Ни эллина, ни иудея
Варвара Федоровна сняла маленький нательный крестик и повернулась к сыну. Совсем недавно, вздыхая и утирая слезы, она повесила его тут, зацепив за угол лакированного киота образа Богородицы.
– Сынок, не посрами, но и на рожон не лезь! Что делать? Вот такая она жизнь!
Она обращалась к сыну Григорию. Младший ее ребенок стоял и внимательно смотрел на мать. Было тоскливое чувство, будто он сам, а не ворвавшаяся в их жизнь война, был причиной ее переживаний.
Месяц назад ему исполнилось восемнадцать лет, и его призвали в армию. Но радости о первом взрослом этапе жизни сына у Варвары не было. Недавно им объявили, что началась война.
Одев крестик на шею Григорию, она посмотрела на такого уже взрослого своего сына и будто перенеслась на несколько лет назад. В те счастливые годы, когда ее старшие дети жили вместе с ней и ее Семеном Филипповичем. Супругам уже было за сорок, когда Господь неожиданно послал им Гришу, будто в ответ на частые сетования мужа.
– Вот случится со мной что, вам даже ножи наточить некому будет, – бывало, говорил он Варваре.
И вот, пожалуйста, она родила сынишку!
Муж был счастлив, ему нравилось возиться с мальчишкой. Как только Гриша немного подрос, они подолгу вместе пропадали на охоте и рыбалке. Сын очень любил доброго и немногословного Семена. Было видно, что во всем он старается походить на отца.
Еще когда Гриша был совсем маленьким и только начал внятно собирать слова в предложения, они как-то вечером сидели за столом. Его уже взрослые сестры, Нюра и Катя, как всегда без умолку болтали между собой, очередной раз нервируя отца. Над столом раздался серьезный детский голос.
– Цыц! Бабье племя! – и он стукнул ложкой об стол, в точности копируя отца. За столом все замолкли, и даже Варвара замерла с половником в руках. Тут же все бабье племя их семьи зашлось от хохота.
– Ну вот! Ножи пока не точит, но уже руководит, – сквозь смех сказала Варвара.
Семен довольно улыбался, щуря свои добрые глаза на сынишку.
Гриша рос не то чтобы послушным, но каким-то не по годам рассудительным ребенком. Родившийся так поздно мальчик вдохнул какую-то молодость в Семена Филиповича, как, впрочем, и в свою мать. Уже взрослые, замужние ее дочери теперь часто заходили к родителям и маленькому братику. Мальчишка, сам того не ведая, как бы собрал всю семью вместе, и уже не было заметно, что сестры имеют свои семьи и заботы. Будто бы они по-прежнему жили все вместе в их стареньком домике на краю кубанской станицы у моря. Они были счастливы.
Воспитание сына не сильно обременяло Варвару Федоровну; дочери радостно помогали возиться с братиком. Своих детей еще у них не было. Сестры его очень любили и подолгу пропадали в родительском доме.
Лето сорок первого года навалилось каким-то горем на эту счастливую семью.
В начале месяца не вернулся с моря отец, а к его концу громыхнула война. И вот уже она собирала призванного сына на фронт.