Жизнь страны на арене цирка. Книга III: Реконструкции

© Немчинский М. И., 2017

© Российский институт театрального искусства – ГИТИС, 2017

Слушать время

Вместо введения

Цирк всегда стремится изъясняться на своем языке. И при этом постоянно обращается к проблемам, привлекающим его зрителей. Так обычно выстраиваются темы номеров всех жанров. Так объединяются они в целостные представления. Так создаются сюжеты цирковых пантомим.

Цирковая пантомима является убедительным доказательством умения мастеров манежа развернуть своеобразие своего зрелища до масштабов целого спектакля. Его темы и приемы изложения многообразны. Цирковая пантомима, как и всякое произведение манежного искусства – от номера до представления, – может ориентироваться и на определенный цирковой жанр, и на привлечение всех средств выразительности, предусмотренных режиссерским замыслом. Вместе с тем цирковая пантомима может выстраиваться по требованиям любого жанра (в сценическом толковании этого понятия).

Я обратился лишь к одному направлению, наиболее широко представленному на манеже отечественного государственного цирка. Интерес именно к патриотической пантомиме свидетельствует, что цирк последовательно отстаивал свое право и обязанность, наряду с театром и кинематографом, не просто развлекать, но и воспитывать зрителей, заполняющих его амфитеатр. Серьезная тематика, как убедил анализ более чем полувекового творческого процесса, вовсе не принуждала к отказу от комического, даже буффонадного, изложения материала. Это в свою очередь вовсе не означало потери четкой идеологии манежного спектакля. Напротив, даже подчеркивало публицистическую четкость постановочного решения. На такое разнообразие, многообразие постановочных возможностей цирковой пантомимы я и стремился направить внимание читателей.

Несмотря на кажущуюся легкость и развлекательность циркового мастерства, оно традиционно отображает четкое мировоззрение своей страны и своего времени. При всей тренированной физической первооснове цирк, бесспорно, искусство поэтической метафоры. При ее утверждении равноправны героика и клоунада. «Балаган» и «небеса», по выражению Давида Самойлова. Поэт, не отрывая одно от другого, уверял, что «искусство – смесь Небес и балагана». Тем достоверней эту неразрывную связь утверждает манеж:

Надеюсь, что именно с этих позиций читатель и обратится к предложенным его вниманию реставрациям.

Это не готовые рецепты. Пытаться повторить постановку цирковой пантомимы бессмысленно. Ведь чтобы такое, самое масштабное зрелище на манеже удалось, необходимо совпадение слишком многих частностей.

Я стремился восстановить прежде всего образную сферу, в которую погружалось каждое оригинальное зрелище. Значит, ту меру условности, которая диктовала взаимодействие сценического и манежного, тем самым связь циркового искусства со всеми смежными зрелищами. Убежден, что цирк является частью культуры страны. Пантомимы позволяют наиболее достоверно и темпераментно проявить его особенности. И не только потому, что каждая из них отражает наиболее значимые достижения искусства манежа в каждый конкретный период. Но потому, что они четко заявляют право цирка на собственную образность, основанное на выразительности циркового мастерства и искусства.

Пантомимы подхлестывают стремление цирка оставаться востребованным и современным.

Октябрь на арене

Пантомима в 10 эпизодах[1]

Ленгосцирк

6—7–8 ноября 1927 г.

Автор и режиссер С.Э. Радлов

Художник В.М. Ходасевич

Музыкальное оформление В.Л. Гуревич

Первые два отделения показывали отличные цирковые номера. Когда зрители возвращались в зал после второго антракта, их встречал пустой манеж. Небольшой ковер, покрывающий опилки в центре, уложен был ромбом, так что углы его направлены были на пожарные проходы. Не успевали зрители занять места, резко гасли дежурные фонари.

Прожектора высвечивали оркестр (он тогда располагался над форгангом, проходом на конюшню). Выходил дирижер.

Звучала увертюра, «Октябрьская победа», как ее представляли программки. Под аплодисменты зрителей гасли фонари, освещавшие оркестр.

Тотчас раздается выстрел пушки. И в манеж ударяет луч прожектора.

Еще выстрел. Второй луч прожектора.

Третий выстрел. Темноту прорезает еще один луч. (Выстрелы звучат в хорошем темпе, один за другим.)

Из форганга на центр манежа выбегают Эйжен, натянувший на голову цилиндр и превратившийся в перепуганного буржуя, Франц, надевший долгополый сюртук, широкополую мягкую шляпу и перевязавший щеку – чтоб не узнали – тряпкой, маленький Фриц, превратившийся в даму, из-за надетых на него женского платья и парика, и Ролан, убежденный, что ему для преображения в обывателя достаточно взять в руки трость.

Эти «бывшие люди» мельтешат посреди манежа, всматриваются, вслушиваются, переговариваются, все громче и громче:

– Что…

– Это…

– Такое…

– Что это?..

– Что это такое?

Громовый ответ из-под купола (в рупор):

– Переворот!

Тут же манеж заливает красный свет.

Гремит в оркестре «Варшавянка». Бросаются друг к другу осколки старого мира, сжимаются в кучку посреди манежа.

Из бокового пожарного выхода выскакивает группа рабочих с винтовками в руках. Замерев на мгновение на барьере, восставшие несутся, выкрикивая «Ура!» через манеж в центральный выход.

«Бывшие», разлетевшиеся врассыпную, собираются в центре манежа.

Из противоположного бокового выхода выскакивает отряд красногвардейцев с криками:

– Крепость взята!

«Бывшие» замирают. Расползаются на корячках, прячась, к барьеру.

Красноармейцы, потрясая винтовками, несутся к выходу на конюшню, исчезают.

«Бывшие» путаются между ногами бегущих, перескакивающих через них красногвардейцев. Оставшись одни, снова сползаются к центру.

Лучи прожекторов рыщут по манежу, по куполу, по залу, по лицам зрителей, собираются вместе, когда появляющиеся восставшие замирают на барьере, и снова, провожая отряд, скользят по манежу, по залу, по куполу.

«Бывшие», озираясь по сторонам, пугаясь друг друга, снова, ища поддержки, стягиваются вместе.

Из центрального входа, стреляя в воздух, на барьер вылетают матросы. Кричат:

– Зимний взят!

Несутся, сшибая мечущихся «бывших», двумя потоками в боковые выходы.

«Бывшие» уже не могут передвигаться, они затравленно колышутся на местах, на которых оказались, сметаемые наступающими.

Тут же с криками, свистом, хохотом, выстрелами рабочие, красноармейцы, матросы выносятся из всех выходов, перемахивают через барьер, поворачиваются лицами к зрителям и так, стоя кругом, плечо к плечу, замирают и замолкают.

И кто-то один не говорит даже, а выдыхает:

– Город взят…

Звенят фанфары в оркестре. Все прожектора взлетают вверх, под купол. И оттуда, с треском разворачиваясь, спускаются кумачовые полотнища флагов с надписью «Р.С.Ф.С.Р».

Рабочие, красногвардейцы, матросы, взявшие в круг манеж, кричат, потрясая винтовками: «Ура!»

– «Ура!» – кричали вместе с ними, вскочив со зрительских мест, матросы, красноармейцы, рабочие, их девушки, матери, жены, их дети, пришедшие на пантомиму.

Вырубка света.

Дребезжащая, как бы на шарманке наигрываемая, мелодия «Цыпленка жареного».

Мутный свет.

В нем неразличимы лица сжавшихся, съежившихся «бывших». Их стоны, не друг другу даже, в никуда:

– Кто же за нас?..

– Кто?!?

– Заступится?..

– Кто?!?

И «нерусские» голоса со всех сторон, старающиеся говорить по-русски (через рупор):

– Англия!

– Франция!

– Антанта!

– Белогвардейцы!

Духовые инструменты с отбивающими ритм барабанами залихватски играют «Марш Преображенского полка».

Белый свет все сильнее и сильнее освещает манеж, и через него с конюшни в центральный вход маршируют шеренги белогвардейцев. С иголочки одетые. С головы до ног вооруженные.

«Бывшие» взбадриваются, поднимаются, оправляются, прихорашиваются. Бросают марширующим цветы. «Дама» шлет воздушные поцелуи.

Войско, сопровождаемое восторгами «населения», покидает манеж.

Горн играет сбор.

Из боковых выходов выбегают, волоча винтовки, как палки, красноармейцы недавнего призыва. Необученные. Необстрелянные.

Тихо начинает звучать мелодия песни С. Покрасса на слова П. Григорьева (Горина) «Красная Армия всех сильней» («Белая армия, черный барон / Снова готовят нам царский трон…»).

Стремительно появляется опытный, повидавший окопы красногвардеец. Строит новобранцев ловко и быстро. Муштрует их понятливо и четко. Лихая маршировка. Четко выполняемые ружейные приемы.

Вдруг из центрального выхода вываливается белогвардейский отряд, ощетинивается штыками.

Оркестр постепенно, по инструменту, замолкает.

Дрогнувший молодняк бежит. Выхватившего браунинг красногвардейца срезает вражеская пуля. Убегающие уносят его с собой. Белогвардейцы, взяв винтовки наперевес, бросаются в штыковую атаку.

Манеж мгновение пуст.

Со стороны конюшни доносится выстрел, другой, нестройный залп.

Замолкнувшая было мелодия начинает звучать снова, все громче и ритмичней.

Выскакивает, волоча винтовку за ремень, белогвардеец в растрепанной одежде. Убегает, не чуя под собой ног.

Защищаясь, вываливаются, потерявшие былой лоск, белогвардейцы. Их теснит Красная гвардия. Ряды опомнившегося молодняка пополнили опытные солдаты.

Бой становится все ожесточенней. Стороны сходятся врукопашную. В ход идут и штыки, и кулаки. Все деловито и стремительно.

Темнеет. Клубы дыма от выстрелов. Всполохи огня. Прожектора выхватывают крупные планы схватки. Свет пульсирует.

Красноармейцы вытесняют беляков с манежа.

Вырубка.

Скрипки с надрывом выводят сентиментальный стон ушедшей эпохи: «Где Вы теперь, кто Вам целует пальцы?..»

Сквозь синеватый свет в боковых и центральном выходах появляются клоуны, по-прежнему представляющие озлобленных на Революцию «бывших». Они, натянув на себя бессчетное количество одежек, торопливо вытаскивают и укладывают на барьер огромные, неподъемные чемоданы, короба, тюки, шляпные коробки. Сложив и пересчитав все, они перелезают в манеж и начинают нагружаться вынесенными вещами, пытаясь ухватить все сразу. Коробки или сумки падают из их рук. Когда они наклоняются и поднимают упавшее, из рук вываливается что-нибудь другое. Или раскрывается упавший чемодан и из него вываливается все содержимое и приходится, избавившись ото всего, что осталось в руках, собирать рассыпавшееся. Наконец, все вновь упаковано и поднято с манежа. Можно двигаться дальше.

Гармоника с надрывом наяривает: «Любо, братцы, любо, / Любо, братцы, жить…»

Под улюлюканье вылетает конный отряд махновцев.

И мига не проходит, как все чемоданы, короба, тюки и шляпные коробки, выхваченные лихими вояками, оказываются притороченными к их седлам.

Один из пеших махновцев ловким ударом кнута выбивает сумочку из рук «дамы». Другой, так взмахивает кнутом, что он оборачивается вокруг лодыжки убегающего, опрокидывает его и позволяет забрать чемодан, который тот пытался спасти.

В разгар мародерства, перемахнув через барьер, на манеж выскакивает отряд буденовцев.

Оркестр начинает играть мелодию популярной песни Дм. Покрасса на слова Д’Актиля «Мы – красная кавалерия, и про нас…».

Завязывается кавалерийский бой.

Обмены винтовочными выстрелами. Сабельная рубка. Рукопашные схватки, когда кони под противниками ходят на месте кругами. Падения с лошади, друзья, на ходу подхватывающие раненого друга к себе в седло. Сражение захватывает весь манеж. Или сосредотачивается у какого-нибудь края.

Противники, продолжая биться, скрываются в боковом входе.

Один из вояк батьки Махно перед тем, как скрыться, пытается подобрать сворованный чемодан. Он его подхватывает, нагнувшись с седла. Но бежать уже поздно. Путь ему преграждает юный буденовец.

Они остаются на манеже вдвоем (Лясковский и Бернат).

Оркестр переходит на мелодию песни А. Давиденко «Конная Буденного» (строка ее текста, написанного Н. Асеевым, стала названием эпизода).

Бой между ними все беспощадней (они галопируют, продолжая оставаться друг против друга, через манеж, как это и положено в цирке). Прячась от выстрелов за крупом лошади, они стреляют друг в друга. Подстреленный махновец падает навзничь, запутавшись ступней в стремени.

Лошадь убегает, волоча побежденного по опилкам через весь манеж.

Юный буденовец ликует, выделывая на лошади чудеса джигитовки.

Вырубка света.

Оркестр на самых высоких нотах играет издавна известную в России мелодию – «Мальбрук в поход собрался».

Воровато выглянув из-за барьера, пятеро вояк-белогвардейцев перебираются на манеж.

Сбросив сабли в сторону, они разжигают костер, сооружают над ним треножник из кричали, потрясая винтовками, палок. В котелок, отцепленный от вещмешка, отправляется ощипанная утка, приправы, заливается вода из принесенного с собой ведра. Котелок подвязывается над огнем, а изголодавшаяся пятерка усаживается вкруг костра и тут же начинает тыкать в птицу ложкой и ножами, проверяя готовность похлебки.

Но отдохнуть им не удается.

Яростный вояка белопанской Польши в подбитом мехом зипуне и лихо надвинутой на лоб конфедератке (Эйжен), размахивая саблей выволакивает с собой тщедушного Булака-Балаховича (Франца, поменявшего шляпу на конфедератку).

Следом выводят коня под седлом.

Сбившихся в кучку солдат заставляют подобрать сабли и выстроиться в шеренгу. Взмахами сабли призывают подтянуться, воодушевиться, отправиться на борьбу со злодеями большевиками.

Солдаты мнутся, отступают, пытаются улизнуть.

Белополяк из пустого ведра достает орденскую звезду и прикалывает ее на грудь одного из солдат. Солдаты по-прежнему пытаются улизнуть.

Тогда Булак-Балахович решает подать личный пример. Выхватив из ножен одного из солдат саблю, он пытается вскарабкаться на коня. Сабля ему мешает.

Понукаемые белополяком, солдаты вынуждены помочь вояке. Они освобождают его от оружия, подставляют, перевернув вверх дном, ведро, как скамеечку, заталкивают, взявшись все вместе, в седло. Им удается подбросить беспомощное тело, но, оказывается, что они перестарались. Булак-Балахович летит через корпус коня на манеж. Обежав животное, солдаты поднимают рухнувшего генерала, подхватывают на руки, тащат вокруг коня на прежнее место и, наконец, забрасывают в седло.

Белополяк доволен, он подбадривает всадника. Солдат снова загоняют в строй. Булак-Балахович взмахивает саблей, чтобы подбодрить свое войско. Но взмахивает слишком ретиво. Конь пугается, сбрасывает его и убегает.

Булак-Балахович топочет во гневе ногами. Солдат посылают поймать, вернуть коня. Белополяк успокаивает разбушевавшегося вояку.

Солдаты возвращаются, но вместо коня выволакивают «осла» (пони, переодетого в осла). Булак-Балахович в ярости от такой насмешки. Белополяк с трудом усмиряет его и с помощью солдат помогает взобраться на «осла». Солдаты нехотя выстраиваются в шеренгу.

Белополяк, выхватив саблю, кричит:

– На СССР!

Генерал пришпоривает «осла», но тот разворачивается и уносит бесславного вояку в противоположную сторону. Белополяк бежит следом, пытаясь остановить упрямое животное.

Солдаты разбегаются.

Вырубка света.

В темноте выносится батуд.

Радостный белый свет, подкрашенный красными прожекторами.

Вокруг стоящего посереди манежа батуда, заполняя весь манеж (двадцать два человека!), расположились рабочие в одинаковых черных комбинезонах на одной лямке, открывающей красную подкладку отворотов, в белых рубахах с красной полоской над карманом, с засученными рукавами, на всех лихо заломленные, в черно-белую клетку, рабочие кепки.

Все замерли в устремленных вверх позах.

Под куполом, среди знамен РСФСР, зажигается надпись: «К социализму!»

Тотчас вступает музыка. Звучит мелодия песни Я. Озолина на слова Ф. Шкулева «Мы – кузнецы, и дух наш молод».

В тот же миг оживают рабочие.

Одни, энергично перемещаясь по манежу, строят, взбираясь на плечи друг друга, все более высокие пирамиды. Другие, подзадоривая друг друга, вскакивают по очереди, а то и группами, на батуд, и взлетают все выше и выше, устремляясь к светящейся под куполом надписи.

На барьер у центрального входа вскакивает Виталий Лазаренко.

Уже его появление – радостный аттракцион для зрителей. Перекрывая аплодисменты, «народный шут» выкрикивает стихотворные строчки:

– Там, где прорывы в промфинплане,

Там дорог каждый день и час.

И выполнение заданий

Спасет энтузиазм масс![3]

Тот «рабочий», который появился вместе с Лазаренко (Морис), бежит по барьеру к боковому входу и оттуда по веревочной лестнице начинает взбираться под купол.

Рабочие и на манеже, и на сетке батуда, остановив свои передвижения и трюки, единым жестом рук сопровождают подъем товарища.

Взбирающийся вверх рабочий старается подниматься по ступенькам в такт музыке, как бы помогающей ему в подъеме.

Лазаренко спрыгивает с барьера и уходит.

Прожектора высвечивают «бывших людей», выглядывающих из боковых входов.

Взбешенные строительством новой жизни, они бросаются к созидателям. Забыв страх, «бывшие» отпихивают рабочих друг от друга, взобравшись на батуд, пытаются столкнуть находящихся там, остановить взлеты, вцепившись в веревочную лестницу, трясут ее, чтобы сбросить взбирающегося к куполу. Рабочие отмахиваются от их наскоков, как от назойливой мошкары. Но те не унимаются, мешают всем и всюду.

Тогда один из рабочих оборачивается с призывом к форгангу.

Под все громче звучащую музыку песни «Молодая гвардия» на слова А. Безыменского к манежу выносится на лихом коне юный буденовец (Нико). В руке у него, как пика, поднята ярко-красная метла на древке.

«Бывшие» замирают. Перехватив метлу в обе руки, буденовец резко взмахивает ею. «Бывшие» испуганно пятятся. Пустив коня с места в галоп, буденовец несется по манежу, одного за другим сметая вредителей.

Они, спасаясь, перескакивают через барьер, прячутся среди зрителей. Призывают и их к протесту. Зрители, разумеется, с хохотом выталкивают их обратно.

Рабочие на манеже строят устремленные вверх пирамиды, взлетают все выше над батудом, их товарищ поднимается все ближе и ближе к куполу.

Юный буденовец, со своей карающей красною метлой, сдерживая коня, ведет его медленным шагом вдоль барьера, оберегая мирный труд.

Замолкает музыка.

Гаснет свет.

В темноте убирают с манежа батуд.

(Гимнаст-рабочий остается на трапеции.)

Освещается пустой манеж.

Неожиданно, пронзительно, но как-то неуверенно начинает звучать мелодия почти уже забытого царского гимна.

Раскрывается занавес форганга и оттуда торжественно и почтительно вывозится золотой царский трон, верх которого заботливо закрыт балдахином. По бокам эту процессию сопровождают замшелые придворные, чуть ли не рассыпающиеся при каждом шаге (Фриц и др.).

Трон доставлен на центр манежа.

Униформисты, выкатившие его, поклонившись, уходят.

Придворные утирают слезы умиления и, поминутно кланяясь, объясняют зрительному залу, приглашая и его присоединиться к их радости:

– Их императорское величество!..

– Дождались, Господи!

– Сподобились!

– Государь император!..

– Аллилуйя! Аллилуйя!

– Аллилуйя!

– Кирилл I-й!

– Ура! Ура! Ура!

Запевают, от переизбытка чувств, не слушая ни музыки, ни друг друга:

Кланяясь и приседая при каждом шаге, приближаются к трону.

«Дама» расправляет выбившийся из-под балдахина край императорской пурпурной мантии.

Берутся за кисти, свисающих с четырех углов шнуров. Начинают трепетно поднимать балдахин.

Потрясенно замолкают, потому что, открыв балдахин, видят сидящую на троне свинью.

Она с нафабренными черными усами на рыле, в золотой короне, с наброшенной на плечи огромной пурпурной мантией, подбитой и отделанной горностаем.

Преодолев обалдение, все бросаются к трону. Этого уже не выдерживает свинья. С пронзительным визгом она срывается с трона. Волоча за собой мантию, бросается наутек.

Придворные бросаются следом:

– Ваше императорское величество!..

– Государь император!..

– Батюшка всероссийский царь!..

Спотыкаясь друг о друга, путаясь в мантии, пытаются догнать, удержать, вернуть на трон.

Оркестр начинает играть гимн в таком темпе, что угнаться за ним невозможно.

Свинья визжит, придворные вопят. Зрители с удовольствием хохочут.

Вырубка света.

Посреди такта замолкает мелодия гимна.

В темноте униформисты увозят трон.

Звенят фанфары.

Прожектора освещают в центре манежа Виталия Лазаренко.

Он в своем ярком, праздничном карнавальном костюме стоит возле кумачовых, чуть ли не в его рост, ловко слепившихся цифр «1» и «0», – «10».

Он не шутит, не совершает своих знаменитых прыжков. Он бросает прямо галерке:

Под куполом цирка в лучах прожекторов разворачиваются лозунги, приветствующие трудящихся стран Востока и Запада.

Гремят фанфары.

Манеж заливает полный свет.

Наступательный марш.

Одновременно происходит следующее.

Лазаренко бежит вперед и вскакивает на барьер у центрального входа.

Подошедшие униформисты подхватывают цифры юбилея и, высоко подняв перед собой, несут их вдоль барьера.

Из форганга выбегает физкультурная группа в строгой красно-белой спортивной одежде.

Навстречу им из центрального входа, обтекая Лазаренко, появляются все участники циркового представления (и пантомимы, и первых двух отделений). Перескочив барьер, они заполняют весь манеж.

Из боковых входов на барьер поднимаются клоуны – и Эйжен, и Франц, и Фриц, и Ролан, а также Альперов с Максом, все в своих, хорошо знакомых зрителям цирковых костюмах.

Прожектор освещает под куполом на трапеции гимнаста, так и не снявшего костюм рабочего.

Оркестр начинает играть «Интернационал».

И тут же, как только они заполнили весь объем цирка, артисты и физкультурники, обрушивают на зрителей свою виртуозную выучку.

Физкультурники одну за другой, четко фиксируя каждую, строят все усложняющиеся пирамиды.

Артисты жонглируют, исполняют трюки в руках друг друга, сменяют одни акробатические прыжки другими, гимнаст-«рабочий», повиснув на руках, раскачивает трапецию по все большей амплитуде, и от этого движения ходуном ходят все лозунги, растянутые в полусфере, все флаги, свисающие с купола.

А из форганга, один за другим, выскакивают всадники, мчатся вдоль барьера.

И два униформиста ставят на барьер, возле Лазаренко, кумачовые, тесно слепившиеся цифры «10», славный знак юбилейного торжества.

Лучи прожекторов гуляют по охватившему весь цирк горячему, никого не оставляющим равнодушным вихрю из человеческих тел, скачущих лошадей, парящих флагов.

Из-под купола сыпятся, как когда-то в финале «Меча мира» (первого, поставленного Радловым на этом манеже, революционного спектакля) красные звезды.

Наступательный марш.

Черный пират

1-й Московский госцирк.

Премьера 17 апреля 1928 г.

Постановка Вильямса и Энрико Труцци

Художник М.М. Беспалов

Музыкальное оформление И.П. Эрденко

Пантомима шла во втором отделении, но элементы ее декораций приготавливались еще до пуска зрителей в здание.

Под куполом подвешены, образуя незамкнутый квадрат в пол манежа, четыре трубы, засверленные многочисленными отверстиями. К ним подведен шланг, через который в эпизоде грозы подавалась вода. Снаружи квадрата были подвешены полированные металлические стержни (освещенные вспышками прожекторов, они будут имитировать молнии).

На левой стороне рампады сцены стационарно располагалась выходящая за портал, круглая, до колосников, крепостная башня с дверью на засове. К сцене с манежа двумя полукругами поднимаются ступени, справа – сложенные из крупных камней, слева – дерновые.

По центру купола был подвешен станок-постамент, который опускался в затопленный бассейн, образуя в его центре опору для идущих от боковых проходов мостков.

За закрытым занавесом сцены с правой стороны был собран из щитов большой сельский дом. Его окна затягивал лигнин. За домом располагалась изгородь. За ней через всю сцену шли несколько планов ржаного поля.

По задней стене шел розовый занавес.

Зрительское фойе укрывали веревочные маты (они не позволяли скользить копытам лошадей).

У боковых проходов располагались щиты, из которых при показе пантомимы монтировались сельские дома, и дуги перебрасываемых над водой мостков.

У центрального прохода заряжались решетка полицейского участка шириной в ворота барьера и контурная арка входа на сельскую площадь.

Во время антракта убирается с манежа ковер и открываются задние и передние ворота барьера.

За занавесом форганга к проходу на конюшню подтаскивают строенные декорации деревенской улицы и большой шкаф полицейского управления.

Когда зрители, вернувшись после антракта, занимали места, гасли все фонари зрительного зала.

В темноте раскрываются занавесы сцены, форганга и центрального прохода.

Оркестр, расположенный на специальной площадке, выстроенной справа от сцены на рядах галерки, исполняет увертюру.

По ее окончании прожектора высвечивают сцену.

Утро.

Слева высится аккуратный деревенский дом с дверью и окном. За ним – палисадник и уходящая наискосок перспектива домов и зеленеющих кустов. Справа – поле колосящейся пшеницы.

У палисадника стоят, обнявшись, Генриетта и Жан.

Высвободившись, Генриетта убегает в дом.

Жан уходит за палисадник.

Включается общий свет.

Из главного прохода на конюшню мчится кавалькада лошадей. В седлах – веселящиеся аристократы и девушки.

Из дома выходит за водой Генриетта с ведром. Замедляет шаги, высматривая жениха.

Один из всадников, граф, окруженный друзьями, замечает селянку.

Сделав круг по манежу, он останавливает лошадь и просит всех продолжить путь.

Кавалькада уезжает в форганг.

Оставшись один, граф спешивается и по левым, поросшим травой, ступеням поднимается к приглянувшейся девушке.

По мере подъема графа, убирается свет с манежа.

Генриетта, увидев подошедшего графа, отставляет ведро и склоняется в поклоне. Граф хватает ее за плечи и пытается поцеловать.

Девушка сопротивляется. Граф пытается подкупить ее деньгами.

Высвечивается манеж.

Лаура, любовница графа, возвращается, сопровождаемая спутницей, и замечает измену своего господина.

Она требует, чтобы возлюбленный вернулся к своим друзьям. Граф грубо отсылает ее.

Лаура, не желая смириться, соскакивает с лошади.

Генриетта, ухитрившись выскользнуть из рук графа, зовет из дома отца.

Появившийся старик, загородив дочь, пытается выяснить, что нужно гостю.

