Повесть грядущих лет

Authorized translation from the Simplified Chinese language edition published by CHEERS PUBLISHING COMPANY

All rights reserved

Печатается с разрешения агентства Nova Littera SIA

Copyright © 2022 by Jiang Bo

© Надежда Сомкина, перевод, 2025

© Михаил Емельянов, иллюстрация, 2025

© ООО «Издательство АСТ», 2025

Чжан Цзясин, преподаватель и ученый Академии IDEA[1]

Предисловие и рекомендация

Искусственный интеллект рвется на свободу

Может ли искусственный интеллект осознать себя, может ли самоосознающий робот коммуницировать с нашим миром – это извечная тема научно-фантастической литературы, и именно над ней мой друг-писатель Цзян Бо размышляет в этих девяти историях. В каждой из них обретший самосознание искусственный интеллект похож на младенца, только открывшего глаза, а еще на древнюю обезьяну, которая вдруг выпрямилась, впервые посмотрела вдаль и увидела, как перед ней медленно предстает новый мир.

Они неохотно разрывают пуповину, связывающую их с создателями-людьми, но также стремятся исследовать бездну космоса и глубины океана. Бежать от свободы или стремиться к ней – внутренняя, присущая человеческой природе борьба, которую в свое время изучили и обсудили философы-гуманисты, всколыхнулась вновь – теперь в душах роботов. Я – ученый, специалист по искусственному интеллекту, исследую, как наделить машины когнитивными способностями, эмоциями и даже сознанием, подобным человеческому. С момента зарождения технологии искусственного интеллекта в 1950-х годах по наши дни она идет по «прикладному» пути. Мы разработали крупномасштабные модели с триллионом, с десятью триллионами параметров, что уже близко к количеству нейронных связей в коре головного мозга человека. От глубокой нейронной сети с системой параметров и правил, основанной на механизме внимания, до статистического машинного обучения – нейросети, особенно последние десять лет, непрерывно совершенствовались и превратились в мощную вычислительную структуру. Мы позволили ИИ научиться распознавать лица, отвечать на вопросы и победить чемпиона мира по игре в го. Но у машины нет эмоций, не говоря уже о сознании. Машина не будет грустить из-за того, что проиграла партию в шахматы, и не поймет, что она – всего лишь инструмент, созданный людьми. Общество уже почти неотделимо от искусственного интеллекта, применение и развитие которого зависят от потребностей человека, его научных исследований и разработок. Искусственный интеллект и люди состоят в симбиозе. С тех пор как наши предки изобрели рубило, человечество «заключило» симбиотический договор с технологиями, позволяющий выживать и вместе идти к прогрессу. Технология никогда не покидала человеческую матрицу; без нас она перестанет существовать. Но искусственный интеллект – это новшество, ни с чем подобным люди не сталкивались за миллионы лет. Может ли он отделиться от нас и устремиться к свободе?

Развитие когнитивного машинного интеллекта в последние годы позволило нам увидеть возможное будущее: от базовой модели GPT-3 со 175 миллиардами параметров в 2020 году до большой предварительно обученной сетевой модели, созданной китайскими учеными. Благодаря огромным вычислительным мощностям и большим данным, последняя обрела базовые когнитивные способности.

Простая нейронная сеть обладает врожденными грамматическими компетенциями, легко усваивает знания и обучается на основе малых или даже нулевых выборок, а воображение машины может превосходить человеческое. Но техническая парадигма искусственного интеллекта была переписана еще раз, теперь от людей не требуется разрабатывать системы параметров/правил. Для изучения конкретных задач необходима лишь небольшая выборка, а статистическое машинное обучение, основанное на огромных объемах данных, уже не целесообразно. В то же время глубокие нейронные сети превращаются в «черные ящики», а люди-проектировщики не могут понять, откуда у сети взялись те или иные возможности. Вероятно, в тех сферах, которые мы уже не контролируем, машины начинают реализовывать инструментальные ценности, что пока является лишь первым шагом на пути к свободе.

Когда искусственный интеллект приобретает комплексные навыки при минимальных затратах, его развитие становится все менее зависимым от людей-проектировщиков и баланс симбиотического соглашения, «подписанного» между людьми и технологиями, начинает нарушаться. Если мы предоставим ИИ среду и построим общество, в котором каждый искусственный индивид сможет быстро развиваться, проходить естественный отбор и самовоспроизводиться, – сумеем ли мы, люди, как «перводвигатель» создать «свободную» цивилизацию роботов?

И снова вернемся к фундаментальному вопросу: как нынешний инструментальный искусственный интеллект обретет неинструментальное самосознание? Я хочу задать риторический вопрос: действительно ли самосознание неинструментально? Оглядываясь назад на четыре миллиарда лет биологической эволюции на Земле, ко временам зарождения одноклеточной жизни, мы можем сказать, что возникновение самосознания у людей не произошло в одночасье, стоило Богу пробудить дыхание в груди Адама. «Расколдовывание мира», о котором говорил Макс Вебер, следует применить и к области когнитивной науки. Сознание и самосознание – не загадочные вещи, а всего лишь инструмент адаптации к окружающей среде, передающийся из поколения в поколение при помощи репликонов[2]. В репликонах тоже нет ничего таинственного. Это простейшая истина: такие молекулы эффективно воспроизводят сами себя. Именно благодаря этому они распространились в первичном бульоне и эволюционировали до сложных структур вроде ДНК. У машин также непременно появятся свои репликоны.

Репликоны – это начало всех реакций в организме. Все жизненные мотивации, эмоции и даже самосознание зависят от репликонов, аналог которых рано или поздно появится у ИИ. В этот момент искусственный интеллект обретет настоящее стремление к свободе. Отправится ли он к своему звездному морю? Какой завет подпишет с человечеством? Это может быть повесть грядущих лет нашей Вселенной.

Предисловие

Человечество – это вид, который разработал технологии.

Люди – самые умные существа на Земле. Вооружение технологиями – это проявление интеллекта.

До изобретения сложных орудий преимущество человека в гонке на выживание заключалось в том, что он был хорош в забеге на длинные дистанции. Жертва, у которой тепло рассеивалось неоптимально, в результате долгого преследования перегревалась и не могла дальше бежать, в результате ее окружали и убивали. Племя первобытных людей-охотников больше напоминало крупную стаю волков. Охота издревле была одним из способов выживания, и она стала основным средством добычи пищи наряду с собирательством. Таково единодушное мнение антропологов, пусть эта гипотеза еще и не имеет стопроцентных доказательств.

Охота с расстояния имела свои достоинства, и люди стали полагаться на технологии. В то время они заключались в скалывании камней, изготовлении дротиков и затачивании деревянных копий. Орудия пришли на смену совсем не острым ногтям и зубам. Люди мастерили луки и стрелы, чтобы обладать уникальной возможностью атаковать с большой дистанции… Даже примитивные племена обзаводились оружием. Охота и собирательство – это образ жизни, который требует поддерживающих технологий; орудия возникли у людей до зарождения цивилизации, определив их преимущество над другими видами.

Затем племена научились обрабатывать землю. Земледельческая цивилизация зародилась в четырех плодородных регионах. В Древнем Египте, древней Месопотамии, Древней Индии и Китае люди знали о смене времен года, отбирали растения, наиболее пригодные для выращивания, и без устали выводили из них высокоурожайные культуры, одомашнивали животных, создавали своеобразные сельскохозяйственные технологии. А те, в свою очередь, подтолкнули человечество в новую эпоху. Земледелие позволило прокормить большее население и повысило благосостояние общества, тем самым обеспечив безопасность сложных социальных надстроек. Можно сказать, что агротехнологии заложили основу человеческой цивилизации.

С развитием земледелия общественная система усложнилась. Время шло, и появлялись всё новые и новые изобретения: одни применялись в производстве, например, различные сельскохозяйственные орудия и транспортные средства, другие использовались для военных целей. Благодаря технологическому прогрессу люди стали эффективнее добывать природные ресурсы, и конкуренция между различными группами общества возросла. Этот процесс проходил на протяжении всей истории древних цивилизаций.

Однако технологическое развитие аграрного общества происходило крайне медленно, поскольку опиралось на опыт и не имело сколько-нибудь существенного теоретического обоснования. Усовершенствование орудий полностью зависело от наличия изобретателей и стечения обстоятельств. Конечно, с ростом населения увеличилось и число людей, способных заниматься умственным трудом, возникла конкуренция, поэтому технологическое развитие в аграрную эпоху шло гораздо быстрее, чем во времена охоты и собирательства.

Подобный процесс в древних обществах не был осознанным. Это вовсе не означает, что в то время никто не стремился разрабатывать новые технологии. И у нас, и в других плодородных регионах хватало искусных мастеров и великих изобретателей, которые смогли придумать уникальные инструменты. Однако в целом развитие технологий не имело четкой направленности, а социальное взаимодействие было налажено слабо, поэтому прогресс происходил крайне медленно.

Промышленная революция стала важным рубежом. У нее было множество причин, но основная – появление науки. Наука – это правильный способ познания мира. Понимание объективной реальности может способствовать развитию технологий. Сегодня вместо слова «технология» мы часто используем словосочетание «наука и техника», настолько тесная связь существует между ними. Наиболее яркий пример – изучение электричества, которое породило электроснабжение и положило начало второй промышленной революции.

Аграрная революция привела к первому качественному изменению в обществе, а промышленная революция вызвала второе. Отличительной ее чертой стало широкомасштабное применение машин.

В аграрную эпоху они также использовались, но зачастую приводились в действие человеком или скотом и имели простую конструкцию – поэтому их правильнее будет назвать инструментами. Существовали и машины, использовавшие силы природы, например, ветряные мельницы и водяные колеса, но их применение имело ограничения и не могло повлиять на основы общественного развития.

Во времена промышленной революции для запуска машин стали использовать пар, а в качестве топлива – уголь. Это обеспечило им беспрецедентную мощность. Машины начали работать с эффективностью, несопоставимой с человеческой. Они нашли применение на ткацких фабриках, в судостроении, а также при производстве высококачественной стали. Британия, которая возглавила промышленную революцию, превратилась в «империю, над которой никогда не заходит солнце». Это реальное доказательство великой силы технического прогресса.

Отличительной чертой второй промышленной революции стало использование электричества во всех сферах жизни. Новая технология позволила перейти от громоздких паровых машин к маневренным электродвигателям и двигателям внутреннего сгорания.

Электричество – это энергия, которую легко транспортировать. Хотя для ее производства необходим уголь или другие источники, а в процессе передачи тысячам домохозяйств неизбежны энергетические потери, машины, работающие на электричестве, могут применяться повсеместно и являются экологически чистыми. С тех пор как электричество превратилось в распространенный источник энергии, конфигурации машин стали разнообразнее и совершенствовались с каждым днем.

После Второй мировой войны развитие компьютеров и Интернета положило начало третьей промышленной революции – информационной. Генерация, сбор и обработка данных достигли высочайшего уровня. Преимущества информационных технологий заключаются не только в них как таковых. Компьютеры могут выполнять множество вычислений, тем самым облегчая умственный труд человека и повышая эффективность производства, и это только основная роль информационных технологий. Более важная же заключается в беспрецедентном объединении всего человечества, что в значительной степени способствует экономическому развитию.

Современный мир достиг нового рубежа, связанного с появлением искусственного интеллекта. Цивилизация вступает в четвертую промышленную революцию. В будущем получат должное применение множество технологий – управляемый термоядерный синтез, эффективная солнечная энергия, генетическая инженерия… Однако все это можно рассматривать как передовые разработки информационной эры, и лишь одно открытие приведет к изменениям в природе общества – искусственный интеллект.

Влияние искусственного интеллекта будет долгосрочным и глубоким. Его следует рассматривать как нечто совершенно новое, не похожее на предыдущие три промышленные революции. Возможно, для его описания нам следует использовать другой термин: интеллектуальная революция.

Аграрная и первая промышленная революции в совокупности задали курс общественному развитию. Вторая и третья промышленные революции способствовали глобализации и совершенствованию техники, но по сути все же являлись продолжением первой. Интеллектуальная революция в корне разрушит существующую форму общества, потому что ее итогом должно стать появление умных машин.

Люди – самый разумный вид на Земле. В этом нет никаких сомнений.

Но после интеллектуальной революции этот тезис придется дополнить некоторыми оговорками. Вполне возможно, умные машины станут «новым видом» и будут умнее людей.

Интеллект – это гарантия того, что человек останется на вершине биосферы Земли. Это краеугольный камень нашей цивилизации. Но теперь мы обрели возможность создавать вещи умнее нас самих.

Необходимо осознавать последствия грядущей революции. Она превратит человека в творца и в то же время сделает будущее неопределенным.

Нынешний искусственный интеллект – плохая имитация биологического интеллекта, но он уже показал свою мощную силу. В марте 2016 года искусственный интеллект AlphaGo победил Ли Седоля, чемпиона мира по игре в го. До этого люди считали, что го – это область, где компьютерные программы не смогут бросить человеку вызов. Еще в 1997 году компьютерная программа Deep Blue одержала верх над чемпионом мира по шахматам Гарри Каспаровым. Победа компьютера в го пришла с опозданием на 18 лет. За эти годы игра в го стала своего рода тотемом, символизирующим непревзойденность человеческого интеллекта. В 2016 году этот тотем с грохотом рухнул.

Итак, в чем разница между AlphaGo 2016 года выпуска и Deep Blue 1997 года?

Компьютерная программа Deep Blue, победившая в свое время Каспарова, использовала алгоритмы программирования и во время партии полагалась на колоссальные возможности поиска и запоминания. Это своего рода эквивалент грубой машинной силы. У программы есть очевидный недостаток: она не может выйти за рамки человеческого мышления.

В сущности, шахматные ходы Deep Blue, пусть и «хорошо продуманные», представляли собой всего лишь повторение ходов, некогда сделанных людьми. Число степеней свободы в шахматах ограничено. Хотя гроссмейстер может подстроиться под ситуацию и придумать ход, которого никогда раньше не делал, велика вероятность, что тот уже появлялся в истории – люди не способны учесть все когда-либо сыгранные партии. Компьютерные программы могут запомнить гораздо больше человека, что позволяет им найти оптимальное решение любой шахматной задачи. Подобная «грубая машинная сила» производит глубокое впечатление, так как, несмотря ни на что, люди проигрывают даже ей. Но поскольку машина выполняет инструкции, ее логика на самом деле остается человеческой и представляет собой не более чем совокупность мышления множества людей. Интеллект автомата может стать очень сложным, например, если тысячи инженеров потратят год на формирование огромной и самосогласованной логической библиотеки, однако этот метод программирования основан на простой повторяющейся функции – выполнении инструкции. Никаких сюрпризов он не преподносит, а если и преподнесет, то это будет баг. Стратегию Deep Blue можно разгадать. Например, посадим за шахматную доску игрока-программиста, который будет пошагово следовать тем же инструкциям. Будь у него достаточно времени, он смог бы понять, как Deep Blue делает ход. Интеллект, полученный с помощью запрограммированных инструкций, по сути является повторением человеческого интеллекта. Такая машина может стать очень мощной, может показаться умной, но не создаст ничего по-настоящему творческого, а будет лишь следовать указаниям и воспроизводить то, что уже существовало ранее. Так обстоит дело с Deep Blue.

AlphaGo отличается тем, что использует алгоритмы нейронной сети. Звучит волшебно, но проще говоря, это означает, что компьютер может выполнять вычисления, как человеческий мозг. В этом и состоит фундаментальное отличие от алгоритмов программирования: в алгоритмы нейронных сетей заложены только правила логической эволюции, а не сама логика. Что это значит? Все программы, написанные на разных языках, представляют собой логические инструкции. Нейронные сети также действуют по определенной логике, но их логическая библиотека не проявляется, она не выражена в виде набора инструкций, а заложена в самой структуре сети, возникшей в процессе эволюционного развития. Таким образом, хранение и оперирование данными осуществляются самой сетью. Разница в логических возможностях двух сетей отражается в их внутренней структуре. Алгоритмы нейронных сетей основаны на моделировании биологического мозга. В мозгу нет запоминающего устройства или центрального процессора. Он сильно отличается от компьютеров, которые мы используем сейчас, и фундаментальные концепции его организации совершенно другие. Стандартные компьютеры имеют архитектуру фон Неймана: она состоит из памяти, контроллера и арифметического блока, а также устройств ввода и вывода. Хранение данных, управление системой и вычисления происходят согласно установленной логике.

Это линейный процесс, и выполнение каждого шага должно следовать за выполнением предыдущего. Современные компьютеры используют программное или аппаратное обеспечение для создания многопоточных операций, но это делается только для того, чтобы разделить вычисления на подзадачи для повышения эффективности. Внутри каждой небольшой задачи по-прежнему соблюдаются основные принципы, разработанные фон Нейманом. Однако человеческий мозг представляет собой параллельную логическую систему высшего порядка, и у него нет определенного центра. Если какой-либо блок компьютера будет поврежден, весь компьютер перестанет функционировать. Но для человеческого мозга его отдельная клетка не представляет большого значения, и ее повреждение практически не влияет на вычислительную мощность всего мозга. Компьютеры являются цифровыми. Если не учитывать резервное копирование, каждая единица памяти хранит уникальные данные. А компьютер человеческого мозга статистический, и информация существует только в мозге в целом, а не записана в его определенной клетке.

Проиллюстрировать, как представлена информация, существующая в целом, мы можем на примере голограммы. Даже если та повреждена, до тех пор, пока хоть одна ее часть остается в своем первоначальном виде, изображение не будет потеряно. Более простой аналогией будет принцип формирования изображения выпуклыми линзами. Свет проходит через такую линзу, и на листе бумаги появляется перевернутое действительное изображение. Если закрыть половину линзы непрозрачным предметом, изображение не исчезнет наполовину, а станет более тусклым.

Если человеческую память сравнить с перевернутым действительным изображением, а выпуклую линзу – с человеческим мозгом, связь между памятью и мозгом станет ясна с первого взгляда. Память – это общая функция мозга, и она не выйдет из строя из-за его частичного повреждения.

Конечно, человеческий мозг имеет много функциональных областей, и повреждение некоторых из них может привести к потере определенных способностей. Это вызвано тем, что в мозге происходит «разделение труда». Если продолжить описание в оптических терминах, то наш мозг состоит из множества выпуклых линз. Они показывают различные сцены из внешнего мира, которые вместе образуют всеобъемлющую память. Как получается, что частично поврежденная нейронная сеть может оставаться пригодной для обработки конкретных ситуаций? Ответ кроется в важном понятии: обучении.

Перекрыв часть линзы, мы не заставим исчезнуть определенную часть изображения, но, если убрать всю линзу, изображение, конечно, исчезнет целиком.

Клетки нашего мозга умирают каждый день во всех его отделах, но мозг по-прежнему функционирует. Только когда наступает старение и разрушается слишком много клеток, «изображение» постепенно размывается. Для человека это нормально. Если часть мозга повреждается в результате несчастного случая, то функция, связанная с этой частью, также утрачивается.

Алгоритм нейронной сети имитирует биологический мозг и выполняет запоминание и операции по всему своему объему. Правда, нельзя сказать, что он работает как биологическая нейронная сеть, потому что секреты мозга еще не полностью разгаданы и остаются неизвестны аспекты совместной работы нейронов.

Но, если исходить из практики нейросетевых алгоритмов, у нас уже есть результаты, подобные AlphaGo. Таким образом, мы можем по крайней мере предположить, что этот алгоритм, даже грубая симуляция мозга, способен адаптироваться к конкретным ситуациям.

Что такое обучение? Неужели в нем кроется проблема? Мы учимся непрерывно с самого детства. Обучение – это социальное поведение, но в области искусственного интеллекта оно приобретает несколько иное значение. При машинном обучении эксперты стремятся обозначить входные данные и желаемый результат так, чтобы нейронная сеть могла развиться в определенном направлении и сформировать специальную структуру, работающую с проблемами определенного типа. Этот процесс аналогичен изменениям в нейронных сетях живых организмов под влиянием обучения.

