Запретная любовь

Над Московским вокзалом лениво расходились утренние облака, когда Дмитрий обхватил ладонями тонкую кружку кофе-to-go и вышел из стеклянного купола на Лиговский проспект. Питерское лето в очередной раз оказалось обманчиво прохладным: сырой ветер шевелил полы его лёгкой куртки, выдувал остатки тепла из пальцев, но внутри у Димы кипела лихорадочная, почти подростковая радость. За плечами – рюкзак с аккуратно свёрнутым подарком для сестры, в телефоне – электронный билет, который через двадцать четыре часа должен был привести его в Екатеринбург, а впереди – возможность впервые за два года увидеть Аню и вместе отпраздновать её девятнадцатый день рождения.

1.1 Поезд №072Е «Демидовский экспресс»

На Ладожском вокзале пахло свежеотмытым металлом, тёплой выпечкой и утренней тревогой пассажиров. Дмитрий привычно проверил расписание: отправление 16:02, прибытие – 03:34 на следующий день. Дорога длинная, почти тридцать два часа, но именно в этих медленных перемещениях он всегда чувствовал странное облегчение, словно жизнь разрешала выдохнуть между двумя пунктами назначения.

Он занёс чемодан в вагон, нашёл место верхнее, поставил рюкзак у ног и, присев, достал книгу. Читать не вышло: мысли крутились вокруг сестры. Аня окончила первый курс архитектурного, по фотографиям казалась ещё тоньше и выше, чем раньше, но по голосовым сообщениям было слышно – окрепла, научилась спорить с матерью о пустяках и одновременно заботиться о ней. Их общая квартира на улице Челюскинцев, «трешка» серии П-44, когда-то казалась просторным королевством, теперь вмещала двух женщин, их сложные расписания и горы учебных макетов. В эту же обитель сегодня вечером съедутся Анины подруги, а значит, в доме будет тесно, шумно и жарко.

1.2 Воспоминание о доме

Лет в десять Дмитрий описывал комнату сестры как «мятно-сливочную»: мятные обои, сливочные шторы, запах крем-соды из открытого окна. С тех пор интерьер наверняка изменился, но запахи дома – жареные сырники по утрам, дух картонных коробок с новогодними игрушками, лёгкий аромат маминой пудры – оставались неприкосновенной константой, и каждый раз, переступая порог, он чувствовал себя младше, неувереннее и уж точно добрее.

Он представил, как поздно ночью откроет скрипучий тамбур, поставит чемодан на линолеум с рисунком «под паркет» и услышит знакомое «Дим, ты?» из материнской спальни. Аня, верно, бросится в прихожую босиком, в тёплой пижаме, обнимет крепко, почти до боли. Наутро начнётся готовка, накроют стол в гостиной, поставят новый длинный стол-«гармошку», который мама взяла в аренду «на случай гостей». Дмитрий усмехнулся: у них всегда либо гостей больше стульев, либо стульев – гостей.

1.3 Неожиданный звонок

Телефон завибрировал. На экране высветилось неизвестное петербургское – но знакомое – начало номера +7—921.

«Привет, я Кристина, твоя двоюродная… вернее, наша общая двоюродная, Анина и твоя.

Я уже в Екате, поселилась у тёти Лены. Аня сказала, ты едешь сегодня. Хотела предупредить, что буду у вас на вечеринке и, хм, если поздно закончится, мне придётся остаться на ночь. Ты не против?»

Дмитрий смутился, машинально стёр выступившую улыбку пальцами. Он знал о Кристине только два факта: ровесница Ани, учится на дизайнера костюма, живёт в Питере, но проводит летнюю практику в Екатеринбурге. Из детских фотографий её память не сохранила, так что встреча сулила элемент неожиданности.

– Конечно, не против, – набрал он в ответ, – места хватит.

И уже после отправления сообщения осознал, что «хватит» означает на деле отсутствие свободной кровати: Анина комната забита девушками, мамина спальня – зона неприкосновенная, значит, гостевой диван на него самого. Где же уложить Кристину?

