Я иду за тобой. Хроники Алстерхоула

Глава 1. Я не знаю, что вижу

Привет, дневник! Меня зовут Гвендалин Гроув, мне двадцать один год. А что расскажешь ты? Да, да, опять и снова я пишу. Лучше просто назову тебя номер три, два твоих предшественника уже стоят на полке и ты, несомненно, к ним присоединишься… и будешь таким же скучным.

Когда-то мне и в голову бы не пришло, что я начну писать дневник и делиться сокровенным или просто описывать прошедший день, но мой психотерапевт, Ангелика, заставляет это делать. Продолжать и не останавливаться. Наверное, думает, что я проснусь одним чудесным утром и оценю все прелести дня, да и жизни в общем, открою для себя новое лучшее будущее. Не думаю…

Мой пессимистичный настрой преследует меня каждый день и время суток тут совсем не при чем. Иногда я спрашиваю себя, отчего столько сложностей свалилось именно на меня? Стрессы, переживания и панические атаки – чуть ли не мои единственные друзья. Людям вроде меня приходится совсем нелегко. Я не понимаю, когда мне говорят, что быть веселым и жизнерадостным человеком – это просто, стоит лишь захотеть. Только не со мной.

Таймер на браслете срабатывает и прерывает это бесполезное занятие. Пора собираться на работу. Не скажу, что это работа мечты, но быть помощником редактора в нашей местной газете вполне меня устраивает. Мне нравится писать тексты, говорить людям правду или полуправду – то, что одобрит главный редактор. В любом случае, это для меня интереснее, чем учиться в университете, жить в общаге с болтливыми сверстниками и вечно копить деньги, чтобы оплатить это скучное занятие. Замкнутый круг.

Не торопясь, делаю последний глоток кофе, беру черную куртку и решительно направляюсь к двери, но из-за угла показывается недовольная физиономия моего лысого кота – сфинкса, Кошмарика. Не буду вдаваться в подробности, почему его так зовут, он просто маленькое исчадие ада с мягкими подушечками и огромными ушами. Он мяукает и трется об стену спинкой. Я делаю несколько шагов назад и хватаю его, прижимаясь щекой к мягкой бархатной коже.

– Проказник, как я могла тебя не поцеловать перед уходом. Веди себя хорошо, – я поцеловала его в мокрый носик и закрыла глаза, слушая, как он довольно урчит.

Привычным движением я дотронулась до пальца, на котором по обыкновению ожидала почувствовать прохладный металл кольца, но с ужасом обнаружила, что его нет. Для меня это кольцо – единственная связь с моим прошлым. Очень жаль признаваться самой себе, но я почти уверена, что потеряла его где—то.

Я проверила рюкзак – безуспешно, и, взглянув на часы, направилась к входной двери. На этом мое время истекает, я принимаю таблетки и убегаю вниз по ступенькам, принципиально не пользуюсь лифтом, да и живу я всего на шестом этаже.

Промозглая осень напоминает о себе каждым утром, где уж тут искать день для начала новой жизни? Такие мысли проскакивают все чаще, и я уже жду их, разглядывая пожелтевшую листву под ногами и делая вид, что не замечаю свое черно—серое отражение в лужах. Саму себя становится жалко.

Ничего не менялось, мой привычный маршрут пролегал через городской парк, который был прекрасен в своем осеннем декадансе. Дождливое утро придавало всему окружению печальное настроение, будто природа отдавала дань уходящему сезону.

Деревья, потерявшие половину своей листвы, словно поднимали в небо обнаженные ветви. Они будто жаждали ухватиться за редкие солнечные лучи, пробивающиеся сквозь затянутое серыми тучами небо. Сырость пронизывала до костей, типичная английская осень.

Под ногами хрустели опавшие листья. Туманные контуры деревьев и скамеек скрывались за занавесом мелких дождевых капель. Я с грустью открыла зонт.

И все же, в этой меланхоличной картине было что-то притягательное, что-то, что заставляло задуматься о вечности жизни и ушедшем времени. Осенний парк заставлял провалиться в глубины своего разума, вернуться к поиску ответов на давние вопросы.

Что-то необъяснимое не давало мне покоя, как будто тихий звук падающих листьев угрожающе—приятно нашептывает слова на непонятном мне языке, но я все понимаю итак – это предостережение. Какая глупость, приди уже в себя. Приступов давно не случалось и не случится, если я не продолжу их ждать.

День тянется очень медленно, работы прибавляется с каждым часом. Через несколько недель в Алстерхоул приезжает знаменитость – политик Адреас Рэй, чтобы взять под свое крыло наш провинциальный городишко. Зачем ему это надо? Тут нечего нет, кроме столетних шахт и каменоломен.

– Лина, мне срочно нужны пара, а лучше пять—шесть вариантов текстов для первой страницы, иначе Питер меня сожрет, а еще хуже – я вылечу с работы! – паникует мой начальник Николас.

Его можно понять, содержать семью из пяти человек в одиночку – непросто. Но порой он слишком перегибает палку.

– Да, мистер Флетчер, у меня есть некоторые наброски. Сегодня что-то ничего толкового не приходит в голову, – я передаю несколько листов ему и опускаю взгляд на свои руки, потом снова смотрю в монитор, избегая зрительного контакта. Николас на несколько минут углубляется в чтение, после чего кидает листы на стол и набирает побольше воздуха в легкие, чтобы высказать все свое негодование.

– Нет, нет, это точно не то, что я хотел бы читать! – он закрывает глаза рукой и опирается на стол. – Лина, мистер Адреас Рэй невероятный человек, занимается благотворительной деятельностью: восстанавливает храмы, помогает сиротам. Его любят люди, он должен почувствовать, как мы его любим и очень хотим, чтобы он взял нас под свое широкое крыло. У нас нет ничего в городе, мы же хотим развитую инфраструктуру, много туристов, много школ, больниц и … – он еще раз вздыхает, – сама понимаешь. Такой текст не годится совсем. Послезавтра дедлайн. Питер будет ждать минимум две вменяемые статьи. Чем ты занималась всю неделю? – этот вопрос был скорее риторическим, потому что Николас покинул комнату, не дождавшись ответа.

– Лина, давай я помогу тебе, – из-за другого стола поднимается моя единственная подруга и коллега, Грейс, решительно направляясь ко мне. Она небрежно откидывает с лица свои белокурые кудряшки, пристально смотрит на меня серыми глазами и потирает ладони.

– Чем тут поможешь? Я просто не понимаю, что он хочет видеть.

– Смотри. Твои статьи очень увлекательные, но ты не раскрываешь в них пафос личности Адреаса Рэя, а Николас видит их именно в этом ключе, – она прикусила нижнюю губу и подняла брови, выражая неловкое сочувствие.

– Я не могу так нагло подхалимничать и… И это совсем не то, чем мне уже хочется заниматься. Я не верю, что человек может быть настолько идеальным и надоело все так.

– Подруга, хватит этих мыслей. Когда следующий сеанс у Ангелики? Твой мозгоправ явно недорабатывает, – она начинает смеяться, и я улыбаюсь, заражаясь ее энергией.

– Дурочка ты, она опять заставляет меня вести дневник, – я подхожу к окну и вглядываясь в темноту, наблюдаю за немногочисленными прохожими, которые скрылись под зонтами.

– Скажи, что ведешь. Не обязательно делать все, о чем она говорит. Дневники – это так по-детски. Слушай, давай так поступим – сегодня пойдем в клуб «Шифр», а завтра вместе накидаем Николасу варианты статьи. Просто смиксуем жесткость твоего текста и пафосную сексуальность моего, – она снова весело рассмеялась, – нет, я серьёзно. Адреас Рэй привлекательный и таинственный… негодяй, я бы с ним познакомилась поближе.

– Боюсь, что Мюррей не поддержал бы твои мысли.

– Я же шучу, куда мне, простой провинциальной девчонке, такое воплотить в жизнь? Мюррей – мое все, я люблю его. Но хотя бы постоять рядом с Рэем можно? Почувствовать его парфюм… интересно, как он пахнет? Думаю, очень дорого и очень богато и еще властно и… – она продолжала что-то говорить, но я уже не слушала, я словно окаменела и, не моргая уставилась в непроглядную тьму. На улице происходили очень непонятные и пугающие события. Из переулка показался человек, весь в грязи и крови, раны на его теле были настолько глубоки, что он упал на колени. Я смотрела так внимательно, что могла чувствовать его страх, его боль, ощущение безысходности и принятие смерти! И в то же мгновение что-то утащило его обратно, туда, в темный переулок, во тьму…

Я раскрыла глаза еще шире, как вдруг увидела в темноте ярко блеснувшие глаза, холодную голубую дымку. Оно не выходило и не пыталось убежать, скрываясь во мраке между домами.

– Лина, что с тобой? Лина, – испуганно подбежала ко мне Грейс, – Лина! Что случилось?! – она повернула меня к себе и принялась тереть мои плечи.

Я совсем не заметила, как слезы сами собой текли из глаз, а дыхание стало настолько тихим и почти пропало, что я ощущала каждый редкий удар сердца в груди, работающий, как дефибриллятор, пытающийся вернуть меня обратно, в мою реальность.

– Господи, что ты меня так пугаешь? Что там? – Грейс пыталась разглядеть в моих глазах весь ужас, который только что наблюдала я, потом она посмотрела в окно, но там не было ни единого человека.

– Прости, Грейс, я так заработалась, перенервничала, еще потеряла свое кольцо. Какая же я растяпа, – я попыталась сгладить свое нелепое поведение. – Давай пойдем сегодня в клуб, мне надо отдохнуть, ты права.

– Кольцо с полумесяцем? Ты хорошо искала? – продолжая гладить мое плечо, спросила она. – Я надеюсь, оно найдется.

Грейс улыбалась и была рада, что немного привела меня в чувство.

Возможно, мне показалось? Я сошла с ума или просто провалилась в кошмар? Я не могу понять было ли это наяву или это побочный эффект от таблеток, которые прописала Ангелика.

– В девять вечера в «Шифре»? – слова Грейс прозвучали как гром, выбивший меня из мыслей.

