Дракон и Лев

Пролог

Вестерос – земля, где трон выкован из мечей, а власть пахнет кровью и пеплом. Семь Королевств раздирает война, предательство и шепот древних пророчеств. Здесь драконы отбрасывают тени на поля сражений, а интриги режут острее стали. Нет героев, нет злодеев – лишь люди, чьи выборы становятся их проклятием.

Таргариены, династия драконов, некогда правили Вестеросом. Их последний король, Эйрис Безумный, пал от меча Джейме Ланнистера, рыцаря, чья клятва защите обернулась предательством. Цареубийца спас город от огня, но стал изгоем. Ланнистеры, алчные и коварные, захватили Железный Трон, но их правление утопило землю в хаосе. Старки, Тиреллы, Грейджои – каждый дом борется за свое, пока тьма с Севера не шепчет о конце.

Дейенерис Таргариен, последняя из драконов, прибыла из Эссоса, далекого восточного континента, где она выковала свою судьбу. С ней – три дракона, рожденные в огне, и армия: дотракийцы, свирепые кочевники-воины, чьи конные орды сметают врагов, и Безупречные, дисциплинированные рабы-воины, освобожденные ею и преданные до смерти. Она жаждет не только трона, но и мира, где клятвы держат, а народ не горит. Её путь ведет к Драконьему Камню, древней твердыне её рода. Там, среди серы и моря, её ждет Джейме Ланнистер – человек, чья жизнь – пепел клятв, чей меч убил короля, а душа ищет искупления. Их встреча – искра, что может спалить Вестерос или зажечь новую эпоху.

Глава 1. Предложение меча Дракону

Тронный зал Драконьего Камня. Мрачный, высеченный из черного камня зал, освещенный факелами и тусклым светом, льющимся через высокие стрельчатые окна. Воздух тяжелый, соленый, с едва уловимым запахом серы и дыма. На каменном троне, больше похожем на глыбу обсидиана, чем на изящное сиденье, восседает Дейенерис Таргариен. Она одета в белое, как и её серебристо-белые волосы – образ чистоты и непреклонной власти. По бокам трона стоят её ближайшие советники: Тирион Ланнистер с выражением крайнего напряжения и удивления на лице, Миссандея спокойная и наблюдательная, Варис с привычной для него загадочной полуулыбкой. У входа, словно живые гобелены, стоят Безупречные. Где-то снаружи, за толстыми стенами, слышен низкий, грозный рев дракона.

Массивные двери зала с грохотом открываются. В проеме, контрастируя с мраком зала ярким пятном своего золотистого плаща и доспехов, стоит Джейме Ланнистер. Он бледен, осунулся за время пути, но держится прямо. Его правая рука скрыта под плащом, левая висит плетью. В его глазах – усталость, решимость и тлеющий огонь гнева, направленного не на присутствующих, а на ту, кого он покинул. Он делает шаг вперед, шаги гулко отдаются в каменной тишине. За ним двери закрываются.

Миссандея объявляет чистым голосом, громко, формально, заполняющий зал: «Вы стоите пред лицом Дейенерис Таргариен! Бурерожденной! Неопалимая! Королева Миэрина! Королева Андалов, Ройнаров и Первых Людей! Законная Королева Семи Королевств! Кхалиси Великого Травяного Моря! Разрушительница Оков! Матерь Драконов!»

Перечисление титулов звучит как заклинание, подчеркивая необъятность власти Дейенерис и пропасть, отделяющую её от одинокой фигуры в центре зала. Джейме останавливается в нескольких шагах от трона. Он не опускает взгляд.

Дейенерис обращается к гости, голос ледяной, властный, её сиренево-голубые глаза горят холодным огнем: «Джейме Ланнистер. Цареубийца. (Она делает небольшую паузу, давая словам висеть в воздухе). Ты осмелился прийти сюда? В логово дракона? Ты, чья сестра узурпировала мой трон? Ты, чья семья свергла и уничтожила мой Дом?»

Джорах Мормонт стоящий чуть в стороне, рука сжимает рукоять меча: Ваше Величество, позвольте мне…

Дейенерис резким жестом обрывает его, не отводя взгляда от Джейме: «Молчи, Джорах. Я хочу услышать, какие слова найдет Лев Утесов, чтобы объяснить свое присутствие. Говори, Ланнистер. Быстро. Мои драконы голодны, а мое терпение не безгранично».

Голос Джейме хрипловат от усталости, но тверд и лишен тени страха. Он смотрит прямо на Дейенерис: «Я пришел не оправдываться за то, что сделал твоему отцу, Дейенерис Таргариен. (Он намеренно опускает титулы). Я не буду просить прощения. Тогда, как и сейчас, я действовал, чтобы спасти Королевскую Гавань».

В зале слышится шёпот. Тирион напряжен как струна, его глаза прикованы к брату. Варис слегка наклоняет голову, словно изучая новый экспонат.

Брови Дейенерис резко поднимаются. В её голосе – смесь гнева и изумления: «Спасти? Ты назвал убийство моего отца, Короля, спасением? Смело. Очень смело. Или глупо».

Джейме не отступает. Его голос крепнет, в нем звучит давняя боль и ярость: «Твой отец, Эйрис, приказал своему Верховному Пироману сжечь весь город! Каждую улицу, каждый дом, каждого мужчину, женщину и ребенка! Он засыпал подвалы и туннели Диким Огнем! Он собирался превратить полмиллиона невинных людей в пепел! Он кричал: «Пусть горят все! Пусть Роберт правит пеплом!». Джейме делает шаг вперед, его глаза горят. Я был Королевским Гвардейцем. Я поклялся защищать короля. Но я поклялся защищать людей королевства тоже! Когда я видел, как он приказывает сжигать лордов, которые пришли к нему с миром, когда я слышал его безумные приказы… я понял, что защита короля стала защитой мясника. Я остановил его. Я вонзил меч ему в спину, чтобы остановить резню. Так же, как я сейчас остановил бы любого, кто попытается сделать нечто подобное». Он бросает взгляд на Тириона, потом снова на Дейенерис.

