Из света и шепота. Когда город засыпает, просыпаются звёзды
© Сай Юн, 2025
ISBN 978-5-0067-8933-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Девушка в белом
Легенда о тех, кто приходит, когда не ждёшь, но нуждаешься больше всего
I. Сердце города
Город назывался Лейнаир. Каменный, шумный, с окнами, в которых давно перестали отражаться мечты. Люди здесь спешили, теряли, забывали, но однажды в его ритм вмешалось нечто – белое.
Она появилась зимой. В тот день снег ложился мягко, как покрывало на усталое тело. Люди шли мимо, пряча лица от ветра. Никто не смотрел вверх.
Кроме неё.
Она стояла на мосту, на остановке, у витрины, будто не знала, где её место – или будто всё это место было её. Девушка в длинном белом пальто, в мягкой шапке, с тёмными волосами, выглядывающими из-под капюшона. Она смотрела на город – и словно прощала ему всё.
Прохожие проходили мимо. Но один остановился. Пожилой человек по имени Сайлен, в пальто, не по погоде лёгком, с тростью в руке.
Девушка взяла его за руку. Повела через дорогу.
Через два дня он узнал – именно в тот момент на переходе случилась авария. Водитель потерял контроль на льду. Машина врезалась в остановку.
Но они уже перешли улицу.
С этого всё началось.
II. История первая – Письмо
Её звали Элвина. Она работала в почтовом отделении на юге Лейнаира, в районе Халмер. Каждый день – марки, пакеты, серые лица. Жизнь текла, как скучный ручей, не сверкая ни разу.
Когда Элвина решила, что всё потеряло смысл, она шла по улице с пустым взглядом. И вдруг увидела девушку в белом. Та стояла у старого почтового ящика.
Они встретились глазами.
Девушка кивнула на ящик.
Элвина, не понимая почему, открыла его. Внутри – старое письмо. Без адреса. Без марки. Только надпись:
«Ты не забыта. Ты всё ещё сияешь, даже если не видишь свет.»
Она не знала, откуда оно. Но её пальцы дрожали. А сердце – отозвалось впервые за много лет.
Спустя месяц Элвина поступила в Школу иллюстрации. Первый рисунок: девушка в белом на фоне золотого неба. И имя у неё на рисунке было – Райэль.
III. История вторая – Девятый этаж
Кейрон был молчаливым юношей. Его никто не слушал. Ни в школе, ни дома. Он чувствовал себя пустотой в толпе.
Однажды он поднялся на крышу дома в районе Мелтиан. Не чтобы кричать. Чтобы исчезнуть.
Но она уже была там.
Стояла у перил. Волосы – как дым, пальто – как снег. Она не обернулась, но он почувствовал её взгляд.
Она подошла. Молча. Обняла.
И в нём всё дрогнуло. Как будто кто-то нажал на живую струнку.
Он проснулся дома. Не помнил, как спустился. Но на подушке была нарисована маленькая фигурка в белом, с подписью:
«Ты важен. Даже если весь мир молчит.»
IV. История третья – Мост
Арден, страж огня – так называли пожарных в этом городе. Он спасал людей, но чувствовал, что сам давно потерян.
Однажды, на мосту через реку Винель, он увидел фигуру в белом. Она стояла на краю, смотрела на воду.
Он бросился вперёд.
– Не надо! – крикнул он.
Она обернулась. Улыбнулась. И в её взгляде он вдруг увидел… себя. Настоящего. Того, кем был когда-то – ребёнком, верящим в добро.
Она исчезла, не сказав ни слова. Но на перилах осталась белая лента. Он забрал её.
С тех пор она была с ним. Под каской. Внутри сердца.
V. Говорят…
Её называли Лаэль. Или Ариана в белом. Или просто – та, что приходит тогда, когда всё рушится.
Она появлялась в самых неожиданных местах: в метро, на крышах, на лестницах, во дворах.
Она не лечила словом. Не касалась молитвами. Она просто смотрела – и возвращала человека к себе.
В Лейнаире начали шептаться:
– Я её видел…
– Она прошла рядом, и я вдруг захотел жить.
– Я не знаю, кто она. Но с тех пор как встретил – всё изменилось.
VI. А однажды…
Лийна, девочка с золотистыми косами, потерялась в центре города. Она плакала, пока мир вокруг проходил мимо.
Кто-то взял её за руку. Мягко. Тепло.
– Где твоя мама? – спросила девушка в белом.
