Кошмарный звонок

© Райбер В., 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025

Лантухи

Воспоминания Юрия Амирова

Девяносто шестой год. Мне шестнадцать лет. Я ещё школьник. У меня на завтрак кусок чёрного хлеба, политый подсолнечным маслом и посыпанный солью, а ещё стакан чая с сахаром. И это самое вкусное, что я могу съесть за целый день. На обед будут вчерашние щи из крапивы на бульоне из свиных костей, а на ужин – варёная картошка.

Мама и папа работают на одном предприятии, где третий месяц задерживают зарплату, обещая: «Как только, так сразу».

Выживаем, как можем. Мой отец – инженер, вечерами подрабатывает грузчиком в магазине. Мама – сотрудник отдела кадров, по выходным продаёт пиратские аудиокассеты на рынке и боится, что коллеги об этом узнают.

Нашей семье туго, но атмосферы уныния нет. В воскресное утро мы собираемся за одним столом и едим свой скудный завтрак.

Мама спрашивает отца:

– Ты в своём магазине можешь нам чего-нибудь хорошего достать? Хоть бы сгущёнки баночку.

А он вздыхает:

– Достанешь тут, когда люди на еду кидаются. Ты бы видела, как там у нас идёт торговля. Я вывожу в зал банки на тележке, такой маленькой… И на меня со всех сторон налетают бабки. Толкаются, дерутся, а я эту тележку… уже пустую!.. вытаскиваю и уношу через их головы.

И мы все почему-то смеёмся, будто услышали анекдот. Завтрак окончен. Теперь нам всем пора на свои подработки.

Отцу в магазин, маме на рынок, а мне в редакцию.

В те годы я работал разносчиком городской газеты. Это была единственная возможность заработать хоть какие-то деньги и помочь нашей семье.

Приходилось напрягать мозги, чтобы не ошибиться со списками адресов, ничего не забыть и не перепутать.

По субботним вечерам после школы и по воскресеньям с раннего утра я таскал на себе тяжёлую сумку со свежими номерами «Городка», как груз собственных проблем.

Поначалу эта работа казалась приключением: обойти всю северную часть города, заглянуть на каждую улицу, вычёркивая из списка адреса. Я представлял это как игру, но со временем мне надоело и хотелось просто поскорее разнести газеты, получить свои гроши и вернуться домой.

Сегодня я обошёл уже три района и рассчитывал справиться с остальным минут за пятнадцать, но оказалось, что в моём списке появился новый адрес: улица Снежская, дом двенадцать, квартира сто пятнадцать.

Всего один подписчик оттуда. И мне переться куда-то ради того, чтобы доставить единственный экземпляр?

Да я и понятия не имел, где находится эта Снежская улица. Казалось, что знаю весь город, но даже не слышал о месте с таким названием.

Проходя по проспекту Испытателей мимо киосков, я увидел старушку, что торговала овощами со своего огорода: огурцы, лук, укроп, петрушка…

– Бабушка, вы не знаете, где тут Снежская улица? – спросил я.

– А вот пойдёшь мимо больницы до конца и в неё упрёшься, – ответила она.

– Спасибо! – сказал я, поняв, куда мне надо.

– Сынок, а ты газетки разносишь? Дай одну почитать. А я тебе огурчиков.

– Что вы! У меня всё по подписке! А огурцы у вас отличные. Сам бы купил, но денег мало. Простите.

Я спустился вниз по улице к зданию медсанчасти и направился туда, где ещё ни разу не бывал.

Облик Снежской улицы был мрачным. Только я оказался на ней, и солнце, как нарочно, скрылось за тучи. Зелёных деревьев здесь почти не было. Старые липы стояли сухими в ожидании, когда их спилят. Тут никто не высаживал цветы в клумбах, и даже трава была редкая.

Вокруг стояли однотипные дома – бетонные ящики с тёмными окнами. И ни души во всей округе.

Сумка почти опустела и уже не давила на плечо, но вот ноги устали от бесконечных подъёмов и спусков по лестницам.

О смартфонах с навигаторами мы тогда не то что мечтать, представить их не могли. Таких технологий не было даже в фантастических книжках.

Приходилось искать адрес, ориентируясь по табличкам на домах в этом бесконечном бетонном лабиринте.

В глубине дворов стояли покосившиеся качели, валялись ржавые хоккейные ворота, а от старой песочницы отвалилась доска и лежала рядом вверх гвоздями. И ни одного ребёнка в воскресный день.

Я подумал, что местной детворе не хочется играть в таком убогом месте и они убегают на другие улицы.

– СТОЙ! – сказал мне кто-то в спину.

Голос был такой низкий и властный. Я испугался, решив, что это один из угрюмых ребят, которые заставляют выворачивать карманы. Пусть у меня с собой не было ничего, кроме сумки на ремне да нескольких газет, – всё равно не по себе от этих жуликов.

Я остановился и посмотрел назад. А там кое-кто пострашнее гопника. Людей с такими лицами просто не бывает.

Серо-бирюзовая кожа. Длинный загнутый нос тянулся спицей до самого подбородка. Тонкая линия губ. Чёрные блестящие глаза без белков и густые ресницы. Он был одет в чёрную ветровку с серыми полосами, голову закрывал капюшоном. На ногах тёмные треники с тремя белыми полосками и дешёвые потёртые кроссовки.

Прикид самый обычный. Но это голубовато-зелёное лицо! Эти бездонные глаза! И этот нос, как у Буратино, только торчит не вперёд, а вниз.

Я не понимал, кто стоит передо мной и чего он хочет.

– Ты кто? – глухо спросил неизвестный, еле шевеля тонкими губами.

Он не моргал. Его длинные густые ресницы оставались неподвижными.

– Я? Я разношу газеты! – мои слова прозвучали виновато, будто мне стоило оправдаться за появление в этом месте.

И тут рядом появились ещё двое «спортсменов»! У них были такие же лица. Острые носы и чёрные глаза без белков. Они обступили меня полукругом.

Мозг отказывался искать происходящему хоть какое-то объяснение. Я просто стоял и смотрел на них, стараясь не выдавать свои эмоции.

– Показывай, – скомандовал тот, что подошёл первым.

Я раскрыл сумку, показал всем троим содержимое и снова повесил на плечо.

Они молчали, не отрывая от меня глаз. Давили тишиной. И всё это тянулось так долго. Я не знал, чего они ждут, чего хотят. От напряжения я чувствовал себя не человеком, а какой-то ошибкой, случайным объектом, который попал не в то место, не в то время.

А они всё молчали. И эта тишина была страшнее всякой прямой угрозы!

Наконец один из них повернулся и зашагал в сторону. И остальные двое тоже ушли.

Я остался один в центре пустого двора, окружённый бетонными стенами. Что было у меня на душе? Ужас? Не только! Казалось, я увидел что-то такое, чего не должен был видеть.

Впереди был дом с выцветшим номером «двенадцать». Нужный адрес нашёлся сам. А мне хотелось поскорее убраться отсюда. Но ведь я разносчик газет. Не положу в ящик свежий номер, и меня опять заставят сюда прийти.

Надо было сделать всё по-быстрому и скорее бежать.

– Парень! Парень! – крикнули сверху. – Ты мне газету несёшь? Можешь мне её домой занести? А то я хожу плохо!

Этот логотип напоминал мёртвое человеческое лицо со страшной гримасой и непонятным наростом на голове.

Я невольно поднял голову и увидел на балконе третьего этажа пожилого мужчину с редкими пепельными волосами.

Вид обычного человека вернул меня в реальность. Я понял, что вовсе не оказался в ином мире, населённом какими-то носатыми уродами. Это был мой город.

– Хорошо! Сейчас! – крикнул я в ответ и пошёл к подъезду девятиэтажки.

