Подледье. Мятежник

– Ты видишь что-нибудь? – Огромная тень наклонилась над распростертым на льду Вукуваем.

Мальчишка убрал глаз от увеличительного стекла, через которое пытался хоть что-то разглядеть, и поднял голову. Над ним стоял Онрын. Нагнувшись, уперев руки в колени, Онрын с любопытством следил за тем, что делал его друг.

– Нет, – ответил Вукувай и махнул рукой, – если бы ты не загораживал солнце, то, может быть, я что-нибудь и разглядел.

– Глупый, маленький Вукувай, – улыбнулся приятель. – В твое стекло нельзя разглядеть даже большого белого медведя, который будет стоять на расстоянии вытянутой руки.

Вукувай не стал обижаться. Онрын часто пытался его задеть, чтобы вызвать в нем гнев. Когда Вукувай негодовал, то друг безобидно называл его «злобным ледоедом». Онрына всегда забавляло, как злился Вукувай. Высокий, широкий в плечах, он весело наблюдал, как невысокий, худощавый Вукувай с кулаками лез к нему драться. Обычно это заканчивалось тем, что Онрын без особого труда скручивал друга и держал его, пока Вукувай не успокаивался. Не зря имя Онрына переводилось, как «крепыш». Он был необычайно силен для своих юных лет, и мужчины-охотники из племени уже даже пару раз брали его с собой на охоту на белых медведей.

Вукувай немного завидовал другу, так как его собственное имя переводилось как «маленький стрелок». Он был ниже своих ровесников и метко попадал из рогатки со ста шагов в ледоедов: маленьких, пушных зверьков, что выбирались из прибрежных лесов на лед, который они крошили острыми коготками, а потом топили в теплых лапках и пили. Мало кто мог сравниться с Вукуваем в стрельбе из рогатки, но он не особо любил свое имя и иногда жалел, что имя ему дали слишком рано. По старой, древней традиции, имена давали детям не при рождении, а когда они себя проявляли, либо когда становились очевидными их физические способности. И в память о древних великанах, которые когда-то давно жили на земле, имена давали на их ныне забытом языке.

– Солнце сегодня не очень яркое, – подытожил Вукувай, глядя на небо и садясь на лед. – Сложно что-то увидеть.

Онрын тоже взглянул на безоблачное небо, потом, прищурившись, взглянул на солнце, но не смог понять, как друг определяет его ясность. Тем не менее он поверил Вукуваю. Может быть, он и был сильнее друга, но уважал Вуквукая, так как считал его умнее. Друзья как будто дополняли друг друга, один силой, другой умом.

Онрын, тяжело выдохнув, опустил свое грузное тело рядом с другом. Некоторое время они сидели и смотрели на бесконечный лед, что простирался перед ними. Весеннее солнце пригревало, на них были теплые медвежьи шубы, поэтому им было достаточно комфортно просто сидеть и молча думать о чем-то своем.

Куда ни посмотри, везде был лед. Спереди, сзади, сбоку. До берега надо было добираться добрых полдня, но без большой надобности туда никто не ходил. Лишь вдалеке, за спинами мальчишек, можно было увидеть небольшие треугольные домики, сложенные из шкур. Над ними клубился густой черный дым. В домиках ярко полыхал огонь, что согревал жилища и их обитателей, которые были вынуждены постоянно жить на льду. Там была родная деревня мальчишек. Если хорошо прислушаться, то можно было услышать лай собак, которых окоченелые использовали для охоты и езды на широких санях.

Вукувай провел ладошкой по льду, он был прозрачен, как стекло. На несколько метров вниз можно было рассмотреть, что там творилось. Но чем глубже уходила ледяная толща, тем гуще становилась тьма. Солнечный свет не мог проникать на сотни метров, на которое лед простирался вниз. Однако мальчишка знал, что где-то там, глубоко подо льдом, существует целый мир, где живут люди. Много людей. Намного больше, чем окоченелых, что были сиротливо разбросаны по льду в нескольких небольших деревнях. Там раскинулись княжества со своими князьями, армиями и замками.

Мальчишка обернулся и посмотрел на свою деревню, в очередной раз недоумевая: почему они живут сверху, в огромном мире, и вынуждены ютиться в маленьких жилищах? А подо льдом люди живут в крепостях и замках. Он никогда не видел эти сооружения, но по рассказам бабушки представлял, что это что-то громадное.

Он грустно вздохнул. Он родился здесь, здесь жили его предки, и он будет здесь жить. Таков закон, и таков удел его народа. Но он не особо расстраивался. Сколько он себя помнил, его всегда притягивал лед. Он находил в нем что-то таинственное и мистическое. Он слышал много легенд про лед и часами мог проводить время на льду, стараясь рассмотреть, что творилось там, внизу, в этом неизведанном мире. Увы, практически ничего видно не было. Отец, посмеиваясь над необычным занятием сына, однажды подарил ему небольшое увеличительное стекло. Караван из деревни раз в полгода уходил на Большую землю, во Фрагийское княжество, где находился один из самых больших базаров в мире. Из одной такой поездки отец привез стекло, выменяв его на несколько шкурок ледоедов. Мальчишка очень обрадовался подарку и еще больше времени начал проводить на льду, стараясь его изучить. Стекло ненамного увеличивало пространство, что Вукувай мог рассмотреть, но иногда он стал замечать редкие оранжевые всполохи, которые на большой скорости проносились там, во льду. Старейшины называли их лучами солнца, что упали под лед и заблудились в нем. Мальчишка не знал, насколько это соответствует истине, но однажды он увидел, как один такой луч замер. Вукувай почувствовал на себе злобный взгляд. Он не был уверен, но ему показалось, что у луча он разглядел два маленьких красных глаза. Луч некоторое время постоял на месте, а потом исчез.

– Вместо бесполезного стекла тебе надо смотреть в трубу, – нарушил первым молчание Онрын с умным видом. – Старейшины говорят, что в нее можно увидеть весь тот мир, что лежит внизу.

– В нее не смотрели уже много десятков лет, – горько заметил Вукувай. – Отец запрещает даже думать о трубе, в нее могут смотреть только старейшины.

Он часто думал о священной трубе, что хранилась в доме старейшин. По древним легендам, их народ очень давно поднялся из-подо льда, потому что люди нашли там что-то ужасное, что грозило гибелью всему живому. Люди долго сражались против этого зла и победили. Предки окоченелых посчитали, что колет, злой дух, с которым сражались люди, был заключен в виквикан, в переводе с языка великанов – камень. Загнав виквикан в пещеру, многие решили, что борьба окончена, но это было не так. Предки окоченелых видели, что земля, куда был изгнан колет, разбухала и рождала виквикан все больше и больше, исторгая его из себя. Камень, которым была богата земля, питала силы колет. Окоченелые предупреждали, что когда-нибудь виквикан может стать орикваном, то есть стучащим камнем, намекая на то, что камень упрется в ледяное небо и начнет его разрушать. Но им не поверили, над ними смеялись, и людей больше заботило, как побыстрее прибрать к рукам многочисленные богатства подледного мира. Тогда окоченелые поднялись в Верхний мир. Они поселились на поверхности моря Льда, под которым находилось Подледье, и поклялись охранять его, ожидая, что когда-нибудь виквикан станет орикваном. Именно для этих целей и была создана труба, с помощью которой, несмотря на толщу льда, можно наблюдать за виквиканом. Шли годы, окоченелые исполняли свой долг, но ничего не происходило – в Подледье прочно обосновались люди, появлялись и гибли княжества, все шло своим чередом. Виквикан становился просто страшной легендой, которой пугали детей. О трубе со временем было забыто, как и о наблюдении за подледным миром. Но со льда окоченелые не ушли, привыкнув жить в суровых условиях. Один великий князь, что когда-то давно проезжал мимо их деревень, увидев, как они живут, громко рассмеялся и заявил, что все они окоченеют на льду через год. Они не окоченели, но с тех самых пор к ним привязалось это название – окоченелые.

Вукувай не считал легенды про камень неправдивыми. Он что-то чувствовал. Он не знал, как это объяснить, но что-то было там, внизу, подо льдом. Зло, что набирало силу день ото дня.

– Онрын, – позвал он, и друг повернул к нему задумчивое лицо. – Ты ничего не слышал ночью необычного?

Онрын пожал плечами и недоуменно уставился на Вукувая.

– Что именно?

– Мне кажется, что сегодня ночью я слышал звуки, – хмуря брови, вспоминал Вукувай свою тревожную ночь. – Они шли из-подо льда. Какое-то гудение, долгое и протяжное. А потом я услышал далекий треск, словно где-то глубоко под нами ломался лед.

– Глупый Вукувай, – снова поддел Онрын друга, громко рассмеявшись. – Ты читаешь слишком много и забиваешь голову всякой ерундой.

Отчасти он был прав. Вукувай много читал и много знал.

Согласно мироустройству окоченелых, в земле находится два ядра – одно порождает огонь, другое – лед. Именно эти два ядра дарили миру гармонию и баланс. Но как эти две силы не могли существовать друг без друга, так они пытались и уничтожить друг друга. Когда-то давно огненное ядро породило огнедышащих змей, которые начали сжигать землю и превращать все в пепел. Тогда ледяное ядро, в противовес, создало белых великанов и наделило их оружием, что хранилось глубоко в недрах земли. Битва была долгой, кровавой и разрушительной. Но великаны смогли остановить змей и заточить их в лед. С тех самых пор и появилось два мира – один подо льдом, другой над ним. Со временем великаны исчезли. Их язык стали забывать, но старейшины окоченелых хранили древнее писание великанов, которые они забрали с собой, покидая Подледье. В писании рассказывалось об оружии, которое можно было призвать снова, если змеи вернутся. Любопытный Вукувай считал, что когда-то писание может понадобиться, поэтому старался изучать язык великанов всеми доступными способами. Старики, что жили в деревне и немного помнили древний язык, часто сдавались под юношеским напором и обучали мальчишку. Легенды о змеях и виквикане тревожили его, и именно поэтому многие считали, что у него очень богатая фантазия и часто он воображает нереальные вещи.

