Пустые калории

Часть I: Империя ЧистоЕды

Глава 1: "Десять лет чистоты"

Максим Соколов поправил галстук цвета свежей зелени и улыбнулся своему отражению в зеркальной стене лифта, поднимающегося на тридцатый этаж башни «Меркурий». Улыбка вышла безупречной – той самой, что смотрела с обложек Forbes и РБК, с баннеров в метро и рекламных щитов по всей Москве. Улыбка человека, сделавшего здоровье модным, а моду – здоровой. Улыбка, превратившая бывшего менеджера фастфуда в символ новой России – успешной, подтянутой и очищенной от шлаков.

Правда, с утра ломило виски. Вчерашний ужин с инвесторами из Катара затянулся до двух ночи. Но десятилетие «ЧистоЕды» – событие, требующее размаха. Катарцы готовы были влить в международную экспансию сети до ста миллионов долларов. Цифра, от которой десять лет назад у Максима закружилась бы голова, а сегодня вызывала лишь сдержанное удовлетворение.

Лифт мягко остановился. Двери бесшумно разъехались, и в нос ударил запах свежескошенной травы – фирменный аромат, разработанный французским парфюмером специально для головного офиса «ЧистоЕды». Исследования показывали, что этот запах повышает работоспособность на четырнадцать процентов и снижает уровень стресса на двадцать два. Цифры, которые так любили журналисты и клиенты.

– Доброе утро, Максим Игоревич! – Тоненькая девушка-администратор с идеальной осанкой и в униформе из органического хлопка расплылась в улыбке.

Как же её… Марина? Карина? Они менялись каждые полгода, эти улыбчивые создания с дипломами престижных вузов и стажировками в Европе, мечтающие присоединиться к «революции чистого питания». Максим кивнул, не останавливаясь. В день юбилея у него не было времени на мелочи.

– Все уже собрались в зале «Эко», – догнал его голос девушки. – Ждут только вас!

Максим взглянул на часы – Apple Watch ультимативной серии с индивидуальной гравировкой от Тима Кука. Десять минут опоздания – идеально. Достаточно, чтобы подчеркнуть статус, недостаточно, чтобы выглядеть невежливо.

Широкие стеклянные двери конференц-зала распахнулись перед ним автоматически. Внутри замер гул голосов. Двести пар глаз обратились к нему – инвесторы, партнёры, топ-менеджеры сети, журналисты ведущих изданий. Его империя, выстроенная с нуля за десять лет.

– А вот и человек, который научил Россию правильно питаться! – загремел голос ведущего, известного телеведущего, который последний год вёл кулинарное шоу на Первом канале. – Встречаем основателя и генерального директора сети «ЧистоЕда», Максима Соколова!

Аплодисменты накрыли его тёплой волной. Максим неторопливо двинулся через зал, пожимая протянутые руки, улыбаясь в камеры, легко касаясь чужих плеч. Его выход сотни раз отрепетирован перед зеркалом, доведён до механического совершенства. Простой парень, добившийся успеха. Доступный и в то же время чуть дистанцированный. Скромный визионер. Бизнесмен с миссией.

Сцена была оформлена в фирменных цветах «ЧистоЕды» – оттенках зелёного и белого. За спиной светился огромный экран с юбилейным логотипом – стилизованной десяткой, прорастающей свежими побегами. По бокам сцены располагались живые стены из суккулентов и мха, между которыми переливались тонкие струйки воды – символ чистоты и постоянного обновления. Внизу сцены длинный стол ломился от угощений – всё меню «ЧистоЕды», от фирменных смузи до инновационных десертов без сахара, глютена и сожаления.

Максим поднялся на сцену под усиливающиеся аплодисменты. Ведущий протянул ему беспроводной микрофон. Улыбка. Пауза. Обвести взглядом зал. Ещё одна улыбка, чуть более интимная, будто делишься сокровенным.

– Десять лет назад, – начал Максим, и его глубокий, хорошо поставленный голос заполнил пространство, – я открыл первое кафе «ЧистоЕда» на Патриарших прудах. Тридцать шесть квадратных метров, три столика, кухня размером с кладовку.

Он выдержал паузу. Улыбки в зале, кто-то тихонько засмеялся. Любимая байка Соколова, рассказанная сотни раз в интервью, но всё равно действующая безотказно.

– Мы работали вчетвером: я, повар, официант и кассир. Я был и директором, и уборщиком, и курьером, и маркетологом. А ещё – единственным инвестором.

Воспоминания нахлынули неожиданно ярко. Тот промозглый октябрь 2014-го. Экономический кризис. Падение рубля. Все вокруг твердили, что открывать ресторан в такое время – безумие. Особенно ресторан здоровой еды. Кому нужны киноа и чиа, когда доллар скачет, а санкции перекрывают поставки половины продуктов?

– Знаете, чего хотят люди в кризис? – Максим обвёл зал взглядом, вовлекая всех в диалог. – Контроля. Когда всё вокруг рушится, люди хотят чувствовать, что хоть что-то они могут контролировать. И что может быть более фундаментальным, чем то, что мы едим?

Он сделал глоток воды из стакана, поданного ассистентом. Идеально выверенная пауза.

– Мы начинали с простой идеи: еда должна быть чистой. Без химии, без добавок, без скрытого сахара и транс-жиров. Еда, которая не отравляет, а питает. В 2014-м это звучало как утопия. Сегодня это стандарт индустрии.

Максим перевёл взгляд на огромный экран за своей спиной, где началась презентация: графики роста, карта с точками сети по всей России, счастливые лица посетителей.

– Сегодня «ЧистоЕда» – это 114 заведений в 23 городах России. Это собственное производство органических полуфабрикатов в Подмосковье. Это линейка продуктов в крупнейших торговых сетях. Это более трёх тысяч сотрудников. И главное – это миллионы людей, которые благодаря нам узнали, что здоровая еда может быть вкусной, доступной и современной.

Аплодисменты. Кто-то в зале присвистнул. Максим видел восхищение на лицах – искреннее, неподдельное. Они верили в него. Верили в «ЧистоЕду». Верили в сказку о парне, который изменил отношение целой страны к питанию.

И только он знал, как много в этой сказке художественного вымысла.

– Ты что, с ума сошёл? Стопроцентная органика? В России? В 2014-м? – Антон Дмитриев, его первый партнёр, смотрел на него с нескрываемым скепсисом. – Ты представляешь себестоимость?

Они сидели в крошечной квартирке Антона в Марьино, раскидав по полу листы с расчётами. Два бывших менеджера сети фастфуда, решивших начать собственное дело.

– Антон, это ниша, – убеждал Максим, размахивая руками. – Огромная, незаполненная ниша! Люди хотят есть здоровую еду, но при этом не хотят тратить время на её приготовление. В Штатах это уже тренд, в Европе тоже. До нас просто пока не дошло!

– Ты прайсы на органику видел? – Антон постучал пальцем по распечаткам. – Мы либо будем продавать по таким ценам, что нас никто не купит, либо работать в убыток.

Максим закатил глаза. Антон всегда был слишком осторожным, слишком зацикленным на цифрах. Бухгалтер, а не предприниматель.

– Слушай, мы запускаемся как полностью органический проект, – Максим понизил голос, словно делился военной тайной. – Строим на этом бренд, привлекаем аудиторию, инвестиции… А потом можно будет оптимизировать.

– Оптимизировать? – Антон поднял бровь. – То есть врать?

Максим поморщился от формулировки.

– Не врать, а адаптироваться к рынку. Внедрять органику постепенно, в зависимости от сегмента. Премиальные точки – полностью органические. Для масс-маркета – компромиссы.

– То есть разводить клиентов.

– Называй как хочешь, – Максим пожал плечами. – Но так делают все. Ты же работал в фастфуде. Думаешь, там кто-то заморачивается с качеством мяса? Главное – история, которую ты продаёшь. А история «ЧистоЕды» – это история о революции в питании.

Антон покачал головой, но Максим видел, что его уверенность действует на партнёра. Антон был умён, образован, знал рынок, но ему не хватало харизмы, наглости и готовности рисковать. Всего того, чего у Максима было в избытке.

– Я вижу это как сеть, – продолжал Максим, чувствуя, что побеждает. – Сначала одно кафе, потом пять, десять, пятьдесят. Потом выход в регионы. Франшиза. Производство собственных продуктов.

– Ты бежишь впереди паровоза, – усмехнулся Антон. – Давай сначала одно кафе откроем и не прогорим в первый месяц.

Но Максим уже не слушал. В голове крутились цифры, схемы, планы. Он видел будущее так ясно, словно оно уже наступило.

Три месяца спустя они открыли первое кафе «ЧистоЕда» на Патриарших. Крошечное помещение, аскетичный интерьер (не потому что это был концепт, а потому что не хватило денег на дизайнера), меню из десяти позиций. Максим лично встречал первых посетителей, рассказывал о философии чистого питания, раздавал визитки журналистам.

Они прогорали первые полгода. Антон нервничал, требовал пересмотреть концепцию, снизить цены, добавить в меню что-то более привычное. Максим стоял насмерть. Либо они делают революцию, либо не делают ничего.

А потом случилось чудо. Известная актриса, звезда сериалов, зашла пообедать и выложила фото с восторженным отзывом в инстаграм. На следующий день к ним выстроилась очередь. Через неделю о них написал TimeOut. Через месяц Максим давал первое интервью глянцевому журналу.

«ЧистоЕда» стала модной. А мода в Москве – валюта, конвертируемая в реальные деньги.

Максим почувствовал прилив адреналина. Он начал активно нетворкиться на всех мероприятиях, куда мог попасть. Познакомился с Виктором Зотовым, инвестором старой школы, который поверил в проект и выделил деньги на вторую точку. Завязал роман с Алиной Волковой, начинающим инфлюенсером в теме ЗОЖ и йоги, которая стала не только его женой, но и мощным маркетинговым активом.

А потом… потом пришлось делать выбор. И Максим его сделал.

– Ты хоть понимаешь, что я тебя вытащил из дерьма? – шипел Антон, нависая над столом в их офисе на задворках первого кафе. – Без моих связей, без моих расчётов ты бы прогорел ещё в первый месяц!

– А без моего видения, без моей харизмы твои расчёты так и остались бы на бумаге, – парировал Максим. – Признай очевидное: тянуть бизнес дальше ты не способен. У тебя нет масштабного мышления.

– Масштабного? – Антон горько усмехнулся. – Если масштабное мышление – это врать клиентам о составе продуктов, то да, у меня его нет.

Максим тяжело вздохнул. Эта проблема назревала давно. С ростом сети неизбежно вставал вопрос о поставках. Настоящие органические продукты в России – дефицит. А те, что есть, стоят космических денег. Максим нашёл выход: смешивать органику с обычными продуктами, постепенно снижая долю первой. Клиенты всё равно не могли отличить.

– Антон, бизнес – это компромиссы, – Максим старался говорить спокойно, рассудительно. – Мы строим сеть. Потом, когда будут объёмы, можно будет работать напрямую с фермерами, выстраивать свою цепочку поставок…

– Всегда будет «потом»! – перебил Антон. – Сначала мы соврём о составе, потом о калорийности, потом о происхождении. Где грань?

Максим посмотрел в окно. Там, на улице, уже стояла очередь на обед в их второе кафе. Люди приходили за здоровьем, за чистотой, за причастностью к новому образу жизни. Они платили не только за еду, но и за идею.

– Грань там, где её проводит рынок, – ответил Максим после паузы. – Я предлагаю тебе ультиматум. Либо ты продаёшь мне свою долю и уходишь. Либо… – он не договорил, но Антон понял.

– Либо ты меня выдавишь, – закончил за него Антон. – Юридически, финансово, как угодно. Я знаю, у тебя теперь есть покровители. Зотов и компания.

Максим промолчал. Это было правдой. Виктор Аркадьевич, увидев потенциал «ЧистоЕды», выразил готовность войти в проект по-крупному. Но с одним условием: Максим должен был стать единоличным лидером. «Бизнес не терпит внутренних конфликтов», – сказал тогда Зотов.

– Тебе всё равно не потянуть дальше, – мягче сказал Максим. – Быть операционным директором маленькой сети и управлять растущей компанией – разные вещи. Я предлагаю хорошие деньги за твою долю. Достаточно, чтобы начать что-то своё.

Антон смотрел на него долгим, изучающим взглядом. Потом медленно кивнул.

– Я продам долю. Но запомни, Соколов: бизнес, построенный на лжи, однажды на этой лжи и разрушится.

Максим ухмыльнулся. Наивный идеалист. Посмотрел бы он на бизнес-модели самых успешных компаний в мире. На их обещания и реальные практики. На «экологичность» и «устойчивое развитие» в пресс-релизах – и на реальные производственные цепочки.

– Антон, ты отличный парень, – Максим протянул руку. – Просто мы с тобой из разных миров. Ты всё ещё веришь в сказки.

Дмитриев проигнорировал протянутую руку.

– Береги свою империю, Соколов. Она не такая прочная, как тебе кажется.

Бурные аплодисменты вернули Максима в настоящее. Он моргнул, стряхивая воспоминания.

– Но самое главное в нашей истории, – продолжил он, – это не цифры. Это люди. Команда «ЧистоЕды», которая каждый день воплощает нашу миссию. И, конечно, наши клиенты – самые требовательные, самые продвинутые, самые лояльные. Это для вас мы каждый день стараемся стать лучше.

Его взгляд выхватил из толпы знакомое лицо. Вадим Крылов, финансовый директор «ЧистоЕды» и его лучший друг, кивнул и поднял большой палец. Вадим присоединился к команде восемь лет назад, когда сеть насчитывала всего пять точек. Он привнёс в бизнес структуру, систему, эффективность. А ещё – циничную практичность, которая уравновешивала идеализм Максима (точнее, его публичный идеализм).

Рядом с Вадимом стояла Алина, безупречная в белом костюме из эко-хлопка. Лицо компании, икона стиля, амбассадор здорового образа жизни. Его жена и партнёр. С идеальной осанкой, сияющей кожей и миллионом подписчиков в Instagram. Она улыбалась, но Максим знал эту улыбку слишком хорошо. Профессиональная, отрепетированная. Такая же, как его собственная.

За ними виднелась фигура Елены Хрусталевой, молодого маркетолога, присоединившегося к команде всего полгода назад. Умная, энергичная, целеустремлённая. Одна из тех редких сотрудников, которые действительно верили в миссию компании. Возможно, даже слишком верили.

Кого Максим не видел в зале, так это Жору Сафронова. Впрочем, неудивительно. Главный поставщик «серых» ингредиентов для сети вряд ли вписался бы в глянцевую картинку юбилейного торжества. Жора предпочитал оставаться в тени, оперируя через сеть подставных компаний и фиктивных поставщиков, которые обеспечивали «ЧистоЕду» продуктами по ценам, невозможным для настоящей органики.

– В эту знаменательную дату, – голос Максима набрал силу, – я хочу объявить о новом этапе развития «ЧистоЕды». Мы запускаем международную экспансию! Первые рестораны сети откроются в Дубае и Абу-Даби уже в следующем квартале. Мы ведём переговоры о выходе на рынки Европы и Юго-Восточной Азии. «ЧистоЕда» готова показать миру, что Россия – это не только нефть и газ, но и инновации, качество и современный подход к здоровому питанию!

Зал взорвался аплодисментами. Катарские инвесторы в первом ряду одобрительно закивали. Это был их проект – вывести российский бренд на рынок Ближнего Востока. Для Максима это означало не только новые рынки, но и возможность диверсифицировать активы, вывести часть капитала за границу. В нынешние неспокойные времена – стратегически верный шаг.

Ведущий снова вышел на сцену, взял у Максима микрофон.

– Невероятные новости! Аплодисменты Максиму Соколову и всей команде «ЧистоЕды»! А теперь, я думаю, самое время попробовать юбилейное меню, специально разработанное шеф-поварами сети к этому дню!

Заиграла модная композиция в стиле лаунж, зал наполнился гулом голосов, все двинулись к столам с угощениями. Максим спустился со сцены, тут же оказавшись в окружении журналистов и партнёров. Вспышки камер, вопросы, поздравления – привычный хаос публичного мероприятия.

– Максим Игоревич, несколько слов для РБК, – молодая журналистка с диктофоном протиснулась сквозь толпу. – Как вы оцениваете перспективы российских ресторанных сетей на международном рынке в условиях санкций?

– Еда – вне политики, – улыбнулся Максим заготовленной фразой. – Здоровое питание – это общечеловеческая ценность. Мы находим партнёров по всему миру, готовых развивать нашу концепцию.

– А как насчёт…

Максим уже не слушал. Его взгляд зацепился за странную фигуру у дальней стены зала. Человек, которого здесь быть не должно. Человек, которого он не видел много лет.

Антон Дмитриев.

Тот стоял, прислонившись к стене, в скромном, но безупречно скроенном костюме, с бокалом шампанского в руке, и наблюдал за происходящим с лёгкой усмешкой. Их взгляды встретились через весь зал. Антон медленно поднял бокал в приветственном жесте и отсалютовал Максиму.

По спине пробежал холодок. Что он здесь делает? Как прошёл фейс-контроль? И главное – зачем?

После их расставания Дмитриев основал свою сеть органических кафе «Зелёный стандарт». Небольшую, всего пять точек в Москве, но с безупречной репутацией среди настоящих фанатов здорового питания. Без компромиссов, без «оптимизаций», с настоящими фермерскими продуктами и, соответственно, космическими ценами. Нишевый бизнес, не претендующий на массовость.

Изредка Максим натыкался на интервью Антона в специализированных изданиях, где тот рассуждал о философии честного бизнеса, но никогда – ни единым словом – не упоминал о своём прошлом в «ЧистоЕде» и конфликте с бывшим партнёром. Казалось, они заключили негласный пакт о ненападении.

И вот теперь Дмитриев здесь, на пике его триумфа, с этой раздражающей полуулыбкой.

– Максим, ты в порядке? – Алина материализовалась рядом, положив руку на его локоть. – Ты побледнел.

– Всё отлично, – Максим натянул улыбку. – Просто волнение от выступления.

Он снова посмотрел туда, где стоял Антон, но Дмитриева уже не было. Показалось? Нет, не может быть. Это был он, собственной персоной.

– Идём, – Алина потянула его в сторону VIP-зоны. – Катарцы хотят обсудить детали контракта. Они в восторге от твоего выступления.

