Шахматы Вечности

Пролог: Вечная партия

Темнота и свет сосуществовали в странной гармонии. Не было ни верха, ни низа, ни горизонта – лишь бесконечное пространство вне времени, где две фигуры сидели за шахматной доской, парящей в пустоте.

Одна из них выглядела как седовласый старец с глубокими морщинами, прорезавшими лицо подобно речным руслам. Его глаза светились спокойной мудростью, накопленной за вечность существования. Простая льняная одежда, казалось, мерцала изнутри, создавая вокруг него ореол мягкого сияния.

Напротив сидел мужчина средних лет с безупречными чертами лица, одетый в угольно-черный костюм безукоризненного покроя. Его глаза менялись, словно калейдоскоп – то синие, как полуночное небо, то зеленые, как морская пучина, то золотистые, как янтарь. Тонкие пальцы с изящным маникюром задумчиво поглаживали черную ладью.

– Ты снова проиграл, Люцифер, – произнес старец, не поднимая глаз от доски.

– Это всего лишь партия, Отец, – улыбнулся мужчина в черном. – Одна из бесконечного множества.

– История Иова закончилась не в твою пользу.

– Я бы не был так уверен, – Люцифер откинулся на невидимую спинку стула. – Иов выстоял, признаю. Но какой ценой? Его вера сохранилась, а душа… Ты видел его глаза в конце? В них была пустота. Я бы назвал это ничьей.

– Ты никогда не признаешь поражения, – старец улыбнулся, и вокруг него на мгновение вспыхнули и погасли миллиарды звезд.

– Признать поражение – значит, отказаться от сущности своей, – Люцифер пожал плечами. – Ты создал меня таким. Я – необходимое противоречие. Оппозиция, без которой не существует движения.

Старец собрал фигуры, и они растворились в его ладонях.

– Что теперь? – спросил он. – Еще одна партия?

– Не просто партия, – глаза Люцифера засверкали. – Я предлагаю нечто более… современное.

Старец поднял брови, и складки на его лбу на мгновение напомнили горные хребты.

– Времена изменились, Отец, – продолжил Люцифер, наклоняясь вперед. – Твои создания уже не те, что прежде. Они научились расщеплять атом, но не свои предрассудки. Они отправляют роботов к далеким планетам, но не могут разрешить конфликты на своей. У них есть интернет, объединивший всю информацию мира, но они никогда не были так разобщены. Они создали искусственный интеллект, но растеряли свой собственный.

– К чему ты клонишь? – голос старца прозвучал как дальний гром.

– Иов жил в простые времена, – Люцифер щелкнул пальцами, и между ними возникло голографическое изображение Земли, окутанной сетью светящихся линий. – Тогда мораль была выгравирована на каменных скрижалях. Сейчас – ее можно отредактировать в Википедии.

Старец молчал, наблюдая за вращающейся планетой.

– Я предлагаю новое пари, – сказал Люцифер. – О природе современного человека. Мой тезис прост: в эпоху технологий и информационного шума люди окончательно потеряли моральный компас. Они превратились в вечных потребителей, эгоистичных и равнодушных. Свобода воли, которой ты так гордишься, стала для них лишь свободой выбора между разными сортами кофе.

– Ты всегда недооцениваешь их, – тихо сказал старец.

– А ты слишком в них веришь, – парировал Люцифер. – Давай проверим, кто прав. Одна душа, Отец. Всего одна душа современного человека. Если он сделает правильный выбор не из страха перед наказанием и не в ожидании награды, а просто потому, что не может иначе… Я признаю свое поражение.

– А если нет?

Люцифер улыбнулся, и его улыбка напоминала лезвие бритвы.

– Тогда ты признаешь, что твой великий эксперимент зашел в тупик. Что свобода воли – слишком тяжелый дар для них. И позволишь мне… скорректировать ситуацию.

– Ты хочешь, чтобы я отдал им право выбора?

– Я хочу, чтобы ты признал: им было бы лучше без него.

Старец погладил свою седую бороду. Звезды и галактики мерцали в складках его одежды.

– Кто будет судьей? – спросил он наконец.

– Сам человек, – ответил Люцифер. – Он увидит всё и сделает вывод. Его собственный выбор и станет вердиктом.

– А правила?

– Как всегда – никакого прямого вмешательства. Только искушения и откровения. Только выбор и последствия.

Старец долго смотрел на планету, где миллиарды жизней пульсировали, как светлячки в летнюю ночь. Затем кивнул.

– Я принимаю твой вызов.

Люцифер щелкнул пальцами, и шахматная доска материализовалась вновь. Но теперь фигуры на ней выглядели иначе – они были полупрозрачными, и внутри каждой бился крошечный огонек человеческой души.

– Твой ход, Отец, – сказал Люцифер, и его глаза загорелись предвкушением.

Старец протянул руку и передвинул белую пешку на две клетки вперед. В тот же миг, в тысячах километров от этой космической игры, в обычном российском городе, Алексей Нефёдов проснулся от кошмара с криком, застрявшим в горле и холодным потом, стекающим по спине.

Партия началась.

Глава 1: Возвращение

Санкт-Петербург встретил Алексея промозглым ноябрьским дождем. Капли выстукивали нервную дробь по крышам автомобилей, а хмурое небо нависало так низко, что казалось – протяни руку, и коснешься тяжелых туч.

Выйдя из здания аэропорта Пулково, Алексей остановился и глубоко вдохнул влажный воздух. После выжженных солнцем гор и пыльных дорог петербургская сырость ощущалась почти как благословение. Он поднял воротник куртки и прищурился, вглядываясь в серую пелену. Три года. Три года войны, крови, смерти и беспросветного ужаса. И вот он дома, в городе, который уже почти забыл.

Такси подъехало к нему, разбрызгивая лужи. Алексей забросил потрепанную дорожную сумку на заднее сиденье и сел сам.

– Куда едем? – спросил водитель, глядя на него в зеркало заднего вида.

Хороший вопрос. Квартиру он давно сдал, а последнее письмо от арендаторов получил месяцев пять назад.

– Гостиница «Москва», – сказал Алексей первое, что пришло в голову.

Водитель кивнул и вырулил на Пулковское шоссе. Алексей прислонился лбом к холодному стеклу, наблюдая, как пригород постепенно уступает место городским кварталам. Он был физически здесь, но его сознание все еще блуждало где-то между мирами, как неприкаянный призрак.

– Из командировки? – спросил водитель, нарушая тишину.

– Да, – коротко ответил Алексей.

– Надолго в Петербург?

– Навсегда, наверное.

Водитель понимающе кивнул и больше вопросов не задавал. Алексей был благодарен ему за это. Он не был готов к разговорам. Последние месяцы он провел в глухой горной деревушке, где единственной связью с внешним миром был старенький спутниковый телефон. Там, в богом забытом месте, на границе двух воюющих стран, он писал свои последние репортажи – честные, жесткие тексты о том, чего не показывают в новостях. О том, как на самом деле выглядит современная война.

Его последняя статья вызвала скандал. Издание получило угрозы, спонсоры начали отказываться от сотрудничества. Главный редактор позвонил Алексею среди ночи и сказал, что пришло время вернуться. "Ты сделал все, что мог, Леша. Хватит. Возвращайся, пока цел".

Телефон в кармане завибрировал. Алексей вздрогнул и не сразу понял, что это такое. В горах мобильная связь не работала, и он отвык от этих повседневных технологических мелочей.

Сообщение от Марины, бывшей жены: "Говорят, ты вернулся. Позвони, когда будешь готов".

Он провел пальцем по экрану, стирая уведомление. Нет, он еще не готов. Не готов к Марине с ее сочувствующим взглядом, не готов к друзьям, которые будут расспрашивать о войне так, словно это был приключенческий тур, не готов к коллегам, которые за эти годы превратились в офисный планктон, строчащий заказные статьи.

Он вообще не был уверен, что готов вернуться к нормальной жизни.

Такси остановилось у гостиницы. Алексей расплатился, забрал свою сумку и вошел в просторный холл. Получив ключ от номера, он поднялся на четвертый этаж и, оказавшись в безликой гостиничной комнате, бросил сумку на пол и рухнул на кровать, не снимая куртки и ботинок.

Потолок плыл перед глазами. Усталость, накопившаяся за долгие месяцы, наконец настигла его. Но сон не приходил. Вместо этого перед глазами вставали картины, которые он так отчаянно пытался забыть: дети с пустыми глазами, стоящие на руинах своих домов; старик, прижимающий к груди фотографию убитого сына; молодой солдат с оторванными ногами, который все еще пытался ползти, оставляя за собой кровавый след…

Алексей резко сел на кровати, пытаясь отогнать эти образы. Он знал, что они будут преследовать его долго, возможно, всегда. Военные корреспонденты, как и солдаты, приносят войну домой в своих головах.

За окном стемнело. Алексей встал, подошел к мини-бару и достал маленькую бутылку виски. Выпив ее залпом, он почувствовал, как алкоголь огненной волной прокатился по горлу и растекся по желудку. Это не принесло облегчения, но хотя бы притупило острые края воспоминаний.

Он включил телевизор, просто чтобы создать фоновый шум. Ведущий вечерних новостей с идеальной укладкой и безукоризненным макияжем бодро рассказывал о каком-то экономическом форуме. Алексей усмехнулся. Насколько же нереальным казался этот глянцевый мир после той грязи и крови, из которой он только что выбрался.

Его взгляд упал на ноутбук, который он машинально достал из сумки. Он не открывал почту уже несколько дней. Наверняка там скопились десятки писем от редакторов, коллег, читателей… Алексей поколебался, затем все же включил компьютер.

Первым, что он увидел, было письмо от главного редактора «Современника» – одного из последних независимых изданий России:

"Алексей, твои статьи о конфликте были лучшим, что мы публиковали за последние годы. Когда будешь готов, заходи. У меня есть для тебя предложение".

Алексей закрыл ноутбук, не читая остальных писем. Еще слишком рано. Ему нужно время, чтобы снова научиться жить в мире, где не стреляют.

Он подошел к окну. Дождь усилился, превращая улицы в зеркала, отражающие огни города. Петербург жил своей обычной ноябрьской жизнью – спешащие домой люди, сигналящие автомобили, редкие туристы под зонтами… Все это казалось Алексею каким-то странным сном, от которого он вот-вот проснется и снова окажется там, среди грохота взрывов и запаха гари.

Внезапно его внимание привлекло странное движение на противоположной стороне улицы. Сквозь пелену дождя он увидел пожилого человека в светлом плаще, стоящего неподвижно посреди людского потока. Старик смотрел прямо на окно Алексея, словно точно знал, где тот находится. Это было настолько неожиданно, что Алексей отшатнулся от окна.

Когда секунду спустя он снова выглянул, старика уже не было видно. "Показалось", – подумал Алексей, отходя от окна. Но неприятное чувство, что за ним наблюдают, осталось.

Он решил принять душ, надеясь, что горячая вода смоет не только пыль дороги, но и тревожное ощущение. Стоя под обжигающими струями, Алексей пытался составить план. Что дальше? Найти квартиру. Забрать вещи со склада. Встретиться с Мариной – рано или поздно придется это сделать. Возможно, зайти в редакцию «Современника»…

Выйдя из душа, он почувствовал, что голова стала немного яснее. Алексей оделся и решил выйти прогуляться. Несмотря на дождь и поздний час, мысль о том, чтобы остаться наедине с собой в безликом гостиничном номере, была невыносима.

Петербургский воздух, пропитанный влагой и запахом Невы, обволакивал его, как старое, давно забытое одеяло из детства. Алексей шел куда глаза глядят, стараясь не думать ни о чем. Ноги сами принесли его к набережной. Он остановился, глядя на черную воду. Нева всегда успокаивала его – своим размеренным течением, своей древней мудростью. Река видела столько, что человеческие трагедии казались ей не более значимыми, чем падение очередной капли дождя.

– Тяжелый груз вы несете, молодой человек, – раздался рядом негромкий голос.

Алексей резко обернулся. Рядом с ним стоял тот самый старик в светлом плаще, которого он видел из окна гостиницы. Вблизи он выглядел еще более странно – глубокие морщины избороздили его лицо, но глаза светились неожиданной молодостью и силой.

– Вы кто? – резко спросил Алексей, инстинктивно отступая на шаг.

– Просто прохожий, – улыбнулся старик. – Такой же, как вы.

– Вы следили за мной.

– Нет, – покачал головой старик. – Просто иногда пути пересекаются не случайно.

Он говорил с легким акцентом, который Алексей не мог идентифицировать.

– Что вам нужно? – Алексей напрягся, готовый к возможной опасности. Годы в зоне конфликта научили его всегда быть настороже.

– Мне? Ничего, – старик снова улыбнулся. – Это вам что-то нужно. Ответы, возможно? Или просто покой?

Алексей почувствовал, как по спине пробежал холодок. Было что-то неестественное в том, как этот человек говорил, как смотрел – словно видел насквозь.

– Я не понимаю, о чем вы, – сказал Алексей, решив, что перед ним просто городской сумасшедший. – Извините, мне пора.

Он развернулся, чтобы уйти, но следующие слова старика остановили его:

– Вы видели слишком много смертей, Алексей Нефёдов. И теперь не знаете, как жить среди живых.

Алексей замер. Он не представлялся этому человеку. Его имя не было написано на одежде или каких-то документах.

– Откуда вы… – начал он, но в этот момент на набережной появилась шумная компания подвыпивших молодых людей. Алексей на секунду отвлекся, а когда снова посмотрел туда, где стоял старик, никого уже не было.

Он огляделся, но странный собеседник словно растворился в дождливой темноте. Это было настолько странно, что Алексей на мгновение усомнился – не привиделось ли ему все это? Доктор в последнем полевом госпитале, где он проходил обследование, предупреждал о возможных последствиях ПТСР, включая галлюцинации.

Алексей потер глаза. Нет, старик был реальным. И он знал его имя. Это могло означать только одно – кто-то следит за ним. Возможно, его последние статьи задели за живое не только редакторов и спонсоров.

Он быстрым шагом направился обратно к гостинице, постоянно оглядываясь. Тревожное чувство не отпускало его, даже когда он вернулся в свой номер и дважды проверил, заперта ли дверь.

Телевизор все еще работал, показывая какое-то ночное ток-шоу. Алексей выключил его и лег на кровать, не раздеваясь. Сон не шел. Каждый раз, когда он закрывал глаза, перед ним возникало лицо странного старика и звучали его слова: "Вы видели слишком много смертей… И теперь не знаете, как жить среди живых".

Как он узнал? И главное – чего он хотел?

Алексей достал из сумки пистолет, который привез с собой, не сдав после последней командировки. Это было нелегально, но после всего, что он пережил, мысль остаться совсем безоружным была невыносима. Он положил оружие под подушку и только после этого почувствовал себя немного спокойнее.

За окном дождь усилился, превращаясь в настоящий ливень. Стук капель по стеклу действовал гипнотически, и Алексей, сам того не заметив, провалился в тяжелый, беспокойный сон.

Ему снился тот горный перевал, где их машина попала под обстрел. Снился молодой водитель Рашид, который в последний момент оттолкнул Алексея и принял на себя пулю, предназначавшуюся журналисту. Снился сухой треск автоматных очередей и крики раненых.

Но затем сон изменился. Алексей увидел просторную комнату, залитую странным, не имеющим источника светом. Посреди комнаты стоял шахматный столик, за которым сидели два человека. Один из них был тот самый старик с набережной. Второго Алексей не мог рассмотреть, видел только силуэт элегантного мужчины в темном костюме.

Они играли в шахматы, но фигуры на доске были необычными – они двигались сами, словно живые существа. И каждый раз, когда одна фигура сбивала другую, где-то в мире гаснула человеческая жизнь.

– Ваш ход, Алексей, – вдруг сказал старик, поднимая глаза от доски и глядя прямо на него.

Алексей хотел ответить, что не умеет играть, что не понимает, что происходит, но не мог произнести ни слова. А шахматные фигуры продолжали свой смертельный танец, и с каждым ходом где-то рушились дома, взрывались бомбы, плакали дети…

Он проснулся в холодном поту, задыхаясь от ужаса. За окном уже светало. Дождь прекратился, но небо оставалось затянутым свинцовыми тучами.

Алексей сел на кровати, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. Это был всего лишь сон. Кошмар, вызванный стрессом и встречей со странным стариком.

Но почему тогда он казался таким реальным? И почему Алексей не мог отделаться от ощущения, что это было не просто сновидение, а какое-то… послание?

Он встал, подошел к окну и отдернул штору. Город просыпался. Люди спешили на работу, не обращая внимания на мокрые тротуары и серое небо. Обычная жизнь текла своим чередом, не замечая внутренних бурь одного вернувшегося с войны журналиста.

Алексей понял, что больше не уснет. Он принял еще один душ, оделся и спустился в гостиничный ресторан на завтрак. Не то чтобы он был голоден, но нужно было чем-то заполнить время.

В ресторане было почти пусто. Алексей сел за столик у окна и заказал кофе и омлет. Пока ждал заказ, достал телефон и начал просматривать новости. Ничего нового – политические скандалы, экономические прогнозы, развлекательные шоу… Мир продолжал жить в своем привычном ритме.

Краем глаза он заметил движение и поднял голову. За соседним столиком сидел элегантный мужчина в дорогом темном костюме. Его лицо показалось Алексею смутно знакомым, хотя он был уверен, что никогда прежде не встречал этого человека. Было в нем что-то… неуловимое. Что-то, заставляющее присмотреться внимательнее.

Почувствовав взгляд Алексея, мужчина повернул голову и улыбнулся. Его глаза были необычного цвета – то ли зеленые, то ли золотистые, и в них читалось что-то, похожее на… узнавание?

– Тяжелая ночь? – спросил незнакомец, кивая на темные круги под глазами Алексея.

– Бывало и хуже, – машинально ответил Алексей.

– О, я в этом не сомневаюсь, – мужчина отсалютовал ему кофейной чашкой. – Особенно в тех местах, откуда вы вернулись.

Алексей напрягся. Снова кто-то, кто знает о нем то, чего знать не должен.

– Мы знакомы? – прямо спросил он.

– Нет, – улыбка мужчины стала шире. – Но я читал ваши статьи, мистер Нефёдов. Блестящая работа. Особенно последняя – о детях, попавших под перекрестный огонь. Очень… эмоционально.

– Спасибо, – сухо ответил Алексей, не чувствуя никакой благодарности. – Я просто описывал то, что видел.

– И в этом ваш дар, – кивнул незнакомец. – Вы действительно видите. В мире, полном слепых, это редкое качество.

Он сделал паузу, отпивая кофе.

– Адриан Витте, – представился он, протягивая руку через проход между столиками. – Международный медиахолдинг «Веритас».

Алексей пожал протянутую руку. Она оказалась неожиданно теплой, почти горячей.

– Вы давно в Петербурге? – спросил Алексей, пытаясь понять, что нужно от него этому человеку.

– О, я везде и нигде, – загадочно ответил Адриан. – Моя работа требует постоянных перемещений.

Официант принес заказ Алексея. Тот поблагодарил и повернулся к омлету, надеясь, что странный собеседник поймет намек и оставит его в покое. Но Адриан Витте, казалось, не замечал его нежелания продолжать разговор.

