Собрание малоформатной прозы. Том 13. Хоррор, мистика, фантастика, фэнтези, криминал, современная проза

Володя Алисе нравился. Открытая, добрая улыбка, умный, ласковый взгляд светлых глаз. Небольшая щербинка между передними зубами не портила его, а даже добавляла привлекательности Володиному лицу. У Володи был лёгкий нрав. Алиса знала, что Володя влюблён в неё, но ответить на его любовь она не могла, считала его слишком легкомысленным.

Когда Володя попросил Алису стать его женой, она ответила, что ей надо подумать. Ей не хотелось огорчать решительным отказом этого славного парня.

«Хороший, но не мой».

Зачем мужчина продолжает ждать и надеяться, когда женщина обещает подумать?

Это прямо указывает, что ты – не её судьба.

Встретив «свою судьбу», женщина теряет способность думать.

Так случилось с Алисой, когда она встретила Виктора. Их знакомство было внезапным, развивалось бурно, а начало семейной жизни – страстным.

После первой их брачной ночи Алисе приснился сон, который её испугал. Она проснулась с ощущением, что события того страшного сна происходили с нею и с Виктором в их давней прошлой жизни. В том сне она была девушкой на выдаиье. У неё был жених – славный парень, не лишённый привлекательности, но слишком уж легкомысленный.

В каком веке это было?

В каком именно городе?

Горожане жили, обустраивая свои жилища, обзаводясь детьми и имуществом, приноравливаясь, как кто умел, к тем обстоятельствам, которые выпадали им по судьбе.

Их жизнь была разрушена набегом диких кочевников. Их город был сожжён и разграблен лютыми завоевателями. Они проносились по улицам города на быстрых низкорослых конях, врывались в дома горожан и убивали всех без разбора. Один из них ворвался в дом Алисы, замахнулся на неё кривой саблей, перепачканной людской кровью, но передумал, не стал её убивать, а взял в плен.

Через месяц счастливой семейной жизни Виктор впервые избил Алису. Во время того избиения Алиса вспомнила свой страшный сон о набеге диких кочевников на её город, о том, как один из них ворвался в её дом, замахнулся на неё кривой саблей, перепачканной людской кровью, но передумал, не стал её убивать, а взял в плен. Беря в плен, он жестоко избил её. Тем диким кочевником был… Виктор.

Люди боятся смерти. Из-за этой боязни многие пытаются заранее разузнать, что ждёт их после смерти, какие трудности и опасности, как можно подготовиться к тому, чтобы встретить их во всеоружии знаний?

Чудаки!

Жизнь по ту сторону смерти – тайна для всех. Опыт тех, кто побывал за чертой этой жизни, например, пройдя через клиническую смерть, не поможет подготовиться к жизни там, за порогом смерти, ни побывавшим там перед реанимацией, ни тем более тем, у кого нет и такого опыта. Вхождение в «мир мёртвых» будет совсем иным. Люди поняли, наконец, что «мир живых» многомерен, что в каждом «ином мире» всё другое: и физические законы, и то, что они порождают. Почему же многие не понимают, что «мир мёртвых» столь же многомерен? Те, кто «вооружил себя знаниями о жизни после смерти» могут не сомневаться: реальность, с которой они столкнутся на «том свете», окажется непредсказуемо другой.

Как же можно живым проникнуть сквозь непроглядность жизни после смерти в то, какими будут их последующие жизни?

Алиса, испугавшись того, что события страшного сна о её пленении диким завоевателем и замужество с Виктором, оказавшимся точно таким же, как тот завоеватель из сна, таят в себе кармическую заданность. Она вначале лишь предположила, а затем тут же и уверовала в то, что сколько бы жизней не предстояло ей прожить, в каждой из них, как злой рок, как неистребимая кара, будет появляться этот Виктор, чтобы испоганить её судьбу. Все другие мужчины, которых она будет встречать до него, будут казаться ей слишком «пресными» для супружеской жизни с ними. Но Виктор будет появляться в каждой её новой жизни, как гром с неба: ослепит и глаза, и разум, пленит и начнёт истязать её, как в её страшном сне, как в её теперешней яви.

Как избавить себя от такой кармической заданности?

Одна подруга, «повёрнутая» на самых шокирующих гипотезах, авторитетно заявила:

– Наш разум скован рамками пребывания в грубом физическом теле. Зато разум души, высвободившейся из грубых материальных оков, не знает никаких ограничений. Он пребывает там, где прошлое-настоящее-будущее находятся в неделимом единстве. Он видит, что было в прошлом, что происходит в настоящем и в будущем. Мёртвые, созерцая неразрывное единство всех времён, знают всё. Возможно, у них найдётся и ответ на вопрос о том, как исправить нежелательное будущее?

– Интересная мысль, но как можно достучаться до этих свободных душ? – заинтересовалась Алиса.

– Есть у меня подруга, которая занимается спиритизмом. Могу тебя с нею познакомить.

Сеансу спиритизма предшествовал сложный, пугающий ритуал. Алиса порывалась убежать со сборища адептов спиритизма, не дожидаясь, пока они вызовут душу умершего, но любопытство пересилило её страх. К тому же, ей важно было найти верный способ исправить карму своих последующих жизней, вычистив из них неистребимого деспота Виктора. И она осталась.

Полночь.

Круглый стол.

Зажжённая свеча на середине стола.

Устройство для прочтения ответов душ умерших, побледневшие лица собравшихся на опасный спиритический сеанс.

«Ведущая» заговорила «загробным» голосом, вызывая душу умершего.

Ответом на её призыв стал внезапный шквал пронизывающего холода, наводящего мистическую жуть.

Голос «ведущей» окреп:

– Ты явился на наш зов. Назови себя и ответь на наши вопросы.

– Ты явился на наш зов. Назови себя и ответь на наши вопросы, – эхом повторили остальные.

В ответ раздалось рассерженное дыхание, резкий порыв ветра задул свечу и опрокинул что-то из мебели.

Страшный голос, вызвавший крупную нервную дрожь в телах «спириток», яростно прогремел:

– Да, кто вы такие, чтобы нарушать мой покой, моё уединение?!

Что вы возомнили о себе?!!

Жалкие, глупые ничтожества!!!

Все «спиритки», а вместе с ними и Алиса, лишились чувств.

Очнулись они уже засветло.

«Ведущая» была бледной, как мел. Её волосы выбелила седина.

Добавилось седых волос и у остальных участниц спиритического сеанса.

Расходились все молча, на непослушных ногах, по одной.

Дома Алису ждал её разъярённый супруг:

«Ты где пропадала всю ночь, шалава?!!»

Жестокие удары посыпались на Алису, как пули из скорострельного пулемёта.

Это было гадко, несправедливо, но… в соответствии с кармической заданностью.

Глава 1. Нехороший «чёрный господин»

Аника «попал в плен» в бессознательном состоянии.

Но, кому это докажешь?

Кто поверит?

А произошло это так:

Аника зашёл в «Рюмочную» по делу: ему хотелось за рюмкой вина докопаться до истины в вопросе о том, отчего все женщины такие стервы? На трезвую голову эта истина его уму не давалась.

После третьей рюмки его мысли «созрели» для серьёзных раздумий и именно в этот момент к его столику подошёл незнакомый господин в длинном чёрном плаще какого-то старинного покроя и сходу заявил:

– Мне известна тайна женской стервозности и я могу тебе её открыть.

