Эления. Дотронуться до счастья

***

В этот ранний час в главном зале Великого Сейма было особенно шумно. На трибуне застыла напряженная женская фигура, перед которой амфитеатром раскинулись Ложи всех пяти Лиг: Северной, Южной, Западной, Восточной и ее родной – Лиги Читающих судьбы.

Едва затихли последние звуки ее обвинительной речи, как в ответ посыпались недовольные крики, насмешки и саркастичные замечания. Никаких церемоний, ни сочувствия, ни даже маломальской попытки понять, что пытались донести до этих сытых, довольных жизнью граждан мира Альстромерии.

Однако точеное лицо оратора внешне оставалось совершенно спокойным, а подбородок был гордо поднят вверх. Годы тренировок позволили скрыть за маской невозмутимости и боль от травмированной спины, и пожар негодования, пылавший внутри: «Во что превратился их народ за последние десятилетия относительно благополучной жизни?». Почти сорок лет назад, покидая свой растерзанный мир, они были едины и поэтому сильны. Сейчас же большинство присутствующих объединяла лишь жажда наживы и возвеличивания своей Лиги. Самодовольные глупцы не понимали, что, потеряв один мир, они могут так же легко потерять и второй, гостеприимно приютивший изгнанников.

Когда-то их Эйфея была прекрасным местом, полным волшебства и красоты, пока не появились Умры – пожиратели жизни. Серые, безликие твари, лишенные каких-либо эмоций, со смазанными чертами лица, огромными, как у стрекоз, глазами и худыми телами, словно припорошенными мукой. Эти странные создания кочевали из мира в мир, уничтожая все на своем пути.

Прежде чем эйфейцы поняли, как противостоять захватчикам, они оказались на грани исчезновения. Тогда Читающие судьбы провозгласили, что единственный шанс уцелеть – уйти в другой мир, но для открытия Перехода потребуется отдать всю магию. И они отдали ее – всю, до самой капли – ради детей и будущего. Так началась история Альстромерии – островного мира, дрейфующего на просторах Вселенной и названного в честь скромного цветка, напоминающего о потерянной Родине.

Окунувшись в воспоминания, она чуть не пропустила выпад самого главного противника – терра Дразаута. Глава Южной Лиги так и не смирился с тем, что после гибели мужа строптивица не стала искать поддержку для осиротевшей Лиги среди «достойных мужчин», а взяла бразды правления в свои – как он считал, неопытные – руки и добилась того, что с ней стали считаться даже на Великом Сейме. С глупой женщиной, чей удел – рожать детей и создавать комфорт для мужа!

– А есть ли у уважаемой терры Элении какие-либо доказательства, что это были именно похищения? – в его сиплом, прокуренном голосе так и сочилось ехидство. Еще бы – кому, как ни ему знать, что таких доказательств не существует: все было подчищено так, что не подкопаешься.

– У меня есть показания двух украденных девушек, которым удалось сбежать от похитителей и вернуться домой, – парировала женщина, не скрывая презрения.

– Ну, вы же понимаете, что Великий Сейм вряд ли поверит рассказам перепуганных детей, которым от страха могло привидеться что угодно? – чувствуя силу своей позиции, продолжил наступление мужчина.

– Эти «перепуганные дети» рождены Мойрами, чей дар позволяет читать будущее. А, значит, вскоре именно они будут держать в руках судьбу всего нашего народа, – отметила она общеизвестный факт.

– Не стоит передергивать, уважаемая терра Эления. Неужели всего народа?

– Странно, что такой дальновидный терр не понимает: девочки, не закончившие обучение, могут неправильно определить место прокола пространства Умрами. Тогда, учитывая плодовитость этих тварей, не пройдет и года, как Альстромерию постигнет судьба Эйфеи. До сих пор нам удавалось сдерживать их натиск благодаря точным прогнозам Читающих судьбы и простому везению – захватчики пробивают проходы на западе, который защищают метаморфы, отдающие жизни за нашу безопасность. Мы уже проиграли одну войну. Второго шанса не будет: если погибнет Альстромерия, мы уйдем в небытие.

– Вынужден отметить, что вы сгущаете краски, забывая, что каждую Мойру, дублирует еще одна. Следовательно, вероятность ошибки ничтожна, – по губам Дразаута пробежала легкая усмешка.

– Да, это так, – вынужденно согласилась Эления. – Но представьте на минуту, что в такой дуальной паре, ответственной за предсказание, окажутся две девочки, которых похитили задолго до окончания обучения.

В зале на мгновение установилась тишина. Оратору показалось, что ей удалось достучаться до этих напыщенных снобов, но чуда не случилось.

– Терра Эления, мы вернулись к тому, с чего начали: у вас нет доказательств, что девушек насильно вывезли с территории вашей Лиги. Допускаю, что они могли влюбиться, потерять голову и последовать за избранником. Встретьтесь с ними и спросите, хотят ли они вернуться.

– Думаю, ваши подчиненные докладывали, что я уже неоднократно и безрезультатно пыталась это сделать. А та единственная Мойра, с которой удалось поговорить, была так запугана, что не смела поднять на меня глаз, – устало повела плечами женщина. Спина ноющей болью напомнила, что хозяйке давно пора на лечебные процедуры, а не тратить время на это бессмысленное занятие.

За последний год с территории ее Лиги пропали восемь юных, необученных Мойр. Все понимали причины, но доказательств не было. Юные предсказательницы взрослели медленно, оставаясь уязвимыми и легко внушаемыми почти до совершеннолетия, чем и воспользовались те, кто решил заполучить свою Читающую судьбы в обход ежегодного Распределения.

Хотя чистая магия была утрачена во время перехода, способность метаморфов к трансформации и дар предвидения Мойр сохранились и служили на благо нового мира. Метаморфы, полагаясь на сверхсилу, стали главными защитниками, а Мойры – гарантом сохранности Альстромерии, благодаря умению предвидеть будущие события, предсказывать природные катаклизмы, болезни и войны.

При разделе территорий самая безопасная центральная часть отошла Лиге Читающих судьбы с условием, что ежегодно по Распределению несколько девушек будут выходить замуж за представителей других Лиг. Но не все были готовы ждать своей очереди.

– Глупости! – раздраженно воскликнул мужчина, усмотрев в ее словах неприкрытый намек на свою нечистоплотность. – Девушка боялась, что вы обрушите на нее свой гнев. Она влюблена, счастлива и опасается, что сухари вроде вас, уважаемая терра Эления, просто не поймут ее душевного порыва.

– Сухари типа меня? – в голосе женщины прозвучало неподдельное удивление.

– Именно, терра. Вы самый настоящий сухарь, не способный на чувства и эмоции, рабочая лошадь! В том, что начали пропадать юные Мойры, виноваты только вы. Значит, не можете правильно организовать их воспитание, плохо за ними следите. Всем давно пора понять, что вы не справляетесь с наследством вашего супруга, терра Максимуса. В сложившихся обстоятельствах считаю необходимым принять решение о принуждении вас к браку и объединению двух Лиг под властью сильного главы, – безжалостные слова потоком лились из уст рассвирепевшего мужчины.

– Уж не на себя ли вы намекаете, терр Дразаут? – уточнила Эления, пытаясь сохранить невозмутимость.

– Да, черт возьми, на себя! Если бы тогда я сделал все как надо, вы бы уже давно были моей супругой и каждый год ходили брюхатой, вместо того, чтобы сотрясать воздух на Великом Сейме своими женскими глупостями. Или вы даже на это не способны? Почему за столько лет в браке и десятилетние вдовства, вы так и не родили ни одной Мойры? Бракованная!

