Жезл Будды

Следователь от бога

Летний день расцветал красками голубого неба и свежей зелени, манящей прилечь на теплую землю, отложив на потом все дела, а восхитительно желтые кисти цветущего барбариса спорили красотой с утренним солнцем.

***

«Лето прекрасное, лето чудесное, ясные тёплые дни…». Инга сдержанно рассмеялась и подумала: ну почему она не поэтесса? Стихи сами растут неведомо откуда… но уж точно не из сора, как у Ахматовой, а скорее из неба свежего июньского утра. Эх! Сейчас бы отправиться на дачу, вдохнуть сочный, от разнотравья и цветов на клумбе, воздух, но… это будет возможно только в конце недели, да и то если майор Синявин не заставит работать в выходной день, что совсем даже не редкость для следователя.

Инга Ярцева – "следователь от бога", как однажды ненароком обмолвился её непосредственный начальник, майор Синявин Олег Павлович или просто Палыч для коллег и друзей, вышла из дома и вскоре была возле кафе под названием «У Палыча». Нет, это не то, что можно подумать, всего лишь чисто случайное совпадение, и Палыч не имел к этому заведению ни малейшего отношения. Тем не менее, при взгляде на это название Инга каждый раз улыбалась, когда была в хорошем настроении. И сегодня как раз тот случай – у нее был небольшой запас времени, чтобы выпить чашечку любимого эспрессо с пенкой. Хочется непременно крепкий кофе! Инга непроизвольно облизнула губы и протянула руку к двери кафе. Но ее намерению не суждено было воплотиться в жизнь, из телефона послышалась до боли знакомая мелодия – это Палыч названивал ей с утра пораньше, а стало быть, случилось если уж не страшное, то неприятное точно…

Именно так и оказалось, произошло убийство женщины Елены Корнеевой, проживавшей в особняке по Цветочной улице, на самой окраине города. Эта улица слыла местной «Рублевкой», населенной далеко не бедными жителями. Инга знала это не понаслышке, так как еще в бытность свою стажером участвовала в расследовании убийства врача-стоматолога, проживавшего неподалеку.

– Кто обнаружил труп?

– Соседка, она пришла спросить о массажисте, который приходил каждую среду и пятницу к хозяйке особняка. Племяннику соседки как раз потребовался массаж после излечения перелома ключицы.

– Причина смерти?

– Был нанесен сильный удар сзади по голове тяжелым, но небольшим, предметом. Весь дом перерыт, но похоже ничего ценного не взяли… по крайней мере, на первый взгляд. В общем, дело выглядит как убийство из-за другой, неясной пока, причины. Ее дочь Вероника, проживающая в столице, приехала и внимательно осмотрела квартиру, но все вещи и украшения оказались на месте. Встроенный в стену сейф тоже не тронули.

– Ладно, – тяжко вздохнула Инга, – скоро приеду.

Поймав такси, минут через десять она прибыла на место преступления. Странное предчувствие охватило Ингу, когда она увидела еще не старую женщину, лежащую у края бассейна. Лицо её смутно что-то напоминало Инге, но что именно, она так и не поняла… Густые каштановые волосы были все в крови, а голова лежала в небольшой лужице крови. Инга опустилась на колени возле головы трупа и ощутила знакомый запах духов, очевидно приятный "Кензо".

– Что там? – спросил майор, слегка прищурив глаза.

– В бассейне она не была, – как бы про себя буркнула Инга, покосясь на Палыча.

Майор бросил на неё взгляд человека, уверенного в том, что служить под его руководством необыкновенная честь и великое счастье. Значит, придется приложить все силы и еще толику (немалую, как обычно) сверх того.

***

От допроса массажиста Инга не ждала ничего толкового. Само собой, он здесь ни при чем, однако допросить его придется, просто для проформы.

