Красное на черном

Пролог

«Эх, хорошо в стране Советской жить!»

Громкие звуки музыки эхом отражались от пустых стен большой комнаты, выкрашенных в бело-голубой, больничный цвет. Стены были плохо оштукатурены, местами краска облупилась, обнажая серый бетон. Пол комнаты был устлан дешевым линолеумом, пожелтевшим от времени, вздувшимся пузырями в некоторых местах, а у стены красовалось огромное прожженное пятно.

В комнате по всей ее длине в три ряда стояли кровати с панцирными сетками, на которые бросили тощие комковатые матрасы, устланные когда-то белыми простынями, а теперь уже посеревшими от бесконечных стирок.

На кроватях спали дети. Кто-то ворочался во сне и что-то бормотал, кто-то лежал, положив под щеки сложенные вместе ладони, кто разметался по всей постели, сбросив на пол колючее одеяло в клеточку. Комнату наполняло сопение и редкий скрип металлических сеток. Дети спали, полностью игнорируя ревущий динамик, из которого вырывались громкие звуки бравурного советского марша.

В дальнем углу комнаты на кровати сидела девочка лет десяти. Она единственная в комнате не спала. Девочка сидела на кровати в форме: черных шортах и белой футболке, две тугие длинные косички спадали ей на спину – девочка была похожа на изображение с агитационного плаката, только вот на таких плакатах дети всегда изображались с улыбками на лицах, вдохновленные мыслями о радостях коммунистического строя.

Девочка же была встревожена, она словно напряженно к чему-то прислушивалась, словно ждала чего-то страшного.

Огромная люстра под потолком вдруг качнулась, издав мелодичный хрустальный звон. Единственный предмет уюта в этой комнате, который выглядел очень дорого и очень красиво. Огромная конструкция из тысячи сверкающих стекляшек в этой скудно обставленной спальне выглядела чужеродно. Воспитанники детского дома часто спорили, откуда же она здесь взялась? Вечерами, когда уже гасили свет, они строили разнообразные теории и рассказывали истории появления этой люстры, а затем засыпали, пересчитывая хрустальные элементы светильника, которые отбрасывали слабые блики лунного света.

Маша проснулась от странного ощущения в груди – словно что-то невидимое тянуло ее изнутри, пытаясь вырвать наружу. В полутьме спальни детского дома №47 слышалось только мерное дыхание спящих детей. Двенадцать коек – двенадцать судеб, заброшенных в этот серый мир казенных стен и больничного запаха хлорки.

Поэтому сейчас девочка прислушивалась к тишине. Что-то было не так. Воздух дрожал, как летом над раскаленным асфальтом, хотя за окнами лежал февральский снег. Волосы на затылке у Маши встали дыбом.

Сначала это был едва заметный гул, похожий на работу далекого двигателя. Потом – легкая вибрация, заставившая дребезжать стекла в оконных рамах. Металлические кровати начали скрипеть в такт непонятному ритму.

– Что происходит? – сонно пробормотала Лена с соседней койки.

Маша не успела ответить. Комната вздрогнула, как живое существо, пол под ногами заходил ходуном. Дети вскакивали со своих мест, кто-то плакал, кто-то кричал. Штукатурка сыпалась с потолка белыми хлопьями.

Дверь распахнулась, и в проеме появился Петр Васильевич, их воспитатель. Обычно спокойный и невозмутимый, сейчас он выглядел растерянным.

– Дети, быстро! Все на выход! – крикнул он, пытаясь перекричать нарастающий гул. – Не паникуйте, это просто землетрясение!

Но Маша знала – это вовсе не землетрясение. То, что происходило в центре комнаты, не имело отношения к природным катаклизмам. Воздух там сгущался, закручиваясь в невидимую воронку. Пространство начало буквально рваться по швам.

Сначала в воздухе возникла тонкая черная линия, словно кто-то провел ножом по холсту реальности. Линия расширялась, трещала, источая холодный свет, который не освещал, а поглощал окружающую тьму. Из разрыва повеяло чем-то потусторонним – запахом металла и озона, звуками далекого мира.

– Господи… – прошептал Петр Васильевич, так и замерев на пороге.

Первое существо показалось из портала медленно, осторожно. Оно отдаленно напоминало человека – та же голова, тот же торс, но руки… У него было четыре руки, выходящие из плеч под неестественными углами. И ноги – тоже четыре, что делало его передвижение похожим на танец паука. Кожа его была бледной, почти прозрачной, сквозь нее просвечивали синие вены.

За первым последовали другие. Трое, четверо, пятеро – они двигались бесшумно, их многочисленные конечности работали в странной, гипнотической синхронности.

Один из пришельцев повернул голову в сторону детей. Его глаза были огромными, черными, лишенными белков. Когда он открыл рот, Маша увидела ряды мелких острых зубов.

– Бегите! – заорал Петр Васильевич, но было уже поздно.

Существа двинулись к детям с пугающей быстротой. Их четыре руки хватали всех подряд – Лену, Сашу, маленькую Олю. Дети кричали, пытались вырваться, но силы были неравны.

Одно из существ схватило Машу четырьмя руками одновременно. Прикосновение обожгло девочку холодом. Она почувствовала, как ее тянут к порталу, к этой зияющей дыре мира.

И тут окна разлетелись на тысячи осколков.

Через проемы ворвались люди в черной военной форме, их лица скрывали тактические маски. Они двигались быстро, слаженно, как единый организм. В руках у них было оружие – но не привычные в такой ситуации автоматы, а что-то странное, излучающее голубоватое свечение.

– Контакт! – крикнул один из них. – Пять субъектов, класс неизвестен!

Голубые лучи прорезали воздух, существа шипели и отступали, но не отпускали детей. Один из бойцов – высокий, с командирскими нашивками – выстрелил во что-то, похожее на сеть из света. Сеть опутала ближайшего пришельца, и тот с криком отпустил Сашу.

– Маша! – услышала девочка знакомый голос.

Она обернулась и не поверила своим глазам. Через разбитое окно в комнату спрыгнул еще один человек, но его она узнала сразу. Иван – тот самый Иван из рассказов, которые шептали старшие дети. Иван, который ушел в другой мир и вернулся, чтобы спасти всех.

Только теперь в его глазах горел странный огонь, а вокруг рук плясали искры настоящей магии.

– Держитесь подальше от портала! – крикнул он детям и вскинул руки.

То, что произошло дальше, Маша запомнила навсегда. Иван словно стал центром бури – магической, разрушительной, прекрасной. Воздух вокруг него закипел энергией, и существа дрогнули, почуяв силу, превосходящую их собственную.

Магия Ивана обрушилась на пришельцев ослепительной волной. Существа зашипели, их многочисленные конечности судорожно сжались, и они начали отступать к порталу. Бойцы в черном воспользовались моментом – их энергетическое оружие работало безотказно, отсекая пути к отступлению.

– Гоните их в дыру! – скомандовал Иван, его голос звучал странно, словно в нем слышались отголоски далеких миров.

Один за другим пришельцы исчезали в черном разрыве, их крики становились все тише. Последнее существо, то, что пыталось утащить Машу, метнуло в Ивана что-то вроде шипа, но магический щит отразил атаку. Через секунду и оно скрылось в портале.

– Дети целы? – устало спросил командир отряда, снимая маску. Лицо у него было покрыто шрамами.

– Все живы, Костя, – ответил Иван, не сводя глаз с портала. – Но это еще не конец.

Он оказался прав.

Портал вдруг расширился, его края затрещали, как рвущаяся ткань. Из глубин разрыва донесся звук – низкий, вибрирующий, от которого кровь стыла в жилах. Что-то огромное шевелилось в темноте по ту сторону.

Первое щупальце появилось медленно – серое, толстое, покрытое присосками размером с кулак. За ним показалось второе, третье… Они извивались в воздухе, словно нащупывая добычу.

– Отступаем! – крикнул Костя, но они не успели.

Щупальца метнулись вперед с нечеловеческой скоростью. Одно из них ударило Ивана в грудь, отбросив к стене. Другое смело с ног двух бойцов. Остальные обвились вокруг детей, которые снова закричали от ужаса.

Иван поднялся, вытирая кровь с губ. В руке у него материализовался меч – не обычный, а сотканный из чистой магии, излучающий белое пламя.

– Маша, Лена, все к выходу! – заорал он и метнулся к ближайшему щупальцу.

Клинок прошел сквозь серую плоть, как нож сквозь масло. Монстр взревел, и из портала появились новые отростки – десятки, сотни. Они заполняли комнату, крушили мебель, рвали стены.

Иван рубил без остановки. Отсеченные куски щупалец дымились и рассыпались пеплом, но на месте каждого появлялись два новых. Портал разрастался, его края достигли потолка, и в бетоне появились трещины.

– Здание не выдержит! – крикнул Костя, прикрывая огнем отступление детей.

Иван поднял свободную руку, и над ними засияли магические опоры – невидимые балки, удерживающие рушащуюся конструкцию. Пот струился по его лицу от напряжения.

– Петр Васильевич! – позвал он воспитателя. – Выводите всех немедленно!

Учитель, бледный, как полотно, подхватил на руки маленькую Олю и помчался к выходу. За ним потянулись остальные дети. Лена обернулась на пороге.

– А как же Маша?

Иван оглянулся. Девочка стояла посреди хаоса, словно не замечая творящегося вокруг кошмара. Щупальца проносились мимо нее, но странным образом не касались. Вокруг Маши мерцало слабое голубое свечение.

– Маша! – крикнул Иван. – Беги отсюда!

Девочка не ответила. Она медленно, как в трансе, шла к порталу. Голубой свет становился ярче, и Иван с изумлением понял – это не магия извне. Свечение исходило от самой Маши.

Потолок затрещал. Магические опоры Ивана дрогнули, и обломки бетона посыпались вниз. Он из последних сил удерживал защиту, но чувствовал – долго не продержится.

– Маша, что ты делаешь?! – отчаянно заорал он.

Девочка остановилась у самого края портала. Голубое свечение пульсировало вокруг нее, как живое существо. Она подняла маленькую ладонь и медленно коснулась черного разрыва.

Портал дрогнул. Щупальца замерли, их хватательные движения стали неуверенными. Маша глубже погрузила руку в разрыв, и тот начал сжиматься.

– Невозможно… – прошептал Иван.

Но портал действительно закрывался. Края его сходились, чернота светлела, щупальца с воем исчезали. Через несколько секунд разрыв схлопнулся совсем, оставив после себя только слабое мерцание в воздухе.

Маша рухнула на пол без сознания. В тот же миг подломились последние опоры, и здание обрушилось.

***

Петр Васильевич стоял на набережной, прижимая к себе плачущих детей, и смотрел на груду обломков, которая еще недавно была их домом. Рядом толпились прибежавшие соседи, кто-то вызывал спасательные службы.

– Дядя Петя, – всхлипнула Лена, – а они живы?

Учитель не знал, что ответить. Как можно было выжить под такими завалами?

Но тут груда бетона и арматуры зашевелилась. Обломки начали подниматься в воздух, словно невидимая рука раздвигала их в стороны. Из-под завалов показался Иван – грязный, окровавленный, но живой. На руках он нес Машу.

За ним один за другим выбирались члены его отряда. Костя хромал, у двоих других были сломаны руки, но они спаслись.

– Как… как это возможно? – пробормотал кто-то в толпе.

Иван осторожно опустил девочку на снег и проверил пульс. Маша была жива, только без сознания. Вокруг ее тела еще мерцали слабые отблески голубого света.

– Кто она? – спросил Костя, подходя к Ивану.

Тот покачал головой.

– Одна из воспитанниц. Мы с ней сдружились, когда я приходил сюда. Хорошая девочка, печальная только очень. Никаких магических способностей в ней раньше не замечал, но то, что она сделала… – Он посмотрел на место, где был портал. – Это что-то странное, небывалое! Такого не может быть!

– Сказал человек из другого мира, победивший психопата, пытавшегося уничтожить все живое? – Костя с усмешкой посмотрел на Ивана. – Уж кому удивляться всяким непонятным вещам, так точно не тебе, командир.

Иван задумчиво посмотрел на лежащую у него на руках девочку. Константин был прав, и все же что-то было не так. Что-то странное, даже по меркам этого мира, было в этой девочке с длинными темно-русыми косичками. Может быть, оно могло помочь Ивану, способно было бы вернуть ему то, что он потерял два года назад?

Маша тихо застонала и открыла глаза. Они были обычными, детскими, без всякого мистического свечения.

– Дядя… – прошептала она, глядя на Ивана. – Я так странно спала…

Иван улыбнулся.

– Все хорошо, малышка. Теперь все будет хорошо.

Но в глубине души он знал: что-то начинается. Кто-то по ту сторону границ миров объявил охоту на детей. И Маша, кто бы она ни была, стала ключом к тайне, разгадать которую им только предстояло.

Глава 1. Тени Лимба

Лимб встречал Ивана привычной тишиной.

Здесь не было ни ветра, ни привычных звуков, не существовало времени в его обычном понимании. Только бесконечная серая равнина под свинцовым небом, где не светило солнце и не горели звезды. Место между мирами, где потерянные души ждали своего часа, а реальность подчинялась иным законам.

Иван сделал очередной шаг по призрачной траве, которая не гнулась под ногами и не шуршала. Каждое утро он приходил сюда, каждое утро шел по этой равнине, надеясь найти хоть какой-то след. Хоть намек на то, что Майя была здесь.

Два года, четыре месяца и семнадцать дней. Именно столько прошло с тех пор, как она ушла в Лимб, пожертвовав собой ради спасения мира. Два года поисков, которые ни к чему не привели.

Магия в этом месте работала странно. Иван чувствовал силу, текущую в его жилах, но она была приглушенной, словно завернутой в вату. Он мог создать небольшой огонек, чтобы осветить путь, мог левитировать на короткие расстояния, но мощные заклинания здесь не работали. Лимб не любил резких движений.

– Майя, – прошептал он в пустоту. – Где ты?

Ответа не последовало. Как и всегда.

Иван остановился и оглянулся. За спиной простиралась та же серая равнина, что и впереди. Никаких ориентиров, никаких примет. Он мог идти в любую сторону часами и не сдвинуться с места, а мог одним шагом переместиться на километры. Лимб жил по своим правилам.

Но сегодня что-то было не так.

Воздух дрожал, словно кто-то невидимый бросил камень в спокойную воду. Иван замер, прислушиваясь к своим ощущениям. В Лимбе ничего не происходило случайно.

Вдалеке, на самом горизонте, мелькнула тень. Человеческая фигура? Иван напрягся и шагнул вперед, но тень исчезла, словно ее никогда и не было.

– Галлюцинации, – пробормотал он себе под нос. – Опять галлюцинации.

За два года одиночных походов в Лимб он уже привык к обманам зрения. Место между мирами не любило посетителей и всячески пыталось от них избавиться. Иногда показывало миражи желаемого, иногда – кошмары прошлого.

Иван закрыл глаза и сосредоточился на заклинании возвращения. Магические символы загорелись в его сознании золотым светом, и мир вокруг начал растворяться.

Через мгновение он стоял в своей квартире в центре Ленинграда.

Ничего не изменилось. Та же мебель, те же книги на полках, те же фотографии на столе. Только на одной из них, где он обнимал улыбающуюся Майю, стекло покрылось тонкой трещиной. Появилась она две недели назад, и Иван не мог заставить себя заменить рамку. Саму фотографию Иван принес с собой из того, другого мира без магии.

Он прошел в ванную, плеснул в лицо холодной водой и посмотрел на себя в зеркало. Отражение его не обрадовало. Запавшие глаза, небритые щеки, седые нити в темных волосах. В тридцать пять лет он выглядел на все сорок.

– Хватит, – сказал он своему отражению. – Хватит себя жалеть.

Но даже эти слова прозвучали неубедительно.

Звонок в дверь нарушил тишину квартиры. Иван нахмурился – он никого не ждал. Посетители у него бывали редко, друзья предпочитали вызывать его в правительственные кабинеты, а случайные люди до его двери не добирались.

За дверью стоял молодой лейтенант в форме Комитета по чрезвычайным делам.

– Товарищ Иван Кузнецов? – уточнил он, вытягиваясь по стойке смирно. – Подполковник Карцев просил передать, что Ольга Андреевна ждет вас в своем кабинете. Срочно.

Иван кивнул.

– Сейчас буду готов.

Он переоделся в чистую рубашку и джинсы – официальную форму в СССР отменили еще пять лет назад, после падения Дзержинского, но на важные встречи все же стоило одеваться прилично.

Дорога до Смольного заняла полчаса. Ленинград жил своей обычной жизнью – троллейбусы везли пассажиров, в кафе пили кофе, уличные музыканты играли на гитарах. Мирная жизнь, за которую они сражались, постепенно возвращалась: восстанавливали разрушенные здания, школы и детские сады снова наполнились детьми, заводы, фабрики и другие учреждения хоть и медленно, но все же входили в привычный рабочий ритм. Жаль только, что Майи рядом не было, чтобы насладиться плодами этой победы.

Кабинет Ольги Андреевны находился на третьем этаже Михайловского дворца, в крыле, которое когда-то занимал обком партии. Теперь здесь размещалось правительство нового Советского Союза – федеративного, демократического, но все еще социалистического государства.

Иван постучал и вошел. В просторном кабинете, помимо хозяйки, сидели трое мужчин, которых он хорошо знал.

Ольга Андреевна Гольштейн выглядела усталой. Седые волосы были небрежно заколоты, под глазами залегли темные круги. Должность главы правительства давалась ей нелегко, особенно в последние месяцы, когда по всему миру начали происходить странные события.

– Иван, садись, – сказала она, указывая на свободное кресло. – Мы тебя ждали.

Подполковник Карцев, глава Комитета по чрезвычайным делам, был в форме, как всегда отглаженной до блеска. Его седые усы были тщательно подстрижены, а в глазах читалась привычная военная собранность. Он кивнул Ивану в знак приветствия.

Рядом с ним сидел отец Виктор Цой – священник, чьи песни стали важным элементом победы на Дзержинским. На нем была простая черная ряса, а на груди поблескивал серебряный крест. Волосы он так и не постриг, они все так же падали на плечи темной волной.

Степан устроился в кресле у окна. Когда-то он был одиннадцатилетним мальчишкой с благословленным кинжалом, теперь это был шестнадцатилетний юноша с серьезными глазами и шрамом на левой щеке – память о последнем сражении с Дзержинским.

– Что случилось? – спросил Иван, усаживаясь. – Очередной прорыв?

Ольга Андреевна помедлила с ответом, обменялась взглядами с остальными.

– Иван, – начала она осторожно, – мы собрались здесь не из-за чрезвычайной ситуации. Мы собрались из-за тебя.

– Из-за меня?

– Ты каждый день ходишь в Лимб, – вмешался Карцев. – Уже больше двух лет. Это становится опасным.

– Опасным для кого? – Иван почувствовал, как внутри него закипает раздражение. – Я никому не мешаю.

– Ты мешаешь себе, – тихо сказал отец Виктор. – И нам тоже. Мы волнуемся за тебя, друг.

Степан наклонился вперед.

– Иван, мы все понимаем, как тебе тяжело. Мы тоже любили Майю. Но прошло уже пять лет…

– Пять лет, четыре месяца и семнадцать дней, – перебил его Иван. – И что с того?

– А то, – жестко сказала Ольга Андреевна, – что мир не стоит на месте. Жизнь продолжается. А ты закрываешься от реальности в своих поисках призрака.

– Призрака? – Иван встал из кресла. – Майя не призрак! Она жива, она где-то там, в Лимбе, и я найду ее!

– Даже если она жива, – мягко вклинился отец Виктор, – даже если она где-то там… разве она хотела бы, чтобы ты тратил свою жизнь на ее поиски? Разве она не пожертвовала собой именно для того, чтобы ты мог жить?

Иван сжал кулаки. Магия откликнулась на его эмоции, и в воздухе запахло озоном.

– Вы не понимаете, – прошептал он. – Никто из вас не понимает. Я не могу просто… забыть ее и жить дальше. Я не могу. Я дал слово! Пообещал найти ее, а она пообещала ждать меня!

– Мы не просим тебя забывать, – сказала Ольга Андреевна. – Мы просим перестать убивать себя. Посмотри на себя в зеркало, Иван. Ты превращаешься в живого мертвеца.

Карцев положил на стол тонкую папку.

– А еще происходят вещи, которые требуют твоего внимания. Вчерашний инцидент в детском доме – только верхушка айсберга. По всему миру фиксируются аномальные явления. Нужен кто-то, кто разбирается в межмирной магии.

– Пусть разбирается кто-то другой.

– Другого нет, – просто сказал Степан. – Ты такой один.

Иван обвел взглядом собравшихся. В их глазах он читал беспокойство, усталость и… жалость. И эта жалость была хуже всего.

– Я найду ее, – повторил он упрямо. – Неважно, сколько это займет времени. Я найду Майю и верну ее домой.

– А если ее уже нет? – тихо спросила Ольга Андреевна. – А если она… ушла окончательно?

Иван не ответил. Он развернулся и направился к двери.

– Подумай о том, что мы сказали, – крикнул ему вслед отец Виктор. – Майя не хотела бы видеть тебя таким.

Дверь захлопнулась. Иван остался один в коридоре, сжимая кулаки до боли в костяшках.

Они не понимали. Никто не понимал.

Он найдет Майю. Он обязательно найдет ее.

Даже если на это уйдет вся жизнь.

***

Квартира встретила Ивана привычной тишиной. Она находилась на четвертом этаже старинного дома на набережной Фонтанки, и из окон гостиной открывался вид на медленную реку и мост Ломоносова. Квартиру ему выделило правление города, Иван каждый вечер представлял, как после возвращения Майи они будут стоять у окна в гостиной и мечтать о будущем, наблюдая за проплававшими по реке судами.

Теперь он избегал смотреть в ту сторону.

Иван прошел в спальню и остановился перед комодом, на котором аккуратно лежали вещи Майи. Их он перевез из квартиры, где когда-то жила Майя, и разложил по местам, словно девушка в любую минуту могла появиться здесь.

Иван взял заколку в руки. Майя забыла ее в Михайловском дворце, в кабинете Ольги Андреевны, Иван забрал безделушку и часто сжимал ее в ладонях, желая вместо холода металла ощутить тепло любимой. Иногда ему чудилось, что в нем еще теплится отзвук ее прикосновений. Глупости, конечно. Просто его разум цеплялся за любые призраки прошлого.

– Где ты, Майя? – прошептал он. – Дай мне хоть какой-то знак…

В ответ что-то метнулось по стене – быстрая, едва заметная тень. Иван резко обернулся, но все прекратилось. Только солнечный свет, падающий через занавески, и пляшущие пылинки в воздухе.

Но тень появилась снова. Она скользила по полу, огибала мебель, словно кто-то невидимый ходил по комнате. Сердце Ивана учащенно забилось.

– Майя? – позвал он негромко. – Это ты?

Тень замерла, а потом медленно поползла к зеркалу на противоположной стене. Иван последовал за ней, держа в руке заколку. Может быть, она действительно нашла способ связаться с ним? Может быть…

Отражение в зеркале вдруг помутнело. Стекло покрылось рябью, словно поверхность воды, в которую бросили камень. А потом из глубины отражения выплыло знакомое лицо.

Феликс Дзержинский.

Иван шагнул назад, роняя заколку на пол. Невозможно. Дзержинский умер пять лет назад, в Белом доме, когда Майя превратилась в богиню магии и уничтожила его. Иван видел это собственными глазами.

– Удивлен встрече, Иван? – спросил призрак, и его голос был таким же ледяным, как при жизни. Седая борода, холодные глаза, шрам на левой щеке – все точно, как тогда.

– Тебя нет, – прошептал Иван. – Ты мертв.

– Смерть – понятие относительное, – усмехнулся Дзержинский. – Особенно для тех, кто имел дело с магией такого уровня. Кое-что от меня все-таки осталось.

Иван сжал кулаки, готовясь к бою. Но как сражаться с отражением в зеркале?

– Что тебе нужно? – спросил он резко.

– Помощь. И взаимовыгодное сотрудничество.

– Ты спятил, если думаешь, что я буду помогать тебе после всего, что ты сделал.

– А что, если я скажу, что знаю, где находится твоя драгоценная Майя?

Иван замер. Слова призрака прозвучали как удар хлыста.

– Врешь.

– Врать мне незачем. Я видел ее, Ваня. В глубинах Лимба, там, где даже ты не решаешься искать. Она… изменилась. Обретение новой силы не прошло для нее бесследно.

– Где? – выдохнул Иван. – Где она?

– Сначала поговорим о сделке. Ты помогаешь мне вернуться в этот мир, а я отвожу тебя к ней. Честный обмен.

– Никогда! – взорвался Иван. – Ты убил сотни людей! Ты хотел превратить Майю в монстра!

– Я хотел дать миру силу, которой он достоин, – холодно ответил Дзержинский. – Но это уже в прошлом. Теперь мои цели скромнее. Я просто хочу жить.

– В аду тебе место, а не среди живых.

Дзержинский рассмеялся – звук был похож на скрежет ржавого металла:

– Подумай, Иван. Подумай хорошенько. Ты ищешь ее уже два года и не нашел даже следа. А я предлагаю отвести тебя прямо к ней. Разве любовь не стоит небольших жертв?

– Отвали! – крикнул Иван и ударил кулаком по зеркалу.

Стекло треснуло, отражение исказилось, но голос Дзержинского прозвучал еще раз:

– Я подожду, Иван. Подожду, пока ты не поймешь, что выбора у тебя нет…

Зеркало потемнело. Призрак исчез.

Иван стоял посреди комнаты, тяжело дыша. Кровь стекала с разбитых костяшек на пол, но он не чувствовал боли. В голове билась только одна мысль: «Он знает, где она. Он видел Майю».

Звонок в дверь заставил его вздрогнуть. Иван наскоро перевязал руку полотенцем и пошел открывать. На пороге стояли отец Виктор и Степан.

– Мы беспокоились, – сказал священник, внимательно глядя на Ивана. – После того, как ты ушел из кабинета Ольги Андреевны… Что с рукой?

– Ударился, – коротко ответил Иван. – Заходите.

Они прошли в гостиную. Степан оглядел комнату и нахмурился.

– Здесь пахнет магией. Причем не твоей.

– Что произошло, Иван? – мягко спросил отец Виктор.

Иван помедлил, а потом решил рассказать правду. Все равно скрывать бессмысленно: и Виктор, и Степан чувствовали и видели его состояние.

– Ко мне приходил Дзержинский, – сказал он. – Его призрак. Через зеркало.

Степа со священником переглянулись.

– Это невозможно, – сказал парень. – Майя уничтожила его полностью. Я сам видел.

– Значит, не полностью, – возразил Иван. – И он сказал, что знает, где находится Майя. Он видел ее в Лимбе!

– Иван, – осторожно начал отец Виктор, – ты уверен, что это был именно Дзержинский? А не… что-то другое?

– Что ты имеешь в виду?

– Твое подсознание, – прямо сказал Степан. – Ты так отчаянно хочешь найти Майю, что готов поверить любому обману. Даже тому, который сам же и создал.

– Я не сошел с ума! – вспылил Иван.

