Вновь ПОЛЮБИТЬ рождество

Глава 1

– Погодите, девушка, вам, туда нельзя!

Меня перехватили сильные руки на полпути к цели.

– Но…

– Никаких, но, – отрезал мужчина и посмотрел на столб дыма, поднимающийся над домом. Я то же перевела взгляд на окна, где находилась моя квартира.

Мои зубы заскрипели, испытывая к этому человеку глубокое чувство неприязни. Да, оно было необоснованным. Ведь он не виноват, что в нашем городке как зима, так у коммунальщиков авария на аварии. И жильцы перегружают электросети отопительными приборами, а потом сокрушаются их последствиям. Он не виноват, что соседка выдернула меня с работы, причитая о пожаре в доме. Слава Богу, что моя квартира выше очага возгорания и не пострадает. Я надеюсь… Но домой мне сегодня всё равно не попасть. Потому что всех эвакуировали, пока не ликвидируют пожар и не установят причину его возникновения. Только вот эвакуировали не всех. У меня же там осталось живое существо!

И как всегда, оказавшись в стрессовой ситуации, я никогда не отличалась рассудительностью. Иначе как объяснить тот факт, что, будучи брошенной собственным женихом год назад прям в ЗАГСе, я всё равно появилась на банкете, съела кусок торта, а потом отправилась на море, как и планировалось. Только одна… Хотя… Тогда я объяснила себе это тем, что всё равно за всё уплачено. Не пропадать же добру?

Но в данной ситуации, рассудительность не смогла бы ослабить мою тревогу и уж точно не смогла бы спасти то немногое, чем я дорожила в своей жизни. Поэтому, когда у меня возникла одна нехорошая, можно даже сказать, ужасная идея, я не стала медлить. Отошла на пару шагов от десятка мужчин, преграждавших дорогу к моему дому, и издала истошный вопль.

Похоже, я довольно убедительно играла свою роль, потому что ко мне тут же бросилось несколько человек, соседей и полицейских.

Ух, вы мои хорошие! Правильно, девушке нужна помощь…

К сожалению, подрабатывая копирайтером в небольшой фирме, поставляющей услуги компьютерной безопасности, я не часто находила применение своим блестящим актёрским талантам. Хотя в институте иногда приходилось включать своё актёрское мастерство, особенно во время сессии…

– Мне кажется, я только что видела человека. Вон там, за теми кустами, – как могла, взволнованно выдала я, схватив за куртку одного из подбежавших ко мне мужчин. – Он находится слишком близко от места пожара. Этот человек очень похож на моего соседа из тринадцатой квартиры, безумного старичка.

На секунду я засомневалась, не зашла ли слишком далеко, назвав дядю Гену, которому не было и пятидесяти, стариком. К тому же он не был безумным и наверняка находился вне опасности – он работает охранником в торговом центре неподалёку.

Но я ещё раз, для убедительности, тихо вскрикнула и бросила взгляд на злополучные кусты на углу дома, чтобы придать своим словам ещё больше правдоподобности. Моя уловка сработала, и мужчина бросился по дорожке в указанном мной направлении, а я же со всех ног помчалась к подъезду.

Оказавшись в густом дыму, я запаниковала, но не стала поддаваться страху. Стянула с себя шарф и повязала его вокруг носа и рта. Мои глаза слезились от едкого дыма, такого густого, что я ничего не различала в полуметре от себя. Поэтому совсем не удивилась, когда натолкнулась на какую-то стену. А судя по тактильным ощущениям – человека.

Этот человек что-то пытался мне сказать, но пожарный шлем заглушал все его слова. Покачав головой и, не желая терять драгоценные минуты, попыталась оттолкнуть его, чтобы пройти. Но мужчина крепко ухватил меня за руки повыше локтей и слегка встряхнул.

– Что вы делаете? – спросил он, срывая с себя шлем, но я всё равно не смогла разглядеть его. Может, оно и к лучшему, потому что в его голосе не было даже намёка на дружелюбность.

– Мне нужно попасть к себе домой. – прохрипела я.

– Девушка, из этого подъезда всех эвакуировали. Огонь может добраться сюда в любую минуту.

– Тогда почему вы ничего не делаете, чтобы остановить его?

– Вы серьёзно? – Недоумение, прозвучавшее в его голосе, показалось мне каким-то знакомым. – Девушка, вам придётся уйти. Ваша жизнь немного ценнее вашего имущества. Так же как и моя.

– Меня не волнуют вещи, – сходя с ума от отчаяния, выдавила я. – В квартире мой кот. Я должна спасти его.

Мне показалось, что мужчина чертыхнулся. Хотя, учитывая ситуацию, навряд ли показалось…

– Какая ваша квартира?

Растерявшись от неожиданности, я даже ответила не сразу.

– Тут недалеко. – махнула рукой и попыталась двинуться в нужную сторону. – Я провожу вас.

– Нет. – он резко вернул меня на место. – Просто назовите номер квартиры, и я постараюсь найти вашего чертового кота.

– Семнадцать. – Недоуменно посмотрела на мужчину, когда он вручил мне свой шлем и развернулся, чтобы идти. – Разве он вам не нужен?

– Нужен, – отрезал тот. – Но вам он нужнее. Надевайте и возвращайтесь обратно. Я разыщу вас.

– Подождите! Ключи! – окликнула я его, протягивая ему ключи от своей квартиры. – Ищите его под кроватью. – посмотрев на него с благодарностью, надела шлем и, пошатываясь, побрела обратно.

Меня тут же окружили пожарные и полицейские и начали отчитывать. И фраза вроде: «Дура, куда тебя черти понесли?!» – это самое безобидное, что я услышала в свой адрес. Но я особо никого не слушала, кивала головой, со всем соглашаясь, и не сводила глаз с подъезда. Только нашёл бы его живым…

Кто-то из врачей скорой помощи осторожно снял с меня шлем, заменив его кислородной маской. Потом мне послушали сердце и проверили, нет ли ожогов на теле.

И вот теперь здравый смысл, наконец, одержал победу, напомнив мне, что я поставила под угрозу не только свою жизнь, но и жизнь другого человека. И даже боль, которую я испытывала, представляя, что могу потерять Лаки, не оправдывала моего поступка.

Кот! Какой-то чертов кот!

Вот ради чего я рисковал жизнью и наплевал на правила, которым меня учили.

Я уже представил заголовки, которые завтра появятся во всех соцсетях: «Волонтёр Никита Кириллович Демьянов, помогавший эвакуировать жителей многоэтажки при пожаре, погиб, пытаясь спасти кота».

Кота!

Густой дым застилал мне глаза и забивался в легкие, но я каким-то чудом умудрился добраться до нужной квартиры. Когда делал заключительный обход подъезда, чтобы убедиться, что все жители и их домашние животные эвакуированы, я никак не ожидал здесь кого-то встретить.

Всех жителей с их питомцами вывели на улицу на случай, если пожар распространится дальше.

Кашляя, толкнул входную дверь, которая оказалась незапертой, что при других обстоятельствах вызвало бы у меня тревогу, но не сейчас. Мы сами вскрывали все квартиры, на случай если там могли оказаться дети или инвалиды, а так же животные. И здесь никого не было… наверное.

Вошёл в квартиру. Мной двигала решительность, вызванная эмоциями, прозвучавшими в голосе той девушки. Они показались такими знакомыми и затронули что-то глубоко внутри, из-за чего я решил рискнуть жизнью, ради этого чертова кота. И лучше последнему быть самым лучшим котом на свете. Минимум Мей-Куном, на худой конец сфинксом или бенгальцем, потому что я сильно расстроюсь, если погибну за кого-то менее выдающегося. И это перед самым Новым годом, когда я собирался сказать отцу, что после пяти лет скитаний, наконец, готов вернуться домой.

Черт! Я заскрежетал зубами и прогнал непрошенные мысли, сосредоточившись на поисках животного. В квартире было намного меньше дыма, но это не значило, что здесь можно было задерживаться надолго.

Что она там сказала? Ищите под кроватью?

Когда зашёл в спальню, то сразу заглянул под кровать. Вздох облегчения вырвался из груди, когда из темноты на меня посмотрела пара блестящих маленьких глазок. Не Мей-Кун, но и не сфинкс… Не обращая внимания на угрожающее шипение всклокоченного комка шерсти, я осторожно потянулся к нему и вытащил из-под кровати. Дойдя до входной двери, сунул вырывающегося кота под куртку и застегнул её, а потом скривился, почувствовав, как животное запустило когти мне в живот. Вот, скотина, неблагодарная… Но, под конец, кот всё же успокоился. Я оглянулся по сторонам в поисках чего-нибудь, чем можно прикрыть лицо, чтобы снова выйти на лестничную площадку, и тут мой взгляд упал на фотографию, стоявшую на полке электрокамина. И изнутри поднялась волна каких-то непонятных сердцу чувств. Каких-то очень старых, почти забытых. Почти… На фото были изображены люди, которые когда-то были дороги этому сердцу.

