Мидсайд
Глава 1. Прибытие
Знаешь, в чем суть конца света?
Он не врывается на порог с архангелами и не сыплет огненным дождем. Оглянувшись назад, понимаешь – он был здесь всегда. Вползал в твою жизнь медленно, как ржавчина, под монотонный гул дождя, который уже неделю пытается смыть этот сраный город в Тирренский залив.
Сан-Риччи… Двенадцать лет назад какие-то пиджаки назвали эту дыру «жемчужиной» Новой Италии. Райский уголок, который, якобы, не задела Евро-война.
Рассказали бы они эту сказку бедолагам, что дохли в канавах, пока корпоративные крысы строили хромированные башни.
Их безоблачное завтра длилось максимум четыре года – пока тектонические плиты не решили сойтись в бешеном танце, залив взбесился, а климат окончательно съехал с катушек, словно обдолбанный. Весь этот цирк – как «по заказу», прямо по мордам толстосумам, что уже делили прибыль… А Они… Они просто взяли и свалили.
Итог? Грязь, нищета и вечная пальба, все стало по-старому, не успев начаться.
Единственным светлым пятном в этом дерьме, стал курорт «Стим-Вейв». Бархатный песок, с другого конца Света, пластмассовые пальмы, пентхаусы с видом на собственное величие и зеркальные небоскребы, отражающие пустоту их душ.
Когда-то, говорят, и небо здесь было лазурным, а не этого мерзкого цвета промышленных отходов.
В этот день Стим-Вейв, как и последние надежды низов: хотя бы одним глазком взглянуть на красивую жизнь, – уверенно пошел на дно… и потянул за собой все остальное.
Из глотки шторма, которую вот-вот должно было стошнить на эту Богом забытую дыру, вывалился спасательный шаттл. Прямиком из столицы. AS-X «Спектр». На боку блестит голограмма «СЭР».
Расшифровать? – Служба Экстренного Реагирования. На деле – очередные псы на поводке у тех, кто платит больше. Прилетают, когда всё уже пошло по звезде, чтобы красиво спасти пару важных задниц и попасть в вечерние новости.
В хромированном корпусе отражался тонущий город, – самая честная картина за весь день.
– Тридцать секунд, – просипел в комлинк пилот. – Надеюсь, не задержитесь.
Внутри помимо «таксиста», в стерильной тишине кабины сидел единственный пассажир – Энцо де Лука.
Имя, как у оперного певца, а морда – будто её вытесали из бетона в каком-нибудь элитном столичном инкубаторе.
Прилизанный, в тактической курточке, которая стоит больше, чем твоя квартира. Арамидные волокна, шеврон и тактические перчатки, чтобы удобнее гладить свой экзоскелет.
Не спасатель, а ходячая реклама милитари-каталога. Весь его вид так и орет: «Я профессионал, я следую протоколу».
– Столько, сколько потребуется, – цедит он.
Даже голос у него какой-то… откалиброванный, что ли.
Смотрит сверху вниз на тонущий город, будто на тактическую карту, а не на место, где прямо сейчас ломаются тысячи жизней.
– Начинается… – пилот с силой вцепился за штурвал, когда молния сверкнула в паре метров от кабины.
– Просто опусти меня на землю и сваливай, пока эта лужа и тебя не сожрала, – отвечает наш герой.
Хоть что-то живое прорезалось.
– Есть, командир. С радостью!
Когда-то для Энцо этот звук – приглушенный рев ливня – был колыбелью.
Сейчас это тяжелое соло по катастрофе, которую, в очередной раз, проморгали корпы.
Внизу уже вовсю идет концерт…
– ВНИМАНИЕ! ЖИТЕЛЯМ МИДСАЙД… – заорал бездушный голос с каждого столба.
Голос, которому плевать, слышишь ты его или уже захлебнулся.
– ЭВАКУАЦИЯ ПРОДЛИТСЯ… В СООТВЕТСТВИИ С ПРОГНОЗОМ… УГРОЗА ЗАТОПЛЕНИЯ… – рваное сообщение закончилось, и напуганные до усрачки толпы повалили изо всех щелей. Паника, молитвы, ругань и людишки, готовые сожрать друг друга за место в спасательной «шлюпке».
Классика остросюжета…
Наконец, вертушка приземлилась на вершине холма Кастеллана, где СЭР-овцы разбили свой цирк с палатками. Едва дверь съезжает в сторону, Энцо ступает на родную землю. Нос сразу встретил запах мокрой земли и озона: фирменный парфюм Сан-Риччи.
– А вот и столичная кавалерия, – раздается прокуренный голос. – Уже подумали, ты завис над городом с чашкой эспрессо. – Из полумрака вырисовывается Марко. Местный начальник.
Вот этот уже похож на человека. Уставший, побитый жизнью и непогодой, но настоящий.
– Сарказм прибереги для отчета, Марко, – отрезает Энцо. Рукопожатие.
– Ладно, «босс». Давно не виделись, – на лице Марко мелькает что-то похожее на радость.
Похоже, у парнишки здесь есть прошлое…
– Пожалуй. – Энцо почувствовал себя явно не в своей тарелке.
– Фитц о тебе весь день гудит. Говорит, проставится лучшей «Граппой», когда этот бардак закончится.
– Он здесь?
– Эвакуация с Орбитал-Эйр. Ну ты понимаешь. Нельзя позволить утонуть руке, что нас кормит, хе-хе. Короче… посидим потом, как раньше, а? – Марко попытался по-свойски приобнять столичного гостя.
– Если места останутся… – холодно бросает Энцо и пошагал в шатер, оставив старину Марко с протянутой рукой.
Внутри шатра воняет мокрой синтетикой, а с голографического экрана какие-то напыщенные мудаки вещают про «климатический коллапс» и «каскадный отказ инфраструктуры».
Бла-бла-бла. Корпоративный треп, чтобы сказать одно: «Мы все просрали, но виноват климат».
Энцо не слушал.
Да и зачем?
Он видел правду своими глазами. Она была проще и страшнее. Вода прибывала.
– Статус. Докладывай. – Бросил Энцо, глядя на тактическую карту, где сектор Стим-Вейв угрожающе пульсировал красным.
– А что тут докладывать? Сам видишь. Город тонет. Люди «срут кирпичами». Стандартная программа. – Марко тычет в карту. – Три вертушки набили, еще человек сорок на подходе. Но есть одна проблема…
– Говори.
– Шестнадцать гражданских пропали с радаров. Сигнал просто исчез.
– Глушилка? – нахмурился Энцо.
– Военная или корпов. Хер пойми, кто из них больше любит вставлять палки в колеса. Решили видимо поиграть в прятки. Придурки…
– А вообще как со связью?
– Обрывается через раз.
Кибер глаз Энцо сверкнул, накладывая на сетчатку карту частот. Помехи.
Кто бы сомневался. Вся эта новомодная цифровая херня летит к чертям при первом же чихе.
– Понятно. Переключаемся на «Везувий».
Брови Марко поползли на лоб.
– «Везувий»? Этим старьем еще во время мировой пользовались. Аналоговый хлам.
– Именно. При всем желании не заткнуть и на шторм ему плевать, – отрезал Энцо.
Надо же, в голове у этого манекена иногда проскакивают здравые мысли. Старая школа всегда надежнее.
Тут в шатер вваливается какой-то салага-спасатель.
– Что еще? – в голосе Энцо звенит сталь.
– «Сирена»! Вот что! – выдыхает парень. – Заперлась одна баба на Ил-стрит. Включил скелет, хотел дверь вынести…
– И?
– Она дверь приоткрыла и… приклад! «Ремингтон»! – сплевывает пацан. – Орала, что-то вроде: «сдохнет здесь, дом не бросит…».
Сирена. Ремингтон. Для всего мира – просто название бара и старый дробовик. А для нашего «героя» в дорогой куртке – это как удар под дых.
Прорвало дамбу, а, Энцо? Вспомнил девчонку, которая прятала твою задницу от разъяренного папаши? Бар, пахнущий морем и порохом…
София… Единственная женщина, чье упрямство могло поспорить с этим штормом.
Он повернулся к Марко. Голос стал тихим.
– Она здесь?
Марко, молча, уткнулся в планшет. Пролистал список эвакуированных до конца и поднял глаза. Без слов.
Конечно, ее нет в вашем Шапито.
– Идиотка! – Энцо сорвался на крик.
Вот он. Не столичный супермен, а простой парень, который понял, что его прошлое вот-вот смоет к чертям вместе с упрямой девчонкой.
Он рванул из палатки под дождь.
– Спятил?! – заорал Марко, хватая его за плечо. Пальцы вцепились в прочный материал комбинезона.
Карта спроецированная с планшета мерцала перед лицом Энцо, подсвечивая таймер: четыре часа пятьдесят две минуты до критического подъема воды.
– В любую минуту может накрыть! Особенно у нас! Забудь про алгоритмы!
– Пол жизни в ее баре и столько же на этих улицах! Дашь ей утонуть?! – Энцо стряхнул его руку.
Марко сдулся.
– Свободные руки есть? Транспорт?
– Да нет никого… Но раз пошла такая пьянка, я могу…
– Нет.
Секундная пауза. Энцо посмотрел на хаос вокруг. На испуганных людей, на ревущую стихию. Выдохнул.
– Координируй вывоз, – начал он уже снова командирским тоном. – Разберись с пропавшими. Если через три часа не выйду на связь… спиши на издержки. Вытащите всех. Это приказ… – и пошел вниз по склону, не дожидаясь ответа. Прямо в пасть шторму.
Просто темный силуэт, пославший на три буквы все протоколы и приказы.
– Сукин сын! И без тебя дерьма хватает! – заорал ему в спину Марко.
Да. Но теперь это НАШ сукин сын. Пошел, рокербой! Покажи им.
Глава 2. Мидсайд
С самого начала пути Мир хотел, свернуть ему шею. Каждый шаг по холму из скользкого нутра Сан-Риччи, как последний, "пошёл нахер" от города, который и так захлёбывался в собственной моче. Энцо было плевать.
Цель оправдывала любую грязь.
София… Общая история с этой бестией – словно ржавый чип, который коротит фрагментами воспоминаний, пока не начинаешь блевать – до сих пор сидела у Энцо в башке.
Он хотел её «спасти». Вырвать из города.
Очередной сытый сноб, который думает, что его золотой мирок из хрома и стекла лучше этой дыры.
А она? Она была частью этой дыры. Её корнем.
Такой, либо «срезают», либо «гниют» вместе с ним.
Последний рывок, и вот она – Мидсайд-авеню. Главная улица. Наверху, в лагере беженцев, – паника, визги, жизнь… А здесь – тишина. Мертвая, сука, тишина. Только его шаги и стук капель по капюшону.
Вода еще не сожрала улицы целиком, так, лужи по щиколотку. Они превращали дорогу в разбитое зеркало, где корчились неоновые призраки сдохших заведений. Город смотрел на него тысячей глючащих глаз и спрашивал: какого хера ты вернулся, мудак?..
Бездушный синтетический голос из динамиков всё ещё втирал что-то в пустоту. «…ВНИМАНИЕ… УГРОЗА ЗАТОПЛЕНИЯ…» – слова бились о мокрые стены. Улица была усеяна мусором после эвакуации – маленькими трагедиями обывателей, на которые у Энцо не было ни времени, ни желания.