Граф, стремящийся удержать Генриетту и отослать Лауру, отталкивает старика, осмелившегося повторить свой вопрос.

На перепалку вбегает Жан.

Видя слезы невесты и избиение ее отца, прихватив оставленное Генриеттой ведро, бросается на графа.

Возвращаются уехавшие конники.

Граф с проклятиями спускается к ним, хлещет стеком Лауру, устроившую ему

сцену ревности, и, вскочив на коня, уносится прочь.

Жан, пытаясь успокоить рыдающую невесту и ее избитого отца, уводит их в дом.

Один из кавалеров подсаживает Лауру в седло и все, нахлестывая лошадей, спешат за графом.

Вырубка света.

В темноте оркестр исполняет музыкальный номер.

Закрывается занавес сцены.

Униформисты копают посреди манежа яму к соплу фонтана (откопанные опилки уносят, манеж заграбливают), выносят и расстилают два ковра в край манежа (один, как мягкую подкладку, другой – брезент, его разворачивают, когда отверстие ямы закрыто фланцем).

Расставляют вдоль барьера 4 стола-прилавка с маркизами и зонтами над ними.

В воротах барьера у главного прохода устанавливают декоративный контур входа на базар, в воротах у форганга слева помещают стену-партикабль мэрии.

От сцены к входу в мэрию опускают маркизу шириной в проход на конюшню.

Боковые проходы закрывают ставками стен деревенских домов с дверьми и большими окнами, заклеенными лигнином.

Включаются все фонари, направленные на манеж и сцену.

День.

Со всех сторон появляются окрестные жители с лотками и корзинками. Выгружают на прилавки фрукты, окорока, колбасы и рыбу. Развязывают мешки с картошкой, капустой и морковкой. Выкатывают бочку с пивом.

Шныряют мальчишки.

Раскладывают свой товар кузнецы.

Располагается цирюльник.

Ходят с лотками продавцы снадобий.

Один из мальчишек стянул что-то с прилавка. Погоня за воришкой.

Усаживается на барьер торговка петухами.

Выгоняют на продажу корову и коз.

Покупатели прицениваются и выбирают товар.

Бреет клиента цирюльник.

Работают кузнецы.

Шествуют, раздавая благословения, два аббата. Мальчишка подставляет палку. Один из аббатов спотыкается, падает. Общий смех, а потом показное участие.

Из центрального прохода через ворота появляется, возглавляемое нотариусом, свадебное шествие.

Навстречу ему выходит мэр деревушки.

Все, заполняющие базарную площадь, притихнув, готовятся принять участие в бракосочетании Генриетты и Жана.

Неожиданно два белых коня в богатой упряжи вывозят (из форганга) герцогскую карету с кучером на козлах и двумя ливрейными лакеями на запятках.

Толпа недоброжелательно замирает, жмется к барьеру.

Герцог, выбравшись из кареты, обходит своих подданных, принимает благословение аббатов и, потрепав новобрачную по щечке, уезжает.

Мэр с нотариусом завершают прерванное бракосочетание.

Молодожены торжественно начинают народный бретонский танец.

Постепенно к ним присоединяются все присутствующие.

Лихая общая пляска.

Неожиданно сверкает молния. Гремит гром.

Темнеет.

Обрушивается ливень.

Крестьянка, прижав к груди поросенка, бежит с ним к дому. Поросенок визжит.

Все, подхватив живность и товары, пытаются добежать до своих домов, скрыться от водяных потоков.

Людная площадь пустеет.

Все попрятались по домам.

Сверкают молнии.

Сине-зеленое освещение манежа и сцены прорезают бегающие лучи прожекторов.

Врывается на лошадях шайка разбойников, во главе со скрывающим лицо под маской Черным Пиратом, укутанным в длинный плащ.

У бандитов в руках горящие факелы.

Спешавшись, бандиты поджигают дома на сцене и в боковых проходах.

Первым загорается дом отца Генриетты.

Мечутся перепуганные крестьяне.

Бандиты грабят крестьян, насилуют девушек, уводят животных.

Крестьяне пытаются защититься. Схватив вилы, грабли и лопаты, сражаются с насильниками.

Рыжебородый пират, отстреливаясь, галопом пересекает манеж.

Генриетту, спасающуюся из горящего дома, хватают, тащат вниз и забрасывают на лошадь к Черному Пирату.

Жан бросаются на выручку.

Черный Пират, прижав девушку к груди, увозит ее.

Бандиты, отстреливаясь, ранят Жана и одного из крестьян, ворвавшегося в битву на лошади. Лошадь с всадником падает.

Дождь затихает.

Догорают подожженные дома.

Медленно возвращается дневной свет.

Крестьянские парни собираются вокруг раненого Жана.

Он призывает односельчан отомстить.

Все, потрясая прихваченными для сражения косами, вилами и топорами, уходят.

Прожектора сосредотачиваются на раненых крестьянине и лошади.

Крестьянин с трудом поднимается.

Следом встает на ноги и раненная под ним лошадь.

Юноша спешит вслед товарищам. За ним, прихрамывая, плетется лошадь.

Вырубка света.

В темноте оркестр исполняет музыкальный номер.

Закрывается занавес сцены.

Униформа и технический персонал убирают на сцене, в форганге и в боковых проходах остовы сгоревших домиков.

На освобожденной от декораций сцене устанавливают ворота шлюза плотины.

С манежа выносят столы-прилавки, скатывают и уносят брезент.

Вносят скамьи, столы и шкафы с оружием.

Выносят секции обрешетки боковой стенки бассейна, закрывают ворота барьера у форганга и центрального прохода, устанавливают (под 45 градусов) и закрепляют вдоль барьера деревянную обрешетку.

Приносят и ставят со стороны центрального прохода решетку-дверь, а из форганга – стенку с зарешеченным окном.

Освещается манеж.

На линии передних ворот барьера стоит стенка с зарешеченным окном.

Перед ней, на манеже, – два шкафа с оружием.

К обоим полукружьям барьера поднимаются под углом к нему секции решеток.

У входа на манеж, по линии передних ворот барьера установлена, шириной в их проем, трехметровой высоты решетка с входной дверью.

По бокам передней половины манежа на скамьях сидят полицейские.

За столом сидит Лушар.

Полицейские сидят, не шевелясь, на лавках.

Сержант Лушар дремлет за своим столом.

Долгая пауза.

Лушар чихает. Полицейские от неожиданности вскакивают.

Л у ш а р (испугавшись шума, вскакивает и, чтобы замять неловкость, кричит). Ну, что вылупили на меня глаза?.. Не узнали, что ли?.. (Ходит перед выстроившейся шеренги своих подчиненных.) Живот подбери! Как стоишь? Что это такое?.. (Вытаскивает из кармана полицейского бутылку.) Бутылка!!! Финь-шампань… Молодец, у тебя недурной вкус… То есть, что я говорю?.. (Гневно.) Бутылка! Вы только подумайте – бутылка!.. Я должен уничтожить ее немедленно! (Подходит к столу, пьет.) Полицейский на службе никогда не должен пить. Полицейский должен знать во всем меру: не пить, не есть слишком много, чтобы оставаться всегда стройным…

Один из полицейских (в сторону). Совсем как он…

Лушар. Полицейский должен быть честным и, главное, храбрым, как я. Берите пример с меня!..[5]

Из центрального прохода появляется толпа крестьян во главе с Жаном и отцом Генриетты.

Столпившись у решетки, они требуют изловить обидчиков и освободить Генриету.

Лушар обещает изловить бандитов. Он поднимает полицейских и выстраивает их, демонстрируя боевую готовность, в две шеренги.

Лушар выпроваживает просителей.

Крестьяне уходят, решив сами найти бандитов.

Лушар муштрует подчиненных.

Появляется Лаура, ее пропускают в управление.

Лаура обещает Лушару открыть убежище Черного Пирата.

Обрадованный Лушар приказывает подчиненным разобрать оружие.

Вооруженный отряд отправляется во главе с Лаурой.

Лушар обещает присоединиться к ним попозже.

Оставшись один, Лушар мечтает, что он сделает, получив награду за поимку бандитов. И тут же начинает фантазировать, что сделает с арестованным Черным Пиратом.

Неожиданно в управление проникает сам Пират со своей бандой.

Лушар в ужасе пытается хоть как-то спасти свою жизнь.

Бандиты уносят оставшееся в шкафах оружие.

Пригрозив Лушару, Пират уходит.

Вырубка света.

В темноте оркестр исполняет музыкальный номер.

Униформа и технический персонал уносят решетку-дверь и стенку с окном, убирают с манежа столы, скамьи и шкафы, снимают фланец с вырытой посреди манежа ямы.

Выносят промасленный брезент.

Выносят и ставят по местам секции передних ворот барьера.

По бокам разъема барьера у форганга выносят, крепят к барьеру и ограждению форганга.

Разворачивают брезент и, набросив на стоящую вдоль барьера обрешетку, крепят к барьеру.

После этого выносят из боковых проходов и устанавливают впритык к барьеру тумбы, к площадкам которых с трех сторон поднимаются ступени (позже к ним будут крепиться дуги моста).

Ставят в манеже четыре дерева в кадках и две скамьи.

Опускают перекрывающий форганг скат для воды.

Раскрывают занавес сцены, в глубине которой установлены ворота шлюза плотины.

Вечернее освещение.

Из центрального прохода вваливаются спешившиеся «пираты», притаскивая в ящиках и корзинах все то, что было похищено при набеге.

По барьеру доходят до тумб, установленных в боковых проходах. Сбрасывают добычу в сад, и сами соскакивают туда.

Двое тащат сопротивляющуюся Генриетту.

Свалив в кучу награбленное, бандиты сбрасывают плащи и широкополые шляпы. Это аристократические друзья графа.

Снимает маску и Черный Пират.

Генриетта с ужасом видит, что это домогающийся ее феодал.

Граф одевает на шею девушке богатое ожерелье.

Генриетта срывает ожерелье и бросает в лицо похитителю. Пытается убежать.

Рассвирепевший граф велит друзьям запереть девушку.

Генриетту волокут по правой лестнице к башне и запирают за ней дверь.

Друзья-аристократы, собравшись вместе, делят награбленное.

Откупорив бутылки, начинают кутеж.

Двое, не согласившись с дележкой, хватаются за оружие.

Драка на кинжалах.

Прибегает раненный «пират», сообщает о приближении вооруженной толпы крестьян.

Аристократы, подобрав плащи и шляпы, снова превращаются в «пиратов». Складывают награбленное в ящики и корзины.

Бегут, следом за графом, скрывшим лицо маской, к башне.

Из центрального прохода выходят жандармы, предводительствуемые Лаурой. Они с опаской пробираются по барьеру в сад.

Врывается толпа крестьян, воруженных вилами, граблями, лопатами и палками. Первым бежит Жан.

Заметив добравшихся до башни на сцене бандитов, Жан соскакивает в сад.

Следом за ним прыгают с барьера и крестьяне.

Лаура призывает полицейских спуститься в сад и захватить шайку.

Жандармы неохотно сползают с барьера.

Во время этой сцены общий свет подбирается. Только прожектора вырывают из темноты крестьян и жандармов, заполнивших сад и подбирающихся к ступеням, ведущим на сцену к башне.

В луче прожектора граф, скрывшийся за маской и плащом разбойника, подходит к шлюзу плотины.

Черный Пират, дождавшись, чтобы все преследующие спустились в манеж, открывает ворота шлюза.

Водяной каскад затопляет сад.

Цветные прожектора подсвечивают водопад, смывающий людей.

Со всех сторон к образовавшемуся озеру слетаются гуси и утки.

Вырубка света.

В темноте оркестр исполняет музыкальный номер.

Из-под купола в бассейн опускается пьедестал балкона с высокими фонарями по углам.

Из боковых проходов на тросах подаются дугообразные мостики, соединяющие балкон с тумбами, установленными у барьеров.

Униформа и технический персонал отцепляют троса, на которых были подвешены балкон и мостики, уносят деревья, скамьи и оставшийся реквизит, подключают электрокабель к фонарям.

Со стороны центрального прохода устанавливается беседка, балюстрада которой нависает над водой.

Боковые проходы перекрываются площадками, на которые можно подниматься с лестниц амфитеатра.

Со сцены убираются ворота шлюза, и устанавливают фигурную трельяжную решетку.

Звучит танцевальная музыка.

Зажигаются фонари, установленные по углам возвышающейся посреди бассейна беседке.

Зажигается иллюминация беседки, нависающей над водой у центрального про-

хода.

Празднично подсвечивается трельяж на сцене.

Ночь.

По озеру плавают утки и гуси.

На мосту появляется граф, он кого-то поджидает.

Через мост идет епископ. Граф просит благословения и помощи от взбунтовавших крестьян. Епископ отказывает. Тогда граф протягивает ему кошелек с золотом. Епископ принимает дар и обещает помощь.

Выезжают четыре лодки с дамами и кавалерами, играющими на гитарах.

У бокового прохода, крадучись, появляются Лушар с подчиненными.

Заметив графа, они подходят к нему.

Лушар (графу). Вы не видели тут человека в черной маске?

Граф показывает в сторону, противоположную той, откуда полицейские появились. По распоряжению Лушара полицейские убегают в указанном направлении. Сам начальник неохотно отправляется следом за ними.

Граф надевает маску.

Кавалеры в лодках поют своим дамам серенады.

Обернувшийся Лушар видит замаскировавшегося человека. Зовет подчиненных. Полицейские, крадучись, приближаются к незнакомцу и хватают за руки.

Лушар торжествует и срывает маску с задержанного.

Поражен, узнав графа.

Граф протягивает Лушару кошелек с золотом.

Лушар обещает охранять его от бунтовщиков.

На мосту, в беседке у центрального прохода и на площадках боковых собираются гости – дамы, кавалеры, дети.

Слуги разносят бокалы с напитками.

Лодки уплывают.

Появляется, всеми приветствуемый, герцог.

Герцог поднимает бокал. Все его поздравляют.

Начинается празднество.

Под водительством повара выносят огромное блюдо с засахаренным амуром.

Выбегает маскарадный сатир. Он хватает оживающего в его руках амура.

Их акробатический танец.

Дамы и кавалеры на сцене, в беседке у центрального прохода, поднявшись на площадки над боковыми проходами амфитеатра, тоже танцуют.

На мосты выходят купальщицы. Они сбрасывают плащи и прыгают в озеро.

Собравшиеся на мостах и в беседке наблюдают водяной балет.

По барьеру, на площадках над боковыми проходами и на лестницах, поднимающихся к сцене, несут службу полицейские. Они охраняют празднество.

Герцогу докладывают, что приближаются восставшие крестьяне.

Общая паника.

Уплывают пловчихи.

Пытаются удрать полицейские.

Отовсюду вбегают крестьяне во главе с Жаном.

Среди нападающих Лаура.

Гости мечутся по мосту, беседке, барьеру, лестницам, ведущим на сцену.

Но всюду их встречают наступающие крестьяне.

Полицейские отстреливаются во все стороны.

Аристократы, выхватив револьверы, присоединяются к ним.

Крестьяне швыряют в озеро гостей и слуг герцога, аристократов, полицейских.

Лаура опознает графа и указывает на него.

Жан бросается к обидчику.

Жан пытается догнать графа. Лаура ему помогает.

Неожиданно обернувшись, граф убивает Лауру.

И гибнет сам от револьверного выстрела Жана.

Жан взбирается к башне и освобождает Генриэтту.

Всеобщее ликование.

Розовое зарево разгорается на сцене.

Апофеоз

Крестьяне начинают свой праздник на озере.

На сцене выстраиваются крестьяне и крестьянки. Они поют под аккомпанемент оркестра.

Все, стоящие на мостах, обнявшись попарно, раскачиваются в такт песни.

Жан с Генриеттой расположились в центре площадки.

По барьеру выстраиваются, чередуясь, девушки со снопами в руках и юноши с фанфарами.

Как только замолкает хор, трубят фанфары.

На их звук прямо под купол начинает бить фонтан из центра площадки.

Второй раз трубят фанфары.

Из снопов в руках девушек вырываются языки фейерверков.

Прожектора бесконечно меняют цвет озера и фонтана.

Все, стоящие на мосту, в беседке, на сцене и на ступенях, идущих к ней лестниц, простирают вверх руки.

Мужчины сжимают косы, грабли, мотыги, лопаты, палки, которые помогли им победить.

Из рук женщин под купол взлетает стая голубей.

Народ празднует победу над своими угнетателями.

Стоящий на рампаде хор обрывает свою песню.

На торжественном аккорде завершается музыка.

Вырубка.

Гуляй-поле

Московский Первый государственный цирк

Премьера 9 апреля 1929 г.

Тема и либретто Б.С. Ромашова

Текст В.З. Масса

Постановка Вильямса Труцци

Режиссер Э.Б. Краснянский

Режиссер-лаборант Лео Танти

Художники-постановщики Евг. Соколов и Н.И. Рогачев

Хореографическая часть – К.Я. Голейзовский и Эмиль Мэй

Музыкальное оформление И.О. Дунаевского

В антракте после номерного отделения устанавливаются декорации пантомимы.

С конюшни в центральный проход уложены рельсы на шпалах. Второй железнодорожный путь идет по левой половине манежа и заканчивается тупиком. На доску, соединяющую приподнятые рельсы, накинута толстая веревка. Поблизости, у форганга, стоит шлагбаум. С противоположной стороны, за барьером, перед зрительскими местами, стоит семафор. Второй расположен на противоположной стороне манежа, у форганга. С правой (от конюшни) стороны манежа устанавливается железнодорожная платформа. На перроне стоит скамья. Трап на платформу, огороженный перилами, уходит в боковой пожарный проход. Над ним вывеска «Разъезд 216». По сторонам трапа – кронштейн с сигнальным колоколом и станционный фонарь на столбе. Справа от барьера установлена железнодорожная стрелка. Вход на конюшню обрамлен аркой, сваренной из отрезков выкрашенных белым труб.

За закрытым занавесом три пары черных кулис, очерченных белыми трубами, того же диаметра, что и арка, соединяющая форганг и сцену. Посередине, у самой рампады, стоит большой стол, на нем полевой телефон, жестяной чайник, пара кружек, коврига хлеба. У правой (от конюшни) кулисы – маленький столик с полевым телеграфом. На темном заднике приколота военная карта. Над большим столом висит лампа.

Свет в зале притушен.

Когда зрители рассаживаются по местам, полная вырубка.

В темноте звучит увертюра в исполнении струнного оркестра (оба оркестра – и струнный, и духовой – расположены на специально выстроенной площадке на галерке).

Открывается занавес сцены.

По окончании музыки загорается лампа над столом. Лучи прожекторов освещают сцену.

За большим столом краскомы К у р к о в и С е р г е е в пьют чай из кружек. Д е н и с о в крутит ручку телефона. Еще один рассматривает карту. За телеграфным столиком сидит Т е л е г р а ф и с т.

Д е н и с о в (говорит по телефону). Да. Доставить перебежчиков в штаб, да, что? Сведения имею от Обуха. Ну да, стрелочник Обух. Свой, подпольщик. Ну, будь здоров. (Бросает трубку.)

К у р к о в. Продолжай, Денисов.

Д е н и с о в. Да что продолжать, вопрос ясен. Мое окончательное слово, товарищи, Махно ликвидировать.

К у р к о в. Так с плеча не решают. Махно еще не определил себя.

Д е н и с о в. Ну, так мы определим его. В момент наступления Деникина нам некогда было разобраться…

К у р к о в. В анархо-бунтарских элементах махновщины. Мы были рады всякому, кто бил золотопогонников. Теперь настала пора для закрепления наших завоеваний. Мы устанавливаем прочную власть, государственный порядок. А что такое махновщина? Это – отрицание всякой государственности, всякого порядка.

К у р к о в. Махно все-таки революционер.

С е р г е е в. Авантюрист.

Д е н и с о в. И бандит. Факты? Разгром Луговского и Будаевского Советов…

С е р г е е в (перебивая). Это надо расследовать. Могло произойти недоразумение.

Д е н и с о в. Недоразумение? А что снюхался с изменником Григорьевым – тоже недоразумение?

К у р к о в. Да, с Григорьевым темная история.

Д е н и с о в. А полное игнорирование распоряжений штаба? А его ответ на приказ сдать дивизию?

Звонок телефона.

С е р г е е в (берет трубку). Кто? Сколько фуража? Хорошо. (Кладет трубку.) Момент вполне подходящий. (Звонок.) Ну? Я уже распорядился. (Кладет трубку.)

К у р к о в. А крестьяне?

Д е н и с о в. Крестьяне? Даже середняк, который раньше сочувствовал махновщине, давно уже ненавидит его, превратился в его врага. Деревенская беднота с ним.

С е р г е е в. Правильно.

Д е н и с о в. Чем брал Махно мужика? Грабил правительственные склады, совершал набег на какую-нибудь экономию. А потом благодельствовал в округе. Оставлял мужичкам то, что не мог взять с собой. А теперь, когда город разорен, от помещьечих экономий остались пепелища, он грабит деревни. Грабежи махновской банды стали невыносимы для всех. Популярность Махно упала. В самих махновских отрядах – кто посознательнее начинает переходить к нам. Махновщина разлагается. Самое время с ней покончить.

Стучит аппарат Морзе. Телеграфист передает Денисову телеграмму.

Д е н и с о в. «Комбригу Денисову. Выступить на соединение с бригадой Богунского против банды Махно точка Махно вступил в контакт с атаманом Григорьевым».

Вбегает О б у х.

О б у х. Товарищ Денисов… Прими меры…

Д е н и с о в. Постой, Обух, дай дочитать телеграмму.

О б у х. Некогда.

Курков. Что случилось?

О б у х. Махновцы орудуют на одиннадцатой… Разобрали путь… Наш состав с продовольствием… Через полчаса крушение…

С е р г е е в. Вот он, Махно!

К у р к о в. В каком месте, Обух?

О б у х. В полуверсте от моей будки.

Д е н и с о в (берет трубку). Седьмая рота, товарища Колюжного. Ты? Слушай обоими ушами: махновская банда разобрала путь на одиннадцатой версте с целью… Ты слушаешь? Черт, слушаешь?! Перерезали провод, мерзавцы!

О б у х. Я побегу к Музовецким оврагам. Если поезд не вышел с последней станции, пускай начальник задержит по телеграфу. Дай приказ, Денисов…

Денисов быстро пишет. Сергеев ставит печать.

О б у х (выбегает, пряча бумагу в шапку). Только бы не опоздать…

Д е н и с о в. Вот сукины дети. Ребята, не мешкать.

Надевая на ходу шинели, все, кроме телеграфиста, выбегают.

Вырубка.

Небольшой музыкальный фрагмент в исполнении струнного оркестра.

В темноте закрывается занавес сцены. Пассажиры с вещами пробираются на платформу через боковой проход и размещаются там на скамье и возле перил.

Луч прожектора на центр манежа.

Освещается обходчик, длинным молотком обстукивающий идущий через центр манежа железнодорожный путь. Остановившись, обходчик набивает из кисета трубку, закуривает и продолжает работу.

Темнота.

Луч прожектора освещает у тупика Обуха и его жену.

Обух показывает Клавдии бумагу, шепотом, так, что слов нельзя разобрать, сообщает о приближении махновцев и предстоящем крушении поезда. Прощается с Клавдией.

Темнота.

В луче второго прожектора, крадучись, появляется коммивояжер Ватрушкин, пытается подслушать разговор.

Темнота.

В луче прожектора Обух прощается с женой и уходит в сторону конюшни. Клавдия, проводив его, скрывается в правом боковом проходе, противоположном перрону.

Прожектор гаснет. Темнота.

Смолкает оркестр.

Общий свет.

Обходчик с длинным молотком в руках ходит и обстукивает рельсы.

На перроне беспокойно толкутся поп, бывший чиновник Перепелицын, мадам Жиро, ее муж, бывший статский советник, и сын, долговязый гимназист, нагруженный вещами и следующий по пятам за своей мамашей.

По помосту, идущему от правого бокового прохода две крестьянки выносят сумки с глиняными кувшинами. Робко жмутся у ограждения.

«Чистые» пассажиры взволнованы и говорят почти одновременно.

М а д а м Ж и р о. Куда же угнали поезд?..

М у ж. …Угнали поезд?..

М а д а м Ж и р о. Нас хотят оставить на этой станции!..

М у ж. …Оставить на этой станции…

П е р е п е л и ц ы н. Ч-ч-черт з-з-знает, ч-что т-т-такое!..

Г и м н а з и с т. Ой, мама, из чемодана что-то течет…

М а м а ш а. Ах, идиот. Разбил банку с вареньем.

Среди общей сутолоки появляется В а т р у ш к и н.

В с е (бросаясь к нему). Ну, что, что, узнали?

В а т р у ш к и н. Узнал, а что не знаю…

П о п. Как же так, узнали, а не знаете что?

В а т р у ш к и н. Кого-то хотят предупредить…

В с е. Кого предупредить?

П е р е п е л и ц ы н. Г-г-говорите, п-п-пожалуйста, яснее…

В а т р у ш к и н. Поезд. Должно произойти крушение. Ничего не понимаю. Что подслушал, то и передаю.

Со стороны прохода на перрон поднимается начальник станции.

В с е. Господин начальник… Товарищ начальник…

Мадам Жиро. Сколько еще мы будем здесь сидеть?

М у ж. …Сколько мы будем здесь сидеть?..

П е р е п е л и ц ы н. П-п-позвольте, я с-с-скажу…

М а д а м Ж и р о. Замолчите, вы, заика… Товарищ начальник…

П е р е п е л и ц ы н. И в-в-вовсе я н-н-не з-з-заика…

М а д а м Ж и р о. Заика!

П е р е п е л и ц ы н. Т-т-товарищ н-н-начальник…

П о п. Тьфу, сатана, прости господи! Растопырил руки, слова сказать не дает, а у самого просвира во рту, вместо языка!

М а м а ш а. Идиот!.. Послушайте! Это безобразие! Этого никогда не было! У меня варенье!

Ватрушкин. Только сохраняйте спокойствие. Нет безвыходных положений.

М а д а м Ж и р о. Я не привыкла спать на голой платформе!..

М у ж. …На голой платформе…

М а д а м Ж и р о. Здесь даже нет дамской комнаты!

М у ж. …Дамской комнаты…

В а т р у ш к и н. Когда же, все-таки поезд?

Н а ч а л ь н и к. Неизвестно.

В а т р у ш к и н. Кому же известно, если вам неизвестно?

Н а ч а л ь н и к. Никому не известно.

Мадам Жиро. Ужас, ужас!

М у ж. …Ужас, ужас…

Г и м н а з и с т. Ой, мама, не уходи от меня… Ой, мама, не уходи…

С т а ц и о н н ы й т е л е г р а ф и с т (вбегая). Махновцы!.. Конный отряд!.. Скачут сюда!..

Железнодорожные служащие скрываются в правом боковом проходе. За ними убегают бабы с сумками. Пассажиры в панике носятся по платформе, пытаются спрятать вещи и спастись сами.

Г и м н а з и с т. Ой, мама, спрячь меня, я боюсь…

Мадам Жиро. Они отнимут мой бриллиант! (Мужу.) Глотай бриллиант! Глотай бриллиант, я тебе говорю!

М у ж. А если я подавлюсь?

Мадам Жиро. Глотай, говорят тебе!

