Чумичка
То, что Сашка не понравилась деду, который встречал ее во дворе, она, хоть и была маленькая еще, но сразу это поняла.
Дед, смотрел на нее не очень приветливо и почему-то назвал ее чудным словом Чумичка.
Сашка не понимала, что это значит, ей тогда было-то всего четыре года, но после этого к деду относилась настороженно и чуток побаивалась его.
А вот бабушка сразу обняла Сашку и тихо заплакала причитая:
– Бедный ты наш, ребятенок!
Почему бедный, Сашка тоже не понимала, она обняла бабушку и прижалась к ней.
Так в семье Семена и Марфы появилась внучка Сашка, или Чумичка, как ее окрестил Семен.
Вообще-то, в семье Семена было двое детей, сын Иван и дочь Вера.
Сын Иван рос, и никаких проблем с ним у родителей никогда не было.
Учился он с охотой и успевал по всем предметам. Помогал дома отцу и Семен, глядя на мужавшего Ивана, радовался, какой у него растет хороший помощник.
Иван окончил школу и поехал в город, где выучившись на механика, вернулся домой в деревню, женился, взял в жены хорошую девушку из соседнего села. Поговорив с родителями, переехал к жене жить в ее дом, потому что там была у нее больная мать и брат, на много младше ее, за которым нужен был глаз да глаз, да и мужское воспитание ему тоже не повредило.
А потом в семье Ивана родился, сын, которого назвали в честь деда тоже Семеном.
Деды были рады за Ивана, что у него все так хорошо сложилось в жизни.
А вот с Верой все было немного сложнее.
Вера в противоположность Ивану росла непутевой, так про нее недовольно качая головой, говорил Семен.
Вера росла красивой девкой, видимо, пошла вся в отца.
Высокая, стройная, с большими серыми глазами и копной русых волос, заплетенных в длинную косу.
В пятнадцать лет за ней уже табуном ходили деревенские парни.
– Ох, Верка! Довертишь ты хвостом! – сердито говорил Семен, – прищемят его тебе когда-нибудь!
Вера только отмахивалась и весело смеялась на отцовские слова.
После окончания школы, Вера, как говорил Семен, «усвистала в город» учиться на швею. Во всяком случае, она так сказала родителям, и вот уже долгое время они понятия не имели, где она и что с ней.
В первый год обучения она еще писала родителям коротенькие письма, а потом совсем пропала.
Семен даже хотел уже попросить Ивана съездить в город и узнать, как там «эта непутевая», но тут от нее вдруг пришло, то последнее письмо, где Вера сообщала, что у нее все нормально, и что она скоро приедет. На этом все и успокоились.
– Непутевая дочка у нас выросла, – сердито говорил Семен жене, а та только тяжело вздыхала и вытирала набежавшую слезу.
Какая бы она не была, но она же, была их дочь и у нее, как у любой матери, всегда болело сердце за Веру.
– Ты старый не говори так! – сказала она ему тихо, – какая бы она не была, но она наша дочь!
Дед хмурил брови, и махнув рукой, уходил во двор, где долго курил и думал свои думки.
Но время шло, а Вера все не приезжала.
Марфа совсем извелась, а Семен ходил и сердито смотрел на жену и, видимо, стараясь успокоить, то ли себя, то ли Марфу, ворчал:
– Да что ей сделатся-то? Чего ты тут сырость разводишь? Она у нас вона какая, «сорви голова», – он сильнее хмурился, недовольно качал головой и тихо ворчал, – ох и не путевая …
Каким бы сердитым и суровым не был Семен, но он по своему переживал за дочь, стараясь не показывать это Марфе.
Время шло, а от Веры так и не было никаких вестей.
Сашка свалилась на голову дедов как-то внезапно.
Однажды утром к их дому подкатил легковой автомобиль, и оттуда вышла очень официальная дама в строгом черном костюме и белой блузке с ярко накрашенными губами.
– Это кого ж еще к нам принесло, прям с утра? – щурясь и всматриваясь к нежданным гостям, проворчал Семен, – никак Верка наша, чего натворила?!
– Да тьфу на тебя! – испуганно сказала Марфа и поспешно пошла к воротам.
Дама оказалась представителем отдела попечительства из города.
– Скажите, Вера Семеновна Грачева, это ваша дочь? – спросила она, строго глядя на Семена и Марфу.
– Ну да, выходит, что, наша! – ответил Семен, – а чего такое то?!
– Вы понимаете, мы вот на вокзале нашли маленькую девочку! – женщина сделала нажим на слово «маленькая девочка» и многозначительно замолчала.
Деды удивленно переглянулись и опять уставились на даму.
