Загадка секретной комнаты

Команда «ИКС». Детский детектив

Иллюстрации и дизайн Марии Поздняковой

© С. А. Кривошлыкова, текст, 2025

© Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2026

Пропускной режим

Ученики входят и выходят с территории исключительно по школьному пропуску;

Ученики Школы не могут проводить гостей на территорию пансиона;

Запрещено использовать пропуск для допуска к лифту других учеников или посторонних лиц.

Глава 1

Комната, которой не должно быть

Если бы стены кабинета химии смогли заговорить, они, пожалуй, начали бы изъясняться на древней латыни – сипло, сквозь пыль и вековую тишину. Не словами, а эхом воспоминаний, затаившихся между штукатуркой и кирпичами.

Школа-пансион, устроенная в купеческой усадьбе девятнадцатого века, бережно хранила дыхание времени. Усадьба когда-то принадлежала купцу Семёну Платонову, в начале двадцатого века он отдал свой дом под школу, а сам бесследно исчез. С тех пор прошло много лет, чего только не видело это здание: пережило не одну войну, но западное крыло второго этажа оставалось нетронутым. Стечение обстоятельств? Или магия, колдовство?

В этом крыле всё казалось скрывающим тайну, но ожидающим, чтобы кто-то однажды её раскрыл. И тот день, когда двое рабочих вошли в кабинет химии, стал не просто началом ремонта, а первым шагом к возвращению того, что здесь когда-то решили спрятать. Навсегда.

– Слушай, я, конечно, не эксперт, но это, по ходу, дорогая штука. – Гриша, коренастый, плотный, с круглым лицом и мощной шеей, которая всегда краснела, когда он злился или напрягался, и большим, как у Бабы-яги, носом, погладил по дверце старый шкаф, стоявший в нише.

Ниша была узкой, тесной, словно вырезанной под шкаф специально: по бокам оставалось всего несколько сантиметров, а вперёд он выступал едва ли на ладонь. Смотрелось это неуклюже, но основательно.

– Ага, редкость… – буркнул Федя, высокий и жилистый, с длинными мозолистыми руками.

– Да ты глянь, это старинный шкаф из массива дерева! Если его аккуратно достать и не выкинуть, а, скажем, нежно, с уважением – коллекционерам…

– Да как аккуратно-то? – Федя придирчиво осмотрел фронт работ. Два заржавелых изогнутых гвоздя крепко держали передние ножки шкафа, чтобы тот, покосившись вперёд от времени, не рухнул наружу. Кто-то когда-то хотел, чтобы он остался здесь надолго. – Его тронь – и развалится. Выломаем, да и дело с концом.

– Тебе лишь бы ломать, – проворчал Гриша, поддевая гвоздодёром один из гвоздей. – Давай вытащим его и потом переместим этот культурный объект. Я сто лет с такими вещами работаю. Зуб даю, денег нормально отвалят за него.

– Ага, вынесем культурный объект под самым носом охраны, – нахмурился Федя. – Мне в тюрьму неохота.

– Да успокойся ты! Я так миллион раз делал! – Гриша перешёл на заговорщицкий тон. – Отвезём ко мне в гараж. Сфоткаем. Я знаю, где спросить. Коллекционеры всякие, интерьерщики… Шкаф старый, добротный, ручная работа, между прочим. Продадим и деньжищ зашибём.

– А он точно кому-то нужен? – Федя с сомнением почесал затылок. – Старый хлам. Его только на дрова.

– Дрова? Да ты чего, глаза разуй. Он ещё царей, может, видел! Это ж история. Эпоха. Стиль! Впарим кому-нибудь. Давай-давай! Помогай. Я без тебя не справлюсь.

– А вдруг Саныч узнает? – Федя опасливо оглянулся.

Саныч, их бригадир, был ещё тот тип. Чуть что не так – орал как потерпевший. А Федя с детства боялся, когда кричат.

– Саныч… – фыркнул Гриша. – Я с ним договорюсь. Против не будет. Мы вместе много раз такое проворачивали. Не боись. Тихонько вынесем – и всего делов. Скажем – мусор. На помойку.

Федя замолчал. Вид у него был напряжённый – как у человека, которого совесть ещё держит, но воображение уже рисует пачку купюр.