Муж глотает.

В а т р у ш к и н. Господа, не волнуйтесь. Главное, не теряйтесь.

М а д а м Ж и р о. Мой бриллиант!.. Смотри, разиня, не урони нечаянно.

Под звучание струнного оркестра из форганга влетают на конях махновцы.

Первыми едут четверо адъютантов Махно, следом еще шесть верховых. Один из них везет золоченный стул. Пассажиры, в панике побросав вещи, пытаются разбежаться в разные стороны.

Ф е р з ь. Стой! Что за народ? Что за люди?

Врывается пешая армия Махно. На станции происходит разгром, грабеж, вытаскивают вещи у пассажиров. Пассажиры прячутся под скамью, за коробки, за чемоданы.

Махновцы притаскивают со стороны форганга несколько крестьян и крестьянок, избивают их. Оттуда же выносят визжащего поросенка и пару голосящих гусей и проносят через арену в передний проход. Обобранные крестьянки, причитая, бегут за ними, пытаются спасти свою живность. Махновцы, заняв станцию, чувствуют себя хозяевами.

Музыка оканчивается.

Щ у с ь (пассажирам). Буржуи! Ваши грамотки-документы!..

В а т р у ш к и н. Мы, товарищи, не буржуи… Мы… Мы артисты.

Щ у с ь. Що це таке – артисты?.. Спекулянты, чи ще?

Ф е р з ь. Нет, артисты – просто артисты.

М а х н о в е ц (вбегая). Ще одного гада схапали. Махновцы выводят О б у х а.

В а т р у ш к и н. Вот!.. Это он, это он…

Щ у с ь. Хто?

В а т р у ш к и н. Коммунист. Я видел. Большевик.

Щ у с ь. Хиба… (Обуху.) Признаешься? Молчишь… Обух вырывается, бежит, его ловят, хотят зарубить.

Щ у с ь (прицеливается из винтовки). Убить, чи ще?

Ф е р з ь. Не надо… Не треба… Батька сам разберет. Может быть, это какая-нибудь… Може, це яка-нибудь важная птица… Вяжите к столбу.

Обуха привязывают к шлагбауму.

Б а б а (вбегая со стороны артистического выхода, кричит). Що ж се таке!.. Бидных людей так грабыть!..

Махновцы хохочут.

Щ у сь. Титенька, не треба крычать.

Б а б а. От, злодюги, злодюги!.. Знышли народ!.. Раскрали усе, ще только було у кого!..

Щ у с ь. Титонько, голубенько, не треба крычать. Бо велю плетюгами тебе выдрать!

Б а б а. Манне й так уже были.

Щ у с ь. Так и ще можно.

Б а б а. Щоб вам рукы отсохли… (Уходит под свист и хохот банды.) Ось приде Махно…

Под звучание струнного оркестра торжественный въезд батька Махно.

Всадники везут за батько черное знамя и золоченое кресло. Торжественные крики и стрельба. Махно слезает с лошади, садится на кресло, под которое его свита расстилает небольшой коврик. Адъютанты ждут указаний.

Музыка оканчивается.

М а х н о. Ферзь, пошли на 11-ую версту, где разобран путь. Если поезд с продовольствием уже задержали, пускай исправят путь и доставят поезд сюда, на станцию!

Ф е р з ь. Слушаю, батько. (Взобравшись на лошадь, уезжает.)

М а х н о. Кого задержали?

Щ у с ь. Кажут, артисты.

В а т р у ш к и н. Без ангажемента, но застрявшие на станции.

М а х н о. Пусть тогда нам сейчас представляют.

Щ у с ь (Ватрушкину). Ты, як тебе?..

В а т р у ш к и н. Я-с?

Щ у с ь. Ты у них за командира?

В а т р у ш к и н. Я, собственно говоря, конферансье… Режиссер… Капельмейстер…

Щ у с ь. Ну, як ты капельдинер, то й хай воны спивають, грають, ходят на голови… И щоб моментом!

В а т р у ш к и н. С наслаждением.

Махно устраивается поудобнее на кресле. Махновцы располагаются на рельсах и на перроне.

Ватрушкин (собрав товарищей по несчастью). Главное, не теряться. Нет безвыходных положений. Как-нибудь, а то расстреляют. (К махновцам, приготовившимся слушать.) Привет, привет, привет!..

Щ у с ь. Чого?

В а т р у ш к и н. Какое изысканное общество!.. Первый раз нам приходится выступать перед столь уважаемой аудиторией!..

Щ у с ь. Чого?.. Що це таке «аудитория»?.. Банда, чи що?

В а т р у ш к и н. Внимание! Сейчас будет исполнен перед вами разнохарактерный дивертисмент! Артисты очень волнуются и просят снисхождения… Первый номер нашей программы – всемирно известный теноровый бас Перепелицын, в своем репертуаре!

Начинается концерт.

М а х н о. Гарна писня… За таку писню того всемирного баса наградить после всего спектаклю деньгами и… расстрелять! (Смеется.)

Бандиты хохочут от души. Затем принужденно смеются шутке и пассажиры.

В а т р у ш к и н (хлопая в ладони перед носом Перепелицына). Браво, браво, браво, браво! (Раскланивается.) Следующий номер нашей программы – классический балет на мифологический сюжет, фокстрот в половецком стане… Извиняюсь заране – данс-макабр! Будем просить!

Поп, гимназист и мадам Жиро танцуют под аккомпанемент струнного оркестра.

В а т р у ш к и н. Следующий номер нашей программы – хоровая капелла под моим собственным управлением! (Дирижирует.)

Во время концерта наступает вечер, полный свет постепенно уменьшается.

Горит станционный фонарь, освещая лишь группу стоящих на перроне пассажиров, исполняющих свой заключительный номер.

Махновцы, внимательно углубившись в исполнение мнимых артистов, совершенно забывают о привязанному к шлагбауму Обуха.

Луч прожектора подсвечивает появившуюся Клавдию, его жену.

Она, воспользовавшись тем, что внимание всех привлечено к перрону, заигрывает с караулящим мужа бандитом, соблазняя его бутылкой водки. Пока тот пьет, незаметно расстегивает подпругу у коня, которого махновец держит за повод, а затем развязывает узел веревки, удерживающей Обуха.

Ватрушкин замечает, как освобождают захваченного коммуниста, указывает на это махновцам.

Обух сбрасывает веревку. Его караульный вскакивает на коня, но сваливается из-за ослабленной подпруги. Клавдия и Обух бегут.

Клавдию хватают. Бьют, хотят зарубить саблями.

Возвращается Ферзь.

Ф е р з ь. Не рубите!

М а х н о в е ц. Що ж мы на нее дывыца будем?

В т о р о й. От сибирна баба!

Ф е р з ь. Бабенка недурна… Гарна баба.

Щ у с ь. От ласун.

Ф е р з ь. Я возьму ее с собой в Гуляй-Поле.

М а х н о (решает). Не рубите. Помилована. Бери, Ферзь. Щусь, едем осмотреть станционные постройки…

Вступает струнный оркестр.

Махно, сопровождаемый Щусем, уезжает в центральный проход. Конный отряд уезжает, сопровождая их. Один из бандитов прихватывает кресло, на котором сидел батько.

Шум подходящего поезда.

Ф е р з ь. Продовольственный идет… Сцапаем!..

Музыку, исполняемую струнным оркестром, поддерживает ритм, выбиваемый металлическим венчиком по листу жести и все усиливающееся звучание меди.

Выбегает стрелочник с сигнальными флажками. Его гонят прочь.

Махновцы, готовясь к нападению на поезд, выкатывают пулемет, занимают выгодную позицию.

На манеже совсем темнеет.

В глубине артистического прохода зажигаются далекие паровозные огни[7]. На фоне тщательно разработанного звуко-шумо-монтажа медленно приближается паровоз.

Состав останавливается посреди манежа. На двух платформах красноармейцы, снарядные ящики, артиллерийское орудие.

С паровоза раздается первый выстрел.

Перестрелка махновцев с красными. Строчат пулеметы, стреляют винтовки и револьверы, гремят взрывы гранат. Стреляет пушка.

Махновцы отступают, красные (среди них и Обух) занимают станцию. Пассажиры в панике, собирают свои чемоданы, скрываются.

Крестьяне и крестьянки приносят молоко, воду, перевязочные средства раненым красноармейцам. Укладывают раненых на платформы. Им помогает обходчик.

Поезд дает свисток.

Все красноармейцы, поднимаются на платформы, ощетиниваются винтовками.

Обходчик бьет в станционный колокол.

Поезд трогается и скрывается в центральном проходе.

На манеже остаются только конный красноармеец, подбитый в перестрелке, и его раненая лошадь.

Сестра милосердия перевязывает руку раненому и помогает ему подняться с земли. Боец встает и, опираясь на ружье, уходит, ведя на поводу свою лошадь, которая заметно хромает на переднюю ногу.

Вырубка.

Замолкает струнный оркестр.

В темноте разворачивается перекрывающий сцену экран.

Под духовой оркестр демонстрируется кинофрагмент, смонтированный из

документальных съемок Гражданской войны.

Во время показа кинокадров на манеже идет перестановка.

Убираются железнодорожные пути, трап со станционным фонарем и колоколом, семафоры, стрелка. Уносится решетчатое обрамление платформы (станок остается). Снимается висящая в боковом проходе вывеска. Переносятся кусты, один к левому (от конюшни) барьеру, второй – между боковым и центральным проходами.

Из форганга выносится колодец с «журавлем», из левого прохода – сбитые из березовых стволов ворота, огородный плетень и стол.

Станок загружают самогонным аппаратом, корзинами с посудой, бутылками, стаканами, окороками, булками, колбасами, утками и гусями. За столом, с левой стороны от входа артистов, приготовлены всякие сласти, напитки для батько Махно.

Раскрывается занавес.

По ее рампаде и несколько в глубине во время 1-й картины установлены два небольших куста, а столы и табуреты штаба красных унесены. Черная раздержка убрана, открыв голубой задник.

Полный свет.

Самогонщики расставляют бутылки со своим товаром. Бабы выгружают из корзин снедь. Выходит шарманщик, на его инструменте – попугай, он вытаскивает из коробки билетики на счастье.

Группа кулаков и кулачниц, сторонников Махно, окружают шарманщика. Покупают билетики.

Приходит мальчишка-акробат, разворачивает небольшой коврик, показывает на нем, под игру шарманки, свой нехитрый номер.

Несколько человек крестьян и крестьянок, противники Махно, боязливо наблюдают за происходящим.

Идет торговля сластями и самогоном. Один из махновцев наигрывает на балалайке. Несколько пьяных гоняются за девками. Девки щелкают подсолнухи, пританцовывают, визжат.

Из центрального прохода доносится гомон подъезжающего отряда.

На правом помосте спешно собирают в корзины и на подносы все для встречи отряда.

Из левого прохода, через ворота, спешит ладная бабенка, в руках у нее поднос с хлебом-солью.

Кулаки и кулачницы, самогонщики и самогонщицы выстраиваются в два ряда. Одни, откупоривая бутылки, разливают самогон по кружкам и бокалам. Другие выкладывают на тарелки ломти хлеба, куски сыра, колбасы, огурцы и яблоки (настоящие, ими будут закусывать). Все радостно встречают возвращающуюся банду.

Крестьяне и крестьянки боязливо наблюдают с рампады сцены за происходящим.

Из центрального прохода выезжают батько Махно под черным знаменем и конные махновцы.

Приехавшие спешиваются. Батько встречают хлебом-солью.

Верховой, привезший золоченое кресло, соскакивает, устанавливает его. Махно усаживается за приготовленный для него стол. Набежавшие со скатертью и всевозможными яствами бабы готовят ему стол.

Влетают две тачанки. Первая загружена двумя огромными сундуками, внушительных размеров гипсовой Венерой, большими портретами в золоченых рамах, пианино. Во второй за пулеметом сидит гармонист с цилиндром на голове, заставленный со всех сторон канделябрами, клетками для птиц, граммофонами, стенными часами.

За тачанками появляется галдящая пешая махновская армия.

Приехавшие выпивают и закусывают.

Девки и парни собирается вокруг тачанок, с любопытством осматривают привезенное добро. Возчики открывают сундуки и раздают окружившим их девкам и крестьянам награбленное барахло. Бросают в толпу корсеты, ночные горшки, парадные военные фуражки, котелки, огромные дамские шляпы, абажуры, мундиры и старинные наряды. Вынимают из сундуков диковинные платья и тут же примеряют их на себя. Маскарад. Девки визжат от радости.

Сгружают пианино, из него выскакивают поросята. Девки гоняются за визжащими животными. Махновцы гоняются за девками.

Все веселятся, как могут. Девки поверх кофт затягиваются в корсеты, некоторые надевают мундиры. Вояки щеголяют в котелках.

Невысокого роста бандит, почти карлик, бегает, размахивая как хвостом, крахмальными воротничками, связанными тонкой бечевкой.

Две бабы рвут из рук друг у друга картину в золоченой раме. Одна, завладев картиной, бьет соперницу по голове, раздирая полотно.

Несколько вояк укладываются на спину, а их дружок, налив в кружку Эсмарха самогона, поит их, не забывая и себя, через резиновую трубку.

Играет шарманка. Голосят гармошки. Дребезжат балалайки. Разгул на полном ходу.

Из центрального прохода выбегает караульный и докладывает Ферзю.

Ф е р з ь (подходит к Махно). Батько, прибыл атаман Григорьев.

М а х н о. Будем щупать. (Кричит.) Кончай маскарад!.. Собирай всех на митинг!

М а х н о в е ц. Приехал, быдло. Добре.

Бьют в литавры.

Махновцы сходятся, разбирая оружие. Девки разбегаются.

Махновский оркестр, скрытый в форганге, играет, фальшивя, «Преображенский марш».

Из центрального прохода въезжает на коне Григорьев. По бокам два адъютанта.

Г р и г о р ь е в. Жидов тут нет?

М а х н о. Есть.

Г р и г о р ь е в. Так будем бить.

М а х н о. Это ваш манифест?

О д и н и з м а х н о в ц е в. Товарищи, якого биса мы тут балакаем? С кем мы договариваемся? С контрреволюционерами?

М а х н о. Надо договориться.

М а х н о в е ц. Григорьев стоит на стороне буржуев. Помещику Скрине кто оставил пулемет, два ящика патронов и винтовки для защиты экономии? Григорьев. Да в придачу к оружию 60 пар черных суконных брюк, когда у нас иные без штанов ходят.

М а х н о в ц ы. Помещичий угодник, собачье мясо!

М а х н о в е ц. Напоминаю также, что Григорьев бьет мужикам морды, а одного махновца расстрелял за то, что он вытащил лук у попа на огороде!.. А на Плетеный Ташлык наступать не захотел, как там стояли шкуровцы!..

Г р и г о р ь е в (Махно). Прикажите ему молчать!

М а х н о. Ответьте на обвинение!

Г р и г о р ь е в. Не считаю нужным оправдываться!

М а х н о. Тогда ответьте мне, зачем посылали делегацию к Деникину?

Г р и г о р ь е в. Не посылал.

М а х н о. Делегаты были перехвачены и расстреляны мной. Вот ваше собственноручное письмо. (Показывает.)

М а х н о в ц ы. Нечем крыть!

Подлюга!

Генеральский прихвостень!

Предатель!

Григорьев выхватывает револьвер.

М а х н о в ц ы. Союзник Деникина!

О д и н. Предатель! От трясцы его матери! (Стреляет в упор в Гри-

горьева.)

Г р и г о р ь е в (раненный, бросается бежать). Ой, батько, батько…

Еще несколько выстрелов. Григорьев падает. М а х н о. Бей атамана!

Адъютанты Григорьева бросается на защиту. Но на них направляют винтовки и заставляют остановиться. Григорьевцы медленно отступают. Махновцы добивают атамана и утаскивают в артистический проход. Один из адъютантов Григорьева удирает, а другого успевают убить тут же и выволакивают вслед за Григорьевым.

Минутная пауза.

М а х н о. А ну, Ферзь, где твоя краля?

Ф е р з ь. Которая краля?

М а х н о. Что ты на станции взял. Свадьбу справлять будем.

М а х н о в ц ы. О, це гарно…

Горилки!

Музыку!

Баянисты, прихватив инструменты, смотрят на Махно.

М а х н о. «Яблочко»!

Баянисты начинают играть.

М а х н о (Ферзю). Зови ее!

К баянистам присоединяются балалаечники. Ферзь притаскивает сопротивляющуюся Клавдию.

Махновцы пляшут с девками. Другие, расположившись группами неподалеку от барьера, режутся в карты. «Яблочко» на балалайках и баянах подхватывает оркестр. В общий танец постепенно включаются все.

Общая пляска, во время которой часть махновцев играет в карты в различных группах недалеко от барьера. К пляске постепенно присоединяются все больше и больше танцующих. То те, то другие вырываются вперед, пляшут посреди тут же образующихся вокруг них зрителей.

Пляшет, подобрав полы рясы, поп.

Побросав кавалеров, выкамаривают бабы.

Заводят лезгинку кавказцы.

Расталкивая всех, пробивается в круг карлик. Все заходятся в хохоте от его прыжков и гримас. Махновцы, подхватив плясуна, подбрасывают его на брезенте. Смущенный карлик вырывается, снимает с себя оружие, бросает под ноги обидчикам. Под общий свист и смех он, подобрав связку горшков, покидает манеж.

К финальным тактам общая пляска превращается в настоящую оргию. Соревнующиеся танцоры падают, изнеможенные и пьяные.

Секундная пауза.

Въезжает на коне Обух, с подвязанной бородой, передает пакет батьке Махно.

Пока тот читает полученную бумагу, разбрасывает в толпу целую кучу воззваний.

В то время, как толпа отвлеклась воззваниями, а батько Махно с адъютантами углубился в чтение пакета, Обух, сорвав фальшивую бороду, быстро подхватывает Клавдию на лошадь и мчится через весь манеж. Оторопевшие махновцы с криком бросаются в погоню. Несколько выстрелов. Но беглецы благополучно скрываются.

М а х н о. Удрал, гад, сукин сын!.. За то сочтемся…

М а х н о в е ц (вбегая). Батько, большевики под Гуляй-Поле!

М а х н о. А! Большевицкий эшелон, идущий на белых! (Кричит.) На конь!

Ферзь

Щусь }(кричат, бросаясь выполнять приказ). На конь!

Трубят сбор.

Шум. Гики. Выкатываются пулеметы, тачанки. Все вооружаются, вскакивают на приведенных коней. Конные махновцы следом за батькой уезжают.

Пьяные девки надевают шинели, хватают оружие. Укладывают награбленное добро в сундуки, сундуки – на тачанки; тачанки укатывают за армией.

Девки и парни, оставшиеся на арене, провожают банду и уходят во все проходы.

Смолкает струнный оркестр.

Вырубка.

Разворачивается, перекрывая сцену, экран.

В темноте начинает звучать духовой оркестр.

Под музыку идет демонстрация кинофрагмента документальных кадров Гражданской войны.

Под кинопроекцию на манеже и сцене меняют декорацию.

Убираются кусты. Посреди сцены, параллельно рампе, устанавливается плотина.

В центральный и боковые проходы уносят станок, колодец, стол со стулом, плетень, кусты.

Убираются сегменты устилавшего манеж ковра из морской травы.

Из центрального, а затем и из боковых проходов выносят фрагменты бортов бассейна и, стыкуя, устанавливают на барьер (теперь он достигает полутораметровой высоты).

В центральный проход подкатывают сход с моста. В боковые проходы вытаскивают составные части моста и цепляют к ним тросы подъемов.

С конюшни накатывается и устанавливается в форганге скат для воды.

Демонстрация кинофрагмента заканчивается. Замолкает духовой оркестр.

Темнота.

Короткая пауза.

Вновь звучит духовой оркестр.

Голубоватые (так называемые «чахоточные») прожектора в полнакала освещают сцену.

По рампе проходят несколько махновцев. Они закладывают в плотину заряд и разбегаются.

Взрыв.

С ревом и клокотом вырывается водяной каскад.

Прожектора, меняя цвет, светят только на воду.

Вода низвергается эффектным, меняющим свои контуры, потопом.

Он освещается различными цветами прожектора. Во время водопада играет духовой оркестр.

Бассейн до краев заполняется водой.

Скрещивающиеся и меняющие цвет прожектора, отражаемые бурлящей водной поверхностью, бросают блики по всему цирку.

Резко обрывается звучание духового оркестра.

Вырубка.

Струнный оркестр играет мелодичный мотив наступающего утра. К нему присоединяется пение украинского хора.

В темноте меняется декорация.

Укатывается на конюшню скат для воды. На тросах из боковых проходов выводят половины моста и устанавливают их на манеже, несколько сдвинув от центра (так, чтобы оставить свободной 3 метровую, идущую на конюшню, зону). Из центрального прохода и форганга подводят съезды, стыкующиеся с мостом под углом. Утаскивают на конюшню крышку, закрывающую кессон, проходящий через манеж.

На барьере у левого (от конюшни) бокового прохода закрепляется деревянная площадка в виде мостика для стирки белья. К барьеру у правого прохода причалена лодка, в ней лежат два весла.

Убираются фрагменты «взорванной» плотины.

На край рампады устанавливается опрокинутая лодка, на ней – рыболовная сетка-невод и два весла.

С противоположной стороны несколько глубже закрепляют козлы со спасательным кругом.

Хор смолкает. Струнный оркестр продолжает звучать.

Постепенно усиливается рассветное освещение.

Со стороны конюшни на мост поднимаются два рыболова. У одного из них на поводке маленькая собачка и банка с червями. Другой тащит удочки и сачок на длинной ручке. Насаживают червей на крючки, забрасывают удочки.

Крестьяне с переднего прохода через мост гонят двух волов.

Пастушка тащит теленка из конюшни.

Из правого бокового прохода выходит крестьянин, несет сетку с арбузами. Уложив поклажу в причаленную у бартера лодку, садится в нее, гребет к форгангу. Там он, выбравшись из лодки и прихватив с собой сетку, по боковой лестнице несет арбузы на сцену.

Появляются торговки, торговцы, барахольщики, крестьяне.

Торговки пристраивают корзины с яйцами и яблоками. Появляются лотошники с мылом и папиросами. Барахольщик развешивает на спасательном круге свой товар – фуражки и пальто.

Рынок и барахолка начинают свою работу.

Покупатели прицениваются к товарам и делают покупки.

Две молочницы входят на мост и останавливаются у перил с левой стороны от артистического прохода.

Появившиеся следом за ними, два беспризорника подлезают под мост, незаметно для молочниц пробивают дно одного бидона и выливают оттуда молоко в принесенный с собой чугунок. Устроившись на опорах моста, завтракают.

Молочницы уходят.

На площадку у левого прохода поднимаются прачки с корзиной белья. Намочив белье, отбивают его лопаткой, полощут.

Напившиеся молока, беспризорники перебираются к прачкам, задирают их. Одна из прачек, скрутив мокрую простынь жгутом, хлещет и прогоняет их.

На мосту собачка одного из рыболовов случайно падает в воду. Рыболов, желая спасти свою собачку, спускается с моста в воду. Второй рыболов держит его за ноги. Собачка уплывает от рыболова в боковой проход с правой стороны от входа артистов.

Разгар базарной торговли. Выносят живого гуся на продажу.

Среди торгующихся появляются пассажиры, бывшие на станции: Ватрушкин, мадам Жиро с мужем и сыном, Перепелицын и поп. Все взвинчены до предела.

П е р е п е л и ц ы н. Т-т-третий день и никакой с-с-стрельбы. Д-д-даже с-с-странно…

П о п. Какая же теперь у нас власть в городе?

В а т р у ш к и н. Никакой.

М а д а м Жиро. Значит, авария? Ужас, ужас…

В а т р у ш к и н. Только сохраняйте спокойствие. Нет безвыходных положений.

Т о р г о в к а. Купите гусочку, гражданин! Така жирна, така жирна, аж лопается…

Г и м н а з и с т. Почем яблоки?

Т о р г о в к а. По три тысячи за яблоко. Солодки, як мед.

М а м а ш а. Три тысячи за яблоко! Безобразие! Хоть бы какая-нибудь власть пришла!

В а т р у ш к и н. Только не волнуйтесь. И власть будет, и грабежи, и стрельба, только успокойтесь. (К мадам Жиро.) Как поживает ваш бриллиант?

М а д а м Ж и ро. Я целую неделю не отходила от него ни на шаг. Как в воду канул.

П о п. Дивны дела твои, господи!

В а т р у ш к и н. Не отчаивайтесь. Нет безвыходных положений.

По сходу, идущему от центрального прохода, вбегает гимназист.

Г и м н а з и с т (кричит). Красные, красные в городе!

Убегает.

На рынке суматоха.

П о п. Помяни, господи, царя Давида и всю кротость его!..

М а д а м Жиро. Ужас!.. Ужас!..

П е р е п е л и ц ы н. П-п-позвольте…

В а т р у ш к и н. Только сохраняйте спокойствие. Нет безвыходных положений. Красные? Превосходно. Приготовим красную встречу. Все, что есть красного – используется. Белое – аннулируется. Батюшка, сделайте антирелигиозное выражение лица. Где портрет Карла Маркса? Пролетарии всех стран, соединяйтесь, только без паники… Нет безвыходных положений…

Появляется портрет Маркса на палке. Достаются красные тряпки, жерди. Мастерят знамена. Женщины повязывают красные платочки. Мужчины вяжут банты, пришпиливают их к груди. Торговцы и покупатели разбегаются.

Ватрушкин, а за ним все бывшие пассажиры, готовясь встречать красных, сходят со сцены.

К этому времени включен уже весь имеющийся свет. Настал день.

В момент подъема Ватрушкина и его делегации на мост навстречу им из главного прохода бежат две торговки. В руках одной из них гогочущий гусь.

Т о р г о в к и (пробегая). Белые!.. Белые!..

П е р е п е л и ц ы н. Бе-бе-бе…

М а д а м Ж и р о. Белые! Не может быть! Белые в городе, белые, а не красные!..

П о п. Слава тебе, господи!

В а т р у ш к и н. Белые? Превосходно. Приготовим белую встречу. Все, что есть белого, используется, красное – аннулируется.

Красные платочки и банты уничтожаются. Появляется трехцветное полотнище. Красное знамя срывается с древка и выкидывается.

В а т р у ш к и н. Где портрет Николая Второго?

Переворачивают портрет Маркса, на его оборотной стороне – царь.

– Мадам Жиро, где букеты? Несите хлеб-соль. Кадите, батюшка.

Боже, царя храни, а уж мы как-нибудь сохранимся.

Выстраивается делегация встречающих. Впереди поп с кадилом и Ватрушкин с хлебом-солью. За ними двое несут хоругви. Следом мадам Жиро с букетом, окруженная мужем и сыном. Делегация направляется через мост для встречи белых.

Неожиданно к мосту подъезжает Махно со своей бандой.

Ватрушкин, растерявшись, вытаскивает из двух карманов сразу белый и красный флаг.

М а х н о. Кидай усих к бису в воду!

Вступает струнный оркестр.

На мосту смятение. Махновцы бросают в воду торговцев, молочницу, торговку с гусем, торговку с корзиной яблок. Испуганные обыватели бегут с моста вниз и вверх на сцену.

