Игра на убывание
Глава 1. Новое место
Елена Светлова прижалась лбом к холодному стеклу служебной машины и смотрела, как за окном проплывают унылые пейзажи Московской области. Октябрьские берёзы стояли почти голые, редкие жёлтые листья дрожали на ветру, готовые сорваться от малейшего порыва. Асфальт под колёсами становился всё хуже – они уже час как свернули с федеральной трассы на региональную дорогу.
– Опять в глубинку едем, – проворчал сидящий рядом Игорь Семёнович Крылов, старший следователь с двадцатилетним стажем. – Небось там половина свидетелей уже разбежалась, место преступления затоптано, а местные опера успели всё перепутать.
За рулём сидел Виктор Андреев, эксперт-криминалист, молчаливый мужчина лет сорока с внимательными серыми глазами. Он лишь покачал головой, не отрываясь от дороги.
– Не торопись с выводами, Игорь Семёнович, – сказала Светлова, отрываясь от окна. – Там работает Петров. Помнишь, мы с ним в академии учились? Толковый парень был.
– Был да сплыл, – фыркнул Крылов. – Десять лет в провинции – и любого толкового сделают как дурака. Тем более в таком месте. Город Борисково – слыхала когда-нибудь?
Светлова покачала головой. На самом деле название говорило ей кое-что – она помнила заметки в сводках: проблемы с наркотиками среди молодёжи, конфликты из-за закрытия единственного крупного предприятия, периодические столкновения с мигрантами. Типичный депрессивный город, каких в области десятки.
– Двенадцать тысяч населения, – продолжал Крылов, листая папку с материалами. – Половина работы нет, молодёжь валит в Москву. А теперь ещё и такое… Виталий Борисович Макеев, пятьдесят два года, индивидуальный предприниматель. Найден мёртвым в собственном доме вчера утром. Соседка обнаружила.
– Что с ним сделали? – спросила Светлова.
– Пробили череп тупым предметом. Но это не всё. – Крылов помолчал, перелистнул страницу. – На груди у него вырезали цифру «3». Ножом, аккуратно. Уже после смерти, судя по всему.
Светлова почувствовала, как что-то неприятно кольнуло в желудке. За восемь лет службы в полиции она видела разное, но ритуальные убийства всегда выбивали из колеи. Символы, цифры, странные детали – за этим обычно стояло что-то большее, чем просто бытовая ссора или грабёж.
– Есть версии?
– Пока только предварительные. Местные думают, что связано с его бизнесом. Макеев держал несколько магазинов, занимался какой-то оптовой торговлей. Говорят, были проблемы с налоговой, долги.
– А цифра?
Крылов пожал плечами:
– Может, угрозы какие-то были. Мол, ты третий в очереди. Или наоборот – третий, кого убили. Посмотрим.
Андреев притормозил перед знаком «Город Борисково». За ним тянулись типичные панельные пятиэтажки советской постройки, кое-где разбавленные частными домиками. На центральной улице виднелись несколько магазинов, аптека, отделение Сбербанка. Людей на улицах было мало – будний день, дождливая погода.
– Мрачное место, – заметила Светлова.
– Да уж не курорт, – согласился Крылов. – Ладно, Лена, как там дела на новой работе? Привыкаешь к Следственному комитету?
Светлова нахмурилась. Это был больной вопрос. Переход из полиции в СК два месяца назад далеко не всеми был воспринят положительно. Некоторые бывшие коллеги считали это предательством, другие – карьерной подлогой. А в новом коллективе к ней пока присматривались с осторожностью.
– Нормально, – коротко ответила она.
Крылов хмыкнул, но развивать тему не стал.
Дом Макеева стоял на окраине, в частном секторе. Двухэтажный кирпичный особняк выделялся среди соседних деревянных построек и покосившихся заборов. У калитки их встретил Андрей Петров – её однокурсник, теперь начальник местного отдела полиции.
– Привет, Лена, – он улыбнулся, но улыбка получилась натянутой. – Давно не виделись.
– Привет, Андрей. Как дела?
– Да так, живём потихоньку. – Петров кивнул Крылову и Андрееву. – Проходите, всё сохранили, как вы просили.
Дом внутри был обставлен дорого, но безвкусно. Тяжёлая мебель, позолоченные рамы, огромная плазменная панель. В гостиной на полу темнело большое пятно крови. Мел обводил место, где лежало тело.
– Здесь его и нашли, – пояснил Петров. – Лицом вниз, голова в сторону двери. Удар был сзади, очень сильный. Убийца явно знал, что делает.
Андреев достал фотоаппарат и принялся снимать. Светлова медленно обошла комнату, отмечая детали. Никаких следов борьбы. Телевизор на месте, дорогие часы на тумбочке тоже. Если это было ограбление, то очень странное.
– А цифру действительно вырезали после смерти? – спросила она.
– Судмедэксперт пока предварительно подтверждает. Кровотечения практически не было. – Петров помолчал, потом добавил тише: – Лена, тут не всё так просто.
– В смысле?
– Макеев… он был не просто бизнесмен. Ходили слухи, что он работал на область. Информацию сливал, людей подставлял. А недавно начал что-то копать в мэрии. Говорят, собирал компромат на кого-то из местных чиновников.
Светлова почувствовала, как задача усложняется. Если Макеев действительно был связан с коррупционными схемами, то количество потенциальных подозреваемых резко возрастало. И расследование могло зайти в такие дебри, откуда не каждому следователю удавалось выбраться с чистыми руками.
– Есть конкретика?
– Пока только слухи. Но… – Петров оглянулся, убедился, что Крылов и Андреев их не слышат, и наклонился ближе. – Вчера, после того как мы нашли тело, мне звонил заместитель главы администрации Веселов. Интересовался, когда приедут следователи из области, какие у них полномочия. Очень интересовался.
– И что ты ему сказал?
– Что не моё дело, пусть сам с вами разбирается. Но мне показалось, что он нервничает. Сильно нервничает.