Она позволила себе лишь на секунду прикрыть веки, пропуская удар. Сейчас нельзя думать об этом. За ней стояли девочки, и не время было себя жалеть. «Дыши, Эления, дыши!»

Внезапно перекрывая общий шум, по залу прокатился раскатистый рык, заставив всех настороженно замолчать.

– Вы забываетесь, терр Дразаут! – крупный седовласый мужчина нарочито медленно поднялся с кресла, приковывая к себе взгляды присутствующих. – Мне кажется, что вы ведете себя непозволительно грубо по отношению к терре. Если вы немедленно не принесете ей публичные извинения, то я сочту своей прямой обязанностью вызвать вас на Поединок чести.

Лицо человека, к которому были обращены эти слова, медленно потеряло краски, приобретя пергаментную бледность. Эления же, напротив, почувствовала, как ее щеки заливает румянец смущения. Только что во всеуслышание глава Западной Лиги, терр Айден, объявил, что состоит с ней в любовной связи – ведь по законам Эйфеи только близкий родственник или человек, находящийся в долгих интимных отношениях с женщиной, имел право вызвать ее обидчика на Поединок чести.

– Вы правы, кажется, я перегнул палку. Терра Эления, приношу вам свои извинения, – скороговоркой пробормотал Дразаут, стараясь казаться как можно менее заметным.

С метаморфами связываться никто не хотел. Даже в человеческом облике они физически многократно превосходили любого воина, а уж в измененной форме могли противостоять целому отряду обученных мечников. Именно поэтому при разделе земель им без колебаний отдали самые незащищенные западные окраины. Остальные регионы были куда менее доступны: восточные горы, переходящие на севере в ледники, и южный океан, значительно сокращали возможности для нападения хищной фауны, населяющей открытые пространства материка.

Если реакция Дразаута была Элении понятна, то мотивы Айдена оставались для нее загадкой. Да, когда-то он был другом Максимуса, но его визиты всегда были краткими и редкими. После гибели мужа он сильно помог ей в первые месяцы: организовал похороны, проследил, чтобы все интересы молодой вдовы были защищены юридически, а ее право на управление Лигой признал Великий Сейм. В дальнейшем они лишь изредка пересекались на официальных мероприятиях. Приветствие, вежливое приглашение на танец, столь же вежливый отказ, светская беседа и прощание. И все!

Согласно неписанным правилам, подобное признание, да еще при таком стечении народа, означало, что любовник готов перейти в разряд мужа и перестает скрывать отношения. Неужели он решил воспользоваться ситуацией и прибрать ее Лигу к рукам?

– Итак, поскольку извинение прозвучало, я удовлетворен. Надеюсь, удовлетворена и моя дама, – чуть растягивая слова, произнес Айден, спускаясь по широким каменным ступеням к трибуне. Черные глаза метаморфа поймали в плен васильковый взгляд и не отпускали, пока женщина не кивнула в знак того, что приняла извинения.

Эления вздрогнула от прикосновения горячих губ, когда мужчина склонился для стандартного приветствия. Тепло поцелуя мягкой волной прошло от кончиков пальцев к центру ладони, собиравшись там тревожащим комочком. Она даже не сразу поняла, что ей предлагают вернуться в ложу, а место на трибуне займет Глава Западной Лиги.

В тишине, где стук ее каблучков казался стуком ее взбудораженного сердца, женщина преодолела последние метры до кресла и, с трудом сдерживая стон, аккуратно села на свое место.

– Уважаемые терры, глава Южной Лиги только что говорил об отсутствии доказательств, что Мойры, покинувшие свой дом в обход Распределения, были похищены. Это оправданное обвинение, ведь у предыдущего оратора их действительно нет, – мужчина обвел переполненный зал тяжелым взглядом, сознательно выдерживая паузу. Шепот и шуршание прекратились. Эления сквозь очередной приступ боли лениво подумала, что придется-таки признаваться: ни в какой интимной связи они не состоят, а чувство благодарности не распространяется на замужество.

– Но эти доказательства есть у меня! – На этих словах Великий Сейм буквально взорвался криками. Женщина, сжавшаяся в кресле, вздохнула с облегчением, но тут же огорченно подумала, что, видимо, ее благодарность будет вынуждена распространиться до замужества.

– Примерно девять месяцев назад меня весьма обеспокоило несколько случаев исчезновения девочек на территории Лиги Читающих судьбы, – неторопливо продолжил оратор. – Признаюсь, я не сообщил терре Элении о расследовании, чтобы она не сочла это вмешательством в ее дела и знаком недоверия. Все эти годы она прекрасно справлялась со своими обязанностями, и так продолжалось бы и дальше, если бы кое-кто не решил изменить ситуацию.

В другом состоянии Эления, несомненно, возмутилась бы услышанному, но сейчас, измученная болью и усталостью, она лишь отстраненно подумала, что все случилось к лучшему. Даже то, что метаморф приберег доказательства к самому концу Сейма, и дал ей в полной мере испить чашу собственного бессилия.

– Уважаемые терры, помощники раздадут инфоносители с анализом полученных данных. Поскольку для их изучения потребуется время, предлагаю закончить сегодняшнее собрание и вернуться к обсуждению завтра, – мягкий, вкрадчивый голос говорящего невольно заставлял прислушиваться. – Свое согласие можно выразить, нажав красную кнопку.

Когда на табло появились итоги голосования, стало ясно, что пытка подходит к концу. Сейчас она подождет, пока все уйдут. Потом с помощью Клирии как-нибудь доковыляет до покоев, где попадет в спасительные руки массажиста, благодаря стараниям которого получается все дольше выдерживать без таблеток.

Ложи постепенно пустели, но некоторые перед уходом считали своим долгом подойти и ободрить Элению. Когда рядом остановился очередной сочувствующий, у нее было сил даже поднять голову, но визитер был крайне настойчив в своем молчаливом ожидании. Обреченно вздохнув, женщина подняла взгляд.

– Терра Эления, с вами все хорошо? – вежливо поинтересовался глава Западной Лиги. Ее отрешенность настораживала, ведь он знал, что это только маска. За годы знакомства он научился распознавать ее настроение по едва уловимым признакам: высоко поднятому подбородку, легкому подергиванию пальцев правой руки, напряженной линии губ. Но девочка совершенствовалась в умении владеть телом и мимикой, и теперь он не мог понять, что же ее беспокоит.

– Конечно, терр Айден. Просто сегодняшнее собрание приобрело весьма неожиданный оборот. И я пока не могу понять, как относиться к тому, что все это время находилась под вашим неусыпным контролем, – вежливо произнесла она, поднимаясь. Внезапно спину пронзила резкая боль, и лишь неимоверным усилием воли ей удалось сдержать стон. Но закушенная до крови губа выступила в роли предательницы.

– Какого черта вы не приняли вашу таблетку, терра? – Горячий шепот почти у самого уха и жесткий захват локтя дали понять, что избежать допроса не удастся.

– Такого черта, что я пытаюсь от них избавиться, терр! – процедила сквозь зубы, не сдерживая злости.

– Тогда не обессудьте, терра Эления, но я буду вынужден это сделать.

– Что сделать? – едва успела она переспросить, как сильные руки подхватили ее. Спину вновь пронзила резкая боль, и возмущение удалось высказать лишь в коридоре, под пристальными взглядами тех, кто покидал Великий Сейм последними.

– Что вы себе позволяете? Если вы решили добиться моей дискредитации подобным образом, то мне уже поздно бояться за свою девичью честь.