Тишина становится гнетущей. Даже Безупречные кажутся болеё неподвижными. Снаружи снова ревут драконы, как будто вторя напряжению в зале.

Лицо Дейенерис – маска. Глаза сужены. Она долго смотрит на Джейме, изучая его, словно пытаясь разглядеть ложь. Тирион открывает рот, но Дейенерис поднимает руку, останавливая его. Она медленно поднимается с трона. Её фигура кажется меньше в огромном зале, но её присутствие заполняет все пространство: «Твоя сестра… Серсея. Что она сделала?»

Голос Джейме срывается на секунду, в нем звучит отвращение и горечь: «Септа Бейлора. Тысячи людей. Лордов, леди, верующих, слуг, просто горожан… Старики, дети. (Он стискивает левую руку в кулак). Она уничтожила их всех. Диким Огнем. Чтобы уничтожить своих врагов. Чтобы удержать власть. Она стала тем, от кого я когда-то спас город. Она стала Эйрисом в юбке. И хуже. Потому что Эйрис был безумен. Серсея… она знает, что делает. Она сделала выбор. И я больше не могу служить этому. Не могу молча смотреть на это».

Он замолкает. Его дыхание немного учащено. Он не просит милости, не умоляет. Он констатирует факт.

Дейенерис встала и медленно обходит трон, её взгляд не отрывается от Джейме. Она останавливается перед ним, на расстоянии вытянутой руки. Её голос тише, но не менеё опаснеё: «Ты предал своего короля. Предал свою сестру. Предал свой Дом. Почему я должна поверить, что ты не предашь и меня, Джейме Ланнистер? Что ты не орудие, посланное Серсеёй, чтобы ударить меня в спину?»

Джейме смотрит ей прямо в глаза. Никакого подобострастия, только прямоту: «Я не прошу слепого доверия. Я предлагаю свой меч и свой ум. Я знаю Вестерос, как никто другой в этом зале. (Он кивает в сторону Тириона). Даже мой брат. Я знаю его поля битв, его замки, его генералов, его слабости. Я знаю Королевскую Гавань – каждый камень, каждую потайную дверь, каждую бочку с Диким Огнем, которую твой отец спрятал, а Серсея пополнила. Я знаю Серсею – её страх, её гнев, её тактику. (Он делает глубокий вдох). Я пришел служить. Чтобы остановить её. Чтобы не дать ей сжечь еще один город. Чтобы свергнуть тирана. Если это твоя цель… то мой меч – твой. Мой ум – твой. Но не моя ложь и не мои извинения за то, что я спас полмиллиона жизней».

Он больше не говорит. Он стоит, ожидая приговора. Тирион не дышит. Миссандея наблюдает за своей королевой. Варис задумчиво потирает руки.

Дейенерис смотрит на Джейме долгие, тягучие секунды. В её глазах мелькают мысли: гнев на отца, ненависть к Ланнистерам, воспоминания о невинных, сожженных по приказу Эйриса, образ Серсеи, взрывающей Септу, прагматичная оценка ценности самого опытного полководца Вестероса. Наконец, она отворачивается и медленно возвращается к трону, но не садится. Она смотрит поверх голов Джейме, вдаль зала, на стяг Таргариенов. Когда она снова говорит, её голос звучит как сталь, закаленная в огне: «Ты не просишь прощения. Ты не преклоняешь колени. Ты требуешь место за моим столом, предлагая знание как плату за прошлое».

Джейме твёрдо: «Я предлагаю правду. И меч. На твое усмотрение».

Дейенерис поворачивается к нему. Её решение принято: «Правда… это начало. Но не конец. Ты говоришь, что спас город. Я вижу город, который твоя сестра сожгла дотла. (Её взгляд становится пронзительным). Ты будешь служить мне, Джейме Ланнистер. Ты будешь моим военным советником. Ты будешь говорить правду, всю правду, которую знаешь о Вестеросе, о его замках, о его армиях, о Серсеё. И о Диком Огне. (Она делает паузу, и в её глазах вспыхивает пламя дракона). Но знай: один ложный шаг. Одна тень сомнения в твоей лояльности. Одна попытка защитить Серсею или твой Дом против моих приказов… и ты узнаешь, каков на вкус огонь дракона. Ты спас город от одного огня. Не искушай судьбу встретиться с другим. Сильнеё. Жарче. Неумолимеё».

Она садится на трон. Её поза – окончательный приговор.

Джорах тихо, с недоверием: «Ваше Величество…»

Дейенерис резко: «Решение принято, Джорах. (Она смотрит на Джейме). Ты останешься здесь, на Драконьем Камне. Ты будешь жить под присмотром. Ты будешь докладывать Тириону. Он будет моими глазами и ушами, наблюдающими за тобой. (Она бросает взгляд на Тириона, который выглядит одновременно потрясенным и облегченным). Твоя ценность будет определяться твоей полезностью. И твоей верностью. Начни с карт. Покажи мне, как взять Королевскую Гавань, не превратив её в еще одну Септу Бейлора. Докажи свои слова делом. Теперь ты можешь идти».

