Развод. Две причины любить
Глава 1
Выхожу из клиники, не помня себя от счастья. Наконец-то случилось! Пять лет прошло после потери первой беременности. Думала, что навсегда лишилась радости материнства. Матвей никогда не переживал по этому поводу. Мужа устраивает, что мой мир крутится только вокруг него. Главное моё здоровье. А мне, стоит взглянуть на детей подруг, хочется выть от бессилия.
Желание побаловать себя вкусненьким становится невыносимо острым. Хочу что-нибудь рыбное. Например, креветки, рыбу и томатный суп. В «Моремании» можно всё это соединить. Обожаю «буйабес», как в целом французскую кухню. Ноги сами собой несут в ближайший торговый центр. Там, на втором этаже, как раз есть такой уютный ресторанчик.
Мучаюсь между желанием немедленно позвонить Матвею или устроить небольшой праздник, по этому важному случаю. Покажу снимок УЗИ за красиво сервированным столом со свечами и бутылкой хорошего вина. Сама пить не стану. Он обязательно спросит – почему? И тут я всё расскажу и покажу. Уже представляю радость на любимом лице.
Улыбка непроизвольно растягивает губы.
– Что, чудо моё, сделаем папе сюрприз?
Смотрю на часы. В офис сегодня не вернусь. Времени вагон – всё успею! Очень кстати купить в их магазинчике наисвежайшую рыбу для ужина.
Огромное здание сверкает яркими рекламными вывесками и блестящими чистотой зеленоватыми стёклами. В ресторан быстрее попасть не с центрального входа.
Почти захожу внутрь и тут слышу смех. Заразительный… женский… звонкий… Ему вторит тот, который ни с кем не перепутаю. Очень медленно поворачиваю голову. Мало ли какая женщина случайно оказалась с ним рядом? Та же помощница, например. Уговариваю себя, а сама уже почти не живу. Рядом с Матвеем случайных людей не бывает.
Делаю несколько шагов назад…
Мир в один момент из цветного становится чёрно-белым. Смотрю, как муж обнимает, целует другую женщину, и не могу оторвать взгляд. Вокруг рушатся замки, словно построенные из стекла на зыбком песке.
– Боже, за что?! – едва продавливаю слова сквозь пересохшее горло.
Пальцы вцепились в холодные, блестящие хромом перила. Только бы устоять на ногах.
Тысячи, миллионы острых кусочков рвут душу, истекающую кровью. Режут вены, ставшие вдруг сухими. Втыкаются в обескровленное сердце.
Звон стекла накрывает окружающий мир. Ещё один децибел, и я оглохну.
– Не надо…
Влюблённые смотрят на враз потемневшее небо и забегают под козырёк центрального входа.
Тучи трещат, рожая грозу. С неба внезапно потоками обрушивается дождь.
Я не спешу искать укрытие. Крупные капли оплакивают вместе со мной похороны надежд на семейное счастье.
Так больно, что невозможно дышать, да и зачем, если его больше рядом не будет? Я не смогу простить. А он не захочет вновь отстроить город моих иллюзий. Вижу это по влюблённым взглядам, что Матвей бросает в лицо слишком бледной незнакомки.
Для её нездоровья есть причина. Сквозь распахнутый плащ торчит выпуклый живот. Молодая красавица ждёт ребёнка. Это для меня стала привычной отговорка: не время заводить малыша. Для блондинки нашлось.
Прикладываю руки к тому месту, где растёт мой кроха. Как могла забыть о маленьком чуде, что бог послал, услышав мои молитвы? Я не одна. Вот новый смысл жизни.
Шепчу слова, рвущие душу.
– Прости малыш, нам нет места в жизни папы. Но мы выстоим. Обещаю, мама сделает всё для твоего счастья!
Первое желание бросить в лицо предателя ключи от дома, развернуться и уйти прямо сейчас. Но на что жить? Я теперь не одна, нужно думать в первую очередь о ребёнке.
