Волшебство на Новый год
Глава 1
Этот день, вернее два минувших дня, хочется вычеркнуть из своей жизни навсегда! Все беды обрушились на меня в один момент, и я потеряла опору в собственной жизни. Всего двадцать один год. Всё, казалось, только начинается, а на самом деле – этому всему конец.
Три дня назад я узнала результат долгого и дорогого исследования. У меня не будет детей! Никогда! И это, к сожалению, не лечится – генетическое отклонение. Я не смогу прижать к груди свою крошку, продолжение меня в веках! Не смогу наблюдать как он взрослеет, учится делать первые шаги, как у него появляются первые друзья, как он изучает мир вокруг себя. Первое сентября отныне не для меня! Как, впрочем, и выпускной и последний звонок!
Это был первый и очень болезненный удар. Тем же вечером обсудила с мужем нашу общую беду. А на следующий получила второй безжалостный удар. Наотмашь, в разбитое сердце.
– Я ухожу от тебя. Нет, у меня никого нет на стороне, но я хочу иметь своих детей. – Славик сидел напротив и, как гвозди, вколачивал в мою голову слова. – Мою долю в квартире либо выкупай, сходим в банк и все оформим, либо продаем квартиру.
Свое гнездышко мы свили год назад. Купили новостройку в отдаленном спальном районе. Ну да, далеко от центра, зато свое! И вот сейчас я остаюсь совершенно одна! Выплачивать полную стоимость ипотеки я не смогу, крохотной зарплаты воспитателя детского сада на это не хватит. Можно набрать подработок, спать по четыре часа и с трудом тянуть эту лямку. Можно. Только вот для меня рухнул мир! Мне не на кого опереться и не для кого рвать жилы. Всё тлен.
Я иду, не различая дороги, медленно переставляя неподъёмные ноги. Мне до скрежета зубов не хочется возвращаться в пустую квартиру. Глухое одиночество до конца дней – мой удел! Слезы бессилия катятся по щекам, но я их уже не замечаю. Холодный нос надежно заложен, поэтому хватаю морозный воздух ртом. Простыть и заболеть не боюсь. Это теперь такая несущественная мелочь!
Родителей я никогда не знала, я ничья – детдомовская, сколько себя помню. Поэтому и с этой стороны положиться не на кого. Государство обещало выделить мне квартиру. В свои двадцать один продолжаю надеяться и ждать. Не так давно город потрясла новость о мошенничестве с квартирами для таких как я. Куча чиновников лишилась своих постов. Возбудили дело. Но мне это пока никак не помогло.
– А кто это такой печальный накануне моего праздника? – ласковый голос, кажется, уже второй раз обращается ко мне, преградив дорогу. Но из-за пелены холодных слёз я не могу разобрать лицо говорящего. Только белое облако и ярко-голубой наряд в пол.
В сказки я отныне не верю, поэтому молча стараюсь обогнуть Деда Мороза по широкой дуге и уйти прочь. Но он упорно вновь и вновь преграждает мне дорогу. А сил убежать нет. И прогнать его – тем более.
– Негоже такой красавице заливаться горючими слезами!
Он еще что-то попытался сказать, но я уже не выдержала, меня прорвала плотина слов:
– Негоже?! А жить пустоцветом?! Это как?! Еще и муж ушел… – Выпалила со слезами и тут же замолчала.
Конечно, Дед Мороз совершенно не виноват в моих бедах, кем бы он ни был. И легче мне не стало. А говорят, помогает рассказать всё незнакомому человеку. Врут!
– А давай я подарок тебе сделаю?! Загадай желание, только вслух не произноси, а я его исполню!
– Дорогой Дедушка! Я уже давно выросла из детских штанишек. И не верю в сказки. Равно как и в чудеса не верю. Я сейчас вообще ни во что не верю. И ничего не хочу!
– Ну, что тебе стоит? Соглашайся! – продолжал упорствовать Дед Мороз.
Если так и дальше пойдет, он от меня никогда не отвяжется. Поэтому согласно кивнула в ответ и прикрыла глаза. “Хочу стать мамой и иметь семью”!
А когда открыла глаза, увидела как мне прямиком в лоб летит посох, зажатый в руке Деда Мороза. Бах!!! Больно то как! А дальше – темнота! Даже сообразить не успела, что со мной произошло!
Пришла в себя, и первое, что ударило в нос – удушающий запах навоза. Странно, последние два дня нос у меня совершенно не дышал! А сейчас вроде как даже и следа от отека не осталось. Ну дела!
Следом обратила внимание на звуки. Подо мной, внизу, кто-то пыхтит, шумно вдыхает воздух ноздрями, ходит и стучит каблуками.
Да что со мной такое?! Где я?! Последнее, что помню – это посох, летящий мне аккурат в лоб. А до того Дед Мороз почти силой заставил меня загадать желание. Но я не это вот всё загадала! От слова “совершенно не это”!
Ощутила себя лежащей на чем-то колючем, пружинистом, но вместе с тем мягком. Осторожно открыла глаза и тщательно проморгалась, но морок не прошел. Я лежала на сене. Над собой, метрах в двух, увидела грубые деревянные стропила. И куда это я попала?
До того как рухнул мой мир, я много и с удовольствием прочитала романов про попаданок. Но это сказки для взрослых! Так не бывает в реальной жизни! Уж точно не со мной! Что во мне особенного? Бесплодная брошенка?!
Тогда где я? Как объяснить мозгу то, что видят мои глаза?
Перевела взгляд на тело. Странно, что и сверху, словно одеялом, прикрыта душистым сеном. Попробовала сесть, но тут же тело пронзила резкая боль. Да такая, что из груди вырвался стон. Дед Мороз, по всей видимости, славно меня отдубасил. Точно! Он оказался мошенником! Нашел плачущую дурочку, огрел посохом и ограбил! А я то! Тоже хороша.
Пусть так. Но это не объясняет моего нахождения здесь! Или подумал, что убил, а тело спрятал? А кто внизу ходит на каблуках и дышит?
Вдруг зачесалась правая щека, я подняла руку, да так и замерла. Это не моя рука! Я отчетливо это видела. У меня пятьдесят четвертый, а иногда и пятьдесят шестой размер. При росте метр девяносто. Я, что называется, в теле. У меня есть за что подержаться, как любил говаривать Славка. Ох, как же больно вспоминать…
Так вот. Я всегда была широка в кости, как это называют в народе. Широкие ступни, правда с тонкими изящными щиколотками. Широкие ладони с короткими пальцами-сосисками. Но то, что я вижу – это не моя рука. Скорее смешная цыплячья лапка. Тоненькая, с длинными пальцами, заканчивающимися траурной каемкой под ногтями. Кожа белая, и вот этот шрам на пальце точно не мой.
Для верности раскопала ногу из-под сена. И эта чужая! Но хуже всего было с одеждой. На мне был надет… скорее мешок из-под картофеля, только с рукавами и очень длинный. Грубая серая мешковина. Причем далеко не первой свежести. И я не ощущаю на теле белья. Вот где ужас-то настоящий!
