Свадьба в Ростове

Глава первая: Утро в зрачке шторма

Если бы Артёму кто-нибудь сказал, что его собственное свадебное утро начнётся не с трели соловья и не с ласковых лучей солнца, а с пристального взгляда косящего на себя в зеркало здоровенного мужчины в майке-алкоголичке и с татуировкой черепа на бицепсе, он бы, наверное, рассмеялся. Ну или вежливо промолчал, сочтя это странной шуткой. Артём вообще был парнем вежливым. Воспитанным. Таким, каким и должен быть жених в день собственной свадьбы.

Но вот он стоял в ванной своей не самой просторной, но уютной двушки на окраине Ростова-на-Дону, брился дорогой пенной, пахнущей океанской свежестью, и в отражении своего лица видел ещё одно – широкое, скуластое, с щетиной в полпальца и маленькими, словно буравчики, глазами.

Мужчина зевнул так, что Артёму показалось, будто в комнате стало темнее, и лениво почесал ладонью грудь.

– Ну что, женишок, готов к счастливому дню? – просипел он хриплым, пропитанным дешёвым табаком голосом.

Артём вздрогнул от неожиданности и провёл бритвой совсем не туда, куда планировал. По щеке пополз тонкий ручеёк крови.

– Осторожней, красавец, – без тени насмешки заметил мужчина. – Светке-то каким крашем предстанешь? С перерезанным горлом.

– Да я… – Артём потянулся за кусочком туалетной бумаги, чтобы прижать к порезу. – Я просто не ожидал… Вы кто?

– Дядя Коля, – ответил мужчина, как будто это что-то объясняло. Он потянулся к полочке, взял тюбик зубной пасты Артёма и, надавив на него могучими пальцами, выдавил себе на ладонь добрую половину содержимого. – Со стороны невесты. Гость, бля… то есть, значит, почётный гость.

Он сунул пасту в рот и принялся чистить зубы с таким ожесточением, будто хотел стереть эмаль до дёсен. Артём смотрел на него, заворожённый этой демонстрацией первобытной силы, и медленно осознавал, что в его квартире, в шесть утра, находится абсолютно незнакомый человек, который ведёт себя так, словно живёт здесь всю жизнь.

– А… как вы вошли? – спросил Артём, чувствуя, как вопрос звучит нелепо.

Дядя Коля, не прекращая скрежетать щёткой, мотнул головой в сторону прихожей.

– Дверь была открыта. Решил подождать. Не на улице же торчать.

Дверь не могла быть открыта. Артём был в этом абсолютно уверен. Он параноидально закрывался на все замки, включая дополнительную цепочку, которую воткнул ещё прошлой ночью, нервничая из-за предстоящего события. Мысль о том, что этот человек мог открыть все эти замки без единого звука, была пугающей.

Сплю, – отчаянно подумал Артём. – Это предсвадебный бред. Сейчас обернусь, и никого не будет.

Он обернулся. Дядя Коля теперь стоял к нему спиной, споласкивая рот водой из-под крана, которую он пил прямо из ладоней, громко и с удовольствием. Его спина, покрытая сине-зелёными татуировками, напоминала карту архипелага, населённого хищными животными и православными крестами.

– Ладно, разбудил тебя, и ладно, – сказал Дядя Коля, вытирая лицо полотенцем Артёма. – Мне поручено было передать. От Светкиного бати.

– От Виктора Петровича? – уточнил Артём, чувствуя, как лёгкая тревога начинает перерастать в нечто более плотное и холодное, комок в желудке.

Виктора Петровича, отца его невесты Светланы, Артём знал мало. Немолодой, импозантный мужчина, владелец сети автомоек и пары кафешек в городе. Держался с достоинством, говорил мало, но весомо. Смотрел на Артёма так, будто оценивал не столько будущего зятя, сколько инвестиционный актив с сомнительной доходностью. Света о своём отце говорила с теплотой, но как-то скупо, общими фразами: «папа много работает», «папа устаёт», «папа очень тебя полюбит, ты же хороший». Артём, выросший в семье школьных учителей, списывал это на разницу мировоззрений между интеллигенцией и успешным бизнесменом.

– От него самого, – подтвердил Дядя Коля. – Передаёт, чтобы всё было чинно-благородно. Чтобы никто не опозорился. Чтобы все гости были довольны и уехали в своё удовольствие. Понял?

– Ну… конечно, – растерянно сказал Артём. – Мы и не планировали иначе.

– Именно, – Дядя Коля многозначительно ткнул пальцем в воздух, и этот палец размером с банановую кожуру показался Артёму самым убедительным аргументом из всех, что он слышал в жизни. – Чтобы «иначе» даже в мыслях не было. Он очень ждёт твоих родителей. Очень. Говорит, обязательно с ними познакомится поближе. Любознательный он у нас.