– У меня есть к вам деловое предложение, мистер Нефёдов, – сказал он, откидываясь на спинку стула. – Вернее, у «Веритас». Мы ищем журналистов вашего калибра для специального проекта.

– Какого рода проект? – Алексей поднял глаза от тарелки.

– Серия статей о моральных дилеммах современного мира, – Адриан сделал неопределенный жест рукой. – Экономический эгоизм развитых стран, военная этика, права человека в эпоху тотальной слежки… Темы, которые заставляют задуматься о природе добра и зла в наше непростое время.

– Звучит интересно, – признал Алексей. – Но я только вернулся и пока не планирую новых проектов.

– Разумеется, – улыбнулся Адриан. – Вам нужно время. Но когда будете готовы… – он достал из внутреннего кармана пиджака визитную карточку и положил на стол Алексея. – Позвоните мне. Уверен, мы сможем предложить условия, от которых трудно отказаться.

С этими словами он встал, оставил на столе купюру, намного превышающую стоимость его кофе, и направился к выходу. Алексей смотрел ему вслед, ощущая странное беспокойство. Что-то в этом человеке вызывало у него инстинктивное недоверие. Возможно, слишком отточенные манеры? Или эта странная улыбка, не затрагивающая глаз?

Он взял визитку. На ней было только имя, название компании и номер телефона – никакого адреса или электронной почты. Алексей повертел карточку в руках и убрал в карман. Вряд ли он позвонит, но выбрасывать не стал – мало ли как сложатся обстоятельства.

Закончив завтрак, он расплатился и вышел из гостиницы. День обещал быть хмурым, но хотя бы без дождя. Алексей решил не брать такси и пройтись пешком – ему нужно было о многом подумать.

Он шел по знакомым улицам, и постепенно город начал пробуждать в нем давно забытые чувства. Вот здесь, на углу Невского и Литейного, он когда-то встретил Марину. Там, в маленьком кафе, они отмечали публикацию его первой серьезной статьи. А в том букинистическом магазине он мог проводить часы, разбирая пыльные тома…

Петербург медленно возвращался к нему, напоминая, что до войны была другая жизнь. И, возможно, эта жизнь все еще ждала его где-то за углом.

Алексей не заметил, как ноги сами принесли его к старому зданию редакции «Современника». Он остановился напротив, глядя на знакомые окна пятого этажа. Там, за этими окнами, он провел столько вечеров, споря с редакторами, обсуждая с коллегами острые темы, готовя материалы, которые, как он тогда верил, могли изменить мир…

Сейчас эта вера казалась наивной. Но что-то все же толкнуло его перейти улицу и войти в здание.

Охранник на входе узнал его сразу:

– Нефёдов! Сколько лет, сколько зим! – улыбнулся пожилой мужчина, протягивая руку. – Насовсем вернулся или как?

– Насовсем, Михалыч, – ответил Алексей, пожимая сухую мозолистую ладонь. – Больше не уеду.

– И правильно, – кивнул охранник. – Хватит уже по горячим точкам мотаться. Седой весь стал, а ведь молодой еще мужик.

Алексей невольно провел рукой по волосам. Действительно, за последний год виски побелели, хотя ему всего тридцать пять.

– Сергеич на месте? – спросил он.

– А куда ж он денется, – усмехнулся Михалыч. – С утра уже громы и молнии метает. Какой-то новичок ему текст принес – так Сергеич его в порошок стер.

– Значит, ничего не изменилось, – улыбнулся Алексей.

– Как не изменилось! – возразил охранник. – Еще как изменилось. Сам увидишь.

Поднимаясь на пятый этаж, Алексей ощущал странную смесь ностальгии и тревоги. Как его встретят? Что скажут? И главное – зачем главный редактор хотел его видеть?

Редакция встретила его привычным гулом голосов, стуком клавиатур и запахом кофе. Но что-то действительно изменилось. Алексей не сразу понял, что именно, но атмосфера была другой – более напряженной, что ли. И людей стало меньше – многие столы пустовали.

– Нефёдов! – раздался знакомый раскатистый бас. – Явился не запылился!

Из своего кабинета вышел главный редактор – грузный мужчина с пышной седой шевелюрой и цепким взглядом из-под кустистых бровей. Сергей Анатольевич Воронцов, или просто Сергеич, как его звали все в редакции, был легендой российской журналистики. Он начинал еще в советское время, прошел Афганистан, Чечню, множество других конфликтов, и теперь руководил одним из последних независимых изданий страны.

– Здравствуйте, Сергей Анатольевич, – Алексей пожал протянутую руку.

– Отощал, – критически осмотрел его редактор. – В горах кормили плохо?

– Не до еды было.

– Это понятно, – кивнул Сергеич. – Ну, пойдем ко мне, разговор есть.

В кабинете главного редактора за эти годы ничего не изменилось. Тот же древний письменный стол, заваленный бумагами, те же пожелтевшие вырезки статей на стенах, тот же продавленный кожаный диван в углу.

– Кофе? – спросил Сергеич, усаживаясь за стол. – Или чего покрепче?

– Кофе, – ответил Алексей, опускаясь на стул напротив. – Еще рано для крепкого.

– Это смотря для кого, – хмыкнул редактор, но все же налил из кофейника, стоящего на столе, две чашки. – Твою последнюю статью читал всю ночь. Перечитывал три раза. Сильная вещь, Леша. Может быть, лучшее, что ты написал.

– Спасибо, – кивнул Алексей. – Но, судя по реакции, она создала проблемы.

– Проблемы? – Сергеич громко рассмеялся. – Это мягко сказано. На нас наехали все – от военных до политиков. Спонсоры отказываются от рекламы, сайт атакуют хакеры, а мне лично звонили и обещали… всякое.

Он отпил кофе.

– Но знаешь что? Оно того стоило. Людям нужна правда, Леша. Особенно сейчас, когда ее становится все меньше.

Алексей внимательно посмотрел на редактора. За напускной бравадой он видел усталость и тревогу.

– Что происходит, Сергей Анатольевич? – прямо спросил он. – В редакции мало людей, атмосфера какая-то… напряженная.

Воронцов вздохнул и откинулся на спинку кресла.

– Происходит то, что мы на грани закрытия, Леша. После твоей статьи начались проверки. Налоговая, пожарные, санэпидстанция – кто только не побывал у нас за последний месяц. Счета заморозили. Половина сотрудников разбежалась – кто из страха, кто из-за денег. Бумажную версию не выпускаем уже две недели – типография отказалась с нами работать. Сайт держится на честном слове и энтузиазме нашего айтишника.

Он помолчал, затем добавил тише:

– Но мы еще повоюем. У меня есть план.

– Какой? – спросил Алексей, чувствуя, как к горлу подступает комок. Он не ожидал, что всё настолько серьезно.

– Мы запускаем новый проект, – Сергеич наклонился вперед, и глаза его загорелись прежним огнем. – Специальное расследование о коррупции в оборонной сфере. У меня есть инсайдер, готовый слить документы. Это будет бомба, Леша. Такая, что мало не покажется.

– И вы хотите, чтобы я…

– Чтобы ты возглавил это расследование, – закончил редактор. – Твое имя, твой опыт, твой стиль – это именно то, что нам нужно.

Алексей покачал головой.

– Сергей Анатольевич, я только вернулся. Я… не готов. У меня ПТСР, бессонница, кошмары. Я даже не уверен, что еще способен писать.

– Тем более, – неожиданно мягко сказал Воронцов. – Тебе нужно вернуться к работе, Леша. Чтобы не думать. Чтобы не вспоминать. Поверь старику, который через это прошел – только работа спасает. Только она.

Он достал из ящика стола папку и положил перед Алексеем.

– Просто посмотри материалы. Подумай. Ничего не обещай сейчас. Но знай – если берешься, я даю тебе карт-бланш. Любые ресурсы, любые сроки, полная свобода действий.

Алексей взял папку. Она оказалась неожиданно тяжелой.

– Я подумаю, – сказал он, вставая. – Но ничего не обещаю.

– И еще, – Сергеич тоже поднялся. – Будь осторожен, Леша. После твоей последней статьи у тебя появились… недоброжелатели. Очень влиятельные недоброжелатели.

– Это угроза?

– Это предупреждение, – серьезно ответил редактор. – Береги себя.

Они пожали друг другу руки, и Алексей вышел из кабинета с тяжелой папкой под мышкой. Он чувствовал на себе взгляды оставшихся сотрудников редакции – кто-то смотрел с восхищением, кто-то с опаской, кто-то с любопытством.

Спустившись на улицу, Алексей глубоко вдохнул. Предложение Сергеича было заманчивым. Вернуться к настоящей журналистике, к важным расследованиям, к работе, которая имеет смысл… Но был ли он готов? И не подвергнет ли он опасности тех немногих, кто еще остался в редакции?

Размышляя об этом, он не заметил черный автомобиль с тонированными стеклами, который медленно следовал за ним по улице. И не видел человека, который наблюдал за ним из окна соседнего здания – пожилого мужчину в светлом плаще, с глазами, полными странной, нечеловеческой мудрости.

Глава 2: Первый контакт

День угасал, растворяясь в сумерках раннего петербургского вечера. Алексей брел по улицам, сжимая в руке папку с материалами от Сергеича. Мысли его были далеко – он мысленно перебирал варианты. Взяться за расследование? Отказаться? Найти другую работу, подальше от журналистики? Уехать из Петербурга, начать всё с чистого листа?

Небо затянуло тяжелыми тучами, предвещая новый дождь. Алексей поднял воротник куртки, защищаясь от пронизывающего ветра. Ноги сами несли его вперед, без определенной цели и направления.

Капли дождя упали на лицо – сначала редкие, потом все более частые. Алексей ускорил шаг, ища укрытия. Впереди показался силуэт церкви – старинной, с потемневшими от времени куполами. Не раздумывая, он направился к ней.

Церковь оказалась открытой. Алексей вошел внутрь и остановился, пораженный неожиданной тишиной, контрастирующей с нарастающим шумом дождя за стенами. Внутри было сумрачно и пустынно. Лишь несколько свечей мерцали перед иконами, отбрасывая на стены причудливые тени.

Он прошел вперед и сел на скамью в дальнем углу. Капли дождя стекали с его волос и куртки, образуя маленькие лужицы на старом каменном полу. Алексей положил папку рядом и глубоко вздохнул. Впервые за долгое время он ощутил нечто похожее на покой. Не имело значения, что он не был верующим – в этих древних стенах, видевших столько человеческих страданий и надежд, его собственные тревоги казались менее значимыми.

– Ищете укрытия от бури, молодой человек? – раздался позади него тихий женский голос.

Алексей обернулся. К нему приближалась пожилая женщина в темном платке, накинутом на плечи. Ее лицо, испещренное морщинами, казалось вырезанным из старого дерева, но глаза – ясные и пронзительные – смотрели с неожиданной молодостью.

– От бури… и не только, – ответил Алексей, сам удивляясь своей откровенности.

Женщина кивнула, словно поняла нечто большее, чем было сказано.

– Меня зовут София, – представилась она. – Я смотрительница этого храма.

– Алексей, – он протянул руку, и пожилая женщина пожала ее с неожиданной силой.

– Вы выглядите усталым, Алексей, – заметила София, садясь рядом с ним. – И не только физически. Ваша душа тоже устала.

Он хотел отшутиться, сказать что-то легкомысленное, но вместо этого услышал свой собственный голос, произносящий:

– Да, устала. Очень.

София кивнула, словно подтверждая свою догадку.

– Вы верите в Бога? – спросила она неожиданно.

Алексей усмехнулся.

– После всего, что я видел? Вряд ли.

– А во что вы верите?

Он задумался. Этот вопрос заставал его врасплох каждый раз, когда он задавал его себе.

– Не знаю, – честно признался он. – Раньше верил в справедливость, в прогресс, в то, что правда имеет значение… Теперь не уверен.

За окнами церкви грянул гром, и на мгновение внутреннее пространство озарилось вспышкой молнии, выхватившей из полумрака лики святых на старинных иконах.

– Знаете, что я думаю? – София сложила руки на коленях. – Вера – это не отсутствие сомнений. Вера – это способность жить с сомнениями, не позволяя им парализовать душу.

– Красивые слова, – Алексей покачал головой. – Но когда видишь, как ребенок умирает у тебя на руках, когда слышишь крики матерей, потерявших детей, когда… – он осекся, чувствуя, как к горлу подступает комок.

– Когда сталкиваешься со злом, которое кажется непобедимым, – мягко закончила за него София. – Да, это тяжелое испытание для веры. Но, может быть, суть не в том, чтобы объяснить зло или оправдать его, а в том, чтобы, несмотря на него, сохранить в себе способность к добру?

Новый раскат грома потряс стены церкви. Свечи затрепетали, отбрасывая причудливые тени. Алексею показалось, что пространство вокруг них начинает меняться – стены словно раздвигаются, а воздух становится густым, как вода.

– Что происходит? – он вскочил, озираясь.

София осталась сидеть, неподвижная и спокойная, как статуя.

– Иногда, – произнесла она тихо, – границы между мирами становятся тоньше. Особенно в таких местах, как это. И особенно для таких людей, как вы, Алексей.

– О чем вы? – он начал паниковать, чувствуя, как реальность ускользает от него.

– Просто смотрите и слушайте, – ответила София. – Вы здесь не случайно.

И в этот момент церковь словно растворилась. Вместо нее Алексей увидел то же самое странное пространство из своего сна – ни верха, ни низа, только бесконечность, и посреди нее – два силуэта, склонившиеся над шахматной доской.

Он узнал их сразу – странный старик с набережной и элегантный мужчина, представившийся Адрианом Витте. Но теперь они выглядели иначе – более… нечеловечески. Старик словно светился изнутри мягким, но невероятно мощным светом. А его собеседник излучал темное, мерцающее сияние, подобное свету далеких звезд.

– Ты видишь, что я имею в виду, – говорил мужчина в черном, передвигая шахматную фигуру. – Они создали мир, в котором страдание стало товаром. Они монетизировали сострадание. Превратили его в контент, который можно пролистать и забыть.

– Ты преувеличиваешь, как всегда, – ответил старик. – Да, они ошибаются. Да, они слабы. Но это не определяет их сущности.

– Нет? – Люцифер (теперь Алексей понимал, кто это) рассмеялся. – Посмотри на их новости. На их социальные сети. На их развлечения. Все пропитано жестокостью, равнодушием, нарциссизмом. Они создали технологии, которые усиливают худшее в них.

– И лучшее тоже, – возразил старик. – Ты видишь только то, что хочешь видеть, Светоносный.

– А ты слишком слеп к очевидному, Отец, – Люцифер покачал головой. – Они потеряли способность различать добро и зло. Для них эти понятия стали относительными, ситуативными. Они даже гордятся этим, называя "моральной гибкостью".

– Ты всегда был нетерпелив, – старик улыбнулся. – Для тебя всё черное или белое. Но в этом и суть свободы воли – в способности выбирать среди оттенков серого и все же находить путь к свету.

Люцифер фыркнул.

– Красивая теория. Но практика, увы, не подтверждает ее.

– Почему ты так уверен? – старик поднял глаза от доски, и Алексею показалось, что он смотрит прямо на него, хотя это было невозможно – он был невидим для них, призрак, случайный свидетель.

– Потому что я знаю их лучше, чем ты, – ответил Люцифер. – Я ближе к ним. Я понимаю их желания, их страхи, их слабости. Ты смотришь на них с высоты своего совершенства и видишь только потенциал. Я смотрю на них с их собственного уровня и вижу реальность.

– И какова она, эта реальность, по-твоему? – старик сделал ход, и по доске пробежала рябь, словно по воде.

– Они обречены, – просто сказал Люцифер. – Не из-за меня или моих искушений. Из-за своей собственной природы. Из-за неспособности преодолеть свой эгоизм, свою жадность, свою тягу к разрушению. Они не заслуживают свободы воли, Отец. Она только вредит им.

– Мы уже спорили об этом тысячи раз, – вздохнул старик. – И каждый раз ты ошибался.

– А что, если на этот раз я прав? – Люцифер наклонился вперед, и его глаза сверкнули золотом. – Что, если современный человек действительно потерял свою духовную сущность? Что, если технологии и комфорт окончательно притупили его совесть? Что тогда?

Старик долго молчал, глядя на доску. Затем поднял глаза и тихо сказал:

– Тогда я признаю свою ошибку. И соглашусь с тобой.

– Вот как? – Люцифер выглядел удивленным. – Ты действительно отнимешь у них свободу воли?

– Если они сами откажутся от нее… если они докажут, что не способны нести этот дар… да, – ответил старик с глубокой грустью в голосе.

Люцифер откинулся на невидимую спинку стула, и на его лице появилась торжествующая улыбка.

– Я принимаю это пари, Отец. И на этот раз я не проиграю.

Внезапно мир вокруг Алексея снова начал меняться. Пространство сжалось, цвета потускнели, и он снова оказался в полутемной церкви. София сидела рядом, глядя на него с интересом.

– Что… что это было? – выдохнул Алексей, чувствуя, как сердце колотится в груди.

– Что вы видели? – вместо ответа спросила София.

– Я… я не уверен, – он потер глаза. – Кажется, я видел Бога и Дьявола, спорящих о человечестве. Они играли в шахматы, и каждый ход был… судьбой? – он покачал головой. – Нет, это бред. У меня ПТСР, галлюцинации…

– Почему вы так уверены, что это галлюцинация? – тихо спросила София.

– Потому что… потому что это невозможно! – воскликнул Алексей. – Бог и Дьявол не сидят за шахматной доской и не спорят о судьбе человечества!

– А как, по-вашему, они должны это делать? – в глазах Софии мелькнула искра.

Алексей не нашелся с ответом. Он встал, собирая папку.

– Мне нужно идти. Спасибо за… за разговор.

София кивнула.

– Вы вернетесь, Алексей. Когда будете готовы узнать больше.

– Я не верю во все это, – упрямо сказал он. – В Бога, Дьявола, мистические видения…

– Для того чтобы что-то существовало, не обязательно в это верить, – улыбнулась София. – Дождь идет, верите вы в него или нет.

С этими словами она встала и направилась к алтарю, оставив Алексея одного со своими мыслями.

Выйдя из церкви, он обнаружил, что дождь прекратился. Небо прояснилось, и на нем уже зажигались первые звезды. Алексей глубоко вдохнул свежий, влажный воздух и решительно зашагал в сторону гостиницы. Ему нужно было поговорить с кем-то нормальным, рациональным. Кем-то, кто объяснит ему, что с ним происходит.

Вернувшись в номер, Алексей первым делом открыл ноутбук и нашел в контактах номер своего старого друга, военного психиатра Игоря Степанова. Тот откликнулся после второго гудка.

– Алексей? Чертовски рад тебя слышать! – голос Игоря звучал бодро, как всегда. – Когда вернулся?

– Вчера, – ответил Алексей, садясь на кровать. – Игорь, мне нужна твоя консультация. Профессиональная.

– Что-то серьезное? – тон друга сразу стал деловым.

– Не знаю, – честно ответил Алексей. – У меня… странные видения. Галлюцинации, наверное.

