Немая улика

1

Пальцы моего учителя опустились на спину мертвеца и заскользили от затылка до крестца вдоль по позвоночнику, от чего трупные пятна на теле посветлели и разошлись в стороны. След от пальцев был таким четким, будто учитель рисовал водораздельную границу.

– Почему не вскрывали спину? – Чем дальше двигалась рука учителя, тем сильнее он хмурился.

Заместитель капитана экспертно-криминалистического подразделения, мой наставник – Чэнь Ижань – считался самым добродушным среди начальников. Ему было чуть за сорок, и он обожал черный юмор. Молодые коллеги любили проводить с ним время, но сейчас их лица не были радостными. Мое сердце начало беспокойно колотиться.

– Ну, кхе-кхе… – Старший судмедэксперт полицейского участка Шупейского[1] уезда Гуй Бинь прочистил горло, собираясь ответить.

– Тебя не спрашивают, – резко перебил его учитель. – Я сейчас говорю с Цинь Минем. Так почему спина осталась цела?

Я покраснел и открыл рот, чтобы ответить, но сказать мне было нечего.

Наставник снова прошелся пальцами по позвоночнику трупа, с силой нажимая в некоторых местах.

– Думается мне, все вы допустили дилетантскую ошибку.

Слова учителя прозвучали мягко, и один из моих товарищей в группе, Дабао, поспешил вызволить меня из неловкой ситуации:

– В этот раз мы проводили первичный осмотр места преступления, время поджимало, поэтому вскрытие проходило в соответствии с общепринятой практикой и спину не вскрывали.

Я покачал головой.

Обычно судмедэксперты изучают на вскрытии три полости: черепную, грудную и брюшную. Только в особых случаях дело доходит до вскрытия спины и костномозговой полости.

– Ладно не вскрыли, но хотя бы пропальпировать[2] же надо было! – довольно резко заметил учитель. – Уверен, если б вы внимательнее провели осмотр, то точно поняли бы, что нужно вскрывать спину. – Он провел кровоостанавливающим зажимом по месту, которое недавно ощупывал.

– Хм… ну… в общем… – Дабао всегда так запинался, когда сильно нервничал и осознавал свою неправоту.

Я потрогал кожу там, где обозначил учитель, но не обнаружил ничего необычного.

Наставник, увидев мое растерянное лицо, покачал головой:

– Нужно больше учиться и практиковаться, только так вы наберетесь опыта. Вскрывайте.

Чтобы загладить свою вину, я поспешил взять скальпель и стал резать по следу, оставленному пальцами учителя. Лезвие оголяло бело-желтые подкожные ткани и красные мышцы. Из-за того, что я сильно нервничал, разрез получался кривым.

Мы с Дабао стояли по обе стороны от тела и раздвигали кожу на спине мертвеца. Вскоре стали отчетливо видны все мышцы спины. Они были обычного цвета, без кровоподтеков и травм. Я отложил скальпель и оперся на край секционного стола. Похоже, в этот раз наставник ошибся, и я втайне ликовал. Повисло неловкое молчание; мне было интересно, как он оправдается.

Учитель мельком взглянул на меня и усмехнулся:

– Рано радуешься. Продолжай.

Меня бросило в жар от смущения – я не ожидал, что наставник прочитает мои мысли. Быстро схватил скальпель и продолжил резать. Мы с Дабао понемногу неуклюже обнажали мышцы спины.

– Ой! – Руки Дабао резко замерли.

Я наклонился, и от увиденного у меня побежали мурашки по телу.

– Когда вы с Линдан планируете играть свадьбу?

Наставник, вызвав меня к себе в кабинет, не торопился задавать главный вопрос. Пока мы разговаривали, он потягивал сигарету. С тех пор как я перевез свою девушку, Линдан, в город, о ней узнали все мои коллеги.

– Не знал, что вы тоже любите посплетничать… – Я устало развалился на диванчике в кабинете учителя. – Мне только двадцать восемь, спешить некуда.

– А почему бы и не посплетничать? Не забывай, мы все здесь равны, – ответил наставник. – Ты уже начальник отделения криминалистики. Тебе в первую очередь нужно повысить свои профессиональные навыки, удивить всех. Ты неплохо показывал себя раньше, но нужно быть начеку; бойся опрометчивых ошибок.

Учитель был руководителем уже не первый год, и идейно-политическая работа с подчиненными стала для него обычным делом. Я давно привык слушать его вполуха.

– Ну давай подождем, пока ты женишься, а потом пока вернешься из медового месяца, пока Линдан забеременеет, родит и так далее… – продолжил наставник. – Тогда времени совсем не останется, а сейчас идут твои лучшие годы, используй их. Тебе просто нужно почаще выезжать на расследования. Берись не только за большие дела, но и за те, что попроще.

От этих слов я вздрогнул – и вдруг осознал, что, несмотря на мирное время, преступлений меньше не стало. За любое убийство экспертно-криминалистическая служба должна отчитываться перед областным министерством. Если б учитель посылал меня на каждое дело, я уже наизусть выучил бы всю область. Если Линдан уйдет от меня, на ком мне жениться? С кем проводить медовый месяц? Кто родит мне детей?

– Я не заставляю тебя ездить на место каждого преступления. – Видя беспомощное выражение моего лица, наставник прямо-таки разбухал от радости. – Возьми несколько интересных дел. Например, вот это, мне кажется, очень тебе подходит…

Я взял в руки листок, который он мне передал, и увидел внутриведомственную телефотографию[3].

Областное Министерство общественной безопасности[4]:

Настоящим сообщаем, что вчера вечером местный житель уезда Шупей Сунь Сяньфа был найден раненым около своего дома. Пострадавший был доставлен в реанимацию в тяжелом состоянии, но спасти его не удалось. Сунь Сяньфа скончался сегодня в пять часов утра. На данный момент главное управление города направило группу для проведения совместного расследования.

Подразделение криминальной милиции Министерства общественной безопасности по городу Шидан

– Нам тоже нужно участвовать в этом расследовании?

– Дело, конечно, плевое, но оборвалась человеческая жизнь, – ответил наставник. – Иди ознакомься.

Ли Дабао, проходивший мимо кабинета учителя, просунул голову в дверной проем и спросил:

– Извините, а куда пойти?.. А можно мне тоже?

– Этот документ уже приобщили к делу? – спросил я.

Дабао продолжил с несчастным видом:

– Я скоро с ума сойду! Я уже неделю просто сижу, больше не могу! Скоро заработаю так себе геморрой… Возьми меня с собой, чего тебе стоит?

– Дабао здесь, чтобы учиться, а не копаться в бумажках, – поддержал его наставник. – Идите вдвоем, а еще прихватите с собой какого-нибудь трасолога[5] – например, Линь Тао.

Судмедэкспертиза и криминалистика неразлучны. В основном любое расследование строится на том, что обнаружат специалисты двух этих профессий. Линь Тао – мой напарник. Кроме того, мы не только вместе работали, но и учились в одном вузе, а еще одновременно поступили на службу. Все это – лишь случайные стечения обстоятельств, но на каждое место преступления мы выезжали вдвоем. Дабао часто дразнит меня, что мы с Линь Тао очень «близки», и даже Линдан поддерживала его в этих насмешках. Когда мы с Линь Тао выезжали на место, я чувствовал себя спокойнее, чем обычно.

Дабао, прямо-таки сияя и напевая себе под нос, готовил чемоданчик со всем необходимым для поиска улик. Я хлопнул его документами по голове:

– Все веселишься? Смотри мне! Если в архиве будут недовольны, я все свалю на тебя.

Дабао почесал затылок, а после с улыбкой показал мне пальцами знак «мир» и весело заметил:

– Если будешь чаще выходить из кабинета, то не заработаешь геморрой, ага!

Вскоре мы прибыли в уезд Шупей. Машина проезжала мимо каменной реки[6], и я потерял дар речи от такой красоты. Прошел год, снова расцвели цветы рапса, а она, та, что носила платье в цветочек, больше никогда не сможет насладиться этим видом…[7]

Время близилось к полудню, когда машина остановилась у небольшой деревеньки на северо-западной окраине уезда. Повсюду ровными рядами стояли двухэтажные домишки, между ними клубился дым; запах еды манил каждого, кто находился на месте происшествия.

Крошечное здание, где произошло убийство, было огорожено сигнальной лентой. Оно ничем не отличалось от соседних домиков: дворик за домом окружали стены. В одном из углов на корточках сидели несколько криминалистов и что-то изучали. Я не стал им мешать и направился прямо к судмедэксперту Шупэйского уезда Гую.

– Рад тебя видеть, дружище! – Мы учились с ним в одном вузе, Гуй – на курс старше.

Эксперт копался в своем чемоданчике с материалами и, не ожидая, что кто-то может его окликнуть, испуганно вздрогнул:

– Руководитель Цинь! Давно ты здесь? Очень рад!

Я улыбнулся и перешел к делу:

– Кем был погибший?

– Погибший – простой деревенский житель по имени Сунь Сяньфа. Жил один, жена умерла, сын работает в другом городе. Вчера вечером помогал другой семье организовать похороны, пробыл у них аж до десяти вечера. Они договорились, что он придет сегодня до рассвета, в полтретьего, чтобы помочь нести гроб, но Сяньфа не появился даже к четырем. Дома покойников – теперь уже двух – недалеко друг от друга, в пяти минутах ходьбы. Семья, с которой он договаривался, отправилась на его поиски. Они увидели Сунь Сяньфа лежащим в том углу. Он был без сознания, но еще дышал.

– Зачем выносить покойника до рассвета? – перебил я.

– Это местный обычай: покойника нужно вынести до первых лучей солнца. Никто и подумать не мог, что Сунь Сяньфа, который согласился помочь по доброте душевной, постигнет та же участь…

– Первую помощь оказывали?

– Считай, что нет, – ответил Гуй. – Его обнаружили только в четыре часа утра, стали звать на помощь; несколько людей в спешке привезли Сунь Сяньфа в больницу уже в пятом часу. В медицинской карте потерпевшего написано, что, когда его доставили в больницу, он уже не реагировал на свет. Врачи пытались спасти его в течение получаса, но дыхание и сердцебиение остановились.

– Куда ранили? – спросил я.

– В голову. Похоже, у него ушибленная рана[8] затылка. В момент удара зрачки были сужены. Из больницы его сразу же перевезли в похоронное бюро. Я собираюсь отправиться туда после того, как закончу здесь.

– Уже есть зацепки? – задал я вопрос, который волновал меня больше всего.

Эксперт бросил взгляд на соседний двор. Жильцы сновали туда-сюда, накрывая на стол во дворике.

– Мотив найти нетрудно, – сдавленно произнес Гуй. – Господин Сунь помогал с похоронами семье женщины, с которой при жизни состоял в романтических отношениях. У нее была бурная личная жизнь и много ухажеров. Возможно, после того как она погибла в ДТП, один из них взбесился и обрушил свою ярость на голову Сунь Сяньфа.

2

– Сколько лет господину Сунь? – уточнил я.

– Сорок пять. – Выдержав небольшую паузу, Гуй продолжил: – Его тайной любви было всего двадцать с небольшим.

– Хо-хо, а он любит молоденьких, – заметил я, надевая спецодежду, после чего направился в угол, где работали эксперты-криминалисты.

– Тут не за что зацепиться… – Линь Тао ползал на корточках, исследуя землю с помощью электростатического прибора, который передвигал с места на место. – Мы всё еще не нашли стоящих улик.

Бросались в глаза две лужи: крови и рвоты. Вторая была чуть поодаль.

– Если покойника вырвало здесь, значит, он уже до этого получил черепно-мозговую травму; удар спровоцировал повышение внутричерепного давления, и его стошнило. Если сопоставить этот факт с лужей крови, можно сделать вывод, что именно здесь потерпевший упал на землю и, соответственно, здесь же на него напали.

Я обследовал верх забора. Стену сделали из темно-красного кирпича, без побелки, поэтому найти какие-либо вещественные доказательства было трудно. Тогда я достал лупу и стал всматриваться в каждый сантиметр стены. На одном из кирпичей мне бросилось в глаза причудливое пятнышко. Я взял несколько образцов подозрительного пятна и добавил сверху пару капель раствора бензидина[9]. Лакмусовая бумага очень быстро окрасилась в синий.

– Без сомнения, кровь, – констатировал я. – Судя по очертаниям пятна, это брызги, которые могли появиться от удара или резкого движения убийцы.

– Всего двадцать сантиметров, слишком низко… Неужели покойника били, пока он лежал на земле? – задумался Линтао, измерив рулеткой расстояние от земли до пятна.

– Мне сказали, что у убитого всего одно ранение на голове, но там не проходят крупные артерии. Невозможно ударить так, чтобы появились брызги. – Я пытался найти объяснение, пользуясь своими знаниями в области криминалистики. – Скорее всего, их сюда стряхнули. Другими словами, когда преступник после удара нес орудие убийства, брызги от движения рукой попали на низ стены.

Лишь по форме капель крови сложно сделать какие-либо умозаключения, поэтому я обратился к рядом стоящему следователю:

– Тот, кто обнаружил Сунь Сяньфа, сказал, в какой позе располагалось тело?

Следователь подошел к луже крови у стены и начал рисовать:

– Сунь Сяньфа лежал на спине головой к стене, а ногами ко входу во двор.

На спине? Мы с Линь Тао зашли в дом и продолжили поиски.

В доме было прибрано; создавалось впечатление, что при жизни Сунь Сяньфа отличался особой педантичностью. Мебель и разные мелочи в гостиной аккуратно лежали на своих местах, в центре стоял квадратный стол, на котором лежали связка ключей и две запечатанные пачки сигарет. Рядом с гостиной находилась спальня. Одеяло на кровати было аккуратно сложено у изголовья.

– Видимо, в доме все осталось нетронутым. Можно исключить убийство из корыстных побуждений. Я почти уверен, что это преступление на почве ревности, – обратился я к Дабао, глядя на поднимающегося на второй этаж Линь Тао.

– Хм, ключи лежат на столе, значит, умерший успел зайти в дом, – пробормотал Дабао себе под нос. – А сигареты, должно быть, благодарность[10] от семьи, которой он помогал.

– Странно, он вернулся домой, но не ложился спать… – Мы с Дабао зашли в ванную комнату и пощупали несколько полотенец, висевших на стене. – Полотенца сухие, значит, он не умывался. Как думаешь, его ударили, когда он только вошел или же когда выходил утром?

Дабао пожал плечами.

Я усмехнулся:

– Дурак. Пострадавшего обнаружили лежащим на земле в четыре часа утра. Если б его ранили, когда он выходил из дома – и не забывай, что они договорились нести покойницу в полчетвертого, – тогда он должен был выйти примерно в три утра. Как могла образоваться такая большая лужа крови всего за полчаса?

Дабао осенило:

– Конечно! Если не задеты крупные артерии, потребуется несколько часов, чтобы из-за ушиба образовалась такая большая лужа крови.

– Если сопоставить все данные – сложенное одеяло и ключи в зале, – то, вероятнее всего, он вышел из дома сразу после того, как зашел, и ему нанесли удар по затылку. Но есть одна загвоздка: если погибший хотел уйти, то он направился бы к выходу из дворика, а Сяньфа шел в противоположном направлении. Зачем? Что он собирался делать у забора? – рассуждал я.

– А еще он не взял ключи, значит, дверь оставалась открытой, – добавил Дабао. – Но человек, сообщивший о происшествии, утверждал, что дверь была заперта. Вряд ли убийца стал бы после совершения преступления закрывать дверь.

– Пойдем еще раз посмотрим на ту стену, – предложил я, подхватывая свой чемоданчик со всем необходимым для работы.

Мы вышли во дворик. Он был довольно просторным: расстояние от дома до забора составляло метров пять. На участке стоял сарайчик, который когда-то своими руками построил покойник. Внутри висели метла, совок для мусора и прочий инвентарь. Мы с Дабао переглянулись и улыбнулись друг другу. Может, этот педантичный мужчина средних лет пришел сюда за инструментами, хотел прибраться?

– Убийца, по всей видимости, прятался у входной двери. Сунь Сяньфа вышел из дома, и в этот момент преступник нанес удар. – Поправив очки, Дабао продолжил: – А вот зачем он закрыл дверь, известно только ему самому.

Я стоял посреди двора задрав голову и смотрел на второй этаж домишки, где стояли окна из сплава алюминия. Створка окна, выходящего на ту самую стену, была открыта. Наверху Линь Тао с особой скрупулезностью осматривал окно вдоль рамы. Я подмигнул Дабао и улыбнулся:

– Линь Тао тот еще красавчик. Неудивительно, что за ним бегают так много девчонок.

– А что толку? – ответил Дабао. – Он закоренелый холостяк, тут нечему радоваться.

Линь Тао, услышав слова Дабао, выглянул из окна, посмотрел на меня и крикнул:

– Эй, редиска! Смотри-ка, а у пострадавшего совсем не было инстинкта самосохранения. Окно-то открыто. Если кто-то захотел бы вломиться и ограбить дом, всего-то было нужно залезть на забор, а с него уже можно дотянуться до подоконника и влезть в окно.

– Твою ж мать, – выругался я, – какая я тебе редиска? Ты зачем меня позоришь?

Отвернувшись, Дабао тихонько захихикал. Я дал ему подзатыльник:

– Что смешного? Если б покойник сам не вышел из дома, попав в ловушку преступника, не исключено, что убийца мог просто влезть в окно.

– На втором этаже нет никаких подозрительных следов, – заметил Линь Тао. – Похоже, тут мы не найдем никаких улик, поэтому я очень рассчитываю на результаты вскрытия.

После обеда мы с Дабао поспешили в морг уезда Шупей. Это мрачное здание совсем не изменилось с прошлого года. Там нас уже ожидал судмедэксперт Гуй вместе с начальником отделения судебно-медицинской экспертизы по городу Шидан Гуань Цицзинем. Начальнику было уже за пятьдесят, он считался нашим старшим товарищем, поэтому вел протокол.

Сначала мы последовательно осмотрели туловище и конечности Сунь Сяньфа. Травм на них не было.

– Стоит отметить, он в хорошей форме, – сказал судмедэксперт Гуй. – Кожа чистая, здоровая.

– Да, это был педант, – добавил я. – В его доме безупречно чисто, хотя он жил совсем один.

– Ну, может быть, с уборкой ему помогала его молоденькая подружка… – Дабао достал скальпель и начал срезать волосы с головы убитого.

После того как волосы Сунь Сяньфа были коротко обрезаны, мы смогли хорошо рассмотреть травму затылка.

– Концы раны тупоугольные, край рассечения проходит по естественному рисунку кожи, видны межклеточные мостики[11]. – Кровоостанавливающим зажимом я раздвигал края раны, чтобы рассмотреть ее, давая возможность убедиться в моих словах старшему судмедэксперту, который находился сбоку и фиксировал наблюдения в протоколе. – В нижней части раны проступает фрагмент кости, это указывает на перелом черепа. – Я обработал рану спиртом, после чего добавил: – Это типичная травма головы, возникшая от удара тупым предметом и повлекшая разрыв кожи головы, что образовало рваную рану. Обратите внимание, по краям раны ссадины. Как так вышло?

– Предмет, которым нанесли удар, был с шероховатостями, контактная поверхность больше раны. – Дабао хорошо разбирался в теории.

– Какой инструмент подходит под описание? – Я оперся на край секционного стола и размял уже затекшие шейные позвонки. – Может, это толстая палка?

Видя, что мы не спешим со вскрытием, судмедэксперт, занимающийся протоколированием, поторопил нас:

– Конкретика нам не нужна, достаточно определить общие характеристики орудия убийства. Давайте ускоримся. Вы-то молодые, а у меня уже скоро спина отвалится…

Мы трое работали за столом, и, кроме начальника, больше некому было конспектировать происходящее, поэтому я не стал спорить и продолжил разрезать кожу головы трупа.

Как и ожидалось, мы обнаружили перелом черепа. После вскрытия стало также видно, что линия перелома[12] идет от затылка вдоль черепа до самого лба.

– Ого! Похоже, сила удара была огромной, если череп так размозжило, – заметил судмедэксперт Гуй.

– Такой серьезный перелом невозможно получить от деревянного предмета. Скорее всего, орудием было что-то металлическое и довольно шершавое. Но что именно? – Нахмурившись, я задумался.

Видя, как я терзаюсь догадками о типе оружия, начальник, которому явно уже хотелось покончить со всем этим, поджал нижнюю губу. Он работал судмедэкспертом почти всю свою жизнь и за все это время не допустил ни одной серьезной ошибки; правда, и выдающимися успехами похвастаться тоже не мог. Ему оставалось доработать еще несколько спокойных лет, и он мог с почетом выйти на пенсию. Было предельно ясно, что наши умозаключения его совершенно не интересуют, и, хотя мне претило такое халатное отношение к работе, было неудобно при всех возражать ему. Пришлось просто продолжить и аккуратно перейти к мозговой ткани трупа.

– Что?.. А почему в лобной доле нет кровоизлияния? И никаких повреждений на коже? – Поправив очки, Дабао приподнял голову трупа, чтобы убедиться. – Противоудар?[13]

– Не думаю, – ответил я. – Противоудар возникает только при падении. – Отделил зажимом твердую мозговую оболочку в основании черепа, обнажив линию перелома. – Смотри, перелом проходит от затылка ко лбу. Из-за него на лбу образовалась гематома. При противоударе так не бывает. Мне кажется, кровотечение возникло при переломе, но это точно не противоудар.

– Верно, – сказал судмедэксперт Гуй, рассматривая череп погибшего. – Вам не кажется, что линия перелома на затылке смещена?

Все мы прекрасно знали, что смещение костных фрагментов могло произойти только в результате множественных ударов и переломов.

– Получается, – резюмировал я, – пострадавшего били по голове более двух раз, но ранение было всего одно.

3

Наложив швы, я спросил:

– Спину смотреть будем?

Не успел я закончить фразу, как начальник отделения запротестовал:

– В этом нет нужды. Тем более что уже стемнело, а освещение здесь плохое. По сути, мы – судмедэксперты – практически ничем не можем помочь в этом деле. Причина смерти очень проста, время смерти и так понятно, орудие вы тоже уже описали, все противоречия в деле решены. И вы всё еще переживаете, что не сможете закрыть дело? Вряд ли преступник убил погибшего, катаясь у того на спине. Так для чего ее вскрывать?

Я кивнул, отчего дал о себе знать мой шейный спондилез[14]: у меня закружилась голова.

– Начальник прав. Все, что нужно было сделать, мы сделали. Пора по домам, – согласился я.

Вернувшись в гостиницу, мы подвели итоги осмотра места преступления и трупа. А позже, в девять часов вечера, прибыли в офис следственной группы, еще до начала собрания по особо важным делам.

– Пострадавший Сунь Сяньфа скончался от черепно-мозговой травмы, вызванной внезапным ударом по голове. – Мне казалось, что я еще совсем неопытен, но в то же время к тому моменту я повидал уже достаточно, чтобы с уверенностью в голосе, выученной у наставника, продолжить: – В ходе расследования не было обнаружено никаких следов ограбления, что позволяет исключить версию о преступлении с целью наживы. Мы предполагаем, что убийство произошло на почве ревности. Скорее всего, на потерпевшего напали, когда он вернулся домой и по какой-то причине снова вышел во двор. Мы делаем такие выводы, основываясь на том, что погибший не собирался ложиться спать. Орудием убийства является тупой металлический предмет с шероховатой поверхностью. На данный момент это все, что мы можем сказать. Все нестыковки в деле очевидны, поэтому найти улики не составит труда.

Руководитель следственно-оперативной группы кивнул и взглядом дал понять главному следователю, что готов поделиться своими наблюдениями.

– На похоронах Лю Цзюйе, возлюбленной Сунь Сяньфа, пострадавший вступил в словесную перепалку с жителем деревни по имени Чэнь Чанлинь. Пока это самая серьезная зацепка. В этом году Лю Цзюйе должно было исполниться двадцать четыре года. Позавчера вечером девушку насмерть сбила машина, когда она переходила дорогу. Лю Цзюйе вела распутный образ жизни. По данным следствия, во внебрачных связях с ней состояли как минимум семнадцать человек в возрасте от восемнадцати до шестидесяти.

Вся оперативная группа кивнула.

Главный следователь продолжил:

– Сейчас мы составляем список всех, кто был когда-либо знаком с Лю Цзюйе, далее по очереди начнем опрашивать их. Кроме того, мы направили рабочую группу для выяснения обстоятельств смерти Сунь Сяньфа и нестыковок в деле.

– Хорошо, – ответил руководитель следственной группы. – Все остальные, кроме тех, у кого остались задания на вечер, могут отдохнуть. Я уверен, это дело не займет у нас много времени.

– Постойте, – перебил я. – По моим наблюдениям, убийца следовал за жертвой до его дома. Пострадавший вернулся не поздно, поэтому нам нужно отправить еще людей, чтобы они пообщались с местными жителями и выяснили, не заметили ли те кого-то, кто преследовал пострадавшего. Если мы получим описание убийцы, то сможем сузить круг подозреваемых и быстро всех допросить.

– Судмедэксперт Цинь прав, – сказал руководитель. – Сотрудники линейного отделения полиции сегодня будут дежурить на месте преступления и опрашивать прохожих, видели ли они жертву и ее преследователя прошлой ночью.

После собрания я с самодовольным видом вернулся обратно в номер. Дабао лежал на соседней кровати.

– Похоже, в этом деле судебно-медицинская экспертиза совсем не играет роли. Я думаю, все решится благодаря опросу возможных свидетелей, а ты? – спросил я.