Вот валяется модный кроссовок с самозатяжками, мигает красным, сдохла батарейка. Чистая поэзия, мать ее… Дальше – треснувший планшет с недописанным сообщением для мамочки…
Энцо заставил себя отвернуться. Корпоративная прошивка в башке орала: «Побочный эмоциональный ущерб». Но воспоминания о родном дерьме, из которого он вылез, не давали этому фильтру работать.
Он еще помнил эту улицу живой. Подростки на грави-скейтах, барыги, впаривающие паленые чипы, и вывешенное кружевное белье из борделя «Бомонт» – старая традиция для залетных туристов.
Теперь эта грязь пахла могилой. Мокрый бетон, ржавчина и сладковатая вонь гниющей органики из мусорных баков.
Он взглянул направо. «Железо и хром». Темно. Старик Грасс когда-то учил его здесь отличать военный сплав от корпоративного: «Все, что блестит, – не всегда титан, парень…», – хрипел старик, хлопая его по плечу рукой в металлической стружке. Теперь из-под ворот текла радужная пленка масла.
Прощай, старая школа.
Дальше по улице – лапшичная Старого Тана. Крохотная конура, зажатая между блестящим хромом полицейского участка и секс-шопом.
Идеально.
Тан, сморщенный старик с киберглазом, вечно подкидывал им с Марко двойную порцию мяса и бормотал на своём: «Спасатели хреновы. Сами тощие, как скелеты». Сейчас дверь была выбита. Не мародёры. Просто старик давно отбросил коньки, и будка пустовала. Изнутри несло тлетворным холодом. Всё тепло, казавшееся вечным, куда-то смыло…
Энцо вывел на сетчатку таймер. Четыре часа двадцать минут. Время ещё есть. Напоследок он решил заглянуть ещё в одно место.
В конце авеню была площадь с био-сквером «Люмина» – гордость района. Корпоративный высер от «Эдем Прайм»: голографические сакуры, которые никогда не осыпались, флуоресцентный мох и механические колибри. София тащилась от этой херни: «Они хотя бы не притворяются» – говорила она.
Идеальный пластиковый рай для тех, кто забыл, как выглядит настоящее небо.
Теперь и эта иллюзия сдохла… Залитые водой проекторы глючили. Сакуры дёргались и рассыпались на пиксели, мох погас, а одна из птичек билась о фудтрак, издавая скрежет, от которого хотелось вырвать себе уши.
И вот оно – то, ради чего он плёлся сюда. Её метка. Граффити. Сирена с задранным подбородком, нарисованная неоном. Её фосфоресцирующие глаза смотрели прямо на него сквозь пелену дождя. Её автограф… Её средний палец, показанный всему миру.
Он протянул руку, но перчатки почувствовали только холодную сырость стены.
Хватит ностальгии, тупой ты гонк. Пора двигать сюжет.
Вывеска «Сирена». Русалка с отбитым хвостом. Жалкое зрелище. Но сам бар – единственное здание, которое не собиралось сдаваться.
Крепко сбитый ублюдок.
Энцо остановился у двери. Вдохнул. И постучал.
Тишина. Ветер. Врезал по двери еще раз.
– Отвали! Пока я твой хромированный зад свинцом не нашпиговала! – голос Софии, резкий, злой. Даже сквозь толстенную дверь в нём звенела сталь. – Я сказала, проваливай!
Энцо криво ухмыльнулся. Ничего не изменилось, значит, Лео свою порцию «гостеприимства» точно от нее получил.
И тут он вспомнил. Биометрический замок. Старик Грасс был параноиком, а Энцо, ещё сопляком, ковырялся в этой системе и добавил свой отпечаток «на всякий случай»…
– Сработает? – он приложил ладонь к сканеру. Секунда. Гудение. Щелчок. Дверь открыта. Пара шагов и столица пересекла родной порог.
Она была там. Молча стояла, опершись на барную стойку, как королева на троне из обломков, держа в хрупких руках «Ремингтон», будто это её старый друг.
София… Аварийные лампы словно вырезали её силуэт из теней прошлого.
Короткие волосы цвета лунного льда диссонировали с её темными, бездонными глазами, похожими на дикий омут. Джинсы, небрежно завязанный на тонкой талии фартук и мятая рубашка подчеркивала ее упругую…
В штанах снова заиграло, да, рокербой?
Увидев Энцо, она даже не вздрогнула. Лишь прищурилась. А на губах расцвела ядовитая усмешка.
– Надо же, кто вернулся, – её голос сочился сарказмом. – Лопнул столичный ошейник?
Энцо сжал кулаки.
– София Грасс, тебе вода уши залила?! – рявкнул он.
За окном мигала красная сирена, и сквозь помехи доносилось: «… КРИТИЧЕСКИЙ УРОВЕНЬ… ДО ПОЛНОГО ЗАТОПЛЕНИЯ…»
– Хватай свои манатки, и на выход! – он шагнул к ней.
София демонстративно положила дробовик на стойку и принялась протирать стакан, будто важнее дела не было.
– У нас нет времени Грасс, плотину скоро порвет!
– Как символично, – прервала она. – У одних рвет плотину, у других – совесть. С каких пор моя судьба стала твоей проблемой? Последние пять лет тебя это не волновало.
– Я не мог… Хватит!
– Не мог или не хотел? – она, наконец, посмотрела на него. В её глазах был лёд. – Ты сделал свой выбор. Мерцающие башни, быстрые тачки и чистая вода. Теперь я сделаю свой.
– Думаешь, это легко?! – заорал он. – Каждый грёбаный день я смотрю из пентхауса вниз на то же дерьмо, из которого, по-твоему, сбежал! Я пришёл не потому, что герой, твою мать! Я пришёл, потому что не могу позволить, чтобы последнее, что я о тебе вспомню, был гребаный некролог!
– Браво! – она издевательски похлопала в ладоши. – Искупить вину. Только я не твой «крест»!
– Хочешь стать трупом на дне залива, так?!
– Я вижу, ЧТО за окном! – заорала она в ответ. – Слышу, как эта гребаная сирена надрывается! И знаешь что? Пошло оно всё!
Внезапно сирена заткнулась.
– Не позволю… – его лицо кипело от гнева и «заботы».
– А кто ты такой, чтобы мне «позволять»?! – в её голосе зазвенел металл. – Мой отец? Мой парень? Ты никто, Энцо! Просто идиот, который, когда-то решил, что знает, как мне лучше жить!
– Вынесу тебя, если придётся! – сказал он.
– Только попробуй… – София схватила дробовик.
Энцо сделал шаг. Она не отступила.
– Думаешь, я променяю это место на койку в вашем шатре?! Пошёл ты! Я не брошу «Сирену», как когда-то ты бросил… – она осеклась, когда он рванул вперёд.
Завязалась короткая, нелепая возня. Стаканы полетели на пол. Он пытался схватить её, она отбивалась. Шторм из рук и ног, выкрикнутых проклятий, словно борьба двух человек, пытающихся причинить друг другу боль, потому что это был единственный способ достучаться.
Конечно, наш корпоративный щенок был сильнее, его тело было оттюнинговано по последнему слову техники.
Он вжал её в стену, стянув ее запястья в своей хватке, дробовик с грохотом упал на пол.
– Ненавижу тебя! – Её грудь вздымалась, в глазах пылала ненависть, такая чистая твою мать, что была прекрасна.
Их лица были в сантиметре друг от друга.
– Встань в очередь! – Процедил он сквозь зубы, уже готовый закинуть её на плечо и бежать.
Но вдруг, по заветам Тарантино…
Дверь оглушительно распахнулась. В проёме стояли четверо.
Ублюдки из тех, что вылезают на свет, когда город начинает пожирать сам себя. Хром, оружие и жажда крови. Полный комплект…
Тот, что был впереди, с красным, как стоп-сигнал, оптическим имплантом, оскалился.
– Похоже, мы вовремя, стая. Представление только начинается…
Глава 3. Carne
«Обожаю» этот бред. Когда напряжение уже ненасытно стягивает с тебя джинсы, готовое на все, и тут, отбитому наглухо режиссеру, в башку прилетает «гениальная» мать ее идея. Флешбек.
За пару часов до событий…
Тишину побережья разорвал рев кастома. «Демон». Эта груда железа, злобная как киберпсих на стимуляторах, перегородила шоссе на Стим-Вейв.
Байк распластался на асфальте, будто хищник в засаде. Его хромированные бока едва отсвечивали в свете аварийных огней брошенных на обочинах тачек. От раскаленного движка валил пар, смешиваясь с холодной моросью.
Альдо вырубил мотор. Тут же в уши ударил вой сирен и глухой рокот.
Это океан, чумба, решил, что с него хватит, и пошел во все тяжкие.
Он лениво снял ногу с подножки. Тяжелый ботинок со стальной вставкой смачно ударил по мокрому асфальту. Из кожаной куртки, цвета запекшейся крови, он вытащил помятую пачку «NTrash». Зажал сигарету в зубах. Старая зажигалка с черепом чиркнула. Пламя на секунду выхватила его рожу: жесткий подбородок, эспаньолка и гладкий бездушный кибер-визор вместо глаз. Красная полоса сенсора под ним вспыхнула, когда он затянулся.
Главарь «Carne». Альдо. «Мясник».
Не потому что кромсал ублюдков направо и налево, хотя и это он делал с удовольствием, а за то, как холодно и точно он препарировал любую проблему: будь то чужая банда или корпораты.
Один его вид, от мертвого света визора до набыченной фигуры, орал об этом громче любой рекламы.
На обочине, переминаясь с ноги на ногу, как застенчивая проститутка, стоял Нико. Его «Импульс» жался к обочине, пока байк брата нагло перекрывал всю трассу.
Этот хмырь кутался в черное худи, которое намокло, и прилипла к его сутулой спине. Капли стекали по длинным сальным патлам. Морщился так, будто ему в рот насрали.
Нико, мать его, «Слизняк». Нетраннер, гений в Матрице и абсолютный ноль в реале. Он ненавидел эту сырость, запах сигарет, а от вида крови его просто выворачивало.
Короче, белая ворона в стае голодных псов.
Мясник махнул ему рукой не оборачиваясь.
Младший покорно подтащил свою задницу, хлюпая по лужам. Встал за спиной брата, пытаясь увернуться от дыма.
Наивный Слизняк.
Альдо медленно повернул башку и выпустил облако дыма ему прямо в лицо. Тот закашлялся, слабо и коротко, как чихуахуа.
– Чуешь этот запах?.. – Альдо вдохнул полной грубью это дерьмо, которое тут ласково называли воздухом. – Запах свободы… И бабла. Корпы смылись, поджав хвосты. Туда им и дорога. Стим-Вейв наш, мелкий. Весь до последнего мокрого камня.
Нико задергался, озираясь по сторонам.
– Сканеры еще ловят присутствие СЭР. Дроны на востоке. Заглушил их основной канал, но они все еще могут слить картинку. Мы тут не одни, Альдо.