– Да, я домой на такси, ты со мной? – я старалась, чтобы мой голос звучал обычно, я итак ее напугала.

– За мной сейчас заедет Мюррей и мы поедем сначала к его другу, он же так переживает, что Мюррей пропадает с такой несносной бестией, как я, – она надула губы, а потом начала смеяться, – с такой белобрысой бестией. До добра точно не доведу и пусть не надеется.

У меня заиграл телефон, это был водитель такси, попрощавшись с Грейс, я спустилась со второго этажа нашего уютного офиса в беспросветную тьму. Я быстро села в машину, боясь даже подумать, чтобы посмотреть в сторону переулка. Какая же я глупая, это же человек, он нуждался в помощи, я должна позвонить в полицию. Я должна сделать хоть что-то. Я решительно набрала номер полицейского участка.

– Полицейский участок 0224, дежурный слушает, – раздался спокойный голос с того конца провода.

– Я хотела, – я будто не могла это сказать, мне нужно было собраться с мыслями, – я хотела заявить о странных событиях, – выдала я.

– Представьтесь, мисс?

– Гвендалин Гроув.

– Мисс Гроув, что вы видели?

– Нападение, – мой голос стал совсем тихим, и я чувствовала, что сердце снова замедляется, к горлу подкатывает комок.

– Что за нападение? Напали на человека?

– Да.

– По какому адресу, мисс?

– Бульвар Локвуда, 124, напротив редакции газеты «Вестник».

– Где этот человек, что с ним? Он жив?

– Я боюсь, что нет, я не знаю. Он был весь в крови, с глубокими ранами, ему было очень больно.

– По этому адресу будет отправлен экипаж. Это ваш номер телефона?

– Да.

– Скажите ваш адрес, мисс Гроув.

– Бульвар Санкрест, 18, квартира 412.

– Ожидайте, мы с вами свяжемся, – на этом разговор был окончен. И мне даже показалось, что я сделала все, что было в моих силах. Я больше ничего не могла поделать!

Такси доставило меня довольно быстро до дома, я не заметила, как взлетела на шестой этаж и закрылась на все замки, какие только могла, после чего скатилась, прижавшись к стене спиной, обняла колени руками и заплакала. Только Кошмарик подбежал ко мне, пытаясь поддержать, облизывал мои руки и глубоко смотрел в глаза и даже близко не понимал, что сегодня произошло…

Глава 2. Выйди из тени.

– Лина, алло, Лина! Я знаю, что ты слышишь! – настойчивый голос Грейс не собирался так просто сдаваться, – Тебе это только на пользу пойдет, подруга.

– Грейс, ты ничего не понимаешь, лучше сегодня без меня, я правда плохо себя чувствую.

– Нет, Лина, я знаю, что ты задумала, нарыдаться до опухших глаз, потом сесть за статьи для Николаса, это так глупо! Не надо строить из себя слабачку. Через полчаса мы с Мюрреем тебя ждем в клубе! – эта ее настойчивость вселяла в меня веру, что все будет хорошо.

Возможно, все это мне показалось или все-таки побочный эффект от новых таблеток. Раньше у меня были странные приступы, но настолько сильный и внезапный… о, как я от этого отвыкла. Возможно, это просто дикий пес в переулке. Может, лучше позвонить в полицию и сказать, что я выпила лишнего и мне все привиделось?

– Я уже говорила, что люблю тебя? – выдохнула я.

– Нет, только твой облезлый кот слышит эту фразу, – засмеялась Грейс и положила трубку.

Я поднялась с маленького уютного диванчика и подошла к небольшому шкафу. Я живу в квартире-студии, всего одна комната, которая имела свой привычный шарм – светло-коричневые оттенки, как утренний капучино. Квартира досталась мне после выпуска из приюта. Мне очень повезло, даже больше, чем другим сиротам. Возможно, удача все еще не покинула меня.

Мой выбор пал на симпатичное черное платье со вставками шифоновой ткани на рукавах, оно превосходно подчеркивало мою фигуру и, понравившись себе в зеркале, я немного успокоилась. Стало проще внушить себе, что я переволновалась и слишком заработалась. Полиция не звонит, скорее всего, они решили, что я просто чокнутая, которая решила пошутить.

По традиции, прижавшись щекой к бархатной спинке Кошмарика и приняв таблетки, я взяла куртку и вышла на лестничную площадку. Освещения не было, я включила фонарик на телефоне и спустилась на этаж ниже, потом еще этаж…. От чего-то мои пальцы похолодели и путанные мысли снова сбивали с толку. Я стояла на следующей ступеньке и не решалась сделать шаг вниз, будто я маленькая и беззащитная девочка в этой темноте. О, да, Гвендалин, ты просто находка для психотерапевта. Думаю, что Ангелике очень повезло с таким пациентом. Надо просить таблетки посильнее, тревожность меня не покидает. Мне так страшно, и я не знаю, что ждет меня. Единственное, что для меня было очевидно – выход там, в самом низу.

Я закрыла глаза и старалась дышать ровно. Я шагнула вниз на следующую ступеньку, еще и еще. Открыла глаза и каждый шаг вниз давался труднее и труднее. Я молодец, все хорошо, осталось не так уж и много. И, вдруг, я услышала наверху какой-то звук, скрежет, шаги, еле доносившийся шепот, который рассекал мертвую тишину. Я, забыв все свои страхи, побежала вниз так быстро, как могла. Несколько раз я поскользнулась и едва не упала, но, наконец-то, я выбежала на свет фонаря, резко распахнув подъездную дверь. В темноте блеснуло зло своими безжалостными глазами. Оно было почти за моей спиной… Я быстро села в такси.

– Скорее, поехали! Скорее! – выпалила я.

– У вас еще бесплатное ожидание не закончилось, мы успеваем, – спокойно ответил таксист, не подозревая, от чего у меня настолько встревоженный вид.

Трясущимися руками я достала из рюкзака таблетки и проглотила несколько штук. После чего взглянула на свои пальцы – они продолжали дрожать, а сердце бешено билось.

Всю дорогу я боялась посмотреть в окно, страшно подумать, что ждет меня в темноте. Я свихнулась окончательно. Надо попросить Ангелику отправить меня в профилакторий на лечение. Со мной совсем не все в порядке, совсем!

– Приехали. Знаете, мисс, это не самое хорошее место для порядочной девушки, – с чего-то вдруг сказал мне таксист, но я вышла, не обратив на это внимания. Откуда ему знать, что хорошо, а что плохо для меня. Я и сама не знаю – еще один печальный факт обо мне.

Я вдохнула свежий уличный воздух и погрузилась в темноту ночного клуба. Запах дыма, алкоголя и потных тел – не то, к чему я привыкла. Я даже не могу себе ответить на вопрос: что же я здесь делаю? Я иду вперед, очень громкая музыка и толпа людей не дают понять, в каком направлении двигаться, я куда-то пробираюсь, кажется, потеряла выход, а яркие неоновые лучи мелькают и сбивают с толку. Чьи—то руки хватают меня за плечи и разворачивают – это Грейс, веселая и, похоже, уже пропустившая пару стопок.

– Моя крошка, вот ты где! – целует меня в щеку Грейс.

– Привет, психопатка! – смеется Мюррей, разглядывая мое испуганное лицо.

– Я немного потерялась, – начинаю мямлить я всякую ерунду.

– Это же отлично, только потерянные люди находят верный путь, – смеется Мюррей, – к счастью для тебя я знаю отличное лекарство, – он протягивает мне коктейль, Грейс одобрительно кивает головой.

– Отдыхай, не о чем не думай! – во всю радуется Грейс.

– Грейс, – я говорю ей на ухо, – я приняла таблетки, не думаю, что это хорошая идея.

– Лина, Лина! У тебя в руке лучшее лекарство, чтобы забыться и оставить страхи позади. Ну серьезно, ты уже не маленькая девочка, чтобы бежать от своих проблем. С ними надо бороться, – она подталкивает бокал к моим губам, я делаю глоток. Сладко, мятно и так приятно…

Атмосфера клуба невероятная, я начинаю забываться, допивая коктейль. Меня словно уносят эти приятные волны далеко—далеко, я улыбаюсь в ответ на смех Грейс, которая довольна происходящим и очень горда тем, что вытащила меня сюда. Она здорово двигается, мне никогда не быть такой раскрепощенной, и я не умею наслаждаться моментом на все сто процентов, как это делает она. Наверное, это такой вид людей, которые всегда берут от жизни все. И есть аутсайдеры, которые топят все, к чему притрагиваются, в слезах и депрессии.

Грейс еще недавно жила с родителями и младшей сестрой, но уже почти год, как они с Мюрреем купили свой домик в пригороде. Ей почти 25 лет, и она хочет отпраздновать свой день рождения, пригласив всех друзей в чудесное место с водопадом недалеко от нашего провинциального городишки. Природа, птицы и свежий воздух – наверное, я бы тоже так хотела.

Мюррей обнимает Грейс и шепчет ей в губы что-то приятное, придерживая одной рукой ее за затылок, опуская пальцы к шее. Думаю, я здесь лишняя, я разворачиваюсь, погружаясь в свою привычную и любимую меланхолию. Хоть на несколько мгновений мне удалось вырваться из твоих липких лап, подруга. Я не успеваю сделать и одного шага, как вижу в нескольких метрах от меня, среди танцующих невменяемых тел уже знакомый пугающий блеск. Нет, не пугающий, сейчас я настолько зла, что это происходит именно со мной, наверное, алкоголь вселил в меня уверенность и я просто стою на месте, продолжаю разглядывать это необычное голубоватое мерцание глаз.

– Кто ты? – кричу я не своим голосом преследователю, таким пронзительным и настолько мощным, что я чувствую, как воздух вокруг вибрирует и люди, передо мной просто валятся на колени, музыка останавливается. Я все же не совсем уверена, что оно меня услышало. На секунду я отрываю взгляд от этого пугающе-влекущего мерцания, меня тянет Грейс.

– Что такое случилось? Ничего не поняла.

– Народ, не расходимся, технический сбой, продолжаем нашу вечеринку в супер ярком клубе «Шифрррр»! – ободряет ди-джей, снова играет громкая музыка, я совсем не понимаю, куда делось оно. А что, если оно почувствовало мой гнев и больше не будет преследовать меня?