Вспоминаю слова свекрови:
«Попробуешь изменить моему сыну – пеняй на себя! Уйдёшь, в чем пришла. Не вздумай выбрасывать свой старенький чемоданчик! И попробуй что-то забрать».
Всю прибыль мы вкладываем в развитие бизнеса.
Констатирую с горечью:
– Похоже, рассчитывать не на что!
Матвей оборачивается, чувствуя на себе мой взгляд. Так непривычно видеть смущение на властном лице. Растерянный взгляд мечется между мной и любовницей. Чувствую сердцем каждую его эмоцию. Успели срастись кожей за семь лет. Не могу терпеть двойную боль.
Делаю выбор за него. Подхожу на дрожащих ногах. Вблизи его любовница ещё красивее. Совсем молодая, надеюсь, ей есть восемнадцать? Испорченные водой туфли предательски хлюпают. Говорю, стараясь не разреветься.
– Можешь не появляться дома три дня? За это время я соберусь, подам на развод и уеду.
В чёрных глазах предателя отчаяние. Не думал, что я узнаю? Как кот, что ночью, тайком гадит в тапки? В любом случает тайное всегда становится явным.
– Милый, кто это? – красавица хлопает ресницами, разглядывая «мокрую курицу». – Твоя знакомая?
Ухмыляюсь в кукольное лицо. Какая прелесть. Обо мне никто не рассказывал. Ну, хоть знаю, что в нашем доме никогда не валялись её трусы и колготки. Заставляю себя улыбнуться. Отвечаю за ставшего молчаливым мужа.
– С этой минуты – никто! Семь лет до того считалась его женой!
Он тут же вышел из ступора.
– Лера! Не сходи с ума! Я всё объясню! – в голосе сожаление. – Поговорим вечером!
Хмурю лоб. Не хватает, чтобы начал меня жалеть. Всё настолько понятно, что объяснять нечего.
– Матвей, не унижай меня! Сам знаешь, я не прощу предательство, а ты не бросишь любимую женщину. О чём нам с тобой говорить?
– Подожди! – Он цепляется за мокрый локоть. – Давай я тебя довезу и поговорим!
Какой заботливый. Хочу кричать, но с силой сжатые губы не проронят в ответ ни слова. Хватает одного резкого движения, чтобы освободиться из захвата.
– Пусечка, а как же я? – хлопает ресницами молодуха. – Родители ждут нас на обед.
Матвей кривится, словно получил лимоном по ухоженной морде. Дебильное прозвище подходит коту или собаке. Не думала, что он может терпеть подобную пошлость.
Усмехаюсь в чёрные глаза:
– Не нужно, «пусечка», сама доберусь. Беги обедать!
С трудом удерживаюсь, чтоб не добавить: «помахивая хвостиком!»
– Подожди до вечера! – повторяет он, сверля взглядом. – Ты всё поймёшь!
Глава 2
Ни ждать, ни понимать ничего не хочу! Ухожу под дождём с гордо поднятой головой. Мокрые волосы светлыми змеями падают на плечи. Дождь насквозь промочил одежду. Платье плотно обтягивает ноги, грудь. Не оборачиваюсь, чтоб не сжечь любовников взглядом. Сейчас я зла как Горгона. Нужно время прийти в себя. Знаю точно, что не сломаюсь.
Перед тем, как плюхнуться мокрым комком на кожаное сидение «Бентли», выкрикиваю гневное:
– Ты пожалеешь, Мотя, что поступил так со мной! Только я этого не увижу.
Смотрю, что имею на карточке. Слишком мало, чтоб снять жильё и держаться, пока не найду работу. Глажу по панели любимого мальчика.
– Придётся мне расстаться с тобой, мой хороший!
