Шахматы Вечности
Пролог: Вечная партия
Темнота и свет сосуществовали в странной гармонии. Не было ни верха, ни низа, ни горизонта – лишь бесконечное пространство вне времени, где две фигуры сидели за шахматной доской, парящей в пустоте.
Одна из них выглядела как седовласый старец с глубокими морщинами, прорезавшими лицо подобно речным руслам. Его глаза светились спокойной мудростью, накопленной за вечность существования. Простая льняная одежда, казалось, мерцала изнутри, создавая вокруг него ореол мягкого сияния.
Напротив сидел мужчина средних лет с безупречными чертами лица, одетый в угольно-черный костюм безукоризненного покроя. Его глаза менялись, словно калейдоскоп – то синие, как полуночное небо, то зеленые, как морская пучина, то золотистые, как янтарь. Тонкие пальцы с изящным маникюром задумчиво поглаживали черную ладью.
– Ты снова проиграл, Люцифер, – произнес старец, не поднимая глаз от доски.
– Это всего лишь партия, Отец, – улыбнулся мужчина в черном. – Одна из бесконечного множества.
– История Иова закончилась не в твою пользу.
– Я бы не был так уверен, – Люцифер откинулся на невидимую спинку стула. – Иов выстоял, признаю. Но какой ценой? Его вера сохранилась, а душа… Ты видел его глаза в конце? В них была пустота. Я бы назвал это ничьей.
– Ты никогда не признаешь поражения, – старец улыбнулся, и вокруг него на мгновение вспыхнули и погасли миллиарды звезд.
– Признать поражение – значит, отказаться от сущности своей, – Люцифер пожал плечами. – Ты создал меня таким. Я – необходимое противоречие. Оппозиция, без которой не существует движения.
Старец собрал фигуры, и они растворились в его ладонях.
– Что теперь? – спросил он. – Еще одна партия?
– Не просто партия, – глаза Люцифера засверкали. – Я предлагаю нечто более… современное.
Старец поднял брови, и складки на его лбу на мгновение напомнили горные хребты.
– Времена изменились, Отец, – продолжил Люцифер, наклоняясь вперед. – Твои создания уже не те, что прежде. Они научились расщеплять атом, но не свои предрассудки. Они отправляют роботов к далеким планетам, но не могут разрешить конфликты на своей. У них есть интернет, объединивший всю информацию мира, но они никогда не были так разобщены. Они создали искусственный интеллект, но растеряли свой собственный.
– К чему ты клонишь? – голос старца прозвучал как дальний гром.
– Иов жил в простые времена, – Люцифер щелкнул пальцами, и между ними возникло голографическое изображение Земли, окутанной сетью светящихся линий. – Тогда мораль была выгравирована на каменных скрижалях. Сейчас – ее можно отредактировать в Википедии.
Старец молчал, наблюдая за вращающейся планетой.
– Я предлагаю новое пари, – сказал Люцифер. – О природе современного человека. Мой тезис прост: в эпоху технологий и информационного шума люди окончательно потеряли моральный компас. Они превратились в вечных потребителей, эгоистичных и равнодушных. Свобода воли, которой ты так гордишься, стала для них лишь свободой выбора между разными сортами кофе.
– Ты всегда недооцениваешь их, – тихо сказал старец.
– А ты слишком в них веришь, – парировал Люцифер. – Давай проверим, кто прав. Одна душа, Отец. Всего одна душа современного человека. Если он сделает правильный выбор не из страха перед наказанием и не в ожидании награды, а просто потому, что не может иначе… Я признаю свое поражение.
– А если нет?
Люцифер улыбнулся, и его улыбка напоминала лезвие бритвы.
– Тогда ты признаешь, что твой великий эксперимент зашел в тупик. Что свобода воли – слишком тяжелый дар для них. И позволишь мне… скорректировать ситуацию.
– Ты хочешь, чтобы я отдал им право выбора?
– Я хочу, чтобы ты признал: им было бы лучше без него.
Старец погладил свою седую бороду. Звезды и галактики мерцали в складках его одежды.
– Кто будет судьей? – спросил он наконец.
– Сам человек, – ответил Люцифер. – Он увидит всё и сделает вывод. Его собственный выбор и станет вердиктом.
– А правила?
– Как всегда – никакого прямого вмешательства. Только искушения и откровения. Только выбор и последствия.
Старец долго смотрел на планету, где миллиарды жизней пульсировали, как светлячки в летнюю ночь. Затем кивнул.
– Я принимаю твой вызов.
Люцифер щелкнул пальцами, и шахматная доска материализовалась вновь. Но теперь фигуры на ней выглядели иначе – они были полупрозрачными, и внутри каждой бился крошечный огонек человеческой души.
– Твой ход, Отец, – сказал Люцифер, и его глаза загорелись предвкушением.
Старец протянул руку и передвинул белую пешку на две клетки вперед. В тот же миг, в тысячах километров от этой космической игры, в обычном российском городе, Алексей Нефёдов проснулся от кошмара с криком, застрявшим в горле и холодным потом, стекающим по спине.
Партия началась.