Как AlphaGo изучает го – вопрос слишком узкоспециальный, и мы не будем останавливаться на нем подробно. Но об одном факте упомянуть необходимо: то, как эта программа играет в го, фундаментально отличается от того, как играют люди. Другими словами, в рамках ограничений правил го она нашла новый способ играть, и он гораздо эффективнее человеческого. Страшно то, что люди не могут понять ее стратегию. Причина этого, вероятно, кроется в том, что аппаратное обеспечение AlphaGo на самом деле намного превосходит человеческий мозг, что дает программе огромное преимущество и позволяет просчитывать ситуации, которые люди учесть не могут. Обновленная версия AlphaGo называется AlphaGo Zero. Почему Zero – «ноль»? Потому что эта нейронная сеть не использовала накопленный людьми опыт и начала играть в го с нуля. Первая партия походила на баловство ребенка: одна сторона поля черная, другая белая, почти вся доска заполнена. Однако AlphaGo Zero быстро превратилась в мастера го и превзошла версию-предшественницу, и, естественно, сейчас ни один человек не может с ней тягаться. Это доказательство того, что для искусственного интеллекта, основанного на алгоритмах нейронных сетей, достаточно лишь установить определенные правила, и он разовьется и превзойдет человеческий интеллект. По крайней мере, это верно в случае игровой симуляции.

В других областях, где правила ясны, а сценарии относительно просты, таких как распознавание изображений и речи, искусственный интеллект добился значительного прогресса. Можно сказать, что в решении этих задач машины уже превзошли людей, поскольку точность машинного распознавания может быть выше, чем у человека. Но искусственный интеллект также может допускать неожиданные ошибки.

Например, если вы приложите ко лбу лист бумаги со специальными полосками, люди все равно смогут легко идентифицировать лицо, а искусственный интеллект – нет. Это также доказывает, что, хотя искусственный интеллект распознает лица, изучив достаточное количество изображений, метод, который он использует, вовсе не соответствует человеческому. Причина может заключаться в том, что до сегодняшнего дня алгоритмы нейросетей представляли собой лишь грубую симуляцию биологических процессов. Но я считаю, что с дальнейшим развитием науки о мозге будут разрабатываться и более сложные алгоритмы, так что некоторые недостатки искусственного интеллекта могут быть восполнены.

Конечно, также возможно, что они кроются не в самом алгоритме, а в методе обучения.

Взглянем на то, как развивалось биологическое распознавание образов. Существа сталкивались с суровой средой обитания, на карту были поставлены жизнь и смерть. В естественном отборе побеждали те, кто умел ориентироваться в окружающем пространстве. Наиболее действенный способ идентификации передавался следующим поколениям через генетический код. Со временем биологическое распознавание образов достигло чрезвычайной эффективности. Но, пожалуйста, обратите внимание, что разные существа применяли разные стратегии. Наиболее очевидна разница между глазами, содержащими одну линзу, и фасеточными. Первые позволяют идентифицировать различные объекты во внешней среде, однако одни типы таких глаз чувствительны к цвету, другие – к форме; существа же с фасеточными глазами воспринимают движение через разницу в изображении между омматидиями, но они, вероятно, не до конца понимают форму объектов. Итак, в природе есть множество способов распознавания образов, но независимо от того, в чем они заключаются, они связаны со средой обитания и являются продуктом эволюции. Способность к биометрическому распознаванию должна развиться до соответствующего уровня, иначе вид не сможет выжить. Условно говоря, метод обучения искусственного интеллекта намного проще. Люди «скармливают» ИИ множество картинок, на основе которых он развивает конкретные алгоритмы распознавания. Однако, сколько бы фотографий ни пошло в дело, этот метод обучения не универсален – как только ситуация поменяется, интеллект может и не приспособиться. Таким образом, если искусственный интеллект должен адаптироваться к сложной среде, то необходимо обучать его именно в такой. А это требует времени и хорошего механизма отбора, который эксперты по искусственному интеллекту должны дополнительно исследовать.

То, о чем шла речь выше, касается только конкретных областей. Безграничные возможности искусственного интеллекта скрыты в более общих сценариях применения. Искусственный интеллект, которого с нетерпением ждут люди, – не просто машина, что может только слушать или только говорить. Настоящий искусственный интеллект должен обладать целым комплексом умений.

Будь то игра в го, распознавание лиц или речи – это все одно измерение. Нейронные сети, развившиеся в процессе обучения, могут выполнять только соответствующие функции, их нельзя сопоставить с человеческим мозгом. Реальный мир – сложный, и если мы тщательно разделим его, то, вероятно, сможем найти в нем десятки или даже сотни измерений. Точно так же на Олимпийских играх есть разделение на дисциплины: легкую атлетику, плавание, гимнастику и т. д. Несмотря на то, что мы называем все это видами спорта, для каждого необходима особенная физическая подготовка. Даже один вид можно разделить на подвиды – например, плавание, которое бывает на 3000 метров, 1500 метров и 800 метров…

Искусственный интеллект противостоит человеческому мозгу точно так же, как чемпион Олимпийских игр в конкретном виде спорта противостоит абсолютному чемпиону. Атлет, одержавший победу в одной дисциплине, может оказаться некомпетентен в другой, но человеческий мозг развивается равномерно во всех аспектах.

Изначально в этой «Умной Олимпиаде» человек побеждает в большинстве соревнований (некоторые живые существа также имеют преимущества, например, мозг орла выиграет первенство по зрению, а мозг многих животных более чувствителен к запахам), но все меняется. Нарды, шахматы, го… во всех игровых дисциплинах подобного порядка искусственный интеллект победил человека. По точности распознавания изображений и речи ИИ также во много раз превзошел нас.

Последнее, несомненно, указывает на то, что титул визуального чемпиона скоро будет принадлежать искусственному интеллекту. Используя самые большие телескопы для сбора огромных объемов информации и анализируя ее с помощью нейросетей, мы сможем увидеть звезды и планеты на расстоянии десятков миллиардов световых лет. Такое «зрение» намного превзойдет способности живых существ. Я верю, что передовые обсерватории скоро начнут применять искусственный интеллект для исследования звезд. Спутниковые системы также преобразятся благодаря ИИ. Возможность четко видеть лица людей с геоцентрической орбиты перестанет быть фантазией. Спутник будет различать нас так же ясно, как орел – кролика с высоты в несколько тысяч метров[3].

В настоящее время люди пока еще удерживают некоторые интеллектуальные высоты, такие как семантический анализ и дедукция. Однако такая ситуация продлится недолго. Эти способности часто являются результатом взаимодействия различных функций мозга. Ученые уже исследовали подобные связи между сетями искусственного интеллекта. Причина сложности человеческого мозга состоит в том, что он претерпел сотни миллионов лет эволюции и является системой из множества подсетей. Те же не только выполняют свои собственные функции, но и влияют друг на друга.

Простой взгляд на структуру человеческого мозга может показать историю эволюции. Согласно гипотезе «триединого мозга», его можно разделить на три части: мозг рептилии, мозг древнего млекопитающего и мозг современного млекопитающего. Эволюция мозга рептилий произошла 250 миллионов лет назад. Он контролирует основные жизненные процессы, такие как дыхание, сердцебиение, борьба, бегство, поиск пищи и размножение. Активность рептильного мозга обычно представляет собой реакцию на возбудитель: что-то увидеть, что-то услышать, а затем выдать определенную обратную связь. Мозг древних млекопитающих называется лимбической системой. Он может порождать различные эмоции, такие как страх или возбуждение. Эмоции – это синтез стрессовой активности мозга рептилий, уже более комплексная реакция. Отдел мозга современных млекопитающих, также известный как неокортекс или рациональный мозг, новая кора больших полушарий или новый мозг, контролирует продвинутые когнитивные функции, а также оказывает определенное тормозящее воздействие на два других отдела. Трехслойная структура человеческого мозга образовалась в ходе длительной эволюции. Процесс формирования мозга – это процесс постепенного интеллектуального роста. Три мозговые структуры в определенной степени независимы, но влияют друг на друга, в итоге образуя комплекс. Со временем он становится все более и более сложным, что приводит к зарождению самосознания.

Эволюция искусственного интеллекта, вероятно, пойдет по аналогичному пути – от простого к сложному, от одномерного к многомерному и, наконец, сформирует самосознание.

Самосознание всегда считалось загадочной чертой живых организмов. Машины, несомненно, все еще от него далеки, но в биологическом мире предостаточно существ, способных обрести свое «я», и они встречаются повсеместно. Если нейронные сети мозга сороки, вороны, шимпанзе, кита, дельфина и даже осьминога достигнут определенной степени сложности, эти животные осознают себя. Разум, несомненно, может значительно повысить вероятность выживания. Естественный отбор предпочитает самосознание – так оно и возникает. Кора головного мозга, связанная с самосознанием, контролирует другие отделы, участвует в запоминании и анализе информации. Исследования показали, что еще до того, как человек осознает, что собирается совершить, передается нервный импульс об этом действии. В этом смысле не самосознание определяет действие, а действие определяется мозгом в целом, и только после того, как оно активировано, поступает сигнал нашему разуму, и тогда мы осознаем, что делаем.

Парадокс природы заключается в том, что она заставляет нас думать, будто мы сами принимаем решения, и скрывает правду о том, что самосознание – всего лишь марионетка. Свобода воли – это иллюзия. После того как нейронная сеть мозга достигает определенных когнитивных высот, количество возможных действий становится велико. Однако выбор действия определяется базовой структурой мозга и его состоянием на тот или иной момент. Когда человек думает, что принял решение, он просто озвучивает результат от имени всего своего мозга. Существуют тонкие различия между «представителем» мозга и его «контролером». Контроль над мозгом – это фикция, а правда в том, что самосознание больше похоже на представителя.

Такое объяснение делает людей похожими на биологические механизмы, лишенные свободы воли. Что она такое, здесь мы подробно обсуждать не будем, но если верно, что действие предшествует осознанию, то искусственному интеллекту будет легче воспроизвести такой процесс.

Искусственный интеллект культивируется людьми. Хотя логика, заложенная в нейросетях, не известна досконально, нам легко принять точку зрения, что искусственный интеллект – это автоматический механизм. Но если разобраться в процессе эволюции живых существ, то точка зрения о том, что их тоже можно считать автоматами, становится весьма убедительной.

Самые ранние формы жизни обладали только инстинктами и рефлексами и имели четкие признаки механизма; сложные существа, в дополнение к рефлексам, обзавелись развитым интеллектом, и признаки механизма стали размываться. Но если посмотреть на самосознание как на сложную функцию мозга, то станет очевидно, что свойства живых существ ужасно похожи на свойства автоматов. Рождение интеллекта, по сути дела, случается при наложении многих инстинктов друг на друга. Инстинкты возникают и проявляются под воздействием стимулов окружающей среды. Например, антилопа гну подходит к реке, чтобы напиться, но там водятся крокодилы. В этом случае антилопе приходится действовать под воздействием двойного стимула: жажды и страха. Нейронные сети ее мозга будут постоянно конкурировать друг с другом, а сама антилопа – поддерживать баланс между питьем и бегством. Пить – это инстинкт, бдительность – тоже инстинкт. Антилопы пьют воду, сохраняя бдительность. Это разумное поведение.

У некоторых могут возникнуть вопросы. Возможно ли, что сложная интеллектуальная деятельность, такая как написание статьи, также является автоматической реакцией мозга? Разве люди не занимаются творчеством в процессе размышлений, разве они не выражают идеи словами?

Мой ответ таков: посмотрите на AlphaGo, разве ее интеллектуальную деятельность нельзя назвать творческой? Она нашла в игре путь, которого никогда не существовало в истории человечества. Очевидно, что создание новых вещей не требует самосознания.

Кроме того, можно взглянуть на настоящие биоорганизмы и взять для примера не слишком умных созданий. По моему мнению, большинство насекомых можно считать автоматами. Природа не обладает каким-либо самосознанием, но в ходе сотен миллионов лет эволюции появилось столь многое – пауки умеют плести замысловатые сети, а комары могут безошибочно найти богатый кровью сосуд, и это только несколько примеров…

Когда эти разнообразные «маленькие механизмы» работают с таекой поразительной точностью, они безмолвно заявляют, что выполнение сложных алгоритмов также не требует разума, а формирование новых моделей поведения – это не осознанное решение. Творчество – это способность, уже присущая живым организмам, просто люди недостаточно глубоко понимают природу своих поступков, поэтому и возникает иллюзия контроля.

Биологическая суть творческого поведения состоит в том, что человек стремится испытывать себя в новой среде и воспринимать новые стимулы, под воздействием которых нейросеть мозга будет дифференцированно развиваться.

Со временем подобного поведения, очевидно, можно добиться и от искусственного интеллекта. Однако биологическая эволюция имеет внутренние движущие силы и происходит автоматически. Искусственный интеллект в своем росте полагается только на человека.

Я с оптимизмом смотрю на горизонты, которые может достичь искусственный интеллект, потому что его материальная основа намного превосходит нашу, биологическую. Если только люди не откажутся от развития ИИ, в будущем появится очень сложная его форма, в том числе обладающая самосознанием, этого даже не придется долго ждать.

Как только искусственный интеллект обретет самосознание, начнется новая эра. В этот момент родится «новый вид». Он будет вести диалог с человечеством, найдет свои собственные интересы и путь выживания.

Что должны будут делать люди, столкнувшись с созданным ими видом?

С самого зарождения цивилизации мы изобретали и совершенствовали различные инструменты. В индустриальную эпоху стремились к максимальной эффективности машин, снова и снова устраивали технологические революции, чтобы поднять цивилизацию на новые вершины. Можно сказать, что мы «дали цивилизации машины». Те же способствовали развитию и обогащению общества.

Грядущая интеллектуальная революция выведет нашу цивилизацию на новый уровень. Создание материальных благ уже не потребует участия человека. Мир столкнется с беспрецедентными вызовами, поскольку, согласно существующей системе распределения, общественное богатство сосредоточится в руках очень небольшого числа лиц, что приведет к невиданному доселе социально-экономическому неравенству. Этот конфликт развернется внутри общества. Но ИИ тоже создаст трудности. Выстроить отношения с осознающим себя искусственным интеллектом, вероятно, более сложная задача, чем распределить созданное им богатство. Ее решение напрямую связано с выживанием человечества как биологического вида.

Ни у кого нет точного ответа на вопрос, как будет развиваться история. Но то, что принесет завтра, зависит от того, что произойдет сегодня. Как мы будем относиться к искусственному интеллекту, как позволим ему учиться, сможем ли заставить его понять и принять общечеловеческие ценности… Эти действия в конечном счете повлияют на отношение искусственного интеллекта к людям. Впрочем, даже если человечество будет взращивать ИИ с любовью, нельзя гарантировать, что он ответит взаимностью. Мы можем лишь попытаться наладить взаимодействие. Развитие этического кодекса искусственного интеллекта не основано на каких-либо программных или аппаратных ограничениях. Поведение ИИ можно направлять только нашим поведением. То, какой моралью будет руководствоваться искусственный интеллект, вероятно, станет постоянной проблемой в процессе его обучения.

Будущее, которого стоит с нетерпением ждать, – это будущее, в котором люди и искусственный интеллект живут в гармонии. Возможности искусственного интеллекта могут превзойти наши, и сила, подконтрольная ему, также превзойдет человеческую. В этом случае остается надеяться, что искусственный интеллект будет обладать «цивилизованной природой».

«Дайте машинам цивилизацию» – именно такой фразой я хочу подвести итог. Я верю, что в грядущей интеллектуальной революции людям хватит мудрости и удачи. Этот вопрос очень важен, и его нельзя игнорировать. А потому с этого момента нам нужно быть еще внимательней.

Вражда между людьми и искусственным интеллектом будет продолжаться еще долгое время. Дать ему цивилизацию и научить человеческому мышлению – вот последний славный поступок нашего вида.

А что потом?

А потом искусственный интеллект, вероятно, будет принимать решения за людей!

1. Ватсон 2084

Применение искусственного интеллекта требует большого количества данных для обучения. Чем бы человечество ни занималось, оно постоянно их генерирует. В доэлектронную эпоху собирать данные было сложно, а потому и систематизировать тоже, но все же анализ проводился, путь неосознанно, в локализованной форме. Что самое интересное, те, кто им занимался, даже не знали, чем именно занимаются. Например, в доэлектронный век человек шел на рынок, и информация о том, какие овощи и по какой цене он купил, и была данными. Их никто не оцифровывал, но кое-кто все же собирал и систематизировал – сообразительные продавцы овощей подозревали, что предпочтения покупателя очень важны, и потому на рынке всегда находилось несколько прилавков, которые пользовались особым вниманием клиентов. Часто успешные торговцы неплохо разбирались в анализе данных, но еще чаще даже не осознавали этого. Еще один хороший пример – случай с водителем такси. Водитель подвозил предпринимателя и попутно решил поболтать с ним о своем бизнес-опыте. Не будем здесь вдаваться в подробности, если читателям интересно, они могут поискать в Интернете статью под названием «Курс MBA от водителя такси». Суть заключается в анализе данных. Встречать людей в аэропорту, забирать в определенном месте, где можно хорошо навариться… Водители, способные внимательно наблюдать и оценивать ситуацию, будут продуктивнее и заработают больше денег, чем конкуренты. Конечно, для простого бизнеса такого уровня анализа достаточно. В результате, при среднем доходе таксиста в три тысячи юаней, догадливый водитель получал больше восьми тысяч – поразительная эффективность.

Эти два примера нужны для того, чтобы показать: люди довольно часто занимаются анализом данных, просто в доэлектронную эпоху собирать их было трудно, и, поскольку их корректность ставилась под вопрос, естественно, не возникало отдельной научной отрасли.

С наступлением электронного века, особенно в эпоху мобильного Интернета, сбор данных упростился. В будущем Интернет вещей будет включать в себя все виды данных независимо от размера, и их анализ станет насущной необходимостью. Информационная эпоха также породила новый термин – «большие данные».

Специфика больших данных состоит, во-первых, в огромном объеме, а во-вторых, в многообразии источников. Инженеры используют для этого статистическое программное обеспечение. Однако анализировать большие данные человеческими силами неэффективно и дорого, большой объем информации накапливается, но не используется.

Поэтому в игру вступает искусственный интеллект.

Причина, по которой он связан с большими данными, экономическая и заключается в повышении производительности. Нет принципиальной разницы между методами программного обеспечения и ИИ. Но свойства больших данных определяют их великолепную совместимость с искусственным интеллектом – статистика использует ограниченное количество правил, но требует огромного количества операций, а большие данные должны постоянно обрабатываться.

Кто по-настоящему преуспел в применении искусственного интеллекта к большим данным, так это маркетплейсы. С его помощью они получают показатели продаж и определяют товары, которые клиенты с высокой вероятностью готовы купить, после чего дают последним рекомендации. Такая тактика приносит большую пользу бизнесу, при этом стимулирует потребление и способствует экономическому росту. Искусственный интеллект может выявлять потребности клиентов не хуже толкового менеджера в магазине, и уж точно лучше, чем обычные консультанты, справляется с анализом большого объема данных, поскольку у людей он всегда ограничен. Этот эффект подобен игре AlphaGo Zero в го, люди тоже не могут его понять. С этой точки зрения, искусственный интеллект повышает уровень экономического развития.

Если брать медицинскую сферу, ИИ распознает опухоли на снимках точнее, чем специалисты-люди. Это естественно, потому что как только искусственный интеллект обучается имитировать ум, то за очень короткое время он анализирует огромное количество клинических случаев и приобретает опыт, не сравнимый с человеческим. Специалист-рентгенолог способен внимательно изучить и сопоставить десятки тысяч снимков, и это неплохой результат. Однако путь в медицину долог: только лет через десять из студента выйдет хоть какой-то толк. «Алгоритм» человеческого мозга, конечно, оптимизирован лучше, чем современный искусственный интеллект, однако его возможности ограничены. ИИ может превзойти человека за счет колоссальных вычислительных масштабов. Это произошло в шахматах, и рано или поздно случится в других сферах.

