Инкогнито

1. Кто я?

Свет пробивался через закрытые веки и заставлял немного щуриться, хотя глаза у меня были закрыты. И это было единственное, что я сейчас чувствовал и понимал.

Я был абсолютно уверен, что свет исходит от солнца, потому что ощущал на лице нежное прикосновение его лучей. К тому же меня обдувал лёгкий ветерок, что свидетельствовало о том, что я нахожусь где-то на открытом воздухе… но вот где?

Эта простая мысль отозвалась болью в затылке. Я не знал где нахожусь, и чем больше сосредотачивался на этой мысли, тем сильнее болела голова. В итоге я плюнул и решил просто наслаждаться солнышком и ветерком.

Глаза открывать не хотелось. Мне было совершенно неинтересно, что происходит вокруг. Сейчас мне хорошо, и это главное.

А ещё я твёрдо знал, что мне нужно открыть чакры. Что это такое, зачем их открывать и самое главное, как, было неизвестно. Но открыть было нужно. Наверное, это не так уж и сложно и можно будет разобраться в процессе, что именно нужно делать.

А сейчас можно просто лежать и наслаждаться. Именно этим я и занимался!

Через некоторое время от блаженства меня стала отвлекать какая-то штука, что колола спину. Она вонзалась между рёбрами и доставляла сильное беспокойство. И надо же, сначала я её вообще не замечал, но постепенно, чем дальше, тем больше, она всё сильнее и сильнее отвлекала меня от умиротворённого потока сознания.

Некоторое время я терпел, но потом всё же не выдержал и перекатился набок, шаря при этом рукой там, где была эта тревожащая штука. Глаза я при этом так и не открыл.

Рука нащупала обломок кирпича, который я отшвырнул в сторону.

– Совсем, что ли, обалдел? – раздался женский голос оттуда, куда я кинул кирпич, – чего кидаешься?

Я резко сел и открыл глаза. Надо же, я был абсолютно уверен, что нахожусь здесь один… кстати, где здесь?

Посмотрев мельком на девушку, я огляделся. Мы с ней находились на крыше какого-то высокого здания. Вокруг был город. Мой взгляд вернулся к незнакомке.

– Ты кто? – спросил я.

– Я? – удивилась она моему вопросу, – не с того ты начинаешь. А кто ты?

Вопрос был простым, но он поставил меня в тупик. Ответа не было! Я не знал кто я. До этого я лежал, наслаждался солнцем, и в голове не возникало вообще никаких вопросов. А оказалось, что я не знаю ответ даже на самый простой, и в то же время самый главный.

– Я не знаю! – пришлось признаться мне.

– Ну вот! – назидательно подняла палец девушка, – сначала с собой разберись, а потом ко мне с вопросами лезь.

– А ты сама знаешь, кто ты? – задал я лукавый вопрос, подозревая, что она находится в том же положении, что и я.

– Я знаю, – ответила она с лёгкой улыбкой, – но тебе пока не скажу.

– А кто я, знаешь? – на всякий случай спросил я, хотя и догадывался, что ответа не получу.

– Знаю, – кивнула она, – но тем более не скажу!

– Почему? – задал я логичный вопрос.

– Ишь ты! На всё готовенькое захотел? – сказала она, – нет, дружок! Нужно поднапрячься и поработать мозгами… если они у тебя ещё остались, после того, что случилось, – она не удержалась и хохотнула.

– А что случилось?

– Вспоминай! – сказала она и замолчала.

Я тоже молчал. А что я мог сказать? Задать новый вопрос, на который она не ответит? Ну а других мыслей у меня в голове не было. Совсем! А когда начинал пытаться что-нибудь вспомнить, затылок отзывался болезненным уколом.

Так мы сидели несколько минут, и всё это время внутри меня росла смутная тревога. Если сначала мне ситуация казалась вполне естественной, то чем дальше, тем больше я понимал, что всё это не правильно. Что-то здесь не так.

Но в голове была удивительная пустота, и я не мог понять, что именно не так, и что нужно сделать, чтобы было так.

– Как тебя зовут? – спросил я, устав от молчания.

– А тебя? – хитро прищурившись, спросила она.

– Снова-здорово! – вздохнул я.

– Ну, хоть что-нибудь ты помнишь? – спросила девушка, – озвучь любую мысль, которая придёт тебе в голову.

– Вертелось что-то в голове, насчёт того, что мне чакры нужно открыть… – задумчиво сказал я.

Девушка буквально подскочила.

– Продолжай! – требовательно сказала она.

– Всё! – развёл я руками в стороны.

– Негусто… – задумчиво глядя на меня, сказала она, – но с другой стороны, наоборот, очень любопытно, что ты вспомнил именно это. Единственное из всего объёма информации. Ты помнишь своё детство?

Я задумался. В голове был не то чтобы ветер… скорее свет, в котором очень хорошо было видно царящую внутри пустоту.

– Нет! – разочарованно покачал головой я.

– А ты знаешь, что такое магопокалипсис? – спросила девушка.

– Конечно! – кивнул я, и сам удивился тому, что действительно это знаю.

– А знаешь, в каком городе живёшь? – спросила девушка.

– В Москве? – немного потеряв уверенность, спросил я.

– М-да! – усмехнулась девушка, – всё как всегда!

– Что, как всегда? – не понял я.

– Ты помнишь мир, в котором живёшь, но не помнишь никакой личной информации. Ты знаешь язык, владеешь словарным запасом, понимаешь, что означают те или иные понятия, но совершенно ничего не знаешь о себе, – сказала девушка.

– Так почему это «как всегда»? – не унимался я, – такое уже было?

– Да, только не с тобой. А за тебя я особенно переживала, потому что не знала, какое воздействие на тебя оказал выстрел в голову, – сказала она.

– Кому в голову выстрелили? – решил уточнить я, хотя уже не сомневался, что мне.

– Тебе, конечно! И как ты умудряешься всегда влезать в самое пекло? Хотя чему я удивляюсь, сама такая! – вздохнула девушка.

– А может быть, мне будет проще вспоминать, если ты дашь мне какие-нибудь зацепки? – спросил я с робкой надеждой.

– Так я и даю, только постепенно, – сказала она, – на, попей, а то у тебя мозги, наверное, пересохли! – хохотнула она и бросила мне фляжку с водой… по крайней мере, я надеялся, что с водой.

Мои надежды оправдались, внутри, в самом деле, оказалась прохладная вода. Я даже не представлял, насколько хочу пить, пока не припал губами к горлышку.

– Эй, эй, эй! – воскликнула девушка, увидев мой энтузиазм, – оставь немного на потом! У меня больше нет!

