Последний закат

Глава 1. Случайная встреча

Жаркий воздух дрожал над дорогой, как над костром. Асфальт раскалился до такой степени, что казалось – он излучает свет сам по себе, а не только отражает последние лучи солнца. Запах пыли, нагретой травы и бензина висел в воздухе, когда Тиванор шагал вдоль узкой просёлочной дороги. Его машина стояла километрах в трёх позади – снова перегрелась, снова отказалась слушаться, словно издеваясь над хозяином.

Он снял наушники, позволив тишине обрушиться на него. Только цикады надрывались в высокой траве да время от времени стрекотали кузнечики. Лето тянулось бесконечно, вязко, лениво, но в этом вечере было что-то странное: будто сама природа замерла, затаив дыхание.

Тиванор думал о том, что в городе будет прохладнее, что, может быть, дома его ждёт лёгкий ветерок из приоткрытого окна, когда впереди послышался скрежет металла, резкий, короткий. Он поднял взгляд – и заметил девушку.

Она стояла у велосипеда на обочине, наклонившись, пытаясь вернуть на место слетевшую цепь. Силы, похоже, уже покинули её – движения были неуверенными, руки дрожали, а длинные волосы постоянно падали на лицо, мешая работать. Солнце било ей в спину, золотило плечи, и в этой картине было что-то странно уязвимое.

Тиванор замедлил шаг, колебался. Подойти или пройти мимо? Но потом услышал, как она тихо выругалась – и улыбнулся.

– Помочь? – спросил он, сделав шаг ближе.

Девушка резко подняла голову. Её глаза поразили его – светлые, но не простые, с холодным оттенком, в котором таилась какая-то глубина. Она смотрела пристально, настороженно, но через мгновение на губах появилась лёгкая улыбка.

– Если не трудно, – ответила она и отступила в сторону, словно открывая ему доступ к сломанному велосипеду.

Цепь оказалась упрямой, но Тиванор с детства умел управляться с такими мелочами. Минуты две – и велосипед снова был в порядке. Он вытер руки о джинсы, готовясь уйти, но взгляд девушки снова задержал его. Она смотрела так, будто хотела запомнить его черты – каждый штрих, каждую мелочь.

– Спасибо, – произнесла она тихо. – Я Лумира.

Тиванор кивнул, чуть смутившись.

– Тиванор.

Солнце медленно клонилось к закату, и дорога вокруг них заливалась золотистым светом. Казалось, мир вдруг стал другим – ярче, насыщеннее, будто сам воздух наполнился скрытым электричеством.

Она села на велосипед, но не поехала сразу. Несколько секунд Лумира смотрела прямо на него, словно взвешивая что-то важное.

– До озера здесь недалеко, – сказала она неожиданно. – Хочешь, проедем вместе?

Он хотел отказаться – устал, мечтал о доме. Но слова застряли в горле. В её голосе было что-то такое, что не позволяло сказать «нет».

– Давай, – сказал он после короткой паузы.

Лумира кивнула и медленно тронулась вперёд. Тиванор пошёл рядом, чувствуя, как их тени тянутся по дороге всё длиннее.

Они молчали, только шаги и тихий скрип педалей нарушали вечер. Но это молчание не тяготило – наоборот, казалось естественным, как будто они знали друг друга дольше, чем несколько минут.

Когда они добрались до озера, солнце уже касалось горизонта. Вода сверкала, отражая багряные полосы неба. Воздух был наполнен запахом свежескошенной травы, и ветер гнал лёгкие волны по глади воды.

Лумира спрыгнула с велосипеда, подошла ближе к озеру и сняла сандалии. Она опустила босые ноги в воду и посмотрела на Тиванора.

– Здесь красиво, правда?

Он сел рядом, кивнул.

– Да. Хотя один я сюда не ходил бы.

– А вот и зря, – ответила она. – Такие места словно ждут, когда кто-то поделится ими.

Она улыбнулась. На миг её лицо стало мягким, искренним. Но Тиванор заметил – улыбка была слишком короткой, будто за ней пряталось что-то ещё.

Солнце медленно уходило за линию деревьев. Они сидели молча, слушали, как по воде бьют рыбы, как вдалеке кричат птицы. Вечер окутывал их теплом и чем-то новым – тревогой или предвкушением.

Тиванор впервые за долгое время почувствовал, что этот день может изменить всю его жизнь. Но пока он не знал – в какую сторону.

Глава 2. Искра под солнцем

Лето стояло в самом разгаре. Воздух был тяжёлым, напоённым запахом нагретой земли, медовым ароматом лип и тихим гулом насекомых, будто сам город замер в золотом мареве. Тиванор сидел на лавке у старой городской библиотеки, пытаясь дочитать книгу, но слова уплывали с каждой минутой. Солнце било в глаза, а мысли то и дело возвращались к девушке с дороги, к её запутавшимся в ветре волосам, к лёгкой улыбке, когда он поднял упавший велосипед.

– Лумира… – тихо проговорил он, словно пробуя её имя на вкус.