– И… много получим? – спросил он и как будто сам удивился тому, что это произнёс.

Гриша многообещающе улыбнулся:

– Больше, чем за несколько месяцев работы. Каждый.

Федя сглотнул:

– Ну ладно. Срубим по-быстрому!

– Что значит «срубим по-быстрому»?! – В дверях появился Саныч с фомкой в руке. Маленького роста, с уже обозначившейся лысиной, он влетел в кабинет химии с таким лицом, словно собирался не руководить ремонтом, а проводить обряд экзорцизма. Голос грохотал как отбойный молоток. – Я вас, значит, оставил на десять минут, а вы уже успели бизнес придумать?! Без меня.

Гриша вытянулся в струнку. Федя застыл с гвоздодёром в руках, как статуя неразумного труда.

– Мы просто подумали… – промямлил Гриша. – Ну как бы…

– Сроки! – Саныч понизил голос до шёпота. А его шёпот был даже страшнее крика. – Завтра должна прийти комиссия! Полы – не вскрыты, стены – не зачищены, и если вы продолжите здесь мечтать, вместо того чтобы вкалывать, – вылетите оба как пробки! Поняли меня?!

Рабочие кивнули, как два подсолнуха в ураган.

– Заказчик сказал подготовить помещение к ремонту! Действуйте! Шкаф – убрать. Немедленно.

– Так жалко его выбрасывать-то! Это ж антиквариат! – Гриша на всякий случай попятился от наступающего на него разъярённого Саныча.

– Жалко у пчёлки! – проревел Саныч. Его лицо пошло пятнами, на шее вздулись вены, щёки затряслись. – Я про «выбрасывать» ничего и не говорил! – Он многозначительно посмотрел на Гришу. – А того, кто ещё раз скажет слово «антиквариат», лично отправлю на свалку! Живо за дело! И поаккуратней тут! Здание историческое! Дети учатся!

Гриша и Федя схватились за инструмент.

Гвозди запищали. Шкаф недовольно скрипнул, будто пытался напомнить, что он стоит здесь гораздо дольше, чем эти двое живут. Последний гвоздь поддался, издав обиженный «чпоньк», и шкаф, потеряв опору, стал заваливаться вперёд.

– Держи! Держи его! – крикнул Саныч, но было поздно.

«Бам. Бу-у-ум. Хрусь». По стене с противным хрустом поползла трещина.

– А-а-а! – выдохнул Федя и прыгнул вбок.

Гриша споткнулся, но чудом успел отскочить.

Шкаф, как влитой простоявший в нише бог весть сколько лет, упал со звуком, от которого вздрогнули стены, ровно туда, где мгновение назад топтались рабочие.

– Живой? – откашлявшись, спросил Гриша напарника.

– Вроде да… – пролепетал Федя, глядя на шкаф, который на удивление легко перенёс падение: не разлетелся на куски, а, как был, целёхонький лежал на полу. – На совесть раньше делали…

– Федя!.. Ёшкин-матрёшкин, – процедил Саныч, но не закончил ругательство, потому что в опустевшей нише начала осыпаться штукатурка. Сначала мелкой крошкой, а затем целыми кусками. Густое облако пыли закружилось в воздухе.

– Гр-р-р… – прочистил горло Саныч.

Он стоял с открытым ртом, как человек, потерявший контроль над реальностью. Минуту назад здесь едва не убились два балбеса, а теперь из стены сыпется вековая тайна.

– Это… – сказал он. Потом вновь повторил: – Это… – И замолчал.

Федя, отряхнув пыль с плеч, просиял счастливой улыбкой:

– А чё, нормально мы так. И штукатурку сразу сняли.

Гриша глянул в нишу и остолбенел.

– Это ещё что… – начал было он.

Но Саныч уже подошёл к тому месту, где обвалился слой штукатурки. Кирпичи там были светлее и мельче остальных, как будто их вставили позже. Он постучал по ним фомкой. Один раз, второй – глухо. И вдруг на третий раз звук изменился. За третьим кирпичом явно была пустота. Саныч нажал на кирпич, и тот с негромким щелчком ушёл внутрь.

Стена дёрнулась, и медленно, со скрежетом её часть отъехала в сторону. За раскрывшейся панелью обнаружился проём. Пройти можно, если пригнуться. Оттуда потянуло запахом подвала, в который давно никто не заходил.