Пока поднимался по лестнице, мне стали приходить вроде как рациональные мысли: может, я просто не того насмотрелся? По телику постоянно показывали какие-нибудь страшные рожи. Один логотип телекомпании «ВИД» чего стоил[1]. А ещё каждую пятницу показывали ужастики, и я ни один не пропускал. «Кошмар на улице Вязов» про Фредди Крюгера с ожогами на лице, «Зубастики» про космических монстров с лохматыми мордами. А позавчера крутили «Мёртвого полицейского», про то, как из покойников делали зомби. В том фильме такие рожи, что не дай бог приснятся, трусами не отмашешься!

Недавно же писали в газете, что эти ужасы влияют на психику. Я просто устал, нервы сдали. Вот мне и привиделись какие-то уроды.

Я пытался убедить себя в этом, но глубоко внутри чувствовал, что тут дело в другом. Те носатые ребята были слишком реальными и осязаемыми…

Дверь квартиры на третьем этаже была приоткрыта. Я не стал стесняться и сразу прошмыгнул внутрь.

Ко мне через коридор шёл пожилой хозяин в старом халате. Он хромал и кривился от боли при каждом шаге.

– Здравствуйте. Вы Жигалкин Бэ-И? – спросил я, вспомнив фамилию и инициалы из списка.

– Да, да! Борис Иванович! Вот спасибо тебе! – сказал он, взяв газету. – Я так мечтал оформить подписку. А то телевизора у меня нет, радио плохо работает, и книжки все давно перечитал. Теперь хоть узнаю, что в городе происходит.

– Борис Иванович, а почему у вас дверь открыта? Вы никого не боитесь? – спросил я, невольно намекая на тех, с кем столкнулся.

Пожилой мужчина продолжал улыбаться, но в его глазах появилась печаль, и он ответил:

– Я всё время боюсь! Только двери нам закрывать нельзя. Правила такие.

Может, я был юным и наивным, но точно знал, что не бывает таких правил, когда нельзя запираться в собственном доме. Но, уходя, заметил, что дверь каждой квартиры приоткрыта.

Всю следующую неделю я ходил как во сне. Впечатления об увиденном на Снежской улице нисколько не померкли.

Хотелось, чтобы выходные не наступали.

Но вот уже суббота. Вечер. Я снова вышел из редакции с полной сумкой свежих номеров «Городка». От этой работы нельзя было отказаться – другую я найти не мог, а семья на меня рассчитывала.

От одного вида Снежской улицы в списке адресов меня затрясло. Можно было и завтра сходить, но лучше уж сразу. Отдать тому мужику газету и успокоиться.

Проходя мимо медсанчасти, я наблюдал закат, но как только вошёл на Снежскую улицу, все яркие цвета исчезли. Солнечные лучи словно обходили тот район. Здесь над крышами домов висела сплошная серая пелена.

Я шёл через дворы и снова увидел их – тех ребят с бирюзовой кожей. Несколько фигур в чёрных штанах стояли у старых качелей. Ещё двоих заметил под козырьком одного из подъездов. Они отличались друг от друга ростом и телосложением, но были все на одно лицо. У всех длинные острые носы до подбородков и чёрные глаза без зрачков.

Эти ребята пристально смотрели на меня, но не подходили.

Я уже успел пожалеть, что снова сюда вернулся.

Иногда мимо проходили и самые обычные люди. Они избегали тротуаров и постоянно оглядывались по сторонам. Женщина вся сжалась и теребила сумку, какой-то подросток перебегал от дерева к дереву, желая быть незаметным. Местные жители выглядели страшно запуганными.

Откуда-то из окон слышался отчаянный плач. Кто-то рыдал и не мог остановиться.

А на одном из балконов двенадцатого дома стоял Борис Иванович. Он будто знал, что я приду сегодня.

Старик не встретил меня в коридоре, а ждал на диване в комнате.

– Ты зайди хоть на минутку! – попросил он.

Я прошёл и положил свежий номер «Городка» на стол у двери.

– Спасибо тебе огромное! – с улыбкой сказал хозяин квартиры. – Я всю неделю только и ждал газету. Сам прочитаю, потом отдам соседям, а то больше ни у кого подписки нет.

– Пожалуйста, – тихо ответил я и посмотрел обратно в прихожую.

Задерживаться не хотелось.

– А ты торопишься? Будешь чай? – предложил Борис Иванович. – Только что заварил. Индийский!

– Слушайте, я не пойму: что у вас здесь такое? Кто эти гуманоиды с длинными носами? – не смог я удержаться от вопроса.

Седой мужчина мигом переменился в лице. Он сжал зубы и сказал:

– Тихо! Ничего про них не говори!

Я прикусил язык, но было уже поздно. Ручка двери в прихожей ударилась о стену. Внутрь завалились трое. Их странные лица ничего не выражали, но глаза сияли дьявольским чёрным огнём.

– Ну всё. Принесла нелёгкая, – обречённо выдохнул Борис Иванович, а затем отодвинулся на край дивана и быстро сказал мне: – Садись, смотри в пол и не двигайся.

В испуге я сделал всё, как он сказал.

Один из этих ребят пнул кресло.

Я встрепенулся, а хозяин квартиры сидел, не шевелясь, и смотрел на ковёр.

Я видел боковым зрением, как эти уроды скидывали книги с полок. Открывали дверцы шкафа, доставали выдвижные ящики и вытряхивали содержимое на пол. За пару минут они перевернули всё вверх дном, а затем молча ушли, хлопнув дверью.

Хозяин квартиры встал и, хромая, прошёл через комнату. В каждом его движении чувствовалась боль. Охая, он поднял с пола свежую газету как главную ценность в своём доме и вернулся на диван.

– Что они искали? – тихо спросил я, глядя на беспорядок.

– Ничего. Просто издеваются так, – ответил Борис Иванович.

Моя сумка лежала на полу. Из неё торчали стопки газет. Я подумал, что мне пора идти, но не мог подняться. Всё ещё был в оцепенении.

А пожилой хозяин квартиры еле слышно зашептал мне на ухо:

– Я тебе тихонько скажу. Это ла́нтухи. Так их у нас называют. Раньше их тут не было, а потом однажды пришли. И теперь мы живём, как отребье. Они явились сюда и делают с нами, что хотят. Двери закрывать нельзя, говорить о них нельзя. Много чего нельзя! А за нарушение правил они будут наказывать. Могут забрать детей или запереть человека в тесную клетку. А посмотри, чего мне стоило пойти к вам редакцию, чтобы оформить подписку на газету.

Борис Иванович отдёрнул халат и показал мне свою ногу. Я зажал рот ладонью. Это было ужасно!

Его нога в трёх местах, от колена до щиколотки, была пробита толстыми длинными болтами, затянутыми гайками. От этого голень опухла и стала тёмно-фиолетовой. Вот в чём причина его хромоты!

– Это они мне навинтили, – сказал Борис Иванович.

– Надо вам врача вызвать, – ответил я.

– Тоже нельзя! – мужчина спрятал ногу под краем халата.

Теперь я чётко осознал, что не хочу больше здесь появляться. Пусть это даже будет стоить мне работы. В этом районе происходило что-то страшное!

Я встал, поднял сумку и собрался уходить.

– Не придёшь ведь больше, да? – грустно спросил хозяин квартиры.

– Не знаю, – ответил я.

И мужчина запричитал:

– Ты не местный, они тебя не тронут. Пожалуйста, носи мне газеты. Тут и радостей почти никаких. Приходи на следующей неделе, а? Принесёшь газету и уйдёшь. Хочешь – даже не поднимайся. В ящике оставь, а я как-нибудь спущусь. Могу денег тебе дать. У меня припрятано там немножко!

Я не стал ему ничего обещать. Ушёл, не оглядываясь.

