Лицом к Востоку

В Шэньчжэне нет наличных, банковских карт, молочки и обжаренной гречки, толерантности к вам и к вашей индивидуальности. И слова «нет» там тоже нет.

А что же есть?

Куда же обратить свой взор?

Все коллеги очень сильно хотели получить новогоднюю премию, которая составляет от двух до пяти, а то и до десяти окладов, хотя и зависит от уровня влияния на вашей позиции. Моя позиция была Президент (корпорации в несколько сотен тысяч человек) минус три, т.е. между мной и «Президентом» было пара уровней, но невнятная должность «главный эксперт» и слабая роль «владелец продукта» не давала той самой величины тщеславия, которой грезил иногда. Предновогодним желанием было получить себе команду (или же такую команду сформировать) и право самому развивать потенциал этой команды.

Опыт управления командами и компаниями на сотню-другую разработчиков у меня уже был, и давний, но переходя в крупные корпорации, генеральные директора больших компаний становятся начальниками управлений, директора департаментов – начальниками отделов, а начальники отделов прозябают на уровне ведущих инженеров с парочкой таких же то ли лузеров, потерявших влияние, то ли победителей по жизни, вошедших в касту «белая кость» в центральном аппарате и забронировавших себе выход на пенсию лет через двадцать вперёд ногами из этого же самого коллектива. Ибо уволить таких коллег оттуда практически уже невозможно, даже если теоретически реализуемо и Эйч-Ар будут очень стараться это сделать.

А если уходить самим – то куда? В такое же топкое место, только немного побольше или немного поменьше? Так ведь там половина лиц будет окружать тех же самых! А если на открытый рынок, в частный капитал, в сугубо коммерческие условия – так ведь страшно! И премии неочевидны, и директора-самодура никто не усмирит, так ещё и быстро работать заставлять будут, а денег на технику не дадут точно также…

Зато названия должностей в корпорации играли красками, как нигде – ещё давно один из моих наставников в области управления сказал:

– Должность вице-президента – это бесплатный способ резко повысить лояльность не самого умного менеджера… А уже потом – влияние и признание.

Здесь сразу было и не понять, кто круче, выше, сильнее и быстрее? Старший исполнительный директор или младший управляющий директор? В этой гигантской вертикали, стандартного для современной России восточного — византийского – типа приходилось искать новые наименования должностей и уровней, наподобие классных чинов – советник, государственный советник, действительный государственный советник, главный муниципальный советник – Страна Советов какая-то у нас. Хотя, глядя на чины в Российской Империи, понимаешь, что сейчас легко (а точно ли легко?), а вот тогда, при царе горохе, без заучивания можно и запутаться – кто же выше? Надворный или коллежский советник? И к кому положено обращаться высокоблагородие, а к кому – высокородие, и которое из обращений выше по социальному статусу?

Так и я, вроде и управленец с опытом, вроде и лично нанял как генеральный директор не одну сотню коллег, да уволил ни чуть не меньше – а в корпорации пока что я влиял только на себя, на того парня рядом со мной, да на проектную команду, но на неё только отчасти. А тщеславие уносило куда-то ввысь (вот только куда, если надо мной всего-то парочка человек? На место рядом с ними? Возможно).

Примерно посередине года прошло информационное письмо, что корпорация формирует кадровый управленческий резерв, для этого требовалось подать заявку, и получить одобрение от Эйч-Ар-бизнес-партнёра. Слово-то какое, бизнес-партнёр! Звучит так, будто человек в долю вошёл и будет собирать дивиденды с прибылей, но по ощущениям скорее напоминает Лёню Голубкова.

Много разговоров, много важности и зависимость премий от показателей подразделения, к которому прикреплены. Только, позвольте, у нас же у всех премии привязаны к показателям нашей же структуры – но в случае с «бизнес-партнёром» эта привязка жёстче.

Как я ни старался, Эйч-Ар «бизнес-партнёр» меня успешно проигнорировала, прямо как в анекдоте о докторе и следующем. Письма остались без ответа. Сообщения в чатах прочтены (хвала тем, кто внедрил две синие галочки), но в ответ – только леденящая тишина и даже «добрый день» не смогла из себя выдавить. Звонки проигнорированы не менее упорно – и правда, зачем ответственному за взаимодействие с персоналом отвлекаться на вопросы этого персонала, когда требуют внимания другие заботы, такие важные, ибо корпорация большая и ей постоянно нужны срезы по подразделению вдоль, поперёк, по диагонали, по краешку, но только за период с понедельник по четверг второй недели третьего месяца.

