Дорога к своему мужчине. Точка возврата

Месть

Причал. В свете фонаря катер и несколько моторок. Джип встал у мостика, охранник в отеле увидел жест шефа, ухмыльнулся и отвернулся от окна. Влад открыл дверцу, взял Катю под руку и взошел на катер.

– Отплыви…

Они отплыли, оставляя за собой черную полосу в неокрепшем белом ледке у берега…

Олег вдавил педаль. Подъезжая, увидел джип Влада. Сигнал локации поступал из него, но он был пуст! Олега заклинило, он выхватил из бардачка пистолет, бросился к отелю, вышиб стекло у охранника, наставил пистолет:

– Открывай!!

Тот поднял руки и молча показал взглядом в сторону причала.

Олег обернулся, услышал слабый звук мотора: катер! Но уже далеко, и она там, с ним!!!

Он опустился на бордюр, схватился за голову…

Когда не хочешь никого видеть, дача зимой самое место. Олег подъехал, взял пистолет, зашел. Не топлено, автомат сети выключен. Сел за стол, положил оружие перед собой и прикрыл глаза. Перед глазами картина:

«Я тебя люблю, Олег, и это навсегда».

Он открыл глаза, взял пистолет и снял с предохранителя. Почти сразу всплыло строгое укоряющее лицо Алены! Он отложил пистолет, на ощупь достал из буфета бутылку, перебрался на диван, отпил добрую половину. Посидев пару минут, отпил еще и повалится на бок…

***

Влад выключил мотор, спустились в каюту. Слабый свет из санузла в углу, разложенный застеленный диван, бра, комод с телевизором, низкий столик.

Они сбросили верхнюю одежду и жадно впились друг другу в губы. Влад подхватил ее, уложил на постель. Они лихорадочно выпростались из нижней части одежды, она приняла его в объятия, он вошел и над озером пронесся ее громкий стон…

Катя отключилась от мира. Исступленное совокупление, ее первый оргазм. Потом кувыркание сплетенных тел и ее «улет» с закрытыми глазами и криком…

Только после этого она опомнилась, открыла глаза и… не ощутила ни намека на негу! Минутами спустя Влад приподнялся на локте:

– Ты чудо! Вот не ожидал – сорок лет тебе, а я редкий кайф словил! А как тебе? Скажи хоть слово!

Катя не слышала, опустошенно смотрела в никуда:

– Вот и все…

– Ну уж нет!

Он поцеловал ее в грудь, скользнул ниже. Она закрыла глаза. Еще ниже. Ее накрыл мощный прилив желания, она положила руки ему на затылок и опять отключилась от реальности. Ощутив ее дрожь, Влад развернул ее поперек дивана, подтянул и сорвал с обоих остатки одежды…

В этот раз он без суеты управлял соитием, а она полностью подчинялась его рукам. Влад торжествовал: ему с дикой страстью отдавалась любимая женщина его врага!

Но после оргазма желание у Кати пропало! Напрочь, будто в ней сработал какой-то выключатель! Влад включил бра и перевернул ее как куклу. Она была как в дурмане и ни этого, ни ничего остального вокруг не замечала…

Влад продолжил, видел ее влажную от пота спину, лицо на подушке. Перед завершением долгого, без страсти с ее стороны процесса оттянул ее голову за волосы и кончал предельно грубо и …«мстительно». Никогда Влад не испытывал такого удовольствия! Не только сексуального, нет: он виртуально демонстрировал Мальцеву полное обладание ЕГО Катей! В изнеможении перевалился к стенке, а она повалилась на бок и забылась тяжелым темным сном…

***

Часа через полтора Катя открыла глаза. Было душно, завернувшись в простыню, прошла к санузлу. Вернулась, присела на край дивана, осмотрелась. Незнакомая обстановка, рядом спит нагой Влад. Неприятно открытый рот, примитивное тюремное тату на всю грудь, тонкие руки,. Перевела взгляд ниже, скривила губы: «достоинство» самое заурядное…

Абсолютно чужой мужчина!

Мысли ворочались медленно. Из всего всплывали фрагменты только непосредственно перед соитиями: первое объятие на постели, еще ее руки на его затылке внизу…

Из остального в памяти не отложилось ни-че-го, даже его лицо! А из ощущений какое-то дикое желание «до» и ни секунды блаженства «после»! До нее доходит: произошло то, чего с ней произойти не могло!! Страшное, НЕПОПРАВИМОЕ!!!

Проснулся и Влад, потянулся. На лице выражение счастливого победителя. Встал перед ней вплотную и с вполне объяснимой уверенностью, что они с ней уже «свои», положил руку ей на голову и недвусмысленно усмехнулся:

– Продолжим? Вдумчиво и со вкусом!

Вид перед лицом вызвал у нее приступ отвращения на грани рвоты. Катя резко его оттолкнула, побежала к унитазу…

Поплескала в лицо водой и стала собирать одежду. Ей было противно все: он, она сама, предметы вокруг. Влад взял ее за плечи:

– Да что с тобой!

Она сбросила его руки.

– Пропусти…

Резко его оттолкнула, встала и начала одеваться. Влад попытался разрядить обстановку:

– Мы с тобой с вечера кувыркаемся, а я и десяти слов от тебя не слышал.

Катя хмуро продолжила одеваться.

– Переживаешь, что изменила Олежке? Брось, вы же с ним уже не… хе-хе… не трахаетесь! Но сравни!

Ее потянуло его оскорбить:

– Сравнила. Твой уровень – его подметки.

– Уколоть пытаешься. Его жена так не считала.

Она вскинула глаза:

– Редкая же ты мразь!

Влад вскинулся:

– А ты, такая чистенькая, здесь зачем!

– Захотелось свиньей в грязи побарахтаться.

– Ну и как? Вроде нравилось!

Она промолчала: до чего дошла, втянулась с подонком в перебранку! Влад скривил губы в презрительной ухмылке.

– Тебя не отпустило, прибежишь и еще много чего проделаешь!

Катя, надев пальто, остановилась в дверях:

– А почему я смотрю на тебя, как на букашку, и ничего во мне не шевелится?

– Накушалась. Проголодаешься, прискачешь.

Она смотрела на его лицо, неприятное, злобное.

– Ты мне противен, до тошноты. Вставай и заводи!

– С ума не сходи, ночь на дворе.

– Тогда я сама…

Поднялась в рубку. Зябко. Влад, как-то присмирев, быстро вернул катер к причалу. Сошли. Катя кивнула в сторону его машины:

– Телефон мой достань.

– Я отвезу.

Она молча села на заднее сиденье…

***

Катя вошла в прихожую, скинула там же все до белья, прошла в ванную. Долго мылась…

В спальне села перед зеркалом.

– Ну что, сучка, отпустило?.. А какое это теперь имеет значение…

С ненавистью плюнула в свое отражение. Машинально приняла несколько противозачаточных и снотворных таблеток, легла, как была, в халате и провалилась в сон…

Сон

Катя и Олег в машине с открытым верхом. Лето в разгаре, он подвозит ее к причалу. На мостике катера Влад в шортах, приветствует их, помахав рукой. Олег машет в ответ. Катя выходит из машины:

– Ты со мной, родной?

– Нет, я подожду, пока оно останется к одному, родная.

Он отъезжает, она всходит на катер. Пошел снег. Влад заводит мотор:

– Ты спускайся. Я отплыву подальше.

Она спускается в каюту, осматривается. Спускается Влад, обнимает, начинает расстегивать на ней блузку.

– Я сама.

– Я сейчас.

Он отходит к санузлу. Она снимает блузку, скидывает туфли, принимается за юбку. Звук воды из крана. Она видит полуобнажённого Влада у раковины, смотрящегося в зеркало. Поворот головы влево – ВЗГЛЯД. Вправо – и ВЗГЛЯД!! Взгляды довольного собой человека, которого ждет приятная процедура!!! Он направляется к ней.

Катя застывает. Перед глазами Саша: «Он мне не понравился». Потом опять картины: профиль – ВЗГЛЯД и …Саша! И еще раз! Сознание поплыло… вернулось. Влад приближается, говорит без звука. Она видит его неприятный рот, тату на груди, хватает одежду и с отвращением отскакивает к двери. Лихорадочно одевается. Он делает попытку дотронуться до нее. Она визжит, как при виде чего-то омерзительного:

– Не прикасайся ко мне!

Влад шагает за борт и удаляется, удаляется…

Она ведет катер, подплывает прямо к даче, выходит.

Слабый свет от соседского фонаря. На крыльце Олег. Бросаются друг к другу. Соитие как при замедленной съемке. И все время на ее лице счастливая «улетная» улыбка…

– Этот гад не возник, представляешь, не возник! Олег, меня ОТПУСТИЛО! Родной мой, самый-самый, мы будем счастливы!

– Даже не сомневайся.

…Появляется тревожное строгое лицо Шуры:

– Ваше счастье в твоих руках, Катя. В твоих!

Лицо Шуры стремительно удаляется…

Явь

Катя проснулась и не сразу различила сон и явь. Увидела след плевка на зеркале и со стоном закрыла лицо…

31 декабря 2011г

Полдень. Катя долго держит в руках телефон. На нем обои: она с Олегом. Это сэлфи на террасе дачи. В горле ком.

Она сделала глубокий вдох и набрала:

– Боря, с наступающим тебя… Спасибо… И главное: Боря, я тебя умоляю заехать за Олегом, на Завод или на дачу и вывезти его в город, не оставлять его одного. И еще: прошу, не говори ему о том, что это я тебя попросила…

Вечер. Катя лежала на диване, в тишине. Ожидала звонок от сына и не представляла, как будет с ним говорить!

«А когда приедет? Не рассказывать же правду!»

Обильные слезы…

Плеснула в лицо холодной водой, постояла под форточкой…

Звонок: сын! Собралась с духом:

– Спасибо, мой самый главный… Счастья и ещё раз счастья тебе… Нет, не придёт. Алену поздравь… Нет, просто по макушке твоей соскучилась… Ни в коем случае!.. Слышишь, оставайтесь там, и думать не смейте!.. Все обойдется, целую…

Положила трубку:

«Я не то что презираю, я не-на-ви-жу себя!..»

***

Борис застал его на даче за столом. Полупустая бутылка, другая валяется у дивана.

– Поехали. Степаныч нас приглашает, обоих.

Увидев пистолет на столе, Борис рассердился всерьез:

– Это ещё что такое! А ну встаем!

Забрав оружие, вывел его во двор, набрал горсть снега, растер ему лицо…

Встретила Шура:

– Ой, сто лет тебя не видели.

– Как заделался начальником у москвичей, так от старых друзей нос воротит.

– Что ты такое говоришь, Степаныч.

– Ну рассказывай. Почему один?

Шура из-за спины Олега показывает кулак, и муж меняет тему.

– О новом что думаешь?

– С Катей мы расстались. А новый… Смотрю на его труды, вроде все по делу, кого-то ловит, базу, где наркоту варили, накрыл, а ее меньше не стало. И ещё вот что: под колпак он взял меня и Катю, жучков понаставил.

– Ого, откаты отследить!?

– Так мы это дело прекратили, как узнали.

– Долгих – человек генерала Баранова, начальника нашего областного, это от него идет. Знаешь, меня тут друг по Афгану навещал, рассказывал. Генерал тогда капитаном был. Так он гумпомощь налево торговал. Мутный он и не борьба это с коррупцией…

Мобильник у Олега зазвонил, когда он в сторонке разговаривал с Шурой.

– Да, ласточка… спасибо… и тебя и Сашу… Нет, я у Степаныча с Борисом отмечаем… Ничего, прорвёмся. Маму и Наташу поздравь от моего имени… Не унывайте.

Шура провела рукой по его лицу:

– Все так плохо, Олежек?

Олег кивнул:

– И я ее люблю, и она меня… тоже, а жить вместе невозможно.

– Со здоровьем у вас все в порядке?

Под пристальным взглядом Шуры Олег невесело рассмеялся:

– Ну ты психолог, Шура! Нормально у нас с этим… у каждого.

– Вот что я тебе скажу, Олег: не отпускай ее. Слышишь, не отпускай!

– Уже отпустил, не могу себе простить…

***

Алена и Саша потерянно стоят у елки на площадке пансионата с телефонами в руках, потом бросаются друг к другу и даже не пытаются сдержать слезы…

– Ты что-нибудь знаешь?

– Спрашивал, ничего не понял, но вижу, что мама его любит.

– Хоть бы помирились, но они сами решат, без нас.

Помолчали.

– А ты в курсе, что в классе есть компашка, которая регулярно ездит трахаться на дачу к Сурминой?

– Знаю, она мне намеки делать перестала, когда поняла, что я с тобой…

– Саш, а ты хотел бы это …со мной?

– Еще бы! А ты?

Алена всегда говорила обо всем прямо, и у них сразу установилось правило говорить друг с другом без экивоков. Она наморщила лоб и секунду раздумывала.

– Так, как в кино, или как об этом говорят – нет у меня такого. Просто хотела бы узнать, как это все.

– Тогда может мы?..

– Саш, мне кажется, нельзя из любопытства. Я люблю тебя и у нас все будет, только дождись, когда я захочу по-настоящему… Дождись, а, Саш?

– Сколько надо, столько и буду ждать. Я тебя люблю, Аленка, и без тебя свою жизнь не представляю!

– Я точно так же.