Вукувай потряс головой. Возможно, они все правы и ему действительно приснились эти ночные звуки.

Он прикрыл глаза, подставил лицо ласковому солнцу и улыбнулся, наслаждаясь хорошей погодой и тишиной.

Внезапно он услышал звук – именно такой, какой слышал ночью.

«Значит, это был не сон», – подумал мальчишка.

Он открыл глаза и повернулся к Онрыну. Тот сидел и испуганно смотрел на друга, значит, он тоже это слышал. Нагнувшись ко льду, Вукувай приложил к нему ухо. Онрын, затаив дыхание, внимательно наблюдал за ним. Некоторое время ничего не происходило, а потом раздался такой треск, что со страха Вукувай отпрянул ото льда. Ему показалось, что где-то там, в глубине, что-то пробиралось наверх, ломая лед.

– Беги к отцу! – выпалил он.

Онрын подскочил и без лишних разговор помчался в деревню.

– И скажи отцу, чтобы он звал старейшину с трубой!

На миг Онрын замер, повернулся и испуганно посмотрел на Вукувая.

– Ты думаешь, это то самое?

– Я не знаю, – огрызнулся Вукувай, злясь на друга за то, что он теряет время.

Треск становился все громче. Вукувай ощущал, как лед дрожит под ним, когда прибежал отец. Рядом, запыхавшись, семенил старейшина, прижимая к груди короткую, широкую трубу. Оба они с беспокойством смотрели на мальчишку. Они всё слышали и чувствовали.

Не теряя времени, старейшина приложил трубу ко льду, прильнул к ней глазом и начал наблюдать. Он ничего не говорил, но Вукувай видел, как задрожало его тело, как он вцепился руками в трубу. Протяжной вздох вырвался из груди старейшины.

Он отнял взгляд от трубы и посмотрел на сына и отца с нескрываемым страхом, лицо его побелело.

– Виквикан стал орикваном, он рушит лед.

Глава 1

Казалось, что спускались они уже целую вечность. Все ниже и ниже уходила узкая, втиснутая в толщу льда дорога, а впереди не было видно Кровавых ворот. Над ними не простиралось небо. В это время суток, думал Унто, на небе сверкает множество ярких звезд, а бледная луна освещает землю болезненно-желтым светом. Он поднял голову и увидел лед, и в нем отражались только блики факелов, которые они держали в руках, освещая дорогу перед собой. Юноша не чувствовал теплого воздуха, пропитанного запахами свежей травы и ароматами тысячи самых разнообразных цветов. Воздух в тоннеле не имел запахов и становился только холоднее, обжигая легкие, изнывающие от долгого путешествия. Ноги тоже устали. Унто приходилось их напрягать, чтобы не поскользнуться. Железные шипы, что были вкручены в высокие подошвы ботинок, с гулким звуком врезались в лед под ногами. Иногда шипы застревали в нем, и приходилось прилагать усилия, чтобы вытащить их и не отстать от спутников. Унто вырывал ботинки изо льда и крошил его на мелкие кусочки. Каждый новый поворот впереди вселял в душу наемника надежду, но стоило им повернуть, как он видел бесконечный, холодный, ледяной тоннель.

«Великий Светлобог! За что мне это?!»

Унто по привычке, как случалось с ним в моменты гнева, хотел схватиться правой ладонью за рукоять меча, но нащупал только воздух, рука беспомощно сжалась в кулак. Он зло стиснул зубы. Меч он оставил наверху, у входа в ледяной тоннель, так как законы Подледья не позволяют людям из Верхнего мира спускаться под лед с оружием. При себе разрешалось иметь клинок, лезвие которого должно было быть не длиннее указательного пальца его владельца. Отсутствие оружия, на которое юноша всегда мог положиться и которое не раз выручало его даже в самой безнадежной ситуации, угнетало. У него давно сложилось правило: не стоит безоружным идти туда, где не знаешь, что тебя ждет. Но он должен был спуститься в Подледье. Он должен был найти Ахти. Унто поклялся всегда защищать младшего брата.

«Хорошо, что не отобрали доспехи».

Звяканье и бряцанье железа, которое все больше сковывал жгучий мороз, разносилось шумно и далеко, убегая по ледяным стенам тоннеля вперед. На Унто были хорошие доспехи, выкованные в Гордомире. Это княжество славится кузницами на весь Известный мир. Самое острые мечи и самые прочные и надежные доспехи ковали трудолюбивые кузнецы Гордомира. Правда, стоило это все недешево, поэтому Унто, как и другие наемники, завоевал доспехи в честном бою против наемника-гордомирца, который возомнил, что владеет мечом лучше, чем Унто. Бой договорились вести до первой крови, как было принято выяснять отношения между наемниками, что служили одному господину. Схватка закончилась быстро. Унто сделал несколько ловких, быстрых движений мечом и выбил оружие из руки противника, после чего гордомирец схватился за правое плечо, куда Унто нанес легкий, но моментально остудивший пыл противника удар. Кровь хлынула из плеча, и гордомирец, испуганно выкатив глаза, отступил, признавая поражение. После боя, за которым наблюдали несколько десятков глаз самых отчаянных наемников и головорезов, об Унто начали говорить как об умелом воине. Юноша очень гордился доспехами и не менял их на другие, даже более дорогие. Они напоминали ему о том дне, когда он стал воином.

– Что, парень, устал? – На него с усмешкой смотрел рыжий здоровяк, который шел слева от него. Он был одет в огромную медвежью шубу, на ногах были такие же огромные меховые сапоги. Здоровяк всю дорогу громко, тяжело дышал и сопел, что несколько раздражало Унто. – Сдается мне, что ты не привык бывать в местах, где холодно. Тебе больше по душе мягкие перины и теплые компании юных блудниц. Ты не знаешь, каково спать на холодной земле под ледяным небом, когда воет злой, колючий ветер и надо опасаться зубоскалов, чьи зубы так остры, что они легко могут разорвать твое худощавое тело.

Здоровяк громко и весело рассмеялся.

– Меня зовут Унто, и я не парень. – Юноша бросил на здоровяка гневный взгляд, снова хватаясь за несуществующий меч. Любой, кто насмехался над ним, чувствовал потом острие его клинка на своем брюхе. Наемники никогда не прощали насмешек в свой адрес.

– А кто ты? – искренне удивился здоровяк.

– Воин.

– Хорошо, – произнес рыжий здоровяк. – А мое имя Норунг, и я…

– Я знаю, откуда ты, – зло перебил его Унто. – Мне говорили, что все рыжие обезьяны родом со Скалистого берега, куда без надобности не заглядывают даже бродячие псы. Скажи мне, это правда, что ваши жены съедают младенцев еще до того, как те научатся кричать?

Раздался громкий смех. Длинноволосый дружинник и толстяк из Диких Западных степей, что шли чуть впереди, дружно рассмеялись.

– Да что ты себе позволяешь, паршивец!

Громко рыча, здоровяк двинулся в сторону Унто, широко расставив руки. Он преобразился в один миг – из добродушного весельчака превратился в неистового воина. Через мгновение своим огромным телом он заслонил перед наемником дорогу, отчего юноше пришлось остановиться. У Унто мелькнула мысль, что был бы меч, кишки громилы оказались бы на льду. Но юноша мог рассчитывать только на нож, которым в тучном теле здоровяка он мог проделать разве что небольшую дырку. И наверняка комары Скалистого берега, о которых говорили, что они размером с кошку, жалили больнее, чем острие крошечного ножа. Унто понимал, что в рукопашной схватке ему не устоять. Но он был наемником, которого воспитал Эрл, поэтому не мог отступить.

– Я тебя размажу, – заревел Норунг, взмахивая своими кулаками-кувалдами. В меховой шубе он напоминал разъярённого медведя.

Сделав шаг назад, стараясь, чтобы шипы ботинок глубже вошли в лед, Унто пригнулся, принимая более твердую стойку и сжимая кулаки. Он улыбнулся. Даже самая безвыходная ситуация заставляла его кровь кипеть.

– Тише, Норунг, – сквозь смех произнес дружинник, вставая на пути между ним и Унто. Наемник увидел перед собой развевающийся красный плащ. Дружинник развел руку в стороны, призывая здоровяка успокоиться. – Он пошутил. Нельзя убивать мальчишку за то, что он не умеет держать язык за зубами. Тем более он больше так не будет. Я прав?

Дружинник повернул голову к Унто и вопросительно посмотрел на него.

Унто хотел ответить, что он давно не мальчишка что ему исполнилось девятнадцать лет и в боях он победил много врагов, но не стал. Он понимал, что без оружия не сможет противостоять здоровяку. А что хорошего было в том, чтобы умереть здесь? Бесславный конец в бесславном месте. Унто молча, исподлобья, смотрел на здоровяка. Тот, раздувая ноздри, несколько секунд крепко сжимал кулаки, что-то обдумывая, а потом фыркнул, развернулся и пошел дальше.

– Зачем ты спускаешься в Подледье? – спросил дружинник спустя несколько минут, когда они продолжили путь. Он улыбнулся и протянул Унто руку. – Кстати, меня зовут Рагнар.