Федя закрыл нос рукавом:

– Обалдеть…

– Молчи, – оборвал его бригадир, а сам, немного помедлив, вошёл внутрь.

Внутри оказалась небольшая комната. Или лаборатория. Или… тайник.

Саныч положил фомку на пол, включил фонарик на телефоне. Луч скользнул по комнате. По обе стороны – дубовые полки с латунными табличками: «Купорос медный», «Сурьма», «Ртуть»… На полках – бутылки с мутной жидкостью, завёрнутые в марлю склянки, пробирки в деревянных держателях, маленькие ящики с оловянными застёжками. У дальней стены – массивный стол. На нём – весы с бронзовыми чашами, пузатый перегонный аппарат, стеклянные колбы. На стене приколоты булавками пожелтевшие исписанные листы. Чернила хоть и выцвели, но слова и формулы вполне разборчивы. Под столом – квадратная заплатка провалившегося паркета.

Саныч наклонился и провёл пальцем вдоль щели между досками.

– Интересное местечко, – пробормотал он, поднимаясь. – Хорошо сохранилось.

Федя с бегающими глазами стоял возле проёма, не решаясь пройти дальше.

– Ничего не трогать? – спросил он неуверенно.

– Пока – нет, – отозвался Саныч и обратился к Грише: – Сам понимаешь, тут без бумажек – никуда. По документам этого помещения нет. Надо допработы оформлять.

Гриша едва заметно кивнул. Он работал с Санычем не первый день и схватывал всё на лету.

– Комиссия-то завтра, – напомнил он.

– Вот именно. Потому и надо всё… – Саныч усмехнулся, – …привести в порядок. – Он ещё раз провёл фонариком по комнате и опять выразительно взглянул на Гришу.

– Понял, – буркнул тот.

– Только с инструментом поосторожней, – бросил Саныч через плечо. – Без шума и пыли чтобы. Я к Корнееву. А вы пока тут… приберите. Ясно?

– Ага, – ответил Федя, хотя совершенно не представлял, что шеф имеет в виду.

– Если что… – Саныч посмотрел на Гришу и указал ему глазами на пол. – Ну, ты разберёшься.

– Разберусь, – ответил тот, качнув головой.

Саныч быстро вышел из потайной комнаты, а потом и из кабинета химии. Дверь кабинета он закрыл на ключ.

– Давай. – Гриша кивнул на стол. – Быстро глянем. Пока Саныч не вернулся с Корнеевым.

Федя не двинулся с места.

– Что давать? – растерянно спросил он.

– Люк видишь?! – Гриша нервно потёр ладони. – Тайник, наверное. Прятали что-то – значит, было что прятать. Слитки, монеты, золото… Понимаешь? Приберём, что успеем, и загоним по спекулятивной цене.

Федя покачал головой:

– Ты знаешь, что мы нашли?

– Тайник мы нашли! Тайник купца Платонова. Давай посмотрим!

– Не-е… – Федя отступил назад.

Гриша с недоумением посмотрел на бледного как смерть напарника.

– Я думаю, это тот кабинет, где Платонов алхимией занимался. Опыты ставил. А знаешь, что случилось с его сыном? – Федя понизил голос. – Он сгорел при невыясненных обстоятельствах. Ему шесть лет всего было. И говорят, что это Платонов что-то… вызвал. Что-то не то. Ребёнок стал случайной жертвой. А может, и нет. Но вот интересный факт – никто так и не знает, где мальчик похоронен.

Гриша беспечно отмахнулся:

– Это было больше ста лет назад. Может, он в другой комнате сгорел. Если вообще сгорел.

– А вдруг пацана не похоронили? – прошептал Федя. – Вдруг его прямо в этой кладовке замуровали. Принесли в жертву. И теперь его дух там… и скелет… Или на комнату наложено проклятие?

– Проклятие? – Гриша усмехнулся. – Это, брат, не проклятие, это удача века. А про парня выдумки – сто пудов! Сокровища там! А иначе стал бы Платонов тут тайную комнату делать. Так что сундуки, слитки – всё на продажу. Всё, что найдём, наше. Давай откроем, пока мы тут одни.