Светлова кивнула. За годы работы она научилась доверять интуиции. И сейчас интуиция подсказывала, что это дело может стать серьёзной проверкой для неё лично. Первое дело в новой должности, незнакомая команда, враждебно настроенные местные власти…
– Покажи мне спальню убитого, – попросила она.
Они поднялись на второй этаж. Спальня была обставлена так же помпезно, как и нижний этаж. Но Светлову привлекло другое – рабочий стол у окна. Компьютер, стопки бумаг, папки с документами.
– Компьютер изымали?
– Конечно. Наш IT-шник сейчас разбирается.
Светлова подошла к окну. Отсюда открывался вид на соседние дома, огороды, за ними – лес. Тихое, спокойное место. Не такое, где совершают преступления на почве внезапной ярости.
Что-то блеснуло в углу её глаза. Она повернулась и увидела на подоконнике небольшую стеклянную фигурку – слоника. Простую безделушку из сувенирного магазина.
– Это что?
Петров пожал плечами:
– Не знаю, мелочь какая-то. А что?
Светлова взяла фигурку в руки. На донышке было выгравировано число: «17.09». Дата. Примерно три недели назад.
– Андрей, а у Макеева были дети?
– Нет, холостяк. Никого особо близкого не было, насколько мы выяснили.
Странно. Зачем холостому мужчине средних лет держать на подоконнике детскую игрушку с датой? И почему именно эта дата?
– Можно я заберу это для экспертизы?
– Конечно.
Светлова осторожно завернула слоника в платок и спустилась вниз. Крылов и Андреев заканчивали осмотр.
– Ну что, коллеги, – сказал Крылов, – пора ехать в отдел, знакомиться с материалами. А завтра начнём опрашивать соседей и родственников.
Они вышли на улицу. Стемнело, включились редкие фонари. Светлова оглянулась на дом Макеева. В окнах горел свет – это работала техническая группа.
– Лена, – тихо сказал Петров, когда они дошли до машины, – будь осторожна. Мне кажется, что кто-то очень не хочет, чтобы это дело расследовали до конца.
– Почему ты так думаешь?
– Сегодня утром у меня в кабинете был человек. Представился как адвокат семьи Макеева. Только семьи-то у него нет. Интересовался, какие улики мы нашли, есть ли подозреваемые. А когда я сказал, что это не его дело, стал намекать, что торопиться с расследованием не стоит. Мол, в таких делах легко ошибиться и обвинить невиновного.
– Как выглядел этот адвокат?
– Лет сорока, дорогой костюм, московские номера на машине. Визитку оставил, но телефон на ней не отвечает.
Светлова почувствовала, как адреналин медленно разливается по крови. Значит, кому-то действительно нужно, чтобы убийство Макеева осталось нераскрытым. А это означало только одно – они на правильном пути.
Но впереди её ждали не только профессиональные трудности. Когда машина тронулась в сторону гостиницы, где их поселили на время командировки, Светлова достала телефон. Пропущенный вызов от мужа.
Она не стала перезванивать. С Андреем в последнее время отношения были напряжёнными. Её переход в Следственный комитет он воспринял болезненно, считал это попыткой доказать что-то себе и окружающим. «Ты же прекрасно знаешь, что история учит нас – любая власть развращает, – говорил он. – А ты лезешь всё глубже в эту систему». А может, он был прав. Может, она действительно пыталась убежать от проблем, сменив место работы.
Гостиница оказалась маленькой и неуютной. В холле пахло старыми коврами и дешёвым освежителем воздуха. Администратор, пожилая женщина в выцветшем халате, долго искала их бронь в потрёпанной тетради.
– Вы следователи, да? – спросила она, наконец вручив ключи. – Из-за Макеева приехали?
– А откуда вы знаете? – удивился Крылов.
– Да тут все уже знают. Город маленький, новости быстро разносятся. – Женщина понизила голос. – А вы осторожнее там будьте. Макеев-то в нехорошие дела лез. Говорят, кое-кого из начальства подставить хотел.
– Что именно говорят? – осторожно спросила Светлова.
– Да всякое. Что он документы какие-то собирал, записи делал. На кого-то из мэрии компромат копил. Может, на самого мэра. – Администратор оглянулась. – Только вы не говорите, что от меня слышали, ладно? А то мне здесь ещё работать.
В номере Светлова долго не могла заснуть. За окном шумел ветер, где-то лаяла собака. Она лежала в узкой гостиничной кровати и думала о странной фигурке слоника, о загадочном адвокате, о нервном заместителе главы администрации.
Цифра «3» на груди убитого не давала покоя. Что она означала? Порядковый номер жертвы? Или что-то другое? А дата на слонике – 17 сентября. Что происходило в тот день в жизни Макеева?
Около полуночи ей позвонил муж.
– Как дела? – спросил Андрей привычно отстранённо.
– Нормально. Работаю.
– Долго там пробудешь?
– Не знаю пока. Дело сложное.
Пауза. Потом он сказал:
– Лена, может, хватит? Может, пора остановиться и подумать о нас? О семье?
– О какой семье, Андрей? – устало спросила она. – Мы же с тобой больше как соседи живём.
– Но мы можем всё изменить. Если захотим оба. – В его голосе послышались привычные профессорские интонации. – Знаешь, я сегодня читал лекцию о семейных ценностях в российском обществе девятнадцатого века…
– Не сейчас, пожалуйста, – перебила его Светлова. – Мне не нужны исторические параллели.
Светлова закрыла глаза. Да, наверное, они могли бы всё изменить. Если бы она не чувствовала, что её настоящая жизнь – именно здесь, в расследованиях, в поиске истины, в попытках восстановить справедливость. А не в уютных семейных вечерах за обсуждением исторических трактатов, которые давно стали для неё фоновым шумом.
– Мне нужно спать, – сказала она. – Завтра рабочий день.
– Конечно. Удачи тебе, Лена.
После разговора с мужем она заснула ещё хуже. Снился ей дом Макеева, залитая кровью гостиная, и стеклянный слоник, который вдруг ожил и стал что-то говорить. Но что именно – она не могла разобрать.
