Денетория. Месть изгнанника

Глава 1

Округа спала мирным сном. Тишина, едва нарушаемая свежим летним ветерком, навевала мысли о счастье и спокойствии. Килан осторожно следил за тем, как маленький жук тянет на высокий бугорок длинную, в три раза больше его тела, соломинку. Трудяга очень старается, упорно шевелит лапками, противясь навалившейся на него тяжести. Ему совершенно не важно, доживёт ли он до завтрашнего дня, или будет съеден сегодня ночью какой-нибудь коварной птицей. Для него важно только одно: здесь и сейчас втащить эту тяжёлую ношу на бугор, положить её там наверху, чтобы все видели, какой он молодец, и отправиться дальше в поисках новых свершений.

Килан, задумчиво наблюдал за действиями маленького труженика, невольно сравнивая его жизнь со своей. Конечно, многие скажут – что может быть общего между человеком и жуком? А общего, если подумать, очень много. Они оба тянут каждый свою соломинку, которая в три, а то и в четыре раза больше каждого из них. Они пытаются доказать этому миру, что не слабы, что могут покорить эту вершину, а в случае неудачи вместе скатятся вниз с бугорка и упокоятся на дне глубокой ямы.

Килан перевёл взгляд с жучка на небо – оно было кристально чистым. Ни одно облачко не нарушало вечный покой далёких звёзд, которыми был усыпан весь небосвод. Впадая в мягкую дрёму, Килан предался воспоминаниям о том, что случилось с ним за последние двенадцать месяцев.

Чуть больше года прошло с тех пор, как свершилось великое сражение под стенами Нароса. Сражения, в котором мятежники вышли победителями. Но радость победы была омрачена огромными потерями…

Из пяти тысяч воинов мятежной армии в живых после сражения осталось не больше двух тысяч. В числе павших, навечно отошедших в мир иной, были и два командира мятежной армии, те, с кем принц прошёл долгий путь, его верные друзья – Гайар и Анария.

– Ушло время, – задумчиво сказал Экрон, когда тела Гайара и Анарии предали погребальному костру.

– И в мире сразу стало как-то пусто и холодно… – печальным голосом вторил ему Килан.

Почтить память павших воинов, отдавших свои жизни за правое дело, собралось всё мятежное войско, включая и армию гномов.

Килан винил себя в их смертях. Если бы не его амбиции, если бы не жгучее желание выступить против власти короля, многие из этих людей сейчас были бы живы.

Эти мысли не давали принцу покоя. Он никогда не задумывался, что может потерять кого-нибудь из своих друзей. Сталкиваясь постоянно со смертью, он перестал бояться её, и надеялся, что этой чёрной старухе не удастся утащить в своё царство никого из его друзей. Однако Анария и Гайар мертвы, и мир уже никогда не станет прежним.

Не только над Киланом витали мрачные мысли. Виэтвена несколько недель не могла осознать, что её брата больше нет. Что её храбрый защитник, который был рядом всю его короткую жизнь, упокоился в обиталище предков. Гайар не обладал крепким характером, но он был мягок к окружающим, и относился хорошо даже к тем, кто этого совершенно не заслуживал. Именно благодаря ему Килан и Виэтвена смогли получше узнать друг друга, именно благодаря эльфу, который смог воспрять духом после того, как люди короля уничтожили весь его клан. Он не обозлился, как Виэтвена, не ушёл в себя, а по-прежнему верил людям и считал, что и среди них не все мерзавцы и негодяи. Он надеялся, что в этом ненавистном многими эльфами народе, есть также и благородные люди с честным сердцем и благими помыслами.

Теперь его нет. Как и многих его друзей, его погубила чёрная длань короля, длань мерзавца, для которого всё решает только одно слово – слово звонкой монеты.

Однако, как часто бывает – теряя нечто ценное, приобретаешь то, о чём даже не мог подумать. Жизнь воина всегда состоит из риска, и порой лишь простая случайность может решить судьбу не только отдельного человека, но и всего королевства.

– Сидишь тут на своём троне, купаешься в королевских деньгах, – ворчала над ухом Кибура старая королева.

– А что мне ещё делать?! – гневно осведомился у матери король гномов. – Старый король очень много платит за то, чтобы мы ничего не делали. А людские междоусобицы – это ведь, и правда, не наше дело.

– Но вот только ты пообещал тому мальчику, что поможешь ему, – не унималась его мать, – а на деле обманул его и отправил на верную смерть. Ты ведь знаешь, что он не выстоит один против армии Осдора? Этого старого прощелыги, который и пальцем не повёл для того, чтобы помочь нашей беде!

– Осдор весьма неплохо нам заплатил, – Кибур буквально подскочил на троне, – этого должно быть достаточно!

Старая королева печально покачала головой.

– Слышал бы тебя твой отец, – сказала она, маленькими шагами направляясь к выходу из зала, – порвал бы в клочья свою седую бороду, а может и не только её…

Королева ушла, оставив Кибура наедине со своими мыслями. Властитель Кастер-Тулума и сам прекрасно понимал, что поступил подло, но всё время упорно гнал мысли об этом прочь. Однако же теперь слова матери вновь заставили короля задуматься о своём поступке.

Кибур не спал всю ночь, а наутро, когда нервы его были уже на пределе, приказал позвать к себе того гнома, который привёл с собой принца и его людей. Через несколько часов Теин в абсолютном недоумении явился во дворец.

– Ты пробыл с этим Киланом достаточно много времени. Что ты можешь о нём сказать? Как бы ты его охарактеризовал?

Теин ненадолго призадумался, а после твёрдым голосом произнёс:

– Я мало видел, Ваше Величество, среди людей таких храбрецов, как он. Этот человек обладает исключительным складом ума, наш совместный поход против троллей – наглядное тому подтверждение. Он всегда стоит на своём и готов отдать всю кровь, до последней капли, за своих друзей.

– Ты бы пошёл за ним дальше? – Кибур выпытывающе посмотрел гному в глаза.

Теин не раздумывал над вопросом короля ни секунды.

– Пошёл бы, Ваше Величество, в самую бездну мрака, в самый ад.

– Хорошо, – глаза Кибура загорелись, – скоро тебе представится такая возможность.

Кибур «Остробородый» пересилил свою любовь к богатству, и приказал готовиться к войне. Золото же Старого короля на пятьдесят миллионов досов он приказал вернуть обратно в столицу.

Выбор был сделан, и обратного пути не было – это понимал сам Кибур и должен был понять народ Тёмных Пещер. Именно поэтому король приказал на следующий день устроить общий сбор своего войска, на котором он и объявил, что намерен вступить в войну против режима короля Осдора II на стороне мятежников.

Реакция как генералов, так и простых воинов, к удивлению Кибура, была однозначной. Все поддержали его решение, ведь никому не понравилось, что король отказал в помощи принцу, ещё и после того, как тот освободил северный зал от троллей. Мало кому нравился и сам король Осдор, который ни во что не ставил все остальные народы, населявшие Денеторию. Идея короля вступить в войну на стороне мятежников была принята общим одобрительным гвалтом. На следующий день, под зычный рёв литавр, Великие врата Кастер-Тулума полностью отворились, чтобы выпустить на поверхность огромную армию гномов, которая составляла без малого десять тысяч крепких, хорошо обученных воинов, закованных в железную броню и несущих на плечах остро заточенные секиры.

Кибур пришёл на поле боя вовремя. Опоздай он хотя бы на час, и помогать было бы некому. Но, к счастью, они пришли вовремя, оценив положение дел, Кибур отдал приказ к немедленной атаке и гномы ринулись в бой, попутно уничтожив королевский лагерь, они сразу же занялись и самим войском.

После полной победы мятежников, Килан и Кибур заключили договор, по которому гномье царство отныне переставало подчиняться приказам Старого короля, а переходило под власть принца Килана, законного наследника престола. В свою очередь, после победы Килан должен был объявить гномий народ равным с людским, отныне они будут тесно сотрудничать и помогать друг другу.

Таким образом, слова старой королевы Тёмных Пещер, сказанные в нужное время, напрямую повлияли на то, что войско мятежников выстояло и получило шанс продолжить свою борьбу. И мало кто узнает, что старой королеве в целом была не так важна сама победа мятежников – хотя, несомненно, она видела в этом перспективы, – как помощь её незаконнорождённому сыну Форину. Советуя Кибуру поддержать мятежников, она хотела искупить свою вину перед сыном, которого много лет назад она оставила.

Однако же, о победе в войне пока ещё думать не приходилось.

Старый король пришёл в ярость, узнав о поражении под Наросом его армии и о гибели своего лучшего генерала. Несколько недель Осдор не желал никого видеть. Тех же, кто тем или иным образом случайно попадался ему на глаза, король покрывал резкой бранью, а некоторых и вовсе отправлял в тюрьму.

Гнев короля был и без того ужасен, но, когда из похода вернулись остатки его армии, а это примерно десять тысяч из двадцати, и привезли с собой деньги, посланные обратно королём гномов, Осдор впал в бешенство. Придворным даже пришлось вызывать лекаря, потому что короля вдруг хватил удар.

Но через две недели, когда все уже думали, что Старый король близок к отходу в мир духов, он вдруг пришёл в себя. Осдор принялся постепенно восстанавливать порядок в своих войсках, и для этих целей назначил себе в помощники новых генералов из тех, что остались верными ему.

Несомненно, то, что после сражения у Нароса вернулась назад всего лишь половина королевской армии – вина самого короля. Многие, помня угрозы Осдора, перешли на сторону принца Килана. Таковых же без малого, оказалось, почти пять тысяч человек, из которых около восьмисот были конниками. Таким образом, мятежная армия обзавелась собственной конницей.

Осдор осознал свою ошибку, и начал относиться к воинам как можно мягче. При любых других обстоятельствах, король ни за что не стал бы так церемониться с простыми воинами, но сейчас, когда трон под ним начал шататься, это было необходимо. Нужно было, во что бы то ни стало, удержать армию от распада и дезертирства.

Однако этот процесс уже был запущен. Прознав о том, что великая армия Старого короля больше не была непобедимой, те, кто сомневался в силах принца, или боялся гнева короля, теперь присоединялись к мятежникам. Всего за несколько месяцев весь север Денетории встал на сторону Килана.

Старый король, понимая, что власть ускользает у него из рук, объявил о начале гражданской войны и ввёл военное положение во всех городах королевства. Оно влекло за собой многочисленные проверки и обыски, все сомневающиеся во власти Старого короля лишались своих владений и заполняли собой тюрьмы.

Страна была расколота на два лагеря.

Весь год, когда король пытался навести порядок в армии, принц Килан укреплял свои силы и готовился к наступлению на столицу. Всё лето и осень он активно набирал войска и составлял планы по захвату Доротоса. Зиму мятежники встречали в Кастер-Тулуме, благодаря тому что Кибур дал официальное разрешение, на то, чтобы любой человек, который относится к мятежному движению, мог перезимовать в Тёмных Пещерах.

Весна прошла в тяжёлых сборах и подготовках, и вот сейчас, в начале лета, Килан с небольшим отрядом стоял лагерем вблизи Ивора. Этот важный город на пути к столице было решено захватить первым, чтобы потом сделать его своей базой и переправить сюда всё войско мятежников.

Принц пребывал в бодром расположении духа и его мысли витали высоко. Впервые с начала мятежа Килан начал всерьёз думать о том, что он может закончиться его победой.

– Сегодня замечательный вечер, не правда ли? – мягкий голос Меагорна, который, незаметно подойдя сзади, застал принца в приподнятом настроении, вывел Килана из мечтаний.

– Да, он чудесный, – улыбнувшись, ответил Килан.

Меагорн медленно подошёл к бревну, на котором сидел Килан, присел рядом с ним, и перевёл свой взгляд на звёздное небо.

