещё раз полюбоваться результатом своей работы.

– Я не знаю, кем ты себя возомнил, но, клянусь, я раздавлю тебя, когда ты в следующий раз поднимешь на меня руку, – мне потребовалась вся моя энергия, чтобы не отвести от него взгляда, каждая клетка моего тела горела как искра, высеченная из камня тёмной ночью.

Его взгляд оставался напряжённым, в нём было что-то сверхъестественное, что заставляло моё тело кричать о том, что мне следовало как можно скорее уйти, убежать и спрятаться подальше.

Моя угроза лишь заставила его улыбнуться ещё шире.

– Звучит как приглашение на свидание.

– Что?

– Ты прекрасно меня слышала, – он подмигнул, протягивая мне визитную карточку.

– Я пыталась тебя убить, а ты воспринимаешь это как флирт? – я приподняла бровь, повертела бумажку и уставилась на надпись:

«Сайлас Форбс.

Промышленно-нефтяная компания Астор».

Имя звучало знакомо. Скорее всего, я уже не раз слышала его на различных мероприятиях и из уст сплетников. Я не удивилась бы, узнав, что я слышала его от Фиби раньше, хотя признаться по чести, я редко обращала внимание на её слова.

Конечно, этот ублюдок купался в деньгах. Как ещё он мог позволить себе быть таким безрассудным?

– Мистер Форбс, – я изучала визитную карточку.

– Сайлас, – поправил он. – Если мы и впредь хотим быть друзьями, я бы предпочёл, чтобы ты не обращалась ко мне как к незнакомцу. – Он подпёр голову рукой.

– С чего ты взял, что я хочу быть твоей подругой?

– А ты довольно любопытное создание. Я знаю, что ты сама хочешь этого. Разве тебе не интересно получить ответы на свои вопросы?

Я подняла брови в насмешливом удивлении.

– О, конечно! Я устрою тебе чаепитие у себя дома с печеньем, если только ты не убьёшь меня до этого! Очень разумно. Ты считаешь меня идиоткой?

– Совсем наоборот, но я знаю, что твоё любопытство не даст тебе покоя до тех пор, пока твой разум не будет удовлетворён.

Я сменила тему.

– Ты обманул меня.

– Извини?

– Наше пари в прошлый раз, когда мы разговаривали. Ты сказал, что дашь мне дополнительное время в знак доброй воли.

– А если я передумал и решил лишить тебя преимущества? – он склонил голову набок. – Я ничего не могу с этим поделать. Нельзя злиться на борзую за то, что она преследует свою жертву.

– Опять эта твоя любовь к животным, – я закатила глаза и бросила визитку в ящик для всяких мелочей, захлопнув его. – Если бы ты был животным, ты был бы паразитом.

– Надеюсь, в следующий раз ты наденешь что-нибудь поприличнее. Мне нравится, когда к моему блюду прилагается милый лёгкий гарнир, – он проигнорировал мою предыдущую колкость.

Я прикусила язык и отвернулась, заставляя себя сосредоточиться на чём-то другом, а не на нём. Он и так раздражал меня. Может быть, если я буду его игнорировать, он исчезнет, как привидение.

Его шаги стихли, а затем раздался хлопок входной двери. Его присутствие было всепроникающим, приносящим удушливую атмосферу в любое место, где бы он ни находился. Его аромат оставался даже после его ухода, как сильный одеколон.

С одной стороны, его присутствие заставляло меня нервничать, но, с другой, оно заставляло меня с нетерпением ждать следующей встречи. Я бы солгала, если бы сказала, что его уход не разочаровал меня.

Мне хотелось содрать с его лица это самодовольное выражение, когда я наконец найду способ навсегда избавиться от него. В кои-то веки у меня появился достойный подопытный, но изучение его было сопряжено с некоторыми трудностями.

Большая часть моей работы не предполагала преследований, нападений или возможности самозащиты. Яд никогда до этого не подводил меня. Я поклялась самой себе, что в ближайшие дни, недели, месяцы я обязательно докажу, как сильно он ошибался в своих заключениях, сколько бы времени ни потребовалось на то, чтобы подчинить его своей воле.

Все мужчины одинаковы. Просто этот оказался устойчивым к таким вещам. Хотя, по сути, он ничем не отличался от остальных. Все они так или иначе в конце концов сдаются и подчиняются моей воле.

Дззззиинннь.

Я подняла глаза от книги и посмотрела на дверь. Я услышала шорох, а затем лязг металлического ящика для писем, когда щель захлопнулась. Что-то проскользнуло внутрь ящика.

Аккуратно положив книгу на чайный столик, я положила ручку посередине, чтобы пометить то место, где я остановилась.

Когда я заглянула в ящик, то увидела там экземпляр журнала для юных леди, но ничего такого, ради чего стоило бы звонить в колокольчик.

Отперев дверь, я выглянула наружу и заметила на ступеньке маленькую прямоугольную коробочку.

Осторожно взяв коробку, я поставила её на стол. Я неловко села напротив – вид коробки смущал меня, так как я не ожидала никаких посылок.

Коробка была завёрнута в дорогую бумагу и создавала впечатление подарка. Фиби обязательно предупредила бы меня, если бы что-то послала мне, так что оставался всего один возможный отправитель. Единственным моим знакомым, который мог бы пойти на это, был мистер Форбс.

Открыть мне её или нет? А что, если я сделаю вид, что ничего не получила, и выброшу коробку в мусорное ведро? Ещё не поздно это сделать.

Спустя несколько мгновений, решившись пойти наперекор здравому смыслу, я развернула бумагу, обнаружив внутри бархатный футляр.

Господи, я начинала думать, что он был гораздо больше заинтересован в том, чтобы ухаживать за мной, нежели в том, чтобы убить меня.

Открыв футляр, я увидела одно из самых красивых жемчужных изделий, которые я когда-либо видела.

Полупарюра[3] представляла собой чокер, полностью состоящий из нитей жемчуга. Нити были изогнуты и собраны в розетки с золотой застёжкой сзади. Украшение было довольно плотным, так как состояло из нескольких нитей, уложенных вместе горизонтально. Когда я рассмотрела его поближе, то заметила, что это украшение отличалось от остальных.

Обычно они делались из конского волоса, тонкого, но достаточно прочного, чтобы удержать самые нежные жемчужины. Но этот волос казался более тонким, к тому же чёрный цвет был странным выбором для нанизывания на него белого жемчуга.

В коробке была записка:

«Я хотел было использовать волосы моей последней жертвы, чтобы нанизать на них жемчужины, но подумал, что твои тоже прекрасно подойдут для этой задачи. Это придаст украшению более личный штрих.

Сайлас».

Когда я осознала смысл написанного, я почувствовала, как желчь начала подкатывать к горлу.

Я бросила ожерелье и выбежала из комнаты, очистив свой желудок от всего съеденного и выпитого за день, помимо липового чая.

Он просто дьявол. Я была уверена в этом.

Жгучая, горячая ярость нарастала в моей груди, заставляя холодеть пальцы рук и ног, когда кровь приливала к сердцу. Что я сделала, чтобы в наказание заслужить своего личного демона?

Глава 8
Алина

Я так сильно сжала рукоятку ножа, что у меня даже побелели костяшки пальцев.

Вышагивая по комнате, я снова взглянула на часы.

Был час ночи, с нашей последней встречи прошло ровно тринадцать часов.

Спать этой ночью я точно не собиралась. Каждый звук, каждый шорох, который издавал дом, заставлял меня нервничать. Я ждала, что вот-вот что-то случится. Интуиция подсказывала мне, что приближалось что-то нехорошее.

Этот лжец обещал меня навестить. Мне нечасто приходилось сталкиваться с вопросами, на которые я не знала ответа, и тот факт, что этот человек каким-то образом остался жив, беспокоил меня. Мне нужно было узнать, что же произошло. Это было лишь вопросом времени. Я обязательно узнаю это и смогу наконец успокоиться.

Я не знала, когда именно он придёт, я лишь знала, что он придёт. И тогда мы с ним, словно пара танцоров, опять начнём играть в кошки-мышки, смертельную игру, в которой мне было необходимо победить. У меня просто не было другого выхода. Если со мной что-то случится, кто возьмёт на себя защиту бедных женщин от таких, как он? Он не заслуживал оставаться в живых, в отличие от тех девушек, которых он погубил. У каждой из них была своя жизнь, семья, амбиции, а он лишил их всего этого.