Не подумал бы, что снова захочу туда вернуться. Ну что бы случилось, если Борис Иванович не получил свою газету? Вряд ли бы он смог позвонить в редакцию. И уж точно не пришёл бы жаловаться лично.

Я бы мог просто забыть о нём и не ходить в опасный район, но меня грызла совесть.

В следующую субботу, не понимая сам себя, я снова шёл по Снежской улице. Во дворах никого. На балконе в двенадцатом доме меня никто не ждал.

Можно было сунуть свежий номер в почтовый ящик. В мои обязанности не входило таскать газеты до двери.

Но я поднялся и постучал в незапертую дверь, а потом вошёл.

– Борис Иванович? – позвал я и повернул голову в сторону кухни.

А там сидел один из лантухов! Он смотрел на меня и постукивал синими пальцами по столу.

Вдруг в прихожей появился и хозяин квартиры. Мужчина будто постарел за неделю лет на десять. На нём лица не было. Он не улыбался и еле волочил свою ногу, держась за стенку.

– О! Принёс газету? Спасибо!

Я покосился в сторону кухни и спросил хозяина:

– Как вы тут?

– Ну так, потихоньку, – ответил он, взяв у меня свежий номер «Городка». – Теперь я тут не один. Ко мне сосед подселился. Так они решили.

Я посмотрел на лантуха и сказал:

– Здравствуйте.

– Не надо, – прошептал Борис Иванович. – Не разговаривай с ним без причины. Пойдём, пойдём!

Он толкал меня к двери и вышел вместе со мной за порог.

– А я так и не спросил: как тебя звать? – сказал он, держась за моё плечо, чтобы не упасть.

– Юра, – ответил я.

– Юрка, вот возьми-ка, – Борис Иванович сунул руку в карман халата, и в его дрожащих пальцах появился ключ от замка. – Я зайду, а ты закроешь квартиру. Понял? Хоть одного этого гада заберу с собой на тот свет!

– На тот свет? – повторил я с ужасом.

– Иди! Иди уже! – Борис Иванович сунул мне ключ в ладонь и пробормотал напоследок: – И спасибо тебе, что приходил. Хороший ты парень.

Это было прощанием. Запирая его и лантуха в квартире, я знал, что мне не придётся приходить сюда снова. Мои газеты старику будут ни к чему.

Я спрятал ключ под коврик. Боялся, что другие лантухи меня обыщут и уличат в этом поступке.

Я думал, что никогда не узнаю, что именно задумал пожилой хозяин квартиры, но, когда отошёл подальше от подъезда, увидел, как в знакомом окне сияет оранжевый свет пожара. А потом с балкона Бориса Ивановича повалили густые клубы чёрного дыма.

Оттуда никто не кричал и не звал на помощь. Несчастный житель Снежской улицы сделал свой выбор. Может, стоило попытаться отговорить его? Придумать что-то другое: сбежать или найти способ прогнать нечисть?

Рассуждать об этом было поздно.

Я покидал тот район, повторяя про себя: «Простите меня! Простите меня!»

Кошмар № 1: Странные ребята

Сегодня мне снилось, что нашу улицу захватили странные ребята. Они выглядели одинаково: зелёно-голубая кожа, тонкие, острые носы, свисающие до подбородков, и чёрные блестящие глаза.

Эти ребята, точно бандиты, держали в страхе наш район, издеваясь над людьми без какого-либо смысла.

Дневник кошмаров Гоши Тверитина

Дядя Улыбка

Воспоминания Рудольфа Мазурова

Девяностые. Мои родители говорили, что мы живём в страшное время, а мой мир состоял из «Черепашек ниндзя» по телику, комиксов «Сага о лесных всадниках», игр на «Денди»[2] и вкладышей к жвачкам. Всё выглядело простым и безобидным.

Мне казалось, что жизнь становится только интересней. Особенно когда я случайно познакомился с Дашей, которая жила со мной в одном подъезде.

Я и раньше видел эту девчонку, но и не думал с ней заговорить. Она сама подошла ко мне во дворе и сказала:

– Привет! А ты случайно не знаешь, что делать, если с велосипеда слетает цепь?

Я уже сталкивался с такой проблемой, поэтому ответил:

– А! Ерунда! Там, скорее всего, надо вправить заднее колесо. Откручиваешь две гайки и тянешь на себя. Попроси отца.

Девочка посмотрела на свои руки, перепачканные мазутом, и ответила:

– Папа с нами не живёт, а мама ничего такого не умеет. Может, покажешь мне как?

Мне стало её жаль. Она казалась грустной. А ещё я наконец приметил, что девчонка ничего такая! Светлая, с веснушками, а глаза ясно-голубые.

В тринадцать лет уже не стыдили за дружбу с девочками, поэтому я ей не отказал. Занёс её велосипед на третий этаж, а сам сходил домой за ключами. Весь ремонт занял не больше десяти минут.

– И всё? Больше не будет слетать? – спросила девочка.

– Не должна! – ответил я.

– Как тебя зовут хоть? – поинтересовалась она.

– Рудольф, – я немного стеснялся своего необычного имени, поэтому, как всегда, добавил: – Родители зовут меня Рудик, а друзья просто Руд.

– Руд… Интересно звучит! А я Даша, – она улыбнулась.

При этом её щёки округлились и стали заметны крупные передние зубы. Новая знакомая будто прочитала мои мысли и сказала:

– Мне говорят, что я похожа на кролика, когда улыбаюсь.

– Люблю кроликов, – ответил я, не подумав, и почувствовал, как жар приливает к лицу.

«Идиот! Это прозвучало двусмысленно!» – ругал себя я, возвращаясь домой.

Мы с Дашей увиделись на следующий день во дворе. Встретились и заговорили как друзья. Девочка ещё раз поблагодарила за ремонт велосипеда и сказала, что теперь и педали стало легче крутить.

Я спросил, не хочет ли она погулять, но Даша ответила:

– В такой ветер? А не хочешь у меня посидеть?

И я согласился. У Даши была уютная комната. Больше моей, к тому же везде порядок и свой телик с видеомагнитофоном[3]. В те годы для ребёнка это считалось верхом благополучия.

Даша жила с одной мамой, а у меня двое родителей, но они бы мне в жизни не купили личный телевизор!

– Что будем делать? – спросила Даша. – Можем почитать журналы… Или знаешь что? Можем посмотреть кассету! У меня есть любимый ужастик. Ты его точно не видел. Его не показывали по телевизору. Он очень страшный!

Девочка открыла стеклянные дверцы тумбочки и достала кассету с названием «Возвращение живых мертвецов – 3»:

– Там про девушку-зомби! Она страшная и красивая одновременно. И ещё там мертвецы едят мозги. Противно, но интересно.

Ужасы меня не слишком увлекали, поэтому я спросил:

– А у тебя нет каких-нибудь настольных игр?

Даша задумалась и открыла шкаф:

– Какие-то есть! Надо здесь посмотреть…

Я заглянул вместе с ней и увидел сокровищницу!

Там были всевозможные игрушки. Стопки коробок с настолками, а среди них настоящий бриллиант – моя мечта «Сега Мега Драйв – 2»[4].

– Это просто коробка или настоящая приставка? – с надеждой спросил я.

– Настоящая. Подарок отца. Он приезжает только что-нибудь подарить, – с долей грусти ответила Даша. – Я её пока не включала. Не знаю как.

Во мне разыгралась зависть. Казалось, что Даша не понимает своего счастья. Мне бы такого отца, который вот так взял и купил настолько крутую вещь.

– Давай покажу! – предложил я.

Мы открыли коробку, достали совсем новенькую приставку из куска пенопласта.

В шкафу нашлись ещё и картриджи. «Аладдин», «Червяк Джим», «Ёжик Соник» и ещё какая-то игра про дельфина.