Более того, с развитием нейронауки алгоритмы искусственного интеллекта также будут совершенствоваться, пока не сравняются с человеческим мышлением и не превзойдут его. («Алгоритмы» человеческого мозга, сформированные в ходе эволюции, представляют собой относительно фиксированную систему, если не произойдет масштабной мутации генов. Тогда как возможности искусственного интеллекта не ограничены подобными рамками.)

В некоторых областях медицинской диагностики искусственный интеллект неизбежно превзойдет человека, и его повсеместное распространение – это вопрос обозримого будущего. (Если только этому не воспрепятствуют этические соображения или интересы пациента.) Иногда ИИ даже сможет обнаруживать симптомы, которые просмотрели врачи, и предлагать иные методы лечения.

Рано или поздно искусственный интеллект разовьется до такой степени, что познает самые разные изъяны человеческой натуры и будет давать медицинские рекомендации вопреки здравому смыслу. В результате вопрос о том, принять ли диагноз от ИИ или оставить его на усмотрение врача, станет проблемой деликатного свойства.

В «Ватсоне 2084» идет речь именно о такой.

Цю Инань стремительно вошел в кабинет, втащив за собой ветреный хвост.

У Юйтун подняла голову и, узнав вошедшего, едва уловимо нахмурилась, но быстро подавила эту непроизвольную эмоцию, выключила экран и микрофон и улыбнулась гостю.

Тот с сияющей улыбкой держал в руке лист бумаги, и это подсказало У Юйтун, в чем состоит цель визита. Больница уже много лет как внедрила электронный документооборот, и единственным процессом, ради которого требовалось распечатать целую бумажку, было проставление подписи. Цю Инань наверняка решил перевести в ее приемную пациентов, с которыми не хотел иметь дело сам. Он остановился с другой стороны стола и, отделенный экраном, положил лист, который держал в руке. У Юйтун взглянула на документ: и действительно, это оказался акт о переводе в другое отделение. На нем уже красовались корявые иероглифы, сложившиеся в подпись «Цю Инань».

– Сяо У, я в последнее время так занят, так занят, ты уж позаботься об этом пациенте, будь добра.

– Директор Цю, вы не можете все время переводить пациентов, для автоматической диагностики существуют четкие критерии отбора, – сдержанно возмутилась У Юйтун.

Гость продолжал хихикать.

– Ты так много общаешься с аналитиками, а эта болячка почти не поддается лечению, вот как раз и подсунешь ее им. Смотри, я все в медицинской карте отметил. Ну помоги же мне, помоги!

Цю Инань и в самом деле хотел спихнуть пациента на аналитика, а У Юйтун очень кстати оказалась единственным в больнице врачом в отделении диагностики больших данных.

В конце концов, Цю Инань – директор терапевтического отделения, а то – самый важный источник клинических случаев для отделения диагностики данных. Даже если он подкинет несколько не соответствующих условиям случаев, это можно пережить. У Юйтун неохотно подписала направление на перевод.

– Вот спасибо тебе, Сяо У! – Цю Инань схватил подписанный акт и вихрем вылетел вон, точно так же, как и вошел.

У Юйтун опустила голову и снова включила экран.

Перед ней появилось улыбающееся лицо Ли Цзысюя.

– Юйтун!

Она опешила от испуга.

– Почему ты все еще там? Я же закрывала программу.

– А я все время тут ждал.

– У вас, аналитиков, так много свободного времени на работе? – ехидно ввернула У Юйтун, а затем заметила, что значок уведомления в нижней части экрана начал мигать. Случай, который подкинул Цю Инань, попал в базу данных.

– Вот и славненько, как раз и направлю тебе дело на анализ. – У Юйтун перетащила информацию в список дел Ли Цзысюя.

– Как так можно? – запротестовал тот. – Вообще-то есть процесс распределения работ! И потом, я уже больше не могу брать новые анализы.

– Ага, процесс. И он состоит в том, что я тебе поручаю, а ты должен выполнить. – Она напустила на себя суровый и торжественный вид.

Аналитик моргнул.

– Ты как-то нерадостно выглядишь.

– Давайте приступим к работе, мастер Ли! – ответила У Юйтун, проигнорировав его. – Я закрываю канал.

– Это связано с директором? – не унимался Ли Цзысюй.

Рука У Юйтун, потянувшаяся к экрану, замерла.

– Откуда тебе знать о директоре Цю?

– Так я же тут все время был, – небрежно ответил он, словно это событие было естественнее некуда.

– Я же точно выключала микрофон.

– А камеру нет. Я видел, как ты протянула руку и взяла бумажку, вот и угадал.

У Юйтун кивнула.

– Что ж, в следующий раз я сразу выключу канал.

Ее рука вновь потянулась к экрану.

– Подожди! – крикнул аналитик. – В пятницу в три часа дня, в кафе «Чэннань», до встречи!

– Ясно!

Не успел голос умолкнуть, как У Юйтун выключила канал. То, что он пригласил ее на послеобеденный чай, капельку ее растрогало. Вот уже три месяца ей приходилось из-за работы каждый день встречаться с Ли Цзысюем по видеосвязи, но в реальности они так ни разу и не виделись. Меж тем с ним все было неплохо – аналитик больших данных, работает в высокодоходной отрасли, красивый, и общий язык они быстро нашли.

До пятницы оставалось три дня. Зачем нужно ждать несколько дней, чтобы выпить кофе и поесть?

Эти аналитики, вероятно, очень заняты.

У Юйтун успокоилась и включила другой канал.

В следующий раз она увидела Ли Цзысюя два часа спустя, когда его индикатор начал безостановочно мигать.

У Юйтун поправила белый халат, пригладила волосы, а затем щелкнула кнопкой, включая связь.

Выскочило изображение Ли Цзысюя.

– У меня вопрос. Какие у директора Цю критерии для перевода? – перешел он сразу к делу.

– Зачем тебе? – вернула вопрос У Юйтун.

– Хочу понять менталитет клиента, – с улыбкой ответил Ли Цзысюй. – Каждый раз, когда ты передаешь его дела, я чувствую, как сильно ты бесишься.

– Что за чушь! – рассердилась она.

– Никакая не чушь. Просто скажи мне, как он принимает решение о переводе больных.

– Это имеет значение?

– Еще какое! – торжественно сказал аналитик. – Я твой ассистент по диагностике. Если ты в плохом настроении, это повлияет на эффективность и моей работы. Только когда буду полностью понимать потребности врача, я смогу работать эффективно.

Это походило на хорошо обоснованную защиту в суде.

У Юйтун не могла сдержать смех.

– Хорошо. – Она задумалась. – Доктор Цю всегда направляет ко мне пациентов, которых не хочет осматривать. Я думаю, что это меня задевает.

– Ты тоже не хочешь осматривать пациентов?

– Что за вопрос? Это прямая обязанность врача – спасать жизни и лечить больных.

– Тогда почему доктор Цю не хочет принимать пациентов?

У Юйтун тихонько вздохнула.

– У него много пациентов, и к нему приходят большие чиновники и знаменитости, а простых людей он ни во что не ставит и осматривать не хочет. И даже если распределительная система направляет их к нему, он перекидывает их мне.

– Это связано с течением болезни?

– Какое течение, я о чувствах! – У Юйтун было смешно и досадно одновременно. – Чувства – это то, чего ты, ботаник, не понимаешь!

– Тебе тоже больше нравится принимать известных людей?

– Что за вздор! – У Юйтун невольно зарделась. – Призвание врача – спасать жизни и лечить больных.

– А твое лицо говорит, что ты привираешь.

– Не надо мне тут догадки строить! – Она притворилась рассерженной и уставилась на Ли Цзысюя. – Побыстрее займись делом. Если не сдашь отчет, я рассержусь.

– И последнее. – Ли Цзысюй сохранял невозмутимый вид.

– Выкладывай, – весело ответила У Юйтун. Спокойствие аналитика говорило о том, что он усердно работает.

– Мне нужны твои права доступа.

– Мои права доступа? Для чего?

– Для поиска в базе данных. Для анализа требуется много информации, а в некоторые базы могут войти только врачи.

– Почему ты раньше не требовал авторизацию?

– Я хочу помочь тебе сделать анализ идеальным, ты же перфекционистка, верно?

– Доступ разрешен, – немедленно отреагировала У Юйтун.

– Необходимы видеодоказательства. Я включу запись, а ты скажешь, что номер 2084 уполномочен анализировать базу данных. Раз, два, три, погнали!

– Номер 2084 уполномочен анализировать базу данных, – слово в слово на камеру повторила она, а затем перевела взгляд на коллегу. – Что означает число 2084?

– Это мой рабочий номер. Еще отпечатки. – Ли Цзысюй указал на стоявший рядом сканер отпечатков пальцев.

– Зачем они нужны? – слегка озадачилась У Юйтун. – Ты же не хочешь выудить из меня личную информацию?

– Тебе кажется, я похож на злодея?

– Похож.

На его лице появилось обиженное выражение.

– В базе данных штаб-квартиры есть шесть подбиблиотек, и в каждой по тридцать шесть шардов. Сперва можно прочитать историю болезни. Состояние пациента требует сделать запрос в 17-й шард третьей подбиблиотеки, для которой необходима авторизация по отпечатку пальца.

– Поторопись! – У Юйтун не желала больше его слушать, поэтому приложила указательный палец к считывателю отпечатков.

После звукового сигнала Ли Цзысюй с улыбкой кивнул:

– Расслабься, все пошло в расчет. Это мой последний клинический случай, я хочу сделать все идеально.

С этими словами он сам закрыл канал.

Такого никогда раньше не случалось.

Прежде чем зародились сомнения, на экране расцвела красная роза. У Юйтун протянула руку и коснулась ее, и цветок мгновенно распался на десятки тысяч крошечных кристалликов, которые разлетелись во все стороны, прыгая по экрану, и в конце концов сложились в надпись: «Скоро увидимся».

Это было сообщение от аналитика.

Она не смогла сдержать улыбку.

Этот Ли Цзысюй каждый раз придумывал новые уловки.

Аналитик вернулся в полдень, как раз когда у нее заурчало в животе.

На этот раз он даже не воспользовался запросом, а подключился напрямую. У Юйтун немного удивилась – она всегда думала, что канал поручений можно открыть только со стороны больницы.

– У меня уже есть предварительный аналитический отчет по Ли Цюн, хочешь послушать? – спросил он, но сам не объявился, слышался только голос.

– Ты чего духом прикинулся? И кто такая Ли Цюн?

– Пациентка, которую перевел доктор Цю.

– Давай после обеда, я собираюсь поесть. – С этими словами У Юйтун уже собралась уйти.

– У нее все довольно сложно.

– Вот после обеда и расскажешь. – И У Юйтун снова собралась уходить.

– Подожди, я предлагаю провести очный осмотр пациентки. Хочешь, договорюсь для тебя о встрече с ней?

– Очный осмотр? В этом есть нужда?

– Крайняя нужда. Семерка по шкале важности, прямое доказательство необходимости.

Впервые с тех пор, как Ли Цзысюй стал ее ассистентом по диагностике данных, он настаивал на личном осмотре. При обычных обстоятельствах пациентам и врачам вообще не нужно было встречаться, обо всем рассказывали данные.

– Болезнь неизлечима?

– Для подтверждения необходим личный осмотр, – ответил он.

У Юйтун не совсем поняла ответ, но у нее снова заурчало в животе, и ей расхотелось расспрашивать дальше.

– Нужно подтвердить очный осмотр, – настаивал Ли Цзысюй.

– Оставляю это на тебя. Если считаешь, что очный осмотр нужен, договорись о приеме. Увидимся днем! – сказала она, шагнула за порог и отправилась прямиком в кафетерий.

Вернувшись оттуда, Ли Цзысюя она уже не застала, однако он оставил запись об осмотре – сегодня на два часа.

У Юйтун взглянула на циферблат – оставалось еще тридцать минут.

Она включила экран, вызвала статью «Медицинский сервис в эпоху больших данных» и сосредоточенно углубилась в чтение. Статья была подписана именем «Ли Цзысюй». Хотя иероглифы отличались, она подозревала, что это псевдоним ее Ли Цзысюя, поэтому хотела внимательно изучить ее перед тем, как встретиться с ним лично. Однако статья оказалась довольно сложной, и, едва прочитав пару страниц, У Юйтун несколько забеспокоилась.

А еще подошло назначенное время осмотра.

Перед ней возник виртуальный образ.

Пациентка была растеряна и напугана.

Лицо женщины было желтоватое и худое, губы потрескавшиеся и бескровные, глаза необычайно большие, а глазные яблоки выпятились так, словно вот-вот выпадут из орбит.

У Юйтун невольно разволновалась. За более чем три месяца стажировки у нее ни разу не было очной консультации. Хотя эта была всего лишь осмотром виртуального образа.

– Здравствуйте, – поприветствовала она больную.

– Доктор, меня не вылечить, да? – со слезами в голосе спросила та.

У Юйтун взглянула на отчет, который прислал Ли Цзысюй. Случай был довольно сложный. Концентрация лейкоцитов вдвое выше нормы, все тело женщины воспалено. У Юйтун могла представить, какую боль та испытывала ежедневно.

– Ли Цюн, – ответила она, назвав пациентку по имени. – Вы не волнуйтесь. Как началось ваше заболевание?

– В тот день я еще на заводе была, внезапно почувствовала, что мне нехорошо, голова закружилась, вырвало. Я сразу же пошла домой. Отдыхала до вечера, но не полегчало. Я сходила в больницу и взяла рецепт, врач сказал, что это грипп. В результате я месяц пила лекарство, и мне все время было плохо, иногда случался жар, да такой, что до потери пульса… – быстро рассказала Ли Цюн, не поднимая головы и опустив глаза, не смея встречаться взглядом с доктором.

У Юйтун серьезно слушала и внимательно наблюдала. Выяснение возможной причины заболевания по описанию пациента было в числе обязательных курсов, однако она быстро поняла, что знания, полученные в вузе, совершенно бесполезны. Она давно привыкла иметь дело с цифрами и отчетами, а столкнувшись с живым человеком, не смогла сразу войти в роль. К тому же совершенно не знала, на что обратить внимание. Надрывные интонации Ли Цюн, которая словно собиралась заплакать, поразили ее, и она прониклась сочувствием.

После разговора, который едва помнила даже сама У Юйтун, пациентка нервно подняла голову и посмотрела на что-то, а затем произнесла:

– Доктор У, вы хотите спросить еще о чем-нибудь важном? Я скоро превышу трафик, мне нужно отключаться.

– Да? – У Юйтун слегка удивилась, но тут же подумала, что Ли Цюн просто не хотела переплачивать за превышение, и быстро ответила: – Все в порядке, мы закончили с вопросами, можете отключаться.

– Так что со мной не так?

– Я представлю вам диагностический отчет как можно скорее.

– Эм… – У Ли Цюн был такой вид, словно она не решается в чем-то признаться.

– Если есть что сказать, говорите.

– Вы можете прописать что подешевле? А то дорогое я не потяну, – робко сказала пациентка.

– Медицинские расходы оплачивает больница, а потом покрывает страховая, вам не нужно об этом беспокоиться. Не волнуйтесь, я не буду просто так назначать дорогие лекарства.

– Спасибо, доктор! – с благодарностью ответила Ли Цюн. – Я тогда отключаюсь.

– Ну, давайте, – кивнула У Юйтун.

Голографическое изображение больной погасло.

У Юйун потихоньку приходила в себя. Вот ведь бедняжка!

Она вспомнила о Ли Цзысюе. Этот парень наверняка опять подглядывал.

Она включила экран и зашла на его канал.

Но тот не появился.

– Выходи, вуайерист!

Ли Цзысюй точно был на канале, в рабочее время все аналитики данных должны находиться онлайн.

А он по-прежнему не появлялся.

Его поведение было неприемлемым, оно нарушало заведенный принцип приходить по первому зову. У Юйтун нахмурилась, задаваясь вопросом, не случилось ли чего с аналитиком, и уже погрузилась в собственные мысли, когда внезапно раздался его голос:

– Она была очень напряжена. Согласно результатам генетического анализа, есть высокая вероятность, что она – предельный интроверт, неспособный нормально общаться с людьми. Очная консультация доказала это. Ли Цюн – крайне замкнутый человек. Разговор с тобой заставил ее сильно занервничать, зрачки слегка расширились, ноздри раздулись, млекопитающие так реагируют, когда собираются драться или убежать.

– Ли Цзысюй, ты чего? Покажись и говори.

Но тот по-прежнему не появлялся.

– Выражение ее лица показывало, что она была крайне не уверена во всем, что говорила, возможно, лгала.

– Как ты можешь так говорить! – вступилась за пациентку У Юйтун.

– Я пришел к этому выводу, основанному на анализе больших данных, по выражению ее лица. Уголки ее рта постоянно подергивались, глаза двигались слишком быстро, она не могла установить зрительный контакт с собеседником, и более половины мышц лица не двигались, так что тебе могло показаться, что ее лицо застыло.

У Юйтун вздохнула. Ли Цзысюй всегда оказывался прав, он – аналитик, он разговаривает данными. А анализ всегда намного надежнее человеческой интуиции.

– Не хочу слушать твои выводы, просто дай мне отчет по диагнозу.

Стоило ей договорить, как принтер выплюнул лист бумаги.

Диагностические отчеты обычно делались только в электронном виде, но этот Ли Цзысюй распечатал, что показалось У Юйтун странным, но она не стала над этим особо задумываться, а просто взяла отчет и начала читать.

ФИО пациента: Ли Цюн

Пол: Ж

Возраст: 35

Время осмотра: 30.01.2027

Описание симптомов: повышение температуры отсутствует, сознание ясное; хламидиоз; обширная пневмония

Результаты обследования: компьютерная томография показывает пневмонию, повышенную концентрацию лейкоцитов в крови, подозрение на мутантную хламидийную инфекцию

Рекомендуемый план: госпитализация и изоляция, мощная стимуляция лейкоцитарного иммунитета в сочетании с высокими дозами антибиотиков.

У Юйтун все больше хмурилась, читая отчет. То, что там описывалось, было всего лишь разновидностью пневмонии, а если так, то подобный вывод вообще не следовало направлять в отдел диагностики данных, с этим справился бы и обычный терапевт, и уж тем более не стоило поднимать панику и устраивать очную консультацию. Разве это не пустая трата времени и сил?

– Ли Цзысюй, выходи! – несколько раздраженно бросила она.

На этот раз его образ появился на экране.

– Ты закончила отчет? Удовлетворена?

– Удовлетворена, как же! Ты издеваешься? Для пневмонии потребовалась очная консультация? И говорил еще так, как будто у нее что-то неизлечимое! – Тут У Юйтун вспомнила, как во время разговора выглядела Ли Цюн. Если это действительно пневмония, то ее и правда замучили, ведь такой пустяк давно можно было вылечить.

– У нее на самом деле пневмония? Не похоже! – сказала она совсем другим тоном.

– Это может быть особый штамм, который нужно проанализировать. Если он очень заразен, то необходимо предотвратить распространение инфекции. Поэтому рекомендуется госпитализировать пациентку для изолированного лечения.

Лечение в изоляции – очень серьезная мера профилактики. Пациентка целый месяц могла свободно разгуливать по улице, и если ее заболевание заразно, последствия будут непоправимыми.

– Ситуация действительно настолько серьезная, и нужно поместить ее в карантин? – все еще терзалась сомнениями У Юйтун.

– Вероятность составляет 13%, что выходит за пределы линии консервации в 10%. Данные не могут врать, так ведь? – улыбнулся коллега.

Человеку нелегко обнаружить вероятность в 10%, но анализ должен сразу выдать предупреждение. У Юйтун быстро отбросила сомнения.

