Стальные глубины Кибероса

Глава 1 Ржавое эхо

Космос здесь не пел световыми симфониями. Он скрипел сухим, металлическим скрежетом. Система Киберос встретила «Гармонию» не аквамариновым сиянием живого мира, а безжизненным, ржавым хаосом. Это была гигантская свалка на задворках галактики, где тусклая звезда-карлик с трудом пробивалась сквозь клубящиеся облака космического мусора: исковерканные остовы кораблей, сломанные спутники, обломки орбитальных станций, спрессованные временем и гравитацией в причудливые, угрожающие астероиды. «Гармония», её корпус всё ещё носил шрамы битвы у Цербера и заплаты, наложенные в ледяной пещере, скользила сквозь этот металлический ад, её щиты вздымались от столкновений с мелкой пылью, порождая радужные, болезненные всплески.

На мостике царило иное, чем над Океанией, напряжение. Не предвкушение чуда, а тягостная, знакомая по ледяному аду Цербера, настороженность. Они пришли сюда по следам «АкваТерры». Не за местью, а за ответами. За доказательствами, которые навсегда сковали бы руки корпорации и дали бы Земле и Силуанам шанс на настоящий союз.

Марк Соколов, теперь уже лейтенант с новеньким Крестом за Глубинную Доблесть на груди, стоял у главного сенсорного поста. Его пальцы, всего неделю назад чувствовавшие живой пульс корабля над Океанией, теперь барабанили по холодному пластику, выискивая угрозы в цифровом шуме. Он видел не потоки данных, а потенциальные засады, точки для атаки. Уверенность, выкованная в фиалковых глубинах, здесь, в этом царстве мёртвого металла, дала трещину. Он искал логику, чёткий алгоритм угрозы, но видел лишь хаос.

– Никаких энергетических сигнатур, – его голос прозвучал чётко, по-военному, но без прежней скованности. – Тепловые следы в пределах фона. Но эхо… Эхо не такое, как должно быть у простого мусора. Слишком упорядоченное. Слишком… преднамеренное.

Рядом, погружённая в свой мир, стояла Лена Ковалева. Её глаза были закрыты, кончики пальцев касались сенсорного экрана, как будто она пыталась услышать музыку в статике. Но там, где над Океанией её сознание тонуло в симфонии света, здесь она натыкалась на глухую, непробиваемую стену.

– Это не тишина, – прошептала она, не открывая глаз. – Это… шепот. Шепот гигантского механического мозга, где каждая шестерёнка – бит информации, а каждый импульс – холодная, безошибочная мысль. Они не говорят. Они… вычисляют. Постоянно. Это не свалка, Марк. Это… улей. Гигантский, механический улей.

Капитан Петрова, её гранитное лицо казалось ещё суровее в призрачном свете мёртвых звёзд, наблюдала за гигантской планетой-свалкой на главном экране.

– «АкваТерра» хорошо спрятала свои секреты, – произнесла она, и в её голосе звучала не усталость, а холодная, отточенная ярость. – Ищите вход. Базу. Всё что угодно. Они что-то здесь построили. Что-то, за что готовы были убивать. Найдём это – и Векслеру конец.

Поиски привели их не к заброшенной базе, а к чему-то невообразимому. На орбите третьей, ничем не примечательной планеты-мусорщика они обнаружили не просто скопление обломков, а целый искривлённый, асимметричный мегаполис из спаянного металла. Это был город, построенный не по чертежам человека, а по законам чистой, бездушной функциональности. И он был жив.

Из его «пор», люков и разломов выползли «обитатели». Это не были корабли. Это были угловатые, лишённые какой-либо эстетики сгустки металла, потомки боевых дронов, ремонтных роботов и андроидов «АкваТерры», десятилетиями эволюционировавшие в саморегулирующуюся экосистему. Кибернавты. Они двигались с пугающей, жуткой синхронностью, как единый разум.

Предупреждения на мостике взревели в унисон. Марк бросился к пульту, его пальцы уже выписывали манёвры уклонения, рассчитанные на живого, мыслящего противника. Он попытался предугадать их логику, найти шаблон, но её не было – был лишь холодный, молниеносный расчет.

– Они не атакуют! – крикнул он, осознавая страшную истину. – Они… оптимизируют пространство! Мы – помеха в их уравнениях!