– ПТСР? – в голосе Игоря слышалась озабоченность. – Что именно ты видишь?

Алексей помедлил. Сказанное вслух, все это будет звучать как бред сумасшедшего.

– Я вижу… людей, которые, кажется, знают обо мне то, чего знать не могут. И… странные сцены. Словно я заглядываю в другую реальность.

– Хмм, – Игорь ненадолго замолчал. – Послушай, это может быть проявлением посттравматического стресса. Нарушение восприятия реальности, деперсонализация… Не пил таблетки, которые тебе прописали?

– Нет, – признался Алексей. – Они затуманивают сознание. Я не могу работать, когда их принимаю.

– Работать? – в голосе Игоря послышалось удивление. – Ты уже вернулся к работе?

– Нет, но… возможно, скоро вернусь, – Алексей посмотрел на папку, лежащую на столе.

– Леша, послушай меня как друга и как врача, – серьезно сказал Игорь. – Тебе нужен отдых. Настоящий отдых. Ты провел три года в зоне конфликта, видел вещи, которые никто не должен видеть. Твоя психика нуждается в восстановлении.

– А эти… видения?

– Скорее всего, сочетание ПТСР, переутомления и стресса от возвращения к мирной жизни. Ничего необычного, поверь мне. Я видел такое у многих вернувшихся.

Алексей почувствовал облегчение. Рациональное объяснение, медицинский диагноз – это было именно то, что ему нужно было услышать.

– Что мне делать? – спросил он.

– Принимай лекарства, которые тебе прописали. Хотя бы на ночь, чтобы нормально спать. Найди психотерапевта – я могу порекомендовать нескольких хороших специалистов. И главное – не торопись возвращаться к работе. Дай себе время.

– Спасибо, Игорь, – Алексей почувствовал, как напряжение немного отпускает его. – Это… помогает.

– Заходи завтра ко мне в клинику, – предложил друг. – Я посмотрю тебя, выпишу новые рецепты. И может, пообедаем вместе? Я хочу услышать все твои новости.

– Договорились, – согласился Алексей. – До завтра.

Закончив разговор, он откинулся на подушку и закрыл глаза. Объяснение Игоря звучало логично. ПТСР, стресс, переутомление – все это могло вызвать галлюцинации. Ничего сверхъестественного.

Но почему тогда эти "галлюцинации" казались такими… связными? Такими осмысленными? И почему странный старик знал его имя? И почему Адриан Витте появился в его видении, хотя Алексей встретил его уже после сна о шахматной партии?

Вопросы роились в голове, не давая покоя. Алексей встал и подошел к мини-бару. Еще одна бутылочка виски. И еще одна. Алкоголь обжигал горло, но не приносил желанного забвения.

Он сел за стол и открыл папку, которую дал ему Сергеич. Внутри были документы, фотографии, распечатки электронных писем – доказательства масштабной коррупции в оборонной сфере. Схемы закупок по завышенным ценам, фиктивные контракты, откаты, офшорные счета…

Алексей погрузился в чтение, и постепенно реальный мир с его проблемами, документами и фактами вытеснил из его сознания странные видения. Это была знакомая территория – журналистское расследование, погоня за правдой, борьба с системой.

Он работал до поздней ночи, делая заметки, выстраивая логические цепочки, намечая план действий. В этой работе был смысл, была цель. И постепенно Алексей почувствовал, что к нему возвращается то состояние целеустремленной сосредоточенности, которое всегда было его сильной стороной как журналиста.

Когда он наконец лег спать, было уже далеко за полночь. Усталость и алкоголь сделали свое дело – сон пришел быстро и был глубоким, без сновидений.

Утром Алексей проснулся с ясной головой и четким планом действий. Он примет предложение Сергеича и займется расследованием. Это поможет ему сосредоточиться на чем-то реальном и важном, отвлечься от странных видений и кошмаров. А чтобы справиться с ПТСР, он будет следовать советам Игоря – принимать лекарства, посещать психотерапевта.

Все будет хорошо. Он справится. Как справлялся всегда.

С этой мыслью Алексей отправился в душ, не подозревая, что его жизнь уже изменилась необратимо, и что шахматная партия, свидетелем которой он стал, имеет к нему самое прямое отношение.

Глава 3: Знаки

Петербургское утро встретило Алексея неожиданным солнцем. Лучи пробивались сквозь щели в шторах, рисуя на полу гостиничного номера золотистые полосы. Он проснулся с ощущением странной легкости, которой не испытывал уже давно. Сон был глубоким и без кошмаров – впервые за многие месяцы.

Приняв душ и одевшись, Алексей спустился в холл гостиницы. На часах было девять утра – до встречи с Игорем оставалось еще три часа. Достаточно времени, чтобы позавтракать и немного прогуляться.

В ресторане он взял газету, лежавшую на соседнем столике. Бегло просматривая заголовки, Алексей замер, наткнувшись на небольшую заметку на третьей странице: "Взрыв в торговом центре в Дамаске: десятки погибших". Под заголовком была фотография разрушенного здания, женщины, плачущей над телом ребенка, спасателей, разбирающих завалы…

Алексей почувствовал, как к горлу подступает тошнота. Он знал это место. Был там всего месяц назад. Разговаривал с владельцем маленького кафе, который угощал его крепким сирийским кофе и рассказывал о своих детях, обучающихся в Европе.

Мир, который он покинул, продолжал страдать. Продолжал истекать кровью. А здесь, в уютном петербургском ресторане, люди спокойно завтракали, обсуждали погоду, планировали свой день…

– Плохие новости?

Алексей поднял глаза. Перед ним стоял Адриан Витте – все такой же безукоризненный в своем идеально сидящем костюме.

– Не самые лучшие, – ответил Алексей, складывая газету.

– Можно? – Адриан указал на стул напротив.

Алексей кивнул, хотя на самом деле предпочел бы завтракать в одиночестве.

– Вы всегда так рано встаете? – спросил он, когда Адриан сел.

– Я практически не сплю, – улыбнулся тот. – Слишком много работы, слишком мало времени.

Официант подошел принять заказ. Адриан попросил только кофе, черный, без сахара.

– Вы обдумали мое предложение? – спросил он, когда официант удалился.

– Честно говоря, нет, – ответил Алексей. – У меня есть другие планы.

– Связанные с «Современником»? – проницательно заметил Адриан. – Амбициозное расследование о коррупции в оборонной сфере?

Алексей напрягся.

– Откуда вы знаете?

– У меня свои источники, – Адриан пожал плечами. – Я в этом бизнесе достаточно давно, чтобы иметь обширные связи.

– И вы не боитесь, что я использую эту информацию в своем расследовании? – прямо спросил Алексей. – Источник в международном медиахолдинге, знающий о планах российского издания?

Адриан рассмеялся – легко и непринужденно.

– Если бы все было так просто, мой друг. Нет, я не боюсь. Потому что знаю – это расследование никогда не будет опубликовано.

– Почему вы так уверены?

– Потому что знаю правила игры, – Адриан наклонился вперед. – «Современник» находится на грани закрытия. Счета заморожены, спонсоры разбежались, половина сотрудников уволилась. Воронцов – храбрый человек, но он сражается с ветряными мельницами. Эта система слишком сильна, чтобы ее можно было победить статьями в полумертвом издании.

Алексей почувствовал, как внутри поднимается гнев.

– И что вы предлагаете? Сдаться?

– Нет, – Адриан покачал головой. – Я предлагаю сменить поле боя. «Веритас» – международный холдинг с офисами в двадцати странах. У нас есть ресурсы, связи, юридическая защита. То, что невозможно опубликовать в России, легко выйдет в Европе или Америке. И с гораздо большим резонансом.

Официант принес кофе. Адриан сделал глоток, не сводя глаз с Алексея.

– Подумайте об этом, Алексей. Ваш талант заслуживает лучшей площадки. Ваши расследования должны иметь реальное влияние, а не просто исчезать в информационном шуме.

Алексей медленно помешивал свой остывший кофе. Предложение было заманчивым. Слишком заманчивым.

– Почему я? – спросил он наконец. – В мире полно талантливых журналистов. Почему вы выбрали именно меня?

Адриан улыбнулся, и на мгновение Алексею показалось, что его глаза меняют цвет – с зеленого на золотистый.

– Потому что вы особенный, Алексей. Вы видите то, чего не видят другие. И не боитесь об этом писать. Такие люди встречаются редко.

Он допил кофе и поставил чашку на блюдце.

– Мне пора. Дела ждут. Но вот, – он достал из кармана новую визитку и положил на стол. – Здесь адрес нашего петербургского офиса. Приходите сегодня в семь вечера. Я покажу вам, как мы работаем. Без обязательств. Просто… чтобы вы могли сделать информированный выбор.

С этими словами он встал, оставив на столе купюру, и направился к выходу. Алексей смотрел ему вслед, чувствуя странное беспокойство. Что-то в этом человеке было не так. Что-то… нечеловеческое.

Он потряс головой, отгоняя эту мысль. Снова его разыгравшееся воображение. Или последствия ПТСР, как говорил Игорь.

Закончив завтрак, Алексей вышел из гостиницы. Утренний Петербург сиял в лучах неожиданного солнца. Невский проспект был полон спешащих на работу людей, туристов с картами и фотоаппаратами, уличных музыкантов, расставляющих свои инструменты.

Алексей решил пройтись пешком до клиники, где работал Игорь. Это был хороший шанс почувствовать город, заново открыть для себя его ритм и настроение.

Проходя мимо Казанского собора, он заметил странную сцену: пожилая женщина в темном платке стояла у входа, кормя голубей. В этом не было бы ничего необычного, если бы не одна деталь – голуби садились ей на плечи и руки, образуя живой, трепещущий покров. Женщина поднялась глаза, и Алексей с удивлением узнал Софию, смотрительницу церкви, где он укрывался от дождя.

Их взгляды встретились, и София улыбнулась ему, как старому знакомому. Затем она подняла руку в приветственном жесте, и все голуби разом взлетели, образуя в небе странную фигуру, похожую на… шахматную фигуру. Короля.

Алексей моргнул, и видение исчезло. Голуби разлетелись в разные стороны, а София, если это действительно была она, растворилась в толпе туристов.

"Галлюцинации, – подумал Алексей. – Определенно галлюцинации". Он ускорил шаг, стараясь не думать о том, что только что видел.

Клиника, где работал Игорь, располагалась в старинном особняке на набережной Фонтанки. Алексей поднялся по широкой мраморной лестнице и вошел в просторный холл. На ресепшене его встретила молодая женщина в белом халате.

– Я к доктору Степанову, – сказал Алексей. – У меня назначено на двенадцать.

– Ваше имя? – улыбнулась девушка.

– Алексей Нефёдов.

Она проверила что-то в компьютере и кивнула.

– Доктор Степанов ждет вас. Третий этаж, кабинет 304.

Алексей поднялся по лестнице и легко нашел нужную дверь. Постучав, он услышал знакомый голос:

– Войдите!

Игорь Степанов, невысокий крепкий мужчина с преждевременно поседевшими волосами и внимательными серыми глазами, встретил его широкой улыбкой.

– Леша! Наконец-то! – он крепко обнял друга. – Садись, рассказывай.

Алексей опустился в удобное кресло напротив стола Игоря. Кабинет был обставлен со вкусом – темная дубовая мебель, книжные шкафы до потолка, мягкое освещение. На стенах – дипломы и сертификаты вперемешку с абстрактными картинами в спокойных тонах.

– Как себя чувствуешь сегодня? – спросил Игорь, внимательно изучая лицо друга.

– Лучше, – честно ответил Алексей. – Выспался наконец. Без кошмаров.

– Это хорошо, – кивнул Игорь. – А видения? Галлюцинации?

Алексей помедлил. Стоит ли рассказывать о женщине с голубями? О странном Адриане Витте, чьи глаза, кажется, меняют цвет? О том, что все эти люди словно знают о нем что-то, чего не должны знать?

– Были… моменты, – неопределенно сказал он. – Но не такие яркие, как вчера.

Игорь кивнул.

– Я просмотрел твою карту из полевого госпиталя. Диагноз ПТСР там поставлен правильно, но лечение… – он покачал головой. – Слишком поверхностное. Тебе нужна системная терапия. Медикаментозная и психологическая.

Он открыл ящик стола и достал блокнот.

– Я выпишу тебе новые препараты. Более современные, с меньшими побочными эффектами. Они не будут "затуманивать сознание", как ты выразился. И запишу тебя к нашему лучшему психотерапевту – Елене Сергеевне Войновой. Она специализируется на работе с военными журналистами и фотографами. Понимает специфику.

Алексей кивнул, принимая рецепт.

– Спасибо, Игорь. Я действительно ценю твою помощь.

– Не за что, – улыбнулся тот. – Мы же друзья. Кстати, о друзьях – ты уже связался с кем-нибудь из наших? С Мариной виделся?

– Нет, – Алексей покачал головой. – Она писала, но я… не готов. Пока.

– Понимаю, – Игорь откинулся в кресле. – Слушай, а что насчет работы? Есть планы?

Алексей рассказал о предложении Сергеича. И, поколебавшись, о странном предложении Адриана Витте.

– «Веритас»? – Игорь нахмурился. – Никогда о таком не слышал. Хотя я, конечно, не эксперт в медиа-бизнесе.

– Я тоже не слышал, – признался Алексей. – Но он утверждает, что это крупный международный холдинг.

– И этот человек появился буквально из ниоткуда, знает о тебе все, и предлагает работу мечты? – Игорь покачал головой. – Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Я знаю, – кивнул Алексей. – Но он пригласил меня сегодня в их офис. Просто посмотреть, как они работают.

– Будь осторожен, – серьезно сказал Игорь. – После твоих последних статей у тебя наверняка есть недоброжелатели. Не хотелось бы, чтобы ты попал в какую-нибудь ловушку.

– Я всегда осторожен, – улыбнулся Алексей. – Профессиональная привычка.

Они еще немного поговорили о старых друзьях, о новостях в жизни Игоря (женился во второй раз, ждет ребенка), о планах на будущее. Затем Игорь посмотрел на часы.

– У меня пациент через пятнадцать минут. Но мы договаривались об обеде, помнишь?

– Конечно, – кивнул Алексей.

– Тут недалеко есть отличный ресторанчик. Итальянская кухня, тихо, немноголюдно. В самый раз для разговора по душам.

Они вышли из клиники и направились к ресторану, о котором говорил Игорь. День становился все более солнечным и теплым – настоящий подарок для ноябрьского Петербурга.

– Погода балует, – заметил Игорь, щурясь на солнце. – Хотя синоптики обещали дожди на всю неделю.

– Все непредсказуемо, – философски заметил Алексей.

– Особенно в Петербурге, – согласился Игорь. – Здесь погода меняется быстрее, чем женское настроение.

Они свернули на тихую улочку, где располагался ресторан – небольшое уютное заведение с террасой, выходящей на канал. Несмотря на прохладную погоду, несколько столиков на террасе были заняты – очевидно, посетители тоже решили насладиться неожиданным солнцем.

Игорь и Алексей выбрали столик в углу зала, откуда открывался вид на канал и проплывающие по нему туристические катера.

– Рекомендую равиоли с рикоттой и шпинатом, – сказал Игорь, когда официант принес меню. – Здесь их делают божественно.

Алексей кивнул, но его внимание привлекло не меню, а человек, сидевший через два столика от них. Это был пожилой мужчина в светлом плаще – тот самый загадочный старик, которого Алексей видел на набережной в свой первый вечер в Петербурге. Старик читал газету, но, словно почувствовав взгляд Алексея, поднял глаза и слегка кивнул ему, как старому знакомому.

– Что-то не так? – спросил Игорь, заметив, как напрягся его друг.

– Видишь того человека? – тихо спросил Алексей, кивая в сторону старика. – В светлом плаще.

Игорь обернулся.

– Какого человека? Там никого нет.

Алексей резко повернул голову. Столик действительно был пуст, словно за ним никогда никто не сидел.

– Но он был там… только что, – Алексей почувствовал, как по спине пробежал холодок. – Пожилой мужчина, седые волосы, светлый плащ…

Игорь внимательно посмотрел на друга.

– Леша, это те самые галлюцинации, о которых ты говорил?

Алексей кивнул, не в силах произнести ни слова. Это было страшно – видеть то, чего не видят другие. Сомневаться в собственном рассудке.

– Послушай, – Игорь положил руку на плечо друга. – Это нормальная реакция на пережитый стресс. Твой мозг пытается обработать травматический опыт. Иногда это проявляется в виде таких… видений.

– Но они такие реальные, – тихо сказал Алексей. – И… связные. Словно у них есть смысл, которого я не понимаю.

– Мозг – удивительный орган, – ответил Игорь. – Он всегда ищет закономерности, связи, смыслы. Даже там, где их нет. Особенно в состоянии стресса.

Алексей кивнул, стараясь убедить себя, что друг прав. Это всего лишь игра воображения, последствия пережитого.

Они сделали заказ, и разговор перешел на более нейтральные темы – политику, спорт, новые фильмы. Алексей постепенно расслабился, наслаждаясь компанией старого друга и вкусной едой.

Когда они уже заканчивали обед, телефон Игоря зазвонил.

– Извини, – сказал он, глядя на экран. – Это из клиники, нужно ответить.

Он отошел к окну, оставив Алексея одного за столиком. В этот момент Алексей заметил странную деталь: официант, убиравший посуду со соседнего столика, имел на запястье татуировку в виде шахматной фигуры – королевы. Такой же символ Алексей увидел на обложке книги, которую читала женщина за дальним столиком. А выглянув в окно, он заметил, что облака в небе сложились в форму, напоминающую шахматную доску.

Совпадения? Или знаки, которые он только сейчас начал замечать?

Игорь вернулся, озабоченный.

– Прости, Леша, мне нужно срочно вернуться в клинику. Экстренный случай.

– Конечно, – кивнул Алексей. – Иди. Я расплачусь.

– Уверен? – Игорь выглядел виноватым. – Я планировал угостить тебя.

– В следующий раз, – улыбнулся Алексей. – Давай, беги. Жизни спасать.

Игорь благодарно кивнул, крепко пожал руку друга и быстро вышел из ресторана. Алексей подозвал официанта, расплатился и тоже вышел на улицу.

Солнце уже начало клониться к закату, окрашивая небо в оттенки золота и пурпура. Алексей решил не возвращаться в гостиницу, а прогуляться по городу. Ему нужно было подумать.

Он шел без определенной цели, позволяя ногам выбирать маршрут. Странным образом, куда бы он ни повернул, везде его встречали шахматные символы: витрина магазина, где манекены были расставлены как фигуры на доске; граффити на стене с изображением короны, похожей на навершие шахматного короля; уличный музыкант, игравший на черно-белом клавишном инструменте, поразительно напоминавшем шахматную доску…

Эти знаки были повсюду, стоило только начать их замечать. И каждый раз, когда Алексей видел очередной символ, в голове всплывали обрывки его странного видения в церкви – Бог и Дьявол, играющие в шахматы, обсуждающие судьбу человечества…

"Это просто совпадения, – твердил он себе. – Мой мозг ищет закономерности там, где их нет. Игорь прав".

