Кикимора часть 4

Глава 1

Гюзель стояла возле небольшого водоёма, вокруг которого по берегу лежали валуны, поросшие мхом. Выбрав себе по размеру, она присела на один из них и стала любоваться горящим солнцем, которое медленно садилось на закат, откидывая огненную дорожку на воде. Возле поверхности водоёма низко летали стрижи. Где-то недалеко в траве стрекотали кузнечики и сверчки. От берега пролегала грунтовая дорога, которая резко заворачивала в лес. По этой дороге шла молодая рослая девушка. Впереди неё бежал чёрный пушистый котёнок, забавно переставляя лапы, казавшиеся массивными из-за густой шерсти. Гюзель встала с валуна и пошла навстречу.

– Здравствуй, Русана, ты узнаёшь меня?

– Здравствуй, если верить моему сновидению, тебя зовут Гюзель.

– Ты верно запомнила свой сон. – Гюзель открыла дорожную сумку, висевшую на её плече. Котёнок с разбегу, цепляясь за юбку, запрыгнул в сумку своей хозяйки.

– Ох, он ещё и дрессированный! – с восторгом воскликнула Русана. – А как его зовут?

– Африка.

– Так это кошечка? – с недоумением спросила Русана.

– Нет, это кот. Африка ведь является материком, а материк мужского рода.

– А к какому роду ты принадлежишь? – видно было, что Русана напряглась. – За какую землю воюешь и чьей стороны придерживаешься?

– Я отношусь к роду горных духов, а не к роду человеческому. Для меня Земля – общее достояние. Я та, которая объединяет противоположные стороны, – невозмутимо ответила Гюзель.

– Сейчас я пытаюсь определить кто ты мне – враг или друг.

– В данный момент я охраняю тебя. Всё, что тебе нужно будет в дороге, я тебе предоставлю: кров, еду, уют. Разве не об этом тебе сейчас нужно думать, находясь в положении? – женщина-косуля прошла мимо Русаны, взяв её за руку. – У тебя будет очень много времени, чтобы определить для себя враг я тебе или друг. А сейчас нам нужно пройти некоторое расстояние до первого причала.

Первый причал оказался пещерой в горном углублении. Гюзель достала веретено из дорожной сумки, следом выскочил котёнок и начал бегать за концом шерстяной нитки. Веретено крутило матрасы, подушки и одеяла.

– И всё же, я не могу расслабиться в твоём присутствии, пока не узнаю, зачем ты меня спасаешь, – проговорила Русана.

– Ты очень близко смотришь, – разочарованно констатировала Гюзель, раздражаясь на то, что Русана совсем не симпатична ей, и на то, что придётся общаться с женщиной, которую нельзя стегануть крепким словечком, дабы не вызвать у неё преждевременные роды. Гюзель отвернулась от Русаны, изобразила на своём лице приветливую улыбку и, повернувшись к ней, проговорила, – Но в этом есть свои плюсы, ты хорошо разглядываешь всё, что близко лежит.

Гюзель взяла котёнка на руки и завалилась на матрас, который только что скрутило веретено. Русана процедила сквозь зубы:

– Ну, объясни мне, умная Гюзель, почему идёт война? Почему я вынуждена рожать ребёнка без отца?

Гюзель, сидя на шерстяном матрасе произнесла:

– Предлагаю сыграть тебе в игру. Сейчас мы представим Земной шар в виде единого человеческого организма. Каким органом, например, представляется тебе Австралия?

Русана задумалась, а потом ответила:

– Мочевым пузырём.

– Правильно, всем она так представляется. Значит, Австралия у нас будет мочеполовой системой. А Африка? – Гюзель подняла многозначительно бровь.

– Африка – явно желудочно-кишечный тракт, – не задумываясь, произнесла Русана.

– Хорошо, а Россию ты чем обозначишь?

– Трудно сказать, такой массивный орган похож либо на лёгкие, либо на мозг, – Русана явно была растеряна. Она привыкла представлять Россию только в качестве врага. Но когда её спросили, каким важным органом она может быть, ей так и не удалось ответить.