Они обнялись, стали целоваться…

***

В предновогоднюю ночь в полиции двое: дежурный и Долгих в кабинете. Звонит:

– Здравствуй, сын. С наступающим…

Юноша в инвалидной коляске:

– Привет, батя, и тебя с наступающим.

– Как ты, родной?

– Да так же, хуже точно не стало.

– Станет лучше. Держись! Помни, мама за нами оттуда наблюдает.

– Лучше бы я с ней тогда погиб.

– Это что за мысли! Вот такое она не простит! По моим расчетам, к лету я смогу отправить тебя в клинику в Германию.

– А там меня на ноги поставят?

– Обязательно, если не будешь падать духом, понял!

Прощаются…

Он вздохнул, повернулся к монитору и начал просмотр свежих записей с камер. И сразу кадры: Круглов и Серова под ручку проходят на катер, отчаливают.

– Да ладно!?

Катер отдаляется. Вдруг у причала появляется машина Мальцева. При виде его метаний у причала возмущение Долгих зашкалило:

– Ну ** твою мать, какая же дрянь оказалась!

Продолжил просмотр. Катер причаливает, они сходят, идут врозь к джипу, лица злые. Долгих недоумевал: на голубков они явно не похожи, что-то там не срослось.

Задумался…

«Захотят в конторе что-то сделать – хватит и летнего кадра. Мужика-то зачем унижать».

Скопировал все на флешку, запись из компьютера удалил. Отложил конверт с флешкой в ящик:

– А вот тебе предъявлю при случае, шлюха!

Беспросветно

01 января 2012г

Первое утро Нового года. Катя одна на диване перед телевизором. Звонок: на дисплее «Круглов». Она прислушалась к себе: никаких эмоций – отпустило! Усмехнулась:

«Главное, вовремя!»

Она несколько раз подряд отклонила вызов, потом приняла. Влад сказал, как ни в чем не бывало:

– С Новым годом!.. Чего молчишь?

– Я бы заблокировала твой номер, да ведь с другого наберешь.

– Катя, я понимаю, что тебе не в масть здесь со мной светиться. Давай в Центре пересечемся, посидим культурно, не таясь, ну и номер у меня свой там есть, а?

– Ты плюшевого из себя не строй и забудь, что между нами что-то может быть

– Не проголодалась, значит?

– Даже тогда кормить будешь точно не ты, от тебя тошнит. Не звони больше, прощай.

Катя на кухне заваривала чай, когда телефон снова ожил. Она выхватила его: это опять не Олег, Лукина:

– С праздничком, подруга. Самого большого вам счастья, ну и всего того, чего обычно желают и Олегу передай!… Все же врозь встречаете?.. Не унывай, все у вас наладится, попомни мое слово…

Отключается. У Кати горестная усмешка:

«Счастья? Для меня его, видимо, не предусмотрели…»

Отошла к окну. Пришло осознание того, что Олег сжигает все мосты даже НЕ ЗНАЯ про ту ночь! Не поздравить друг друга в Новый год – это же разрыв! Мысль ее ужаснула, и она на автомате порывается позвонить сама, но… откладывает мобильник:

– И что я ему скажу!!?

Невидяще смотрит в окно: ее жизнь разломилась на «до» проклятой ночи и «после»…

***

В особняке у Бориса антураж пьянки, мелькнули «девочки». Полураздетый Олег, шатаясь, подошел к столу, повалился на стул, налил, выпил одним махом. Прикрыл глаза и представил: Влад и она на нем. Ее лицо с таким знакомым выражением «улета», ее стон…

Олег уронил голову на руки. Он был уверен, что она с ним день и ночь, пока сын в пансионате. Потому сам не звонил и звонка от нее не ждал…

Он подгадал момент и из машины наблюдал, когда она у озера слушала отчет прораба. Была ни грустна, ни весела, не улыбнулась, правда, своей неповторимой улыбкой…

Он развернулся и отъехал. Понял, что надо принять разрыв как данность и встреч не искать, даже таких, как эта.

05 января

В кабинет Кати вошел мужчина, моложе ее, показал удостоверение.

– Майор ФСБ Силаев.

– Я Вас слушаю.

– Вы, Екатерина Матвеевна, человек публичный и мы, уж извините, по долгу службы обязаны реагировать. Сначала к нам поступило вот это:

Положил перед ней планшет. Там снимок – она и Влад целуются на катере, летом.

– У Вас есть враги и мы выяснили, кто они… А вот это уже наше – мы отреагировали после получения анонимки.

Включает видеозапись: они с Владом всходят на мостик, напряженные лица. Рубка. Причал отдаляется…

30.12.21:42. Они спускаются в каюту.

– Прекратите!

– Успокойтесь, внутри камеры нет.

Силаев ускоренно прогнал кадры.

31.12.00:17, она поднимается в рубку, Влад – минуты спустя….

Причал приближается, они сходят. У джипа в кадрах появляются лица: явные признаки ссоры. Отъезжают…

– Информация о Ваших отношениях с Кругловым подтвердилась.

Катя хмуро смотрела в сторону. Силаев продолжал, как заученный текст:

– Вы, разумеется, знаете о его, так сказать, статусе. Так вот, он только потому не за решеткой, поскольку устраивает нас как минимальное из неизбежного зла. Это, конечно, Ваше личное дело, но бандит и глава города в качестве его любовницы несовместимы.

– Мы расстались.

Майор криво усмехнулся:

– Надеемся, не временно. Я только потому здесь, чтобы предостеречь: до слухов пока не дошло и нам известно о доверии и уважении жителей к Вам. Им будет горько разочароваться. У меня все. Прощайте…

Он ушел, бросив на нее странный взгляд, с укоризной, или даже обидой, что ли…

***

Влад вез мать из Центра от врачей. Встал у отеля.

– Посиди в машине, я быстро…

Возвратился, увидел, что мать вытирает глаза.

– Ты чего это, ма?

– А что у тебя за дело здесь?

– Это моя гостиница. А ну колись, почему плачем?

– Вон оно как повернулось… Здесь мы с Ваней-москвичом тебя и зачали. Они с другом здесь три недели жили.

– Найти бы мне его да потолковать с ним нежно…

– Что ты, Владик, он хороший был, веселый, щедрый. А мне восемнадцать только, дура дурой… Я зла не держу, по согласию все было.

– Искала его потом?

– Пыталась. Сказали, никакие Ваня и Коля здесь не жили, в милицию послали. Не пошла.

…Влада вызвали повесткой в полицию. Он развалился на дальнем от Долгих стуле.

– Круглов, мы знаем твою позицию по наркоте и ожидаем от тебя помощи. Где может быть запасная база Тайсона?

– На моей территории ее нет.

– У тебя нет своей территории, Круглов! Есть территория РФ, а ты на ней пасёшься, пока мы позволяем. Слыхал про труп, что подняли со дна в центре озера?

– И что?

– Да на нем разные следы и предметы есть, которые могут указать, где это с ним такое проделали.

– К чему клонишь, начальник?

– Можем забыть про жмурика, если намекнешь про кое-какие объекты вне «твоих владений». Тех самых, которых ты у себя не допускаешь. Я понятно выражаюсь?

– Не пойдёт, сами ищите.

– Будем…

Едва закрылась за Владом дверь, в кабинет зашел Уткин.

– Ну что, слил он что-нибудь?

– Нет, конечно, но это и неважно. Можно запускать утечку о «ссученности».

Уткин набирает Тайсона.

– Слушай меня внимательно. Влад с Долгих долго говорили наедине. Сразу после его ухода он нас собрал, будем громить твой цех. Не сказал, когда. Я тебе шепну, а ты подготовь, что нам подкинуть.

– Лады. А ты не забудь про коробочку, что обещал. Лучше две.

– Передам после операции. За них оплата отдельная!

– Заметано.

Отключаются. Долгих достает из сейфа футляр в пластиковой упаковке.

– Вот устройство, объясни ему, как применить.

***

Легкий морозец. Катя прохаживается по берегу озера с прорабом фирмы Влада. Сам он поотстал.

– Причал удлинили, павильон проката шезлонгов и другой мелочи готовы, остались отделочные работы. Там подальше вышка спасателей готова тоже.

– А что с бульварным парапетом?

– Фундамент заложен, дорожники асфальт положат – за три дня поставим. Деревья не тронули, как Вы требовали.

– Ну, вроде нормально все. Спасибо.

Прораб ушел и Влад ее догнал.

– Катя, ты так меня отшила…

– Потому что ты как человек мне был противен всегда и стал абсолютно безразличен как мужчина. Ф-фу!

На месте Влада возмутился бы любой мужчина, а уж он-то!

– Это я безразличен! А как орала и все остальное забыла!?

– Зрелую бабу похоть одолела. Из-за этой похоти я умудрилась исковеркать свою и не только свою жизнь.

Влад был обозлен:

– У тебя еще и гонор, прямо презрение! Так это не ты…

– Что «не я»?

– Это МНЕ было нужно тебе вставить, и я это сделал! С тобой и вправду было в кайф, но самое для меня приятное – ты приделала Олежке рога! Именно ТЫ уколола его в самое сердце!

– Знаю, что ты его ненавидишь, но так подло…

– Потому что ты для него – всё, а я ненавижу «порядочных», ха-ха, мужиков, а его особенно! Как же я хотел сделать ему больно!! А тут и ты очень кстати подвернулась, спасибо тебе.

Он понял, что она уже для него потеряна. Не сдерживаясь, злорадно захохотал:

– Ты ведь скажешь ему, у вас же, у «порядочных», все по-честному! Пусть теперь он прокручивает в мыслях кадры с нашими кувырками. Будет домысливать даже то, чего мы проделать не успели!

– Подонок!

Катя развернулась и направилась к машине.

…Влад был недоволен собой. Хотел наладить отношения, но сорвался и наговорил слов. Чистую правду сказал, а унизить не получилось: не далась она ему…

Отель Влада готовили к приемке. К нему подошел прораб:

– Владислав Иванович, там архив в подвале, что с ним делать?

– В мусор, что же ещё.

Прораб вышел, но Влад его окликнул:

– Постой-ка! Поищи мне книги вселения за июнь семьдесят четвертого…

Из кипы амбарных книг он отобрал одну, потом добавил ещё две:

– Вдруг не доносила…

Полистал.

– Что имеем?..Всего одно совпадение: в июне – июле из Москвы только одна пара парней, Бойко Никита и Серов Матвей… Значит один из них… Стоп! А вдруг!?

Влад покопался в Сети.

«Так, Серов Матвей Александрович… Жена, дочь… Если у нас один папаша, я с тебя гонор-то сшибу!»

Задумался… Набрал номер:

– Серый, подыщи-ка мне пару девок и чтоб без блядства в глазах.

– Где ж я таких найду-то?

– Пришли пяток, сам отберу…

…В раздевалке спортзала Саша и другие одевались перед тренировкой. Вошли две девушки, практически без макияжа, одна, в очках, обращается к тренеру:

– У нас в колледже проводится исследование биологических параметров мужчин в зависимости от цвета волос. Нам нужны образцы от брюнета, блондина и русоволосого. Поможете?

Гогот, шуточки, предложения. Девушки выбирают контингент, надевают перчатки, ножничками срезают по три волоска, кладут в нумерованные пакеты…

Через полчаса пакетик с Сашиными волосами на столе у Влада…

15 января

Борис раздумывает с мобильником в руке, потом набирает:

– Олег, привет. Мне завтра в аэропорт, жену встречать, она приезжает с покупателем ТК. Поедешь со мной?

– Поехали. Мне с директором тоже надо встретиться.

…По пути в Центр они в основном молчали.

– А почему ТК продаёшь?

– Это жена продаёт. Я, дружище, всего лишь муж очень богатой женщины и управляю одним из ее объектов. Моя семья – это союз по интересам.

– Выходит, уедешь ты из Озёрска.

– Да, само собой. Олег, ты не думай, я не приживала, могу и развестись, но жить буду, как жил. Тогда зачем?..

Помолчали минут пять…

– Боря, я же понимаю, что ты неспроста меня к Степанычу отвёз и бухал со мной неделю, и теперь стараешься, чтобы я один не оставался… И про причину знаешь, хотя ни разу о ней не заговорил. Спасибо тебе.

– Мне? Я скажу, хотя обещал не говорить. Это Катя послала меня за тобой.

После небольшой паузы Борис продолжил:

– Я считаю, что женщин надо прощать всегда: любимых и нелюбимых, порядочных и не очень, добрых и не очень.

– Эх, Боря, не угадал ты. Я себя простить не могу.

Молчат.

– Подъезжаем. Я свою встречу, тебе позвоню и поедем обратно.

– Нет, я остаюсь, мне и завтра надо.

Выходят из машины.

– Мы еще увидимся?

– Да, еще неделю здесь буду. Бывай.

***

Олег с директором и его секретарем-ассистентом Еленой вечером вышли из филиала. Директору позвонили из дома.

– Уже иду… грей. Извините, я вас покидаю.

Олег Елену проводил. Они остановились у подъезда, на первом этаже кафе.

– Здесь я живу…

Олег взглянул на нее и все понял.

– Зайдем в кафе?

Она улыбнулась:

– Совсем не обязательно.

– Я сейчас…

Он зашел, выбрал бутылку вина, поднялись к ней…

Секс с ней ему был нужен не больше, чем с девочками у Бориса, но… возвращаться в Озёрск не хотелось. Елена выставила вазочку с конфетами, апельсины, достала бокалы и включила кофеварку. Заметила взгляд, брошенный на снимок ребенка на стене.