После паузы дама продолжила:
– Так вот! В кармане курточки, в которой была эта девочка, мы нашли записку и документы на ее имя! Там был указаны фамилия, имя, отчество ее матери, и было написано, чтобы девочку отправили именно Вам, ее родителям! Мы вот поискали и нашли ваш адрес! – она опять строго посмотрела на дедов.
– А что за записка то? А сама-то Верка где? – спросил Семен.
Дама открыла папку и достала кусок тетрадного листочка в клеточку и протянула ему.
Семен взял его и прищурившись прочел.
« Александра Яковлевна Грачева, ее мама Вера Семеновна Грачева, живет в деревне Глухаревка. Отдайте девочку ее родителям»
Причем почерк был явно не Верин, а какой-то корявый, вроде как писал старый человек.
Семен недоуменно посмотрел на даму и вернул ей записку.
– Ну.. вроде как про нас речь,.. – сказал он.
– Вот я и приехала узнать, может Ваша дочь у Вас тут дома? –сказала дама, – ну мало ли… ребенок не нужен, вот она и оставила его…
– Да нуу.!!! Не может такого быть… чтобы Верка и бросила…! – сердито сказал Семен, -да и нету ее, у нас! Мы, вообще, ее почитай уже лет шесть или семь дома не видели! Правда , как-то приходила писулька от нее, но она написала, что у нее все хорошо, что она работает и чтобы мы не волновались и как только будет возможность она приедет! Правда, вот приехать, так и не приехала! – Семен почему-то сердито глянул на жену. А та стояла и молчала. – так чего от нас-то надо? – спросил он у дамы.
– Мы приехали узнать, можем ли мы передать Вам ребенка? Посмотреть на Вас и на условия проживания и, за одно, спросить, будете ли вы забирать девочку? Если нет, то мы будем оформлять документы и отправлять ее в детский дом!
– Зачем же в этот дом?! – испуганно заговорила Марфа, – дитё же! Как она там-то? Нет, нет! Вы смотрите, у нас хороший дом и комната отдельная есть, Верина!
Семен с Марфой были не настолько уж и старыми, как это казалось на первый взгляд, просто выглядели, может не так респектабельно, как их сверстники в городе, деревенская жизнь она ведь накладывает свой отпечаток на людей. Да еще окладистая борода Семена добавляла ему годов. А Марфа в своем темно-синем платочке и морщинками вокруг глаз, которые у деревенских женщин появляются очень рано от работы на солнышке, тоже ее не молодили. Да и изработанные руки, которые Марфа постоянно прятала под фартук, тоже делали свое дело. Ну не было на них маникюра и вены вон как вздулись от работы.
А так Семену на тот момент было немного за шестьдесят, а Марфа была моложе его на пять лет.
Семен женился на Марфе после того, как его жена тихо умерла дома от сильной простуды и он, остался вдовцом в тридцать два года, и без детей.
Похоронил жену, погоревал, да начал присматривать себе другую жену. Ну не век же ему горевать и жить бобылем, да и деток ему сильно хотелось, чтобы в доме детский смех был слышен, и пахло пирогами.
Семену про Марфу, рассказала его соседка, бабка Маша, так звали девушку, которая жила в соседней деревне .
– Ты сынок не смотри, что она не красавица, она девка добрая, хозяйственная! Вон после смерти матери уже второй год одна живет, а в доме прям красота и порядок и в огороде всегда все ухожено! Рукодельница и вяжет и прядет! Главное, что замужем не была! Ребятенков тебе народит! Чего мотыляться то в бобылях!? Так что ты поезжай, приглядись! С лица воды не пить, а вот с доброй душой долго жить!
И он поехал, вроде как, и по делам, ну и, за одно, посмотреть на претендентку в жены.
Удивительно, но, несмотря на описание бабки Маши, про не очень красивую Марфу, Семену она приглянулась.
Марфа была хоть и не красавица, но не лишена миловидности.
Семен увидел скромную, аккуратную девушку в беленьком платочке и милой улыбкой на лице.
– И чего баба Маша сочиняла? Хорошая девка! – подумал тогда Семен.
Через неделю он приехал к ней свататься.
Вообще-то, Марфа знала Семена, он частенько приезжал к ним в деревню, потому как, был механиком и его приглашали чинить технику в коровнике, где она работала, так что видеть она его видела и про его горе знала, бабы нашептали, и сильно жалела, что вот, такой мужик, а остался один.
Он ей внешне очень даже нравился.
Высокий, симпатичный, деловой, но она и подумать не могла, что он, когда-то вот обратит на нее внимание. В деревне и у Семена, да и у них, было полно красивых баб, которым Марфа была явно не соперница.
Когда в дом Марфы пришел Семен, в парадном костюме, то она даже как-то растерялась от неожиданности.
Вот уж кого-кого, а его, она никак не ожидала увидеть у себя в доме.
День был воскресный, она стояла около печки и пекла блины.
