Путь к тебе

Глава1

Арон

Машина плавно скользит по причудливо извивающимся – то поднимающимся, то снова летящим вниз – улицам Владивостока. С горки на горку – вот уж точно, град на холмах… русский Сан-Франциско.

В десяти километрах от Владика, на земле, когда-то принадлежавшей моему отцу, находится отобранное у Борматова предприятие. Утром побывал на нём – думал, испытаю чувство удовлетворения, но – никаких эмоций… Вообще сегодня – на душе херово. Ночью приснился отец… Столько лет не снился, а тут… Вроде, покойники – не к добру. Хоть и не верю я во всю эту дребедень – какое-то нехорошее предчувствие.

Сочный «чпок» вырвал меня из раздумий, заставил вернуться в реальность. Рыжая макушка мелькала вверх-вниз, усердно работала с моим членом, явно стараясь довести его до блеска… Я надеялся, хороший минет поможет снять напряжение – но проклятые мозги отказывались отключаться, в который раз прокручивая полученную информацию…

Полчаса назад закончилась встреча с моим управляющим, представителем на Дальнем Востоке… Он подробно доложил обо всех делах – в общем, всё тихо и ровно, если не считать двух заноз в моей заднице. Первая – так и не выяснили, куда делись тридцать процентов от борматовского предприятия, что утекли у меня буквально из-под носа, и кто этот бесстрашный товарищ, позволивший себе такую шалость… А вот вторая – посерьезней… Корейцы. Управляющий предупредил о какой-то непонятной движухе – возможно, наши интересы пересекаются, а это – уже плохо…

Корейская диаспора на Дальнем Востоке хорошо прижилась, давно стала своей, и мои ребята неплохо с ними спелись на крабовых делах. Но, по правде говоря, вся эта промысловая возня меня мало волновала. Там были дела куда интересней – но нас до самого вкусненького не допускали… А ведь борматовское предприятие с легкостью можно было использовать как прикрытие для общего с корейцами бизнеса… Эх, выйти бы на их главного, да вот сплошной облом – ни единой ниточки… Надеюсь, Япония поможет…

Ладно! Всё! Хватит о делах! Так и свихнуться можно! Расслабься! Расслабься, на хер!

А эта шалашовка вовсю старается… Дёрнул её за рыжие волосы и заставил посмотреть в глаза. Передо мной, на коленях, сидела Чика Стар – блогер номер один в России. Гриша постарался. Когда я ему сказал, найти человека, который неформально сможет осветить мою свадьбу, и он вместо стандартного фоторепортёра предложил использовать блогера с миллионной аудиторией.

– Что такое? – спросила она, облизнув свои припухшие, натруженные губы.

– Халтуришь, – ответил, щёлкая её по носу.

Она скорчила обиженную мордочку, потом хищно облизнулась и с большим упорством продолжила доказывать свою профпригодность. А я откинулся назад и попытался получить заслуженную разрядку. Но расслабиться никак не получалось…

Свадьба… Я до сих пор до конца не уверен, нужна ли она мне…

И, как будто считывая мои мысли на расстоянии, от неё из Японии на мобильный прилетает сообщение с коротким:

«Жду»

Отбрасываю телефон и вдавливаю голову этой Чики себе в пах – она трепыхается, извивается.

– Не дёргайся, – цежу сквозь зубы и пытаюсь кончить ей прямо в глотку… А у самого – калейдоскоп самых разных картинок перед глазами… И главный, выбивающийся и больше всего раздражающий пазл – лицо Кошки… Её бездонные голубые глаза, которые темнеют на пике удовольствия, приобретая цвет глубокого синего моря…

– Зараза! – выкрикиваю в слух и отпуская бесполезную Чику, чувствуя, как эрекция спадает.

Рыжая отваливается и перебирается на сиденье рядом со мной, тяжело дыша. Её алая помада размазалась, на щеках подтёки чёрной туши, волосы всклокочены – отвратительное зрелище и нихуя не возбуждающее. Она обиженно всхлипывает…

Надо отдохнуть… Это всё стресс… – успокаиваю себя, застёгивая ширинку.

Между тем машина подвозит меня к офису – особняк XVIII века, который, кажется случайно затесался между громадами новостроек из стекла и бетона. Наверное, за это я и люблю Владик – он как-то легко и непринужденно сочетает в себе вековую старину и последний писк современной моды – буквально во всём… Вот вокруг особняка разбит небольшой сквер, где местные хипстеры попивают кофе из бумажных стаканчиков, скорее всего, обсуждая последние тренды в IT… Лет двести назад здесь прогуливались дамы в кринолинах, а теперь вот – макбуки и смузи… Нет, я определенно люблю Владик.

Опускаю перегородку, отделяющая меня от водителя и Гриши, который сидит рядом с ним.

– Всё в порядке? – тут же спрашивает Гриша, поворачиваясь ко мне.

– Останови здесь… – приказываю шоферу.

Тот беспрекословно жмет на тормоз. И вдруг оборачивается ко мне.

Это ещё что? Что он себе позволяет?

– Господин Арон… – бормочет он виновато. – Мне кажется… – и замолкает, хлопая глазами.

– Чего тебе?! – взрываюсь я. – Гриша, разберись!

Всё и так бесит, а тут ещё дебил-водитель…

Мрачно смотрю на Гришу – где он нашел такое чудо? И Гриша понимает.

– Прекращайте мямлить! – спокойно, но жёстко обратился Григорий к водителю. – Что вы хотите сказать?

– Похоже, следят за нами… – всё также виновато пробормотал водитель. – Вон та серая Toyota… уже с полчаса за нами едет…

Оборачиваюсь, смотрю в заднее стекло. Да, серая неприметная иномарка…

Следят?! Ага! Интересно, кто бы на такое отважился? Ну-ну… Нет, точно долбоеб!

Усмехаюсь и уже было собираюсь повернуться к водителю, как дверь у Toyota рядом с водителем открывается и из него вылезает мужичок – среднего роста, коренастый, в кожаной куртке и темной бейсболке… Явно восточное лицо – да, азиат… – отмечаю про себя… И тут же замираю – за собой из салона он вынимает автомат Калашникова. Передергивает затвор и наводит на нашу машину.

Какого хера… Кореец!

– Гони! – ору что есть силы водителю и тут же пригибаюсь на заднем сидении, поджав под себя эту дуру Чику Стар.

– Быстрее! – кричит Гриша.

Водитель жмет на газ. Но прежде чем машина успевает тронуться, её заднее окно буквально разлетается, забрызгивая весь салон градом из мелких осколков.

Рыжая блогерша орет благим матом.

Но наш «Мерс» срывается с места. Водитель резко выкручивает руль влево, и – машина с визгом заворачивает за угол, едва не врезавшись в поворачивающий навстречу нам синий внедорожник.

Слышно ещё пару очередей вслед, но они проходят мимо.

Смотрю назад – в разбитое стекло… Погони нет… И мы все целы: я с рыжей – это точно, водитель и Гриша – вроде тоже…

Твою мать! Что это было, на хер?!

Откидываюсь на сидение. Вижу бледное лицо Гриши, его выпученные от ужаса глаза… М-да, значит, предчувствие не обмануло…

Да, хрен с ним, с предчувствием! Значит, я действительно перешел дорогу корейцам! В Японию! Блядь! Немедленно в Японию!

Тут только замечаю, что наша суперблогерша по-прежнему дико верещит на весь салон.

– Заткнись! – приказываю ей и секретарю: – Гриша, отправь её обратно в Москву и найди нахрен классического фоторепортёра, а не вот это… – киваю в сторону потрёпанной и трясущейся Чики. – Чтобы к свадьбе он был в Японии, понял?

– Будет сделано, – отвечает Гриша.

– Эй! – смотрю на Чику. – Я к тебе обращаюсь! – она вздрагивает и неуклюже смахивая слезу поднимает на меня зарёванные глаза. – Если кому-то пикнешь, о том, что сейчас было, тебя закопают рядом с киллером этим рукожопым. Поняла?!

Она молча кивает. Перевожу взгляд на Гришу.

– Никто не должен знать, что на меня было покушение… – пристально глядя ему в глаза, чеканю я. – Ни здесь, ни в Японии… Чтобы менты – никакого дела не заводили! Вообще никакой стрельбы не было! Фейерверки, блядь, громко пускали, на день города…– и добавляю: – Понял?!

– Не волнуйтесь, господин Арон… – говорит Гриша. – Нас же с вами сегодня вообще во Владивостоке не было – проверили новое предприятие, а в город не заезжали – сразу в Японию полетели!

– Молодец… – киваю ему и хлопаю водителя по плечу.

– Понял, – отвечает он. – Я сегодня весь день порожняком по городу катался.

– Молодец! – хвалю шофёра и обращаюсь снова к Грише. – Выпиши нашему водителю премию в размере годовой зарплаты и устрой куда-нибудь к нам в штат.

Откидываюсь на сиденье. Задумываюсь.

Значит, корейцы? Странно… Вот так, без предупреждения – не 90-е же… Или… А может, корейцев только использовали? Например, те, кто отжал у меня 30 процентов…

Мрачно смотрю в окно.

Если я прав – скоро должно случиться то, к чему я так долго готовился… Кошка- Кошка… Хоть ты и Кошка, но – всё равно попадешь в мою мышеловку… А вместе с тобой – и эта мразь… Всё-таки, наверное, не зря снился отец… Наконец-то, я рассчитаюсь за тебя…

Глава 2

Алина

Холодный липкий пот заставлял тело содрогаться. Дыхание рвало грудь. Продираясь сквозь ночной, дикий лес, я видела проблески фар – казалось, чёрного внедорожника, – он был маяком надежды в кромешной тьме.

Оставалось совсем немного – шагов десять, не больше… чтобы меня заметили сидевшие в этом монстре на колёсах. Но воспалённое сознание искажало реальность, превращая все вокруг в кошмар, от которого стыла кровь в жилах. Я не хотела их делать…

Мне было до чёртиков страшно…

Не знаю, сколько я простояла, затаившись в тени деревьев – секунду, минуту, час…

Дышала через раз, до боли прижимая к груди коробку, словно она могла меня спасти. Оцепенение отпустило лишь тогда, когда в предрассветной дымке фары вдруг мигнули, и до меня донесся звук оживающего мотора. Еще немного – и машина уедет, оставив меня здесь, одну…

Шорох шин по земле резанул слух, и я, собрав всю волю в кулак, решилась. Сделала этот чертов шаг. Машина уже набирала скорость, когда я вывалилась из тени деревьев на обочину и, задыхаясь, начала отчаянно махать рукой, крича вслед удаляющемуся автомобилю.

«Спасательный круг» или моя смерть на колёсах таяли вдали, и тогда меня накрыло волной отчаяния. Плотину прорвало, и слёзы хлынули потоком, сотрясая тело рыданиями.

– Стой! – кричала до хрипоты, до сорванных связок. – Я здесь! Я здесь…

Свет фар исчез за поворотом и я рухнула на колени, как подкошенная.

– Не бросайте меня…

Арон

Я стоял рядом – с ней… с ослепительной Юми… В белом платье, словно сотканном из лунного света, ее стройный силуэт казался невероятным. Темные, как крыло ворона, волосы, едва пробивались сквозь тончайшее кружево фаты. Только что прозвучало заветное «да», и мы скрепили наш союз легким поцелуем. Зал взорвался овациями, а в ее глазах блеснула одинокая слезинка. Я перехватил ее руку и сжал – чуть крепче, чем обычно, словно говоря: «Я здесь, я рядом». Юми повернулась ко мне – в ее взгляде читалась благодарность. Она коротко кивнула мне – и мы шагнули вперёд.

Маленькая часовня гудела, словно растревоженный улей, – пока мы с Юми шли к выходу нас всячески поздравляли, желали счастья, или просто – бурно выражали свои восторги от случившегося.

Ну, вот и всё, мы сделали это…

Я поймал взгляд Григория. Только он, не считая специально вызванного фотографа Сергея, вместо этой курицы Чики, был единственным приглашённым с моей стороны. Вокруг нас журчала японская речь – кто-то из родни невесты хлопал моего помощника по плечу, крича ему что-то веселое, радостное по-японски. Гриша смущенно кивал, с трудом демонстрируя фальшивую улыбку.

Бедняга…

Уже завтра первая полоса топового издания в России будет пестрить нашей с Юми фотографией со свадьбы и рассказом о нас.

На выходе из часовни с камерой в руке нас поймал Сергей:

– Мои поздравления! А теперь замрите и посмотрите друг на друга.

Без лишних слов мы выполнили его просьбу.

Красота Юми, без сомнения, была необычной, даже, наверное, редкой – одинаково поражающей не только в Японии, но, быть может, и во всём мире… Отец – типичный японец, мать – русская красавица с кожей цвета слоновой кости и огненными волосами. И Юми словно собрала лучшее из родительских ДНК – нежную, почти светящуюся кожу, пухлые губки, как будто сложенные в легкую улыбку, и – огромные карие глаза миндалевидной формы, в которых ещё недавно плескалось озорство, а теперь – поселилась тоска…

И тут вдруг в голову полезли совершенно ненужные мысли… О Кошке… Вспомнил её глаза… Да… они были другими…

В её небесно-голубых глазах я видел отражение своих. А ещё непролитые слёзы добавляли им блеска…

– Эй, ты чего? – Юми игриво хлопнула меня по плечу. – Ты где? Ты со мной? – обеспокоенно спросила она на отличном русском, не считая лёгкого акцента.