И девочка показала путь, даже не колеблясь. Мама уже искала её у фонтана.
Позже на случайной фотографии, сделанной прохожим, в отражении витрины была видна фигура – девушка в белом. Улыбающаяся. С ветром в волосах.
VII. И теперь…
В Лейнаире говорят:
Если всё потемнело – просто подожди. Возможно, она уже идёт. Та, что носит свет. В белом. Без имени. Но с сердцем, которое слышит даже то, что ты сам себе боишься сказать.
Ангел Сольр
Тот, кто стоит на краю вместе с тобой
I. Город и дождь
В одном городе, где дождь шёл почти всё время, жила тишина. Не та, что уютно укрывает – другая. Та, что съедает голос и оставляет только тень. Люди здесь спешили, теряли себя в телефонах, в тоске, в пустых окнах.
На седьмом мосту, том самом, что соединял два берега старого квартала, в полночь часто слышали шаги. Но никто не проходил. Только в записях камер мелькала тонкая фигура в чёрном плаще и свет, как от фонаря, неясный и тёплый.
Этот мост называли Мостом Сольра. Хотя никто не знал, откуда пошло это имя.
Те, кто стояли там в самую тяжёлую ночь, возвращались домой. Некоторые – впервые за долгое время.
II. Первые, кого он спас
Яниэль – юноша, которому было семнадцать, но в глазах уже жила старость. Он потерял родителей в аварии, жил у тёти, учился машинально. Никто не знал, что каждую ночь он поднимается на мост. Только смотрит. И молчит.
В ту ночь дождь хлестал, как будто небо решило смыть всё живое. Яниэль стоял у перил. Закрывал глаза. Делал вдох.
– Не здесь, – сказал кто-то рядом. Голос был очень спокойным.
Он открыл глаза.
Рядом стоял мужчина – высокий, в длинном плаще. Лицо – не запоминалось. Только глаза: глубокие, серые, как утро после шторма.
– Здесь слишком грязно. Если уж уходить, лучше в красивое место, – сказал он, почти улыбаясь.
– Что? – спросил Яниэль, отступая.
– Хотя ты не хочешь уходить. Просто хочешь, чтобы хоть кто-то понял, насколько тебе тяжело.
Мальчик заплакал. Впервые за два года. Мужчина молча стоял рядом. А потом положил руку ему на плечо.
Сольр исчез через минуту. А Яниэль пошёл домой. Утром он начал рисовать. Сначала лица. Потом – крылья.
III. О тех, кто вспоминает
Имя Сольр не передаётся по телефону. Его нельзя загуглить. Но те, кто видел его, спустя годы шепчут:
– Я стояла на краю, и кто-то сказал мне: «А если твой день – завтра?»
– Он просто сел рядом и смотрел вперёд. Без слов. Но мне стало легче.
– Он держал мою руку, хотя я думал, никого рядом нет.
И ещё говорят:
– Если ты выжил, ты не один. Это значит, кто-то стоял с тобой на краю.
IV. Кто он такой
Сольр – не человек.
Он – свет, заключённый в образ. Когда-то, говорят, он был последним из стражей Двери Возвращения – той, что открывается, если человек выбирает жить.
Он не кричит. Он не спорит. Он просто стоит рядом.
И мир начинает звучать снова.
V. Письма
Однажды девушка по имени Элия написала письмо. В нём было всего две строчки:
«Я хотела исчезнуть.
Но ты стоял со мной на краю и просто дышал рядом.
Теперь я дышу ради тебя.»
Это письмо нашли в старой библиотеке. В книге, между страниц. Кто-то положил его туда – может быть, Элия, а может, сам Сольр.
Подписано: Тому, кто спас тишиной.
VI. История в больнице
В психиатрической клинике района Риэст была комната №8. Там лежала женщина по имени Лийра, бывшая певица. Она перестала говорить после смерти сына.
Ночью она вставала, подходила к окну и смотрела вниз. Там был сад, но казался ей бездной.
Медсёстры говорили, что она стала улыбаться. Пела. В полголоса.
Когда её спросили почему, она сказала:
– Он приходил. Сказал, что песня – это не для других. Это для себя. И для тех, кто ещё на краю.
В камере наблюдения в ту ночь – ничего. Только вспышка света. И тень, едва заметная.
VII. Почему он остался
Говорят, что Сольр мог уйти. Вернуться к свету, стать частью неба.
