Последнее чувство

Глава 1. Эссенция меланхолии.

Дождь по стеклам небоскребов стекал, словно слезы гигантов, и Лилия Вэн знала, что сегодня будет хороший урожай печали. В её оранжерее на сорок третьем этаже башни "Кристалл" уже зацветали первые бутоны меланхолии – нежно-голубые, с серебристой каймой лепестков, от которых веяло тоской осенних вечеров.

– Красавицы, – прошептала она, осторожно поправляя стебель особенно крупного цветка. – Ещё немного, и вы будете готовы.

За окном мегаполис жил своей бешеной жизнью: по воздушным трассам проносились левитирующие автомобили, голографические рекламы мерцали между зданиями, а где-то внизу, в глубине каменных ущелий улиц, обычные люди спешили по своим делам, не подозревая, что высоко над ними процветает торговля самым ценным товаром во Вселенной – человеческими эмоциями.

Лилия провела ладонью над рядом горшков, чувствуя, как её дар откликается на каждое растение. Здесь была страсть – алые розы с шипами, от прикосновения к которым кровь становилась горячей как лава. Там нежность – белые фиалки, чьи лепестки были мягче материнских объятий. А в дальнем углу, за тонированным стеклом специальной камеры, дозревали её самые дорогие творения – цветы первой любви, переливающиеся всеми оттенками розового заката.

*Двадцать семь лет*, – подумала Лилия, любуясь своим садом. *Двадцать семь лет я выращиваю то, что другие считают неосязаемым.*.

Её телефон завибрировал – сообщение от Виктора Чжана, главного брокера Теневого рынка.

Экстренный заказ. Премиум-класс. Сегодня, полночь. Обычное место. Принеси самое лучшее – клиент особенный.

Лилия нахмурилась. Виктор никогда не был многословным, но сегодня его лаконичность казалась напряженной. *Особенный клиент* в их мире означал либо очень богатого покупателя, либо очень опасного. Иногда – и то, и другое.

Она подошла к климатической системе и настроила идеальные параметры для окончательного созревания меланхолии. Завтра с утра город затопит волна грусти – тысячи людей проснутся с необъяснимой тоской в груди, не подозревая, что их эмоции были аккуратно собраны в маленьких стеклянных флаконах и проданы тем, кто готов заплатить за чужую боль.

*Не думай об этом*, – приказала себе Лилия. *Ты даёшь людям то, чего им не хватает. Кто-то не может плакать после потери – ты даёшь ему печаль. Кто-то разучился радоваться – получает экстракт восторга. Это справедливый обмен.*.

Но сегодня эти мысли не приносили привычного успокоения. Что-то в воздухе изменилось. Растения чувствовали это первыми – несколько бутонов радости в углу поникли без видимой причины, а цветы беспокойства, наоборот, распускались слишком быстро.

Лилия взяла лупу и внимательно осмотрела увядающие стебли. Никаких паразитов, грибка или других болезней. Просто порча. Словно кто-то высосал из растений саму суть, оставив лишь красивую, но пустую оболочку.

– Это невозможно, – пробормотала она, переходя к следующему ряду.

Там картина повторилась. И в следующем. И в следующем.

За двадцать семь лет работы Лилия ни разу не сталкивалась с подобным явлением. Её растения были защищены лучшими заклинаниями, оранжерея оснащена самыми современными системами безопасности. Кто или что могло проникнуть сюда незамеченным?

Звук лифта в коридоре заставил её вздрогнуть. В это время в здании не должно было быть никого, кроме неё. Система безопасности работала в полном режиме, лифт блокировался после девяти вечера.

Лилия потянулась к панели сигнализации, но остановилась на полпути. В воздухе появился новый запах – не цветочный, не химический. Что-то древнее и тревожное, от чего волосы встали дыбом, а в горле пересохло.

Дверь в оранжерею медленно отворилась.

На пороге стоял мужчина – высокий, одетый в безупречный чёрный костюм, с лицом, которое могло бы украсить обложку журнала, если бы не глаза. Глаза цвета полированного обсидиана, в которых отражалась пустота между звёзд. Глаза, которые видели слишком много и слишком долго помнили.

– Лилия Вэн, – произнёс он, и его голос прозвучал как далёкий гром. – Наконец-то.

Она инстинктивно отступила, чувствуя, как растения вокруг начинают увядать ещё быстрее. Теперь она понимала причину странной порчи. Этот человек – или то, что выглядело как человек – нёс в себе что-то противоположное жизни. Что-то, что высасывало эмоции, как чёрная дыра поглощает свет.

– Кто вы? – Лилия попыталась, чтобы голос звучал твёрдо, но предательское дрожание всё же проскочило.

– Меня зовут Кейрос, – он сделал шаг вперед, и температура в оранжерее упала на несколько градусов. – И у меня к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться.

Вокруг его ног цветы радости превратились в чёрную пыль.

– Я ничего вам не должна, – Лилия сжала кулаки, пытаясь активировать защитные заклинания оранжереи. Ничего не происходило. Её магия словно натыкалась на непроницаемую стену. – И если вы сейчас же не уйдёте, я вызову охрану.

Кейрос усмехнулся, и этот звук был похож на шелест осыпающихся листьев.