– Если вы рассчитываете, что я сейчас поставлю вас на ноги, попрощаюсь и уйду, обиженный в своих лучших чувствах, то вы глубоко заблуждаетесь, – сердито произнес мужчина, продолжая двигаться к Южному крылу, где располагались покои представителей Лиги Читающих судьбы. – Почему вы до сих пор не вылечили свою травму? После аварии прошло столько лет, все должно было давно пройти.

– Думаете, я не знаю, что «должно» было пройти? – возмущенно прошипела Эления, обхватывая для удобства его шею рукой. – Только мое тело с этим не согласно. Оно живет по собственным законам.

– Странно… А что говорит ваш лекарь?

– Лекарь говорит, что мне помогут время, специальные тренировки и массаж, – Эления уже почти смирилась с тем, что ее личная жизнь оказалась на поверку не такой уж личной.

– Ваш лекарь просто дурак, если не понял, что это мало помогает. Но я знаю один действенный способ, который излечит вас буквально за месяц, – интригующе продолжил Айден, поднимаясь по широкой лестнице.

Их взгляды встретились – ее изумленный и его непроницаемый. Воздух сгустился, стал почти осязаем. Она выдохнула свое удивление, а он, поймав ее дыхание на излете, жадно втянул его ноздрями.

– Если есть такой способ, то почему о нем ничего не известно? И почему вы, зная о моей проблеме, не предложили его раньше? – наконец четко, проговаривая каждое слово, спросила она.

– Я узнал о вашей проблеме только тогда, когда начали пропадать девушки. До этого вам удавалось всех водить за нос, а ваши люди не раскрыли эту тайну даже в состоянии опьянения, – недовольно пробурчал метаморф, ногой распахивая дверь в комнату.

Аккуратно поставив свою ношу на ноги, он прошелся по кругу, внимательно оглядывая убранство апартаментов и стараясь не встречаться с Эленией взглядом. Близкий контакт с ее изящным телом, струящийся цветочный аромат, встревоженные васильковые глаза в оправе темных ресниц – все это задело в нем что-то темное, глубоко спрятанное, заставив кровь быстрее бежать по венам.

Женщина не двинулась с места. Она поймала положение, в котором боль была терпимой, а нестерпимым было желание узнать: панацея действительно существует или все было сказано для красного словца? Но она молчала, следя, как он мягко ступает по комнате, перетекая из шага в шаг – громоздкий и одновременно грациозный, сочетание несочетаемого. Ошибка природы, благодаря которой нескольких «бракованных» генов дали возможность менять физическую оболочку практически до неузнаваемости.

– А про способ молчал, потому что знал: он вам может не понравиться, – с улыбкой признался Айден, обернувшись к замершей посредине комнаты женщине.

У Элении все вскипело внутри от возмущения: «Да, он издевается! Интриган!». Она сердито взглянула на него из-под нахмуренных бровей, отмечая, как лучезарная улыбка медленно сходит с губ наглеца.

– Терра, зовите уже своего массажиста, пусть приводит вас в божеский вид. Через два часа жду вас в своих апартаментах на обед, где мы обо всем и поговорим. А сейчас разрешите откланяться, – быстро проговорил матаморф и почти бегом покинул комнату, оставив собеседницу в полном недоумении. Мало того, что от нее сбежали, так еще и на прощание руку не поцеловали – это уже ни в какие рамки не лезет!

***

Спустя два с половиной часа Эления постучала позолоченным молоточком в дверь покоев главы Западной Лиги. Массаж и таблетка вернули к жизни ее тело, душ возвратил свежесть – физически она вполне была готова к предстоящему разговору. Однако справиться с внутренним волнением и надеждой на чудо было куда сложнее. Годы мучений могут закончиться, если они сейчас договорятся.

Слуга с величественным видом открыл дверь и жестом пригласил пройти в столовую, после чего ретировался. Значит, обед состоится в приватной обстановке – еще немного дровишек в костер многочисленных сплетен. «Пожалуй, на этот раз по количеству сплетен я переплюну даже Антуанетту. Не удивлюсь, если она сжует свой веер от зависти на сегодняшнем балу», – размышляла Эления, осматриваясь в ожидании хозяина апартаментов.

Она не подозревала, что ее поведение интересует не только сердобольных дам, но и внимательного наблюдателя с противоположной стороны зеркала в классической багетной раме рядом с камином. Необычный предмет интерьера позволял скрыто вести наблюдение за гостями и давал его владельцу некоторую фору.

Невидимый наблюдатель отметил волнение женщины и ее посвежевший вид: темные волосы были уложены в идеальную прическу, открывающую высокий лоб и длинную шею, а довольно закрытое платье из бирюзового шифона подчеркивало и стройность фигуры, и приятные округлости в нужных местах.

Эления обернулась на звук шагов и обомлела. Метаморф неторопливо приближался в совершенно непозволительном виде: наполовину расстегнутая белоснежная рубашка открывала смуглую, слегка поросшую темными волосками грудь, тонкие брюки мягко облегали мускулистые бедра и заканчивались чуть выше совершенно босых стоп. Если расстегнутая рубашка еще могла быть оправдана жарой, то обнаженные ноги были вопиющим нарушением всех норм.

Женщина понимала, что все это было продумано и выверено, но цели уловить не могла. Для банального соблазнения – слишком просто. Неужели дела на границе настолько плохи, что он решил разыграть карту Читающих судьбы?

– Если уважаемая терра удовлетворена осмотром, то прошу занять место за столом и насладиться прекрасным обедом, – его вкрадчивый голос заставил гостью смутиться. Мужчина удовлетворенно улыбнулся: «Давай, вылезай из своего панциря! Сегодня мне нужна не глава Лиги, а женщина. Ну же!».

Первое волнение постепенно улеглось, и общение проходило в приятной атмосфере. Обе стороны словно оттягивали начало серьезного разговора, наслаждаясь кулинарными изысками и обществом друг друга. Он много шутил на общие темы, она улыбалась и чуточку иронизировала, и в этом было нечто умиротворяющее, дающее иллюзию близости. Поэтому, когда трапеза подошла к концу, они с сожалением почувствовали, что не готовы вновь становиться по разные стороны баррикад. Неловкое молчание, извиняющиеся улыбки, легкое смятение. И вновь маски подняты, маски надеты. К барьеру, терры!

– Насколько понимаю, вы ждете, когда же я озвучу способ, который поможет решить вашу проблему? – поднявшись из-за стола и лениво потянувшись, поинтересовался метаморф. Эления только кивнула в ответ. Неожиданно перехватило дыхание, а сердце напомнило о себе бешеным ритмом.

– Все довольно просто… вам необходимо забеременеть от метаморфа, – будничным тоном сообщил мужчина, усаживаясь в кресло напротив. Эления почувствовала себя так, словно ее ударили по лицу. Ждать, надеяться – и получить это.

– Думаю, для меня это неприемлемо, терр Айден, – глуховато произнесла она, пряча разочарованный взгляд под тенью ресниц. Хотелось уйти, укрыться в своей комнате и в одиночестве похоронить очередную разбившуюся надежду. Но поскольку условия помощи Лиге еще не были озвучены, она запретила себе поддаваться эмоциям.

– Почему же? – с мягкой улыбкой поинтересовался собеседник, закинув ногу на ногу. Его возмутительно обнаженная стопа теперь была направлена прямо на Элению. При всей массивности фигуры она оказалась довольно изящной: высокий свод, удлиненные пальцы с аккуратными лунками ногтей.

– Я бы не хотела говорить на эту тему, – всем своим видом показывая, что считает вопрос закрытым, ответила гостья. Но Айден был готов к такой реакции.