Не успела я всё это додумать, как внизу хлопнула дверь, послышались чьи-то шаги, а затем скрипнула пару раз лестница. Я забыла как дышать и прикинулась спящей.
– Гретка?! – Девичий голос кого то зовет рядом со мной. – Всё еще плоха? Да?
А затем чьи то руки начали поправлять сено возле меня. И вот тогда мне стало по-настоящему страшно!
Глава 2
Сквозь слегка прикрытые веки я внимательно и озадаченно рассматривала свою неожиданную благодетельницу. Девушка была крупной, веснушчатой, с щербинкой в верхнем переднем зубе. Её огненно-рыжие волосы были заплетены в тугую огромную косу. Одеждой ей служил такой же точно неказистый, совершенно неженственный балахон из мешковины неведомо какого года пошива.
Единственное, что меня привлекло в ней – внимательный, по-настоящему заинтересованный и волнующийся за меня взгляд. Мне вдруг стало совестно притворяться перед таким искренним существом. Не хотелось с ней хитрить. Потому я тихо застонала:
– Что со мной случилось? Я ничего… совсем ничего не помню… – Такой прием первым пришел мне на ум, из прочитанных когда-то книг.
Глаза девушки округлились, и по ее круглому лицу расплылась огромная, настоящая улыбка:
– Гретка! Ты очнулась! Слава Всевышнему!
Честно говоря, я не могла согласиться с этим утверждением. Очнулась ли я? Или до сих пор пребываю в каком-то диком бреду?
Сомнения терзали меня безостановочно. Как бред или сон может быть настолько реалистичным? Эти невероятные запахи навоза, сена, подгнившего дерева! Эти кружащиеся в солнечном свете клеточки пыли! Что же это? Неужели я действительно оказалась в другой реальности? А что, если этот Дед Мороз на самом деле отправил меня за исполнением моего заветного желания?
Но долго размышлять о перипетиях реального и волшебного мне не дала моя новая товарка. Она залезла ко мне на сено и уселась рядом, настроившись на разговор:
– Гретка! Ну, и напугала же ты меня! Так плюхнулась головёнкой-то своей об пол, что аж искры из глаз! Ну, разве можно быть такой невнимательной-то? Растяпа! Звон на весь амбар был такой, что я думала, что и не выхожу тебя никогда!
– Значит, я головой ударилась?
– Ой, не только ею, сердечная! Вон, шишка какая страшная до сих пор не весь лоб-то! И Бок весь ободрала!
Слегка дрожащей рукой я провела у себя над бровями. Действительно! Лоб ощупывался каким-то бесформенным, с горячей и большой шишкой почти по центру. И правая половина тела саднит.
Так. И что же дальше? Допустим, я действительно в другой реальности. Как поступить? Во-первых, – нужно разузнать побольше о том, кто я вообще такая, где нахожусь и так далее. А что, во-вторых? Как вернуться назад? Ой, нет! Уж пусть я лучше окажусь героиней-попаданкой из моих любимых романов, чем возвращаться к жестокой и беспросветной жизни бесплодной воспитательницы детского садика с абсолютно бесперспективным финансовым будущим!
Нет! Будем надеяться на лучшее. Не может же мне просто ВСЕГДА не везти! Когда-то же эта наглая зебра-судьба должна повернуться ко мне белой полосой?! Будем считать, что так и случилось. Что ж, попробуем этот шанс на вкус! А дедушке при встрече спасибо скажу, а за шишку – так и быть – прощу!
– Ты не обессудь меня, родимая, – решила я подстроиться под словарный запас моей новой подружки, – Но ударилась я, видимо, знатненько! Вообще, ничего голова-то моя бедная больше не помнит! Ох, горюшко-то!
Собеседница моя схватилась обеими руками за свою голову и покачала ею из стороны в сторону:
– Ох, горюшко-то какое! Ой, беда-то! И меня как звать не помнишь?
– Не помню, прости меня, пожалуйста! – ответила я ей искренно и потупила взгляд.
И вдруг заметила, что говорю на незнакомом мне языке, до сих пор не обратив на это внимания. Похож он был на какой-то ломаный немецкий, что ли? Как же это сработало? Если я попала в тело девушки, получается некоторые навыки передались и мне?
– Ох! Бедненькая Гретка! Ирмой меня зовут. Вспомнила уже? – снова покачала головой девушка, пристально взирая на меня своей веснушчатой надеждой.
– Увы, Ирма, никак не могу вспомнить, – покачала я всё ещё звенящей головой, – Ты можешь мне попить дать? Очень хочется…
– Конечно, конечно, горемычная!
С этими словами девушка быстро скатилась по приставной лесенки с сеновала с такой прытью, которая никак не ожидалась при ее комплекции.
Внизу вдруг кто-то снова затопал, а потом издал самодостаточный и утробный звук: «Му-у-у!»
Корова! Ну, конечно! Похоже, всё идёт к тому, что мне предстоит познакомиться с этими животными много ближе, чем я когда-либо думала. Ну, что ж… Труд человека красит. Будем привыкать мало-помалу.
Ирма вернулась с небольшим глиняным кувшинчиком, наполненным молоком.
– Пей, Гретка! Меня уже кличут с растопкой помогать.
Я вцепилась в это примитивное изделие гончарного ремесла и с упоением напилась удивительно вкусного молока. Ах! Только теперь я поняла, как сильно хотела пить всё это время! Вкус был насыщенным, настоящим, не то что пакетированное, что продавалось в магазине.
– Спасибо тебе, Ирма, большое! – поблагодарила я девушку и отдала кувшинчик.
Потом улыбнулась ей и тихо попросила:
– Расскажи мне в двух словах о том, где мы с тобой находимся. Я ведь и правда с головой-то теперь не особенно в дружбе. Вообще, ничего не помню!
Ирма только руками развела от сочувствия. А я приготовилась слушать историю о том, кто я теперь такая, где живу и за чей счёт.
– Быстро не получится. Баронесса по-прежнему в трауре, с каждым днем все хуже ест. Страдает по своим сильно. А в остальном без изменений. Я тебе позже дорасскажу. Негоже хозяйку заставлять ждать. А ты полежи еще. Вернусь – еды принесу. – Дождавшись моего утвердительного кивка, рыжеволосая стремглав исчезла из моего поля зрения.
А мне вот было не до отдыха и сна. Голову разрывали тысячи вопросов. Какое это время? Какая страна? А это вообще наш мир? По виду Ирмы, люди здесь похожи на людей. Вид зеленой говорящей ящерицы или огненного быка, меня бы, наверное, доконал.
Мы с Ирмой живем у баронессы? Интересно, в качестве кого? Судя по одежде и месту, где я очнулась… точно не члены семьи. Хорошо, если служанки, но упаси Всевышний от рабства!