Мои руки и ноги были холодными, зато тело стало липким от пота и адреналина, заставляющего пульсировать моё уставшее сердце. Со всё ещё зажатым в кулаке ножом, я медленно поднимала и опускала руки, словно дирижёр, приказывая себе набирать воздух в лёгкие и выпускать его.

Я добавила в ванну побольше мыла и сушёной лаванды. Ни одно растение, каким бы сильным оно ни было, не смогло бы меня успокоить, и всё же прилагаемые мной усилия были достойны восхищения.

Нож я на всякий случай положила на деревянный табурет рядом с ванной.

Когда я опустилась в ванну, горячая вода слегка обожгла мою кожу, заставляя кровь бежать быстрее. Я застонала, опустившись в воду по шею. Внутри меня что-то щёлкало от напряжения, словно лёд, который трещит в стакане с водой, когда начинает таять. Наслаждение горячей водой было бы более полным, не будь я готова сорваться в любой момент и бежать. Как бы мне ни нравилось часами лежать в ванне, в данной ситуации я не могла себе позволить потратить столько времени впустую.

Несмотря на все усилия, моё тело предало меня. Не прошло и нескольких минут, как мой разум поплыл, и я погрузилась в пустоту.

Глухой стук пронзил моё сердце, когда я очнулась. Хлёсткий удар от внезапного пробуждения вызвал неприятное головокружение. Я перевела взгляд с закрытой двери на часы на стене.

Три часа ночи.

Какая же ты идиотка, Алина!

Я взяла нож с табуретки и опустила его в воду, очищая от оставшейся грязи.

Несмотря на всё моё желание остаться незамеченной в таком виде, я не была уверена, что мне предоставится возможность выбора.

Последняя встреча с ним, признаться, заставила меня усомниться в том, что я смогу справиться с этой ситуацией без помощи какого-нибудь химического препарата. Может быть, если я буду вести себя тихо, он пройдёт мимо? Свеча уже догорела, и я сидела, затаив дыхание. Он никак не мог знать, что я была в ванной. Я подумала, что, возможно, у меня было в запасе ещё несколько минут.

Тяжёлый звук сапог эхом разнёсся по коридору, старый деревянный пол стонал под каждым шагом. Чем ближе они подходили, тем больше замедлялось моё дыхание. Шаг за шагом, топ, топ, топ.

Чтобы заглушить своё дыхание, я закрыла рот рукой. Шаги зазвучали совсем близко, и ручка в ванную комнату начала медленно поворачиваться.

Глубоко вдохнув, я погрузилась под воду, надеясь, что, увидя пустую ванную, он пойдёт дальше. Сейчас было самое время проверить, как долго я смогу не дышать под водой. Я попыталась расслабиться, экономя кислород, который у меня ещё оставался, когда в комнате послышались приглушённые шаги.

Я зажмурилась в ожидании. Кажется, я даже уловила свой тоненький внутренний голос, который начал тихо молиться. Тишина под водой была оглушительной. Мои лёгкие болели, крича о том, что мне был срочно нужен воздух.

Ещё чуть-чуть.

Внезапно резкая боль от того, что кто-то дёрнул меня за волосы, заставила меня вдохнуть, но вместо столь необходимого воздуха мои лёгкие встретили воду. Мою голову выдернули из воды, и я впилась ногтями в руку, которая пыталась вытянуть меня на поверхность.

Я выплюнула воду и встретила знакомый свирепый взгляд.

– Ты хотела испортить мне удовольствие, покончив с собой ещё до того, как мы начнём играть? – спросил он, присев около ванной. – Это не очень честно с твоей стороны, – его глаза опустились к мыльным пузырям, закрывающим мою грудь.

Я плюнула ему в лицо.

Это лишь заставило его крепче сжать мою руку.

– Не трать слишком много энергии. Погоня доставляет удовольствие, только если ты действительно пытаешься убежать, дорогая.

– Ты тварь, – прорычала я.

– Ну-ну, это определение ближе, чем твои предыдущие предположения! – дикая ухмылка в сочетании с безумным взглядом его глаз быстро промелькнула передо мной. В любой другой ситуации я бы сказала, что он влюбился, но тут, скорее всего, это было дикое желание убить меня.

Он притянул меня за волосы ближе к своему лицу.

– Итак, давай начнём, хорошо? Повторим некоторые основные правила, – сказал он, внезапно отпустив меня, отчего я снова упала в воду. Мой преследователь встал, разгладил складки на своём тёмном пальто и отошёл от ванной.

– Вставай. Позволь мне взглянуть на тебя.

– Это несправедливо. Ты, в отличие от меня, полностью одет, – я обняла себя за плечи и опустилась ещё глубже в воду. Мои пальцы теребили рукоять ножа, который лежал на дне ванны у меня под ногами.

– Алина, не заставляй меня повторять дважды, – выражение его лица стало холодным. Ничто в его тоне не намекало на то, что он пошутил.

– В следующий раз я не буду таким вежливым.

Я сделала последний вдох, пытаясь потянуть время, чтобы отсрочить судьбу, с которой мне предстояло встретиться в ближайшее время.

Прежде чем боязливо подняться на ноги, я спрятала нож за спиной. Мои волосы густыми мокрыми прядями спадали вниз, удачно прикрывая мою грудь. Я неловко скрестила ноги. Сцена была довольно откровенной. Мыльные пузыри скользили по моей фигуре и падали обратно в воду. Свободной рукой я пыталась прикрыть свои интимные места.

Какой во всём этом смысл? Унижение? Садизм? И то и другое вместе?

Он позволил мне так стоять целую минуту, не говоря ни слова. Его глаза изучали моё тело мучительно медленно. Я же не могла заставить себя даже поднять на него свои. Я лишь представляла себе голодную ухмылку на его лице. А может, я просто боялась увидеть блеск победы, удовлетворения в его глазах.

Может, это было неким извращённым способом показать, кто из нас был главным? Чтобы сломить мою волю ещё до того, как начнётся самое интересное?

Мои щёки сделались пунцовыми, горячими на ощупь. Возможно, это было из-за недостатка сна, но я чувствовала себя так, будто миллион маленьких жучков ползали по моей коже.

Наконец он заговорил.

– Тебе нравятся игры? Давай сыграем в одну из них. Ты спрячешься, а я буду тебя искать, – он придвинулся ближе.

– Каковы правила игры? – спросила я, дрожа от холода, поскольку ледяной воздух свободно проникал внутрь сквозь трещину в окне.

– Ты должна спрятаться и сидеть так до рассвета. До восхода солнца осталось всего три часа, – он улыбнулся, придвигаясь ко мне до тех пор, пока он не оказался всего в метре от меня.

– Ты убьёшь меня?

– Нет.

– Тогда какая тебе от этого выгода?

– Я получу возможность полакомиться тобой, – холодно ответил он, склонив голову набок, когда его взгляд устремился ниже, наблюдая, как я дрожу перед ним. – Тебе страшно?

– Мне холодно, – прошипела я стиснутыми зубами, сжимаясь, чтобы закрыть ему обзор.

– Ты будешь так же дрожать, когда я тебя поймаю? Или тебя возбудит мысль оказаться подо мной и позволить мне отыметь тебя всеми способами?

Я взмахнула ножом, целясь ему прямо в грудь.

Моё запястье ударилось о рукоятку ножа, его пальцы сжались вокруг неё.

Его лицо ни разу не дрогнуло, в глазах зажёгся злобный огонь, словно отблеск лесного пожара.

– Я всё думал, когда же моя маленькая змейка выпустит свой яд? – он позволил мне вогнать наконечник ножа глубоко в его плечо, потом ещё и ещё.

Белая рубашка под тёмным плащом стала мокрой и потемнела от раны.

Как он всё ещё мог стоять на ногах?

Он хрустнул шеей, словно пытаясь её размять, и наклонился ниже. Что-то изменилось. Кровь прилила к белкам его глаз, заполняя их тьмой, пока не остался лишь ореол серебристой радужки, окружённой морем черноты.

– Наша игра начинается сейчас, – он повис надо мной. Влажный раздвоенный язык медленно скользил по моим губам.

Мои глаза расширились от ужаса при виде этого странного существа передо мной.

Мой шок как рукой сняло, когда он быстро вытащил нож из своего плеча. Я нырнула под его руку и выскочила из комнаты. Времени на осмысление увиденного не было. Это выходило за рамки того, к чему я была готова. Эта игра не могла быть честной, и он это знал.