– А я уверена, что Россия – сердце Земли. Скорее всего, она вся сердечно-сосудистая система. Украина тоже когда-то была частичкой этого сердца, но решила отделиться. Нельзя разорвать сердце по кусочкам и заставить его работать.

– Украина может быть отдельным органом! – яростно вскрикнула Русана.

– Скажи тогда, каким органом ты его представляешь? – опять подняла бровь Гюзель.

– Возможно, какой-нибудь железой внутренней секреции, например, щитовидной.

– Что-то я сильно сомневаюсь. На этой железе лежит обязанность регулирования жизненных процессов, рост и развитие, обмен веществ, иммунитет, функция работы нервной системы и многое другое. Возможно, я ещё поверю, что Англия несёт эту функцию.

– А может мы надпочечники, – не унималась Русана.

– Надпочечники – это парный орган, а ваше государство скоро разорвут на множество мелких частей. Все органы и системы Земли уже давно сформированы, а новообразования подлежат уничтожению, – глядя в глаза своей собеседнице, ответила Гюзель. – Те, кто оказывают вам финансовую помощь, и есть ваши враги, они платят за то, чтобы вы умирали.

Глава 2

Аука сидел на берегу котлована и кидал глиняные шарики в воду. Он не знал, как ему поступить. С одной стороны выгонять Кикимору ему было жалко, с другой стороны он хотел пожить один. Для этого Аука и строил домик, чтобы ему никто не мешал.

«Может мне другой дом построить, а этот оставлю Кикиморе, – рассуждал маленький лесной дух, – Всё равно я хотел строить терем. А это что, всего лишь шалаш. Возьму и нарисую чертёж, потом сделаю инструменты. Попрошу Никлеша, чтобы он какое-нибудь приспособление придумал для подъёма тяжёлых строительных материалов».

От этих мыслей Аука успокоился и пошёл к Никлешу. Леший сидел в своей мастерской, которая представляла собой открытый со всех сторон навес. Все станки и разные приспособления мастерового были видны, как на ладони. В мастерской находилась входная дверь в деревянную избушку, но Никлеш почти не заходил в неё. Большую часть времени он проводил возле станков, изобретая новые инструменты и машины.

–Здравствуй, Никлеш, – осторожно проговорил Аука. – Я не отвлекаю тебя?

Никлеш держал в руках прямоугольный предмет с кнопками.

–Аука, заходи, как хорошо, что ты пришёл! Я испытываю вакуумный пульт, и мне для этого нужен помощник.

Аука взял пульт и с любопытством стал разглядывать его. Ему было приятно, что он испытывает новое изобретение Никлеша.

– Смотри, нажимаешь на кнопку «Старт» и загораются рамки. Ты эти рамки направляешь на предмет, который нужно поднять. Самое интересное, что внутри рамок создаётся вакуум и предмет теряет вес. Далее всё просто, направляешь рамки туда, куда тебе нужно перенести предмет. – Никлеш говорил с азартом, показывая на кнопки пульта. Видимо этот пульт был одним из самых передовых изобретений лешего.

Аука увидел лежащий на столе молоток и решил поднять его с помощью пульта. Он проделал все операции, которые показал ему Никлеш, но молоток не поднимался.

– Аука, разве ты не видишь, что полмиллиметра рукоятки молотка выходит за границы рамки? – недоумённо произнёс леший. – Увеличить размер рамки, можно с запасом. Полмиллиметра физического тела предмета создают гравитацию, и предмет не может подняться!

Аука покрутил маленькое колесо, и рамка увеличилась. Тот час молоток поднялся.

– А если я попробую поднять твой дом, – восторженно произнёс Аука.

– Нет-нет, не нужно этого делать. Мой старенький дом может не выдержать такого перемещения, – торопливо остановил маленького духа Никлеш.

– Никлеш, дай мне на некоторое время вакуумный пульт. Мне необходимо построить терем. А у меня сил не хватает поднимать тяжёлые предметы.

Леший почесал затылок и произнёс неуверенно:

– Я ещё полностью не испытал его, но если тебе очень нужно… Только используй пульт строго по назначению. Я разрешаю тебе пользоваться им только в строительстве!

– Хорошо, Никлеш, спасибо! Только в строительстве, – как эхо, вторил ему Аука.