– Грейс, это снова случилось, там было мерцание, сияние, я не знаю, что это, – пытаюсь я объяснить, – сегодня я видела какую—то жуть в переулке, там был человек весь в крови, потом он исчез, его будто поглотило, утащило что-то! Я не могла сказать, это бред психа. И сейчас, среди людей, это снова повторилось. Я схожу с ума.

Говорю я на одном дыхании, активно жестикулируя.

– Лина, почему ты мне не рассказала?

Грейс виновато взглянула на Мюррея. Он давно считает меня конченной, вряд ли ему приятна моя компания.

– Я вас оставлю на несколько минут, – Мюррей целует Грейс, подмигивает ей и скрывается в фиолетовом неоновом тумане.

– Лина, тебе надо сменить обстановку, это до добра не доведет. И серьезно, очень серьезно поговори с Ангеликой по поводу этих таблеток. Я думаю, что такие побочные эффекты не оправдывают их положительное действие, – она обняла меня.

– Грейс, мне надо подышать. Нужен воздух, – я пробираюсь к надписи над дверью «Выход», дергаю ручку и иду дальше от курящих людей, которые разглядывают мое черное платье и пытаются отпускать шуточки. Я иду еще дальше, заворачиваю за угол и опираюсь спиной о холодную стену. Стою совсем одна в тихом переулке, подальше от суматохи и пытаюсь прийти в себя. Очнись уже, Лина.

Я чувствую невероятную слабость, будто этот крик и внезапная отвага поглотили меня всю и забрали даже силу стоять на ногах. Возможно, это просто алкоголь. Я не из тех, кто пропускает бокальчик вечерами.

Я слышу какие-то странные звуки мольбы, очень тихие, справа в темном углу, за нагроможденными коробками, подхожу ближе, шаг за шагом. Неожиданно вижу, как на холодном камне лежит девушка, ее уже не спасти, глаза открыты, но в них нет жизни. Над ней нависает зловещая фигура, Он оборачивается и в темноте сверкают два хищных глаза.

Потеряв всякий интерес к своей жертве, Он встает в полный рост, но, продолжая прятаться в тени, замирает. Его черные волосы обрамляют широкие плечи, а гипнотические глаза продолжают излучать голубоватый свет, губы и подбородок в бордовой крови. Он, не выказывая никаких эмоций, медленно двигается в мою сторону, я знала, что Он опасен и непредсказуем, мне некуда бежать. Я мельком взглянула на бедняжку с разорванным горлом и не хотела себе такую же участь. Его присутствие вызывало глубинный ужас, но в то же время во мне проснулось любопытство. Это несомненно был Он. Преследовал меня сегодня, но зачем?!

Я бы рада бежать, бежать назад, кричать, звать о помощи, но я была без сил, голова кружилась, мне оставалось только уповать на божественную помощь. Он не торопился, рассматривал мое испуганное лицо, но не долго, внезапно раздался вой и послышался близкий рык. Из темноты, там, где лежала мертвая девушка, на свет показались волки. Это были два огромных зверя, они скалились и явно оценивали свои силы.

Я услышала звон металла. Обнажив меч, Он принялся им быстро размахивать, отгоняя волков. Звери, брызгая слюной, кинулись на него с разных сторон. Я пыталась бежать, но упала, и крупный зверь сменил свою траекторию, резко прыгнув в мою сторону. Я зажмурилась, как маленькая девочка, при виде бешеного пса. Волк взвизгнул, будучи пронзенным мечом, кровь попала мне на лицо и одежду. Он скинул зверя с меча в сторону с такой силой, будто это был не огромный хищник, а пустая кукла. Второй хотел вцепиться зубами в его ногу, но Он резко увернулся и попытался ударить мечом по мощным лапам зверя, тогда тот отпрыгнул еще дальше. Наступила пауза, которую Он использовал с выгодой – вытащив револьвер из потайного кармана в плаще, несколько раз выстрелил в волка, тот скрылся во тьме, но явно был ранен. Следы кровавых лап – тому подтверждение. Когда все было кончено, потекли слезы то ли от ужаса, то ли от облегчения. Я в безопасности? Нет, Он все еще рядом, я не знаю его намерений, но боюсь отвести свой взгляд от убитого окровавленного зверя, лежавшего в нескольких метрах бездыханным.

Я услышала крики толпы, кто-то уже шел в нашем направлении, я продолжала валяться на холодном камне, настолько ошарашенная зрелищем, что у меня совсем помутился рассудок. Он скрылся, а я потеряла сознание.

Я открыла глаза и поняла, что лежу на мягкой белой кровати, будто проснулась от кошмара, который измучил меня. Я в доме у Грейс. Что я тут делаю?

– Лина, – открыла дверь Грейс, – как ты, дорогая? То, что случилось в клубе – ужасно. Полиция уже вовсю там работает. Не переживай, все будет хорошо.

– А что сказали полицейские? Девушка мертва? – я поднялась на локтях и присела.

– Да, – Грейс опустила глаза, – не выжила. Говорят, медведь зашел в город. Огромный такой. И ей просто не повезло на него наткнуться. Обычно медведи не заходят в города. Этот был совсем голодным. Ты его видела?

– Нет, – я заплакала, Грейс обняла меня.

– Тебе просто стало плохо, да? Я виновата, напоила тебя.

– Нет, Грейс, я хотела пойти. Не вини себя, – я достала таблетки из рюкзака и потянулась к стоявшему на тумбочке стакану с водой.

– Если хочешь, если тебе нужен кто-то, то можешь пожить у нас с Мюрреем.

– Вы так добры ко мне. Но я не могу оставить Кошмарика.

– Не надо его оставлять, вези его сюда, – улыбнулась Грейс, – Мюррей звонил, сказал, что его увезла скорая. Ему нельзя пить алкоголь, но он сделал, как обычно – как ему хотелось.

– Я очень сочувствую тебе, надеюсь, он поправится к твоему дню рождения.

– Пусть только посмеет не поправиться. Он сказал, что все не очень серьезно.

– Грейс, спасибо.

– Отдыхай, завтра весь день будем колдовать над статьей, – она легко улыбнулась и вышла из комнаты.

Я была ни жива, ни мертва. Не описать словами все мои чувства. Я взяла телефон и написала в мессенджере своему соседу – Билли: «Прости, что прошу, но мне надо, чтобы ты завтра завез Кошмарика ко мне на работу. И покорми его, пожалуйста, ключи – где и всегда. Спасибо!». Я еще не была готова вернуться домой, Он знал, где я живу, я попробую выиграть время.

Глава 3. Не буди лихо.

На следующее утро Грейс приготовила невероятно вкусный домашний завтрак. Я же обычно баловала себя готовыми кашами, которые покупала в супермаркете по скидке. Я не ленилась, просто живу одна и меня это вполне устраивает. Лучше я потрачу время на книги или прогуляюсь по единственному в городе парку. Из развлечений тут только многочисленные пабы. Неудивительно, ведь местные в основном работают в шахтах. Добыча полезных ископаемых – основная отрасль нашего городка – Алстерхоула. Казалось бы, почему шахты не изменяют провинцию в лучшую сторону? Наверное, до нужд нашего города просто не доходят эти средства – все отправляют в столицу. Да мне все равно, я многого не требую. Есть крыша над головой, работа и кот.

Я никогда не допускала мысль о своем отъезде отсюда. С того самого момента, как… Произошли плохие вещи в моей жизни. В жизни маленькой девочки, которая отказывается взрослеть, и которая обречена вечно посещать психологов и терапевтов, наверное, до конца своей одинокой жизни.

– Эй, ты меня слышишь? – возмутилась Грейс. – Бери вон те бумажки и пошли писать статью про всемогущего Адреаса Рэя.

– Я готова, – я взяла стопку листов, ручку и прихватила кружку недопитого кофе.

Несколько часов подряд мы обменивались мыслями. С помощью Грейс получалось не настолько скупо, как в моем исполнении. Адреас Рэй – влиятельный политик, запустил руки во все отрасли и как будто что-то ищет. Я даже знаю, что – бесконечное влияние над всем и вся. Больше в этой жизни таких людей не может ничего интересовать.

– Так, – задумчиво сказала Грейс, – он еще спонсирует ряд фармацевтических проектов в области препаратов от психических расстройств. Думаю, что будет не лишним это упомянуть в дополнение к его «плюсам».

– Одним больше, одним меньше. Николас будет доволен.

Мы закончили, и я принялась собираться к Ангелике. Не люблю сеансы у психотерапевта. Это все равно, что погружаться в свое прошлое, ковыряться в нем снова и снова, пока этому человеку не надоест или пока он не увидит каких—то явных изменений в лучшую сторону… Которые никогда не случатся.

По пути к Ангелике, я не могла перестать погружаться в свои мысли и самые жуткие догадки приходили в голову. Что же вчера произошло? Кто этот человек? Зачем преследует меня? И я не могла понять, что же произошло со мной, я чувствовала, что события в клубе – дело моих рук. Будто во мне просыпалось нечто зловещее и неописуемое, что я скрывала всю свою жизнь.

Офис Ангелики располагался в центре города в современном бизнес—центре. Я неспешно начала подниматься по ступенькам. Может мне не идти туда? Сказать, что я заболела. Нет, она насторожится и захочет, чтобы я посещала ее еще чаще.

Я занесла кулак, чтобы постучать, но дверь сама открылась, и я столкнулась с Ангеликой.

– Лина, не ожидала, что ты сегодня пораньше. Думала, успею пообедать. Но, раз ты уже здесь, то проходи, – сказала она и жестом пригласила присесть в кресло.

Комната, в которой мы находимся, была довольно просторной и светлой. Стены окрашены в пастельные тона, а на полу лежит мягкий ковер. В центре комнаты стоит большой стол, за которым мы обычно сидим друг напротив друга. Справа от меня – шкаф с книгами и папками, слева – окно, через которое открывается красивый вид на наш маленький город. На стене висят фотографии разных людей, которые, казалось, рассказывают свои личные истории. На одной из фотографий изображена дочь Ангелики – Майя. Она любила лошадей и запечатлена в обнимку с черным пони. Ее больше нет. Ангелика упомянула однажды, что Майя неудачно упала с лошади и не поправилась.