Я легко передвигалась по лабиринту комнат, стараясь не прикасаться к дверям и пропускать известные мне скрипучие панели пола. Мне удалось схватить на бегу халат, который я бросила на стул, чтобы спасти хоть какие-то остатки своего достоинства.

Его шаги были слышны по всему дому, но в какой-то момент он словно замер, пытаясь услышать меня, надеясь, что я совершу роковую ошибку и выдам себя.

Было трудно быстро двигаться, не создавая шума. Найти надёжное укрытие было нелегко, к тому же оно не могло быть настолько очевидным, как обычный платяной шкаф. Игра в прятки могла оказаться сложнее, чем я предполагала.

Моим оружием стала острая кочерга из камина в гостевой комнате. Первым местом для укрытия, которое пришло мне в голову, было спрятаться под кроватью, скрытой тканевой отделкой.

Неподалёку слышались хруст, стук и грохот. Знакомый щёлкающий звук тоже раздавался время от времени.

Всё происходящее начинало обретать определённый смысл. Было какое-то странное утешение в том, что мои методы вовсе не ошибочны. Я просто никогда не задумывалась о том, что он мог быть не человеком, я бы назвала себя истеричкой, если бы это пришло мне в голову.

Все живые виды часто подвергаются мутациям, хотя я никогда не думала, что их могло быть так много в одном организме, а уж в человеке тем более. Его тяжёлые ботинки медленно двинулись в комнату, переступая с пятки на носок.

Он осторожно подошёл к шторам, отодвинув их в сторону, словно ожидая найти там что-то, кроме недавно поднятой пыли. Затем распахнулись дверцы шкафа, и последовала долгая пауза, пока он заглядывал внутрь, похоже, отвлёкшись на мою одежду.

– Твой запах просто сводит с ума, – сказал он вслух. – Подозреваю, что на вкус ты будешь как смесь жимолости и корицы, когда я наконец прорвусь сквозь твоё холодное спокойствие, – он практически застонал и скрылся из виду.

Я перестала его видеть и больше не слышала его движений. Учитывая то, что я знала на данный момент, я задавалась вопросом, стоило ли воспринимать его угрозы съесть меня буквально.

Внезапно чьи-то руки обхватили мои лодыжки и стремительно выдернули меня на открытое пространство.

Крик боли вырвался из моего горла, прежде чем я успела повернуться и ударить его по голове чугунной кочергой. Удар был настолько сильным, что он откатился в сторону, дав мне возможность отдышаться.

Когда я вскочила на ноги, раздался резкий треск на уровне моей лодыжки, словно что-то переехало её.

Я издала ещё один вопль, когда меня снова повалили на землю.

Его пальцы впились в мою ногу, перевернув меня на спину, и он потащил меня по деревянному полу. Дерево неприятно тёрлось о мою кожу, несмотря на шёлковый халат.

– Это было просто великолепно! Я так горжусь, что ты смогла достойно ответить мне, – насмехаясь, он прижал ботинком мою грудь, пытаясь обездвижить меня, вырвал кочергу из моих рук и зашвырнул в другой конец комнаты.

Всё внутри меня заныло, когда я увидела, как она ударилась об пол далеко от меня.

Моё сердце, и так запыхавшееся от бега, бешено колотилось под тяжестью его тела.

Его чёрные глаза впились в меня, словно пытаясь прожечь насквозь, пока мои ногти пытались процарапать его ногу.

– Я убью тебя, – выдохнула я, ударяя его по ноге. Моя грудь вздымалась и опускалась из последних сил, пока я пыталась вырваться из-под его тяжёлого тела.

– Ты всё сказала?

– Ты не можешь меня съесть. Люди заметят, что меня нет, и начнут меня искать, – сказала я, задыхаясь. – Я совсем невкусная. Я долгое время подвергалась воздействию слишком большого количества токсинов. Посмотри! – взмолилась я, протягивая руку с раздвинутыми пальцами, чтобы показать покрасневшую от слишком долгого прибывания наедине с ядовитыми растениями кожу.

– Ха-ха-ха! – на его лицо наползла самодовольная ухмылка. – Ты что, правда подумала, что я тебя съем в прямом смысле этого слова? Наверное, в каком-то смысле так и будет, но вовсе не так, как ты думаешь, – он покачал головой. – Человеческое мясо слишком жилистое. Оно застревает у меня в зубах, – сказал он честно, открыв рот, чтобы показать два ряда длинных тонких клыков на верхней челюсти.

Я растерянно моргнула, пытаясь рационально осмыслить увиденное. Я попыталась наклониться, чтобы рассмотреть его поближе, но его ботинок всё ещё удерживал меня на месте.

– Ну что? Этого достаточно, чтобы убедить такого неверующего Фому, как ты? – он рассмеялся. Его клыки внезапно исчезли. Он отступил назад и поднял меня на руки.

– Подожди…

Проигнорировав мою мольбу, он уселся на стул в углу и притянул меня к себе. Его ноги широко раздвинулись, заставляя мои собственные раскрыться ещё шире, когда я села на него верхом.

– Я одержал честную и справедливую победу, – он окинул меня наглым взглядом.

– Как ты можешь называть это честным? – огрызнулась я, с трудом сохраняя зрительный контакт в состоянии паники.

В голове всё ещё мелькали образы клыков, языка, глаз. Как только мне казалось, что я всё понимаю, тем меньше смысла в этом было, по крайней мере, когда я пыталась себе представить все возможные виды живых существ, от которых он мог произойти.

– Не волнуйся. В награду за твою смелость я позабочусь о том, чтобы доставить тебе удовольствие, – промурлыкал он мне на ухо.

Его руки скользнули по моим бёдрам и обхватили мою талию. Благодаря его мускулистому телосложению я чувствовала себя очень хрупкой в его объятиях. Одно сжатие – и мой позвоночник затрещал бы.

По моей шее пробежал тёплый влажный жар. Его раздвоенный язык скользнул по моей коже и защекотал мочку уха. В ухе раздался слишком знакомый щелчок, но я так и не решила для себя, хороший это знак или плохой. Звук казался таким неоднозначным, когда он раздавался рядом с моим ухом, как будто две тональности сливались друг с другом, словно пара влюблённых.

Я старалась уклониться от его прикосновений, голова кружилась от адреналинового кайфа.

Он дотронулся до моей шеи, дыша на мою кожу.

Я вздрогнула, ожидая укуса, но его не последовало.

Подожди, он что…?

– Остановись! – я толкнула его в грудь и откинулась назад. Кровь, прилившая к моим щекам, была, наверное, заметна даже при тусклом свете. Я поплотнее запахнула халат на талии, осознавая своё довольно бесстыдное положение.

– Что? Я могу сразу перейти к делу, если тебе так больше нравится, – предложил он, и его пальцы впились в мои бока.

Я вздрогнула.

Он вовсе не собирался меня отпускать.

Если у меня не было другого выбора, кроме как подчиниться ему, то я собиралась, по крайней мере, извлечь из этого какую-то выгоду.

Я осторожно наклонилась, позволяя своим рукам скользить по его груди.

Несмотря на мои прежние предрассудки, где-то там определённо билось сердце. Оно было невероятно быстрым. Посчитав удары, я поняла, что оно должно было отбивать около трёхсот ударов в минуту. Я понимала, что это было абсолютно невозможно, но не будем забывать, что всего час назад я узнала, что мой преследователь был довольно необычным существом. Всё это показалось бы мне гораздо более захватывающим, если бы мой подопытный не горел желанием овладеть мной.

Когда мои руки поползли выше, я нерешительно провела пальцем по его нижней губе, боясь, что он меня укусит.

– Открой рот, – мои губы приблизились, когда я опустила палец вниз, чтобы приоткрыть его нижнюю губу.

Он милостиво подчинился, внимательно следя за каждым моим движением, словно ожидая подвоха, который вынудит его укусить меня.

Мои указательный и средний пальцы проталкивались сквозь его губы, его язык танцевал вокруг них.

И тут он разделился, образовав две независимо движущиеся половинки. Они были гибкими и слаженными, когда его язык двигался вдоль моих пальцев. Существо издало низкий стон, обсасывая их.

Я инстинктивно согнула пальцы, заставив его челюсть открыться.

– Где ты их прячешь? – спросила я, наклонив голову в сторону, чтобы получше рассмотреть его рот. Другой рукой я попыталась откинуть его голову назад.

