Тени под куполом

Тени под куполом

Пролог

Мыс таранил Великие Озёра подобно носу корабля. Две крошечные фигурки у самого обрыва обдувал резкий, пронизывающий ветер. Но пара, казалось, не замечала ни холода, ни надвигающейся армады туч. Мягкий шёлк девичьих волос укрывал колени молодого парня подобно тёплому пледу. Он бездумно перебирал пряди, смотря на горизонт, и не пытался стереть со щёк скатывавшиеся слёзы.

– Моя драгоценная жена покинула нас, дорогая. Ради нее одной, я терпел этот жалкий век, недостойный крови моих предков. С гордостью и бесстрашием преодолевал преграды. Жил среди простонародья, говорил на их грубом языке. Как простой смертный, а не потомок самого Киннеидай, чей род восходит к Конну Ста Битв. Стольким пришлось пожертвовать! И всё же… она оставила меня. Покинула, будто последний из вассалов в день поражения… А ведь я уже замыслил великое. Подготовил тебя. И что? Всё напрасно! С её уходом это стало бессмысленным. Лишь прах на ветру. Прости, дорогая, но тебе придется уйти неувековеченной…

Парень аккуратно встал с земли, поправив белоснежное платье на лежавшей у его ног девушке, и поднял камень, привязанный к её шее. Сбросив тело с обрыва вниз, он равнодушно смотрел, как воды смыкаются над той, кого он так и не успел превратить в совершенную статую во имя любви. Злость и печаль сопровождали его возвращение в город.

Планы, стремления… сердце, наконец, разбиты, растоптаны обманщицей, подло выкинувшей его чувства, как дырявый носок.

Парень добрёл до дома вероломной бестии, с ненавистью всматриваясь в закрытые ставни и кашпо с цветами. Рассветное солнце выгодно оттеняло красные кирпичные стены, отчего те казались объятыми огнём.

Визг тормозов вырвал из размышлений, а остановившийся возле тротуара гружёный пикап заставил отойти в тень деревьев и замереть.

Из машины вылезли двое, и парень не поверил глазам. Сердце застучало как сумасшедшее. Показалось, что мир расцвёл всевозможными красками, словно ребёнок опрокинул на холст акварель. Он ошибался, так чудовищно ошибался. Страдал, думал о крушении надежд и планов, но судьба оказалась благосклонной.

Его истинная любовь, его Душа одумалась и вернулась к нему.

Пришла пора возобновить проект.

Пришла пора для Скульптур.

Глава 1. День первый

Киллмари1 .

Разрушенный замок

«Сломанная шея – это явно не тот приз, к которому стоило стремиться», – подумала Кэли Доусен, поправляя экшн-камеру на голове и стараясь отвлечься.

Ее окружали серые стены, покрытые мхом и потемневшими от времени потеками воды. Ветер завывал внутри круглой полуразрушенной башни, врываясь сквозь прорези бойниц и огромные дыры в крыше. Старая развалина стонала и трещала будто вот-вот сложится карточным домиком под натиском стихии.

Хотелось выругаться, но пришлось стиснуть зубы, помня о прямом эфире. Как же Кэли ненавидела предварительный этап в «Архео-гоу». Обычные зрители голосовали за красивые, но абсолютно пустые заброшки. А ей потом приходилось исследовать их, доставая хлам и стараясь не убиться. Хорошо, если трофеи уйдут с аукциона, окупая риски. Чаще ведь валяются потом по подвалам, задвинутые в угол.

Снаружи бесновалась непогода, зашвыривая внутрь капли дождя. Кэли вздохнула и сосредоточилась. Мозг лихорадочно искал путь отхода, пока камни и редкие фрагменты лестницы оставались сухими. Ведь даже с ее подготовкой подъем по мокрой стене станет непростым испытанием.

Взгляд скользнул вверх и зацепился за выпирающий из кладки камень, во втором ряду. За ним виднелся другой такой же, и, если подтянуться на них, можно достичь бойницы.

Кэли стояла на узком, но длинном выступе, решая, как дотянуться до края того самого спасительного камня. Одно неверное движение – и привет, пустота. Она выдохнула и начала медленно подбираться ближе к видневшемуся выступу.

Шаг, отдых.

Удержать равновесие.

Вновь вперед, передохнув, буквально, пару секунд.

Вдалеке залаяла собака, послышалась брань сторожа, сигнализируя о начале обхода. На секунду Кэли потеряла концентрацию. Это ж надо было потратить полночи, чтобы найти один вшивый кувшин, да ещё и не успеть убраться отсюда до начала обхода.

Она приказала себе не думать и двигаться, для верности отсчитывая в уме шаги.

Выступ закончился. За стенами башни дождь усилился, всё больше попадая внутрь исторической рухляди.

Кэли подняла голову, рассматривая путь подъёма, попробовала дотянуться до следующей точки опоры, но нога чуть скользнула вперёд, и она еле успела избежать падения.

Распластавшись по стене, стараясь восстановить дыхание, Кэли наблюдала за вспыхивающими на небе звёздами, вслушивалась в окружающие звуки, пытаясь не думать об обломках внизу башни. И сколько ей лететь до них.

Отдышавшись, она предприняла ещё одну попытку, но не хватало какого-то дюйма2.

– Проклятье!

Выбора не осталось.

Вдох-выдох. Прыжок.

Пыльцы ухватились за камни, боль на секунду ослепила, но Кэли приказала себе не расслабляться. Подтянулась и уцепилась за следующий выступ. Ноги нашли небольшие опоры, и передвигаться стало легче.

Последний ярд3 она преодолевала на чистом упрямстве и злости, не обращая внимания на мокрую от пота и дождя спину, скользкие стены и страх разбиться насмерть в случае хоть одного неверного шага.

Механические движения помогали не думать о последствиях. И лишь когда неимоверными усилиями Кэли забралась в бойницу и посмотрела вниз, то в полной мере осознала, чем грозил ей малейший просчёт.

Она сняла перчатки, вытащила из кармана телефон и переместилась так, чтобы ноги свешивались наружу. Потом аккуратно достала из сумки артефакт. Зайдя на сайт «Архео-гоу», Кэли убедилась, что трансляция идёт как надо, сняла с головы камеру и развернула её, показывая лицо.

– Очередная консервная банка вскрыта. – Она помахала перед камерой найденным кувшином. – Кто там хотел эту красоту? Если успели сделать ставку – она ваша. До связи.

Отключив трансляцию, Кэли стёрла с лица радостную улыбку, мысленно настраивая себя на спуск. Под окном маячил проржавевший навес над бывшим сараем. А с него до земли несколько футов. Справится. Вот только мелькающий среди деревьев огонёк от фонарика сторожа поторапливал. Нужно спешить.

Закинув кувшин в сумку, она надела перчатки, расслабилась и заскользила по стене, цепляясь за выступающие камни. Песня сторожа, неплохо различаемая среди ночного лесного гомона, подгоняла не хуже хлыста, и Кэли буквально свалилась на навес, ударившись локтями. Не обращая на это внимание, она спрыгнула вниз, услышав грозные крики мужчины, и бросилась в лес, стараясь не шуметь.

Через десять минут, когда развалины замка остались позади и вокруг стихли посторонние звуки, кроме привычного лесного шума, Кэли забилась под корягу, давая телу столь желанный отдых. Она открыла приложение «Архео-гоу», не боясь быть замеченной, и посмотрела свой рейтинг. До сих пор на первой позиции. Отлично. Если не свернёт шею при прохождении следующих двух этапов, то выход в финал будет у неё в кармане.

А там…

Кэли боялась даже загадывать. На кону путевка на крупнейшее международное состязание по «Архео-гоу» в Пекине.

Высшая Лига. Огромные деньги. Слава.

Она мечтала об этом с того момента, как дядя рассказал о незаконных соревнованиях. Годы тренировок. Пренебрежение с самого первого дня. «Она девушка. Она не сможет». И вот, позади куча отборочных и последний рывок перед финалом.

О проигрыше не могло быть и речи.

Где-то сбоку раздался еле слышный шорох. Кэли напряглась, быстро спрятав телефон, и осторожно выглянула из укрытия. Вокруг стояла никем не потревоженная ночь, заливая деревья лунным светом.

Меж стволов плыла мутновато-белая человеческая фигура, сквозь которую просматривался лес. Платье в пол, длинные волосы, закрывавшие лицо. Она двигалась хаотично, как будто не могла вспомнить, для чего пришла в этот мир. Вскидывала руки к верху и мотала головой, постепенно приближаясь.

Кэли резко села обратно, проглатывая крик. Грудь сдавила паника, лишая кислорода, и пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоиться. По нервам побежал страх. В сердце поселилось какое-то странное, тянущее чувство: смесь из тревоги, печали и боли.

Через пару секунд она вновь осмотрелась, но лес опустел. Никаких подозрительных движений. Никаких призраков. Лишь легкий туман стелился в траве.

«Слабовато»

Сообщение от Чака заставило Кэли заскрипеть зубами от злости, мгновенно переключая внимание.

«С такими находками я обскачу тебя без

особого труда, куколка,

и твой супер-мега-крутой-и-таинственный

финальный объект

не поможет. Старайся лучше, если хочешь

заработать кучу денежек»

Она заставила себя убрать телефон, оставив выпад без ответа, осмотрелась и двинулась в сторону трассы, к припрятанному мотоциклу. Опасно садиться за руль в таком состоянии, но если Джейн не застанет её утром дома, то возникнут вопросы, а правду говорить чревато.

Кэли быстро сменила удобную одежду для вылазок на мотоэкипировку и помчалась в город.

Дом встретил неожиданной тишиной. Сестра отсутствовала, что позволило не прячась обработать все ссадины и мелкие порезы, смазав их заживляющим составом, рецепт которого достался от одного приятеля по шоу. Потом Кэли приняла душ, перекусила и, усевшись перед телевизором в гостиной, проверила сайт «Архео-гоу». Пыльный кувшин улетел за меньшую цену, чем заявляли изначально, но и это неплохо грело самолюбие и кошелёк.

Отец бы гордился её успехами, хотя всегда думал, что Кэли пойдёт по его стопам как археолога и черного копателя. Но та нашла более интересное и, что самое главное, прибыльное занятие.

Телефон завибрировал. Кэли скользнула взглядом по имени писавшего и поморщилась. Поругаться с Чаком она ещё успеет. А вот сон ждать не может.

На секунду перед глазами всплыл момент с полупрозрачной фигурой в лесу, но Кэли отмахнулась от неприятного вспоминания, списав все на игру света и тени, и провалилась в сон.

Киллмари.

Клуб «Сигма»

«Как дела, котёнок?»

Рука дрогнула, с силой сжав телефон.

Разбить его о стенку Джейн Ривс помешали два фактора: она пришла в ночной клуб и телефон ей нравился.

Внутренности обожгло, будто расплавленное золото влили. Воздух вокруг нее уплотнился, загустел от жары, запаха пота и сладковатых духов, не позволяя сделать вдох. Ирландский фолк-рок прокатывался по залу, пробираясь под ребра, скручиваясь в спираль. Разноцветные вспышки плясали по лицам, и Джейн затошнило, когда багряный луч разрезал толпу. Не хотелось вспоминать, но перед мысленным взором помимо воли вставали красные стены, смятые простыни, сильные руки, сжимающие плечи до синяков. И голос, нежный и заботливый, но при этом напоминающий, кому она принадлежит. В воздухе повеяло терпким ароматом кальяна, и Джейн залпом допила коктейль, пытаясь успокоиться. Вынырнуть из душащего прошлого.

Забыть кошмар, который когда-то звала «любовью».

Она думала, что сумела убежать и надёжно спрятаться, но Рой никак не успокаивался. Мало было довести её жизнь до края в Бостоне, превратить в безвольное нечто. Теперь начался телефонный терроризм. И вот такое навязчивое напоминание действовало куда сильнее.

Рой это знал.

Знал и посылал мило-домашние сообщения уже целый месяц. С разных неизвестных номеров. С разных почтовых ящиков. Атакуя соцсети. Намекая, что ищет и не даст жить спокойно. Игра изощрённого садиста, делающего вид, что отношения продолжаются.

«Не забудь купить продуктов к ужину, дорогая»

Сволочь. Больная сволочь.

«Ты не вещь. Ты свободна от него», – напомнила Джейн сама себе, и внутренний узел ослаб, позволяя расправить плечи.

Она выключила телефон и подняла глаза, зацепившись взглядом за худощавую фигуру парня, который смотрел прямо на неё, опираясь локтями о столешницу и потягивая ядовито-оранжевую смесь через трубочку. Стильная стрижка, тонкие пальцы, насмешливый взгляд.

«Может, он поможет забыть? Будет нежным…»

Пришла пора переступить и через этот страх.

Стереть воспоминания о бывшем новыми отношениями. Без насилия.

Джейн хотелось забыться как можно скорее.

Она улыбнулась и двинулась к барной стойке, присаживаясь рядом с парнем.

– Привет! Неплохой клуб.

– Привет! Ты новенькая? Не видел тебя раньше здесь.

– Несколько месяцев как переехали с сестрой в город, – Джейн мотнула головой, прося бармена повторить напиток, – но выбраться сюда получилось только сегодня. Джейн.

– Райли. Странный выбор, ты же явно американка, и вдруг скучный туристический городок в Ирландии. – Райли окинул Джейн оценивающим взглядом.

Та со смешком откинулась на спинку стула, позволяя рассмотреть себя. Знала, что у нее необычно яркая внешность, благодаря ирландским и японским корням: блестящие черные волосы, спускающиеся до пояса, раскосые глаза, пухлые губы и карамельная кожа. Страх внутри постепенно отступал, давая краткую передышку.

– Устали от суеты, захотелось тишины и покоя. – Джейн поболтала коктейль и вдруг поймала пристальный взгляд другого парня.

Тот стоял позади Райли, недобро рассматривая её, и что-то в его облике привлекло внимание, сбивая пульс и посылая по телу мелкую дрожь. Высокий, с четко очерченным рельефом мышц, коротким ежиком черных волос и пухлыми губами. И цепким взглядом.

Мир качнулся.

«Господи. Он так похож на Роя. – Мысли метались в ловушке нарастающей паники. – Нет. Только не снова. Успокойся. Это не он. Это не Рой. Это просто мужчина в клубе. Ты в другом городе. Стране. В другой жизни. Ты теперь другая».

Джейн  выдохнула и залпом выпила разноцветное пойло.

– На выход.

От слов незнакомца Райли подпрыгнул на месте, расплескав напиток, и затравленным зверьком уставился на парня, мгновенно растеряв напускной лоск. Перед Джейн стоял тощий, возомнивший себя взрослым подросток. Она поморщилась от досады, понимая, что чуть не стала первой у этого Казановы. А ведь она обещала Кэли не ввязываться в неприятности.