1.4 Уральский пейзаж за окном

К вечеру поезд миновал Вологду, и за мутными окнами поплыли тёмные поля, редкие сосны и ржавые водонапорные башни. Дмитрий лежал на верхней полке, слушал мерный лязг сцепок и представлял, как будут складываться завтрашние диалоги:

– Кристина, привет. Я Дима, брат Ани. Прости за тесноту, но у нас есть большая кружка чёрного чая и кресло-качалка на балконе.

В воображении она смеялась легко, почти тихо, и глаза – непременно светлые.

Мысли, сладко-щекотливые, укачали лучше любого купейного покоя. Поезд нырнул в густую тьму карельских лесов, и мир замолчал.

Глава 2. Вечеринка

2.1 Прибытие в Екатеринбург

Серая платформа Екатеринбург-Пассажирского встретила Дмитрия влажным утренним воздухом и знакомым запахом металла и дизельного топлива. 03:34 – время для тех, кто не спит или встаёт слишком рано. На перроне маячили редкие силуэты: кто-то торопливо затягивался сигаретой, кто-то говорил в телефон приглушённым голосом.

Дмитрий выволок чемодан из вагона, поправил лямки рюкзака и направился к выходу. В кармане завибрировал телефон – сообщение от мамы: «Такси заказала, водитель Сергей на синей Калине, номер Е777ВО196. Спишь?»

Не спал. В купе дремать не получалось – слишком много мыслей о предстоящем дне. Дмитрий представлял праздничный стол, Анины смех, суматоху с гостями, но больше всего – голос Кристины, которая вчера написала ещё раз: «Буду в синем платье, чтобы ты меня узнал».

2.2 Дом на Челюскинцев

Синяя Калина подкатила к подъезду пятиэтажки ровно в половине пятого. Дмитрий расплатился с Сергеем, поднялся на четвёртый этаж и замер перед знакомой коричневой дверью с табличкой «Сазоновы». Ключи лежали под ковриком – старая семейная традиция, которая всегда казалась ему трогательно небезопасной.

В квартире пахло ванилью и свежей выпечкой. На кухне стояли три противня с остывающими кексами, на столе – горки нарезанных овощей под полотенцами. Мама спала, из Аниной комнаты доносилось тихое посапывание – видимо, уже приехала одна из подруг.

Дмитрий разделся в прихожей, умылся и улёгся на диван в гостиной. Сквозь тонкие стены слышались шорохи просыпающегося дома: скрип половиц, шум воды в трубах, приглушённый женский голос. Где-то в этой утренней тишине скоро появится Кристина.

2.3 Подготовка

К полудню дом ожил окончательно. Мама Лена суетилась между кухней и гостиной, расставляя тарелки и перекладывая салаты. Аня носилась в халате с бигуди на голове, периодически выкрикивая что-то вроде: «Мам, а где синяя скатерть?» или «Лен, сколько человек всё-таки будет?»

Дмитрий помогал двигать мебель. Журнальный столик пришлось задвинуть к стене, кресла – расставить полукругом, а посередине установить большой раскладной стол, который мама взяла у соседки. Получилось тесновато, но уютно.

– Дим, – окликнула его сестра, заглядывая в гостиную, – как думаешь, восемь человек поместимся?

– Поместимся, – кивнул он, вытирая пот со лба. – А кто будет?

– Я, ты, мама, Настя уже приехала, – Аня загибала пальцы, – Лиза с Машей из группы, Олька – помнишь, рыжая? – ещё Света, она новенькая, и Кристина.

При упоминании последнего имени что-то ёкнуло внутри, но Дмитрий сделал безразличное лицо.

– А она какая? – спросил как можно небрежнее.

– Кристина? – Аня хмыкнула. – Странная немного. Очень тихая, но красивая. Учится на дизайнера, шьёт сама себе платья. И вообще она… – сестра замялась, – ну, не такая как все. Увидишь сам.

2.4 Первые гости

В три часа дня начали подтягиваться гости. Первой пришла Лиза – худенькая блондинка в джинсах и белой футболке, с огромным букетом пионов. Следом – Маша, круглолицая и громкая, тащившая пакет с подарками. Потом Света – та самая новенькая, неуверенно топтавшаяся в дверях.

