(Не)алые паруса. Часть 2

Пролог

Год спустя

Бахает так, что стены огромного здания содрогаются. Летит крошево штукатурки, ошмётки человеческих тел, брызги стекол. Грохот смешивается с дикими воплями и воем повреждённых сигнальных заклинаний. Громыхает камнепад рассыпающихся стен, противно трещит ломающаяся мебель и чьи-то кости. Всё пространство застилает зловонный сизый дым и клубы пыли.

Взрывной волной меня отбрасывает к стене в коридоре. Сверху, домиком, падает стенд, где размещалась информация о конференции библиотекарей. Он становится моим щитом, прикрытием и от летящих веером осколков, и от рыщущего взгляда монаха.

Господи! Зачем я только послушала Эгля и приехала сюда? Дура-дура-дура… Кляну себя последними словами, потому что реально страшно…

Отсюда, из своего импровизированного убежища вижу нечёткий силуэт твари. Назвать человеком существо, у которого полголовы – это механизмы и шестерёнки – язык не поворачивается.

Не смотри, Ассоль, одергиваю себя.

Нет-нет-нет… Говорят, если смотреть в бездну, она посмотрит на тебя. Это правда. Я знаю, потому что смотрела.

Звуки, вырывавшиеся из кривого рта монстра, что рыскает сейчас по округе, больше напоминают скрежет металла, чем человеческую речь:

– Найду! Убью! Выходи!

Когда-то Эгль рассказал мне про големов. И сейчас – я была уверена – передо мной один из них. И надо же такая гадость пряталась под рясой монаха из Ордена Скрижалей!

Сжимаю в ладони медальон со снимком матери – талисман, что всегда берёг меня от бед и несчастий. Впрочем, в уютном замке, где я в течение последнего года жила с сёстрами Артура – Кэрилайн и Мередит – бед и несчастий не случалось.

Их бы и теперь не было, не прибудь я на эту конференцию.

Забиваюсь в самый дальний угол своего импровизированного шалаша и стараюсь не дышать. Будь прокляты эти корсажи и турнюры… Они мешали сейчас слиться со стеной. Если бы я одевалась, как раньше, в простенькие ситцевые платьица, прятаться было бы в разы легче…

Может, тогда этот ненормальный монах всё-таки не заметит? И чего привязался, спрашивается? Из-за аномалии? Так, кажется, Эгль назвал меня… Да что же мне так не везёт? Почему не могу быть просто обыкновенной девушкой? Ага, ехидничает голос, обыкновенные девушки не выходят замуж за «серых осьминогов». Не влюбляются в них по уши. Не ждут кораблей под алыми парусами. Эх…

Хаос мыслей помогает отвлечься от происходящего, не сойти с ума от накатывающей паники.

– Выходи! – скрежещет адепт Ордена Скрижалей.

Дым рассеивается, пыль оседает, и мрачная фигура виднеется всё чётче. Но лучше бы не видеть его совсем.

Мне потом долго снился чудовищный гуингар, с которым довелось встретиться ещё в Каперне. Монах выглядел не менее пугающе: согбенная спина, похожая на вопросительный знак, серая кожа и совершенно жуткие глаза! Один человеческий, кроваво-красный, другой – механический. Картину довершает лысый череп, из которого, будто гребень древнего ящера, торчат зубцы шестерёнок.

– Мамочка! Милая! Помоги! – шепчу, сильнее сжимая в кулачке медальон. Мне хочется зажмуриться и не смотреть, но при этом страшно: вот закрою глаза, а тварь меня найдёт.

Вдох-выдох… Максимально тихо, как только могу.

Ещё бы унять бешено колотящееся сердце, а то, казалось, оно ухает так, что эхо разносится по всему залу. К тому же сейчас в моём сердце, кроме боязни за себя, проснулся и скулил страх за Эгля: что с ним? жив ли? где он?

Пыли всё-таки слишком много. Едкой такой, неприятной. От неё невыносимо свербит в носу.

Апчхи!..

Сердце ёкает – испугано, загнано – и уходит, кажется, в пятки.

Теперь он найдёт, точно доберётся до меня…

Я всё-таки зажмуриваюсь. Так легче поверить: происходящее вокруг лишь сон, дурной, затянувшийся сон. Сейчас открою глаза и…

– Вот ты где! – монах скрипуче и неприятно смеётся.

Стенд, скрывавший меня, отлетает в сторону. И тёмная тень от склонившегося существа – всё ещё не могу считать это человеком – накрывает меня.

Я кричу так, что у самой закладывает уши.

Монах хватает меня за шею и дёргает вверх, на целый фут подняв над полом. Адепт Ордена Скрижалей дико и надсадно хохочет, его искусственный глаз вращается с бешеной скоростью.

Я больше не кричу – лишь хриплю, задыхаюсь, сучу ногами, пытаюсь оторвать от своего горла жестокие механизированные пальцы. Но только рву в клочья изящные перчатки о зазубрины на фалангах. Силы иссякают, а дыханье грозит вот-вот покинуть меня.

Что-то тоненько свистит над ухом, рассекая воздух. Механизированная рука, отрубленная у локтя, летит на пол вместе со мной. Турнюр, конечно, несколько смягчает приземление, но удар всё равно получается ощутимый. Взвиваются клубы пыли. Алые брызги рассыпаются по бежевому шелку платья, будто рубиновый бисер. Горячие маслянистые капли падают на лицо и руки… Вздрагиваю от отвращения, судорожно стираю, мараясь ещё больше… Драные перчатки все красные, будто это я убила…

Гадко… Трясёт…

Кажется, я плачу. Слёзы тоже красные.

Меня оглушает происходящее, и даже душераздирающий вой доносится как через вату: это воет и мечется монах, баюкая обрубок руки, из которого хлещет кровь. Механизированной у него была лишь ладонь.

А потом я вижу Его.

Минутой раньше мне казалось, что предел ужаса на сегодня достигнут, но судьба ещё не закончила веселиться.

Я не видела его целый год, так мечтала о встрече, а сейчас – смотрю с ужасом, и крик застряёт в горле.

Он надвигается на меня, как девятый вал. Призрачные щупальца колышутся и вьются за его спиной. В глазах, лишённых белков, клубится кромешный мрак. На светлых волосах – словно капельки росы на траве – дрожат брызги чужой крови. Тонкие пальцы сжимают бумеранг.

– Нет! – прохриплю, отползая назад. – Нет! Не трогай меня. Уйди!

Снова зажмуриваюсь.

В этот раз судьба сжаливается надо мной: меня обнимают мужские руки и потянут в мерцающее зеленоватое зеркало Незримого коридора.

Но, вцепившись в лацканы Эгелева сюртука, (а спасать меня приходит именно он) я оглядываюсь и вижу, как монстр, до боли напоминающий моего Грэя, кромсает адепта Ордена Скрижалей – безжалостно и с явным наслаждением.

Это становится последней каплей в ужасе сегодняшнего дня. Истерзанное сознание сдаётся на милость благодатной тьмы.