– Э-э-этан? Ты-ы-ы что ту-у-ут делаешь?

– Видимо, не дает тебе наделать глупостей, малыш, – вздохнула Джейн, окончательно приходя в себя, и посмотрела на Этана. – Мне головная боль не нужна. А ты, – взгляд упал на разом сжавшегося мальчишку, – в следующий раз думай, прежде чем соваться в подобные места. Тут пережуют и выплюнут. Хорошо, если не частями. Тебе хоть шестнадцать есть, герой?

Она подхватила стакан и отправилась к свободному диванчику, чувствуя обжигающий взгляд. Представила, как руки парня, перевитые венами, касаются кожи, и поспешно села, закидывая ногу на ногу. Внутри разгорался пожар.

Сходство Этана с Роем выбило из колеи, вновь открыло дверь, за которой пряталась слабая, безвольная Джейн, жаждущая тепла. Неприятный треск сдавливал виски, алкоголь дурманил, и стало уже неважно, кто, лишь бы отвлечься, лишь бы приглушить то, что она так ненавидела в себе: болезненную зависимость от другого человека.

Быстрее, быстрее найти хоть кого-нибудь.

Заполнить бездну внутри, на мгновение почувствовав себя нужной.

Джейн резко вскочила, решительно направилась в гущу танцующих и, схватив первого, кто посмотрел на неё, впилась в губы незнакомца поцелуем.

По коже прокатилась волна жара. Отвращение накрыло с головой.

Мало. Недостаточно.

– Не то, – Джейн без сожаления оттолкнула тело и выловила новую жертву, чтобы через минуту тоже послать. А потом следующую, пока кто-то не выдернул её из толпы со словами:

– Эй, угомонись! Ты что творишь?

Джейн сфокусировала взгляд и обомлела. Перед ней вновь стоял Этан, смотря в душу невозможными глазами, в свете софитов казавшимися почти чёрными. Захотелось стряхнуть тёплые ладони, убежать, но змея внутри все-таки подняла голову.

«Ты же любишь боль, детка. Только её и любишь».

А разве она знала что-то иное? Джейн улыбнулась, игнорируя тошноту и жжение в горле, и подтолкнула парня к свободному диванчику.

– Развлекаюсь, конечно. Это же клуб, а не библиотека.

Девушка оседлала колени Этана, провокационно проехавшись задницей по его бёдрам.

– Ты же тоже пришёл сюда за этим. Может, поможем друг другу? – Джейн прикусила губу и с нажимом провела ладонями по мощной груди.

Идеально и так знакомо.

Что одновременно будоражит и пугает. Слишком сильное дежавю, но мерзкая сущность внутри тряслась, скулила и требовала чего-то жёсткого, болезненного.

Привычного.

Она спустилась поцелуями вниз по шее, чувствуя, как Этан вздрогнул и прерывисто вздохнул в ответ на эту нехитрую ласку.

– Я не сплю с первыми встречными, – заявил он, мягко отстраняя от себя. А потом приподнял лицо девушки за подбородок и коротко поцеловал в скулу, пропуская тяжелые длинные волосы сквозь пальцы.

– Ты встретил меня уже второй раз за вечер, так что твои принципы пусть катятся к дьяволу, – выдохнула Джейн, млея от прикосновений и одновременно пытаясь уйти от колкой щетины. – Кто-то не любит бриться?

– Только приехал в город. Не успел, – отмахнулся Этан и зарычал, когда она погладила полувставший член через ткань брюк. – Прекрати, ненавижу провокации на людях. Идём.

Парень увлёк за собой, прочь из зала, в сторону двух неприметных дверей, скрытых чёрными портьерами. За ними скрывались приватные комнаты – маленькое нововведение от хозяина заведения. Первая из них оказалось заперта, но вторая поддалась легко, и Джейн тут же оказалась в плену беспросветной темноты, обжигающих поцелуев и требовательных пальцев.

– Включи свет, хочу видеть. Да и мне прятать нечего.

Этан хмыкнул, щёлкнул выключателем и, подхватив под ягодицы, бросил Джейн на кровать. Она не видела обстановки, цвета вышли смазанными. Плевать, пока тело ласкают шершавыми ладонями и метят укусами. Так, как хотелось – несдержанно, дико и грубо, несильно, но достаточно, чтобы заставить стонать и выгибаться, прося ещё.

Одежда полетела на пол.

Джейн, хоть и выглядела хрупкой, имела спортивную фигуру и высокий рост. Только вот под Этаном казалась себе фарфоровой статуэткой, которую хотят разбить вдребезги. И не желала противиться этому. Она стонала, боролась, показывая, что легко с ней не будет, что право на это тело придётся отвоевать. С удовольствием получала укусы и шлепки, провоцируя на новые, раздражаясь и ругаясь на неторопливость. И, не выдержав, перекатила распалённого Этана на спину, опускаясь сверху.

– Чё-ё-ёрт! – выдохнула Джейн и осмотрела парня под собой.

С Джейн происходили странности: удовольствие мешалось с раздражением, потребность в боли перекликалась с желанием нежности. Хотелось зацеловать Этана с ног до головы и одновременно пинками выгнать из комнаты. На секунду Джейн растерялась, не понимая, чем вызваны эти противоречия, а потом осознала. Впервые близость приносила настоящее, чистое удовольствие. Без дурмана в голове, чрезмерной грубости и жестокости.

Этан не унижал. Не требовал. Не давил.

В глазах защипало, но Этан провел ладонями по ее бедрам, вырывая судорожный вдох, и Джейн рассыпалась на атомы. Она отбросила лишние мысли. Наслаждалась каждой секундой свободы. Ловила искреннюю улыбку Этана, страсть в его карих глазах, и чувствовала, как внутренняя пустота становится меньше.

Они пришли к финалу почти одновременно. И, впервые для Джейн, в сердце пульсировало счастье.

– Раздражаешь, – выдохнула она в губы Этана и ушла от поцелуя, со стоном утыкаясь лбом в его плечо.

Крепкие руки обняли, окутывая почти болезненной нежностью, и Джейн прикусила щёку, пытаясь сдержать эмоции.

– Если бы ты промедлил ещё немного, я бы тебя убила.

– Моя медлительность окупилась, так что не дуйся, – хмыкнул Этан, ложась рядом, и прошёлся щетиной по потной руке Джейн, еле увернувшись от возмущённого пинка. – Останешься?

Джейн не успела ответить, отвлёкшись на звонок. Она упала на кровать и подняла телефон с пола, бездумно разблокировав экран. С минуту рассматривала пришедший от дяди список выставленных на подпольный аукцион лотов, а потом со стоном закрыла вкладки и откинулась на подушку, ловя странный взгляд Этана.

– Работа?

– Э-э-э, да. Не хочу говорить, – как можно более спокойно произнесла Джейн, лихорадочно соображая, мог ли парень разглядеть хоть что-нибудь.

Но, успокоившись тем, что обычный человек навряд ли поймёт эти условные обозначения, она позволила увлечь себя в ленивый поцелуй с намёком на продолжение.

В конце концов, о работе можно подумать завтра.

И о Рое тоже.

Глава 2. День второй

Дом Кэли и Джейн

Кэли кое-как выбралась из постели, разминая затёкшее тело. Хотелось упасть ничком на кровать и не вставать лет сто. Но не стоило давать поводов для подозрений. Если Джейн узнает, что она соврала о работе курьером и не завязала с шоу, разразится скандал. После смерти отца Кэли, – отчима Джейн – сестра вела себя странно, нервничала и почти не выходила из квартиры. Когда она предложила переехать и умоляла завязать с незаконной деятельностью, Кэли не задумываясь согласилась. Тогда она пообещала бы все, что угодно, но всерьёз завязывать с «Архео-гоу» не собиралась. По крайней мере, пока не выиграет первенство в Пекине. Новый дом они искали долго. На одном из форумов Кэли случайно увидела фотографии Киллмари в Ирландии, и что-то заставило ее углубиться в историю городка. В окрестностях обнаружились пара перспективных исторических зданий, которые идеально подошли бы для отборочных туров. И перевесило. Убедить Джейн оказалось легко: слов о том, что это тихий туристический город оказалось достаточно.

Умывшись и проверив рейтинги, Кэли спустилась, мышкой прокравшись на кухню, и вздохнула свободнее, понимая, что Джейн ещё спит. Приготовив нехитрый завтрак, она уместилась на стуле и принялась просматривать карту Киллмари. Нельзя сейчас сдавать позиции сейчас. До финала осталось всего два этапа, а разрыв с Чаком у них минимальный. Она верила в последний объект.

Старинный замок. Обитель самой Калех – божественной колдуньи, способной вызывать бури и снегопады. По легенде4, с наступлением весны богиня скрывалась в этом замке, на вершине башни, превращаясь в камень. И лишь на Самайн оживала вновь. Среди местных гуляла другая легенда, которую они скармливали туристам: богиня лишь засыпает внутри саркофага из льда, укрытая слоем снега. Экскурсии в замок водились редко, а на верхние ярусы, где, согласно слухам, и находилось тело самой ведьмы, вообще никогда не пускали. Для финального раунда такое место стало бы беспроигрышным вариантом. Если Кэли сумеет проникнуть внутрь и добраться до ведьмы – победа будет в кармане. Чаку ни за что не обскакать её в «от» и «до» пропаханном Берлине.

Наверху послышалась возня, и Джейн что-то крикнула, явно недовольно.

– Я ни при чём! – на всякий случай ответила Кэли и вновь углубилась в изучение карты.

Сестра что-то бурчала, пока спускалась и ходила за газетой на улицу, но она не вслушивалась, просчитывая возможные пути отступления на плане замка. В своё время пришлось немало постараться и даже поднять связи отца, чтобы достать его. Зато теперь никаких неприятных сюрпризов не предвиделось. Она отметила посты охраны на нем ещё две недели назад, как и разные уязвимые для камер области. А болтливый охранник Эд поведал о слепых зонах и некоторых привычках сослуживцев. Эти сведения значительно упрощали задачу, но поводы для волнения на этом не заканчивались. В финале нельзя ошибиться. Денежный приз за победу, процент от продаж найденных вещей на аукционе и билет на состязание в Пекине – участники выпрыгнут из шкуры, чтобы показать, на что способны.

Кэли верила в себя. Она шла к этому несколько лет. Осталось лишь закрепить позицию на следующем этапе – аббатство Маэрон. Вылазку наметила на эту ночь, поэтому следовало сегодня съездить туда с экскурсией и убедиться, что в привычной схеме ничего не изменилось.

– Что читаешь? – Джейн появилась на кухне неожиданно, но Кэли успела переключить вкладку на местные новости.

– Да разную гадость, – пожала плечами она, как бы невзначай осматривая сестру.

Та выглядела рассеянной и ничего вокруг не замечала, помешивая кофе. Черные волосы, собранные в неаккуратный пучок. Полное отсутствие косметики. Незначительная бледность кожи и потухший взгляд. Но потом Джейн встрепенулась, грохнула ложку о стол и, уперев руки в боки, гневно воскликнула:

– А ну, признавайся, куда дела мою худи с синим китом?

Кэли аж рот раскрыла от такой смены настроения и помотала головой.

– Да я знать не знаю, где твоя худи. Сдалась она мне?

– Ой, вот только не надо! Стоит тебе включить режим «тотальной уборки» или «а на мне это сидеть будет лучше», как я потом месяцами не могу ничего найти, – не поверила ни единому слову Джейн, изображая «плохого полицейского».

– Сестрёнка, иди проветрись, ты забываешься уже, – покачала головой Кэли и, подхватив мотоэкипировку, отправился в гараж. – Я твои вещи таскать люблю, но эту не трогала. Не трогала! Всё, я укатила, у меня несколько курьерских заказов. До вечера!

Джейн что-то ещё говорила, но Кэли уже закрыла двери, легко сбегая с крыльца.

День выдался на удивление погожим. Хороший знак. Отец всегда много значения придавал приметам и суевериям. Несмотря на учёные степени, он считал, что порой иные силы играли куда большую роль в их жизни, чем сухие факты. И, что самое удивительное, его странные методы приносили невероятные результаты.

Кэли засунула руку в нагрудный карман и осторожно вытащила оттуда старинный медальон с редким фиолетовым жадеитом. На секунду она позволила себе вспомнить маму, которая всегда говорила, что это их фамильная ценность, но потом решительно убрала обратно.

Она вырулила на Росс-роуд и, добравшись по переулкам до Маэрон-роуд, погнала к аббатству. В это время на трассе встречалось мало автомобилей, и мотоцикл можно было разогнать до приличной скорости. А скорость Кэли любила. Любила ветер, бьющий в лицо, мелькающие по бокам деревья, дома и поля. Ощущение свободы и полёта. Словно если ещё чуть-чуть поднажать, то у железного коня раскроются крылья и он птицей ворвётся в облака.

Кэли рассмеялась, салютуя проезжающей мимо машине, и прибавила газу, сворачивая на просёлочную дорогу.

В аббатство не попасть так просто. Для туристов отводили определённые часы посещения. В остальное же время в само здание бывшего монастыря никого не пускали, а вот бродить по старинному кладбищу не возбранялось. Дорожки змеились по всему периметру, позволяя осмотреть их с разных сторон. А внутренний план Кэли зарисовала сразу же после посещения ещё месяц назад.

Свернув на подъездную дорожку, она припарковала мотоцикл на специальной стоянке и дальше пошла пешком.

Огромное каменное строение, от которого остались лишь стены, внушало трепет и страх. Время здесь будто текло иначе, отбирая у людей напыщенность, крикливость и заносчивость. Не раз и не два Кэли наблюдала, как вздорные туристы, ступая на святую землю, делались кроткими и говорили только шёпотом. Особо чувствительные утверждали, что среди руин бродят духи умерших страшной смертью монахов. Плевать. Ценность в этом месте представляли украшения на могилах известных ирландских поэтов, кора красного тиса, который рос посреди молитвенной залы, и вещи в комнате на вершине башни – единственное, что сохранилось после пожара. Сами по себе они не стоили баснословных денег, но почитатели у места имелись. Кэли ни за что не выбрала бы Киллмари для переезда и «Архео-гоу», если бы не видела интереса от организаторов шоу и потенциальных покупателей. Да и чутьё тогда подсказало, что этот городишко поможет вытянуть счастливый билет. Сюда потянуло, а Кэли всегда доверяла интуиции.

И сегодня ночью ей предстояло «лишить девственности» старинное аббатство.

Прогулочным шагом она достигла невысокого заборчика, вежливо поприветствовала сторожа и, заплатив за билет, двинулась по хорошо утоптанной тропинке влево, к старинному кладбищу, полному каменных крестов, вычурных ангелов и огромных надгробий. В глубине, среди деревьев, высились настоящие фамильные склепы, но они интересовали Кэли в последнюю очередь. Она задрала голову вверх и бегло осмотрела крошечные, выстроившиеся в ряд окна на вершине башни. Когда-то там располагались кельи францисканских монахов, а сейчас находилось то, что подарит ей билет на следующий этап и неплохой доход.