Но он остался. Потому что знал:
– Пока хоть один человек стоит у перил – я не могу уйти.
Он не ангел в классическом смысле. У него нет крыльев. Только взгляд. И голос, который говорит то единственное, чего ты ждёшь:
– Ты нужен. Даже если сам в это не веришь.
VIII. Последняя история
Мальчик по имени Орин, шестиклассник, пришёл на мост, потому что его унижали в школе. Он не хотел умирать – он просто хотел, чтобы кто-то заметил, что ему больно.
Он сел на край и закрыл глаза.
– Здесь холодно, – сказал кто-то рядом. – Давай я посижу с тобой немного.
Орин не отвечал.
– Я тоже когда-то не мог дышать. А потом понял – боль не вечна. Её можно отдать. Письмом. Рисунком. Плачем. Или другим. Мне – например.
Мальчик открыл глаза. В лицо ему смотрел мужчина с мягкими чертами. Он улыбался.
Орин заплакал.
Он вернулся домой. В тот же вечер нарисовал комикс. Назвал его «Тот, кто стоит рядом».
Комикс разошёлся в сети. Его читали те, кто не знал, как дожить до утра.
Они писали:
– Ты спас меня.
– Я снова дышу.
– Спасибо, что нарисовал его.
Орин не говорил, что это был Сольр. Но на последней странице – мост, дождь и фигура с капюшоном.
IX. Сольр
Имя его шепчут.
Он стоит на мосту, в подъездах, на крышах, на границе с болью.
Он не даёт клятв, не носит мечей.
Он просто остаётся, когда все ушли.
И, быть может, однажды, если ты почувствуешь, что нет выхода – ты увидишь, как кто-то рядом просто дышит вместе с тобой. И становится светлее.
Легенда о медиуме
Легенда о том, кто знает дорогу
о медиуме, который слышал зов забытых
I. Город без имён
Был город, где надгробия разрушались быстрее, чем строились дома.
На окраине, в земле под торговым центром, лежали кости тех, чьи имена никто не произносил.
А под новыми мостами – пепел сожжённых, о которых не осталась ни надписи, ни даты.
Их никто не оплакивал.
Но они всё ещё ждали.
Звали его Лэирон – медиум, скромный человек лет сорока с простыми руками, пахнущими мятой и мелом.
Он жил в старом доме у трамвайной петли, где окна всегда были приоткрыты, а у входа стояли ботинки, которые никто не надевал.
Люди не знали, кто он.
Но призраки – знали все.
II. Первые, кто пришли
В одну из ночей, когда ветер гнал сухие листья по асфальту, он проснулся от того, что кто-то стоял у изножья кровати.
Не страшно. Просто печально.
– Меня звали Тэрин, – прошептала она. – Я умерла на строительстве этой улицы. Камень упал. Больше никто не искал меня.
Лэирон кивнул, достал тетрадь и записал имя.
Собрался, пошёл на пустырь. Поставил туда простой камень и начертал мелом:
Тэрин. Та, чьё имя вернулось.
Прошёл час, прежде чем тень исчезла.
Она улыбалась.
III. Письма оттуда
С каждым днём их становилось больше.
Некоторые просто стояли в углу комнаты и смотрели. Другие шептали во сне.
Иногда Лэирон находил старые чертежи, карты дореволюционного кладбища, газетные вырезки, пропавшие списки.
Он изучал почерк, искал следы, восстанавливал имена, и возвращал их на землю.
Он не изгонял – он возвращал.
Его работа была не борьбой со злом, а прощанием с болью.
IV. Дети без камней
Особенно тяжело было с детьми. Они не говорили – только стояли.
В одном доме призрак девочки держал в руках куколку из соломы и каждый вечер садился у окна.
Лэирон нашёл школьный журнал 1914 года, сверил адрес, нашёл имя – Рэна Йельс.
Она умерла во время вспышки скарлатины. Родителей не было – и никто не похоронил её по-настоящему.
Он пошёл туда, где стоял дом, и поставил под липой детский венок, скрученный вручную.
Прошло три дня – и окно больше не светилось ночью.
V. Город начинал меняться
Призраки начали исчезать. Но не в ужасе – в тишине.
Они улыбались.
Иногда сжимали его руку. Иногда просто смотрели в глаза.
И в каждом месте, где он ставил камень, начинали расти травы.
На месте супермаркета выросло три дерева. Их никто не сажал.
Под парковкой появилась просадка – как будто земля вздохнула.