И среди всех этих лиц я увидел свое собственное.

Глава 2

– Вам придётся поехать в больницу.

– Нет, – решительно возразила я. Какая больница? Там же Лаки и мужчина…

– Девушка, – сдержанно бросила фельдшер скорой помощи, – послушайте, у вас до сих пор учащенное сердцебиение, – Конечно оно учащённое, там же Лаки и мужчина… – … а одним из последствий отравлений угарным газом может быть…

– Остановка сердца. – прервала я её. – Я знаю. Я тоже смотрела эту передачу по телевизору.

– При чём здесь телевизор, – рассердилась женщина. Правильно, ни при чём. Так же, как и моё сердцебиение с угарным газом. – Я медицинский работник, и я знаю…

Тут из подъезда показалась фигура человека, и я, не обращая внимания на протесты фельдшера, вскочила с места и бросилась к пожарному, а потом резко остановилась, чуть не упав, поскользнувшись на примятом снеге.

– Никита?!

Я потрясенно смотрела, как он отбросил в сугроб моё диванное покрывало. «Раз оно в снегу, надо бы его выбить как ковёр в детстве» – пронеслось у меня в голове. Никита тем временем согнулся и обхватил себя за колени, пытаясь откашляться.

– Никита?! Помогите! – в панике закричала, зовя на помощь врача, но та уже бежала к нам с кислородной маской в руках.

Вокруг Никиты столпились его коллеги и осторожно повели его к машине скорой помощи. Потом они попытались снять с него куртку, но он покачал головой и выразительно посмотрел на меня. Наши взгляды встретились: мой – испуганный, его – насмешливый.

Он смотрел прямо в глаза, нет, в душу. Его взгляд пронзил моё сердце, и оно забилось так сильно, что чуть не выпрыгнуло из груди. Волнение и тепло медленно поползло откуда-то снизу. Получается, за эти пять лет, что мы не виделись, ничего не изменилось?

– Анчоус, хочешь поговорить о том, почему надумала броситься в огонь ради кота? – спросил Ник, когда я, пытаясь унять дрожь в коленях, подошла ближе.

В это трудно поверить, но это Никита… Его губы растянулись в фирменной улыбочке, от которой все девчонки сходили с ума. И я, в том числе… Он расстегнул куртку и достал из неё извивающегося Лаки.

Я уже и забыла про своего кота, потому что мой взгляд упал на мускулистую грудь Никиты.

Потрясенно смотрю на эту рельефную широкую грудь, которую не скрывает тёмная футболка, а в голове крутится: «Как давно мы с ним не виделись? Пять… шесть лет?» До последнего не могу поверить глазам. Быть такого не может! Я и забыла, что когда-то была влюблена в лучшего друга своего брата. И что мы однажды целовались… дважды. В конце концов, потом я целых три года состояла в отношениях с другим. И чуть не вышла замуж.

Но ведь не вышла…

Его тёмные брови чуть приподняты. Он смотрит на меня выжидающе, слегка кусая зубами нижнюю губу, отчего моё сердце пропускает удар за ударом.

Вот зачем я смотрю на его губы?

Они же такие нереальные, что у меня внизу живота всё закручивается в тугой узел. К тому же, Никита сейчас так близко. Непростительно близко.

Получается, я так и не смогла забыть его… Нет, так дело не пойдёт! Анчоус, блин… Аня, соберись!

– Меня больше не называют Анчоус, – бросила Аня, забирая у меня кота, который тут же успокоился. Ну, надо же…

– Раньше тебе нравилось это прозвище, – с улыбкой произнёс я, глядя ей прямо в глаза. Меня накрыло странное чувство ностальгии, когда я вспомнил о том, как все называли младшую сестру моего лучшего друга.

– Ошибаешься. – буркнула она, пряча свой взгляд.

– Тогда почему я называл тебя так, если тебе это не нравилось? – продолжаю её дразнить.

– Я задавалась этим вопросом большую часть своей жизни. – отвечает она чуть растягивая губы в улыбке.

Я ухмыльнулся, а потом неожиданно для самого себя сказал:

– Я скучал по тебе, Анчоус.

Она удивленно смотрит на меня, её взгляд смягчается, и она снова прикладывает кислородную маску к моему лицу, тем самым закрывая мне рот.

– Я тоже рада тебя видеть, Никита. – моё имя произносит уже дрожащим голосом.

– А тебя уже осмотрели? – встревожился я, отодвигая её руку от своего лица.

– Я в порядке. – заверяет меня.

– Ей необходимо ехать в больницу, – вмешалась фельдшер скорой помощи. – Но она не хочет слушать меня.

– Почему? – быстро осматриваю её с ног до головы, но явных повреждений не нахожу. Хотя без шапки на морозе… – Что-то не так?

– Со мной всё хорошо, – закатила глаза Анчоус.

– Учащённое сердцебиение, – пояснила женщина. – Существует опасность остановки сердца…

– Я здоровый двадцатитрехлетний человек, – поспешно заверила Аня. – У меня здоровое сердце. Что подтвердил мой доктор, у которого я была на приёме на прошлой неделе.

Двадцать три. Последний раз мы виделись, когда ей было восемнадцать. Совсем ребёнок… «Правда, это не помешало тебе обращаться с ней как со взрослой» – напомнил мне мой внутренний «я».

Я стиснул челюсти, стараясь не обращать внимания на внутренний голос. Но когда вновь окинул её взглядом, воспоминания, которые пробудил этот голос, игнорировать стало намного труднее.

– Отравление угарным газом опасно, – Заметил я, глядя ей в глаза.

– Вот почему тебе, а не мне, следует отправиться в больницу. Я была в дыму всего пару минут.

– Но у меня нет учащенного сердцебиения. – Фельдшер согласно кивнула, и я победно улыбнулся Анчоусу.– Видишь? Так что поедем в больницу вместе.

Она хотела было возразить, но я бросил на неё выразительный взгляд, и она согласно кивнула.

– Ладно. Но по дороге мы заедем к ветеринару. – её голос звучит взволнованно. – Хочу убедиться, что с Лаки всё в порядке.

Анна произнесла имя своего кота с особой нежностью, а потом и вовсе поцеловала его. Меня поразило то, что она больше заботилась о животном, чем о человеке, которого знала почти всю свою жизнь, в моём лице. И что её заботило именно это животное.

Я в жизни не видел ничего более уродливого.

Похоже, Анчоус дала этому чудовищу кличку Лаки, потому что и вправду он счастливчик, раз оказался у такой хозяйки. Которая даже несмотря на то, что его морда была вся измазана черными пятнами, всё равно его поцеловала. В какой-то мере эти пятна можно было назвать миленькими, что не скажешь обо всем остальном. Рыже-коричнево-черный окрас кота наводил на мысль о неудачном научном эксперименте.

И хоть я никогда особо не любил котов, я бы ни за что в жизни не сказал Анчоусу, что её питомец некрасивый. Потому что, когда она смотрела на своего Лаки, в её глазах светилось столько любви и нежности, что скажи я такое, Аня меня на куски порвёт как Тузик грелку…

Что ж, придётся пойти на уступки, иначе она ни за что не согласится поехать в больницу.

– Только он поедет на заднем сиденье.

********** **********

Через несколько часов, когда стало понятно, что нашим жизням ничего не угрожает, мы снова встретились в приемной.

– Могла и не ждать меня, – сказал я, когда Аня поднялась с диванчика и подошла ко мне.

– Знаю. Но… – она запинается, и даже краснеет. – Я хотела убедиться, что с тобой всё в порядке. Дима убил бы меня, если бы я оказалась виноватой в смерти его свидетеля.

– И это всё, что я значу для тебя? – поддразнил её, но мои слова прозвучали немного серьёзнее, чем мне хотелось.

– Нет, конечно, нет. – Краска смущения ещё больше заливает её лицо. – Ты также мой единственный способ позвонить ветеринару и узнать, как там Лаки. У моего телефона батарея сдохла.

Я не удержался и захохотал, а потом резко закашлялся.

– Ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? – тут же забеспокоилась Аня.

– Ага, – отмахнулся я и постарался её успокоить: – Обычный побочный эффект.

– Прости, – закусила губу она. – Мне правда жаль, что я втянула тебя в это дело.

– А я рад, – возразил ей. – По крайней мере, я прошёл обучение и знаю, как действовать в подобных ситуациях.

– Так я могу позвонить ветеринару? – вопросительно посмотрела она на меня.

Молча протянул ей телефон и уселся на диванчик, который она только что освободила.

От «делать нечего», стал наблюдать, как Аня разговаривает с ветврачом, накручивая на палец кудряшки своих коротко-стриженных волос. Смотрю на неё и не верю, что эта девушка та самая младшая сестра Димона. Она стала слишком красива. Причём не той пустой красотой, которой богаты многие. В ней есть что-то особенное.

Нет, я всегда считал Аню обладательницей красивой внешности, но сейчас она пробуждала во мне…

Нет, лучше не думать о младшей сестре своего лучшего друга в таком ключе.

