Графские купальни госпожи попаданки
Глава 1. Нежеланная жена
– Откуда у тебя этот отчет?
Слова ворвались в сознание Жанны ледяным вихрем, остужая взбудораженные мысли.
Начальница даже не посмотрела на отчет. Только бросила взгляд, а теперь пыталась мысленно испепелить стоящую перед ней Жанну.
Откуда? Значит, она знала, про отчет. Значит… Они все знали!
Екатерина Ивановна, женщина в белом халате, сидящая сейчас напротив Жанны, не имела ни малейшего отношения к медицине. Она пришла в компанию год назад в рамках так называемой реструктуризации. И все стало стремительно меняться. Жанне обещали, что ее отдел разработок и контроля качества это не коснется, но главное доказательство обратного сейчас лежало на столе начальницы – отчет об изменениях составов продукции.
Жанна работала в компании по производству экологически чистой косметики уже много лет. Начав с обычного технолога, сейчас возглавляла целый отдел. Ее задачей было придумывать новые вкусные и полезные составы, которые затем добавляли в шампуни, крема, сыворотки и прочую косметику. Их косметику любили потому, что она была натуральной. На этом строилась стратегия бренда: только натуральные ингредиенты, только настоящая польза. И вот сегодня, отправив на экспертизу рандомные баночки из новой партии, Жанна увидела на экране несколько инородных химических соединений. Совсем не натуральных соединений. Более того, вредных для кожи.
– Екатерина Ивановна, я сегодня проводила ежемесячные выборочные тесты и выявила несколько вредных веществ, которые были включены в состав продукции без моего ведома. К тому же на упаковках этих веществ указано не было. Это обман. Мы обманываем людей, которые нам доверяют.
– Нет, Жанна. Это не обман. Это сокращение расходов. Так поступают все компании. К тому же ты давно просила выпустить скраб, мы его выпустили. Обновили твою лабораторию. Повысили зарплаты сотрудникам. Эти вещества намного дешевле и идентичны натуральным.
– Но они очень аллергенные.
Жанна чувствовала кожей, как раздражена начальница. Но она не может допустить, чтобы на компанию пала такая тень. Это крах репутации. Ведь пострадает не только компания, но и она, Жанна. Кто поверит, что главный технолог не знал о подмене веществ? Именно ее подписи стоят на всех документах.
– Я не успокоюсь, я добьюсь справедливости! Если надо, пойду в СМИ!
Жанна выкрикнула последнюю фразу так громко, что сама испугалась, схватила отчет, развернулась и выскочила из офиса начальницы. Полы ее белого халата развевались от быстрой ходьбы.
Жанна спустилась в лабораторию, схватила сумку и отправилась на парковку.
Эмоции захватили Жанну, в ее голове поэтапно выстраивался план, как вывести начальство и всех причастных на чистую воду. Она сделает сотни, нет, тысячи копий этого отчета и разошлёт всем: правлению компании, акционерам, журналистам. Пусть все знают, что компания сокращает расходы за счет здоровья покупателей! Не понимала она только того, против кого пошла.
Машина летела по городу, Жанна всматривалась в дорогу. Быстрая езда ее всегда успокаивала. Машин было не много, на всех светофорах она проскакивала под зеленый.
– Зеленый свет, мне всегда зеленый. Значит, я правильно все делаю. Значит, верная дорога, – успокаивала себя Жанна, вцепившись в руль.
Машина приближалась к повороту, когда ее подрезал мотоциклист. Он выскочил откуда-то сбоку так внезапно, что Жанне пришлось быстро выкручивать руль, чтобы не врезаться. Машину откинуло на встречную полосу, куда только что на скорости повернула гигантская фура.
Жаннина машина почти на полном ходу влетела под фуру, кабину легковушки в секунды смяло.
Звук бьющегося стекла, скрежет железа, визг тормозов. Буквально секунда, и все прекратилось.
Мотоциклист, остановившийся на другой стороне дороги, бросился к месту аварии. И никто не заметил, как в возникшей суете он вытащил несколько бумаг из сумки, которая отлетела из-за удара на обочину.