В голосе Дяди Коли прозвучала какая-то металлическая нота, от которой по спине Артёма пробежали мурашки. Родители Артёма, скромные пенсионеры, должны были приехать из соседнего городка только к одиннадцати. Мысль о том, что его тихий, немного застенчивый отец-историк будет беседовать с грозным Виктором Петровичем, вызывала лёгкую панику.

– Хорошо, – выдавил Артём. – Передайте, что мы тоже очень ждём.

– Я не почтальон, чтобы передавать, – внезапно нахмурился Дядя Коля. – Я сказал – и всё. Ты усвоил – и всё. Мы поняли друг друга, женишок?

Артём кивнул с интенсивностью дятла, долбящего кору.

Дядя Коля внимательно посмотрел на него своими буравчиками, будто проверяя искренность, затем кивнул и, не прощаясь, вышел из ванной. Артём слышал, как его тяжёлые шаги грохочут по коридору, как скрипит входная дверь – один щелчок, второй, – и наступает тишина.

Он облокотился о раковину и глубоко вздохнул. Сердце колотилось где-то в горле. Что это было? Проверка? Запугивание? Странная шутка? Света иногда говорила, что её отец «вышел из грубых людей» и что его старые друзья «немного колоритные». «Колоритный» – это было мягко сказано. Дядя Коля был не колоритным. Он был… монументальным. Как памятник эпохи лихого девяностого.

Артём попытался взять себя в руки. Нервничать перед свадьбой – нормально. Видеть кошмары наяву – тоже, наверное, в пределах статистической погрешности. Сейчас доделаюсь, позову ребят, всё будет хорошо. Света, его Света, его умница, красавица, любовь всей жизни… Мысли о ней всегда действовали на него успокаивающе. Она была его якорем, его тихой гаванью. С ней всё было просто, ясно и безоблачно. Её отец со своими «друзьями» был всего лишь небольшой тучкой на этом чистом небе. Ничего страшного.

Через час, когда Артём уже почти пришёл в себя и заваривал кофе, раздался звонок в дверь. Его лучший друг и свидетель, Димка, вошёл с сияющим лицом, двумя бутылками шампанского под мышкой и криком: «Жених-а-а-а! Готовься умирать!»

За ним вкатилась вся его весёлая, шумная компания: Серёга, второй свидетель, Лёха, бывший однокурсник, и ещё пара друзей. Квартира моментально наполнилась смехом, мужскими шутками, хлопками открываемых пробок.

– Ну что, Артём, последний день холостяцкой вольницы! – рявкнул Димка, наливая пенящееся вино в кофейные чашки, потому что нормальных бокалов не нашлось. – Как ощущения? Не сбежишь в горы?

– Ощущения, будто у меня уже был утренний моцион в стиле «Разбуди жениха», – мрачно пошутил Артём, принимая чашку.

Друзья оживились.

– О! А что? Светка уже была? Наносила предсвадебный визит? – подмигнул Серёга.

– Не Светка. Некий Дядя Коля. Со стороны невесты. С татухой черепа и манерами медведя в берлоге.

Компания на секунду притихла.

– Дядя Коля? – переспросил Димка, и его обычно весёлое лицо стало вдруг серьёзным. – Высокий такой? Крепкий? Говорит, будто гвозди в ящик сыпет?

– Ты его знаешь? – удивился Артём.

Димка переглянулся с Серёгой. Между ними пробежала какая-то искра понимания.

– Слышали, – уклончиво сказал Серёга. – Это, говорят, такой… арбитр. У Виктора Петровича. Решает споры.

– Какие споры? – не понял Артём.

– Ну… хозяйственные, – Димка отхлебнул шампанского. – Не забивай голову. На свадьбах всегда находятся чудаки. Выпьем за то, чтобы он был самым страшным зверем на твоём празднике!

Все чокнулись, разговор перешёл на другие темы, но Артём заметил, что весёлая беспечность его друзей стала немного наигранной. Димка что-то знал. Что-то, о чём не хотел говорить.

Ещё через час, когда все были уже достаточно разогреты алкоголем и собирались ехать за Артёмом в загс, раздался новый звонок. На пороге стояли два молодых человека в отлично сидящих, но почему-то уж очень строгих тёмных костюмах. Оба были коротко стрижены, с прямыми спинами и внимательными, всезамечающими глазами.

– Артём Валерьевич? – спросил тот, что постарше, лет тридцати пяти. Голос был ровный, спокойный, но в нём чувствовалась сталь.