Массажист Петр Улитин уже сидел в просторной прихожей, как-то неприглядно опустив плечи. Впрочем, одет он был в прекрасный светлый костюм, а кулаки держал крепко сжатыми, будто хотел удержать что-то. Редкие светлые волосы слегка спутались на макушке, а лицо при этом выражало полное равнодушие ко всему на свете. Когда вошла Инга, он резко поднял голову, и она увидела красивые голубые глаза…

– Вы следователь? – Улитин угрюмо взглянул на нее и тяжело вздохнул, как будто его уже в чем-то не то чтобы обвиняют, но уж подозревают точно

Инга утвердительно кивнула, сознавая, что для него это было понятно стразу, но тем не менее он зачем-то спросил. Впрочем, мы все иногда спрашиваем то, что и так очевидно. Люди в большинстве своем существа малологичные, и действия их порой имеют странный, мягко говоря, характер. Вот и сейчас массажит почему-то решил сделать первый шаг и заявил решительным тоном:

– Я к ней не приставал! – Улитин при этом мрачно глядел как-то в сторону и вниз…

Инга вообще не ожидала таких слов и понятия не имела кто к кому приставал, но, тем не менее, почти ласково произнесла:

– Я разберусь, вы не волнуйтесь так и расскажите все по порядку. Вы ведь уже полгода здесь работаете… работали, не так ли?

– Да… чуть более полугода… я что начал о приставаниях, горничная – её имя Москалева Вера, наверняка наврет вам с три короба, что я прямо таки мечтал соблазнить её хозяйку с корыстными целями… Вот она сама точно ко мне приставала иногда, спьяну… я имею в виду хозяйку. Впрочем, и Верка тоже строила мне глазки, уж не знаю, чем я ей приглянулся, внешность у меня заурядная.

«Да, заурядная точно», подумала Инга, «но глаза у тебя еще те… как говориться, за красивые глаза…» а вслух опять повторила:

– Я разберусь…

Массажист шмыгнул носом, неопределенно покачал головой и продолжал исподлобья смотреть на Ингу.

Послышались неторопливые, но четкие, шаги в коридоре.

– Вот и она, – сказал Улитин, – Вера Москалева собственной персоной. О хозяйке она вам расскажет гораздо больше, поскольку служит у нее без малого девять лет. – Улитин поднялся и, не спросясь разрешения, торопливо вышел из комнаты. Инга слегка озадаченно посмотрела ему вслед, но ничего не сказала.

– Здравствуйте, – в комнату вошла горничная, стройная женщина лет тридцати, – мне велели идти к вам.

Инга молчала, внимательно оглядывая Москалеву. Быстро же она прибыла…

– Здравствуйте, – еще раз повторила горничная.

Инга приветливо кивнула. Некоторое время они обе молчали, глядя друг на друга. Лица их как бы утратили всякое выражение в ожидании дальнейшего разговора.

– Я её не убивала! – Вера спокойно смотрела на следователя, не отводя глаз. Впрочем, Инга давно перестала доверять взглядам, но вслух спросила:

– Почему вы думаете, что вас могут заподозрить в убийстве? Причина в красивых глазах Улитина?

– Все не так просто… – Вера задумчиво подбирала слова, – то, что у нас были отношения, это верно… и более того, именно он первый начал приставать ко мне… это чудовище!

– Вы сожалеете об этом? – Инга сама не поняла, зачем спросила, ведь и так все было понятно, выходит и сама она иногда нелогична, какая досада…

– Ни капельки! – не моргнув глазом, явно соврала Вера,

– Ладно, проехали… – Инга встала и прошлась по комнате.

Несомненно, все это действительно выглядело как-то странно, все эти полунамеки. Есть ли за ними что-то серьезное или это пустышки, которые абсолютно ничего не значат? Посмотрим, колесо дознания набирает обороты, но пока четкого мотива для убийства не просматривается.

***

Как выяснилось, Вера и Улитин ни разу не разговаривали друг с другом после того трагического дня. «Они наверняка подозревают друг друга в чем то», усмехнулась Инга, «но я не чувствую в них криминала… не чувствую от слова совсем. По-моему, у этой парочки странная мания величия – полагать, что следователь подозревает в убийстве именно их. Знали бы они, что их домыслы мне уже совершенно не интересны…».

Майор Синявин был явно другого мнения, но не стал перечить своей подчиненной и отпустил горничную и массажиста восвояси.

