Рыжая катастрофа драконьего принца

Глава 1. Облачно, возможны осадки в виде студенток

Ларика Тэлль

Последнее, что я хочу услышать, свисая с потолка кабинета декана общей артефакторики, – это треск разряжающихся артефактов. Мои перчатки-прилипалы и наколенники решают оставить хозяйку в неловком положении в самый неподходящий момент. Я ведь почти добралась до цели! А если сейчас грохнусь на пол, то все сигналки, которыми утыкан пол комнаты, завопят так, что даже ректор в своей башне проснётся.

А это однозначный путь к отчислению! Я, блин, именно это и пытаюсь предотвратить!

– Клац, а ну, быстро дуй к столу! – командую моему хомяку, который ползёт рядышком.

В кабинете темно, хоть глаз выколи. Только лунный свет, пробивающийся сквозь плотно прикрытые шторы, вычерчивает рабочий стол и придвинутое к нему кресло. И ведь всего пары метров не хватает!

Быстро высматриваю, куда можно приземлиться, не активировав ни один из охранных артефактов. Единственный адекватный плацдарм – старая тахта, которую декан Аксамит обычно использует для хранения всякой рухляди. Она и сейчас возвышается тёмной горой на фоне стены. Прицениваюсь, хватит ли мне прыжка и не свалю ли я всё это барахло на пол. Вроде не должна, да и габариты свалки как-то странно уменьшились. Неужели секретарь достучалась до декана и тот хоть немного разобрал свои закрома?

Кр-ре-е-ек!

Резкий треск сопровождается одновременным отрывом руки от потолка. Следом и нога теряет сцепление с поверхностью.

– Пресвятые пассатижи! – в панике выдыхаю я, повисая над полом.

Вторая перчатка тоже предупреждающе потрескивает, а это значит, что вся моя миссия грозит улететь Клацу под хвост. А вместе с тем – и надежда получить диплом!

– Была не была! – шепчу я и, резко качнувшись, отталкиваюсь от потолка.

Вкладываю в прыжок все оставшиеся силы. Их не так много, но до спасительной кушетки я долетаю. Не успеваю обрадоваться, как понимаю, что праздновать победу рано. Очень рано!

Потому что груда хлама подо мной странно мягкая. Я бы даже сказала, тёплая и дышащая! И что ещё более пугающее – эта гора начинается двигаться под моими руками. Из-под пледа появляется лохматая голова, и от одного её вида мне становится дурно. На кушетке декана притаилось нечто взъерошенное и сверкающее дикими глазами!

– Ой! – вскрикиваю я, пытаясь сползти на пол.

Уже плевать на сигналки, которые к тому же не срабатывают.

– А ну, стоять! – раздаётся грозный рык, в котором проскальзывают смутно знакомые нотки.

Меня хватают за ногу и одним махом затягивают обратно, прямо на чьё-то крупное тело. Но не это заставляет меня притихнуть. Могу поклясться: это чудище довольно урчит!

– Как интересно у вас принято встречать гостей, – мурлычет, очевидно, мужчина, в то время как его ладони оглаживают моё испуганно трясущееся тело. – Только, мне кажется, на тебе многовато одежды.

– А мне кажется, вы меня с кем-то попутали!

Но кто б меня слушал! Уже в следующий момент в мои губы впиваются чужие. Твёрдые, властные, они моментально перехватывают инициативу и заставляют приоткрыть рот, впустив нахальный язык. Одурев от такой наглости, я не сразу начинаю сопротивляться. Кто бы передо мной ни был, не для него я губы берегла!

Возмущение придаёт мне сил, и я, уперев руки в могучую грудь, приподнимаюсь. Мне с трудом удаётся выпутаться из объятий лежащего подо мной наглеца. Кажется, он даже успевает что-то раздражённо пробурчать. Но в этот момент в кабинете вспыхивает слабый свет настольной лампы. Резко обернувшись, убеждаюсь в том, что Клац добрался до цели. Хомяк, не обращая внимания на то, что хозяйка находится в руках незнакомца, шуршит в бумагах, разложенных на столешнице. Вот же бестолочь, мне, вообще-то, помощь нужна!

– Ларика?!

Возглас заставляет меня вернуться к проблеме – и тут же застыть в шоке. Теперь я понимаю, почему голос показался мне столь знакомым. Сердце совершает восторженный пируэт, а потом, опомнившись, резко опускается с небес на землю.

– Армониан? – Опешив, я замираю, так и не совершив попытки к бегству. Смущаюсь и пытаюсь быть вежливой. – То есть Ваше Величество. В смысле Высочество.

Чем больше я лепечу, тем более ехидной становится улыбка на губах этого обаятельного засранца. И это так выводит меня из себя, что, плюнув на все выученные правила этикета, я выпускаю прежнюю Ларику.

– То есть иди ты лесом, патлатый!

– Каким именно? – не обратив внимания на мою неучтивость, интересуется Армониан. Да и, насколько я помню, ему нравилось его прозвище, точнее то, как мы собачились при этом. – У вас в Алерате их не счесть. Зимний, Летний, Северный, Вечный. Хотя… Если мне дадут такую компаньонку, то я готов даже в местный лес Морока сунуться.

В ответ я только гневно пыхчу. Проходит секунда, другая – и эмоция на лице принца внезапно резко меняется, пугая меня мягкой радостью.

– Привет, Ларика. Я тоже по тебе скучал.

Эта перемена вводит меня в ступор. Я не хочу вновь утопать в драконе. Доверяться ему, получив затем знатную ментальную оплеуху.

Делаю попытку слезть, но принц Армониан Маврилик, на чьё бренное тело меня угораздило приземлиться, и не думает меня отпускать. Напротив, длинные пальцы с силой впиваются в мои бёдра, а взгляд голубых глаз намертво пригвождает меня к месту. Весьма компрометирующему месту.

– Ваше Высочество, если вы меня не отпустите, вам придётся на мне жениться. Помнится, прошлый раз вас это предложение довело до нервного тика. – Прищурившись, я окатываю дракона ледяным взглядом.

За пять лет, которые прошли с момента нашего расставания, Армониан почти не изменился. То же волевое лицо с чётко очерченным подбородком, те же пронзительные голубые глаза и как по линейке вычерченный нос. Единственное различие – блондинистые волосы чуть потемнели и ещё больше отросли. А в остальном передо мной всё тот же Армониан, наследный принц Валестии, весельчак и эгоист. И моя первая любовь. Мужчина, который, не раздумывая, обрубил все мои романтические поползновения.

Видимо, считав с моего лица всё, что я о нём думаю, Арм резко становится серьёзным. Рывком поднимается, ссаживая меня с бёдер.

– Спасибо, – мямлю я, растеряв весь боевой пыл.

Лицо снова заливает краской, и я злюсь ещё больше. Просто потому, что по‑прежнему не могу себя контролировать в присутствии Арма.

Чтобы хоть как-то разрядить обстановку, встаю и мелкими шажками двигаюсь к столу. Надо забрать Клаца, пока принц не засёк помощника.

– Какими судьбами в наших краях? – буднично спрашиваю я, будто сейчас не полночь и мы не в запертом кабинете декана.

А сама украдкой разглядываю сидящего дракона. Не знаю, как он оказался в кабинете мастера Аксамита, но, судя по внешнему виду – слегка помятой рубашке и брюках, уснул принц внезапно и очень стремительно.

– У меня тот же вопрос к тебе. – Прищурившись, Арм осматривает меня. – Странное одеяние для ночных прогулок.

С трудом удерживаюсь от закатывания глаз. Ну да, мой тёмно-синий комбинезон с мимикрирующими вставками и обвязкой инструментов, среди которых есть и отмычки, выглядит крайне подозрительно.

– Это пижама, – не моргнув и глазом, вру я. И улыбнувшись как можно более блаженно, добавляю: – Я брожу во сне, и, чтобы не оказаться в неловкой ситуации, приходится быть во всеоружии.

Развожу руками, как бы говоря: «Ну что с меня, бедовой, возьмешь?»

– Да-а-а-а? – многообещающе тянет Арм, встаёт с тахты и направляется ко мне, выглядя при этом весьма внушительно.

Он совершенно точно за эти годы раздался в плечах!

– Помнится, последний раз, когда я видел тебя в подобной форме, ты вместе с бабушкой взломала охранный периметр драконьей академии.

Нависнув, он вынуждает меня поясницей прижаться к столу декана. Упирается руками на столешницу, запирая меня в ловушку и лишая любого шанса на побег. Поправка – безболезненный для него побег. Теперь, чтобы покинуть кабинет до появления мастера Аксамита, придётся как-то обезвреживать Арма.

– Так что ты тут делаешь, Ларика? – склоняясь к моему лицу, шёпотом интересуется принц.

Гад такой, прекрасно знает, как я реагирую на него. Знает, что мой мозг превращается в столовский кисель и отказывается работать. Знает и пользуется! А я сделать ничего не могу. Близость Арма дезориентирует: что сейчас, что пять лет назад.

– Ларика?

– Р-рика, – поправляю я его, отчаянно собирая крохи воли, чтобы начать соображать. – В Ворви-Уш меня знают как Рику.

Бровь принца приподнимается в недоумевающем изгибе, а я чувствую, как в отведённую назад ладонь вкладывается листок бумаги. Клац! Хомячище ты мой золотой! Нашёл-таки!

– Ну, рада была повидаться, – с преувеличенным дружелюбием говорю я и, повернувшись, упираюсь в руку Арма. – Пропустишь? Приступ лунной болезни прошёл, мне нужно в общежитие.

– Ага, конечно, – слишком быстро сдается принц.

Отталкивается от столешницы и даже делает шаг назад. Только глаз при этом с меня не сводит. Подозрительно это всё. Но времени разбираться в эмоциональных качелях царственной особы у меня нет. Делаю попытку прошмыгнуть мимо, как оказываюсь скрученной в крепких объятиях.

– Отдай! – взвизгиваю я, когда Арм резко вырывает из моих рук смятую в ком бумагу.

– Ларика, во что ты влезла? Опять какие-то махинации? – сурово интересуется принц и силой заставляет пройти к тахте и усесться на неё. А сам при этом разворачивает добычу и принимается читать.

Неведомый, только не это! Не видать мне теперь диплома!

– Десятого дня… ученица пятого курса Ларика Тэлль, воспользовавшись даром альвы Охотника, заставила ученика Ратмира Кокура обратиться в зверя и вылизывать себе…

Брови Арма ползут вверх с каждой прочитанной строчкой. Не закончив, он поднимает на меня не то ошарашенный, не то восхищённый взгляд.

– Что?! – гневно сдувая упавшую на лицо чёлку, спрашиваю я. – Он доставал мою подругу и не понимал человеческих слов! Я решила обратиться к его звериной ипостаси!

– М-да, Ларика, а ты, я смотрю, совсем не изменилась. – На губах Арма появляется снисходительная улыбка.

– А я и не думала! – огрызаюсь, ощущая острый укол в сердце.

Пять лет назад этот гад одними словами принёс мне столько боли и обиды, что даже по прошествии стольких лет я всё ещё ощущаю, как горели щёки тогда. В ответ на невинный поцелуй я услышала и о собственной невоспитанности, и о беспомощности перед императорским двором, и – как вишенка на торте – собственной никчёмности. На таких, как я, принцы не женятся!