– Ты не думал, что ещё немного, и все наши мечтанья сбудутся, и мы с триумфом войдём в Доротос? – Килан откинулся назад и мягко улыбнулся, ощущая на коже прикосновения лёгкого летнего ветерка.

– Думал, – сумрачно ответил маг, – и считаю, что всё будет не так просто…

После смерти Анарии Меагорн совершенно перестал улыбаться. Любая радость, которая встречала их отряд на пути – будь то известия о том, что ещё одна крепость перешла на сторону мятежников или какая-нибудь похабная шутка Форина – не могла развеселить тоскующего мага.

Килан всё понимал. Меагорн и Анария только-только нашли друг друга. Наконец они оба могли быть счастливы, в этом горниле войны, уничтожающей всё живое, они могли быть опорой и поддержкой друг для друга, но судьба распорядилась иначе и разлучила их. Килан не мог даже представить, что было бы с ним, если бы он лишился Виэтвены, одна лишь мысль об этом заставляла его сердце болезненно сжиматься, поэтому он старался всячески поддерживать разбитого горем друга.

Килан перевёл сочувствующий взгляд на мага, и хотел было сказать что-то ободряющее, но передумал и вернулся к их прерванному разговору.

– Что же, по твоему мнению, может пойти не так? – с интересом спросил он. – В последнее время удача на нашей стороне, и я сомневаюсь, что Осдору есть что противопоставить нашей силе.

Меагорн неуверенно пожал плечами. Килан был уверен в своём успехе, и какие-либо слова о том, что их отряд потерпит поражение, не воспринимал всерьёз. За всё время, которое принц командовал мятежным войском (не считая битвы под Мистом), он не потерпел ни одного поражения, и уже фактически уверился в неотвратимости своего успеха.

– Я вам не помешаю? – лёгкий голос Виэтвены нарушил опустившуюся тишину.

– Нет, – мотнув головой, произнёс Меагорн. – Я уже ухожу.

Маг быстро поднялся и, дабы не мешать двум влюблённым, отправился в лагерь, унося с собой свои сумрачные мысли.

– О чём беседовали? – эльфийка легко присела около принца.

– Обсуждали наше нынешнее военное положение, – Килан мягко улыбнулся девушке.

– Мы двинемся на Ивор завтра с утра, – Виэтвена придвинулась ближе к возлюбленному, – а сейчас… быть может, пойдём уже в палатку? Тебе стоит хорошо выспаться, завтра будет трудный день.

Килан легко улыбнулся и нежно приобнял девушку за плечи.

– Да, пожалуй, ты права. Завтрашний день станет днём нашего триумфа. Днём, который приблизит нас к победе в этой войне.

Медленно встав, они отправились обратно в лагерь. В течение часа палаточный городок совсем умолк и погрузился в тишину. Все спали в преддверии важного дня.

Старый часовой, прислонившись к дереву, мирно подрёмывал. Ему снилась тёплая постель и уставленный различными яствами стол, молодая красавица, одарившая его нежной улыбкой, и… Неожиданно все видения погасли. Впереди, в нескольких метрах, сильно хрустя ветками, что-то зашевелило кусты.

Стражник мгновенно оправился от сна, и быстро вытянув из ножен свой остро заточенный клинок, маленькими, осторожными шагами отправился к эпицентру шума.

– Кто там? – его голос дрожал, хотя внешне он ничуть не выказывал своего испуга.

В ответ кусты начали шевелиться ещё сильнее. Казалось, кто-то специально хотел его туда заманить. Волнение стражника возрастало всё сильней. Рука с мечом начала предательски дрожать.

– Кто там?! – твёрдо, дабы сбить закрадывающийся в душу страх, проговорил он.

Стражник придвинулся почти вплотную к кустам и дрожащим лезвием легко прикоснулся к шевелившимся веткам.

Через минуту завеса тайны, мрачной пеленой окутывавшая мысли стражника, приоткрылась. Отодвинув две ветки острием меча, он обнаружил запутавшегося в ветвях маленького медвежонка.

– Ну и напугал ты меня, чёртово отродье, – в сердцах проговорил стражник и громко выдохнул.

Заложив клинок в ножны, он принялся кинжалом разрезать ветки, которыми был связан маленький нарушитель спокойствия. Через несколько минут медвежонок был свободен. Что-то промычав в знак благодарности, он весёлым бегом отправился обратно в чащу.

Стражник медленным шагом побрёл обратно к дереву, возле которого он до этого дремал.

Однако вернуться он не успел. Чьи-то крепкие руки впились ему в шею и передавили дыхание, настолько, что стражник не мог произнести даже слова. Он лишь протяжно хрипел, отчаянно пытаясь вырваться из крепкой хватки, однако сделать этого ему никак не удавалось. Мысли стражника метались всё быстрее и быстрее, и, когда враг уже почти добился своего, он вспомнил, что возле пояса висит маленький нож, которым он только что освобождал медведя. Быстро, молниеносным движением выхватив его из-за пояса, он вонзил его в тело нападавшего. Цепкая хватка тут же ослабла, и стражник, вытащив обратно нож, отпихнул своего врага подальше.

В полной темноте, накрывшей землю, когда луна зашла за тучи, увидеть можно было немного. Однако даже этого сумрачного света хватило, чтобы понять – кровь на острие ножа была чёрная, орочья.

– Ах ты, чёртова тварь, – буквально проревел стражник, и, выхватив клинок из ножен, ринулся к месту, где всё ещё корчился от боли его враг.

Секунда, две – и орк бы уже не сумел уйти от приближающегося к нему вражеского меча. Но, когда стражник уже собирался нанести свой удар, он неожиданно попятился, потом остановился, выронил меч из руки и, гулко кашлянув, грузно упал на землю.

Из его спины торчала длинная изящная стрела эльфийской работы. Орк не видел своего спасителя, но знал, что тот близко. Он быстро кивнул в знак благодарности, и, схватив тело стражника, поволок его к ближайшему оврагу.

Лагерь мятежников тем временем окончательно погрузился в сон. Яркие огни, до этого ещё освещавшие некоторые палатки, погасли. Небо же, которое ещё недавно было совершенно чистым, полностью затянуло тучами. Однако, спокойствие и безмятежность, царящие вокруг, были очень обманчивы…

Килан, как ни старался, совсем не мог уснуть. Поначалу его одолевали какие-то жуткие видения, а после он и вовсе вскочил в холодном поту и машинально ухватился за меч.

Принц огляделся вокруг. Всё было спокойно; рядом, мирно посапывая, спала Виэтвена, уткнувшись головой в мягкую подушку. Принц невольно улыбнулся, посмотрев на девушку. Спящая она была похожа на ангела, такого нежного, светлого и совершенно беспомощного перед ужасами этого чёрствого и злого мира. Килан мягким движением прикрыл её плечи тонким одеялом и тихо, почти бесшумно выбрался из палатки.

Тишина и спокойствие, царившие вокруг, слишком сильно действовали ему на нервы. Килану было бы намного спокойнее, если бы был шум и гам, если бы пьяные воины устроили драку в палатке таверны или если бы кто-то до хрипоты горланил песни. Но этого всего не могло произойти – по его же собственному приказу, дебоширство и пьянство в лагере были под запретом. И за то время, пока отряд стоял здесь лагерем, никто ещё не осмелился нарушить этот приказ.

Неожиданно за ближайшим углом раздались грузные чавкающие шаги, и через несколько секунд перед взором Килана возникли три фигуры. По огромному росту и их доспехам, которые при тусклом свете давали странный стальной отблеск, принц быстро догадался, что перед ним орки. Обе стороны невольно замерли на месте, вперив друг в друга изумлённые взгляды. Но вскоре орки оправились от неожиданности и, вытянув из ножен свои кривые мечи, с грозным криком ринулись на принца. Килан же, совершенно ничего не понимающий, в свою очередь достал клинок и приготовился к обороне. Он ясно видел перед собой врагов, и настроены они были решительно. Этого было вполне достаточно для того, чтобы отбросить прочь все мысли и мгновенно приготовиться к бою.

Когда клинки с треском зазвенели, он невольно вспомнил о том, что прошлая его схватка с орками, когда он один убегал от них по дороге к Тарогу, чуть было не завершилась для него смертельным исходом. При этом врагов тогда было только двое, и справиться с ними ему помог хранитель башни. Сейчас орков было трое, хранителя рядом не было, зато под боком спало целое войско.

Лихорадочно отбив очередной выпад врага, Килан принялся громко кричать:

– Орки! Орки в лагере!

Услышав принца, орки рассвирепели ещё больше, и удары начали сыпаться на голову Килана, как снег на землю морозной ночью.

Но дело уже было сделано – лагерь мгновенно пришёл в движение, и первым на выручку принцу ринулся маг. Огромный, пульсирующий огнём шар, буквально впился в одного из орков, и тот вмиг окутался огнём. Воспользовавшись замешательством противников, Килан резким выпадом в живот насквозь пронзил второго орка. Третий же, видя, что дело начинает принимать плохой оборот, немного отступил назад и, приложив два пальца ко рту, протяжно свистнул.

Свист орка перекрыл своей мощью весь шум и возню просыпающегося лагеря. На миг остановившись на месте, орк начал к чему-то прислушиваться. А когда вблизи, за границей лагеря, в ответ ему раздалось протяжное гудение нескольких рогов, он, скаля зубы, мерзко улыбнулся и, к удивлению принца и мага, скрылся за ближайшей палаткой, быстрым бегом уменьшая расстояние от лагеря до леса.

– Что за хрень здесь происходит? – зычный голос Форина, медленно вылезавшего из своей палатки, влился в рой общего гвалта.

– Мне бы тоже хотелось это знать, – маг с тревогой посмотрел на принца.

Мысли Килана метались как лошади в горящей конюшне. В глубине души он понимал, что сейчас произойдёт, но совершенно не был к этому готов.

– Поднимайте войско, – наконец-то собравшись с мыслями, прохрипел он.

– Что случилось? – быстрым шагом, недовольно протирая ещё отошедшие ото сна глаза, к командирам подошли Экрон и Тардор.

Меагорн посмотрел на Килана и, поняв, что тот находится в шоковом состоянии, медленно, тщательно выверяя каждое слово, произнёс:

– Это засада, нужно поднимать войско, – маг мягко положил руку на плечо принца. – Тебе нужно взять себя в руки.

Килан невольно вздрогнул от прикосновения Меагорна, но, быстро осмыслив его слова, твёрдо кивнул и двинулся к центру лагеря, куда уже собирались заспанные и ничего не понимающие воины.

Времени на объяснение происходящего у Килана было немного, но уже в следующую минуту надобность в нём и вовсе отпала – большим отрядом орки вышли из леса, и, поделившись на группы, ринулись в лагерь.

И хотя как таковой эффект неожиданности ночной атаки был потерян, оркам всё равно удалось застать врасплох совершенно не подготовленных к бою воинов.

Наспех собрав в центре лагеря основные силы своего воинства, Килан приготовился к круговой обороне.

– Занять позиции! – скомандовал принц, который теперь полностью контролировал свои эмоции, и направил всю свою энергию на бой.

– Переверните телеги и закидайте их мешками, – отдавал приказы стоявший рядом с ним Меагорн, – нельзя дать им прорваться через нашу оборону.

Покуда солдаты занимались этими приготовлениями, орки, готовясь к атаке, стремительно стягивали свои силы к центру лагеря.

– Вперёд, недомерки! – грозный орк, злобно скалясь своей кривой усмешкой, подгонял замешкавшихся воинов его отряда.