Я чувствовала себя комфортно и расслабленно, но испытывала напряжение из-за недавно произошедших событий, поэтому старалась показаться максимально спокойной, чтобы Ангелика не стала копаться во мне с большим пристрастием, чем обычно.

– Лина, как твоя работа? Слышала, «Вестник» готовит статью к приезду мистера Адреаса Рэя. Николас, должно быть, жутко нервничает?

– Да, я помогаю ему писать статью и завтра она уже должна быть готова.

– Можешь по секрету немного рассказать? Очень интересно, – она блеснула глазами, что выдавало ее повышенное любопытство.

– Честно – ничего особенного. Просто исповедь на тему всеобщей любви к Адреасу Рэю, великому политику.

– Ну, – протянула она и откинулась на спинку кресла. – Тебе это не показалось интересной задачей?

– Совсем скучной. Мне больше по душе описывать события нашего города. А это… я не умею писать подхалимные статьи.

– На работе не всегда приходится заниматься только теми вещами, которые тебе по душе. Что ж. Как твое самочувствие?

– Как обычно, все хорошо.

– Все хорошо? – обрадовалась Ангелика. – Я первый раз от тебя слышу такое. Я очень рада, вот только глаза тебя выдают. Ты плакала?

– Вообще-то, да, – смутилась я и попыталась придумать правдоподобную отмазку, – Николас очень давит и вчера он был совсем… злой.

– Лина, ты повторяла практики, которые мы с тобой проходим? Если человек проявляет агрессию по отношению к тебе, то ты начинаешь дышать. Медленно и считаешь свои выдохи – один, два, три… только так можно успокоиться и уменьшить тревожность.

– Да, конечно, но не помогает. В этот раз не помогло.

– Ты принимаешь таблетки, как положено?

– Да, я без них не могу, – вдруг ляпнула я и сразу же об этом пожалела, потому что Ангелика вдруг стала очень серьезной.

– Что значит не можешь? Вытяни руку.

Я не сразу хотела это делать, но пришлось, потому что Ангелика настойчиво смотрела на меня. Я вытянула руку и пальцы предательски тряслись.

– Гвендалин, что случилось? У тебя такой тремор. Панические атаки вернулись?

Вернулся ужас, чувство безысходности и страха, постоянного страха, с которым я не могу совладать. Он преследует меня и днем, и ночью, стоит за моей спиной. Как будто прочитав мои мысли, Ангелика напряглась, выдавая сильное беспокойство.

– Лина, сейчас в твоей жизни нет никаких причин, чтобы ты боялась. Все позади. Тебе пришлось столкнуться с несчастьем в прошлом, что пугало тебя, потому что ты была маленькой девочкой. Сейчас все по-другому. Ты можешь сама выбирать, что тебе делать, по какому пути идти. У тебя есть друзья, работа, жилье. Я верю, что ты все преодолеешь. Но я не могу понять, что тебя настолько тревожит?

У меня потекли слезы. Явно, лучше мне не становится. Сейчас точно упечет меня в лечебницу, где быть мне до конца дней под присмотром врачей. И будет права, лучше меня посадить в коробку и не выпускать.

Ангелика продолжительно смотрела на меня, ожидая ответа, но у меня не было голоса и не было слов, чтобы все объяснить. Не дождавшись, она принялась что-то писать на листе бумаги.

– Это новый рецептурный препарат. Принимать строго по инструкции. И, Гвендалин, ты должна говорить мне только правду. В этом вся суть нашего общения. Иначе я не смогу помочь. Жду тебя в пятницу.

Я привела себя в порядок, насколько это было возможным, и покинула офис Ангелики. Первым делом наведалась в аптеку и протянула рецепт фармацевту. Она взглянула и удалилась в другую комнату.

В стеклах витрин отражалось мое отражение – девушка среднего роста, в потертых джинсах, черной куртке с трясущимися руками и потерянным взглядом. Мои длинные каштановые волосы выглядели спутанно и неопрятно.

Наконец вернулась фармацевт и передала мне небольшую коробочку. Когда я потянулась к ней, стараясь скрыть дрожь, она задержала лекарство в руке, не торопясь отдавать.

– Это сильный препарат, принимать его следует в строгом соответствии с назначением врача. Ты уверена, что он тебе нужен? – прижав очки к глазам, она с сомнением на меня посмотрела.

– Да, – ответила я и решительно забрала препарат, – это мне прописали, значит мне это нужно.

Я направлялась в сторону дома Грейс, уже два часа дня, мне надо еще завершить статью. Пришлось взять такси, чтобы сэкономить время. На самом деле можно было доехать на любом велосипеде, которые сдаются в аренду и припаркованы практически возле каждой остановки. Но такой психопатке, как я, которая повсюду видит необъяснимые вещи, лучше не рисковать.

Подъехав к дому Грейс, я наткнулась взглядом на припаркованную полицейскую машину. Я поспешила в дом, но даже не успела войти, как мне на встречу вышел мужчина в полицейской форме. Ему было около сорока лет, гладко выбрит и коротко пострижен, весьма суровые глаза выдавали в нем натуру строгую и серьезную.

– Гвендалин Гроув? – строго начал он.

– Да, это я, – растеряно ответила я, будто скрывая какую-то вину.

– Детектив Майкл Майлз. У меня есть очень срочное дело и вам придется проехать со мной в полицейский участок.

– Что? Нет, вы же сказали, что здесь побеседуете, – вмешалась Грейс.

– Мисс Флоу, вы вмешиваетесь в работу полицейского при исполнении.

– Я поеду, если надо, – начала я, уже готовая на все, лишь бы Грейс не наговорила лишнего. Мне жутко неудобно перед ней. Я просто источник проблем, причем для всех, с кем сталкиваюсь.

– Хочешь, я поеду с тобой, Лина? – продолжала Грейс, злобно поглядывая на полицейского Майлза.

– Нет, я сама справлюсь.

– Не беспокойтесь так, мисс Флоу, служебная машина вернет вашу подругу в целости и сохранности вечером, – он открыл дверь и взглядом указал мне на выход.

– Лина, Билли привез Кошмарика, я за ним послежу! – напоследок крикнула Грейс, стараясь меня хоть как-то поддержать. Я всегда благодарна за ее искреннюю поддержку, я люблю ее, как сестру. Я даже постаралась улыбнуться, но к горлу подкатил ком, я чувствовала, что сейчас расплачусь, если еще раз взгляну на Грейс. Поэтому я спешно пошла за офицером Майлзом и села в полицейскую машину.

Весь наш путь в полицейский участок я пыталась вообразить, как пройдет допрос. Или это будет не допрос, а дружеская беседа? Вот уж точно нет. Я думала, что же сказать, стоит ли врать. Но мне кажется, что детектив Майлз раскусит любую ложь, у меня один верный вариант – сказать правду. Но что есть правда? Я сама не уверена в том, что видела. Реальность или все это мои галлюцинации?

Мы прошли в участок, Майлз расписался в предложенных ему сотрудником полиции бланках и открыл одну из многочисленных дверей. К моему удивлению, это была не голая комната для допросов, а всего лишь его небольшой кабинет. В углу стоял маленький шкафчик для хранения личных вещей, рядом с ним сейф, на стенах висели фотографии с прошлых заданий. Письменный стол был завален десятками досье, бланками и прочими бумагами.

Хозяин кабинета, как я и поняла при встрече, очень любит свою работу. Несколько наград и благодарственных писем висят над его столом, на самом видном месте.

– Награды, это не только признание заслуг, но и стимул для дальнейшей работы, – ответил он, заметив, как я разглядываю его кабинет и особенно награды, – а вы любите свою работу, мисс Гроув?

– В последнее время я в этом не уверена, – искренне отвечаю я. Раз уж решила говорить правду, то чем моя беседа с ним отличается от беседы с психотерапевтом? Тем, что Ангелике я пыталась врать….

– Такое бывает. А теперь к делу, – он потянулся к телефону и набрал номер, – Карла, занеси мне бумаги по делу Марии Саммерс. Да, я жду.

Он отложил телефон в сторону.

– Вы не желаете чай или кофе?

– Нет, спасибо, но, – опять замешкалась я, – стакан воды можно?

В кабинет вбежала Карла и плохо скрывая свое любопытство, положила на стол Майлза несколько папок.

– Спасибо. И, Карла, стакан воды для мисс Гроув, будь так… – он на секунду остановился, открыв папку и разглядывая какие-то фотографии, – любезна.

Карла моментально выполнила просьбу и протянула мне стакан воды. Ради приличия, я сделала глоток и поставила стакан на стол. Я сидела напротив Майлза и пыталась угадать его эмоции. Что-то очень его удивило и впечатлило на этих фотографиях. В это время Карла, присевшая в кресло рядом, не стесняясь разглядывала меня.

– Так, мисс Гроув, я жду от вас честных ответов на мои вопросы. От того, насколько вы будете честны, зависит скорость раскрытия этого дела, – он отложил папку с фотографиями и подался ближе ко мне. – Это очень серьезно.

– Фото поистине зверские! – не смогла сдержать эмоции Карла и хищно улыбнулась.

– Стажер, не вмешивайтесь со своими комментариями. – он строго взглянул на Карлу.

– Обещаю, – ответила я.

– Могу я обращаться к вам по имени?

– Да.

– Вчера вечером вы звонили в дежурную службу с заявлением о нападении. Что вы видели, Гвендалин?

– Я работала в офисе редакции газеты на втором этаже. Над статьей, – начала я, чувствуя, что тремор приближается и я снова погружаюсь в те страшные события. – Я посмотрела в окно и увидела человека, он был в разодранной одежде, от его футболки остались клочья ткани. Он был весь изранен и едва стоял на ногах. – я съежилась и спрятала руки под стол. – Потом его что-то утащило. Он был и сразу нет, за мгновение все произошло.

Зависла тишина, Карла слегка усмехнулась, но сразу же пришла в себя. Майлз скрестил руки на груди и нахмурился.