– Мы этого не говорили, – мягко ответил священник. – Но разум может играть с нами злые шутки, особенно когда мы страдаем. Возможно, ты неосознанно создал видение, которое дает тебе ложную надежду.

– Это был настоящий Дзержинский, – упрямо повторил Иван. – Я чувствовал его присутствие. Его магию.

– А если и так? – спросил Степан. – Ты же не собираешься иметь с ним дело? После всего, что он сделал?

Иван не ответил. Но в глубине души, в том месте, которое он старался не замечать, уже зрела страшная мысль. А что, если Дзержинский действительно знает, где Майя? Что, если это единственный шанс ее найти?

– Иван, – позвал отец Виктор, – пообещай мне, что не будешь делать глупостей. Что бы ни сказал этот призрак, какие бы обещания ни давал – не верь ему. Зло не может привести к добру.

– Обещаю, – соврал Иван.

Но когда друзья ушли, он долго стоял у разбитого зеркала, думая о словах призрака. О Майе, потерянной где-то в глубинах Лимба. О выборе, который ему, возможно, придется сделать.

И впервые за два года он почувствовал что-то похожее на надежду. Пусть черную, пусть опасную – но надежду.

Глава 2. Дочь судьбы

Квартира душила. Иван не мог находиться в этих стенах, где каждая вещь напоминала об отсутствии Майи, а разбитое зеркало отражало его растерянность. Он накинул куртку и вышел на улицу.

Петербургский вечер встретил его прохладой и шумом неспешной жизни. Люди шли с работы, кто-то нес пакеты из магазинов, дети играли в сквере напротив. Сложно было поверить, что пару лет назад спокойствию этих улиц угрожали ходячие мертвецы.

Иван медленно побрел по набережной Фонтанки, наблюдая за прохожими. Вот молодая пара держится за руки и смеется над чем-то своим. Вот пожилой мужчина кормит голубей, а внук тянет его за рукав, показывая на проплывающий катер. Вот группа студентов обсуждает экзамены, их лица светятся молодостью и планами на будущее.

Во всех этих людях было что-то общее – спокойная уверенность в завтрашнем дне. Да, времена были трудными. Восстановление после диктатуры Дзержинского давалось нелегко, экономика только начинала подниматься, многие проблемы еще предстояло решить. Но в каждом взгляде, в каждой улыбке читалась надежда.

Они верили, что все будет хорошо.

Иван остановился у перил моста и посмотрел на воду. Отражение неба дрожало от легкой ряби, распадаясь на тысячи золотых бликов. Где-то там, в глубине, плавали рыбы, жили своей незаметной жизнью, не зная о человеческих страданиях и сомнениях.

«А что, если друзья правы? – подумал он. – Что, если я действительно схожу с ума от горя?»

Но тут же другая мысль, более сильная, отбросила сомнения прочь.

«А что, если они ошибаются?»

Иван выпрямился и глубоко вдохнул вечерний воздух. Неважно, был ли призрак Дзержинского реальным или плодом его воображения. Неважно, считают ли его друзья безумцем. Если он прекратит поиски, если сдастся сейчас, то грош цена его любви к Майе.

Она пожертвовала собой ради спасения мира. Самое меньшее, что он мог сделать в ответ – не сдаваться. Искать до конца, до последнего вздоха, до последней надежды.

Решимость, которой не было уже несколько месяцев, снова загорелась в его груди. Пусть весь мир считает его одержимым. Пусть друзья качают головами. Он найдет Майю. Он обязательно найдет.

Погруженный в эти мысли, Иван не сразу понял, куда привели его ноги. Только когда увидел знакомую вывеску «Детская клиническая больница №17», он понял – подсознание само направило его сюда.

Во дворе больницы играли дети. Кто-то из них был в халатиках поверх пижам, кто-то в обычной одежде – видимо, амбулаторные пациенты. Они играли в догонялки, смеялись, и больничная атмосфера совсем не портила им настроение.

Среди них Иван сразу узнал Машу. Девочка бегала наравне с остальными, и ничто в ее поведении не выдавало того, что всего день назад она закрыла межмирный портал голыми руками.

– Добрый день? – раздался голос за спиной.

Иван обернулся. К нему подходил мужчина лет пятидесяти в белом халате. Круглое лицо, редеющие волосы, добродушные глаза за очками. Что-то в его облике показалось Ивану знакомым, хотя он был уверен, что видит этого человека впервые.

– Иван Кузнецов, верно? – уточнил врач. – Я Борис Николаевич Ельцин, главврач. Подполковник Карцев предупреждал, что вы можете приехать.

«Ельцин!» – Иван едва сдержал удивленное восклицание. В его родном мире этот человек был президентом России, причем весьма специфическим. Но этот Борис Николаевич выглядел совершенно иначе – подтянутый, трезвый, с ясными глазами и твердой походкой.

– Да, это я, – ответил Иван. – Как дела у Маши?

– Физически она абсолютно здорова, – ответил Ельцин, наблюдая за играющими детьми. – Ест хорошо, спит крепко, с другими детьми ладит. Но…

– Но?

Врач помедлил.

– Пойдемте, лучше покажу.

Они прошли в здание больницы, по коридорам, пахнущим лекарствами и дезинфекцией. Ельцин привел Ивана в лабораторию, где стояли различные медицинские приборы – от простых анализаторов крови до сложных магических диагностических систем.

– Вчера мы решили провести Маше полное обследование, – объяснил врач. – Посмотрите, что происходило.

Он включил один из приборов – магический сканер, определяющий уровень энергии в организме. Обычно он показывал ровную зеленую линию на экране.

– А теперь подойдите поближе, – попросил Ельцин.

Как только Иван приблизился к прибору, экран взорвался красными вспышками. Стрелки индикаторов метались из стороны в сторону, динамики издавали хаотичные писки и треск.

– Господи, – пробормотал Иван. – Со мной такого раньше не было.

– А с Машей было то же самое, – сказал Ельцин, выключая прибор. – Все магические диагностические системы в ее присутствии просто сходят с ума. Показывают невероятные цифры, потом обнуляются, потом снова зашкаливают.

– И что это может означать?

Борис Николаевич пожал плечами.

– Честно говоря, не знаю. В медицинской практике я с таким не сталкивался. Но у меня есть теория…

– Какая?

– Я думаю, у девочки такие же способности, как у вас. Возможно, даже более сильные. Но наша аппаратура просто не предназначена для их измерения. Это как пытаться измерить океан чайной ложкой.

Иван задумался. Маша действительно проявила невероятную силу, когда закрывала портал. Но откуда у обычной девочки из детского дома такие способности?

– Можно мне поговорить с ней? – спросил он.

– Конечно. Только осторожно – она все-таки ребенок. И, несмотря на то что произошло, психологически вполне обычная десятилетняя девочка.

Они вернулись во двор. Маша как раз играла в классики, прыгая на одной ножке по расчерченным мелом квадратам. Увидев Ивана, она радостно помахала рукой.

– Дядя Ваня! – крикнула она. – Вы пришли меня проведать?

«Дядя Ваня», – усмехнулся про себя Иван. Давно его так не называли.

– Да, Маша. Как дела? Как себя чувствуешь?

– Хорошо! – девочка подскочила к нему. – Тут очень интересно, врачи добрые, и мороженое дают каждый день. А другие дети рассказывают такие смешные истории!

Никаких признаков травмы или страха. Словно вчерашние события были просто плохим сном.

– Маша, – осторожно начал Иван, – ты помнишь, что произошло в детском доме?

Девочка нахмурилась.

– Помню. Там были страшные дяди, у которых было очень много рук. Дальше все сломалось. А потом вы нас спасли.

– А помнишь, как портал закрылся?

– Не очень… – Маша почесала нос. – Я помню, что подошла к такой черной дыре. А потом… нет, не помню. Проснулась уже здесь.

Иван переглянулся с Ельциным. Из памяти девочки стерлось, как использовала свои способности. Возможно, это было неосознанно.

– Борис Николаевич, – сказал Иван, отозвав врача в сторону. – А что будет с Машей дальше? Детский дом разрушен…

– Мы ищем для детей новые места. Кого-то заберут родственники или опекуны, кто-то попадет в другие детские дома. А Машу…

– Я хочу взять ее к себе, – неожиданно для самого себя сказал Иван.

Ельцин удивленно поднял брови.

– Вы уверены? Воспитание ребенка – большая ответственность.

– Уверен. Мне нужно понять природу ее способностей. А ей нужен кто-то, кто сможет научить ее контролировать их. Кто лучше меня справится с этим?

Врач помедлил, глядя на играющую Машу.

– Формально вы можете подать документы на опекунство. Но потребуется разрешение органов опеки, заключение психологов…

– Я думаю, Ольга Андреевна поможет ускорить процедуру, – сказал Иван. – Это в интересах государственной безопасности.

– Что ж, – кивнул Ельцин. – Если так, то я не возражаю. Девочке нужен дом. И судя по тому, как она к вам отнеслась, вы ей нравитесь.

Иван посмотрел на Машу, которая теперь учила других детей какой-то новой игре. Улыбающаяся, беззаботная, не подозревающая о той силе, которая в ней дремлет.

Может быть, забота о ней поможет ему не сойти с ума от одиночества. Возможно, через нее он поймет что-то важное о природе магии между мирами.

Наверное, судьба просто дает ему шанс сделать что-то хорошее, пока он продолжает искать Майю.

– Маша! – позвал он. – Хочешь жить у меня дома?

Девочка подбежала, глаза ее светились любопытством.

– А у вас есть собака?

– Нет, но можем завести.

– А кот?

– И кота тоже.

– А большая комната?

– Большая комната имеется. И не одна.

Маша подумала секунду, а потом кивнула.

– Тогда хочу! А можно я буду звать вас папой?

У Ивана перехватило дыхание. Он не ожидал такого вопроса.

– Можно, – хрипло сказал он. – Конечно, можно.

И впервые за много месяцев улыбнулся по-настоящему.

***

Следующие две недели пролетели как один день. Иван с удивлением обнаружил, что оформление документов на опекунство заняло гораздо меньше времени, чем он ожидал. Ольга Андреевна действительно помогла ускорить процедуру – видимо, она тоже понимала важность того, чтобы девочка с такими способностями находилась под присмотром кого-то компетентного.

Квартира на Фонтанке преобразилась. Иван убрал из гостиной стопки книг, лежавших на полу, освободив место для детской мебели. Купил яркие занавески вместо строгих серых штор, повесил на стены веселые картинки с животными. В спальне Маши появилась новая кровать, письменный стол, шкаф для одежды и целая полка игрушек.

– Ого! – воскликнула девочка, когда впервые увидела свою комнату. – Это все мое?

– Все твое, – подтвердил Иван, наблюдая за ее восторгом.

Маша бросилась обнимать плюшевого медведя, который был почти в половину ее роста, а потом подбежала к Ивану и крепко обняла его за талию.

– Спасибо, папа, – прошептала она. – Это самый лучший дом в мире.

Через неделю Маша пошла в школу – в ту же, где когда-то учился Степан. Директор, предупрежденный о необычных обстоятельствах, отнесся к новой ученице с пониманием. Девочка быстро нашла общий язык с одноклассниками, хотя Иван заметил, что учителя иногда жалуются на странные сбои в работе интерактивных досок и компьютеров во время ее присутствия.

Сам Иван тоже вернулся к активной работе. Отряд по ликвидации аномалий был рад видеть его в строю – за последние месяцы случаев межмирных вторжений стало больше, и его опыт был крайне необходим.

В четверг вечером к ним в гости пришли отец Виктор и Степан. Священник принес домашние пирожки, а Степан – новую настольную игру для Маши.

– Ты выглядишь гораздо лучше, – сказал отец Виктор, наливая чай. – Словно ожил.

– Забота о ребенке творит чудеса, – ответил Иван, наблюдая, как Степа объясняет Маше правила игры.

Несмотря на небольшую разницу в возрасте между ними сразу возникла теплая дружба. Степан относился к девочке как к младшей сестре, а Маша буквально светилась, когда он приходил в гости.

– Степа, а покажи еще раз, как правильно ходить конем! – просила она, склонившись над шахматной доской.

– Вот так, смотри, – терпеливо объяснял парень. – Буквой «Г». Два поля в наверх, одно – в сторону.

Иван улыбнулся, глядя на них. Впервые в квартире звучал детский смех, и это было прекрасно.

– Кстати, – сказал отец Виктор, – ты больше не ходишь в Лимб?

– Хожу, – ответил Иван. – Но реже. По утрам, пока Маша в школе. И не каждый день.

– И как дела с поисками?

Иван помедлил.

– По-прежнему никаких следов. Но я не сдаюсь.

Священник кивнул, никак не комментируя ответ Ивана. Он видел, что тот изменился, стал более уравновешенным, менее одержимым. Забота о Маше действительно шла Ивану на пользу.

Звонок телефона прервал их вечерние посиделки. Иван снял трубку и услышал знакомый голос секретаря Ольги Андреевны:

– Иван? Срочно приезжайте в Михайловский замок. Вы, кстати, не знаете, где сейчас отец Виктор и Степан?

– У меня. Что случилось?

– Не по телефону. Ольга Андреевна передала, что очень важно.

Иван повесил трубку и обернулся к друзьям.

– Нас вызывают. Срочно.

– А как же Маша? – спросил Степан.

– Останется дома. Я попрошу соседку приглядеть за ней.

Через полчаса они уже ехали по ночному Петербургу на служебной машине. Михайловский замок – резиденция главы правительства – был ярко освещен, несмотря на поздний час. У входа дежурили усиленные наряды охраны.

Ольга Андреевна встретила их в своем рабочем кабинете. Она выглядела встревоженной, что случалось нечасто.

– Проходите, садитесь, – сказала она. – У нас гость.

В кресле у камина в магическом свечении он увидел мужчину лет пятидесяти с седеющими висками и усталыми глазами. Иван сразу узнал его, это был Джонатан Фривотер, президент Соединенных Штатов Америки.

– Джонатан, – кивнул Иван. – Не ожидал встретить тебя здесь.

– Обстоятельства заставили, – ответил Фривотер, вставая для рукопожатия. – Мне нужна ваша помощь. Всех вас.

– В чем дело? – спросил отец Виктор.

Президент США тяжело вздохнул.

– Месяц назад по всей территории Америки начали появляться аномалии. Сначала мелкие – временные разрывы, небольшие порталы, странные существа. Мы думали, это последствия событий пятилетней давности, что все само собой утихнет.

– Но не утихло? – уточнил Степан.

– Наоборот, стало хуже. На прошлой неделе в Техасе открылся портал размером с футбольное поле. Из него выползли… вещи, которые я не могу описать. Мы потеряли целый город. Пришлось эвакуировать двести тысяч человек.

– Боже мой, – прошептал отец Виктор.

– Наши спецслужбы не знают, как с этим бороться, – продолжал Фривотер. – У нас нет опыта работы с межмирной магией. А у вас есть. Поэтому я прилетел сюда лично, чтобы попросить о помощи.

Ольга Андреевна подала президенту папку с документами.

– Мы уже обсуждали детали с Джонатаном. Если вы согласитесь, то отправитесь в Америку в качестве консультантов. Помогите им разобраться с аномалиями, поделитесь опытом.

– А что взамен? – практично спросил Степан, чем заслужил одобрительный взгляд присутствующих.

– Полное сотрудничество в области изучения межмирных феноменов, – ответил Фривотер. – Обмен информацией, совместные исследования. И, конечно, финансовая компенсация.

Иван обдумывал предложение. С одной стороны, ему не хотелось надолго уезжать от Маши. С другой, это была возможность применить свои знания и навыки там, где они действительно нужны.

– Сколько времени потребуется? – спросил он.

– Несколько недель, может быть, месяц, – ответил президент. – Зависит от того, насколько быстро мы разберемся с ситуацией.

– Я согласен, – сказал Иван. – Но с одним условием: Маша едет со мной.

– Девочка из детского дома? – удивилась Ольга Андреевна. – Зачем?

– Она теперь моя дочь. И я не хочу оставлять ее надолго. Школа подождет. Кроме того, ее способности могут оказаться полезными.

Фривотер пожал плечами.

– Не вижу проблем. Мы обеспечим ей безопасность и все необходимое.

– Тогда решено, – кивнул Иван. – Когда вылетаем?

– Завтра утром. Самолет будет ждать в Пулково.

Отец Виктор и Степа переглянулись.

– А мы? – спросил священник.

– Вы тоже нужны, – ответил президент. – Ваш опыт в борьбе с аномалиями бесценен.

– Ну что ж, – усмехнулся Степан. – Давно не был в Америке. Будет интересно.

Иван подумал о Маше, которая наверняка уже спала в своей новой комнате, обнимая плюшевого медведя. Придется объяснить ей, что они едут в путешествие. Скорее всего, она обрадуется – дети любят приключения.

Но что-то подсказывало ему, что это путешествие будет далеко не безопасным. Аномалии в Америке звучали серьезнее всего, с чем им приходилось сталкиваться раньше.

Впрочем, они справлялись и с более сложными задачами. Главное – держаться вместе.

Глава 3. Крылья над бездной

Пулково приняло команду серым питерским утром. Несмотря на раннее время, в аэропорту царила привычная суета – пассажиры торопились к стойкам регистрации, объявления звучали на трех языках, а где-то вдали гудели взлетающие самолеты. Но для отряда Ивана был подготовлен особый прием.

Лейтенант Константин Смелов, статный молодой человек с аккуратно подстриженными светлыми волосами, уже ждал их у служебного входа. Его форма была безупречно отглажена, а на лице читалась привычная военная собранность.

– Товарищ майор! – четко отрапортовал он, увидев Ивана. – Самолет готов к посадке. Борт номер один президента Соединенных Штатов.

Через огромные окна терминала было видно, как к перрону подруливал внушительный белый лайнер с американской символикой. Даже на расстоянии чувствовалась его мощь и значимость.

– Впечатляет, – пробормотал Степа, поправляя рюкзак на плече. – Не каждый день летаешь на президентском борту.

Маша, крепко держась за руку Ивана, с любопытством разглядывала самолет. Ее глаза горели от восторга – для девочки ее возраста это было настоящим приключением.

– Папа, а он правда такой большой? – прошептала она, не отрывая взгляда от лайнера.

– Еще больше, чем кажется, – улыбнулся Иван, чувствуя, как ее детское волнение передается и ему.

Константин отправился руководить погрузкой. Бойцы отряда один за другим проходили предполетный досмотр, а их снаряжение – чемоданы с детекторами аномалий, защитные костюмы, специальное оружие – аккуратно укладывалось в багажное отделение.

– Лейтенант, – обратился к нему Иван, – а сколько лететь до Америки?

– Примерно одиннадцать часов. Борт оборудован всем необходимым для комфортного перелета.

Виктор Цой, как всегда невозмутимый, проверял свой планшет с документами. Лейтенант что-то тихо обсуждал с пилотами. Вся команда была в сборе и готова к вылету.

***

Салон президентского лайнера поражал роскошью. Кожаные кресла, которые могли трансформироваться в полноценные кровати, персональные экраны, бар с хрусталем – все говорило о том, что это не обычный рейс.

Маша устроилась у иллюминатора и с замиранием сердца наблюдала, как земля медленно уходит вниз. Самолет набирал высоту, и Ленинград превращался в игрушечный город.

– Папа, – обратилась она к Ивану, когда самолет поднялся на крейсерскую высоту, – а что мы будем делать в Америке?

Иван, сидевший рядом, на мгновение задумался. Как объяснить ребенку суть их миссии, не напугав ее?

– Президент Америки попросил нас о помощи, – сказал он осторожно. – Там появились… проблемы, с которыми они не могут справиться сами.

– Какие проблемы?

– Они называются аномалии. Места, где происходят странные вещи. Мы умеем их находить и… устранять.

Маша нахмурилась, обдумывая услышанное.

– А почему мы не можем просто открыть портал и переместиться туда сразу? – спросила она с детской непосредственностью. – Ты же умеешь это делать.

Вопрос застал Ивана врасплох.

– Это… это слишком опасно, – уклончиво ответил он. – Портал через океан требует огромных затрат энергии. А кроме того, – добавил он, стараясь перевести разговор в более легкое русло, – ты ведь никогда не летала на самолетах. Это же интересно!

Маша кивнула, но в ее глазах читались сомнения. Она чувствовала, что Иван что-то скрывает, но не стала настаивать.

– Хочешь, посмотрим фильм? – предложил Иван, включая персональный экран. – Или поспим? Лететь долго.

– Давай фильм, – согласилась девочка, прижимаясь к его плечу.

***

Через два часа полета Иван поднялся и направился в сторону туалета. Ему нужно было подумать в одиночестве, привести мысли в порядок. Американская миссия беспокоила его больше, чем он показывал остальным. Что, если это ловушка? Что, если кто-то пытается заманить их подальше от дома?

Стоило ему закрыть дверь, как отражение в зеркале начало меняться. Сначала едва заметно – словно рябь прошла по воде, но затем все отчетливее. И вместо своего лица Иван увидел знакомые черты Дзержинского.

– Опять ты, – пробормотал Иван, не отрывая взгляда от зеркала.

– Я предупреждал тебя, – голос призрака был тих, но отчетлив. – Ты делаешь ошибку, Иван.

– Какую ошибку?

– Девчонка. – Дзержинский покачал головой. – Ты подвергаешь ее опасности, взяв с собой. За ней охотятся.

Сердце Ивана ускорило ритм.

– Кто охотится? Говори яснее!

– Тот, кто забрал твою Майю после того, как она добровольно ушла в Лимб. Тот, кто давно следит за детьми с особыми способностями. – Призрак начал растворяться по краям. – Избавься от девочки, пока не поздно. Отправь ее обратно.

– Стой! – Иван почти выкрикнул это, прижимаясь к зеркалу. – Назови имя! Кто это?

Но Дзержинский лишь печально покачал головой.

– Я не могу. Или не смею. Даже здесь, в этом состоянии, есть вещи, которые нельзя произносить вслух. – Его образ становился все более размытым. – Будь осторожен, Иван. И помни – некоторые двери лучше не открывать.

Зеркало снова показывало только лицо Ивана. Он тяжело дышал, пытаясь осмыслить услышанное. Кто-то охотится за Машей? Тот же, кто забрал Майю? Но почему? И главное – как защитить девочку, если он даже не знает, от кого именно?

Стук в дверь прервал его мысли.

– Папа? – донесся голос Маши. – Ты там?

– Да, солнышко, уже иду, – ответил Иван, быстро вытирая лицо полотенцем.

Когда он вышел, Маша внимательно посмотрела на него.

– Ты бледный, – заметила она. – Тебе плохо?

– Все хорошо, – соврал Иван, возвращаясь с ней на место. – Просто устал немного.

Но девочка продолжала изучать его лицо, и Ивану показалось, что в ее глазах мелькнуло что-то взрослое, понимающее. Словно она знала больше, чем показывала.

За иллюминатором простирался бескрайний океан, а самолет неумолимо нес их навстречу неизвестности. Иван обнял Машу крепче, мысленно поклявшись защищать ее любой ценой. Даже если для этого придется сразиться с тем, кто держал Майю в плену.

Даже если это будет стоить ему жизни.

***

Через несколько часов полета салон погрузился в полусон. Маша свернулась калачиком в кресле, укрывшись пледом, а на соседнем ряду похрапывал Степа, откинув голову на спинку сиденья. Остальные члены команды тоже дремали или тихо переговаривались.

Отец Виктор, держа в руках небольшой молитвенник, сидел через проход от Ивана, который, как Маша уснула, переместился к иллюминатору в кресла напротив. При свете салонных ламп его седеющие волосы казались почти белыми.

– Не можешь уснуть? – тихо спросил священник, заметив, что Иван не сводит глаз с проплывающих облаков.

– Нет, – честно ответил Иван. – Слишком много мыслей.

Виктор закрыл молитвенник и переместился на свободное кресло рядом с Иваном.

– Иван, я хотел извиниться, – начал он, понизив голос. – За то, что сомневался в тебе. В твоей уверенности, что ты найдешь Майю. Я священник и не должен сомневаться в вере других людей.

Иван удивленно посмотрел на него.

– Зачем извиняться? Ты был прав – я действительно разрушал себя этими поисками.

– Только отчасти, – покачал головой Виктор. – Я сам когда-то потерял человека, которого любил больше жизни. Лену. – Голос священника дрогнул. – Мы должны были пожениться. Она погибла в автокатастрофе, возвращаясь с работы.

Иван молча ждал продолжения.

– После ее смерти я думал, что мир рухнул. Что Бог отвернулся от меня. Поэтому пошел в семинарию – не от веры, а от отчаяния. Надеялся, что боль утихнет, – Виктор грустно улыбнулся. – И знаешь что? Она действительно утихла. Но вместе с ней ушло и многое другое. Способность по-настоящему верить. Надеяться.

– А теперь?

– А теперь я вижу тебя. Вижу, как ты не сдаешься, как продолжаешь искать, несмотря ни на что. Я тогда потерял истинную веру. Не в Бога, а в любовь. В то, что она сильнее смерти и сильнее времени.

Иван был тронут откровенностью друга. Он редко видел Виктора таким открытым.

– Спасибо, – просто сказал он. – Мне важно было это услышать.

Они помолчали, слушая мерный гул двигателей. Затем Иван решился рассказать о встрече с Дзержинским.

– Виктор, он снова приходил. В туалете, полчаса назад.

Священник мгновенно напрягся.

– Что он сказал?

– Предупредил об опасности. Сказал, что за Машей кто-то охотится. – Иван стиснул подлокотники кресла. – Но имя назвать не может или не хочет.

Лицо Виктора потемнело.

– Это плохо, Иван. Если призрак говорит правду…

– А если это галлюцинация? Если вы со Степой были правы?

– Тогда твое подсознание пытается тебя предупредить. В любом случае, стоит быть начеку.

Внезапно самолет качнуло. Не сильно, но достаточно, чтобы разбудить некоторых пассажиров. Маша проснулась и сонно потерла глаза.

– Что происходит? – спросила она.

– Наверное, попали в зону турбулентности, – успокоил ее Иван и занял место рядом.

Но тут же последовал более сильный толчок. В салоне загорелись сигналы «Пристегните ремни», и голос бортпроводника попросил всех занять свои места.

За иллюминаторами вспыхивали молнии. Гроза была сильной, атлантическая буря во всей красе. Самолет трясло все сильнее.

– Папа, мне страшно, – прошептала Маша, вцепившись в руку Ивана.

– Все будет хорошо, – заверил ее Иван, но сам чувствовал нарастающую тревогу.

Что-то было не так. Его внутренние чувства, обостренные годами работы с аномалиями, кричали об опасности. Это не обычная гроза.

– Виктор, присмотри за Машей, – сказал он священнику и, расстегнув ремень, направился к кабине пилотов.

– Сэр, вам нельзя! – попыталась остановить его стюардесса.

– Я майор советских спецслужб, – коротко ответил Иван, показывая удостоверение. – Мне нужно поговорить с капитаном.

В кабине царила напряженная атмосфера. Два пилота – седовласый капитан и молодой второй пилот – склонились над приборами.

– Что происходит? – спросил Иван.

– Попали в грозовой фронт, – ответил капитан, не отрывая глаз от экранов. – Радары показывают аномальную активность, но волноваться не о чем.