– Ну, Инга, смотри, ты отвечаешь головой, если они слиняют из города!

– Никуда они не денутся, – Инга весело хмыкнула. – Гораздо важнее то, что из бассейна выловили кулон и порванную цепочку.

– Ну и что? – прищурился майор, – просто случайно порвалась…

– Непросто, совсем непросто, – вздохнула Инга. – Во-первых, убитая лежала у бассейна, а не в бассейне, а во-вторых, кулон раскрывается, а там внутри миниатюрная гравюра дома… точнее, целой усадьбы. Я полагаю, убитая сама успела сдернуть цепочку и незаметно швырнуть её в бассейн… это для меня как стрелка мелом на стене – мы в детстве играли в казаки-разбойники.

– И что дальше? – Синявин в недоумении уставился на Ингу, – Что ты собираешься предпринять?

Взглянув на него, Инга улыбнулась.

– Я еду в командировку, – сказала она, немного помедлив. – В село Боровеньки, недалеко от Тулы, где до революции находилась эта усадьба. Жертва убийства все детство провела там. Я успела пролистать её семейный альбом со старыми фотографиями и созвонилась с тамошним участковым – капитаном Абрамцевым. Он сказал, что усадьбу разобрали по кирпичам после революции, но до того в усадьбе был пожар, и один местный парень, скидывая с чердака вещи, выбросил красивую старинную шкатулку-сундучок. В таких обычно хранили драгоценности. Но сундучок был пуст…

– И что было дальше? – майор, похоже, проявил таки интерес к истории.

– Дальше было печально. Еще до войны, в 1939 году парень, точнее, молодой мужчина, работавший к тому времени учителем в поселковой школе, был арестован и отправлен валить лес на долгие годы по доносу о якобы утаенных от государства драгоценностях. Милиционеры, а затем и чекисты, перерыли дом сверху донизу и ничего не нашли, но Семён Сергеевич Васильев – так звали бедолагу, все равно пошел по этапу. Вскоре грянула страшная война, и он добровольно попросился в штрафбат. Сражался каторжанин отважно. Он не только выжил в штрафбате, но и воевал до самой Победы, причем уже со снятой судимостью. В 45-м вернулся в родное село и продолжил учительствовать.

Дом его обветшал со временем, и в конце 80-х Семён Сергеевич, уже в пожилом, но еще бодром возрасте, отстроил себе большой каменный дом, купил машину и дорогое охотничье ружье. Он никогда не охотился – ружье, вероятно, купил на всякий случай, воры порой пошаливали в окрестных деревнях и селах. Как в воду глядел – воры залезли к нему и убили ветерана. Причем не в лихие 90-е, а пару лет назад. Ружье при этом из дома пропало. Участковый предположил, что из-за ружья его и убили. Следствие тоже не заморачивалось с этим делом, и оно ушло в архив как нераскрытый «висяк».

– Это все интересно, конечно, но ты уверена, что…

– Уверена! – перебила его Инга, – Девичья фамилия убитой женщины – Васильева… а на трупе её отца эксперт зафиксировал следы пыток.

.

Прошлое настигает всегда

Свой старый верный «Фольксваген Гольф» Инга оставила у подъезда сельской администрации, где её уже ждал участковый Сергей Абрамцев, не слишком внушительный на вид, среднего роста, однако жилистые руки и широкие плечи выдавали если не атлета, то крепкого парня точно. Восхитительная летняя погода завораживала Ингу, она с удовольствием глубоко вдыхала свежий сельский воздух. Неподалеку, на крыльце, негромко переговаривались люди, пришедшие в администрацию по своим, очевидно насущным, делам.

Сергей проводил Ингу к большому добротному дому, с заколоченными, крепкими досками, окнами. Странно, при этом дом совершенно не выглядел заброшенным сиротой, хотя прошло уже более пяти лет одиночества.

– Ключи от дома сохранились? – Инга смотрела на дом с каким-то нехорошим предчувствием, природу которого объяснить она пока не могла.