Федя поёжился.

– Как хочешь. Только потом не просись в долю. – Гриша досадливо сплюнул и, присев на корточки, начал ковырять что-то под столом. – Ну? – обернулся он к Феде. – Последний раз спрашиваю: поможешь или нет?

Федя перекрестился – на всякий случай, как учила бабушка, и скрепя сердце встал на колени.

Люк под столом открылся почти беззвучно. Гриша посветил фонариком – и они увидели: вниз уходит старая железная лестница. Узкая. Крутая. Ржавчина на ступенях легла, как налёт времени.

– Ну и ну… – Федя со страхом заглянул вглубь.

Там была непроглядная тьма. И пугающая пустота, в которую не хотелось соваться.

Гриша полез первым.

– Ступеньки, похоже, крепкие, – сообщил он, немного спустившись. – Люк за собой закрой.

Федя тяжко вздохнул – и стал спускаться следом. Что ему оставалось? Первый день на новой работе. Лучше не спорить, ещё уволят.

Крышка люка встала на место. Рабочие исчезли. И наступила тишина.

Глава 2

Таинственное исчезновение

Пятнадцать минут спустя, когда Саныч открыл дверь кабинета химии и они со смотрителем школы – Корнеевым – вошли, он сразу понял: что-то не так. На полу – распластанный, как поверженный солдат, лежал шкаф. Тот самый – старый, тяжёлый, словно сделанный из железного дуба. Рядом валялся гвоздодёр. Всё в пыли и штукатурке… А Гриши с Федей нет.

– А где толстый и тонкий? – Корнеев окинул взглядом помещение.

– Эй, вы тут? – позвал Саныч.

Ответа не последовало.

Повисла тишина.

Рабочих нигде не было. Корнеев стоял неподвижно, пристально осматривая пыльный пол, поваленный шкаф, нишу в стене. Он не был человеком пугливым. Работал здесь не первый год, и за это время школа не раз подкидывала сюрпризы.

Корнеев знал, что в школе-пансионе есть стены, которые «гуляют» на чертежах. Лестницы, ведущие в никуда. Углы, где вроде бы ничего нет, а всё равно тянет сквозняком. Здания с прошлым хранят много секретов.

Особенно такие, как эта усадьба.

Рабочие не могли взять и испариться. Это противоречило законам физики и логики.

– Где они? – Корнеев шагнул к проёму, ведущему в потайную комнату. – Саныч, у нас комиссия, сроки. Я же просил держать всё под контролем!

– Да откуда мне знать? – Саныч стёр платочком пот с лысины. – Ты же видишь! Их нет! Оставил их в потайной комнате.

– Так, ладно, давай по порядку. Что тут произошло?

– Мы шкаф сдвинули, а там – вот это…

– Вся школа слышала, как вы «сдвинули»! – Корнеев недовольно хмыкнул. – Сейчас посмотрим. – Он направился к проёму в стене.

– Иван Павлович! – раздался вдруг в дверях кабинета бодрый голос.

Корнеев обернулся.

На пороге стоял Илья Абрамов. Вид у него был запыхавшийся. Волосы взъерошены, взгляд любопытный, на лице – полуулыбка, неизменно обезоруживающая учителей и одноклассников. Как обычно, на полшага быстрее всех.

– Мы тут… – начал он, но осёкся, заметив выражение лица смотрителя.

За плечом Ильи возникла Кира Ломова – в белой блузке и приталенном жакете, с идеально гладким хвостом вьющихся каштановых волос. Она заглянула в кабинет одним быстрым взглядом, как хирург в операционную: всё увидела, всё поняла – ничего не сказала.

Следом подтянулся Сашка Самсонов. Пиджак не застёгнут, длинная чёлка падает на глаза. Он глянул на Корнеева, потом на шкаф, потом – на пыль, висящую в воздухе. Казалось, он уже приступил к сбору улик.

– Опять вы! – рассердился Корнеев.

– Мы просто… – скороговоркой произнёс Илья, – услышали шум… Всё в порядке?

– Всё под контролем, – отрезал смотритель. – Ремонтная зона! Вам сюда нельзя! А ну-ка, разойдись!

Он сделал шаг в их сторону. Ребята попятились.

