Смерть, месть и Птаха

Если у слез есть глаза, то они видят боль без маски, если у них есть слова, то они поют солеными реками. Бесконечное море внутри страдающего океана любви, такого нерастраченного, что он просится наружу, не вмещаясь в оболочку человека.

Иногда выстукают лишь маленькие капельки, но чаще накрывает сухой океан боли, ноющей и страдающей, который пережимает все клапаны жизни и заставляет умирать, разбившись вдребезги на голом полу, выгрызая дыры твоей личины, чтобы, хотя бы так втянуть немного живительного воздуха.

Только это все бесполезно, ведь твое нутро заполнило страдание, пульсирующее и ноющее, оно разрывает душу на тысячу осколков настоящего люблю-ненавижу и наоборот, словно играясь с тобой в опасную игру. Догонит ли оно жизнь?

Что еще остается беспробудному пьянице, банкроту и глупому существу, не способному прижаться к мечте, растворившемуся в чужих глазах, которые тебя сначала предали, а потом отвергли.

Теперь глотаешь это горькое зелье один, без права сплюнуть яд на землю. Рассудок скользит по спирали, затягивая, разъедая, только никому это не интересно, так и будешь корчиться и умирать в одиночку. Прикусишь губы, заткнешь сердце рваным оправданием и скорчившись у ног своей мечты, будешь ожидать подачки: взгляда, рукопожатия или, вдруг повезет, маленького прикосновения.

Это нищенская кость сможет оттянуть твою смерть лишь на время, разрешить еще прожить пару часов, дней или…

Их было только двое в этом огромном бесконечном мире людей, и звезды плакали вместе с ними.

– Зачем ты предал меня? – спросила она.

– Это мальчишеские глупости. Просто выпили, просто … К тому же она сама кидалась на нас… Ты же знаешь Лену, мохнатые ноги. – ответил мальчик с наигранной усмешкой.

– Это моя подруга, а вы пустили ее по "дружескому" кругу.

Она сжала свои маленькие кулачки.

– С ее полного согласия. Она же… – он поперхнулся словами, когда посмотрел в глаза полные боли.

Снова виновато улыбнулся.

Ее слова были в пустоту:

– Мы вместе… Были вместе… Любили… Первый поцелуй…

Дрожащий голос сорвался и на глазах выступили росинки от ядовитого предательства. Так небо стало черным. Больше она не слышала слов и объяснений.

Детская любовь длинною в семь лет подошла к краю, посмотрела вниз, попрощалась с яркими звездами и кто-то упал с высоты полета. Тело хрупким цветком разбилось о мостовую, и лепестки волос рассыпались, в надежде на спасение. Которого уже никогда не будет. НИКОГДА…

Точка.

***

Ее смерть сделал их сильнее. Они словно прижались друг к другу, поддерживая раненого товарища. Он был не прав, глуп и беспечен, но это их друг детства.

В глазах предателя навсегда застыла ее кровь, и эта разрушающая сила теперь влекла его вперед в бездну, не разрешая останавливаться. Иначе тень настигнет и вынет душу, сыграет барабанную дробь на натянутом донельзя сердце или разорвет его на части.

– Он снова напился?

Маленькая девочка в их компании казалась совершенным ребенком. Тонкие ручки и ножки, прямые черные хвостики и огромные на пол лица глаза, они дырявили душу, нанизывая друзей на ее твердый стержень. Именно она в их банде была теневым лидером. До смерти Ленки эту кроху никто не замечал, а тут она словно черт из табакерки выскочила и взяла власть в свои руки.

Бесчувственное тело Макса погрузили на лавочку, его идеальные черты лица привлекали всех девочек, но только не Наташку.

Эта малявка застраивала всех, как хотела, поговаривали, что она способна на убийство, но в это никто не верил, уж слишком мала была их хозяйка.

– Соберитесь. Нам еще Макса тащить, а утром сходка. Будем решать: кто главный по району.

– Натах, давай перенесем разборки. Ведь они опять ему навешают.

– Нечего по бабам шляться. Зачем Гришкину мамзель соблазнил, – маленькая бандитка подтянула шорты и поправила хвостики.

