Швы
Размер шрифта: 13
Швы
Разговор на крыльце
- Мы сидим, прикуривая тишину,
- Друг мой щёлкает зажигалкой —
- Три раза, как в детстве,
- Когда боялся темноты.
- Дым не кольцами, а плевками
- Летит в ноябрьскую сырость.
- Он говорит: «Жизнь – дерьмо»,
- А я молчу, потому что моё
- Уже засохло под ногтями.
- Внизу мигает «Пятёрочка» —
- Жёлтый глаз больного города.
- Я знаю: завтра он снова
- Будет торговать нам дешёвое вино
- И надежду втридорога.
- Друг спрашивает:
- «Как выжить?»
- Я разминаю окурки в пепельнице,
- Пока не остаётся
- Ничего,
- Кроме серой пыли
- И ощущения,
- Что мы уже мертвы,
- Просто ещё не легли.
Одиночка
- Ночь. Дождь. Я зажигаю сигарету,
- Но ветер вырывает огонь из губ.
- Город растворяется в мокром стекле,
- А я остаюсь – лишний кадр
- В этом грязном кино.
- Тротуар блестит, как ножик
- Из кармана детства.
- Я не спешу —
- Мне некуда,
- Только вперёд,
- Где фонари
- Тонут в лужах,
- Как таблетки
- В стакане дешёвого пива.
- Дождь стучит по капюшону,
- Как сосед по батарее —
- Надоел, но терпим.
- Я затягиваюсь глубже,
- Пока лёгкие не забьёт
- Этот холодный дым.
- Кто-то крикнул из окна:
- «Иди домой!»
- А у меня нет дома —
- Есть дверь,
- Ключ
- И пятно на потолке,
- Напоминающее тебя.
- Я бросаю окурок —
- Он шипит,
- Как ложь,
- Которую я не сказал.
- А дождь идёт.
- А город спит.
- А я…
- Я просто мокну.
Холодильник
- Он гудит в темноте,
- Как охранник на пустом складе.
- Внутри – одна банка пива,
- Да плесень, что лезет по стенкам,
- Как старые долги.
- Я знаю:
- Допивать нечего,
- Но всё равно открываю дверцу —
- Может, за кетчупом
- Спряталось хоть одно
- Неразбитое обещание.
- Нет.
- Только конденсат
- Стекает по пальцам,
- Напоминая,
- Что холод —
- Единственное,
- Что обнимает меня без просьбы.
Разговор на кухне
- Бутылка виски – «Белая лошадь»,
- Хотя нам давно не до скачек.
- Сосед стучит по батарее —
- То ли «тише», то ли «налейте».
- Мы ковыряем ножом засохший суп
- На пластиковой тарелке.
- Ты говоришь: «Жизнь – дерьмо»,
- А я смеюсь, потому что в холодильнике
- Давно не было еды,
- Не то что правды.
- Виски жжёт, как твои шутки
- Про бывшую, работу, войну.
- Я мотаю головой,
- Но не от смеха —
- Просто пытаюсь стряхнуть
- Твой взгляд,
- Что цепляется
- За мои провалы,
- Как пьяный за перила.
- На стене – часы,
- Остановившиеся в том году,
- Когда мы ещё верили,
- Что что-то изменится.
- Теперь их стрелки
- Показывают только
- Урочное время
- Для пустых разговоров.
- Ты спрашиваешь:
- «Как вылезти?»
- Я нахожу на дне бутылки
- Осколок зеркала —
- Может, это ответ,
- Может, просто мусор.
- Зачем смотреть?
Черновик
- Оно висит в телефоне,
- как пуля в затворе —
- не выстрел,
- не ложная тревога,
- просто тяжесть,
- что мешает дышать.
- Я переписывал его трижды:
- «Прости»
- «Ненавижу»
- «Давай как раньше»
- Но все варианты
- звучат фальшиво,
- как монета
- на асфальте
- после дождя.
- Иногда ночью
- открываю его
- и смотрю,
- как курсор мигает,
- подмигивая,
- будто знает,
- что я всё равно не решусь.