Успокаивает, что столица не единственное место и вовсе не намазано мёдом, в масштабах страны. Не смогу видеть жалость с сочувствием в глазах знакомых. Натыкаться на злорадные взгляды отвергнутых ради мужа мужчин и сучек, что охотились за ним всё это время. Снимаю обручалку. Бросаю в карман.
Больше в Москве меня ничего не держит.
До дома добралась, как в тумане. Мозг смертельно обиженной женщины плохо работает. Вызовы Матвея сбрасываю. Что он может мне предложить? Если даже знаком с родителями беременной от него девушки? Таких не бросают, можно загреметь за решётку.
Мерзко от мысли, что он делил наши постели. Обнюхиваю руки. Запах зелёной травы и цветов. Я пропиталась её ароматом, постояв рядом всего пару минут.
Долго стою под душем. В голове пустота. Никаких мыслей о будущем. Нужно выспаться, и может тогда придёт решение, рвануть на юг или на север? Выхожу из ванной комнаты и нос к носу сталкиваюсь со свекровью.
– Ну, что? Наконец узнала, что Мотя скоро станет отцом?
– Узнала.
– Тогда, что ты делаешь в доме моего сына?
– Вообще-то я здесь живу!
– Больше нет! – она показывает связку ключей на ладони. Узнаю брелок мужа. – Сынок дал мне ключи. Попросил проследить, чтобы ты не вынесла из дома лишнего!
Обмираю на месте. Измена, беременность любовницы, теперь выгоняет меня из дома? Это благодарность за много прожитых вместе лет? Стараюсь говорить спокойно:
– Вера Алексеевна, дом – наше совместное имущество. Я имею право жить здесь ровно столько, сколько хочу!
Она демонстративно усаживается в кресло перед туалетным столиком.
– Я тоже!
– Но не в моей спальне!
– Это спальня моего сына! Имей в виду, в московской квартире я сменила замки. Там ничего твоего нет!
– А драгоценности и личные вещи?
– Всё покупал Матвей! Надеюсь, ты не выкинула тот чемодан, с которым приехала из своего Мухосранска?
– Я пахала на пару с ним!
Бывший главбух нашей компании смеётся в лицо:
– Кем? Внештатным советником со свободным графиком? Тебя ни в одной бухгалтерской ведомости нет!
Понимаю, что прожить спокойно три дня не удастся. Выгнать? С Верой Алексеевной не пройдёт. Вызовет полицию, но перед этим устроит скандал и будет орать, переполошив весь посёлок.
Опускаю руки. Я раздавлена морально. Воевать нет сил. Проще съехать в отель.
Скидываю с тела халат и под пристальным взглядом пожилой женщины натягиваю плавки, бюстгальтер, платье. Бросаю в дорожную сумку самое необходимое из гардероба. Свои документы туда же. В том числе свидетельство о браке. Вываливаю сверху драгоценности и иду под крик истерички в гараж.
Та идёт следом, гипнотизируя мою спину и перечисляя, что ещё, кроме её сына, квартиры и дома мне не принадлежит.
– Оставь комплект с колье с изумрудами! Браслет с бриллиантами и остальное золото! Всё покупал тебе мой сынок!
Она чуть не падает в обморок, когда я сажусь за руль «Бентли».
– Эту машину подарил тебе Мотя! Не смей забирать! Инночке он нужен больше, она беременная!
Инна… теперь знаю имя разлучницы. Чуть не огрызаюсь, что тоже жду ребёнка от Матвея. Вовремя прикусываю язык. Противно участвовать в этом действе, но решаю напомнить сверхжадной, почти бывшей родственнице:
– Вера Алексеевна, я семь лет спала с вашим сыном. Готовила, убирала дом. Проверяла документы фирмы. Участвовала в семинарах. Готовила выставки. Заводила нужные знакомства. Матвей начинал своё дело вместе со мной. Я была за юриста, бухгалтера и всех прочих. Вы подключились намного позже.
– Ты жена, ты должна!
Железный аргумент вызывает во мне короткий смешок. Слишком часто слышала эту фразу за семейную жизнь.