Унто не хотел говорить правду – что он идет спасать младшего брата, которого завербовал старый варяг Нурмир. Всем в Хоратии было известно, что Нурмир набирал наемников, чтобы отправиться служить мятежному князю острова Буян. Брат Унто, Ахти всегда отличался крутым нравом и любовью к самым опасным приключениям. Как только брату вложили в руки меч, он начал махать им направо и налево. Ахти был готов убить любого, кто вставал у него на пути. Он не ведал страха, а опасность для него была как огонек от спички, который можно было легко зажечь и так же легко, наигравшись с ним, потушить. Унто сильно любил брата и потому всегда защищал его и выручал из неприятностей, в которые тот умудрялся влипнуть. И вот ему в очередной раз приходилось спасать Ахти, отправляясь, без сомнения, в самое опасное место в мире. Остров Буян, что располагался в Холодном море, захватили мятежники, к которым охотно присоединялись наемники, так как мятежный князь пообещал им хорошую плату за их услуги. А великий князь Белимора, которому раньше принадлежал Буян, призывал все Подледье, чтобы отбить остров. Когда остров падет, судьба мятежников будет не завидна.

– Я слышал, что князьям Подледья нужны хорошие воины. Хочу пойти к ним на службу, – соврал Унто, пожимая протянутую руку дружинника. – Я Унто.

– К кому именно? – не унимался Рагнар, внимательно слушая собеседника.

– Кто больше платит.

– Ты наемник?

– Да, но не по рождению, я был воспитан наемником. Меня и моего брата выкупил один старый наемник, который обучил нас ратному делу. С тех пор мы служим ему и выполняем ту работу, которую он для нас находит.

– Понятно, твой учитель – коллунг, что оставил службу, и получил во владение кусок земли, – понимающе кивнул Рагнар.

– Ничтожное племя, – сплюнул себе под ноги Норунг, который слушал их разговор, идя чуть впереди. – Воин должен всегда оставаться воином. Он не может стать кем-то другим, особенно учителем или тем более земледельцем.

– А кто же тогда будет учить сражаться молодых воинов? – Унто зло посмотрел в спину впереди идущего Норунга.

– Сама битва – лучший учитель, – не менее зло ответил здоровяк.

– Норунг, не гневи мальчишку, – весело произнес толстяк. – Ты же видишь, что он раскален, как клинок в кузнечном горне.

В ответ варвар насупился и засопел еще громче.

– Подледье – не лучшее место, чтобы зарабатывать деньги. – Рагнар словно не слышал слова своих приятелей, его лицо было задумчивым и серьёзным. – Платят хорошо, но опасностей не меньше, чем льда. В Подледье надо спать с открытыми глазами: если тебя не достанет клинок врага, то обязательно достанет холод.

– А зачем вы идете в Подледье? – решил переменить тему Унто. – На торговцев вы не похожи, и сомневаюсь, что вы спускаетесь в Подледье, чтобы добывать золото или жемчуг в Холодном море.

Унто хорошо изучил своих спутников, которых встретил на заставе, что находилась у тоннеля, ведущего в Подледье. В тоннели не спускались по одному, так как это был опасный, коварный, непредсказуемый путь. Унто слышал истории о замёрзших людях, чьи тела находили в тоннелях, некоторые вовсе пропадали. Поэтому на заставе собирали небольшие отряды по несколько человек, и только после этого можно было отправляться в путь. Наемнику повезло спускаться с этими тремя мужчинами.

Рагнар был дружинником, о чем говорили его кольчуга, недешевые пластинчатые доспехи и красный плащ. У него не было щита с гербом одного из пяти великих княжеств Равнин, а это означало, что он оставил княжескую службу. Дружинники не часто оставляли службу, так как им хорошо платили, и они имели много привилегий, поэтому странно было увидеть Рагнара здесь.

Светловолосый коротышка, который шел впереди, смешно раскачиваясь при ходьбе, был родом из племени толстяков, что жили далеко на западе, в Диких Западных степях, за Легирией – страной специй и приправ. За землями восхитительных ароматов простираются широкие, практически безлюдные степи, покрытые колючими кустарниками и жидкой, низкой травой, где и обосновался этот народ. Толстяки с самого детства учатся владеть луком и арбалетом, так как в голых степях это было самое эффективное оружие, где врага было видно издалека. Великие князья нанимали себе целые отряды из толстяков, поскольку мало кто мог тягаться с ними в искусстве стрельбы.

А здоровяк Норунг был из варваров. Они обитали на неприветливых и мрачных Скалистых берегах, которые обдуваются промозглыми ветрами старой Студеной Воды. Варвары отличались диким нравом, плохими манерами и охотно шли на службу к любому, кто мог заплатить.

Странная была троица, но тем не менее они были вместе и хорошо знали друг друга, как понял Унто, слушая их разговоры.

– Ты прав, юный Унто, – улыбнулся Рагнар. – Мы воины, но мы этого не скрываем. Я, Норунг и Яри, – он указал пальцем на белобрысого толстяка, – вместе сражались на золотых полях Асдалии и в землях некогда могущественного Кратоса. Мы бились под знаменем Медведя в землях Гордомира в год Раздора. Но мы ушли со службы. Мы насытились кровавыми битвами и шумными пирами. Мы устали вечно проводить жизнь в походах, ночуя то в полях, то в горах. Мы выбрали более спокойную работу, мы спускаемся в Подледье, чтобы затем сопроводить в Верхний мир торговый караван.

Унто непонимающе посмотрел на него.

– Подледье – это холодный, суровый, но очень богатый мир. В Холодном море добывают золото и жемчуг. Подледские запасы золота самые большие во всем Известном мире. Именно из-за золота и жемчуга так высоко ценятся земли Подледья. После войны подледных князей против союза всех пяти великих князей Равнин, которая унесла жизни многих воинов и в которой ни одна из сторон не добилась успеха, был заключен мир. Согласно договору, скрепленному печатями всех великих князей, Подледье обязывалось продавать княжествам Равнин золото и жемчуг по очень низкой цене. Великие князья Равнин в свою очередь обещали больше не лезть во внутренние дела подледного мира. С тех пор договор соблюдается, и мы сопровождаем ценный товар из Подледья в Верхний мир и контролируем, чтобы он попал в нужные руки.

– Понятно, – усмехнулся Унто. – Вы верные псы, что тащат кость своему хозяину.

Рагнар посмотрел на него жестким взглядом воина.

– Твой язык такой же острый, как и нож, который ты старательно прячешь в левом рукаве туники под доспехами. Но если ты продолжишь сыпать остротами, то я позволю Норунгу прихлопнуть тебя как муху. – Лицо Рагнара стало словно высеченным из камня, от милой улыбки не осталось и следа. Он наклонился чуть ниже к Унто, хмуря брови. – Юность бывает не только дерзкой, но и короткой. Чтобы юноше достичь дня, когда он станет мужчиной, ему надо научиться быть вежливым и уважать тех, кто старше его и сильнее. Иначе жизнь юноши может очень трагично оборваться.

Яри и Норунг засмеялись, но на лице Рагнара не было и намека на то, что он шутил.

– Клянусь огнедышащим Жарбогом, если этот парень продолжит в том же духе, то голова его упадет прежде, чем он достигнет берегов Холодного моря, – сквозь хохот, вытирая слезы, произнес Норунг. – А берег в Подледье бывает очень узок.

Унто, который все еще ощущал на себе испепеляющий взгляд дружинника, перехотел продолжать дерзить. Но внутри у него все бурлило, и душа требовала немедленно ответить какой-нибудь колкостью. Он никогда не стеснялся в выражениях. Наемник должен не только ловко владеть оружием, но и уметь развеселить компанию в минуты отдыха. Эрл научил его многим скверным словам, которые могли вывести из себя даже самого спокойного человека. Именно из-за таких слов Унто получил свой первый шрам. Левую лопатку обожгло при воспоминании об этом. Шрам ему оставил Эрл, тот, кто его усыновил и стал его учителем, когда юноша неудачно пошутил о нем. Тогда Унто и понял, что иногда лучше попридержать язык. Сейчас он поступил также, и опустил взгляд, признавая, что был не прав.

Дальше они шли молча. По прошествии примерно получаса из бесконечного тоннеля, который, казалось, спускался в сами Сумрачные земли, они вышли в зал, похожий на высеченную в толще льда огромную пещеру. Впереди, метрах в тридцати, Унто увидел огромные ледяные ворота, которые упирались в далекий, практически невидимый ледяной свод. Ворота были украшены узорами из хаотично нанесенных тонких и толстых линий разной длины, которые то переплетались, то разбегались в стороны, то соединялись в причудливые фигуры. Некоторые из них напоминали стволы деревьев, от которых в разные стороны уходили линии поменьше, а на их концах распускалось несколько маленьких лучей. Что-то похожее Унто видел в жилище Эрла, когда зимними вечерами сидел и учил буквы и цифры. Мороз, что властвовал на улице, раскрашивал подобным образом окна. Юноша помнил, как зачарованно наблюдал за этой необычной работой невидимого художника. Красивое было зрелище. На воротах рисунки были больше во много, много раз. Не было видно ни свечей, ни факелов, что освещали помещение, и создавалось впечатление, что сияние шло от самих ворот. Они переливались тусклым синим светом. Иногда то тут, то там пробегали крохотные яркие серебряные всполохи.

– Знаешь, почему их называют Кровавыми? – нарушил тишину Рагнар.

Все они стояли и, задрав головы, разглядывали ворота.

– Нет, – почти шепотом ответил Унто. Он говорил тихо, потому что думал, что от громкого звука эта красота может рассыпаться, ведь ворота были сделаны изо льда, а лед достаточно хрупок. Но любой, кто вступал в мир вечного холода, знал, что ледяные ворота тверже и крепче, чем любой камень.

– Пять тысяч лучших сынов солнечной Асдалии сложили здесь свои головы. Им противостояло всего восемьсот воинов великого князя Велибора. Люди сверху пришли, чтобы отобрать эти земли и завладеть золотом, но ледяные люди не пропустили асдалийцев. Жестокая, беспощадная была битва, и, когда она закончилась и пыл выживших воинов остыл, их предводители увидели, что все вокруг было в крови. Кровь остыла и замерзла, и еще долго это место имело кроваво-красный цвет. Люди Равнин навсегда запомнили ту картину и пугали рассказами о ней своих детей. Теперь понимаешь, какие люди здесь живут и к чему может привести твой неуправляемый язык?