– Неужели я мыслил вслух? Я такого прежде за собой не замечал… – тревожно подумал Аника и подозрительно уставился на «чёрного господина».

– Нет, Аникей, ты мыслил молча, но мы случайно оказались с тобой на одной волне. Получилось так же, как обычно это случается, когда кто-то мысленно поёт какую-нибудь песню, а другой, попав с ним на одну волну, начинает подпевать ему вслух с того самого же самого места.

– А откуда Вам известно моё имя? – ещё более насторожился Аника.

«Чёрный господин» не внушал ему ни доверия, ни симпатии. Было в нём что-то плохое, чуждое Аникиной душе. Одни глаза «чёрного господина» чего стоили: маленькие, глубоко сидящие под густыми нависающими бровями, они были подобны затаившимся в тёмных норках коварным ядовитым тварям, выжидающим момента для нанесения разящего укуса.

«Фу, какая гадость!»

Но то, что «чёрный господин» стал говорить о проклятой женской стервозности, было настоящим откровением! Аника невольно заслушался, завороженно глядя на необычную манеру произнесения звуков этим диковинным господином. Было что-то иностранное в его выстраивании звуков этими узкими, длинными губами, обнажающими на короткие мгновения бледные верхние дёсны и крупные «лошадиные» зубы. Узкие чёрные усики этого господина ещё более усиливали его «иноземность», а его чёрная «козлиная» бородка порождала сравнение «чёрного господина с… чёртом.

Позднее пробуждение.

Тупая головная боль, мешающая даже открыть глаза.

«Сколько же я вчера выпил?» – попытался вспомнить Аника.

Ответ на этот вопрос он увидел на обеденном столе.

«Четыре бутылки вина?! На одного?!!»

Одна бутылка оказалась наполовину полной (или наполовину пустой?).

Приложившись к её горлышку, Аника начал жадно глотать вино. Через время он почувствовал, что головная боль утихает и память просветляется.

«Оказывается, пили вдвоём (это уже лучше). Вот и два стакана на столе».

«Вспомнить бы ещё, с кем?»

«С „чёрным господином“?! (Это уже хуже)».

Он и принёс вино, он и подливал его в стакан Анике, открывая ему всё новые и новые невероятные истины. А Аника завороженно слушал.

«Как же этот «чёрный господин» называл себя?

Иннокентий! Иннокентий Дормидонтович!!»

В новом проблеске памяти Анике вспомнился неожиданно страшный поворот в их разговоре:

– Ты «Библию» читал? Ту, что именуют «Новым Заветом»?

– Читал.

– Ну и как?

– Проникся и уверовал.

– Экий же ты дурак!

– Это ещё почему? – обиделся Аника.

– Да потому, что там всё самое главное перевёрнуто с ног на голову! Мы-то знаем, что окончательная победа будет не за ними, а за нами!

– За вами – это за кем? Вы что, служите сатане???

Иннокентий Дормидонтович поднялся во весь рост и расхохотался такими страшными раскатами, что Аника оцепенел от ужаса и впал в сомнамбулизм.

Теперь он пытается вспомнить, что вслед за этим произошло, но вспоминает лишь непроглядный мрак.

Глава 2. Во власти пленительного обмана

Весь день Аника провёл в тревоге. Его знобило, он впадал то в прострацию, то в безотчётный страх. Ему казалось, что вчера, находясь в бессознательном состоянии, вызванном громоподобным хохотом нехорошего человека (не чёрта ли?), он совершил что-то жуткое и непоправимое.

Аника зарёкся впредь встречаться с Иннокентием Дормидонтовичем и решил обходить его за версту. На этом ему следовало бы и успокоиться, но успокоение не приходило.

И вот настала ночь.

Измученная кипением тяжких переживаний и неясных страхов душа критически нуждалась в отдыхе, но сна не было. Только ближе к полуночи Аника забылся в тревожной полудрёме, но ровно в полночь его разбудил звонок в дверь. Полусонный, ничего не соображая, Аника открыл дверь в квартиру и застыл от суеверного ужаса: на пороге стоял… Иннокентий Дормидонтович.

– Чур меня! – попятился Аника, хотел перекреститься, но рука его безжизненно обвисла вдоль тела.

– Что? Зарёкся впредь встречаться со мною и решил обходить меня за версту? – зловеще улыбнулся Иннокентий Дормидонтович, обнажив бледные верхние дёсны и крупные «лошадиные» зубы. – Это напрасно, милейший! Теперь мы будем видеться часто.

– Это ещё почему? – попробовал заартачиться Аника, но сил на отпор наглецу у него не оказалось совсем, и его слова, задуманные как решительный и твёрдый протест, прозвучали тихо, жалобно и плаксиво.

– Согласно тому договору, который ты подписал вчера своей кровью! – ответил Иннокентий Дормидонтович, по-хозяйски проходя в гостиницу и усаживаясь за обеденный стол. Он расстелил на столе вынутый из внутреннего кармана чёрного плаща свиток бумаги необычной, явно старинной фактуры, и грозно посмотрел на Анику. – Узнаёшь свою подпись?!!

Аника растерянно глянул в свиток. Замысловатая вязь старинного каллиграфического письма запрыгала перед глазами, и он, с трудом преодолевая крупное дрожание строчек, прочёл договор с князем мира сего о том, что он обязуется верно служить ему до конца своих дней за вознаграждение княжескими милостями его.

– Подпись свою узнаёшь?!! – переспросил Иннокентий Дормидонтович, и глаза его изготовились выскочить из чёрных норок глазниц для нанесения страшных ядовитых укусов.

Подпись была его, Аники. Она была написана кровью. И кровь эта тоже была его.

«Когда же я мог подписать этот гибельный договор???»

И вдруг Аника догадался:

«Когда я находился в сомнамбулизме!»

– Так этот договор недействителен! Моя подпись под ним была получена от меня обманом, когда я ничего не понимал!

– Во-первых, то, о чём ты сказал делает договор не «недействительным», а «оспоримым»;

– во-вторых, недействительным оспоримый договор может быть признан только решением суда, а ты подумал, с чем ты пойдёшь в суд? С пустыми руками и с глупыми словами?

– А в-третьих, само понятие «обман» – это неотъемлемая составная часть любого договора вообще. Всё зависит только от того, как этот договор перетолковать. Поэтому твой договор с князем мира сего честнее любого другого уже в том, что все условия в нём изложены ясно и чётко. А подпись? Вот сейчас ты считаешь себя вменяемым? Ты у меня прямо сейчас подпишешь всё, что я захочу!

Тебе такой вариант приятнее?

Нет?

Тогда радуйся, что я обошёлся с тобой так нежно, что при подписании договора ты не испытывал ни физических болей, ни душевных страданий.

А теперь – к делу.

Через минуту мы с тобой должны оказаться за тысячу вёрст отсюда, на очень торжественном мероприятии, еженощно устраиваемом в честь нашего высочайшего повелителя.

Закрой глаза.

Аника закрыл глаза и…

Глава 3. Прекрасная Инесса

…Аника едва не оглох от звучания множества музыкальных инструментов. Он оказался в сияющем, радостно искрящемся мире. Вокруг него легко и самозабвенно вальсировали молодые и красивые танцевальные пары. Их музыкальный порыв был так заразителен, что Анике тоже захотелось подыскать себе пару и вписаться в их бурное веселье.

«Куда мне в моей старенькой домашней пижаме?» – подумал Аника и, бросив взгляд на свою одежду, подивился тому, что вместо неё на нём был роскошный бальный наряд. В ту же секунду к нему подбежала прекрасная дама и закружила его в вальсе.