Кэли усмехнулась, обогнула здание и, зацепившись взглядом за фигуру парня, стоящего рядом с одной из могил, застыла, будто врезавшись в невидимую стену.

Прямая спина, жилет в клеточку поверх белоснежной рубашки, идеально выглаженные брюки, французский берет на голове и босые ступни на холодных камнях.

– Среди могил я чувствую себя призраком, – раздался глубокий бархатный голос. – Хотя Эрве утверждает, что я пришелец, сброшенный на Землю в качестве наказания для него. Но я не представляю, как это возможно, учитывая моё вполне естественное появление на свет у родителей в Германии и стандартное анатомическое строение тела для человека. Либо я что-то не понимаю в определении «пришелец», либо Эрве ошибся. Как ты думаешь, какой вариант из этих двух более верный?

Человек обернулся, и в который раз сходство с ожившей статуей так и просилось на язык. Идеальное лицо, бледная кожа, мертвый взгляд, будто души в этом теле нет и никогда не было.

– Определённо первый, Нико, – раздался звонкий голос на другом конце кладбища. – Обычный человек после долгой разлуки не будет вываливать на знакомую такие глупости.

– Это утверждение верно для незнакомки, Эрве, но Кэли незнакомкой для нас не является. Поэтому я и поинтересовалась её мнением.

Николас смотрел на Кэли не мигая. Та сглотнула, поспешно мотнув головой, но так и не нашлась с ответом. Она беспомощно наблюдала за приближением улыбчивого блондина из того типа людей, которые умели растапливать любые сердца. И лишь глаза, где озорные искорки смешивались с холодным отблеском, говорили, что их обладатель не так прост, как кажется на первый взгляд. Изящного француза боялись все, кто так или иначе контактировал со странной парочкой. Боялись и Николаса. Потому что слухи о них ходили, мягко говоря, пугающие. Отец дружил с парнями, нередко беря обоих на раскопки, и свято верил в их способности.

Говорили, что Эрве Тома – экстрасенс и может общаться с духами и призраками.

Говорили, что Николас Лемон разговаривает с камнями и любыми предметами, узнавая их тайны через прикосновение.

Кэли никогда не видела подтверждения этим словам, но отец после совместных экспедиций всегда возвращался нагруженный трофеями.

На его похоронах один из друзей обронил, что рак отца – кара за жульничество.

– Связался с этими шарлатанами. Камневед и мистик. Даже произносить-то неприятно. Дружба с неведомым до добра никогда не доводит. И вы с сестрой их стороной обходите.

Кэли тогда кивнула, только следовать совету не собиралась. Джейн не верила в мистическую ерунду, считая парней просто чересчур удачливыми, а она… Она видела перед собой странного юношу, солнечного ребенка. Совершенно безобидного и беззащитного перед внешним миром. Безэмоционального, больше похожего на статуи, что их сейчас окружали.

Последний раз они виделись у могилы отца. И вот сейчас эта парочка стояла перед ней, рискуя сорвать этап.

– Что вы здесь делаете?

– Нас привела нить судьбы, – пафосно воскликнул Эрве и расхохотался, увидев изумление на лице Кэли. – Иесуси, ты такая забавная. Я успел это подзабыть. Мы путешествуем. Ищем… в прочем, неважно. Направлялись в Дублин к моему знакомому, но потом… – он нахмурился и обернулся на аббатство. – Сюда потянуло. Этот город ощущается иначе. Я уже испытывал подобное в других местах и… мне не нравится то, что это означает. Мы решили устроить проверку, а начинать лучше со старых кладбищ.

Эрве вдруг замолчал, пристально рассматривая что-то за спиной Кэли, и той понадобилась вся выдержка, чтобы не обернуться.

– Нико, нам придётся наведаться сюда ночью…

– Ни за что!

Если эта парочка окажется здесь ночью, они могут попасться сторожу. Навести шуму и привлечь внимание к ней. Этап будет провален, о первом месте придётся забыть.

Кэли лихорадочно пыталась придумать вескую причину, но не нашла ничего лучше, чем выпалить очевидное:

– Он на ночь закрывается!

– Нам придётся преступить закон, – кивнул Николас, и если бы Кэли не знала про его особенность, то подумала бы, что парень издевается.

Эрве охнул и покачал головой, подходя чуть ближе.

– Какая ты заботливая девочка, Кэли. Или дело в том, что аббатство – следующий объект для «Архео-гоу»?

– Засунь свою «девочку» сам знаешь куда, – огрызнулась Кэли. – Это тебе духи наплели?

– Не будь такой ледышкой, – Эрве дружелюбно улыбнулся, но от его улыбки по спине поползли ледяные муравьи. – Мы всего лишь увидели профайлы на сайте игры. Мы порой следим за этапами, смотрим прохождения.

Кэли кинула быстрый взгляд на Николаса. Но проще по дереву прочесть, о чём оно думает, чем хоть что-то понять по его пустому лицу.

– Тогда тем более. Не мешайтесь. Завтра явитесь сюда для своих делишек. Чак мне в затылок дышит. Спущу этот этап – и вылечу с треском.

– Прости, но тебе придётся потерпеть. Обещаю, ничего не случится. А прийти в какой-то другой день не получится. Я должен разобраться во всём как можно быстрее. У нас важные дела в Дублине.

Кэли раздражённо выругалась, стараясь подавить гнев. Мысли путались, и следовало как можно быстрее под любым предлогом уйти отсюда. Голову проветрить. Миллион вопросов проглотить.

– Ладно, развлекайтесь тут, а я, пожалуй, осмотрюсь. И, это, Николас, надень обувь, земля ледяная.

Эрве отсалютовал ей с ехидной улыбочкой на губах, Николас кивнул, тут же отворачиваясь к могилам, и Кэли вздохнула свободнее, когда обогнула их и отправилась к северной части аббатства. Пытаясь выкинуть из головы неуместный акт заботы.

– Кэли, подожди минуточку. А… а с Джейн всё в порядке?

Дом Кэли и Джейн.

Паб «У маяка»

Утро встретило Джейн ласковым солнышком, приятной ломотой в мышцах и диким желанием ничего не делать. Но безмятежное настроение испарилось, стоило только увидеть сообщение с нового неизвестного номера.

«С добрым утром! Ты прекрасна, дорогая»

Она обхватила плечи руками, стискивая их до боли. Комната закружилась перед глазами, к горлу подкатила тошнота. Воздух наполнился ароматом смеси для кальянов. Стены на мгновение пошли рябью, и сквозь ненавязчивый рисунок обоев проступили кроваво-красные розы и дубовые панели.

Джейн отбросила телефон в сторону, потом опомнилась, кинулась к нему и поспешно заблокировала номер. Дышать стало чуть легче, но беспокойство никуда не ушло. Блокировка давала лишь небольшую передышку, пока Рой не купит очередную сим-карту. Псих.

Как близко он к ней? Уже нашёл или изводит до первого промаха, который позволит узнать местоположение? Что делать? Сменить номер? Уехать?

Слишком многое придётся объяснять Кэли. И часть из этого сестра никогда узнать не должна.

– Успокойся, это всего лишь сообщения. Он просто запугивает, он не знает, где ты. Успокойся. Не накручивай себя. Это только в фильмах человек раз – и находится.

Душ встретил прохладой и помог привести мысли в порядок. Той девушки, которая стонала под Роем на красных простынях, больше нет. В Киллмари они с сестрой начали с чистого листа: Кэли завязала с чёрной археологией и «Архео-гоу», Джейн оценивала последний список нелегальных артефактов для подпольного аукциона, навсегда закрывая эту страницу жизни.

Она посмотрела на тело, разукрашенное засосами, и бездумно провела по ним, рисуя неизвестное созвездие.

Этан походил на бывшего. Полностью во вкусе Джейн. Даже аура исходила похожая, но в то же время – иная. Где-то внутри её тела, там, где от прикосновений Роя дрожали слёзы, касания Этана рождали спокойствие. И это сложно будет забыть. Сложно будет не хотеть испытать это спокойствие снова.

Джейн помотала головой. Если начинать новую жизнь, то и подобный тип мужчин пусть останется в прошлом. Ей не хотелось больше доминирования. Хотелось равных отношений и… любви. Без боли и унижения.

– Смешно, но разве не это являлось для тебя лучшим доказательством сильных чувств? – спросила она у отражения и покинула ванную.

«Обычная любовь не для тебя, детка».

Открыв шкаф, Джейн принялась искать любимую худи с синим китом, но на полках её не оказалось, а остальные вещи пребывали в беспорядке.

– Кэли, ещё раз полезешь в мой шкаф – руки отрублю! – проорала она копошившейся внизу сестре и, надев первое попавшееся, сбежала вниз за газетой.

Улица только-только просыпалась под рассветными лучами, лениво скользящими по красным стенам дома и кашпо с цветами. Джейн в очередной раз дала себе зарок снять эту цветущую гадость, вынула почту и вздрогнула от неожиданного приветствия:

– Доброе утро, Джейн!

По тротуару шёл Марк – высокий, крепкий парень в робе. Он работал курьером и частенько доставлял Рори в паб всякие коробки. Помогал, если просили, и иногда осаждал особо ретивых посетителей. Такие простые, незаносчивые и добрые люди встречались очень редко, и временами Джейн жалела, что Марк не вызывал у неё ничего, кроме дружеского участия. Его любовь наверняка походила на тёплое солнышко.

– Привет! Как дела на работе?

– Да вот, отнёс чете О’Донован заказанные продукты. Заберу фургон и поеду за заказом Рори. Ты в паб?

– Позже, – ответила Джейн, провожая взглядом проезжающую мимо черную потрёпанную машинку с красным быком на капоте.

– Ого, кто-то до сих пор отправляет открытки? Я думал, сейчас это не модно.

Джейн нахмурилась и перевела взгляд на почту в руке. За газетами лежала небольшая открытка, кроваво-красная, с белым сердцем в центре.

Стены давят. Руки связаны лентой.

Она в обтягивающей одежде…

Красный, красный, красный.

Вокруг только этот цвет, и её уже тошнит от него.

Но Рою нравится. Рой говорит, что этот цвет создан для неё.

Джейн зажмурилась, до боли прижимая руки к груди.

Нет, это невозможно. Она же была уверена, что спряталась, обманула Роя. Оборвала все связи, переехала в Ирландию. И, даже получив сообщения, всё ещё надеялась…

Но эта открытка…

– Что-то случилось? – обеспокоенно поинтересовался Марк.

– Ничего, – Джейн опустила руки, избегая смотреть на парня. – Нет, всё в порядке. Прости, пойду, иначе опоздаю.

– Тогда встретимся в пабе. – Марк помахал на прощание, легко перекидывая тяжёлую коробку из одной руки в другую, и пошёл дальше, насвистывая весёлую мелодию.

Джейн поспешно вернулась в дом и рухнула у двери, хватая ртом воздух. Взгляд метался по полу, пока не зацепился на крошечный скол. Она сосредоточилась на нём, уговаривая себя, успокаивая, призывая думать логически. Да, возможно, Рой знает, где они живут. Но в Киллмари сразу не сунется, предпочтёт изводить сообщениями и подарками, прежде чем явится лично. А это значит, что есть время придумать план или свалить из города под каким-нибудь предлогом.

Постепенно пульс пришел в норму, головокружении отступило. Привычные дела по дому помогали подавить панику и отвлечься. Джейн разорвала открытку не раздумывая, со спокойной душой отправив в урну, устроила сестре головомойку по поводу пропадающих вещей, но та сделала вид, что не понимает, о чём речь. Вечно перевернёт дом вверх дном своей «тщательной уборкой», а потом найти что-то становится целым квестом.

«У мамочки научилась», – подумала Джейн и тут же пожалела об этом. Она не любила вспоминать те дни. Смерть матери – как динамит на горной вершине, после которого жизнь понеслась вниз лавиной. Молчаливая война с отчимом, терпевшим её только из-за невероятного чутья на редкие вещи и степень искусствоведа. Прохладные отношения с Кэли, окунувшейся с головой в нелегальное «Архео-гоу». Не осталось никого, кто бы заполнил дыру в душе, размером со Вселенную.

Пока не появился Рой.

Джейн тряхнула головой, отгоняя жалящие мысли, подхватила сумку и отправилась на автобус. Не дело опаздывать на работу. Жаль, что маяк находился так далеко. За эти несколько месяцев в Киллмари ей полюбились пешие прогулки по этому городку. Спокойному, приветливому, тихому, как соломенная корзина перед заклинателем змей. И не дай Творец находиться рядом, когда зазвучит волшебная мелодия. Вылезет такое, что навсегда изменит представление об этом мнимом спокойствии. Джейн уже пару раз наблюдала, как дружелюбные горожане готовились брать вилы и факелы, но, благо, никогда до открытого противостояния дело не доходило. И после каждой такой вспышки на следующий день город вновь погружался в туристический водоворот, вчерашние зачинщики мило улыбались и желали противникам доброго утра.

Непостижимая душа города.

– Предъявите, пожалуйста, документы, – раздалось рядом с Джейн, и она в недоумении обернулась.

Перед ней стоял ирландский гарда5 – высокий парень, спортивного телосложения. Сильные руки, широкие скулы и полные губы, как у какой-нибудь американской модели. Его волосы, уложенные в идеальную причёску, и очки в чёрной роговой оправе, придавали солидный и чудовищно строгий вид.

Этан собственной персоной.

Этан, с которым она вчера провела горячую ночку.

Этан, который невозмутимо ожидал документы.

– Я что-то нарушила? – ослепительно улыбнулась Джейн, протягивая паспорт и пытаясь казаться беззаботной.

Если гарда видел, если он понял, что вчера прислал ей дядя, это могло вылиться в крупные неприятности.

– Нет, вы ничего не нарушили, но я до этого не видел вас в городе.

«Конечно, не видел, а в клубе переспал не со мной, а с лепреконом», – кипела внутри Джейн.

– Мы новички. Переехали с сестрой несколько месяцев назад, – защебетала Джейн, обворожительно улыбаясь. Раз уж Этан сделал вид, что они не встречались, почему бы не последовать его примеру? – Решили обосноваться здесь. Ирландия ведь такая гостеприимная страна, и природа тут… И… э… если я ничего не нарушила, то могу идти? А то работа, дела…

Они оказались почти одного роста, навскидку – одного возраста, но Этан ощутимо подавлял. Особенно теперь, стоя перед ней в идеально выглаженной форме гарды и рассматривая пристальным взглядом очень подозрительного человека.