Дабао кивнул:

– Твои предположения справедливы: преследование с последующим убийством. Надеюсь, дело быстро раскроют.

– Ну что, как оно? Всё раскрыли? – спросил наставник, увидев, что я вернулся уже на следующий день.

– Легкотня. Всё как на ладони. Скоро дело будет закрыто, – ответил я, прижимая ладонь к груди.

Учитель кивнул и переключился на другую тему:

– В прошлом году отобранные со всей области молодые судмедэксперты прошли полицейскую подготовку, но многие из них получали образование в области клинической медицины, а не судебно-медицинской экспертизы, и теперь им необходимо пройти профессиональную переподготовку. Их довольно много, человек сорок-пятьдесят, поэтому учить каждого по отдельности будет затруднительно. У нас, конечно, есть вузы, готовящие судмедэкспертов – тот же Ваньнаньский, – однако мы не можем так расточительно расходовать свои ресурсы, поэтому было принято решение организовать одну группу обучающихся. Ты – выпускник Ваньнаньского университета, тебе будет проще обо всем договориться. На подготовку у тебя примерно полмесяца, еще недели две они будут вникать, что к чему, а с начала июня можно приступать к обучению.

Работа в управлении предполагает не только ежедневные экспертизы, исследования и выезды, но еще и трудоемкую административную работу. Хотя это и не самое веселое занятие, но мне становится легче, когда я вспоминаю, что благодаря этой работе повышается уровень судебно-медицинского делопроизводства по всей области – это моя основная мотивация.

Полмесяца – это не много, но и не мало, однако у меня было столько дел, что время пролетело незаметно. Эти две недели я был так занят написанием рапортов, отправкой извещений, сопоставлением имен, налаживанием связей и заключением договоров с учебным заведением, а еще составлением сметы, планированием курса обучения, что уже и позабыл о деле Сунь Сяньфа из уезда Шупей.

Я занимался курсом переподготовки сверхурочно, и ровно через двадцать один день все было готово. Кликнув «опубликовать» под официальным уведомлением, я рухнул на спинку стула, глянул в потолок и вздохнул с облегчением:

– Наконец-то всё…

– Редиска, ты уже побледнел от работы; не боишься, что Линдан тебя кинет? – саркастично подметил Линь Тао, проходящий мимо кабинета.

– Ни за что! Да и кто бы говорил… Человек, которого только и делают, что бросают? – ответил я.

– Да ты что? – Линь Тао приблизился. – Это я только и делаю, что всех бросаю, понятно тебе?

Закрыв лицо руками, я ответил:

– Да-да-да, ты очень популярен, красив, от девчонок отбоя нет, доволен? Мне нужно немного отдохнуть, я так устал… – Я достал сигарету себе и бросил одну Линь Тао.

– Рано еще отдыхать. Шупейское дело зашло в тупик, – сказал Линь Тао.

Я выпрямился:

– Как это в тупик? Там же все было очевидно!

– Было, – ответил Линь Тао. – Но более десятка человек исключили из списка подозреваемых, потому что те просто не успели бы совершить преступление. А что-то еще нащупать не удалось, так что теперь следственная группа не знает, что делать. Они применили даже полиграф, но все безрезультатно.

– Что за халтура, – возмутился я. – Как могло простое дело вдруг стать сложным?

– Понятия не имею. Учитель Чэнь сказал, что через несколько дней, когда у него появится свободное время, он снова вместе с нами проведет экспертизу. Всё, некогда мне с тобой разговаривать! У меня куча дел, пойду займусь ими. – И Линь Тао вышел из кабинета.

– Кажется, наставник в нас сомневается, – сказал я опешившему Дабао. – Но это даже к лучшему. Если не раскроем это дело, наша репутация будет потеряна. Я знаю, учитель точно найдет больше улик и зацепок.

– Ты уже два дня не в духе, что случилось? – Линдан отвлекла меня от размышлений, пододвинув мне тарелку.

Возможно, меня интересовало дело Сунь Сяньфа, а может, я переживал, что упустил в своей работе что-то важное… Однако, узнав, что расследование все еще продолжается, я чувствовал себя подавленным и никак не мог справиться с этим состоянием.

– Да ерунда. – Изо всех сил стараясь скрыть свои эмоции, я сменил тему: – Наверное, пора начинать обедать дома… Тебе, наверное, уже надоело каждый день есть супы и мясо в этой забегаловке?

– А что такого в этой лапшичной? – Линдан засмеялась, прикрывая рот рукой. – Так говорить нехорошо. Куриный суп полезен для мозга, а ты, между прочим, каждый день жалуешься на забывчивость… Вот, ешь птичью голову, чтобы своя не подвела!

– Как хорошо, что ты медик… – Я кивнул, торопливо запихивая в рот еду, а потом с набитым ртом спросил: – Есть ли какое-то научное оправдание суевериям врача?

Линдан перестала улыбаться.

– Тебя явно что-то беспокоит. Ты даже на шутки не реагируешь… Скажи, тебе нравится кто-то другой? Ты мне изменяешь?

– Ой-ё… – Я напрягся. – Делать мне больше нечего, кроме как заводить романы! Работа. И еще раз работа.

– Ну так расскажи. Или тебе нравится держать все в себе?

Видя, что Линдан расстроена, я разговорился:

– Да ничего такого. Помнишь, я ездил в Шупей? Так вот, дело еще не раскрыто, и наставник хочет завтра все перепроверить. Я немного переживаю, вдруг я напортачил…

Я рассчитывал, что Линдан успокоится после моих слов, но она как будто впала в прострацию. Молчала некоторое время, а после подняла голову, и я увидел ее большие сверкающие глаза:

– Давай-ка я расскажу тебе один секрет…

Линдан часто рассказывает мне всякие секреты, но они обычно не вызывают у меня никакого интереса. В ответ я лишь безучастно помычал и продолжил жадно есть. Я думал, она снова начнет рассказывать, что у кого-то с кем-то интрижка, а такая-то купила что-то от «Луи Виттон», не сказав мужу…

– Вообще-то, раньше у меня была двоюродная сестра, сейчас ей исполнилось бы двадцать пять лет. Но она умерла, – медленно проговорила Линдан, отставив тарелку.

Я тоже перестал есть – эта новость меня удивила.

– Она была старшей дочерью моего родного дяди. Ее звали Линь Сяосяо, – продолжила Линдан. – К сожалению, ее убили семь лет назад.

4

– Семь лет назад? – переспросил я. – Мы тогда еще не были знакомы. Но почему ты никогда не рассказывала мне о ней?

– Наша семья старается не говорить об этом. – Линдан смутилась. – Дядя сильно переживал из-за ее смерти, поэтому все старались не поднимать эту тему.

– Это кто-то из его врагов? – Я невольно воспрял духом. – А кто еще поднял бы руку на восемнадцатилетнюю девушку?

Линдан медленно покачала головой, печально вскинув брови:

– Дело еще не раскрыто.

– Не раскрыто?! – Я почти вскочил. Семь лет назад на расследование убийств бросали все силы. Тогда раскрываемость по убийствам во многих городах области достигала практически девяноста процентов. Я, искренне веривший, что каждое убийство должно быть раскрыто, даже не ожидал, что в моем поле зрения может появиться «висяк», не говоря уже о том, что он будет касаться родственников Линдан. – Это случилось в твоем родном городе Юньтай?

Линдан снова кивнула:

– Да, это произошло в юньтайской старшей школе номер двенадцать. Ты тогда еще в университете учился. Конечно же, ты ничего об этом не слышал.

Мы с Линдан уже долго были вместе, поэтому оба хорошо разбирались в принципах работы полиции. Затянувшееся дело можно было приравнять к нераскрытому, а это уже считается невыполненным долгом перед народом. Подобный долг в любом случае ложится тяжелым бременем на плечи криминальной полиции.

– Ну… вы когда-нибудь предполагали, кто это мог сделать? – спросил я.

– Вот поэтому родственники больше не хотят говорить об этом. – Линдан замолчала и, вздохнув, с горечью продолжила: – Сяосяо, ее… над ее трупом надругались.

Я стиснул зубы.

– Тело Сяосяо было найдено за школьным туалетом, – вспоминала Линдан. – Там столпилось так много людей, а Сяосяо выглядела вот так… Ох, она всегда была такой улыбчивой девочкой-паинькой… В детстве я часто ходила играть домой к дяде и видела, что все стены их дома были увешаны похвальными грамотами Сяосяо. Правда! Даже из детского сада висели. Дядя больше всех гордился своей дочерью. Когда он увидел, что произошло, нам показалось, что он не вынесет этого. Я не знаю, как дядя справился, но с того самого дня больше никто не осмеливался говорить о Сяосяо. Пускай прошлое остается в прошлом.

Я опустил голову, взял палочки и продолжил медленно глотать рис.

– На тот момент улик не было. Полиция расследовала дело больше года, допросила кучу людей. Все происходило у нас на глазах, но убийцу так и не нашли. После того как боль утраты и гнев поутихли, мы смирились с реальностью. Возможно, иногда упорного труда мало для достижения цели. Если ситуация складывается не так, как тебе хочется, нужно просто постепенно отпустить ее, только тогда ты сможешь двигаться дальше… – Линдан легонько ткнула в меня палочками. – Ну и разболталась же я! Но ты ведь понял суть?

Я отложил палочки для еды, сжал ее тонкие пальцы и улыбнулся. Я понимал, зачем Линдан рассказала это, но в ее глазах блеснули слезы, и от этого мне стало тяжело на душе. Все ли может стать прошлым? Души Сяосяо и Сунь Сяньфа уже упокоились – или, возможно, они до сих пор нуждаются в правде?

На следующий день рано утром учитель отвез меня, Дабао и Линь Тао в Шупей. Доехав до домишки, где жил Сунь Сяньфа, он вышел из машины самым первым. После быстрого обмена любезностями с начальником отдела общественной безопасности Шупейского уезда учитель понес криминалистический чемодан к месту преступления. Я подмигнул Дабао, и тот, быстро обогнав наставника, перехватил у него из рук тяжелую ношу.

Мы с Дабао стояли во дворике и наблюдали, как учитель осматривает место преступления, а стоящий немного поодаль следователь объясняет, что произошло и как располагалось тело. Вдруг наставник помахал нам с Дабао рукой. Мы поспешили к нему.

– Вы разве не заметили некоторые противоречия на месте происшествия? – спросил наставник. – А как вы объясните положение тела и форму пятен крови?

Поразмыслив, я молча покачал головой.

– Вы сказали, что убийца со спины ударил пострадавшего по затылку и тот упал на землю. – Учитель стоял на предполагаемом месте преступления и реконструировал события. – Он мог приземлиться либо на спину головой к главному выходу, либо на живот головой к основанию стены.

Я задумался. Мне казалось, что изначальные предположения все же были верны.

– Но он лежал на спине головой к стене, – продолжил наставник. – Как так вышло?

От растерянности я на несколько секунд потерял дар речи.

– Ладно. События разворачивались как-то так… – Не став комментировать эту нестыковку, наставник указал на две пачки сигарет, лежавшие на столе в зале, и обратился к рядом стоящему следователю: – Сходи узнай, какие сигареты раздавали на похоронах.

– Тело вчера утром вытащили из холодильной камеры, – обратился к наставнику судмедэксперт Гуй. – Сейчас его уже можно изучать.

– Тогда выдвигаемся, – снимая перчатки, ответил учитель.

Наставник не стал следовать правилам осмотра тела, а сразу же приступил к спине Сунь Сяньфа. Когда мы с Дабао в спешке отделили слои мышц со спины трупа, то заметили, что она действительно повреждена.

– Наставник просто волшебник! – восторженно вздохнул Дабао. – А как вы поняли после двух нажатий, что есть повреждение?

По учителю было видно, что он злится из-за нашей невнимательности. Не ответив на вопрос Дабао, он продолжил:

– Сломаны семь остистых отростков позвоночника, произошло обширное кровотечение в глубоких мышцах спины. Теперь я спрошу вас: как чаще всего появляются такие травмы?

В этот момент мой мозг опустел; я лишь смутно осознавал, что допустил огромную ошибку.

– Такое происходит, когда площадь поверхности удара обширна, а сила удара огромна, – ответил судмедэксперт Гуй. – Чаще всего встречается после падения с высоты.

Учитель с полминуты смотрел на меня в упор, а потом приказал:

– Вскройте черепную коробку!

Дрожащими руками я срезал швы с кожи головы вдоль первоначального разреза. Когда я открыл череп, мозг с хлюпаньем вывалился. Учитель секционным ножом разрезал орган на части.

– Из-за халатности вы не стали вскрывать спину, но как же вы не поняли, что случилось с головой?

– Вы говорите о противоударе? – вступился я за себя. – Я считаю, его здесь нет. Несмотря на то что от удара по затылку на лбу образовалась гематома, я думаю, что она является следствием перелома нижней части затылочной кости.

– У тебя есть основания для такого вывода? – Учитель нахмурил брови. – Я полагаю, вы еще до вскрытия решили, что имеете дело с убийством, поэтому подсознательно отвергли возможность противоудара.

– Нет, мы обнаружили линию перелома, ударов должно было быть не меньше двух. Как можно при падении с высоты несколько раз удариться головой? – Я изо всех сил пытался оправдаться.

– Ты говоришь об этом? – Наставник указал линию на черепе. – Когда перелом черепа вдавленный, вокруг места его образования возникают паутинообразные трещины; в то же время они могут стать местом формирования кольцевидного перелома основания черепа. Когда трещина и перелом встречаются, появляется новая линия перелома. Таким образом, это не сама линия перелома, а типичное явление при вдавленном переломе.

Я внимательно пригляделся к черепу, продолжая колебаться.

– Не сомневайся, – сказал наставник, – если б это была гематома, образовавшаяся на линии перелома, то кровь залилась бы во все пустоты, где проходила эта самая линия. Но две гематомы пострадавшего – на лбу и на затылке – изолированы друг от друга и никак не соприкасаются. Это характерная особенность ударных травм. Более того, кровь при переломах скапливается во внешней части мозга, тогда как при ударе – внутри. Это связано с тем, что при переломе гематома образуется вследствие того, что сегмент кости прокалывает ткань головного мозга, а гематома при ударе появляется от ушиба внутренней ткани головного мозга о череп. Гематому на лбу трупа невозможно промокнуть тряпкой, потому что она находится внутри тканей мозга, то есть это внутримозговая травма, возникшая из-за удара, – пояснил наставник, вытирая руки от сгустков крови.

Я стоял в стороне с лицом чернее тучи.

– Вдобавок если покойного избивали, то он начал бы инстинктивно защищать голову руками, – продолжил учитель. – На его руках должны были остаться раны от повторных ударов убийцы, а еще кровь. Однако ничего из этого мы не наблюдаем.

Аргументы звучали весьма убедительно, я не мог их оспорить.

– Невозможно, – сказал эксперт Гуй. – Вы правда думаете, что он умер от падения с высоты?

5

Наставник кивнул.

– Исходя из повреждений на теле погибшего, у меня есть все основания полагать, что он умер от падения с высоты. Смерть наступила в результате падения на спину и затылок.

– У меня все же есть вопрос. – Я по-прежнему противился. – На расстоянии двадцати сантиметров от места, где лежал покойный, были обнаружены следы крови. Разве бывают брызги от падения с высоты?

Наставник задумался. Вдруг его глаза загорелись и он указал зажимом на линию перелома у основания черепа:

– При переломе основания черепа спинномозговая жидкость с кровью может просочиться в рот и нос через трещины. Умерший в бессознательном состоянии вдохнул кровь и цереброспинальную жидкость, от этого его вырвало, он закашлялся, и капли крови, естественно, попали на стену.

Я вспомнил, что рядом с лужей крови на месте происшествия была еще и рвота. Очевидно, учитель оказался прав.

Наставник разрезал трахею трупа:

– Что и требовалось доказать. Вся трахея в кровавой пене.

Он не оставил у меня сомнений, и я сдался. Видимо, Сяньфа действительно разбился.

– Но, – продолжил я, – все происходило глубокой ночью. Зачем Сунь Сяньфа сделал это? Место, с которого он прыгнул, должно находиться прямо над местом, где его нашли. – Сняв перчатки, я зашел в кабинет за прозекторской и открыл фотографию на компьютере: – Получается, он свалился с забора. Что он делал на собственном заборе ночью?

– Ну… это… если он разбился… – Дабао все еще нервничал из-за нашего просчета. – Тогда нам нужно немедленно отозвать дело?

– Не торопись, – ответил учитель. – Если пострадавший разбился, это еще не значит, что он сделал это сам. Чуть позже мы обязательно выясним причину полуночного падения.

– Пострадавший вернулся пьяным с похорон своей любовницы, занес домой ключи и сигареты, затем вышел из дома, захлопнув дверь, и залез на стену, с которой потом спрыгнул и разбился, – пересказал я последовательность его действий. – Хотел навечно остаться с любимой или же подсматривал за соседями?

Заметив, что мы начали рассуждать, гнев учителя немного утих. Наставника позабавила моя гипотеза:

– У тебя богатое воображение, раз додумался до подглядывания… Все его соседи – немощные старики, подглядывать не за кем.

После этих его слов в прозекторскую вошел следователь:

– Начальник Чэнь, докладываю: по вашему указанию мы опросили нескольких людей, присутствовавших на похоронах семьи Лю. Все они сообщили, что Лю раздавали сигареты марки «Юйси».

Я некоторое время не мог понять, как пачка каких-то сигарет может помочь в раскрытии преступления. Хотя теперь было бы правильнее сказать, в реконструкции событий…

Снимая халат для проведения вскрытия, начальник затянулся сигаретой и тяжело вздохнул. Все мы стояли вокруг него и ждали, что он прикажет делать дальше.

Неожиданно учитель сказал:

– Наверное, так все и было.

Мы замерли. Наконец, не выдержав, я спросил:

– Как?

– Вы говорите, что покойный сначала вернулся домой, а потом вышел и залез на стену, верно?

– Ну да, – ответил я, – он ведь положил на стол в зале ключи с сигаретами.

Учитель усмехнулся:

– Он мог положить вещи на стол, когда вернулся, или же забыть взять их днем, когда уходил на похороны.

Меня осенило:

– Ах да, точно!

– Да? Это как? – Дабао все еще не мог прийти в себя.

Я продолжил:

– Просто если покойный забыл сигареты, выходя из дома, то это ладно, но ключи!.. Как он мог вернуться домой ночью без ключей?

– Хм… – Судмедэксперт Гуй, сложив руки, медленно произнес: – Вот поэтому вы, начальник Чжэнь, и попросили следователя узнать про сигареты. Семья Лю раздавала сигареты марки «Юйси», а у покойника на столе лежали «Юньянь».

Я добавил:

– Поскольку марки сигарет у покойного дома и на похоронах не совпадают, то мы не можем утверждать, что он действительно возвращался домой. Судя по всему, покойный забыл ключи и сигареты дома и ночью не смог попасть к себе домой.

– Если б вы не могли войти домой, что бы вы сделали? – спросил наставник.

Я снова сел на стул в прозекторской и стал листать фотографии с места преступления одну за другой.

– Вот оно! – У меня загорелись глаза. – Смотрите, рядом с местом падения находится стена, а над ней – окно второго этажа. Помните, когда мы впервые осматривали место происшествия, это окно было открыто. Линь Тао еще сказал тогда, что оставлять вот так окна чревато.

– Было такое… – Линь Тао, который до этого только слушал, решил высказаться. – Наверное, он хотел по стене залезть в окно, но так напился, что руки и ноги его не слушались, вот он и свалился.

– Как теперь мы должны поступить? – Я рвался приступить к действиям и немедленно исправить свою ошибку.

– Теперь уже трудно что-то сделать, – ответил учитель. – Сейчас все это лишь умозаключения. Хуже всего то, что окружная полиция уже возбудила дело и уведомила семью погибшего. Обычно, если не хватает фактических оснований для продолжения расследования и мы рассказываем семье нечто подобное, они обязательно говорят, что полиция просто не может раскрыть убийство, поэтому оформляет его как самоубийство. Я бы и сам не поверил.

Я опустил голову, понимая, что учитель завуалированно ругает меня.

– Ладно… – Он увидел мое виноватое лицо, и его сердце смягчилось. – Давайте сходим на место происшествия. Может, нам удастся найти улики, которые помогут нам как-то выкрутиться.

– Нельзя во всем винить только редиску. – Линь Тао понял, на что намекал укоризненный тон учителя, и решил подставиться, вступившись за меня. – Мы, криминалисты, точно так же ответственны за поиск следов. Я уверен, мы сможем найти какие-то улики, потому что в прошлый раз изучали только землю, где лежало тело, и оконную раму на втором этаже. Мы даже не обратили внимания на верх стены и подоконник, к которым мог прикасаться погибший.

– Я не могу винить тебя за это, – ответил учитель, явно намереваясь заставить меня взять всю ответственность за ошибку на себя. – Судмедэксперт не смог охарактеризовать травму и неправильно реконструировал цепочку событий, поэтому, конечно же, вы искали следы не там. На этот раз Цинь Мину не отвертеться.

Я снова поник. Этот урок я выучил.

Когда мы прибыли на место происшествия, Линь Тао взобрался на двухметровую стену, чтобы с помощью лупы поискать отпечатки. Еще два человека осматривали подоконник на втором этаже. А я мог лишь нервно бродить по двору, ожидая добрых вестей.

Предположение учителя в очередной раз оказалось близко к истине: вскоре Линь Тао с его ребятами нашли доказательства на стене и подоконнике.

– Следы на стене всё доказывают, – радостно доложил Линь Тао наставнику, вернувшись после проверки. – Уже прошел месяц, но место происшествия хорошо опечатали, и улики остались нетронутыми. На стене четко видны царапины, которые, скорее всего, оставил погибший мужчина, когда пытался залезть наверх. Также там сохранилось несколько полноценных следов, в том числе смазанный отпечаток правой ноги. Наверное, мужчина оставил его, поскользнувшись.

– На подоконнике мы также нашли отпечатки пальцев и ладони левой руки погибшего, – сообщил другой криминалист. – Они располагались со стороны улицы по направлению к окну. Другими словами, он положил на подоконник левую руку, а правую не успел.

– Я тоже кое-что нашел. – Наставник поднял ботинок погибшего. – Я внимательно осмотрел обувь умершего и заметил, что на правом ранте есть потертость, направленная снизу вверх. Это доказывает, что его ступня соскользнула вниз по стене.

– Получается, – перебил Дабао, – он взялся за подоконник левой рукой, а правая рука и левая нога повисли в воздухе. Потом правая нога внезапно соскользнула, в результате чего он упал на спину. Вот поэтому и лежал на спине головой к стене.

Я молча стоял в сторонке, наблюдая, как они постепенно восстанавливают не только картину произошедшего, но еще и истину.

Когда собрали достаточно улик, дело быстро закрыли.

После очередной ночи беспокойного сна я встал пораньше и направился в кабинет учителя на разбор полетов. Вопреки моим ожиданиям, учитель мягко спросил меня:

– Ты знаешь, где ошибся?

Я кивнул:

– Да, знаю. Я доверился первой догадке и был невнимателен в работе.

– Хорошо сказано, – ответил наставник. – Не успел ты приехать туда, как все вокруг сразу же заговорили об убийстве, и ты сам начал верить в это. Но забыл кое-что: первым делом судмедэксперт должен определить причину смерти, то есть как именно человек умер. Ты же доверился первому предположению и безосновательно исключил возможность несчастного случая. Что еще хуже, ты провел вскрытие спустя рукава и упустил такую важную подсказку, как травма спины. Достаточно было провести полноценное вскрытие, и твои предположения кардинально поменялись бы.

– Честно говоря, начальник, этот старик постоянно настаивал, чтобы я поскорее закончил, поэтому я и не стал вскрывать спину. – Перед тем как прийти, я решил, что не буду оправдываться, но не сдержался.

– Ты областной судмедэксперт, – произнес учитель с чувством, – и только ты несешь ответственность за качество вашей работы. Нельзя поддаваться влиянию других людей. К счастью, никого не арестовали по этому делу. А если посадят невиновного? Ты сможешь спать спокойно?

Наставник был прав. Я лишь молча кивнул.

– Судмедэкспертиза – дело нелегкое, – продолжил учитель. – Тебе очень повезло, что твоя ошибка не привела к серьезным последствиям. Неправильные заключения в деле тратят ресурсы полиции впустую, от этого могут пострадать невинные люди, а у преступника появится возможность скрыться от правосудия, поэтому на судмедэксперте лежит большая ответственность. Если хочешь стать хорошим специалистом, ты должен всегда выполнять свою работу добросовестно и тщательно, не бояться ошибок и верить в свои силы, потому что мы всегда вооружены. Наше оружие – судебная медицина. Наука побеждает все!

Глубоко вздохнув, я поднял голову:

– Учитель, доверьтесь мне. Дайте еще один шанс загладить свою вину.

1

Теплеет, и наступает «горячая пора» судебно-медицинской экспертизы. Некоторые психологи утверждают, что летом люди становятся более раздражительными и легче впадают в гнев, что приводит к росту числа преступлений в этот период. И правда, по нашим данным, летом самоубийства, несчастные случаи и убийства происходят гораздо чаще, чем в другие времена года. Однако судмедэксперты не любят лето не из-за того, что работы становится больше, чем хотелось бы, а еще и потому, что трупы на жаре разлагаются быстрее. От такого смрада потом долго прийти в себя не можешь.

