Слон

Новый мир

Начался дождь. И без того обычно серый пейзаж приобрёл ещё несколько оттенков в палитре мрачности. Я развернулся и зашёл в дом, с трудом закрывая за собой покосившуюся дверь. Тягучий скрип разрезал густую тишину.

Я уже несколько месяцев прятался от непогоды и ночной темноты в этой лачуге, и угол, в котором лежали мои пожитки, был одним из немногих мест, где не было щелей в крыше. Латать её я перестал через неделю попыток – на каждую заделанную появлялось пара новых. Сбросив на входе дождевик, местами прожженый, я направился к небольшой ржавой бочке, выполнявшей роль и плиты, и печки в холодные ночи.

– Проклятая дрянь, если так будет продолжаться, придётся вновь менять дом, – пробурчал я себе под нос.

Вообще, разговоры вслух сначала пугали меня, но долгие месяцы в одиночестве научили относиться к этому легче. А после того, как мира не стало, я вовсе перестал обращать внимание.

Затопив печку, я поставил греться ковш с водой и некоторое подобие рагу, собранное из консервных банок, найденных в округе знакомых растений и какого-то зверька, напоминавшего кролика, однако с очень длинной шеей и хвостом – легкая и неуклюжая добыча. Только вот когти на лапах давали понять, что подходить близко не стоит.

Закончив с ужином, я принялся за вечерний быт. Проверив одежду и особенно обувь на новые трещины или дырки, я довольно заметил, что сегодня можно не тратить на это время. Длинный плащ-палатка и берцы, найденные на военном складе, ещё отлично держались. А вот штаны и флисовая кофта… Впрочем, пока ещё жить было можно. На рюкзаке разболтались лямки, перетянул и подшил – не хватало, чтобы они порвались. Был уже опыт.

На копье разболтался наконечник – последствия броска мимо цели прямиком в какой-то камень. Это ерунда, перевязал покрепче и готово, сам изумрудный, прозрачный осколок даже чуть-чуть не треснул. Впрочем, как раз это не удивляло: первые месяцы я из любопытства пытался разломить его всем подряд, но ничто, кроме такого же кристалла, не могло оставить ни царапины.

Что ж, теперь подумаем о сне…

Круг мелом вокруг постели, разбросанные щепки сожжённого целиком дерева, пять капель крови по углам постели и в её центре. Понятия не имею, что именно помогает, но вот тут проверять меня любопытство не тянуло. Закончив, наконец уложил голову и закрыл глаза. Этот день был не так уж и плох – сытый желудок дарил надежду на лучшее.

Я открыл глаза от вспышки света. Сначала белой, от молнии, а после красной – от странного зарева, охватившего всё вокруг. Сначала наступила тишина, будто бы даже капли застыли в воздухе, а дыхание остановилось. Вдруг одновременно с пронзительным рёвом пространство вокруг встряхнулось, острые как иглы капли дождя рухнули на землю, пронзая крышу. Первые несколько секунд оцепенения прошли, и я вскочил на ноги, сон сняло как рукой, а сердце билось как бешеное.

Схватив копьё, я выглянул наружу и, убедившись в том, что вокруг тишина, побежал в сторону города. Чем бы ни было это событие, оно закончилось, не оставив следа, однако я по опыту знал, что подобное редко происходит лишь единожды. Убогая жестяная крыша не даст мне укрытия, и лучшее, что пришло в голову, – кирпичные здания, а лучше подвал… Нет, точно не подвал.

Силясь по началу держать дыхание и темп бега, я вскоре выдохся и сразу же с этим обнаружил, что вдоль бедра бежала струя тёплой крови. Боли не было, и осмотрев ногу, я увидел несколько пронзивших насквозь ран. Неизвестно, сколько я уже потерял, действовать нужно было быстро, и я разрезал копьём кусок от рубашки, смастерив простую повязку. С трудом наложив повязку, я попробовал идти и едва не упал от боли. Яркая, белая вспышка. Я ощутил липкий ужас, но тут же – и злость:

– Я выдержу.

Эта мысль придала мне сил. Я прошел через многое – и не погибну сейчас.

Оглянувшись вокруг, я заметил вдалеке небольшой пригорок – в нём была дверь. Ещё одна вспышка. Сжав зубы, я шел. Воздух дрожал. С каждым шагом я был ближе. Дождь остановился. Алая как кровь вспышка. Я выбиваю дверь и падаю внутрь.