– Я, – ответил Артём, чувствуя, как по его спине снова начинают бегать те самые противные мурашки.

– Поздравляем с предстоящим торжеством. Разрешите представиться – майор Игорь Владимирович Доронин, – молодой человек показал удостоверение, мелькнувшее в его руках так быстро, что рассмотреть что-либо было невозможно. – А это мой коллега, старший лейтенант Ермаков. Мы являемся гостями со стороны вашей невесты.

Артём остолбенел. Его друзья, столпившиеся в коридоре, притихли.

– Гостями? – переспросил Артём. – Вы… друзья Виктора Петровича?

Майор Доронин тонко улыбнулся. Улыбка у него была какая-то официальная, недотягивающая до глаз.

– Можно сказать и так. Мы обеспечиваем почётному гостю комфорт и безопасность. В связи с этим хотели бы осмотреть помещение, если вы не против. И ознакомиться с маршрутом следования кортежа.

– С маршрутом? – Артём почувствовал, что его мозг начинает медленно перегреваться. – Да я… мы в общем-то по навигатору…

– Наш маршрут будет оптимальным, – без тени сомнения заявил Доронин. – Избежит пробок на проспекте Стачки и ремонтных работ на Будённовском. Также просим предоставить нам список всех ваших гостей. Для координации рассадки.

– Для чего? – не веря своим ушам, прошептал Артём.

– Для координации, – невозмутимо повторил майор. – Мы хотим, чтобы праздник прошёл на высшем уровне. Виктор Петрович придаёт этому очень большое значение.

Старший лейтенант Ермаков, не говоря ни слова, прошёл в гостиную и начал деловито осматривать комнату, будто составляя план расстановки сил. Его взгляд скользнул по друзьям Артёма, задержался на каждом на пару секунд, словно снимая показания.

Димка попытался шуткой снять нарастающее напряжение.

– О, охрана подъехала! Респект Виктору Петровичу! Теперь мы как президенты!

Майор Доронин повернул к нему свой холодный взгляд.

– Юмор – это хорошо, – сказал он без тени улыбки. – Но в пределах разумного. Протокол мероприятия не предполагает излишней эксцентричности.

В комнате повисла мёртвая тишина. Было слышно, как за окном проезжает трамвай.

Артём понял, что ситуация окончательно выходит из-под контроля. Эти люди вели себя не как гости. Они вели себя как… как оперативная группа на задании. Мысль была настолько абсурдной, что он едва не фыркнул. Но его спас звонок телефона. Светлана.

С облегчением Артём схватил трубку.

– Свет, привет! – почти выдохнул он.

– Артёмчик, родной! – её голос звенел от счастья и предвкушения. – Как ты? Готовишься? Ребята уже пришли?

– Да, все тут, – Артём отвернулся от майора, который теперь изучал схему электропроводки в прихожей. – Свет… а кто это у нас такие гости? Майор какой-то Доронин тут приехал, маршруты наши проверяет…

– А, это папины друзья! – легко ответила Светлана. – Игорь Владимирович? Ну да! Он же у нас в органах! Папа сказал, что нужно всё организовать по высшему разряду, чтобы никаких накладок! Он же у нас такой ответственный! Всё любит по полочкам разложить. Не переживай, он просто помогает!

– Помогает… – тупо повторил Артём. – А Дядя Коля… он тоже помогает?

– Дядя Коля? Он к тебе заезжал? – в голосе Светланы на секунду прозвучала лёгкая тревога, но она сразу же её заглушила. – Ну, он… он тоже папин друг. Очень преданный. Папа всех своих старых друзей позвал. Они у него такие… все разные. Но очень добрые. Ты же не против?

«Добрые», – мысленно повторил Артём, глядя на спину майора Доронина, который теперь что-то тихо, по-рабочему говорил в свой мобильный телефон: «…объект „Лебедь“ готов к перемещению, принимайте на точке „Альфа“…»

Объект «Лебедь»? Точка «Альфа»? Это что, военные учения?

– Артём, ты меня слышишь? – позвала Светлана.

– Да, слышу, – голос его собственный показался ему чужим.

– Я так тебя люблю! Сегодня самый счастливый день в нашей жизни! Всё будетperfectly… ой, то есть идеально! Абсолютно идеально!

Она повесила трубку. Артём медленно опустил телефон. В голове у него стучало только одно слово, которое он раньше считал глупым штампом из дешёвых сериалов, но которое теперь обрело зловещую, кристально чёткую ясность.

«Органы».

Майор Доронин – из органов. И его напарник – тоже. И они здесь не просто так. Они здесь «обеспечивают безопасность» Виктора Петровича. А Виктор Петрович, выходит, не просто «уставший бизнесмен». Бизнесменам из органов по долгу службы не предоставляют персональную охрану в лице майора. Им её предоставляют… другим людям. Очень важным. Или очень опасным.