Семен зашел в дом.
– Доброго дня хозяюшка! – сказал он, – гостей примешь?
– Да проходите, пожалуйста! – Марфа растерянно смотрела на него, – мы гостям завсегда рады!
– Ну вот, и ладно! – Семен прошел к столу, сел на табурет и замолчал.
– Чай с блинами .. угоститесь? – спросила Марфа слегка краснея.
– Чай это, конечно, хорошо… – Семен как-то замялся, – ты вот присядь ка, разговор у меня к тебе!
Марфа вытерла руки о полотенце, и сев за стол, выжидательно смотрела на немного смущающегося Семена.
– Я чего пришел-то? Ходить вокруг да около не буду! Выходи за меня замуж… думаю, ты знаешь, что я вдовый, детишек у меня нет, а хотелось бы…. да и хозяйку в дом мне надо, чай не пацан какой одному проживать…не ловко как-то… так что вот! – он глянул на совсем раскрасневшуюся Марфу.
Такого поворота дел она вообще не ожидала.
– Ты не сумлевайся! – опять начал Семен, видя, что Марфа засмущалась совсем, – ты мне очень даже нравишься, ну а я… тут уж тебе решать.. как скажешь, так вот и будет…
И Марфа согласилась.
Они сходили в Сельсовет, расписались и Семен перевез Марфу к себе в дом.
У Семена дом был добротный, сам строился в надежде, что у него будет большая семья, да и, животины был полон двор.
Дом Марфы продали, а на вырученные деньги купили двух поросят и новое пальто Марфе.
Когда Марфа забеременела, то Семен, прям, летал от счастья.
Родился сын Иван, а потом, через три года появилась и Вера.
Теперь у Семена с Марфой была полнокровная семья, и они оба были счастливы.
Чтобы продемонстрировать свой дом Семен пригласил даму внутрь, где та придирчиво обошла комнату, которая раньше принадлежала Вере.
Комната была светлая, на стене висел ковер с оленями, аккуратно заправленная кровать красивым покрывалом и вязаной накидкой на подушках. Около окна стоял стол, за которым занималась когда-то Вера. На стене висели полки с книгами и на подоконнике стояли горшки с цветами.
– Ну что ж, все замечательно, – сказала дама и вопросительно посмотрела на Семена, – ну так что? Будете забирать девочку?
– Дык куда ж деваться, раз наша!? – сказал Семен.
– Тогда, Вам необходимо поехать со мной, чтобы оформить все бумаги и не забудьте паспорт! – и она пошла на выход.
– Вот же… – сокрушено как-то сказал Семен и пошел переодеваться. Поезда в город для него, это было целое событие.
Пока Семен одевался, Марфа пригласила даму попить чай с пирогами. Та ломаться не стала, и Марфа накрыла на стол. Потом и водителя позвали угоститься.
Как раз в это время в дом зашел Иван, он обещал помочь Семену подлатать крышу на сарае
– Добрый день! – сказал он, войдя в дом и увидев незнакомых людей, – что случилось?
Марфа быстро объяснила ему все о вдруг появившейся внучке, и Иван сказал, что поедет с отцом, чтобы там помочь ему с бумагами.
– Я брат Веры, так сказать, тоже родня! – опередил ее Иван, улыбаясь, – там же опеку нужно будет оформлять, так что, если что, я могу оформить на себя, ребенок же не виноват, что его бросила непутевая мать, а раз уж наш, то мы его не бросим!
– Это очень хорошо, – сказала дама, – только документы возьмите с собой.
Иван сгонял на своем мотоцикле обратно к себе домой за документами и через полчаса вернулся.
– Светланка, жена моя, сказала, чтобы вез всех, воспитаем! Так что поехали!
Он вместе с Семеном и дамой уехали в город
После оформления всех документов, через неделю Иван привез Сашку к Семену в дом.
– Ну что, забираю, или что? – спросил он отца.
– Пущай у нас живет, тебе что, своих там мало, что ли? Вон Светланке скоро второго рожать! Да Семка еще мал! Вам там не до нее будет! Оставляй. справимся! Вас же вырОстили, и с этой справимся!
Иван поставил сумку, с какими-то вещами.
– Это тут ее все! Пригодится! – сказал он и ушел домой.
Девочке было года четыре, она была худенькая, маленькая, как мышонок, с копной кудрявых черных волос и огромными черно-угольными глазами на худеньком смуглом личике.
– С цыганом, что ль согрешила? – пробурчал недовольно Семен, разглядывая девочку, – Чумичка какая-то!
– Прекрати дед! – прошептала Марфа и протянула руки к девочке, которая стояла и испуганно смотрела на них, – иди ко мне моя хорошая! Иди! Как тебя зовут?