Максим кивнул, позволяя увести себя от назойливых журналистов. Мысли лихорадочно крутились в голове. Антон не из тех, кто приходит просто поздравить бывшего партнёра. Если он здесь, значит, у него есть план. Но какой?

Катарцы – три бородатых джентльмена в безупречных костюмах – приветствовали его широкими улыбками. Максим автоматически включил режим переговорщика, отвечая на вопросы, обсуждая детали, шутя в нужных местах. Но часть его сознания оставалась настороженной, сканируя зал в поисках Антона.

Телефон в кармане завибрировал. Максим извинился и отошёл в сторону. Незнакомый номер, сообщение.

«Поздравляю с юбилеем, Соколов. Прекрасная речь, прекрасная легенда. Жаль, что всё это – фикция. Как, впрочем, и органические ингредиенты в твоей сети. Нам нужно поговорить. Наедине. Сегодня, в 23:00, «Зелёный стандарт» на Большой Никитской. Приходи один. Иначе о подмене продуктов узнают не только катарцы, но и все твои клиенты. – А.»

Кровь отхлынула от лица. Максим огляделся, ища глазами Антона, но того нигде не было видно. Мучительно захотелось выпить. Что-то покрепче шампанского.

Это был шантаж. Чистой воды, откровенный шантаж. Но откуда у Дмитриева информация? И главное – какие у него доказательства?

– Максим, у тебя всё в порядке? – Вадим возник рядом, как всегда, в нужный момент. – Ты выглядишь так, будто призрака увидел.

– Почти, – пробормотал Максим, показывая ему сообщение.

Вадим присвистнул, прочитав текст.

– Дмитриев? Твой бывший партнёр? Чёрт… Откуда он узнал?

– Понятия не имею, – Максим потёр переносицу. – Но если у него есть реальные доказательства, и он их обнародует…

– …твоя империя рухнет за неделю, – закончил за него Вадим. – Вся эта история с органикой – фундамент бренда. Без неё мы просто ещё одна сеть фастфуда, только с бешеными ценами.

Максим глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться. Сотни людей вокруг, праздник в разгаре, нужно держать лицо.

– Ладно, – сказал он наконец. – Я встречусь с ним. Выясню, чего он хочет. Наверняка деньги.

– Хочешь, я поеду с тобой? – предложил Вадим. – Подожду снаружи. Если что-то пойдёт не так…

– Нет, – отрезал Максим. – Он написал «один». Значит, буду один. Не хочу рисковать.

Вадим кивнул, но по его лицу было видно, что идея ему не нравится.

– Будь на связи, – сказал он. – И будь осторожен. Мы не знаем, что у него на уме.

Максим сунул телефон обратно в карман. День, который должен был стать его триумфом, внезапно превратился в начало кошмара. Десять лет он строил свою империю, балансируя на грани правды и лжи, создавая иллюзию чистоты и здоровья, которую потребляли его клиенты с той же жадностью, с какой раньше потребляли фастфуд.

И теперь всё могло рухнуть из-за человека, которого он выдавил из бизнеса десять лет назад. Из-за человека, который не смог принять правила игры.

– Максим! – голос Алины вернул его к реальности. – Иди сюда, будем резать торт!

Огромный торт без глютена, без сахара, без яиц – настоящее чудо кондитерского искусства – вынесли в центр зала. Зелёные свечи, стилизованная «10» из органической мастики. Фотографы выстроились полукругом, гости достали телефоны.

Максим расправил плечи и направился к торту, улыбаясь своей фирменной улыбкой. Шоу должно продолжаться, даже если за кулисами начинается пожар.

– Загадывай желание! – крикнул кто-то из толпы.

Максим наклонился к свечам. Только одно желание крутилось в голове.

«Пусть всё это не рухнет. Пусть я найду способ спасти то, что построил».

Он глубоко вдохнул и задул свечи под аплодисменты и вспышки камер.

Глава 2: "Механика успеха"

Утро началось, как обычно, в 5:30. Максим открыл глаза за секунду до сигнала будильника – годы тренировок приучили организм к безупречной точности. Алина спала рядом, повернувшись спиной, с шёлковой маской на глазах. Сон – важнейшая часть её бьюти-рутины, и она никогда не вставала раньше семи.

Максим бесшумно выскользнул из постели и прошёл в спортзал, примыкающий к спальне. Два часа тренировки каждое утро – ещё один ритуал, соблюдаемый с религиозной строгостью. Раньше это были силовые, но в последние годы он перешёл на комбинацию пилатеса, йоги и высокоинтенсивных интервальных тренировок – менее травматично для суставов и больше соответствует образу ЗОЖ-гуру.

– Плечи расправь, – скомандовал тренер, настраивая видеосвязь. – И дыши глубже.

Петр, бывший олимпиец по плаванию, теперь элитный фитнес-тренер, работал с Максимом уже пять лет. Удалённо, потому что переехал в Израиль, но от этого не менее эффективно. Никаких поблажек, никаких скидок на возраст или статус. Именно то, что нужно Максиму.

Через два часа, взмокший, но удовлетворённый, Соколов стоял под контрастным душем, позволяя струям воды смыть усталость. Вчерашний вечер до сих пор отдавался тревогой где-то на периферии сознания. После юбилейного мероприятия он вернулся домой, сказавшись больным, хотя все ждали его на афтепати в модном ресторане. Ему нужно было подумать, подготовиться к встрече с Антоном.

В 23:00 он был у «Зелёного стандарта», но кафе оказалось закрыто. Никаких признаков Дмитриева, никаких новых сообщений. Максим прождал полчаса в машине, прежде чем уехать домой, ещё более встревоженный, чем раньше. Психологическая игра? Демонстрация власти? Что бы это ни было, Антон явно хотел вывести его из равновесия.

– Мистер Соколов, ваш смузи, – личный ассистент, бесшумная тень в домашней одежде, протянул стакан с зелёной жидкостью.

Максим кивнул, забирая напиток. Фирменный утренний коктейль: шпинат, сельдерей, зелёное яблоко, имбирь, спирулина и хлорелла. Горьковатая гадость, которую он ненавидел всем сердцем, но исправно пил на камеру, расхваливая её чудодейственные свойства. Впрочем, сегодня ему было не до притворства. Он сделал пару глотков и поставил стакан.

– Машина будет через пятнадцать минут, – сообщил ассистент. – У вас завтрак с редактором Men's Health в 9:00, потом встреча с маркетологами в офисе в 11:00, обед…

– Отмени всё до обеда, – перебил Максим. – Скажи, что я заболел.

Ассистент удивлённо поднял брови, но кивнул, не задавая вопросов. За это Максим его и ценил.

– И найди мне всю информацию о «Зелёном стандарте» и лично об Антоне Дмитриеве. Финансовая отчётность, публикации в прессе, активность в соцсетях – всё, что сможешь накопать.

– Будет сделано, – ассистент исчез так же бесшумно, как и появился.

Максим подошёл к панорамному окну своего пентхауса. С тридцатого этажа Москва выглядела как макет: игрушечные здания, крошечные автомобили, муравьи-люди. Его империя. Его город.

Десять лет назад он жил в съёмной однушке в Бутово и считал копейки до зарплаты. Теперь у него пентхаус в элитной башне, квартира в Париже, вилла в Тоскане, счета в трёх странах. И всё благодаря одной простой идее: люди готовы платить за иллюзию здоровья больше, чем за само здоровье.

Телефон завибрировал. Сообщение.

«Разочарован, что ты не дождался меня вчера. Впрочем, ожидаемо. Терпение никогда не было твоей сильной стороной. Сегодня, 15:00, «Вертикаль», зал «Изумруд». У меня столик на имя Дмитриева. Не опаздывай. – А.»

Максим стиснул зубы. Чёртов игрок. Наслаждается своей маленькой властью. «Вертикаль» – один из самых закрытых клубов Москвы, место, где встречаются бизнесмены его уровня. Выбор локации был неслучаен – Антон демонстрировал, что теперь он тоже в высшей лиге.

– Машина подана, сэр, – ассистент появился в дверях.

– Я же сказал отменить всё до обеда, – раздражённо бросил Максим.

– Извините, сэр, но звонила госпожа Хрусталева. Она сказала, это срочно. Что-то насчёт новой упаковки для линейки смузи. Проблемы с сертификацией.

Максим подавил вздох. Елена. Слишком старательная, слишком принципиальная.

– Хорошо, еду.

Главный офис «ЧистоЕды» занимал два этажа в бизнес-центре класса А+ в Москва-Сити. Сдержанная роскошь, экологичные материалы, живые растения на каждом шагу. Дизайнеры постарались воплотить философию бренда в каждой детали: от переработанной бумаги для принтеров до столов из массива сибирской лиственницы. Посетители должны были с порога проникаться уважением к компании, которая так трепетно относится к окружающей среде.

– Доброе утро, Максим Игоревич! – хор голосов приветствовал его, когда он шёл по open space.

Максим кивал, улыбался, иногда останавливался для короткого разговора. Персональное внимание от CEO – то, что ценили сотрудники, что создавало лояльность и вовлечённость. Корпоративная культура в «ЧистоЕде» была его особой гордостью: плоская структура, открытые коммуникации, поощрение инициативы. Лучшие практики, вычитанные в Harvard Business Review и The Wall Street Journal.

– Максим Игоревич! – Елена Хрусталева, молодой, но уже многообещающий маркетолог, выпорхнула из переговорной. – Спасибо, что приехали. У нас проблема.

Максим улыбнулся. Невысокая, стройная, с короткой стрижкой и живыми глазами – Елена была воплощением современного маркетолога: креативная, амбициозная, на ты с digital-технологиями. Выпускница Высшей школы экономики, прошедшая стажировку в международном агентстве. «ЧистоЕда» перехватила её у конкурентов, предложив зарплату на тридцать процентов выше рынка.

– Пойдёмте в мой кабинет, – Максим направился к лифту, который вёл на верхний этаж. – Что там с упаковкой?

Елена шла рядом, сжимая в руках планшет.

– Мы разработали новую биоразлагаемую упаковку для линейки смузи, как вы и просили. Всё было готово к запуску, но вчера пришли результаты тестов из лаборатории…

Они вошли в просторный кабинет с панорамными окнами. Максим опустился в кресло, жестом предлагая Елене сесть напротив.

– И что не так с тестами?

– Упаковка не выдерживает заявленного срока хранения, – Елена вывела на экран результаты исследования. – После пятого дня начинается реакция с содержимым, меняется вкус, возможно выделение токсичных веществ.

Максим нахмурился. Запуск новой упаковки был запланирован на следующий месяц, рекламная кампания уже готовилась.

– А производитель что говорит?

– Они удивлены, проводят дополнительные тесты, – Елена покачала головой. – Но я боюсь, это системная проблема. Технология просто не дотягивает до заявленных характеристик.

Максим откинулся в кресле, барабаня пальцами по столу. Экологичная упаковка была важным элементом имиджа, особенно сейчас, когда они готовились выходить на международный рынок.

– Какие варианты?

– Либо отложить запуск минимум на три месяца и доработать технологию с производителем, – Елена перелистнула слайд, – либо использовать альтернативную упаковку, но она будет не полностью биоразлагаемой, а процентов на семьдесят.

– А если мы всё-таки запустим текущую версию, но сократим срок хранения?

Елена поджала губы.

– Максим Игоревич, это рискованно. Мы не можем гарантировать, что после пятого дня продукт останется безопасным.

– Так большинство смузи выпивают в первые два-три дня, – возразил Максим. – Кто вообще хранит их неделями?

– Дело не в реальной практике, а в юридических гарантиях, – Елена была непреклонна. – Если хоть один клиент отравится…

– Ладно, убедила, – Максим поднял руки в шутливой капитуляции. – Используем альтернативную упаковку, но в маркетинговых материалах акцентируем внимание на том, что она на семьдесят процентов биоразлагаемая. Кстати, как выглядит «на семьдесят процентов»? Она на треть не разлагается, или как?

Елена позволила себе лёгкую улыбку.

– На самом деле, это значит, что некоторые компоненты упаковки разлагаются полностью, а некоторые – нет. Но мы можем сместить акцент на то, что новая упаковка на тридцать процентов более экологична, чем предыдущая.

– Вот и отлично, – Максим кивнул. – Тридцать процентов прогресса – это же хорошая новость? Клиенты любят прогресс.

Елена кивнула, но по её лицу было видно, что она не вполне удовлетворена таким решением.

– Что-то ещё? – спросил Максим.

– Да, собственно, по этой же теме, – Елена открыла новый файл на планшете. – Я заметила некоторые… несоответствия в документации по ингредиентам для смузи. То, что указано в маркетинговых материалах, не совпадает с тем, что фактически закупается.

Максим почувствовал, как напряглись мышцы спины. Вот оно. То, чего он боялся.

– Например? – его голос остался ровным.

– Например, мы везде пишем о натуральных подсластителях – стевии, агаве, – Елена просматривала список, – но по закупочным ведомостям идёт обычный сахар и сахарозаменители. И почти во всех смузи указано «органические фрукты», но в документах поставки нет сертификатов органической продукции.

Максим медленно выдохнул. Елена была слишком хороша в своей работе. Слишком внимательна к деталям.

– Елена, – он наклонился вперёд, – в маркетинге всегда есть элемент… художественного преувеличения. Все бренды этим занимаются.

– Но «ЧистоЕда» позиционирует себя как честный бренд, – Елена смотрела на него прямо. – Наша аудитория платит премиум-цену именно за настоящие ингредиенты, за отсутствие химии.

– Послушайте, – Максим потёр переносицу, – есть бизнес-реальность. Чистая органика в России – это миф. Мы не можем обеспечить стабильные поставки по адекватным ценам. Если бы мы использовали только сертифицированные органические продукты, наши смузи стоили бы в два раза дороже.

– Но тогда мы должны быть честными в коммуникации, – настаивала Елена. – Не использовать слово «органический», если продукт таковым не является.

Максим внутренне усмехнулся. Такая наивность. Такой идеализм. Он сам был таким когда-то, до того как реальность бизнеса в России отформатировала его мировоззрение.

– Елена, у вас есть опыт работы в международных компаниях. Вы же понимаете, что термины «натуральный», «органический», «эко» – это маркетинговые инструменты. Они используются в рамках допустимых законом интерпретаций.

– Но…

– Давайте сделаем так, – перебил Максим. – Поручите юристам проверить нашу терминологию. Пусть убедятся, что мы не нарушаем законодательство. Если нужно, скорректируем формулировки, сделаем их более… гибкими.

Елена выглядела неубеждённой, но кивнула.

– Хорошо, я подготовлю запрос в юридический отдел.

– Отлично, – Максим улыбнулся. – И, Елена, я ценю вашу принципиальность. Правда. Но иногда нужно быть прагматичнее.

Она встала, прижимая планшет к груди.

– Разрешите идти?

– Да, конечно. Держите меня в курсе по упаковке.

Когда за Еленой закрылась дверь, Максим откинулся в кресле и провёл рукой по лицу. Слишком много угроз, слишком много уязвимостей. Дмитриев с его шантажом, теперь ещё и Хрусталева с её принципиальностью.

Надо поговорить с Вадимом. Срочно.

– Она что-то заподозрила? – Вадим отпил кофе из бумажного стаканчика. Не из автомата в офисе, а из «правильной» кофейни через дорогу. Маленькие слабости, которые позволял себе финансовый директор «ЧистоЕды».

Они сидели в любимом месте для конфиденциальных разговоров – на скамейке в деловом парке рядом с офисом. Достаточно людно, чтобы никто не подслушал, достаточно открыто, чтобы не вызывать подозрений.

– Не уверен, – Максим покачал головой. – Но она точно заметила несоответствия в документации.

– Это проблема, – Вадим нахмурился. – Хрусталева слишком дотошная. И что хуже – идеалистка. Если она сложит два и два…

– Я думаю, она уже сложила, – вздохнул Максим. – Просто пока не решается озвучить выводы.

– Её нужно нейтрализовать, – Вадим сказал это так буднично, словно речь шла о рутинной операции. – Перевести на другой проект, где она не будет иметь доступа к чувствительной информации.

– Или повысить, – задумчиво произнёс Максим. – Сделать PR-директором. Больше денег, больше престижа, но дальше от операционки.

– Может сработать, – согласился Вадим. – А что с Дмитриевым? Нашёл что-нибудь?

– Пока ничего конкретного. Сегодня встречаюсь с ним в «Вертикали» в три.

Вадим присвистнул.

– Серьёзный подход. Значит, у него что-то есть.

– Или он блефует, – Максим пожал плечами. – Антон всегда любил психологические игры.

– Десять лет – долгое время для планирования мести, – заметил Вадим. – Если он действительно всё это время собирал на тебя материал…

– Тогда я в заднице, – закончил за него Максим. – Знаю.

Они помолчали, наблюдая за офисными работниками, снующими туда-сюда с чашками кофе и сигаретами. Обычный день в бизнес-квартале. Никто из этих людей не подозревал, что рядом решается судьба компании с миллиардными оборотами.

– Есть ещё одна проблема, – сказал Вадим после паузы. – Жора звонил. Говорит, у него проблемы с каналами поставок из Беларуси. Таможня усилила контроль, несколько фур задержали.

Максим тихо выругался. Жора Сафронов был ключевым звеном в их схеме. Официально – владелец группы компаний, поставляющих продукты для ресторанного бизнеса. Неофициально – мастер серых схем, позволяющих «ЧистоЕде» экономить миллионы на ингредиентах.

– Насколько всё серьёзно?

– Пока непонятно, – Вадим допил кофе и скомкал стаканчик. – Но Жора нервничает. Говорит, возможно, кто-то специально навёл проверяющих.

– Дмитриев? – Максим прищурился.

– Или просто совпадение, – пожал плечами Вадим. – В любом случае, нам нужен план Б. Сколько у нас запасов?

– На две-три недели максимум, – Максим потёр подбородок. – Если канал накроется, придётся временно закупать по официальным каналам. Это ударит по марже.

– Лучше по марже, чем по репутации, – заметил Вадим. – Кстати, о репутации. Ты видел последние посты Алины?

Максим покачал головой. У него не было времени следить за инстаграмом жены, хотя формально он считался одним из главных маркетинговых каналов «ЧистоЕды».

– Она выкладывает всё больше намёков на проблемы в личной жизни, – Вадим показал экран своего телефона. – Цитаты о предательстве, тоске, одиночестве. Фанаты уже начали беспокоиться.

