В списке должников

Глава 1

Ледяные капли барабанили по черной кожаной куртке молодого парня. Он, делая тяжелые вздохи, сгорбившись, сидел на обочине малоизвестной дороги. Плечи его дрожали со лба из раны медленно сочилась темная кровь и, перемешиваясь с каплями дождя, стекала с острого подбородка. Парень обеими руками прижимал к груди небольшой черный кейс, перепачканный грязью. Все его мысли только об этой стерве. Ему хотелось свернуть ей шею и одновременно завалить на большую койку. Потеряться с ней в белоснежных простынях, вдыхая аромат сладких духов. Задернуть полупрозрачные шторы в её тесной спальне и залезть рукой под любимую синюю юбку. Эта сучка со стройной фигурой, бледной кожей, светлыми кудряшками и губами цвета спелой вишни была как наваждение. Его мысли резко оборвал настойчивый гудок. Он испугано повернул голову. Черный джип остановился в десяти метрах. Парень поспешно встал. Прищурил покрасневшие глаза, пытаясь рассмотреть водителя, но не увидел даже людской фигуры. Надо принять решение : снова убегать или сесть в машину и все узнать об этом долбанном клубе «Свободные парни». Послышался приближающийся звук колес на сыром асфальте с противоположной стороны дороги, и парень, сглотнув, начал делать быстрые неуклюжие шаги. Вдруг они тоже за ним. Пожилая пара на красном седане издалека видела, как худощавый, побритый на лысо парень с татуировкой на затылке сел в черный джип. В следующий раз они видели его в новостях.

Понедельник, как и любой другой день, выдался тяжелым. Максим сидел на краю своей скрипучей койки и смотрел, как два его сожителя закидываются вином из коробки. Пьют по очереди из горла и бесконечно гогочут. Потные и довольные, они валяются на полу, покрытые крошками от сухарей.

– Тебе оставить? – спросил блондин в растянутой грязно-зеленой футболке с надписью «Сексом дружбу не испортишь».

– Нет. У меня сегодня встреча. – отказал Максим, начав собираться.

– С девушкой? – спросил рыжий толстяк, беря маслянистой рукой жаренную картошку.

– Да. Она учится в другом колледже на медсестру, – рассказал Максим, стоя возле заляпанного пальцами зеркала и зачесывая отросшие на макушке каштановые волосы назад.

– Как звать?

– Наташа. Познакомились сегодня, и я пригласил её погулять в парке, – поделился парень, убирая расческу в ящик комода.

– В общежитии живет? – поинтересовался блондин, вытряхивая остатки сухарей в плоскую ладонь.

– Нет. Сказала, что родители снимают квартиру.

– Из богатеньких. Значит, тебе не по зубам. – прошипел толстяк, исказив рот в ухмылке.

Максим спрятался в тени раскидистого дуба. Ему стало резко, слишком душно. В парке было людно, и он всматривался в прохожих, ища её. Легкая рука коснулась напряженного плеча и Максим подпрыгнул от неожиданности. Они пошли вдоль набережной, болтая ни о чем. Ему нравилось её полупрозрачное белое платье, развивающееся от малейшего ветерка. Оказалось, что Наташа тоже любит острую азиатскую кухню и кататься на лошадях. Они гуляли, пока не стемнело и вдоль аллеи зажглись фонари. Их вечерние прогулки продолжались каждый будний день. В выходные она приглашала его к себе в съемную квартирку на пятом этаже старого дома с просторной лоджией. Там они задергивали шторы и валялись на широкой постели, попивая дешевый лимонад и делая конспекты. Он разбирался в синусах и таблице Менделеева, а она в гуманитарных науках.

– Ты была на море? – как-то спросил он.

– Много раз. А ты?

– Никогда.

– Раньше мы каждый год с родителями ездили в какой-нибудь курортный городок. Гуляли по ночным улицам до самого рассвета. Я помню, когда в первый раз услышала шум прибоя, и это был самый чудесный звук, который я только могла слышать. У родителей дома есть коробка, в которой я храню открытки из всех мест, куда мы отправлялись в путешествие.