– Видит Светлобог, я не боюсь никого сверху, не побоюсь никого и снизу. В жилах людей, что живут за этими воротами, тоже течет кровь. Кожа их боится клинка, как и любая другая, – довольно дерзко ответил Унто, стараясь этими словами больше приободрить себя.

– Ты поклоняешься новому богу? – удивленно изогнул бровь Рагнар.

– Я не верю ни в нового бога, ни в забытых богов. Но к Светлобогу всегда обращался мой отец… точнее, учитель, – поправил себя Унто.

– Будь аккуратнее, – серьезно произнес Рагнар. – В Подледье чтят забытых богов и смеются над новым. Им чуждо все то, к чему ты привык в Верхнем мире. Стоит тебе произнести имя нового бога, и тебя повесят на ближайшем дереве.

– Дикари, – сплюнул Норунг.

В этот момент раздался грохот. Он был такой громкий, что Унто подумал, будто рушится тоннель. Возникла мысль бежать, но спутники его стояли совершенно спокойно. Вскоре Унто понял почему. С оглушительным шумом начали открываться Кровавые ворота. Лед под ногами дрожал так, что от стен начали откалываться льдины, которые, падая, разбивались на множество осколков. Совладав с чувствами и вернув себе спокойствие, Унто смотрел, как огромные створки медленно, но неумолимо расходятся в стороны, а между ними появляется узкая полоска света. Свет был тусклым и необычным, зеленого и голубого оттенка.

Ворота открывались все шире, и Унто был полностью поглощен этим зрелищем. Последний раз он был так поражен, когда побывал на Песчаном базаре, что находится за Безводной пустыней. Великий маг Далеких Восточных земель Фатих строил из песчаных блоков высокую башню. Он стоял на месте, вырисовывая в воздухе руками какие-то фигуры. Песок, подчиняясь движениям мага, поднимался с земли, кружился в безудержном вихре, собирался в огромные блоки. Затем сосредоточенный Фатих делал легкое движение пальцами, и блоки, как легкие пушинки, громоздились друг на друга, выстраиваясь в высокую, доходящую почти до самого неба башню. Стоило Фатиху опустить руки, как башня рассыпалась, превратившись в песчаную бурю, которая прокатилась по базару и унеслась за пышущий солнечным жаром горизонт. Наемник считал, что за Безводной пустыней живут люди, которые умеют поражать воображение. Теперь Унто видел, что такие люди живут и подо льдом. Но если на знойном востоке всё создавали с помощью иллюзии и обмана чародеи и маги, то здесь все было наяву и создано благодаря усердному, неимоверному труду.

«Великие люди, – думал Унто. – Великие, сильные и бесстрашные».

Унто слышал многое про жителей Подледья. Если хотя бы половина из услышанного была правдой, то ему и Ахти не повезет, если они навлекут на себя гнев этих подледцев. А так как брат отправился на Буян, то это было неизбежно. Унто следовало очень быстро отыскать Буян, найти брата и убираться отсюда.

Ворота открылись, Норунг, Яри и Рагнар пошли вперед, Унто последовал за ними. Он продолжал смотреть на ворота, которые застыли на месте как огромные великаны, что были на страже покоя подледного мира. Когда они прошли за ворота, заметно похолодало, изо рта пошел пар. На мгновение Унто замер, так как перед ним предстал мир Подледья. Мир, окутанный множеством легенд и мифов, в большинство которых сложно было поверить.

Первое, что поразило наемника, – это небо. Подледье было полностью окружено льдом, ледяным было и небо. Холодное и бесконечное – оно висело так низко, что это одновременно и пугало, и очаровывало. Никогда в жизни Унто не думал, что небо может быть настолько близко к земле. Он словно чувствовал всю тяжесть, которая нависла над этим миром. А ведь небо состояло из сотен метров толстого льда, который поднимался до самого Верхнего мира и образовывал то, что было известно людям наверху, как море Льда.

Небо было молочно-белого цвета. Под небом висели облака, поддернутые изумрудно-голубым свечением. Юноша не мог оторваться от этого волшебного зрелища – ледяное небо и облака, переливающиеся разными цветами.

Неожиданно над их головами, в небе, вспыхнул яркий синий свет. Он превратился в молнию и быстро побежал по небу, извиваясь из стороны в сторону, как змея. Унто внимательно следил за синей стрелой, пока она не скрылась за горизонтом. Это зрелище можно было сравнить с падением звездных камней, что иногда сыпали на землю с неба, в Верхнем мире.

Рагнар наблюдал за мальчишкой.

– Если ты заблудишься, если не будешь знать, куда идти, и увидишь такую молнию, то следуй за ней, она поможет тебе, – произнес дружинник.

– А что это? – только и смог выдавить Унто, продолжая смотреть на небо. Оно было восхитительным, чарующим, волшебным. Даже сказки Эрла, который иногда старик рассказывал детям, меркли на фоне ледяного неба.

– Лучи ледяного ядра, – пояснил Рагнар, улыбнувшись, и наклонился к Унто. – Но они приходят на помощь не ко всем.

– А к кому же?

– Не знаю, – пожал плечами дружинник и улыбнулся шире. – Ходят легенды, что они приходят на выручку только добрым, открытым людям, кто помогает Подледью.

Рагнар похлопал Унто по плечу и пошел вперед. Наемник двинулся следом.

Из-за близости неба постройки, что виднелись впереди, были не очень высокими. Самой высокой была бочкообразная башня с треугольной красной крышей. На крыше торчал длинный шпиль с небольшим зеленым полотном на конце. Зеленый цвет во всем Известном мире означал свободу.

Оглядываясь назад, Унто недоумевал, как можно было втиснуть сюда Кровавые ворота.

Когда они подходили к башне, из нее вышло несколько человек. На них были хауберки, доходящие им до колен, на плечи были накинуты короткие шубы, в руках они держали щиты. Также двое сжимали копья, а третий – арбалет. Тот, что был с арбалетом, поднял оружие и направил его в грудь Норунгу, видимо, думая, что варвар представляет самую большую опасность. Унто остановился вместе со своими спутниками.

– Кто вы? – грозно пробурчал человек с копьем, выходя немного вперед. Он были чуть выше и крупнее своих товарищей. Сложно было увидеть на его лице что-то кроме неряшливой бороды, выбивающейся из-под остроконечного шлема, и злобных, темных глаз.

– Приветствуем вас, стражники Кровавых ворот! Мы люди великого князя Ольберга. – Рагнар поднял правую руку к груди, а затем достал из-под доспехов какую-то бумагу и протянул ее стражникам. – Мы пришли за партией золота и жемчуга, что обещана была великому князю Асдалии и всем его потомкам после войны. Также с нами наемник, который спустился в Подледье, чтобы поступить на службу к местным князьям.

– Наемник? – Стражник крепче сжал копье. – Кто из вас наемник?

Его товарищи тоже напряглись. Стражник с арбалетом начал тыкать им то в Норунга, то в Рагнара.

– Вы знаете законы, заключенные между великими князьями. – От дружелюбия Рагнара не осталось и следа. Его голос стал холоден, как воздух Подледья. – Свободная Торговая зона, – он обвел руками место, где они стояли, – была дарована людям Верхнего мира после войны. Здесь не действуют законы Верхнего мира, но еще и не вступают в силу законы Подледья. Это место свободно от законов и правил. Мы пришли без оружия, вы не задаете лишних вопросов. Тем более не задаете те вопросы, которые вас не касаются. Разве при нас вы видите оружие? – спросил Рагнар стражников.

Стражники начали переминаться с ноги на ногу и неуверенно переглядываться. Затем тот, что был крупнее, отрицательно замотал головой.

– Тогда у вас нет прав задерживать нас, – спокойнее пояснил Рагнар.

– Много наемников прибывает к нам в последнее время, – хриплым, низким голосом сообщил стражник с арбалетом. – Многие из них отправляются на Буян, а это мятежный остров. Давайте мы посмотрим на вашего наемника поближе, не прячет ли он оружие? Я так понимаю, наемник – мальчишка? – Он мерзко улыбнулся и направил арбалет на Унто.

Унто на мгновение растерялся. Такого он не ожидал. Между ним и стражниками было метров пять. Он не успеет ничего предпринять и приблизиться к ним, так как получит стрелу в грудь. Он мог попытаться вытащить нож, но арбалетчик, улыбаясь, внимательно следил за ним.

Норунг громко выдохнул и сделал широкий шаг, закрывая собой наемника.

– Я Норунг, сын рыжебородого Бьерна со Скалистого берега. Неужели вы хотите нарушить договор? – заревел он, уперев руки в бока. – Если прольется кровь, то завтра сюда прибудут дружины великих князей Равнин! Все варвары со Скалистого берега хлынут сюда, чтобы отомстить за меня и моих братьев. Они не оставят и камня от этого места! Скажите, стражники Кровавых ворот, защитят ли вас князья Подледья? Захотят ли они из-за таких собак, как вы, нарушить священный договор, скрепленный кровью воинов Верхнего мира и сыновей Подледья?

Неизвестно, что больше возымело эффект: разъярённый вид Норунга или его грозные слова, но стражники о чем-то пошептались, а затем расступились, опуская оружие. Тот, кто общался с Рагнаром, подошел ближе, внимательно посмотрел на протянутую бумагу. Пробежав по ней глазами, он расслабился.