– Меня зовут Инесса, – представилась ему дама.

– Аникей, – представился в ответ Аника, невольно залюбовавшись этой новой знакомой.

Никогда в жизни Анике не случалось видеть женщину такой ослепительной красоты. Она легко вела его в танце и в разговоре. Вскоре он почувствовал такую душевную близость с прекрасной Инессой, что перестал ощущать обычную для него скованность в присутствии красавиц, стал весел и остроумен, начал забавлять её очень милыми шутками и наслаждался её восхитительным смехом. Голова у Аники быстро закружилась от любви. Ему страстно захотелось оказаться с нею наедине, и это произошло. Он перенёсся со своей возлюбленной в её очаровательный будуар, где они стали отдаваться любовным ласкам. Всё шло к их физической близости, и, наконец, Инесса, задрожав всем телом прошептала:

«Возьми меня!»

Аника храбро ринулся на штурм.

– Открой глаза! – сурово приказал Анике Иннокентий Дормидонтович.

«В такой момент!» – полыхнул в Анике гнев.

Аника открыл глаза и увидел, что он с Иннокентием Дормидонтовичем по прежнему сидят за обеденным столом и в обстановке гостиной не произошло никаких изменений.

«Значит, не было никакого сияющего мира? Значит, всё это обман?!»

– Сияющий мир существует. Я показал тебе его для того, чтобы ты знал, какими великими милостями награждает своих верных слуг наш всемогущий повелитель. Но эти милости прежде нужно заслужить. И следующей ночью тебе такая возможность представится.

– Следующей ночью… Как долго придётся ждать встречи с моей Инессой!.. – загрустил Аника.

В полдень в дверь квартиры Аники позвонили.

На пороге стоял бродячий монах, старенький, с походным посохом, с сумой.

– С миром принимаем, – поклонился Аника монаху, приглашая пройти к столу.

– Благодарствую, добрый человек, – поклонился в ответ монах и, присев к столу, посмотрел на Анику светлым, открытым взглядом. – Знаю твою беду. Услышал о ней в пути и решил тебя навестить. Ты сейчас в великой заморочке. Душа твоя повёрнута к любви, но любви там нет и не будет, а будет погибель души. Нет того мира, который влечёт тебя, нет никакой Инессы. Всё это морок, наведённый коварный чёртом, назвавшимся тебе Иннокентием Дормидонтовичем. И договора с сатаной ты не подписывал. Это тоже морок и обман. Нет у тёмных сил на тебя никаких пока прав. Ты их ни о чём не просил, никаких их поручений пока не выполнил. Пока. Но предстоящей ночью всё может измениться: тебя хотят заманить в ловушку, втянув в выполнение поручения, угодного сатане. Как только ты его выполнишь, силы зла обретут полную власть над тобой.

– Как мне не поддаться их власти?

– Они уже обрели большую власть над тобой, но эта власть беззаконна. Возьми этот оберег, он не позволит нечисти приблизиться к тебе, – монах положил перед Аникой амулет с оттиском древних символов. – Одень его на себя и никогда не снимай. А мне пора уходить. Меня ждут другие люди, попавшие в сложную ситуацию.

С этими словами монах исчез, будто бы растворился в воздухе.

Аника одел на себя подаренный монахом амулет и почувствовал успокоение, которого не мог обрести с того времени, как повстречался с проклятым Иннокентием Дормидонтовичем. И даже распрекрасная Инесса уже не тревожила его душу. Он не верил больше в наваждения.

Глава 1. Открытая угроза

Алексей со школьной своей поры помнил, что в филологии принято деление существительных на одушевлённые (кто?) и неодушевлённые (что?). Но иногда его охватывали сомнения в правильности применения этого деления по отношению к объектам неизученных пока ещё форм жизни.

Например, как можно думать, что камни Долины планет в Ливийской пустыне неодушевлённы?

А как отнестись к вопросу одушевлённости живых каменных цветов, которые распускаются на камнях в деревне Хунду Гуанси-Чжуанского автономного района Дуань-Яоского автономного уезда на юге Китая?

Но кое-что в этой теме имело для Алексея сугубо практическое значение. Непонятное и пугающее. Это касалось старинного посудного шкафа, окутанного очень мрачными легендами о том, как погибли все его предыдущие собственники.

Неужели такая же гибель ожидает и Алексея как нынешнего собственника этого зловещего раритета?

Что, если этот шкаф не такой уж «неодушевлённый»?

Что, если этот шкаф затаился в своей враждебности и выжидает момента для нанесения Алексею такого же смертельного удара, какой был им нанесён всем правопредшественникам Алексея?

Алексей в мистику не верил, мыслил «реалистично», свои плохие предчувствия, связанные с устрашающими легендами о старинном посудном шкафе, считал проявлением малодушия и решительно выжигал их огнём своего бойцовского нрава.

В часы заката, когда красные солнечные лучи отражались в стёклах посудного шкафа, их зловещие блики напоминали живую кровь, дымились и пахли (!) кровью. А сам посудный шкаф, тёмный, громоздкий, тяжёлый уподоблялся в эти минуты невиданному инопланетному монстру, возведённому богобоязненными аборигенами в ранг их верховного божества, ублажаемого закланием жертвенных людей.

Это «верховное божество» недобро косилось в такие минуты заката кровавыми отсветами своих стёкол на Алексея с выражением открытой угрозы:

«Быть тебе принесённым мне в жертву, и час твой близок!»

Глава 2. А что, если…

На последней тренировке по тхеквондо Алексей пропустил удар пяткой в область сердца. Удар был по-спортивному «деликатным», но впечатление оставил такое, что ночью вошёл в сновидение ударом в то же самое место тяжёлым ритуальным ножом на торжественной и устрашающей мессе жертвоприношения чудовищу, в которое превращается в жуткие мистические часы старинный посудный шкаф.

Утром, увидев этот проклятый шкаф, Алексей испытал вспышку гнева, но тут же устыдился её:

«Как можно всерьёз относится к тому, что привиделось в ночном сне и переносить то увиденное на бездушный, безмозглый шкаф?».

А что, если существует какая-то тайная связь между неодушевлённым шкафом и тем, что, входит в него как воплощение зла?

Ведь, если намоленные иконы способны творить чудеса, то на другом полюсе верований мольба перед обожествляемым чудовищем тоже должна вызвать к жизни свои, богопротивные чудеса.

Глава 3. И страшный час настал

Когда неодушевлённые вещи вдруг приходят в движение, то за этим обязательно стоит чья-то могучая воля. Но того, кто управляет движением неодушевлённых предметов, обычный человек не может видеть, и поэтому он приходит в ужас от этих необъяснимых, противоестественных явлений.

Алексей проснулся среди ночи от того, что кто-то громко звал его по имени. Звавший его голос был скрипучим, механическим, бездушным, чуждым этому миру.

«Так может говорить только робот или деревянная мебель Например,.. старинный посудный шкаф», – подумал Алексей и глупый, мистический ужас сдавил его сердце плохим предчувствием.

Алексей хотел включить в своей спальне свет, но выключатель щёлкнул вхолостую.

«Алексей!..» – вновь раздался всё тот же громкий и требовательный зов.

Алексей почувствовал, что он не в силах противиться этому пугающему зову. Взяв в руки электрический фонарик, Алексей включил его и пошёл на повелительный зов. Вернее, ноги сами вели Алексея на этот зов помимо его воли.