– Дочка. Ее нет уже пять лет… Замужем не была. Я… уже не рожу.

Сказано было спокойно. Он взглянул с сочувствием и… с уважением:

– Прости…

Потом соблюли типовой этикет: бокал вина, кофе, душ. Он едва успел встать под струю, как она вошла, скинула халат, шагнула в кабину. Тренированное тело спортсменки, маленькие тугие груди, выбритый пах. Она деловито исполнила «оральную прелюдию»…

Елена проснулась первой, прошлась по нему рукой, в паху задержалась. Олег проснулся, улыбнулся:

– Утренний секс короткий.

– Зато, говорят, полезный!

Она перебралась на него…

Олег заметил, что она за ним наблюдает, и вообще было впечатление, что для нее вид процесса не менее привлекателен, чем сам процесс. Это ему не нравилось…

За кофе Елена накрыла его руку своей:

– Все обойдётся, Олег

– Ты о чем?

– Мне показалось, что ты все время думал о другой.

– И каково это ощущать?

– Для жены, наверное, было бы горько, а мне-то что. Приезжай, когда сможешь.

Улыбнулась.

20 января

Малыгин провел захват запасной базы, часть оборудования оставлена, работники сбежали.

Тайсон в бешенстве позвонил Уткину.

– Ты что творишь, мент! Стучишь за два часа до шмона, еле успели унести, что полегче и работяг отогнать!

– Да я сам не знал до команды! Долгих собрал группу сразу после чьего-то звонка, наверняка Влад.

– Мутные вы все. Повидаться надо, самое время заполучить ту вещичку, которую ты обещал.

– Принесу. А ты не забудь про конвертик…

…Долгих звонит Серовой.

– Спешу доложить, Екатерина Матвеевна. База, где дурь варили, разгромлена, и три-четыре месяца наркотик будет только привозной.

– Поздравляю. А чем привозной хуже?

– Он не хуже, он дороже и люди будут новые. Неопытные, или не местные, значит, более заметные. Это облегчит нам работу.

– Мне люди пишут, больше этой дряни стало.

– Я Вам уже говорил, что это борьба с переменным успехом.

Положил трубку с гримасой:

«Общаться с сукой противно, но приходится»…

***

Впервые после аварии Миша Бойко встретился с Катей. Легкий поцелуй.

– Прости нас, раньше не получилось, клиника, реабилитация в Германии.

– Как дочка?

– Тьфу-тьфу, нормально. Катя, ты спасла ее, я на всю жизнь твой должник

– Не бери в голову.

– Это невозможно измерить деньгами, да ты и сама знаешь, но я от сердца хочу тебе в чем-нибудь помочь.

– Миша!

– Дослушай, пожалуйста. ФГ выделила для детей сотрудников квоту на учебу в Англии. Саше летом поступать, и если бы ты согласилась… Не отказывай мне, Катя!

– Ну хорошо, но я сейчас не смогу ответить.

– Конечно, конечно. И вот ещё что. Я все время думаю…

Пауза.

– Говори.

– Почему ты решила, что кровь Саши подойдёт?

– Ну, я же знаю группу крови своего сына.

Миша мнётся:

– Скажи, мне важно знать… Мой отец… он не сделал тебе ничего плохого?

Катя посмотрела на его лицо и сказала с мягкой улыбкой:

– Нет-нет, что ты. Успокойся.

Миша посветлел лицом.

Шантаж

К Кате вбежала Люда:

– Там Круглов, говорит, по личному.

– В приемные часы.

Люда выбегает, через пару минут возвращается, передаёт конверт.

– Попросил, чтобы Вы взглянули и ушёл.

Катя вскрыла конверт, достала файл, увидела: «Генетическая экспертиза»…

– Ты иди.

Люда упорхнула. Катя несколько раз перечитала Заключение: «Вероятность общего родителя 99,96%». Приложена записка: «Ты моя сестра по отцу. Позвони».

Шок. Она сидит, обхватив голову: придется свидеться, не до симпатий… Послала СМС:

«Зайди завтра в одиннадцать»

Подошла к зеркалу у раковины, всмотрелась. Ничего похожего!

…Она дома одна. Мысли вразброд:

«Значит, папа изменил маме?! Абсурд!.. Или …мама!?.. Бред. Но уж мне ли удивляться! А я, получается, с братом!? Тьфу, грязь-то какая…»

Она мечется по комнате, пытается мыслить трезво. Если это правда, он будет ее шантажировать. Наплевать, за ней нет преступления, посудачат и забудут. А вот Саша!

У неё вырывается стон:

– Как его оградить от всего? И что у подонка на уме!?

Возвращается сын, бросает в угол сумку.

– Привет, мам. А я Ромку сегодня уделал!..

Она не слышит его, всматривается в родное лицо.

– А чего ты так смотришь?

– Вырос ты у меня. Мой руки, я ужин поставлю.

…Катя сидит у заснувшего сына. Вспоминает и сравнивает его черты и Влада.

«Волосы те же… нос. Надо потянуть время: вдруг найду какой-нибудь выход»…

***

Влад вошел в кабинет Кати с радостной улыбкой:

– Доброе утро, сестричка!

– Объясни.

– Коротко так. Мать призналась, что зачала меня в моем теперешнем отеле от москвича, который с приятелем в ней поселился. Я покопался в архиве отеля: на тот момент был там Матвей Серов. Я не поленился, организовал экспертизу. Копию заключения ты видела.

Катю взглянула с презрением:

– Ты что, простыни сохранил?

Он скривил губы в ненавистной ей ухмылке:

– Зачем, я храню воспоминания о нашей любви в уме и сердце, дорогая. Мне удалось получить волос моего племяша.

Катя вскочила с кресла:

– Ты посмел приблизиться к моему ребёнку!? Ах ты сволочь! Я тебя уничтожу!

– Полегче, Катюша. Ничего ты мне не сможешь сделать, нет за тобой никого. К Мальцеву не побежишь ведь, а? Ты ему теперь-то точно на фиг не нужна.

– Не верю я этой экспертизе, пока сама не проверю, а пока совести у тебя хватит к сыну не подходить? Ну, не совсем же ты мразь!

Влад спокойно и очень серьезно произнес:

– Не совсем. К примеру, я никому о нашем с тобой, хе-хе, интиме не сказал. И вообще, я с тобой поладить хочу и… продолжить.

– Как же ты с сестрой-то сможешь, это же, как в твоей среде выражаются, «западло»?

– Ну, раз уж мы поладим, про родство будем знать ты да я, да и не детей же заводить собираемся.

– А я вообще с тобой общаться не собираюсь. Оставь волос и убирайся.

Он ухмыльнулся:

– Сама вырвешь?

– Могу, хотя и противно.

Влад оставил пару волос и ушел.

Дальше, как в кино: именно в тот момент, когда он с довольным лицом выходил из мэрии, мимо проезжал Олег. Влад его заметил и «поприветствовал» легким покачиванием ладони, гаденько при этом улыбаясь.

Олег заехал в переулок, встал: ему было больно, нестерпимо. Мог ли он истолковать эту сцену иначе, как торжество своего врага, купающегося в любви ЕГО Кати? Представил: вот такой веселый Влад и счастливо смеющаяся Катя под руку с ним. Сейчас ему было даже больнее, чем тогда, у причала. Вспомнил:

«Я его ненавижу всей душой, Сашей клянусь!»

Усмехнулся горько: к обиде добавилось РАЗОЧАРОВАНИЕ…

***

Ресторан пансионата, за столиком Лада с Наташей и супруги намного старше ее. Мужчина, невысокий жилистый балагур, жена, полная крашеная блондинка. Обстановка непринужденная, танцы. Пригласив Ладу, он шепчет:

– Найти тебя в Городе? Не пожалеешь…

– А она?

– Не узнает, а тайна обострит нам удовольствие.

Лада промолчала.

…Через неделю она с ним в той же квартире, что и со стриптизером. Чего он только не придумывал! Годилось все: стол, стул, подоконник. Однажды он прервал процесс и возбужденно попросил:

– А надень-ка шубу, на голое тело… ну пожалуйста, Ладочка!

Открыл дверь на балкон, бросил туда одеяло. Она оперлась о перила и они продолжили под легким снегопадом…

Он менял позу чуть ли не через каждую минуту, казалось, его интересуют только картины совокупления. Иногда она настолько уставала от такой акробатики, что второго раза и не хотела. Тогда он просил ее показать что-нибудь: пройтись голой, присесть…

Она смеялась:

– Ну ты и затейник! Не ожидала…

– И ты не подкачала, с тобой любая затея заходит.

– Но очень уж все у нас на порнуху смахивает.

– Если не в кайф, то это дело и без затей порнуха.

…У дверей квартиры две женщины далеко за сорок. Блондинка командует со злостью:

– Открывайте, здесь они.

Женщина постарше, очевидно, хозяйка, открывает и пропускает блондинку вперед…

Пара у кровати прерывает процесс, суетливо прикрываясь простынями. Блондинка швыряет мужчине одежду:

– Одевайся, паскудник, дома поговорим.

Достает из сумочки флакон и встряхивает перед лицом женщины.

– Знаешь, что это? Кислота.

Лада, а это она, в ужасе отшатывается, натягивая на лицо простыню.

– Я выплесну ее в твои похабные глаза, если этот козлина снова окажется у тебя между ног.

***

Пятничный поздний вечер. Олег запер кабинет и спустился в гараж. Впереди самое поганое для него время – выходные. Проезжая мимо мэрии, он увидел свет в кабинете Кати. Остановился, смотрел минуту.

«Его дожидается…»

Отъехал и на ходу позвонил Елене.

– Лена, это Олег…

– Ты в Новом Стане?

– Нет, но могу приехать.

– А вдруг я не одна?

– Тогда не приеду.

– Я одна…

…Он неделю ночевал у нее. Суббота. После чашки кофе Елена завела разговор на тему, которая не давала ей покоя. Она была нормальная женщина и ее, конечно же, оскорбляло, что у ее любовника даже в процессе близости зачастую в мыслях возникает другая женщина.

– Я слышала, что вы расстались, но за эту неделю поняла, что ты сердцем опять с ней. Она тебе изменила?

– Нет.

Она саркастически улыбнулась:

– А, бедняжка просто совершила ошибку. Сколько раз и в каких позах?

Он поморщился:

– Мне в твоих словах нотки почти ненависти слышу. Почему, что тебе до нее?

Видно, что Елена возмущена:

– Мужчина – всем на зависть, прикипел сердцем к ней, сорокалетней матери-одиночке. Вот чего ей не хватало!?

– Ты умная женщина, понимаешь, что эту тему не стоит обсуждать. А ошибку совершил я.

Она поняла, что переступила грань допустимой откровенности:

– Олег, прости, ради бога, просто бабья зависть.

…Олег вышел из подъезда. Холодно. Бросил взгляд на ее окна. Понял, что вряд ли еще приедет: нет в ней доброты.

***

Катя в Новом Стане, в кабинете завотделением экспертиз. Показала Заключение.

– Ошибка исключена?

– Чудес не бывает. У носителей этих проб как минимум один общий родитель.

– А родство с ребенком одного из носителей?

– Естественно. Правда, тогда такая высокая вероятность практически исключена.

Она сдала на экспертизу волосы – свой и Влада.

– Вы не фиксируете какую-либо информацию о носителях?

– Нет, она нас не интересует. Кроме того, не будет обвинений в разглашении с нашей стороны.

…Через пять дней Катя получила Заключение. Зашла в кафе, перечитала:

«У носителей представленных образцов генетическое совпадение отсутствует».

Она все поняла: Влад Сашин брат! А она, получается, с отцом и его сыном, а не со своим братом! Все равно грязь! Опять Никита, и нутро с гнильцом у Влада от него!

Следующая мысль ее ужаснула: а вдруг и Саше передалось?!!

«Только не это, господи!!»

Она застонала, на нее обернулись. Она заставила себя собраться: прикрыла глаза, вдохнула, выдохнула. Осмыслила ситуацию: так как сговор с Владом на его условиях исключен, значит, он пойдёт на огласку. Она ударит по ней и по самому ранимому – Саше. Отразится на отношениях с близким кругом.

Катя решительно встала. Она приняла решение: пусть подонок правду не узнает и поэтому в Сеть не вбросит – свой же имидж пострадает. И сыну труднее объяснить.

Вышла из кафе, смяла Заключение и бросила в урну:

– Знаем я и он и этого достаточно!..

Она зашла в юридическую консультацию.

– Я должностное лицо, меня шантажируют оглаской сведений личного характера. Как я могу избежать огласки?

– Огласка должна стать опасной для шантажиста. Либо контршантаж, степень эффективности определите сами. Либо иметь доказательства принуждения Вас к должностному преступлению. Тогда вмешается государство.

– И что ему грозит?

– При систематическом характере и угрозе здоровью от двух лет, скорее всего, условно. При моральных потерях – запрет на встречи и распространение слухов.

…Подъезжая к Озёрску, Катя заехала на кладбище. Отец и мать. Опустилась на колени и заплакала:

– Прости меня, опять я тебя подставляю! Ради Сашки прости…

***

Позвонил Влад.

– Здравствуй, дорогая. Пора встретиться.

– Пора. Через полчаса. Бульвар, например, у причала.