Я разочаровался. Мои ожидания никто не желал не то что разделить – даже выслушать не собирались, только вот уходить я не планировал – годовая премия и висящее обязательство тащить этот проект к успешному финалу не давало бросить продукт в зародыше.

Так уж случилось, что партнёры по запуску хайтек проекта не успели приготовиться к испытаниям в России, да и подготовить экспорт из Китая и импорт в Россию тоже не смогли, но премию-то мы хотели! Действовать надо было сообща – стали анализировать, а как же в точности звучат установки ключевых показателей эффективности, которых мы хотели достичь? Где же поиграть цифрами и формулировками? Чудо – не было задачи «реализовать, привезти и протестировать», но записана задача «создать» (ну, это уже было выполнено вместе с нашими китайскими партнёрами), «провести испытания» (и не сказано, в каком месте), да «привезти в Россию» (под конец года привезти ещё успевали). Так и начались наши приключения в пост-ковидном Шэньчжэне, стоившие нервов, но вдоволь давшие тепла и впечатлений.

Летим на восток

Поездка в Китай в конце двадцать второго года уже заранее выглядела как квест – туристических виз давно не выдавали, Посольство – Китайской Народной Республики – в Москве не принимало заявления даже на разрешённые визы (бизнес, например) и вообще, всё выглядело запутанно и странно. Куда идти? Кому звонить?…

Звонить надо было в компанию, которая занималась на потоке получением рабочих виз в Китай и вот, спустя месяц после старта этой эпопеи, визовое агентство через Владивосток получает для нас заветные вкладыши и отправляет эти бумаги с паспортами обратно в Москву. Процедура получения разрешений выглядела так: загранпаспорт через службу доставки едет из столицы во Владивосток – это семь тысяч километров, между прочим! – и встречается там, в посольстве, с моим же электронным заявлением, с моей фотографией и с приглашением для меня из китайской местной компании; в посольстве, в назначенную сотрудниками дату, ставится штамп – и паспорт едет обратно в Москву… А я же, сидя на одном месте, ловлю то чувство, когда загранпаспорт начинает путешествовать отдельно от тебя, нет, даже больше, чем ты сам. Ещё и встречается там с кем-то. Без тебя, между прочим.

И вот – ура! Билеты взяты (прямой рейс Москва – Шэньчжэнь, и никаких пересадок в других городах Китая, потому что иначе бы нас ждала ещё одна дополнительная неделя карантина; о да, это было именно так – приехал в другой регион? Будь любезен, дружок, отдохнуть, у них для тебя приготовлен чудесный одиночный карцер…), а впереди нас ждал целый месяц в Китае. Точнее, да, конечно в Китае – но вначале 8 дней карантина в карцере ковидного отеля, и только потом перед глазами должен предстать самый быстрорастущий хайтек-город в мире, выросший из земли за сорок с небольшим лет до семнадцати с половиной миллионов жителей.

Перед поездкой обязательно – нет, безальтернативно! – требовалось установить WeChat, китайскую систему для всего на свете, найти знакомых на материковом Китае, у которых к WeChat привязана платёжная карта, иначе… там бы грозила полная изоляция и беспомощность. Перед регистрацией в аэропорту безучастная дама за стойкой потребовала установить приложение для регистрации, вписать туда данные, информацию о человеке в Китае, отвечающего за наше пребывание в стране и описание поездки – главной же проблемой стало разобраться где какой иероглиф что просит сделать и что означает. Муторно и не без помощи друг друга с коллегами удалось победить эту шайтан-систему, заполнить необходимые формы и получить электронное одобрение бездушной системы.