– Да, ключи со мной, – Сергей, смотревший больше не на дом, а на Ингу, открыл большую тяжелую дверь – проходите, пожалуйста…

– Сергей, давай уже будем на «ты». – Инга хотела уже войти, но на мгновение замешкалась, – Пока подожди снаружи, я осмотрю дом, лишние следы там не нужны…

Участковый присел на лавочку и задумался. Разговор выглядел как-то уж странно. В самом деле, чего опасаться каких-то следов, когда в доме уже поработала целая толпа народа: и опера, и следователь из района, и эксперты-криминалисты. Но, в конце концов, столичному следаку виднее…

Постояв минуту в раздумье, Инга из сеней шагнула в коридор, откуда можно было пройти на кухню, в спальню и в достаточно большую комнату. Там стоял добротный круглый стол под хрустальной чешской трехрожковой люстрой, роскошный кожаный диван и вместительная «стенка» советского образца, со старинным сервизом с одной стороны и забитая книгами с другой. За стеклом красовалось, в идеальном состоянии, собрание БСЭ – Большой Советской энциклопедии.

«Неплохо жил старичок, добротно и основательно», подумала Инга и взяла в руки какую-то пыльную фотографию в темной деревянной рамке. Она стерла пыль, внимательно взглянула на снимок и… едва удержалась на ногах. На фоне неба, моря и пальм стоял владелец дома и ее собственная мать, только молодая, не старше чем она сама сейчас.

«Мама дорогая, как же так… почему я ничего не знала», Мысли её путались и не давали сосредоточиться… «Это наверняка было в Сочи, мама единственный раз покидала родной город, когда получила от профсоюза путевку на отдых и лечение в знаменитом на весь Союз санатории (кстати, вся страна видела его в советском фильме про старичка-джинна Хоттабыча с его волшебной бородой)». Инга на ослабевших ногах присела на диван, эта невероятно странная история на время выбила её из колеи… Подобное она видела в кино и читала в книгах, но вот теперь это случилось в реальности… с ней, а не с кем-то в детективном или любовном романе.

Но не зря майор Синявин был уверен, что Инга следователь от бога, хотя в душе наверняка полагал, что от дьявола. Она быстро справилась с нахлынувшими, как прибрежные волны в шторм, чувствами. История любви в прошлом, а в настоящем – весьма непонятное убийство её сестры по отцу. Отца тоже убили, и вряд ли из-за какого-то, пусть и дорогого, ружья… нет, тут явно замешаны большие деньги или нечто из прошлого, о чем она и понятия не имеет. Отец был хотя и смелым, но очевидно, неопытным в финансовых делах человеком и плохо осознавал опасности, связанные с ними. А смелость часто шагает в ногу с безрассудностью.

– Ладно, – пробормотала Инга, – эта тварь или твари, они ответят мне за все, по полной!

Последовательность дальнейших действий уже сложилась в её голове. Недаром её профессиональный взгляд сразу выделил из толпы людей у двери сельской администрации троих субъектов, стоявших в стороне и что-то обсуждавших. Похоже, вечером дом отца не будет пустовать. Вероятно, в него пожалуют непрошенные гости…

– Сергей! – окликнула капитана с крыльца Инга. Сергей быстро поднялся с лавки и шагнул было к ней, не сводя с неё глаз. Инга мгновенно поняла каким-то древним шестым чувством, что нравится ему, но не подала вида. Напротив, она малость грубовато велела ему ехать в район и поднять из архива всю документацию по убийству Васильева (естественно, Сергею про то, что это, оказался её родной отец, пока знать необязательно).

– Я хорошо помню это дело, – с обидой в голосе сказал Сергей, – мне не требуется рыться в архивах!

– Выполняй приказ, капитан! – сурово скомандовала Инга. – И сними мне копию заключения патологоанатома о причине смерти. Завтра утром жду тебя здесь же, в этом доме.

– Вы… ты (капитан вспомнил, что они на «ты») что, собираешься здесь ночевать?

– Собираюсь, Сергей – Инга опередила его следующий вопрос. – И нет, мне не страшно… завтра захвати с собой табельное оружие и наручники, пожалуйста.