Но чем больше знаков он замечал, тем труднее становилось убедить себя в их случайности.

Когда начало смеркаться, Алексей вдруг понял, что ноги сами принесли его к адресу, указанному на визитке Адриана Витте. Современное здание из стекла и бетона возвышалось над окружающими постройками, словно инородное тело в историческом центре Петербурга. На фасаде светилась неоновая вывеска: "VERITAS MEDIA".

Алексей посмотрел на часы – без пятнадцати семь. Почти время назначенной встречи. Было ли это совпадением? Или его подсознание само привело его сюда?

Он стоял в нерешительности, глядя на вращающиеся двери главного входа. Что ждет его внутри? Обычный офис международной медиакомпании? Или что-то другое? Что-то, связанное с его странными видениями?

"Будь осторожен", – вспомнил он слова Игоря. И Сергеича тоже. У него есть влиятельные недоброжелатели. Это может быть ловушка.

Но любопытство журналиста оказалось сильнее осторожности. Алексей глубоко вздохнул и направился к входу. Он должен был узнать, что всё это значит. И если Адриан Витте мог дать ему ответы – что ж, он готов был рискнуть.

Вращающиеся двери мягко впустили его в просторный вестибюль с высокими потолками и мраморным полом. В центре располагалась стойка ресепшен, за которой сидела элегантная женщина в строгом деловом костюме.

– Добрый вечер, – поздоровался Алексей. – У меня встреча с Адрианом Витте. В семь часов.

Женщина улыбнулась, и что-то в этой улыбке показалось Алексею странно знакомым – как будто он уже видел ее где-то раньше.

– Господин Витте ждет вас, мистер Нефёдов, – сказала она, не спрашивая его имени. – Лифт прямо за колонной. Двадцать первый этаж.

Алексей кивнул и направился к указанному лифту, чувствуя, как по спине пробегает холодок. Опять кто-то, кто знает о нем больше, чем должен.

Лифт бесшумно поднял его на двадцать первый этаж. Двери открылись прямо в просторный офис с панорамными окнами, из которых открывался захватывающий вид на вечерний Петербург. Город раскинулся внизу, сверкая огнями, словно россыпь драгоценных камней на черном бархате.

– Потрясающе, не правда ли? – раздался за спиной знакомый голос.

Алексей обернулся. Адриан Витте стоял у большого стола из темного дерева, на котором была разложена… шахматная доска с незаконченной партией.

– Город с высоты выглядит совсем иначе, – продолжил Адриан, подходя ближе. – Отсюда не видно грязи, страданий, нищеты. Только красота и порядок. Как на хорошо продуманной шахматной доске.

Он жестом пригласил Алексея сесть в одно из кожаных кресел.

– Располагайтесь. Что будете пить? Виски? Коньяк? Или, может быть, чай?

– Виски, – ответил Алексей, опускаясь в кресло. – Со льдом, если можно.

Адриан кивнул и подошел к бару в углу комнаты. Пока он готовил напитки, Алексей осмотрелся. Офис был обставлен со вкусом – дорогая мебель, современное искусство на стенах, новейшая техника. Но нигде не было видно признаков активной работы медиакомпании – никаких редакционных столов, мониторов с новостными лентами, суетящихся журналистов…

– Где все? – спросил Алексей, принимая из рук Адриана стакан с виски. – Я ожидал увидеть работающую редакцию.

– О, наша основная редакция находится этажом ниже, – улыбнулся Адриан, садясь напротив с бокалом янтарной жидкости. – Это мой личный офис. Здесь я провожу важные встречи. Такие, как эта.

Он отпил из бокала, не сводя глаз с Алексея.

– Я рад, что вы пришли. Признаться, не был уверен, что вы примете мое приглашение.

– Я тоже не был уверен, – честно ответил Алексей. – Но любопытство взяло верх.

– Любопытство, – Адриан улыбнулся. – Прекрасное качество для журналиста. И опасное – для человека.

Он сделал паузу, вертя бокал в руках.

– Знаете, что общего между журналистикой и шахматами? – спросил он неожиданно.

– Нет, – ответил Алексей, напрягаясь. Снова шахматы. Это не могло быть совпадением.

– В обоих случаях побеждает тот, кто видит на несколько ходов вперед, – сказал Адриан. – Кто понимает последствия каждого действия. Кто готов пожертвовать малым ради большой цели.

Он встал и подошел к шахматной доске.

– Смотрите, – он указал на расстановку фигур. – Белые в сложной ситуации. Кажется, что черные вот-вот победят. Но есть комбинация, которая может все изменить. Видите ее?

Алексей подошел ближе, рассматривая доску. Он не был сильным шахматистом, но основы игры знал.

– Если конь пойдет сюда… – начал он.

– Именно! – улыбнулся Адриан. – Жертва коня открывает путь для атаки ферзя. Еще два хода – и мат черному королю. Блестящая комбинация, не правда ли?

Он посмотрел на Алексея с странным выражением – словно проверял его реакцию.

– К чему вы клоните? – прямо спросил Алексей.

Адриан вернулся к своему креслу.

– К тому, что в нашем мире тоже идет игра, Алексей. Сложная, многоуровневая партия. И большинство людей даже не подозревают, что являются всего лишь пешками в ней. Но некоторые… некоторые могут стать более значимыми фигурами. Если сделают правильный выбор.

– И вы предлагаете мне… стать такой фигурой? – скептически спросил Алексей.

– Я предлагаю вам стать игроком, – ответил Адриан, и его глаза блеснули золотом. – Тем, кто видит доску целиком. Тем, кто понимает правила. Тем, кто может влиять на исход партии.

Он сделал паузу, отпивая из бокала.

– Вы уже начали замечать знаки, не так ли? Шахматные символы повсюду. Странные совпадения. Люди, которые знают о вас больше, чем должны.

Алексей напрягся. Откуда Адриан знал о его наблюдениях?

– Это не галлюцинации, Алексей, – продолжил Адриан, словно читая его мысли. – И не последствия ПТСР, как уверяет ваш друг-психиатр. Это реальность. Просто… более глубокий ее уровень.

– Что вы знаете о моих разговорах с Игорем? – резко спросил Алексей, ставя бокал на стол.

– Я знаю многое, – улыбнулся Адриан. – О вас. О вашем прошлом. О ваших страхах и надеждах. О вашем потенциале.

Он наклонился вперед.

– Я знаю, что вы видели нас – меня и моего… оппонента. Играющими в шахматы. Обсуждающими судьбу человечества.

Алексей почувствовал, как кровь отливает от лица. Это невозможно. Никто не мог знать о его видении в церкви. Никто, кроме…

– Кто вы? – хрипло спросил он.

Адриан улыбнулся, и на мгновение его глаза полностью изменили цвет – стали золотыми, с вертикальными зрачками, как у кошки или змеи.

– У меня много имен, Алексей. В разных культурах, в разные эпохи меня называли по-разному. Но суть всегда одна – я тот, кто задает вопросы. Кто сомневается. Кто предлагает… альтернативы.

Он сделал паузу.

– Некоторые называют меня Искусителем. Другие – Лжецом. Третьи – Просветителем. Выбирайте то, что вам больше нравится.

Алексей почувствовал, как по спине пробежал холодок. Это было безумие. Он разговаривал с человеком, который утверждал, что он… кто? Дьявол? Люцифер?

– Вы сумасшедший, – сказал Алексей, вставая. – Или это какой-то изощренный розыгрыш.

Он направился к лифту, но двери не открывались, сколько бы он ни нажимал на кнопку.

– Посмотрите в окно, Алексей, – спокойно сказал Адриан.

Алексей обернулся. За панорамными окнами больше не было видно вечернего Петербурга. Вместо него простиралась странная, чуждая реальность – бесконечное пространство, заполненное мерцающими звездами и туманностями, словно вид из космического корабля на глубокий космос.

– Что… что это? – выдохнул Алексей, отступая от окна.

– Это Междумирье, – ответил Адриан, подходя ближе. – Пространство между реальностями. Место, где мы ведем нашу вечную партию.

Он указал на шахматную доску, которая теперь парила в воздухе, без всякой опоры.

– Эта игра началась задолго до появления человечества. И будет продолжаться после его исчезновения. Но сейчас… сейчас мы достигли критической точки. Ситуации, которая требует… свежего взгляда. Взгляда человека.

Алексей покачал головой, не в силах поверить в происходящее.

– Почему я? – спросил он наконец. – Почему вы выбрали меня?

Адриан улыбнулся, и в его улыбке было что-то почти… человеческое.

– Потому что вы видели худшее, на что способны люди, Алексей. И все равно не потеряли надежду. Потому что вы задаете правильные вопросы. Потому что… – он сделал паузу, – потому что вы напоминаете мне меня самого. До того, как всё изменилось.

Он протянул руку.

– Я предлагаю вам знание, Алексей. Понимание. Способность видеть истинную природу вещей. В обмен на одно – ваше честное мнение о человечестве. Достойно ли оно свободы воли? Или эта свобода – слишком тяжелое бремя для них?

Алексей смотрел на протянутую руку, не решаясь ее принять. Это было безумие. Галлюцинация. Бред воспаленного сознания.

И все же… Что, если это правда? Что, если он действительно разговаривает с… Дьяволом? И что, если от его решения действительно зависит судьба человечества?

В этот момент где-то в глубине сознания Алексея прозвучал тихий, но ясный голос: "Не спеши, сын мой. Выбор должен быть осознанным".

Он узнал этот голос – тот самый старик в светлом плаще. Бог? Неужели Бог говорил с ним?

Алексей отступил на шаг, опуская руки.

– Мне нужно время, – сказал он. – Это… слишком много для одного вечера.

Адриан кивнул, не выказывая разочарования.

– Конечно. Время у нас есть. Не так много, как хотелось бы, но достаточно для обдумывания.

Он щелкнул пальцами, и реальность за окнами снова стала обычной – ночной Петербург, огни города, темное небо с редкими звездами.

– Подумайте о моем предложении, Алексей, – сказал Адриан, провожая его к лифту, двери которого теперь услужливо открылись. – И помните – вы уже часть игры. Хотите вы этого или нет.

Когда двери лифта закрылись, Алексей прислонился к стене, чувствуя, как дрожат колени. Что только что произошло? Реальная встреча с мистической сущностью? Или яркая галлюцинация, вызванная ПТСР и, возможно, каким-то веществом, подмешанным в его виски?

Он не знал. Но одно было ясно – его жизнь больше никогда не будет прежней.

Выйдя из здания "Веритас", Алексей глубоко вдохнул прохладный вечерний воздух. Город вокруг выглядел обычным, нормальным. Люди спешили по своим делам, не подозревая о существовании Междумирья, о космической шахматной партии, от которой, возможно, зависела их судьба.

Но для Алексея теперь все было иначе. Он начал замечать то, чего не видел раньше – тонкие связи между событиями, скрытые знаки, невидимые нити, соединяющие людей и их поступки.

Он шел по ночному Петербургу, и город шептал ему свои секреты. А где-то высоко над ним, в невидимом измерении, два древних противника передвигали фигуры на космической шахматной доске, и одной из этих фигур теперь был он, Алексей Нефёдов, журналист, вернувшийся с войны только для того, чтобы оказаться в эпицентре другой, гораздо более глобальной битвы.

Глава 4: Библиотека судеб

Алексей проснулся от собственного крика, задыхаясь и судорожно хватая ртом воздух. Сердце колотилось так, словно вот-вот вырвется из груди. Ночной кошмар медленно отступал, но его осколки все еще вспыхивали в сознании: огромная шахматная доска, где вместо фигур – живые люди; Адриан Витте с глазами, светящимися золотом; старик в светлом плаще, протягивающий руку сквозь пламя войны…

Часы на прикроватной тумбочке показывали 4:17 утра. Слишком рано, чтобы вставать, слишком поздно, чтобы надеяться снова уснуть. Алексей сел на кровати, обхватив голову руками. Реальность и кошмары переплетались, создавая причудливый узор, в котором он уже не мог отличить правду от вымысла.

Встреча с Адрианом вчера вечером – была ли она реальной? Космический пейзаж за окнами небоскреба, парящая в воздухе шахматная доска, признание Адриана в том, кто он такой… Все это казалось бредом, галлюцинацией. И все же…

Алексей встал и подошел к окну. Предрассветный Петербург лежал перед ним – темный, молчаливый, таинственный. Редкие огни светились в окнах, на пустынных улицах изредка проезжали машины. Обычный город, обычная жизнь. Но теперь Алексей знал – или думал, что знает – что за этой обыденностью скрывается нечто большее. Другое измерение реальности, где идет вечная битва между силами, которые люди называют Богом и Дьяволом.

Он включил свет и достал из сумки блокнот и ручку. Если он действительно оказался втянут в какую-то космическую игру, ему нужно было понять правила. А для этого требовалось собрать и систематизировать все странные события, происходившие с ним с момента возвращения в Петербург.

Алексей начал писать, выстраивая хронологию:

Странный старик на набережной, знающий его имя

Сон о шахматной партии между Богом и Дьяволом

Встреча с Адрианом Витте в гостинице

Видение в церкви – наблюдение за разговором Бога и Дьявола

Странная женщина София – смотрительница церкви

Появление шахматных символов повсюду

Встреча с Адрианом в офисе "Веритас" – Междумирье за окном

Если все это было реально, то что это значило? Алексей был журналистом, привыкшим искать факты, доказательства, логические связи. Но как применить эти профессиональные навыки к ситуации, выходящей за рамки обычного человеческого опыта?

Он вспомнил слова Адриана: "Я предлагаю вам знание. Понимание. Способность видеть истинную природу вещей. В обмен на одно – ваше честное мнение о человечестве. Достойно ли оно свободы воли?"

Странное предложение. Почему именно он, Алексей Нефёдов, должен был ответить на этот вопрос? Что делало его мнение таким важным для существ, играющих судьбами миров?

И еще один вопрос, возможно, самый важный: кому верить? Адриану с его обольстительными речами о знании и понимании? Или старику в светлом плаще, чей тихий голос предостерегал от поспешных решений?

Алексей посмотрел на часы – 5:30. Рассвет уже начинал окрашивать небо в бледно-розовые тона. Он решил, что вместо бесплодных размышлений лучше заняться чем-то конкретным. Возможно, работа над расследованием для Сергеича поможет ему отвлечься от мыслей о космических шахматах и сверхъестественных существах.

Он принял душ, оделся и спустился в холл гостиницы. Несмотря на ранний час, ресторан уже был открыт. Алексей заказал кофе и яичницу с беконом, затем достал папку с материалами от Сергеича и погрузился в чтение.

Расследование касалось коррупции в оборонной сфере – завышенных контрактов, фиктивных поставок, исчезнувших миллиардов. Обычная, увы, история для России. Но масштабы впечатляли даже видавшего виды Алексея. Речь шла о суммах с девятью нулями, об офшорных счетах высокопоставленных чиновников, о целой сети подставных компаний и фиктивных контрактов.

Инсайдер Сергеича, судя по документам, занимал достаточно высокое положение, чтобы иметь доступ к секретной информации. Он предоставил копии контрактов, банковских проводок, протоколов закрытых совещаний. Материал был взрывоопасным – его публикация могла стоить карьеры, а то и свободы многим влиятельным людям.

Алексей делал заметки, выстраивая в уме структуру будущей статьи. Работа захватила его, как всегда бывало с хорошим журналистским материалом. На некоторое время он забыл о своих мистических видениях, полностью погрузившись в мир вполне земной коррупции и предательства.

Его телефон зазвонил, когда он допивал третью чашку кофе. Номер был незнакомым.

– Алексей Нефёдов, – ответил он.

– Здравствуйте, Алексей, – раздался приятный женский голос. – Меня зовут Елена Сергеевна Войнова. Я психотерапевт из клиники доктора Степанова. Он рекомендовал вам записаться ко мне.

– Да, верно, – подтвердил Алексей. – Игорь говорил о вас.

– У меня есть окно сегодня в три часа дня, – продолжила Елена. – Вам удобно?

Алексей на мгновение задумался. С одной стороны, после ночных кошмаров и странных видений консультация психотерапевта казалась разумной идеей. С другой – если все, что он видел, было реальным, никакая терапия не поможет.

– Да, в три будет удобно, – решил он наконец.

– Отлично, – в голосе Елены слышалась улыбка. – Тогда жду вас в клинике. Кабинет 312, третий этаж.

Закончив разговор, Алексей вернулся к материалам расследования. Но теперь его внимание привлекла странная деталь, которую он раньше не заметил. Среди компаний, упомянутых в документах, мелькало название "Veritas Investments" – фирма, через которую проходили особо крупные контракты. Совпадение? Или связь с загадочным "Veritas Media", где работал Адриан?

Алексей сделал пометку проверить эту компанию более тщательно. Возможно, здесь крылась какая-то зацепка, связывающая его мистические видения с реальным журналистским расследованием.

Закончив завтрак, он решил отправиться в Российскую национальную библиотеку. Если он хотел разобраться в происходящем, ему нужна была информация – исторические, религиозные, философские тексты о природе добра и зла, о свободе воли, о космических силах, управляющих судьбами миров.

Библиотека открывалась в 9 утра. У него было еще немного времени, и Алексей решил пройтись пешком, наслаждаясь ранним утром и пустынными улицами Петербурга.

День обещал быть ясным и холодным – редкость для ноябрьского Петербурга. Солнце уже поднялось над горизонтом, но его лучи еще не успели прогреть воздух. Дыхание Алексея превращалось в облачка пара, тающие в утреннем свете.

Он шел по набережной Невы, любуясь величественной рекой, когда заметил странную фигуру впереди. Это была София – смотрительница церкви, где он укрывался от дождя. Она стояла у парапета, глядя на воду, и словно ждала его.

– Доброе утро, Алексей, – поздоровалась она, когда он приблизился. – Ранняя прогулка?

– Доброе утро, – ответил он, останавливаясь рядом. – Вы… ждали меня?

София улыбнулась.

– Скажем так, я знала, что наши пути пересекутся сегодня.

Она выглядела точно так же, как и в церкви – пожилая женщина в темном платке, с лицом, испещренным морщинами, и удивительно молодыми, ясными глазами.

– Вы идете в библиотеку, – это был не вопрос, а утверждение. – Ищете ответы.

– Да, – Алексей не видел смысла отрицать очевидное. – После всего, что я видел… что я, возможно, видел… мне нужно понять.

София кивнула.

– Понимание – хорошее начало. Но есть места, где можно найти больше ответов, чем в обычной библиотеке.

Она достала из кармана маленькую картонную карточку и протянула ему.

– Когда будете готовы узнать больше, приходите по этому адресу. Спросите Михаила. Скажите, что вас прислала я.

Алексей взял карточку. На ней был написан адрес – Малая Садовая улица, дом 7, и больше ничего.

– Что это за место? – спросил он.

– Библиотека, – просто ответила София. – Но не совсем обычная.

Она посмотрела на часы – старинные, на цепочке, которые достала из кармана.

– Мне пора. А вам стоит поторопиться – скоро начнется наплыв посетителей.

С этими словами она кивнула на прощание и пошла вдоль набережной, вскоре растворившись в утренней дымке.