– Может, сразу на катер?

– Забудь.

Катя положила в сумочку диктофон, села в свою машину и подъехала к причалу. Влад курил на мостике катера. Она успокоила дыхание и открыла правую дверь. Он спустился, сел рядом.

– Что узнала?

– Подтвердилось.

– А папаша-то наш – орёл!

– Ближе к делу. Что тебе нужно за отказ от контактов с моим сыном?

– Если кратко – я вместо Мальцева. Во всем.

– В плане интима ничего не изменилось – ты мне противен.

– Изменится. Потерпишь… с удовольствием. Когда захочу.

Усмехнулся.

– И остальное все, что делалось через него, теперь через меня: откаты, тендеры, подряды.

– Ничего такого мы с Мальцевым не делали!

Влад засмеялся:

– Ты кому это говоришь? Ну, да ладно. Теперь будешь, по моей указке.

– Ты сейчас мне предлагаешь переступать закон?!

– Именно.

– Взамен только твоё обещание молчать, так что ли?

– Ты у меня в руках, Катя. Соглашайся, и все у нас с тобой будет окей.

– А сейчас выслушай меня, подонок! Внимательно. Ничего этого не будет, иди и трепись, где хочешь. Я сыну и всем объясню, и пусть злословят, поделом. За кресло не держусь, у меня в жизни бывало и похуже.

Влад был взбешен:

– Объяснишь?! И запись про святую мамочку на катере, которую ему передам, прокомментируешь? Могу экскурсию устроить для него и дяди Олега!

На несколько секунд она потеряла дар речи…

Но что-то не стыковалось. Катя в ускоренном темпе перебрала в памяти все встречи с ним за последнее время…

Вспомнила! Перед глазами перебранка с ним у озера:

«Пусть теперь он прокручивает в мыслях кадры с нашими кувырками!»

Она догадывается:

«А зачем „прокручивать в мыслях“, если есть запись! И валандаться с родством, когда есть такой убойный материал. Не уверена на все сто, но выбора-то нет!»

Рискнула:

– Ничего у тебя нет, а то бы сразу использовал, ты же паскудник.

– Разозлить меня хочешь. Моя «любовь» к тебе не безгранична!

– Убирайся!

– Смотри, не пожалей!

Влад выскочил из машины, со злостью захлопнул дверь. Она приспустила стекло:

– Разговор записан: через сына шантажом угрожаешь!

Катя показала диктофон и отъехала.

***

Влад спустился в каюту, сел, вытянул ноги на столик, поджег сигару. Он был раздосадован: записи у него не было. Камеры были в особняке и в персональном номере в гостинице на площади, а сюда он женщин не водил.

– Просекла, чертовка! Нон-стоп тогда все вышло, знал бы, и здесь бы камеру поставил!

Он задумался. О ней. Он внес разлад в ее семью, да-да, семью! Добился ее измены Олегу, драл ее вот тут как хотел и потерял к Мальцеву интерес. Добыл материал для шантажа. Завернуть на себя откаты хорошо бы, но главное-то другое: он понял, что не видать ему ее умоляющей!

Было еще кое-что: его, как пить дать, зацепило! ВПЕРВЫЕ! Потому как она ему как Настюха, а он ее, суку сорокалетнюю, все равно хочет, как только вспоминает! И плевать на «понятия»…

Катер покачивало, он был стар, поскрипывал. Он озорно усмехнулся и вскочил.

– Ну, я тебе устрою, по-братски, все равно новый покупаю! А ты иди и объясняйся потом.

…Влад у нотариуса:

– Я могу сделать подарок человеку с условием сообщить ему об этом в день рождения?

– Без проблем. Давайте данные счастливчика.

Читает:

– Так… Катер, 08 апреля 2012г, Серовой Екатерине Матве…

Она подняла на него глаза. У Влада жесткое выражение лица:

– Это строго конфиденциально. Ты меня услышала?

– Да, да, конечно!

Она отлично знала, кто перед ней…

***

Олег выговаривал прорабу:

– Работы по крыше главного корпуса отстают от графика уже на две недели!

– Материалы не закуплены, бухгалтерия что-то говорила о недофинансировании. Да Вы свяжитесь с Владиславом Ивановичем, он же решает.

– Ни к чему, есть Проект и Договор. Сорвете сдачу этапа в срок – ФГ заменит подрядчика. Так ему и передай!..

Влад позвонил через час. Олег дал отбой, то же и во второй раз. Тут же получил голосовое сообщение на автоответчик:

«Значит, ты в курсах о нас. Будь мужиком, не приплетай обиду к делу. Позвони»

Олег задумался, выдохнул и набрал его:

– Чего тебе?

– Да ты расслабься, ха-ха. От баб такое сплошь и рядом. Ну, и ты как собака на сене: и сам не ам…

– Прораб мои слова передал?

– Само собой, но…

– Вот и решай!

Дал отбой.

Влад ухмыльнулся, той самой ненавистной Кате ухмылкой:

– Дыши глубже, Мальцев…

***

Влад бродил по Сети: любопытно-то взглянуть на папашу! Первое фото за 1990 год. Он и тут с Бойко, веселые. Покупка Завода в Озерске.

«Дружат, столько лет вместе. Как же мать на него не вышла тогда? Так изменился, что не узнала? А вот еще: 1995 год, они же с новым владельцем Завода, но мрачные. Видно, не поладили. А между ними-то Филин! Стало быть, он Завод у родителя моего купил…»

Больше снимков Серова не нашлось. Он подумал, что можно пробить через Бойко, раз такие друзья. Нашлась одна ранняя, снимок дюжины студентов стройотряда:

«Вроде один на папашку похож…»

Навестил мать, передал пачку фотографий,

– Нашёл я его, ма. Есть и ранняя, посмотри.

Придвинул пачку и поднялся к сестре. Вдруг снизу крик:

– Владик, поди сюда, вот же он!

Влад спустился.

– Вот, вот и вот…

Мать указывала… на Бойко!

– Погоди, разве не этот?!

– Да нет же, этот Коля, они и в этой ораве оба есть.

Показала на снимок студентов.

– Они и в гостинице вместе жили…

– Что ж не встретилась с ним, они пять лет здесь Заводом управляли?

Мать замялась.

– Они? Вани здесь не было, а к Коле не рискнула подойти, отчим твой мне шею бы свернул. Да и сомневалась, что это точно Коля, лет пятнадцать прошло…

Влад был ошарашен: получается, их папаша Бойко!

«Ну и друзья! А она вряд ли знает, что папаша-то с рожками! А главное – на этом факте и ее, и папика этого прищемить можно».

Позвонил Филину:

– Как здоровье, не лучше?.. А лепилы что говорят… Да не слушай ты их… Я чего звоню. Ты контакты с Бойко после покупки Завода сохранил? Свёл бы меня с ним… А, так это он под Новый Год разбился?! Ну, царствие ему небесное. Береги себя, пока.

Дал отбой, задумался и отправил Кате СМС:

«Надо поговорить о Бойко. Это важно. Ты поразишься».

Она ответила сразу:

«После моего интервью послезавтра, раньше никак».

Влад насторожился:

– Ага, значит, или подозревает, или знает. Посмотрим, как ты сейчас запоешь.

Настроение поднялось, он улыбнулся матери:

– Получается, ма, что есть у меня братец…

Ткнул в свежее фото Бойко у европейского вида виллы, с женой и семьей сына.

– И, как я выяснил, еще и сестра. И папашу нашего звали не Ваня, а Никита, разбился он насмерть месяц назад.

– Никита? Соврал, значит… Ну, да ладно, земля ему пухом. Это же хорошо, что нашлись, правда, Владик? А сестры почему на карточке нет?

– А он ее у другой мамы сделал.

Перед смертью не врут

Тайсон для конспирации в очках и в древнем Опеле встретился с Уткиным:

– Принёс?

– Как договорились. А чем тебе из ствола не устраивало?

– К нему просто не подберешься, да и свидетели найдутся.

Тайсон передал конверт, а Уткин распаковал, достал из футляра небольшие предметы:

– Держи, это приложишь в любом месте, где металл, чем ближе к сиденью, тем вернее. А это пульт, до ста метров, нажимать сюда. Место выбери, где камер нет, лучше за городом. Машину не перепутай. Я пошёл.

…Уткин доложил Долгих:

– Тайсон забрал мину и с мочиловом Влада тянуть не станет.

– Следи за Владом, он объект минирования, и заснять процесс закладки легче, следя за ним, а не за Тайсоном. Тем более, что Тайсон маскируется, а Владу незачем.

02 февраля.

Зашла Лукина, грусть на Катином лице трудно не заметить.

– Моя приятельница уже прибыла и вечером у тебя интервью. Убери с лица вселенскую печаль и не порть настроение людям, они же тебя обожают. У меня данные достоверные есть.

– Какие еще данные?

– Мы опрос провели: 84% тобой довольны, 10% – по барабану и 6% недовольны. Так что марш в Салон!

…Катя в салоне у парикмахера. Вошел Влад, вокруг сразу засуетились девушки салона, он по-царски прошёл к креслу, одну даже слегка хлопнул по попе. Катя видела его в зеркало, шепнула своему отражению:

– И ни-че-го я не боюсь!

Выходя, потянулась, встряхнулась и пошла по парку…

…Конференц-зал мэрии. Интервью. Ведущая и Катя расположились у аквариума.

– Сегодня я в гостях у уникального человека, Екатерины Матвеевны Серовой. Она выставила свою кандидатуру на пост мэра, зная, что у неё нет никаких шансов. Просто хотела, пользуясь предвыборной кампанией, озвучить некоторые проблемы в городе. Но она победила и за полтора года так проявила себя, что по опросам пользуется поддержкой 90% горожан.

Обращается:

– Екате…

– Давайте просто Катя.

– Катя, как это тебе удалось?

– Наверное, я просто угадала с проблемами, которые долго были на виду, но не считались первостепенными.

– Прежний мэр не смог или не захотел?

– Мне ещё далеко до Олега Семёновича в плане достижений.

Олег в офисе смотрит передачу, улыбается доброй, грустной улыбкой…

– К нему мы ещё вернёмся, а каким из своих дел ты гордишься больше всего?

Катя на пару секунд задумывается…

– Когда открыли сезон в обновлённом парке, я была счастлива. Когда довольна собой – это бывает, а вот гордиться… Нет, пожалуй, этого не было.

– Несколько деликатных вопросов. Все подряды в районе выпадают на несколько одних и тех же фирм. Почему?

– Они выигрывают тендер.

– И благодарят?

– Если ты про откаты в конвертах, то боже упаси…

На лице Кати притворный ужас. Ведущая смеётся.

– Но презенты случаются, вот один из них.

Катя показывает на аквариум.

– Хорошо, последний вопрос, личный. Вы с Мальцевым подали заявление в ЗАГС, потом отказались.

– Мы поняли, что не сможем жить вместе.

– Ты разочаровалась в нем?

– Я!? Время, проведённое с Олегом – самое счастливое в моей жизни.

При этих словах Олег помрачнел, выключил телевизор и вышел.

– Ты поставила меня в тупик.

– Вот из нашего тупика мы с ним и попытались выбраться.

…Долгих тоже смотрел интервью и после слов о личном включил записи наблюдения за Владом за январь.

«Самое счастливое, говоришь! А как теперь?»

Кроме изъятой декабрьской, записей ее контактов с Кругловым всего две и то не наедине: на бульваре и в машине у причала. Долгих захлопнул ноутбук:

«Сука, конечно, хотя на всех записях признаки ссоры, даже сразу после блядства на катере…»

***

Олег спустился в цех. Все давно ушли, только немец-наладчик возился у распакованных ящиков с оборудованием.

– Не устал, Марко? Отложи до завтра.

– Я писать рапорт Франкфурт 21.00. Ты едет, Олег, я едет сам, такси.

– Еще чего! Заеду за тобой часа через два, у меня как раз кой-какие дела в городе.

Решил съездить на дачу, давно не был. Подъехав, даже из машины не вышел. Смотрел на террасу, их с Катей любимое место. Опять накатил мучительный вопрос: как бы пошло, если бы он тогда не отстранился? Может, права была она:

«…Ты никогда не был слабаком, а теперь не можешь заставить себя бороться!?»

– Слабак и есть, плюс еще и идиот!

Вспомнил веселого довольного Влада у мэрии, усмехнулся:

«Зато сейчас хоть она счастлива… А мне по любому было бы хреново…»

Олег поехал обратно, по пути закупив продукты.

***

К гостинице подъехал джип Влада, за ним Уткин на Ниве и почти сразу Тайсон на Опеле. Припарковались. Влад с водителем пошли к ресторану. Тайсон осмотрелся, заметил камеру, поднял капюшон и, прикрываясь машинами, подобрался к джипу, быстро приложил пакет к днищу, отбежал к Опелю и уехал. Уткин закладку взрывчатки заснял.

Тайсон доехал почти до поворота к особняку Влада, загнал машину в лес, устроился поудобнее и включил запись любимого «блатняка»…

В ресторане за столиком Катя, Лукина и Маша, интервьюер. Войдя, Влад их заметил, подошел. Все смотрят выжидательно.

– Добрый вечер. Я смотрел интервью.

Лукина пыхнула дымом:

– Понравилось?

– О да, особенно про личное.

Катя подняла на него спокойный неприязненный взгляд. Он обвел женщин глазами.