Дверь в западное крыло – старая, с табличкой «ПРОХОД ЗАПРЕЩЁН. ИДЁТ РЕМОНТ» – приоткрылась бесшумно. Сначала вышла Кира, за ней Сашка и последним – Илья. Все трое, один за другим, проскользнули под жёлтой сигнальной лентой.

– Абрамов… как всегда, без бейджа.

Голос – надменный, холодный, с тем оттенком, который отличает обиженного человека, неожиданно получившего власть.

Илья резко поднял голову.

У лестницы, скрестив руки на груди, стоял Николай Якобсон. Он появился словно из ниоткуда и, судя по всему, прекрасно видел, как троица выходила из западного крыла. Не отвертеться.

– Слушай, Колян… – Илья натянуто улыбнулся. – Мы не…

– Не вы? – перебил Якобсон, шагнув вперёд. – Это ж не вы трое сейчас вышли из ремонтной зоны. Где всё, между прочим, закрыто. Где написано «Проход запрещён». Не вы, конечно. А я с привидениями говорю. – Он подошёл ещё ближе. – А знаешь, что я думаю? Что вы меня опять хотите подставить. Как с тем шёпотом. Но на этот раз у вас ничего не получится!

Кира заглянула Якобсону прямо в глаза:

– Ты сам себя подставил. Не надо было всех убеждать, что в усадьбе Платонова живёт призрак.

– Это шутка была, – процедил Якобсон. – А вы пошли стучать. Теперь ваша очередь попадать в списки. Я запомнил. – Он достал из кармана брюк ручку и блокнот.

Сашка вздохнул. Сплошная несправедливость. Якобсона, казалось бы, наказали, назначив дежурным за историю с таинственным шёпотом. А по факту – наделили полномочиями. Теперь он тут почти как прокурор: фиксирует, назначает, контролирует.

– Время: 14:12. Ломова, Самсонов и Абрамов – нарушение запретной зоны. – Якобсон озвучил сделанную в блокноте запись.

– Тебе что, заняться нечем? – не выдержал Илья. – Ты теперь охранник или следователь?

– А ты – не нарушай, и не придётся выяснять. – Колян щёлкнул ручкой. – А пока… доложу Корнееву. Думаю, ему будет интересно.

– Да чего ты цепляешься? – пробормотал Сашка, косясь на Киру.

– Это низко! – возмутилась она.

– О да, – подтвердил Якобсон. – Особенно теперь, когда в здании обнаружили старую замурованную кладовку. Я с вас глаз не спущу.

Друзья переглянулись.

– Можешь не утруждаться. Корнеев знает, что мы тут были. Ходили к нему как раз, – сказал Илья.

– Один шаг за ленту – и вы опять в рапорте. После трёх замечаний вылетите из школы за нарушение порядка. – Якобсон сделал вид, что не слышал слов Абрамова, убрал блокнот в карман и пошёл прочь.

– Бесит. – Илья сжал кулаки.

– Он теперь от нас не отстанет, – расстроилась Кира, думая о том, как это может осложнить им жизнь.

– Это мы ещё посмотрим. – Илья широко улыбнулся. – Что думаете про «старую кладовку»?

– Предлагаю поговорить в кафе. – Сашка бережно стряхнул пыль со старенького пиджака. – Хочу вам кое-что рассказать – накопал, пока мы таинственный шёпот расследовали.

Внезапно Илья прижался к перилам и замер. На первом этаже к лестнице приближались двое рабочих. Один, что потолще, шёл первым, опустив голову, но, когда поравнялся с лестничным пролётом, обернулся, будто кто-то его окликнул. Второй, высокий и худой, нёс какой-то узел. Не рюкзак, не коробку – что-то неровной формы, обёрнутое в куртку. Он прижимал его к груди обеими руками, словно боялся, что оно убежит.

– Смотрите, – шепнул Илья. – Не похоже, что несут стройматериалы, да?

Кира посмотрела вниз.

– Да, странно себя ведут, – подтвердила она. – Они же ремонтом должны заниматься. Что они делают на первом этаже?

– Может, что-то нашли… – предположил Сашка. – А может, и украли…

Он поморщился. Интуиция буквально орала, что творится неладное.

– Пошли в сторону библиотеки, – сообщила Кира, проводив взглядом удаляющихся рабочих.