Алексей посмотрел на карточку с адресом, затем убрал ее в карман. Он не был уверен, стоит ли доверять этой странной женщине. Но любопытство журналиста взяло верх – он решил, что после Российской национальной библиотеки обязательно посетит и это загадочное место.

В библиотеке Алексей провел несколько часов, просматривая книги по религии, философии, мистическим учениям. Он выписывал цитаты, делал пометки, но чем больше читал, тем сильнее ощущал, что привычные источники не дадут ему ответов на главные вопросы.

Теологические трактаты описывали Бога и Дьявола в терминах абсолютного добра и абсолютного зла – примитивное черно-белое видение, не соответствующее тому, что он наблюдал в своих видениях. Философы спорили о свободе воли веками, но ни один не рассматривал ее как предмет космического пари между высшими силами.

К полудню Алексей почувствовал усталость и головную боль. Он решил сделать перерыв и перекусить в ближайшем кафе. Расплачиваясь за заказ, он случайно достал из кармана карточку, которую дала ему София. "Малая Садовая, 7". Почему бы не проверить это место сейчас? До встречи с психотерапевтом оставалось еще три часа.

Малая Садовая оказалась недалеко – тихая улочка в центре города, больше похожая на пешеходный бульвар. Дом номер 7 выглядел неприметно – старинное здание с потемневшим от времени фасадом, без вывесок и указателей. Алексей толкнул тяжелую деревянную дверь и вошел внутрь.

За дверью обнаружился небольшой вестибюль с мраморным полом и старинной лестницей, ведущей на верхние этажи. У подножия лестницы стоял письменный стол, за которым сидел мужчина средних лет в строгом сером костюме. Он был худощав, с аккуратно подстриженной бородкой и внимательными серыми глазами за стеклами очков в тонкой оправе.

– Чем могу помочь? – спросил мужчина, глядя на Алексея с вежливым интересом.

– Я ищу Михаила, – ответил Алексей. – Меня прислала София.

При упоминании Софии взгляд мужчины изменился – в нем мелькнуло что-то похожее на узнавание.

– А, София, – он кивнул. – Да, она предупреждала, что вы можете зайти. Я Михаил.

Он встал из-за стола и протянул руку. Рукопожатие было крепким и сухим.

– Алексей Нефёдов, – представился Алексей.

– Знаю, – просто ответил Михаил. – Следуйте за мной.

Он повел Алексея вверх по лестнице. Они поднялись на второй этаж, затем на третий. Коридоры были тускло освещены старинными бра, стены украшены картинами в тяжелых рамах. На каждой картине, заметил Алексей, так или иначе присутствовал шахматный мотив – шахматная доска, фигуры, игроки…

Наконец, они остановились перед массивной дубовой дверью. Михаил достал из кармана связку ключей, выбрал один и открыл дверь.

– Прошу, – он жестом пригласил Алексея войти.

Алексей переступил порог и замер в изумлении. Комната, в которой он оказался, никак не могла поместиться в здании, которое он видел снаружи. Это был огромный зал, уходящий, казалось, в бесконечность. Вдоль стен от пола до потолка тянулись книжные полки, заполненные тысячами томов в разнообразных переплетах. Узкие лестницы на колесиках позволяли добраться до самых верхних полок. В центре зала стояли длинные столы с лампами, за которыми сидели люди, погруженные в чтение.

Но самым поразительным было освещение – свет лился откуда-то сверху, хотя потолка как такового Алексей не видел. Вместо него над залом простиралось нечто похожее на ночное небо, усыпанное звездами.

– Что это за место? – выдохнул Алексей.

– Библиотека Судеб, – ответил Михаил. – Здесь собраны книги, которые не найдешь в обычных библиотеках. Истории, которые еще не написаны. Знания, которые человечество еще не открыло. И некоторые, которые уже забыло.

Он провел Алексея между столами. Посетители библиотеки, заметил журналист, были самыми разными – от молодых студентов до седых старцев, люди всех рас и национальностей. Но было в них что-то общее – особый взгляд, словно они видели то, что скрыто от других.

– Вы ищете ответы на вопросы о природе добра и зла, о свободе воли, о Боге и Дьяволе, – сказал Михаил, и это снова был не вопрос, а утверждение. – О шахматной партии между силами, которые человечество пытается понять уже тысячи лет.

– Да, – признал Алексей. – Но откуда вы знаете?

Михаил улыбнулся.

– В этой библиотеке есть книги о каждом, кто в нее входит. Включая вас, Алексей Нефёдов.

Он остановился у одной из полок и, поднявшись по лестнице, достал толстый том в темно-синем переплете.

– Например, эта, – он протянул книгу Алексею.

Алексей взял тяжелый том и открыл его. Первая страница была пуста, но на второй он увидел заголовок: "Алексей Нефёдов: Жизнь и Выбор". А ниже – даты его рождения и… дату смерти, которая была скрыта размытым пятном, словно кто-то пролил на страницу воду.

Сердце Алексея пропустило удар. Он начал перелистывать страницы и с изумлением обнаружил, что книга описывает всю его жизнь – детство, юность, учебу в университете, первые шаги в журналистике, поездки в горячие точки… Некоторые детали были настолько личными, что о них не мог знать никто, кроме самого Алексея.

– Что это за… чертовщина? – он поднял глаза на Михаила. – Кто вы такие? Как вы могли узнать все это?

– Мы не узнавали, – спокойно ответил Михаил. – Эти книги существовали всегда. Они пишутся сами, по мере того как жизнь человека разворачивается.

Он указал на пустые страницы в конце книги.

– Смотрите – ваша история еще не закончена. Будущее еще не написано.

Алексей захлопнул книгу, чувствуя, как по спине пробегает холодок.

– Я не верю в предопределение, – твердо сказал он. – В судьбу, записанную заранее.

– И правильно не верите, – неожиданно согласился Михаил. – Судьба не записана заранее. Она создается выборами. Каждый выбор, каждое решение меняет течение жизни. Меняет книгу.

Он взял том из рук Алексея и открыл на странице, описывающей события трехлетней давности – командировку в Сирию, где Алексей чудом избежал смерти при авианалете.

– Видите эти странные символы на полях? – Михаил указал на непонятные знаки, похожие на иероглифы. – Это отметки о ключевых моментах выбора. Здесь, например, вы решили остаться в городе еще на один день, чтобы закончить интервью с местным доктором. Если бы вы уехали, как планировали изначально, вы бы погибли в засаде на дороге.

Алексей вспомнил тот день. Действительно, он изменил планы в последний момент. А потом узнал, что машина с журналистами, выехавшая утром, попала под обстрел. Трое погибли на месте.

– Но как… – начал он и осекся. – Вы хотите сказать, что в этой библиотеке есть книги обо всех людях? Обо всех, кто когда-либо жил?

– Не совсем, – Михаил покачал головой. – Только о тех, чьи выборы имеют особое значение. О тех, кто находится на перекрестках истории. О тех, чьи решения могут изменить ход событий.

Он вернул книгу на полку и повел Алексея дальше.

– Вы оказались здесь не случайно, Алексей. Вы стоите на пороге выбора, который будет иметь последствия далеко за пределами вашей личной судьбы.

– Вы говорите о предложении Адриана? – прямо спросил Алексей. – Об этом… пари между ним и тем, кого он называет Отцом?

Михаил кивнул.

– Да. Спор между Создателем и Искусителем о природе человеческой души и ценности свободы воли стар как мир. Но сейчас он достиг критической точки. И ваша роль в нем… уникальна.

– Почему я? – вопрос, который Алексей уже задавал и Адриану, и самому себе. – Чем я так особенен?

Михаил остановился у другой полки и достал еще одну книгу – древний фолиант в потертом кожаном переплете.

– Вопрос не в том, чем вы особенны, – сказал он, открывая книгу. – А в том, что вы представляете.

На странице, которую он показал Алексею, была сложная схема, напоминающая генеалогическое древо. Но вместо имен там были символы и непонятные знаки.

– Это карта человеческих душ, – пояснил Михаил. – Не всех, конечно – это было бы слишком сложно для восприятия. Только тех, кто связан с этим спором на протяжении тысячелетий.

Он указал на один из символов, светящийся мягким золотистым светом.

– Это вы, Алексей. А эти линии, соединяющие вас с другими символами, – это связи, протянувшиеся через время и пространство. Вы – узел, точка пересечения многих линий. Вы связаны с ключевыми фигурами этой истории – с теми, кто на протяжении веков находился на перекрестках выбора между добром и злом.

Алексей всмотрелся в схему. Действительно, от символа, обозначающего его, тянулись десятки линий к другим знакам – красным, синим, зеленым, фиолетовым…

– Я не понимаю, – признался он. – Что значат эти связи?

– Души связаны между собой сложнее, чем мы можем представить, – ответил Михаил. – Иногда эти связи проявляются как любовь, иногда как ненависть. Иногда как случайные встречи, меняющие жизнь. Иногда как узнавание – чувство, что вы уже встречали этого человека, хотя точно знаете, что видите его впервые.

Он закрыл книгу и вернул ее на полку.

– Важно то, что вы не случайны в этой истории, Алексей. Вы были… я не скажу "избраны", это неверное слово. Скорее, вы оказались в нужном месте в нужное время благодаря всем предыдущим выборам, которые сделали.

Алексей почувствовал, как голова начинает кружиться от всей этой информации. Это было слишком – библиотека, хранящая книги судеб, карта душ, космическое пари о свободе воли…

– Мне нужно присесть, – сказал он.

Михаил кивнул и провел его к одному из столов. Они сели друг напротив друга.

– Я понимаю, это много для осмысления, – сказал Михаил. – Особенно для человека с таким рациональным умом, как у вас.

– Я все еще не уверен, что все это реально, – честно признался Алексей. – Может быть, у меня просто затяжной приступ ПТСР с галлюцинациями. Может быть, я все еще лежу в полевом госпитале с контузией и брежу.

Михаил улыбнулся.

– Сомнение – это хорошо. Оно защищает рассудок от вещей, которые слишком велики для понимания. Но иногда нужно позволить себе поверить, чтобы увидеть истину.

Он достал из кармана жетон – маленький металлический кружок с выгравированным на нем символом.

– Возьмите это, – он положил жетон на стол перед Алексеем. – Он поможет вам отличать реальность от галлюцинаций. Когда вы сомневаетесь, просто сожмите его в ладони и задайте вопрос. Если жетон станет теплым – вы видите истину. Если останется холодным – это иллюзия.

Алексей взял жетон. Он был тяжелее, чем казался, и на ощупь напоминал не металл, а что-то органическое, живое.

– Что это за символ? – спросил он, разглядывая странный знак.

– Древний символ истины, – ответил Михаил. – Старше, чем любая из известных человечеству цивилизаций.

Алексей убрал жетон в карман.

– Спасибо. Но у меня еще много вопросов.

– Конечно, – кивнул Михаил. – И со временем вы получите ответы на них. Но сейчас, – он посмотрел на часы, – вам лучше идти. У вас встреча с доктором Войновой в три часа. А вам понадобится время, чтобы добраться до клиники.

Алексей напрягся.

– Откуда вы знаете о моей встрече?

Михаил улыбнулся.

– Я библиотекарь, Алексей. Моя работа – знать, что написано в книгах.

Он встал и повел Алексея к выходу из зала.

– Приходите, когда будете готовы узнать больше. Библиотека всегда открыта для ищущих.

Когда они вернулись к входной двери, Михаил протянул Алексею небольшую книгу в простом коричневом переплете.

– Возьмите это с собой. Она может пригодиться.

Алексей взял книгу. На обложке не было ни названия, ни имени автора – только тот же символ, что и на жетоне.

– Что это?

– Руководство для тех, кто оказался на перекрестке миров, – ответил Михаил. – Не слишком подробное, но лучше, чем ничего.

Он открыл дверь, и Алексей вышел на лестничную площадку. Но когда он обернулся, чтобы попрощаться, дверь уже исчезла. На ее месте была глухая стена, словно никакой двери там никогда и не было.

Алексей моргнул, протер глаза. Это не могло быть галлюцинацией – в руках он по-прежнему держал книгу, подаренную Михаилом, а в кармане лежал тяжелый жетон.

Он спустился по лестнице на первый этаж. Вестибюль выглядел заброшенным – пыль на полу, паутина в углах, облупившаяся краска на стенах. Словно здесь никто не бывал годами.

Выйдя на улицу, Алексей глубоко вдохнул свежий воздух. День был по-прежнему ясным и холодным. Обычные люди спешили по своим делам, не подозревая о существовании Библиотеки Судеб и космической партии в шахматы.

Он посмотрел на часы – 14:15. До встречи с психотерапевтом оставалось еще 45 минут, как раз достаточно, чтобы дойти до клиники. Алексей решил, что осмотрит странную книгу позже, и убрал ее во внутренний карман куртки.

По дороге в клинику он размышлял о том, что рассказать доктору Войновой. Правду? О Библиотеке Судеб, о Боге и Дьяволе, играющих в шахматы, о книге его собственной жизни? Она наверняка сочтет его сумасшедшим и пропишет серьезные психотропные препараты.

Может быть, стоило отказаться от этой встречи? Но что-то подсказывало Алексею, что ему нужно пойти. Что эта встреча – еще один узел в сложной паутине событий, в которую он оказался вплетен.

Клиника встретила его той же атмосферой спокойной респектабельности, что и в первый визит. Алексей поднялся на третий этаж и без труда нашел кабинет 312. Постучав, он услышал мелодичный женский голос:

– Войдите!

Алексей открыл дверь и застыл на пороге. За столом сидела женщина лет тридцати пяти – изящная, с тонкими чертами лица и большими карими глазами. Ее каштановые волосы были собраны в простой пучок, а строгий деловой костюм подчеркивал профессионализм. Но не это заставило Алексея замереть. Женщина была невероятно похожа на…

– Марина? – выдохнул он, не веря своим глазам.

Женщина удивленно подняла брови.

– Нет, я Елена Сергеевна Войнова. А вы, должно быть, Алексей Нефёдов?

Она встала из-за стола и протянула руку. Алексей машинально пожал ее, все еще ошеломленный сходством с его бывшей женой.

– Простите, – сказал он, приходя в себя. – Вы очень похожи на мою… на одну мою знакомую.

– Такое случается, – улыбнулась Елена. – У всех нас есть двойники где-то в мире. Присаживайтесь, пожалуйста.

Она указала на удобное кресло напротив своего стола. Алексей сел, все еще не в силах отвести взгляд от лица женщины. Сходство было поразительным – те же глаза, та же линия губ, та же легкая асимметрия лица, придававшая Марине особое очарование… Но в то же время было что-то иное – более мягкое выражение, другая манера держаться.

– Итак, – Елена открыла блокнот. – Игорь Анатольевич рассказал мне немного о вашей ситуации. Вы только вернулись из зоны конфликта, где провели три года в качестве военного корреспондента. Испытываете симптомы ПТСР, в том числе галлюцинации и нарушения сна. Это так?

– Да, – кивнул Алексей, решив пока придерживаться официальной версии. – Хотя насчет галлюцинаций я не уверен.

– Что вы имеете в виду? – Елена наклонила голову, и этот жест тоже был так похож на Марину, что у Алексея сжалось сердце.

– Я вижу странные вещи, – осторожно начал он. – Людей, которые знают обо мне то, чего не должны знать. Места, которые не могут существовать. Символы и знаки, которые словно указывают на что-то…

Он замолчал, наблюдая за реакцией психотерапевта. Елена не выказала ни удивления, ни недоверия – только профессиональный интерес.

– Эти видения кажутся вам реальными? – спросила она.

– Более чем, – признался Алексей. – Они совершенно не похожи на сны или галлюцинации. Они… последовательны. Связны. В них есть своя логика.

Елена сделала пометку в блокноте.

– Знаете, Алексей, человеческий мозг – удивительный орган. Когда он сталкивается с травматическим опытом, который не может обработать обычным способом, он иногда создает альтернативные реальности. Это способ справиться с тем, что иначе было бы невыносимо.

Она говорила мягко, без снисходительности, которую Алексей ожидал услышать.

– Эти реальности могут быть невероятно детализированными, связными, логичными. Они могут включать в себя элементы реального мира, смешанные с фантазией. И они могут быть настолько убедительными, что грань между ними и обычной реальностью стирается.

– Вы думаете, я схожу с ума? – прямо спросил Алексей.

– Нет, – твердо ответила Елена. – Я думаю, что ваш разум ищет способ справиться с травмой. Это не безумие, Алексей. Это попытка исцеления.

Она отложила блокнот.

– Расскажите мне о том, что вы видели в зоне конфликта. О самых тяжелых моментах.

Алексей глубоко вздохнул. Он не любил говорить об этом, но понимал необходимость.

– Я видел, как дети умирали от голода. Как матери хоронили сыновей. Как целые деревни стирались с лица земли за считанные минуты. Я видел, как человеческая жизнь теряла всякую ценность, становилась просто цифрой в сводке потерь.

Он помолчал, собираясь с мыслями.

– Но знаете, что было хуже всего? Не смерть. Не разрушения. А равнодушие. Мир просто… не замечал. Люди в безопасных странах продолжали жить своей жизнью, беспокоясь о повышении цен на бензин или о том, какой сериал посмотреть вечером. В то время как там, всего в нескольких часах полета, люди теряли все.

Елена внимательно слушала, не перебивая.

– И я начал задаваться вопросом – в чем смысл? Зачем все это? Если Бог существует, как он может допускать такое? А если не существует, то что удерживает нас от падения в пропасть полного морального релятивизма?

Он покачал головой.

– Наверное, это звучит слишком философски для сеанса психотерапии.

– Вовсе нет, – мягко возразила Елена. – Травма часто приводит к экзистенциальным вопросам. Это нормально. Более того, это здоровая реакция – пытаться найти смысл в бессмысленном страдании.

Она сделала паузу.

– А теперь, если вы готовы, расскажите мне о ваших видениях. О том, что вы считаете галлюцинациями.

И Алексей рассказал – о странном старике на набережной, о Софии и церкви, о Междумирье за окнами офиса Адриана, о Библиотеке Судеб и Михаиле. Он умолчал только о книге своей жизни и о жетоне, который сейчас лежал в его кармане – эти вещественные доказательства реальности происходящего он решил оставить при себе.

Когда он закончил, Елена некоторое время молчала, обдумывая услышанное.

– Это очень яркие образы, – сказала она наконец. – И они явно связаны с вашими экзистенциальными вопросами. Бог и Дьявол, играющие в шахматы за судьбы душ. Библиотека, где хранятся книги жизни. Выбор между знанием и верой. Все это метафоры для внутренней борьбы, которую вы ведете.

Алексей почувствовал разочарование. Он не ожидал, что Елена поверит ему безоговорочно, но надеялся на нечто большее, чем стандартное психологическое объяснение.

– А если это не метафоры? – спросил он. – Если все это реально?

Елена посмотрела на него долгим взглядом.

– Тогда, – сказала она, тщательно подбирая слова, – вы стоите перед выбором более важным, чем большинство людей когда-либо сделает. И я не знаю, могу ли я помочь вам с таким выбором.