Но когда Аня повернулась и улыбнулась мне, моё тело тут же отозвалось.

Дерьмо! Это уже слишком…

Жадно втягиваю воздух, пытаясь взять себя в руки. Но ничего не получается. Дыхание спирает. Тело высоковольтными волнами тока пробивает.

Да-а-а, свадьба Димы заставит меня понервничать больше, чем я ожидал.

Глава 3

Кажется, он совсем не изменился.

Хотя нет… Я успела забыть, как жадно рассматривала его мускулистую грудь. Может, потому что отвлеклась на не подходящую по размеру футболку?

А может, потому что была слишком увлечена разглядыванием его лица.

Такое случалось и раньше, бессчетное количество раз. И я даже не осуждала себя за это. Как я могла? Ведь у Никиты было самое красивое лицо из всех, которые я когда-либо видела. Идеальные черты лица, высокие скулы, сейчас они были скрыты за трёхдневной щетиной. Тонкий греческий нос и такие же тонкие губы, которые всегда растянуты в улыбке, открывая обзор на ровные белые зубы. А его глаза… В них таится адова тьма, в которой скрываются весёлые бесята за чёрными длинными ресницами. Эх…

Только теперь эта красота раздражала, потому что пробуждала во мне давно забытые чувства. А ведь прошло столько времени…

Чёрт! Вот нельзя быть красивым таким. Это надо запретить законом…

Я настолько погрузилась в свои мысли, что не расслышала слов Никиты, который подошёл ко мне и провёл ладонью вниз по руке.

– Анчоус? – протягивает он, заглядывая мне в глаза.

Проклятье!

– Эм… – вздрагиваю от болезненного контакта и тут же соглашаюсь: – Да.

– Да? – убрал руку Ник и спросил, приподнимая одну бровь: – Что значит «да»?

Чёрт! Чёрт! И ещё раз, чёрт!

Тяжело сглатываю, шумно выдыхаю и громко прочищаю горло. После чего честно признаюсь:

– Я понятия не имею, что ты сказал, и моя попытка скрыть это с треском провалилась.

Он замирает. Но лишь на миг. Смотрит на меня, а потом громко смеётся.

– Узнаю прежнюю Анну, которая говорит правду даже в ущерб себе.

« Ты умрёшь, если хоть раз промолчишь? Не вижу никакой необходимости быть настолько прямолинейной»

– Да, я такая, – живо отвечаю я, надеясь заглушить мрачный голос Миши, прозвучавший в моей голове, и воспоминания, которые этот голос пробудил. То, как я притворялась оставшуюся часть своей свадьбы. И последующие несколько недель, когда смотрела на своё отражение в зеркале и задавалась вопросом: «Почему я не могла быть другой? Лучше. Проще. Как хотел Миша…» К чёрту Мишу! – Ты не повторишь, что сказал?

– Я спросил, где ты собираешься ночевать сегодня? – всё так же улыбаясь, повторяет он.

– У Димы, – машинально отвечаю, а потом качаю головой. – Ой, нет. Его ведь нет дома. Они с Лилей уехали на базу, где будет проходить их свадьба. Хотят ещё раз всё проверить. Как будто это что-то изменит. Свадьба меньше чем через месяц. И что они будут делать, если их что-то не устроит? – я шумно вздохнула и выдала: – Думаю, поеду-ка я в гостиницу.

– А почему не к родителям? – удивился Никита.

– Они сейчас вместе с Димой и Лилей. Так что все в отъезде, а ключи к их домам лежат в ящике комода рядом с моей кроватью. И мне остаётся только один вариант – гостиница.

– А как же подружки? – не унимается он.

И что прицепился, как банный лист, спрашивается?

– Так все разъехались по домам. – объясняю ему. – Новый год же скоро. В городе никого не осталось.

– Подожди, а кот?

– Тебе всё ещё есть до него дело?

– Мне есть дело до тебя. – выдыхает Ник, а у меня в груди зарождается волнение и сердце замирает, ждёт, что он скажет ещё. – Ты сестра моего лучшего друга. Существует негласный моральный кодекс, который требует, чтобы я оказал тебе помощь, когда её не может оказать твой родной брат.

Да-а-а. Не это ожидала я услышать…

– Мне хотелось бы думать, что этот моральный кодекс связан с тем, что когда-то мы с тобой тоже были друзьями, – слово за словом произнесла я. – Хотя это не так уж и важно, – поспешно добавила, когда поняла, что сболтнула лишнего. – Я попросила оставить Лаки в клинике до завтра.

– Ты расстроилась? – выдает хрипло с нотками сочувствия в голосе.

– Нет. – говорю я, только чтобы закрыть тему.

– Точно? – повторяет он, заставляя меня признаться.

Ком подкатил к моему горлу, я грустно вздохнула и всё-таки призналась:

– Конечно, я беспокоюсь.

– С ним будет всё хорошо, – пристально посмотрев на меня, тихо сказал Ник.

– Эй! Это моя фраза, – наигранно произнесла я, пытаясь сдержать слёзы.

– Ты поедешь ко мне. – сменил тему Ник, словно понял, что я готова расплакаться.

– Что? – удивилась я, лишившись не только дара речи, но и возможности дышать.

– Ты поживёшь у меня, – повторяет Ник, равнодушно пожимая плечами.

– Где именно? – теряюсь под его пристальным взглядом. – В доме твоего отца?

– Аня, я взрослый мальчик, – сухо бросил он. – И живу отдельно.

– Я хотела сказать, – начала я, пытаясь унять охватившее меня волнение, – что тебя не было целых пять лет. Вдруг у тебя там жена, дети семеро по лавкам и я такая: «Здрасте, я ваша тётя».

– Анчоус, прекрати, – заулыбался Ник. – Нет у меня там ни кого: ни жены, ни детей.

– Ну, конечно, – пробормотала себе под нос и громче добавила: – Нет, Ник, спасибо, я лучше в гостиницу.

– Ты не знаешь, когда тебе можно будет вернуться домой. Может, тебе придётся остаться в гостинице на несколько дней.

– Переживу как-нибудь.

– А Лаки?

– Я уже говорила тебе, – начала терять терпение.

– Да, ты сказала, что он сегодня останется в клинике. А завтра? – припечатывает он ожидаемо. – Что ты будешь делать, когда тебе позвонят и скажут: «Забирайте своего кота?»

– Уверена, к тому времени я уже буду дома. – оповещаю слишком мягко и глухо, чтобы это можно было принять за уверенность.

– А если нет? – добивает он меня. – А в моем доме разрешается проживание с животными.

– Ник…

– Аня.

Наши взгляды встретились. Мой здравый смысл кричит: «Нет, Аня! Нет!». А сердце просит: «Пожалуйста, соглашайся. Такой шанс упускать нельзя». Никита склоняет голову, но зрительный контакт не разрывает. Глядя исподлобья, лениво облизывает губы. Я внутренне затрепетала, потому что Ник смотрел на меня точно так же много лет тому назад, перед тем как поцеловать…

– Нет, Ник. – покачала головой, прогоняя воспоминания. – Я и так доставила тебе немало хлопот. Ты попал в больницу из-за меня. Тебе следует поехать домой и немного отдохнуть. А мне нужно позвонить родителям и брату, иначе, услышав о пожаре, они с ума сойдут и бросятся сюда посреди ночи. А я не хочу говорить им, и в особенности Диме, что ночую у тебя.

– Аня… – тихо говорит Ник и приближается ко мне. Я слегка попятилась, а потом остановилась.

– Никита…

– Выслушай меня. – Он не дал мне договорить, и тон его голоса, такого властного и такого чарующего, заставил меня замолчать. – Сегодня выдался не простой день. Мы оба дико устали, и я не хочу, чтобы мы вконец обессилели из-за поисков номера в гостинице. Я не собираюсь бросать тебя одну. – Я хотела возразить, но он не стал слушать меня. – Тебе нужна чистая одежда, нормальные туалетные принадлежности, теплая еда. Так что останешься у меня.

Глаза в глаза. И я пропадаю. Сдаюсь…

– Но что я скажу своим родным?

– Всё, что пожелает твоя душа, – улыбнулся Ник, словно зная, что я уже начала придумывать ложь, которую скажу родителям и Диме. – Аня, ты бы поступила точно так же, окажись на моём месте. Мы ведь тоже семья.

Хм… Скажет тоже…

– Ник, я не видела тебя целых пять лет…

– Это ничего не меняет. За эти годы я видел Димона всего три раза. И все три раза только потому, что он приезжал ко мне. Потому что он решил, что я тоже член его семьи.

– Ты его лучший друг.

– Друзья приходят и уходят… – начал он.

– А кушать хочется всегда… – тут же подхватила я, улыбнувшись.

– А мы – семья – решительно заявляет Ник, но губы дрогнули. – Иначе я бы не вернулся сюда под Новый год, чтобы стать свидетелем на свадьбе твоего брата.

– А ты… упрямый. – выдаю я после минутной паузы.

А он… смеётся.