Проснулась Светлова в пять утра от звонка телефона. Звонил Петров, голос у него был встревоженный.
– Лена, тебе нужно срочно приехать. Произошло кое-что ещё.
– Что случилось?
– Ночью кто-то вскрыл дом Макеева. Обыск был профессиональный – ничего не украли, не сломали. Но рабочий кабинет перерыли основательно. И ещё… – он помолчал. – На стене в кабинете кто-то написал цифру «2». Красной краской.
Светлова села в кровати. Значит, «3» на груди Макеева – действительно порядковый номер. А «2» – предупреждение. Кому-то ещё угрожают. Или уже приводят приговор в исполнение.
– Я выезжаю, – сказала она, уже натягивая джинсы. – Никого к дому не подпускай до моего приезда.
Пока она одевалась, в голове крутилась одна мысль: дело принимало совсем другой оборот. Это было уже не просто убийство из-за денег или личных счётов. Это была часть какой-то большой игры, в которой ставки оказались гораздо выше, чем казалось вначале.
И главный вопрос теперь звучал так: кто получит цифру «1»?
Глава 2. Город молчит
Утро в Борисково встретило Светлову серым небом и мелким дождиком. Она стояла у окна гостиничного номера, допивая растворимый кофе и наблюдая, как по главной улице неспешно движутся редкие прохожие. Женщины с сумками направлялись к продуктовому магазину, пожилой мужчина выгуливал лохматую дворнягу, школьники с рюкзаками торопились на занятия. Обычная провинциальная жизнь, ничем не примечательная. Но Светлова теперь знала, что под этой спокойной поверхностью скрываются тайны, которые уже стоили одному человеку жизни.
В восемь утра команда собралась в местном отделе полиции. Крылов изучал протоколы осмотра места преступления, Андреев проверял фотографии с ночного обыска дома Макеева, а Петров готовил список людей для опроса.
– Начнём с соседей, – предложила Светлова. – Потом поговорим с работниками его магазинов. Нужно понять, кто такой был этот Макеев и почему кому-то потребовалось его убить.
– Я уже составил предварительный список контактов, – Петров протянул ей папку. – Ближайшие соседи, продавцы из его торговых точек, несколько знакомых. Но предупреждаю сразу – люди здесь говорить не любят. Особенно с приезжими.
– Почему?
– Да мало ли. Кто-то боится, кто-то просто не доверяет. А кто-то, может, и вправду что-то знает, но молчит.
Первой была соседка Макеева – Тамара Ивановна Комарова, пенсионерка, которая и обнаружила тело. Жила она в маленьком деревянном домике через дорогу, весь в цветастых занавесках и с аккуратным огородом.
– Ой, да что я вам скажу, – заволновалась женщина, пропуская следователей в тесную прихожую. – Я же ничего особенного не видела. Шёл мимо утром – а дверь нараспашку. Зашла, крикнула – молчит. Ну и увидела его там…
– А накануне что-нибудь подозрительное замечали? – спросила Светлова.
– Да как сказать… – Тамара Ивановна нервно теребила края фартука. – Машины всякие к нему ездили. Не наши, городские. С московскими номерами бывало.
– Часто?
– Ну месяца два как началось. Раньше он тихо жил, никого особо не принимал. А тут вдруг… То один приедет, то другой. Всё больше вечером, когда стемнеет.
– Людей разглядывать удавалось?
Соседка покачала головой:
– Темно было. Только видела – мужчины какие-то солидные, в костюмах. Деловые такие. А один раз… – она помолчала, – один раз слышала, как Виталий Борисович кричал. Дома у себя кричал. Громко так. Что-то про документы говорил, про то, что не отдаст.
– А когда это было?
– Недели две назад, может, чуть больше.
Светлова переглянулась с Крыловым. 17 сентября – дата на стеклянном слонике. Совпадение?
Следующие разговоры мало что прояснили. Люди либо действительно ничего не знали, либо не хотели говорить. Макеев характеризовался как человек замкнутый, но не конфликтный. Бизнес вёл честно, с работниками не скандалил, долги возвращал вовремя.
Но постепенно проявлялась другая картина. Город жил тяжело – основное предприятие закрыли три года назад, молодёжь уезжала, оставшиеся перебивались случайными заработками. В такой обстановке Макеев с его относительным достатком неизбежно выделялся.
– Знаете, – сказала продавщица из одного из его магазинов, женщина лет сорока пяти в выцветшем халате, – он последнее время странный какой-то стал. Нервный. Всё спрашивал, не заходил ли кто, не интересовался ли им. А недавно вообще сказал, что если что случится, чтобы мы в милицию сразу звонили.
– В каком смысле – если что случится?
– Да не объяснил толком. Только сказал – если увижу подозрительных людей около магазина или дома его, сразу звонить. И ещё… – женщина оглянулась, хотя в магазине кроме них никого не было, – ещё говорил, что у него есть страховка. Мол, если с ним что случится, всё равно всё всплывёт.
– Что именно всплывёт?
– Не знаю. Не сказал.
К обеду команда вернулась в отдел полиции. Петров ждал их с мрачным лицом.
– У нас проблема, – сказал он. – Звонил заместитель главы администрации Веселов. Хочет встретиться со старшим следователем. Срочно.
– Со мной? – уточнила Светлова.
– С вами. Сказал, что есть важная информация по делу.
Крылов хмыкнул:
– Важная информация у местного чиновника. Интересно, какая именно.
Администрация располагалась в старом советском здании в центре города. Длинные коридоры со скрипучим паркетом, портреты президента и губернатора на стенах, запах канцелярии и застоявшегося воздуха. Всё как положено.
Веселов встретил её в просторном кабинете. Мужчина лет пятидесяти, полноватый, в дорогом костюме, который явно не покупался в местных магазинах. Лицо располагающее, улыбка широкая, но глаза настороженные.