Максим пробежал глазами ленту. Действительно, между идеальными фотографиями еды и тренировок мелькали подозрительно минорные подписи. «Иногда самые близкие люди оказываются самыми далёкими». «Улыбка – лучшая маска для разбитого сердца». И прочая философская чушь.

– Чёрт, – выдохнул он. – Только этого не хватало.

– Ты бы поговорил с ней, – осторожно предложил Вадим. – Сейчас не лучшее время для семейных драм на публике.

Максим кивнул, хотя перспектива откровенного разговора с женой его не вдохновляла. Их брак давно превратился в бизнес-партнёрство, удобный для обоих симбиоз. Алина получала статус, деньги, платформу для развития личного бренда. Он – безупречную инста-жену, которая воплощала все ценности «ЧистоЕды» и транслировала их миллионной аудитории.

Когда-то между ними было настоящее чувство. Яркое, как вспышка, и такое же недолговечное. Теперь оставался только взаимовыгодный контракт, который нельзя было расторгнуть без ущерба для бизнеса.

– Ладно, разберусь с ней вечером, – Максим встал со скамейки. – Сейчас нужно подготовиться к встрече с Антоном. Что у нас есть на него?

– Немного, – Вадим достал телефон. – «Зелёный стандарт» – пять точек в Москве, выручка около трёхсот миллионов в год, стабильный рост последние три года. Никаких кредитов, внешних инвесторов. Всё держит на личном контроле. Женат, двое детей. Живёт скромно, загородный дом в Подмосковье. Регулярно выступает на конференциях по устойчивому развитию, органическому земледелию. Репутация безупречная.

– Слишком безупречная, – пробормотал Максим. – Никто не может быть таким идеальным.

– Особенно в нашем бизнесе, – согласился Вадим. – Но если у него и есть скелеты в шкафу, они глубоко спрятаны.

– Копайте глубже, – Максим проверил время на часах. – Мне нужно что-то на него. Что угодно, что можно использовать как рычаг давления.

– Будет сделано, босс, – Вадим слегка улыбнулся. – Удачи на встрече. И… будь осторожен.

Максим кивнул и направился к парковке, где его ждал водитель. Время поджимало, а ему ещё нужно было заехать домой, переодеться и морально подготовиться к встрече с человеком, который мог уничтожить всё, что он строил десять лет.

Клуб «Вертикаль» располагался в историческом особняке на Остоженке. Никаких вывесок, только неприметная дверь с домофоном и камерой наблюдения. Максим назвал своё имя, и дверь бесшумно открылась.

Внутри царила атмосфера старомодной роскоши: тёмное дерево, кожаные кресла, приглушённый свет. Здесь встречались люди, чьи имена не произносились вслух, но чьи решения влияли на судьбы миллионов. Политики, бизнесмены, силовики – все в одном тщательно охраняемом пространстве.

– Добрый день, Максим Игоревич, – метрдотель поклонился. – Господин Дмитриев ожидает вас в зале «Изумруд».

Максим кивнул и последовал за сотрудником через анфиладу комнат. Своё членство в «Вертикали» он получил три года назад, после того как попал в список Forbes. Вступительный взнос составлял сумму с шестью нулями, но дело было не в деньгах, а в связях. В этих стенах заключались сделки, которые никогда не попадали в официальные документы.

Зал «Изумруд» был одним из самых престижных – небольшая комната с камином и видом на внутренний сад. Полная звукоизоляция, отсутствие камер, абсолютная приватность.

Антон уже ждал его, сидя в кресле у окна с бокалом чего-то янтарного, вероятно, хорошего виски. За десять лет он почти не изменился: те же умные глаза, чуть ироничная улыбка, разве что добавилась лёгкая седина на висках. В отличие от Максима, который тщательно поддерживал образ вечно молодого ЗОЖ-гуру всеми доступными методами, от ботокса до лазерных процедур, Антон, казалось, принимал возраст с достоинством.

– Максим, – Дмитриев поднялся ему навстречу. – Рад, что ты нашёл время.

– Не то чтобы у меня был выбор, – Максим опустился в кресло напротив. – Шантаж – не лучший способ начать разговор.

Антон усмехнулся.

– А как ещё привлечь внимание человека твоего уровня? Официальное письмо? Звонок секретарю? – он покачал головой. – Нет, иногда нужно бить сразу в солнечное сплетение.

Метрдотель материализовался рядом.

– Что-нибудь выпить, господа?

– Виски, – сказал Максим. – Macallan, двадцать пять лет.

– Отличный выбор, – кивнул Антон, когда метрдотель удалился. – Хотя, признаться, удивлён. Разве гуру здорового образа жизни не должен предпочитать зелёный чай или воду с огурцом?

– Давай без этого, – отрезал Максим. – Что тебе нужно?

Антон откинулся в кресле, изучая бывшего партнёра.

– Знаешь, что самое забавное? То, что наши пути разошлись именно из-за твоего нежелания быть честным. Я настаивал на настоящей органике, ты хотел «оптимизировать». И вот, десять лет спустя, ты – империя, построенная на лжи, а я – маленький, но честный бизнес.

– Если ты позвал меня, чтобы позлорадствовать, – Максим сделал движение, чтобы встать, – то я лучше пойду.

– Сядь, – голос Антона стал жёстче. – Я ещё не закончил.

Максим медленно опустился обратно в кресло.

– Я следил за твоим восхождением все эти годы, – продолжил Антон. – Каждое интервью, каждое открытие новой точки, каждый пост в соцсетях. И знаешь, что я видел? Как маленькая ложь превращалась в большую. Как ты всё глубже увязал в собственных обманах.

Принесли виски. Максим сделал большой глоток, чувствуя, как жидкий огонь обжигает горло.

– К делу, Антон. Что конкретно у тебя есть и чего ты хочешь?

Дмитриев достал из внутреннего кармана пиджака флешку и положил на стол между ними.

– Здесь документация по твоим поставщикам за последние пять лет. Накладные, сертификаты, таможенные декларации. Настоящие – не те, что ты показываешь аудиторам. Здесь результаты независимых лабораторных исследований образцов продукции из всех твоих флагманских ресторанов. И, как вишенка на торте, переписка твоего друга Жоры с белорусскими партнёрами о том, как именно подделываются документы на «органические» продукты.

Максим почувствовал, как холодеет спина. Это было серьёзно. Гораздо серьёзнее, чем он предполагал.

– Откуда это у тебя? – его голос стал хриплым.

– У меня свои источники, – пожал плечами Антон. – Скажем так, не все в твоей империи так уж лояльны великому вождю.

Кто-то из сотрудников? Кто-то из поставщиков? Или сам Жора подстраховался и слил информацию? Мысли лихорадочно метались в голове Максима.

– Чего ты хочешь? – повторил он. – Деньги?

Антон рассмеялся.

– О, Максим, ты так и не изменился. Всё сводишь к деньгам. Нет, я не хочу твоих денег.

– Тогда что?

Антон наклонился вперёд, его глаза блеснули.

– Я хочу, чтобы ты продал мне контрольный пакет «ЧистоЕды». По рыночной цене, разумеется. Я не грабитель. Ты останешься миноритарием и лицом компании, если хочешь. Но стратегические решения буду принимать я.

Максим уставился на него, не веря своим ушам.

– Ты с ума сошёл? Я не продам тебе свой бизнес.

– Тогда всё это, – Антон постучал пальцем по флешке, – окажется в распоряжении журналистов, Роспотребнадзора и твоих драгоценных катарских инвесторов. Представь заголовки: «Империя обмана: как «ЧистоЕда» кормила клиентов ложью десять лет». «Органика из пробирки: расследование о крупнейшей афере в ресторанном бизнесе».

Максим почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Он знал, что Антон не блефует. Удар по репутации будет сокрушительным. Акции рухнут, клиенты разбегутся, инвесторы потребуют объяснений. Начнутся проверки, суды, возможно даже уголовные дела.

– Зачем тебе это? – спросил он наконец. – Ты же наслаждаешься своим статусом морального авторитета в отрасли. Если ты купишь «ЧистоЕду», все узнают, что это тот самый бренд, который годами обманывал потребителей.

– О, я не собираюсь сохранять «ЧистоЕду» в нынешнем виде, – Антон улыбнулся. – Я проведу полный ребрендинг. Тотальную трансформацию. И главное – я сделаю то, чего ты не смог: создам по-настоящему честный массовый бизнес здорового питания.

– Это невозможно, – покачал головой Максим. – Не в России. Не с нашими реалиями.

– Возможно, ты просто недостаточно старался, – парировал Антон. – Слишком быстро пошёл на компромиссы. Я за эти годы выстроил надёжную сеть поставщиков, производственные мощности. У меня есть технологии, которых не было десять лет назад.

Он сделал паузу.

– Но главное – у меня есть принципы. То, что ты потерял где-то по дороге к своему первому миллиарду.

Максим стиснул зубы. Этот самодовольный праведник, этот…

– Сколько времени ты мне даёшь на размышления? – спросил он, стараясь говорить спокойно.

– Неделю, – ответил Антон. – Через неделю я жду твоего решения. И, Максим, не пытайся играть со мной. Информация уже у моих адвокатов, с инструкциями опубликовать всё в случае, если со мной что-то случится.

– Ты думаешь, я способен на…

– Я не знаю, на что ты способен, – перебил Антон. – Человек, которого я знал десять лет назад, не был способен на многое из того, что ты сделал. Так что лучше перестраховаться.

Он допил виски и поставил бокал.

– Я оставлю тебе флешку. Изучи материалы. Убедись, что я не блефую. И когда будешь готов к конструктивному разговору – позвони.

Антон встал, застегнул пиджак и протянул руку.

– Было приятно повидаться, старый друг. Несмотря ни на что.

Максим проигнорировал протянутую руку, глядя на флешку на столе. Маленький кусочек пластика и металла, способный разрушить всё, что он построил.

– Неделя, Максим, – напомнил Антон. – Время пошло.

Он вышел из комнаты, оставив Максима в одиночестве. За окном начался дождь, капли барабанили по стеклу. Максим залпом допил виски, чувствуя, как внутри разгорается ярость. Не к Антону даже, а к самому себе. К своей самонадеянности, к своей уверенности, что прошлое никогда не догонит.

Он сжал флешку в кулаке. Что ж, война так война. Если Дмитриев думает, что он сдастся без боя, то сильно ошибается.

У Максима Соколова тоже были козыри в рукаве. И он не собирался их раскрывать раньше времени.

Глава 3: "Идеальный фасад"

Их пентхаус на тридцатом этаже башни «Федерация» был воплощением новой роскоши – сдержанной, экологичной, концептуальной. Двухуровневое пространство в скандинавском стиле: белые стены, светлое дерево, натуральные ткани, панорамные окна, открывающие вид на Москву-реку. Никакой позолоты, хрусталя и прочей «роскоши по-русски». Только чистые линии, натуральные материалы и продуманный минимализм.

Алина лично контролировала работу дизайнеров, следя, чтобы каждая деталь соответствовала их публичному образу: экологичность, осознанность, современность. Она часто использовала квартиру как фон для своих фотосессий, мастер-классов и интервью глянцевым журналам. «Дом Соколовых» стал такой же частью их бренда, как рестораны «ЧистоЕды» или ЗОЖ-аккаунт Алины в Instagram.

Максим вошёл в квартиру, когда закатное солнце заливало гостиную золотистым светом. Идеальное время для фотосессии, и Алина не упустила момент. В центре комнаты стоял большой деревянный стол, уставленный блюдами в стиле «ЧистоЕды»: смузи-боулы, авокадо-тосты, салаты из экзотических суперфудов. Вокруг суетились фотограф, стилист, визажист и несколько ассистентов. Сама Алина, в белоснежном льняном костюме, с идеальной укладкой и сияющей кожей, расставляла последние акценты на столе.

– Чуть больше зелени здесь, – командовала она. – И этот смузи переставьте, он блокирует свет.

Увидев мужа, она едва заметно кивнула, не отрываясь от процесса. Её лицо, как всегда в присутствии посторонних, было безупречной маской: профессиональная улыбка, идеальный макияж, ни тени раздражения или усталости. Лицо бренда.

Максим прошёл мимо, не вмешиваясь. Эта территория была её вотчиной, и он давно научился не нарушать границы. Поднявшись на второй уровень пентхауса, где располагались спальни и его кабинет, он закрыл за собой дверь и наконец позволил себе выдохнуть.

День выдался адски тяжёлым. После встречи с Антоном он вернулся в офис и провёл четыре часа за просмотром материалов с флешки. Информация оказалась именно такой разрушительной, как и обещал Дмитриев. Документы, переписки, лабораторные исследования – если всё это попадёт в прессу, «ЧистоЕда» не просто потеряет репутацию, но и столкнётся с серьёзными юридическими проблемами.

Самым тревожным было то, что часть информации могла поступить только от кого-то из ближайшего окружения. Кто-то сливал данные Антону, и этот кто-то имел доступ к самым конфиденциальным документам.

Максим разослал несколько зашифрованных сообщений самым доверенным людям: Вадиму, Жоре, руководителю службы безопасности. Нужно было срочно выявить крота и заткнуть утечку. А параллельно – искать способы нейтрализации Дмитриева.

Он переоделся в домашнее – льняные брюки и футболку из органического хлопка – и вернулся в гостиную. Съёмка, похоже, заканчивалась. Фотограф просматривал кадры на мониторе, показывая лучшие Алине, которая критически оценивала каждый снимок.

– Этот в основную ленту, этот в сторис, а этот – для рекламной кампании, – распоряжалась она. – И не забудьте про цветокоррекцию, в прошлый раз зелень выглядела слишком тусклой.

Заметив Максима, она наконец соизволила обратить на него внимание.

– Дорогой, ты как раз вовремя! Поможешь нам с финальными кадрами?

Это не было вопросом, и Максим знал протокол. Улыбнуться, подойти к столу, принять предложенный бокал с зелёным смузи, сделать вид, что наслаждаешься напитком. Идеальная пара, идеальный дом, идеальная еда. Несколько десятков снимков, выбор лучших, благодарности команде.

Через полчаса последний член съёмочной группы покинул квартиру. Дверь закрылась, и Алина мгновенно сбросила с себя маску радушной хозяйки. Она скинула туфли, подошла к бару и налила себе бокал белого вина.

– Ты опоздал, – её голос стал холоднее на несколько градусов. – Мы договаривались, что ты будешь к началу съёмки.

– Извини, были срочные дела, – Максим пожал плечами, наливая себе виски. На сегодня с зелёными смузи было покончено.

– Срочные дела, – повторила Алина с лёгкой насмешкой. – Конечно. Как и всегда.

Она отпила вино и прошлась по гостиной, постукивая пальцами по столу. Что-то явно беспокоило её больше, чем его опоздание на съёмку.

– Эти фотографии пойдут в рекламную кампанию летней коллекции «ЧистоЕды», – сказала она наконец. – Знаешь, сколько я вложила в эту съёмку? Сколько сил потратила на координацию с маркетинговым отделом, выбор блюд, стилистику?

– Догадываюсь, – Максим устало опустился на диван. – И результат выглядит потрясающе.

– А знаешь, что мне сказали сегодня из маркетингового отдела? – продолжала Алина, игнорируя его комплимент. – Что кампания может быть отложена. Что возникли какие-то проблемы с сертификацией новой упаковки. Что нужно пересмотреть концепцию.

Максим внутренне застонал. Утренний разговор с Еленой Хрусталевой. Конечно, новость уже разошлась по компании. А маркетологи, естественно, связались с Алиной, которая была лицом кампании.

– Это рабочий момент, – он попытался звучать успокаивающе. – Небольшая заминка с поставщиком упаковки. Мы решим вопрос в ближайшие дни.

– Проблема не в упаковке, – Алина посмотрела ему прямо в глаза. – Проблема в том, что ты не держишь меня в курсе. Я узнаю о проблемах в компании, частью которой являюсь, от посторонних людей. Ты представляешь, как это выглядит?

Максим вздохнул. Она была права, и это раздражало ещё больше. В последнее время он действительно отдалился от неё, перестал делиться рабочими вопросами. Отчасти потому, что погрузился в операционку, отчасти – потому что их отношения уже давно превратились в хорошо отрепетированный спектакль.

– Ты прав, – он решил признать очевидное. – Мне стоило рассказать тебе о ситуации. Но, честно говоря, это действительно рутинный момент. Поставщик не уложился в сроки, мы ищем альтернативы.

Алина изучала его лицо, словно пытаясь прочитать что-то между строк.

– Дело не только в упаковке, – сказала она наконец. – Что-то происходит. Ты сам не свой уже несколько дней. Вчера на юбилее ты сбежал с афтепати, сегодня не пришёл на съёмку… Что случилось, Максим?

Он отвёл взгляд. Рассказать ей про Антона? Про шантаж? Про угрозу, нависшую над бизнесом? Нет, это только усложнит ситуацию. Алина была прекрасным фронтвумен для публики, но стратегические кризисы никогда не были её сильной стороной.

– Просто усталость, – солгал он. – Последние недели были напряжёнными с подготовкой к юбилею, переговорами с катарцами… Мне нужно немного времени, чтобы прийти в себя.

Алина покачала головой, явно не поверив ему.

– Знаешь, что самое забавное? – она горько усмехнулась. – Я уже даже не жду от тебя правды. Привыкла к этому… фасаду. И меня это устраивает, потому что я тоже прячусь за ним.

Она допила вино и поставила бокал.

– Кстати, о фасадах. Меня пригласили на неделю в Милан. Показы, презентации, встречи с блогерами. Я думаю принять приглашение.

– Сейчас? – Максим нахмурился. – В разгар подготовки к запуску новой линейки?

– А что такого? – Алина пожала плечами. – Ты же сам сказал, что с упаковкой возникли проблемы. Значит, запуск всё равно отложится. А мне нужно немного… пространства.

Максим почувствовал укол раздражения. Типичная Алина – при первых признаках проблем сбегает в Европу под предлогом деловой поездки.

– Делай как знаешь, – сказал он наконец. – Но не выкладывай больше этих депрессивных постов о разбитом сердце. Это бьёт по имиджу бренда.

Глаза Алины сузились.

– Боишься, что люди увидят трещины в нашей идеальной жизни?

– Боюсь, что инвесторы увидят нестабильность в компании, – парировал Максим. – То, что происходит между нами, должно оставаться между нами.

Алина рассмеялась, но в её смехе не было веселья.