– Конечно! – ответил ей, отгоняя прочь наваждение.

Чёртова Кошка… Да ещё это долбаное покушение… никак не идет из головы… Михаил, правда, сообщил, что они уже вышли на стрелка… Посмотрим… А теперь – изображаем радость!

– Отлично, – тем временем сказал Сергей, продолжая щёлкать кнопкой на фотоаппарате. – Ваши фота будут пушка, бомба…

Сергей бы продолжал ещё и ещё, но я не был расположен всерьез проникаться этим шоу:

– Достаточно!

Сергей, проворно убрав камеру, тут же посторонился, давая нам пройти. Миновав узкую аллею, утопающую в цветах, мы остановились перед огромным белым лимузином, и тут же обернулись к шумной толпе гостей, семенящей следом. Исполнив с Юми безупречный японский поклон, мы наконец-то нырнули в белоснежный лимузин, терпеливо нас дожидавшийся.

Я опустился на мягкое сиденье напротив Юми и расслабленно откинулся назад. Она тихо фыркнула и что-то пробормотала себе под нос, явно ругаясь на своём родном языке.

– Что такое? – устало, поинтересовался у неё и ослабил бабочку на шее.

– Отец, в своем репертуаре! – перешла она на русский. – Какой к чёрту белый лимузин?! – ворчала, расправляя подол свадебного платья по сидению.

Юми, милая Юми…

Мы познакомились с ней, когда нам обоим было лет по десять… в этой грёбаной лондонской школе-интернате. Пацаньё, как цепные псы, травили её из-за нестандартной внешности. Да… это сейчас на меня смотрит одна из самых обворожительных женщин на свете, а тогда… ну, чуть лучше гадкого утёнка с брекетами и двумя жалкими косичками. Какое-то время я просто наблюдал за этим балаганом, но однажды во мне проснулся герой. Решил, на свою голову, заступиться… И её благодарность прилетела мне прямо в нос – четко поставленным ударом, на зависть любому боксёру.

«Ты, что дура?!» – взревел я, умываясь собственной кровью, залившей мою форму.

Она что-то прошипела в ответ по-японски. Ну, я, недолго думая, послал её узкоглазую задницу куда подальше. И наивно подумал, что на этом наше «знакомство» закончилось – развернулся и пошёл в противоположную сторону. Ага, размечтался! Эта чокнутая набросилась на меня со спины, вцепилась в волосы и обласкала мои уши таким трёхэтажным матом на отличном русском, что я чуть дар речи не потерял…

– О чём задумался? – спросила меня Юми, пока я летал в воспоминаниях. – За сегодня это первая искренняя улыбка на твоём лице.

– Вспомнил, как однажды ты мне припечатала кулаком и чуть не оставила без волос.

Она задумалась, и тут же – разразилась звонким хохотом:

– Эх, хорошие были деньки, – просмеявшись, сказала она и потянулась к бокалам для шампанского.

Потянувшись, я извлек бутылку из ведерка со льдом. Пробка выскочила с сочным хлопком, и я разлил искрящуюся жидкость по бокалам, которые держала Юми. Вернув бутылку на место, принял свой бокал из её рук, и мы, без лишних слов и звона хрусталя, сделали по глотку.

– Ты же согласишься, что в те времена твоё поведение вызывало много вопросов? – подначивал я её, откидываясь назад.

– Я тебе просто доходчиво объяснила, что и сама могу за себя постоять, если понадобится.

Она мягко улыбнулась, задумчиво покручивая в пальцах хрупкую ножку бокала. Её взгляд утонул в танце золотистых пузырьков, у кромки бокала:

– А волос ты чуть не лишился за узкоглазую задницу! Так что не жалуйся.

– Кто ж знал, что ты на пятьдесят процентов дочь якудза, а на оставшиеся пятьдесят – дочь русской фурии…

Юми снова начала заливаться смехом, а моя улыбка, напротив, сползла, когда я вспомнил про её отца, Дайго.

С первого взгляда и не скажешь, что этот крепыш возглавляет один из самых сильных криминальных кланов в Японии. Ростом – мне едва до плеча, слегка в теле, лет под шестьдесят. Не то чтобы старик, но и мужчиной в расцвете сил уже не назовёшь… Лицо круглое, добродушное – с лёгкостью поверю, что его дети обожают. Может, их он и может вокруг пальца обвести, но не меня.

Я-то знаю, что делает власть с людьми. Видел, как даже самые светлоликие преображаются от неё – причем, не в лучшую сторону. Дайго – не исключение. За маской простачка прячется холодный расчёт и звериная хватка – без этого в его бизнесе, просто, не выжить.

После отсидки, как говорится, «по юности», он как вихрь ворвался на фондовый рынок, сметая всех на своём пути. Молва о его гении и дерзости бежала впереди него. Вскоре преступные группировки Японии преклонили перед ним колено, признавая его авторитет, а следом за ними – и власть имущие поджали хвосты, предпочтя дружить с этим восходящим светилом.

Словом, хитрый жук, этот Дайго, но – с очень обманчивой внешностью.

– Приехали, – сообщила Юми и поставила свой бокал на бар. Она достала из сумочки зеркальце, чтобы поправить макияж. – Надеюсь, этот день быстро закончится …

Надеюсь…

Лимузин плавно остановился, и я увидел знакомый фасад роскошного отеля.

Здесь и пройдёт наш "скромный" ужин, – подумал я с сарказмом, пока помогал выйти из машины Юми.

Внутри отель – был просто царством помпезности и богатства. Роскошь, по большей части выспренняя и показная – лезла буквально из всех щелей.

Юми поспешила в номер, чтобы сменить платье, а ко мне подошёл помощник Дайго и попросил пройти с ним.

Началось…

Глава 3

Арон

Я сидел напротив Дайго в VIP-комнате его отеля, где за стеной слышался шум закрытого банкета по случаю моей свадьбы с его дочерью. На мне – всё ещё был одет смокинг, а бабочка, сорванная с шеи, теперь лениво кружилась на моём указательном пальце. В мыслях же я уже был далеко, в президентском люксе, с бутылкой чего-нибудь приличного, чтобы смыть этот день.

Нет! Ты хочешь быстрее добраться до своего телефона, – нашептывал проклятый внутренний голос.

Мне хотелось скривиться, но сохранял безмятежное лицо, продолжая сверлить Дайго взглядом. Новоиспечённый тесть отвечал тем же, перебирая при этом пухлыми пальцами белоснежные чётки с желтоватым отливом, идеально гармонирующие с цветом его костюма.

Подготовился, чертяка…

В комнате висела напряжённая тишина, которую разбавляли щелчки бусин.

И вдруг он закашлялся – тяжело, всей грудью. Дайго быстро достал из кармана белый платок с монограммой и приложил его к губам. Отдышался. И с невозмутимым видом убрал платок обратно. Но я заметил, что на белоснежном платке – появились красные пятна.

Да, как не хорохорься, старый хрен, судя по всему, осталось тебе немного…

Но Дайго по-прежнему молчал – он ждал, когда я начну нервничать.

Хрена с два!

Развалившись в кресле, я не сводил глаз с Дайго. В его глазах читалось желание прикончить меня прямо здесь и сейчас.

Я понимал, что моя манера поведения – почти плевок в лицо их культуре. Здесь царили строгая иерархия, беспрекословное подчинение, культ силы и самурайская честь. А я, как последний гайджин, чужак, «положил» на все эти устои. Но именно сегодня он должен признать меня равным, иначе все наши усилия были зря.

Меня подбадривало то, что мы остались один на один, без переводчика, обычно крутящегося рядом. Дайго-то русским владеет очень даже неплохо, но об этом знают только самые близкие.

Когда Дайго добивался руки матери Юми, строптивая Анастасия поставила ему два условия: выучить русский и проникнуться её культурой. Дескать, выполнишь – тогда и подумаю. Вот так рыжая бестия из России схватила за яйца грозу Азии.

Нужно отдать ему должное, он не побоялся показаться уязвимым, принял вызов, и Анастасия ответила ему взаимностью. Она стала для него идеалом японской жены, но с той самой изюминкой.

Я уверен, что она прошла непростой путь и пожертвовала намного большим, чем Дайго, но и полученная в обмен на это награда, её не разочаровала. Муж, который даже спустя тридцать лет брака продолжал сдувать с неё пылинки и был готов положить весь мир к её ногам, это ли не награда?

Только вот чрезмерная любовь к дочери где-то дала сбой… Тот самый случай, когда отцовская любовь становилась наказаньем.

– Отец, – нарушил я затянувшееся молчание, бусины замерли в его руках. – Юми будет счастлива, вы можете быть спокойным.

– С чего такая уверенность? – произнёс он с настолько ужасным акцентом, что мне пришлось напрячь весь свой слух, чтобы понять сказанное.

– Поначалу будет непросто, как когда-то и вашей жене, но Юми будет счастлива. Я дал слово и не нарушу его.

– Это всё ваша учёба за рубежом…– ворчал Дайго, недовольно поджимая нижнюю губу,– Вот результат, ты! – он прервал наш зрительный контакт и поднялся с кресла, пряча чётки в карман.

– Отец, давайте уже примем настоящее…

Ну серьёзно, избавь меня от цирка, – мысленно молил я.

Он резко развернулся ко мне, посмотрел в глаза и сказал на японском:

– Сучонок!

Я что вслух произнёс?

– Ага, я – такой, – не остался я в долгу и ответил ему на его языке. В глазах его мелькнуло удивление, быстро сменившееся холодом.

– В любом случае я уже часть вашей семьи и заметьте, с вашего позволения.

– Я могу всё изменить в любую минуту!

– Нет. Вам интересны акватории на Дальнем Востоке, где моё влияние неоспоримо, а мне… – я сделал паузу, думая, стоит ли продолжать. Дайго и так прекрасно знал, но я решил договорить. – А меня очень интересуют ваши коллеги…

Одни, скорее всего, понадобятся для Кошки… Ох, как же я надеюсь, что не ошибся! – пульс от радостного предвкушения тут же заработал как пулемет. – Впрочем, были ещё другие коллеги Дайго… Те самые, из Кореи… Вернее, всего лишь один… Нужно было понять – имеет ли он отношение к покушению на меня…

Но на него не выйдешь – он, засел, гад, в своем пусанском логове, и хрен подберешься. Этот тип держал всю восточноазиатскую контрабанду в кулаке, но как его ни выманивали из тени – бесполезно. Словно призрак: неуловим, вездесущ и невидим. Никаких контактов с местными корейцами, только свои, закрытые каналы…

Его люди здесь, в России, работали как тени: мелькнут и исчезнут, не оставляя за собой никаких следов. Словом, очень уж непохоже на то, что произошло во Владике – на редкость топорно и грубо…

Мы с этим X в чем-то были похожи. Я был чист перед подпольем, даже мои партнеры не знали, с кем имеют дело. Для всех я – успешный бизнесмен, поднимаю российскую промышленность, «помогаю» менее удачливым, аккуратно поглощаю их активы. Так и он – о нем все слышали, его боялись, но никто не знал его в лицо, ни имени… Он работал только с избранными, а чтобы попасть в их число, нужно было, наверное, душу дьяволу продать. Я, ещё до покушения, кажется, уже все перепробовал, чтобы законтачиться с ним – без результата… Оставался последний шанс – Дайго.

Хитрый лис обернулся, внимательно посмотрел, но уже не пытался убить взглядом.

– Юми останется в Японии!

– Нет, я не могу оставить её там, где моя власть ничего не значит, вы не в счёт. Теперь она – моя забота.

Я вернул ему его же слова, те самые, что он когда-то бросил отцу Анастасии.

Впервые я увидел в его глазах что-то, отдаленно напоминающее уважение.

– Простите, но меня заждалась ваша дочь. – Я поднялся. Дайго отвернулся к окну.

Я пошёл к двери. Меня начало потряхивать от нетерпения, я хотел поскорее добраться до долбанного телефона.

– Стой! – прилетело мне в спину.

Войдя в президентский люкс, я тут же избавился от смокинга. В полумраке гостиной уютно потрескивал электрокамин. Юми сидела на диване, расслабленно откинувшись на спинку. Она уже успела переодеться в шелковый халатик, распустила волосы, и на лице не было ни грамма косметики – такая домашняя и безмятежная. Глаза ее были прикрыты.

– Почему не спишь? – спросил, проходя мимо и бросая смокинг на кресло.

– Живой? – приоткрывая глаза, спросила она в ответ.

– И даже с презентом, – я извлёк из кармана брюк чётки из слоновой кости.

Юми присвистнула и подняла большой палец правой руки вверх.

– Арон, ты чёртов гений!

– Не преувеличивай, я просто прислушался к твоим советам.

Её грудь начала дрожать от смеха.

– Мой отец тот ещё ублюдок, – сквозь смех выговорила она.

– Он не просто ублюдок, а сентиментальный ублюдок, – ответил я, заражаясь её смехом.

– Не вздумай потерять его чётки, – смахивая слезу, уже серьёзным голосом, сказала она. – Отец зациклен на мелочах и нюансах.