Существо отпрянуло от меня и схватило меня за запястья.

– Ради Бога, что ты делаешь? – на его лице читалось искреннее удивление.

– Не впутывай сюда Бога. Покажи мне, где ты прячешь свои зубы? Ты не можешь просто подразнить меня и ожидать, что я не буду задавать вопросов, – я выдернула свои запястья из его хватки. – В прошлый раз ты пообещал мне дать все ответы. Ты мне это должен.

Теперь он смотрел на меня так, словно это я была сумасшедшей. Его брови нахмурились.

– Хорошо, но больше никаких пальцев.

Он слегка наклонил голову назад и открыл для меня рот.

Вот бы он всегда был таким послушным!

Оба ряда мелких клыков аккуратно располагались в верхней части его рта, чем-то напоминая змеиные. Он выпятил их вперёд, вровень с большими волчьими клыками, и, если не присматриваться, они полностью совпадали с его человеческими зубами. У него во рту также были две пары длинных смертоносных игл, хотя крайняя пара была короче и толще. Он не сводил с меня глаз, ожидая моей реакции.

– У тебя есть передние и задние вспомогательные клыки. Как будто что-то среднее между гадюкой и ужом, – взволнованно проговорила я, проводя пальцем по более крупной игле и не в силах скрыть улыбки, пока мои мысли метались от одной теории к другой. – Тебе есть чем ещё меня удивить? – с любопытством прошептала я.

Он с серьёзным выражением изучал моё лицо, ища хоть какой-то намёк на шутку.

– Почему ты так смотришь на меня? – мой взгляд переместился на него, анализируя его в ответ.

Низкое рычание вибрировало в его груди.

Это ещё что такое?

Столь характерная для него дерзость словно потеряла свою силу и уступила место смирению.

Я вдохнула глоток воздуха, не заметив, что до этого я боялась даже дышать. Или, может, это был не страх, а смутное беспокойство. Я стыдливо отвела взгляд, сомневаясь в том, что удовлетворение моего любопытства было самым мудрым решением в данной ситуации.

Он изучал меня своими серебристыми зрачками. Казалось, что если я сделаю резкое движение, он схватит меня и съест, что вовсе не выходило за рамки возможного. Зная, как сильно этот человек любил говорить, его молчание казалось мне неестественным.

Его руки переместились с моих бёдер и прошлись по моей талии. В какой-то момент он оказался совсем рядом с моей шеей, наслаждаясь достигнутой близостью.

Мои руки легли на его широкие плечи, в то время как его оказались в опасной близости от моей груди.

Моё тело напряглось.

Он не отпускал меня. Любое сопротивление заставляло его прижимать меня к себе ещё крепче.

Почему моё тело казалось таким разгорячённым?

– Я не могу, – хрипло сказала я, отстраняясь.

Он схватил меня за волосы, откинув их назад, чтобы обнажить шею.

Я дрожала в его объятиях, дрожала от страха – хотя в основном, конечно, от стыда.

Моё тело сотрясалось от нервного напряжения, отбирая у меня последние оставшиеся силы. К моему удивлению, он не укусил меня своими ужасающими зубами, лишь впился губами в мою кожу, словно упиваясь ею, предвкушая, что будет дальше.

Сайлас оставил мягкий поцелуй на моей пульсирующей артерии, такой нежный, словно он был моим любовником.

Затем тепло его губ опустилось к моей груди, заставляя меня наклониться вперёд, когда он сильнее схватил меня за волосы. От него исходило хищное урчание, когда он покусывал и посасывал чувствительную кожу, раздвигая ткань моего халата по мере своего продвижения.

Он зажал мой сосок между зубами, и я резко вздохнула.

Из его уст вырвался звук, который можно было интерпретировать как глубокое мурлыканье.

От этого звука мой живот напрягся от нетерпения.

Эти звуки были для меня или из-за меня?

Другая его рука прошлась по моему животу, прокладывая себе путь ниже.

– Нет! – взвизгнула я, и моя рука вырвалась, впиваясь ногтями в рану на его плече.

Он даже не вздрогнул, когда я его оцарапала. Его бровь забавно изогнулась, когда он наклонился и провёл языком по боковой поверхности моей груди.

Я прикусила губу, но он даже не дал мне времени на раздумья, а сразу начал целовать меня, оставляя влажные следы на пути к моим ключицам. Я изгибалась в его объятиях, пока его руки и губы исследовали моё тело, оставляя грубые следы на моей бледной плоти.

Его хозяйские прикосновения заставляли меня чувствовать то, в чём мне было даже стыдно признаться. Щипки и укусы были оставлены по всему моему телу, он словно помечал меня – его извращённый способ заявить о своих правах на добычу. Он трогал меня везде, где только мог, продвигаясь на ощупь, пытаясь найти то, что заставило бы меня дёрнуться, хотя он и не пытался опускаться ниже. Он словно приберегал лучшее напоследок.

Моё сердце сжалось. Возможно, это было остаточное возбуждение от мысли, что я могла умереть – или от мысли, что я могла стать игрушкой в руках такого опасного и смертоносного существа. В любом случае, я была, мягко говоря, польщена. Я не верила в рай, но точно знала, что не попаду туда с теми мыслями, которые роились у меня в голове. Мне было интересно, когда же он просто покончит с этим, просто вонзит зубы в мою шею и положит конец моим страданиям на земле.

– Где ты витаешь? – прошептал он, прижимаясь к моей шее. – Ты как будто отключилась. Я чувствую это.

– В аду, – честно призналась я, с трудом удерживая глаза открытыми.

Это вызвало у него одобрительный смех.

– Что ж, это справедливо, – он вздохнул, оставляя поцелуи на моём лице, поглаживая кожу и посасывая мою шею.

Я не помню, что было дальше, потому что в какой-то момент моё сознание погрузилось в темноту, поддаваясь изнеможению.

Глава 9
Существо

Никакие слова не могли бы описать её в тот момент.

Мне доставляло физическую боль трогать губами её плоть, не чувствуя при этом должного вкуса. Слабые звуки, которые она издавала, насыщали меня гораздо больше, чем её стоны. Я хотел поглощать её до тех пор, пока от неё ничего не останется, пока она не превратится в трясущееся жалкое месиво в моих руках.

В качестве альтернативы я хотел оградить её от всего остального мира и держать в своей комнате, как домашнее животное.

Было много всевозможных способов пленить такое существо, как я, и Алина преуспела во всём, что только могло прийти мне в голову. Было приятно видеть её в таком состоянии: её кожа покраснела от смущения, стыда и возбуждения. Мои губы рисовали узоры на её теле, как на холсте, с гордостью сообщая о каждом своём намерении, чтобы она знала, что её ждало впереди. Даже её кожа была сладкой на вкус, именно такой, как я себе представлял, и даже больше.

Когда я отпустил её волосы, она попятилась назад. Если бы моя рука не обхватила её за талию, она бы упала на пол.

Она заснула.

Как же это разозлило меня.

Голова Алины вяло ударялась о моё плечо, когда я тянул её вперёд. Её умиротворённое лицо освещалось лишь лунным светом из окна, поверженное тело рухнуло в мои объятия. Я мог бы забрать её тогда, но по какой-то непонятной причине не сделал этого.

Образ, представший передо мной, надолго останется в моей памяти, если я позволю ему это. Он почти заставил меня забыть о той обиде, которую я почувствовал, когда она уснула.

Ночь была слишком короткой. Я жалел, что у меня больше не оставалось времени. Как ужасно несправедливо.

Я взял её на руки и направился с ней в спальню – моё самое любимое место во всём городе.

Её жилое пространство было настолько знакомо мне, что я мог мысленно описать каждый предмет в комнате. Я знал, где она хранила свою расчёску, в какой ящик убирала чулки, как прятала четырёхдюймовое лезвие парикмахера под левую подушку, а также то, что она, на всякий случай, хранила мышьяк в боковом ящике.

Я уложил её на мягкие шелковистые простыни. Сегодня я вёл себя с ней мягче, но был приятно удивлён тем, что она боролась со мной, а не просто пыталась оказывать сопротивление. Я это имел в виду, когда сказал, что горжусь ею, как учитель, который восхищается своей ученицей. Конечно, с каждым разом она будет становиться только свирепее, когда я буду гореть от желания испытать на ней все идеи, приходящие мне в голову. Будет поистине удивительным увидеть, как далеко я смогу заставить её зайти, прежде чем она рассыплется.