– Да, мисс Ривс. Надеюсь, город вам нравится. И будьте осторожны. Хорошего дня.

Джейн забрала обратно паспорт и перевела дух, возблагодарив небеса за то, что сообщение от дяди, даже если Этан и видел его, осталось неразгаданным. Иначе проблем было бы…

– Ах да, ещё один момент, мисс Ривс. – Офицер шагнул ближе и прошептал в ухо: – Тебе приходят очень интересные сообщения на телефон. И имеется крайне занимательное прошлое в Бостоне. Но здесь ты и твоя сестра – на моей территории. Если вы думаете, что будете и дальше проворачивать свои незаконные делишки без опаски, то советую очень хорошо подумать. Я буду следить за тобой.

Он толкнул плечом остолбеневшую девушку и перешёл на другую сторону улицы, по пути приветствуя жителей.

Джейн на негнущихся ногах добрела до остановки, забираясь в удачно подошедший автобус, и опустилась на сиденье, пытаясь отдышаться. Она прислонилась лбом к стеклу, разглядывая своё бледное отражение, и чуть не засмеялась вслух. Что за чудовищное невезение? Из всех парней в городе она выбрала того, кто оказался гардой. Да к тому же способным понять, что за список прислал дядя. Их встреча могла повлечь за собой крупные неприятности, и самыми естественными чувствами в этой ситуации стали бы страх и беспокойство, но Джейн испытывала возбуждение. Сильное и болезненное, смешанное с неуместным любопытством. Воспоминания о проведённой ночи с Этаном вытеснили на время даже мысли о Рое. Словно и здесь гарда стоял на страже её спокойствия. Смешно, но они оказались по разные стороны баррикад. По крайней мере, пока Джейн не закончит с последним заказом дяди.

Автобус притормозил возле небольшого моста, слева от которого виднелась река с пришвартованными лодками и прокат прогулочных колясок с лошадьми. Джейн расплатилась с водителем и пошла по тропинке, мимо замка, домика смотрителя, мелких построек, спуска к Озёрам до знаменитого маяка Киллмари.

Никто доподлинно не знал до сих пор, зачем на озере установили это сооружение. Кто-то предполагал, что во времена викингов из этой долины был прямой выход в Атлантический океан и маяк помогал кораблям войти в бухту. Потом ландшафт изменился, озёра стали изолированными, надобность в нём отпала. Время не щадило его, разрушая год за годом, пока ирландский богач не поймал блажь. Он отреставрировал маяк, пристроил к нему паб и превратил в место для посещения туристами. Полноправной достопримечательностью города маяк так и не стал, а потом его и вовсе продали под снос. Но несколько лет назад Рори Бёрг с братьями, переехали в Киллмари из Северной Ирландии, перекупили его за гроши, и теперь каждый турист, приезжающий в замок, обязательно посещал это заведение, ибо по местной легенде (куда уж без них в Ирландии), если выпить там фирменный сорт пива, тебе улыбнётся удача.

Джейн устроилась сюда барменом где-то с месяц назад и радовалась подобному исходу. Хозяин паба, как и вся остальная команда, ей очень нравились. И к тому же она могла бесплатно поднабраться опыта в управлении подобным заведением, мечтая открыть собственный бар в будущем.

– Всем привет! – радостно поздоровалась Джейн с присутствующими, распахнув тяжёлые дубовые двери.

В лицо ударил тёплый воздух, запах хлебного аромата от темного пива и влажного дерева защекотал ноздри. Когда они переехали и впервые посетили местный паб, атмосфера их заворожила. По сравнению с бостонскими заведениями, здесь все пропиталось морем, смехом. Самой жизнью.

Низкий потолок поддерживали массивные балки, почерневшие от времени. На них висели гирлянды из старых фотографий: местные рыбаки в шерстяных свитерах, победители танцевальных конкурсов, улыбающиеся туристы, поднимающие кружки вверх. Фотографии украшали и стены, рассказывая о памятным моментах.

Даже стена за массивной барной стойкой из цельного куска дерева, походила больше на какой-то алтарь. Полки заставлены не только бутылками, но и ракушками, корабликами, статуэтками, пожелтевшими письмами в рамочках.

Деревянная шкатулка с воспоминаниями. Здесь не любили спешить, терпеливо ждали и говорили обо всем и ни о чем.

Именно это и привлекло Джейн, уставшую от бостонской нервотрепки. А еще, яркая улыбка Рори, затмевающая даже свет от настенных бра.

– Привет! – подвижный как ртуть хозяин бара протанцевал к ней, обнимая за плечи. Его рыжие пушистые волосы коснулись кончика носа, отчего Джейн чуть не чихнула. – Готова к новому рабочему дню? У нас сегодня ожидается наплыв посетителей, так что разминай ручки – и за дело.

– Так точно, сэр. Финн сегодня придёт?

– Скорее всего нет, – откликнулся Рори, подмигивая и откидывая со лба волосы, – у него дедлайн на этой неделе, а заметка не готова. Будет сидеть дома и биться о столешницу головой в надежде на озарение. Потом ему позвоню. Надеюсь, к тому времени он ещё будет относительно жив.

Джейн кивнула, быстро переоделась и переключилась на работу, обворожительно улыбаясь первому посетителю.

Рори не ошибся: туристы нескончаемым потоком шли в паб до самого закрытия. И это не считая местных из близлежащих домов, которые ежедневно, как по заданию, наведывались в заведение, чтобы пропустить парочку кружек пива и перемыть кости половине города.

Джейн как раз несла заказ новым посетителям, когда внимание привлек разговор двух завсегдатаев. Мужчины делали вид, что желают оставить предмет разговора в тайне, но их мерзкий, громкий шепот ввинчивался в мозг иглой.

– Не скажи, я удачлив, как счастливчик, у которого ветер в спину, а солнце в лицо.

– Ну, знаешь, Патрик, не всяк семья, как твоя. В некоторых неприятности липнут как репей. Куда ни сунься – всё одно выйдет скандал, – Джейн заметила, как Лиам бросил взгляд на Рори и почувствовала жгучее желание опрокинуть поднос на голову этого идиота.

Опять за свое.

– Ага. Иногда даже всякие… обеляющие бумажки ничего не меняют. Люди ведь помнят не бумагу, а… первую историю, что услышали, – хмыкнул Патрик, отхлебнув пиво.

– Точно. Слухи цепче фактов. А бумажкой-то всяко подтереться можно, – расхохотался Лиам. – Эй, Рори, верно?

– Впрочем, туристы-то ничего не знают, – покачал головой Патрик, не дождавшись реакции от хозяина бара. – Для них тут просто пинта пива, музыка и красивые истории. Удобно, когда прошлое можно запихнуть в темную комнату и прикрыть дверцей?

– Главное – замочек повесить покрепче, – усмехнулся Лиам, отсалютировав стаканом улыбающемся туристам.

Джейн украдкой посмотрела на Рори. Тот как будто не слышал или не хотел слышать разговоры. Привычные текучие движения, яркая улыбка и приветливость. И все же, пальцы сильнее чем нужно стискивали бокалы. Резче дергали на рычаги и опускали полные бокалы пива, позволяя пене стекать по стенке, пачкая столешницу.

Джейн хотелось высказаться. И в Бостоне она давно уже поставила бы этих пьянчуг на место. Но здесь оскорбления тонули в ворохе пустой болтовни, намеков и недосказанностей. Здесь тебя обсуждали с улыбкой на губах и невинностью во взгляде. Место рождение братьев и тот факт, что Финна ложно обвинили в убийстве встало стеной между ними и горожанами. Да, им позволяли здесь жить, вести бизнес, здоровались и привечали. Но не упускали возможности напомнить, что они здесь чужаки с сомнительным прошлом.

Не вслушиваться в эти змеиные речи иногда просто не получалось. И каждый раз невольно думалось, что чем привлекательнее обложка, тем большую гниль ею пытаются прикрыть.

Паб закрылся, когда приятная закатная дымка начала спускаться на город. Озёра янтарём переливались в лучах заходящего солнца, и Джейн улыбнулась, вдыхая полной грудью. Ни звонков, ни сообщений с новых неизвестных номеров. Ничего. Это одновременно и нервировало, и вселяло надежду. Главное – не давать Рою никаких подсказок, не светиться нигде и запретить дяде распространяться об их делах.

– Не хочешь остаться и пропустить по стаканчику? – спросил Рори, тепло попрощавшись с последним сотрудником.

Джейн задрала голову, рассматривая маяк, где жил Рори. Иногда ей казалось, что за солнечными улыбками и весёлым характером хозяин паба скрывает страшное одиночество.

– Я думала, ты пойдёшь к Финну. Он в эти дни редко приходит в паб.

– Его сейчас лучше не трогать. Когда он погружается в работу, малейший звук рядом для него, как разорвавшаяся бомба.

– Тогда отдохни. – Джейн похлопала по плечу Рори. – Сегодня выдался трудный денёк. Увидимся завтра.

Тот кивнул и вернулся в паб.

Трясясь в полупустом автобусе, хотелось думать о чём-то приятном. О каком-нибудь сериале или играх с Кэли, но голову забивали мрачные мысли и сообщения, что так и остались в памяти телефона. Она ненавидела переживать заранее, накручивать себя, представляя те ужасы, что непременно обрушатся на неё, если Рой всё же когда-нибудь объявится на пороге. Но тревога не отпускала.

Пытаясь убедить себя, что пришедшая открытка ничего не значит, Джейн погрузилась в собственные мысли и чуть не пропустила нужную остановку. Сворачивая с Росси-роуд на улицу Дэменз, она не сразу заметила чёрный силуэт, что прятался в роще на другой стороне дороги. А когда сильные руки со всего маху впечатали её в каменную стену забора, бежать стало поздно. Язык мазнул по щеке, Джейн развернули, заломив руки за спину, и впились в губы поцелуем, проталкивая в рот таблетку.

– Грызи. Грызи, я сказал, иначе руку сломаю. Вот и умница. Ну, привет, детка. Скучала?

Глава 3. День второй

Аббатство Маэрон

Кэли смотрела на короткое сообщение от сестры и хмурилась. В принципе в том, что Джейн не будет ночевать дома, не было ничего необычного. Такое происходило частенько, но они никогда не обсуждали личную жизнь друг друга, не лезли с советами и наставлениями. Джейн это устраивало. Кэли тоже. Когда одноклассники стонали от тотального контроля со стороны семьи, ей подарили полную свободу.

Мать Кэли умерла незадолго до её шестилетия. Отец погрузился в работу и переложил воспитание дочери на плечи бабушки. А через три года женился на Саре – маме Джейн, и наступило самое счастливое время в жизни Кэли. Вот только продлилось оно недолго.

Через два года Сара умерла от воспаления лёгких, и их маленькая семья вновь осиротела. Отношения с сестрой, тёплые и доверительные, сошли на нет. Обе отгородились друг от друга, но Кэли, захваченная вихрем переходного возраста и интереса к «Архео-гоу» тогда не заметила этого.

«А… а с Джейн всё в порядке?»

Вопрос Эрве застал врасплох. В тот момент она вспылила, а теперь тревога заворочалась в груди при виде сообщения на телефоне. Не хотелось признавать, но временами Джейн казалась чужим человеком. О чём думала сестра, чего боялась, о чём переживала? Кэли знала о её привязанностях, но ничего – о слабостях. Вот только до странного вопроса Эрве она о подобном не задумывалась.

Немного промучившись, стоит или нет, Кэли спросила у сестры, в порядке ли она, и, получив немногословное «да» в ответ, успокоилась. В конце концов, Джейн уже большая девочка.

Тщательно проверив снаряжение и ещё раз просмотрев карту аббатства, она выдвинулась в путь, прикидывая, где можно без опаски оставить мотоцикл. Парковаться рядом с аббатством нежелательно. Мало того, что свет от фар в темноте будет виден далеко, так ещё и звук мотора мог насторожить смотрителя и привлечь нежелательное внимание. Поэтому в этот раз Кэли поехала по просёлочной дороге, тянувшейся вдоль Великих озёр, и, свернув на повороте, устремилась в лес.

Быстро закидав мотоцикл листьями и ветками, она переоделась, достала экшн-камеру, установила её на крепление и надела на голову. Начала трансляцию, подключившись к сайту, бегло просмотрела рейтинги и удовлетворённо хмыкнула. Чак съехал, что и следовало ожидать. Его склочный характер и вечные ссоры с пользователями не добавляли популярности. Да и выбранный им на сегодня объект отдавал тухлятиной. Цифры говорили сами за себя. А вот число подключившихся к трансляции Кэли неумолимо росло.

Она улыбнулась, отбила приветствие в чате и на пару минут потушила фонарь, прислушиваясь к ночным звукам.

Удостоверившись, что ничего подозрительного вблизи трассы не происходит, Кэли выбралась на дорогу и пешком пошла до аббатства, стараясь держаться в тени от деревьев и не попадать под прямой свет луны.

Маэрон вынырнул из темноты огромным каменным монстром.

Изломанный, с дырами-окнами, будто ранами от клинка. Опасно заходить с главного входа, поэтому пришлось сворачивать с накатанной дороги и через рощу идти к кладбищу.

Пред ней предстало жуткое зрелище: каменные кресты, скорбящие ангелы, залитые лунным светом. Ветки деревьев бросали на них причудливые тени, прятались в складках, создавая иллюзию жизни. Не зря люди боялись ходить на кладбища ночью. Здесь дышалось иначе, даже время ощущалось тягучим потоком. И то, что днём казалось застывшим камнем, ночью представлялось затаившимся существом.

Кэли не верила в потустороннее и чувствовала себя спокойно и собранно. Нельзя ошибаться и паниковать. Последний этап перед финалом очень важен. Если сегодняшняя ночь пройдёт хорошо, если она удержит лидирующую позицию и триумфально завершит финал, место на пекинском соревновании ей обеспечено. А деньги, вырученные за найденные вещи, можно будет потрать на новое оборудование.

Домик сторожа сигнализировал небольшим огоньком и смутными тенями о том, что старик внутри и выходить никуда не собирается. Обойдя камеры по слепым зонам, Кэли приблизилась к южной стороне аббатства и замерла, внезапно услышав шорох.

Она выглянула из-за полуразрушенного надгробия и застыла, вцепившись в рюкзак.

По кладбищу медленно двигалась белоснежная фигура. Размытый силуэт то появлялся, то исчезал на мгновение, но Кэли сразу вспомнила предварительный этап.

Она медленно спряталась за камень, осторожно перевела дух и помотала головой. Нет, скорее всего, это Эрве или Николас. Они же собирались сегодня проводить здесь ритуалы, вот и ходят по кладбищу, ищут подходящую могилу. Это немного отрезвило, но до конца не притупило страх. Осталось только отгородиться от посторонних мыслей и двигаться дальше. Ночь не будет длиться вечно, а до верхней комнаты ещё добраться нужно.