Иван подошел ближе и взглянул в лобовое окно. То, что он увидел, заставило его кровь застыть в жилах.

Среди вспышек молний, в самом сердце грозы, отчетливо виднелись темные разрывы в воздухе. Порталы. И из них, извиваясь и тянясь к самолету, выползали знакомые щупальца – серые, склизкие отростки, которые он столько раз видел в Лимбе.

– Это не гроза, – сказал он, стараясь сохранить спокойствие в голосе. – Мы попали в аномальную зону. Твари Лимба проникают в наш мир.

Пилоты обернулись к нему с недоумением.

– О чем вы говорите?

Но в тот же момент одно из щупалец ударило по фюзеляжу самолета. Удар был такой силы, что весь лайнер содрогнулся, а аварийная сигнализация заполнила воздушное судно громким воем.

– Господи, – прошептал второй пилот, глядя в окно.

Теперь и они увидели монстров.

Иван рванул обратно в салон, где его команда уже поднималась со своих мест, почувствовав неладное.

– Всем приготовиться к аварийной посадке! – крикнул он, перекрывая вой сигнализации. – Мы попали в аномальную зону! Лимб проникает в наш мир!

Лейтенант мгновенно оценил ситуацию и начал проверять снаряжение. Отец Виктор пытался связаться с землей по спутниковой связи. Степан крепко держал проснувшуюся и напуганную Машу.

Очередной удар щупальца о фюзеляж едва не сбил Ивана с ног. Самолет кренился и падал, пилоты изо всех сил пытались стабилизировать полет.

– Держитесь! – Иван сосредоточился, чувствуя, как внутри него просыпается знакомая сила.

Он раскинул руки, и вокруг самолета начал формироваться защитный купол из чистой энергии. Прозрачные стены отталкивали щупальца, но каждый удар давался Ивану огромным напряжением. Пот струился по его лицу, мышцы дрожали от усилий.

– Папа! – закричала Маша, видя, как он мучается.

В этот момент Степа, до этого молчавший, неожиданно встал.

– Я могу помочь! – воскликнул он, глаза горели решимостью. – Я много книг изучил в библиотеке дворца. Много практиковался!

– Степа, не лезь! – начал протестовать Иван.

– Отец Виктор! – обратился парень к священнику. – Помогите мне! Мне нужен проводник для создания проекции!

Виктор на мгновение заколебался, но, увидев, как Иван изнемогает, поддерживая защиту, кивнул.

– Что нужно делать?

– Положите руку мне на плечо и читайте молитву. Любую. Главное – искренне.

Священник выполнил просьбу, и Степан закрыл глаза, погружаясь в глубокую концентрацию. Его тело начало светиться мягким серебряным светом.

Внезапно из его груди вырвалась призрачная фигура – рыцарь в сияющих доспехах с огромными белоснежными крыльями за спиной. Фантом был почти прозрачным, но излучал невероятную мощь.

– Вперед, – прошептал Степан, и призрачный рыцарь взмыл в небо.

Крылатый воин врезался в грозу с невероятной скоростью. Его меч, сотканный из чистого света, с легкостью разрубал щупальца чудовищ. Твари Лимба взвыли и стали отступать, не в силах противостоять небесному защитнику.

– Получается! – обрадовался Константин. – Мальчишка их разгоняет!

Но радость была преждевременной. Из самых больших порталов начали выбираться новые создания – огромные крылатые монстры с кожистыми перепонками и горящими красными глазами. Они обрушились на рыцаря Степана всей стаей.

– Аааах! – закричал Степан, падая на колени. Каждый удар по его фантому отзывался болью в его собственном теле.

– Степа! – Виктор попытался поддержать его, но парень корчился в агонии.

– Не могу… вернуться… – простонал он. – Связь… слишком сильная…

В этот момент чудовищный удар потряс весь самолет. Металл скрежетал, где-то лопалась обшивка. Иван с ужасом понял, что один из крылатых монстров пробил его защиту и оторвал носовую часть лайнера вместе с кабиной пилотов.

Самолет начал падать.

– Степан! – Иван бросился к лежащему без сознания парню, но тот не отвечал. Его фантом все еще сражался в небе, но силы покидали и его.

– Маша! – крикнул Иван. – Мне нужна твоя помощь! Только ты можешь закрыть порталы!

Девочка подбежала к нему, слезы текли по ее щекам.

– Я не знаю как! – всхлипнула она. – Я не умею!

– Это неважно, – твердо сказал Иван, протягивая ей руку. – Вместе мы справимся.

Маша взяла его ладонь в свои маленькие ручки, и Иван почувствовал невероятное. Сила, дремавшая в девочке, была колоссальной – как скрытый океан энергии, ждущий освобождения. Она была в десятки раз мощнее его собственных способностей.

– Доверься мне, – прошептал он, черпая эту безграничную силу.

Поток энергии устремился из их соединенных рук прямо к порталам. Один за другим темные разрывы в пространстве начали схлопываться, исчезая в клубах фиолетового дыма. Монстры с криками втягивались обратно в Лимб.

Последний портал закрылся как раз в тот момент, когда фантом Степана, наконец освобожденный, растворился в воздухе, а сам парень открыл глаза и тяжело задышал.

Но самолет все еще падал, и земли уже не было видно в темноте океана.

В салоне царил хаос. Аварийное освещение мигало красным светом, кислородные маски свисали с потолка, а ветер ревел через пробоины в фюзеляже. Иван с ужасом понял, что большая часть его отряда погибла – их кресла оказались в той части самолета, которую оторвали монстры.

Живы остались только самые близкие: Маша, Степан, отец Виктор и лейтенант, который появился из передней части самолета.

– Доклад! – крикнул Иван, проверяя пульс у Степана. Парень дышал, но оставался без сознания.

– Пилоты мертвы! – ответил Константин, держась за разорванную обшивку. – Управление потеряно! Высота критическая!

– Сколько до земли?

– Минут пять, не больше!

Иван быстро оценил ситуацию. Самолет разваливался на части, двигатели глохли один за другим, а внизу простирался темный океан. Никого из спасательных служб здесь быть не могло – они находились в центре Атлантики.

– Всем покинуть борт! – приказал он. – Немедленно!

– Парашюты! – Константин рванул к аварийному отсеку, но вернулся с мрачным лицом. – Все уничтожено! Щупальца прорвали хранилище!

– Как нет парашютов? – Маша со страхом посмотрела на Ивана.

– Никак! – Константин показал на разорванные лоскуты ткани и спутанные стропы. – Ни одного целого!

Маша дрожала от страха и пронизывающего ветра.

– Папа, мы умрем? – прошептала она.

– Нет, – твердо ответил Иван, хотя сам не знал, как их спасти. – Мы выберемся.

– Без парашютов? – Константин с сомнением покачал головой. – Иван, будь реалистом.

– У нас нет выбора! – Иван уже действовал, разрывая ремни безопасности с сидений. – Свяжемся в одну цепь! Все держимся друг за друга!

– Ты с ума сошел? – возмутился отец Виктор. – Это самоубийство!

– А оставаться здесь – это верная смерть! – огрызнулся Иван, быстро творя заклинание. – Доверьтесь мне!

Магическая нить связала всех оставшихся в живых пассажиров лайнера в одну цепь. Степан, едва придя в сознание, стонал, но держался на ногах. Виктор читал молитву, а Константин проверял, надежно ли затянуты узлы.

– Маша, держись за меня крепко-крепко, – сказал Иван, поднимая девочку на руки. – И не отпускай ни при каких обстоятельствах.

Он подошел к самой большой пробоине в борту. Внизу зияла черная пропасть – океан, ветер, смерть.

– Прыгаем! – крикнул он и шагнул в пустоту.

Ветер ударил им в лица с такой силой, что перехватило дыхание. Они падали вниз с ужасающей скоростью, связанные одной веревкой из ремней. Земля стремительно приближалась – точнее, темная поверхность океана, которая в ночи казалась черным зеркалом.

Иван попытался замедлить падение магией, сосредоточившись на создании воздушной подушки под ними. Но силы, потраченные на битву с монстрами и защиту самолета, давали о себе знать. Энергии хватило лишь на то, чтобы немного снизить скорость падения.

– Не получается! – крикнул он сквозь свист ветра. – Не хватает сил!

Океан был уже совсем близко. Иван видел белые барашки волн, чувствовал соленые брызги. Еще несколько секунд – и они разобьются о воду как о камень.

У него оставался только один выход – самый опасный и непредсказуемый.

– Приготовьтесь! – крикнул он остальным и, собрав последние остатки энергии, разорвал пространство перед собой.

Портал в Лимб раскрылся прямо под ними – темная, пульсирующая дыра в реальности. Через мгновение вся группа провалилась в серый, туманный мир, где не действовали законы физики обычной реальности.

Последнее, что услышал Иван перед потерей сознания, был звук закрывающегося портала и далекий всплеск – это в океан упали обломки президентского лайнера.

Глава 4. Черный дозор

Очнулся Иван от щебета птиц и теплого солнца на лице. Несколько мгновений он лежал неподвижно, пытаясь понять, где находится. Память постепенно возвращалась – падающий самолет, монстры, отчаянный прыжок в Лимб…

Но это определенно был не Лимб.

Иван сел и огляделся. Он лежал на зеленом холме, поросшем сочной травой. Над головой светило настоящее солнце, а по голубому небу плыли белые облака. Легкий ветерок доносил запахи полевых цветов и свежей земли. Где-то вдалеке раздавалось ржание лошадей и мычание коров.

– Где мы? – раздался знакомый голос.

Иван обернулся и увидел остальных выживших. Маша сидела рядом с ним, потирая ушибленное колено, Константин проверял исправность своего оружия, а отец Виктор благодарно крестился.

– Не знаю, – честно ответил Иван. – Но это точно не Лимб.

– А что это тогда? – спросила Маша, разглядывая окрестности. – Здесь так красиво!

Действительно, пейзаж больше напоминал земной рай, чем мрачное пространство между мирами. Иван провел рукой по траве – она была настоящей, живой. Цветы источали подлинный аромат. Все выглядело удивительно реальным.

– Папа, сюда! – воскликнула Маша и подбежала к Степану, который наконец приходил в себя.

Парень медленно открыл глаза и застонал, держась за голову.

– Что… где мы? – пробормотал он.

– Степа! – Маша бросилась ему на шею.

– Маша, осторожнее, – мягко сказал он. – Мне больно после проекции.

– Прости. – Девочка отскочила в сторону.

– Я в порядке, – заверил ее Степан, хотя был явно ослаблен. – Просто нужно восстановиться.

Константин, тем временем, обследовал местность и вскоре вернулся с новостями.

– Иван! – обратился он к Ивану. – Ты не поверишь, что я видел!

– Говори.

– Там, за тем холмом, – он указал на возвышенность в нескольких километрах, – стоит настоящий город! Средневековый! С башнями, стенами, все как полагается!

– Что? – недоверчиво переспросил отец Виктор.

– Идем, сам увидишь.

Группа, поддерживая ослабевшего Степана, двинулась в указанном направлении.

Вскоре они поднялись на гребень холма, и перед ними открылся удивительный вид. Внизу, в живописной долине, действительно стоял средневековый город. Высокие каменные стены с зубцами, круглые башни, готические шпили соборов – все выглядело как иллюстрация к рыцарскому роману.

– Невероятно, – прошептал Виктор. – Где мы оказались?

– В каком-то параллельном мире? – предположил Константин.

Иван напряженно вглядывался в город. Ворота были наглухо заперты, на стенах виднелись фигуры стражников в доспехах. Лучники с натянутыми луками, рыцари с копьями – город явно готовился к осаде.

– Прячемся, – скомандовал Иван, заметив движение у подножия городских стен.

Группа укрылась за валунами на склоне холма, откуда хорошо просматривалась площадь перед воротами.

К городу подъехал одинокий всадник. Черный конь, черные доспехи, черный плащ – фигура выглядела зловеще даже на расстоянии. Рыцарь остановился в пределах их слышимости и поднял забрало.

– Жители города! – прокричал он звучным голосом. – Я пришел с предложением от моей повелительницы! Сложите оружие и склоните колени перед великой Лилит, и она дарует вам жизнь!

При упоминании этого имени у Ивана что-то холодно шевельнулось в груди. Лилит… Где-то он уже слышал это имя.

– Откройте ворота и примите ее власть! – продолжал черный рыцарь. – Сопротивление бесполезно!

Со стен раздался ответный крик:

– Убирайся, темный слуга! Ты один против целого города – что можешь сделать?

– Я лишь первый из многих! – ответил рыцарь, но в его голосе прозвучала усталость. – Армия уже в пути!

Иван пристально вглядывался в фигуру всадника. Что-то в нем было знакомым, что-то тревожно родственным. Он чувствовал странную связь с этим человеком, словно между ними протянулась невидимая нить.

Защитники города не стали больше молоть языками. Градом посыпались стрелы и камни из катапульт. Но черный рыцарь спокойно поднял руку, и над его головой засветился магический щит. Снаряды отскакивали от невидимого барьера, не причинив всаднику ни малейшего вреда.

– До заката! – крикнул он напоследок. – У вас есть время до заката, чтобы принять решение!

С этими словами рыцарь развернул коня и поскакал прочь, растворяясь среди холмов.

– Что это было? – прошептала Маша.

Иван не ответил. Он все еще чувствовал эту странную связь, и она пугала его больше, чем все монстры Лимба вместе взятые.

***

– Нужно выбираться отсюда, – сказал Константин, когда они спустились обратно к подножию холма. – Какой бы мир это ни был, он явно небезопасен.

– Иван, можешь открыть портал домой? – спросил Степан.

Иван задумался. Он чувствовал, что силы понемногу восстанавливаются, но что-то удерживало его от поспешного возвращения. Эта связь с черным рыцарем, имя Лилит, которое отозвалось в его памяти каким-то давним эхом…

– Мне нужно восстановиться, – сказал он уклончиво. – Переход сюда забрал слишком много энергии. Давайте переночуем, а утром я смогу открыть стабильный портал.

Отец Виктор пристально посмотрел на него, и Иван почувствовал, что священник не до конца ему верит. Но Виктор не стал озвучивать свои подозрения.

– Константин прав, – сказал священник, оглядывая окрестности. – Лучше отойти от города подальше. Если предвидится сражение, нам не стоит находиться рядом.

– Согласен, – кивнул Константин. – Найдем укрытие в лесу.

Они двинулись прочь от города, пока не нашли небольшую рощу в паре километров от стен. Среди деревьев был источник с чистой водой и поляна, подходящая для лагеря.

Константин развел костер, а Степан, все еще слабый после магической битвы, лег отдохнуть. Маша устроилась рядом с ним, тихо рассказывая о том, какие красивые цветы она видела по дороге сюда.

– Папа, а здесь есть другие люди? – спросила она у Ивана. – Кроме тех, что в городе?

– Не знаю, солнышко. Может быть.

Когда все устроились на ночлег и увлеклись своими делами, Иван незаметно поднялся.

– Схожу проверить окрестности, – сказал он Виктору.

– Будь осторожен, – ответил священник, все еще напряженно следя за товарищем.

Иван вернулся к холму над городом как раз, когда солнце касалось края горизонта. Золотистые лучи окрашивали каменные стены в теплые тона, но атмосфера была напряженной. На башнях толпились лучники, готовые к бою.

И вот снова появился черный рыцарь. Он подъехал к воротам на том же коне, но теперь в его осанке чувствовалась решимость человека, готового к действию.

– Время вышло! – крикнул он защитникам. – Последний шанс – сдавайтесь!

– Никогда! – ответили со стен. – Один ты ничего не сделаешь!

Град стрел и камней обрушился на рыцаря, но он лишь усмехнулся под забралом.

– Один? – переспросил он и поднял руку к небу.

В воздухе над городом начали разрываться знакомые темные порталы. Иван с ужасом наблюдал, как из них извергались твари Лимба – те же щупальца, что атаковали их самолет, гигантские создания с телами людей и головами крокодилов, покрытые слизью монстры с десятками глаз.

Чудовища обрушились на стены города. Гигантские щупальца обвили башни и начали их крушить. Камни летели во все стороны, защитники кричали от ужаса и боли.

Черный рыцарь сжал кулак, и магическая энергия превратила городские ворота в груду щепок. Он въехал в город на коне, а следом за ним ринулись монстры.

Отряд городской стражи окружил его на центральной площади. Рыцарь спешился и выхватил меч – длинный, черный клинок, который, казалось, поглощал свет.

Бой был коротким и жестоким. Меч рыцаря рассекал доспехи защитников как бумагу, его движения были молниеносными и точными. Один за другим враги падали к его ногам.

Иван, словно завороженный, спускался все ближе к городу. Он должен был вернуться к группе, должен был держаться подальше от опасности, но что-то неодолимое тянуло его к этому сражению.

Он проскользнул через пролом в стене и оказался на одной из узких улочек поселения. Крики, лязг металла, рев монстров – город превращался в ад.

Иван добрался до центральной площади как раз в тот момент, когда один из уцелевших лучников, спрятавшись за обломками фонтана, прицелился в спину черного рыцаря.

– Осторожно! – невольно крикнул Иван.

Рыцарь молниеносно обернулся. Стрела ударила его в шлем, сбивая тяжелый головной убор с плеч. Металл со звоном покатился по камням.

И Иван увидел лицо своего противника.

Свое собственное лицо.

Тот же разрез глаз, те же черты, даже шрам на левой скуле – все до мельчайших подробностей. Только глаза горели холодным огнем, а на губах играла жестокая усмешка, которую Иван никогда не видел в зеркале.

Черный рыцарь медленно повернулся к нему, и их взгляды встретились через площадь, залитую кровью.

– Так вот кто здесь, – произнес рыцарь голосом, который был точной копией голоса Ивана. – Я чувствовал твое присутствие.

Он направился к Ивану, волоча за собой окровавленный меч. Иван инстинктивно отступил, но споткнулся о тело павшего защитника.

– Кто ты? – крикнул он, хватая с земли брошенный кем-то меч.

Черный рыцарь атаковал без предупреждения. Клинок просвистел в воздухе, целясь в шею Ивана, но тот успел подставить свой меч. Искры полетели от столкновения металла.

– Я то, чем ты мог бы стать, – усмехнулся рыцарь, нанося новый удар. – То, чем ты станешь, когда поймешь истину.

– Какую истину? – Иван с трудом парировал атаки. Его противник был сильнее, быстрее, опытнее в бою.

– О Лилит! – рассмеялся черный рыцарь. – О настоящей правительнице Лимба! Скоро ты встретишься с ней и все поймешь!

– Где Майя? – выкрикнул Иван, едва увернувшись от особенно яростного удара.

– Майя? – рыцарь на мгновение остановился, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на боль. – Майя давно мертва. Как и моя Майя. Как и все наши Майи.

Он возобновил атаку с удвоенной яростью. Иван отступал, понимая, что долго не продержится. Его противник был мастером клинка, а сам он предпочитал магию холодному оружию.

– Ты недостоин этого оружия, – презрительно сказал черный рыцарь, оттеснив Ивана к стене разрушенного дома. – Слабак. Трус. Не удивительно, что ты не смог защитить свою возлюбленную.

Ярость вспыхнула в груди Ивана, и он попытался прорваться к пролому в городской стене. Но со всех сторон его окружили монстры Лимба. Зубастые морды, горящие глаза, клыки и когти – они медленно сжимали кольцо, загоняя его в ловушку.

Черный рыцарь отступил в глубь города, словно его работа здесь была закончена.

– До встречи, – сказал он напоследок и растворился в дыму пожарищ.

Меч выпал из ослабевших рук Ивана. Монстры готовились к решающей атаке, когда в их ряды ворвались знакомые фигуры.

– Иван! – крикнул Константин, рубя направо и налево саблей. – Сюда!

Отец Виктор сражался рядом с ним, в его руках светился освященный крест, который жег монстров при каждом прикосновении.

– Бежим! – закричал священник. – Нас слишком много!

Троица прорвалась к пролому в стене. За ними по пятам неслись твари Лимба, а сам город медленно погружался в серую пустоту – Лимб поглощал эту реальность.

– Простите, – тяжело дыша, сказал Иван, пока они бежали через поля. – Я не должен был…

– Потом разберемся! – оборвал его Виктор. – Сейчас важно добраться до лагеря!

В роще их ждали Степа и Маша. Девочка бросилась к Ивану, но он остановил ее – на его одежде была кровь, и он не хотел ее пугать.

– Что случилось? – спросил Степан, поднимаясь на ноги.

– Открывай портал! – приказал Константин. – Монстры идут сюда!

Иван сосредоточился, пытаясь разорвать пространство, но ничего не происходило. Силы были на исходе, а стресс от встречи с двойником окончательно его добил.

– Не получается, – признался он. – Не могу.

Первые монстры уже показались между деревьев. Их красные глаза светились в темноте, а клыки блестели в свете костра.

– Окружают, – констатировал лейтенант, готовя оружие.

Иван заметил странную вещь – твари Лимба образовали плотное кольцо вокруг лагеря, но не нападали на Машу. Более того, они словно нарочно не приближались к ней слишком близко.

– Они не трогают Машу, – прошептал он Виктору. – Им она нужна живая. Маша! – обратился он к девочке. – Мне снова нужна твоя помощь! Нужно открыть портал домой!

– Но я не умею их открывать! – всхлипнула она. – Я только закрывала!

– Попробуй, – мягко сказал Степан, подходя к ней. – У тебя все получится. Мы поможем.

– Все вместе, – решительно сказал Иван. – Беритесь за руки!

Группа образовала круг – Иван, Маша, Степан, Виктор, Константин. Монстры рычали и скалили зубы, но не решались атаковать.

– Сосредоточься, – прошептал Иван Маше. – Представь наш мир. Представь дом.

Сила потекла через их соединенные руки – мощная, первозданная энергия девочки, направляемая опытом и волей Ивана. В центре круга начал формироваться портал – сначала едва заметная трещина в воздухе, затем расширяющийся разрыв.

– Получается! – воскликнул Степан.

Портал рос, и через него уже было видно знакомое серое пространство Лимба, а за ним – контуры реального мира.

– Прыгаем! – крикнул Иван, сотворяя магический щит, прикрывший их от атаки монстров.

В последний момент группа нырнула в портал. Маша сжимала руку Ивана так крепко, что он чувствовал ее дрожь.

***

Переход обратно в реальный мир оказался на удивление мягким. Группа материализовалась на зеленой лужайке перед величественным зданием с белыми колоннами.

– Стой! Руки вверх! – раздались крики на английском языке.

Их мгновенно окружили агенты Секретной службы в темных костюмах, направив на неожиданно появившихся гостей автоматы. Красные точки лазерных прицелов заплясали по их одежде.

– Мы советская делегация! – крикнул Иван по-английски, медленно поднимая руки. – Нас ждет президент Фривотер!

– Проверяем, – сказал один из агентов в микрофон на воротнике.

Через несколько напряженных минут ситуация разрешилась. Агенты получили подтверждение и опустили оружие, хотя настороженность в их взглядах осталась.

– Добро пожаловать в Вашингтон, – сказал старший агент. – Президент вас ожидает.

***

Овальный кабинет произвел впечатление даже на видавших виды сотрудников спецслужб. Джонатан Фривотер встретил их стоя.

– Боже мой, – воскликнул он, увидев группу. – Мы думали, вы все погибли! Обломки вашего самолета найдены в Атлантике!

Затем он обратился к одному из помощников:

– Немедленно свяжитесь с правительством Союза. Сообщите, что наши гости живы и невредимы.

Помощник кивнул и вышел. Джонатан Фривотер внимательно оглядел каждого члена группы, его взгляд особенно задержался на Маше.

– А это, полагаю, твоя дочь, о которой ты говорил?

– Да, – кивнул Иван, положив руку на плечо девочки. – Маша.

– Добро пожаловать в Америку, Маша, – улыбнулся президент, присев на корточки, чтобы оказаться на уровне глаз ребенка. – Надеюсь, перелет не был слишком утомительным?

Фривотер свободно говорил по-русски, но с заметным акцентом.

Маша смущенно улыбнулась и спряталась за Ивана.

– Джонатан, – сказал Иван, – мы готовы приступить к выполнению задания. Что именно происходит в Техасе?

Фривотер поднялся и покачал головой.

– После того, что вы пережили? Ни в коем случае. Сначала отдохните, приведите себя в порядок. – Он взглянул на часы. – Сейчас два часа дня. Вечером, в восемь, я проведу подробный брифинг. Покажу карты, фотографии, изложу всю ситуацию.

– Но…

– Никаких «но», – твердо сказал президент. – Мои люди проводят вас в гостевые апартаменты. Отдыхайте, ешьте, восстанавливайтесь. У вас есть шесть часов.

Он нажал кнопку интеркома.

– Мистер Джонсон, проводите наших гостей в восточное крыло. Обеспечьте всем необходимым.

Когда группу выводили из кабинета, Фривотер остановил Ивана за руку.

– Иван, – тихо сказал он, – я рад, что вы все живы. То, что творится в Техасе… нам действительно нужна ваша помощь. Больше, чем вы можете себе представить.

В его голосе звучала искренняя тревога, и Иван понял – что бы ни происходило в Америке, это могло быть серьезнее всего, с чем ему доводилось сталкиваться.

Даже серьезнее произошедшего в Лимбе. Иван все не мог выкинуть из головы встречу со своим двойником. Вопросы, одни только вопросы! Кто этот черный рыцарь? Кто такая Лилит и что ей нужно? Откуда в Маше эта сила? Одна ли она такая или во всем мире еще есть дети с такими способностями? Что вообще происходит? Как с этим бороться? И, самое главное, где же Майя?

Ответов пока не было.

Глава 5. Имя на стене

Вечерние огни Вашингтона мерцали за окнами Овального кабинета, когда президент Фривотер жестом пригласил советскую группу занять места за массивным дубовым столом. Иван все еще чувствовал усталость после событий в Лимбе, но старался держаться бодро.

– Благодарю вас за то, что согласились на эту встречу, несмотря на все испытания, – начал Фривотер, его обычно спокойное лицо было омрачено тревогой. – То, что с вами произошло в пути, лишь подтверждает серьезность ситуации, с которой мы столкнулись.

Президент нажал кнопку на пульте, и стена напротив засветилась голубоватым светом проектора. На экране появилась карта южных штатов с красными точками, сконцентрированными в основном в Техасе.

– За последние три месяца мы зафиксировали серию странных преступлений, – продолжил Фривотер. – Похищения детей. Не обычные случаи, связанные с выкупом или торговлей людьми. Нечто гораздо более зловещее.

Маша невольно напряглась, услышав о детях. Иван заметил, как сжались ее кулачки, и пожалел, что не мог сейчас обнять девочку и успокоить ее.

– Всего пропало сорок три ребенка в возрасте от восьми до четырнадцати лет. – Фривотер переключил слайд, показав фотографии улыбающихся детских лиц. – Все случаи объединяет одна деталь – на месте похищений мы находим странные символы, выжженные или нарисованные неизвестным веществом.

На экране появились фотографии с мест преступлений. Иван вглядывался в изображения: стены домов, асфальт дорог, стволы деревьев – везде одинаковые угловатые знаки, напоминающие древние руны.

– Наши эксперты не смогли расшифровать эти символы, – признался президент. – Но три недели назад мы вышли на след организации, стоящей за похищениями. Это какой-то культ, действующий в основном в сельских районах Техаса.