- А утром —
- стираю ещё раз,
- оставляя
- только шаблон:
- «Привет.
- Как дела?
- …
- …
- Ладно, неважно».
"Иркутские пустоты"
- Одиночество здесь —
- это когда трамвай №4
- проезжает мимо в 21:17,
- а ты даже не поднимаешь головы,
- потому что уже не ждёшь.
- Её следы —
- на сиденье «Ангары» (место у окна),
- в чеке из «Сибэкспоцентра» (две порции кофе),
- в трещине на подоконнике,
- куда она роняла сигаретный пепел.
- Я не ищу её в толпе на Волжской —
- знаю: она теперь отражается
- только в витринах дорогих бутиков,
- куда мне билет не нужен —
- я и так вижу цены.
- Иногда ночью кажется,
- что если прислушаться —
- Ангара шепчет её имя.
- Но это просто лёд ломается.
- Как что-то во мне,
- что уже не срастётся.
Шеф
- Он не говорил «молодец».
- Просто бросал нож мне в руки
- и говорил:
- «Режь.
- Пока не поймёшь,
- что это не лук —
- это твои границы».
- 3:00 ночи.
- Я путаю соусы,
- а он не кричит —
- ставит кофе в потрёпанный стакан
- и добавляет соль в мой суп
- без слов.
- «Культура» —
- это когда ты режешь палец,
- а тебе не бинт,
- а чистая тряпка —
- чтобы не заляпать еду кровью.
- Утром,
- когда преподы в универе
- разбирают алгоритмы,
- мои пальцы на клавиатуре
- ищут шероховатости —
- ожоги от плиты,
- зарубки от ножа,
- липкую сладость от теста,
- что не смылась даже с мылом.
- Шеф,
- если ты это читаешь —
- я так и не научился
- плакать от лука.
- Но теперь я знаю:
- ты не просто учил меня крутить тесто.
- Ты месил меня,
- подбрасывал,
- подрумянивал,
- пока я не перестал
- бояться огня.
Почему ты так быстро куришь?
- Я курю не для удовольствия —
- я дышу огнём, как инструкцией.
- Каждая затяжка – шаг ближе к тому,
- чтобы стать пеплом, который ты не заметишь.
- Сигарета – мой хронометр:
- чем быстрее тлеет – тем короче срок.
- Ты спрашиваешь, зачем спешить?
- Потому что я уже умер —
- просто тело ещё не догорело.
- Дым – не кольца, а петли.
- Легкие – не орган, а урна.
- А этот окурок на тротуаре —
- моя лучшая фотография:
- «Человек, который исчез
- раньше, чем успели сказать "держи"».
Советчик
- Я разливал свет
- из пробитых фонарей —
- тех самых, что висели
- над подъездом детства,
- где стекло до сих пор звенит
- осколками «будь сильным».
- Чинил чужие крылья
- обломками своих —
- рёбрами, что не срослись,
- пальцами, забывшими
- как держать что-то,
- кроме чужих слёз.
- Мои слова —
- гипс для треснутых душ.
- Моё молчание —
- шов, что рвётся
- при первом же «как дела?»,
- брошенном в спину.
- А в 4:08 утра,
- когда город зажигает сигареты
- от моих недогоревших фраз,
- я собираю окурки —
- аккуратно,
- будто это последние письма,
- что я так и не отправил
- самому себе.
- В каждом —
- половина
- последнего
- недодыма
- правды.
Хатико на проводе
- Ты не веришь в науку – и правильно.
- Учёные не измерят, как пульс рвёт проводок наушников,
- когда твой голос скрипит:
- «Я у плиты…»
- Я бы объяснил им формулой —
- где:скажем, F = ma —
- – F – это я,
- – *m* – дни без тебя,
- – *a* – ускорение боли,
- когда трамвай №4
- проезжает мимо,
- а я всё ещё жду у двери,
- как пёс из старого кино.
- Но цифры – ложь.