Развалины аббатства встретили её мёртвой тишиной. Передвигаться внутри оказалось легко, но любой посторонний шум тотчас многократно усиливался эхом. Поэтому приходилось смотреть под ноги и не наступать на крошащиеся каменные плиты.

Миновав первую комнату, где на постаментах стояли наполовину вмурованные в стену вазоны и висели таблички с цитатами из Писания, Кэли прошла дальше до неприметного поворота налево, ведущего к просторной молитвенной зале. Раньше там стояли лавочки и алтарь, а свет солнца или луны проникал сюда через узкие оконца. Теперь же на середине помещения возвышался огромный красный тис – одна из главных достопримечательностей аббатства.

И его предстояло осквернить.

По-другому в башню не добраться. Несколько лет назад из-за неумолимого времени и сотен ног туристов ступени рухнули, перекрывая доступ, и восстанавливать их побоялись из-за возможного обрушения всей башни. Поэтому низ укрепили, но люди лишились возможности лицезреть последние уцелевшие вещи проживавших тут монахов.

А значит, они стоили целое состояние.

Кэли добралась до тиса, осмотрела нижние ветви и полезла в рюкзак за верёвкой. Привязав к ней грузик, она с третьей попытки забросила её на дерево и принялась осторожно взбираться наверх. Подошвы периодически скользили по гладкому стволу, руки дрожали от напряжения, и последние ярды до надёжной опоры Кэли преодолевала из последних сил. Продолжительного отдыха она позволить себе не могла. Поэтому, втянув верёвку на вершину, принялась карабкаться выше, до толстой ветки, что как раз росла над каменной стеной.

Ветви скрипели под её весом, несмотря на прочность, и, когда ноги встали на камни, Кэли не отказала себе в бахвальстве. Достав телефон, зашла на сайт шоу, проверила стабильность трансляции и заговорила:

– Привет всем! Отборочный этап в самом разгаре, а я ещё не сказала вам, где нахожусь. Так вот, дамы и господа, это башня аббатства Маэрон. Да-да, та самая, недоступная и хранящая в себе занятные трофеи. Как только доберусь до верха, представлю лоты для аукциона. Готовьте кошельки!

Секундное молчание, а потом чат взорвался сообщениями.

«Наша Крофт!»

«Красотка»

«Не сверни себе шею»

«Да чтобы ты там и осталась»

Кэли хмыкнула на это и показала неприличный жест соперникам. Она пробьётся в финал и победит, а остальные пусть закроют рты.

Чернота перед ней манила тайнами, и Кэли шагнула в неё не раздумывая.

Дальше путь пролегал по стене узенького коридора до западной стены башни. Там как раз на приемлемой высоте располагалось первое окно, через которое и предстояло попасть внутрь.

Ступая осторожно, Кэли продвигалась вперед, стараясь не обращать внимания на крошащийся камень. Нельзя ослаблять контроль. Следовало дышать размеренно и держать баланс. Подавлять страх, отринуть панику. Не думать, что она на высоте пяти ярдов над землёй.

Идти дальше. До поворота, где можно передохнуть несколько секунд.

Напряжение стальными крюками впивалось в мышцы. Кэли казалось, что к ногам и спине привязаны пудовые гири, но она упорно шла вперёд. До стены, на которую рухнула, чувствуя противную дрожь во всём теле.

Она отхлебнула немного воды, развернулась и, подпрыгнув, залезла в узенькое окошко. Кое-как разместившись на нём, достала фонарь и посветила внутрь башни, осматривая масштабы повреждений.

От лестницы наверх остались лишь разрозненные куски. Но достаточно крепкие, судя по виду, чтобы в случае чего выдержать её вес и не обрушиться. Оставалось только добраться до них и подняться до сохранившихся пролётов.

Рискованно. Опасно.

Вот только первое место того стоило.

Вдалеке послышались возня и приглушённый разговор.

Кэли мгновенно выключила фонарь и затаилась, медленно поворачивая голову и пытаясь посмотреть, что там внизу.

Дверь в сторожке оказалась распахнутой настежь, намекая, что старик отправился на обход. Стоило подождать, когда тот вернётся в дом, и только тогда продолжить восхождение, но время шло, подгоняя и Кэли.

Оценив степень освещённости, она зацепилась за первые выступающие камни и полезла до первого большого куска лестницы, чувствуя себя Принцем Персии из игры.

Восхождение давалось тяжелее, чем в прошлый раз, несмотря на отсутствие дождя и более удобные места для захвата. Приходилось двигаться влево и вверх, отчего нагрузка распределялась неравномерно и Кэли начала уставать. До первого пролёта она буквально летела, но чем выше поднималась, тем сложнее давалось каждое движение.

Последние футы приходилось чуть ли не зубами выгрызать.

Пальцы плохо слушались и соскальзывали с камней.

Кэли уже не чувствовала ног, но продолжала подниматься, пока над головой не показался потолок.

Она неимоверным усилием подбросила тело вверх, зацепившись за нижнюю ступеньку и забралась внутрь, распластавшись на полу.

Попыталась разжать сведённые пальцы на руках, расслабить ноги, перевести дыхание, но тело мелко дрожало и отзывалось неохотно.

Лёжа в полнейшей тишине и темноте, разбавленной только узкой полоской лунного света из окна, Кэли решила, что лучше будет попробовать спуститься по стене, если каменная кладка выдержит. Она прикрыла глаза, наслаждаясь покоем, и представила яркие огни Пекина. Вспоминая прошлогоднюю трансляцию финального раунда, у неё все переворачивалось внутри от восторга. Осталось совсем чуть-чуть – вырвать победу у Чака, и исполнение мечты станет ближе.

Кэли вздохнула, помотала головой, чувствуя покалывание в пальцах, и поднялась на ноги. Включил фонарик и принялась осматриваться.

Помещению явно постарались придать вид жилой комнаты. Доподлинно неизвестно, как она использовалась во времена монастыря, но теперь тут находились обветшавший стол, шкаф, кровать и стул. На стене, под стеклом, хранилась краткая биографическая справка Маэрона. На столе стояли деревянные статуэтки и примитивная посуда, лежали куски бумаги, которые уж точно имитировали настоящие рукописи, и странный длинный пояс с узлами по всей длине.

– Ну, как вам трофеи? Что мне взять с собой?

Кэли завершила осмотр, проверила список запросов от аукциона и забрала историческую справку в рамке и пояс с посудой.

Довольно неплохой улов для законсервированной каменной банки, видавшей войска Кромвеля, под командованием генерала Ладлоу6.

Упаковав трофеи в рюкзак, она завершила трансляцию, проверила рейтинги, почитала хвалебные оды и решила, что завтра обязательно снимет все кровоточащие ранки от восхождения. Задокументирует путь к победе.

Закрепив верёвку, Кэли выглянула из окна и проверила, сколько спускаться до небольшой пристройки. Высоковато, но вполне терпимо. Легче подъема.

Охранника тоже поблизости не наблюдалось: скорее всего, обход завершился и старик мирно пил чай в тепле и уюте.

Кэли удобно устроилась на подоконнике, без труда протиснув в узкий оконный проём тело и сумку, и крепко взялась за верёвку.

На раздавшийся шорох Кэли не сразу обратила внимание. Пока спину не обдало холодом. Она резко развернулась, чувствуя, как мгновенно вспотели ладони. К ней через всю комнату летел призрачный силуэт с длинными развевающимися волосами и вытянутыми вперёд руками.

Сердце ушло в пятки. Кэли инстинктивно отшатнулась и вывалилась из окна, с тихим криком полетев вниз.

Секунда показалась вечностью.

Она вцепилась в верёвку, останавливая падение, и, больно ударившись о стену, повисла, пытаясь прийти в себя.

– Мать твою, это что было? – прошипела она, заглядывая наверх.

Ночь, башня, освещённая лунным светом, и причудливые тени от листвы на стенах. Никаких силуэтов и прочей дьяволщины.

Кэли опустила взгляд на руки и до крови прикусила губу, рассматривая изморозь на рукаве в виде отпечатка ладони.

Её спуску позавидовал бы любой альпинист. Она достигла земли в считанные секунды, развязала верёвку и вытянула её за один конец, услышав, как тихо крепёж упал на каменный пол. Камеру отключала уже на бегу, не заботясь о конспирации и стремясь как можно скорее покинуть место. Она доверяла глазам. Увиденное в башне откровенно пугало и гнало вперёд не хуже стаи диких собак.

Кэли миновала открытое пространство у сторожки, ринулась прямиком через кладбище к дороге. Вроде бы она слышал чей-то тихий окрик, но оборачиваться не стала.

Хватит с неё аббатства ночью.

Дыхание и сердечный ритм приходили в норму. То, что в первые секунды не вызывало сомнения, теперь сдувалось под натиском скепсиса. Этот силуэт никак не мог быть призраком. Скорее всего, игра лунного света или блики, или… что-нибудь ещё. Что-то более реалистичное. Кэли с детства любила ужасы и мистику, но прекрасно понимала, что в реальности подобного не бывает.

Окончательно она успокоилась уже возле мотоцикла. Надежно упаковала находки, переоделась в мотоэкипировку и вырулила на трассу.

Ночь оказалась изматывающей, но плодотворной.

Мчась по Маэрон-роуд, мимо полей и редколесья и потом по объездной к улице Дэменз, Кэли выстраивала в голове план завтрашней ночи. На подготовку даётся не так много времени, но должно хватить, если каждую секунду пустить в дело.

Она свернула в рощу, в глубине которой скрывались несколько заброшенных особняков, и улыбнулась, заприметив мелькающие меж деревьев огни Киллмари. В воздухе ощутимо повеяло ароматом чая с лимоном, кожа ощутила влажный пар от горячей ванны.

Кэли расслабилась, представив вкусный ужин…

И не сразу успела среагировать.

Она внезапно возникла в свете фары на середине дороги и кинулась на мотоцикл, раскинув худые руки.

Призрачный силуэт, что напугал её в башне аббатства.

Кэли резко крутанула руль, пытаясь уйти от столкновения, и вылетела на узкую полузаросшую тропинку, что змеёй уползала в рощу. Деревья давили со всех сторон. Мотоцикл заносило то в одну сторону, то в другую, и приходилось прилагать немало усилий, чтобы удержать его.

В один миг пространство распахнулось.

На пути вырос особняк, и Кэли поняла, что несётся прямиком на старую детскую карусель.

Оставались считанные секунды до столкновения.

Девушка повернула руль, начиная поворот, положила мотоцикл, уходя в скользячку, и тут же раскрыла ладони.

Правая сторона тела взорвалась болью, несмотря на защиту. Кэли распласталась по земле, стараясь замедлиться, но продолжала по инерции тащиться следом.

Корпус мотоцикла влетел между стальных трубок карусели, и та со скрипом сделала полуоборот.

Кэли догнала железного друга, приложившись плечом о сиденье. Карусель ещё раз скрипнула, и мир рухнул.

Окрестности замка Росси.

Окрестности города

Эва тихонько стояла за деревом, пока Рори прощался с этой смазливой барменшей. Таких девок она просто ненавидела. Красавица, даже слишком: волосы длинные, улыбка ослепительная и ходит вся из себя модель. И сестрица её – дерзкая Лара Крофт. Мотоцикл, кожанки. Этакий типаж, от которого пацаны в её классе тащились: черноволосая, черноглазая, загадочная и крутая. Хотя сама-то старше её всего на пару лет. А гонору! Тьфу. То ли дело Рори – взрослый, открытый, добрый, рыженькое солнце с сияющей улыбкой и заразительным смехом. И поговорить с ним приятно, да и просто посмотреть.

Ещё бы эта бледная моль, Блэр, рядом с ним не крутилась. Худышка поганая!

Эва глаза имела и голову на плечах тоже. Так что видела и взгляды, и жесты. Понятное дело, что девчонка пыталась заарканить Рори. Любовь у нее!

Да какая там любовь?! Вот у Эвы к Рори любовь, самая чистая и самая настоящая. А этот гадина просто пользуется его добротой.

Сегодня она хотела поговорить с ним о чувствах, речь подготовила, даже в собор Святой Марии сходила, но туристы целый день продыху не давали. Из-за чего пришлось просидеть в пабе до вечера и уйти ни с чем, когда насмешливые взгляды вредных старикашек достали до печёнок.

Эва думала поговорить с Рори после закрытия, но тот, как назло, застрял с Джейн. А когда напыщенная индюшка наконец ушла, Рори как-то обмяк и ссутулился. Растерял улыбки и яркость.

«Пусть отдохнёт, завтра поговорим».

Эва побежала на остановку, по дороге быстро набирая подруге сообщение и пересказывая новый план. Усевшись на скамейку, продолжала набирать текст, когда сбоку мелькнул чей-то силуэт.

А дальше затылок обожгло болью.

***

Она очнулась в небольшом деревянном помещении с ветхой кроватью, столом, заваленным хламом. В углу огромным комом валялась одежда и обувь, а дверной проём закрывала подранная грязная тряпка. Эва попыталась встать, но обнаружила, что может вращать лишь глазами. Тело не слушалось, не отзывалось. И только мысли метались в её голове с космической скоростью.

Где она? Что с ней?

Страх постепенно застилал глаза. Эва старалась пошевелиться, пока занавеска на двери не отодвинулась и в помещение не зашёл высокий человек с чёрной карнавальной маской на лице.

– Здравствуй, дорогая! Прости, что я отобрал у тебя свободу. Но я не допущу, чтобы ты навредила себе. Ты должна быть безупречной. Я создам из тебя шедевр, достойный Её глаз. Сейчас мы тебя переоденем в нечто совершенно невероятное и отправимся в небольшое путешествие. Запомни этот миг! Великий миг. Ты станешь самой красивой скульптурой, каких не видывал свет.

Эва умоляла тело откликнуться, уползти прочь от этого страшного человека. Но она могла только смаргивать текущие по щекам слёзы. И смотреть на то, как неизвестный раздевает её догола, прикасаясь к коже сильными узловатыми пальцами; как привычные джинсы и футболка сменяются на старинное, расклёшенное от груди подвенечное платье.

Чувствовать, как шершавые ладони вплетают в волосы цветы, красят губы яркой помадой.

Терпеть пощёчины и рык в уши, чтобы прекратила плакать.

Эва тряслась внутри, не в состоянии хоть как-то побороться за жизнь. Глазами умоляла мучителя прекратить. Но тот рассказывал, каким великолепным подарком она будет. Как обрадуется его жена такому знаку внимания.

Хохот и слёзы душили девушку. Хотелось крикнуть, чтобы его благоверная в Аду горела, что она обязательно придёт за его жалкой душонкой и жёнушку прихватит заодно. Проклинала Рори, бледную Блэр, барменшу. Она ненавидела весь мир и отчаянно молилась, чтобы хоть кто-то нашёл и помешал свершиться чудовищной несправедливости.