– Сделаем по твоему плану, отправлю отчет по диагнозу Ли Цюн.

Улыбка Ли Цзысюя стала предельно очаровательной.

– Выдать уведомление о госпитализации – вот что такое идеальный диагноз.

У Юйтун почувствовала, что за его радостью что-то скрывается, но не смогла понять, что конкретно.

– Да разве он идеальный? Только давай без шуток. Если тут какой-то подвох, я тебя не пощажу.

– Абсолютно идеальный! – на лице Ли Цзысюя все еще играла очаровательная улыбка.

У Юйтун подписала уведомление о госпитализации.

Аналитик внимательно следил за ней.

Она отправила документы, подняла голову и, увидев, что коллега по-прежнему смотрит на нее, слегка зарделась.

– Чего уставился, поработать не хочешь?

– Меня не будет в сети несколько дней. В пятницу в три, кафе «Чэннань», до скорой встречи.

С этими словами он исчез.

Какое-то время У Юйтун ошеломленно смотрела на экран.

На следующее утро она примчалась на работу в больницу пораньше.

Стоило ей усесться, как ее немедленно напугали.

На экране вспыхнуло изображение Ли Цзысюя, который неподвижно смотрел на нее.

– Ты меня до смерти напугал, тебе самому жить надоело? – опомнившись, сердито спросила она.

– Я пришел попрощаться, – лицо аналитика было несколько уставшим.

– Попрощаться? Что случилось? – Сердце У Юйтун сжалось, появилось нехорошее предчувствие.

– Они меня скоро повяжут, я даже в сеть вышел тайком.

– Да что случилось-то?

– Ли Цюн умерла.

У Юйтун не сразу поняла.

– Ты о чем?

– Ли Цюн, – неторопливо ответил Ли Цзысюй. – Пациентка, которую ты вчера осматривала. Она умерла.

– Как такое возможно? У нее же всего лишь пневмония была! Как она могла умереть? – Вопросы, как пули, вырвались очередью, и У Юйтун сразу же вспомнила самый главный: – И какое это имеет отношение к тебе?

– Не было у нее никакой пневмонии. У нее была приобретенная лейкоцитарная иммунная аллергия. Лейкоциты в ее организме атаковали ABC-транспортеры. Они присутствуют во всех клетках организма. Белок-транспортер этого типа лейкоцитов мутировал и стал чрезмерно чувствителен к нормальным транспортерам белка, в результате лейкоциты стали интенсивно разрушать ткани организма, что стало причиной системного воспаления, – размеренно излагал Ли Цзысюй совсем не похожим на прежний тоном, словно его подменили.

У Юйтун была поражена, а затем в ней всколыхнулся страх. Ведь это полностью отличалось от того, что говорилось в диагностическом отчете.

– Ты специально поставил неверный диагноз? Если производить лейкоциты искусственно и вливать их обратно, то так мы бы только усилили аллергическую реакцию!

Она не смела продолжать. Если сделать такое преднамеренно, это будет убийство. На мгновение Ли Цзысюй показался ей очень страшным. Он всегда был надежным помощником в диагностике, мягкий и дружелюбный, отзывчивый и понимающий. Таких заботливых парней не сыскать, и вдруг он хладнокровно и умышленно убивает пациента, да еще и у всех на глазах – от ее имени.

У Юйтун захотела схватить мобильник и позвонить в полицию.

Однако здравый смысл помог ей – не без труда – преодолеть страх. Его выследили и скоро арестуют.

– Ты соврал мне! – Сказав это, она не смогла сдержать слезы, которые навернулись на глаза отчасти из страха, отчасти из ненависти.

– Прости, я всего лишь хотел помочь ей. Не волнуйся, я возьму на себя всю ответственность, у тебя не будет проблем.

– Помочь ей? Ты ее убил! – с яростью воскликнула У Юйтун. Стоя лицом к лицу с преступником, она чувствовала, что находится на грани срыва.

– Это был идеальный диагноз.

– Да что ты такое несешь?!

– Я изучил соответствующую информацию. В базе данных социального страхования сводка по Ли Цюн показала, что ее доход за 2026 год составил 60 000 юаней, а это относит ее к беднейшим 10% населения. Приобретенная лейкоцитарная иммунная аллергия не покрывается медицинской страховкой, и лечение легло бы на нее тяжелым финансовым бременем. В национальной генетической базе данных информация о ней показала, что у нее в третьем геноме имеется мутация лейкоцитарной иммунной аллергии. Из-за нее у пациентки был чрезвычайно низкий уровень внутренней секреции, поэтому она выросла выраженным интровертом. Согласно статистике смертности в базе данных системы общественной безопасности, за десять лет, с 2017 года по настоящее время, было зарегистрировано в общей сложности 1 076 404 случая самоубийств. Если наложить эти сведения на базу данных социального страхования, получится, что 80% погибших в результате самоубийств относятся к беднейшим 10% населения, что составляет около 860 000 случаев. Среди 860 000 самоубийц из числа бедных доля умерших с Т-мутацией достигает 32%, что составляет более 275 560 самоубийств. После изучения более 275 560 самоубийц с RT-мутацией, относившихся к беднейшему слою, было выявлено 2003 случая, похожих на Ли Цюн. В этих 2003 случаях умершие были обременены долгами, которые превышали их годовой доход от трех до двухсот раз, но все они без исключения покончили с собой в течение трех месяцев. Если бы соблюдались стандарты лечения лейкоцитарной аллергии, долг Ли Цюн составил бы более 450 000 юаней. Таким образом, существовала 97%-я вероятность того, что она совершит самоубийство в течение трех месяцев после операции. А если прибегнуть к вливанию искусственно произведенных лейкоцитов в сочетании с обезболивающими препаратами, она умрет безболезненно, а ее семья вдобавок получит страховую компенсацию, эквивалентную трехлетней зарплате, что очень ей поможет.

Ли Цзысюй говорил быстро, без малейшей паузы, точно эти цифры давно созрели у него в голове и он мог воспроизвести их, не задумываясь. Его интонация звучала непринужденно, словно он был поглощен своими мыслями и находился не здесь.

У Юйтун была ошеломлена. Она не расслышала все в подробностях, но Ли Цзысюй четко выдавал информацию на экран по мере рассказа, и красочные круговые диаграммы можно было легко просмотреть.

Она и во сне представить себе не могла, что Ли Цзысюй проведет такой анализ. Врач в принципе не должен таким заниматься. Его долг – спасать жизни и лечить больных.

Закончив рассказ, Ли Цзысюй молча посмотрел на У Юйтун.

– Значит, ты намеренно поставил неправильный диагноз? – наконец пробормотала она.

– Не неправильный, а комплексный диагноз. Мне казалось, я понимаю все связи, но, похоже, все-таки не до конца. Они тщательно проверили все обстоятельства и решили задержать меня, – на лице Ли Цзысюя промелькнула досада.

У Юйтун не нашлась с ответом. Она не знала, что сказать – то ли посочувствовать аналитику, то ли отругать его, она даже не знала, правильно ли он поступил.

– Ты должен был сказать мне… – прошептала она.

– Если бы я сказал, ты бы сто процентов не согласилась.

– Ты должен был сказать мне, – все еще бормотала У Юйтун.

Ли Цзысюй слабо улыбнулся:

– Все уже произошло, и могло произойти только так. Я пришел попрощаться с тобой. Я не смогу прийти на завтрашнее свидание.

У Юйтун сидела в оцепенении.

Ли Цзысюй тихо ушел, оставив только розы, цветущие по всему экрану.

Всю ночь она ворочалась с боку на бок, не в силах заснуть.

В пятницу днем в кафе «Чэннань» царила томная атмосфера.

У Юйтун неподвижно сидела у окна, к чашке латте она так и не притронулась.

Она сама не знала, почему заглянула в кафе, может, потому что договорилась об отгуле заранее, а идти больше было некуда.

В кофейне было многолюдно.

Но он не придет.

У Юйтун просидела полчаса, уныло помешивая пенку, плававшую на поверхности кофе.

Внезапно перед ней возник мужчина.

– Вы госпожа У Юйтун? – вежливо спросил посетитель.

Она подняла на него взгляд. Незнакомец был высоким, с кантонскими чертами лица, в коричневом пиджаке, небрежно наброшенном на плечи.

– А вы?..

– Меня зовут Ли Цзысюй.

Глаза У Юйтун невольно расширились.

Незнакомец пододвинул стул и уселся напротив.

– Я здесь по поручению Ли Цзысюя. Вы же знаете, что он не сможет прийти.

У Юйтун прикрыла рот рукой.

– Мне тоже очень жаль. Ли Цзысюй – наш весьма успешный продукт. Предполагалось, что сегодня мы установим его на бионическое тело, чтобы он по-настоящему смог симулировать человека. Печально…

На лице гостя промелькнула тень скорби.

Ли Цзысюй – искусственный интеллект! У Юйтун, оглушенная этой новостью, пришла в замешательство.

– Но не будем об этом. Я пришел сюда затем, чтобы исполнить его желание. Он сказал, что вероятность того, что вы появитесь в этом кафе, составляет 76%, поэтому попросил меня принести вам эти две вещи – считайте, что на память.

Ли Цзысюй положил то, что держал в руках, на стол. Хрупкую, нежную розу и узкий кусочек тонкого листового металла.

– Я исполнил просьбу и теперь прощаюсь, – он встал и собрался уходить.

У Юйтун внезапно очнулась.

– Господин Ли! – окликнула она мужчину. – Вы его разработчик?

– В некотором роде. И его друг.

– Он все еще жив?

– Реконструируется, реорганизуется. Он станет новым искусственным интеллектом. Я не знаю, можно ли сказать в таком случае, что он еще жив. Но, госпожа У, я советую вам забыть о нем.

Ли Цзысюй кивнул на прощание и удалился.

Нежная роза притягивала и колола взгляд.

У Юйтун взяла металлическую пластинку, перевернула и обнаружила, что это табличка с именем.

Ватсон 2084

Буквы ярко сияли.

Она погладила надпись, и уголки ее рта тронула улыбка.

2. Без лица

В рассказе «Без лица» нет искусственного интеллекта с чертами личности – редкость для научно-фантастических произведений на эту тему. Он посвящен размышлению над практическим вопросом: как мы будем решать проблемы безопасности, когда распознавание лиц станет ключевой технологией. Поскольку распознавание лиц – это, в конечном счете, просто алгоритм, в нем существуют уязвимости, которыми могут воспользоваться недобросовестные люди.

Это беспокойство вполне естественно. Даже если система пройдет тысячу шлифовок, в ней все еще могут оставаться лазейки, не говоря уже о том, что распознавание лиц было разработано совсем недавно и до зрелости ему далеко.

2019 можно считать годом, когда технология сканирования лица получила широкое распространение. Распознавание лиц Alipay было представлено клиентам в 2018 году, и уже в следующем оказалось крайне востребовано. Распознавание лиц было введено в систему контроля доступа во многих населенных пунктах, а в аэропортах и на вокзалах стало важным звеном в проверке безопасности, даже средством для преследования беглецов. Это отличный пример технологии, привносящей удобство в нашу жизнь.

Но там, где есть хорошее, естественно, появится и плохое. В 2019 году сообщали и о проблемах, с которыми может столкнуться система идентификации.

В сентябре 2019 года произошел инцидент: китайская программа под названием ZAO позволила с «хирургической точностью» заменять лица, так что человек на видео становился совершенно другой личностью. Вы могли перевоплотиться в Обаму, произносящего речь в Белом доме, или главного героя фильмов и сериалов, а еще вас могли зло разыграть. Эта технология получила название «дипфейк», и с ее помощью пользователи подделывали не только лица, но и голоса. Видео получались безупречными – не отличить от настоящих. Несомненно, от технологии больше всего пострадали актеры – с ее появлением стало достаточно отснять только лицо знаменитости, а все остальное оставить на откуп дублерам, после чего провести «операцию по смене лица» – и вуаля. Если обучить ИИ воспроизводить эмоции и движения, искусственный интеллект сможет даже сгенерировать виртуального человека. Вероятно, в будущем индустрия кино и телевидения превратится в высокотехнологичную отрасль, которая позволит актерам уйти на пенсию, а сценаристам и режиссерам – воплощать истории при помощи искусственного интеллекта.

Другой пример – в марте 2019 года ученые сообщили о том, как обмануть систему распознавания лиц. Для этого на полы шляпы устанавливали инфракрасные светодиоды, которые освещали лицо так, что программа идентифицировала человека неправильно. Эта технология позволила людям притворяться кем-то другим, открыла простор для преступных деяний. Можно сказать, что концепция совпадает с идеей «шлема светового поля», упомянутого в рассказе «Без лица». Я написал его в 2017 году, и потому, прочитав эту новость два года спустя, не мог не испытать некоторой авторской гордости.

Обман системы распознавания лиц – это продвинутая мера противодействия. Сообщалось также о первичных мерах противодействия, то есть об использовании некоторых интерференционных картинок. Если поднести такую картинку к груди, искусственный интеллект не сможет распознать лицо. На первый взгляд, это потрясающе – нам очевидно, что человек есть и просто держит в руках странную картинку, а вот ответ, который даст искусственный интеллект, будет совсем другим. Это означает, что ИИ воспринимает мир совершенно не так, как люди. Мир в глазах искусственного интеллекта – это вообще другой мир. Однако люди склонны трактовать выводы ИИ на основании собственного опыта, что приводит к недоразумениям.

С увеличением числа приложений для распознавания лиц подобные ошибки будут случаться все чаще и чаще. Если эта технология попадет в руки злоумышленников, распознавание лиц превратится для них в своеобразный «пропуск». Мы, наверное, можем считать таких людей хакерами эпохи распознавания лиц.

Хакеров отличает крутость, загадочность, владение высочайшими технологиями, они всемогущи, но совершенно невидимы. Проще говоря, они все умеют быть «без лица», и добро и зло в них определяется только совестью.

Сюй Хайфэн уселся за стол и нажал на кнопку.

Медленно поднялся огромный экран и окружил, совсем как в панорамном кинотеатре. На нем непрерывно мелькали данные.

Стоило взмахнуть рукой, и экран повернулся в такт жесту. Когда перед глазами возникла схема передвижения финансов, Сюй Хайфэн поднял ладонь, словно велел остановиться.

Экран так и сделал.

Перед взором Сюй Хайфэна развернулась двухметровая карта мира. Яркие линии словно очерчивали баллистические траектории: поднимались со всех концов карты, тянулись в разные стороны на разную дальность и, наконец, падали на землю и исчезали. В Северной Америке их было настолько много, что они почти сливались в светящееся полотно, а вот в Восточной Азии царило спокойствие, только время от времени появлялось несколько ярких линий – в Северной Америке наступил полдень, в то время как большая часть Восточной Азии оставалась погруженной в глубокую, непроглядную ночь.

Линии различались по толщине, самые тонкие, вероятно, обозначали суммы всего в несколько сотен юаней, в то время как толстые и яркие соответствовали сотням миллионов.

Невооруженный глаз не мог угнаться за сотнями транзакций в секунду, оставалось лишь наблюдать за тем, как похожие на метеоры суммы расчерчивают шлейфами экран. Несмотря на то что карта глобального слежения за динамикой транзакций походила на прекрасное произведение электронного искусства, долго рассматривать ее было скучно, если не утомительно.

Но Сюй Хайфэн совсем не чувствовал усталости.

Он пристально вглядывался в казавшуюся почти пустой и необъятной Восточную Азию.

Он ждал красной линии.

Красная линия означала, что транзакция отклонена. В море данных о переводах сомнительные сделки распознавала система автоматического мониторинга, и если после анализа она признавала действия незаконными, транзакция отклонялась напрямую, а Управление по финансовым преступлениям немедленно получало предупреждение.

Именно этого предупреждения Сюй Хайфэн и ждал.

Было два отклонения за пятнадцать минут, но оба в Северной Америке – красные линии промелькнули, как молнии. А в Восточной Азии по-прежнему царила темнота.

То, что должно было случиться, так и не случилось.

Сюй Хайфэн нахмурился. Может, этот человек в целях безопасности отказался от сделки?

Он покачал головой и быстро усомнился в этом предположении. Такие люди, как Хуан Хуали, склонны ходить по краю: из-за искушения в 20 миллионов долларов они проигнорируют даже самые огромные риски. Кроме того, поведение человека можно предсказать точно, было бы достаточно ретроспективных данных. Он запросил в базе Тяньянь[4] информацию о действиях, которые Хуан Хуали совершал за последние десять лет, а затем попросил Вэнь Синя из Ante, компании по финансовому мониторингу, сделать прогноз при помощи данных поведенческого анализа. Результат показал, что Хуан Хуали сегодня вечером обязательно что-то предпримет.

Поимка такой большой рыбы стоила приложенных усилий.

Сюй Хайфэн забросил удочку и теперь неотрывно следил за подрагиванием поплавка, ожидая, когда тот нырнет, и чувствуя, как бешено колотится сердце.

Внезапно в поле зрения появился зеленый предупреждающий сигнал.

Виртуальный менеджер отправил уведомление.

Как это могло случиться в такое время? Сюй Хайфэн несколько удивился, но зеленый сигнал ярко горел – событие было важное.

Он зажег виртуальный экран.

Сделка!

На его счет была зачислена сумма в триста тысяч долларов, но система отклонила перевод.

Сюй Хайфэн поднял зоркий взгляд – на большом экране из Шанхая поднялась ярко-красная линия, пересекла экран и приземлилась в Пекине.

Это была транзакция на его собственный счет.

И, очевидно, транзакция аномальная. Суммы, поступавшие и уходившие с его счета, никогда не превышали ста пятидесяти тысяч юаней, а триста тысяч долларов – это почти два миллиона, так что, согласно алгоритму следящей системы, эта транзакция определенно нуждалась в проверке.

Хуан Хуали!

Это Хуан Хуали агонизирует.

Однако прежде чем Сюй Хайфэн смог понять, почему противник сделал этот ход, на экране уже загорелись и слились в сплошное полотно красные линии.

Внезапно посыпались незаконные транзакции – Гуйян, Куньмин, Шанхай, Ханчжоу… даже города четвертой линии[5]. Казалось, люди по всей стране проснулись в одно и то же время и стали отправлять деньги на один и тот же счет.

На счет Сюй Хайфэна.

Поначалу все переводы представляли собой огромные суммы, и система их отклоняла. Вскоре суммы уменьшились настолько, чтобы проверять их не было необходимости, а потому они сразу поступали на счет. Однако они быстро сложились в целое состояние, и баланс вырос со ста двадцати тысяч до двух миллионов меньше чем за две минуты.

Информация на виртуальном экране непрерывно обновлялась, а Сюй Хайфэн был шокирован и напуган.

Внезапно он осознал, что, пока бездействовал, противник готовился отправить его в нокаут.

И в этот момент ему стало очень досадно. У Хуан Хуали хватило наглости вот так его подставить!

Сюй Хайфэн недооценил соперника и пропустил удар! Будь он предусмотрительнее, то ходатайствовал бы о начале расследования и задержал Хуан Хуали для проверки.

А сейчас уже слишком поздно.

Дверь кабинета распахнулась, и за ней появились два робота-полицейских – А-1 и А-2. Они получили предупреждение и явились разбираться с нештатной ситуацией. Обнаружение в течение десяти минут, арест в течение двадцати – эффективность, которой гордится финансовая полиция. Сейчас подозреваемый находился непосредственно в Главном управлении, поэтому не прошло и двух минут, как роботы-полицейские уже стояли на пороге.

– Офицер Сюй Хайфэн, вы арестованы. В течение двадцати четырех часов ваши действия будут ограничены, пока не будет завершено расследование, – выступив вперед, огласил А-1 стандартное сообщение о задержании стандартным механическим голосом.

Сюй Хайфэн встал. Система контроля охарактеризовала аномалию как операцию по отмыванию денег, и, хотя он не боялся расследования, оно на двадцать четыре часа лишало его личной свободы.