Степа подался вперед.

– А что известно о самом культе? Сколько там людей, кто их лидер?

– По нашим данным, около ста активных участников, – ответил Джонатан. – Они называют себя «Детьми Ночи» и поклоняются некой сущности. Мы смогли внедрить одного агента, но связь с ним прервалась неделю назад.

Президент нажал на пульт еще раз, и на экране замелькали размытые кадры скрытой съемки. Группа людей в темных одеждах стояла вокруг костра, их лица скрывали капюшоны.

– Это единственное, что нам удалось получить, – сказал Фривотер с сожалением. – Съемка велась с большого расстояния, но…

Он остановился на следующем кадре. На стене полуразрушенного здания позади культистов виднелась надпись, сделанная красной краской – или чем-то, что выглядело как краска.

Иван похолодел. Крупными буквами на стене было выведено: ЛИЛИТ.

– Это имя, – он едва сдержал дрожь в голосе. – Лилит. Что вы о ней знаете?

Джонатан внимательно посмотрел на Ивана.

– А что тебе о нем известно?

– В моем мире это имя связанно с религией и всякими монстрами, – осторожно ответил Иван, умолчав о рыцаре и бросив взгляд на отца Виктора. Священник едва заметно кивнул – они поняли друг друга без слов. – Расскажи, что знаете вы.

– Согласно показаниям нескольких задержанных культистов, Лилит – это их божество, – объяснил президент. – То ли древняя волшебница, то ли демон, то ли богиня – показания расходятся. Они верят, что она вернется в наш мир, если им удастся провести особый ритуал.

– И для этого ритуала нужны дети? – спросила Маша, ее голос звучал тише обычного.

– Боюсь, что да, – кивнул Фривотер. – Хотя наши эксперты надеются, что дети еще живы. Возможно, культисты держат их где-то до проведения церемонии.

Константин откашлялся.

– Мистер президент, а что ваши спецслужбы? ФБР, ЦРУ?

– Они делают все возможное, – вздохнул Джонатан. – Но это не обычная преступная группировка. Наши агенты сталкиваются с… аномальными явлениями. Трое оперативников госпитализированы с необъяснимыми травмами после попытки штурма одного из логовищ культистов. Еще двое пропали без вести.

Он помолчал, а затем продолжил:

– Именно поэтому я и обратился за помощью к вашему правительству. Нам нужны специалисты по… нетрадиционным угрозам.

Ивану не давали покоя воспоминания о черном рыцаре, который носил его лицо, и слова о том, что Лилит – правительница Лимба.

– У нас есть основания полагать, что эта Лилит действительно существует, – сказал он наконец. – И что она крайне опасна. Мы поможем вам.

Степан кивнул.

– Да, мы не можем оставить детей в беде.

– Благодарю вас, – облегченно выдохнул Фривотер. – У нас есть зацепки по местонахождению главного лагеря культистов. Мои люди подготовят для вас всю необходимую информацию и снаряжение.

Отец Виктор, который до этого молчал, наконец заговорил:

– Мистер президент, а есть ли среди похищенных дети, обладающие… особыми способностями?

Фривотер нахмурился.

– Что вы имеете в виду? После действий Дзержинского многие стали обладать магическими способностями. Это чуть не разрушило страну, и только с помощью Союза и его специалистов, ситуацию удалось стабилизировать.

– Я имею ввиду необычных детей, – пояснил священник. – Выделяющихся чем-то. С особым даром.

Президент задумался, а затем кивнул.

– Нет, на этот счет нет точной информации. Все дети имели способности к магии – это факт, но какой у каждого дар – мы не знаем.

Иван почувствовал, как холод прошел по позвоночнику. Кусочки головоломки складывались в тревожную картину.

– Лилит собирает армию? – пробормотал он. – Какой ритуал она готовит?

– Что? – не расслышал президент.

– Ничего, просто размышлял вслух, – быстро ответил Иван. – Когда мы сможем отправиться в Техас?

– Завтра утром, – сказал Фривотер. – Самолет будет готов к вылету через два часа. А сейчас предлагаю вам отдохнуть – впереди трудные дни.

Когда группа покидала Овальный кабинет, Маша тихо спросила Ивана:

– Папа, а эта Лилит… она очень опасная?

– Не переживай, – ответил Иван. – Я не дам тебя в обиду. Никто не причинит тебе вреда. Я обещаю.

Отец Виктор перекрестился.

– Да поможет нам Господь спасти невинные души.

За окнами Белого дома сгущалась ночь, а где-то в техасских прериях сорок три ребенка ждали спасения, не подозревая, что их судьба может решить участь не только Америки, но и всего мира.

***

В самолете Иван задремал, и ему снова явился призрак Дзержинского. Но на этот раз железное лицо железного выражало не предупреждение, а нечто похожее на страх.

– Она близко, Иван, – прошептал призрак. – Лилит готова вернуться. И когда это произойдет, даже смерть не будет убежищем от ее власти. Это наш последний разговор. Больше я не появлюсь. Не смогу. Прощай, Иван.

Иван проснулся в холодном поту, понимая, что завтрашний день может стать началом битвы за саму реальность.

Ночью самолет с советской группой приземлился в аэропорту Ла-Гуардия. Вместо Техаса Фривотер решил сначала направить их в Нью-Йорк – небо над Техасом было закрыто из-за страшной грозы.

Квартира располагалась в старом доме в Бруклине. Обстановка была спартанской: несколько кроватей, стол, холодильник с минимальным набором продуктов. Было решено поспать до рассвета.

Утром Константин сразу же принялся изучать карты и досье, которые оставил им связной, а Степа и отец Виктор устроились обсуждать теологические аспекты культа Лилит, разложив на столе изображения рун и символов, что предоставило правительство США.

– Пошли прогуляемся, – предложил Иван Маше, которая уже третий час смотрела в окно. – Все равно связного придется ждать.

Маша обрадованно кивнула. Несмотря на опасность ситуации, ей было любопытно посмотреть на город.

Они вышли на улицы Нью-Йорка, и Иван сразу же заметил странности. На каждом углу стояли целые ряды телефонных будок. Люди терпеливо ждали в очередях, чтобы совершить звонок.

– Любопытно, – пробормотал Иван, подходя к одной из будок. – В нашем мире к этому времени мобильные телефоны уже были повсеместными.

– А здесь их почти нет, – заметила Маша, указывая на немногочисленных прохожих с громоздкими аппаратами размером с кирпич. – И стоят они, наверное, целое состояние. Зачем говорить по телефону, если есть магическая связь?

Они дошли до Таймс-сквер, и Иван остановился, пораженный. Площадь выглядела знакомо, но в то же время совершенно иначе. Вместо современных LED-экранов висели огромные неоновые вывески, а единственный большой экран, установленный на одном из зданий, показывал черно-белое изображение.

– Внимание, жители Нью-Йорка! – раздался голос из динамиков. – Обращение мэра города!

На экране появилось лицо, которое Иван узнал мгновенно, хотя поверить увиденному было невозможно. Платиновые локоны, алые губы, родинка на щеке – Мэрилин Монро, но не актриса из старых фильмов, а живая женщина средних лет в строгом деловом костюме.

– Дорогие сограждане, – говорила она, – напоминаю вам о введенном комендантском часе. С двадцати двух часов до шести утра просьба не покидать дома без крайней необходимости. Особенно прошу родителей внимательнее следить за своими детьми – случаи похищений, к сожалению, продолжаются. Полиция делает все возможное, но и ваша бдительность крайне важна.

Иван схватил Машу за руку.

– Ты это видишь?

– Мэрилин Монро – мэр Нью-Йорка – равнодушно пожала плечами Маша. – Что тут такого? Я видела ее фотографии в журналах.

– В моем мире она была актрисой, звездой Голливуда! – ответил Иван.

– Пап, ну вот ты пришел из другого мира, – Маша говорила очень серьезно, – ты владеешь магией, в мире, где есть магия, хоть он и похож на твой. И ты до сих пор удивляешься таким вещам?

– Ты права, – со смехом ответил Иван. – Но все же этому миру раз за разом удается меня удивлять, может, именно поэтому я его так и люблю?

Они стояли, завороженно глядя на неоновые вывески, когда Иван почувствовал чей-то пристальный взгляд. Обернувшись, он увидел двух мужчин в строгих темных костюмах, которые явно наблюдали за ними.

– Нам пора, – тихо сказал он Маше.

Они направились обратно к метро, но мужчины пошли следом. Иван свернул в узкий переулок между домами, надеясь оторваться от преследователей, но те ускорили шаг.

– Эй, вы! – окликнул один из них, приближаясь. – Стойте!

Иван остановился, прикрывая собой Машу.

– Что вам нужно?

– Вы поедете с нами, – сказал второй мужчина, доставая из пиджака удостоверение. – Вопросы зададите потом.

– Боюсь, что нет, – спокойно ответил Иван.

Первый мужчина сделал шаг вперед, но Иван оказался быстрее. Удар в солнечное сплетение согнул противника пополам, а локоть в челюсть второго отправил того в нокаут. Оба упали на мостовую. Рефлексы оказались быстрее магии.

– Впечатляюще, – раздался женский голос.

Иван обернулся и увидел, что в переулок въехал черный лимузин. Из него не кто иная, как Мэрилин Монро, мэр Нью-Йорка.

– Не стоило так жестко обращаться с моими людьми, – сказала она, подходя ближе. – Хотя, признаться, они действовали не по инструкции. Я просила проявить деликатность.

– Вы следили за нами? – напряженно спросил Иван.

– За всеми иностранцами, прибывающими в город по особым каналам, – кивнула Монро. – Особенно за теми, кто связан с президентом Фривотером и его… необычными проектами.

Она окинула взглядом поверженных охранников.

– Мистер Кузнецов, не так ли? И мисс Волкова. Мне есть, что обсудить с вами. Предлагаю сделать это в более комфортной обстановке.

– А если мы откажемся? – спросил Иван.

Мэрилин улыбнулась – той самой знаменитой улыбкой, которую знал весь его мир.

– Тогда вы упустите шанс узнать, где на самом деле находятся похищенные дети. И почему культ Лилит заинтересован в девочке.

Иван и Маша переглянулись. Выбора у них не было.

– Хорошо, – сказал Иван. – Но недолго.

– Замечательно. – Мэрилин указала на лимузин. – Добро пожаловать в мой Нью-Йорк. Здесь все не так, как кажется на первый взгляд.

Лимузин плавно скользил по улицам Манхэттена, направляясь к мэрии. Мэрилин сидела напротив Ивана и Маши, изучая их внимательным взглядом. Иван заметил, что под слоем косметики и внешней уверенности скрывается глубокая тревога.

– Расскажите мне о себе, – сказала Мэрилин, когда лимузин остановился у здания мэрии. – Фривотер упоминал, что вы специалисты по… необычным случаям.

– Можно сказать и так, – осторожно ответил Иван.

В лифте Мэрилин хранила молчание, но Иван видел, как напряжены ее плечи. Что-то определенно случилось, и это было связано не только с общегородскими похищениями.

Кабинет мэра поразил своим размахом. Панорамные окна открывали вид на весь Манхэттен, а стены были увешаны фотографиями. Иван присмотрелся к снимкам: Мэрилин пожимала руки политикам, которых он не узнавал, обнималась с актерами из фильмов, которых никогда не видел, стояла рядом с учеными, чьи имена ему ничего не говорили.

– Альтернативная история, – пробормотал он.

– Что? – не расслышала Мэрилин.

– Ничего, просто любуюсь фотографиями.

Мэрилин жестом отпустила охрану и заперла дверь. Как только они остались втроем, ее внешняя уверенность мгновенно испарилась. Она начала нервно расхаживать по кабинету, теребя руками край пиджака.

– Культ Лилит, – начала она быстро, словно боясь остановиться, – зародился в Новом Орлеане. Тамошние жители всегда тяготели к магии, к оккультизму, к вуду. Сначала это были разрозненные группки мистиков, но потом они объединились под знаменем этой… сущности.

Она подошла к окну и уставилась на город.

– Я пыталась держать ситуацию под контролем. Сотрудничала с ФБР, с местными властями Луизианы. Думала, что удастся локализовать угрозу. Но они распространились по всей стране, как зараза.

Иван подошел ближе. Теперь он ясно видел, что женщина не просто напугана – она на грани нервного срыва.

– Мисс Монро, – мягко сказал он. – Что случилось? Что вы не договариваете?

Мэрилин резко обернулась. В ее глазах блестели слезы.

– Пропала моя дочь, – прошептала она. – Николь. Два дня назад.

Маша невольно вздрогнула.

– Неофициальные поиски не дали результатов, – продолжала Мэрилин, снова заходя по кабинету. – Лучшие детективы города, частные агенты, даже экстрасенсы – никто не может найти даже следа. А сообщать общественности я не могу. Представляете, что начнется, если люди узнают, что у самого мэра похитили ребенка? Паника, хаос, возможно, бунты.

Она остановилась перед портретом, висящим на стене, – на нем была изображена девочка лет двенадцати с темными волосами и умными глазами.

– Никаких требований о выкупе не поступало, – голос Мэрилин дрожал. – Никаких сообщений, вообще ничего! Они просто поймали ее и исчезли.

– Вы думаете, это культисты? – спросил Иван.

– Я в этом уверена, – кивнула Мэрилин. – У Николь… у нее появились способности. Магические способности. Она может видеть то, что скрыто от других, иногда предчувствует события. Я боялась, что это может стать проблемой.

Она подошла к столу и достала из ящика фотографию. На снимке была запечатлена комната девочки – аккуратная, уютная, но на стене виднелись те же странные символы, что показывал Фривотер.

– Это нашли в ее комнате после исчезновения, – сказала Мэрилин. – Выжжено прямо на обоях. Наши эксперты говорят, что температура была настолько высокой, что должна была спалить весь дом. Но пострадала только стена.

Иван внимательно изучил символы. Они были идентичны тем, что он видел в материалах, представленных президентом.

– Мистер Кузнецов. – Мэрилин подошла к нему и взяла за руку. – Я знаю, что мы едва знакомы. Знаю, что у вас есть своя миссия. Но прошу вас – найдите мою дочь. Верните ее мне.

В ее голосе звучала не просьба влиятельного политика, а мольба отчаявшейся матери.

– Я сделаю все, что в моих силах, – пообещал Иван. – Но мне нужна вся информация, которой вы располагаете. Каждая деталь может оказаться важной.

Мэрилин кивнула и прошла к сейфу, скрытому за одной из фотографий.

– Здесь все – досье на культ, карты их возможных убежищ, показания свидетелей. И еще… – она помедлила. – Есть кое-что, о чем не знает даже Фривотер.

Она достала тонкую папку.

– Три недели назад мы перехватили сообщение культистов. Они говорили о «избранной», о девочке, которая поможет их госпоже вернуться в наш мир. Я думала, они имеют в виду кого-то другого, но теперь…

– Теперь вы думаете, что речь шла о Николь, – закончил Иван.

– Или о мисс Волковой, – тихо добавила Мэрилин, взглянув на Машу.

Маша на этих словах побледнела.

– Не люблю все эти истории про избранных, – поморщился Иван, старясь таким образом упокоить дочь, – всегда попахивает отчаянием, если где-то кто-то заговаривает об избранности. Вы верите в то, что наши дочери какие-то особенные? Что они могут помочь разрушить мир?

– Не так уж важно, что думаем мы с вами, мистер Кузнецов, – ответила мэр, – важно то, во что верят эти фанатики! Ради своей веры они готовы на все! И я совершенно не горю желанием проверять, верны ли их убеждения на практике! У нас с вами одна задача – защитить наших детей, правильно?

Иван посмотрел в глаза голливудской дивы. Мэрилин не играла, она тревожилась, как мать, как мэр, как простой человек.

– Тогда нам нужно действовать быстро, – сказал Иван. – И очень осторожно. Если Лилит действительно готовится к возвращению, то время работает против нас.

Глава 6. Новый союз

Когда Иван и Маша вернулись в квартиру, где их уже ждала связная. Чернокожая женщина средних лет в строгом деловом костюме поднялась с кресла при их появлении.

– Мартина Кинг, – представилась она, протягивая руку. – Федеральная служба по особым случаям.

Иван едва не споткнулся, услышав фамилию. Мартин Лютер Кинг в его мире был великим борцом за права чернокожих, убитым в 1968 году. Здесь же перед ним стояла женщина с той же фамилией, работающая на правительство.

– Иван, – пожал он ей руку, пытаясь скрыть удивление. – А это моя дочь, Маша.

– Президент Фривотер поручил мне координировать вашу операцию, – сказала Мартина, доставая папку с документами. – У меня есть билеты на утренний рейс в Даллас и карты техасских локаций, где предположительно действует культ.

– Нет, – твердо сказал Иван. – Мы едем не в Техас.

Константин поднял голову от карт.

– Что? Но президент ясно сказал…

– Президент не знает всех обстоятельств, – перебил его Иван. – Мы едем в Новый Орлеан.

Он рассказал группе о встрече с мэром, о пропавшей Николь и о том, что культ зародился именно в Луизиане. Когда он закончил, в комнате повисла тишина.

– Дочь мэра, – задумчиво произнес отец Виктор. – И она обладает способностями…

– Как и Маша, – добавил Степа. – Значит, культистам нужны именно такие дети.

Мартина нахмурилась.

– Я должна сообщить об изменении планов президенту. Такие решения принимаются не на местах.

– Нет, – резко сказал Иван. – Не стоит.

– Почему? – удивилась Мартина.

– Потому что я подозреваю, что в администрации Фривотера есть крот, – объяснил Иван. – Культисты слишком хорошо информированы о наших планах. Атака на самолет в Атлантике вряд ли была случайностью.

Мартина покачала головой.

– Это исключено. Все сотрудники проходят тщательную проверку. У нас нет предателей.

– Тем не менее, я прошу вас не раскрывать наши планы по незащищенным каналам связи.

Мартина колебалась, а затем достала спутниковый телефон.

– Хорошо, но я все равно должна получить разрешение президента.

Связь установилась быстро. Мартина коротко доложила о желании группы изменить маршрут, не вдаваясь в подробности.

– Иван, – раздался голос Фривотера из динамика, – ты уверен в своем решении?

– Да, Джонатан. У нас есть основания полагать, что в Новом Орлеане мы найдем более важные зацепки.

– Хорошо. Я доверяю вашему опыту и интуиции. Мартина обеспечит вас всем необходимым.

После того как связь прервалась, Мартина убрала телефон.

– Вылет завтра на рассвете. Я организую транспорт.

Пока взрослые обсуждали логистику операции, Степа подошел к Маше, которая сидела у окна, уставившись в темнеющее небо.

– О чем думаешь? – тихо спросил он.

– А вдруг меня тоже заберут? – испуганно спросила она. – У меня же тоже есть силы. Я не хочу разлучаться с папой!

Степа сел рядом с ней.

– Маша, послушай меня. Неважно, что там задумала эта Лилит. Неважно, какие у нее планы. Ни Иван, ни отец Виктор, ни тем более я – мы никогда не дадим тебя в обиду. Понимаешь?

Маша посмотрела на него.

– А если у вас не будет выбора?

– Выбор есть всегда, – твердо сказал Степан. – И мы сделаем правильный.

Ночью Ивану приснился странный сон. Он шел по бесконечному лабиринту, стены которого были сплошь покрыты зеркалами. В каждом отражении он видел себя, но все отражения были разными. В одном зеркале он стоял в военной форме царской армии, в другом – в костюме современного бизнесмена. Где-то он выглядел старше, где-то моложе, а в некоторых зеркалах на него смотрел совсем другой человек, в черта которого лишь угадывались знакомые черты.

Отражения начали шевелиться. Сначала еле заметно, затем все активнее. Один из двойников протянул руку к поверхности зеркала изнутри, и стекло начало трескаться.

– Ты не настоящий, – сказал двойник голосом Ивана. – Я – это ты, а ты – никто.

Зеркало лопнуло, и отражение вылезло наружу. За ним последовали другие. Десятки, сотни двойников окружили Ивана, каждый тянул его к себе.

– Я солдат! – кричал один.

– Я ученый! – вопил другой.

– Я убийца! – шептал третий.

Иван пытался вырваться, но руки двойников были слишком сильными. Зеркала трещали и рушились, отражения перемешивались, превращаясь в нечто ужасное – существо с тысячей лиц и ни одного человеческого.

– Иван! – кричал он, но голос не слушался. – Помогите!

Монстр из отражений наклонился к нему, и Иван увидел в его глазах бездонную пустоту.

– Проснись! – раздался чей-то голос. – Иван, проснись!

Он резко открыл глаза и увидел склонившегося над ним отца Виктора. Священник держал в руках крест и тихо читал молитву.

– Что… что случилось? – прохрипел Иван, садясь на кровати.

– Ты кричал во сне, – объяснил Виктор. – Очень громко. Разбудил всех.

Иван оглянулся. Остальные члены группы стояли вокруг его кровати с озабоченными лицами.

– Дурной сон, – сказал он, вытирая пот со лба. – Просто дурной сон.

Но отец Виктор не убирал крест.

– Это был не просто сон, Иван. Что-то пыталось проникнуть в твой разум. Что-то очень темное и очень сильное.

Иван почувствовал холод в груди. Лилит уже начала свою игру, и он был в ней не охотником, а добычей.

Утром Иван проснулся с тяжелой головой. Кошмар все еще отзывался болью в висках, а предчувствие беды не покидало его. Он встал и проверил, заперта ли дверь квартиры. Заперта. Более того, она вообще не открывалась!

– Заперта, – констатировал он, дергая ручку.

– Как заперта? – подошел Константин. – У нас же есть ключи.

Иван вставил ключ в замок, но тот даже не повернулся. Словно механизм заклинило изнутри.

– Мартина! – позвал Степан, оглядывая комнаты. – Где наша связная?

Но Мартины нигде не было. Хотя вечером она оставалась с ними.

– Она нас предала, – мрачно сказал отец Виктор. – Заперла и ушла.

Маша подбежала к окну.

– Может, попробуем выбраться через окно?

– Двадцатый этаж, – покачал головой Константин. – Это самоубийство.

Именно тогда они почувствовали запах. Сначала слабый, затем все более отчетливый – дым просачивался из-под двери.

– Пожар, – с ужасом прошептала Маша.

Иван и отец Виктор навалились на дверь всем весом. Дерево треснуло, петли заскрипели, но дверь держалась. Еще один удар – и она рухнула, открывая вид на коридор, объятый пламенем.

Жар ударил в лицо. Огонь полыхал на всех этажах сразу, перекрывая любые пути к спасению. Лестница уже превратилась в огненную трубу.

– Мы в западне, – сказал Константин, глядя на Ивана и остальных.

В этот момент окно гостиной разлетелось вдребезги. Осколки разлетелись по комнате, а в проеме появилась фигура в черной обтягивающей броне. Незнакомец плавно приземлился на пол, и Иван увидел, что к его спине прикреплен какой-то технологический рюкзак с тросами.

Мужчина снял шлем, и у Ивана отвисла челюсть. Перед ним стоял Стив Джобс – немного старше, чем на знакомых ему фотографиях, с небольшой бородкой, но определенно он.

– Стив Джобс, – представился незнакомец, оглядывая группу. – Извините за вторжение, но, похоже, у вас тут небольшие проблемы с пожаром.

– Вы… как вы здесь оказались? – ошеломленно спросил Степан.

– Следил за вами с момента прибытия в город, – спокойно ответил Стив, доставая из рюкзака свертки с оборудованием. – Знал, что культисты попытаются вас убрать. Просто не ожидал, что так быстро.

– Вы что, местный Бэтмен? – вырвалось у Ивана.

Все уставились на него с недоумением.

– Кто такой Бэтмен? – спросила Маша.

Иван осознал свою ошибку. В этом мире не было комиксов о супергероях, не было Бэтмена, Супермена или других персонажей, которые казались ему очевидными.

– Неважно, – быстро сказал он. – Просто… вы боретесь с преступностью?

– Можно сказать и так, – кивнул Стив, раздавая каждому странные пояса с тросами. – В мире полном коррупции и мистических угроз кому-то нужно действовать вне системы.

Он показал, как крепить снаряжение.

– Это мое изобретение – система быстрого спуска. Трос выдерживает до ста килограммов, автоматически регулирует скорость. Цепляете карабин за оконную раму и прыгаете.

Дым начал просачиваться в комнату. Пламя уже лизало дверной проем. Дышать становилось все труднее, кашель раздирал горло.

– Времени нет, – сказал Стив. – Действуем быстро.

Первым прыгнул отец Виктор, не без страха глядя вниз. Трос натянулся, и священник начал плавно спускаться по стене здания. За ним последовали Константин и Степан с Машей в одной связке.

Иван задержался последним, помогая Стиву собрать оборудование.

– Зачем вы это делаете? – спросил он на ходу.

– У каждого свои причины, – ответил Стив, закрепляя собственный трос. – Моя заключается в том, что этот мир сходит с ума, и кто-то должен попытаться это остановить.

Языки пламени ворвались в комнату. Иван и Стив прыгнули в последний момент, когда потолок уже начал обваливаться.

На земле их ждала толпа зевак и пожарные машины. Стив ловко увел группу в переулок, подальше от любопытных глаз.

– Спасибо, – сказал Иван, снимая спасательное снаряжение. – Мы у вас в долгу.

– Забудьте о долгах, – махнул рукой Стив. – Лучше расскажите, что вы знаете о культе Лилит.

Иван кратко изложил известную информацию – о похищениях детей, о планах ехать в Новый Орлеан, о пропавшей дочери мэра. Он интуитивно чувствовал, что Стиву можно доверять. Это не было связано с рациональным знанием, чистый порыв, которому Иван решил довериться.

– Значит, вы тоже охотитесь за ними, – задумчиво сказал Стив. – У меня есть кое-какая информация, которая может вам пригодиться. И ресурсы, которых нет у правительства.

– Что за ресурсы? – поинтересовался Константин.

Стив улыбнулся и показал на свою броню.

– Технологии. Я изобретатель, мистер Смелов. Создаю вещи, которые помогают бороться с тем, с чем не справляются обычные методы. Невидимость, усиленная броня, системы слежения, оружие против мистических сущностей.

Маша с любопытством рассматривала его снаряжение.

– А что это за рюкзак?

– Реактивный ранец собственной разработки, – с гордостью объяснил Стив. – Позволяет летать на небольшие расстояния. Плюс встроенные сканеры, система связи и кое-что еще для экстренных случаев.

Отец Виктор озабоченно покачал головой.

– Мистер Джобс, то, с чем мы имеем дело, очень опасно. Это не обычные преступники.

– Я знаю, – серьезно ответил Стив. – Я уже сталкивался с их деятельностью. Три месяца назад они похитили сына моего друга. Мальчик был особенным – мог предсказывать события за несколько минут до их наступления.

– И что с ним стало? – тихо спросила Маша.

– Не знаю, – признался Стив. – Но я собираюсь это выяснить. Предлагаю объединить усилия.

Иван посмотрел на товарищей. Все кивнули.

– Хорошо, – сказал он. – Добро пожаловать в команду, Стив. Надеюсь, ваши изобретения помогут нам спасти детей.