Я хотел контролировать каждое движение её тела.

Каждый изгиб, напряжение или разрядку. Каждый толчок и рывок. Каждую каплю крови или слёз.

Никаких исключений.

Вся она должна была принадлежать мне.

Но на сегодняшний вечер она заслужила немного покоя.

Я вдыхал густой дым от сигареты, наполняя им мои лёгкие, а затем выпускал его обратно.

Корабли лениво покачивались в гавани, освещаемые лишь уличными фонарями и блуждающими то тут, то там, огнями. Изредка раздавался звон колоколов и, казалось, корпуса кораблей начинали плавно покачиваться, пробуждаясь ото сна. Сегодня ночью – или, правильнее сказать, сегодня утром? – было холодно. Оставался ещё час царствования темноты, прежде чем встанет солнце и прогонит своим теплом густой туман.

Голод действовал на меня больше, чем я хотел это признавать. С каждой минутой я становился всё более раздражённым.

О чём, чёрт возьми, я думал?

Я должен был насытиться Алиной, когда у меня была такая возможность. Заставить её выкрикивать моё имя и умолять меня остановиться! Или умолять меня продолжать? И то, и другое сняло бы остроту голода, который крепко держал меня в своих объятиях. Всё, чего я добился, пока что разочаровывало меня. Я фантазировал о том, какой она могла бы быть на вкус, если бы я впился зубами в её кожу несколько часов назад. Ничто не могло сравниться даже с её запахом.

Её духи полностью пропитали мой нос, но этот аромат быстро рассеивался, словно сон, который хотелось поскорее забыть.

Как она могла спокойно спать, когда ей грозила неминуемая опасность? Вот загадка!

И эти глаза, полные любопытства: то, как она смотрела на меня.

Она дразнила меня.

Никто ещё не пытался засунуть пальцы мне в рот, никто ещё не рассматривал меня, как подопытного кролика. Какая-то часть меня хотела, чтобы она продолжала, чтобы исследовала моё тело так же, как я хотел исследовать её. Я был готов показать ей всего себя, как на ладони. Испугается ли она, если я решу полностью раскрыться перед ней? Или же её возбудит моя нечеловеческая сущность?

Первое правило хищника: не привязываться к добыче. Но что я мог поделать? У меня тоже имелись недостатки. Она совершенно не боялась опасности, скорее, наоборот, жаждала исследовать меня, подстёгиваемая своим любопытством. Это завораживало меня. Одно дело – её испуг, и совсем другое – то, что я чувствовал, находясь с ней, то, как она изучала меня, словно научный работник, препарирующий лягушку. Казалось, она даже обрадовалась тому, что я не был обычным человеком.

Возможно, я изначально неправильно подошёл к этому вопросу.

Что ей нравилось? Редко можно было встретить такого человека, который бы так высоко ценил природу и всех её существ. Может быть, она действительно смогла бы понять меня. Я не знал, волноваться мне или возбуждаться от её тяги к науке, особенно в том случае, если я не смогу удержать её рядом.

Но я должен был её удержать. Она была слишком небезразлична мне, чтобы просто оставить её в покое. В погоне за новыми открытиями она могла угодить не в те руки. Я никак не мог этого допустить.

От мыслей о том, что чужие руки будут ласкать то, что принадлежало мне, у меня волосы на голове вставали дыбом. Она была моим лакомством. Я заслужил её.

Стоп.

Я слишком разволновался.

Сосредоточься. Пора поохотиться.

Я высосал из сигареты всё, что мог, и втоптал её в грязь.

Несколько простолюдинов спешили в этот ранний час на свою работу. Совсем недалеко я заприметил темноволосую девушку, только что опорожнившую ведро с сомнительной жидкостью на улице возле таверны.

Схватить её не составило особого труда. Её тело было лёгким, как пёрышко. Зажав ей рот рукой, я потащил её в переулок.

Дрожа от предвкушения, я наконец вонзил в неё зубы. Тепло наполнило мой рот, и, одолеваемый жадностью, я стал кусать её ещё сильнее, желая поскорее насытиться. Она вскрикнула, когда первый ряд клыков пронзил её горло. Когда второй ряд вонзился в её плоть, яд расслабил её мышцы, и кровь быстрее потекла из её ослабевшего тела.

Она оказалась совершенно безвкусной, как хлеб, выпеченный без соли. Варёное мясо без приправ. Чёрствое печенье, оставленное на открытом воздухе на ночь. Мутная жидкость текла ко мне в рот до тех пор, пока я не осушил всё тело.

Я заставил себя оторваться от мёртвой девушки, пытаясь представить себе, что это была моя дорогая тень. Когда я закрывал глаза, я представлял себе сладкую пряность, захлестнувшую мои чувства, её густые, чёрные, как смоль, волосы, пропущенные между моих пальцев, эти голубые глаза, расширенные от ужаса…

Мой желудок скрутило, и я поморщился от боли. Еда не доставила мне удовольствия, несмотря на то, что я был дико голоден. Я сильнее сжал челюсти, в разочаровании раздирая чужую плоть, после чего бросил тело на землю.

Когда я закончил, моя добыча упала, как мешок с мукой, глухо ударившись о землю.

Я выплюнул из своего желудка всю только что выпитую кровь, наблюдая, как она впитывается в гравий.

Ещё одна напрасная трата времени, как и три предыдущих раза.

Мысль об Алине словно делала всё остальное безвкусным, вымывая все вкусовые качества и насыщение из всего, что я пытался употребить в пищу. Должно быть, так чувствовал себя Тантал[4] – только я находился немного дальше от своего плода.

Она просто околдовала меня, проклятая ведьма!

Сколько бы я ни говорил себе, что она была всего лишь добычей, я знал, что обманываю себя. Всё слишком быстро изменилось, моё помешательство зашло слишком далеко.

Пока что требовалось добыть пропитание. Я буду стараться всю ночь, если это понадобится. Нужно было просто запастись терпением.

Глава 10
Алина

Моё тело болело так, словно я провела ночь на каменном полу.

Приподнявшись в кровати, я осмотрела красные и фиолетовые синяки на своей коже. Одни были результатом погони, другие – последствием прожорливости этого существа. Помимо синяков, от плеча до поясницы виднелись характерные следы царапин. Даже ткань моего постельного белья в соприкосновении с кожей вызывала у меня неприятное жжение.

– Вот мерзавец, – проворчала я, свесив ноги с кровати. Надавив на лодыжку, я поняла, что её тоже можно было добавить в список нанесённых мне повреждений, так как я, по всей видимости, неудачно подвернула её во время борьбы. Это, конечно, неудобно, но жить можно.

На тумбочке лежал стебель паслена.

Зачем он оставляет мне все эти подарки?

Рядом с цветком лежал носовой платок. С одной стороны белая ткань окрасилась в алый цвет.

Развернув шёлк, я увидела аккуратно лежавший там отрезанный палец.

Мой нос сморщился от исходившего от него запаха. Я была уверена, что в скором времени все газеты напишут о владелице этой части тела. Но в тот день я запретила себе ломать над этим голову, поскольку у меня накопилось много работы, вследствие чего палец был незамедлительно выброшен в туалет.

Этот подарок напомнил мне о коте, который жил у меня когда-то и любил каждое утро приносить мне мёртвых зверушек в знак уважения.

Какой бы забавной ни казалась сложившаяся ситуация, сейчас мне было не до нездоровых привычек Существа, потому что в тот день у меня и без него дел хватало.

Мы с Фиби хотели подобрать платья для вечеринки, которую она собиралась устроить в ботаническом саду, хотя мне казалось, что как вечеринка, так и платья были задуманы лишь для того, чтобы доставить удовольствие мне.

Я дотронулась до синяка на груди, и в памяти всплыл его тяжёлый ботинок. Я всё ещё ощущала запах его кожи. Следы ночной битвы были заметны практически на всём моём теле.

И тут меня словно обдало жаром, когда я вдруг вспомнила о том, как повела себя во время нашей с ним встречи, как я играла своими пальцами у него во рту. Господи, какой стыд! Если бы только я могла отключить эту раздражающую импульсивную часть моего мозга, если бы только могла! И всё же было нечто, что оправдывало меня. Как часто кому-то удаётся так близко подобраться к совершенно новому виду живых существ? Мне хотелось узнать о нём побольше.