Хотя, возможно, последнее додумало моё расшалившееся воображение. Сестра, с которой у Арма тёплые отношения, говорила, что принц не может быть настолько грубым. Но мне плевать. Пять лет назад я раскрыла ему душу, а он прошёлся по ней в грязной обуви. И оставил такой след, что я до сих пор не могу никому довериться. Да я даже не целовалась больше ни с кем!

– Дай сюда! – рявкаю я и иду в атаку. Стремительно выхватываю у Арма докладную и метким броском отправляю на стол, к Клацу. – Уничтожить!

– Чего? – снова удивляется принц, не упуская при этом возможности схватить меня за запястья. – Ты во что меня впутываешь, болезная?

– Не волнуйся, твоя репутация не пострадает. Хотя… Было бы чему страдать, – язвительно выдаю я, но вместо гримасы недовольства снова получаю восхищенную улыбку Арма.

И это я-то болезная?

– Ну, раз мне беречь нечего, может, попортим её дальше? – поигрывая бровями, предлагает он и давит на поясницу, заставляя выгнуться и прижаться к его груди.

А я цепенею! Вместо того чтобы сопротивляться, я снова цепенею в его руках!

– Это что за звук? – внезапно настораживается Арм, возвращая меня в исходное положение.

И только выпав из зоны действия его харизмы, я понимаю, что так назойливо зудело у меня над ухом. Клац!

– Стой! Стой, диверсант пушистый! – вскрикиваю я.

Отталкиваю легко поддавшегося принца и в два прыжка оказываюсь у стола. Всю его поверхность покрывают изгрызенные клочки – всё, что осталось не только от докладной, но и всех бумаг и папок, лежащих на столе декана.

– Нет, нет, нет! – взвываю я, отбирая у недоумевающего Клаца очередной документ. – Ну я же только про докладную говорила, Клаценька. – Смотрю в невинно хлопающие глазки и чувствую, что готова расплакаться. – Теперь мне точно конец.

Опускаюсь на колени и с тоской гляжу на разгром, учинённый хомяком. Он у меня хороший, но слишком рьяно исполняет команды.

В установившейся тишине особенно отчётливо слышатся приближающиеся шаги. Сильные руки обхватывают за плечи и помогают подняться. Спустя секунду я уже сижу в удобном кресле для посетителей, а Арм, устроившись на корточках, заглядывает мне в глаза.

– А теперь давай серьёзно, Ла… Рика. Что тут происходит? С самого начала.

В душе такая пустота, что мне становится как-то всё равно: и на Арма, и на то, что все мои пятилетние труды теперь пойдут прахом. А потому и смысла таиться больше нет.

– В начале времён шесть богов создали мир Арсис и населили его своими детьми, альвами… – тем не менее перестать паясничать у меня не получается.

– Прекрати, – морщится принц. – Лекций о вашей религии мне ещё в Илларии хватило. Рика, я искренне хочу тебе помочь. Вижу же, что ты на грани.

Очередная колкость так и просится слететь с языка, но я глубоко вздыхаю, беря себя в руки. В конце концов, Армониан – принц, хоть и не местный, но, может, у него получится мне помочь? Пользуясь своими связями, так сказать.

– Ты сам видел, на меня написали докладную, – тихо произношу я. Ладошкой приманиваю Клаца, который, шустро семеня лапками, пересекает стол и запрыгивает в карман поясной сумки.

– И повод для неё был прекрасен. Давно так не смеялся, спасибо. – Арм улыбается, пытаясь разрядить обстановку.

Секунду разглядываю красивое лицо напротив. Отмечаю и яркость глаз, и хмурую морщинку на лбу. Арм повзрослел, и взгляд его из хулиганистого стал каким-то строгим, суровым. И теперь всё его ехидство и сарказм кажутся мне маской, с которой принц умело играется.

– Она последняя. После неё декан обязан меня отчислить, – бормочу я, теребя многочисленные ремешки портупеи, надетой на комбинезон.

– Так нет больше этой докладной. – Арм удивлённо приподнимает брови. – Ты спасена.

– Ага, но ты же всё видел.

– Я никому не скажу. – Принц заговорщицки улыбается.

– Это не поможет. Документы уже не вернуть. Мастер Аксамит хоть и добр ко мне, но такой залёт не простит.

– О Ведагоре не волнуйся, я что-нибудь придумаю, – отмахивается Арм и берёт меня за ладони.

Вздрагиваю и чувствую, что снова заливаюсь краской. Мне двадцать три года, а я никого так близко к себе не подпускала. И сейчас то, как держит меня Арм, ощущается невыносимо интимно. А ещё его эта забота… Всё во мне бунтует против этого. Я не хочу быть зависимой. Не хочу обманываться!

– Ну же, Рика, улыбнись. Всё будет хорошо.

Арм улыбается так тепло, что робкая надежда поднимает голову в душе.

– Правда? Не скажешь? И про докладную, и про документы?

– Не скажу. – Кивнув, принц подмигивает. – Но будешь мне должна.

– Что? – с упавшим сердцем интересуюсь я.

– Желание.

– Какое?!

– А я потом скажу.

В шоке смотрю в лучащиеся ехидством глаза. Ну конечно. Чего и следовало ожидать. Люди не меняются, Рика. Секунду я раздумываю, а потом сжимаю ладонь Арма.

– Договорились, – соглашаюсь, надеясь, что улыбка выглядит не слишком злорадной.

Потому что Арм пока сам ещё не понимает, на что подписывается. Уж я-то знаю, как сделать так, чтобы любое желание боком вышло!

Глава 2. Кто, если не друг, скажет тебе правду?

И если б я могла

С Богами вести дела,

Поменяли бы они нас местами.

Мне пройти весь этот путь,

Взбежать на этот холм,

Оставив обиды позади…

– Юна! Выключи музыкалку: кристалл посадишь! – кричу я соседке, которая не только песню на весь выделенный нам блок врубила, но ещё и подпевает так, что у меня в ушах звенит.

Оборачиваюсь к зеркалу, у которого провела уже добрую половину утра. Руки сами собой тянутся к губам. Кажется, они до сих пор припухшие, хотя, скорее, я просто себя обманываю. Перед глазами моментально вспыхивают события прошедшей ночи, а особенно – ощущения. Будоражащие объятия, сильные руки на моих бёдрах. И поцелуй, который отключил разум и пробудил какую-то странную сторону меня. Ту, чьи желания заставляют меня краснеть и смущаться. Боги, да у меня от одних воспоминаний тело дрожит, а что будет, если я снова с Армом столкнусь? И ведь столкнусь же, он так и не сказал, какое желание я должна буду выполнить. А драконий принц не из тех, кто прощает должки.

Вздрагиваю и отшатываюсь от своего отражения, когда дверь в спальню распахивается. На пороге появляется моя беловолосая соседка и лучшая подруга по совместительству.

– Ты чего такая взъерошенная с утра? – сложив руки на пышной груди, интересуется Юна. – Это же Полери Валейт, последний альбом! Знала бы ты, чего мне стоило достать копию записи!

– Я знаю, кто это, – оборачиваюсь, упирая руки в бока. – К твоему сведению, Лери – лучшая подруга моей сестры.

– Бе-бе-бе, – гримасничает Юна. – А мой папа – канцлер Конклава! Чем покроешь?

– Ой, всё! – Закатываю глаза, снова оборачиваясь к зеркалу.

Не вижу смысла продолжать наши препирательства. О том, что мой отец – первый советник Владыки Алерата, сестра замужем за ближайшим другом принца Армониана, а в дальних знакомых у меня сама императрица Демастата, Юна знает и без моих дополнительных напоминаний. Я никогда не кичилась собственными связями, потому что для меня вес человека в обществе задают его поступки и достижения. А у меня с этим пока не густо.

Так что вместо пустого сотрясания воздуха, я возвращаюсь к своему занятию, а именно к придирчивому разглядыванию отражающейся в зеркальной глади девушки. Пять лет меня совершенно не заботило, как я выгляжу. Носила форму, положенную иностранным ученикам, и в ус не дула, как говорит бабуля. А сегодня всё наперекосяк. Рубашка мятая, юбка чересчур короткая, и галстук не завязывается. Ещё и проклятые форменные чулки так и норовят сползти!

Внимательно приглядываюсь к собственному отражению. Моя огненная копна, как всегда, ведёт себя непослушно, и проще оставить её в покое, чем попытаться хотя бы в хвост собрать. Кожа после бессонной ночи особенно бледная. Не альва, а пугало! А ещё сегодня меня особенно сильно бесят уши. Их острые кончики, будто издеваясь, краснеют каждый раз, когда я вспоминаю об Арме. Это что за подстава такая?!

– Да ладно? – Склоняюсь над зеркальной гладью и разве что не взвываю от отчаяния. – Ну почему именно сегодня? Сейчас?

– Что там? – обеспокоенно спрашивает Юна и, наконец-то приглушив музыку, вваливается в мою спальню.

– Ничего, – спешу заверить её, а потом резко выдохнув, спрашиваю: – Есть маскирующий крем?

– Тебе зачем? – Юна в недоумении склоняет голову.

– Веснушки. Повылазили так, что я на крапчатку похожа.

– Да брось ты. – Подруга улыбается, разворачивая меня к себе. – Ты красива и с ними. Это твои изюминки.

– Ага, – с сарказмом выдыхаю я. – Ещё скажи, что я с этими изюминками настоящий кексик.

– И скажу. – Юна хитро подмигивает. – Кексик, на который половина курса слюной капает.

– Ой, иди ты. – Смущённо пихаю её в плечо и чувствую, как заливаюсь краской.

Оборотница хихикает, а потом резко становится серьёзной.

– Рика, а что случилось? – Она обводит мой образ руками, а в её серых глазах появляется тревога. – Что за парадный вид? Рика! – она вскрикивает в искреннем испуге. – Тебя всё-таки отчисляют? Это Ратмир, да? Всё-таки нажаловался?

– Успокойся. – Я морщусь, вспоминая, как не сдержала дар и заставила бедолагу Кокура обратиться в зверя. – Ничего твой жених мне не сделал. Это ваш куратор как-то узнала о происшествии и накатала докладную.

– Пресвятые пассатижи! – Юна всплёскивает руками. – Я напишу папе! Он решит этот вопрос. Ты ведь ни в чём не виновата. Ратмир действительно перешёл все грани дозволенного…

Она стремительно разворачивается и уже делает шаг к выходу, когда я хватаю её за запястье.

– Не надо никому ничего писать, – тихо прошу я. – Всё уже решено.

– Как решено? Кем решено? – в недоумении спрашивает Юна. – Рика, что ты уже натворила? Опять самодеятельность?

– Ну… – Стыдливо опускаю глаза и пытаюсь придумать что-то убедительное.

И быть мне отчитанной, да громкий грохот в общей комнате и последующий жалобный вопль с пискливыми причитаниями заставляет нас с подругой вдвоём рвануть вперёд.

– Вот же гадство! – вскрикивает Юна, первой вылетев из спальни. – Рика, я когда‑нибудь его на опыты пущу, честное слово!

– Не надо на опыты, – примирительно прошу я, разглядывая погром, устроенный Клацем. – Ты же знаешь, он у меня уже того, опытнутый.