– И остановить Лилит, – добавил Стив. – Потому что, если она действительно вернется в наш мир, обычным технологиям и магии с ней не совладать.

Дом Стива Джобса располагался в часе езды от Нью-Йорка, скрытый среди густого леса. Современное здание из стекла и стали выглядело как что-то из фантастических фильмов – все углы были плавными, а фасад переливался в лучах заходящего солнца.

– Добро пожаловать в мою мастерскую, – сказал Стив, открывая массивную дверь сканером отпечатка пальца.

Внутри дом больше напоминал лабораторию. Стены были уставлены экранами, показывающими различные схемы и данные. По столам были разбросаны детали непонятных устройств, а в углу стояла какая-то сложная машина, издававшая тихое гудение.

– Здесь мы в безопасности, – объяснил Стив. – Дом экранирован от любого слежения – магического и технического. Можете отдохнуть.

Пока остальные осматривались, Иван подошел к одному из экранов. На нем была схема чего-то, напоминающего портал.

– Интересная работа, – заметил он.

Стив повернулся к нему.

– Мистер Кузнецов, можем поговорить наедине?

Они прошли в отдельный кабинет. Стив закрыл дверь и активировал какое-то устройство – воздух вокруг них слегка заискрился.

– Глушилка, – пояснил он. – Теперь нас никто не услышит.

Стив сел напротив Ивана и внимательно посмотрел на него.

– Вы не из этого мира, не так ли?

Иван напрягся.

– С чего вы это взяли?

– Ваши реакции, знания неизвестных феноменов, – объяснил Стив. – Этот ваш «Бэтмен», удивление при виде технологий, которые здесь считаются обычными. Плюс способность открывать порталы в Лимб – крайне редкий дар. Да, я собрал очень подробное досье на вас и знаю и об этой вашей способности.

Иван понял, что скрывать дальше бессмысленно.

– Да, вы правы. Мы из параллельной реальности. Попали сюда случайно.

– Я так и думал, – кивнул Стив. – Видите ли, я много лет работаю над проблемой межпространственных переходов. Пытаюсь создать устройство, которое позволило бы проникать в Лимб и другие измерения.

Он указал на экран со схемами.

– Но у меня не хватает данных. Теоретическая база есть, а вот практического опыта… Вы могли бы помочь.

– После того, как мы спасем детей, – пообещал Иван. – Расскажу все, что знаю о механизме переходов.

– Договорились, – улыбнулся Стив. – А пока предлагаю сосредоточиться на задаче. У меня есть транспорт, который доставит нас в Новый Орлеан незамеченными.

Он провел Ивана в подземный гараж. То, что там стояло, заставило Ивана присвистнуть от восхищения.

Автомобиль был больше похож на космический корабль. Обтекаемый черный корпус переливался металлическим блеском, а вместо обычных колес были какие-то дисковидные устройства, слегка парившие над полом.

– Магнитная подвеска, – с гордостью объяснил Стив. – Плюс гибридный двигатель – обычный и реактивный. Может развивать скорость до пятисот километров в час и при необходимости летать на небольшой высоте.

– Это… прекрасный автомобиль, – сказал Иван, обходя машину вокруг. Он смотрел на машину с грустью: ему вспомнилась их с Майей первая встреча.

– Кроме того, полная невидимость для радаров, термальная изоляция и броня, способная выдержать ракетный удар, – продолжал Стив. – На нем мы доберемся до Луизианы за несколько часов.

К ним спустились остальные. Маша с восторгом рассматривала автомобиль.

– Как машины дома?

– Но полет – это крайняя необходимость, – предупредил Стив. – В основном передвигается по земле. Так экономичнее.

Отец Виктор покачал головой.

– Чудеса техники. Раньше такое и представить было сложно.

– Вот прогресс и до Америки добрался, – усмехнулся Константин. – И это хорошо.

Стив открыл дверцы – салон оказался просторным, рассчитанным на шесть человек. Кресла были обтянуты мягкой кожей, а панели управления напоминали кабину истребителя.

– Садитесь, – предложил Стив. – До Нового Орлеана четыре часа пути. Успеем добраться до рассвета.

Когда все расселись, Стив коснулся панели управления. Двигатель заработал почти бесшумно, машина плавно поднялась на несколько сантиметров над полом и направилась к выезду.

– Стив, – сказал Иван, когда они выехали на дорогу. – А почему вы решили стать… ну, борцом с преступностью? В моем мире вы были бизнесменом.

– В этом тоже был, – ответил Стив, не отрывая глаз от дороги. – Но когда понимаешь, что мир скатывается в хаос, а власти бессильны… Приходится менять сферу деятельности.

Автомобиль набирал скорость, пейзаж за окнами превращался в размытую полосу. Впереди их ждал Новый Орлеан – город магии, тайн и, возможно, ответов на все вопросы.

– Надеюсь, мы не опоздаем, – тихо сказала Маша, глядя на звезды.

– Не опоздаем, – твердо ответил Иван. – Не дадим этой Лилит победить.

Рассвет застал их на подъезде к Новому Орлеану. Город просыпался медленно, окутанный утренним туманом, который поднимался с реки Миссисипи. Стив свернул с главной дороги на проселок. Они остановились на обочине и перекусили захваченными Стивом галетами с газировкой.

Автомобиль катился по узкой дороге между болотами и старыми дубами, увешанными испанским мхом. Пейзаж выглядел мрачно и таинственно – впору месту, где могли укрываться служители темных сил.

Новый Орлеан оказался типичным провинциальным городком – несколько сотен домов, главная улица с магазинчиками и кафе, церковь в центре. Но что-то в атмосфере места было не так.

Стив припарковал машину на окраине, а когда все вышли, активировал систему маскировки. Автомобиль стал почти невидимым, сливаясь с окружающим пейзажем.

– База готова, – сказал он. – Машина будет ждать нас здесь. В случае опасности я смогу вызвать ее дистанционно.

Группа вошла в город пешком. Иван сразу же обратил внимание на странности. На каждом втором фонарном столбе висели объявления: «Пропал мальчик», «Ищем нашу дочь», «Помогите найти ребенка». Лица на фотографиях были разные, но всех детей объединяло одно – они выглядели умными, особенными, словно в их глазах была какая-то скрытая сила.

– Слишком много пропавших для такого маленького города, – заметил отец Виктор.

– И все дети особенные, – добавила Маша, рассматривая фотографии. – Я это чувствую.

Но еще больше беспокоило поведение местных жителей. Они двигались медленно, словно во сне, их взгляды были отсутствующими. Женщина, поливавшая цветы у дома, повторяла одни и те же движения снова и снова. Мужчина на лавочке смотрел в одну точку, не моргая.

– Они как зомби, – прошептал Степан.

– Не зомби, – поправил отец Виктор. – Одурманенные. Возможно, каким-то зельем или магическим воздействием.

Иван подошел к ближайшему жителю – пожилому мужчине в кресле-качалке.

– Добрый день. Не подскажете, где здесь можно остановиться на ночь? – спросил Иван первое, что пришло в голову.

Мужчина медленно повернул голову. Его взгляд был пространным.

– Остановиться… на ночь… – он говорил, как во сне. – Не знаю… не помню…

– Сэр, вы себя хорошо чувствуете? – забеспокоился Иван.

– Хорошо… да… все хорошо… – монотонно ответил старик и снова уставился в пустоту.

Группа быстро отошла от него.

– Весь город одурманен, – констатировал Константин. – Но кем и зачем?

– Чтобы никто не мешал, – ответил Иван. – Культистам нужна тишина для их ритуалов. – Затем кивнул на развешанные объявления. – Однако, кто-то все же сохранил разум.

Стив указал на карту.

– Предлагаю разделиться. Осмотрим город по секторам. Ищем что-то необычное – символы, алтари, места скопления людей. Вечером встретимся здесь же и отправимся к моим друзьям.

– Отец Виктор, пойдете со мной? – спросил Иван.

Священник кивнул.

– Конечно.

– Остальные осматривают центр города, – решил Иван.

Иван и отец Виктор направились к окраине города, где стояли самые старые здания. Священник не переставал креститься, глядя на странное поведение местных жителей.

– Господи, что с ними сделали? – шептал он.

– Превратили в покорных свидетелей, – ответил Иван. – Теперь они не будут задавать вопросов и поднимать тревогу.

Они миновали несколько домов, когда отец Виктор остановился.

– Иван, смотри.

Вдали виднелся старый католический храм. Здание явно постройки прошлого века, с готическими арками и высокой колокольней. Но что-то в его облике было неправильным.

Подойдя ближе, они увидели, что витражи в окнах были заменены – вместо библейских сцен там красовались те же угловатые символы, что они видели на фотографиях из дел о похищениях.

– Святотатство, – прошипел отец Виктор.

У входа в храм стояло несколько мужчин в темных одеждах. Они не были одурманены, как остальные жители – их взгляды оставались ясными и настороженными.

– Охрана, – тихо сказал Иван. – Значит, мы на правильном пути.

Они отошли за угол соседнего дома и стали наблюдать. Периодически из храма выходили люди в капюшонах, обменивались несколькими фразами с охранниками и расходились по городу.

– Культисты, – подтвердил отец Виктор. – И судя по активности, готовятся к чему-то важному.

Иван присмотрелся к храму внимательнее. Из трубы шел дым, но не белый, как от обычного отопления, а какой-то красноватый.

– Там горит что-то особенное, – заметил он.

В этот момент из главного входа вышла фигура в черном плаще. Даже на расстоянии Иван почувствовал исходившую от нее ауру власти и опасности. Человек – или то, что выглядело как человек – поднял голову и посмотрел прямо в их сторону.

– Бежим, – прошептал Иван. – Нас заметили.

Они быстро отошли от храма, стараясь не привлекать внимания. Сердце Ивана бешено колотилось – он был уверен, что фигура в плаще его видела, несмотря на укрытие.

– Надо предупреждать остальных, – сказал отец Виктор. – Мы нашли их логово.

Иван кивнул, нужно было разобраться с этой сектой и разузнать больше о Лилит. Возможно, это приблизит его к Майе.

Глава 7. Первая ведьма

В самом сердце Лимба, там, где серые туманы сгущались в непроницаемую завесу, возвышался замок, который не мог существовать в мире живых. Его шпили терялись в бесконечной высоте, а основание уходило корнями в саму ткань мертвой реальности. Стены из черного камня пульсировали едва заметным красноватым светом, словно по венам гиганта текла лава вместо крови.

Мостовые вели к воротам, но не по прямой – они извивались спиралями, поднимаясь и опускаясь без видимой логики. Время здесь текло по иным законам. Башни, которые минуту назад находились слева, внезапно оказывались справа. Лестницы вели одновременно вверх и вниз. Архитектура замка была живой, дышащей, постоянно меняющейся в соответствии с волей его хозяйки.

В центре этого невозможного сооружения располагался Тронный зал – пространство размером с кафедральный собор. Потолок терялся во тьме, но иногда в вышине вспыхивали красные звезды, отбрасывая причудливые тени на колонны из человеческих костей. Пол представлял собой гигантскую мозаику из черных и алых камней, складывающуюся в руны забытых языков.

На возвышении в дальнем конце зала стоял трон. Его вырезали из единого куска обсидиана и инкрустировали серебряными изображениями сцен материнства и смерти, переплетенных в бесконечном танце. Подлокотники венчали головы младенцев с пустыми глазницами, а спинку трона усеяли руны, которые медленно мерцали пульсирующим светом.

На троне восседала Лилит.

Ее красота была ужасающей в своем совершенстве – красота хищника, приманивающего жертву. Длинные черные волосы струились по плечам, словно жидкая тьма, а бледная кожа казалась выточенной из мрамора. Глаза горели внутренним огнем, цвет которых постоянно менялся от золотого до кроваво-красного. Она носила платье из черного шелка, которое развевалось без ветра, и корону из переплетенных терновых веток, с которой изредка капала кровь.

В руках Лилит держала сферу из темного стекла, внутри которой медленно вращались миниатюрные галактики. Это было ее окно в другие миры – инструмент наблюдения и влияния.

Тишину зала нарушил звук шагов. Массивные двери отворились, и в зал вошел черный рыцарь. Его доспех был кован из того же темного металла, что и стены замка, а плащ за плечами развевался, словно сотканный из живых теней. Шлем скрывал лицо, но в прорезях для глаз, пылали два красных огонька.

Рыцарь приблизился к трону и опустился на одно колено, склонив голову.

– Владычица, – произнес он голосом, который был одновременно голосом Ивана и чем-то совершенно иным. – Я выполнил вашу волю.

Лилит не сразу ответила. Она внимательно изучала вращающиеся миры в своей сфере, время от времени касаясь ее поверхности длинным пальцем. От каждого прикосновения по стеклу расходились круги, подобные ряби на воде.

– Встань, мой верный слуга, – наконец произнесла она. Ее голос был мелодичен, как пение сирены, но в нем звучали обертоны, от которых камни зала вибрировали в резонансе. – Расскажи мне об этом мире… и о том, кого ты там встретил.

Черный рыцарь поднялся, но голову не поднимал.

– Мир был молод и полон жизни, Владычица. Люди в нем еще помнили магию, но уже забыли страх перед истинными силами. Город пал быстро – его защитники были храбры, но слабы.

– А что с наблюдателем? – в голосе Лилит появились стальные нотки. – Ты говорил, что кто-то следил за штурмом.

Рыцарь на мгновение замер. Даже сквозь шлем было заметно его колебание.

– Это был… другой я, Владычица. Тот, кого вы называете Ключом.

Лилит медленно встала с трона. Сфера в ее руках засияла ярче, и отражения внутренних миров заплясали быстрее.

– Иван Петрович Кузнецов, – произнесла она имя, словно пробуя его на вкус. – Мой непокорный избранник. Он действительно был там?

– Да, Владычица. Он… он пытался предупредить меня об опасности во время битвы. – Голос рыцаря стал тише. – Я думал, это ловушка, но теперь не уверен.

Лилит спустилась по ступеням трона, ее шаги эхом отдавались в пустоте зала. Она подошла к рыцарю и положила холодную руку ему на плечо.

– Расскажи мне все. Каждое слово, каждый жест.

Рыцарь выпрямился и начал подробный рассказ. О том, как заметил наблюдателя среди деревьев. О предупреждающем крике, который спас его от стрелы. О поединке, во время которого противник защищался, но не нападал. О глазах Ивана, в которых он увидел не злобу или страх, а что-то другое… сострадание.

– Он сражался неохотно, – признался рыцарь. – Словно не хотел причинить мне вред. И когда я назвал его слабым… в его взгляде мелькнула боль. Он будто все понял.

Лилит молча выслушала рассказ, время от времени кивая. Когда рыцарь закончил, она отошла к одному из окон зала – узкой бойнице, через которую просматривался серый пейзаж Лимба.

– Понимание, – повторила она задумчиво. – Он понимает, что ты – тот, кем он мог бы стать. А ты понимаешь, что он – тот, от чего ты отказался.

– Владычица?

Лилит повернулась к рыцарю. В ее глазах плясали отблески внутреннего огня.

– Скажи мне, мой темный паладин, что ты чувствовал, когда смотрел в его глаза? Когда видел в них свое отражение?

Рыцарь долго молчал. Под шлемом что-то боролось – остатки человечности с наложенными чарами темной госпожи.

– Я… я почувствовал зависть, – наконец признался он. – Он слаб, но у него есть то, чего нет у меня. Надежда. И те, кто готов умереть за него.

– А у тебя есть только я, – мягко заключила Лилит. – И страх потерять мою благосклонность.

Она вернулась к трону и снова опустилась на него, сфера в ее руках засияла новыми красками.

– Но этого достаточно, – продолжила она. – Пока этого достаточно. Иван думает, что может спасти похищенных детей, остановить возвращение старых богов, защитить свою приемную дочь. Какая трогательная самонадеянность.

Лилит коснулась поверхности сферы, и внутри нее появилось изображение – улицы Нового Орлеана, по которым передвигались редкие прохожие. Затем изображение сменилось, показывая, как группа героев готовилась к штурму захваченного храма.

– Он не понимает, что каждый его шаг приближает то самое будущее, которого он пытается избежать. Каждое спасение делает его сильнее, каждая победа – увереннее. А уверенность – это первый шаг к гордыне.

Рыцарь поднял голову, и красные огоньки в прорезях шлема вспыхнули ярче.

– Вы хотите, чтобы он преуспел?

– Я хочу, чтобы он пал, – ответила Лилит. – И падение будет тем болезненнее, чем выше он поднимется. Позволь ему спасти детей. Позволь почувствовать себя героем. А когда он окончательно поверит в собственную силу… тогда я покажу ему цену этой силы.

Она встала и подошла к рыцарю, сняла с его головы шлем. Под ним было лицо Ивана, но искаженное годами службы тьме – бледное, с почерневшими губами и глазами цвета крови.

– Ты – мое зеркало для него, – сказала Лилит, нежно касаясь его щеки. – Отражение того, кем он станет, когда поймет, что добро и зло – лишь слова. Что сила – единственная истина в любом мире.

– А если он не сломается? – спросил рыцарь. – Если найдет в себе силы сопротивляться?

Лилит улыбнулась, и эта улыбка была прекрасна и ужасна одновременно.

– Тогда я заберу то, что он любит больше всего. Девочку. И покажу ему, как быстро любовь превращается в ненависть, когда ты бессилен защитить то, что дорого сердцу.

Она вернула шлем рыцарю и повернулась к трону.

– А пока готовь войска. Скоро начнется последний акт этой пьесы, и я хочу, чтобы сцена была достойна финала. Пусть культисты в том мире думают, что служат мне из преданности. Они не знают, что являются лишь приманкой.

Черный рыцарь надел шлем и поклонился.

– Будет исполнено, Владычица.

Он развернулся и направился к выходу, его шаги гулко раздавались в тишине зала. У самых дверей он остановился.

– Владычица… а что, если план не сработает? Что, если Иван Кузнецов окажется сильнее, чем мы думаем?

Лилит не обернулась. Она смотрела в свою сферу, где медленно вращались бесчисленные миры – некоторые полные жизни, другие погруженные во тьму.

– Тогда, мой верный рыцарь, я сделаю то, что должна была сделать много веков назад. Я сама спущусь в мир живых и покажу им, почему меня называли первой ведьмой. Почему боги изгнали меня в Лимб. И почему это изгнание было ошибкой, которую им еще предстоит горько оплакать.

Рыцарь молча поклонился и вышел из зала. Массивные двери закрылись за ним с глухим стуком, и Лилит осталась наедине со своими мыслями и планами.

В сфере перед ней мелькали образы – дети в темном храме, герои, готовящиеся к штурму, альтернативная Америка, не подозревающая о грядущей угрозе. Все эти миры, все эти жизни – лишь фигуры в ее великой игре.

– Иван, – прошептала она в пустоту зала. – Скоро ты поймешь, что героизм – это лишь другое слово для гордыни. А гордыня… гордыня всегда находит способ пасть.

Лилит коснулась сферы последний раз, и изображения внутри замерли на одном кадре – на лице спящей Маши, которая даже не подозревала, какую роль ей предстоит сыграть в приближающемся финале.

***

Некоторое время Лилит оставалась в тронном зале, наслаждаясь предвкушением грядущих событий. Но затем ее лицо стало серьезным, и она направилась к потайной двери за троном. Каменная плита беззвучно отошла в сторону, открывая узкую винтовую лестницу, ведущую в глубины замка.

Спуск казался бесконечным. Ступени были выточены из того же черного камня, что и весь замок, но здесь он был покрыт странными рунами, которые светились тусклым фиолетовым светом при каждом прикосновении ее ног. Воздух становился все гуще, насыщенный магической энергией, которая заставляла саму реальность вибрировать.

Наконец лестница привела в обширную подземную камеру. Стены здесь были не каменными – они состояли из чистой застывшей магии, переливающейся всеми цветами спектра. Но все внимание приковывала к себе конструкция в центре зала.

Огромная сфера, размером с небольшой дом, парила в воздухе, удерживаемая множеством магических цепей, которые тянулись от нее к руническим кругам на полу, стенах и потолке. Материал сферы напоминал мутное стекло, но сквозь него просвечивало интенсивное, почти ослепительное сияние.

А внутри…

Внутри билось нечто прекрасное и ужасающее одновременно. Сгусток чистой магической энергии, принявший форму вихря света и тени, метался по внутреннему пространству темницы. Иногда он принимал почти человеческие очертания, но тут же рассыпался обратно в хаос энергии. Каждое движение сопровождалось звуками, похожими на плач ветра и далекое пение.

Лилит подошла к сфере и положила ладонь на ее поверхность. Материал тюрьмы был теплым, пульсирующим, живым.

– Мое дорогое дитя, – произнесла она с материнской нежностью в голосе. – Как дела в твоем уютном домике?

Энергетический вихрь на мгновение замер, а затем с удвоенной яростью начал биться о стены своей темницы.

– Не стоит тратить силы понапрасну, – продолжила Лилит, наблюдая за метаниями узницы. – Ты же знаешь, что эти оковы созданы специально для таких, как ты. Чем больше ты сопротивляешься, тем крепче они становятся.

Вихрь постепенно замедлился, но продолжал переливаться яркими красками неуемной магии.

– У меня есть новости, которые тебя заинтересуют, – сказала Лилит, устраиваясь поудобнее на выступе одного из рунических кругов. – Сегодня мой Черный рыцарь встретился с… Как бы это выразиться? Нашим общим знакомым.

При этих словах движение энергии внутри сферы стало более резким, беспокойным.

– О, я вижу, ты догадываешься, о ком идет речь, – усмехнулась Лилит. – Да, мое дитя. Иван Кузнецов. Твой дорогой, самоотверженный Иван, который вот уже более пяти лет ищет тебя в Лимбе.

Энергетический вихрь внезапно замер полностью. Магическое сияние, которое прежде било от него во все стороны, начало тускнеть, концентрируясь в одной точке. Лилит наклонилась вперед, наблюдая за происходящей трансформацией.

Свет сгущался, принимая форму. Сначала появились смутные человеческие очертания, затем детали стали четче. Энергия материализовалась, обретая плоть и кровь, и через несколько мгновений внутри сферы стояла девушка.

Майя выглядела точно так же, как в день своего исчезновения. На ней было то же простое платье. Но теперь в ее взгляде плескалась печаль бесконечной глубины, а кожа светилась едва заметным внутренним светом – след долгого пребывания в форме чистой энергии.

– Лилит, – произнесла Майя, и ее голос эхом отозвался в подземной камере. – Что ты сделала с Иваном? Где он?

Лилит рассмеялась – звук был мелодичен и одновременно пугающ.

– О, я была уверена, что новости о твоем возлюбленном произведут должное впечатление! – Она хлопнула в ладоши, словно радуясь детской выходке. – Посмотри на себя, дорогая. Годы в форме чистой энергии, а стоило услышать его имя – и вот ты снова человек. Любовь поистине творит чудеса.

Майя подошла к стенке своей тюрьмы и прижалась к ней ладонями.

– Отпусти меня, – попросила она, и в ее голосе звучала мольба. – Я хочу вернуться к друзьям. Я хочу вернуться к Ивану. Ты получила то, что хотела – я показала тебе, как управлять энергией между мирами. Хватит.

– Хватит? – Лилит поднялась и подошла ближе к сфере. – Дорогое дитя, мы только начинаем. И что касается твоего драгоценного Ивана… он сейчас в альтернативной Америке, играет в героя, спасает детей от моих культистов. Такой самоотверженный, такой благородный.

Глаза Майи широко раскрылись.

– Он… он жив? Он в порядке?

– Более чем, – ответила Лилит с улыбкой хищника. – Он нашел себе дочь – маленькую девочку с удивительными способностями. Машей зовут. Довольно трогательно наблюдать, как он пытается заполнить пустоту, которую оставила твоя пропажа.

Выражение лица Майи изменилось. В нем появилось что-то, чего Лилит не ожидала увидеть – не ревность, а теплота.

– Он… он заботится о ребенке? – спросила она тихо.

– О да, – продолжила Лилит, немного озадаченная реакцией пленницы. – Он удочерил ее, защищает, любит как собственную дочь. Очень трогательно. И очень полезно для моих планов.

– Полезно? – голос Майи стал холоднее.

– Конечно, дорогая. Видишь ли, чем больше людей любит человек, тем больше у него слабых мест. Тем легче его сломать. – Лилит обошла сферу кругом, не сводя взгляда с Майи. – Скоро твой Иван поймет, что героизм – это иллюзия. Что добро не всегда побеждает. А когда он сломается, когда отчаяние заполнит его сердце… он сам придет ко мне. И тогда я получу идеального слугу.

Майя отступила от стенки тюрьмы, ее лицо побледнело.

– Ты не знаешь Ивана, – возразила она. – Он никогда не сдастся. Никогда не присоединится к тебе.

– О, милое дитя! – Лилит снова засмеялась. – У меня есть тысячи лет опыта в ломании человеческих душ. И два прекрасных рычага воздействия – ты и его приемная дочь. Когда придет время, я покажу ему, что может случиться с теми, кого он любит, если он не подчинится.

– Не смей! – Майя ударила по стенке сферы, и та вспыхнула яркими искрами. – Не смей трогать ребенка!

– А что ты мне сделаешь? – насмешливо спросила Лилит. – Ты в клетке, дорогая. В клетке, которую сама же и помогла мне создать, когда научила управлять энергией измерений.

Лилит повернулась, готовясь уйти, но Майя окликнула ее:

– Лилит! Зачем тебе все это? Зачем ломать людей, разрушать миры? Что ты получишь в итоге?

Древняя богиня остановилась и медленно обернулась. В ее глазах плескался огонь столетий.

– Что я получу? – повторила она задумчиво. – Справедливость, дорогая моя. Тысячи лет назад боги изгнали меня в Лимб за то, что я дала людям знания, которые они считали опасными. За то, что я показала смертным, что они могут быть равными богам, если захотят заплатить цену.

Она подошла обратно к сфере, и ее лицо исказилось от древней боли и ярости.

– Меня назвали извращенной, опасной, злой. Меня, которая была матерью магии, первой учительницей человечества! И знаешь что, Майя? Они были правы. Я стала именно такой, какой они меня видели. И скоро… скоро все миры узнают, что значит отвергнуть дар Лилит.

– Но это не принесет тебе счастья, – тихо сказала Майя. – Месть никогда не приносит счастья.

Лилит замерла, и на мгновение в ее глазах мелькнуло что-то похожее на сомнение. Но затем она снова усмехнулась.

– Счастье? Дорогая девочка, я давно забыла, что это такое. Зато я помню боль. И скоро все, кто дорог твоему Ивану, узнают ее так же хорошо, как и я.

Она направилась к выходу, но у самой лестницы остановилась.

– А что касается твоего возвращения, – сказала она, не оборачиваясь, – незачем тебе спешить. Скоро Иван сам окажется здесь. И не только он – все сущее в конце концов окажется в Лимбе. Я позабочусь об этом.

Ее шаги на лестнице затихли, оставив Майю наедине со своими страхами и надеждами. Девушка опустилась на пол своей тюрьмы и закрыла лицо руками.

Но когда Майя подняла голову, в ее глазах загорелся непоколебимый огонь решимости.