Чётки взмыли в воздух и, описав короткую дугу, вернулись в мою ладонь. Я небрежно бросил их на кофейный столик у самых ног Юми. Её пальцы тут же подхватили их и начала перебирать бусины.

– Такими темпами он сделает тебя своим преемником.

– Спасибо, обойдусь, – отрезал я, даже не обернувшись.

Её слова вызвали у меня лишь презрительное фырканье. Я направился к бару, плеснул себе бренди и, сделав обжигающий горло глоток, кивком предложил ей составить компанию. Она лишь отрицательно качнула головой и, свернувшись калачиком, улеглась на диване, её пальцы не переставали перебирать четки.

– По сути, эта безделица – ключ от многих дверей. Уже завтра все его партнёры, что в Японии, что за ее пределами, узнают, что ты теперь его зять. А когда тебе что-то понадобится, и ты явишься к ним с этими четками в руках, они без лишних слов помогут тебе.

– Надо же – а я так легкомысленно отнёсся к ним, – пробормотал я, допивая виски и ставя стакан на барную стойку.

– Эти четки достались ему от деда, – задумчиво произнесла она, поднося их к глазам и внимательно разглядывая. – Отец никогда с ними не расставался. Считай, это его визитная карточка. Даже мне он никогда не давал их в руки.

– В чем дело? – спросил я, уловив в ее голосе скрытую грусть. Я подошел к дивану и присел рядом. Юми перевернулась и вложила четки в мою ладонь.

– Это его попытка замолить передо мной грех, – по ее щеке скатилась одинокая слеза. Я провел по ней большим пальцем. – Прости… – она поймала мою руку и поцеловала в ладонь.

– Не плачь…

– Не буду, – пообещала она, печально улыбаясь. – Никогда не смогу ему простить… за то… во что он превратил мою жизнь. Но прошу тебя, не вмешивайся! Хорошо?

– Хорошо, – пообещал я и пропустил шелковистые пряди её чёрных волос между пальцами.

В голове вдруг вспыхнули обрывки воспоминаний. Еще недавно на эти самые пальцы я наматывал локоны совсем другого цвета – белоснежные, словно первый снег. Невольно передернув плечами, я поднялся с дивана.

– Телефон мой не видела? – спросил я, глядя на Юми сверху вниз.

– На тумбочке возле кровати. Я туда положила.

Я почти бегом направился в спальню… Экран мобильного просто пылал от сотни непрочитанных сообщений.

Чёрт!

Я вбил пароль, и, нырнув в дебри непрочитанных, стал жадно выискивать сообщения от Михаила… или от нее. От Кошки – пусто, ни звука, а от детектива уже с десяток накопилось. Захожу в наш с ним чат, и словно ледяной душ:

«Алина, пропала!»

Значит, началось! Я был прав!

«Нет, она сбежала! Вы знали, да? Поэтому одного, самого тормозного охранника с ней отправили?»

«Ушла прошлой ночью, через лес».

«Пытаемся отследить ее местонахождение, пока глухо».

«Из полиции сообщение: задержана девушка с фальшивыми деньгами, по документам – она. Еду туда».

На этом сообщении сердце вдруг замирает, словно споткнулось. Застываю, прежде чем читать дальше, медленно тащу палец по экрану вверх:

«Это не она. По описанию – один в один: блондинка, голубые глаза, невысокая, худенькая. Но это… НЕ ОНА!!!»

К сообщению прикреплено фото. Какая-то девица, и рядом с моей Кошкой не стояла. Кулак сжимается сам собой.

Всё продумано до мелочей и спланировано задолго. Слишком идеально, чтобы провернуть такое за день… Для всех мой отъезд и её переезд в лесной домик, был полной неожиданностью, знали единицы…

«На уши поднял всех, ищем». – возвращаюсь к чтению сообщений.

«Как только будут новости, сразу сообщу!»

«Жду звонка или дальнейших указаний».

Последнее сообщение от Михаила – два часа назад. Хочу позвонить, но в последний момент передумываю.

Если я прав… что дальше?

Открываю избранное, нахожу в списке контакт «Кошка». Нажимаю вызов, и вот уже первый гудок, второй… Тишину разрывает щелчок, а следом, механический голос:

– Набранный вами номер не в сети. Пожалуйста, перезвоните…

Недослушиваю стандартный набор фраз, сбрасываю звонок. Тут же набираю Мишу. Он отвечает почти мгновенно:

– Вас можно поздравить? – его идиотский вопрос с заискивающей интонацией, чуть не срывает мне крышу.

– Ты же понимаешь, кто-то ей помог, да? – стараюсь говорить ровно, хотя внутри всё кипит.

– Да… И ещё… Жена и сын Борматова пропали.

– …

– Я, на всякий случай, попросил ребят их проведать… В общем, уже пару дней тишина. Телефоны молчат, банковские счета выпотрошены и закрыты…

Шум открывающейся двери за спиной заставил обернуться. Юми.

– А Борматов? – возвращаюсь к прерванному разговору.

– Все там же, в коме… Видимо, его списали со счетов.

– Испугалась кредиторов? Или помогла Кошке слинять, чтобы что?

– Согласен! Зачем она им? И такой побег в такие сроки… У них уже нет таких ресурсов.

Теплые руки Юми ложатся мне на плечи.

– Продолжайте искать Кошку и жену Борматова с сыном! – приказываю я.

– Ясно! – отвечает Михаил. – Что-то ещё?

А ты, блядь, как думаешь?! Что со стрельбой по мне? Но как спросить – рядом Юми, а ей знать о покушении ни к чему!

Но, видимо, Михаил понял.

– По поводу вашего стрелка… вроде мы нашли его… в течении суток, может… двух – всё решится…

– Работайте! – приказываю я. – Я скоро вернусь… – сбрасываю звонок и поворачиваюсь к Юми.

Усмехаюсь и подмигиваю ей.

– Как думаешь, кто крыса на моем корабле? – весело говорю я.

– Будем делать ставки? – с озорной искрой в глазах отвечает она.

– Пора связаться с Ryuu, – говорю, целуя её в макушку.

– Обожаю этого маленького засранца, помешанного на аниме, – в голосе Юми слышится неподдельная радость.

– Он долго ждал своего часа. Ложись спать, меня не жди… – открываю дверь в спальню. – Завтра вылетаем в Россию.

– Надолго?

– Не знаю…

– Думаешь, жива?

Пожимаю плечами и ухожу, думая про себя:

Жива. И живее всех живых…

Глава 4

Алина

Машина уехала… Всё… Это конец!

Успокойся, дыши. Ещё не всё кончено, – шептали жалкие остатки разума, намекая на коробку.

Когда я попыталась подняться на ватных ногах, снова заметила эту машину. Она надвигалась, сдавая задом прямо на меня!

Внедорожник быстро поравнялся со мной и со стороны пассажирского сиденья, сзади распахнулась дверь. Из темноты салона появилась мужская рука.

– Ну же, Алина! – прозвучал властный голос.

Я отбросила нерешительность, стряхнула оцепенение.

Поздно, бояться!

Вложила свою ладонь в его и, собравшись с силами, запрыгнула в салон. В машине было двое. Тот, что за рулём, молчал, а второй…

– Ты в порядке? – спросил он, не выпуская моей руки. – Не ранена? – его взгляд, цепкий и внимательный, скользнул по моим рваным спортивным штанам и потрёпанной толстовке.

Нет! Ранена я глубоко внутри. Разбита, уничтожена, растоптана, предана… и как же я устала…

Я попыталась что-то ответить, но из горла вырвалось лишь жалкое, невнятное мычание. Мужчина нахмурился, бросив раздражённый взгляд на водителя:

– Поддай газу, – скомандовал он, и машина рванула с места, вдавливая меня в сиденье.

Я вжалась, как можно сильнее прижимая коробку к груди, словно она приросла к телу. Мелкая дрожь пробивала всё тело, зубы выбивали отчаянную чечётку.

Мужчина достал телефон и, не отрывая от меня взгляда, набрал номер:

– Она у нас. Везу.

По ту сторону провода что-то спросили, мужчина окинул меня оценивающим взглядом, задержавшись на коробке в моих руках.

– Да, при ней… Понял. – он сбросил вызов и снова обратился ко мне. – Мне нужна эта коробка, – он протянул руку.

– Н-нет… – пролепетала я, пытаясь сопротивляться, но он обжег меня ледяным взглядом.

– Так надо.

– А к-куда вы меня везёте и кто вы?

– Курьеры, – хмыкнул водитель, и тут же получил недовольный взгляд от второго.

– Не дрейфь, теперь ты в полной безопасности. Мы за тебя отвечаем. Вот, попей, – и тот, что сидел рядом, протянул мне бутылку воды.

Вот сто процентов что-то подсыпали… – вдруг проскрипел в голове противный стариковский голосок. А внутри всё горело от жажды. Чувствовала себя как баран на вертеле.

Да пошло оно всё…

Внезапно ощутив себя фаталисткой, я отложила коробку и взяла бутылку. Первый глоток был робким.

Вода как вода…

Но уже после второго глотка жажда победила страх и всю прочую муть в голове, и я жадно допила до дна.

– Отдохни, мы тебя разбудим, – сказал второй, забирая пустую бутылку, и тут же потерял ко мне интерес, уткнувшись в телефон.

Может, я просто устала бояться, а может, и правда почувствовала себя в безопасности.

Хотя, нет… Вкус у воды был всё-таки сладковатый…

И я провалилась в глубокий, беспробудный сон.

***

Незнакомое давление в ушах, словно их заложило ватой, и глухое утробное гудение…

Сквозь пелену сна я силилась понять, что это за зверь ревёт так мощно. Сонный мозг тут же подкинул абсурдные картинки: какой-то монстр-трак, к которому прикрутили ракетный двигатель.

Бред какой-то…

Я с трудом согласилась с голосом разума и попыталась перевернуться на другой бок. И тут же подскочила, как ужаленная, принимая сидячее положение. Сонные глаза обвели роскошный салон…

Твою мать! Я в самолёте?!

– Проснулась? – услышала я знакомый голос второго, прозвучавший словно эхо откуда-то из-за спины. Обернувшись, я увидела, как он выходит из уборной. Водителя нигде не было. Этот второй подошел и опустился в широкое кресло напротив, с мягкой откидной спинкой.

– Мы в самолете?!

Сказать, что я была в шоке, значит, ничего не сказать… я даже не обратила внимания на степень глупости вопроса.

– Да, – с улыбкой подтвердил он.

– Куда мы летим?

– Вы, домой.

От его слов сердце гулко забилось, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Я прильнула к иллюминатору, словно завороженная. Как ребенок, впервые увидевший чудо, я растворилась в захватывающем виде, который до этого существовал лишь в моих фантазиях.

Облака, в форме пушистых хлопьев, неспешно скользили под крылом, купаясь в золотом свете солнца, которое играло на их боках, то высветляя их, то погружая в тень.

Внизу, далеко-далеко внизу, раскинулась земля – гигантская мозаика, сотканная из полей, лесов, рек, лазурного моря. Всё это сплеталось в причудливый узор, напоминавший абстрактные мазки… или, словно кто-то рассыпал детские кубики и игрушки – такие крошечные, нереальные. Небо и земля – два мира, разделённые лишь тонким крылом самолёта, и я, заворожённая этим волшебством, затаив дыхание, наблюдала за этим дивом.

– Не хочешь перекусить? – его голос вырвал меня из этого сказочного мира. Почувствовала, как щеки предательски вспыхнули румянцем.

Неловко… Взрослая девица, а веду себя как…

– А можно в туалет?

Пока он провожал меня до уборной, я украдкой изучала салон частного самолёта. Четыре кресла, два дивана – всё выдержано в спокойных бежевых тонах с теплыми деревянными акцентами.

Дорого-богато, – проворчала вдруг откуда-то взявшаяся во мне старуха.

Впрочем, весь этот лоск самолётного салона мерк по сравнению с тем, что я видела в иллюминаторе.

Быстро умывшись ледяной водой, я взглянула на своё отражение. Не фонтан, конечно, но сойдёт. Надо собраться. У меня куча вопросов, и нужно срочно получить хоть какие-то ответы. Перед тем как выйти, на всякий случай слямзила одноразовую щётку и спрятала её в карман.

Даже не спрашивайте зачем!

Правильно, правильно, – занудила бабка. – Слыхала я, что при желании и чайной ложкой убить можно!

Да кто ты вообще такая?! – пипец, я точно схожу с ума, разговариваю сама с собой. – О боже…

Я твой якорь и кладезь мудрости,– пробурчала старуха в ответ.

Приплыли…

Ещё раз, освежив лицо ледяной водой, я, полная решимости, вернулась к накрытому столику. Желудок предательски скрутился в тугой узел.

– Поешь, – коротко бросил мой провожатый.

Уговаривать меня дважды не пришлось. Рыба с овощами, приготовленные на пару – всё было быстро съедено, а вслед за ними – и десерт. Теперь, когда физические силы вернулись, я была готова к допросу с пристрастием.

– Куда летим-то? – спросила я.

– В Италию.

Его немногословность меня категорически не устраивала.