Джейме Ланнистер не кланяется. Он лишь слегка наклоняет голову – жест скореё признания, чем подчинения. Его взгляд встречается с взглядом Тириона – в нем смесь тревоги и немого вопроса. Затем он разворачивается и, не проронив больше ни слова, под гулкое эхо своих шагов по каменному полу, идет к выходу. Двери открываются перед ним, впуская полосу серого света, а затем с грохотом закрываются.

Тирион подходит к трону, его голос дрожит от эмоций: «Дейенерис… Ваше Величество… этот риск…»

Дейенерис не глядя на него, её взгляд все еще устремлен на закрытые двери. В её глазах – лед и сталь прагматизма, смешанные с тенью сомнения: «Он спас город однажды, Тирион. И предал своего короля. Он предал свою сестру-королеву. И пришел к нам. (Она медленно поворачивает голову к нему). Я знаю, что такое предательство ради власти. И я знаю, что такое жертва ради спасения невинных. Я видела это в твоих глазах, когда ты убил Тайвина. (Пауза). Он будет полезен. Или он умрет. Огонь не терпит предательства. Никогда. (Она откидывается на троне, её пальцы сжимают ручки из черного камня). Теперь иди к своему брату, узнай, насколько искренне его желание «спасти» Королевскую Гавань на этот раз. От меня. И от неё. Наблюдай. И помни о драконах».

Снаружи снова раздается протяжный, грозный рев Рейгаля, словно дракон почуял новую кровь и новую опасность в стенах своей крепости. Воздух в тронном зале стал еще холоднеё, смешавшись с дыханием власти и обещанием грядущей крови. Принятие состоялось. Но доверия нет. Только холодный расчет и лезвие бритвы, на котором теперь балансирует жизнь Цареубийцы.

Глава 2. Раскрытие карт

Зал Карт Драконьего Камня. Помещение меньше тронного зала, но не менеё мрачное. Стол из темного дерева покрыт развернутыми картами Вестероса. На стенах висят старые морские карты и изображения драконов. Воздух пропитан запахом морской соли, воска и пергамента. За столом:

Дейенерис Таргариен во главе, в сером платье с драконьей брошью. Лицо непроницаемо, внимание сосредоточено. Тирион Ланнистер , десница Королевы, – сидит рядом с Дейенерис, выглядит усталым, но собранным. Он пьет вино, но без обычного удовольствия. Варис стоит чуть поодаль, наблюдает за всеми с привычной невозмутимостью. Миссандея рядом с Дейенерис, готовая записывать. Серый Червь – командир Безупречных, стоит у стены, как статуя. Яра Грейджой выглядит мрачно и нетерпеливо, опирается на стол кулаками. Джорах Мормонт стоит напротив Джейме, его взгляд недоверчив и подозрителен.

Джейме Ланнистер стоит чуть в стороне от стола, возле карты Юга Вестероса. Он не сидит – его положение слишком новое и шаткое. На нем простой камзол, золотые доспехи сняты. Его правая рука скрыта в складках одежды, левая опирается на край стола. Он выглядит бледным, но собранным. В зале царит напряженная тишина, прерываемая лишь шумом волн за окнами и криками чаек. Все ждут, что скажет новичок, Цареубийца.

Дейенерис начинает холодно, без предисловий: «Вы провели ночь в размышлениях, лорд Джейме. Моя десница сообщил вам текущеё положение. Говорите. Чем Серсея ответит на потерю её союзников? На мой флот и армию у её берегов?»

Все взгляды устремляются на Джейме. Тирион нервно постукивает пальцами по кубку. Джора хмурится.

Джейме прямо, без колебаний. Его голос сухой, деловой. Он указывает левой рукой на карту, на Хайгарден в Просторе: «Она уже ответила. Или ответит в ближайшие дни. Её цель – Хайгарден».

Яра Грейджой с привычной ей резкостью: «Хайгарден? Замок Тиреллов? Но Оленна у вас! (Она кивает в сторону Дейенерис). А замок… он силен».

Джорах скептически: «Зачем ей нападать на Хайгарден? Он далеко на юге. Это отвлечет её силы от защиты Королевской Гавани».

Джейме поворачивается к ним, его взгляд острый: «Не отвлечет. Это стратегия. Серсея не дурак. Она знает, что её флот слаб против вашего, Дейенерис, и Грейджоев. (Он кивает в сторону Яры). Её армия уступает в численности объединенным силам Дорна, Простора и вашим дотракийцам. Ей нужен быстрый, сокрушительный удар. Удар, который: во-первых, лишит вас продовольствия: Хайгарден – житница Вестероса. Его зерно кормит армии, города, включая Королевскую Гавань. Захватив его или уничтожив запасы, Серсея поставит вас и ваших союзников на грань голода к зиме. Ваши дотракийцы едят много, Ваше Величество. Во-вторых, захватит золото: в Хайгардене хранятся огромные богатства Дома Тирелл. Серсеё отчаянно нужны золото и ресурсы, чтобы платить Золотым Мечам, строить новые баллисты, подкупать оставшихся лордов. В-третьих, нанесёт удар по вашей коалиции: уничтожение древнего замка и дома вашего ключевого союзника, Оленны Тирелл, станет демонстрацией силы. Это посеёт страх среди других лордов, колеблющихся между вами и Железным Троном. Они увидят, что Серсея все еще способна наносить удары. Ну и наконец, откроет путь на юг: контроль над Хайгарденом даст ей плацдарм в самом сердце Простора. Она сможет угрожать Староместу, Дорну с тыла и отрезать ваши силы.

Тирион бледнеет, понимая правоту слов брата. Его голос потерял всю иронию: «Она использует… Рэндилла Тарли».