За пешими махновцами выезжают конные махновцы. Начинается поголовный грабеж.

Со стороны конюшни въезжает поп на тарантасе со своими вещами: постелью, клеткой с птичкой и прочим. На середине моста попа встречают три махновца, которые бросают попа в воду с моста и увозят тарантас.

Со стороны центрального прохода бежит толстый кулак (на нем под текстильным надет резиновый, надутый воздухом костюм), которого махновцы также бросают в воду. Он не тонет, держится на поверхности.

Центральный проход заполняют красноармейцы.

Перестрелка между махновцами и красными, которые наступают и вытесняют противника с моста.

Пешие красноармейцы пробегают через мост.

После пеших, проезжают конные красноармейцы.

Следом проезжает мотоциклетка с Клавдией, на руке у которой перевязь красного креста.

Проезжает автомобиль красных с пулеметами.

Резко смеркается. Приближается гроза.

Махновцы решают взорвать мост.

Махно и Ферзь на лодке, оставленной продавцом арбузов, подплывают к мосту. На поддерживающих его фермах закладывают взрывчатку.

На лодке и вплавь покидают бассейн.

Взрыв.

Водяной столб вздымается к самому куполу.

Середина моста переламывается пополам и уходит под воду.

На манеже темно – провал освещается прожектором.

Во время взрыва моста начинается гроза – молния, гром и идет проливной дождь.

Воспользовавшись темнотой, одетые в черное униформисты распахивают черный задник и быстро убирают с рампады лодку и козлы со спасательным кругом.

Слегка подсвечивается вода, бурлящая от дождя.

Сквозь водяные струи красная конница вылетает на мост, замирает перед провалом, перебирается после секундного раздумья на противоположную сторону и уносится дальше, в бой.

Некоторое время мост пуст. Только хлещет дождь.

Со стороны конюшни медленно, крадучись выезжает один из адъютантов-махновцев.

Тут же со стороны центрального прохода въезжает на мост и стрелочник Обух.

Останавливаются друг перед другом, по разным сторонам провала. Обух, сорвав с плеч винтовку, стреляет в адъютанта.

Махновец, смертельно раненый, хватается, пытаясь удержаться в седле, за фонарь с правой стороны моста. Фонарь ломается, и адъютант летит в воду. Конь его, развернувшись, убегает.

Обух, пришпорив своего скакуна, переезжает через провалившийся мост.

Следом за ним через мост проносятся, один за другим, несколько красных конников.

Они скачут в красном луче прожектора, светящем вдоль моста из форганга в центральный проход.

Чуть-чуть поотстав от друзей, через мост проносится еще один красноармеец. В его руках – большое красное знамя.

Тут же гаснет прожектор, светящий вдоль моста. И вспахивают прожектора, направленные на сцену.

Посреди сцены, вскинув над головой красное знамя, высится на замершем скакуне[8]конармеец в длинной кавалерийской шинели. Слева и справа от него, целясь из винтовок, замерли пешие красноармейцы.

На этой живой картине, освещенной красными лучами прожекторов, звучат заключительные аккорды оркестра.

Вырубка.

В темноте разворачивается, перекрывая сцену, экран.

Вступает духовой оркестр.

Демонстрация кинофрагмента документальных кадров послевоенного строи-

тельства.

Под кинопроекцию на манеже идет перестановка.

К секциям моста цепляются подъемные тросы. Укатываются в центральный проход и на конюшню сходы моста. Секции моста поднимаются на тросах из бассейна, заводятся в боковые проходы и переносятся в фойе.

На воду спускается корабль с рубкой, разворачивается носом в центральный проход. Отцепляются тросы, на которых он висел под куполом цирка. Поднимаются и устанавливаются на палубе две мачты с реями, крепятся вантами. В рубку заряжаются физкультурники, пловцы и краснофлотцы с капитаном.

По барьеру крепятся ажурные, выкрашенные в белое стойки для фейерверка.

В глубине устанавливается заводская машина с движущимися фрагментами. По рампаде – четыре наковальни.

Оканчивается показ кинокадров.

Замолкает оркестр.

Темнота.

Тишина.

Через небольшую паузу вступает духовой оркестр.

Финал.

Апофеоз

Одновременно прожектора освещают посреди манежа белый корабль, на рубке которого сидят физкультурники и пловцы.

Пловцы и физкультурники выстраиваются рядами на палубе. Ладная и четкая разминка.

Из рубки поднимаются капитан и десять краснофлотцев. Пловцы (шестеро девушек и четверо юношей) прыгают в воду.

Капитан занимает наблюдательную площадку на крыше рубки. Часть краснофлотцев взбирае тся на реи, другая смешивается с физкультурниками.

Пловцы проделывают в бассейне вокруг корабля всевозможные фигурные упражнения.

Общие ритмические движения команды, физкультурников и пловцов. Танцы перемежаются построением физкультурных пирамид.

Со сцены вылетает (на тросах) огромный серебристый дирижабль и зависает в воздухе высоко над мачтами корабля. С концов дирижабля свисают гимнастические бамбуки, на которых находятся одетые в летные комбинезоны и шлемы артисты.

Из боковых проходов выходят по двадцать девушек-гребцов с большими красными веслами на плечах. Они поднимаются на барьер и заполняют его по всей окружности.

Восемь крестьян и восемь крестьянок со снопами и серпами в руках спускаются по обеим лестницам, обрамляющим форганг, располагаясь на верхних ступенях.

Стоящую в глубине сцены заводскую машину окружают рабочие и работницы (хористы) в комбинезонах. К наковальням, стоящим по рампаде, подходят восемь кузнецов с молотами в руках.

После нескольких синхронных движений с веслами гребцы усаживаются на барьере.

Во время фигурного плаванья пловцов, ритмических перестроений краснофлотцев и физкультурников на палубе и реях корабля, эквилибристических трюках летчиков на свисающих с дирижабля бамбуках, всевозможных одновременных перемещений весел в руках, опустившихся на одно колено на барьер гребцов, рабочие проверяют движущиеся части заводской машины, кузнецы в такт музыке стучат по наковальням, а крестьяне и крестьянки, проделывая стилизованные движения, как бы косят и связывают снопы.

На круговом балконе, соединяющем поддерживающие купол колонны, освещаются пятьдесят два красноармейца, одетых в длинные кавалерийские шинели. Они одновременно взмахивают саблями.

Искры с радиомачт перебрасывают свои отражения на купол. Там по очереди загораются транспаранты – «Лондон», «Париж», «Рим», «Нью-Йорк» и так далее.

Крестьяне и крестьянки со снопами и серпами, стоящие на лестницах, поднимаются на сцену.

Сорок девушек-гребцов двумя потоками с барьера бассейна занимают ступени от барьера бассейна до рампады сцены и разворачиваются лицами в зал.

К мачте корабля поднимаются сигнальные флажки, складываясь в приветствие Союзу Советских Республик.

Красноармейцы на балконе, окружающем зал, взмахивают саблями.

Освещается сцена.

Все ее пространство заполнено крестьянами, сжимающими в руках снопы и серпы, рабочими, поднявшими над головой молоты.

Впереди, у самой рампады, замерли красноармеец, рабочий и крестьянин. Над ними развернут транспарант «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».

На сцене под духовой оркестр поет хор.

Корабль вращается в центре бассейна. На вантах зажигаются цветные лампочки.

Медленно уходит освещение зала.

Фигуры красноармейца, рабочего, крестьянина и транспарант горят фосфорическим светом.

Вспыхивает фейерверк в руках летчиков под дирижаблем и на конструкциях, установленных на барьере.

Когда догорает фейерверк, замолкает оркестр и хор. Гаснет свет.

Москва горит (1905 год)

Грандиозная героическая водяная меломима

Московский Первый государственный цирк

Премьера 21 апреля 1930 г.

Автор В.В. Маяковский

Режиссерская экспозиция С.Э. Радлова

Ассистент режиссера (фактически выпускающий режиссер) Ф.П. Бондарев

Художник В.М. Ходасевич

Музыкальное оформление И.П. Эрденко

Пантомима шла 2-м отделением, но элементы ее декорации были заготовлены еще до пуска зрителя.

По бокам форганга установлены помосты полутораметровой высоты. От них идут ступени лестниц – вверх, к сцене, с перилами по внутренним сторонам, и, несколько наискосок, вниз, упираясь в верхнюю плоскость барьера. Станки, лестницы и перила к ним сделаны из дерева, намеренно никак не украшенного.

В глубине форганга висит традиционный занавес.

Задернут и двучастный одноцветный занавес сцены.

Такой же занавес нейтрального цвета, раздвигающийся в стороны, закрывает сцену.

За занавесом портал сцены обрамляют два высоких «каменных» парктикабля, к которым закреплены «дворцовые» ворота из пик, увенчанные двуглавым орлом. Каждая створка украшена сплетенными вензелями Николая II и царицы. Подтянутая нижним краем к потолку, чтобы не мешать открыванию ворот, под самой падугой висит большая царская корона с выписанными на ней вензелями Александры Федоровны. В глубине размещен задник сцены – висящий вертикально бело-сине-красный флаг царской России.

Над манежем под самый купол подтянуты: натурально выполненная копия памятника на Страстной площади Пушкину с постаментом; «Пирамида классов» в сложенном виде (пять концентрически входящих друг в друга кольца, на которых закреплены более 80 фигур различных сословий России в натуральную высоту); подвешены гимнастическая трапеция, веревочная лестница и канат.

Кроме того заготовлены фрагменты декораций различных эпизодов: на конюшне —

накатываемый желоб для эффектного спуска воды, целиком заполняющий проем форганга;

накатываемая лестница, идущая от пола до сцены, целиком заполняющая проем форганга;

накатываемый короб, верхний планшет которого перекрывает сверху проем форганга до станков, установленных по его бокам; 2 фонаря на столбах (к памятнику); четыре заснеженных дерева;

скрепленные между собой ветви для монтажа бульвара – 2 комплекта;

большие бутафорские игральные карты (на их рубашке написан текст конституции); 6 карет для собак; 2 сервированных длинных стола;

три партикабля для «Прачки двора его величества»; центральный, увенчанный короной, с открывающейся дверью; в пожарных (боковых) проходах —

сегменты козел на барьер (для увеличения борта бассейна);

два свертка брезента (по одному в каждом проходе) для бассейна; 2 фонаря (по одному в каждом проходе);

2 парковые скамьи (по одной в каждом проходе); различные заборы; бытовые стеганые тюфяки для кроватей; вывески магазинов и мастерских; кресла; в центральном проходе —

сегменты козел на барьер (для увеличения борта бассейна); артиллерийское орудие на колесах; ящик со снарядами;

диван;

на сцене и в артистическом фойе за сценой —

турбина с вращающимися фрагментами;

стены фабрики (одна из них трюковая – разрушающаяся);

трюковая (разваливающаяся) фабричная труба;

фабричная баррикада;

парадная накрытая кровать с подушками;

станок под кровать;

два ламбрикена спальни царицы, сдвинутые за боковые кулисы;

полуколонна для скульптуры Наполеона;

партикабль с фигурой Ленина (электрофицированный);

5 складных створок-парктикаблей с иконами и дверью на клирос;

партикабли подпольной типографии;

наборные кассы типографии;

поворотные партикабли «Фруктовой лавки Каландадзе»;

прилавок лавки;

трехцветный царский флаг – задник;

туго свернутый над ним красный задник (знамя Революции);

белый двухчастный раздвижной занавес-экран.

Во время антракта после 1-ого, номерного, отделения манеж вместе с барьером накрывается двумя полотнищами светлой парусины. Их соединение посреди манежа скрывает красная ковровая дорожка, идущая от форганга до центрального прохода. Такую же ковровую дорожку расстилали по верху барьера (его передние и задние ворота убирались).

По второму звонку занимает свои места технический персонал:

при боковых проходах – 28 (по 14 в каждом),

при конном проходе – 8,

при центральном проходе – 8,

на сцене – 6 человек.

Зритель рассаживается после антракта.

Вырубка света.

Струнный оркестр цирка исполняет увертюру на тему пролетарского гимна «Интернационал».

Во время увертюры перед форгангом устанавливаются декорации первого эпизода.

Тишина.

В темноте вспыхивают цифры 1, 9, 0, 5.

Прожектора освещают четырех глашатаев, одетых в алую кожаную прозодежду, в алых кожаных шлемах с козырьками. В их руках черные прямоугольники с горящими цифрами.

Глашатаи расходятся по бокам сцены, открывая занавес.

Зажигается полный свет.

Торжественная музыка (в исполнении струнного оркестра цирка).

На сцене – закрытые, со сплетенными вензелями царя и царицы на каждой половине, дворцовые ворота, увенчанные двуглавым орлом. За воротами, в глубине над орлом, подтянутая к колосникам, корона с кругом, в который вписаны вензеля царицы.

Форганг закрыт партикаблем, увенчанным коронным гербом прачки. Под надписью «Прачка двора его величества» высокая дверь, обрамленная у основания двумя окнами.

Перед воротами появляется мажордом в расшитой галуном ливрее и шелковых чулках. Ударяет жезлом. С боку сцены на правую лестницу выходит лакей. На длинной распялке, увенчанной царским двуглавым орлом, которую он торжественно несет перед собой в вытянутых руках, висят украшенные золотым шитьем брюки. Спустившись по лестнице на барьер, лакей доходит по нему до центрального прохода и, продолжая торжественно вышагивать, пересекает по красной дорожке манеж, скрывается в дверях «Прачки его величества».

Тотчас по знаку мажордома на лестнице у дворца появляется второй лакей с брюками на распялке и тем же путем вышагивает к двери прачки.

Из центрального прохода выходит, опираясь на зонт-трость, клоун в костюме обывателя (пальто, шарф, цилиндр).

К тому времени, как второй лакей спускается с барьера на манеж, из двери прачки появляется первый, со свертком белья на согнутых руках. По знаку мажордома, он следует по ковровой дорожке к левому барьеру и уже по нему направляется к дворцовой лестнице.

А в этот момент из дворца выходит третий лакей, несущий на распялке царские брюки. И чуть позже из дверей прачки второй лакей со свертком белья на согнутых руках…

Так, руководимые мажордомом, два потока лакеев – с отправляемыми в стирку вещами и выстиранными, – охватывают торжественным маршем весь манеж.

Между ними мечется все более и более недоумевающий обыватель, пытающийся подсчитать невероятное количество брюк сначала на пальцах, а потом и на выхваченных из-под пальто бухгалтерских счетах. Он щелкает костяшками, попадая в такт исполняемой оркестром музыке, а потом, так и не разрешив мучившего его вопроса, обращается к мажордому.

Обыватель, отложив зонтик и счеты, снимает свои брюки и верноподданно отдает их мажордому. Запахнув пальто, удаляется, прикрываясь зонтом. Шествие лакеев скрывается в дверях прачечной, последним шествует мажордом, подняв на жезле брюки обывателя.

Свет гаснет.

Оркестр замолкает.

В темноте закрывается, скрывая ворота, второй, белый занавес сцены.

Выскакивает, освещаемый лучом прожектора, традиционный цирковой рыжий клоун в огромной, набок, царской короне. Он вызванивает на водочных бутылках мелодию популярной шансонетки.

Вырубка света.

Оркестр торжественным аккордом начинает играть царский гимн.

Проекция манифеста:

Одна за другой ползут строки манифеста.

Во время пения клоуна и демонстрации манифеста меняются декорации на

манеже.

Луч прожектора освещает стоящего посреди манежа генерала.

Генерал, замахнувшись правой рукой, резко поднимает растопыренную ладонь (белая, специально препарированная перчатка значительно увеличивает ее размер).

На тексте манифеста проступает отпечаток кровавой лапы.

Оркестр, издав торжественный аккорд, замолкает.

Вступает духовой оркестр.

Освещается сцена и обрамляющие ее боковые лесницы.

Полотнища, образовывающие экран, расходятся в стороны, открывая ворота царского дворца. Продолжая их движение, слева и справа от ворот появляются военные музыканты в мундирах и уставных зимних барашковых шапках с кокардами. Они занимают ступени идущих по бокам сцены лестниц. А офицер-дирижер в военной фуражке становится посреди площадки, расположенной ниже ворот, на рампаде сцены. Под его руководством оркестр исполняет танцевальные

мелодии, лихо отбивая их ритм на барабане и литаврах.

Освещаются два стола, установленные по сторонам красной дорожки, идущей от форганга к центральному проходу. Столы, заставленные канделябрами со свечами, тарелками и бокалами, убранные винами, окружены веселящейся публикой. Здесь студенты, барышни, декольтированные дамы, офицеры всех званий и родов войска, чиновники. Лакеи прислуживают пирующим.

Два присяжных поверенных во фраках бросаются друг к другу.

Мажордом приподнимает жезл.

Дирижер останавливает оркестр.

Музыка обрывается.

Гости расступаются, открыв красную дорожку.

По ней в лучах прожекторов из форганга появляется черная тюремная карета. В оглобли впряжены собаки. На козлах собака – городовой. Упряжка проезжает между столами и скрывается в центральном проходе.

Мажордом подает знак.

Дирижер командует оркестрантам.

Снова звучит под грохот барабана нежная танцевальная мелодия.

Парочка. Штатский во фраке и дама.

Мажордом ударяет жезлом.

Дирижер останавливает музыку.

Пары жмутся и расступаются.

Из форганга в центральный проход проезжает черная тюремная карета. За ней вторая.

Снова музыка.

Танцующая парочка. Гвардеец и мадмуазель.

Снова по знаку мажордома и дирижера резко замолкает оркестр.

Опять расступаются пары.

Новая тюремная карета. За ней вторая и третья. Проехали.

Следуя указаниям мажордома, дирижер распоряжается поменять музыкальный номер.

Под марш, исполняемый военным оркестром, лакеи выносят большие карты, по «рубашке» которых написан текст конституции.

Марш оборван.

Из бутылки в руке генерала фонтаном бьет шампанское.

Оркестр играет туш.

Лакеи наполняют бокалы, разносят их.

Гости чокаются, целуются.

Все разбирают листы манифеста и складывают их в огромный карточный домик.

Оркестр играет царский гимн.

Распахиваются дворцовые ворота.

Оркестр, продолжая играть, выходит на сцену.

Из глубины, перекрытой свисающим трехцветным царским флагом, торжественно шествуют одетые в парадные одежды, с коронами на головах, коротышка-царь, перебрасывающий с руки на руку золотой шар державы, и возвышающаяся над ним метра на полтора царица, помахивающая в такт шагам скипетром. Свисающие с плеч царских особ горностаевые мантии подобострастно поддерживают лакеи.

Монаршая пара, подойдя к краю рампады, видит составленный верноподданными домик. Голова царицы от возмущения взлетает на вытягивающейся шее. Успокаивая супругу, царь начинает дуть на карточный домик. К нему присоединяется царица. А затем и все их окружение.

Свет концентрируется на центральной группе. Все на манеже, как и на сцен, раздувая щеки, начинают дуть во всю силу. Карточный домик разлетается. Присутствующие на пиру радуются и аплодируют. От дутья затухают свечи канделябров.

Темнеет.

Из-под купола падает бомба.

Взрыв.

Замолкает полковой оркестр.

Все на сцене и манеже в испуге разбегаются.

По всему цирку летят в лучах прожекторов яркие разноцветные листовки-прокламации (их разбрасывают с кругового мостика, идущего по верху поддерживающих купол колонн):

№ 1

Вырубка света.

В темноте манеж быстро освобождается от декорации.

Занавес сцены запахивается, за ним заряжается декорация фруктовой лавки и подпольной типографии.

Тревожная музыка, то громкая, то затихающая.

В разных концах манежа в лучах прожекторов разные люди по-разному пробегают и, подняв с манежа, читают прокламации.

Обыватель, отбросив, убегает.

Поп крестится и шествует дальше.

Богач рвет и сжимает кулаки.

Крестьянин любовно разглаживает, кладет за пазуху.

Рабочий вчитывается и зовет других.

Со всех сторон собираются рабочие, читают вслух друг другу.

Оркестр начинает играть лихую плясовую.

Из всех проходов осторожно появляются сбежавшие с перепугу городовые.

Видят мирно читающих и, сжимая кольцо, пытаются захватить их.

Рабочие разбегаются.

Один, замешкав, остается на месте.

Пытаясь скрыться, замешкавший рабочий пытается воспользоваться веревочной лестницей. Следом за ним на лестницу, путаясь в свисающей сбоку шашке, взбирается один из городовых. Остальные городовые, ухватившись за свисающий конец лестницы, тащут ее в разные стороны по манежу. Взобравшийся на лестницу городовой, пытаясь ухватить рабочего, срывается и тянет его за собой. Рабочий ухитряется остаться на лестнице, уцепившись за нее ногой. Городовой болтается в воздухе, вцепившись в рабочего. По приказу пристава разбежавшиеся было, городовые пытаются опутать рабочего канатом, лезут сами на лестницу. Но рабочий, сбросив вцепившегося в него, взбирается под купол. Городовые и пристав лезут за ним по веревочной лестнице, путаясь в шашках и кобурах. Рабочего почти хватают. Один из городовых срывается и, вцепившись в канат, качается, как маятник, от барьера до барьера. А рабочий, переносясь на трапеции через весь манеж, приземляется на идущую под куполом цирка галерею и убегает. Пристав и городовые, пытаясь догнать рабочего, скрываются в центральный и пожарные (боковые) проходы.

Вырубка света.

Оркестр замолкает.

В темноте убираются канат, веревочная лестница, и выносится диван.

2-е междудействие

На фоне первого (не белого) занавеса в лучах прожекторов появляются глашатаи.

В оркестре звучит вальс-бостон.

Прожектор освещает сидящих на диване либералов с чаем и с резолюциями. Они нервничают.

И снова, отпивая из стаканов, повторяют те же реплики и те же движения.

Медленно гаснут прожектора.

Все тише и тише мелодия, исполняемая оркестром.

Небольшая пауза.

Звучит шарманка.

Прожектора освещают сцену и идущие к ней лестницы.

Внутренность лавочки «Торговля кавказскими фруктами Каландадзе».

Прилавок, за ним магазинные полки с сухими фруктами и орехами. По боковым лестницам, идущим на сцену, подходят покупатели. Покупают у продавца пустяки. Называют пароль. Оглядываются, распахивают пальто, передают патроны и оружие. Скрываются.

Лавочка отодвигается, открывая типографию. Выходят люди с кипами и свертками прокламаций. Лавочка становится на место.

Революционеры, пряча полученное, спускаются по боковым лестницам и, пройдя по верху барьера до пожарных проходов, скрываются в них.

Вырубка света.

Шарманка замолкает.

В темноте с конюшни накатывают перекрывающую форганг лестницу, соединяющую манеж со сценой.

9. [ПРОПОВЕДЬ ИЕРЕЯ]

В лучах прожекторов из центрального прохода через весь манеж проходят группами монархисты и черносотенцы.

По идущей к сцене лестнице верующие поднимаются как бы на клирос.

Прожектора освещают церковный иконостас.

Поп выходит навстречу пастве. Пришедшие падают на колени. Поп, сжимая в руке крест, благословляет дубинки, кастеты и револьверы черносотенцев.

Поп

Христолюбивые воины,

по совету иерея

бейте жидов —

и еврея и не еврея.

Окруженный единомышленниками, поп вместе с ними сходит с лестницы, направляясь в центральный проход.

Поп крестом, который он продолжает сжимать в руке, благословляет своих прихожан.

Уходят.

Вырубка света.

На сцене закрывается занавес. За ним убираются партикабли иконостаса и устанавливаются декорации фабрики.

Фоном звучит тревожная музыка.

Прожектора попеременно освещают группы рабочих, появляющихся из пожарных проходов.

В оркестре – фанфары.

Свет прожекторов перебрасывается на сцену.

3-е междудействие

Перед закрытым занавесом появляются глашатаи.

Освещается манеж.

Страстная площадь. В центре памятник Пушкину. Вокруг него – фонари, скамейки. По бокам, уходящей к закрытой занавесом сцене, центральной лестнице – деревья бульвара. Над пожарными проходами висят вывески магазинов и мастерских.

Идет снег.

Площадь запружена народом. Слышны далекие выстрелы. Толпа обеспокоена. Рабочий (тот, что убежал от городовых) с сыном-подростком пробирается к памятнику.

Выстрел. Рабочий хватается за грудь. Падает.

Толпа отступает к барьеру и пожарным проходам. Прячется за деревьями.

Сын над трупом убитого отца.

Из центрального прохода въезжают казаки.

Офицер оглядывается, выхватывает револьвер. Разряжает в воздух.

Толпа неподвижна.

Подросток вскакивает, пытается взобраться на памятник. Офицер стреляет в него, убивает.

Все отступившие приходят в движение, забрасывают казаков булыжниками. Казаки скрываются.

Отовсюду выбегают дружинники и горожане.

Под пение песни «Вихри враждебные» они тащат тюфяки, табуреты, столы.

Оркестр подхватывает песню.

Прохожие срывают вывески. Опрокидывают фонари. Пилят столбы. Все, что имеется под рукой, нагромождается в баррикаду, сооружаемую вокруг памятника Пушкину. Дружинницы мастерят и втыкают над баррикадой красный флаг.

Музыка обрывается.

Вырубка.

Прожектора светят на сцену.

4-е междудействие

Перед закрытым занавесом стоят 4-ре глашатая.

Раздается военный марш, исполняемый духовым оркестром. Он заглушает струнный оркестр.

Из центрального прохода доносится песня:

Дружинники ложатся за прикрытие.

Из центрального прохода появляются затянутые в шинели, при полной выкладке, семеновцы, вооруженные винтовками с примкнутыми штыками.

По команде офицера фельдфебель выстраивает свое воинство в две шеренги, заставляет оправиться и вспомнить все положенные уставом упражнения с винтовками.

По приказу офицера солдаты, с колена и стоя, стреляют в бастующих. В ответ раздаются редкие винтовочные и револьверные выстрелы.

Силы неравны.

Под лихой марш, который наяривает стоящий в центральном проходе оркестр, тоже переодевшийся в шинели, солдаты пулями и штыками планомерно истребляют революционеров. Все, защищающие баррикаду, перебиты.

Фельдфебель срывает красный флаг.

Офицер подзывает дирижера. Оркестр, перестроившись в колонну по двое и отбивая шаг, начинает играть полковой марш. За музыкантами перестраиваются и солдаты с фельдфебелем.

Под предводительством офицера, отряд торжественным маршем обходит разгромленную баррикаду и скрывается в центральном проходе.

Постепенно затихает музыка полкового оркестра.

Из пожарного бокового прохода на барьер взбирается околоточный и загоняет на манеж дворников, вооруженных метлами.

Оркестр цирка играет мелодию разудалой солдатской песни.

Околоточный выстраивает дворников, как только что фельдфебель солдат, чихвостит, как может, и приказывает навести порядок.

Дворники уносят убитых и начинают разбирать баррикаду.

Околоточный кричит, свистит, подталкивает дворников.

Дворники, выполняя приказания, как бы невзначай стараются угодить древками метел в своего командира.

Околоточный, отойдя в сторонку, достает из кармана бутылку водки, вышибает пробку, пьет из горлышка. Задирает полы шинели – становятся видны висящие на поясе связки баранок и круг колбасы.

Дворники, заметив это, еще усерднее стараются угодить древками метел по околоточному.