Дмитрий отошёл в свою комнату, переоделся в чистую рубашку и джинсы. В зеркале отразилось знакомое лицо: не красавец, но приятный, с тёмными волосами и серыми глазами. Волновался ли он? Может быть, чуть-чуть.

Когда он вернулся в гостиную, там уже сидели четыре девушки, болтали о экзаменах и строили планы на лето. Аня, наконец освободившаяся от бигуди, выглядела почти взрослой в тёмно-синем платье и с аккуратно уложенными волосами.

– Девочки, это мой брат Дима, – представила она. – Дим, это мои подруги.

Он поздоровался, получил в ответ дружелюбные улыбки и устроился в кресле у окна. Разговор тёк привычно – учёба, преподаватели, планы на каникулы. Дмитрий слушал вполуха, поглядывая в окно. Кристина обещала приехать к четырём, но время шло, а её всё не было.

2.5 Появление

В половине пятого дверной звонок прозвенел коротко и негромко. Дмитрий услышал, как мама пошла открывать, потом – незнакомый голос в прихожей:

– Добрый вечер, я Кристина. К Ане на день рождения.

– Проходи, дорогая, – отозвалась мама, – мы как раз собираемся за стол.

Дмитрий невольно выпрямился в кресле и посмотрел на дверь. Первое впечатление оказалось ошеломляющим.

Кристина была… другой. Не такой, как Анины подруги в джинсах и футболках. На ней было синее платье – не магазинное, явно сшитое самостоятельно, простого кроя, но идеально сидящее. Тёмные волосы собраны в низкий пучок, из которого выбивались непослушные пряди. И глаза – не светлые, как он представлял, а тёмно-карие, с золотистыми искорками.

– Анечка, – она обняла именинницу, протянула небольшую коробочку, – с днём рождения. Это серёжки, делала сама.

Голос у неё оказался тихий, но не застенчивый. Скорее – внимательный, как у человека, который привык больше слушать, чем говорить.

– Спасибо! – Аня заглянула в коробку и ахнула. – Какие красивые! Девочки, смотрите!

Серёжки действительно были необычными – небольшие, из серебристого металла, с подвесками в форме листьев. Работа тонкая, явно ручная.

2.6 Знакомство

Пока девушки разглядывали подарок, Дмитрий встал с кресла и подошёл поближе.

– Привет, – сказал он, протягивая руку. – Я Дима, брат Ани. Ты Кристина?

Она повернулась к нему и слегка улыбнулась. Рукопожатие оказалось неожиданно крепким.

– Да, я Кристина. Мы вчера переписывались. – Пауза. – Спасибо, что не возражаешь против ночлега.

– Да что ты, – отмахнулся он, – мы же родственники.

«Двоюродные», – мелькнула мысль, но он её отогнал. Пока просто знакомство.

– Садись к нам, – позвала Аня, похлопав по дивану рядом с собой. – Расскажи, как дела в Питере. А то Дима молчит, как партизан.

Кристина села, аккуратно расправив платье. Дмитрий вернулся в кресло, но теперь старался не смотреть на неё слишком открыто. Что-то в её манере держаться, в том, как она складывала руки на коленях, в лёгком наклоне головы, когда слушала, – всё это создавало ощущение… не загадочности, но глубины. Будто она знала что-то, чего не знали остальные.

– В Питере дождливо, – сказала она в ответ на Анин вопрос. – А здесь такое солнце. Я уже успела соскучиться по нормальной погоде.

– А ты где живёшь? – спросила Лиза. – Тоже в центре?

– На Васильевском острове. Снимаю комнату в коммуналке, – Кристина пожала плечами. – Дешево, но шумные соседи. Особенно по вечерам.

Дмитрий мысленно уточнил: значит, не из богатой семьи. Сама зарабатывает на жизнь, сама шьёт одежду. И, судя по тому, как она говорила о коммуналке – без жалости к себе, просто констатируя факт.

2.7 За столом

Мама Лена позвала всех к столу. Пришлось немного потесниться – восемь человек за столом, рассчитанным на шесть, это всё-таки много. Дмитрий сел напротив Кристины, Аня – во главе стола, как полагается имениннице.