– Я бы предпочёл называть это настойчивостью.

И я уже открыто улыбаюсь ему в ответ.

– Что ж, будем надеяться, что твоя настойчивость выручит нас, когда Дима узнает правду о лжи, которую я собираюсь скормить ему и нашим родителям.

***** ***** *****

Я вошла в квартиру и застыла у порога.

Нет, я, конечно, догадывалась, что квартира поразит меня своей красотой. Всё-таки она находилась в элитном жилом комплексе, но чтоб настолько…

– Я, конечно, очень ценю то, что ты предложил остановиться у тебя, но… – Я запнулась, не зная, как лучше выразиться, но потом вспомнила, что Ник привык к моей прямолинейности… не то, что Миша… – Похоже, тут проходил детский новогодний утренник, а я не успела на это веселье.

– Неплохое сравнение, – рассмеялся он. – Я приглашал дизайнера, которая обставляла квартиру, ну, и попросил её заодно ещё и украсить к Новому году до моего приезда. Она немного… увлеклась.

Я посмотрела на мишуру, свисавшую буквально отовсюду. И гирлянды, обвивавшие даже те предметы мебели, которые не следовало украшать огоньками. Рядом с эко камином стояла гигантская ёлка, которая чудом не падала от веса огромного количества игрушек. Боже, да это прям, как из фильма «Один дома»

– Мягко говоря, – хмыкнула Аня. – Она, наверное, подумала так же, как и я.

– О чём ты?

Ник забирает у меня сумочку и пуховик, и вешает их на вешалку.

– Ну, что у тебя жена, дети…

– Может быть. – смеётся Ник и подталкивает меня в спину. – Я хотел переделать всё, но у меня не было времени.

Я прохожусь по помещению, исследуя каждый уголок как Лаки, когда впервые попал ко мне в квартиру. Только я не нюхаю всё подряд, а прохожусь пальцами по поверхностям мебели.

– Потому что сезон новогодних праздников – это не только приятные хлопоты, но и несчастные случаи?

– Ага. – отвечает он за моей спиной. По позвонкам бежит холодок, а в руках появляется мелкая дрожь. И я понимаю, что он стоит на месте и просто наблюдает за мной. – А этот сезон выдался особенно тяжёлым. Именно поэтому я, простой волонтёр, принимаю участие в тушении пожаров уже почти две недели, с того самого дня, как вернулся сюда.

– Неужели, так много случаев?

– Морозы…

– А я и не знала о твоем возвращении. – выдавливаю из себя тихо.

– Димка был в курсе. Наверное, забыл тебе сказать.

– Похоже на то.

Сомневаюсь я что-то. Чтоб Дима что-то забыл?

Дима избегает меня с тех пор, как объявил о дате своей свадьбы, которая должна состояться под Рождество, точно как моя собственная, год назад. Мне казалось это хорошей идеей. Новый год – вся семья в сборе. Рождество – рождение новой семьи… Но так казалось только мне… А в особенности стал избегать разговоров после того, как Лиля попросила меня выступить в роли свидетельницы.

Свидетельницы! Может, брат не рассказал мне о возвращении Ника именно по этой причине, а не потому, что не хотел, чтобы я знала. После того как Дима застал меня и Ника целующимися, утекло много воды. Так что его поведение не имеет ничего общего со злостью, которую он испытывал по отношению к нам тогда. Хотя кто его знает…

– Аня? – Ник касается пальцами моего плеча, и я возвращаюсь в реальность.

– У тебя потрясающая квартира, – говорю первое, что приходит на ум.

Снова осматриваюсь по сторонам и разглядываю светло-зелёные стены гостиной, мебель светло-серого цвета и огромные окна с потрясающим видом на новогодний город. Потом перевожу взгляд на мраморные поверхности столешниц и глянцевую ультрасовременную бытовую технику кухни, отделанной в спокойных серо-белых тонах.

А затем снова смотрю на соблазнительного мужчину, который смотрится посреди всего этого очень по-домашнему. Мы на миг встречаемся взглядами, и я опять теряюсь. Абсолютно. Не знаю, что должна делать сейчас. И от этого моё сердце против воли пускается в дикий пляс. Поворачиваю голову в сторону, будто бы просто рассматриваю обстановку, а внутри всё переворачивается.

– Я хотела сказать, – постаралась придать своему голосу как можно больше спокойствия. – Что мне очень нравится то, что можно разглядеть под этим ворохом мишуры.

Ник в ответ же громко захохотал.

И я не удержавшись, тоже расплылась в улыбке.

– Что ж, мистер Праздник, не покажете мне, где тут у вас ванная комната?

Глава 4

Когда после школы я решил стать фотографом, я следовал велению своего сердца. Мне нравилось видеть привычные вещи в новом ракурсе, не так, как видели другие. Сначала я размещал свои снимки в Интернете, а когда получил первый запрос на их использование, понял, что могу превратить свою страсть в деньги.

Вскоре мои работы стали широко известными, и редактор одного из популярных журналов о природе связался со мной, чтобы предложить работу. Так благодаря страстному увлечению фотографией у меня появилась возможность утолить свою жажду странствий.

Я считал, что получил такой старт в свои двадцать с небольшим, только благодаря фамилии. Отец владел медиаимперией, доставшейся ему в наследство от своего дяди, а тот в свою очередь получил её в наследство от своего отца.

С такими связями и финансовой поддержкой я мог выбрать любое занятие, которое нравилось мне самому и могло приносить пользу окружающим. И инвестировать деньги, в которых не нуждался, в недвижимость не только дома, в России, но и в любой точке земного шара.

И всё это время я избегал мыслей о том, чтобы остепениться и пустить корни. Хотя не мог отрицать, что мне нравилось иметь свое собственное жилье. Место, в котором я не просто останавливался, но и жил.

Я гордился своей квартирой. Особенно теперь, когда в ней появилась Аня.

Почему-то именно сейчас, глядя на маленькую фигурку в мешковатом свитере и джинсах, я ощущаю себя дома. Словно это она, находясь среди всей этой мишуры, создаёт уют и домашнее тепло, которого мне так не хватает. И мне хочется чтоб так было всегда… От осознания этого кровь замедляет свой бег, и мне становится адово горячо.

Так стоп. Это же Анчоус, сестра лучшего друга…

Проводив её в гостевую спальню, отправился к себе, чтобы принять душ. Включив воду, судорожно выдохнул, чувствуя, как расслабляется напряженное тело, и только царапины, доставшиеся в подарок от кота, доставляли небольшой дискомфорт.

После душа натянул чистые брюки и, прихватив с собой футболку, пошёл на кухню, где находилась аптечка.

– Я думала, они оказали тебе необходимую помощь в больнице.

Я как раз держал в руках тюбик с мазью, когда на пороге кухни появилась Аня. Посмотрел на неё, и дыхание перехватило от того, как она выглядела в моей футболке и шортах.

Бля-я…

Во рту моментально пересыхает. Образовавшийся в горле ком нечем, мать вашу, не протолкнуть.

Вещи были слишком велики для неё, но сидели на ней намного лучше, чем на мне.

Ну, а я, конечно, сволочь такая, не могу не пялиться. Рассматриваю всё. За грудиной всё сбивается в один жгучий узел. Затягивает так, что дышать уже просто нереально. Только сипеть через раз.

– Д-да, – выдавливаю из себя. – А ещё они поверили мне на слово, когда я сказал, что у меня нет внешних телесных повреждений.

Аня подошла ближе, и я ощутил фруктовый аромат геля для душа, который поставил в ванную гостевой спальни. Черт, этот гель пахнет на ней намного соблазнительней, чем в бутылочке.

– Какие ещё повреждения? – переспросила она, и, хотя я попытался спрятать царапины, она заметила их и ахнула. – Это Лаки поцарапал тебя?

– Нет. – смеюсь, чтобы выйти как-то из ступора. Получается хрипло, до скрипа. – Это был какой-то другой кот, которого я сунул себе под куртку.

– Прости, – бросила Аня и, отобрав у меня мазь, начала осторожно смазывать ранки. От её прикосновений ловлю озноб, прежде чем всем телом каменею. – Прости, – повторяет она. – Очень больно? Я не ожидала такого рвения от Лаки.

– Ничего страшного, – толкаю глухо только для того, чтобы скрыть часть физических реакций.

– Не согласна.

Её прикосновения оставались легкими, мягкими, но когда её рука скользнула чуть ниже, к царапинам у пояса брюк, я схватил её за запястье.

– Аня, я в порядке. – хриплю, заставляя её оцепенеть.

Мои слова прозвучали немного резко, вызвав удивление с её стороны. Но это лучше, чем дать ей коснуться живота чуть ниже и получить непредсказуемую реакцию моего тела. Или очень даже предсказуемую? А я и так с трудом держал себя в руках.

– Извини. – краснеет и виновато опускает взгляд.

Пульс так яростно стучит в висках, что, кажется, из ушей пар повалит. Но я забиваю на это и по привычке ухмыляюсь, типа у меня всё в порядке.