Я неохотно оторвался от фляжки и вернул её хозяйке.

– Извини, – смущённо сказал я.

– Так куда, говоришь, ты шёл? – пристёгивая фляжку на пояс под длинным чёрным плащом, спросила она.

– В Перово, – ответил я.

– Ага! – радостно воскликнула девушка, – в Перово, говоришь?

– Я говорю? – переспросил я, и тут же понял весь идиотизм этого вопроса.

– Ты, а кто же ещё! – не переставая улыбаться, сказала девушка, – выходит, что ты не безнадёжен, а то я опасалась худшего.

– Чего? – спросил я.

– Того, что ты ничего так и не вспомнишь. Тебе выстрелили прямо в голову, в упор! Надо сказать, я думала, что с такими повреждениями не получится тебя вытащить, – сказала она.

– Но ведь после такого не выживают! – потрясённо сказал я, – или пуля прошла по касательной и не причинила особого вреда? – я принялся нервно ощупывать свою голову.

– Причинила, поверь мне, очень даже причинила! – плотоядно сказала девушка, – но мы справились. А теперь ты уже кое-что и вспоминать начал, хотя только недавно очнулся. Должна сказать, что прогноз оптимистичный!

– И как же я выжил? – медленно проговорил я, пытаясь осознать услышанное.

– Магия этого мира! – вскинула руки вверх девушка, – ну и я, конечно, потрудилась. С тебя мана!

– Мана? – удивился я.

– Ты не помнишь, что это такое? – в свою очередь, удивилась девушка.

– Магическая энергия? – неуверенно спросил я, – нужна для того, чтобы пользоваться магией?

– Ну да! Видишь, ты всё помнишь! – сказала она.

– А где же я её возьму? И как её вообще можно передавать? – удивился я.

– Ну да, – усмехнулась девушка, – то кочка, то ямка.

– Чего? – удивился я.

– То пень, то коряга, – сказала она.

– Не понимаю, – разочарованно развёл я руками.

– Тут помню, тут не помню, – устало сказала она, – трудно с тобой разговаривать. Только вроде нащупаешь тему, и буквально через фразу оказывается, что дальше ты разговор продолжать не можешь, потому что всё забыл.

– Извини! – искренне сказал я.

– Не извиняйся, это не твоя вина. Так-то ты молодец! Я, можно сказать, тобой восхищаюсь, хотя и не всегда понимаю, что и зачем ты делаешь, – сказала она.

– А что я делаю? – спросил я.

– Мне бы тоже очень интересно было бы про это послушать, потому что я очень многого не понимаю сама. Но рассказчик из тебя сейчас не ахти! – сказала она.

– Изв… – начал я, но тут же осёкся, – если вспомню, то обязательно тебе всё расскажу! – вместо очередных извинений сказал я.

– Очень на это рассчитываю, – сказала она и уселась на то место, где я её в первый раз увидел, – ладно, отдыхай пока. Можешь даже поспать. Я точно знаю, что сил у тебя сейчас мало, тебе ещё восстанавливаться и восстанавливаться.

Она была абсолютно права. За время нашей непродолжительной беседы я очень устал.

– Держи, подкрепись немного! – она бросила мне завёрнутый в фольгу цилиндр, – это орехи в чём-то сладком. Трофей. Хорошо голод утоляет.

– Трофей? – удивился я.

– Да, когда идёшь по твоим следам, всегда есть кого обобрать без ущерба для кармы, – сказала она.

– Чего? – я совершенно не понял её мысль.

– Ты постоянно находишь уродов, у которых отобрать что-нибудь святое дело, – сказала она, – ну или забрать с трупа.

– Чего? – вытаращил я на неё глаза.

– Ну нормальных-то людей мы не трогаем, не волнуйся. Только тех, кто этого заслужил. А ты их к себе как будто притягиваешь, – сказала девушка.

– Я плохо понимаю, что ты мне хочешь сказать, – честно признался я, – в смысле, слова-то я понимаю, но вот о чём ты говоришь, не очень.

– Не бери в голову, считай, что я просто сама с собой разговариваю. Просто говорить с тобой как с трёхлетним ребёнком, подбирая такие выражения, чтобы ты меня точно понял, я тоже не буду. Вспомнишь себя, поймёшь, о чём я говорю, – сказала она.

– Ладно, – неуверенно кивнул я, развернул фольгу и начал есть.

Оказалось, что я страшно голоден, и как это было с водой, понял это, только когда откусил от батончика. Увидев, как жадно я начал вгрызаться в еду, девушка усмехнулась и закрыла глаза.

Я закончил с батончиком, но он оказался настолько сладким, что теперь мне нестерпимо захотелось пить. Весь рот как будто обмазали мёдом.

Я даже ничего не сказал, но девушка слегка приоткрыла глаза, одной рукой отстегнула фляжку и бросила её снова мне. Похоже, она очень хорошо знала, что нужно человеку после такого батончика. Наверняка и сама такие ела.

– Чёрт с тобой, допивай! – махнула она рукой.

Дважды повторять ей это не пришлось. Через считаные секунды фляжка опустела.

– Спасибо! – сказал я, положив пустую фляжку недалеко от себя, потому что девушка опять сидела с закрытыми глазами, и мне не хотелось её отвлекать.

– Поспи, – сказала она, – сон, это здоровье!

Я лёг на прежнее место. Там под головой у меня был какой-то свёрток, скорее всего, куртка, и, возможно, даже моя. В общем, устроившись там, я закрыл глаза и почти мгновенно отключился.

Когда я уснул, солнце стояло в зените, а когда проснулся, висело над самым горизонтом. В груди томилось какое-то беспокойство, будто я пропустил или пропускаю что-то важное. Что мне куда-то срочно нужно попасть… или что-то нужно сделать… но я по-прежнему не помнил, что именно.

Но хотя бы помнил всё своё общение с незнакомкой. Сон не стёр и не выветрил это из головы, чего я немного опасался. Страх основывался на том, что в прошлый раз я проснулся без памяти. И когда засыпал, была тревога, что когда проснусь снова, история может повториться. Но нет, события недолгого бодрствования я помнил.

На крыше я был один и обратил внимание на то, что фляжка, которую я положил рядом, тоже исчезла.

Одному было ещё более грустно и тревожно. Я чуть ли не физически ощущал утрату памяти. Особенно сейчас, оставшись в одиночестве.

Я очень надеялся, что девушка вернётся, потому что она была единственной ниточкой, связывающей меня с миром. Она всё-таки что-то знала обо мне, хоть и не хотела пока говорить. Но не будет же она отмалчиваться вечно? Судя по всему, мы с ней хорошо знакомы.