– Они точно что-то задумали. Надо бы за ними проследить, – вскинулся Илья.

– Ты опять? – вздохнул Сашка.

– Да ладно! Я мигом. Узнаю – и назад, – успокоил Илья. – Ну что рабочим может понадобиться в библиотеке? Это очень подозрительно. Нужно проверить.

– Да уж, – согласилась Кира. – И Корнеев, и их начальник в кабинете, а они гуляют по школе. – Она снова посмотрела вниз. Мимо лестницы, о чём-то переговариваясь, прошли Артём Власов и Борька Долгов из седьмого «А», за ними Алиса – соседка Киры по комнате. Она снимала видео, ничего вокруг не замечая.

– Идите в кафе. Я всё разузнаю – и к вам, – сказал Илья с полной убеждённостью в том, что это самое разумное решение на свете.

Глава 3

Команда «ИКС» берётся за дело

В школьном кафе в жилом корпусе даже воздух казался сладким. Он пах яблоками, ванилью и свежими пирожками. Из-под абажуров бра лился тёплый желтоватый свет, как будто кто-то развесил по стенам маленькие солнышки. На улице шумел октябрьский ветер – мокрый, сердитый. А здесь было тепло и уютно.

Илья, Кира и Сашка сидели в дальнем углу, у окна. За их столиком можно было и обсуждать тайны, и спорить, и делиться пирогом – никто не мешал.

– Они исчезли, – сказал Илья, отделяя вилкой кусочек яблочного штруделя. – Как сквозь землю провалились. Я спросил – библиотекарша их не видела.

– Может, вернулись и через чёрный ход вышли? – Сашка сделал большой глоток какао.

– Я там тоже был, – фыркнул Илья. – Даже заглянул в подсобку охраны. Рабочих нет.

Кира достала из рюкзака блокнот.

– Ладно, давайте к делу. Сашка, ты что-то хотел рассказать про «старую кладовку», – напомнила она. – Что ты накопал?

– Ага, – кивнул Сашка. – Помните, когда мы искали источник таинственного шёпота, Галина Сергеевна дала мне посмотреть архивные документы? – Он многозначительно посмотрел на друзей.

– Ну и? – Илья с аппетитом проглотил кусок штруделя. – Наша библиотекарша удивила своей добротой.

– Так вот, – продолжил Сашка. – Там куча старых планов школы. Я их изучил. И некоторые… странные. Например, на чертеже 1863 года есть помещения, которых на чертеже 1975 года нет.

– Такое бывает. – Кира левой рукой что-то записала в блокнот, а правой взяла кружку с какао и сделала глоток. – Ремонт, перепланировка. Старое снесли, новое построили.

– Но ты подумай. – Сашка оживился. – Если кладовку действительно замуровали… и в планировку не внесли, значит, это сделали нарочно. Может быть, хотели что-то спрятать!

Илья откинулся на спинку стула и прищурился:

– Возможно, там клад!

– Или труп, – поёжилась Кира.

– Ну, это сомнительно. Платонов же тут жил и потом под школу помещение отдал.

Кира хмыкнула:

– Значит, в нашей школе есть потайные комнаты, о которых много десятилетий никто не знал! Вот это очень интересно.

Дверь в кафе открылась.

– Ага, вот вы где.

Трое друзей повернули головы.

Николай Якобсон. Красная повязка на рукаве, в руке – блокнот. На лице – смесь самодовольства и подозрительности.

– Что-то потерял? – небрежно бросил Илья.

– Рабочих, – ответил Колян. – Корнеев ищет. Их нигде нет. Не встречали?

– Мы? – переспросила Кира с самым невинным видом.

– Вы же у западного крыла были. И кто, если не вы, мог их заметить? Они как раз в то время пропали.

– Колян, мы не сотрудники ФСБ. – Сашка пожал плечами. – И не охрана.

– Зато вы всегда где-то рядом, когда случается странное. – Якобсон записал в блокнот что-то явно не поддающееся расшифровке. – А я наблюдаю. И докладываю.

– Вот именно, ты же наблюдаешь, и не мы, – буркнул Сашка.

– Ну что, видели их или нет? – надменно повторил вопрос Колян, игнорируя замечание Самсонова.