– Знаешь что, Лилит? – громко сказала она, обращаясь к пустоте. – Я с радостью отдала бы всю свою силу, всю свою магию, даже свою жизнь – только чтобы остановить тебя. Я готова пожертвовать собой, чтобы спасти тех, кого люблю. И это то, чего ты никогда не сможешь понять!

Эхо ее слов не успело затихнуть, как на лестнице снова послышались шаги. Лилит вернулась, и на ее лице была написана ярость.

– Не смогу понять? – процедила она сквозь зубы. – Глупая девчонка! Это ты ничего не понимаешь!

Она подошла к сфере и ударила по ней ладонью. Вся конструкция содрогнулась, магические цепи натянулись, а руны на стенах вспыхнули ярким светом.

– Ты думаешь, я не хотела бы с радостью вырвать тебе сердце из груди? – продолжала Лилит, ее голос дрожал от злости. – Думаешь, твоя смерть не принесла бы мне удовольствия? Но это ничего не изменит! Ничего!

Майя подняла глаза, в которых не было страха – только удивление. В голосе Лилит звучала не только злоба, но и что-то еще. Боль. Отчаяние.

– Я никакая не владычица Лимба! – выкрикнула Лилит, и ее тщательно выстроенная маска совершенства дала трещину. – Я его рабыня! Проклятая, обреченная рабыня!

Она прислонилась к стене камеры, и впервые за все время Майя увидела не всемогущую богиню, а сломленную женщину.

– Лимб – это не просто место, – продолжила Лилит тише. – Это живое существо. Ненасытное чудовище, которое может лишь пожирать. Пожирать миры, жизни, саму реальность. А я… я навечно приставлена к нему. Как сторож. Смотритель. Как его рука в других мирах.

Майя медленно опустилась на пол своей тюрьмы.

– Что ты имеешь в виду?

Лилит закрыла глаза, и когда заговорила снова, ее голос был полон древней усталости.

– Когда-то давно, в другой жизни, в другом мире… я была просто женщиной. У меня было имя, которое я уже почти забыла. У меня был муж – добрый, сильный мужчина, который любил меня, несмотря на мой дар к магии. У меня было двое детей – мальчик и девочка, смеющиеся, прекрасные, полные жизни.

Она открыла глаза, и Майя с ужасом увидела в них слезы.

– Я была волшебницей. Не могущественной, не страшной. Я лечила больных, помогала при родах, находила потерянное. Но люди… люди боялись магии. Боялись и презирали меня. Они терпели, потому что нуждались в моей помощи, но в глубине души ненавидели.

Лилит начала ходить по камере, ее шаги эхом отражались от стен.

– Однажды ночью, когда меня не было дома, – я ушла к роженице в соседнюю деревню, – они пришли. Толпа праведников, решившая покончить с ведьмой раз и навсегда. Они забаррикадировали все двери и окна моего дома и подожгли его.

Голос Лилит стал едва слышным шепотом.

– Мой муж пытался вынести детей. Я нашла их тела у задней двери – он закрывал их собой от огня. Сын был совсем маленьким, дочка только начала ходить. Они… они даже не поняли, что происходит.

Майя почувствовала, как у нее сжимается сердце. Несмотря на все, что натворила Лилит, несмотря на весь ужас, который она принесла в миры, эта боль была настоящей, и вполне человеческой.

– Я сошла с ума от горя, – продолжала Лилит. – Ненависть заполнила меня полностью. Я хотела, чтобы они все заплатили. И я… я сотворила ужасное. Я открыла в свой мир дорогу Лимбу.

Она остановилась прямо напротив сферы.

– Сначала я смеялась, глядя на то, как гибнут мои обидчики. Как серая пустота поглощает их дома, их семьи, их детей. Я радовалась их крикам, их ужасу. Справедливость, думала я. Наконец-то справедливость.

– Но Лимб не остановился, – тихо договорила Майя.

– Нет. – Лилит покачала головой. – Он не остановился. Его щупальца потянулись дальше, к соседним городам, странам, континентам. Я поняла, что натворила, и попыталась остановить это. Но Лимб был уже слишком силен. Он поглотил весь мой мир за несколько дней.

– И тебя тоже?

– Меня он не убил, – горько усмехнулась Лилит. – Смерть была бы милосердием. Вместо этого он сделал меня своей частью. Обрек на вечное существование в этом замке, на вечное одиночество, на вечную службу голодному чудовищу.

Майя встала и подошла к стенке сферы.

– Сколько… сколько лет ты здесь?

– Время в Лимбе течет не так, как в живых мирах, – ответила Лилит. – Но если считать по годам обычных миров… тысячи. Может быть, десятки тысяч. Я давно сбилась со счета.

– И все это время ты ищешь способ освободиться?

– Не просто освободиться, – в голосе Лилит снова появились стальные нотки. – Остановить его. Убить это чудовище, которое пожирает реальность. Я готова на все, чтобы сбросить эти оковы и покончить с Лимбом раз и навсегда.

Майя долго молчала, обдумывая услышанное. Когда она наконец заговорила, ее голос был полон сочувствия, но и непоколебимой решимости.

– Я понимаю твою боль, Лилит. Понимаю твою ярость. Но цена, которую ты хочешь заплатить… она слишком высока.

– Слишком высока? – Лилит шагнула к сфере. – Ради спасения всех миров?

– Ты хочешь убить детей, – сказала Майя твердо. – Ни в чем неповинных детей. Хочешь использовать их для своих целей, как пешек. Хочешь сломать Ивана, превратить его в такого же монстра, как твой черный рыцарь.

– Десяток жизней против миллиардов, – отрезала Лилит. – Сотня невинных против всего сущего. Цель оправдывает средства, дорогая моя.

– Нет. – Майя покачала головой. – Никогда. Как только ты соглашаешься, что цель оправдывает средства, ты уже проиграла. Ты становишься тем, против чего борешься.

– Наивная девочка! – взорвалась Лилит. – Ты не понимаешь! Если я не остановлю Лимб, он поглотит все! Каждый мир, каждую жизнь, каждую мечту! Ничего не останется, кроме серой пустоты!

– А если остановишь его твоим способом, что останется от тебя? – спросила Майя спокойно. – Ты станешь точно такой же, как те люди, которые убили твою семью. Убийцей детей. Разрушительницей жизней.

Лилит замерла, словно получила пощечину.

– Это… это другое, – пробормотала она.

– Нет, не другое. – Майя прижалась к стенке сферы, глядя прямо в глаза Лилит. – Точно такое же. Твоя семья погибла из-за чужого страха и ненависти. И теперь ты хочешь убивать по той же причине. Разве это то, чего бы хотели твой муж и дети?

– Не смей! – закричала Лилит. – Не смей говорить о них!

– Они бы хотели, чтобы ты спасла невинных, а не уничтожала их, – продолжала Майя неумолимо. – Они бы хотели, чтобы ты осталась той женщиной, которую они любили, а не превратилась в чудовище.

Лилит отступила от сферы, ее дыхание стало прерывистым.

– Ты… ты ничего не понимаешь. Я должна остановить Лимб. Любой ценой. Любой!

– Есть другой путь, – сказала Майя мягко. – Всегда есть другой путь. Нужно только найти в себе силы его выбрать.

– Какой путь? – прошипела Лилит. – Какой еще может быть путь?

– Доверие, – ответила Майя. – Надежда. Любовь. То, что когда-то делало тебя сильной. То, что сделало тебя матерью и женой, а не разрушительницей миров.

Лилит долго стояла молча, ее лицо было бледным, а руки дрожали.

– Слишком поздно, – наконец прошептала она. – Слишком поздно для таких глупостей, как надежда.

– Никогда не поздно. – Майя держала ладонь на стенке сферы. – Пока ты жива, пока можешь чувствовать боль от потери – никогда не поздно.

Лилит резко повернулась и направилась к выходу.

– Довольно, – бросила она через плечо. – Я не буду больше слушать эти детские сказки. У меня есть план, и я его выполню. С твоей помощью или без нее.

– Лилит! – окликнула ее Майя. – Подумай о своих детях! Что бы они подумали о том чудовище, которым ты стала?

Лилит остановилась у подножия лестницы, но не обернулась.

– Мои дети мертвы, – сказала она пустым голосом. – Мертвы уже тысячи лет. А я… я давно не та женщина, которая их родила.

Она исчезла в тени лестницы, оставив Майю наедине с гулкой тишиной подземной камеры.

Глава 9. Искра во тьме

Прошло несколько часов – или дней, время в Лимбе было неподвластно обычным законам, – когда в подземной камере снова послышались шаги. Но на этот раз они были тяжелыми, мерными, звенящими от металла доспехов.

Майя подняла голову и увидела фигуру в черной броне, спускающуюся по лестнице. Черный рыцарь двигался с воинской выправкой, каждый его шаг был точен и продуман. Дойдя до сферы, он остановился и некоторое время молча изучал пленницу.

– Значит, ты та самая Майя, – произнес он наконец. Голос звучал знакомо, но был искажен магией шлема и чем-то еще – возможно, горечью, усталостью веков. – О которой он так мечтает. Ради которой рыщет в Лимбе уже больше пяти лет.

Майя встала и подошла к стенке своей тюрьмы.

– Ты говоришь об Иване? – спросила она, хотя ответ был очевиден. – Ты встречался с ним.

– Встречался, – кивнул рыцарь. – Сражался с ним. Довольно посредственный боец, если честно. Слишком мягкий, слишком милосердный. В настоящей битве такие качества – смертельная слабость.

– А что в них плохого? – возразила Майя. – Милосердие, сострадание – это не слабость, это сила.

Рыцарь усмехнулся – звук был горьким и насмешливым.

– Расскажи мне о нем, – сказал он, присаживаясь на каменный выступ. – О своем драгоценном Иване. Что в нем такого особенного?

Майя удивилась неожиданной просьбе, но в голосе рыцаря было что-то… тоскливое. Словно он действительно хотел услышать о том, что потерял навсегда.

– Иван… – начала она, и лицо ее озарилось теплой улыбкой. – Он самый храбрый человек из всех, кого я знаю. Но ему ведом страх. Он боится – за друзей, за невинных, за тех, кого не может защитить. И он все равно идет вперед.

– Страх – тоже слабость, – проворчал рыцарь, но без прежней уверенности.

– Нет, – покачала головой Майя. – Страх делает храбрость настоящей. Легко быть бесстрашным, когда тебе нечего терять. Трудно быть храбрым, когда понимаешь, что можешь потерять все.

Она подошла ближе к стенке сферы, глядя на рыцаря сквозь его темные доспехи.

– Он готов пожертвовать собой ради других. Не из гордыни, не ради славы – просто потому, что считает это правильным. Когда мы только начали встречаться, я спросила его, чего он больше всего боится. Знаешь, что он ответил?

Рыцарь молчал, но слегка наклонил голову, показывая, что слушает.

– Он сказал: «Я боюсь того дня, когда пойму, что мог спасти кого-то, но не сделал этого». Не собственной смерти, не боли, не поражения. А того, что кто-то пострадает из-за его бездействия.

– Глупости, – пробормотал рыцарь, но звучало это неубедительно.

– Когда мы были вместе, он всегда ставил мои потребности выше своих. Не потому, что считал меня слабой – он знал, что я сильная. А потому, что любил. Настоящая любовь – это когда счастье другого человека становится важнее собственного.

Майя замолчала, погруженная в воспоминания. Рыцарь долго сидел молча, и в прорезях его шлема медленно угасали красные огоньки.

– Он изменился? – вдруг спросил он тихо. – За эти годы поисков… он изменился?

– Не знаю, – ответила Майя.

– Я… наблюдал за ним. Издалека. Видел, как он ищет тебя в Лимбе, как мучается, как винит себя в твоем исчезновении.

– И что ты видел?

Рыцарь встал и подошел к сфере.

– Боль. Отчаяние. Одержимость. Он стал… темнее. Более склонным к риску. Иногда мне казалось, что он ищет не только тебя, но и собственную смерть.

– Но он не сдался, – сказала Майя с гордостью. – Даже когда надежды почти не осталось, после стольких лет – он не сдался.

– Упрямство, – попытался возразить рыцарь.

– Верность, – поправила Майя. – Он дал мне слово, что всегда будет рядом. И он держит это слово, даже когда меня нет.

Рыцарь замер, а затем медленно поднял руки к шлему.

– Хочешь увидеть, во что превращает людей верность? – спросил он глухо.

– Что ты?..

Но слова застряли у Майи в горле, когда рыцарь снял шлем. Под ним было лицо Ивана – но какой же это был Иван? Кожа бледная, почти серая, глаза пылали красным огнем, а по щекам тянулись темные вены, словно по ним текла не кровь, а жидкая тьма.

– Боже мой, – прошептала Майя, отступая. – Ты…

– Да, – кивнул рыцарь. – Я тот, кем мог бы стать твой драгоценный Иван. Тот, кем он станет, если будет продолжать свой путь.

Он поставил шлем на пол и провел рукой по волосам – они были такими же темными, как у Ивана, но в них не было жизни.

– В моем мире я был лучшим воином, – начал рыцарь своим настоящим голосом, и Майя с ужасом узнавала в нем интонации своего возлюбленного. – Непобедимым. Я всегда искал сражения с более сильными противниками, всегда стремился к новым вершинам. Я одолел всех – монстров, демонов, даже драконов древности.

Он поднял руку, и в воздухе замерцало видение – образы другого мира, где стоял знакомый город, но архитектура была иной, более воинственной.

– Гордыня моя не знала пределов, – продолжал рыцарь. – Я считал себя способным бросить вызов самим богам. И когда все враги были повержены, когда не осталось никого, кто мог бы составить мне достойную партию… мне стало скучно.

Видение изменилось, показывая его самого – молодого, сильного, стоящего на вершине горы из поверженных врагов.

– Но потом пришел Лимб, – голос рыцаря стал глуше. – И я понял, что вся моя сила – ничто перед истинной тьмой.

Изображение в воздухе потемнело, и Майя увидела ужасающую картину. Серые щупальца Лимба пробивались сквозь саму ткань реальности, а за ними следовали полчища мерзких тварей. Они врывались в города, круша стены, будто они картонные, пожирая все живое на своем пути.

– Монстры Лимба не были похожи ни на что, с чем я сражался прежде, – рассказывал рыцарь, не отводя взгляда от ужасных видений. – Они не чувствовали боли, не знали страха, не ведали пощады. Они просто уничтожали. Все. И всегда.

Майя видела, как альтернативный Иван сражался с тварями – сначала уверенно, потом все более отчаянно. Его мечи рассекали плоть монстров, его магия сжигала их дюжинами, но на место каждого убитого приходили десятки новых.

– Я сражался неделями, – продолжал рыцарь. – Спасал кого мог, защищал последние убежища. Но это было бесполезно. Лимб поглощал все, к чему прикасался – дома, деревья, людей, саму землю. Оставляя после себя только серую пустыню.

В видении появился сам Лимб – огромная волна небытия, которая медленно, но неумолимо накрывала мир. Там, где она проходила, исчезало все – цвета, звуки, жизнь. Оставалась только мертвая серость.

– В конце концов я остался один, – сказал рыцарь тихо. – Последний защитник мертвого мира. Силы мои иссякли, раны не заживали, магия почти кончилась. И тогда… тогда явилась Она.

Видение показало Лилит, появившуюся перед умирающим воином в сиянии темного света.

– Она предложила мне выбор. – Рыцарь посмотрел на Майю. – Смерть или служение. Я мог умереть героем в пустом мире, который уже никто не помнит. Или мог жить и, возможно, найти способ отомстить за все потерянное.

– И ты выбрал жизнь, – сказала Майя без осуждения в голосе.

– Я выбрал страх, – горько усмехнулся рыцарь. – Страх смерти оказался сильнее всей моей гордыни. В самый важный момент, когда нужно было остаться верным своим принципам… я дрогнул.

Он махнул рукой, и видение рассеялось.

– Теперь я верный воин Лилит. Служу ее делу и ее целям. И я сражу любого, кто встанет у нее на пути – даже если этим кем-то окажется другая версия меня самого.

Майя долго смотрела на искаженное лицо того, кто когда-то был Иваном. В его красных глазах она видела боль, которую он пытался скрыть за цинизмом и жестокостью.

– Ты можешь измениться, – сказала она наконец. – Никогда не поздно выбрать правильный путь.

Рыцарь горько засмеялся.

– Вы с ним похожи. Мой светлый двойник. Все та же наивная вера в добро.

– Это не наивность, – возразила Майя. – Это надежда. И пока она есть, есть шанс на искупление.

– Искупление? – Рыцарь надел шлем обратно, и его лицо снова скрылось в тени. – Что мне искупать? Что я выжил? Что не дал себя убить?

– Что сдался, – сказала Майя мягко. – Позволил страху победить любовь.

Рыцарь замер, словно ее слова пронзили его насквозь.

– В моем мире никого не осталось, кого можно было бы любить, – пробормотал он.

– А в этом мире есть, – ответила Майя. – Есть Иван, который все еще сражается. Есть дети, которых можно спасти. Есть миры, которые можно защитить.

– Я дал клятву Лилит, – сказал рыцарь, но в его голосе появились сомнения.

– Клятвы, данные под принуждением, не имеют силы, – возразила Майя. – Тебя заставили выбирать между смертью и предательством. Это не честный выбор.

Рыцарь стоял молча, и красные огоньки в прорезях его шлема медленно тускнели.

– Даже если ты права… – начал он наконец. – Что я могу сделать? Я связан с Лилит магическими узами. Не могу причинить ей вред, не могу ослушаться прямого приказа.

– Но можешь помочь нам, – сказала Майя с надеждой. – Можешь найти способ предупредить Ивана, помочь ему избежать ловушек.

– И предать единственное существо, которое дало мне цель в существовании?

– Предать? Или спасти? – Майя прижалась к стенке сферы. – Лилит тоже страдает. Она тоже пленница, как и ты, как я. Может быть, помогая нам, ты поможешь и ей обрести покой.

Рыцарь долго стоял неподвижно. Когда он наконец заговорил, голос его дрожал.

– Я… я не знаю, смогу ли. Слишком долго был тем, кем стал. Слишком много крови на моих руках.

– Но ты помнишь себя прежнего, – сказала Майя в попытке переубедить собеседника. – Помнишь того воина, который защищал невинных. Он все еще внутри тебя, просто погребен под слоями боли и отчаяния.

Рыцарь поднял голову и посмотрел на нее сквозь прорези шлема.

– А что, если уже слишком поздно? Что, если я забрел слишком далеко по темному пути?

– Тогда докажи мне, что я ошибаюсь, – просто сказала Майя. – Но я верю, что ты еще можешь сделать правильный выбор.

Рыцарь развернулся и направился к лестнице. У самого выхода он остановился.

– Твой Иван… он действительно был счастлив с тобой?

– Да, – улыбнулась Майя. – Любовь дала ему то, чего он не мог найти в прежней жизни, – цель, не связанную с местью или отчаянием. Возможность защищать и любить.

– Понятно, – кивнул рыцарь и начал подниматься по лестнице.

– Подожди! – окликнула его Майя. – Как тебя звали? В твоем мире, до всего этого?

Рыцарь остановился, затем повернулся и посмотрел на Майю.

– Иван Кузнецов, – сказал он тихо. – Защитник невинных. Последний рыцарь мертвого мира.

После ухода рыцаря, Майя прижалась к стенке своей тюрьмы и закрыла глаза. Она думала об Иване, о маленькой Маше, о черном рыцаре, в котором еще теплилась искра человечности.

– Держись, мой дорогой, – прошептала она. – Я верю в тебя. Я верю, что ты найдешь способ спасти всех нас. Даже ее.

Магические цепи, удерживающие сферу-тюрьму, зазвенели тревожной мелодией, словно предчувствуя приближение великих потрясений.

***

Замок в Лимбе продолжал жить своей невозможной жизнью, его стены пульсировали в ритме сердцебиения древней богини, а время текло по законам, которые не снились смертным мирам.

В тронном зале Лилит сидела неподвижно, глядя в свою сферу наблюдения. Образы сменяли друг друга – дети в темном храме, герои, готовящиеся к штурму, альтернативная Америка, не подозревающая о грядущей угрозе.

– Скоро, – прошептала она в пустоту. – Скоро все пешки займут свои места на доске. И тогда начнется настоящая игра.

А где-то между мирами, в коридорах изменчивого замка, шел рыцарь в черных доспехах. Впервые за долгие годы его шаги были неуверенными, а в красных огоньках глаз мелькало что-то, чего там не было уже целую вечность.

Сомнение. И вместе с ним – крошечная, почти невидимая искра надежды.

Глава 9. Город марионеток

Иван и отец Виктор поспешно удалялись от захваченного храма, когда впереди послышался нарастающий гул голосов. Из-за поворота показалась толпа – несколько десятков мужчин и женщин разного возраста, двигавшихся по узкой улочке в сторону церкви. Их лица были искажены гневом, в руках некоторых поблескивали импровизированное оружие – лопаты, вилы, топоры.

– Назад к остальным, – прошептал Иван, но было уже поздно.

Толпа заметила их и окружила со всех сторон. Лица горожан выражали странную смесь ярости и отрешенности, словно они действовали в полусне.

– Эй, вы! – крикнул мужчина в рабочем комбинезоне. – Куда это вы идете? От церкви, что ли?

– Мы просто прогуливались, – осторожно ответил отец Виктор, пытаясь сохранить спокойствие.

– Прогуливались? – женщина средних лет недоверчиво прищурилась. – А я вас в городе не видела. Вы не местные.

Толпа становилась все более агрессивной. Иван чувствовал, как в воздухе сгущается магическая энергия – та же самая темная аура, что исходила от храма.

– Послушайте, – попытался успокоить их отец Виктор, – мы не хотим никаких проблем. Просто позвольте нам пройти.

– Никого не пропускать! – закричал кто-то из толпы. – Эти поганые дьяволопоклонники украли наших детей! Сожжем их всех к чертовой матери!

Толпа с воплями ринулась к церкви, увлекая за собой Ивана и Виктора. Попытки вырваться из людского потока оказались тщетными – слишком много было разъяренных горожан, и они явно не собирались никого отпускать. Иван не решался пустить в ход магию, боясь задеть людей заклинанием.

У ворот храма толпа остановилась. Красноватый дым, который Иван видел раньше, теперь клубился еще гуще, а искаженные витражи светились зловещим светом. Люди кричали проклятия, размахивали кулаками и оружием.

– Выходите, твари! – орал мужчина с топором. – Отдайте наших детей!

– Сожжем вас живьем! – поддакнула ему женщина с факелом.

Внезапно тяжелые деревянные двери храма медленно распахнулись. На пороге появилась высокая фигура в черном балахоне с глубоким капюшоном, скрывающим лицо. Толпа на мгновение затихла.

– Дети мои, – произнес незнакомец странно мелодичным голосом, почти гипнотическим. – Зачем вы пришли сюда с гневом в сердцах?

– Мы знаем, что вы сделали! – крикнул кто-то из толпы, но уже не так уверенно.

– Я – Уста Лилит, – продолжал балахон, и Иван почувствовал, как воздух наполнился магической энергией. – И я говорю вам правду: мы служим высшему благу. То, что мы делаем, – это единственный способ сохранить спокойствие.

Голос культиста обладал завораживающей силой. Иван видел, как лица в толпе постепенно меняются – гнев сменяется растерянностью, затем каким-то странным пониманием. Вспышка ярости, что захлестнула город, быстро утихла. Иван подумал, что этот акт агрессии был вызван их появлением, нарушившим контур заклинания контроля. Сейчас балахон восстанавливал статус-кво.

– Видишь? – прошептал он отцу Виктору. – Магия. Он контролирует их разум.

– Ваши дети, – продолжал Уста Лилит, – находятся под нашей защитой. Они выбраны для великой миссии. Через них мир обретет спасение от надвигающегося хаоса.

– Да… – пробормотал кто-то из толпы. – Спасение…

– Великая тьма приближается, – голос культиста становился все более проникновенным. – Только избранные смогут противостоять ей. Ваши дети – избранные. Они станут мостом между мирами, проводниками божественной силы Лилит.

Иван чувствовал, как магическое воздействие усиливается. Люди вокруг него кивали, их глаза становились стеклянными, лишенными собственной воли.

– Но! – внезапно воскликнул Уста Лилит. – Среди вас есть двое, кто пришел со злым умыслом!

Капюшон повернулся в сторону Ивана и отца Виктора.

– Двое незнакомцев, которые хотят помешать нашим благородным планам! Они служат силам хаоса, они враги спасения!

Толпа мгновенно развернулась. Десятки пар глаз, полных ярости, устремились на Ивана и Виктора.

– Враги! – закричала женщина с факелом.

– Слуги тьмы! – вторил ей мужчина с топором.

– Они хотят погубить наших детей! – орал кто-то еще.

Толпа начала смыкаться вокруг них. Иван быстро оценил ситуацию – выходов было мало, а людей – слишком много.

«Не хочу использовать против них магию. Они действуют по принуждению, а не из злого умысла! Нужен другой способ».

– Виктор, – прошептал он, – готовься бежать. На счет три…

– Хватайте их! – завопил Уста Лилит. – Не дайте слугам хаоса разрушить наше святое дело!

Толпа ринулась вперед с воплями ярости, и Иван понял – время дипломатии закончилось.

– Три! – крикнул он и схватил отца Виктора за руку.

Началась отчаянная попытка прорыва через озлобленную, одурманенную магией толпу. Иван растолкал нескольких горожан, уворачиваясь от размахивающих оружием рук, и потащил священника к ближайшему зданию – старому двухэтажному дому с облупившейся краской.

– Сюда! – крикнул он, пнув ногой незапертую дверь.

Они ворвались внутрь и тут же задвинули за собой проход тяжелым комодом. Снаружи раздались удары – сначала кулаками, потом чем-то более тяжелым.

– Выходите! – орала толпа. – Замыслившие недоброе да будут наказаны!

БДАМ! БДАМ! БДАМ!

Дверь затрещала под ударами топоров и лопат. От ударов сотрясались стены и крыша небольшого жилого дома.

– Старое дерево не выдержит долго, – крикнул отец Виктор, осматривая помещение, где они оказались, на предмет укрытия.

– На крышу! – Иван указал на лестницу, ведущую наверх.

Они помчались по скрипучим ступеням, перепрыгивая через две сразу. Внизу раздался треск – дверь начала поддаваться. Злобные крики становились громче.

– Чердак, – выдохнул отец Виктор, толкая люк в потолке.

Они выбрались на крышу как раз в тот момент, когда внизу грохнул упавший комод и в дом ворвались первые преследователи.

С высоты открывался вид на всю площадь перед церковью. Толпа бесновалась – люди размахивали факелами и оружием, их лица в свете пламени казались демоническими. А у входа в храм все так же стоял Уста Лилит, его серый балахон развевался на ветру.

– Боже мой, – прошептал отец Виктор, глядя на одурманенных горожан. – Что он с ними сделал?

– Превратил в марионеток, – мрачно ответил Иван. – И теперь они готовы броситься на любого, на кого он укажет. Мы, видимо, нужны живыми, иначе дом бы уже пылал.

Снизу послышались тяжелые шаги – толпа поднималась по лестнице.

Отец Виктор вдруг наклонился и поднял что-то с чердачного пола – старую акустическую гитару, покрытую пылью.