Беспорядок и впрямь эпичный. Наша маленькая кухонька, занимающая большую часть общей комнаты, перевёрнута вверх дном. Стол и стоящая на ней компактная плита валяются в разных углах. Шкаф, в котором мы храним посуду, висит на одной петле, а вся утварь разбросана где попало. Но завершающим штрихом ко всей этой картине служат брызги бордового и бежевых цветов, жирными кляксами украшающие ковёр и стены комнаты.

– Знаю, – выдыхает Юна, принимаясь собирать чашки-кружки. – Кто он у тебя сегодня? Алхимик Клацио?

– Скорее, тётушка Клацерия, – хохотнув, отвечаю я.

Взглядом нахожу испуганно выглядывающего из-под хладошкафа Клаца и маню его к себе. Малыш выползает, настороженно шевеля ушками. Судя по цветастому переднику и маленькой шапочке, я права. Передо мной тётушка Клацерия, любительница вязания и экспериментальной готовки.

– Слушай, а ты не пыталась как-то исправить его особенности? – спрашивает Юна. Закончив с посудой, она проходит к комоду, где у нас лежат бытовые артефакты, и принимается в нём копаться. – С твоим-то даром это не должно быть проблемой.

– Мой дар и стал причиной появления этих особенностей, как ты говоришь, – отзываюсь я, подсаживая Клацерию себе на плечо. – Я потому и перестала экспериментировать с силой. Не дай Охотник, вылезет что-то более страшное, чем размножение личности. А я ведь просто хотела получить универсального помощника с высоким уровнем интеллекта. Хорошо, что хоть переключать эти личности научилась. – Тычу в кулончик хомячка на его ошейнике. – А то мы каждый день с тобой получали бы новый вид Клаца.

– Ну, в какой-то мере твой эксперимент удался. Помощник у тебя что надо, – хихикает Юна и, обернувшись, бросает мне портативный чистильщик. – А мы уже все его личности видели?

– Да кто ж знает. – Пожимаю плечами и, перехватив артефакт, принимаюсь за удаление пятен. – С основными мы уже с тобой знакомы. Но случается проявление новых.

– Они все такие же дружелюбные, как наш Клацюша? – как бы невзначай интересуется Юна, приступая к уборке другой стороны комнаты.

Хоть подруга и выглядит спокойной, но чувствуется в ней напряжение. И я её прекрасно понимаю. Здесь, в Конклаве оборотней, мой дар альвы Охотника вызывает если не страх, то настороженность. И ведь на другое отношение сложно рассчитывать. Вряд ли кто-то из оборотней хочет, чтобы какая-то пигалица взяла под контроль его зверя. Ещё когда я только поступала в Ворви-Уш, ректор мне строго-настрого запретил применение дара.

И именно поэтому докладная куратора Когтистого дивизиона могла закончить мою артефакторную карьеру.

– Личности Клаца относятся к окружающим так же, как и я, – спешу заверить подругу. – Даже если вдруг Клац переключится на какого-нибудь хомячьего маньяка, тебя он не укусит. Потому что я тебя люблю.

– О-о-о-о, как это мило, – приторно елейным голоском тянет Юна и, увернувшись от тряпки, добавляет: – Я тоже тебя люблю, Катастрофа.

– Да хорош уже! – в наигранной обиде возмущаюсь я. – Всего однажды разнесла лабораторию…

– Зато как эффектно. Алхимический терем до сих пор восстановить не могут, – уже откровенно ржёт Юна.

Хочется возразить, что тогда мы все четверо постарались: я, Юна, Ратмир и Клацио, – но в этот момент взгляд задевает часы.

– Неведомый, я опаздываю! – Зашвыриваю чистильщик в раковину и бросаюсь в спальню за рюкзаком.

– Куда?

– Мастер Зимма через час проводит очередной тест нашей разработки!

Вылетаю обратно в комнату и ураганом пролетаю мимо Юны. Клацерия цепляется за моё плечо так, что острые коготки прошивают ткань пиджака. В другое время я бы пересадила хомяка, но сейчас мне нужно торопиться.

– Ах, ну да, если мастер Зимма, тогда всё понятно. – Юна многозначительно закатывает глаза.

– О чём ты? – хмурюсь я, распахивая хладошкаф и запихивая в рюкзак пару яблок.

– Да ни о чём, – довольно ухмыляется Юна. – Ах, мастер Зимма то, мастер Зимма это. Деян такой умный, такой изобретательный. Рика, а не для него ли ты так прихорашивалась?

Замираю на месте и от удивления могу только воздух ртом хватать. Я и мастер Зимма?

– Ой, ты бы сейчас себя видела, – не сдерживаясь, хохочет Юна. – Красная, как клубника мастера Талирив. Она как раз какой-то особенный сорт вывела. Подскажу ей название. Красная клубника Тэлль – как тебе?

– Даже не думай, – угрожающе рычу я, а Клацерия на моём плече, считывая настроение, воинственно распушается. – И ничего я не красная. Просто…

– Просто? – Юна поднимает бровь и в ожидании ответа принимается за сборы.

– Между мной и мастером Зиммой ничего нет, – взяв себя в руки, чопорно произношу я. – Деян, бесспорно, красивый мужчина. Заботливый и обходительный. Но меня в нём в первую очередь восхищает талант артефактора. Да и не видит он во мне девушку, только ученицу.

– И тебя это настолько расстраивает, что ты решила действовать по старинке – очаровывать внешним видом? – продолжает добивать меня Юна.

– Да нет же! – злюсь я и, чтобы закончить бессмысленный разговор, разворачиваюсь на выход. – Повторюсь: я не наряжалась. И к мастеру Зимме не испытываю ничего, кроме уважения. Он лучший изобретатель нашего времени!

– Да не кипятись ты! – летит мне вдогонку.

Я уже успеваю открыть дверь, как движение воздуха за спиной подсказывает, что Юна намеревается составить мне компанию.

– Рика, просто я переживаю за тебя. – В тоне подруги проскальзывают нотки волнения. – Мастер Зимма не так альтруистичен, как ты думаешь. И не настолько гений, как ты превозносишь. До твоего появления в академии он мало что предоставлял артефакторной комиссии. А как только взял тебя в личные ученицы, так поток его изобретений не заткнуть. Ничего подозрительного не видишь?

Я молчу. Просто потому, что в словах подруги есть доля здравого смысла. Но признать её правоту – всё равно что расписаться в собственном промахе. А для меня оставить последнее слово за собой почти так же важно, как моей сестре – выиграть в споре. Жизненно необходимо!

– Я лишь помогаю Деяну в его изобретениях, – спокойно цежу сквозь зубы, наблюдая, как Юна надевает портупею.

У меня и у подруги разные виды формы. Если чужеземцы, как я, носят строгие брюки или юбку с рубашкой, галстуком и обязательным пиджаком, то для учеников-оборотней положен традиционный вариант формы Ворви-Уш: широкие штаны, заправленные в высокие сапоги, и просторная рубаха-косоворотка с надетой поверх портупеей. К последней цепляются многочисленные подсумки с инструментарием и магическими расходниками. Форма оборотней зачарована и позволяет им обращаться в зверя без потери одежды. Юна рассказывала, что во времена, когда учились ещё её бабушки-дедушки, были нередки случаи голых маршей. С десяток студентов после обращения в зверя шлялись по территории академии в обнажённом виде. И если раньше это никого не смущало: у оборотней своё отношение к голому телу, – то с появлением чужеземцев пришлось выкручиваться и зачаровывать одежду, как это делают драконы.

– Я готова! – выдаёт Юна с довольной улыбкой.

– К чему?

– Сопровождать тебя – к чему же ещё? – И видя мою кислую мордочку, добавляет: – Да у меня сегодня практика в теплице. Пойдём, ты ведь тоже торопишься.

Мы вдвоём вываливаемся в коридор общежития. Вообще-то, Юна должна жить в тереме Когтистого дивизиона, где обитают все хищные оборотни, но, пользуясь папиными связями, она переехала ко мне ещё на третьем курсе.

– Доброго дня! – летит со всех сторон, пока мы спускаемся на первый этаж.

Юна отвечает на приветствия за нас обеих и щедро одаривает соседей улыбками. Мне же не до этого. Мысли опять скачут вокруг появления одного чешуекрыла, как называет драконов бабуля. И мне это не нравится. Ещё и Юна со своими размышлениями о мастере Зимме.

– Ого-о-о-о, – разве что не присвистывает подруга, едва мы оказываемся на главной академической площади. – А это что за красавчик такой?

Недоумевающе смотрю на Юну, взгляд которой направлен мне за спину. По притихшему на плече Клацу догадываюсь, кто стал причиной такого восторга. Да и мурашки, гарцующие по телу, не оставляют сомнений.

– Принц Армониан Маврилик, – траурно объявляю я, развернувшись и наблюдая шествие поганца по площади.

– Тот самый, – ахает Юна, – который тебе сердце разбил?

– Не разбил. – Я морщусь, уже жалея, что когда-то рассказала подруге о моей неудачной влюблённости. – Просто гадостей наговорил.

– Ага, просто, – эхом вторит Юна, следя за приближением принца. – Просто гадостей, от которых у тебя отпало желание заводить отношения.

У меня есть что возразить, но нет никакой охоты спорить. Надо бы бежать, пока есть возможность, но вместо этого я смотрю на проклятого чешуекрыла. До одури красивого и самовлюблённого. Могу сколько угодно язвить, но его высочество идеален во всём. И умеет это подчеркнуть. Тёмные брюки с идеальными стрелками, рубашка, расстёгнутые пуговицы которой открывают мощную шею, – всё направлено на поддержание образа холёного, но слегка небрежного красавца. А чёрный камзол с неброской вышивкой делает разворот его плеч ещё более внушительным. И судя по тому, с каким превосходством Арм посматривает по сторонам, он прекрасно понимает, какой эффект производит.

Вся женская половина учащихся и работников, присутствующая на площади, как по команде замирает и наблюдает за улыбающимся направо и налево принцем. И меня это бесит! А ещё больше бесит то, что меня это в принципе волнует. Армониан всегда был девичьим любимцем и от нехватки женского внимания не страдал. Так почему именно сейчас меня это так задевает?

Издав не то рык, не то стон, я усилием воли перевожу взгляд на мастера Аксамита, идущего рядом с Армом. Декан о чём-то суетливо разговаривает по портативному сетевику – кстати, изобретение Деяна, правда, собранное с моей подачи.

– Слушай, ну он прям хорош, – явно впечатлённая, констатирует Юна.

– Насколько он хорош внешне, настолько же ехиден, самовлюблён и саркастичен внутри, – бубню я, беря подругу под локоть и разворачивая в сторону учебных теремов. – Мы с тобой вроде бы учиться собирались.

– И что, даже не поздороваешься? – невинно интересуется Юна.

И притормаживает, интриганка!

– У меня никакого желания встречаться с Армом, – цежу я, уже прикладывая силы, чтобы тянуть за собой явно превышающее мои габариты тельце оборотницы. – Юна, я тебя умоляю, пойдём. Ни к чему хорошему моё общение с драконьей задницей не приведёт.

– А ты общайся с лицом, – прыскает Юна и внезапно цепенеет.

Да так резко, что я спотыкаюсь и по инерции лечу вперёд. От столкновения моего носа с мощённой булыжником площадью спасают вовремя выставленные руки.