– А что происходит между нами, Максим? Хоть что-то происходит? Мы живём как соседи по квартире уже больше года. Делим кров, иногда – постель, всегда – бизнес-интересы. Но мы давно перестали быть парой.

– Сейчас не лучшее время для этого разговора, – Максим потёр виски. – У меня был тяжёлый день.

– У тебя всегда тяжёлый день, – Алина покачала головой. – Ладно, ты прав. Не время. Я поеду в Милан на неделю. Это пойдёт на пользу нам обоим.

Она повернулась, чтобы уйти, но Максим окликнул её:

– Алина, подожди. Я должен тебе кое-что сказать.

Она остановилась, вопросительно подняв бровь.

– Антон Дмитриев, – произнёс Максим. – Ты помнишь это имя?

Алина нахмурилась, припоминая.

– Твой бывший партнёр? Тот самый, с которым вы начинали «ЧистоЕду»?

Максим кивнул.

– Он объявился. Вчера был на юбилее.

– И? – Алина явно не понимала, к чему он клонит.

– И у него есть… информация. Которая может навредить компании, – Максим тщательно подбирал слова. – Он пытается шантажировать меня.

Алина медленно опустилась в кресло напротив.

– Какая информация?

Максим отвёл взгляд.

– О некоторых… компромиссах, на которые нам приходилось идти в процессе роста.

– Ты имеешь в виду подмену органических продуктов обычными? – прямо спросила Алина. – Использование консервантов и добавок в «натуральных» смузи?

Максим уставился на неё с изумлением.

– Ты знала?

Алина закатила глаза.

– Конечно, я знала. Я не идиотка, Максим. Я живу с тобой семь лет. Я наблюдаю за компанией изнутри. Я видела документы, слышала разговоры… И, откровенно говоря, я всегда понимала, что настоящая стопроцентная органика в России – это сказка для наивных.

Максим не знал, чувствовать облегчение или тревогу. С одной стороны, ему не нужно было ничего объяснять. С другой – если Алина знала, кто ещё мог знать?

– И тебя это… не беспокоило? – осторожно спросил он.

– Что именно? Что мы продаём людям иллюзию чистоты? – Алина пожала плечами. – Все продают иллюзии, Максим. Косметические бренды, фитнес-центры, психологи, коучи… Мы все торгуем надеждой на лучшую версию себя. И в этом нет ничего плохого, если продукт действительно делает людей счастливее.

Она сделала паузу.

– Вопрос в том, насколько далеко мы готовы зайти в создании этой иллюзии. И насколько это может нам аукнуться.

– Именно об этом я и говорю, – Максим наклонился вперёд. – Антон угрожает всё раскрыть. Если он это сделает, «ЧистоЕда» окажется в центре скандала. Это ударит по всем нам – по компании, по сотрудникам… по тебе.

– По моей репутации, ты хочешь сказать, – Алина криво улыбнулась. – Всё-таки я – лицо здорового образа жизни. Жена, которая не знала, что её муж обманывает клиентов, будет выглядеть, мягко говоря, нелепо.

Максим кивнул. Именно об этом он и беспокоился.

– Чего он хочет? – спросила Алина. – Денег?

– Он хочет контрольный пакет компании.

Алина присвистнула.

– Вот это аппетиты… И что ты собираешься делать?

– Пока не знаю, – честно признался Максим. – Изучаю варианты. Но хотел, чтобы ты была в курсе. На случай, если ситуация выйдет из-под контроля.

Алина задумчиво постукивала пальцами по подлокотнику кресла.

– Возможно, поездка в Милан сейчас не лучшая идея, – сказала она наконец. – Если разразится скандал, мне лучше быть здесь. Сражаться вместе с тобой.

Максим почувствовал неожиданную волну благодарности. Несмотря на все их проблемы, Алина оставалась его партнёром. По крайней мере, в бизнесе.

– Спасибо, – просто сказал он.

Она кивнула.

– Не благодари. Это и моя компания тоже. Я вложила в неё семь лет жизни, своё имя, свою репутацию. – Она встала. – А теперь, если ты не возражаешь, я пойду отменю поездку и подумаю, как мы можем минимизировать ущерб, если информация всё-таки просочится.

Когда она ушла, Максим ещё долго сидел в тишине, глядя на город за окном. Разговор с Алиной прошёл неожиданно хорошо. Но это была лишь маленькая победа в начале большой войны.

Телефон завибрировал. Сообщение от Вадима.

«Нашёл кое-что интересное на Дмитриева. Поговорим завтра в офисе. Приезжай пораньше».

Максим улыбнулся. Наконец-то проблеск надежды. Если у них есть что-то на Антона, возможно, они смогут нейтрализовать угрозу. Или хотя бы выиграть время.

Он допил виски и поднялся. Завтра предстоял тяжёлый день, нужно было выспаться. Проходя мимо спальни Алины (они спали раздельно уже больше года), он услышал её голос – она с кем-то разговаривала по телефону. Максим замедлил шаг, прислушиваясь.

– …не знаю, что делать, – говорила Алина. – Если всё раскроется, это ударит и по мне… Да, он сказал, что у него есть план… Нет, не уверена, что он справится…

Максим нахмурился. С кем она говорит о их проблемах? Кому доверяет больше, чем ему?

– …может быть, нам стоит подготовиться… создать подушку безопасности… Да, я понимаю риски…

Он тихо прошёл дальше, не желая подслушивать. Но осадок остался. Алина что-то затевала, готовила запасной план. Это было логично – он сам поступил бы так же на её месте. Но от этого не становилось легче.

В своей спальне Максим проверил сообщения ещё раз. Кроме Вадима, откликнулся и Жора:

«Таможня отпустила груз. Вопрос решён, но пришлось раскошелиться. Нужно встретиться лично, есть разговор».

Ещё одна проблема решена, по крайней мере временно. Но что за «разговор» хочет вести Жора? Новые проблемы? Повышение ставок? Или он что-то знает о ситуации с Антоном?

Максим поставил телефон на зарядку и лёг в постель. Сон не шёл. Слишком много мыслей крутилось в голове. Слишком много угроз со всех сторон.

Ещё неделю назад всё казалось таким стабильным, таким успешным. Юбилей компании, международная экспансия, статьи в Forbes и РБК… А теперь всё это могло рухнуть в одночасье.

«Бизнес, построенный на лжи, однажды на этой лжи и разрушится». Слова Антона, сказанные десять лет назад, звучали в голове Максима как зловещее пророчество. Неужели этот день настал?

Нет. Он не позволит всему разрушиться. Слишком много сил вложено, слишком много поставлено на карту. Он найдёт способ нейтрализовать Антона, защитить компанию и выйти из кризиса ещё сильнее, чем прежде.

Максим Соколов всегда умел превращать проблемы в возможности. И на этот раз не будет исключения.

Утро выдалось пасмурным. Тяжёлые тучи нависали над городом, обещая дождь. Максим проснулся раньше обычного, чувствуя себя разбитым. Ночью он почти не спал, а когда засыпал, его мучили кошмары: он тонул в зелёной жиже из смузи, а Антон Дмитриев стоял на берегу и смеялся.

Выпив двойной эспрессо, Максим направился в офис. Алина ещё спала – или делала вид, что спит. После вчерашнего разговора между ними повисла странная недосказанность. Как будто они впервые за долгое время были честны друг с другом, но эта честность только обнажила глубину их отчуждения.

В офисе было непривычно тихо – Максим приехал за час до официального начала рабочего дня. Только охранник на ресепшн удивлённо поднял брови, увидев CEO в такую рань.

Вадим уже ждал в его кабинете, свежий и собранный, как всегда. Если он и был удивлён ранним приходом босса, то не подал виду.

– Доброе утро, – Вадим поднялся, когда Максим вошёл. – Кофе?

– Уже выпил, – Максим опустился в кресло. – Что у тебя есть на Дмитриева?

Вадим достал из портфеля папку с документами и положил на стол.

– Кое-что интересное. Я попросил знакомых из финансовой разведки проверить его компанию. На первый взгляд, «Зелёный стандарт» – образцовый бизнес. Чистая бухгалтерия, уплаченные налоги, легальные поставщики. Дмитриев действительно работает только с сертифицированными органическими фермами, платит персоналу выше рынка, жертвует на экологические проекты.

– Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой, – заметил Максим.

– Именно, – Вадим улыбнулся. – Копнули глубже и обнаружили интересную схему. Часть поставщиков «Зелёного стандарта» – небольшие фермерские хозяйства, зарегистрированные на родственников Дмитриева. Формально всё легально, но фактически он контролирует цепочку поставок и может манипулировать ценами и сертификацией.

Максим нахмурился.

– Это не очень убедительно. Многие ресторанные сети создают собственные производства. Мы и сами так делаем.

– Дело не в самой схеме, а в том, как она оформлена, – Вадим открыл папку и достал несколько распечаток. – Смотри, эти хозяйства получали субсидии от государства как независимые малые предприятия. Если доказать их аффилированность с «Зелёным стандартом», это можно квалифицировать как мошенничество.

Максим взял документы, бегло просматривая их.

– Сколько там денег?

– Около тридцати миллионов рублей за последние три года, – ответил Вадим. – Не космическая сумма, но достаточная, чтобы возбудить уголовное дело.

– Хм, – Максим задумался. – Это уже что-то. Но не уверен, что этого хватит, чтобы остановить Антона. Он же не дурак, наверняка всё просчитал.

– Есть ещё кое-что, – Вадим перевернул страницу. – Одно из этих хозяйств, «Экоферма «Родники», получило сертификат органического производства два года назад. Но по данным местной экологической инспекции, на территории фермы были обнаружены следы пестицидов в почве. Официального расследования не было, но если поднять этот вопрос…

– …можно поставить под сомнение органический статус продукции «Зелёного стандарта», – закончил за него Максим. – Вот это уже интереснее.

Он откинулся в кресле, анализируя информацию. Компромат был не такой убийственный, как хотелось бы, но всё же давал некоторые рычаги давления.

– Хорошая работа, Вадим, – Максим кивнул. – Нужно развивать это направление. Найди мне контакты в экологической инспекции, попробуем узнать больше об этих пестицидах. И проверь сертификационные органы, которые выдавали документы «Родникам». Возможно, там тоже есть зацепки.

– Уже работаю над этим, – Вадим сделал пометку в блокноте. – Но, Максим, будь осторожен. Если мы начнём копать под Дмитриева слишком явно, он может ускорить реализацию своих угроз.

– Я знаю, – Максим потёр виски. – Нам нужно действовать быстро, но незаметно. И параллельно готовиться к худшему сценарию.

– К какому именно? – Вадим поднял бровь.

– К тому, что информация всё-таки просочится, – Максим вздохнул. – Нам нужен план кризисных коммуникаций. Как мы будем объяснять ситуацию клиентам, инвесторам, прессе.

– Я поговорю с PR-отделом, – кивнул Вадим. – Но не раскрывая деталей, конечно.

– Конечно, – Максим встал и подошёл к окну. – И ещё одно. Нам нужно усилить безопасность. Физическую и информационную. Если у Антона есть крот в компании, мы должны его найти.

– Я займусь этим, – Вадим тоже поднялся. – Что-нибудь ещё?

Максим повернулся к нему.

– Да. Мне нужно встретиться с Жорой. Он написал, что хочет поговорить.

– Думаешь, он замешан?

– Не знаю, – Максим покачал головой. – Но он слишком много знает о наших… методах оптимизации. Если он решит сменить сторону…

– Понял, – Вадим кивнул. – Я организую встречу в безопасном месте.

Когда Вадим ушёл, Максим ещё долго стоял у окна, глядя на просыпающийся город. Информация, которую предоставил финансовый директор, давала надежду, но не решала проблему полностью. Антон был не из тех, кого легко запугать. И если он решил пойти ва-банк после десяти лет подготовки, значит, был уверен в своей позиции.

Телефон завибрировал. Сообщение от Алины.

«Созвонилась с PR-агентством. Они готовы разработать стратегию кризисных коммуникаций к концу недели. Встречаюсь с ними сегодня в 12. Присоединишься?»

Максим улыбнулся. Алина действовала быстро и эффективно, как всегда. Несмотря на их личные проблемы, в бизнесе на неё можно было положиться.

«Не смогу, встречаюсь с поставщиками. Доверяю твоему решению», – ответил он.

День обещал быть насыщенным. Встреча с Жорой, разработка стратегии противодействия Антону, подготовка плана Б на случай, если всё пойдёт не так… И всё это – сохраняя видимость нормальной работы компании, чтобы никто из сотрудников, клиентов или конкурентов не заподозрил, что «ЧистоЕда» находится на грани кризиса.

Максим глубоко вдохнул и выдохнул. Он справится. Он всегда справлялся. Это просто ещё одно испытание на пути к успеху.

Встреча с Жорой Сафроновым была назначена на два часа дня в сауне элитного спортклуба «Олимп» в центре Москвы. Место было выбрано не случайно: никаких камер, никаких микрофонов, никаких шансов на запись разговора. Только пар, жар и абсолютная конфиденциальность.

Жора уже ждал его, развалившись на деревянной лавке. В свои сорок пять он выглядел старше – сказывались годы стресса, нездорового образа жизни и постоянного балансирования на грани закона. Крупный, с наметившимся животом, лысеющий, с характерными мешками под глазами. Типичный представитель «старой школы» бизнеса, тех, кто поднялся в девяностые и нулевые, когда правила игры были совсем другими.

– Максим Игоревич, – Жора приподнялся, пожимая руку Соколову. – Спасибо, что нашли время.

– Для тебя всегда найду, – Максим улыбнулся, устраиваясь напротив. – Как семья?

– Нормально, – Жора пожал плечами. – Жена опять в Италию умотала, дочка в Лондоне учится… А я тут, как всегда, разгребаю.

Они обменялись ещё парой фраз о погоде, о последних новостях, о недавнем футбольном матче. Ритуальная беседа перед переходом к делу. Наконец Жора выплеснул ковш воды на раскалённые камни, создав плотную завесу пара, и перешёл к сути.

– У нас проблемы, Максим, – голос его стал серьёзным. – Причём серьёзные.

– Я слышал про задержку на таможне, – кивнул Максим. – Но ты же написал, что всё решено?

– Эту конкретную ситуацию – да, – Жора вытер пот с лица полотенцем. – Но проблема глубже. Кто-то целенаправленно копает под наши каналы поставок. И, боюсь, это только начало.

Максим напрягся. Неужели Антон действует на нескольких фронтах одновременно?

– Что конкретно происходит?

– За последний месяц три проверки, – Жора начал загибать пальцы. – Таможня, налоговая, Роспотребнадзор. Все интересуются нашими «органическими» поставками из Европы. Спрашивают про сертификаты, про маршруты, про документы… Слишком много внимания, понимаешь?

– Это может быть совпадением, – осторожно заметил Максим. – Сейчас в целом усиливается контроль за импортом.

– Совпадением? – Жора хмыкнул. – Три разные инстанции за месяц? И все интересуются именно теми партиями, которые идут для «ЧистоЕды»? Нет, дружище, это не совпадение. Кто-то очень целенаправленно пытается перекрыть нам кислород.

Максим задумался. Это действительно выглядело подозрительно. И, учитывая недавнее появление Антона, складывалось в тревожную картину.

– У тебя есть предположения, кто за этим стоит?

Жора наклонился ближе, хотя в сауне они были одни.

– Слушай, Максим, я в этом бизнесе двадцать лет. Я знаю всех игроков, все схемы, все подводные течения. И у меня есть свои источники в разных структурах. – Он сделал паузу. – По моей информации, интерес к нашим поставкам проявил некий бизнесмен из ресторанной сферы. Фамилия на букву «Д».

– Дмитриев, – выдохнул Максим.

– Так ты знаешь? – Жора поднял брови.

– Догадывался, – Максим решил не раскрывать всех карт. – У нас с ним старые счёты.

– Ну, похоже, он решил их предъявить, – Жора вытер новую порцию пота. – И делает это через меня. Хочет перекрыть ваши каналы поставок, чтобы вы либо показали настоящее лицо, либо разорились на закупке реальной органики.

– Как много он знает о наших… договорённостях? – осторожно спросил Максим.

Жора пожал плечами.

– Судя по вопросам, которые задавали проверяющие, довольно много. Он знает про подмену сертификатов, про смешивание партий, про занижение таможенной стоимости… Практически всю схему.

Максим почувствовал, как по спине пробежал холодок, и дело было не в контрасте температур.

– Что ты предлагаешь?

– У меня два варианта, – Жора поднял палец. – Первый: мы временно приостанавливаем наше сотрудничество. Месяц-два, пока не уляжется пыль. За это время я перенастрою каналы, сменю подставные компании, заметём следы. Но это значит, что вам придётся искать другие источники поставок. Или действительно закупать органику.

– А второй вариант?

– Мы продолжаем работать, но по гораздо более сложной и дорогой схеме, – Жора вздохнул. – Тройное прикрытие, новые маршруты, дополнительные расходы на «решение вопросов» с проверяющими. Это поднимет стоимость поставок примерно на тридцать процентов.

Максим прикинул в уме. Тридцать процентов – это серьёзный удар по марже. «ЧистоЕда» и так балансировала между премиальным ценообразованием и доступностью для среднего класса. Повышение себестоимости означало либо рост цен, либо снижение прибыли. Ни один из вариантов не выглядел привлекательным.

– Есть третий вариант, – сказал Максим после паузы. – Мы нейтрализуем источник проблемы.

Жора напрягся.

– Ты о чём?

– О Дмитриеве, – Максим понизил голос. – У нас есть на него определённая информация. Если правильно её использовать, он отступит.

– Ты уверен? – Жора выглядел скептичным. – Если он так долго и тщательно готовился, вряд ли его остановит какой-то компромат.

– Мы работаем над этим, – уклончиво ответил Максим. – А пока… давай пойдём по второму варианту. Продолжаем работать, но усиливаем меры безопасности. Я готов к дополнительным расходам.

Жора кивнул, но без особого энтузиазма.

– Как скажешь. Но имей в виду: если давление усилится, я не смогу гарантировать стабильность поставок. У меня тоже есть бизнес, который нужно защищать.

– Я понимаю, – Максим протянул руку. – Спасибо за честность.

Они пожали руки, скрепляя новую договорённость. Но по глазам Жоры Максим видел: поставщик не уверен, что они выкрутятся. А ведь Сафронов повидал всякое за свою карьеру в сером импорте.

– Кстати, – Жора вдруг вспомнил что-то, – есть ещё один момент. Недавно ко мне обращались из «Зелёного стандарта». Предлагали сотрудничество.