Разобрав баррикаду, дворники, подгоняемые околоточным, уходят.

Замолкает оркестр.

Вырубка света.

В темноте поднимается под купол памятник Пушкин.

5-е междудействие

Под трагическую музыку оркестра на экране, сменяя друг друга, демонстрируются кадры разгона демонстрации (из кинофильма В. Пудовкина «Конец Санкт-Петербурга»).

Под кинопроекцию разбираются декорации Страстной площади.

Прожектора светят на центральный проход.

Два рабочих паренька, появившись из центрального прохода, взбираются по закрывающей форганг лестнице к сцене.

Прожектора провожают пареньков.

По мере их продвижения вводится общий свет.

Перед уходящими к колосникам фабричными стенами и трубой сооружена баррикада. Над ней развевается красное знамя.

По лестнице поднимаются два паренька.

Из-за баррикады навстречу паренькам выходят ее защитники.

Пареньки перечисляют по пальцам выслеженные пушки, убегают.

Дружинники рассыпаются. По два, по три залегают за выступы, появляются в окнах. Готовятся к бою.

Начинается пушечная канонада. Взрывы снарядов на баррикаде. Рушатся стены фабрики. Вспыхивает огонь.

Дружинники, пораженные осколками снарядов, падают.

Оставшиеся в живых отступают. Орудия бьют по фабрике. Взрывы. От баррикады отделяется рабочий с белым платком на палке.

Рабочий с белым платком на палке спускается на манеж.

Из центрального прохода солдаты вывозят орудие, заряжают. Парламентера схватывают, избивая рукоятками револьверов. Стрельба по баррикаде из пушки продолжается.

Взрывы.

Рушится фабричная труба.

Прожектор освещает красное знамя над баррикадой. От выстрелов знамя опадает по клочкам.

На манеж из центрального прохода выносятся конные казаки.

Казачий офицер во весь опор мчится к фабрике. Когда он достигает верха рампады, из обломков фабричной трубы в него стреляют из винтовки. Офицер сваливается с седла и кубарем скатывается вниз по рампаде.

Прожектора провожают его падение.

Вырубка света.

Тишина.

В темноте манеж освобождается от орудий, животных и людей. Сверху опускается, разворачиваясь, пятиярусная «пирамида классов», ее нижний ряд занимают выходящие из центрального и боковых проходов артисты.

На сцене, за занавесом, устанавливается электрофицированная ставка с силуэтом Ленина.

За ней заготавливаются декорации спальни царицы.

6-е междудействие

В темноте звучит текст.

Оркестр играет «Дубинушку».

Зажигаются прожектора, направленные на манеж.

Освещается стоящая посреди манежа пирамида.

Она возвышается на десять метров и состоит из более чем восьмидесяти фигур. Ее нижний ряд – закованные в кандалы рабочие и крестьяне, удерживающие на своих плечах остальные ряды, составленные из кукол: второй – жадное чиновничество, третий – священнослужители всех конфессий, четвертый ряд – сановники и на самом верху – царь.

Вырубка.

Обрывается звучание оркестра

Артисты, изображавшие каторжан, покидают манеж, и одновременно быстро поднимается под купол, складываясь, пирамида.

Раскрывается занавес сцены.

7-е междудействие

(НЕТ, ЗА ОРУЖИЕ БРАТЬСЯ НУЖНО) В темноте голоса глашатаев.

В полукружье составленного из лампочек лозунга «Власть Советам», на фоне мерцающих контуров стягов, возникает светящаяся фигура Ленина с вытянутой рукой. Звучат голоса глашатаев.

В оркестре – фанфары.

Постепенно снимается свет с силуэта Ленина, с окружающих его знамен и лозунга.

В темноте закрывается занавес сцены.

Убирается силуэт Ленина.

В темноте над сценой зажигаются цифры 1, 9, 1, 7.

Фанфары.

На фоне закрытого занавеса прожектора освещают 4-х глашатаев. Перед грудью они держат прямоугольники с горящими цифрами 1, 9, 1, 7.

Гремит в оркестре «Интернационал».

Гаснут прожектора.

В темноте раскрываются полотнища занавеса.

За ним – запертые дворцовые ворота.

Манеж во всполохах горящих факелов.

Со всех проходов партера и амфитеатра цирка бегут рабочие и солдаты с факелами, винтовками, молотами и красным знаменем в руках. По всем лестницам, соединяющим манеж и сцену, они добегают до дворцовых ворот.

Штурм дворца.

Взрыв.

Разбив молотами и прикладами винтовок запор ворот, нападающие скрываются за царской оградой.

Перед воротами остаются знаменосец и рабочий с молотом.

Революционер в алом кожаном комбинезоне с лямкой вокруг шеи и кожаной алой кепке и перчатках-крагах выносит из дворца живого орла. Он держит орла за ноги и тот вырывается, размахивая крыльями.

Революционер хватает орла за горло. Рабочий замахивается на орла молотом, а знаменосец накрывает его красным полотнищем.

Задник, составленный из бело-сине-красных полос царского флага, мгновенно становится красным (разворачивается свернутый за ним красный задник).

Гаснет передний свет. Четким силуэтом на красном фоне застывают победившие революционеры.

Торжественно-величаво завершается пролетарский гимн.

Вырубка света.

Закрывается занавес сцены и за ним устанавливается декорация спальни царицы.

8-е междудействие

В лучах прожекторов на тумбах по бокам передних «ворот» барьера возникают глашатаи.

Включаются цветные прожектора.

Раздается традиционная цирковая музыка.

Из центрального прохода двумя колоннами, как цирковые униформисты, появляются лакеи.

Пройдя между ними, выходит до центра манежа Капитал, толстяк во фраке и цилиндре. Щелкает шамбарьером, как заправский дрессировщик.

Лакеи выстраиваются вдоль барьера по двое, подняв в руках обручи, через которые обычно прыгают цирковые наездницы.

На оклеенных бумагой обручах надписи:

– Пожалте министы капиталисты;

– Война до победного конца;

– Тише взбунтовавшиеся рабы;

– Ловите сажайте большевиков;

– Болтай язык без костей;

– Антанта гони монету;

– Зовите Корнилова в Петроград;

– Вбок и вверх

скачет быстро

главковерх[11].

Капитал еще раз щелкает шамбарьером.

Тут же из центрального прохода выскакивает Керенский с портфелем под мышкой. Сдернув с головы фуражку, он кланяется публике.

Капитал, щелкая шамбарьером, гонит Керенского, сжимающего в руках фуражку и портфель, по кругу, заставляя его прыгать сквозь затянутые бумагой обручи, на которых написаны лозунги Временного правительства. Пройдя прыжками полманежа, Керенский добирается до лестницы, ведущий на сцену.

Свет с манежа уходит.

В темноте убираются дорожки, идущие по барьеру и от центрального прохода на конюшню; укатывается за кулисы лестница, перекрывающая форганг; уносятся парусиновые манежные покрытия; разгребаются опилки с крышек уходящего в форганг кессона; сегментами козел, устанавливаемых на барьер, увеличивается его высота; прокрашенным брезентом выстилается образовавшийся бассейн.

Освещена только сцена.

Распахивается занавес сцены, открывая расположенную за открытыми дворцовыми воротами спальню царицы под короной с ее вензелями.

Держащие обруч лакеи поднимаются наверх, к порогу спальни.

Керенский, подгоняемый шамбарьером Капитала, разрывает на последнем обруче лозунг «Война до победы!!!».

Там, возле постели царицы, Капитал вручает Керенскому пакет с деньгами и, сопровождаемый лакеями, оставляет его одного.

Цирковая музыка обрывается.

После небольшой паузы в оркестре звучит нежный ноктюрн.

17. ЗАМ. НАПОЛЕОН

Керенский, оставшись один, укладывает деньги в портфель.

Он подходит к стоящей на полуколонне «мраморной статуе» Наполеона и, подмигнув ему, отправляется к постели царицы. Надев фуражку и прижав портфель к груди, премьер заваливается на подушки.

Ноктюрн переходит в энергичную «Марсельезу».

Керенский начинает в такт французскому гимну перебирать во сне ногами, выкидывать вперед руку, как и подобает полководцу, посылающему в бой войска, и, наконец, вскакивает на постель, окончательно преобразившись в Наполеона.

Повернув фуражку козырьком набок и по-императорски заложив руку за борт френча, Керенский представляет себя Наполеоном и пытается соответственно действовать. Он раздает приказы воображаемым маршалам и, войдя в раж, даже стоящей на полуколонне скульптуре Наполеона.

Статуя неожиданно оживает и ударом ботфорта сбивает с головы самозванца фуражку.

«Марсельеза» обрывается.

Керенский в ужасе зарывается с головой в подушки постели.

Пушечный залп. Керенский вскакивает.

Возле постели появляется рыжий клоун.

Керенский бросается к скульптуре, пытаясь спрятаться за ней. Мраморный Наполеон показывает ему кукиш. Керенский мечется по спальне.

Цирк заполняют вооруженные красногвардейцы и рабочие. Они радостно

кричат, размахивая поднятыми над головой винтовками.

Керенский хватается за петлю и по тросу, идущему в центральный проход, уносится прочь. Его полет провожает прожектор.

Вырубка света.

Оркестр цирка играет попурри из популярных советских маршей и песен.

9-е междудействие

На быстро запахнувшийся занавес-экран проецируются кинокадры старой и новой деревни, всевозможных строек. Они перемежаются пояснительными надписями и лозунгами.

К краю затемненного манежа-бассейна вывозится поднимающийся до сцены водосток.

Посреди бассейна устанавливаются маленькие домики, церкви и кабаки. В них заряжаются артисты-купцы.

На сцене, за занавесом-экраном, разбирается декорация спальни царицы и накатывается из верхнего фойе кинетический макет турбины Днепростроя.

С окончанием демонстрации кинокадров замолкает оркестр.

В темноте раздвигается занавес сцены.

Над сценой зажигаются цифры 1, 9, 3, 0.

Звучат голоса глашатаев.

В оркестре звучат фанфары.

Прожектора освещают 4-х глашатаев. Они держат перед грудью прямоугольники, на которых светятся цифры 1, 9, 3, 0.

Оркестр залихватски играет «Эх, полным-полна коробочка».

Постепенно цветные фонари освещают ветхие домики, церкви и кабаки. Весь форганг занят уходящим вверх желобом.

Из домов выходят три кулака, оглядываются.

Прожектора освещают турбину Днепростроя, пока еще неподвижную.

Кулаки, подсаживая друг друга, пытаются по водостоку добраться до турбины. Один из них, зацепившись, ползет вверх.

Гремит цирковой оркестр.

19. СМЫВАЙ ВОДА

Открываются шлюзы, и потоки воды смывают и кулаков, и старую деревню (они уплывают и убираются через кессон на конюшню).

Вращаются детали турбины. Вспыхивают отходящие от нее зигзаги-искры.

Цветные прожектора гуляют по льющейся воде и всему цирку.

Вода заполняет бассейн.

Апофеоз

В лучах прожекторов по бокам водостока стоят глашатаи.

Гремит цирковой оркестр.

Из глубины воды медленно появляется, поднимаясь все выше, вырастая над краем бассейна, огромный глобус. На его поверхности все материки расположены таким образом, что Европа и особенно та часть ее, на которой горят буквы «СССР», представляется самой значительной.

Вращаются колеса и рычаги турбины.

Мечутся по цирку цветные прожектора.

Из всех проходов выходят рабочие с молотами и крестьяне с серпами, красноармейцы с винтовками.

По лестницам, идущим между рядами и со сцены, спускаются физкультурники со знаменами спортивных обществ. На барьер поднимаются пловчихи и пловцы.

Прыгают в воду пловцы и пловчихи. Плавают, меняя стили, вдоль барьера.

Физкультурники строятся, несложными движениями орудий работы и знамен вторят скорости вертящейся турбины.

Красноармейцы четко исполняют ружейные приемы.

Молодежь, заполнившая круговой мостик под куполом, разом швыряет в зал цветные листовки.

Цирк заполняют кружащиеся цветные прямоугольники.

Все замирают в выразительной «живой картине».

Гремит оркестр.

По окружности манежа-бассейна, заливая возвышающийся над ним земной шар, бьют фонтаны.

И почти тут же взлетает к куполу фейерверк.

Гремящим аккордом завершается звучание «Интернационала».

Вырубка света.

[Индия в огне]

Водяная пантомима-феерия в 3-х эпизодах с апофеозом

Первый госцирк (Москва)

Премьера 28 февраля 1932 г.

Авторы А.А. Жаров, Г.С. Венецианов

Постановка Н.М. Горчакова

Художник М.П. Бобышов

Композиция цирковых трюков Вильямса Труцци

Музыка И.О. Дунаевского

Хореографическая часть В.И. Цаплин

Сорежиссер В.П. Баталов

Режиссер-лаборант С.И. Агранянц

Дрессировка лошадей Медрано

Консультация по цирковым трюкам: Альперов, Ширай,

Левенберг и Леонид Иванов

Манеж, сцена и купол цирка были специально перестроены на все время демонстрации пантомимы.

Просцениум увеличивала практически перекрывающая форганг до схода на манеж площадка. Ее поддерживали выстроенные параллельно ограждению форганга стены и две колонны. От линии рампады оркестра (его, как всегда, при постановке пантомим пересаживали в верхние ряды галерки) шли по бокам форганга два широких схода-пандуса. Они заходили за барьер (когда возникал бассейн – уходили в воду). На сцене монтировалось двухэтажное здание. Перед пуском зрителей сцену перекрывал распашной занавес.

Соединение купола со стеной амфитеатра перекрывала круговая конструкция высотой в человеческий рост. На начало программы она была закрыта матерчатыми заглушками. К нижней части конструкции прикреплялись шарниры выгнутых трапов, подтянутых на начало спектакля к куполу.

Пол кругового зрительского фойе устилали веревочные маты, позволяющие лошадям не скользить на мраморном полу.

У всех проходов заряжались конструкции сменных декораций.

В антракте, после окончания номерного отделения, на манеже устанавливались декорации пантомимы.

Манеж застилал круговой желтый (песчаный) ковер.

На пандусы с двух сторон устанавливаются высокие пальмы.

Передние ворота барьера убирались, на освободившееся место накатывалась площадка с двойной аркой такой высоты и ширины, что через них свободно могли проехать автомобиль и пройти слон.

На манеже монтировались ларьки-кофейни и зонты сцены базара.

Пантомиму открывала увертюра, исполняемая в темноте.

Под нее раскрывался занавес сцены и занимали свои места участники эпизода.

Заканчивается первый оркестровый номер.

Через небольшую паузу яркий свет заливает все помещение цирка.

Начинает звучать музыкальная картина «Базар».

На сцене, у левого и правого схода, сидят два торговца фруктами (мужчина и женщина). На середине левого схода – мальчишка с дрессированной обезьянкой на плече. Посередине сцены, под зонтом, расположился зажиточный торговец коврами и шалями. У начала правой рампады – мальчуган – чистильщик сапог.

На манеже налево, первый от конюшенных ворот, расположен ларек-кофейня. Турок-хозяин и мальчик-помощник обслуживают двух мусульман, играющих в трик-трак, и одного индуса, медленно пьющего чай. В следующем по кругу ларьке (под зонтом) пожилая женщина торгует рыбой. Против нее самый большой ларек с мелкой галантереей, в нем два продавца и одна продавщица. Между правым сходом и этим ларьком на разосланных циновках горы овощей и фруктов. Посреди них невысокий стол, на нем между сладостями сидит на подогнутых ногах, по-турецки, старик-торговец.

Тут же примостились точильщик со своим вертящимся камнем, базарный цирюльник и нотариус (его письменный стол состоит из легкой табуретки, а сам он сидит на земле).

Переходят с места на место, проходят и снова появляются: торговец и торговка сладостями с лотка; продавец воды; продавец сиропа, с плетеной корзиной за спиной; продавец мелких драгоценностей и сувениров; две продавщицы цветов; продавец бананов (носит их связками на большом шесте); два дервиша, торгующие четками и «святостями»; торговцы птицами (голубями, павлинами, попугаями); торговец страусовых перьев; две нищенки, один нищий; женщина с ребенком за спиной, продает деревенские дорожки и холсты; продавец, он же жонглер кинисанов.

Часть пеших торговцев иногда поднимается по сходам на сцену, входит в фабрику и возвращается оттуда.

Кроме них по манежу перемещаются: англичане – местные жители в белых костюмах и пробковых шлемах (пять женщин и трое мужчин) – они ходят и покупают то, что надо; миссионер; индусы – местная буржуазия (четыре мужчины и две женщины), заняты тем же, что и англичане; ходят кучками, держатся особняком, три-четыре безработных индусов, голодные и мрачные; три туземных полицейских-постовых.

Группа детей (пять-шесть человек) – бегают, суетятся, таскают фрукты, глазеют на птиц, пристают к дервишам, носят покупки англичан.

Из конюшенных ворот к главным проходят и проезжают: посыльный мальчик на велосипеде; старик гонит ослика, нагруженного глиняной посудой; погонщик с двумя верблюдами, везущими огромные тюки хлопка; горец верхом на лошади; два тура везут арбу, груженную хворостом; проезжает трехколесный велосипед с тележкой фирмы шоколада; проезжает на верблюде вельможа из свиты магараджи; бонна-англичанка с мальчиком; индус-старик, одетый женщиной-няней, везет коляску с маленьким ребенком-англичанином; бежит скороход магараджи; шагает еще один верблюд с хлопком.

Проходят и проезжают группы: четверо женщин с кувшинами на плечах; два носильщика на шесте несут огромную связку бананов; зебу везут закрытую арбу, в ней три закутанных в чадры мусульманки и рядом с ними верхом едет евнух; на рикше едет начальник полиции Мэк-Григор (полицейские отдают ему честь); проезжают, разгоняя любопытных, молодые, красивые англичанин и англичанка – аристократы, верхом на лошадях, под музыку проделывающих различные па; трусят два ослика с мешками и корзинами; носильщики с закрытым палантином несут противную толстую девочку (буржуазного вида), рядом с ними идет няня-индуска; проходит группа женщин с большими корзинами на головах; верхом проезжают начальник туземных войск Мир-Саид и два сипая; проносятся два мотоциклиста.

Все эти проезды сопровождаются беспрерывным ходом пеших индусов, различных категорий, проходящих из главных ворот конюшни и обратно (человек 20).

На фоне этих групп и этого движения происходят следующие сцены.

В сопровождении приказчика-индуса из ворот текстильной фабрики важно выплывает ее владелец Моахан-Бабу, останавливается и самодовольно наблюдает базар с рампады.

На манеже появляется четверо туристов. Моментально все движущиеся торговцы выстраиваются в два параллельных ряда, предлагая им всякие вещи, сувениры и безделушки.

Желая покрасоваться перед туристами, Моахан-Бабу сходит с рампы и важно идет мимо смотрящих на него туристов к чистильщику сапог и, опираясь за спиной руками на палку, ставит ногу на ящик. Пробегающий мимо уличный мальчуган выбивает у него палку. Моахан-Бабу падает и сбивает с ног стоящего к нему спиной туриста-англичанина, который покупал сувениры. Происходит свалка.

В это время в манеж на рикше выезжают кинооператор и фотограф. Оба полукровцы, изо всех сил стараются подражать европейским джентльменам. Увидев драку, кинооператор пытается ее заснять, но ему все время мешает путающийся под ногам фотограф. Драка уже успела кончиться, когда кое-как приладившийся кинооператор начинает лихорадочно вертеть ручку. Подкравшийся мальчуган тихонько вытаскивает у него пленку и рассматривает ее на свет. Кинооператор с увлечением продолжает свою работу до тех пор, пока смех фотографа не заставляет его наконец заметить проделку мальчугана.

Кинооператор бросается в погоню за мальчуганами и сталкивается с едущим на велосипеде индусом-почтальоном. Велосипедист падает, задевая колесом женщину-мусульманку, несущую на голове кувшин с молоком. Кувшин опрокидывается, обливая женщину и злополучного кинооператора.

Через манеж проходит брамин. Тоненькая ленточка перекинута через обнаженное плечо. Многие почтительно расступаются, давая брамину дорогу.

Одна из англичанок-туристок подходит к чистильщику сапог и ставит на ящик ногу в белой туфле. Кинооператор и фотограф намериваются снять эту сцену. Засмотревшийся на аппарат мальчуган-чистильщик мазнул по белой туфле черной ваксой. Желая снискать благодарность возмущенной англичанки, кинооператор порывисто выхватывает у чистильщика щетку и, не рассчитав движение, с размаху смазывает ею по лицу фотографа.

Назревающий конфликт благополучно разрешается появлением в манеже уличных танцовщиц и акробатов на перше.

Музыку базара сменяет танец баядерок.

Танец.

Номер на перше.

После его окончания фотограф, посулив самой красивой танцовщице мелкую монету, намеривается ее снять. Однако, едва он успевает укрыться пледом, как танцовщица уходит, а на ее место услужливо становится старуха, торгующая в соседнем ларьке.

Гонг.

Звучит музыкальный фрагмент на закрытие базара.

Сипаи ходят, напоминая, что пора кончать торговлю. Торговцы складывают свой товар. Разбирают палатки. Убирают зонты. Покидая манеж и сцену, все это уносят с собой.

Площадка перед фабрикой и базарная площадь перед фабрикой пустеют.

Начинается музыка каравана и разгрузки.

На манеже появляется караван верблюдов с огромными тюками хлопка. Верблюды идут вереницей через манеж, у подножия сходов опускаются на колени. Рабочие, подошедшие с фабрики, разгружают тюки. Их подгоняют надсмотрщики. Верблюды, поднявшись, уходят в сторону конюшни. (После этого они проходят по круговому фойе и снова, пристраиваясь в хвост каравана, появляются на манеже.)

У рампады образуется гора тюков. Из фабрики выходят группы рабочих и под заунывную песню-музыку начинают вереницей носить эти тюки по обоим сходам в ворота фабрики.

Толпа на манеже следит за разгрузкой. Мелькает мальчишка с обезьянкой. Оператор и фотограф снимают процесс работы.

Кунду, один из рабочих, спотыкается и падает на колени под тяжестью тюка с хлопком. Надсмотрщик ударяет его бичом. Кунду со стоном падает на землю.

Надсмотрщик снова заносит бич. Событие вызывает волнение среди рабочих и скопившейся уличной толпы.

Ропот толпы становится все более угрожающим.

Все это видит проходящий мимо Девендра-Сен.

Музыка резко меняется, звучит ариозо, под которое он увещевает толпу.

Смена музыки. Теперь в ней звучит тема гимна сражающегося народа.

Кунду пытается взвалить тюк на плечи, но падает в изнеможении. Надсмотрщики берутся за бичи.

Еле слышно, но все нарастая, раздается пение гимна освобожденной Индии.

Рабочие окружают Кунду, не подпуская к нему надсмотрщиков.

Почти тут же из центрального прохода доносятся удары гонгов, барабанов, резкие звуки труб, и, все усиливаясь, звучит марш шествия магараджи.

Заполнившая площадь полиция быстро отделяет рабочих от толпы. Полицейские, тесня рабочих, загоняют их (и Кунду в том числе) по сходам к воротам фабрики.

В резких звуках флейт, цимбал, труб и барабанов, нарастающих со стороны главных ворот, начинается шествие магараджи.

Выбегают четыре скорохода, раздвигающие и оттесняющие толпу к основаниям сходов.

Выходят десять музыкантов шумового оркестра и, обойдя круг по манежу, располагаются напротив боковых проходов.

Появляются на лошадях восемь всадников с пиками в руках. Проделав на лошадях две-три фигуры конной дрессировки, останавливаются по кругу.

Медленно проезжает на верблюдах свита.

Мальчишка с обезьянкой взбирается на пальму, чтобы лучше видеть происходящее.

Наконец, на слоне под палантином появляется сам магараджа. Четыре идущие по бокам слона опахальщика, обмахивают магараджу страусовыми веерами на длинных шестах. За слоном следует восемь слуг.

Процессия обходит манеж по кругу.

Доехав до середины манежа, магараджа вдруг приказывает погонщику остановить слона. Он увидел перед собой окровавленного, в пыли от хлопка Кунду, который с ненавистью и презрением смотрит на него со сцены.

Резко обрывается музыка шествия.

Магараджа. Кто? (Постепенно раздражаясь.) Что ему нужно?

Зачем он на меня так смотрит? Мне противно на него смотреть. Ик.

Ик. (Икает.) Ну вот, меня начинает тошнить.

Оркестр исполняет специальную «слабительную» музыку.

Два скорохода, поспешно поднявшись по сходам на сцену, растягивают перед Кунду, перекрывая его, знамя-ковер с изображением самого магараджи.

М а г а р а д ж а (не смотря на сцену и думая, что перед ним все еще находится Кунду, опять икает). Ну вот, конечно, меня тошнит. Уберите, уберите эту гнусную морду, меня же тошнит от него.

Теперь его действительно тошнит. Смех в толпе. Смущение придворных.

М а г а р а д ж а. Паланкин! Паланкин! Я должен сойти на землю. Мне плохо. Меня укачало на этом проклятом слоне. Такое впечатление, будто все внутренности прыгают где-то в горле. Подать мне паланкин.

Слуги образуют живую лестницу, по которой магараджа спускается со слона.

Кинооператор, невесть откуда появившийся, хочет заснять магараджу, но попадает под бамбук опахальщика. Аппарат разбивается вдребезги.

Вносят паланкин.

Магараджа направляется к паланкину, скрывается в нем.

Мальчишка с обезьянкой, забравшийся при въезде процессии на пальму, срывается и падает как раз на стоящий под пальмой паланкин.

Ужасный крик магараджи.

Специальный музыкальный номер суматохи.

Палатка разрушается. Виден магараджа. Он зол и велит немедленно уничтожить виновника. Мальчишка пытается выпутаться. Стража устремляется с пиками на барахтающуюся материю и обнаруживает обезьянку (мальчик удрал, спрятавшись в складках плаща самого магараджи). Магараджа хватает обезьянку и хочет свернуть ей шею. Мальчик кидается и, вцепившись, кусает магарадже руку. Тот отпускает обезьянку, но стража хватает мальчика. Взлетают пики – его сейчас пронзят.

К у н д у (кричит). Остановитесь!

В магараджу летят из толпы камни, палки, фрукты, орехи.

Неожиданно для всех слон берет мальчика хоботом и передает его Кунду. Восторг толпы и снова град камней летит в магараджу.

Перепуганный магараджа пытается по живой лестнице из слуг взобраться обратно на слона. От страха спотыкается, катится вниз, карабкается снова.

Музыка переходит в специальный номер выезда англичан.

Из конюшенных ворот в манеж плавно вкатывается роскошный автомобиль. Шофер и адъютант в мундирах и чалмах. В машине восседает английский резидент Хармсфорд. Он жестом приглашает магараджу занять место подле него.

Магараджа поспешно садится рядом с Хармсфордом. Машина уезжает по направлению центрального прохода.

Неутомимые кинооператор и фотограф успевают закинуть на заднюю ось машины крючок с бечевой, привязанной к дощечке, и, усевшись на нее, покидают манеж.

Заканчивается музыка.

Вырубка.

В темноте за время музыкального номера на сцене перед фасадом фабрики опускается писаный портал храма богини Кали. К рампаде выносят остовы трех костров.