Маленький лесной дух бежал к своему шалашу, бережно держа в руках прямоугольный чёрный предмет. Ему представлялся большой терем на берегу лесного водоёма. В мягкой глине он установил деревянные рамки, и тот час по этой глине, как по песку, начал чертить острой палкой схему своего будущего дома. Ну, конечно же, через некоторое время на берегу водоёма вырос терем. А потом Аука научился строить дворцы и крепости.

Глава 3

Тимофей благополучно пребывал в образе медведя. Ему так нравилось лежать на траве и совсем ничего не делать. Зачем его взяли в Славянскую Артель? Ему и так хорошо жилось: дом – работа, иногда какое-нибудь развлечение. А в Чертоге приходилось ежедневно трудиться. Физической работы Тимофей не боялся, но исправлять свой внутренний мир, самосовершенствоваться, копаться в себе ему совсем не нравилось. Первые три ступени – очищение, оздоровление и осознание он прошёл легко, но на четвёртой – озарение, ему вдруг пришла в голову мысль, что он достаточно потрудился и можно дальше не проходить эти непонятные ступени возвышения и возрождения. А тем более творение и познание истины ему вообще непонятны.

Неподалёку от него, разложив на траве покрывало, сидели неопрятный мужчина с лохматой перепутанной бородой и пышная женщина в ярко-красном сарафане. Женщина часто заливалась весёлым заразительным смехом, а мужчина недовольно ворчал.

– Скажи мне, Размножи́, что здесь смешного? Или у тебя в голове перемкнуло? – Мужчина покрутил пальцем возле своего виска.

– Вспомнила я анекдот, Вя́нник. Знаешь, почему у мужчин морщины на лбу вертикальные, а у женщин горизонтальные? Мужчина приходит домой и, сдвинув брови, спрашивает: «Где деньги»? – а женщина, вскинув брови, отвечает ему: «Какие деньги»? – Размножи́ кокетливо засмеялась. Неопрятный вид своего собеседника её не смущал.

Вянник усмехнулся и погрозил своей собеседнице пальцем:

– Какая ты корыстная баба, и анекдоты у тебя такие же.

– Это я-то не така? – женщина поправила свою большую грудь. – Два бидона молока, – и снова закатилась смехом.

Тимофей решил подойти к этим весёлым ребятам. Он принял человеческий облик, чтобы не напугать их.

– Здравствуйте, люди добрые, – подойдя поближе, произнёс Тимофей. – Можно ли присоединиться к вашей честной компании? А то заскучал я по лесу ходить-бродить.

– А чего ищешь-то в лесу, мил человек? – спросил Вя́нник.

– Пытаюсь пройти ступень возрождения и познания истины. – невозмутимо ответил Тим.

– Так садись к нам, мы тебе эту истину расскажем! – словно колокольчик, прозвенела женщина.

Тот час на покрывале появились разные яства: колбасы, вина, сыры, овощи и фрукты. Размножи́ разлила вино, подняла бокал и произнесла:

– За знакомство!

Все чокнулись своими бокалами и залпом выпили красную жидкость. Тимофей ел с аппетитом, вся еда была необыкновенно вкусной. За разговором и песнями он не заметил, как настали сумерки. Вечер был тёплым, решили лечь спать прямо на траве. А утром, проснувшись, продолжили трапезу. Так пролетали дни и ночи. Никто не считал время. Стол всегда был накрыт, весёлая компания не уставала развлекать Тимофея, пока однажды он не увидел сон, в котором явилась к нему Кикимора. В этом сне он не мог вспомнить, кем она ему приходилась – женой или подругой, но это было неважно. Кикимора взяла его за руку и сказала:

– Ты долго засиделся на этой ступени. Вся команда ушла далеко. Я, к сожалению, ждать тебя не могу. А тебе пора взрослеть, Тим. Ты уже не маленький мальчик, которого я оберегала. – Кикимора стала растворяться в пространстве, а Тим превратился в медведя и начал реветь. С таким же рёвом он проснулся, катаясь по траве. Вя́нник и Размножи́ с удивлением смотрели на него.

– Ты чего, друг? – спросил мужчина, протягивая Тиму вино, – Выпей – полегчает.