– Ты сказал, что мы летим домой. Что ты вообще несёшь? И что, чёрт возьми, творится?! – из меня вырвался целый поток возмущения.

– Тсс, тише, – он попытался меня приструнить.

Во мне клокотала ярость, плевать я хотела на инстинкт самосохранения.

– Не тссскай мне тут! – я грохнула кулаком по столу так, что кофейные чашки подпрыгнули, а остатки моего пирожного едва не разлетелись по сторонам.

Он бросил на меня недовольный взгляд.

– Успокойся.

– Легко тебе говорить.

– Алин, я бы с удовольствием ответил на все твои вопросы, но я всего лишь курьер.

– А я, значит, бандероль, которую пересылают?

– Смотря с какой стороны посмотреть… – ухмыляясь, ответил он. – Для меня ты ничем не отличаешься от посылки, которую я должен доставить в пункт назначения.

Мне уже было не смешно, и вот этот его спокойный и уверенный тон только ещё больше настораживал. В голове уже роились самые мрачные предположения. А вдруг он везет меня в какую-нибудь подпольную клинику, где процветает черная трансплантология? А что, почему нет?!

– Где моя коробка, там все мои деньги? Надеюсь, ты не на них организовал наш перелёт?

Он опустил голову и тихонько затрясся от смеха.

– Что тебя так рассмешило? – мои нервы звенели как натянутая струна. Если верить старухе, что десертной ложкой можно убить, то с моей зубной щеткой у меня вообще, есть все шансы на успех! Почему бы и не попробовать?

– Успокойся, твои «сокровища» мне не упали, и где они, я не знаю. Мне сказали передать – я передал.

– Да что за…?

– Не выражайся.

Да я тебе сейчас глотку перегрызу, еле держу себя в руках, а он мне тут про лексикон!

Он, видимо, прочувствовал всю переполнявшую меня ярость – откинулся в кресле, сложил руки замком и невозмутимо так:

– А теперь закрой рот и слушай сюда внимательно, девочка. Мне платят за то, чтобы доставить тебя в целости и сохранности, – он даже выделил «доставить», – из пункта А в пункт Б…

Я вся как натянутая струна, слушаю, жду.

– Кто заказчик, я без понятия, НО! – Он палец вверх поднял, как профессор, – ты для этого заказчика ценнее, чем какая-нибудь древняя китайская ваза. И о чем это говорит, а?

– О чём? – выдохнула я, цепляясь за слабую нить надежды.

– О том, что в Италию тебя, скорее всего, везут не на органы разбирать и не ради твоей пилотки между ног, – цинично отрезал он.

Да чтоб тебя! Мудак!

– Я, между прочим, об этом и не думала, – процедила я сквозь зубы, оскорблённая его грязными намёками.

– Да-да, конечно.

– А…

– Все ответы получишь минут через десять, – оборвал он меня взмахом руки.

– Мы заходим на посадку, – пропела стюардесса, словно подстраиваясь под его слова.

Остаток полёта прошёл в тягостном молчании, а минут через пятнадцать я уже спускалась по трапу вслед за этим… мудаком.

Я озиралась по сторонам. Ничего вокруг – лишь одинокое строение маячило вдали. Не аэропорт, скорее, заброшенный аэродром.

Взлетная полоса, изрезанная трещинами, утопала в сочной зелени травы, переходящей в пологие холмы. Солнце ласкало кожу, согревая до самых костей. Незнакомый запах щекотал нос, терпкий и свежий.

Море?

Мираж безмятежности рассеялся вмиг, когда к трапу подъехала красная машина с откидным верхом. Ослепительное солнце мешало разглядеть силуэт за рулем. И вот, дверь распахнулась, выпуская женщину. Лёгкие льняные брюки, белая блуза, сандалии. Лицо скрывали тёмные очки, но губы пылали алым.

Она приближалась, а мой курьер попятился назад, уступая ей дорогу. Остановившись в шаге от меня, незнакомка медленно сняла очки. И мир замер. Я утонула в глубине её глаз, до боли похожих на мои.

– Вот я и нашла тебя, девочка моя, – прошептала она, улыбаясь мне сквозь слёзы.

Глава 5

Арон

Попрощавшись с новоиспеченными родственниками, и извинившись за то, что вынуждены их покинуть – сослались на предвыборную губернаторскую гонку – я, Юми и понурый Гриша сели в самолет. Родина встретила нас по-осеннему хмуро, явно тоскуя по ушедшему лету и – в мрачном предчувствии скорой зимы.

Пока мы на чартере отматывали очередной часовой пояс, вся российская пресса, от мала до велика, уже трубила о том, что Арон Бездушный заарканил наследницу огромного состояния, чья семья держит в ежовых рукавицах весь азиатский фондовый рынок.

Для всех Юми – единственная дочь финансового воротилы. А уж как Дайго заработал своё богатство – знать простым смертным необязательно, а кому положено – тот в курсе и помалкивает в тряпочку.

– Господин, – отвлек меня голос помощника, он подкрался и присел на корточки рядом.

– Чего тебе?

– Скоро посадка, хотел уточнить о дальнейших действиях…

– По прилету забираешь багаж и привезёшь его в пентхаус.

Гриша кивнул и мигом ретировался на свое место.

– Неужели нельзя было частным бортом? – проворчала Юми, покидая самолёт. – Моя пятая точка теперь напоминает… твой этот, как его, сладкий сувенир.

– Тульский пряник, – подсказал я, беря её под локоть.

– Тебе виднее, – буркнула она, высвобождая руку. – Арон, так влюблённые не ходят! – и тут же переплела наши пальцы. – Я правильно понимаю, этот самолётный ад был ради толпы папарацци?

В груди заклокотал смех, который я едва сдержал.

– Ты вообще представляешь, как сильно я тебя люблю? – спросил я, подводя её к раздвижным дверям, за которыми томились встречающие. Там нас точно ждали Михаил, охрана и, вероятно, кучка охотников за сенсациями.

Я ещё из салона самолета отправил Михаилу СМС:

«Про покушение – говорить только со мной. При посторонних – ни слова!».

Юми ослепительно улыбнулась, и в этот момент двери разъехались, а вспышки камер тут же зафиксировали наши, на первый взгляд, счастливые лица. Я перевёл взгляд на собравшуюся толпу и опешил.

Просил же Сергея, своего карманного папарацци, собрать парочку «желтушников» к нашему прилёту. А тут, кажется, репортёры всех изданий, которым хоть немного интересна моя личная жизнь.

– Обалдеть, – выдыхает Юми сквозь натянутую, голливудскую улыбку – кажется, еще немного, и ее губы треснут.

– Сам в шоке, – вторя ей, растягиваю губы в подобии улыбки.

Убью нахрен! Всех убью!

Вдруг нас обступает стена охраны, словно по мановению волшебной палочки, отгораживая от стаи назойливых папарацци. Вспышки камер слепят, вопросы сыплются градом, но мы с Юми, словно заговорённые, не обращаем внимания и, сохраняя невозмутимость, движемся к эскорту черных, тонированных машин.

– Что это вообще было? – Юми ослабляет узел шелкового шарфика и распахивает пальто, устраиваясь на сиденье минивэна.

Я сажусь рядом, и в окно заглядывает угрюмая, уставшая физиономия Михаила.

– Все в порядке? – бурчит он дежурно. – Я поеду в другой машине.

– Нет, садись с нами, – останавливаю его, кивком указывая на свободное кресло напротив. Он послушно забирается в салон и усаживается прямо перед нами, с любопытством разглядывая Юми. Она в ответ одаривает его вежливой улыбкой.

– Юми, – произнесла она, протягивая ему руку. Михаил замялся, словно школьник перед строгой учительницей, и неловко вытер вспотевшую ладонь о пиджак, прежде чем ответить на приветствие.

– М-михаил, – запинаясь, пробормотал он в ответ.

– Что у вас? К делу! Что по Кошке?– обрываю я этот неловкий ритуал. Терпение, на данный момент – не моя сильная сторона. Михаил неохотно переводит взгляд на меня и начинает доклад с вопроса:

– Могу говорить начистоту?

– Да, моя жена в курсе.

В его взгляде промелькнуло удивление, тут же сменившееся на недоверие. Он снова бросил взгляд на Юми, ища подтверждения. Она лишь улыбнулась, слегка кашлянув.

– Она исчезла через пару дней после вашего отъезда. Телефон нашли в ее комнате, так что отследить её не получилось. И еще… – он запнулся, полез во внутренний карман пиджака и извлек оттуда старый мобильник, просто артефакт – кажется, ровесник мамонтов. – Вот.

– Что это? – спрашиваю, принимая из его рук старомодный кнопочный телефон.

– Нашли в лесу, когда местность прочёсывали.

Включаю. Пальцы на мгновение теряются в непривычной клавиатуре, вспоминая давно забытые навыки.

– Звонков нет – ни входящих, ни исходящих. Только сообщения.

Следуя его наводке, тут же ныряю в сообщения. Всего ничего, пара штук. Но какие!

«Он скоро уедет. Это твой шанс бежать. Связь только через этот номер!»

«Он женится. Тебя, скорее всего, перевезут в лесной домик. Готовься!»

Пока глаза бегут по строчкам, свободная рука невольно сжимается в кулак.

«Завтра тебя увезут. С тобой круглосуточно будут охранник и помощница. Два дня на адаптацию. Дальнейшие инструкции найдёшь в моторной лодке».

Дочитываю и поднимаю взгляд на Михаила. Вижу по его лицу – он все понимает, знает, что сейчас творится в моей голове.

– Это очевидный факт, что ей помогали, – тихо роняет он, не отводя взгляда. Атмосфера в салоне наэлектризована до предела, ее плотность можно резать ножом. Даже человек, начисто лишенный эмпатии, ощутил бы это гнетущее напряжение.

– Можно? – шепчет Юми и, не дожидаясь ответа, выхватывает у меня телефон.

– Ты хоть понимаешь, на кого все стрелки указывают?

Он лишь кивает, словно язык проглотил. Юми, наигравшись в шпионов, возвращает мне телефон. Я стискиваю его в руке и с силой швыряю в детектива. Он ловит его на лету.

– Я не при делах, – чеканит он, пряча улику в карман.

Теплая ладонь Юми накрывает мой сжатый кулак. В ее глазах – тревога.

– Увольте меня… – пробормотал Михаил.

– Да ни хрена! Благодаря тебе меня развели как пацана… – сбрасываю руку Юми, сцепляю пальцы в замок, подаюсь вперед, упираясь локтями в колени.

– Что вы хотите от меня?

– Гребаной преданности! И чтобы ты сам разгреб все это дерьмо, в которое вляпался!

– …

– Перерой каждый уголок нашей замечательной страны. Найди ее, живой или мертвой. Понял?!

– Хорошо…

Откидываюсь на спинку сиденья. Жму кнопку на панели, и стекло, отделяющее нас от шафера, ползет вниз. – Стой!

Машина плавно замедляет ход. Дожидаюсь полной остановки и поворачиваюсь к Мише:

– Выметайся. И чтобы не возвращался с пустыми руками.

Он, не говоря ни слова, выскакивает из машины

Сыщик хренов!

– Слишком всё очевидно, чтобы быть правдой, – тихо роняет Юми.

– Согласен…

– Поэтому он ещё жив?

В ответ лишь усмехаюсь краешком губ.

– И какие у тебя мысли, кто мог это сделать?

Мыслей у меня много. Слишком много…

Мы уже трогаемся с места.

– Стой! – приказываю водителю и мотор глохнет.

– Ещё пару штрихов… – говорю Юми и – тоже вылезаю из салона.

Михаил, увидев меня, замирает.

– Что со стрелком? – подхожу к нему и сплевываю на землю.

– Мы его нашли… – робко отвечает он.

– Кореец?

– Нет, таджик… – отвечает Михаил.

– Что?!! – тут я охренел по полной. – Какой ещё таджик, на хер?!

– Обыкновенный таджик… – уверенно повторяет Михаил. – И с хорошей историей – когда началась заваруха в Афганистане, воевал на стороне Талибана… В Таджикистане его разыскивают за терроризм… Он – к нам махнул… Стал киллером… вы – у него не первый…

– А что по заказчику? – говорю я, а сам замираю.

– Он заказчика, понятное дело, в глаза не видел… – отвечает Михаил. – С ним связались по мобильному… Договорились о деньгах и перевели на карту аванс – явно с левого счета… – он замолчал и многозначительно добавил: – Единственная зацепка – он утверждает, что по телефону с ним о заказе – договаривалась женщина…

Блядь! Отлично, сука! Так и думал!! Прямо в яблочко!

– Где он?! Я хочу сам с ним поговорить! – меня прямо трясет, адреналин зашкаливает.

– Да мы из него и так всё вытрясли… – начинает было Михаил и поспешно добавляет, видя мои глаза: – Он же отстреливаться начал… Ну, мы по нему пальнули в ответ … – он выразительно смотрит на меня: – Он уже при смерти был… ну, мы ему коктейль пентаноловый вкололи, ну – «сыворотку правды»… Ну, и он, всё что знал – выложил…

– Умер?! – кричу в ярости.

Михаил робко кивает.

Коротко бью ему точно в печень – он охает, хватая ртом воздух, и тотчас сгибается.

Хотел было поначалу заехать коленом в лицо, но – хоть и с трудом – пересиливаю гнев.