Посреди манежа устанавливаются две мраморные площадки со столбами-колоннами.

Из центрального прохода убирается арка. На накатной площадке выдвигается к барьеру минарет, высотой достигающий барьера центральной ложи.

Через паузу в оркестре звучит увертюра «Тропическая ночь».

На куполе вспыхивают бесчисленные яркие звезды.

По окончанию музыкального номера на рампаде загораются костры.

Зеленовато-синий свет луны освещает манеж.

На сцене у храма Кали посреди четырех горящих костров неподвижно, точно изваяние, скрестив ноги и полузакрыв глаза, сидит жрец.

К колоннам золотыми цепями прикованы две священные обезьяны.

Издали доносится бой священных барабанов, заунывно протяжные звуки рожков – предвестники индусской процессии богини Кали.

Ж р е ц (медленно перебирает четки, повторяя нараспев тысячи имен Шивы). Шива… Нараяна… Джаганага… О Магадева…

Жуя бананы, протяжно кричат обезьяны.

Синие тени от колонн и всполохи костров разбивают манеж на светлые и темные пространства.

Появляются быстро перебегающие от одного темного пространства к другому силуэты двух людей, большого и маленького. Это Кунду и мальчик с обезьянкой. Оглядывясь, они останавливаются в тени колонн с обезьянами.

К у н д у. Ты уверен, что начальник полиции придет сюда?

М а л ь ч и к. Так сказал Кади, его кучер. Начальник назначил свидание Мир-Саиду у колонн священных обезьян. Вот они.

Мальчик неожиданно дергает обеих обезьян за их свисающие с колонн длинные хвосты. Оба хвоста остаются у него в руках. Изумление Кунду и мальчика. Паника обезьян.

К у н д у (выхватывает нож). Шпионы!..

«Обезьяны» падают на колени и открывают маски. Это оператор и фотограф. В животах у них спрятаны аппараты, только ручка и груша от аппаратов находятся снаружи.

«О б е з ь я н ы». Мы стали священными обезьянами!

К у н д у. Зачем?

«О б е з ь я н ы». Чтобы заснять процессию! Влезайте, если хотите.

Эти колонны пустые.

К у н д у. Лезу! Только, чтобы немедленно начать съемку!

«О б е з ь я н ы». Пожалуйста…

М а л ь ч и к. Тсс… Идут…

К у н д у. Прячься…

Прячутся в пьедесталы обезьяньих колонн.

Из центрального прохода выходит отряд сипаев (8 человек) под предводительством Мир-Саида.

С противоположной стороны на рикше, ярко освещенной фонариками, выезжает Мэк-Григор. По его знаку сипаи расходятся по боковым проходам, лицом к барьеру.

М и р – С а и д (подходит к Мэк-Григору). Слышите, сэр, процессия индусов.

М э к – Г р и г о р. Священная жертва кровавой Кали. Пусть шествуют, пусть молятся.

М и р – С а и д. Но индусы захотят идти мимо новой мечети, а мусульмане их не пропустят.

М э к – Г р и г о р. Не знаю. Абсолютно ничего не знаю, милейший. Дела религии нас не касаются. Но помните – никаких политических выступлений. Разгонять беспощадно. Прощайте…

М и р – С а и д. Сэр, а если мусульмане нападут, их ждет за это кара?

М э к – Г р и г о р. Не думаю. Сэр Вильям слишком любит мусульман. Он уважает религиозные убеждения ваших братьев. (Рикше.) Живо! (Уезжает в конюшенные ворота.)

В продолжении этого разговора оператор и фотограф, согласно своего обещания Кунду, снимают весь диалог. Они настолько увлечены, что Мэк-Григор даже ударил одного из них хлыстом, когда тот слишком близко к нему наклонился. Оператор мужественно переносит удар. Такой же удар, только перчаткой, получает и фотограф от Мир-Саида. Они продолжают снимать и последующую встречу.

М у л л а (появляясь на верхушке минарета). Мир Эффенди…

М и р – С а и д. Кто там?

М у л л а. Мир-Саид, что говорил тебе важный саиб из полис-офис?

М и р – С а и д. Саиб сказал, что если наши из мечети нападут, войска не будут трогать. Что Хармсфорд-саиб очень любит наших братьев мусульман.

Мир-Саид подзывает сипаев.

«Обезьянам» кажется, что Мир-Саид подозрительно поглядел на них. Они прыгают и кричат, как то положено настоящим животным.

Мир-Саиб, не обращая на них внимания, удаляется со своим отрядом.

М у л л а. Хвала Аллаху!.. Слышишь, Хаджи!.. «Обезьяны» изготавливаются начать новую съемку.

Х а д ж и (появляясь из ложи[12]). Велик Аллах!

М у л л а. Саибы повелели уничтожить неверных псов! Звуки индусской процессии нарастают.

Х а д ж и. Алла-иль-алла… Идут черные свиньи…

М у л л а. Близко… Слышишь, Хаджи?..

Х а д ж и. Раздай оружие… Приготовь наших… Подходят…

Мулла и Хаджи скрываются. В мечети шум, звон оружия, потом сразу все замолкает.

Сейчас же из колонн выскакивают Кунду и мальчик с обезьянкой.

К у н д у (оператору и фотографу). Давайте скорей сюда вашу пленку и ваши снимки…

О п е р а т о р, Ф о т о г р а ф. Как?.. Зачем?..

К у н д у. Скорее или мы вас разоблачим перед всей процессией.

Оператор и фотограф поспешно отдают им только что заснятые кассеты. Кунду берет у оператора пленку, мальчик у фотографа. Затем быстро уходят в боковой проход.

Оператор и фотограф, ничего не понимая, пожимают плечами, совсем по-обезьяньи, не выходя из роли.

Раздается музыка «Процессии богини Кали».

Услышав ее, оператор и фотограф снова входят в свои роли и готовятся снимать дальше.

Из конюшенных ворот показывается процессия.

Выходят восемь подметальщиц и становятся по окружности манежа.

Восемь музыкантов занимают места между подметальщицами.

Восемь женщин, усыпающих дорогу цветами, останавливаются у начала сходов.

Вышли и встали в шахматном порядке четыре знаменосца.

Прошествовали сопровождающие их мальчики в белых туниках с шестами, увешанными колокольчиками.

Шестеро факельщиков и фонарщиков подходят к боковым сходам.

Шестеро в масках становятся на колени лицом к выходу богини.

Выкатываются друг за другом восемь человек.

Взявшись за руки и кружа друг друга, появляются парами шестеро.

Шествуют двумя рядами шесть браминов.

Шестеро носильщиков выносят носилки с богиней Кали. Их сопровождают четыре опахальщика.

Следом, стремясь приблизиться к изваянию, вываливается, заполняя манеж, толпа паломников.

Носилки останавливаются посреди манежа. Богиня обращена лицом к храму.

Начинается музыка «Священного танца».

Из храма выходит заклинатель змей.

Танец с удавом.

Музыка «Религиозной пляски».

По сходам к храму поднимаются танцовщицы.

Танец баядерок.

Толпа на манеже распростерлась ниц лицом к храму, спиной к мечети. Все замерли в экстазе.

Никто не замечают, как таинство снимают со всех точек «обезьяны».

На минарете появляются мулла и Хаджи.

В оркестре начинает звучать номер «Появление мусульман». Постепенное усиление и ускорение.

От минарета ползут по земле мусульмане, подкрадываясь к сидящим к ним спиной индусам. На расстоянии двух-трех шагов от индусов ползущие мусульмане останавливаются и начинают совещаться знаками так темпераментно, что «обезьяны», оборачиваются в их сторону.

Увидев манеж, заполненный мусульманами, «обезьяны» в ужасе замирают.

Мусульмане лежат не двигаясь, не зная, что предпринять. Два громадных человека, поднимаясь, осторожно приближаются к переодетым с ножами в зубах.

«Обезьяны», онемев от страха, не шевелятся. Но в последний момент, когда мусульмане уже изготовились их зарезать, пронзительно кричат.

«О б е з ь я н ы». Караул!.. Режут!..

Полное смятение на манеже.

Вскочили и обернулись индусы. Увидев у себя за спиной мусульман, шарахнулись к сходам, окружили изваяние богини Кали.

Вскочили с земли и в изумлении смотрят на «обезьян» мусульмане.

Меняется, становится багрово-красным свет на манеже.

Медленно уходит освещение сцены.

Прожектор освещает муэдзинов на минарете.

Х а д ж и (пронзительно кричит). Алла-иль-алла!..

М у л л а (пронзительно кричит). Мухамед рассуль алла!.. Неверные собаки у порога Джума Машид!..

Б р а м и н ы (кричат). Дорогу матери Кали!

Прожектора освещают браминов, поднявшихся на сходы.

Х а д ж и (кричит). Браминские свиньи!.. Прочь от Джума Машид!..

Б р а м и н ы (кричат). Дорогу матери Кали!

Толпы индусов и мусульман, не двигаясь с места, подбираются, готовятся к броску.

М у л л а (на своей стороне). Бей неверных, во славу пророка!.. Во славу Аллаха!..

Б р а м и н ы (на своей стороне). Дорогу матери Кали!

Х а д ж и (на своей стороне). Абдель алла!.. Защищайте Джума

Машид от черных свиней!..

Б р а м и н ы (на своей стороне). Прочь с дороги, собаки!..

К р и к и (с двух сторон).

– Алла-иль-алла!..

– Дорогу матери Кали!

Возбужденные криками своих предводителей, обе толпы начинают медленно

сходиться стена со стеной, переругиваясь, угрожая оружием, разжигая друг друга.

С обеих сторон на середину манежа то и дело выскакивают наиболее горячие

и наделяют друг друга ударами и оскорблениями.

«Обезьяны», очутившиеся между двух огней, в страхе прижимаются к своим

колоннам.

Летят камни, дубинки и удары специальных бичей, которыми вооружены обе

стороны.

По свободному пространству между обеими группами мечется Девендра-Сен.

Его не слушает ни та, ни другая сторона.

В последнюю секунду, когда обе стороны уже готовы сойтись лицом к лицу и схватка кажется неизбежной, с боковых проходов вбегают Кунду, мальчишка с обезьянкой и шесть-восемь рабочих. В их руках увеличенные фотографические снимки переговоров Мир-Саида с муллой и магараджи с Хармсфордом в автомобиле (из 1-го эпизода).

К у н д у (потрясая снимком). Остановитесь. Вот ваш общий враг.

Его никто не слушает.

Индусы и мусульмане не двигаются с места, но и не опускают оружие.

Р а б о ч и е (со снимками в руках). Вот враг! Долой врага!..

Луч прожектора высвечивает на сцене перед успевшим закрыться занавесом Хармсфорда.

Хармсфорд

Агитатор! Принять меры!

Прожектор, освещавший Хармсфорда, гаснет.

Пульсирует багрово-красный свет на манеже.

Толпа кидается к минарету и, образовав живую лестницу, добирается до верхушки минарета.

Сбрасывает оттуда яростно вопящего фанатика Хаджи (актер подменяется куклой).

Английская тема в оркестре.

Толпа замирает, оборачивается и видит шеренги сипаев во главе с Мир-Саидом.

За сипаями стоит броневик. Его люки открыты.

В броневике, ярко освещенные красным светом, лица англичан (7–9 человек).

Оркестр резко замолкает.

Пауза.

Толпа сплошной стеной идет на сипаев.

Мэк-Григор взмахивает платком.

Вновь начинается английская тема и звучит до конца номера приглушенно.

Люк закрывается.

Сипаи расступаются.

Броневик дает залп.

Броневик, давя убитых, раненых и живых, уходит в главные ворота.

Остатки толпы мечутся по манежу.

Появившаяся из конюшенного прохода цепь английской пехоты (10–12 человек) идет с винтовками наперевес.

Мэк-Григор взмахивает платком.

Залп.

Обрывается музыка.

Вырубка.

В темноте со сцены убирают костры.

Открывают занавес сцены. За ним во время окончания предыдущего эпизода поднят задник с изображением храма и приведена в готовность декорация фабрики.

В центральном проходе разбирается и укатывается минарет.

На манеж выносятся два легких, просматриваемых со всех сторон павильона-конторы с матерчатыми, притемняющими их шторами. Крыши контор, и невысокой, двухметровой, и более вместительной, двухэтажной, огораживают перила. На них, как на смотровые площадки, ведут деревянные лестницы. Над верхней площадкой двухэтажной конторки возвышается флагшток с британским флагом.

Артисты занимают свои места на сцене и манеже.

Неяркий свет освещает игровую площадку.

За окнами фабрики мелькают тени спешащих по делам людей.

По краю рампады расхаживает полицейский кордон.

Иногда из ворот фабрики пытается выйти тот или иной рабочий. Увидев полицейских, возвращаются обратно.

В конторе на манеже (большой павильон), в среднем этаже, четверо клерков работают очень нервно, пугаясь каждого шума. На крыше конторы сидят Моахан-Бабу и Мэк-Григор. В нижнем этаже запасный взвод полицейских (4–5 человек).

Несколько полицейских постов стоят отдельно на улице-манеже.

По манежу время от времени проходят быстро и полукрадучась различные люди – в их числе фотограф, оператор, мальчуган с обезьянкой.

Издалека доносятся крики и пение. Чувствуется, что где-то близко проходит большая толпа.

Двое рабочих пробуют улизнуть с фабрики.

Из кругового фойе доносятся крики, и звон, и удары (громят где-то близко лавку). На манеже и на сцене все на это резко реагируют.

Мэк-Григор спускается по лестнице на манеж, посылает узнать, что случилось.

Мальчуган с обезьянкой, случайно остановившись около конторы, находит большой пустой бумажный пакет. Надувает его. Оглушительно хлопает.

Паника на фабрике и в конторе. Все думают, что это взрыв бомб.

Моахан-Бабу, ожидая новых взрывов, слезает с крыши павильона, убегает с манежа.

Ищут причину «взрыва».

Переносят стол, покрытый скатертью, мальчуган идет под столом – его не обнаруживают. Потом, сдернув скатерть, переносят снова. Мальчуган, думая, что его не видят, идет вместе со столом. Его обнаруживают, пытаются задержать.

Погоня за мальчуганом. Обезьянка, вцепившись в хозяина, его не бросает.

В результате нескольких акробатических мизансцен загоняют мальчугана на пальму.

Пока решают, как его достать оттуда, по манежу пробирается переодетый женщиной Кунду.

Кунду натягивает поперек сцены плакат с призывом к рабочим объявить стачку. Конец плаката он привязывает к сигнальному фабричному колоколу, а веревку от колокола прикрепляет незаметно к поясу сержанта, который пытается снять мальчишку с пальмы.

Кунду делает знак мальчишке. Тот заставляет свою обезьянку запустить с пальмы в сержанта кокосовым орехом. Сержант падает, вскакивает и невольно звонит в колокол.

На звон в окнах и в дверях фабрики появляются рабочие. Видят плакат. Видят его и полицейские из поста на сцене. Бросаются снимать.

Воспользовавшись тем, что полицейские отвлеклись, рабочие бегут по сходам вниз.

Но на манеже их перехватывают полицейские посты и выскочившие из обоих павильонов полицейские. Пытаются вернуть их на сходы.

Рабочие отказываются встать на работу. Мэк-Григор отдает приказ образовать полицейским цепь и силой загнать рабочих на фабрику. Сам принимает в этом участие.

Воспользовавшись тем, что все полицейские, взявшись за руки, цепью идут на рабочих, Кунду быстро наклеивает им на спины листочки-прокламации.

Музыка выезда сипаев.

Из центрального прохода выезжает верхом на лошади Мир-Саид с отрядом сипаев.

Мэк-Григор и полицейские оборачиваются и оказываются спиной к рабочим.

Изумленные рабочие видят прокламации на спинах полицейских.

Мир-Саид докладывает Мэк-Григору.

М и р – С а и д. Сэр! Громадная демонстрация идет сюда…

М э к – Г р и г о р. Кто во главе?

М и р – С а и д. Гандисты.

М э к – Г р и г о р. Пропустить, не опасно.

Мир-Саид с сипаями уезжают встречать демонстрантов.

Рабочие снимают часть прокламаций со спин полицейских и читают их.

Полицейские срывают с себя прокламации, отбрасывают их. Видят листовку на спине у самого Мэк-Григора.

Сержант долго не знает, как ему об этом сказать, наконец решается.

Мэк-Григор в бешенстве. По его приказу начинают обыскивать рабочих.

Фотограф и оператор, видевшие проделки Кунду, указывают Мэк-Григору на спокойно сидящую на одном из сходов старуху. Сипаи по команде Мэк-Григора бросаются к ней.

Кунду пытается бежать, но его схватывают полицейские.

Мальчик с пальмы бросает на голову фотографа свою обезьянку, которая начинает бить его ладошкой по лицу. Фотограф никак не может отделаться от нее и бежит в контору, где обезьянка устраивает дебош и выгоняет всех клерков.

Музыка шествия безработных.

Появляются безработные во главе с Девендра-Сеном. По бокам колонну сопровождают сипаи во главе с Мир-Саидом.

Они, не обращая внимание на происходящее у фабрики, готовы пройти мимо.

Кунду вырывается от конвоирующих его полицейских.

Кунду, неожиданно вырвавшись из рук полицейских, быстро взбирается по шесту, на котором укреплен британский флаг.

Срывает британский флаг и вешает красный лоскут.

Полицейские хватаются за винтовки, собираясь открыть по нему стрельбу, но безработные окружают его тесным молчаливым кольцом.

Рабочих, рванувшихся было к Кунду, останавливают полицейские.

На манеже постепенно темнеет. Кунду и повешенный им флаг высвечиваются прожектором.

Все замерли.

Рабочие стоят плечо к плечу.

Полицейские сторожат каждое их движение.

Кунду, влезшего на флагшток, окружают, оберегая, безработные.

Сипаи, за спиной Мир-Саида, ждут приказания.

Их в свою очередь окружили сипаи.

Мэк-Григор распоряжается начать атаку.

Приказ Мир-Саида.

Сипаи кидаются на безработных, несколько человек падают под их ударами.

Но толпа не сопротивляется, и сипаи останавливаются.

Мир-Саид, подъехав, замахивается и ударяет по лицу одного из сипаев, потом второго, третьего. Последний падает.

Возмущение его товарищей. Один из них стреляет и убивает Мир-Саида.

Сипаи присоединяются к бастующим.

Кунду прямо со столба вскакивает на лошадь Мир-Саида.

Все кидаются к сходам в атаку на полицейских и Мэк-Григора.

В стычке с полицейскими рабочие с безработными и перешедшими на их сторону сипаями опрокидывают конторки и выбрасывают их с манежа.

Девендра-Сен во время стычки убегает.

Полиция отступает в центральные ворота.

Соединение демонстрантов и рабочих, появляющихся в воротах фабрики.

Отступающая к главному выходу полиция наталкивается на автомобиль Хармсфорда (он наблюдает происходящее, начиная с убийства Мир-Саида).

Резкий сигнал горниста, находящегося в автомобиле.

Все на сходах и на сцене замирают.

В автомобиле появляются два пулемета.

Полиция образует боевое каре. К ней подходит подкрепление.

Видя все это, некоторые из протестующих скрываются в конюшенные ворота. Но большая часть, отступая, поднимается по сходам к стенам фабрики. Кунду с ними.

Хармсфорд показывает Мэк-Григору на красный флаг.

Мэк-Григор выбирает добровольца, чтобы снять его с шеста.

Вызывается сержант.

Все это видят Кунду и рабочие.

Когда сержант подходит к столбу, находящемуся на середине манежа между двумя группами, Кунду, желая спасти символ борьбы, на канате перелетает на столб.

Выстрелом из револьвера Хармсфорд обрывает канат.

Бросившиеся вперед полиция и сипаи окружают сходы и отрезают бастующих от Кунду на столбе.

Рабочие отбрасывают пехоту и полицию с рампад. Кунду соединяется со своими товарищами.

Автомобиль уезжает.

Звучит новый сигнал горниста.

На месте, где был автомобиль, стоит броневик.

Залп по толпе.

Многие из рабочих, убитые и раненые, падают.

В центральном проходе появляется взвод конницы.

Останавливается, готовясь к атаке.

Неожиданно на фабрике взрыв.

Гул несущейся воды.

Из взорванного шлюза по сходам на манеж устремляются два потока.

Манеж наполняется водой.

Когда вода покрывает манеж, в конюшенный проход уволакивают центральную часть кокосового ковра и деревянную крышку, на которой он располагался. Открывается, уже наполненный водой, трехметровый кессон, куда будут прыгать всадники на лошадях со сцены.

Броневик уезжает.

Звучит музыкальный номер «Финал III эпизода».

По сигналу Мэк-Григора конница начинает атаку. Лошади вступают в воду и по сходам взбираются вверх.

Сражение перед фабрикой.

Конная полиция скрывается в воротах фабрики.

Бой в окнах второго этажа фабрики.

Пожар фабрики.

Из ворот фабрики вылетают три-четыре лошади, на них уже рабочие. Они со сцены бросаются в воду. Последним на лошади прыгает Кунду.

Выбежавшие из фабрики полицейские стреляют ему вслед.

Музыкальный номер заканчивается сигналом горниста.

Вырубка.

В темноте закрывается занавес сцены. Конструкцию фабрики перекрывает фон для апофеоза.

Из-под купола опускается платформа, на которой смонтирован остров. Отцепляются и подтягиваются вверх тросы, на которых платформа была подвешена.

Поднимаются и закрепляются находящиеся на острове пальмы.

Через небольшую паузу женский голос запевает индийскую песню без слов.

Начинающийся рассвет.

Пустынный, поросший пальмами с поникшими листьями и скукоженным кустарником остров.

Оркестр подхватывает тему песни.

До острова вплавь добираются Кунду и несколько его товарищей. Они выбираются из воды, пытаются обсохнуть и согреться.

Неожиданно резко темнеет.

Сверкает молния.

В оркестре звучит музыкальный номер «Гроза».

Из-под купола льют мощные струи ливня.

Люди на острове напрасно пытаются укрыться под кустами и поникшими листьями пальм.

Всепроникающие струи бьют по людям, по растениям, по воде.

Постепенно неистовая гроза стихает. Капает все тише, и, наконец, столь же внезапно, как возник, ливень обрывается.

Медленно светлеет.

Вот уже яркий свет солнца заливает остров.

Остров преображен, утопает в яркой зелени. Взметнулись листья пальм. Повсюду раскрылись яркие цветы.

Заканчивается музыкальный номер.

Вылезают из-под кустов промокшие люди. Отряхиваются, поднимают лица к горячему солнцу.

Кунду взбирается на пальму и, устроившись на ее вершине, выкрикивает, обращаясь к заполнившим остров друзьям.

Звучит радостный темпераментный финальный марш.

Раскрывается занавес сцены.

Высвечивается сцена.

Все ее пространство заполняют вынесенные демонстрантами транспаранты, знамена и вымпелы.

Прожектора освещают конструкции, соединяющие колонны, поддерживающие цирковой купол.

Высвечиваются закрывающие его створки со стилизованным изображением орудий индустриального и сельского труда.

Створки раздвигаются, открывая стоящие за ними группы рабочих и крестьян, представляющих трудящихся всех советских республик, одетых в национальные костюмы.

Представители трудящихся в таких же ярких красочных одеждах заполняют сцену.

Участники пантомимы, подавшись им навстречу, встают кругами, повторяющими контур острова. Они простирают руки к своим друзьям из Страны Советов.

Оркестр играет вступление гимна.

От купола начинают опускаться дуги трапов. Люди, вышедшие на мостик, чтобы приветствовать далеких индусских друзей, начинают спускаться по колеблющимся аркам-трапам, держась за ажурные перила. Стоящие на сцене, заполняют скаты. Их нарядные одежды цветными гирляндами охватывают всю сферу цирка.

От сцены к самому куполу взмывает, разворачиваясь, вымпел с индусской надписью.

Оркестровое завершение гимна.

Вырубка.

Шамиль

Военно-историческая мимодрама в 2-х актах с прологом и апофеозом[14]

Ленгосцирк Премьеры 25 марта 1936 г.

Сценарий Е.М. Кузнецова под редакцией С.Э. Радлова

Постановка В.В. Максимова

Художник Г.П. Руди

Консультант С.Э. Радлов

Музыка – Р.И. Мертвольф, Н.С. Рабинович,

О.П. Римский-Корсаков

Балетмейстер П.Е. Кретов

Пантомима шла во втором и третьем отделениях.

Но на все время показа «Шамиля» зал был капитально переоборудован.

По бокам форганга, перекрытого занавесом, поднимаются под углом к сцене, зрительно расширяя ее по сравнению с воротами барьера, ведущими на конюшню, лестницы. Ступени их как бы пробиты в горной породе. Впрочем, так они выглядели и во время первого, номерного отделения.

Над верхними боковыми проходами в амфитеатр установлены (стационарно, на все время демонстрации пантомимы) перекрывающие их площадки. Левая, выложенная неровным камнем, декорирована под скалистую горную террасу. Правая площадка отделана лепными военными атрибутами на фоне синего шелка под интерьер в стиле ампир.

Сцену перекрывает занавес (оркестр пересажен на площадку, сооруженную на месте верхних левых рядов галерки).

Во время антракта убирались манежный ковер и барьерная дорожка. Раскрывались специально прорубленные для «Шамиля» ворота барьера напротив боковых противопожарных проходов.

Когда зритель занимает места, полностью вырубается свет.

Оркестр исполняет увертюру.

В темноте открывается занавес сцены.

Акт первый

Оркестровое звучание переходит на дудочку.

По всему куполу цирка зажигаются звезды.

Медленно высвечиваются горы (прорезной задник в глубине сцены).

Зеленый луч освещает на переднем плане сцены ашуга.

Ашуг исполняет небольшую песнь эпического склада о Шамиле, его подвигах, его борьбе с царскими генералами, завоевателями Дагестана[15].

Во время песни на затемненном манеже по линии передних ворот барьера устанавливаются каменные заграждения с проделанными в них бойницами для ружей.

По бокам ворот, ведущим на конюшню, воздвигают «завалы» – особые укрепления из гранитного камня.

На манеж выкатывается тура (деревянная башня с бойницами на колесах), деревянная пушка, фашины (движущееся на колесах защитное сооружения из ветвей и земли).

Выносятся несколько наковален, бочонок для воды, устанавливается костер.

В двух-трех местах в манеж вонзают боевые знамена горцев – вдетые на шест флажки из узорчатого ситца с нашитою белою луной.

К концу песни луч, освещающий ашуга, слабеет и гаснет.

Уходит свет гор.

Меркнет звездное небо.

В темноте закрывается занавес сцены.

Там во время показа на манеже «Битвы при Ахульго» устанавливается декорация палатки Шамиля.

В музыку увертюры врываются сигналы горна и обрывки военных маршей.

Со стороны центрального прохода вспыхивают огненные языки бушующего поблизости пожара.

Огонь костра, колеблющееся пламя факелов освещают укрепленную стоянку горцев в скалистой местности Дагестана. Лето. Ночь.

Стражники, стоящие под прикрытием каменных заграждений, напряженно вглядываются в сторону центрального прохода.

Оттуда доносится отдаленная перестрелка. Раздаются приглушенные выстрелы, причем они резонирует, как в горах, так что от каждого рождается ниспадающее по своей звучности эхо.