– Зато я бы хотел, – безапелляционно заявил он, покачивая ногой. Айдан не мог не заметить, что собеседница невольно бросает взгляд на его нарочитую небрежность, и его это чрезвычайно забавляло. – Итак, какова истинная причина вашего отказа, если отбросить всякие «как вы можете», «я приличная дама» и «это совершенно аморально»? Сообщите ее, чтобы я мог принять ваш отказ.

В нетерпении он придвинулся так близко, что мог разглядеть собственное отражение в ее расширившихся зрачках. Именно так, наверное, смотрит загнанная добыча, понимая, что бежать некуда. Если бы спинка кресла позволяла, она бы отпрянула подальше от исходящей от него силы и мощи. Это тело еще даже не начало метаморфозу, но уже каждой клеточкой кричало о готовности сбросить светскую мишуру вместе с одеждой.

– Думаю, что это уже ни для кого не секрет, – после секундного замешательства хрипло пробормотала Эления. – Терр Дразаут сегодня уже озвучил причину – я бесплодна.

– Скажите, терра, вы когда-нибудь встречали семьи метаморфов, где бы не было детей? – удовлетворено произнес Айдан, отодвигаясь.

– Пожалуй, что нет, – поразмыслив, призналась собеседница.

– И я вам расскажу почему. Природа метаморфов устроена так, что при стабильных интимных отношениях мы адаптируем организм партнера, делая его более выносливым и жизнеспособным. Это касается и детородной функции. Благодаря нашей силе, мы можем навредить сами того не желая, поэтому постепенно изменяем партнершу или партнера, подстраивая под свои нужды и потребности. Но самый мощный механизм перестройки – это, конечно, беременность. Буквально за месяц клетки регенерируют, уничтожая заболевания и восстанавливая организм после травм, готовя женщину к материнству. В силу своей человеческой природы ваши мужчины не смогли вам дать того, что вы получите, оказавшись в постели метаморфа – здоровье и детей.

Элению душила ярость. Кто дал ему право рассуждать о том, что дали или не дали, те, кто был рядом? Как он может предлагать лечь в постель с незнакомцем ради излечения? Чем она в таком случае будет отличаться от женщин для утех?

– Вы не о том сейчас подумали, я вижу по глазам. Выслушайте до конца, а потом призывайте на мою голову любые кары.

Айден поднялся и присел на корточки у ног женщины, поднял с колен ее холодную руку и на секунду прижал к губам, глядя прямо в глаза.

– Я предлагаю вам не просто лечь в постель с первым попавшимся метаморфом, Я прошу вас стать моей женщиной, Эления, разделить со мной жизнь. Обещаю, я сделаю все, чтобы боль навсегда отпустила вас и вы почувствовали радость материнства.

– Вы осознаете насколько возмутительно и непристойно ваше предложение? – уточнила она, отводя взгляд. Этот странный мужчина был слишком близко, намного ближе, чем она могла позволить.

– Осознаю, более того… Лично для меня непристойность делает его еще более привлекательным, – с той же мягкой улыбкой произнес Айден, пытаясь поймать ее взгляд. Смущена, взволнована, рассержена? О чем она думает?

– Насколько я понимаю, взамен вы хотите получить мою Лигу? – проговорила гостья, борясь с нахлынувшей слабостью. Была ли тому причиной близость этого странного мужчины или замаячившая на горизонте возможность осуществления мечты – она не знала, но тело подводило ее, делая беззащитной.

– Взамен я хочу получить вас и всех Мойр, – уточнил он, поднимаясь.

– Ну, с Лигой более-менее понятно…, – начала было она, но он перебил.

– Нет, вам ничего не понятно! Наши дела обстоят куда хуже, чем это выглядит в официальных сводках. Распределение не соответствует нашим нуждам. Читающие моей Лиги не успевают предсказывать возможные места проколов. Умры дважды прорывались на землю Альстромерии, и всем очень повезло, что это произошло именно на моей территории.

– Но почему об этом никто не знает? – Эления в недоумении взглянула на собеседника.

– Я не желал всеобщей паники. Решение проблемы я вижу в другом.

– В объединении наших Лиг под вашим руководством и изменении плана Распределения? – предположила гостья, не скрывая иронии.

– Более того… Читающих судьбы рождается слишком мало, чтобы удовлетворить потребности страны. Если в ваших семьях появляются на свет две девочки – это просто праздник, а у метаморфов редко бывает меньше трех детей. Вы понимаете, к чему я клоню? – уточнил мужчина, усаживаясь обратно.

– Терр, вы собираетесь принуждать к бракам и постоянному деторождению? – Эления внутренне похолодела.

– Не принуждать, терра, а убеждать и соблазнять! Мы предложим то, от чего трудно отказаться: любовь, верность, защиту. И начнем мы именно с вас, – Айден многозначительно помолчал. – Я хочу, чтобы вы стали моей женой не по долгу, а по велению сердца! Чтобы пришли в мою постель, ведомые желанием стать моей, и только моей. Я готов быть другом, любовником, наставником – кем угодно, но вы должны захотеть!

– Не понимаю зачем столько усилий, – прошептала Эления, прижимая ладони к пылающим щекам. Страстная тирада породила в ней целый водоворот чувств: страх, недоверие, ожидание, предвкушение. Глава Западной Лиги был привлекательным мужчиной с особым темным обаянием, но до сего момента она смотрела на него через призму табу. Замужество, траур, боль утраты, обязательства перед Лигой не позволяли разглядеть в нем мужчину, способного затронуть ее чувства и чувственность.

– Будет ли для вас достаточно аргумента, что это мое решение и мой выбор? Вы красивы, умны, преданы, обладаете внутренней силой. Любой захотел бы видеть такие качества у своей спутницы жизни. Кроме того, назрела необходимость перемен в нашем мире, и я намерен их произвести с вашей помощью.

– Неужели у вас нет любимой женщины? – последовала новая попытка образумить упрямца.

– Вы не поняли, Эления… Если вы примете мое предложение, то станете моей любимой женщиной, а я – вашим любимым мужчиной. Вашим единственным мужчиной, потому что не намерен ни с кем вас делить, – чеканя каждое слово, произнес метаморф.

Айден рисковал репутацией, открывая карты, но не мог не воспользоваться удобной ситуацией. У Элении был постоянный любовник, но по донесениям наблюдателей отношения дальше постели не заходили. Терр Сайрус несколько раз пытался пролоббировать свои интересы, но неизменно наталкивался на твердый отказ. Однако женщины – натуры противоречивые, а влюблённые женщины и вовсе представляют собой мину замедленного действия. Поэтому, не смотря на привлекательность прозвучавшего предложения, он мог получить отказ.

– Значит, на одной чаше весов – моя личная жизнь, а на другой – судьба целой Лиги? – задумчиво произнесла женщина, разглаживая платье рукой. Мысли роились, сменяя друг друга в бешеном ритме, но ускользали, как только она пыталась сосредоточиться и поймать их за хвост. Казалось голова сейчас расколется пополам.

– Боюсь, не только Лиги, но и Альстромерии. Я готов ждать ваш ответ до закрытия Великого Сейма. И очень надеюсь, что вы отсюда уедете уже в качестве моей жены.

– Иначе доказательства того, что моих девочек похищают, престанут существовать? – по губам женщины скользнула горькая усмешка.

– Вы меня хорошо слушали, Эления? Я не буду шантажировать или к чему-либо принуждать. Я собираюсь вас соблазнять. Чувствуете разницу? Мою помощь можете считать жестом доброй воли или актом восстановления справедливости, – возмутительно обнаженная нога качнулась, невольно привлекая к себе внимание васильковых глаз. Айден улыбнулся и очертил стопой в воздухе круг, словно ставя точку в разговоре.