Тим с раздражением откинул бокал и побежал прочь. Но, куда-бы он не бежал, везде его преследовали Вя́нник и Размножи́. Тим совсем выбился из сил, он остановился, рядом присела злополучная парочка и, как всегда, затянула песни. Тим вдруг вспомнил уроки Биронии.

«Конечно, нужно напитать своё тело Вселенской энергией, и тогда придёт тотемное животное»! – Тим закрыл глаза и представил кристалл, из которого полетели и закружились золотые огоньки. Они образовали форму огромного сверкающего медведя. При виде его Вя́нник и Размножи́ ушли в лесную глушь, а Тим сел на своего спасителя, и тот, что есть мочи, понёс его догонять Славянскую Артель. Изредка тотемный медведь останавливался, чтобы дать Тиму немного поспать. Во сне Тим встречался в городе Снов в точке ЭМО (эфирно-ментального общения эфирно-ментального общения) с Кикиморой, она объясняла ему стратегию Славянской Артели.

Глава 4

Расул склонился над картой местности, где планировалось нейтрализовать гадзигобов. Он вымерял линейкой отрезки и делал пометки карандашом.

– Здесь мы установим зеркальные ловушки, – Расул выделил карандашом несколько участков на карте.

Юла стояла рядом и прислушивалась к каждому слову своего старшего наставника. В любой момент от него мог прилететь неожиданный вопрос, на который нужно было отвечать незамедлительно.

– Юла, рассчитай количество зеркал, нужных для ловушки. Напротив каждого зеркала должно быть по три зеркала, в каждом из них должно отражаться ещё по двенадцать зеркал, – Расул говорил громко и чётко.

– Должно быть четыре зеркала, установленных на идеально ровной поверхности в углах равностороннего прямоугольника, – почти не задумываясь, ответила Юла.

– Правильно. Нужно изготовить ещё кривое зеркало и установить его так, чтобы в нём отражались все границы по периметру Обители лесных Духов. Радиус кривизны и высоту зеркала так быстро посчитать не получится, будь внимательна, Юла. Расчёты принеси мне через час. Ипполит, тебе нужно на выделенных участках сравнять ландшафт, здесь будут установлены зеркальные ловушки. Гадзигобы в любом случае захотят проникнуть в Обитель лесных Духов. Возьми в помощь Фаншану, Пучину и Ауку. Когда ландшафт будет готов, вернётесь за кривым зеркалом. Его нужно установить на самую высокую точку, которой является корона замка Чертогов. Посмотрев в это зеркало, можно увидеть любую точку Земного шара. Через кривое зеркало будет поддерживаться связь между участниками Славянской Артели, также можно использовать телепатическую связь.       Ипполит, твоей командой по защите границ будут оставаться Фаншана, Пучина и Аука. У остальных участников будут другие задачи.

Ипполит кивнул и растворился в воздухе, а Расул продолжил, обращаясь к лешим:

– Лёшлеш, Никлеш и Владлеш, ваша задача привести к зеркальным ловушкам как можно больше гадзигобов. Не забудьте поставить защиту для себя, в зеркале вы не должны отражаться.

– Надо быть полным идиотом, чтобы попасть в ловушку, которую сам установил. – Усмехнулся Владлеш. Никлеш и Лёшлеш загоготали гортанным смехом, и он эхом прокатился по замку.

– Теперь Ганна и Жанна, – обратился Расул к ведьмам. Славяне втянуты в войну и убивают друг друга, думая, что защищают свои земли. На самом деле орки окружили границы нашей страны и ждут, когда славяне уничтожат друг друга, чтобы беспрепятственно завладеть землями. Вы будете сеять смуту среди руководящего звена врагов, начиная от командиров небольших отрядов и заканчивая генералами и президентами. В вашем распоряжении любые порталы по отправке панических атак, страхов, зависимостей и так далее.

Получив задание, ведьмы удалились в свои Чертоги Зме́я и Во́рона.

Кикимора одна осталась за столом. Расул присел напротив.

– Мари́, как дела у Тима? Он ещё далеко?