Сердце трепетало от волнения. Я спросил подругу, во что будем играть, а она предложила мне выбрать самому. Ей хотелось просто посмотреть, как это делается.

Я видел, как играют в «Сегу» в магазине, но сам ещё ни разу не пробовал. После моей «Денди» графика казалась просто обалденной.

Я попробовал каждую игру и остановился на «Червяке Джиме». Скорее всего, Даша полностью не разделяла моего восторга, но ей явно нравилось наблюдать, насколько я увлечён.

Так я и гонял персонажа в супергеройском костюме по уровням, стрелял по врагам, и мы с Дашей хохотали над его приколами.

Время пролетело незаметно. В прихожей хлопнула дверь.

Даша сказала шёпотом:

– Тебе лучше уйти. Мама строгая и не жалует мальчиков.

Я с сожалением остановил игру и начал собираться. Мама новой подруги показалась не такой уж враждебной. Она удивилась, когда меня увидела, но не выказала раздражения.

Даже наоборот, выглядела дружелюбной, сказала:

– О! Ты же наш сосед, правильно?

Я тоже много раз видел эту женщину. Здоровался с ней, как и со всеми взрослыми.

Мама Даши была со мной добра, а вот с дочерью разговаривала другим тоном. Сразу начались упрёки: «Хоть бы чаю своему гостю налила», «Опять песка с улицы притащила, а подметать некому».

Я ушёл, чтобы не быть свидетелем чужих ссор.

С Дашей мы встретились на следующий день. Мне закралась нахальная мысль: а если ей не так уж интересна приставка, может, она одолжит мне её домой поиграть?

Девочка ответила:

– Пусть она будет у меня. Это ведь подарок папы. Но ты можешь приходить ко мне играть, когда захочешь… И когда мамы не будет дома.

Наверное, я воспринял это предложение слишком всерьёз и теперь приходил к Даше каждый день, кроме субботы и воскресенья.

Мы с подругой смотрели фильмы, катались на велосипедах, играли в бадминтон во дворе. Мне было искренне интересно с ней, а вот одни и те же игры на «Сеге» скоро наскучили.

Однажды мы сидели у неё. Даша только что купила в киоске журнал для девочек-подростков и, чтобы я не скучал, пока она читает, предложила мне поиграть в приставку.

– А не завалялся ещё какой-нибудь картридж? – спросил я.

– Навряд ли! – ответила Даша. – Не помню, чтобы были другие.

– Я недавно видел в магазине «Червяка Джима – 2». Вдруг твой отец купил сразу две части? – спросил я с надеждой.

– Ну, поищи. Я не знаю, – сказала девочка, не отрывая глаз от страниц журнала.

Я полез в шкаф. Стал разбирать коробки, и вдруг на пол выкатился «весёлый телефончик». Игрушка-каталка в виде стационарного дискового аппарата. Белый корпус, красная трубка на проводе, синие колёсики и весёлое лицо…

Сейчас многие удивляются игрушкам прошлого, считая их жуткими. Его физиономия была и впрямь неприятная: круглые синие глаза навыкате, которые болтались, реагируя на движения колёс. И натянутая шаловливая улыбка.

Игрушка со звоном врезалась в мою ногу, и Даша подпрыгнула на месте. Она выглядывала из-за журнала, в её глазах был страх, а руки дрожали.

Я подумал, что её испугал резкий звук, и тут же извинился. Но подруга указала пальцем на телефончик и сказала:

– Убери его! Быстро!

Я внимательно посмотрел на улыбчивую физиономию. Это была всего лишь игрушка… Иногда детей пугают кукольные лица, но ведь Даша уже не ребёнок.

Меня удивила её реакция, но я просто отправил «весёлый телефончик» обратно в шкаф и спросил:

– Что с этой игрушкой не так?

Побледневшая Даша обмахивалась журналом, как веером, и говорила:

– Да она просто не хорошая. Мне из-за неё снились кошмары.

– Извини. Больше не буду, – пообещал я. – Может, лучше выйдем во двор и поиграем в бадминтон?

– Ага, давай! – согласилась подруга.

Мы взяли воланчик, ракетки и вышли на улицу. Я надеялся, что её напряжение быстро исчезнет, но наша игра не складывалась. Даша махала ракеткой без охоты. К тому же ветер дул порывами, и волан постоянно улетал.

Мы сели на скамейку, Даша рассказывала о том, что прочитала в журнале, будто пыталась себя отвлечь от неприятных мыслей.

– Прости, если что-то не так сделал, не надо мне было рыться в твоих вещах, – сказал я, толком не зная, за что извиняюсь.

Просто не хотел, чтобы она на меня обижалась.

– Этот телефончик… – Даша прижала пальцы к вискам и зажмурилась. – Я соврала, когда сказала про кошмары. Это были не сны, а настоящие глюки … Папа подарил эту игрушку, когда пришёл в первый раз после развода с мамой. Он навещал меня очень редко. Я была маленькой и сильно скучала. Играла с этим телефоном, будто разговариваю с папой. В конце каждого воображаемого разговора я говорила, как сильно его люблю, и просила почаще звонить. И однажды телефончик зазвонил!

Подруга замолчала.

– Ты тогда болела? – спросил я, вспомнив, что мне мерещилось всякое во время высокой температуры.

Даша помотала головой:

– Нет. Не болела… Я просто сидела одна дома, ждала маму с работы, а она задерживалась. Уже стемнело. Телефон звонил, как настоящий. Я испугалась, а потом подумала: «А вдруг это вовсе не игрушка? И папа мне звонит, как я просила!» – подняла трубку и прошептала: «Папа, это ты?» И мне ответил чужой голос. Страшный голос! Казалось, он говорит, сдерживая усмешку… Знаешь, что он сказал? «Зачем тебе папа, зачем тебе мама, когда у тебя есть я? Дядя Улыбка!»

– Кто? – не понял я.

– Так его зовут! – Даша смотрела на меня серьёзно.

Я всё равно не вникал:

– Кого?

– Он звонил мне по вечерам, – продолжала подруга. – Мне было семь лет, но я была не настолько тупая, чтобы поверить, будто он мой друг. Он всегда разговаривал издевательским тоном. С усмешкой. Я говорила с ним, потому что боялась и пыталась его задобрить. Хотела выбросить этот телефон, но тоже боялась. Было страшно не отвечать на его звонки. Однажды он спросил, не хочу ли я его увидеть… Думаешь, я сумасшедшая?

– Это ведь было давно, – мне не хотелось обижать подругу, но казалось, что она и правда не в себе.

– Руд! Я видела его один раз, – сказала Даша, дёргая заусенцы на пальцах. – Он стоял ночью под моим окном. Дядя Улыбка. Он был в светлом костюме и в белых перчатках. А его голова, как телефонный аппарат с трубкой. С таким же лицом, как у игрушки: глаза навыкате и улыбка. Страшная улыбка! Он просто стоял и смотрел на моё окно. Ты знаешь, я никогда и никому об этом не рассказывала… После той ночи я спрятала телефон в шкаф. Он ещё долго звонил по вечерам. Я уходила в другую комнату, чтобы не слышать. Потом это прекратилось. Что ты об этом думаешь?

– Думаю, что тебе пора перерасти свои детские страхи и забыть об этом, – ответил я, посчитав, что эти слова ей и нужны. – А если эта игрушка так тебя пугает, то… почему просто её не выбросить?

– Ты прав, – тихо сказала Даша. – Так и сделаю…

Девочка взяла ракетки, сунула воланчик в карман и встала со скамейки. Я проводил её до квартиры и собирался попрощаться, но подруга пошарила в карманах и сказала:

– Кажется, я выронила ключи! Поищешь со мной?