– А правда, что вы с Максом того…

Леха придвинул к ее лицу свою конопатую мордашку.

Наташа послюнявила платок и взялась оттирать кровь на его щеке.

– А что на меня это похоже.

– Не Вы с ним вообще не конектитесь. Он развращенный мачо, а ты – леди.

Наташка засмеялась и взяла за шиворот рубашки дознавателя, притянула его к своему лицу вплотную. Тихий шепот щекотал его губы.

– Я тебе раскрою тайну. Мне нравится Макс, Алешка … Люблю вас, аж убить хочется…

Каждое слово бандитка в шортиках словно разбивала об асфальт.

Макс приподнял веки и посмотрел лица друзей, за минуту до возможного поцелуя:

– Ты что делаешь, Леха. В ухо просишь, – пьяное тело бухнулось на друга и уронило на старый и грязный пол огромной крыши свою пьяную тушу.

Убежище на пятнадцатом этаже заброшенного дома знало тысячу их тайн и одну смерть. Они выбрали это место давно и не собирались отказываться от него. Говорили, что эта крыша – популярное мест среди романтиков и влюбленных, но наша маленькая банда здесь решала опасные задачи ценою в жизнь и вынашивала жестокие затеи и игры их опасного по всем меркам района.

***

Вы скажите:" Это нас не касается! Было когда-то! Давно забыто! "

Ошибаетесь! Немного левее Вашего дома, в соседнем селе или городе. Совсем рядом, пусть оно сокрыто от глаз простого обывателя, что спешит на работу или по своим делам, но это рядом. Вам повезло, если крупный город застилает глаза неоновыми витринами, но если окраина огромной родины омывает небольшой домик – то вы уже прибыли на место. Здесь в избушке с забитыми пленкой окнами живет наша Наташа.

Родителей у нее словно и не было, а дед еще военной закалки, поэтому обрамляет свой мат реденько нормальными словами, а на рынке кричит и торгуется до посинения, не корысти ради, а чтобы выжить. Стопка-две перед едой считается для аппетита, а стол ломится от свеклы, пару картошек, сваренных с гречкой и куска курицы. Это шикарное блюдо на день, позволяет оставаться в идеальной форме и даже экономить пенсию – единственный доход, на который они живут с внучкой.

Наташка любит своенравного родственника под девяносто лет, и заботится о его старости как может. А может она не многое…

Конечно, она – отличница, хотя девочки в классе ее не переваривают. Не красавица, а мальчишки заглядываются на эту пигалицу. Ее бы били, но повода не нашли: одежда так себе, вещи поношенные, а кулаки маленькие и острые.

Поэтому Натаха, по кличке Птаха, всегда ходит с высоко поднятой головой и сжатым в карманах руками.

Всегда знает ответы на сложные вопросы, только поучать не спешит, мол каждый на своих ошибках учится.

Рядом с ней долговязый и конопатый Алешка, ходит по пятам, словно привязанный. Вечно таскает ее тяжеленную сумку, говорят, что у нее там что-то нелегальное. Но что?

Никто не проверял.

Лешка раньше учился хорошо, а, когда отец бросил их с матерью и ушел к молодухе, изменился. Стал более развязным и наглым, девочки его побаивались, но постоянно приглашали на свои тусовки.

Что было в головках этих глупых кукол, которых он ненавидел и презирал, использовал и смывал в унитаз. Такова была его месть этой жизни.

Другое дело Макс, тот был старше на несколько лет и богаче. Его родители не переваривали друг друга, но бизнес сделал их компаньонами на долгие лета, поэтому крепкая семья не вызывала сомнений, но и не давала любви и заботы. Все было направлено на добычу и отмывание денег.

Сейчас они втроем должны стоять напротив новой банды, что появилась в китайском квартале.

***

Эти раскосые ребята ловко отвоевывали рынки сбыта мелкого товара. Конопля здесь вызревала хорошо, но была в не закона, поэтому рыболовы ее отрывали с руками, но чтобы наркошам сбывать – никогда.