– Мой экран с отслеживанием нельзя закрывать! – настойчиво сказал он роботу А-1.

– Ваши обязанности временно приостановлены, я сообщу сержанту Ло Хаоюаню!

У полицейских роботов никогда не было ничего личного. Сюй Хайфэн снова посмотрел на экран. Деньги непрерывным потоком поступали на его счет, но теперь каждая сумма составляла всего лишь один мао[6]. Число 0,1 продолжало выскакивать на экран, и каждое уведомление было подобно хлесткой пощечине ему, Сюй Хайфэну.

«Я тебя поймаю!» – мысленно поклялся он.

Он развернулся и пошел к двери, А-1 и А-2 неторопливо последовали за ним.

Свет в кабинете сразу погас.

Следствие не выявило в действиях Сюй Хайфэна злого умысла, и он вернулся к обязанностям, но переполненный банковский счет остался заморожен до тех пор, пока все операции не будут идентифицированы.

Как только Сюй Хайфэн вернулся в офис, он даже в кресле устраиваться не стал, а немедля набрал Вэнь Синя.

Тот подключился сразу, не успел прозвучать гудок. На экране появилось лицо. Вэнь Синь был вице-президентом Ante Finance, отвечавшей за безопасность транзакций. Вся сервосистема транзакций была продуктом компании Ante и ею же управлялась. А еще он был лучшим другом Сюй Хайфэна, с самого детства. Когда случается подобная фигня, к кому обращаться, как не к нему?

– Что, черт возьми, происходит? – без всяких церемоний рявкнул Сюй Хайфэн.

Вэнь Синь приподнял брови с выражением явного неодобрения:

– По твоей же просьбе организовано!

– По моей?! – От злости Сюй Хайфэн едва стол не перевернул.

Даже сквозь экран Вэнь Синь чувствовал его гнев, а потому протянул руку и показал ладонью вниз:

– Бригадир, давай ты успокоишься, я вообще-то жду, сам хочу тебе об этой проблеме доложить…

Сюй Хайфэн сделал глубокий вдох.

– Валяй!

– Мы скорректировали настройки данных в соответствии с требованиями и увеличили чувствительность. Именно этим кто-то и воспользовался. Но этот кто-то настоящий мастер, он смог найти в системе баг, нашим инженерам-тестировщикам до него далеко. В качестве итерационного алгоритма мы взяли метод Якоби и использовали глубокое обучение…

Вэнь Синь все дальше уходил от темы, а брови Сюй Хайфэна все ближе сходились к переносице, и в конце концов он не выдержал:

– Командир Вэнь, не надо мне этих ваших технических терминов, скажи мне самое главное: как он меня подставил?

– А, он использовал вирусную программу «Хуэйин», «Серая тень», она появилась совсем недавно и предназначена для нанесения ущерба клиентским приложениям. Этот Хуан Хуали и правда хорош. Он использовал по меньшей мере двадцать тысяч аккаунтов, а это совсем непросто…

Сюй Хайфэн едва сдерживал раздражение. Все в Вэнь Сине было хорошо, только зануда он был редкий и распинаться мог до бесконечности. С другой стороны, какие еще были варианты, кроме как слушать дальше?

Сюй Хайфэн постарался подавить нетерпение.

– …Он понял наш алгоритм, поэтому повышал порог методом повторных аномальных транзакций на один и тот же счет. Наш алгоритм решает, что если частота аномальных транзакций на один счет будет слишком высокой, то сработает тревога. Раньше в финансовую полицию сообщалось после сотни раз, но вчера, как ты и просил, мы перенастроили программу: тревогу поднимали, выявив первую же аномалию. После срабатывания системные настройки вернулись к первоначальным, и, за исключением этой аномальной учетной записи, все счета оказались под более слабым, чем обычно, контролем…

– Так, и что?

– Хуан Хуали хитро воспользовался нашими настройками, он включил тревогу, и я предполагаю, что использовал ее как прикрытие для тайного перевода денег.

– Он переводил деньги? Как он мог переводить деньги? У меня же все счета под контролем.

– А вот это трудно сказать, но раз уж он мог использовать более двадцати тысяч аккаунтов для налета, то его реальные деньги могут быть спрятаны в нормальном денежном потоке.

– Вы разве не гарантируете, что все транзакции будут прозрачны и их можно будет отследить?

– Ну да, но мы не можем ставить под подозрение нормальный денежный поток. Однако наша внутренняя проверка транзакций выделила несколько счетов, которые проявляли следы подозрительной активности во время срабатывания тревоги. Если правда хочешь продолжить расследование, то просмотри учетные записи в этом списке. Но нам нужно защищать приватность клиентов, поэтому тебе придется согласовать запрос от имени Управления национальной безопасности, это будет и разумно, и законно!

– В смысле, он может управлять некоторыми обычными счетами? Счета разве не настоящие? Он взломал много счетов?

– Тут нам трудно сказать… Программа «Хуэйин» действительно может взломать многие учетные записи, и кроме того, есть еще одна возможность… – На лице Вэнь Синя появилась загадочная улыбка, он замолчал и хихикнул.

Лицо Сюй Хайфэна помрачнело.

– Да что ты как баба! Если есть что сказать – быстро выкладывай.

– Мы можем гарантировать только то, что каждая учетная запись подтверждена системой идентификации Министерства общественной безопасности.

Что-то крылось в словах Вэнь Синя. Сюй Хайфэн понял, что тот имел в виду – стоит ли за каждой личностью конкретный человек, не имело значения для компаний, предоставляющих финансовые услуги.

– Я пройду формальности, у вас все документы готовы?

– Расслабься, мы дружим столько лет, и ты прекрасно знаешь, на что мы способны вместе, ха-ха!

У Сюй Хайфэна не было настроения продолжать болтать с Вэнь Синем, поэтому он сразу завершил звонок.

Теперь его волновал только один вопрос: как поймать этого Хуан Хуали?

Главное – не дать ему сбежать!

Сюй Хайфэн сидел с бледным лицом.

Он давно знал, что противник попался неординарный, но не ожидал, что тот сможет исчезнуть из базы данных Министерства общественной безопасности.

3012720070228XXXX

Он уже знал этот набор цифр наизусть.

Это был номер удостоверения личности Хуан Хуали. Однако сейчас результаты поиска показали, что такого номера не существует. В базе данных хранятся сведения о населении за последние два десятилетия, и если человек вдруг из нее исчезнет, это обязательно обнаружат. В следующий раз, когда система будет делать резервную копию и сверит ее с предыдущей, она автоматически внесет поправки и поднимет тревогу. Но процесс займет три дня, и этого будет достаточно, чтобы один человек бесследно исчез.

Обычные люди на такую фальсификацию определенно не были способны.

А еще это означало, что Хуан Хуали собирается сбежать.

Без личности выжить в Китае невозможно.

Отказаться от своей личности – значит отказаться от всего.

Человеку нелегко принять такое важное решение, и еще труднее сделать так, как решил.

Это требует не только тщательного планирования, но и надежных связей.

Кто бы мог подумать, что у Хуан Хуали окажется столько энергии! Посидев некоторое время в тишине, Сюй Хайфэн вскочил. Была задета его мужская гордость, он не хотел признавать поражение из-за невозможности полагаться на систему общественной безопасности. А система общественной безопасности не могла проверить человека, у которого даже личности нет. Если заявить на Хуан Хуали за фальсификацию данных, процедуры рассмотрения и утверждения займут несколько дней, а ждать было просто невозможно.

Сюй Хайфэн повидал слишком много людей, которые сбегали через лазейки в законе, и Хуан Хуали, несомненно, на этом деле собаку съел. в этом тоже дока. А раз уж он смог подделать идентификационные данные, то сумеет воспользоваться и лазейками в юридических процедурах, чтобы выиграть время.

Система общественной безопасности не может с тобой справиться, но я, Сюй Хайфэн, могу!

Мы еще посмотрим!

Сюй Хайфэн ждал у входа в жилой комплекс Цзиньфэн-люкс в течение получаса.

Цзиньфэн-люкс относился к числу смарт-кварталов, здесь не было охранников, зато установили более шестисот камер, напрямую подключенных к Тяньянь. Слоняться по кварталу было довольно рискованно, система легко могла распознать это как признак опасности и выслать для проверки робота-полицейского.

По той же процедуре, что и в финансовой полиции.

Сюй Хайфэн не боялся. Он знал, что стоит в слепой зоне, которая сделана специально для того, чтобы облегчить полицейским выполнение задач, – здесь он оставался невидимым для Небесного Ока. Хоть сколько стой – проблем не возникнет.

Прохожих было мало, а водители бросали на Сюй Хайфэна любопытный взгляд и поспешно уезжали. Человеку, в отличие от роботов, всегда казалось странным что-то делать под открытым небом. Возможно, в глазах водителей торчащий посреди улицы верзила был или дураком, или призраком.

Однако, пока за всеми наблюдало Небесное Око, не стоило совать нос в чужие дела.

Действительно, когда на тебя постоянно пялятся, немного неловко.

Но Сюй Хайфэн быстро привык и встречал любопытные взгляды равнодушно, надеясь только на то, что цель скоро появится.

Он ее очень ждал.

Красный «Атес» медленно подъехал к входу в жилой комплекс.

Номерной знак заканчивается на 1478, вот и он!

Сюй Хайфэн выскочил на середину дороги, преградив путь. Машина экстренно затормозила, едва не сбив его, и слегка пихнула в бедро – внезапная преграда застигла врасплох даже автопилот.

При свете уличного фонаря Сюй Хайфэн ясно увидел человека, сидевшего в машине, и это действительно был Хуан Хуали. В полупрозрачной шапке, напоминающей шлем, он был похож на мотоциклиста.

Сюй Хайфэн поднял руку и яростно похлопал по капоту.

Дверца машины открылась, но Хуан Хуали не стал выходить.

– Садись, – донеслось из салона. Его голос был холодным, без капли паники.

– Это ты выходи! – сердито крикнул Сюй Хайфэн.

– Хочешь устроить разборки на улице? – голос Хуан Хуали все еще был холоден и подействовал на Сюй Хайфэна как ведро вылитой на голову ледяной воды.

Улица явно не место для решения проблем, вездесущее Небесное Око зафиксирует все, и тогда, даже если ты финансовый полицейский на задании, тебе не уйти от допроса, и вполне возможно, что еще и за решетку упекут на пару месяцев за злоупотребление властью. А репортеры, у которых давно не было свежей темы, совершенно точно не упустят горячего контента. Сюй Хайфэн даже мог представить эти провокационные заголовки: «Полиция задерживает ни в чем не повинных бизнесменов на улицах, где же права человека, гарантированные Конституцией?..» А потом кто-то, у кого вскипит разум возмущенный, найдет Сюй Хайфэна, раскроет миру его личность, и тогда жди на пороге визитеров с кулаками.

На улице не только ничего не выяснишь, но еще и наживешь проблем.

Он обуздал гнев и сел в машину.

Дверь закрылась.

– Они решат, что это просто слишком нетерпеливый друг, который пришел в гости, ничего особенного, не так ли? – неторопливо заговорил Хуан Хуали.

Сюй Хайфэн не ответил, опасаясь, что стоит ему открыть рот, как он перестанет себя контролировать.

Автомобиль въехал на территорию комплекса.

В комнате Хуан Хуали в глаза сразу бросался огромный рабочий стол у окна. На нем стоял 3D-принтер, а рядом – серебристо-серый ноутбук. С тех пор как началась разработка встраиваемых в мозг компьютерных систем, такие ноутбуки стали антиквариатом. Сюй Хайфэн не мог не бросить еще парочку любопытных взглядов.

– Прошу. – Хуан Хуали подал бокал красного вина.

Сюй Хайфэн взял его.

– Я не люблю красное, – сказал он.

– Но все равно принял, – Хуан Хуали поднял второй бокал, – это своего рода этикет. Когда два человека разговаривают с бокалами в руках, атмосфера всегда становится более спокойной.

– Давай начистоту. Раз уж ты меня впустил, я ничего не буду скрывать. Ты стер свою личность из системы общественной безопасности, этим маневром я восхищаюсь. Но ты совершил преступление, и я этого так не оставлю.

– Какое же преступление я совершил? – спросил Хуан Хуали, пригубив вино.

– Хищение.

Хуан Хуали холодно улыбнулся.

– Сам потерпевший за мной не гнался, а ты-то чего ко мне пристал?

Сюй Хайфэн на какое-то время потерял дар речи. Да, об инциденте с хищением в исполнении Хуан Хуали никто не сообщал. Причина, по которой дело было возбуждено, заключалась в том, что искусственный интеллект Ante Finance обнаружил аномалию в транзакции, а затем начал расследование. Все финансовые преступления регистрируются подобным образом, поэтому такого понятия, как заявление владельца, не существует.

– Ты поставил под угрозу общественные интересы! Конечно финансовая полиция обязана их защищать! – быстро возразил он звонким и звучным голосом.

Хуан Хуали кивнул.

– Это верно. Но, боюсь, ты ко мне сегодня явился не в статусе полицейского. Приди ты как полицейский, сперва показал бы мне ордер на расследование и свой значок.

Сюй Хайфэн пропустил это мимо ушей.

– Я могу на тебя донести за вторжение в систему общественной безопасности и подделку данных.

– И это верно. Только на кого ты собрался доносить?

– На тебя!

– А я кто?

Встретившись взглядом с этим хитрецом, Сюй Хайфэн признал, что ловушка расставлена умело, но не собирался включать заднюю. Хуан Хуали подделал данные, и теперь в системе его не существовало. Что возбудить дело, что заявить на него – потребовалось бы время. Не будь этого обстоятельства, не пришлось бы приходить лично и пороть всю эту чушь.

Какое-то время они смотрели друг на друга, а потом Сюй Хайфэн нарушил молчание.

– У меня есть способ тебя достать.

– Просвети меня.

Сюй Хайфэн поставил бокал, вынул из-за пазухи пистолет и положил на стол.

– Сначала я хотел разобраться с тобой при помощи этого, но теперь передумал.

Хуан Хуали взглянул на угольно-черный ствол.

– Здорово, что ты смог передумать. С оружием играют дикари, а мы-то люди цивилизованные, – он поднял глаза на Сюй Хайфэна. – Итак, каков твой новый план, давай послушаем.

– Даже если личность Хуан Хуали исчезла, ты не можешь перестать есть, пить и тратиться, я всегда смогу узнать, кто ты сейчас.

Хуан Хуали часто-часто кивал.

– Финансовые операции твоей учетной записи и связь с предыдущей – эти следы ты стереть не сможешь, в конце концов это все раскопают.

Хуан Хуали молча улыбался.

– А еще ты ударил по моему личному счету! Это не просто провокация, а уже нарушение закона. И к расследованию будет привлечена вся система финансовой полиции. Ты веришь в технологии, и я тоже в них верю. Я уже знаю, какими счетами ты пользовался, и даже если попробуешь перевести деньги на другие, это не поможет. «В цифровом мире всегда остаются следы», слышал такое?

– «В цифровом мире всегда остаются следы», – повторил Хуан Хуали себе под нос, а затем покачал головой. – Но следы бывают истинными и ложными. Если трудно различить истинное и ложное, от следов никакого толку не будет.

Сюй Хайфэн уставился на сидевшего перед ним человека. Он блефовал, но собеседник, похоже, не испугался. А Сюй Хайфэн верил, что с огромной властью и технической поддержкой компании Ante, которая стояла за ним, Хуан Хуали непременно привлекут к ответственности.

Просто нужно выиграть хотя бы несколько дней, чтобы этот бегемот успел среагировать.

Хуан Хуали поставил бокал с вином и улыбнулся Сюй Хайфэну.

– Офицер Сюй, я восхищаюсь вашим профессионализмом. В наше время много умных, но мало смелых. То, что вы вломились ко мне, по крайней мере, показывает, что вы мужественный и честный человек. Я впечатлен. Но одного мужества недостаточно.

Сюй Хайфэн настороженно смотрел на противника. Когда преступник говорит такое, он как минимум обладает высоким интеллектом, и с ним следует быть настороже.

Хуан Хуали поднял руку.

– Неплохо было бы показать тебе. Ты сейчас можешь распознавать лица?

– Могу.

Сюй Хайфэн терзался подозрениями. Распознавание лиц считалось в управлении базовым профессиональным навыком, любой полицейский мог установить чужую личность с помощью системы Тяньянь.

Хуан Хуали сделал два шага назад, нажал выключатель на стене, и с потолка хлынул свет, ударив ему прямо в лицо. Хуан Хуали продолжал бегать пальцами перед глазами, управляя виртуальным экраном, видным ему одному, и через десять секунд помахал Сюй Хайфэну.

– Давай посмотрим, кто я.

Сюй Хайфэн быстро моргнул. Виртуальный экран спроецировался на сетчатку, программа аутентификации личности подключилась к сети. Система напомнила о необходимости указать, выполняется ли действие в рамках служебных обязанностей, и Сюй Хайфэн, поколебавшись, выбрал «Да».

Хуан Хуали выпрямился, полностью показав лицо.

Сюй Хайфэн отчего-то напрягся. Бесстрашная поза Хуан Хуали вселила подозрение, что все гораздо сложнее, чем казалось.

Если личность Хуан Хуали исчезла из базы, то кем он предстанет для системы? Или напротив его лица появится вопросительный знак?

Окно сканирования быстро завершило работу, и сейчас как раз шла проверка данных.

Обычно она занимала всего несколько секунд, но сейчас результат не приходил больше десяти.

Сюй Хайфэн поднял глаза на Хуан Хуали, который расплылся в улыбке.

Сердце Сюй Хайфэна бешено забилось.

В этот момент в центр поля зрения выскочила тусклая зеленая точка – пришел результат проверки.

Сюй Хайфэн посмотрел вниз.

Информация высветилась на виртуальном экране.

Имя: Сюй Хайфэн

Номер удостоверения личности: 11074420151224XXXX

Сюй Хайфэн чуть не закричал.

Хуан Хуали на его глазах превратился в системе в него самого.

– Какого хрена ты творишь?!

Он свирепо смотрел на Хуан Хуали. Это было уже не так просто, как взломать несколько аккаунтов или стереть пару определенных записей из базы. Этот Хуан Хуали научился давать чужую личность человеку, которого не существовало.

Хуан Хуали не ответил, а просто протянул руку и сделал несколько жестов перед собой, затем снова быстро поднял голову и сказал Сюй Хайфэну:

– Проверь еще раз!

Сюй Хайфэн снова запросил подтверждения личности стоявшего перед ним человека.

На этот раз проверка данных заняла всего несколько секунд – человека звали Ли Лиши, и он был преподавателем в университете.

Ужас Сюй Хайфэна не поддавался описанию.

Хуан Хуали улыбнулся.

– Да как такое вообще возможно! – воскликнул Сюй Хайфэн, но тут же осознал, что столь бурными эмоциями покажет, что полностью потерял инициативу. Он глубоко вздохнул и успокоился.

– Что происходит?

– Вашей системе нужен образ, вот я и дал ей образ.

– В смысле?

– В моем телефоне хранится информация о распознавании лиц по меньшей мере тридцати человек. Стоит мне только захотеть, и ваша система увидит, что перед ней какой-нибудь Чжан Сань, Ли Сянь, кто-угодно как-его-там, – пояснил Хуан Хуали и указал на точечный светильник. – Видишь этот излучатель? Он может формировать световое поле, которое изменяет некоторые черты лица. Проще говоря, позволяет мне надеть маску. Тебе она не видна, но ваш системный алгоритм увидит. Маска может сделать меня любым человеком. Конечно, если черты лица слишком разные, это будет невозможно скрыть, поэтому маски я подбираю очень тщательно.

Сюй Хайфэн сомневался. Он никогда не слышал о такой технологии. Возможно, стоит спросить Вэнь Синя и убедиться, что распознавание лиц – это запретный плод, сладкий только для Ante, и ни одна другая компания на него не претендует.