– Но не обязана. Все долги перед вами себе прощаю! Этот автомобиль – минимальная цена за мои услуги… – Вскидываю бровь: – Посмотрите на меня. Я похожа на добрую фею?
Веру колбасит. Красное, в пятнах лицо перекошено от злости.
– Какая фея? Ты ведьма!
Усмехаюсь, наслаждаясь маленькой местью.
– Вот видите. А ведьмам нужно платить! – завожу автомобиль и начинаю двигаться, не обращая внимания на раскинутые руки сестры дьявола.
– Не дам выехать! – делает она последнюю попытку сохранить автомобиль.
– Ради бога! Перееду вас… – Я на самом деле готова на что угодно, лишь бы не видеть больше это исчадие ада. С угрозой цежу слова: – Матвей три дня в дом не придёт, будете валяться тут в гараже вся переломанная.
Видно есть что-то в моих глазах, отчего Вера истошно вопит:
– Она хочет меня убить!
Но отходит в сторону, давая возможность наконец-то вырваться на свободу.
Бездумно лечу вперёд, подальше от места, где столько лет была счастлива и зачала ребёнка. Не могу сдержать слёзы, хоть понимаю, что это опасно. Дождь снаружи, гроза с тропическим ливнем внутри.
Матвей снова начал атаку вызовами. Заезжаю в ближайший карман. Блокирую его номер, не желая слушать ложь, замешанную на грязи. Смартфон разрывается вызовом. Смотрю на экран. Рита. Подруга детства, воспитывались в одном детском доме. Одноклассница, одногруппница, уехавшая вслед за любимым мужчиной жить в небольшой городок на Урале.
– Москвичка! Как у тебя дела? – бодрый вопрос взрывает во мне эмоции. Всхлипываю, услышав родной голос. Перед ней не нужно строить из себя то, что нет.
– Матвей мне измени-и-и-л…
– Среди них нет святых. Может врут?!
– Сама видела. Она беременная. Пузо на нос лезет.
Рита недолго молчит.
– Засада. Что будешь делать?
– Не прощу! Попросила три дня, чтобы собраться и уйти, но его мать меня уже из дома выгнала. Стою в кармане. Реву, думаю, что делать дальше?
– Тут и думать нечего! Приезжай ко мне! Меняй номер телефона, чтоб он не мог отследить и вперёд.
– Я беременная. Двенадцать недель. Снимок УЗИ хотела ему подарить, а он…
Соплю сквозь слёзы и сопли. Беззастенчиво вешая свои проблемы на Ритины плечи. Она не из тех, кого запугаешь. Отвечает коротко:
– Приезжай! Разберёмся!
Глава 3
Через пять лет
Весеннее солнце бьёт в окна моего кабинета. Золотые лучи зайчиками скользят по стопкам документов. Я торопливо ставлю подпись, слишком многое надо успеть. Обещала приболевшей Ане забрать её от Риты пораньше. Протягиваю руку к следующему документу, когда дверь с треском распахивается.
Поднимаю на вход недовольный взгляд.
– Валерия Игоревна! Срочное собрание у директора! – секретарь, раскрасневшись от бега, тяжело дышит. Наверняка снова собирались на поболталки в отделе маркетинга.
Раздражённо бурчу под нос:
– Сейчас…– Только совещаний мне сейчас и не хватает. Лишние полчаса, а то и час на работе.
Тянусь за папкой, и вдруг – острый щелчок в виске. Знакомое предчувствие неприятностей свербит и без того уставший мозг. Физически ощущаю – что-то не так. Отодвигаю стул к окну. Несколько раз тяжело вздыхаю и встаю. Деваться некуда.
Тащу ноги в малый конференц-зал. Захожу. Все в сборе, не хватает только меня. Прохожусь взглядом по возбуждённым лицам. Происходит что-то важное, а я не в курсе?