Джейме кивнув Тириону: «Именно. Тарли – фанатик. Он презирает Оленну за её союз с вами, Дейенерис, и за «предательство» короны Ланнистерам. Его армия – одна из сильнейших в Просторе. Он знает подходы к Хайгардену, его слабые места. А ещё Рэндилл Тарли… (Джейме делает паузу, его лицо выражает отвращение) …он жаждет доказать свою ценность новой королеве. Он поведет войска своего отца. И они возьмут замок изнутри или предательски откроют ворота. Гарнизон Хайгардена верен Тиреллам, но против предательства и внезапного удара Тарли он не устоит.

Варис тихо, но так, что все слышат: «Увы, лорд Джейме говорит горькую правду. Пауки в моей паутине шепчут о движении войск Тарли. Я… сомневался в их цели. Теперь сомнений нет. Благодарю за ясность, лорд Джейме».

Глаза Дейенерис сузились. Она не смотрит на Джейме, а изучает карту Хайгардена. Когда она говорит, её голос низкий, опасный: «Мои драконы… Они могли бы сжечь армию Тарли на подходе».

Джейме быстро, твердо: «Они могли бы. Если бы вы знали точно, когда и где они нанесут удар. Но Тарли не дурак. Он пойдет скрытно, малыми отрядами, через леса и холмы. Он ударит ночью или на рассвете. Драконы в темноте слепы. А если они будут патрулировать весь Простор… (Он делает жест рукой) …это распылит ваши силы. И оставит Королевскую Гавань без угрозы с воздуха. Что Серсеё и нужно».

Яра стукнув кулаком по столу: «Тогда мой флот! Высадим десант, усилим гарнизон!»

Джейме качает головой: «Река Мандер глубока и широка, но подходы к Хайгардену хорошо защищены. Флот Грейджоев силен в открытом море, но в речной акватории, против лучников и, возможно, баллист, которые Тарли успеет установить… это рискованно. К тому времени, как ваши корабли доберутся, ворота, скорее всего, уже будут в руках предателей или проломлены».

Дейенерис наконец поднимает взгляд на Джейме. В её глазах – не гнев, а холодная оценка: «Вы предлагаете сдать Хайгарден? Отдать его Серсеё и Тарли?»

Джейме встречает её взгляд: «Нет. Я предлагаю предупредить и контратаковать. Предупредить коменданта о предательстве Тарли. Приказать готовиться к осаде, усилить ворота, выставить надежных часовых, проверить верность каждого капитана. Уничтожить припасы, которые не смогут защитить, чтобы они не достались врагу. Затем отправить подкрепление наземным путем: Самый быстрый конный отряд из ваших дотракийцев или дорнийской легкой кавалерии. Их цель – не ввязываться в бой с основной армией Тарли, а прорваться в замок до того, как он будет окружен или атакован изнутри. Каждый дополнительный меч за стенами – это время. Далеё последует главный удар – по армии Тарли: (Он тычет пальцем в предполагаемый маршрут движения войск Тарли по карте). Они будут идти сюда, через эти холмы. Вы знаете, где они будут. Отправьте вашу основную силу – пехоту Дорна, рыцарей Простора, которые уже с вами, часть дотракийцев. Встретьте их в открытом поле, до того как они достигнут Хайгардена. (Он смотрит на Дейенерис). И вы ведите их. На драконе. Днем. На открытой местности дракон – король. Сожгите их обозы, разбейте их строй, обратите в бегство. Армия Тарли – главная ударная сила Серсеи на юге. Уничтожьте её – и Простор ваш, Королевская Гавань лишится хлеба и сильнейшего союзника, а Тарли заплатит за предательство».

Наступает тишина. План жесток, прагматичен и основан на глубоком знании тактики противника и местности. Даже Джорах выглядит впечатленным, хотя и недоверчивым.

Тирион тихо, почти с восхищением: «Разделить их силы… Спасти замок малыми силами, а главным ударом уничтожить армию в поле… Это… дерзко».

Дейенерис не спускает глаз с Джейме. В её взгляде – понимание масштаба предательства Серсеи и ценности информации, которую только что получила: Предательство Тарли… Это подтверждает, что Серсея готова сжечь Вестерос дотла, лишь бы удержать трон. (Она встает, её решение принято): «Варис! Немедленно отправьте воронов в Хайгарден с предупреждением и моим приказом готовиться к осаде. Серый Червь! Соберите самый быстрый отряд всадников – дотракийцев и дорнийцев. Они выдвигаются сейчас. Их задача – прорваться в Хайгарден. (Она поворачивается к Яре и Джораху). Яра, твой флот остается здесь, блокируя Черноводную. Джорах, готовь моих дотракийцев, дорнийскую пехоту и рыцарей Простора к маршу. Мы идем навстречу Тарли. (Её взгляд падает на Джейме, в нем – первый проблеск чего-то, кроме льда: признания его полезности). Лорд Джейме… вы будете сопровождать меня. Ваше знание местности и тактики Тарли понадобится. (Она делает небольшую паузу, её голос становится жестче). Не подведите меня. Первый же признак двойной игры – и вы узнаете, что значит гнев дракона в бою. Лично».

Джейме наклоняет голову, не болеё чем на сантиметр: Я буду там, где нужно. Чтобы остановить еще одного безумца с Диким Огнем».

Дейенерис отдает последние распоряжения. Зал оживает. Джейме Ланнистер отходит к карте, готовясь указать точный маршрут для войск. Тирион подходит к нему, наливая два кубка вина. Он протягивает один Джейме.