– Хорошо, мы намерены соблюдать договор, – он злобно посмотрел на Унто. – Но стоит вам его нарушить, и вас убьют. Это касается в первую очередь тебя, – он ткнул пальцем в сторону наемника. – Знай, любой, кто отправляется на Буян, становится мятежником, а значит, становится вне закона. А путь у мятежника один – или виселица, или топор палача. И никто не заступится за тебя. Помни, что великие князья Подледья забыли все старые распри и собирают войско, чтобы привести Буян к покорности.

Он развернулся и направился в сторону башни, два других стражника последовали за ним.

– Трусливее этих собак только гиены заброшенных пастбищ Каласа, – рассмеялся Рагнар и подмигнул Унто. – Их поставили, чтобы они следили за порядком, и каждый раз они пытаются показать свою важность, но остаются ни с чем. А ты, Норунг, как всегда хорош, быстро поставил их на место!

– Да, – поддержал товарища Яри, – в какой-то момент я начал переживать за их жизни.

Все трое рассмеялись, а Унто растерянно переводил взгляд с одного на другого. Рагнар заметил это. Он подошел к юноше, положил ему руку на плечо и, глядя в глаза, спокойно пояснил:

– Свободная Торговая зона – это небольшой клочок земли, который князья Подледья выделили для людей из Верхнего мира. Здесь не действуют законы льда, только один – любой человек без оружия может спокойно сюда прийти и попросить помощи. Здесь можно купить или продать все что угодно. Там, – он указал за башню, где виднелась полоса бесплодной земли, укрытой снегом, – берег Холодного моря. На берегу ты сможешь найти лодку, которая доставит тебя практического до любого княжества. У великих князей всегда полно работы для смелых юношей. – Он внимательнее посмотрел на Унто. – Подо льдом много вещей, которые тебе надо будет познать и которые отличаются от вещей Верхнего мира. Запомни, люди Подледья очень сильны, но в их жилах течет холодная кровь, поэтому они медлительны. Твое преимущество – это скорость и реакция.

– Спасибо! – Унто почувствовал благодарность к этим людям, даже к Норунгу, с которым они еще недавно всю дорогу ругались. Здоровяк заслонил его своим телом, когда наемнику грозила опасность. Никто и никогда не рисковал своей жизнью ради него, кроме брата и Эрла. Унто осознал, что не особо хочет расставаться с ними. Мелькнула мысль, что с их помощью он сможет быстрее найти брата, но он быстро отогнал ее. Он понял, что как только они узнают, куда юноша отправляется, их отношение к нему можем измениться. У них была своя дорога, у него своя.

– Мой тебе совет, – Рагнар нахмурил брови. – В Подледье всякое случается, и думаю, ты не из тех, кто будет угождать местным князьям и выполнять все их прихоти. А местные князья суровы и скоры на расправу. Возможно, тебе придется бежать, и ты окажешься вне закона, тогда ворота в Верхний мир для тебя будут закрыты. Ни один стражник не пропустит тебя назад, попасть сюда намного легче, чем выбраться отсюда. Кроме ворот в Верхний мир ведут еще проруби. Их прорубают во льду контрабандисты и разбойники, у которых проблемы с законом. Но пользуйся ими только в крайнем случае, если дела твои станут совсем плохи, так как в этих прорубях можно замерзнуть и сгинуть навсегда. Толщина льда в некоторых местах может достигать многих и многих сотен метров, и путь по этим коварным, тесным проходам может оказаться очень долгим.

Судя по всему, Рагнар догадался о том, что Унто скрыл от них истинную причину своего появления в Подледье. Юноше стало стыдно, и он опустил глаза.

Рагнар еще раз внимательно посмотрел в лицо наемника и отошел в сторону.

– Слева, на западе, – он показала рукой влево, где за невысокими жидкими деревьями, устремившими к небу голые, кривые ветви, виднелся далекий горизонт, – земли Малых княжеств, они доставляют много проблем всему Подледью. В тех землях хозяйничает хаос, князья не могут жить в мире и постоянно воюют. Опасайся тех мест. Но опасайся не князей и их междоусобных войн, а Безымянной горы, которая находится за границами Малых княжеств и за землями Мерзлых племен.

При этих словах Унто почувствовал, как по спине побежали мурашки. Он слышал об этой горе. Многие отправлялись к ней, но никто не возвращался. А еще говорили, что гора постоянно увеличивалась в размерах. Безымянная гора была овеяна мифами, от которых волосы на голове вставали дыбом.

– Да, это очень опасное место, – читая мысли Унто, продолжил Рагнар. – Есть легенда, что к этой горе ушли последние истинные хозяева Подледья, когда под лед спустились люди.

– Камнекожие, – пояснил Яри.

– Точно, – кивнул Рагнар. – Справа начинаются земли великого князя Ратибора, Урдмур. Далее, за Урдмуром, на востоке, расположены богатые земли великого князя Михаила, Белимор. Великий князь Белимора владеет мелким берегом, где расположены самые богатые залежи золота и жемчуга. На далеком севере, за Холодным морем, простираются земли Ордена Льда. Великие князья Урдмура и Белимора хорошо платят за службу, советую тебе пойти к ним. Но не вздумай отправляться к дому Ордена, – Рагнар усмехнулся. – Вместо золота ты получишь только лед.

– Почему вы мне помогаете? – удивился Унто.

– Помочь тому, кто в этом нуждается, долг каждого воина, – улыбнулся Рагнар. – Воин – это не только тот, кто умело владеет оружием, но и тот, кто может принести пользу словом, советом или делом. Есть негласное правило людей с Равнин – помогать всем своим соплеменникам, что спускаются сюда, – голос Рагнара стал тверже. – В этих землях мы можем рассчитывать только на помощь друг друга. Люди Подледья с недоверием относятся к тем, кто спускается к ним. Навряд ли ты найдешь тут много людей, кто поможет тебе.

– Мне мало кто помогал… кроме брата и Эрла, – замялся Унто.

– Твой взгляд такое же оружие, как и твой меч, – сказал Яри. – Да, в Подледье не любят людей с Равнин, но они уважают сильных. У тебя смелый взгляд, но этого недостаточно. Научись правильно использовать свою смелость. Стань умнее. Умный противник намного опаснее сильного. Поверь, толстяков с детства обучают этому, и именно поэтому мое маленькое племя еще свободно от великих князей Равнин.

Норунг подошел к Унто. Юноша невольно отступил, но варяг улыбнулся ему:

– Ты слишком дерзок для сопляка, но я все же пожелаю тебе удачи. Надеюсь, твой учитель научил тебя обращаться с ножом. Пока ты не поступишь на службу, настоящего оружия тебе не видать.

– Кроме как держать оружие, мой учитель еще научил меня, что надо с благодарностью принимать добрые слова и благодарить в ответ. Спасибо, желаю и вам удачи. – Он протянул руку и пожал здоровенную ручищу Норунга.

– Да кто же был тот, кто воспитал такого дерзкого выскочку? – удивился здоровяк. – Кто был твой учитель?

– Моим учителем был Эрл, коллунг из Хоратии.

– Ничтожное племя, – Норунг улыбнулся шире. – Но, когда увидишь своего старика, не забудь ему напомнить о том, как он стоял плечом к плечу с Норунгом, сыном Бьерна, у стен древнего Кипящего Вулкана. И пусть он вспомнит, как мы упивались вином на руинах этого ненавистного города.

Далее Рагнар посоветовал Унто оставить доспехи на хранение на постоялом дворе. Дружинник сказал, что доспехи воинов Верхнего мира отличаются от местных и могут привлечь лишнее ненужное внимание, особенно со стороны шпионов Ордена Льда, которые внимательно следили за теми, кто прибывал в Подледье. Унто согласился и за одну серебряную монету оставил защитное вооружение улыбчивому толстяку с алчными горящими глазками, который держал лавку как раз для таких целей в Свободной Торговой зоне. Расставаться с доспехами было так же тяжело, как и с мечом. Он привык к своему вооружению так, словно оно было частью его самого. На юноше осталась теплая кофта с высоким воротником и капюшоном, и теплые штаны. Вместо ботинок он приобрел у толстячка теплые меховые сапоги, в которых перемещаться было значительно проще и удобнее. Норунг отдал Унто толстую сбитую кожаную куртку. Здоровяк пробурчал, что привык к холодам, да и куртка ему была мала. Как ни странно, куртка оказалось наемнику почти впору. Затем они перекусили в небольшой корчме, что располагалась недалеко от Кровавых ворот, и после тарелки горячего куриного бульона настроение у юноши улучшилось. Затем они распрощались у сторожевой башни, Унто развернулся и отправился к берегу. Ему предстояло проделать долгий и опасный путь, чтобы найти брата. Слова стражника о том, что князья собирают войско против мятежников, его сильно встревожили.

Глава 2

Как оказалось, до берега было идти не очень далеко. Это обрадовало Унто. После длительного и утомительного спуска по тоннелю ноги сильно устали. Он был рад, что поменял тяжелые ботинки на сапоги. Юноша понимал, что в ботинках далеко бы не ушел. Да и горячая пища, что еще согревала желудок, придавала сил, поэтому он бодро шагал вперед.

Свободная Торговая зона располагалась чуть ли не в самой узкой части берега Подледья. Ширина полоски суши от Кровавых ворот до Холодного моря составляла буквально пару километров. По пути Унто повстречалась небольшая деревенька с низенькими одноэтажными домиками. Они были настолько маленькими, что едва выделялись на фоне окружавшего их снега. Домики можно было определить по черным от копоти трубам, из которых в морозный воздух поднимался жидкий серый дым. Окна домишек были грязными или запотевшими, отчего внутри ничего нельзя было разглядеть. Домишки были огорожены ледяными заборчиками, состоящими из сосулек в полметра высотой, воткнутых в землю широким основанием. Острые кончики ощетинились неровными рядами, остужая пыл любого, кто захотел бы перелезть через забор.