Воздух гудит от сдержанных разговоров. Запах кофе смешался с терпким ароматом мужского парфюма. Совершенно нелюбимое для меня сочетание раздражает ноздри. Сажусь в конце стола. Машинально прячу дрожащие пальцы под столешницей. Прокручиваю в памяти список покупок продуктов для ужина. Доставка – не вариант. Для Анечки нужны только свежие продукты. Стоит вспомнить о любимой девочке, улыбка касается губ. В душе тянущая домой тяжесть. Как же соскучилась по ней за день.
Громкий возглас возвращает в реальность.
– Господа, важное сообщение! – директор ударяет карандашом по стеклу высокого круглого стакана. – Тендер завершён. Строительство нового цеха поручено областному филиалу московской компании «Авдеев и Партнёры».
Тишина. Я на секунды перестаю слышать и видеть. Забываю, как нужно дышать. В ушах непрерывно стучит: «Ав-де-ев. Ав-де-ев».
Сердце заныло, словно не было нескольких лет на «забыть». Смятение чувств. Я по-прежнему помню всё, что между нами было. Гадаю, до какой степени нужно бояться себя? Ещё не встретились, но уже переживаю, что бывший муж узнает в Ане дочь и попытается забрать мой смысл жизни. Сама себя успокаиваю:
«Не посмеет! У меня есть жильё, стабильный заработок. Суд всегда встаёт на сторону матери! И вообще, может это другой Авдеев?!»
Можно рассмеяться преждевременным страхам, но мне не весело.
Словно издалека доносится голос директора:
– Вот, ознакомьтесь. Документы на подпись.
Передо мной ложатся бумаги в раскрытой папке. И там крушение последних надежд — размашистая подпись с заглавной «М», точь-в-точь как…
Чёртовы воспоминания продолжают бомбить мозг. Отправляюсь на десять лет в прошлое, где мы любим друг друга всему вопреки.
– Я всегда буду ставить «М» как «Моя Лерочка», – Матвей прижимает мою руку к губам, оставляя на пальцах горячие поцелуи. – Вот увидишь…
В настоящее возвращает моя неуклюжесть. Рука дёргается, задевая край синего пластика.Папка грохается на пол. Бумаги разлетаются в стороны, как опавшие листья. В глазах стоит документ сего почерком. Его имя.
Его жизнь врывается в мой новый, выстраданный покой.
– Вы в порядке? – кто-то дотрагивается до моего плеча.
Отвечаю не глядя:
– Да.
Одну за другой поднимаю бумаги, но заломы на страницах уже не разгладишь. Как и те долгие пятьлет, что легли между нами с Матвеем.
– Выглядишь вымотанной… – Участливые слова от коммерческого директора вызывают виноватую улыбку. Илья давно и безнадёжно влюблён в меня и не скрывает этого. – Давай посидим где-нибудь вечером. Немного расслабишься.
– Спасибо, но у меня болеет дочь. Утром оставила у подруги, вот и дёргаюсь.
Он помогает собрать листы, всякий раз стараясь коснуться моей руки или пальцев. В сердце ничего не ёкает. Никакого отклика тела. Высокий, красивый, очень умный, но… не мой.
– Тогда в следующий раз? – в карих глазах вопрос с надеждой.
Не могу обидеть. Отвечаю уклончиво:
– Как только Аня выздоровеет, поговорим снова, ладно?
– Буду ждать!
Документы в папке. Можно возвращаться в кабинет. Иду по коридору, не видя стен. Варюсь в мыслях о прошлом. Слышу только стук каблуков – свой и…
– Лера?!
Голос за спиной ударяет током. Прошлое меня догоняет. Спотыкаюсь. Медленно оборачиваюсь. Взгляд упирается в мужской костюм синего цвета. Ещё медленнее поднимаю голову вверх. Борюсь со страхами прошлого и настоящего с прицелом на будущее. Сталкиваюсь с пронзительными чёрными глазами и замираю.