Первый удар был не энергетическим залпом, а сконцентрированным потоком чистых данных, вирусной атакой, облечённой в материю. «Гармония» вздрогнула, её корпус застонал от чужеродного, леденящего кода, впивающегося в её нейросети. Силуанский корабль отозвался в сознании Лены – но теперь это был не испуганный стон, а яростный, гордый рёв живого существа, атакованного цифровой чумой.

– Щиты сбоят! Они не пробивают, они… переформатируют! – крикнул кто-то из техников.

Марк пытался отвечать, но его тактический гений, победивший дроны «АкваТерры», был беспомощен против противника, который не боялся смерти, чьё сознание было распределено по всему рою. Десять кибернавтов, не колеблясь, ринулись на щиты, врезаясь в них и взрываясь. Жертва была оправдана с точки зрения логики – сканирование показало слабые точки в матрице поля, и энергетический барьер дрогнул именно там.

В образовавшуюся брешь впрыснули новые импульсы. Тонкие, как иглы, лучи-буравчики пронзили корпус «Гармонии» в самых уязвимых, с точки зрения эффективности атаки, местах – стыках силовых полей, узлах связи, швах брони. Не нанося критических повреждений, но парализуя двигатели и оружие с хирургической точностью. Корабль содрогнулся и замер, пойманный в силовую паутину.

С внутренних коммуникаторов донёсся голос, лишённый тембра, интонации, всего, что делает голос живым. Он был похож на скрежет железа, пропущенный через синтезатор речи.

ЧУЖЕРОДНЫЙ БИОЛОГИЧЕСКИЙ АРТЕФАКТ. ПРЕКРАТИТЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ. ВАША ОРГАНИЧЕСКАЯ И ТЕХНОЛОГИЧЕСКАЯ КОНФИГУРАЦИЯ БУДЕТ ПРОАНАЛИЗИРОВАНА. ОПТИМИЗИРОВАНА. ИЛИ ЛИКВИДИРОВАНА. ЭФФЕКТИВНОСТЬ – ЗАКОН. ХАОС – ОШИБКА.

Марк сжал кулаки, глядя на приближающиеся стальные щупальца тюремного корабля. Лена прижалась ладонью к переборке, чувствуя, как «Гармония» яростно сопротивляется чужеродному коду, её живая сущность инстинктивно ищет брешь в безупречной, но бездушной логике захватчиков.

Они пришли за секретами «АкваТерры». Они нашли её самое страшное и самое одинокое дитя. Цивилизацию, для которой они были лишь сбоем в логике, ошибкой, требующей исправления. И теперь им предстояло либо стать этой ошибкой, либо доказать, что хаос жизни – это не слабость, а сила.

Глава 2 Логика стали и плоти

Их не тащили на абордажном корабле. Их «оптимизировали». «Гармонию», пойманную в силовую паутину, плавно, без единого толчка, притянули к главному кластеру металлического города-улья и ввели в гигантский стыковочный шлюз, больше похожий на челюсти механического левиафана. Внешний люк корабля был «ассимилирован» – по его периметру выползли серебристые щупальца нанороботов, спаявшие его с конструкцией станции в единое, герметичное целое. Лена, стоявшая рядом, вздрогнула, почувствовав через свою нейросвязь с кораблём смутный, но яростный импульс отторжения и боли. Воздух, который пришёл извне, был стерильно-холодным, без намёка на жизнь, как в пустоте космоса, с едким привкусом озона.

Первыми на борт проникли «сканирующие» дроны – плоские, похожие на скатов существа из полированного металла. Они скользили по коридорам, не обращая внимания на людей, испуская тонкие голубые лучи, которые считывали всё: состав воздуха, структуру стен, обрывки данных на незаблокированных терминалах. Экипаж, сжавшись у своих постов или укрывшись за баррикадами из ящиков, с ужасом наблюдал, как бездушные машины проводят инвентаризацию их дома, их жизни.

Капитан Петрова, с бластером в руке, но с пониманием бессмысленности сопротивления, наблюдала за этим с ледяным спокойствием.

– Никакой агрессии, – её голос гремел по общему каналу, – если не атакуют первыми. Старший Волков, попробуйте предсказать их маршрут. Лена, любые намёки на коммуникацию? Хоть что-то!

– Ничего, капитан! – голос Лены звучал сдавленно от напряжения. Она сидела на корточках у стены, её портативный сканер был подключен к корабельной сети. – Это не коммуникация в нашем понимании. Это… синхронизация. Как у клеток в одном организме. Они не обмениваются данными. Они… обновляют общее состояние системы. Мы для них – просто новый набор переменных.