– Юна! – вскрикиваю я, поднимаясь и недовольно отряхиваясь. – Какого лешего?

И тут же замолкаю – настолько бледной выглядит подруга. Она напряжена так, что кажется, дотронься до её руки – ощутишь нервную дрожь. Проследив за её взглядом, натыкаюсь на причину происходящего. Ратмир Кокура собственной персоной. Высокий и статный, с шикарной копной тёмных волос и самодовольной ухмылкой на пухлых губах, оборотень прожигает всех вокруг взглядом ярко-зелёных глаз. А ещё идёт прямиком к нам.

– Вы так и не помирились? – спрашиваю я, на самом деле не зная, куда деваться.

Кокура – жених Юны, их брак договорной. Хотя ни Мир, ни Юна в нём не заинтересованы. Однако родители настаивают на истинности, а значит, браку быть в любом случае. И именно поэтому я начала разрабатывать устройство, вычисляющее истинные пары, чтобы освободить подругу от приносящих боль отношений.

– Смеёшься? Мне проще ему хребет перекусить, чем помириться! – В обычно нежном голосе подруги проскальзывают рычащие нотки.

И получается у неё это слишком громко. Мир, судя по ехидно вздёрнутой брови, её прекрасно слышит.

– Какие интересные игрища ты предлагаешь, невеста. – Он широко улыбается, подойдя ближе и бесцеремонно схватив Юну за талию. Прижимает брыкающуюся девушку к себе и шипит ей в макушку: – Подыграй мне, иначе твоей подружке будет плохо.

– О чём ты? – Юна замирает, а я с тревогой смотрю на Мира.

– Я убедил куратора Бубало, что Рика не использовала на мне дар. Что мы в хороших отношениях, а моя невеста и вовсе от меня без ума. Варна обещала не подавать рапорт ни твоему отцу, ни моему. И что она видит сейчас?

Дослушав оборотня, я незаметно оглядываюсь. Так и есть. На крыльце мастерского терема обнаруживается долговязая фигурка мастера Варны Бубало. Сухая, как щепка, эта оборотница-гиена вцепилась в меня с первого дня обучения. А когда я подружилась с Юной, и вовсе решила меня из академии вытурить. При любой возможности пыталась вывести меня из себя и проявить дар, а на любой мой косяк строчила докладные. И то, что Ратмир заступился за меня, несомненно, делает ему честь. Только вот…

– Зачем тебе это? – прищурившись, спрашиваю я.

– Может быть, я не такая скотина, как вы думаете? – ехидно отвечает Мир, хотя в его зелёных глазах сквозит напряжение.

Он по-прежнему обнимает притихшую Юну, и мне чудится в этом что-то уж очень интимное. Будто оборотню нужна эта близость.

– Я никогда не считала тебя скотиной, – тихо произносит подруга, заглядывая в глаза Мира. Мне становится неловко от того, что я вижу. Уже слишком искрит между этими двумя. – Наглецом, позёром и самовлюблённым эгоистом – да. Но совершенно точно не подонком.

Какое-то очень долгое мгновение оборотни смотрят друг на друга, словно остальную беседу ведут мысленно.

– Ну, я, наверное, пойду? – неловко перетаптываясь, бормочу я.

Пересаживаю Клаца в рюкзак и уже делаю шаг вперёд, как Мир хватает меня свободной рукой и прижимает к другому боку.

– Э, нет, красотка! Спектакль нужно продолжать. Иначе Варна и дальше будет к тебе придираться. К тому же, – он хитро подмигивает мне, – всегда хотел с тобой подружиться. Говорят, ты отлично пишешь курсовые по бытовой артефакторике.

– Ах ты гад! – возмущается Юна, ударив Мира кулачком под рёбра. – Тебе просто нужны её знания. А я уже растаяла, поверила!

– Продолжай таять, моя снежная невеста, – мурлычет Мир, разворачивая в направлении артефакторского сектора академии. – Я, может быть, этого и добиваюсь.

– И чего же ты добиваешься, парень?

Голос, от которого мурашки на загривке принимаются прыгать в животном восторге, звенит холодной яростью.

Глава 3. Добро пожаловать в Ворви-Уш

Я в удивлении смотрю на стоящего перед нами Арма. Принц, спрятав руки в карманы брюк, смотрит на Мира и ждёт от него ответа. На меня будто не обращает внимания, но я интуитивно чувствую, что стоит шелохнуться – его высочество меня совершенно точно к месту пригвоздит. Не рукой, так взглядом.

Атмосфера между нами неумолимо накаляется, я ищу помощи у мастера Аксамита. Но декан расхаживает в нескольких шагах от нас и, отчаянно жестикулируя, продолжает разговаривать по сетевику.

– Прекрасной успеваемости, – белозубо улыбается Мир. Он будто не чувствует исходящей от принца угрозы. Ну или с присущей оборотню нахальностью игнорирует её. – Какие-то проблемы? Простите, не знаю, как к вам обращаться.

– Его Высочество принц Армониан Маврилик, – пафосно отвечает Арм, окатывая Мира надменным взглядом.

Кокура хоть и заметно бледнеет, но лебезить не бросается. Опускает руки, выпуская нас с Юной из объятий, и коротко склоняет голову в скупом приветствии. Хоть оборотни и не подданные империи Валестия, но элементарные правила этикета соблюдают.

– Ратмир Кокура, – представляется оборотень, и на его губах появляется дежурная улыбка. – Клан ягуаров.

Всего пара слов – а Арм уже уважительно покачивает головой. Видимо, наслышан о семействе Мира и их масштабных торговых связях. Если Аксамиты славятся передовыми разработками в области артефакторики, то родственники Мира обладают самым мощным торговым флотом.

– Приятно познакомиться. – Принц даже протягивает руку, которую тут же пожимает Мир. – Прости за наезд, просто эта мелочь под моей опекой.

Он подбородком указывает на меня, отчего у меня тут же поднимается волна раздражения. Видимо, настолько мощная, что даже Клац высовывается из рюкзака и, потрясая маленьким кулачком, что-то возмущённо пищит.

– Вообще без проблем. Я знаю, каково это, когда девушка доставляет проблемы. – Мир снова прижимает к себе Юну, которая разве что пар из ушей не извергает. – Мы пойдём, на пару опаздываем.

Он так стремительно разворачивает подругу и тащит за собой, что я даже слова не успеваю сказать, не то что попрощаться. Успокаивает только то, что Юна, судя по обрывкам их разговора, устраивает жениху такую выволочку, какую он ещё долго не забудет.

Не успеваю выдать свою порцию недовольства, как Арм встаёт практически вплотную ко мне.

– Ох, какой боевой хомяк, – усмехается он, склоняясь над моим плечом. – Весь в хозяйку.

– Всё сказал? – прошипев, интересуюсь я.

Ловлю на себе встревоженный взгляд Юны, но лёгким кивком убеждаю её, что всё под контролем. Незачем втягивать подругу в мои сложные отношения с драконьим принцем.

– Это что за заявления? – продолжаю кипятиться я. – Какая опека?

Прищурившись, наблюдаю, как Арм с безмятежной улыбкой фехтует пальцами с Клацем. И последний – вот же предатель! – с уже довольной моськой отвечает нахалу!

– Я обещал Каре и Рейву присмотреть за тобой, – не отвлекаясь от боя, докладывает Арм.

– А-а-а, то есть это такой вид заботы – засовывать язык в рот подопечной, да?

Сложив руки на груди, я чуть отклоняюсь и смело смотрю в лицо Арма. И очень надеюсь, что не краснею. Потому что даже выпалить это стоило мне усилий.

– Я тебя не узнал и ждал другую, – приподняв бровь, парирует принц. – Но не скажу, что мне не понравилось. А тебе, Рика?

В его голосе появляется провоцирующая хрипотца, и тут я уже ничего с собой поделать не могу. Меня бросает в жар. Радует лишь то, что и Арм ведёт себя странно. А зрачок в его глазах и вовсе вытягивается в вертикаль, говоря о единстве с драконом.

– Не смей… – начинаю я, кипятясь от слишком полярных эмоций: и обида, и смущение, и робкое желание повторить. Я не могу находиться рядом с принцем: это опасно для моего душевного спокойствия и здоровья всех окружающих.

– Клео, я не могу вернуться!

Ситуацию спасает мастер Аксамит. Едва Арм слышит его, как отступает и даже головой встряхивает.

– Да я понимаю, что песята тебе уже всю душу вывернули, – в расстройстве произносит декан. – Но я тебе ещё вчера говорил: в академию прибыл Арм… Что? Не хочет ли принц побыть нянькой?

Оборотень вопросительно смотрит на Арма, тот поднимает руки и в притворном ужасе восклицает:

– Я, конечно, люблю детей, но не когда их с десяток и они через раз в песцов обращаются!

– Что? – кричит в устройство мастер, разом потеряв интерес к гостю. – Нет, он не может! Нет, Клео, и я не могу. Кто-то уничтожил все отчёты за прошедший месяц, я сегодня их восстанавливать буду.

Под ехидным взглядом принца я снова краснею, но понимаю, что надо бы его поблагодарить. Не знаю как, но он меня прикрыл.

– Рика! – Возглас декана заставляет меня подпрыгнуть. – Как здорово, что ты нам подвернулась. Проведёшь экскурсию для Арма?

– Я?! – искренне удивляюсь, а потом мстительно прищуриваюсь и выдаю: – А пускай ему экскурсию проводит та, кого он так горячо вчера ждал!

И только ляпнув, понимаю, что выдаю себя с головой. Благо мастер Аксамит, святая простота, далёк от понимания подобных намёков. Сестра рассказывала, что его жена, драконица Клеона, пока сама оборотня не поцеловала, до него не доходило, в какое русло зашли их отношения.

– Кого ждал Арм? – не разочаровывает меня декан. – Ты про Аглаю, что ли? Так она ему за обезболивающим отваром ходила. А почему горячо ждал?

Белёсые брови оборотня сначала приподнимаются в недоумении, а потом резко смыкаются на переносице.

– Рика! Аглае под сотню лет! Она уже давно почтенная куница и воспитывает с два десятка внуков. С чего у тебя мысли-то такие возникли? А-а-а! – Озарение накрывает мастера Аксамита, и выражение его лица тут же становится суровым. – Ты что, вчера была у меня в кабинете?

– Я? – сипло пищу, а у самой взгляд мечется по сторонам.

На Арма не смотрю, потому что одной его ехидной ухмылки достаточно, чтобы понять: он мне не помощник.

– Ты, ты! – активно кивает оборотень. – Не твоими ли, леди Катастрофа, ручками все мои отчёты уничтожены? А точнее, зубами твоего ненаглядного Клаца.

– Пип! – слышится испуганный вопль хомяка, а затем его толстая тушка проворно забирается мне под пиджак.

– Вот же ж… – обо всём догадывается декан и хлопает себя по лбу. – Обещал же Каре не подпускать тебя к Арму.

В первую секунду мне кажется, что я ослышалась. А потом от негодования меня словно раздувает. Дар Охотника вспыхивает в резерве, его тёплые волны расходятся по магическим каналам. Вокруг нас наступает зловещее затишье. А в голове какофонией раздаются сотни голосов: «Хозяйка… Зовёт… Защищать…»

Испугавшись, я пытаюсь взять силу под контроль. Но будто только хуже делаю. Присутствующие на площади оборотни бросают свои дела и движутся в нашу сторону. Лишь мастер Аксамит и Арм остаются вне зоны действия моей силы: их защищают королевские амулеты.