Максим замер.

– И что ты ответил?

– Отказался, конечно, – Жора пожал плечами. – Но сам факт примечателен. Они знали, с кем я работаю, и всё равно предложили. Как будто проверяли, насколько я лоялен.

– Или пытались завербовать, – мрачно заметил Максим.

– Может и так, – согласился Жора. – В любом случае, я на твоей стороне. Пока что. – Он усмехнулся. – Но будь готов к тому, что другие поставщики могут повести себя иначе. Особенно если Дмитриев предложит им защиту от проверок или более выгодные условия.

Максим кивнул. Это была еще одна потенциальная уязвимость, о которой он раньше не задумывался. Антон мог не только атаковать напрямую, но и лишить «ЧистоЕду» инфраструктуры, перекупив ключевых поставщиков и партнёров.

Они поговорили ещё немного о технических деталях новой схемы поставок, после чего распрощались. Жора обещал уже к завтрашнему дню предоставить новые расчёты и маршруты.

Выйдя из сауны и приняв душ, Максим чувствовал себя физически очищенным, но морально – ещё более грязным. Разговор с Жорой только подтвердил его опасения: Антон вёл системную атаку на все фронты. Это был не импульсивный акт мести, а тщательно спланированная операция.

В раздевалке Максим проверил телефон. Три пропущенных звонка от Вадима, сообщение от Алины («Встреча прошла отлично, PR-стратегия в работе»), уведомление от календаря о вечернем интервью для журнала GQ.

Он набрал Вадима.

– Да, Максим, – голос финансового директора звучал напряженно. – У нас новая проблема. Елена Хрусталева запросила полную документацию по поставщикам для подготовки к ребрендингу упаковки. Официально – чтобы согласовать все экологические заявления с реальным положением дел.

– И?

– И это значит, что она получит доступ к нашей внутренней бухгалтерии, – пояснил Вадим. – Включая те документы, которые не предназначены для посторонних глаз.

Максим выругался. Только этого не хватало.

– Задержи запрос, – распорядился он. – Скажи, что нужно дополнительное согласование с юристами или что-то в этом роде. Мне нужно время, чтобы подумать, как с этим быть.

– Хорошо, – ответил Вадим. – Но она настойчивая. И, кажется, что-то подозревает.

– Я знаю, – вздохнул Максим. – Придётся с ней поговорить. Лично.

Он завершил звонок и сел на скамейку, обдумывая ситуацию. Елена была ценным сотрудником, возможно, даже незаменимым в нынешней ситуации. Но её принципиальность и внимание к деталям могли стать серьёзной проблемой.

Нужно было либо ввести её в круг посвящённых, рискуя тем, что она не примет «правила игры», либо как-то нейтрализовать её любопытство. В любом случае, откладывать решение было нельзя.

Он набрал номер секретаря.

– Анна, запланируйте встречу с Еленой Хрусталевой на завтра, в девять утра, в моём кабинете. И перенесите все остальные встречи на час.

– Да, Максим Игоревич. Что-нибудь ещё?

– Да. Узнайте у HR полное досье на неё. Семейное положение, увлечения, карьерные амбиции – всё, что есть.

– Будет сделано.

Максим убрал телефон и начал одеваться. Интервью для GQ было через три часа, а перед этим нужно было заехать домой, привести себя в порядок, подготовиться морально. Улыбающийся ЗОЖ-гуру, успешный бизнесмен, любящий муж – вся эта роль требовала сил и концентрации. Особенно сейчас, когда за кулисами разворачивался настоящий триллер.

– И последний вопрос, Максим, – журналист GQ, модный парень с модной бородкой и в модных очках, приглушил диктофон. – Не для записи. Это правда, что вы готовитесь к выходу на IPO в следующем году?

Они сидели в переговорной офиса «ЧистоЕды». Интервью длилось уже полтора часа, и Максим устал держать лицо, улыбаться и выдавать отрепетированные фразы о здоровом питании, экологичности и корпоративной социальной ответственности.

– Это конфиденциальная информация, – Максим улыбнулся одними губами. – Но скажем так: мы рассматриваем различные варианты привлечения инвестиций для международной экспансии.

Журналист кивнул, явно удовлетворённый ответом. Эта фраза, не говорящая ни «да», ни «нет», была именно тем, что ему нужно – намёк для читателей, но без конкретики, которую можно было бы проверить.

– Спасибо за ваше время, – журналист пожал руку Максиму. – Статья выйдет в следующем номере, мы пришлём вам на согласование.

Когда журналист ушёл, Максим тяжело откинулся в кресле. Ещё один день подходил к концу, а проблем только прибавлялось. Он достал телефон, проверил сообщения. Вадим прислал предварительные расчёты по новой схеме поставок от Жоры – цифры выглядели удручающе. Тридцать процентов дополнительных расходов означали снижение маржинальности почти вдвое. Бизнес оставался рентабельным, но о прежних сверхприбылях можно было забыть.

Алина отправила фото с благотворительного вечера, куда пошла одна (он отказался в последний момент, сославшись на усталость): идеальная улыбка, безупречный макияж, экологичное платье из переработанных материалов. Под фото подпись: «Спасаем планету вместе с @GreenPeaceRussia». Ни слова о проблемах в семье, никаких намёков на кризис в компании. Профессионал.

Было ещё одно сообщение, с незнакомого номера:

«Время идёт, Максим. Пять дней осталось. Надеюсь, ты принимаешь мудрое решение. – А.»

Антон. Напоминает о дедлайне, давит психологически. Максим удалил сообщение, хотя знал, что это бессмысленно. Угроза никуда не делась.

Он посмотрел на часы. Почти девять вечера, но в офисе ещё оставались сотрудники. «ЧистоЕда» славилась своей корпоративной культурой – свободным графиком, отсутствием дресс-кода, комфортными рабочими пространствами. Но была и обратная сторона: многие задерживались допоздна, либо из преданности делу, либо из желания произвести впечатление на руководство.

Максим вышел из переговорной и направился к выходу. Проходя мимо маркетингового отдела, он заметил свет в кабинете Елены Хрусталевой. Он замедлил шаг, затем развернулся и подошёл к двери.

Елена сидела за компьютером, полностью погружённая в работу. Она не заметила его, пока он не постучал в дверной косяк.

– Максим Игоревич! – она вздрогнула и выпрямилась. – Извините, я не слышала, как вы подошли.

– Поздно работаете, – заметил Максим, входя в кабинет. – Что-то срочное?

Елена быстро свернула окно на мониторе, но не настолько быстро, чтобы Максим не заметил открытую таблицу с какими-то расчётами.

– Готовлю презентацию для завтрашней встречи с вами, – ответила она. – По поводу документации поставщиков.

– А, – Максим кивнул, решив не обращать внимания на её явное смущение. – Я как раз хотел поговорить об этом. Знаете, Елена, мне кажется, вы слишком много берёте на себя. Документация поставщиков – это вопрос закупок и финансового отдела. Маркетинг должен фокусироваться на продвижении, на коммуникации ценностей бренда.

Елена чуть нахмурилась.

– Но ведь именно маркетинг отвечает за все заявления о продукте. Мы не можем утверждать, что используем только органические ингредиенты, если это не соответствует действительности. Это вопрос не только этики, но и закона.

Максим внутренне поморщился. Слишком принципиальная, слишком правильная. Как он сам когда-то, до того как реальность бизнеса научила его гибкости.

– Елена, – он сел на край её стола, создавая более неформальную атмосферу, – вы же понимаете, что бизнес – это компромиссы? Особенно в России, особенно в нашей отрасли.

– Компромиссы, да, – кивнула она. – Но есть разница между компромиссом и… – она замялась, подбирая слово.

– И ложью? – закончил за неё Максим. – Вы это хотели сказать?

Елена посмотрела ему прямо в глаза, не отводя взгляд.

– Да.

Максим вздохнул. Он уважал её прямоту, хотя сейчас она создавала проблемы.

– Послушайте, давайте отложим этот разговор до завтра. Когда мы оба будем свежими и отдохнувшими. А сейчас я предлагаю вам закончить на сегодня и поехать домой. Уже поздно.

Елена выглядела так, будто хотела что-то добавить, но сдержалась и кивнула.

– Хорошо, Максим Игоревич. До завтра.

Он вышел из её кабинета, чувствуя на себе пристальный взгляд. Елена Хрусталева была умна, принципиальна и настойчива – опасное сочетание в нынешней ситуации. Нужно было что-то решать, и быстро.

По дороге домой Максим размышлял о возможных вариантах. Уволить её? Слишком радикально и вызовет вопросы. Перевести на другой проект? Возможно, но не решит проблему полностью – она уже слишком много знает или подозревает. Повысить, дав более высокую должность, но с меньшим доступом к операционной информации? Заманчиво, но сработает ли?

Или, может быть, стоит рискнуть и рассказать ей правду? Ввести в узкий круг посвящённых, объяснить реалии бизнеса, предложить долю в компании или опционы… Сделать союзником, а не потенциальной угрозой.

Максим не знал, какой вариант выбрать. Впервые за долгое время он чувствовал себя неуверенно, словно почва уходила из-под ног. Слишком много фронтов, слишком много уязвимостей.

Подъезжая к дому, он заметил у входа в жилой комплекс незнакомую машину с тонированными стёклами. Внутри кто-то сидел, но в темноте было не разглядеть. Паранойя? Возможно. Но в нынешней ситуации лучше быть параноиком, чем беспечным.

Он отправил сообщение начальнику службы безопасности жилого комплекса с просьбой проверить машину. Через минуту пришёл ответ: «Журналисты из «Эксперта». Прогнали».

Журналисты? С чего вдруг? Интервью для GQ только что закончилось, никаких других контактов с прессой на ближайшее время не планировалось. Неужели Антон уже начал сливать информацию?

Максим припарковался на подземной стоянке и поднялся в пентхаус. В квартире было тихо и темно – видимо, Алина ещё не вернулась с благотворительного вечера. Он включил свет, бросил пиджак на диван и направился к бару. День выдался настолько тяжёлым, что даже принципы здорового образа жизни можно было отложить на время.

Налив себе виски, Максим вышел на террасу. Ночная Москва раскинулась под ним, мерцая миллионами огней. Где-то там, в этом огромном городе, Антон Дмитриев готовил свой следующий ход. Где-то там журналисты, возможно, уже писали разгромные статьи о «ЧистоЕде». Где-то там конкуренты потирали руки, предвкушая падение лидера рынка.

Он сделал глоток, чувствуя, как алкоголь обжигает горло. Пять дней. Всего пять дней, чтобы найти выход из ловушки, расставленной бывшим партнёром. Пять дней, чтобы спасти дело всей своей жизни.

Максим Соколов всегда умел превращать кризисы в возможности. Но сейчас ему казалось, что этот кризис может оказаться сильнее его.

Глава 4: "Первый звонок"

Утро началось с головной боли – последствие вчерашнего виски, выпитого на пустой желудок. Максим проглотил таблетку обезболивающего, запив её водой, и встал под контрастный душ. Холодная вода немного привела его в чувство, но настроение оставалось мрачным.

Алина уже завтракала, когда он спустился на кухню. Безупречная, как всегда: идеальная укладка, лёгкий макияж, белая блузка и узкие брюки. Готовая к очередной фотосессии или видеоконференции.

– Доброе утро, – она кивнула, не отрываясь от чтения чего-то на планшете. – Кофе в кофемашине, тосты в тостере.

– Спасибо, – Максим налил себе кофе. – Как прошёл вчерашний вечер?

– Продуктивно, – Алина отложила планшет. – Познакомилась с новым PR-директором «Greenpeace». У них интересная кампания по экологичной упаковке, можем присоединиться. Это отвлечёт внимание от наших… проблем, если они всплывут.

Максим кивнул. Алина мыслила стратегически, это всегда было её сильной стороной.

– Хорошая идея. Что ещё?

– Я поговорила с нашими друзьями из «Forbes» и РБК, – она отпила из чашки. – Прощупала почву. Пока никто ничего не слышал о проблемах «ЧистоЕды». Но если что-то начнёт просачиваться, они дадут знать.

– Отлично, – Максим почувствовал некоторое облегчение. По крайней мере, Антон ещё не начал информационную атаку. – А что насчёт PR-стратегии на случай кризиса?

– Работают, – Алина показала на планшет. – Прислали первые наброски. Основная линия: мы не скрывали, что не вся продукция на сто процентов органическая, это невозможно в российских реалиях. Но мы всегда стремились к максимальному качеству и безопасности.

– Это ложь, – заметил Максим. – Мы везде позиционировали себя как полностью органический бренд.

– Не совсем, – Алина покачала головой. – Если внимательно изучить наши формулировки, мы нигде прямо не утверждаем, что вся продукция на сто процентов органическая. Мы говорим о «стремлении к чистоте», об «органических стандартах», о «максимально натуральных ингредиентах». Юристы считают, что это даёт нам пространство для манёвра.

Максим усмехнулся. Типичная корпоративная казуистика. Технически не ложь, но по сути – полное введение в заблуждение.

– И ты думаешь, клиенты купятся на такие оправдания?

– Не все, – Алина пожала плечами. – Но большинству просто нужно сохранить лицо. Дать им возможность сказать: «Да, я знал, что не всё там идеально, но продукты всё равно лучше, чем у конкурентов». Людям не нравится чувствовать себя обманутыми дураками.

Она была права, и Максим это знал. Психология потребителя – удивительная вещь. Люди готовы прощать бренду многое, если это позволяет им сохранить самоуважение.

– Ладно, пусть работают в этом направлении, – кивнул он. – Но нам всё равно нужно найти способ нейтрализовать Антона, пока информация не просочилась.

– Вадим что-нибудь нашёл?

– Кое-что, но недостаточно, – Максим отодвинул пустую чашку. – Сегодня буду встречаться с Еленой Хрусталевой. Она слишком много копает, может стать проблемой.

– Она умная девочка, – заметила Алина. – И талантливая. Было бы жаль её терять.

– Согласен, – Максим встал. – Поэтому думаю предложить ей повышение. Сделать PR-директором, вывести из операционки.

– Хороший ход, – одобрила Алина. – Но будь осторожен. Если она действительно идейная, деньги её не остановят.

Максим кивнул и взглянул на часы.

– Мне пора. Встреча через сорок минут.

– Удачи, – Алина вернулась к планшету. – И, Максим… держи меня в курсе. Мы всё-таки в одной лодке.

Он кивнул и направился к выходу. В лифте Максим проверил почту на телефоне. Среди десятков рабочих писем выделялось одно – от неизвестного отправителя, с вложенным файлом. Тема письма: «Интересные материалы о "ЧистоЕде"».

Максим напрягся. Спам? Вирус? Или…

Он открыл письмо. Короткий текст:

«Максим Игоревич, думаю, вам будет интересно ознакомиться с материалами, которые готовятся к публикации в ближайшее время. Это лишь малая часть имеющейся информации. Время идёт. – А.»

Вложенный файл был PDF-документом объёмом в несколько страниц. Максим открыл его и почувствовал, как холодеет спина. Это была черновая версия статьи под заголовком «Грязная правда о "чистой еде": расследование о крупнейшем обмане в индустрии здорового питания».

Статья содержала подробный разбор схем, используемых «ЧистоЕдой» для подмены органических продуктов обычными. Фотографии документов, цитаты из внутренней переписки, результаты лабораторных исследований образцов из ресторанов сети. Автор статьи – некий Павел Старостин, известный блогер-расследователь, специализирующийся на разоблачениях корпоративных скандалов.

Максим пролистал документ до конца. Последняя страница содержала пометку: «Полная версия готовится к публикации через пять дней, если не поступит опровержение или официальный комментарий от руководства "ЧистоЕды"».

Это был уже не просто шантаж. Это была готовая бомба с часовым механизмом. Антон не блефовал – он действительно был готов уничтожить компанию.

Лифт остановился на первом этаже. Максим вышел, всё ещё глядя в телефон. Нужно было срочно связаться с Вадимом, с юристами, с PR-командой. Нужно было разработать стратегию реагирования.

– Доброе утро, Максим Игоревич! – радостно поприветствовал его консьерж.

Максим рассеянно кивнул и направился к выходу. Мысли крутились вокруг одного: как остановить публикацию? Можно ли подать превентивный иск против Старостина? Или попытаться перекупить его? Или…

– Осторожно! – кто-то крикнул, и Максим инстинктивно отпрянул.

Мимо него на огромной скорости пронёсся велосипедист, чуть не сбив его с ног. Только благодаря годам тренировок и хорошей реакции удалось избежать столкновения.

– Идиот! – крикнул Максим вслед велосипедисту, но тот уже скрылся за поворотом.

Сердце бешено колотилось. Адреналин разлился по телу. Что это было? Случайность или… Нет, паранойя. Обычный случай. Москва полна безбашенных велосипедистов.

Максим глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, и направился к своей машине. Водитель уже ждал его, открыл дверь.

– В офис, – распорядился Максим, усаживаясь на заднее сиденье.

Пока машина выезжала с территории жилого комплекса, Максим перечитывал статью, анализируя информацию. Откуда у Старостина эти документы? Кто его источник? Насколько достоверны приведённые факты?

Большая часть информации была правдивой, хотя и представленной в намеренно негативном свете. Но некоторые детали были искажены или преувеличены. Например, утверждение о том, что в смузи «ЧистоЕды» содержатся запрещённые консерванты. Это было не так – они использовали консерванты, разрешённые законодательством, просто не указывали их в составе.

Но публику такие нюансы не интересуют. «ЧистоЕда использует консерванты в «натуральных» продуктах» – уже достаточно убийственный заголовок.

Максим набрал номер Вадима.

– Доброе утро, босс, – голос финансового директора звучал бодро. – Ты уже едешь?

– Да, буду через двадцать минут, – ответил Максим. – Слушай, у нас проблемы. Дмитриев перешёл к активным действиям. Прислал мне черновик разоблачительной статьи, которая готовится к публикации через пять дней.

– Чёрт, – Вадим сразу стал серьёзным. – Насколько всё плохо?

– Очень. Они знают практически всё: схемы поставок, подмену ингредиентов, внутреннюю бухгалтерию. У них даже есть результаты лабораторных исследований образцов из наших ресторанов.

– Блядь, – выругался Вадим. – Это уже не шутки.

– Именно. Собирай экстренное совещание. Юристы, PR, безопасность – все ключевые люди. Через час в переговорной «Зелёная миля».