Но сейчас, несмотря на грусть и тревогу, я был даже рад, что её нет рядом. Мне хотелось немного подумать. А подумать я хотел о своих снах, потому что спал я крепко, но вовсе не безмятежно. Куча не очень понятных мне и кажущихся бессвязными образов роилась в сознании после пробуждения и постепенно начинала ускользать и растворяться. Я пытался ухватить их, запомнить, понять хоть что-то из увиденного… но это было непросто.

Единственное, что я запомнил точно, так это было то, что нужно открыть чакры и срочно попасть в Перово. С другой стороны, это мы с девушкой обсуждали и до сна. Эти навязчивые образы могли прийти оттуда, из нашего разговора.

Также во сне было много людей. К сожалению, я практически не мог различить их лиц, но и без них они обладали своими характерными чертами.

Во сне я часто оказывался в каком-то месте, где было холодно. Но, несмотря на это, мне там было довольно хорошо. Только вот что это за место, я так и не смог понять, оно всё время было как будто в тумане. И люди, которые там находились, из этого тумана появлялись и потом в нём исчезали…

А может быть, не стоило на этом зацикливаться, потому что всё это вполне могло оказаться игрой подсознания.

Я переключился на образы людей.

Они были разными, но большинство были мне не безразличны. Особенно одна девушка, которую я во сне почему-то настойчиво ассоциировал с рыбой.

Бред какой-то!

Я вздохнул. Те образы, которые мне удалось ухватить и запомнить, практически не давали никакой информации. Я не мог всё это хоть как-то применить и поместить в картину мира, который практически забыл.

Однако я подумал, что всё равно нужно стараться запоминать как можно больше. Спать я всё равно ещё буду, значит, будут и новые сны, и информация, которая может в них мелькать будет постепенно копиться в моём сознании. Как знать, если её соберётся достаточно, вдруг я смогу что-нибудь вспомнить?

Раздался лёгкий шорох, и на крышу буквально взлетела тёмная фигура в плаще. Я даже не напрягся, потому что сразу понял, что это уже знакомая мне незнакомка.

Она тут же откинула капюшон с лица и широко улыбнулась.

– Пить хочешь? – спросила она, бросая мне старую пластиковую полторашку, наполненную водой, – я её хорошо прополоскала, должна быть чистой! – добавила она, – заметив мой растерянный вид при появлении этого «сосуда».

Мне стало неловко за такую реакцию. Ведь она специально старалась, искала воду и то, во что её можно набрать, а я привередничаю. И хоть я ничего не сказал, наверное, на лице всё очень хорошо отпечаталось. Поэтому я тут же постарался замять это и присосался к бутылке, выхлебав за один присест не меньше трети.

– Обезвоживание, понимаю! – кивнула девушка, – поэтому и искала бутылку. Одной фляжкой здесь не обойдёшься.

– Спасибо! – сказал я, протягивая ей обратно полторашку.

– Оставь себе, – махнула она рукой, – ты как себя чувствуешь?

– Нормально вроде бы, – сказал я, прислушиваясь к своим ощущениям, – слабость вроде бы осталась, а так, хорошо. И когда пытаюсь вспоминать, начинает побаливать затылок. Как будто колет в него что-то изнутри…

– Да, знакомое чувство, – серьёзно сказала девушка.

– Правда? – удивился я.

– Правда! – сказала она, – новенькое что-нибудь вспомнил?

– Нет, – разочарованно покачал я головой, – пытался что-нибудь полезное из снов выловить, но там такая каша, что непонятно, что имеет значение, а что нет. Даже не знаю, стоит ли эти образы вообще в расчёт принимать.

– Стоит! – уверенно сказала девушка, чем подтвердила мои собственные соображения, – стоит принимать во внимание всё! Если ты не знаешь, что правда, а что нет, как ты можешь что-то браковать?

– Я учту это, – кивнул я, – что будем делать?

– Если ты выспался, то я предложила бы отправиться в путь, – сказала она.

– Ночью? – удивился я, хотя солнце ещё до конца не закатилось, но ночь уже была на носу.

– А что ты имел в виду, когда спрашивал, что мы будем делать? На что намекал? – с лукавой улыбкой спросила девушка.

– Я ни на что не намекал, – растерялся я, – просто спросил!

– Просто он спросил! Знаю я вас, спрашивальщиков! – строго сказала она, но я почему-то в эту строгость не поверил. Она, похоже, со мной шутила.

– А если мы сейчас куда-то пойдём, – решил я сменить опасную тему, – то куда?

– Как куда? – удивилась девушка, – туда, куда ты и собирался. В Перово!

2. То самое место

Получалось, что я полностью доверял незнакомке, хотя она мне ничего не хотела рассказывать. Почему доверял? Ну, наверное, потому, что у меня толком-то и выбора никакого не было. Что мне было ещё делать? А она как будто хорошо ко мне относилась, была в курсе происходящего и, возможно, знала, что нужно делать.

Риски тоже были, но вот выбора у меня, к сожалению, не было. Даже если она не та, за кого себя выдаёт, чего я добьюсь, если отделюсь от неё? Я не знаю кто я, где я и что мне делать дальше. Очень неуютное ощущение, надо сказать.

– Алик, тебя зовут Алик, – сказала девушка, когда мы спускались по лестнице.

– Да? – удивился я, почему-то имя мне не понравилось. Мне казалось, что у меня должно быть какое-нибудь получше, – странно.

– Почему странно? – удивилась она.

– Я его не узнаю, – сказал я, – как будто оно чужое.

– Это нормально, – сказала она, – ты же почти ничего не узнаёшь, и меня в том числе. Так почему тебя это удивляет?

– Ну не знаю, – пожал я плечами, – странно это как-то. Я думал, что если услышу своё имя, то сразу пойму, что оно моё.

– Не нравится, выбери другое, – равнодушно сказала девушка, – кто тебе запретит?

– Я подумаю, – задумался я, – а тебя, как зовут?

– Зови меня Инкогнито! – вдруг радостно сказала девушка, видимо, только что это придумав.

– Но это же не твоё имя, верно? – решил уточнить я.

– Верно, – не стала спорить она, – но если ты будешь меня им называть, будет моим, по крайней мере, для тебя. Привет бабуль! – неожиданно закончила она.

В сумраке кто-то вскрикнул, раздались торопливые шаги, а вслед за этим хлопнула дверь.

– Здесь живут люди? – удивился я, потому что когда бабушка вскрикнула, у меня чуть сердце не остановилось от неожиданности.

– Да, этот район обитаем, – сказала Инкогнито, – но мы не будем здесь никого убивать. Это обычные люди.