– Твои родители молодцы, – отметил Максим, разглядывая люстру в виде цветка на белоснежном потолке.

– Это точно. А ты со своими ладишь?

– Я сирота. Они погибли, когда мне было шесть, – поделился парень и встал с кровати. – Пойду принесу ещё лимонада.

На самом деле его родители не разбились в жуткой аварии. Он прекрасно помнил день, когда последний раз их видел. В тот день шел снегопад. Крупные снежинки падали ему на высунутую голую ладонь, быстро тая.

– Где твои родители, мальчик? – спросил мужчина в форме, подойдя к бледному мальчику.

– Они дома.

– А почему ты не с ними? Они разрешают тебе гулять одному? – продолжал мужчина.

– Они спят.

– На мой взгляд, ты одет слишком холодно для такого снежного дня. Говори, где они живут, я отвезу тебя домой.

В полицейской машине было тепло. Максим в тонкой пижаме и валенках тихо сидел на заднем сидении, смотря в окно. Они затормозили возле одноэтажного деревянного дома, окруженного сухими деревьями. Входная дверь не заперта. Двое вошли внутрь, запустив с собой зимний воздух в окутанную сигаретным дымом комнату. Стоял смрадный запах гнилых фруктов, прокисшего молока и алкоголя. Бутылки вперемешку с грязью валялись на полу вместе с детскими вещами. Полицейский осмотрел помещение, и тяжело вздохнув, пошел на кухню.

– Есть кто дома? – спросил он на ходу.

Ответа не последовало, но послышались женские всхлипывания за прикрытой деревянной дверью. Парнишка плелся за взрослым дядей, перешагивая окурки и разбитое стекло. Мужчина толкнул дверь носом сапога и замер. Там, среди серых стен и хаоса, на полу, склонившись над мужским телом, сидела женщина. Из мужского плеча торчала рукоятка ножа. Лицо её цвета стен, каштановые волосы запутаны, тонкие руки в крови.

– Кажется, я его убила, – сказала она.

***

Максим, находясь в волнении от предстоящей встречи, постучал кулаком по деревянной двери. Он приготовил подарок и нервно сжимал его в кармане куртки. Никто не открыл. Он постучал еще раз, но намного сильнее предыдущего, и прильнул ухом, прислушиваясь. И он услышал женский голос, спешные шаги. Она открыла. В кружевной пижаме, с запутанными волосами, опухшим лицом и свежим синяком под глазом.

– Что случилось?

– Заходи, – тихо пригласила девушка, сделав шаг назад в темный узкий коридор.

– Наташа, что произошло?

Девушка молча пошла в спальню, маня за собой гостя. Села на край широкой кровати.

– Я должна деньги. Вчера вечером ко мне приходили коллекторы. Они требовали вернуть долг. А мне совершенно нечем.

Она разрыдалась и вся сжалась, закрывая лицо руками.

– А на что ты брала деньги? Родители знают? – начал сыпать вопросами Максим, сев рядом.

– Им нельзя знать. – Открыв покрасневшие глаза, серьезно сказала девушка.

– Ладно.

– Я брала деньги на обучение и на оплату квартиры. Родители думают, что я работаю. Но меня уволили.

Её плечи задрожали и она снова разрыдалась.

– Не переживай, я что-нибудь придумаю, – прошептал Максим, нежно обняв свою девушку.

***

– У вас есть опят работы? – спросил сутулый маленький мужчина в заляпанном жиром пиджаке.

– Нет.

– Да он и не нужен. По ходу дела втянешься, – сказал работодатель, тяжело хлопнув парня по плечу.

Максим вышел на прохладную улицу с ещё одним жилистым парнем. Шесть утра. Над городом стоял густой туман. Подъехала грузовая машина с ярким логотипом компании на боковой стороне кузова. Распахнув двери, парни залезли внутрь и принялись вытаскивать на свет мешки с .

– Вот твои деньги, сынок. Приходи завтра, – сказал мужчина в том же пиджаке, протягивая помятые купюры.