– Значит, накормим их свинцом, – отрезал Мясник и харкнул на асфальт. – Ты всегда был таким. Вечно ссышься, как школьница… – выпустил еще один клуб дыма. – Благо для грязной работы у меня есть другие…
Тут тишину нарушил рев моторов. Из-за поворота, разрезая водную муть, вылетела дюжина байков. Разношерстные, но рычали в унисон. На каждой машине – скалящаяся вольчья морда, жрущая мясо. «Carne».
Стая в сборе.
Первым подрулил Носорог на своем монстре – трехколесном трайке, гибриде чоппера и гребаного трактора. Трехметровый громила с бритой под угловатую армейскую прическу головой и желтыми бычьими глазами. Байкерский кожаный жилет, скроенный как минимум из трех и огромная рваная футболка.
– Мясник, – коротко кивнул он.
Рядом затормозил Змей на максимально облегченном, как и он сам, чоппере. Худой, дёрганый, с безумным блеском в глазах. Его длинные волосы цвета рептилии были зачесаны вперед, закрывая змеиные татухи на хитрой роже.
– Наконец-то… – прошипел он, облизываясь. – Лезвия уже чешутся.
С другой стороны грациозно подвалила Рыжая на ярко-красном спортбайке. Она сбросила скорость, ловко поставив ногу на асфальт. Пламенные волосы были выбриты на висках, а длинная коса, перехваченная кожаными ремешками, падала на плечо. На бедре – тяжелый револьвер с перламутровой рукоятью.
– Слизняка, на удачу, притащил? – ее голос сочился насмешкой. Посмотрев на Нико, Соня едва заметно скривила губы.
Альдо не слушал их треп. Просто достал обрез и выстрелил в воздух.
Банда отбросов, нашедшая семью в реве моторов и запахе крови, замерла в ожидании.
Подойдя ближе к публике, Мясник взял слово:
– Волны вынесли нам тушу, набитую криптой и хромом! И мы будем рвать ее, пока сами не сдохнем! Гребите всё, что блестит, что можно выпить или вколоть! А тех, кто будет против… – Альдо сделал последнюю затяжку и швырнул бычок в лужу. Тот зашипел и погас.
Грабь, жги, убивай. Добро пожаловать в Найт… То есть, в гребаный Сан-Риччи. Какая, нахер, разница…
Стая сорвалась с места, ведомая жаждой наживы, прямиком к тонущему Стим-Вейв.
Минута по трассе и из этой водяной взвеси выплывает рекламный щит. Обещание рая от корпов, «солнечный» и «незабываемый» курорт.
На нем, конечно же, очередная пластиковая кукла. Поп-айдол, которую пихают в каждый брейнденс и на каждую банку колы. Стоит в купальнике, тот едва прикрывает ее «заводские настройки». Своей силиконовой улыбкой она как бы говорит: «Отдайте последние эдди, тупые ублюдки, и будьте счастливы».
Альдо, который несся впереди всей стаи, ухмыльнулся и выжал газ до упора.
Стим-мать-его-Вейв. Золотая клетка для богатеньких крыс. Бурая грязная вода здесь уже уносила с собой всякое пляжное дерьмо: шезлонги, знаменитые пластмассовые пальмы, мусорные баки и одинокий детский велик.
Глаза байкеров – голодные, как у стаи гребаных гиен перед падалью, впились взглядом в брошенные особняки.
Носорог смачно харкнул в воду. Его трайк довольно заурчал.
– Вон та халупа слева. Похожа на крепость. Ломаем?
Рыжая соскочила со своего байка, легкая как кошка. Окинула взглядам кованые ворота.
– За самой толстой дверью либо самый жирный куш, либо самый злой кусок свинца в башку.
– Сюрпризы – моя работа. – Прошипел Змей, его пальцы уже подрагивали от предвкушения.
Альдо поднял руку, сжатую в кулак, в котором сосредоточилась вся его воля. Секунда тишины, нарушаемая только воем шторма. Кулак падает вниз. Без слов. Без приказов. Просто сигнал. Фас.
Стая сорвалась с цепи. Они рассыпались по району, как ртуть по битому стеклу.
Носорог, верный своей тупой прямолинейности, не стал возиться с замками. Он направил свой трехколесный таран прямо на ворота виллы. Металл взвыл, как под пытками, петли вырвало из бетона, и вся эта кованая херня рухнула в воду. Но как только он вкатился во двор, из идеально подстриженного газона, как прыщ, вылезла гладкая белая полусфера. Раздался сухой, смертельный щелчок, и очередь трассеров вспорола воздух, высекая искры из брони его трайка.
– ТУРЕЛЬ! – предупредил Носорог, вжимаясь в руль, который был единственным укрытием.
Спасибо дубина! А то мы не видим…
Змей уже двигался. Проскользнул вдоль стены забора, тенью в мертвой зоне.
– Потанцуй с ней немного, здоровяк! – крикнул он.
И пока Носорог наворчивал смертельные круги по газону, отвлекая турель, Змей выхватил из рукава плазменный нож. Короткий взмах и кусок стали полетел к цели. Нож впечатался точно в оптический сенсор. Раздался треск лопнувшей линзы, и турель начала поливать свинцом небо, а потом заткнулась, издав жалкий электрический стон.
Пока мелюзга ковырялась в песочнице с турелями, Альдо и его штурмовая группа уже перли к главному призу. Самое высокое здание, самый жирный пентхаус.
Гнездо главной крысы с видом на то, как сраный мир уходит на дно.
Хрупкая стеклянная дверь встретилась с сапогом Мясника.
Логика корпов: носится с безопасностью, но двери просто «заходи-бери… Праздник для мародера.
Стекло взорвалось к чертям, осыпав пол дождем из острых, как гребаная бритва, осколков.
С дробовиком наизготовку, вожак влетел первым. Тишина. В воздухе стояла вонь дорогих духов и отсыревшей древесины. Он тут же снес прикладом какую-то нефритовую вазу, которая стоила больше, чем вся его жизнь. Похер. Разлетелась на куски. Следом огромный голографический портрет самолюбивого, корпоративного ублюдка. Теперь у него дырка в башке.
Символично.
Альдо откинул картину. Сейф как по заказу.
У него, видимо, была чуйка на это дерьмо.
– Бикфорд!
Шкаф по кличке Бикфорд, второй по величине в банде, уже осматривал стену. Он даже не успел притронуться к ней, как стена сама ожила. Из скрытых панелей выскользнули две хромированные твари, вылизанные до блеска. Похожие на доберманов машины для убийства. В их оптике горел адский огонь, а титановые челюсти были готовы рвать плоть.
Одна из железяк с низким электронным рыком кинулась на Бикфорда. Тот успел выставить руку, когда челюсти псины щелкнули как гидравлический пресс. Громила взревел от боли и ярости, пытаясь оторвать от себя механическую сволочь. Второй кусок металла рванул на Альдо.
Мясник не дернулся.
Это танец, который ты учишь на улицах, чтобы не сдохнуть.
Шаг в сторону. Ушел с линии атаки. Тяжелый ботинок снова в действии. Со всей дури влетает в бок машины. Пса отшвырнуло на кофейный столик из цельного оникса. Столик вдребезги. Прежде чем ублюдок успел снова встать на лапы, Альдо вскинул дробовик… Крупная дробь превратила кибер-морду в месиво из проводов и расколотых чипов.
Бикфорд не отставал. В ответ на оскал псины которая еще функционировала, он приподнял и просто швырнул ее в панорамное окно. Киберпес на секудну потерялся в пространстве. Второй выстрел Альдо. Точка.
– Продолжай, – бросил Мясник. Здоровяк, рыча от натуги, начал взламывать сейф старой доброй монтировкой.
Рядом юркий коротышка Мышь, не обращая внимания на побоище, присосался дешифратором к домашнему терминалу, высасывая из него все: дата чипы, личные файлы, криптокошельки. Еще один байкер, явно любитель живописи, срывал со стен картины, сминая рамы как картонные коробки.
А что там Слизняк?
Он стоял на пороге, бледный как смерть, и пялился на дымящиеся останки киберпсов. Запах паленой электроники смешивался с запахом крови Бикфорда. Но в этот раз он сдержался, увидев открытый бар, сияющий как алтарь гедонизма, заставленный бутылками с редким бухлом. Золото и платина на этикетках. Он шагнул в пентхаус, поддавшись общему безумию, и начал жадно грести в свою сумку бутылки столетнего виски и редких марсианских вин. Вода с улицы уже просачивалась через порог, омывая его ботинки.
Район, пел симфонию. Симфонию анархии.
Звон бьющегося стекла, треск дорогущией мебели, которую ломали потому, что могли, вой сигнализаций, который уже некому было слушать. А над всем этим весельем – торжествующие, животные вопли и грубый, пьяный смех. Они тащили все: цацки, стволы из частных коллекций, дизайнерские шмотки прямо с манекенов. Это был ответ миру, который всегда держал их за невидимой стеной, заставляя пялиться на всю эту роскошь, как голодных псов на витрину мясной лавки.
Сегодня они разбили эту витрину к херам.
Океан был с ними. Он уже не просто лизал пороги, а врывался внутрь, как спецназ, пожирая персидские ковры и паркет, который стоил дороже задницы Кардашьян. Первые этажи превращались в мутные бассейны с плавающим в них дерьмом. А голо-реклама… о, это было лучшее. Последние конвульсии городской энергосети превратили ее в театр уродов. Идеальные улыбки напыщенных шл*х искажались в пиксельные гримасы ужаса. Слоган «Живи мечтой!» рассыпался на бессмысленные символы, а потом… все погасло. Квартал утонул во тьме.
Адреналин – вот настоящий наркотик. Особенно если запивать его элитным виски, название которого хер выговоришь.
Бутылка утыканная кристаллами, выглядела как морская мина. Змей отхлебнул прямо из горла и передал Рыжей. Та лишь пригубила, не сводя глаз с горизонта. Она будто ждала, что оттуда вот-вот вылезет гребаный Ктулху.
Альдо забрался на крышу полузатопленного «Калипсо». Еще утром эта тачка стоила как маленький остров. Теперь это был его личный трон. Куртка пропиталась соленой водой и потом, но Мяснику было плевать. Он был в своей стихии. Богом в тонущем городе.
– Ну что, псы?! – его голос усиленный вокодером в кадыке, был как скрежет металла. – Думаете, этот «солнечный бардель» больше ничего не предложит?! – смачно харкнул в воду. – ГДЕ ТУТ ГЛАВНЫЙ КУШ, МАТЬ ВАШУ?! Такой, чтобы эти суки на орбите взвыли от ярости!
Банда загомонила. Оружейки, магазины электроники… скука. Пыль. Мелочь для карманников.
И тут раздался голос. Нико. Он стоял возле нового «трона» Альдо, по колено в мутной воде.
– Там… через два квартала… филиал «Орбитал-Эйр», – промямлил он. В голосе был страх, но под ним – что-то еще. Что-то просчитанное.
Ответом была тишина. Первым заржала Рыжая.
– Банк? Слизняк, ты совсем поплыл?
– Корпы вывезли все ценное еще до первой сирены, – поддержал ее Змей, – пустая трата патронов, Альдо.
– НЕТ, – Нико поднял голову. В глазах полыхнул безумных огонек сродни киберпсихозу. – Конечно, только придурок полезет ломать их терминалы…
Мышь, их штатный взломщик, молча, кивнул, подтверждая.