Впрочем, долго обдумывать свое положение у меня не получилось, слабость взяла верх, и я провалилась в объятия Морфея.
Глава 3
Следующее мое пробуждение побудили звуки внизу. Кто-то усиленно скреб, при этом ласково ворчал:
– Да погоди, дай убраться-то у тебя. – Голос басистый, мужской.
Я глубже вжалась в сено от испуга. Не хватало еще! Я практически нагая здесь, а рядом мужчина. Но дальше приключилось и того хуже. Заскрипела лесенка, по которой давеча поднималась Ирма, и в дыре возникло заросшее волосами до самых глаз, мужское лицо.
– Нако вот, молочка свежего попей. – Мужик не проявлял ко мне интереса, как мне хотелось верить. Не ощупывал меня взглядом, заинтересовано не заглядывал в глаза. На сено влезать не собирался. Он, кажется, просто заботился обо мне. Протягивая мне щербатую кружку.
– Спасибо. – С усилием приняла сидячее положение и потянулась за кружкой. А в ней – молоко! Густое, ароматное, и на вкус слегка сладковатое!
– Кружку оставь. После за ней вернусь. – Не дожидаясь, пока я все допью, добрый мужичок исчез из виду.
Я облегченно выдохнула и крохотными глотками принялась наслаждаться молоком. Возможно, сказался голод, но я в жизни такого вкусного молока не пила. Оно густое, тягучее и неимоверно ароматное. Жалко, только, что быстро закончилось. С другой стороны, я хорошо помню, что с голодухи нельзя наедаться.
Сытость меня быстро расслабила, порадовалась, что обо мне проявляют заботу простые люди. Значит Дед Мороз закинул меня в хорошую компанию! На этой радостной ноте я вновь погрузилась в сон.
– Грета! Грета! Просыпайся! – Знакомый девичий голос настойчиво звал меня. И я открыла глаза.
– Арн сказал, что принес тебе молока. Выглядишь ты получше. И шишка, кажется, спала. А то что синева вовсе лицо – так это пройдет. Можно, конечно, свежего навоза приложить. – Ирма вопросительно уставилась на меня, и я поторопилась отказаться. Нет уж! Не надо мне навоз прикладывать. Само заживет. О чем я поторопилась ее уведомить.
– Спрашивай что хотела. Я камин хозяйке разожгла, и она меня на пока отпустила. А я сразу к тебе. Вот на ко, – заботливая подружка протягивала мне небольшой кусок чуть подгоревшей лепешки. Кажется, завтрак подоспел. Только вот мне до рези в глазах хотелось в туалет, для начала.
– Это тебе вниз надо. – Задумчиво почесала голову Ирма. – Ты как? Сможешь спуститься?
Вариантов у меня не оставалось, поэтому решительно согласилась. Ирма объяснила, что на лесенке пять перекладин. Спускаться надо вслепую, ногами вниз. Я осторожно села, дождалась, пока мушки в глазах разлетятся, и стала прицеливаться. Как бы осторожнее, и вместе с тем быстро оказаться внизу.
Товарка моя спустилась первой и давала мне пояснения, по типу: ногу сюда, руками хватайся, держись крепче. Так, совместными усилиями я и оказалась внизу.
– Беги в загон к коровам. – Махнула Ирма рукой вглубь помещения. Я же не тронулась с места. Боюсь, потому что. У них же рога и копыта!
– Пойдем уже. – Товарка первая шагнула в загон и отогнала любопытных животных. Моя благодарность ей за это взлетела до небес.
А после того как с основной проблемой было покончено, я оглянулась вокруг. Большое помещение с земляным полом, покрытым соломой. С обеих сторон от прохода, метра два шириной, огороженные загоны для животных. Некоторые пустые, в других помимо коров я увидела любопытные лошадиные морды. А еще из глубины раздавались переговоры кур.
– Полезли обратно. – Ирма уже подталкивала меня в спину в направление лесенки. Ох, новое испытание.
Сконцентрировалась только на подъеме, не до конца окрепшими руками схватилась за перекладины лесенки, а ноги ставила неторопливо. В общем, с неимоверными усилиями, но я вернулась на сеновал. Как это место правильно называется, я не знала. Потом, а пока, для себя буду называть его так.
Ирма как-то ловко меня опередила вверху, подкинула в выемку, где я лежала еще сена, и дождавшись, пока я облеченно выдохну и приму лежачее положение, начала свой рассказ.
Итак, мы действительно прислуживаем богатой баронессе. И нет, рабства, у нас нет. На мой вопрос, сколько нам платят за работу, Ирма округлила глаза:
– Кормят и по осени кусок ткани на платье могут подарить, но не каждый год, конечно же. – Хм… А говоришь рабства нет.
Уйти, конечно, можно. Но везде правила одинаковые. А после недавнего мора, лучше пока никуда не уходить, потому что толпы лихих людей заполонили окрестности. Голод вынуждает их даже днем нападать. Вот так-то!
– Ты не думай даже. Наша хозяйка – госпожа Катарина, она самая добрая, из всех на свете. Разное про других рассказывают и бьют, и на мороз выставляют, а у нас такого нет. – Хорошие новости! Правда, все познается в сравнении… Но уже сам факт отсутствия насилия о многом говорит!
– Что за мор? – Тут же насторожилась я?
– Пришел издалека, половину людей у нас выкосил. У них вначале вот такие шишки, – она показала размер, на примере своего кулака, – вырастали, болели невыносимо, и жар налетал. От него и помирали.
Я, конечно, не медицинский работник. Но не про бубонную ли чуму речь? Шишки – это и есть бубоны, жар и скоротечное течение болезни. А летальный исход – почти закономерен. Мне, правда до конца неясно, каким образом чума не выкосила абсолютно все население? Иммунитет счастливчиков спас, или другие обстоятельства? Живы остались, и хвала Всевышнему!
– А что с хозяйкой-то? Почему она плохо ест? Болеет? – Поторопилась задать вопрос, потому как Ирма стала поглядывать в сторону выхода. Видимо, ее перерыв в работе подошел к концу.
– Ох. – Тяжело и совершенно искренне вздохнула они и опустила плечи. – Мор забрал всю ее родню, даже крошек-внучек не пощадил.
Мы помолчали.
– Мне пора. Ты ешь, – пододвинула она ближе ко мне кусок лепешки. – А я еще к тебе забегу, ближе к ночи.
С этими словами Ирма стряхнула с платья прилипшие травинки и исчезла в проеме.
Глава 4
Откусывая пресную, черствую и совершенно безвкусную лепешку, переосмысливала собранную информацию. Я попала в тело служанки, при этом его обладательница, судя по всему, получила при падении травмы, несовместимые с жизнью. А может ее также переместили? Не узнать! Да и не это главное.