Екатерина Ивановна положила трубку телефона после короткого разговора, а затем набрала сообщение в общий чат: "Все улажено".
Сначала Жанна услышала голоса. Голова трещала так, что даже глаза было больно открыть. Мир вокруг трясся, как на утро после нескольких бутылок вина. Вот только она не пила. А мир сотрясался.
Воспоминания медленно и болезненно возвращались.
Последнее, что помнила – два летящих на нее фонаря. Фары.
Значит, она в карете скорой помощи, жива!
Однако у Жанны ничего не болело, кроме головы. И это было странно. В фильмах говорят, что после сильных аварий чувствуют холод, дикую боль или не чувствуют ног, если поврежден позвоночник.
У Жанны болела только голова. А тому же казалось, что тело находится не в горизонтальном положении. С трудом раскрыла глаза. Веки были тяжелыми, ресницы будто слиплись.
Она и правда была в карете. Только не скорой, а самой настоящей карете, которая тряслась по ухабистой дороге.
Напротив сидел мужчина в какой-то средневековой одежде. Костюм, жабо, шляпа с пером. Что за маскарад? При этом мужчина смотрел на нее с какой-то злобой. Губы его были поджаты, на переносице залегла глубокая складка. Мужчину можно было бы назвать красивым, но ожесточенное выражение лица портило все впечатление.
– А, очухалась.
– Вы кто?
Если это галлюцинация, она может Жанне что-то рассказать. Может это ее давний предок пришел забрать в мир иной? Или она в реанимации на грани жизни и смерти, а это просто коматозный сон?
– Не помнишь ничего? Лекарь сказал, что яд не повредил мозг. В любом случае, так даже лучше. Но я расскажу тебе, кто я, и что ты натворила. Чтобы больше не смела возвращаться в поместье и прожила оставшуюся жизнь, пожираемая позором.
Жанна смотрела на мужчину и моргала. Очень странная галлюцинация. Пока он продолжал говорить, она осмотрела себя. Со стороны это выглядело странно, хотя вся ситуация была более чем странной.
Жанна была одета в несколько юбок, она насчитала минимум пять, плотный корсет поверх шелковой рубашки приподнимал грудь, хотя дышать не мешал. Сапожки из натуральной кожи с десятком застежек и шнуровкой. А в отражении окна на Жанну смотрела совсем другая девушка. Сходство было, но еле уловимое. Бледная кожа, огромные голубые глаза и длинные блондинистые волосы, аккуратно собранные под шляпку.
Весь наряд был какого-то ядерного лилового цвета, хотя и из дорогих тканей. Она выглядела совершенно нелепо в этой одежде. Даже в оторочке сидений в карете было больше стиля, чего уж говорить об элегантности мужчины, сидевшего напротив.
Он отвел взгляд в окно, пока говорил. Мужчине явно не хотелось смотреть на свою спутницу. Жанне даже показалось, что она ему противна.
– Я граф фон Толен. Ты – моя жена Ламилия фон Толен. С твоим отцом мы заключили свадебный пакт. У меня титул, у него деньги и единственная незамужняя дочь с причудами. Я знал, что ты странная, но чтобы покончить с собой… Ламилия, ты чуть не навлекла позор на обе наши семьи. Ты вечно думаешь только о себе! О своих платьях, шляпках, туфлях. А ты подумала о том, какой позор ляжет на твоих сестер, а на бедную матушку, недавно потерявшую мужа и единственного сына на войне? У нас был свадебный пакт, любви я тебе не обещал. Из-за твоего глупого поступка ты отправляешься в самую дальнюю часть наших земель, в Вотертерм. Там было наше поместье, но оно, надо полагать, разрушено после войны. Я обещал твоему отцу обеспечить тебя всем необходимым, и сдержу слово. Через несколько дней к тебе прибудет господин Фабер, передашь ему, все, что тебе надо купить. Шляпки там, перчатки, чего не будет хватать. И в дальнейшем связывайся только с ним. Никогда больше не ищи встречи со мной. Сейчас страна в непростом положении, я нужен короне. Меня могут призвать на государственную службу, и семейные скандалы никому не нужны. Ты меня поняла?