А чего беситься! Всё, что нужно я узнал…

– Ещё раз проколешься – ты труп… – уже почти спокойно говорю Михаилу, иду к машине, открываю дверь.

Теперь я знаю, что это не корейцы… Значит, осталось лишь найти Кошку… Мою Кошку…

Гоню невольную улыбку при воспоминании о ней, и залезаю в салон машины.

Глава 6

Арон

– Арон, – мягкий голос Юми нарушает тишину, пока лифт тащит нас к моему пентхаусу.

Я поворачиваюсь к ней, вопросительно вскинув бровь.

– Не будет ли лишних сплетен, что мы живём здесь, а не в твоём загородном доме?

– С каких пор тебя волнует шёпот за спиной?

Она не успевает ответить – лифт останавливается, двери бесшумно расходятся, открывая вход в холл моего городского убежища.

– Добро пожаловать домой, – говорю я, пропуская её вперед.

Выйдя из лифта Юми, осторожно, ступила в полумрак холла. Я последовал за ней, прислонившись плечом к стене и скрестив руки на груди.

– Ну, и как тебе?

Она, не ответила. Медленно подошла к бетонной стене, провела по ней кончиками пальцев. Полированный бетон хранил следы грубой фактуры, выхваченные приглушённым светом встроенных светильников. Казалось, её шпильки тонули в глянце тёмного, почти чёрного камня, которым был выложен пол.

Взгляд скользнул к абстрактной картине, написанной в глубоких, землистых тонах.

– Ничего кричащего, только геометрия и фактура, – прошептала она, словно разгадывая тайный код. – Да, это твой дом, – добавила она с мимолетной улыбкой.

– Рад, что оценила, – ответил я, оттолкнувшись от стены. – Пойдём, выпьем чего-нибудь? – предложил, проходя мимо неё.

Я спустился по ступеням, ведущим из холла в просторную гостиную с панорамными окнами, и направился прямиком к бару. Схватил первую попавшуюся бутылку вина, плеснул в два бокала. Мой осушил одним глотком. Вино горячей волной прокатилось по пищеводу, на миг притупляя эмоции.

– Ты с ней жил за городом, поэтому не хочешь меня туда везти? – Юми подошла к бару и взяла свой бокал.

Её вопрос застал меня врасплох. Пальцы побелели, сдавливая тонкую ножку бокала до предательского хруста.

Она отпила немного, наблюдая за мной из-под полуопущенных ресниц. Я машинально налил себе ещё и побрёл к дивану, подальше от её сканирующего взгляда.

– Тебе разве не будет комфортнее в центре цивилизации? Среди сосен за городом – тоска смертная.

Пока она обдумывала ответ, я рухнул на диван, закинул ноги на журнальный столик, скрестив их в лодыжках. Пытался изобразить непринуждённость.

Кого я обманываю?

– Кого ты пытаешься обмануть? – спросила она, словно озвучила мои мысли.

– Блядь, выключи уже своего долбанного внутреннего психотерапевта! – рявкнул на неё и осушил бокал одним большим глотком. Ещё немного, и он полетит в стену к чертям.

Может, реально каких-нибудь таблеточек попить?

Юми фыркнула себе под нос и, скинув шпильки, блаженно закатила глаза.

– Я просто пытаюсь открыть тебе глаза на очевидную вещь, – произнесла она обманчиво спокойным тоном, запрыгивая на высокий барный стул. – Ты явно запутался. Твоя изначальная цель уже не такая яркая и важная, да? Когда вмешиваются чувства… – добила она меня этим «контрольным выстрелом».

Всё моё тело напряглось до предела. По спине пробежал холодок. Самодовольная ухмылка на её лице только подлила масла в огонь моих и без того бушующих эмоций.

Я поставил недопитый бокал на столик и поднялся с дивана.

– Твоя спальня на втором этаже, направо. Чувствуй себя как дома. – Бросил ей через плечо, отсчитывая шаги до спасительного лифта, который увезёт меня подальше от этой заразы, вздумавшей покопаться в моей голове.

– А ты? – донеслось мне вслед.

– Багаж Григорий подвезёт, увидимся завтра, – ответил я, не оборачиваясь.

Подойдя к лифту, приложил ключ-карту к сенсорной панели. Двери разъехались, я шагнул внутрь и, пока они закрывались, впервые в жизни признался себе, что – убегаю, как последний трус от неудобных вопросов, которые необъяснимым образом ломают все мои установки.

Сквозь рваные клочья сна продирается назойливая трель телефона. Мозг, словно ленивый зверь, не желает возвращаться в реальность, и я, барахтаясь в полудреме, начинаю искать сотовый. Безуспешно. Звук становится невыносимым, сверлит самую душу, заставляя сознание сдаться. Резко распахиваю глаза, в полумраке комнаты шарю рукой по кровати, по тумбочке. Вот он. Отвечаю, не глядя на экран.

– Да? – хриплю, словно вынырнув из глубокого колодца.

– Это срочно. Приезжай!

Кто это?

Не успеваю задать вопрос, как связь обрывается. С трудом поднимаюсь с кровати, пытаясь прогнать остатки липкого сна.

Звонок… Чёрт, сколько сейчас времени? И где, мать его, я?

В голове, как сквозь мутное стекло, проступали рваные кадры вчерашнего… Свалил от Юми, потащился в клуб, к этим… куклам силиконовым. Но то, что раньше всегда помогало расслабиться, вчера , блядь, вообще никак не заходило. Смотрел, как они извиваются, как пальцы в себя пихают во все места, а сам – лишь вискарь глушил. Никакого удовольствия… Даже – противно! А потом одна, самая наглая, полезла мне под ремень, в штаны… И была грубо послана на хуй. Выскочил от них – злой как собака… Я к тому времени, судя по всему, уже хорошо накачался вискарем… Когда вывалился из клуба, меня мотало из стороны в сторону. И тут взгляд выцепил её… Девчонка… С пьяных глаз показалось – копия моей Кошки, ну или почти… Белые волосы, глаза – чистый лёд. Сидела на лавке, уткнувшись в телефон. Сердце ёкнуло. Подойдя ближе к ней, почувствовал удушающий коктейль из дешёвых духов и сигарет, но было уже плевать.

– Ты?!… – прошептал я, протягивая руку к её распущенным волосам, и провёл по ним. Девчонка вздрогнула и посмотрела на меня испуганными глазами.

В тот миг, словно кто-то наложил два разных кадра друг на друга. В глазах этой девчонки я увидел глаза Кошки, её дерзкий, пронзительный взгляд:

– Ты что себе позволяешь, придурок?! – прошипела девчонка, отдергивая голову.

– Арон Максимович, – окликнул меня шофёр. – Домой?

Белобрысая пигалица мгновенно оценила ситуацию – быстрый взгляд скользнул по моим часам, потом по машине и – шофёру. И словно по щелчку пальцев, гнев сменился напускной любезностью. Расплывшись в улыбке, с приторной сладостью в голосе, она промурлыкала:

– Не подвезёте до дома? – и многозначительно поправила декольте.

– До дома как-нибудь сама, а вот оттрахать могу. Поедешь?

– Штука! – выпалила она, глядя на меня снизу вверх – тут же облизывая губы .

– Две, но – жестко! – усмехнулся я и направился к машине, не дожидаясь ответа.

Уже у распахнутой двери обернулся. Девчонка семенила ко мне.

– Деньги вперед… можно переводом, – заявила она, едва поравнявшись со мной.

Минут через десять мы уже вовсю трахались на заднем сиденье, пока водитель бродил где-то поодаль, наверняка слыша наши стоны.

Казалось я всаживал в эту шлюху не только член, но всю свою ярость и злость, разъедавшие меня изнутри. Злость на себя, что не могу выкинуть Кошку из головы. Злость на Кошку, что влезла под кожу и теперь дергает за ниточки все мои мысли и чувства. И злость на эту гребаную жизнь, что загнала нас в такую задницу.

В общем, девчонка еле на ногах держалась, когда спустил ей на лицо. Но, кажется, ей понравилось, потому что она умоляла меня позвонить, если я снова соскучусь по своей Кошке…

И последнее что помню, как вырубился, когда за ней захлопнулась дверь автомобиля.

Где я, чёрт побери?!

Пытаюсь рассмотреть хоть что-то в этой кромешной тьме и комната явно не моя. Хватаю телефон, врубаю фонарик, вожу лучом по стенам. В голове эхом голос Юми:

Кого ты пытаешься обмануть?

– Да чтоб тебя… – бормочу себе под нос, швыряю мобильник и встаю. Подхожу к окну, рывком отдергиваю плотные шторы. В комнату врывается безжалостный дневной свет. Оборачиваюсь и, проклиная все на свете, убеждаюсь в худшем.

Я в своём загородном доме, в комнате драной Кошки.

Значит, я надрался в хлам и припёрся сюда – обнимать подушку, на которой она спала.

Снова ругаюсь. Брови сдвигаются к переносице, пальцами сжимаю пульсирующие виски – расплата за вчерашнее веселье и столкновение с реальностью.

Я был уверен в своём плане на все 99%, когда позволил ей уйти. Но этот проклятый 1% грызёт, не даёт покоя, выматывает.

Звонок! Меня же разбудил звонок.

Возвращаюсь к кровати, хватаю телефон. На экране – непрочитанное сообщение от Ryuu. Зашифрованная ссылка и предупреждение: одноразовая, исчезнет через минуту после перехода. Открываю. Карта с меткой. Ухмыляюсь.

Мелкий засранец.

Возвращаюсь к сообщению и быстро печатаю ответ.

«Буду через час!»

Глава 7

Арон

Подъезжаю к обшарпанному ангару в промзоне – одинокому, будто забытому богом месту. Глушу мотор, вылезаю из тачки. Вокруг ни души. Подхожу ближе, дверь нараспашку – заходи кто хочешь. Внутри – тишина да разруха.

– Эй! – ору в пустоту, и эхо гуляет под потолком.

Будь я впечатлительной барышней, точно бы штаны промочил от страха. Под ногами – всякий хлам, хрустят осколки стекла; с потолка, точно ножи гильотины, свисают ржавые железки; какие-то покореженные станки, хаотично разбросаны по всему помещению. Чертыхаюсь себе под нос, пробираюсь дальше и замечаю лестницу, выходящую на узкий балкончик.

А почему бы и нет? – думаю и начинаю подъем. Каждый мой шаг по металлу отзывается гулким эхом. Заношу ногу на последние ступеньки, и тут вдруг свист, а за ним знакомый голос:

– Не советую, ёбнешься!

Оборачиваюсь и вижу мутный силуэт в балахоне. Кто там прячется – сразу и не разберешь.

– Ты где таких слов набрался, – ворчу, спускаясь обратно. И он прав – лестница-то держится лишь на одном честном слове.

– Ой, не бурчи, дядя.

Подхожу к этому наглецу и одной рукой зажимаю его голову подмышкой, второй треплю его болотного цвета волосы. Он фырчит, пытается вырваться, но куда ему тягаться со мной.

– Забыл, с кем разговариваешь, щенок? – отпускаю его голову и отвешиваю по ней хороший подзатыльник.

Ryuu, он же Сава, чертыхается, одергивает свою бесформенную толстовку и прожигает меня взглядом. Со стороны мы, наверное, выглядим как ворчливый дядька и трудный подросток.

– На хрена ты меня в эту дыру притащил?

– Это моя база! – гордо заявляет он.

Ryuu недавно стукнуло восемнадцать, и теперь он мнит себя капец каким самостоятельным и пиздец каким умным. Хотя, насчет ума спорить не буду – он гений в IT, мой козырь в рукаве, о котором знают только Юми и я.

Пару лет назад, по совету Юми, ко мне обратился Дайго. Какой-то бессмертный хакер взломал его систему защиты и устроил на его серверах песочницу. Ничего серьезного: слегка поменял код, и на сайтах корпорации Дайго вместо точек появились сердечки, а вместо запятых – маленькие факи. Еще этот шутник перевел сотню баксов со счетов компании в зоопарк для спасения панд. В общем, пакостил по мелочи и можно было бы, просто, посмеяться, но для Дайго и его репутации это был удар ниже пояса.

Над его виртуальной крепостью трудились лучшие из лучших японские спецы, по крайней мере, Дайго так думал, пока какой-то сопляк не решил почесать о неё свои шаловливые ручонки. Два месяца его искали, словно иголку в стоге сена, и не нашли бы, если бы этот гений конспирации пару раз не засветил свой зад с одного и того же айпи-адреса из интернет-кафе у дома. Так Дайго и узнал, что его нежданный кошмар – родом из России.

Юми, краем уха слышав об этом айтишном переполохе, мысленно аплодировала дерзкому хакеру. Когда стало ясно, где искать возмутителя спокойствия, она и подкинула отцу идею обратиться ко мне, чтобы уладить всё тихо, без отправки «туристов» в Россию.

Мои ребята нашли его быстро. Ryuu давно бы стал кормом для червей, если бы после рассказов Юми мне не захотелось взглянуть на этого безумного шутника.

Можно выпендриваться перед властями, но переть на мафию – это уже клиника. Такие ведь достанут не то что из-под земли, а и оттуда, где даже спецслужбы бессильны.