Тирион тихо, чтобы не слышали другие): ««Чтобы остановить еще одного безумца»? Хорошая формулировка. Почти искренняя».

Джейме берет кубок левой рукой, его взгляд мрачен: «Это правда, брат. Серсея… она перешла черту. И Тарли – всего лишь её топор. (Он отпивает). Теперь я должен помочь его сломать. Ради Вестероса? Или ради того, чтобы доказать Дракону, что я не вру? (Он смотрит на спину Дейенерис). Не знаю. Но план – хороший. Это все, что имеёт значение сейчас».

Тирион смотрит на брата с новой серьезностью: «Береги себя, Джейме. На поле боя… и здесь. Огонь дракона – не единственная опасность на этом острове».

Джейме лишь хмыкает, его взгляд уже прикован к изгибам дорог на карте Простора, мысленно рассчитывая время марша и место для засады. Его первая битва на стороне Дейенерис Таргариен начинается. И ставка – не только Хайгарден, но и его собственная жизнь, висящая на волоске доверия Матери Драконов. Снаружи, как бы в подтверждение, раздается оглушительный рев Дрогона – король битв готовится к полету.

Глава 3. Разрушительница Домов

Холодное утро после победы под Хайгарденом. Лагерь Дейенерис раскинулся на холмах, откуда открывается вид на величественный, но израненный битвой замок Тиреллов. Дым от погребальных костров смешивается с туманом. В центре лагеря, на открытом пространстве, собрались ключевые фигуры. Присутствие Дрогона, чья огромная тень скользит по земле, нависает над всем, как грозное напоминание о цене неповиновения.

Дейенерис Таргариен стоит прямо, в доспехах, поверх которых наброшен серебристый плащ. Её лицо – маска решимости, отшлифованная огнем победы и горечью предательства. Рядом – Тирион мрачный, избегающий взгляда брата, Джорах был насторожен, Миссандея и Серый Червь. Оленна Тирелл, бледная, но не сломленная, опирается на посох, её стальные глаза полны холодного удовлетворения при виде пленников. Перед Дейенерис, под конвоем Безупречных, стоят на коленях Рэндилл Тарли и его сын Дикон. Оба в грязи и крови, но с непоколебимой гордостью во взгляде. Рэндилл с ненавистью смотрит на Оленну, Дикон – с вызовом на Дейенерис.

Дейенерис начала говорить, её голос звенит в холодном воздухе, как лезвие: «Рэндилл Тарли. Дикон Тарли. Вы подняли оружие против своей законной леди, Оленны Тирелл. Вы предали Простор и перешли на сторону узурпаторши, которая уничтожила тысячи невинных в Септе Бейлора. Вы принесли смерть и разрушение к стенам Хайгардена. (Она делает шаг вперед). Но победа осталась за нами. Хайгарден стоит. И теперь у вас есть выбор. Преклоните колени. Признайте меня своей королевой. Поклянитесь служить Дому Таргариенов и Дому Тирелл. И ваши жизни, ваши земли и титулы будут сохранены».

Рэндилл Тарли плюет на землю перед Дейенерис. Его голос хриплый, но полон презрения: «Я преклонил колено лишь перед одним законным королем – Робертом Баратеоном, а затем – перед его наследниками. Я не стану целовать сапоги чужеземке, которая привела орды дикарей и евнухов, чтобы жечь и грабить Вестерос! И уж тем болеё – перед этой старой ведьмой!» (Он кивает в сторону Оленны).

Дикон Тарли пытается встать, но Безупречные жестко давят ему на плечи. Его молодое лицо искажено гневом: «Мы – Тарли! Наш дом старше Таргариенов в этих землях! Мы не предаем свои клятвы из страха! Мы служили Короне! Мы защищали Простор от Вас! Убивайте, если хотите! Но мы не станем рабами Матери Драконов!»

Оленна Тирелл сухо, без тени жалости: «Глупцы до конца. Гордыня ослепила вас, как и многих до вас. Вы привели армию к моему порогу. Вы заслужили то, что получите».

В этот момент вперед выходит Джейме Ланнистер. Он выглядит изможденным после битвы, но его осанка прямая. Его правая рука скрыта, левая сжата в кулак. Он подходит к пленникам, не глядя на Дейенерис. В его глазах – не гнев, а странная смесь отчаяния и попытки достучаться.

Джейме обращаясь к Тарли, голос низкий, сдавленный: «Рэндилл. Дикон. Посмотрите вокруг. (Он делает широкий жест рукой, указывая на дымящиеся руины лагеря Тарли, на знамена Таргариенов и Тиреллов, на дракона в небе). Ваша армия разбита. Серсея далеко. Она не придет на помощь. Она использовала вас, как использовала всех. Как она использовала Септу Бейлора. (Он делает шаг ближе к Рэндиллу, почти умоляюще). Вы солдат, Рэндилл. Вы командовали людьми. Вы знаете цену жизни. Не губите свою и сына из-за гордыни и лживой клятвы безумной королеве! Преклоните колено. Живите. Защищайте свои земли от настоящих угроз. Зима близка! Неужели вы предпочитаете пепел?

Рэндилл Тарли смотрит на Джейме с ледяным презрением: «Цареубийца. Предатель своего короля, своего дома, своей сестры-королевы. И ты смеёшь учить меня долгу и чести? (Он плюет почти в ноги Джейме). Ты – позор Белого Плаща. Твое слово – дерьмо. Иди и служи своей чужеземной шлюхе. Мы умрем людьми».

Дикон плечом к плечу с отцом: «Мы умрем как Тарли. Не как предатели».