– Охрану? – он окинул взглядом помещение, где теперь половина растений лежала безжизненными останками. – Думаете, обычные люди смогут что-то сделать с тем, кто собирает эмоции уже триста лет?

*Триста лет.* Цифра ударила в сознание как молния. Лилия всегда знала, что в их мире существуют не только люди, но *это* *это* превосходило её самые смелые предположения.

– Чего вы хотите? – выдавила она.

Кейрос подошел ближе, и теперь она могла разглядеть в его глазах что-то совсем не человеческое – голод. Не физический, но гораздо более страшный. Голод того, кто потерял способность чувствовать и готов на всё, чтобы вернуть её.

– Я хочу, чтобы вы вырастили для меня одну эмоцию, – сказал он тихо. – Самую редкую. Самую ценную. Единственную, которую я не могу найти нигде в мире.

– Какую? – Лилия уже знала ответ, но все равно спросила.

– Искреннюю любовь, – Кейрос протянул руку, и в его ладони материализовался флакон из чёрного стекла. – Любовь без корысти, без страха, без условий. Любовь, которой я когда-то был человеком.

Воздух вокруг флакона мерцал, словно раскалённый асфальт в летний день. Лилия чувствовала исходящую от него силу – и ужас. Что бы ни содержалось в этом сосуде, оно было способно уничтожить не только её сад, но и её саму.

– А если я откажусь?

Кейрос медленно сжал пальцы. Флакон исчез, но ощущение угрозы только усилилось.

– Тогда я найду другого садовника, – он повернулся к выходу, оставляя за собой дорожку из мертвых растений. – Но сначала мне придётся убедиться, что вы больше никому не помешаете.

Он остановился у двери и обернулся. В свете неоновых реклам за окном его лицо на мгновение показалось совсем другим – изможденным, полным древней боли и бесконечной усталости.

– У вас есть три дня, чтобы подумать, Лилия Вэн. После этого я вернусь за ответом.

Дверь захлопнулась. Лифт зазвенел, уносив странного посетителя вниз. А Лилия осталась одна среди руин своего сада, понимая, что её жизнь только что изменилась навсегда.

Она посмотрела на часы – до встречи с Виктором оставалось четыре часа. Времени едва хватало, чтобы собрать то немногое, что уцелело после визита Кейроса, и попытаться понять, с чем – или с кем – ей придётся иметь дело.

Но сначала нужно было спасти то, что ещё можно было спасти. Лилия взяла секатор и начала срезать уцелевшие цветы, аккуратно помещая их в специальные контейнеры. Работа успокаивала, давала время подумать.

*Искренняя любовь,* – размышляла она, упаковывая особенно удачный экземпляр нежности. *Почему именно она? И почему он уверен, что только я смогу её вырастить?*.

Ответ пришёл внезапно, как вспышка молнии. Её дар был не просто в выращивании эмоций – Лилия могла культивировать только те чувства, которые сама когда-то испытывала. Каждый цветок в её саду был отражением её собственного сердца, её собственной боли и радости.

А это означало.

Лилия замерла с секатором в руках, осознавая ужасающую истину. Кейрос знал о ней больше, чем она сама. Он знал, что где-то в глубине её души до сих пор жила та самая искренняя, безусловная любовь, которую он так отчаянно искал.

Глава 2. Торговцы душами.

Одиннадцать вечера. Лилия спускалась по заброшенным эскалаторам старой станции метро «Хрустальная», которую закрыли для пассажиров ещё десять лет назад. Официально здесь проводили ремонтные работы, но все знали правду – в глубине подземных туннелей процветал самый прибыльный чёрный рынок города.

Рынок Эмоций.

В руках у неё был кейс с остатками сегодняшнего урожая – тем немногим, что уцелело после визита Кейроса. Двадцать флаконов различных чувств, от простой радости до сложной экзистенциальной тоски. Не густо для экстренного заказа премиум-класса, но выбора не было.

Воздух становился гуще с каждым спуском. Здесь, в глубине земли, эмоции словно накапливались, создавая удушающий коктейль из чужих переживаний. Лилия натянула на лицо специальную маску-фильтр – без неё находиться на рынке дольше часа было опасно. Слишком много эмпатов сходили с ума, надышавшись концентрированными чужими чувствами.

Последний поворот, и перед ней открылся грандиозный подземный зал бывшей станции. Когда-то здесь спешили на работу обычные люди, а теперь.

Теперь здесь торговали их душами.

Рынок кипел даже в поздний час. Под сводчатым потолком, украшенным голографической имитацией звёздного неба, располагались десятки торговых точек. Каждая специализировалась на своём виде эмоций: тут были лавки простых чувств для массового потребителя, эксклюзивные бутики редких переживаний, подпольные притоны запрещённых эмоций.

– Свежая ревность! Только что из сердца покинутой невесты! – кричал торговец в ярко-жёлтом плаще.

– Детское удивление! Чистое, без примесей цинизма! – вторил ему конкурент.

Лилия прошла мимо рядов, не обращая внимания на зазывал. Её место встречи находилось в центре рынка, в кафе «Амброзия» – единственном заведении, где подавали не только обычную еду, но и эмоциональные коктейли для гурманов.