И тут, как чёртик из табакерки, из глубин памяти выпрыгнула обронённая кем-то из друзей Светы давным-давно фраза, на которую он тогда не обратил внимания. Про Виктора Петровича кто-то сказал: «Ну, это же Виктор Петрович! Весь Ростов его знает! У него же все мус… то есть, все стражи порядка в долгу!»

Артём обернулся и посмотрел на своих друзей. Они стояли в ступоре, наблюдая, как старший лейтенант Ермаков проверяет, надёжно ли закреплена люстра. Димка поймал его взгляд и едва заметно, с непередаваемой тоской в глазах, пожал плечами. Он всё знал. Он догадывался или точно знал. И молчал, чтобы не портить праздник.

Потом Артём посмотрел на майора Доронина, который закрыл телефон и деловито сообщил: «Кортеж подаётся через сорок минут. Прошу подготовиться. И, Артём Валерьевич, – он сделал небольшую паузу, – поздравляю. Вы выбрали… очень интересную семью».

В его глазах Артём прочитал всё. Не догадки. Не намёки. А чистую, незамутнённую истину.

Его будущий тесть был не бизнесменом. Он был криминальным авторитетом. Вороном в законе. Хозяином города. А гости на его свадьбе… О, Боже. Гости. Майор сказал «все гости со стороны невесты». Это сколько их? Десять? Двадцать? Пятьдесят человек? Все – «подставные сотрудники МВД»? Все эти «дяди Коли» и «майоры Доронины» в одном флаконе?

В ушах зазвенело. Комната поплыла. Артём схватился за косяк двери.

Перед ним стояла не свадьба. Перед ним стояла спецоперация. Масштабная, многоходовая операция по задержанию или… или по ликвидации целого клана. Прямо во время обмена кольцами. И он, Артём, жених, был тем самым козликом-приманкой, которого вели на заклание, даже не подозревая об этом.

Его родителей ждал не весёлый праздник, а встреча с оперативниками ФСБ. Его друзей – возможные задержания и допросы. Его невеста… его бедная, ничего не подозревающая Света… Её ждал арест отца на глазах у всех. Или что-то похуже.

Холодный ужас, сковывающий и всепоглощающий, сменился вдруг новой, доселе незнакомой Артёму эмоцией – яростным, слепым, животным желанием выжить. Выжить самому и спасти их всех. Спасти Свету от позора, родителей от инфаркта, друзей от неприятностей. Провести свою собственную спецоперацию. Операцию «Идеальная Свадьба».

Он выпрямился. Мурашки исчезли. Взгляд стал ясным и твёрдым. Он посмотрел на майора Доронина, который что-то записывал в свой блокнотик.

– Игорь Владимирович, – сказал Артём, и его голос прозвучал на удивление спокойно и властно. – У меня есть несколько корректировок к маршруту. И к рассадке. Как человек, знающий особенности своих гостей, я считаю своим долгом вас проинформировать. Чтобы избежать… ненужных накладок.

Майор поднял на него удивлённый взгляд. Видимо, он ожидал чего угодно – истерики, паники, вопросов, – но не такого холодного, почти командного тона.

– Я вас слушаю, – сказал Доронин, и в его голосе впервые появилась лёгкая заинтересованность.

– И для начала, – Артём обвёл взглядом своих ошарашенных друзей, – прошу моих свидетелей и друзей проследовать со мной на кухню. Нам нужно провести… экстренный инструктаж. По технике безопасности.

Он повернулся и пошёл на кухню, не сомневаясь, что они пойдут за ним. Так и вышло. Даже майор Доронин, после секундного раздумья, сделал шаг вперёд, но Артём остановил его жестом.

– Прошу прощения, Игорь Владимирович. Это внутреннее совещание. Касающееся только гражданских. Вы свою задачу знаете. Позвольте и мне знать свою.

Он захлопнул дверь на кухню, оставив майора в одиночестве в коридоре. Парни смотрели на него вытаращенными глазами.

– Артём, ты в порядке? – тихо спросил Димка.

– Нет, – честно ответил Артём. – Но я буду. И вы все будете. Сейчас слушайте меня очень внимательно. Запомните всё, что я скажу. От этого зависит, кому из нас сегодня идти под венец, а кому – в наручниках.

Он глубоко вдохнул. Шторм начинался. И ему, простому менеджеру по продажам медицинского оборудования, предстояло стать в его глазу капитаном.