Несколько минут я мог только дышать. Потом осмотрелся. Стол, несколько стульев рядом, огарок свечи и парочка книг. В углу неподалёку – парочка матрасов, явно не первый год лежавших здесь – но при этом аккуратных и даже сложенных для подобия подушки. На небольшой печке стоял чайник, он был едва тёплым.

Кто бы тут ни жил, ушел он недавно. И скоро вернется. И я буду готов.

Прошёл час, потом второй и третий. Вспышки сменяли одна другую и каждый раз дождь врезался в землю с пугающей силой. Передохнув и сменив повязку, я ощутил тяжесть в веках. Устроившись в импровизированной засаде около двери, я задремал, как вдруг она резко открылась, а внутрь зашёл невысокий, щуплый человек. На нём было что-то, напоминавшем костюм химзащиты, лицо скрыто за непроницаемым забралом. В опустившейся руке у него был зонт, укрепленный странным металлом, но разрушенный в решето.

Человек сделал несколько шагов внутрь и рухнул, а из множества отверстий на теле бежала кровь. Я внимательно присмотрелся к нему. Не жилец. Перевел взгляд на вещи. Рюкзак был сделан из отличных материалов, раз выдержал непогоду, и явно не был пуст. Костюм, хоть и не спасший владельца, мог бы послужить мне…

Я молча оценивал находку, а затем во мне всколыхнулись образы прошлого. Когда-то я спасал людей. Когда-то я сразу попытался бы помочь тому, кто был передо мной, первому увиденному за почти год человеку… Хоть мне и никогда не нравилось быть санитаром, но именно чувство важности своей задачи, цель, которая была выше любой другой – сохранение жизни, позволяли мне не потерять себя после завершения контракта с армией.

Вдруг воспоминания схлынули, я подошёл, аккуратно раскрыл костюм у шеи и проверил пульс.

Человек был жив.

Следующие движения повторялись будто бы на автомате. Осмотр комнаты. Обнаружил простыню на матрасе. Быстро разделил её на несколько крупных кусков, из них собрал повязки. Разрезал костюм (жаль, чёрт побери), и, обнаружив наиболее опасные порезы, начал работать с ними. Судя по всему, костюм и зонт отчасти смягчили силу удара, поскольку многие порезы были поверхностны, хоть и их количество не помогало сдерживать кровотечение, а уж риск заражения…

Неважно, продолжаю работать.

Что ни говори, гораздо проще накладывать бинты и повязки на другого, чем на себя. Полчаса спустя большая часть ран была закрыта, а оставшиеся порезы начали затягиваться сами. С огромным трудом я дотащил раненого до угла и уложил на постель, закидав сверху всеми тканями, которые смог найти.

Что же, кажется, где-то тут были припасы и небольшая угольная плита – ранее я не стал их трогать, не будучи уверенным, как отнесётся к этому хозяин дома, но сейчас было не до скромности. Вскоре помещение наполнил аромат горячей еды, а при помощи найденной бочки с водой я обтёр и смыл кровь с кожи человека.

Едва заметно улыбнувшись проделанной работе, я сел на землю и тут же отключился. Сны были беспокойными, силуэт девушки тянулся ко мне – но я в ужасе убегал.

Прошло несколько дней. Я наведался в своё старое укрытие, собрал пожитки, проверил местность вокруг, но ничего, кроме этой землянки, не обнаружил. Первые два дня тот человек (из-за костюма я прозвал его Химик) был в горячке, но постепенно организм восстанавливался, и его состояние улучшалось. Химик был невысоким, достаточно пожилым мужчиной, точно старше меня, лет этак 60-70. Аккуратно остриженная борода, отсутствие мозолей на руках и высокий лоб выдавали в нём скорее какого-то учёного, чем простого работягу. Во время лихорадки он время от времени звал некоторых людей, какую-то Анну, Дениса, Любу – но кроме имён он больше никак к ним не обращался.

Я снял с плиты ковш, перекочевавший со мной в очередной раз из одного дома в другой, и кинул в него небольшую щепотку чая, найденного в землянке. Его я берег, как мог – найти чай было крайне тяжело, а даже если и попытаться в городе с кем-то обменяться, требовали за него двухнедельный запас провизии. Впрочем, это было уже давно, курс мог измениться, да и я особо и не собирался возвращаться.

– Куда – в эти грязные трущобы, полные жестоких, злобных людей с мелкими, крысиными глазами? Чёрт его знает, может, это уже и не люди вовсе?

Мои размышления прервал голос:

– Друг мой, можешь и мне чашечку чая налить?.. А ещё хорошо бы запасные очки – мои где-то по пути потерялись.