Люди говорили, что в городе стало легче спать.
VI. Последний, кто пришёл
Однажды, в конце осени, когда листья уже подмёрзли, в его дом вошёл молодой человек.
Он не говорил.
Просто стоял.
И Лэирон вдруг понял – это его собственный брат, пропавший много лет назад на войне.
О нём не осталось ничего. Ни письма. Ни фотографий.
Он был в числе «неизвестных».
И Лэирон… никогда не искал его.
Потому что не мог простить себе.
Он упал на колени. И долго молчал.
На утро он собрал чемодан и уехал.
VII. Паломничество
Он прошёл семь городов, в каждом находя забытые могилы, детей, стариков, женщин, военных.
Он восстанавливал надписи.
Писал им письма.
Некоторым ставил бумажные кресты.
Некоторым – просто оставлял чай.
И когда он вернулся через год – его брат стоял у дома.
Но улыбался.
VIII. Дом, который помнит
С тех пор к дому Лэирона приходят люди.
Те, кто потеряли.
Те, кто чувствуют, что кто-то рядом, но не могут понять, кто.
Он их не гонит. Он слушает.
И иногда ночью за его окном видно мягкое свечение.
Как будто кто-то, наконец, нашёл дорогу домой.
Легенда о домовом
Легенда о Домовёнке Талесе
тот, кто остаётся, даже если все ушли
I. Дом, который ждал
В старой части города, среди облупленных подъездов и растрескавшегося асфальта, стоял трёхэтажный дом. Он не был особенным: окна были разные, трубы гудели, соседи почти не здороваться.
Но у этого дома было сердце.
Точнее – Талес.
Домовой.
Низенький, с кудлатой головой, большими глазами и ладонями, пахнущими хлебом и подполом. Он жил здесь давно. Никто не знал, сколько лет.
Когда-то его звали Талесиэль, потом – просто Талес.
Он знал скрипы всех половиц, помнил запах пирогов, помнил, как звали собаку, что умерла на третьем этаже, и как смеялся мальчик, который теперь вырос и живёт за границей.
Он был хранителем.
II. Когда всё стало иначе
Раньше в доме было много голосов. Люди болтали на кухне, пели, обнимались в коридорах.
Талес сидел под лестницей и мурлыкал, чистил камни под плиткой, подслушивал сны – но только чтобы защитить.
Но время менялось.
Сначала ушли бабушки, потом уехали дети, потом пришли уныние и тишина.
Ссоры стали громче, чем смех.
Двери хлопали чаще, чем открывались.
Кошки перестали рожать в подвале.
А Талес всё оставался.
Он шептал кранам, чтобы не текли.
Он прятал счётчики, чтобы долги не выросли.
Он подкладывал мелочь в карманы старика с первого этажа, чтобы тот купил молоко.
Но становилось всё труднее. Люди не слышали чудес. Не верили в тепло.
Они верили только в тревожные новости.
III. Семья с переездом
В квартиру №5 въехала семья.
Мама – Элла, строгая, усталая.
Отец – Гарри, водитель грузовика, редко бывал дома.
И мальчик – Мило, лет девяти. Тихий, замкнутый, с глазами, в которых жили дожди.
Сначала Талес наблюдал.
Он чувствовал, как сквозняк проходит между членами этой семьи.
Они говорили друг с другом так, как будто жили в разных странах.
Мило по ночам просыпался в слезах. Элла сжимала чашку слишком сильно. Гарри, приезжая, смотрел на телевизор, не на сына.
Талес вздохнул и решил вмешаться.
IV. Первое чудо
Он начал с простого.
Одной ночью он оставил в ящике Мило старую деревянную игрушку – лошадку с шерстяной гривой. Рядом лежала записка:
«Если тебе страшно – сожми её. Я рядом.»
Мило не сказал родителям. Но носил её в кармане.
Он начал чуть меньше вздрагивать во сне. И даже улыбнулся соседской кошке.
Потом в доме починилась проводка сама собой.
А на кухне появился запах корицы – хотя Элла ничего не готовила.
Талес сидел за трубой и ждал.
V. Невидимая рука
Вскоре Гарри задержался дома на два дня.
И однажды, войдя в комнату, он нашёл рисунок: маленький человечек с глазами-пуговицами держал за руку семью, стоящую над домом.
– Это ты нарисовал? – спросил он Мило.
– Не я, – прошептал мальчик.
– А кто?
– Домовой. Он тут живёт.