Вдоль домишек сновали люди. Они что-то кричали, перебивая друг друга, тыкали пальцами в предметы, что располагались на кривых столиках перед заборами, и тащили к ним любого, кто невольно зазевался. Щуплый, сухой старичок с крючковатым красным носом схватил Унто за рукав куртки и подтащил к своему столику, пытаясь продать юноше пару черных жемчужин. Унто отрицательно мотал головой и старался вырваться из цепких объятий, что вскоре ему удалось. Далее он старался идти между рядами стихийного базара как можно быстрее, ни на чем не заостряя свое внимание.

Когда шумная деревня осталась позади, он облегченно выдохнул, увереннее направляясь к берегу. Перед ним простиралась пустынная белая степь, где он видел только редкие пушистые елочки, покрытые от холода белым инеем.

Пока он шел, у него было достаточно времени подумать о том, почему сбежал Ахти. Они оба принадлежали Эрлу и должны были быть благодарны старому наемнику за заботу и кров, которые тот им предоставил. Благодарность они выражали верностью – братья служили старику. Унто не мог даже допустить мысли о том, чтобы предать Эрла.

Эрл нашел их детьми в пещерах Хаоса, куда люди редко приходят по собственной воле. Старик взял их к себе, вырастил и воспитал, научил стрелять из лука, владеть копьем и мечом, скакать верхом на коне. Когда братья повзрослели, их мечи стали мечами стареющего Эрла, который покинул службу и стал коллунгом – наемником, который в награду за службу получил во владение кусок земли в солнечной Хоратии. Он выращивал хлеб и параллельно находил для мальчишек работу, за которую, в силу возраста, уже не мог браться сам.

– Даже самое крепкое дерево с годами превращается в трухлявый пень, – грустно улыбаясь, говорил старый наемник, жалуясь на боль от старых ран.

Братья участвовали в военных походах и обагряли клинки мечей кровью во имя великих князей и ради своего учителя. Эрл платил братьям за службу, причем платил прилично. Братья проводили много веселых и бессонных ночей в корчмах, упиваясь вином и наслаждаясь компанией прелестных девиц. Унто никогда не жаловался на жизнь, осознавая, что в пещерах Хаоса они могли погибнуть еще детьми.

В груди слегка кольнуло. Принадлежали. До Унто дошел смысл этого слова. Не очень приятное определение, как будто они были вещью. Но именно так однажды выразился Эрл, смахнув с седых усов капли хмельного вина. Старик не часто пил, но если это случалось, то он впадал в состояние какой-то дикой вседозволенности. В такие дни он часто оскорблял братьев, иногда поднимал на них руку. Но на следующий день, когда старик трезвел, он совершенно не помнил, что вытворял накануне, и все возвращалось на круги своя. Ахти возненавидел старика за его пьяные выходки, а Унто прощал.

Унто хмыкнул, вспоминая брата. Ахти никогда не испытывал теплых чувств к Эрлу, и дело было не только в выпивке. Ахти раздражало то, что он должен был кому-то служить и выполнять чьи-то приказы. Брат считал, что лучше бы они остались в пещерах Хаоса, тогда они были бы свободными. Унто молча слушал брата, замечая, как в его глазах разгорается гнев. Унто давно заметил, что Ахти испытывал скрытую враждебность к окружающим. Только старшего брата Ахти любил и уважал. Правда иногда их шутливые игры могли перерастать в настоящие кровавые бои. Унто понимал, что сложно требовать от брата проявления каких-то теплых чувств, если еще младенцем он оказался в пещерах. В том ужасном месте даже самый прекрасный цветок очень быстро превращался в колючку.

Унто был старше, он хорошо запомнил пещеры. Вечные промозглые ветры, повсюду снующие крысы и настойчивые, тупые, злые взгляды тех, кто ждет, когда ты ослабнешь или совершишь ошибку, которая будет стоить тебе жизни. Постоянный полумрак и сырость, каждая тень скрывает опасность. В воздухе стояла ужасная вонь, что источали трупы, которые валялись в темных углах как ненужный хлам. Ходили слухи, что если уйти слишком глубоко в пещеры, то можно встретить обезумевших, полуслепых людей, отвыкших от солнечного света, которые питались человеческой плотью. В пещерах Хаоса собирались бродяги, никчемные разбойники и дети, которых сюда относили нелюбящие родители. Не было ни царей, ни вождей, ни законов. Никто из великих князей не претендовал на те земли, никто не хотел ими владеть, а обычные люди старались обходить их стороной. В пещерах царил хаос, именно поэтому их так и прозвали – пещерами Хаоса, сложно было найти на земле место ужаснее.

Выныривая из мрачных воспоминаний, Унто взобрался на небольшой пригорок, откуда открывался вид на Холодное море. В Верхнем мире, во время дальних походов, юноша видел моря. Они бывали тихими и спокойными, и тогда ленивые воды едва накатывали на берег. Либо же они были буйными и капризными, со свистящими в ушах злыми ветрами и пенящимися волнами, что разбивались о прибрежные скалы на множество брызг. Но все они были живыми.

– У каждого моря свой характер, – учил Эрл, когда провожал братьев в поход против лихих людей, что грабили суда в Теплом море и досаждали великому князю Асдалии. – Чтобы море не погубило, его нужно научиться понимать. Море может стать как твоим другом, так и врагом, – многозначительно заключал старик.

Глядя на Холодное море, Унто осознал, что совершенно не понимает, какое оно. Море перед ним выглядело равнодушным, безжизненным, застывшим, загустевшим. Волны двигались к берегу как-то медленно, чересчур неторопливо, периодически почти совсем замирая. Море было необъяснимым. Это настораживало больше всего – нет ничего хуже друга или врага, которых совершенно не понимаешь.

Унто поежился, глядя на море. Оно не зря носило такое название, Холодное. Даже небо и цветные облака почти не отражалось в его темных водах. Море было настолько спокойным, если не считать редких волн, что юноше показалось, будто оно покрыто коркой льда. Но нет, взглянув на берег, он увидел множество лодок самых разных размеров, которые покачивались на воде. У широкой каменной пристани, что растянулась километра на два, были пришвартованы несколько довольно больших кораблей. На высоких мачтах под порывами слабого ветра развевались флаги. Один из флагов привлек особое внимание Унто – синее пламя на белом фоне. Юноша знал, чей это флаг, – Ордена Льда. Приглядевшись, Унто рассмотрел на корабле несколько высоких фигур в длинных белых туниках. Юноша видел, что кожа и волосы льдонян были не менее белыми, чем цвет их одежды. Даже седина старика Эрла не была настолько белой. Льдонян называли потомками белых великанов, которые жили в Подледье задолго до появления людей. Но юноша и представить не мог, что эти потомки ставшего мифическим народа настолько отличались от людей.

На берегу вовсю кипела жизнь. Люди сновали по пристани, навьюченные тюками. Пара высоких деревянных кранов поднимали большие мешки и ставили их на палубы кораблей, где ловкие матросы быстро утаскивали тюки с товарами в трюмы. Капитаны внимательно следили за тем, как идет работа, иногда отдавая короткие, но громкие приказы, от которых матросы на кораблях начинали бегать быстрее. Какие-то ящики и мешки, наоборот, сгружали с кораблей на телеги и увозили в длинные, широкие амбары, что располагались поблизости. Все вокруг шумело, скрипело, двигалось, ползло – как и в любом порту в Верхнем мире. И только корабль Ордена выглядел обособленно на фоне хаоса, что их окружал. Там ничего не происходило, а белые фигуры замерли и были похожи на статуи. Даже на расстоянии Унто ощутил холод, который шел от их судна.

Юноша натянул на голову капюшон, поднял ворот и направился к берегу, старясь держаться как можно дальше от корабля Ордена. Он не испытывал к льдонянам никакого доверия. В Верхнем мире говорили, что Орден Льда – самый жестокий и беспощадный народ всего Известного мира. Им неведомы жалость, сострадание, страх, доброта, они так же бесчувственны, как куски льда. Многие со смехом утверждали, что на самом деле льдоняне произошли от ледяных глыб.

Сторонясь кораблей, Унто подошел к берегу, где сгрудились маленькие рыбацкие лодочки.

– Мне сказали, что в Свободной Торговой зоне я могу найти все, что мне нужно, —обратился он к невысокому полноватому мужчине с бледным лицом, что перебирал рыболовные снасти в лодке. Лодка была небольшая, но у нее были парус и весла, а большего Унто и не нужно было. Если надо, он сам был готов сесть на весла, лишь бы быть подальше от льдонян и поближе к брату.

Мужчина перестал возиться с сетками и внимательно посмотрел на юношу. Затем хитро прищурился и улыбнулся. Почесав короткими пальцами лысую макушку, он весело произнес:

– Найти можно все, но у всего есть цена. Есть ли у тебя деньги?

Его довольное круглое лицо просияло, на щеках появился легкий румянец. Он смотрел на Унто, потирая пухлые ладошки.

– У меня есть деньги, столько, сколько надо, – холодно отрезал Унто.

Невольно юноше захотелось взглянуть на корабль льдонян. Он будто бы ощущал на себе их пристальное внимание. Вдруг они его увидели и что-то заподозрили? Унто был чужак, и, как бы ни старался, он отличался от людей, что жили в Подледье. Его мог выдать хотя бы более смуглый цвет кожи. Наемник почувствовал, как по спине побежали мурашки. Он и представить не мог, что льдоняне сделают с ним, если узнают, куда он хочет отправиться. Буян захвачен мятежниками, а льдоняне соблюдают законы Подледья, как и любые другие народы.

Унто постарался взять себя в руки. Он не был трусом, а ощущал какой-то беспричинный страх: корабль льдонян был далеко, и наверняка у его команды были более важные дела, чем рассматривать людей, что сновали в порту.