Граф посмотрел на Жанну тяжелым испытующим взглядом.
Она кивнула. Но, конечно, она ничего не поняла. Граф, Вотертерм, служба, Ламилия…
Карета остановилась у небольшого деревянного здания. Дверца открылась, и в салон протянулась мужская рука.
– Графиня фон Толен, прошу Вас.
Граф отвернулся и смотрел в окно.
Жанна вышла из кареты, и крепкий мужчина в черном плаще проводил ее к другой карете, стоявшей неподалеку. Она была намного проще, чем карета графа и скорее напоминала крытую повозку.
Юбки путались под ногами, сапоги оказались слишком узкими и неудобными.
Мужчина закрыл за Жанной дверь и ловко вспрыгнул на козлы.
– Вы были когда-нибудь в Вотертерме?
– Не была.
– Вы точно будете там выделяться. Вотертерм никогда не видел подобных нарядов!
– Простите, а как Вас зовут?
– Анир.
– Анир, Вы из Вотертерма?
– Не, я со столицы. Просто попросили доставить Вас до Белужды и помалкивать, а оттуда Вас уже заберет экипаж в Вотертерм.
– Анир, можно ли мне кое о чем Вас попросить?
– Конечно, графиня! Что угодно!
Можем ли мы заехать в Белужде в какой магазин? Я бы хотела сменить наряд, мне в этом очень неудобно.
– Конечно, графиня!
Карета поехала по назначенному пути, поднимая облако пыли.
Глава 2. Новая личность
В Белужде Жанна забежала в лавку с дамскими платьями. Она выпросила у кучера его черный плащ, опасаясь, что все узнают ее в таком кричащем наряде.
В лавке она представилась Ламилией, но титул и фамилию не назвала. Анир благоразумно остался в карете, и это было на руку девушке. Она уже придумала себе легенду, что мужа ее в Вотертерм отправил граф фон Толен, они познакомились на войне. Она ехала с мужем в повозке, повозка перевернулась, муж погиб. И сейчас, когда врач разрешил ей снова путешествовать, отправилась в Вотертерм с разрешения графа фон Толен. Она займется тем, что должен был делать ее покойный муж в знак уважения к нему. Однако ей необходимы скромные платья, какие полагается носить вдове.
Продавщица участливо выслушала историю и вернулась с несколькими платьями. Серые, черные и темно-коричневые, а главное, выглядели удобно. Под них полагалась всего одна юбка, а на ноги – носки и уютные ботинки.
По вопросу оплаты новоиспеченная Ламилия обратилась к извозчику, уверяя, что по приезду в столицу ему все возместят, нужно лишь обратиться к господину Фаберу.
Анир пожал плечами и выложил на стол нужную сумму серебряными монетами. Не доверять графине у него не было причин, а за перевозку и молчание ему очень хорошо заплатили.
Во второй экипаж Ламилия садилась уже в черном вдовьем платье.
Кучеру Дирли, старику с седой бородой и густыми седыми бровями, она рассказала ту же историю, что и продавщице.
Старик пожалел ее и постарался отвлечь бедняжку.
– Дирли, можете мне рассказать про Вотертерм? Я слышала, он сильно пострадал.
– Да, война не пощадила эти земли. Но мы живем, потихоньку восстанавливая все как было. Вотертерм никогда не был процветающим городом. Да и городом это сложно назвать. Кто мог, уехал в столицу, а кто остался… У тех не было выхода. Многие дома разрушены, и у людей нет возможности их восстановить. Мужики у нас рукастые, работящие, но работу сейчас очень сложно найти, кто может, ездит заработать хоть какие копейки в соседние регионы. Месяцами там пропадают, а все хозяйство на женах. Граф никогда сюда не приезжал. Но то, что он направил сюда Вашего мужа.. кхм… Простите мою бестактность, вселяет надежду.
Ламилии показалось, что муж сослал ее сюда в надежде, что она пропадет. Причем не фигурально. Она похвалила себя за то, что предусмотрительно купила простые платья, чтобы не сильно выделяться.
– А где Вы остановитесь, Ламилия?
– Мой поверенный договорился с графом, что я могу пожить в их поместье, хотя меня предупредили, что оно в плачевном состоянии. Это так?