И вот наконец перед нами борт Chinese Southern Airlines, Китайских Южных Авиалиний... при входе на который пассажиров встречают космонавты в скафандрах – точнее, стюардессы и стюарды, которые провели полёт в этих скафандрах, не вставая со своих мест и не подходя ни к кому, кроме случаев непредвиденных осложнений – их за весь полёт так и не случилось и космонавты так и просидели весь путь ровно на одном месте. Пакет с холодной едой и водой на одинадцать часов полёта ждал каждого на кресле, а небольшой выбор китайских фильмов и музыки в бортовой системе предполагали интересное – (о нет, вовсе нет!) – развлечение на борту…

Воздушные ворота Шэньчжэня встретили нас по всем правилам встречи прокажённых – сквозь мутные стёкла аэропортового автобуса мы смотрели на двойные заборы из металлической сетки, обтянутые сверху рядами колючей проволоки, залитые хлоркой дороги, окна зданий и сидели на таких же залитых хлоркой сиденьях. Нас тут ждали, но с явным опасением, вынужденно и совершенно нехотя. Отстранённые взгляды из-под масок не останавливались ни на чём, лишт бесцельно блуждали от бумажки к чемодану и обратно.

Вид был удручающий – не спасала ни зелень, ни тёплая ноябрьская погода – весь мир как-будто покрылся мутной плёнкой. Из этого мира немедленно захотелось домой, но обратной дороги уже не было.

По аэропорту ходили сотрудники в противочумных костюмах, перевозили багаж, а после регистрации на таможне люди в скафандрах погнали пассажиров цепочкой по коридорам аэропорта. Кто-то из нашей восьмёрки замешкался и, неожиданно для всех, нас разделили – шесть человек уехали в один отель, а меня и ещё одного коллегу, высокого и невзрачного Алексея с лицом математика из НИИ, отправили в другой… Словами не передать замешательство там, в глубине груди – а точно всё будет хорошо? А если что-то пойдёт не так? А если мы не разберёмся?… Но опыт подсказывал, что даже если что-то идёт не так, то кого это станет волновать? Просто возьми всё в свои руки и сделай как надо.

С час автобус трясся по объездной дороге и вот наконец добрался до ковидного отеля на окраине города, встретившего гостей такими же мутными, покрытыми хлоркой, стенами. Выходя из автобуса все узники почувствовали тёплый воздух, ароматы цветов и зелени, которые после зимней Москвы казались раем. Никакого снега, грязных тающих отвалов вдоль дорог, свисающих с крыш сосулек и глыб льда перед подъездами – это начинаешь ценить, когда покидаешь зимой северные широты – но будущее казалось столь же мутным, как окна и стены вокруг…

В чистилище

Регистрация проходила через чёрный вход для сотрудников, дружелюбный персонал всеми силами пытался помочь будущим узникам – выяснилось, что местные свободно общаются на… на китайском, а мы – нет. Сразу же захотелось вспомнить поговорку, что

– Оптимист учит английский, пессимист учит китайский, а реалист учит автомат…

Не один раз потом ещё мне звонили в номер и что-то объясняли, вначале на китайском, потом ещё раз на китайском (повторение – мать учения), потом на английском (и – это было отчётливо слышно и понятно – через голосовой переводчик) в трубку наконец спросили:

– Hello. Do you speak English?

– Yes.

– Ok…, we will call you tomorrow.

Стоп, что это было? Ах да, точно, сотрудники же хотели подтвердить ту догадку, что перед ними – тупой иностранец, ни слова не знающий по-китайски, ведь в номере лежала инструкция к отелю, в ней-то и были написаны инструкции, всё на том же китайском. Например, там было написано о методах оплаты – сканируешь код через WeChat, платишь на аккаунт, который там указан, как говорится, и ёжику должно быть понятно, а не только опытному путешественнику, но ёжику понятно не было…

Как это сделать-то, оплатить через WeChat? Для этого требовалось привязать банковскую карту к сервису, а российских банков-эмитентов UnionPay в WeChat нет, то что мы с ними, не значит, что они с нами! Привязать эти карты нельзя и платить таким способом невозможно… 380元 (юаней) в сутки за номер и 100元 в сутки за трёхразовое питание – не проблема, но только как россиянину, впервые оказавшемуся в Шэньчжэне, заплатить эту сумму? Этого в инструкции уже не писали.