Невольно бросив в его сторону взгляд, Килан буквально остолбенел. Перед ним воочию стоял сам Азаруг, великий вождь орков. Тот, из-за которого и началась Последняя война – безжалостный убийца и непобедимый воин, слава о котором идёт по всей Денетории. За эти десять лет Азаруг, как отметил про себя Килан, совершенно не изменился.

Перехватив изумлённые взгляды друзей, которые тоже признали в грозном орке своего старого врага, принц выразил всеобщее мнение:

– Наше положение гораздо хуже, чем я думал.

Сдвинув телеги и набросав сверху мешки, воины создали неплохие укрепления, которые обещали если не спасти, то хотя бы дать хороший отпор врагам.

Подойдя почти вплотную к созданному укреплению, орки начали применять свою излюбленную тактику: они сняли шлемы и принялись пугать защитников укреплений отвратительными гримасами своих жутких лиц. Для тех, кто впервые столкнулся с орками (а таких в отряде было немало), это было и правда, устрашающе.

– Всем стоять на своих местах, – грозно приказал Килан. – Сейчас мы посмотрим, так ли страшны эти твари, как выглядят. Лучники!

Небольшой отряд лучников, мгновенно положив стрелы на тетиву, отправили их в полёт. Несколько десятков орков упали замертво. Но стоит отдать должное воинам Азаруга – они не сдвинулись ни на шаг.

– Чего они ждут? – в недоумении вопросил Тардор.

Через несколько секунд ответ на этот вопрос сам пришёл к мятежникам в виде острых стрел. Первый залп выкосил несколько десятков воинов принца.

Осторожно спрятавшись за телегой, Килан поднял одну из упавших около него стрел.

– Эльфийская! – прокричал принц. – Чёрт возьми, она эльфийская!

Бросив быстрый взгляд из-за своего укрытия на деревья, тесным строем окружающие лагерь, принц пришёл в бешенство.

Все их ветки были усеяны эльфами, которые, не переставая, накрывали защитников импровизированной «крепости» смертоносным огнём стрел. А всех тех, кто бросался, за её пределы, дабы спасти свою жизнь – уже ждали острые мечи орков.

Килан недовольно выругался. Он в мгновение ока понял, в какой они все оказались безнадёжной ситуации. Собравшись с мыслями, сжав всю волю в кулак, он выбрался из укрытия и под перекрёстным огнём эльфийских стрел начал собирать вместе оставшихся воинов.

– И что мы будем делать? – произнёс запыхавшийся Меагорн, который, насколько мог, отбивал магическим щитом вражеские стрелы.

– Будем прорываться! – прокричал Килан. – Там у нас будет хоть какой-то шанс спастись.

Организовав наскоро оставшихся воинов, Килан ринулся в ту сторону, где, как ему показалось, было поменьше орков. Мятежники, как остервенелые волки, загнанные в угол, бросились вперёд и прорвали оборону врага. Но тут же, в тот самый миг, когда коридор к выходу из леса оказался свободен, Килана озарила ужасная мысль.

Виэтвена – она же осталась там, в палатке!

Ничего не видя и не слыша призывных криков друзей, он развернулся и кинулся в ту сторону, где была их палатка. Как будто заколдованный, он расшвыривал всех врагов на своём пути в стороны, оставаясь при этом невредимым. Но вдруг, когда до палатки оставалось всего несколько метров, в его спину вонзился меч. Килан упал, но из последних сил по-прежнему продолжал уже просто ползти к своей цели. Ещё один удар клинка совершенно парализовал тело принца. Килан распластался на земле, ещё раз мутным взором глянул в сторону палатки и тяжело уронил голову, погрузившись в холодную, мрачную тьму…

Глава 2

– Куда ты понёс это блюдо, остолоп? – Прокричал церемониймейстер одному из слуг. – Оно должно стоять на этом столе, неужели сложно запомнить?

Слуга виновато вытаращил свои глаза и посмотрел на главного распорядителя будущего празднества.

Церемониймейстер покачал головой и, набрав в лёгкие побольше воздуха, шумно выдохнул.

В этот ответственный день у Дорака ничего не получалось. Ему, как назло, попались самые, что ни на есть тупые слуги и повара, которые совершенно ничего не могли сделать. Именно поэтому королевский распорядитель был очень сильно рассержен и зол.

Рассматривая то, как приводят зал в порядок его подчинённые, ему невольно вспомнился тот день год назад, когда его предшественника Осдор приказал четвертовать за то, что тот не проследил за рыбой, подаваемой к столу. Рыба оказалась протухшей, а церемониймейстер отправился из-за этого на тот свет. Глядя на то, как продвигается подготовка, Дорак был почти уверен, что очень скоро отправится вслед за ним.

Год назад, будучи старшим помощником, он мог только мечтать о такой должности. Сейчас же он проклинал тот день, когда стал главным королевским церемониймейстером.

– Ну и что это такое? – отчитывал Дорак одного из поваров, низенького маленького человечка с непропорционально большими руками. – Ты сам вообще пробовал что приготовил?

– Нет, сэр, – виновато опустив глаза, пропищал повар.

– А стоило бы! – прокричал Дорак. – Если бы ты, идиот, хотя бы умудрился разрезать мясо, ты бы понял, что оно внутри совершенно сырое!

Тарелка с блюдом со свистом полетела на пол и разбилась об кафель.

– Всё переделать, – уже более спокойным тоном приказал Дорак, – и позаботься о том, чтобы мне больше не пришлось краснеть из-за твоей работы. Иначе все мы можем закончить свои дни на виселице.

Повар быстро откланялся и побежал в сторону кухни, семеня своими короткими ножками.

Церемониймейстер уже не знал, что ему делать, и так как, в общем-то, терять ему было нечего, он пошёл на крайнюю меру.

– Все идите сюда, – приказал он.

И покуда все слуги начали неспешно собираться вокруг Дорака, он ещё раз в голове обдумал своё предложение.

– Я знаю, что бесполезно вас пугать или угрожать чем-то, – начал он, – работать от этого лучше вы вряд ли станете. Но, я думаю, весомый кошель с золотом – скажем, по тысяче досов каждому, – пробудит в вас желание сделать всё хорошо. Я прав?

Дорак быстро обежал всех присутствующих взглядом. Алчная жажда золота сверкала в глазах каждого.

– Вот и договорились, – подытожил церемониймейстер. – Сделаете всё хорошо – получите деньги.

Дорак знал, что как бы ни был состряпан ужин, за всё винить король будет его. Потому что именно церемониймейстер будет виноват в том, что мясо не прожарено. Именно он, но никак не повар. Старому королю было совершенно наплевать на логичность своих обвинений, он всегда всё спрашивал именно со своего управляющего.

Дав своим подопечным такое ценное поощрение, которое вселяло в него уверенность, что они сделают всё в лучшем виде, Дорак немного успокоился и, сделав пару глотков крепкого красного вина, отправился к себе передохнуть.

– А ну, пошёл прочь с дороги! – Азаруг жёстким ударом кнута буквально сбил паренька с ног.

Мальчик, который на свою беду попался на пути орка, как ошпаренный отскочил в сторону.

– Ты что делаешь, чёртово отродье?! – наблюдавший за этой сценой мужичок, рубивший до этого дрова возле дома, направился к орку.

– Показываю, что будет с теми, кто встанет у меня на пути, – Азаруг высокомерно оглядел человека.

Мужичок угрожающе выставил вперёд топор.

– Не думай, что это останется тебе безнаказанным, тварь.

Орк разозлился. Он не терпел, когда к нему обращались таким тоном, да и к тому же мужичок явно не планировал успокаиваться.

– А что ты мне сделаешь, собака? – Азаруг спустился с коня и встал перед человеком. Даже без лошади он был на две головы выше своего противника.

Но мужичку стоит отдать должное, он не отступил. И по-прежнему стоял перед орком, закрывая от него своим телом испуганного мальчика.

К этому времени место события уже довольно сильно оживилось. Из ближайших домов начали появляться люди.

Видя, как складывается ситуация, орк невольно отступил и занял выжидательную позицию. Но когда вдалеке послышался гулкий стук копыт, он вновь приободрился и угрожающе вытянул из ножен свой кривой меч.

– Так или иначе, но я пройду, – прорычал Азаруг, – и ты ничего не сможешь мне сделать!

Люди потихоньку вооружались кто чем мог. Население, проживающее на окраинах Доротоса, совершенно не понимало, что здесь делают заклятые враги королевства, но, видимо, думали они, раз в городе не объявлена тревога – следует считать, что всё в порядке.

Грозно замахнувшись мечом, Азаруг ринулся на мужичка, который буквально врос в землю. Достойной битвы не получилось: орк одним ударом буквально разрезал своего противника на две части.

Такого зверства народ вытерпеть уже не мог. Вся дорога быстро начала заполняться негодующими горожанами, вооружёнными всем, что попало под руку: кто топором, кто вилами, а кто и вовсе – палкой от забора.

В этот же момент за спиной орка, вынырнув из оврага, появилась конница. По ужасным лицам и тяжёлой броне сразу было понятно, что прибывшие – орки.

Два извечных противника, люди и орки, замерли друг напротив друга и принялись обмениваться отборной бранью.

Казалось, боя было уже не миновать, но, несмотря на то что против орков вышли простые люди, они вполне могли дать им достойный отпор, ведь орков было всего два десятка, а людей почти сотня. И, в общем-то, неизвестно, чем бы закончилась эта перепалка, если бы не появившийся со стороны города отряд всадников.

Быстро спустившись с коня и, с силой растолкав особо буйных людей, между враждующими сторонами вышел один из генералов королевской армии.

– Что здесь происходит?! – прокричал он, грозным взглядом окинув собравшихся.

– Ваши люди не дают нам проходу, – вложив меч в ножны, ответил Азаруг.

Генерал быстро обернулся и посмотрел на собравшихся горожан.

– Это правда?

Из толпы вышла особо разозлённая женщина, мать напуганного орком мальчика.

– Да, правда! По каким причинам мы должны пускать в город орков? Они мало того, что ведут себя как хозяева, так ещё и смеют направлять на нас мечи! – женщина указала на тело убитого Азаругом человека.

Собравшись с мыслями и набрав в лёгкие побольше воздуха, генерал громко, чтобы его слышали все собравшиеся, произнёс:

– Официальным королевским указом объявлено, что орки отныне считаются союзниками людей. Они будут помогать королевской армии в борьбе против мятежников. Все же те, кто каким-либо образом станут противостоять оркам, будут объявлены предателями, и к ним будут относиться так же, как к мятежникам. А именно, – генерал выразительно посмотрел на всех собравшихся, – их будет ждать смертная казнь.

Немного помолчав, давая сказанному постепенно дойти до собравшихся, генерал продолжил:

– Ввиду этого, я приказываю всем вам разойтись. Так как указ этот ещё не оформлен королём окончательно, он пока что не имеет силы, но, однако же, если вы, уже предупреждённые, вздумаете ещё раз нападать на наших союзников, я буду вынужден принять самые, что ни на есть суровые меры.

Горожане, ошеломлённые столь ужасной вестью, стали быстро расходиться по своим домам. Через несколько минут дорога была совершенно чиста.

– Прошу прощение за эту маленькую неурядицу, – виновато улыбнулся генерал.

– Надеюсь, больше такого не повторится, – мрачно проговорил Азаруг. – Иначе вашему королю придётся раскошелиться куда больше того, о чём мы с ним договаривались.

Генерал вскипел от слов, сказанных орком. Он знал, что орки – союзники, но сейчас, ей-богу, ему самому уж очень хотелось заехать этому выскочке по его наглой роже.

– Конечно, – вместо этого сквозь зубы процедил генерал. – Такого больше не повторится.

Азаруг усмехнулся, и весь отряд направился в сторону королевского дворца. Всю оставшуюся часть пути вождь орков обдумывал ту ситуацию, в которой он оказался, от этого он невольно вернулся мыслями назад, в то время, когда он только получил послание от Старого короля.