– А как же твоя встреча с Хрусталевой?

Максим задумался. С одной стороны, сейчас явно не до неё. С другой – если Елена действительно что-то подозревает, отменять встречу было бы опрометчиво.

– Я проведу встречу, как запланировано, – решил он. – Но сократим до минимума. Подготовь к совещанию все материалы по этому Старостину. Кто он, чем известен, кто его спонсирует, какие у него слабые места.

– Понял, – ответил Вадим. – Будет сделано.

Максим завершил звонок и откинулся на сиденье, закрыв глаза. Голова раскалывалась, несмотря на таблетку. Ситуация становилась всё хуже с каждым часом. И теперь времени на манёвры почти не осталось.

Елена Хрусталева уже ждала его в приёмной, когда Максим прибыл в офис. Она выглядела свежей и энергичной, с папкой документов в руках и решительным выражением лица.

– Доброе утро, Максим Игоревич, – она поднялась ему навстречу. – Я подготовила презентацию по запрошенным материалам.

– Отлично, проходите, – Максим жестом пригласил её в кабинет.

Он старался выглядеть спокойным и собранным, хотя внутри всё кипело от тревоги. Черновик статьи, присланный Антоном, не выходил из головы. Как много знает Елена? Не связана ли она каким-то образом со Старостиным или с самим Дмитриевым?

– Присаживайтесь, – Максим указал на кресло у своего стола, а сам занял место напротив. – Елена, прежде чем мы начнём обсуждать документацию, я хотел бы поговорить с вами о другом вопросе.

Она слегка нахмурилась, но кивнула.

– Конечно, Максим Игоревич.

– Я внимательно следил за вашей работой последние месяцы, – начал Максим. – И должен сказать, что впечатлён вашими результатами. Ваш подход к маркетингу – именно то, что нужно «ЧистоЕде» на нынешнем этапе развития.

Елена чуть расслабилась, но в её глазах читалась настороженность. Она явно чувствовала, что разговор идёт не туда, куда она ожидала.

– Спасибо, – просто ответила она.

– В связи с этим, – продолжил Максим, – я хотел бы предложить вам новую позицию. Директор по коммуникациям и PR. Это повышение, с соответствующим увеличением зарплаты и бонусным пакетом.

Елена удивлённо моргнула.

– Это… неожиданно, – сказала она после паузы. – Я думала, у нас уже есть директор по PR.

– Егор уходит, – соврал Максим. – Решил переехать в Европу. Мы как раз искали замену, и ваша кандидатура кажется идеальной.

Елена смотрела на него изучающе, словно пыталась прочитать его истинные намерения.

– А как же проект по ребрендингу упаковки? – спросила она. – Я посвятила ему много времени и хотела бы довести до конца.

– Безусловно, вы сможете курировать этот проект и в новой роли, – заверил её Максим. – Просто часть операционных задач перейдёт к другим сотрудникам. А вы сосредоточитесь на стратегическом уровне.

Елена задумалась, постукивая пальцами по папке с документами.

– Максим Игоревич, я ценю ваше предложение, – сказала она наконец. – Но, если честно, оно кажется немного… внезапным. Особенно учитывая мои недавние запросы по документации поставщиков.

Прямота. Он должен был это предвидеть. Елена не из тех, кто ходит вокруг да около.

– Я не совсем понимаю, к чему вы клоните, – Максим поднял бровь, изображая недоумение.

– К тому, что это выглядит как попытка отвлечь меня от расследования несоответствий в нашей цепочке поставок, – Елена смотрела ему прямо в глаза. – Повышение, которое фактически уведёт меня от операционных вопросов. Именно сейчас, когда я начала задавать неудобные вопросы.

Максим почувствовал, как внутри нарастает раздражение. Слишком умна, слишком проницательна. С такими людьми сложно играть в корпоративные игры.

– Елена, вы делаете поспешные выводы, – он постарался, чтобы его голос звучал спокойно. – Ваше повышение планировалось давно. Просто сейчас появилась возможность.

– Возможно, – она не выглядела убеждённой. – Но факт остаётся фактом: в маркетинговых материалах мы заявляем одно, а закупаем совсем другое. И как директор по маркетингу, я не могу игнорировать этот факт.

Максим понял, что дипломатия не работает. Нужно было менять тактику.

– Хорошо, – он вздохнул. – Давайте начистоту. Да, в «ЧистоЕде» есть определённые… компромиссы между маркетинговыми заявлениями и реальностью. Это бизнес-решения, принятые на высшем уровне, с полным пониманием рисков.

Елена кивнула, словно получила подтверждение своим подозрениям.

– И вы предлагаете мне повышение, чтобы я закрыла на это глаза?

– Я предлагаю вам повышение, потому что вы его заслуживаете, – парировал Максим. – И потому что на новой позиции вы сможете помочь нам постепенно привести реальность в соответствие с нашими заявлениями. Это долгий процесс, он не может произойти в одночасье.

Она смотрела на него с сомнением.

– Вы действительно планируете делать продукты более органическими? Или это просто красивые слова?

Максим выдержал её взгляд.

– Я построил эту компанию на идее чистого питания. Да, нам пришлось идти на компромиссы ради роста и масштабирования. Но конечная цель никогда не менялась. – Он сделал паузу. – С вашей помощью мы можем вернуться к исходной миссии. Постепенно, шаг за шагом.

Елена выглядела задумчивой. Его слова явно нашли отклик, но сомнения оставались.

– Мне нужно подумать, – сказала она наконец. – Это серьёзное решение.

– Конечно, – Максим кивнул. – Я дам вам время. Но не затягивайте. Ситуация на рынке меняется быстро, нам нужны решительные действия.

Елена поднялась.

– Я сообщу вам о своём решении завтра. – Она помедлила. – И насчёт документации поставщиков…

– Давайте отложим этот вопрос до вашего решения о новой должности, – мягко перебил её Максим. – Если вы примете предложение, мы вместе разработаем стратегию приведения наших практик в соответствие с нашими заявлениями.

Елена кивнула, хотя по её лицу было видно, что она не вполне удовлетворена таким ответом.

– До завтра, Максим Игоревич.

Когда она ушла, Максим позволил себе минуту слабости – уронил голову на руки и тихо выругался. Он не был уверен, убедил ли Елену. А если нет, она могла стать ещё одной проблемой в и без того сложной ситуации.

Телефон завибрировал. Сообщение от Вадима:

«Все собрались в переговорной. Ждём только тебя».

Максим вздохнул, поднялся и направился на экстренное совещание. Время кризис-менеджмента.

Переговорная «Зелёная миля» была самой большой и защищённой в офисе «ЧистоЕды». Звукоизоляция, отсутствие окон, глушители сигнала – всё для максимальной конфиденциальности. Здесь обсуждались самые важные и секретные вопросы компании.

Когда Максим вошёл, за столом уже сидели ключевые люди: Вадим Крылов, финансовый директор; Анатолий Сергеевич Гринёв, руководитель юридического департамента; Марина Коваль, глава PR-службы; Игорь Дронов, начальник службы безопасности. И, к удивлению Максима, Алина.

– Я подумала, что должна быть здесь, – ответила она на его невысказанный вопрос. – Как лицо компании.

Максим кивнул и занял место во главе стола.

– Итак, – начал он без предисловий, – у нас кризисная ситуация. Антон Дмитриев, мой бывший партнёр, обладает информацией, компрометирующей «ЧистоЕду». И готов использовать её против нас, если мы не согласимся на его условия.

– Какие условия? – спросил Гринёв, поправляя очки в тонкой оправе.

– Продажа ему контрольного пакета компании, – ответил Максим. – По рыночной цене, но без возможности торга.

Послышались удивлённые возгласы.

– И что именно у него есть? – Дронов, бывший сотрудник спецслужб, всегда переходил сразу к сути.

Максим достал телефон и показал полученный файл.

– Это черновик статьи, которая готовится к публикации через пять дней. Автор – некий Павел Старостин, блогер-расследователь. Статья содержит подробное описание наших… методов оптимизации. Подмена органических продуктов обычными, использование неуказанных консервантов, махинации с сертификатами.

Вадим взял телефон, бегло просмотрел документ и передал остальным.

– Насколько достоверна информация? – спросил Гринёв, изучая текст.

– Процентов на восемьдесят, – признал Максим. – Есть преувеличения и искажения, но основа правдива.

– И каковы юридические риски, если это будет опубликовано? – Алина повернулась к юристу.

Гринёв снял очки и потёр переносицу.

– Серьёзные. Возможны иски от потребителей за введение в заблуждение, претензии от Роспотребнадзора, расследование ФАС по недобросовестной конкуренции. В худшем случае – уголовное дело по мошенничеству в особо крупном размере.

– А что с репутационными рисками? – Максим посмотрел на Марину Коваль.

PR-директор выглядела встревоженной.

– Катастрофические. «ЧистоЕда» позиционируется как бренд, основанный на честности и натуральности. Если выяснится, что это ложь… доверие клиентов будет полностью подорвано. Восстановление репутации займёт годы, если вообще возможно.

– А что мы знаем о Старостине? – спросил Максим. – Кто он такой?

Дронов открыл папку с распечатками.

– Павел Старостин, 32 года. Независимый журналист-расследователь, специализируется на корпоративных скандалах. Последние громкие разоблачения: махинации с государственными контрактами в строительной компании «МегаСтрой», поддельные отчёты о клинических испытаниях в фармацевтической компании «Биовита». Оба расследования привели к серьёзным последствиям для компаний: падение акций, увольнение топ-менеджмента, судебные иски.

– Он продажный? – прямо спросил Максим. – Можем мы его перекупить?

Дронов покачал головой.

– Маловероятно. Он тщательно поддерживает образ неподкупного борца за правду. Живёт скромно, не принимает корпоративные заказы. Его расследования финансируются через краудфандинг и гранты некоммерческих организаций.

– Каждый имеет свою цену, – возразил Вадим. – Вопрос только в сумме.

– Возможно, – согласился Дронов. – Но попытка подкупа сама по себе может стать частью скандала. Старостин не из тех, кто стесняется записывать разговоры.

Максим задумался. Ситуация выглядела всё более безвыходной.

– Какие у нас варианты? – он обвёл взглядом присутствующих. – Юридические, PR, силовые – что угодно.

Гринёв прокашлялся.

– С юридической точки зрения, мы можем попытаться получить предварительный судебный запрет на публикацию, ссылаясь на коммерческую тайну и недостоверность информации. Но шансы невелики, особенно если у них есть реальные доказательства.

– Плюс сам факт обращения в суд привлечёт внимание, – добавила Марина. – Эффект Стрейзанд: пытаясь скрыть информацию, мы только увеличим к ней интерес.

– С точки зрения PR, – продолжила она, – лучшая стратегия – упреждающий удар. Мы сами раскрываем информацию, но в выгодном для нас свете. «Да, были определённые компромиссы на пути роста, но мы всегда стремились к максимальному качеству. И сейчас запускаем программу полного обновления…» Что-то в этом роде.

– Это может сработать, – согласилась Алина. – Лучше самим контролировать нарратив, чем позволить другим его формировать.

– А что с Дмитриевым? – спросил Максим. – Есть что-то, что мы можем использовать против него?

Дронов переглянулся с Вадимом.

– Мы нашли кое-что интересное, – сказал начальник безопасности. – Помните ферму «Родники», о которой говорил Вадим? Мы копнули глубже. Оказалось, сертификат органического производства был получен с нарушениями. Один из инспекторов, проводивших проверку, приходится двоюродным братом жене Дмитриева. И есть свидетельства, что на территории фермы действительно использовались запрещённые пестициды.

Максим почувствовал проблеск надежды.

– То есть, его «Зелёный стандарт» тоже не так экологичен, как он претендует?

– Похоже на то, – кивнул Дронов. – Но нам нужны более веские доказательства. Пока это косвенные улики.

– Найдите, – Максим стукнул ладонью по столу. – Любыми способами. Нам нужно что-то, что заставит его отступить.

– Даже если мы найдём компромат на Дмитриева, это может не остановить публикацию, – заметил Гринёв. – Старостин может действовать независимо.

– Значит, нужно работать по обоим направлениям, – решил Максим. – Искать рычаги давления на Дмитриева и готовить PR-стратегию на случай публикации.

– А что если… – Алина замялась. – Что если просто принять его предложение?

Все повернулись к ней.

– Продать контрольный пакет? – Максим смотрел на жену с удивлением. – Ты серьёзно?

– Я просто рассматриваю все варианты, – пожала плечами Алина. – Если альтернатива – полное разрушение компании и потенциальное уголовное преследование… может быть, стоит хотя бы обсудить условия?

Максим покачал головой.

– «ЧистоЕда» – это моё детище. Я не отдам контроль человеку, который шантажирует меня. К тому же, нет гарантии, что он остановится на этом. Сегодня он хочет контрольный пакет, завтра – всю компанию. Или мою голову на блюде.

– Я понимаю твои чувства, – мягко сказала Алина. – Но иногда приходится идти на компромиссы ради выживания.

– Нет, – Максим был непреклонен. – Мы найдём другой выход.

Он повернулся к остальным.

– Итак, план действий. Дронов, усильте наблюдение за Дмитриевым. Мне нужно знать каждый его шаг, каждый контакт. И копайте глубже по ферме «Родники» и другим его бизнесам. Гринёв, подготовьте юридическую позицию на случай публикации и проработайте возможность превентивных мер. Марина, разработайте кризисный PR-план. Два сценария: мы первыми раскрываем информацию или реагируем на публикацию. Вадим, оцените финансовые риски и подготовьте план оптимизации расходов на случай падения продаж.

Все кивнули, записывая задачи.

– И ещё одно, – добавил Максим. – Полная конфиденциальность. Никто за пределами этой комнаты не должен знать о ситуации. Общаемся только лично или по защищённым каналам.

Он посмотрел на часы.

– Встретимся здесь же завтра в это же время. Доложите о результатах.

Когда все начали расходиться, Максим задержал Вадима.

– Есть ещё кое-что, – сказал он тихо. – Я предложил Елене Хрусталевой позицию директора по PR.

– А как же Марина? – удивился Вадим.

– Я соврал Елене, что Марина уходит, – признался Максим. – Мне нужно было как-то отвлечь её от расследования несоответствий в документации.

– И она согласилась?

– Взяла время на размышление. Скажет завтра.

Вадим покачал головой.

– Опасная игра. Если она откажется и продолжит копать…

– Знаю, – Максим потёр виски. – Но что ещё я мог сделать? Уволить её? Это только вызовет подозрения.

– А если она согласится? Что будешь делать с Мариной?

– Придумаю что-нибудь, – пожал плечами Максим. – Может, создам новую должность для одной из них. Или повышу зарплату Марине в качестве компенсации.

Вадим выглядел не вполне убеждённым, но кивнул.

– Твоя компания, тебе решать. Но будь осторожен. Нам сейчас нельзя создавать дополнительные проблемы.

– Я знаю, – Максим вздохнул. – Кстати, ты уверен, что здесь не было утечки? Что никто из присутствовавших не мог сливать информацию Дмитриеву?

Вадим задумался.

– Гринёв с нами с основания компании, ему можно доверять. Марина пришла три года назад, я лично проверял её рекомендации. Дронов – бывший сотрудник спецслужб, профессионал высшего класса. – Он пожал плечами. – Конечно, стопроцентной гарантии нет, но я бы поставил на кого-то извне. Может, кто-то из поставщиков или подрядчиков.

– Или кто-то из сотрудников более низкого уровня, – предположил Максим. – Кто имеет доступ к документам, но не входит в ближний круг.

– Возможно, – согласился Вадим. – Дронов проводит внутреннее расследование. Если есть крот, мы его найдём.

Максим кивнул, хотя уверенности не чувствовал. Время работало против них. Пять дней – слишком мало, чтобы найти утечку, нейтрализовать Дмитриева и подготовиться к худшему сценарию.

Телефон завибрировал. Сообщение с незнакомого номера:

«Проверь свою почту, Соколов. Я отправил тебе кое-что интересное. – А.»

Максим нахмурился и открыл почту. Новое письмо от Дмитриева содержало только фотографию: Елена Хрусталева, выходящая из кафе «Зелёный стандарт». Дата на снимке – вчерашний день.

Кровь отхлынула от лица Максима. Елена встречалась с Антоном? Она и есть тот самый крот?

– Что случилось? – Вадим заметил его реакцию. – Плохие новости?

Максим молча показал ему фотографию.

– Твою мать, – выдохнул Вадим. – Вот это поворот.

– Нужно немедленно ограничить её доступ к информации, – решил Максим. – Без лишнего шума. Просто временно заблокировать аккаунт, сославшись на технические проблемы.

– Но это может спугнуть её, – возразил Вадим. – Если она действительно работает на Дмитриева, лучше дать ей ложную информацию. Направить по ложному следу.

Максим задумался. Вадим был прав – резкие действия могли только усугубить ситуацию.

– Хорошо, – согласился он. – Давай подготовим для неё дезинформацию. Что-то, что заставит Дмитриева сделать ошибку.

– Я займусь этим, – кивнул Вадим. – А ты… держись, босс. Мы выкрутимся.

Максим хотел бы в это верить. Но с каждым часом ситуация становилась всё сложнее, врагов – всё больше, а выходов – всё меньше.

И времени оставалось всего пять дней.

Глава 5: "Голос из прошлого"

К вечеру головная боль усилилась настолько, что Максим решил уехать домой пораньше. В офисе всё равно было невозможно сосредоточиться – слишком много мыслей, слишком много тревог. А дома, возможно, удастся хоть немного расслабиться, привести мысли в порядок.

По дороге он просматривал новости на планшете, проверяя, не просочилась ли уже какая-то информация о «ЧистоЕде» в прессу. Пока всё было чисто: обычные деловые новости, политика, культура. Ни слова о потенциальном скандале в ресторанной индустрии.

Мысли возвращались к фотографии Елены, выходящей из кафе Антона. Что она там делала? О чём они говорили? И главное – как давно она работает на Дмитриева?

Елена пришла в «ЧистоЕду» полгода назад, пройдя через все стандартные процедуры найма: собеседования, проверка рекомендаций, испытательный срок. Ничто не вызывало подозрений. Напротив, она быстро зарекомендовала себя как талантливый и преданный сотрудник. Её идеи по ребрендингу упаковки и новой маркетинговой кампании были приняты руководством с энтузиазмом.

Но что, если всё это было частью плана? Что, если Антон внедрил её в компанию специально, чтобы собирать информацию изнутри?