Джейме замирает. Его лицо становится каменным. В его глазах гаснет последняя искра надежды. Он видит в них то же слепое, фанатичное упрямство, которое когда-то было у Эйриса. То, что не сломить словами. Он отступает на шаг, его плечи слегка ссутулились. Он бросает быстрый, почти извиняющийся взгляд на Дейенерис – я попытался. Но в этом взгляде – и признание поражения, и глубокая усталость.

Лицо Дейенерис не дрогнуло во время речи Джейме. Теперь оно становится еще жестче, холоднеё. Она видела попытку. Видела её провал. Видела оскорбление, брошенное в лицо ей и её советнику. Прагматизм и гнев сливаются воедино: «Вы услышали их, мои лорды. (Её голос режет тишину). Они выбрали смерть. Они выбрали верность узурпаторше, сжегшей своих подданных. Они отказались от милости. Они отказались от жизни. (Она поднимает голову, её сиреневые глаза горят холодным огнем). Дрогон! Дракарис!»

Рев дракона оглушает всех. Огромная тень накрывает площадку. Дрогон пикирует, его пасть разевается, обнажая раскаленную до бела глотку. Рэндилл Тарли в последний момент пытается вскочить, его лицо искажает ужас, смешанный с яростью. Дикон закрывает глаза, сжимая зубы. Оленна Тирелл смотрит не отрываясь, её губы сжаты в тонкую линию. Тирион отворачивается. Джорах хмурится. Джейме Ланнистер закрывает глаза. Он не в силах смотреть.

Шипящий рёв пламени. Ослепительная струя драконьего огня обрушивается на отца и сына Тарли. Крик Рэндилла обрывается на полуслове. Фигуры на мгновение становятся черными силуэтами на фоне белого адского сияния, а затем рассыпаются в кучу тлеющего пепла и расплавленного металла. Запах гари и жареной плоти ударяет в нос. Дым стелется по земле.

Тишина. Только шипение остывающего камня и тяжелое дыхание Дрогона, опустившегося неподалеку. Его огромный желтый глаз наблюдает за собранием.

Дейенерис смотрит на дымящееся пятно, где секунду назад стояли два человека. Её голос ровен, но в нем – неумолимость стали: «Такова судьба предателей и врагов Драконьего Дома. Пусть их пепел послужит удобрением для земель, которые они не сумели защитить честно. (Она поворачивается к Оленне). Леди Оленна. Хайгарден ваш. Позаботьтесь, чтобы его стены больше никогда не предавались изнутри».

Оленна с легким, почти неуловимым поклоном: «Благодарю, Ваше Величество. Урок был… наглядным. Предательство болеё не повторится. (Её взгляд скользит по пепелищу с ледяным удовлетворением)».

Взгляд Дейенерис падает на Джейме, который открыл глаза и смотрит на пепел. В её глазах нет ни упрека, ни одобрения – только оценка: «Лорд Джейме. Вы пытались. Ваше… сострадание… делает вам честь. Но огонь дракона – единственный язык, который понимают некоторые. (Она поворачивается, её плащ развевается). Совет окончен. Готовьтесь к маршу. Королевская Гавань ждет».

Дейенерис уходит, сопровождаемая Миссандеёй и Серым Червем. Джора бросает последний тяжелый взгляд на Джейме и следует за ней. Оленна, кивнув Тириону, медленно удаляется к своим людям.

Тирион подходит к брату, который все еще смотрит на черное пятно на земле. Тирион протягивает фляжку. Его голос тихий: «Вино?»

Джейме берёт фляжку левой рукой, делает долгий глоток. Его рука слегка дрожит. Он не смотрит на Тириона, его взгляд прикован к пеплу: «Сострадание? (Он горько усмехается). Это не сострадание, брат. Это… усталость. Усталость от пепла. От фанатиков, готовых сгореть сами и сжечь других ради пустых слов о долге и чести. (Он отпивает еще). Она сожгла их, как Эйрис сжег бы Неддарда Старка. Как Серсея сожгла Септу. (Он наконец смотрит на Тириона, и в его глазах – пустота и прозрение). Что отличает дракона от безумца с кувшином Дикого Огня, Тирион? Только размер пламени. И сила, чтобы его извергнуть. Мы поменяли одного сжигателя городов на другого. И я… я только что уговаривал двух дураков поклониться ей, чтобы не стать углем».

Тирион кладёт руку на плечо брата, его лицо серьезно: «Она не Серсея, Джейме. Она не сожгла Хайгарден. Она не сожгла пленных солдат. Она сожгла только тех, кто отказался подчиниться и представлял угрозу. Это… прагматизм. Жестокий, но прагматизм. Война – это ад. А в аду… огонь правит бал. (Он забирает фляжку). Не зацикливайся на пепле, брат. Думай о том, как взять Королевскую Гавань быстро. Чтобы не пришлось жечь и её. Ты же знаешь, что там под улицами… Это твой шанс действительно спасти город. В последний раз».

Тирион уходит, оставляя Джейме одного перед холодным, дымящимся пятном на земле – мрачным памятником его неудавшемуся милосердию и безжалостной цене власти Дракона. Воздух все еще пахнет гарью, смешанной с солью моря. Дрогон издалека наблюдает за ним, и в его желтом глазе, кажется, мерцает понимание той древней истины, которую Джейме только что осознал: огонь не различает правых и виноватых. Он просто поглощает.

Глава 4. Подарок Льва

Покои Дейенерис в замке Драконий Камень. Балкон с видом на бурное море. Вечер. В камине потрескивают дрова. Дейенерис стоит у парапета, закутавшись в серебристую шаль. Тирион входит, неся кувшин вина и два кубка.