– Что ты делаешь? – удивился Иван.

Священник проверил струны – они были настроены. Его пальцы выбили привычные аккорды.

– Музыка против магии, – сказал он и взглянул на Ивана. – Помнишь, что я говорил о ее силе? Нам не нужно побеждать этих людей, нужно лишь напомнить им, кто они такие, вернуть им их разум, тогда заклинание подчинения утратит свою силу.

И отец Виктор начал петь. Его голос разнесся над площадью – чистый, мощный, полный невероятной силы.

Священник пел о свободе, о любви, о силе духа, что заключена в каждом человеке. О том, что каждый способен на большее, чем он сам думает. Он пел о вере в себя и свои силы, о невозможности уничтожить стремление человека к добру и свободе. Каждый на площади почувствовал мощь этой песни на себе. Иван почувствовал, как уходит усталость, как сами собой расправляются плечи. Эффект был мгновенным. Толпа внизу на мгновение замерла. Несколько человек подняли головы, словно пытаясь понять, откуда звучит эта музыка.

Голос священника обладал той же магической силой, что и голос Уста Лилит, но совершенно иной природы. Если культист искал порабощения, то песня отца Виктора звала к освобождению.

Иван видел, как лица некоторых горожан начали меняться – стеклянный взгляд становился более осмысленным, гнев сменялся растерянностью.

– Что происходит? – пробормотала женщина с факелом, оглядываясь по сторонам.

– Где… где мы? – спросил мужчина с топором, словно впервые за долгое время увидев окружающий мир.

Но Уста Лилит не собирался сдаваться. Его голос прогремел над площадью:

– Не слушайте лжепророков! Они пытаются сбить вас с истинного пути!

В этот момент из церкви начали появляться другие фигуры в серых балахонах. Иван мгновенно заметил окружавшую их зловещую серую ауру – ту же самую, что он видел в Лимбе.

– Виктор! – крикнул он. – Мы не ошиблись! Это действительно последователи Лилит! Видишь ауру Лимба?

Песня священника дала свой эффект – освобожденные от магического контроля люди в панике начали разбегаться в разные стороны. Кто-то кричал от ужаса, кто-то звал детей, многие просто бежали, не оглядываясь.

– Туда! – Иван указал на пожарную лестницу сбоку здания.

Они быстро спустились с крыши и решительно направились к церкви. Площадь опустела, остались только они двое против группы культистов.

Уста Лилит насмешливо засмеялся, его смех эхом разнесся по пустой площади.

– И что же вы вдвоем собираетесь делать против слуг истинной силы?

– Мы намерены разогнать ваш жалкий культ и спасти детей, – твердо ответил Иван, выставив вперед руки, готовясь к магической атаке.

В ответ раздался злобный, леденящий душу смех.

– Глупец! – прокричал глава культа. – Ты сопротивляешься неизбежному и лишь приближаешь гибель всего мира! Дети послужат жертвой, которая спасет все мироздание! Их смерть предотвратит возвращение Хаоса!

– Если вы думаете, что для спасения мира нужно причинить вред невинным детям, – ответил Иван, – значит, у вас с головой не все в порядке.

– Убить их! – завопил Уста Лилит.

Культисты бросились на Ивана и Виктора. Завязался бой. Первый же выпущенный Иваном магический заряд отразился от серой ауры противника, словно от щита.

– Что за?.. – пробормотал он, попытавшись атаковать снова.

Результат был тем же – его магия просто не могла пробить защиту Лимба.

– Мы бьемся за правое дело! – в исступлении кричал глава культа. – А значит, нечестивцам вроде тебя не дано навредить нам!

Отец Виктор попытался отбиваться найденной гитарой, но культисты легко оттеснили его. Их окружали со всех сторон, и ситуация становилась критической.

Внезапно на площадь с ревом мотора въехал джип, оснащенный мощной установкой. Мощная струя воды обрушилась на культистов, расшвыривая их в разные стороны. Серые балахоны промокли насквозь, и несколько противников упали, не сумев удержаться на ногах.

За рулем джипа Иван с радостью увидел знакомое лицо Стива Джобса в его высокотехнологичных очках. Рядом с ним сидел Константин с автоматом наготове, а на заднем сидении – Степан и Маша.

– Запрыгивайте! – крикнул Стив, не выключая водомет. – Быстрее!

Иван схватил отца Виктора за руку, и они рванули к джипу. Культисты, мокрые и растерянные, пытались подняться на ноги, но мощная струя воды не давала им шанса.

– Как вы нас нашли? – задыхаясь, спросил Иван, запрыгивая в кузов.

– Увидели дым и услышали пение, – ответил Константин, помогая Виктору забраться в машину. – Степа сказал, что это голос отца Виктора.

– А еще мы заметили, как все горожане бежали в панике от центра города, – добавил парень. – Стало ясно, что вы попали в неприятности.

Маша крепко обняла Ивана.

– Папа, я так боялась, что с тобой что-то случится!

– Все в порядке, малышка, – успокоил он ее, хотя сердце еще колотилось после боя.

Стив развернул джип и направился прочь от церкви, но Уста Лилит не собирался их просто так отпускать.

– Бегите, трусы! Но знайте – церемония состоится сегодня на закате! И тогда ваш жалкий мир узнает истинную силу Лилит!

– Закат, – пробормотал отец Виктор, взглянув на солнце. – У нас есть максимум три часа.

– Этого должно хватить, – решительно сказал Иван. – Мы видели, где они держат детей. Теперь нужен план штурма.

– И нужно понять, как пробить их защиту, – добавил Стив, взглянув в зеркало заднего вида на удаляющуюся церковь. – Ваша магия не действует на них?

– Аура Лимба отражает магические атаки, – объяснил Иван. – Но должен быть способ ее преодолеть.

– Возможно, – задумчиво произнес отец Виктор, – дело не в силе атаки, а в ее природе. Моя песня подействовала на одурманенных людей, хотя магия культиста их контролировала.

– Тогда у нас есть шанс, – сказал Иван, обнимая Машу. – Но сначала нужно найти безопасное место и подготовиться к последней битве.

Джип мчался по пустынным улицам городка, оставляя за собой клубы пыли и надежду на спасение сорока трех похищенных детей.

Через полчаса они добрались до импровизированного лагеря на окраине города, где Стив разбил свою передвижную базу. Пока изобретатель проверял оборудование, Иван и отец Виктор подробно рассказали товарищам о стычке с культом.

Стив поднял голову от своих приборов.

– Но от простого оружия они не защищены, верно? Пули, ножи, дубинки – все это должно работать.

– Логично, – согласился отец Виктор. – Магия против магии может не сработать, но физическое воздействие – совсем другое дело.

Отряд начал готовиться к миссии. Константин проверял оружие, Стив настраивал какие-то высокотехнологичные устройства, Маша молча сидела рядом с Иваном, явно переживая.

– А что, если они просто сбегут? – высказал опасения Степан. – Поймут, что мы готовим атаку, и затаятся где-нибудь до лучших времен?

Иван покачал головой.

– Никуда они не денутся. Я видел их глаза, слышал их речи. Они абсолютно уверены в своей правоте, в своей непогрешимости. Для них мы – просто заблудшие души, которые не понимают истины.

– Фанатизм делает их опасными соперниками, – задумчиво произнес отец Виктор.

– Но в то же время делает их самоуверенными, – продолжил Иван. – Они не побегут, потому что убеждены, что правда на их стороне. А значит, им нечего бояться.

Стив взглянул на заходящее солнце.

– До заката остается меньше двух часов. Подкрепления не подоспеют вовремя – даже если президент пошлет войска прямо сейчас.

– Значит, нам придется справляться самим, – твердо сказал Константин.

– Тогда нужно выдвигаться к церкви немедленно, – решил Иван, поднимаясь на ноги. – Времени на долгую подготовку у нас нет, а каждая минута промедления может стоить жизни детям.

Он посмотрел на свою команду – на верного Константина, на мудрого отца Виктора, на храброго Степана, на гениального Стива и на дорогую его сердцу Машу.

– Готовы спасти сорок три невинные души?

***

В замке Лилит, парящем в сером небе Лимба, правительница этого мрачного мира беседовала с черным рыцарем. Рыцарь стоял на одном колене перед троном из черного обсидиана, его броня отражала призрачный свет.

– Владычица, – произнес он, не поднимая головы, – позвольте мне отправиться в бой. Я жажду сойтись в схватке с этим слабаком и доказать свое превосходство раз и навсегда.

Лилит улыбнулась.

– Отправляйся, мой верный рыцарь. Доставь детей в замок и захвати дочь Ивана. А с самим Иваном и его отрядом… делай все, что пожелаешь.

Рыцарь поднялся и поклонился.

– Будет исполнено, моя госпожа.

Когда он ушел, Лилит спустилась в подземелья замка, где в хрустальной темнице содержалась Майя. Правительница Лимба взмахнула рукой, и в воздухе появилось магическое зеркало, показывающее происходящее в мире людей.

– Смотри, – сказала она пленнице, – как твои друзья идут на верную смерть.

Майя увидела, как к церкви подъезжает джип, и замерла, с ужасом взирая на происходящее.

Глава 10. Клинок белого пламени

Иван и остальные прибыли к церкви как раз вовремя – солнце уже касалось горизонта. Культисты немедленно бросились в атаку, не дожидаясь переговоров.

Герои ожидали застать противников врасплох, ведь ритуал, о котором с таким пафосом вещал глава культа, наверняка был невероятно важен. Однако, видимо, фанатики придерживались иного взгляда, или же их было так много, что рассредоточить силы оказалось совсем несложно.

Мощный магический взрыв разнес джип на куски, но героям удалось выпрыгнуть из машины в последний момент. Обломки металла и стекла разлетались во все стороны.

Бой завязался прямо на ступенях храма. Стив и отец Виктор сражались спина к спине, используя электрические дубинки, которые изобретатель раздал команде. Разряды тока отправляли врагов в нокаут одного за другим.

– Прикрывайте нас! – крикнул Иван и вместе со Степаном и Машей прорвался к дверям церкви.

Они ворвались внутрь и замерли от ужаса. Церковь преобразилась изнутри – здесь не было привычных икон и росписей. На месте алтаря располагался огромный отвратительный пузырь с полупрозрачными стенками, внутри которого, словно в желудке чудовища, были заперты дети. Пузырь пульсировал и медленно сжимался.

– Добро пожаловать в святая святых! – прогремел голос Уста Лилит.

Глава культа швырнул в Ивана магическое копье. Тому чудом удалось уклониться.

– Степа, Маша! – крикнул он, бросаясь на врага. – Спрячьтесь! Степа, проследи за ней! Если дела пойдут плохо, просто бегите!

Степан хотел было возразить, но Иван уже не слушал, отвлеченный ходом битвы.

Но едва он сделал шаг, как пол церкви начал ходить ходуном, словно живой организм. Иван потерял равновесие и упал. Серые путы Лимба мгновенно схватили его, словно щупальца гигантского спрута.

Уста Лилит встал над ним, готовясь нанести смертельный удар.

– Твое вмешательство окончено, еретик!

Иван не мог выбраться из пут и готовился принять смерть, но внезапно грудь культиста пронзил черный меч.

– Это не твой противник, – произнес до боли знакомый Ивану голос.

Культист рухнул замертво, серые путы спали, и Иван поднялся на ноги. Перед ним стоял черный рыцарь, поднимая окровавленный меч.

– Готов к поединку, слабак?

Тем временем Степан и Маша добрались до пузыря с детьми. Естественно, они не стали прятаться, а решили помочь взрослым спасти детей, пока в хаосе сражения на них никто не обращал внимания. Девочка осторожно коснулась полупрозрачной стенки и с криком боли отскочила – стенки обжигали, словно кислота.

– Больно! – всхлипнула она, дуя на обожженные пальцы.

Степан выхватил свой благословленный кинжал и попытался пробить преграду, но зачарованная сталь просто отскочила.

– Я не хочу с тобой сражаться, – сказал Иван рыцарю. – Ты спас мне жизнь.

Рыцарь рассмеялся.

– Спас только для того, чтобы отнять ее самому! Как я проделывал это сотни раз с другими Иванами из всех прочих миров. Ты тоже спас мне жизнь. Мы ничего не должны друг другу, так что я с радостью лично тебя прикончу.

Иван вспомнил свой сон про отражения, которые сложились в ужасное чудовище.

– Остановись! Ты не понимаешь, к чему это приведет! Мы часть одного целого!

Но рыцарь был настроен решительно. Он атаковал, целясь мечом прямо в голову. Ивану чудом удалось увернуться.

Черный рыцарь мастерски орудовал мечом, не прибегая к магии – он хотел победить в честном бою. Несколько ударов достигли цели, и Иван упал на пол, истекая кровью. Помощи ждать было неоткуда. Стив, Константин и отец Виктор сражались с многочисленными культистами и не могли помочь Ивану.

Рыцарь презрительно посмотрел на него.

– И что такого нашла в тебе Лилит? Почему Майя готова пожертвовать ради тебя своей жизнью?

Тем временем Степан и Маша заметили серую пуповину, которая тянулась от пузыря куда-то в глубину храма.

– Там! – крикнула Маша. – Нужно перерезать связь!

Они бросились следом за пульсирующей артерией и столкнулись с двумя культистами, замершими у стен в медитативных позах. При приближении детей культисты бросили себе под ноги какие-то склянки с дымящейся жидкостью.

Серый дым окутал их, и через мгновение на месте людей стояли ужасающие чудовища – гигантские собаки с тремя головами и хвостами, увенчанными острыми жалами.

Степан не раздумывая бросился в бой. Его кинжал пронзил глаз одной из тварей, но второй монстр сумел вцепиться в плечо юноши.

– Аааа! – закричал парень от боли.

Маша не раздумывая бросилась на помощь. С ее ладони сорвалось белое копье чистой энергии, которое пробило чудовищного пса насквозь и пришпилило его к стене. Монстр завыл и растекся по полу серой зловонной жижей.

– Степан, быстрее! – крикнула девочка, удивленная тем, что магия так легко ей далась.

Они бросились дальше и обнаружили источник – пульсирующий серый кристалл размером с человеческую голову, который питал сферу темной энергией.

Степан с размаху ударил по кристаллу своим клинком. Лезвие с жалобным стоном отскочило в сторону, едва не вывернувшись из пальцев мальчика.

– Маша, – прошептал Степан, – я не смогу его разрушить. Он слишком прочный.

Маша взяла его за руку, желая ободрить. Из ее ладони внезапно потекла теплая, мощная энергия, которая скапливалась в кинжале Степана. Клинок засветился ослепительным белым светом.

– Давай! – крикнула она.

Ударом наполненного силой кинжала Степан расколол кристалл пополам. Магический взрыв отбросил ребят в стороны, но серый пузырь в главном зале лопнул, освобождая детей.

Храм начал рушиться – стены вздувались чудовищными пузырями, с потолка капала отвратительная жижа, пол трескался.

– Маша! – Степан помог девочке подняться. – К детям!

Они бросились к освобожденным детям, которые только начинали приходить в себя после долгого заточения.

Двери храма распахнулись. Стив, Константин и отец Виктор ворвались внутрь, помогая Степану и Маше выводить детей наружу.

– Мы не успеем вывести всех! – крикнул Константин, глядя на рушащиеся стены.

В этот момент к церкви подбежали жители города – те самые, которых освободила песня отца Виктора. Они смело бросались внутрь рушащегося здания, помогая спасать детей.

Константин увидел лежащего на полу Ивана, над которым с поднятым мечом возвышался черный рыцарь.

– Командир! – лейтенант бросился на помощь.

Меч рыцаря молниеносно развернулся и пронзил грудь Константина. Верный друг упал рядом с Иваном, кровь растекалась по каменному полу.

– Костя… – прошептал Иван, глядя на умирающего друга.

Лейтенант лишь слабо улыбнулся.

– Не… не сдавайся, Иван. Спаси… их всех.

Что-то сломалось внутри Ивана. Ярость и боль слились воедино, и он поднялся на ноги. В его ладонях возник клинок белого пламени – оружие, которого он никогда прежде не создавал.

Он атаковал черного рыцаря с такой яростью, что тот, ошеломленный натиском, начал отступать под градом ударов. Белый меч пробил черные доспехи, глубоко раня рыцаря в плечо.

Черный рыцарь упал на одно колено, его кровь капала на пол.

Иван готовился нанести последний удар, но крыша церкви с грохотом начала обрушиваться, разделив противников упавшими балками.

– Папа! – крикнула Маша с порога. – Выбирайся! Храм рушится!

Иван схватил тело Константина и поволок его к выходу, уклоняясь от падающих обломков стен и крыши. В последний момент ему удалось выскочить из здания, и он упал на траву перед церковью, крепко прижимая к себе безжизненное тело друга.

***

В замке Лилит Майя наблюдала за ходом сражения вместе с повелительницей Лимба через магическое зеркало. Увидев победу Ивана и его друзей, она с торжеством повернулась к своей тюремщице.

– Видишь? Ты никогда не сможешь одолеть Ивана и его друзей. У них есть сила, о которой ты забыла.

– И что же это за сила? – насмешливо спросила Лилит.

– Любовь. Верность. Готовность жертвовать собой ради других, – ответила Майя. – Теперь весь твой план провалился. Дети спасены, твой рыцарь повержен.

Лилит рассмеялась – звук был мелодичным и одновременно пугающим.

– Глупышка. Я никогда не делаю ставку только на одну лошадь.

Майя со страхом посмотрела на хозяйку Лимба, чувствуя в ее словах скрытую угрозу.

Лилит медленно протянула руку к Майе. Девушка замерла, не в силах пошевелиться – какая-то невидимая сила сковала ее. Рука Лилит легко проникла сквозь стенку магической сферы, словно та была сделана из воды, и коснулась лба пленницы.

– Нет! – крикнула Майя не в силах ей помешать.

Невыносимая боль пронзила ее разум. Она кричала, а смех Лилит эхом разносился по подземельям замка, смешиваясь с криками пленницы в ужасающую какофонию.

***

Майя пришла в себя в пустом подвале. Лилит исчезла, оставив лишь легкий аромат фиалок и ощущение потери чего-то очень важного.

Рядом с ее магической клеткой на полу лежал черный рыцарь. Под ним растекалась темная лужа крови, он тяжело дышал.

– Помогите! – крикнула Майя. – Кто-нибудь!

Но стены замка отвечали ей лишь холодным молчанием.

Рыцарь с трудом поднялся на одно колено, придерживая раненое плечо.

– Видела ли… видела ли госпожа мой позор? – прохрипел он.

– Она все видела, – ответила Майя. – Но это вовсе не позор. Ты проиграл, потому что сражался не за правое дело.

– Неправда! – рыцарь попытался встать, но снова упал, гремя доспехами. – Лилит хочет спасти всех! А Иван и остальные по глупости лишь приближают конец мироздания!

В его голосе звучала такая искренняя вера, что Майя поняла – он безнадежно влюблен в Лилит и никакие доводы не смогут его переубедить.

– Любовь – это самая сильная магия на свете, – тихо сказала она. – Жаль, что Лилит забыла об этом и не видит силу, которая находится прямо у нее перед носом.

Рыцарь медленно поднялся на ноги, пошатываясь от боли, и направился к выходу.

– Куда ты идешь? – крикнула Майя.

Но он не ответил, оставив ее наедине с тишиной и растущим ощущением, что худшее еще впереди.

***

Площадь перед разрушенной церковью постепенно заполнялась горожанами. Люди, еще час назад одурманенные магией культистов, теперь окружали героев, благодаря их за спасение детей. Радостные крики и аплодисменты эхом отдавались от стен соседних зданий.

Иван стоял посреди этого ликования, крепко прижимая к груди безжизненное тело Константина. Слезы катились по его лицу, смешиваясь с пылью и копотью сражения. Рядом Маша молча держала его за руку, тоже беззвучно плача.

– Он умер героем, – тихо сказал отец Виктор, подойдя к ним. – Константин спас множество жизней.

Стив поправил очки и покачал головой.

– Потери неизбежны в таких операциях, но от этого не легче.

Степан помогал раненым детям, которых медленно приводили в чувство местные жители. Многие малыши были истощены и напуганы, но остались живы – и это главное.

Внезапно Иван почувствовал странное покалывание в затылке – то самое ощущение, которое всегда предупреждало его об опасности. Он поднял голову и напряженно оглядел площадь.

– Что-то не так? – спросила Маша, заметив перемену в его поведении.

Груда обломков церкви зашевелилась. Сначала едва заметно, потом все сильнее. Камни начали перекатываться, освобождая что-то из-под завалов.

– Все назад! – крикнул Иван, выставляя руки вперед. – Готовьтесь к бою! Уводите детей!

Горожане в панике начали отступать. Стив выхватил электрическую дубинку, отец Виктор схватился за найденную палку, Степан достал кинжал. Все ожидали появления нового врага – возможно, выжившего культиста или какого-то чудовища.

Но Иван вдруг замер. Его магические чувства уловили что-то знакомое под грудой камней. Что-то родное и дорогое.

– Майя… – прошептал он и, не обращая внимания на протесты друзей, бросился к завалам.

Отбрасывая обломки с нечеловеческой силой, он прорывался все глубже в груду камней и балок. Острые края резали руки, пыль забивала глаза, но он продолжал отбрасывать камни как одержимый.

– Иван, осторожно! – кричал Стив. – Вдруг под завалами еще кто-то есть? Одно неосторожное движение, и камни могут раздавить того, кто под ними!

Но тот его не слушал. Наконец его пальцы нащупали что-то мягкое – ткань. Еще несколько мгновений отчаянных усилий, и он освободил бледное лицо.

– Майя! – воскликнул он, смахивая пыль с ее щек.

Девушка медленно открыла глаза. Ее взгляд был усталым, но полным нежности.

– Иван… – прошептала она слабым голосом. – Наконец-то мы снова вместе.

Ошеломленный и счастливый, Иван осторожно поднял ее на руки. Майя была легкой, словно пушинка, но живой и настоящей. Он крепко прижал ее к себе, чувствуя, как сердце готово выпрыгнуть из груди от радости.

– Как… как ты здесь оказалась? – спросил он, не в силах поверить своему счастью.

– Долгая история, – слабо улыбнулась Майя, обнимая его за шею. – Главное, что теперь мы вместе.

Толпа горожан взорвалась ликованием. Кто-то закричал:

– Ура героям! Слава спасителям!

Десятки рук подхватили Ивана с Майей на руки, подняв их над головами ликующей толпы. Стива, отца Виктора, Степана и Машу тоже подняли на руки, качая как победителей.

В этот момент всеобщего торжества никто не заметил, как на губах Майи на мгновение промелькнула едва уловимая, но коварная улыбка. Тут же она снова стала прежней: нежной и усталой девушкой, прижимающейся к плечу своего возлюбленного.

Глава 11. Под маской счастья

Местный госпиталь – небольшое двухэтажное здание с облупившейся краской – превратился в настоящий центр восстановления. Доктор Гилеспи, пожилая женщина с добрыми глазами, суетилась между палатами, осматривая спасенных детей и раненых героев.

Майю поместили в отдельную палату. Она лежала бледная и неподвижная, лишь изредка приоткрывая глаза. Иван не отходил от ее постели ни на минуту, держа девушку за руку и тихо разговаривая с ней.

Он так по ней скучал, о столько многом хотел рассказать. О своих поисках, о Маше, о планах на будущее! У Ивана было столько вопросов, но он послушно ждал пробуждения девушки. Для вопросов еще придет время, а сейчас всем нужен был покой.

– Врач говорит, что она просто истощена, – сказал он Маше, которая принесла ему чай. – Нужно время, чтобы восстановить силы.

– Папа, ты сам выглядишь ужасно, – улыбнулась заметила дочь. – Когда ты последний раз спал? И ел? Знаешь, здешняя кукурузная каша вполне неплохая.

– Ну уж нет, с детства ее терпеть не могу! – рассмеялся Иван, не отводя взгляда от лица Майи, и чувствуя, как слабеет внутри тугой узел страха и напряжения. – Я не могу оставить ее одну. Вдруг она проснется, а меня не будет рядом? А насчет еды – мне бы сейчас бургер, раз уж мы в Америке.

В палату вошел мужчина средних лет в официальном костюме – мэр города Андре Майер.

– Простите за беспокойство, – сказал он, снимая шляпу. – Я хотел лично поблагодарить вас за то, что вы сделали для нашего города.

Иван кивнул, не отрывая взгляда от Майи.

– Мы делали то, что должны были делать.

– Жители города решили устроить праздник в вашу честь завтра вечером, – продолжил мэр. – Мы будем счастливы видеть вас почетными гостями. Надеемся, вы согласитесь?

– Конечно, – ответил Иван рассеянно. – Если Майе станет лучше.

Мэр поклонился и вышел, оставив героя наедине с возлюбленной.

***

Поздним вечером к Ивану зашел отец Виктор. Священник выглядел усталым, но довольным.

– Как дела у нашей спящей красавицы? – спросил он, садясь на стул рядом с кроватью.

– Пульс ровный, дыхание нормальное, – отчетливо произнес Иван. – Доктор Гилеспи говорит, что все показатели в норме. Просто нужно время.

Отец Виктор кивнул.

– А сам как? На тебе лица нет.

– На седьмом небе от счастья, – искренне ответил Иван, и его лицо озарилось улыбкой. – Понимаешь, Виктор, я думал, что потерял ее навсегда. А теперь она здесь, рядом со мной. Это какое-то чудо.

– Ты заслужил свое счастье, Иван, – тепло сказал священник. – После всего, через что ты прошел, после потери Константина… Бог наградил тебя за верность и мужество. Я должен извиниться еще раз. Я не верил тебе, не верил, что Майя жива.

Они некоторое время сидели в молчании, наблюдая за спокойно дышащей Майей.

– Отдохни немного, – предложил отец Виктор. – Я посижу с ней.

– Нет, – покачал головой Иван. – Я не могу оставить ее. Вдруг ей приснится кошмар? Вдруг она испугается, проснувшись в незнакомом месте?

Священник понимающе похлопал его по плечу и вышел из палаты.

***

В коридоре отец Виктор встретил Степана, который нес поднос с едой.

– Как наш герой? – спросил юноша.

– Влюблен как школьник, – вздохнул священник. – Не отходит от нее ни на шаг.

Они присели на скамейку в коридоре. Степа поставил поднос рядом и задумчиво посмотрел в окно.

– Отец Виктор, – осторожно начал он. – А вам не кажется странным то, что произошло?

– В каком смысле?

– Ну, подумайте сами, – парень понизил голос. – Откуда Майя взялась в этом храме? Мы же знаем, что она была в Лимбе. Как она оказалась под завалами церкви?

Отец Виктор нахмурился.

– Ты прав. Это действительно странно. Культисты служили Лилит, но при чем тут Майя?

– И потом, – продолжил Степан, – все вышло слишком легко. Мы штурмуем храм, побеждаем культистов, спасаем детей, и тут – сюрприз! – находим Майю. Как будто кто-то специально все подстроил.

Священник встал и начал мерить шагами коридор.

– Знаешь, у меня тоже есть сомнения. Наверняка у Лилит есть запасной план.

– Именно! – воскликнул Степан. – А что, если это ловушка? Что, если Майя…

Он не договорил, но оба понимали, о чем он думает.