– Но если они в панике вырубили внешку… можно… – он сделал шаг вперед. – Можно вытащить миллионы эдди, брат. Плюс хранилище. Это… это не просто их бабки, Альдо… Это их кровь.
А вот это уже интересно.
Мясник спрыгнул с машины, подняв фонтан брызг. Подошел к Нико вплотную и навис над ним. Свет визора впился в лицо Слизняка.
– Банк, значит? – в голосе Альдо послышался интерес, смешенный с презрением.
– А ты щенок не так прост… Уверен, что вскроешь их консервную банку? Это не джекпот в гамбе сорвать.
– Если системы лежат, но питание еще не вырубилось… есть окно, – Нико говорил быстро, пьянея от смелости.
Полегче, парень. Слишком много «если». Хотя по виду Мясника сказать, что его это наоборот подначивало – ничего не сказать.
– Нужен прямой доступ к главному терминалу. И…чтобы спину прикрыли. – Промямлил Слизняк.
Альдо обвел взглядом свою стаю. На их рожах читалось недоверие. Повисло неловкое молчание. Наконец, Мясник улыбнулся.
Нет, не так… Это был оскал хищника, обнажившего гребаные клыки.
– Слышали?! Если этот сопляк не врет, сегодня мы станем богаче самого Ферретти!
(Столичный корп мафиози)
– А если нет… – Альдо положил руку на плечо младшего. Тот вздрогунл. – … я лично скормлю его крабам… ЗАВОДИТЕ СВОИ ВЕДРА! «CARNE» ЕДЕТ В БАНК!
Рев моторов снова разорвал агонию тонущего города. И на этот раз у хаоса была цель…
Глава 4. Банк
Пацан, надеешься, прогулка будет легкой? Сейчас Стим-Вейв устроит тебе прощальный аттракцион.
«Орбитал-Эйр». Не здание а надгробие. Бетонный монолит уходил под воду, будто памятник утонувшей эпохе. Парадный вход с его бронированными дверьми уже давно разговаривал с рыбками. А самое главное – никакого сопротивления. Легавые элитного района свалили первыми, спасая свои жалкие шкуры.
Банда даже застала вертушку, уходящую с крыши. Змей недовольно фыркнул в след, думая, что улетают эдди.
Наивный гонк. У корпов самое ценное всегда остается гнить в подвалах.
Банда замерла на эстакаде, на этом чудом уцелевшем языке асфальта. Стихия будто специально играла с ними, нагоняя волну.
– Ну, гений, что дальше? – прорычал Альдо. Мясник видел мир как набор дверей, которые нужно выбить. В этот раз Слизняк собирался сделать что-то похожее.
Он просто шагнул в воду. Молча. Прыжок в его собственную, выстраданную, трехлетнюю одержимость.
Альдо удивленно ухмыльнулся. Еще ни разу он не видел, чтобы брат выкидывал такой номер. Мясник маякнул стае и байкеры в след за Нико погрузились в воду.
Он перли так метров пятьдесят.
Стволы над головой, как солдафоны переходят брод.
И вот, стоя по пояс в воде, Нико указал на технический люк. Он не шел наугад. Он знал эту тварь изнутри. Чертежи, протоколы, системы… все было в его гребаной черепушке.
– Вот здесь. Кабельный туннель. Ведет напрямую к серверной, но… Скорее всего, заклинило.
Настало время Носорога. Громила растолкал толпу и подошел ко «входу». Пальцы стальной хваткой вцепились в титановый люк. Нечеловеческое усилие и, один за одним, титановые болты начали отсвистывать в разные стороны. Путь открыт. Здоровяк метнул люк в сторону пляжа.
Нико скользнул внутрь первым. Без колебаний. Как к себе домой. Остальные полезли следом, меняя рев шторма на гнетущую тишину кишок системы.
Воздух внутри был спертым. Запах стоячей воды, плесени и короткого замыкания. Узкий коридор, где толстые кабели уходили во мрак.
Лучи их фонарей вырвали из темноты уродливые потеки и ржавчину туннеля.
– Идем – «скомандовал» Нико. Голос дрожал от предвкушения. – Двадцать метров. Направо. Осторожно, здесь…
Впереди, где оборванный силовой кабель касался воды, воздух взорвался. Голубые разряды с треском прошили воду, заставив ее кипеть.
Змей отшатнулся.
– Кабель главной подстанции, – констатировал Нико.
Нахера им это было знать не ясно.
– Носорог, вырви к чертям! – Решил поиздеваться Змей.
– Хочешь нас поджарить?! – огрызнулась Рыжая.
Сестра никогда не понимала его шуток.
– Попробую перенаправить на резервную линию. У нас будет… секунд двадцать. – Сказал Слизняк, подключаясь к ближайшему щитку.
В Сан-Риччи это вечность.
Стая замерла, глядя то на электрическую агонию, то на лицо задрота, который дирижировал на своем кибердеке. Разряды прекратились.
– Идем! – крикнул Нико.
«Carne» рванули, как пуля, и проскочили опасный участок ровно в тот момент, когда кабель снова забился в конвульсиях.
Зверь промахнулся. А они были уже внутри.
Фонари тут же поймали движение впереди. Что-то мелкое, металлическое, пронеслось под водой. Потом еще одно. И еще.
– Че за херня?! – взвизгнул Мышь, доставая обрез, висящей у него на спине.
Мелочь испугалась мелочи.
– Ремонтные дроны, – ответил Слизняк, вглядываясь в темноту. – Безобидны в стандартном режиме.
«Безобидны». Это слово надо выжечь из лексикона города.
Не успел он договорить, как из воды, выскочил один из этой своры. Стальной кальмар размером с кошку. Он вцепился в ногу многострадального Бикфорда и, с веселым треском, разрядил в него шокер. Громила взревел и с размаху впечатал тварь в стену. Искры, скрежет, минус один. В ответ на убийство собрата, из всех щелей на них посыпались десятки таких же ублюдков.
Зрелище напоминало панк-рок в однушке. В узком тоннеле не было тактики. Была только дробь, визги рикошета и животный инстинкт. Змей, с безумной ухмылкой, резал кальмаров на части, его ножи были серебряными молниями в этом аду. Рыжая методично выщелкивала их красные глазки. Каждый выстрел точно в десятку.
Альдо прикрывая своего братца, превращал этих тварей в абстрактное искусство из шрапнели и проводов. Это была мясорубка.
Прорываясь сквозь волну жужжащего металла, они, наконец, увидели ее. Гермодверь. «СЕРВЕРНАЯ. УРОВЕНЬ -1». Заблокирована.
Конечно, б**ть, заблокирована, а вы как думали?
– Мой выход – выдохнул Мышь. Местный профессионал по взлому «любой двери», как он утверждал.
Пара «опытных» махинаций с электронным замком и панель взвыла. Из динамика ударил холодный, синтетический голос.
– НЕСАНКЦИОНИРОВАННАЯ ПОПЫТКА ДОСТУПА. АКТИВИРОВАН ПРОТОКОЛ «СЕВЕР».
– Какого хрена, Мышь?! – выпалил Альдо и дал ему крепкий подзатыльник.
– Контур глубокой защиты… врубили вручную! – отрезал Нико. На его кибердеке вылезла бардовая плашка ошибки.
Вспыхнул таймер. 89… 88… Метроном их смерти.
– Ломайте сраную дверь! – заорал Альдо.
Носорог и Бикфорд навалились на нее, две горы мяса против титана. Дверь даже не скрипнула. Сайлас попытался прожечь замок. Титан лишь насмешливо почернел.
– Прочная сука! – выплюнул Змей.
– НИКО! – голос Мясника был как выстрел.
Слизняк закрыл глаза и нырнул в кипящий океан кода, сражаясь с гребаным призраком в машине.
45…44… Из вентиляции пошли повалили спецэффекты в виде жидкого азота.
– Не успеваю! – на лице Слизняка выступил холодный пот.
И тут, на переферии, краем глаза, он увидел его. Щиток аварийного сброса.
Единственный фальшивый аккорд в этой идеальной симфонии смерти.
– Носорог, херь на стене!
Громила, не думая, вцепился в крышку и вырвал ее, обнажив клубок проводов.
– КАКОЙ?!
– КРАСНЫЙ И ЖЕЛТЫЙ, ИДИОТ! СОМКНИ ИХ! – визжал Мышь.
20… 19… Ледяной туман уже стелился, обжигая холодом кожу. Носорог схватил провода своими огромными ручищами. Оглушительный щелчок, и массивная дверь сбросила давление, отойдя на пару сантиметров.
– ДАВИ!
Банда навалилась на дверь. С мозговыносящим протяжным скрежетом, она поддалась.
Удача сегодня будто поцеловала их в зад. Вбежали внутрь ровно за секунду до того, как туннель превратился в филиал ледяного ада.
Альдо смел лед с эспаньолки и раскатисто заржал.
– Побольше бы такой херни Слизняк, и я тебя зауважаю. Если выкрутимся. Хе-хе.
Серверная. Гудящий ящик, в котором заперли цифровую душу.
Единственный звук, который нарушал эту монотонную молитву машине – плеск грязной воды проскользнувшей сюда вместе с бандой.
В центре стоял аквариум. По-другому не назовешь. А внутри, в свете мониторов – человек.
Симптом болезни под названием «корпоративная лояльность».
На его лице было тупое, фанатичное упрямство гребаного мученика, который собрался умирать за веру в квартальный отчет.
Альдо вскинул дробовик. Бессмысленно. Стекло толще черепа Носорога.
– Открывай, – неожиданно спокойно произнес Мясник. – Иначе куриные мозги полетят на любимую консоль.
Знаешь, что ответил этот клерк? Он процитировал устав… Серьезно. Устав «Орбитал-Эйр». Про федеральную собственность, про сигнал тревоги. Он реально думал, что слова, напечатанные на бумаге остановят пули.
Змей зашипел от смеха.
– Сигнал? Кому ты его отправишь, гонк? Рыбам? Город тонет, а ты свои цифры защищаешь!
Тогда клерк произнес ключевую фразу.
Фразу, из-за которой такие, как он, и строили этот мир, и из-за которой такие, как «Carne», его сжигали.
– Этой мой долг! – с этими словами он нажал одну из хреналлионов кнопок панели.
Сейчас будет весело.
Потолок разъехался, и оттуда выехали турели. Четыре штуки. Не много, но и не мало.
Достаточно, чтобы нашпиговать дюжину задниц свинцом.
Воздух превратился в рой визжащих стальных игл. Серверные шкафы, эти алтари данных, выли от боли, когда их прошивали флешетты. Одна из них попала Альдо в плечо, когда тот забегал за сервер, с неподдельной улыбкой.
Пока банда решила поиграть в прятки, начиналась настоящая дуэль. Невидимая, беззвучная. Клерк, сидя в рубке, был королем положения. Он бросал на Слизняка фатальные ошибки кода, пытался поджарить ему мозг. Ему даже удалось взломать визор Альдо, нарисовать у него в глазах помехи в виде хрена.
В Сан-Риччи после таких шуток, обычно, не выживают.