– Но это же… – начал было Сергей.

– Шагом марш! Разговор окончен, – полушутя, полусерьезно гаркнула Инга и хлопнула дверью.

Озадаченный капитан, в голове которого перемешались все чувства, нахлынувшие одновременно той же штормовой волной, как и у Инги час назад, правда по другой причине, неспешно побрёл выполнять возложенное на него задание. Он даже представить себе не мог, что задумала Инга, однако тоже своим шестым чувством понял, что этот странный шторм чувств – не что иное, как любовь…

”Будь я проклят, если хоть что-нибудь понимаю…” – сердито пробурчал он и прибавил шагу.

Упыри Чуня, Жердяй и Толян

Между тем Инга, оставшись одна, отнюдь не теряла времени даром, вполне здраво рассудив, что бандитская троица не зря оказалась в этом селе. И цель их – этот дом, точнее то, что спрятано где-то в нем. Инга села на пол и ощупала все половицы, но безрезультатно – крупные тяжелые доски плотно прилегали друг к другу. Она внимательно осмотрела стены и перевела взор на потолок… и вдруг её осенило – почему каминная труба такая толстая на выходе из крыши, но такая узкая внутри дома? Быстро забравшись на чердак, она протиснулась за трубу и обнаружила небольшую скрытую нишу. В ней стоял достаточно скромных размеров, но оказавшийся очень тяжелым черный «дипломат», такой старый советский студенческий чемоданчик, открыв который Инга присвистнула в восхищении, ибо он был битком набит ювелирными изделиями. И, вероятно, профессиональной работы мастеров, изделия явно не выглядели ширпотребом. Да за треть этого богатства запросто могли убить… а тут на миллионы рублей, а может и долларов. Инга достала смартфон, сфотографировала найденное богатство, в недоумении подержала в руках странный серебристый кристалл-тетраэдр, показавшийся ей слегка теплым и разительно отличавшийся от прочих драгоценностей, и снова засунула чемоданчик за трубу.

«Это я вовремя приехала», – подумала Инга. Охотники за сокровищами тоже небось не дураки, вполне могли обнаружить дипломат после скрупулезных поисков. Даже просто удивительно, как это еще не было сделано раньше. Вероятно, это небольшая криминальная группировка, и работает она по чьей-то указке.

За всеми этими делами и мыслями Инга не сразу услышала легкий скрежет отпираемого, очевидно отмычкой, замка… хотя нет, она же оставила старинный ключ с длинным стержнем в старинном же замке. Работали явно пассатижами снаружи. «Ну что ж, дорогие гости, добро пожаловать!» – зловеще усмехнулась Инга и почти бесшумно, как пантера, спрыгнула вниз через чердачный проём на покрытый плотным линолеумом пол.

Она замерла в темном углу коридора, возле комнаты, приготовившись к внезапному нападению. Строго говоря, она не была ни секретным агентом, обученным боям без правил и сомнений, ни великой спортсменкой, покорившей ринг и татами, но… она вполне могла бы хоть завтра стать и тем, и другим. Дело в том, что её дядя, более десяти лет проведший в Шаолине и поднаторевший в тамошних боевых искусствах, однажды забавы ради решил научить любимую племянницу рукопашному бою. Но, к его вящему удивлению, уже через несколько месяцев он с трудом сдерживал невероятно мощный напор ударов тощенькой на вид девчонки, а когда через год она одним ударом размолотила достаточно толстую (пусть и не дубовую, а березовую) доску – дядя призадумался, а затем начал потихоньку соблазнять племяшку радужными перспективами большого спорта. Но тщетно – Инга только смеялась и убегала во двор, к друзьям. Она уже давно решила, что подаст документы в юридический институт и станет следователем. И точка! Дядя, хотя в глубине души и обижался немного, выбор племянницы принял и одобрил. Он верил в судьбу и предназначение – это сказались уроки монахов Шаолиня.

И вот теперь она ждала, когда в дом вломятся три «упыря», как она мысленно окрестила их еще утром. «Упыри» не заставили себя долго ждать. Один остался на стреме у входной двери, а двое протопали в комнату мимо притаившейся Инги.