– Елена Викторовна, очень рад знакомству, – он протянул руку для рукопожатия. – Присаживайтесь, пожалуйста. Кофе будете?
– Спасибо, не откажусь.
Пока секретарша готовила кофе, Веселов рассказывал о городе, о проблемах, о планах развития. Говорил складно, но Светлова чувствовала, что всё это – прелюдия к разговору по существу.
– Понимаете, Елена Викторовна, – наконец перешёл он к делу, – смерть Виталия Борисовича, конечно, трагедия. Но я бы хотел предостеречь вас от поспешных выводов.
– В каком смысле?
– Видите ли, Макеев в последнее время… как бы это сказать деликатнее… не совсем адекватно себя вёл. У нас есть информация, что он планировал подать какие-то заявления в вышестоящие инстанции. Возможно, даже клеветнические.
– На кого?
– На местную администрацию. На меня лично, в том числе. – Веселов развёл руками. – Полная ерунда, конечно. Но человек был в стрессе, у него проблемы с бизнесом начались. Вот и искал виноватых.
– А какие именно у него были претензии?
– Да всякая чушь. Говорил, что мы его притесняем, мешаем работать. На самом деле он сам запутался в налоговых делах, долги накопились. Знаете, как это бывает с мелкими предпринимателями.
Светлова молча слушала. Веселов говорил убедительно, но что-то в его манере ей не нравилось. Слишком старательно объяснял то, о чём его не спрашивали.
– Игорь Петрович, – осторожно сказала она, – а вам известно что-нибудь о визитёрах Макеева? Люди говорят, что к нему в последнее время приезжали какие-то москвичи.
Веселов на мгновение напрягся, но тут же расслабился:
– Ну, возможно. У него же был бизнес, поставщики, партнёры. Ничего удивительного. – Он наклонился ближе. – Елена Викторовна, я понимаю, что вы должны делать свою работу. Но поверьте моему опыту – иногда в таких делах лучше не копать слишком глубоко. Можно наткнуться на вещи, которые лучше оставить в покое.
– Что вы имеете в виду?
– Да так, общие рассуждения. – Веселов улыбнулся, но улыбка не коснулась глаз. – Просто в небольших городах все друг друга знают, всё переплетено. Начнёшь тянуть за одну ниточку – может целый клубок размотаться. И не факт, что всем от этого лучше станет.
Выходя из администрации, Светлова чувствовала себя неуютно. Веселов не сказал ничего конкретного, но смысл был ясен: расследование лучше не углублять. А ещё он явно знал о деле больше, чем говорил.
Вечером, в гостиничном номере, она позвонила Андрею. Нужно было поговорить с кем-то, кто не был связан с этим делом, кто мог дать трезвый взгляд со стороны.
– Как дела? – спросил муж.
– Сложно. Дело запутанное, а местные власти явно что-то скрывают.
– Рассказывай подробнее.
Она рассказала о Макееве, о странных цифрах, о давлении со стороны чиновников. Андрей слушал внимательно, изредка задавал уточняющие вопросы.
– А как город называется? – спросил он, когда она закончила.
– Борисково. Что, слышал о таком?
Пауза. Довольно долгая.
– Андрей, ты там?
– Да, да, я здесь. Просто… Лена, а как погибшего звали? Полное имя?
– Макеев Виталий Борисович. А что?
Ещё одна пауза. На этот раз Светлова почувствовала, как внутри всё сжалось.
– Андрей, что происходит?
– Лена, мне кажется, я знаю этого человека. Косвенно, конечно. Помнишь, я тебе рассказывал про программу повышения квалификации для муниципальных служащих? Которую наш институт проводил в прошлом году?
– Да, помню.
– Так вот, одна из лекций проходила как раз в Борисково. Я читал про историю местного самоуправления в России. И в списке слушателей была фамилия Макеев. Виталий Борисович Макеев. Я запомнил, потому что он задавал очень странные вопросы.
У Светловой пересохло в горле:
– Какие вопросы?
– Про архивы. Спрашивал, как долго хранятся документы муниципальных учреждений, кто имеет к ним доступ, можно ли найти справки за прошлые годы. Я тогда подумал – либо он историей интересуется, либо что-то ищет для каких-то целей.
– Это когда было?
– В мае. А потом… – Андрей помолчал. – Потом он мне звонил. Два месяца назад, в сентябре.
– Звонил? Зачем?
– Сказал, что получил мой номер в институте. Интересовался, можно ли получить консультацию по архивным документам. Частным образом. За деньги.
Светлова почувствовала, как мир вокруг неё начинает меняться. Её муж, её личная жизнь, её дом – всё это вдруг оказалось связанным с делом, которое она расследовала.
– И что ты ему ответил?
– Что такими вещами не занимаюсь. Посоветовал обратиться в областной архив. Он расстроился, сказал, что дело срочное, что готов хорошо заплатить. Но я отказался.
– И всё?
– Не совсем. Он ещё спрашивал, знаю ли я кого-нибудь из историков, кто мог бы помочь с поиском документов по конкретным фамилиям и датам. Назвал несколько имён чиновников из Борисково. В том числе, кажется, Веселова.
У Светловой закружилась голова. Значит, Макеев искал компромат на местных властей и обращался к её мужу за помощью. А теперь Макеев мёртв, а она расследует его убийство.
– Лена, ты в порядке? – обеспокоенно спросил Андрей.
– Андрей, а ты мне не врёшь? Ты действительно ему отказал?
– Конечно! А что за вопрос?
– И больше он с тобой не связывался?
– Нет. А что происходит? Ты думаешь, это как-то связано с его смертью?
Светлова не ответила. Она думала о том, что теперь её муж – потенциальный свидетель по делу. А может быть, и не только свидетель. Если Макеев действительно собирал компромат на местных чиновников, то те, кто его убил, могли знать о его контактах с историками. И теперь Андрей мог оказаться в опасности.
Или – страшная мысль закралась ей в голову – а что если Андрей говорит не всю правду? Что если он всё-таки помог Макееву, а теперь скрывает это от неё?