Как я буду обустраиваться в совершенно неизвестном для меня мире? У, меня же совершенно другое мышление? Я использую другие слова в речи. А храмовники? Здесь наверняка они есть. Вот они и представляют для меня главную угрозу. Я же не знаю ни единой молитвы. Первый разговор “по душам”, и … как там поступали с ведьмами в Средние века? Даже думать об этом не хочется!
Значит, что? А то! Голову вниз, а рот на замок. И прятаться за спиной Ирмы. Это же касается и отношений с хозяйкой. Легкая улыбка, согласный кивок и, глядишь, примут за свою. Мне нужно выиграть время, чтобы хорошенько изучить этот мир и обстановку вокруг себя. О будущем пока рано думать. Сначала – приспособиться.
На этом лепешка закончилась. Я немного полежала, разглядывая потолок, и решила поспать. Сон, это тоже лекарство!
Уже в темноте меня разбудил девичий голос:
– Грета! Спишь что ли? Нако вот, молоко свернулось и нам немного отдали. – Темнота вокруг стояла такая, что нет разницы закрыты глаза или открыты. Такое я помню только в пещере, когда со Славиком ездили на экскурсию. Эх! Какие болезненные воспоминания…
Может, хватит уже вспоминать прошлое? Назад ничего не воротишь, какой смысл душу рвать? Это я разозлилась сама на себя. Ну правда, у меня сейчас полная неизвестность, а я вздыхаю о том, к чему не вернуться. Ну было, да. Есть вещи и поважнее, например, угроза жизни.
– Не сплю, темень такая, что я своей руки не различаю. – Отозвалась товарке.
Она между тем, нащупала мою руку и сунула в нее … судя по прикосновениям, прохладную кружку.
– Ты спать-то здесь будешь, или в служанскую пойдешь? – Пока я ела, а жидкостью густую, свернувшеюся простоквашу не назовешь, Ирма меня расспрашивала.
– Что такое служанская? – С усилием оторвавшись от еды, спросила ее.
– Ох, все забываю, что ты позабыла обо всем. Мы с тобой и кухаркой, живем у баронессы в доме. Или ты думала здесь? – Разразилась она пронзительным смехом. – Вот наша комната и называется служанской. Есть еще мыльня, но мы там только стираем. После мора храмовники запретили мыться. Потому что с водой эта зараза и проникает в нас. Так я даже к ней и руками не прикасаюсь, к воде этой страшной. А для питья мы придумали снег топить. И мор мимо прошел. Только баранят всех забрал…
Дремучее Средневековье во всей красе! Но меня больше напугала власть храмовников. Я, конечно, читала о таком в книгах, но чтобы прямо запрещать? Однако! И ведь не объяснишь, что болезнь переносится воздушно-капельным путем? Точно сожгут!
– А расскажи про храмовников подробнее? Они тоже у баронессы живут?
– Что ты! Кто они и кто баронесса! Она выстроила храм для них, ну и домик, при нем. Только вот все равно Всевышний всех забрал… – Горько вздохнула Ирма, и замолчала. Ну что же. Хорошая новость – храмовники хоть и живут по соседству, но вместе с нами. Есть вероятность избежать встречи.
– Так ты в служанскую то идешь? – В голосе девушки проскользнули нотки раздражения. И я заторопилась отказаться от ее предложения.
По темноте? Нет уж! Лучше здесь переночую. Пусть воняет, я начала привыкать к этому запаху. Но зато в тепле. А как спускаться-то в кромешной темноте буду? Снова голову расшибить? А завтра утром, по свету и осмотрюсь!
– Тогда я утром за тобой вернусь. А ты спи. – С этими словами моя благодетельница ушла. Скрипнула дверь и я осталась одна, не считая вздыхающих животных низу.
Сытость дала о себе знать, и поудобнее устроившись в сене, я заснула.
Новый день принес бодрость. Я проснулась от гама всполошившейся животины внизу. И знакомого голоса, как его… Арн? Он ласково приговаривал и обещал всех подоить, покормить и у всех убраться. Не сказать чтобы было светло, но очертания своей руки в темноте я разобрать смогла.
Села, оценивая свое состояние. Голова почти не кружилась, правда боль в ней и в боку напоминала о падении. Но если двигаться без резких движений, разумно оценивая свои возможности, то жить можно!
Правда, опять невыносимо хочется в туалет, и желудок напоминает о голоде призывным урчанием. Но ничего не поделаешь. Остается ждать товарку, и с ее помощью решать проблемы. А вот и она!
– Арн! Плесни молочка для Гретки? – Звонкий девичий голосок с нотками смешков резанул тишину.
– Забирай, тама, я у лесенки оставил. – Прогудел басом в ответ собеседник. А я порадовалась. Какие все же добрые и заботливые люди меня окружают.
– Проснулась? – Одной рукой держа щербатую кружку, Ирма ловко вскарабкалась по лесенке и вглядывалась в мое лицо. – На ко молочка выпей. Только никому не говори, что мы тебя молоком отпаивали. Потому как это только хозяйке полагается.
– Хорошо, что предупредила. – Улыбнулась ей в ответ и приняла кружку из ее рук. И опять меня накрыла волна ароматов и вкусов.
– Слушай, мне бы в загончик, как вчера сходить. – Тут же стала просить помощи во втором, не менее важном деле.
– Так это мы мигом. Айда за мной!
– Но там же Арн! Как я при нем-то? – Но она не остановилась. Только махнула рукой на мои стеснения. А как? Или она попросит его выйти на улицу?
Но не тут-то было! Осторожно спустилась, а Ирма уже отгоняет конюха в дальний угол, к курам. Сама же распахивает ближайший загон и оттесняет любопытных коров от меня. В конце концов, что естественно – то не безобразно. И я юркнула внутрь, следом за ней.
– Пойдем в дом? – Накидывая мне на плечи какую-то тряпку и подставляя под ноги деревянные башмаки-колодки, спрашивала она.
– Пойдем. – Слегка неуверенно отозвалась в ответ. Встреча с новым миром, меня существенно пугала. Но не могу же я оставаться вечно на сеновале? Поэтому голову вниз, рот на замок и вперед!
Глава 5
Ирма распахнула дверь, и в нос ударил чуть морозный одуряюще-бодрящий запах. После конюшни мне казалась, что его можно черпать ложкой! Настолько вкусным он был. А еще бескрайнее голубое небо и яркое солнце, которое отражалось от чистейшего снега тысячами хрустальных искр. Такого в городе не встретишь!
Первым делом зажмурилась, но все же слезинка скатилась из уголка глаз. Едва глаза привыкли к изобилию света, как меня ждало настоящее потрясение – я увидела роскошный дворец в нескольких десятках метрах от себя.
Песочного цвета стены множеством купольных шпиле образных круглых башен упирались в небо. Узкие стрельчатые окна с резными репьями-решетками лишь подчеркивали монументальность дворца. Фестоны, картуши, ложные окна, множество арок и полуарок! Все элементы фасада тянутся вверх, подчеркивая высоту и утонченность здания. В этом дворце следует устроить музей, да билеты на входе продавать. Ну уж никак там не жить!