- Вот правда:
- в «счатье» (опечатка нарочно?) я покупаю
- два йогурта (твой любимый – с орехом),
- хотя ты уже год не ночуешь здесь.
- Холодильник гудит,
- как мой внутренний Хатико – глухо, на одной ноте.
- Ты спрашиваешь: «Дружим?»
- Я молчу.
- Потому что дружба – это когда не режешь луки не плачешь.
- А я —режу.
- На мосту наш замок покрылся льдом.
- Я стучу по нему зажигалкой —
- три раза, как в детстве…
- Не загорается.
продолжение следует… или нет
Тени на пороге
Дивчуля
- В краю, где солнце в небе низко,
- Где звёзды в полночь ярче дня,
- Живёт дивчуля – дивной искрой,
- Свет её души – как песня огня.
- В её глазах – сиянье рек,
- Волосы – как ночь, как шёлк черны,
- Она – как снег, чиста вовек,
- Как вечный свет среди зимы.
- В сердце её – тайга и ветер,
- Свобода, что не знает границ,
- Она – как звёздный свет на рассвете,
- Как голос древних, мудрых страниц.
«…а потом я увидел её – ту, что уже не смог полюбить» (из «Черновик»).
Тлеющий закат
- Сигаретный дым не греет —
- он заполняет пустоту,
- как песок в пробитой канистре.
- Я бреду по этому городу,
- а метель —
- просто белый шум
- для моих не выговоренных слов.
- Город не спит —
- он притворяется мёртвым,
- чтобы не видеть,
- как я подбираю
- осколки своего отражения
- в витринах закрытых кафе.
- .Сигарета тлеет ровно, как стрелка на сломанных часах. Печаль? Нет, просто усталость – тяжесть в веках, привкус вчерашнего кофе.
- Этот дрожащий свет – не надежда, а последний автомат в подъезде, что мигает красным. Каждый вдох – это не прощание, а попытка разглядеть в пепле хоть одну недогоревшую букву твоего имени.
- Я не тускнею —
- я перестал отражать
- этот мир.
- Теперь ночь
- носит меня
- в кармане,
- как смятый билет
- на поезд,
- который уже не придёт.
Круговорот дней
- Утро.
- Будильник – ржавый гвоздь в виске.
- Кофе – чёрная смола на губах.
- Работа ждёт, как петля на шее,
- Дни осыпаются, как штукатурка в подъезде.
- День.
- Лифт. Офис. Конвейер пустых фраз.
- Монитор выедает глаза кислотой.
- Обед – пластиковая смерть в контейнере,
- Желудок сводит, но есть не хочется.
- Вечер.
- Метро – склеп с потными стенами.
- Дома – холодильник гудит, как больничный аппарат.
- Телевизор тошнит синим светом,
- А ты уже забыл, чей голос в трубке.
- Ночь.
- Потолок. Трещина. Снова бессонница.
- Мысли – ржавые лезвия под кожей.
- Завтра будет то же.
- Послезавтра – то же.
- Через год – гроб, но ты уже мёртв.
Разговор с тенью
- На закате дня, в тишине немой,
- Я встретил тень, что шла за мной.
- Она, как зеркало, в себе хранила
- Всё то, что в сердце у меня затаилось.
- – Кто ты, – спросил я, – и что несёшь?
- Ответила тень: – Я то, что ты ждёшь.
- Я – все твои страхи, забытые мечты,
- Те шрамы, что скрываешь ты.
- – Зачем ты здесь, зачем ты со мной?
- Тень тихо прошептала: – Ты сам звал меня домой.
- Ты скрываешь правду от света дня,
- Но ночью мы вместе, ведь ты – это я.
- – Я боюсь тебя, – признался я вдруг,
- – Ты мне напомнишь о боли, что рвёт этот круг.
- Но тень лишь усмехнулась в ответ,
- – Без страха нет смелости, без боли – нет побед.
- Я взглянул на неё, на её тёмный лик,
- И понял: она – мой вечный проводник.
Продолжить чтение