Оказалось, что громкий, скрипучий голос исходил из утробы старинного посудного шкафа. Это повергло Алексея в сильный психологический шок. Он опасливо повёл лучом фонарика по стеклянным дверцам шкафа и увидел в его отраженном свете подобие враждебному взгляду, пылающему неукротимой звериной яростью. Алексею сразу вспомнились легенды, связанные с прежними собственниками этого шкафа-оборотня, от которых он прежде скептически отмахивался со всем своим «здравомыслием»:

«Как может такое быть, чтобы в страшные мистические ночи этот шкаф оживал и убивал своих прежних собственников?».

В эту минуте те ужасные легенды уже не казались Алексею глупой выдумкой. Механический голос, исходящий изутробы шкафа, проник в его беззащитное сердце и сковал его тело могучей мистической силой.

«Твой час настал», – услышал Алексей.

Глава 4. На месте происшествия

Оперативно-следственная бригада в присутствии понятых производила осмотр квартиры Алексея, протоколировала, фотографировала, изымала отпечатки следов и предметов, которые могут оказаться уликами и помочь реконструировать произошедшее.

– Что можете сказать? – обратился следователь к судебному медику.

Тот взглянул на следователя своими мудрыми старческими глазами и задумчиво произнёс:

– Если бы я был ещё более сумасшедшим, чем я есть, то я бы объяснил механизм причинёния смерти этому фактурному атлету таким образом:

Некие мистические силы сковали своей могучей волей его тело, опрокинули его навзничь, подняли в воздух вот этот тяжеленный старинных посудный шкаф и опустили его на грудь пострадавшего так, что одна из ножек шкафа размозжила ему грудную клетку в области сердца, что в точности соответствует механизму причинения смерти всем прежним собственникам этого злополучного шкафа.

Чудовищно огромный, размером чуть не с гуся

ворон, чёрный и переливчатый прыгал перед

окошком.

Морис Дрюон

Роман «Французская волчица»

Ребёнок был уродливым до отвращения. Глаза его были безумны. Он держал в одной руке большой бубен, а в другой – свежеобглоданную кость и колотил ею по бубну, ритмично, с упрямством клинического идиота.

– Немедленно прекрати!!! – закричал малолетнему идиоту Стасик, чувствуя, что этот ритмичный стук привлечёт ядовитых змей, которые набросятся на Стасика и закусают его до смерти.

Идиотик ни как не реагировал на крики Стасика и продолжал бить костью по бубну. Тогда Стасик кинулся к идиотику, чтобы вырвать у него из рук бубен и кость и забросить их в чечь, где они сгорят, но споткнулся, упал и… проснулся на полу возле своей кровати. А стук всё продолжался и продолжался. Это большой чёрный ворон – посланник деда Трифона стучался клювом в окно.

Стасик открыл окно. Ворон влетел в комнату, ударился о пол и превратился в большеголового уродца с короткими ручками и ножками.

– Ты напугал меня, Абдула! Я чуть не умер от страха, – сердито пробурчал Стасик, сдерживая себя, чтобы не врезать карлику по его оскалившимся в дурашливой улыбке гнилым зубам.

– А ты не напивайся с вечера сивухи, тогда сон будет сладким, а пробуждение лёгким.

– Не умничай! Тебе дураку это не к лицу. Лучше сразу выкладывай, за каким чёртом ты явился.

– Дуську к хозяину приведи, когда солнышко сядет.

– Как это я её приведу? Хозяин разве не знает, что Дуська девка норовистая, ни один парень в нашем селе не может к ней подступиться.

– Хозяин прислал тебе флакончик элексира. Выпьешь его перед тем, как Дуську к нему вести и таким глянешься ей красавцем, что она, как вошедшая в охоту собачонка, бегом за тобой побежит!

– Ах он старый паскудник! – подумал Стасик, но ничего не сказал в ответ. Да и отвечать уже было некому: Абдула вновь обратился в ворона, вылетел вон из дома и заспешил к деду Трифону за новыми гадкими поручениями.

А Стасик сразу заспешил к дому Дуськи. Он решил не дожидаться захода солнца, а действовать без промедления и не по указанию похотливого, жадного до молодых красоток колдуна, а по чести и совести, по тем их остаткам, которые ещё сохранились в нём после беспрекословного послушанию деду Трифону, держащему Стасика в страхе превращения в жабу.

Не мог Стасик пртивести на поругание злобному колдуну юную красавицу Дуську, в которую сам был влюблён.

Дуська выглянула в окно, услышав призывный свист. Её охватило возмущение:

«Это кто же посмел так самонадеянно засвистеть под её окном?!!»

За окном она увидела Стасика и поразилась тому, как он неожиданно изменился, превратившись в писаного красавца. Возмущение Дуськи мгновенно сменилось трепетной покорностью перед такой властной красотой. Она выбежала к Стасику и встала перед ним, готовая к раболепному послушанию его воле, к выполнению всего, чего бы он ни пожелал.

Стасик молча подал Дуське знак следовать за ним и пошёл, не оглядываясь к реке. Дуська засеменила следом. На берегу реки Стасик жестом приказал Дуське сесть в лодку, оттолкнул эту лодку от берега и забрался в неё сам. Работая вёслами Стасик вывел лодку на середину реки, на быстрое её течение. Лодка уносила Дуську и Стасика в неведомую даль. Дуська не задумывалась, куда и зачем увозил её Стасик. Главное, он был рядом, а это всё, о чём она только могла мечтать с той минуты, когда увидела его необыкновенную красоту и пленилась ею.

А Стасик тем временем мысленно прокручивал в голове ту сцену из рассказа С. И. Тургенева «Му-му», в которой Герасим топит свою любимицу в реке.

Какая дикость!

Если собрался уйти от самодурствующей барыни, то зачем делать это только после исполнения её приказа избавиться от Му-му?

Почему не уйти от той сумасбродной дуры вместе с собакой?

Это было бы разумнее.

И Стас уходил от власти чёрного колдуна, спасая не только себя, но и свою любимую.

Они плыли весь день до захода солнца. Ночью Дуська уснула, свернувшись калачиком на дне лодки. С первыми лучами солнца Дуська проснулась. Она растерянно огляделась, вспоминая, как она оказалась в этом неожиданном месте.

Река.

Лодка.

А куда исчез её Стасик?

В лодке, кроме Дуськи сидит и смотрит на неё страшно выпученными глазами огромная, противная жаба.

Дуська с детства боится жаб. Она схватила вёсла и стала грести к берегу. На берегу Дуська выскочила из лодки и побежала прочь, спасаясь от мерзкой жабы.

«Иди сюда, моя милая», – с вгоняющей в ужас ласковостью проворковал Дуське появившейся перед нею, будто из-под земли, страшный-престрашный колдун – дед Трифон.

Филин ухнет, чёрный кот ощетинится.

Будешь помнить цельный год – чернокнижницу!

Марина Цветаева

Деревенская свадьба гудела пьяными голосами, охваченная подспудным, неосознаваемым предчувствием ужаса, от которого людей охватывает «храбрость труса», а звери ищут спасения.

Единственный на всю округу гармонист свалился под стол и уснул в сладком хмельном угаре.

Молодые клевали носами и подумывали, как бы им незаметно сбежать в избу и завалиться в мягкую постель, уже не затем, о чём страстно мечтал жених и обмирала от стресса перед его страстностью невеста, а затем, чтобы уснуть глубоким сном, избавившим бы их от дурацких свадебных ритуалов, от необходимости публично улыбаться до боли в «улыбательных» мышцах и целоваться по прихоти гостей.