– Оно сильно разрушено. Но мы скоро приедем, Вы сами во всем убедитесь. Возможно, Вас настолько шокирует вид Вотертерма, что Вы прикажете сразу повернуть карету.
Глава 3. Вотертерм
Ламилия, привыкающая не только к новому имени, но и к тому, что она теперь совсем другой человек, в другом мире и с непростой личной историей, проспала почти всю дорогу. Она смотрела в окно на пустоши, вздыбленные и изрытые боевыми действиями земли, но скоро тряска экипажа и опустившаяся ночь сделали свое дело, усыпив Ламилию.
Проснулась она, ударившись головой о крышу экипажа, когда повозку подкинуло на одном из больших камней.
За окном начинало рассветать, и первые лучи солнца выхватывали ряды двухэтажных деревянных домов. Во многих окна вместо стекол были завешены тряпками, крыши испещрены дырами. Редко у кого встречался забор. В иных домах вместо второго этажа и крыши лежала груда обугленных палок. А у кого-то дом сгорел дотла и осталась лишь одна печь. У одного дома стояла тощая корова. Она смотрела на экипаж безучасно, пережевывая сено. Из маленького одноэтажного здания, напоминавшего времянку, вышла худая женщина с ведром. Из ведра высыпала зерно в деревянный ящик, к которому тут же подбежали две маленькие свиньи.
Дирли заметил, что Ламилия проснулась.
– Кому-то повезло, и скотина выжила. Но это не надолго. Есть все равно что-то надо, – сказал старик.
Ламилию удивило, что в его голосе нет грусти. Он просто констатировал очевидные факты.
– Ну, приехали.
Дирли, кряхтя, слез с козел и помог Ламилии выйти.
Экипаж остановился у большого особняка. Трехэтажный, с высокими окнами, на месте которых сейчас зияли дыры, с башенками по бокам, но половина справа отсутствовала, будто кто-то огромный откусил часть дома.
– Как я и говорил, печальное зрелище. Ну, да если что понадобится, мой дом третий справа, – старик махнул рукой на покосившийся одноэтажный домик. – Мы там с Марфой живем, женой моей, и внучкой, Талией. У нее только мы и остались. У Баффетов, через два дома от нас, можно взять яиц, а у Сколлетов – напротив – немного молока.
– Спасибо, Дирли.
Ламилия взяла коробку, в которой лежали упакованные платья, и шагнула в свою новую жизнь.
Внутри особняк выглядел не лучше, чем снаружи. На полу валялись части деревянных перекрытий и какой-то мусор, мебели не было вовсе. В углу большой комнаты была свалена груда сломанных вещей и тряпок, покрытых слоем пыли. Лестница не выглядела надежной, поэтому Ламилия предпочла исследовать сначала первый этаж. Здесь были помещения гостиной с большим камином, кухни, столовой, кабинета. В кабинете сохранилась деревянная кушетка и письменный стол, придвинутые к стене, за кушеткой был небольшой камин. Здесь Ламилия решила обосноваться, пока не приведет в порядок дом. На кушетке вполне можно спать, а камин разжечь, если станет холодно. Также Ламилия зашла в несколько маленьких комнат, где могли располагаться комнаты для слуг, а также обнаружила две ванные комнаты в разных концах дома. К деревянной огромной кадке в уцелевшей части дома шли трубы. Ламилия чуть радостно не запрыгала. Наличие водопровода – это очень хорошая новость. Она повернула небольшой рычаг, и трубы закашлялись, затряслись, пытаясь доставить воду. И спустя несколько минут ожидания и страшных утробных звуков, вода потекла в деревянную ванну. Сначала шла грязная, но вскоре стала намного чище.
Ламилия сначала разгребла пол от крупных досок и вынесла все во двор. Затем пришло время разобрать кучу вещей. Там нашелся набивной матрас в жженых дырах. Матрас Ламилия долго выколачивала на улице, кашляя от клубов пыли, но так из него всю грязь не смогла выбить. Тряпки постирала и, подобрав длинный подол платья, принялась отмывать пол, стены, окна.