– Лена, ты меня пугаешь. Что случилось?
– Ничего, – сказала она, хотя голос дрожал. – Просто… просто это очень странное совпадение.
– Хочешь, я приеду? Могу взять отгул и быть у тебя завтра.
– Нет! – слишком резко ответила она. – То есть, не нужно. Я сама разберусь.
После разговора Светлова долго сидела на краю кровати, уставившись в одну точку. Её мир перевернулся. Человек, которого она любила и которому доверяла больше всех на свете, вдруг оказался частью дела, которое становилось всё более опасным.
И главный вопрос, который теперь её мучил: говорит ли Андрей правду, или он, как и все остальные в этой истории, скрывает больше, чем рассказывает?
А на стене дома Макеева кто-то уже написал цифру «2». И если логика убийцы верна, то следующим в списке стоял тот, кто получит цифру «1».
И теперь Светлова боялась узнать, кто это может быть.
Глава 3. Опасные связи
Следующий день начался с неприятного сюрприза. IT-специалист местного отдела, молодой парень по имени Денис, ворвался в кабинет, где команда разбирала материалы дела, с выражением смеси восторга и ужаса на лице.
– Елена Викторовна, вы должны это увидеть, – он помахал флешкой. – Нашёл в компьютере Макеева скрытую папку. Она была защищена паролем, но я справился.
Светлова, Крылов и Петров столпились вокруг ноутбука. На экране открылась папка с говорящим названием «Страховка». Внутри – сканы документов, фотографии, аудиозаписи.
– Что это? – спросила Светлова.
– Похоже, Макеев действительно собирал компромат, – сказал Денис, открывая первый файл. – Смотрите: договоры на поставку стройматериалов для муниципальных нужд. Цены завышены в два-три раза. А вот банковские справки – деньги переводились на счета каких-то фирм-однодневок.
– Имена есть?
– Есть. – Денис кликнул на следующий файл. – Веселов Игорь Петрович подписал большую часть этих договоров. А вот тут ещё интересно – фотография.
На экране появился снимок, сделанный, судя по всему, скрытой камерой. Веселов передавал толстый конверт мужчине в дорогом костюме рядом с чёрной иномаркой.
– Где это снято? – спросила Светлова.
– Судя по фону, около администрации. А дата на файле – 15 сентября.
– За два дня до даты на слонике, – заметил Крылов.
Светлова почувствовала, как пазл начинает складываться. Макеев вёл активное наблюдение за Веселовым, собирал на него материал. 17 сентября – возможно, день, когда он получил какую-то особенно важную информацию. Отсюда и памятная дата на сувенире.
– Есть ещё что-то?
– Аудиозаписи, – Денис переключился на другую папку. – Несколько разговоров. Качество не очень, но разобрать можно.
Они прослушали первую запись. Голоса двух мужчин, один – явно Веселов.
– «…нельзя так рисковать, Игорь Петрович. Если всё вскроется…»
– «Ничего не вскроется, если не болтать лишнего. А этот Макеев слишком много на себя берёт.»
– «Может, с ним поговорить? Предложить долю?»
– «Поздно уже. Он записи ведёт, фотографии делает. Думает, что мы не знаем.»
– «И что будем делать?»
– «Подумаем. Найдём способ.»
Запись обрывалась. Светлова переглянулась с коллегами. Это было уже не просто подозрение – это было практически признание в том, что Веселов планировал что-то сделать с Макеевым.
– Когда записано? – спросила она.
– Двенадцатое октября, – ответил Денис. – За три дня до убийства.
– Хорошая работа, – сказала Светлова. – А теперь нужно выяснить, кто был вторым собеседником Веселова.
– У меня есть предположение, – Петров поднял руку. – Помните, я говорил про главу местного отдела архитектуры и строительства? Корякин Сергей Михайлович. Они с Веселовым часто вместе замечаются. И большинство тех договоров, что нашёл Макеев, проходили через строительный отдел.
– Давайте его найдём и поговорим с ним.
Но Корякина найти не удалось. Секретарша в администрации сказала, что он уехал в отпуск – внезапно, прямо вчера вечером. На работе не появлялся, телефон не отвечал.
– Удобно, – мрачно заметил Крылов. – Труп ещё не остыл, а свидетели уже в бега.
– Нужно объявить его в розыск?
– Пока рано. Официально он в отпуске, претензий к нему нет. Но проверить, где он, стоит.
К вечеру у Светловой раскалывалась голова. Дело обрастало новыми подробностями, но каждая из них порождала ещё больше вопросов. И постоянно мучила мысль об Андрее. Она не могла сосредоточиться на работе, постоянно прокручивая в голове их вчерашний разговор. Неужели он действительно ничего не скрывает?
Около девяти вечера, когда она сидела в номере и пыталась привести в порядок записи по делу, зазвонил телефон. Андрей.
– Лена, я тут ещё кое-что вспомнил, – голос у него был взволнованный. – Про того Макеева.
У неё ёкнуло сердце:
– Что вспомнил?
– После его звонка в сентябре… он ещё присылал письмо на электронную почту. Я сначала забыл, а потом нашёл в папке со спамом.
– Что в письме?
– Он прикрепил несколько документов и спрашивал, могу ли я подтвердить их подлинность. Сказал, что это касается исторических фактов о местном самоуправлении.
– И ты что ответил?
– Честно говоря, не ответил вообще. Документы были какие-то современные, справки из архива, выписки. Это не моя специализация. Да и времени не было тогда – сессия, зачёты…
– Андрей, а это письмо у тебя ещё есть?
– Да, должно быть. Хочешь, перешлю?
– Обязательно. Прямо сейчас.
Через несколько минут в её телефоне пришло уведомление о новом письме. Светлова открыла вложения – три скана документов из муниципального архива. Справки о выделении земельных участков под строительство, датированные 2018-2020 годами. Подписи – Веселов и Корякин.
И ещё один документ – более свежий. Справка из банка о движении средств по счёту ООО "Стройинвест". Огромные суммы, поступающие с муниципальных счётов и тут же выводимые на счета физических лиц.