– Убивать? – удивился я, – почему тебе такая мысль в голову вообще пришла? Зачем кого-то убивать?

– Не знаю, – легкомысленно пожала плечами Инкогнито, – мы постоянно кого-то убиваем.

– Вместе с тобой? – удивился я.

– Бывало, что и вместе! – ласково взглянула на меня девушка, а потом неожиданно провела рукой мне по волосам, – и знаешь что, милый? Это было незабываемо!

– Что? – растерялся я.

– Убийства, конечно! – хохотнула она, тут же сбросив налёт романтизма, и легко побежала вниз по лестнице.

Двигалась она быстро, я еле успевал поддерживать такой темп. Да и голова постоянно кружиться начинала. Подозреваю это все последствия полученной мной травмы. Уж не знаю, был ли это на самом деле выстрел в голову, но что-то со мной произошло наверняка, в этом я был абсолютно уверен.

– Мы можем пройти через промзону, а можем её обойти стороной, как думаешь, что лучше? – спросила Инкогнито.

– Не знаю, – честно признался я, – а где ближе и безопаснее?

– Мыслишь правильно, это два основных критерия, – сказала она, – но они, как всегда, не совпадают. Ближе через промку, но через неё же опаснее.

– А в чём опасность? – заинтересовался я.

– Пару дней назад там была жуткая бойня, разнесли пол промки, народу полегло тьма! Возможно, оттуда ещё не все ушли. Можем нарваться на какой-нибудь пост или засаду. Но если обходить, придётся заложить неслабый крюк. Потому что не только промку придётся обойти, но и развязку за ней, и железнодорожные пути, которые непонятно где переходить. Я-то везде могу, но вот ты, как я погляжу, не очень в форме, – сказала девушка.

– Я что, слабое звено, что ли? – неожиданно для себя возмутился я, – не надо со мной нянчиться. Если лучше через промку. Пойдём через промку.

– Да нет, Алик, ты не слабое звено, – вздохнула девушка, – ты сильное звено. Я тебе жизнью обязана, поэтому и шла за тобой, в надежде отдать должок. Не люблю быть должна, понимаешь?

– И что? Теперь ты долг, получается, вернула? – спросил я.

– И да, и нет, – ответила Инкогнито, – технически вернула, но если я тебя сейчас брошу в таком состоянии, то грош цена будет такому спасению. Ты вряд ли сутки протянешь без моей помощи.

– Почему? – удивился я.

– Потому что не помнишь почти ничего, – сказала она, – не помнишь, чего нужно бояться, а чего нет. Куда стоит соваться, а куда ни под каким предлогом. Да что там! Ты даже не помнишь, что сам умеешь и на что способен! Нет, сейчас ты очень уязвим и нужно дождаться, пока к тебе вернётся память, и ты снова обретёшь себя. А чтобы ждать было не скучно, будем двигаться куда-нибудь, что-то предпринимать. Нужно в Перово? Сходим в Перово! Не факт, конечно, что когда мы там окажемся, ты будешь понимать зачем… но это всё второстепенно. Главное, себя чем-то занять. А то это ты просидел на крыше только день, а я-то больше двух суток. Ты долго в себя не приходил.

– Больше двух суток? – удивился я.

– А что, тебя это тревожит? – внимательно посмотрела на меня девушка.

– Почему-то да! – сознался я, – чувство, как будто я куда-то опаздываю или что-то упускаю.

– Плюнь на это! – сказала Инкогнито, – ты слишком озабочен решением чужих проблем. Это тебя и погубило. Позволь людям самим жить своей жизнью, самим что-то делать, что-то решать. Не спеши. Они без тебя тоже на многое способны. Дай им самим что-нибудь сделать. Мир не перестанет вращаться, если ты на некоторое время исчезнешь.

– О каких людях ты говоришь? – спросил я, внимательно её выслушав.

– Тьфу ты! – расстроилась Инкогнито, – наболтала лишнего! Трудно держать язык за зубами. Когда ты лежал без сознания, было проще.

– А зачем вообще держать язык за зубами? – удивился я, – рассказала бы мне всё и делов-то!

– Нет! Тогда у тебя тут же появятся планы и стремления. Ты будешь пытаться попасть туда, куда тебе пока что рано. Ты умер, братан! Считай, что ты на больничном. В отпуске на восстановлении. В твоём положении сейчас не помнить, это даже лучше, чем помнить. Гуляй, наслаждайся жизнью в умирающем мире! Чего тебе ещё надо? – выдала мне эмоциональный спич девушка.

– Знать, кто я такой? – предположил я.

– Ну да, я понимаю, очень хочется всё вспомнить. И ты вспомнишь. Я вспомнила, Зоя вспомнила, и ты вспомнишь, – сказала девушка.

– А кто такая Зоя? – спросил я.

– Чем больше я с тобой говорю, тем больше тебе выбалтываю, – разочарованно вздохнула Инкогнито, – язык мой, враг мой! Лучше, наверное, вообще молчать.

– Как скажешь… – озадаченно сказал я.

Мы шли какое-то время молча.

– Эй! Это же ты! – услышал я вдруг окрик.

Мы с Инкогнито остановились и удивлённо посмотрели на пожилого мужика, который гневно тыкал в меня пальцем, стоя у подъезда пятиэтажки.

– Я, это я, – ответил я общей фразой, пока что не очень понимая, как реагировать. Видимо, с этим человеком я раньше сталкивался, но вот при каких обстоятельствах, мне, естественно, было неизвестно, следовательно, я не знал и чего ожидать от этой встречи. Но интонация мне сразу не понравилась.

– Это же ты с приятелем забрал воровку, которая терроризировала наш район! Я тебя узнал! – продолжал нервно тыкать в меня пальцем мужик.

– Предположим, – осторожно сказал я, – в чём вопрос?

– В том, что вы ушли в промзону и потом там начался сущий ад! – чуть ли не проорал мужик, – район наводнили какие-то люди в чёрной одежде. Они нас ограбили и обобрали окончательно! У нас и так почти ничего не было, а они забрали всё, что смогли найти! Мы тут теперь передохнем с голода!

– Погоди, – оборвал я его, – ты говоришь, что мы ушли, а потом пришли какие-то люди. Ко мне-то какие претензии?

Инкогнито стояла и с любопытством наблюдала за нашим разговором не вмешиваясь. Ей было интересно, как я, ничего не помня о произошедшем, буду выкручиваться.

– Это всё из-за вас! Из-за тебя! Это ты их на нас навёл! – брызгал слюной старик, – за это надо ответить! Мы… мы… мы сожжём тебя на костре!