– Азаруг, великий вождь!

От изрядного количества выпитого спиртного перед глазами вождя орков витали разнообразные мутные круги, и поэтому очертание прибывшего гонца было очень нечётким.

– Азаруг, – повторил запыхавшийся гонец, – к тебе на поклон прибыли посланцы из Денетории, от короля Осдора.

Вождь, хоть и был пьян, но столь интересная новость заставила его протереть глаза и постараться думать как можно чётче.

– От Осдора? – вяло повторил вождь орков. – А почему вы не приказали их сразу же обезглавить?

После этих слов гонец буквально остолбенел.

Взглянув на реакцию парня, Азаруг ухмыльнулся.

– Да не волнуйся ты так, – гоготнул вождь орков, – я же просто шучу.

Гонец едва слышно выдохнул. Он, как и все обитатели Гороса, прекрасно знал, что если застать Азаруга в пьяном состоянии, то наверняка нарвёшься на одну из двух его крайностей. Важно было понимать, на какую именно. Потому что первая обычно граничила с сумасшедшей жаждой уничтожать всё живое, а вторая, которая, кстати сказать, проявлялась заметно реже, вызывала в Азаруге неуёмную щедрость. Он мог буквально выйти из палатки и швырять вокруг целые горсти золотых монет.

– Так чего желает посланец Осдора? – прервал размышления гонца Азаруг.

Вместо ответа гонец быстрым движением вытянул из-за пазухи туго замотанный верёвкой свёрток и протянул его вождю.

Азаруг взял свёрток, лёгким движением ножа срезал перевязь, и развернул грязноватый пергамент. Внизу документа стояла яркая королевская печать. Легко усмехнувшись, орк взялся за чтение.

Чем больше Азаруг читал, тем сильнее его голова трезвела, и тем больше лицо его принимало удивлённое выражение. Когда вождь орков дочитал предложение короля, он был совершенно трезв.

– Выйди прочь, – быстро отложив пергамент в сторону, он указал гонцу на дверь, – мне нужно это подумать.

Быстро раскланявшись, гонец вышел, оставив Азаруга один на один со своими мыслями.

Король просил помощи в борьбе против своего племянника, сына короля Киридора, которого десять лет назад они с таким трудом свергли. Осдор указывал на то, что в Денетории разгорелась гражданская война, и что силы его с каждым часом всё больше уменьшаются. Осдор предлагал за помощь орков очень кругленькую сумму. Азаруг понимал, что было бы неплохо воспользоваться таким моментом и ещё раз напасть на Денеторию. Но, с другой стороны, перед лицом нового противника гражданская война могла прекратиться, и все силы королевства были бы направлены против орков. Азаругу этого совершенно не хотелось. Тогда почему бы ему не принять предложение короля и не помочь ему? Этот принц Килан явно одолевает его, иначе не стал бы Осдор идти на крайние меры – просить помощи орков. Так почему бы сначала не помочь королю разобраться с мятежниками, а потом не напасть и не разделаться с ним самим? В случае успеха всё королевство ляжет к ногам орков. Он, Азаруг, станет верховным правителем Денетории. Да, это было отличной идеей.

Азаруг подозвал к себе гонца, который всё это время скрывался за дверью.

– Передай посланцам короля, – произнёс вождь, когда парень вошёл, – что я принимаю его предложение, орки немедля выступят в поход.

На сборы орки потратили лишь один день, так как толком собирать было нечего. Каждый орк всегда носил при себе своё оружие, а больше ничего и не было нужно. Орки быстро погрузились на свои галеры, и на следующий день весь пролив, разделяющий Денеторию и Горос, был чёрен от их судов.

Азаруг мягко улыбнулся, вернувшись обратно в реальность. Небольшой отряд въезжал в ворота королевского дворца.

– Ты хоть сам понимаешь, что говоришь мне? – недовольно вопросил Даринор.

Маленький эльф виновато опустил глаза.

– Таков приказ Старого короля, Ваше Величество, – только и произнёс он.

Владыка эльфов начал большими шагами мерять расстояние от одной части залы до другой. Даринор был очень зол.

– Он, видимо, свихнулся! – наконец остановившись, проговорил правитель эльфов. – На старости лет совершенно выжил из ума! – маленький эльф буквально вжался в пол, и старался дышать как можно тише. – Это же надо до такого додуматься! – продолжал свой монолог Даринор. – Позвать на помощь орков, да ещё и объявить мне, что эльфам придётся бок о бок сражаться с этими тварями!

Да, приказ короля немало ошеломил правителя Благородных эльфов, но выбирать ему не приходилось. Как и всегда, за глаза назвав короля Денетории идиотом, в лицо Даринор высказать ему этого бы не посмел. Слишком уж сильно зависело благополучие Гельавэня от слова Осдора. Даринор прекрасно понимал, что если корона попадёт в руки принца Килана, который, по слухам, имеет связи с Изгоями – говорят, что один из них даже был у него командиром лучников, – то власти Благородных эльфов над Гельавэнем придёт конец. Поэтому, как бы ни противился Даринор приказу короля об объединении орков и эльфов, выбора у него не было.

Король эльфов быстро собрал свою армию, и на следующий же день выдвинулся по приказу короля к Ивору, где, как говорилось в сообщении Осдора, его уже ждали орки.

– О-о, мы уже заждались вас, Ваше Величество, – Азаруг постарался как можно насмешливее выговорить последние два слова.

– Мы прибыли, как только смогли, – ледяным тоном проговорил Даринор.

Вид Ивора, в котором засели орки, представлял собой жалкое зрелище. Людская поговорка о том, что «где побывает орк, свинье уже делать нечего», очень точно отражала общую картину города. Население Ивора, хоть и было предупреждено заранее, всё равно с трудом сносило такое мерзкое соседство. В некоторых местах города время от времени даже вспыхивали небольшие стычки между горожанами и орками. После прибытия эльфов ситуация немного разрядилась, поскольку орки направили всё своё внимание на новоприбывших. Из-за неуёмных шуточек и подтруниваний даже чуть было не разразилась битва, но предводители вовремя вмешались и разогнали своих воинов по разным частям города.

– Дело, конечно, скверное, – говорил Азаруг, когда они с Даринором остались наедине, – и мне, поверь, так же противно иметь с тобой дело, как и тебе со мной, но пока король платит, я так уж и быть стерплю твоё присутствие.

– Выбирать не приходится, – нехотя согласился с ним эльф. – Однако, я так и не понял, зачем Осдор приказал нам отправиться сюда?

– Этот старый идиот хочет посмотреть, как мы будем действовать сообща, – оскалился орк. – И к тому же, по его словам, здесь мы сможем продемонстрировать свои таланты во всей красе. В лесу, недалеко от города, стоит крупный отряд мятежников.

Свершившаяся после их совета битва показала, насколько Осдор был дальновиден в своём решении объединить их. Орки и эльфы, как бы ни противно было им биться бок о бок друг с другом, действовали как единый слаженный механизм. Поняли это и Даринор с Азаругом, на пепелище лагеря мятежников они с уже гораздо меньшей неохотой, чем раньше, признали правоту Старого короля.

Осдор был в полном замешательстве. Он ничего не мог сделать с деморализованной и разваливающейся на глазах армией. Все генералы, какие только остались у него в подчинении, не могли сравниться с Меритаром. Осдор сильно жалел о потере своего командующего, но сожалениями делу было не помочь. Благодаря неплохой разведывательной сети, которая ещё подчинялась королю, Осдор знал о том, как обстоят дела у Килана. Он знал, что принц набирает армию, и что силы его с каждым днём растут.

Пытливый ум короля, который подсчитал примерное количество своего войска и сил верных Киланау, пришёл в ужас. Костяк королевской армии составляли всё те же деморализованные воины, которые остались верны королю после битвы у Нароса. Таковых было немало, почти десять тысяч, но это была всего лишь половина былого – казалось, что непобедимого – воинства. Когда началась всеобщая мобилизация войск, оказалось, что весь север Денетории отказался выполнять приказы короля. Все северные крепости приняли новую присягу принцу Килану. В сложившейся ситуации Осдору приходилось надеяться только на Центральные земли, где люд всё ещё был ему верен. Однако же, с центральных крепостей Осдор смог собрать лишь несколько тысяч воинов. Это была примерно половина того, на что он рассчитывал. Остальные же либо разбежались, либо предпочли отсидеться в своих крепостях до того момента, когда станет ясно, на какой стороне выступить выгоднее. Юго-восток – территория, которая всегда была крайне своевольной и имела наглость резко высказываться о действиях короля, в данной ситуации решила проявить нейтралитет. Лишь только один Брестис, захудалый городишко, находившийся на Западном плато, решил поддержать принца Килана. Его бургомистр даже отправил к мятежникам какой-то отряд, но эти сведения не были подтверждены.

В итоге оказалось, что войско принца Килана вместе с гномами Кастер-Тулума превышает армию Старого короля почти вдвое. Естественно, такая ситуация требовала жёстких мер. Король отправил гонцов к Даринору и к оркам в Горос. Шаг этот был очень рискованным, но он полностью оправдал себя. Осдор мудро поступил, когда решил, перед тем как сесть за стол переговоров, испытать войска обоих своих «союзников» в действии. Результат превзошёл все ожидания – эльфы и орки мало того, что не подрались друг с другом, так ещё и смогли наголову разбить крупный отряд мятежников, стоявший под стенами Ивора.

Сейчас же, довольный собой, Старый король медленным шагом расхаживал по тронному залу и проверял, как со своей задачей справился его новый церемониймейстер.

– Что ж, Дорак, – усмехнувшись, проговорил Осдор, пробуя на вкус очередное блюдо, – вы превзошли мои ожидания, поздравляю.

Такой похвалы от Старого короля мало кто удостаивался, и, естественно, Дорак, по спине которого всё время, что король ходил по залу, катились крупные капли пота, невольно выдохнул.

– Благодарю вас, Ваше Величество, – только и выдавил он из себя в ответ, а про себя подумал: «Ну что ж, пожалуй, так можно жить. Эти слуги за деньги готовы хоть летуча живьём словить и приготовить».

Осдор оставил церемониймейстера наедине с его мыслями, а сам отправился назад в свою опочивальню.

Вечером в Доротосе, когда простой люд уже запирал двери своих домов на все замки, весь дворец озарился сиянием сотен факелов. Старый король был готов к прибытию важных гостей.

Все придворные – важные политические чины, генералы, приближённые к королю советники – не находили себе места от волнения. Некоторые даже, для того чтобы скрыть свой страх перед новоприбывшими, изрядно подвыпили. Естественно, этот страх, который тяжким грузом ложился на сердца людей, был связан с прибытием орков, а в частности – с их вожаком Азаругом.

Осдор и сам испытывал немалое волнение перед началом совета. Он добрых два часа ходил почти без остановки по своей опочивальне и обдумывал своё положение. Старый король чуть было не пропустил из-за этих раздумий начало праздничного пира, который сам же организовал в честь образования нового союза, но верный церемониймейстер, ободрённый тем, что король похвалил его, напомнил о том, что пришло время встречать гостей.

Старый король облачился в новую мантию, специально сшитую к этому случаю. Она была создана из особого шёлка, доставленного королю из Конороса (хоть в стране и было объявлено военное положение, Осдору это не мешало продолжать жить на широкую ногу). Расцветка мантии представляла собой почти точную копию королевского герба: верх был красным, а низ чёрным, на груди же во всю ширину красовалась золотистая корона.

Невольно взглянув на себя в зеркало, Осдор вмиг позабыл все сомнения и страхи. Со стороны начисто отполированного стекла на него глядел властный и сильный правитель, способный одним своим взглядом стереть врага в порошок.