Примерно в таком же сарае я и познакомился с этим юным дарованием. Увидев щуплого паренька, примотанного к стулу, я, мягко говоря, удивился. После недолгой беседы понял: передо мной необработанный алмаз. Нужно лишь немного огранки – направить его в нужное русло, и однажды он станет спецом, о котором другие и мечтать не смеют.

– Кто заказал Дайго?

– Да пошёл ты со своим Дайго! – огрызнулся он, но глаза выдавали дикий перепуг. В тот момент меня зацепила его отчаянная смелость.

Ненавижу трусов.

– Тогда зачем полез? Ты хоть понимаешь, на кого нарвался? – допытывался я, и с каждым его словом убеждался, что передо мной ещё ребёнок, но до жути талантливый. Из-за своей страсти к Японии и всему, что с ней связано, он решил поиграть с самым крупным конгломератом страны.

В общем, я сохранил ему жизнь, но для остальных, и особенно для Дайго, он давно уже покоится с миром.

Этот пацан тащит меня по ангару, а я, черт бы его подрал, вляпываюсь то в одно дерьмо, то – в другое.

– Ну, и дыра! Лучше места для своей «Базы» не нашёл? – в моём голосе яд так и сочится.

– Ничего ты не шаришь, дядь, – ему хоть бы хны, прёт себе дальше. – Здесь меня хрен кто найдёт, да и для серверов самое то.

– А то, что рядом промзона, и там пусть и вялая, но жизнь теплится? Не думаешь, что привлечёшь лишнее внимание?

– Да расслабься, – ухмыляется, зараза, и толкает неприметную металлическую дверь в бункер. – Вся эта промзона моя! – гордо так заявляет и рукой показывает, мол, вперёд.

Одним движением – хватаю его за глотку, прижимаю к двери, мои пальцы сжимаются.

– Тебя жизнь вообще ничему не учит? – шиплю ему в лицо. – Где деньги взял? Не помню, чтобы ты у меня просил!

– Честно заработал, – хрипит, бедолага.

– Заработал? – хватку ослабляю.

– Да! – бьёт меня по руке, и я отпускаю. – Заработал! – выплёвывает каждое слово, согнувшись от нехватки воздуха.

– Знаю я твои «честные» заработки. Кого нагрел?

– Да никого! – психует, выпрямляется во все свои тридцать три вершка. – Мем-коин замутили с пацанами, он и взлетел. Я сливки снял и вышел.

– Блин, да ты издеваешься?!

Видит, что я снова закипаю, ныряет в дверь и вниз по ступенькам, орёт на ходу:

– Да ладно тебе! Это реальный коин со всей инфраструктурой, специально для игр. Всё честно! – уже из-под земли доносится.

Этот ответ меня устраивает, я выдыхаю. Спускаюсь следом и оказываюсь в просторной серверной. Иду по коридору дальше наугад – засранца и след простыл. Дошел до развилки – не знаю, куда теперь.

– Сюда! – слышу справа из тёмного коридора. Иду на голос и оказываюсь в комнате – все стены расписаны светящимися аниме-героями, к потолку пришпилен огромный флаг Японии, а на полу – маты из прессованной соломы. Собираюсь шагнуть, но слышу:

– Эй, эй! Разувайся.

– Ты вообще в курсе, что твоя берлога – верх безвкусицы, а у тебя явно зависимость от своего хобби? – ворчу, но обувь снимаю. Знаю, как он может обидеться, если пренебрежительно отнестись к его любви к Японии.

Японофил хренов…

Разуваюсь, захожу в его святая святых. Приходится плюхнуться прямо на пол, на подушку возле низкого столика.

– Почему у меня денег не взял? И вообще, единственный пустой амбар в стороне от других рано или поздно привлечёт внимание.

– Отвечаю на первый вопрос, – говорит, усаживаясь напротив и разливая зелёный чай по стаканчикам, – если я у тебя денег возьму, то в пожизненной кабале окажусь.

«Вырос…» – думаю про себя с улыбкой.

– А по второму не парься, дядь. Скоро здесь будет склад со всяким барахлом, – заканчивает он и прихлёбывает из своей чашки. – Кстати, ты чуть хвост за собой не притащил.

Чуть не давлюсь чаем.

Что, опять?!

– Папарацци! – деловито так заявляет, кайфуя от своей крутости. – Пришлось немного поиграть со светофорами и небольшую аварию устроить.

– Уверен, что журналюги?

– Ага, потом тебе их адрес скину. Ты хреново выглядишь, – вдруг перескакивает он на мой внешний вид. Собираюсь ответить, но он меня обрывает: – А теперь к делу!

И кто из нас здесь главный?

Поздно вечером возвращаюсь в свою берлогу в городе. Там меня ждёт Юми. Чувствую себя виноватым – в первый же день бросил её одну в чужой стране. Решаю заехать в цветочный и купить корзину её любимых…

Захожу в лифт, замкнутое пространство мгновенно наполняется сладким запахом цветов. Бросаю взгляд на своё отражение – пацан прав, видок у меня знатный. Напоминаю себе мужика, который после недельного загула с любовницей тащит цветы жене, чтобы не убила сразу, а начала с прелюдии в виде стандартных фраз. Скалюсь на своё отражение и захожу в пентхаус.

Сразу иду в гостиную – несколько бра дают приглушённый свет, но Юми нет. Ставлю цветы на журнальный столик и поднимаюсь наверх. Стучусь в дверь её комнаты – тишина. Тогда захожу и вижу её сидящей в глубоком кресле у окна в наушниках и с нетбуком на коленях.

Чтобы привлечь внимание, щёлкаю выключателем. Она поворачивает голову, окидывает меня взглядом, хмурится и вынимает наушники.

– Хреново выглядишь, – замечает она со своим акцентом.

– В курсе, уже говорили, – отмахиваюсь, иду к кровати и валюсь на неё звездой.

Устал…

– Эй, вали в свою комнату, – ворчит Юми, но выгонять не спешит, продолжает сидеть в кресле.

– Чем занималась весь день?

– Работала и отбивалась от твоего Гриши. Ты в курсе, что тебя потеряли?

– Прости, но завтра нам придётся улететь на пару дней, – сообщаю, игнорируя её вопрос.

Юми оживляется, в глазах появляется интерес. Ставит нетбук на столик, подбегает ко мне, запрыгивает на кровать и садится на колени.

– Куда и зачем? – заглядывает в глаза, нависая надо мной.

– Для всех – небольшое романтическое путешествие, – отвечаю, подавляя зевок.

– А на самом деле?

– Ryuu нашёл жену Борматова. Надо её по-тихому навестить, – поворачиваюсь к Юме, подпираю щеку рукой. – Так что прокачу тебя с ветерком по глубинкам моей страны.

Она прыскает со смеху и бьёт меня по плечу:

– Обожаю этого засранца! В следующий раз возьми меня на встречу с ним, договорились?

Киваю, сил говорить нет, глаза слипаются.

Вдруг она замирает и спрашивает:

– А птичка твоя? Что-нибудь узнали?

Этот вопрос меня раздражает. Поднимаюсь с кровати, потираю виски.

– Не птичка, а Кошка, – огрызаюсь, понимая, что веду себя как сопляк. – Я спать! В шесть утра подъём! – бросаю ей через плечо с раздражением.

Глава 8

Арон

– Господин, куда вы пропали? Я, как ваш секретарь, должен знать, где вы и что с вами происходит! Тем более после Владивостока! – выпалил Григорий по громкой связи, в его голосе слышались упрёк и беспокойство. – У вас же сейчас предвыборная кампания стартовала, о чём вы думаете?

Скривившись от его тона, Юми сосредоточилась на дороге. Она вела машину аккуратно, ещё не совсем привыкнув к правостороннему движению, но судя по всему, чувствовала себя вполне уверенно на российских дорогах. А помощник всё тараторил, но я просто выключил микрофон, чтобы он нас не слышал.

– За меня мать родная так не переживает, – усмехнулась Юми на фоне его болтовни.

– Нервничает… Кажется, нам нужен вон тот дом, – указал я на невзрачную пятиэтажку впереди.

Юми въехала во двор, и я уже собирался вернуться к разговору с Григорием, но вдруг заметил два тёмных внедорожника. До боли знакомые машины…

– Тормози!

Юми резко затормозила и вопросительно посмотрела на меня. Я кивнул в сторону чёрных джипов, стоявших метрах в тридцати от нас.

– Знаешь их?

Прежде чем снова подключиться к нескончаемому монологу помощника, состоящему в основном из вопросов, я велел Юми припарковаться на обочине, подальше от этих внедорожников. Она быстро нашла удобное место, откуда можно было наблюдать, не привлекая внимания.

– Гриша, слишком много вопросов! – оборвал я его, включив микрофон. – Я уехал с женой отдохнуть. Все рабочие вопросы задашь, когда вернусь.

Я отчётливо услышал, как он чертыхнулся, но времени не было. Я сбросил вызов и тут же набрал Мише. Он ответил после первого же гудка.

– Ты где сейчас? – без предисловий спросил я.

– Что-то случилось? – настороженно отозвался он.

– Ты где? – повторил я свой вопрос.

– Э-э… – Я переглянулся с Юми, пока Миша подбирал слова. – Кажется, мы нашли жену Борматова, – в динамике засвистел ветер, и я увидел, как он выходил из внедорожника, одного из тех, что привлекли моё внимание. – Хочу убедиться и привезти её к вам.

Юми забавно поджала губы и приподняла бровь.

– Стой на месте! – скомандовал я и отключился. – Ты со мной? – спросил я у Юми, открывая дверь машины.

– Ты ещё спрашиваешь?! – воскликнула она, отстёгивая ремень безопасности.

Я вышел из машины и нарочито громко хлопнул дверью. Михаил повернулся на звук и удивлённо посмотрел на меня. Я двинулся к нему, он шагнул было навстречу, но на секунду замер… а затем уверенно направился ко мне.

– Вы? – спросил он, когда мы подошли достаточно близко.

– А чему ты удивляешься?

Юми подошла к нам, он кивнул ей в знак приветствия и, запинаясь, продолжил:

– Я… Я не хотел беспокоить вас раньше времени… Но как вы узнали?

– Думаю, ты не обидишься, если я скажу, что разочарован в твоей работе, и ты вызываешь большие подозрения…

Я видел по его глазам, что он согласен со мной и даже не пытался оправдываться.

– Я всё понимаю, но могли бы сообщить ради вашей же безопасности.

– Ты думаешь, я с бабой в возрасте не управлюсь? – не дожидаясь ответа, давлю я. – Она тут? – киваю на обшарпанную пятиэтажку.

– Ага, вели ее от самого магазина. За едой выходила.

– Отлично, будет с чем чай попить! – хлопаю его по плечу и двигаю в сторону дома, где, по идее, и прячется эта мегера.

Стою перед убогой железной дверью в квартиру – привет из девяностых – в окружении охраны, Миши и Юми. В дверь грубо врезан глазок. Один из охранников тянется позвонить, но я его останавливаю и киваю Юми.

– Так, мальчики, расходимся, – командует она, расталкивая всех локтями и вплотную подходя к двери. Мы отходим в сторону, чтобы не попасть в поле зрения глазка. Юми звонит, и вскоре из-за двери доносится настороженный женский голос:

– Кто там?

– Ваши трусы ко мне на балкон залетели, – уверенно и громко заявляет Юми.

– Что?! – и тут же слышится лязг открывающегося замка.

Уверен, там просто засов к листу металла приварен. Как только дверь приоткрывается, моя охрана хватается за железный край и дергает на себя. Жена Борматова, обалдевшая, не двигаясь, стоит на пороге и хлопает глазами.

Пару минут спустя я уже сижу на старом диване, закинув ногу на ногу, и смотрю на побледневшую, почти вдову. Она сидит напротив на скрипучем стуле и со страхом косится то на меня, то на охрану. Только Юми стоит в стороне и что-то высматривает в окне.

– От кого бегаем? – нарушаю я нервную тишину.

Она сглатывает, глаза бегают.

Вот с кого картину писать – «Крыса, загнанная в угол».

– Я… я…

Пока она собирается с мыслями, оцениваю ее взглядом: баба за пятьдесят, лицо осунувшееся, кожа тусклая и какая-то дряблая. От привычного лоска не осталось и следа. Волосы всклокоченные, с пробивающейся сединой, явно не первой свежести. На ней теплый светлый свитер с высоким воротом и с серым налетом на манжетах, ноги закрыты длинной юбкой. В комнате пахнет валерьянкой.

Как быстро человек может опуститься…

– Бросить мужа в коме… – подталкиваю ее к откровениям. – Кстати, а где сынок?

Она вскидывает на меня злые, полные ненависти глаза и, растягивая губы в ухмылке, бросает с вызовом:

– Как будто ты не знаешь!

Я-то знаю, но хочу услышать от нее.

Тяжелая рука одного из охранников ложится ей на плечо и сжимает его. Она дергается, пытаясь скинуть руку, но – бесполезно.

– Просаживает оставшиеся деньги… Или уже просадил…

Да, ее сынок свалил в Беларусь и меньше чем за сутки спустил остатки их сбережений…

Фееричный дебил…

– Карма во всей красе, – усмехается Юми.