Начали с тостов. Мама сказала что-то тёплое про дочку и её совершеннолетие. Подруги – про дружбу и студенческие годы. Дмитрий поднял бокал:

– За Анюту. За то, что она выросла умной и красивой, и за то, что научилась готовить борщ не хуже маминого.

Все засмеялись, Аня покраснела от удовольствия. Кристина улыбнулась и тихо сказала:

– За семейные встречи. Это важно.

Что-то в её интонации заставило Дмитрия взглянуть на неё внимательнее. В голосе мелькнула нотка… грусти? Или просто усталости?

2.8 Разговоры

Ужин потёк неспешно. Девушки обсуждали летнюю практику, планы на каникулы, новые фильмы. Дмитрий в основном слушал, изредка вставляя реплики. Кристина тоже больше молчала, но когда говорила, то точно и по делу.

– А ты на чём специализируешься? – спросил он её, когда разговор зашёл об учёбе.

– Театральный костюм, – ответила она, разрезая кусок пирога. – Хочу после института попасть в театр. В Питере или в Москве.

– А почему театр, а не кино? – включилась в разговор Маша. – Кино сейчас популярнее.

– В театре костюм живёт дольше, – Кристина задумалась. – В кино его снимают, монтируют, и он становится частью картинки. А в театре – он каждый вечер заново рождается на актёре. Это… живее как-то.

Дмитрий кивнул. Ответ понравился – без красивых слов, но с пониманием дела.

– А ты работаешь где-то? – спросила у него Света.

– В маркетинговом агентстве, – сказал он. – Делаем рекламу для небольших компаний. Скучновато, но хлеб даёт.

– А хотел кем-то другим стать? – вдруг спросила Кристина.

Вопрос оказался неожиданным. Дмитрий на секунду замялся.

– Журналистом, – признался он. – В школе писал заметки для местной газеты. Но потом… не сложилось.

Она кивнула, как будто понимала. Не стала расспрашивать почему – и за это он был благодарен.

2.9 После ужина

К девяти вечера стол освободился. Девушки переместились в гостиную, включили музыку, начали показывать друг другу фотографии в телефонах. Мама ушла на кухню мыть посуду. Дмитрий помог ей собрать тарелки, а когда вернулся, увидел, что Кристина стоит у окна, глядя на двор.

– Устала? – спросил он, подходя поближе.

– Немного, – призналась она. – Я не очень люблю шумные компании. Но Ане хотелось, чтобы я пришла.

– А как вы познакомились? Аня не рассказывала толком.

– Через родителей. Наши мамы – двоюродные сёстры, но почти не общались. А потом случайно встретились на вокзале в Питере, разговорились. – Кристина повернулась к нему лицом. – Аня узнала, что я здесь на практике, и пригласила на день рождения.

– И правильно сделала, – сказал Дмитрий. – Хорошо, что есть возможность познакомиться.

Он не солгал. За три часа Кристина ни разу не показалась ему скучной или неуместной. Странной – да, в хорошем смысле слова. Не такой, как остальные.

2.10 Поздний вечер

Гости начали расходиться около одиннадцати. Первой ушла Света – рано вставать на работу. Потом Лиза с Машей – они жили в одном районе и решили добираться вместе. Настя осталась ночевать в Аниной комнате – с утра планировали идти в торговый центр.

– Ну что, Кристина, – сказала Аня, обнимая двоюродную сестру на прощание с уходящими гостями, – ты же остаёшься, как договаривались?

– Конечно, – кивнула Кристина. – Спасибо ещё раз, что разрешили.

Дмитрий вспомнил их вчерашнюю переписку. Да, действительно, это обсуждалось заранее – поздно заканчивается, далеко добираться до тёти.

– В Аниной комнате будет Настя, – сказала мама Лена, – так что, Дима, придётся вам с Кристиной как-то устроиться. Можешь на диване в гостиной?

– Не нужно, – быстро сказала Кристина. – Я лучше на диване…

– Да что вы, – отмахнулся Дмитрий. – В комнате удобнее. Я себе на полу постелю, не проблема.

Что-то в его тоне заставило Кристину взглянуть на него внимательно. Они смотрели друг на друга несколько секунд, и в воздухе повисло лёгкое напряжение.