И вдруг – будто гром среди ясного неба – в хаосе громкоголосой сумятицы установилась напряжённая тишина. К свадебному застолью, как коршун, выследивший добычу, слетела не голубица, а молодая ведьма, прекрасная и сладкая, как смерть в отчаянной богатырской битве.

Мать жениха вскинулась из-за стола:

– Милости! Милости про… – и свалилась, охваченная внезапным приступом сна.

Мать невесты отрезвела от страха, почувствовав себя, как убийца, застигнутый на месте преступления нарядом стражей порядка.

Гости и новобрачные онемели перед сиянием неотразимо красивой ведьмы.

«Хороша ваша свадьба! Да только разве можно без музыки да без танцев! Я привела с собой цыганский хор с их оркестром, да с певунами и плясунами!

Пусть свадьба будет весёлой!

Эй! Молодожёны! Выходите плясать!» – призывно прокричала колдунья и сама закружилась под музыку цыганского оркестра в искромётном танце.

Невеста вся будто окаменела, пронзённая ревностным гневом и ощущением своей собственной ничтожности перед красотой молодой ведьмачки.

А жених уже вертелся перед ведьмой, охваченный необузданной страстью схватить её в горячие объятья, утащить в укромное местечко и дать волю своей сумасшедшей похоти.

Он обхватил ведьмачку за её податливую талий и закружил, закружил, закружил…

«Какая пара!» – восторженно прокричал деревенский дурачок Карпуша, указывая на сжениха и колдунью.

«Пара?!! Не со мною, а с этой…» – взбеленилась невеста и, выставив перед собою свои когти, ринулась на соперницу.

Но мать невесты опередила дочку. Она первая вцепилась в волосы ведьмы и поволокла её прочь со двора.

Гости, впав в помрачнённое состояние, вывалились следом за ними и увидели, как две сцепившиеся в яростной борьбе фигуры бежали в сторону леса.

Люди поспешили за ними, бежали изо всех сил, но догнать не могли. Погоня продолжалась до утра.

Утром к ним подошёл деревенский дурачой Карпуша:

«А куда это вы все бегали? Колдунья одна здесь осталась. Посмеялась над вами да и ушла восвояси.

А мать невесты, когда вцепилась в волосы своей дочки, сразу потянула её за собой к гнилому болоту. Я хотел их остановить, но не догнал. Вбежали они в жидкую болотную хлябь, да в ней и сгинули».

Мужики дурачку не поверили, взяли охотничьих псов, дали им понюхать домашнюю одежду невесты и её матери, вывели за ворота, и псы уверенно взяли след. По следам псы привели мужиков к краю гнилого болота. Дальше псы не пошли: там начиналась жидкая, непроходимая болотная хлябь.

Страх вселился однажды в Настеньку. Он был внезапным и острым, как укус ядовитой змеи. И, как ураганный процесс растекания змеиного яда по организму, страх проник в каждую клеточку её тела, наполнив её всю смертельным ужасом.

Со временем страх стал ослабевать, но он не покинул Настеньку насовсем, а засел в ней навечно, затаившись в чутком выжидании момента, когда он сможет вновь с прежней силой завладеть её душой и телом. Настенька знала об этом и старалась избегать воспоминаний, способных сдетанировать этот страх, привести его к новому взрыву, опасаясь, что новой его атаки она не переживёт.

Тот страх непонятным для Настеньки образом был связан с её работой. Ей посчастливилось получить работу по дипломной специальности в плановом отделе престижной, процветающей фирмы. Её начальник был человеком очень влиятельным в городе. Он легко разруливал любые организационные проблемы, обычно возникающие в работе любого хозяйствующего субъекта. Человеком он был весьма пассионарным и харизматичным. Высокий рост, статная фигура, густой, приятный голос, сочный, бархатистый, с чарующей мужской хрипотцой, проникающей в женские души тревожаще-сладким ознобом. К Настеньке он относился с отцовской покровительственностью. Она знала, что может обращаться к нему за помощью по любому вопросу. Потребность в этом вскоре возникла, но Настенька не решалась тревожить этого чрезвычайно занятого человека своими проблемами.

Проблемы у Настеньки были до тошноты противными: склоки в чисто женском коллективе их отдела. Три женщины в одном кабинете: начальница, Настенька и экономист – родственница их шефа – девушка небольшого ума, с зашкаливающими амбициями и с низким профессиональным уровнем. Девушка-родственница доводила свою начальницу до слёз тем, что перечила ей во всём, демонстрирую своё мнимое превосходство за счёт родственной связи с шефом. Её нападки на начальницу напоминали Настеньке то, как несколько лет назад на её глазах беспризорная собака накинулась на маленькую девочку. Прохожие с большим трудом отбили собаку от малышки, но та успела искусать её до крови и напугать её до полусмерти.

Теперь такой собакой виделась Настеньке эта «родственница».

Начальница, не выдержала хамства «родственницы» и уволилась, а «родственница» заняла её место. На том бы ей и успокоиться, но не тут-то было. «Родственнице» необходимо было кого-нибудь грызть и она стала накидываться на Настеньку. Вот и Настенька пришла к шефу с заявлением об увольнении по собственному желанию, но шеф заявление ей вернул:

«Не обращай внимания на эту дуру. Я уже знаю обо всём и сам приведу её в чувство. Это она бесится от женской зависти, от того, что её, бесноватую, никто замуж не берёт, а ты вон какая красавица».

Но не это вселило в Настеньку её неистребимый страх.

Её шеф вскоре умер. Говорят, что скончался он в страшных муках. Тогда Настенька многого не знала. Только годы спустя ей рассказали о том, что, будто бы, умер он от инвольтации на смерть, наведённой на него чёрной ведьмой по заказу его жены.

Тёмная это история.

Жена шефа взбесилась из-за того, что тот объявил ей о намерении развестись с ней: «Я полюбил другую».

Тем самым её муж подписал сам себе смертный приговор. Но его жена на этом не остановилась. Покарав изменника мужа, она решила добраться и до той, которую муж полюбил.

Кто она?

Где её отыскать?!

Наслушавшись всяких историй о служебных романах, обманутая жена злобной фурией ворвалась в офис мужа и стала рыскать по кабинетам в поисках женщины-разлучницы. Она остановила выбор новой жертвы своей мести на Настеньке. Самая миленькая, самая сладкая ягодка!

«Подлая, мерзкая сучка!!!» – прожгла обманутая жена ни в чём неповинную Настеньку взглядом, в котором кипела ненависть и клубилась жажда мести.

Только случай вывел обманутую жену на ту женщину, в которую влюбился её муж. Та женщина и последовала за обманщиком-мужем, приняв такую же мучительную кончину.

Услышав эту историю уже много лет спустя, Настенька впервые испытала приступ того самого смертельного ужаса, внезапного и острого, как укус ядовитой змеи.

Прошли годы, но воспоминания о том страхе, затаившемся где-то в её душе и чутко выжидающим момента, когда он сможет вновь с прежней силой завладеть её душой и телом, выхолаживают ей сердце и леденят ладони.

Оказывается, это она могла по ошибке обманутой жены последовать за своим шефом на тот свет, пройдя через невыносимые мучения, наведённые чёрной колдуньей.

И теперь до конца своих дней ей предстоит прожить с затаившимся страхом в душе.