– Рика, успокойся, никто не хотел тебя обидеть, – поняв, что дело плохо, произносит Арм и делает шаг ко мне. – Отзови магию. Пожалуйста.

– Я не умею! – вскрикиваю в панике. – Меня этому толком не учили.

Чувствую, как к глазам подкатывают слёзы. Я ведь не вру. С даром Охотника – умением призывать и управлять животными – чаще всего рождаются мужчины. А урождённые Охотницы обычно не обладают большой мощью. Только вот я аномалия. И резерв у меня такой, что хватит на трёх магов, и дар настолько сильный, что испугал даже магистров в моей родной стране. Меня было проще не обучать, не развивать этот талант, чем открывать эту шкатулочку с неизвестным исходом.

– Ты, главное, успокойся. – Арм мягко обнимает меня, прижимая голову к своей груди. Окутывает запахом ментоловой свежести с чем-то пряным, тёплым. Этот аромат заполняет меня, рассеивая панику, давая точку, за которую можно зацепиться. – Ни я, ни Ведагор не хотим тебя обидеть. Лишь защитить. Дыши, Катастрофа ты моя.

От нежности в его голосе меня захлёстывает умиротворение. Беспорядочный ход мыслей заменяется полным штилем, когда я слышу уверенный голос мастера Аксамита:

– Сохраняйте спокойствие! Был проведён тест удерживающего внимание артефакта. Всем спасибо, все свободны.

Спустя секунду площадь наполняют привычные звуки ученической суеты и громкие разговоры. А я позволяю себе отлипнуть от Арма и, задрав голову, посмотреть в его глаза. В них я вижу и тревогу, и тепло. Но что задевает – в его взгляде нет чувства, с которым тот же Мир смотрит на Юну. Арм не видит во мне девушки – лишь объект опеки.

Что ж, хорошая оплеуха, Рика, отрезвляющая.

– Я не преследую его высочество, – высвободившись из вмиг ставших неприятными объятий, спокойно произношу я, обращаясь к декану. – Скорее, наоборот. Поэтому считаю, что идея с экскурсией не самая удачная. Тем более у меня дело.

– У тебя нет занятий, я смотрел расписание, – отрезает мастер Аксамит, резко перестав быть милым песцом. – Проведи экскурсию – и можешь бежать по делам. Это не просьба, Рика, это приказ твоего декана. – Он отвлекается на сигнал сетевика. Хмурится, нажимая кнопку приёма, и бросает мне: – И свяжись с бабушкой. В последнее время твоя сила слишком часто выходит из-под контроля.

Не дожидаясь ответа, мастер разворачивается и уходит к административному терему. Оставляет меня наедине с моим кошмаром и возможной причиной срыва. Отлично, мастер, логично до одури.

– Ты как? – спрашивает Арм, склонив голову и всматриваясь в моё лицо.

– Нормально, – отмахиваюсь я и, решившись, хватаю его за руку.

Раз нужна экскурсия, сейчас я её устрою.

– Там сектор общежитий. – Тычу пальцем в сторону, откуда мы с Юной пришли. – Проживают только ученики-иностранцы.

Тут же срываюсь с места, подтаскивая Армониана к объёмной карте в центре площади. На самого принца не смотрю, старательно игнорируя его многозначительное хмыканье.

– Сектор Артефакторики. Там у нас множество лабораторий и производственных корпусов. Вот тут – сектор дивизионов. Там находятся общежития оборотней. Когтистый, Воздушный, Морской и Универсальный дивизионы. У них своя схема деления, я не вникала. Если нужно, спроси у мастера Аксамита. Дальше… – Я энергично вожу ладонями по карте, смахивая то и дело лезущего под руку Клаца, – Сектор административных теремов. Там же и библиотека с архивом, и комиссия по авторским правам. Восточнее – разнокалиберные учебные сектора. Алхимия, международники, гуманитарщики и прочие вспомогательные науки. А ещё портальная площадка со стационарными платформами связи с другими академиями. Всё. Доволен?

Поворачиваюсь к слегка опешившему Арму и со злорадной улыбкой констатирую:

– Отлично. Миссия выполнена, я пошла.

– Куда это? – Принц задирает бровь и, склонившись над картой, интересуется: – А это что за разноцветный сектор такой?

– Сектор вседозволенности, – рапортую я, мечтая уже оказаться в любимой лаборатории мастера Зимма. – Оборотням надо где-то спускать пар. Вот там и всякие увеселительные заведения, и арены, и… – не удержавшись, провоцирую, – разномастные куницы с ласками. Думаю, тебе там понравится.

Легкомысленная маска тут же сползает с лица Армониана. И меня это даже на секунду пугает.

– Рика, я, конечно, не служитель культа, чтобы беречь себя для жены, но и не тот ходок, которым ты меня считаешь.

– Да? А вот вчера мне так не показалось. Ты полез с поцелуями к незнакомке, свалившейся на тебя с потолка! А что, если бы это и вправду была секретарь декана? Старушку бы инфаркт хватанул!

– Скажешь тоже. Я думаю, сударыня была бы в восторге от такого внимания, – смеётся Арм, но в глазах его – ни капли веселья. Там какой-то непонятный для меня надлом. – Я поцеловал тебя, потому что так потребовал дракон. Прошу простить меня за это.

– Не надо! – резко выпаливаю я, чувствуя, как сердце заходится от нахлынувших чувств. Сестра говорила, что зверь у драконов гораздо честнее их человеческой ипостаси. – Не надо меня обманывать. Не надо врать, что я нравлюсь твоему дракону. Пять лет назад ты прекрасно дал понять, что это не так.

Запинаюсь и жадно хватаю воздух открытым ртом. Смотрю на Арма и понимаю, что надо уходить: разбередит раны, а потом снова исчезнет.

– Прости меня, – упрямо произносит принц, делая шаг ко мне.

– Нет! Уж прости, сшиватель сердец я ещё не придумала! – выкручиваю запястье, за которое Арм уже успел меня взять.

– Может быть, им поработаю я?

Застываю на мгновение, не веря в то, что слышу. Что он несёт? Ещё и пугает меня странным взглядом. Зрачок в его глазах снова стал вертикальным, что не может не беспокоить.

– Не хочу!

Злюсь ещё больше. Уже хочу натравить на принца Клаца, который почему-то притих в сумке, как по площади разносится громкий сигнал, извещающий об открытии портала. И даже не одного, а сразу нескольких.

– Что это? – отвлекается Арм, освобождая меня.

– Ещё какие-то гости, – быстро отвечаю я. – Ты можешь сходить посмотреть, там совершенно точно будет и мастер Аксамит. А мне пора.

Арм что-то говорит мне, но его слова заглушает новый сигнал. Третий портал. Видимо, что-то действительно грандиозное, раз площадку с приёмными устройствами так нагрузили. И не будь рядом Армониана, я бы обязательно посмотрела, кто такой важный к нам прибыл.

Но сейчас для меня важнее побыстрее унести ноги – и сердце, которое в противовес логике, стремится остаться рядом с принцем. Дурацкая мышца, дурацкое чувство, идиотская зависимость!

Это не для меня. Моя цель в жизни определена, и первый шаг к ней находится в лаборатории мастера Зиммы.

Глава 4. Между сердцем и долгом

Армониан Маврилик

– Таким образом, поглотители магии обнаружены уже и в Алерате, и в Демастате… – спокойный голос лорда Конрада Греаза плывёт по погруженному в сумрак залу совещаний.

Вновь прибывших посланников из союзных стран и представителей Ворви-Уш собрали в административном тереме, в покоях ректора Панчек. Потому что обсуждаемое дело не для посторонних ушей и касается всех четырёх стран. И если мы хотим разобраться с проблемой, придётся вновь объединиться.

Покачиваюсь на стуле, задумчиво вглядываясь в проецируемую над большим круглым столом картинку. Подчиняясь словам главы Департамента скрытных дел, изображение меняется с карты мира на образ найденного нами артефакта. Круглое, меньше ладони, похожее на глаз устройство удивляет красотой и изяществом исполнения. И пугает той опасностью, какую скрывает в себе.

Под монотонный голос лорда Греаза мысли сами собой сворачивают в сторону, которая волнует меня сейчас больше, чем эти проклятые поглотители. Хоть выгляжу я расслабленным, но дракон внутри возмущён и требует, чтобы мы извинились. Чтобы в глазах Ларики больше не мелькала эта обида, которая острым лезвием бьёт в самое сердце.

Ларика Тэлль. Шевелю губами, будто пробую её имя на вкус. Маленькая рыжая стрекоза, которая пять лет назад приковала всё моё внимание своим непоказным бунтарством и отказом подчинятся правилам. Она казалась такой настоящей, живой. Не зажатой и, главное, искренней. Во всём: в смехе, влюблённости и гневе.

И сейчас она снова зажгла искру в моей, казалось бы, остывшей душе. Я сам не понимаю, почему так на ней зациклен. Такого не случалось ни с Беатрис, моей первой, как я думал, настоящей любовью. Ни тем более с принцессой Миррали, с которой у нас предполагался чисто договорной брак – не случился. Может, оно и к лучшему. Миррали сейчас счастлива замужем за императором Демастата и носит уже второго ребёнка под сердцем.

Мне бы радоваться, что могу жить так, как мне хочется, быть с теми, с кем хочется. Только вот проблема в том, что не хочется. Разум и вовсе не в ладах с сердцем. И с драконом, который все пять лет не забывал о мелкой стрекозе. Всё это время я украдкой следил за ней. Иногда приезжал вроде как к друзьям Аксамитам, а сам жадно слушал о её успехах. Ларика не просто талантлива – она гениальна. Многое из того, что сейчас входит в обиход, было изобретено либо Ларикой, либо придумано на основе её идей. Но что больше приносит мне удовлетворение – так это отсутствие у неё отношений. Да, я, как эгоистичный маньяк, радуюсь этому грустному факту. Радуюсь и злюсь на себя. Я ведь ничего не могу ей предложить. Просто потому, что мой мир не для неё. Не для моей маленькой бунтарской Катастрофы.

Тоска сжимает сердце, отчего животная часть меня горестно рычит. Я даже, грешным делом, думал, что она – моя истинная, но… Рейвард, мой самый близкий друг, не смог отпустить свою истинную, Кару. А я смог. Значит, не истинность? А что тогда? Я не понимаю, и от этого, кажется, начинаю сходить с ума, совершать ошибки. Как вчера ночью. Ведь дракон узнал Ларику по запаху, по ауре. А я пошёл у него на поводу.

– Нашими агентами вместе с теневыми братьями Алерата были вычислены поставщики этой дряни. Но, увы, те предпочли самоустраниться прежде, чем мы успели их разговорить.