– Обычно, – в глазах толстяка появился озорной блеск, – когда у таких мальчишек много денег, то они либо чьи-то богатые дети, либо воришки. – Мужчина окинул Унто веселым взглядом. – Ты не производишь впечатление сына богача.

– А еще можно заработать деньги кого-нибудь убив, и для этого необязательно быть взрослым. Может, за поясом у меня спрятан нож, которым я ловко перерезаю глотки? Не думал об этом? И когда я не получаю того, чего хочу, то прибегаю к помощи ножа.

Улыбка пропала с лица толстяка. Поставив ногу на борт лодки и сложив руки на груди, он принял вызывающую позу и спросил:

– И что же тебе тогда надо? Для чего такому головорезу нужна моя никудышная лодка?

– Мне нужно попасть на остров Буян, – ответил Унто, понимая, что после этой фразы все может сильно поменяться. Незнакомец мог начать кричать, привлекая внимание. Унто могут схватить за то, что он собрался на мятежный остров. Вернулись мысли о льдонянах. Устроят ли они суд или расправятся с ним без суда? Придется бежать? Куда? Попробовать выбраться назад, в Верхний мир? Но он не мог уйти без Ахти. Юноша понял, что поступил опрометчиво, начав говорить с незнакомцем так откровенно. Надо было действовать осторожнее.

Подтверждая мысли Унто, мужчина вжал голову в плечи, став еще меньше, и покосился в сторону корабля Ордена, словно их разговор могли там услышать.

– Если об этом узнают льдоняне… – дрожащим голосом выдавил толстяк.

– У меня достаточно денег, чтобы ты никому ничего не рассказал, – злобно прошипел Унто, понимая, что от этого разговора, возможно, зависит его жизнь. – Напомню, что у меня может быть припрятан нож, и, пока твои ледяные друзья доберутся сюда, я сделаю в тебе пару отверстий, заберу лодку и уплыву.

Унто старался говорить как можно тверже и увереннее. Незнакомец должен чувствовать, что наемник намного опаснее, чем льдоняне, и спорить с ним рискованно.

– Ты знаешь, что остров сейчас захвачен мятежниками? – все еще борясь с волнением, спросил рыбак. – Великий князь Михаил собирает войско, чтобы блокировать остров и принудить мятежников сложить оружие. Князь нападет на остров, если мятежники не сдадутся. Только отчаянный или сумасшедший может отправиться туда.

– Можешь считать меня хоть глупцом, но у меня есть причины посетить Буян, – ухмыльнулся Унто, чувствуя, как напряжение между ними проходит. – Скажи мне, ты доставишь меня на остров или мне попросить других рыбаков? Лодок здесь много, наверняка найдется менее любознательный и более сговорчивый рыбак, чем ты.

Юноша немного сменил тактику, действуя не только угрозами. Люди алчны по своей натуре и если чувствуют, что от них ускользает выгода, то становятся более решительными, чтобы выгоду не упустить. Несколько секунд рыбак внимательно смотрел на Унто, что-то обдумывая.

– Прошу на борт моего скромного корабля, – наконец произнес он, улыбаясь. – Тебе повезло, что любовь к звону монет у меня сильнее, чем боязнь быть повешенным. Меня зовут Ларус, и, как ты, наверное, догадался, я рыбак.

– Унто, – коротко ответил юноша и ухватился за протянутую руку мужчины, запрыгивая на борт. Тут же лодочка легонько закачалась, и ему пришлось приложить усилия, чтобы удержать равновесие и не свалиться за борт.

– Не часто плаваешь? – Ларус видел неуверенность, с которой Унто старался не упасть и сесть.

Юноша кивнул. Моря он видел, но даже с лихими людьми он дрался на берегу. Наемники считали, что в битве одно из преимуществ – это твердая земля под ногами, поэтому мало кто соглашался выходить в море.

– Ты точно сумасшедший, – шире улыбнулся Ларус, убирая сети в сторону и готовя лодку к отплытию.

– Или глупец, – тихо произнес Унто, наконец усаживаясь.

Море было спокойным, но парус лодочки сразу надулся и медленно понес ее в открытое море. Когда они были уже достаточно далеко от берега и корабли исчезли из виду, Унто позволил себе немного расслабиться. Он облегченно выдохнул, снимая с головы капюшон.

– Сдается мне, что ты чего-то боишься. – Ларус правил лодкой, внимательно наблюдая за юношей. – Или, может, ты от кого-то прячешься?

– Ты слишком любопытен для рыбака. – Унто не хотел признавать, но это путешествие его начинало пугать. Он осознал, что оказался в незнакомом месте, еще и подо льдом, без оружия и без верных соратников рядом. Более того, он плыл к мятежникам, к которым примкнул его брат. А значит, выходило, что и он мятежник. Подумав, Унто добавил: – У меня в жизни много врагов, а скоро их может стать еще больше.

Ларус громко рассмеялся:

– Надеюсь, твои враги не станут моими, иначе моя жена, которая ждет меня с двумя чудесными дочками в родном Ротвале, не пустит меня на порог дома.

– Ты же рискуешь жизнью, отправляясь на Буян, – удивился Унто. – Зачем, если у тебя семья?

– Осторожность не прокормит мою семью, – пожал плечами Ларус. – Мы живем в небольшом городке Прибрежная Стужа, что находится на берегу в княжестве Ротвал. Мы далеки от торговых путей и не добываем золото, у нас даже не водятся замбелийские снежные тигры, чьи шкуры очень высоко ценятся в Подледье. Ловля рыбы – вот наш основной промысел, но воды у нашего берега скудны на рыбу, – усмехнулся рыбак и покачал головой. – Я не умею ничего, кроме как ловить рыбу. Поэтому хватаюсь за любую возможность, чтобы подзаработать. Иногда приходится рисковать. Риск приносит больше денег, чем осторожность.

– И ты не боишься? – Унто вспомнил, как побелело лицо рыбака, когда тот узнал, куда наемник хочет плыть.

– Конечно боюсь! – возмутившись, выпалил Ларус. – Но я видел, с какой уверенностью и решительностью ты говорили о Буяне. Ты не боишься отправиться туда, а значит, ты уверен в своих силах, и ты не похож на сумасшедшего. Более того, возможно, у тебя какая-то тайная миссия, может быть, ты разведчик или белиморский шпион. Если буду держаться тебя и не буду лезть туда, куда меня не просят, – Ларус подмигнул Унто, – возможно, мне повезет, и я заработаю пару монет. Моя жена будет довольна и перестанет называть меня никудышным рыбаком.

Они замолчали. Лодка скользила по морю, словно под ней была не вода, а твердая, гладкая поверхность, – ее практически не качало. Унто вслушивался в шум ветра, который в море стал сильнее, и плеск воды, которую разрезал нос лодки. Он перегнулся через борт и посмотрел на воду. Она была темной, непроглядной, и сложно было что-то в ней рассмотреть, даже собственное отражение.

«И как они находят здесь золото?» – недоумевал Унто, окидывая взглядом практически чернильную водную гладь, которая разливалась до самого горизонта.

Внезапно юноша почувствовал неприятное леденящее чувство, словно налетел сильный, промозглый ветер. Он сел назад, все еще ощущая его, и невольно съежился. Унто понял, что это был не ветер. Этот внезапно появившийся холод не холодил кожу или лицо, он проник внутрь, пробежал по венам, взбудоражил душу и заставил сердце биться быстрее. Унто обернулся в ту сторону, откуда, как ему казалось, пришло это чувство. Он не был уверен до конца, но посчитал, что именно туда махал рукой Рагнар, когда говорил о Безымянной горе.

– Ты давно живешь в Подледье? – спросил Унто рыбака, пытаясь стряхнуть с себя неожиданное наваждение. Когда он услышал свой голос, он смог взять себя в руки.

– Мои предки были одними из первых, кто обосновался в Подледье, – гордо заявил рыбак. – Это было в те времена, когда еще не существовало никаких границ и Подледье представляло собой одно целое государство. Хорошее было время, – мечтательно продолжал рыбак, облокотившись на руль, – жители Подледья давали достойный отпор зазнавшимся князьям с Равнин. Это были времена легендарных Велибора и Радомысла, чьи войска в пух и прах разносили рати Верхнего мира. Не было распрей между жителями Подледья, и каждый знал, что сражается за землю, а не за тряпки, называемые флагами, и не за князей, которые сидят в своих неприступных замках. А теперь, – рыбак горько усмехнулся, – мы воюем за тряпки и за замки. Мы стали настолько разобщены, что я удивляюсь, почему великие князья Равнин нас еще не захватили. Думаю, придет время, когда сюда спустятся рати под флагом Медведя либо закованные в сталь ратники Гордомира. И в этом раз мы не устоим, так как нас разобьют поодиночке, – мрачно закончил Ларус.

– Ты хорошо знаешь это место? – продолжил расспрашивать Унто, не обращая внимания на размышления рыбака, его интересовало кое-что другое.

– Да, – коротко, без раздумий ответил Ларус.

– Можешь что-нибудь рассказать о Безымянной горе? – Унто не понял почему, но невольно перешел практически на шепот.

Ларус вздрогнул, хотя лицо его было спокойным. Он даже попытался улыбнуться, но улыбка вышла кривой и неестественной. Рыбак тоже боялся одного только упоминания об этой горе.

– Хочешь знать, существуют ли еще камнекожие? – выдавил из себя рыбак.

Унто не ответил, но внимательно смотрел на рыбака. Отвечать не нужно было. Все хотели узнать, правдивы ли те легенды, которыми пугают по ночам детей во всем Известном мире.

– Хорошо, – согласился Ларус, крепя руль и удобнее устраиваясь в лодке. – Путь нам предстоит долгий, спать ложиться еще рано, поэтому я расскажу тебе то, что знаю сам. – Он задумался и нахмурил брови. – Много историй я слышал… Сложно понять, что в этих рассказах правда, а что вымысел, но одно мне известно точно, – Ларус испуганно смотрел на юношу, – камнекожие жили на земле, и не просто жили, они были хозяевами Подледья. Но было это очень давно, и их не встречали уже много и много лет.