Ее ответ удивил Алексея. Он ожидал дежурных фраз о необходимости различать реальность и фантазию, о важности рационального мышления. Но вместо этого Елена словно… допускала возможность того, что его видения не были галлюцинациями.

– Вы… верите мне? – осторожно спросил он.

– Я верю, что вы искренне рассказываете то, что видели и пережили, – ответила она. – А реально это или нет… – она сделала паузу. – Скажем так, в своей практике я сталкивалась с вещами, которые не могла объяснить рациональным путем.

Она посмотрела на часы.

– У нас осталось немного времени. Есть ли что-то еще, о чем вы хотели бы поговорить сегодня?

Алексей задумался. Был один вопрос, который беспокоил его с момента, как он вошел в кабинет.

– Вы действительно очень похожи на мою бывшую жену, – сказал он. – Настолько, что это кажется… неслучайным. Особенно в свете всего того, что со мной происходит.

Елена кивнула.

– Я понимаю ваше замешательство. Такое сходство может показаться еще одним "знаком". Но иногда совпадения – это просто совпадения.

– А иногда нет, – возразил Алексей.

– А иногда нет, – согласилась она. – Но различать одно от другого – это часть пути, который вам предстоит пройти.

Она закрыла блокнот.

– Я бы хотела продолжить наши встречи, Алексей. Думаю, вам будет полезно иметь место, где вы можете говорить обо всем этом без страха быть осужденным или непонятым. Что скажете?

Алексей кивнул. Несмотря на первоначальные сомнения, он чувствовал, что может доверять этой женщине.

– Да, я бы этого хотел.

– Отлично, – улыбнулась Елена. – Тогда давайте встретимся через три дня, в это же время?

Они договорились о следующей встрече, и Алексей вышел из кабинета с противоречивыми чувствами. С одной стороны, разговор с Еленой не дал ему конкретных ответов. С другой – он почувствовал облегчение от того, что поделился своими переживаниями с кем-то, кто не считал его сумасшедшим.

Выйдя из клиники, Алексей решил прогуляться, чтобы прояснить мысли. День клонился к вечеру, солнце уже опускалось к горизонту, окрашивая небо в оранжевые и розовые тона.

Он шел без определенной цели, размышляя о своем разговоре с Еленой, о Библиотеке Судеб, о книге, которую дал ему Михаил…

Книга! Алексей вспомнил, что так и не открыл ее. Он нашел тихую скамейку в небольшом сквере и достал из внутреннего кармана коричневый томик без названия.

Открыв первую страницу, он увидел заголовок, написанный странным, угловатым шрифтом: "Руководство для Наблюдателя". Ниже шел текст:

"Если ты читаешь эти строки, значит, ты стал Наблюдателем в Великой Игре. Это не честь и не проклятие – это просто факт. Ты оказался на перекрестке миров, в точке, где сходятся линии судеб и расходятся пути возможностей.

Твоя роль не в том, чтобы выбрать сторону. Твоя роль в том, чтобы видеть. Видеть истину за иллюзиями, суть за формой, причину за следствием.

Игроки будут пытаться привлечь тебя на свою сторону. Будут искушать знанием и уверенностью, силой и властью. Будут обещать ответы на все вопросы. Не верь им. У вопросов, которые действительно важны, нет простых ответов.

Пока ты остаешься Наблюдателем, ты сохраняешь свободу. Как только ты становишься Игроком – ты подчиняешься правилам Игры.

Помни: все, что ты видишь, реально. И ничто из того, что ты видишь, не является полной реальностью."

Алексей перевернул страницу, ожидая продолжения, но следующий лист был пуст. Он пролистал всю книгу – пусто. Только первая страница содержала текст.

Это было странно, но каким-то образом имело смысл. Краткое руководство для человека, оказавшегося в немыслимой ситуации. Несколько простых правил, которые, тем не менее, могли оказаться спасительными.

"Твоя роль не в том, чтобы выбрать сторону. Твоя роль в том, чтобы видеть". Эти слова отозвались в нем странным чувством правильности. Ведь разве не этим он занимался всю свою журналистскую карьеру? Наблюдал, свидетельствовал, рассказывал правду, не принимая чью-либо сторону?

Алексей закрыл книгу и убрал ее обратно в карман. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, улицы окутывали сумерки. Пора было возвращаться в гостиницу.

Завтра ему предстояло принять решение о расследовании для Сергеича. И, возможно, сделать первый шаг на пути Наблюдателя в Великой Игре, о которой говорила таинственная книга.

Глава 5: Прозрение

Этой ночью Алексею снова снился сон. Но не кошмар, как обычно, а нечто иное – ясное, четкое видение, словно он смотрел фильм с открытыми глазами.

Он видел шахматную доску, парящую в пустоте. Фигуры на ней двигались сами, без участия игроков. Белые и черные пешки сталкивались, отступали, жертвовали собой ради более ценных фигур. И каждый ход, каждое движение отзывалось где-то в реальном мире – вспышкой света или тьмы, взрывом радости или боли, рождением или смертью.

Затем доска изменилась – теперь она представляла собой карту мира, и фигуры на ней были похожи на маленьких человечков. Они строили города, воевали, торговали, любили, умирали… А над ними, невидимые и неслышимые, парили две фигуры – светлая и темная, наблюдающие за игрой с противоположных сторон доски.

И среди всех этих маленьких фигурок одна вдруг засветилась ярче других. Она подняла голову и посмотрела вверх, прямо на наблюдателей. И в этот момент Алексей понял, что смотрит на самого себя.

Он проснулся с чувством удивительной ясности. Часы показывали 5:30 утра – почти то же время, что и вчера. Но сегодня он не чувствовал ни тревоги, ни замешательства. Только странное спокойствие и решимость.

Алексей встал, принял душ и оделся. Решение пришло к нему во сне – он примет предложение Сергеича и займется расследованием. Это была его работа, его призвание – раскрывать правду, какой бы неприятной она ни была. И если он действительно оказался втянут в какую-то космическую игру, это не отменяло его человеческих обязательств.

Он достал телефон и написал сообщение Сергеичу: "Я берусь за дело. Встретимся в редакции в 10".

Ответ пришел почти мгновенно, несмотря на ранний час: "Отлично. Жду".

Пока было еще слишком рано для визита в редакцию, Алексей решил прогуляться. Утренний Петербург был прекрасен – безлюдные улицы, первые лучи солнца, отражающиеся в водах Невы, величественная архитектура, словно застывшая музыка…

Он дошел до Марсова поля и сел на скамейку, глядя на Вечный огонь. Рядом никого не было – только он и древнее пламя, символ памяти и вечности.

"Твоя роль в том, чтобы видеть," – вспомнил он слова из странной книги. Видеть – но что именно? Истину за иллюзиями? Суть за формой? Что это значило применительно к его ситуации?

Алексей достал из кармана жетон, который дал ему Михаил. В утреннем свете символ на нем казался объемным, живым. "Если жетон станет теплым – вы видите истину. Если останется холодным – это иллюзия," – сказал библиотекарь.

Стоило проверить. Алексей зажал жетон в ладони и сосредоточился, формулируя мысленный вопрос: "Реальны ли мои видения о Боге и Дьяволе, играющих в шахматы?"

Сначала ничего не происходило. Жетон оставался прохладным, металлическим. Но затем, постепенно, он начал нагреваться. Не до обжигающей температуры, а до приятного, живого тепла, словно маленькое сердце билось в его ладони.

Алексей раскрыл руку. Жетон светился мягким золотистым светом, который быстро угас, как только металл соприкоснулся с воздухом.

Значит, все было реально. Не галлюцинации, не ПТСР, не игра воображения. Действительно происходило что-то за пределами обычного человеческого опыта, и он, Алексей Нефёдов, оказался в эпицентре этих событий.

Он почувствовал странную смесь страха и благоговения. Если все это правда, то он стал свидетелем чего-то невероятного – космической игры между силами, которые люди на протяжении тысячелетий называли Богом и Дьяволом. И почему-то его мнение в этой игре имело значение.

Алексей встал и направился в сторону редакции "Современника". По дороге он купил кофе в уличном киоске и свежую булочку с корицей. Простые, обыденные действия в мире, который внезапно стал гораздо сложнее, чем казался раньше.

Редакция встретила его привычной суетой – звонки телефонов, стук клавиатур, громкие голоса журналистов, обсуждающих новости дня. Сергеич уже ждал его в своем кабинете, куря одну сигарету за другой, несмотря на запрет курения в помещении.

– А, явился! – воскликнул редактор, увидев Алексея. – Садись, рассказывай, что надумал.

Алексей сел напротив него и изложил свой план расследования. Он предлагал начать с проверки компании "Veritas Investments" – странного совпадения, которое не давало ему покоя.

– Хм, "Веритас"… – Сергеич почесал седую голову. – Знакомое название. Кажется, это международный холдинг с офисами по всему миру. Но как он связан с нашим делом?

– Я еще не уверен, – честно признался Алексей. – Но в документах эта компания упоминается как посредник в особо крупных контрактах. И мне кажется, это не случайно.

Он не стал упоминать о своей встрече с Адрианом Витте и о "Veritas Media" – это звучало бы слишком надуманно без дополнительных доказательств.

– Ладно, копай в этом направлении, – согласился Сергеич. – Я дам тебе Васильева в помощь – он хорош в финансовых расследованиях. И будь осторожен, Леша. Эти люди не шутят.

Васильев оказался молодым парнем лет двадцати пяти с умными глазами за стеклами очков и нервными, быстрыми движениями. Он занимал маленький кабинет в конце коридора, заваленный бумагами и заставленный компьютерной техникой.

– Так вы тот самый Нефёдов, – сказал он, пожимая руку Алексею. – Читал ваши репортажи из Сирии. Сильная работа.

– Спасибо, – кивнул Алексей. – Сергеич сказал, вы можете помочь мне с финансовой стороной расследования.

– Конечно, – Васильев указал на стул рядом со своим. – Что именно вас интересует?

Алексей объяснил, что ему нужна информация о компании "Veritas Investments" – ее структура, владельцы, финансовые потоки, связи с российскими оборонными контрактами.

– "Веритас", значит, – Васильев уже стучал по клавиатуре, открывая различные базы данных. – Интересная компания. Основана около пятидесяти лет назад, но информации о первоначальных владельцах почти нет. Сейчас это холдинг с офисами в двадцати странах, занимается всем подряд – от медиа до фармацевтики. Очень непрозрачная структура собственности – оффшоры, трасты, подставные компании…

Он продолжал рассказывать, показывая Алексею сложные схемы корпоративных связей, финансовые отчеты, новостные статьи о деятельности "Веритас". Постепенно вырисовывалась картина – огромная международная корпорация с щупальцами, проникающими во все сферы мировой экономики и политики.

– А вот это интересно, – Васильев указал на экран, где была открыта статья из финансового издания. – Год назад "Веритас" начал активно скупать акции российских оборонных предприятий через сеть подставных компаний. Не напрямую, конечно – это запрещено законодательством. Но через цепочку посредников.

– И зачем им это? – спросил Алексей.

– Хороший вопрос, – Васильев почесал подбородок. – Обычно такие инвестиции делаются либо для получения контроля над предприятием, либо для доступа к технологиям. Но в случае с оборонкой это странно – иностранцам не дадут контрольный пакет, а технологии охраняются как государственная тайна.

Он открыл еще одну базу данных.

– А вот тут начинается самое интересное. Смотрите, – он указал на список контрактов. – Все эти предприятия, в которые вложился "Веритас", в последние два года получили крупные государственные заказы. При этом суммы контрактов в разы превышают реальную стоимость работ.

– Откаты? – предположил Алексей.

– Похоже на то, – кивнул Васильев. – Но масштаб впечатляет. И схема очень хитрая.

Он нарисовал на листе бумаги диаграмму:

"Государство —> Оборонное предприятие —> Субподрядчик 1 —> Субподрядчик 2 —> Офшорная компания —> "Veritás"."

– Деньги проходят через несколько уровней подрядчиков, каждый из которых берет свою долю. Конечный получатель – "Веритас". А теперь самое интересное, – Васильев открыл еще один документ. – Среди акционеров "Веритас" есть оффшорные компании, которые, по некоторым данным, принадлежат высокопоставленным российским чиновникам. Круг замкнулся.

Алексей присвистнул. Схема была масштабной и продуманной – государственные деньги через цепочку подставных компаний возвращались к тем самым чиновникам, которые распределяли контракты.

– Это то, что нам нужно, – сказал он. – Но как доказать связь между оффшорами и конкретными чиновниками?

– Это самая сложная часть, – признал Васильев. – Официальных документов не существует. Нам нужен инсайдер, кто-то, кто видел реальных бенефициаров.

– У Сергеича есть такой источник, – задумчиво произнес Алексей. – Но он пока не раскрывает его имя даже мне.

Они проработали еще несколько часов, собирая информацию о "Веритас" и его связях с российской оборонной промышленностью. Чем больше они узнавали, тем масштабнее выглядела схема и тем опаснее казалось расследование.

Когда Алексей наконец вышел из редакции, уже стемнело. Он чувствовал себя вымотанным, но в то же время возбужденным – журналистская охота всегда давала ему особый прилив энергии. И еще он чувствовал, что случайно напал на нечто большее, чем обычное коррупционное дело. "Веритас" связывал его журналистское расследование с мистическими событиями, которые он переживал. Словно две реальности – обыденная и сверхъестественная – начинали пересекаться.

Он решил пройтись пешком до гостиницы, чтобы проветрить голову. Ноябрьский вечер был холодным, но ясным – редкость для Петербурга в это время года. Звезды ярко сияли на темном небе, словно наблюдая за ним.

Проходя мимо Казанского собора, Алексей заметил знакомую фигуру – старик в светлом плаще стоял у колоннады, глядя на звезды. Это был тот самый загадочный человек, которого Алексей видел в свой первый вечер в Петербурге. Тот, кого он теперь подозревал в гораздо большем, чем просто случайное появление.

Алексей на мгновение замер, не зная, стоит ли подойти. Затем вспомнил о жетоне в своем кармане и решился. Он должен был узнать правду.

– Добрый вечер, – сказал он, приблизившись к старику.

Тот повернулся к нему, и Алексей снова был поражен его глазами – бесконечно древними, полными неземной мудрости.

– Добрый вечер, Алексей, – ответил старик с легкой улыбкой. – Прекрасная ночь, не правда ли? Звезды так ярко сияют.

– Кто вы? – прямо спросил Алексей. – И что вам нужно от меня?

Старик посмотрел на него с чем-то похожим на одобрение.

– Прямые вопросы – хорошее начало. Меня называют разными именами в разных культурах и эпохах. Но суть всегда одна – я тот, кто создает. Кто дает возможности. Кто верит в потенциал своих… детей.

Он сделал паузу.

– А что мне нужно от тебя? Ничего, чего ты сам не захочешь дать. Я не требую и не принуждаю. Я только… надеюсь.

Алексей почувствовал, как жетон в его кармане нагревается. Это была правда – он действительно разговаривал с… Богом? Создателем? Как бы его ни называли.

– Вы говорите загадками, – сказал Алексей. – Как и… ваш оппонент.

– Адриан, – старик кивнул. – Да, он всегда был красноречив. Мастер слов и полуправд.

– А вы мастер полной правды? – с легкой иронией спросил Алексей.

Старик рассмеялся – тихим, мелодичным смехом, который звучал как журчание ручья.

– Нет, Алексей. Полная правда слишком огромна, чтобы вместиться в слова. Я могу показать только ее части, фрагменты. И даже они часто кажутся загадками.

Он посмотрел на звезды.

– Знаешь, в чем разница между мной и Адрианом? Не в том, что он лжет, а я говорю правду. Мы оба говорим правду – но разные ее аспекты. Разница в том, что я верю в выбор. В способность каждой души самостоятельно найти свой путь. А он… он считает, что выбор – это бремя, от которого нужно избавить человечество.

– И кто из вас прав? – спросил Алексей.

Старик снова посмотрел на него, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на грусть.

– Это не мне решать, Алексей. И не ему. Вот почему мы заключили пари. Вот почему ты здесь.

Он сделал паузу.

– Ты сегодня начал расследование о "Веритас". Это хорошо. Ты идешь по следу, даже не зная, куда он ведет.

– А куда он ведет? – Алексей напрягся.

– К истине, – просто ответил старик. – "Veritas" в переводе с латыни – "истина". Забавно, не правда ли? Компания, построенная на лжи и обмане, носит имя истины.

Он посмотрел на часы – старинные, на цепочке, очень похожие на те, что Алексей видел у Софии.

– Мне пора, – сказал старик. – Но прежде чем я уйду, у меня есть подарок для тебя.

Он протянул Алексею маленький предмет – шахматную фигуру, вырезанную из светлого дерева. Это был конь, искусно выполненный, с тонкими деталями и выразительной формой.

– Конь – особенная фигура в шахматах, – сказал старик. – Единственная, которая может перепрыгивать через другие. Единственная, которая движется не по прямой. Он видит доску иначе, чем остальные фигуры.

Алексей взял фигурку. Она была теплой на ощупь, словно живая.

– Это… символ? – спросил он.

– Это напоминание, – ответил старик. – О том, что иногда путь к истине не прямой. Иногда нужно видеть то, что скрыто за очевидным.

Он слегка поклонился.

– До следующей встречи, Алексей. И помни – ты не один в этой игре.

С этими словами он повернулся и пошел прочь, его светлый плащ развевался на ветру. Алексей смотрел ему вслед, пока фигура не растворилась в вечернем тумане, который внезапно опустился на площадь.

Он разжал ладонь и посмотрел на шахматную фигуру. В свете уличных фонарей она казалась почти светящейся. Алексей осторожно убрал ее в карман, рядом с жетоном от Михаила.

Два артефакта, два дара от существ, которые, возможно, не были людьми. Что они значили? Какую роль играли в космической шахматной партии, свидетелем которой он стал?

Алексей продолжил путь к гостинице, глубоко задумавшись. Он уже не сомневался в реальности происходящего – жетон подтвердил это своим теплом. Но что от него ожидали? Что он должен был сделать как "Наблюдатель в Великой Игре"?

Занятый этими мыслями, он не заметил черный автомобиль с тонированными стеклами, который медленно ехал за ним на расстоянии. И не увидел двух крепких мужчин в темных костюмах, которые наблюдали за его встречей со стариком из окна соседнего здания.

Вернувшись в гостиницу, Алексей почувствовал сильную усталость. День был насыщенным – расследование, встреча с таинственным стариком, новые загадки… Он принял душ, заказал ужин в номер и, поев, сел за ноутбук, чтобы систематизировать информацию, собранную за день.

Он создал два файла – один для журналистского расследования о коррупции в оборонной сфере и роли "Веритас" в этой схеме, другой – для заметок о своих мистических переживаниях. Возможно, между ними была связь, которую он пока не видел.

Погрузившись в работу, Алексей не заметил, как пролетело время. Было уже далеко за полночь, когда он наконец выключил компьютер и лег спать. Несмотря на усталость, сон не шел. Слишком много мыслей роилось в голове, слишком много вопросов без ответов.

Он вспомнил шахматную фигуру, которую дал ему старик. "Конь видит доску иначе, чем остальные фигуры". Что это значило? Что он должен был увидеть, чего не видели другие?