– Он почти догнал нас, его озарение уже близко. Я несколько раз общалась с ним в городе Снов. Тим обратился к своему тотемному животному медведю. Они вместе семимильными шагами приближаются к цели. Думаю, когда начнётся специальная операция Славянской Артели, ты можешь рассчитывать на него.

– Точно? – недоверчиво спросил Расул.

– Могу сказать на 99 процентов, – немного замявшись, ответила Мари.

– Значит, пока на него не рассчитываем. В этой ситуации даже в одном проценте ошибиться нельзя. Я хотел поговорить о другом. Ты знаешь, что мы с Медиа́сом друзья. И я знаю, что он тебе тоже дорог. Не дай уничтожить его душу. Медиа́с совершил много ошибок, но в его жизни были и положительные моменты.

– Расул, давай откровенно поговорим. Мы оба знаем, что Медиас ещё тот козёл. Сколько мы с тобой его отмазывали перед всеми! – Кикимора говорила со злостью, всё больше распаляясь с каждым словом. – Этот гад опозорил меня на балу, якобы устроенный в мою честь. Расул, дай мне другое задание. Я не хочу видеть Медиаса по той простой причине, что не смогу сдержать негативных эмоций.

– Мари́, ты до сих пор любишь его? – недоумённо спросил Расул.

– Что за чертовщину ты несёшь! – крикнула Кикимора, и уже тихо добавила, – я мужа своего люблю, – она поднялась со скамьи и задумалась, расхаживая по залу взад и вперёд.

– Что тебе мешает любить ещё кого-то? – Расул внимательно наблюдал за Кикиморой, как она мерила шагами пространство зала. – Что, муж не вызывает таких эмоций?

– Расул!!! – задыхаясь, взмолилась Кикимора.

– Может, тогда отдадим душу Медиаса на уничтожение? – безразлично произнёс Расул.

Кикимора остановилась и посмотрела на него удивлённым взглядом.

– Ты что, рехнулся, друг? – оба засмеялись…

– Мари, ты многое не помнишь о нём. Медиас пожертвовал собой ради искоренения нацизма.

–Ты сейчас о чём говоришь? – настороженно произнесла Кикимора. – Как Медиас мог пожертвовать собой?

– Он согласился вживить в свою нить хромосомы геном нацизма, присущий всем гадзигобам. Медиас сумел организовать гадзигобов в сообщество, тем самым осуществляя контроль над ними. Сначала он пытался перенаправить нацистов, убеждая их в идее национализма. Но вредоносный геном постепенно изменял сущность Медиаса и в конечном итоге он стал таким же нацистом, как и его сообщество. Гадзигобы потратили не одно десятилетие, убеждая всех в том, что русские славяне притесняют другие славянские народы. По всему миру разнеслась волна русофобии, которая вызвала новые войны.

– Почему я об этом забыла? – руки, как плети, повисли. Мари села на табуретку возле стола и безжизненно положила на него голову.

– Ты видела изменения, которые происходили с Медиасом. Временами он был груб, но настроение его резко менялось, и он сгорал от нежности к тебе. – Расул сел напротив Мари и сжал её руку. – Только любовь умеет всё прощать .

Но Кикимора уже не слышала Расула, она, как фотоплёнку, раскручивала свою память.

Призрачный свет замка Чертогов отражался в потускневших глазах Мари. Медиас был сам не свой. Его обычная мягкость сменилась жесткостью, а шутки – циничными замечаниями. Она замечала это уже несколько недель, но сегодня всё перешло грань.

Они прогуливались по одному из длинных коридоров, увешанному портретами давно ушедших обитателей замка. Мари остановилась перед портретом старой графини, известной своим милосердием и добротой.

– Смотри, Медиас, какой светлый образ. При жизни она так много сделала для людей, которые нуждались в помощи. Я помню некоторые истории, которые слышала об этой женщине.

Медиас фыркнул:

– Я тоже про неё слышал. Милосердие было её слабостью. Что толку, что она потакала лени? Люди ни к чему не стремились, зная, что кусок хлеба и тарелка супа у них на сегодня имеется. Своим милосердием графиня плодила нищету.

Мари нахмурилась:

– Но не все же бедные ленивые. Есть больные, старые, потерявшие все из-за несчастий.