Сашка, Кира и Илья, не сговариваясь, синхронно покачали головами.

– Ладно. – Колян с недоверием посмотрел на ребят. – Так и сообщу Корнееву. – Он недовольно сдвинул брови, фыркнул, резко развернулся и направился к двери.

– Странный какой… – отметила Кира.

– Он точно в прошлой жизни был дверным звонком, – сказал Сашка. – Только слышит шаги – и сразу орёт.

Когда за Коляном закрылась дверь, в кафе сразу стало легче дышать – и говорить тоже.

Илья первым вынырнул из молчания:

– Чудеса! Рабочие реально исчезли! Нам надо осмотреть потайную комнату!

– Думаешь, нашли клад и тю-тю? – усмехнулась Кира. – Не сходится. Они же шли в сторону библиотеки, а там никакого выхода нет. Но и версию с трупом я бы не исключала.

– А вдруг это полтергейст? – предположил Илья.

Сашка и Кира хихикнули.

– Я серьёзно. В комнате никто не был лет сто. Может, она проклята или заколдована? – Лицо Абрамова вытянулось, словно он понял, что произошло на самом деле. – А вдруг это Платонов их… хрясь – и в свою реальность?!

Кира скептически взглянула на него, приподняв бровь, но не выдержала и задорно рассмеялась:

– То есть берём на подозрение дух купца, жаждущий мести?

– Ну а почему бы и нет? Всё ведь складывается, – воодушевлённо продолжил развивать свою мысль Илья. – Сначала тайная дверь, потом исчезновение. Никаких следов. Значит – сверхъестественное. Сашка, ты мне книгу давал, в ней как раз похожая история. Помнишь?

Сашка задумчиво кивнул и наморщил лоб.

– Одного не пойму… – Кира постучала пальцем по столу. – Мы их видели у лестницы. Что они там делали? И как им потом удалось исчезнуть? Илья же сразу за ними пошёл.

Лоб Сашки разгладился, глаза заблестели. Осенённый внезапной догадкой, он подался вперёд и, упираясь локтями в холодную мраморную столешницу, затараторил:

– А что, если между кабинетом химии на втором этаже и кабинетом под ним – тем, что на первом этаже, – есть потайной ход? А вход в него и был в той самой кладовке, которую нашли рабочие? Тогда они могли незаметно по потайному ходу выйти из кабинета химии, прихватив с собой какие-то ценности. Потом отнести их в машину и вернуться тем же путём: через кабинет на первом этаже по потайному ходу обратно на второй этаж в ремонтную зону.

Илья, размешивавший в кружке сахар, замер. Ложка задела край, и тонкий звон прозвучал так, будто кто-то невидимый на мгновение остановил время.

– Потайной ход? – Он вскинул голову. – Ты хочешь сказать, что у нас под носом может быть настоящий ход, как в старых замках?

Кира пригладила выбившуюся прядь волос. Её зелёные глаза сузились, словно она прикидывала, насколько правдоподобна эта версия.

– Вряд ли, – возразила она таким тоном, каким учительница объясняет нерадивым ученикам элементарные вещи. – Выход из потайного хода давно бы обнаружили. Под кабинетом химии – на первом этаже кабинет литературы. Сложно представить, что за столько лет никто не заметил потайную дверь.

– А если дверь за книжными шкафами? – Сашка отставил кружку так резко, что капли какао брызнули на стол. – Или, может, она замаскирована под стену? Старые замки так и строили – с секретами. Чтобы никто не догадался! Я недавно один детектив читал, так там в стене был кирпич, стоило на него надавить, и открывалась потайная дверь. Раньше такие тайники все в домах делали.

– Может быть, но маловероятно, – твёрдо сказала Кира, однако рука её непроизвольно сильнее сжала кружку. – Тайники, ходы, спрятанные двери… Это всё романтика. В реальной жизни такого не бывает. Это школа, а не средневековый замок.

– Но ведь наша школа когда-то была усадьбой! – не унимался Сашка. – И не простой усадьбой, а домом купца. Богатого, умного, любившего тайны и загадки! Может, этот ход – один из его тайников?

– Поддерживаю! – Илья поднял вверх указательный палец. – За пять лет в этой школе я чего только не наслушался. У Платонова реально могла быть потайная комната.