В какой-то момент Алексей все же провалился в сон, и ему снова снилась шахматная доска. Но теперь он сам был на ней – белым конем, движущимся странной, ломаной траекторией среди других фигур. А над доской склонились две фигуры – светлая и темная, наблюдающие за игрой с противоположных сторон.

Утром Алексей проснулся с четким пониманием того, что должен делать дальше. Он позвонил Сергеичу и сказал, что хочет встретиться с его источником – человеком, который предоставил материалы о коррупции в оборонке.

– Ты уверен? – голос редактора звучал встревоженно. – Это рискованно, Леша. Для тебя и для него.

– Уверен, – твердо ответил Алексей. – Мне нужно задать ему несколько вопросов. Особенно о "Веритас".

На другом конце линии повисла пауза.

– Ладно, – наконец сказал Сергеич. – Я организую встречу. Но будьте предельно осторожны. Это игра с очень высокими ставками.

"Ты даже не представляешь, насколько высокими," – подумал Алексей, заканчивая разговор.

Встреча была назначена на следующий день в безопасном месте – загородном доме друга Сергеича, бывшего журналиста, который теперь вел затворнический образ жизни.

День Алексей решил посвятить дальнейшему расследованию. Вместе с Васильевым они продолжили копать информацию о "Веритас", его связях с российскими чиновниками и оборонными предприятиями. Картина становилась все более четкой – и все более тревожной.

"Веритас" не просто участвовал в коррупционных схемах с откатами. Похоже, холдинг целенаправленно скупал акции стратегически важных предприятий, получая доступ к секретным технологиям и влияние на оборонную промышленность страны. А учитывая непрозрачную структуру собственности "Веритас", было неясно, кто в конечном итоге стоял за этими действиями.

– Это уже не просто коррупция, – заметил Васильев, просматривая документы. – Это похоже на… не знаю, экономическую диверсию? Или подготовку к какому-то более крупному плану.

Алексей кивнул. Он думал о том же. И теперь, зная о связи Адриана Витте с "Веритас", он начинал подозревать, что план мог быть гораздо масштабнее, чем просто экономическое влияние.

Если Адриан действительно был тем, за кого себя выдавал – Искусителем, Дьяволом, Противником Бога – то его интересы могли выходить далеко за рамки денег и власти. Возможно, "Веритас" был инструментом в гораздо более глобальной игре.

После работы в редакции Алексей решил навестить Елену. У них не было назначено встречи, но ему хотелось поговорить с ней – рассказать о новых открытиях, посоветоваться.

Клиника уже закрывалась, когда он пришел, но ему повезло – Елена задержалась, работая с документами.

– Алексей? – она удивленно подняла брови, когда он появился в дверях ее кабинета. – Что-то случилось?

– Можно войти? – спросил он. – Я хотел поговорить.

Елена кивнула и указала на кресло для пациентов.

– Конечно. У меня есть еще полчаса.

Алексей сел и некоторое время молчал, не зная, с чего начать. Как рассказать о том, что он теперь был уверен – его "галлюцинации" были реальностью? Что он разговаривал с существами, которые, возможно, были Богом и Дьяволом? Что он оказался втянут в космическую игру с непостижимыми ставками?

– Я… начал расследование, – наконец сказал он. – О коррупции в оборонной сфере. И обнаружил странные связи с компанией под названием "Веритас".

Елена слушала внимательно, не перебивая.

– Это та же компания, где работает Адриан Витте, – продолжил Алексей. – Человек, которого я видел в своем… видении. Который показал мне Междумирье.

Он сделал паузу.

– Я больше не думаю, что это галлюцинации, Елена. Слишком много совпадений, слишком много связей. И у меня есть… доказательства.

Он достал из кармана жетон, который дал ему Михаил, и шахматную фигуру от старика.

– Эти предметы реальны. Их можно потрогать, почувствовать. Жетон теплеет, когда я задаю вопрос об истинности моих видений. А фигуру мне дал тот самый старик, которого я считаю… – он запнулся, – Богом, за неимением лучшего термина.

Елена взяла шахматную фигуру и внимательно осмотрела ее.

– Искусная работа, – заметила она. – Очень… необычная.

Она вернула фигуру Алексею и задумчиво посмотрела на него.

– Знаете, Алексей, в моей практике я сталкивалась с пациентами, которые рассказывали о подобных переживаниях. О встречах с существами, которые они считали ангелами, демонами, богами… О тайных знаниях, о космических играх.

Она сделала паузу.

– Обычно такие рассказы были симптомами психоза или шизофрении. Но иногда… иногда я не могла найти никаких признаков психического расстройства. Эти люди были абсолютно нормальными во всех остальных аспектах – рациональными, адекватными, функциональными. И их истории имели внутреннюю логику, последовательность, которая редко встречается в психотических эпизодах.

Елена наклонилась вперед.

– Я не говорю, что верю в богов и демонов, Алексей. Но я допускаю, что реальность может быть сложнее, чем мы привыкли думать. Что существуют явления, которые наука пока не может объяснить. И если вы действительно столкнулись с чем-то подобным… – она покачала головой, – я не знаю, могу ли я вам помочь традиционными методами терапии.

– Я не прошу помощи в традиционном смысле, – сказал Алексей. – Я просто хотел поговорить с кем-то, кто не сочтет меня сумасшедшим. Кто выслушает без предубеждения.

Елена улыбнулась.

– Это я могу. Выслушать. И, возможно, задать вопросы, которые помогут вам самому найти ответы.

Они проговорили еще почти час – гораздо дольше, чем планировала Елена. Алексей рассказал ей о своей встрече со стариком, о словах, которые тот сказал, о своих подозрениях относительно "Веритас" и его роли в глобальной игре между космическими силами.

– Что вы будете делать дальше? – спросила Елена, когда он закончил.

– Завтра я встречаюсь с информатором, который предоставил материалы для расследования, – ответил Алексей. – Возможно, он знает больше о "Веритас" и его настоящих целях.

– Будьте осторожны, – серьезно сказала Елена. – Если все, что вы рассказали, правда, вы вступили в игру с очень могущественными силами.

Алексей кивнул. Он уже и сам понимал, насколько опасной может быть эта игра. Но отступать было поздно – он уже сделал свой выбор, став Наблюдателем в Великой Игре.

Попрощавшись с Еленой, Алексей вышел из клиники. Было уже поздно, город окутали сумерки. Он решил прогуляться перед возвращением в гостиницу, чтобы прояснить мысли.

Улицы были полупустыми, редкие прохожие спешили по своим делам, не обращая внимания на одинокого мужчину, погруженного в размышления. Алексей шел, не выбирая маршрута, позволяя ногам нести его куда угодно.

Неожиданно он оказался на Малой Садовой, перед тем самым домом, где располагалась Библиотека Судеб. Он посмотрел на здание – обычный старинный дом, ничем не выделяющийся среди сотен других в центре Петербурга. Ничто не указывало на то, что внутри находится нечто необычное.

Алексей решил проверить. Он подошел к двери и толкнул ее – она оказалась не заперта. Внутри был тот же вестибюль с мраморным полом и старинной лестницей, но теперь он выглядел заброшенным – пыль, паутина, следы запустения.

За столом у лестницы никого не было. Алексей поднялся на второй этаж, затем на третий. Коридор был тускло освещен, картины на стенах покрыты слоем пыли. Он дошел до места, где должна была быть дверь в Библиотеку, но увидел только глухую стену.

Разочарованный, Алексей уже собирался уходить, когда заметил что-то странное. На стене, где должна была быть дверь, виднелся символ – тот же, что на жетоне Михаила. Он был едва заметен, словно нарисован светящимися чернилами, которые проявлялись только под определенным углом.

Алексей достал жетон и приложил его к символу на стене. На мгновение ничего не произошло. Затем символ засветился, и в стене появилась дверь – та самая массивная дубовая дверь, которую Алексей видел в свой первый визит.

Он осторожно толкнул ее и вошел в Библиотеку Судеб. Здесь ничего не изменилось – тот же огромный зал, уходящий в бесконечность, те же книжные полки от пола до потолка, то же звездное небо вместо потолка. Только на этот раз зал был пуст – ни одного посетителя, только книги и тишина.

– Я ждал тебя, – раздался знакомый голос.

Алексей обернулся. Михаил стоял у одной из полок, держа в руках книгу в темно-синем переплете – ту самую, которую он показывал Алексею в прошлый раз.

– Я не планировал приходить, – честно признался Алексей. – Просто оказался рядом.

– В этом месте нет случайностей, – улыбнулся Михаил. – Ты пришел, потому что тебе нужны ответы. И потому что книга твоей жизни перевернула еще одну страницу.

Он открыл книгу и показал Алексею. На странице был изображен сам Алексей, стоящий перед старинным домом на Малой Садовой. Текст под изображением гласил: "И он вернулся в Библиотеку, ведомый не разумом, но интуицией. Ибо знание, которое он искал, нельзя было найти в обычных книгах."

– Это… жутковато, – признался Алексей, глядя на страницу. – Словно моя жизнь уже написана кем-то.

– Не написана, – покачал головой Михаил. – Наблюдаема. Есть разница.

Он закрыл книгу и вернул ее на полку.

– Ты встретился с Ним, – это был не вопрос, а утверждение. – С тем, кого некоторые называют Богом.

– Да, – кивнул Алексей. – Он дал мне это.

Он достал шахматную фигуру и показал Михаилу. Тот внимательно осмотрел ее и кивнул.

– Конь. Интересный выбор. Символично.

– Что это значит? – спросил Алексей. – Почему именно конь?

– Как я уже сказал, символично, – ответил Михаил. – Конь – единственная фигура, которая может перепрыгивать через другие. Единственная, которая движется не по прямой линии. Это символ нестандартного мышления, способности видеть то, что скрыто от других.

Он вернул фигуру Алексею.

– Он выбрал тебя не случайно, Алексей. Ты всегда был наблюдателем – журналистом, свидетелем, тем, кто видит и рассказывает правду. Теперь эта роль приобрела… космическое измерение.

– Но что я должен делать? – спросил Алексей. – Какова моя роль в этой… игре?

Михаил улыбнулся.

– Ты уже делаешь это. Расследуешь. Задаешь вопросы. Ищешь связи между явлениями. Именно это от тебя и требуется – быть свидетелем, наблюдателем, тем, кто видит игру целиком, а не только отдельные ходы.

Он провел Алексея вглубь зала, к столу, на котором лежала раскрытая книга. Это был древний фолиант в металлическом переплете, страницы которого светились слабым голубоватым светом.

– Хроники Игры, – пояснил Михаил. – Здесь записаны все предыдущие партии между Ним и Его оппонентом. Все пари, все споры, все проверки человеческой природы.

Алексей наклонился над книгой. Страницы были покрыты странными символами, которые он не мог прочесть, но почему-то понимал их смысл. История Иова – человека, чья вера была испытана страданием. История Фауста – человека, искушенного знанием. История Иуды – человека, предавшего из благих намерений. И многие, многие другие истории – известные и забытые, грандиозные и скромные, но все они были частями одной бесконечной партии.

– Это всегда одно и то же, – сказал Михаил. – Спор о природе человеческой души. О свободе воли. О способности человека выбирать добро не из страха перед наказанием и не в ожидании награды, а просто потому, что иначе он не может.

Он закрыл книгу.

– Но нынешняя партия особенная. Ставки выше, чем когда-либо. И роль Наблюдателя – твоя роль – критически важна.

– Почему? – спросил Алексей. – Чем эта партия отличается от предыдущих?

Михаил посмотрел на него долгим взглядом.

– Потому что в этот раз Его оппонент близок к победе, как никогда раньше. Потому что человечество действительно находится на распутье – между светом и тьмой, между свободой и рабством, между любовью и страхом. И твое свидетельство, твой выбор может склонить чашу весов в ту или иную сторону.

Он положил руку на плечо Алексея.

– Завтра ты встретишься с человеком, который может дать тебе ключ к пониманию более земного аспекта этой игры. Используй эту встречу мудро. Задавай правильные вопросы. И помни – не все то, что кажется злом, является злом. И не все, что выглядит как добро, действительно добро.

Михаил проводил Алексея к выходу из Библиотеки.

– И еще кое-что, – сказал он, когда они стояли у двери. – Будь осторожен. За тобой следят – не только космические силы, но и вполне земные люди. "Веритас" имеет много агентов, и не все они знают, на кого на самом деле работают.

С этими словами он открыл дверь, и Алексей вышел в обычный мир, полный обычных людей, ничего не подозревающих о космической игре, которая разворачивалась вокруг них. Но теперь он знал – и это знание было и бременем, и даром.

Глава 6: Искушение

Утро выдалось пасмурным, низкие тучи нависали над городом, грозя разразиться дождем или даже первым снегом. Алексей стоял у окна своего гостиничного номера, глядя на просыпающийся Петербург. Сегодня предстояла важная встреча – с информатором Сергеича, человеком, который мог пролить свет на деятельность "Веритас" и его связи с коррупцией в оборонной сфере.

Сергеич прислал сообщение с адресом и временем – загородный дом в пригороде Петербурга, в час дня. "Будь осторожен, – писал редактор. – Не пользуйся своим телефоном, возьми такси за наличные, выйди за километр до места и дальше пешком. И никому ни слова о встрече."

Эти меры предосторожности казались чрезмерными, но после всего, что Алексей узнал о "Веритас", он понимал их необходимость. Если его подозрения подтвердятся, и за международным холдингом стоят силы, выходящие за рамки обычного человеческого понимания, то опасность была более чем реальной.

Он тщательно подготовился к встрече – зарядил диктофон, проверил камеру, составил список вопросов. Затем, следуя инструкциям Сергеича, оставил свой телефон в гостинице, взял такси за наличные и отправился в путь.

День выдался промозглым. Моросил мелкий дождь, превращая дороги в зеркала, отражающие серое небо. За окном такси проплывали пригороды Петербурга – новостройки, старые деревянные дома, промзоны, лесопарки…

Алексей попросил водителя остановиться примерно в километре от нужного места, расплатился и вышел на пустынную дорогу. Дальше путь лежал через небольшой лесок – мокрые деревья, опавшие листья под ногами, запах сырости и прелой листвы.

Он шел, внимательно следя за дорогой и окружающей обстановкой. Журналистские инстинкты, отточенные годами работы в горячих точках, подсказывали ему, что за ним могут следить. Несколько раз он менял темп ходьбы, останавливался, чтобы якобы поправить шнурок, оглядывался… Но не заметил ничего подозрительного.

Наконец, среди деревьев показался дом – добротный деревянный сруб с мансардой, окруженный высоким забором. У ворот стоял мужчина в куртке и вязаной шапке – судя по всему, хозяин дома, друг Сергеича.

– Алексей Нефёдов? – спросил он, когда журналист приблизился.

– Да, – кивнул Алексей.

– Меня зовут Павел, – мужчина протянул руку. – Сергеич предупредил о вас. Проходите, вас ждут.

Они вошли во двор, затем в дом. Внутри было тепло и уютно – потрескивал огонь в камине, пахло свежезаваренным кофе и деревом. В гостиной, в кресле у окна, сидел человек – худощавый мужчина средних лет с усталым, нервным лицом и беспокойным взглядом.

– Это Кирилл, – представил его Павел. – Я оставлю вас, вам нужно поговорить наедине.

Он вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Алексей сел в кресло напротив Кирилла.

– Спасибо, что согласились встретиться, – начал он. – Сергеич говорит, у вас есть важная информация о "Веритас" и его связях с оборонным сектором.

Кирилл нервно кивнул. Его руки, Алексей заметил, слегка дрожали.

– Да, я… я работал в структуре, связанной с "Веритас", – сказал он тихим голосом. – Не напрямую в холдинге, а в одной из дочерних компаний – "Веритас Аналитикс". Мы занимались аналитическими исследованиями для оборонных предприятий.

Он сделал паузу, словно собираясь с мыслями.

– Сначала все выглядело легитимно. Мы разрабатывали программное обеспечение для анализа больших данных, помогали оптимизировать производственные процессы… Но потом я начал замечать странности. Доступ к секретным данным, который не должен был быть у частной компании. Особый интерес к определенным технологиям. Финансовые потоки, которые не отражались в официальной отчетности.

Он глотнул кофе из чашки, стоявшей на столике рядом.

– Я начал копать. Осторожно, чтобы не привлекать внимания. И то, что я обнаружил… – он покачал головой. – Это выходит далеко за рамки обычной коррупции или промышленного шпионажа.

Алексей достал диктофон.

– Вы не против, если я запишу наш разговор?

Кирилл кивнул.

– Только измените мой голос, когда будете использовать запись. И никаких имен.

Алексей включил диктофон, и Кирилл начал рассказывать. То, что он говорил, подтверждало худшие подозрения Алексея. "Веритас" действительно был вовлечен в масштабную операцию по получению контроля над стратегически важными секторами российской оборонной промышленности. Но не ради денег – хотя коррупционная составляющая тоже присутствовала. Главной целью было получение доступа к определенным технологиям и данным.

– Они особенно интересовались разработками в области искусственного интеллекта, квантовых вычислений и нейроинтерфейсов, – рассказывал Кирилл. – Все, что связано с возможностью влиять на человеческое сознание, манипулировать восприятием, управлять поведением.

– Для чего? – спросил Алексей. – Какова конечная цель?

Кирилл глубоко вздохнул.

– Я не уверен, что правильно понял, но судя по документам, которые мне удалось увидеть, они работают над созданием какой-то глобальной системы контроля. Представьте интернет, социальные сети, СМИ, все источники информации, объединенные в одну сеть, управляемую искусственным интеллектом. Систему, способную формировать общественное мнение, направлять эмоции, управлять выбором людей – от потребительских предпочтений до политических взглядов.

Он сделал паузу.

– Они называют это "Проект Аврора". И он близок к завершению.

Алексей почувствовал, как по спине пробежал холодок. Если все это правда, то замысел "Веритас" выходил далеко за рамки обычной борьбы за власть или деньги. Это было покушение на саму суть человеческой свободы – свободы выбора, свободы воли.

– А кто стоит за "Веритас"? – спросил он. – Кто настоящий владелец холдинга?

Кирилл покачал головой.

– Я не смог выяснить. Структура собственности намеренно запутана – офшоры, трасты, подставные компании… Но я встречал главу российского подразделения – человека по имени Адриан Витте. И с ним что-то… не так.

Алексей напрягся.

– Что вы имеете в виду?

– Не знаю, как объяснить, – Кирилл выглядел смущенным. – Он произвел на меня странное впечатление. Как будто… как будто он не совсем человек. Что-то в его глазах, в манере говорить… – он замолчал, затем добавил тише: – Вы, наверное, думаете, что я сумасшедший.

– Нет, – искренне ответил Алексей. – Я тоже встречал этого человека. И у меня было похожее впечатление.

Он на мгновение задумался, стоит ли рассказывать Кириллу о своих мистических переживаниях, о Междумирье, о шахматной партии между космическими силами. Решил пока воздержаться – это могло подорвать доверие информатора.

– У вас есть доказательства? – спросил он вместо этого. – Документы, записи, что-то, что мы можем использовать для публикации?

Кирилл кивнул.