– Как было бы хорошо родиться в Исландии… – Дабао просматривал фотографии сильно разложившегося трупа, которые прислала местная полиция. – Наверное, без лета и вот таких трупов работа судмедэкспертом была бы приятнее.

– Не жалуйся, – рассеянно ответил я. – Тебе следует поблагодарить Будду за то, что не родился в Африке.

Уже месяц меня мучает один и тот же ночной кошмар, и у меня совсем не получается сосредоточиться на работе. Мне постоянно снятся вопящая девушка, мужчина со смазанным лицом, плачущий старик и толпа зевак…

С тех пор как Линдан рассказала мне про Сяосяо, мысли об этом нераскрытом деле не давали мне покоя. Но у меня постоянно не хватало времени, чтобы получше разобраться в этом старом «висяке», потому что новые дела подваливали одно за другим, без перерыва. Может, именно сейчас наступил подходящий момент? Я сел перед компьютером, открыл базу данных областного министерства и набрал имя «Линь Сяосяо» в строку «пострадавшее лицо». К счастью, все дела вносились в единую базу данных, поэтому мне не составило труда быстро найти информацию об убийстве девочки.

Описание произошедшего практически полностью совпадало с тем, что мне рассказала Линдан. Линь Сяосяо училась в старшей школе-интернате. Ночью она вышла из общей спальни, чтобы сбегать в туалет. Но ее «сбегать» длилось более двух часов. Она не вернулась даже после того, как в комнате уже погасили свет. Соседки отправились на поиски, но им не удалось найти девочку. Тогда они вызвали полицию. В полночь в лесу за туалетом полиция нашла тело Сяосяо.

Само собой, в базу внесли и фотоматериалы с места преступления. На первой фотографии был запечатлен общий план: преступление произошло в тенистой роще. В кромешной темноте едва различалось что-то красное. На следующем снимке крупным планом запечатлели ужасную картину произошедшего с Линь Сяосяо. Она лежала на животе, шикарные длинные волосы закрывали лицо, а руки были связаны за спиной зеленой нейлоновой веревкой. Верх ее красной пижамы убийца кое-как задрал, а ниже пояса она была голой. Пижамные штаны и трусы валялись сбоку от тела. Ноги Линь Сяосяо были раскинуты в разные стороны, и между ними были отчетливо видны следы трения. Вероятно, ее убили прямо на этом месте. Если дядя Линдан увидел свою дочь вот такой, то кем надо быть, чтобы не озвереть после этого?

К делу также приобщили заключение судебно-медицинской экспертизы. В нем сообщалось, что у погибшей были травмированы ротовая и носовая полости. Во рту и трахее обнаружили кусочки грунта. Осмотр жертвы показал, что убийца вдавил ее лицо в вязкую почву, что вызвало механическую асфиксию[16]. Веревка не оставила следов на руках, а во влагалище не нашли прижизненных реакций[17]. Другими словами, убийца притащил Линь Сяосяо на место преступления и вдавливал ее голову в почву, пока она не перестала сопротивляться. Он думал, что девочка еще жива, поэтому перевязал ей запястья веревкой, чтобы она не вырвалась, а потом надругался над ней. На самом же деле Линь Сяосяо к тому моменту уже была мертва, а он изнасиловал труп.

Если посмотреть на преступление так, оно не казалось сложным. Всего по нескольким фотографиям и заключению экспертизы я смог восстановить по большей части цепочку событий. Так почему же дело Линь Сяосяо до сих пор не раскрыто? Я пролистал страницу вниз до раздела «Доказательства» – и понял, что по данному преступлению было собрано недостаточно улик для выявления подозреваемого.

Как это? Если было изнасилование, то должна же быть сперма? Почему не собрали биологический материал[18] на экспертизу? Говоря о вагинальных травмах погибшей, в основном это были равномерные следы от трения. Больше похоже на некрофилию, нежели на изнасилование. Так почему не смогли найти никаких улик?

Телефонный звонок отвлек меня от размышлений. Это учитель попросил зайти меня в его кабинет.

– Как раз вовремя. Я очень хотел порекомендовать одного кандидата, – обратился я к Дабао, закрывая вкладку с делом Линь Сяосяо.

В последние несколько лет наставник часто брал меня с собой на расследования. Вдвоем нам было тяжело справляться с нагрузкой, поэтому мы планировали взять еще кого-нибудь из местной полиции к себе в отдел. Разумеется, самым идеальным кандидатом стал Дабао. Его годичное обучение в областном министерстве почти подошло к концу, и мы хотели взять его к себе. Но как только я вошел в кабинет учителя, меня будто холодной водой окатили. Наставник сказал, что наше мнение на экзамене и собеседовании не учитывается.

– С какой стати у работодателя нет права голоса? – протестующе закричал я.

– Отбор осуществляется в соответствии с установленной процедурой, – учитель нахмурился, – чтобы обеспечить справедливость и честность в процессе. С какой стати политотдел должен тебе угождать? Справедливее будет, если тебе дадут того, кто тебе нравится? Это, по-твоему, честно?

– Да какая справедливость? Какая честность? Я просто хочу Ли Дабао в команду!

– Ли Дабао? – Учитель усмехнулся. – Да хоть Ли Чанъюя[19], только ему тоже придется сдавать экзамен… Прекращай болтать и дай Дабао спокойно подготовиться. А сам лучше отправляйся в Тинтан. Вчера вечером там одного человека убили, а другого ранили. Жуть какая-то… Вот раскроешь это дело, тогда и поговорим.

Видя, что «прошение» не возымело результата, я не стал расспрашивать о тинтанском деле и с поникшей головой вернулся в кабинет, чтобы собрать все необходимое.

– Ничего страшного. – Дабао догадывался, что все будет именно так. – Я приложу максимум усилий.

Я резко вскочил, снял с себя кожаный ремень, и, хлопнув им по столу, сказал:

– Хватит болтать! Повторяй материал, быстро!

Я молчал всю дорогу, пока гнал машину в Тинтан. Чжао Юн, судмедэксперт этого города, проходивший когда-то обучение в областном министерстве, уже ждал меня на выезде с шоссе. Мы не виделись несколько месяцев, и, выйдя из машины, я крепко обнял его.

– Даже если у вас есть живой свидетель, все равно потребовались областные судмедэксперты?

– Да-а, – протянул Линь Тао, выходя из машины и приглаживая волосы.

– Даже не продолжайте, – ответил Чжао Юн. – Умерла пожилая женщина. Полиция приехала быстро, ее супруг еще был жив. Его реанимировали всю ночь; сегодня утром он пришел в себя, но сознание его было затуманено. Пока вы добирались сюда, он умер, не успев сказать полицейским и пары слов.

– Умер? – удивился я. Убийство и нападение переклассифицировались в двойное убийство…

– Да-а, – сказал Чжао Юн. – У мужчины диагностировали разрыв сердца. Вчера вечером ему сделали экстренную операцию, но его состояние оставалось тяжелым. Сегодня утром у него остановилось сердце, и он умер.

– Кем были погибшие? – спросил я.

– Пожилая пара, оба работали учителями в начальной школе. Жили скромно, врагов у них не было, – продолжил судмедэксперт Чжао. – Убийца совершил нападение в их квартире.

– Мы можем исключить разбой? – Мне очень хотелось вникнуть в суть дела и знать основные детали еще до осмотра места преступления.

– Можем, – сказал судмедэксперт Чжао. – Мужчина перед смертью сообщил следователям, что убийца вошел через основной вход и напал на них с ножом. После этого он, не произнеся ни слова, ушел.

Я кивнул.

– Он действовал небрежно, но быстро и наверняка. Скорее всего, это убийство из мести.

– Вот это как раз самое странное, – ответил Чжао Юн. – Они жили совершенно обычной жизнью. Следователи всю ночь пытались что-то разузнать, но так ничего и не нашли. У стариков не было врагов.

– Может, их убили по ошибке? – По моей спине пробежал холодок. – Если это случайное убийство, то расследовать его будет трудно…

– Давайте для начала отправимся в бюро и посмотрим видеозапись допроса погибшего, сразу после того, как он пришел в себя после реанимации.

Я кивнул, восхищаясь тем, насколько хорошо полиция города Тинтан осведомлена о методах сбора доказательств.

Когда мы пришли в кабинет судмедэксперта в бюро, Чжао Юн достал компакт-диск и вставил его в дисковод компьютера. На экране появилось изображение палаты отделения интенсивной терапии.

На кровати лежал мужчина лет пятидесяти, кипенно-белое одеяло укрывало его до самой шеи. Сбоку торчали различные трубки и провода, а на стоящем рядом мониторе прыгала в такт сердцу желтая точка. Глаза мужчины были полуоткрыты, а из носа торчала еще одна трубка.

Рядом с кроватью сидели двое полицейских в штатском. Один из них начал: «Врач позволил нам поговорить с вами; расскажите, пожалуйста, все, что знаете. Если вы почувствуете себя некомфортно, мы можем прервать наш разговор в любое время».

Мужчина слабо кивнул.

Полицейский спросил: «Что произошло вчера?»

Мужчина: «Около десяти часов вечера кто-то постучал в дверь. Я открыл, и вошедший набросился на меня с ножом».

После этих слов он закашлялся.

Полицейский: «Сколько было человек? Знакомые?»

Мужчина: «Нет, какой-то бандит».

Полицейский: «Не знаете, почему он на вас напал?»

Мужчина отрицательно покачал головой.

Полицейский: «Как он выглядел?»

Мужчина: «В белом… черном… коротая стрижка… больше ничего не помню».

Полицейский: «Высокий? Толстый или худой? Особые приметы? Какого именно цвета была одежда?»

Мужчина снова покачал головой.

Полицейский: «Кто-нибудь мог желать вам зла? Может, с кем-то недавно поссорились?»

Мужчина молчал продолжительное время, после чего, мотая головой, ответил: «Я за всю жизнь не нажил себе ни одного врага».

В этот момент один из полицейских, вероятно, заметил изменения в лице мужчины. Он быстро встал, взял его за руку и послал коллегу за врачами. Через десять секунд несколько врачей и медсестер бросились оказывать мужчине первую помощь. В конце концов доктор выпрямился, помотал головой и принялся собирать свои инструменты.

У меня по коже побежали мурашки. Хотя по долгу службы мне каждый день приходится сталкиваться со смертью, но после стажировки в больнице я больше никогда не видел, как жизнь покидает еще живое тело.

Взяв себя в руки, я спросил:

– Он умер так внезапно не из-за допроса? Как к этому отнеслась семья?

– Родственники были настроены крайне бойко, требовали, чтобы мы быстрее опросили раненого и нашли убийцу, – ответил Чжао Юн. – Иначе мы не пошли бы к нему. Полиция вела видеозапись допроса на случай возникновения непредвиденной ситуации, но никто не ожидал, что что-то подобное произойдет на самом деле. Нет, это не «непредвиденный» случай. Потом врач сказал, что у него при жизни была ишемическая болезнь и травма привела к разрыву сердца. Даже после операции никто не давал никаких гарантий. В любой момент могла произойти остановка сердца, и допрос тут ни при чем.

Мне стало легче, и я кивнул. Все, о чем я мог думать, это несколько коротких предложений, которые успел сказать мужчина.

– По видео можно сделать вывод, что убийца зашел в дом, напал и ушел, – обобщил Линь Тао. – А еще что у него «короткая стрижка». Про одежду ничего не понятно, так что мы почти ничего не выяснили.

– Я все думаю, – сказал судмедэксперт Чжао, – может, тогда у него уже начались галлюцинации, и он увидел белого и черного духов[20], забирающих людей на тот свет?

Признаюсь, меня очень легко рассмешить, и в этот раз я прекрасно понимал, что мне не следует смеяться, но видя, с каким серьезным лицом судмедэксперт Чжао рассказывает сказки, я не удержался:

– Значит, тогда он был явно не в себе, иначе откуда взялись эти духи? Получается, мы не можем полностью доверять его словам.

Вдруг в кабинет вошел начальник криминальной полиции города Тинтан Сюй Цзянь и прервал наш разговор:

– А вот и начальник из министерства!.. Уже посмотрели запись? Тогда давайте вместе послушаем, что расскажет следственная группа.

Во время собрания по особо важному делу главный следователь доложил:

– Погибшего звали Ян Фэн, ему было пятьдесят три года. Убитой, Цао Цзиньюй, было сорок девять лет. Оба работали учителями в городской начальной школе Красного знамени. Ян Фэн преподавал математику шестиклассникам, а Цао Цзиньюй – китайский язык в третьем классе. У них есть сын и дочь, оба работают в городе. В семье отношения теплые и уважительные, ссор не бывает. Вчера и сегодня мы наводили справки; у них ни с кем не было конфликтов. Вчера в пол-одиннадцатого вечера хозяин магазинчика рядом с общежитием для преподавателей собирался закрываться, но увидел истекающего кровью Ян Фэна. Старик выбежал из подъезда общежития и упал замертво. Владелец магазинчика сразу же вызвал полицию. Прибывшие сотрудники увидели, что Ян Фэн при смерти, и вызвали «скорую помощь», которая и доставила его в больницу. Другой группе полицейских владелец магазина рассказал, что Ян Фэн снимает квартиру в общежитии. По наводке они поднялись на второй этаж здания, где и произошло преступление. Дверь в квартиру была распахнута, в гостиной у двери в спальню лежала женщина. Сопровождающий полицию медработник попытался оказать ей первую помощь, но спасти ее не удалось.

– Всё так, – добавил начальник Сюй. – Дело только кажется простым. У нас нет никаких зацепок. В радиусе двух километров от места преступления нет камер, соседи не заметили ни посторонних, ни каких-либо шумов. Прохожих в такое время, да еще и на окраине города, разумеется, не было.

Покачав головой, я сказал:

– Не будем терять время, нужно осмотреть место преступления.

Преступление произошло в общежитии для сотрудников, расположенном за школьным двориком на окраине города Тинтан. Это был комплекс из трех четырехэтажных зданий, стоящих по соседству. Со всех сторон территорию огораживал забор. Рядом с восточными воротами стоял одноэтажный минимаркет. Общежитие возвели в восьмидесятых; это была старая постройка с коридорами, остающимися темными даже днем.

Убийство произошло на втором этаже центрального здания. Чтобы не препятствовать проходу остальных жителей, этаж не перекрыли, а вместо этого посадили полицейских охранять вход в квартиру. Увидев нас, они быстро встали и отворили нам дверь.

Хотя здание было старым, планировка больше походила на современные квартиры. Очевидно, для того времени подобное решение казалось очень креативным.

Войдя, мы оказались в самой западной части[21] просторной гостиной. На северо-востоке комнаты стоял диван, а с восточной стороны находились двери, ведущие в две спальни.

Место происшествия – бетонный пол со множеством сколов. Стол в центре гостиной был заставлен всякими безделушками. Казалось, здесь жили не представители интеллигенции, а ленивый холостяк.

На полу у двери комнаты растеклась большая лужа крови. В углу между стеной и диваном натекла еще одна лужа, погуще, а между ними были видны большие кровавые капли, которые никуда не вели. С другой стороны дивана, ближе к двери в спальню, образовалась лужа со следами волочения.

– Здесь погибшая упала на пол? – спросил я.

Криминалист, работавший на этом месте, кивнул.

Линь Тао посмотрел на бетон:

– Почему на месте происшествия так много крови?

– Мы тщательно проверили все следы, – ответил криминалист. – Нашли только те, что принадлежали погибшему мужчине и полицейским, принимавшим участие в его спасении, а еще нашли отпечаток ботинка врача. Это всё.

– Как такое возможно? – продолжил Линь Тао. – Тут же столько крови. Как убийца смог не оставить следов?

– Это несложно, – ответил я. – Его цель была простой: он заколол двух людей и ушел до того, как хлынула кровь. Вот так и не оставил улик… – Проследив за следами крови в гостиной, я продолжил пояснять: – Кроме того, тут только капли, но нет брызг. Вероятно, при ранении крупные артерии не были повреждены, только жизненно важные органы. Если кровь не текла струей, то одежда убийцы осталась практически чистой.

– Он был безумно жесток, – заметил Линь Тао. – Как же надо ненавидеть…

Я подозвал Линь Тао, и мы уселись на корточки между стеной и диваном. Я заговорил:

– Почему эта кровь такая густая? Да и как она вообще здесь оказалась?

Линь Тао посмотрел на бордовую лужу у двери и сказал:

– Ага, отсюда до двери почти пять метров. В показаниях мужчина сказал, что убийца ударил его ножом, как только переступил порог квартиры. Тогда чья же это кровь?

Я посмотрел по сторонам:

– Я уже говорил, что не стоит доверять словам человека, находящегося в почти бессознательном состоянии. Думаю, убийца напал не в дверях. Он ударил ножом того, кто сидел на диване.

После того как мы с Линь Тао немного поразмыслили, я спросил:

– Зачем мужчине, которого ранили у входной двери, возвращаться обратно к дивану – и только потом выбегать, чтобы позвать на помощь? Какой в этом смысл?

Линь Тао молча кивнул.

Немного пораскинув мозгами, я добавил:

– Нет, все могло быть иначе: убийца пырнул мужчину у двери, затем увидел сквозь дверные проемы женщину в спальне, зашел и зарезал ее. В это время мужчина, превозмогая боль, направился за ним, вероятно желая спасти жену. Когда подошел к западной стороне дивана, к вот этой луже крови, он понял, что нападавший убил женщину и сбежал. Мужчина постоял здесь некоторое время, перевел дух, а потом из последних сил побежал звать на помощь.

– То, что ты сказал, полностью объясняет форму пятен крови, но не объясняет следы, – возразил Линь Тао. – Видишь, между лужей крови с западной стороны дивана и лужей крови у входной двери есть почти незаметные отпечатки. Это следы потерпевшего, и они направлены в сторону выхода. Значит, он шел от дивана к двери. Следов, которые вели бы в обратную сторону, нет.

– Да, если умерший хотел вернуться и спасти жену, он должен был двигаться быстро и капли крови падали бы под наклоном. А очертания капель между этими двумя лужами указывают на их вертикальный характер. Это возможно только в том случае, если человек с сильным кровотечением двигался медленно.

– Но теорию о героическом спасении жены, которую ты предложил, нельзя полностью исключать, – добавил Линь Тао. – Возможно, умерший медленно подошел к дивану, потом так же медленно – к двери и только потом побежал за помощью. По его словам, нападение произошло у входной двери – там лужа есть, все сходится.

– Да, об этом нужно еще подумать, – сказал я.

– А есть ли смысл? – спросил Линь Тао.

Я улыбнулся и указал на пакет, лежащий на диване:

– Ты смотрел, что внутри?

По Линь Тао было видно, что он не обратил внимания на пакет, поэтому с любопытством открывал его сейчас.

– Ну и ну! А учителя начальной школы, оказывается, неплохо живут! Пьют «Улянъе»…[22]

– Это не значит, что они хорошо зарабатывают. Современные родители очень уважают учителей, особенно если у них всего лишь один ребенок. Они задабривают их подарками, чтобы те лучше приглядывали за их детьми, – пояснил я.

– Ты же не думаешь, что убийца мог подарить им водку?

– Если погибшего зарезали на диване, – предположил я, – то драка произошла, когда некто пришел дарить подарок. Если же мужчину закололи у двери, то эти две бутылки «Улянъе» не имеют никакого отношения к делу.

– Я все же думаю, что пакет подарил не убийца, – сказал Линь Тао. – Если он пришел дарить подарок, завязалась словесная перепалка, и в порыве ярости этот человек напал на преподавателя, то почему потерпевший не сказал, кто это? Он только упомянул какого-то бандита… Не мог же пострадавший в бреду его выдумать? Он бы точно сказал, что это был один из родителей или тот, кто принес подарок.

– Верно подмечено, нужно искать другие улики. – Я повернулся к криминалисту и спросил: – Вы отправили на анализ ДНК образцы крови, найденной на месте преступления?

– Отправили, – послышался за дверью голос начальника криминальной полиции Сюйя. – Как только будут результаты, я вам доложу.

Я усмехнулся:

– Нашли что-нибудь интересное?

– Очень жаль, – ответил Сюй, – но все так, как мы и предполагали: следы крови, найденные в коридоре и ведущие к магазинчику, принадлежат убитому. Кровь у двери, с западной стороны дивана и между ними – тоже его. У дверей спальни – кровь погибшей.

Задумавшись, я спросил:

– А сколько крови на анализ вы взяли?

– Мы разделили кровь на пять участков. С каждого участка взяли по пять образцов.

– Всего двадцать пять образцов? – Я недовольно покачал головой. – Этого недостаточно. На месте происшествия много крови, и всего двадцать пять образцов не дадут полностью достоверную информацию.

– Судмедэксперт Цинь, – обратился ко мне начальник Сюй, – вы же не думаете, что мы обнаружим ДНК преступника? На месте происшествия было слишком много крови. Убийца действовал агрессивно и быстро и пробыл здесь недолго. Даже если он порезался и оставил несколько капель своей крови, то это все равно что искать иголку в стоге сена. Кроме того, мы даже не знаем, поранился ли он, да и вероятность этого крайне мала.

Я не стал дальше спорить. Опираясь на информацию, которой мы располагали на данный момент, невозможно сделать какие-либо толковые выводы. Я голословно обвинил других людей в том, что они собрали слишком мало образцов. Конечно, начальник Сюй имел полное право мне возразить. Похоже, только от дальнейшего вскрытия зависит, сможем ли мы найти хоть какие-то зацепки.

3

Сняв перчатки, я пожал руку начальнику криминальной полиции Сюйю, похлопал Линь Тао по плечу и сказал:

– Ребята, продолжайте работать, а судмедэксперт Чжао и я отправимся в похоронное бюро. Прежде чем что-либо утверждать, надо взглянуть на тело.

После просмотра того видео и теперь, глядя на труп на столе для вскрытия, я чувствовал себя не в своей тарелке. Мужчина, лежащий передо мной, еще утром спокойно отдыхал на теплой больничной койке, а уже днем оказался на холодном секционном столе. Между жизнью и смертью есть лишь тонкая грань, все происходит прямо на твоих глазах, но даже судмедэксперту нелегко принять эту истину.

Чтобы психологически подготовиться и побыстрее прийти в рабочую форму, мы решили начать осмотр с тела женщины.

Травма Цао Цзиньюй была очевидной: убийца проткнул ее ночную рубашку насквозь, на правом боку живота зияла черная рана. Когда ее тело поднимали, из брюшной полости с хлюпающими звуками выливались наружу сгустки крови.

Пока Чжао Юн вскрывал грудную клетку и брюшную полость погибшей, я осторожно отделял мышцы ее шеи.

– Тут все очень просто, – сказал судмедэксперт Чжао. – Однолезвийный колющий предмет вошел в межреберье, вызвав разрыв печени и внутрибрюшное кровотечение… – Он начал вычерпывать ложкой кровь из брюшной полости трупа. – Да здесь почти литр крови. Печень пробита; должно быть, повреждена воротная вена.

Я молчал.

Судмедэксперт Чжао продолжил:

– Ну, на что ты там смотришь? На мой взгляд, с этим трупом нечего возиться. Убийца просто зарезал ее.

– Боюсь, не все так просто, – ответил я, продолжая отделять грудино-ключично-сосцевидную мышцу[23]. Внезапно в середине шейных мышц с левой и правой стороны появились кровоподтеки. Я воспользовался кровоостанавливающим зажимом, чтобы приподнять губу погибшей, и обнаружил темный кровоточащий участок на стыке десен и губ. – Были попытки закрыть ей рот и нос; ее схватили за шею и душили, но на теле нет никаких признаков удушья. Убийца какое-то время просто удерживал Цао Цзиньюй. – Я жестом пригласил судмедэксперта Чжао посмотреть.

– Значит, Ян Фэна ранили первым, – сказал тот, – а Цао Цзиньюй вышла позвать на помощь. В этот момент ее и схватил убийца, как это часто бывает. Мы всё еще не обнаружили ничего полезного.

Задумавшись, я понял, что пока не готов делать какие-либо выводы, поэтому промолчал.

Затем мы осмотрели полость черепа и спину трупа. Все было как обычно. Мы сообща наложили швы и молча перенесли тело Ян Фэна на секционный стол для проведения вскрытия.

Мужчину доставили в морг прямо из отделения интенсивной терапии полностью голым, поэтому нам не пришлось тратить время на то, чтобы его раздеть. На груди в области солнечного сплетения в больнице наложили хирургический шов. По проколам от иглы было видно, что он свежий.

– На шве нет кожного лоскута[24], – я распорол нить, – а это означает, что порез был сделан врачом, не убийцей. Получается, Ян Фэна убили не ударом в грудь.

– Он умер от разрыва сердца, – сказал судмедэксперт Чжао.

Я взял щуп и стал по очереди проверять глубину каждой раны на туловище. Неожиданно нащупал глубокую рану и аккуратно поводил внутри нее инструментом. Мне показалось, что головка щупа наткнулась на внутренние органы.

– Вот здесь, – я указал рану на левом подреберье[25], – удар прошел сверху наискосок в грудную полость.

Судмедэксперт Чжао кивнул, и я разрезал грудь и живот умершего по средней линии, обнажив красно-белые ребра и розовые внутренности брюшной полости.

– Шесть ранений на ребрах и в подмышечной впадине умершего, вероятно, были нанесены убийцей и никак не связаны с операцией, – заметил судмедэксперт Чжао.