– Было темно? – спросил Майлз, явно намекая на то, что я могла ошибаться.

– Да, было темно, шел дождь, ливень. Но я видела это и еще видела мерцание в темноте, – пыталась доказать свою правоту я.

– Мерцание? Отражение фонарей, свет фар в лужах? – продолжал уточнять он.

– Нет, это как будто… что-то, – я остановилась на секунду, – потустороннее. Не знаю, как описать. Будто голубая дымка, как утренний туман.

– То есть, Гвендалин, вы видели свечение?

– Да, аура или что-то такое, – я поняла, как глупо это звучит и Карла улыбаясь, начала гладить свои волосы.

– Гвендалин, в переулке никого не нашли, – он серьезно посмотрел на меня. – Патрульный ничего не нашел… кроме следов крови на стенах. Возможно, остальное смыло дождем. И, мы не уверены, что это вообще относится к нашему делу.

Зависла неловкая тишина. Но это многое мне доказывало, там была кровь, тело могли просто унести, скрыть следы страшного преступления. Я понимала, что Майлз также услышал что-то тревожное в моем рассказе, но все еще сомневался.

– Что произошло вечером? В клубе «Шифр» в десять часов? – продолжил он.

– Я поехала туда с подругой.

– С Грейс Флоу? – уточнил он.

– Да, с Грейс. Я увидела в темноте нечто подобное, как в переулке возле бульвара Локвуда, мне стало не по себе, и я вышла на улицу.

– Сияние, свечение, что? – предположила Карла, не скрывая насмешку.

– Да, но это было не смешно, а очень страшно, – я старалась не обращать на ее поведение никакого внимания, ведь я несу сущий бред, хоть он и кажется мне правдой. Я пообещала сама себе, что расскажу все, как привиделось моему воспаленному воображению.

Я отошла подальше от толпы курящих и там увидела девушку, лежавшую на земле. Ее глаза были открыты и в них читался такой ужас. Над ней стоял человек, я видела его впервые.

Я начала сильно нервничать, и эта беседа была больше похожа на пытку. Майлз смотрел на меня с любопытством, у него явно появился нездоровый профессиональный интерес к моим бредням.

– Как она выглядела? Девушка.

– Я помню немного. Темные волосы, широко распахнутые голубые глаза и кровь повсюду, везде. У нее было разорвано горло, а он сидел возле нее, – я сделала глоток, наивно полагая, что это спасет меня от очередной панической атаки. В ушах стало слышно сильные удары моего сердца, они так громко звучали, что все сказанное Майлзом я слышала через какую—то пелену. Я начала медленно дышать и считать про себя.

– Гвендалин, этот человек, мужчина, так? Что он делал? – продолжал Майлз и мое состояние его ничуть не смущало, наоборот, он пытался выжать из меня информацию по максимуму.

– Он наклонился к ней. И его лицо было в крови. А потом появились волки, два огромных волка, я таких не видела никогда. Они будто сбежали из самой страшной сказки, – я с трудом сдерживала слезы, осознавая, в какой опасности я все еще нахожусь. Это понимание пришло только что и по телу пробежала сильная дрожь.

– Волки в самом городе? В нашем Алстерхоуле? – удивилась Карла, сказав Майлзу что-то одними губами.

– Гвендалин, что произошло дальше? – отодвинулся от стола Майлз и оперся руками на подоконник.

– Дальше все было очень быстро, я упала, а он… защищал меня от волков. Это звучит странно, но мне так показалось. Он пронзил одного своим мечом.

Майлз продолжал вглядываться в суматоху дня, копошащихся внизу людей, ведь они не представляли, какие события происходят в их городе. Не догадывались, что каждый мог стать жертвой психа с мечом или стаи волков.

– Мария Саммерс была зверски убита сегодня ночью. Вы ее знали?

– Нет, я первый раз ее видела.

– Майлз, серьезно, – выдохнула Карла, – ее выловили с амнезией на берегу реки, чего тут ожидать?! Вы же опрашивали ее психотерапевта, она психически больна.

– Карла, что за нарушение всех протоколов! Выйди к черту отсюда! – Майлз зло посмотрел в ее сторону.

– Я же правду сказала – нехотя встала она, испугавшись того, что сама наговорила. – Простите, я ухожу.

– Гвендалин, я прошу прощения за этот инцидент.

Я сидела, вцепившись пальцами в свое кресло и просто сгорала от стыда. Все это время он воспринимал меня, как психопатку с кучей проблем и бурным воображением, а я пыталась сказать ему свою правду.

– Нет! – не знаю, что на меня нашло, но я ощутила этот не свой голос, такой громкий и пугающий, что стакан с водой и всякие бумажки откинуло со стола Майлза. Этот голос будто прошел сквозь всю меня, собрал все мои страхи, переживания и, выбросил это в атмосферу неведомой мне силой. Я внезапно вскочила и отошла к двери. – Мне надо уйти.

– Допрос окончен, вы можете идти. Это мой номер телефона, – Майлз протянул мне визитку. Я схватила ее и выбежала из кабинета.

Я так хочу покинуть этот ад, в котором невольно оказалась. Я подошла к кулеру и приняла свои новые таблетки. У меня еще есть дела. Сюда я больше не хочу возвращаться.

Глава 4. Страждущий найдет путь.

Я сидела на уютном розовом диванчике с кучей подушек и записывала в дневник те события, которые выбили почву из-под моих ног. События, которые пугают меня, и я пока не могу найти выход. Я стучусь во все двери, но они все закрыты. Я обязательно продолжу, потому что какая-то дверь предназначена для меня, ее просто не может не быть, мне всего лишь не хватает терпения и выдержки.

Рядом тихо дремал Кошмарик, я почесала его за ушком, погладила по морщинистой коже на голове и аккуратно встала.

На улице темнело. Я взяла визитку Майлза и решила ему позвонить. В трубке слышались продолжительные гудки, я уже собралась сбросить вызов, как он вдруг ответил.

– Детектив Майлз.

– Добрый вечер. Это Гвендалин Гроув, – я хотела уверенно произнести такие простые фразы, но голос был тихим, будто я болею ангиной.

– Я слушаю, Гвендалин, – сухо ответил он, явно не пребывая в расположении общаться с психопаткой.

– Мистер Майлз, я хотела извиниться за свое поведение, я не должна была так реагировать, – прошептала в трубку я.

– Оу, не бери в голову, ничего не произошло. Ты неловко встала из-за стола, но лужа воды не сделает мой кабинет хуже, чем он есть на самом деле, – попытался он пошутить.

– Я еще кое—что хотела спросить. Что вы нашли возле клуба?

– Гвендалин, эта информация конфиденциальна. У меня, действительно, еще много дел, – он очень старался завершить наш разговор, и я услышала, что его голос уже отдаляется от телефона.

– Подождите, если скажете, я прощу вам грубые слова Карлы, – выпалила я, набравшись смелости, меня просто распирало любопытство, я должна была знать все.

В трубке повисло молчание, я уже не надеялась, но вдруг Майлз заговорил.

– Хорошо.

– Вы думаете это был медведь?

– Нет, я так не думаю.

– Не думаете? – переспросила я, надеясь, что он расскажет мне чуть больше о найденных вещдоках. – Детектив Майлз, а что показали результаты экспертизы крови? Она принадлежит Марии Саммерс?

– Крови действительно было много, наши эксперты еще с этим разбираются. На этом все, Гвендалин. Звоните впредь по делу.

– Спасибо, – поспешила сказать я, он положил трубку, похоже итак сказал мне лишнюю информацию. Я должна была узнать больше, все это коснулось меня, а кто предупрежден – тот вооружен. Конечно, это не медведь. Это – волки.

Я пыталась вспомнить события прошлой ночи, детали, я что-то упустила. Я даже не могу вспомнить толком Его лицо, но, если увижу – непременно узнаю! Эти волки… Он знал об их присутствии в городе, поэтому был так спокоен и хладнокровен. Ничего не смогла вспомнить, я была так напугана, наверное, испытала сильнейшую паническую атаку в своей жизни и отключилась.

– Лина, – зашла в комнату Грейс, – статья готова, завтра Николас будет рад, вот увидишь.

Она попыталась улыбнуться, но это была улыбка усталости, не как обычно.

– Грейс, что случилось? – забеспокоилась я.

– Мюррею придется задержаться в больнице, дела серьезнее, чем он мне наврал сначала. Будет операция.

– Мне так жаль, – обняла ее я. – Давай завтра съездим к нему, навестим? Он будет рад.

– Я так и хотела, но его перевели в Лейкмур, – она взмахнула в негодовании руками и села на диван, – они торопились, значит ему стало хуже. Ты же знаешь, он никогда не скажет правду.

– Знаю, он не хочет тебя расстраивать, потому что ты чудесная, – я присела рядом и взяла на руки Кошмарика, – все будет хорошо.

Ночью я плохо спала, мое без того бурное воображение рисовало страшные картины. Я слышала, как всхлипывает в соседней комнате Грейс, очень хотела утешить ее, но что тут скажешь, я – плохое утешение. Грейс достойна лучшей подруги, чем я.

Утро в редакции выдалось неспокойным. Сотрудники бегали, как муравьи, ведь на этой неделе приезжает Адреас Рэй. Только ленивый мне об этом не напомнил. Николас был очень доволен предложенными вариациями статей для первой страницы, что сам не мог выбрать лучшую.

– Чудесно! Покажу Питеру, – улыбаясь, произнес он и посмотрел в мою сторону. – Гвендалин, сегодня надо срочно взять интервью у офицера Берка, он спас подростка, который чуть не утонул в реке. Тебе придется заехать в полицейский участок, вот телефон. – он протянул визитку с номером Берка. – Давай расположим на третьей полосе или… Грейс, напомни, что на втором развороте?

– Моя статья о личной безопасности, при встрече с разъяренным медведем. – она приподнялась из-за стола, подняла вверх руки и зарычала, очень этим развеселила меня и еще нескольких коллег.

– Так, прекратили. Это вовсе не смешно. Девушка была убита. Джон! Где Джон?

– Я здесь, – показался из-за своего стола Джон Макторн.