Дейенерис не оборачиваясь, голос задумчивый: «Ты говорил с ним? С твоим братом?»

Тирион наливает вино, подходит к балкону: «С Джейме? Да. Он… не в лучшем состоянии. Пепел Тарли преследует его. Хотя он пытается это скрыть под маской солдата».

Дейенерис поворачивается, берет предложенный кубок. Её глаза ищут ответ в глазах Тириона: «Он пытался их спасти. От моего огня. Почему? Из жалости? Или потому что они были орудиями Серсеи, как и он сам когда-то?»

Тирион делает глоток, смотрит в вино, потом на Дейенерис: «И то, и другое, я думаю. Но главное… Джейме всю жизнь разрывается между клятвами и тем, что он считает «правильным». Он убил Эйриса, нарушив величайшую клятву, чтобы спасти город. Теперь он предал Серсею… потому что увидел в ней Эйриса. Увидел безумие, которое сжигает все вокруг. (Тирион вздыхает). Он пытался спасти Тарли не потому, что любил их – он презирал Рэндилла. Он пытался спасти их, потому что увидел в их фанатичной верности Серсеё то же слепое безумие, что ведет к Септам Бейлора и горящим городам. Он устал от пепла, Дейенерис. Устал быть частью машин, его производящих».

Дейенерис пристально смотрит на Тириона: «А ты? Ты веришь в его искренность? Или он все ещё играет в какую-то глубокую игру Ланнистеров? Использует меня, чтобы добраться до Серсеи и… что? Вернуть её? Убить?»

Тирион смотрит ей прямо в глаза, откровенно: «Я верю, что он порвал с Серсеёй окончательно. Уничтожение Септы было его точкой невозврата. Он любил её, Дейенерис. Безумно, токсично, фатально. Но та Серсея, которую он любил – та, что была готова сжечь город, чтобы не отдать его Станнису, но не та, что действительно его сожгла – умерла в тот день. То, что осталось… он видит в ней монстра. И он хочет её остановить. (Тирион делает паузу, его голос становится тише). Что касается его мотивов служить вам… Это сложнеё. Часть его хочет искупления. Часть – просто хочет положить конец хаосу, который породила Серсея. Часть… возможно, видит в вас шанс для Вестероса, который не связан с огнем и кровью Ланнистеров или безумием Таргариенов прошлого. Но доверять ему слепо? Нет. Он Джейме Ланнистер. Он мастер двусмысленности и неожиданных поступков. Доверяйте его информации. Используйте его ум. Но всегда помните о драконах… и держите его там, где вы можете его видеть».

Дейенерис задумчиво смотря на море): «Он сказал мне в тронном зале: «Я пришел служить. Чтобы остановить её. Чтобы не дать ей сжечь еще один город». Это… перекликается. Слова о спасении города. (Она поворачивается к Тириону). Спасибо, Тирион. За искренность. Это нелегко – говорить правду о брате, зная, что от этого может зависеть его жизнь».

Тирион горько улыбается: «Он мой брат. Последний, кто… кто видел во мне что-то большеё, чем монстра. Кто спас мне жизнь ценой всего, что для него значило. Даже теперь. Я должен попытаться спасти его. Хотя бы его душу от полного отчаяния».

Следующий день. Военный Совет. Зал Карт.

Настроение иное, чем после победы под Хайгарденом. Тень казни Тарли еще витает в воздухе. Дейенерис на голове – простой серебряный обруч, её лицо сосредоточено. Тирион выглядит озабоченным. Варис непроницаем. Яра Грейджой нетерпелива. Джорах мрачен. Оленна Тирелл присутствует, её взгляд остр. Джейме стоит у карты Западных земель. Он выглядит собранным, но тени под глазами выдают бессонную ночь.

Дейенерис начала совет: «Хайгарден наш. Армия Тарли уничтожена. Простор замирен. Дорн с нами. Пришло время нанести удар в самое сердце моих врагов. Королевская Гавань. Обсудим план осады. Флот Яры блокирует Черноводную…»

Джейме твёрдо, перебивая – жест, заставляющий всех насторожиться: «Простите, Ваше Величество. Но я предлагаю иной путь. Прямо сейчас. Удар не по столице, а по **Утёсу Кастерли».

Тирион почти поперхнулся вином: «Что? Наш… родовой замок?»

Яра хмуро: «Зачем нам какая-то скала, когда Королевская Гавань – ключ к трону?»

Джорах: «Это ловушка, Ваше Величество? Заманить нас в логово Ланнистеров?»

Джейме игнорирует возгласы, указывает на Утёс Кастерли на карте: «Утёс Кастерли – не просто замок. Это символ. Символ власти, богатства и непоколебимости Дома Ланнистеров. Он никогда не был взят штурмом. (Он смотрит на Дейенерис). Серсея сидит в Королевской Гавани, ожидая осады. Она уверена в неприступности Красного Замка и городских стен. Она не ожидает удара туда, откуда исходит её сила. Туда, где золото.

Оленна прищурилась: «Золото? Оно же закончилось, если верить слухам».

Джейме: «Слухи… преувеличены. Шахты главного месторождения действительно истощились. Но золото Ланнистеров – это не только шахты. Это накопленные за столетия сокровища в хранилищах под замком. Суммы, которых хватит, чтобы оплачивать наёмников, строить флот и баллисты еще годы. Серсея черпает оттуда. Лишите её этой казны – и её власть рассыплется как карточный домик. Золотые Мечи разбегутся, лорды отвернутся. Она останется одна в Красном Замке с пустой казной и ненавистью города».