Я кивнул:

– Раны по форме не отличаются: один угол вхождения тупой, другой – острый, что совпадает с характеристикой травмы, возникшей от однолезвийного колющего предмета. Длина раны около трех сантиметров, следовательно, ширина лезвия также составляет примерно три сантиметра.

– Рана на животе Цао Цзиньюй точно такая же по форме и, скорее всего, была нанесена тем же орудием, – продолжил судмедэксперт Чжао, – но все это пустые слова. Кто будет использовать два разных орудия для убийства? Верно говорю? Ха-ха…

– Лезвие очень острое. – Я не ответил на вопрос, который задал Чжао Юн, но внимательно рассмотрел и определил каждую рану. – Всего шесть ранений, пять из которых, в грудную клетку и брюшную полость, непроникающие.

– Если лезвие не вошло в грудную клетку и брюшную полость, то как можно считать его острым? – Чжао, усмехаясь, наклонился, чтобы осмотреть каждую из ран.

– У убийцы очень хорошая осанка, – заметил я. – Смотри: пять из шести ударов были нанесены прямо между ребрами. Лезвие или застревало между ними, или входило в кожу, не задев грудную полость. Я думаю, все дело в орудии.

Я снова направил щуп в рану под ребром, чтобы понять направление. Очень быстро щуп прошел через ребра в грудную клетку, а после проскользнул в область околосердечной сумки[26].

– Вот причина, по которой я сказал, что нож острый, – продолжил я свое рассуждение. – Смотри, братец[27] Юн, орудие убийства идеально заточено; оно пронзило сердце, пройдя между ребрами. Острие порезало ребро со стороны вхождения. Другими словами, лезвие было достаточно острым, чтобы повредить кость ребра.

– Тогда почему остальные ножевые не задели ребра? – спросил судмедэксперт Чжао.

– Приглядись, – ответил я, – направление лезвия было неправильным, поэтому оно уперлось в ребро. Только единожды ему удалось проскользнуть между ребрами, и оно не вошло в грудную клетку, но поцарапало кость.

– На сердце действительно есть разрыв, – согласился Чжао. – Даже хирургическая операция не помогла бы при таком ранении. Будь лезвие даже немного кривым, ничего не изменилось бы.

Замолчав, мы приступили к вскрытию черепа и спины Ян Фэна. Нам не удалось найти никаких улик. В отличие от Цао Цзиньюй, шея и губы Ян Фэна были в норме.

После этого мы в полной тишине наложили швы, переложили тело на носилки и поместили его в останкохранилище. Детали этого дела крутились в моей голове, но полную картину собрать не получалось.

Мы с Чжао, молча сняв рабочие халаты, мыли руки рядом друг с другом в санитарном блоке.

– Похоже, в этом деле мы не помощники, – прервал молчание Чжао Юн. – Раны характерные, мы можем определить только тип оружия и причину смерти.

– Время смерти уже установлено, – я смыл мыльную пену с рук, – нам нужно понять, кем является убийца. Какой он человек, почему убивает и в каком он состоянии.

– В принципе, мы сделали всё что могли. – Закрыв кран, судмедэксперт Чжао добавил: – Все остальное будет домыслами. В таких делах если догадки подтверждаются, то хорошо, а вот если нет и дело повисло – вся ответственность ложится на плечи судмедэксперта.

Чжао Юн был прав.

Я помотал головой:

– Мы должны приложить все усилия, чтобы раскрыть это преступление. Нельзя отказываться от анализа данных только из-за страха совершить ошибку и столкнуться с критикой.

– Ты все-таки начальник в областном министерстве… – Чжао пожал плечами. – Ну, раз ошибки для тебя не имеют значения, будем работать дальше.

Закончив мыть руки, мы сели в служебную машину. К тому времени уже стемнело, и судмедэксперт Чжао спросил у водителя, где нам лучше поесть. Моя голова гудела, и я совсем не понимал, о чем они говорят. Когда же услышал звук заводящегося мотора, меня осенило. Туман в моей голове моментально рассеялся. Придя в себя, я сказал:

– Братец Юн, я думаю, вскрытие ответило на четыре важных вопроса.

Мои слова произвели эффект разорвавшейся бомбы, и все моментально замолкли. Чжао обернулся, его глаза пылали:

– Какие четыре вопроса?

Я улыбнулся. Все судмедэксперты такие: любят поворчать, но как только дело доходит до возможности раскрыть преступление, тут же включаются в работу.

– Первый, – я открыл бутылку с минеральной водой и сделал глоток, – цель убийцы. Он не просто какой-то маньяк, он мстит. Возможно, изначально этот человек даже не планировал убивать.

После недолгих размышлений судмедэксперт Чжао кивнул:

– Верно. Хоть жертве и нанесли множество ножевых ранений, все они пришлись на нижнюю часть подреберья и подмышечную зону, жизненно важные органы не были задеты. Что ж, это важно и будет играть ключевую роль для вынесения приговора.

– Вряд ли, – я усмехнулся. – Он же вошел в квартиру и убил двух людей. Скорее всего, его приговорят к смертной казни. Я же хочу проанализировать психологию нашего преступника, чтобы понять его.

Чжао Юн, кивнув, с нетерпением ждал, что я скажу дальше. Я продолжил:

– Второй: убийца – правша. Скорее всего, на его правой руке остались ссадины.

Судмедэксперт Чжао уже хорошо был знаком с такого рода суждениями, поскольку проучился год в областном министерстве. Кивнув, он ответил:

– Согласен. Раны на теле жертвы были расположены с левой стороны, а это означает, что убийца держал нож в правой руке. Если б он держал нож в левой, то точно не смог бы нанести раны в таком направлении и не пробил бы спину.

– На трупе всего шесть ранений, три – над ребрами, три – сквозные, – добавил я. – Это говорит о невероятной силе убийцы. У ножей с лезвием шириной три сантиметра обычно не бывает крестовины, поэтому при ударе таким ножом рука убийцы должна была скользить вперед по лезвию. Как я уже говорил, лезвие было хорошо заточено, поэтому, скорее всего, он поранился.

– Что ж, – ответил Чжао, – это я и сам понимаю и полностью согласен. А как насчет третьего?

Я прочистил горло и продолжил:

– Третий: я уверен, что убийца и жертвы были знакомы или же преступник был родителем кого-то из их учеников.

– Что? – Чжао был искреннее удивлен. – С чего ты так решил? Это может изменить направление следствия…

4

– Братец Юн, ты сначала послушай, что я тебе говорю, – я не удержался от смешка. – Мы с Линь Тао долго обсуждали, когда же напали на Ян Фэна. Линь Тао склоняется к версии, что это произошло, когда мужчина открыл входную дверь, а я считаю, что убийца подошел к дивану и нанес удар там. Очень важно понять, где именно произошло нападение, но ответить на этот вопрос крайне сложно, ведь лужи и капли крови были повсюду.

– А ты как считаешь?

– Судя по анализу крови, на Ян Фэна напали возле дивана. Я пристально изучил форму пятен крови. У дивана они каплевидные, по краям есть довольно длинные ответвления. Это говорит о том, что место, откуда капала кровь, находилось относительно высоко над полом, то есть сама рана в этот момент была на уровне человеческого роста. А вот у входной двери края капель имеют более короткие ответвления – значит, рана находилась уже ниже. Такое изменение ее расположения объясняется траекторией движения раненого человека. Когда физические силы покидают тело, центр тяжести опускается вниз. Ян Фэна ранили, он попытался выйти на улицу, но у него не хватило на это сил. Наверняка мужчина некоторое время стоял на коленях у входной двери, прежде чем выбежать на улицу и позвать помощь.

– После твоих слов я тоже задумался, – ответил Чжао Юн. – Если на мужчину напали у двери, то он, находясь у входа, мог позвать на помощь. Наверняка соседи услышали бы хоть что-нибудь.

Кивнув, я продолжил:

– Есть еще одна, более важная улика.

Судмедэксперт Чжао испытующе посмотрел на меня, а я с довольной миной сделал еще один глоток воды, выдерживая интригующую паузу.

– Не знаю, заметил ли ты, но травма мужчины довольно нетипичная…

Чжао задумался и непонимающе покачал головой.

Я начал объяснять:

– Смотри, у Ян Фэна всего шесть ранений: три в подмышечной впадине, три внизу живота. Все с левой стороны. Расстояние между каждой раной не превышает двадцати сантиметров. Тебе не кажется, что эти шесть ран расположены слишком близко друг к другу?

– Понял! – внезапно воскликнул Чжао. – За входной дверью находится просторная гостиная. Если б убийца напал на Ян Фэна сразу же после того, как вошел, то у потерпевшего было бы достаточно свободного пространства, чтобы увернуться. Убийца просто не смог бы нанести столько ударов, да еще и так близко друг к другу.

– Именно это я и имел в виду! Чтобы нанести удары в подмышечную зону Ян Фэна, убийце нужно было сначала атаковать его левое подреберье, тогда погибший рефлекторно бы начал защищать голову и поднял руки. Напрашивается вывод, что у него не было возможности увернуться. Все, что он мог, – это защищать голову.

Глаза Чжао заблестели от предвкушения:

– Большая лужа крови находится между диваном и стеной. Если на Ян Фэна напали там, у него не было и шанса увернуться!

– Если на мужчину напали рядом с диваном в гостиной, а на полу гостиной нет следов драки, значит, убийца спокойно вошел в дом Ян Фэна. Другими словами, погибший сам впустил убийцу в гостиную. Таким образом, мы должны связать это дело с двумя бутылками «Улянъе» на диване.

– Вы считаете, что убийца – это тот, кто их подарил?

– Да, – категорично заявил я. – Большинство людей не выставляют такие дорогие подарки напоказ в гостиной. К тому же Ян Фэн работает учителем, он не стал бы рисковать своей репутацией. Такие презенты от родителей сразу же прячут от посторонних глаз. Единственным возможным развитием событий могло быть то, что потерпевший просто не успел убрать пакет, который ему только что вручили. Если обобщить и сделать вывод из вышесказанного, я почти уверен, что убийца – родитель одного из учеников Ян Фэна, который пришел к учителю домой, чтобы подарить пакет с бутылками водки.

– У меня все еще остался один вопрос. – Кажется, Чжао почти согласился с моими выводами. – Если это был чей-то родитель, почему старик сказал полиции, что не знает убийцу?

Немного поразмыслив, я ответил:

– Это сложный вопрос. На то может быть две причины: во-первых, учитель мог действительно не знать, кто к нему пришел; не думаю, что он знал всех родителей своих учеников в лицо. Убийца мог просто сказать, что является родителем одного из детей, и всё. Во-вторых, когда Ян Фэна допрашивали, он не знал, что его жена мертва, и не ожидал, что умрет сам, поэтому мог захотеть обмануть следствие, чтобы защитить собственную репутацию.

– Н-да… если он соврал, полиции будет непросто, – сказал Чжао. – Звучит убедительно. А что насчет четвертого вопроса, на который мы теперь можем ответить?

– Я думаю, убийца мог быть не один, – ответил я.

– Не один? – спросил судмедэксперт Чжао. – Как это возможно? Ян Фэн сам сказал, что нападавший – неизвестный ему бандит, и ясно дал понять, что тот был один. Более того, ножевые ранения обоим супругам нанесли одним орудием. Убийц точно не могло быть двое.

– Погибший мог говорить только про человека, который напал на него, второй же злоумышленник мог этого не делать, – ответил я. – Мужчина также говорил о «белой и черной одежде». Что бы это могло значить? Я думаю, что один человек был в черном, а другой – в белом.

Чжао Юн нахмурился, ему было тяжело поверить в это.

Я продолжил:

– Это подтверждают травмы на теле Цао Цзиньюй. Кроме ножевого ранения в правый бок, у нее были повреждены шея и слизистая оболочка полости рта. Больше всего досталось шее: мышцы с двух сторон кровоточили.

– Ну и что?

– Невозможно нанести травму мышцам шеи и слизистой рта одной рукой. Для этого потребуются обе.

– А… – Чжао закивал головой. – Ты имеешь в виду, что если убийца одной рукой держал Цао Цзиньюй за шею, а другой зажимал ей рот, то откуда взяться третьей руке, ударившей ее ножом в бок?

Я кивнул с довольной улыбкой. Нужно признать, судмедэксперт Чжао понимал меня с полуслова.

– Мне кажется, что в тот момент, когда убийца напал на Ян Фэна, Цао Цзиньюй вскочила с кровати и выбежала из комнаты. Это подтверждается тем, что на теле Цао Цзиньюй была ночная сорочка, но не было обуви. Так вскакивают с постели в экстренных ситуациях. Цао Цзиньюй в спешке выбежала босая из спальни. Увидев, что Ян Фэн ранен, она не смогла сдержать крик; в этот момент к ней подбежал соучастник преступления, зажал ей рот и схватил за шею. Обычно так делают, чтобы заглушить крик. После того как ее схватили, преступник с ножом сначала шесть раз ударил Ян Фэна, а потом нанес один удар Цао Цзиньюй. Затем оба преступника покинули дом пожилой пары.

– Похоже на правду, – сказал судмедэксперт Чжао.

– Конечно, это всего лишь догадки, – ответил я. – Чтобы утверждать, что преступников было двое, нужны более веские основания.

В машине снова воцарилась тишина. Водитель ехал медленно, а мы с судмедэкспертом Чжао обдумывали детали, которые только что обсудили, пытаясь выудить новые зацепки.

Чжао Юн первым нарушил молчание:

– Во время осмотра места преступления было найдено множество пятен крови, но все они принадлежат Ян Фэну и Цао Цзиньюй. Все капли, включая те, что в коридоре, были взяты на анализ, но ни в одном образце не обнаружили ДНК третьего лица.

– У меня есть еще одно предположение, – я напрямую не ответил на его вопрос. – Возможно, убийца пользовался пружинным ножом[28].

– Сомнительно, – ответил Чжао. – Как судмедэксперт, ты можешь только сказать, что орудием убийства был однолезвийный нож шириной около трех сантиметров и длиной более десяти. Но ничего более мы утверждать не можем.

– У меня есть основания так полагать. Во-первых, – начал я, – нож, который принес преступник, должен был быть незаметным, верно? В противном случае Ян Фэн не впустил бы к себе в дом убийцу. Получается, когда преступник постучал в дверь, он спрятал нож. В летнюю пору на одежде не так много карманов. Раз нож с таким длинным лезвием можно спрятать, значит, он был складным. Если же положить обычный нож такой длины в карман, то можно случайно проткнуть себя.

Судмедэксперт Чжао кивнул.

Я продолжил:

– Во-вторых, нож должен был быстро переходить из сложенного состояния в боевое. На руках Ян Фэна мы не нашли следов сопротивления; соответственно, убийца застал его врасплох. Злоумышленник успел вытащить нож и раскрыть его до того, как Ян Фэн что-то заметил. Обычным складным ножичком для фруктов такое не провернешь.

Я сделал еще один глоток воды, а затем сказал:

– В-третьих, я не знаю, заметил ли ты, но у всех шести ран на теле Ян Фэна один угол вхождения тупой, а другой острый. Короче говоря, когда убийца взял нож, лезвие было обращено режущим краем вверх и находилось между большим и указательным пальцами, что отличается от обычного положения ножа в руке. Большинство людей держат нож лезвием вниз, то есть обычно оно находится на той же стороне, что и пальцы руки, которые его сжимают. Но если у тебя в руке пружинный нож, то лезвие после нажатия кнопки выскочит из рукоятки между большим и указательным пальцами, а режущий край будет перевернут.

– Логично! – сказал Чжао. – Ты убедил меня, но не ответил на мой вопрос.

– Не спеши, я отвечу немного позже, – пояснил я. – Поскольку лезвие находилось между большим и указательным пальцем, убийца, скорее всего, поранился – ведь эта область изобилует кровеносными сосудами. После такого пореза кровь будет обильно вытекать, так что ДНК убийцы обязательно должно было остаться на месте преступления.

– Но его не было, – ответил Чжао.

– Я уже говорил, что взятой на анализ крови недостаточно, ибо найти относительно небольшое количество крови убийцы в огромных лужах практически невозможно, – повторил я. – Но я знаю, что нам делать. Убийца скрылся с места преступления после содеянного. Значит, следы его крови должны быть где-то снаружи.

– Верно, – согласился судмедэксперт Чжао. – Но осмотр территории рядом с местом преступления в основном включает в себя поиск предметов, и я, честно говоря, не искал мелкие пятна крови.

– Сейчас уже темно, не самые лучшие условия для поиска следов, – заметил я. – Завтра рано утром снова отправимся на место преступления.

После ужина у нас с судмедэкспертом Чжао не было никаких дел, поэтому мы направились в отделение полиции и нашли компьютер с доступом в архив. Мы захотели посмотреть, как продвигается расследование. Если завтра за пределами квартиры будут обнаружены пятна крови убийцы, то следующим шагом станет ввод в систему результатов анализа крови. Это позволит понять, можно ли связать это преступление с другими. Если личность убийцы будет установлена, дело можно считать закрытым.

Размышляя об этом, я невольно снова вспомнил о Линь Сяосяо. Могла ли ее смерть быть одной из череды похожих? Могла ли ее смерть быть связана с другими делами?

Я вошел в архив и ввел «Линь Сяосяо» в строку «пострадавшее лицо». Пролистав немного ниже, кликнул по иконке «принять», и на экране высветилось еще три случая.

– Так много объединили? – Я был настолько удивлен, что невольно задал этот вопрос вслух.

Убийство Линь Сяосяо и еще три похожих случая назвали «юньтайские убийства» – по месту преступлений. Значит, дела довольно крупные. К тому же если их объединили, на то должны были быть веские основания, но улики по всем «юньтайским убийствам» косвенные, они основываются только на одинаковом способе убийства. Все жертвы – ученицы старшей школы или первокурсницы. Места преступлений находились рядом с общественными туалетами. Все тела лежали на животе со связанными за спиной руками, причинами смерти каждой жертвы стало механическое удушье, а также были обнаружены следы сексуального насилия, но не спермы.

Из четырех случаев два произошли в самом городе Юньтай, один – в городском округе Юньтая, в уезде Юнь, а другой – в соседствующем с Юньтаем уезде Лунду. «Юньтайские убийства» оказались запутаннее, чем я думал. Все четыре преступления находятся в работе – это большая редкость в эпоху максимальной раскрываемости преступлений. Почему же расследование этой серии убийств никуда не продвигается?

Пока я думал об этом, ко мне подошел судмедэксперт Чжао и спросил:

– Мы сегодня пойдем на собрание?

– Сегодня – нет, – ответил я. – Если устал, ложись спать. Если что-то завтра обнаружится, то тогда свяжемся с ними.

Всю ночь я не сомкнул глаз.

Ранним утром следующего дня мы с Чжао пришли во двор рядом с местом преступления.

– Войти сюда можно через восточные и западные ворота. У входа в западные ворота находится мини-маркет. Владелец этого магазинчика был свидетелем того, как Ян Фэн выбежал из коридора и упал на землю. Выходит, убийца не смог бы скрыться через западные ворота. – Вчера вечером я очень много думал об этом. – Значит, убийца вышел из восточных ворот двора. Давай пройдем по его пути отхода.

Если знаешь, куда идти, все становится намного проще. Мы воспользовались самым современным оборудованием для поиска следов крови – и уже через полчаса услышали крик Чжао Юна:

– Сюда, нашел!

5

На пути, которым шел убийца, мы нашли небольшую дорожку из семи-восьми капель крови; они были свежими, но находились далеко от здания.

– Как так вышло, что кровь оказалась настолько далеко от дома? – спросил судмедэксперт Чжао.

– Дай подумать, – ответил я. – Возможно, убийца прикрыл свою рану, выходя из коридора. Но когда он дошел до этого места, рука, зажимавшая рану, устала, ослабла, и кровь просочилась сквозь пальцы. Не будем прекращать поиски.

В результате таким же способом мы нашли еще несколько крошечных капель в коридоре общежития рядом с лужами крови, которые оставил Ян Фэн. Они были практически незаметны, но нам все же удалось их обнаружить.

– Что-то подозрительно, – заметил я. – Давайте, побыстрее делайте анализ ДНК.

ДНК-тест начался, а мы с судмедэкспертом Чжао продолжили упорно искать подозрительные пятна крови. Палящее летнее солнце измучило нас, но мы не останавливались до полудня, пока с сожалением не признали, что других капель крови нам не найти.

Однако результаты анализа ДНК привели нас в восторг. Найденные капли крови не принадлежали погибшим супругам, это была кровь третьего лица.

– Братец Юн, пошли! – ликовал я. – Нам нужно немедленно сообщить все следственной группе!

На собрании я подробно изложил свои выводы, сделанные во время осмотра места преступления и трупа, сопровождая их аргументами. Я закончил свой доклад с чувством гордости и уверенности в себе. Однако, к моему удивлению, вместо бурных аплодисментов, которые я ожидал услышать, в кабинете воцарилась гробовая тишина. Все члены следственной группы уставились на меня так, будто я сказал что-то ошеломляющее, будто у них есть возражения, но они не знают, как их выразить. Эта странная атмосфера сохранялась до тех пор, пока в кабинет не ворвался руководитель ДНК-лаборатории Жуань.

– Совпали! – торжествующе сказал он.

Внимание оперативной группы было полностью приковано к нему. Начальник криминальной полиции Сюй нетерпеливо спросил:

– Личность установлена?

В этом заключается главная трагедия судебной медицины: эксперт целыми днями ломает голову, но это ни на секунду не сравнится с серией совпадений анализа ДНК. Я часто говорю, что судебная медицина – это бесконечное «мне кажется», а все остальные уголовные техники основываются на показаниях аппаратуры. Лишь судмедэксперты и криминалисты должны делать предположения, умозаключения и выводы, опираясь на личный опыт и собственные знания. Если догадка подтвердилась – хорошо, но всего одна ошибка может запятнать твою репутацию. Всех руководителей следственных групп искренне интересуют результаты анализов ДНК, но никого не волнует, с каким усердием и трудом судмедэксперты находят образцы этого самого ДНК на месте преступления и трупе.

Руководитель Жуань с гордостью сказал:

– Личность установлена. Кровь принадлежит двадцатидвухлетнему мужчине по имени Хун Чжэнчжэн. Он местный, долгое время работал за границей. В прошлом году был задержан за драку, тогда же у него и взяли образцы крови.

Начальник Сюй повернулся ко мне:

– Начальник Цинь, кажется, ваши предположения не соответствуют действительности.

– Да? – Находясь в расстроенных чувствах, я еще больше разозлился от слов Сюйя. – Где же я ошибся?

– Вы только что сказали, что убийца – кто-то из родителей, – начальник Сюй прищурился, – а сейчас выяснилось, что нападавшему всего двадцать два года. Если даже у него и есть ребенок, то точно не шестиклассник.

Следователи прыснули со смеху.

Несколько секунд меня бросало то в жар, то в холод, но наконец я совладал с чувствами.

– Я уже сказал, что убийц должно быть двое. Хун Чжэнчжэн – лишь один из преступников, а вторым вполне может оказаться родитель одного из учеников.

Начальник Сюй ухмыльнулся и ничего не ответил, но тихо отдал приказ следователям:

– Арестуйте Хун Чжэнчжэна, дальше все само выяснится.

Я перефразировал слова начальника Сюй:

– Значит, родителей больше никто опрашивать не будет?

– Группа, которая опрашивала родителей, сейчас же прекратит этим заниматься и отправится на поиски Хун Чжэнчжэна, – ответил Сюй. – Самое главное сейчас – арестовать его, все остальное сделать нетрудно.

Я не стал спорить и вышел из кабинета, подавленный тем, как следователи прервали совещание.

Весь день я просидел в кабинете муниципального судмедэксперта, просматривая на компьютере фотографии по «юньтайским убийствам». Изображения путались у меня в голове, и я не мог найти ни единой зацепки. По одним только фото дело не раскроешь, не говоря уже о поиске подозреваемых. Вероятно, в этом и кроется истинная причина, почему эта серия до сих пор не раскрыта.

Ранним утром следующего дня в отеле зазвонил телефон. Это был судмедэксперт Чжао, который хотел сообщить мне, что Хун Чжэнчжэна доставили в суд и у него действительно есть рана на правой руке между указательным и большим пальцами. Сейчас следственный комитет проводил его допрос по факту нападения.

– Мм! – сонно протянул я, после чего повесил трубку и вернулся ко сну.

Я забыл завести будильник, поэтому встал только к десяти часам утра. После быстрого душа мне пришлось буквально бежать в кабинет муниципального судмедэксперта.

– Ты ведь звонил мне утром и говорил, что Хун Чжэнчжэна арестовали? – Я не знал, приснился мне утренний звонок или же он был на самом деле, поэтому решил уточнить.

– Молодость – это хорошо, но куда лучше высыпаться, – улыбнувшись, ответил Чжао. – Да, его задержали, но он пока не признался.

– Не признался? И что с того? – возмутился я. – У нас есть доказательства!

Еще не успев договорить, я понял, что сказал неправду.

– Нет, братец Юн… Нет у нас никаких доказательств.

– Чего?! – удивился судмедэксперт Чжао. – В квартире и рядом с местом преступления найдена его кровь!

Я покачал головой:

– Улики должны быть неопровержимыми. Необходимо доказать, что он убил, а не просто проходил мимо.

– Хочешь сказать, сейчас мы можем доказать только, что он был в коридоре на месте преступления, но не можем с уверенностью говорить об убийстве?