Платье, которое я выбрала для сегодняшней прогулки, кроме того, что было чёрного траурного цвета, ещё и имело высокий воротничок, чтобы скрыть свежие синяки на шее. Если не брать во внимание эту деталь, всё остальное вполне вписывалось в мой повседневный стиль одежды. Я потёрла ладонью больное место, поморщившись от неприятных ощущений. Несмотря на то, что наши с ним игры не зашли дальше обычных ласк, он вёл себя со мной слишком грубо, в чём не было никакой необходимости.

– Какое тебе больше нравится? Розовое или голубое? – спросила Фиби. Она смотрела на меня через плечо в то время, как мастерица показывала нам ткани.

– А почему бы тебе не выбрать более оригинальный цвет? Мятный или приглушённо зелёный с оттенками серого? – устало предложила я.

– Ты права, я совсем забыла, что эта вечеринка предполагает разные оттенки зелёного, – пробормотала она, бросив на швею красноречивый взгляд, поймав который, проворная мастерица скрылась в подсобке в поисках новых тканей.

– У тебя красные опухшие глаза. Ты всё ещё плохо спишь? – Фиби поднялась на носочки и взяла в руки моё лицо, осматривая каждый сантиметр. Она не могла не заметить вскоре яркий фиолетово-чёрный синяк, выглядывающий из-под моего воротника.

– Алина Катарзина Лис! Это ещё что такое? – пискнула она, нервно сжимая моё лицо. К этому моменту покраснели не только мои глаза.

– Ничего! Ничего! – попыталась я успокоить её.

– Я чувствую себя преданной. Оказывается, ты исчезла из общества, чтобы полностью посвятить своё время амурным делам и скрыла это от меня! Это очень обидно! – сказала она с притворным разочарованием.

Её задорное настроение как рукой сняло, когда прозвенел колокольчик, возвещая о приходе нового клиента. Увидев, кто это был, её улыбка исчезла, уступив место неудовольствию. Перемена в её поведении была так разительна, как первые зимние заморозки, которых никто не ждал.

Я нахмурилась и повернулась, чтобы посмотреть, кто мог вызвать такую странную реакцию у моей подруги. Так хорошо знакомая мне дьявольская ухмылка появилась на лице стоящего передо мной посетителя.

– Всевышний явно благоволит ко мне сегодня, поставив тебя на моём пути, – сказало Существо, входя в магазин. Его тон был таким тошнотворно сладким, что я почувствовала, что ещё немного – и меня вырвет. В руке он держал уже знакомую мне потемневшую от крови рубашку.

– Мистер Форбс… – начала было я.

– Сайлас, – напомнил он мне, его взгляд переметнулся к Фиби.

– Здравствуйте, Сайлас, – кивнула Фиби с натянутой улыбкой, не в силах скрыть своё отвращение. – Что привело вас в эту швейную мастерскую? Что-то случилось с вашим мастером? – холодно спросила она.

– Сегодня воскресенье, мисс Астон. Приличия ради я не мог себе позволить просить этого доброго самаритянина выйти на работу в выходной день! – ответил он с ноткой сарказма в голосе.

Похоже, между этими двумя что-то было?..

– Кроме того, какая-то тварь проела мою рубашку, – сказал он, держа её в руках. Большая чёрная дыра зияла на плече в том месте, где рубашку проткнул мой нож. Когда я наконец оторвала от неё глаза, он смотрел на меня.

– Скорее всего, это было насекомое или, может быть, хищное животное? – В ответ он лишь рассмеялся, после чего положил рубашку на стойку. Подмастерье быстро её убрал.

– Что ж, как всегда, был рад вас видеть, мисс Астон, – он язвительно попрощался с Фиби, а потом повернулся ко мне. – Алина, – моё имя незаметно слетело с его языка, когда он поднёс мою руку к губам, чтобы поцеловать ушибленную костяшку. Его глаза, не отрываясь, смотрели на меня.

После минутной паузы, во время которой он нежно провёл большим пальцем по моей коже, уголок его губ едва заметно изогнулся, после чего он попрощался и вышел на улицу.

Пока я смотрела ему вслед, зелёные глаза Фиби в буквальном смысле слова прожгли дырку на моём лице.

Повернувшись к ней с озорной улыбкой на губах, я наткнулась на разъярённое лицо своей лучшей подруги.

Мои плечи напряглись, и я смогла лишь стыдливо улыбнуться в ответ, вытирая руку о платье в том месте, где он до неё дотронулся.

– Пожалуйста, только не говори мне…

– Нет, это не…

– Кто угодно, только не он, Алина! – отругала она, хлопнув меня по плечу своими перчатками. – Обещай мне, что будешь держаться от него подальше, – выражение её лица оставалось суровым.

– Я пыталась, поверь мне. Он как голодная собака, идущая на запах мяса, – проворчала я, почёсывая шею. – Между нами не произошло ничего особенного, – я не могла поделиться с ней подробностями нашей встречи, иначе она бы подумала, что я сошла с ума. Я вовсе не собиралась её тревожить. Она всё равно не смогла бы понять эту нездоровую игру, в которую я ввязалась. К счастью, её волнения по этому поводу скоро улягутся. Мне просто нужно было немного времени, чтобы избавиться от него.

Фиби подозрительно перемещала свой взгляд от моего лица к синяку на моей шее.

– Мэм! Ваши ткани! – я почувствовала огромное облегчение, когда швея заговорила, протягивая Фиби несколько видов шёлковой ткани на выбор. Когда она вновь оказалась в своей стихии, витающее в воздухе напряжение начало медленно рассеиваться.

Острый укол ревности внезапно пронзил моё сердце.

Неужели он зациклился на мне только для того, чтобы отомстить Фиби за какую-то давно забытую интрижку? Он следил за мной, изучал мою жизнь. Я бы не удивилась, если бы он знал о моей близкой дружбе с Астонами. Она никогда не упоминала о нём, хотя меня долго не было в городе, и я вполне могла не узнать об их отношениях. Хотя, с другой стороны, зная, какой открытой и общительной была Фиби, я была уверена, что она непременно упомянула бы, если бы какой-то мужчина вошёл в её жизнь. К тому же я подозревала, что она не ведала о его… истинной природе, иначе на сегодняшний день об этом знали бы все на несколько миль вокруг. Это заставило меня почувствовать, что мои отношения с существом были чем-то особенным.

Если бы я узнала, что он посмел хоть пальцем тронуть мою подругу, я бы вырвала его сердце и поместила его в стеклянную банку на своём столе, сделав из неё отличное пресс-папье.

Фиби купила мне несколько новых платьев. Она убедила меня остановить свой выбор на тёмно-красном и тёмно-синем вечерних нарядах. Она любезно предложила доставить их ко мне домой, чтобы мне не пришлось носить их с собой весь день.

На рынке было довольно многолюдно, так как день выдался тёплым, и солнечные лучи то и дело пробивались сквозь бегущие по небу облака. Мне было немного жарко в чёрном платье, но, к сожалению, не оставалось ничего другого, кроме как терпеть. Моя шея пестрела от ссадин, полученных накануне вечером. Синяки делались всё заметнее по мере того, как проходило время, так что я купила несколько составляющих для специального масла от ушибов.

С корзиной в руках я пробежалась глазами по списку, зажатому между пальцами. Апельсины, лилии, незабудки, вишни, касторовое масло, уксус и дождевые черви, хотя до этого я уже собрала достаточно червей в парке.

Чьё-то тело, внезапно прижавшееся к моей спине, едва не заставило меня выронить корзину из рук. Это был не кто иной, как Существо, наклонившееся к моему уху.

– Ты сегодня пахнешь вишней. Ты надушилась специально для меня?

– Может, ты заболел и поэтому чувствуешь запах вишни? Возможно, яд, пусть поздно, но всё же подействовал на тебя, – усмехнулась я, не желая обращать на него внимания.

– Знаешь, тот порез, который ты оставила мне в подарок, зажил довольно быстро. Ты не думала посвятить свою жизнь косметологии? – пошутил он, протягивая руку, чтобы вырвать список из моих пальцев. Держа его на вытянутой руке, он делал вид, что изучает мой почерк.

– Мерзкая букашка! – я подняла голову и тут же ударилась о его грудь.

– Весьма… необычный список. Тебе уже говорили, что ты крайне необычная девушка, или предполагается, что ты об этом уже знаешь? – он опустил голову вниз, глядя на меня.

Поднявшись на цыпочки, я выхватила список у него из рук и отошла подальше.