Мы вернулись на улицу и обшарили весь двор. Мне казалось, что это бессмысленно. Думал: Даша врёт, потому что просто боится идти домой. Из-за какого-то игрушечного телефона!

Но я не стал обвинять подругу, а сказал, что она может побыть у меня, пока её мама не вернётся.

– Хорошо! Пошли! – быстро согласилась Даша.

Мне показалось, что я узнал подругу с новой стороны, и подумал: «С какой странной девочкой меня угораздило связаться».

Пока мы сидели в моей комнате, я поглядывал на часы, и когда время пришло, сказал:

– Наверное, твоя мама уже вернулась.

– Ага, – ответила Даша. – Сейчас она устроит мне сцену.

Мы попрощались, сказав друг другу: «До завтра!» Но не увиделись ни через день, ни через два. Да и вообще больше не встречались.

Ночью произошло нечто такое, чему невозможно дать объяснение.

Я проснулся от резкого звона. Это был не будильник. Какой-то странный металлический звук ворвался в мой сон и заставил открыть глаза. Я лежал в кровати и смотрел на шторы. На них плясали тени от деревьев. Ветер гудел. Стёкла подрагивали, и этот дребезг походил на жуткую мелодию.

Мне стало не по себе. Я встал с кровати, решив проверить, что всё в порядке. Медленно подошёл к шторам, раздвинул их и посмотрел вниз. Увидел наш пустой двор, заросший кустами. Тяжёлые ветки деревьев качались, бросая тени на землю. Они были как живые.

И мне показалось, что среди кустов белеет пятно. Я приложился лбом к стеклу и ничего не увидел, но не мог избавиться от чувства, что там кто-то стоит.

Я отступил от окна, ощущая мурашки по всему телу.

Дурёха эта Даша. Напугала меня своими рассказами. Днём это звучало как бред, но тёмная магия ночи кого угодно делает суеверным.

Я вернулся в постель, укрылся одеялом и уснул на какое-то время, а проснулся перед рассветом. Меня разбудила машина скорой помощи. Её сирена молчала, но она шумно маневрировала в нашем дворе, и мигающий свет красных ламп мелькал в окне.

И я опять встал, чтобы посмотреть. Из нашего подъезда выносили тело. Не больного, а именно тело! Человек на носилках был полностью укрыт простынёй. Кто-то умер…

От увиденного сон пропал надолго. Я ворочался в кровати, гадая, кто из соседей скончался. Успокаивал себя тем, что это точно не Даша. Она маленькая, а на носилках было тело взрослого. Так мне показалось…

Наконец я заснул и проспал до одиннадцати утра. А потом второпях умылся, почистил зубы и побежал стучаться в квартиру Даши. Но мне никто не открыл. Внутри было тихо.

Я надеялся, что застану её позже. Этого не произошло. Даша, как и её мама, не возвращались домой. Окна их квартиры вечером оставались тёмными.

Подруга исчезла. Столько совпадений сразу… Она рассказала мне жуткую историю, затем белое пятно в кустах, скорая помощь, тело на носилках.

Боясь расстроиться, я ни у кого ни о чём не спрашивал до тех пор, пока не увидел грузовую машину во дворе. Из Дашиной квартиры выносили мебель и вещи.

Всем этим руководила полная пожилая женщина. Я подумал, что она может быть бабушкой моей подруги, и обратился к ней с вопросом:

– Извините, а вы не знаете, где Даша?

– Даша переехала, – ответила женщина.

– Куда? – у меня заколотилось сердце.

Значит, она жива!

– К своему папе, – без охоты говорила женщина, желая поскорее от меня избавиться.

– А где её мама? – продолжал спрашивать я.

Старушка недобро посмотрела мне в глаза и пробурчала:

– Если не знаешь, то и не надо тебе этого знать! Иди отсюда!

И я ушёл, догадавшись о причине переезда подруги. В её семье произошло несчастье, и мы расстались, не попрощавшись.

Последний месяц лета проходил в тоске и сожалениях. Почему всё закончилось именно так?

Позже к нам в дом переехала другая семья. Новые жильцы постучали к нам в квартиру, чтобы познакомиться.

Мама открыла дверь.

– Добрый день, – весело сказала незнакомая женщина. – Мы ваши новые соседи. Тут такое дело: нам сказали, что ваш сын дружил с девочкой, которая жила в этой квартире. Они оставили какие-то игры. Может, он их заберёт?

– Рудик! – позвала мама. – Там твоя подруга что-то тебе оставила. Сходи, забери на память.

У меня мелькнула мысль: «Вдруг Даша не взяла свою приставку?» Это стало бы приятным сюрпризом.

Я прошёл за своими новыми соседями. Прихожая была заставлена другой мебелью и коробками, которые не успели распаковать. В комнате Даши теперь всё было по-другому. Там стояли чужой шкаф и чужая кровать, на которой сидела совсем другая девчонка. На пару лет старше.

Она смотрела на меня надменным взглядом.

– Я знал девочку, которая здесь жила, – зачем-то сказал я.

– Мне должно быть это интересно? – скривилась новая хозяйка комнаты.

Я подошёл к коробке в центре комнаты. Никакой «Сеги» там не было. Только пара настольных игр, «шагающая пружинка»[5] и этот чёртов «весёлый телефончик»!

Я не хотел его забирать, поэтому вытащил его из коробки и поставил на пол.

Но девчонка тут же возмутилась:

– Эй! Не выбирай! Если берёшь, то бери всё. Что не надо – на помойку отнесёшь.

Пришлось положить его обратно. Я взял коробку и сказал:

– Спасибо.

– Ага. И дверь прикрой! Или ты в лифте родился? – ответила новая соседка.

Тут было сразу ясно, что мы с ней не станем друзьями.

Я, конечно же, не собирался оставлять этот дурацкий телефон у себя. Он отсылал к дурным воспоминаниям, а я хотел помнить о Даше только хорошее. Но я принёс коробку домой, задвинул под кровать, надеясь, что потом разберу…

Наступил мой день рождения. На четырнадцатилетие родители подарили мне новую приставку, как я и просил. Но что-то совсем не игралось. Даши не было рядом, а ведь она когда-то обещала прийти на мои именины.

Близился сентябрь. Я догуливал каникулы без удовольствия, думая, что последние летние дни пройдут в рутине, но впереди меня ожидал настоящий кошмар.

И всё из-за «весёлого телефончика». Однажды ночью он зазвонил!

Я открыл глаза и ещё какое-то время лежал, глядя в потолок. Думал, что это часть сна. А звон продолжался! Становился всё громче и отчётливее! Он исходил из-под кровати.

Я осторожно спустился на пол, выдвинул коробку. И убедился – это он звонил. Трубка на аппарате подрагивала. Круглые глаза телефончика покачивались в орбитах.

В животе похолодело, и я с трудом сглотнул. Родители спали в другой комнате. Нельзя было их разбудить!

Чтобы звон прекратился, я потянулся к телефону и снял трубку. Она была лёгкая, пустая… Но откуда тогда в ней взялся этот насмешливый голос?

– Здравствуй, Рудик, – прошептала трубка.

– Кто это? – спросил я, осознавая весь абсурд ситуации.

Мне позвонили на игрушечный телефон! Даша была права. Он разговаривал с издёвкой, посмеиваясь и повизгивая:

– Ты знаешь кто! Дядя Улыбка! Звоню сказать, что собираюсь к тебе в гости.

– Не надо! – сказал я.

– Не обижай меня, Рудик… Что значит не надо? – голос стал ниже и грубее. – Что тебе принести в подарок?

Я испугался и попытался изобразить подобие нормальной беседы:

– Принеси картридж для «Сеги». «Червяк Джим – 2». Без него не приходи. Ладно?

Из трубки донёсся злобный шёпот:

– Червяк… Маленький… червяк!