Очень хотелось есть. В номере стояла лапша сомнительно-быстрого приготовления, а когда будет нормальная еда, и будет ли она вообще было не ясно, но с собой на каждый расчётный день был взят комплект снеди – мясо в вакууме и печенье, с которого (а может и с риса, и другой отельной кухни) за неделю я поправился почти на 5 килограмм…

Установленный WeСhat внезапно дал сбой и эта ситуация начала пощекотывать нервы… Вообще, без него в стране не выжить – любое действие выполняется или подтверждается через него. Это не просто приложение, наподобие почты или ГосУслуг – нет, это экосистема, содержащая внутри себя все остальные приложения. Навигатор? – включай! Переводчик? – вот он! Знакомства – вот специальное приложение. Если хочешь купить на улице лапши, надо зарегистрироваться в приложении лапшичной сетки и заказывай тогда сколько хочешь. Мессенджер – это сам WeСhat. Главное – о тебе всё знают, где был, что ел, куда ходил, во сколько проснулся и с кем…

Ах да, и платить тоже через него, через Weixin. Вообще, WeChat так только снаружи так называется, а внутри он Weixin – что означает, собственно, одно и тоже. В России бы он назывался «МыЧат»…

А вот сервисы Гугла, Телеги и Меты в стране не в почёте. Как и VPN сервисы – их надо скачивать заранее, до прилёта в страну. Карты Гугла врут примерно на полтора километра, чтобы враг запутался на местности и…

«Пока противник рисует карты наступления, мы меняем ландшафты, причем вручную. Когда приходит время атаки, противник теряется на незнакомой местности и приходит в полную небоеготовность. В этом смысл. В этом наша стратегия…». ДМБ

Без включённого VPN сообщения в привычных для россиян мессенджерах не открыть – посты видно в всплывающем окошке, но само приложение их не обновляет и ответить тоже не удастся. Хочешь пообщаться? – включите VPN. Нужен сервис в Китае? – выключите его (иначе этот сервис определит, что вы сейчас в условном Амстердаме и отправит вас в долгий и счастливый полёт в сторону Китая – вот вернётесь, тогда и заходите). Прыгать между сервисами, включая и выключая VPN, оказалось катастрофически неудобно.

Пока я добавлял всех коллег из офиса, WeСhat решил меня забанить. Первичное включение в нём выполняется с помощью друга – тебя подтверждает (берёт на себя ответственность за то, что ты не фейк, не бот и не «плохиш») уже авторизованный пользователь и крайне желательно, чтобы он был с материкового Китая и с привязанной банковской карточкой; этот квест я прошёл успешно.

А вот увидев мою активность в мессенджере по добавлению новых контактов, WeChat решил, что я – злостный нарушитель спокойствия и встал на стражу благополучия своих (и чужих) граждан. При входе система выдавала «заблокировано», а всплывающее окно содержало рекомендации:

«Обратитесь к другу, который проживает на территории материкового Китая, имеет банковскую карточку, привязанную к WeChat и не производил аналогичных подтверждений в течение последних 30 дней.»

Я бросился писать своему «китайскому» другу, Ване (Wan) – Помогай, надо меня разблокировать – точнее, как бросился, я продолжил валяться в кровати, глядя то в потолок, то в экран ноутбука с бесконечными строчками сотен страниц документации, то в телефон с сервисом, ушедшим в глухую защиту.

Пока мы удалённо разбирались, кто из нас что и куда должен нажать и отправить, WeChat завис, и подтверждение пролетело куда-то мимо меня, а новое «другу» делать не дозволялось – всплывало сообщение, что Вань уже использовал свою попытку и может повторить её через месяц. Ждать месяц – неподходящий случай, а российские контакты под определение «жителей материкового Китая» тоже не особо подходили…

Казалось бы – ну заблокировали, и ладно, какие проблемы? А проблемы были, без него, WeChat, в Китае как без головы – туловище есть, а общаться не можете, и подтверждать свою личность тоже не можете. И показывать зелёный QR-код, подтверждающий вашу безопасность для окружающих и отсутствие covid – тоже не можете, а без него зайти никуда не получится, ни в один Торговый Центр, ни в кафе, ни в Банк.

Спасение постучалось в дверь – вместе с завтраком на табуретке лежал конверт с китайской SIM-картой с проплаченным лимитом на связь и интернет, спасибо принимающей стороне. Для активации требовалось зайти в WeChat (да сколько ж можно-то?), выбрать нужные разделы, что-то там подтвердить и отправить СМС с присланным в приложении кодом для финализации процесса. СМС отправилась, но по умолчанию стояла связь через основную симку, российскую… Система увидела, что присланный на новую карту код, который надо было отправить с этой сим в центр обработки сообщений, получен этим самым центром, но с другой, зарубежной сим-карты!