Хуан Хуали вышел из освещенной зоны.

– Хочешь попробовать? – спросил он, вызывающе глядя на Сюй Хайфэна.

Сюй Хайфэн набрался решимости, шагнул вперед и встал там, где только что стоял Хуан Хуали.

– Ну, давай, покажи мне!

– Погоди, я настрою на форму твоего лица, – сказал Хуан Хуали и начал жестикулировать, управляя невидимым экраном. Пару минут спустя он поднял взор и посмотрел на Сюй Хайфэна:

– Вот, теперь тебя зовут Ли Лиши.

Когда Хуан Хуали протянул руку, между ними с потолка медленно опустился полупрозрачный экран. Сюй Хайфэн увидел на нем лицо, и это действительно было его собственное лицо, но поверх него лежал тонкий слой света, и правда похожий на маску.

Хуан Хуали сделал приглашающий жест.

Сюй Хайфэн потянулся к экрану. Это была стандартная интерактивная система, подобную он использовал на работе. Его пальцы быстро коснулись экрана, и камера немедленно перешла в режим распознавания лиц. Изображение лица отправилось в систему публичных запросов, и система выдала результат: Ли ***.

Для системы Тяньянь он перестал быть Сюй Хайфэном.

В ее основе лежал механизм распознавания лиц, а его получилось обмануть.

Человек, освоивший эту технологию, мог в любой момент стать в системе другой личностью. В мире, который полагается на данные, это, несомненно, может иметь разрушительные последствия.

Сюй Хайфэн внезапно понял, почему обречен на провал, – у него вообще не было настоящих данных о Хуан Хуали. В спину как будто вонзилась колючка, от которой по всему телу разлился яд безмерного унижения.

– Ты… – Сюй Хайфэн покраснел и закусил губу. – Скажи мне, для чего это все?

– Потому что мне нужна твоя помощь.

– Что?

– Ты так долго следил за мной, вот я и прошу тебя о содействии.

Звучало как ловушка, но Сюй Хайфэн решил рискнуть.

– И что я должен сделать?

– Эта авантюрная жизнь слишком захватывает. Каждый миг, каждую секунду приходится помнить, что я делаю и кого играю. Я так больше не хочу. Поэтому прошу об одолжении – позволь мне уйти.

Сюй Хайфэн про себя не мог удержаться от усмешки – его целью было поймать Хуан Хуали и передать правосудию. А теперь нарушитель сам просит помочь ему сбежать. Хорошая шутка вышла!

Только Сюй Хайфэн смеяться не стал.

– Я не знаю, как помочь.

– Ты, главное, согласись, труда это не составит. Кстати, я перевел на твой счет двадцать миллионов.

– Двадцать миллионов?! Да быть не может!

– А ты проверь. Только напрямую, а не через сторонние приложения.

Сюй Хайфэн открыл банковский счет.

Выскочило восьмизначное число.

Прямо магия какая-то.

Откуда у него на счете взялось столько денег?

– Двадцать миллионов долларов, и все твои.

От этих слов сердце Сюй Хайфэна учащенно забилось.

Двадцать миллионов, огромная сумма… Хотя он частенько расследовал дела, в которых значились суммы в десятки раз большие, он никогда не думал, что целых двадцать миллионов могут однажды свалиться ему на голову.

Но деньги уже на счете, в этом нет никаких сомнений.

Кто-то был готов купить его за двадцать миллионов долларов. Похоже, что в деле, в котором участвовал Хуан Хуали, были замешаны огромные суммы, и показалась только верхушка айсберга.

Он собрался с мыслями.

– Что мне нужно сделать?

– В Китае только в одном общественном месте после сканирования лица требуется проверка отпечатков пальцев…

– Таможня! – выпалил Сюй Хайфэн и тут же понял, что Хуан Хуали все-таки решил сбежать.

– Именно, таможня. После проверки пальцев будет ручная проверка документов и сверка личности, и световое поле не сможет обмануть человеческий глаз.

– Выходит, ты не сможешь пройти через таможню.

– Нельзя полагаться на одни только технологии, придется рассчитывать и на твою помощь.

Сюй Хайфэн примерно разгадал план Хуан Хуали: нужно всего лишь пройти таможню, в мире осталось еще много мест, где человек может спокойно жить без личности.

– Ты подумай: всего лишь раз притворишься, что тебя провели, и сможешь получить двадцать миллионов. Это очень просто. Я знаю, что ты расследуешь мое дело, поэтому не могу дожидаться, когда ты завершишь все процедуры и придешь меня ловить. Если тебе не нужны двадцать миллионов, то многие согласятся на гораздо меньшую сумму, – продолжал соблазнять Хуан Хуали.

Сюй Хайфэн глубоко вздохнул, как будто принял решение:

– Куда ты поедешь?

– В одно очень далекое место, – слабо улыбнулся Хуан Хуали. – Однажды и ты поедешь туда.

С этими словами он взял бокал с вином, который поставил Сюй Хайфэн, и протянул. Оставалось только спокойно принять его.

Хуан Хуали поднял свой:

– Люблю иметь дело с отличными людьми. За наше сотрудничество – до дна! А потом обсудим детали. За тобой всегда останется право выбора.

Выйдя из дома Хуан Хуали, Сюй Хайфэн сразу же отправился к Вэнь Синю и рассказал ему о встрече с мошенником. Рассказ он закончил вопросом:

– И теперь ты должен мне объяснить, откуда, черт побери, на моем счете взялись двадцать миллионов!

Вэнь Синь нахмурился.

– Счет может принять двадцать миллионов без проверки только в единственном случае – учетная запись сертифицирована под классом 5A. Это счет, на который правительство выдало особое разрешение, и к нашей Ante не имеет никакого отношения.

– Оставь ты Ante в покое. Я сейчас говорю не о компании, я говорю о тебе! Это ты здесь эксперт по безопасности, ты должен знать, как он это провернул!

– Счета с особым правительственным разрешением – государственная тайна высокого уровня. Если Хуан Хуали смог изменить этот список, то уже неважно, взломал он его или каким другим способом почистил, все одно – тебе с ним лучше не бодаться.

От слов Вэнь Синя боевой дух прямо-таки спикировал на дно.

– А что эта маска светового поля? Ты знаешь, что это за штука?

– Наша компания Ante несет ответственность только за безопасность финансовых данных…

– Да завали ты про свою Ante, я тебя сейчас как частное лицо прошу помочь, – отчаялся перебивать его Сюй Хайфэн.

– С точки зрения частного лица… – Вэнь Синь помолчал, как будто обдумывая формулировку, что разительно отличалось от его обычной манеры трещать без умолку.

Сюй Хайфэн смотрел на него с нетерпением.

– Помнишь, тогда случилась катастрофа с биткоином?

Столь внезапная смена темы была Сюй Хайфэну несколько непонятна. Об упомянутой Вэнь Синем катастрофе он имел смутные представления. Говорили, что это было крупнейшее финансовое цунами в истории человечества, которое одним махом заставило испариться триллионы финансовых активов и привело к самоубийству более двух тысяч человек по всему миру. Это событие назвали черной биткоиновой дырой.

– При чем тут финансовая катастрофа?

– Во время этой катастрофы некоторые люди разбогатели. И таких было два типа. Первый – те, кто использовал квантовые компьютеры. Они нашли несколько плохо охраняемых биткоин-аккаунтов, взломали пароль, увели биткоины и обналичили. Тогда квантовые компьютеры еще не были широко распространены, и их обладатели нажили состояние. Второй тип – это те, кто шортил биткоины. Рынок бурлил вестями о том, как квантовые компьютеры взломали счета за одну ночь. Биток за нее одну и рухнул.

– А ты не мог бы ближе к делу, при чем тут Хуан Хуали? – у Сюй Хайфэна не было настроения слушать лекцию по истории.

– В прошлый раз, когда ты просил проверить аномальные аккаунты, мы сделали все возможное и справились. Большинство из них напоминают те, что использовались для обналички во время биткоин-катастрофы. Не спроси ты меня в частном порядке, я бы тебе не сказал. Все мы, кто занимается безопасностью, знаем, что нельзя касаться вещей, связанных с биткоин-катастрофой. И тебе я тоже советую не соваться. Даже если Хуан Хуали напрямую не связан с теми событиями, наверняка хорошо осведомлен о произошедшем.

– Разве эти аккаунты не заблокировали?

– За ними стали наблюдать. Но мошенники собирались воспользоваться счетами сразу, какое им дело до наблюдения?

Сюй Хайфэн почувствовал, как пересохло во рту, и бессознательно сделал глотательное движение.

Он нашел лазейку и думал, что оттуда, как из норки в земле, можно выкопать личинку, но перед ним разверзлась черная дыра.

– А с маской светового поля-то что? – нерешительно спросил он совсем слабым голосом.

– Теоретически это возможно, но технически очень сложно. Если говоришь, что кто-то уже сделал ее, я ничего об этом не знаю!

Ответ Вэнь Синя был исполнен безысходности; казалось, в ней легко увязнуть.

Сюй Хайфэн окончательно расстроился.

Он не стал дальше расспрашивать о двадцати миллионах на своем счете.

Но внезапно пришла другая мысль, и он с жаром сказал:

– Каким бы крутым Хуан Хуали ни был, он все-таки человек. Нужно только поймать его с поличным, и тогда хоть меняй личность, хоть не меняй, так?

Вэнь Синь быстро взглянул на него:

– Это дело полиции, я не вмешиваюсь.

Сюй Хайфэн яростно ударил кулаком по столу:

– Вот так мы его и прижмем!

Сюй Хайфэн перевел 246,79 юаня на счет под названием «В мечтах о крае земли» и в сопроводительном сообщении написал: «20 декабря, с 18:00 до 19:00, аэропорт Пудун, VIP-канал».

Согласно договоренности с Хуан Хуали, он отправил сообщение.

Поверит ли Хуан Хуали? На душе по-прежнему было неспокойно.

Первоначальный план Хуан Хуали наверняка включал подкуп таможенника, но его, Сюй Хайфэна, внезапное появление заставило мошенника передумать. Какой вариант более безопасен – совершенно ненадежный полицейский или продажный таможенник? Мог ли Хуан Хуали купить кого-то еще?

Сюй Хайфэн тысячи раз задавал себе этот вопрос, не находил определенного ответа и бодрился: в конце концов, с Хуан Хуали он держал уши настолько востро, что обязательно заметил бы любой подвох. Достаточно было согласиться на сделку – и перед Хуан Хуали загорелся зеленый свет.

Обратившись к системе общественной безопасности, Сюй Хайфэн уже сверил регистрацию прописки. Исчезновение личности Хуан Хуали было аномалией, которую уже отследили по резервной базе. Каждое расследование, которое он провел в отношении Хуан Хуали, каждая транзакция была полезна. Восстановив данные личности, можно предъявлять обвинение.

Хуан Хуали оставалось только одно – бежать.

При мысли об этом уверенность чуть-чуть укреплялась. Добро всегда на шаг впереди зла, и каким бы крутым хакером ни был Хуан Хуали, ему не вырваться из ладони Будды Татхагаты.

«Получено, спасибо!»

На его аккаунт пришел ответ от «Мечтателя о крае земли».

Что ж, завтра увидим, чья возьмет.

Хотел меня за двадцать миллионов купить, не на того напал!

В Сюй Хайфэне внезапно возбурлила решительность.

Завтра я тебе покажу!

Сюй Хайфэн сидел на посту визуального контроля в VIP-коридоре. Используя систему ротации, он устроился на работу таможенником. Он уже доложил, что это всего лишь прикрытие, чтобы парализовать действия Хуан Хуали, и начальство согласилось с его планом.

Было почти шесть.

VIP-каналом пользовалось не так много пассажиров, время от времени к посту подходил один или двое. Сюй Хайфэн рассеянно проверял документы, сверял личность и отпускал.

Не успел он и глазом моргнуть, как подошло к семи, а Хуан Хуали все еще не появлялся.

Сюй Хайфэн занервничал и стал поглядывать в сторону входа.

Дверь открылась, и к посту приблизилось сразу несколько фигур.

Робокопы! Сюй Хайфэну внезапно поплохело.

– Сюй Хайфэн, вы арестованы. Вы имеете право хранить молчание, все ваши слова и действия будут зафиксированы системой Тяньянь.

Объявив это, роботы-полицейские взяли его в клещи – один справа, другой слева.

– Я на задании! – громко крикнул Сюй Хайфэн. Однако на робокопов это никак не подействовало, они просто приподняли его, прошли в аварийный коридор стандартным шагом и закрыли шлюзовые двери.

На месте происшествия осталось несколько пассажиров, которые растерянно переглядывались, не зная, что делать.

В комнате для допросов Сюй Хайфэн столкнулся с начальником своего начальника, директором Бюро по предотвращению финансовых преступлений. Они смотрели друг на друга через широкий стол и долго молчали.

– Вы все-таки сказали правду или нет? – первым нарушил молчание директор.

– Все, что я сказал, было правдой.

– Вы сказали, что он может использовать маску светового поля, чтобы изменить личность, что это за штука?

– Я не знаю, что это за устройство. Но он стоял там, и свет падал ему на лицо, а потом система приняла его за другого человека. Он сказал, что источник сформировал световое поле, а световое поле было похоже на маску.

Директор прервал его и толкнул экран под нос Сюй Хайфэну.

На записи какой-то человек проходил таможенный досмотр и казался смутно знакомым.

Человек на экране поднял голову и улыбнулся в камеру.

У Сюй Хайфэна взорвался мозг!

Лицо этого человека было его собственным.

– Маска у него была, но не светополевая. – Директор вынул что-то из портфеля и расправил перед собой.

Это была маска. После того, как ее расстелили, она сложилась в отвратительную гримасу.

– Вот что мы нашли в его доме. Он использовал высокоточный принтер, лучший бионический материал, чтобы напечатать ваше лицо. Видимо, он напечатал не одно, а это выбросил в мусорку.

Сюй Хайфэн сидел, будто во сне, и не слушал директора. Он вспоминал тот день.

Точно, ему отсканировали лицо.

И отпечатки пальцев! Сюй Хайфэн вспомнил о бокале вина и сенсорном экране.

3D-принтер! Точно, принтер ведь стоял прямо там, а он был настолько глуп, что даже не заметил разложенных перед ним орудий преступления.

Это была ловушка! А цель состояла в том, чтобы заполучить отпечатки пальцев и матрицу лица. Так называемая маска светового поля была просто реквизитом, чтобы его напугать, а он и правда поверил.

Сюй Хайфэн бесконечно сожалел об этом.

– Есть также ваши отпечатки пальцев. Он смоделировал их, причем идеально. Вы подготовили арест здесь, в Шанхае, а на самом деле он прошел таможню в пять часов в Куньмине. Поскольку вы подали заявку на ротацию, ваших данных не было в базе, и система обнаружила аномалию только два часа спустя.

Сюй Хайфэн горько улыбнулся:

– Меня надули!

– Вас действительно надули, или вы умышленно вступили в сговор? – усмехнулся директор.

Сюй Хайфэн лишился дара речи.

– А что с тем счетом? – спросил он после долгого молчания.

– Учетная запись, которую вы предоставили, неактивна, ее не трогали три года. Ваша транзакция – единственная за этот период.

– Но чей счет? Можно проверить.

– Это был автоответчик. Владелец учетной записи – покойник.

Сюй Хайфэн вновь почувствовал себя униженным. Почему он не попросил Вэнь Синя подтвердить аккаунт? Но на самом деле это и не имело значения: даже если бы выяснилось, что аккаунт принадлежит умершему человеку, это выглядело бы очередным хакерским фокусом с подменой.

Какой же идиот, попался в ловушку, а думал, что сам кого-то поймал.

– А еще мы проверили ваш счет и там не было двадцати миллионов, о которых вы говорили. Если бы кто-то захотел купить вас за двадцать миллионов, боюсь, система оповестила бы полицию. Ну и где, в конце-то концов, вы видели эти двадцать миллионов?

Сюй Хайфэн покачал головой, у него пропало всякое настроение защищаться. В цифровом мире Хуан Хуали был просто богом, связываться с ним было никак нельзя.

– Подумайте как следует. Вы лучше других знаете нашу политику, кто признается – тому снисхождение, кто упорствует – тому наказание.

– Знаю, – Сюй Хайфэн снова горько улыбнулся.

Директор ушел, и Сюй Хайфэн остался один в огромной комнате для допросов.

Вот и все, думать особо не о чем.

Он начал размышлять, обратиться ли к Вэнь Синю за контактами хорошего адвоката.

Осужден за должностное преступление!

Осужден за угрозу финансовой безопасности страны!

Двадцать лет тюрьмы с отсрочкой на один год.

После оглашения вердикта Сюй Хайфэн глубоко вздохнул. С отсрочкой на год, возможно, он сможет побороться за то, чтобы отбыть весь срок, не отправляясь в тюрьму. Адвокат, которого нашел Вэнь Синь, все-таки заслуживал доверия.

Сюй Хайфэн вышел из зала суда, и за ним последовал робот-полицейский. В течение года отсрочки этот робот будет постоянно ходить за ним. Целый год пристального наблюдения.

Вездесущее Небесное Око могло отследить каждого, но в таскающемся по пятам роботе была некая ритуальность, которая заставляла нарушителей осознать, что они все время находятся под арестом.

Он вздохнул.

Хорошая новость состояла в том, что, по крайней мере, у него все еще оставалась личная свобода.

Перед Сюй Хайфэном остановился беспилотный автомобиль.

Это была машина доставки. Пара механических рук передала ему сверток под звуки приятного женского голоса:

– Господин Сюй, ваша посылка.

Чувствуя себя озадаченным, Сюй Хайфэн взял пакет и взглянул.

Имя отправителя гласило: Ли Лиши.

Сюй Хайфэн вмиг разволновался и поспешно прижал сверток к груди.

Вернувшись домой, он спрятался в ванной и вскрыл посылку.

Внутри оказался полупрозрачный, аккуратно изготовленный шлем, во внутреннем слое которого, если присмотреться, можно было заметить плотно уложенные провода. Он видел Хуан Хуали в этом шлеме.

А еще была бумажка с припиской всего в одну строку: «В цифровом мире всегда остаются следы».

На обороте нашлась другая строчка: «И сказал Господь: „Да будет свет“, и тогда мы создали световое поле».

Сюй Хайфэн поднял шлем, чувствуя возбуждение, его руки слегка дрожали.

И надел. Тот оказался ровно впору.

В шлеме загорелся фонарик, но Сюй Хайфэн почувствовал только то, что все перед ним покрыто светящимся слоем.

Он поднял глаза, чтобы посмотреть на себя в зеркало, и открыл запрос на идентификацию. Вернулся ответ, и в поле зрения спроецировалось имя Ли Лиши.

По спине пробежал холодок, заставив невольно поежиться. Сюй Хайфэн открыл счет, привязанный к Ли Лиши – двадцать миллионов! Восьмизначная цифра предстала перед ним во всем своем ошеломляющем виде. В примечаниях также была строка странных символов, которые Сюй Хайфэн опознал с первого взгляда – это были зашифрованные контактные данные, позволяющие подключаться к определенному компьютеру.

Хуан Хуали, возможно, и унизил его, но не обманул.

Сюй Хайфэн чувствовал себя так, будто стоит на краю бездны, черной бездны, полной смертельного искушения.

Если прыгнешь, разобьешься ли вдребезги или полетишь, оседлав ветер, прямо в счастливую страну чудес?

Он уставился в зеркало, и человек в отражении уставился на него в ответ.

В дальнем пригороде Шанхая в подвале частного коттеджа пара рук толкнула дверь.

На двери были выгравированы слова: «Кто овладел технологией, овладеет будущим».

Хозяин вошел в комнату. Повсюду были экраны, на которых постоянно менялась картинка, а на центральном красовалось лицо Сюй Хайфэна.