***

Обратную дорогу она почти не заметила, погруженная в свои мысли. Перед тем как попрощаться глава Западной Лиги задал странный вопрос.

– Терра Эления, а вы когда-нибудь смотрите на поднос Предложений?

– Как правило, нет, – слегка виновато призналась она. Почему-то стало неловко от того, что она так явно игнорировала все знаки внимания.

– Я так и думал, – улыбнулся хозяин апартаментов, тихонько закрывая дверь перед ее носом. В растерянности она даже забыла возмутиться и медленно побрела назад.

Любой аристократический род Эйфеи, а теперь и Альстромерии, имел свой камень и свое сочетание цветов. Каждый половозрелый мужчина получал набор брошей определенной формы и цвета – как символ взросления и возможность предложить даме сердца себя в качестве партнера. Претендуя на внимание, кавалер оставлял символ своего рода на подносе Предложений, расположенном на столике справа от входа в апартаменты избранницы. Если подарок принимался, это означало начало периода ухаживания и символизировало, что терра занята. Впрочем, некоторая распущенность, присущая знати, позволяла носить на платье далеко не один подобный знак внимания.

Женщина задумчиво перебирала камни на подносе Предложений адресованные именно ей. Столько мужчин…, но нужна ли хоть одному из них была сама Эления, отдельно от своего социального статуса и денег?

Вот и он – эолит в форме когтя, вплавленный в темно-фиолетовый овал эмали. Никаких сомнений: она провела достаточно времени над Историей знатных родов, чтобы понять – глава Западной Лиги желает заявить на нее свои права.

На подготовку к вечернему балу в честь открытия Великого Сейма оставалось пять часов. Клирия, едва увидев вошедшую госпожу и подругу по совместительству, бросилась демонстрировать подготовленное платье: ярко-синее, под цвет ее глаз, сшитое из множества прозрачных слоев легчайшей ткани, с довольно открытыми плечами и пышными рукавами. Заметив в руках женщины брошь, помощница удивленно распахнула глаза.

– Могу я посмотреть? – Клирия протянула ладонь, на которую тут же лег искристый черный камень. – Надо же, какой настойчивый! Из года в год упорно подкладывает броши на твой поднос. Как только не разорился на них?

– У него денег больше, чем он смог бы истратить за всю свою жизнь, – задумчиво произнесла госпожа, забирая украшение. – Ты сказала «из года в год»?

– Ну, да. Я часто перебираю всю эту красоту. Так вот, эта брошь уже много лет неизменно появляется на подносе Предложений во время Сейма.

Эления сжала в ладонях прохладный камень, который жадно впитал тепло кожи и заискрился в ответ. Пожалуй, это даже символично: эолит – единственное, что может уничтожить Умров – много веков является камнем правящего рода метаморфов. Как оказалось, он воздействует на кровь пожирателей жизни, разрушая их тела в считанные секунды. Проблема в одном: как успеть ранить Умра до того, как тот выпьет всю энергию прикосновением? Обычным эйфейцам приходилось нападать группами. Пока один выполнял роль приманки, остальные пускали в ход эолитовые мечи. И только метаморф мог противостоять противнику в одиночку, полагаясь на стремительность первого удара.

«Значит, Айден уже давно пытался привлечь внимание? Но почему до сегодняшнего дня он ни разу не намекнул, что ждет моего решения? Или это я была так слепа, что не понимала намеков? Можно ли допустить, что ему нужна в первую очередь я сама и наш общий ребенок?».

Привычные подготовительные процедуры не смогли отвлечь от мучительных размышлений. Ароматическая ванна, депиляция, массаж, прическа, макияж… Она уже и не помнила, сколько раз проходила через это. Жизнь напоказ – вначале в качестве супруги Максимуса, а затем уже Главы Лиги – заставила научиться принимать подобное как данность. Если ты у всех на виду, ты должна выглядеть безукоризненно, иначе у аристократических стерв появится еще один повод, чтобы поточить об тебя зубки.

Последние приготовления давно закончены, но она медлит… Брошь переливается на ладони, притягивая взгляд загадочным мерцанием. Мелькает воспоминание: глаза, такие же темные, глубокие и загадочные. Именно такие могли бы быть у ее малыша…

Наконец, ободряюще кивнув самой себе, Эления осторожно прикалывает украшение к корсажу платья, легко пробегает по камню кончиками пальцев, рассматривая отражение в зеркале. «Решено! Я рискну. И не буду врать себе, что только для блага Лиги. Если не переворачивать страницы, повествование не продолжится и прочитанное потеряет смысл…»

***

Основная масса приглашенных уже заполнила огромный бальный зал Резиденции Великого Сейма. Едва глава Лиги Читающих судьбы вошла в распахнутые настежь двери, как ее поглотила шумная нарядная толпа. Поклоны, приветствия, улыбки, рукопожатия, поцелуи – не всегда фальшивые и наигранные, изредка искренние и открытые. Несмотря ни на что, они оставались одной семьей, пережившей вместе слишком многое, чтобы с легкостью расстаться друг с другом. Боль утраты и память о прошлом – вот фундамент, который десятилетиями держал их вместе. Именно поэтому Эления продолжала ходить на подобные мероприятия, даже когда горечь потери была невыносимой.

Сегодня все было, как всегда, но одновременно все было иначе. Слишком много внимания, слишком часто взгляды присутствующих задерживаются на одной пикантной детали ее туалета, вызывающе поблескивающей среди мягких складок синего шелка на груди. Его знак внимания. Ее смелость. Его метка. Ее вызов окружению. Потребуется не так уж много времени, чтобы она стала главной героиней сегодняшних сплетен и пересудов. Неизменно прямая спина, спокойный взгляд, вежливая улыбка – все говорило о том, что их обладательница знала, на что идет и этому готова.

– Эления! – маленькая пышнотелая блондинка пробивалась сквозь толпу, энергично работая локтями. Глядя на это зрелище невозможно было не умилиться: розовое чудо, едва вылезшее из подросткового возраста, уже обладало неистовством истинной амазонки.

– Сандрия, дорогая моя, – девушки встретились ладонями, переплели пальцы и, чуть отступив назад, полюбовались друг другом. – Как ты похорошела за эти полгода, что мы не виделись!

– Да я-то ладно! – отмахнулось создание в розовых кружевах, не отрывая глаз от броши, вызвавшей сегодня столько волнений. – Значит, правда? Все только и говорят о том, что случилось на собрании Сейма, и о вас с Айденом. Я за тебя безумно рада, но как ты могла скрыть от меня ваши отношения? Хоть бы разочек намекнула в письме по старой дружбе!

– Все не так просто, – попыталась защититься от нападок подруги женщина, инстинктивно прикрывая брошь, ставшую причиной этой милой атаки.

–– Ладно, не оправдывайся. Не обижаюсь, потому что безумно рада. Как же я переживала, что ты не разрешаешь новым чувствам занять место в твоем сердце. Сайрус, конечно, красавчик и все такое, но он Айдену в подметки не годится. Можешь представить, сколько девушек сейчас кусают локти и люто ненавидят тебя после случившегося? – не скрывая удовольствия, поинтересовалась Сандрия, окидывая победоносным взглядом бальный зал. Она ощущала себя причастной к творившемуся смятению, и это приносило ей огромное удовлетворение. Надо же, так утереть нос всем этим разодетым кумушкам!

– Считаешь, что мысль об этом должна меня поддержать и порадовать? – чуть иронично изогнула бровь виновница происходящего, оглядываясь по сторонам.