Я бросил трубку на аппарат, и всё прекратилось. У меня тряслись руки. Хотелось немедленно выбросить ужасную игрушку в форточку. Но я отправил её обратно в коробку и дождался утра, а потом принёс молоток из кладовки.

Телефончик разлетелся на куски от одного удара. Я собрал их и завернул в газету, а затем отнёс к мусорке.

– Попробуй снова позвонить, Дядя Улыбка…

Но было бы всё так просто. В тот же день во время прогулки у меня из кармана пропали ключи. Я знал, что это не случайно!

Даша тогда не соврала. Она правда потеряла их, как и я теперь. Скоро должно было произойти что-то страшное! И произошло.

Я опять проснулся ночью, но не от звона, а от чувства, что надо мной кто-то стоит.

Это был он! Человек с головой в форме телефонного аппарата. В белом костюме и белых перчатках. Он стоял, склонившись над моей кроватью. Его круглые глаза двигались как живые. И его растянутые в улыбке губы зашевелились.

– Здравствуй, Рудик, – произнёс он.

Я вжался в матрас. Мне хотелось закричать, но голосовые связки онемели. Какой ужас! Он здесь! Прямо в моей комнате. Нелепый и ужасный одновременно. Я не знал, что делать. Звать на помощь? Язык едва шевелился. Я потерял дар речи от страха.

– Извини, купил, что ты просил, но забыл принести твою игру про червяка, – сказал он, подмигнув. – Хотя это тебе не понадобится. Когда ты будешь лежать в гробу, червяки составят тебе компанию… И два, и три, и целая сотня! Они с тобой вдоволь наиграются! Хочешь?

– Не-не-нет! – проблеял я.

– Тогда решай, кого меньше любишь. Говори: кого отдашь за свою жизнь? Маму или папу?

Дядя Улыбка снял телефонную трубку с головы и растянул провод в руках.

И вдруг мой леденящий страх превратился в твёрдую уверенность. Я точно знал, что не стану жертвовать кого-то из своих родителей этому злу, и ответил:

– Нет.

– Что нет? – спросил он.

– Я не буду выбирать между своими родителями, – за меня говорила гордость.

Хотелось плюнуть в эту довольную рожу.

Улыбчивый рот искривился от злобы. Зрачки огромных глаз сузились.

– Тогда сам сейчас сдохнешь! – прошипел Дядя Улыбка, накинув телефонный провод мне на шею.

Он душил меня! Удавка резала кожу на горле. Я извивался на кровати, пытался ухватиться за провод, но пальцы соскальзывали.

В ушах шумело, перед глазами всё поплыло. Я чувствовал, как кровь отступает от головы, как сердце бешено бьётся.

Все мои усилия оказались тщетны. Злая рожа Дяди Улыбки становилась всё ближе. А потом расплылась и стала бесформенным пятном. Меня накрыла тяжёлая темнота. Перед глазами мелькали странные образы, белые пятна, тёмные силуэты.

Я думал, что умру, но меня привели в чувства! В комнате были родители. Мама плакала, а отец её утешал. Я лежал в кровати, рядом сидел медик, прижимал дыхательную трубку к моему лицу…

Оказалось, что родители услышали шум. Прибежали и увидели, как я дёргаюсь в постели с закатившимися глазами и царапаю себе горло, будто меня что-то душит.

Скорая приехала вовремя. Меня спасли.

На моей шее не осталось следов от провода. Только царапины, которые я нанёс себе сам. Врачи не смогли точно объяснить, что со мной случилось, и посоветовали родителям отправить меня на обследование…

Днём, во время обеда на кухне, мама вдруг сказала отцу:

– Может, у нас утечка газа где-то?

– Какая ещё утечка? – спросил папа с набитым ртом.

– Ты не помнишь, как Ленка умерла? Она тоже задыхалась. У неё были царапины на шее! – моя мама говорила о матери Даши.

– Да тихо ты! – шикнул ей отец. – Не при Рудике!

Я впервые услышал такие подробности. После этих слов меня уже никто не мог убедить, что всё увиденное было галлюцинацией от недостатка кислорода.

Мне ведь говорили, что той ночью в моей комнате никого не было. У родителей на всё нашлось своё объяснение: почему твой ключ торчал в двери с той стороны? Так ты сам и забыл его там! Дядя Улыбка в белом костюме? Да это же был врач, который приехал тебя спасать!

Нет, ребята. Я знаю. Он был настоящий…

Я не стал выбирать между своими родителями, а потому они остались живы. Но получается, что Даша сделала свой выбор. Её мама умерла, потому что дочь ею пожертвовала.

Я её не осуждал за это. Наоборот, жалел. Думал, что моей бывшей подруге, наверное, теперь очень трудно живётся. Ей всегда придётся вспоминать, как она сделала выбор под давлением того злобного негодяя.

Я тоже терзался виной. Ведь это из-за меня в тот день «весёлый телефончик» выкатился из шкафа.

Кошмар № 2: Дядя Улыбка

Сам не знаю, зачем начал записывать свои сны в эту тетрадь. Хотелось бы разобраться, что со мной происходит и почему меня постоянно мучают кошмары.

Сегодня мне снился человек с телефоном вместо головы. Его звали Дядя Улыбка. Он проникал в квартиры по ночам и душил людей телефонным проводом[6].

Понятно, чем этот сон был навеян. Вчера я зашёл в «Детский мир» и увидел там игрушечный телефончик на колёсиках. Это была всего лишь безобидная игрушка с забавной физиономией. Но моя больная голова абсолютно всё превращает в ужасы!

Дневник кошмаров Гоши Тверитина

Детоедка

Воспоминания Александры Киселёвой

В годы моей юности мир казался безграничным, а мечты – осуществимыми. Я помню, как исполнила свою первую мечту, купив самый дешёвый кассетный плеер. Два месяца не ела мороженое и не пила колу. На мою покупку ушло всё – гора мелочи из копилки и деньги, подаренные бабушкой на день рождения. И вот я самая счастливая девочка на свете!

Чёрно-серый плеер[7] с тремя кнопками и надписью STEREO, который так долго красовался на витрине, теперь мой! Он хвастливо висел на поясе джинсов.

Музыка была моим кислородом. И теперь она всегда звучала у меня в ушах.

А на какие ухищрения мне пришлось пойти, чтобы записать свою «идеальную кассету». В то время музыку нельзя было просто скачать или послушать онлайн.

Приходилось доставать и одалживать множество кассет, а затем с помощью двухкассетного магнитофона переписывать с одной магнитной плёнки на другую.

Я красила ногти чёрным лаком, одевалась во всё чёрное и была фанаткой музыки в жанре рок, но мои любимые композиции редко крутили по радио. Совершенный плейлист из отечественных и зарубежных рокерских хитов звучал только у меня в наушниках.

Я задумчиво бродила по школьному парку под тоскливую песню «Creep» от Radiohead, и моя душа рвалась на части, когда с гитарными риффами и ритмом барабанов росло напряжение.

А когда звучала песня «Дурак и молния» от группы «Король и Шут», я чувствовала себя немного безумной. Слова и музыка вызывали настоящий взрыв эмоций. Грусть, веселье, бунтарство – всё в одном! Эта песня заряжала меня энергией юмора.

Когда я шагала по городу под песню «Basket» от Green Day, мне каждую секунду хотелось перейти на бег. Нестись, размахивая руками, чувствуя дух свободы!

В те годы музыка была моим языком, моим миром, моим отражением. Она давала мне силы, заставляла чувствовать, жить и мечтать.

Музыка была не просто развлечением, а частью меня самой. Она хранила в себе мои мечты, страхи и радости.

Плеер работал на обычных пальчиковых батарейках. На них можно было разориться. Сколько всего мне приходилось делать, чтобы беречь заряд.