– Милый, хочешь, я убью его для тебя? – ласково положила мне ладонь на плечо Инкогнито.

– Не надо, – покачало я головой, – видно же, что у человека стресс. Пусть живёт.

– Как скажешь, – разочарованно вздохнула девушка, – хотя, впрочем, он и сам скоро сдохнет, зачем калории тратить? Милый, ты, как всегда, прав!

И взяв меня под руку, как верная спутница, увлекла меня дальше по улице.

После будничных разговоров про его убийство старик как-то резко притих, решив не дразнить лихо. А когда мы немного отошли, юркнул в подъезд.

– Опять про промзону разговор, – заметил я, – видимо, нам туда надо, раз она всё время всплывает.

– Конечно, она всплывает! – усмехнулась Инкогнито, – там такое творилось, что здесь все сидели под кроватями от страха, – а почему ты не захотел с этим старым пердуном побольше поговорить? – спросила вдруг девушка, – вдруг бы он рассказал тебе что интересное из прошлой жизни?

Я задумался над её словами.

– Наверное, потому, что мы с ним не знакомы. Это было понятно из того, что он сказал. Он просто меня видел, когда я, вместе с кем-то, кого-то отсюда забрал, – сказал я.

– Исчерпывающее описание событий, – хохотнула Инкогнито, – теперь о твоём прошлом всё стало понятно.

– Ну и не настроен был это мужик на разговоры. Психованный какой-то, – сказал я.

– Ну, психованный не психованный, но если нужно что-то узнать, можно было взять его за горло и как следует придавить, – сказала девушка.

– Мы не будем пытать людей! – сказал я уверенно.

– Зря! – вздохнула Инкогнито.

На улице стремительно темнело, мы видели мельком ещё несколько человек, спешащих куда-то, наверняка домой, а потом район вообще как будто вымер. Когда мы дошли до начала промзоны, стало уже почти темно.

– Слушай, – остановилась вдруг Инкогнито, – мы идём в стрёмное место, мне, наверное, нужно тебе кое-что вернуть.

Она пошурудила под плащом и извлекла из-под него поясную сумку на ремне.

– Что это? – спросил я, понимая, что раз она это у меня забрала, значит, предмет не совсем простой.

– Там песочек, но не обычный. Если бросить его человеку в лицо, происходит что-то вроде оглушения и дезориентации. Штука классная, но пользоваться можно только на близкой дистанции и то очень осторожно, чтобы себя не оглушить, – сказала девушка.

– Инкогнито, скажи честно, ты это забрала, чтобы я против тебя не использовал? – спросил я.

Девушка скривилась.

– «Инкогнито»… фу, как по-дурацки звучит! Не обращайся ко мне так! – сказала она.

– Но ведь ты сама сказала так тебя называть! – удивился я.

– Сказала, а теперь передумала, – легкомысленно отмахнулась она, – но если уж тебе обязательно нужно какое-то имя, давай, это длинное корявое слово, сократим… «Инко», думаю, будет нормально.

– Может быть лучше Инка? – спросил я.

– Нет, это как будто Инна, только фамильярно, а Инко, это как будто просто имя такое. Как… как… – она задумалась, – как Сулико! – наконец смогла подобрать она пример.

– Ну, Инко, так Инко, – улыбнулся я, – тебе виднее. Как скажешь, так и буду называть, – сказал я и, забрав пояс с сумкой, начал прилаживать его на себя.

– Хорошо, – кивнула она, – и вот это возьми, – она протянула мне клюшку для гольфа.

– А это ещё зачем? – удивился я.

– Это твоя вещь, и висела она вон в той петельке на поясе, – Инко указала на петлю с левой стороны.

– А зачем мне клюшка для гольфа? – удивился я.

– Подозреваю, тебе очень нравилось проламывать ей черепа, – заговорщицки подмигнула мне Инко.

– Сомневаюсь… – протянул я, принимая клюшку и пристально её разглядывая. Хотя в темноте было это сделать нелегко. Пока ещё на таком близком расстоянии всё было видно, но уже без мелких деталей, – может быть, я просто люблю играть в гольф?

– Может, – сразу согласилась Инко, – но тогда где же твои мячики, гольфист? Хотя я знаю где! – и она слегка шлёпнула меня тыльной стороной ладони между ног, – но по ним вряд ли стоит бить клюшкой! – и она заливисто рассмеялась своей шутке.

– А между нами такие близкие отношения, что мы можем трогать друг друга за гениталии? – немного растерянно спросил я, потому что её жест меня очень удивил.

– Я могу тебя трогать где хочу, ты меня нет, – охотно пояснила мне Инко.

– А почему такая дискриминация? – удивился я.

– В этом мире нет справедливости, – улыбнулась девушка, – вспоминай, почему так.

– А может быть, ты меня просто дуришь? – прищурился я.

– Может, – пожала плечами Инко, – но чтобы это понять, тебе нужно всё вспомнить. Да и к тому же я тебя даже не потрогала. Это было так, дружеское похлопывание. Не пойму из-за чего весь разговор.

– А между нами точно ничего нет? Ну, или не было? – спросил я.

– А тебе хотелось бы? – заинтересовалась Инко.

– Ты красивая, стройная, – начал перечислять я, – если меня спасла, то и человек, наверное, хороший…

– То есть, красивая баба по-твоему обязательно должна быть хорошим человеком? С плохим человеком ты бы спать не стал? Даже если она красотка расписная? – оживилась Инко. Похоже, такая тема разговора была ей очень интересна.

– Наверное, – неуверенно сказал я, – мне трудно говорить на эти темы, потому что у меня нет в голове никаких примеров, никакого личного опыта. Суждения откуда-то есть, но я не могу опереться на то, что происходило со мной. И это очень странно.

– Ну да, ну да! – с пониманием покачала головой Инко, – потеря воспоминаний, понимаю! Но, с другой стороны, тем интереснее, что ты скажешь, не фильтруя, что стоит говорить, а что нет. Очищенное от личного опыта мнение… но всё равно оно твоё, просто ты не помнишь, почему оно у тебя сложилось.

– Интересная мысль! – задумался я.

– Ну так что, – снова вернулась к разговору Инко, – хотел бы ты меня трахнуть?

Я посмотрел на неё и скользнул взглядом по фигуре, которую было неплохо видно в предусмотрительно распахнутом ей плаще. Обтягивающая одежда не препятствовала наблюдению.

– Технически, наверное, да, – сказал я, – но у меня стойкое чувство, что не должен.

– Технически, наверное, да? – открыла удивлённо рот Инко, – знаешь, такого «комплимента» мне ещё никто не говорил!

Она резко запахнула плащ и быстро зашагала по улице.