– Не стоит извиняться.

Я по-прежнему держал её за руку, когда Аня подняла глаза и посмотрела на меня. Её взгляд… Он, мать вашу, такой коктейль эмоций выдаёт, что мой мир пошатнулся.

О чем я только думала, когда отобрала у него мазь и начала смазывать эти царапины?

Да, я ужаснулась, когда увидела следы кошачьих когтей у него на животе, ведь они появились, можно сказать, по моей вине. И конечно, первым порывом было помочь… Но потом, посмотрев в голубые глаза Ника, я совсем перестала соображать, потому что увидела в них любопытство. Интерес. Желание.

Совсем не дружеское такое…

И я осознала, что передо мной мужчина. Я ощутила это физически. Клянусь, что даже сумей я крепко-накрепко зажмуриться, а не просто опустить взгляд, буду чувствовать доминирующую гендерную принадлежность.

К тому же он до сих пор держит меня за руку.

От этой мысли меня бросило в жар, который прокатился по всему телу и добрался до самого сердца. Сердце… Оно вообще через раз стучит. Того и гляди остановится.

Мой взгляд метнулся вниз, туда, где вторая моя рука лежала – чуть ниже его талии, слишком близко от…

– Эм… – смутилась я и, шагнув назад, прошептала в попытке разрушить сгустившееся напряжение: – Похоже, ты действительно в порядке.

– Ага, – сипло ответил Никита, а потом прокашлялся и добавил: – Я был в порядке до того, как ты пришла.

– Конечно. – проговариваю, не в силах скрыть волнение.

Повисла неловкая пауза. Но меня оправдывало, что не одна я вела себя глупо. И судя по напряжённому дыханию, не одна я оказалась под впечатлением от этой сцены.

– Ты не подашь мне мою футболку? – наконец заговорил Ник.

– А где она?

– У тебя за спиной.

Когда я снова повернулась к нему, на его лице играла легкая улыбка. Не отдавая отчет своим действиям, смотрю на его губы. Жду каких-то слов, наверное. Но Ник молчит и продолжает улыбаться.

– Что тут смешного? – выговариваю с намёком на осуждение.

– Ничего, – ответил он, натягивая футболку, а я разочарованно смотрю, как исчезает под ней его мускулистая грудь. – Просто думаю, что свадьба твоего брата будет весьма интересной.

– Это как посмотреть.

– Ты не согласна? – спросив это, с напряжённым прищуром смотрит мне в глаза.

– Чтобы пережить её, мне придётся напиться. – отвечаю я отрывисто и задушено.

– Ага. Теперь ты достаточно взрослая, чтобы пить, не так ли?

– И это говорит человек, который вручил мне мою первую баночку пива?

Его улыбка стала ещё шире.

– Я же говорю, свадьба будет интересной.

– Мне кажется, мы по-разному смотрим на это мероприятие.

– Возможно. Но результат может быть одинаковый.

Этого-то я и боюсь.

Потому что после того, что только что произошло между нами, может значить только одно – я снова погружаюсь в те чувства. И эта новая вспышка влюбленности может перестать быть тайной для кого-то…

Пусть мне удалось скрыть свои чувства, когда я попросила Ника поцеловать меня в первый раз. Но вряд ли он посчитал меня равнодушной, когда я с такой готовностью ответила на его второй поцелуй.

Но за пять лет разлуки я не получила от него ни одной весточки, и научилась прятать свои чувства. И если случившееся только что, значило, что Никита разделял их…

Что? Ник мог отвечать мне взаимностью?

Я чуть не рассмеялась от собственной глупости. Я даже не сомневалась, что в первый раз он поцеловал меня из жалости. А второй раз страдал из-за разбитого сердца и не соображал, что делает.

Все, что происходило между нами – и тогда, и сейчас, – это лишь плод моего воображения. Успокойся, Аня.

«Никто не хочет иметь с тобой дела. Никто не хочет находиться рядом с человеком, который говорит прежде, чем подумает. И который почти всегда колючий и ершистый.»

Тут же всплыли в памяти обидные слова Миши. И это после трёх лет отношений!

И если уж Миша, который знал меня лучше других, не захотел быть со мной, что уж говорить о Нике…

– А в этом доме гостей кормят?

Глава 5

Так как я не умел готовить ничего, кроме яичницы, да и та не всегда получалась, я решил съездить в продуктовый магазин. Аня смилостивилась надо мной и не стала язвить по этому поводу. А может, она тоже нуждалась в том, чтобы немного побыть одной.

По дороге в магазин я успокаивал себя тем, что моё поведение вызвано естественной реакцией на находившуюся рядом красивую девушку. Чувство вины рубит, как обух топора. Прямо по башке. А оттуда уже расходится по всему телу. За грудиной заламывает, дыхалку плющит.

Твою мать…

Я даже не могу вспомнить, когда в последний раз ходил на свидание. И моё тело просто напомнило, что у него есть свои потребности.

Точно. Это просто от долгого воздержания…

Но когда я вернулся домой и увидел Аню, сидевшую на подоконнике и смотревшую на то, как снег за окном опускается на ночной город, моё сердце неожиданно дрогнуло. Я впервые в жизни видел её настолько одинокой и беззащитной.

Теперь ничто в ней не напоминало ту решительную особу, которая пыталась спасти своего кота из огня. Мне захотелось подойти к ней и обнять, и я вдруг испугался, что эта реакция не просто естественна. За ней кроется нечто большее.

Что за хрень?

– Вид из окна у тебя не менее красив, чем сама квартира, – обернувшись ко мне, заметила Аня.

Наши взгляды встречаются. Сердце срывается и ускоряется неожиданно. Я словно тревогу ловлю. Безотчетную. Не могу дать ей определение. Не осознаю, откуда она внутри меня выходит.

– Я только потому и купил её, что отсюда открывается потрясающий вид.

– Я бы ещё немного полюбовалась им, но я зверски проголодалась. – Аня спрыгнула с подоконника, и я подвисаю на её фигуре, пока она приближается ко мне. – Ну, что пришёл? Что принёс?

Когда она пытается заглянуть в пакеты с едой, я прячу их за спину и улыбаюсь. Мы сейчас ведём себя точно так же, как много лет назад. С одним «но»… Когда она смотрит на меня, моё нутро не просто горит, а, кажется, сама душа беснуется.

– Узнаешь, когда я поставлю всё на стол.

– Зануда, – буркнула Аня. – Тебе помочь?

– Не-а. – отмахиваюсь и иду на кухню.

– То есть?

Я улыбнулся, увидев, как поползли вверх её брови, а потом начал доставать контейнеры с готовой едой и ставить их на столешницу.

– Сядь.

– Тебе точно не нужна моя помощь?

– Точно. – Открыв холодильник, предложил ей на выбор несколько напитков, пока она наконец не кивнула, когда достал оттуда фруктовый сок. – Аня, я приглашал тебя сюда не для того, чтобы ты помогала мне готовить.

– Кажется, ты не правильно используешь слово «готовить», – с иронией ответила она и, взяв свой стакан с соком, отправилась на диван. – Знаешь, в последний раз, когда я была у тебя в гостях, ты в то время ещё жил со своим отцом. Так вот, ты и тогда не знал значения этого слова. Думаю, ты угостил нас с Димой остатками ужина с прошлого вечера.

– Откуда ты знаешь, что я не готовил ту еду?

– Ну, во-первых, она была вкусной, – расплылась в улыбке Аня. – А во вторых, твой отец ещё несколько раз угощал меня такой пастой после твоего отъезда. Так что, ты тут явно ни при чём.

Стоп, стоп, стоп. Мой отец?

Планомерно вдыхаю, медленно выдыхаю.

– Ты виделась с моим отцом после того, как я уехал?

– Да… – кивнула Аня и зарделась, а у меня ступор всех функций. – Я вижусь с ним иногда… Я помогаю ему с некоторыми вещами. – прокашлявшись, добавляет: – Мы… друзья.

Упираюсь в неё взглядом. Она краснеет так густо, что не будь я близок к тому, чтобы меня хватил удар, нашёл бы её румянец очаровательным.

– Если я правильно тебя понял, – медленно тяну я, потому что мой мозг отказывается понимать услышанное. – Ты говоришь, что вы с моим отцом – друзья?

– А что тут такого? – закатила глаза Аня. Казалось, от её смущения не осталось и следа. – Твой отец – невероятно интересный человек. И он довольно молодо выглядит для своего возраста. Ни за что не скажешь, что ему около шестидесяти. И раз мы уж начали этот разговор, я скажу, что вижусь с ним, по крайней мере, раз в две недели. Чаще, если наше свободное время совпадает. – Она распрямляет плечи и смотрит на меня. – Ник, мы чудесно проводим время в компании друг друга. В этом нет ничего плохого.

Мне показалось, что пол начинает уходить из-под ног. Я пытаюсь абстрагироваться. Не принимать эту подачу. Но, мать вашу… Буквально сразу же, как Аня это произносит, меня накрывает…

– Анчоус, – выдавливаю из себя хрипло, потому что голос подводит. – Ты имеешь в виду… – прочищаю горло и всё же спрашиваю: – Ты хочешь сказать, что у тебя отношения с моим отцом?