Светлова почувствовала, как сердце забилось чаще. Макеев не просто подозревал коррупцию – у него были доказательства. И эти доказательства теперь были у неё.
– Андрей, – сказала она в трубку, – ты эти документы внимательно смотрел?
– Нет, пробежал глазами и забросил. А что?
– Там суммы указаны?
– Кажется, да. А в чём дело?
Светлова быстро подсчитала цифры в банковской справке. Около пятидесяти миллионов рублей за два года. Для городка в двенадцать тысяч жителей это огромные деньги.
– Лена, ты меня пугаешь, – сказал Андрей. – Что происходит?
– Ничего, просто… – она запнулась. Могла ли она рассказать мужу детали следствия? Имела ли право? – Просто дело сложнее, чем казалось.
– Хочешь, я всё-таки приеду? Чувствую, что тебе сейчас нелегко.
– Нет, не нужно. Не надо…
Она не успела договорить. В её номер постучали. Резко, настойчиво.
– Андрей, мне нужно идти. Перезвоню.
– Лена, будь осторожна…
Она отключилась и подошла к двери. За ней стоял незнакомый мужчина лет сорока, в тёмном костюме.
– Елена Викторовна Светлова?
– Да. А вы кто?
– Меня зовут Кравцов. Можно войти? У меня к вам деловой разговор.
– В такое время? – она посмотрела на часы. Половина десятого вечера.
– Поверьте, это важно. Касается вашего расследования.
Что-то в его тоне заставило её отступить и пропустить его в комнату. Мужчина был подтянутый, внимательный, двигался как человек, привыкший к опасности. На левой руке – шрам.
– Я представляю определённые интересы, – сказал он, не садясь. – Нам известно, что вы расследуете смерть Макеева.
– И что?
– И мы хотим предупредить вас. Это дело лучше закрыть как можно быстрее. Версия – бытовое убийство, ограбление, что угодно. Но не копайте глубже.
Светлова почувствовала, как по спине пробежал холодок:
– Кто такие "мы"?
– Это неважно. Важно другое. – Кравцов достал телефон, показал ей фотографию. – Узнаёте?
На экране был снимок её мужа. Андрей выходил из института, нёс портфель. Фото явно сделано недавно – он был в куртке, которую купил только в этом месяце.
– Что это значит? – голос её дрожал.
– Это значит, что мы знаем о вас всё. Где вы живёте, где работает ваш муж, каким маршрутом он добирается на работу. – Кравцов убрал телефон. – Андрей Петрович очень интересно беседовал с Макеевым. Жаль, что не рассказал вам всю правду об их отношениях.
– Что вы хотите сказать?
– А то, что ваш муж помогал Макееву с архивными документами. И получил за это деньги. Немалые деньги. – Кравцов улыбнулся холодной улыбкой. – Так что теперь он тоже в этой игре. Хочет он того или нет.
У Светловой потемнело в глазах. Значит, Андрей её обманул. Значит, он действительно работал с Макеевым. А теперь лжёт ей прямо в лицо.
– И что вы предлагаете? – с трудом выговорила она.
– Закройте дело. Найдите какого-нибудь бомжа или наркомана, повесьте на него убийство и забудьте обо всём. В противном случае… – он пожал плечами. – История знает много примеров, когда слишком любознательные люди плохо кончали. Особенно если эта любознательность касается их близких.
– Вы мне угрожаете?
– Я вас предупреждаю. Разница существенная.
Кравцов направился к двери, но на пороге обернулся:
– У вас есть время до завтра. Подумайте хорошенько.
Когда он ушёл, Светлова рухнула в кресло. Руки тряслись так, что она не могла удержать стакан с водой. Андрей лгал ей. Андрей был связан с Макеевым. А теперь им обоим угрожали.
Она набрала номер мужа. Длиные гудки. Наконец он ответил:
– Алло, Лена?
– Андрей, – голос её был твёрдым, несмотря на внутреннюю дрожь, – нам нужно поговорить. Серьёзно поговорить.
– О чём?
– О Макееве. О деньгах, которые ты от него получал. О том, почему ты мне врал.
Тишина. Долгая, красноречивая тишина.
– Лена…
– Не надо. Просто скажи правду. Ты помогал ему с документами или нет?
– Да, – тихо сказал Андрей. – Помогал.
– Сколько раз?
– Три. Он приезжал в Москву, мы встречались в кафе. Он показывал документы, я объяснял, что они означают, как проверить их подлинность.
– За деньги?
– Да. Он настоял, сказал, что не хочет быть должным. Заплатил сто тысяч.
У Светловой закружилась голова. Сто тысяч – серьёзные деньги для семейного бюджета. И Андрей не сказал ей ни слова.
– Почему не рассказал мне?
– Потому что знал, как ты отреагируешь. Ты бы сказала, что это неэтично, что нельзя брать деньги за такие консультации. А мне нужны были деньги на конференцию в Петербурге, помнишь?
Она помнила. В сентябре Андрей ездил на международную конференцию по истории. Говорил, что институт выделил командировочные.
– Андрей, ты понимаешь, в какое положение меня ставишь?
– Лена, я не делал ничего плохого! Просто объяснил человеку, как читать архивные справки. Это же не преступление!
– А что он искал? Ты не спрашивал?
– Он сказал, что подозревает местных чиновников в коррупции и хочет найти подтверждение. Я подумал – ну и правильно, пусть воров ловит.
– И тебе не пришло в голову, что это может быть опасно? Для него и для тебя?
– Откуда мне было знать… – в голосе Андрея появились виноватые нотки. – Лена, прости. Я действительно не думал, что это может так обернуться.
Светлова закрыла глаза. Муж не лгал – скорее, он просто не понимал серьёзности ситуации. Но факт оставался фактом: теперь он был связан с убитым человеком. И кто-то об этом знал.
– Андрей, ты никому не говорил об этих встречах с Макеевым?
– Конечно нет!