– Его Величество, – глашатай сделал паузу, дожидаясь, пока собравшиеся в зале придворные смолкнут, – правитель Денетории, властитель дальних островов, великий король Осдор II!

Закончив объявление, глашатай поспешил скрыться за рядами столов. Тяжёлая дверь отворилась, и в залу твёрдой походкой вышел Осдор. Король держался великолепно, и многие придворные с трудом могли сдержать своё удивление, увидев его. Все помнили, каким Осдор выглядел подавленным и разбитым в последнее время. Сейчас же перед ними стоял буквально исполин, извергающий из себя во все стороны решительность и твёрдость.

– Благодарю вас, мои верные подданные, что в этот день вы прибыли во дворец, – громовым голосом начал король. – Ибо этот день станет началом новой эпохи. В этот день мы наконец-то покажем этому щенку Килану, что не так-то просто отнять у нас законную власть.

Вся зала озарилась дружными овациями. Осдор довольно улыбнулся и, взяв в правую руку свой излюбленный бокал, в котором была налита мутновато-красная жидкость, присел на трон.

– Велите, чтобы наши союзники вошли, – твёрдо проговорил король, немного смочив горло терпким вином. – Они, вероятно, уже заждались.

Глашатай, к которому были адресованы эти слова, низко поклонился и, снова выйдя на середину зала, звонким голосом произнёс:

– Правитель Благородных эльфов, владыка Гельавэня, король Даринор!

Огромные ворота быстро отворились, и в проёме показался небольшой отряд эльфов. Первым шёл высокий эльф, одетый в сверкающие белые доспехи, специально изготовленные для него лучшими эльфийскими мастерами. Эльфы вышли на середину зала и низко поклонились Старому королю.

– Здравствуй, о, Владыка великих земель, – звонким голосом произнёс Даринор. – Да осветится путь твой звездой провидения. По твоему приказу Благородные эльфы прибыли и отдают себя во власть твою.

– Я принимаю власть над вами, – улыбнулся Осдор. Ему понравилось, каким тоном говорил с ним Даринор. Эльф прекрасно осознавал своё место. – Пусть твои воины занимают места за столами, тебя же я попрошу сесть по левую руку от меня.

В этот же момент несколько слуг вынесли откуда-то большое кресло и установили его слева от королевского трона. Даринор, легко поклонившись, занял своё место.

Эльфы быстро расселись на приготовленные заранее места и принялись о чём-то перешёптываться с придворными короля. Когда же глашатай вышел на середину зала в третий раз, всех вмиг объяла полная тишина. Каждый из присутствующих знал, что сейчас произойдёт, и пытался морально к этому подготовиться.

– Правитель острова Горос, – проговорил глашатай; в абсолютной тишине его голос отчётливо слышался во всех уголках зала, – Великий владыка орков, вождь Азаруг.

Ворота в зал распахнулись с такой силой, что некоторые крепления на них не выдержали и отлетели, с гулом упав на пол. Тяжёлой походкой, в полной броне, в залу вошёл отряд из двух десятков орков. Все они выглядели очень устрашающе, но их вожак, в особенности вызывал у всех собравшихся в зале отвращение и ужас. В противовес королю эльфов, он шёл не впереди своего отряда, а сзади.

Осдор неспешно приподнялся с трона.

– Ну, здравствуй, король, – фамильярным тоном произнёс Азаруг. – Давно не виделись.

– Да уж, – только и произнёс Осдор, рухнув обратно на трон.

Вождь орков медленными вальяжными шагами начал обходить зал. В этом гробовом молчании он чувствовал себя прекрасно. Он ощущал, как воздух наполняется тонким ароматам страха. Страха перед ним.

– Не могли бы вы присесть? – неожиданно прокричал один из придворных, нервы которого от страха и выпитого изрядного количества алкоголя совершенно сдали.

Орк мягко улыбнулся и подошёл к придворному.

– Слабовольные вы создания люди, даже не пытаетесь бороться со своим страхом.

Насмешливый тон и ухмылка орка окончательно вывели придворного из себя.

– Да как ты смеешь! – прокричал он, вскакивая со своего места. – Ты, поправший наши законы, тот, кто напал на наши земли, кто убивал наших жён и детей. Ты смеешь себя так вести – здесь, в месте, где должен заключиться священный союз!

Улыбка сошла с лица Азаруга. Орк мгновенно выхватил меч, и угрожающе выставил его на наглеца.

Все буквально приросли к своим стульям. На несколько секунд весь зал вновь погрузился в тишину. Но это продолжалось недолго: разгорячённые поведением орка, придворные вмиг схватились за мечи. Орки, увидев, что их вожаку угрожает опасность, тоже обнажили оружие. Казалось, кровопролития уже не избежать, но тут в дело вмешался Осдор.

– Всем успокоиться! – прокричал Старый король, громко топнув ногой. – Я не позволю в своём дворце проливаться крови.

– Но, Ваше Величество… – начал было кричавший до этого на Азаруга придворный.

– Успокоиться, я сказал! – ещё грознее прорычал король, – Я не потерплю упрёков в сторону наших гостей!

Поверженные таким решением короля, все придворные нехотя опустили оружие. Азаруг лишь недовольно хмыкнул. В любое другое время он бы разорвал этого вшивого человека на части, но сейчас сдержался и, приказав своим воинам убрать мечи в ножны, твёрдым шагом двинулся к трону.

– Мудрое решение, Ваше Величество, – вполголоса проговорил он и ехидно улыбнулся. – Пожалуй, у нас с вами получится стать союзниками.

Старый король в ответ лишь неуверенно пожал плечами.

– А я к вам не с пустыми руками, – через некоторое время, когда все уже более-менее успокоились, произнёс Азаруг.

– Да-да, – вдруг встрепенулся на своём месте Даринор, – у нас есть для вас прекрасный подарок.

Осдор невольно насторожился, когда несколько воинов ввели в зал человека, тело и голова которого были плотно укутаны мешком и завязаны бечёвкой.

– Как вы знаете, нам на днях довелось нанести мятежникам полное поражение подле Ивора, – орк без предложения уселся на кресло, стоявшее справа от трона.

– И к великой удаче, Ваше Величество, в числе сражавшихся был сам принц Килан.

Осдор буквально подскочил на месте.

– Неужели вы поймали самого Килана?! – чуть ли не прокричал он.

Все придворные вмиг поднялись со своих мест и устремили свои взгляды туда, где в полной беспомощности стояла связанная фигура.

Азаруг усмехнулся.

– Бери выше, Ваше Величество, – орк подошёл к связанному и грубым движением руки сорвал с его головы мешок.

Придворные недоумённо переглянулись. Сам же король злобно ухмыльнулся, когда понял, кто стоит перед ним.

– Теперь все козыри в наших руках, – оскалился Осдор.

Виэтвена, которая всё это время пыталась оставаться в сознании, теперь перестала бороться, и тяжёлый обморок вмиг захватил её в свои объятия.

Глава 3

– Защищайте принца!

– Килан!!!

Обрывки сознания мутными облаками врывались в разум Килана. Принц совершенно не чувствовал своей спины и ног, а железный привкус крови во рту вызывал тошноту.

– Меагорн, ну чего ты там копаешься?

– Ты думаешь, это так просто?!

– Я ничего не думаю, но знаю только то, что ещё мгновение и всем нам придётся очень тяжело!

– Поторопись, ещё немного, и уже некого будет спасать!

– Не торопите меня! Если я допущу ошибку, орки будут меньшей из наших проблем!

Килан не различал голосов, и совершенно не мог понять, о чём они вели разговор. Сознание уже почти покинуло его, но пальцы рук, которые он всё это время судорожно сжимал и разжимал, всё ещё позволяли ему удерживать себя от падения во тьму.

– Получилось!

– Что получилось?

– Он открылся! Давайте все быстро внутрь, а я тут им поддам огоньку на прощание.

Килан почувствовал, как чьи-то крепкие руки подхватили его и куда-то понесли. Неожиданно стало очень холодно. Так холодно, что принц начал коченеть. Общее ощущение было похожим на то, как если бы в зимнюю погоду он вышел из помещения в одной рубахе. Теперь уже и пальцы окончательно перестали его слушаться. Чёрная пелена, накрывавшая глаза, спала, и её заменило ярко белое сияние.

Очнувшись, Килан помотал головой пытаясь прийти в себя. После этого, он быстрым взором оглядел свои руки, дабы убедиться, что всё в порядке, и чуть не вскрикнул. Его ладони буквально просвечивались насквозь.

Принц попытался что-то сказать, но и этого у него не получилось: было такое ощущение, будто его рот туго зашили, и как бы он ни пытался прорвать эту нить, сделать этого у него не получалось.

Килан огляделся вокруг. Всюду, куда ни кинь взгляд, была абсолютно белая пелена. Было совершенно непонятно, где была земля, а где небо, да и вообще – были ли здесь земля и небо.

«И вообще, где я?»

Килан сам испугался того, как отчётливо в его голове прозвучали эти слова.

«Хмм, а если я попытаюсь крикнуть?» – подумал принц.

«Эха-ха!!!»

От острой боли принц чуть было не потерял сознание. Крик отдался в голове очень резким и пульсирующим звуком – ощущение было такое, что внутрь черепной коробки забрался маленький гном с секирой и стал неистово крушить всё на своём пути.

«Идея была скверная», – скривившись, подумал Килан.

Он начинал понимать, что хоть и не может говорить, но, по крайней мере, всё ещё может думать и анализировать своё состояние. Это открытие немного его успокоило и порадовало, но радость вскоре сменилась недоумением.

Пока что Килан не мог найти ответ на свой главный вопрос.

«Где я?»

От резкого белого света, пульсирующего, как алая кровь из глубокой раны, очень сильно болели глаза. Он был немало удивлён, тем как стойко его взор переносил эту яркость. Когда же глаза его более-менее привыкли к слепящему свету, Килан начал размышлять о том, что же ему нужно делать дальше.

«Мне нужно узнать, где я нахожусь. Пожалуй, пора пройтись».

Он попытался сдвинуться с места, но успеха в этом деле было не больше, чем когда он вздумал заговорить. Килан бросил быстрый взгляд вниз, и, наверное, упал бы в обморок, если бы мог шевелиться. Ног у него не было. Их место занимал некий полупрозрачный отросток, чем-то похожий на рыбий хвост.

«Может, я сошёл с ума?» – Килан больше утверждал это, чем спрашивал.

Но тут его разум поразила одна интересная мысль.

«Ладно, нужно не думать о ногах, а попробовать пошевелить руками».

Килан собрал все силы, и что было мочи, устремил свои руки вниз, к земле. И тут случилось нечто странное: он упал и начал мерно плыть по земле. Правда, пейзаж вокруг него не менялся, и единственным подтверждением того, что он перемещался, были слабые собственные ощущения. Впрочем, тело (если таковое у Килана вообще было) почти ничего не чувствовало.

Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы остановиться. Но теперь Килан понял, что он не плыл, как ему казалось изначально, а – как бы странно это ни звучало – летел. Вскоре он осознал, что никакой земли не было. Белый свет расщепился на лёгкие маленькие облака, и Килан обнаружил, что висит в невесомости.

«Едва ли то, что я вижу, нормально».

Решив, что хуже уже не будет, принц полетел дальше. Теперь у него это получилось намного легче: тело стало понимать, чего от него хочет разум, и Килан мягко полетел вдаль по облакам.

Поначалу от скуки он считал секунды, перераставшие в минуты. Ему было интересно, насколько велико это странное пространство. Он считал долго, но где-то после тысячи сбился.

Пейзаж не менялся, а Килан всё так и продолжал лететь в неизвестность.