– Саша, – еле слышно сказала девочка и шагнула к Марфе.
– Сашенька! Какое красивое имя! – Марфа гладила Сашку по кудрявой голове, – что ж ты такая худенькая то?! Ну пойдем, я тебе покажу твою комнатку, ты там теперь будешь жить! – она взяла девочку за руку, и подхватив сумку, повела ее в дом.
Семен нахмурил брови и сел на скамью.
– Мдааа! Вот уж точно непутевая вышла у нас дочь!– пробурчал он и задымил папиросой.
В тот день, когда мужики укати в город Марфа полезла в чулан и достала оттуда большую коробку с Вериными игрушкам.
– Вот и пригодились, – улыбаясь, сказала она, вытаскивая из нее кукол, зайцев, собачек, – вот мы вас сейчас вымоем, вытрясем и будете вы опять радовать девчушку!
После приведения всех в надлежащий порядок, она усадила игрушки в кресло, которое стояло в комнате Веры и в комнате стало веселее. Все говорило о том, что здесь скоро появится новая хозяйка всего этого богатства.
Марфа привела Сашку теперь уже в ее комнату.
– Ну вот! Теперь это будет твоя комнатка! – сказала она, ставя на пол сумку.
– Вот, прям моя? – удивленно спросила Саша, и сразу побежала к креслу, где ей весело улыбались игрушки, – и это тоже мое? Вот прям мое??
– Твое твое! Ты давай тут пока похозяйничай, а пойду на стол накрывать, обедать будем! – улыбаясь, сказала Марфа и пошла на кухню.
– Вот бы мама видела, как тут хорошо, – сказала тихо Саша,– игрушек, скока много… – она села в кресло прижала к себе большую куклу и грустно уставилась в окно.
Семен, покурив, пошел в дом, было время обеда.
– Ну что, обедать-то будем сегодня? – сердито спросил он, – а Чумичка наша где?
– Семен! Ну ты прям как маленький! Саша ее зовут! Чего ты!? – сердито сказала Марфа, – садись, я тебя покормлю, а потом и Сашеньку!
– Неча разделять! – сказал Семен, – раз уж обед, то пущай все садятся за один стол!
– Да не шуми ты так! Громкий какой! Сейчас, значит, и ее приведу! – сказала Марфа и укоризненно посмотрела на него, – взрослый мужик, дед уже, а все брындишь! Она причем здесь? Она ребенок!
– Ладно, мне тут! – Семен как-то смягчил тон, поняв, что перегнул чуток, – веди уже.. есть пора!
В это время, пока они между собой затеяли эту словесную перепалку, в дверях появилась Сашка.
– И чего ругаться-то? – сказала она, совсем по взрослому, – мама говорила, что ругаются только плохие люди!
– Ты поглянь ка! – возмущенно сказал Семен, – это ж когда она тебе тако говорила?
– Это, когда мы у бабушки жили, – сказала серьезно Сашка, забираясь на стул, – там дядька плохой приходил, и бабушка сказала, что он плохой, потому что ругается!
– Во как, мать! – Семен удивленно смотрел на внучку, – и где теперь эта бабушка? И мать твоя где?
– Бабушки уже нет, – Сашка как-то тяжело вздохнула, – тетенька сказала, что она теперь на небе, – она опять тяжело вздохнула, – а мама уехала далеко, но она сказала, что обязательно вернется за мной! Чего ты деда?!
– Да я то ничего.. – Семен тоже как-то тяжело вздохнул, – когда вот только она вернется?
– Скоро.. – сказала Сашка и посмотрела на него своими огромными глазами.
– Ты вот мне скажи, чего ты такая худющая то? – Семен смотрел на, не по-детски, серьезное лицо Сашки.
– Это деда я кашу не ела, – ответила Сашка, – мне так бабушка говорила, кто кашу не ест, тот плохо растет! А я кашу не люблю!
Марфа сердито посмотрела на Семена.
– Хватит тебе уже! Ешь вон давай и дай ребенку поесть! Чего с расспросами привязался?! – она поставила перед Сашкой тарелку с борщом и положила кусок хлеба, – кушай моя хорошая! Борщ то любишь? Ничего! Были бы косточки, мясо оно нарастет!
– Ты как мама говоришь! – улыбнулась Сашка, – а можно я в суп хлебушек покрошу, так вкуснее?! Мы с мамой всегда так супик кушали, так сытнее!
– О Господи! Да, конечно, моя хорошая! Мамка твоя так тоже любила кушать! – Марфа вдруг отвернулась и спешно вытерла слезы.
– Баба, ты чего плакаешь? Мама скоро приедет! – сказала Сашка, – а вон к нам кто-то идет.
– Да где ты видишь? – удивленно спросил Семен.
– Я не видю я знаю – сказала Сашка, старательно отламывая кусочки хлеба и бросая в тарелку..