Ха! Боже! Видел бы он своё лицо! Того и гляди в обморок упадёт. Ну, грех же, не воспользоваться…

– Извини, Никит, – как можно более серьезно ответила я, – мы не хотели, чтобы ты узнал обо всём таким образом.

У меня получилось не рассмеяться, и теперь я решила воспользоваться возможностью ещё раз проявить свой актёрский талант.

– Но… но… как? – потрясенно посмотрел на меня Ник. – Почему?

– Не думаю, что мне следует объяснять как. Как целоваться, ты знаешь. А что до всего остального, я с удовольствием…

– Аня. Пожалуйста, не надо рассказывать о своей сексуальной жизни с моим отцом.

Я прикусила губу так сильно, что испугалась, что из неё брызнет кровь.

– Ник, но мы же взрослые люди…

– Нет. – резко перебивает меня Ник, и я замечаю, как у него напрягаются на лице мускулы. – Ты всё ещё ребенок.

Теперь он по-настоящему разозлился. А меня разозлило то, что он до сих пор считает меня маленькой…

– Ник, после твоего отъезда прошло много времени. – проговариваю, сдерживая свою злость. – Я больше не ребёнок.

– Мой отец, – вместо ответа, как в тумане повторял он. Заклинило парня… – Мой отец…

– Да. – продолжаю говорить, как ни в чём бывало. – Ты ещё спросил меня «Почему?». И я сказала тебе, что он интересный. И у него такое доброе сердце. И такой внушительный…

– Остановись. – наконец-то оживает Никита.

– Но почему? – невинно захлопала ресницами. – Я всего лишь хотела сказать, что у твоего отца внушительный… – я постаралась максимально затянуть паузу. – Вид.

– Ты издеваешься надо мной, – пристально посмотрел на меня Ник.

Под его тяжёлым взглядом немного теряю свою боевую сноровку и даже готова была сказать правду, но потом решила подразнить его ещё чуть-чуть.

– Знаешь, Ник, твой отец очень нелегко переживал разлуку с тобой. – окидываю скучным взглядом стол, за который так усердно держится Ник. – И как твоя потенциальная мачеха я хотела…

– Аня! – крикнул он.

Вот теперь я добилась того, чего хотела.

– Демьянов, какой же ты простофиля, – широко улыбнулась ему.

Он какое-то время хранит молчание. А потом выражение его лица немного смягчается. Но только немного…

– Ты пошутила. – не спрашивает, а мягко уточняет.

– Ага.

Снова повисла пауза.

– И с чего ты взяла, что эта шутка будет смешной? – наконец спросил Ник.

– Я наслаждалась каждой секундой, – не выдержала и расхохоталась.

Тогда он бросил в меня пустую коробку из-под сока, а я с триумфом поймала её.

– Тебе стоит немного потренироваться.

– Ага. – поддакивает он. – Но сначала мне нужно прийти в себя. Меня чуть удар не хватил.

Я тихонечко посмеивалась про себя, пока он, чертыхаясь раскладывал еду. Но когда Ник поставил передо мной тарелку с курицей, порцией лазаньи, картофельным пюре и салатом из шинкованной капусты с морковью – ахнула.

– Ты собрался накормить роту голодных солдат?

– Ты сказала, что проголодалась.

– Да, но не до такой же степени. – всё же принялась за еду, и мне казалось, что я могу слышать, как та падает в мой пустой желудок. – Спасибо.

– На здоровье.

За столом воцарилась тишина, и я впервые за всё это время подумала о том, как сильно устал сам Ник. Хоть он и не спускает с меня глаз, а я смотрю на него украдкой и бегло, всё равно замечаю темные круги под его глазами и едва заметные морщинки вокруг них.

– Тебе нужно хорошенько выспаться, – тихо сказала я. – Ты выглядишь уставшим.

– Спасибо. – На его лице появилась улыбка, от которой моё сердце пустилось вскачь. – Ты выглядишь не лучше.

– Как же мне не хватало нашего обмена любезностями.

Он в ответ хмыкнул и, не спуская глаз с меня, отправил в рот ещё один кусок лазаньи.

Еле сдержалась, чтобы не поменять позу и не отвернуться. Хотя напряжение было таким сильным, что мне отчаянно хотелось сделать и то и другое. Ощущая, как мои щёки горят румянцем, утыкаюсь взглядом в тарелку и дрожащими пальцами пытаюсь удержать вилку.

– Ты не говорила этого раньше, – прожевав, бросил Ник.

– Чего именно? – я краснею до кончиков ушей.

– Что скучала по мне.

По телу проносится дрожь и мне становится трудно дышать, будто воздух превратился в ядовитый газ.

– Что ты имеешь в виду? – не удержавшись, я заерзала на своем сиденье. – Просто такие вещи не говорят человеку, которого видят после долгой разлуки.

– Как раз наоборот.

– Да ладно…

Кусаю губы и больше ничего не добавляю, потому что наш разговор начало уводить в опасные воды, а мне совсем не хотелось плавать. Вода же лёд! Я предпочитала оставаться на песочке и нежиться на солнышке. Ну, разве что намочить пальчики…

Но никак не нырять в этот омут с головой. Я не готова…

– Всё потому…

– Ник, – с улыбкой остановила я его. – У нас сегодня выдался непростой денёк. Может, отложим этот разговор до следующего раза?

Он испытующе посмотрел на меня, но я виду не подала, насколько некомфортно чувствую себя под его взглядом.

– Конечно, – наконец произносит он и кивает на мою тарелку. – Ты наелась?

Глава 6

Когда я проснулся, моё жилище выглядело в значительной степени менее нарядным. Куда-то подевалась гора мишуры, а из гирлянд остались лишь те, что на окнах. Но квартира от этого только выиграла.

Аня обнаружилась в гостиной, с ног до головы увешанной новогодним дождиком. Она снимала игрушки с ёлки и что-то бормотала под нос, время от времени покачивая головой в такт музыке, которая была слышна только ей одной. Эта сценка была настолько домашней, что я немного растерялся.

Меня не интересовали такие вещи, как домашний уют. Когда-то я верил, что у меня был дом и что мои родители любят друг друга. Но после смерти матери в жизни отца появились другие женщины. Они никогда не задерживались надолго и всегда покидали его с каким-то печальным выражением лица.

С тем же выражением отец однажды признался мне, что моя мать изменяла ему.

А потом ко всему случилась драма и в моей личной жизни, так что идея семьи давным-давно потеряла для меня смысл.

Тогда почему сейчас я смотрю на Аню и думаю о вещах, которых избегал на протяжении очень долгого времени? Ведь мы встретились только вчера после пяти лет разлуки.

А как насчет восемнадцати лет, которые были до того? И как насчет того поцелуя?

По моей спине пробежал холодок. Вчера Аня намекнула, что не хочет заводить разговор на эту тему. И я не осуждал её. Просто мне показалось, что она не против поговорить о том, что случилось пять лет назад. Но нет. Кажется, мы собрались делать вид, что ничего такого не было.

Я ещё немного собираюсь с духом. Чтобы успокоиться и взять себя в руки, мысленно считаю до десяти, а потом вхожу в гостиную.

– Снегурочка? – наигранно улыбнулся я. – Это ты?

– О, да, Дедушка Мороз, конечно, я. – Аня с улыбкой на губах оборачивается на мой голос и её глаза поблескивают озорством. – Разве ты не узнал меня, старый?

От её игривого тона на меня тут же нахлынули воспоминания, которые я только что пытался прогнать…

Пять лет назад. Лето…

– Дима вечно опаздывает. – обиженно бубнит Аня.

– Он с Маринкой где-нибудь зажимается. – улыбаюсь ей.

– Обязательно говорить об этом? – скривилась она. – Я абсолютно счастлива, представляя его монахом.

– Только он далеко не монах, – фыркнул я.

– Фу-у-у. Прекрати.

– Аня, ты уже взрослая, – ухмыльнулся я и добавил: – Почти.

– Мне восемнадцать, – строго произносит она. – Если кто-то забыл.

– Я ж говорю – почти взрослая.

– То, что я не хочу обсуждать личную жизнь брата, не значит, что я маленькая, – буркнула она.

– Тебе восемнадцать, – настойчиво повторил я.

– Ну-ну, а ты в свои восемнадцать был таким прям ребёнком, – закатила глаза Аня.

Конечно, был. И делал всякие глупости. А потом влюбился в девушку, которая изменила мне и, что ещё хуже, показала, что я рискую стать таким же, как мой отец.

– Тогда пошли без них. – спустя несколько минут предложил я. – Подождем эту парочку на месте.

Аня кивнула и резво пошла впереди меня по дорожке, как будто только этого и ждала. Хотя признаться, я тоже желал скорее окунуться в прохладную воду и, чем скорее, тем лучше – на улице уже было довольно жарко, а к полудню вообще будет пекло. Поэтому мы все решили собраться пораньше, что бы, во-первых, успеть дойти до пляжа по свежачку. А во вторых, опередить остальных желающих и занять места поближе к воде.