Приложение встрепенулось как хищник, почуявший опасность – Её надо немедленно уничтожить! – с такими идеями оно начало выдавать иероглифы на экране. Я обомлел, представив, что сейчас вот опять, забанит, потребует разблокировать, вызвать друга, проверить его месячные… права. К счастью, система проглотила второе сообщение, отправленное с «правильной» сим. Бульк!

Можно было, наконец, выдохнуть…

Вот такие баны – да, действительно блокировка, которое не обойти, переставив ножку через палисадник. Хотя, она эффективна, пока вы взаперти сидите, а так на всякий заборчик найдётся тот, кто его перешагнёт, или, на крайний случай, перепрыгнет или обойдёт. Я перечитываю эти строки сейчас, через несколько лет, когда звонки в России через телеграмм и вотсапп блокируются, про гуглмит рассказывают ужастики из области мошенничества – и да, когда хоть раз через такое уде прошёл, то всё не страшно, надо просто спокойно работать и делать своё дело, упрямо и честно.

Распорядок дня строг, как… как в пионерском лагере, или детском саду. Эдакое позабытое разблокированное воспоминание из детства, но может ещё юности, ведь почти всё рабочее время подчинялось совершенно нестройной и нестрогой схеме, когда рабочий день начинается не слишком рано, но когда тебе удобно, и не слишком поздно, но когда тебе захочется, и даже выходные по системе 5/2 государство так любит ломать праздниками, что вся кажущаяся стройность системы постоянно находит какие-то отклонения.

07:30 стук в дверь – это приносят завтрак, полный отстой, кстати, например, варёный арахис в скорлупе (или в кожуре?) не разобрать – гнилой или нет? А вот точно, некоторые орехи внутри оказались гнилые – приятного аппетита, как говориться. Завтраки всегда были так себе, ни одного действительно вкусного, но уже со третьего дня они поедались с аппетитом, которому могла бы позавидовать кошка с позавчерашней гречкой в миске. Гречку, кстати, с собой тоже взял, заваривать на ночь.

В Москве 02:30 ночи, москвичи уже спят, или ещё спят, можно заняться работой до обеда, но коллег нет (а когда проснутся, то будут желать поработать вместе с тобой) поэтому время я тратил на себя – подвигаться, сделать полуторочасовую тренировку, ибо сидеть в четырёх стенах сложно. Предусмотрительно взяв с собой фитнес-резинки можно было попытаться разминать и даже тренировать почти любую группу мышц, а низенькая танкетка у кровати прямо манила, чтобы на неё попрыгали в формате кросс-фита. Или можно было что-то поизучать – английский, например. Хотя нет, лучше тогда уж китайский.

В 12:30 приносили обед – наверное с полкило сухого белого риса и нечто, каждый день разное и очень непонятное. Пустой бульон с чем-то невнятным и склизким, овощи, то самое нечто мясное, или соевое – а иногда такое, что по этим блюдам не удавалось определить, бегало ли оно до приготовления? Летало? Плавало? Или же произростало в полях? Чаще всего оно лежало в тарелке именно склизкой субстанцией, но иногда было очевидно, что это «нечто» называлось курицей – но её буквально взорвали и в тарелке лежало месиво из раскрошенного в клочья мяса и перемолотых костей – не крупно, но и не в труху. В отличие от японской, тайской или любой другой кухни Юго-Восточной Азии, китайская не была острой, чрезмерно яркой или пикантной, нет – сочетание пяти вкусов пыталось создать гармонию в блюдах, даже здесь, в ковидном карцере, акцентировалась на аромате, текстуре и цвете.

Насыщенный и неповторимый аромат разносился по моему номеру каждый день, а вот пресловутая естественность текстур и цвета продуктов была мне непонятна, или непривычны.

После обеда – работа, синхронная по часам с московским офисом, который начинает активно общаться, бурлить и требовать к себе внимательного отношения, а ко времени обеда по Москве в карцере – 18:00 и ужин, опять полкило риса, смесь неопределяемой снеди, опять! А впереди снова работа, работа, работа… хочется есть, хочется между обедом и ужином, после ужина и перед завтраком, через пару часов после завтрака – ввезённые в Китай запасы под конец оказались съедены подчистую и мозг представлял себе улицы Шэньчжэня, наполненные шипящими, кипящими и скворчащими кастрюлями и сковородками бесчисленных забегаловок, обдающих незнакомыми ароматами с ног до головы, и рот наполнялся вкусами…

Наступил день выписки из карантина, наконец-то – восемь дней одиночества взаперти переносились нормально, но иногда крыша всё же немного съезжала – совсем чуть-чуть, но очевидно оказывалась где-то сбоку. Перед выездом я несколько дней подряд наблюдал за странной машиной, которая ездила по утрам с кошмарным воем – совместная дискуссия по видеосвязи с Алексеем из соседнего карцера привела к выводу, что это обработка против ос, которые вовсю агрессивно атакуют город.