А наличие двух небольших ротонд равноудаленных от дворца, по его бокам, меня добило.
Дворец по периметру окружал забор в тон стенам, в два человеческих роста высотой, заканчивающийся острыми наконечниками кованых стрел.
Ну и в завершение. Дворец располагался на холме, с которого открывался вид на прилегающие леса и поля вдалеке. Что прямо под холмом, разглядеть не давал забор. Может быть, удастся выйти за ограду позднее?
– Чего ты застыла-то? – Окликнула меня Ирма. Потом проследила мой взгляд, и лицо ее растянулось в понимающей улыбке. – Дом у госпожи Катарины, он действительно необычный.
Да разве можно его назвать просто необычным? Я такую красоту только на картинках встречала. Но нельзя выказывать свои знания. Я должна придерживаться легенды о потере памяти. Поэтому кинула прощальный взгляд на произведение искусства и поторопилась вслед за Ирмой.
Она провела меня не через парадное крыльцо, слегка выступающее и тем самым дающее о себе представление. А свернула в неприметную дверь в стене. А там…
Внутри дворец оказался еще роскошнее, чем снаружи! Длинные, широкие коридоры вверху завершались кессонами из темного дерева. Стены часть отделаны темным камнем, часть темным деревом. Под ногами тонкий темный ковер, от стены до стены и во всю длину проходов. Хозяйка этого дворца, по моему убеждению, не просто богата, а сказочно богата. Если смогла в деревне выстроить настоящий дворец.
Ирма сворачивала и поднималась по лестницам, спускалась и вновь шла вперед. А я лишь крутила головой по сторонам, пытаясь запомнить дорогу.
– Ирма! Ты сказала, что кроме нас в доме есть еще кухарка, но как мы поддерживаем здесь чистоту? Это же невозможно вымыть, выхлопать вдвоем?
– Так никто же не живет здесь, кроме хозяйки. Все башни заколочены. А если никто не живет, то и мусору неоткуда взяться. – Ну это как сказать. Основа пыли, как известно, остатки кожи человека, которая обновляется с огромной скоростью. То есть так или иначе, пыли есть откуда взяться. Но вслух, понятное дело, я ничего не сказала.
Мы наконец-то пришли! Ирма толкнула дверь, и мы оказались, судя по наличию одинаковых топчанов в служанской. Невероятно огромное помещение с высоченным потолком. Большинство кроватей сдвинуто к окну. И только три расположились возле приличных размеров камина. Под кроватями я заметила какие-то свертки и мешки. Видимо, так хранились наши личные вещи.
– Здесь мы спим. – Авторитетно заявила Ирма, и получив мой утвердительный кивок, повела меня дальше.
Распахнула следующую дверь, а там вдоль стен стояли множества деревянных ведер, кадки разных размеров, лавки и небольшие пузатые горшки с широкими горлышками. А посредине помещения – гора брошенных одежд.
– Мыльня. А это горшки для нас. Выливать вон туда. – Я проследила за рукой Ирмы и увидела сток в полу. Очень удобно!
– А это что? – Ткнула пальцем на гору.
– Это стирать надо. Но так как вода заразная, никто из нас не берется за стирку. – Объяснила товарка. И с этим мне все понятно.
– Давай я постираю? – Предложила, и у Ирмы тут же страшно округлились глаза.
– Ты же только после болезни! Еле на ногах стоишь. Вмиг заразишься! – Испуганно замахала она руками.
– Если раньше не заразилась, то и сейчас ничего со мной не случится. – Уверенно ответила ей.
Стирка для меня сейчас – настоящее спасение! Сиди себе в четырех стенах, обдумывай свое положение. И главное – никому на глаза не попадусь. А это самое важное для меня!
– Вообще-то, надо бы, конечно, это все постирать. Но ты смотри сама. Я бы не стала. – Пошла на попятную Ирма.
– Значит, договорились! Покажи, где брать воду, и чем стирать?
– Руками, знамо дело!
– Это-то понятно, а в воду что добавлять? Отстирать чтобы?
– АААА, так вона мешочки с корнями мыльнянки, бросай в корыто и жди, как настоится. – Наконец, поняла меня товарка.
– Потом это сделаешь. Пойдем есть. Мы, итак, уже задержались. – Ирма с этими словами потянула меня на выход.
Еще несколько шагов и вот мы на кухне. Ну что сказать! Хозяйка не пожалела денег не только на строительство дворца, но и на его внутреннее оснащение.
Помещение неприлично огромное! Как бальная зала, примерно. Две трети занимает громадный, темного дерева стол. Ширины такой, что два автомобиля легко разъедутся на нем. Длинна? Не знаю, двести метров? Больше? Одним словом, исполинский. Возле него тысяча, должно быть, стульев с прямой высокой спинкой, в тон столу.
Свет проникает сквозь множество стрельчатых окон. На стенах, выложенных из булыжников, причудливо развешаны мечи, кольчуги, щиты, чучела голов оленей, медведей, волков. И два огромных камина, на противоположных стенах. Размером? В два человеческих роста, а в длину, примерно как приличный автомобиль. Высота потолков? Их вообще сложно различить в небе.
Оставшаяся часть помещения буквально нашпигована бытовыми предметами. Огромный вертел, громадный очаг, с поверхностью для готовки метров двадцать квадратных, наверное. Несколько раковин. Три! стола с лавками к ним. И вдоль всех стен открытые полки с посудой, чанами, горшками и прочей кухонной утварью.
На сколько человек все это рассчитано? На тысячу? Две? Такой колоссальный размах!
Глава 6
– Гандула! Посмотри, кого я к нам привела? – Звонкий голос Ирмы отлетал от каменных стен и терялся где-то под потолком.
– Грета! Детка! Слава Всевышнему! Сжалился он над сироткой. – Приятная пожилая женщина в сером, как на нас платье, с накинутым поверх почти белым фартуком и в белом чепце, закрывающим всю волосистую часть головы, улыбнулась мне во весь рот. – Садитесь-ка за стол, сейчас каши дам, да простокваша давешняя осталась для вас. Ешьте, пока не пропала.
Я улыбнулась и кивнула в ответ. Затем последовала примеру Ирмы. Та уже устроилась за столом и положив ладони на него, выжидающе следила за кухаркой.
Гандула торопливо, но ловко передвигалась между полками, очагом и столами. И вскоре поставила перед каждой из нас по глубокой тарелке с сероватой кашей-размазней. К таким я привыкла, работая в детском саду. Удовольствия от еды… ну прямо скажем, не очень, зато сытость сохраняется на весь день, да и полезно очень. Не то что жареное острое или соленое.
Следом кухарка поставила глиняные кружки, наполненные простоквашей, немного постояла, как бы в замешательстве, да и махнула рукой. Подхватила огромный нож-тесак и скрылась в неприметной двери. А вернулась с двумя кусочками сыровяленого мяса с прожилками белоснежного жира.