– Джон! – продолжил Николас. – Смерть в «Шифре». Растерзанная девушка. Грейс, статью с медведем сдвигаем дальше, скорректируй с Джоном. Так, Джон, надо съездить к родителям Марии Саммерс и добиться встречи с офицером Майклом Майлзом, он ведет это дело.

– Мистер Флетчер, могу я написать эту статью? Я уже общалась с мистером Майлзом вчера и… – я даже не успела закончить свою фразу, как Николас замотал головой.

– Нет, нет, нет, я тебе уже дал задание, Лина.

– Почему? С мистером Майлзом я уже наладила контакт, кроме того, я прохожу по делу, как свидетель.

– Да, это отличная идея, мистер Майлз вчера был у меня в гостях и ждал Лину, – поддержала Грейс.

– Нет, не отличная, – не сдавался Николас, – Лина не доросла до таких репортажей. У Джона талант и опыт, он сделает все именно так, как надо. Решено. Все работаем, занимаемся делами! К вечеру мне уже нужны ваши наброски!

Николас вышел, хлопнув дверью, Джон пожал плечами и последовал за ним.

– Да он не разбирается в людях, – фыркнула Грейс, – Джон то, Джон это. А ты помнишь, как этот Джон запорол статью про лунатиков, которых типа выловили в том году? Джон спал в поле пару дней и слег с температурой, так никого и не обнаружив, а это оказался местный фермер, воровавший инвентарь. Ох, и был зол Николас!

Грейс веселилась от души и ей это искренне нравилось. Я потянулась к рюкзаку за таблетками.

– Новые? – уточнила Грейс и сморщилась.

– Да, я соврала Ангелике, что мне лучше, но у меня случился приступ после ее допроса, – я сжала губы.

Я приняла таблетки, взяла со стола недопитый стаканчик с кофе и собралась выходить. На самом деле я была рада, что теперь у меня настолько мощные таблетки, да, я порой от них чувствую себя сонной мухой, но мне лучше. Не зря я возлагала на них такие надежды.

– Удачи тебе. И не расстраивайся. В полицейском, спасшем мальчика, тоже много мужества и благородства.

– Я и не сомневаюсь.

Но и сдаваться я не собиралась. Я решила первым делом отправиться в полицейский участок раньше Джона и выяснить, что еще удалось узнать Майлзу. От этой мысли у меня дрожали коленки и пересохло в горле, но я была не в силах остановиться. Если уж идея засела в голове – ее оттуда не так просто прогнать.

Я быстро поймала свободное такси и добралась до полицейского участка. Я прекрасно осознавала, что вся моя задумка невероятно бредовая, как и моя жизнь, если меня поймают – то это ничем хорошим не закончится.

Такси доезжает довольно быстро, я уверена, что Джон не успел добраться раньше и сколько у меня есть времени я не знаю, надо действовать решительно. Я шагнула ко входу в полицейский участок, но на миг засомневалась и почувствовала, как сердце бьется сильнее, а дыхание замирает. Я шла к цели легкими и бесшумными шагами, вокруг торопились люди, я была, словно незаметна для них. Дернув ручку двери, я подошла к окну, где вчера Майлз подписывал свои бумажки, попыталась улыбнуться и протянула свое удостоверение помощника репортера и документы сотруднику.

– Мисс Гвендалин Гроув? – переспросил он и поднял глаза, изучая мое лицо.

– Да, у меня интервью с мистером Майлзом.

– Детектива Майлза еще нет на месте, я выпишу вам временный пропуск, – он принялся заполнять бумаги и отдал мне небольшую пластиковую карту. – Защелкните на видном месте, мисс Гроув. Придется подождать в коридоре.

– Спасибо, – я прошла вперед по коридору и расположилась недалеко от кабинета Майлза.

На мое счастье, все сотрудники были заняты и не сильно обращали на меня внимание. Я подошла к кабинету и дернула ручку двери – заперто. Конечно, он же не оставит дверь открытой, чего не скажешь о других… И я перевела взгляд на соседнюю приоткрытую дверь с крупной табличкой "Стажеры". Я быстро прошмыгнула туда.

Мое сердце колотилось с невероятной силой, я впервые нарушаю закон и залезаю туда, куда совсем не следует. Подбегаю к одному столу: все завалено бумагами, я, как будто слепая, принялась с жадностью трогать их пальцами, глаза разбегались на все эти записи, заголовки. Подбегаю ко второму столу, третьему – абсолютно бесполезная информация: преступники, воры, фотографии, отпечатки.

На дальнем столе я вижу фотографию Карлы с симпатичным мужчиной. Ее стол практически пустой, в углу которого лежит одна всего лишь папка, которую я хватаю, начинаю жадно разглядывать и вчитываться. Это та самая папка, информация в которой настолько шокировала Майлза. На первой странице фотографии растерзанной зверем Марии Саммерс, их очень много, с разных ракурсов. Они очень страшные – последствия жестокого убийства несчастной девушки.

– Бедняжка, – у меня текут слезы, когда я вижу ее на земле в крови и припоминаю ее тихие мольбы и предсмертные стоны.

Я переворачиваю страницу дальше и читаю «Мария Саммерс, 2003 года рождения… многочисленные рваные раны на теле… разорвано горло… травмы несопоставимые с жизнью… результаты экспертизы… несколько образцов крови, № 1 совпадает с биологическими материалами Марии Саммерс… образцы № 1, 2 – имеют в составе днк волка…». Я листаю дальше «На месте преступления найдены две пули, экспертиза выявила в их составе смесь из нескольких видов серебра…»

Совсем ошалевшая от новой информации, я трясущимися руками делаю несколько снимков на телефон, пытаюсь торопиться, как могу, но мне кажется, что я все делаю очень медленно.

Я уже отошла от стола, но внезапно решила проверить тумбочку Карлы. В первом ящике – пусто, во втором – список вещественных доказательств, изъятых с места преступления: «Сумочка убитой, ключи, духи, кольцо – хранилище вещественных доказательств, ячейка 167».

Я увидела фотографию кольца – своего кольца, которое пропало, и у меня бешено забилось от счастья сердце! Оно не пропало, оно найдено и находится здесь! Как оно оказалось у Марии Саммерс?!

Только вот его не достать никак, с обидой отметила я. Мне пора уходить, тут опасно оставаться.

Я пулей выскочила в коридор и покинула полицейский участок, пробежав на одном дыхании несколько перекрестков вниз, я, наконец-то, остановилась и присела за столик в кафе.

Я открыла телефон и принялась разглядывать фотографии, которые успела сделать в комнате стажеров. Вот почему Майлз был такой загадочный, уклонялся от ответов, он понял, что я говорила ему правду. Но, где убитый волк?! Куда делся его труп?! Неужели второй волк вернулся за ним? Нет, не успел и он был ранен… значит, это сделал Он… спрятал волка. Как я могла так не вовремя потерять сознание? Ничего не удается вспомнить из деталей. Так. Волка полиция не нашла, но экспертиза крови выявила волчью ДНК.

Я чувствую, что кровь снова приливает к моему лицу и я не могу надышаться. В страхе я закрываю руками глаза и начинаю плакать. Трясущимися бледными пальцами я нашла в рюкзаке свои таблетки и приняла их.

Пули из серебра… для чего серебро? Убить оборотня? Какой бред. Нет, Лина, этого точно не может быть. Это ничего не доказывает.

Мои размышления прерывает телефонный звонок, это Грейс.

– Лина, ты скоро вернешься?

– Что-то случилось?

– Нет, мне не помешает помощь в редакции, приезжай.

– Грейс, мне нужно еще время, я еду на интервью с этим полицейским, Берком.

– Не затягивай, – она положила трубку.

Я совсем забыла про задачи, которые мне поставил начальник. Я вытащила визитку полицейского из рюкзака и набрала номер. Он оказался сегодня в отъезде, поэтому мы договорились, что я приеду к нему домой в семь вечера, чтобы провести интервью.

– Мистер Флетчер, – проговорила я по телефону, – тот полицейский, который спас мальчика из воды – он сможет уделить мне время только вечером.

– Ничего, это не страшно. Придется тебе ночью поработать, чтобы закончить статью – к утру она будет нужна мне срочно! Завтра подаем материалы в печать, последний день, – Николас был настолько занят, что мое сообщение даже не расстроило его.

Я добралась до редакции довольно быстро, предварительно забежав в пекарню неподалеку.

– Доброго дня, миссис Грей. Десять круассанов и столько же медовых пышек, пожалуйста.

– Привет, Лина! – совсем грустно ответила она.

– Что-то случилось? – из вежливости поинтересовалась я.

– Да, страшные события происходят в нашем городе. Ты разве не слышала?

– Боюсь, что нет тех, кто не слышал об этом, – вздохнула я и протянула карту, чтобы оплатить покупки.

– Такой спокойный город был. Моя кузина приезжала погостить и рассказывала про ужасы мегаполиса, а я всегда убеждала ее, что у нас в Алстерхоуле безопасно. Нет никаких убийств, похищений. Мы обычные работящие люди.

– Я думаю, что все будет хорошо и зверя найдут.

– Говорят, это и не зверь вовсе, а маньяк, у нас объявился маньяк-убийца, Лина!

– Я не думаю, что это правда, – попыталась возражать я.

– Храни тебя бог, Лина. Я сама так не люблю эти слухи – одни других страшнее, – и она положила руку на сердце, – хорошего тебе дня.

– Спасибо, вам тоже, – я попыталась улыбнуться, но в свете последних событий я почти забыла, что такое улыбка.

Я поставила выпечку рядом с кофемашиной и подошла к Грейс, она была вся в работе, сидела на кресле перед компьютером напряженная и сосредоточенная.

– Давай сделаем перерыв, я купила много вкусняшек.

– Как чудесно пахнут эти сливочные круассаны, ты негодяйка, Лина, – не отрываясь от монитора и продолжая что-то печатать, ответила она.

– Ребята, налетайте, перерыв! – я пригласила коллег разделить поедание выпечки. – Пока горячее!

Грейс не выдержала и схватила круассан, начав его поглощать, не дождавшись пока кофемашина выдаст ей бодрящий напиток.