Грузовик медленно катился внизу по дороге, выл, а из конструкции – нечто средней между бетономешалкой и соплом ракетного двигателя – вырывался тот самый вой и немного дыма, которым и окуривали улицы против ос, прямо как уже из головы, когда захотелось выть в тон, как в храме с буддийскими монахами. Жерло осиного терминатора медленно ползло вдоль улицы, минуты ползли вслед, также медленно, но неотвратимо…

Наших коллег из другого отеля уже выпустили и они весело умчали на волю, к декабрьской зелени и небоскрёбам, затягивающим вслед за собой в небо. У дверей моего номера-карцера вместе с завтраком лежала бумажка с иероглифами – перевод показал, что это индульгенция на выход из карантина. Ура, бегу собирать чемоданы, выхожу из номера, рядом выглядывает Алексей – но попасть в лифт не могу – кнопка вызова лифта не реагирует – и тут же в коридоре раздаётся жуткий вой сирены, а в номере одновременно с сиреной раздражённо трещит звонок телефона. Сирена включается каждый раз тогда, когда узник ковидного карцера выходит из номера дольше, чем на десять секунд (этого времени достаточно, чтобы забрать еду с пластиковой жёлтой табуретки).

Коридор обит полиэтиленовой плёнкой, замызганной хлором – сирена верещит, отражаясь от плёнки, особенно отвратительно. Вернувшись в номер, я беру трубку и слушаю, как на том конце пытаются донести, что «Мы обязаны сидеть и ждать. И ещё положен обед, и вообще нельзя! Ничего нельзя. Можно только сидеть и ждать разрешения!» Эти дополнительные часы ожидания утомляли и, кажется, начали-таки подкашивать психику…

Наконец нас выпустили. Лифт на выход использовался другой, не тот же, что для входа (логично, заражённых заводим через один вход, а тех, кто выжил – выпускаем через другой, чтобы не соприкасались между собой). Коридор, как в офлайн квестах, вёл только по одному, строго заданному пути и выводил прямиком на улицу – но я-то помню, как несколько дней назад меня в номере доставали звонками по поводу оплаты за него, а сейчас мы стоим на улице, за пределами отеля и мне совершенно не хотелось внезапно оказаться нарушителем. Выручил переводчик в телефоне, на котором показали вопрос китайском охраннику – звонок на ресепшен, ответ также на экране смартфона «Идите, всё оплачено»… ну, допустим.

Такси нам заказал наша всё тот же Вань, машина подкатила прямо к указанной ей точке – мы с Алексеем сели в неё, и тут выяснилось, что надо водителю показать зелёный QR код на смартфоне, а у нас его нет! На руках только бумажка из ковидного отеля с иероглифами, а без зелёного QR кода такси не заводилось, отказываясь везти потенциальных прокажённых. Никто никуда не поедет, если пассажир не готов доказать свою чистоту – как это мило, тотальный контроль и нулевая толерантность к коронавирусу в деле. Пререкания по телефону таксиста с Ванем привели к решению – он плюнул на всё, явно чертыхнулся на китайском, показал машине свой личный QR код… ну, всё как у нас, есть закон, но ещё есть сто путей для обхода этого закона. Мы же мчали из карцера на долгожданную свободу.

Таланты

Заселение в наш основной отель, как и каждый шаг в Китае, требовал дополнительных действий и усилий постараться понять, что же сотрудникам от меня надо. Сидеть в отеле точно не хотелось, была суббота и я бросился гулять. Путь был намечен, недалеко парк – конечно, надо идти туда. Я прошёл в тот день одиннадцать километров, то странное чувство, когда хочешь ходить, но почти отвык это делать после недельной отсидки в ковидном карцере. Пасмурность погоды никак не мешала настроению и в Парке Талантов Наньшань я понял, что хочу попробовать жить в местах, где немного теплее, чем зимой в ледяном промозглом Питере или заснеженной Москве.