Но Димон своим опозданием срывал наши планы.

Мы шли молча по тропинке, когда Аня вдруг споткнулась и вскрикнула. Я бросился к ней на помощь и придержал её за талию. Но как только мои пальцы ощутили мягкость её тела, меня охватило желание, что показалось мне просто нелепым.

Аня – младшая сестра Димона, это раз. И два: я всё ещё не пришёл в себя после разрыва с Таней. Меньше всего мне хотелось думать о сексе с девушкой, тем более с девчонкой, которая когда-то у меня на глазах нюхала подмышки, чтобы проверить, не пора ли начать пользоваться дезодорантом.

И, наверно, она стала-таки пользоваться им. Потому что, идя сзади неё, я чувствовал лёгкий фруктовый аромат. Он был ненавязчивый, чуть сладковатый, от чего во рту скапливалась слюна. А взгляд машинально опускался к её округлым и упругим бедрам, заставляя думать о том, о чем не надо…

Мы первыми добрались до места, пляж был ещё пуст. Аня остановилась перекинуться парой слов со спасателем. Тот глупо улыбался ей в ответ и согласно кивал на все её вопросы. Я с жалостью смотрел на парня, хотя… Не будь моё сердце разбито, тоже не устоял бы от лучезарной улыбки Ани, которая в сочетании с легка хрипловатым голосом производила эффект разорвавшейся бомбы. Поэтому я старался не замечать эту улыбку, от которой черты лица Ани смягчались и, она становилась похожа на какое-то сказочное существо.

– Ник? Ты слышал, что я тебе сказала?

– Эм… – растерялся я. – Да, конечно, слышал.

– Обманщик.

– Ты спросила, нравится ли мне вот это место, чтобы расположиться здесь. – ткнул я пальцем на кусок песка близ воды.

– Ты угадал путем логического вывода, но не потому, что слышал, что я говорю. И что ты скажешь?

– Оно отличное.

Мы расстелили покрывала и установили зонт, который принесли с собой. Димон с Маринкой все ещё задерживались. Не было и остальных отдыхающих.

– Да пошли они к чёрту, – буркнула Аня. – Мне жарко, я тащилась сюда по солнцепёку и заслуживаю того, чтобы искупаться.

Я даже не успел ей возразить, когда она стянула свою маечку и сбросила шорты. И теперь я смотрел на неё, потрясённый красотой её тела.

Она не для меня… не для меня… не для меня…

Повторял эти слова, словно мантру, и старался не замечать, как белый купальник-бикини изумительно подчёркивал её смуглую кожу. Её округлая грудь и бёдра могли стать предметом фантазий любого парня. Так же как и моих собственных…

Она не для тебя… не для тебя… не для тебя.

Аня странно улыбнулась, а потом швырнула в меня свою одежду. Я едва успел поймать её, чтобы не уронить на землю. А потом, когда она повернулась ко мне спиной и я смог получше рассмотреть её упругие ягодицы, я почти перестаю дышать. И одежду всё же выронил из рук…

Она глянула на меня через плечо, хитро улыбнулась, а потом разбежалась и прыгнула в воду.

До меня не сразу дошло, что Аня пыталась соблазнить меня. Я просто отказывался в это верить. Это же Анчоус…

Но я машинально разделся и тоже прыгнул в воду.

– Ну как, охладилась? – спросил я, удивлённый тем, как ровно прозвучал мой голос.

– О да.

Её глаза поблескивали, а на губах играла насмешливая улыбка. Но в её взгляде сквозила также серьезность.

Неужели она собралась и дальше меня соблазнять?

– Мне ведь не кажется? – едва слышно выдохнула она.

– Не понимаю, о чём ты. – смотрю ей в глаза и медленно продолжаю плыть рядом.

– В таком случае будем притворяться дальше. – её голос звучит взволнованно. – Будем делать вид, что ты не смотришь на меня так, как сейчас. И что я ничего не сказала по этому поводу. По поводу нас двоих. – Она замолчала, а потом добавила: – Можем притворяться, что этого не случилось. Как в тот раз, когда мы поцеловались в первый раз.

– Ты сама меня попросила…

– Ты мог отказаться, – не дала договорить Аня. – По правде говоря, тебе следовало отказаться. Я сестра твоего лучшего друга. Ты не имел права целовать меня.

– Знаю. – я подплыл к ней ещё ближе.

– Тогда почему ты согласился?

Она робеет и пытается восстановить сбившееся дыхание, когда расстояние между нашими телами сокращается с каждой секундой.

– Потому что ты попросила меня, – повторил я. – Тебе исполнилось шестнадцать. Слишком старая, чтобы оставаться не целованной.

Аня рассмеялась, и её хрипловатый смех завибрировал в моём теле. Я хочу её… Очень хочу! И прямо сейчас…

– Неужели существуют какие-то сроки?

– Ага.

Мы уже не плывём, а стоим в воде друг напротив друга, чуть покачиваясь на волнах словно поплавки.

– Наподобие правил о том, с кем нужно спать в первый раз?

– Если честно, мне всё равно. – И в тот момент я подумал, что рехнулся окончательно. – Мне плевать на правила и на возраст.

– Потому что на самом деле ты хотел поцеловать меня? – понижает голос до шёпота.

– Да. – прижимаюсь к ней почти вплотную, отчего по телу с новой силой проносится горячая волна.

– Как и сейчас?– спрашивает она, уже дрожащим голосом.

Я не ответил. А только обхватил её за талию и, рывком притянул Аню к себе. Подхватил искусительницу под ягодицы и, оторвав её тело от дна, заставил широко раздвинуть бёдра, чтобы она могла обхватить меня за торс ногами. Когда на моей пояснице послушно сомкнулись тонкие щиколотки, я припадаю к пухлым губам в поцелуе. Врываюсь языком в глубину рта, не оставляя шанса сомкнуть зубы.

Сначала Аня позволяет моему языку ласкать её язык, а затем я уже чувствую, как она сама проявляет инициативу, прикусывая и посасывая мою нижнюю губу. Мои уроки не прошли даром… Она такая сладкая, вкусная – у меня просто тогда снесло крышу. Мои тормоза давно отказали и, я бы с огромным удовольствием взял Аню прямо там, в озере, но…

Глава 7

Когда пауза слишком затянулась, мне начало казаться, что я перестаралась со своим игривым настроением. А под его внимательным взглядом чувствовала себя не очень комфортно. Может я что-то не то сказала? Короче, я не выдержала…

– Что случилось? – нервно спросила я, глядя на натянутое выражение лица Никиты.

– Ничего, – сипло выдавил он.

Как это ничего? Да у него такой вид, того и гляди удар хватит. Хуже, чем вчера, когда я над ним пошутила…

– С тобой всё хорошо? – я бросила елочную игрушку, которую держала в руках, на диван и подошла к нему. – Может, отвезти тебя в больницу?

– Нет. – Его голос стал более четким. – Нет, – повторил Ник. – Я в порядке. Просто… немного задумался.

Задумался он… не фига себе! Задумался…

– О чём? Мне показалось, что тебя сейчас удар хватит.

– Извини, – всё ещё немного натянуто ответил он. – Кстати, в доме стало намного красивее. Но ты не обязана заниматься этим делом.

– Знаю. – вздыхаю я. – Но это самое меньшее, что я могу сделать после того, как ты проявил такую заботу о нас с Лаки.

Он пристально смотрит мне в глаза, и мне приходится приложить немало усилий, чтобы не отвести взгляд.

– Не выспалась, да?

Я рассмеялась, но его слова поразили меня. Как он узнал?

– Я хорошо спала.

Поняла, что сказала это не убедительно, когда Никита вопросительно приподнял бровь.

– Ладно. – сдалась я. – Я уснула, а потом почти сразу же проснулась и начала думать обо всём, что случилось, и о том, что случится… Короче, я так больше и не смогла заснуть. Хорошо, что сегодня суббота.

– Куча времени, чтобы подумать о своей сгоревшей дотла квартире?

– Прекрати. – я чуть толкнула его в плечо. – Мне и так не хватает смелости, чтобы позвонить и узнать, как там обстоят дела и ты ещё…

– Я позвоню, Анчоус.

– Спасибо, Ник.

Он вышел из комнаты, а я вернулась к своему занятию – продолжила снимать игрушки с ёлки.

Я не сказала, что в данный момент волновалась не так о своей квартире, как о Нике и Лаки.

Первый рисковал из-за меня жизнью… Ладно. Не из-за меня, а из-за Лаки, но по моей вине. Я поискала в Интернете информацию о последствиях отравления угарным газом и пришла в ужас. Даже в телевизионных передачах я не видела таких кошмарных вещей. Правду говорят: «Меньше знаешь, лучше спишь» Вот, я вчера начиталась и так и не смогла потом уснуть.