– Ты всегда кажешься такой разочарованной, когда видишь меня, – он вздохнул. – Это потому, что ты всё ещё надеешься, что одно из твоих колдовских зелий сработает? Не хочу тебя расстраивать, но если уж нож не смог меня убить, то тем более не смогут самодельные настойки.

– Почему ты не выбросил эту рубашку? Она же испорчена. Ты мог бы купить себе тысячу других, – я всё ещё находилась в шоке от нашей утренней встречи.

– Потому что это шедевр, сделанный руками моей дорогой тени. Я не могу позволить себе выбросить такое произведение искусства! – поддразнил он. – Кроме того, тогда мне пришлось бы признать, что я тебя преследую. Я бы ни за что на свете не поставил под угрозу наши с тобой встречи, – сладко сказал он, шагая рядом со мной.

Мы вместе направились к цветочному магазину миссис Колдуэлл, вернее, направилась я, а он семенил за мной следом.

– Алина! Да что же это! Мистер Форбс! – взволнованно сказала миссис Колдуэлл, смахивая с прилавка несколько листиков и нервно улыбаясь. – Что привело сюда вас обоих сегодня?

Существо открыло было рот, чтобы заговорить, но я оказалась проворнее.

– Я хотела забрать свой заказ и купить ещё парочку растений, – быстро проговорила я, протягивая ей свой список. Как неловко, что уже столько человек видели нас вместе. Я знала, что на следующий день Фиби съест меня по телефону. В наше время слухи распространялись быстрее паровоза. Чем чаще его будут видеть со мной, тем больше возникнет подозрений на мой счёт, когда я брошу его безжизненное тело в ту же гавань, где он обычно оставлял своих жертв.

Миссис Колдуэлл достала из-за прилавка тонкий деревянный ящик и поставила его передо мной. Затем она посмотрела на нас.

– Как я понимаю, они ей понравились? – её взгляд упал на Существо.

– Можно и так сказать, – он одарил её фальшивой милой улыбкой.

– Миссис Колдуэлл, у меня есть ещё одна просьба к вам. Не могли бы вы проверить, не осталось ли в подсобном помещении стеблей ежевики? – спросила я, пытаясь скрыть своё недовольство.

– О да, конечно, я сейчас посмотрю, – она кивнула, повернулась и скользнула в глубину своего магазина.

Я быстро повернулась к Существу.

– Какого чёрта ты делаешь? – прорычала я сквозь стиснутые зубы, ткнув пальцем ему в грудь.

– Неужели это такое ужасное преступление – купить тебе цветы? – он попытался изобразить из себя дурачка. Я была уверена, что в его прогнивших мозгах таилось множество плохих мыслей, о которых я предпочла бы не знать.

Миссис Колдуэлл вернулась с моим заказом, и я осторожно положила распустившиеся цветы в закрытую корзину, приоткрыв крышку так, чтобы они могли дышать. Когда я собиралась взять коробку, он выхватил её у меня из рук.

– Тебе не следует нагружать себя тяжестью! Вместо этого тебе нужно больше отдыхать! – сказал он покровительственным тоном.

Если бы мой взгляд был стрелой, она бы уже пронзила его голову.

С самой милой улыбкой я пожелала своему флористу хорошего дня.

Когда мы вышли на улицу, я выхватила коробку у него из рук.

– Больше никогда так не делай, если не хочешь, чтобы я добавила мышьяка в твой виски, – прорычала я. Он мог сколько угодно унижать меня наедине, но делать это на публике – всё равно что играть с огнём.

– Серьёзно? Я бы с удовольствием посмотрел, как ты это делаешь, – он понизил голос. – Как ты себе это представляешь, моя дорогая тень?

Со сладкой ухмылкой я встала на цыпочки и прошептала ему на ухо:

– Ты сам позволишь мне это сделать. Более того, ты будешь умолять меня об этом, потому что мы оба знаем, что ты не можешь даже мысли допустить быть вдали от меня. Разве не так?

Он уставился на меня.

– Возможно, – он наклонился ко мне. – Позволь мне хотя бы поймать кэб для тебя. Нельзя, чтобы ты перенапрягалась, как прошлой ночью.

Моё лицо приняло своё обычное стоическое выражение, и я не спеша принялась изучать его реакцию. Наконец я сделала шаг назад.

Он воспринял это как знак перемирия и махнул рукой проезжающему мимо кучеру.

Я никак не могла понять, чего именно он добивался. Учитывая то, что произошло прошлой ночью, сейчас он вёл себя слишком учтиво, можно даже сказать, дружелюбно. Я заметила, что его взгляд задержался на моей шее. Несмотря на его слова о моём нежелании видеть его, теперь он сам казался разочарованным тем, что так и не смог насладиться результатом своих подвигов на моём теле. Я бы даже осмелилась сказать, что он был раздражён.

Сайлас помог мне сесть в экипаж, поддерживая меня за руку, после чего наклонился к ней вроде бы с намерением поцеловать. Но тут я заметила его клыки и их явное намерение укусить меня за палец.

Я резко отдёрнула руку.

– Ты просто изверг, – прошипела я, пытаясь закрыть дверцу.

– Ты делаешь меня таким, – он пожал плечами.

– Не обманывай самого себя. Ты всегда такой.

Экипаж тронулся, и его силуэт исчез, как только мы проехали мимо.

Глава 11
Существо

Я уже начал подумывать, что она решила поселиться в этом своём магазине. Любой нормальный человек уже давно ушёл бы домой. Официально прошло три часа пятьдесят две минуты с момента закрытия магазина, а она до сих пор так и не вышла из недр своей пещеры. С каждым днём она задерживалась там всё дольше. Иногда я садился на стул в закрытом кафе напротив и ждал, когда наконец смогу проводить её домой.

Это ухаживание слишком затянулось.

Я встал со своего места, собираясь нанести ей визит через заднюю дверь магазина, когда увидел, как она выплывает из своей берлоги.

А вот и ты.

Привлечённый звоном ключей, я видел, как она заперла дверь, а потом подёргала её для верности.

Я зашагал было по знакомому пути, но вскоре обнаружил, что она пошла не в ту сторону. Обернувшись, я увидел, что она шла в противоположном направлении.

Это не дорога к твоему дому, маленькая тень.

Я зашагал быстрее, чтобы догнать её. Желая остаться незамеченным, я шёл по другой стороне улицы. В руке у неё был блокнот, голова опущена и погружена в записи. Ко мне в сердце начала закрадываться тревога, поскольку к тому моменту я мог пересчитать по пальцам одной руки все места, которые она обычно посещала, и этого места в списке не было.

Должно быть, весь путь занял около получаса, и, лишь оказавшись на месте, я увидел, что речь шла о моём собственном доме.

Она казалась совсем миниатюрной на фоне большого величественного особняка. Он вполне мог бы сойти за музей, принимая во внимание его размеры и несметное количество вещей, которые я коллекционировал на протяжении нескольких веков.

Она на минуту вернулась в действительность, чтобы что-то записать в блокноте.

Что ты задумала, маленькая воровка?

Сделав несколько шагов вперёд, Алина огляделась вокруг, ища способ попасть внутрь. Пройдя вдоль боковой стороны дома, она увидела дверь служебного входа. Она была заперта, но я мысленно сделал себе пометку, что впредь буду оставлять её открытой. Я был совсем не прочь обнаружить среди ночи одиноко бродящую по дому Алину.

Я надеялся, что она попытается постучать и открыть дверь, но, похоже, это не входило в её планы на сегодняшний вечер. Через какое-то время она отошла от дома и зашагала в том направлении, куда должна была пойти с самого начала. Мой подбородок непроизвольно дёрнулся. Какой смысл был в том, чтобы проделывать весь этот путь, если она собиралась просто постоять и всё?

Глава 12
Алина

На тот момент в моей лаборатории находилось более двадцати стеклянных пробирок – каждая была вставлена в соответствующую подставку. В некоторые пробирки я добавила воду в определённой пропорции, другие были опытными образцами, а третьи дополнительными, на случай порчи первых двух. Я никак не могла решить, какой именно яд я хотела сделать, поэтому мне показалось весьма неплохим выходом из положения приготовить все яды, которые я знала. Пополнить запасы никогда не помешает, к тому же мне ещё предстояло выяснить, какой именно яд подойдёт в этом конкретном случае.

Вполне возможно, что я перестаралась с таким количеством растений. Хотя у меня и было достаточно времени, чтобы классифицировать их, я явно не успевала поработать с каждым из них индивидуально.