– Ну что, хорошая моя, пора выдвигаться. Преподнесём же тебя в самом лучшем виде.

Мужчина подхватил её на руки, словно пушинку, и вынес на улицу. Эва закричала, задёргалась, задыхаясь от ужаса, но внешне тело осталось таким же неподвижным.

Запертая внутри себя, она могла только обречённо смотреть, как мелькают деревья в открытом люке фургона, как машина останавливается где-то в городе, как мучитель начинает последние приготовления.

Хотелось верить, что всё закончится хорошо. Её найдут утром, замёрзшую, едва дышащую, но живую. Вот только сквозь прорези чёрной маски на неё смотрела сама Вечность, а Эва выла и билась о кусок плоти, что стал тюрьмой и гробом.

Она не чувствовала, толком не видела, но поняла, что её подвешивают на городском фонтане за верёвки.

Живая скульптура парила среди стальных балок.

– Ты прекрасна! – Мужчина погладил щёку ладонью в перчатке и поднял шприц с мутным веществом. – Я и помыслить не мог, что мне так повезёт. Уверен, моей любимой ты очень понравишься. Миленькая, маленькая, хрупкая. Прекрасная нимфа. Живи вечно!

Эва мысленно закричала, в ужасе наблюдая, как шприц исчезает из поля зрения. Она почувствовала лёгкий укол и забилась ещё сильнее, пыталась двинуть хотя бы пальцем, издать хоть какой-то звук.

Но попытки оказались тщетными.

Мужчина отошёл. Послышались лёгкие хлопки, и машина уехала с площади.

Эва осталась один на один с непередаваемым страхом и чувством, будто внутри неё расползаются скользкие змеи. Ей ведь только семнадцать. За что Господь с ней так поступает?

Дыхание перехватывало, голова кружилась. На сопротивление не осталось сил.

Веки закрылись, лицо разгладилось, и лишь мокрые дорожки от слёз напоминали о пережитом ужасе.

Её последний вдох оборвался.

Скульптура завершилась.

Глава 4. День третий

Городская площадь Киллмари.

Паб «У маяка»

Этан снял фуражку и на секунду прикрыл глаза.

Рядом безмолвно застыли сослуживцы.

Никто не знал, что делать.

В их городке происходило всякое: поджоги, разбои, грабежи, драки, убийства. Люди сами сводили счёты с жизнью, как та девушка, тело которой нашли в Озёрах.

Но не такое.

Не так.

Меж элементов конструкции фонтана, удерживаемая верёвками, парила девушка. Её белоснежное подвенечное платье растянули, создавая впечатление падения в озеро, спиной вперёд. Медленное погружение в его холодные воды. Её лицо дышало умиротворением, глаза закрыты, а руки молитвенно сложены на груди, удерживая в ладонях засохший букетик полевых цветов. Покрытый прозрачной смолой, навеки застывший во времени, как и та, что его держала.

– Какой монстр посмел совершить подобное? Бедная девочка. Ещё совсем ребёнок.

– Сержанту позвонили?

– Позвонили, уже едет. И коронеру тоже. Что делать-то будем?

– Как что? – Этан повернулся к остальным. – Все, как всегда. Оцепим территорию, запишем точное место прибытия, составим список свидетелей. Дождёмся приезда экспертов и сержанта. Начнём опрос местных.

– А может, первым делом у братика Этана спросим? Вдруг, все остальное не потребуется.

– Заткнись, идиот.

– Иди лучше зевак прогони.

Послышался еле слышный стон и тихое шипение. Этану пришлось до боли сжать кулаки, чтобы не развернуться. Не ответить. Это место преступление. Но нехорошее предчувствие сжало сердце.

– Да, попал ты, Этан. Второй день после отпуска – и такой дерьмовый.

– Инспектор, поди, сейчас в головной звонит. Национальное бюро пришлют, точно вам говорю. Ясно же, что не обычное убийство.

Этан глубоко вздохнул и согласился, отбрасывая мысли о шепотках за спиной и косых взглядах некоторых сослуживцев. Он сосредоточился и осмотрелся. Место преступления походило на… картину или скульптуру. Кто-то приложил немало сил, чтобы девушка выглядела очень красиво. И место выбрал с умом.

Небольшая роща полукругом опоясывала вымощенную площадь, и шанс, что кто-нибудь что-нибудь видел, стремился к нулю. Камера на здании городского совета фиксировала лишь центральный вход и не захватывала в фокус всё остальное.

Возле переулка уже толпились зеваки – люди с суперспособностью чувствовать неприятности. Где бы что не происходило, всегда появлялись любители острых ощущений. И ведь никогда вовремя, чтобы предотвратить, спасти. Всегда после, когда плохое уже случилось. Собирались, как плакальщицы на похоронах: причитали о злой судьбе, плохом правительстве и слепых гардах, что опять проморгали преступление.

Этан с отвращением отвернулся, не желая видеть на лицах нескрываемое любопытство, и зацепился взглядом за знакомый фургон почтовой службы.

– Аластер, привет!

Парень выбрался из кабины, ероша короткие волосы, и махнул в ответ.

– Привет, Этан. Разрешите проехать? Мне нужно в совет корреспонденцию доставить. А потом в больницу отвезти новое оборудование и медикаменты.

Он остановился, впиваясь взглядом в убитую девушку и потрясенно качая головой:

– Такая маленькая, хрупкая. Прекрасная, но застывшая навеки. Господи.

Этан промолчал, жестами прося коллегу обеспечить Аластеру проезд, и вернулся к месту преступления.

Аккуратно обошёл фонтан, рассматривая жертву, и нахмурился. Она показалась смутно знакомой. Где-то они пересекались, вот только где…

И тут он вспомнил. Паб Рори!

– Это Эва Бирн.

– Ты знаешь её?

– Встречал пару раз в пабе у маяка…

– Что тут у нас?

Грузный сержант Брендон Милли, напоминавший раскормленного кота, которого погладили против шерсти, хлопнул Этана по плечу, и тот быстро обрисовал ситуацию.

– Эксперты уже на подходе. Езжай в паб, поговори с посетителями, может, кто видел чего. Пит, отправляйся к родственникам, расспроси мягко, ну, сам понимаешь. Остальные рассыпались по округе. Перетрясите центр, как мешок с овощами. Разгоните этих зевак. За работу, мальчики.

Этан отсалютовал сержанту и отправился к мотоциклу.

Он ненавидел, когда работа затрагивала родных людей. Зря они не уехали из Ирландии, когда представилась возможность.

***

Атмосфера паба пульсировала мнимым спокойствием. Обычно тут стоял гомон и хохот, но сегодня посетители сидели небольшими группками и тихо переговаривались между собой.

– О, явился, – донеслось до Этана, но тот сделал вид, что не услышал, сразу направляясь к барной стойке.

Рори встретил его улыбкой, полной печали и тревоги. Это настораживало. Будто дело не только в убитой девушке, которую тут частенько видели, но и в чём-то другом.

Неужели опять?

– Как дела, Ро?

– Новости уже слышали. Как думаешь, как у меня могут быть дела? За последний час я каких только намеков не наслушался, – Рори пожал плечами, медленно протирая столешницу, и бросил взгляд на входную дверь.

Это не укрылось от внимания Этана.

– Ты ждёшь Финна?

– Я не хочу, чтобы он тут сейчас появлялся, но не могу дозвониться.

– Паб твой, Рори, – мягко напомнил ему Этан, но тот покачал головой.

– Но город не наш. Сам знаешь, как к нам относятся. Неместные, северные, так еще и Финн… – прошептал Рори, – Людям плевать, что его оправдали.

Этан незаметно сжал столешницу до побледневших пальцев. Он знал, что в городском совете у мэра лежат несколько прошений о закрытии паба. И парочка не совсем приятных кляуз на Финна.

«Неблагонадежного выходца из Северной Ирландии. Бывшего члена банды. Обвиненного в убийстве, но оправданного (и на самом ли деле он невиновен?)».

Вспоминать о позорном разговоре с мэром не хотелось, но в голову помимо воли лезли замаскированные приказы вести себя тихо, или при любом удобном случае их выпрут из города.

Неправильно так думать, тем более гарде, но Этану очень хотелось посмотреть на эту святошу сейчас, когда одна из «благопристойных душ» распята на городском фонтане другой «благопристойной душой» в их чистеньком, непогрешимом городишке.

– Успокойся, – донёсся до него голос брата, и Этан вынырнул из невесёлых дум. – Всё будет хорошо. Я принесу тебе завтрак, а то, судя по виду, в отпуске ты питался воздухом и утренней росой.

Этан тепло улыбнулся Рори и кивнул, позволяя себе немного расслабиться.

– Кара падёт, я уверена, – прошептала старушка у окна, крестясь так усердно, будто хотела отвести беду одним жестом. – Бедная девочка. И всё из-за того, что пускают в наш город всякий тёмный люд.

– Мэр закрывает глаза, – поддакнула вторая – божий одуванчик из тех, кто считает, что правы только они. – Но все знают: там, на севере, у них свои порядки. Кто оружием баловался, кто в банде ходил… А теперь вот сидят тут, будто ни при чём.

– Осторожнее, Мэри, – проворчал мужчина у стойки, делая большой глоток пива. – Не всё так просто.

– А чего сложного-то? – вмешался другой завсегдатай. – В Белфасте таким, может, и спускали многое, а у нас земля тихая. Нам не нужны те, кто привык решать вопросы кулаками да ножами.

– Ты сам в его паб пришёл, Том, никто на аркане не тащил, – хмыкнул кто-то с дальнего столика. – Паб знаменит. Туристы его любят, в городскую казну денюжка капает, а мы потерпим. Но кровь-то на земле, ее не спрячешь, эт верно. Земля все помнит.

– Грех не только на убийце, – снова заговорила первая старушка. – Но и на тех, кто семью такую держит под своей крышей. А нам весь город как дом родной.

Этан наблюдал за братом, а внутри всё сжималось.

«В банде ходил», «северяне», «кровь на земле».

С тех пор прошло много лет, но для людей это не имеет значение. Для них Финн всегда будет «тем, кого оправдали, но не очистили».

Этан знал: он обязан оставаться спокойным. Гарда не имеет права осуждать за сплетни, не имеет права горячиться, даже если речь о семье. Он слишком хорошо понимал, что любое его слово можно исказить – и как брата обвинить в предвзятости, и как стража порядка упрекнуть в том, что он «прикрывает своих».

Если бы люди здесь хоть немного знали Финна… Но Киллмари – тихий и спокойный. Трясущийся над репутацией. Гордившийся званием самого чистого города графства Керри. И семья Бёрг на этом идеально чистом полотне как пятна грязи.

Этан достал блокнот, стараясь выглядеть так, будто разговор утих. Вытаскивая на поверхность чувство, с которым он каждый день надевает форму: желание защищать – и тех, кто ему дорог, и тех, кто шепчет за их спинами.

– Добропорядочные жители Киллмари, – Этан встал со стула и выдавил улыбку, хотя хотелось вышвырнуть их всех из заведения Рори, – возможно, кто-нибудь из вас знал убитую? Эва Бирн, она приходила сюда частенько…

– О, малышка Эва! – всплеснула руками дородная женщина. – Знали, знали, она часто возле Замка-то крутилась. Всё про историю узнавала, мол, на исторический пойти хочет.

– Да мужиков ваша учёная высматривала, – выдал Том. – Богатой жизни хотелось. Потом чёт ей Рори приглянулся. Но у него что-то там с Блэр намечалось, ха!

Этан украдкой посмотрел на Рори, который как ни в чём не бывало расставлял перед ним тарелки с едой. И только плотно сжатые губы выдавали истинное его состояние.

– А конфликты у неё с кем-нибудь были?

– С Финном, – сообщил Рори, твёрдо глядя в глаза Этану, и паб затих, прислушиваясь к их разговору. – Эва пыталась объяснить… некоторую неправильность в его поведении, призывала ходить в собор, замаливать грехи прошлого. Но ты же знаешь Финна, он терпеть не может непрошенных советов.

О, Этан знал.

– Вчера вы говорили?

– Нет, она просидела в пабе почти до закрытия. Не подходила ко мне, но я большую часть времени провёл на кухне. Спроси о ней Джейн, вот только сегодня она не пришла на работу. Не позвонила.

– Подожди, – Этану очень хотелось бы ослышаться или представить, что речь идёт не об этом человеке, – Джейн?

– А, да, ты же не в курсе, – всплеснул руками Рори. – Я месяц назад помощницу взял – Джейн Ривс. Они сюда с сестрой переехали несколько месяцев назад. Отличная девушка, готовит – пальчики оближешь. Красавица. Обходительная, весёлая. Ответственная…

– На работу не ходит… – машинально продолжил Этан.

Он ненавидел подобные идиотские ситуации. В их городке проживало мало не коренных ирландцев, и практически всех он знал лично. Вероятность того, что за время отпуска сюда приехало целых две Джейн, стремилась к минус бесконечности.

– Не пришла только раз, – поправил его Рори. – Тебе бы с ней повидаться не мешало. Расспросишь её об Эве, заодно узнаешь, почему не явилась. Они на…

– На улице Дэменз живут, я в курсе, – мрачно закончил Этан и поднялся с места. – Спасибо за информацию. Я обязательно её проверю. Уважаемые жители, – обратился он к притихшим посетителям, – если вспомните что-нибудь, обязательно сообщите на станцию. Надеюсь на ваше благоразумие.

В последние слова он вложил как можно больше стали. Не хватало ещё, чтобы у горожан мысль о возможной причастности брата развернулась в полную силу.

– А вы разве не арестуете Финна? Опты-то имелся. И мотивчик тоже. Или если родственнички, то можно закрыть глаза? – поинтересовался не совсем трезвый посетитель, и Этан еле удержал на лице нейтральное выражение.

– Для задержания нет основания.

– Ну конечно, – проворчала божий одуванчик, – выгораживает ещё.

Этан перемножил в уме двузначные числа, чтобы не сорваться на грубость. Вздохнул. Отправил сообщение Финну с просьбой встретиться в ближайшие два часа и отправился на улицу Дэменз.

Он не имел права грубить жителям. Только не сейчас, когда в воздухе раздаются такие предположения.

***

Улица Дэменз находилась на окраине города, по дороге к замку Росси, в самом тихом и неконфликтном районе. В основном там располагались небольшие гостиницы и хостелы для туристов, и, учитывая специфику работы Джейн и Кэли, не сложно представить, почему они выбрали дом именно здесь.