Хотелось броситься за ней и попросить прощения, но я сдержался. Что-то внутри меня подсказывало не воспринимать эту ситуацию слишком серьёзно. Это всё игра, в которую она меня сама втягивает, и если поддаться на провокацию, то она так и будет мной манипулировать. Проще вообще закрыть эту тему. Тем более что на суть наших отношений это вряд ли повлияет. В этом я почему-то был абсолютно уверен.

Минут пять я топал за ней. Она вела меня так целенаправленно, что мне захотелось узнать, куда же мы всё-таки идём.

– Инко… – крикнул я.

– Ш-ш-ш-ш-ш-ш! – зашипела она, вскинув руку, – совсем обалдел так орать? Давно не умирал?

– Недавно вроде, – решил пошутить я и получил в награду гневный взгляд.

– Заруби себе на носу, мы сейчас на войне! Нас могут убить в любой момент, а ты орёшь как полоумный! – яростно зашептала она мне.

– Об этом нужно было меня предупреждать до того, как мы сюда пришли, – сказал я.

– Заткнись! – резко бросила мне Инко и пошла дальше.

Я развёл руками, но мне ничего не оставалось, как снова последовать за ней.

Мы пришли на какой-то перекрёсток, когда тьма сгустилась настолько, что уже можно было различить только общие очертания построек. Неподалёку темнел силуэт какого-то большого автомобиля, видимо, пережившего аварию. Мы прошли мимо него и вскоре вошли внутрь здания. Там мы стояли некоторое время в тишине, я так понимаю, Инко прислушивалась, нет ли здесь кого, и только после этого зажгла небольшой светоч, чтобы мы могли здесь хоть как-то передвигаться.

– Классная штука! – сказал я шёпотом, указывая рукой на светящийся шарик, – жаль, я так не умею!

Она посмотрела на меня, потом утомлённо закатила глаза и издала усталый выдох.

Вокруг было много бочек. Мы пошли между ними, и вскоре Инко остановилась напротив двух неплотно стоящих больших ящиков.

– Ну? – спросила она, повернувшись ко мне.

– Что ну? – удивился я.

– Ты сидел вон в той дыре, когда тебя пристрелили, – сказала Инко, – там, на стене, возможно, до сих пор остались твои мозги. Ёкает что-нибудь внутри?

– Честно? – спросил я, глядя на место своей смерти.

– Конечно! – удивилась она моему вопросу.

– Нет!

3. Поле боя

– М-да… – протянула Инко, – не сработало!

– А должно было? – удивился я.

– Надежда была! – сказала девушка и махнула мне рукой, – ладно, пойдём, нечего здесь тогда делать.

Она ушла, а я почему-то остался. И хотя светоч уплыл за ней, я продолжал смотреть в темноту, на то место, где, по её словам, недавно умер.

Какое-то смутное чувство, надо сказать, у меня было. Просто Инко нужно было не так резко на меня это вываливать, а дать переварить драматизм момента. Вдруг это и в самом деле помогло бы?

Я стоял некоторое время, но чувство как было смутным, так и осталось.

– Ты идёшь? – донеслось от входа.

– Да, конечно! – сказал я, и сделав первый шаг, тут же больно долбанулся ногой о бочку.

Вдалеке не удержалась и хохотнула Инко, поняв, что случилось.

– Чего ты ржёшь! – сердито сказал я, – забыла, что мы на войне и нас в любой момент могут убить?

– Да нет, почему же, помню! – ответила она и замолчала.

Мы шли по тёмной и тихой промзоне. Даже птицы не пели, и насекомые не стрекотали вокруг. Тишина была просто звенящей!

– Так тихо, что даже не по себе от этого, – сказал я поёжившись.

– Да, похоже, здесь все умерли, а кто выжил, предпочли унести ноги как можно дальше, – ответила Инко.

– Так что здесь произошло? – задал я резонный вопрос, – почему это так важно?

– Я бы хотела, чтобы ты мне об этом рассказал, – усмехнулась Инко, – ты же всё это устроил!

– Я? – моему удивлению не было предела.

– Ну не один, конечно. С твоей бандой. У вас вообще тяга к разрушению. Когда мы познакомились, там вы тоже всё разнесли к чёртовой матери. Прям вот воронка осталась на том месте. Здесь ещё ничего, по-божески. Только несколько заводских корпусов с землёй сравняли, – сказала Инко.

– И как же мы могли это сделать? – потрясённо спросил я.

– Говорю же, сама бы хотела это узнать. Но мне было некогда, я тебя спасала. Да и вообще, наблюдая со стороны понять можно далеко не всё, что происходит. Так, только догадываться о чём-то приходится. Вот вспомнишь всё и расскажешь мне, что здесь произошло, – сказала Инко.

– Но если ты наблюдала за нами издалека, почему не присоединилась? Тогда была бы в курсе всего. Я ведь верно понимаю? – сказал я.

– Верно, – не стала спорить девушка, – только вот ты тогда был бы уже безвозвратно мёртв. Я, можно сказать, была на подстраховке. Да и не хотела влезать во всё это общение и отношения. Мне и одной хорошо.

– Но сейчас ты не одна, верно? – спросил я.

– Да, сейчас я долг отдаю, – сказала она, – если бы ты всё помнил, то возможно считал бы, что я его уже отдала. Но мне так не кажется. Есть внутри какое-то чувство неудовлетворённости. Вот с тобой закончу, и будем в расчёте.

– Как скажешь, – пожал я плечами.

Мы подошли вплотную к месту, где была битва. Его было ни с чем не перепутать даже в темноте.

Разрушения были на лицо. Груды обломков, куски стен, битый кирпич, искорёженный металл…

– Слушай, мне чего-то нехорошо, – сказал я вдруг.

На самом деле мне было нехорошо уже давно, но я думал, что выдержу. Но усталость быстро накапливалась, силы утекали со страшной скоростью, и я подозревал, что скоро у меня начнут подгибаться ноги. Похоже, свой сегодняшний лимит энергии я уже исчерпал.

– Насколько нехорошо, – серьёзно спросила Инко.

– Настолько, что сейчас упаду, – сказал я, ничуть не преувеличивая.

То, что я говорю серьёзно, она, похоже, поняла из моего тона. Потому что тут же поднырнула плечом мне под руку и повела куда-то немного в сторону от основных разрушений.

– Надо было чуть раньше сказать, что сдуваешься, – укоризненно сказала она, – мы бы нашли место, где передохнуть. А то тебя прямо на поле боя накрыло!

– Извини, – сказал я, – ты права! Но я думал, что смогу продержаться.