– Значит твой вечер сегодня занят? Я думала, что мы вместе посмотрим какую-нибудь мелодраму. – захихикала Грейс.

– У меня жизнь – одна сплошная мелодрама, – съязвила я.

– В отличии от фильма, твою жизнь мы поправим.

– Что у вас за перерыв? – вбежал Николас, явно чем-то очень воодушевленный. – Работаем, работаем!

У меня зазвонил телефон, это был Майлз.

– Алло.

– Гвендалин, дежурный сказал, что ты приходила.

– Оу, да, но меня вызвали в редакцию.

– Я думал, что-то серьезное. До связи, – он положил трубку.

Остаток дня прошел легче, чем утро. Я все еще не могла привыкнуть к тому, что провернула сегодня и сколько всего важного удалось узнать. Я оделась и взяла рюкзак – за окном шел сильный дождь.

– Ты без зонта? – поднялась из-за стола Грейс. – Я тоже, кажется, что у нас проблема: придется промокнуть или быстро бежать. – засмеялась она.

– Я выбираю быстро бежать, – улыбнулась я и вышла.

В последние несколько дней я часто езжу на такси, машина ехала очень плавно, и я задремала. Мне приснилась моя квартира, как я занимаюсь привычными делами, выглядываю в окно и вдруг вижу Его лицо настолько близко рядом с окном, что вздрагиваю и просыпаюсь. Оказывается, просто машина наехала на неровность и слегка дернулась.

За проливным ливнем не было ничего видно. На улице уже потемнело и казалось, что там, в темноте, много монстров, поджидающих меня. Я открыла навигатор на телефоне и проверила маршрут: оставалось ехать около пяти минут.

Дом офицера Берка располагался на третьем этаже обычной многоэтажки, которых в городе была тьма. Я посмотрела на его окна – горел свет в одной комнате, он уже ждал меня. Я легко поднялась и увидела, что дверь открыта, ничего не заподозрив, я зашла внутрь и, поскользнувшись, упала на пол, сильно ударив колено. Руками я вляпалась во что-то липкое и неприятное.

Я щелкнула выключатель и остолбенела от увиденного – вся прихожая была залита кровью, стены сильно ободраны, местами даже с вырванными кусками бетона. На меня накатила сильная паническая атака, окровавленные руки тряслись, взгляд не мог сфокусироваться, я вдыхала воздух, будто пробежала без остановки несколько километров. Я вжалась спиной в стену и присела на корточки, я считала про себя тихо, почти беззвучно.

– Один, два, три, четы… – возможно там еще живой мистер Берк, думала я, мне надо проверить, вдруг я смогу помочь.

Я поднялась и аккуратно, стараясь не упасть и не поскользнуться снова, переставляла ноги, я знала, что там уже некого спасать: вокруг столько крови, на стенах столько царапин от ужасных когтей…

В гостиной лежала… Женщина с растерзанными и разбросанными внутренностями, здесь настолько сильно пахло кровью, что меня затошнило. Я второпях вышла из проклятой квартиры и начала искать в рюкзаке телефон. Я сделала это довольно быстро и набрала номер детектива Майлза, спустилась на один пролет вниз.

– Детектив Майлз слушает, – сухо и нехотя ответил он.

– Я у офицера Берка, тут… – я не могла говорить от страха и радости, что он ответил так быстро. – Я очень напугана, тут кровь, женщина мертва.

– Оставайся там, – отрезал Майлз и положил трубку.

Я хотела продолжить спускаться к выходу из подъезда, как вдруг снизу раздалось громкое рычание. Я резко кинулась обратно вверх, зверь бежал быстро и целеустремленно. Я слышала его тяжелое дыхание и звук когтей, царапающих ступени. Его цель – я, разорвать и сожрать меня также, как эту несчастную женщину!

Мне ничего не оставалось, как забежать в квартиру офицера Берка и закрыть дверь на внутренний замок, но это его не удержит! В подтверждение моих мыслей сразу же раздался сильный удар в дверь. Я побежала в гостиную, открыла балконную дверь и посмотрела вниз – высоко. Но все же не шестой этаж, как у меня. Возможно, я просто переломаю руки и ноги, но останусь жива. Так себе ободрение, но времени на страхи совсем не осталось, я скинула ботинки и вылезла с балкона, встав на карниз.

В темноте я разглядела пожарную лестницу и медленно двинулась в ее сторону. Когда я оглянулась назад, то увидела страшную морду зверя: он злобно рычал и наполовину высунулся с балкона, будто проверял, сможет ли провернуть то же самое. Я застыла, разглядывая эту безжалостную машину для убийств, он ненавидел меня больше всего на свете, был яростен и опасен.

Его огромное и неповоротливое тело изгибалось от мощи, клыки сверкали в лунном свете, а глаза горели яростным пламенем. Шерсть на спине стояла дыбом, будто это и не шерсть вовсе, а множество тонких игл. Он был вооружен когтями и зубами, готовыми разорвать меня на части. Я чувствовала его неистовую ярость и неутолимую жажду плоти.

Волк издал вопль, который разорвал вечерний воздух, заставляя меня дрожать от ужаса, и скрылся.

У меня закружилась голова, но я почти дошла, нельзя вот так сдаваться сейчас. Пожалуйста, только не сейчас! Я чувствовала себя гимнасткой, которая идет по тонкому канату в дождь и ветер, эта смертельная игра, как вся моя жизнь, нити которой бессмысленно перепутаны.

Я дошла.

Выдохнула весь свой страх, быстро спустилась вниз и побежала – бежала, куда глаза глядят.

Сзади раздался громкий и продолжительный вой, я обернулась и увидела на другой стороне дороги волка. Его шерсть намокла, капли стекали по этим мощным когтистым лапам, он замер на секунду, ровно также замерло мое сердце. Он дернулся с бешенной скоростью, прыгнул на крышу легковой машины, оттолкнулся задними лапами и полетел, он бежал за мной, а я от него. Сейчас мои ватные ноги были быстрыми, как никогда! Я знала, что нельзя уставать, нельзя себя жалеть или это будет последнее, что я сделаю за свою жизнь. На адреналине я добежала до узкого пространства между домами и попыталась туда протиснуться, у меня получилось, но рюкзак застрял, я не могла его снять! Я резко изогнула спину и вытянула назад руки, чтобы он сам соскочил и вдруг почувствовала сильный рывок назад – зверь стянул рюкзак с моих плеч и отбросил его в сторону, пытаясь лапой достать меня. Но я развернулась боком и шла в другую от него сторону.

– Неудачный день, пес? – крикнула я ему и щелкнула телефоном. Я дерзко взглянула в его коричневые глаза.

Зверь завыл настолько мощно и продолжительно, что я не сразу услышала сигнал полицейских сирен где-то рядом. Я поняла этот вой – вой обиды и осознанного поражения. Зверь сбежал.

Глава 5. Он.

Я сидела на кресле в кабинете Майлза, поджав ноги и пытаясь согреться, меня накрывали несколько полотенец, мокрые носки валялись на полу. Тело била такая дрожь, что я чувствовала, как вибрирует кресло. Адреналин не отпускал. Мне казалось, что я сейчас потеряю сознание от сегодняшних событий, так мне было не по себе.

– Гвендалин, я принес согревающий чай, – в кабинет зашел обеспокоенный Майлз.

– Еще что-то принести? – за ним забежала Карла, не скрывая своего любопытства.

– Нет, меня не для кого нет, я ушел, я умер для всех! – громко ответил Майлз, пытаясь побыстрее отправить ее.

Он сел в свое кресло напротив и выдохнул в кулак, будто сотни вопросов в его голове были важны, и он не знал, с которого начать.

– Гвендалин, ты пришла брать интервью. Берк сам тебя пригласил? Ты говорила с ним днем, да?

– Да, он сам предложил.

– Берк был в командировке в столице почти неделю, сегодня он должен был вернуться. Жена ждала его дома. Он пропал, и никто не может с ним связаться. Теперь рассказывай все, что случилось заново с мельчайшими подробностями.

Я рассказала все, как было. Майлз сидел, задумавшись, не перебивал и явно относился серьезно ко всему, сказанному мной.

– То, что это был волк я не могу отрицать. Но, слушай – об этом нельзя распространяться. Нельзя пугать людей настолько сильно.

– Вы не хотите предупредить людей? Они же беззащитны, если не знают правду!

– Гвендалин, это тайна следствия. Пока ничего не проясниться, я не могу делать такие заявления!

– Вы видели, каких размеров когти на стенах квартиры Берка?! – не выдержала я и подалась вперед. – Волк безжалостно разорвал эту женщину, а ее муж даже не знает, что больше дома его никто не ждет! И таких смертей будет еще больше, если вы будете молчать!

Майлз внимательно смотрел на меня, потом он перевел взгляд на часы – почти полночь.

– Меня пугает, что ты находишься в самом центре этой чертовщины!

– Меня саму это пугает. Я невезучая, – я взяла стакан с чаем и залпом выпила приятный и теплый напиток.

– Ты сегодня утром проникла в комнату стажеров и видела материалы дела…

– Да, мне кажется, что эти убийства каким-то образом связаны со мной. Я должна знать больше.

– Гвендалин, это всего лишь стечение неприятных обстоятельств.

Я достала телефон и показала ему фото волчьей наглой морды, качество было не супер, картинка смазана, но я была на нервах и руки тряслись.

– Я думаю, что надо использовать СМИ и афишировать это везде, где только можно. Этот экземпляр далеко не один в нашем городе!

В кабинет зашла Карла и принесла мне мои ботинки и рюкзак, точнее то, что от него осталось: одна лямка была оторвана, второй не было вообще, он был разорван пополам, но кармашек с таблетками уцелел.

– Патрульный приехал и может отвезти мисс Гроув домой, – радостно сказала Карла.

– Я сейчас живу у подруги.

– Гвендалин, все, о чем мы тут говорили – тайна следствия, слышишь? Нельзя разглашать ничего, что тут было сказано.

– Я поняла, детектив Майлз. До свидания.

– Я на телефоне в любое время суток! – уточнил Майлз, и я вышла из кабинета.