Многочисленные горцы, заполняющие манеж, куют, рубят, починяют сбрую, оттачивают лезвия шашек.

При свете факелов чинят примитивную пушку со стволом из грушевого дерева, поставленную на колеса, снятые с арбы.

У костра кузнецы починяют «туру». Над восстановлением этого, самого мощного орудия горской военной техники трудятся и плотники. Поодаль готовят «фашины».

На ишаках привозят и сбрасывают камни для «завалов».

Женщины приносят ведрами воду и сливают ее в бочонок.

Гассан, сподвижник Шамиля, распоряжается работами.

Люди изнемогают от жары и напряжения. Некоторые обнажены по пояс, другие полуодеты, немало раненых. У многих одежда порвана, подчас даже представляет собою лохмотья, лица перепачканы, окровавлены, закопчены.

Музыка переходит на тремоло.

Первый гонец. Гассан! Выслать вниз нашу туру!..

Гассан (раздельно, к работающим). Готовить туру для отправки вниз!.. (К гонцу.) Что там внизу?

Второй гонец (допивая воду, почерпнутую горстью из бочонка). Внизу… Там русские нагнали столько войска, что звери не могут укрыться в своих норах и стадами перебегают с места на место… (Убегает обратно.)

Гассан нетерпеливо торопит с отправлением туры. При свете факелов он спешно осматривает туру, проверяя ее готовность.

Бойцы быстро приготавливаются: напиваются воды, накидывают верхнюю одежду, заряжают кремневые ружья, затем залезают в туру, высовывая из нее ружья. Тура, движимая людской силой сидящих в ней бойцов, неторопливо продвигает к центральному проходу – и исчезает.

Гассан (напутствуя уходящих). Мусульмане!.. Помните о том, что ждет нас, если победят генералы!.. помните о поруганной вере отцов, о сожженных аулах, о затоптанных полях, порабощенных детях!.. Помните завет Шамиля – победить или умереть!..

Проводив туру, Гассан вновь распоряжается оборонительными работами.

Первый из стражи (стоящий на карауле у каменного заграждения). Гассан! Смотри!..

Опираясь на руку молодого горца, со стороны центрального прохода на площадку выходит раненый Ахверды-Магома, лицо и шея которого облиты кровью.

Музыка снова переходит на тремоло.

А х в е р д ы – М а г о м а (к Гассану). Вина!..

Гассан (поднося бурдюк с вином). Ты сдал свой аул?..

Ахверды-Магома (отхлебнув глоток, отстраняет бурдюк). Мой аул?.. От аула ничего не осталось… Заняв его, генералы угнали скот, а самый аул приказали разобрать на дрова…

Раненого проводят вглубь. По приказу Гассана пушку втаскивают на пригорок близь центрального прохода и наводят дуло.

В оркестре вновь тремоло.

В т о р о й г о н е ц (вбегая со стороны центрального прохода). Гассан! Приказ Шамиля: всех оставшихся защитников выслать вниз под прикрытием фашин…

Гассан (раздельно к работающим). Кроме стражи и беглых русских, все защитники отправляются вниз под прикрытием фашин!

Группа горцев, вооружившись, размещается за фашиной. Гассан командует. Под прикрытием фашины группа движется к центральному проходу, но останавливается.

Навстречу фашине, поддерживаемые провожатыми, бредут несколько безруких горцев, только что раненных в сражении. Они движутся со стоном в обгорелой одежде, истекая кровью. Женщины проводят их вглубь.

Фашина с людьми скрывается в центральном проходе.

Гассан, распоряжаясь работами, отходит в центр манежа.

Т р е т и й г о н е ц (вбегая со стороны центрального прохода). Гассан!.. Имам Шамиль… Сквозная рана навылет…

Г а с с а н. Где же имам?

Т р е т и й г о н е ц. Его ведут сюда… (Вглядываясь в сторону центрального прохода.) Вот!.. Смотри!..

Г а с с а н (взглянув в направлении, указанном горцем). Шамиль!..

Перестрелка смолкла. Отсвечивают только отблески пожара.

Оставшиеся на террасе группируются близ Гассана, напряженно всматриваясь вдаль в ожидании появления Шамиля.

Выкрикнув «Шамиль!», Гассан бросается вперед. С единодушным криком «Шамиль!» все оставшиеся делают движение навстречу вождю.

Из центрального прохода медленно выходит Шамиль, сопровождаемый двумя горцами. Под правую руку Шамиля поддерживает Юнус.

Луч белого прожектора падает на Шамиля и его спутников.

Общее движение горцев.

Величественным исполнением героической темы Шамиля оркестр завершает музыкальный номер.

Вырубка.

В темноте с правой стороны горнист играет несколько резких тактов военной зори.

Ярко высвечивается правая площадка.

Первое междудействие ШТАБ КАВКАЗСКОГО ФРОНТА Правая выносная площадка

На площадке лицом к манежу стоит генерал фон Граббе. Рядом с ним – адъютант. Перед ними (спиной к манежу) – капитан фон дер Лаунц. Сбоку – несколько горцев в разодранной одежде, руки их туго стянуты веревками.

Г р а б б е (к фон дер Лаунцу). Все мои требования… передайте Шамилю… в тоне, не допускающем возражений!.. Скажите… что я даю Шамилю на размышления… полчаса!.. Если он станет оттягивать решение… возвращайтесь тотчас же… Я жду здесь, не сходя с этих камней!..

Фон дер Лаунц берет под козырек, поворачивается и уходит. Граббе оборачивается к группе горцев и вопросительно смотрит на адъютанта.

А д ъ ю т а н т. Ваше превосходительство!.. Эти жители нижнего аула… пользуясь прикрытием гор… осмелились… стрелять по частям Апшеронского батальона…

Г р а б б е (перебивая). Партизанская война у меня в тылу?!.. Я вырву партизанщину с корнем!.. (К горцам.) На что надеетесь?!.. Разве не видите нашей силы?! Теперь… в одну неделю… мы окончательно… сокрушим Шамиля!.. Наша сегодняшняя победа…

П л е н н ы й г о р е ц (перебивая). Победа?! Она ничтожна!.. Наши потери значительны… Но для целого народа, известного своею храбростью, отвоеванные тобою скалы ничего не стоят!.. Взгляни кругом! Вспомни!.. Ведь это те же самые места, на которых предками нашими… была разбита могущественная армия Надир-Шаха Персидского, который сам избавился от смерти поспешным бегством… Так сможет ли после этого покорить нас русский царь?!.. Так сможет ли после этого…

Адъютант генерала выхватывает револьвер из кобуры, но Граббе останавливает его.

Г р а б б е (к горцу). Безумец!.. и в присутствии главного начальника над здешней страной!.. Ваш ничтожный народ…

П л е н н ы й г о р е ц (перебивая). О, народ наш… Народ наш, как один, сделает последнее усилие против ваших войск!.. Народ наш прогонит их… или… или умрет за свободу гор!.. (Делает движение в сторону Граббе.)

Граббе отступает на шаг. Адъютант подымает револьвер, целясь в горца.

Вырубка.

В темноте звук револьверного выстрела.

В темноте раздвигается занавес сцены.

Сразу после выстрела вступает музыка.

На высокий аккорд оркестра из центрального прохода в луче прожектора выезжает капитан фон дер Лаунц, сопровождаемый двумя конными ординарцами.

Сделав полукруг, всадники спрыгивают с седел. Их встречает Юнус, ближайший помощник Шамиля, и несколько горцев. Юнус жестом предлагает приехавшим следовать за ним. Лошадей, взяв за узду, уводят двое из горцев. Остальные следом за Юнусом и русскими поднимаются по боковой лестнице.

Уходит свет с манежа.

Освещается внутреннее помещение в палатке Шамиля.

На тюфяках, покрытых коврами, сидят наибы. У многих повязки и перевязи. На тюфячке, покрытом ковром и подушками, сидит раненый Шамиль.

У двух пологов, закрывающих вход в палатку с противоположных сторон, стоит стража.

Юнус вводит русских посланцев.

Музыка оканчивается.

Г а с с а н (к фон дер Лаунцу). Говори… Великий имам Шамиль слушает тебя… Но помни: веревка хороша длинная, а речь короткая[17]…

Ф о н д е р Л а у н ц (подойдя на несколько шагов, кланяется по-военному, отчеканивает слова). Генерал Граббе приказал передать… что он даст приказ приостановить наступление… лишь в том случае, если повелитель ваш Шамиль… (поклон) намерен покориться белому царю… В знак искренности этого намерения… Шамиль должен выдать старшего сына в заложники… (Шамиль нервно выпрямляется.) Генерал приказал передать… что, если последует отказ… он не отступит, пока не возьмет вашего повелителя…Но тогда уж не ждите пощады: повелитель ваш будет казнен… или сослан в Сибирь. (Кланяется в знак окончания речи.)

Шамиль внезапно встает. Все мгновенно поднимаются с мест. Фон дер Лаунц отступает на шаг. Гассан и Юнус со спины подходят к имаму. Шамиль наклоняется к ним, тихо отдает распоряжение.

Г а с с а н (фон дер Лаунцу). Имам будет совещаться. Надо обождать… (Страже.) Проводите (показывает на русских, которые, поклонившись, уходят).

Ш а м и л ь (жестом приглашает всех сесть, сам же продолжает стоять). Мусульмане… Вы слышали своими ушами! Как?! Сыновей наших, ради независимости которых мы бьемся, нам предлагают отдать в барабанщики? (Выхватывает шашку.) Ответ один: вы ничего не получите от нас, кроме работы шашкою!.. (Размахивается широким воинственным жестом, но опускает оружие, видя, что слушают его крайне угрюмо.) Поймите же, война с белым царем – залог нашего счастья… Мы воплотили давнишнюю мечту отцов и дедов о лучшей доле, изжив родовые междоусобия и объединив наши племена узами братства… Но это объединение племен наших будет обеспечено только через военное сопротивление белому царю и генералам, через священную войну против неверных… Помните: меч есть ключ от рая, и одна ночь, проведенная в защите мусульманских границ от нападения неверных, лучше трехмесячного поста!.. (Оглядывает собрание, опускает шашку, переходит на другой тон.) Друзья мои!.. Выдадим ли мусульманина в руки неверных?!.. Решайте!.. Я подчинюсь решению вашему. Моя душа будет чиста перед Аллахом.… Но вы, вынося решение, подумайте прежде – какой ответ сможете вы дать ему в страшный час вашей смерти… (Садится.)

Напряженное молчание.

Первый наиб (встает, кланяется). Шамиль!.. Надо обмануть генералов, чтобы вырвать время.… Надо собрать новые силы… и тогда… с новыми силами начать новый бой!..

Второй наиб (встает, кланяется). Имам!.. Он верно говорит!.. Нам нужно выиграть время для дальнейшей борьбы… Ради этого ты должен пойти на такую жертву…

Торопливыми шагами входит наиб Али-Бек.

А л и – Б е к. Шулатгульгохская башня пала… Из трехсот правоверных уцелело девять… Я выбыл последним, оставив русским генералам совершенно мертвый утес. (Опускается в изнеможении.)

Движение среди собравшихся.

Г а с с а н (кланяется Шамилю). Великий имам! Перемирие… должно быть достигнуто… Своей жизни никто из нас не жалеет, лишь бы воплотилась мечта о независимости родины… Но кто же будет бороться за эту мечту, если все мы погибнем здесь?!

Ш а м и л ь (поспешно встает). Ступайте все… (Собрание расходится, остаются лишь Гассан и Юнус.)

Пауза.

Ю н у с. Имам! Выдача Джемал-Эддина необходима для дальнейшего продолжения твоей борьбы… На пути твоем много военных побед – и при первой новой победе ты потребуешь Джемал-Эддина у русских – и получишь его!..

Ш а м и л ь (обнимая Юнуса). Скажи… Скажи там… (Жест.) Скажи моей матери: разбудить сына… привести его сюда… Захватить лучшую одежду… (Юнус уходит; Шамиль оттаскивает Гассана вперед, говорит почти шепотом.) Скажи там… гяуру… скажи: заложник будет выдан… (Гассан выходит.) О, какой день! В этот день моя рана является для меня благодатью: она одна умеряет мой внутренний жар…

Появляется мать Шамиля, Баху-Меседу, неся на руках полуодетого спящего восьмилетнего мальчика.

Ее выход сопровождает прожектор.

Баху-Меседу, укутанная в темную чадру, идет неровными шагами. За ней следует Юнус с детской одеждой в руках.

Ш а м и л ь (принимая мальчика на руки). Не будите… (Делает шаг вперед, вытягивает руки, держа на них спящего сына, смотрит на него, затем вскидывает голову, говорит в пространство.) Тебе одному, о, Аллах, доверяю его… Не будите его… Юнус! Проводишь… сдашь… скажешь… Шамиль… ставит условием, чтобы его сыну… дали военное образование… (Перекладывает сына на руки Юнуса, прикрывает его одеждой, потом с внезапной резкостью.) Ступайте же!..

Юнус делает движение, чтобы уйти, но в это время мать Шамиля испускает вопль отчаяния и с простертыми вперед руками падает на колени. Шамиль резким движением зажимает ей рот и указывает Юнусу на выход. Юнус удаляется со спящим мальчиком на руках. Стража запахивает за ним полог шатра. Баху-Меседу, рыдая, с умоляюще-простертыми руками подползает на коленях к Шамилю.

Свет на сцене гаснет. Остается один прожектор на Шамиле.

Шамиль. О, сейчас даже самая смерть является для меня вожделением!.. (Делает шаг, чтобы отойти от матери, ухватившейся за его одежду, Шамиль наступает на шашку, лежащую на полу, быстро поднимает ее, говорит обрадовано, вполголоса, однако твердо.) Но прав Юнус… мы выиграет время, мы соберем новые силы – и снова обрушимся на голову врага… приди, желанная победа, – и я вырву сына у гяуров!.. Я заберу его себе силой меча!.. (Широким жестом «заносит» шашку.)

Вступает оркестр. Короткая темпераментная тема Шамиля.

С концом музыки медленное затемнение.

Темнота.

Закрывается занавес сцены.

На сцене за занавесом убирается декорация палатки Шамиля и устанавливается строенная стена второго этажа (бельведера) летнего дворца князя Чавчавадзе. Готовятся приборы для имитации пожара.

Со стороны левой площадки горнист играет несколько резких тактов военной зори.

Площадка ярко высвечивается.

Второе междудействие КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА Левая выносная площадка

В полной парадной форме лицом к манежу стоит генерал-адъютант Генерального штаба. Сбоку – адъютант генерала. В глубине – шеренга воспитанников кадетского корпуса.

Г е н е р а л (лицом к шеренге кадетов). …И, наконец, последняя заповедь – заповедь номер двенадцатый – принадлежит королю Фридриху Прусскому Второму… Этот великий монарх говорит… что каждый солдат… должен бояться палки своего капрала больше… нежели пули своего неприятеля… Золотые слова: солдат должен бояться больше палки капрала, чем пули неприятеля…А?.. Ха-ха-ха… Так вот, господа: свято соблюдайте эти двенадцать заповедей – и вы станете верными сынами отчизны и преданными слугами престола!.. Итак, поздравляю вас с окончанием кадетского корпуса!.. Итак, поздравляю вас с производством в чины!.. Ура!..

Общий выкрик «Ура!».

Г е н е р а л (к адъютанту). Давайте!..

А д ъ ю т а н т (держа в руках папку с тисненым орлом). Воспитанник… граф Апраксин, Андрей!

От шеренги отделяется один из воспитанников, по-военному подходит к генералу, генерал жмет ему руку и вопросительно оборачивается к адъютанту.

А д ъ ю т а н т (стоя «на току»). Граф Апраксин, Андрей… в лейб-гвардии Кирасирский полк… в чине корнета…

Г е н е р а л (пожимая руку корнета). Поздравляю… Кирасирский полк… (Хлопая корнета по плечу.) Скажите от меня поклон вашему батюшке…. Достойнейший генерал!.. Как превосходно провел он свою задачу, когда мы наводили порядок в Венгрии!.. (Жмет руку кадету, который кланяется и по военному отходит в сторону; генерал обращается к адъютанту.) Давайте!..

А д ъ ю т а н т (стоя «на току»). Воспитанник… князь Голицын, Георгий!..

От шеренги отделяется один из воспитанников, по-военному подходит к генералу, генерал жмет ему руку и вопросительно оборачивается к адъютанту.

А д ъ ю т а н т. Князь Голицын, Георгий… в лейб – гвардии Уланский Его Императорского Высочества Михаила Николаевича полк… в чине корнета…

Г е н е р а л (пожимая руку кадета). Поздравляю… Уланский Михаила Николаевича полк… Поздравляю… (Жмет руку кадета, который кланяется и по-военному отходит в сторону; генерал оборачивается к адъютанту.) Следующий!..

А д ъ ю т а н т (слегка запнувшись). Воспитанник… воспитанник Джемал-Эддин Шамиль…

От шеренги отделяется Джемал-Эддин, по-военному подходит к генералу, генерал жмет ему руку и вопросительно оборачивается к адъютанту.

Г е н е р а л. А?.. (Прикладывает руку к уху.)

А д ъ ю т а н т. Джемал-Эддин Шамиль… в Собственный Его Императорского Величества конвой… в чине поручика…

Г е н е р а л (пожимая руку Джемал-Эддина). Поздравляю… Конвой

Его Величества… Ваш батюшка… А?.. О-хм… Я хотел сказать Шамиль…

Запрашивает через… парламентеров… не терпит ли вера ваша…

ущерба с нашей стороны… И просит прислать к вам доверенное лицо…

Я думаю – ни к чему?.. Ведь вы в той же вере, поручик?.. А?..

Джемал-Эддин молча кланяется.

Г е н е р а л (делая жест, означающий, что он был уверен, что все обстоит в полном порядке). Ну видите… Вы находитесь в прежней вере, и никакого ущерба нет… Теперь вам остается оплатить империи за ее гостеприимство… Ведь уже пятнадцать лет царская хлеб-соль… А?.. (Жмет руку Джемалу-Эддину, который кланяется и по-военному отходит в сторону; генерал обращается к адъютанту.) Давайте!..

А д ъ ю т а н т. Воспитанник… Граф Замойский, Викентий.

Вырубка.

Во время показа междудействия в форганге устанавливается основание двухэтажной постройки в ампирном стиле с широкими окнами, забранными изнутри прозрачными шторами, застекленными дверьми и с наружной трюковой лестницей, поднимающейся к планшету сцены (на котором за занавесом устанавлен фасад бельведера с дверьми и занавешенными окнами).

В центр манежа выносится полукруглая парковая скамейка, отделанная богато и затейливо. По сторонам ее устанавливается декоративная садовая мебель середины XIX столетия: «арапчата» и «турки», пышные «чалмы» которых служат сидениями. Между ними расставляют табуреточки и столики в форме «грибов», с красной шапкой. На одном из «мухоморов» – вино в серебряном ведерке и рюмки граненого хрусталя.

Со стороны центрального прохода на линию ворот барьера выносят невысокие въездные ворота с лепными княжескими гербами.

Оркестровое вступление. После окончания музыкального номера вступает гитара.

Освещаются окна бельведера, за которыми снуют слуги.

Освещается ровным желтым светом манеж.

Знойный летний день. Вечереет.

В центре площадки – Гусынин с детьми князя Чавчавадзе, Саломэ и Ильей. Они под гитару распевают шутливую детскую песенку «Ква-ква-ква и ква-кваква!..» Гусынин, поет, явно дурачась, подтанцовывая, притоптывая, всячески вовлекая в игру детей.

Сбоку, слева, сидит княгиня Чавчавадзе, рядом – ее подруга, миловидная и кокетливая, одетая «по-петербургски», и адъютант князя.

Поодаль на «грибке-мухоморе» – князь Чавчавадзе в летней форме при аксельбантах и флигель-адъютантских погонах, с веером в руках. Возле него замер казачок.

У входа в княжеский дом – два ливрейных лакея.

Гусынин, держа княжеских детей за руки, продолжает напевать и пританцовывать, вызывая снисходительный смех.

К н я з ь (вставая, к Гусынину). Мой дорогой Гусынин, но скажите, какие танцы вы стали бы откалывать, если бы на вас напал Шамиль? (Пугая его.) Ведь он недалеко, Шамиль…

Г у с ы н и н (испуганно трясется, как будто бы его хватают). Ай-яй… Ай-яй… (Всячески «ломается», дабы рассмешить присутствующих.) О, ваше сиятельство, я… я… схватил бы кинжал и сделал бы Шамилю так… так… (показывает) кинжалом в живот… Харакири… (Пародийно храпит.) А потом сжарил бы из него шашлык… (Показывает, как он жарил бы шашлык на вертеле.) А затем с горчицей… ам-ам… (Делает вид, что глотает, облизывается, обтирает рот платком.) Как вкусно кушать Шамиля!..

К н я з ь (увлеченный дурашливостью Гусынина). Ну, а если нет кинжала? Вот вы отправились гулять с зонтиком (подходит к жене и передает Гусынину лежащий возле нее зонтик), перешли реку, и вдруг прямо на вас шайка Шамиля… (Смеется армейским смехом.) А! Ха-ха-ха… (Садится.) Что тогда?

Оркестр начинает играть пародийно-героическую музыку.

Г у с ы н и н (чувствуя, что его ломанье развлекает присутствующих).

Шайка Шамиля… (Пародийно дрожит, затем пародийно храбрится.)

Прямо на меня? Я лег бы и притворился, что давным-давно помер…

Делает каскад с зонтиком, изображая не то умершего, не то спящего; делая утрированный «ляг-скач», перемещается с боку на бок; устраивается, подложив кулак под голову и прикрывшись зонтиком.

Или нет… Я бы залез на дерево. (Приподнимается комическим «ляг-скачем».) То есть, я хотел сказать, – не на дерево, а под дерево… (Изображает, как он сидел бы под деревом, смех присутствующих.)

К н я з ь (смеясь). Ну, а если бы вы гуляли в горах за рекой… И вдруг видите – за деревом, не замечая вас, стоит сам Шамиль… Что бы вы сделали?

По лестнице спускается мисс Дора Валлес, сухая чопорная англичанка с лорнеткой в руках.

Г у с ы н и н (заметив гувернантку). А вот, разрешите, ваше сиятельство, я сейчас при помощи нашей дорогой мисс Доры покажу вам,

как я сумею взять Шамиля в плен… Мисс Дора чудесно изобразит нам

Шамиля…

Схватив лежащую на одном из мухоморов папаху, Гусынин преувеличенно-карикатурным прыжком бросается к мисс Доре и напяливает на нее папаху. Мисс Дора пугается. Смех присутствующих.

Г у с ы н и н (к мисс Доре, карикатурно, как бы разыгрывая влюбленного). Дорогая мисс Дора!.. Сейчас на одну минуточку вы будете Шамилем!.. (Тычет пальцем, кричит ей в ухо, подымаясь на цыпочки.) Понятно? Вы – это Шамиль!..

М и с с Д о р а (кивая головой). Иес!.. Иес!

Г у с ы н и н. Значит, поняли?

М и с с Д о р а (отрицательно качая головой.) Ноу!.. Ноу!..

Г у с ы н и н (рассердившись). Вот бестолковая! (Кричит ей в самое ухо.) Вы – это Шамиль!.. Стойте здесь так!.. (Легонько ударяет ее зонтиком по спине; мисс Дора пугливо повинуется, принимает из рук Гусынина зонтик.)

Гусынин отбегает на несколько шагов от площадки, бросается на землю и, комически проползая на брюхе, приближается к мисс Доре. Когда та внезапно оборачивается и всплескивает руками, Гусынин сердится, водворяет мисс Дору на место, отбегает на прежнюю позицию, шутливо грозя пальцем князю, чтобы он не смеялся, снова утрированно ползет по земле, пародийно изображая лазутчика, внезапно вскакивает и набрасывается на мисс Дору, которая испуганно от него отбегает, испуская вопли отчаянья.

В разгар этой буффонадной игры из центрального прохода карьером въезжает второй адъютант князя, налетающий прямо на Гусынина. Тот пугается сперва по-настоящему, затем карикатурно и залезает под стол.

Музыка обрывается.

Спешившись и бросив поводья подбежавшему казачку, адъютант торопливо направляется к князю.

А д ъ ю т а н т (на ходу). Ваше сиятельство!.. Серьезное дело… (Кланяется княгине, целует руку.) Княгиня… (Князю.) Скопища Шамиля спустились с гор… Уничтожили наши передовые посты… И направляются к крепости…

Движение среди присутствующих.

К н я з ь (к казачку). Седлать коня! (Казачок скрывается в правом проходе.) Какая дерзость!.. (К дворецкому.) Походный сюртук!..

А д ъ ю т а н т. Схвачены разведчики… Показали, что хищники хотят поднять восстание в нашем тылу.

Князь делает нетерпеливое движение.

К н я г и н я (вставая, взволнованно). Здесь не опасно? (Подзывает детей.)

Г у с ы н и н (с искренним, но комическим ужасом). Ваше сиятельство!.. Мы лучше пойдем спать…

К н я з ь. Шутки в сторону!.. (К княгине твердым голосом.) Нет решительно никакой опасности: они не смогут, не посмеют перейти реку – ведь там наши форпосты!..

Дворецкий поспешно приносит сюртук. За ним подбегает вестовой с оружием.

А д ъ ю т а н т. Окружили шайку горцев… Злодеи искали спасения в церкви… Видя невозможность уничтожить их без потерь, мы подожгли церковь… Мерзавцы погибли в пламени…

К н я з ь. Чудно, чудно… Но о какой церкви вы говорите?

А д ъ ю т а н т. В местечке Хандо, ваше сиятельство…

К н я з ь. Как? Какая наглость! Ведь это глубокий рейд в наш тыл… Это же мои родовые земли!.. Скорее в крепость! (Говоря, князь закончил переодеваться, принимая оружие из рук дворецкого.)

Со стороны бокового прохода казачок выводит лошадь; она богато гарнирована, под зеленым чепраком с княжеской короной и вензелем. За ней выводят еще пять лошадей под седлами.

К н я з ь (к адъютанту). Скорее в крепость!.. (К княгине.) Помилуй бог… (Обнимает княгиню и детей, прощается.) Чуть что – сообщу. (Вспрыгивает в седло.) Вестовые останутся здесь! С богом!.. (Дает шпоры и скрывается в центральном проходе, сопровождаемый адъютантом.)

Группа вестовых вспрыгивает в седла и следует за князем.

Оставшиеся машут платками.

Г у с ы н и н (желая рассмешить княгиню). Уюй, смотрите, какой

шалунишка этот Шамиль Иванович!..

К н я г и н я. Бросьте, Гусынин!.. Лучше займите-ка нас… Или покажите фокусы… (Садится.)

В окнах загорает свет; мелькают силуэты людей.

В течение последующей сцены сумерки постепенно сгущаются.

Г у с ы н и н (утрированно рисуясь). Нет уж, ваше сиятельство, позвольте я лучше продемонстрирую вам мою дрессированную чудо-утку… (К одному из лакеев.) Приведите сюда мою уточку… (Лакей уходит.)

Вступает оркестр.