– Ладно, сейчас найдём закуток и передохнём, – проговорила она, оглядываясь, – вон, там, думаю, можно будет укрыться!

И она повлекла меня в сторону полуразрушенного здания, торчащего вверх обломанным остатком стены.

Найдя укромный закуток, я повалился на какую-то пыльную, но зато горизонтально лежащую бетонную плиту и тут же вырубился.

На этот раз сновидений не было, или просто я так устал, что их не запомнил.

Когда я проснулся, уже светало. Инко сидела неподалёку, скрестив ноги и о чём-то думая.

– А ты что, вообще не спишь? – удивился я.

– Сплю, но не так много как ты, – улыбнулась она, – мне-то голову недавно не простреливали. Ты как?

– Вроде нормально! – я сел и слегка повращал головой, руками и вообще всем туловищем, чтобы размяться. Спать на голом бетоне, то ещё удовольствие.

– Давай сразу договоримся, – сказала Инко, – в следующий раз, как только почувствуешь, что начинает накатывать усталость, сразу говори. Не доводи себя до изнеможения. А то это может произойти в очень неудобном месте, когда нужно, например, убегать, а не спать.

– Хорошо! – тут же согласился я, – честно говоря, и сам не ожидал, что меня так накроет. Не рассчитал силы.

Мы снова перекусили сладкими ореховыми батончиками, запили их водой и выбрались из своего укрытия.

При свете картина битвы ещё более потрясала. Всё выглядело так, как будто сюда сбрасывали авиабомбы. Инко не преувеличивала, когда сказала про несколько разрушенных корпусов завода. Нам пришлось перебираться через настоящие руины.

– Труп! – вдруг указал я рукой, на торчащую из-под завала нижнюю часть тела в чёрной форме.

– Их здесь должно быть много, – кивнула Инко, – если только, их не вывезли те, кто выжил.

Мы начали пробираться дальше, и едва заметив первый труп, дальше стали находить их в большом количестве. И все они были в чёрной форме, на что я обратил внимание Инко.

– Да, это плохие парни, – сказала она, – в тебя стрелял такой же.

– О, а вон, смотри, по-другому одетый! – увидел я лежащее на кирпичах тело без ног.

– Да, и впрямь, – сказала Инко, глядя на него, – странно!

– Что странно? – не понял я.

– Странно, что у него нет ног, но нет и крови рядом, – сказала она, – похоже, он умер задолго до того, как попал сюда.

– В смысле? – удивился я, – сюда зачем-то принесли его труп?

– Зачем принесли? – улыбнулась Инко, – он сам пришёл.

– Как пришёл? – я потряс головой, – ты же говоришь, что он уже давно мёртв.

– Есть способы заставить умерших людей ходить, – хитро улыбнувшись, сказала Инко.

– Как меня, например? – потрясённо сказал я, и на спине мгновенно выступил холодный пот.

– Нет, – покачала головой девушка, – ты живой. Абсолютно нормальный и почти здоровый. Такой же, как был… точнее, должен быть даже лучше.

– Почему это? – удивился я.

– Потом узнаешь, когда всё вспомнишь, – сказала Инко.

– Ты постоянно это говоришь, – возмутился я, – когда вспомнишь, когда вспомнишь… а если не вспомню? Что тогда делать?

– Тогда? – усмехнулась Инко, – начинать жизнь заново. Как говорится, с чистого листа.

– Я не хочу с чистого листа! – честно признался я.

– Не хочешь с чистого, начнёшь с грязного, какие проблемы? – усмехнулась Инко, – многие именно так и живут. Пачкают свою жизнь и совершенно не парятся. Или ты беленьким хочешь быть?

– Я не очень понимаю ход твоей мысли, – сказал я задумчиво, – ты меня совсем запутала!

– Да это я так, болтаю, чтобы скучно не было, – отмахнулась Инко, – не переживай. Память должна вернуться. Вопрос только в том, когда именно. Из-за того, что ты сильно пострадал, процесс может занять некоторое время. Это я не понаслышке знаю. Но меня некому было подстраховать, а тебя есть кому.

– За это, конечно, спасибо! – сказал я.

– Чувствуешь запах? – спросила Инко.

– Да, а что это? – спросил я.

– Покойнички начинают портиться. Они, наверное, давно уже начали, но ветерок сдувал этот аромат от нас. А сейчас мы вошли внутрь и уже никуда не денемся, придётся нюхать, – сказала Инко.

– Тогда пойдём отсюда скорее, – сказал я, – какой смысл здесь задерживаться?

– Не знаю, – пожала плечами Инко, – я думала, что, может быть, тебе будет интересно. Вдруг знакомого кого встретишь, и память неожиданно вернётся?

– Среди трупов? – опешил я, – а тут есть мои знакомые?

– Да откуда я знаю… некоторых я, конечно, помню. Если бы увидела, то опознала бы, скорее всего. Но пока что никто не попался на глаза, – сказала Инко, – да не переживай ты так. Ты же их не помнишь даже, так почему тебя их смерть волнует?

– Не знаю… – сказал я, – но ты же говорила, что я с ними связан… а где они сейчас?

– Понятия не имею, – сказала Инко, – если выжили, то наверняка убрались отсюда подальше. Что им тут делать? Единственное из-за чего можно было задержаться, так это только чтобы найти твой труп… но кто знает, может быть, они и пытались!

Я проглотил вставший в горле ком. Внутренняя тревога, которая на меня периодически накатывала, вдруг навалилась с новой силой. Так, что аж сердце начало выпрыгивать из груди. Инко заметила моё состояние.

– Тебе нехорошо? – участливо спросила она.

– Да, есть немного, – сказал я, вытирая выступивший на лбу пот, – пойдём дальше.

Чем дальше мы пробирались через эти руины, тем больше следов боя я видел. Сначала всё это казалось просто грудой обломков, потом мы стали замечать трупы, и вот теперь, уже внимательно всё разглядев, я стал замечать и стреляные гильзы, и множественные следы от пуль на уцелевших кусках стен, и места, пережившие сильный огонь. Таких вообще было очень много, как будто здесь стреляли из огнемётов или чего-то подобного. Сажи и гари на камнях было предостаточно.

А ещё кровь! Её я научился замечать в последнюю очередь, потому что во всей это разрухе кровавые пятна были совсем не очевидны. Но увидев парочку, я понял как они выглядят, и стал замечать их повсюду.

В самом конце лежала особенно большая гора обломков, видимо, здесь сложилось высокое здание. Но что в ней было интересно, её сверху, как снежная шапка, венчала гора металлолома. Это выглядело очень странно. Много крупного железного хлама каким-то образом оказалась на груде кирпича и бетона. Неужели кто-то специально его туда стаскивал? Но зачем? Какая цель была у этой деятельности? И было понятно, что этот металлолом появился там уже после обрушения здания. А если здесь всё рушилось всего пару-тройку дней назад… в общем, странно и непонятно.