Гарри улыбнулся.
Первый раз за год.
VI. Дом начал оживать
Соседи начали здороваться. На втором этаже кто-то пел.
На лестнице пахло пирогами.
На двери появилась бумажная звезда – её кто-то приклеил ночью. Под ней было написано:
«Если ты здесь – ты нужен.»
Мило стал говорить. Элла начала вязать. Гарри стал приходить раньше.
Дом оживал.
А Талес… тихонько мурлыкал в подполе.
VII. Тревожная весна
Весной в дом пришла угроза расселения.
Чиновники сказали: «Дом старый. Под снос.»
Люди пугались, собирали вещи, шептались у подъездов.
Талес дрожал. Он не знал, что будет с ним, если дом уйдёт. Но больше он боялся за людей. За тех, кто наконец начал улыбаться.
Он пошёл к самой старой доске в подвале.
И разбудил Камень Слова.
Это был древний ритуал. Домовому можно было обратиться к Слухающим – духам улиц. Но только раз за сто лет.
Он сказал:
«Прошу. Оставьте дом. Он ещё дышит. Он нужен.»
Ответа не было.
Но через три дня чиновники нашли документы о культурной ценности здания. Кто-то их принёс. Они были подлинные.
Дом оставили.
И весь подъезд в ту ночь свечами выложил слово:
«Спасибо»
VIII. День, когда Талеса заметили
На Рождество Мило поставил в углу печеньки.
Рядом – записка:
«Домовой, если ты есть – будь с нами и дальше. Я не боюсь теперь.»
Талес читал и тихо плакал.
А потом решился – и показался.
Лишь на миг.
Тепло, мягко, как солнце под пледом. Глаза-пуговки, борода из пуха. Он махнул рукой и исчез.
Мило только кивнул.
– Я знал, – сказал он.
IX. Дом, где живёт свет
С тех пор в этом доме никогда не было пожаров, разводов или самоубийств.
Тут рождались дети, возвращались взрослые, появлялись песни.
Скрип половиц был уютным, как кошачье урчание.
А Талес всё жил.
Старел медленно. Мурлыкал.
Писал в своей маленькой книге:
«Если семья говорит друг другу „доброе утро“, дом жив.»
Легенда о доме, который бродит
Легенда о доме, который искал своих
Говорят, в некоторых городах по ночам появляется дом.
Небольшой, с резными ставнями, с облупившейся синим краской, с лёгким запахом хлеба и топлёного молока.
Он не стоит на месте – он ходит.
Его не видят машины, его не фиксируют камеры. Но люди, которым слишком тяжело жить – находят его.
Или он – находит их.
I. Дом на перекрёстке
В одну ноябрьскую ночь Илен, женщина лет сорока, врач, вернулась домой позже обычного.
Пациент умер у неё на руках.
В голове стоял гул.
В груди – усталость.
А дома… дома давно никого.
Она шла пешком. И вдруг – между домами, где раньше был пустырь, стоял… дом.
Старый, деревянный.
Окна светились. Дверь была приоткрыта.
Илен подошла ближе.
На крыльце стояла чашка с паром и одеяло.
Под дверью – записка:
«Ты можешь посидеть. Я умею молчать.»
Она вошла. И села.
Не спрашивая, не анализируя.
А дом тихо дышал. Ставни поскрипывали, часы тикали, печь потрескивала.
На рассвете дома не было. Но Илен проснулась под своим пледом.
И впервые за много месяцев – без тяжести.
II. Сапожник и письмо
Роэн, старик, продавший мастерскую из-за долгов, стоял у реки. В кармане – записка для сына, с которым не говорил семь лет.
Он не знал, зачем пошёл не к мосту, а во двор.
А там – дом.
Невысокий, знакомо пахнущий мастикой и кожей. Внутри – стол, на котором лежал старый башмак, аккуратно починенный.
И на стене – фото сына, каким тот был мальчиком.
Под ним – всего одно слово:
«Позвони.»
Он не помнил, как выбежал оттуда.
Но в тот вечер он набрал номер.
И сын… ответил.
III. Дом и письмо девочки
Маленькая девочка по имени Лия, которую никто не замечал – ни в классе, ни дома, – однажды нашла в рюкзаке письмо.
Оно было написано от руки:
«У тебя красивый голос.
Я слышал, как ты пела вчера.
Если хочешь – я спрячу тебя на одну ночь, чтобы никто не мог обидеть.»