Невольно в памяти всплыл вечер их знакомства. Никогда до этого Этан не испытывал такого острейшего возбуждения и желания, какое испытал, держа в руках тело Джейн. При своём росте и фигуре она казалась хрупкой под мощным Этаном. Отзывчивой и горячей. Он вспомнил, как холодили её тяжёлые длинные волосы его пальцы. Как насмешливо сияли глаза. Если бы не то сообщение на телефоне, Этан не позволил бы знакомству закончиться на одной ночи. Но, к несчастью Джейн, перед отпуском его отправили на курсы в Дублин, где как раз освещали проблему незаконной торговли артефактами на подпольных аукционах.

Теперь придётся присматривать за ними.

Улица встретила утренней тишиной. Этан прошёлся туда-сюда, здороваясь с копающейся на клумбах старушкой, и решительно направился к парадному входу дома Джейн. Вот только на звонок никто не ответил. Он обошёл периметр, осмотрелся, проверил гараж. По следам стало видно, что кто-то из семейства Ривс-Доусен уехал на мотоцикле и до сих пор не вернулся.

И подсказок о местонахождении не осталось.

– О, гарда Бёрг, здравствуйте! С выходом из отпуска.

Этан обернулся и приветственно помахал стоявшему возле ворот Марку. Курьер как всегда ярко улыбался.

– Вы сестёр Ривс-Доусен ищете?

– Мисс Ривс на работу не вышла, – пояснил он. – Рори волнуется, да и мне нужна информация о прошлом вечере.

– Эва, да, – сочувственно протянул Марк, – слышал. Но я их с утра не видел. То к О`Донованам приезжал, то к мисс Мэри. Может, случилось чего?

– Может, и случилось, – задумчиво протянул Этан, бегло осматривая стены из красного кирпича и весёленькие кашпо. – Если встретишь мисс Ривс, передай, чтобы она немедленно заглянула в отделение гарды.

– Конечно, гарда Бёрг, – покивал Марк и отправился с коробками к курьерскому фургону в конец улицы.

Этан ещё раз обошёл дом, сам не понимая, почему так неспокойно на душе. Меньше всего ему стоило волноваться за этих приезжих. То, что эта парочка причастна к убийству, даже не рассматривалось. Не их профиль. Но сведениями располагать могли. В конце концов, заглянуть к ним можно будет и вечером.

Телефонный звонок вырвал Этана из размышлений.

– Гарда Этан Бёрг слушает.

– Эт, Финна загребли, он в участке.

Дважды повторять не понадобилось.

Он влетел в кабинет сержанта, провожаемый то сочувствующими, то злорадными взглядами коллег, но это не имело никакого значения.

– Сержант Милли, сэр, почему арестовали Финна?

Сержант вздохнул так, будто огромный вулкан собирался проснуться, но передумал. Его необъятный живот всколыхнулся, невольно приковывая к себе внимание, и успокоился. Этану давали передышку, возможность взять себя в руки и не наговорить лишнего.

Это следовало ценить.

– Поступило заявление, не от тебя, Этан, что у Финна был конфликт с погибшей. А алиби на момент смерти девушки отсутствует. Он задержан на сорок восемь часов до выяснения обстоятельств.

– Обычный спор теперь по…

Сержант встал, прерывая реплику, взглядом указал бледному Этану на стул и плотно закрыл дверь в кабинет.

– Сынок, я знаю, что брат твой этого не делал. Но волна пошла такая, вот-вот смоет. Сам понимаешь, в нашем городке да убийство? Кто бы мне вчера сказал, я бы тому в лицо плюнул. Национальное бюро приедет вечером, а у нас ничего. Ноль. И целая грязная жопа. Народ пришел, пожаловался, мы не могли проигнорировать. И, бога ради, уговори его рассказать о прошлом вечере: где гулял, с кем говорил. Даже если в окна к старым девам заглядывал…

– Он не скажет, – прошептал Этан. – Он ни при чем. Не делал этого. Но кто ему поверит, при таком прошлом?

– Ох, сынок. Знаю, вы парни славные, но будьте осторожны. Еще тише, еще смиреннее. Людские языки жалят без разбору. Они с радостью на вас все повесят. Вы приезжие, не местные. Чужаки. Такие могли убить. Но не городские. Так что иди. И, Этан, – тяжёлый взгляд вперился в подчиненного, прожигая до самого нутра, – смотри в оба. Ты мальчик смышлёный.

Этан отдал честь и вышел из кабинета, направляясь к рабочему столу в полной тишине. Стряхнул крошки с документов, перебрал бумаги с жалобами. Пытаясь сдержать полыхающее внутри пламя. Отгородиться от болезненных воспоминаний. До сих пор рвали сердце слёзы матери и молчаливое презрение отца, когда Финна уводили. Шепотки и смех соседей. Грязная ругань и сплетни. Снятие обвинений. Переезд в Киллмари. Как можно дальше от родных мест. Но и здесь об их прошлом стало известно. Братья научились не замечать завуалированных намеков и оскорблений, сквозь показушное дружелюбие. Смирились, что не все горожане готовы отмахнуться от чужих ошибок. И да, Этан по-человечески понимал их. Раз оступившись не каждый возвращается на прямой путь. Но прошло столько лет. Финна многие хорошо знают. Любят его юмористические заметки в газете. И все равно, первым делом, вспомнили про него. Ведь проще обвинить чужака, – все еще чужака, – чем допустить, что виновным может оказаться местный.

И пусть Этан обычный гарда. Без права участия, без голоса. Он поймает этого ублюдка и докажет непричастность брата. Обязательно.

Заброшенный дом на

востоке Аппер-Парк-роуд

Тело казалось лёгким, невесомым. Его качало туда-сюда, будто Джейн лежала на надувном матрасе в бассейне. И водная гладь под ней шла то спокойной рябью, то неистовыми волнами. А ещё мерзкие крики чаек над головой, от которых становилось муторно.

Двигаться не хотелось, думать тоже. Проблемы и дурные мысли не задерживались в голове дольше секунды, тут же растворяясь в абсолютном ничто вокруг. Джейн ненавидела это состояние полной беспомощности и временного освобождения, что оно дарило.

Кто, что, с кем – неважно.

Дурман баюкал в липких, омерзительных объятьях, позволяя персональному кошмару пользоваться её телом, как угодно.

Теперь Джейн это чувствовала. И отвращение к себе перекрыло искусственную эйфорию.

Она очнулась на рассвете, спихнула с себя голого Роя и отправилась в душ.

Мышцы ныли, голова раскалывалась. Хотелось вздёрнуться на ближайшей балке.

Привычные мысли.

Холодная вода впилась в кожу жёсткими иглами, выдирая из сна, и Джейн застонала, начиная ощущать тело как своё.

Пытаться найти в этом дерьме хоть что-то позитивное – бессмысленно.

Ей дали какую-то дрянь, а когда она начала действовать, убирая возражения и запреты, имели ночь напролёт. Вливали в глотку алкоголь и вновь имели, примитивным способом заявляя права.

Джейн затрясло. Она согнулась пополам на дне обшарпанной душевой кабины, бессильно воя в колени. Ведь сбежала, сумела, пересилила себя. Не давала вырваться на волю малодушной идиотке, которая сейчас скулила и умоляла вернуться обратно в комнату. Туда, где любят, к тому, кому нужна. Пусть и только такой: слабой и подчиняющейся.

Иногда захлёстывало непонимание собственных поступков и желаний. Почему разрешала так с собой обращаться? Почему всегда возвращалась к Рою, как побитая собака? Почему, не позволяя другим, этому ублюдку давала полный карт-бланш на любые действия в обмен на фальшивые признания? Стоила ли эта больная недолюбовь сломанной личности? К чему бы она пришла, если бы не смерть отчима? В какой канаве валялась, если бы Кэли не согласилась уехать? Что делать теперь, когда бежать больше некуда? И как, как Рой нашел её?

Она вылезла из душа, не чувствуя пальцев от холода, наскоро вытерлась замызганным полотенцем, оделась и спустилась на кухню. Судя по слою пыли и серым накидкам на мебели, временное жилище Роя давно пустовало. Значит, вскрыли заколоченный дом и отсиживаются здесь… ожидая чего?

Съестные припасы – чипсы, пакетики со снеками, хлеб и ветчина – были свалены на столе. Тут же валялось оружие, патроны, какие-то карты.

Джейн мельком взглянула на планы и застыла.

Заметки по краю. Знакомый подчерк. Мистер Россен – акула в мире подпольной торговли артефактами, картинами и прочими цацками, представляющими хоть какую-то ценность. Человек, с которым сотрудничали отец и дядя Кэли. Который нанимал Роя для сомнительных делишек.

А цель – старый отель на Кантесс-гров, закрытый на реставрацию.

Амбициозный проект мэра города, гремевший на всех новостных каналах не только Ирландии.

Каменная коробка, напичканная антикварной мебелью и дорогостоящими произведениями искусства.

Так вот почему Рой оказался в Киллмари.

Мистер Россен не мог пройти мимо такого лакомого кусочка и нанял команду обчистить отель.

Джейн еле успела подавить истерический смех. Дело совсем не в ней. Никто никого специально не искал. Наверняка Рой увидел её в городе, пока готовил операцию. Очередная подстава от Судьбы.

Когда же жизнь перестанет напоминать решето, через которое утекало всё стоящее, оставляя после себя комки неприглядной грязи?

– Вау, теперь понимаю, почему Рой рвал и метал, когда ты сбежала из-под его надзора. Такую тёлку шпилить, наверное, одно удовольствие.

Джейн медленно развернулась, окидывая взглядом высокого, накачанного парня. Он стоял в одних шортах, и взору открывалось полностью татуированное тело. Джейн назвала бы его красивым, вот только во взгляде плескалось нечто дикое, нечеловеческое. Рой знал, каких людей брать с собой на дело.

– Спроси у него, если такой любопытный, – пожала плечами Джейн.

– Шутишь? – хохотнул парень, пристраиваясь на столе и выуживая из кучи пачку чипсов. – Мне Стэн-младший ещё дорог. Я к вещам Роя и под дулом пистолета не сунусь.

Ожидаемое сравнение. Но именно сейчас почему-то оно отозвалось болью вперемешку со злостью. Джейн замерла, осознав, что хочет разбить лицо напротив до кровавых брызг. Раньше слова бывшего «Это моё, руки протянешь – отрублю», «Моё не трогать» приводили в восторг. Никакого отторжения, что о тебе говорят в третьем лице, будто о неодушевлённом предмете. Она наконец прозрела и где-то подобрала потерявшуюся гордость?

«Ну же, покричи. Для меня кричи. Ты моя на эту ночь», – хриплый голос Этана раздался так отчётливо, что Джейн вздрогнула, обхватывая себя руками, и покраснела.

Попыталась отмахнуться от воспоминаний о гарде, но внутри уже что-то ломалось, раня Джейн осколками. Впивалось больно, отрезвляя. Заставляя взять себя в руки и избавиться уже от этой больной зависимости к Рою.

Раз и навсегда.

Джейн развернулась и кинулась вон из комнаты, к входной двери, не обращая внимания на обидный смешок Стэна.

– Не смей, – раздался за спиной голос Роя. Спокойный, уверенный, что это лишь очередной бзик послушной собачки. – Только я дам тебе всё. – И грубо схватил за волосы, разворачивая к себе лицом. – Не смотри так. Чтобы я больше не видел такого взгляда!

– Оставь меня в покое! – Как же тяжело было идти наперекор самой себе. Джейн разрывали противоречия: хотелось подчиниться, остаться в привычном мире и при этом схватить нож, чтобы срезать наглую ухмылку с ненавистного лица напротив.

Она с детства мечтала о любви, мечтала стать особенной для кого-то, единственной, заполнить пустоту в душе. Без страховки упала в отношения с Роем и купалась в дерьме, принимая его за английские розы. Убеждала себя в великих чувствах, без которых невозможно дышать.

Чушь.

Все это чушь. Там была не жизнь – существование.

Получится, у неё получится выбраться. Здесь. Сейчас. Рука об руку с сестрой.

– Я переехала сюда не для того, чтобы в очередной раз становиться твоей подстилкой среднего рода.

– Брось, радость моя, – Рой разжал ладонь, скользнув пальцами на шею Джейн, пытаясь выдавить из себя нежность. – Мы идеальны. Мы едины. Я же чувствую, как тебя до сих пор трясёт подо мной.

Джейн вырвалась, распахнула дверь, прикрывая глаза от дневного солнца, и бросилась в переулок, сворачивая на главную улицу.

Она бежала сквозь толпу, дальше и дальше от пропасти, что раззявила пасть и ждала её просчёта. Внутри шла борьба. Собранное мужество разбивалось. Осознание, что можно справиться и без этой изматывающей близости, сталкивалось с жалобным скулежом одинокой дрожащей сущности. Страшила неизвестность, до подрагивающих коленок, но Джейн упорно продолжала бежать дальше.

Кто-то схватил её за воротник, с силой дёргая на себя, и швырнул в узкий тупик между двумя магазинами.

Перекошенное лицо Роя мелькнуло перед Джейн, и в солнечное сплетение прилетел кулак, сгибая пополам.

– Куда собралась, радость моя?

Джейн упала на асфальт, судорожно втягивая воздух. Её вздёрнули вверх, как куклу, и грубо поцеловали, прокусывая губу до крови.

– Ты моя, детка. Пока я этого хочу. Беги, не беги – исход один. Вот только предупреждаю: в следующий раз я посажу тебя на цепь, как собаку, и даже на улицу без поводка выпускать не буду.

– Я не вещь! – Джейн вырвалась из захвата, захлебываясь слезами. – Я приехала сюда с сестрой, тут и останусь. Хватит с меня твоей типа любви, больной ублюдок! Подойдёшь ко мне ещё раз – напишу заявление в полицию.

– Правда? О-о-о, у моей сучки прорезались клыки, – ухмыльнулся Рой. – Вот только ты уверена, что хочешь меня разозлить? С сестричкой приехала, да? Родственные узы и всё такое. Надо же. А может, мне стоит кое-что рассказать сладкой младшей сестренке о тебе? Хочешь, я расскажу, что ты творила в Бостоне, пока все думали, что ты учишься? А может, ты хочешь, чтобы она узнала о последнем звонке отчима? Тот, который ты пропустила, пока скакала на мне и требовала отодрать жёстче?

Джейн зарычала и бросилась на Роя, пытаясь ударить его, но тот перехватил руку, прижимая к груди и продолжая выгрызать нутро злыми словами.

– Кто знает, возможно, если бы ты тогда ответила, отчим остался жив. Что скажет твоя милая сестра, если узнает, что ты повинна в смерти её дорогого папочки? Ты думала об этом? Думала? Конечно, думала. Я так и вижу, как тебя корёжит на постели. Как ты воешь, осознавая, что могла помочь, но настолько увязла в желании быть хоть кем-то любимой, что променяла это на жизнь старика. Хотя он тебя не любил никогда, так может, и к лучшему? Я единственный, кому ты нужна. Даже сестра плюёт на тебя в погоне за славой. Провернём дельце и уедем отсюда вдвоём, и вновь всё будет как раньше. Ты, я, наш дружочек кальян и постель.