Инко тоже заинтересовалась этой горой железа, хотя я ничего и не говорил про неё вслух. Она даже захотела подойти и рассмотреть её поближе. Мы вскарабкались по обломкам стен и добрались до неё за несколько минут.

Это был именно металлолом. Куча совершенно разных, непохожих друг на друга предметов, которые связывало только одно, все они были из железа. Искорёженные останки автомобилей, гнутые чуть ли не спиралью трубы, швеллера, пруты… в общем, всё, что можно было только придумать, было собрано здесь.

– Интересно, кто и зачем мог натаскать сюда всё это? – спросил я.

– Плохо, что это осталось здесь лежать, – задумчиво сказала Инко.

– Почему? – удивился я.

Но она не удостоила меня ответом, а зашагала вниз с этой горы. Настроение у неё вдруг резко испортилось, это было видно даже невооружённым взглядом.

Я вздохнул и снова поспешил за ней, чтобы не отстать. Надо сказать, мне это уже порядочком надоело. И то, что она мне толком ничего не рассказывает, и то, что ведёт себя вот так иногда импульсивно и непредсказуемо… я болтался у неё на хвосте и раздражался от этого всё больше и больше. Но пока что терпел… интересно, надолго ли меня хватит?

– Жди меня здесь, – сказала мне Инко, когда я догнал её внизу.

– А ты куда? – встревожился я.

– Я буду рядом, просто пробегусь по окрестностям. Хочу оглядеться получше, – сказала она, и, не дожидаясь моего одобрения, тут же стремительно побежала по развалинам, прыгая с одного большого обломка на другой.

Двигалась она очень быстро и очень точно. Это было за границами человеческих возможностей! Наверняка какие-нибудь уникальные способности.

Судя по её поведению, Инко была уже абсолютно уверена, что здесь никого кроме нас нет. Мы уже давно почти не прятались, опасаясь, что нас кто-то может заметить и убить.

В общем, меня это не тревожило. Место в самом деле выглядело покинутым. Кому придёт в голову сюда возвращаться, когда здесь как раз входит в активную фазу процесс разложения? Что бы здесь ни происходило, какие бы силы ни схлестнулись, после того как всё закончилось, отсюда давно ушли все, забрав всё, что было нужно. Если какие-то тела остались, то значит их просто не захотели забирать. До этих бедолаг просто никому нет дела.

Впрочем, как и мне. Поскольку я ничего о происходящем здесь не знал, кроме того, что меня тут рядышком тоже пристрелили, то и переживать не о чем.

Инко стремительно перемещалась по руинам, мелькая то тут, то там. Я понял, что желание обследовать место битвы у неё возникло после того, как мы осмотрели гору металлолома. Это было странно, но, возможно, только потому, что я не знал в чём дело. Знал бы, воспринимал бы это само собой разумеющимся. Поэтому я решил не переживать, а просто дождаться, когда она закончит.

Она лазила по руинам почти полчаса. Вернулась задумчивая и молчаливая. Махнула мне рукой, чтобы я следовал за ней, но так не проронила ни звука.

– Ничего не хочешь мне сказать? – спросил я.

– О чём? – удивлённо повернулась она.

Хотелось сказать: «Обо всём!», но я сдержался.

– О том, что ты увидела в этих развалинах, – сказал я.

– Это я могу сказать, – ответила она, – дело в том, что я ничего не увидела. Видишь, всё просто! И теперь даже не знаю, хороший это знак или плохой. В общем, всё сложно!

Она замолчала, и мы шли ещё некоторое время в тишине.

– Куда мы идём? – спросил я, не выдержав продолжительного молчания.

– Туда, куда и собирались, – ответила она, – в Перово.

– Хорошо, – кивнул я.

Сразу за промкой начинались железнодорожные пути, они были отделены длинным бетонным забором, многие плиты в котором уже повалились и лежали теперь рядом на земле.

Путей было много. То ли рядом был какой-то вокзал, то ли узловая станция… а может быть просто депо метрополитена? Я не знал точно, но «железка» здесь была очень широкой и за время, прошедшее после магопокалипсиса, когда за ней перестали ухаживать, обильно заросла в этом месте кустарником и невысокими деревцами.

Дойдя до середины путей, Инко вдруг остановилась.

– Пойдём дальше по железке, – сказала она, – так будет проще, чем плутать по районам и искать, где обойти развязки. Она идёт в нужном направлении, и часть пути мы можем проделать по ней.

– А мы здесь не слишком заметны? – спросил я, – не лучше ли держаться какой-нибудь более закрытой территории.

– Сейчас всё тихо, к тому же раннее утро. Нам недалеко идти. Через некоторое время свернём, не боись! – сказала Инко.

– Да я и не боюсь, – пожал я плечами, – просто высказываю свои соображения.

– А, это молодец! – кивнула Инко, – это высказывай!

И я почувствовал в её голосе лёгкую иронию, но не стал обращать на это внимание.

Минут через десять на путях стали появляться вагоны, а иногда и целые составы. Некоторые стояли аккуратно, как будто только что приехали, и только ржавые рельсы под ними выдавали то, что это не так.

Но некоторые были просто повалены набок. Мы как раз обходили такой лежащий вагон с высыпавшейся из него горой щебня, когда натолкнулись на них.

За вагоном были кусты… невысокие и почти прозрачные. Так что было очень странно, как целых три этих существа смоли там спрятаться. Они неожиданно выросли над кустарником, преграждая нам путь.

– Мальчики? – сказала Инко, – можно мы пройдём?

«Мальчики» не ответили, а дружно сделали в нашу сторону два шага.

– Ладно, – вздохнула Инко, – не хотите по-хорошему, будет по плохому.

Как будто прямо из рук у неё выросли два голубых плазменных меча, переливающихся голубой энергией. И надо сказать, девушка была совершенно спокойна, хотя эти трое были, можно сказать, великанами. Притом голыми! Три здоровых голых мужика!

Надо сказать, что появление мечей произвело на них впечатление. Но не такое, как можно было бы ожидать. Они не испугались, а как будто впали в транс, уставившись на голубую струящуюся энергию.

Потом один из них с трудом оторвал взгляд от плазмы и перевёл его на меня. Вслед за этим, он ткнул в мою сторону пальцем, потом указал куда-то вдоль железнодорожных путей и проговорил:

– Папа там!

– Надо же! – усмехнулась Инко, – похоже, тебя здесь знают!