И точно, через пару минут в дом вошел местный участковый Петр Иванович.
– Доброго здоровьишка! – сказал он, снимая фуражку и вытирая платком лоб, – приятного вам аппетиту! Семен, айда ка, выйди, поговорить нужно!
Семен кашлянул и пошел на выход.
– Чего ты Петро? Чо случилось, что ль? – спросил он участкового.
– Да я чо пришел-то, ориентировка мне пришла на Веру, в розыск ее объявили, так что если чего узнаешь, ты мне скажи! А это, я так понял, дочка ее, что ль?
– Ну да! Вот забрали! – кивнул Семен, – а я чего тебе скажу, если сам не знаю ничего!
– Ну, это я так, для порядка тебе сказал, а то вдруг, письмо какое придет или еще чего! Так что ты мне просигнализируй! – он попрощался и ушел.
– Во же, морока-то! – сердито сказал Семен, и пошел обратно в дом.
– Чего он? – тихо спросила Марфа.
– А он маму ищет, только зачем? Она сама приедет, – сказала Сашка, уплетая борщ.
– Ты ешь вона, а не разговаривай коли тебя не спрашивают! – сердито сказал Семен, садясь за стол, – прям все она знает.. – и тут он удивленно посмотрел на девочку, – а ты откель знаешь, чего Петро приходил?
Сашка недоуменно посмотрела на деда. И пожала плечами
– Не знаю… просто знаю и все…
Как не пыжился Семен, но однажды все-таки сдался, видя как Сашка, боязливо смотрит на него.
Сидел он как-то во дворе и отдыхал после работы в сарае, и тут мимо него бегом проскочила Сашка.
– Ну кась подь сюды! – позвал он ее.
Сашка остановилась и испуганно посмотрела не деда, но подошла.
– Ты толи боишься меня? – спросил он.
– А чего ты деда обзываешься и меня Чумичкой называешь? – глядя на него своими огромными глазами, спросила она.
Дед хмыкнул в бороду.
– Так это не обзывалка! Это я так, любя!
– Ага! Все равно не понятно! – сказала Сашка, – мне бабушка сказала, что чумичка, это вон половник, которым борщ наливают! Я что на половник похожа?
Дед рассмеялся.
– Ну это в хозяйстве так, а вот когда человека так называют, то значит, что он чумазый! У нас в семье все белобрысые, а ты вона какая темненькая вся, да и смуглявая, вот я и назвал тебя так! Так что это не обзывалка, а просто так, из-за того что ты такая вот темненькая!
– Правда? – Сашка удивленно смотрела на него.
Дед обнял Сашку и чмокнул в щечку.
– Конечно, правда! Чумичка ты моя! – он погладил ее по кудрявой голове, – ты вот мне скажи, когда твоя мамка-то непутевая приедет, а то мы все извелись уже, ожидая ее!?
– Я деда сама не знаю, – тяжело вздохнула Сашка, – просто знаю, что приедет и все! Мне так бабушка сказала!
– Так это бабушка тебя на вокзал отвела, а не мама, что ли?
– Неее, соседка наша Оля!! Ей бабушка сказала! Мама тогда уже уехала, ночью!
– Во как! Сбежала, что ли? – дед удивленно смотрел на Сашку.
– Я не знаю, – грустно сказала Сашка.
– Ну ладно! Вот вернется твоя мамка, и мы ее спросим! Беги, играй!
С этого дня Сашка стала больше бегать за дедом.
Они вместе ходили то на огород, то в сарай, то на речку.
– Чего это ты такого сказал ей, что она так переменилась? – улыбаясь, спросила Марфа мужа.
– А вот! Это наш с ней секрет! – улыбнулся Семен.
Прошел год.
Сашка обжилась в доме.
Она поправилась, и у нее появился легкий румянец на щечках, но, все равно, оставалась такой же тоненькой и хрупкой.
– Видать, в отцовскую породу пошла, – решил Семен.
Саша росла послушным ребенком, любознательным и веселым.
Вместе с Марфой начала учить алфавит, помогала ей по домашним делам. Вечерами они с Марфой сидели рядышком, и Сашка усердно пыталась научиться вязать носок.
– Ничего, моя хорошая! Все получится! Главное захотеть! – улыбаясь, говорила ей Марфа, когда у Сашки не все получалось.
– Тут баба прям вон, как сложно все, нитка никак не хочет в петельку попадать! – сердито морщила лоб Сашка, – у тебя прям быстро получается, а у меня нитка какая-то вредная!
Марфа смеялась и Семен, глядя на это все, тоже прятал улыбку в бороде.
Семья Ивана Сашку тоже приняли хорошо.
