Уральские жемчужины

Мы с мужем сошлись на почве путешествий. У него была машина, но не было попутчика, и ему одному исследовать окрестности нашего городка Снежинска просто скучно, да и опасно, потому что двадцать с лишним лет назад карты имелись только бумажные, а телефоны лишь стационарные, накрепко привязанные к четырём стенам, а мало ли куда заедешь один, без навигатора! Ещё и не выберешься обратно. А у меня машины не было, зато я очень хотела увидеть край, в котором живу с рождения – Урал.

Вот так получилось, что мы стали ездить, ездить, изучать дороги и дорожки по бумажным картам, я в роли боцмана и путеводителя, он – в качестве круизного «Жигулёнка» пятой модели. С годами поменялись две составляющие нашего дуэта: смартфон с картами внутри и проложением маршрута, да машина – маленькая юркая «Нива».

И вот перед вами – наши некоторые путешествия по Уралу.

ОЗЕРО ИТКУЛЬ

Шайтан-камень на озере Иткуль я видела только на картинах и фотографиях снежинских художников. Как его найти, не представляла; знала лишь общее направление. Посмотрев по карте, мы определили, где именно может стоять достопримечательная скала, и снова сели в машину. Полчаса – и мы, миновав бывшую деревню свердловских мафиози на берегу маленького холодного озерца Ташкуль, питающегося донными родниками, упираемся в насосную станцию, «украшавшую» Иткуль. Оставив машину на пустыре, мы отправляемся пешком по лесной тропинке. Постоянные дожди превратили дорогу в хлябь. На велосипеде тут ещё с горем пополам проедешь, а на четырёхколёсном транспорте никак, только если ты за рулём трактора попытаешься усидеть.

Комары, разозлённые долгим сном из-за «нелётной погоды», нападают, будь здоров, не успеваешь отмахиваться. От этой зудящей толпы становится противно шагать под лесным покровом. Какие тут красоты, какие там камни – живыми бы добраться до спасительной машины, где никто не зудит под ухом и не старается тебя отведать!

Но вот с одного мыса, куда выводит тропинка, мы замечаем стоящую по колено в воде одинокую прямоугольную скалу, и настроение резко повышается. Фотографировать ещё далеко, надо бы поближе подобраться. Приободрившись, мы спешим вперёд. Со второго открывшегося нам утёса Шайтан-камень виден, как на ладони. Вот только коварное солнце куда-то запропастилось, и потому фотоаппарат остался взведён, но не использован. Ладно, может, поближе сниму. Подбираемся ближе. Вид заслоняют сосны. Но вот открывается большая поляна, заваленная туристическим мусором, и от неё вниз, к озеру, ходит нахоженная тропа, покрытая тонким ковром из прошлогодних сосновых иголок. Напротив тропы – Шайтан-камень.

Говорят, когда-то существовал обычай: если лето дождливое, и небо затянуто тучами, то надо на Шайтан-камне зарезать белого барана – и тогда ветер разгонит хмарь и вернёт на небо солнце. А если мучает засуха и нужен дождь, то надо зарезать чёрного барана…

Другую легенду рассказал в своём сказе «Золотой волос» Павел Бажов. Типа есть в одном озере «камень тычком стоит вроде горки. С одной стороны сосны есть, а с трёх – голым-голо, как стены выложены. Вот это место и есть. Кто с золотом доберётся до этого камня, тому ход откроется вниз, под озеро. Тут уж Полозу не взять». Полоз, по уральским легендам, это хранитель всего северного золота.

Какой же он маленький! Какой же он гадкий! Вся, от «борта до мачты», одинокая скала, похожая на потемневший зуб в старческом рту, разрисована глупыми вандалами. Грузная, опустошённая, загаженная… Разочарованные, расстроенные, мы чуть ли не бегом возвращаемся к машине. Я не фотографировала: что фотографировать? Человеческую тупость, навечно разрисовавшую бедную скалу?