Я немного оторопел, развернувшись и уставившись на Химика – он полулежал, пытаясь изобразить улыбку на измученном лице.

– Да… да, сейчас – сказал я, оторопев.

Поискав что-нибудь, что можно было бы приспособить под кружку, я начал осматривать помещение.

– О, так ты не нашёл мой тайник? – в голосе Химика почти слышалось веселье. – Всё просто, подойди к столу и под ним есть полые доски. Можешь оставить почти всё себе – малая цена за спасение.

Сделав, как он сказал, я ножом поднял пару досок и обомлел. Малая цена? Не то чтобы этого хватило на год, но несколько месяцев на этих запасах можно было жить. Банки тушёнки, чай, даже кофе и сахар! Последнее я не видел несколько лет.

Кружки, впрочем, там не оказалось, о чём я и сообщил.

– Да? Ох, похоже, я не взял её с базы… Ладно, я думаю, я могу обойтись и ковшом, силы в руках должно хватить.

Я подошёл к нему, налил в свою жестяную кружку чай, протянул и, чуть откашлявшись с непривычки, начал разговор.

– Здравствуй, меня зовут Слон.

Брови Химика чуть изогнулись, но он протянул мне руку со словами:

– Очень приятно познакомиться! Меня зовут Олег Вер…

Я машинально приложил палец к губам, и он замолчал.

– Что-то не так? – в голосе человека слышалась тревога.

– Да, ты назвал своё имя. – я судорожно думал, пытаясь понять, что с ним не так.

– Ну… верно? Ты ведь представился, хоть и прозвищем, а я…

– Скажи мне… Олег, а ты где был последние годы? Разве ты не видел, что происходит с теми, кто разбрасывается именами?

Олег задумчиво погладил свою бороду, затем отпил чаю и лёг на постель.

– Что же, думаю, мы можем обсудить с тобой этот вопрос. Усаживайся поудобнее, это будет долгий разговор…

«Ты прав – наш мир изменился. Сложно сказать, сколько тебе, друг мой, но уж явно достаточно, чтобы помнить времена до Вспышки. Наша жизнь, дома, работы, друзья и семьи – всё это было утрачено буквально за считанные дни. Всё, что мы считали сказками, брехнёй стариков и деревенскими страшилками, обрело силу. И ещё гораздо больше того, о чём мы не имеем ни малейшего понятия.

Но, разумеется, как только улеглась пыль от первого Явления, была собрана комиссия по оценке и анализу этого события. Я – один из участников команды выживших, которые укрылись ещё в первые дни в правительственном бункере. Наш лидер – один из последних военных, посвящённых в тайну о его существовании и имеющим коды доступа, помог попасть внутрь. Там мы оборудовали штаб, расквартировали состав из нескольких сотен специалистов по самым разным направлениям науки и начали исследования. Сейчас я думаю, что лишь наша вера в силу науки, в рациональность защищали нас.

Спустя три месяца мы вынесли наш вердикт – катастрофа, названная Вспышкой, охватила весь земной шар одновременно. Её последствия – появление мистической силы, способной влиять на реальность. И самое ужасное. Разные проявления, названные Явлениями не имели под собой базы для исследования. Не было ни логики, ни причин, ни связи. Прошел год, когда мы опустили руки. И вместе с тем внутри штаба всё чаще стали происходить необъяснимые события – и погибать люди.

А затем среди нашего состава появилась группа людей, которая начала исследования в другом ключе. Ритуалы, заговоры, молитвы, медитации, жертвоприношения. Всё то, над чем мы смеялись – сработало. Чувство защищённости вернулось, но теперь оно не подчинялось нам – и требовало свою плату.

Руководство штаба, разумеется, приняло решение дать ход проектам, которые работают. Никто официально не объявил нас диссидентами или не ограничил свободу, однако вскоре стали пропадать члены команды. И каждый раз следы вели к мрачным залам, из которых шли звуки молитв и запах крови.

Мы не стали ждать, как скот на убой. Собравшись в команду из десятерых человек, мы обманом вышли из бункера, якобы для экспедиции, и сбежали. Но какими же дураками мы были…"

Тут Олег закашлялся, на усталом лице были лишь изнеможение и печаль.

"Юрий и Евгений погибли, отправившись исследовать мелькавший вдалеке синий огонёк, который уводил их за собой, а потом неожиданно оказался приманкой какой-то лесной твари. Судьба второй группы мне и вовсе неизвестна, но на условленное место встречи они не вышли даже спустя неделю ожидания.