Он почти не верил, что ещё раз увидит её, но судьба решила иначе. Уже через пару дней он заметил её у рынка – она несла в руках корзину с яблоками и смеялась над чем-то, что сказал торговец. И смех этот зацепил его сильнее любой книги. Тиванор подошёл нерешительно, но, заметив его, она сама кивнула и заговорила, будто они были знакомы много лет.

Так начались их прогулки.

Сначала осторожные – по утренним улочкам, когда город ещё не проснулся, и камень мостовой был влажным от росы. Потом – смелее, дальше, к озеру, где вода дремала под августовским солнцем, отражая белых чаек и бесконечное небо. Они сидели у самой кромки и бросали камешки в гладь, следя, как расходятся круги.

– Забавно, – сказала Лумира однажды, – каждый круг похож на чьё-то сердце. Маленькое волнение, которое уходит дальше, дальше, и вот уже не остановить.

– Может, так же и с людьми, – задумчиво ответил Тиванор. – Одно слово, одно прикосновение – и всё меняется.

Она посмотрела на него долгим взглядом, в котором было слишком много для случайной знакомой. И он почувствовал – искра действительно вспыхнула.

Вечера они проводили в полях за городом. Там росли подсолнухи – огромные, как стражи, тянущиеся к небу. Лумира шла между ними босиком, подол её лёгкого платья цеплялся за стебли, и Тиванору казалось, что он смотрит на свет, воплощённый в человеческом облике.

– Ты всегда такая свободная? – спросил он как-то, когда они присели отдохнуть.

– А ты всегда такой серьёзный? – улыбнулась она в ответ. – Может, я просто прячусь за этим образом.

Он хотел спросить – от чего именно она прячется, но сдержался. В её глазах на мгновение мелькнула тень, такая лёгкая, что, может, это был всего лишь обман солнца.

Осень постепенно напоминала о себе. Утренние туманы задерживались дольше, листья по краям дороги начинали желтеть. Но с Лумирой дни всё ещё были полны тепла: они вместе катались на её уже починенном велосипеде, смеялись, когда ветер сбивал слова с губ, и останавливались у старого моста, где вода шумела под деревянными досками.

– Странно, – сказала Лумира, когда они сидели на перилах, – иногда я думаю, что счастье длится слишком коротко. Будто оно не для всех.

Тиванор не понял – то ли это была случайная фраза, то ли в её голосе звучала тревога. Но он протянул руку, и она позволила переплести её пальцы с его.

В тот вечер, возвращаясь домой, он поймал себя на том, что улыбается без причины. Солнце садилось за крыши домов, окрашивая небо в золото и алый, и каждый новый шаг казался лёгким.

Но где-то на окраине города в тот же самый момент люди нашли первое тело – среди подсолнухов, тех самых, по которым они ходили днём.

И о находке скоро заговорит весь город.

Глава 3. Смех у озера

Озеро всегда притягивало их. В нём было что-то успокаивающее: гладь, которая казалась зеркалом, отражающим небо, и тишина, нарушаемая лишь всплесками рыбы или далёким криком птиц.

В тот день Тиванор и Лумира пришли туда после полудня, когда солнце уже склонилось к горизонту и его свет ложился мягко, окрашивая воду в золотисто-медовый оттенок. Они сидели на траве, босые ноги касались прохладной воды, и, казалось, весь мир сжался до этого маленького уголка.

– Если бы я могла остаться здесь навсегда, – сказала Лумира, глядя на отражение облаков, – я бы осталась.

– А что мешает? – Тиванор бросил камень, и круги пошли по воде. – Здесь спокойно, красиво. Может, однажды…

Она резко повернулась к нему и тихо засмеялась, но смех был какой-то странный – чуть натянутый, будто за ним скрывалось что-то другое.

– Однажды… – повторила она и покачала головой. – У меня не бывает «однажды». Только «сейчас» и «сегодня».

Тиванор не стал спрашивать, что она имеет в виду. В её словах было что-то личное, такое, до чего он ещё не имел права дотрагиваться.

Они начали играть – соревноваться, кто дальше закинет плоский камешек. Лумира смеялась, когда камень Тиванора уходил под воду с первого же прыжка, и радовалась, когда её ладонь ловко отправляла камушек в три-четыре скользящих касания по глади.

Смех её был звонкий, чистый, и он будто вытеснял из памяти всё тяжёлое, все тревоги. Но ровно в тот момент, когда солнце уже садилось, а небо над озером становилось багровым, Тиванор заметил: Лумира замолкла и смотрит куда-то вдаль.

– Что там? – спросил он.

Она указала рукой на противоположный берег. Там стояли двое мужчин – неподвижно, словно ждали чего-то. Тиванор прищурился: лица их было не разобрать, только силуэты на фоне заката. Через минуту они развернулись и ушли в лес.

– Знаешь их? – осторожно спросил он.

– Нет, – слишком быстро ответила Лумира, отводя взгляд. – Просто… показалось странным.