– Ладно, – согласилась она тихо. – Если ты уверен.

Аня с Настей ушли к себе, мама пожелала спокойной ночи. Дмитрий достал из шкафа запасные простыни и одеяло для себя, постелил на полу рядом с кроватью.

– Располагайся, – сказал он Кристине. – Я пока в ванную схожу.

2.11 Ночная близость

Когда он вернулся, Кристина стояла у окна в лёгкой хлопковой ночнушке нежно-розового цвета и коротких шортиках. Волосы распущены, падают на плечи мягкими волнами. В полумраке комнаты, освещённой только уличным фонарём, она казалась почти призрачной.

– Красивый вид, – сказала она, не оборачиваясь. – Такой тихий дворик.

Дмитрий подошёл ближе. От неё исходил едва уловимый аромат – что-то цветочное, лёгкое. Не парфюм, скорее крем для тела или шампунь.

– Да, – согласился он, стараясь говорить обычным тоном. – В детстве мы с Аней часто сидели на этом подоконнике, наблюдали за соседями.

– А что наблюдали? – она повернулась к нему, и он увидел, как лунный свет играет в её тёмных глазах.

– Всякую ерунду. Кто когда приходит с работы, у кого горит свет до поздна, кто выгуливает собак. – Он улыбнулся. – Детские шпионские игры.

Кристина села на край кровати, поджав ноги. Дмитрий устроился на своей импровизированной постели на полу, опершись спиной о стену.

– Не жёстко? – спросила она с лёгкой тревогой в голосе.

– Нормально. Я привычный.

Повисла пауза. В соседней комнате слышался приглушённый смех Ани с Настей, потом всё стихло. На кухне тикали настенные часы. Где-то далеко проехала машина.

– Дима, – сказала Кристина вдруг, – а ты не жалеешь, что не стал журналистом?

Вопрос застал его врасплох. Он повернул голову, посмотрел на неё снизу вверх. В ночнушке и шортиках, с распущенными волосами, она выглядела моложе и одновременно более… женственной.

– Иногда жалею, – честно признался он. – Особенно когда читаю хорошие статьи или смотрю интересные репортажи. Думаю – мог бы и я так.

– А что помешало?

– Да всё как обычно. Родители хотели стабильности. «Журналистика – это несерьёзно, денег не заработаешь». Поступил на экономиста, потом в маркетинг подался. – Он пожал плечами. – А теперь сижу, делаю рекламу памперсов и стирального порошка.

– Но ты ещё можешь попробовать, – сказала Кристина. – Фриланс, например. Или блог завести.

– Может быть, – согласился он, хотя сам в это не очень верил. – А ты всегда знала, что будешь дизайнером?

– С детства шила куклам платья, – улыбнулась она. – Мама говорила, что у меня золотые руки. Правда, родители тоже были против театра. Хотели, чтобы я пошла в обычное ателье или на фабрику.

– А ты не послушалась.

– Не послушалась. – В её голосе мелькнуло что-то твёрдое. – И правильно сделала. Там, в ателье, я бы засохла за полгода.

2.12 Разговор в темноте

Дмитрий выключил свет, но от уличного фонаря в комнате было достаточно светло, чтобы видеть силуэты. Кристина лежала на боку, подперев голову рукой. Он – на спине, глядя в потолок.

– А как родители отнеслись к твоему выбору? – спросил он.

– Сначала ругались. Потом смирились. – Она помолчала. – У нас вообще сложные отношения. Они хотели, чтобы я была удобной дочкой – замуж вовремя, дети, дом. А я… другая.

– В каком смысле другая?

– Не знаю. Наверное, слишком самостоятельная. Не люблю, когда мне указывают, как жить.

Дмитрий повернулся на бок лицом к ней. Между ними было всего метр-полтора, но в полутьме это расстояние казалось одновременно огромным и ничтожным.

– А как… ну, с молодыми людьми? – спросил он осторожно.

Кристина тихо рассмеялась:

– Ты спрашиваешь, есть ли у меня парень?

– Ну… да.

– Нет. Последние отношения закончились полгода назад. Он не понимал, зачем мне карьера, если можно просто выйти замуж.

– Идиот, – сказал Дмитрий, и сам удивился резкости в своём голосе.