Глава вторая: Инструктаж для пушечного мяса

Пять пар глаз уставились на Артёма с выражением, в котором смешались недоумение, остатки утреннего похмелья и нарастающий ужас. Кухня, ещё недавно пахнущая кофе и шампанским, теперь наполнилась гулкой, давящей тишиной, которую нарушал лишь мерный тиканье часов с кукушкой – подарка тётушки из Кисловодска.

– В наручниках? – первым нарушил молчание Димка. Его обычно розовые щёки побледнели. – Артём, ты совсем спятил? Это какие-то шутки дурацкие…

– Это не шутки, – перебил его Артём. Его собственный голос звучал чужим, низким и плоским, будто его настраивал кто-то другой. – Это самая настоящая реальность. Тот майор за дверью – не шутник. И его напарник – не клоун. И тот увалень с татухой черепа, который утром чистил здесь зубы моей пастой, – не массовик-затейник. Они все здесь по очень серьёзному делу.

– По какому? – выдохнул Серёга, бессознательно потирая запястья, будто уже чувствуя на них холод металла.

– Я почти уверен, что отец Светы, Виктор Петрович, – не бизнесмен. Он криминальный авторитет. Вор в законе. Хозяин положения, как минимум, в своих кругах.

Лёха фыркнул, но фырканье вышло нервным и неубедительным.

– Да ну? Виктор Петрович? Этот солидный мужик в костюме от «Цименти»? который с нами о футболе говорил? Не может быть.

– Может, – мрачно парировал Артём. – И все эти люди – его «друзья» и «гости» – либо его же братва, либо, что гораздо хуже, сотрудники правоохранительных органов, которые пришли его брать. Прямо здесь. Прямо сегодня. На нашей с вами свадьбе.

Он сделал паузу, дав им переварить информацию. Лица друзей вытягивались, глаза округлялись. Картина медленно, но верно складывалась в их головах в единую, жуткую мозаику.

– Блять… – тихо, без злобы, с констатацией факта, выругался Димка. – Вот почему Светка всегда так мутно про него рассказывала. «Папа устал», «папа много работает»… Ага, как же. Работает. На зоне.

– Не обязательно на зоне, – поправил Артём. – Но где-то рядом. Суть не в этом. Суть в том, что через… – он глянул на часы, – через тридцать пять минут мы все поедем в загс. И там, и потом в ресторане, будут они. Все. И те, и другие. И между ними в любой момент может начаться стрельба. Или массовая драка. Или массовые задержания. Наши родители, родственники, Света… все будут в эпицентре.

– Надо звонить Свете! Срочно! Отменять всё! – решительно заявил Лёха, уже доставая телефон.

– Нет! – властно сказал Артём, хватая его за руку. – Ни в коем случае. Во-первых, она может быть под колпаком. Её телефон могут прослушивать. Любое наше предупреждение тут же станет известно или майору Доронину, или самому Виктору Петровичу. И тогда нас всех… – он не стал договаривать, но все поняли. – Во-вторых, я не уверен, что она сама ничего не знает. Может, знает и играет свою роль. Звонить ей – значит рисковать всем.

– Так что же делать? Бежать? – в голосе Серёги звучала паника.

– Бежать? Сейчас? – Артём мотнул головой в сторону коридора. – Там стоит майор МВД. У подъезда, я почти уверен, дежурит его группа. Они никуда нас не выпустят. Нас уже вписали в сценарий. Мы – статисты в этом спектакле. Но мы можем попробовать стать режиссёрами.

Он обвёл взглядом своих друзей. Они были напуганы, но не сломлены. В их глазах уже читалась готовность к действию. Димка первым пришёл в себя и выдавил подобие улыбки.

– Ладно, капитан. Говори свой план. Мы слушаем.

Артём кивнул. Он и сам толком не знал плана. У него был только инстинкт и острое, до боли, желание всех спасти.

– План простой: идеальная свадьба. Абсолютно идеальная. Мы должны играть свои роли лучше всех актёров мира. Мы – счастливые, весёлые, немного пьяные друзья жениха. Вы всё поняли? Ни тени сомнения, ни капли страха. Только радость и лёгкость.

– А как же… они? – Лёха кивнул в сторону двери.

– С ними мы ведём себя абсолютно естественно. Они – гости. Почётные, важные, но гости. Мы уважаем их, мы следуем их «рекомендациям», но мы не позволяем им собой управлять. Димка, ты главный по связи и координации. Твоя задача – быть рядом со мной, но при этом держать на виду моих родителей. Если что-то пойдёт не так, ты их немедленно уводишь в безопасное место. Где оно – посмотрим на месте. Ты отвечаешь за них.

Димка молча кивнул, его лицо стало сосредоточенным и взрослым.