– Я собираюсь поужинать, не составите компанию?

Лукина:

– Нет, спасибо, мы уже уходим. До завтра, Маш.

– До завтра.

У машин Лукина с сожалением произнесла:

– И все-таки ты попалась.

– Или выпуталась… С потерями.

– Олег?

Катя кивает.

– Не равноценно.

Разъехались.

***

Влад у стола Маши:

– А Вы не откажетесь отужинать?

– Не люблю, когда мужчина ест во время беседы.

– Тогда я провожу Вас.

Маша усмехается:

– До лифта?

Влад смотрит в глаза:

– Можно и до номера:

– Однако! А Вас не смущает мой возраст?

– Я смогу заставить тебя забыть о нем…

Маша присматривается к нему, встает. Влад забирает ключи у водителя и отпускает его. Они поднимаются на этаж…

Зайдя в номер, Влад привлек ее к себе и сразу понял: церемонии не нужны. Взял ее руку и прижал к ширинке. Отклик не заставил долго ждать. Они разделись, он опрокинул ее на кровать. При виде ее немолодых «прелестей» он предпочел поставить ее на четвереньки, а для процесса она, немало его удивив, выбрала соседний вход…

Она встала, закурила, села в кресло:

– Зачем тебе это было нужно?

– У меня еще не было известных журналисток.

– А не противно, мне же за пятьдесят?

– Я чую, когда женщине надо, дарю ей кайф и от этого кайфую сам. В такие моменты противно не бывает. Одна умная баба мне сказала, что я люблю женщин по-настоящему, не брезгую любой, которой без этого дела тошно.

…Одевшись, он чуть помедлил. Спросил:

– А журналистов после интервью еще интересуют другие сведения о герое?

– Смотря, что скрыл и кто. Имеешь в виду Серову?

– Да. Компромат.

– Твой интерес ко мне поняла. Однозначно не интересует.

– Почему?!

– Она мне нравится. За качественный секс спасибо. Заплатить?

Влад фыркнул:

– Сука старая…

Ушел, не простившись, сел в джип и отъехал.

***

Олег вез Марко в город. Тот устал, клевал носом. Проехав мимо поворота к особняку Влада, разминулся с его джипом и почти сразу услышал взрыв позади. Резко развернулся, Марко ошалело проснулся.

Подъехали, выскочили у развороченного джипа.

Влада выбросило на дорогу, кровь, ступни почти оторваны. Олег пощупал, услышал стон. Жив! Они затащили его в машину, Олег показал Марко сесть за руль, сам сел на заднее сиденье. Рванули к больнице, и Олег набрал ее номер:

– Везу подорвавшегося человека, ступни почти оторваны, что делать?

– Постарайтесь перетянуть их чем-нибудь. Вы далеко?

– Пять минут.

– Тогда быстрее самим довезти.

На повороте тряхнуло, Влад открыл глаза:

– Это ты… надо же… благо… родный… что ж бабы твои такие… недое…

– Молчи, мразь, силы побереги, может, выживешь…

Вдруг Влад снова открыл глаза, судорожно схватил его за руку:

– Ты должен… знать… Катя тоже… ее не вини… это не она, это я… как увидел, так решил… охмурить… дар у меня есть… сработало… грехи… много… она сестра…

Слов стало не разобрать, Олег сумел оторвать рукав рубашки и перетянуть одну голень. У больницы их ждали. Хирург узнал обоих, но виду не подал. Марко остался в машине и сразу уснул.

…Олег опустился в кресло у операционной, откинулся на спинку и закрыл глаза. Завел диалог с самим собой.

«– Почему ты стал его спасать? Потому что рядом был

Марко? А если бы его не было? Дал бы сдохнуть подонку, который разрушил твою с Катей жизнь? Ты же полгода назад сам грозился его прихлопнуть, как вонючего клопа!

– Но если бы дал, то жил бы, презирая себя. Нет, наверняка не дал бы. Делал все на автомате, но именно то, что требовала моя совесть!

Горько усмехается уголком рта:

– Совесть!? Его сейчас починят, и они с Катей заживут дальше, а ты со своей совестью хоть вешайся!.. А ты хотел бы, чтобы он не выжил?

– Надо подумать. Вроде бы лучше, чтобы его не было, но почему мне подспудно хочется, да, хочется, чтоб выжил!?

– Потому что не можешь ты видеть убитую горем Катю, вот оно!!…

– А может, мы могли бы с ней потом…

– Нет, не захочет она, счастлива с ним…»

…Через два часа хирург вышел, мрачный.

– Ваш м-м… друг умер, с такими ранами не выживают. В полицию мы сообщили, они сказали, чтобы заехали к ним.

Он кивнул.

…В три часа ночи Олег, измотанный, вернулся в свой офис. Снимая одежду, всю в крови, ассоциативно вспомнил последние слова Влада:

«…ее не вини… это не она, это я… как увидел, так решил… охмурить… дар у меня есть… сработало…»

И застыл! Он краем уха слышал о его подвигах на сексуальном фронте и не верил ни в какие телепатические фокусы. И случившееся с Катей он объяснял возникшим между ними взаимным чувством. Но, если верить его словам, получается, что эта мразь ей это влечение внушила! Целенаправленно и хладнокровно! И она все это время была «счастлива» с внушенными чувствами?! Такое возможно? Рабство какое-то…

Он попытался представить ее в роли «рабыни» Влада.

«Катя – и безвольная овца!? Бред…»

Олег плеснул в стакан коньяку, глотнул. Когда он за ней наблюдал месяц назад, она особо счастливой не выглядела.

«А может, только постель?.. Или я вообразил себе вообще не то, что было между ними на самом деле?!»

Олегу так хотелось в это верить!.. Дальше все его мысли были о Кате: он должен с ней увидеться все выяснить с ней напрямую…

***

Долгих проснулся от звонка:

– Товарищ подполковник, у поворота к особняку Круглова обнаружен его подорванный джип, пустой!

– Получите записи джипа с камер!

– Есть запись закладки мины. Похоже, Тайсон шуровал.

– Уверены, что это он?

– Ну, лица не видно, обычная куртка с капюшоном, но Опель его…

– Объявить розыск! Я скоро буду.

Долгих зевнул, потянулся. Все шло по плану.

…Тайсон увидел свой портрет в окне сигаретного ларька: он в бегах!

Натянул капюшон. Грязный, усталый, он приехал к Филину. Тот сидел в кресле, укрытый пледом.

– С чем пришел?

– Грохнул я Влада, ссучился гнида! Это он навел, мне мой мент сказал.

– А ведь правильный пацан был… Ну, господь ему судья.

Тайсон заснул в кресле. Сильная боль пронзила Филина, позвать – язык не слушается. Он дернулся и замер…

Тайсон проснулся, очумело уставился на Филина. Понял. Обшмонал ящики – бумаги, лекарства, в верхнем правом граната. Секунду подумав, взял ее. Подобрался к охраннику, вырубил одним ударом, забрал оба пистолета и ключи, сел в джип Филина и вырулил на шоссе…

Долгих уже в кабинете. Доложили из отделения:

– Позвонили из больницы: Круглова привезли час назад, спасти не удалось. Привезших мы опросили.

Дежурный:

– Товарищ подполковник, камеры зафиксировали Опель Тайсона два часа назад у развилки. Оттуда либо к Филину, либо на Завод.

– На Завод ему нет смысла, но предупредите тамошний пост: без нас не трогать, он, конечно, вооружён. Малыгин – к Филину, под пули не лезть.

Подъехали. У ворот скорая, выносят носилки. Врач курит у входа:

– Приехали, а охранник вон этот уже к мертвому вызывал.

– Сам или помогли?

– Да сам, мы сюда через день ездили, не жилец был.

Малыгин охраннику:

– Был здесь Тайсон?

– Час назад джип наш прихватил и рванул. Вон его Опель.

– Всем! Перехват, джип, чёрный БМВ, Филинский.

Сигнал:

– Проскочил мимо, не среагировал.

– Посту по трассе: Обездвижить. Будет прорываться – стрелять на поражение…

…Подбитый джип косо стоит у обочины, неподалеку машина ДПС, лейтенант докладывает:

– Там он, только что постреливал, кажется, ранен.

Малыгин предлагает в рупор:

– Салманов, брось оружие и выходи с поднятыми руками!

Тишина, потом стон.

– Ваня, я отсюда, ты оттуда. Пошли.

Пробираются к джипу. Выстрел. Это Уткин.

– Зачем, взяли бы.

– Руку стал поднимать, я и… Да ладно, возни меньше.

***

Долгих оформлял отчет о событиях. Все гладко: покушение, убийца погиб при оказании сопротивления во время задержания.

Вошел Малыгин.

– Вот копия показаний привезших Круглова, прислали из отделения. Мне наш отчет составлять?

– Нет, я сам.

Долгих просмотрел показания и задумался.

«Мальцев там оказался?.. А если двух зайцев одним выстрелом!?..»

Позвонил:

– Товарищ генерал, есть возможность свалить Серову через подставу Мальцева, но нужно обсудить.

– Подъезжай…

Рассказав Баранову о плане, Долгих в конце добавил, что есть неувязки и хороший адвокат может развалить дело, но это в случае, если Серова не откажется от должности.

– А если не откажется?

– Есть убойная аморалка на нее. Вкупе с компроматом на Мальцева должна сработать.

– Обдумай детали, оформи дело. Подольше поводи их на крючке, чтоб не соскочили.

…Вернувшись, Долгих долго стоял у окна, размышляя о конкретных шагах по задумке. Он понимал, что факты есть только по ее «аморалке», которая, конечно, компромат, но не преступление. Да и на шантаж с угрозой вброса в сеть она может не повестись, объявит его искусным фейком.

А вот если запись всплывет в официальных материалах в суде над Мальцевым как мотив для покушения? Она в интервью сказала: ее самое счастливое время с Мальцевым. И хотя Варламова в отчетах уверяла, что они с осени разошлись, будет уже не важно: суке уже не отмыться, пойдет на сделку, чтобы избежать суда.

А для передачи в суд нужны «доказательства», что встреча Круглова и Мальцева у места покушения не случайна. Понадобятся «улики»». Первым делом надо собрать информацию об их контактах.

На записях с полицейских камер контактов Мальцева с Кругловым с июня не было, и Долгих затребовал тайминг их телефонных контактов с ноября. Вызвал по селектору Малыгина.

– Сергей, где любил бывать Круглов? Там, где нет наших камер.

– Ну, Озёрск невелик. Чаще всего это, конечно, его сауна и автосервис на выезде к озеру. Другие – рестораны, рыбохозяйство, гостиница на площади для тайных встреч. Ну, и дом матери, особняк Филина.

– Пошурую. Скажи Уткину, пусть зайдет.

Пискнул ноутбук: почта от АТС. Долгих досадливо поморщился: на мониторе всего два контакта за полгода и все около полудня второго февраля: от Круглова: «звонок на автоответчик, 0.2 мин» и от Мальцева «звонок 0.8 мин».

– Но звоночек Мальцева за день до гибели самое то!

Входит Уткин.

– Ваня, надо подкинуть Мальцеву какую-нибудь деталь взрывного устройства. В Центре купи куртку с капюшоном, такую же, как у Тайсона при закладке. Помни ее немного.

Уткин внимательно посмотрел на него и кивнул:

– Сделаю.

***

Катя была еще дома, когда утром позвонила Лукина.

– Слышала новость? Круглова подорвали, насмерть.

– Когда это, мы же вечером виделись?

– Ночью. Что чувствуешь? Не говори, если не хочешь.

– Да нет, просто не уложилось пока в мозгу… Точно могу сказать, что не кольнуло… Плохо так говорить, но жалости не испытываю.

– Облегчения тоже?

– Наверное, должна. Пожалуй, без него моя жизнь станет спокойнее.

– Я, честно скажу, рада, что у тебя такая реакция, беспокоилась…

– Не верила, значит, что не было у меня к нему ничего… Вот только сейчас матери его посочувствовала.

– Не успела тебе сказать: он Маше предлагал на тебя компромат.

Катю обдало холодком:

– И… что дальше?

– Она его «послала». Катя, вспомни, могло у него остаться что-нибудь?

Пауза…

– Нет, по работе нет. Разве что мог рассказать о… той встрече. Но вряд ли есть запись…

– Ну, и слава богу. Пока.

Катя отходит к окну. Перед глазами сумбурно мелькают кадры: у автосервиса, на рауте, за штурвалом катера, из ночи в каюте, объяснение у причала, шантаж…

– Значит, никто о родстве и не узнает.

Катя кладет на стол диктофон и нажимает delete.

05 февраля

Впервые после гибели Бойко Олег позвонил Кате.

– Я хочу с тобой встретиться. Я должен с тобой поговорить.

– Мне нечего тебе сказать. Мне УЖЕ нечего сказать!

– Катя, в том, что произошло, виноват только я.

– Ты… знаешь?! Или чувствуешь, что я…?

– Знал с первых минут.

– ??!!

– Как прочитал твоё «Прощай», рванулся по локации. Твой мобильник был в его пустой машине… Я опоздал на десять минут, ты понимаешь – всего десять минут!! Ответил бы на твои звонки… Преступно опоздал!!

– Вот почему ты не звонил в праздники…

– Думал, раз ты с ним… Я видел, как он выходил из мэрии, веселый…

– Нет, с ним только в тот раз, но это не имеет значения…

– Катя, я же знаю, почему ты так говоришь…

– И винишь себя? Себя!? Я же САМА пошла с ним! Я, твоя Катя, тебе изменила!! Ты же понимаешь – я тебе в глаза не смогу смотреть!