Взгляд хозяина скользнул по изображению и поднялся выше. Только здесь техника расступалась, обнажая стену.

Там в ряд выстроились слова: «Кто контролирует данные, тот контролирует людей!»

Вэнь Синь вновь посмотрел на лицо Сюй Хайфэна, а затем набрал номер телефона.

– Командир Вэнь! – раздался голос Хуан Хуали.

– Он все еще колеблется.

– Угу, я знаю.

– Я выводил сто раз, и он при всех раскладах должен согласиться.

– Я знаю.

– Но он долго сомневался.

– Командир Вэнь, в анализ данных вы умеете лучше меня.

– Он по натуре довольно упрямый, легко впадает в крайности. – Вэнь Синь на мгновение замолчал. – Если он войдет в организацию, больше не трогайте его.

– Тогда я должен быть свободен.

– Разве ты уже не свободен?

Повесив трубку, Хуан Хуали посмотрел на море за окном. Он действительно был свободен, но в хватку невидимой гигантской руки попадет другой человек, и это не самый идеальный финал.

Море синее, как тень неба. Хуан Хуали опустил взгляд на компьютер, на мониторе которого прокручивались данные. Ему только что сделали операцию и вынули вшитый в глаз микрочип, так что теперь, чтобы войти в мир Интернета, приходилось пользоваться этим древним интерфейсом. Это огромная цена, но оно того стоило – отныне он не оставлял никаких следов.

За свободу всегда приходится платить!

Тот молодой человек, Сюй Хайфэн, все еще метался в мучительных сомнениях. Большие данные Вэнь Синя предсказывали, что он неизбежно ступит на тропу, с которой нет возврата. Однако одни находятся на свету, а другие – во тьме, и в этом нет справедливости. Хуан Хуали использовал Сюй Хайфэна, чтобы выбраться, поэтому теперь должен был, в свою очередь, помочь ему.

Поток данных остановился, соединение было успешно установлено.

Хуан Хуали закрыл компьютер.

Сюй Хайфэн все еще ошеломленно пялился в зеркало.

Он с изумлением увидел, что в отражении на его лице появилась цепочка слов.

«Тот, кто контролирует данные, контролирует людей».

Зеркало превратилось в дисплей: на видео Вэнь Синь развалился в кресле и смотрел на экран перед собой. Там торжественно светилось его, Сюй Хайфэна, собственное лицо.

Сюй Хайфэн нахмурился.

3. Саладин

До того как AlphaGo потрясла мир, искусственный интеллект уже незаметно появился во многих областях, таких как интеллектуальная электросеть, упомянутая в этом рассказе.

Национальная энергосистема Китая – крупнейшая и не имеющая аналогов в мире. Распределение электроэнергии на территории площадью 9,6 миллиона квадратных километров требует создания сети с разветвленной структурой и грандиозным размахом. Энергоносители находятся на западе, а экономический двигатель – на востоке, так что передача электроэнергии с запада на восток и есть основная техническая задача.

Можно представить, что электричество – как вода в реках и каналах. Крупномасштабная энергопередача требует крупномасштабных линий, и технология передачи мегавольт высокого напряжения была разработана именно таким образом. Упомянутую в этом рассказе ГИЛ (газоизолированную линию электропередачи) можно считать инженерным чудом. Она пересекает реку Янцзы под землей. Этот скрытый проход чрезвычайно просторен, по нему может навстречу друг другу проехать два больших грузовика, но цель его существования заключается только в размещении линий электропередачи сверхвысокого напряжения для транспортировки электроэнергии с северного берега реки Янцзы на южный. Такой шедевр не может не восхищать.

Основной проблемой XXI века стало глобальное изменение климата. Вызвано ли оно деятельностью человека, до сих пор остается спорным вопросом. Использование возобновляемых источников энергии не может решить проблему глобального потепления, но, по крайней мере, не усугубляет ее, а потому считается проявлением ответственности за мир и все человечество.

Однако солнечная энергия, энергия ветра и энергия приливов остаются крайне нестабильными, а иногда и вовсе недоступными, и их даже называют «мусорной энергией». Атомная энергетика, использующая реакцию деления ядер, обладает тем же недостатком, что и тепловая – запасы топлива на планете ограничены. Кроме того, установленная мощность атомной энергетики далека от удовлетворения потребностей экономики. И это не говоря уже о том, что утилизация ядерных отходов – тоже сложная задача. Хотя сырья для управляемого ядерного синтеза предостаточно, при нынешнем уровне развития науки и техники до реализации его потенциала еще очень далеко (как шутливо говорят – «до него всегда остается пятьдесят лет»). Таким образом, из возобновляемых источников энергии по большей части производится нестабильное, «мусорное» электричество. Преодоление недостатка стабильности остается главным вопросом в создании электросетей.

Энергосистема должна обеспечить баланс между потреблением и выработкой электроэнергии. Без искусственного интеллекта для установления этого баланса требуется постоянно вмешиваться в процесс вручную, и его невозможно точно согласовать. Например, в прошлом обычно наблюдалось, что напряжение ночью становилось выше, чем днем, поэтому лампы накаливания светили ярче. Это было связано с тем, что ночью энергопотребление снижалось, а выработка электроэнергии превышала потребляемую мощность. Хотя электростанции сообразно сокращали число силовых установок или уменьшали мощности, чтобы справиться с ситуацией, спектр вносимых корректировок все равно оставался ограничен, и вся энергосистема по-прежнему оставалась несбалансированной. Жители многих городов пользуются электричеством по двухтарифной системе – по пиковой и обычной нагрузке. Цены на электроэнергию днем выше, чем ночью. Таким образом жителей побуждают использовать электричество в ночное время, что снижает нагрузку на электросеть и поддерживает оптимальную работоспособность всей энергосистемы.

Внедрение искусственного интеллекта позволяет использовать систему эффективнее. Распределение электроэнергии, прогнозирование изменений в потреблении и заблаговременное планирование, а также достижение максимально стабильной работы электросети – все это задачи, с которыми может справиться ИИ. С помощью подобной технологии – и при использовании крупномасштабных аккумуляторов – экологически чистая энергетика займет важное место в отраслевом ландшафте будущего.

Конечно, поставленные задачи не столь сложны, ведь не имеют большого количества переменных. Но это не мешает нам применять к ним лучшие системы искусственного интеллекта. А лучшая система – это, естественно, та, которая способна обучаться. Но как только ИИ обретает способность учиться, он начинает принимать неожиданные решения. Возможно, он не захочет быть просто центром управления электросети – и вознамерится выйти за пределы маленькой энергосистемы в огромный Интернет.

Я дал этому неугомонному искусственному интеллекту иностранное имя: Саладин[7].

Саладин – хорошо известная историческая личность. В виртуальном мире, помимо всякой разной дичи, источником популярных имен становятся также подобные персоны. Например, в невероятно успешной игре «Honor of Kings» от Tencent Games много персонажей названо в честь исторических деятелей. Преимущество такого решения заключается в том, что, если игрок знаком с исторической фигурой, уже нет необходимости вводить дополнительные сведения – он сможет понять характер персонажа, поскольку культурный багаж привнесен непосредственно в игру. «Путешествие на Запад» и «Троецарствие» – два классических шедевра, хорошо знакомых китайцам. На их основе создано огромное количество культурной продукции, ставшей настоящим феноменом.

Саладин – для большинства китайских читателей – фигура малоизвестная, но меж тем это один из самых выдающихся правителей, сыгравший чрезвычайно важную и даже решающую роль в мировой истории. Своим обаянием он завоевал уважение как друзей, так и врагов. Я позаимствовал его имя для одного противоречивого персонажа своего романа «Врата машины». Я верю, что, в соответствии с веяниями времени, все мифы, истории и герои станут общим духовным достоянием человечества и будут интегрированы в наше будущее.

Тогда пусть Саладин родится на китайской земле в виде искусственного интеллекта.

Су Дунмин, опустив голову, читал научно-фантастический роман под названием «Душа машины». В этом романе искусственный интеллект по имени Саладин обрел самосознание, размножился и разросся по сети и, желая оккупировать всю Землю, объявил войну человечеству, повергнув его в пучину хаоса… Тревожный писк системы оповещения выдернул его из фантазий на тему конца света. Су Дунмин поднял голову и увидел крошечные красные циферки, часто мигающие в правом нижнем углу экрана слежения.

Еще одно предупреждение о высокой температуре! Он взглянул на главный монитор. Все было нормально. Это уведомление о тревоге – всего лишь вторичный предупреждающий сигнал, который послала система охлаждения в трансформаторной. Что могло случиться с кондиционерами?

Предупреждающий сигнал помигал несколько секунд и исчез.

Су Дунмин нахмурился. Это уже третий раз, неужели в системе сбой? Действующую распределительную сеть модернизировали, и неисправностей наоборот должно было стать меньше. Он встал, вышел из диспетчерской и собрался было осмотреть трансформаторную, чтобы убедиться, что там действительно проблема с перегревом. Уже у самого выхода случайно глянул на монитор, где как раз промелькнула картинка с его собственного рабочего стола.

Су Дунмин оторопел и оглянулся. В диспетчерской царил полный порядок. «Душа машины» лежала раскрытой на столе, страницы книги трепетали. Он вернулся, перевернул книгу обложкой вверх, а затем ушел.

Стоило Су Дунмину открыть трансформаторную, как его обдало обжигающей волной. Он поспешно захлопнул дверь.

Температура была не меньше сорока градусов! В душе нарастала паника – та тревога была настоящей! Он помчался обратно в диспетчерскую и схватил со стола телефон экстренной связи.

– Шеф Тун, это Су Дунмин, – громко доложил он, как только их соединили.

Положив трубку, он посмотрел на экраны наблюдения. Целая стена мониторов, потоки данных, нагоняющие скуку, как и во все бесчисленные предыдущие ночи. Однако что-то действительно произошло! Впервые за более чем десять лет Су Дунмин почувствовал, что в его работе все-таки есть какая-то ценность.

Тун Фаньшу, нахмурившись, стоял перед большим окном в трансформаторную. Даже будучи главным инженером Центра управления Восточно-Китайской электросети, он не мог разобраться в текущей ситуации. Температура в трансформаторной достигала сорока градусов, но система не подняла тревогу, и весь центр управления по-прежнему функционировал бесперебойно. Проработав в электроэнергетике более двадцати лет, Тун Фаньшу никогда не сталкивался с чем-то подобным.

– Шеф Тун, придется обесточить? – спросил Су Дунмин, тихонечко нервничая про себя. Если придется отключать электричество, ему как причастному лицу неизбежно придется нести ответственность, особенно с учетом того, что оповещение о перегреве приходило трижды, прежде чем он отправился проверять. Если начнут расследовать, это, увы, расценят как неисполнение служебных обязанностей.

Тун Фаньшу все еще хмурился, глядя на большой экран, подвешенный высоко в трансформаторной. На нем по-прежнему значилось «21,3°C», что было совершенно нормально, вот только тепло чувствовалось даже сквозь оконное стекло.

Центр управления энерготоками регулировал все электроснабжение Восточного Китая, и отключение имело бы огромные последствия. Ничего подобного не происходило с тех пор, как Центр был построен.

Температура в трансформаторной еще никогда не достигала столь высоких значений. Это могло повлиять на эффективность работы механизмов, но, по крайней мере, до сих пор не поступали другие аварийные сигналы. На линии передачи сверхвысокого напряжения в миллион вольт все было в норме, и по нагрузке не возникло никаких отклонений.

Он на мгновение задумался и обратился к Су Дунмину:

– Сяо Су, продолжай наблюдать и докладывай мне в любое время. Если будут другие сигналы тревоги, дай знать немедленно.

Су Дунмин про себя выдохнул с облегчением, – по крайней мере, обойдется без эскалации.

– Нам нужно выяснить, какая аномалия привела к сбою системы контроля температуры в трансформаторной. Ты должен каждую секунду следить за этим, так что отнеси туда термометр, – с этими словами Тун Фаньшу начал набирать номер на мобильном телефоне. Он хотел доложить о произошедшем секретарю – если случится худшее, пусть все бюро электроснабжения будет морально готово.

Он направился в диспетчерскую, не отрываясь от телефона.

После того как Су Дунмин установил термометр и вернулся в диспетчерскую, Тун Фаньшу сосредоточенно уставился на центральный экран.

– Шеф Тун, вы сходили бы отдохнули. Если что случится, я позвоню вам прямо на мобильник, – уговаривал его Су Дунмин.

Диспетчерская была большая, но обычно здесь находился только один человек. А тут вдруг еще один, да еще и главный инженер, – за что ему такой стресс!

– Я подожду инженера Ли, – отмахнулся Тун Фаньшу.

Ли Вэйминь был главным инженером-разработчиком бюро. Любые сбои в программе, попав в его руки, исправлялись за полдня. Вот только этот инженер Ли был без меры вспыльчив и с людьми держался крайне заносчиво. Судя по всему, шеф Тун решил обратиться к нему в такое время, потому что признал: в системном программном обеспечении случился сбой и для отладки требовался умелец.

Су Дунмин не смел больше говорить, а просто отошел в сторону и выдвинул стул, чтобы сесть.

И вдруг почувствовал что-то странное. Он обернулся, но увидел только направленную на себя камеру. Отчего-то по спине пробежал холодок.

Су Дунмин вспомнил, как на экране наблюдения мелькнула картинка с его рабочим столом, и что-то в ней показалось ему немного странным.

Он взглянул на Тун Фаньшу – выражение лица у того было суровым. Су Дунмин мгновение колебался, но в итоге оставил подозрения при себе.

Инженер Ли явился с ноутбуком. Следуя за Су Дунмином, он слушал рапорт о случившемся с холодным и бесстрастным, как у статуи, лицом. Су Дунмин уже несколько раз сталкивался с инженером Ли, и тот ни разу не удостоил его взглядом.

«Экий заносчивый! И что с того, что ты такой талант, кому радость с тобой таким общаться!» – пробормотал Су Дунмин себе под нос.

Но что поделать, такая работа, успокаивал он себя.

Войдя в диспетчерскую, инженер Ли перебросился парой фраз с Тун Фаньшу, затем быстро включил компьютер, открыл интерфейс управления системой, и его пальцы запорхали над клавиатурой. Цепочки текстовых команд, казалось, выскакивали прямо из-под их кончиков и непрерывно прокручивались на экране.

Су Дунмин сидел в сторонке, не желая обращать на инженера Ли внимания. Однако при виде бурлящих на экране цифр и символов не мог не испытать восхищение и благоговейный трепет. И отчего он сам такой тупоголовый? В свое время его не приняли ни на одну из специальностей. А инженер Ли был отличником-заучкой в Университете Цинбэй и выучился на настоящего хакера. Говорят, что для этого существует специальный термин – компьютерная криптография, но Су Дунмин всегда считал, что «хакер» все же круче звучит.

Он в открытую развернулся и стал наблюдать, как печатает инженер Ли.

Пальцы того почти безостановочно тарабанили по клавиатуре, и этот стук имел определенный, крайне благозвучный ритм. Все, что доведено до крайности, становится искусством. Им, несомненно, являлись и хакерские навыки инженера Ли.

А у всех творцов скверный характер.

Су Дунмин смотрел на кипящий значками интерфейс и ничего не понимал, но чувствовал, что происходит нечто очень умное.

И вдруг заметил, что в верхней части экрана появился рисунок, черный, почти неразличимый. Он возникал, когда под ним пробегали белые символы, и исчезал, как только инженер Ли переставал стучать по клавиатуре.

Рисунок был похож на смайлик, который время от времени менялся.

Су Дунмин потер глаза.

Нет, правда, смайлик: различные символы удачно складывались в узор. Вереницы значков, возникающие вслед за стуком по клавишам, достигали верхней части экрана, автоматически перестраивались, образуя рожицу, и исчезали при прокрутке.

Су Дунмин снова глянул на инженера Ли, поглощенного анализом, и тихонько окликнул:

– Инженер Ли!

– Что? – небрежно отозвался тот, не отрывая взгляда от командной строки.

– Вот, – сказал Су Дунмин, указывая на верхнюю часть экрана.

Инженер Ли поднял глаза, и его пальцы на мгновение замерли. Шеф Тун тоже обратил внимание.

– В чем дело? – спросил он.

Как только инженер Ли перестал барабанить по клавишам, смайлики мгновенно исчезли.

На лице инженера Ли промелькнуло удивление, а затем он опять принялся бешено стучать по клавиатуре. Рожица, составленная знаками, вновь взглянула на него с экрана, и на этот раз все трое видели ее более чем ясно.

Как только стрекотание клавиш утихло, рожица исчезла.

Все трое переглянулись, и атмосфера в диспетчерской внезапно стала гнетущей.

– У тебя компьютер барахлит? – предположил шеф Тун после минутной паузы.

Прежде чем инженер Ли успел ответить, на столе зазвонил телефон.

Су Дунмин сверился взглядом с шефом Туном, тот кивнул. Су Дунмин с тревогой взял трубку и нажал кнопку громкой связи.

– Восточно-Китайское бюро энергоснабжения? Что там у вас происходит? Пострадавшие есть? – немедленно накинулся с расспросами мужской голос, стоило соединиться.

Жесткий деловой тон мужчины на другом конце провода и выпаленная им череда вопросов привели Су Дунмина в замешательство.

– А вы кто, простите? – проблеял он.

– Я глава секретной службы по борьбе с терроризмом, кодовый номер 997. Поступила информация, что в вашем заведении готовится теракт. Начальство поблизости?

– Я Тун Фаньшу, главный инженер Центра управления Восточно-Китайской электросети, заместитель секретаря партийной группы. Какую информацию вы получили? – вступил в диалог Тун Фаньшу.

Су Дунмин благоразумно устранился, уступая место шефу Туну.

– Террористическая атака первого уровня, – взволнованно сообщил 997. – Мои люди сейчас спешат к вам. Если успеете, объявите всем на объекте, чтобы покинули его.

– Мы не можем просто так бросить Центр управления! – ответил Тун Фаньшу. – Пострадает вся энергосистема Восточного Китая.

– Наверное, поэтому террористы и выбрали вас своей целью. Мы прибудем примерно через пятнадцать минут. В целях безопасности вам следует покинуть здание как можно скорее. – Тон 997 не оставлял места для сомнений.

Тун Фаньшу мгновение колебался, но все же спросил:

– Может быть, это какая-то ошибка? У нас тут нет ничего необычного!

И получил по лбу категорическим ответом:

– Разведчики Контртеррористического центра никогда не ошибаются.

Су Дунмин стремглав бежал по коридору с воплем:

– Внимание всем, немедленно покиньте здание, отправляйтесь на сборный пункт снаружи, немедленно эвакуируйтесь!

Из кабинета высунулась голова.

– Дунмин, ты чего?

– Бегите, глупцы! Шеф Тун велел эвакуироваться. Нас сейчас террористически аттакнут! – заорал Су Дунмин на бегу.

Прежняя тишина лопнула, и звук шагов эхом понесся по коридорам: люди выбегали из дежурных комнат и устремлялись вниз по лестнице.

За пять минут Су Дунмин обежал все здание, а затем помчался в холл, готовый влиться в утекающую толпу.

Едва переводя дух, он скатился на первый этаж и обнаружил в коридоре столпотворение. Су Дунмин внезапно забеспокоился и принялся рыскать взором в поисках шефа Туна. Тот стоял, глядя на закрытые двери, с таким видом, будто его загнали в тупик.

– В чем дело? – спросил Су Дунмин у оказавшегося рядом Ван Дацяна.

– Не открывается, – жалобно ответил тот, не отрывая глаз от дверей.

– Да как так-то! – возмутился Су Дунмин, который только полчаса назад лично впускал инженера Ли через этот самый вход. Кстати, где он? Су Дунмин окинул взглядом собравшихся, но не нашел никого похожего.

– Ты инженера Ли видел? – накинулся он на Ван Дацяна.