– Серёга, ты отвечаешь за наших. За наших друзей, родственников. Чтобы никто не полез в драку, не начал выяснять отношения с «колоритными» гостями, не натворил глупостей. Ты – наш министр по чрезвычайным ситуациям. Успокаиваешь, отвлекаешь, уводишь.

– Понял, – Серёга глотнул воздух, будто перед прыжком в воду.

– Лёха, ты – наше ухо. Ты больше всех болтаешь и больше всех слушаешь. Твоя задача – влиться в доверие к любым гостям, к любым «дядь Колям». Узнать, кто они, откуда, что за интересы. Вся информация важна. Но без фанатизма. Не вызывать подозрений.

– Постараюсь, – хрипло ответил Лёха.

– Остальные – ваша задача создавать настроение. Петь, плясать, кричать «Горько!» так, чтобы слышали в соседнем районе. Мы должны создать такой фон всеобщего, немножко дурацкого счастья, чтобы ни у кого не поднялась рука его нарушить. Наша главная задача – дотянуть до конца банкета и благополучно разъехаться по домам. Все живы, все на свободе. Вопросы?

Вопросов не было. Было молчаливое, решительное согласие. Они были напуганы до чёртиков, но они были его друзьями. И он мог на них положиться.

– Отлично, – выдохнул Артём. – Тогда поехали. И помните – мы ничего не знаем. Мы просто очень любим друг друга и радуемся своему дню.

Он открыл дверь. Майор Доронин стоял в той же позе, у стены, и смотрел на них своим холодным, оценивающим взглядом.

– Обсудили технику безопасности, господин майор, – с нарочито весёлым видом сказал Артём. – Готовы к отправке.

Доронин медленно кивнул, его взгляд скользнул по каждому из друзей, словно сканер, считывая показания.

– Кортеж подаётся. Прошу следовать за мной.

На улице их действительно ждал не просто кортеж. Это был строй. Три тёмных, матовых внедорожника «Патриот» с тонированными стёклами и его собственный, украшенный лентами и куклой на капоте, «Мерседес», который он брал напрокат. Возле каждого «Патриота» стояли такие же, как Ермаков, молодые люди в строгих костюмах и с серьёзными лицами.

– Это что, у нас мотоциклы с мигалками будут? – пошутил Димка, но шутка повисла в воздухе, не встретив никакой реакции.

Майор Доронин открыл дверь «Мерседеса».

– Прошу. Первая машина – ваша. Вторая – для ваших родителей, мы их встретим по пути. Третья и четвертая – для остальных гостей и обеспечения.

Артём, Димка и Серёга уселись на заднее сиденье. На переднее пассажирское сел лейтенант Ермаков. Доронин сел за руль. Артёму стало не по себе. Его собственная машина, его свадебный кортеж – и он чувствовал себя как в бронированной карете, которую везут на эшафот.

Кортеж тронулся с места с неестественной чинностью. Ни гудков, ни криков, ни музыки. Только рокот моторов.

– Может, музыку включим? – предложил Димка. – Свадебную, чтобы настроение поднять.

– Рация работает, – сухо ответил Доронин, не оборачиваясь. – Не рекомендуется.

Они ехали по абсолютно пустынным улицам. Маршрут, предложенный Дорониным, и впрямь оказался гениальным – ни единой пробки, ни одного светофора с длительным красным сигналом. Город, обычно шумный и оживлённый, будто вымер. Это было жутко.

Вдруг рация Доронина тресканула. Голос был неразборчивым, но Артём уловил отдельные фразы: «…движется по маршруту… объект „Генерал“ на подходе к точке „Бета“… группа захвата на позициях…»

Артём встретился взглядом с Димкой в зеркале заднего вида. У того были круглые от ужаса глаза. «Группа захвата». Это значило, что задержание планируется прямо в загсе. Или сразу возле него.

Нужно было предупредить. Но кого? И как? Виктор Петрович? Но он же преступник. Но он же отец Светы. И он, кажется, не подозревает ни о чём. Или подозревает? Ведь он прислал своего человека, Дядю Колю. Всё смешалось в голове в клубок противоречий.

– Остановите машину, – неожиданно для себя сказал Артём.

Доронин резко обернулся.

– В чём дело?

– У меня… традиция такая, – Артём почувствовал, как по лбу у него выступает холодный пот, но голос не дрогнул. – Перед загсом нужно выпить за счастье. И оставить бутылку на перекрёстке. Чтобы дорога была счастливой. Иначе быть беде.

Он выдумал это на ходу. Надежда была лишь на то, что суеверия сильны в любых кругах – и криминальных, и силовых.

В машине повисла пауза. Ермаков смотрел на Доронина. Доронин смотрел на Артёма. Его взгляд был тяжёлым, как свинец.