Утром я не пошла на работу, осталась в доме Грейс. Майлз дал мне выходной, как важному свидетелю, кроме того, Ангелика также настаивала на моем отдыхе и Николас был вынужден отпустить меня.

Я приняла таблетки и удобно расположилась на диване, почти всю ночь я не могла уснуть и планировала перенести это занятие на день. Надо сказать, что Майлз действительно сделал все, что смог, для информирования граждан города. По телевизору сообщали о нападении стаи опасных волков, егеря прочесывали ближайшие леса, полицейские вели поисковые работы, пытаясь выяснить, куда пропал офицер Берк.

Николас заставил Грейс полностью переписать статью с медведя на волков, чем она была жутко недовольна. Конечно, Николас не упустил возможность приплести мою персону к этим убийствам, привлекая внимание читателей к нашей редакции, поэтому мое скромное фото также разместили в газете на второй полосе. Я теперь знаменитость, должно быть.

У меня зазвонил телефон, это Ангелика, опять. Я проигнорировала ее звонок. С утра мы с ней уже беседовали, и я не хотела слышать ее снова. Мне вообще не хотелось выбираться из дома после вчерашних событий, но мое проклятое любопытство велело вернуться в квартиру Берка, похоже, я – самоубийца.

Я набрала Майлзу.

– Гвендалин, все хорошо? – серьезно спросил он.

– Да, детектив, я хотела попросить вас разрешить мне посетить квартиру офицера Берка. Мне хочется осмотреться.

– Там работают криминалисты и лаборанты сегодня, – ответил он после продолжительной паузы.

– Я быстро, пожалуйста, мне кажется, что я должна там быть.

– Я сейчас не в городе, по пути в столицу. Тебя сопроводит Карла. Я отправлю тебе ее телефон.

Я связалась с Карлой и ждать она себя не заставила – приехала через полчаса. Я как раз успела собраться и перекусить. Вспомнив, какой ужас я видела вчера в квартире офицера Берка, я пожалела, что поела. Меня снова затошнило и закружилась голова. Весь путь к его дому я сражалась с собственным желудком, и, кажется, победила.

В квартире Берка действительно работает много сотрудников полиции, на полу были расставлены метки, воняло протухшим мясом. Мне стало плохо, и я отвернулась к стене.

– Вот такая работа настоящего полицейского: расчлененка и кровь, – развела руками Карла.

Я зашла в спальню – на полу валялись осколки красивой вазы и белые розы с длинными стеблями, они были забрызганы каплями крови. Я подняла одну и стала ее разглядывать, потом закрыла глаза, стараясь не ощущать посторонних гадких запахов. Я пыталась вспомнить глаза зверя, как он злобно скалился и рычал.

Я взяла с тумбочки свадебное фото Берка и его жены – ничего особенного. Потом подошла к фотографии в рамочке на стене – молодой курсант в форме, на обороте подпись «Томас Берк. Окончание полицейской академии, 2020 год». Я снова перевернула фотографию и меня ударило током от осознания того… что я держу в руках фотографию зверя. В моей памяти всплывали свежие воспоминания его глаз, коричневых и яростных. На фото – он, у меня не было сомнений! Я случайно уронила фотографию и закрыла рот рукой. Слезы полились из глаз. Я в панике начала искать выход из этой проклятой квартиры, не могу больше в ней находиться, я натыкалась на все, что могла на своем пути: тумбы, дверные косяки, спотыкалась о куски мебели на полу. За мной бежала Карла, что-то кричала, но уши были заложены и… я потеряла сознание.

Очнулась я в больнице, в кресле передо мной сидела Ангелика.

– Как ты себя чувствуешь? – взволновано вскочила она.

– Лучше, – я приподнялась на локтях.

– Гвендалин, надо пройти полный курс лечения, я настаиваю. Тебе не становится лучше, я хочу оградить тебя от этих ужасных вещей. Зачем ты пошла в эту жуткую квартиру? Кто разрешил?

– Я должна была. Я захотела.

– Она важный свидетель, – начала Карла, – Для полиции важны ее показания, вдруг она бы вспомнила что-то существенное…

– Нет, я лечащий врач Гвендалин, – резко прервала ее Ангелика. – Вы не имеете права так мучить моего пациента!

– Все хорошо, – вмешалась я.

– Пока суд не признает ее недееспособной, она сама вправе выбирать! – парировала стажер Карла. – Детектив Майлз решил поддержать мисс Гроув в этом решении.

Ангелика попросила Карлу покинуть помещение, чтобы поговорить со мной один на один. Карла нехотя вышла, при этом недовольно фыркнув.

– Лина, – умоляюще взглянула на меня Ангелика, – я веду тебя так давно… с того самого момента, как полицейские нашли тебя на берегу маленькой девочкой. Одинокую и всеми забытую, в страхе и смятении. Мы с тобой шагнули далеко вперед. Я настаиваю на полном покое и отдыхе в профилактории. Не пренебрегай моими назначениями.

Она взяла меня за руку.

– А что, если все эти события помогут мне разобраться со своей жизнью?

– Чем помогут? – замотала она головой, не скрывая, что считает мои затеи безнадежными. – Тебе поможет покой и наблюдение знающего врача.

– Нет, я не хочу в больницу.

– Как скажешь. Но, помни, что твоя жизнь – только твоя ответственность.

Ангелика ушла, Карла смерила ее высокомерным взглядом и подошла к моей кровати.

– Прости за тот инцидент, я не думала, что говорю.

– Извинение принято, – попыталась улыбнуться я.

Я отдыхала весь оставшийся день, просто лежала на кровати и пыталась расслабиться. Мне удалось даже отключиться на несколько часов. Когда я проснулась, то размышляла над тем, как бы мне сообщить Майлзу, что офицер Берк и зверь, преследовавший меня – один и тот же человек в разных обличиях. Поток моих мыслей прервал внезапный звонок соседа по лестничной площадке – Билли.

– Привет, Билли, – спокойно сказала я.

– Лина, привет! Я только что вернулся домой и увидел, что дверь твоей квартиры открыта, я решил, что ты вернулась, но там все перевернуто, думаю, что это был грабитель.

– Ты звонил в полицию? – вскочила я с кровати.

– Нет, ты первая, кому я сообщил.

– Не звони, я сейчас буду!

Я быстро принялась переодеваться в свои джинсы, кофту и куртку. Карлы не было возле моей палаты, и я прошмыгнула к выходу никем не замеченная.

Я доехала до своего дома и быстро забежала на шестой этаж, это далось мне совсем тяжело – сказывались бесконечные стрессы.

Дверь в мою квартиру была открыта. Я позвонила в квартиру Билли, но он не реагировал.

Я зашла в коридор – все мои вещи валялись на полу, шкафчики были выкинуты со своих мест. Проверив, что незваных гостей нет, я закрыла входную дверь на внутренний замок. Я передвигалась по квартире, будто совсем не знала ее. К сожалению, я обнаружила, что в моей квартире совсем нет фотографий, это огорчило меня даже сильнее, чем устроенный кем-то беспорядок.

Я подошла к своему некогда любимому дивану – его сиденье было вспорото чем-то острым, здесь что-то искали. И я начинала догадываться, кто. Он сегодня не появлялся.

На полу были разбросаны мои дневники, я неосознанно их подняла и поставила на полку. В квартире довольно прохладно. Я подошла к открытому окну и закрыла его – внезапно увидев в отражении оконного стекла какое-то движение позади, я резко обернулась и увидела Его.

Он оказался совсем нестандартной внешности. Выразительные скулы выдают решительность и уверенность, а гордый подбородок подчеркивает мужественное выражение его лица. Глаза окутаны холодным голубоватым свечением, настолько холодным, что я сомневаюсь в Его человечности.

Длинный черный плащ, словно мантия ночи, обволакивает Его силуэт, и Он выглядит еще более загадочным, недосягаемым.

Меч в ножнах, прикованный к его бедру как верный помощник в многочисленных боях. У него необычная рукоять – в виде головы зверя.

Но то, что меня действительно, заинтересовало – револьвер, спрятанный в потайном кармане. Заметив, куда я смотрю, он прикрыл револьвер плащом.

Он напоминал воина-одиночку, зашедшего слишком далеко в своих поисках. Вся его внешность говорит о силе, смелости и непоколебимости в любой схватке. Он словно тень во мраке и Его присутствие наполняет меня ужасом и трепетом.

По коже пробежала дрожь, я во все глаза смотрела на Него, а он на меня. Будто давал насладиться последним в моей жизни зрелищем и не торопился убивать.

Соблюдая дистанцию, Он заговорил.

– Кто ты? – его голос звучал спокойно и твердо.

Слова сжимались у меня в горле. Кто же я? Как меня зовут?

– Кто ты? – повторил он еще раз.

Что значит вообще, кто я? Это он в моей квартире, кто он такой?! Он по-прежнему не сводил с меня своих глаз.

– Кто ты такой? – как глупо, что я только что сказала? Он меня сейчас убьет, достанет меч и отрежет мне голову. Потому что в ней, похоже, нет мозга. Ни намека на его существование.

Он на секунду перевел взгляд и сразу же опять уставился на меня, повторив свой вопрос одним лишь взглядом.

– Гвендалин Гроув, я живу здесь, – едва выдавила я из себя и чувствовала, что звуки сердца снова отдаются пульсацией в висках.

– Как ты меня видишь? – будто не получив ответа на свой вопрос, он задал другой, таким же спокойным и ровным тоном.

– Глазами.

– Ты… ведьма? – он продолжал допрос, не шевелясь и не меняя своего положения. Пальцы касались рукояти меча. И вдруг я поняла – он насторожен и при любом моем неловком движении, действительно убьет меня. Он, как охотник на взводе, навел мушку на свою жертву и выжидает удобный для выстрела момент.

– Нет, – максимально спокойно ответила я, стараясь не нервировать его своей тупостью или не теми ответами.

– Смертные не видят мою ауру.

– Послушай, ты запутался, я тоже, – осторожно начала я. Он не дернулся, продолжая внимательно наблюдать. – Зачем ты убил девушку в переулке? Зачем ты убиваешь людей?

– Я не убиваю людей, – он недобро посмотрел на меня, будто был оскорблен, но не пошевелился.