Летом, когда они приходили в гости к дедам, то Сашка с Семеном-младшим дружно играли вместе, бегали по двору, догоняя кота, и вместе помогали деду в огороде.
Хотя они и были одногодками, но внешне были абсолютно разные.
Семен был белобрысым, белокожим крепышом, а Сашка была тоненькая, смугляшка с темными кудрявыми волосами, которые Марфа кое-как умудрялась собрать в два хвостика и завязать на них ленточки.
–Вот и скажи, что они родня! Сроду и не подумаешь! – смеясь, говорил Иван, глядя на них.
Самое интересное было то, что Сашка всегда наперед знала, когда Семена приведут к дедам.
– Откель знаешь-то? – удивленно спрашивал Семен, когда Сашка ему говорила, что вот завтра, придет дядя Иван с Семкой.
– Деда, я не знаю…., вот просто знаю, что придут! – улыбаясь, говорила Сашка, глядя на него своими черными как ночь глазами.
И на следующее утро, действительно, появлялся Иван с Семкой и просил, чтобы он побыл пару дней у них, потому что ему нужно свозить Светланку с дочкой в город в больницу, ну или просто потому, что Семка сам захотел в дедушке с бабушкой.
Дед хитро улыбался и подмигивал Сашке.
– Ох, видать, наша Чумичка не так проста, – думал он, глядя на нее, – что-то в ней не так!? Вот правда, что? Не ведомо! Где же Верка-то наша?! Хоть бы, и правда, вернулась!
Прошло два года, и Сашка уже готовилась идти в школу.
– Ну вот ты как подросла-то, а то все как мышонок была! – улыбаясь сказал Семен глядя на вытянувшуюся Сашку, которая мерила школьную форму, которую Иван привез ей из города, – прям взрослая вон какая!
Сашка крутилась перед зеркалом и счастливо улыбалась.
– Правда же деда, красиво?
– Очень! Прям, принцесса! Еще бабушка вон банты приладит к твоим кучеряшкам, ну все тогда! Будешь самая красивая первоклашка!
Сашка от удовольствия и дедовских слов вся зарумянилась.
Потом вдруг как-то стала серьезной и немного испуганно посмотрела на него.
– Деда, завтра мама приедет, – сказала она.
Семен удивленно посмотрел на Сашку.
– Откель знаешь?
– Ну деда! – Сашка села на стул и почему то потерла лоб, – я же говорила тебе, что не знаю откуда… просто знаю и все!
– Маать, иди ка сюда! – позвал Семен, – слышь, чего ребятенок говорит?! Вроде как завтра Верка приедет!
Марфа вышла из Сашкиной комнаты, где гладила белье и удивленно посмотрела на Сашку.
– Доченька, это правда?
– Да бабуль, я знаю, что завтра! – Саша нахмурилась, – у меня голова кружится!
– Так! Пойдем ка, ляжешь! – Марфа захлопотала около внучки.
Через минут пятнадцать у Сашки все прошло, но Марфа потом весь день тревожно приглядывала за ней.
Вечером, когда они ложились спать, она все вздыхала.
– Ой, что-то с ней не так!
– А я тебе говорил! – сказал Семен, – ну вот Верка приедет, надеюсь, все нам объяснит!
– Да хоть бы уж появилась, прям вся душа, изболелась! – вздохнула Марфа, – почитай уже лет десять не видели! Как она? Ой, Господи! – она вытерла слезы.
Из здания аэропорта вышла высокая женщина, одетая в элегантный серый брючный костюм.
Мужчины, стоявшие около здания аэропорта, провожали ее взглядом.
У женщины была, и правда, удивительная, по нашим временам, прическа. Вокруг головы, в виде короны, была обернута толстая русая коса.
– Ух ты! – не выдержал один из мужиков, – прям русская красавица!
Она улыбнулась краешками губ, услышав его слова, и вскинув голову, зашагала на остановку рейсового автобуса.
– Если б они знали, как тяжела это красота! – подумала она и опять улыбнулась.
Поставив рядом большой чемодан на колесиках, она огляделась, глубоко вздохнула и улыбнулась.
– Дома! Даже не верится!
Погрузив свой багаж, она вошла в автобус, села на свое место и задумчиво посмотрела в окно.
– Господи! Как давно я не была дома! Даже страшно! – Думала она, наблюдая за пробегающими мимо окна автобуса зданиями города, которые оставались где-то в стороне. – Десять лет! Что я скажу маме с папой? Как буду оправдываться? Просить прощение? Мама… сколько же я принесла тебе горьких думок и слез! – она закрыла глаза и из глаз выкатилась слезинка. Она быстро смахнула ее и опять стала смотреть в окно, – вымолю, выпрошу, на коленях! Главное, что Сашка у них и за это я точно готова на все!
Автобус катил по трассе.
Ехать было часа три, и она закрыла глаза, решив немного подремать и набраться сил перед встречей.