Максим позвонил Дронову.

– Игорь, срочно проверьте всю биографию Елены Хрусталевой. Учёба, работа, связи – всё. Особенно интересуют любые пересечения с Антоном Дмитриевым или его окружением.

– Сделаем, – лаконично ответил начальник безопасности. – Когда нужны результаты?

– Вчера, – хмыкнул Максим. – Но если серьёзно, то к завтрашнему утру.

– Постараюсь, – пообещал Дронов. – Уже начинаем работать.

В квартире было тихо и пусто. Алина оставила записку на кухонном столе: «Уехала на съёмки для Women's Health. Вернусь поздно. Не жди. А.»

Максим смял записку и выбросил в мусорное ведро. Их отношения всё больше напоминали сделку: формальные сообщения, минимум контакта, максимум дистанции. Как будто они были не мужем и женой, а деловыми партнёрами, вынужденными делить общую территорию.

Он налил себе виски и вышел на террасу. Вечерняя Москва расстилалась под ним, сверкая огнями. Где-то там, в этом огромном городе, Антон Дмитриев плёл свою паутину, затягивая «ЧистоЕду» всё туже.

Телефон завибрировал. Звонок с неизвестного номера. Максим нахмурился, но решил ответить.

– Соколов слушает.

– Здравствуй, Максим, – голос из прошлого, знакомый и чужой одновременно. – Это Антон. Думаю, нам пора поговорить по-настоящему.

Максим напрягся, но постарался, чтобы голос звучал спокойно.

– Мы уже говорили. В «Вертикали». Ты выдвинул свои условия, я их обдумываю.

– Времени на обдумывание всё меньше, – в голосе Антона слышалась лёгкая ирония. – Я вижу, ты получил мои послания. Черновик статьи, фотографию своей… сотрудницы.

– Чего ты добиваешься этими играми? – Максим сжал телефон сильнее. – Если хочешь разрушить «ЧистоЕду», просто опубликуй свои материалы. Зачем весь этот театр?

– О, я не хочу разрушить «ЧистоЕду», – в голосе Антона слышалась улыбка. – Я хочу её спасти. От тебя.

– От меня? – Максим усмехнулся. – Я создал эту компанию. Вывел её в лидеры рынка. Сделал брендом национального масштаба.

– И превратил в фарс, – голос Антона стал жёстче. – В пародию на то, чем она должна была быть. Помнишь наш первоначальный план? Настоящая органическая еда, честный бизнес, реальная миссия? Что от этого осталось?

Максим почувствовал, как внутри поднимается волна раздражения.

– Ты всегда был идеалистом, Антон. Оторванным от реальности. В России невозможно построить массовый бизнес на стопроцентной органике. Это экономически нецелесообразно.

– И тем не менее, я это сделал, – спокойно возразил Антон. – «Зелёный стандарт» – небольшая сеть, но полностью органическая. И рентабельная.

– Пять кафе против ста четырнадцати ресторанов, – парировал Максим. – Это несопоставимые масштабы. И не надо делать вид, что твой бизнес кристально чист. Я знаю про ферму «Родники» и про пестициды.

На другом конце линии повисла пауза.

– Я смотрю, ты провёл своё расследование, – наконец произнёс Антон. – Похвально. Но не сравнивай единичный случай с нарушением на одной ферме с системной политикой подмены ингредиентов во всей сети.

– Чего ты хочешь от этого разговора? – Максим перешёл к делу. – Убедить меня продать тебе компанию? Или просто поиздеваться?

– Я хочу предложить тебе встретиться, – ответил Антон. – Лично, без посредников. Обсудить ситуацию как разумные люди.

Максим задумался. Встреча могла быть ловушкой. Но с другой стороны, это был шанс узнать больше о планах Антона, возможно, найти слабое место в его стратегии.

– Когда и где? – спросил он наконец.

– Завтра, в семь вечера. Знаешь ресторан «Чистое небо» на Пресненской набережной?

– Знаю, – кивнул Максим, хотя собеседник не мог его видеть. – Почему там?

– Нейтральная территория, – пояснил Антон. – И символично, не находишь? «Чистое небо» – как напоминание о том, к чему мы стремились когда-то.

Максим подавил желание съязвить о склонности Антона к театральным жестам.

– Хорошо, буду там в семь. Один, как ты и просил.

– Отлично, – голос Антона звучал удовлетворённо. – И, Максим… не пытайся устроить какую-нибудь ловушку. Я буду знать.

– Взаимно, – сухо ответил Максим и завершил звонок.

Он допил виски одним глотком и вернулся в гостиную. Звонок Антона был неожиданным, но, возможно, это был шанс. Личная встреча, лицом к лицу – может быть, удастся найти компромисс, который устроит обоих. Или, по крайней мере, выиграть время.

Максим набрал номер Вадима.

– У нас новый поворот, – сказал он, когда финансовый директор ответил. – Антон только что звонил. Предложил встретиться завтра вечером, в «Чистом небе».

– Ты согласился? – в голосе Вадима слышалась тревога.

– Да. Это шанс узнать больше о его планах, возможно, найти слабое место.

– Или ловушка, – заметил Вадим. – Будь осторожен. Я бы на твоём месте взял с собой охрану.

– Он просил прийти одного, – покачал головой Максим. – Но не волнуйся, я буду начеку. Кстати, что там с Еленой? Есть новости?

– Дронов работает, – ответил Вадим. – Пока ничего конкретного. Но мы подготовили для неё дезинформацию, как договаривались. Если она действительно работает на Дмитриева, эта информация должна дойти до него.

– Хорошо, – кивнул Максим. – Держи меня в курсе.

Он завершил звонок и присел на диван, обдумывая ситуацию. Встреча с Антоном могла быть как возможностью, так и угрозой. Но отказываться от неё было нельзя – слишком много стояло на кону.

Телефон снова завибрировал. На этот раз сообщение от Елены Хрусталевой:

«Максим Игоревич, я подумала над вашим предложением и готова его принять. Когда мы можем обсудить детали новой должности?»

Максим удивлённо поднял брови. Она согласилась? После всех своих сомнений и подозрений? Это могло означать две вещи: либо она действительно искренне верит в возможность изменить компанию изнутри, либо… это часть плана Дмитриева.

Он осторожно набрал ответ:

«Рад вашему решению, Елена. Давайте встретимся завтра в 10:00 в моём кабинете для обсуждения деталей».

Ответ пришёл почти мгновенно:

«Отлично, буду ждать встречи. Спасибо за доверие».

Максим отложил телефон, чувствуя смесь облегчения и тревоги. Одна проблема вроде бы решена: Елена согласилась на новую должность, что должно отвлечь её от расследования поставщиков. Но осталось главное: кто она на самом деле? Преданный сотрудник или шпион Дмитриева?

Завтрашний день обещал быть насыщенным: утренняя встреча с Еленой, совещание с кризисной группой, вечерняя встреча с Антоном. Максим чувствовал, что всё ускоряется, события накладываются друг на друга, как будто время сжимается перед развязкой.

Он включил телевизор, пытаясь отвлечься, но мысли не давали покоя. Как Антон узнал так много о внутренних процессах «ЧистоЕды»? Кто ещё, кроме, возможно, Елены, сливал ему информацию? И главное – чего он действительно хочет? Неужели только контроля над компанией?

Звук открывающейся двери прервал его размышления. Алина вернулась раньше, чем обещала.

– О, ты дома, – она выглядела удивлённой, увидев его в гостиной. – Я думала, ты задержишься в офисе.

– Голова разболелась, – пожал плечами Максим. – Решил поработать из дома. А ты? Разве съёмка не должна была продлиться допоздна?

– Фотограф заболел, – Алина сняла пальто и повесила его в шкаф. – Пришлось перенести на следующую неделю. – Она заметила бутылку виски на столе. – Тяжёлый день?

– Не то слово, – Максим невесело усмехнулся. – Антон звонил. Хочет встретиться завтра.

Алина замерла.

– И ты согласился?

– Да. Нам нужно как-то решать эту ситуацию. Может быть, при личной встрече удастся найти компромисс.

Алина присела рядом с ним на диван.

– Будь осторожен, – она выглядела искренне обеспокоенной. – Он явно что-то задумал. Эта статья, фотография Елены… Он пытается дестабилизировать тебя.

– Знаю, – Максим потёр виски. – Но у меня нет выбора. Нужно хотя бы выслушать, чего он хочет на самом деле.

– А что с Еленой? – спросила Алина. – Ты говорил с ней о той фотографии?

– Нет, – покачал головой Максим. – Не хочу спугнуть. Но она только что согласилась на позицию PR-директора. Посмотрим, что будет дальше.

Алина кивнула, но в её глазах мелькнуло что-то странное. Сомнение? Тревога? Максим не мог понять.

– Я заказала ужин, – сказала она, меняя тему. – Из нашего ресторана, конечно. Должны привезти через полчаса.

– Спасибо, – Максим был благодарен за этот жест нормальности в хаосе последних дней.

Они поужинали вместе, говоря о повседневных вещах, избегая темы кризиса. Как будто молчаливо договорились дать друг другу короткую передышку от проблем. После ужина Алина ушла в свою спальню, сославшись на усталость, а Максим остался в гостиной с ноутбуком, просматривая последние отчёты по компании.

Финансовое положение «ЧистоЕды» было стабильным: рост выручки на 12% по сравнению с прошлым годом, увеличение маржинальности, успешное открытие новых точек в регионах. Всё выглядело прекрасно – на бумаге. Но Максим знал, насколько хрупким было это благополучие. Достаточно одного громкого скандала, и всё рухнет как карточный домик.

Телефон завибрировал. Сообщение от Дронова:

«По Хрусталевой есть первые результаты. Никаких прямых связей с Дмитриевым до прихода в компанию не обнаружено. Но есть кое-что интересное: она училась в одном университете с его женой, хотя и на несколько лет позже. Могли пересекаться в alumni-сообществе».

Максим задумался. Это могло быть как совпадением, так и ниточкой к разгадке. Возможно, Елена познакомилась с женой Дмитриева через университетское сообщество, а затем и с самим Антоном. Или же это просто случайность.

«Копайте дальше, – ответил он. – Особенно интересует период непосредственно перед её приходом в "ЧистоЕду". Где она работала, с кем общалась».

Потом он открыл профиль Елены в LinkedIn. Стандартная карьерная траектория: образование в ВШЭ, стажировка в международном маркетинговом агентстве, работа в нескольких известных компаниях с постепенным ростом должностей. Ничего подозрительного на первый взгляд.

Максим перешёл к её аккаунту в Instagram. Обычные фотографии: путешествия, еда, друзья, рабочие будни. Он начал прокручивать ленту, переходя к более ранним постам, ища любые упоминания «Зелёного стандарта» или Антона.

И вот, почти двухлетней давности пост: фотография салата с киноа и авокадо с геолокацией в кафе «Зелёный стандарт» на Патриарших. Подпись: «Наконец-то нашла в Москве место, где органика – не просто слово на упаковке. Браво команде @greenstandardcafe!»

Максим напрягся. Значит, Елена была знакома с кафе Антона задолго до прихода в «ЧистоЕду». Конечно, это могло быть простым совпадением – в конце концов, люди, интересующиеся здоровым питанием, часто посещают подобные заведения. Но в свете последних событий это выглядело подозрительно.

Он продолжил прокручивать ленту и нашёл ещё несколько упоминаний «Зелёного стандарта» за последние два года. Похоже, Елена была постоянным клиентом сети. Но прямых упоминаний Антона или фотографий с ним не было.

Максим закрыл ноутбук, чувствуя усталость. Слишком много информации, слишком много подозрений, слишком мало определённости. Завтра предстоял тяжёлый день, нужно было хоть немного отдохнуть.

Он поднялся в свою спальню, принял душ и лёг в постель. Сон не шёл. Мысли крутились вокруг предстоящей встречи с Антоном, вокруг Елены и её возможного предательства, вокруг будущего компании.

Телефон на прикроватной тумбочке завибрировал. Сообщение от незнакомого номера:

«Не доверяй никому, Соколов. Даже самым близким. Особенно самым близким. – А.»

Максим уставился на экран, чувствуя, как холодеет спина. Что это значит? Намёк на Елену? Или на кого-то ещё? На Вадима? Или… на Алину?

Он отложил телефон, зная, что теперь точно не уснёт. Антон продолжал свою психологическую игру, сея сомнения и паранойю. И, нужно признать, у него отлично получалось.

Утро началось с неожиданного звонка. Дронов, начальник службы безопасности, звонил в нехарактерно раннее время.

– Максим Игоревич, срочные новости по Хрусталевой, – голос звучал встревоженно. – Мы проверили её звонки за последний месяц. Три раза она звонила на номер, зарегистрированный на ООО «Зелёный стандарт».

Максим, только что вышедший из душа, замер с полотенцем в руке.

– Когда именно были звонки?

– Первый – две недели назад, второй – неделю назад, третий – вчера вечером, сразу после того, как она отправила вам сообщение о согласии на новую должность.

Максим почувствовал, как внутри всё сжалось. Вот и подтверждение. Елена действительно работает на Антона.

– Что ещё?

– Мы проверили её банковские транзакции, – продолжил Дронов. – За последний месяц на её счёт поступило три перевода с анонимного электронного кошелька. Общая сумма – триста тысяч рублей.

– Плата за информацию, – пробормотал Максим. – Что-нибудь ещё?

– Да, и это самое интересное, – Дронов сделал паузу. – Мы проверили её профиль в LinkedIn более тщательно. Указанное место работы перед приходом в «ЧистоЕду» – маркетинговое агентство «Диджитал Импульс». Мы связались с их HR-отделом под предлогом проверки рекомендаций. Они никогда не слышали о Елене Хрусталевой.

Максим присвистнул. Поддельное резюме? Это уже серьёзно.

– То есть, она солгала о своём прошлом опыте?

– Похоже на то, – подтвердил Дронов. – Мы проверяем остальные компании из её резюме, но уже ясно, что как минимум часть её биографии сфабрикована.

– Как она прошла нашу проверку при найме? – Максим был в недоумении. – У нас же строгий процесс верификации кандидатов.

– Это я и пытаюсь выяснить, – ответил Дронов. – Возможно, у неё были сообщники внутри компании. Или документы были подделаны настолько качественно, что прошли проверку.

Максим глубоко вдохнул, пытаясь собраться с мыслями.

– Хорошо, вот что делаем. Я всё равно встречаюсь с ней сегодня в десять. Буду действовать по плану – предложу новую должность, отвлеку от расследования поставщиков. Пусть думает, что мы ничего не подозреваем. А вы тем временем продолжайте копать. Мне нужно знать всё: кто она на самом деле, как давно работает на Дмитриева, какую именно информацию передавала.

– Понял, – ответил Дронов. – Будьте осторожны с ней. Если она профессиональный шпион, она может быть опасна.

Максим хмыкнул.

– Не думаю, что она станет нападать на меня с ножом в моём собственном кабинете. Но спасибо за предупреждение.

Он завершил звонок и начал одеваться, обдумывая полученную информацию. Елена Хрусталева оказалась не той, за кого себя выдавала. Возможно, она с самого начала была частью плана Антона. Внедрилась в компанию, завоевала доверие, получила доступ к конфиденциальной информации… И теперь эта информация использовалась против «ЧистоЕды».

Но зачем такие сложности? Почему Антон просто не обратился к конкурентам или журналистам с компроматом, который у него уже был? Зачем вся эта многоходовка с внедрением своего человека?

Возможно, Дмитриев хотел большего, чем просто разоблачение. Возможно, его план был сложнее и дальновиднее, чем казалось на первый взгляд.

Максим спустился на кухню. Алина уже завтракала, просматривая что-то на планшете.

– Доброе утро, – она подняла глаза. – Кофе свежий, только что сварила.

– Спасибо, – Максим налил себе чашку. – Какие планы на сегодня?

– Фотосессия для нового меню «ЧистоЕды», потом интервью для YouTube-канала о здоровом питании, вечером благотворительный ужин Фонда защиты природы, – Алина отложила планшет. – А у тебя?

– Встреча с Еленой, потом кризисное совещание, вечером – Антон, – Максим отпил кофе. – Кстати, появились новые данные о Елене. Она точно работает на Дмитриева. Звонки, переводы денег, поддельное резюме – всё сходится.

Алина выглядела удивлённой.

– Серьёзно? Она казалась такой… искренней.

– В том и проблема, – вздохнул Максим. – Хорошая актриса. Втёрлась в доверие, получила доступ к информации и сливала её Антону.

– И что ты собираешься делать? – Алина внимательно смотрела на него.

– Пока – ничего, – Максим пожал плечами. – Буду действовать по плану. Предложу ей новую должность, посмотрю, как она отреагирует. Пусть думает, что мы ничего не подозреваем.

Алина кивнула, но выглядела обеспокоенной.

– Будь осторожен. Если она действительно шпион, кто знает, на что она способна.

– Ты вторая, кто мне это говорит сегодня, – усмехнулся Максим. – Не волнуйся, я справлюсь.

Он допил кофе и встал.

– Мне пора. Не хочу опаздывать на встречу с нашей… двойным агентом.

Алина подняла руку, останавливая его.

– Максим, подожди. Я должна кое-что сказать.

Он обернулся, вопросительно подняв бровь.

– Я знаю, что сейчас не лучшее время, но… – Алина запнулась. – Я думаю, нам нужно серьёзно поговорить о нашем браке. После того, как всё это закончится.

Максим замер. Этого ещё не хватало.

– Ты выбрала идеальный момент, – сухо заметил он. – Компания на грани краха, меня шантажирует бывший партнёр, в команде завёлся шпион – и ты решила обсудить наши отношения именно сейчас?

– Извини, – Алина опустила глаза. – Ты прав, не время. Просто… я давно хотела это сказать. И боялась, что потом будет ещё сложнее.

Максим смягчился.

– Я понимаю. И согласен, нам нужно поговорить. Но давай сначала разберёмся с текущим кризисом. Хорошо?

Алина кивнула.

– Конечно. Удачи сегодня.

Он наклонился и, поддавшись внезапному порыву, легко поцеловал её в щёку. Это был первый такой жест за много недель. Алина выглядела удивлённой, но улыбнулась в ответ.

Возможно, не всё было потеряно в их отношениях. Но сейчас у Максима были более срочные проблемы.

В офис Максим приехал заранее, чтобы подготовиться к встрече с Еленой. Вадим уже ждал его в кабинете.