– Конечно! Без всяких сомнений, – констатировала Сандрия, увлекая подругу за собой в обход зала. – Вот погоди, сейчас найдем твоего метаморфа, тогда сама увидишь, как у этих дамочек от злости корсеты полопаются.

– Санни, до чего же ты доброй девушкой выросла, – улыбнулась Эления, наблюдая с каким энтузиазмом юное создание прокладывает путь. Судьба свела их несколько лет назад, когда девушку привезли на Великий Сейм среди множества других дебютанток. Ее красота только начинала проступать сквозь хмурость и неуклюжесть подростка, пережившего потерю самого близкого человека – мамы. В тот год ей пришлось нелегко. Как Элении удалось не пройти мимо страдающего подростка, как нашла в себе силы пробиться через глухую стену отрицания, она до сих не понимала. Знала одно: дружба того стоила.

Но Айдена в толпе так и не обнаружилось. Слегка расстроенная Санни попыталась найти оправдания мужчине, который, подняв такую волну, оставил Элению одну на один с эйфейским обществом. Ведь его могли задержать дела Лиги или плохое самочувствие? Хотя какое у метаморфа может быть плохое самочувствие?

Пристальное внимание было вполне выносимым до того момента, как гостей пригласили в соседний зал на фуршет. Утолив физический голод, эйфейцы возжелали утолить и голод информационный. Особенно усердствовала, конечно, Антуанетта. Высокая яркая брюнетка с кокетливой родинкой над пухлыми манящими губами, будто созданными для поцелуев, с оливками влажных глаз и фигурой богини. Ее красота буквально звала окунуться в пучину грешной любви, и, надо признать, мало кто мог устоять перед зовом страсти и обаяния.

– Дорогая моя, разрешите вас поздравить с окончанием траура! Мы все эти годы восхищались вашей стойкостью и преданностью памяти мужа, – первая красавица Эйфеи и Альстромерии, наградила роскошной улыбкой девушек, пытавшихся избежать неприятного общения. Игнорировать Антуанетту, когда несколько десятков человек застыли в ожидании ответа, не было никакой возможности. Пришлось ответить не менее широкой улыбкой и приподнять бокал с вином в знак признательности. Та отсалютовала рюмочкой ликера и продолжила: – Если я не ошибаюсь, ваш супруг погиб в автомобильной аварии, в которой пострадали и вы?

– Нет, вы не ошибаетесь.

– Ну, судя по всему, вам повезло гораздо больше, чем ему, – съязвила женщина, наблюдая, как моментально окаменело лицо собеседницы.

– Вы остаетесь столь же наблюдательны, Антуанетта, как и десятилетие назад. Какое счастье, что годы к вам милосердны, – не удержалась от укола Эления.

– Милочка, да будет вам известно, что мы с вами почти ровесницы, но я выгляжу куда как живее. Даже пребывание в постели метаморфа не помогло вам вернуть здоровый цвет лица, – чуть растягивая слова, сообщила красавица, стараясь скрыть болезненное отношение к собственному возрасту.

– Пребывание в постели метаморфа вернуло мне куда больше, чем здоровый цвет лица, – процедила Эления сквозь зубы. Почему-то стало неожиданно горько от мысли, что Айден не пришел ее поддержать. Ведь он догадывался, что она наденет его брошь сегодня на бал. Знал, сколько будет пересудов – и не пришел.

– Он так хорош, как о нем рассказывают? – продолжила допрос Антуанетта.

– Неужели вы еще это не проверили лично?

– Да вот как-то не довелось, но думаю, что у меня еще будет возможность.

– Время покажет, – певуче произнесла Эления, внутренне холодея от мысли, что однажды эта куртизанка может прилюдно похвастаться победой, одержанной над ее потенциальным мужем. Сможет ли она пережить подобное унижение?

– Полагаю, что время уже показало. Не так ли, Антуанетта? – голос, прервавший диалог, был хрипловат, но вполне узнаваем, несмотря на то, что его владелец, похоже, боролся с обращением. «Надо же сколько эмоций»!

Эления стремительно обернулась и успела уловить движение мышц, затихающее под смуглой кожей мужчины. Как только темный взгляд удостоверился, что брошь находится там, где, собственно, и должна находиться, по напряженным губам проскользнула удовлетворенная улыбка.

– И что же оно уже показало, Айден? – лениво протянула Антуанетта, отпивая ликер.

– То, что ты никогда не заберешься в мою постель, дорогая, – ответил он голосом полным желчи.

– А мне кажется, что это говорит только о том, что ты недостаточно хорошо меня знаешь. Я всегда добиваюсь желаемого.

– Не всегда. Насколько мне известно, с Максимусом у тебя не вышло, и со мной тоже не получится. Тебе придется захотеть кого-то другого. В мои планы входит женитьба на любимой женщине, а не обзаведение дрянной любовницей, – парировал Айден, внимательно следя за реакцией Элении, ловившей каждое слово.

Похоже, та не подозревала, что ее муж подвергался осаде со стороны этой чрезвычайно предприимчивой дамочки. И тем приятнее было знать, что его друг устоял, не соблазнившись на сомнительную перспективу, ведь сейчас, спустя годы, лицо его вдовы не было искажено болью предательства, а светилось легкой грустью.

– А почему вы так уверены, что с Максимусом у меня не вышло? – показала коготки уязвленная прелестница, обольстительно улыбаясь.

– Потому что он считал подобный сорт женщин грязными, а грязь в постель не тащат, – отрезал метаморф, подходя вплотную к Элении. Его широкая ладонь приветливо раскрылась навстречу ее маленькой тонкой кисти, даря свой жар прохладе нежной кожи.

– Могу я вас пригласить на танец, терра? – Легкое прикосновение сухих губ к щеке Элении и выразительный взгляд говорили, что отказываться не стоит.

– С удовольствием составлю вам компанию, терр.

И они закружились среди других пар: воздушная и летящая – она, хищный и пластичный – он. Без слов постигая друг друга в танце, чувствуя отклик на каждое движение, и едва не теряя чувство времени.

Музыка затихла, давая возможность сменить партнера, но Айден сознательно спровоцировал ее на нарушение этикета.

– Продолжим? – и она молча кивнула в ответ, пряча за ресницами лукавый блеск глаз.

Этот опасный мужчина определенно оказывал на нее странное влияние: пробуждал бунтарский дух и желание освободиться от условностей, отдаваясь ощущению праздника.

Еще несколько танцев они не размыкали рук назло всем сплетникам. С непривычки голова шла кругом, но губы невольно расплывались в довольной улыбке. Как же давно она не танцевала! Ее благодарный взгляд внезапно наткнулся на волну беспокойства в глазах мужчины.

– Как ваша спина? Черт, я должен был подумать, что вам нельзя так активно двигаться. Простите меня, – Айден сокрушенно покачал головой.

– Разве я на что-то жалуюсь? Похоже, что меня что-то тревожит? – поинтересовалась женщина, почувствовав необходимость его успокоить.

– С вами никогда точно не знаешь, терра, беспокоит вас что-либо или нет, – признался он, расслабляясь.

Толкотня, возникшая при смене партнеров перед очередным танцем, заставила Элению отступить к одной из колонн, поддерживающих высокий купол зала. Метаморф неуловимым движением скользнул следом и замер, уперев руку в колонну над ее головой, оберегая и оставляя ей немного личного пространства.

– Вы опоздали, – вдруг неожиданно даже для самой себя, слегка кокетничая, произнесла женщина.

– Я опоздал, – с улыбкой признал мужчина.