– Я приду, – отрешенно отозвался Максим, забирая дрожащими руками свой заработок за двенадцатичасовую смену.

Он тяжело брел по темной улице, успокаивая себя, что нужно потерпеть всего две недели, и он сможет помочь Наташе погасить её долги. В общежитие уже было нельзя, и он зашел в ночной клуб. Упал на жесткий диван и, облокотив голову на сложенные перед собой руки на стеклянном столе, уснул под грохот барабанов в неоновом свете.

***

Пожилая женщина провалилась в стареньком желтом диване и, накрыв замерзшие ноги толстым пледом, включила маленький телевизор в гостиной. На ожившем экране появился смазливый мужчина в темно-синем костюме с прилизанными назад черными волосами. Он вещал новости : Существует некий список должников. Туда попадают совсем юные парни, имеющие огромные денежные долги перед запрещенными в нашей стране конторами, выдающими быстрые займы под большие проценты. Эти парни под угрозами бандитов, именующих себя коллекторами, совершают незаконные действия. За последние несколько месяцев они устроили десяток пожаров, сотни мелких ограблений. В том числе была неудачная попытка ограбить банк. На данный момент полиция разыскивает этого молодого человека. Он украл очень ценную вещь прямо из дома лидера партии РПТ. Одна из находившихся камер в доме засняла момент, как с головы грабителя упала кепка, под которой была вот эта татуировка. Есть предположение, что он стал очередной жертвой мошенников и попал в список должников. За его поимку объявлено вознаграждение в сто тысяч.

Милена нажала на красную кнопку на пульте и, скинув плед, встала с дивана. Она видела этого парня и запомнила его татуировку. Скорпион, ползущий к бритому мокрому затылку. Тот тощий бедолага с кейсом. Ноги женщины гудели так, словно она пробежала марафон. Милена зашла в маленькую кухню. С помощью спички зажгла пару длинных свеч. Это намного дешевле. На телевизоре, единственном отвлечении от реальности, экономить не могла. Она насыпала горсть черного чая в кружку, залила кипятком и села за стол. Именно в этом положении её нашел муж. Сидящую за столом и отрешенно от всего мира смотрящую в кружку. Ему показалось, она даже не моргает.

– Почему ты ещё не в постели? – ласково спросил он, стоя в проходе.

– Нам нужны деньги. Мы с тобой совсем на мели.

– Мы обычные старики на пенсии, и нам многого не нужно, – широко улыбнувшись, произнес Майкл, садясь за стол.

– Этой пенсии нам не хватает. Помнишь, как было раньше? Когда мы с тобой были молоды и не думали о деньгах. Когда мы валялись с голыми задами на белом песке и пили коктейли, а теперь пьем только валидол.

– Да. А ты помнишь, каким путем нам досталась эта роскошь. Это не годится. – начал спорить Майкл, качая головой.

– Но в нас ещё есть порох, – сказала женщина, и в её потускневших глазах блеснула опасная азартная искра.

– Ты хочешь поймать этого парнишку из новостей и сдать властям? – уточнил мужчина, приподняв густые поседевшие брови.

– Нет. За ним небось пол города охотится. Мы вступим в чертову банду «Свободные парни».

***

Парнишка в широких черных штанах, потертых кедах и растянутой, потускневшей от солнца толстовке шел к своему дому, периодически озираясь. На спине у него ранец, на голове кепка, в ушах наушники с доносившимся из них роком. На длинных пальцах пара серебряных колец. Он пересек улицу, миновал пару овощных палаток и подошел к трехэтажному, выкрашенному в желтый дому. Зашел в подъезд и поднялся на второй этаж, кивая кучерявой головой в такт музыке. Остановился возле железной двери, начав шарить рукой среди фантиков и жвачки в широком кармане. Вытащил связку ключей и почти вставил ключ в замок, как на голову ему одели мешок и потянули назад, повалив на спину. Он активно начал махать ногами, одновременно пытаясь стянуть мешок. Он почувствовал слабый удар по голове, а затем его потащили по полу лестничной клетки. Ему показалось, нападавших двое. Возможно, эти люди что-то говорили, но парнишка слышал только звуки гитары, вперемешку с громким криком его любимого певца. Ещё удар, но посильнее. Неуклюже схватили за ноги, и он чувствовал каждую ступеньку, ведущую вниз своим копчиком, пока не вырубился после третьего удара.