– Я начала новую жизнь, без тебя. Мы с Кэли… Она не плюёт на меня! – прошипела Джейн, пытаясь выбраться, но внутри сердце болело и сжималось от нехорошего предчувствия.

– Правда? – ухмыльнулся Рой и сунул под нос телефон. – А это у нас тогда что?

Сайт «Архео-гоу».

Профайлы участников.

Профайл Кэли – первое место в рейтинге.

«Джейн, да забудь ты про свою Англию, давай поедем сюда, – уговаривала сестра, – смотри, какой красивый городок. Ну давай!». «Конечно, Джейни, я завязала. После смерти папы ты – единственный важный человек в моей жизни».

Она цеплялась за эти слова. Всё это время именно в них черпала мужество и силы.

Как же так?!

– Спорю, она наплела тебе, что бросила. Выбрала лучшее место для переезда, а сама рвалась сюда из-за шоу. Ну как же, девственный городишко с кучей достопримечательностей. Идеально для победы!

Джейн смотрела в телефон и не верила. Сестра врала, хотя обещала больше не ввязываться в эти сомнительные игры. Обещала завязать, пойти учиться на археолога. Курьером подрабатывать начала…

Рой оказался прав.

Её просто использовали, как всегда. Отчим, Кэли – оба уверяли, что ценят, но на самом деле всегда оставляли за бортом своей жизни.

– Что здесь происходит?

Голос Этана прозвучал резко, и Джейн очнулась. Вскинула голову, мутным взглядом посмотрела на гарду и улыбнулась.

Красивый, пугающе сильный не только внешне, но и внутренне. Они и правда так похожи с Роем. Но различались кое в чём важном. Этан – жёсткий. А Рой – жестокий.

И другого она не заслуживала.

– Ничего, гарда Бёрг. Сбрасываем напряжение с моим парнем. Боимся, что до дома не дотерпим. – Джейн несла чушь и бред.

Плевать.

Она бежала от терпкого запаха кальяна, той полутёмной комнаты и скрипучей кровати. От рук Роя, что любовь заменяли болью. А теперь осознание тщетности собственных усилий с размаху ударило в лицо. Вера в слова сестры показалась такой смешной.

– Джейн, – она вздрогнула, не ожидав услышать в голосе офицера столько заботы, тревоги и теплоты, – ты в порядке? Ты не вышла на работу. Рори…

Пальцы Роя с силой впились в кожу, безмолвно приказывая отшить гарду.

– В полном, – перебила Джейн. – Если вы не против, мы пойдём. Скажите Рори, что я заболела, ха-ха, и вообще увольняюсь.

– Джейн…

– Всё в порядке, гарда, отвали от нас и иди дальше, – прошипел Рой, и Этан медленно отступил.

Джейн даже на секунду не позволила себе задуматься, как же ей хотелось, чтобы гарда остановил их. Встряхнул за плечи, прорычал в лицо, что все её страхи, мысли, всё, что она думала о себе – неправда.

Уходили степенно, кивнув на прощание хмурому Этану. Последние шаги до поворота казались вечностью. Или же она скрывалась за ним? Окружение изменилось, стало ярче, чётче, болезненнее. Смутный человеческий силуэт на другой стороне улицы вдруг рванул к Джейн, но тут же развеялся проезжавшей мимо машиной.

Сумасшествие постепенно подкрадывалось к ней, мерзко похихикивая.

Её место рядом с Роем.

И пусть что-то внутри рвалось обратно, за угол, где остался стоять гарда, Джейн приняла решение.

Глава 5. День третий

Анээм

Стояла оглушающая тишина.

Словно вокруг все вымерло, и осталась лишь бесконечная пустота.

Кэли кожей чувствовала тепло, сквозь веки пробивался странный яркий свет. Он мигал, как лампочки на рождественской гирлянде, потом замирал на пару секунд, после вновь распадаясь на отдельные огонёчки.

Ледяная земля медленно поднималась и опускалась – огромное, дышащее, живое существо.

Кэли осторожно поднялась на ноги, кряхтя от боли во всем правом боку, и огляделась.

Вокруг возвышался сплошной лес. Ни мотоцикла. Ни особняка. Окружающая действительность выглядела странной, мозаичной. Кэли подумала, что у неё на глаза надеты очки с многогранными стёклами, но пальцы ничего не нащупали. Она смотрела на эту сюрреалистичную картину и не знала, что делать.

Почва под ногами колыхалась, деревья изгибали ветви в диком танце. Это казалось бредом, но она дышала, чувствовала боль и улавливала незнакомые запахи.

Жизнь после смерти? Медикаментозная кома?

Кэли застонала, опускаясь на колени, но её уши не уловили ни единого звука. Она заорала со всей силы, на какую была способна. Безмолвье вокруг душило. Не слышно даже биения сердца. Кэли хваталась за куртку, пытаясь прийти в себя. Куда она попала, что происходит?

Где она?

Холод медальона обжёг кожу, приводя в чувство, возвращая мозги на место. Она погладила прохладную поверхность жадеита и встала. Сон, бред или загробная жизнь – стоя на месте она ничего не узнает. Следовало идти вперёд… где бы это «вперёд» ни было.

Кэли пошла, радуясь, что кости не сломаны, ориентируясь по положению солнца и постепенно приноравливаться к «дышащей» земле. Она осматривалась, нервничала, пытаясь понять, враждебен ли этот мир. Не с первого раза уговорила себя дотронуться до коры дерева и листвы. Но на деле они оказались гладкими, привычными. И пахли именно так, как помнилось. Только глаза видели совершенно другое.

Двигаться в полнейшей тишине было дико. Это давило, нервировало. Кэли сама не поняла, когда начала оглядываться назад, ускоряя шаг, насколько позволяло измотанное тело.

Деревья не двигались. Тени не смещались. Но что-то неведомое гнало Кэли дальше. Она спотыкалась, шипя от боли, цеплялась руками за низко свисающие ветви.

Лес то расширялся, позволяя видеть далеко вперёд, то рос настолько густо, что приходилось перелезать через поваленные деревья и протискиваться между стволами.

Кора и листья скреблись о куртку, царапали щёки и лоб. И когда в очередной раз деревья стали редкими, Кэли без сил упала на ближайший пень, вытягивая ноги и пытаясь расслабиться.

Хотелось пить и есть, но по пути не встретилось ручья или ягодных кустов, хотя запахи вокруг витали умопомрачительные.

Кэли вдыхала сладковато-терпкий аромат и вспоминала пироги Джейн, которые сестра обычно готовила на праздники или в попытке улучшить плохое настроение.

О доме думать хотелось в последнюю очередь, но окружающее безмолвие возрождало в голове страшные и болезненные воспоминания.

Больница. Отец, опутанный проводами от капельниц. Восковое лицо Джейн и её мёртвые глаза, когда им сообщили о смерти папы. Затворничество сестры и просьба уехать из Бостона.

Первая встречей с Этаном и Николасом. Странные ощущения после общения с этими парнями. Волнение, когда они случайно сталкивались у отца в кабинете…

Смерть Сары. Холод и тишина в доме.

Следовало подумать о себе, о месте, куда она попала, но мысли роились, создавая внутри хаос из боли и скорби. Кэли застонала, хватаясь за волосы, оттягивая их, пытаясь уменьшить давление. Казалось, что там, под черепом, копошатся сотни насекомых, бегая маленькими волосатыми лапками по возбуждённому мозгу, раня, сводя с ума. Приятный цветочно-ягодный аромат перебил терпкий, чуть сладковатый запах гниющей листвы, мокрой, расползающейся под пальцами.

Кэли замерла.

Запах стал ощутимее.

Как никогда захотелось услышать хоть что-то. Хотя бы собственное дыхание.

Она повернулась и от души заорала.

Перед ней висело огромное плоское лицо, на котором, как при быстрой перемотке, сменялись разные выражения: злость, радость, отвращение, ужас. Рот существа растянулся в стороны, превращаясь в тонкие извивающиеся руки, внутри которых клацали сотни острых, смертоносных зубов. Глаза вывалились из орбит, повиснув на тоненьких ниточках.

Кэли не стала дожидаться окончания трансформации. Она молниеносно развернулась, стискивая зубы от боли, и сорвалась с места, молясь, чтобы тело выдержало и на пути не попались скрытые листвой ямы.

Существо последовало за ней. И невозможность слышать это, отследить его приближение вселяла животный ужас.

Ветви хлестали по лицу, глаза слезились, застилая обзор. Она быстро поняла, что обоняние заменит слух: когда чудовище отставало, запах гнили еле ощущался, и напротив – когда тварь догоняла, смрад становился непереносимым.

Кэли свернула с прямой траектории, бросилась к валежнику, забиваясь внутрь как можно глубже, и принялась обмазываться землёй и растирать по коже листья. Возможно, существо точно так же идёт по запаху, как и она отслеживала его перемещения.

Возможно, хоть так получится сбить тварь со следа.

Но где прятаться потом? Вечно сидеть под поваленными деревьями чревато, но за прошедшее время не возникло даже намёка на опушку леса или какие-то постройки. Лезть в кроны тоже казалось небезопасным. Неизвестно что обитает там. Поэтому лучше бы найти выход отсюда как можно скорее.

Кэли осторожно выглянула из укрытия.

Чисто.

Она сместилась вправо, намереваясь обогнуть огромное упавшее дерево, но кто-то грубо толкнул на землю, закрывая обзор и придавливая к земле. Освободиться не получалось: держали крепко. А потом ноздри защекотал запах разложения, и неизвестный измазал их чем-то страшно вонючим.

Запахи смешались. В голове взрывались маленькие бомбы, к горлу подступила тошнота, и Кэли принялась считать вдохи и выдохи.

На тридцатом тяжесть с тела ушла, её вздёрнули на ноги и поволокли за собой сквозь лес, резко дёргая за руку, если она замедлялась.

Белый, перепачканный засохшей кровью и грязью халат мелькал перед глазами.

Кэли слепо бежала следом, видя перед собой только каштановые, чуть вьющиеся волосы. Чувствуя мозолистую ладонь незнакомца и понимая, что без помощи выбраться отсюда проблематично.

Они неслись по лесу, периодически меняя направление, когда гнилостный смрад становился сильнее. Мышцы горели, лёгкие разрывало от нехватки воздуха, но Кэли продолжала переставлять ноги, разгоняя по венам упрямство.

И когда до позорного падения ей оставалось всего полвдоха, на них обрушилась ночь. Наполняя мир какофонией всевозможных звуков: криками ночных птиц, шелестом травы и листьев и собственным дыханием. Оглушая, сминая безмолвия дня.

Никаких сумерек, плавного, столь привычного перехода.

Смена произошла резко, словно выключили огромную лампочку и включили ночник.

Окружающий мир сразу же преобразился. Стал обычным, пропала мозаичность, земля успокоилась. Деревья перестали сгибаться под невозможными углами, и воздух потерял цветочно-ягодный аромат. Пахло ночной свежестью. Лунный свет настолько ярко сиял, что Кэли прекрасно видела даже мельчайшие детали. Она не понимала, почему они остановились, почему не бегут дальше, ведь та тварь может в любой момент настигнуть их.

– Фу-у-ух, успели. Ещё бы чуть-чуть, и Мордолицый знатно поигрался бы с нами. Умеете вы, молодая леди, появляться не вовремя.

– А почему мы…

– О, не переживайте: твари дневные ночью исчезают. Но это совершенно не означает, что не нужно бояться тварей ночных.

Спаситель обернулся, и Кэли показалось, что она точно спятила.

Потому что перед ней в заляпанном кровью и грязью, когда-то белом, халате, удерживая на сгибе локтя отрубленную, но явно живую голову, стояла мужская версия Джейн. Да, с более грубыми чертами лица, выше ростом, шире в плечах, тяжелым и пронизывающим взглядом, но все еще с родными, до боли знакомыми чертами.

– Э-э-э-э, Джейн? – неуверенно протянул она и сделала шаг вперёд.

– Ой, ну что вы, нет конечно! – покачал головой спаситель и успокаивающим жестом погладил отрубленную голову. – Меня зовут Хоа Уилан, а вот эту прелестную голову – Мони.

– Мони – и всё? – переспросила Кэли, ещё не до конца придя в себя после увиденного.

Хоа в недоумении посмотрел на голову, по-доброму усмехнувшуюся, потом на неё и, пожав плечами, пояснил:

– Просто Мони. Вам не кажется, что называть человека, от которого осталась лишь одна голова, полным именем как-то неуместно? Ох, и полно мне выкать. Опираясь на твои слова, ты сестра моего потомка. Занятно, занятно.

– Но я не понимаю…

Хоа быстро оглянулся по сторонам, схватил Кэли за руку и потянул за собой, дальше в лес.

– Давай договоримся, дружочек. Сейчас ты молчишь и делаешь то, что я скажу, а как только мы прибудем в относительно безопасное место, я всё расскажу.

В голосе Хоа слышалось напряжение, а рука хоть и держала крепко, оказалась влажной.

Волнение, что немного успокоилось после наступления темноты, вернулось. Непонятно откуда появилось чувство, что за ними наблюдают. Множество взглядов, со всех сторон. Изучающих. Голодных. Хитрых. Недобрых. Ждущих малейшую оплошность и намёк на слабость. Зря она подумала, что ночь принесла с собой безопасность. Днём угроза крылась в безмолвии, сейчас же ею пропитался даже воздух. Она легко касалась Кэли, скользила по коже бестелесными пальцами, насмехаясь над участившимся дыханием, сбившимся сердцебиением и ускорившимися шагами.

Хоа вёл вперёд, не позволяя останавливаться на отдых даже на пару секунд.

Кэли вновь начала уставать. Мотокуртка сжимала грудь, будто стала на два размера меньше. Нестерпимо хотелось пить. Деревья сливались в одну сплошную массу, которая неровными стенами надвигалась со всех сторон.

Вдалеке раздался тонкий, пронзительный свист.

Хоа дёрнулся, спешно обернулся назад и резко потянул Кэли на себя, без слов моля поторопиться. Превозмогая боль, они ускорились, стараясь не обращать внимания на посторонние звуки. Лес зашумел, подхватывая птичий гомон, сбивая беглецов с толку. Кэли не видела, но чувствовала, что деревья сзади меняются, расступаются перед чем-то огромным, страшным. Страшнее Мордолицего. Хоа тянул её всё дальше, уводя прочь от ужаса. Но тот продолжал цепляться, застревать в сердце, внося сумятицу в мысли, подгибая колени и приказывая сдаться.