Остановиться – оглянуться…
Д Е Й С Т В У Ю Щ И Е Л И Ц А
/в порядке появления в сказке/
ИВАН – деревенский парень, начинающий драматург
СВЕТЛАНА – его жена, студентка, театральный критик
МУХА, она же ВАРВАРА-РУССКАЯ ДУША
ЦАРЬ
ЛЕНИН
МУЖЧИНА/ОЛИГАРХ/
СТАЛИН
ЧИНОВНИК
ГОРЬКИЙ
УЗНИКИ острова "НИКАКОЙ".
Вокально-танцевальные /реп, хип-хоп/ ансамбли хипстеров, экспроприаторов, актёров.
То было в условной стране мухеёвной,
Что было, то было, быльём поросло…
Сейчас можно поставить пьесу о России. В этой пьесе следовало обнажить противоречия вашей страны. Нужно охватить русскую жизнь в гораздо более широком аспекте, дать возможность высказаться самым разным людям. Питер Брук
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Картина первая
Звучит "Волшебная шкатулка".
Открывается занавес.
На сцене ИВАН И СВЕТЛАНА. ИВАН в лаптях, рубахе-косоворотке. Он лежит на широкой лавке возле стены и наигрывает на свирели. На СВЕТЛАНЕ – сарафан. Она сидит за столом и покрывает кремом, перед маленьким, круглым зеркальцем, своё лицо . В сценографии – признаки древности, пьесы-райка, что не вполне пока согласуется с тем, о чём будут говорить сейчас герои.
ПОИСК СЮЖЕТА
ИВАН/прекратив игру/. Света… а, Свет?
СВЕТЛАНА. Чего тебе?
ИВАН. Я есть хочу!
СВЕТЛАНА. Не-а…
ИВАН. Но мы же муж и жена, всё-таки…
СВЕТЛАНА. Ну и что? Уговор помнишь?
ИВАН. Уговор, уговор… Я терпеть больше не могу.
СВЕТЛАНА. Ничего… потерпишь. Делать надо то, что я говорю.
ИВАН. Но я не знаю – как?
СВЕТЛАНА. Театр – это зеркало… знаешь, кто сказал?
ИВАН. Да Шекспир, вроде…
СВЕТЛАНА. Молодец! А Маяковский добавил: театр – это увеличительное стекло! Вот отражай и увеличивай. Главное – про метафору не забудь!
ИВАН/ворчит/. Не забудь, не забудь… только и знаешь своё! Я же придумал вчера… а тебе не понравилось!
СВЕТЛАНА. Потому что было там всего две строчки.
ИВАН. А я уже добавил! Только что!
СВЕТЛАНА. Ну… хорошо. Прочти. Только с начала…
ИВАН/декламирует/:
Села муха на забор,
Ну, а я подумал – вор!
Видишь… есть метафора: муха – вор! /Продолжает декламацию/.
Вот уж час она сидит,
На окно моё глядит…
ГОЛОС. Межжжду прочим, негожжже приписывать другим, порядочным,
особям свои дурррные наклонности, молллодой человек!
ИВАН/вертит головой/. Кто это?
СВЕТЛАНА. Не знаю. /Отошла от зеркала, тоже вертит головой/.
ИВАН. Но ты же слыхала?
СВЕТЛАНА. Слыхала… Пропищал кто-то…
Ходят по горнице, заглядывают за печь, на полати, во все углы.
ГОЛОС. Да, да… походите ещё, поищщщите… Можжжет, и высмотрите что-нибудь… глупые человечки.
ИВАН. Ну вот… опять!
СВЕТЛАНА. Ты знаешь… мне кажется… это она.
ИВАН. Кто "она"?
СВЕТЛАНА. Муха!
ИВАН. Да ну тебя… Я же серьёзно спрашиваю?
СВЕТЛАНА. А я серьёзно и отвечаю – муха это! Больше некому…
ИВАН. Так не видно же… ни одной!
ГОЛОС. Решили, зззначит, на безззобидную муху порок свой, гнусный, списать… да, паршшшивцы?
СВЕТЛАНА. Ну что я говорила? Это же она… муха!
ИВАН. Она, она… Ну где же она? Я уже и на окнах смотрел… между рамами… под диван даже заглянула – ни одной мухи нигде… даже намёка…
ГОЛОС. Потому что не там, где нужно, смотрели вы… бестолковщщщина! А, впрочем, мы можем пообщщщаться… и в более пррриятной обстановке!
ПОЯВЛЕНИЕ МУХИ
С этого момента налёт сказочности и лубка в спектакле усиливается, что должно быть заметно как в будущей сценографии, так и в костюмах героев. Некоторые изменения появятся так же и в игре главных героев, приближённой к игре народных умельцев, балагуров и шутов, участников древних, увеселительных, ярмирочных театров "Раёк".
Вновь светло. Из тёмого угла, расположенного где-то за русской печью, появляется странное Существо.