Жена Борматова поворачивает голову в её сторону:

– Это твоя жена? И зачем ты её с собой таскаешь? – с интересом рассматривает Юми. – Не боишься, что она про белобрысую узнает? – и, наконец, снова смотрит на меня, мечтая проделать во мне дыру, желательно во лбу.

– У нас свободные отношения, – отвечает вместо меня Юми, присаживается на подоконник и начинает покачивать ногой.

Жена Борматова криво ухмыляется, собирается что-то сказать, но я её перебиваю:

– От кого прячешься? Точно не от меня.

Ее лицо меняется в секунду:

– От них… от кого еще! – она оскаливает свои идеальные зубы – единственное, что напоминает о ее прежней, сытой жизни, – и начинает смеяться, но резко обрывается и с волнением спрашивает: – Где эта безродная дрянь? Скажи, что она у тебя! Скажи, что она сдохла! – она всё же сбрасывает руку охранника со своего плеча и падает на колени. – Умоляю, скажи, что она все еще у тебя!

Пока она с надеждой смотрит мне в глаза, я чувствую мимолетное облегчение.

Гребаный 1%!

Но следом накатила волна разочарования, переходящая в звериную жажду убивать. Всех до единого!

Значит, и она думает так же, как и я… И этим ты лишь укрепила меня в моих подозрениях…

Поднимаюсь с продавленного дивана и бросаю своим:

– Её забираем.

Борматова, услышав это, разразилась потоком отборнейших проклятий.

– Какой богатый русский язык, – заметила Юми, проплывая мимо разъяренной стервы.

Глава 9

Алина

Спустя месяц

Ощущение невесомости в небесном водовороте. Надо мной воспаряет Богородица, сотканная из божественного света, нежная и неземная. Её лик – сама безмятежность и благоговейный экстаз, запечатлённый момент единения с небесами. Вокруг Девы Марии ангелы, словно в танце, с лицами, полными кротости, их крылья переливаются золотом и лазурью, рождая чувство неземной гармонии и ликующей радости. Они, кажется, воспевают Богоматерь, приветствуя её в вечной обители.

Хочется прикоснуться, стать частью этого возвышенного чуда, застывшего на фреске Корреджо, где земное сплетается с непостижимым.

Резкий толчок в плечо – и невидимая нить, связующая моё земное с небесным, вмиг обрывается. Опускаю голову и чувствую, как затекла шея.

Кошусь на прошмыгнувшую мимо парочку. Кажется, они и не заметили, как грубо разрушили мой хрупкий покой. Натягиваю бейсболку и выхожу из Пармского собора. У входа маячит одна из моих Теней. Молодые, неброско одетые парни лет тридцати, их трое, а может, и больше – стали привычной частью моей новой жизни, моей личной свитой. И, знаете, я не против – с ними и правда спокойнее.

– Синьорина, ваша мама приглашает вас на обед, – обращается ко мне Тень, на сносном русском.

– Обед? – удивлённо переспрашиваю. Сколько же я проторчала в соборе? – А где?

– Здесь недалеко, я вас провожу.

Тень идет впереди. Из-под козырька разглядываю его накачанную спину, скрытую под пиджаком. Он уже месяц со мной, и он единственный, с кем я иногда перекидываюсь парой слов, когда это необходимо. Других «теней» я толком и не видела.

Тень приводит меня в милый, уютный ресторанчик. С виду обычный семейный, но уверена, это только на первый взгляд. Не больше десяти столиков, и все заняты. Быстро окидываю взглядом зал, но нигде не вижу Карины.

К нам подходит девушка, обменивается парой фраз с Тенью, он поворачивается ко мне и знаком показывает, что нам нужно пройти вглубь зала. Пока мы продвигаемся, привлекаем всеобщее внимание. А если быть точнее, то это я его привлекаю. На мне черный спортивный костюм, утепленный с капюшоном, на глаза надвинута бейсболка, на ногах кроссовки. Среди модных посетителей этого заведения я как бельмо на глазу. Но в последнее время во мне поселился какой-то нездоровый пофигизм. Как сказал мой психолог, это один из признаков глубокой депрессии.

Девушка подводит нас к винтажной ширме, явно стоящую не одну тысячу евро.

Я же говорю, напускная скромность, – ворчит во мне вечно недовольная старуха.

Девушка заводит нас за ширму и указывает на винтовую лестницу, и дальше не идет. Тень начинает подниматься первым, я – за ним. Наверху он отступает в сторону. Передо мной уютный VIP-кабинет, в центре – круглый обеденный столик, накрытый кружевной скатертью. Карина сидит за ним лицом к лестнице и что-то печатает в телефоне. Поднимаюсь на последнюю ступеньку, подхожу к столу и сажусь напротив неё. Она поднимает глаза и нежно улыбается мне. Я тоже пытаюсь выдавить улыбку.

– Дочка, я так рада, что ты согласилась пообедать со мной.

Дочка, дочка… – эхом отдается в голове.

– Может, снимешь бейсболку? – осторожно спрашивает она.

Наверное, я сейчас напоминаю маленького, насупившегося ребенка в сложном переходном возрасте.

Пофиг…

Месяц назад я впервые встретилась с ней и узнала, что она – моя мать…родная… настоящая… биологическая, если хотите…

М-да, получите и распишитесь…

Когда я летела в самолете с «курьером», я многое себе напридумывала… Но то, что на взлетной полосе меня встретит родная мать, я никак не могла ожидать. Она плакала, обнимала меня, а я стояла как истукан, будучи не в силах пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы что-то сказать.

Первые дни я была в состоянии эмоционального паралича. Ее слова, действия, прикосновения проходили сквозь меня, не задевая. Я слышала ее голос, но он казался далеким эхом. Чувствовала ее объятия, но они не согревали…

– Злата, – вздрагиваю от неожиданности, услышав свое новое имя. – Детка, чего бы тебе хотелось поесть?

Карина сказала, что Злата – это имя, данное мне при рождении, и с моего молчаливого согласия имя Алина осталось в прошлом.

Снимаю бейсболку и массирую виски, в которых гулко стучит кровь.

– Не знаю, на твое усмотрение, – наконец, отвечаю, вспомнив, что она ждет ответа.

Не глядя в меню, Карина быстро делает заказ и тут же принимает входящий звонок. Говорит с кем-то по-итальянски – в голосе проскальзывают кокетливые нотки. Ясно, болтает со своим мужчиной. Она не скрывает его существования, иногда с гордостью упоминает о нем в разговоре, называя «мой мужчина». Но я его ни разу не видела. Карина говорит, что еще не время, а мне…

Да плевать мне…

Приносят еду – передо мной ставят тарелку с салатом, и я начинаю бессмысленно ковыряться в нем вилкой.

Чувствую на себе взгляд Карины и избегаю его. Не потому, что не хочу смотреть в её глаза, а потому что боюсь её ранить. Ведь в моем взгляде наверняка могут читаться и злость, и обида, а может быть, и ненависть…

Она уже не раз рассказывала мне, как я попала в детский дом и почему Борматов решил забрать меня, но почему-то я никак не могла принять эту информацию.

Возможно, тогда это был единственный способ – спасти меня и сохранить ей жизнь. Наверное, я бы поступила так же на её месте. Но эти мучительные, тёмные чувства никак не отпускали меня. И лишь под сводами купола церкви я чувствовала себя спокойно и умиротворенно.

– Сегодня мне прислали новый каталог от Alberta Ferretti. Их платья из новой коллекции – просто загляденье! Как будто на тебя сшиты! Заедем примерить?

– Угу, – бормочу я, не отрывая глаз от салата.

Когда она впервые заговорила о брендовой одежде и женских радостях, я подумала, что передо мной типичная легкомысленная дамочка, которая только и умеет, что тратить деньги. Но, присмотревшись к её жизни, я была поражена – Карина оказалась успешной бизнес-леди. Она находила перспективные стартапы, инвестировала в них, развивала, а затем выгодно продавала свою долю.

И у меня возник закономерный вопрос: как женщина, которая 20 лет назад пешком, без денег и документов, бежала через границу с Украиной, спасаясь от Борматова, оказалась в Италии и стала успешным бизнесменом?

На Украине она случайно познакомилась с Дитером, своим будущим мужем. Именно он помог ей с документами и увез в Германию. Во времена, когда о криптовалюте не кричали на каждом углу, он был одним из самых успешных её разработчиков. И жили они долго и счастливо, пока смерть не разлучила их… Он оставил Карине огромное наследство.

В голове всплыли слова Бездушного:

«Разбогатеть несложно, а вот не потерять и приумножить – это настоящее искусство».

Услышав его голос, я почувствовала, как по телу пробегает дрожь. Щеки вспыхнули, а сердце заколотилось, словно он стоял рядом, прожигая меня взглядом. Это было неожиданно и сильно, словно воздух вокруг сгустился от напряжения.

– Доченька, все хорошо? – обеспокоенно спросила Карина, заметив резкую перемену в моём настроении.

– Хочу домой…

Карина вздохнула и кивнула, знаю, что мои внезапные смены настроения стали для нее привычными. Она быстро расплатилась по счету, и мы, в сопровождении всё той же Тени, вышли из ресторана. На улице нас ждала черная Ауди, в которую мы и сели. Всю дорогу я смотрела в окно, наблюдая за мелькающими пейзажами Пармы.

И вот мы приехали к большой, старинной усадьбе, окруженная высоким забором.

Мой дом, – подумала я с иронией. Место, где я пытаюсь спрятаться от своих демонов.

Проходя через холл, я невольно отметила, как всё здесь идеально вылизано. Даже немного тошнотворно. Заперлась в своей комнате, рухнула на кровать и уставилась в потолок. Слова Бездушного не выходили из головы.

Почему именно сейчас я о нем вспомнила? К чему эти отголоски прошлого, которые никак не хотят меня отпускать?

Вдруг раздался стук в дверь.

– Вовремя, – пробормотала я и разрешила войти. На пороге стояла Карина с двумя стаканами и бутылкой апельсинового сока. Она молча протянула мне один стакан, села рядом на кровать и тоже уставилась в потолок. Минуты тянулись в тишине, но тишина эта не была гнетущей. Скорее, это было молчаливое понимание.

– Я знаю, тебе сейчас тяжело, – наконец произнесла Карина, – Но я всегда буду рядом. Чтобы ни случилось.

Я взглянула на неё и увидела в её глазах не только любовь, но и боль. Боль за меня, за нас обеих…

Возможно, её любовь и есть – тот самый луч света в моей кромешной тьме.

Глава 10

Алина

Сижу перед туалетным столиком – полностью отдалась в руки Карины, которая пытается превратить меня в загадочную венецианку. Из целой россыпи масок она выбрала парные – глубокого синего и стального цветов. Мне досталась синяя маска, на поверхности которой, как волны в тихий штиль, играл узор из серебряных нитей, причудливо переплетающихся, словно водоросли, ласкающие морское дно. От маски исходило нежное сияние, делающее её почти живой.

– Потрясающе! – воскликнула Карина, любуясь моим отражением.

Надо признать, она подобрала идеальную маску, которая выигрышно подчеркивала мою бледную кожу и скрывала предательские тени под глазами.

Когда Карина предложила пойти на вечеринку, мне захотелось покрутить пальцем у виска. Я была совершенно не готова – ни морально, ни физически.

– Милая, тебе обязательно понравится, – упорно убеждала она меня, пока я приводила доводы, почему мне там не место.

Карина замолчала, а я решила, что она сдалась и отступилась от своей затеи после моего твердого и даже резкого «Нет!», но на следующий день – гостиная превратилась в настоящий маскарадный базар.

– Что это? – изумленно спросила я, оглядывая все эти прилавки.

– Это секретное оружие, которое поможет тебе почувствовать себя комфортно, – ответила Карина, обнимая меня за плечи.

И вот я смотрю на своё отражение и не могу оторваться.

– Наконец-то я вижу, как у моей девочки загорелись глаза, – прошептала Карина, кладя подбородок мне на плечо. – И пусть пока это заслуга волшебных рук mascherari*, я уверена, что однажды твои глаза засияют и без маски.

На следующий день, в сумерках, мы с Кариной стояли у кованых ворот, где нас встречал мажордом в маске шута с колокольчиками, весело звеневшими при каждом его движении. Ворота распахнулись, и на нас обрушился дождь из разноцветного конфетти. Я почувствовала себя маленькой девочкой, попавшей в волшебную сказку.

– Я же говорила, что тебе понравится, – прошептала Карина на ухо, заметив мою реакцию, и потянула за собой.

Мы медленно шли под уютным навесом, завороженно глядя на маленькие лампочки, словно парящие над ухоженными газонами. Эти крошечные огоньки создавали магическое зрелище, напоминающее танец светлячков.

Каждый шаг приближал нас к центру этого удивительного мира, где реальность переплеталась с фантазией. Все вокруг дышало магией, волшебством и соблазном.

– Спасибо, что настояла и привела меня сюда, – слова благодарности вырвались сами собой, и это были первые искренние эмоции за долгое время. От осознания этого по телу пробежала волна смущения.

Чёрт…

Карина внимательно посмотрела на меня. Её лицо было скрыто за серебряной маской, придавая голубым глазам стальной оттенок, но даже холод металла не смог заглушить теплоту, которую они излучали в этот момент.