На цифровом поле Нико в этом городе не было равных. Клерк был лишь достойным соперником, но не более. Поэтому, как и ожидалось, Слизняк нашел щель. Унылую гражданскую подпрограмму диагностики. Он свел ее с ума. Заставил кричать о возгорании. О коротких замыканиях, которые вот-вот превратят эту корпоративную святыню в пепел.
И жрец дрогнул.
Пришлось отвлечься от цифровой бомбардировки, чтобы проверить, не горит ли его гребаный алтарь.
Бинго.
За это мгновение, Нико успел вспороть глотку системе.
В реальном мире одна из турелей внезапно взбесилась. Развернулась и начала пожирать свою сестру. Машина начала войну сама с собой. Клерк… ох этот клерк бил по консоли как ненормальный. Но было уже поздно. Две последние турели просто сдохли. А последняя, дала очередь по стеклу его герметичной крепости. Стекло выдержало, но покрылось паутиной трещин.
Тогда Носорог, этот мясной таран, пошел напролом. Никаких выстрелов. Просто со всей дури врезался в треснувшую будку.
Раздался праздничный салют из осколков бронестекла и Carne хлынули, как стервятники на падаль. Клерк забился в угол, направив на Альдо табельный пистолет.
Детская игрушка.
Он даже не успел нажать на спуск. Змей выбил пукалку из его руки, в очередной раз, метнув свой нож.
Носорог схватил этот мешок с мусором, набитый уставом и протоколами, за грудки и поднял в воздух.
– Я п-просто выполнял свою работу! – пролепетал тот.
– Кусок дерьма! – В словах Носорога было больше правды, чем во всей жизни этого клерка.
– Стой. Поставь его, – голос Альдо был холоднее жидкого азота в коридоре.
Носорог, фыркнув, уронил мужика на пол.
Альдо сел перед ним на корточки. Красный свет визора врезался в дрожащую плоть.
– Вижу, ты верен своей верхушке. Уважаю, – он лгал, конечно. – Поэтому выбирай: сдохнуть за свои идеалы сейчас или послужить им в будущем? Где ваши игрушки? Прототипы, терминал…
В глазах клерка появился ужас от того что какие-то панки прознали про секретное хранилище.
Ноев ковчег финансов Орбитал-Эйр.
– Делай, что хочешь. Ни хрена не скажу, – прошептал клерк. Искра гордости.
Последний всплеск синапсов, отравленных корпоративной пропагандой.
Альдо медленно кивнул.
– Я так и думал.
Поднялся, достал тяжелый ствол и, без всякой злости, как хирург, ампутирующий гангрену, отправил этого бедолагу к праотцам.
В наступившей тишине Нико стошнило.
Неженка…
План рушился на глазах. Единственный, кто мог открыть дверь, был мертв. Годы подготовки… все зря. Уже хотел показать клыки брату, вытирая блевотину рукавом, но вдруг.
Стена в конце зала серверной разъехалась. Массивная дверь хранилища с шипением гидравлики позволила гневу Слизняка улетучиться.
– Ты знал?
Знал ли этот отморозок, что последним замком к их богатому будущему будет пуля в башке неприметного клерка? Самому не смешно?
Альдо не ответил. Просто опустил обрез в кобуру с чувством выполненного долга.
Хранилище.
Это была не сокровищница из допотопных фильмов. Никаких тебе золотых слитков, ни изумрудов. Больше напоминало белую комнату в дурке, только по бокам стерильные стеллажи, стопки дата-чипов с секретами важных мудил, контейнеры с биоматериалами – частями тел, которые еще не родились.
Души корпоратов, разложенные по полочкам.
Посередине стоял обычный на первый взгляд терминал.
На деле – аварийный узел трансконтинентальной финансовой мать ее паутины.
Увидев его, Нико чуть ли не ссал кипятком. Будто увидел святой Грааль. Он ринулся к нему, спотыкаясь о собственные ноги.
Его затрясло как припадочного когда подключил свой кибердек к этой невзрачной херне.
– Л-ладно. Начинаю… Шифрование… Незасвеченные счета… П-перевод… – Слизняк мямлил это, пытаясь удержаться на ногах от волнения.
Секунд двадцать все стояли в ожидании чуда, пока нетраннер обходил примитивную защиту, оставшуюся после затопления основной системы. И наконец…
– ДА, СУКА! Пара лямов уже наши…! – Победоносно заорал Слизняк.
Когда счет на кибердек прибавил еще несколько нулей, Нико нервно выдернул порт.
– Больше не рискну, могут отследить…
Как-то все тухло получилось, не находишь? Ни аплодисментов, ни гребаных фанфар.
В воздухе повис запах подставы. Животный инстинкт, который орет тебе, что ты уже в капкане.
Нашли чем пугать лидера мазохиста…
– Разбирай! – рявкнул Альдо, и стая, забыв про инстинкты, кинулась на стерильные алтари, сгребая все в кофры. Футляры и кейсы отлетали в воду как не нужный мусор.
– На черном рынке это с руками оторвут! – присвистнул Змей, пытаясь запустить военный имплант с отдельно стоящего стелажа. Тот загорелся зеленым осветив его удивленную гримасу.
Зря ты это взял, чумба…
Из-под воды, просочившейся через пробоину в углу хранилища, поднялась фигура. Дерганный ублюдок, будто робота Чаппи трахнул боевой дроид. Он пошатнулся, встал в позу спринтера и одним рывком до Змея, схватил его руку.
– СУКА! – успел выкрикнуть Сайлас, он же Змей, прежде чем эта железка швырнула его в стену, как мокрую тряпку.
Однако триумф ведра с болтами был недолгим. В хранилище вошел Носорог. Робот попытался что-то ему прохрипеть через сдохший динамик.
Протокол б**ть предупреждения…
Носорог только лениво поковырял в ухе, а потом схлопнул башку андроида, как перезрелый арбуз. Микросхемы брызнули во все стороны.
– Сильно не зазнавайся. Просто ржавая банка застала врасплох, – поднимаясь, прохрипел Змей.
– Ну да… – с издевкой хмыкнул Носорог.
– Слышь! – Змей откинул рукава и в его ладонях «материализовались» охотничьи ножи. По лезвиям стекал парализующий яд.
Пока пацаны начинали мериться силой, Нико поднял чемоданчик, улетевший из рук Сайласа, прямо ему под ноги. Вытер от мутной воды находку и, прочитав кодовый шифр на обороте, с блеском в глазах, положил кейс в карман худи.
Я бы на вашем месте в воду смотрел.
С тихим жужжанием из-под пола поднялись еще трое. Получше того старичка, которого прихлопнул Носорог. Модели последнего поколения.
Так вот куда шли налоги…
– КОНТАКТ! – предупредила Соня, вскидывая револьвер.
Центральный робот рванул вперед. Из его руки с неестественной скоростью выстрелил мономолекулярный клинок. Мышь, который все еще набивал карманы чипами, даже не пикнул. Клинок пригвоздил его к стеллажу, как жука к картону.
Второй, создал что-то вроде циркулярки. Горизонтальный взмах. Еще двое из «Carne», оказавшиеся на пути, разлетелись. Туловища рухнули в воду, которая тут же покраснела.
Три трупа, за три секунды. Вот это я понимаю, рок-н-ролл.
Банда открыла беспорядочный огонь. Пули только рикошетили от брони.
– Огонь! – орал Мясник.
Одним выстрелом дроби он высек искры из плеча одного из дроидов. Тот на секунду остановился, а затем продолжил ход.
Военная разработка, мать его.
Носорог приобнял самый высокий стеллаж и вырвал его из бетона. Используя эту груду железа как щит, он бросился на робота. Скрежет. Удар. Машина отлетела в стену, вмяв белоснужную плитку. Но буквально через секунду ублюдок снова стоял на ногах, будто ничего не было.
Ситуация требовала до посинения отчаянных мер. И раз мелкий завел их в это дерьмо – ему и расхлебывать. В сумотахе, укрывшись за стеллажом, пацан снова открыл кейс. Авантюра могла лишить его рассудка, но парень, видимо, готов на все ради признания. Чип искушающе засветился в его культяпках. Времени на колебания не было, когда он услышал истошный крик Бикфорда. Щелчок, и в башку провинциального нетраннера встал прототип от Арм-корп. На зрачках появилась греющая душу надпись: «Внимание, включен пробный период».
Взгляд из-за укрытия на титановых ублюдков. С новой игрушкой они были похожи на ходячий код из гребаной Матрицы. Слизняк знал это измерение как свои пять пальцев, поэтому вальяжно вышел к угрозе лицом к лицу.
Вирус на мгновение парализовал процессоры металлических ублюдков.
– Соня! – крикнул Слизняк.
Рыжая сделала подкат, разбрызгивая воду. Из ее кибернетических рук, со скоростью звука, вырвались лезвия длинной с собственный локоть. Молниеносным рывком она яростно впилась шею дроида. Башка жестянки повисла на ее коготках.
Второй терминатор, рванул к нетраннеру.
Строки кода пробежали по глазам Нико. Робот замер. Клешня с плазменным клинком дернулась и вонзилась ему же в грудь. Машина забилась в конвульсиях и сдохла в облаке черного дыма.
Последнего механического мудака прикончил Носорог. Громила рванул на дроида, а тот на него. Но даже миллинов всаженных в эту консервную банку эдии не хватило, чтобы противостоять живому локомативу. Джером вмял его в стену с такой силой, что броня робота расплющила его же внутренности. Машина собиралась распилить здоровяка высунул пилу из грудков, когда Носорог вырвал ее и распилил робота, задев главный кабель в стене хранилища.
Кто выключил свет???
Через секунду, в комлинке Альдо раздался треск. Звук рвущейся реальности. Раздался панический голос Шрама, байкера, которого Мясник оставил на шухере.
– Босс, сейчас все на дно пойдет! Две минуты! МЕНЬШЕ!
Альдо услышав эту похоронную музыку, рванул за шкирку брата. Тот ни в какую…
– Больной ты ублюдок, уходим! Чего копаешься?!
– Оставлю… небольшой «подарок», – на лице Слизняка была тихая ухмылка.
Новая игрушка, видимо, по мозгам ударила…
Серверная вспыхнула аварийными лампами. Красный.
Цвет мести.
– НА ВЫХОД, БРАТВА! – заорал Альдо.
Carne, набив кофры чем успела, ломанулась обратно по коридорам. Носорог расчищал путь от мусора, который поток нес им под ноги с улицы.
Путь назад получился быстрее, но не легче. Вода прибывала так стремительно, что отставших вытаскивали из люка.
На улице, картина была похожа на морду корпората, который застал жену с боссом в собственной кровати. Стена воды метров восемь в гребаную высоту собиралась смыть все влажные мечты Сан-Риччи одним махом.
Против стихи не попрешь. Даже Альдо – этот отбитый наглухо псих знал, здесь рассчитывать можно лишь на свои ноги и колеса. Carne бежали до эстакады. Дорога была свободна, будто район делал последний вздох.
Отлив перед цунами.
Примяв зад на родных сиденьях, банда рванула до трассы, не оглядываясь.