Но, вспомнив своего маленького пушистого котика, я не смогла заставить себя пожалеть о том, что подвергла Ника такой опасности. Ведь Лаки помог мне пережить самый тяжелый период в моей жизни… Ну, пусть не самый… Но всё равно очень сложный период для меня. Когда я боролась с отчаянием и одиночеством, грозившими поглотить меня. Когда мысли о том, что мне необходимо меняться, не давали спать до самого утра. А потом всё повторялось, когда я приходила в ужас от того, что у меня ничего не получится. И что никто никогда не полюбит меня.

Затем, конечно же, мои мысли возвращались к свадьбе брата. И я даже не представляю, во что может вылиться вся эта свадебная церемония. Выдержу ли?

– Пожар ликвидировали, – вернувшись в гостиную, сказал Никита. – И твоей квартире ничего не грозит. – Он подошёл ко мне и начал помогать снимать игрушки с ёлки. – Но пока никого не пускают – ждут, пока установят причину возгорания. Так что, тебе в любом случае сегодня домой не попасть.

– Понятно.

– Ты так спокойно отреагировала. – удивляется он. – Мне казалось, что ты переживала по поводу своего жилища.

– Да, переживала. И сейчас переживаю. – Я поднялась на цыпочки, чтобы дотянуться до верхних веток. – Но у меня хватает и других проблем.

– Например?

– Ну, ты знаешь… – Я не стала уточнять, о чём думала минутой ранее, и в разговоре повисла пауза.

– Ты вчера дразнила меня насчёт моего отца, – немного погодя говорит Ник.

Его голос прозвучал спокойно, но я видела, что это стоило ему немалых усилий.

– Ага.

Почти все игрушки были сняты, и оставался только ангел у самой верхушке ёлки. Я потянулась к нему, но не смогла достать. Тогда я подпрыгнула, но опять ничего не получилось.

– Да, чтоб тебя…

Я сердито одёрнула футболку, и хотела было попробовать ещё раз добрать до этой игрушки. Но только я собралась подпрыгнуть, как Никита без предупреждения обхватил меня за талию и приподнял вверх.

Этот абсолютно невинный жест вызвал во мне такую бурю эмоций, что у меня перехватило дыхание. Я потрясена, и скрыть это невозможно. А, посмотрев на Никиту сверху вниз, я поняла, что он тоже не остался безучастным.

Я быстро сняла ангела, чтобы меня поскорее поставили обратно. Но стоило мне оказаться на твёрдой поверхности, как мой взгляд тут же утыкается в грудь Ника. И хотя та была спрятана под футболкой, я прекрасно помнила каждый её мускул. Вчерашняя картинка надёжно запечатлелась в моей памяти. Хотя нет. Не только вчерашняя… Я прекрасно помнила тот день, когда Никита последовал за мной в озеро, и у меня появилась возможность провести ладонями по его обнажённой груди…

Теперь его тело стало крепче. Сильнее.

Я не способна даже моргнуть. Оторопело скольжу взглядом по мощной груди, по широкой шее, по нервно – пульсирующей венке… И мне отчаянно захотелось снова прикоснуться к нему, чтобы вытеснить новыми воспоминаниями те, которые посещали меня в особо нелегкие времена. Что, опять же, навело меня на мысль, что я обманывала себя, когда поверила, что отношения с Мишей помогут мне забыть Ника.

Я сделала шаг назад и положила ангела на диван к остальным игрушкам. Хорошо, что Ник не закрыл дверь в гостиную, потому что мне вдруг стало нечем дышать. Я инстинктивно принимаюсь дышать осторожно. Прочистив горло, я всё таки нарушаю тишину.

– Знаю, наряжать ёлку – это священный ритуал, но…

– Нет, – решительно возразил он.

– Что нет? – удивленно смотрю на него.

– Не священный. – пожимает плечами Никита.

– О чем ты говоришь? – возражаю я. – Это необходимая вещь, чтобы настроиться на праздничный лад.

– Не спорю. Но тут нет ничего священного.

– Ник, – я начала терять терпение. – Сколько раз ты помогал нам наряжать нашу ёлку? И знаешь, что этот ритуал священный. После него мы обычно устраивали чаепитие со сладостями…

– Анчоус, я знаю, как вы праздновали Новый год. – Он тяжело опустился на диван, и я подумала, что он тоже не выспался. – Но мой отец обычно наряжал ёлку самостоятельно или её наряжал кто-то. Короче, когда я приходил домой, работа была уже сделана.

– Поэтому ты присоединялся к нам? – протянула я.

– Нет. Я просто заходил в гости. – я бросила на него насупленный взгляд, мол: «Ну-ну, рассказывай, так я тебе и поверила», и он улыбнулся. – Ладно. Ты права. И что с того?

– Одевайся, – задумчиво посмотрев на него, бросила я.

– Что?

– Одевайся. – повторяю я и даже пытаюсь его приподнять с дивана. – Проедемся по магазинам. Для начала купим мне что-нибудь более презентабельное, чтобы появиться на людях. – Он поддается моему натиску и идёт в комнату, а я следую за ним, продолжая говорить: – А потом поищем чего-нибудь вкусненького к завтраку. Это могут быть круассаны с шоколадной начинкой, эклеры или фрукты. Что-нибудь такое, что избавит нас от чувства вины за неудачные решения, которые мы принимали в этом году. А потом, друг мой сердечный, – мы остановились друг напротив друга у своих комнат и я ткнула пальцем в его грудь. – Мы по-новому нарядим твою ёлку. Вместе.

– Твоя идея оказалась не такой уж плохой, – признался я, когда мы вернулись из магазина и решили попить чаю перед тем, как заняться ёлкой.

– Да ладно? – наигранно удивилась Аня. – Ты всю дорогу жаловался, а теперь, когда мы накрыли такой шикарный стол, ты решил изменить свое мнение?

– Я взрослый человек, – беззлобно бросил я, – и могу менять его всякий раз, когда посчитаю нужным.

Она хмыкнула и не очень элегантно отправила в рот большой кусок круассана.

– Ладно, – чуть погодя проговорила Аня, – тебе могло показаться, что я уклоняюсь от разговоров о твоем отце, но это не так.

– И ты решила вернуться к этой теме? – смотрю ей в глаза и хмыкаю.

– Именно, – ослепительно улыбается она в ответ. – Пару лет назад Дима попросил меня отвезти твоему отцу одну вещь, которую ты отправил ему после вашей последней встречи.

– Это был журнал с моими фотографиями. – вспоминаю, замирая на Ане сосредоточенным взглядом.

– Угу. Небольшой журнальчик тиражом в десять экземпляров. – ёрничает она.

Я улыбнулся. Вообще-то, речь идёт о международном издании с многотысячной аудиторией.

– Как бы то ни было, – продолжила она. – Я поехала к твоему отцу, и он пригласил меня на чашечку чая, руководствуясь абсолютно платоническими чувствами. Мы разговорились. И после этого стали общаться чаще.

– Как просто. – ухмыляюсь я.

– По-твоему, должно было случиться что-то особенное, чтобы мы нашли общий язык? – она склонила голову на бок и смерила меня задумчивым взглядом. – Хотя, может, что-то и произошло. Твой отец как раз развёлся…

– В четвёртый раз. – вырывается у меня шумно.

– И ему хотелось поговорить с кем-нибудь, – закончила своё предложение Аня, словно я и не перебивал её.

– А что ты сама получаешь от этого общения? – усмехнувшись, спрашиваю я.

– Не знаю, – вздохнула она. – Я же говорила тебе вчера. Твой отец – чудесный человек. И очень мудрый.

– Не настолько, чтобы жениться по несколько раз, – разозлился я.

– Никит. – резко одергивает Аня и бросает на меня полный укоризны взгляд. – Думаю, помимо всего остального, общение с Кириллом Анатольевичем помогло мне отвлечься от предсвадебной суеты. Это мероприятие стоит таких нервов и заставляет почувствовать себя хуже некуда. – Она закатила глаза. – И ещё говорят, что это самый лучший день в твоей жизни.

– О чем ты говоришь? – удивился я. – В то время Лиля и Димон не встречались даже.

– Да, я знаю, – кивнула она и пристально посмотрела на меня. – Ты забыл, да?

– О чём? – нахмурился я.

– А может, ты даже не в курсе, – едва слышно добавила Аня.

А потом рассмеялась, и её смех прозвучал так сдавленно, что у меня сжалось сердце.

– Прости, я не подумала. – С улыбкой сказала она, но в её взгляде сквозила такая боль, что у меня все полыхать начинает. – Ник, я говорю о своей собственной свадьбе.

Сука… Приплыли…

Глава 8

В висках взрывается пульс. Сознание ползёт тёмными пятнами.

– Твоей? – потрясённо спрашиваю я.

– Да. – произносит Аня, выливая на мою голову ушат ледяной воды. – Уже почти год, как я должна была быть замужем.

Когда я дослушал её ответ, мне стало дурно. Перед глазами появляется пелена. Она туманит разум… Да ну, на хер?