К концу дня, изрядно вымотавшись и не разобрав даже половины первого этажа, она пришла в кабинет и почти упала на кушетку. В этой комнате потолок полностью сохранился, ветра не задували. К вечеру стало прохладно, и женщина затопила небольшой камин.
Только Ламалия прикрыла глаза, осев на кушетку, как кто-то постучал.
На пороге дома стояла маленькая тощая девочка с двумя черными косичками. В руках она держала какой-то кулек. За девочкой стоял Дирли, положив ладони на плечи ребенку.
– Талия очень хотела познакомиться. Она заметила, что Вы весь день занимались уборкой и подумала, что, наверняка не поели. Я не был уверен, есть ли у Вас еда, и мы принесли немного хлеба. Талия его с утра испекла.
Девочка аккуратно шагнула к Ламилии и протянула кулек.
В тряпку была завернута плошка с чем-то напоминавшем бульон, и кусок белого хлеба.
– Наверное, Вы привыкли к другому, но большего мы не можем предложить, – извиняясь сказал Дирли.
– Что Вы, хлеб и похлебка выглядят очень аппетитно!
Ламилия действительно давно не ела, и желудок начал призывно урчать, почувствовав ароматы еды.
– Ну, мы пойдем, наверное, – старик подтолкнул внучку к выходу.
– Дирли, можно Вас попросить прийти завтра и рассказать мне о Вотертерме и его жителях? Я бы хотела поговорить с каждой семьей, если это возможно.
Договорились на утро, старик с внучкой ушли, а Ламилия пошла с ужином в кабинет. Похлебку с хлебом она заглотила за пару минут. Еда была еще теплой, и эта теплота приятно разлилась по уставшему телу.
Ламилия покопалась к ящиках стола и нашла некоторые документы на поместье и земли. Однако вникнуть она не смогла, так как быстро начала клевать носом и переместилась на кушетку, свернувшись клубочком и положив ладони под голову.
Глава 4. Восстановление города
Следующие пару дней Ламилия в сопровождении Дирли обошла все дома Вотертерма, осмотрела повреждения общественных зданий. Она все записывала. Ламилия не смогла разобраться с документами, потому что большая их часть была написана от руки совершенно ужасным почерком. Дирли также пытался понять, но не смог разобрать и слова.
Поэтому сначала Ламилия обошла весь Вотертерм и нарисовала для себя карту. Затем пришла в каждый дом. Знакомилась с жителями, узнавала о них, а где не было никого, записывала со слов Дирли.
В городе было сто тридцать домов, и лишь в пятидесяти кто-то жил. Это были фермерские земли, но в городе раньше работали бар, где можно было подкрепиться. Правда сейчас на месте здания не осталось даже досок. Также для жителей работала школа, был свой кабинет врача, юрист, плотник, в конюшнях особняка паслись кони для карет, а в магазин одежды привозили модные платья из столицы.
Ламилия все внимательно фиксировала. Она знала, что идеальный состав получается только при соблюдении пропорций всех ингредиентов. Так и чтобы восстановить Вортертерм ей понадобится приложить много сил.
Люди в городе жили добрые и отзывчивые. Они были все слишком уставшие, чтобы как-то оценивать Ламилию и бесхитростно отвечали на все вопросы.
К моменту, когда в Вотертерм прибыл господин Фабер, у Ламилии был составлен четкий план. С помощью местных жителей она произвела расчёты, что нужно сделать в первую очередь.
Так, в город нужно вернуть большую часть уехавших жителей. Для этого требовалось открыть лесопилку и столярную мастерскую. Нанять людей чинить дома, крыши, то есть, по факту, отстраивать заново все постройки. После главных строительных работ требовались стекольщики, маляры и сантехники, которые бы обновили дома внутри и снаружи, проверили и укрепили трубы.
После в город потянутся люди, нужно будет установить что-то красивое: снова разбить сад с прудом на территории поместья, посадить деревья в городе, сделать детскую площадку.
Ламилия нервно ходила по комнате в ожидании господина Фабера. Дирли поехал за поверенным еще когда не рассвело, и экипаж должен был приехать в Вотертерм с минуты на минуту.