Центр бытия

Глава 1. Синие джинсы

Максим стоял у книжной полки, разглядывая корешки религиозных текстов. "Библия", "Коран", "Бхагавад-гита" – каждая обещала ответы на главные вопросы. Он протянул руку к одной из книг, но вдруг остановился.

– Что ты делаешь? – услышал он голос за спиной.

Обернувшись, Максим увидел пожилого мужчину с проницательными глазами. Тот сидел в кресле у окна, словно появившись из ниоткуда.

– Ищу ответы, – честно ответил Максим. – Пытаюсь понять, кто такой Бог. Аллах, Кришна, Христос… Все эти имена сбивают с толку.

Старик усмехнулся.

– Представь, что ты вышел на улицу в синих джинсах, и кто-то решил назвать тебя "Сине-джинсовым". Но ведь это не ты, правда? А завтра ты наденешь зеленые штаны, и имя вообще перестанет подходить.

Максим нахмурился, пытаясь понять аналогию.

– Эти имена – просто одежда, – продолжил незнакомец. – Куски того, что не может быть названо. А ты ищешь портного вместо того, кто носит одежду.

Глава 2. Испорченный телефон

Максим опустился в соседнее кресло, чувствуя, как его привычные представления начинают рассыпаться.

– Но эти тексты же священные, – возразил он. – В них мудрость веков.

– Откуда ты знаешь эти имена? – спросил старик, не отвечая на возражение. – Ты их слышал от третьего переводчика второго текста, излагавшего историю, услышанную от четвертого лица.

Максим задумался. Действительно, все его знания о религии пришли через других людей – священников, учителей, книги, написанные столетия назад.

– Это как игра в испорченный телефон, – медленно произнес он.

– Именно. И с Богом так поступать не стоит. Представь, что твой лучший друг живет за стеной, но ты изучаешь его только по рассказам соседей, которые видели его прадедушку.

Старик встал и подошел к окну. За стеклом моросил дождь, капли стекали по стеклу, искажая мир снаружи.

– Как зовут того, кто смотрит через твои глаза прямо сейчас? – неожиданно спросил он.

Глава 3. Живее всех живых

Максим попытался ответить, но слова застряли в горле. Он знал свое имя, профессию, историю жизни, но то, что смотрело изнутри…

– Бог не тот мужик, который жил когда-то в каком-то году, – сказал старик, не дожидаясь ответа. – Не тот, по следам которого написана книга, и по которой теперь все должны жить. Бог прямо СЕЙЧАС живее всех живых.

Слово "СЕЙЧАС" прозвучало так отчетливо, что Максим почувствовал, как что-то внутри него дрогнуло.

– Он настолько живее всех живых, – продолжал старик, – что все остальные в сравнении с ним уже давно протухли.

Максим огляделся. Комната была та же самая, но что-то в ней изменилось. Свет стал ярче, звуки отчетливее. Даже воздух казался плотнее, насыщеннее жизнью.

– Чувствуешь? – спросил старик. – Этот центр Жизни тебе СЕЙЧАС доступен так ярко, так ясно, так безупречно, как ничто иное не доступно даже на тысячную долю.

Максим закрыл глаза и попытался ухватить это ощущение. Да, что-то было. Что-то невероятно живое, пульсирующее в самом центре его существования.

Глава 4. То, что видит

– Кто видит твои мысли? – тихо спросил старик.

Максим открыл глаза.

– Я… – начал он, но осекся.

– Кто это "я"? Твое тело? Но ты чувствуешь его как объект. Твои эмоции? Но ты наблюдаешь их. Твои мысли? Но ты можешь видеть, как они приходят и уходят.

С каждым словом Максим чувствовал, как отпадают слои того, что он считал собой. Имя, профессия, воспоминания – все это оказалось просто содержанием сознания, а не самим сознанием.

– Этот центр ты можешь осознать сам, – сказал старик. – И это не имя, не фамилия, не профессия, не образ, не пол. Это не сын-отец-дочь-мачеха-двоюродный дядя.

Максим рассмеялся несмотря на серьезность момента. Странный список родственников прозвучал так абсурдно.

– Это ЦЕНТР БЫТИЯ, – произнес старик торжественно. – Посмотри на него, не определяя ЕГО.

Глава 5. Без слов и форм

Максим попытался "посмотреть" на то, что смотрит. Это было похоже на попытку увидеть собственные глаза без зеркала. Каждый раз, когда он пытался ухватить сознание мыслью, он понимал, что мысль – это объект в сознании, а не само сознание.

Минуты текли незаметно. Дождь за окном усилился, в комнате стемнело, но старик не включал свет. В полумраке его фигура казалась призрачной.

– Видишь? – прошептал он. – Когда ты не пытаешься определить ЕГО словами, ЕГО природа становится очевидной.

И действительно, Максим начал различать что-то невыразимое. Не мысль, не чувство, не образ, а саму основу, на которой все это возникает и исчезает. Это было интимнее его собственных мыслей, ближе его собственного дыхания.

– Это… пустота? – неуверенно спросил он.

– Ты опять пытаешься назвать, – засмеялся старик. – Пустота – это тоже слово, – засмеялся старик. – А ЭТО за пределами слов. ЭТО то, что делает возможными и полноту, и пустоту.

Максим кивнул, чувствуя истинность этих слов всем своим существом. В тишине комнаты он ощущал присутствие чего-то безграничного и в то же время невероятно близкого.

Глава 6. Открытие

Часы пробили полночь. Максим будто очнулся от глубокого сна.

– Но как же традиции? – спросил он. – Миллионы людей находят утешение в религии, в именах Бога…

– А кто сказал, что это плохо? – старик пожал плечами. – Синие джинсы могут быть очень красивыми. Имена могут указывать направление, как дорожные знаки. Проблема начинается, когда ты влюбляешься в указательный столб и забываешь о пути.

Максим представил толпы паломников, молящихся перед изображениями, споры о том, чье имя Бога правильнее, религиозные войны…

– Они поклоняются джинсам вместо того, кто их носит, – медленно проговорил он.

– Но и осуждать их не стоит, – мягко добавил старик. – У каждого свой путь домой. Кому-то нужны карты и компасы, кому-то – попутчики и проводники. А кто-то в одиночку идет через лес, ориентируясь по звездам.