– Верно, – уныло ответил я. – Если б мы наши его кровь в гостиной или же рядом с его кровью, обнаруженной на улице, были бы капли крови кого-то из убитых, то мы смогли бы обвинить его в убийстве. Но его кровь осталась только в коридоре и на улице. Адвокат может заявить, что Хун шел по коридору и у него пошла носом кровь.

– Это как-то глупо, – заметил судмедэксперт Чжао. – Таких совпадений не бывает. Расследование показало, что Хун Чжэнчжэн не был знаком с погибшими. Место преступления находится слишком далеко от его дома. Или он прибежал туда, чтобы именно там у него пошла носом кровь?.. Что намного важнее, у Хун Чжэнчжэня есть порез между большим и указательным пальцами правой руки. Как мы и предполагали. Ведь на это можно опираться?

Я пожал плечами:

– Адвокат может задать вопрос: если Хун Чжэнчжэн не был знаком с погибшими, то зачем же ему их убивать?

Судмедэксперт Чжао на пару минут впал в ступор, а потом спросил:

– Что же тогда делать?

– Реконструировать события того дня, – решительно ответил я.

Мы с Чжао вернулись на место преступления, встали в центре комнаты и начали воссоздавать действия убийцы той ночью. Я попросил Чжао Юна встать в угол между стеной и диваном, а сам сделал вид, что нападаю.

– Смотри, я вот так бью тебя ножом и случайно раню себя между пальцами, но все равно продолжаю наносить удары. В это время моя кровь должна попасть на…

На место воображаемого ранения я налил немного воды, после чего снова начал имитировать удары. Капли воды падали на пол. Я указал на них:

– Ага, нужно взять на анализ капли крови, которые находятся рядом с этими каплями. Как я уже говорил, убийца порезался там, где на руке находится большое скопление кровеносных сосудов, поэтому кровотечение должно было быть обильным. Эти капли пропустили, потому что на фоне огромных луж крови они довольно неприметные. Я уверен, что мы точно на верном пути.

– Хороший способ, – похвалил меня Чжао. – Гораздо проще, чем искать иголку в стоге сена!

Мы взяли на анализ шестнадцать образцов крови, отправили их в лабораторию на анализ ДНК, после чего вернулись к следственной группе и стали ждать результата.

Время текло медленно, я не находил себе места. Сыграет ли мой «козырь в рукаве»?

Но мое беспокойство продлилось недолго, потому что из лаборатории, проводившей анализ ДНК, пришли радостные новости: все шестнадцать образцов крови принадлежат Хун Чжэнчжэню.

– Так! – крикнул начальник Сюй, ударив по столу рукой. – На этот раз он не отвертится. Я хочу выразить лаборатории огромную благодарность!

Хоть начальник криминальной полиции Сюй отдал должное только лаборатории, мы с Чжао ничуть не расстроились, потому что для нас было важно не потешить свое самолюбие, а насладиться непередаваемым чувством выполненного долга. Я вернулся в гостиницу и лег спать, надеясь, что утро принесет с собой признание Хун Чжэнчжэна.

Конечно же, голова преступника склонилась перед молотом правосудия и он признался, что заколол Ян Фэна и его жену, но так и не смог объяснить мотив убийства и настаивал на том, что был один.

Начальнику Сюйю пришлось поблагодарить и меня на собрании следственной группы, где обсуждались результаты нашей деятельности.

– В какой одежде был Хун Чжэнчжэн той ночью? – спросил я.

– В черной футболке, – ответил следователь.

– Тогда мы сейчас же должны отправиться на поиски человека в белом, – уверенно заявил я. – Мне кажется, Хун Чжэнчжэн не может назвать мотив убийства, потому что у него его вообще не было, – но мотив был у того, кого он сейчас прикрывает.

– Похоже, вы склонны верить, что убийцы работали вдвоем, – уважительно произнес начальник Сюй.

– Предлагаю продолжить допрос родителей, – ответил я.

6

– Необходимо создать две рабочие группы, – начал я. – Первая группа будет опрашивать родителей из класса Ян Фэна, которые были знакомы с Хун Чжэнчжэнем. Вторая поговорит с детьми из этого же класса. Нужно найти тех, кто посмышленее. Но помните, что при разговоре должны присутствовать родители и учителя. К тому же у меня есть просьба: если вторая группа обнаружит что-то стоящее, пусть сразу же сообщит мне, я хочу поучаствовать в разговоре.

Начальник Сюй одобрительно кивнул, и две группы следователей немедленно приступили к работе.

Я был уверен, что первая группа сможет разузнать что-то намного быстрее, но мои ожидания не оправдались. Следователи первой группы провозились немало времени, но почти ничего не выяснили. Оказалось, что Хун Чжэнчжэн не появлялся в Тинтане уже больше года. В день совершения преступления он вернулся из-за границы. Вдобавок Хун никогда не пользовался мобильным телефоном, поэтому мы даже не могли просмотреть его журнал вызовов.

– Ну так продолжайте опрашивать! Узнайте, кто из родителей ездил когда-нибудь туда, где работал Хун Чжэнчжэн. Может, кто-то общался с ним год назад! – злился по телефону начальник Сюй.

– Ну, это займет много времени, – поникшим голосом отвечал следователь на другом конце провода.

– Начальник Сюй, не переживайте, – сказал я. – Может, вторая группа что-то найдет…

Не успел я договорить, как телефон начальника Сюйя снова зазвонил – вторая группа действительно кое-что выяснила.

Очень скоро я прибыл в учебный корпус начальной школы Красного знамени и сразу заметил девочку, на вид лет двенадцати-тринадцати. Она робко прильнула к матери, пока с ней разговаривала женщина-полицейский. Я молча подошел, чтобы послушать.

– Ты говоришь, что дружишь с Сяоцин, верно? – спросила женщина-полицейский.

Девочка кивнула.

– Если Сяоцин обижали, ты же расскажешь тете?

Женщина-полицейский мягко уговаривала девочку. Та замолчала, подумала недолго и спросила:

– А учитель Ян узнает, что это я рассказала?

Похоже, эта девчушка еще не знала, что их учитель уже никогда и ничего не узнает.

Женщина-полицейский ответила:

– Тетя обещает, что о нашем сегодняшнем разговоре будут знать только твоя мама, ты, я и дядя, стоящий позади меня.

Я втайне презирал эту очаровательную женщину за ее ложь. «Словам красивой женщины нельзя верить», – подумал я про себя, еле сдерживая смех.

Но стоило девочке взглянуть на меня, как она сразу же сказала:

– Пусть этот дядя тоже не знает, я стесняюсь говорить при нем.

Я не был уверен, что верно понял, в чем дело, но спрятался за дверью и начал подслушивать.

– Дело вот в чем… – Девочка замялась, но вскоре продолжила свой рассказ: – Два дня назад после обеда во время самоподготовки учитель Ян позвал в свой кабинет Сяоцинь. Она не возвращалась целый урок. А когда вернулась и села рядом со мной, я поняла, что что-то случилось: она вся тряслась, лицо было бледным. Я спросила, не простудилась ли она, но Сяоцинь помотала головой и тихонько заплакала. Я хотела понять, что происходит, поэтому отвела ее из кабинета в то место, где мы часто болтаем. А потом она рассказала… рассказала мне один секрет.

– Не переживай, все хорошо, – поддержала ее служащая.

– Она долго лежала у меня на коленях и плакала, а потом сказала, что учитель Ян уже очень много раз обижал ее…

«Боже! Изнасиловал ребенка!» Каждый раз, когда я узнавал о подобных случаях, мое сердце начинало колотиться. Стоя за дверью, я сжал кулаки и выругался про себя: «Мразь в шкуре учителя».

– А как он ее обижал? – продолжала спрашивать женщина-полицейский. Я чувствовал себя неловко; неужели того, что сказала девочка, мало?

Та помолчала, а потом ответила:

– Она сказала… сказала… она сказала, что учитель Ян засунул ей руку под юбку, а потом поднял ее.

Я продолжал стоять за дверью и молча сжимать до боли кулаки.

Женщина, сдавленно кашлянув, спросила:

– И что ты ей ответила?

– Я сказала ей, чтобы она пожаловалась своему папе. Пусть он врежет этому негодяю. – Эта маленькая девочка знала, как постоять за себя.

– Ты видела ее папу? Откуда ты знаешь, что он сможет побить учителя Яна? – Сотрудница полиции искусно задала этот вопрос. Так можно было понять, знал ли отец Сяоцинь учителя Яна, а еще выяснить его происхождение и особые черты.

– Не видела. Мама Сяоцинь умерла, а папа очень много работает. На родительское собрание всегда приходит только тетенька из его магазинчика. Бедная Сяоцинь… – чуть не плача, сказала девчушка. – Но она рассказывала мне, что ее папа раньше служил в Народной вооруженной полиции и здорово дерется.

Я помахал женщине, намекая, чтобы она прекратила этот разговор. Мы уже располагали достаточным количеством информации, и не нужно было провоцировать психологическую травму у невинного ребенка.

Служащая сказала ей несколько утешительных слов и направилась к выходу, после чего мы вместе с ней поспешили в городское управление.

– Мотив нашелся, – радостно сказал начальник Сюй. – Немедленно вызовите этого У У[29] на допрос. Заодно узнайте, в каких он отношениях был с Хун Чжэнчжэнем.

– Начальник Сюй, нам нужно постановление на проведение обыска, – попросил я. – Раз уж все мы подозреваем его в убийстве, на нем в тот день должна была быть белая футболка, я в этом практически уверен. Хорошо бы порыться в его белых вещах.

Пока мы шли, я нес постановление на обыск и слушал, что рассказывал следователь о семье Сяоцинь. Девочка живет в неполной семье. Ее отец, У У, раньше служил в вооруженной полиции, а теперь был в отставке. Сейчас он держит небольшой магазинчик. Мать погибла в автокатастрофе несколько лет назад. Для Сяоцинь нет никого ближе отца, а для У У дочка – смысл жизни. Сотрудники криминальной полиции уже проделали работу и уговорили продавщицу магазина У У забрать Сяоцинь из дома, чтобы та не увидела, как уводят ее отца.

Я видел, как полиция сажает в машину внешне абсолютно спокойного У У. После этого мы с Чжао зашли к нему домой. Нам даже не пришлось ничего искать – мы быстро заметили белую футболку с несколькими коричневыми крапинками. Опыт подсказывал, что эти пятнышки не что иное, как засохшая кровь.

Через некоторое время появились результаты анализа вкраплений с футболки: это была кровь Хун Чжэнчжэна и убитой женщины.

У У не оказывал сопротивления при задержании. Уже в отделе криминальной полиции он честно рассказал, как все было.

Оказалось, когда семь лет назад У У с женой ехали на автобусе навестить тещу, бок о бок с ними сидел маленький мальчик, который сбежал из дома. Автобус внезапно на ходу перевернулся, большинство пассажиров получили травмы, начался хаос. Жена У У скончалась на месте. Она сидела у окна, и осколок оконного стекла перерезал ей сонную артерию. Мальчишка, сидевший рядом, потерял сознание от удушья – что-то сильно сдавило ему шею. У У, не имеющий ни единого шанса спасти свою жену, сосредоточился на оказании первой помощи мальчику; он научился этому в армии. Провел сердечно-легочную реанимацию – и в конце концов спас ребенка.

Этого маленького мальчика звали Хун Чжэнчжэн.

Через семь лет, когда Хун Чжэнчжэн вернулся обратно и бродил по окрестностям родного города, они случайно снова встретились. У У узнал его с первого взгляда и не смог сдержать слез. Эти двое прошли через многое, познали жизнь и смерть. Они не могли наговориться, и Хун Чжэнчжэн купил выпивку, чтобы посидеть дома у У. После их третьей рюмки из школы вернулась Сяоцинь и сквозь слезы рассказала отцу, что Ян Фэн приставал к ней. У У тогда чуть не упал в обморок, а Хун Чжэнчжэна охватил праведный гнев. Совсем пьяные, они решили пойти поговорить с учителем. На случай, если Ян Фэн их не пустит, так как они не были знакомы, У У прикупил две бутылки «Улянъе» в качестве подарка. Он знал, что тогда учитель впустит их в дом и точно поговорит с ними.

У У солгал Ян Фэну, сказав, что является хорошим другом семьи Сяоцинь, и обманом заставил учителя проводить его в гостиную. Когда он признался учителю, что является отцом Сяоцинь, тот испугался и забился в угол между диваном и стеной. В это время у Хун Чжэнчжэна в руке уже был раскрытый нож, он бросился на него и нанес удар. Изначально У У шел к Ян Фэну, чтобы просто поговорить. Если б учитель не признал свою вину, то мужчина планировал выплеснуть свой гнев и избить его. Он не ожидал, что Хун Чжэнчжэн достанет нож. Молодой человек, переживший многое за свою недолгую жизнь, хотел отплатить таким образом своему спасителю. Он даже не догадывался, что это, наоборот, погубит благодетеля.

У У шокировали действия Хун Чжэнчжэна. В это же время жена Ян Фэна услышала шум и встала с кровати проверить, что происходит. Когда увидела, что ее муж истекает кровью, закричала. У У пришел в ужас, поэтому быстро зажал ей рот рукой. В это время Ян Фэн уже ослаб. Хун Чжэнчжэн отвлекся на У У, который боролся с женщиной, подбежал к ним, ударил ее ножом, после чего схватил У У и они покинули место преступления.

– Все было как ты и сказал, – дослушав рассказ У У, сказал Чжао. – Ян Фэн на самом деле знал, что нападавшим был отец Сяоцинь, но все же надеялся, что поправится. Он думал, что, когда выйдет из больницы, этот скандал прогремит на весь город и его репутация выдающегося учителя будет уничтожена. Он хотел ввести полицию в заблуждение, чтобы дело осталось нераскрытым. Ему было выгоднее выставить себя мучеником, чем на всю жизнь остаться для всех чудовищем в человеческом обличье. Но когда он понял, что умирает, похоже, пожалел, что наврал, поэтому и начал говорить про черную и белую одежду. Он хотел рассказать правду, но ему не хватило духу, поэтому он так и умер с чувством досады.

Дело было раскрыто, но легче мне от этого не стало. Я все еще находился в подавленном состоянии, поэтому ничего не ответил.

– Не грусти, я сам удивился, – продолжил Чжао Юн. – Никогда не знаешь заранее, кто хороший человек, а кто плохой.

– Черное от белого разделяет всего лишь тонкая грань, и чтобы переступить ее, достаточно одной ошибки. – Я повернулся к начальнику Сюйю: – Мне просто очень жаль Сяоцинь. Я надеюсь, правительство сможет позаботиться о ней, не дать сбиться с пути, поможет встать на ноги и дождаться, когда ее отец выйдет из тюрьмы. Нужно, чтобы она знала, что, несмотря на совершенное преступление, ее отец неплохой человек.

1

Областным судмедэкспертам никуда не деться от участия в административных конференциях. Я понимаю, что эти собрания важны, но интереса к ним у меня все равно нет. Все-таки обсуждать чужие дела не так приятно, как раскрывать свои. Однако это не касалось того, что произошло в Юньтае.

С тех пор как я узнал о деле Линь Сяосяо, «юньтайские убийства» не выходили у меня из головы. Даже если б я перерыл весь интернет, то не смог бы найти новых подробностей случившегося. Мне оставалось только поехать в Юньтай и самостоятельно поискать зацепки.

Так я и оказался на рабочем собрании полиции и судмедэкспертов города Юньтая.

Вытерев со лба проступившие капли пота, запинаясь, я начал читать вслух свои заметки. Конечно, я уже просмотрел все материалы по делу, поэтому параллельно с чтением пытался понять, о чем бы мне еще их спросить. Безусловно, я понимал, что моя надежда раскрыть старый «висяк», задав всего несколько вопросов, – несбыточная мечта, но это никак не противоречило моей радости от предвкушения.

После ужина я позаимствовал кабинет старшего коллеги Хуана и, зайдя в общую базу данных на компьютере, попросил ребят из криминальной полиции принести материалы дел по «юньтайским убийствам». Когда все было готово, я полностью погрузился в работу.

Материалов было немало: на рабочем столе громоздилось больше десяти толстых папок с файлами. Я вчитывался в протоколы допросов, осмотров мест преступлений, аутопсии и вглядывался в фотографии, надеясь обнаружить хоть что-то новое. Передо мной лежали три детальные фотографии погибших девочек-подростков. Всех их убили, когда они одни ночью направлялись в уличный туалет. На юных лицах застыли ужас и несогласие. Совершенно ясно, чего хотел убийца, – изнасиловать труп. Но многое оставалось под вопросом: не было ни улик, ни свидетелей, а значит, и никаких подозреваемых. Судя по протоколам, в совокупности полиция выявила десятки подозреваемых, но за отсутствием каких-либо доказательств и времени совершения преступления с них поочередно снимали подозрения. К старым сведениям была прикреплена еще пара листов новой информации. До сих пор несколько полицейских усердно работали над раскрытием этого дела, хотя уже прошло немало времени.

Все мои попытки найти какие-либо зацепки оказались безрезультатными, поэтому я закончил свои поиски. Напоследок внимательно рассмотрел несколько фотографий с места преступления, пытаясь получше запомнить их. Кто знает, когда озарение тебя настигнет? Больше всего мне не давало покоя, как при наличии даже слабовыраженной реакции в пробах на семенную жидкость по ДНК не смогли определить генотип[31] убийцы.

«В следующий раз нужно поговорить с генетиком; может, возникли какие-то сложности с тестом», – подумал я.

– Уже одиннадцать часов, а ты все еще тут? – В кабинет зашел начальник полиции Хуан.

Я кивнул, зажмурил покрасневшие от усталости глаза, потянулся и ответил:

– Братец, ты чего так поздно?

– Да вот, общался с судмедэкспертом из второго бюро при министерстве… – Хуан взял одноразовый стаканчик. – Хоть бы чаю себе заварил, что ли. Я, кстати, многому у него научился. Все же профессионал есть профессионал, один разговор с ним ценнее десяти лет учебы.

Я встал со стула:

– Не надо чая, я голодный, лучше угости меня лапшой.

На лице начальника Хуана застыл ужас:

– В прошлый раз, когда я хотел поесть лапшу, нам пришлось иметь дело с расчлененкой. Все еще хочешь пойти?

– Какой ты суеверный, – засмеялся я. – В этот раз произойдет обычное убийство.

– Старик, – Хуан бросил мне сигарету, – даже едой не завоевать путь к твоему сердцу.

В полдвенадцатого ночи на улицах Юньтая уже не было машин; даже на бульваре, обычно людном в дневное время, бродила только парочка влюбленных и патрульный. Отсюда в обе стороны отходили две улочки. В окнах домов уже погасили свет. Абажуры уличных фонарей колыхались от дуновения вечернего ветра, и их лампочки беспомощно мигали. На меня нахлынуло странное чувство.

– Днем тут людно, на этих улицах продается всякая всячина, – сказал начальник Хуан. – Цены на недвижимость взлетели. По оценкам, стоимость торгового помещения здесь начинается от двадцати тысяч юаней за квадратный метр.

Меня совсем не интересовали цены на недвижимость, поэтому я спросил:

– Зачем ты меня сюда привел? Мы что, расследуем какое-то дело? Тут можно где-то поесть?

– Ты можешь хотя бы один день не каркать? Только о преступлениях и думаешь! – возмутился начальник Хуан. – Вон в том переулке продают всевозможные ночные закуски.

Он не обманул – через сотню метров мы увидели улочку, где ярко светили фонари и ходили толпы людей. Ароматы шашлычков, пряных медведок, смешанные с запахом дыма, ударили в нос, и я машинально потер его.

– Я передумал. – Меня завлек аппетитно-красный омар. – Давай поедим лобстеров.

– Ну ты и вымогатель, – усмехнулся Хуан. – Если б я знал, то пригласил бы тебя домой, женушка накормила бы лапшой… Лобстеры нынче недешевое удовольствие.

Целых полчаса мы с начальником Хуаном «вскрывали» миску омаров, пока от ракообразных не остались одни панцири. Запив еду, я потянулся и сказал:

– Как же сладко я сегодня буду спать!

Вдруг ночное небо разрезал сигнал тревоги. Я повернулся на звук посмотреть, что случилось, и увидел мчащуюся по дороге пожарную машину.

– Пожар? – забеспокоился я. – Пойдем посмотрим, вдруг понадобится наша помощь…

– Попутного ветра, – ответил начальник Хуан. – Поменьше болтай.

Возгорание произошло в переулке, по которому меня недавно вел начальник, поэтому мы на всех парах помчались туда.

Улочка была просторной: примерно десять метров шириной и двести-триста метров длиной. По сторонам располагались торговые ряды, банки, супермаркеты, интернет-кафе, рестораны, хозяйственные и еще много чего. В общем, обилие разнообразных товаров.

– Кажется, владельцы по вечерам совсем не следят за своими лавками. Людей почти нет, хотя столько шума, – сказал я, увидев всего с десяток человек, пришедших поглазеть на работу пожарных.

Из-под роллетной двери супермаркета, находившегося в самом центре улицы, валил густой дым. Огнеборцы были заняты настройкой водяного пистолета и попытками потушить дверь. Неожиданно та с грохотом упала, и стало ясно, что помещение полностью охвачено огнем. Увидев эту картину, командир хорошо поставленным голосом отдал приказ остальным пожарным, чтобы те немедленно приступили к тушению огня. Число зевак постепенно увеличивалось.

– Супермаркет «У Ваньтин», – сказал Хуан. – Вроде бы он принадлежит молодой девушке.

– Мне кажется, тут что-то не то, – сказал я. – Если ты не заметил, дверь была не полностью закрыта. Все поняли, что магазин горит, только по дыму, который шел из-под нее.

– Мы поздно прибежали.

От пожара температура воздуха заметно поднялась. Начальник, вытерев лоб, сказал:

– Кто знает, может, это пожарные взломали дверь…

– Но никаких следов взлома нет, – сказал я, подходя к упавшим на землю рольставням, чтобы поближе рассмотреть их. Пожарный преградил мне путь рукой.

– Уже поздно, зачем оставлять дверь открытой? – поинтересовался Хуан.

– Может, внутрь пробрался воришка, украл все, что хотел, и совершил поджог, – предположил я.

– Слишком муторно, не находишь? Бессмыслица какая-то, – сказал Хуан.

На борьбу с огнем ушло больше получаса. Хорошо, что сигнализация сработала вовремя и огонь не перекинулся на соседние лавки. Один из пожарных зашел внутрь для выяснения причины возгорания, но уже через мгновение выбежал из помещения и в панике крикнул:

– Командир, внутри труп!

Вся моя сонливость резко улетучилась. Мы с начальником Хуаном переглянулись.

– Невероятно! Проклятие какое-то…

Лейтенант, стоявший рядом с пожарной машиной, потянулся за телефоном и хотел вызвать полицию, но начальник Хуан достал свое удостоверение:

– Мы из криминальной полиции. Я пойду осмотрю место преступления.

Стоящий до этого в сторонке патрульный подтвердил:

– Да, это наш начальник.

– Нельзя. Сначала мы должны полностью ликвидировать опасность, прежде чем кто-то сможет войти, – ответил лейтенант. – Пока можем только вынести труп.

Я заглянул в лавку и увидел там полный беспорядок. Все полки перевернулись от напора водометов, на полу среди луж воды валялись товары в обгоревших упаковках. Я тяжело вздохнул:

– Не знаю, найдем ли мы хоть что-нибудь… Почти все сгорело.

– Хорошо, – согласился с лейтенантом начальник Хуан. – Тогда, пожалуйста, сфотографируйте и зафиксируйте, где именно лежало тело.

Вскоре четверо пожарных вынесли на брезенте обуглившийся труп. Хуан не стал тратить время на осмотр тела и с быстро прибывшими на место полицейскими начал собирать показания заявителя и пожарных.

– Я до восьми вечера сидел в интернет-кафе. Когда вышел, то проходил мимо этого супермаркета и увидел, что дверь неплотно прилегает к земле. Нагнулся посмотреть, а там языки пламени и дым, поэтому и вызвал пожарных. – Заявителем был студент. Он не вызывал подозрений.

– Странно это… – Я посмотрел на изменившийся до неузнаваемости обожженный труп, после чего шепнул на ухо начальнику: – Дверь действительно была приоткрыта.

– Может, из-за жары? Смотри, в магазине нет ни одного окна; если закрыть еще и дверь, то будет невыносимо душно. – Начальник Хуан указал на внутренние стены помещения.

Супермаркет состоял из трех помещений, но две роллетные двери, выходящие на южную сторону, были постоянно наглухо закрыты, и войти в лавку можно было только через западную дверь. Внутри находились аккуратно расставленные полки, касса располагалась у западной стены, а с восточной было оборудовано временное жилище для владелицы. Тканевые занавески, разделявшие торговый зал и личную комнату, полностью сгорели, от них остались только лоскуты. В комнате находился шкаф, снесенный напором воды, и кровать-доска, стоящая вплотную к стене. Вся мебель сильно обгорела. Труп лежал на спине перпендикулярно спальному месту. Его голова располагалась на импровизированной кровати, а ноги и тело оказались на полу.

– Причина и время возгорания уже установлены? – спросил лейтенанта полицейский из команды Хуана.

– Возгорание началось в жилой части помещения, рядом с розеткой под кондиционер, – ответил лейтенант. – Мы предположили, что произошло короткое замыкание, поэтому тушили водой под высоким давлением. Что касается времени, если не было никаких дополнительных химических катализаторов, то такой крупный пожар, по нашим расчетам, должен был начаться за полчаса до того, как о нем сообщили.