Очнулся парень в комнате, обставленной устаревшей громоздкой мебелью и почти засохшими цветами в горшках. Руки и ноги туго связаны веревкой, рот заклеен скотчем. Напротив, на табуретке рядом с телевизором сидел человек в черном спортивном костюме. Руки его в перчатках, лицо спрятано за клоунской маской. Видны только карие глаза. Он держал в руках биту.

– Эй, Бони! Он очнулся! – крикнул человек.

Пленник услышал шаркающие шаги за спиной, а затем почувствовал острое лезвие у своей шеи. И угрожающий шепот.

– Так, паренек. Мы сейчас уберем скотч и зададим пару вопросов, а ты нам на них ответишь. Заорешь, и мы тебя прирежем. Кивни, если понял.

Он кивнул. Скотч оторвали.

– Говори, что ты знаешь о «Свободных парнях»? – спросил человек с битой.

– Да не знаю я таких. С чего вы вообще взяли, что я их могу знать, – начал бормотать пленник без страха в голосе.

– Мы видели тебя в новостях. Тебя и ещё одного парня арестовали за ограбление магазина. Он взял всю вину на себя, а тебя отпустили, – сказал женский голос за спиной.

– Послушайте. Меня попросил друг ему помочь. Сказал, что набрал долгов из-за девчонки и ему угрожали. А потом сказали, что отпустят, если он выполнит задание. Вот и все. Он попросил помочь, а я просто хороший друг, – объяснил парень.

Человек за спиной убрал нож от его горла и, обогнув диван, встал перед похищенным. Тоже в черном костюме и в дешевой клоунской маске, с запутанными синтетическими зелеными волосами.

– Твою мать, Бони! Похоже, он не тот, кто нам нужен, – сделал вывод мужчина на табуретке с битой.

– А я думаю, именно тот. И он все расскажет, – не согласилась напарница.

– Давайте дождемся ночи. Вы оденете мне мешок на голову и отведете отсюда подальше. Лиц я ваших не видел. Вы ошиблись. Так бывает. Я просто пешка и не тот, кто вам нужен.

– Ты что-то знаешь. Я чувствую это. Тебе просто не хватает мотивации, чтобы рассказать, – сказала женщина с ножом.

– Давайте! Хрен я вам что расскажу, – процедил сквозь зубы парень, весь покраснев.

– Клайд, следи за этим оболтусом. А я сейчас.

Человек на табуретке молча смотрел на парнишку, а тот на него. Женщина вернулась с советским утюгом. Она включила его в розетку и стала ждать, пристально смотря на свою жертву на желтом диване. Пленник не видел выражения её лица, но чувствовал, что она улыбается.

– Серьезно? – спросил парень, напрягшись.

– Не нужно злить Бони. Просто расскажи ей все, что знаешь. – Мужчина на стуле тоже напрягся.

– Ну сказал же, что не знаю.

Женщина направилась с горячим утюгом к дивану. Поднесла прибор к щеке парня так, чтобы он чувствовал исходящий от него жар.

– Уверен, что ничего не знаешь? – Она дала последнюю попытку.

Он молчал. Тогда преступница приложила край утюга к нежной коже и парень заорал от боли. Всего пара секунд.

– Хочешь ещё разок?

– Я ничего не знаю! – застонал парнишка.

– Значит, ты мазохист? Ну ладно, – пожав плечами, проговорила мучительница.

Она приложила утюг ещё раз, но держала дольше. Парень, стиснув зубы, задрожал от боли. Щека его больше не выглядела так красиво.

– Ладно, ладно. Я расскажу все, что знаю.