Конрад проходит за спинами присутствующих на совете и продолжает доклад. Пихает ножку моего стула, чтобы привлечь внимание. Лорд Греаз знает меня как облупленного, а потому сразу видит, когда я отвлекаюсь. Встряхиваюсь и, облокотившись на стол, с усилием тру лицо. Всё, что он говорит, мне уже известно. А значит, не так много‑то мы знаем об этом новом виде оружия. Старые версии поглотителей находились и раньше, когда драконы попадали в зависимость от магии альв. Тогда ушлые торговцы похищали несчастных жителей Алерата и буквально сцеживали с них магическую энергию, чтобы потом продавать тем, кто мог заплатить за дозу сладкой подпитки. Меня до сих пор окатывает волной омерзения, когда я вспоминаю эту страницу нашей истории. Благо с тех пор, как Миррали сняла проклятье с народа империи Демастат, мой народ тоже перестал формировать рабские привязки с альвами. Казалось бы, живите в мире и добрососедстве. Но нет, какие-то твари нашли способ, как заработать. А то, что это может привести к новому конфликту между народами, проклятых предпринимателей не волнует.

– Мы обнаружили ещё один эффект данного устройства, – доносится до меня голос Конрада, и я вскидываюсь.

Это уже что-то новенькое.

– Какой? – интересуется Ильке Эрто, посланец от Алерата.

С этим альвой у меня давняя история. В прошлом он встал не на ту сторону, но быстро осознал ошибку. Сейчас, как я понял, он возглавляет артефактную кафедру в академии Пацифаль.

– Подавление воли, – хмуро докладывает лорд Греаз.

Тишина, наступившая следом, кажется оглушающей. Взгляды всех присутствующих скрещиваются на Дереке Расмусе, молодом генерале императора Демастата, а ещё стальном драконе, даром которого и является подавление воли. Принуждение. И, вот же совпадение, вытягивание чужой магической энергии было присуще именно им, стальным драконам ещё в те времена, когда над ними довлело проклятие и весь народ Демастата звался демонами.

– Хм, интересно. – Дерек откидывается на спинку стула. Взгляд янтарных глаз следит за пишущим стило, которое дракон крутит в руке, лежащей на столе. – То есть вот так просто? Дело раскрыто? Как всегда, виноваты драконы Демастата?

Он поднимает глаза и смотрит прямиком на меня. На лице Дерека – ни грамма возмущения, дракон выглядит абсолютно спокойным. Но я на зверином уровне чувствую опасность, которая исходит от него. И прекрасно понимаю, почему из всех присутствующих объектом его внимания стал я. Отношения между нашими народами… сложные. Драконья гордость и желание показать, кто главный, не даёт ни отцу, ни императору Райнхарту закрепить союз. Каждый пытается доказать другому, какие драконы круче: стальные Демастата или стихийные Валестии. Меня эти выкрутасы порядком утомили, поэтому и во дворце я практически не показываюсь. Последние пять лет посвятил путешествию по империи и ознакомлению с бытом и проблемами наших граждан. Ну и изучению артефакторики: давно планировал открыть в Илларии артефакторный факультет.

– Никто никого не обвиняет, – спокойно произношу я, не разрывая зрительного контакта с Дереком. – Если бы мы были уверены в вине Демастата, тебя бы здесь не было. Сегодняшнее собрание организовано как раз с целью поиска общего врага.

С шумом отодвигаю стул и поднимаюсь. Движение всегда помогает лучше мыслить. Плюс мои передвижения могут заставить участников совещания понервничать. Мало кто любит, когда за их спинами кто-то бродит.

– Мы не хотим новой войны, – начинаю я, закладывая руки за спину. – Нам хватило столетий бесполезного кровопролития. Сейчас же мы предлагаем объединиться и вывести на чистую воду тех, кто использует магические создания как источники энергии. – Размеренными шагами я перемещаюсь вокруг стола и ловлю на себе одобрительный взгляд лорда Греаза. Странно, что от него я похвалу получаю чаще, чем от собственного отца. – Есть подозрение, что преступники связаны с республикой Квалион. Люди ненавидят всё магическое и давно предпринимают попытки если не уничтожить нас, то значительно ослабить.

– Но ведь артефакторика им неподвластна. – Мастер Панчек, внушительного размера оборотень-медведь, в сомнении оглаживает бороду. – Люди лишены магических каналов.

– Тем не менее и среди них рождаются ведьмы, – возражаю я. – Да, в их распоряжении лишь алхимия, но всё же. Однако я веду не к этому. Людям могут помогать заговорщики с нашей стороны. Поэтому мы и попросили помощи у Конклава. Как вам известно, ни Алерат, ни Валестия с Демастатом никогда особо не изучали артефакторику. Нам хватало наших природных магических даров. Поэтому имперские специалисты не могут понять принцип работы поглотителей и как они созданы.

– Драконы и альвы просят помощи у оборотней? – Панчек довольно ухмыляется, переглядываясь с Аксамитом. – Расскажи это на совете Конклава – и все князья тут же превратятся в хорохорящихся петухов.

– Поэтому мы и обратились к учёному составу Ворви-Уш, – выказываю почтение седовласому ректору. – С князьями мой отец будет вести диалог на своём уровне, а мы за это время уже и дело раскроем.

Жду реакции остальных участников нашего небольшого совета. Если Ильке лишь скупым кивком выказывает согласие со мной, то Дерек удостаивает меня бесшумными аплодисментами.

– Признаться, удивлён такой прозорливостью, Ваше Высочество. – Мастер Панчек награждает меня взглядом, в котором читается искреннее уважение. – Действительно, пока верхи между друг дружкой все обязательные танцы станцуют, нас уже выдоят до донышка. У вас есть образцы?

– Конечно, – тут же откликается лорд Греаз и выкладывает на стол поглотитель, который мы обнаружили последним. – Лорд Эрто, насколько я знаю, у ваших устройств несколько иная конструкция?

– Да, они отличаются от ваших, – кивает альва и, потянувшись к внутреннему карману камзола, достаёт другой вариант поглотителей.

К мастеру Панчеку одновременно подкатываются два вида артефактов.

– Ну и наш посмотрите, – с ленцой в голосе и с хитрой улыбкой на губах произносит Дерек, чем заслуживает изумлённые взгляды. – Представляете? На нас тоже охота объявлена!

С этими словами дракон откидывается на спинку и с видом триумфатора складывает руки на груди. Вот же ж рептилия стальная, имел козырь в рукаве и играл в обиженку.

– Ведагор, что скажешь? – спрашивает Панчек спустя минуту изучения улик.

Пододвигает артефакты к Аксамиту, который тут же принимается внимательно их осматривать.

– Скажу лишь одно, – вздыхает друг. – Нам нужен мастер Зимма.

Не знаю почему, но одно это имя вызывает у меня изжогу. Я знаю, что он лучший специалист Ворви-Уш по комбинированным артефактам. А ещё – личный наставник моей Рики.

– Я с тобой полностью согласен, – кивает ректор. – Будь добр, вызови его. Деян сейчас должен быть в лаборатории, но, думаю, оторвётся ненадолго от своих игрушек.

– Почему именно он? – вместо меня задаёт вопрос лорд Греаз, пока Аксамит через стационарный почтовик набирает сообщение.

Возвращаюсь на место и жду продолжения беседы. Всё, что касается Ларики, меня цепляет, а потому лучше молча понаблюдать со стороны.

– Мастер Зимма в своё время часто экспериментировал с устройствами, способными не только собирать магическую энергию, но и преобразовывать их в нужное заклинание. Идея сумасбродная, – мастер Панчек прячет улыбку в бороде, – но Деян у нас такой. Любит совершать открытия.

– А в чём состоит уникальность этой идеи? – интересуется стальной дракон, за что получает снисходительные взгляды от всех сидящих за столом.

И такая реакция ожидаема, ведь из всех нас он максимально далёк от артефакторики. Странно, что император Демастата послал на такое важное совещание боевого генерала, а не штатного спеца по артефактам.

– В том, уважаемый юноша, что ни один артефакт в мире не умеет напитываться магией извне. Они все работают на заранее заряженных кристаллах. И все настроены только на один вид действия. Сетевики, порталы, защитные амулеты и прочее – у них всех один вид функционала. Эти же, – Панчек кивает на лежащие перед ним устройства, – двойного действия. И если бы не разрушение материалов, из которых они изготовлены, я бы сказал, что они вечные. Разрядил ты в бою центральный кристалл, тут же подпитался от противника и снова готов уничтожать врагов. Понимаете, насколько опасны такие разработки?

В зале повисает напряжённая тишина. Мы окидываем друг друга мрачными взглядами, прекрасно осознавая, к чему может привести распространение подобных артефактов.

– Но раз мастер Зимма настолько уникальный специалист, то почему мы до сих пор его не подозреваем? – озвучивает мои мысли Дерек, чем вызывает новый виток уважения к нему.

Голова у генерала однозначно соображает.

– За последние несколько лет он не отлучался из академии. – Аксамит пожимает плечами. – Конечно, в случае необходимости преступной сетью можно управлять и из академии. Если уж мы берёмся рассматривать эту теорию, – дополняет он под изумлённым взглядом ректора. – Но я знаю Деяна. Он изобретатель и учёный до мозга костей. Амбиции у него есть, но они не касаются захвата власти и уж тем более уничтожения магических созданий.

– Ты так хорошо его знаешь? – Выгибаю бровь, смотря на друга со скепсисом.

– Достаточно, чтобы сделать такой вывод. – Аксамит поджимает губу, явно уязвлённый недоверием.

– Тебе ли не знать, как длинны лапы у «пауков». Вспомни, как Дейдар умудрился подстроить похищение принцессы Миррали, находясь в другой стране.

– Деяна не интересует власть, а эти артефакты, очевидно, нацелены именно на её получение, – продолжает гнуть свою линию Аксамит. Не замечал за ним такого упрямства. – Когда встал вопрос о смене главы кафедры артефакторики, мастер Зимма без лишних слов уступил его мне. И предупреждая твой вопрос, поставщиком поглотителей он тоже не может быть. Всё, что изготавливается в стенах академии, подлежит строгой сертификации и состоит на учёте. Лаборатории проверяются как ежемесячно, так и внезапно. Никто в Ворви-Уш не сможет собрать настолько сложный и опасный артефакт без моего ведома. Хотя бы потому, что я вижу список всех инструментов и комплектующих, поступающих на склады.

Чем дольше говорит песец, тем краснее он становится. Всегда спокойный Ведагор даже не замечает, как поднимается и, нависнув над столом, продолжает защищать своего преподавателя. Это похвально. Но почему-то кажется мне странным. Или за пять лет друг настолько изменился, что научился отстаивать личные убеждения?

– Хорошо-хорошо. – Ильке закидывает руки за голову и принимается покачиваться на стуле. И это здорово разряжает атмосферу. – Пускай ваш святой мастер Зимма не при делах. – Альва резко подаётся вперёд, упираясь ладонями в стол. – Но его наработками могли воспользоваться ученики. Нет?

– Вы настаиваете на причастности оборотней к распространению поглотителей? – тут же вскидывается мастер Панчек.

– Я просто делаю предположение.

– Последние четыре года у мастера Зиммы был всего один ученик, – произносит Аксамит, переводя взгляд с Ильке на меня.

– Нет, – вырывается у меня прежде, чем я успеваю всё обдумать.

Чувствую, как лорд Греаз за спиной крепко сжимает моё плечо. Да плевать, я не дам им обвинить Ларику.

– Что такое? – Дерек непонимающе вертит головой. – Какой-то особенный ученик? Но, вообще, звучит логично. Если мастер Зимма ни при чём, но он единственный, кто занимался подобными изобретениями, то его последователи вполне могут оказаться теми, кого мы ищем.