– Возможно, – согласилась она. – А ты?

– Я тоже свободен. Девушка была до весны, но… не сложилось. Разные взгляды на жизнь.

– На какие именно?

– Она хотела бурной светской жизни, я – тишины и книг. Она – дорогих ресторанов, я – домашних обедов. В общем, классика.

Кристина села на кровати, обхватив колени руками.

– Знаешь, – сказала она задумчиво, – мне кажется, людям сложно понять, что счастье не обязательно должно быть громким.

– Это как?

– Ну… все думают, что нужно обязательно много зарабатывать, ездить по курортам, выкладывать красивые фотографии. А мне иногда кажется, что счастье – это когда ты занимаешься любимым делом, пьёшь чай с кем-то, кто тебя понимает, и никуда не торопишься.

Дмитрий поднялся и сел на пол, прислонившись к стене. Теперь их лица были почти на одном уровне.

– Да, – сказал он тихо. – Именно так.

Она посмотрела на него, и что-то изменилось в её взгляде. Стало больше тепла, больше… близости.

2.13 Притяжение

– Дима, – сказала Кристина ещё тише, – а тебе не кажется странным, что мы так легко разговариваем? Как будто знаем друг друга давно.

– Кажется, – признался он. – Но не странным. Приятным.

– Да. Мне тоже.

Между ними повисла тишина, но не неловкая, а тёплая, наполненная каким-то ожиданием. Дмитрий чувствовал, как участилось сердцебиение. От Кристины по-прежнему шёл тонкий аромат, но теперь он казался более интенсивным, более… притягательным.

– Знаешь, – сказала она, опуская ноги с кровати, – я сегодня весь вечер думала, какой ты.

– И какой же?

– Не такой, как я представляла по рассказам Ани. Более… глубокий. Задумчивый. – Она помолчала. – И красивый.

Последнее слово прозвучало едва слышно, но он расслышал. Кровь прилила к лицу.

– Кристина…

– Что?

– Ты тоже не такая, как я ожидал.

– В каком смысле?

– Более… – он искал слова, – настоящая. Живая. И очень… очень красивая.

Они смотрели друг на друга в полумраке. Воздух между ними казался наэлектризованным. Дмитрий чувствовал почти физическое желание прикоснуться к ней, взять за руку, погладить по волосам.

– Мне, наверное, стоит попытаться уснуть, – сказала Кристина, но голос звучал неубедительно.

– Наверное, – согласился он, но не двинулся с места.

– Только я не засну. Слишком… взволнована.

– Чем?

Она улыбнулась:

– Как будто ты не понимаешь.

Да, он понимал. То же самое происходило и с ним. Близость, тепло, исходящее от неё, тихие разговоры в темноте – всё это создавало атмосферу интимности, которая была одновременно волнующей и пугающей.

– Кристина, – сказал он осторожно, – мы… мы же двоюродные.

– Дальние, – быстро ответила она. – Наши мамы – двоюродные сёстры. Значит, между нами… что, троюродные? Это почти не считается родством.

– Почти не считается, – повторил он.

Она спустила ноги с кровати и оказалась совсем близко. Так близко, что он видел золотистые искорки в её тёмных глазах, мог различить каждую ресницу.

– Дим, – прошептала она, – а если не думать о родстве? Если представить, что мы просто… двое людей, которым друг с другом хорошо?

Его сердце колотилось так громко, что он был уверен – она его слышит.

– Тогда… – он сглотнул, – тогда я бы сказал, что не могу думать ни о чём, кроме тебя. С самого момента, как ты вошла в дверь.

Она протянула руку и коснулась его лица. Пальцы прохладные, нежные.

– И я, – призналась она. – И я думаю только о тебе.

2.14 На краю

Дмитрий накрыл её руку своей, прижал к щеке. Кристина придвинулась ещё ближе, и теперь он чувствовал тепло её тела, слышал её дыхание.

– Это неправильно? – спросила она шёпотом.

– Не знаю, – честно ответил он. – Но я не могу остановиться.

– Тогда не останавливайся.

Он поднялся с пола, сел рядом с ней на кровать. Они были так близко, что дышали одним воздухом. Кристина положила руки ему на плечи, он обнял её за талию.