– Это невозможно. График нарушится, – наконец произнёс майор.

– А без этого я дальше не поеду, – упёрся Артём, чувствуя, как у него подкашиваются ноги. – Примета. Очень плохая примета. Вы же не хотите, чтобы у нас всё пошло наперекосяк из-за такой ерунды?

Он сделал ставку на их желание сохранить видимость нормальности. И выиграл.

Доронин что-то неразборчиво сказал в рацию и резко свернул на ближайшую улицу, остановившись на пустынном перекрёстке.

– Быстро, – бросил он через плечо.

Димка, понимая всё без слов, выскочил из машины, схватил из багажника запасную бутылку шампанского и рюмки. Они наскоро налили, чокнулись. Артём поднял рюмку.

– За то, чтобы все остались живы и здоровы! – он сказал это громко, смотря прямо в глаза Доронину через зеркало.

Тот не моргнул.

Они выпили. Димка поставил недопитую бутылку на бордюр. Пока они возились, Артём успел окинуть взглядом перекрёсток. Ни души. Ни машин. Только вдалеке, метров за триста, стоял такой же тёмный «Патриот», как их эскорт. Группа захвата? Наблюдатели?

Они вернулись в машину. Кортеж тронулся. Сердце Артёма бешено колотилось. Он выиграл минут пять. Но что это дало?

Через несколько минут они подъехали к дому родителей Артёма. Те уже ждали на улице, разодетые, сияющие и немного смущённые таким количеством строгой техники. Мать Артёма, Лидия Васильевна, в красивом кремовом костюме, смотрела на «Патриоты» с легким испугом.

– Сынок, а это что такое? – спросила она, когда Артём вышел её обнять.

– Это, мам, охрана, – постарался улыбнуться Артём. – Виктор Петрович так беспокоится. Всё по высшему разряду.

– Ох, уж эти мне новые русские, – вздохнула отец, Валерий Степанович, поправляя галстук. – Раньше на свадьбу на тройках ездили, а теперь на броневиках.

Их усадили в второй внедорожник. Артём поймал взгляд отца – умный, внимательный, чуть насмешливый. Валерий Степанович был не из пугливых. Он что-то заподозрил. Но промолчал.

Кортеж вновь тронулся. До загса оставалось минут десять. Артём сжал кулаки. Нужно было что-то делать. Что-то радикальное.

– Игорь Владимирович, – снова обратился он к Доронину. – У меня к вам просьба. Личная.

– Слушаю.

– Я хочу, чтобы вы были моим свидетелем.

Машина чуть дёрнулась. Доронин на секунду отвлёкся от дороги, чтобы посмотреть на него в зеркало. Даже Ермаков обернулся, и на его каменном лице появилось выражение крайнего изумления.

– Вы что? – не сдержался лейтенант.

– Я совершенно серьёзно, – сказал Артём. – Мой друг Димка будет со стороны жениха. А вы – со стороны невесты. Как представитель семьи Виктора Петровича. Это будет символично. И очень почётно для нас.

Это был безумный, отчаянный ход. Ввести оперативника, готовящего задержание, в самый ближний круг. Сделать его участником действия. Связать его по рукам и ногам протоколом и условностями. Он не сможет руководить захватом, если он будет на виду у всех, если он будет в центре событий.

Доронин молчал. Он смотрел на дорогу, но было видно, что его мозг лихорадочно работает, просчитывая риски и возможности.

– Я не могу, – наконец сказал он. – Это не по инструкции.

– Какая инструкция может быть на свадьбе? – парировал Артём, чувствуя, что попал в цель. – Это же праздник! Человеческие отношения! Виктор Петрович будет очень тронут, что его друг и… сотрудник… согласился стать таким важным участником события. Это же огромная честь!

Он играл на том, что Доронин не может раскрыть карты и сказать прямое «нет» без веской причины. Отказ оскорбил бы «гостя» – Виктора Петровича.

– Мне нужно согласование, – ушёл в оборону Доронин.

– С кем? С Виктором Петровичем? – поддел его Артём. – Так мы сейчас ему позвоним! Я уверен, он только «за»!

Он сделал вид, что достаёт телефон. Это был блеф. Чистой воды блеф.

– Не надо, – резко сказал Доронин. Помолчал. Вздохнул. – Хорошо. Я согласен.

Артём едва сдержал победный возглас. Он посмотрел на Димку. Тот смотрел на него с немым восхищением и ужасом.

– Отлично! – воскликнул Артём. – Вот и славно! Теперь мы одна команда!

Он похлопал Доронина по плечу. Тот вздрогнул от неожиданности. Казалось, его вот-вот хватит кондрашка.