Само озеро Иткуль очень красиво. Крупные камни. Белые скалы на высоких берегах, твёрдое дно, прозрачная вода. Тот же писатель Павел Бажов в «Демидовских кафтанах» так описывал это чудесное место: «Берега – песок да камень, сухим-сухохоньки, а кругом сосна жаровая. Как свечки поставлены. Глядеть любо. Вода как стеклышко – все камни на дне сосчитай. Только скрасна маленько. Как вот ровно мясо в ней полоскали. Дно, вишь, песок-мясника, к нему этак отливает. Оттого будто озеро Иткулем и прозывается. На башкирском говядину называют ит, а озеро – куль, вот и вышло мясное озеро – Иткуль».

По другой версии название раньше звучало как Иккуль, если произнести точнее, то Ыйыккуль, что в переводе означает «священное озеро».

Наиболее близкое к истине происхождение названия от тюркского личного мужского имени Иткол (Этҡол), которое широко распространенное у башкир. Это могло быть имя владельца-вотчинника, предводителя рода и проч. или относиться к именованию родовой группы, обитавшей здесь.

Но, возможно, красноватый оттенок придают воде озера кристаллические сланцы с вкраплениями граната, составляющие часть дна. Озеро дало своё имя иткульсксой культуре раннего железного века.

Вокруг стоят невысокие покатые горы. Возле самой гордой из них – Карабайке в 544 метра – течёт речка Карабайка. А ещё в Иткуль впадают Зюзелка, Каменушка и Абсалямовка, а вытекает Исток, который бежит в озеро Синара.

На берегах Иткуля стоят базы отдыха, Сайма, Дом рыбака, деревни Даутово и Иткуль. Последней уже более трёхсот лет!

Мы мчимся по пустынной асфальтной ленте по холмам и пригоркам, мимо зелени лесов и тишине болот, мимо деревни Сельки, мимо баз отдыха и озера, потом – по серой и пыльной грунтовой дороге, мимо развязки, отмеченной россыпью белого мрамора на заброшенной недавно выработке. Машина пробирается вверх, вверх, и, остановившись на обочине, мы выходим и сразу видим в земле рану. Это Макарьевский карьер.

Прямо с дороги виден сползающий в него спёкшийся язык из песка, глины и мёртвого чёрного шлака. Если идти по языку, попадёшь на край карьера. Вид страшный. Взрезанные по спирали склоны, в самом низу – конец дороги, а здесь, где мы стоим, – трещины и хилые сорняки. Всё дышит опасностью и запустением. Хотя нельзя сказать, что это – ещё одна помойка человечества: полным ходом идёт, как говорится, технологический процесс. Ходят гружёные машины, вздымая пыль, стоит будка сторожа, а рядом – будка его белой собаки, обожающей шоколад и ненавидящей легковые машины, к которым не привыкла за год своей собачьей жизни.

Сторож рассказывает нам, что карьеров тут видимо-невидимо, надо только порыскать по дорогам. И вот мы едем по одной из них. От Макарьевского карьера мы забрались совсем недалеко. Широкая грунтовка сужается и пробирается по самому краю прекрасной бездны. Всюду – заросли берёз, ивы и вербы. «Открытое окно» есть только на маленьком, в пять шагов, осыпающемся участке дороги. Зато отсюда нам видны и линии вырезанных в склоне путей, и оползень под ногами, и обрывающиеся вниз склоны с юными мохнатыми соснами, и тёмно-синяя столешница воды, заполнившей десятки лет назад дно вырубленного карьера. Искусственное озеро не взворохнётся. Лишь изредка рябь от бриза взъерошит лаковую поверхность. А вдали – гребень отвала Макарьевского карьера.

Дальше ехать по опасной дороге мы не отважились, хотя отчётливо был виден отличный съезд прямо к кромке озера с противоположной стороны пропасти. Но как туда добраться – это дело целого путешествия, а не прогулки, как у нас. Вправо от карьера тоже идёт дорога. Куда? Не знаем, а бензин на исходе, до города 50 километров, солнце зевает, завтра на работу, и дорога остаётся непознанной.