– Ты уверена? – спросил он.

Вместо ответа она наклонилась и поцеловала его. Лёгко, почти невесомо, но от этого прикосновения по телу разлилось жаркое электричество.

– Да, – прошептала она, отстраняясь. – Уверена.

За стеной что-то скрипнуло – наверное, Настя переворачивалась во сне. Они замерли, прислушиваясь. Потом Кристина тихо рассмеялась:

– Мы как подростки, которые боятся, что родители услышат.

– А разве не так? – улыбнулся Дмитрий.

– Нет. Мы взрослые люди, которые сами решают, что им делать.

И она поцеловала его снова, на этот раз дольше, глубже. Мир вокруг растворился, остались только они двое, тепло её губ, аромат волос и ощущение полёта.

2.15 Первая близость

Когда они наконец разомкнули объятия, Кристина прижалась лбом к его лбу. Дыхание сбилось у обоих, в полумраке комнаты их глаза блестели.

– Останься здесь, – прошептала она. – На кровати. Рядом со мной.

Дмитрий кивнул, ощущая, как внутри всё переворачивается от желания и нежности одновременно. Он осторожно коснулся её лица, провёл пальцами по щеке, по шее. Кожа под его ладонью была тёплой, шелковистой.

Кристина закрыла глаза, тихо выдохнула. Её руки скользнули ему под рубашку, и он почувствовал прикосновение прохладных пальцев к своей груди. По телу прошла волна жара.

– Кристина, – прошептал он её имя, как заклинание.

Она открыла глаза, посмотрела на него с такой нежностью и одновременно страстью, что у него перехватило дыхание. Медленно, не торопясь, она начала расстёгивать пуговицы его рубашки. Каждое движение её пальцев отзывалось в нём дрожью.

Когда рубашка оказалась расстёгнутой, он осторожно коснулся тонких бретелек её ночнушки. Кристина чуть приподнялась, помогая ему стянуть лёгкую ткань через голову. В неярком свете от окна её кожа казалась перламутровой, почти светящейся.

Они целовались долго, жадно, забывая обо всём на свете. Руки Дмитрия скользили по её плечам, по спине, по бёдрам, запоминая каждую линию, каждый изгиб. Кристина прижималась к нему всем телом, и он чувствовал, как она дрожит – то ли от волнения, то ли от желания.

– Дим, – прошептала она ему в ухо, и от её дыхания по коже побежали мурашки.

Его пальцы нашли край её коротких шортиков. Он замер, ждя разрешения. Кристина слегка приподняла бёдра, и он понял – она хочет того же, что и он. Медленно, почти благоговейно, он стянул с неё шортики, а затем и тонкое кружевное бельё.

Теперь между ними не было никаких преград, кроме его джинсов, с которыми Кристина справилась быстро и умело, заставив его ахнуть от неожиданности и удовольствия.

2.16 Страсть в тишине

Они лежали рядом, изучая друг друга глазами и руками. Каждое прикосновение, каждый поцелуй разжигали огонь всё сильнее. Дмитрий целовал её шею, ключицы, и Кристина тихо стонала, вплетая пальцы в его волосы.

– Тише, – шептал он, хотя сам едва сдерживался.

Она прикусила губу, пытаясь не издавать звуков, но когда его руки и губы находили особенно чувствительные места, у неё вырывались едва слышные всхлипы удовольствия.

За стеной спала Аня с подругой, в соседней комнате – мама, и эта необходимость скрывать свою страсть только усиливала её. Каждый стон приходилось глушить поцелуем, каждое движение делать максимально тихо.

Когда он наконец вошёл в неё, Кристина так сильно прикусила его плечо, что он охнул. Но боль тут же растворилась в невероятном ощущении близости, единения, будто они стали одним целым.

Они двигались медленно, синхронно, как будто танцевали древний танец, знакомый им обоим с рождения. Кристина обвила его ногами, прижала к себе крепче, и он чувствовал, как она подстраивается под его ритм, как её дыхание становится всё более прерывистым.

– Дим, – шептала она, и в её голосе звучало что-то похожее на молитву, – не останавливайся…