Ей приснился муж и маленький Ванька, который смотрел на нее своими синими глазами и в них блестели слезы.
– Мама, ты када приедешь? – заглядывая ей в глаза, спрашивает он.
– Я скоро вернусь, ты только не плач! – она его целует и обнимает, – я вернусь и привезу твою сестричку! Мы же хотим, чтобы она жила с нами? Воот! А она сейчас у бабушки с дедушкой и мне нужно ее забрать! Ты же подождешь меня, и не будешь плакать? – она целует его в заплаканные глазки, а Ванька согласно кивает головой, но слезки все равно струятся из его глаз.
– Вер! Ты когда обратно полетишь, позвони, я тебя встречу! – говорит муж, обнимая ее в аэропорту, – и держись! Понимаю, как тебе трудно, но ты уж крепись! – он ее целует и машет рукой, когда она уходит в терминал.
Вера проснулась внезапно, как будто ее кто толкнул.
– Ух! Заснула! – улыбаясь, подумала она и посмотрела в окно, – видимо неспаная ночь сказалась, вымоталась я с этими думками!
– Кто там на Глухаревку? – услышала она голос водителя, – скоро остановка!
Вера вытащила зеркальце, глянула на себя, поправила прическу, и взяв сумочку, пошла к выходу.
Автобус остановился на трассе.
Водитель достал из багажного отделения ее чемодан, и вот теперь она осталась одна около проселочной дороги, убегающей куда-то через поле.
– Ну вот, и все! Вот я и приехала! – тихо сказала она, подхватила свой чемодан и покатила его по краю дороги.
Она оглядывалась в надежде увидеть попутку и ей повезло.
С трассы съехал старый жигуленок и догнав ее, остановился.
– Доброго дня! – крикнул водитель из автомобиля, – Вам куда?
– До Глухаревки, – наклонившись к открытому окну сказала Вера, и увидев знакомое веснушчатое лицо, улыбнулась.
– Тогда сядайте! Я мимо поеду и Вас подброшу, а то Вы с таким багажом долго идти будете! – он вышел из машины и загрузил чемодан в багажник.
Машина тронулась, а Вера все смотрела на водителя и улыбалась, потом не выдержала:
– Костик-хвостик, ты что меня совсем не узнал? – спросила она и засмеялась. – я что, и правда, так сильно изменилась?
Водитель пристальнее посмотрел на свою пассажирку через зеркало заднего вида, и удивленно вскинув брови, остановил машину, потом обернулся, и у него округлились глаза.
– Верка? Ты что ль? Ничо себе!!– Он широко улыбнулся, – а я тебя вообще не узнал даже! Встреть вот так на улице, даже бы и не признал совсем! Ну ты, красава стала!!
– А я тебя по твоим веснушка, сразу узнала! – Засмеялась Вера, – ты все такой же рыжий, рыжий, конопатый!
– Ну это у нас порода такая! – засмеялся Костя, – у меня и сынишка такой же рыжик! Весь в папку! – Он завел машину, и они поехали, – а ты чего так долго не приезжала то? Родичи-то твои совсем уже извелись!
– Так вышло! – тихо сказала Вера, – так вышло…
– А Ванька твой уже двоих нарОдил! Ага! Они в соседней Сосновке у его жены живут! Я, кстати, туда к тестю поеду, сказать ему, что ты прикатила?
– Скажи! – улыбнулась Вера, – пуская, прибежит!
Машина повиляла по проселочной дороге и скоро выкатилась на окраину деревни.
Вера пристально всматривалась в мелькающие дома.
– Все такое же, даже удивительно! – улыбнулась она, – мир меняется, а деревня не зыблема!
– А чего нам сделается-то?! – засмеялся Костя, – нашу работу тут делать никто не станет, земля она хозяйских рук требует, вот мы и живем тут! Люблю я нашу деревню, и ни на какой город, сроду никогда не сменю! Ты-то сама как? Дом, семья, муж?
– И дом и муж, и сын, все есть! – улыбнулась она.
Машина подкатила к воротам дома.
– Спасибо тебе Костя, что подвез, а то бы я точно еще долго добиралась до дома! – она чмокнула его в щеку, и подхватив чемодан, пошла к воротам
Машина укатила, а Вера все стояла около ворот никак не решаясь открыть их.
В этот момент из дома вдруг выскочила Сашка.
Она широко распахнула глаза и громко закричала:
– Мамаааа! – соскочила с крылечка и понеслась к воротам.
Вера быстро распахнула ворота, и раскинув руки, шагнула к ней навстречу.
– Сашенька! Доченька! Господи! Какая же ты большая стала!! – она буквально на лету подхватила девочку и прижала к себе не переставая целовать ее.