– Это было нечестно по отношению ко мне, – констатировала она, поправляя локон, выбившийся из прически. Внезапно захотелось выглядеть особенно хорошо, пока он стоит так оглушительно близко и, не отрываясь, наблюдает за каждым ее движением. – Ведь любопытство великосветского общества зачастую бывает навязчивым, а уж разбавленное завистью…

– Завистью? – несколько наигранное недоумение собеседника подталкивало продолжить разговор.

– Вы так хорошо делаете вид, что не понимаете, насколько привлекательной партией являетесь для большинства присутствующих незамужних дам, – легкая ирония не единожды спасала Элению в разговорах на щекотливые темы.

– А вы тоже относитесь к большинству? – уточнил мужчина, выразительно приподнимая бровь.

– Относилась, но ровно до того момента как поняла, что вы кинули меня на амбразуру без поддержки артиллерии, – лукаво улыбнулась девушка. Ей безумно хотелось услышать, что была веская причина, помешавшая ему прийти вовремя.

– Я поступил плохо, взвалив на ваши плечи такую тяжесть, но у меня есть оправдание, – покаялся Айден, и почти касаясь губами ее порозовевшего уха, прошептал: – Мне принесли предсказание Мойр о новом нападении Умров. Пришлось задержаться, чтобы отдать распоряжения командирам. Сам я не могу уехать с Сейма, пока остаются важные нерешенные вопросы.

Эления была поймана в плен темного взгляда, красноречиво сообщавшего, кто именно был тем самым нерешенным вопросом. Но вместо вины, ее накрыла необъяснимая радость от осознания собственной важности. Пусть сейчас она лишь пешка на доске, но у любой пешки есть перспектива пробиться в дамки.

– Когда эти вопросы решаться, вы сразу же уедете… Айден? – Метаморф ощутимо вздрогнул, услышав, как музыкально прозвучало его имя в устах желанной добычи. Бурлящая сила мгновенно откликнулась и пробежала волной под тонкой человеческой кожей, грозя выплеснуться наружу изменением внешности. «Только бы не напугать девочку!»

Но девочка лишь завороженно наблюдала за происходящим. Через первоначальное удивление, в ней рождался восторг перед мощью, заключенной в привычную оболочку, и росло неудовлетворенное любопытство.

– Уеду, дела не ждут. Но вы должны мне в этом помочь, Эления, – чуть раскатисто произнес Глава Западной Лиги, погасив волну обращения.

– Эления! Наконец-то! – громкий крик заставил собеседников оторваться друг от друга. К ним сквозь толпу продирался красивый стройный блондин с длинными волосами, заплетенными в косу, в неуместной на балу дорожной одежде.

– Сайрус? – растерянно воскликнула Эления, выходя навстречу любовнику. – Что ты здесь делаешь? Ты же не собирался приезжать.

– Не собирался, но до меня дошли слухи… – Красавец замолк, заметив украшение, поблескивающее на корсаже платья. – Значит, это не просто слухи…

Потерянность и вина на лице женщины подняли в душе метаморфа волну ревности. Головой он понимал, что ей нужно корректно закончить прошлые отношения, прежде чем предаться заманчивому будущему с ним. Но внутренняя сущность требовала схватить добычу и утащить в укромное место, попутно смазав по лицу этому лощеному франту. Все это было примитивно, нецивилизованно и чревато потерей контроля.

Айден с нескрываемой злостью всматривался в лицо соперника, пытаясь понять, как далеко тот готов зайти в борьбе за ту, в чьей постели провел последние два года.

– Сайрус, мне жаль, что ты узнал об этом таким образом, – наконец выдавила из себя Эления, в круговерти событий совершенно позабывшая, что ей необходимо объясниться с бывшим любовником.

Всей кожей ощущая напряжение метаморфа и предвидя возмущение, готовое сорваться с уст Сайруса, она понимала, что назревает драка. И не надо быть Читающей судьбы, чтобы предсказать ее исход. Только трупа не хватало для фееричного окончания бала. Поэтому Эления поступила как настоящая леди: подхватив обоих мужчин под руки, потащила их к двери, выходящей в холл, восторженно лепеча:

– Уважаемые терры, я совершенно забыла, что в картинную галерею Великого Сейма недавно были закуплены полотна нашего эксцентричного художника терра Граунданта. Пожалуйста, не откажите даме в любезности и составьте компанию. Мне бы очень хотелось знать ваше мнение.

Сбитые с толку напором, терры послушно последовали к выходу, стараясь не натыкаться на гостей, не скрывавших алчного любопытства.

– Вы ведь знаете, что работы терра Граунданта славятся яркостью красок и необычностью форм, что является причиной неумолкающих споров о смысловой составляющей его творений. Особенно это касается картины «Неизвестная»: годы идут, а кто изображен на портрете так и остается загадкой, – слова лились из Элении нервным потоком, но едва троица добралась до относительно свободного коридора, женщина резко остановилась и глубоко вздохнула. – Нам нужно найти уединенное место для разговора. Есть предложения, уважаемые терры?

Сайрус лишь пожал плечами в ответ, поскольку был редким гостем в стенах дворца.

– Пойдемте в малую библиотеку. Думаю, архивариус Провиан будет не против, если мы воспользуемся его ключом, – предложил Айден, увлекая за собой Элению и Сайруса, в которого та вцепилась мертвой хваткой.

У дверей библиотеки он подошел к статуэтке юной гетеры в стенной нише, провел пальцами по ее спине и, как фокусник, извлек маленький серебристый ключик.

– Не знала, что вы находитесь в столь доверительных отношениях с терром Провианом, – заметила Эления, входя в кабинет.

Здесь стоял особенный, ни с чем не сравнимый запах типографской краски и старой бумаги, ароматных чернил и раздражающей нос пыли. Поэтому не было ничего удивительного в том, что молодая женщина внезапно чихнула, вызвав невольные улыбки на лицах мужчин. Незначительное происшествие сумело снять напряжение, витавшее в воздухе.

– Честно говоря, я случайно стал свидетелем того, как ключ помещали в тайник, так что старик вряд ли догадается, что его секрет раскрыт, – продолжая улыбаться, Айден освободил ближайшую кушетку от стопки книг, знаком предложив присесть всем желающим. Эления с благодарностью приняла приглашение; по телу растекалась неприятная слабость – то ли от усталости, то ли от волнения, вызванного внезапным появлением любовника. «Бывшего любовника!» – мысленно одернула она себя, украдкой взглянув на того, кому было суждено занять освободившееся место.

– Насколько я понимаю, кто-то желает стравить нас, подстроив драку или Поединок чести? – не выдержал затянувшегося молчания Сайрус.

– Вы все правильно понимаете. Кому-то очень не нравится наш будущий союз, – мгновенно откликнулся метафорф.

– Союз? Даже так? – взгляд блондина, полный затаенной боли, остановился на Элении.

– Ты знал, что рано или поздно это должно было случиться, – с горечью констатировала она.

– Знал… Ты всегда была честна со мной и не виновата, что я надеялся на большее. Мне жаль, что ты так и не сумела меня полюбить, – прошептал Сайрус, присаживаясь на корточки около ее ног.

– Я любила тебя…

– Любила, но лишь как друга. А этого оказалось мало.

– Прости… – прошептала Эления, чувствуя, как подступают слезы. Казалось, они теряют что-то очень дорогое и важное. Оно еще струилось между ними теплом дыхания, как облачко пара, выпущенное на морозном воздухе, но уже теряло очертания, сменяясь горечью и холодом.

В тот же момент горячие пальцы метаморфа согрели кожу ее плеча нежным прикосновением. Она повернулась и провалилась в темноту глаз, обещавших так много, что перехватило дыхание. Как глубоко, как потаенно и маняще…

– Тебе не за что извиняться, Лени. Сердцу не прикажешь, – хриплый от сдерживаемых эмоций голос Сайруса прервал ее падение в «кроличью нору».