– Не смотри, но я хочу, чтобы ты знала то, что знаю я.

– Это такое важное?

– Да.

Она помолчала…

– Хорошо, где?

– Дача…

– Нет!!!

– Мой или твой кабинет, в машине?

– Давай в машине, у озера.

– Тогда завтра…

***

Катя подошла к машине, Олег сделал шаг навстречу, она, не поднимая глаз, сделала шаг назад.

– Не надо!

Олег опустил руки, открыл заднюю дверь.

– Сядем, прохладно.

– Разговор долгий?

– Не на пару слов.

Садятся рядом.

– Ты знаешь, что это я привёз эту мразь в больницу?

Катя посмотрела непонимающе.

– Его же подорвали.

– Он умер на столе хирурга. Он сначала пытался задеть меня с моими… жёнами, но почувствовал, что умирает и покаялся.

– Он покаялся!? Не смеши.

– Перед смертью не врут… Главное: он сказал, что мог внушать женщинам влечение к себе. Фактически насиловал, не зря он в бреду о грехах бормотал…

Катя ошеломлена:

– Значит, права была гадалка!

– Какая гадалка?

– Я к ней пошла. Она сказала, что на меня «навели».

Смотрит в сторону.

– Я с лета его не видела… В тот вечер шла с корпоратива, бокал вина выпила, а он у подъезда…

Было похоже на попытку оправдаться, но она этого не хотела делать. Призналась:

– Тянуло к нему весь вечер, сильно…

– На тебя он нацелился с первой встречи. Своей страсти у тебя не было, а я какие-то чувства увидел, идиот!

– Ищешь мне оправдание? Себя не обманывай! А чувства… Человеческих не было.

Помолчали…

Олега охватило чувство возможности счастья, вот обнять ее сейчас!

– Вернись ко мне, Катя.

– Нет. Я вся изгваздана, меня тошнит от себя, это чувство из меня не изгнать.

– Не надо себя так!

Она закрыла лицо ладонями…

Пауза длилась довольно долго. Он понимал, что Катя собирается с мыслями и не мешал. Она убрала руки и заговорила, смотря мимо:

– Я клялась, что руку себе отсеку, но не прикоснусь к нему, говорила, что люблю тебя…

Обычно избегающая пошлостей Катя продолжила намеренно безжалостно и цинично, потому что не хотела оставлять у него никаких иллюзий:

– …а уже через неделю раздвинула перед ним ноги!

Олег сделал протестующее движение, но она с ненавистью договорила:

– Зрелая, битая жизнью – и не смогла сдержаться?! Ха! Просто понеслась утолять похоть, тьфу!

Она почти кричала:

– Я оказалась способной предать из-за банальной похоти, понимаешь?!! Предать тебя, себя, свою любовь!

– Катя!!

Его лицо исказила гримаса страдания.

– Вижу, представил. Понял, что нас ждет!?

Она горько усмехнулась.

– Из памяти не сотрешь. Когда ты отстранился, я тебя обвинила в трусости, но ты оказался прав: от такой бежать надо! Были какие-то флюиды, не были – не важно, этому нет оправдания. Поэтому – нет!

– Я был с женщиной. Она сказала, что я все время в мыслях с другой.

– Пытаешься упасть до моего уровня, добрый ты мой! Не получится.

Она пересела в свою машину. Разъехались…

***

Олегу в офис позвонила Алена:

– Па, я тебя в этом году ещё не видела.

– Прости, ласточка, заработался, да и в город почти не заезжаю.

– Я хочу с тобой поговорить.

– О чем?

– А вот встретимся и узнаешь. Или не хочешь?

– Завтра днём после уроков годится?

– Можно и раньше, подумаешь, пропущу. У тебя же перерыв есть.

– Давай в час…

…Они в кафе. Алена серьезна, смотрит в упор:

– Почему вы разошлись?

Олег медлит.

– По моей непростительной вине. Я от неё отстранился.

Алена ждёт.

– Мне показалось, что ее против ее желания влечёт к одному мужчине. Я не смог с этим мириться и настоял подождать, пока это пройдёт.

– А она?

– Она умоляла меня не отталкивать её, обвинила меня в слабости, нежелании бороться за наше счастье…

Алена думает.

– Значит, она ушла к нему.

Олег подыскивает слова:

– …Нет, она одна.

– Но… ты же любишь ее, встреться и верни.

– Жизнь покажет. Я сегодня больше ничего сказать не могу, ласточка.

Алена хмурится, молчит.

– Как у тебя с Сашей?

– Ничего не понимаем и грустим.

– Плохо. Если для ваших отношений это важно, то знайте: чужими мы с Катей не станем, как бы жизнь ни сложилась.

***

Мать и сын сидят друг перед другом на кухне.

– Мам, вы уже не сойдётесь?

– В ближайшее время нет.

– Почему вы поссорились?

– Мы не ссорились.

Саша молча ждёт объяснений.

– Сынок, я бы не хотела объяснять.

Сын смотрит с обидой:

– Думаешь, не пойму?

– Получилось так, что он засомневался в моем отношении к нему, подумал, что меня влечёт к другому.

– А это не так?

Катя ищет ответ…

– Я ненавижу этого человека, но иногда к нему влекло.

У Саши напряглось лицо.

– Нет, нет, мы не… общались, но встречались по делам, ничего такого… Олегу было тяжело это знать, он ведь очень меня любит. Он сказал, что надо разойтись, пока жизнь не подскажет выход. И отстранился. Я пыталась убедить его жить вместе, невзирая ни на что, обвинила в трусости…

– Ты ведь любишь его, мам?

– В том то все и дело…

Саша встаёт, обнимает мать:

– Я поговорю с ним.

– Ах ты мой защитник! Ни в коем случае! Даже если он захочет вернуть меня, я откажусь. Наотрез.

– Мама, ты недоговариваешь…

– Значит, мне это необходимо. И хватит о нас с Олегом, сынок, пожалуйста! Как у тебя с Алёной?

– Невесело. Она сегодня должна была встретиться с отцом.

– Наши отношения могут разбить вашу… дружбу?

– Я боюсь.

– Если позволите это, значит она того не стоила. А с Олегом чужими мы не станем никогда.

Подстава

Долгих потратил день, объезжая рестораны и солидные кафе. Опрашивал персонал, просматривал записи с камер. Везде одно и то же:

– Мальцев и Влад у нас? При мне ни разу.

Только в «Урарту» бармен сообщил:

– Больше года назад Мальцев с Владом и Филином были. И Пичугин с ними был. А Мальцев раньше бывал часто, но последний раз при мне был с Серовой, осенью.

…В сауну Долгих поехал с утра. В холле портрет Влада в траурной рамке, цветы. Подошел пожилой сотрудник, кивнул на портрет:

– У нас закрыто.

Он представился, начал осторожно.

– У вас бывали известные люди Озёрска?

– Из чиновников нет, берегли репутацию, видите ли. Солидные заходили.

– При вас в последнее время у Круглова напряги с кем-нибудь были?

– Да кто осмелился бы!

– Бывший мэр Мальцев, например?

– Он здесь не бывал, у Шахтина в усадьбе парился. Про напряг между ними слышал, но сам не видел…

…Долгих остановился у автосервиса. У входа курят два молодых слесаря.

– Я веду дело о гибели вашего хозяина. Не слышали, кто мог ее желать?

Они переглянулись.

– Не знаем ничего о его делах, мы люди маленькие…

– Парни, я убийство расследую, не советую скрывать что-либо, чревато это для Вас.

Другой парень истерично бросает окурок.

– Чё к нам-то пристали, лучше у старших спросите! Саныч, Клим! Тут полиция к нам!

Долгих учуял: здесь что-то знают!

Вышли двое. Он обратился к пожилому:

– Расскажете здесь, что было между Кругловым и Мальцевым, или вас повесткой вызвать?

Саныч переглянулся со вторым, взглянул исподлобья:

– Чего теперь скрывать-то. Увез его Мальцев, затащил в машину и увез.

Долгих включает мобильник на запись:

– Что значит затащил, он был вооружен? Поподробнее, пожалуйста.

Его отодвигает второй.

– Я расскажу, я его телохранитель… был. Он Влада подозвал, тот подошел. Мальцев приемом его заломил в секунду.

– А Вы что же?

– Я за оружие схватился, а он предупредил, что шею ему свернет, он же бывший спецназ… Да и задел бы я шефа.

– Продолжайте.

– Влад приказал не вмешиваться, и Мальцев втолкнул его в машину. Обещал вернуть и минут через двадцать высадил у ворот. Все.

– Что сказал Круглов?

Вступил Саныч.

– Приказал рот на замке держать, старые, мол, дела, разберется сам. Я с самого начала с ним, помню – он сел, когда его Мальцев-то и повязал.

– А причина сейчас? Может, женщина?

Телохранитель покачал головой:

– Я бы знал, я же еще и его водитель, всегда при нем и о всех его бабах знаю. Женщина у Мальцева Серова, она ему как жена. Я ни разу Влада с ней не видел…

«Х-мм. Стала бы она афишировать, как же! Ей другое было нужно.»

08 февраля

Долгих минуту сидел, сосредоточился и начал игру. Позвонил.

– Олег Семенович? Добрый день.

– Добрый.

– Я по поводу покушения на Круглова.

– Я подробно рассказал в полиции про тот вечер.

– Я просто хочу уточнить, Олег Семенович. Вы с Кругловым договаривались о встрече на дороге?

– С чего это? Я вообще с ним довольно давно не общался. Почему у Вас возник этот вопрос?

– Ну подумайте сами: поздним вечером на всей дороге всего две машины и пересекаются они аккурат в месте подрыва. Не странно ли?

– Пожалуй, странновато. Но случилось именно так… Какие еще будут вопросы?

– Никаких, Олег Семенович, извините…

***

Выждав день, Долгих снова позвонил Мальцеву. Попросил найти удобное для себя время и зайти к нему. Олег поморщился: дел полно. Но беспокойства не ощутил.

– А в чем дело-то?

– Извините, но из-за Вашей забывчивости я просто вынужден Вас побеспокоить.

– Вы о чем?

– Не по телефону…

– Шесть вечера устроит?

– Жду Вас у себя.

…Олег у Долгих. Тот с легкой укоризной выговаривает.

– Оказалось, Олег Семенович, что Вы звонили Круглову накануне роковой встречи. Всего полминуты разговора, но вполне, хе-хе, достаточно, чтобы договориться о встрече.

Олег вспомнил про «жучок» в кабинете.

– А, и правда, он попросил перезвонить… деловой разговор.

– И на какую тему, если не секрет?

– Не секрет: о соблюдении графика работ его фирмой. Всего пара слов, поэтому и вылетело из головы. А вот к чему такой интерес ко мне?

– Меня интересуют все контакты погибшего, работа такая. У вас ведь были чисто деловые отношения, ну, не совсем законные дела, например? Или личное что-нибудь?

– Ничего личного или незаконного с криминальным авторитетом у меня быть не могло! И давайте уже побеседуем после предъявления какого-нибудь обвинения, под протокол.

– Что Вы, что Вы, Олег Семенович! Просто постарайтесь, пожалуйста, впредь не противоречить в ответах.

– Учту, Юрий Тимофеевич.

– Тогда до свидания.

Олег встревожился: интерес у Долгих был явно не добрый.

***

Вошла Лилия с удивленным лицом.

– Вам повестка в полицию, Олег Семенович.

Он вспомнил предыдущую встречу, решил разобраться!

…В назначенное время он сидел перед Долгих.

– Что на этот раз? Может, мне с адвокатом прийти?

– Типун Вам на язык, Олег Семенович! Возникли новые моменты, которые Вы могли бы прояснить. Вы почему-то не прислушались к моему совету и в очередной раз, э…э, скрыли информацию, по забывчивости, конечно.

– А конкретно?

– В прошлый раз Вы сказали, что никаких причин личного характера, осложняющих Ваше общение с Кругловым, нет. Но в 1999г именно Вы задержали его с наркотой, и он оказался на зоне.

– Я выполнял свою работу и, как говорится, «ничего личного». У него, правда, неприязнь возникнуть могла.

– И будучи мэром, ничто не омрачало ваши отношения?

Олег насторожился: на откаты намекает?

– Не для протокола: мы сохраняли паритет. Он помог придавить наркоторговлю, сами знаете, а мы, возможно, временами смотрели сквозь пальцы на некоторые его делишки. И опять ничего личного.

Тон Долгих резко изменился:

– Однако несмотря на это, Вы в сентябре силой увезли его с собой из автосервиса, унизив в глазах его сотрудников. Будете утверждать, что опять «ничего личного»? Что произошло? Только, пожалуйста, изложите правду.

Олег похолодел. Он недооценил приветливого офицера. Тот определенно искал личный мотив и копал основательно.

– Я понял, ищете личный мотив, чтобы обвинить в покушении на Круглова! Не получится, я ни при чем и в дальнейшем без адвоката общаться отказываюсь. Могу идти?

– Ну конечно, Вы же не задержаны, но это не исключено. Олег Семенович, район не покидайте.