– Мы должны быть осторожны, – решил отец Виктор. – Будем внимательно следить за ней и за Иваном. Если наши подозрения окажутся правильными…

– То Иван в смертельной опасности, – закончил Степа.

Они переглянулись, понимая всю серьезность ситуации. В палате тихо играла мелодия – это Иван напевал что-то Майе. Его голос звучал счастливо и беззаботно.

А Майя лежала с закрытыми глазами, но на ее губах едва заметно играла та же коварная улыбка, которую никто не заметил на площади.

Следующий вечер преобразил весь Новый Орлеан. Улицы города превратились в сплошной поток музыки, красок и веселья. Жители, словно стараясь смыть с души ужас недавних событий, устроили карнавал, пышный и яркий, словно город очень давно не устраивал таких празднеств.

Центральная улица была украшена гирляндами разноцветных фонариков, протянувшихся от дома к дому. Повсюду развевались яркие флаги и ленты. Воздух наполнился ароматами жареной кукурузы, сладкой ваты и пряных специй – местные торговцы выставили свои лучшие товары.

Джазовый оркестр играл на импровизированной сцене, установленной прямо на площади перед руинами церкви. Трубы пели веселые мелодии, саксофоны подвывали им в такт, а барабаны отбивали заразительный ритм. Люди танцевали прямо на мостовой – от мала до велика, забыв о возрасте и условностях.

Иван, Маша, Стив, отец Виктор и Степа сидели за почетным столом, установленным в центре площади. Их окружали цветы, подарки и благодарственные письма от семей спасенных детей. Каждые несколько минут к ним подходили горожане – пожимали руки, обнимали, плакали от радости. Иван сидел как на иголках, он хотел вернуться в больницу, шумное торжество было ему в тягость, но и оскорблять жителей города отказом он тоже не хотел.

– Спасибо вам за наших детей! – рыдала пожилая женщина, целуя руки Ивана. – Вы вернули нам самое дорогое!

– Вы настоящие герои! – кричал мужчина в рабочей одежде, поднимая кружку пива. – За ваше здоровье!

Толпа подхватила тост, и сотни голосов прокричали:

– За героев! За спасителей наших детей!

Стив поправил очки и улыбнулся.

– Знаете, я привык к успеху в бизнесе, но такое признание… это что-то особенное.

– Чувствуешь себя рок-звездой? – пошутил Степан, показывая на группу подростков, которые выстроились в очередь за автографами.

Отец Виктор благословлял всех желающих, его лицо светилось добротой. Несколько местных священников подошли поблагодарить его за очищение их города от скверны.

– Брат Виктор, – сказал один из них, – ваша песня не только освободила людей от чар, но и показала истинную силу веры.

Маша сидела рядом с отцом, с удовольствием наблюдая за праздником. К ней подходили дети – благодарили за помощь в спасении.

Но больше всего внимания доставалось, конечно, Ивану. Его называли главным героем, спасителем города. Мэр Майер несколько раз поднимался с речами, восхваляя мужество и самоотверженность команды.

– Граждане! – провозгласил он, стуча ложкой по бокалу. – Сегодня мы чествуем людей, которые рискнули своими жизнями ради наших детей! Они показали, что в мире еще есть место настоящему героизму!

Толпа взорвалась аплодисментами. Фейерверки взрывались в небе, раскрашивая вечерние сумерки яркими красками. Золотые, красные, синие и зеленые искры рассыпались над головами празднующих, отражаясь в их счастливых лицах.

Музыка становилась все громче, танцы – все энергичнее. Казалось, весь город решил выплеснуть накопившуюся радость от освобождения.

Сотни ракет одновременно взорвались над площадью, создав невероятное световое шоу. Люди кричали от восторга, дети хлопали в ладоши, влюбленные обнимались под звездным дождем искр.

– Красиво, – тихо сказала знакомый голос рядом с Иваном.

Он резко обернулся и увидел Майю. Девушка стояла рядом с его стулом, укутанная в больничный халат поверх простой белой рубашки. Она была бледной, но в ее глазах горел живой огонек.

– Майя! – воскликнул Иван, вскакивая со стула. – Ты очнулась! Как ты себя чувствуешь?

– Слабо, но гораздо лучше, – улыбнулась она. – Услышала музыку и решила посмотреть, что происходит.

Иван осторожно обнял ее, боясь причинить боль.

– Тебе нужно отдыхать. Врач сказала…

– Я хотела быть рядом с тобой, – прервала его Майя. – Хотела разделить этот праздник.

Толпа заметила появление девушки и взорвалась новыми криками радости.

– Любовь побеждает все! – кричал кто-то.

– Ура счастливой паре! – восклицали другие.

Иван познакомил девушку с Машей. Девочка выглядела смущенной, глядя на Майю, и Иван списал это на волнение.

В этот момент, под взрывы салюта и крики толпы, Иван опустился на одно колено перед Майей. Площадь мгновенно затихла – все поняли, что происходит что-то особенное.

– Майя, – сказал он, беря ее за руки, – я думал, что потерял тебя навсегда. Эти долгие месяцы без тебя были для меня адом. Теперь, когда ты вернулась, я не хочу больше ни дня провести без уверенности, что ты будешь рядом со мной.

Девушка смотрела на него с нежностью, в ее глазах блестели слезы.

– Майя, – продолжил Иван, – ты выйдешь за меня замуж?

Площадь замерла в ожидании ответа. Даже музыканты перестали играть.

– Да, – прошептала Майя, и тут же добавила уже громче: – Да, Иван! Конечно, да!

Толпа взорвалась ликованием. Люди кричали, хлопали в ладоши, свистели. Оркестр заиграл торжественный марш, а в небо полетели новые залпы фейерверков.

Иван поднялся и крепко поцеловал невесту. Маша со слезами радости на глазах обняла их обоих.

Праздник продолжался до глубокой ночи, но теперь поводом для него стала еще и помолвка. Горожане пели серенады молодым, дарили цветы, желали счастья.

Только отец Виктор и Степан, стоя в стороне, обменивались обеспокоенными взглядами. Что-то в поведении Майи настораживало их, но в атмосфере всеобщего ликования высказать подозрения было невозможно, да и стал бы Иван их слушать? Большой вопрос.

***

Утром следующего дня к зданию госпиталя подъехал роскошный автобус. Пора было возвращаться домой.

Спасенные дети оставались в больнице – большинство из них ждали приезда родственников из других городов. Доктор Гилеспи заверила, что все малыши в безопасности и скоро воссоединятся со своими семьями.

– Берегите себя, герои, – сказала она, обнимая каждого на прощание. – И приезжайте к нам в гости – Новый Орлеан всегда будет вам рад.

Мэр Майер также пришел проводить спасителей.

– Вы навсегда останетесь в истории нашего города. В следующем году мы установим памятник в вашу честь на главной площади.

К автобусу подошла девочка лет двенадцати. Она была одета в элегантное дороже платье и держала небольшой чемоданчик.

– Простите, – обратилась она к Ивану, – вы едете в Нью-Йорк?

– Да, – кивнул тот, сразу ее узнав. – Ты ведь Николь? Дочка Мэрилин?

– Верно, – представилась девушка. – Мне тоже нужно в Нью-Йорк, и я подумала… можно ли поехать с вами?

– Конечно, ты едешь с нами. Мне следует извиниться: я обещал твоей маме, что верну тебя домой, но во всей этой суматохе совершенно забыл о своем обещании.

Николь облегченно вздохнула.

– Спасибо. Скорее бы обнять маму, я так соскучилась!

Стив отказался ехать с ними, сказал, что хочет еще поработать с местными техническими службами. В багажнике автобусе группа везла тело Кости. Было принято решение хоронить его на родине.

– Пап, – тихо сказала Маша, сидя рядом с окном, – а почему Стив остался?

– Наверное, есть свои причины, – ответил Иван, нежно поглаживая руку Майи, которая уже задремала, положив голову ему на плечо. Она была одета в длинное платье, подаренное ей женщинами города.

Автобус тронулся с места, увозя героев от места их очередной победы. Впереди ждал Нью-Йорк, возвращение домой и подготовка к свадьбе.

Глава 12. Горечь победы

Утреннее солнце золотило стеклянные фасады небоскребов Манхэттена, превращая город в сверкающий лабиринт света и тени. Кортеж черных лимузинов плавно скользил по Пятой авеню, направляясь к городской ратуше.

Машины встретили их на въезде в город. Мэрилин знала о их прибытии и поспешила предоставить героям достойный кортеж.

Иван смотрел в окно на снующих по тротуарам ньюйоркцев – одетых в строгие костюмы банкиров, спешащих курьеров на велосипедах, торговцев горячими хот-догами у уличных тележек. Этот мир казался одновременно знакомым и чуждым – похожим на тот Нью-Йорк, который он знал по фильмам и книгам, но имеющим свои уникальные черты.

Майя сидела рядом, крепко держа его за руку. Иван не мог отделаться от странного ощущения, будто что-то изменилось. Может быть, это было естественно после столь долой разлуки и всех пережитых испытаний?

– Папа, смотри! – воскликнула Маша, прижавшись к окну. – Там статуя Свободы видна!

Иван улыбнулся. Девочка уже успела привыкнуть к роли его дочери, и это согревало сердце. Степан дремал в углу лимузина, изможденный последними событиями, а отец Виктор тихо читал молитвы, прикрыв глаза.

Городская ратуша встретила их торжественно. На ступенях выстроились почетные караулы, а журналисты жадно щелкали фотоаппаратами. Президент Фривотер лично встречал героев у входа, его широкая улыбка не сходила с лица. В первых рядах встречающих стояла и мэр города, высматривая лицо дочери среди прибывших.

– Друзья мои! – воскликнул он, обнимая каждого. – Вы совершили невозможное. Весь мир в долгу перед вами.

Но самая трогательная сцена разыгралась, когда Николь бросилась в объятия матери. Мэрилин Монро, обычно безупречно владеющая собой, расплакалась прямо на глазах у собравшихся журналистов.

– Моя девочка, моя дорогая девочка, – шептала она, прижимая дочь к груди. – Я думала, что потеряла тебя навсегда.

Николь, светловолосая и хрупкая, как фарфоровая куколка, утирала слезы матери.

– Мама, со мной все хорошо. Иван и его друзья спасли всех нас. Они настоящие герои.

Мэрилин подошла к Ивану, взяла его руки в свои и поклонилась.

– Я никогда не забуду то, что вы сделали. Если вам когда-нибудь понадобится помощь, – любая помощь – обращайтесь. Нью-Йорк всегда будет открыт для вас.

Николь повернулась к Маше и Степану, с которыми успела подружиться за время в дороге.

– Мама, можно я приглашу их к нам в гости? Маша никогда не видела настоящий американский дом, а Степа обещал научить меня русским песням.

– Конечно, дорогая. Вы все приглашены к нам на ужин завтра вечером, – сказала Мэрилин, обращаясь ко всей группе.

Президент Фривотер провел героев в роскошный зал для совещаний. Длинный стол из красного дерева был уставлен хрустальными графинами с водой и серебряными подносами с закусками.

– Господа, – начал он торжественно, – благодаря вашим действиям культ «Дети Ночи» полностью разгромлен. Наши агенты прочесывают страну, выискивая последние ячейки, но основная угроза миновала. Сорок три ребенка живы и здоровы благодаря вам.

Джонатан поднял бокал с шампанским.

– За героев! За тех, кто не побоялся заглянуть в лицо тьме и победить ее!

В этот момент зажужжал специальный коммуникатор, который Ольга Андреевна дала им перед отъездом. На экране появилось строгое, но довольное лицо главы Союза.

– Иван, друзья мои, поздравляю с блестящей операцией! – сказала она, и в ее голосе слышалась неподдельная гордость. – У нас здесь тоже отличные новости. Интенсивность появления магических аномалий по всему Союзу упала более чем в десять раз. Наши аналитики считают, что при такой динамике они полностью исчезнут в течение месяца.

– Это правда замечательно, – откликнулся Иван. – Значит, мы действительно нанесли серьезный удар по планам Лилит.

– Именно так. Возвращайтесь домой с победой, герои. Я жду вас в Михайловском дворце для награждения. Майя, девочка моя! – голос волшебницы дрогнул от переполнявших ее чувств. – Я так рада, что ты жива, что ты вернулась, и скоро я смогу снова обнять тебя!

Ближе к вечеру Иван и Майя решили прогуляться в Центральном парке. Ранняя осень окрасила Нью-Йорк в теплые золотистые тона. Клены уже начали менять свой наряд – их листва играла всеми оттенками от нежно-желтого до огненно-красного. Дубы держались стойко, лишь кончики их листьев приобретали медный оттенок, а березы, словно застенчивые девушки, уже почти полностью сменили летнюю зелень на праздничное золото.

Парк жил своей особой жизнью. По широким аллеям прогуливались семьи с детьми, пожилые пары кормили уток у чугунного моста, а на огромной зеленой лужайке играли в бейсбол. Воздух был напоен ароматом опавшей листвы, смешанным с запахом жареных каштанов от уличных торговцев и далеким дымком от каминов в близлежащих домах.

– Как же я скучала по этому, – сказала Майя, глубоко вдыхая прохладный воздух. – По простым человеческим радостям, по запаху осени, по шуму города.

Они шли по широкой аллее, обрамленной стройными вязами, чьи ветви смыкались над головой, образуя естественный собор. Листья шуршали под ногами, создавая мелодичный аккомпанемент их разговору.

– Майя, – тихо сказал Иван, останавливаясь у фонтана на центральной террасе парка. – Я до сих пор не могу поверить, что ты рядом. Все эти годы поисков, все надежды и отчаяние… И вот ты здесь.

Она повернулась к нему, и в ее глазах он увидел ту же любовь, что согревала его сердце много лет назад. Но было в ее взгляде что-то еще – какая-то глубина, словно она видела то, что недоступно другим.

– Иван, – прошептала она, касаясь его щеки. – Мы можем быть счастливы. Наконец-то мы можем построить будущее. Нашу семью. Маше ведь нужна мать тоже.

– Да, – кивнул он. – Я думал об этом. Маша полюбила тебя с первого взгляда. Мы могли бы… мы могли бы стать настоящей семьей.

Они медленно обошли фонтан, любуясь бронзовой статуей Ангела, возвышающейся в его центре. Закатное солнце золотило воду, а легкий ветерок покрывал ее рябью, создавая тысячи маленьких зеркал.

– Когда мы поженимся? – спросила Майя, прижимаясь к его руке.

– Как только вернемся домой, – ответил он без колебаний. – Я хочу, чтобы отец Виктор нас обвенчал.

Они направились к изящному чугунному мосту, переброшенному через узкий пролив озера. Отсюда открывался прекрасный вид на всю центральную часть парка. Высотки Манхэттена возвышались за деревьями, словно сказочные замки, а вода отражала багрянец осеннего неба.

– Помнишь, как мы мечтали о путешествиях? – сказала Майя, опираясь на перила моста. – О том, что объездим весь мир, увидим все чудеса…

– Теперь у нас будет время для этого, – улыбнулся Иван. – После свадьбы мы могли бы взять отпуск. Поехать куда-нибудь вместе с Машей. Отправимся в путешествие по Союзу, здесь столько удивительных мест, которые я бы хотел посетить вместе с вами.

– Или остаться дома, – тихо сказала она. – Я так мечтала о семье. Хочу готовить вам с Машей завтраки, заниматься садом. У нас же есть сад?

– Будет, – с улыбкой ответил Иван, – у нас все будет.

В ее голосе звенела такая нежность, такое томление по простому мирскому счастью, что Иван почувствовал, как сердце сжимается от любви. Он повернулся к ней, собираясь обнять, как вдруг из-за кустов появился странный человек.

Это был оборванец лет пятидесяти, в изодранной грязной одежде, со спутанными волосами и диким взглядом. Он бежал прямо к ним, размахивая руками и что-то выкрикивая.

– Эй, вы! – закричал он, подбегая ближе. – Ты! – Он ткнул грязным дрожащим пальцем прямо в Майю. – Я знаю, кто ты! Я видел тебя в видениях!

Иван инстинктивно загородил Майю собой, готовясь к защите, но безумец продолжал кричать:

– Она причина всех бед! – его голос срывался от истерики. – Конец света грядет, и она ведет к нему всех! Я видел огонь и тьму, видел, как горят города! Она откроет врата ада!

– Эй, отойди от них! – закричал прохожий, заметив сцену.

– Не слушайте ее сладкие речи! – продолжал безумец, пятясь, но не переставая указывать на Майю. – Она не та, за кого себя выдает! Тьма, тьма следует за ней! Покайтесь, пока не поздно!

Подбежал полицейский, схватил оборванца за руки, и тот под собственные проклятья и предупреждения был уведен прочь.

Майя дрожала в объятиях Ивана, ее лицо побледнело.

– Не обращай внимания, – шептал он, поглаживая ее волосы. – Это просто городской сумасшедший. Их полно в любом большом городе.

– Я знаю, – сказала она, но голос ее звучал неуверенно. – Просто… после всего, что мы пережили, такие слова особенно болезненно слышать.

Они медленно пошли обратно к выходу из парка. Вечерело, зажигались фонари, и золотистый свет их ламп смешивался с серебристым блеском луны, только показавшейся из-за туч. Осенний ветер шелестел листвой, и в этом шелесте Ивану почудились далекие голоса, предупреждающие об опасности.

Но он прогнал эти мысли прочь. Майя была рядом, они были живы и здоровы, а впереди их ждало долгожданное счастье. Разве не к этому он стремился все эти долгие годы?

Они вышли из парка на Пятую авеню, где их ждал автомобиль. Майя обернулась напоследок, глядя на темнеющие аллеи, и Ивану показалось, что в ее глазах на мгновение промелькнуло что-то тревожное. Но она тут же улыбнулась ему, и он решил, что это просто игра теней.

Завтра их ждал ужин у Мэрилин Монро, а послезавтра – долгожданное возвращение домой. К новой жизни, к счастью, которого они так долго ждали.

Но слова безумного оборванца все еще звучали в голове Ивана, смешиваясь с шорохом осенней листвы: «Конец света грядет, и она ведет к нему всех…»

На следующий вечер дом Мэрилин Монро на Верхнем Ист-Сайде сиял огнями. Роскошный особняк в стиле неоклассицизма с белоснежными колоннами и широкими мраморными лестницами напоминал декорации голливудского фильма. К подъезду один за другим подъезжали лимузины, высаживая сливки американского общества.

Иван, облаченный в смокинг, почувствовал себя неуютно среди всей этой роскоши. Майя, в элегантном черном платье, которое любезно предоставила Мэрилин, выглядела ослепительно, но держалась несколько отстраненно. Маша, в нарядном детском платьице, восторженно разглядывала все вокруг, держась за руку Степана, который явно тоже чувствовал себя не в своей тарелке. Отец Виктор, в своей неизменной рясе, выделялся среди светских гостей как ворон среди павлинов.

– Дорогие друзья! – Мэрилин встречала их в главном холле, убранном хрустальными люстрами и живыми орхидеями. – Добро пожаловать в мой дом!

Гости уже собрались в большом зале. Здесь были звезды Голливуда, сенаторы, промышленные магнаты, известные писатели и художники. Знаменитости выстраивались в очередь, чтобы познакомиться с героями.

– Мистер Кузнецов! – К ним подошел мужчина средних лет в дорогом костюме. – Альберт Кинг, продюсер студии «Парамаунт». Мы бы хотели снять фильм о ваших приключениях! Готов предложить миллион долларов только за права на историю!

– Иван, дорогой! – воскликнула элегантная дама в бриллиантах. – Грейс Келли. Я была бы рада, если бы вы согласились стать лицом моей новой линии парфюмерии. «Аромат героя» – как вам такое название?

Степан растерянно отбивался от агентов крупных спортивных брендов.

– Юноша, ваша история вдохновит миллионы! Контракт с «Кока-Колой» сделает вас богачом!

Даже Маше предлагали сниматься в рекламе детских товаров, обещая создать целую линейку кукол по ее образу.

– Папа, – шептала она Ивану, – а что такое миллион долларов?

– Очень много денег, малышка, – улыбнулся он, поглаживая ее по голове.

Отец Виктор держался в стороне, но и его не оставили в покое. Представители различных религиозных организаций наперебой приглашали его читать лекции.

– Отец, ваш опыт борьбы с темными силами неоценим для нашей паствы! – говорил епископ местной епархии.

Во время банкета президент Фривотер поднялся с речью. Зал затих, бокалы взлетели наверх.

– Дорогие друзья! – начал он торжественно. – Сегодня мы чествуем не просто героев, а символ того, на что способно человечество, когда оно объединяется перед лицом общей угрозы. Наш советский друг Иван Кузнецов и его команда показали, что границы между нашими странами ничего не значат, когда речь идет о защите невинных.

Он повернулся к героям.

– Благодаря совместным усилиям наших государств мы не только спасли сорок три ребенка, но и нанесли решающий удар по силам тьмы. Наши ученые уже работают над созданием совместных центров по изучению аномальных явлений. Уверен, что вскоре мы сможем полностью нормализовать жизнь людей по всему миру!

Зал взорвался аплодисментами. Иван встал, чувствуя на себе сотни восхищенных взглядов.

– Мистер президент, дорогие друзья, – сказал он. – Мы лишь выполняли свой долг. Настоящие герои – это спасенные дети, которые не сломались под давлением страха. И все те обычные люди, которые каждый день противостоят злу в его малых проявлениях. Спасибо вам за теплый прием.

После ужина начались танцы. Оркестр заиграл джазовые мелодии, и гости потянулись на танцпол. Степан пригласил Машу на танец. Девочка, хихикая, встала ему на ноги, и они закружились под смех гостей.

Иван обнял Майю за талию, и они плавно заскользили по паркету. Она была легка как перышко, ее движения были безупречны, словно она танцевала всю жизнь без остановки.

– Ты прекрасно танцуешь, – шепнул он ей на ухо.

– У меня был хороший учитель, – загадочно улыбнулась она. – Давным-давно…

Отец Виктор стоял у стены, внимательно наблюдая за парой. Что-то в движениях Майи, в ее грации, в том, как она держала голову, казалось ему знакомым и одновременно тревожным. Ее улыбка была слишком совершенной, слишком… неживой.

Когда Иван повел ее к другому краю зала, священник заметил, как несколько гостей, танцевавших рядом, внезапно споткнулись, словно их что-то оттолкнуло. А цветы в ближайшей вазе начали увядать прямо на глазах.

Утром следующего дня на аэродроме Кеннеди они сели в правительственный самолет. На этот раз полет должен был пройти без приключений – обычным маршрутом через Атлантику.

Последним в самолет внесли цинковый гроб с телом Константина. Иван молча постоял рядом, положив руку на холодный металл.

– Прости, старина, – прошептал он. – Если бы не я, ты бы сейчас был жив.

– Иван. – Майя мягко коснулась его плеча. – Он знал, на что идет. Он отдал жизнь за правое дело.

Полет действительно прошел спокойно. Никаких порталов, никаких монстров. Америка медленно исчезала за горизонтом, а впереди ждал дом. Маша играла в подаренные Николь куклы. Степа читал американские комиксы, которые ему подарили в Нью-Йорке. Майя с Машей тихо беседовали, время от времени негромко хихикая.

Когда все заснули, отец Виктор тихо подошел к Ивану и тронул его за руку.

– Мне нужно с тобой поговорить, – прошептал он.

Они прошли в хвостовую часть самолета, где можно было говорить, не разбудив остальных.

– Иван, – начал священник, и в его голосе слышалась тревога. – У меня есть серьезные сомнения насчет Майи.

– Что? – Иван нахмурился. – Виктор, о чем ты?

– Подумай сам. Как она оказалась под обломками храма? Почему культисты не тронули ее? И эти цветы вчера на приеме…

– Какие цветы? – резко спросил Иван.

– Они завяли, когда она танцевала рядом. Я видел это собственными глазами. А еще… все слишком удачно закончилось. Слишком быстро. Будто кто-то приказал Лимбу и аномалиям прекратить атаки на наш мир.

Иван встал, его лицо потемнело от гнева.

– Ты что, рехнулся? Майя – моя невеста! Женщина, которую я искал пять лет! Она прошла через ад, а ты обвиняешь ее в… в чем?

– Я ни в чем ее не обвиняю! – торопливо сказал отец Виктор. – Я просто прошу тебя быть осторожным. Что, если это ловушка? Что, если…

– Хватит! – прошипел Иван. – Я устал от твоих подозрений и параноидальных теорий! Ты просто не можешь смириться с тем, что я наконец-то счастлив. Может, завидуешь? Сам остался один, и теперь не хочешь, чтобы другие радовались?

Отец Виктор побледнел, словно получив удар в лицо.

– Иван, ты не понимаешь…

– Понимаю! Понимаю, что ты боишься собственной тени! Что видишь врагов там, где их нет! Майя спасена, культ разгромлен, аномалии исчезают – но тебе этого мало! Ты хочешь, чтобы опасность была всегда, чтобы было с чем бороться!

– Ты несправедлив, – тихо отозвался священник.

– Знаешь что? – Иван отвернулся. – После похорон Константина я больше не хочу тебя видеть. Найди себе другую работу, другой отряд. Я больше не могу терпеть твои подозрения в адрес самого дорогого для меня человека.

Отец Виктор молча кивнул, в его глазах блестели слезы. Он тихо вернулся на свое место, а Иван остался стоять у иллюминатора, глядя на проплывающие внизу облака.

Впереди маячили огни родной земли, но радости от возвращения не было. Вместо нее в груди поселилась тяжесть от разрыва с лучшим другом, которого он обрел в этом мире. Но разве мог он поступить иначе? Разве мог допустить, чтобы кто-то сомневался в его возлюбленной?

В глубине самолета Майя слегка улыбнулась во сне, словно видела приятные сновидения.

Аэропорт Пулково встретил героев типично петербургской погодой – моросящим дождем и пронизывающим ветром. Серые тучи низко висели над взлетной полосой, а промозглый холод заставлял ежиться даже в теплой одежде.

У трапа самолета их ждали Ольга Андреевна и подполковник Карцев. Глава правительства, несмотря на раннее утро и непогоду, выглядела безупречно – строгий темно-синий костюм, аккуратная прическа, но в глазах читалась искренняя радость встречи.

– Дорогие мои герои! – воскликнула она, обнимая каждого по очереди. – Как же я рада видеть вас живыми и здоровыми!

Ольга Андреевна крепко прижала к себе Майю и долго не разжимала объятий, словно боясь вновь потерять названную дочь.

Подполковник Карцев, седой военный с проницательными глазами, молча пожал руки мужчинам и галантно поклонился дамам.

– Иван, – сказала Ольга Андреевна, взяв его под руку, – весь Союз гордится вами. Завтра в газетах выйдут статьи о ваших подвигах. А пока – отдыхайте. Вы это заслужили.

Она печально посмотрела на гроб Константина, который военные аккуратно перекладывали в катафалк.

– Мы организуем достойные похороны. Константин будет похоронен с воинскими почестями.

Маша, уставшая от долгого перелета, спала на руках у Ивана, а Майя шла рядом, слегка прикрывшись от дождя платком. Даже в этой невеселой обстановке она выглядела удивительно красивой, словно дождь и ветер только подчеркивали ее неземную грацию.