ЧЕРЕМШАНСКИЙ КАРЬЕР

Мы свернули на Верхний Уфалей и вскоре добрались до карьеров. Они изрыли гору Черемшанку, названную так по растущему на ней дикому чесноку – черемше. Есть тут, к примеру, Черемшанский карьер ОАО «Уфалейникель». Здесь делают мраморную плитку, штофы, вазы, рюмки из камня. Мрамор отличается богатой цветовой гаммой и структурой. Камнеобработчики ОАО даже участвовали во Всероссийской выставке в Пятигорске «Строительство-2001» (организатор – «Южнороссийский ЭКСПО-центр») и получили диплом за интересный предоставленный материал. Получили заказ на мраморные плитки от Ессентуков, что на Кавказе.

А ещё здесь есть огромные живописные никелевые карьеры – Старо- и Ново-Черемшанский. Они уже не разрабатываются, потому что их заполнили грунтовые воды. Цвет их необычаен – изумрудный. Потому что – этот самый никель! Этот металл открыт в 1751 году шведским минералогом Кронштедтом. По свойствам он похож на железо и хорош тем, что отлично противостоит повсеместной беде – коррозии. Так что его добавляют в нержавеющие стали и сплавы. А в окрестностях Верхнего Уфалея его открыли случайно в 1907 году при разведке месторождений железной руды на Черемшанской горе и Нижне-Каркодинском руднике. В 1913 году профессор Н.И. Шадлун обнаружил на западном склоне Черемшанской горы новое месторождение. Оно получило название Ново-Черемшанского. По итогам разведки 1916 года его охарактеризовали, как крупнейшее никелевое месторождение Урала. Однако промышленная разработка никеля началась лишь в 1930-е годы, когда в 1933 году построили Уфалейский никелевый завод. Первое время работы велись вручную, а транспортировали в вагонетках с помощью конной тяги. В 1936 году построили узкоколейную железную дорогу, связавшую рудник и завод. Руду брали открытым способом до 1988 года. Яму выкопали в 250 метров глубиной, диаметров около полутора километров! Стены карьеров похожи на гигантский амфитеатр, где зрители – это сосны и берёзы. Ступени изобилуют оттенками разным цветов, даже розовым! Карьер напоминает букву «Н», потому что посередине суживается.

Старо-Черемшанский карьер поменьше, и он овальный. Его изумрудное озеро размерами 900 на 300 метров. Его жизнь началась в 1912 году, а добыча велась с 1948 по 1986 год. Вода в нём прозрачная. А некоторые артефакты на дне привлекают сюда дайверов. Ну, мы не подводники, так что мы только сверку полюбовались на сию невозможную красоту. Летом можно искупаться, но рядом с берегом, потому что вода плохо прогревается. На глубине она всего плюс пять градусов.

Также здесь попутно добывались мрамор и кварц. Завод «Уфалейникель» работает и в наши дни. Любители минералов могут поискать в отвалах тальк, серпентин, амфибол, хризотил-асбест, пироксен, плагиоклаз, кварц, кальцит, магнетит, хромит, гранат, везувиан, циркон и другие.

Вокруг полно технологических ям. Прямо на отсыпанной дороге лежат зелёные шершавые камни, блестящие на солнце. Грузовики вспахивают пыльные трассы, окутывая нашу легковушку плотным жёлтым туманом. Мы взбираемся на гору. По левую сторону – огороды, вдали, на склонах – деревня. По правую руку – пустота бездны. Склоны разноцветны; в одном месте вниз поползла широкая ярко-розовая полоса какой-то руды. Кстати, на этом руднике позаботились и о нас, любопытствующих: на самом высоком месте оборудована металлическими перилами асфальтированная площадка осмотра. Ветер рвёт вниз. Замёрзнув, мы спрятались от ветра в машину и закусили бутербродами, запив их «Шадринской» минералкой.