– А коллегам? Друзьям? Может, мимоходом упомянул?
– Нет, я же не идиот! Понимал, что это сомнительная история.
– Тогда откуда о ваших встречах знает этот Кравцов?
– Кто такой Кравцов?
Она рассказала о ночном визите. Андрей слушал молча, и с каждой её фразой дыхание его становилось тяжелее.
– Лена, – сказал он, когда она закончила, – может, мне действительно лучше сейчас исчезнуть? Уехать куда-нибудь, пока ты не закончишь это дело?
– Нет. Если ты уедешь, это будет выглядеть как бегство. А ещё хуже – как признание вины.
– А что тогда делать?
– Сидеть дома, никуда не ходить одному, особенно вечером. И если кто-то будет звонить или приходить – сразу мне сообщать.
– Лена, а ты… ты мне веришь?
Она помолчала. Верила ли она ему? Хотелось верить. Но доверие, как она знала из опыта работы, и объективное расследование – вещи не всегда совместимые.
– Стараюсь верить, – честно ответила она.
После разговора она не могла заснуть. Ворочалась в постели, прислушиваясь к каждому шороху за окном. А в три часа ночи зазвонил телефон. Номер неизвестный.
– Алло?
– Елена Викторовна, – голос был изменён, но она узнала интонацию Кравцова. – Надеюсь, вы хорошо подумали над нашим разговором.
– Слушаю.
– Ваш муж сейчас дома. Спит. Очень крепко спит в своей кровати на Мясницкой улице. Но сон – штука ненадёжная. Можно заснуть и не проснуться.
Сердце её бешено заколотилось:
– Что вы хотите?
– Завтра официально закройте дело Макеева. Версия – бытовое убийство на почве ограбления. И забудьте про всё, что нашли в его компьютере.
– А если нет?
– То ваш муж станет обладателем цифры «1». А вам придётся расследовать уже два убийства вместо одного.
Связь прервалась. Светлова лихорадочно набрала номер Андрея. Долгие гудки. Наконец сонный голос:
– Лена? Что случилось?
– Ты дома?
– Конечно дома. А где мне ещё быть в три ночи?
– Ты в порядке?
– Да, просто спал. А что?
– Ничего, – она не решилась рассказать об угрозе. – Просто приснился дурной сон.
– Всё будет хорошо, Лен. Ложись спать.
Но спать она больше не могла. Сидела у окна до рассвета и думала: как ей поступить? Закрыть дело и спасти Андрея? Или продолжить расследование и рискнуть жизнью самого близкого человека?
А где-то в городе убийца уже готовил, возможно, цифру «1». И теперь Светлова знала, для кого она предназначена.
Глава 4. Между молотом и наковальней
Утро четвёртого дня в Борисково началось с того, что Светлова проснулась от собственного крика. Снился ей Андрей – он лежал на полу в луже крови, а на груди у него алела цифра «1». Она проснулась в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем, и первым делом схватила телефон.
– Алло, Лена? – сонный голос мужа показался ей самым прекрасным звуком в мире.
– Извини, что разбудила. Просто хотела услышать твой голос.
– Всё в порядке? Ты какая-то странная.
– Всё хорошо. Спи дальше.
Но сама она уже не могла заснуть. Встала, подошла к окну. За стеклом серым маревом висел осенний туман, сквозь который едва проступали контуры противоположных домов. Где-то далеко лаяла собака – протяжно, тоскливо, словно оплакивая что-то безвозвратно потерянное. Улица была пуста, только под единственным фонарём жёлтым пятном светился мокрый асфальт.
Светлова налила себе кофе из термоса, привезённого из Москвы, и села в потёртое кресло у окна. Растворимый кофе был невкусным, но горячим – именно то, что нужно в такие моменты, когда мир кажется холодным и враждебным.
Она думала о том, как изменилась её жизнь за эти несколько дней. Ещё неделю назад самой сложной проблемой было найти общий язык с новыми коллегами в Следственном комитете. А теперь… теперь под угрозой оказался Андрей, а сама она балансировала на грани между профессиональным долгом и семейным счастьем.
В семь утра она была уже в отделе полиции. Крылов и Андреев прибыли почти одновременно с ней – все спали плохо, это было видно по их усталым лицам. Денис, IT-специалист, выглядел так, будто вообще не ложился – красные глаза, небритые щёки, одежда как будто надета наспех.
– Всю ночь ковырялся в этих файлах, – объяснил он, потирая виски. – И нашёл кое-что интересное.
Он включил компьютер и открыл новую папку.
– Смотрите. Помните стеклянную фигурку слоника с датой 17 сентября? Я проанализировал все файлы, созданные в тот день на компьютере Макеева. И вот что получилось.
На экране появился документ – скан письма на официальном бланке Администрации Борисково.
– Это запрос в областное управление Федеральной службы по финансовому мониторингу, – пояснил Денис. – Макеев просил проверить счета нескольких организаций на предмет сомнительных операций.
Светлова пробежала глазами по списку. Там были «ООО "Стройинвест"», «ИП Корякин С.М.», «ООО "Благоустройство+"» и ещё несколько фирм.
– То есть он не просто собирал компромат, – задумчиво сказала она. – Он официально обращался в контролирующие органы.
– Похоже на то, – кивнул Денис. – А вот это ещё интереснее.
Следующий документ был ответом из областного управления, датированным 28 сентября. Сухим канцелярским языком сообщалось, что по указанным организациям действительно проводится проверка в связи с выявленными нарушениями валютного законодательства и подозрениями в отмывании денежных средств.
– Чёрт, – выдохнул Крылов. – Значит, Макеев действительно на что-то наткнулся. И наверху его услышали.
– Получается, что убили его не просто как назойливого свидетеля, – медленно сказала Светлова. – Убили как человека, который уже запустил официальное расследование.
Петров, молчавший до этого, поднял голову:
– А это значит, что дело может выйти далеко за пределы нашего города. Если областное управление уже в курсе…
– Именно, – Светлова почувствовала, как ситуация становится ещё более сложной. – Нам нужно связаться с областью и выяснить, что они знают.