В какой-то момент, спустя, как ему показалось несколько часов непрерывного полёта, наконец-то объявился горизонт. Он представлял собой тонкую маленькую ниточку вдалеке. По мере приближения к нему, Килан стал замечать, что ниточка эта увеличивается, и впереди начинает вырисовываться нечто, похожее на большое строение.

«Замок?»

Перед Киланом и, правда, был замок. Но это была далеко не обычная крепость из тех, которые встречаются в Денетории. Нет. Это был огромный каменный исполин высотой в несколько сотен, а может и тысяч, метров. Оценить его размеры было сложно, потому что основание его, как и вершина, скрывались в тумане.

Замок был очень красив. Было видно, что над его созданием корпела не одна тысяча лучших мастеров своего дела. Острые, как стрела, башенки все были инкрустированы различными каменными вставками. Присмотревшись, Килан понял, что на них были изображены различные сражения и битвы, случившиеся за многовековую историю Денетории. Пустые глазницы бойниц, казалось, неотступно следили за принцем, хотя в них никого не было видно. Даже сам камень, из которого были сделаны стены, казался каким-то особенным, можно сказать, даже магическим.

«Очень странное место», – пронеслось у него в голове.

Замок стоял один, он был как остров, окутанный туманом посреди бесконечного океана. Килан невольно поёжился, когда в его воспалённом разуме, возникла мысль зайти внутрь.

Следуя этой идеей, Килан внимательно посмотрел на ворота. Они казались совершенно неприступными. Огромные увесистые створки, думалось ему, и вовсе не могли раскрываться – настолько они выглядели тяжёлыми.

Но, как бы ни старался он прогнать от себя навязчивую идею заглянуть внутрь замка, любопытство всё же оказалось сильнее.

Ещё несколько минут поколебавшись, Килан всё же набрался храбрости и лёгким движением направил своё тело к массивным вратам. Едва приблизившись к ним, он попытался схватиться рукой за одну из створок, но ощутил, как ладонь его проходит сквозь камень.

Вскоре процесс перехода был завершён, и Килан оказался внутри замка.

Внутри крепость была не менее величественная, нежели снаружи. Грозные каменные колонны, вырастающие из тумана (пола как такового у замка не было, он был скрыт белой дымкой), устремлялись высоко вверх, где терялись в белых «облаках» чистого света.

Килан осторожно поплыл вдоль широкого коридора, образованного колоннами. Замок казался безлюдным и пустым. Над ним нависали огромные серые стены, дополняющие всеобщую картину своими тусклостью и унынием.

Коридор казался бесконечным, и Килан, уже не первый раз в этом странном месте, совсем потерял счёт времени.

Но, однако же, хоть коридор и был очень длинным, он имел свои пределы. Минуя последние две колонны, принц оказался перед ещё одними вратами. В отличие от внешних ворот замка, эти были намного меньше, и сделаны были, как показалось Килану, не из камня, а из какого-то очень крепкого дерева. Но особое внимание принца привлёк другой немаловажный факт: на их створках искусно были вырезаны две фигурки. Одна представляла собой женщину с длинными красивыми волосами. Она держала в одной руке сито, а другой как бы разбрасывала из него семена. На второй створке был изображён мужчина – крупный и мускулистый воин. На голове у него был шлем, а в каждой руке зажато по могучей секире.

Решив больше не томить себя мыслями о том, что же скрывается за этими вратами, Килан смело направился вперёд. Створки вмиг очутились за спиной принца. Он попал в очень необычное помещение. Здесь не было белого тумана, и масштабы зала поражали своей колоссальностью. Оглядев быстрым взглядом помещение, Килану потребовалось немало времени для того, чтобы понять, что он был здесь не один. Глаза его, немного отвыкшие от затемнённых пространств, не сразу смогли заметить среди тёмных стен, лишь немного освещённых свечением, льющимся из высоких окон, силуэты людей.

Неожиданно один из них прорезал темноту и ринулся к Килану. У этого силуэта, так же, как и у принца, не было ног. Опешив, он буквально замер на месте. Фигура подлетела к нему, резко схватила за руку и увлекла за собой в самый тёмный угол.

Только там, уже придя в себя, Килан сумел разглядеть своего оппонента. Ног, как ещё раньше заметил принц, у этого создания не было, вместо них был какой-то отросток. Поднимая взгляд, Килан увидел, что выше пояса силуэт сильно напоминает человеческий – единственное отличие заключалось в том, что он буквально насквозь просвечивался. Но главное потрясение ждало Килана впереди, когда его взгляд поднялся до уровня лица существа, он увидел безжизненные белёсые глаза Анарии, которые буровили его насквозь.

«Значит, я умер», – пронеслась у него в голове стремительная, как стрела, мысль.

«Нет, – раздался в створках его черепа мягкий женский голос. – Пока ещё нет».

Килан удивлённо взглянул на Анарию и мысленно спросил:

«Мы можем общаться при помощи мыслей?»

«Да».

Девушка мягко улыбнулась непониманию, окрасившему собой лицо принца.

«Что это за место?» – Килан медленно обвёл взглядом окружающие их стены.

«А ты не догадываешься?» – в голосе Анарии слышалась печаль.

Килан призадумался. Он заметил, что голова у него стала какая-то ватная, и думать было всё сложнее и сложнее.

Видя, как Килан напрасно терзает свой перегруженный разум, Анария поспешила ему на помощь.

«Это Валонорд, – мысленно проговорила девушка, – дворец павших в бою».

«Так это правда! – беззвучно прокричал Килан. – Удивительно, неужели древние легенды оказались правдой… Вот он какой, великий зал павших в бою воинов, великий зал личной армии богов – армии, которая ждёт конца света. Ждёт, когда на мир живых обрушится огнём сила сотен демонов, и тогда все эти воины разрубят каменные ворота и низринутся на землю».

«И погибнет мир, и возродится вновь на старом пепелище», – задумчиво добавила Анария.

«И не будет больше в этом мире зла и несправедливости», – закончил Килан.

Они оба застыли в благоговейном молчании, однако долго оно не продлилось. Неожиданно глаза Килана загорелись, и он буквально рванулся вперёд, столкнувшись с Анарией.

«Что ты делаешь?» – пронёсся в голове принца недоумённый голос девушки.

«Там мой отец, он должен быть где-то здесь!»

Килан попытался вырваться, но цепкая хватка Анарии буквально сковала все его движения.

В недоумении он вернулся на своё место.

«Извини, Килан, – грустным тоном проговорила Анария, – тебе нельзя туда, ты… Живой».

«Но как ты это понимаешь, раз я здесь, почему я живой? – вопросил он, принявшись оглядывать свой силуэт. – Я ведь совершенно ничем не отличаюсь от тебя».

«Твоё сердце, – девушка положила руку ему на грудь. – Оно стучит».

Только сейчас Килан понял, что всё это время не обращал на этот факт никакого внимания.

Анария аккуратно взяла его руку и ладонью прижала к тому месту, где должно было биться её сердце. Но там ничего не было, лишь тишина и пустота.

«Вот видишь, – девушка с грустью опустила глаза. – Ты жив, а я мертва».

«Но тогда что же мне делать? – Килан был озадачен. – Получается, я нахожусь на грани жизни и смерти? Возможно ли такое вообще…»

«Главное, не приближайся к другим, – тревожным тоном проговорила Анария. – Если боги заметят, что в зале находится живой, они уже не выпустят его отсюда, таков закон. Ни один смертный, побывавший в Валонорде, не сможет выйти отсюда до самого судного дня».

Килан был в полной растерянности. Он совершенно не понимал, что ему делать, а когда ситуация прояснилась, ему стало ещё тяжелее принимать решения.

Прочитав его мысли, Анария крепко ухватилась рукой за его плечо.

«Тебе нужно бороться за жизнь, – твёрдый голос девушки пульсировал энергией в голове принца. – Борись за жизнь, Килан. Путь твой ещё не завершён. Борись за жизнь, за всех тех, кого любишь, и кто любит тебя. Борись за жизнь».

Килан почувствовал, как его тело начало наполняться силой. Сила эта буквально выплёскивалась во все стороны. Бросив взгляд вокруг, Килан понял, что стены замка начинают понемногу растворяться, а белый свет, окружающий всё вокруг, принимает более реальный, земной оттенок.

Неожиданно рука Анарии слетела с его плеча. Фигурка девушки начала всё больше и больше отдаляться от него.

– Анария! – голос вернулся к Килану, но крик получился сдавленным и неестественным.

«Передай Меагорну, что он всегда будет в моём сердце».

Резкий удар на миг отбил у Килана сознание, но уже через несколько минут он с трудом открыл глаза. На улице была ночь, яркие звёзды своим приглушённым свечением озаряли тёмный небосвод.

– Он очнулся!

Голос Форина вывел мага из полудрёмы. Меагорн резко подскочил с места и подбежал к носилкам, на которых лежал принц.

Килан беспомощно моргал глазами. По цвету его кожи можно было сказать, что в теле его не осталось ни одной капли крови. Меагорн невольно вспомнил, какими тяжёлыми для него выдались эти последние дни. Дни, когда казалось, что надежда их оставила навсегда…

Килан громко прокашлялся, насилу прочистив горло.

– Дайте мне воды, прошу… – его голос представлял собой едва уловимый шёпот.

Меагорн быстро, как будто это не он, а кто-то другой не спал последние три ночи, подлетел к бурдюку с водой. Он вмиг открепил крепкие застёжки, и уже через несколько секунд Килан жадными глотками поглощал столь живительную для него сейчас влагу.

Закончив пить, Килан передал бурдюк магу, а затем откинулся назад и закрыл глаза.

– Как? Опять?! – воззрившись на него, в недоумении спросил Экрон.

– Нет, – Меагорн тыльной стороной руки потрогал лоб принца, – сейчас он просто спит.

– Тьфу ты, – выдохнул Тардор. – Я уж думал, не очухается.

– Ну уж нет, – Меагорн, улыбнувшись, посмотрел на спящего принца. – Он же у нас бессмертный, или вы забыли?

– Да, – усмехнулся Экрон, – забудешь тут о таком.

Килан тем временем погрузился в мягкий и светлый сон. И хотя никаких сновидений ему не привиделось, он смог достаточно быстро восполнить свои силы.

Проснувшись, Килан понял, что он находится не на улице, а в каком-то здании. Он невольно насторожился, увидев над собой крепкие дубовые доски, являвшиеся переборками утлой, прохудившейся крыши.

– Всё в порядке, Килан, – громко проговорил Меагорн, увидев, как принц насторожился, – ты среди друзей.

– Меагорн? – принц потихоньку присел на кровать. – Но как это? Почему мы…

– Живы? – договорил за него маг. – Я тебе объясню, только ты сначала приляг. Силы твои ещё далеки от полного восстановления.

Килан медленно переместил ноги обратно на кровать и приготовился слушать.

– Дело наше было скверно, – начал маг, – враги зажимали нас в кольцо. Та брешь, которую мы с таким трудом пробили, не продержалась и нескольких минут. Кому-то, конечно, удалось через неё проскочить, но я сомневаюсь, что эльфийские лучники упустили их из виду и позволили сбежать. – Меагорн сумрачно улыбнулся. – Ты совсем лишился рассудка, пошёл напролом к своей палатке…

Неожиданно спокойствие, в которое был погружён принц, как рукой сняло, и он почти прокричал:

– Виэтвена, что с ней?!

Маг глубоко вздохнул. Он знал, что рано или поздно Килан бы задал этот вопрос.

– Её схватили орки, – нехотя ответил он, – Азаруг лично вывел её из палатки.

Дыхание у принца перехватило, и он начал медленно погружаться в небытие, теряя сознание.