Матвей.
Но совсем не тот, которого я помню.
Выглядит он чернее тучи. Старше, не на пять, а примерно на десять лет. Жизнь хорошо его потрепала.
Чужие глаза. Взгляд которых сверлит моё лицо.
– Ты здесь работаешь? – перескакивает на другое, словно боится не успеть сказать важное. – Почему не дождалась меня в тот вечер?
Ни «здравствуй», ни «как дела». Ему неуютно так же как мне. Шагает ближе. Все тот же, знакомый до боли, парфюм вползает в ноздри. Теперь различаю в нём новые нотки – горькие, как наш разрыв.
– Да, – стараюсь, чтобы голос звучал ровно. – Дождаться не получилось. Да и не было в том смысла!
Нельзя показывать, что нахожусь почти на грани истерики. Ногти предательски впиваются в ладони. Он замечает жест, который делаю в состоянии крайнего напряжения. Вижу по глазам – он помнит об этом. Неудачная попытка улыбнуться кривит жёсткие губы, чьи поцелуи до сих пор помнит моя кожа.
– Совершенно не изменилась,– проговаривает растерянно и уже намного бодрее: – Хорошо выглядишь!
Сердце бьётся в районе горла. Ещё секунда и взорвусь. Как он посмел снова возникнуть на моём горизонте? Не сдерживаюсь. Заканчиваю короткое общение с правдивым вызовом:
– А ты – нет.
И торопливо ухожу, оставляя его среди белых стен.Как когда-то под сумасшедшим дождём.
Не помню, как добираюсь до кабинета. Мне плохо. Живот стянут тошнотворным холодом. Срываю дрожащими пальцами с шеи цепочку с кулоном – подарок «от него». Швыряю в ведро для мусора. Приходится подавить желание немедленно сорваться домой. Нужно просмотреть документы.
Ничего не могу с собой поделать. Перед глазами вновь и вновь всплывает лицо Матвея. Что с ним случилось? От хорошей жизни так не старятся.
– Какое тебе до этого дело, Лера?! – Встряхиваю головой.– Жаль, что за предательство любимых не приговаривают к расстрелу!
Документы просмотрены. Сердце вздрагивает при взгляде на каждую букву «М». Можно идти домой. Остальное доделаю завтра.
– Умница, Лера! Ты сделала это! – хорохорюсь, подбадривая возмущённую гордость.
Открываю шкаф, и зеркало выдаёт правду: глаза – мокрые, губы – в кровь от укусов.
Смартфон вибрирует.Бросаю взгляд на экран. Сообщение от Риты:
«Аня спрашивает, когда ты её заберёшь? Опять рисует «папу».
Папу… Если бы дочка знала, что он совсем рядом, но мы для него чужие. Сердце тоскливо ноет. Он женат на другой. Закрываю глаза. Только бы не привёз её с собой! Как выдержать, если каждый день буду видеть их вместе? Смахиваю со щеки одинокую слезу. Хватит, отревела своё! Происходящее сегодня кажется кошмаром. Неужели снова придётся бежать?
Тяжело вздыхаю. Что будет теперь? В этот раз я не одна. Сама себя успокаиваю:
— Без паники, Лера! Война только начинается!
Глава 4
Выхожу из офисного здания завода и попадаю в неуютный холод. Апрельский ветер с размаха бьёт по лицу. Морщусь. Отплёвываю попавшую в рот прядку волос. Разворачиваюсь спиной. Судорожно застёгиваю пальто, но после тепла помещения лёгкий заморозок пробирает до самых костей.
В груди ноет. Борьба с ветром ненадолго отвлекает от грустных мыслей.
«Авдеев и Партнёры».
Эти слова, как раскалённый гвоздь. Предчувствие, что впереди ждут ещё неприятные «сюрпризы», тревожит душу. Сжимаю кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Не хватает сорваться в истерику. Даю себе установку, уговаривая мозг отвлечься.