Сашка облизал пересохшие губы, почувствовав, как по спине побежали мурашки. Он хотел рассказать друзьям, что, когда перебирал старые чертежи, наткнулся на записи о подземных ходах, но пока решил не торопиться. Вдруг он что-то не так понял? Выглядеть глупо в глазах Киры не хотелось.

– И всё-таки вдруг рабочие нашли этот ход и теперь выносят оттуда что-то ценное? – спросил он.

– Мне кажется, – ответил Илья, – нам срочно надо выяснить: во‑первых, куда делись рабочие, во‑вторых, что они нашли в той потайной комнате, а в‑третьих, – он нахмурился и посмотрел на дверь, – как-то проучить Якобсона, чтобы не строил из себя начальство. Команда «ИКС», что скажете?

– Согласна, – кивнула Кира.

– Но, если мы найдём какие-то вещества или пробирки с чем-то непонятным, пообещай, что мы их трогать не будем, – попросил Сашка. – Ещё одной выволочки от Корнеева я в этой школе могу и не пережить.

– Договор! – Илья встал из-за стола. – Команда «ИКС» берётся за дело. Идём искать.

Тишина в кабинете химии, расположенном в западном крыле, стала плотной, густой. Корнеев и Саныч молчали, пытаясь понять, куда подевались рабочие. Вдруг из потайной комнаты послышался шорох. Будто кто-то… прошёлся. Мягко. Осторожно. Потом треск – словно наступили на стекло.

Саныч напрягся. Корнеев нахмурился и сделал шаг к проёму. Взгляд приклеился к темноте.

Шаг. Скрип. Тишина. И снова шаг.

Из проёма медленно выступила фигура.

Сначала появилась пыльная ладонь. Потом – рукав рабочей куртки, весь в штукатурке и паутине. Потом – лицо.

– Ты что, сдурел?! – невольно отпрянул Саныч. – Так пугать!

– Это я! – прохрипел Гриша. – Всё нормально…

За ним, споткнувшись, из проёма вывалился Федя.

– Вы где были?! – заорал Саныч. – Я вам сказал туда не заходить и ничего не трогать!

– Мы… это… – Гриша растерянно глянул на Федю.

– Просто заглянули, – пробубнил тот.

– В кладовку?! На полчаса?! – Саныч рвал и метал.

– Щётку искали, – еле выдавил Федя. – Пыль стереть…

– Хватит! – оборвал Корнеев. – Я заглядывал. Вас там не было.

Повисла тяжёлая пауза. Гриша насупленно молчал, словно не понимая, о чём речь.

Федя почесал в затылке:

– Ну ладно. Там… пол оказался не весь цельный. Смотрим – крышка. С замочком. Мы подумали… что вдруг подвал.

– Подвал?! – Саныч закашлялся. – На втором этаже?!

– Ну да! – ничуть не смутился Федя. – А там лестница. Вниз. Мы немного спустились. А потом… нашли ещё один люк.

– Где? – спросил Корнеев.

Гриша вздохнул:

– Там как бы шахта! Проходит через потайную комнату. Ступеньки, все дела. Соединяет первый, второй и третий этажи. Один люк в потолке, второй в полу.

Саныч смотрел на него как на сумасшедшего.

– Кто вам разрешил туда лезть? А если бы вас там завалило? Никакого соблюдения техники безопасности! – Он хлопнул себя по лбу. – Вот что с вами делать?

– Да ладно, мы ж не маленькие, – пожал плечами Гриша. – Интересно стало. Лестница крепкая, металлическая.

Федя подтвердил:

– Там всё надёжно сделано. Рисков ноль.

Саныч побагровел от злости:

– Идиоты!

– Значит, в этой усадьбе есть потайной ход. Со второго этажа – вниз и вверх. Теперь ясно, почему здесь поставили этот шкаф, – задумчиво промолвил Корнеев и, включив фонарик на телефоне, зашёл в потайную комнату. – Саныч, пошли осмотрим, – позвал он бригадира изнутри.

Саныч взглянул на рабочих. Упёр руки в бока. Заговорил негромко, чтобы Корнеев не услышал.

– Ну что, народ, всё путём? – Он заводил бровями, будто на самом деле спрашивал о чём-то другом.