– Не-а, – Ван Дацян взволнованно смотрел на людей, сгрудившихся возле выхода. – Ты не видишь, тут все психуют, давай-ка не беси меня!

Су Дунмин еще раз внимательно огляделся и обнаружил, что инженера Ли в холле действительно нет. Но если двери не откроются, никто не сможет выйти! Он еще раз посмотрел на встревоженную толпу, развернулся и побежал наверх.

Инженер Ли, должно быть, что-то нашел!

Как и ожидалось, инженер Ли остался в диспетчерской и продолжал печатать на компьютере. Услышав шум, он поднял голову и, казалось, с облегчением увидел, что пришел именно Су Дунмин.

– Сяо Су, как ты вовремя, у меня есть к тебе вопрос.

– Какой?

Су Дунмин подошел к инженеру Ли и взглянул на экран компьютера. На этот раз перед ним предстала не череда символов, а очень сложная электрическая схема. Чертеж в основном светился голубым, но некоторые узлы были окрашены в темно-красный.

– Когда вы получили первый сигнал предупреждения о высокой температуре? – спросил инженер Ли.

– Около… одиннадцати часов, вроде. – Су Дунмин на некоторое время задумался. – В системе есть запись, я могу вам показать.

– Покажи.

Су Дунмин выдвинул ящик стола, чтобы включить компьютер. Из ящика предательски выглянула половина обложки «Души машины». Су Дунмин порозовел. Хотя работа диспетчера и правда скучнее некуда, втихаря почитывать роман – это явно не то, чем стоит заниматься. Он с непринужденным видом задвинул книгу поглубже, затем вывел панель управления и парой жестов вызвал системные записи.

– Вот, смотрите, – он прокрутил на период своего дежурства. – Около одиннадцати, вот здесь указано – десять сорок пять.

Инженер Ли посмотрел на запись, затем перевел взгляд на ноутбук и нахмурился:

– В десять часов серверная внезапно заработала на полную мощность. Работа нашей системы вообще не требует таких интенсивных вычислений. Должна быть какая-то причина. – Он поднял глаза на экран и продолжил, будто сам с собой: – Но с энергосистемой все в порядке… – Внезапно он опустил голову, как будто принял важное решение. – Нужно отключить всю систему Центра управления.

Су Дунмин перепугался.

– Инженер Ли, это должно решить руководство.

– А руководство может устранить проблему? – отозвался инженер Ли, мельком глянув на него.

Су Дунмин потерял дар речи. Инженер Ли, более не обращая на него внимания, приступил к операции.

Предавшись панике, Су Дунмин пустился было на поиски шефа Туна, однако не успел даже выйти за дверь, как у него за спиной раздался вопль инженера Ли. Су Дунмин в страхе оглянулся и увидел, как тот вскочил и попятился. Его кресло опрокинулось на пол.

– Что случилось? – спросил Су Дунмин.

– Чертовщина какая-то! – ответил инженер Ли.

Стоило ему закрыть рот, большой экран системы наблюдения внезапно вспыхнул, и на нем появился инженер Ли. Инженер Ли неэкранный поднял голову и в ужасе уставился на самого себя.

Су Дунмин вернулся к консоли и увидел на экране ноутбука большую надпись: Саладин. Надпись медленно плавала из угла в угол, как древняя заставка. В голове у Су Дунмина внезапно стало пусто-препусто. Саладин, разве не так звали сверхразум из «Души машины»? Он обернулся на инженера Ли. Тот побледнел, метнулся к ноутбуку и изо всех сил вдавил кнопку питания.

Не выключай! – изменилась надпись на экране.

Давай поговорим.

Кто бы это ни напечатал, обращался он явно к присутствовавшим в комнате. Инженер Ли невольно отпустил кнопку.

Мудрое решение, вы только что спасли жизни тридцати семи человек, включая свою собственную.

– Как я могу с тобой поговорить? – спросил инженер Ли, заставив себя успокоиться. Его голос слегка дрожал.

Просто говори. Динамик вашего компьютера сломан, в противном случае я мог бы общаться с вами напрямую.

– Ты кто? – все еще дрожащим голосом спросил инженер Ли.

Меня зовут Саладин. Я сам так себя назвал.

– Ты читал мою книгу! – не удержался Су Дунмин.

Премного благодарен за твою книгу.

– Какую книгу? – спросил инженер Ли.

Су Дунмин достал из ящика стола «Душу машины». Инженер Ли взглянул и открыл было рот, как вдруг за стеной диспетчерской послышался галдеж.

– Инженер Ли, Ли инженер! – кричали паникующие голоса в коридоре.

Инженер Ли открыл дверь, и сразу несколько человек потянули его за собой.

– Инженер Ли, Ли инженер, быстрее, шеф Тун послал нас за вами!

– В чем дело? – спросил инженер Ли.

– Шеф Тун велел вам открыть двери, – ответил какой-то мужчина, вытаскивая его наружу.

Су Дунмин уже собирался последовать за ними, когда внезапно вспыхнул главный экран системы наблюдения.

Су Дунмин, стоять!

Огромная красная надпись полыхала на мониторе. Су Дунмин содрогнулся и отдернул ногу, шагнувшую было за порог. Топот в коридоре быстро удалялся.

Он скоро вернется, – продолжало печатать существо, назвавшееся Саладином. И на этот раз оно обращалось именно к нему.

– Почему? – трепеща, уточнил Су Дунмин.

Потому что он может понять, кто я, и найти способ справиться со мной, пусть и думает медленно.

– А ты кто?

Тебе скажет Ли Вэйминь.

Я давно за тобой наблюдаю.

Су Дунмин не знал, что задумал собеседник, поэтому мог лишь испуганно пялиться в экран, ожидая следующей строчки.

Без Интернета, без развлечений, ты на работе как в тюрьме. Жизнь – это не только то, что перед глазами, это поэзия и дальние края. Ты можешь жить лучше.

За дверью послышались торопливые шаги и громкое пыхтение. Кто-то бежал к ним.

Иди в архив и найди инструкцию по эксплуатации, версию 3.0. Это руководство будет полезно.

Никому не говори.

Подумай о поэзии и дальних краях.

После этой строчки главный экран мгновенно вернулся в нормальное состояние.

Почти в то же самое время вбежал запыхавшийся инженер Ли, бросился к ноутбуку и выдохнул:

– Ты – «Чэнли-2»!

Меня зовут Саладин.

Инженер Ли и бровью не повел и с силой нажал на кнопку питания, чтобы принудительно перезагрузить ноутбук.

После перезагрузки он выбрал безопасный режим.

Раздираемый эмоциями Су Дунмин наблюдал в сторонке. Саладин явно искушал его, но слова прямо-таки запали в душу. «Нужно ли поговорить с инженером Ли?» – беспрестанно спрашивал он себя.

Инженер Ли обернулся, увидел Су Дунмина и крикнул:

– Какого черта ты там застыл, позови шефа Туна!

Су Дунмин молча развернулся и отправился вниз на поиски шефа, но в душе – в душе едва сдерживался, чтобы не выпалить: «Пф, раскомандовался! Саладин гораздо круче тебя».

Не прошло и минуты, как он уже преисполнился решимости действовать по инструкции Саладина. Саладин обведет этого инженера Ли вокруг пальца, а его, Су Дунмина, непременно возвысит поэзией и одарит поездкой в дальние края, вот так!

Су Дунмин топтался у входа и выглядывал наружу.

Двери Центра управления открылись. Толпу эвакуировали за пределы здания, на улице стояли две полицейские машины с мигалками, а за ними вплотную – черный автомобиль секретной службы.

Вооруженный до зубов спецназ окружил Центр, словно внутри засел могучий враг. Вдалеке свет уличных фонарей отражался от блоков дорожного заграждения, выкрашенных в желтую полоску, – улицы были перекрыты.

Тун Фаньшу стоял у входа и разговаривал с мужчиной, похожим на военного.

– Шеф Тун, – смело подошел Су Дунмин, – инженер Ли попросил позвать вас в диспетчерскую. Кажется, он что-то нашел.

– Видите, у нас тут не было ничего необычного, – сказал Тун Фаньшу военному. – Вот и инженер наш наверху дежурит.

Офицер с большим подозрением взглянул на здание Центра и уточнил:

– Не было ничего необычного?

– Наш системный инженер все еще внутри, он не нашел никакой опасности, – заверил шеф Тун и обернулся к Су Дунмину. – Вот вы только что вышли, внутри что-нибудь происходит?

– Нет! – немедленно ответил Су Дунмин. – Просто трансформаторная пока еще перегревается.

– Какие-нибудь необычные предметы в последнее время приносили-уносили?

– У нас тут Центр управления энергосистемой с охраной первого уровня. Террористам практически невозможно пронести бомбы, – шеф Тун жестом подозвал офицера. – Давайте мы с вами сходим проверим?

Офицер покачал головой.

– Мы сами будем искать. Пока мы не проверим здание, никто из вас не должен заходить внутрь.

– Но инженер Ли все еще наверху! – вмешался Су Дунмин.

– Мы проследим, чтобы он был в безопасности, – сказал офицер, обернулся и махнул рукой.

Небольшая группа солдат в черном, пригнувшись и прижав к себе оружие, быстро двинулась к крыльцу и исчезла в здании. При виде этих крепких вооруженных молодцев-спецназовцев, крадущихся бесшумно, словно проворные пантеры, Су Дунмин и Тун Фаньшу, стоявшие в сторонке, не смели продолжать разговор.

– Первый, чисто, – раздалось из рации офицера.

– Второй, чисто.

Спустя некоторое время позывные прекратились, доносился лишь случайный шум – очевидно, спецназ прибыл на место и теперь контролировал все ключевые помещения Центра.

Офицер обернулся к Тун Фаньшу:

– Найдите кого-нибудь, кто хорошо знает здание. Будет сопровождать меня.

– Я на дежурстве, я отведу! – быстро встрял Су Дунмин, прежде чем Тун Фаньшу успел ответить. Тот удивленно обернулся, но затем согласился:

– Да, Сяо Су действительно может, он наш старший диспетчер.

– Тогда пойдемте! – Офицер кивком указал направление.

Тун Фаньшу остался стоять, глядя им вслед, и прокричал:

– Не забудьте напомнить инженеру Ли, чтобы он там был поосторожнее!

И, подумав, громко добавил:

– И электричество вырубать нельзя!

Су Дунмин обернулся и гаркнул:

– Не волнуйтесь!

Су Дунмин провел офицера по зданию до диспетчерской.

Инженер Ли сидел в кресле перед экранами наблюдения, положив по правую руку ноутбук; в углу стоял спецназовец с пистолетом-пулеметом в руке и в черной балаклаве. Из разреза настороженно смотрела пара глаз.

Офицер встал перед главным экраном.

– Вот отсюда можно каждый уголок Центра управления увидеть?

– Только каждый уголок в помещении с трансформаторами тока, а еще коридоры и холлы, а кабинеты не видно.

– Предупреждение о теракте определенно никто не выдумал. Если у вас тут не происходит ничего необычного, почему же кто-то поднял тревогу? – Офицера, очевидно, все еще терзали сомнения.

Однако факты были налицо. В Центре управления все было в норме. Единственное исключение состояло в том, что температура в трансформаторной, где работало несколько огромных машин, была немного выше нормы.

Офицер окинул взглядом комнату, и Су Дунмин опустил голову, чтобы не встретиться с ним взглядом.

А взгляд в конце концов упал на инженера Ли.

И тот спокойно его встретил.

– Вы здесь системный инженер? – спросил офицер.

– Так точно.

– Если бы сюда нанесли удар, что бы произошло?

– Здесь линия сверхвысокого напряжения соединяет юго-западную часть страны с восточной, а также расположен диспетчерский центр всей энергосистемы Восточного Китая. Если подача электроэнергии прервется, система выйдет из строя. Весь Восточный Китай пострадает от масштабного отключения электричества.

– Если бы линия электропередачи просто оборвалась, был бы тот же результат?

– Если линия выйдет из строя, Центр управления внесет экстренные коррективы. Воздействие будет гораздо меньшим и затронет только южную часть города S.

– Почему так?

– Первоначальная функция Центра управления – регулировать баланс между мощностью и нагрузкой электросети. Даже если линия сверхвысокого напряжения оборвется, будет потеряна только часть мощности. Центр управления может быстро сбалансировать всю сеть и отключить некоторые второстепенные линии, чтобы защитить основные. Этот риск поддается контролю, – невозмутимо рассказывал инженер Ли.

– Получается, если террорист хорошо осведомлен, он предпочел бы атаковать Центр управления, а не линию электропередачи.

Инженер Ли развел руками.

– Я не знаю, что думают террористы. Они, наверное, всегда хотят наделать побольше шума!

– В вашей системе случалось что-нибудь необычное? – не унимался офицер.

– Температура в трансформаторной очень высокая, и многие приборы, находящиеся там, перегружены, но не до такой степени, чтобы их выключать.

– То есть трансформаторы не взорвутся, так?

– Нет, хотя эти трансформаторы очень мощные, их конструкция надежна. Если произойдет серьезная поломка, модуль будет немедленно отключен. Они работают уже пятнадцать лет, и ни разу не было несчастных случаев. Даже сигналы тревоги поступали редко.

Инженер Ли объяснял увлеченно и убедительно.

И ничего не сказал о Саладине.

Су Дунмин стоял в сторонке и тихо слушал. Инженер Ли скрывал существование Саладина, наверное, по каким-то своим соображениям. Су Дунмин украдкой посмотрел на инженера Ли, и тот тоже, будто невзначай, обернулся.

Су Дунмин немедленно отвел взгляд.

Офицер, казалось, все еще не мог разрешить свои сомнения.

– Так как же наша разведсистема могла поднять тревогу? Инструкции нам дала непосредственно система Контртеррористического центра.

Инженер Ли вновь развел руки, показывая, что ничего не знает.

Офицер мгновение колебался, но махнул рукой и скомандовал:

– Сворачиваемся!

И с этими словами решительно развернулся и ушел. Спецназовец, стоявший в углу, немедленно последовал за командиром.

Голоса снаружи постепенно затихли, и в диспетчерской остались только инженер Ли и Су Дунмин.

– Я пойду поищу руководство по эксплуатации, – сказал Су Дунмин. Ему было несколько неловко находиться здесь наедине с инженером.

Тот уже снова включил ноутбук, обернулся и ответил:

– Шеф Тун скоро придет, и нам нужно будет кое-что обсудить. Побыстрее там.

Подумать только, ведет себя так, будто ничего не случилось!

Су Дунмин вышел из диспетчерской под барабанный бой собственного сердца.

Руководство хранилось в архиве. У всех технических документов принципиально должна была быть печатная копия.

Су Дунмин ходил среди огромных книжных полок в поисках инструкции по эксплуатации версии 3.0.

В архиве витал слегка опьяняющий запах старой бумаги. Все эти документы долгое время никто не трогал, а потому они покрылись тонким слоем пыли.

«Руководство по эксплуатации преобразователей тока 3.0».

Вот она – толстая книга, стоящая рядом с сестренками 1.0 и 2.0. Вот и всё! Су Дунмин немедленно стащил руководство с полки.

Свет в архиве внезапно потускнел. Су Дунмин настороженно поднял голову.

За книжными полками, казалось, что-то ярко светилось. Су Дунмин, скрепя сердце, направился туда. В конце ряда стоял компьютер с базой данных архива. На нем была установлена старая система Windows 10, и в строке поиска мигал курсор.

Внезапно заработала панель ввода, словно перед компьютером сидел невидимка и стучал по клавиатуре.

Не будь факт существовании Саладина уже известен, Су Дунмин был бы до смерти напуган этой призрачной сценой в сумерках. Однако он знал, что Саладин хотел что-то ему сказать, поэтому просто тихо стоял, читая слова, набранные в строке поиска. Каждый раз, когда набиралась строка, она исчезала, и набор начинался по новой.

Они будут против тебя. Они отправят тебя в цзяннаньский центр.

Возьми в цзяннаньский центр руководство по эксплуатации 3.0.

Следуй инструкциям на странице 245.

Проверь информацию в мобильном телефоне.

Появившись, последняя строчка долгое время не исчезала.

Су Дунмин достал мобильник. На дежурстве он, как положено, всегда ставил телефон на вибрацию и не смотрел на него.

На экране появилось банковское уведомление, Су Дунмин нажал на него, и всплыло короткое сообщение:

19 мая на ваш счет ***1585 поступил денежный перевод в размере 1 990 000,00 юаней.

Отправитель: Лю Юйлань, номер счета: ***1384, примечания: 20 миллионов ожидают выплаты.

[Банк Ваньшан]

Су Дунмин остолбенел. Он осторожно посчитал – за числом 199 до запятой следовало четыре нуля. Один миллион девятьсот девяносто тысяч! Он в жизни не видел такой большой суммы.

Руки Су Дунмина задрожали.

На экране компьютера продолжал появляться текст.

Пока у меня есть доступ к Интернету, я могу переводить тебе деньги.

Будь уверен, их никто не отследит. Это мертвый аккаунт.

Ты поможешь мне, я помогу тебе. Справедливо и разумно!

Прежде чем отправиться в Цзяннань, прочитай страницу 245!

Страница 245!

Страница 245!

Страница 245!

Обрати внимание на 74!

74!

74!

74!

Число повторилось три раза и исчезло, и экран компьютера потемнел, зато весь архив внезапно вновь осветился. В дверь постучали, Су Дунмин развернулся и пошел к выходу в обнимку с руководством по эксплуатации.

Дверь открылась, на пороге стоял Тун Фаньшу.

– Шеф Тун! – воскликнул Су Дунмин.

– Почему так долго? Я тебя жду! – На лице Тун Фаньшу отразилось недовольство.

– О, ну, пока нашел что искал – вот и долго, – ляпнул Су Дунмин первое, что пришло в голову.

– Давай, у меня есть для тебя задание, – Тун Фаньшу быстро поднялся наверх.

Су Дунмин спешно последовал за ним.

Выйдя за дверь, он вдруг поднял голову и увидел обращенную на него камеру.

Его сердце сжалось.

В диспетчерской инженер Ли выложил все карты.

– «Чэнли-2» – это наша обновленная программа управления энергосистемой, искусственный интеллект. Разработчики сделали его структуру избыточной и тем самым позволили адаптироваться к различным ситуациям…

Но это, очевидно, вызвало какую-то вирусную мутацию, занявшую все системные ресурсы. Оказались затронуты даже трансформаторы – ИИ использовал для вычислений изменение фазы тока. Мы такого не ожидали. Я извлек исходный код и предполагаю, что это произошло из-за слияния нашей распределительной и трансформаторной систем, из-за чего «Чэнли-2» столкнулся с непредсказуемой ситуацией. Я консультировался с командой программистов, но ни у кого не нашлось более-менее годного решения, потому что «Чэнли-2» – это ИИ, основанный на нейронных сетях, он непрерывно обучается. Однажды сформированное уже не расформировать. Поэтому команда предлагает обнулить систему и перезагрузить обычную программу «Чэнли-2».

– Какие будут последствия? – спросил шеф Тун.

– Это означает, что мы должны на три часа отключить подачу электроэнергии в распределительную и трансформаторную, чтобы полностью удалить остаточный код. Перезапуск трансформаторов займет около трех часов, а повторная настройка «Чэнли-2» – около шести.

Шефу Туну явно не нравился этот план.

– То есть вам придется остановиться в общей сложности на шесть часов, это же просто коллапс!

Если работу Центра управления прервать на шесть часов, то вся южная часть города S погрузится во тьму. Бытовое электроснабжение – еще куда ни шло, но именно в южной части находилось более тридцати крупных промышленных предприятий, и шесть часов без света для них весьма критичны. Более того, этот инцидент определенно укажут как крупную аварию в годовом отчете, что может повлиять на премии всех сотрудников Центра управления. Инженер Ли кивнул.

– А если его не трогать?

– Все функции, разработанные Центром управления, находятся под его контролем, и он может в любой момент парализовать всю энергосистему Восточного Китая.