Нико гнал последним. Его взгляд скользнул в зеркало заднего вида, где он увидел апокалипсис собственным глазами. Волна, как рука разгневанного бога, обрушилась на Стим-Вейв. ГЭС действительно рухнула. Игрушечные виллы ломались, как спички, курорт, забегаловки, спортзалы, бутики – от того, что было буквально полчаса назад обнесено стервятниками, ни осталось и следа. Однако Орбитал-Эйр – эта пощечина стихии, не собиралась сдаваться. По крайней мере, природе…
– Народ…
По земле прошел глубокий грохот.
– На салют посмотреть… не хотите? – робко крикнул Слизняк.
Ухмылка на лице Нико, не сходила всю дорогу. Теперь стало понятно почему.
Клин байкеров почти синхронно развернулся, когда квантовые сервера хваленой компании, не выдержали напора новой игрушки Слизняка. Фундамент банка содрогнулся, и здание, которое корпы называли винцом своих амбиций, начало складываться.
Стая слезла с байков будто под гипнозом. С искренним восторгом, они глазели, на то, как незыблемый символ власти корпораций превращается в пыль и тонет в дерьме.
Вслед за зданием, воздух взорвался торжествующими криками отбросов, которые поимели эту систему. Они облепили Нико со всех сторон.
Носорог, проходя мимо Слизняка, схватил его и заключил в дружеский захват.
– Нико, красава!
– Дай я тебя расцелую, мелкий! – Рыжая бросилась на него.
Даже Альдо, оглянувшись на тонущие руины, одобрительно оскалился.
Он резко, почти грубо нахлобучил шлем на голову Нико.
Сквозь тонированное стекло он увидел настоящую улыбку. Улыбку брата.
Банда подхватила виновника торжества и водрузила на байк.
Годы подготовки, годы унижений и пинков… все было не зря.
«Carne» вновь завела моторы и пустилась по трассе с утроенной скоростью, пока Стим-Вэйв продолжал погружаться в холодные объятия волн.
И в глубине этого хаоса рождался новый, впервые признанный авторитет.
Глава 5. Ампер
Байки словно выблевало из сточной канавы. Все в песке и бензиновых разводах, но продолжают гнать через улицы промышленного района – Меццомаре. Улов из Орбитал-Эйр приятно оттягивал кофры, а в крови продолжала бурлить гремучая смесь ворованного вискаря и греющего чувстсва, что ты поимел систему.
Всю дорогу шторм тарабанил по ним дождем, как бы напоминая ублюдкам, что он тоже в доле.
Наконец показался знакомый, разбитый в хлам кусок асфальта, ведущий в их дыру – старый авиационный ангар на отшибе, куда потоп бы хрен добрался.
На въезде в ангар Нико решил протестировать новую игрушку… В глазах снова появились гребаные нули и единицы. Ворота, эти ржавые куски дерьма, в цифровом пространстве впервые раскрылись по-новому. Он видел механизм на сквозь. Кто мог подумать, что такое старье несет в себе автоматику. Нико напряг извилины с новым чипом и двери как по волшебству распахнулись.
Видели бы вы эти шокированные морды… Члены стаи, оставшиеся сторожить конуру, взметнули стволы, будто их застали со спущенными штанами. Когда победители въехали внутрь, их встретили под одобрительный свист и пальбу в потолок.
Внутри так называемый «дом» пахнул перегруженной проводкой, моторным маслом и сыростью. Атмосфера склепа, который пытались оживить парой неоновых ламп. Уютно, если ты привык спать на свалке.
– Стая, мы дома! Сегодня «Carne» пьёт за жирный куш! – произнёс Мясник, швыряя на пол сумки, битком набитые барахлом корпоратов.
Началась суматоха: растащив мешки, кто-то откупоривал бутылки с элитным виски; Змей с безумным хохотом пытался на глаз примерить женское платье из какого-то бутика, пока Соня не отобрала его, брезгливо отшвырнув в сторону. Из колонок орал индастриал-метал, от которого вибрировали даже зубы.
На импровизированном столе из сваренных бочек громоздилась главная добыча – кредитные чипы, оружие и прототипы имплантов, переливающиеся всеми цветами радуги.
– Сегодня, – Альдо вскочил на стол, едва не раздавив пару бутылок элитного «Кентавра», – мы не просто обчистили корпов! Мы плюнули им в сытые, *бла, пока они прятались на своем холме! «Орбитал-Эйр»? Теперь это «Орбитал-минус-до**я-эдди-банк»!
Все как один заржали.
– Они говорили – «крепость», «бастион»! Ха! Мы зашли, как к себе домой, вытерли ноги об их хваленый «СЕВЕР» и вынесли столько эдди, что хватит построить на месте этой дыры башню до самых звезд!
Кто-то пальнул из дробовика. Сверху посыпалась ржавчина.
Альдо обвел своих псов горящим взглядом и остановился на сутулой фигуре у стены.
– Но гвоздем программы, – продолжал Мясник, – стал тот, от кого мы нихрена не ждали… Слизняк!
Несколько байкеров хмыкнуло от удивления.
– А ну, иди сюда, мелкий! – позвал Альдо.
Нико встал на импровизированную сцену, будто вышел покаяться в грехах.
Не время сопли жевать, пацан. Настал звездный час.
– Этот парень, – Альдо положил руку на плечо брата, так что тот едва не сложился, – он, стоя по самые яйца в ледяной воде, чуть не поджарив себе мозги, устроил им такой корпам такой нэт-армагеддон! Он им кишки цифровые выпустил! Нет больше никакого «Орбитал-Эйр»! Слизняк сложил его как карточный дом, с помощью своей гребаной магии… И знаете что? – Альдо выдержал паузу. – Никакой он, б**ть, не Слизняк! С этого дня он…
Он дал брату выбрать самому.
Рождение легенды…
– Ампер! – неожиданно для себя выкрикнул Нико.
На секунду все замолчали, переваривая. А затем…
– АМПЕР! АМПЕР! АМПЕР!
Ангар чуть не треснул от оваций. Нико стоял, заливаясь краской, но на лице расцвела широкая, немного безумная улыбка.
Конечно, его тут же решили проверить на прочность.
Стандартный ритуал.
Альдо смешал ему адский коктейль из награбленного. "Пей".
И парень выпил. Резкий глоток, слезы из глаз – стакан пуст. Вкус солода и чистого спирта чуть не вывернул его наизнанку. Но он выстоял. Цена билета в новую жизнь была уплачена. В глазах толпы мелькнуло то, что не купишь ни за какие эдди.
Уважение.
Дальше все пошло по накатанной: пьяные драки, пальба по банкам, танцы на ржавом железе.
Пара отчаянных байкеров даже решила бросить вызов местному чемпиону – Носорогу. Тот дал им фору, позволив навалиться толпой, но одним пьяным взмахом раскидал, как щенков. Поржав от души, он перешагнул через цепи импровизированного ринга и двинулся к Нико.
– Эй, Слиз… Ампер! – двухметровая туша надвигалась.
Тот видел, как гора мышц отправила троих в полет до кучи металлолома. И похоже, его ждала та же участь… Нико рванул к байку, но ноги предательски заплелись. Он рухнул в паре сантиметров от спасения.
Носорог навис над ним пьяной, икающей тучей. Одним рывком поднял на ноги, заглянул в глаза… и улыбнулся.
– Ты это… красава сегодня. Без тебя мы бы там стены ковыряли.
– Уже говорил.
– М?
– Н-ничего. Ты тоже там "отжег". Дроиды, люк…
– Для брата босса – все, что угодно
– Ну да…
Как все быстро переобулись…
– Держи, заслужил! – Носорог протянул ему почти полную бутылку дорогого «янтаря».
Нико ошарашенно взял бутылку.
– С-спасибо…
– Да ладно тебе, – вставила Рыжая, подходя ближе. В её руке был стакан с чем-то покрепче. – Не каждый день наш тихий хакер складывает грёбаный банк. Что ты им подсунул, а? Признавайся! – потрепала она Нико по волосам.
– Вирус из новой игрушки… Сам не ожидал, что так рванёт, – чуть смущенно, но с ноткой гордости ответил Нико.
Ампер впервые в жизни оказался в центре внимания банды. Он уверенно втирал о том, как обходил защитные протоколы, как жонглировал потоками данных, пока вода поднималась всё выше. Чувствовал себя так, будто из-за спины выросли крылья из хрома и оптоволокна.
Кутёж продолжался ещё часа три, пока кто-то не забил тревогу.
– Какая сволочь прикончила мой «Блантман»?! – прорычал Дизель, байкер с пропитым голосом. Музыка заткнулась.
Даже собственным запасам банды не удалось утолить жажду «Carne».
– Сука! – Альдо с досадой пнул пустую канистру. – Душа просит продолжения, а в баках – сухо!
В воздухе запахло трауром…
– Нико! – в голову пьяного Мясника вдруг пришла ох**енная идея. – Посмотри, че там, в Мидсайде…
Мидсайд – территория копов. Я про тот участок, что возле секс-шопа. Ну, ты помнишь.
Ампер снова нырнул в сеть. Помехи, которые он наложил еще на трассе к Стим-Вейв, были в ходу. СЭР либо не смогла справиться с его гением, либо…
В потоке он услышал тихий сигнал.
«Везувий»… Новый чип открывал возможности даже в аналоговом мире.
Чего только вояки не придумают…
Ампер оперативно проштудировал обрывки планов СЭР, пытаясь зацепиться за что-то… И тут: «Мидсайд справится сам…»
Есть…
Волны кода отступили с глаз и он подошел к Альдо.
– Не пойму, как тебе каждый раз фартит… СЭРовцы переправили силы на Арм-Корп…
– Видимо, реально конец света, если даже чвакашникам нужна помощь… – ухмыльнулась Рыжая.
– Что с копами? – Мясник встал возле брата.
– Пусто.
– И че это значит?
– Есть повод заглянуть… – Подхватил он инициативу Альдо.
– Молодец, пацан! – Альдо похлопал брата по плечу. – Говорят, есть там один дрянной бар…
– Нет, нет, нет, нет! – возразил Змей. – Фабио с нас три шкуры спустит!
Фабио – местный бугор, которому в свое время наша «сладкая парочка» выкинула протест.
– Твой хваленый Фабио свалил еще две недели назад, – парировал Альдо. – Обосрался, когда узнал, что город ко дну пойдет. Тьфу… Щенок.
– Ну, если так… – Змей дал добро.
Кому оно надо…
– Первый раз слышу от тебя такую хрень, Змей, – напирал Мясник.
– Просто… чувствую, бухлишка будет много. Как бы там не остаться, хе-хе, – отшутился Сайлас.
Альдо медленно улыбнулся, посмотрев на брата. Он давно хотел видеть Нико в рядах банды как настоящего члена «Carne». За этот день ему удалось увидеть это только единожды. Поэтому…
– Ампер, ты – наш гид в этом дерьме. Носорог, Змей – вы со мной. Пора проветриться…
Байкеры покорно кивнули, и зловещая четверка во главе с кровавым Мясником Альдо снова уселась на байки. Перед воротами его язык снова развязался:
– Приключение на пять минут! Прокатимся за «топливом» в самое сердце Сан-мать-его-Риччи!
Всадники гребаного апокалипсиса снова вырвались в мокрую неоновую ночь – на рандеву с Мидсайдом.
Легенда продолжалась…
Глава 6. Сирена
Линии сходятся здесь, а значит, скоро вернемся к тому, с чего начиналась эта гребаная рапсодия.