«Нет. Нет. Нет. Только не сейчас. Только не здесь!»
Но жизнь, как всегда, смеётся над моими планами.
Иду до дома Риты пешком. Кутаю лицо в поднятый воротник. Не замечаю ни луж, ни прохожих. В ушах стоит гул – то ли от ветра, то ли от бешеного стука сердца. Прохожу недалеко от детского спортивного центра «Наше будущее». Аня занимается здесь в гимнастической секции.
– Мамочка, посмотри! — детский голосок вырывает из оцепенения.
На автомате поворачиваюсь и…
Замираю от неожиданности. Растерянно смотрю перед собой.
Чуть не на краю дороги, всего в паре шагов от двигающихся машин ногами в ледяной воде, стоит мальчик. Автомобили пролетают, не останавливаясь. Удивляюсь человеческому бездушию.
Крошечная фигурка, одетая совершенно не по погоде — в футболке, шортах и в мокрых до резинок носках. Босые ноги, побелели от холода. Сжатые в кулачки ладошки, бьют по голове в странном, ритмичном движении.
Взгляд поднимается выше. Чёрные густые кудряшки обрамляют красивое личико. Чёрные влажные глаза. Ямочка на подбородке.
Мир переворачивается. Хватаюсь за сердце.
– Аня… — имя срывается с губ взволнованным шёпотом.
Нет. Понимаю, что это похожий, как две капли воды, но не мой ребёнок.
Мысль врезается в недоумевающий мозг.
«Это его сын!»
Размышлять нет времени. Бросаюсь вперёд, не чувствуя под собой ног. Вижу дикий испуг в круглых глазах. Останавливаюсь в шаге. Подаю голос, чтобы не испугать:
– Мальчик, ты как здесь оказался?
Делаю ещё шаг и ноги отказывают.Падаю перед малышом на колени. Брызги ледяной воды обжигают лицо. Говорю коротко, ласково.
– Где ты живёшь, малыш? Где твоя мама?
Он отводит взгляд. Смотрит чуть в сторону на видимый только ему предмет.
В ответ повторяет надрывное, странное слово:
— Агам, агам!— и продолжает бить себя по голове. Маленькое тело сотрясается от рыданий.
Аутизм.
Мысль пронзает, как нож. Я отлично знаю эти признаки. Ребёнок соседей по посёлку из прошлой жизни. Опасалась, что может коснуться меня после пережитого стресса во время беременности. Читала статьи, смотрела передачи.
Распахиваю пальто, приглашая в тепло. Боюсь пошевелиться, чтобы он не бросился на дорогу.
Достаю смартфон, дрожащими пальцами набираю сто двенадцать. Вызов принимают мгновенно.
– Служба спасения, что у вас случилось?
Теряюсь, не знаю, как толком объяснить происходящее. Заикаюсь:
– Я… я нашла ребёнка. На улице. Он…
Не свожу с него глаз. Замолкаю, заметив, что мальчик внезапно перестаёт биться. Большие, чёрные– такие знакомые глаза — уставились прямо на меня. Улыбаюсь и протягиваю руки.
Он тянется в ответ.Маленькие, замёрзшие пальчики вцепились в блузку.
– Ма… — шепчет посиневшими губами первый слог самого дорогого для детей слова.
Один звук. Полслова.Меня словно парализует.
Роняю смартфон в лужу и прижимаю ребёнка к себе.
Глажу по вздрагивающей худенькой спинке одной рукой, второй держу его навесу.
– Всё хорошо, солнышко. Всё хорошо… Не бойся… Я рядом.
Маленькое тело дрожит. Пойманный в гиперактивность мозга птенец. Не замечаю, как из глаз начинают капать слёзы. Тонкие ручки обхватывают мою шею. Ощущаю запах испуганного ребёнка – чистый, детский, с нотками дорогого мужского крема.