– В рот мне ноги! Какого лешего Батя не разрешил взять оружие… он что, думает, мы на прогулке? – Амбал со шрамом на щеке стоял в центе комнаты и щурился на освещенное солнцем окно.

– Гнилой базар, Чуня! Ты же видел усиленные посты на дорогах… зуб даю – у ментов наверняка план-перехват сегодня. Мы могли спалиться сдуру, если б нас проверили. Батя знает, что делает!

– Ну-ну… – Чуня – он же Чунин Олег – неопределенно хмыкнул и начал копаться в письменном столе, швыряя на пол содержимое ящиков. – Жердяй, ты давай вали на чердак и проверь там все.

– Может, пошлем Толяна? – Жердяй (в миру Михаил Воронков, вор-рецидивист, как выяснилось позже), тощий и длинный – впрямь как жердь, очень не хотел лезть в узкий проем.

– Заткнись и мотай на чердак! – злобно гаркнул Чуня, – Толян на шухере, там от него больше толку, у него чуйка работает лучше. Батя не зря держит его возле себя вместо дворового пса.

– Но мы же все проверили еще в прошлый заход, когда прикончили старика, схватившегося за ружье… кстати, жаль его, если б не кочевряжился и сидел смирно – был бы жив, нам лишняя мокруха ни к чему. И Батя страшно ругался, что убили… а что было делать? Пристрелил бы нас точно, ветеран хренов!

– Хватит воспоминаний, иди на чердак, – Чуня тоже как-то немного скис, но продолжил обыск.

Инга в коридоре сосредоточилась и, когда Жердяй вышел из комнаты, одним движением отправила его на пол.

– Жердяй, ты что там, споткнулся что ли? – заржал было Чуня, но быстро осекся, когда перед ним появилась Инга. – Ты еще что за шушера?

– По твою душу, урод! – Инга со злорадной улыбкой плюнула ему в рожу, не сумев удержаться от такого удовольствия.

– Ах ты курва! Ну сейчас… – что он имел в виду, так и осталось тайной – амбал рухнул как подкошенный, после удара в солнечное сплетение, сломав своей тушей ажурный стул, брошенный им же посередине комнаты.

– Полежи отдохни, козлиная рожа! – Инга взяла с полки рулон скотча и скрутила руки Чуни в несколько слоев, также поступив и с ногами.

Затем она за ноги приволокла в комнату Жердяя и повторила процедуру со скотчем. Выйдя в коридор, она ожидаемо никого не застала. Стоявший на стреме Толян не захотел искушать судьбу, спасая друзей-упырей и умчался восвояси.

– Ладно, дружок… – пробурчала Инга, – ваш поганый Батя встретит тебя как полагается… она ядовито усмехнулась и отправилась спать в маленькую, но аккуратную и чистую баньку в саду. Ночевать в одном доме с плененными упырями ей не хотелось, и не из-за опасений, а просто противно было.

***

День выдался пасмурным, хотя с утра и проглядывало солнце. В воздухе чувствовался неуловимый аромат, этакое смешение запахов цветов и фруктовых деревьев. Инге вдруг до дрожи в руках захотелось оказаться на своей небольшой, но уютной и ухоженной даче. Опустив плечи, она поддалась на мгновение этим мыслям, вызванным всем произошедшим вчера, но быстро стряхнула с себя ностальгию, вышла из машины и села на лавочку возле дома, ожидая появления Сергея. Он появился быстро, с веселым огоньком в зеленых глазах, и подошел к лавочке.

– Я принес копию заключения экспертизы, – сказал он. – Боюсь, ничего нового, смерть от огнестрела.

– Не сомневалась в этом, – равнодушно ответила Инга, – Ничего нового точно, но следы пыток… что с ними?

– Это такое мутное дело… они как бы есть, но датируются значительно раньше, – Сергей озадаченно почесал макушку и развел руками.

– Этого я и ожидала, – Инга задумчиво посмотрела на Сергея, – значит, это были не эти упыри… были вурдалаки, похоже.