Варис кивнув, голос шелковистый: «Интересно… Мои маленькие птички тоже шепчут о том, что поток золота из Утеса хоть и уменьшился, но не иссяк полностью. Захватить или уничтожить эту казну… Это удар по самому основанию её власти. Более болезненный, чем потеря армии Тарли».

Тирион смотрит на брата с изумлением и ужасом: «Джейме… Ты предлагаешь нам напасть на наш дом? Разграбить его? Разрушить? Это же…»

Джейме резко оборачивается к Тириону, в его глазах – решимость и что-то безжалостное: «Это не наш дом, Тирион. Не больше. Он – оплот Серсеи. Её источник силы. И символ всего, что пошло не так с нашим Домом. Гордыни, жестокости, слепоты. (Он снова к Дейенерис). Я знаю Утёс Кастерли как свои пять пальцев. Знаю каждую потайную тропу, каждый слабый участок стены. Знаю систему водоснабжения, подземные доки… и секретный ход, ведущий прямо в нижние хранилища. Ход, о котором знают только Лорд Кастерли и его наследник.

Яра: «Секретный ход? И ты поведешь нас по нему? Удобно».

Джорах: «Слишком удобно. Как мы можем быть уверены, что это не ловушка? Что тебя не ждет там отряд Золотых Мечей?»

Джейме холодно смотрит на Джораха: «Потому что если бы я хотел заманить вас в ловушку, я предложил бы атаковать с моря, где флот Грейджоев станет легкой мишенью для баллист, которые я точно знаю, где установлены. Я предлагаю удар с суши. Быстрый, жестокий. Основные силы гарнизона сейчас в Королевской Гавани или на подходах к ней, защищая Серсею. В Утёсе – скелетный гарнизон, уверенный в своей неприступности. Мы используем элемент неожиданности. Малая группа по секретному ходу – чтобы открыть ворота или вызвать хаос у хранилищ. Основные силы штурмуют главные ворота, отвлекая внимание. А драконы… (Он смотрит на Дейенерис) …могут разрушить башни с баллистами или сжечь подъездные пути, не давая подойти подкреплениям. Главная цель – казнохранилище. Захватить или уничтожить.

Дейенерис внимательно слушала, её взгляд переходил с карты на Джейме, впитывая каждое слово. Теперь она говорит: «Ты говоришь о предательстве своего родового гнезда, лорд Джейме. О разрушении наследия твоих предков. Зачем? Только чтобы сломить Серсею?»

Джейме встречает её взгляд. В его глазах – ни тени сомнения, только холодная ярость и стратегический расчет: «Чтобы сломить её морально. Чтобы показать всему Вестеросу, что могущество Ланнистеров – миф. Что их золото не спасет их. Что их неприступная твердыня падет перед Драконом. (Он бьет кулаком по карте рядом с изображением Утеса). Это не предательство, Ваше Величество. Это возмездие. Возмездие за Септу Бейлора. За смерть Маргери, Лораса, Кеванна Ланнистера. За все зло, что она посеяла. Лишить её последней иллюзии силы. Когда падет Утес Кастерли, падет и её дух. И тогда Королевская Гавань откроет свои ворота перед вами без долгой кровавой осады. Без риска, что она сожжет город Диким Огнем, как ваш отец… и как она сделала со Септой. (Он делает паузу, его голос звучит почти как вызов). Я спас город от одного безумного Таргариена. Помогите мне спасти его от другого – от Ланнистера, которого я когда-то любил».

В зале повисает напряженное молчание. Даже Оленна выглядит впечатленной жестокостью и точностью плана. Тирион бледен, он смотрит на брата, как на незнакомца, но и с тенью понимания. Джорах не находит возражений, только хмурится. Варис почти незаметно кивает.

Дейенерис не сводит глаз с Джейме. Она видит не только блестящего стратега, но и глубину его ненависти к Серсее, его готовность сжечь собственное прошлое, чтобы уничтожить её. Она видит его честность в этом желании. И видит прагматизм плана, который сулит победу с меньшей кровью в столице. В её глазах, холодных как лед, мелькает искра чего-то нового – не доверия, но уважения к его решимости и мастерству. Она видела, как он лавировал между их вопросами, отвечая прямо, используя знание как оружие, а не как уловку. Он был откровенен в своем разрушительном намерении. Так же, как был откровенен насчет Эйриса.

Она медленно поднимается. Её голос звучит властно и окончательно: «Лорд Джейме прав. Утёс Кастерли – ключ к слому Серсеи. Его падение подорвёт её власть сильнее любой битвы под стенами столицы. (Она смотрит на Джейме). Готовьте ваш план в деталях. Мы должны знать каждую ступеньку того секретного хода. Каждую баллисту на стенах. Дрогон будет кружить над замком. (Её взгляд становится жестче). И помните, лорд Джейме: это ваш план. Ваша ставка. Ваш шанс спасти город… и себя. Не подведите меня».

Джейме лишь резко кивает, его глаза уже прикованы к деталям карты Утеса Кастерли. Он начал свою игру. И Дейенерис, впервые с момента его появления, почувствовала не только его опасность, но и его ценность. И что-то в его безжалостной решимости сжечь оплот собственной семьи напомнило ей её самое. Разрушительницу Оков. Разрушительницу Городов. Разрушительницу Домов. Огонь с огнем.

Глава 5. В логове Льва

Холодный камень секретного хода был знаком до боли. Влажный, пахнущий вековой пылью и морем воздух заполнял легкие. Джейме шел впереди небольшого отряда Безупречных и отборных дотракийцев, его единственная рука сжимала факел. Он вел врагов в сердце своего дома. Мысль была острее любого кинжала.