– Нет, это не вариант, – чересчур резко заявляю я, понимая, что выдаю свои эмоции с головой. – Ларика совершенно точно не может быть замешана в этом деле.

– Ларика? – Стальной дракон хмурится, в то время как Ильке давит ехидную ухмылку.

– Ларика Тэлль, личная ученица мастера Зимма, – кивнув, поясняет Аксамит, бросая на меня сочувствующий взгляд. – Она альва, учится у нас по квоте и показала себя как выдающийся артефактор.

– Погодите… – Дерек задумывается. – Тэлль – это не родственница первого советника Владыки Алерата?

– Она его вторая дочь. – Почему-то любые эмоции на лице Ильке мне сейчас кажутся какими-то издевательскими. Вот и эта его улыбочка выбешивает моего дракона на раз. Если бы не стальная хватка Греаза на моём плече, я бы вскочил.

– А-а-а, тогда точно не она, – тут же сникает Дерек, чем примешивает к моей злости и изумление.

– Что значит не она? – практически шипя, интересуюсь я.

– Не могу сказать, но не она, – разводит руками стальной дракон.

– Ты уже начал говорить, так изволь, договори до конца.

– Государственная тайна, – огорошивает меня Дерек.

Я с трудом сдерживаюсь, но многолетняя практика с Рейвардом и его отцом помогают мне наконец-то взять эмоции под контроль. Эмоции, но не дракона. Зверь недоволен и хочет знать, что там у этих металлических рептилий к нашей Ларике.

– Отлично, этот вопрос выяснили, – с нарочитым благодушием произносит Панчек.

Его прерывает стук в дверь и последующее её открытие. Едва на пороге оказывается высокий мужчина, одетый в чёрные брюки, такую же тёмную рубашку и китель, как у меня волосы на загривке дыбом встают. Опасность! Я и без дара аметистового дракона ощущаю опасность, которая исходит от этого человека. И в противовес моим ощущениям на холёном лице незнакомца считывается абсолютное спокойствие. Даже бесстрастность и безразличие ко всему окружающему. Тёмно-синие, почти чёрные глаза мужчины окидывают взором всех присутствующих и останавливаются на ректоре.

– Вызывали, мастер Панчек?

– Мастер Зимма. – Ректор поднимается и, широко улыбнувшись, разводит руками в радушном приветствии. – Очень вас ждали. Проходите.

Я неотрывно слежу за тем, как этот странный оборотень продвигается по залу. Движения плавные, бесшумные. Осанка мужчины выдаёт уверенного в себе человека. И вроде бы ничего в нём такого страшного, но я верю инстинктам. За всем этим фасадом должно прятаться что-то, что вызывает у меня такую настороженность. Должно.

Пока мастер Зимма устраивается по левую руку от ректора, бросаю косой взгляд на стоящего рядом со мной лорда Греаза. Тот с лезвийным прищуром наблюдает за артефактором. Я знаю этот взгляд. Греазу тоже что-то не даёт покоя.

– Мастер Зимма, позвольте представить. Наши сегодняшние гости: лорд Ильке Эрто, посланник королевства Алерат. Альва Охотника, между прочим. Как и ваша ученица. – Мастер Панчек склоняет голову в сторону Ильке, который коротко кивает в ответ.

– Рад знакомству, – степенно произносит Деян.

На лице оборотня – ни грамма искренней радости, у меня вообще возникает подозрение, что Зимма не способен эту эмоцию испытывать. Отмороженный он какой-то. Может, у него зверь такой – безэмоциональный?

– Лорд-генерал Дерек Расмус, посланник империи Демастат, – продолжает знакомство ректор.

Дерек удостаивается точно такой же «радости», порцию которой только что получил Ильке.

– Его Высочество наследный принц Валестии Армониан Маврилик и глава Департамента скрытных дел лорд Конрад Греаз, – заканчивает мастер Панчек.

И вот тут меня ждёт сюрприз. Ледяное спокойствие на долю секунды слетает с лица Зиммы, обнажая какую-то другую эмоцию. Мне не хватает времени зацепиться за неё, понять, что это было. Но совершенно точно у Деяна ко мне есть какие-то претензии.

Дракон внутри довольно порыкивает. Ему не нравится эта нечитабельность сидящего перед нами артефактора, и сейчас зверь рад, что одно наше имя заставило оборотня сорваться. Ненадолго, но всё же. А что случилось однажды, можно и повторить. Я разве что руки не потираю от предвкушения. Останавливает меня лишь похлопывание по плечу от лорда Греаза. Кто-кто, а Конрад всегда держит эмоции под контролем.

– Солидная компания, – взяв себя в руки, произносит Деян. У него тихий, но поражающий глубиной голос. К таким людям прислушиваешься инстинктивно. – Можно поинтересоваться, зачем меня вызвали? Я был вынужден прервать испытание нового устройства.

Ого! Это как же здесь его ценят, раз позволяют подобное пренебрежительное отношение.

– Нужна ваша консультация, – как ни в чём не бывало отвечает мастер Панчек. – Посмотрите вот эти артефакты. Требуется ваше экспертное мнение.

Деян опускает взгляд на лежащие перед ним устройства, а я с азартом вглядываюсь в его лицо. Жду хоть какой-то реакции, которая поможет мне его прочесть. Сейчас всё бы отдал за дар моего друга чувствовать чужие эмоции. И слава Всеединому, что рядом его отец, который подстрахует меня.

Но всё же хочется самому разгадать эту загадку под названием мастер Деян Зимма.

К моему огорчению, оборотень никак не раскрывает эмоций. Ни удивления, ни заинтересованности. Ни испуга, который выдал бы его причастность к производству поглотителей.

Всё с тем же бесстрастным лицом Деян достаёт из карманов экранирующие перчатки и принимается за изучение артефактов. Сначала – наш, затем – алератский, и последним осмотр проходит поглотитель из Демастата.

– Хм-м-м, – задумчиво тянет Деян и, потянувшись рукой под китель, достаёт скатку инструментов. – Занимательно.

Мы молчим, и только неугомонный Дерек уточняет:

– Что-то обнаружили?

– Минуточку, – вальяжно роняет Деян.

Раскрывает свёрток и, достав индикаторные пинцеты, принимается за детальное изучение артефактов. Бросаю вопросительный взгляд на Аксамита, но тот поднятием ладони просит подождать. Раздражение лёгкой волной омывает меня, но не успеваю я как следует разозлиться, как Деян откладывает инструменты.

– Что скажешь? – тут же спрашивает Аксамит, а я отмечаю, что с Зиммой он на «ты».

Друзья? Поэтому он так отстаивал его невиновность?

– Очень интересные устройства вы принесли. – Деян задумчиво потирает гладко выбритый подбородок. – Могу сказать, что эти артефакты комбинированные. Накапливают энергию извне и пускают её на исполнение дополнительной функции. Судя по сердцевинной связке, каждый из них настроен на подавление воли определённой расы. Но об этом вы и без меня в курсе, не так ли?

Зимма вскидывает брови, вопросительно глядя именно на меня. Игнорирует других и чётко даёт понять, что знает, кто инициатор этой встречи.

– Именно, – спокойно киваю я. Зеркалю поведение мастера, понимая, как это раздражает собеседника. – И очень хотим узнать что-нибудь новенькое.

– То, что это копии с оригинала, вам известно? – Зимма ехидно поднимает бровь.

– Естественно, – не удерживается и фыркает Ильке. – Все массовые артефакты – это копии с оригинальной разработки.

– Нет, я не об этом, – качает головой Деян. – Здесь бездумные копии, потому что некоторые элементы артефакта совершенно очевидно не несут полезного функционала. Сделаны для красоты. Когда устройство запускается в серию, все лишние детали, украшения убираются. Это удешевляет и ускоряет производство. Здесь же всё иначе. А это значит, что те, кто их делает, не понимают принципа всей конструкции. Просто копируют. И это играет нам на руку.

– Поясните, – в разговор вступает лорд Греаз.

– Мы сможем вычислить того, кто изобрёл оригинал. – Зимма пожимает плечами. – Я вам больше скажу. Я уже знаю, что неизвестный нам конструктор явно ученического уровня.

– Что? – хмурится Ильке, освобождая меня от необходимости возмущаться. – Вы хотите сказать, что вот это, – он с неприкрытым отвращением кивает на артефакты, – создал какой-то недоучка? С чего вы вообще это решили?

– Всё очень просто. – В ответ на выпад альвы Зимма и бровью не ведёт. – Здесь ученические скрепы.

– Скрепы? – тут уже и я не удерживаюсь и в лёгком недоумении поглядываю на сидящих за столом.

– Элементы или принципы, которыми связываются магические и физические элементы артефакта, – как нерадивому ученику объясняет Деян.

Меня обливает холодной яростью, но я удерживаю себя в руках. Мой просчёт, что не изучил техническую базу. Поэтому всё, что теперь остаётся, – это молчать и внимать. А потому я лишь вежливо киваю, благодаря мастера за пояснение.

– Скрепы в данных артефактах все сплошь начального уровня. Когда ученик достигает определённых высот, его переводят на мастерский уровень. Обучают новым методикам, которые на порядок сложнее, но при этом и более эффективны. Мастер уже никогда не вернётся к ученической технике изготовления артефактов. Так что наш гений явно остался на первом этапе.

– Либо сознательно его придерживается, чтобы запутать следы, – прищурившись, предполагаю я.

– Не исключено, – соглашается Деян с прежним ледяным спокойствием на лице.

Его вообще ничем из себя не вывести?

– Хорошо. – Дерек хлопает ладонями по столешнице. – Предполагаемый конструктор ученического уровня. Чем нам это поможет? Сколько учеников в Ворви-Уш? А в Драгрисе и Пацифаль? Даже если мы отбросим Илларию, в которой не учат артефакторике, остаются самоучки. Где искать? Кого искать?

И снова взгляды присутствующих скрещиваются на мастере Зимме. А тот, будто того и ждал, перед тем как ответить, позволяет себе лёгкую снисходительную улыбку.

– Эти образцы нам и помогут. Как известно, каждый артефактор обладает своим техническим почерком. Методик изготовления много, на каждом этапе можно чуть-чуть, но отступать от прописных истин. Это так же, как с письмом: набор букв один, но каждый из нас обладает своим уникальным почерком. При более детальном изучении представленных артефактов я смогу набросать схему, типичную для нашего преступника.

– И что дальше? Вы предлагаете проверить каждого ученика? – с недоумением на лице интересуется мастер Панчек. – Да на это уйдёт несколько месяцев!

– Не каждого, – качает головой Деян. – Даже мой поверхностный анализ рассказал мне несколько фактов о личности изобретателя. Это ученик – раз. Весьма сообразительный – два. Таких даже в Ворви-Уш немного, что уж говорить об остальных академиях.

– Вы намекаете на конкретных учеников, мастер Зимма? – чувствуя, как снова закипаю, уточняю я.

– Если вы про мою Ларику… – Деян чуть наклоняет вперёд голову и смотрит на меня исподлобья. Но взрывает меня не эта визуальная угроза, а то, как он выделяет слово «моя». – То я, напротив, готов за неё поручиться. Моя ученица последние три года занята только одним устройством, и оно никак не связано с этим. – Лежащие перед мастером артефакты удостаиваются пренебрежительного взгляда.