После океанариума Стим-Вейв влажная, как новоиспеченная корпоратка, дорога в Мидсайд казалась комфортной экскурсией по местным лабиринтам улиц. Небо трещало по швам, словно дешевая синтетика, а молнии высвечивали целехонькие, до поры до времени, высотки местных конгломераций.
На остальное самодовольному прыщу Дио (мэр города) было срать с высокой колокольни. Улицы не реставрировали еще со времен палеозоя. На безлюдных дорогах сейчас не хватало только гребаного перекати-поля.
Всадники въехали на Мидсайд-авеню. Прокатились метров триста, пока в глаза ни бросился достаточно засранный переулок, чтобы стая могла спрятать свои отполированные колымаги.
– Здесь! – голос Ампера пробился сквозь вой ветра. – Байки оставим здесь. Достала тряска.
После пенного посвящения дохера важный стал, мелкий. Хотя… как первый опыт… позже узнаете.
По совету гида Альдо зарулил в переулок. Остальные последовали за ним.
– Момент, братва, природа зовет, – буркнул Альдо, уходя вглубь переулка. Проходя мимо младшего, он махнул рукой, мол, перетереть че-то надо.
– Чего?
– Топай!
Змей и Носорог переглянулись.
– Сайлас, пока хвост проверьте, – рявкнул Мясник, заворачивая за угол.
Братьев ждал тупик: голые кирпичные стены в граффити и мокрый бетон. Альдо без церемоний начал свое дело. Ампер бурил стену взглядом, пытаясь испариться.
– Ну и к чему это все? – бросил он.
– Одно дело выгорело, с тобой уже поссать нельзя? Неприкасаемый ты наш. – Альдо посмотрел прямо в глаза брату.
– Просто скажи, че хотел, и пойдем… – пробубнил пьяный нетраннер. – Стая же… ждет.
– Давай. – приказал Мясник.
Спорить было бесполезно. Нико расстегнул ширинку и присоединился к процессии.
Все переговоры в этом городе происходят либо под дулом пистолета, либо со спущенными штанами в вонючем тупике.
– Что за день… – с ухмылкой протянул Мясник. – Слизняк, который не мог и двух слов связать, уже говорит на равных… – Он сделал паузу, собираясь с мыслями. – Короче. Рыжая предложила с ней куда-то смотаться. Раз вылазка удалась и эдди до жопы…
– С чего бы мне с ней… – протупил Ампер, видимо, вспоминая, как Рыжая странно липла.
– Да при чём тут ты, твою ж… – Альдо выдохнул. – Думаю, кого за главного оставить… Хотя ещё не ответил… Вот смотрю на тебя – кем стал всего за день… Не пойму, ты… просто играл чмо зашуганное, или..? Ай, ладно, не умею я в сопли…
Мелкий чуть не обоссал себе ботинки от такого предложения.
– Шутка, да? По-моему, это лишнее. С чего бы… Тем более я…
Пацан был героем дня, и этого ему хватало по горло. Ответственность – совсем другой хром.
– Всего две недели, – перебил Альдо.
– А Змей?
– Сайлас? У него всегда свои планы на уме. Дашь ему волю, он руку откусит.
– Носорог? Хотя… нет. – Мелкий и сам понимал, что банда под управлением ходячего молота – не лучший план.
– То-то же, – с усмешкой поддержал Альдо. – Ты хоть и стоял в стороне, но был на каждом движе. Видел, как я работаю. Да и стая после сегодняшнего, думаю, не будет возникать…
На секунду в глазах Нико что-то вспыхнуло. Но он сменил тему. Почувствовал, что момент не тот. Брат впервые трепался с ним о личном.
– Продинамишь?
– Рыжая, конечно, всегда шла напролом, но сейчас… По-моему, она хочет того, что даже Мясник дать не сможет.
Альдо, который вырезал чужие банды, не моргнув и глазом, столкнулся с задачей посерьезней. Перед Рыжей его холодная ярость всегда куда-то улетучивалась…
– Может… пора завязать с Carne? Осесть где-нибудь… Время идет а мы…
– Мелкий, ты издеваешься?! – взорвался Альдо. Он резко подошел к брату, заставляя того пятится назад. – Я СОБИРАЛ ЭТИХ СЛОМЛЕННЫХ УБЛЮДКОВ ПО КУСКАМ! ПО ОБЪЕДКАМ, КОТОРЫЕ ОСТАВИЛ ГРЕБАНЫЙ САН-РИЧЧИ! СОЕДИНИЛ В ЕДИНОЕ ЦЕЛОЕ! В «ИДЕАЛЬНЫЙ, СУКА, ШТОРМ»! ПО-ТВОЕМУ, Я ПРОМЕНЯЮ ЭТО НА **УЧУЮ САНТА-БАРБАРУ?!
От таких речей Нико рухнул задницей на мокрый асфальт.
– Извини… – он не нашел слов лучше, чем гребаное «прости».
– Идем, – Мясник недовольно протянул брату руку. – Как ты и сказал: Стая ждет…
Когда братья вышли из тупика, резким рывком к ним вернулся Сайлас.
– Полный карт-бланш. Ни копов, ни мафии. Чисто.
Свора двинула дальше по главной артерии Мидсайда. Всю дорогу уши резал пронзительный монотонный вой сирены. Она вгрызалась в последние остатки пьяного благодушия.
– Твою мать! Кто эту шарманку завел?! – Мясник не выдержал.
«Кромвель» пошел в дело. Первый выступ выбил сноп искр из обшивки какого-то киоска. Второй просвистел в никуда, заставив пару крыс метнуться в подворотню.
Руки после бухла и тряски на "демоне" – не самый прочный инструмент, да?
– Башка трещит, заткните ее!
Ампер шагнул вперед. Время снова покрасоваться возможностями сувенира из «Орбита-Эйр». Его взгляд был устремлен в потоки данных – невидимый для нормальных парней мир, которые предпочитают разбираться с врагами "добрым", проверенным, универсальным методом.
Для старой школы комплиментов не жалко.
Секунда, другая… Мегафон вдруг захлебнулся, перешел в предсмертный визг, а затем ошметки корпуса посыпались на мокрый асфальт, как конфетти.
Тишина.
Носорог подошел к Нико и хлопнул по плечу так, что нетраннер едва не искупался в луже.
– Поярче твоих пукалок, Альдо.
Мясник лишь хмыкнул и убрал «Кромвель».
Еще сотня шагов – и они добрались до цели.
Бар «Сирена».
Ирония, да?
Тяжелая дверь, а из-за нее – звон бьющегося стекла, яростный мужской и женский крик.
План был «тихо затариться». Но какой к черту план, когда город бьется в агонии?
Альдо сделал то, что единственно правильно в такой ситуации: со всего размаху впечатал ботинок в сталь.
Дверь со скрипом распахнулась, и они увидели сцену. Тусклый зал бара, аварийные лампы и вспышки молний за окном.
Да-да, ты уже это читал. Только нужно показать ситуацию с другого угла – от лица Carne. Смекаешь?
В центре хаоса – двое.
Какой-то крепкий хмырь мертвой хваткой держал за плечи красотку-барменшу, пытаясь силой вытащить ее наружу. Та отчаянно сопротивлялась. В мерцающем свете ее глаза, почти бесцветные, полыхали ненавистью.
Она вырывалась, как дикая кошка, упираясь ногами в скользкий пол. Девчонка не собиралась покидать свое тонущее судно. Нет, она была готова пойти на дно, утащив за собой этого ублюдка, если тот не отцепится.
Альдо вошел первым. На роже – кривая улыбка, хромированный зуб сверкает, будто он тут главная звезда.
– Похоже, мы вовремя, стая. Представление только начинается… – протянул он.
В голосе столько самодовольства… хоть на хлеб мажь.
– Выпивка, надеюсь, уже на столе?
– Вас, уродов, здесь еще не хватало! – сквозь зубы процедила сереброволосая, пытаясь оторваться от своего "кавалера".
Не впечатлилась, короче.
От смеха имплант на шее Змея дернулся, словно живой.
– Босс, похоже, сучка не хочет делиться с фраером. Может, он задолжал? За услуги, хе-хе.
Следом в бар шагнул Носорог. Он занял дверной проем, намекая, что выход теперь только через него.
Энцо отдернулся от Грасс, уделив немного внимания гостям.
– Если вы хотели переждать шторм – не выйдет. Покиньте объект и направляйтесь в зону эвакуации.
Попытался включить выученный в столице протокол, будто с этими ублюдками это прокатит.
Тогда он решил добавить стали в голос:
– У вас десять секунд, чтобы развернуться и исчезнуть, пока тут все не смыло к хренам!
Наивный рокербой…
Носорог сделал шаг в его сторону. Ни слова – только хруст костяшек размером с теннисный мяч. Звук был громче любого выстрела.
Где-то на фоне забормотал мелкий:
– Главное, чтобы тихо… Зашли и вышли…
Оптимист.
Мясник услышал в словах Энцо вызов: "Одинокий спасатель против стаи шакалов". Громко заржал, а потом одним движением смахнул с барной стойки бутылку бурбона.
– Корпораты вечно сгущают краски. Переживем. Carne водичкой не испугать, – заявил Мясник. – Поэтому будь добр, не мешай культурному отдыху, а? Змей, чего застыл? Бухло не ждет. Хозяйка, не против поделиться запасами?
И подмигнул Софии.
Тут девчонка показала клыки.
– Культурно?! Вломиться, как стая шакалов, и требовать бухло – по-твоему это «культура»?!
– Грасс! – пытается заткнуть ее Энцо.
Поздно, чумба. Она уже нажала на курок.
Визор Альдо загорелся огнем.
– А ты хороша. Змей, красотке налей за наш счет.
– Ставь на место, и, может быть, налью для вас, ублюдков, какие-нибудь помои, если хорошо попросите!
– Полегче, кукла! – шипит Змей, замерев у барной полки.
– ПАКУЙ ВЫПИВКУ С ПОЛОК! – орет на него Мясник.
Змей оскалился и начал сгребать бутылки в мешок.
– Послушай, – Энцо делает последнюю попытку воззвать к разуму. – Заливу через пару минут будет плевать на наши терки. Нужно уходить, пока…
– ЗАТКНИСЬ! – в один голос сорвались Альдо и София.
Для этих двоих дело давно уже было не в выпивке…
– Сюда смотри, – пробасил Носорог, загораживая Энцо обзор своей тушей.
– Что ты там сказала про помои, милая? – Улыбка Мясника стала ледяной. Энцо начал искать глазами хоть кого-то вменяемого и останавливает взгляд на Ампере. Нико ловит его взгляд, понимает, что «сейчас рванет», и подваливает к брату.
– Альдо, может, хватит на сегодня, а?
Тот просто смахнул его руку.
Авторитет вожака уже был задет, но София не думала прекращать.
– В прошлом насмотрелась на таких отбросов. Берете что вздумается, ломаете чужие жизни и вытираете о них ноги. Даже сейчас за последним пришли.
Голос зазвучал твёрже:
– Только «нихера» у вас не выйдет! Бежать некуда… Поэтому вы либо оставляете «Сирену» в покое… либо…
– Либо…? – Альдо подошел почти вплотную.