– Да, я скопировал некоторые файлы перед тем, как уволиться. Они зашифрованы, но у меня есть ключи. – Он достал из кармана небольшую флешку. – Здесь все, что мне удалось собрать. Документы по "Проекту Аврора", финансовые отчеты, переписка между руководителями различных подразделений "Веритас"…

Он протянул флешку Алексею.

– Я рискую своей жизнью, передавая вам это. Они ищут меня. У них есть люди везде – в полиции, в спецслужбах, в правительстве. Я уже дважды менял место жительства. И все равно не чувствую себя в безопасности.

Алексей взял флешку и осторожно убрал ее во внутренний карман куртки.

– Я обещаю, что эта информация не пропадет зря, – сказал он. – Мы опубликуем расследование, раскроем их планы.

– Будьте осторожны, – предупредил Кирилл. – Они могущественнее, чем вы думаете. И у них есть ресурсы, о которых вы даже не подозреваете.

Он взглянул на часы.

– Нам лучше не задерживаться. Я должен ехать – у меня самолет через три часа. Я уезжаю из страны.

– Куда? – спросил Алексей.

– Лучше вам не знать, – ответил Кирилл. – Для вашей же безопасности. Если они поймут, что я передал вам информацию…

Он не закончил фразу, но его взгляд сказал все. Алексей кивнул – он понимал риски. В своей журналистской карьере он не раз сталкивался с угрозами, но никогда еще ставки не были так высоки.

Они попрощались. Павел проводил Алексея до ворот.

– Будьте осторожны на обратном пути, – сказал он. – В этих лесах легко заблудиться, особенно в такую погоду.

Алексей поблагодарил его и направился обратно той же дорогой, по которой пришел. Дождь усилился, превращаясь в настоящий ливень. Деревья вокруг шумели под порывами ветра, тропинка под ногами раскисла, превращаясь в грязное месиво.

Информация, полученная от Кирилла, не давала Алексею покоя. "Проект Аврора" – глобальная система контроля над сознанием. Если это правда, то замыслы Адриана (или того, кто стоял за ним) были гораздо масштабнее, чем просто коррупция или экономическое влияние. Это было покушение на саму свободу воли – то, что, по словам старика, было сутью спора между ним и его оппонентом.

Погруженный в эти мысли, Алексей не сразу заметил машину, медленно двигавшуюся по дороге параллельно тропинке, по которой он шел. Черный внедорожник с тонированными стеклами, без опознавательных знаков. Он притормозил, и Алексей инстинктивно нырнул за ближайшее дерево. Сердце заколотилось в груди – кто-то следил за ним? Люди "Веритас"? Или просто случайная машина?

Он осторожно выглянул из-за дерева. Внедорожник остановился. Дверь открылась, и из машины вышел мужчина в темном костюме и плаще. Он огляделся, затем направился прямо к тому месту, где прятался Алексей.

Бежать было поздно. Алексей приготовился к худшему, нащупывая в кармане складной нож – единственное оружие, которое у него было с собой.

– Алексей Нефёдов? – спросил мужчина, остановившись в нескольких шагах от дерева.

– Кто вы? – Алексей вышел из своего укрытия, держа руку в кармане, готовый в любой момент достать нож.

– Меня зовут Михаил, – ответил мужчина, и Алексей с удивлением узнал библиотекаря из Библиотеки Судеб. Только теперь он был одет иначе – не в серый костюм, а в темный плащ, под которым виднелась белая рубашка и что-то похожее на военную форму без знаков различия.

– Михаил? – Алексей недоверчиво смотрел на него. – Что вы здесь делаете?

– Приехал за вами, – просто ответил тот. – Садитесь в машину, здесь небезопасно.

– Откуда вы узнали, где я? – подозрительно спросил Алексей. – Я никому не говорил об этой встрече.

Михаил улыбнулся.

– Я библиотекарь, помните? Моя работа – знать, что написано в книгах.

Он сделал приглашающий жест в сторону машины.

– Нам действительно лучше не задерживаться. За вами следят.

– Кто? – напрягся Алексей.

– Люди Адриана, – ответил Михаил. – Они знают о вашей встрече с Кириллом. И о флешке, которую он вам передал.

Алексей инстинктивно коснулся внутреннего кармана, где лежала флешка.

– Как они могли узнать?

– У них свои методы, – уклончиво ответил Михаил. – Садитесь, я объясню по дороге.

Алексей колебался. Несмотря на предыдущую встречу в Библиотеке, он не был уверен, что может доверять этому человеку. Что, если Михаил работает на "Веритас"? Что, если это ловушка?

Словно читая его мысли, Михаил сказал:

– Вы можете проверить меня своим жетоном, Алексей. Спросите, говорю ли я правду.

Это был убедительный аргумент. Алексей достал жетон, зажал его в ладони и мысленно задал вопрос: "Михаил на моей стороне? Он хочет помочь мне?"

Жетон быстро нагрелся, излучая приятное тепло. Да, Михаил говорил правду.

– Хорошо, – кивнул Алексей и направился к машине.

Внутри внедорожник оказался гораздо просторнее, чем выглядел снаружи. И роскошнее – кожаные сиденья, деревянные панели, множество электронных устройств на приборной панели. За рулем сидел еще один мужчина – молодой, с военной выправкой и непроницаемым лицом.

– Рафаэль, – представил его Михаил. – Мой… коллега.

Рафаэль кивнул Алексею, но не произнес ни слова. Он завел двигатель, и машина тронулась с места.

– Куда мы едем? – спросил Алексей.

– В безопасное место, – ответил Михаил. – Там вы сможете изучить информацию на флешке без риска быть обнаруженным.

Он посмотрел на Алексея с серьезным выражением лица.

– То, что вы узнали от Кирилла, – правда. "Проект Аврора" действительно существует. И он действительно нацелен на ограничение человеческой свободы воли.

– Но зачем? – спросил Алексей. – Какой в этом смысл для Адриана? Или того, кто за ним стоит?

Михаил вздохнул.

– Это часть Великой Игры, Алексей. Вечного спора между Создателем и Искусителем о природе человеческой души. Искуситель всегда считал, что свобода воли – слишком тяжелое бремя для людей. Что без строгих ограничений, без четких правил они неизбежно выберут путь саморазрушения.

Он сделал паузу.

– "Проект Аврора" – это попытка доказать эту точку зрения. Создать систему, которая незаметно направляет выбор людей в "правильное" русло. Которая делает за них трудные решения. Которая, по сути, заменяет свободу воли комфортной иллюзией выбора.

– И никто не замечает этого вмешательства? – скептически спросил Алексей.

– В том и суть, – кивнул Михаил. – Манипуляция настолько тонкая, настолько незаметная, что люди продолжают верить, что действуют по собственной воле. Тогда как на самом деле их выбор уже сделан за них.

Он посмотрел в окно на проплывающий мимо осенний лес.

– Представьте мир, где каждое ваше решение – от того, что купить в магазине, до того, за кого голосовать на выборах – незаметно направляется невидимой рукой. Где ваши эмоции, ваши мысли, ваши желания формируются алгоритмами, настолько сложными, что их невозможно распознать. Где сама идея свободы воли становится анахронизмом, пережитком прошлого.

– Звучит как антиутопия, – заметил Алексей.

– Или как рай, – возразил Михаил. – Смотря с какой стороны посмотреть. Мир без конфликтов, без неверных решений, без мучительных сомнений. Мир, где каждый счастлив в рамках своей роли, своего места в системе. Разве не к этому стремились все великие утописты?

– Но какой ценой? – возразил Алексей. – Ценой отказа от самой сути человеческого бытия – свободы выбора, возможности ошибаться, учиться на своих ошибках, расти?

Михаил улыбнулся, и в его улыбке было что-то похожее на гордость.

– Именно так, Алексей. Вы понимаете суть спора лучше, чем многие из тех, кто наблюдал за ним тысячелетиями.

Машина свернула с основной дороги на узкую лесную тропу, едва заметную среди деревьев. Рафаэль уверенно вел внедорожник, словно точно знал, куда едет, хотя никаких указателей не было видно.

– А "Веритас"? – спросил Алексей. – Какова его роль во всем этом?

– "Веритас" – инструмент, – ответил Михаил. – Способ влиять на материальный мир, на человеческие институты и структуры. Адриан и те, кто на его стороне, не могут напрямую вмешиваться в свободу воли людей – это противоречит правилам Игры. Но они могут действовать через посредников, через организации, через людей, которые добровольно выбрали их сторону.

Он сделал паузу.

– "Veritas" в переводе с латыни означает "истина". Ирония, не правда ли? Организация, построенная на лжи и манипуляциях, называет себя истиной.

– А вы? – прямо спросил Алексей. – Какова ваша роль? Вы… ангел?

Михаил рассмеялся – тихим, мелодичным смехом.

– Ангел… Это одно из имен, которыми нас называют люди. Но суть не в названии. Я – наблюдатель и хранитель. Как и вы, только с более долгой историей.

Машина остановилась на небольшой поляне, окруженной высокими соснами. Вокруг не было видно ни домов, ни других признаков человеческого присутствия – только лес и тишина, нарушаемая шумом дождя.

– Приехали, – сказал Михаил. – Выходите.

Алексей вышел из машины, оглядываясь. Куда его привезли? Здесь ничего не было – только деревья, мокрая трава, низкое серое небо.

Михаил подошел к одной из сосен – старой, с потрескавшейся корой и причудливо изогнутыми ветвями. Он провел рукой по стволу, и Алексей с изумлением увидел, как в дереве появляется дверь – обычная деревянная дверь с медной ручкой.

– Прошу, – Михаил открыл дверь и жестом пригласил Алексея войти.

За дверью оказалась… библиотека. Но не та грандиозная Библиотека Судеб, которую Алексей видел раньше, а гораздо более скромное помещение – уютная комната с книжными шкафами вдоль стен, мягкими креслами, камином и большим дубовым столом в центре. На столе стоял ноутбук и несколько электронных устройств, назначение которых Алексей не мог определить.

– Мое скромное убежище, – сказал Михаил, входя следом за Алексеем. – Здесь вы можете не бояться слежки или прослушки. Это место существует… немного в стороне от обычной реальности.

Рафаэль вошел последним, закрыл дверь и тут же направился к одному из шкафов, из которого достал бутылку коньяка и три бокала.

– Выпьете? – предложил Михаил. – День выдался нелегким.

Алексей кивнул. Глоток крепкого напитка действительно был бы кстати – чтобы успокоить нервы и собраться с мыслями.

Рафаэль разлил коньяк по бокалам и подал им. Алексей сделал глоток – напиток был превосходным, с богатым, сложным букетом и долгим послевкусием.

– А теперь, – сказал Михаил, указывая на ноутбук, – давайте посмотрим, что на вашей флешке.

Алексей достал флешку и протянул ее Михаилу. Тот вставил ее в ноутбук и быстро набрал что-то на клавиатуре – очевидно, пароль, который Кирилл должен был сообщить Алексею, но не успел.

На экране появилось множество папок с файлами – документы, таблицы, презентации, фотографии. Михаил открыл один из документов – это была подробная схема "Проекта Аврора", с описанием технологий, методологии, ожидаемых результатов.

Алексей читал, и его охватывал ужас. Проект был гораздо масштабнее, чем он мог представить. Глобальная сеть устройств, алгоритмов, программ, внедренных во все аспекты современной жизни – от социальных сетей до бытовой техники, от медицинских имплантов до систем городского управления. Все это должно было создать невидимую паутину влияния, незаметно направляющую мысли и действия людей в "желаемое русло".

– Это… невероятно, – выдохнул Алексей. – Они действительно хотят контролировать весь мир?

– Не контролировать, – поправил его Михаил. – Направлять. Это более тонкая форма влияния. Не приказ, а мягкое подталкивание. Не принуждение, а создание условий, в которых определенный выбор становится наиболее вероятным.

Он открыл еще один документ – график внедрения проекта по регионам мира.

– Смотрите, они уже начали в нескольких странах. Тестовые платформы работают в Азии, Европе, Америке. Россия – одна из ключевых точек, из-за ее военных технологий и специфического опыта в области психологических операций.

Алексей просматривал документы, делая заметки. Журналистские инстинкты взяли верх – это было потрясающее расследование, материал, который мог изменить мир.

– Я должен опубликовать это, – сказал он. – Люди должны знать, что происходит.

Михаил посмотрел на него с сомнением.

– Вы уверены, что это правильный путь? Публикация может привести к панике, хаосу. К тому же, вам никто не поверит. Это слишком… невероятно для обычного человеческого восприятия.

– Но я не могу просто сидеть и ничего не делать! – возразил Алексей. – Если все это правда, если "Проект Аврора" действительно существует, то под угрозой сама суть человеческой свободы.

Михаил задумчиво покачал головой.

– Есть и другой путь, Алексей. Не публикация, а действие. Не информирование, а противодействие.

– Что вы имеете в виду?

– Мы не просто наблюдатели, – сказал Михаил. – Мы также… участники этой Игры. У нас есть свои ресурсы, свои возможности. И мы ищем людей, которые могли бы помочь нам противостоять планам Адриана и его союзников.

Он сделал паузу.

– Вы могли бы стать одним из таких людей. С вашими навыками, вашим опытом, вашим пониманием ситуации…

Алексей почувствовал, как в его сознании зажигается тревожный сигнал. Разве не говорила книга из Библиотеки, что его роль – быть Наблюдателем, а не Игроком? Что как только он становится Игроком, он подчиняется правилам Игры?

– Я думал, моя роль – быть свидетелем, – осторожно сказал он. – Наблюдать, а не участвовать.

Михаил улыбнулся.

– Это так. Но иногда свидетельство требует действия. Иногда, чтобы увидеть истину, нужно активно искать ее, а не пассивно ждать, когда она откроется.

Он подошел ближе к Алексею.

– Подумайте о том, что вы могли бы сделать с нашей помощью. О людях, которых вы могли бы спасти. О знании, которое вы могли бы получить.

Алексей колебался. Предложение было заманчивым. С одной стороны, он мог бы действительно повлиять на ход событий, противостоять зловещим планам "Веритас". С другой – он рисковал потерять свою независимость, свою роль Наблюдателя.

В этот момент его телефон – специальный, который он взял для связи с Сергеичем – завибрировал. Сообщение от редактора: "Срочно. Наш источник убит. Его нашли в аэропорту. Официальная версия – сердечный приступ. Будь осторожен."

Алексей побледнел. Кирилл мертв. Человек, который рисковал всем, чтобы раскрыть правду о "Проекте Аврора", был убит, не успев покинуть страну.

– Что случилось? – спросил Михаил, заметив его реакцию.

Алексей показал ему сообщение. Михаил прочитал и молча кивнул, словно подтверждая то, что уже знал.

– Мне жаль, – сказал он. – Кирилл был храбрым человеком. Он знал, на что идет, но все равно выбрал правду.

– И умер за это, – горько заметил Алексей.

– Как многие до него, – кивнул Михаил. – И как многие после, если "Проект Аврора" будет реализован.

Он посмотрел Алексею прямо в глаза.

– Теперь вы понимаете, почему мы не можем оставаться просто наблюдателями? Почему иногда необходимо действовать?

Алексей чувствовал, как внутри него борются противоречивые импульсы. Журналистская этика требовала независимости, беспристрастности. Но человеческая мораль требовала действий, когда под угрозой находились жизни и свободы людей.

– Я должен подумать, – сказал он наконец. – Это… слишком серьезный выбор, чтобы делать его спонтанно.

Михаил кивнул.

– Конечно. Возьмите время. Но не слишком много – события развиваются быстрее, чем вы думаете.

Он достал из кармана небольшой предмет и протянул Алексею. Это была крошечная серебряная фигурка – миниатюрная копия той самой шахматной фигуры коня, которую дал ему старик.

– Это… ключ, – пояснил Михаил. – Если вы решите присоединиться к нам, просто сожмите его в руке и произнесите мое имя. Я найду вас, где бы вы ни были.

Алексей взял фигурку. Она была холодной на ощупь, в отличие от деревянного коня, который всегда сохранял приятное тепло.

– А теперь нам пора возвращаться, – сказал Михаил. – Скоро стемнеет, а дорога не из легких.

Они вышли из странного убежища в лесу, сели в машину и поехали обратно. Всю дорогу Алексей молчал, обдумывая полученную информацию и предложение Михаила. Ему нужно было тщательно взвесить все "за" и "против", прежде чем принять решение, которое могло изменить не только его жизнь, но и ход глобальных событий.

Когда они подъезжали к городу, уже стемнело. Дождь прекратился, но небо оставалось затянутым тучами, скрывающими звезды и луну.

– Высадите меня здесь, – попросил Алексей, когда они доехали до одной из станций метро на окраине Петербурга. – Дальше я сам.

Михаил кивнул.

– Будьте осторожны. И помните – у вас есть способ связаться со мной, если понадобится помощь.

Алексей вышел из машины и направился к метро. Он решил не возвращаться сразу в гостиницу – там его могли ждать люди "Веритас". Вместо этого он сел на поезд до центра города, размышляя, куда отправиться. Ему нужно было безопасное место, где он мог бы спокойно изучить материалы с флешки и принять решение о дальнейших действиях.

Выйдя на станции "Невский проспект", Алексей направился к набережной. Вечерний Петербург был прекрасен даже в пасмурную погоду – огни отражались в темной воде Невы, подсвеченные здания выглядели величественно и таинственно.

Он шел, не замечая красоты вокруг, полностью погруженный в свои мысли. "Проект Аврора", предложение Михаила, смерть Кирилла – все это складывалось в пугающую картину мира, гораздо более сложного и опасного, чем он представлял себе еще неделю назад.

Неожиданно Алексей почувствовал, что за ним следят. Журналистские инстинкты, отточенные годами работы в горячих точках, редко подводили его. Он ускорил шаг, затем резко свернул в один из переулков, ведущих от набережной.

Оглянувшись, он увидел мужчину в темной куртке, который тоже свернул в переулок. Случайность? Или слежка? Алексей решил проверить. Он резко изменил направление, свернув в еще более узкий проход между зданиями, затем снова вышел на улицу, параллельную набережной.

Мужчина по-прежнему следовал за ним, теперь уже не скрываясь. И он был не один – с другой стороны улицы появился второй, такой же неприметный в темной одежде и кепке.

Алексей почувствовал, как адреналин вспыхивает в крови. Он прибавил шагу, почти переходя на бег. Преследователи тоже ускорились. Теперь сомнений не оставалось – они действительно охотились за ним.

Он свернул за угол и побежал, надеясь оторваться от преследователей. Но они были хорошо подготовлены – один побежал следом, а второй, похоже, решил перехватить его с другой стороны.

Алексей лихорадочно соображал, куда бежать. Город он знал не так хорошо, как хотелось бы в такой ситуации. В этот момент он увидел церковь – ту самую, где он укрывался от дождя в свой первый вечер в Петербурге. Где встретил Софию и впервые увидел разговор Бога и Дьявола.

Не раздумывая, он бросился к ней. Дверь была не заперта. Алексей вошел внутрь и тихо прикрыл за собой тяжелую дверь. Внутри было темно и тихо – лишь несколько свечей мерцали перед иконами, отбрасывая на стены причудливые тени.