– Нате вам. Едоков-то нет, а хозяйке всего не съесть. – С этими словами она положила прямо на стол рядом с нашими тарелками ароматные кусочки.
От их запаха рот тут же наполнился слюной! Я положила свою часть в тарелку, разделила на небольшие кусочки и перемешала с кашей. Детдомовская привычка. А Ирма запихала свою долю в рот и зажмурилась от удовольствия.
Трапезничали мы вначале молча, под одобрительные взгляды кухарки. А затем Ирма поделилась новостью:
– Гандула! Представляешь! Гретка согласилась постирать! Сама вызвалась! – Страх сменил добродушный настрой на лице кухарки.
– Да как же это! Мор ведь тебя заберет! – Испуганно прошептала она.
– Ничего со мной не случится! Я все время буду молиться Всевышнему, чтобы уберег меня. Один раз заступился – глядишь и второй поможет! – Люди здесь набожные, времена – темные, поэтому я угадала с ответом, и обе мои товарки согласно закивали в ответ.
– Вообще-то, это вовремя. Там любимая хозяйкина одежа. Она уже спрашивала про нее давеча, как еду ей подавала. – Гандула поглубже натянула чепец и присела напротив. – Только ты молись, не переставая – верное средство от мора! – Тревожно добавила она в конце.
– Ирма! А почему этот дом такой огромный? У хозяйки была большая семья? – Спросила и покосилась на кухарку. Знает ли она, что мне память отшибло?
– Так ничего и не вспомнила? – Обратилась та к Ирме, и я поняла, что они уже обсуждали положение, в котором я оказалась. Да оно и понятно. С кем им еще то разговаривать, как не друг с другом?
Ирма между тем, отрицательно помотала головой и отодвинула от себя пустую тарелку.
– Хозяйка наша из очень знатного и древнего рода. И покойный барон из такого же. Ему в наследство достались заброшенные рудники, помимо всего остального. А Всевышний благословил их союз, и вскоре после свадьбы, на рудниках обнаружили золотые жилы. И уже через десять лет, они давали деньги взаймы самим королям. Точно тебе говорю! – Увидев снисходительную улыбку на моем лице, Ирма привела веский аргумент. – Денег у них столько, что и не сосчитать.
Деньги во все времена являлись весомым аргументом. Но это не объясняет ТАКОГО размаха!
– А семья что же? Велика ли у них была? – С богатством, кажется, вопрос прояснился.
– Два сына и дочь, но те уже выросли, и свои семьи завели. Детишек нарожали, девять голубков! – Ирма здесь тяжело вздохнула. – Барон-хозяин к тому времени почивши. Вот дети и остались здесь, помогать, да и под родным крылом все же лучше, чем с чужими людьми. Но не уберег Всевышний их. Никого не пощадил! Всех-всех в конце лета в семейном склепе упокоили. – Ирма замолчала. А я совершенно искренне посочувствовала хозяйке. Такое горе враз обрушилось на нее! Как выстояла? Разве можно пережить потерю всех близких в одночасье? Да еще и в преклонном возрасте.
– А остальная родня? Племянники, братья, сестры? – Ну правда, у богатых людей много родственников, и все тянутся к ним, в надежде получить лакомый кусок пирога.
– Ох! – Вновь тяжело вздохнула Ирма. – Как мор-то начался, так вся родня укрылась здесь, с мужьями-женами и детишками. Но кто мог знать про воду-то отравленную? Это уже потом нам храмовники все объяснили, а тогда господа чуть не каждую неделю сами купались, да ребятню мыли. Ох, и жаркое лето выдалось, как назло! Так все и померли. Пришлось даже второй склеп строить, потому как хозяйский всех не вмещал. А для простых новый погост отвели. Там и няньки со слугами господскими упокоились.
Угу! Вирус просочился, скорее всего, со слугами, или продуктами, или еще как. Странно, только, что всех до единого выкосил. Или вмешался злой рок? Сейчас уже не разобрать. Но глубину горя хозяйки оценить моим умом невозможно!
– А мы-то как выжили? – Этого мне было совершенно не понять.
– Всевышний уберег! Мы тоже начинали болеть, друг за другом ухаживали, но не померли. – Попали в счастливое число тех, у кого иммунитет справился, или течение болезни было легкое, или еще что-то повлияло? Но факт налицо.
– А хозяйка-то как такое горе пережила? – Настало время главного вопроса.
– Не спрашивай. Вся почернела от горя. Слегла. Недавно вот только отходить начала. Никого не принимает. Управляющие уже слезьми ревут, а она гонит их. Только нас троих и принимает. Уже не плачет. Так, всхлипывает иногда, да сухие глаза по привычке вытирает. От горя все слезы выплакала. – Это добавила Гандула, что молчала все время, и не перебивала рассказ Ирмы.
Глава 7
Мне требовалось время, чтобы обдумать все услышанное. Так уж повелось с детства. Кто-то налету все схватывал и принимал решения. А я не такая! Нет, я не тугодум, просто привыкла обдумывать тщательнее.
– Ну, показывайте, где тут у нас воду набирать? Да согреть бы ее? А еще камин в мыльне затопить, чтобы я не околела. – Да, дворец настолько прогрессивен, что даже в мыльне имелся камин. Строили на века и с размахом. А оно вон как обернулось!
Ирма с Гандулой тревожно переглянулись, но потом вместе пошли в неприметную дверь, еще одну. Сколько же их здесь? И вмиг мы оказались на улице. Вокруг нас кольцом смыкался дворец, а сюда даже лучи солнца не попадали.
– Вона два колодца. В обоих вода. Бери откуда хошь. – Ткнула пальцем Гондула в невысокие деревянные сооружения. – Ведро вниз кидаешь, ждешь, пока наполнится, а потом ручку крути и доставай воду-то. Перельешь в ведро, что в мыльне стоят, и мне неси. Я согрею.
– Пошли, научу камин топить. – Это уже Ирма. Она стояла рядом, и с опаской поглядывала на колодцы. Поэтому когда инструктаж по работе с ними был закончен, она поторопилась убраться подальше от опасной заразы, по ее мнению.
Дрова мы взяли у Гандулы. Оказывается, к ее кухне примыкало несколько помещений. И одно из них было доверху заполнено сухими отличными дровами. Да, запаслись хозяева!
– Бери побольше и пойдем за мной. – Скомандовала Ирма и прихватила огромную охапку дров. Я столько не подниму! Каша, конечно, пошла мне на пользу, но слабость после болезни никуда не делась.
Я взяла четыре полешка, и на удивленно вскинутую Ирмой бровь пояснила, что еще слаба, и лучше схожу несколько раз.
– Я уже и позабыла о твоей болезни. – Звонко рассмеялась она, и первой направилась в мыльню. Хорошо хоть пройти надо было всего через две двери. Я запомнила!