Но прежде чем кто-то успел что-то сказать, зазвонил телефон Петрова. Он ответил, слушал несколько минут, изредка произнося «понял» и «да, конечно». Лицо его становилось всё мрачнее.
– Что случилось? – спросила Светлова, когда он положил трубку.
– Это была дежурная часть, – Петров потёр лоб. – Полчаса назад нашли тело. Корякин Сергей Михайлович, тот самый, что якобы уехал в отпуск.
У Светловой ёкнуло сердце:
– Где?
– В лесу, в трёх километрах от города. Рыбаки обнаружили. И да, на груди у него вырезана цифра «2».
Воцарилось молчание. Все понимали, что это означает. Игра продолжается. И следующий в очереди – тот, кому предназначена цифра «1».
– Выезжаем, – сказала Светлова, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.
Дорога к месту обнаружения тела пролегала через окраину города. Светлова смотрела в окно и впервые по-настоящему вглядывалась в то, как живёт Борисково. То, что она видела, не внушало оптимизма.
Частный сектор начинался сразу за панельными пятиэтажками. Покосившиеся деревянные заборы, за которыми виднелись ветхие домики и заросшие сорняком огороды. Кое-где встречались совсем покинутые дома – с заколоченными окнами, провалившимися крышами, развалившимися верандами. Над одним из таких домов кружили вороны.
На углу одной из улиц стояла группа мужчин – лет пятидесяти-шестидесяти, в потёртых куртках и вязаных шапках. Они о чём-то оживлённо говорили, размахивая руками. Андреев притормозил у светофора, и в открытое окно долетели обрывки разговора:
– …опять кого-то замочили, говорят… – Да что ты, серьёзно? – Серьёзно! В лесу нашли. Слышал от Петрова из второго участка… – А кого? – Да того, из стройотдела. Корякина. – Ого! А я думал, он в отпуск уехал. – Куда там отпуск. В землю уехал…
Светлова невольно прислушалась. Новости в маленьких городах разносились быстро, но всё равно удивляло, как быстро люди узнавали подробности.
– Знаешь что, – сказал один из мужчин, более молодой, – мне кажется, это всё неспроста. Сначала Макеев, теперь Корякин. Оба с администрацией связаны были.
– Ну да, а что ты думал? – отозвался другой. – Сколько они там воровали, сколько бабла в карманы пилили. Вот кто-то и решил поквитаться.
– А может, это они друг друга мочат? Поделить не могут что-то?
– Да кто их знает. Только обычным людям от этого не легче. Работы нет, денег нет, а эти твари ещё и убивают друг друга.
Светофор переключился на зелёный, и машина двинулась дальше. Но разговор запал в память. Люди не удивлялись убийствам – они воспринимали их как неизбежное следствие коррупции и беззакония. И это говорило о многом.
– Слышали? – спросил Крылов.
– Слышала, – кивнула Светлова. – Народ уже всё знает и всё понимает.
– Да тут что угодно можно понять, – мрачно заметил Петров. – Посмотрите вокруг. Половина домов пустая, магазины закрываются, люди работы ищут. А наши чиновники особняки строят и на дорогих машинах ездят. Всем всё понятно, только доказать ничего нельзя.
Место обнаружения тела находилось в смешанном лесу – берёзы вперемешку с соснами, кое-где дубы и осины. Была середина осени, и лес стоял в жёлто-красном убранстве, которое могло бы показаться красивым, если бы не обстоятельства. Опавшие листья шуршали под ногами, в воздухе пахло прелостью и грибами.
Тело Корякина лежало в небольшой лощине, метрах в двадцати от тропинки. Мужчина лет сорока пяти, плотного сложения, в дорогой куртке и джинсах. На лице – выражение удивления, словно он до последней секунды не верил, что это происходит с ним.
– Убили где-то в другом месте, а сюда притащили, – сказал Андреев, осматривая тело. – Крови здесь почти нет, а удар был в голову, судя по ране.
– И цифра? – спросила Светлова, хотя уже видела красную двойку на груди убитого.
– Вырезана после смерти, как и в прошлый раз.
Она обошла вокруг тела, стараясь не пропустить деталей. Что-то здесь было не так. Слишком демонстративно, слишком нарочито. Словно кто-то хотел, чтобы связь между убийствами была очевидной.
– Странно, – сказала она вслух.
– Что странно? – откликнулся Крылов.
– Зачем убийца вообще оставляет цифры? Зачем демонстрирует, что убийства связаны? Ведь гораздо проще было бы убить всех по отдельности, разными способами, в разных местах. Тогда связь установить было бы сложнее.
– Может, он хочет запугать кого-то? – предположил Петров. – Показать, что может убить любого, кто попадёт в список.
– Или это месть, – добавил Андреев. – Тогда важно, чтобы жертва понимала, за что её убивают.
Светлова кивнула, но внутренний голос подсказывал ей, что всё не так просто. В этой демонстративности была какая-то другая цель. Но какая?
Они закончили осмотр места преступления ближе к обеду. Тело увезли в морг, эксперты сняли отпечатки и собрали образцы почвы. Дождь начал моросить снова, превращая опавшие листья в скользкую кашу.
По дороге обратно в город Светлова думала о том, что теперь им известно. Два человека мертвы – оба были связаны с коррупционными схемами в местной администрации. Оба знали о том, что Макеев собирает на них компромат и обращается в контролирующие органы. И оба убиты одним человеком – или одной группой людей.
Но кто следующий? Кто получит цифру «1»?
Ответ, который первым пришёл ей в голову, заставил сердце сжаться. Андрей. Её муж, который помогал Макееву и теперь оказался в центре этой смертельной игры.
– Елена Викторовна, – окликнул её Петров, – вы не слушаете.
– Извините, задумалась. Что вы говорили?
– Я говорил, что нам нужно срочно связаться с областным управлением. Если там уже ведётся проверка по коррупции, то наше дело может быть частью более крупного расследования.