Председатель инквизиторского суда, сузив глаза в непреклонном напряжении воли, и, резко посуровев лицом, торжественно провозгласил приговор своенравной и гордой женщине, в котором она признавалась ведьмой.

Выслушав, к какому наказанию она приговорена этими безжалостными монахами Доминиканского ордена, гордячка рассмеялась им в лицо:

«Безумцы! Вы не ведаете, что творите!»

Прошло более ста лет с той поры. Звёздное небо стало немного иным, но звёзды продолжали всё так же неустанно наблюдать за людьми, живущими на Земле, и вычерчивать линии их судеб.

Под счастливой ли звездой родился тот, кого прозвали Баловнем Судьбы?

Он был и богат, и знатен. Одного этого было бы достаточно для того, чтобы женщины влюблялись в него без памяти, но он был ещё и хорош собою. Поэтому к двадцати трём годам он успел уже насладиться любовью многих замужних женщин. Однако, неугомонная душа его терзалась страстными грёзами о той, которая часто снилась ему в ярких снах и возымела беспредельную власть над его сердцем.

А та, которая легко вторгалась в его сны, таилась от него, выжидая своего урочного часа.

И этот час настал.

Дон Педро! Бедный дон Педро! Он потерял покой после того, как одна незнакомка подошла к нему во время бала, твёрдо посмотрела ему в глаза и энергично зашевелила губами, беззвучно произнося сильнейшее древнее заклинание.

– Это ты, женщина из моих страстных снов! Ты навеки завладела моим сердцем! Я раб твой и я счастлив этим рабством!

– Ты раб мой! И я – госпожа твоего сердца Аделаида – подарю тебе такое счастье, которого заслуживаешь ты по делам своего рода! Но для начала ты исполнишь три моих желания!

Пикник среди дикой природы на двоих! Это желание всемогущей госпожи сердца дона Педро полностью совпало и с его собственным желанием. Слуги дона Педро подготовили к поездке на пикник всё, что заказала Аделаида: полную телегу сухих дров для приготовления мясных блюд, молоденького барашка для заклания, длинное бревно (для получения ею какого-то «самого главного желания»), вино и фрукты.

Аделаида сразу решительно взяла на себя инициативу по организации и проведению этого мероприятия. Душа дона Педро радостно трепетала от ожидания «самого главного желания» его обожаемой женщины.

Каким оно будет?

На ум этого Баловня Судьбы приходили многие варианты женской изобретательности для достижения пика их сексуального наслаждения. Его многочисленные любовницы были великими мастерицами в этих интимных делах. Иные из них очень откровенно и раскованно, а иные – жеманными полунамёками, не столько словами, сколько мимикой, красноречивыми взглядами и ещё, Бог знает, какими способами выводили догадливого любовника на желаемый ими результат и, придав ему нужное направление, восторженно «пришпоривали» его стонами «Да! ДА!! ДА!!!», переходящими в неконтролируемые крики запредельного, ни с чем не сравнимого наслаждения.

Каким бы фантастическим ни было «самое главное пожелание» его обожаемой госпожи, его страстно-притягательной Аделаиды, дон Педро её не разочарует!

А Аделаида сияла, искрилась и благоухала, нарастающим в ней загадочным «самым главным желанием».

Дону Педро передавалось это нарастающее напряжение и он весь мысленно устремлялся в то мгновение, которое станет началом самого важного события в его богатой любовными приключениями жизни. Всё, что отделяло его от этого великого мгновения, воспринималось доном Педро отстранёно. Он весь был вовлечён лишь в созерцание его восхитительной госпожи, в энергетическое ощущение её присутствия, в опьянённость от её необыкновенности.

Дон Педро и сам не смог бы объяснить, в чём именно состоит её «необыкновенность». Восприятие «необыкновенности» этой женщины, ставящей её превыше всего на свете, вошла в душу дона Педро, как аксиома, на которую перестроилось всё его мировосприятие, и, без которого оно рухнет, уничтожив под своими обломками самого дона Педро.

Под мудрым руководством Аделаиды было найдено место абсолютного уединения на лоне дикой природы, обустроена стоянка, разведён костёр, приготовлены мясные блюда.

Дон Педро механически поглощал вина и закуски, не замечал прелестей природы и погоды, любуясь одной только госпожой своего порабощённого сердца, и, пытаясь уловить незаметные для менее опытного глаза сигналы, которые женщины посылают своим избранникам на подсознательном уровне.

Между тем Аделаида пожелала, чтобы привезённое сюда по её инициативе бревно было наполовину врыто в землю по вертикали.

Дон Педро отдал распоряжение своим слугам исполнить это (какое же по счёту?) пожелание.

Неужели третье?

И вот, Аделаида объявила, что слуги им здесь больше не нужны, они могут возвращаться назад, оставив лишь двух коней, на которых прибыли сюда она и дон Педро.

Баловень Судьбы возликовал в предвкушении своего близкого счастья. Он отправил слуг в своё имение и начал робко приближаться к Аделаиде.

– Ты уже счастлив, мой раб? – строго спросила Аделаида.

– Я безмерно счастлив, госпожа моего покорного тебе сердца!

Аделаида подшагнула к дону Педро, твёрдо посмотрела ему в глаза и энергично зашевелила губами, беззвучно произнося страшное древнее заклинание.

Как сквозь пелену небытия, дон Педро во всех подробностях вспомнил жуткое повествование их рода о том, как более ста лет назад его знаменитый предок, будучи председателем инквизиторского суда, огласил приговор в отношении одной женщины. Тем приговором она была признана виновной в колдовстве.

За это её приговорили к сожжению на костре.

Заживо!

В пугающем рёве огня, в котором мучилась та женщина, слышались проклятия её судьям и всем их потомкам. Огненные мыслеформы её проклятий разлетались по ноосфере, отыскивая членов её рода, и, внедряясь в их души, воспламеняли в них жажду мщения.

Эта жажда передавалась из поколения в поколение. Под её воздействием люди, обуреваемые планами мести, превращались в беспощадных убийц, в ловких интриганов, в колдунов. Они мстили её судьям и всем их потомкам.

Теперь, более ста лет спустя, точно в таком же огне горел несчастный дон Педро.

Аделаида оказалась в числе потомков той самой казнённой женщины.

Следуя тропой мести, Аделаида сделалась ведьмой, коварной и беспощадной.

Она провозгласила врагу их рода дону Педро свой собственный приговор, воспроизводивший проклятия сожжённой заживо её родственницы. Для исполнения приговора ею было подготовлено всё: и столб из врытого в землю бревна, и полная телега сухих дров, и огонь из разведённого костра.

В пугающем рёве огня, в котором мучился дон Педро, слышались слова проклятий коварной искусительнице Аделаиде и всем её потомкам.

Огненные мыслеформы его проклятий разлетались по ноосфере, отыскивая членов его рода, и, внедряясь в их души, воспламеняли в них жажду мщения.

Эта жажда передавалась из поколения в поколение. Под её воздействием люди, обуреваемые планами мести, превращались в беспощадных убийц, в ловких интриганов, в колдунов. Они мстили Аделаиде и всем её потомкам.

Взрослые змеи сбрасывают старую кожу 1 раз в 3 – 6 месяцев, а некоторые виды – всего 1 раз в год.