Затем мы свалили дрова у камина. И Ирма их выставила конусом в камин. Осмотрела дело рук своих и кивнула, чтобы шла за ней. Мы вернулись на кухню, и Ирма при помощи кочерги и щипцов вытащила горящую головню из очага.
– Иди вперед, открывай мне двери. – Скомандовала она. А я немного напугалась. А что, если она не удержит головню? А что, если искры улетят и подожгут этот дворец? Даже думать о последствиях не хотелось!
Но Ирма очень ловко управлялась с опасной штуковиной, и уже вскоре, развела огонь в мыльне. Что называется – с одной головни!
– Готово! – Встав руки в боки, резюмировала она. – Бери ведра и иди за водой. Пока она согреется, здесь совсем тепло станет. Да не забудь подкидывать дров. Где их брать – знаешь. А мне пора у хозяйки убираться. Все поняла? – Она выжидательно смотрела и, дождавшись моего согласного кивка, направилась на выход.
Я же оглядела предстоящую работу и взяла ведро. Будь я покрепче здоровьем, может и два бы прихватила. Хотя… зачем надсажаться? Я лучше, не торопясь несколько раз, схожу.
И еще! У меня было заветное желание – помыться и сменить одежду. Насколько я могу судить, это тело не мыли полгода, а то и больше. Интересно, как еще вши не завелись? А после болезни мытье мне пойдет на пользу. Но перед сном, чтобы переодеться в чистое и сразу под одеяло, к камину.
Далее я почти час, или около того носила по полведра воды. Вначале к Гундуле, чтобы согреть, потому как температура колодезной воды была такая, что вмиг заломило пальцы, едва я сунула в нее руку.
А как только первая часть воды достаточно согрелась, я разбавила ей заготовленные кадки, в которых к тому времени плавали мешочки с корнем мыльнянки. В мыльне заметно потеплело, но я, не жалея дров, как и учили, поддерживала огонь в камине.
Стирать оказалось мучительно тяжело. Вода почти не мылилась, огромные простыни с подозрительными пятнами не помещались в руки, чтобы их хоть немного отжать. Нижние рубашки, никак не хотели становиться даже чуточку светлее. Но самыми неприятными оказались огромные бархатные платья с широкими и длинными подолами. Они враз вбирали в себя воду и становились неподъемно-тяжелыми. Жирные разводы, преимущественно на рукавах и кружевных манжетах ни в какую не отстирывались. Я даже мешочками их терла – ничего не помогало. Вот напасть! Выбрала, называется, себе работу полегче!
Пару раз заглядывала Гандула и напоминала, чтобы я усердно молилась. А ничего, что я совершенного ничего из прошлого не помню?
Один раз забежала Ирма. Принесла охапку дров, и стараясь даже не смотреть на воду, молниеносно выскочила за дверь.
Когда я порядком устала, заглянула кухарка и позвала с собой. Какое счастье!
На кухне она усадила меня за стол и поставила передо мной кружку с чем-то темным. На мой удивленный взгляд ответила:
– Травы это разные. А за воду – не переживай. Пей смело. Мы снег растапливаем для этого. – Как бы их образумить-то? Ну ладно, зимой они со снегом возятся, а что собираются делать летом? Надо что-то придумать, на этот счет. Может ведра “случайно” подменить? А потоми сказать, что отрава ушла из воды. Впрочем, пока не стоит самовольничать. Но думать над этим вопросом я буду!
Пока я пила вкусный травяной чай, в кухню, правда, язык не поворачивается такую махину называть кухней, вернулась Ирма.
– Как там хозяйка-то? – Поинтересовалась у нее кухарка.
– Все так же. Из покоев не выходит, то молчит, а то рассказывает про детей и внуков. Улыбается, а как вспомнит, чем все закончилось, так и замолкает. – Грустным голосом, опустив голову, ответила Ирма. А я изумилась, насколько искренне эти две простые женщины по отношению к своей хозяйке. Они действительно разделяют ее горе и изо всех сил, стараются ей помочь. Только вот сложно это, или скорее вообще невозможно.
– Она тебя просила зайти. – Обратилась Ирма ко мне, и тут мне стало страшно. Одно дело, общаться с малограмотными подружками. Да они и про потерю памяти моей знают. И совсем другое предстать перед хозяйкой. Как обращаться к ней? Как отвечать на вопросы? Она же враз заметит разницу между мной, и той, что пребывала в этом теле до меня. Что делать?
Ответ пришел неожиданно. Я же целый день с водой контактирую.
– Скажи ей, что я стираю целый день. К воде прикасаюсь. Не хочу рисковать пока. Пусть переждет пару дней. Чтобы точно ничего плохого с ней не случилось. – Ага, хотела выиграть время, да мои товарки восприняли услышанное по-своему. И отодвинулись от меня на приличное расстояние.
– Угу. – Только и ответила Ирма на мои слова.
Глава 8
После отдыха вернулась к стирке и до вечера смогла все перестирать. Я даже не поверила своим глазам, когда место, где лежало грязное белье опустело. Неужели это я сделала? Вот что значит – глаза боятся, а руки делают!
Затем еще долгое время носила воду, чтобы хорошенько все прополоскать. Ее тоже частично грела, но не так много, как для стирки. А уже к вечеру осознала свою ошибку. Голова болела нещадно, сил не осталось. Я еле смогла разложить чистое по лавкам. Ни о каком мытье речи не было. Я даже от еды отказалась. Держась за стены, дошла до служанской и без сил рухнула на свою постель.
Каково же было мое удивление, когда я проснулась в полном одиночестве. Даже кроватей товарок рядом не было. Это что же? Где они ночевали-то?
Ответ нашелся за завтраком. В кухне стояли два топчана, а Гандула с Ирмой тщательно держали дистанцию со мной. Ох, ты ж! Я же вчера весь день в воде плескалась. Устала так, что еле до кровати дошла. От еды отказалась. Что они подумали? Да то, что я заболела! Вот ведь!
– Вы чего это сбежали из служанской? – После приветствия решила проверить свои догадки.
– Так, ты ж того, помирать собралась! – Вполне искренне удивилась Ирма. Гандула подтверждала ее слова уверенными кивками. – Мы вернулись – ты вся горишь и мечешься по кровати во сне. Ровно так мор у всех и начинался. Нас не послушала – в отравленной воде весь день полоскалась.
– Видать, Всевышнему плохо молилась! – Вставила свои «пять копеек» кухарка.
– Вот мы и ушли сюда на ночь. Даже договорились с Арном, чтобы к ночи тебя на погост утащил. Дольше мор никого не оставляет жить. – Закончила Ирма, а потом как-то странно на меня посмотрела. – Только вот ты поднялась и выглядишь как будто здоровой. Те, что на погосте-то, никто не поднимался, так в горячке и помирали.