Г у с ы н и н (к княгине). Вы знаете, ваше сиятельство, потрясающая уточка… И, изволите видеть, кушает одни только бутерброды… и она прямо на глазах растет от этих бутербродов… Сперва была такая (показывает, опустившись на корточки и переваливаясь с ноги на ногу), потом такая (продолжает шагать, постепенно увеличиваясь в размерах), а теперь выросла, вот какая большая выросла… Да, утя-утя-утя-утя… утя-утя-утя… Тю-тю-тю…

Из бокового прохода, сопровождаемая лакеем, вваливается «утка», изображаемая приятелем Гусынина (утиный каркас с вращающейся (а потом и откидывающейся) головой и хвостом, одет на клоуна-акробата).

Г у с ы н и н. Ну, уточка, покажи ее сиятельству, как-то ты танцуешь!.. Ну, утя, начинай!..

Следует развернутая буффонная пантомима. Гусынин, прихлопывая в ладоши, комически-утрированно подтанцовывает, «утка» следует примеру Гусынина; развернутая буффонадная игра, в которую втянуты Гусынин, «утка», мисс Дора и дети.

Эпизод с уткой достигает кульминации, когда из дома выскакивает казачок, с растрепанными волосами и без черкески.

К а з а ч о к (с верхней площадки). Ваше сиятельство!.. Они перешли

реку…

Музыка сразу же прекращается.

К а з а ч о к (машет в сторону). Они перешли реку!..

Движение испуга. Вбегает дворецкий в ночной куртке, за ним вестовые с ружьями. Из переднего прохода выбегает кучер в поддевке с ружьем, за ним два-три человека челяди с ружьями и дрекольем.

К н я г и н я (вскакивает). А-а!.. Наверх!.. (Подхватывает детей, быстро вбегает в дом, сопровождаемый своей спутницей.)

Мисс Дора в волнении следует за ними.

Общее замешательство.

Гусынин пародийно всхлипывает. «Утка» откидывает утиную голову: из утиной шеи появляется испуганное лицо Гусыниного приятеля. «Утка» нервно топчется на месте, потом, присев, с перепугу «сносит» громадное яйцо.

Выстрел из центрального прохода.

В дверях бельведера появляется лакей.

«Утка» убегает в правый проход.

Звуки приближающихся верховых.

Из центрального прохода выносятся на конях с гиканьем горцы.

Их встречают выстрелами: с верхней площадки из пистолета дворецкий, снизу из ружей стреляют вестовые и кучер.

Гусынин, окаменев, замер посреди манежа.

Лошади под всадниками делают «лансады» и «свечки». Первый горец резко откидывается назад и валится с лошади. Второй горец, как сноп, скользит с седла и падает наземь. Остальные горцы дают шпоры и скрываются в пожарных проходах.

Убегает Гусынин.

В оркестре звучит тема набега.

Пробеги челяди слева направо.

То в одном, то в другом окне загорается и снова гаснет свет.

Княгиня, ведя под руку детей, ищет спасения в бегстве.

С воинственными криками из центрального прохода влетают горцы. Центральный проход заполнен всадниками и спешившимися горцами.

На середину манежа стремительно въезжает Даниель-Бек и Гассан. Они в бараньих шапках, в чохах, обшитых серебряным галуном, в шелковых архалуках и широких шароварах при сапогах с загнутыми носками.

Г а с с а н (показывая жестом на дом). Живей! (Бросается вперед во главе группы горцев.)

Перестрелка; рукопашная схватка. Охраняющие, отбиваясь, пятятся вверх по лестнице. Горцы сверкают кинжалами, оттесняют их. Когда горцы достигают шестой или седьмой ступеньки, нижняя часть лестницы рушится под тяжестью людей, часть которых кучей падает вниз, давя друг друга. Краткое замешательство. Затем подъем возобновляется: горцы цепляются за обрыв лестницы, вспрыгивают на нее, лезут по плечам друг друга. Достигнув верхней площадки, горцы врываются в дом.

Врывается еще одна группа нападающих – верховые и пешие. Проносясь по манежу, исчезают в боковых проходах.

Из дома, крадучись, выходит мисс Дора. Горец, вылетевший из центрального прохода, догоняет ее, не сходя с коня, хватает за волосы. В его руках остается парик. Мисс Дора, закрыв голову руками, убегает. Ошалевший горец уезжает в другую сторону.

Гусынин, видевший все это в окно бельведера, пытается спрятаться.

Раздается шум падающих предметов и перестрелки внутри дома. Гассан с факелом в руках выскакивает на площадку рухнувшей двери.

Г а с с а н (кричит в распахнутую дверь). Живо! Княгиню!.. Детей!..

Группа пеших горцев убегает вправо.

Из центрального прохода на горячем коне влетает Юнус в сопровождении трех горцев.

Из левого бокового прохода, пытаясь пробежать вперед через ворота, появляется княгиня с детьми; Юнус на полном ходу преграждает ей путь и, мгновенно подняв княгиню в седло, скрывается с ней в центральном проходе; таким же образом сопровождающие Юнуса похищают и увозят детей.

Центральный проход пустеет. На манеже – Даниель-Бек с небольшой группой горцев.

Два горца выволакивают Гусынина, испускающего преувеличенные жалобные крики. Он выползает на четвереньках в длинном женском капоте, с цветным платком на плечах и в модном дамском капоре с лентами. Он брыкается, рыдает.

П е р в ы й г о р е ц (Даниель-Беку, показывая на Гусынина, который дрожит, как в лихорадке). Нашли под столом…

Г у с ы н и н (на коленях писклявым альтом). Ваше превосходительство… Я няня… Я экономка.… Помилуйте и спасите…

Д а н и е л ь – Б е к (восторженно). Экономка? Отлично! Говори, где спрятано золото?

Гусынин (с искренним испугом). Какое золото?.. (В сторону.) Уй, попался!..

Д а н и е л ь – Б е к. Где зарыто золото?

Горцы, стоящие близ Гусынина, ударяют его, он брыкается.

Д а н и е л ь – Б е к. Ну, живо! (Заносит нагайку.) Где золото князя?

Г у с ы н и н. Священный калиф!.. Я не эконом… Я настоящий помещик… Я помещик Гусынин… (Как бы в доказательство поднимает

подол капота, обнаруживая мужские брюки.) Я дворянин…

Д а н и е л ь – Б е к (всматриваясь). Эге-ге… Здесь что-то не так…

(Горцам.) Ну-ка, всыпьте ему!

Из центрального прохода влетает Гассан.

Г а с с а н. Даниель-Бек!.. Русские у реки!.. (Увидя Гусынина.) Это что? Оставить его!.. Ну!..

Д а н и е л ь – Б е к (горцам, с досадою). Все назад!.. На коней! Оставьте его!

Дрожащего Гусынина бросают, наградив его хорошим пинком.

Горцы вскакивают на лошадей; вся группа, предводительствуемая Даниелем-Беком, скрывается в центральном проходе.

Испуганный Гусынин на четвереньках, ползком, улепетывает в сторону дома, но оказывается на пути двух горцев, выбегающих из дома. Потасовка, акробатическая борьба буффонно-комического характера. Вырвавшись из рук горцев, Гусынин, высоко подобрав юбки, с полного темпа делает кульбит и исчезает в окне княжеского дома.

Внутри второго этажа начинается пожар.

Общая вырубка.

Конец музыки.

В темноте закрывается занавес сцены и за ним меняются декорации.

На манеже разбирается пратикабль княжеского дома и части рухнувшей лестницы, убирается вся мебель.

Со стороны левой площадки горнист играет несколько резких тактов военной зори.

Площадка ярко высвечивается.

Третье междудействие КАБИНЕТ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА Левая выносная площадка

На площадке в полной парадной форме лицом к манежу стоит генерал-адъютант, за его спиной – адъютант генерала.

Г е н е р а л. Это настоящий позор!.. О чем только думают на Кавказе!.. Воронцов занят спекуляциями!.. Воронцов занят своей акционерной компанией дилижансов!.. Воронцов занят своим черноморским пароходством!.. Воронцов занят чем угодно, только не делами Наместника на Кавказе!.. (Пауза.) Еще недавно мы теснили горцев, как телят!.. А теперь?!.. Это настоящий позор! Шамиль позволяет себе бог знает что!.. Этот последний поход в Кахетию – просто предел наглости!.. Это… Это… Это…

А д ъ ю т а н т (подсказывая). Это похищение семейства князя Чавчавадзе…

Г е н е р а л (раздосадованно). Да что там похищение!.. Гораздо важнее, что это настоящий глубокий рейд в наш тыл… И с большими потерями!.. (Пауза.) Составьте письмо Воронцову… От моего имени… Сообщите, что при моем сегодняшнем докладе о положении на Кавказе и последнем походе Шамиля в Кахетию государь император был совершенно разгневан… Напишите, что нужно играть… (подчеркивает) умело играть на неудовольствии отдельных племен затянувшейся войной!.. Что нужно тонко использовать начавшиеся разногласия между дагестанцами и чеченцами!.. Что нужно суметь привлечь двух-трех наибов на нашу сторону!..

Адъютант щелкает каблуками.

Вырубка.

Тотчас же со стороны правой площадки раздаются резкие звуки военного сигнала.

Полный свет на площадку.

Правая выносная площадка

На площадке лицом к манежу стоит полковник, перед ним, спиной к манежу, два наиба-чеченца, поодаль – ординарец.

П о л к о в н и к (к наибам-чеченцам). Отлично!.. Отлично!.. Так и

поступайте!.. (Вынимает из кармана мешочек с золотыми, передает наибам.) Здесь как раз та сумма, о которой говорили… Как задаток… А

остальное – сразу же потом… После… (Жест.)

Наибы кланяются.

П о л к о в н и к. Только действуйте осторожнее!.. Через того, кому Шамиль доверяет… Через того, кого Шамиль любит…Через того, кому Шамиль не откажет… Понятно?.. И потом действуйте так, чтобы ни-ни… (Шутливо грозит пальцем.)

Наибы кланяются.

Вырубка.

В темноте звучит женская горская песня.

Под песню действующие лица заполняют манеж и сцену.

По готовности – вступает гармонь (пение сразу обрывается).

Манеж и сцена освещаются желтовато-белым светом.

Осень. Раннее утро.

Манеж, освобожденный от всякой декорации, представляет площадку перед въездом в сераль Шамиля. В глубине, в конюшенном проходе, от линии арьер-манежа вверх вплоть до торца сцены, завеса зелени и плодов образует аркаду, у подножия которой выдается простой деревянный забор.

На сцене с левой стороны возвышается стена мечети, а с правой поднимаются ступени, ведущие в дом матери Шамиля.

По центру, окруженная стражей, площадка, застеленная коврами. На ней усевшиеся вокруг Шамиля на ковры и подушки наибы наблюдают за танцами. На них направлен белый свет.

В центре манежа разворачиваются горские национальные пляски под аккомпанемент гармони. Толпа горцев и горянок кольцом окружают танцующих.

Во время танцев из центрального прохода через манеж проходит Даниель-Бек в сопровождении делегации чеченских общин. Делегацию возглавляют два наиба, участвовавшие в предыдущем междудействии. Даниель-Бек проводит наибов на сцену, подводит к домику Баху-Меседу. Он поднимается в дом, выходит обратно в сопровождении матери Шамиля, знаком представляет ей чеченских наибов. Чеченцы беседуют с матерью Шамиля и пытаются доказать ей (мимическая сцена) нечто очень важное.

Пляски продолжаются.

Танцы разделяются на две шеренги – одну из женщин, другую из мужчин. Обе шеренги, став лицом друг к другу, под такт ладоней то наступают друг на друга, то отступают. Общий танец переходит в лезгинку. В разгаре пляски одни танцоры стреляют под ноги своим партнершам из пистолетов, а другие, сняв сапоги и взяв в зубы клинок шашки, пляшут то вприсядку, то на вывороченных внутрь носках, перекидывая под коленками из рук в руки два обнаженных кинжала.

Окончив беседу с матерью Шамиля, чеченцы спускаются вниз и расходятся по боковым проходам.

В течение танца стража начинает выносить пестрые, красно-черные и голубые значки и флажки на высоких шестах из орешника и втыкает их в опилки. Даниель-Бек, спустившийся в манеж, распоряжается установкой флажков и значков, которые, заполняя значительную часть манежа, придают ему праздничный парадный вид.

К концу танца со стороны центрального прохода и примыкающего к нему кольцевого коридора раздается нарастающий гул.

Вступает оркестр, исполняя героическую праздничную мелодию.

Толпа, ожидавшая возвращения войск, вместе с танцорами устремляется навстречу ему. Напирающие друг на друга ряды заполняют центральный проход. Толпу с трудом сдерживают стражники. Раздаются ружейные выстрелы, звучит мерный конский топот.

Шамиль встает и переходит к краю рампады.

На красиво убранных лошадях въезжают десять наибов и мюридов, в их числе Гассан и Юнус. У первого наиба в левой руке – оборванное шелковое знамя с ликом Христа при георгиевских лентах, у второго и третьего – обрывки обгорелых военных знамен на древках с бронзовыми двуглавыми николаевскими орлами; у четвертого на казачьей пике вдеты русские ордена и парадный гренадерский кивер, воткнутый на острие. Всадники спешиваются, бросая поводья страже.

Нарастающая волна шума, музыки и выстрелов. Из своего домика на сцене появляется Баху-Меседу в сопровождении пожилой горянки.

Шамиль жестом останавливает шум.

Шамиль, обернувшись к мечети, подымает руки ладонями вверх и, зажмурив глаза, шепчет молитву, затем обтирает лицо руками, спуская их по бороде и соединяя одну с другою.

И на сцене, и на манеже все, кроме стражи, следуют его примеру.

Шамиль подает знак Гассану. Тот кланяется и уходит в центральный проход.

Шамиль подает знак Юнусу.

Юнус оборачивается к конникам, с которыми приехал. Те вскакивают в седла. Народ раздается в стороны, освобождая место. Отряд строго и намеренно медленно уезжает в сторону конюшни.

Стража на сцене выносит походный стул из камыша и подушки. Шамиль садится. Наибы занимают места на площадке.

Всплеск музыки.

Со стороны конюшни в центральный проход мчатся один за другим всадники, показывая мастерство джигитовки. Их количество кажется нескончаемым (пронесясь через манеж, всадники по круговому фойе доезжают до форганга и вновь оказываются на манеже). Джигиты вертятся вокруг корпуса несущихся карьером лошадей, бросают и ловят папахи, стреляют в предметы, которые подбрасывает толпа, выхватив шашки, рубят воткнутые на их пути жерди.

Из центрального прохода появляется Гассан. Глядя на Шамиля, кланяется. Шамиль поднимает руку.

Обрывается музыка.

Замирают кони.

Ш а м и л ь (к Гассану). Гассан, я буду говорить с ней здесь!..

Гассан исчезает в центральном проходе.

Юнус, спрыгнув с коня, поднимается к Шамилю.

Манеж освобождают от лошадей, отводя их к барьеру и на конюшню.

Все, подавшись к центральному проходу, ждут.

Оттуда, сопровождаемая Гассаном, выезжает горская арба, запряженная волами и наглухо прикрытая ковром. Доехав до центра манежа и развернувшись, арба останавливается. Гассан с помощью возчика раздвигает ковры. Из арбы выскакивают дети князя Чавчавадзе, вслед за которыми с подчеркнутой величавостью выходит княгиня. На ней грузинская шубка из малинового бархата, отороченная соболями. На голове пестрый бумажный платок, лицо ее покрыто кисейной вуалью.

Г а с с а н (княгине). Великий имам Шамиль…

Шамиль поднимается. С радостной улыбкой оборачивается к Баху-Меседу. Затем, поддерживаемый Юнусом, спускается по ступеням вниз. По его знаку Гас-сан поднимает сына княгини и передает Юнусу.

Шамиль (принимает из рук Юнуса сына княгини). Почти таким же я отдал его… (К матери.) Теперь пришла пора: на сына выменяю сына!.. (В сторону княгини.) Жить будешь у меня хорошо, так что и птица тебя не увидит. (Пауза.) Ты и дети твои взяты мной с единственной целью… Пятнадцать лет назад твой царь отнял у меня сына… Я несколько раз просил возвратить мне его взамен пленных офицеров, но генералы говорят, что царь не соглашается… (С ударением, иронически, оглядывая окружающих.) Царь не соглашается… А-ха-ха… (Смеется.) Ты знатного рода… Напиши же своему царю… Пусть он вернет мне Джемал-Эддина!.. И я отправлю тебя к своим… А если не сделаешь так – то… (Делает вид, что выхватывает кинжал и замахивается им в сторону сына княгини.)

К н я г и н я. А-а-а!.. (Всплескивает руками, закрывает глаза рукой, отшатывается.)

Ш а м и л ь (с лукавой усмешкой). Не бойся, ханум!.. (Гладит мальчика по голове.) Мы не убиваем детей: такие подвиги я предоставляю царским генералам… (Обращаясь к княгине, серьезным тоном.) А ты напиши… Напиши своему царю, как я тебе говорил… Верни мне моего сына…

К н я г и н я (надменно). Шамиль! Не в моей власти вернуть тебе сына. (Откидывает вуаль.) Но я буду молиться всевышнему, чтобы всемилостивейший государь Николай Павлович по бесконечной доброте своей снизошел бы до твоего желания…

Легким наклонением головы Шамиль дает понять, что разговор окончен. Отворачивается от княгини и, опираясь на руку Юнуса, поднимается наверх.

Гассан жестом указывает на вход в сераль. Княгиня с детьми скрывается в зеленой аркаде.

Арба уезжает в центральный проход.

Проводив пленников, Гассан поднимается на сцену.

Ш а м и л ь (к матери, с довольной улыбкой). Скорей хочу вернуть Джемала-Эддина… Он должен заменить меня… Продолжить мое дело… (Опускается в кресло, берет чашу с кушаньем, начинает есть. К усевшийся у его ног матери.) Ну, Баху-Меседу (ласково хлопает ее по коленям), что у тебя?

Б а х у – М е с е д у. Я имею передать тебе просьбу чеченских обществ… (Вынимает бумагу.) Они изнемогли в неравной борьбе… Стада истреблены, сады запустели, аулы обнищали… Исчерпаны все силы… Выслушай же их просьбу!.. (Шамиль отставляет чашу с кушаньем.) Дозволь им прибегнуть к покорности русским. (Хочет передать бумагу.)

Движение среди наибов.

Шамиль встает, скользит взглядом по окружающим, затем застывает с неподвижным лицом.

Б а х у – М е с е д у. Выслушай чеченцев!.. Они изнурены непосильной войной!

Общее движение среди наибов, часть которых явно симпатизирует просьбе чеченцев.

Ш а м и л ь (резко). Давно ли здесь чеченцы?

Д а н и е л ь – Б е к (выпрямляясь). Шестой уже день!..

Ш а м и л ь (выпрямляясь). Созвать мюридов!.. Созвать народ!.. Позвать сюда чеченцев!..

У входа в зеленую аркаду начинают бить в набат (удары о медную штангу).

Шамиль быстрыми шагами скрывается в глубине мечети.

Резкое оживление среди присутствующих. Народ постепенно прибывает.

Баху-Меседу, стремясь объясниться с сыном, растерянно направляется следом за ним.

Говор и шум толпы. Возникают и распадаются кучки спорящих.

Ш а м и л ь (внезапно возвратившись). Жители Ведено!.. Я должен объявить вам страшную весть… Чеченцы, изменяя долгу правоверных, хотят покориться гяурам. (Среди части присутствующих – одобрительные возгласы.) Они не устыдились прислать выборных, которые, чувствуя гнусность своего намерения и не смея явиться ко мне, обратились к несчастной моей матери… Она, как слабая женщина, решилась ходатайствовать за безумных чеченцев… Ее настойчивость и безотчетная моя к ней любовь внушили мне смелость узнать волю любимца божия… Я просил пророка (жест вглубь мечети), чтобы он научил меня, как поступить с Чечней… Может быть, дозволить чеченцам покориться царю?!.. (Пауза.) Пророк удостоил меня ответом, но ответ его, как гром поразил меня… (Пауза.) Пророк ответил: «Дай сто жестоких ударов тому, кто первый выказал тебе постыдное намерение чеченцев». (Пауза; настороженность толпы.) Увы, этой первой была моя мать… И по воле пророка я должен дать ей сто ударов!..

Толпа немеет и застывает от неожиданности.

Ш а м и л ь (в пространство). Великий пророк!.. Да исполнится

правый суд твой в пример всем последователям Корана…

Движение испуга в толпе.

Баху-Меседу испускает жалобный вопль.

Шамиль, взяв плеть, хлещет мать по спине, громко отсчитывая три удара. При последнем Баху-Меседу лишается чувств и падает навзничь. Шамиль бросается к ногам матери.

В толпе раздаются крики о пощаде. Горянки, простирая руки, рыдают.

Ш а м и л ь (поднимаясь с просветленным лицом). Жители Ведено!.. Нарушить волю пророка невозможно… Поэтому остальные девяносто семь ударов я приму на себя… Приму их радостно, как счастливое искупление постыдной просьбы чеченцев. (Закинув голову и сверкнув глазами, разрывает свой бешмет и, обнажив плечи, грозно приказывает мюридам.) Бейте же!.. (Подзывает одного из мюридов, отдает ему свою плеть.)

Движение толпы. Резкие возгласы осуждения чеченцам.

Мюриды окружают Шамиля, берут нагайки.

Ш а м и л ь. Если пропустите хоть один удар – я заколю вас кинжалом!..

Все – и на сцене, и на манеже – отворачиваются, чтобы не видеть наказания.

По знаку Шамиля мюриды замахиваются нагайками.

По взмаху мюридов начинается музыка.

Общая вырубка освещения.

Три секунды переменный мигающий свет, после чего включается прежнее освещение.

Заканчивается оркестровый фрагмент.

П е р в ы й м ю р и д (нанося удар Шамилю, очень четко отчеканивает). Девяносто семь!..

Ш а м и л ь (в разорванной одежде, но совершенно спокойный, обращается к ошеломленному народу). Где эти злодеи? Где эти отступники, из-за которых мать моя потерпела позорное наказание?.. (Обнимая

Баху-Меседу.) Где чеченцы?.. (Оглядывает толпу, будто бы не замечая притаившихся чеченцев.) Где же они?!..

Резкое возмущение толпы. В едином порыве толпа как бы «выбрасывает» из своей среды делегатов чеченского народа.

Несчастные, видя, насколько сильно восстановлена против них толпа, в страхе падают на колени.

Ш а м и л ь (к Юнусу). Подыми выборных чеченского народа!.. Им не подобает стоять на коленях…

Юнус сбегает вниз и подымает изумленных чеченцев, ставит их на ноги.

Ш а м и л ь (продолжает). Возвратитесь к народу вашему!.. И в ответ на безрассудную его просьбу – перескажите все, что здесь было… (Движение в толпе; упреки и угрозы по адресу чеченцев; предложение немедленно идти на помощь.) Послушайте меня: не верьте царским генералам!.. Они ласкают вас сегодня… Но как вы будете раскаиваться, когда генералы начнут вертеть жернова на ваших головах, предпишут вам свои законы и заставят заплатить за все потерянное ими в течение двадцати лет моей войны… Обороняйтесь же!.. Обороняйтесь последними силами последнего горца!..

Шумное одобрение. Возгласы, призывы к помощи Чечне. Приветственные клики в честь Шамиля. Народ выдергивает из земли флажки и воинственно потрясает ими в воздухе.

Ш а м и л ь (делает знак, что будет говорить. Все стихает, к чеченцам). Ступайте же!.. И не наступит еще новолуние, когда с Кораном и шашкой, – во главе моих войск (жест в сторону толпы), я приду к вам и поведу вас вперед против царя!..

В оркестре звучит героическая тема Шамиля.

Горцы и на манеже, и на сцене кричат, одобряя своего имама.

Всадники вскакивают в седла. Все, и конные, и пешие, потрясая вырванными на ходу жердями с флажками и крича от возбуждения, покидают манеж через центральный и боковые проходы.

Замолкает оркестр.

Вырубка.

В темноте закрывается занавес сцены. За ним заряжается декорация следующей картины.

Со стороны левой площадки горнист играет несколько резких тактов военной зори.

Площадка ярко высвечивается.

Левая выносная площадка

На площадке в полной парадной форме стоит лицом к манежу генерал-адъютант Генерального штаба. Сбоку – адъютант генерала.

А д ъ ю т а н т (держа в правой руке синюю шелковую папку с тисненным орлом, раздельно рапортует, как на военном докладе). Следующая бумага – входящий номер восемь ноль девять… дробь сорок два… Запрос штаба главнокомандующего Кавказскою армией… в отношении… обмена пленной княгини Чавчавадзе и ее детей… (Опускает папку в ожидании распоряжения.)

Г е н е р а л. Ага?.. Давайте…

А д ъ ю т а н т (раскрывает папку, читает раздельно, как на докладе). В связи с верноподданническим ходатайством… флигель-адъютанта Его Императорского Величества… полковника князя Чавчавадзе… и сестры его… светлейшей княгини Дадиани…об отправке к Шамилю сына его… в обмен на пленную княгиню Чавчавадзе с детьми… (повышая голос) и в связи и намечающимся… положительным разрешением данного ходатайства…. (Сухо, весьма официально.) Наместник Его Величества на Кавказе… главнокомандующий Кавказскою армией… запрашивает… не представляется ли опасным в политическом смысле возвращение сына Шамиля на родину… то есть, не будет ли таким образом укреплено и усилено положение Шамиля? (Опускает папку, по которой он читал запрос.)

Г е н е р а л (который в течение предшествовавшего доклада напряженно слушал с весьма сосредоточенным видом, прикладывая руку к уху и временами одобрительно кивая головой, делает некоторую паузу, как бы раздумывая). Ага… Ага… (Внезапно в отчаянии, разводя руками.) Я ничего не понял…

А д ъ ю т а н т (снова раскрывает папку, намереваясь вторично прочесть бумагу). Я сейчас еще раз зачту вашему превосходительству…

Г е н е р а л (еще более раздражаясь). Нет, ничего не понимаю… (Отрицательно машет рукой, с плаксивой интонацией отчаяния.) Ничего не понимаю!

А д ъ ю т а н т. Позвольте, ваше превосходительство, изложить вам дело своими словами?

Г е н е р а л (обрадованно). А? Да, да, да, – давайте!..

А д ъ ю т а н т. Видите ли, ваше превосходительство, Его Императорское Величество Государь Император, как вы изволите помнить, дает свое согласие возвратить Шамилю его сына в обмен на пленную княгиню Чавчавадзе и ее детей… (Генерал с радостным одобрением начинает кивать головой.) Так вот главнокомандующий Кавказскою армией беспокоится и запрашивает, не представляется ли опасным в политическом смысле возвращение сына Шамиля на родину… Главнокомандующий беспокоится, не будет ли таким образом укреплено и усилено положение Шамиля?

Г е н е р а л (слушает, раздумывает, одобрительно кивает головой). Ага… Ага… Ага… (Внезапно разражается громким раскатистым смехом, который начинает душить его, так что он не может ничего говорить и, захлебываясь от смеха, колеблющегося между басом и тонкой фистулой с присвистом, только машет в отчаянии рукой.) А-ха-ха-ха-ха… А-ха-ха-ха-ха… О-хо-хо-хо-хо… О-хо-хо-хо-хо… Ну и чудак же этот главнокомандующий… (Снова захлеб от смеха; та же игра; адъютант стоит навытяжку