Меагорн тут же вскочил с места, подбежал к Килану и, негромко произнеся заклинание, омыл его лицо холодными струями воды, слетевшими с его пальцев.

– Тебе сейчас нельзя так сильно волноваться, Килан, – наставительным тоном проговорил маг. – Ты был буквально на волосок от смерти.

Килан поднял на Меагорна удивлённый взгляд.

– Да-да, – маг вернулся на своё место. – Когда ты пошёл напролом к своей палатке, раскидывая всех и вся, тебе два раза вонзили в спину меч. Мы сколь смогли, организовали возле себя небольшой отряд и ринулись тебе на помощь. – Меагорн вытер руки о кусок тряпицы. – Мы думали, что ты уже мёртв, когда прорвались к тебе. Хотели забрать с собой твоё тело, чтобы оно не досталось оркам. Но когда Форин начал тебя поднимать, он заметил, что лезвие клинка, который лежал возле твоей головы, всё покрыто испариной. Ты ещё дышал.

Килан почти не слушал Меагорна, его мысли были целиком и полностью поглощены Виэтвеной. Он до сих пор не мог осознать, что его любимая в плену у орков, а может быть даже уже и… Нет! Он прогнал эту мысль прочь и постарался сосредоточиться на рассказе Меагорна.

– Когда мы поняли, что ты жив, – продолжал маг, – я решил пойти на крайние меры…

Килан с изумлением посмотрел на мага. Меагорн немного замялся, но потом, наконец, собравшись с мыслями, продолжил:

– Видишь ли, когда мы с тобой ещё были подростками, – осторожно начал он, – мне довелось спуститься в подземелье под учебным корпусом. Там я нашёл вот это.

Меагорн вытянул из своей сумки небольшой камешек треугольной формы.

– Я очень много читал об этой вещи. Но не думал, что смогу увидеть её вживую.

– Подожди, – с изумлением проговорил принц. – Это же портал!

– Он самый, – маг мягко опустил камешек обратно в сумку. – К сожалению, как ты знаешь, он может быть использован лишь один раз. Я берёг его на особый случай. Когда орки нас окружили, я понял, что его время пришло.

– Ты спас мне жизнь, спасибо тебе. – Килан быстрым взглядом обвёл пустую комнату. – А что стало с остальными?

– Наше братство живо, – ответил Меагорн. – Форину, правда, опять не повезло с приземлением, упал на колючку. А так – с нами ещё трое воинов из отряда. Что насчёт всех остальных, то я сомневаюсь, что кто-либо из них смог выжить.

– Господи, это же почти пятьсот человек! – схватился за голову принц.

Меагорн, глубоко вздохнув, опустил взгляд в пол. Так они просидели не меньше десяти минут, пока, наконец, Килан не спросил:

– Долго я был без сознания?

– Три дня, – твёрдым голосом проговорил маг. – Вчера очнулся, когда мы ещё были в пути.

– Что ж, – Килан решил ничему не удивляться. – Хорошо, но тогда, где мы сейчас находимся?

– Ты ведь хорошо помнишь карту Денетории?

Килан уверенно кивнул.

– Я так же, как и ты, выучил её наизусть ещё на первом году нашего обучения.

– Тогда, мысленно вспомни расположение Бранса и Эннора. Мы прямо посередине.

– Не может быть, это же самый юг, Меагорн! – воскликнул принц. – Всё наше войско находится на севере, как мы здесь вообще оказались?!

– Я здесь ни при чём, – спокойно ответил маг. – Мысленно, я приказывал порталу перенести нас в Нарос, но он не послушался моих указаний.

– Как же вы тогда вообще узнали, где мы находимся? – Килан немного успокоился.

– Один из воинов, которые спаслись с нами, родился в этих местах. Так получилось, что мы выпали в аккурат недалеко от его бывшего дома.

– Да уж, – протянул принц. – Час от часу не легче…

Время в скрытом приюте тянулось медленно. Было решено не предпринимать каких-либо действий, покуда принц не выздоровеет. Однако, чем больше дней уходило за горизонт, тем хуже Килан себя чувствовал. Морально он был буквально разбит и уничтожен, и это привело к тому, что в один день, спустя примерно неделю после того, как пришёл в себя, Килан…

– То есть, как это, он ушёл? – Меагорн с недоумением воззрился на гнома.

Форин лишь пожал плечами:

– Я как-то притомился сидеть без дела, – оправдывающимся тоном проговорил он, – и решил ненадолго вздремнуть. Килан, тем более, тоже вроде бы видел уже третий сон.

Форин уставился в пол и принялся почёсывать свою бороду.

– И куда он мог уйти? – с недоумением спросил Экрон.

– А главное – зачем? – вторил другу Тардор.

Меагорн взглянул на кровать. Меча Килана не было, но он не взял с собой ничего из припасов, что было свалено в кучу в углу дома.

– Что ж, – решительно проговорил маг, – далеко он не уйдёт, это точно.

Меагорн быстро схватил свой походный плащ и направился к выходу из дома. В проёме дверей он остановился и тоном, не терпящим возражений, сказал:

– Я найду его, не идите за мной.

Он громко хлопнул дверью и скрылся в тумане, мягко обволакивающем местечко, где стоял, как прозвали свой дом его временные обитатели: «скрытый приют».

Меагорн то и дело кидал в дымку рассеивающие заклинания, но пользы от них почти не было. Килан не появлялся в поле зрения. Маг не мог знать, куда именно отправился принц, но интуиция всегда была его сильным союзником, и в этот раз она его не подвела. Спустя примерно час поисков Меагорн нашёл Килана. Принц сидел на пригорке, прислонившись спиной к дереву.

Увидев мага, осторожно выступившего из пелены тумана, Килан невольно вздрогнул и попытался незаметно перебраться на другую сторону и укрыться за массивным старым стволом.

– Твои попытки скрыться от меня бесплодны, Килан! – грозно прокричал Меагорн. – Что ты хочешь этим добиться?

Килан не ответил, он лишь крепче прижался к дереву. Меагорн подошёл вплотную и взглянул ему в лицо. Оно было искажено гримасой уверенности перекрытой злобой.

– Я ухожу, Меагорн, – голос Килана был твёрд и непреклонен, – не пытайся меня остановить.

Несмотря на свои слова, он и не думал шевелиться, и всё также прижимался к стволу дерева. Как будто хотел с ним срастись. Меагорн расценил это как добрый знак и, откинув в сторону свою походную сумку, которую он прихватил второпях, уселся на землю около принца.

– Что случилось, Килан? – вкрадчиво спросил маг.

– А ты сам не понимаешь? – глаза принца полыхали огнём. – Мы остались ни с чем. Весь наш отряд перебит. Кто его знает, может, пока мы тут прохлаждаемся, союзники Осдора уже уничтожили всю нашу армию!

Килан угрожающе двинулся вперёд.

– Как так вышло? Меагорн, ответь мне, как мы так просчитались? Орки объединились с эльфами?! Что это вообще за дела? Что творит этот ненормальный Осдор? Он что – заключил союз с орками?!

Такой неконтролируемый поток слов невольно пошатнул спокойствие мага.

– Килан, послушай…

– Я не желаю ничего слушать! – взревел принц. – Где была наша разведка? Как можно было проморгать то, что на берег Денетории высадилась целая армия? Ладно. Хорошо. Пусть высадились, но как можно было не заметить, как это огромное войско через полстраны идёт к Ивору?! Как можно было этого не заметить?!

Меагорн молчал. Каким бы Килан ни был сейчас неуравновешенным сгустком эмоций, последняя его мысль мага тоже тревожила.

– Нет уже никого, – Килан опустился на колени. – Нет уже ни Кибура с его славными гномами, ни Дроу, нашего отменного командора. Остались только мы, загнанные, всеми забытые, заброшенные на другой конец света изгнанники.

– Ты не можешь этого знать, – Меагорн сам удивился, каким неживым был его голос.

Килан сумрачно улыбнулся:

– Я ухожу, Меагорн, ухожу. Если Виэтвена ещё жива, то она наверняка в плену у Осдора. Я отправлюсь в Доротос и сдамся на милость королю. Попрошу, чтобы он её освободил. Слово его, конечно, не стоит и червивого яблока, но выбирать не приходится. Ну а если… – Килан угрюмо посмотрел вниз. – Если она мертва, то мне уже на этом свете делать нечего…

Меагорн был потрясён. Он весь вмиг напружинился, а лицо его передёрнула злая гримаса. Быстро, в два шага, он подошёл к принцу, и что было мочи, встряхнул его.

Килан невольно отшатнулся, в глазах его метались страх и недоумение. Меагорн же походил на разъярённого зверя.

– Послушай свои слова, Килан! – прокричал он. – Подумай, к чему может привести этот твой поступок! Ты ведь понимаешь, чем мы занимаемся, и знаешь, сколько жизней зависят от твоей, так не будь столь эгоистичен! – Меагорн тыльной стороной ладони вытер губы и продолжил: – Мы подняли восстание, подняли народ Денетории на правое дело. Осдор заключил союз с орками? Это его право! Это значит, что он уже совсем отчаялся! Постарайся прийти в себя и подумать о том, что будет, если ты сдашься. Мятеж, конечно, будет сопротивляться, но что толку? Что толку биться, когда единственный законный наследник трона мёртв? Осдор разобьёт всех своих врагов, Осдор загонит всех их в выгребную яму, и Осдор убьёт их. Ему плевать, в каких количествах убивать, ни один мятежник, никто из тех, кто даже просто разделял взгляды мятежников, не выживет… И будут жить в наших домах орки, а Азаруг будет вертеть своими грязными пальцами твой череп и насмехаться над твоей слабостью!

Слова Меагорна подействовали на Килана, словно заряд молнии на металлический громоотвод.

– Прости меня, друг, – еле слышно, не смея поднимать вверх пристыженный взгляд, проговорил Килан. – Я просто совершенно запутался…

– Ничего, – увидев, что его слова подействовали, маг сразу же успокоился. – Для этого я и нужен – чтобы, когда ты запутаешься, подавать тебе иголку.

– Я… должен тебе кое-что сказать, – посмотрев на Меагорна, Килан вдруг вспомнил о просьбе Анарии. – Когда я был без сознания, мой дух попал в Валонорд, не спрашивай, как это случилось, я и сам не знаю. Но, вероятно, я бы так и остался там, если бы не Анария, она помогла мне выбраться, и просила передать тебе, что ты всегда будешь в её сердце.

Меагорн был потрясён, от его былого настроя не осталось и следа, а его лик вновь погрузился в печаль.

– Что ж, – наконец сказал он, – теперь я знаю, что она в лучшем для себя месте. Пусть и немного, но это успокаивает.

Два друга привалились возле старого дерева и погрузились в молчание. Что их ждёт впереди? Какая дорога? Они не знали. Не знали они и того, сколько всего ещё они потеряют на своём пути. Два маленьких человечка, заброшенные на край света. Перед их ногами лежал весь мир. Да что там мир – вся вселенная, – а они лишь сидели и смотрели на то, как густой туман рассевается, мягко погружая землю в тепло летнего утра.

Глава 4

– Значит, стало быть, ты так решил, – недовольно проговорил Форин. – Скверная, очень скверная идея.

Килан с удивлением посмотрел на гнома и спросил:

– Не могу взять в толк, почему ты их так не любишь?

Форин презрительно фыркнул и пожал плечами:

– Не знаю, не нравятся они мне, вот и всё.

– Но к Гайару же ты хорошо относился, – вмешался в диалог Меагорн.

Гном задумчиво почесал затылок.

– Гайар – это было другое дело, он был свой, да и к тому же он был один. Или вы думаете, что мы получили бы тёплый прием, если бы столкнулись тогда в горах с целым эльфийским кланом?

– Ох, Форин, ты невыносим! – махнул рукой принц.