На этом обе товарки пристальнее стали в меня вглядываться. А я еле удержалась, чтобы не расхохотаться. Отдышалась и рассказала им, что не рассчитала силы после болезни и сильно вымоталась со стиркой. А жар – это последствия усталости. Сейчас мне намного лучше. В довершение предложила им пощупать мою руку и лоб, чтобы убедились, что жар спал. Но товарки наотрез отказались ко мне приближаться и тем более прикасаться. Только кивали в ответ, а сами смотрели по-прежнему с недоверием.
Чтобы не пугать их, есть села на противоположный край стола. И начала спрашивать, куда развесить белье для сушки и чем сегодня мне заниматься.
– Ты точно помирать передумала? – С тревогой спросила меня Ирма. Вот ведь! Какие им еще-то доказательства нужны?
– Точно передумала! – Ответила в тон ей, и не сдержавшись, громко рассмеялась. Ирма с Гандулой лишь покосились на меня в недоумении. Ну и пусть. По всей видимости, им просто нужно время осознать факт моего исцеления.
Мне рассказали, что чистое белье я могу разложить в помещении, следующем за мыльней. Это тоже служанская, но в ней никто не живет. Там и топчаны имеются. Вот на них и нужно разложить одежду, чтобы подсохла.
А про новые задания они переглянулись, но ответили не сразу.
– Хошь, на конюшню иди, Арну в помощь. А хошь, собирай ковры, да снегом их чисти. Только не внутри, у колодцев, там мы снег для питья набираем. – Наконец озвучила мне на выбор задания Ирма. А у меня промелькнула мысль, что товарки все же опасаются меня, и стараются отослать подальше, для верности.
– Но только сначала сходим к хозяйке. Я говорила ей, что ты к воде прикасалась, а она ответила, что ей все равно. – Услышав эти слова, мое сердце предательски екнуло.
– Хорошо. – Только и смогла выдавить в ответ. И тут же обрушилась с вопросами, как к ней обращаться? Как вести себя? Где стоять? И прочее.
– Говори ей, госпожа хозяйка, ни о чем не спрашивай. Голову опусти, вот так, – Ирма встала и продемонстрировала позу. Лицо опущено, взгляд в пол перед собой. Руки сложены в замок на уровне живота. – Отвечай на ее вопросы коротко, да в конце прибавляй “госпожа хозяйка”. Я рядом буду, если что, кашляну, напомню, что да как. – Закончила свой рассказ Ирма.
Я согласно кивнула, про себя повторила порядок действий и чуть облегченно выдохнула. Ну в самом деле, не будет же хозяйка меня о жизни расспрашивать? Кто я, и кто – она! Так, убедится, что жива-здорова, да и дело с концом. Развлечений-то у нее – считай нет. Потому и зовет меня, чтобы новое лицо узреть.
К моменту окончания завтрака, я практически успокоилась. Уточнила, когда именно мы к хозяйке пойдем.
– Вот сейчас ей исти приготовлю, вы с Ирмой и отнесете. – Кухарка пыхтела возле очага. А я решила не терять времени, и заняться раскладыванием одежды.
Ох, и намерзлась же, пока закончила. Мыльня остыла, а в нежилой служанской и подавно холод стоял. Не так, как на улице, конечно, но медлить в работе не давал.
– Гретка! Еда для хозяйки стынет. Пойдем уже! – Выглянула в коридор Ирма и звала меня, не выходя из дверей кухни.
И опять сердце сжалось от страха. Как, уже? Но ничего не поделаешь. Собралась с духом и поспешила на кухню. А там! На столе стояли два подноса. В серебряной посуде с неимоверной красоты завитушками и украшениями в виде виноградных гроздей и листьев и еще невесть чем, дымилась яичница, с кусочком подтаявшего масла сверху. Рядом каша подозрительно белая и тоже с приличным кусочком масла. На отдельной тарелке розовый, с прожилками жира, ах, какой ароматный, окорок. В кувшине подогретое молоко. На отдельной тарелочке, судя по почти белоснежному цвету – пшеничный хлеб. Крошечная креманка с золотистым медом, и несколько ножей, вилок, ложек. Все из серебра и выполнено в одной стилистике.
От одного взгляда закружилась голова, что уж говорить про ароматы, исходящие от этих подносов!
Глава 9
Ирма подхватила один поднос, кивнула мне на второй, и мы гуськом направились по длинным коридорам. Поднимались по лестницам вверх и спускались вниз, шли, наверное, минут пять. А в конце нас ждала винтовая лестница уходящая в небо с коваными перилами. Свет почти не проникал, сквозь узкие стрельчатые окна, затянутые чем-то мутным.
Уф! Я изрядно запыхалась, стараясь ничего не уронить с подноса, да и под ноги приходилось смотреть все время.
– Пришли! – Ирма остановилась на верхней площадке, где обрывалась винтовая лестница. Из крошечного холла, по сравнению с остальными, вела только одна дверь. Но зато поистине – королевская! Темное с краев обожженное резное дерево. Высота дверей никак не меньше чем два моих роста, да в придачу они двойные, с коваными кольцами-ручками. А как мы эти двери откроем? У обеих руки заняты.
Но Ирма осторожно поставила поднос прямо на каменный пол и стукнула кольцом ручки об дверь два раза. Выждала короткое время и плечом толкнула дверь. Затем подхватила поднос и первая шагнула в полутемное помещение. Свет сюда проникал из другой залы. Дождавшись, пока я войду, она также плечом закрыла дверь за нами.
Небольшая комната, где мы оказались, сколько хватало глаз, была затянута резными панелями из темного дерева. Ноги тут же до щиколотки провалились во что-то мягкое, и стук наших деревянных башмаков затих.
– Госпожа хозяйка! Мы с Гретой принесли вам завтрак! – Громко уведомила о нашем приходе Ирма. А сама уже заходила в неправильной формы залу. Я недоумевала над этим, пока не поняла, что весь этаж – это по сути, смежные помещения. А так как мы находимся в одной из башен, то в их планировке и кроется ответ.
Потолки довольно низкие, по сравнению, скажем, с кухней. Подковообразное помещение, площадью, наверное, метров пятьдесят. Справа на стене – множество узких и вытянутых окон. Слева – кресло, диванчик, вновь кресло, камин, с прогорающими дровами, диванчик. Затем утопающая в кружевах и атласных подушках огромная кровать со столбами, а сверху свешивается балдахин, правда, края его завязаны узлами. Рядом с кроватью несколько изящных резных столиков. В центре залы стол побольше, круглой формы в окружении стульев. Стены обиты нежно-голубой тканью в мелкий цветочный рисунок, а под ногами ковер, в тон стен и во весь пол.
Но не роскошь привлекла мое внимание, а одежда, мужская, женская, детская, разложенная на всех поверхностях. Буквально везде! Особенно меня потрясли крошечные детские чепчики и кружевные пинетки для новорожденных.
Вслед за Ирмой я прошла к одному из столиков. Из глубины шелковых с кружевами подушек потянулась рука и подхватила пышное крошечное платьице, расшитое золотом и утопающее в кружевах. Оно до нашего прихода покоилось на столике.