Выжило трое: я, Анна и Денис. Они должны были встретиться со мной где-то в районе этого города и в случае чего оставить специальные метки, по которым их можно было бы найти. Я выбрал этот пригорок в качестве неприметного ночлега с крепкой дверью и уже почти неделю пытаюсь найти хоть что-то, напоминающее о них – но до сих пор не нашёл."

Когда Олег закончил, на улицу уже опустился закат. Я допивал остывший чай и думал, смотря на неожиданно постаревшего на моих глазах человека, человека уставшего и отчаявшегося, и ощутил некое сочувствие к его заботам. В конце концов, что нас различает? Да, он выглядит достаточно чисто и прилично, а я, скорее всего, похож на страшилку для маленьких детей; он знает что-то о происходящем, а я даже о времени с катастрофы… Вспышки… узнал сейчас. Десять лет… мне что же, выходит, уже 35? Ха, будто бы даже колени заболели.

Заметив улыбку на моём лице, Олег просветлел:

– Слон, верно?.. Послушай, мне очень нужна помощь. Я не знаю, как найти моих товарищей, а ты выглядишь как человек, умеющий постоять за себя и выжить в этом мире, да и помог ты мне – а значит, человеком ты остаёшься не только по самоназванию. Я мало чем смог отплатить тебе за спасение своей жизни, и мне нечем будет оплатить твою помощь сейчас, но…

Глупо было бы делать вид, словно мне нужно поразмышлять; набить себе цену я тоже не хотел да и не умел никогда. Всё, чем я занимался прошлый год, это прятался от себя и от людей, но сейчас, за этот вечер, я впервые за долгое время ощутил, что в моей жизни может быть цель.

– Хорошо, но пара правил, договорились?

Словно не веря удаче, Олег оживлённо помотал головой.

– Ходишь за мной, рядом; если что-то хочешь сказать – сначала положи руку на плечо. Лучше особо не шуметь в лесу. А в городе лучше вообще не находиться. Дальше. Всё делим пополам, поклажу возьмёшь чуть больше на себя, мне нужно будет больше подвижности для орудования копьём, другого оружия всё равно нет. Сражаться умеешь?

Покачивание головой.

– Ясно, тогда вообще лучше никуда не суйся и делай то, что я скажу. Ну, и последнее. Теперь ты Химик. Своё имя, как и имена твоих друзей, держи при себе. В случае чего придумаешь им клички, можешь на первые буквы имён.

– Я, вообще, физи…

– Химик. Потому, что я так решил, а прозвища не выбираются, а даются. Договорились?

– Да, договорились.

Я протянул руку, и Химик пожал её.

– Ну, тогда отдыхай, а утром расскажешь мне об этих знаках. Пока ты не ходок, я пройдусь и проверю. А пока нужно к ночи подготовиться…

– Слон? – я посмотрел на него, а Химик вдруг смутился. – А почему у тебя такое прозвище?

– Дал один дурак, решил пошутить, что одной рукой всё делаю, как хоботом – сказал я, улыбаясь.

Начало пути

Почти неделю потратил на попытки найти следы загадочных учёных. Химик дал информацию о поиске: Анна была высокой, рыжей девушкой 38 лет, шрам на левой челюсти ("результат неудачного эксперимента") она скрывает волосами. Денис был учеником Анны и Химика, парень 18 лет, светловолосый и в очках. Оба должны были носить костюмы, как у старика. Он показал фотографию, достав её из своего дневника. На ней была группа учёных, человек 20, в центре стоял сам Химик, Анна была рядом с ним, Денис стоял у края. Подпись внизу – "Исследовательская группа Искра, 21.10.2004."

Поиски не принесли плодов. Сильно удивлён не был – кто мог придумать набор лент разного цвета? Не ожидал в качестве маячков или указателей что-то хитрое, но это словно дети придумывали. Вздохнув и указав на карте обойдённый участок, взял курс до дома. Изнутри доносился аромат вкусного блюда: то ли учёный заодно подрабатывал поваром, то ли у старика был талант.

Краем глаза заметил вдалеке что-то. Схватился за копьё и пригнулся, но движения не было, лишь на ветке распутанная красная лента. Подойдя и забрав клочок ткани, потратил ещё час, пытаясь понять, откуда её принесло. Безуспешно. Направился домой.

Пообедав, отложил ложку и всерьёз посмотрел на составленную карту поисков. Химик сидел рядом, с чашкой кофе в руках, внимательно следя за моими метками и рассказом.

– А ещё нашёл вот это – на ветке дерева.

Глаза учёного вспыхнули. Он едва не вырвал тряпочку из моих рук.