Кортеж подъехал к загсу. Здание было оцеплено. Не официально, конечно. Но по периметру стояли такие же молодые люди в гражданском, но с прямыми спинами и бдительными взглядами. Среди них Артём заметил и других «гостей» – несколько дородных мужчин в мешковатых костюмах и с золотыми цепями на шеях. Братва Виктора Петровича. Две группировки стояли друг напротив друга, разделённые лишь невидимой линией свадебного ковра, и молча измеряли друг друга взглядами. Воздух трещал от напряжения.

И тут подъехал лимузин Светланы.

Из машины вышла она.

И всё… перестало иметь значение. Весь этот безумный цирк с операцией, все страхи, все расчёты. Она была ослепительна. В своём белом платье, с лёгкой фатой, с сияющими от счастья глазами, она была ангелом, сошедшим в самый ад, чтобы осветить его своим светом.

Она увидела Артёма, улыбнулась ему своей самой счастливой улыбкой, и он понял: ради этого стоит бороться. Ради этого счастья. Ради её улыбки.

Он вышел навстречу. Его друзья выстроились. С другой стороны к Светлане подошёл Виктор Петрович, импозантный и спокойный в своём смокинге. Рядом с ним, как тень, возник Дядя Коля.

Две группы двинулись навстречу друг другу по красной дорожке. Артём шёл, чувствуя на себе взгляды десятков людей – и восторженных, и оценивающих, и смертельно опасных. Он шёл к своей невесте, зная, что по левую руку от него идёт майор полиции, готовый арестовать её отца, а по правую – бандит, готовый этот арест предотвратить.

Они встретились в центре. Виктор Петрович протянул Артёму руку. Его рукопожатие было твёрдым, властным.

– Ну, сынок, поздравляю, – сказал он, и его глаза внимательно изучали Артёма. – Готов к такому важному шагу?

– Абсолютно, Виктор Петрович, – твёрдо ответил Артём. – Я никогда не был так готов ни к чему в жизни.

И в этот момент он поймал на себе взгляд Дяди Коли. Тот смотрел на него не с угрозой, а с каким-то странным, почти одобрительным интересом. И едва заметно подмигнул.

Потом Виктор Петрович обратился к Доронину.

– Игорь, я смотрю, вы уже в теме? – в его голосе прозвучала лёгкая насмешка.

– Артём Валерьевич оказал мне высокую честь, – с каменным лицом ответил майор. – Я буду свидетелем со стороны невесты.

На лице Виктора Петровича мелькнуло неподдельное удивление, которое он тут же скрыл.

– Ну что ж… Очень тронут. Значит, будем работать в тесном контакте.

Фраза прозвучала зловеще. Артём понял, что Виктор Петрович всё знает. Или догадывается. Игра пошла на совершенно новом уровне.

– Ну что, пойдёмте, дети, – громко и весело сказала Лидия Васильевна, пытаясь разрядить обстановку. – Невесту на руках внести, Артём? Как полагается?

Артём с облегчением ухватился за эту соломинку нормальности. Он наклонился, чтобы подхватить Светлану на руки. Она рассмеялась, обвила его шею.

И в этот самый момент где-то в стороне раздался резкий, оглушительный хлопок. Как выстрел. Или лопнувшая шина.

Вся площадь замерла. Рука Доронина полезла под пиджак. Дядя Коля сделал полшага вперёд, прикрывая Виктора Петровича. Десятки рук со всех сторон потянулись к поясам и в карманы.

Артём, не разжимая рук, подхватил Светлану и громко, на всю площадь, крикнул, перекрывая нарастающий гул:

– Ну вот и салют в нашу честь! Горько!

И он поцеловал её. Долго, страстно, забыв обо всём на свете.

И вокруг медленно, постепенно, разрядилась атмосфера. Кто-то засмеялся, кто-то захлопал. Крики «Горько!» подхватила вся площадь. Светлана залилась румянцем.

Артём поднял голову. Его взгляд встретился со взглядом Виктора Петровича. Тот смотрел на него с новым, незнакомым выражением – с уважением. Рядом Доронин медленно убрал руку из-под пиджака. На его лице было написано крайнее напряжение.

Первый раунд остался за ним. Но до конца было ещё очень, очень далеко.

Глава третья: Церемония под прицелом

Воздух в здании ЗАГСа был густым, как кисель, и таким же сладковато-приторным от запаха дешёвых духов, цветов и всеобщего нервного возбуждения. Но под этой обычной для подобных заведений атмосферой витало нечто иное – острое, металлическое, знакомое лишь тем, кто хоть раз оказывался на краю пропасти. Запах адреналина, тщательно маскируемого под духами «Красная Москва» и лосьоном после бритья.