Человек тоже нуждается в обновлении. Чем активнее он развивается, тем чаще нуждается в обновлении. По прошествии года человек, активно преобразующий свой внутренний мир, становится уже другим, а его окружение не умеет этого замечать, подходит к нему с прежними мерками. Тогда человеку хочется бросить всё и мчаться из этого протухшего окружения прочь, чтобы не тормозиться об него в своём дальнейшем развитии.

Ещё невыносимее для человека, когда его окружение вдруг резко меняет отношение к нему под влиянием клеветы.

Такую невыносимость испытал на себе Сергей.

Первый удар он получил от друга. Друг казался ему искренним и верным. Но однажды при встрече, он неожиданно ощетинился на Сергея колючками бесповоротной непримиримости и заискрился флюидами яростного презрения.

Сергей не стал выяснять причину этой оскорбительной метаморфозы. Это было бы ниже его достоинства. Он ответил на такое предательство друга холодным пристальным взглядом, непроизвольно дёрнул правым уголком верхней губы и пошёл прочь. Жаль было потерять «искреннего верного» друга, но превратности жизни нужно принимать именно такими, каковы они есть и стойко держать любые психотравмирующие удары.

Предательство друга в тот день было лишь первым ударом. Всё ближайшее окружение Сергея обрушило на него точно такую же оскорбительную бесповоротную непримиримость.

Одна только «серая мышка» Милочка, наперекор всем-всем-всем, открыто одарила Сергея своим добрым отношением к нему.

«Да, пошли вы все к чёрту!» – решил Сергей и уехал из города, в котором ранее пользовался заслуженным авторитетом и уважением.

Поезд остановился на станции, где Сергею предстояла пересадка, ровно в полночь. Перрон оказался пустым, беззвучным. Это было неожиданно для Сергея. Таким же пустым и беззвучным оказался вокзал. Эти пустота и беззвучность были окутаны холодом, проникающим сквозь тёплую одежду. Холод лизал суставы, заставляя их ныть тупой болью, и покусывал сердце.

В душу Сергея закралось нехорошее предположение о том, что он попал в иную реальность, о которой где-то читал, воспринимая то чтиво, как игру больного воображения его автора. Там говорилось о случаях исчезновения поездов в закоулках чужой реальности и о их внезапном возвращении в наш мир многие годы спустя. Верить в это не хотелось: вывих мозга!

Как может случиться то, что выходит за пределы здравого смысла?

Но теперь именно здравый смысл и, заговорившее в полный голос шестое чувство, указывали Сергею, что с ним это произошло. Он ощутил себя в чужом мире, наполненном враждебностью и обманчивой беззвучной пустотой. Каждое мгновение пребывания в этом мире доставляло ему невыносимую муку.

Сергей увидел, как к вокзалу прибыл поезд.

Куда он следует?

В какие неведомые миры?

Не раздумывая, Сергей подбежал к последнему вагону этого уже уходящего поезда, вбежал в тамбур.

– Предъявите Ваш билет, гражданин, – строго посмотрела на Сергея проводница.

– Я снова в мире звуков, передо мною живой человек! – радостно подумал Сергей, едва сдерживая себя, чтобы не накинуться на эту строгую девушку-проводницу с пылкими объятиями и поцелуями.

– Вы сумасшедший? – заподозрила неладное в душе Сергея проводница.

Оказалось, что поезд, в который Сергей заскочил, спасаясь от неведомых опасностей чужого мира, следовал в обратном направлении. Так Сергей вновь оказался в том городе, из которого ещё совсем недавно он уезжал «навсегда». Но, каково же было его удивление, когда он узнал, что за время от его отъезда до этого возвращения прошло уже… десять лет!

Прежний круг его знакомых-предателей частично рассеялся (кто куда), а те, что остались помнили, что незаслуженно оскорбили его непримиримой враждебностью накануне его убытия из их города, поддавшись на подлую клевету.

Сергей, конечно же, их простил, но свое прежнее расположение к ним он им уже не вернул.

Отчего люди так охотно доверяют самой подлой клевете?

Неужели в них не было глубокого доверия к тому, что Сергей по-настоящему порядочный человек, и чтобы разрушить эту глубокую веру в него, требуется не гадкая молва, а неопровержимые доказательства?

Откуда в людях эта низменная готовность подхватить самую несуразную клевету и обрушиться на поруганную честь того, кто всегда пользовался у них заслуженным авторитетом и уважением?

Отчего они уподобляются бродячим псам, всегда готовым вцепиться в глотку своему же товарищу, если его уже начали терзать другие члены их злобной своры?

Глава 1. Необъяснимое в простом

Всякий вменяемый человек знает из собственных наблюдений, что предметы, лишившиеся поддержки, срываются в свободное падение по отвесной траектории вниз.

Люди с пытливым умом доискиваются, почему это происходит именно так, а не иначе? Они выводят законы классической физики и механики, проникают в тайны квантовых наук, выстраивают информационную физику, инфодинамику, но лишь всё больше озадачиваются вопросом о самой сути гравитации, которая заставляет сорвавшееся с ветки яблоко падать отвесно вниз.

В этих многоплановых поисках возникло даже предположение, что в основе нашей реальности лежит Её Величество Информация, состоящая из фундаментальных «кирпичиков» бытия, имеющая массу и находящаяся в постоянной «проработке» со стороны Вселенной.

А Вселенная – это…

Да…

Каждое новое предположение порождает целую цепь последующих, и есть ли у этой цепи конец, ведущий к полноте понимания?

Глава 2. Невероятное в непознанном

Витольд терялся в догадках: в ночном небе перемещались странные НЛО. Скорость и траектории их движения нарушали все его представления о взаимозависимости габаритов, масс, инерционных характеристиках и динамики, навевали мысли о каких-то неизвестных «суперпозициях», о парадоксах «квантовой запутанности», об ошибках восприятия, о сбое аналитики в лабиринтах нейронных связей и… о мистике.

Вот, если бы осмотреть эти НЛО изнутри, выслушать пояснения тех, кто ими управляет…

Молниеносный сбой восприятия – и Витольд оказался в «чреве» одного из тех НЛО. Его внутренние размеры поражали воображение. Он столь же превосходил размеры, видимые снаружи, сколь размеры «нехорошей квартиры» в романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита» превосходили стандартные размеры подобных московских квартир.

«Я внутри НЛО?» – удивился Витольд.

С потерянным видом Витольд бродил по таинственным переходам, поднимался и спускался по бесшумным эскалаторам, всматривался в многочисленные приборы и блоки бортового оборудования, пытаясь угадать их предназначение, и почувствовал себя ничтожно малой неодушевлённой песчинкой среди механически «мыслящего» пространства, получившего холодную, рационально организованную власть над ним в этом безлюдном царстве.

«Здесь нет живых существ и нет ответов на то, на каких научных или мистических принципах созданы и управляются эти странные НЛО», – понял Витольд.

Как он мог подумать, что ему удастся понять принципы устройства и функционирования такого творения дивного инопланетного разума, если он не в состоянии найти научного объяснения даже такому обыденному явлению, как падение с ветки яблока по заранее угадываемой траектории?

Глава 3. Отчаяние и страх

Душой Витольда овладело единственное, но неукротимое стремление вырваться из этого царства могучего бездушного разума, вернуться в мир своих обыденных забот, сомнений и вечных поисков разгадок простых чудес, подобных чуду падения яблока с ветки непременно отвесно вниз.

Поняв, что выхода из чрева НЛО ему никогда не найти, Витольд рухнул на пол и забился в долгой истерике.