В декабре в Парке Талантов Наньшань тепло и комфортно, примерно как в Питере летом и также немного пасмурно. Чистые дорожки, комфортные +23 градуса тепла, безветренно и в меру влажно. Вечнозелёные цветущие растения, ограды, построенные из раковин устриц, выловленных тут же, мангровые заросли и цапли сопровождали меня в прогулке. Цапли застыли на одной ноге и смотрели вдаль, на восток – там, через залив, сгрудились высотки Гонконга… Местные не могли пересечь залив, даже по мосту, не пройдя контроль, получив разрешение и уйдя на карантин. Цапли могли. Но им это было совершенно не нужно, вкусные устрицы были и на этом берегу и от юрисдикции, или стороны одного залива, они не менялись…

Мангровые заросли тянулись несколько километров, сразу после цапель. Мутные воды, в которых иногда что-то шевелилось, пускало пузыри и круги на воде, стояли неподвижно, никаких волн, никакой ряби. Корни деревьев мельтешили в глазах, создавая полную иллюзию того, что они, деревья, живые и двигаются, стоит только отвернуться и перестать смотреть на них – вот ты повернулся, а они уже изменили позы своих затёкших от вечного стояния ног.

Вокруг бегали, ходили, катались на велосипедах, сидели на газонах с детьми. Семейств было так много, что они заполнили всё свободное пространство – ячейки китайского общества шумели, играли в игры на свежем воздухе и у каждой из них обязательно стояла квадратная четырёхколёсная коляска, но не для детей, а для игрушек – эдакая модифицированная тележка-прицеп. Игры и игрушки тоже были однотипные, всё создавало впечатление китайской фабрики, где с конвейера сходят сотни миллионов одинаковых болванчиков.

Шэньчжэнь копировал, но уже и у мира, и других китайских городов, он клонировал внутри себя всё самое-самое. Город не хотел походить на провинцию или копии других городов, нет, он хотел быть городом талантов и растить эти таланты здесь и сейчас.

Вы знаете, кто такой Fried Cat (Фрайед Кэт, Жареный Кот)? Те, кто не интересуется крипто-миром и этой индустрией, или недавно в ней, возможно, не знают Fried Cat, но в кругу старых майнеров это хорошо известная фигура, почти «человек номер один в криптовалютном кругу». Конечно, Кот не так известен, как «Сатоши Накамото», но, зато, отнюдь не мифичен – но мистически исчезнувший талант…

Я познакомился с криптоиндустрией в двенадцатом году, когда мои программисты майнили на компьютерах – на процессорах – и ещё не научились делать это на GPU, видеокартах, а уж до эры ASIC, специалных чипов, было и вовсе как до Луны. Но рынок как раз-таки летел туда – To the Moon! На луну! – а государства, неудачники, не храбрые духом, пессимисты или просто скрывающие свои реальные действия орали про «мыльный пузырь» и «незаконность».

Сейчас из каждого утюга уже давно несутся новости о майнинге, но напомню терминологию. Майнинг (mining – добыча, по аналогии с добычей золота) – процесс эмиссии условных единиц (BTC, ETH и т.д.) за счёт вычислений (вспоминаем, компьютер – это в переводе означает вычислитель, калькулятор) с перебором параметров для вычисления хэш-суммы (математической свёртки), соединённый с комиссиями за транзакции – как комиссии и эквайринг Банков. Системы сами подстраивают сложность вычислений под свои текущие параметры (суммарную вычислительную мощность, средняя частота эмиссий и т.д.). Давно поняли, что вычисления на GPU – видеокартах – производительнее, чем на центральных процессорах, и GPU давно применяют в суперкомпьютерах и облачных вычислениях, разгоняя акции лидеров рынка (NVidia и AMD) куда-то за облака в недосягаемые высоты. ASIC – это чипы специального назначения, заточенные под конкретные операции, которые умеют хорошо и эффективно, но совершенно непригодные ни для чего более.

В это время Fried Cat уже открывал новые территории виртуальных валют, в следующем году он прокатился с ветерком на американских горках рынка, принеся себе и партнёрам огромное богатство, а в конце четырнадцатого года загадочным образом исчез, не оставив ни слова. Его исчезновение, которое инсайдеры называют «одной из десяти неразгаданных загадок криптовалютного мира