Уже несколько часов они не могли прийти к соглашению о том, что им делать дальше. Ещё вчера днём, когда Килан и Меагорн вернулись назад, все твёрдо решили, что хватит сидеть в «скрытом приюте», и что пора переходить к активным действиям. Но вот к каким именно действиям, решить не могли, на этой почве и начался спор.

– Честно сказать, идея и правда, не совсем хорошая, – вторил гному Экрон. – Кто их знает, вдруг они даже слушать нас не захотят.

Килан глубоко вздохнул. Мысль отправиться в Эннор к эльфам-Изгоям, и искать у них помощи и поддержки пришла к ним с Меагорном ещё вчера вечером. Они были уверены, что все эту мысль поддержат, но на деле оказалось совсем наоборот. Пока трое воинов, спасшихся вместе с друзьями, отправились на охоту, в маленьком домике разгорелся спор.

Приняв позицию Экрона и Форина, которые хотели сразу, не заходя в Эннор, отправится на север, принц обратился к Тардору.

– Честно сказать, впервые вижу, чтобы мы с вами не смогли прийти к общему соглашению. Но, раз уж так получилось, что нас поровну, то пускай общее решение принимает Тардор.

Тот немного замялся от оказанной ему столь великой чести – решить судьбу похода. Но всё же, через некоторое время, взвесив все за и против, произнёс:

– Помощь нам и правда, нужна. Может так оказаться, как бы это ни было прискорбно, что наша армия на севере и правда будет разбита. Тогда эльфы станут очень хорошей поддержкой, – Тардор покачал головой. – Тем более, я уверен, что на стороне Осдора они не выступят ни за что.

– Жаль, что в гуще битвы, – проговорил Экрон, – мы не разобрали, какие именно эльфы орудовали вместе с орками.

– Брось, Экрон, – махнул рукой Килан, – ты серьёзно думаешь, что Изгои станут союзниками с орками? Это наверняка были эльфы Даринора, этот трус пойдёт на всё, лишь бы заслужить одобрение своего короля!

– Так каково твоё слово, Тардор? – спросил в нетерпении Меагорн.

– Я считаю, что надо идти в Эннор, – просто ответил он, – а там, на месте, уже будет видно, враги они нам или друзья.

– Да уж, – протянул Форин, – так себе перспектива, но большинство есть большинство. Когда выдвигаемся?

– Сегодня вечером, – Килан встал из-за стола и направился во двор.

Как бы Килану ни противно было сидеть здесь, на одном месте, без движения – когда пришло время уходить, он понял, что будет скучать по этому полуразвалившемуся домику. По этой земле, которая сначала чуть было, не убила его, а потом вернула к жизни. Он глубоко вздохнул и отправился обратно в дом.

Вечером, когда солнце уже начало потихоньку заплывать за горизонт, небольшой отряд из восьми воинов, собрав весь имеющийся у них скудный скарб, навсегда покинули свой «скрытый приют».

Каждый из них был погружён в тягостные размышления. Весёлых разговоров, которые, казалось, только недавно резали воздух радостным смехом в лагере возле Ивора, не было. Все были хмуры и сосредоточены на новой цели.

Они шли в полной тишине, как вдруг Килану, который был больше всех мрачен, вдруг вспомнилась одна старая песня. Она была из числа тех песен, которые он написал ещё в юношеские годы в академии. Тогда, смешно даже подумать, принц всерьёз думал о том, чтобы стать менестрелем. Но пришедшая война перечеркнула все эти планы. Припомнив слова, Килан начал тихонько напевать:

Ответь мне, старый ворон,

Где мой путь, куда ведёт тропа?

С дороги сбился, обездолен я…

Все невольно прислушались к завораживающему, чарующему голосу принца.

Блуждал средь мрачных фьордов,

В тени лесов свой жёг огонь.

Кричал, звал, но в ответ – безмолвье, грохот волн…

Голос Килана становился всё сильнее и сильнее. Это был уже не тихий шёпот, а грозный, наполненный болью и страданием, возглас:

Закрыты двери в храм Богов,

Пустой очаг в долине гор.

Я не святой и не герой, простой солдат…

Земли моей родная кровь

Сочится насквозь чрез ладонь.

А в небе лики праотцов роптят…

Слёзы невольно накатили на глаза Килана. Последние строки он просто проговорил, срывающимся дрожащим голосом:

Отринут, брошен, обречён

На вечный плен.

Словами, громом – пригвождён к земле…

Скажи мне, старый ворон, —

Но он лишь взмахнул своим крылом.

Последний взгляд на небо бросил Царь Времён…

Он замолчал. Округа погрузилась в тишину, в этих строках о безмолвном, всеми забытом изгнаннике каждый из идущих рядом с ним воинов увидел себя…

Утром следующего дня, утомившись от ночного перехода, который был предпринят отрядом в целях безопасности, воины устроились на привал. Несколько часов назад они покинули зону равнин и вошли в лес. Он носил название Драхм, и был самым большим лесным массивом в Денетории. Этот лес тянулся на многие километры вперёд и занимал собой чуть ли не всю территорию Забытых земель, на которых жили самые что ни на есть ужасные твари. Существа, которым не нашлось места в мире людей. Для того чтобы обезопасить свои жизни и обеспечить себе спокойный сон, воины решили сделать привал не внизу – на земле, где на них в любой момент, потеряй они бдительность, могло напасть какое-нибудь чудовище, – а вверху, на крепких ветвях тысячелетних деревьев.

На страже в этот раз остался один из трёх воинов, спасшихся вместе с командующими из Ивора.

Ложась спать, Килан услышал, как этот воин что-то тихо шепчет.

– Что-то не так? – спустившись и подойдя к нему, спросил принц.

Воин невольно вздрогнул от неожиданности.

– Нет, Ваше Величество, – дрожащим голосом проговорил он. – Но место это очень тёмное.

– Это почему же? – заинтересовался Килан.

Воин с удивлением посмотрел на своего командира.

– А вы разве не слышали легенду о Повелителе тьмы?

– Не доводилось, – Килан поближе придвинулся к своему собеседнику.

Воин немного замялся, но вскоре, подобрав нужные слова, кратко объяснил суть этой старой как мир легенды.

– В древние времена, – робким голосом начал он, – когда ещё не было на земле людей, Денеторию населяли демоны. И главным посередь них был самый могущественный и самый сильный демон, все называли его Повелителем тьмы. До поры до времени демоны уживались с богами, и никто из них тогда не строил козни друг другу. Но однажды Повелитель тьмы, неуёмная жажда власти которого с каждым годом росла всё больше и больше, разорвал тонкую завесу мира и напал на град богов. Завязалась ужасная война, которая продлилась ни много ни мало – две тысячи лет. В конце её лишь общими усилиями, соединившись воедино, боги смогли поймать Повелителя тьмы и заточить его в старинный лес. Лес Драхм. Тёмный лес. С тех пор говорят, что он бродит здесь среди деревьев и убивает одиноких путников, забредших глубоко в чащу…

Кончив свой рассказ, воин вздрогнул и положил правую руку на рукоять своего меча.

– Но ведь это всего лишь легенда, – Килан медленно встал, – не стоит относиться к ней так серьёзно.

Принц оставил их стража наедине со своими мыслями, а сам отправился на заранее заготовленное место на одном из деревьев.

Не сказать, чтобы Килан испугался его россказней, но последние обстоятельства и те ситуации, в которые он попадал, заставили его поверить во многие легенды.

Принц долго не мог уснуть. Перед тем как погрузиться в мир сновидений, он беспомощно ёрзал по стволу, как улитка, переворачиваясь то на одну, то на другую сторону. Но даже когда блаженное забытьё пришло, оно было тяжёлым и мрачным. Во сне к Килану то и дело лезли какие-то страшные чудовища, они наставляли на него свои лапы и громко смеялись, тыкая в него пальцами. Когда одно из них оказалось совсем близко, Килан усилием воли заставил себя проснуться.

Он быстро протёр глаза и по привычке, совершенно забыв, что спит не на земле, приподнялся на руках, и чуть было, не свалился с ветки. Приступ страха заставил его проснуться окончательно. Килан спрыгнул с дерева и огляделся вокруг.

Что-то во всей этой местности было не так. Вроде бы такие же деревья, такая же земля, такое же небо над головой, но всё же – что-то здесь было не на своём месте.

Килан медленно, как бы крадучись, подошёл к воину, который ранее поведал ему легенду об этом лесе. Он сидел на бревне, прислонившись к дереву, и, казалось, спал. Точно Килан не мог этого видеть, так как воин сидел к нему спиной, но поза его тела и склонённая вниз голова говорили о том, что их страж уже давно видел седьмой сон.

– Эй, воин, просыпайся, – вполголоса проговорил Килан.

Тишина в ответ.

– Просыпайся! – Килан уже начинал терять терпение.

Когда воин не откликнулся и на третий раз, Килан, грозно покачав головой, направился к нему, твёрдо решив выговорить ему за такую халатность. Но едва принц коснулся рукой плеча воина и развернул его лицом к себе, кровь в его жилах застыла. Он был мёртв… Причём умерщвлён он был каким-то ужасным способом: от головы его остался лишь череп с перекошенной от ужаса челюстью, а тело представляло собой высохшие кости скелета.

Килан отпрянул назад от тела и вытащил меч. Теперь принц отчётливо понимал, что именно изменилось вокруг. Воздух стал намного гуще, просветы между деревьями были залеплены непроглядной тьмой, а звёзды и месяц, которые своим ласковым светом освещали поляну, теперь были сокрыты плотной грядой свинцовых туч.

– Кто здесь? – прошептал принц, потихоньку отходя в сторону дерева, где спали остальные. – Покажись!

Неожиданно подуло замогильным холодным ветром, и что-то со всей силы врезалось Килану в грудь, сбив его с ног.

На центре небольшой площадки, обрамлённой вокруг деревьями, вдруг поднялся маленький вихрь, который через несколько минут обрёл форму. На Килана, широко скаля беззубый рот, смотрело ужасное существо. Оно было всё чёрным, а на вид представляло собой сгусток густого тумана. Голова его была похожа на череп, вместо рта была большая дыра, а глаза твари – единственное, что выделялось на общем тёмном фоне, – горели красными зловещими огнями.

– Показался, – прошипело потусторонним голосом существо. – Ты доволен?

Как бы Килан ни пытался держать себя в руках, волосы на его затылке предательски зашевелились.

Существо ещё больше разинуло свою беззубую пасть.

– Рад видеть тебя в своих владениях, принц, – оно развело руками. – Я ждал тебя. Ждал, чтобы наказать.

Монстр ринулся вперёд на Килана, но принц ловким движением увернулся от ужасающего противника.

– Что ты за существо?! – севшим голосом прокричал принц. – Что тебе от меня надо?!

– Ох, – извиняющимся тоном прошипел монстр, – забыл представиться. Я – Повелитель тьмы, демон, и хранитель этих земель. А надо мне от тебя, – глаза его коварно полыхнули, – всего-то твою душу.

Килан сильнее попятился назад и упёрся в ствол дерева.

– Или, может быть, ты думал, что сможешь безнаказанно зайти в Валонорд, побродить там по запретным залам, а потом вернуться назад на землю? Боги слепы – да, это их право. Они заточили меня здесь, чтобы я следил за равновесием сил. И я слежу, десять тысяч лет уже слежу. А таких нарушителей как ты, я отправляю в тёмную бездну времени, из которой никому нет возврата.

Едва договорив последнюю фразу, демон ринулся на принца. Так как отступать Килану было некуда – дерево, к которому он прижался, не давало никакой манёвренности действий, – он выставил вперёд клинок и со всей силы, целясь в пульсирующее тело демона, нанёс удар.