– Доброе утро, босс, – финансовый директор выглядел уставшим, как будто не спал всю ночь. – Дронов передал мне новую информацию о Хрусталевой. Что будем делать?

– Пока – ничего, – повторил Максим то же, что сказал Алине. – Я проведу встречу, как запланировано. Посмотрим, как она себя поведёт. А ты подготовил дезинформацию?

– Да, – Вадим протянул ему папку. – Здесь «секретный» план по изменению поставщиков. Якобы мы нашли новый источник действительно органических продуктов по конкурентной цене. Если она передаст эту информацию Дмитриеву, он может изменить свою стратегию.

Максим просмотрел документы. Всё выглядело достоверно: таблицы, графики, имена потенциальных поставщиков. Неспециалист не заметил бы подвоха.

– Хорошо, – кивнул он. – Я «случайно» оставлю эту папку на столе во время встречи. Посмотрим, клюнет ли она на наживку.

В дверь постучали. Секретарь заглянула в кабинет.

– Максим Игоревич, Елена Хрусталева пришла на встречу. Проводить её?

Максим кивнул, и Вадим быстро вышел через боковую дверь. Через минуту Елена вошла в кабинет, свежая и элегантная, с планшетом в руках.

– Доброе утро, Максим Игоревич, – она улыбнулась той самой искренней улыбкой, которая обманывала его столько времени. – Спасибо, что нашли время для встречи.

– Присаживайтесь, Елена, – Максим указал на кресло напротив, внимательно наблюдая за ней. Теперь, когда он знал правду, он видел мелкие детали, которые раньше ускользали от внимания: лёгкую напряжённость в позе, излишнюю внимательность взгляда, едва заметную фальшь в улыбке.

– Я рад, что вы решили принять моё предложение, – начал он. – Как я уже говорил, позиция директора по PR открывает новые возможности. Вы будете отвечать за все внешние коммуникации компании, работу с прессой, управление репутацией.

Елена кивнула, делая заметки на планшете.

– Звучит интересно. А кто будет заниматься проектом по ребрендингу упаковки?

– Вы сможете курировать его и в новой роли, – ответил Максим, как и обещал ранее. – Но большую часть операционной работы возьмёт на себя ваш заместитель в маркетинговом отделе.

– Понятно, – Елена выглядела задумчивой. – А что насчёт документации поставщиков, которую я запрашивала? Я всё ещё считаю, что нам нужно привести маркетинговые заявления в соответствие с реальностью.

Максим улыбнулся, откидываясь в кресле.

– Как раз об этом я и хотел поговорить. – Он «случайно» подвинул папку с дезинформацией так, чтобы она оказалась на виду. – Мы уже начали работу в этом направлении. Ищем новых поставщиков, которые смогут обеспечить нас действительно органическими продуктами по конкурентной цене.

Глаза Елены едва заметно блеснули при виде папки.

– Правда? Это замечательно! Можно ознакомиться с планом?

– Конечно, – Максим небрежно пододвинул папку к ней. – Пока это конфиденциальная информация, но вам, как будущему PR-директору, нужно быть в курсе.

Елена открыла папку и начала просматривать документы, явно пытаясь запомнить как можно больше деталей. Максим наблюдал за ней, отмечая, как её взгляд задерживается на ключевых цифрах и именах.

– Впечатляет, – она наконец подняла глаза. – Если это сработает, мы сможем действительно соответствовать тому, что обещаем клиентам.

– Именно, – кивнул Максим. – И ваша задача как PR-директора будет в том, чтобы правильно коммуницировать эти изменения. Не признавая прямо прошлые… компромиссы, но подчёркивая новый этап развития компании.

Елена кивнула, закрывая папку.

– Я понимаю. И полностью поддерживаю это направление. Когда планируется начало сотрудничества с новыми поставщиками?

– В ближайшие недели, – уклончиво ответил Максим. – Сейчас ведутся переговоры о конкретных условиях.

Он специально не забрал папку обратно, оставив её на столе между ними. Мелкий психологический трюк – посмотреть, попросит ли она забрать документы с собой.

– Что ж, – Елена улыбнулась, – я с нетерпением жду начала работы в новой должности. Когда планируется официальное назначение?

– На следующей неделе, – ответил Максим. – Мы подготовим соответствующий приказ и пресс-релиз. А пока – продолжайте текущие проекты, но уже с учётом новых обязанностей.

Елена встала, протягивая руку.

– Спасибо за доверие, Максим Игоревич. Я не подведу.

Максим пожал её руку, чувствуя странную смесь восхищения и отвращения. Она была хорошим игроком, нужно отдать ей должное.

– Я в этом не сомневаюсь, – улыбнулся он. – И, кстати, можете взять эту папку с собой. Изучите материалы более детально, подготовьте предварительный план коммуникационной стратегии.

Глаза Елены на мгновение расширились от удивления и радости, но она быстро взяла себя в руки.

– Спасибо, так и сделаю.

Когда она ушла, Максим выдохнул и набрал Вадима.

– Она взяла наживку, – сказал он, когда финансовый директор ответил. – Забрала папку с собой, даже не пришлось настаивать.

– Отлично, – в голосе Вадима слышалось удовлетворение. – Теперь нужно следить за её действиями. Если она передаст информацию Дмитриеву…

– …мы будем знать наверняка, – закончил за него Максим. – Дронов уже установил наблюдение?

– Да, с момента, как она вошла в здание. Мы отслеживаем её передвижения, звонки, электронную почту.

– Хорошо, – кивнул Максим. – Держи меня в курсе. И готовься к кризисному совещанию в два часа.

Он повесил трубку и подошёл к окну, глядя на город внизу. План с дезинформацией был запущен. Теперь оставалось ждать реакции Антона на вечерней встрече. Если он упомянет новых поставщиков, значит, Елена действительно его информатор. И тогда можно будет принимать решительные меры.

Максим посмотрел на часы. До встречи с Антоном оставалось ещё много времени, но он уже чувствовал нарастающее напряжение. Это будет не просто деловой разговор. Это будет встреча с человеком, который знал его лучше многих, с которым они когда-то строили общие планы и мечтали о будущем. С человеком, которого он предал ради успеха.

Голос из прошлого, ставший угрозой настоящему.

Ресторан «Чистое небо» располагался на последнем этаже одной из башен Москва-Сити, с панорамным видом на город. Минималистичный интерьер в светлых тонах, много стекла и металла, живые растения в качестве перегородок между столиками. Место подходило для деловых встреч, романтических свиданий и просто для тех, кто хотел насладиться видом на вечернюю Москву.

Максим приехал точно в семь, как и договаривались. Метрдотель проводил его к столику у окна, где уже сидел Антон Дмитриев, неспешно потягивая что-то из бокала.

– Максим, – Антон поднялся, протягивая руку. – Рад, что ты пришёл.

Максим пожал протянутую руку, отмечая твёрдость хватки бывшего партнёра. За десять лет Антон изменился внешне – появилась седина на висках, морщинки вокруг глаз, но взгляд остался прежним: умным, внимательным, чуть ироничным.

– Антон, – кивнул Максим, садясь напротив. – Ты выбрал хорошее место для встречи.

– Не только из-за вида, – Антон улыбнулся. – Здесь лучшая органическая кухня в Москве. Настоящая органика, я проверял лично.

Максим позволил себе лёгкую усмешку.

– Ты всегда был помешан на чистоте ингредиентов. Даже в студенческие годы, когда мы покупали самые дешёвые пельмени.

– И это не изменилось, – кивнул Антон. – В отличие от некоторых.

Подошёл официант, и они сделали заказ. Антон выбрал салат с киноа и запечённую дораду, Максим – карпаччо из говядины и ризотто с белыми грибами. Оба отказались от алкоголя, предпочтя минеральную воду.

– Итак, – начал Максим, когда официант удалился, – давай перейдём к делу. Зачем эта встреча? Ты уже выдвинул свои условия, я их обдумываю. Что изменилось?

Антон сделал глоток воды, внимательно глядя на Максима поверх бокала.

– Я хотел поговорить лично, без посредников и письменных угроз. Как раньше, когда мы ещё могли нормально общаться.

– Раньше ты не шантажировал меня, – заметил Максим.

– А ты не выдавливал меня из бизнеса, который мы создали вместе, – парировал Антон. – Но я не хочу начинать с взаимных обвинений. Это контрпродуктивно.

Максим откинулся на спинку стула, изучая бывшего партнёра.

– Хорошо. Тогда объясни мне: почему именно сейчас? Прошло десять лет. «ЧистоЕда» стала успешной сетью, ты построил свой бизнес. Зачем ворошить прошлое?

Антон улыбнулся, но в его улыбке не было тепла.

– Ты думаешь, я просто затаил обиду и ждал момента для мести? Это слишком примитивно, Максим.

– А разве нет? – Максим поднял бровь. – Ты собирал на меня компромат, внедрил своего человека в компанию, готовишь разоблачительную статью… Если это не месть, то что?

– Восстановление справедливости, – просто ответил Антон. – И, возможно, спасение идеи, которую мы когда-то разделяли.

Официант принёс закуски, и они сделали паузу в разговоре. Максим задумчиво посмотрел на идеально сервированное карпаччо. Слова Антона звучали слишком идеалистично, слишком наивно для бизнесмена его уровня.

– И как же ты собираешься спасать эту идею? – спросил Максим, когда официант ушёл. – Разрушив «ЧистоЕду» публичным скандалом?

– Не разрушив, а трансформировав, – поправил Антон. – Если ты согласишься продать мне контрольный пакет, никакого скандала не будет. Я постепенно изменю бизнес-модель, сделаю её действительно устойчивой, основанной на честных принципах.

– И как это будет выглядеть на практике? – Максим начал есть, не сводя глаз с собеседника. – Ты закроешь половину ресторанов? Поднимешь цены вдвое? Распустишь текущую команду?

– Нет, – покачал головой Антон. – Это было бы непрактично и неэтично по отношению к сотрудникам и клиентам. Я планирую поэтапный переход. Сначала – честная коммуникация с клиентами о реальном положении дел. Затем – постепенная замена поставщиков, начиная с флагманских ресторанов. Параллельно – развитие собственной производственной базы, работа напрямую с фермерами.

Максим усмехнулся.

– И ты действительно веришь, что это сработает? Что клиенты простят обман, если мы вежливо признаемся в нём?

– При правильной коммуникации – да, – уверенно ответил Антон. – Люди ценят честность. И они понимают, что бизнес – это компромиссы. Но есть разница между компромиссом и систематическим обманом.

Максим отложил вилку, глядя прямо на Антона.

– А что будет со мной в твоём прекрасном новом мире? Какую роль ты отводишь основателю компании?

– Ты останешься лицом бренда, если захочешь, – ответил Антон. – И миноритарным акционером. Будешь получать свою долю прибыли. Но стратегические решения буду принимать я.

– То есть, ты хочешь, чтобы я стал декоративной фигурой, – Максим покачал головой. – Марионеткой, которая улыбается на камеру, пока ты дёргаешь за ниточки.

– Я хочу, чтобы ты стал тем, кем всегда хотел быть, – неожиданно мягко сказал Антон. – Публичной персоной, визионером, идейным вдохновителем. Без необходимости погружаться в грязную операционку, идти на сомнительные компромиссы, лгать клиентам и себе.

Максим почувствовал укол – слова Антона попали в цель. Когда-то, в самом начале, он действительно мечтал именно о такой роли. Но потом реальность бизнеса заставила его погрузиться в детали, принимать сложные решения, идти на компромиссы.

– Ты всегда был хорошим психологом, – Максим криво улыбнулся. – Знаешь, куда бить.

– Я просто хорошо тебя знаю, – пожал плечами Антон. – Мы всё-таки были друзьями когда-то. И партнёрами.

Они замолчали, когда официант убрал закуски и принёс основные блюда. Максим воспользовался паузой, чтобы собраться с мыслями. Антон вёл себя не так, как он ожидал. Не было ни злорадства, ни явной агрессии – только спокойная уверенность человека, который точно знает, чего хочет.

– Откуда у тебя вся эта информация? – спросил Максим, когда они снова остались одни. – Документы, переписки, схемы поставок?

– У меня свои источники, – уклончиво ответил Антон.

– Елена Хрусталева, – прямо сказал Максим. – Она работает на тебя.

Антон слегка улыбнулся.

– Не только она.

Максим напрягся. Значит, в компании есть и другие «кроты»?

– Кто ещё?

– Это не имеет значения, – покачал головой Антон. – Важно лишь то, что я знаю достаточно, чтобы разрушить репутацию «ЧистоЕды». И я это сделаю, если ты не примешь моё предложение.

Максим отпил воды, обдумывая следующий ход. Пора было проверить, сработала ли их ловушка с дезинформацией.

– А что, если я скажу, что мы уже меняемся? – он наклонился вперёд. – Что мы нашли новых поставщиков, настоящих органических фермеров, готовых работать с нами по конкурентным ценам?

Антон рассмеялся – искренне, без злобы.

– Ты имеешь в виду тот фальшивый список, который ты дал Елене сегодня утром? – он покачал головой. – Максим, Максим… Неужели ты думал, что она не проверит информацию, прежде чем передавать её мне?

Максим почувствовал, как внутри всё холодеет. Значит, Елена действительно его информатор. И она оказалась умнее, чем они предполагали.

– Большинство имён в этом списке – несуществующие компании, – продолжил Антон. – Остальные либо не занимаются органическим земледелием, либо не имеют мощностей для обеспечения сети твоего масштаба. Неплохая попытка дезинформации, но слишком очевидная.

Максим молчал, переваривая поражение. Их план провалился, и теперь Антон знал, что они раскрыли его шпиона.

– Я ценю твою изобретательность, – Антон отрезал кусочек рыбы. – Но пора признать очевидное: ты проиграл. У меня есть информация, которая может уничтожить всё, что ты построил. У меня есть план, как превратить «ЧистоЕду» в честный бизнес. И у меня есть деньги, чтобы заплатить рыночную цену за контрольный пакет.

– А если я откажусь? – Максим смотрел прямо на бывшего партнёра.

– Тогда через четыре дня статья Павла Старостина появится во всех ведущих деловых изданиях, – спокойно ответил Антон. – За ней последуют проверки Роспотребнадзора, расследование ФАС, иски от обманутых клиентов. Акции рухнут, репутация будет уничтожена. В лучшем случае, ты продашь бизнес за копейки. В худшем – попадёшь под уголовное преследование.

Максим молчал, лихорадочно обдумывая варианты. Можно ли найти компромат на самого Антона? Можно ли опередить публикацию, выпустив собственное заявление? Можно ли как-то нейтрализовать Старостина?

– Я не хочу твоего разорения или тюремного заключения, – продолжил Антон, видя его колебания. – Поверь, если бы я хотел просто уничтожить тебя, я бы не стал предлагать сделку. Я хочу вернуть «ЧистоЕде» её изначальную миссию. И дать тебе шанс остаться частью этой истории, пусть и в новой роли.

– Почему? – прямо спросил Максим. – Почему ты не хочешь просто уничтожить меня после всего, что было?

Антон задумался, отложив вилку.

– Знаешь, я действительно ненавидел тебя какое-то время, – признался он. – После того, как ты выдавил меня из бизнеса, я был зол, обижен, разочарован. Но потом я построил свой бизнес, создал семью, нашёл своё место в жизни. И понял, что ненависть – слишком разрушительное чувство. Оно пожирает тебя изнутри.

Он сделал паузу.

– Я не простил тебя, Максим. То, что ты сделал, было неправильным. Но я перерос желание мстить ради мести. Сейчас меня интересует только бизнес и идея, в которую я верю.

Максим внимательно смотрел на него, пытаясь понять, насколько искренни эти слова. Антон всегда был хорошим рассказчиком, умел убеждать, располагать к себе. Но был ли он честен сейчас?

– Допустим, я поверю в твои благие намерения, – сказал Максим после паузы. – Как будет выглядеть сделка технически? Кто будет оценивать компанию? Как будет структурирована оплата?

– Мы наймём независимого оценщика, – ответил Антон. – Одну из большой четвёрки аудиторских компаний. Они определят рыночную стоимость бизнеса. Я выкуплю 51% акций по этой оценке, с премией в 15%. Оплата – частями в течение трёх лет, с банковскими гарантиями.

Максим кивнул. Условия звучали разумно, даже щедро. Но он всё ещё не мог смириться с мыслью о потере контроля над своим детищем.

– Мне нужно время подумать, – сказал он. – И обсудить это с другими акционерами.

– Конечно, – согласился Антон. – Но помни: времени мало. Через четыре дня статья выйдет, если мы не договоримся.

– Я помню, – Максим допил воду. – Дай мне два дня.

– Хорошо, – кивнул Антон. – Два дня. – Он достал из внутреннего кармана пиджака флешку и положил на стол. – Здесь полная версия статьи Старостина и все документы, которые он собирается опубликовать. Чтобы ты понимал серьёзность ситуации.

Максим взял флешку, ощущая её вес в руке. Маленький кусочек пластика и металла, способный разрушить всё, что он построил за десять лет.

– Спасибо за ужин, – Антон встал, застёгивая пиджак. – Я буду ждать твоего решения. И, Максим… выбери правильную сторону истории. Ради себя самого.

Когда Антон ушёл, Максим ещё долго сидел за столиком, глядя на огни вечернего города. Мысли путались, эмоции боролись друг с другом. Антон говорил убедительно, и часть Максима хотела поверить в его искренность. Но другая часть – циничная, прагматичная – подозревала, что за красивыми словами скрывается банальное желание отомстить и завладеть успешным бизнесом.

Он вертел в руках флешку, размышляя о том, что на ней может быть. Какие именно документы собрал Антон? Насколько разрушительным будет их публикация?

Официант принёс счёт, и Максим расплатился, даже не взглянув на сумму. Деньги сейчас были наименьшей из его проблем.

Выйдя из ресторана, он позвонил Вадиму.

– Встреча состоялась, – сказал он, когда финансовый директор ответил. – Антон не изменил своих условий. Контрольный пакет по рыночной цене с премией 15%.

– И ты согласился? – в голосе Вадима слышалось напряжение.

– Взял время на размышление. Два дня.

– Хорошо, – Вадим выдохнул. – Этого достаточно, чтобы подготовить контрмеры. Кстати, Дронов следил за Еленой весь день. После вашей встречи она действительно звонила Дмитриеву, а потом поехала в кафе «Зелёный стандарт» на Патриарших. Провела там около часа.