– Вы с ней двадцать четыре часа семь дней в неделю проводите, чтобы точно знать, чем она занимается на досуге? – понизив голос до вибрирующего рыка, продолжаю давить я.

Ловлю на себе недоумевающие взгляды парней и ректора. Хватка Греаза на моём плече становится ещё более жёсткой, но меня несёт. И отрезвляет лишь мелькнувшее в глазах Деяна удовлетворение. Он добился, чего хотел. Выводил меня на эмоции – и я поддался. Показал своё слабое место.

Всеединый, Ларика делает меня уязвимым!

– Нет, конечно, – с лёгкой ухмылкой отвечает Деян. – Личное время моей ученицы – только её дело. Но, боюсь, наша с ней разработка забирает у неё слишком много сил, чтобы плести ещё и какой-то заговор. Но спасибо за ваши мысли, думаю, Ларике будет интересно узнать, что наследный принц Валестии подозревает её в противозаконной деятельности.

Закончив речь, мастер Зимма смотрит на меня с видом победителя. А мне приходится бороться с драконом, который рвётся показать зарвавшемуся оборотню его место. Но если зверь действует на инстинктах, то я прекрасно осознаю, что проиграл. В этом раунде я проиграл. И мне хватает сил, чтобы это признать.

Но есть и хорошее: теперь я совершенно точно знаю, что мастер Зимма – опасный противник.

– Стоп, стоп, стоп! – примирительно выкрикивает мастер Панчек, поднимаясь из‑за стола и разрывая наш с Деяном зрительный поединок. – Оставим пока ученицу Тэлль в покое. Против неё нет никаких улик. Нам нужно сузить круг подозреваемых. Если мы начнём проверять каждого ученика, наш конструктор может что-то заподозрить. Нужен какой-то безобидный предлог. У кого-нибудь есть идеи?

В зале повисает тишина. Понимаю, что надо сосредоточиться на деле и думать о том, как вычислить преступника. Но мысли сами собой кружат вокруг отношений Деяна и Ларики. Что их связывает? Неужели они не просто ученица и её мастер? Одна эта мысль вызывает боль за грудиной и вой дракона на задворках сознания.

– Конкурс?

Голос Ильке вспарывает тишину, заставляя меня дёрнуться. С этими душевными метаниями я теряю связь с происходящим. Пора браться за ум.

– Какой конкурс? – Встряхнувшись, я пододвигаюсь к столу и, сложив руки в замок, склоняюсь в сторону альвы.

– Банальный конкурс на лучший артефакт. – Тот пожимает плечами. Обводит взглядом присутствующих и добавляет: – Соревнование между учениками и академиями.

– С чего ты решил, что наш конструктор на это клюнет? – хмурится Дерек.

– Ни с чего, – хмыкнув, отвечает Ильке. – Мы просто предложим достойную награду. Такую, от которой никто не сможет отказаться.

– Это какую же? – настороженно интересуется Зимма.

Переглянувшись с лордом Греазом, понимаю, что мы думаем в одном направлении.

– Что самое ценное для артефакторов? – спрашиваю я, глядя на троицу оборотней.

– Звание лучшего? – выдвигает предположение мастер Панчек.

– Создание уникального устройства? – Аксамит почёсывает бровь и непонимающе смотрит на меня.

– Редкие ингредиенты, – запальчиво произносит Зимма и тут же осекается.

И я по глазам его вижу, что он понял, как сам сплоховал. Теперь я знаю, что важно для каждого из присутствующих представителей Конклава. Ректор, как самый амбициозный, гонится за славой. Ведагору всегда были интересны сами артефакты, нежели их продажа и распространение. А вот мастер Зимма удивил. Зачем ему редкие составляющие?

– Вот это всё мы и посулим, – довольно оскалившись, я откидываюсь на спинку стула. – За создание уникального артефакта участник получит звание гранд-мастера четырёх академий. Дополнительным призом будут самые редкие в мире ингредиенты.

– Это какие же? – спрашивает Ильке, впервые проявив неподдельный интерес к разговору.

– Осколки Светочей. Каждого из народов.

Молчание, повисшее следом, показывает мне, что я сделал верную ставку. Светочи, источники магии для каждой из наших рас, являются святынями. Раздобыть их осколки не просто сложно – практически невозможно. Поэтому и для любого из артефакторов они бесценны. В мире ещё нет артефакта, в составе которого был бы осколок.

– Что ж, это может сработать.

Зимма говорит выверенно спокойным голосом, но от меня не укрывается, как дрожат его руки. Деян взбудоражен, но пытается скрыть это.

– Отлично! Тогда так и поступим! – Мастер Панчек довольно хлопает в ладони. Поднимается из-за стола и опирается на его поверхность. – Значит, так, вы, – он обращается к Дереку с Ильке, – отправляетесь к своим и подбираете кандидатов.

– Как? – в один голос восклицают альва и стальной дракон.

– Деян выдаст вам инструкции.

– Ведагор, я могу рассчитывать на твою помощь? – Зимма тут же поднимается и подхватывает поглотители. – Составим техническую схему и укажем узлы, на которые надо будет обратить внимание. А уже на самом конкурсе будем тщательнее изучать представленные артефакты.

Аксамит подскакивает с места и, быстро кивнув, собирается следом за Зиммой.

– Вы точно сможете вычислить нашего преступника? – уточняю я.

Просто потому, что вся эта схема вызывает у меня вопросы. Не верю я, что она сработает.

– Преступника найти не обещаю, – отзывается Деян, остановившись на полпути к выходу. – Но того, кто собрал оригинальные устройства, мы найдём. А дальше уже вам решать: преступник этот человек, или он просто доверился не тем людям.

В его словах мне чудится намёк. Будто Зимма знает, кто наш гений, но уже заранее пытается его выгородить. Учитывая неоднозначное отношение Деяна к Ларике, это не может не беспокоить.

– Тогда совещание на этом объявляю законченным, – разве что не урчит мастер Панчек, потирая ладони. – Совету кланов понравится, что первое в нашей истории соревнование академий пройдёт именно в Ворви-Уш.

– Теперь главное, чтобы это нашим правителям понравилось, – недовольно бурчит Ильке, поднимаясь.

– Ты хотя бы сможешь объяснить всю эту техническую муть. А мне что делать? – вздыхает Дерек.

Они вдвоём следуют к ожидающему их у выхода из зала ректору. Мастер Панчек, пропуская альву и дракона, поднимает удивлённый взгляд на меня:

– Ваше Высочество, а вы? Вас проводить до покоев?

– Нет, мне ещё надо поговорить с лордом Греазом.

– Ага, – кивает ректор. – Тогда глушители не выключаю, можете беседовать без опаски.

Я с благодарностью киваю старику и, едва за ним закрывается дверь, вскакиваю с места. Порывистыми шагами отхожу к окну. Меня сопровождает тишина. Конрад, отлично считывая моё состояние, ждёт, пока я первым начну разговор.

– Узнайте про него всё, – выдыхаю я, с трудом сдерживая растущий гнев.

Смотрю за спешащими в общежития учениками. Площадь перед административным теремом залита лунным светом, отчего далёкие фигурки кажутся призрачными.

– Армониан, на мой взгляд, ты мешаешь дело и чувства. Не позволяй ревности мешать тебе трезво мыслить. – Безэмоциональный голос Греаза сейчас раздражает, как никогда раньше.

Я умею контролировать себя не хуже Конрада. Но когда дело касается Ларики, моя выдержка летит оборотням под хвост.

– Только не говори, что ты сам ничего не почувствовал. Я видел, тебя он тоже насторожил.

– Так и есть, – мой собеседник и не думает отпираться. – Только меня тревожит его эмоциональный штиль. Он либо умеет скрывать эмоции, либо это особенность его характера.

– Либо на нём маскирующий амулет, – скрипнув зубами, предполагаю я. – А зачем прятать эмоции, если ты чист?

– Не исключаю и этого, – продолжает Конрад так, будто я его и не перебивал. – Но, в отличие от тебя, мне хватает спокойствия и контроля, чтобы не обвинять человека только потому, что он проявил интерес к леди Тэлль. Ещё раз, Арм. Твоё отношение к Ларике тебя погубит. И тебя, и её.

– Я понимаю, – цежу в ответ.

Как по заказу в этот момент на площади появляется фигурка, которая моментально приковывает взгляд. Рыжая копна маяком мелькает среди строений академии. Я тут же подбираюсь, следя теперь только за ней. И злюсь, что она одна шарахается по тёмным улочкам Ворви-Уш. Взяла бы хоть свою белокурую подругу.

– Арм! – от резкого окрика Конрада, я слегка дёргаюсь.

– Что?

– Тебе напомнить, что случилось с любимой женщиной твоего отца?

– Не надо.

Я и так знаю, что его истинную затравили при дворе, и она покончила жизнь самоубийством. Отец потом женился на моей матери, и у них вполне удачный союз. Но любви нет. И отец так и не отошёл от потери истинной.

– Не факт, что Ларика – моя истинная. – Взяв себя в руки, я оборачиваюсь к Конраду.

– Тогда тем более не порть ей жизнь, – склонив голову набок, произносит он. – Его величество послал тебя к оборотням, чтобы ты нашёл себе невесту. Валестии нужно укреплять связи. Алерат уже обзавёлся династическими браками с нами и Демастатом. Наши же позиции более шатки…

– Хватит. – Останавливаю его поднятием ладони. – Я всё помню. И помню наш уговор с отцом. Сначала решение вопроса с поглотителями – потом уже поиск невесты. Конрад, я знаю, что такое долг. Не надо меня каждый раз в него тыкать, как маленького драконёнка.

Краткое мгновение лорд Греаз всматривается в моё лицо. Уверен, пытается прощупать ментально. Но на мне амулет – это раз. Два – я спокоен.

– Я верю в вас, Армониан, – наконец-то произносит Конрад, и я с удивлением замечаю нечто похожее на отеческое тепло в его глазах. – Все мы чем-то жертвуем. Это плата за власть.

– Ты знаешь, мне эта власть не нужна. И держусь я за неё только потому, что она помогает мне решать вопросы других людей. – Я отворачиваюсь к окну, но Ларики на площади уже не нахожу. – За то время, что длилось моё путешествие по Валестии, я видел много грязи и несправедливого отношения. И только власть в моих руках помогала исправить это.

Мы недолго молчим, а когда Конрад заговаривает, то удивляет меня ещё больше.

– Я много раз говорил Гарриарду, что для правителя ты слишком импульсивен. Полагаешься на эмоции, идёшь на поводу у желаний и чувств. Я рад, что ошибался, Армониан. Ты будешь достойным императором. Наверное, даже более достойным, чем твой отец. У тебя есть то, чем он не обладает, – честность и умение признавать свои ошибки.

На этих словах я резко оборачиваюсь, но лорд Греаз уже направляется к выходу. Остановившись у двери, он добавляет:

– Завтра к вечеру у вас будет досье на мастера Зимму. Доброй ночи, Ваше Высочество.

– Доброй, – прощаюсь я, оставшись в гулкой тишине.

Может, правителем я и буду хорошим, не мне решать. Но вот человеком я себя хорошим не считаю. Потому что эгоистично хочу себе одну маленькую альву. И вот с этим мне, пожалуй, придётся бороться, как с самым страшным демоном.

Глава 5. Ты такая, какая есть

Ларика Тэлль