Я прошел к месту преступления через упавшую дверь и, глядя на кондиционер, обратился к начальнику Хуану:

– Вряд ли владелица магазина оставила дверь открытой из-за жары. Смотри, провода кондиционера обгорели, но его ветровая панель открыта, то есть в момент возгорания он работал. Получается, не было никакой нужды оставлять щель на улицу.

Начальник Хуан кивнул, соглашаясь.

– К чему ты клонишь?

– Я думаю, это предумышленное убийство.

2

– Тебе не кажется, что заявлять об убийстве только из-за поднятых рольставней слишком опрометчиво? – ответил Хуан. – Может, их просто закрыли абы как, не проверили, а ты решил, что их специально так оставили…

– Мне кажется, – начал я, – положение тела было неестественным. Если покойница отравилась угарным газом до того, как заметила пожар, и попыталась спастись, то она лежала бы на кровати прямо, а не перпендикулярно.

Я подошел к трупу и присел на корточки. От него исходил резкий запах горелой плоти, нос снова зачесался.

– Магазинчик довольно узкий и глубокий. Если пожар начался на восточной стороне, то западная должна была прогореть меньше, но это совсем не так. В супермаркете целого места не осталось.

– Намекаешь, что могло быть несколько очагов возгорания? – спросил начальник. – Сейчас опечатаем место преступления, а я завтра попрошу ребят из физико-химического отдела взять пробы. Тогда и узнаем, были ли какие-то катализаторы, а заодно определим количество точек возгорания.

– Придется ждать до завтра?! – возмутился я.

– Если причиной возгорания послужило замыкание, то это несчастный случай. Сейчас нет никаких оснований считать данное происшествие уголовным преступленим, а значит, нет и оснований на вскрытие. Ей придется дожидаться мужа из командировки.

– Личность установили? С соседями уже поговорили? – Из-за поверхностного осмотра места преступления я пропустил рассказ следователя.

– Погибшую звали Ваньтин, ей было тридцать. Индивидуальная предпринимательница. Мужа зовут Лю Вэй, работает страховым агентом в «Хуатин», ему двадцать восемь. Родители Ваньтин умерли, когда ей было примерно десять лет. У нее здесь больше не осталось родных. Они с Лю Вэем женаты уже четыре года, даже купили в нашем городе квартиру в новом районе Гуйюань, но детей нет, – рассказал сотрудник полиции, который занимался дознанием. – Мы только что связались с Лю Вэйем по телефону; он сказал, что Ваньтин оставалась на ночь в магазине только когда он уезжал в командировки. Сегодня он как раз уехал по работе в Шанхай, поэтому женщина и заночевала здесь. Розетка, к которой был подключен кондиционер, прежде несколько раз ломалась, поэтому Лю Вэй подумал, что жена умерла из-за короткого замыкания. Он уже выехал из Шанхая, прибудет завтра утром.

Начальник Хуан похлопал меня по плечу и сказал:

– Ты, наверное, устал, день выдался долгим. Возвращайся в гостиницу и отдохни; все равно вскрытие можно будет провести только завтра, когда вернется Лю Вэй. Место происшествия уже опечатано, а я распоряжусь, чтобы ребята за ночь узнали все необходимое.

– Как убийство может ждать до рассвета? – Я понимал, что из-за нервов не смогу уснуть всю ночь.

– Мы пока не можем утверждать, что это убийство, у нас нет доказательств, – ответил Хуан. – Из родственников у нее только муж, а без него мы ничего не можем сделать. Тебе необходимо заботиться о себе, чтобы хорошо выполнять работу.

Мое беспокойство совершенно точно никак не могло помочь расследованию. Я был настолько сыт, что меня клонило в сон. Когда я лежал на кровати в гостинице, прокручивая в голове сцены с места преступления, то не заметил, как уснул, и проснулся только в семь часов утра от звонка начальника Хуана.

– Вставай, – заявил он. – Не забудь съесть чего-нибудь, мы едем на вскрытие.

Когда я прибыл, Лю Вэй уже ждал у секционной. Он был худым, высоким и симпатичным; его брови четко выделялись на лице, как будто кто-то вырезал и приклеил их. Мои глаза задержались на его фигуре чуть дольше, и я заметил на правой ладони мужчины две неглубокие отметины, похожие на царапины.

– Можете описать внешность своей жены? – внезапно спросил я.

Лю Вэй не ожидал, что я могу задать подобный вопрос, и, кажется, занервничал:

– Ну… она… она очень красивая, с длинными волосами, большими глазами, вздернутым носиком…

– Есть фотография? – Начальник Хуан понимал, что сначала я хотел бы убедиться, что погибшей была именно Ваньтин.

– А, да, конечно-конечно… – Лю Вэй достал из бумажника портрет Юй Ваньтин.

На фотографии я увидел самую настоящую красавицу с черными длинными волосами и челкой до бровей – просто кровь с молоком. Девушка на фотографии была изящна и очаровательна, и я заметил в ее ушах чудесные серьги с бриллиантами. Оглянулся на труп на секционном столе – сейчас их на ней не было. Мне стало грустно, и я покачал головой. Такая красавица превратилась в уродливый труп…

– Нам нужно сходить к вам домой, чтобы собрать образцы ДНК с предметов личной гигиены Юй Ваньтин и сравнить их с ДНК трупа, – сказал я. – Она полностью сгорела, сережек нет, поэтому нам необходимо подтвердить личность погибшей.

– Это она, это точно она. Даже такой я ее узнаю́… – И Лю Вэй заплакал. Но почему-то я не поверил в искренность его слез.

– Все равно нам необходимо научное подтверждение, – сказал я, надевая спецодежду для проведения вскрытия.

Начальник Хуан отправил полицейских взять у Лю Вэя ключи и собрать образцы ДНК в его доме.

Морально я был готов к тому, что это убийство, поэтому не сильно удивился, когда заметил некоторые детали, которые не соответствовали сожжению заживо. Продолжая осмотр, я заметил:

– Все тело сильно обгорело, находится в позе боксера[32], волосы и одежда сгорели, на глазном яблоке заметны точечные следы кровотечения под конъюнктиву. После протирания марлей полости носа пепла я не обнаружил. На лбу видны множественные дугообразные раны, и пока неясно, были ли они нанесены прижизненно.

Я с усилием надавил на окоченевший височно-нижнечелюстной сустав и, сдвинув нижнюю челюсть, посветил внутрь рта:

– На внутренней стенке и под языком нет пыли. Руки обуглились, ногтей нет.

Начальник Хуан кивнул – он понял, что я имел в виду. Летом люди носят меньше одежды и оголяют больше частей тела. Если покойница дралась с убийцей, она точно исцарапала бы его ногтями и под ними осталась бы его ДНК.

– Очень вероятно, что это убийство, – сказал я Лю Вэю, который сидел на полу у дверей прозекторской. – Сейчас мы будем проводить вскрытие.

– Нет! Не надо! – вскочив с пола, закричал Лю Вэй. – Она любила все красивое… Я не позволю вам резать ее! Никто не тронет ее!

Слишком эмоциональная реакция мужчины меня напугала. Подавив страх, я сказал:

– Мы предполагаем, что ее убили. Чтобы виновный понес наказание, мы должны провести вскрытие. Я обещаю, мы сделаем очень аккуратный шов.

– Вы хотите похитить ее тело?[33] – спросил Лю Вэй. – В интернете пишут, что полиция часто таким промышляет. Получается, это правда… Она моя, я не позволю ее резать!

– Мы подозреваем, что это уголовное преступление, убийство. Причина смерти погибшей не установлена. Поэтому, согласно Уголовно-процессуальному кодексу Китайской Народной Республики, полиция имеет право самостоятельно принять решение о проведении вскрытия, – сказал начальник Хуан. – Надеюсь, что вы все же будете сотрудничать.

Лю Вэй продолжал молча плакать. Начальник Хуан махнул полицейским, чтобы те его вывели, но мужчина снова начал вопить:

– Не прикасайтесь к ней! Вы все негодяи! Негодяи!

Мы с Хуаном переглянулись – нам обоим показалось очень подозрительным поведение Лю Вэя. Хуан махнул судмедэксперту Гао, чтобы тот надевал спецодежду и шел со мной в прозекторскую, после чего приказал полицейским присматривать за Лю Вэем.

Кожа и гиподерма умершей обуглились, поэтому скальпель разреза́л их с характерным хрустом. После того как мы отделили слои кожи и мышцы на шее, стало видно скрывающуюся под ними жидкость. Кровь была с обеих сторон, а на подъязычной кости и щитовидном хряще – серьезные переломы и следы кровотечения.

– Налицо признаки удушья, травмы шеи довольно серьезные, – начал я. – Хоть на коже и не видно никаких повреждений, можно утверждать, что погибшую душил очень сильный человек, причем делал он это двумя руками.

– Если убийца душил жертву двумя руками, то ее руки были свободны. Она наверняка поцарапала его, когда сопротивлялась, – добавил Хуан.

– Травма головы очень странная…

Я скальпелем разрезал кожу вдоль черепа. Она была настолько обгоревшей, что, казалось, может порваться от любого неловкого движения. На лбу мы обнаружили примерно восемь дугообразных ран, которые кровили. Надкостница осталась цела, переломов или внутричерепных повреждений не было.

– Эти раны не могли стать причиной смерти, они незначительны, – заключил я. – Но прижизненная реакция очень четкая; соответственно, травмы были нанесены до того, как пострадавшую задушили.

– Одна дуга вверху, другая внизу, два конца загнуты кверху и сильно изогнуты… Если ее били чем-то округлым, то диаметр орудия должен составлять около пяти сантиметров. Что это могло быть? – спросил начальник. – Под кожей сильное кровотечение, видны межклеточные мостики. Похоже, работали тупым предметом.

– Меня волнует не столько сам предмет, – ответил я, – сколько то, что раны находятся очень близко друг к другу. Такое можно было проделать, только зафиксировав женщину в одном положении. Отсюда вытекает сразу два вопроса: первый – если нападавший хотел ее убить, то зачем нанес столько мелких ран в область головы? Второй – как так вышло, что, будучи еще живой, она не двигалась и убийца мог беспрепятственно наносить ей удары?

– Возможно, убийца – психически больной человек, – предположил начальник. – Ей могли что-то подсыпать, или она потеряла сознание, когда ее избивали.

– Череп и мозг не повреждены, поэтому если она и была без сознания, то скорее из-за каких-то веществ, – согласился я. – Давай возьмем сердечную кровь на химико-токсикологическое исследование. – Вы узнали, во сколько она ужинала? – Я разрезал живот трупа, а затем и двенадцатиперстную кишку тонкого кишечника. – По сгоревшему телу трудно определить время смерти; единственное, что нам может помочь, – это стадии переваривания содержимого желудка.

– Да, это было несложно, – ответил начальник Хуан. – Погибшая в шесть часов вечера заходила поесть в забегаловку в начале переулка.

– Судя по пищеварительным процессам, – я покопался секционным ножом в желтоватом, как масло, содержимом желудка, после чего потер нос о предплечье, – в желудке осталось немало пищевой кашицы. Я думаю, ее убили в течение пяти часов после последнего приема пищи.

– Пожарные сообщили, что возгорание началось в полдвенадцатого, – сказал Хуан. – По твоим словам, она умерла до одиннадцати вечера. Разница между временем смерти и началом пожара минимум полчаса. Чем преступник занимался все это время после убийства?

– Смотрите, а это что? – прервал наши рассуждения судмедэксперт Гао, который рассматривал лицевую часть головы трупа.

3

Мы с начальником Хуаном склонились, чтобы взглянуть. Гао достал из носа погибшей синее волокно. Хуан взял кусочек ткани, чтобы рассмотреть его под микроскопом в прозекторской, и заключил:

– Это парусина. Из нее производят большое количество разной одежды.

– По-видимому, тут еще много этих волокон… – Я аккуратно соскреб с помощью лезвия пепел с лица жертвы. И действительно, среди угольно-черных крошек были видны кусочки синей ткани, самый крупный размером около двух квадратных миллиметров.

Судмедэксперт Гао кровоостанавливающим зажимом достал белую ткань, прилипшую к коже рядом с ухом. По краям лоскутка виднелись синие волокна, а сверху было напечатано какое-то английское слово, начинающееся на «М», но прочесть его было невозможно.

– Вероятно, – продолжил я, – во время пожара лицо девушки было закрыто какой-то синей одеждой. Этот белый кусочек ткани – бирка с торговой маркой.

– И что это значит? – спросил Гао.

– Психологи когда-то провели исследование, на основе которого сделали вывод, что люди, убившие человека, которого уважали и чтили, боялись увидеть лицо жертвы. Многие старались закрыть чем-то лицо убитого, чтобы не испытывать такого психологического давления.

– Хочешь сказать, что ее убил кто-то, кого она знала? – Начальник Хуан посмотрел в окно на сидевшего на корточках Лю Вэя.

– В ходе дознания мы выяснили, что Юй Ваньтин была скупой, ни с кем близко не общалась, но и не конфликтовала, не была замечена в интрижках, – пояснил следователь, стоящий неподалеку. – Если мы примем решение, что убийцей был кто-то из близких, то тогда на ее мужа лягут серьезные подозрения.

– Но Лю Вэй сказал, что вчера утром он уехал в Шанхай, – напомнил судмедэксперт Гао.

– Он мог наврать ради алиби, – ответил начальник Хуан. – А еще я заметил на его руках царапины.

Я кивнул и тихонько добавил:

– И я видел. Только что мы говорили о том, что убитая, скорее всего, поцарапала нападавшего, но не можем ничего проверить, потому что ее ногти сгорели. Мне кажется, таких совпадений не бывает.

– Да, – согласился начальник Хуан, – он только что так яростно препятствовал вскрытию…

Я снял рабочий халат и подошел к Лю Вэю:

– Вы же сразу с поезда пришли сюда? Могу я попросить вас показать обратный билет?

Лю Вэй испуганно посмотрел на меня:

– А?.. Что?.. Билет на поезд? Он… его забрали работники станции.

– Ну, тогда хотя бы билет до Шанхая, – попросил я.

– Его… его тоже забрали.

– Получается, от вас не требуют никаких документов для получения возмещения путевых расходов? – Я посмотрел в глаза Лю Вэя. – Или же вы сами оплачиваете свою командировку?

Лицо мужчины внезапно побледнело.

– Если это так, – вмешался Хуан, – вынужден просить вас проехать в отдел для содействия в расследовании.

Два следователя под руки увели поникшего Лю Вэя в машину и увезли.

– Я очень сомневаюсь, что мы сможем раскрыть дело только по одной тряпке на лице, – сказал я. – Мне кажется, тут все не так просто.

– Боже мой, – вздохнул начальник Хуан. – Ты можешь быть попроще? Вечно каркаешь!

Я согнулся от смеха:

– Не забывай, что у нас еще куча проб не готовы. Давай лучше пока осмотрим место преступления, чтобы не терять время зря. Думаю, мы уже можем спокойно осмотреть его.

На месте преступления царил беспорядок. Сгорело все, что могло. То же самое было и во временном жилище хозяйки: большой шкаф валялся, поваленный сильным напором воды, от «кровати» осталась лишь голая доска со следами гари.

По всему полу была разлита вода. Надев резиновые сапоги, мы с начальником начали осматривать каждую из полуразрушенных полок в поисках улик, но ничего не нашли. Если их и не сожгло дотла огнем, то смыло высоким напором воды.

Я подошел к доске, которая когда-то была кроватью, и, натянув перчатки, приподнял ее. Вдруг мое внимание привлекли капли темного цвета, находящиеся сбоку и снизу кровати. Непохоже, что это была сажа – цвет сильно отличался. Я достал из рабочего чемоданчика бензидин для проведения предварительного теста на наличие крови. Он оказался положительным.

– Братец, глянь, тут везде кровь, по форме напоминает брызги.

Начальник Хуан подошел и достал лупу, чтобы получше рассмотреть пятна крови:

– Ну, судя по форме, это определенно брызги. Причем попали они сюда изнутри.

– Тело лежало на полу головой к кровати. На голове есть раны. Судя по направлению брызг, они вполне могли появиться от этих травм.

– Понятно, это первоначальное место убийства.

Я кивнул.

– Произошло убийство, – продолжил начальник, – но у жертвы на теле нет признаков борьбы[34]. Получается, преступник тихо-мирно вошел в магазин через западный вход и дошел до кровати в конце помещения… Так мог войти только тот, кого жертва очень хорошо знала, – рассуждал он. – Когда мы только обнаружили кусочек ткани на лице погибшей, я не был уверен в том, что на нее напал кто-то из ее близких, но теперь, когда мы изучили место убийства, сомнений не осталось. Кажется, мы не ошиблись, арестовав ее мужа.

Я стоял с закрытыми глазами, пытаясь представить, как разворачивались события, но кое-что насчет повреждений мне было непонятно.

– Давай вернемся, – предложил я. – Пока ждем результаты исследований, можно послушать допрос Лю Вэя.

Из помещения для наблюдения мы смотрели на Лю Вэя в комнате для допросов. Он поник головой, выглядел мрачным и отстраненным.

– Уже признался или еще нет? – спросил начальник.

Следователь помотал головой:

– Он настаивает, что никого не убивал, но не рассказывает, где был прошлой ночью.

– Отправляйся на вокзал и узнай, ездил ли он в Шанхай, – отдал приказ Хуан.

Следователь замялся:

– На вокзалах всегда толпа народу, они не вспомнят…

– Не нужно, – перебил я, – лучше проверь бронь в отеле. Он не похож на убийцу. Возможно, у него есть еще какие-то причины скрывать свое местонахождение.

Начальник Хуан ошарашенно посмотрел на меня, на некоторое время потеряв дар речи, после чего обратился к следователю:

– Выполняй. – Он проводил взглядом полицейского, а потом сказал: – А тебе не кажется, что ты торопишься? Нельзя же менять ход расследования из-за интуиции. Это тебе шутки!

– Это не просто интуиция. Травмы погибшей кажутся мне странными.

– Ты говоришь о ранах на лбу?

– Да. Если девушка ничего не принимала и была в сознании, то раны на лбу и шее не могли образоваться одновременно. Конечно, это при условии, что убийца был один. Если б ее хотел убить Лю Вэй, он не стал бы искать помощника.

– Уже поздно, – заметил начальник, – результаты анализов будут известны только глубокой ночью. Лучше сходи передохни.

Пока я валялся на кровати гостиничного номера, в моей голове прокручивались яркие образы с места преступления. Внезапно перед глазами всплыл поваленный шкаф.

«Как одежда и постельное белье оказались под шкафом?» – спросил я сам себя и вспомнил, что во время осмотра места преступления увидел зажатые под ним одежду и постельное белье. Что-то здесь не так… Но что?

Я уснул, размышляя об этом.

Из-за мыслей, тяготивших мою душу, я встал рано. На совещании оперативная группа докладывала по вчерашнему делу.

– После сравнения ДНК, взятой с зубной щетки, которой пользовалась Юй Ваньтин, и ДНК трупа выяснилось, что они принадлежат одному человеку, что подтверждает смерть Юй Ваньтин. Анализ крови показал отсутствие в ней каких-либо медикаментов, так что женщину не отравили и не усыпили. После физико-химического исследования золы выяснилось, что источников возгорания было несколько, но какие-либо усиливающие горение вещества не были обнаружены. Другими словами, злоумышленник после убийства поджег несколько легковоспламеняющихся товаров, тем самым спровоцировав пожар, – сообщил директор научно-исследовательского института уголовной полиции города Юньтай.

– На то, чтобы поджечь товары в разных концах магазина, должно было хватить получаса, – заметил я. – Наше исследование показало, что пожар на месте преступления возник лишь через полчаса после смерти погибшей.

– Чем был занят убийца? – поинтересовался начальник Хуан.

– Более того, – продолжил я, – черепно-мозговая травма головы, обнаруженная в ходе судебно-медицинской экспертизы, не могла стать причиной потери сознания погибшей. Как мы теперь знаем, медикаментов в крови тоже не было обнаружено. У меня возникает вопрос: почему погибшая, находясь в сознании, не двигалась, позволяя убийце бить ее по голове? К тому же как преступнику удалось одновременно душить и наносить удары тупым предметом?

– Он мог залезть на нее сверху, одной рукой душить, а другой – бить, – предположил один из следователей.

– Исключено, – отверг я эту идею. – Для нас не секрет, что если человека душат пальцами, то остаются маленькие кровоподтеки, а если ладонью – большие. Во время вскрытия мы обнаружили обширное кровотечение на мышцах шеи с двух сторон, значит, убийца двумя руками сжимал горло. Он сдавил трахею и сонную артерию, поэтому девушка умерла от удушья. Но у убийцы всего две руки, и обе были заняты. Как тогда он бил ее по голове?

– А откуда такая уверенность, что он душил и бил ее одновременно?

– Потому что об этом свидетельствуют прижизненные реакции на теле. Раны на лбу могли образоваться только при условии, что она не двигалась, пока ее душили.

Внезапно в кабинет вошел полицейский, отвечавший за сбор доказательств против Лю Вэя, и сообщил:

– Лю Вэй исключен из списка подозреваемых.

4

– Что вы выяснили? – Начальник Хуан был морально готов к тому, что Лю Вэй окажется невиновным.

– Он не покидал Юньтай в тот день, – продолжил следователь. – Но когда мы искали записи о постояльцах, то узнали, что Лю Вэй все же забронировал номер. Мы запросили видеоматериалы с камер: он заехал в десять утра и выехал в семь утра следующего дня.

– Получается, он был в гостинице все то время, пока был пожар, и только на следующее утро приехал в морг? – уточнил я.

– Да, – ответил следователь, – он не успел бы совершить преступление.

– Похоже, мы взяли не того, – добавил начальник.

– Того, того, – радостно заявил следователь. – С Лю Вэем заселилась девушка. Система распознавания лиц показала, что эта особа более известна как старшая сестра Ин. Предположительно, она состоит в банде, торгующей наркотиками. Теперь мы точно знаем, что Лю Вэй тоже к этому причастен. Мы выудили из него информацию о сестре Ин и направили людей, чтобы задержать ее.

– А царапины на его руке? – спросил я.

– Это мы тоже выяснили, – ответил следователь. – Лю Вэй состоит в романтических отношениях со старшей сестрой Ин. Это она его так поцарапала в порыве страсти.

– Значит, Лю Вэй правда не хотел, чтобы мы вскрывали его жену… Кажется, он все еще ее сильно любит. Теперь понятно, почему он отказывался говорить: и закон нарушил, и перед женой стыдно, – заключил Хуан. – Тоже неплохо – попутно раскрыли дело о наркотиках… Но что же нам делать с убийством?

Я сделал глоток воды:

– Снова идти искать зацепки.

В этот раз мне в магазине уже все было знакомо. Вспомнив о том, что мучило меня перед сном, я сразу же направился к шкафу. Я все верно запомнил: под ним и сейчас лежали одежда и постельное белье.

Я подозвал двух следователей, чтобы поднять шкаф. Его корпус сильно обгорел, но он укрыл от огня разбросанную одежду вперемешку с постельным бельем. Я открыл дверцы: они были незаперты, но их держали сильные магниты.

В шкафу висели два пальто, до которых не смог добраться огонь. Я надел перчатки и полез проверять карманы, да и вообще все, что было внутри. В куче одежды валялась фоторамка, которую я вытащил, чтобы получше рассмотреть фотографию. На заснеженном пейзаже был изображен Лю Вэй, который держал на руках улыбающуюся Юй Ваньтин в синем пуховике.

– Нужно провести техническую обработку фотографии, вдруг получится увидеть бренд одежды, – сказал я, передавая рамку рядом стоящему начальнику Хуану.

Недалеко от шкафа стояла помятая кружка из нержавейки. Я взял ее в руки. Она была с округлым дном и очень тяжелой. Я достал бензидин, чтобы проверить реакцию. На кружке оказались следы скрытой крови[35].

– Диаметр дна кружки пять сантиметров, форма округлая с небольшими выпуклостями, которые идеально совпадают с ранками на лбу погибшей. Бензидиновая проба также показала наличие скрытой крови на дне – прямое доказательство. Эта кружка, судя по всему, – орудие убийства, – сказал я.

– Жаль, что она целиком покрылась копотью и подплавилась. Даже можно и не надеяться на то, что нам удастся извлечь отпечатки пальцев, – сказал начальник.

– Возможно, она пригодится нам в дальнейшем. – Я взвесил в руке кружку, уже имея в голове план действий.

Обойдя криминалистов, просеивавших пепел через сито в поисках улик, я оказался у кассы. Кассовый прилавок был сделан из стекла; от него и от предметов, которые находились сверху, остались лишь очертания. Я поднял какой-то железный прут и стал ковырять им труху с прилавка. Солнце ярко освещало помещение, и мое внимание привлек какой-то блестящий предмет.

Я попросил полицейских сделать несколько фотографий кассы, а затем хорошенько раскопал пепел вокруг блестящего объекта. То, что попалось мне на глаза, оказалось кучкой мелочи двух номиналов: один юань и пять цзяо[36].

– Владелица складывала деньги в ящик? – поинтересовался я. – Судя по всему, в этом частном магазинчике не было электронной кассы и она все складывала в импровизированное хранилище.

Криминалист медленно просеял через сито гарь рядом с монетами и заключил:

– Судя по проверке, это действительно была «касса», сделанная, вероятно, из бамбука.

– Так и знал, – ответил я. – Юньтай богат крабами – и тут роль кассы выполняла корзина, которую обычно используют для крабов.

Криминалист кивнул:

– Почти все сгорело.