Она нашла дом в переулке.
В нём была комната с мягкой кроватью и кошкой. Кошка мурлыкала у горла. А из потолка сыпался звёздный свет.
На утро она вернулась в школу – и впервые учительница позвала её по имени.
IV. Дом ищет тех, кто на краю
Иногда дом появляется там, где слишком много одиночества.
Он приходит к вдовам, потерявшим мужей.
К мальчикам, которых не слышат родители.
К старикам, которым нечего есть.
К женщинам, у которых больше нет веры.
Он не говорит.
Не требует.
Он вмещает боль, не пугаясь её.
Иногда он просто стоит.
Иногда поёт.
Иногда накрывает чаем.
V. Когда его видят вдвоём
Бывали случаи, когда двое людей находили дом одновременно.
Они не знали друг друга.
Но в комнате, где пахло печёными яблоками, садились друг напротив друга и —
– говорили.
Без страха. Без стыда.
И выходили уже другими.
Один из них однажды сказал:
«Этот дом спас мне не жизнь. Он вернул меня себе.»
VI. Легенда, которая идёт дальше
Старый библиотекарь в одном приморском городе рассказывал, что в юности он жил в этом доме почти год, когда бежал от войны.
Женщина на рынке однажды прошептала, что дом лечил её мужа, пока тот умирал от рака.
А девочка по имени Сэй, у которой не было мамы, однажды шепнула:
– Дом – это мама. Только из дерева.
VII. Никто не знает, откуда он
Он может появиться в любом городе.
В любом дворе.
У старой больницы, у вокзала, на месте снесённого дома.
Иногда его никто не видит годами.
Иногда – каждый вечер.
Но те, кто был внутри, несут потом в себе огонёк.
Как будто в них поселился кусочек этого дома.
И где бы они ни были – они могут дать приют другому.
VIII. А может быть…
…этот дом – это воспоминание о том, что нас любили.
Или о том, что мы были дома когда-то.
Или мечта, которая ждёт нас где-то за углом.
Может быть, дом – это ты, когда ты слушаешь.
Когда ты не отворачиваешься.
Когда ты просто сидишь рядом и говоришь:
«Я рядом. Посиди. Я умею молчать.»
Легенда о фонаре
I. Там, где кончается дорога
На окраине одного старого города была улица, которую никто не называл.
Её не было на картах.
Навигаторы теряли сигнал.
Таксисты отворачивали туда головы, словно мимо проезжали – но никогда не останавливались.
Там, у покосившегося каменного мостика, стоял фонарь.
Невысокий, из чёрного металла.
С изогнутой ручкой и стеклянными створками, в которых отражалась не улица – а звёзды, даже днём.
О нём никто не знал.
Кроме тех, кто не мог найти путь обратно.
II. Первый, кто увидел свет
Мальчика звали Раи.
Он умер во сне от сердечной болезни, которой никто не знал.
Ему было восемь.
Когда он открыл глаза – он был в тумане. Всё вокруг – беззвучное, серое, пустое.
Он звал маму.
Но только эхо отвечало.
Он шёл долго.
И вдруг – точка света.
Он подошёл.
Фонарь.
Горел мягко, будто дышал.
И тогда – он впервые почувствовал не одиночество, а присутствие.
Будто кто-то взял его за руку.
Он не видел этого кого-то.
Но слышал шёпот:
– Дом ждёт. Пойдём.
И перед ним появилась дорожка из травы, а за ней – сад.
Собака с весёлыми ушами. Папа. Мама.
Он не умер.
Он вернулся туда, где был любим.
III. Смысл фонаря
Фонарь не был волшебником.
Он не мог спасти от смерти.
Но он вёл души туда, где им было светло.
– К тем, кого они потеряли.
– Или – к тем, кто их ждал за пределами.
Он горел только для тех, кто не мог уйти сам.
Его не видно было живым.
Но иногда, люди говорили:
«Мне вдруг стало легче, словно кто-то включил свет внутри».
IV. Истории тех, кого он повёл
1. Сэйя, женщина, прыгнувшая с моста
Сэйя не справилась. Потеря ребёнка, развод, одиночество.
Когда она упала – не умерла сразу.
Но её душа уже ушла.
Она шла между двумя мирами.
Плакала.
Никто не слышал.
Тогда он загорелся.
Она увидела не фонарь – а мостик с маленькой лампой, как в детстве.
Сквозь него – шла её мама.
Живая?
Нет. Но ждущая