Когда первые люди пытались проникнуть в ледяной мир, они повстречали белых великанов. Это были огромные белые чудовища со свирепыми лицами, которые разговаривали на непонятном языке. Великаны напали на людей. Они встали на пути, ведущем в Подледье, и убивали любого, кто приближался к ним. Та встреча надолго отбила у людей желание спускаться в Подледье. Спустя века страх прошел, и люди снова попытались овладеть холодным миром. Они собрали войско, которое отправилось в поход, но на этот раз люди не встретили на пути великанов. Люди смогли спокойно спуститься в Подледье. Ходят легенды, что последние живые великаны ушли в Тихий лес. – Увидев недоумение на лице юноши, Ларус объяснил: – Этот лес – дремучее место, он расположился на южных окраинах Подледья, за землями Урдмура. Туда не проникает тусклый дневной свет ледяного неба. В том лесу тихо – не слышно ни пения птиц, ни криков животных. Даже ветер не шумит в кронах деревьев. Но иногда люди рассказывают, что слышат в лесу душераздирающие вопли, которые холодят душу и кровь. Те вопли приписывают последним великанам, что там укрылись. Но что-то мы отвлеклись.

Первые люди Подледья были сплочены, они образовали единое княжество Ледовия, и начали защищать его от тех, кто еще пытался спуститься в Подледье из Верхнего мира.

Вскоре ледовийцы, устранив угрозу от великих князей Равнин, начали тщательно изучать ледяной мир, в результате чего обнаружили берег Холодного моря, а в море нашли запасы золота и обнаружили жемчуг. Это событие положило конец единому Подледью. За обладание берегами моря разгорелась война, в которой рождался и закалялся тот дух жителей Подледья, который уважают во всем Известном мире. В результате кровавой и беспощадной войны образовались несколько княжеств, самыми могущественными и влиятельными из которых стали Белимор и Урдмур.

Окончив войны и разделив землю между собой, люди еще активнее и решительнее начали изучать Подледье. Малым княжествам достались неизученные земли, где и произошла встреча людей и камнекожих. – Ларус сделал небольшую паузу, переводя дух. – Знакомство это было поистине случайным, и, если бы не та встреча, возможно, люди никогда бы не узнали про существование ужасных чудовищ. Но не люди делают историю, а история делает людей. Конный отряд князя небольшого княжества Косты преследовал разбойников, что разграбили княжеские рыбацкие лодки на берегу моря. Князья Малых княжеств больше любят воевать между собой, чем осваивать собственные земли, поэтому многие земли были не обжиты. Дружинники так увлеклись погоней, что не заметили, как потеряли след разбойников и оказались в местах, где раньше не ступала нога человека.

Об этой встрече сохранилось много упоминаний… Ты представляешь целое поле каменных истуканов? Посреди огромного поля, вдали от жизни и цивилизации, их стояли сотни, тысячи. Рядами они простирались до самого горизонта. Непонятно было, кто и когда их там мог поставить. Идолы неизвестного народа? Тогда куда делся народ, который поклонялся им? Эти вопросы задавали себе дружинники, когда наткнулись на них. Они недоуменно ходили среди истуканов, и их пугали фигуры этих мистических существ, так как они никогда не видели ничего подобного. Как оказалось, истуканы были живыми существами!

Унто замер, внимая каждому слову рыбака, и практически перестал дышать. Видимо, это заметил и Ларус, так как губы его расплылись в ухмылке. Рыбак был доволен тем, какой эффект производил его рассказ.

– Камнекожие застыли на своих местах, чтобы не тратить жизненную энергию. Они впали в спячку, чтобы сохранить тепло, которого мало в Подледье. Им не надо было ни есть, ни пить, и непонятно, как они выживали. Также неизвестно, сколько времени они простояли на том поле, но они были сильно разозлены, когда их покой нарушили люди.

Ржание коней, голоса людей, лязг доспехов и оружия пробудил камнекожих ото сна. Люди с удивлением и страхом смотрели, как начали оживать, казалось, еще недавно безжизненные камни. Они стряхивали с себя многовековой снег. Их черные глаза загорелись ненавистью, когда они увидели людей. Камнекожие напали на дружинников и безжалостно перебили их. Спаслись лишь единицы, чьи кони оказались быстрее медлительных чудовищ.

Выжившие вернулись ко двору князя Косты, и все рассказали ему. К удивлению, князь серьезно отнесся к их словам. Забыв о распрях с соседями, он собрал большое войско и двинулся навстречу камнекожим. Людей ждало страшное открытие, когда их войско схлестнулось с чудовищами. Камнекожие были почти неуязвимы. Их кожу было сложно разрубить мечами или проткнуть копьями. Лучники безрезультатно пускали в ряды нападающих стрелы, которые отскакивали от камнекожих, как от стены. Именно поэтому их и прозвали камнекожими, потому что их кожа была подобна камню. Но страшнее всего было то, – Ларус наклонился ближе к Унто, чтобы юноша лучше его услышал, – что камнекожие съедали людей, обгладывая их тела до самых костей. Долгое время земля в Подледье была покрыта человеческими останками. Тот период теперь известен как Мрачная Эпоха Веселых Скелетов. Так назвал его великий князь Домура – Доброслав, впоследствии получивший прозвище Безумный. Безумие его охватило после того, как он увидел поля, усеянные черепами и скелетами.

Унто почувствовал, как по спине побежал холодок. Юноше очень хотелось верить, что это были всего лишь байки, которые жители Подледья рассказывали людям из Верхнего мира, чтобы напугать их.

– Началась новая война, – Ларус стал говорить громче, – которая вновь сплотила всех людей перед лицом ужасной опасности. Такой войны еще не вел род человеческий не надо льдом, не под ним. Оружие людей было практически бессильно, камнекожие разоряли одно княжество за другим, оставляя после себя горы человеческих костей. Люди считали, что обречены, и думали о том, что им придется покинуть Подледье, но на помощь пришли льдоняне.

– Льдоняне? – удивился Унто. Он слышал разные истории о Подледье, но ни в одной из них льдоняне не приходили на помощь людям. Обычно этот народ либо держался в стороне от людей, либо воевал против князей Подледья.

– Да, – кивнул Ларус, – они пришли с севера, где климат настолько суров, что если плюнешь, то слюна замерзнет, пока падает на землю. Люди никогда не заходили в те земли, именно там располагается Орден Льда. Льдоняне наблюдали за людьми, не выдавая своего присутствия. Но они сильно разозлились, узнав, что люди разбудили камнекожих. Льдоняне сообщили, что они ушли далеко на север, чтобы не беспокоить камнекожих, и предложили людям объединиться в борьбе против них. Взамен они взяли с людей слово, что те не будут расширять границы своих княжеств на север и осваивать пустынный остров, ныне именуемый Буяном.

– Но Буян… – перебил Унто.

– Именно, – улыбнулся Ларус. – Льдоняне не знали, что с людьми нельзя заключать договоры. Когда камнекожие были побеждены, люди забыли обо всех договоренностях и высадились на остров Буян. Началась война Ордена и людей, известная как война Льда и Стали. С трудом ее удалось остановить и заключить хрупкий мир. Но в корчмах Подледья до сих пор ходят слухи, что льдоняне хотят отвоевать Буян.

– Но как льдоняне помогли людям победить камнекожих? – завороженно слушая рассказ рыбака, поинтересовался Унто.

– Ледяные мечи, – пояснил Ларус. – Оружие льдонян сделано из самого крепкого льда, который тверже и острее железа. Мечам льдонян удавалось пробивать кожу камнекожих. Льдоняне дали ледяное оружие людям, и вместе им удалось победить камнекожих. Остатки чудовищ были загнаны за безлюдную снежную пустыню Арахас, в недра горы, у которой не было названия. С тех пор гору так и стали называть Безымянной.

Унто не мог произнести и слова. Еще никогда он так внимательно никого не слушал.

– Но никто не знает, живы камнекожие или нет, – продолжил Ларус, лицо его стало серьезным. – Любой, кто отправлялся к Безымянной горе, бесследно исчезал. Со временем люди забыли про гору, тем более что от людей ее отделяла снежная пустыня Арахас, где живут только дикие арахийские зубоскалы, да расположены незамерзающие болота. Но исчезновения редких смельчаков, которые все же отправляются к горе в поисках приключений, еще тревожат умы людей. Говорят, – рыбак перешел на шепот, – что гора растет. Если это так, то вершина ее в скором времени может упереться в ледяное небо, и тогда неизвестно, что случится. Великий князь Ратибор отправлял к горе на разведку вооруженный отряд во главе со своим старшим сыном, но никто из них не вернулся.

Ларус замолчал и посмотрел вдаль, где медленно плыли по небу изумрудно-голубой облака, а горизонт касался темного моря.

– А ты что думаешь об этом? – поинтересовался Унто, его очень увлек рассказ рыбака. – Это все правда?

– Что-то да, а что-то нет, – уклончиво ответил Ларус. – Прошло столько времени, что граница между реальностью и вымыслом давно стерта. Но вот что я тебе скажу, – Ларус снова наклонился к юноше, он выглядел напряженным и чем-то напуганным. – Грядет что-то страшное. Люди в дальних Малых княжествах слышат непонятный шум. Этот шум идет со стороны Безымянной горы. Люди, что бывали в Верхнем мире, говорят, что звук тот похож на раскаты грома, но в Подледье не бывает гроз.

Унто посмотрел в сторону, где должна располагаться гора. Конечно, она была за много сотен километров от них, между ними лежало море, несколько княжеств, снежная пустыня, болота, но ему показалось, что он услышал этот треск.