– Есть обрывки банкнот? – спросил я.

Он отрицательно покачал головой.

– Удалось приблизить фотографию, – сказал подошедший в это время начальник Хуан. – На груди пуховика видна марка одежды «MCC». Кажется, именно этот кусочек и прилип к голове трупа. Сомнений нет, убийца закрыл им лицо жертвы.

– Братец, это убийство с целью хищения имущества, – не согласился я. – Преступник мог даже не знать владелицу магазина.

Начальник посмотрел на пол и задумался:

– Есть ли какие-то основания так считать?

– Есть, – уверенно ответил я. – Во-первых, мы только что нашли остатки кассы. В ней остались только монеты, частичек банкнот найдено не было.

– Они могли просто сгореть, – ответил Хуан.

– Нет, – возразил я, – бамбук плохо горит. Корзина сгорела не полностью, значит, должны были остаться какие-то обрывки денег.

– Может, потерпевшая забрала все купюры? – предположил криминалист.

– Исключено, – ответил начальник. – По результатам дознания выяснили, что Юй Ваньтин, выходя из магазина, брала только пару крупных купюр по сто юаней. Она бы не забрала все деньги, да и не планировала выходить куда-то.

– В корзине должно было остаться немного купюр, хотя бы десять юаней, – поддержал я. – А там ничего нет. Значит, деньги забрал кто-то другой.

– Продолжай, – кивнул начальник Хуан.

– А еще, – продолжил я, – изначально мы считали, что преступление совершил кто-то из близких, потому что лицо умершей было накрыто. Когда Лю Вэя исключили из числа подозреваемых, я много думал об этом. И теперь считаю, что убийца закрыл лицо погибшей по чистой случайности. Мы поняли, что лицо женщины было закрыто ее собственным синим пуховиком. – Я подошел к шкафу и открыл его. – Сейчас лето. Никто не хранит верхнюю одежду на вешалке, ее убирают в шкаф. На кровати погибшей лежал махровый плед, было постельное белье. Почему убийца не взял то, что было у него под рукой, чтобы спрятать лицо жертвы? Зачем надо было залезать в шкаф ради этого?

– Не факт, что пуховик висел в шкафу, – сказал Хуан. – Нет доказательств. Может, она складывала его и использовала как подушку…

– Не спеши, мне есть что на это ответить. – Я открыл дверь платяного шкафа. – Эта дверца закрывается на сильный магнит, ее так просто не откроешь. Другими словами, убийца сам туда залез и вывалил одежду и постельное белье.

– А разве вещи не могли выпасть из-за того, что шкаф сбило напором воды? – предположил начальник. – Если б убийца достал одежду до пожара, она бы полностью сгорела.

– Если б что-то выпало из шкафа после того, как его сбило водой, дверцы были бы распахнуты. Они не могли бы закрыться после этого. Но даже если б это произошло, какая-то часть одежды застряла бы в дверцах. Обрати внимание: задние ножки шкафа длиннее передних. Как ни старайся, устойчивости ему не придашь. Я предполагаю, что убийца быстро порылся в шкафу, вывалив из него одежду, а когда закрывал дверцы, сделал это небрежно. Он нервничал, поэтому захлопнул их с такой силой, что шкаф сначала повалился назад, а затем, ударившись о стену, упал вперед из-за возникшей противодействующей силы.

Сказав это, я указал на свежий след на стене за шкафом.

– Исходя из ранее упомянутых фактов и учитывая время смерти жертвы, мы можем с уверенностью сказать, что после совершения убийства преступник еще больше получаса искал в магазине ценные вещи, переворачивая шкафы и прилавки. Его целью было ограбление.

– Обычно грабят тех, с кем незнакомы или если и знакомы, то не близко, – сказал начальник Хуан. – Но в нашем случае, очевидно, жертва и нападавший были близки.

– Нет, – ответил я, – не думаю, что это преступление обязательно совершил кто-то из ее знакомых. И уж точно не близкий.

– Дело в том, что Юй Ваньтин провела убийцу от западного входа до своей комнаты, – сказал начальник Хуан. – Если это был какой-то незнакомый ей человек, то Юй Ваньтин чересчур смелая. Кто привел бы незнакомца в свой дом посреди ночи? Я думаю, никто. Эта девушка обладала удивительной красотой и, скорее всего, в силу ночного времени была почти не одета; как же она не испугалась чужака?

Используя кровоостанавливающий зажим, я извлек пластиковую упаковку из-под стеллажа, упавшего рядом с местом, где было обнаружено тело. На ней было напечатано: «Седьмое небо»[37].

– Братец, ты понимаешь? – Я улыбался. – Прав я или нет?

5

Начальник задумчиво кивнул.

– А что это значит-то? – недоуменно спросил один из следователей.

– Под стеллажом лежала упаковка от гигиенических прокладок, – пояснил начальник Хуан. – В связи с этим мы предполагаем, что убийцей могла быть женщина. Если поздно ночью в магазин пришла девушка, чтобы купить прокладки, то, скорее всего, Юй Ваньтин не испугалась, а спокойно проводила ее к полке с товаром. А убийца воспользовалась случаем.

– Братец, ты забыл? – перебил я начальника. – Когда мы говорили о том, что убийство совершил не Лю Вэй, мы пришли к выводу, что убийц было двое.

– М-м-м… точно-точно, – сказал Хуан. – Женщина могла просто постучать в дверь, а убить мог и мужчина.

Я продолжил:

– Мы обнаружили на трупе два вида повреждений, имеющих прижизненные реакции. Другими словами, один человек не мог сдавить двумя руками шею и одновременно с этим наносить тупым предметом удары по голове. Мы изначально подозревали, что убийц было двое. Два типа ран слишком отличаются. На шею давили с такой силой, что сломался хрящ, а повреждения головы были относительно незначительными. А сегодня я нашел орудие – кружку. Если б такой тяжелой кружкой размахнулся сильный человек и несколько раз ударил по голове погибшую, то у нее образовался бы вдавленный перелом черепа. А в нашем случае на лбу были лишь незначительные повреждения эпидермиса.

Я сглотнул и продолжил:

– После осмотра места преступления я уверен, что преступниками были мужчина и женщина. Женщина обманом проникла в супермаркет, а мужчина, воспользовавшись тем, что Юй Ваньтин отвлеклась на покупательницу и повела ее к полке, проник в комнату владелицы. Здесь, рядом с этой полкой, он повалил ее на кровать и начал душить. Девушка же схватила чашку со стола и била ею Юй Ваньтин, пока та не призналась, где лежат деньги. Мужчина не рассчитал силы и задушил владелицу магазина. Поэтому они вдвоем обыскали супермаркет, забрали купюры из кассы, подожгли легковоспламеняющиеся товары и, заметая следы, ушли.

– Но как же нам найти хоть какую-то зацепку? – Начальник был в растерянности.

– Не волнуйся, братец. Пойдем пройдемся по переулку, – предложил я.

Мы прогулялись по улочке – и кое-что заметили. С двух концов она упиралась в проезжую часть и была полностью изолирована посередине. То есть убийце пришлось бы пройти по какой-то из двух проезжих частей, чтобы попасть в переулок, а потом – чтобы уйти с места преступления. На востоке эта улочка переходила в Т-образный перекресток со светофорами и видеокамерами. На западе же находился банк, у дверей которого тоже была установлена камера наблюдения.

– Получается, у нас появилась возможность изъять записи с двух концов переулка, – заметил я. – Если мы их посмотрим, то сможем найти подозреваемых.

Начальник Хуан кивнул:

– Следователи уже давно это заметили. В том-то и проблема: в момент преступления никто не проходил мимо. Подозреваемых нет.

– Значит, убийцы жили где-то рядом и не сбежали после убийства.

– На этой улице нет гостиниц, только торговые ряды, – возразил начальник.

– Тогда откуда столько людей пришли поглазеть на пожар?

– Вспомнил! – воскликнул Хуан. – Здесь же есть интернет-кафе. Несмотря на то что им запретили работать круглосуточно, они по-прежнему делают это… тайно.

Я улыбнулся:

– Тогда нам нужно посмотреть записи в интернет-кафе.

Той ночью мы получили видео с камер заведения – и вскоре нашли зацепку. Коренастый мужчина в белом и женщина с короткой стрижкой вышли из интернет-кафе примерно в десять вечера. Они не подходили к стойке обслуживания, чтобы оплатить счет. Без двадцати двенадцать оба вернулись обратно в кафе. А в десять минут первого вышли вместе с толпой людей – вероятно, чтобы посмотреть, как тушат пожар.

– Оказывается, в тот день убийцы были на месте происшествия вместе с нами… – По моей спине пробежали мурашки. – Есть регистрационные записи?

Следователь развел руками:

– Ночью интернет-кафе работает неофициально, поэтому они не требуют удостоверения личности. Информации о посетителях нет.

– Ай, такая хорошая зацепка накрылась! – беспомощно простонал я.

И тут начальник Хуан заметил нечто подозрительное:

– Женщина со стрижкой выходила из кафе в красной футболке, а вернулась обратно в белой…

Я задумался:

– Я помню, что между каплями крови, найденными на кровати, было достаточно пустого места. Думаю, там находилась девушка, которая била жертву кружкой по голове. Она загородила собой часть кровати, и брызги в результате попали на нее.

– Думаешь, она переоделась, поскольку боялась, что ее могут в чем-то заподозрить из-за капель крови на футболке?

Я кивнул:

– Пошив одинаковый, а вот цвета разные. Размер одежды подозреваемой меньше, чем у жертвы, она не могла переодеться в ее одежду. Скорее всего, преступница просто вывернула футболку наизнанку.

– Пойду поговорю с владельцем кафе. – Следователь вскочил и быстро удалился.

Мы с начальником и оперативной группой прождали больше двух часов, прежде чем следователь вернулся к нам.

– Что ты делал так долго? – возмутился начальник.

Следователь радостно заявил:

– Мы задержали подозреваемых.

Чудесная и неожиданная новость…

Следователь начал свой рассказ:

– Владелец интернет-кафе сообщил, что в ту ночь клиентов было много и он задремал за стойкой ресепшена. Системный администратор не запомнил, когда подозреваемые входили и выходили из кафе. Он не обратил на них внимания, да и не должен был – ведь интернет-кафе взимает депозит, и гости точно не сбегут не заплатив. Но когда мы сообщили, что нападавшая была в надетой наизнанку футболке, владелец кафе вспомнил, что, когда начался пожар и он вышел посмотреть, что происходит, случайно увидел официантку Ли Лили из соседней забегаловки. Тогда он подумал, как она могла не заметить, что оделась неправильно.

– Вот это совпадение! – возбужденно воскликнул я. – Она подрабатывала в этом же переулке… Что ни говори, а они с Юй Ваньтин точно пересекались. Конечно же, та не задумываясь пустила официантку в супермаркет.

– Пойдем послушаем допрос, – обрадовался начальник.

От Ли Лили невозможно было добиться никакой информации: она ничего не говорила, а только рыдала и блевала в комнате для допросов. В ее руках был снимок УЗИ с изображением ребенка.

Тогда мы с Хуаном пошли в комнату, где допрашивали парня Ли Лили, Чэнь Тинвэя. Следователь протянул дрожащему парню сигарету, на что тот ответил:

– Спасибо, я не курю.

– Говори уже, – сказал следователь. – Мы видели тебя на камерах видеонаблюдения.

Чэнь Тинвэй дрожащим голосом начал:

– Я правда не хотел… я не хотел. Мы с Лили приехали сюда на заработки, в месяц оба имеем меньше двух тысяч юаней, а еще тысячу отправляем нашим родителям. Мы еле сводим концы с концами. Лили снова беременна. Банка сухой смеси стоит больше ста юаней, как нам прокормить наших детей?

Я посмотрел на этого крепкого двадцатилетнего юношу, и мне стало его жаль.

Тот продолжил:

– Лили сказала, что супермаркет Ваньтин приносит каждый день по несколько тысяч юаней, и мы решили его ограбить. Тем вечером мы ждали в интернет-кафе, когда Юй Ваньтин закроет двери и уйдет домой. Мы думали, что она ушла, поэтому попытались взломать дверь. Я услышал какое-то шевеление и спрятался. Лили же не испугалась и прятаться не стала. Владелица магазина приоткрыла рольставни и, увидев Лили, открыла их полностью. Лили сказала, что у нее неожиданно начались месячные в интернет-кафе. Она хотела купить прокладки, поэтому и постучала в надежде, что Ваньтин окажется там. Они засмеялись, и, перед тем как направиться вглубь супермаркета, Лили мне подмигнула. Я понял, на что она намекала. Было темно, я проскользнул в магазин и увидел, как Лили выбирает прокладки. Рядом с ней, спиной ко мне, стояла Юй Ваньтин. Я, не раздумывая, бросился на нее, сбил с ног и начал душить. Лили подбежала к двери и задвинула ее, а потом схватила какую-то кружку и стала бить ею Юй Ваньтин, вымогая деньги. Ваньтин молчала, тогда я разозлился и сдавил ее шею посильнее. Через пару минут она совсем затихла. Мы поняли, что она умерла, и испугались. Лили сказала, что раз мы убили кого-то, то уже не можем уйти ни с чем, поэтому стали искать деньги, но нашли только несколько сотен у кассы.

– Вы подожгли супермаркет, чтобы скрыть следы и труп? – строго спросил следователь.

Заплакав, Чэнь Тинвэй кивнул.

– Дело раскрыто. В каком бы бедственном положении ни находились эти ребятки, убивать людей в любом случае нельзя. Грустно как-то… – вздохнул я.

– У нас только косвенные доказательства, – забеспокоился начальник Хуан.

– У нас есть видеозапись, на котрой они выходят из интернет-кафе в момент совершения преступления, а также есть признание. К тому же Ли Лили, скорее всего, не успела избавиться от окровавленной футболки.

– Где одежда, в которой вы были той ночью? – резко спросил следователь.

– Как только мы вернулись домой, Лили сразу же все постирала, – ответил Чэнь Тинвэй, продолжая плакать.

Я посмотрел на начальника Хуана:

– Ты был прав, как никогда. Теперь у нас нет вещественных доказательств.

– Верно, доказательства косвенные, – сказал начальник. – Да, он сделал чистосердечное признание, но если попадется хитрый адвокат, который подскажет ему обвинить нас в «выбивании» признаний, то нам будет худо.

– И что нам этот адвокат? – Я засмеялся. – Доказательства собираем мы, это наша ответственность, а адвокат должен подвергать их сомнению. Давай сходим в их съемную квартиру – может, что-то найдем?

Молодые люди были прилежными жильцами: квартира сверкала чистотой, а одежда, в которой они были той ночью, аккуратно лежала в шкафу.

Начальник Хуан осторожно достал интересующие нас вещи.

– Выстирано идеально. Ни одного пятнышка.

Кивнув, я подошел к комоду и открыл наугад один из ящиков. В нем лежало несколько блоков сигарет «Байша» и «Хунташань».

– У нас есть прямые доказательства! – Я позвал следователей, чтобы те сделали фотографии моей находки, и пояснил начальнику: – На записи с камер видно, что Чэнь Тинвэй, уходя и возвращаясь, держал в руке пакет. Хотя мы и не видим пакет четко, но смею предположить, что в него могли положить эти украденные сигареты.

– Это дешевые сигареты, – заметил начальник. – Может, он просто купил их себе про запас.

– Нет, – я ухмыльнулся. – На допросе он отказался от предложенной следователем сигареты и сказал, что не курит.

– Тогда зачем ему не самые лучшие сигареты? – спросил следователь.

– Я думаю, что он забрал не только эти несколько блоков. Наверняка еще были сигареты подороже, которые он продал, – ответил я. – Он ведь не курит, поэтому не разбирается в сигаретах; прихватил и «Байша», а продать их не смог.

Начальник Хуан согласился с моими словами, после чего дал распоряжение следователям:

– Есть большая вероятность, что наша теория верна. Одна группа должна узнать у производителя сигарет, поставляли ли их в магазин Ваньтин, а другая – найти магазинчик, который скупает невостребованные подарки, и уточнить, какие сигареты они там продают.

Полиция Юньтая оперативно справилась с этим делом. Когда на следующее утро я уезжал из города, ко мне подошел начальник Хуан и сказал:

– Улики найдены.

Я кивнул. Мне было жаль этих бедных и несчастных, но в то же время мерзких детишек.

– Что же будет с их родителями и будущим малышом Лили?

1

Лето было в самом разгаре. Температура воздуха уже давно превысила нормальную температуру человеческого тела – прекрасные условия для размножения гнилостных бактерий. Офисных работников приютили помещения с кондиционерами, а судмедэксперты вынуждены под палящим солнцем ездить за тридевять земель, чтобы доставить в прозекторскую на вскрытие всевозможные трупы. Без преувеличения, тела бывают самые разные: с грязновато-зелеными пятнами[38], с гнилостной венозной сетью[39], почерневшие, вспухшие. Конечно, есть и кое-что похуже – например, эмфизема[40]. Но как бы ни выглядел труп, судмедэксперт не может махнуть на него рукой или же провести исследование спустя рукава. Поэтому солнечный удар и облезающая кожа – распространенные производственные травмы в нашей профессии.

Я легко обгораю. Цвет моей кожи меняется два раза в год: зимой и летом. Этот год тоже не стал исключением. В понедельник я вошел в свой кабинет уже сильно загоревшим. За столом завтракал Дабао.

– Целый месяц тебя не видел! Ты где был? – удивился он. – Слушай, а билеты в Африку дорогие?

– Ой, да пошел ты… Я каждое лето такой.

Я удивился, увидев Дабао на рабочем месте. Месяц назад наставник дал ему отпуск, чтобы он успел все повторить и подготовиться к экзамену. Увидев его на работе, я понял, что он все сдал.

– Как успехи? – спросил я.

– «Господин Бао, вы очень хорошо показали себя на экзамене!..» Все же он намного проще Государственного юридического экзамена.

Очевидно, Дабао смело смотрел в будущее. После его слов я расслабился. Работодатель не может самостоятельно выбирать подчиненных, и мне оставалось только молиться.

Внезапно зазвонил телефон. Дабао перестал жевать и с набитым ртом сказал:

– Какое же счастье! Стоило мне только выйти на работу, а уже есть чем заняться…

– Сейчас узнаем, улыбнулась ли тебе госпожа Удача. – Нахмурившись, я взял трубку.

– Я внизу. Тут ужасное пекло, и если вы не спуститесь через пять минут, то в Цинсян я уеду без вас. – Похоже, учитель был в хорошем настроении. Сегодня можно будет не только забить на бумажную волокиту, но и провести время в хорошей компании.

Я положил трубку:

– Поздравляю! После долгого перерыва удача на твоей стороне: едем на твою малую родину.

В лифте мы столкнулись с Линь Тао. Он был сонным и запыхавшимся. Увидев чемоданчик в его руке, я понял, что он едет с нами.

– В Цинсяне так много красоток… – Я хихикнул. – Ты какой-то помятый, это не в твоем стиле.

– Может, заткнешься? – огрызнулся Линь Тао. – Я дежурил вчера вечером, всю ночь отвечал на всякий спам. Надеялся подремать утром, но в семь утра позвонили из Цинсяня, сообщили об убийстве… Я даже зубы не успел почистить.

Раскрыв рот, он приблизился ко мне. Я мигом закрыл нос и попятился.

– Ты знаешь, что там произошло?

– По телефону сказали, что сегодня утром один из жителей нашел невестку соседа мертвой в постели. Она была голая. Он решил, что это убийство, поэтому вызвал полицию. – Линь Тао вытер платком пот со лба.

– Обычно мы расследуем крупные, сложные дела. А тут просто умерла какая-то девчонка, а мы бежим-спотыкаемся, всех задействовали, и даже наставника, – удивился Дабао.

– Не-а, я еще не закончил, – перебил его Линь Тао. Вздохнув, он продолжил: – Прибывшие полицейские вдобавок обнаружили голого старика; он тоже был мертв.

– Родственники? – спросил я. – А я даже не знал, что сейчас стало популярно спать голышом…

– Вроде как учитель Чэнь сам вызвался поехать. Для такого специалиста, как он, просто невыносимо изо дня в день заниматься административной работой. Все равно что южанина заставить каждый день питаться лапшой – просто пытка.

Когда мы вышли из лифта, учитель, взглянув на часы, улыбнулся:

– Четыре минуты и сорок девять секунд; еще чуть-чуть, и вы трое остались бы тут.

Сев в машину, я не смог удержаться от вопроса:

– Учитель, уже известно что-нибудь?

Если заранее узнать обстоятельства происшествия, это сэкономит время следователей, которого может хватить для раскрытия преступления.

– Мне кажется, дело довольно простенькое, – не спеша произнес наставник. – По данным дознания, погибли свекор и сноха. Как они умерли, пока неизвестно, но, говорят, в доме замечены следы борьбы.

– Может, это «порочная связь»? – Я не заметил, как взмок.

– Что у тебя в голове? Японских фильмов насмотрелся? – спросил наставник.

Я невнятно пробормотал:

– Линь Тао сказал, что они голые.

Линь Тао уставился на меня с видом самой невинности, я же развел руками.

Учитель продолжил:

– Несколько месяцев назад пожилой мужчина перенес инсульт, после чего пребывал в полувегетативном состоянии.

– Ох, – вздохнули мы втроем на заднем сиденье машины.

Я не мог понять, насколько жестоким и безжалостным нужно быть, чтобы напасть на человека в таком состоянии. Для чего? Наверное, убийца сгорал от ненависти. Может, девушка стала просто жертвой обстоятельств и ее убили, чтобы не оставлять свидетелей. Но если б я ненавидел этого старика, то, наоборот, упивался бы его беспомощностью, а не убивал его.

По дороге мы с Дабао обсуждали один из его экзаменационных вопросов, а Линь Тао, откинувшись на сидушку, спал.

Учитель, сидевший рядом с водителем, обернулся на Линь Тао и спросил:

– Он всё еще не нашел девушку?

– Как вы узнали? – засмеялся я. – Опять собираете сплетни!

– Чушь, – ответил наставник. – Для меня очень важна личная жизнь моих подчиненных. Это забота, а не сплетни. Я понял, что он одинок, только благодаря своим наблюдениям. Когда вы с Дабао сели в машину, сразу достали телефоны и отправили по сообщению. Нетрудно догадаться, что вы написали своим девушкам о поездке. А Линь Тао, сев в машину, сразу же уснул.

Мы с Дабао потеряли дар речи. Похоже, дознание началось с нас.

Когда наш автомобиль съехал с шоссе, я увидел припаркованную служебную машину полиции города Цинсян с мигающими фарами. Начальник Лю, заметив учителя, быстро подбежал к нам и отдал честь.

– Здравствуйте, господин Чэнь. Для нас это большая честь.

– М-м-м… я тут, чтобы проверить, научились ли они хоть чему-то, – и наставник указал на нас пальцем.

Мы с Дабао переглянулись. Мы-то знали, что учитель просто нашел повод, чтобы поучаствовать в расследовании.

Полицейская машина провезла нас через шумный центр города; ее сильно трясло из-за неровной дороги. Наконец мы приехали в небольшую деревеньку на окраине. Дорога в деревушке была и без того узкой, но сейчас ее полностью перегородили десятки полицейских машин.

Выйдя, мы достали из багажника рабочие чемоданы и отправились на место преступления.

Я очень люблю внимание, которым меня одаривают из-за чемоданчика в моих руках. Мне греет душу, когда люди в толпе шепчутся, а молодые девушки томно вздыхают, хотя я прекрасно понимаю, что их больше привлекает Линь Тао, а не обгоревший я.

Мы зашли в симпатичный дворик с домиком из белого кирпича и черной крышей. В одноэтажный дом вела только одна входная дверь, но даже по окнам было очевидно, что внутри находилась общая комната и две спальни: одна на востоке, другая на западе.

Начальник Лю подозвал главного следователя, чтобы тот ввел нас в курс дела.

– В семь часов утра в полицию позвонила пожилая женщина, соседка погибших. Тетушка сказала, что хозяина дома звали Кун Вэй. Два года назад он потратил все сбережения на покупку невестки для своего отца. Очень много денег. И вся деревня говорила о том, какая у него красивая жена. Фамилия девушки была Цай, и все стали называть ее Малышка Цай. Она родом из Юньнаня. Девушка даже не расстроилась, что ее продали, и спокойно приняла свою новую жизнь. Но по характеру она была замкнутой и пугливой. Обычно ни с кем не общалась, сидела дома за закрытыми воротами, ее практически никто не видел. Однако этим утром калитка их дома была нараспашку. Это было необычно. Соседка испугалась, что их могут ограбить, поэтому зашла к ним во двор, а когда увидела, что и входная дверь открыта нараспашку, поняла: что-то случилось. Она прошла внутрь и увидела в гостиной на кровати Малышку Цай. Девушка была мертва.

– А Кун Вэй? – спросил учитель.

– Мы его ищем, – ответил следователь. – По нашим данным, полгода назад Кун Вэй попросил родственников помочь ему с работой. Ему предложили неплохую работенку в Шанхае, и он подолгу не возвращался домой. Три месяца назад отец Кун Вэя, Кун Цзиньго, перенес инсульт. Врачам в больнице удалось спасти ему жизнь, но «скорую» вызвали слишком поздно, и он остался навсегда парализованным, бессознательным и беспомощным.

– После этого Кун Вэй вернулся?