Нужно быть абсолютным глупцом, чтобы не заметить незримую связь, появившуюся между этими двумя. А он, при всех своих недостатках, глупцом не был. Заглянув в виноватые глаза любимой женщины, он вдруг с кристальной ясностью осознал, что перед ним – его прошлое. Светлое, щемящее, но прошлое. С ним можно расставаться по-разному. Можно рвать по живому, проклиная день, когда она вывалилась перед ним из кустов малины: расцарапанная и чумазая. Можно обвинять, что никогда не отдавалась до конца, а тень умершего мужа всегда стояла за ее спиной. А можно отпустить, нежно сохраняя в памяти озорную улыбку, тихий стон, вырванный откровенной лаской, первый рассвет в саду под пледом, будоражащий тонкий аромат кожи.

– Айден, вы можете оставить нас вдвоем на несколько минут? Я хочу кое-что сказать Сайрусу, – с мукой в голосе попросила Эления.

Секунды падали тяжелыми каплями ожидания. Метаморф понимал, что должен дать им возможность поговорить наедине, но как же невыносимо трудно было уходить. Он напоминал ребенка, которого просят одолжить любимую игрушку: вроде бы с ней ничего страшного не случится, но как же невыносимо трудно разжать руку… Тяжелый вздох возвестил о конце метаний.

– У вас есть пять минут, – глухо произнес метаморф, вставая.

– Спасибо, – прошептала молодая женщина, провожая взглядом его чуть ссутуленную фигуру.

Оставшиеся в кабинете еще какое-то время недоверчиво смотрели на неподвижную ручку, ожидая, что ушедший передумает и вернется. Слишком уж мирно и неожиданно легко он согласился уйти.

– Кажется, ты для него много значишь… – констатировал Сайрус, поворачиваясь к собеседнице.

– Не уверена, что я. Скорее то, что стоит за мной – Лига и девочки, – с натянутой улыбкой призналась в своих опасениях Эления.

– Я бы посоветовал внимательнее к нему присмотреться, Лени. Подозреваю, что здесь много чего намешано, но то, что он воспринимает тебя своей женщиной – видно с первого взгляда.

– А я и присматриваюсь, Сай, уже второй день. Но мы остались вдвоем не для того, чтобы говорить о нем, – мягко упрекнула женщина, приподнимая пальцами колючий подбородок присевшего у ее ног мужчины. Она долго всматривалась в знакомые черты, наполненные печалью. – Прости меня, пожалуйста, за все. Со мною было трудно, а ты заслуживаешь лучшего – того, чтобы тебя любили всем сердцем. Если бы я могла быть другой…

– Знаю, Лени, знаю… Не вини себя. Это было прекрасное время, и его у нас никто не отнимет. А я справлюсь. Кроме того, мне как раз предложили поработать на территории Южной Лиги. Там нашли месторождение эолита и попросили организовать добычу и разработку. В общем, все как обычно, но я тянул до последнего – хотелось подольше побыть с тобой. А сейчас уже нет смысла задерживаться. Завтра дам согласие и уеду примерно на полгода.

– Как долго… Но мы ведь еще увидимся? – Эления порывисто сжала его прохладные пальцы и умоляюще заглянула в глаза, опасаясь услышать отрицательный ответ. Она бы поняла, если бы Сайрус отказался, и приняла его решение.

– Ну, конечно, увидимся, глупенькая. Куда я от тебя денусь? – он прижался долгим поцелуем к ладони любимой, даря ей прощение и прощаясь.

– Ты знаешь, что навсегда останешься моим другом, и по-прежнему можешь прийти в мой дом в любое время?

– Знаю и чрезвычайно горд этим, моя Лени. Постараюсь не злоупотреблять твоим доверием, – заверил мужчина, вставая. – Ты знаешь… Мне безумно хочется сейчас обнять тебя, но твой страж порвет меня на части.

– Думаешь, он все слышит?

– Более чем уверен.

– Зачем, он тогда вышел? Ведь разницы никакой? – искренне недоумевала Эления.

– Полагаю, он решил проявить добрую волю, избавить тебя от смущения и показать себя с лучшей стороны, – предположил Сайрус, поворачиваясь на звук, открывающейся двери.

Айден не заставил себя долго ждать.

– Могли бы и не ставить в известность терру, – метаморф с укором взглянул на бывшего соперника. Подслушанный разговор позволил успокоиться и понять, что красавчик правильно оценил расстановку сил и не претендует на продолжение отношений. За что тут же был переведен из стана врагов в круг потенциальных союзников. Айден даже позволил себе дружески поворчать на него. – Подрываете мой, таким трудом заработанный, авторитет. Я стараюсь, стараюсь, а вы… И не вздумайте являться в наш дом ночью! Чего бы терра там вам не наобещала, но ночь предназначена совсем не для светских раутов. Поэтому ограничимся дневными посещениями.

– Я так понимаю, вы только что в столь завуалированной форме пригласили меня быть гостем вашего дома, терр Айден? – изумился Сайрус, следя за выражением лица собеседника – не шутит ли. Слишком уж дурная слава шла о метаморфах в народе: собственники, ревнивцы, деспоты. А тут такое!

– Да, пригласил. Вы дороги женщине, с которой я собираюсь связать жизнь. Кроме того, вы умный, понимающий человек и повели себя очень достойно в сложившейся щекотливой ситуации. Для меня это достаточные основания для подобного приглашения, и я чрезвычайно надеюсь в дальнейшем не пожалеть о принятом решении.

– Продолжаете зарабатывать очки, терр Айден? – ухмыльнулся Сайрус, окидывая метаморфа понимающим взглядом. Этот человек невольно вызывал уважение своим стремлением в достижении поставленной цели.

– Конечно! Не оставляю надежды добиться не только расположения терры Элении, но ее любви. А для этого, как известно, все средства хороши, – ничуть не смущаясь, признался махинатор, окидывая оценивающим взглядом объект обсуждения.

– В таком случае, с радостью принимаю ваше предложение. Ну а сейчас вынужден вас покинуть, уважаемые терры. Дела, знаете ли, заботы – некогда мне тут с вами по балам расхаживать. Благодарю, что выкроили для меня время и были столь терпеливы, – Сайрус позволил себе глубокий шутовской поклон в сторону Айдена, на который тут же получил достойный ответ – кривоватую улыбку, позволяющую рассмотреть специально отращённые для такого случая клыки, в духе: «Не борзей, мальчик!».

Женщина, проигнорировав ребяческое поведение мужчин, протянула руку, прощаясь с бывшим любовником. На сердце появилась необыкновенная легкость. В тайне она страшилась того, чем может закончиться подобное «ля труа», поэтому облегчение заслонило собой печаль от расставания.

Мягкие губы, едва ощутимо скользнувшие по руке, прощальный понимающий взгляд, звук закрывающейся двери, затихающие шаги по коридору – и тишина. Беспокоящая тишина…

Они вновь остались наедине, только теперь уже в другом качестве. Он – с официальным правом на сближение, она – давшая ему это право. Но не переоценила ли она свои силы, испуганная птичка с бешено бьющимся сердцем?

Айден чувствовал напряжение сковавшее его визави. Казалось, скажи он: «Бу!» и добыча сорвется с места, спасая свою жизнь. Разве такого эффекта он добивался? Вовсе нет. Нельзя торопиться. Беспокойство должно смениться интересом, перерасти в симпатию, зародить желание, выплеснуться страстью. У них еще есть время, чтобы найти дорогу друг к другу.