– Вам плохо? – участливо склонился над Витольдом неизвестно откуда появившийся мужчина с нехитрой рыбацкой выкладкой.

Витольд недоверчиво взглянул на него, тревожно осмотрелся вокруг себя и не поверил своим глазам:

– Вот это чудо!

Я вернулся в свой мир!!!

Как мне это удалось???

По небу мчался огненный дракон на гироскутере. Конечно, этот хитрец замаскировался под белое облако, но форма этого облака выдала его с головой. Я делаю вид, что ему удалось меня обмануть.

Что мне до этого дурня?

У него свои дела, а у меня – свои.

Пройдя через берёзовую рощу, я вышел в чистое поле.

Для многих понятие «чистое поле» означает обширную безлесную пустошь, поросшую степными травами, но истинное значение этого словосочетания в том, что это пространство свободно от присутствия всякой нечисти.

Сделав двенадцать шагов вглубь поля, я воздел руки к небу и произнёс заклинание, обращённое к духу этого места, для открытия мне того, что невидимо обычному зрению.

«Прозрев», я увидел посланника, приданного мне в проводники. На этот раз моим проводником оказался оранжевый заяц, сотканный из искрящихся лучиков. Он укоризненно покачал головой, глядя мне прямо в глаза, подал лапой знак следовать за ним и поскакал во всю прыть.

Я бежал за ним до тех пор, пока силы не покинули меня. Ноги мои подкосились, я рухнул на колени, ткнулся лицом в траву. С трудом приподняв лицо, я увидел перед собою Учителя.

– Я недоволен тобой, Искандер.

В голосе Учителя прозвучала глубокая печаль, усиленная огорчённым выражением его взгляда.

– В тебе вновь пробудилась гордыня. Три дня назад ты обозвал огненного дракона дураком.

Да, он слабее тебя в магии, но это вовсе не означает, что он глуп, а кое в чём он намного превосходит тебя.

А за что ты вчера обозвал манула?

Да, в минуты ярости этот дикий кот напоминает чёрта, но он не чёрт, и это тебе известно.

Так, зачем ты назвал его чёртом?

Тебе показать голограммы их прихода ко мне с жалобами на тебя?

И что я должен, по-твоему, им ответить?

– Я виноват, Учитель! Я готов понести наказание за своё недостойное поведение, – вновь ткнулся я лицом в землю, сгорая от стыда.

– Для начала я отстраню тебя от учёбы до тех пор, пока ты не сокрушишь в себе свою гордыню и не преисполнишься смирением.

Ты знаешь, что я предприму, если ты в этом не преуспеешь.

– Да, я знаю, Учитель.

С тех пор прошло сорок лет.

Теперь я сам стал Учителем.

И я не перестаю повторять себе безо всякой тени кокетства, о том, что я ничтожнейший из людей.

На свете есть нечто большее, чем то,

с чем мы привыкли иметь дело.

Джалал ад-дин Мухаммад Руми,

основатель ордена танцующих дервишей

маулавийя, персидский поэт и мистик

Филиппу приснилась формула, указывающая путь к любой заявленной цели.

При помощи этой формулы можно стать несметно богатым, можно управлять событиями в настоящем, можно изменять прошлое и по своему усмотрению выстраивать какое угодно будущее.

Досмотрев этот сон до конца, Филипп вскочил с постели, в состоянии полусна подбежал к письменному столу, схватил бумагу и авторучку, быстро-быстро записал эту чудесную формулу.

Утром, обнаружив на письменном столе лист бумаги с формулой, не сводящейся к линейным явлениям ни в физике, ни в химии, ни в математике, а уводящей в глубины мистических соотносимостей всех начал с их концами, Филипп вспомнил, что эта формула была ниспослана ему во время ночного сна как откровение из информационного поля Вселенной с пояснениями, как необходимо ею пользоваться и какие изменения будут с нею происходить в процессе её активации.

Понял и ужаснулся.

Если эта формула записана им без ошибок и без искажений, если она не плод сновиденческого обмана, то это бремя, непосильное для человека.

Разве по силам ему пожелать исполнения чего-либо, не умея предвидеть последствий сотого, трёхсотого порядка?

Ведь известно, что событиями, порождёнными самыми благими намерениями, выстлана дорога в ад (!).

Согласно данным Филиппу в том сновидении пояснениям, формула, изложенная на бумаге, кажется мёртвой лишь до тех пор, пока ей не передастся воля к решению конкретной задачи. Едва такая задача обретёт волевое целеуказание, формула мгновенно «оживёт»: её мёртвые символы заменятся названиями элементов, из взаимодействия которых выстроится путь, ведущий к искомому результату.

Нет! Филипп не возьмёт на себя такой грех, как вмешательство в дела Правящего Миром.

Богово – Богу!

Филипп зажёг свечу и в её пламени сжёг бумагу с сатанински привлекательной формулой.

Была ли она ключом к осуществлению любого пожелания?

Была ли она вообще ниспослана Филиппу как откровение из информационного поля Вселенной, или это всего лишь мистификация, придуманная Филиппом на потеху над легковерными любителями всякой мистической жути?

Неизвестно.

Нехорошая мысль, следуя в своём вихревом потоке, была занесена в сознание одной персоны, зацепилась там за что-то и осела, обретя, наконец, столь желанное постоянное место жительства. Со временем она там укоренилась, окрепла, вошла в силу и стала приносить плоды: поступки. Плоды от той нехорошей мысли, естественно, тоже были скверными и греховными.

А где греховные поступки, там и бесы.

Как в связи с этим не вспомнить притчу об одном молодом человеке, который спросил у священника:

– Святый отче, как избавиться от навязчивых греховных побуждений?

– Видишь этот маленький росток будущего дерева? Вырви его.

Молодой человек легко справился с этим несложным заданием.

– Видишь рядом молоденькое, ещё не окрепшее деревце? Вырви его.

Молодой человек вырвал это деревце, приложив немало усилий.

– Видишь рядом многолетнее дерево? Вырви его.

– Не смогу, святый отче! Не по силам мне это.

– Вот так и с греховными побуждениями. Вырывай их из своей души, пока они не окрепли.

Что-то было не так в молодой бедовой красавице. Красота её пьянила, околдовывала, влекла к себе с неодолимой силой, но было в ней что-то порочное.

Те, кому дан великий дар видеть не только лицо человека, но и сердце его, знали, что было «не так» в этой неотразимой красавице: её сердце было вместилищем многих бесов. А у того, в ком затаились бесы, греховных помыслов и дел невпроворот.

Имя у этой красавицы было подобно её колдовскому очарованию: необычное, с намёком на волшебство. Красавицу звали Маги.

Ей были открыты секреты чёрной и красной магии. Распаляемая сидящими в ней бесами, Маги почти еженощно проводила гадкие ритуалы то чёрного, то красного колдовства по наведению порчи на женщин, в которых она видела соперниц, и по насыланию любовных мук на мужчин.

Мужчины, которые были склонны к самокритике и самобичеванию, а потому неуверенные в себе, страдали от безответной любви к восхитительной Маги издалека. И все они, оказавшись во власти чёрного колдовства, присылали в дар своей возлюбленной деньги, драгоценности, бесценные раритеты, посвящали ей свои стихи и песни.

Самоуверенные мужчины, оказавшись в плену любовного приворота, рьяно соперничали друг с другом за право стать счастливым избранником их пылко обожаемой Маги. Их соперничество зачастую принимало настолько крайние формы, что дело у них доходило до смертельных схваток друг с другом.