…Олег сидел в офисе со стаканом коньяка. Стало ясно: через откаты ли или через «личное» он будет копать, но в обоих случаях замешает Катю. Он не знал о дальнейших шагах Долгих, зато четко знал про свои: сделать все возможное, чтобы ее это не коснулось. Надо бы обговорить с ней поведение, но… согласится ли она встретиться?

Судя по последнему расставанию, вряд ли…

***

Дорога в сторону Завода. Усиленный наряд ДПС проводит досмотр проезжающих машин. В числе других останавливают Олега. Один садится в салон, задает стандартные вопросы, другой, это Уткин, просит открыть багажник. Олег нажимает на кнопку. Уткин открывает багажник и ловко забрасывает туда футляр взрывчатки и сверху куртку. Олег обращается к ДПС-нику.

– Что случилось-то?

– Пропажа боеприпаса с армейского склада.

Выходит, козыряет:

– Проезжайте, Олег Семенович.

…Утром в кабинет Олега вошли Долгих, Уткин и понятые: Лилия и вахтер. Долгих достал из папки лист:

– Вот ордер на обыск, здесь, в квартире и на даче.

В кабинете управились быстро, забрали пистолет, спустились к машине. Долгих забрал ключи, открыл багажник…

– Гражданин Мальцев, Вы арестованы по подозрению в покушении на Круглова Владислава Ивановича, приведшего к его гибели.

На него надели наручники, отобрали телефон, увезли. Долгих у вахтера.

– Когда Мальцев вечером 3-го покинул Завод?

– Около половины восьмого.

– А они с Бегичем показали, что после 21.30.

– Так вернулся он в полдевятого! Смотрите сами….

Развертывает к нему монитор.

– У нас электронный контроль. Олег Семенович его и организовал.

Долгих снял на телефон страницу с таймингом проходов через турникет. Олега сопроводили в КПЗ. Там двое за столом: пожилой, весь в наколках, и молодой, с перевязанной головой. Олег поздоровался, лег на одну из свободных нар и прикрыл глаза.

Молодой подошел, наклонился над ним:

– Невежливый какой, даже не спросил, какую шконку занять.

Щемит Олегу нос, получает удар в переносицу и отлетает к столу. Пожилой наблюдает с ухмылкой. Молодой приходит в себя, встает, орет в истерике:

– Завалю!

Пожилой устало остужает:

– Охолонись… Глазам не верю, Олег Семеныч.

Олег усмехается и снова прикрывает веки…

***

Вахтер позвонил Кате сразу после их ухода. Она не раздумывала ни секунды, схватила пальто и выбежала, ворвалась в кабинет Долгих:

– Что происходит!?

– Мальцев арестован по подозрению в покушении на Круглова.

– Я хочу с ним поговорить.

– Разрешено только родственникам… Но учитывая мое к Вам уважение, я нарушу правило, но один раз.

Катю отводят в допросную: решетка на окне, стол, два стула, камера. Приводят Олега в наручниках и выходят.

– Олег!

Она бросается к нему..

– Как они могут, ты же пытался его спасти?! Вот и делай добро…

– Идет игра, Катя. Я думаю, ищут подходы к тебе. Будут искать компромат…

Его лицо искажается мукой, но он справляется и смотрит ей в глаза, буквально буравит взглядом с намеком:

– …и не важно, что его нет и не могло быть, ты поняла, родная?

Катя медленно кивает, отвечая взглядом:

– Конечно, откуда ему быть…

Опускает повлажневшие глаза.

– А адвокат может понадобиться, лучше не местный.

Катя закивала, непроизвольно протянула руки к его рукам и сразу отдернула. В глазах слезы. Он улыбнулся:

– Ну, все, все, разберутся и отпустят.

Входит Долгих:

– Вам пора, Екатерина Матвеевна.

Долгих садится на ее место.

– Итак. Я готов выслушать Ваши объяснения по поводу покушения.

– Я ни при чем. Обрывок упаковки взрывчатки, куртка – грубая подстава. Без адвоката разговора не будет.

– Хорошо, пригласите или предоставим от государства. Да Вы прекрасно понимаете, сами служили в полиции: без улик и наличия у Вас мотива и возможности мы бы не стали действовать. Все это у нас есть и будет предоставлено следователю и адвокату.

Олег смотрит в сторону.

– Уведите!

***

Сокамерники делают вид, что увлечены беседой. Он лег на нары, задумался.

«Умный мужик, понимает, что обвинение шито белыми нитками, и все же идет на риск должностного преступления. Уверен, что до суда дело не дойдет? А если его мишень не я, а Катя как мэр? Должен быть убойный компромат! Но по откатам ее не привлечь, они замкнуты на мне. Остается аморалка… Наверняка у Долгих есть улики, например, записи с камер… и не факт, что не подробные!»

Олег скрипнул зубами, перевел дыхание.

«Тогда я им зачем? Предъявили бы ей…»

Он не успел додумать:

– Мальцев, на выход!

Его заводят в кабинет Долгих.

– Снимите наручники и оставьте нас. Садитесь, Олег Семенович.

Он демонстративно участлив.

– Я ведь предостерегал Вас от сокрытия фактов, это негативно сказывается на доверии к Вашим словам.

– Что Вы имеете в виду?

Долгих пододвигает планшет.

– Это я скачал с Вашего телефона…

Видео:

«Лес, Влад сидит, прислонившись к стволу. Голос Олега:

– Не так. Надо сказать, не попадаться на глаза. Повтори и добавь в конце: Или я, Влад, сукой буду.

Влад получает удар ногой в пах, дергается.

– Я могу прям тут тебе яйца напрочь отдавить. Ну!

Влад, задыхаясь:

– Ну… не попадусь ей на глаза… не заговорю… или я …сукой буду.

– Запомни: это ты среди своих шавок авторитет, а так ты клоп вонючий, и пристрелить мне тебя, как два пальца обоссать.

– А с рук тебе сойдет?

– Тебе уже без разницы будет…»

Долгих выключает запись.

– А говорили, ничего личного, а тут прямая угроза. Продолжаете настаивать на адвокате, который ознакомится с другими материалами о Серовой в пользу наличия у Вас мотива? Ведь речь о ней?

Олег промолчал: кусочками выкладывает, у него явно есть еще и пожестче…

Долгих продолжил:

– Вы спецназовец, Олег Семенович, прошли горячие точки, могли припрятать взрывное устройство, умеете им пользоваться. Вот и возможность устроить покушение. А улики… Утаивание фактов, совпадение времени и места подрыва с вашим местонахождением, футляр в багажнике Вашей машины. Камеры с таймингом у ресторана зафиксировали момент закладки мины человеком в Вашей куртке…

– Куртка не моя и я не был в этот день у ресторана.

– Да, лица не разглядеть, но Вы ведь были в городе в это время, не так ли? Кто-либо подтвердит, что не у места закладки?

– И я, такой опытный, стер отпечатки с «улики», но оставил ее в багажнике. Потом поехал на место покушения, прихватив с собой свидетеля, зачем-то вернулся к месту взрыва, повез раненого в больницу, чтобы он, оклемавшись, указал на меня?

– А что, очень умный ход для снятия подозрений.

Они некоторое время с усмешкой всматриваются друг в друга.

– Послушай, подполковник, мы оба знаем, что отправка меня на нары не главная цель в твоих планах. Может, не надо кота за хвост, что от меня надо?

Долгих посерьезнел:

– Уговори ее стать шелковой или… уйти в отставку. Лучше первое. А то придется вытащить на свет божий уж оч-чень нежелательное.

– Почему не предложишь ей напрямую?

– После твоего ареста уже могу: аморалку, выложенную на суде, не сравнить с сомнительной утечкой в сеть, чем бы суд ни завершился. Думаю, ты знаешь, о чем речь.

Олег ответил после паузы:

– Знаю. Я согласен на все, лишь бы избежать утечки компромата, но какие гарантии?

– Мое слово офицера… Договорюсь с ней о свидании, жди.

***

Катя позвонила Долгих.

– Мне надо с Вами переговорить.

– Как раз к Вам собирался.

– Жду.

Долгих вошел в кабинет.

– Здравствуйте, Екатерина Матвеевна.

– Присаживайтесь. Я требую отпустить Олега Семеновича, он невиновен и Вы об этом знаете.

– Вину определит суд, но в наших интересах, чтобы до него не дошло.

– Нет, это в Ваших интересах! Я консультировалась. Будет адвокат из Москвы, а ФГ намерена ходатайствовать о подключении следователя из аппарата СК РФ. Ваше обвинение рассыплется в пух и прах.

Долгих реагирует совершенно спокойно.

– Очень может быть, но при этом на суде всплывут некоторые подробности. Вы готовы к их огласке?

– Я готова на все ради освобождения Олега Семеновича.

– Даже выставить на всеобщее обозрение это?

Долгих кладет перед ней планшет, включает запись. Это повтор съемки ФСБ, но с другого ракурса! Катя не колебалась ни секунды:

– Да, даже этот грязный шантаж!

Долгих обозлен, вскинулся:

– Не грязнее того, о чем запись!

Катя осеклась, одернула себя.

– К делу. С чем Вы шли сюда?

– Олег Семенович согласен на все, лишь бы не запятнать Ваше… м-м… реноме…

Криво усмехается:

– …а Вы идете на риск потерять все ради его свободы. Вам надо обсудить с ним мои предложения и выбрать из них. Иначе – суд. Завтра в три Вам удобно?..

Долгих ушел. Катя не была шокирована: просто было стыдно, что о ее похотливом срыве известно человеку из ее окружения, даже врагу. И скольким еще?!

14 февраля

Катя в допросной. Долгих ввел Олега, без наручников.

– Камеру я отключу, придется поверить мне на слово. Да и обсуждение ваше не представляет интереса, важен результат. Не забывайте: послезавтра сдаю дело в СК. Начинайте, время свидания не ограничено.

…Они взялись за руки.

– Как ты?

– Нормально. Не знаешь, как Алена?

– Саша сказал, переживает. Уверена в твоей правоте.

– Правоте?

– Она ему так и сказала: «Если папа что-то и сделал, то он был прав»

Олег улыбнулся.

– Ласточка моя…

– Не представляешь, как я, сорокалетняя, повидавшая тетка, уважаю эту девочку.

– Ты не тетка, ты…

– Все, Олег, все… Что он предлагает?

– Цена моей свободы – твоя отставка.

– Всего-то!? Мог сам мне вчера сказать, сегодня уже подала бы заявление!

– А не боишься, что обманут?

– Ты ему не доверяешь?

– Ему почему-то доверяю, но он явно не главный.

– Но выбора-то нет?

– Почему, суд может оправдать.

– А если все же посадят!? Как с ними воевать…

Переходит на шепот:

…Вчера я блефанула, ФГ, мол, готова привлечь Москву…

– А не боишься огласки разного всего?

– И ты мог подумать, что я из-за боязни не стану за тебя бороться!

– Нет, конечно. Теперь главное: Катя, он предложил вариант остаться, без видимых потерь.

– Какой?

– Стать «шелковой», как он выразился.

– Примерно понимаю, но не представляю конкретно. Проекты, откаты, подряды?

– Боюсь, не только. На дела их «епархии» придется смотреть сквозь пальцы.

– Значит, или отставка, или работа в условиях зависимой конфронтации.

– Я категорически против суда и любого другого исхода с утечкой компромата на тебя.

– Значит, отставка. И будем надеяться, что они обещание выполнят.

Она встают, Олег делает к ней шаг, протягивает руки.

– Олег, все потом, пожалуйста!

Он опускает руки, она направляются к выходу, входит в кабинет Долгих.

– Садитесь, Екатерина Матвеевна.

– Нет. Шантаж удался, и я сейчас еду в Центр с заявлением. Надеюсь, Вы выполните обещание.

– Как только поступит информация об отставке. К тому времени я подготовлю документы другого варианта дела вместо дела Мальцева, и он свободен.

– И как бы ареста не было вообще, не так ли?

– Был, но обвинения полностью сняты. Вижу, до конца не доверяете, но я дал слово Мальцеву и я его выполню.

– Я уповаю на то, что он-то вашим кукловодам не нужен, только лишняя головная боль. Прощайте.

– До свидания.

Долгих сел, положил перед собой папку с делом Мальцева. Решительно достал из сейфа и сложил в пакет изъятые у Мальцева пистолет, телефон и «вещдоки». Все записи по аресту и компромат скачал на флешку, а с ноутбука удалил. Положил все в ящик стола, улыбнулся: был доволен, что удалось обойтись без полоскания грязного белья.

Достал папку: «Дело Салманова А. П. (кличка Тайсон)».

Соцсети – сила!

Катя вошла в кабинет Главного. Он поднялся навстречу.

– Я в курсе, Екатерина Матвеевна, уверен, что это недоразумение. Я связался с начальником полиции области, он заверил меня, что все будет тщательно перепроверено.

– Спасибо, но я пришла по другой причине.

Положила на стол заявление.

– Это что такое, почему!

– Антон Игнатьевич, это мое желание, осознанное, обдуманное и окончательное.

– Но? Это связано с…

– Нет, это личное.

Он все понимает.

– Вы избранное лицо и увольнять Вас в компетенции только губернатора.

– А зафиксировать срок подачи можете?

– Да, пошлю почтой, чтобы Вам не ехать: электронкой нельзя. Сделаем так. Доработаете положенные две недели, введете Алексея в курс и сдадите дела. Мне очень жаль.

– Я знаю и спасибо за участие. До свидания.