Громкий смех отвлек нас, и я была безмерно благодарна парам, игравшим в прятки вокруг фонтанов и статуй в этом прекрасном саду.

Карина потянула меня дальше, в сторону палаццо. Стоило переступить порог, и ты оказывался в мире богемы, но не напыщенной и чопорной, как старая англичанка, а раскованной, манящей и завлекающей, как юная фаворитка короля.

Нас оглушили звуки живой музыки, звон бокалов и оживленные разговоры. Все без исключения были в масках и, судя по непринужденной обстановке, явно навеселе. Заметив страстно целующуюся парочку, я торопливо отвела взгляд и наткнулась на другую, готовую вот-вот начать демонстрировать свои чувства не менее пылко.

– Это что? – вопрос сорвался шепотом, но Карина услышала. Её губы тронула лукавая улыбка.

– Это Италия, детка, со всем своим обжигающим темпераментом.

Я чуть было не выпалила, какого черта тащить матери своего ребёнка, пусть и взрослого, в этот вертеп, но вовремя прикусила язык.

– Всё хорошо? – услышала я за спиной бархатный голос Тени.

– У Златы всё отлично, – опередила меня Карина. – Присмотри за ней, а я на минутку отлучусь.

Прежде чем исчезнуть, она развязала бант на моей длинной бархатной накидке, одним движением сняла её с меня и элегантно перекинула через руку Тени.

– Вот, так гораздо лучше. Не скучай, я скоро буду. – Изящный взмах руки, и она растворилась в этой яркой, бурлящей толпе.

Оставшись одна, я почувствовала себя незваной гостьей в этой сказке для взрослых. Хотя, признаться, здесь все балансировали на грани, но никто не переступал черту.

Может, я слишком зажата?

Еще недавно ты щеголяла полуголой в одном вечернем платье… – услужливо напомнила мне моя внутренняя ворчливая старуха.

Против воли, мои губы скривились в усмешке от проснувшейся во мне пуританки.

– Шампанское, вино? – предложил Тень, и я была как никогда рада возможности выпить.

– Да, и побольше!

Хоть он и скрывал лицо за строгой маской из черного атласа, едва заметная дрожь уголков его губ выдала все его мысли. Тень растворился в толпе, и я осталась одна.

Замерев на месте, я вдруг ощутила легкое прикосновение к плечу. Кто-то из гостей прошептал что-то сладко-тягучее на французском, и, черт возьми, облизнулся…

Всё, решено – нужно срочно раствориться в этой толпе!

И тут, словно из другого мира, из глубин палаццо до меня донеслась чарующая мелодия…

Завороженная звуком, я пошла на него, не замечая, как прошла несколько комнат, пока не оказалась в центральном зале. На подсвеченной сцене, в окружении живого оркестра, мужчина исполнял неземную, волшебную песню. Его мощный голос и пронизывающая мелодия пригвоздили меня к полу, а кровь забурлила от выброса дофамина. Пока моё тело рассыпалось на атомы и собиралось заново, я почувствовала по позвоночнику прохладную волну.

– Canto Della Terra, – прошептали мне на ухо.

Вздрогнув, я обернулась – за мной стоял Он. И хотя его тело скрывала алая атласная накидка до пола, а лицо – маска Чумного доктора, я узнала его… Отшатнувшись, я что-то невнятно пробормотала, глазами ища Тень. «Чумной доктор» снова наклонился ко мне:

– В переводе с итальянского… – произнес он на чистом русском, – «песнь земли».

Мир вокруг меня сузился, все звуки исчезли, остался только стук моего сердца.

– Ты скучала по мне? – спросил Бездушный и большим пальцем провел по контуру маски, касаясь моей кожи.

Я сделала шаг назад, затем – второй, третий… Но он не двигался с места и не пытался меня остановить. Наткнувшись на кого-то, я несвязно пробормотала извинения и бросилась в толпу у сцены. Прокладывая себе путь вперед, я обернулась – он все еще стоял на месте и лишь провожал меня взглядом. Я не видела его лица, но физически ощущала, как непосильная ноша наваливается на меня и с каждым шагом становится все тяжелее.

С трудом добравшись до края сцены, я огляделась в поисках спасения. Сердце бешено колотилось, дыхание сбилось. Куда бежать? Где Карина? Где Тень? Паника медленно, но верно захватывала меня в свои цепкие объятия. Нужно взять себя в руки. Глубокий вдох, выдох. Еще раз. И ещё…

О Боже…

*mascherari (итал.) – мастера, изготавливающие маски.

Глава 11

Алина

– И зачем ты меня туда потащила? – ворчу я, наблюдая, как Карина, мурлыча что-то себе под нос, колдует над завтраком.

– Ты о чем? – спрашивает она, не отрываясь от готовки. Я сверлю её взглядом, устраиваясь поудобнее на стуле у кухонного острова.

– О вчерашней вечеринке, – отзываюсь с набитым яблоком ртом, как будто это и так не понятно.

Она сбрызгивает салат лимонным соком и поворачивается ко мне. Пытаюсь прочитать её мысли, но на лице – ни тени вины, лишь мягкая улыбка.

– Хотела тебя развеять. А ты, как Золушка, сбежала, когда как раз началось самое интересное. Что-то случилось? – от её пристального взгляда яблоко чуть не застревает в горле.

– Нет, – выдавливаю из себя и энергично принимаюсь пережевывать.

По взгляду вижу – не поверила. Но лезть в душу не стала, просто поставила передо мной салат и аппетитный омлет с овощами:

– Поешь, пожалуйста…

Беру вилку и начинаю бесцельно ковыряться в сочной зелени.

– Мне нужно уехать по делам. Небольшие проблемы с одним проектом, нужно срочно разрулить.

– Надолго? – спрашиваю просто, чтобы что-то сказать.

– Возможно, на пару дней. Но Давиде и его ребята присмотрят за тобой.

Давиде? Это же Тень… Значит, Давиде…

Вчера, когда я удирала с этой злополучной вечеринки, он нагнал меня в одном из темных переулков. Я неслась, как призрак, гонимая ледяным ветром.

– Синьорина! Синьорина, постойте! – кричал Тень-Давиде мне вслед, а я, не чувствуя ног, все бежала, пока не заперла себя в тупике. – Что случилось? – спросил он, слегка запыхавшись.

– Где ты был? Почему бросил меня! – выпалила я, колотя кулаками его в грудь.

Он дал мне выпустить пар, а потом, молча, накинул мне на плечи свой плащ и отвёз домой.

Жизнь научила меня быть циничной и подозревать всех… Поэтому поведение Тени, ну, то есть, Давиде, очень насторожило и заставило вновь и вновь прокручивать в голове события вчерашнего вечера… Да, Карина с этим Давиде – ведут себя очень странно… Мне совсем не нравятся…

Что-то происходит… А Бездушный… Какого черта он здесь делает?! Что это вообще такое?! Или я в конец свихнулась и мне всё это показалось? Господи, помоги мне!!!

Едва прикрыла глаза, как тотчас же увидела Бездушного – в зале палаццо, в алой накидке и маске Чумного доктора. Его взгляд прожигал меня насквозь. Я вздрогнула и открыла глаза.

Всю ночь пыталась убедить себя, что я просто больная истеричка и мужчина в чумной маске – плод моего разыгравшегося воображения, но сейчас…

– Можно я поеду с тобой? – спрашиваю Карину, подцепляя вилкой какого-то морского гада.

Карина подняла на меня глаза, отпила сок и виновато произнесла:

– Я только за, но… Может, в следую…

– Что вообще происходит? – резко обрываю её.

– Алина, – впервые она назвала меня этим именем, – вчера что-то случилось?

– А должно было?

– Нет, просто ты внезапно убежала. Давиде еле тебя догнал.

– Я сразу сказала, что не готова к обычной жизни, тем более к богемной тусовке.

– Прости…

От этого «прости» у меня внутри всё заклокотало. Еле сдерживаясь, запихиваю в рот креветку и бешено жую её, жую… Нет смысла высказывать свои подозрения вслух. Она, по сути, чужой мне человек, хоть и родила меня… Если не врет… Тест ДНК никто не делал… да и подделать его – пара пустяков… В любом случае, ей ничего не стоит использовать меня в своих интересах, как это делали все в моей жизни…

– Карина… – нерешительно привлекаю её внимание и выпаливаю вопрос, пока меня не переклинило. – Как тебя угораздило связаться с Борматовым? Знаю, ты пыталась рассказать, но я тогда не была готова слушать…

– А сейчас готова?

– Как думаешь, если сама спрашиваю?

Её губы сжимаются в тонкую белую линию. Сначала она смотрит на меня, потом отводит взгляд. Не надо быть психологом, чтобы понять, что я поставила её в неудобное положение. Она берет салфетку и начинает нервно её теребить.

– Прости… – почти шепчет она. – Хотела бы свалить всё на банальную влюбленность, но это неправда. – Она снова смотрит мне в глаза.

Я нервно сглатываю. Её открытость, смешанная со злостью и решимостью – этот винегрет эмоций сбивает меня с толку. Отпиваю сок, затаив дыхание, и жду продолжения.

– Знаю, что ты мне не доверяешь… Я для тебя одна из тех, – она кивает в сторону, – и понимаю, что мне предстоит долгий путь, чтобы ты поверила в меня… в нас! Меня воспитала бабушка. Куда делись родители? – она пожимает плечами. – Мать родила меня в шестнадцать, а в восемнадцать ускакала устраивать свою жизнь, и сопливый ребёнок ей был не нужен. В последний раз я видела её на похоронах бабушки, когда мне было девятнадцать… А отец… После моего рождения его забрали в армию. Он погиб в Афганистане. – Она отворачивается к окну с потрясающим видом на бесконечный бассейн, сливающийся с горизонтом.

Я делаю то же самое и чувствую, как тяжёлые мысли тонут и успокаиваются в голубой глади.

– С Борматовым я познакомилась, когда мне было лет двадцать, как тебе сейчас. Начало двухтысячных, в России процветали азартные игры, проституция, казино… Полный набор для развращения общества.

Из меня вырывается горький смешок, отвлекая Карину.

– Как бы я ни ненавидела мачеху, она же не врала, что Борматов нашёл тебя в притоне? – решаю ответить откровенностью на откровенность.

Она вздрагивает от моих слов и с грустной улыбкой смотрит на меня.

– Отчасти да… Я была стриптизершей в самом дорогом казино города.

Потаскуха! – противно пищит пуританка в моей голове.

– Это был мой первый рабочий день, когда он пришёл с другом поиграть.

– Ещё скажи, что ты проработала всего один день, – выпаливаю я и захлопываю рот, чувствуя, как краснею.

Боже, даже не знала, что я брюзжащая старуха, мать пуританства и заноза в заднице…

Карина заливисто смеётся, роняя голову на стол. Мои плечи дергаются в нервном смешке.

– Ты думаешь, я пытаюсь выдавить из тебя слезу? – спрашивает она, просмеявшись и отрывая лоб от мраморной столешницы.

Ну, попахивает именно этим! – бунтует мой внутренний голос.

– Нет, милая! – возражает она, не дожидаясь моего ответа. – Я лишь хочу быть с тобой максимально честной. Ты, как никто другой, заслуживаешь правды.

Карина резко вскакивает со стула, который легко скользит по мраморному полу. Она поворачивается ко мне спиной, её плечи поникли, и я слышу её прерывистое дыхание.

– Прости, – спешу я сгладить свою глупость.

Она медленно выпрямляется и поворачивается ко мне, в её глазах читается сожаление и отчаяние.

– Нет… – качает она головой. – Прости, если я никогда не стану для тебя настоящей матерью, заслуживающей уважения.

К горлу подкатывает ком, а по броне, за которой я пряталась, бежит паутина трещин.

– Вскоре Борматов предложил стать его любовницей, и я согласилась, посчитав это своим лотерейным билетом. У меня не было к нему чувств, впрочем, и у него тоже. Я просто хотела лучшей жизни… а для Борматова я была пешкой в игре с другом.

– С другом?

– Да, с другом… тем самым, с которым он пришёл в казино, – отвечает она, ставя стул на место. – Он мне понравился, думаю, я ему – тоже… Но он был слишком хорошим и порядочным… Это его и убило…

Глава 12

Арон

Тишину кабинета рассекал лишь треск поленьев в камине. Рикардо Грасси, словно каменный истукан, восседал напротив меня в своём громоздком кожаном кресле, зажав в пальцах дымящуюся сигару. Взгляд его скрывали тёмные очки, но, признаться, ход был неплох: прятать глаза – отличный способ заставить собеседника, вроде меня, понервничать. Вон, мой переводчик, Влас, сидит на диванчике и – прямо как на иголках.

Угомонись, позорище! – мысленно рявкаю на него.

То ли Влас телепат, то ли мои ментальные посылы и вправду так сильны, но этот хлюпик мигом замер и вытянулся по струнке.

– Семья… – Грасси выпустил струю дыма и прохрипел на своём родном языке. – Бизнес – разрушает. Деньги – портят душу. Власть – отравляет сердце. А семья? Она лечит.

Бросаю взгляд на Власа, жду перевода этой абракадабры от дона Коза Ностры.

Ну что за придурок…

– Влас? – приходится тормошить этого горе-переводчика.