Прозвенели часы. Я дёрнула рукой и нечаянно поставила кляксу на бумаге.

Пробило два часа дня.

В этой суматохе я чуть было не забыла о вечеринке Фиби в ботаническом саду. Она убьёт меня, если я опять опоздаю. Я и так отменила нашу утреннюю встречу, ссылаясь на то, что мне было нужно время на подготовку к празднику.

Вот это вечеринка так вечеринка! Если бы всегда было так весело, я бы ни одной не пропустила.

Местом для проведения этого суарэ был выбран ботанический сад, а точнее, великолепная цветочная оранжерея внутри сада. Я буквально прыгала от счастья, словно ребёнок, которого первый раз привели в зоопарк. Моя грудь не переставала вздыматься от порхающих внутри бабочек, мои глаза с жадностью впитывали окружающую меня обстановку и, возможно, впервые за последние несколько недель я чувствовала себя по-настоящему счастливой.

Стеклянный купол над нами был составлен из замысловатых панелей. Просвечивающееся небо из голубого постепенно становилось розовым, а затем красным, словно кто-то невидимой рукой рисовал картину на стёклах оранжереи. Это был мой личный райский уголок. Кусочек неба на земле.

Самые редкие цветы, деревья и кустарники украшали величественную стеклянную крепость. Птицы порхали по своей небесной резиденции, щебеча от восторга. Я почувствовала зависть к бедным созданиям, когда на минуту представила себя пернатой, живущей в этом зелёном раю. О, я бы всё отдала, чтобы хоть ненадолго превратиться в одну из них.

Вечернее платье алого цвета, которое Фиби выбрала для меня, буквально светилось в отблесках вечернего неба и мягко падающего света фонарей. Она одолжила мне несколько рубинов в тон платья, поскольку сама я никогда не была заинтересована в том, чтобы хранить фамильные драгоценности. Единственным украшением в моём доме было жемчужное ожерелье, подаренное мне Существом.

Я нигде не видела своей рыжеволосой подруги, хотя и предполагала, что она, словно маленькая пчёлка, будет занята весь вечер, жужжа то тут, то там. Это меня более чем устраивало, поскольку давало время хоть немного расслабиться. Хотя обычно пребывание в большой толпе вызывало у меня тошноту, сейчас это было вполне терпимо, поскольку я находилась в своей стихии.

Один цветок вскоре привлёк моё внимание: у него был длинный зелёный стебель, торчащий в воздухе. Его красота словно влекла меня к себе, умоляя рассмотреть поближе. Латунная табличка гласила: «Трупный цветок (Amorphophallus Titanum)».

– Он великолепен, не правда ли? – раздался рядом со мной глубокий голос с русским акцентом.

Взглянув направо, я увидела молодого человека, зачарованно смотревшего на странный экземпляр перед нами. Его мягкие янтарные глаза были полны любопытства и удивления.

Я вполне могла понять его состояние, особенно находясь в таком месте, как это.

Поймав мой взгляд, он неловко вжал плечи, что выглядело довольно странно, учитывая его мускулистое тело и смазливое лицо, на котором выделялась скромная улыбка и ямочки, особенно когда он поправлял оправу своих проволочных очков. На вид ему было около двадцати пяти лет, где-то года на два старше меня, и одет он был в строгий коричневый костюм.

– Виктор Каськов, – он вежливо протянул мне руку, его акцент был милым и приятным.

Я приподняла бровь, что могло лишь означать смесь удивления и скептицизма. Неужели мужчина хотел пожать мне руку на равных?

С опаской я взяла её и осторожно сжала.

– Алина Лис…

– Я знаю! Прошу прощения. Я должен был сразу признаться, что являюсь поклонником вашего творчества, – его глаза напряжённо смотрели на меня, словно стараясь заглянуть поглубже. Я почувствовала себя неловко. – Ваша статья о влиянии багульника на нервную систему паразитов была просто восхитительной. Как вам пришло в голову использовать именно это растение в качестве объекта исследования? Его довольно редко можно найти в наших краях, – он наклонил голову, изучая меня. Пара чёрных локонов красиво спадала на его лицо.

Его реакция казалась мне явным преувеличением. Я не привыкла к тому, чтобы мужчины воспринимали всерьёз то, что я пишу.

– Я ознакомился с вашей работой во время путешествий с отцом. Он увлекается такими вещами, – я обратила внимание на то, что его рука всё ещё сжимала мою. – Это так необычно! Женщина, увлекающаяся наукой и приключениями? Это редкое явление в наше время, – он ещё раз сжал мою руку, и только затем выпустил её. – Вы уже видели выставку цветов-хищников в этих садах?

– Я не знала, что тут есть такая выставка. Мне бы следовало почаще бывать тут, – я так и просияла от подобного предложения.

Место, где располагалась выставка хищных и ядовитых растений, находилось довольно обособленно от основной зоны вечеринки. Я даже не была уверена, что нам был разрешён вход туда. Закрытая оранжерея находилась в другом крыле сада.

Вдоль дорожки были посажены цветы Живокости (Larkspur), высотой около метра с небольшим, голубого, розового, фиолетового и белого цвета. Цветы наперстянки напоминали одностороннюю или многостороннюю кисточку, их маленькие трубчатые цветки раскрывались не сразу, а постепенно. Среди других цветов был паслен, боровая матка, олеандр, трутовик и другие экзотические растения, которых я никогда раньше не видела. По краям висели кувшинки, мухоловки и другие их липкие собратья, хотя надо сказать, что кровожадная флора никогда меня особо не интересовала.

Некоторое время мы исследовали цветы вместе. Никто из нас не следил за временем. Этот уголок был чем-то вроде моего маленького рая вдали от шума и суеты, который ждал за дверями. Мы прекрасно провели время, делясь друг с другом своими знаниями в области ботаники, разыскивая таблички или пытаясь угадать названия растений. Дело не обошлось и без «заимствования» одного или двух черенков под зорким оком Виктора, следящего за тем, чтобы нас никто не застукал на месте преступления. Я даже сняла перчатки, чтобы уберечь их от грязи, пока возилась с землёй.

– Вы знаете, как разводить все эти цветы? Некоторые из них я даже никогда раньше не видела, – я сжимала в руке маленькие веточки растений, словно они были хрустальными. Мы с ним сидели на скамейке перед одним из искусственно созданных прудов.

– Возможно, у меня имеется пара заметок на эту тему. К тому же, я мог бы отправить вам ещё несколько по почте с условием, что позже вы сможете их мне вернуть, – он ухмыльнулся.

В его компании было так уютно и спокойно. Мне хотелось почаще испытывать это ощущение.

– Я должна их вернуть? Как это жестоко с вашей стороны, – пошутила я, пряча драгоценные страницы в сумочку.

– Ваши руки… – он внезапно схватил меня за руку. – Простите. Я должен был сам срезать корешки. Соприкосновение с ними вызвало раздражение на вашей коже, – обеспокоенно сказал он, глядя на мои покрасневшие кончики пальцев. Я не могла сказать ему, что это вовсе не из-за пары корешков, а из-за всех растений, изучением которых я занималась незадолго до вечеринки, но его беспокойство, признаться, заставило меня покраснеть. Неужели я стала такой стыдливой? Да ещё рядом с мужчиной?

1 Кинк (от англ. слова kinky – «странный», «извращённый») – это широкий термин, которым принято называть нетрадиционные сексуальные и чувственные практики, которые применяют по взаимному согласию. (Здесь и далее примеч. перев.)

2 Джулия Тофана – отравительница и самая известная представительница целого клана итальянских убийц, создавших знаменитый яд Aqua Tofana.

3 Парюра (фр. parure – убор, украшение) – набор ювелирных украшений, подобранных по качеству и виду камней, по материалу или по единству художественного решения. Виды: малая парюра (полупарюра) и большая парюра (полная парюра).

4 Тантал – в греческой мифологии царь Лидии. В наказание за гордыню боги обрекли его на вечные муки: стоя по горло в воде под веткой с плодами, он не мог утолить жажду и голод.

Продолжить чтение

Отравительница

Примечания автора

Кинки[1]

Пролог

Глава 1Алина

Глава 2Существо

Глава 3Алина

Глава 4Существо

Глава 5Алина

Глава 6Существо

Глава 7Алина

Глава 8Алина

Глава 9Существо

Глава 10Алина

Глава 11Существо

Глава 12Алина