…На въезде в Озёрск она встала и сидела, сбросив с руля руки. Почувствовала себя опустошенной. Не из-за отставки как таковой: это была точка целого этапа ее жизни.

«А как он счастливо начинался, боже ты мой!»

Домой не хотелось. Она припарковалась у редакции…

Лукина сверлит взглядом, нещадно дымит.

– Как там дела?

– Подала в отставку.

– Объясни.

– А дашь слово, что не опубликуешь?

– Не дам, и так понятно. Мальцева-то выпустят, не обманут?

– Зачем он им, они своего добились.

– А повоевать не хотелось?

– Олегу могло не помочь, меня бы ославили, а у меня сын. Да и Олег категорически против.

Ирина выпустила клуб дыма, внимательно всмотрелась в лицо подруги.

– Ты до этой катавасии лучше держалась, в чем дело?

– В ней все и дело…

– Только ли?

Катя медлит.

– Я до гибели Круглова не видела Олега после… того дня.

– Когда этот гад тебя охмурил?

– Да. А как увидела, такой грязной тварью себя чувствую, боюсь с людьми общаться, испачкать их. Мне все время кажется, что они обо всем знают, презирают…

– И ты спряталась в панцирь, лапки втянула, скулишь, белого света боишься!

Лукина садится перед ней:

– А теперь послушай меня. У меня случился выкидыш, когда муж погиб на Кавказе. Банк, где я работала, лопнул. Осталась я с больной матерью, долгами и без работы. Чем только не пробавлялась, даже эротические романы корректировала.

Лукина пускает дым.

– Вдруг вечер, сижу, страдаю беззвучно. И тут входит Маша, та самая ведущая в твоём интервью. Она была спецкором в горах, пропала полгода назад, все смирились с мыслью, что нет ее уже. Послушала меня и рассказала…

Ретро. 1993

Маша и Ира за столом, бутылка, стаканы…

– Обменяли меня неделю назад. Меня посадили на цепь, содержали опрятно, кормили качественно…

…Горы. Зажиточный дом. Хлев. Угол занавешен шторой. Тахта, столик, стул. Портативный телевизор. Рукомойник, биотуалет. Маша лежит на тахте. Седобородый пожилой кавказец оправляется, выходит из хлева, закрывает дверь в воротах на засов и степенно проходит мимо террасы. Там двое играют в нарды, посмеиваются. Из дома выскакивает парнишка лет шестнадцати, почтительно здоровается с седобородым. Шмыгает в хлев…

– Я «обслужила» десятка три мужиков, как из клана, так и «уважаемых» гостей, в возрасте от пятнадцати до девяноста. Делали со мной все, чего с женами избегали…

Женщина, приносящая еду, регулярно отвешивала пощечину, одну. Уходя, плевала себе под ноги…

Наши дни

Лукина прикурила от окурка другую сигарету.

– Стыдно мне стало. Узнала: в Центре есть работа, продала квартиру в Москве, переехала. Как мама умерла, основала свою газету, уже здесь. Никому не нужна, а живу.

Тычет в нее пальцем:

– А она с мужиком рассталась и слезы льёт. А баба уже не барышня, сын у нее красавец, работу хорошую имела… Зубы стисни и вперёд! Среди людей улыбаться, плакать только по ночам, чтоб сын не видел, ты его поднять обязана!..

Лукина выпустила струю дыма.

– А вы вместе или «остались друзьями»?

Катя отвела глаза:

– Мы… больше, чем друзья, но не вместе. Давай не будем об этом.

– Что собираешься делать, не куковать же собралась дома?

– Губернатор подпишет и уйду. У ФГ что-нибудь найдется. Главное, от Олега отстанут…

***

Весть о предстоящем уходе Серовой всколыхнула четвертую власть: как обычно, в сети пошла волна обвинений в адрес других трех властей Края. Первой власти, Краевой Думе, отставка какой-то Серовой не угрожала ничем, и она ее переехала, не заметив.

Вторая в лице губернатора получила заявление Серовой как раз во время обсуждения этой самой волны со своей «ответственной по связям с общественностью». Она передает ему лист:

– Андрей Андреевич, вот Заявление Серовой, получили почтой от Аниканова. Пока почта шла, пошел лавинообразный рост обвинений в сети: мол, власти устраняют честных чиновников.

– В чем там дело, Людмила Ивановна?

– Я связалась с Новым Станом. Серова не объясняет: ухожу и все.

Губернатор был не в духе, болела жена. Ткнул клавишу:

– Света, соедини с Аникановым.

…Сигнал, Аниканов:

– Здравствуйте, Андрей Андреевич. Я весь внимание.

– Почему Серова уходит, она ведь справлялась?

– Всем бы так, не в работе дело. Что-то вынужденное, личное чувствую.

– А ты чувства проверь, Антон Игнатьич, пусть полиция пошурует, кто это на власть рискует хвост поднимать! Я пока заявление придержу, до твоего звонка. До свидания.

– До свидания, Андрей Андреевич.

Главный отключился и сразу связался с Барановым.

– Добрый день, генерал. У меня просьба к тебе необычная.

– Здравствуй, Антон Игнатьич, слушаю тебя.

– Тут Серова заявление подала на отставку.

– Слышал, личное что-то. А я чем могу?

– Ну, ты же понимаешь, с такой должности из блажи не уходят. Ты своих там напряги, пусть до причины докопаются. Не дай бог выяснится, что угрожали ей, а мы профукали. Тогда хлопот не оберемся, твою службу перелопатят капитально.

– Займусь. А почему ты озаботился, был сигнал?

– Нет, озаботился сам Званцев, даже ее отставку отложил до прояснения. Так что жду результат.

Третья власть встревожилась не на шутку. Баранов набрал Долгих.

– Выезжай ко мне со всеми материалами по Круглову, срочно.

***

Генерал долго читал материалы, просматривал записи.

– С этим в суд нельзя было.

– Так точно. Расчет такой и был, и он оправдался. Сработало желание Мальцева избежать официальной огласки компромата на Серову.

– А Серова после измены из каких соображений кинулась на его защиту? Ведь запись у катера не убедительна. Незамужняя женщина откликнулась на предложение уважаемого бизнесмена прогуляться перед Новым Годом часика два на своем катере по вечернему озеру с чашками кофе и коктейлем на палубе. Как тебе?

– Для адвоката в самый раз, но люди-то поймут верно. Фишка в том, товарищ генерал, что «измена» эта не совсем понятная. Похоже на ее срыв, не повлиявший на их отношения. Поэтому он не хочет огласки даже такого компромата, не говоря уже о возможном наличии постельной записи, а Серова, со своей стороны, не уверена, что суд его оправдает. Поэтому мы и получили нужный результат.

– Если бы! Дело на контроле на уровне Края и это опасно.

– От всего дела я оставил только объяснительную:

«После тщательного расследования подозрения в отношении Мальцева И. С. не подтвердились, совпадения случайность, свидетелей нет». О «вещдоках» ни слова.

– Надо, чтобы не стали копать, понятые же их видели.

– Выходит, чтобы от нас отстали, ей лучше остаться?

– Именно, на время, пока волна спадет. Для этого их надо убедить, что утечки записи не будет. Сможешь?

– Думаю, да.

– Тем более, что утечка и для нас чревата – «утеря полицией оперативных материалов, повлекшая удар по репутации гражданки Серовой». Вцепятся.

– Придется с ней объясняться.

– Вот и объяснись! А теперь о дальнейшем. Проблема остается, уровень сложности повышается, но ее надо решать, с уликами против нее или против него, раз он для нее так дорог. С убойными, подчеркиваю, уликами!

***

Неожиданно позвонил Главный.

– Екатерина Матвеевна, не знаю, как Вы к этому отнесетесь, но губернатор Ваше Заявление пока придержал. Считает, как, в прочем, и я, что на Вас оказали давление. Он распорядился определить источник и хвост им прижать. Решать, конечно, Вам, но, может, отзовете заявление?

– Не думаю, Антон Игнатьевич, обстоятельства пока этому не способствуют. Но за заботу я ему благодарна.

– Ну, если передумаете, дайте знать не смущаясь.

Он дал отбой, а Катя испугалась: не оказалась бы услуга медвежьей! Набрала номер Долгих, с мобильника.

– Юрий Тимофеевич, если ощутите какие-либо телодвижения вокруг нашей сделки, знайте: они исходят не от нас с Мальцевым. Я доработаю две недели и уйду.

– Не торопитесь, Екатерина Матвеевна. У меня есть новые предложения и я хотел бы подъехать, кстати, вместе с Олегом Семеновичем.

Катя была сбита с толку, хотя уловила связь со звонком Главного.

– Подъезжайте, жду.

…В кабинет они вошли без улыбок, первым Долгих. Катя встала, подошла к Олегу, всмотрелась ему в лицо:

– Ты как?

– Нормально, а ты?

Она улыбнулась:

– Ну, я-то не из тюрьмы. Душ примешь?

– Позже, сначала переговорим.

– Инициатива чья?

– Его.

Она взглянула на Долгих, будто только что заметила. Сесть не предложила.

– Я слушаю.

– Я предлагаю если и не мир, то перемирие. Вы были правы, ссора на миру тогда была не в моих интересах, а теперь мне вообще выгодно восстановление статус-кво.

– Как долго? Будем сотрудничать, но Вас, с «уликами» и записями за пазухой, за спиной не оставлять, да?

– Я уничтожил материалы дела, отдал улики Олегу Семеновичу. А записи… Вы видели ее, и в таком объеме опасна только для реноме. В сеть вбросить не могу, это должностное преступление.

– То есть, ручной мэр вашей клике уже без надобности? И мы должны Вам верить!

– Ваше дело. У вас опять два варианта. Уйти и оставить нас с Вашим сменщиком, или остаться и быть с нами в состоянии холодной войны. На данный момент меня больше устраивает второй. Я был откровенен, выбирайте…

После его ухода Катя обернулась к Олегу.

– Ты ему веришь? Им хвост, видимо, прищемили, хотят выиграть время.

– Насчет записи верю. А про войну он, вроде, и не скрывает. Да и ничего нового, мы просто узнали о том, о чем подозревали. Повоюем, Кать? Да и не всемогущие же они!

– Я бы все же ушла, но твое мнение для меня… сам знаешь.

Олег берет ее за плечи.

– Катя…

– Олег, не надо…

– Но…

– Я объясню, позже, сейчас не могу… Пожалуйста!

Он видит ее несчастные глаза, улыбается:

– Ладно, проехали… Улыбнись мне.

Она улыбнулась сквозь слезы…

…Олег ушел: накопились дела. Катя ополоснула лицо, взглянула в зеркало и решительно села в рабочее кресло.

– Антон Игнатьевич, добрый день. Это Серова, не помешала?

– Нет, нет! Какие новости?

– Олега отпустили. Он посоветовал мне остаться.

– И правильно сделал!

– Мне к Вам приехать или надо в Край?

– Ничего не надо делать, я позвоню Званцеву: он сам требовал держать его в курсе!

– Спасибо большое, Антон Игнатьевич!

…Долгих докладывает Генералу о встрече в мэрии.

– Я предложил перемирие.

– Как она восприняла?

– В штыки. Ее Мальцев убедил.

– Какой вариант сосуществования?

– Мы враги, но жизнь впрягла в одну упряжку.

Генерал помолчал.

– Сойдет. Месяц пусть будет штиль, они будут предельно осторожны. Потом займись снова: приказ в силе. Другие дела?

– По криминалу: все три района обезглавлены. Жду новых смотрящих.

– Кого бы сходняк ни поставил, будут как шелковые. Мы им расклад сразу предложим, жесткий. Если из местной братвы – то ты с ними уже работал.

***

Борис прощается с Олегом.

– Что это было?

– Если коротко, предупреждение Кате – как мэр она кому-то сильному мешает.

– Консенсуса достигли?

– Перемирие.

– Не отстанут.

– Знаю. Куда теперь?

– В Саратовской области такой же городок, такой же ТК разгонять. А ты после пуска Завода чем займешься?

– Не думал пока…

– Олег, может, и не увидимся больше, поэтому рискну дать совет: сделай, как она скажет. Другой вариант в итоге оказывается, как правило, бесплодным.

Олег грустно признает:

– Я преступно ошибся в свое время, не послушав ее.

– Я все же надеюсь, что наладится у вас.

Обнялись на прощание.

25 февраля

Катя позвонила первой.

– Надо договориться, как на людях держаться. Давай прогуляемся.

Идут по парку. Помолчали.

– Что сказал Алене?

– Правдивую историю нашего разлада, про мое преступное отстранение. Кроме последствий. А ты сыну?

– Примерно столько же. В конце добавила, что чужими мы с тобой не станем никогда. Устыдилась сказать правду, пожалела его. В первый раз солгала ему.

– И правильно сделала. Это ложь во благо. Давай этой линии и держаться.

– В общем, ведем себя как разведенные супруги, сохранившие дружеские отношения?

– А может…

– Да пойми ты, мой самый-самый лучший! Прежней Кати, бесстрашной, не унывающей оптимистки УЖЕ НЕТ!! Ваза разбилась, ее уже не склеить!

– Да почему ты так уверена!

Она повернулась к нему, и его поразила запредельная мука в ее залитых слезами глазах:

– Да потому что я живу с постоянным чувством отвращения к себе! Я даже сына избегаю обнимать, чтобы не испачкать! Я все разрушила!