– Да, приехал на следующий день. Он был в ярости. Обвинил Малышку Цай в том, что не уследила за отцом, и избил ее. Он заботился об отце какое-то время после выписки, а потом уехал обратно в Шанхай. Теперь Малышка Цай смотрела за Куном-старшим вместо него.

– Кун Вэя можно назвать образцовым сыном. Как Цай заботилась о свекре? – спросил я.

– Никто не знает, она ведь ни с кем не общалась, – ответил следователь.

– А где сейчас Кун Вэй? – уточнил я.

– Мы всё еще не смогли с ним связаться.

Я покачал головой и задумался, каково же ему будет узнать, что его отец и красавица-жена, на которую он потратил столько денег, умерли в один день.

Наставник жестом показал надевать спецодежду и идти на место преступления.

Войдя внутрь, мы оказались в просторной гостиной. Мебели было мало: всего один цельный диван и деревянный обеденный стол. Двери на восточной стороне гостиной вели в восточную и западную спальни соответственно. В западной спальне все оказалось аккуратно расставлено, а вот в восточной были заметны следы борьбы, но, к моему удивлению, шкафы остались нетронутыми.

– Двери и окна целы, следов взлома нет.

– Давайте сначала осмотрим тело, а потом место, – обратился наставник ко мне и Дабао, видя, что Линь Тао и еще пара криминалистов изучают место убийства.

Мы вошли в восточную спальню. На кровати лежал труп обнаженной девушки с прекрасной белоснежной кожей и красивой фигурой. Неудивительно, что ее считали первой красавицей на деревне. На нижней части тела жертвы уже появились красные трупные пятна[41]. Под кроватью валялись белые пижамные шорты и клочки ночнушки.

– Похоже на изнасилование. – Из-за маски мой голос звучал тише, чем обычно.

Кивнув, наставник произнес:

– Смотри, уже начался процесс трупного окоченения, но суставы всё еще не закостенели. Сколько, по-твоему, она уже мертва?

– Примерно десять часов. – Я посмотрел на градусник в анусе жертвы. – Но судя по температуре, скорей одиннадцать часов. Сейчас на часах почти одиннадцать утра, значит, девушка умерла около двенадцати часов ночи.

– Верно, в полночь, – подтвердил начальник. – Тебе только что сказали, что Малышка Цай была нелюдима и осторожна. Окна в доме закрыты, а дверь приоткрыта. Если ее изнасиловали, то как преступник в такой поздний час смог попасть в дом? Девушка не оставила бы дверь открытой на ночь.

Я задумался.

– Пойди взгляни на тело Куна-старшего, – велел учитель.

Мы вернулись в гостиную. Линь Тао искал следы у двери западной спальни. Заметив нас, он сказал:

– Убийство произошло этой ночью, верно? Почему трупы так сильно воняют? Они же не могут гнить так быстро?

– Это, наверное, у тебя изо рта так несет, – с улыбкой ответил я. – Ты же зубы не чистил.

Линь Тао поднялся с колен и стукнул меня кулаком.

– Вообще-то Линь Тао прав, – сказал наставник. – Похоже, все немного сложнее, чем мы думали.

2

– В чем это он прав? – Я подошел посмотреть на труп старика.

Тело Куна-старшего накрыли пледом. Его глаза и рот были приоткрыты, в уголках губ я увидел ссадины, будто он их чем-то натер.

– Это подозрительно, – заметил наставник. – Похоже, Кун-старший умер на день раньше своей снохи.

Я поднял руку старика.

– Стадия трупного окоченения такая же, как и у малышки Цай.

– Не спеши с выводами, взгляни сначала, – прервал меня учитель.

Он ловким движением сбросил с трупа плед, обнажая живот Куна-старшего.

– Мышцы рук и ног атрофированы, – заметил я. – Но живот большой. Судя по всему, сноха хорошо за ним приглядывала.

– Не в этом дело, – настаивал учитель. – Видишь? Живот Куна зеленоватый, уже стал покрываться гнилостной венозной сетью, а вот у девушки мы такого не наблюдали.

– Понял, – ответил я. – Посмертные изменения происходят постепенно. Окоченение может прогрессировать, а может и остановиться, и определить это можно только по степени разложения. Трупная зелень появляется как минимум через сутки после смерти.

– Да, судя по трупному окоченению и разложению, Кун-старший умер… – учитель задумался, – позавчера вечером.

– Другими словами, – перефразировал я, – он умер за день до смерти Цай. Как такое возможно?

– А это что? – привлек наше внимание Дабао.

Я обернулся. Он держал в руке шприц самого большого объема.

– Лежал на прикроватном столике. Старик был лежачим, не нуждался в инъекциях, тем более в таких крупных дозах.

– Может, его отравили? – предположил я.

Наставник, осмотрев тумбочку, ответил:

– Непохоже. Иглы рядом нет, шприц явно использовали не для уколов. Поищите на теле следы от иглы и возьмите кровь на химико-токсикологический анализ.

Я взял шприц и заметил, что в отверстии наконечника что-то осталось, поэтому решил его встряхнуть. Это была жидкость с какими-то примесями. Я положил шпирц в сейф-пакет для улик и передал Линь Тао.

– Узнай, что там за жидкость.

Мы с учителем вернулись обратно в восточную спальню и начали поиски.

Линь Тао сообщил, что никаких чужих отпечатков и следов ему найти не удалось. На полу валялся разбитый телефон. Вентилятор над кроватью, издавая свист, все еще обдувал помещение холодным воздухом, но одна из лопастей лежала на подушке под головой умершей.

Я принес стремянку, чтобы рассмотреть вентилятор, и сообщил:

– Внизу видны явные повреждения. Скорее всего, по нему ударили каким-то твердым предметом, из-за чего лопасть оторвалась и приземлилась на подушку.

– Наверное, в него бросили ту штуку, – Дабао показал на телефон, лежащий на полу.

– К тому же сначала сломали потолочный вентилятор, и только после этого девушка легла на кровать, – наставник постучал по обломку вентилятора. – На последовательность событий указывает лопасть.

Все закивали.

– Чуть позже мы можем более тщательно осмотреть телефон, – сказал Линь Тао. – Вдруг получится найти какие-нибудь полезные отпечатки пальцев…

Наставник присел на корточки и поднял аппарат. Затем обратился к Линь Тао:

– Нас больше всего интересуют следы на телефонной базе. Сам подумай, если кто-то хочет швырнуть телефон, он не станет хватать трубку; обязательно должны быть какие-то отпечатки на основании. Если что-то найдете, мы сможем определить главного подозреваемого.

Линь Тао кивнул.

– Мы немедленно отправим телефон на исследование, результаты будут готовы примерно через два часа.

– Отлично, – ответил учитель. – А мы пока отправимся в морг.

По дороге я думал о Куне-старшем. Его конечности тощие, но живот большой. Важно, что никаких видимых повреждений или следов удушья на теле нет. Мог ли старик, переживший инсульт, умереть естественной смертью? Если это так, то почему Малышка Цай просто не попросила помощи у жителей деревни? Она же девушка и наверняка забоялась бы оставаться ночью одна в доме с покойником.

Вскоре мы уже стояли на пороге морга. Судмедэксперт полиции города Цинсян Сунь ждал нас у секционной.

Рабочий кабинет Суня был лучшим в Цинсяне. Однако, прежде чем наставник успел его похвалить, Сунь с виноватым видом сообщил:

– Система вентиляции в прозекторской сломалась два дня назад. Вытяжка и кондиционер не работают. Там сейчас такая парилка…

Я вошел в анатомический кабинет, и мне стало так жарко, будто я сел в машину, которая целый день стояла на солнце без солнцезащитной занавески на лобовом стекле. В голове загудело, и я тут же вышел.

Учитель с досадой покачал головой.

– Нужно срочно найти мастера. Думаю, сегодня нам придется проводить вскрытие под открытом небом.

– С чего начнем? – спросил я, надевая плотный халат и отходя в тенистое местечко.

– Начнем с Куна-старшего, – решил наставник. – Пока мы ехали сюда, я все думал о его смерти.

В глубине души я очень обрадовался тому, что мы думали об одном и том же.

Началось вскрытие. Разрезав кожу на голове погибшего, мы увидели, что часть черепа отсутствует, а края кости обработаны. Вероятно, это последствия операции по удалению крови, излившейся после инсульта в мозг. Трепанация черепа облегчала процедуру.

Мы вскрыли твердую мозговую оболочку по старому шву. Внутренняя часть мозга была чистой.

– Смерть от повторного кровоизлияния в мозг можно исключить, – сказал учитель. – Голова в норме.

– Шея тоже, – сказал я. – Никаких явных признаков удушья.

– Это… скорее всего… естественная смерть, – привлек наше внимание слабый голос Дабао. Его лицо побледнело, со лба стекали крупные капли пота.

– Дабао, ты как? – тут же спросил я.

– У меня появились симптомы теплового удара, но, думаю, скоро все пройдет, – выдавил Дабао, отходя в тень дерева.

– Я просто уверен, что Малышка Цай днями и ночами хлопотала над стариком, – произнес учитель.

– Как вы это поняли? – спросил я.

– Я понял и еще кое-что, – ответил наставник. – Если свекор и невестка живут под одной крышей и свекор не может самостоятельно о себе позаботиться, возможно, невестка дичится всех из-за того, что мужчина лежит дома голым. А ей просто так было легче его обтирать.

– Верно, – согласился я. – Сейчас же лето, а на теле Куна-старшего нет ни шелушений, ни абсцесса. Тяжело поддерживать тела лежачих больных в таком чистом состоянии.

– Возможно, он и правда умер по естественным причинам… – Наставник задумался.

Пока учитель говорил, небо заволокло черными тучами, и неожиданно пошел дождь. Мы быстро завезли труп в душную прозекторскую, и судмедэксперт Сунь попросил полицейского, ответственного за фотофиксацию, помочь открыть окно.

– Похоже, я не прав, – наставник рассмеялся. – У бога свое мнение на этот счет, он ясно дал это понять.

От слов учителя по моей спине побежал холодок.

– Учитель, мы должны руководствоваться наукой, а не предрассудками.

Тот рассмеялся еще громче:

– Какие вы серьезные, у Дабао аж солнечный удар случился… Обхохочешься!

Начался ливень, и стало прохладнее. Стоя у окна, я наслаждался холодком, обдувавшим мою спину. Цвет лица Дабао стал понемногу улучшаться.

Когда кончик скальпеля разрезал живот Куна-старшего, мы сильно удивились.

Кожа под лезвием разошлась, обнажая полный желтый живот. Внутри нельзя было разглядеть ни тонкого, ни толстого кишечника. Желтый цвет ужасал, но еще хуже был запах. И я не преувеличиваю, его желудок был полон… чего-то похожего на фекалии.

– Что… что это? – Я потер нос о предплечье. – Видимо, внутренние органы сгнили.

Учитель повернулся ко мне и спросил:

– Ты когда-нибудь видел, чтобы внутренние органы так гнили?

– Мне не доводилось раньше видеть такой брюшной полости. – Я помотал головой. – Неужели все это фекалии?

– Это большая редкость, – ответил наставник. – Но мы убедились в этом воочию, вскрыв желудок.

– Желудок? – Я знал, что человеческий желудок – это гибкий и упругий орган, располагающийся за брюшной полостью, и его невозможно разрезать, не заметив этого.

– Ага, – наставник зажимом приподнял слой мягких тканей. – Видишь? Это же желудок.

– Дошло, – понял я. – Желудок умершего был чем-то переполнен и растянулся настолько, что уперся в брюшную стенку, поэтому мы случайно вместе с кожей разрезали и его.

– Да, обычно пищевая кашица в желудке окрашивается в цвет последнего приема пищи, – дополнил наставник. – Но то, что в желудке у трупа, по виду напоминает испражнения.

– Вы хотите сказать, что пищевая кашица, постепенно накапливаясь, переваривалась и в итоге сгнила до экскрементов? – поинтересовался Дабао.

– Именно. – Наставник прорезал брыжейку[42] тонкого кишечника. – Смотри, у него инвагинация[43] кишок.

– Инвагинация – типичная причина большинства кишечных непроходимостей, – добавил я. – Значит, у умершего каждый день было много приемов пищи и мало дефекаций. Со временем желудок становился все больше и плотнее.

– К сожалению, после инсульта он утратил навык речи, – сказал учитель. – Его кормили, он и ел.

– Можно же было просто не открывать рот, – предположил Дабао.

– Боюсь, благими намерениями… – наставник указал на тело Цай. – Забыл про шприц?

– М-да… – Я вспомнил тот огромный шприц. – Она боялась, что старик не наестся, поэтому вливала ему пищу. Стоило деду хоть немного приоткрыть рот, как в него сразу же потоком шла еда, и ему приходилось ее глотать.

– Подождем результатов анализа шприца, тогда и убедимся, – предложил учитель.

– Его желудок продолжал расти, сдавливая собой важные кровеносные сосуды и органы, из-за этого они плохо снабжались кровью. В конце концов истощение органов привело к летальному исходу, – заключил я. – Похоже, это действительно естественная смерть.

– Так вот как выглядит смерть от переедания, – заметил Дабао. – Раньше я даже не догадывался, как это…

Догадки учителя подтвердились.

Я оглянулся, почувствовав на себе чей-то взгляд.

3

– Жидкость в шприце – это рисовый суп, примеси – кусочки риса. – В комнату вошел начальник Лю. – Кроме того, обнаруженные на телефоне отпечатки четырех пальцев совпали с теми, что были на шприце. Они принадлежат Малышке Цай.

– Ну, я так и предполагал, – ответил наставник. – Мы только что его осмотрели. Покойного долгое время кормили через шприц, однако вследствие инвагинации у него были нарушения дефекации. В результате его желудок растянулся до таких размеров, что начал давить на вены брюшной полости, кровь плохо поступала к органам, что привело к смерти.

Начальник Лю слушал речь учителя, отстраненно рассматривая потолок.

– Умер от переедания, – добавил я.

Начальник внезапно оживился и закивал:

– Значит, Малышка Цай – убийца.

– Скорее всего, она даже не знала, что так получится, – сказал наставник. – Судя по телу Куна-старшего, она содержала его в чистоте, у него нет ни одного пролежня. Очевидно, что сноха от всего сердца старалась ему угодить. У нее не было причин его убивать. Наоборот, она не знала меры в заботе, поэтому случайно закормила своего свекра до смерти.

– В таком случае, – сказал Лю, – может, когда Малышка Цай поняла, что ее горячо любимый свекор умер, она покончила с собой из чувства вины?

– Хотела как лучше, – добавил я. – Безотходное производство[44]. Сегодня можно не работать.

Начальник Лю захихикал.

В это время судмедэксперт Сунь и практикант принесли тело Малышки Цай на секционный стол. Наставник подошел и внимательно осмотрел все тело девушки.

– На конъюнктиве глаза есть кровотечение, губы и щеки пурпурные, ногтевое ложе синее – четкие признаки удушья, – заключил он.

– На шее видны синяки, – я указал на них зажимом. – Несомненно, ее задушили.

Наставник улыбнулся Лю:

– Похоже, работать все-таки придется. Есть множество способов убить себя, но удушье в них не входит. Ее убили.

Хотя причина смерти не вызывала сомнений, наставник настоял на том, чтобы мы все равно провели вскрытие по всем правилам. При малейшем движении из промежности трупа вытекала желтовато-белая жидкость. Я намотал марлю на зажим и взял мазок из влагалища убитой.

– Вероятно, это семенная жидкость, и ее здесь немало… – Я нахмурился. – Отверстие опухло, на внутренних стенках влагалища отчетливые следы трения. Это был очень грубый коитус.

– Только закончили вскрытие, как опять что-то посылаем на экспертизу, – сказал учитель, наблюдавший за процессом.

– Вероятно, это изнасилование, – сказал Дабао. – Ее задушили, на запястьях есть еле заметные следы удерживания, во влагалище большое количество свежей спермы и повреждения, на лопатках ссадины от давления. Все это – характерные травмы в делах об изнасиловании с последующем убийством.

– Учитель говорил, – начал я, – что Малышка Цай вела себя очень осторожно; она не открыла бы дверь незнакомцу посреди ночи, а знакомых у нее не было.

– Эти две смерти надо рассматривать в совокупности, – сказал наставник. – Время: Малышка Цай умерла на следующий день после смерти свекра, а Кун-старший умер позавчера вечером. Девушка, скорее всего, поняла, что тот умер вчера днем, а напали на нее в ту же ночь. Таких совпадений не бывает, эти две смерти неразрывно связаны.

– Как связаны? – У меня в голове была путаница. – Если мы полагаем, что эти смерти как-то связаны друг с другом, тогда все подозрения ложатся на ее мужа.

– Да, точно, – поддержал мою мысль Дабао. – Разве это не мог сделать ее муж?

Я оперся на секционный стол и, вспомнив место преступления, сказал:

– Если подумать, он вполне мог так поступить.

– Может, поделишься своей версией? – обратился ко мне учитель.

– Во-первых, Кун Вэй очень любил своего отца – ведь он избил свою милую жену за то, что она не уследила за ним, когда старик попал в больницу. Если он узнал, что жена закормила отца до смерти, то можно представить, насколько он был зол. Во-вторых, если вспомнить обстановку на месте происшествия, сначала кто-то разбил телефон и сломал вентилятор, а потом уже задушил девушку. И между этими событиями прошло совсем немного времени – ведь лопасть лежала прямо под головой погибшей, никуда не упала и не завалилась. Мы уже выяснили, что это Малышка Цай швырнула телефон так высоко, что он ударился о вентилятор. Пары частенько ломают вещи во время ссор. Если она дралась с посторонним человеком, то зачем ей было бросать телефон так высоко? В общем, обстановка на месте преступления напоминает супружескую ссору. Цай телефоном сбила лопасть с вентилятора, затем ее схватили, повалили на кровать и задушили. Есть веские причины подозревать ее мужа.

– А что насчет коитуса и повреждений влагалища? – спросил Дабао.

– Это распространенное явление, – ответил я. – Травма влагалища имеет прижизненные реакции, большое количество семенной жидкости осталось внутри – это явные признаки того, что девушку изнасиловали, когда она еще была жива, а затем задушили. Это очевидно по количеству спермы: ее было бы меньше, поскольку часть вытекла бы и мы обнаружили бы ее следы в других местах. Повреждения и порванная одежда, думаю, не нуждаются в объяснении. Кун Вэй подолгу работает в другом городе, он изголодался, к тому же разозлился, так что мы не можем исключать изнасилование.

– А Кун Вэй знает о смерти своего отца? – спросил Дабао.

– Должен знать. Сам подумай: сейчас нет праздников, в огороде тоже делать нечего – самое подходящее время для подработки, зачем бы ему возвращаться? – ответил я. – Вероятнее всего, Малышка Цай, когда поняла, что старик умер, сразу же сама сообщила мужу. По времени все сходится.

– Я попрошу проверить детализацию звонков, чтобы убедиться в этом. – И начальник Лю вышел, чтобы поручить следователям проверить, кому в последнее время звонили Цай и Кун Вэй.

– Резонно, – согласился наставник. – В этом есть логика. Нам нужно как можно быстрее найти Кун Вэя для проведения теста ДНК. В любом случае он точно имеет прямое отношение к делу. Но у меня все же есть сомнения.

– Какие сомнения? – хором спросили мы с Дабао.

– Пока не сформулировал, – ответил учитель. – Дождитесь результатов теста ДНК, а я пока приведу мысли в порядок.

Мы с Дабао направились в лабораторию города Цинсян. В ней работала сестрица[45] Чжэн. Она была одной из первых, кто начал проводить ДНК-исследования в нашем провинциальном центре, – настоящий профессионал своего дела.

Сестрица увидела нас на входе.

– Какое совпадение! Как раз пришли результаты исследований Кун Вэя, Кун Цзиньго и Малышки Цай. Следователи собрали образцы ДНК Кун Вэя в его доме.

– Его уже полгода там не было, можно ли полагаться на эти образцы? – спросил я.

– Я тоже об этом подумала, – ответила Чжэн, – поэтому проверила его по Y-хромосоме[46]. Отцовство Кун Цзиньго установлено.

Я закивал. Меня восхитила вдумчивость этой женщины.

– Сестрица Чжэн, вот мазок из влагалища Малышки Цай. Мы подозреваем Кун Вэя. Девушка не вставала после изнасилования, и внутри нее обнаружили семенную жидкость, вероятнее всего принадлежавшую мужу.

– Поняла. Через шесть часов все будет готово.

– Учитель сказал, чтобы мы без результатов не возвращались. – Я улыбнулся. – Если все сойдется, можно считать, что дело раскрыто. А еще я хотел кое-что у вас спросить…

– Что? – поинтересовалась Чжэн.

– Сначала давайте разберемся с этим делом, – настоял я. – Нам очень важны результаты исследования. Я подожду, пока вы выберете клетки для анализа и синтезируете их, тогда у вас появится немного времени и мы поговорим.

Сестрица Чжэн рассмеялась.

– Хорошо, тогда жди.

Она вернулась в современную лабораторию, защищенную системой контроля доступа.

Увидев, что работа в лаборатории закипела, мы с Дабао развалились на стульях в коридоре. И после настолько утомительного дня не заметили, как уснули. Я проспал около трех часов, прежде чем Чжэн разбудила меня.

– А?.. Сестрица Чжэн, процесс синтеза начался? – Я вытер слюни, проступившие в уголках рта. Сестрица улыбнулась.

– Уже давно. У меня рука не поднималась тебя разбудить. О чем ты хотел поговорить?

Я посмотрел на Дабао, который все еще крепко спал.

– У него сегодня чуть не случился тепловой удар, пусть спит… Может, поговорим в кабинете?

Зайдя в кабинет, я не стал тянуть и сразу же перешел к делу:

– Недавно я наткнулся на серию преступлений. Все жертвы были изнасилованы, вагинальные мазки дали слабоположительную реакцию на наличие спермы, но генотип преступника выявить не смогли. Так часто бывает?

– Ты говоришь о «юньтайских убийствах»…

– Вы знаете об этих делах? – удивился я.

– Знаю. Меня тогда тоже приглашали на собрание, – ответила Чжэн. – Когда произошел первый случай, технологии ДНК были еще плохо развиты, и всё списали на это. Но потом произошло еще два убийства, одно из них пару лет назад в Лунду. Генотип тоже не получилось определить, но теперь технология ДНК уже находится на очень высоком уровне, поэтому дело явно не в машине.

– А в чем тогда?

– Кислая фосфатаза в сперме может расщеплять динатрийфенилфосфат, образуя нафтол, который вступает в реакцию с аминоантипирином и окисляется феррицианидом калия с образованием производных красного хинона. Так проходит первичное исследование следов спермы, – сказала Чжэн. – Предварительный тест был слабоположительным, что указывает на наличие спермы во влагалище жертвы. Как правило, в таком случае мы в состоянии провести тест на определение генома.

– Тогда почему этот тест не провели? Это что, не человеческая сперма?

Я пожалел, что спросил это. Сестрице Чжэн было почти сорок, но она внезапно покраснела.

– Нет, – ответила она. – Животных мы тоже умеем определять.

– Тогда какие еще могли быть причины?

– Еще тогда кто-то спросил меня, мог ли убийца использовать презерватив.

– В презервативе не будет даже слабоположительного результата, – перебил я.

– Возможно, он надевал его не сразу, а через какое-то время, – предположила Чжэн. – Если это так, во влагалище оставались следы предэякулята, а не спермы. Ты ведь знаешь, в таком случае мы не можем выудить ДНК.

– Верно. Или семяизвержение произошло не внутрь жертвы.

– Но оба варианта были исключены, – сказала сестрица. – Во-первых, в мазке мы не обнаружили смазки, которая обычно содержится на внешней стороне презервативов, значит, он их не использовал. Во-вторых, ни на месте преступления, ни на трупе мы не обнаружили следов спермы, но если эякуляция произошла, то куда делась жидкость? Этого я знать не могу, я не врач. Кто-то предположил, что он мог быть болен аспермией.

– Вряд ли, – прервал я ее рассуждения, – без эякуляции невозможно получить удовольствие. Ему было бы незачем насиловать. Кстати, а он не мог перевязать себе чем-то семенной канал? Тогда сперма не могла бы выйти наружу, но при этом предстательная железа все равно производила бы секрет, образец которого и дал слабоположительный результат теста на наличие семенной жидкости. Однако выделить ДНК из него оказалось невозможно, так как не было сперматозоидов.

– А ты умен, – ответила сестрица Чжэн. – Тогда многие размышляли по этому поводу. В результате пришли к выводу, что убийца прошел через процедуру вазэктомии. Но я никогда не разделяла этого мнения, ведь деревенские мужчины практически не прибегают к вазэктомии. Обычно женщины просто устанавливают внутриматочную спираль, потому что ее всегда можно убрать, а вот вазэктомия делается раз и навсегда. К тому же даже если бы он чем-то перевязал половой член, выделений предстательной железы всегда много и их хватит для положительного результата теста.

– Ну и задачка, – протянул я. – Может быть, он как-то вычищал влагалища жертв?

– Это единственное объяснение, – ответила она.

В это время в кабинет вошел Сяо У из лаборатории.

– Госпожа Чжэн, результаты ДНК исследования готовы. На теле погибшей действительно были обнаружены следы спермы, но они не принадлежат Кун Вэю.

– Как? – Я не ожидал такого. – А кто еще мог это сделать?

– Пока неизвестно, – ответил Сяо У. – Мы точно знаем, что это не Кун Вэй и не Кун Цзиньго. В данный момент проводится сопоставление ДНК; возможно, получится связать ее с другими подозреваемыми.