Проехали дальше. Возле одного отвала остановились, чтобы рассмотреть склон второго карьера. Взглянули на камни – ба, да они все сверкают на солнце! Пригляделись – а на поверхности почти каждого из них – щётки кристаллов. Ну, как устоит рука? Взяли несколько камешков.

Едем дальше. Вокруг пустынность отвалов камня и песка, редкие ошмётки растительности. Разворачиваемся на первом же удобном месте и возвращаемся. А вот тут – какая-то поляна, уходящая в подозрительную пустоту. Может, поглядим? Останавливаемся и идём по поляне. Она идеально ровная. Трава на ней – как подошва. Сквозь молодые сосны проглядывают полосы карьера. Подходим к краю – батюшки! Маленький, но очень крутосклонный карьер, поросший зеленью и наполненный изумрудной водой. Не можем налюбоваться на эту жемчужинку. Надо же, человеческий след природа аккуратно и прелестно исправила, переделала, украсила, и теперь смотришь на это спокойное и глубокое зелёное озеро и не страшишься неведомо чего, только вздыхаешь от невиданной красоты… Вот так природа выгнала людей из себя, просто-напросто залив грунтовой водой свои раны.

Какие-то голоса слышны с противоположного берега. Долго не могу разглядеть, кто же там, и, наконец еле-еле различаю мелкие фигурки мальчишек на велосипедах, спускающихся по спиральной дороге прямо к воде. Как, однако, далёк этот казавшийся близким, склон карьера! Мальчишки раздеваются и по проглядывавшей сквозь воду дороге бредут купаться. Они плещутся и смеются. А потом здесь же, на затопленной дороге моют велосипеды и уезжают вверх. Мы следуем их примеру.

ПОСЁЛОК ВИШНЕВОГОРСК

Воздвиженский берег озера Синара, на котором построен в 1957 году наш город Снежинск, изучен всеми вдоль и наискось, и поперёк. Что там можно отыскать такого интересного? Заехали на кромку берега, где обожают отдыхать свердловчане и направились по узкой просёлочной дороге вглубь прибрежных зарослей.

Ветви хлещут по бокам машины. Кое-где видны проплешины заливных лугов. Внезапно машина вырывается на открытое пространство. Дальше хода нет – только лес со всех сторон. А впереди – мелкая черноводная речушка, ледяная, будто бы течёт она не из озера под тенью деревьев, а с гор, покрытых льдом. Она запакована в бетон. Кто это сделал, когда? Зачем нужна эта тупиковая дорога? Для кого? Сразу почему-то запахло атомными секретами. А на самом деле, это, скорее всего, деятельность жителей Воздвиженки. Может, просто место отдыха во время покоса?..

В тот же вечер открыли для себя рабочий посёлок Вишневогорск – близкий, но незнакомый, как и его окрестности. Единственное, что видела там в 1998 году, – это гора Вишнёвая и озеро Аракуль: летом с компанией взобралась на белые отглаженные скалы Шихана.

Посёлок, как положено, начался с производственной необходимости: в 1941 году в этих красивейших местах среди озёр Сунгуль, Булдым и Аракуль, у подножия Вишнёвых гор начала работу Вишневогорская геологоразведочная партия. В июле 1943 года организовали рудник того же названия. На нём добывали минералы вермикулит, ниобий и руду, содержащую редкоземельные элементы лантан, неодим, празеодим и другие. Посёлок при руднике сперва назвали Вермикулитом, но попробуйте его произносить! Башкиры, например, говорили – Мирмикулит. Так что посёлок стал просто Рýдником. Продолжалось это до 1949 года. Именно тогда посёлок городского типа получил имя Вишневогорск. По переписи 1959 года в нём жило больше десяти тысяч человек. Сейчас – чуть больше четырёх. Стадион есть. Школа. Детсад. Магазины. Центр горнолыжного спорта. Кондитерская фабрика «Голицын» со своими конфетами, шоколадом, козинаками, халвой на фруктозе. Церковь во имя святого Пророка и Предтечи Господня Иоанна.