На пороге стоял Семен, и щурясь, то ли от солнца, то ли от набежавших слез смотрел на их встречу.
Их сарайки выскочила Марфа, и прижав руки к груди, молча, смотрела на дочь, будто не веря своим глазам.
Потом очнувшись, всплеснула руками и побежала к ней.
– Верочка! Милая моя! Приехала! Господи! Радость-то какая! – причитала она.
Вера поставила на землю Сашку и обняла и прижала к себе Марфу.
– Мамочка! Родная моя! Прости меня! – она уткнулась ей в плечо и вдруг расплакалась, – прости дуру непутевую!
– Да что ты доченька! – Марфа гладила ее по голове, и вытирая слеза, целовала, улыбалась, – приехала! Мы уж и не надеялись! Вот только Сашенька нам все время говорила, что ты приедешь! Все она!
Вера смотрела на обнимающую ее Сашку, и в ее глазах был какой-то испуг.
Семен сошел с крылечка и пошел к женщинам.
Вера глянула на отца, отстранилась от Марфы и шагнула к нему.
– Папа! – она стояла перед ним и смотрела на суровое лицо отца, – вот.. приехала, простишь ты меня …– она опустила голову.
А Семен подошел к ней и обнял, прижав ее голову к своей груди.
– Непутевая ты моя! – сказал он дрогнувшим голосом, – чего ж ты так долго не приезжала-то? Мать вона совсем вся поседела, ожидаючи тебя! – он гладил своей большой рукой дочь по голове.
Вера прильнула к отцу, и они вот так стояли и молчали.
– Господи! Да чего ж мы стоим-то тут?! – вдруг спохватилась Марфа, – айдате в дом!
Сашка вцепилась в руку Веры, наверное, боясь, что мама вдруг исчезнет, и они все пошли в дом.
– Ой! Чемодан! – улыбнулась Вера, – я сейчас!
Он бегом побежала к воротам, и подхватив чемодан, покатила его к дому.
Вечером Вера уложила спать Сашку, вернулась на кухню, где за накрытым столом сидели Семен с Марфой.
– Ну что дочка, расскажи нам, как жила все это время, чем занималась? Как жизнь твоя сложилась? Смотрю, вроде по внешности, у тебя все хорошо!? Вона и одежка на тебе не дешевая. Да и сама вся, какая стала, прям, дама! – Семен улыбнулся.
Вера переодетая в спортивный костюм и освободив, наконец, свою косу, сидела напротив их, и улыбаясь, смотрела на родные лица.
– Как же, я соскучилась за вами! Я все, все вам расскажу.. – сказала она и задумалась, – рассказ, правда, будет долгим… – она опять замолчала, – начну с того, что я приехала в город и поступила в училище. Именно там я познакомилась в одной девочкой, и звали ее Наташа. Хорошая девчонка, веселая, умница. Именно она посоветовала мне поступить не на швею-мотористку, а на отделение конструирование и моделирование одежды, за что я ей очень благодарна. Вообще, она была очень талантливая, и я тянулась за ней, и к тому же ,она меня многому научила! Например, упорству и никогда не сдаваться!
Общежития мне не досталось. Много нас было, приезжих, всем мест не хватало и мне сказали, что пока снять угол, и подождать, когда кого отчислят. Я расстроилась совсем, денег-то на квартиры у меня не было. Думала уже возвращаться обратно домой, а тут Наташка.
Она тогда взяла меня за руку и повела к себе домой, она была местная. Жили они с бабушкой на окраине города, в частном доме. Бабушка Шура встретила нас приветливо и без всяких разговоров они меня оставили жить у себя. В комнате у Наташи стояло кресло-кровать, так что спать было где, а уж, как говорила баба Шура
– Картохи на всех хватит!
Теперь мы с Наташкой и на занятия вместе бегали и с занятий, и по дому помогали, и в огороде. В доме то, сами знаете, дел всегда полно.
Я не зря тогда вам писала, что у меня все хорошо, оно и было все хорошо! Баба Шура нас с Натальей в ежовых рукавицах держала. Она была очень строгая, но добрая. Так что меня там быстро приструнили и все мои закидоны быстро пропали. Нужно было учиться и кроме этого еще и по дому помогать.
А летом, когда наступили каникулы, я не приехала к вам потому, что мы с Наташкой устроились работать на фабрику, в пошивочный цех. Так сказать нарабатывали практику умения пользоваться швейными машинками. Нас туда соседка бабы Шуры устроила на лето. Пусть хоть и не большие деньги, но все-таки заработок! Ну, а кроме этого, огород-то никто не отменял. Картошку то нужно было выращивать, а то чего кушать-то было? Разносолов особых не было, а на хлеб вот мы и зарабатывали, да еще бабушкина пенсия, или как она ее называла «бабкины слезы».