Песни на кассетных плеерах не переключались, а перемотка сильно расходовала энергию. Поэтому я всюду таскала с собой шариковую ручку, чтобы вставить её в отверстие кассеты и перемотать вручную.

Сколько же использованных батареек у меня скопилось – целая шкатулка. А бывало, не имея денег на новые, я несколько дней не слушала любимую музыку вне дома, поэтому брала с собой тетрадь с текстами песен и просто читала их, проигрывая мелодии в голове.

Отечественные песни записывала, как есть, а иностранные русскими буквами, как слышала.

Было счастьем купить новую пару батареек в киоске. Нажать на Play и снова быть на своей волне.

Так я шла по городу. В ушах наушники, на поясе плеер с наклейкой от жвачки. На ней весёлый оранжевый череп с двумя костями.

Слушая «Lithium» от группы Nirvana, я и сама не заметила, куда забрела. Казалось, весь город известен мне наизусть, и его можно пройти хоть с закрытыми глазами, но это место выглядело чужим.

Непривычный поворот на пересечении знакомых улиц. Бетонные многоэтажки, унылые и серые, выстроились по обе стороны пустой дороги. Ни машин, ни людей… Как странно! Всегда ходила мимо и не замечала, что здесь есть поворот.

Мне показалось забавным, что тяжёлые серые облака висели только над этим районом. Сразу вспомнился довольно жуткий эпизод мультсериала «Том и Джерри», как неудачливый котяра попал в дом ведьмы. И только над его крышей висели грозовые тучи и сверкали молнии.

Я остановилась, оглядываясь по сторонам. Что-то не так, будто в воздухе витала какая-то невидимая опасность. Странное чувство тревоги закралось в сердце.

Но это были просто детские воспоминания, которые не воспринимались всерьёз. Я решила там пройтись и осмотреться. Изучить новое место.

Всё вокруг казалось бесцветным. Зелени практически не было – стояли лишь редкие, высохшие деревья, похожие на руки скелета. Клумбы пустовали, и даже трава выглядела чахлой. Серые многоэтажки тяжело возвышались над пустынным ландшафтом и сливались с облаками.

Я шла по тротуару, оглядываясь по сторонам. Мой взгляд упал на табличку с названием улицы:

И верно – такая атмосфера, что мороз по коже! Лето туда не завезли.

Я помяла озябшие пальцы. Есть здесь кто-то живой? Человек или хотя бы собака…

Вдалеке у старой спортивной площадки бродили ленивые тени. Всё-таки кто-то здесь жил.

Внутри зашевелился страх – маленький, но такой настойчивый. Захотелось вернуться назад, к знакомым улицам, к солнечному свету, но любопытство оказалось сильнее.

Я выключила плеер, обмотала его проводом наушников и спрятала во внутренний карман джинсовой куртки. В таких местах лучше не форсить крутыми штуками.

Мои шаги стали медленными, неуверенными. Я была готова повернуть назад в любую секунду.

В узком переулке, где громоздились мусорные контейнеры, мне на глаза попалась женщина, стоявшая ко мне спиной. Она была высокая, почти двухметровая. Её фигуру скрывал длинный коричневый плащ, а чёрные блестящие волосы слегка шевелились на ветру.

«Чего она там стоит? Смотрит на что-то интересное?» – задумалась я.

И в тот же миг она обернулась, показав своё невообразимо уродливое вытянутое лицо! Её глаза торчали из орбит, как две пуговицы, а огромный рот был растянут до самой груди, как голодная пасть. По подбородку стекала липкая зеленоватая слюна.

Увидев меня, она вскрикнула: «Ха-а-а-а-а!», вытянула вперёд серые омертвевшие ладони и кинулась навстречу.

Я тоже закричала и бросилась назад.

Ужасная женщина неслась за мной, стуча каблуками по асфальту.

Страх заставил меня бежать как никогда быстро. Всё время, пока я неслась к знакомым улицам, перед глазами стоял образ её уродливого лица. Она дышала мне в спину.

Казалось, ещё немного – и она схватит меня за шиворот!

От бега кололо в боку, в горле ощущался привкус крови. Я бежала до самого дома, хоть за мной уже никто не гнался.

Мама открыла дверь и ахнула:

– Что случилось? Почему ты так запыхалась? За тобой кто-то гнался?

– Всё нормально, – ответила я на автомате, сбросила обувь, прошла по коридору и заперлась в своей комнате.

Сердце не собиралось успокаиваться. Оно колотилось и колотилось, будто я не сидела на своей кровати, а всё ещё пыталась убежать от ужасного образа в голове.

Успокоить бы себя тем, что меня просто напугала какая-то сумасшедшая. Но её вид! Страшнее всякой ведьмы. Хуже любого видения из ночного кошмара. В ушах звенел отголосок её крика. Да кто она, чёрт возьми, такая?!

И как это забыть?

Музыка – вот моё лекарство от тревоги. Я привыкла переживать все неприятности под звуки любимых песен, поэтому вставила в плеер кассету с более-менее спокойными композициями, положила голову на подушку и закрыла глаза.

Всё вокруг исчезло. Остались лишь мелодия и ритмичное биение беспокойного сердца.

Я неосторожно заснула. И меня окутал кошмар.

Сначала была только бесконечная чернота. А потом где-то далеко появилась она, та женщина с вытянутой до предела челюстью и с глазами, торчащими из орбит.

Она стояла посреди мрака, не моргая и не двигаясь, будто чего-то ожидала. С её губ капала та же мерзкая зелёная слюна.

Потом эта женщина начала медленно подступать ко мне.

При этом в ушах звучала песня из наушников. Слова пробивались в кошмар: «А ночью… идёт… ана…»

В моём сне обрывок слова «сатана» прозвучал как «она»…

Страшилище приближалось. Подплывало всё ближе.

Мне в мозг лилась песня: «Новую кровь получила…»

Я резко проснулась, когда уродливое лицо подлетело ко мне впритык.

В комнате было темно. Рядом никого, но я задыхалась от страха. А в ушах звучал медленный, низкий, искажённый голос, растягивая каждое слово:

«И-и-и-те-е-ебя-я-я о-о-оона-а-а по-о-олу-у-учи-и-ит! И-И-И ТЕ-Е-ЕБЯ-Я-Я О-О-ОНА-А-А ПО-О-ОЛУ-У-УЧИ-И-ИТ!»

Я выдернула наушники из ушей. Ясно было, в чём дело: в плеере садились батарейки. Когда это происходило, плёнка крутилась медленно, создавая эффект демонического голоса.

Но какая жуть! Будто некое послание прямиком из кошмара!

За завтраком мама смотрела на меня неодобрительно, будто я в чём-то провинилась.

– Ты видела свои красные глаза? – спросила она. – Совсем не спишь. Читаешь?

– Ты сама говорила, что читать полезно, – ответила я, хотя всю ночь просто лежала и смотрела в стену.

Боялась засыпать, думая, что снова приснится кошмар.

– Полезно читать нормальные книжки, а не про вампиров, где рот на булавку застёгнут, – поучала мама.

Мама имела в виду сборник рассказов зарубежных авторов «Они появляются в полночь». Я уже и не помнила, когда последний раз брала его в руки. Да и не стала бы снова браться за чтение после пережитого ужаса.

Днём я вышла прогуляться и встретила во дворе близнецов. Эти ребята носили одинаковые стрижки и одежду, но сильно разнились в характерах. Мне всегда казалось, что Илья проще, чем Кирилл. Один наивный добряк, другой дерзкий скептик.

Две красные футболки, две круглые головы, взъерошенные волосы, но ребят было легко отличить по выражениям лица. Илья улыбался, Кирилл хмурился.

– Сашка, привет! – крикнули они в один голос.

– Привет, Илья! Привет, Кирилл! – ответила я.