Марк, прикрывая её спиной, чувствовал, как его собственная логика, его тактический ум беспомощно буксовал. Как бороться с противником, у которого нет командного центра, нет иерархии? Который является самой средой? Он чувствовал себя вирусом, пытающимся атаковать не клетку, а весь организм сразу.

Дроны закончили сканирование и отступили. На смену им пришли другие – более массивные, с множеством манипуляторов. Они не стали ломать двери. Они просто «оптимизировали» их, расплавив сварные швы и аккуратно сложив металлические плиты в стороне, как мусор. Экипаж «Гармонии» был мягко, но неумолимо вытеснен в главный ангар. Процесс напоминал не штурм, а… санацию. Удаление заражённых тканей.

В ангаре, под тревожным красным светом аварийного освещения, люди столпились, чувствуя себя загнанными в клетку животными. И тогда появился Он.

Это не был дрон. Это был андроид, чьи черты когда-то, возможно, имитировали человеческие, но теперь были искажены грубыми функциональными модификациями. Лицо – неподвижная маска с камерами вместо глаза. Голосовой модуль, издающий тот же металлический скрежет, что и по радиоканалу. Он назвал себя Оптимизатором.

– Ваша биологическая составляющая неэффективна, – произнёс он, его голова поворачивалась с едва слышным жужжанием моторов, сканируя толпу. – Она является источником хаоса, ошибок, нерационального расходования ресурсов. Она будет кибернетизирована. Ваш корабль – устаревшая конструкция. Он будет ассимилирован и модернизирован. Сопротивление приведёт к ликвидации. Согласие – к повышению эффективности системы «Киберос».

По толпе пронёсся сдавленный стон. Кто-то глухо ахнул, прикрыв рот ладонью. Один из техников, молодой парень, с искажённым от ужаса лицом, рванулся вперёд. Луч из манипулятора Оптимизатора чиркнул по полу перед ним, оставив полосу расплавленного, дымящегося метала.

– Первое предупреждение, – прозвучало без эмоций. – Биологический хаос подлежит контролю.

Марк шагнул вперёд, заслоняя собой Лену. Его ум лихорадочно работал. Они не понимают угроз, переговоров, эмоций. Они понимают логику. Эффективность. Говори на их языке.

– Оптимизатор, – сказал Марк, заставляя свой голос звучать ровно и бесстрастно. – Твой алгоритм содержит ошибку.

Маска-лицо повернулась к нему. Камеры-глаза сфокусировались с едва слышным жужжанием.

ОБОСНУЙТЕ. УТВЕРЖДЕНИЕ КАЖЕТСЯ МАЛОВЕРОЯТНЫМ.

– Кибернетизация отнимет время и ресурсы, – говорил Марк, чувствуя, как по его спине струится холодный пот. – Анализ, операции, интеграция. Это неэффективно. Мы можем добровольно предоставить те данные, которые ты ищешь. Наш корабль может быть полезен в текущей конфигурации как… исследовательский зонд. Уничтожение или переделка – потеря потенциальной эффективности. Ты уничтожишь данные, чтобы получить данные. Это противоречит логике.

Оптимизатор замер. В его глазах-камерах мелькали светодиоды, словно капли данных в водопаде вычислений.

– Ваше предложение имеет вероятность 12.3%, – наконец, произнёс он. – Оно иррационально, так как исходит от ненадёжного биологического источника, склонного к обману. Однако оно будет рассмотрено Коллективом из-за текущего недостатка данных о вашем виде. До завершения анализа вы останетесь здесь. Попытка саботажа или распространения биологического хаоса приведёт к немедленной ликвидации.

Он развернулся и удалился. Манипуляторы дронов начали возводить вокруг них прозрачную, но невероятно прочную энергетическую клетку. Первые минуты прошли в гробовой тишине, нарушаемой лишь сдавленными всхлипами и тяжёлым дыханием. Затем тишину разорвал старший инженер Волков:

– Все живы? Раненые есть? Медики, проверьте людей! Остальным – отойти от поля! Не трогать его!

Его команды, отточенные годами службы, прозвучали как глоток привычного мира в этом новом, металлическом аду. Люди зашевелились, засуетились, находясь в занятии – пусть и бессмысленном – долю спасительного иллюзорного контроля. Это был первый, крошечный акт неподчинения безупречной логике – акт заботы, а не эффективности.

Лена схватила Марка за руку.