Вечером, возвращаясь в город, они услышали тревожные голоса. У старой таверны собралась толпа. Люди говорили , перекрикивая друг друга:

– …нашли в поле, прямо между подсолнухами…

– Кто-то говорит, что это было днём, только заметили не сразу…

– Страшно теперь вечером выходить!

Тиванор напрягся. Поле подсолнухов… Он вспомнил, как они с Лумирой шли там всего пару дней назад, как солнце играло на её лице. А теперь – смерть.

– Что случилось? – спросил он у прохожего.

– Тело нашли, – ответил тот, понизив голос. – Молодая женщина. Словно её положили специально под солнце. Никто не понимает, кто мог такое сделать.

Лумира резко вцепилась в руку Тиванора. Её пальцы дрожали, но лицо оставалось спокойным – слишком спокойным.

– Пойдём отсюда, – тихо сказала она. – Пожалуйста.

Они ушли, не слушая больше толпы. Но в голове Тиванора клубились вопросы. Кто эта женщина? Почему именно в подсолнухах? И главное – почему Лумира, казалось, знала больше, чем говорила?

Ночь была тревожной. Сквозь сон Тиванор видел багровое небо над озером, лица незнакомцев на другом берегу и холодный блеск в глазах Лумиры, когда она сказала: «У меня не бывает «однажды»».

И где-то в городе в ту же ночь раздался первый крик, который запомнят надолго.

Глава 4. Первый крик в подсолнухах

Утро в городе началось тревожно. Обычно торговцы раскладывали товар на прилавках под пение птиц, а хозяйки торопились за хлебом к пекарю, но сегодня площадь гудела другими звуками: приглушёнными разговорами, тяжёлым шёпотом, в котором сквозила паника.

Тиванор услышал о находке ещё вечером, но только утром решился пойти в сторону полей. Его словно тянуло туда, хотя разум подсказывал – лучше держаться подальше.

Когда он добрался до окраины, солнце уже высоко поднялось. Подсолнухи стояли неподвижно, их тяжёлые шляпы тянулись к свету, а меж ними, словно среди живых стражей, собралась толпа. Люди переговаривались, кто-то крестился, кто-то пытался оттащить детей, чтобы они не смотрели.

На земле, у самого края поля, лежало тело девушки. Её аккуратно положили между рядами, как будто кто-то специально выбрал это место. Белое платье было перепачкано кровью, волосы раскинулись по земле, словно тёмный венец. И страшнее всего – выражение лица. Оно застыло в беззвучном крике.

Тиванор ощутил, как по спине пробежал холодный пот.

– Кто она? – прошептал он кому-то рядом.

– Говорят, из соседней деревни, – ответил мужчина, нахмурившись. – Пришла сюда утром, а нашли уже после полудня. Никто ничего не видел.

Толпа расступилась, пропуская стражу города. Несколько человек в тёмных плащах подошли ближе, осматривая место. Старший, высокий мужчина с седыми прядями в волосах, хмуро бросил:

– Не трогать. Это не случайность.

Слово «убийство» никто вслух не произнёс, но оно повисло в воздухе, давя на каждого.

Тиванор не выдержал и отошёл в сторону. В груди сжалось, будто он видел не просто чужую смерть, а знак. И тут он заметил Лумиру. Она стояла чуть поодаль, среди толпы, и смотрела на тело. Её лицо было бесстрастным, но руки дрожали, хоть она и прятала их за спиной.

– Лумира! – тихо позвал он, пробираясь к ней.

Она вздрогнула, словно не ожидала его увидеть.

– Ты… пришёл сюда тоже?

– Хотел понять, что происходит. – Он внимательно посмотрел ей в глаза. – Ты знала её?

– Нет, – слишком быстро ответила Лумира. Её взгляд метнулся в сторону, и только потом вернулся к нему. – Просто… страшно.

Тиванор хотел спросить ещё, но стража начала разгонять людей.

Дорога обратно была тяжёлой. Лумира почти не говорила. Она шла быстро, не поднимая глаз, и только когда они свернули в тихий переулок, остановилась и тихо сказала:

– Это не последний раз.

Тиванор нахмурился.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не знаю, – её голос дрогнул, но в нём звучала странная уверенность. – Просто чувствую. Это только начало.

Он хотел спросить больше, но она отвернулась, и разговор был прерван.

Вечером весь город уже знал: убийство. Люди обсуждали, строили догадки, кто-то утверждал, что видел ночью тень в поле, кто-то – что слышал далёкий женский крик.

Тиванор сидел у себя дома, но мысли возвращались к Лумире. Её слова звучали в голове эхом: «Это не последний раз…»

Почему она сказала именно так? Откуда могла знать?

В комнате стало душно, и он вышел на улицу. Город погрузился в вечерний полумрак, фонари освещали мостовые тусклым светом. Казалось, что даже ветер стал холоднее.

И в этот момент Тиванор впервые почувствовал – за ним наблюдают.

Он обернулся, но улица была пуста. Только тень от фонаря дрожала на стене.

На следующий день в город прибыл дознаватель из столицы. Его звали Арден, мужчина средних лет, с пронзительным взглядом и хриплым голосом. Он сразу взял расследование под контроль.