– У тебя есть «Приколы от Альфа»? – спросил Илья.

– Что это такое? – поинтересовалась я ради приличия, хотя мне было совсем не до этого.

– Такие карточки. Их дают вместе с жвачками. Не видела? Мы их собираем.

Мне в руки сунули яркие коллекционные карточки с персонажем популярного сериала. На обороте каждой были написаны идеи для розыгрышей, многие из которых выглядели довольно жестокими: старина Альф советовал поймать муху и заморозить её в кубик льда, а потом подкинуть кому-нибудь в напиток… Испачкать стул соседа по парте мелом… Приклеить монетку на асфальт и смотреть, как люди пытаются её поднять… Отключить горячую воду в доме, пока кто-нибудь из членов семьи принимает душ…

– За такие приколы можно и по роже получить, – сказала я, возвращая карточки Илье.

– Нам просто для коллекции и ничего такого! – оправдывался он.

– Я давно не покупаю жвачки, – сказала я. – Все деньги уходят на батарейки.

Илья кивнул:

– Понятно! Если попадутся, то отдай нам.

– Договорились, – ответила я и теперь решила спросить о том, что меня волновало больше всего: – Ребята, а у вас есть знакомые со Снежской улицы?

Кирилл сделал задумчивое лицо:

– А где такая улица?

Илья так и закричал:

– Такая есть! Я слышал от газетчика!

Брат пихнул его в плечо:

– Что ты так орёшь?

Илья тут же завёлся:

– Всё забывал тебе рассказать! Расскажу – офигеешь!

– Ну-ка! – Кирилл заинтересовался.

Я тоже развесила уши.

– Это улица, которой нет, – сказал Илья. – Точнее, она была, но теперь её как бы нет!

– Как это? – спросил Кирилл.

– Говорят… – начал Илья.

Брат его тут же перебил:

– Опять за своё… Говоря-я-ят! Наслушался басен.

– Газетчик не стал бы врать! – доказывал Илья. – Он там был и всё видел!

– Прекрати уже, – Кирилл начал злиться и приготовился к ссоре.

Мне хотелось услышать Илью, и я сказала:

– Да тихо ты, Кирилл! Пусть говорит! Что он видел?

– Нелюдей! – ответил Илья, вытаращив глаза. – Там живут зловещие твари!

Его брат ждал моей поддержки:

– Сашка, ты в это веришь?

Мне захотелось рассказать всё как есть:

– Я была там вчера и тоже видела кого-то.

– Врёшь! – Илья весь побледнел.

– Не вру. За мной гналась какая-то страшная высокая тётка с длинным ртом, – как было нелегко произнести это вслух…

– Сашка, ты же серьёзная девушка, – снисходительно улыбнулся скептик Кирилл.

Брат насупился и показал ему кулак:

– Вот она и говорит тебе серьёзно! Была такая улица, а её заняла нечистая сила. Теперь о ней как будто все забыли. Там живут нелюди. И поэтому в нашем городе происходит столько всего плохого. Помнишь историю про Дядю Улыбку, который звонил пацану на игрушечный телефон? Думаешь, откуда этот дядя? Со Снежской улицы!

Кирилл оставался скептиком до конца:

– Эта история про телефон – чушь собачья! И вообще всё это сказки.

– Не хочешь, не верь, – сказал Илья и посмотрел на меня с сочувствием: – Сашка, тебе повезло, что ты оттуда удрала. Лучше больше туда не ходи.

– Да ни за какие деньги! – ответила я.

– Нам домой пора, – Кирилл тронул брата за плечо. – Отец говорил не задерживаться.

– Да, пошли, – согласился Илья.

Братья подняли с земли тяжёлую сумку с продуктами, взявшись каждый за свою ручку, и пошли к своему подъезду.

У самой двери Илья обернулся и крикнул мне:

– И про «Приколы от Альфа» не забудь! Найдёшь карточки – я тебе батареек дам!

Я кивнула и отправилась по своим делам.

«Снежская улица. Улица, которой нет…» – звучало эхом в голове.

Да, она выглядит как заброшенная. Переулки с жухлой травой, дома с запылёнными стёклами.

«Почему об этом месте все забыли? – мучилась я. – Люди там когда-то жили, а может, живут до сих пор. Их тоже никто не помнит? А карты города? На них теперь белое пятно вместо квартала? И почему это место пропало из памяти? Это мой родной город, где знакома каждая кошка. На том пересечении улиц всегда стояла больница, старый парк неподалёку и никакого квартала с многоэтажками. Я там бывала когда-то, а потом просто забыла?»

Музыка, что раньше служила лекарством от тревоги, теперь звучала лишь фоном, не затрагивая чувств.

Я не могла сосредоточиться, мой разум был поглощён жуткой тайной.

Само собой, мне не хотелось возвращаться туда, но и сидеть дома в страхе я не собиралась.

Улица была моей стихией. Я не любила быть запертой в четырёх стенах. Всегда тянулась наружу, к свежему воздуху. Хотела быть окружённой шумом машин и случайными прохожими. Да, страшно от мысли снова встретить ту ведьму, но когда город был безопасной средой? Гопники, пьяные дебоширы, а то и просто неадекватные персонажи – всё это часть реальности. Могут побить, могут отобрать плеер. Я всегда знала, что рискую, выходя за дверь. Но ничто не останавливало меня от прогулок.

Я гуляла даже вечерами, и однажды со мной опять случилось страшное… Шла домой по освещённому проспекту и вдруг заметила, что за мной кто-то идёт.

Высокая фигура держалась в стороне от фонарей, лица не разглядеть.

«Это просто женщина», – успокаивала я себя, чувствуя, как внутри зашевелился страх.

Вокруг никого. Только эта тень. Длинная, как шпала. Не может быть, что это она! Но что бы помешало ей покинуть свою несуществующую улицу и отправиться бродить по городу?

Я свернула в переулок, чтобы срезать путь и скорее добраться домой. Фигура последовала за мной. Она ускорила шаг. Её плащ и волосы раздувало ветром. Это была она – та женщина!

Я обернулась и увидела её лицо в темноте!

Вытянутое, бледное, с глазами навыкате! Из огромного рта сочилась мерзкая зелёная слизь!

Она выследила меня!

И я побежала не разбирая дороги. Страшная женщина гналась следом, вытянув руки.

Её громкое хриплое дыхание звучало прямо за спиной. Мой подъезд, моя дверь… Кто-то на втором этаже стоял у окна. Вскрикнуть бы: «Помогите!», но даже в момент смертельной опасности не хотелось выглядеть слабой.

Я успела! Влетела в подъезд, хлопнула дверью и забежала по лестнице на свой этаж.

Всё моё тело стало огромным пульсирующим сердцем. Одежда и волосы взмокли. Мама была занята готовкой и ничего не заметила.

Я прошла в свою комнату и выглянула в окно. Высокая женщина всё ещё стояла во дворе. Нервно дёргалась, будто упустила добычу.

Утром стояла пасмурная погода. Небо над городом заволокло тучами, словно теперь нечистая сила добралась и до остальных районов. У своего дома я встретила Илью. Он был один, без своего брата.

Парень подбежал ко мне и сказал:

– Сашка! Привет!

– Привет! – ответила я, думая, что сейчас Илья опять станет спрашивать про свои коллекционные карточки, но он собирался сказать совсем другое.

– Я узнал кое-что про неё. Про высокую тётку с длинным ртом, о которой ты говорила. Думаю, это она… Хочешь расскажу?

– Расскажи, – кивнула я.

Илья затараторил:

– Есть история. Говорят, по городу ходит Детоедка. Её так зовут. Она целиком глотает людей, а потом сплёвывает кости в мусорки. Очень подходит под твоё описание. Мне об этом рассказал один пацан, с которым я менялся карточками… Что об этом думаешь?