Два упрямых кибер-мула сцепились взглядами в свете молний за окном. Прежде чем главарь успевает что-то ответить, Грасс делает последний выпад… Собирает весь свой гнев и плюет Мяснику прямо в рожу.
На секунду шторм замолчал. Змей замер с бутылкой в руке. Носорог забыл, как хрустеть пальцами. Даже тараканы в стенах остановились.
Альдо медленно, очень медленно вытер визор тыльной стороной ладони. Улыбка испарилась. Вместо нее появился безумный волчий оскал.
– А у твоей бабы нихеровые яйца, спасатель! Но даже такие ломаются, когда их прижмешь как следует. Сейчас покажу…
Молниеносное движение – и его руки смыкаются на горле девчонки. Рывок – и она уже болтается в воздухе, ноги беспомощно ищут пол.
Она захрипела, вцепившись пальцами в его запястья, но это как пытаться согнуть стальные балки.
– ДОВЕЛА МЕНЯ, СУКА! – крикнул прямо ей в ухо Мясник. – Теперь ты трофей! Посмотрим, как запоешь, когда стая по тебе пройдется!
Сердце рокербоя, пропустило удар, а потом заколотилось, как бешеный драм соло.
Точка невозврата.
И тут сам город решил вмешаться. По полу прошел стальной гул… Улица задрожала. На стыке районов в небо поползла ржавая стена. Впервые плотина Мидсайда пришла в движение. Все замерли, пялясь на эту хреновину, поднимающуюся из-под земли. Глюк в сценарии. Для Энцо это был шанс. И он его не упустил.
Ткнул пальцем в сенсор на рукаве. Тихий гул. Под его курткой проснулся экзоскелет.
Конечно не военный хром, но рабочая, столичная лошадка для разбора завалов.
Он шагнул к Носорогу. Удар.
Кулак врезался в стальной пресс. Звук был глухой и влажный, будто лопнул переспелый фрукт. Глаза громилы чуть не выскочили из орбит.
Все-таки железо…
Носорог согнулся и рухнул на колено.
Хватка Мясника на горле Софии ослабла. Он впервые увидел Джерома на коленях…
Не спи, чумба.
София, поймав момент, со всего маху зарядила ему коленом по шарам. Альдо следом за своей правой рукой – Носорогом, упал в молельную позу. А она рванула в сторону, за дробовиком, который эти ублюдки даже не удосужились заметить.
– Понеслась, братва! – пнув стол и укрывшись за ним, проорал Альдо.
Концерт открывает группа «Месиво в баре». Сейчас из ушей потечет кровь. И не только…
Змей, видя, что его тупой дружок лежит, рванул на Энцо.
Двигался как змея, да.
Быстрые удары клинками с алмазным напылением теснили Энцо к лестнице на второй этаж. Этот сукин сын знал, как и куда бить, – град ударов ножом обрушился на суставы. Первый слой арамидных волокон на куртке рокербоя не выдержал. Однако и этого оказалось недостаточно, чтобы списать недогероя со счетов.
На узких ступенях ловкость Сайласа уже не работала. Энцо проигнорировал очередной выпад, позволив лезвию вспороть рукав, и, влив энергию в сервоприводы, просто пнул Змея в грудь. Тот покатился вниз с истошным хрипом.
Энцо сбежал обратно – как раз вовремя, чтобы встретить вторую волну. Носорог уже поднялся, багровый от ярости. Он нечеловечески взревел и ударил сверху. Энцо едва успел поставить блок, когда его буквально впечатало в пол. Гора мяса сцепила руки в гигантский молот, чтобы поставить точку. Энцо чудом успел откатиться в сторону. Носорог херанул по полу так, что в воздух взмыло месиво досок и бетона. Гребаный кратер образовался посередине культурного заведения.
Ловкость, в которой Энцо проигрывал Змею, в битве с Джеромом стала преимуществом. Рокербой вскочил и влил еще процентов тридцать заряда экзоскелета в один удар. Ударь он так обычного доходягу – от того даже гребаного пятна не осталось бы. Но мы говорим о Носороге…
Один точный удар прямо в челюсть. Тошнотворный хруст – глаза гиганта закатились. На этот раз он отрубился надолго.
Пока там летали кулаки, за перевернутым столом разворачивалась другая драма. Драма о маленьком трусливом щенке. Нико, бледный и трясущийся, прошмыгнул к брату.
– Альдо! Альдо! – он почти визжал.
– Время стать мужчиной, мелкий! – крикнул Альдо и всучил ему запасную пушку, которую спер еще в одном из пентхаусов. Он надеялся, что после всего того дерьма в Орбитал, Нико одумается и возьмет в руки ствол.
Нико отдернул руку.
– Я не могу! Я не…
– БЕРИ СТВОЛ! – рявкнул Альдо.
Ему все-таки удалось достучаться до нетраннера-пацифиста. Нико дрожащими руками обхватил рукоять пистолета.
– На счет три – выбегаем. РАЗ… ДВА…
На «три» Альдо выскочил, поливая свинцом барную стойку, где пряталась София. Но он был один. Ампер снова превратился в Слизняка. Он робко выглянул из-под стола.
– Мелкий! – во взгляде Мясника было одно презрение…
В это время очухался Змей. Он достал из внутреннего кармана своей зелёной кожанки обрез и пальнул, не целясь.
Дробь ударила Энцо в грудь прямо в тот момент, когда он увидел движение от этого доходяги. Броня, конечно же, снова выдержала.
Из чего эта гребаная куртка?!
Прямое попадание даже не сдвинуло Энцо с места. В два шага он оказался перед Сайласом и ударом в висок, снова уложил его. Вырвал обрез и, решив, что Змей в ауте, отвернулся.
Ошибка, герой. Вроде рос здесь, а правил не знаешь. Никогда не поворачивайся спиной в Сан-Риччи.
Змей был коварной тварью.
Кто бы сомневался…
На этот раз из ботинка он достал крошечный «Дерринджер» и выстрелил. Пуля прожгла незащищённый воротник Энцо в сантиметре от сонной артерии.
На чистом рефлексе Энцо развернулся и спустил курок обреза. Бам! Голова Змея превратилась в кровавую кашу.
– Твою мать… – выдохнула "столица".
Оказывается, спасать жизни и их отнимать – разные вещи.
Добро пожаловать в реальный мир, герой.
И он не был единственным, кто перешел черту в эту ночь…
Альдо, ухмыляясь, заходил за барную стойку.
Почему так на похер?
Потому что услышал, как София отчаянно дрочит затвор «Реммингтона». Заело…
– Ну что, куколка? Поиграли, и хватит, – он присел на корточки, нависая над ней.
В этот момент по ушам долбанул выстрел, стёрший Змея с лица земли. Альдо, снова, мать твою, отвлекся.
Бухой ты гонк… Ничему, бл*ть, буквально пять минут назад жизнь не научила, да?
София ударила прикладом о пол. Бинго. Механизм встал на место.
Как-то многовато везения на квадратный метр. Эта парочка что – главные герои? Хе-хе.
Когда Альдо обернулся, его волчью морду встретило чёрное дуло.
Выстрел под стойкой прозвучал как свето-шумовая граната. Заряд вошёл ему прямо в грудь, отбросив на спину.
– Вот… сука… – это был его последний комментарий Софии.
Мясник рухнул на пол, в лужу из бухла, крови и гильз.
Два трупа. Один недогерой в шоке. И малышка с дымящимся дробовиком.
Так и становятся легендами, чумба. Или просто следующими в очереди на тот свет. В этом городе разница небольшая…
Когда дым рассеялся, первым в себя пришёл Носорог. Пришёл – и бросился на Энцо.
Тот просто наставил на громилу дымящийся обрез.
И что он делает?
Поднимает руки.
Белый флаг.
Вся пьяная крутизна, весь их «идеальный шторм» сдулся при виде одного ствола, который только что отправил их братка на тот свет. «Carne» впервые поняли, что их клыки могут обломать.
Носорог посмотрел на спасателя, потом на своего хрипящего босса. Просто… смирение.
Энцо опустил ствол. Он не убийца.
Пока что.
Позволил им забрать свои игрушки и убраться.
Носорог подхватил Альдо на руки и рявкнул:
– Нико!
Из-за стола выползает мелкий. Перед ним – картина не маслом, а гребаной кровью.
Его брат. Его старший, сука, брат, который недавно пообещал ему корону, умирает на руках тупого шкафа.
– Нет, нет, нет… НЕТ! – шепот перешел в безумный крик.
Он ничего не сделал. Как всегда. Просто стоял и смотрел. И вот он, раздавленный своей виной, пытается быть полезным, когда уже, сука, поздно… Неуклюже, давясь собственной рвотой, тащит труп Сайласа на улицу.
Они вышли из бара траурным ходом. Джером опустился на мокрый асфальт, держа Альдо, как ребенка. Началась агония.
– Брат… – Нико упал на колени перед старшим.
Сопли, слезы – все по сценарию…
На могильном лице читается раздражение. Он сплевывает сгусток крови и смотрит на своего непутевого нетраннера.
– Чему я тебя учил, Нико? Сколько раз я говорил – в этом городе ты либо кусок мяса, либо хищник.
– Альдо, пожалуйста…
– Смотришь на меня глазами побитой собаки… Я умираю… а ты ноешь… Я… должен был научить тебя рвать глотки… а не скулить… Посмотри на меня… Я – твой последний урок.
Ампера затрясло, когда он взглянул на рану брата.
Из последних Альдо зарычал ему в лицо:
– ПОКАЖИ МНЕ, ЧТО ТЫ ХОТЬ ЧТО-ТО УСВОИЛ! СОЖРИ ИХ! СОЖРИ ИХ ВСЕХ… ЗА… МЕНЯ…
Финальный аккорд. Голова бессильно откидывается.
Занавес.
Тишина была такой оглушительной, что давила на виски.
Мелкий издал истошный вопль. Вой отчаяния, горя и чего-то нового. Черного и кипящего....
Он поднял голову и посмотрел через разбитую витрину в бар. На Софию. Энцо шагнул вперёд, закрывая её собой.
Слезы высохли. А на оптике Ампера побежали строки кода, машинная тарабарщина. Ни цифры, ни команды. В реальном мире он был слеп. Но здесь… здесь он видел. СИСТЕМА БЕЗОПАСНОСТИ: «СИРЕНА».
– Никуда не уходите…– на лице Нико показался безумный оскал, доставшийся от брата.
С оглушительным скрежетом тяжелые противоштормовые щиты начали опускаться, окутывая бар в непробиваемый кокон. Окна, стены, двери – все скрылось под броней.
Умный ход, больной ты ублюдок. Теперь эта консервная банка будет ждать, пока её не вскроют… и никуда не денется.
– Собирайся, – твердо выпалил Нико, стирая слезы рукавом со своей, до ужаса спокойной физиономии. – Есть дело.
Тела Альдо и Сайласа устроили на байки. Ампер включил автопилот, чтобы не позорить брата на последнем пути. Четверо байков – теперь уже меньшим составом – двинулись обратно в логово.
В ту ночь прошлый Нико умер вместе с братом. А кто родится на его месте, еще предстоит узнать.
Ясно одно: в голове у мелкого зрел план…