Но самое главное тут – природа. Хребет Вишнёвых гор – это десять километров вершин Каравай, Булдым, Кобелиха, Крутиха, Еремиха, несущих на себя сосновые и берёзовые леса, вишняки, малинники, шиповник. Геологи нашли в недрах хребта минералы Вишневит, Ниобоэшинит, Тороэшинит, Ферсмит, Фторрихтерит. Язык сломаешь. Честно.

Гора Каравай плоской куполообразной формы несёт на себе ретрансляторы и православный Поклонный крест. Её склоны изрыты карьерами, шурфами, штольнями, разведочными канавами. К западу от горы в подземных недрах до глубины почти триста метров расположены выработки шахты «Капитальная», которая была закрыта в девяностых годах ХХ века. Вход в шахту находится у северо-западной подошвы Каравая. На южном склоне располагается около десятка небольших штолен знаменитой пегматитовой жилы № 5, экспонаты из которой красуются во многих музеях мира.

На горе Кобелиха работает горнолыжный центр «Гора Вишнёвая». Сверху хорошо виден каскад Каслинских озёр. Самое крупное из них – Сунгуль. В XIX веке на его берегах старообрядцы основали мужской монастырь. На его кладбище покоили старица Елена и старец Леонид. В празднование их памяти организовывались крестные ходы, служили всенощные. Уничтожили монастырь в конце 1920-х годов. Но крест на берегу стоит. Как память. И в одном месте, справа от дороги, сохранилась часть кирпичной кладки. Сунгуль живописной протокой с каменистыми низкими берегами и густым лесом соединяется с другими озёрами – Силачом, Киретами, Кисегачом, Карасьим.

Между прочим, на нём обнаружены стоянка людей эпохи неолита, их орудия труда, остатки металлургического производства – шлаки.

А ещё в окрестностях Вишневогорска есть Курочкин лог. Это месторождение полевого шпата, отработанное в 1920-1924 годах ХХ века, старый рудник «Шпат». Сейчас на месте двух выработанных жил располагаются живописные карьеры длиной 80, шириной 30 и глубиной до поверхности воды 20 м. Эти каньоны с вертикальными разноцветными стенками производят неизгладимое впечатление. Представьте царство красоты и покоя, тишины и полумрака! На дно одного из них ведёт 35-метровая горизонтальная штольня, пробитая в коренной породе. Этот коридор очень нравится туристам. С 1969 года Курочкин Лог является геологическим памятником природы Челябинской области.

Итак, на сей раз вместо прямой дороги на Аракуль мы свернули мимо камнедробилки налево, в гору. Машина периодически окутывалась дымом от КАМАЗов, гружёных камнями. С обеих сторон лес, и только почти на вершине горы – расчищенное техникой пространство. Мы же любим всё расчищать, чтоб ничего не оставалось, верно?

Подошли к краю обрыва и ахнули: какие дали открылись взгляду! Тёмные горы, покрытые пледом летнего леса, отблески от озёр, а позади – белые башни Снежинска. Видны с горы и бывший кордон на Семи Ключах, и трубы городских котельных. Какой-то грузовик остановился напротив нас. Из неё вышел молодой парень в спецовке и направился к нам.

«Откуда, куда, зачем?» – спросил он.

Пришлось признаться, что мы – непутёвые из Снежинска, путешествуем по Ближнему Свету и ищем открытия. Он погрозил пальцем и объяснил, что здесь технологическая зона, и всякие любопытствующие всяко не приветствуются. Мы покивали, и удовлетворённый блюститель высокогорного рудника умчался вниз.

А мы, на свой страх и риск, потлепали тихонечко на самую вершину. Интересно же, что там дальше!