– Где ты это нашёл?! Это было далеко?!

Я подошёл к двери и указал на место, которое было видно вдали. Старик собрался сразу отправиться на поиски, но я его осадил:

– Может, ты расскажешь, в чём дело?

Он вздохнул, перебирая в пальцах ленту.

– Это часть цветового кода. Она означает опасную ситуацию.

– У вас не было оговорено какого-то места сбора?

Химик промолчал.

– Конкретного результата с этой точки мы уже не добьёмся. Пора покинуть это уютное гнёздышко и направиться в город.

Он кивнул, задумавшись о чём-то, отстранённо шевеля губами.

– Слушай, Химик, в городе у меня могут возникнуть проблемы. Проблемы такого характера заденут и тебя. Мы очень быстро найдём самое незаметное место и постараемся как можно скорее покинуть ту территорию, договорились?

Учёный указал на уже собранный рюкзак.

– Я давно уже ждал возможности выйти из этой клетки, – сказал Химик, улыбаясь.

Спустя несколько часов по грязи и болоту, в которое превратилась почва от постоянных дождей, мы вышли к небольшому озеру. Его поверхность была непроницаемо черной, не отражала свет и лишь по волнам угадывалось, что это жидкость. Ощутив в затылке тяжесть и странный интерес к этой аномалии, я сделал несколько шагов и остановился. На влажной земле были видны десятки следов людей и животных, ведущих к центру озера – и ни одного следа обратно. С болью прикусив губу, указал на это Химику и он кивнул. По лицу учёного заметно, что он так же борется с искушением. Сжав копьё в руке сильнее, я взял напарника за плечо и озеро осталось позади. Ещё одна смертельная ловушка.

Вскоре на горизонте показались первые здания, а вместе с тем – снующие по ним фигуры, напоминающие небольших людей. Химик оживился:

– О, замечательно! Может, они могут знать…

– Не могут, – прервал его я. – Теперь вспомни наш договор и молчи.

Он хотел что-то возразить, но замолчал. По мере приближения становилось яснее, с этими "людьми" что-то не так – слишком резкие движения, нарушенные пропорции, бездумное поведение. Жертвы проклятий, которые лишились как рассудка, так и человеческой природы. Судя по поведению, сейчас это больше похоже на стаю агрессивных животных, и нам нужно…

За моей спиной раздался резкий крик.

Движение перед нами остановилось, и я ощутил десяток взглядов. Быстро обернувшись, увидел, как Химик лежит на земле, его ногу обхватил самодельный капкан. Слабый, кость будет в порядке, да и мышцы тоже. Учёный продолжал стонать, силясь заглушить крики, но внимание мы уже привлекли. Постепенно в нашу сторону началось движение, четверо особей, кто на двух, а кто на четырёх конечностях стремительно приближались, остальные собирались насладиться зрелищем, завывая. Я сбросил рюкзак и перехватил копьё. Достаточно будет одного взмаха, чтобы пронзить такую тварь, но если возьмут в кольцо…

– Слон, постой.

Химик изменился. На лице не было видно боли, а взгляд стал острым и сосредоточенным.

– Что бы ни происходило дальше – не двигайся. Не поворачивайся. Если можешь, задержи дыхание.

Вокруг нас нарастало напряжение, сам воздух сгущался. Бежавшие фигуры были совсем рядом, в десятке метров, их уродливые лица и безумные глаза выражали триумф охотника, поймавшего беззащитную добычу. Резкий холод по телу. Я застыл, не в силах пошевелиться.

Я перевёл взгляд на копьё. Его не было. Как и руки. Вмиг в моём сознании вспыхнули воспоминания: взрыв бомбы, осколки, заключение хирурга – "ампутация руки, иначе он не выживет". В горле поднимался крик, от паники я задрожал. Вдох. Выдох. Попробовал пошевелить пальцами – они на месте. Древко копья тоже. Я понял – невидимость, вот в чём план Химика. Магия.

Существа перед нами остановились. На мордах застыло непонимание, они были в замешательстве и пытались принюхиваться, водя головой во все стороны. Один из них, с одной рукой раза в два длиннее другой, начал бить по земле завывая и рыча.

Резко он остановился и уставился на меня. Глаза его были очень умными, человеческими; в них были боль, тревога, страх. Он открыл рот, и я почти ожидал услышать какую-то речь, чуть подавшись вперёд и получил удар по груди. Я отлетел, упав на землю. Не получалось дышать. Пытаясь отползти, я заметил – грязь оставалась на мне, формируя силуэт.